получаются образцы, лишь когда возникла необходимость проверить, оставлены ли лицом, у которого они берутся, следы в определенном месте или на вещественных доказательствах.
Судебная экспертиза на стадии возбуждения уголовного дела - это следственное действие, представляющее собой особую, установленную уголовно-процессуальным законом форму исследования доказательств (содержащихся в доказательствах, на теле физического лица сведений), производимую по поручению следователя (дознавателя и др.) предупрежденными об уголовной ответственности за дачу заведомо ложной информации лицами, сведущими в специальных отраслях знания, и завершающуюся составлением заключения по специальным вопросам. Задачей производства судебной экспертизы является получение новых знаний (сведений) за счет проведения исследований лицами, сведущими в специальных отраслях знания (но не юриспруденции). Многолетняя дискуссия о необходимости назначения и производства судебной экспертизы в стадии возбуждения уголовного дела разрешена в пользу разумного расширения процессуальных проверочных мероприятий за счет этого эффективного средства доказывания.
Между тем вопрос о соотношении и доказательственной значении двух схожих процессуальных действий по собирании доказательств, связанных с применением специальных познаний, - назначением и производством судебной экспертизы на стадии возбуждения уголовного дела и требованием производства на данном этапе исследованиями предметов, трупов и документов - остался открыт. Остановимся на нем подробнее.
Со вступлением в силу Федерального закона от 9 марта 2010 г. № 19- ФЗ «О внесении изменений в Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации» однозначно можно говорить о положительном решении вопроса по приданию процессуального характера так называемым «предварительным исследованиям» - специальным криминалистическим, химическим, биологическим и иным исследованиям документов, денежных знаков, ценных бумаг, веществ неизвестной природы, пищевых продуктов и др., проводимым в целях обнаружения признаков преступления на стадии возбуждения уголовного дела. Порядок проведения самого исследования УПК РФ не регламентирован, в связи с чем справедливо считать, что исследования, как и ревизии, проводимые в стадии возбуждения уголовного дела, имеют комплексную правовую природу: с одной стороны, основание для производства исследований и обязанность их проведения, представления конечных результатов прямо вытекает из уголовно-процессуальных отношений, возникающих по факту проверки поступившего сообщения о преступлении. С другой стороны, назначение конкретного учреждения, специалиста, которым поручается производство соответствующих исследований, организация, сама процедура их производства и представление итоговых результатов оставлены вне рамок уголовного процесса. Указанный пробел восполняется положениями других нормативно-правовых актов.
И хотя на необходимость расширения общего количества случаев использования предварительного исследования объектов, особенно на стадии проверки информации о совершенном преступлении, указывали многие ученые-процессуалисты, распространенная практика использования результатов предварительных исследований при решении вопроса о возбуждении уголовного дела в условиях действия прежнего УПК РФ зачастую подвергалась обоснованной критике. Доводы противников обращения к такой форме специальных знаний сводились к отрицанию процессуального характера производства подобного рода исследований, поскольку нормативной основой для их проведения долгое время выступал Федеральный закон от 12 августа 1995 года № 144-ФЗ «Об оперативно-розыскной деятельности», предусматривающий в ст. 6 самостоятельное оперативно-розыскное мероприятие - исследование предметов и документов, в связи с чем результаты исследований нельзя было использовать напрямую в качестве доказательств по уголовному делу. Отмечалось также, что при необходимости любое исследование, проведенное в рамках предварительной проверки, затем повторяется в рамках судебной экспертизы. Авторами высказывались также опасения по поводу объективности лица, проводившего исследования, поскольку он не предупреждается об ответственности за дачу заведомо ложного заключения.
С другой стороны, никем не оспаривается настоятельная необходимость включения в УПК РФ процессуально регламентированных способов использования специальных познаний в целях установления основания для возбуждения уголовного дела (например, при установлении факта изготовления сомнительного денежного знака; отнесении исследуемых веществ к числу взрывчатых, наркотических, психотропных, сильнодействующих и т.д.). Однако в ключе подобных рассуждений справедливо возникает вопрос: почему же законодатель, восприняв разделяемую многими процессуалистами позицию о необходимости введения экспертиз в арсенал проверочных средств, не исключил при этом возможности производства специальных исследований на данном этапе и не посчитал их невостребованными и излишними?
Полагаем, позиция законодателя может быть оправдана тем, что исследования предметов, документов могут стать выгодной альтернативой судебной экспертизе на стадии возбуждения уголовного дела в силу исключительных особенностей их производства и возможностей дальнейшего использования их результатов.
Во-первых, исследования проводятся с единственной целью получения данных, указывающих на признаки преступления, в то время как предмет (устанавливаемые факты и обстоятельства) и задачи экспертного исследования несоизмеримо шире. В ст. 144 УПК РФ законодатель ограничился правом следователя, дознавателя, руководителя следственного органа требовать производства исследований только в отношении предметов, документов и трупов, в то время как объектами судебной экспертизы могут выступать любые объекты материального мира, которые в той или иной степени связаны с совершением преступления и требуют для своего исследования специальных знаний. Данный вывод вытекает из ст. 10 Федерального закона от 31 мая 2001 г. №73-Ф3 «О государственной судебно-экспертной деятельности в Российской Федерации»: объектами экспертных исследований являются вещественные доказательства, документы, предметы, животные, трупы и их части, образцы для сравнительного исследования, а также материалы дела, по которому производится судебная экспертиза; исследования проводятся также в отношении живых лиц.
Во-вторых, особенностью исследований является ограниченность во времени, к ним предъявляются требования оперативности, комплексности. Косвенным подтверждением данного вывода служат фиксированные сроки рассмотрения сообщений о преступлении с учетом необходимости проведения исследования - не более 30 суток. Незначительные сроки производства в данном случае связаны не с уменьшением количества аналитических методов, а с сокращением порядка изложения действий сведущего лица и оценки полученных результатов. Кроме того, производство экспертизы как следственное действие включает комплекс процессуальных действий: вынесение постановления о назначении экспертизы, составление протокола ознакомления подозреваемого с ним, выбор экспертов, проверку отсутствия оснований для их отвода, разъяснение эксперту его прав и ответственности, получение заключения эксперта, которое, как и само производство экспертизы, требует продолжительного времени, поэтому не всегда выполнение этих действий отвечают задачам, стоящим перед практическими работниками при решении вопроса о возбуждения уголовного дела.
Для сравнения сроков проведения исследований предметов и документов на стадии возбуждения уголовного дела были проанализированы 132 уголовных дела, материалы которых содержали сведения о проводимых в ходе проверки поступившего сообщения исследований предметов и документов. По 89 уголовных делам (67,4 % от общего числа рассматриваемой категории дел), результаты таких исследований становились известны не позднее 7 суток с момента появления у органов предварительного расследования соответствующего объекта для исследования (изъятия предметов с места происшествия, добровольной выдачи и пр.), постановление о возбуждении уголовного дела выносилось не позднее 3 суток со дня проведения исследования - в 68 случаях (51,51 %), не позднее 10 суток со дня проведения исследования - в 42 случаях (31,8 %), не позднее 30 суток - 19 случаев (14,4 %), более 30 суток - в 3 случаях (2,3 %). Показательно, что по 118 уголовным делам (89,3 % от общего числа рассматриваемой категории дел) на стадии предварительного расследования проводились дублирующие судебные экспертизы, причем в 72,8 % случаев результаты экспертизы становились известны по истечении месяца со дня возбуждения уголовного дела. Так, в ходе проверки сотрудниками ОМ № 4 УВД по г. Курску сообщения КУСП № 428 от 14 января 2011 г. о краже мобильного телефона в студенческом общежитии ЮЗГУ, гр-н Б. добровольно выдал украденный телефон LG GT 540 темно-серого цвета с картой памяти 2 Гб. 20 января 2011 г. было проведено товароведческое исследование телефона для определения его стоимости с учетом износа, и уже по его результатам на следующий день было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела в отношении Б. по ч. 2 ст. 158 УК РФ, в тексте которого приведены содержащиеся в справке об исследовании сведения о размере причиненного ущерба. Товароведческая экспертиза по данному делу была проведена тем же экспертом лишь спустя полтора месяца с момента возбуждения уголовного дела, выводы, изложенные в заключения эксперта №322/3 от 10 марта 2011 г., были аналогичные данным им ранее в справке об исследовании.
В-третьих, сохранение производства исследований в УПК РФ стало необходимым хотя бы потому, что с учетом оформленных результатов исследования может быть исключена необходимость направления объекта на судебную экспертизу, если, например, будут установлены различия в групповых признаках сравниваемых объектов, или объект оказался не пригодным для идентификации. По поступившему сообщению КУСП № 281 от 28 июля 2007 г. о сбыте наркотических средств в крупном размере в ходе осмотра места происшествия в комнате приема передач ФГУ ИК-2 УФСИН РФ по Курской области в передаче на имя осужденного М. были обнаружены и изъяты предметы в количестве 9 шт., в том числе пузырек со смесью, содержащей, как было установлено впоследствии, наркотические средства 6-моноацетилморфин и ацетилкодеин. Специалисту, работающего в должности эксперта ЭКО УФСКН по Курской области, предстояло определить, имеются ли в представленных объектах следы рук, пригодные для идентификации личности. Согласно справке об исследовании № 77-и от 3 августа 2007 г. только один из девяти объектов, представленных на исследование, содержал след пальца руки, пригодный для идентификации личности, фрагменты следов на остальных объектах имели лишь нечетко выраженные малоинформативные обрывки папиллярных линий без наличия в них деталей папиллярного узора, не образовывали индивидуальной совокупности. Результаты проведенного исследования исключили необходимость инициирования дактилоскопических экспертиз, когда впоследствии разрабатывались следственные версии о соучастии подозреваемых лиц в совершении данного преступления.
При этом надуманными видятся опасения некоторых процессуалистов, полагающих, что вследствие сохранения возможности производства исследований специалистами в ходе досудебного производства следователи перестанут назначать экспертизы, обращаясь всякий раз, когда возникнет потребность в специальных познаниях, к специалисту. Даже если принимать во внимание привлекательный для следователя и дознавателя упрощенный порядок производства исследований, для полного отказа от производства судебных экспертиз в случаях, допустимых УПК РФ, этого недостаточно. Обращение к помощи специалистов на стадии возбуждения уголовного дела обусловлено необходимостью оперативного решения, как правило, простых диагностических и идентификационных задач. Назначение в подобных случаях экспертизы бывает не оправдано, влечет к нецелесообразной перегрузке работников экспертных подразделений. При расследовании преступлений по горячим следам такие исследования должны быть минимальными по объему и глубине и проводиться в отношении таких объектов, анализ которых не терпит отлагательства.
В-четвертых, нельзя забывать, что назначение экспертизы чаще всего сопровождается другими следственными действиями: выемкой, обыском, в связи с этим сама возможность проведения полноценной экспертизы до возбуждения уголовного дела ограничена запретом на производство других следственных действий на данном этапе.
Наконец, в условиях действия новой редакции УПК РФ результаты исследования, наряду с заключением эксперта, могут беспрепятственно использоваться в уголовно-процессуальном доказывании на последующих стадиях. Это имеет существенное значение тогда, когда произошла непредвиденная утрата объекта исследования или его существенное повреждение, делающее невозможным проведение требуемого экспертного исследования этого объекта.
Вместе с тем сторонники производства исключительно одних экспертиз в стадии возбуждения уголовного дела успешно парируют доводы оппонентов, убеждая, что обращение к исследованиям до возбуждения уголовного дела нередко приводит к видоизменению состояния объектов, уменьшению количества вещества, являющегося предметом преступления (например, израсходование наркотического средства). Полагаем, речь идет скорее об исключительных случаях в практике, в любом случае такое преобразование предметов следует считать процессуально регламентированным, поскольку процесс такой трансформации будет отражен в результатах проведенного исследования, которому отныне придается самостоятельное доказательственное значение.
Так, по уголовному делу, возбужденному в отношении гр. Ф. по ч.1 ст. 228 УК РФ, в рамках доследственной проверки проводилось исследование содержимого двух полимерных пакетов с порошкообразным веществом бежевого цвета, изъятых при личном досмотре Ф., согласно справке об исследовании №150/ч от 9 февраля 2011 г., представленное на исследование вещество являлось смесью, содержащей в составе наркотическое средство метамфетамин, масса которого в первом пакете составила 0,55 г, во втором - 0,02 г.; упоминалось, что на исследование было израсходовано 0,02 г наркотического вещества первого объекта и 0,01 г наркотического вещества второго объекта. После проведения исследования каждое вещество было помещено обратно в исходную упаковку, удостоверено подписью специалиста и печатью ЭКО УФСНК по Курской области. Результаты данного исследования, в том числе сведения о массе израсходованного вещества, нашли отражение в тексте приговора Ленинского районного суда г. Курска от 17 мая 2011 г.
