Экономические, дипломатические и интеллектуальные связи России и США в годы русско-японской войны и революции 1905-1907 гг.

Экономические, дипломатические и интеллектуальные связи России и США в годы русско-японской войны и революции 1905-1907 гг.

Министерство образования и науки Российской Федерации

ГОУ ВПО "Магнитогорский государственный университет"

Исторический факультет

Кафедра Новой и Новейшей истории

Выпускная квалификационная работа

по специальности 030401. "История"

Экономические, дипломатические и интеллектуальные связи России и США в годы русско-японской войны и революции 1905-1907 гг.

Выполнил: Нуркенова Д.А.

студентка V курса

исторического факультета

Научный руководитель:

Иванов А.Г. канд. ист. наук,

доцент кафедры Новой и Новейшей истории

Магнитогорск 2009 г.

Оглавление

Введение

Глава I. Русско-американские экономические отношения в нач. XX в.

Глава II. Россия и США в период русско-японской войны 1904-1905 гг.

Глава III. США и Первая русская революция 1905-1907 гг.

Заключение

Список источников и литературы

Приложение

Введение

Актуальность темы исследования обусловлена необходимостью изучения исторического прошлого русско-американских отношений с целью лучшего понимания их современного состояния и перспектив развития. История взаимодействия нашей страны и Соединенных Штатов Америки не случайно привлекает сегодня пристальное внимание российской и зарубежной общественности. На нынешнем этапе мировой истории Россия и США в немалой степени определяют ход событий в международной политике: именно от их сотрудничества и уровня обоюдного доверия зависят отношения между многими державами в XXI в. Поэтому обращение к аспектам взаимодействия двух государств в истории и их анализ остаются чрезвычайно актуальными.

Рубеж XIX-XX веков был трудным периодом в истории российско-американских отношений. Оба государства перешли к более активной внешней политике, в результате чего их интересы столкнулись на Дальнем Востоке, начался поиск новых внешнеполитических союзников, усилилась конкуренция на мировом хлебном рынке. Параллельно, именно в это время, в американском сознании складывался новый образ России - образ сложный и противоречивый. Внимание американского общества привлекли такие проблемы российской действительности, как либеральное и революционное движение, еврейский вопрос, политика русификации. Следствием перечисленных процессов стало охлаждение межгосударственных отношений и рост антирусских настроений в Америке. Изучение данной темы представляет большой научный интерес, оно позволяет выявить истоки взаимоотношений двух стран, глубже и всестороннее понять систему международных отношений начала XX столетия.

Историография проблемы.

В развитии отечественной историографии по данной проблеме с определенной долей условности можно выделить 2 периода:

Первый период (1950-1980-е гг.), связанный с исследованиями советских историков. При характеристике данного периода важно представлять саму обстановку, в которой создавались труды по истории русско-американских отношений. За окончанием Второй мировой войны последовало формирование биполярного мира, который представлял собой не только соперничество СССР и США на международной арене, но и идеологическое противостояние двух "сверхдержав". В этом противостоянии было неизбежным обращение к опыту российско-американских отношений, как неизбежно было и то, что трактовка дипломатии США в историческом измерении приобретала известную тенденциозность. Последнее вполне объяснимо при учете роли идеологии в советской исторической науке. В этих условиях многие историки были настроены показывать, что внешняя политика США по отношению к России, как в настоящий момент, так и в историческом прошлом носит исключительно агрессивный, империалистический характер.

На данном этапе большой вклад в изучение темы внесли А. Добров (20), Б.А. Романов (80), П.П. Севостьянов (61), Л.И. Зубок (29), В.В. Лебедев (49), А.А. Фурсенко (71, 72).

Монография А. Доброва (20) дает целостное представление о характере и развитии русско-американских отношений в годы русско-японской войны. Автор показывает роль США в развязывании этого конфликта, раскрывает цели и задачи дальневосточного направления американской внешней в период войны, проводит анализ посредничества США на Портсмутской мирной конференции.