Однако, на наш взгляд, не стоит умалять значение требований, предъявляемых субъектами доказывания к любым процессуальным действиям по собиранию доказательств, на стадии возбуждения уголовного дела, и прежде всего, требования проверяемости их результатов. Ввиду изложенного обоснованным видится предложение Ю.И.Горянова о введении запрета на использование видоизменяющих (разрушающих) объекты методов при производстве исследований предметов и документов.
Полагаем, отсутствие в действующем законодательстве ожидаемой нормы об уголовной ответственности специалиста за представление заведомо ложных результатов проведенных исследований не лишает их доказательственного значения. Как верно заметила Т.Ю.Маркова, ни обвиняемый, ни подозреваемый также не предупреждаются об уголовной ответственности за дачу заведомо ложных показаний, однако никто не высказывает предложений о том, чтобы исключить их показания из числа доказательств по уголовному делу.
Необходимо отметить, что изложенные доводы направлены исключительно в поддержку начатых законодателем преобразований процессуального порядка использования специальных знаний на этапе возбуждения уголовного дела, вместе с тем, следует констатировать несовершенство действующей процессуальной регламентации данного института в силу ряда причин.
Прежде всего, наряду с исследованиями предметов, документов и трупов, совершенно оправданно производство судебной экспертизы до возбуждения уголовного дела по ограниченному кругу случаев - экспертизы по установлению причины смерти, характера и степени причиненного здоровью вреда, а равно экспертиз, объектом которых являются предметы преступления, на которые имеется прямое указание в соответствующих статьях Уголовного кодекса РФ, если их исследование требует специальных познаний.
Закрепленная в ст. 144 УПК РФ возможность проведения исследования трупа в ряде случаев не может способствовать установлению насильственного характера смерти потерпевшего, не позволяет проводить полноценного патолого-анатомического вскрытия трупа и комплекс иных экспертных мер, в целом не обеспечивает получение необходимых для возбуждения уголовного дела выводов, которые может дать только соответствующая судебно-медицинская экспертиза. Кроме того, справедливо отмечается, что в следственной практике нередко возникают ситуации, когда на первоначальном этапе расследования неочевидного убийства необходимо вначале установить личность по неопознанному трупу для того, чтобы запустить механизм построения и выдвижения криминалистически значимых версий об обстоятельствах совершенного деяния, при этом личность погибшего чаще всего устанавливается именно с помощью производства сложных экспертиз.
Оценка степени тяжести вреда здоровью как конструктивного признака целого ряда составов преступлений вообще была долгое время оставлена за рамками процессуального регулирования на стадии возбуждения уголовного дела. Воспринятую правоприменителями практику обращения к так называемым актам судебно-медицинского освидетельствования справедливо признавали порочной, и, безусловно, лишенной судебной перспективы, поскольку исследования в отношении живых лиц до возбуждения уголовного дела не ранее не были предусмотрены УПК РФ, а в рамках возбужденного уголовного дела по прошествии времени объект для экспертного исследования утрачивается или видоизменяется, и эксперт вынужден опираться на результаты первоначального непроцессуального медицинского освидетельствования.
Полагаем, на стадии проверки сообщения о преступлении субъекту доказывания совершенно оправданно предоставлен выбор: либо в кратчайшие сроки провести исследование предметов и оперативно установить искомые признаки преступления с возможностью впоследствии проверить полученные результаты экспертным путем либо провести судебную экспертизу.
Рассмотрение другой группы недостатков использования специальных знаний при производстве исследований предметов, документов, трупов обусловлено необходимостью решения проблем прикладного характера.
Так, неясно, каким образом должны фиксироваться результаты проведенных исследований, к какому виду доказательств их можно причислить, причем на сегодняшний момент единого подхода к решению данной проблемы наукой уголовно-процессуального права не разработано. Одни предлагают ввести новый вид доказательств - справку специалиста, исследовавшего объект до возбуждения уголовного дела по запросу следователя или оперативного работника. Другие допускают составление справки или акта исследования, признаваемых иными документами.
Сторонники третьей точки зрения считали, что результаты исследований и объектов фиксируются в рапорте о представлении результатов оперативнорозыскной деятельности следователю и впоследствии могут быть использованы в уголовно-процессуальном доказывании в соответствии со ст. 89 УПК РФ. Отдельного рассмотрения требует еще один предлагаемый вариант закрепления результатов предварительных исследований - составление заключения специалиста, что не совсем соответствует смыслу диспозиции ч.З ст. 80 УПК РФ, признающей в качестве такового представленное в письменном виде суждение по вопросам, поставленным перед специалистом сторонами. Представление суждения специалистом не предусматривает проведения исследований материальных или идеальных объектов, предполагает только изучение их внешних признаков и сопоставление таковых с общеизвестными среди специалистов фактами.
Считаем, отсутствие процессуально регламентированной формы фиксации результатов исследований не должно негативно сказываться на практике возбуждения уголовных дел, поскольку УПК РФ, на наш взгляд, не содержит препятствий для использования таких результатов в качестве такого источника доказательств как иной документ. Оформление процессуальных действий, проводимых до возбуждения уголовного дела с участием специалиста, актами, признаваемыми субъектами доказывания иными документами, давно стало привычным делом в отношении ревизий и документальных проверок.
Предложенный нами подход отнесения результатов исследований предметов, документов и трупов к такому виду доказательств, как иные документы, оправдан судебно-следственной практикой: например, в рамках предварительной проверки сообщения об изготовлении гр. П. наркотических веществ (ч. 1 ст. 228 УК РФ), экспертом ЭКЦ УВД по Курской области было проведено исследование жидкости в бутылках, изъятых с места происшествия в целях определения вида и массы изготовленного вещества, имеющаяся в материалах дела справка эксперта № 579-и от 07.12.10 г. фигурировала в приговоре Ленинского районного суда в числе доказательств-документов, подтверждающих виновность подсудимого. В ряде изученных судебных актов судов кассационных инстанций справки об исследованиях также упомянуты как иные документы.
В условиях отсутствия процессуальной формы производства исследований непоследовательным видится указание законодателя на возможность привлечения к их проведению специалистов. Из смысла ст. 144 УПК РФ следует, что именно специалист проводит исследования документов, предметов и трупов. Вместе с тем данная функция специалиста не нашла своего закрепления в тексте ст. 58 УПК РФ, что, по всей видимости, означает, что сведущее лицо, привлекаемое к исследованиям следователем, дознавателем, не является специалистом в его уголовно-процессуальном значении.
В этой связи стоит разделить точку зрения Е.А.Зайцевой, Е.П. Гришиной, утверждающих, что законодатель некорректно употребляет процессуальный термин «специалист» по отношению к лицам, которые не являются участниками процессуальных действий: к ревизорам, налоговым инспекторам, сотрудникам бюро СМЭ, сотрудникам экспертных подразделений ОВД, проводящим исследования до возбуждения уголовного дела. Сотрудники, осуществляющие предварительные исследования, и судебно-медицинские эксперты бюро СМЭ, проводящие судебно-медицинские исследования трупов до возбуждения уголовного дела, не выполняют в этом случае процессуальные функции специалистов.
Полагаем, действующую формулировку необходимо исправить: положения УПК РФ, позволяющие на этапе рассмотрения сообщения о преступлении для производства исследований обратиться за помощью к сведущему лицу, должны быть приведены в системное соответствие с нормами, закрепляющими процессуальный статус специалиста. В уголовно-процессуальном законе по аналогии с судебной экспертизой должны содержаться общие правила об основаниях и порядке назначения исследований, направлении документов, предметов и трупов для исследования, формулировке вопросов, наконец, требования к итоговому акту о результатах проведенного исследовании.
Требования о производстве ревизии и документальной проверки направляются при невозможности решить вопрос о наличии или отсутствии основания для возбуждения уголовного дела и необходимости применения специальных познаний в области финансово-хозяйственной деятельности. Это проверочное действие осуществляется и эффективно только по делам об экономических преступлениях, где акт проверки и ревизии - ключевое доказательство, принимаемое следователем и судом. Однако таких дел в общей массе совершаемых преступлений немного.
Несмотря на то что институт использования документальных проверок и ревизий применительно к рассматриваемой стадии получил закрепление в уголовно-процессуальном законодательстве, многие вопросы реализации данной формы специальных знаний продолжают оставаться нерешенными.
Одна из них связана с отсутствием в УПК РФ разъяснения сущности ревизии и документальной проверки, что обуславливает различное толкование учеными и практиками этих понятий. Введение двух указанных понятий обязывает законодателя предусмотреть критерии их разграничения.
Этимологически «ревизия» определяется как обследование чьей- нибудь деятельности для установления правильности и законности действий, а «проверка» - удостоверение в правильности чего-нибудь, обследование с целью надзора, контроля. В.В. Шадрин определяет ревизию как всестороннюю и глубокую документальную и фактическую проверку производственно-финансовой и коммерческой деятельности субъекта хозяйствования за определенный период времени. Другие процессуалисты также склонны рассматривать ревизию как разновидность проверки. Совместный межведомственный приказ от 7 декабря 1999 г. №89н/1033/717 - практически единственный подзаконный акт в рассматриваемой области нормативно-правового регулирования, сохранивший свое действие уже на протяжении более десяти лет, - определяет ревизию как систему контрольных действий по документальной и фактической проверке обоснованности совершенных организацией хозяйственных и финансовых операций в ревизуемом периоде или достигнутых результатов ее финансово-хозяйственной деятельности. Таким образом, объект ревизии может быть документальным и натуральным, а цель ревизии - получение достоверной и полной информации о состоянии контролируемого объекта.
В то же время проверка определяется как контрольное действие по определенному кругу вопросов, участку или эпизоду финансовохозяйственной деятельности ревизуемой организации. Соответственно, основным отличием ревизии от документальной проверки является то, что при производстве первой могут применяться методы документального и фактического контроля, в то время как документальная проверка основывается на исследовании документов.
В.В.Степанов, JL Г. Шапиро предлагают придать проверке более универсальный характер, исключив из УПК РФ указание на ее документальный характер. Тем самым, по их мнению, будет охвачено нормами уголовного процесса любое изучение интересующих следователя, дознавателя объектов, явлений и процессов (например, соблюдение технологического процесса, качества изготовленной продукции, объема выполненных строительных работ, фактически затраченных материалов на строительство, ремонт и т.п.). Подобное дополнение, на наш взгляд, не вызвано практической необходимостью, поскольку присущие ревизии методы фактического контроля (обследование, инвентаризация, контрольный обмер выполненных объемов работ, контрольный запуск сырья и материалов в производство, контрольный анализ сырья, материалов и готовой продукции, получение объяснений и справок и др.) позволяют охватить описанные авторами направления проверочных действий.
В случае направления требования о производстве ревизий и документальных по инициативе органов предварительного расследования проверок процессуальным действием является лишь дача соответствующего поручения, саму процедуру ревизии процессуальный закон не регламентирует. Назначение и производство ревизий и проверок, как указывают многие ученые, осуществляется по требованию следователя (дознавателя) в рамках административно-правового института и не являются процессуальным действием. Свое мнение авторы аргументируют тем, что действующий УПК РФ не определяет содержание деятельности ревизора, используемых им методов и способов, результатов проведенной ревизии. В то же время, по верному замечанию В.В.Шадрина, «требование порождает процессуальные правоотношения между следователем и должностным лицом, правомочным назначить ревизию. Причем должностное лицо обязано не только назначить ревизию, но и обеспечить ее проведение и представить затем следователю соответствующий документ - акт ревизии». При этом существенно затрагиваются права и интересы проверяемого лица.
Таким образом, можно прийти к компромиссной точке зрения и охарактеризовать ревизию как имеющую комплексную правовую природу, содержащие как административные, так и уголовно-процессуальные элементы.
Исследуемое процессуальное действие заключается в направлении органом дознания, дознавателем, следователем в адрес соответствующих государственных органов (а в отдельных случаях - специалистов соответствующего профиля) официального требования о производстве документальной проверки и ревизии финансово-хозяйственной деятельности предприятий, учреждений, организаций независимо от форм собственности, а также индивидуального предпринимателя. В требовании указывается краткая фабула сообщения о преступлении, послужившего основанием для назначения проверки и ревизии, вопросы, подлежащие выяснению в ходе проверки, а также период проверки, срок предоставления акта. Таким образом, ревизия, проводимая по требованию правоохранительных органов, обычно бывает целенаправленной, часто ограничивается проверкой лишь определенных сторон деятельности, ревизору сообщается об известных способах совершения преступлений, оставляющих следы в технических документах.
Следует согласиться с мнением С.Г.Еремина, который считает несостоятельным предложения ряда авторов о придании актам ревизии и заключенииям аудиторской проверки процессуального статуса самостоятельного вида доказательств, а их производству - статусу следственных действий, в таком случае, как полагает автор, произойдет смешение ревизорской и экспертной деятельности.
На наш взгляд, действующая редакция ст. 144 УПК РФ позволяет считать акты ревизии или документальной проверки таким видом доказательств как иные документы, о чем наглядно свидетельствует правоприменительная практика. Так, 14 января 2008 г. Верховным Судом РФ рассматривались материалы по кассационной жалобе Б., председателя благотворительного общественного фонда Ставропольского края, обвинявшегося в совершении преступления, предусмотренного ст. 199 ч.2 п. «б» УК РФ. Судом восприняты в качестве иных документов- доказательств собранные в порядке ст.ст. 144-145 УПК РФ материалы проверки: копии налоговой декларации за 2006 год, представленной Б. в налоговый орган, копии договоров заключенных Б. с ОАО «Полиграфсервис» и Управлением ФПС России по Ставропольскому краю, копии платежных бухгалтерских документов, копии образцов полиграфической продукции, изготовленной по заказу фонда, а также копии актов документальных проверок финансово-хозяйственной деятельности общественного фонда, свидетельствующих о произведенных Б. операциях, не связанных с благотворительной деятельностью, а также об установленной сумме неуплаченных в связи с этим налогов на прибыль по итогам деятельности за 2006 год.
Вместе с тем, порядок проведения ревизии с позиции ее комплексного правового характера должен быть урегулирован в УПК РФ в той части, которая составляет существо уголовно-процессуальных правоотношений: законодатель не устанавливает основания направления требований о производстве ревизии и проверок, не регламентирует прав и обязанности ревизоров и ревизуемых лиц по поступившему требованию, не устанавливает он и порядок представления полученных результатов проведенных проверок.
Истребование и представление предметов и документов являются распространенным способом собирания доказательств, введен он в текст УПК РФ относительно недавно Федеральным законом от 4 марта 2013 г. №23-Ф3.
Истребование предусматривалось ранее в ст. 109 УПК РСФСР в рамках рассмотрения сообщений о преступлении, а также упоминалось в ст. 70 УПК РСФСР как способ собирания доказательств. Данное действие включает в себя требование представить уже имеющиеся документы и предметы или требование по их составлению и представлению (справки, характеристики и т.п.)
Кроме того, закон предоставляет право прокурору, следователю, руководителю следственного органа, дознавателю, органу дознания в пределах предоставленных им УПК РФ полномочий предъявлять и направлять требования, поручения и запросы, обязательные для исполнения всеми учреждениями, предприятиями, организациями, должностными лицами и гражданами (п.4 ст. 21 УПК РФ).
В литературе предприняты многочисленные попытки разрешения вопросов о том, какие объекты могут быть истребованы в стадии возбуждения уголовного дела. При производстве проверки чаще всего приходится сталкиваться с истребованием документов, однако нередко возникает необходимость и в истребовании различных предметов и образцов (одежды, орудий преступления, образцов продукции и т.д.), без которых нельзя принять решение по сообщению.
Подход, определяющий допустимость истребования только письменных документов, следует признать односторонним и нормативно не подкрепленным: законодатель в ч.2 ст. 144 УПК РФ также говорит о возможности истребования не только документов, но и материалов, понимая под термином «материалы» и «предметы».
Следует отметить, что количество истребуемых материалов должно соответствовать задачам и целям проверки. Все материалы можно условно подразделить на три группы: непосредственно связанные с преступным событием (например, документы со следами подчисток, подделок);
устанавливающие обстоятельства, о которых сообщалось в заявлении или сообщении (справки о причинении материального ущерба, вреда здоровью и т.д.); материалы различного рода проверок (об административных правонарушениях, акты проведенных ревизий, контрольных закупок).
Процессуальный порядок осуществления истребования уголовнопроцессуальный закон не определяет, неподкрепленные законом практические наработки в условиях ужесточения требований, предъявляемых к доказательствам, лишь влекут за собой сложности в разрешении вопроса об их допустимости. По справедливому замечанию В.Н.Яшина и А.В. Победкина, процедура истребования необходимых материалов должна отвечать не только потребностям познавательной стороны проверки заявлений и сообщений, но и полностью обеспечить удостоверительную сторону процесса доказывания на стадии возбуждения уголовного дела.
На практике имеют место случаи, когда истребование предметов либо вообще не оформляется, либо это делается неправильно. В результате таких действий составляются не предусмотренные уголовнопроцессуальным законом «протокол передачи предмета», «протокол изъятия», «протокол добровольной выдачи предмета», «протокол передачи истребованного предмета», «протокол обнаружения», «опись предоставленных документов» и т.д. Не нашел этот вопрос единого решения и в литературе. Н.Г. Шурухнов считает, что истребование должно оформляться справкой или актом, но вовсе не протоколом, с которым он ассоциирует оформление следственных действий. В.В.Николюк, В.В.Кальницкий, В.Г.Шаламов убеждены, что сам факт и условия передачи-получения истребуемых материалов необходимо процессуально оформлять протоколом, приводя следующие аргументы. Истребование носит уголовно-процессуальный характер, для закрепления хода и результатов процессуальной деятельности закон предусматривает составление протокола как универсального документа. Нет никаких препятствий к тому, чтобы, наряду со следственными действиями, протоколом оформлять результаты иных процессуальных действий. В подтверждение сказанного ими вывода следует указать на процедуру оформления поступившего устного заявления о преступлении протоколом принятия в стадии возбуждения уголовного дела. При этом, протокол, объективно отражающий процесс их передачи, должен быть признан допустимым документом вне зависимости от названия.
Истребовать необходимые материалы можно только в том случае, когда точно известно их местонахождения. Сам же порядок истребования состоит из следующих последовательно выполняемых действий: направление письменного запроса учреждениям, предприятиям, организациям с требованием предоставить необходимые материалы и получение истребованных предметов и документов с соответствующим документальным оформлением передачи материальных объектов посредством составления протокола. А.Н.Ильин, JLA. Савина допускают вариативность процедуры истребования, полагая, что вместо приема- передачи истребуемых материалов уполномоченные должностные лица вправе знакомиться с ними по месту их нахождения. С указанным суждением авторов трудно согласиться, поскольку в таком случае по существу происходит осмотр предметов и документов (если данное действие происходит отдельно от осмотра места происшествия), производство которого до возбуждения уголовного дела недопустимо. Кроме того, неясно каким образом оформляются результаты такого «ознакомления» и в чем заключается их доказательственная ценность.
Запрос предпочтительно оформлять официальным письмом со всеми необходимыми реквизитами, в нем следует указать сведения о материалах, подлежащих истребованию, их наименовании, количестве, форме представления (оригиналы/заверенные копии), информацию-обоснование, в связи с чем возникла необходимость их передачи, куда, кому и к какому сроку должны быть представлены эти материалы.
Содержание протокола передачи истребованных материалов, по мнению В.В.Николюка, В.В.Кальницкого, В.Г.Шаламова, должно содержать в себе сведения относительно должностного лица, истребующего материал, места и времени его истребования; граждан, если они присутствуют при истребовании материала, лица, у которого истребуются материалы, самих материалов (места их нахождения, их состояния, индивидуализирующих признаков), использование технических средств, упаковки материала. Протокол подписывается лицом, от которого получены истребованные материалы, должностным лицом, истребовавшим материалы и гражданами, если они при этом присутствовали.
В случае уклонения граждан и организаций о предоставлении запрашиваемых документов и предметов властные субъекты процесса не располагает какими-либо процессуальными средствами принудительного воздействия, более того, законодательство не содержит норм об ответственности граждан и юридических лиц за неисполнение запроса, направляемого органами предварительного расследования в связи с проводимой проверкой сообщения о преступлении. Поэтому истребование материалов в стадии возбуждения уголовного дела возможно реализовать лишь в отсутствии какого-либо принуждения.
Помимо истребования, на стадии возбуждения уголовного дела возможно представление письменных документов и предметов для их приобщения к материалам проверки. От истребования такое представление отличается тем, что предметы и документы передаются их владельцем добровольно, а должностное лицо в каждом случае оценивает необходимость приема таких представляемых материалов с точки зрения их относимости к предмету проводимой проверки.
В стадии возбуждения уголовного дела представление доказательств может иметь место в нескольких случаях. Во-первых, когда граждане, должностные лица, предприятия, учреждения, организации, не являющиеся участниками уголовного процесса, в ходе сделанных заявлений, в ходе объяснений, в ходе явок с повинной представляют соответствующие письменные документы и предметы. Во-вторых, путем представления доказательств оформляются материалы, полученные в результате оперативно-розыскной, административной либо проверочной (ревизионной) деятельности, которые могут послужить поводом и основанием для возбуждения уголовного дела. В-третьих, Федеральным законом от 22.10.2014 г. № 308-ФЭ закреплён частный случай представления доказательств: так согласно ч.ч. 7,8 ст. 144 УПК РФ при поступлении из органа дознания сообщения о преступлениях, предусмотренных ст. 198 - 199.1 Уголовного кодекса Российской Федерации, следователь при отсутствии оснований для отказа в возбуждении уголовного дела не позднее трех суток с момента поступления сообщения направляет в вышестоящий налоговый орган копию такого сообщения с приложением соответствующих документов и предварительного расчета предполагаемой суммы недоимки по налогам и (или) сборам. По результатам рассмотрения материалов налоговый орган не позднее 15 суток с момента получения таких материалов направляет следователю заключение о нарушении законодательства о налогах и сборах и о правильности предварительного расчета суммы предполагаемой недоимки по налогам и (или) сборам в случае, когда обстоятельства, указанные в сообщении о преступлении, были предметом исследования при проведении ранее назначенной налоговой проверки, по результатам которой вынесено вступившее в силу решение налогового органа, а также информацию об обжаловании или о приостановлении исполнения такого решения; информирует следователя о том, что в отношении налогоплательщика (налогового агента, плательщика сбора) проводится налоговая проверка, по результатам которой решение еще не принято либо не вступило в законную силу; информирует следователя об отсутствии сведений о нарушении законодательства о налогах и сборах в случае, если указанные в сообщении о преступлении обстоятельства не были предметом исследования при проведении налоговой проверки.
Закон не только не предусматривает четкой правовой регламентации процессуальной формы представления доказательств на стадии возбуждения уголовного дела, но и не содержит какого-либо общего указания на саму такую возможность. В свою очередь, уголовнопроцессуальная наука и практика традиционно признает за лицами, вовлекаемыми в сферу уголовно-процессуальных отношений на начальном этапе процесса, права представления письменных документов и предметов. Так, гр. Исаева С. в ходе сделанного ею заявления о краже мобильного телефона из комнаты общежития добровольно выдала кассовый чек и гарантийный талон на телефон. Представленные заявительницей документы позволили эксперту ЭКЦ УВД по Курской области в ходе товароведческого исследования (а впоследствии в ходе товароведческой экспертизы) сделать вывод о периоде эксплуатации телефона, его стоимости с учетом износа и, следовательно, о размере причиненного ущерба потерпевшей.
Уголовно-процессуальная доктрина не выработала единой концепции по вопросу о том, в каком процессуальном акте целесообразно фиксировать ход и результаты представления участниками процесса документов и предметов. Не вдаваясь в описание всех предлагаемых способов фиксации данного процессуального действия, наиболее рациональным, на наш взгляд, будет составление протокола представления предметов и документов. Протокол в целом должен содержать те же сведения, которые указаны ранее относительно протокола принятия истребованных предметов и документов. Кроме этого, в нем также необходимо указать данные о том, что лицо по своему субъективному решению, основанном на добровольном изъявлении, передает правоохранительным органам тот или иной объект, а также наименование и отличительные признаки последнего, пути появления его у представляющего лица, производимые с ним действия, данные о том, какое отношение к преступлению они имеют.
В этой связи текст ч.1 ст. 144 УПК РФ следует дополнить новым предложением: «В период проведения проверки сообщения о преступлении заявитель и иные заинтересованные лица вправе в добровольном порядке представлять следователю, руководителю следственного органа, дознавателю, в орган дознания предметы и документы, имеющие значение для рассмотрения сообщения о преступлении, передача соответствующих предметов и документов оформляется составлением протокола представления, в котором указываются наименование и отличительные признаки представляемых объектов, обстоятельства их появления у представляющих их лица, иные сведения, имеющие значения для решения вопроса о приобщении представляемых объектов к материалам проверки.»
Критически следует относиться к предложению JI.B. Березиной обязать компетентных лиц по умолчанию принимать все представленные предметы и документы, перенося окончательное решение вопроса об их действительной значимости по делу в рамки доказательственной деятельности в стадии предварительного расследования. Автор необоснованно расширяет предмет проверки в стадии возбуждения уголовного дела, нельзя возводить принятие представляемых материалов в ранг процессуальных обязанностей следователя, дознавателя, когда потенциальная возможность включения представляемых предметов и документов в доказательственную базу только предполагается. Представляется, что следователь не только вправе, но и в каждом случае должен отказывать в принятии материалов, когда есть сомнения в их относимости к рассматриваемому предположительно преступному факту и их значимости для установления признаков преступления и принятия решения о возбуждении уголовного дела.