В контексте рассмотрения истории русско-японской войны 1904-1905 гг. важное значение приобретает работа Б.А. Романова (80), который сумел показать экономические и внешнеполитические интересы США в Азиатско-Тихоокеанском регионе, а также их политику по разжиганию конфликта между Россией и Японией.

П.П. Севостьянов (61) в своей работе характеризует сущность, формы и методы американской политики в отношении Китая и Кореи. Автор рассматривает дипломатию США в призме стратегической и экономической линии. Подводя итог исследованию, Севостьянов делает вывод о том, что внешняя политика США на Дальнем Востоке в начале XX в. отличалась антирусской направленностью и проявлялась в поощрении и помощи японскому агрессору. По словам автора, это лишь частный эпизод носящей постоянный характер агрессивной американской политики, которая обычно маскируется теориями о "культурной", "цивилизаторской", "прогрессивной" миссии США.

Советская историография большое значение уделяла изучению экономических отношений России и США. При этом часто данная проблема трактовалась как американская экономическая экспансия в России. Первым обобщающим исследованием по русско-американскому экономическому взаимодействию стала монография В.В. Лебедева (49), которая была написана на базе обширного архивного материала. Автор глубоко проанализировал объем торговых отношений двух стран, количественные и качественные характеристики проникновения американского капитала в Россию в интересующий нас период русско-японской войны и первой русской революции.

Тема проникновения американского капитала в российскую экономику получила развитие в трудах А.А. Фурсенко (71, 72). Исследуя историю становления и развития американских монополий, автор делает вывод об их громадной роли в функционировании внешнеполитического механизма США. Конкретными фактами Фурсенко доказывает, что именно американские монополисты инспирировали и профинансировали русско-японскую войну, поскольку царское правительство закрыло им доступ на российский рынок. Крупнейшая американская нефтяная корпорация "Стандарт ойл", как полагает историк, с большой симпатией отнеслась к началу революции 1905-1907 гг., надеясь, что она откроет Россию для американских капиталов.

Не меньший интерес советских исследователей вызывала реакция "прогрессивных" слоев американского общества на события Первой русской революции. Данную проблему разрабатывали Р.Ш. Ганелин (18), А.А. Трубаров (66), И.Н. Кравченко (43), И.М. Краснов (44), В. Быков (16).

Р.Ш. Ганелин (18) на базе анализа американской прессы характеризует общественное мнение США о революции 1905-1907 гг. Другие авторы попытались исследовать отклики на русскую революцию в таких общественных кругах Америки, как рабочие и социалисты, буржуазия и передовая интеллигенция. Многие советские историки, опираясь на материалы американской печати начала ХХ в., приходили к единому мнению, что общественное мнение Америки сводилось к поддержке революционного движения в России, что первая русская революция оказала определенное влияние на характер и тактику социалистического и рабочего движения в США, учила его новым средствам и формам борьбы, способствовала размежеванию революционных и реформистских сил.

Второй период (1990-е годы по настоящее время) выделяется с учетом изменений в международных отношениях и отечественной исторической науке. К числу первых следует отнести крушение биполярного мира и распад Советского союза, что, на наш взгляд, стало объективной причиной переоценки исторического прошлого российско-американских отношений. Трансформация историографии была связаны с отказом от марксистской методологии в исторических исследованиях, с плюрализмом мнений, с активным восприятием отечественными исследователями концепций, разработанных американскими историками.

Большой вклад в разработку изучаемой проблемы внесли такие исследователи как, Н.Л. Тудоряну (67), Э.А. Иванян (31), (32), В.В. Согрин (64), И.Н. Кравченко (43), Н.В. Курков (46), В.И. Журавлева (23, 24, 26) В.Л. Мальков (52).