Дача органу дознания обязательного для исполнения письменного поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий. Уголовно-процессуальная оценка оперативно-розыскной информации в свете стремления практических работников к эффективному использованию результатов оперативно-розыскной деятельности (далее - ОРД) в досудебном производстве сконцентрировала множество крупных теоретических и прикладных проблем. При этом вопросы, касающиеся использования оперативно-розыскной информации при решении вопроса о возбуждении уголовного дела, по-прежнему относятся к дискуссионным.
В случае получения следователем сообщения о совершенном или готовящемся преступлении осуществляется процессуальная проверка, которая предполагает взаимодействие следователя с органом (должностным лицом), осуществляющим ОРД. Процессуальный порядок рассмотрения сообщения долгое время не предусматривал привлечения к этому сотрудников данного органа. Применительно к подразделениям и службам органов внутренних дел взаимодействие проявлялось лишь в случае выезда на место происшествия в составе следственно-оперативной группы. В этой связи положительно следует оценивать нововведение ст. 144 УПК РФ, предусматривающее право следователя, дознавателя, руководителя следственного органа давать органу дознания обязательные для исполнения поручения о проведении оперативно-розыскных мероприятий при проверке сообщений о преступлении.
До принятия этой новеллы на практике поручение о производстве отдельных оперативно-розыскных мероприятий до возбуждения уголовного дела нередко оформлялось постановлением о передаче сообщения о преступлении по территориальности с конкретными указаниями по части производства оперативно-розыскных мероприятий на территории обслуживания соответствующего органа дознания. Так, по уголовному делу, возбужденному ОМ № 3 УВД по г. Курску по ч.2 ст. 160 УК РФ в отношении Моисеева Д.С. по факту присвоения полученных им по доверенности денежных средств, предназначавшихся сдаче в кассу своего работодателя ИП Завадской И.С. (территория обслуживания ОМ №2 УВД г. Курска), на этапе рассмотрения сообщения о преступлении было выяснено, что денежные средства Моисеев Д.С. получил на складе контрагента ИП Гучуа Т.С. (территории обслуживания ОМ №5 УВД г. Курска), а сам Моисеев Д.С. проживает в домовладении, расположенном на территории обслуживания ОМ №3 УВД по г. Курску. Оперуполномоченный ОБЭП ОМ №2 УВД г. Курска дважды безосновательно выносил постановление о передаче сообщения по территориальности 09.04.10 г. в ОМ №5 УВД г. Курска и 14.05.10 г. - в ОМ №5 УВД г. Курска для принятия решения в порядке ст.ст. 144, 145 УПК РФ. Фактически органы дознания, которым были направлены материалы КУСП, рассматривали их только в относящейся к ним части: проводили опросы, наводили справки, обследовали склад на своей территории обслуживания и впоследствии возвращали в ОМ №2 УВД г. Курска материалы доследственной проверки с учетом результатов проведенных оперативно-розыскных мероприятий, мотивируя передачу сообщения о преступлении предписаниями ст. 152 УПК РФ.
Сами оперативно-розыскные мероприятия на первоначальном этапе уголовного процесса можно рассматривать как непроцессуальные проверочные действия, проводимые при рассмотрении сообщений о преступлении, создающие условия и предпосылки для появления в уголовном деле полноценных процессуальных доказательств, на основе которых, в первую очередь, устанавливаются обстоятельства, имеющие значение для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.
Оперативно-розыскные мероприятия, предусмотренные ст. 6 ФЗ «Об ОРД» как самостоятельные проверочные действия проводятся в срок, установленный уголовно-процессуальным законом, но в порядке, предусмотренном нормами ФЗ «Об ОРД».
Вследствие того что проведение оперативно-розыскных мероприятий является прерогативой органов дознания и все проверочные действия в рамках ОРД до возбуждения уголовного дела он проводит самостоятельно, не вступая в контакт со следователем, дискуссионным остается вопрос обеспечения организационного взаимодействия следователя и дознавателя при осуществлении ОРД на данном этапе процесса.
По результатам проведенного анкетирования большинство опрошенных практических работников ратуют за то, чтобы следователь подключался бы к наработке оперативных материалов при проведении оперативно-розыскных мероприятий еще до возбуждения уголовного дела. При этом одними из форм взаимодействия следователя и органов, осуществляющих ОРД, признаются совместный анализ оперативнорозыскной информации (46,4 % респондентов), принятие согласованного решения о возбуждении уголовного дела (9,8 % опрошенных). Вместе с тем такие предложения практических работников представляются неприемлемыми в той части, в которой они противоречат идее разграничения функций следователя и оперативных работников, разделения уголовно-процессуальной и оперативно-розыскной деятельности.
В то же время в УПК РФ целесообразно несколько расширить полномочия следователя в части использования оперативно-розыскной информации для решения вопроса о возбуждении уголовного дела.
Для принятия обоснованного процессуального решения на стадии возбуждения уголовного дела необходимо закрепить право следователя или иного должностного лица, полномочного возбуждать уголовные дела, знакомиться с материалами проводимых оперативно-розыскных мероприятий в полном объеме, за исключением материалов, содержащих сведения о лицах, внедренных в организованные преступные группы, о штатных негласных сотрудниках органов, осуществляющих оперативнорозыскную деятельность, а также о лицах, оказывающих или оказывавших органам, осуществляющим оперативно-розыскную деятельность, содействие на конфиденциальной основе. Значение данной новеллы трудно переоценить: это способствовало бы выработке единой стратегии, организации и тактики расследования, исключению следственных ошибок. В поддержку выдвинутого предложения высказались 39,2 % опрошенных практических работников.
Кроме того, как указал Конституционный Суд РФ по делам о проверке конституционности отдельных положений ФЗ «Об ОРД» еще в начальный период после его принятия, передача материалов оперативнорозыскных мероприятий, если они осуществлялись в отношении конкретных лиц, в органы, компетентные выносить решения о возбуждении уголовного дела или отказе в возбуждении такового, есть, по сути, необходимая стадия контроля над соблюдением конституционных гарантий прав и свобод, и в данном случае ее следует признать обязательной.
В целом действующие предписания ФЗ «Об ОРД» и УПК РФ не содержат каких-либо технологических и информационных препятствий к непосредственной реализации результатов оперативно-розыскной деятельности при возбуждении уголовных дел на практике. В то же время важность оперативной информации в начальный период развития уголовного процесса предопределяет необходимость решения целого ряда проблем, обусловленных, главным образом, недостаточной уголовнопроцессуальной регламентацией порядка, формы и условий ее использования на данном этапе. В качестве главной причины существующих противоречий, наличия правовых пробелов следует указать отсутствие комплексного законодательного подхода к регулированию данной сферы общественных отношений и, как следствие, отсутствие согласованного действия норм ФЗ «Об ОРД» и УПК РФ. Отмеченное свидетельствует о необходимости изменения УПК РФ путем внесения комплекса норм, четко закрепляющих процедуру использования результатов ОРД в стадии возбуждения уголовного дела.
С момента принятия УПК РФ и каждой новой последующей попыткой преобразовать институт доследственной проверки вновь и вновь поднимался вопрос о необходимости закрепления в уголовнопроцессуальном законе возможности получения объяснений до возбуждения уголовного дела. Ведь в ряде случаев без получения объяснений не представляется возможным решить вопрос о наличии или отсутствии в проверяемом событии признаков преступления, объяснения получают сразу же после совершения преступления или же в течение непродолжительного срока с момента его совершения. Объяснения обладают высокой вероятностью достоверности, поскольку лицо, их дающее, пока не подтверждено влиянию заинтересованных в исходе проверки лиц, а детали происшедшего еще свежи в его памяти.
До принятия Федерального закона от 4 марта 2013 г. № 23-Ф3 единственная общепризнанная судами возможность использования объяснений на стадии возбуждения уголовного дела в качестве доказательств сводилась к использованию объяснений лица, в отношении которого велась проверка, как иного документа и одновременно обстоятельства, смягчающего наказание (явка с повинной в ее уголовноправовом значении), в случае если в таких объяснениях опрашиваемое лицо сообщает об обстоятельствах совершенного им преступления. Отсутствие в уголовных делах протоколов явки с повинной не освобождало суды от обязанности дать оценку добровольности (или вынужденности) действий подсудимых до возбуждения уголовного дела, когда правоохранительные органы не располагали процессуальными доказательствами их причастности к преступлению, и тем не менее опрашиваемые лица в своих объяснениях, заявлениях добровольно поясняли о своем участии и участии других лиц в совершении преступления, описывали детали деяния, указывали, где находятся орудия преступления или похищенное имущество. Объяснения в исключительных случаях на практике являлись и незаменимым источником данных об обстоятельствах происшедшего в случае последующей смерти лица, давшего их.
Весьма важную роль объяснения играют в тех случаях, когда в результате проверки выносится постановление об отказе в возбуждении уголовного дела. Еще до принятия нововведений 2013 г. согласно п. 1.3. Приказа Генпрокуратуры РФ от 2 июня 2011 г. №162 прокурорам предписывалось при проверке законности и обоснованности постановлений об отказе в возбуждении уголовного дела, обращать внимание на объективность и полноту их проведения, в том числе путем опроса заинтересованных лиц и специалистов.
Вместе с тем, отмеченные возможности использования объяснений в уголовно-процессуальном доказывании были весьма ограниченными, и длительное время практические работники, можно сказать, «вхолостую» отбирали объяснения, зная, что в последующем весь добытый материал необходимо будет вводить в уголовный процесс заново уже процессуальным средствами - путем проведения дублирующих в содержательном плане допросов, повторных вызовов свидетелей, что, конечно, не удовлетворяло потребностей современной правоприменительной практики.
Таким образом, получение объяснений в ходе доследственной проверки совершенно обоснованно закреплено в УПК РФ. Не секрет, что практически в материалах проверки каждого поступившего сообщения содержатся письменные объяснения граждан и должностных лиц. В период действия прежнего УПК РСФСР, когда объяснения прямо назывались в качестве процессуального средства проверки сообщения о преступлении, считалось, что полученные объяснения сохраняют свое доказательственное значение после возбуждения уголовного дела и рассматривались как документы. В соответствии с ч. 1.2 ст. 144 УПК РФ «полученные в ходе проверки сообщения о преступлении сведения могут быть использованы в качестве доказательств при условии соблюдения положений ст. 75 и 89 настоящего Кодекса».
Определением Конституционного Суда РФ от 28 мая 2013 г. № 723- О вопрос о доказательственном значении объяснений, добытых в ходе доследственной проверки был окончательно разрешен, и объяснения, полученные до возбуждения уголовного дела, отнесены к иным документам (ст. 84 УПК РФ), что согласуется с высказываниями ученых, которые имели место ранее.
Сегодня УПК РФ предъявляет ряд требований к процедуре получения объяснений (ст. 49 и ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ). Так, лицу, от которого истребуется объяснение, должно быть разъяснено право не свидетельствовать против самого себя, своего супруга (супруги) и других близких родственников, круг которых определен п. 4 ст. 5 УПК РФ, пользоваться услугами адвоката, а также приносить жалобы на действия (бездействие) и решения дознавателя, органа дознания, следователя, руководителя следственного органа в порядке, установленном гл. 16 УПК. В случае если объяснение истребуется у лица, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении, ему должно быть разъяснено право иметь защитника (п. 6 ч. 3 ст. 49 УПК РФ), а при необходимости - обеспечено участие защитника. Адвокат, явившийся вместе с лицом, в отношении которого проводится проверка сообщения о преступлении, в любом случае должен быть допущен к участию в получении объяснения у данного лица. Представляется, объяснение, полученное с соблюдением этих правил, может быть признано допустимым доказательством и оглашено в суде.
Вместе с тем регламентацию нового проверочного действия нельзя считать достаточной: отсутствует четкий порядок получения объяснений: порядок вызова, процессуального закрепления результатов, субъектный состав лиц, которые могут быть привлечены для дачи объяснений и последствия нарушений данных законодательных установлений. Строго регламентированных требований, предъявляемых к структуре и содержанию объяснения, законодателем не определено. В практической деятельности помимо сведений о лице, получающем объяснение, и лице, дающем объяснение, сейчас необходимо разъяснить права и обязанности, указать в тексте объяснения, что конкретно было разъяснено, исходя из требований ч. 1.1 ст. 144 УПК РФ.
Введение нового проверочного действия позволяет говорить о возможном закреплении процессуального статуса опрашиваемого лица (очевидца), под которым понимается лицо, обладающее информацией об обстоятельствах, подлежащих установлению по проверяемому сообщению о преступлении и от которого отбираются в связи с этим объяснения. Возникновение этого самостоятельного участника имеет под собой необходимые фактические и процессуальные основания. Фактически такое лицо сегодня не обеспечено правом возмещения понесенных в связи с участием в уголовно-процессуальной деятельности расходов, правом заявлять отводы и ходатайства должностным лицам.
Еще одним аспектом рассматриваемого вопроса является соотношение процедуры получения объяснений до возбуждения уголовного дела с процедурой получения показаний, данных в ходе допроса после такого возбуждения. Порядок допроса четко регламентирован нормами УПК РФ, в отличие от порядка получения объяснений, что создает широкие возможности для процессуальных нарушений участниками уголовного судопроизводства со стороны обвинения.
Полагаем, объяснения должны оформляться по правилам, предъявляемым к протоколу допроса, вместе с тем отличие объяснений от показаний состоит в том, что очевидец (лицо, у которого берется объяснение): не обязан отвечать на поставленные вопросы; опрашивается по месту его нахождения, не подлежит вызову в орган расследования по повестке; не может быть подвергнут приводу; не несет ответственности за дачу заведомо ложных показаний.
Дискуссионным представляется предложение о необходимости введении обеспечительной меры по принудительному доставлению (приводу) лиц, располагающих сведениями о преступлении, для истребования объяснений в рамках проводимой проверки поступившей информации о преступлении. На этапе возбуждения уголовного дела - и это является сущностным признаком первоначальной стадии процесса, - уголовно-процессуальное принуждение сведено к минимуму, деятельность на данном этапе может сопровождаться принудительными средствами в той части, в которой это необходимо для установления искомых достаточных данных, указывающих на признаки преступления: на это указывают возможность безотлагательного проведения лишь ограниченного круга следственных действий, недопустимость производства допроса, добровольный характер истребования предметов и документов, добровольный характер исполнения запросов следователя, руководителя следственного органа, дознавателя и органа дознания в ходе проведение такого процессуального действия как истребование предметов и документов (взамен выемки) и вместе с тем исключительные возможности их принудительного изъятия (например, в ходе производства следственных осмотров).
По замыслу законодателя, предусмотренные им меры уголовнопроцессуального принуждения могут быть применены в отношении участников уголовного судопроизводства лишь после возбуждения уголовного дела либо одномоментно с ним (например, уголовнопроцессуальное задержание лица по подозрению в совершении преступления). Простой вызов в правоохранительные органы в любой форме (просьба, приглашение и т.п.), тем более с вручением официальной повестки, уже представляет собой специфическую меру принуждения и сопряжен с переживаниями, тревогами и волнениями лица, от которого необходимо истребовать объяснения. Очевидно, привод опрашиваемого лица предполагает еще более существенное ограничение конституционных прав опрашиваемого лица и противоречит особенностям и целям познавательной деятельности на данном этапе.
Полагаем, лицо, осуществляющее проверку, должно ограничиться разъяснениям необходимости получения объяснений, значения их для разрешения вопроса о возбуждении уголовного дела, обращением к гражданскому долгу рассказать все ему известное. Так, в рамках проверки СУ СК России по Удмуртской республике сообщения об уклонении от уплаты налогов руководством предприятия заместителем руководителя следственного отдела вручена главному бухгалтеру организации М.
повестке о явке 6 апреля 2011 г. для опроса по материалу проверки. Неявка М. для опроса послужила основанием для возбуждения в отношении него дела об административном правонарушении по ст. 17.7. КоАП РФ (умышленное невыполнение законных требований следователя). Постановлением Мирового судьи судебного участка № 6 Октябрьского района г. Ижевска от 11 июля 2011 г. М. признан виновным в совершении данного административного правонарушения, решением судьи Октябрьского районного суда г. Ижевска от 11 августа 2011 г. постановление по делу об административном правонарушении оставлено без изменения. Однако Верховный суд Удмурдской республики Постановлением от 13 декабря 2011 г. отменил вышеуказанные акты, мотивировав свое решением тем, что уголовно-процессуальное законодательство не предусматривает право следователя на стадии проверки сообщения о преступлении требовать явки лица для опроса, и соответственно, не возлагает на лицо обязанность явиться по вызову следователя на данной стадии уголовного судопроизводства, когда уголовно-процессуальное принуждение минимизировано.
По результатам рассмотрения сообщения о преступлении орган дознания, дознаватель, следователь, руководитель следственного органа принимает одно из следующих решений:
-о возбуждении уголовного дела
-об отказе в возбуждении уголовного дела;
-о передаче сообщения по подследственности, а по уголовным делам частного обвинения - в суд.
Копия постановления руководителя следственного органа, следователя, дознавателя о возбуждении уголовного дела незамедлительно направляется прокурору. В случае, если прокурор признает постановление о возбуждении уголовного дела незаконным или необоснованным, он вправе в срок не позднее 24 часов с момента получения материалов, послуживших основанием для возбуждения уголовного дела, отменить постановление о возбуждении уголовного дела, о чем выносит мотивированное постановление, копию которого незамедлительно направляет должностному лицу, возбудившему уголовное дело.
Следственная практика исходит из того, что незамедлительное направление копии постановления о возбуждении уголовного дела прокурору означает посылку ее посыльным (нарочным) в течение рабочего дня и числа, когда было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела. Закон не предъявляет каких бы то ни было требований к копии постановления: надлежащим следует признавать направление прокурору любой письменной, а в некоторых случаях и электронной копии данного документа. Рекомендуется копию рассматриваемого постановления заверять подписью вынесшего его следователя (дознавателя).
Направление копии постановления прокурору не предполагает передачу материалов проверки, однако несколько иной вывод вытекает из положений Приказа Генпрокуратуры «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия», где прокурорам предписано организовать незамедлительное представление в прокуратуру проверочных материалов по поступившему постановлению об отказе в возбуждении уголовного дела.
При отсутствии основания для возбуждения уголовного дела руководитель следственного органа, следователь, орган дознания или дознаватель выносит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, законодатель при этом закрепил суточный срок направления копии постановления прокурору. Соответственно требования закона будут выполнены и в том случае, когда в течение 24 часов с момента вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела у прокурора не будет копии данного документа. Главное, чтобы в указанные сроки копия постановления была направлена. Решение об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с мотивированным постановлением прокурора о направлении соответствующих материалов в орган предварительного следствия для решения вопроса об уголовном преследовании по фактам выявленных прокурором нарушений уголовного законодательства, может быть принято только с согласия руководителя следственного органа.
Важнейшим элементом уголовно-процессуальной деятельности по рассмотрению сообщения о преступлении, способствующим защите прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступления, является извещение заявителя о принятом решении (ч.2 ст. 145, ч.4 ст. 146, ч.4 ст. 148 УПК России). В целях претворения принципа гласности на стадии возбуждения уголовного дела необходимо закрепить право заявителя ознакомиться с материалами проверки, по результатам производства которой в возбуждении уголовного дела было отказано. На такую возможность указал и Конституционный Суд РФ: он определил, что «наряду с заявителем, правом знакомиться с постановлением об отказе в возбуждении уголовного дела и материалами предварительной проверки обладают и заинтересованные лица (чьи права затрагиваются постановлением об отказе в возбуждении дела)». К.Б.Калиновский считает, что среди заинтересованных лиц, которым должна направляться копия постановления об отказе в возбуждении уголовного дел, значатся пострадавший, даже если он не является заявителем; лицо, в отношении которого было подано заявление; лицо, в отношении которого в постановлении сделаны неблагоприятные для него выводы (например, виновность в административном правонарушении)». Вместе с тем высказанное ученым предложение представляется едва выполнимым на практике, достаточно было бы предусмотреть саму возможность лицам, участвующим в проведенной проверке, знакомиться с материалами по их письменному обращению. Тем более что в отдельных законодательных и ведомственных актах такая возможность прописана: так, в соответствии с п. 6 ч. 1 ст. 23 ФКЗ «Об Уполномоченном по правам человека в РФ» Уполномоченный по правам человека в РФ вправе знакомиться с материалами, по которым отказано в возбуждении уголовного дела. В п.43 Инструкции о порядке приема, регистрации и проверки сообщений о преступлении в следственных органах (следственных подразделениях) системы СК России, утвержденной Приказом СК России от 3 мая 2011 г.
№72 предусмотрено, что «гражданам по их просьбе должна быть предоставлена возможность знакомиться с документами, материалами об отказе в возбуждении уголовного дела, контрольными производствами, имеющимися в следственных органах СК России, которые затрагивают их права и свободы».
Деятельность по передаче поступившего сообщения по подследственности в соответствии со ст. 151 УПК РФ, а по уголовным делам частного обвинения - в суд в соответствии с ч.2 ст.20 УПК РФ самим УПК РФ в какую-либо процессуальную форму не облачена. Если исходить из того, что по результатам рассмотрения сообщения о преступлении в соответствии со ст. 145 УПК принимается одно из трех решений, первые два из которых оформляются в форме постановления, - то и решение о передаче по подследственности также должно оформляться аналогичным образом.
Закон предусматривает передачу сообщению по подследственности в соответствии со ст. 151 УПК РФ (т.е. в соответствии с родовой или ведомственной подследственностью уголовных дел), в то время как вопрос территориальной подследственности рассмотрения сообщения остался за рамками законодательного регулирования. Стоит также указать, что законодатель предусматривает передачу только сообщения о преступлении, обходя вниманием необходимость направления всех имеющихся материалов проверки.
Недостаток законодательной регламентации данного института восполняют положения ведомственных приказов. Так, в п. 63.2 Приказа МВД России от 29 августа 2014 г. № 736 закреплено, что если преступления не относятся к компетенции органов внутренних дел или произошли на территории обслуживания другого территориального органа МВД России, то все имеющиеся материалы после регистрации в КУСП передаются по подведомственности, по подследственности, по подсудности в суд (по делам частного обвинения) или в иной территориальный орган МВД России по территориальности. Одновременно принимаются необходимые меры по предотвращению или пресечению преступления, а равно по сохранению его следов.
Анализ приведенных положений ведомственных актов позволяет сделать вывод о том, что передача сообщения о преступлениях осуществляется не только по подследственности ведомственной (ст. 151 УПК), но и по подследственности территориальной. Однако последняя действующим законом не предусмотрена, а значит, положения ведомственных приказов не соответствуют требованию, содержащемуся в п. 3. ч. 1 ст. 145 УПК РФ, и оттого, как справедливо отмечается в литературе, они не могут применяться в практической деятельности.
Не секрет, что на практике допускаются многочисленные нарушения закона, связанные с неоднократным необоснованным направлением сообщений из одного органа предварительного расследования в другой по территориальности без принятия решения о возбуждении уголовных дел. Так, при проведении проверки сообщения о совершении гр. Моисеевым Д.В. преступления, предусмотренного ч.2 ст. 160 УК РФ, поступившего в ОМ №2 УВД по г. Курску 31 марта 2010 г., в течение трех месяцев со ссылкой на ст. 152 УПК РФ четырежды выносилось постановление о передаче сообщения по территориальности в ОМ № 5 УВД г. Курска, ОМ № 3 УВД г. Курска, прежде чем по результатам его рассмотрения было вынесено постановление о возбуждении уголовного дела, причем дважды орган, которому были переадресованы по территориальности материалы проверки, возвращал сообщение обратно в ОМ № 2 УВД г. Курска, т.е. в тот орган, который первоначально его принял и зарегистрировал.
Имеющая место на практике волокита при принятии решения о возбуждении уголовного дела приводит к выводу о необходимости предусмотреть в п. 3 ч. 1 ст. 145 УПК передачу сообщения по подследственности в соответствии не только со ст. 151, но и ст. 152 УПК РФ, т.е. по месту производства предварительного расследования, поскольку это будет реально отражать сегодняшнюю правоприменительную практику органов внутренних дел. Для единообразного применения УПК следует закрепить это требование, внеся соответствующие дополнения в п. 3 ч.1 ст. 145 УПК РФ: «о передаче сообщения со всеми прилагаемыми к нему материалами и документами по подследственности в соответствии со статьями 151, 152 настоящего Кодекса, а по уголовным делам частного обвинения - в суд в соответствии с частью второй статьи 20 настоящего Кодекса, о чем выносится мотивированное постановление».
§3. Уголовно-процессуальная деятельность прокурора, руководителя следственного органа по надзору и контролю за законностью и обоснованностью действий (бездействия) и решений в стадии возбуждения уголовного дела
Деятельность, связанная с разрешением сообщений о преступлениях, существенно затрагивает интересы государства, общества и граждан, носит публичный и властный характер. С учетом специфики данной деятельности уголовно-процессуальный закон предусматривает особую систему контрольно-надзорных процессуальных действий, выполняемых прокурором, руководителем следственного органа и служащих важным средством обеспечения законности в стадии возбуждении уголовного дела.