Работа Н.Л. Тудоряну (67), основывающаяся на архивных материалах, анализирует дипломатические отношения между Россией и США в начале ХХ в. Исследователь полагает, что важнейшим фактором их взаимодействия был еврейский вопрос, который определил поворот американской внешней политики от дружбы к конфронтации. Автор указывает, что при отсутствии сильного еврейского лобби в США русско-американские отношения могли бы быть более конструктивными и дружественными.

В обобщающем исследовании И.Н. Кравченко (43) и коллективной монографии "История внешней политики и дипломатии США (1867-1917)" (36) затрагиваются экономические, дипломатические и этнокультурные аспекты межгосударственного взаимодействия России и США.

Некоторые вопросы русско-американских отношений нач. XX в. нашли отражение на страницах учебных пособий Э.А. Иваняна (32) и В.В. Согрина (64). Однако в силу известных причин их освещение здесь носит зачастую очень поверхностный и схематичный характер.

За последние годы появилось не мало серьезных монографий, которые в той или иной мере относятся к нашей теме. К их числу следует отнести работу В.Л. Малькова "Путь к имперству: Америка в первой половине ХХ в.". Здесь очевидностью проявляется стремление автора дать объективную оценку целому ряду сложных проблем русско-американских отношений в годы русско-японской войны и революции 1905-1907 гг. К примеру, в книге поднимаются темы "Вашингтон и российская социал-демократия", "Рузвельт и Россия" и др.

Оригинальными подходами к исследованию русско-американских отношений отличаются работы В.И. Журавлевой (23, 24, 26), А.И. Макурина (51), Н.А. Нарочницкой (55), А.И. Уткина (69) и ряда других авторов. Это проявляется в изучении нетрадиционных тем, во введении в научный оборот новых материалов и в реализации новых методов исторических исследований. Наиболее активно в настоящее время разрабатывается тема "имиджа (образа)" и этнокультурного взаимовосприятия, тема, которая основывается на междисциплинарном подходе, способном сочетать методы экономической, политической, дипломатической, интеллектуальной и культурной истории.

Исходя из степени разработанности темы в отечественной историографии, автор определяет следующие цели и задачи.

Целью данного исследования является анализ экономических, дипломатических и интеллектуальных связей России и США в период русско-японской войны и революции 1905-1907 гг. Поставленная цель требует решения следующих задач:

1. Рассмотреть экономическое взаимодействие России и США в нач. XX в. в плоскости таких проблем, как структура межгосударственного товарообмена и положение стран на международном рынке, двусторонние экономические проекты, степень и параметры хозяйственного сотрудничества.
2. Изучить состояние русско-американских отношений в период войны России с Японией 1904-1905 гг., уделив особое внимание эволюции подходов американской дипломатии к этому конфликту.
3. Исследовать восприятие американским обществом событий Первой русской революции 1905-1907 гг.

Объект исследования - русско-американские отношения начала ХХ в.

Предметом исследования выступают такие аспекты взаимоотношения России и США, как: объем торговли, тарифная политика, межгосударственное взаимодействие на уровне посольств и дипломатических миссий, этнокультурное взаимовосприятие.

Территориальные рамки исследования охватывают:

) два главных в рамках темы субъекта межгосударственных отношений  Россию и Соединенные Штаты Америки;

) территории государств, которые так или иначе были вовлечены в орбиту их взаимодействия. К ним относятся: Япония, Китай, Корея, Англия, Германия и Франция.

Хронологические рамки исследования охватывают период русско-американских отношений с первых лет ХХ в. до 1907 г. Несмотря на кажущуюся расплывчатость верхней хронологической границы дипломной работы, процессы, происходящие в тот момент вполне определенны. Нач. ХХ в. ознаменовалось конфронтацией России и США на Дальнем Востоке. Она поставила эти государства в положение соперников, что со всей очевидностью проявилось в годы русско-японской войны 1904-1905 гг. Нижняя хронологическая граница - 1907 г. - определена в соответствии с датой окончания Первой русской революции, которая не только актуализировала внимание американской общественности к России, но стимулировала изменение мнений многих американцев о нашей стране.