Вопрос отнесения тех или иных контрольно-надзорных процессуальных действий к действиям, проводимым в стадии возбуждения уголовного дела, имея в большей степени теоретическое значение, сопряжен с определением конечного момента рассматриваемого этапа судопроизводства. Императивное правило ст. 156 УПК РФ связывает возбуждение уголовного дела с начальным моментом второй стадии судопроизводства - предварительного расследования, поэтому включение, например, вынесения прокурором постановления об отмене постановления
0возбуждении уголовного дела в систему контрольно-надзорных процессуальных действий стадии возбуждения уголовного дела следует считать условным допущением. Вместе с тем, полагаем, при определении границ стадии предпочтительнее исходить из круга задач, реализуемых на данном этапе, поскольку именно они выступают главным признаком стадии возбуждения уголовного дела, в наибольшей степени отражая ее сущность, так же как и состав правоотношений, и особенности проявления принципов уголовного судопроизводства, и итоговое решение в конечном счете. Контрольно-надзорные действия выступают эффективными средствами реализации задач стадии по установлению наличия или отсутствия условий (предпосылок), необходимых для возбуждения уголовного дела. Факт вынесения итогового процессуального решения при возбуждении уголовных дел еще не означает, что принятое решение является окончательным, напротив, оно может быть промежуточным и при наличии достаточных оснований инициирует производство иных процессуальных действий по его дополнительной проверке. Помимо прочего, нормы, регламентирующие порядок проведения контрольных действий, в большинстве своем включены в главу 20 седьмого раздела
УПК РФ, их справедливо относить к самостоятельному институту уголовно-процессуального права - возбуждению уголовного дела.
Рассмотрим по порядку каждую группу контрольно-надзорных действий, проводимых в стадии возбуждения уголовного дела.
С момента принятия УПК РФ задачи и формы прокурорского надзора в стадии возбуждения уголовного дела претерпели существенные изменения, что обусловило широкую полемику среди процессуалистов касательно предмета, задач, определения действенного механизма реализации прокурорского надзора на данном этапе. В соответствии с последними изменениями, внесенными в УПК РФ, прокурор лишился целого ряда полномочий: прежде всего, полномочий по даче согласия следователю и дознавателю на возбуждение уголовного дела, приему и разрешению заявлений (сообщений) о преступлениях, самостоятельному возбуждению уголовных дел.
Одни процессуалисты полагают, что в настоящее время произошла оправданная и закономерная смена приоритетов прокурорского надзора: на первый план вышла правозащитная функция прокуратуры. Другие, напротив, считают, что функция надзора в указанной стадии является основной и должна быть сохранена в прежнем виде: прокурор в стадии возбуждения уголовного дела с целью предупреждения, выявления и устранения нарушений закона должен быть наделен и функцией уголовного преследования: лично принимать, рассматривать и разрешать сообщения о преступлениях, принимая по ним процессуальные решения, не подменяя при этом органы дознания и предварительного следствия.
Стоит отметить, отношение законодателя к данным двум подходам на стадии возбуждения уголовного дела окончательно не сформировано, им не исключается возможность пересмотра пределов надзорных полномочий прокурора в досудебном производстве. Так, изменения УПК РФ, внесенные Федеральным законом 28 декабря 2010 г. № 404-ФЗ, свидетельствуют о расширении надзорной компетенции прокурора на стадии возбуждения уголовного дела, о чем будет сказано ниже.
В этой связи актуальной задачей представляется анализ совокупности процессуальных действий прокурора по надзору за законностью и обоснованностью действий и решений на стадии возбуждения уголовного дела в контексте трех традиционных направлений прокурорского надзора:
1.Действия, направленные на предупреждение нарушений уголовно-процессуального закона:
-дача письменных указаний дознавателю о производстве процессуальных действий в ходе проверки сообщения о преступлении (п.4 ст. 37 УПК РФ), поручения о проведении проверки сообщения, распространенного в СМИ (ч.2 ст. 144 УПК РФ);
-продление сроков проверки сообщения о преступлении до 30 суток по мотивированному ходатайству дознавателя (ч.З ст. 144 УПК РФ);
-дача согласия дознавателю на возбуждение перед судом ходатайства о производстве осмотра места происшествия в жилище (п. 5 ст. 37 УПК РФ);
-дача согласия дознавателю о возбуждении уголовных дел частного и частно-публичного обвинения при отсутствии заявления потерпевшего или его законного представителя в случаях, предусмотренных ч. 4 ст.20 УПК РФ;
-передача материалов проверки сообщения о преступлении от одного органа предварительного расследования другому (за исключением передачи материалов проверки сообщения о преступлении в системе одного органа предварительного расследования) в соответствии с правилами, установленными ст. 151 УПК РФ;
-изъятие любых материалов проверки сообщения о преступлении у органа предварительного расследования федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) и передача его (их) следователю Следственного комитета РФ с обязательным указанием оснований такой передачи;
Последние две группы полномочий РФ были распространены на стадию возбуждения уголовного дела Федеральным законом от 28 декабря 2010 г. № 404-ФЗ. Прокурор призван разрешать споры о подследственности не только уголовного дела, но и материалов проверки сообщения о преступлении. Вместе с тем п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК РФ предполагает возможность решения прокурором вопроса о родовой или ведомственной подследственности, в то время как вопрос о территориальной подследственности сообщения о преступлении на стадии возбуждения уголовного дела остался не только за пределами прокурорского надзора, но и за рамками законодательного регулирования. Необходимо расширить внесенное ранее предложение и предусмотреть в п. 12 ч. 2 ст. 37 УПК РФ возможность передачи сообщения прокурором по подследственности не только в соответствии со ст. 151 УПК РФ, но и по правилам ст. 152 УПК РФ, определяющим место предварительного расследования.
Другое новое полномочие прокурора связано с возможностью изъятия любых материалов проверки сообщения о преступлении у органа предварительного расследования федерального органа исполнительной власти (при федеральном органе исполнительной власти) и передачи его следователю Следственного комитета РФ. Приказ Генпрокуратуры РФ от 2 июня 2011 г. №162 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия» в качестве оснований такой передачи допускает «наличие данных, указывающих на особую значимость проверяемых фактов, сложность их исследования, а также на неоднократные существенные нарушения требований уголовно-процессуального закона». В данной норме особенно ярко проявляется право свободного усмотрения (дискреция) прокурора - право разумного, обоснованного и справедливого выбора законных вариантов его поведения и принимаемых им решений с учетом конкретной обстановки при осуществлении надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного расследования.
Из УПК РФ исключено положение о необходимости получения согласия прокурора на возбуждение следователем и соответственно органом дознания или дознавателем уголовного дела (ч. 1 ст. 146 УПК РФ), являвшееся на протяжении пяти лет действия УПК РФ «тормозом» в своевременном возбуждении основной массы уголовных дел о так называемых общеуголовных преступлениях. Негативные последствия реализации данной правовой нормы в практической деятельности правоохранительных органов заключались в невозможности зачастую своевременного возбуждения уголовного дела и соответственно задержания лица, обоснованно заподозренного в совершении преступления, а также проведения неотложных следственных действий по закреплению следов преступления.
2.Действия, направленные на выявление нарушений уголовнопроцессуального закона:
-проверка исполнения требований федерального закона при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях (п.1 ч.2 ст. 37 УПК РФ);
-истребование и проверка законности и обоснованности решений следователя или руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела (п.5.1, ч. 2 ст. 37 УПК РФ);
-участие прокурора в судебных заседаниях в порядке ст. 125 УПК РФ по жалобам на необоснованные и незаконные действия и решения, допущенные на стадии возбуждения уголовного дела (п.8 ч. 2 ст. 37 УПК РФ);
-рассмотрение жалоб и обращений заинтересованных лиц (ст. 124 УПК РФ).
Прокурор как представитель стороны обвинения имеет не только обязанность, но и профессиональную заинтересованность в том, чтобы сообщение о преступлении было быстро и полно зафиксировано, чтобы был соблюден порядок регистрации, все признаки преступления нашли отражение во входящей учетной документации, имело место надлежащее процессуальное оформление, а также чтобы по заявлению были приняты надлежащие меры реагирования, были уведомлены заявители, соблюдены сроки.
Поэтому большое значение для предупреждения нарушений закона имеет полномочие прокурора по проверке исполнения требований федерального закона при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях (п. 1 ч.2 ст.37 УПК РФ). В УПК РФ отсутствуют нормы, содержащие перечень конкретных проверочных действий, которые вправе использовать прокурор и которые конкретизировали бы порядок и сроки проведения такой проверки. Эти вопросы регламентированы подзаконными нормативными актами, издаваемыми Генеральным прокурором РФ.
В соответствии с п. 1.1 Приказа Генпрокуратуры РФ от 5 сентября 2011 г. № 277 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях в органах дознания и предварительного следствия», п.З Приказа Генпрокуратуры РФ от 6 сентября 2007 г. № 137 прокурорам вменяется в обязанность систематическая (не реже одного раза в месяц) проверка исполнения требований федерального закона при приеме, регистрации и разрешении сообщения о преступлениях, при этом предполагается обязательное оформление результатов каждой такой проверки.
В ведомственных приказах указывается, что особенному вниманию в ходе проверки подлежат вопросы соблюдения компетенции уполномоченных должностных лиц; обязательного порядка проверки сообщений средств массовой информации о преступлениях, по которым предварительное следствие обязательно; сроков регистрации сообщений о преступлениях и их проверок, порядка продления сроков; достоверности документов и результатов проверки сообщений; применения незаконных методов воздействия; правильности применения норм материального и процессуального права; уведомления заявителя о результатах рассмотрения его сообщения и разъяснения ему право обжаловать принятое решение и порядок обжалования.
Выявить нарушения закона о приеме и регистрации сообщений о преступлениях в поднадзорном органе прокурор может путем непосредственного ознакомления с сообщениями, материалами об отказе в возбуждении уголовного дела, уголовными делами; сопоставления по одним и тем же фактам записей в учетной документации с другими документами и нарядами. Помимо этого, п. 1.3 упомянутого Приказа Генпрокуратуры РФ от 5 сентября 2011 г. № 227 «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях в органах дознания и предварительного следствия» предписывает «в целях определения полноты регистрации сообщений о преступлениях, выявления нарушений законов, связанных с укрытием преступлений от регистрации и учета, ежемесячно производить сверки регистрационно-учетных данных органов дознания и предварительного следствия с имеющимися в медицинских учреждениях, страховых компаниях, государственных контролирующих, надзорных и контрольно-ревизионных органах, в т.ч. контрольно-счетных палатах субъектов РФ, подразделениях территориальных органов Федеральной миграционной службы, комендантских службах гарнизонов и иных организациях данными, указывающими на противоправный характер деяний».
Новое полномочие прокурора, предусмотренное пп.5.1. ч. 2 ст. 37 УПК РФ по истребованию и проверке законности и обоснованности решений следователя или руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела и принятию по ним решения представляется несколько недоработанным применительно к рассматриваемой стадии. Неясно, зачем прокурору дополнительно истребовать решения следователя или руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, если в силу ч.4 ст. 148 УПК РФ прокурор и так получает копию соответствующего постановления в течение 24 часов с момента его вынесения, логичнее, на наш взгляд, было бы наделить прокурора полномочиями по истребованию всех материалов проверки сообщения о преступлении, в том числе тех, по которым проверка еще не окончена, предусмотрев при этом обязанность органов расследования исполнять мотивированный запрос прокурора в установленный им срок (по аналогии с 4.2.1. ст. 37 УПК РФ, закрепляющей схожее правило в отношении материалов находящегося в производстве уголовного дела).
3.Действия, направленные на устранение нарушений уголовнопроцессуального закона:
-отмена постановления о возбуждении уголовного дела (ч.4 ст. 146 УПК РФ) в течение 24 часов с момента поступления материалов, послуживших основанием для возбуждения уголовного дела;
-отмена постановления органа дознания, дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела и направление соответствующего постановления начальнику органа дознания со своими указаниями с установленным сроком их исполнения (ч.б ст. 148 УПК РФ);
-отмена постановления руководителя следственного органа, следователя об отказе в возбуждении уголовного дела, незамедлительное направление мотивированного постановления с изложением конкретных обстоятельств, подлежащих дополнительной проверке, руководителю следственного органа в срок не позднее 5 суток с момента получения материалов проверки сообщения (ч.б ст. 148 УПК РФ).
-отмена незаконных или необоснованных постановлений дознавателя (п.6 ч.2 ст. 37 УПК РФ);
Ведомственные нормативные акты уточняют положения названных статей. Так, согласно п. 1.4. Приказа Генпрокуратуры РФ от 2 июня 2011 г. №162 «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов предварительного следствия» прокурорам предписывается при отмене постановления о возбуждении уголовного дела в связи с неполнотой проведенной проверки указывать конкретные обстоятельства, которые не были выяснены в ходе проверки, что не позволило принять законное и обоснованное решение.
В силу п. 5 Приказа Генпрокуратуры № 137 от 6 сентября 2007 г. «Об организации прокурорского надзора за процессуальной деятельностью органов дознания» прокурор, отменяя постановление дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела, определяя срок для дополнительной проверки в своих указаниях, должен руководствоваться объемом производства необходимых проверочных действий. Кроме того, при получении информации о поступлении в суд жалобы в порядке ст. 125 УПК РФ на постановление дознавателя об отказе в возбуждении уголовного дела, а равно иные решения и действия (бездействие) дознавателя, которые способны причинить ущерб конституционным права и свободам участников уголовного судопроизводства либо затруднить доступ граждан к правосудию, незамедлительно истребовать от дознавателя материалы, относящиеся к обжалуемому действию или решению осуществлять их проверку, устранять выявленные нарушения, в том числе отменять необоснованные, незаконные постановления дознавателя до рассмотрения жалобы в суде, о чем информировать суд.
Ожидаемым нововведением стало закрепление за прокурором такого важного надзорного полномочия как возможность отмены постановления руководителя следственного органа, следователя об отказе в возбуждении уголовного (ч.б. ст. 148 УПК РФ), в то время как прошлая редакция этой статьи предоставляла такое право только в отношении постановления о возбуждении уголовного дела, а также постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенных дознавателем.
В зависимости от формы расследования в регулировании рассматриваемого правомочия прокурора законом предусмотрен дифференцированный порядок. Отменяя постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, вынесенное дознавателем, прокурор направляет свое постановление начальнику органа дознания «со своими указаниями, устанавливая срок их исполнения», при этом сам прокурор никакими сроками не ограничен, а содержание его постановления не регламентировано. Но если прокурор отменяет незаконное и необоснованное постановление руководителя следственного органа или следователя, то он «в срок не позднее 5 суток с момента получения материалов проверки сообщения о преступлении отменяет постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, о чем выносит мотивированное постановление с изложением конкретных обстоятельств, подлежащих дополнительной проверке, которое вместе с указанными материалами незамедлительно направляет руководителю следственного органа».
Анализируя содержание ч. 4 ст. 39 и ч. 6 ст. 148 УПК РФ, следует сделать вывод, что для инициирования дополнительной проверки по сообщению о преступлении недостаточно постановления прокурора об отмене постановления об отказе в возбуждении уголовного дела. Это постановление прокурора рассматривается руководителем следственного органа, который отменяет незаконный или необоснованный отказ следователя в возбуждении уголовного дела и возбуждает уголовное дело либо направляет материалы для дополнительной проверки со своими указаниями, устанавливая срок их исполнения.
Остался без ответа вопрос о полномочиях прокурора в отношении незаконного и необоснованного постановления следователя о возбуждении уголовного дела или отказе в таковом в случае, если установленный законом срок (суточный и 5-суточный соответственно) истек, в то время как право прокурора отменить постановление дознавателя об отказе возбуждении уголовного дела ограничено только давностью уголовного преследования.
Полагаем, если речь идет об отмене прокурором постановления о возбуждении уголовного дела, установленный законом суточный срок следует считать пресекательным, что подтверждают примеры судебной практики. Так, Определением судебной коллегии по уголовным делам
Белгородского областного суда было отменено постановлении нижестоящего суда, которым была оставлена без удовлетворения жалоба М. о признании незаконным и необоснованным постановления заместителя прокурора об отмене постановления о возбуждении уголовного дела в отношении К. Суд кассационной инстанции пришел к выводу, что отмена постановления о возбуждении уголовного дела спустя 19 дней после его возбуждения и производства следственных действий не основана на законе (ст. 146 УПК РФ), в соответствии с которым прокурор вправе признать постановление о возбуждении уголовного дела незаконным и необоснованным в срок не позднее 24 часов с момента получения материалов, послуживших основанием для возбуждения уголовного дела.
В то же время в отношении вынесенного следователем постановления об отказе в возбуждении уголовного дела, если таковое будет признано прокурором необоснованным или незаконным и 5- суточный срок для его отмены истек, прокурору следует предоставить возможность выносить мотивированное постановление о направлении отказных материалов руководителю следственного органа для решения вопроса об отмене соответствующего постановления.
В настоящее время одной из мер прокурорского реагирования, упомянутых в ст.37 УПК РФ названо требование прокурора устранения нарушений федерального законодательства, допущенных в ходе дознания или предварительного следствия, по своему смыслу данное правомочие не охватывает стадию проведения доследственных проверок, а также сферу регистрации и учета сообщений о преступлениях. В этой связи стоит поддержать предложение Ю.Городкова о распространении возможности направления требования об устранении нарушений федерального законодательства как процессуального документа в случае выявления нарушений законодательства, допущенных на стадию приема, регистрации и разрешения сообщений о преступлениях. Тем более, в последующей статье, закрепляющей полномочия руководителя следственного органа, законодатель прямо упоминает о возможном рассмотрении руководителем требований об устранении нарушений, допущенных в ходе досудебного производства, а значит и в том числе на стадии возбуждения уголовного дела. В п. 1.5 Приказа Генпрокуратуры № 227 от 5 сентября 2011 г. «Об организации прокурорского надзора за исполнением законов при приеме, регистрации и разрешении сообщений о преступлениях в органах дознания и предварительного следствия» также содержится указание об обязанности прокурора требовать полного устранения нарушения закона, используя формы прокурорского реагирования, предусмотренные п.З ч.2 ст. 37 УПК РФ, ст. 6, 30 ФЗ «О прокуратуре РФ», и привлечения виновных должностных лиц, в том числе не обеспечивших должного контроля за соблюдением порядка приема, регистрации, проверки и разрешения сообщений о преступлениях, к ответственности вплоть до вынесения постановления о направлении материалов руководителю следственного органа для решения вопроса об уголовном преследовании должностного лица, допустившего нарушение, содержащее признаки преступления. В связи с этим представляются излишними предложения ряда ученых закрепить на уровне уголовно-процессуального закона правомочие прокурора в таких случаях на возбуждение дисциплинарного производства, обязательного для рассмотрения руководителем следственного органа либо органа дознания.
Вместе с тем, наиболее эффективным процессуальным действием рассматриваемой группы, на наш взгляд, могло бы стать полномочие прокурора самостоятельно возбуждать уголовные дела. В отличие от многочисленных сторонников полного восстановления правового статуса прокурора в редакции УПК РФ до внесения изменений 2007 г. в рассматриваемой части, полагаем, прокурор должен наделен таким правом исключительно в отношении поступивших в порядке ст. 148 УПК РФ материалов проверки сообщения о преступлении, по которым в возбуждении уголовного дела было отказано. С одной стороны, это создаст надлежащие правовые условия для незамедлительного принятия мер по устранению выявленных нарушений законодательства, если при проверке законности и обоснованности принятого решения об отказе в возбуждении уголовного дела прокурор придет к выводу о достаточности в них данных, указывающих на признаки преступления, а с другой - не будет допущено смешения с функциями органов предварительного расследования.
Ведомственный контроль над законностью и обоснованностью решений и действий на стадии возбуждения уголовного дела, главным образом, представлен широким кругом контрольных полномочий руководителя следственного органа.
В соответствии со ст. 39 УПК РФ на начальном этапе уголовного судопроизводства руководитель следственного органа вправе:
-лично рассматривать сообщения о преступлении, участвовать в проверке сообщения о преступлении;
-проверять материалы проверки сообщения о преступлении;
-отменять незаконные или необоснованные постановления следователя;
-давать следователю указания о производстве отдельных следственных действий;
-возбудить уголовное дело в установленном законом порядке или вынести постановление об отказе в таковом.
Кроме того, в седьмом разделе УПК РФ содержится также указания на полномочия руководителя следственного органа в стадии возбуждения уголовного дела, не указанные в общей части: продление сроков проверки сообщения о преступлении по мотивированному ходатайству следователя до 10 и 30 суток (ч.З ст. 144 УПК РФ); согласование постановления следователя об отказе в возбуждении уголовного дела в связи с мотивированным постановлением прокурора, вынесенным на основании п. 2 ч.2 ст. 37 УПК РФ (ч. 1.1. ст. 148 УПК РФ); отмена руководителем следственного органа постановления нижестоящего руководителя следственного органа об отказе в возбуждении уголовного дела, направление отказных материалов для дополнительной проверки со своими указаниями, устанавливая срок их исполнения (ч. 6 ст. 148 УПК РФ). Согласно ст. 124 УПК РФ руководитель следственного органа уполномочен также рассматривать жалобы заинтересованных лиц на незаконные и необоснованные действия и решения, имевшие место, в том числе и на первоначальной стадии уголовного процесса. Регламентация предоставленных полномочий руководителя следственного органа на практике вызывают обоснованные трудности при производстве соответствующих им процессуальных действий.
Спорный характер имеют полномочия руководителя следственного органа по даче соответствующих указаний следователю о производстве отдельных следственных действий, в контексте соответствующего п.З ч. 1 ст. 39 УПК РФ идет речь о реализации такого права лишь в ходе предварительного расследования, но в то же время в стадии возбуждения уголовного дела тоже допускается проведение отдельных следственных действий. Исследуемая норма порождает неопределенность в практическом взаимодействии руководителя следственного органа и подчиненного следователя при рассмотрении сообщения о преступлении. Получается, что если руководитель следственного органа непосредственно участвует в доследственной проверке, наряду со следователем, он не вправе давать обязательные для следователя указания о производстве иных процессуальных действий, поскольку по смыслу ч.З ст. 39 УПК РФ обязательны для следователя указания руководителя лишь по возбужденному уголовному делу, кроме того, в данной статье ничего не говорится о производстве иных (не следственных) процессуальных действий по указаниям руководителя.
Во избежание неоправданных конфликтный ситуаций, и в целях обеспечения системного единства законоположений предлагается изменить п.З ч.1 ст. 39 УПК РФ и указать «лично рассматривать сообщения о преступлении, участвовать в проверке сообщения о преступлении, давать следователю указания о производстве отдельных следственных и иных процессуальных действий, о направлении хода расследования, привлечении лица в качестве обвиняемого, об избрании в отношении подозреваемого, обвиняемого меры пресечения, о квалификации преступления и об объеме обвинения».
При буквальном толковании п. 2. ч. 1 ст. 39 УПК РФ руководитель следственного органа вправе отменить любые незаконные либо необоснованные постановления следователя, в том числе и постановление о возбуждении уголовного дела даже в случаях, если в установленный 24- часовой срок прокурор его не отменил. Главный вопрос заключается в том, в какие сроки можно отменить данное постановление. С.Арзиани, С.А. Никифоров считают, что руководитель следственного органа вправе отменять незаконные постановления следователя о возбуждении уголовного дела без какого-либо ограничения по времени. Напротив, Г.Г. Анисимов считает, что срок отмены данного постановления руководителем следственного органа должен быть ограничен.
На наш взгляд, данную позицию суда нельзя назвать верной, практика отмены постановления о возбуждении уголовного дела по причине отсутствия данных, указывающих на признаки преступления, на стадии досудебного производства по делу влечет за собой существенное нарушение прав участников производства, как со стороны обвинения, так и со стороны защиты. Для подозреваемого и обвиняемого нарушается, прежде всего, право на реабилитацию. В ст. 133 УПК РФ указано, что право на реабилитацию имеют подозреваемый или обвиняемый, уголовное преследование в отношении которых прекращено по основаниям, предусмотренным п. п. 1, 2, 5 и 6 ч. 1 ст.24 и п. п. 1 и 4 - 6 ч. 1 ст. 27 УПК РФ. В случае же если дело не прекращается, а принимается решение об отмене постановления о возбуждении уголовного дела, то процессуальных оснований для реабилитации не возникает. Также нарушаются права потерпевшего и гражданского истца, прежде всего, право на возмещение имущественного ущерба, причиненного преступлением.
Использование руководителем следственного органа полномочий по отмене незаконных, необоснованных постановлений следователя о возбуждении уголовного дела, может способствовать росту проявлений коррупции или лоббизма, кроме того, может свидетельствовать о манипулировании правовой статистикой в ведомственных интересах посредством завышения (общее количество вынесенных постановлений, влияющее на показатели эффективности ведомственного контроля) или занижения (количество прекращенных уголовных дел по реабилитирующим основаниям) результатов работы.
Представляется, реализация руководителем следственного органа полномочий, закрепленных в п.2 ч. 1 ст. 39 УПК РФ применительно к постановлению о возбуждении уголовного дела, должна иметь взвешенный и явно исключительный характер (например, для случаев вынесения постановления ненадлежащим лицом, отсутствия законного повода для возбуждения уголовного дела или существенных процессуальных нарушениях порядка возбуждения уголовного дела в отношении особой категории лиц согласно ст. 448 УПК РФ). Тем более такое правомочие предусмотрено в п. 31 Инструкции о порядке приема, регистрации и проверки сообщений о преступлении в следственных органах (следственных подразделениях) системы Следственного комитета Российской Федерации, утвержденной Приказом СК России от 11 октября 2012г. № 72: «Принятые сообщения о преступлении после их регистрации передаются по поручению руководителя следственного органа Следственного комитета либо его заместителя правомочному должностному лицу под роспись для проверки, о чем в книге делается соответствующая отметка.
В статье следует также закрепить полномочие руководителя следственного органа поручать подчиненному следователю проверку сообщения о преступлении, принятие по нему решения, как это предусмотрено в отношении начальника подразделения дознания в ч. 1 ст. УПК РФ. Тем более такое правомочие предусмотрено в п. 33 Инструкции о порядке приема, регистрации и проверки сообщений о преступлении в следственных органах (следственных подразделениях) системы Следственного комитета Российской Федерации, утвержденной
Приказом СК России от 3 мая 2011 г. №72: «принятые сообщения о преступлении после их регистрации передаются по поручению руководителя следственного органа СК России либо его заместителя правомочному должностному лицу под роспись для проверки, о чем в книге делается соответствующая запись».
В целях обеспечения эффективного процессуального контроля за процессуальной деятельности на стадии возбуждения уголовного дела следует закрепить за руководителем следственного органа право изымать у следователя материалы проверки сообщений о преступлении и передачи их другому следователю с обязательным указанием оснований такой передачи либо, как это предусмотрено в п. 1.Ч.1. ст. 39 УПК РФ в отношении уголовного дела, самостоятельно завершать проверку и принимать по ней соответствующее решение.
Таким образом, контрольно-надзорные процессуальные действия, выполняемые прокурором, руководителем следственного органа, в совокупности выступают важными гарантиями обеспечения прав и законных интересов личности в стадии возбуждения уголовного дела. Имея сходные (смежные) предмет, цели и задачи, данные правовые средства обеспечения законности и обоснованности возбуждения уголовного дела дополняют друг друга в силу установленного законодателем различия в полномочиях должностных лиц и суда на начальном этапе судопроизводства, в формах и методах их контрольнонадзорной деятельности, в способах инициации и периодичности контрольно-надзорных действий, а также вариативности решений, принимаемых по итогам их проведения.
Предложенные изменения УПК РФ в контексте рассматриваемого вопроса способствует обеспечению системного единства и концептуальной целостности в сфере процессуальной регламентации контрольнонадзорных полномочий прокурора, руководителя следственного органа на стадии возбуждения уголовного дела, созданию действенной системы мер по своевременному реагированию на нарушения прав лиц, вовлекаемых в уголовное судопроизводство на его начальном этапе.
Литература
1.Абдул-Кадыров, Ш. Доказательства, полученные при производстве доследственной проверки [Текст]/Ш.Абдул-Кадыров// Уголовное право. 2014. N2. С. 96-99
.Алексеев, П.В. Философия [Текст]: Учебник. 3-е изд., перераб. и доп. / П.В. Алексеев, А.В. Панин. - М.: ТК Велби, Изд-во Проспект, 2003.
608 с.
.Алексеев, С. С. Общая теория права. Т.2. [Текст] - М.: Юрид. лит., 1981. - М.: Юридическая литература. - 354 с.
.Алымов, Д.В. Проблемы правового регулирования экспертной деятельности при производстве атрибуции трупа [Текст] / Д.В. Алымов // Уголовное судопроизводство. - 2011. - № 1. - С. 30-32.
.Анисимов, Г.Г. Отмена постановления о возбуждении уголовного дела руководителем следственного органа [Текст]/ Г.Г. Анисимов // Законность. - 2012. - № 1. - С. 16-18
.Анненков, С.И. Процессуальное закрепление представленных предметов и доказательств [Текст]/ С.И. Аненнков, Н.А. Громов, Т.С. Анненкова / Следователь. -2001. -№2. - С. 10-14.
.Арзиани, С. Отмена незаконного постановления следователя о возбуждении дела [Текст]/ С. Арзиани // Законность. - 2010. -№ 1. - С. 47-
.
.Арипов, A.JL Собирание доказательств [Текст]/ A.JL Арипов // Законность. -2009. -№ 8. - С.45-47.
.Арсеньев, В.Д. Использование специальных знаний при установле-нии фактических обстоятельств уголовного дела [Текст]/ В.Д. Арсеньев,
В.Г. Заболоцкий. - Красноярск, 1986. -212 с.
.Астафьев, Ю.В. Значение оперативно-розыскной информации в установлении оснований уголовно-процессуального доказывания [Текст] /Ю.В. Астафьев / Вестник Воронежского государственного университете. Серия Право. - 2008. - № 1. - С. 270-275.
.Аширбекова, М.Т. О новом «налоговом» поводе к возбуждению уголовного дела [Текст] /М.Т. Аширбекова, А.С. Омарова// Российская юстиция. -2012. -№ 3. - С. 41-43.
.Балакшин, B.C. Возбуждение уголовного дела прокурором [Текст]/.C. Балакшин / Законность. - 2008. - № 8. - С. 22-25.
.Балакшин, B.C. Иные процессуальные действия как средства уго- ловно-процессуального доказывания [Текст]/ B.C. Балакшин / Вестник Оренбургского государственного университета. - Оренбург: Изд-во Оренбург, ун-та, 2006. -№3. - С. 25-30.
.Балакшин B.C. Объяснение как доказательство в уголовном и административном судопроизводстве [Текст]/ B.C. Балакшин // Российский юридический журнал. 2012. № 5. С. 124 - 126.
.Бедняков, Д.И. О принятии предметов и документов, представлен-ных в порядке ч.2 ст. 70 УПК РСФСР [Текст]/Д.И. Бедняков // Процессу-альные вопросы предварительного расследования на современном этапе. - Волгоград, 1988. -242с.
.Белозеров, Ю.Н. Проблемы обеспечения законности и обоснован-ности возбуждения уголовного дела. Учебное пособие [Текст] / Ю.Н. Белозеров, А.А. Чувилев. - М.: НИиРИО ВШ МВД СССР, 1973. - 127 с.
.Белозеров, Ю.Н. Обеспечение прав и законных интересов личности в стадии возбуждения уголовного дела: Уч. пос. [Текст]//Ю.Н. Белозеров, П.Г. Марфицин - М.: Изд-во УМЦ при ГУК МВД РФ, 1994. - 76 с.
.Белоусов, А.В. О доказательственном значении объяснений, полу-ченных в стадии возбуждения уголовного дела [Текст]/ А.В. Белоусов // Прокурорская и следственная практика. - 1998. - № 3. - С. 165-169.
.Белоусов, А.В. Процессуальное закрепление доказательств при расследовании преступлений [Текст] / Белоусов А.В. - М.: Юрлитинформ, 2001.-174 с.
.Белоусов, В. О защите прав подозреваемого на стадии возбуждения уголовного дела [Текст]/ В. Белоусов// Уголовное право, - 2007. - № 2. - С.77-81.
.Бобров, В.К. Стадия возбуждения уголовного дела: учебное посо-бие [Текст]/ В.К. Бобров- М.: Изд-во МЮИ МВД России, 1997. - 69 с.
.Богдановский, А. Возбуждение уголовного дела при наличии пово-да и основания - не право, а обязанность [Текст]/А. Богдановский //Российская юстиция. -2002. - № 2. - С. 35 - 36
.Большой юридический словарь [Текст]/ Авт.-сост. В.Н. Додонов,
В.Д. Ермаков, М.А. Крылова и др.; под ред. А.Я Сухарева, В.Е. Крутских. - М.: Инфра-М, 2003. - 704 с.
.Бородин, С.В. Разрешение вопроса о возбуждении уголовного дела [Текст] / С.В.Бородин; Под ред.: Б.А. Викторова - М.: Изд-во ВНИИ МВД СССР, 1970.- 120 с.
.Будченко, В. Проверка поводов для возбуждения уголовного дела [Текст]/В. Будченко // Законность. 2008. -№11,- С.52-53.
.Быков В.М., Терегулова А.А. Совершенствование оснований при-знания лица подозреваемым в совершении преступления [Текст] /В.М. Быков, А. А. Терегулова //Актуальные проблемы экономики и права. -
.-№1,-С. 194-204
.Быков, В.М. Проблемы стадии возбуждения уголовного дела [Текст]/ В.М. Быков // Журнал рос. права. - 2006. - №7. - С. 52-66.
.Вандышев, В.В. Уголовный процесс. Общая и Особенная части [Текст]: учебник для юридических вузов и факультетов/ В.В. Вандышев. - М.: Контракт, Волтере Клувер, 2010. 720 с.
.Ващенко, М.В. Особенности использования результатов оператив- но-розыскной деятельности на стадии возбуждения уголовного дела при расследовании преступлений в сфере производства и оборота алкогольной продукции [Текст]/ М.В. Ващенко// Российский следователь. -2008. - № 4.
С.21-23.
.Вебер, М. Основные социологические понятия [Текст]/ М.Вебер // Избранные произведения: Пер. с нем./Сост., общ. ред. и послесл. Ю. Н. Давыдова; Предисл. П. П. Гайденко. - М.: Прогресс, 1990. - С. 602-623.
.Веретенников, Н. К вопросу о полномочиях прокурора на первона-чальной стадии уголовного судопроизводства в свете реформирования уголовно-процессуального законодательства [Текст]/ Н. Веретенников// Мировой судья. -2009. -№ 1.-С.27-31.
.Верещагина, А. Субъекты стадии возбуждения уголовного дела [Текст]/А. Верещагина// Уголовное право. - 2008. -№ 6. - С.35-39.
.Волгушев, А.В. Проблема проведения ревизий и документальных проверок в стадии возбуждения уголовного дела [Текст]/ А.В. Волгушев// Уголовное судопроизводство. - 2007. - № 1. - С.31-32.
.Волколуп, О.В. Возбуждение уголовного дела: проблемы процессу¬ального регулирования [Текст] /О.В. Волколуп / Ученые записки юридиче¬ского факультета. Краснодар: Кубанский гос. ун-т. 2007. - Вып. № 5. - С. 161-168.
.Володина, Л.М. Проблемы доказывания в стадии возбуждения уголовного дела [Текст] /Л.М. Володина // Актуальные проблемы современного уголовного процесса России: межвузовский сборник научных трудов. Вып. 5. - 2010. - С. 247-251.
.Волынский, А. Почему слабо используется криминалистическая наука и техника [Текст] /А. Волынский// Социалистическая законность. - 1988. -№ 10. - С. 59-60.
.Волынский, В.В. Судебный контроль в стадии возбуждения уголов-ного дела (предмет, процессуальная форма) [Текст]/ В. Волынский// Российский следователь. - 2009. - № 11. - С. 4-6.
.Воскобитова, Л.А. Возбуждение и прекращение уголовного дела: анализ следственной практики [Текст] /Л.А. Воскобитова// Уголовное судопроизводство. - 2010. -№ 2. - С.3-6.
.Воскобитова Л.А. Возбуждение уголовного дела: проблемы и перспективы [Текст] /Л.А. Воскобитова // Библиотека криминалиста. 2014.
№ 1. - С.52-64.
.Воскобойник, И. Обжалование в судебном порядке процессуальных действий и решений органов, осуществляющих уголовное преследование [Текст] /И. Воскобойник, О. Кузнецова// Уголовное право. - 2010. - № 1. - С. 70-74.
.Гаврилов, Б.Я. Реалии и мифы возбуждения уголовного дела [Текст] /Б.Я. Гаврилов // Уголовное судопроизводство. - 2010. - № 2. -С. 7
10.
.Галимов, О.Х. Подсудность жалоб, поданных в порядке ст. 125 УПК РФ [Текст] /О.Х. Галимов, И.Р. Дочия// Мировой судья. 2009. -№ 2. - С. 26-28.
.Гегель, Г.В.Ф. Наука логики. Т. 1. [Текст] /Г.В.Ф. Гегель/ Энцикло-педия философских наук. Т. 1. М.: Мысль, 1975. - 452 с.
.Головинская, И.В. Практические проблемы возбуждения уголовных дел [Текст] /И.В. Головинская// Российский следователь. - 2007. - № 10. - С. 2-4.
.Головко, JL В. Казахстан: десоветизация уголовного процесса. Отказ от стадии возбуждения уголовного дела [Текст] // Уголовное судопроизводство. -2011. -№4. С. 10-13.
.Городков, Ю. Надзор за законностью регистрации и разрешения сообщений о преступлениях в органах следственного комитета [Текст] /Ю.Городков// Законность. - 2008. - № 8. - С. 16-18.
.Граве, А.В. Возбуждение уголовного дела как начальная стадия уголовного процесса [Текст] /А.В. Граве// Право и политика. - 2009. - № 5. -С. 1096- 1104.
.Грачев, С.А. К вопросу о применении терминов «безотлагатель-ность», «исключительность» и «необходимость» в нормах уголовно-процессуального права [Текст] // Мировой судья. - 2011. - № 3. - С. 20 -
.
.Григорьев, В.Н. Возбуждение уголовного дела по новому УПК: Уч.пособие для вузов МВД России [Текст] / В.Н.Григорьев. - М.: ГУК МВД России, 2002. - 51 с.
.Гриненко, А.В. Уголовный процесс (2-е изд., перераб.) [Текст]: Учебник /А.В. Гриненко. - М.: НОРМА, 2009. - 496 с.