Источниковую базу исследования составили различные по характеру документы и материалы. Принимая во внимание условный характер любого рода классификации, мы все же считаем, что всю источниковую базу можно подразделить на несколько самостоятельных видов:

1. Правительственные дипломатические документы. К ним в первую очередь относится сборник документов, подготовленный в 1999 году под редакцией академика Н.Н. Яковлева "Россия и США: дипломатические отношения. 1900-1917 гг. Документы" (6). В сборнике документально представлена широкая панорама российско-американских отношений в начале ХХ столетия. Материалы дают представления о том, как скалывались и развивались отношения Петербурга и Вашингтона, раскрывают взаимодействие и соперничество на Дальнем Востоке, борьбу в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Здесь содержится дипломатическая корреспонденция русского и американского происхождения. Она позволяет проанализировать влияние дальневосточной политики двух стран на общее развитие межгосударственных отношений, высветить параллельную роль американской и российской дипломатии в решении тех или иных принципиальных вопросов международных отношений на Дальнем Востоке. Документы по русско-японской войне 1904-1905 гг. включают переписку МИД России с российскими дипломатами в США, ноты, меморандумы и дают возможность выявить многочисленные аспекты взаимоотношения России и США.

Ценность указанного сборника для нашего исследования состоит также в том, что он содержит источники, отражающие проблемы этнокультурного взаимовосприятия россиян и американцев. К примеру, донесения Р.Р. Розена и материалы Американского общества друзей русской свободы отражают интерес жителей США к борьбе россиян за демократизацию общественного строя в стране. В сборнике содержится большой пласт документов, которые показывают, то, как американцы воспринимали события русской революции 1905-1907 гг.

Большой интерес для изучения проблемы имеют документы о российско-американских отношениях, опубликованные в журнале "Исторический архив". К числу последних относятся секретные телеграммы и донесения А.И. Павлова в МИД России, в которых отражается участие США в русско-японской войне, в частности, финансирование американцами Японии (9). Другая публикация содержит материалы переписки американского финансиста, журналиста, политического деятеля У. Баркера с Николаем II, послом России в США А.П. Кассини, министром иностранных дел В.Н. Ламздорфом (2). Эти документы дают представление о борьбе, которая происходила в США на рубеже веков по вопросу о кардинальном изменении внешнеполитического курса страны, что означало отказ от принципов изоляционизма, поиск новых союзников для проведения мировой политики и создания колониальной империи в бассейне Тихого океана.

В эту группу источников с известными оговорками можно отнести "Хрестоматия по истории США", которая помимо текстов важнейших конституционных документов, президентских посланий, содержит материалы, отражающие направления внешней политики США в нач. XX в.

2. Материалы торгово-экономического сотрудничества США и России. Первостепенное значение в этой группе источников имеет сборник "Россия и США: торгово-экономические отношения, 1900-1930 гг. Документы", опубликованный в 1996 г. под редакцией Г.Н. Севостьянова (7). В нем представлены документы об объемах русско-американской торговли, качественных показателях ввоза-вывоза товаров, других характеристиках межгосударственного товарообмена. Данный сборник также содержит материалы о двусторонних экономических проектах.

3. Документы о русско-японской войне 1904-1905 гг. и революции 1905-1907 гг. Первая проблема многосторонне отражается в сборнике "Русско-японская война 1904-1905 гг. в документах внешнеполитического ведомства России: факты и комментарии" (8). Здесь сконцентрированы документов, хранящихся в фондах Архива внешней политики Российской империи, историко-документального департамента Министерства иностранных дел и охватывающих период 1895 - 1906 гг. Кроме того, в сборнике впервые в полном объеме опубликованы протоколы Портсмутской мирной конференции 1905 г. Определенное значение для анализа событий Первой русской революции имеет сборник "Первая русская революция и ее историческое значение. Сборник документов и материалов" (5), в котором содержатся труды В.И. Ленина, решения РСДРП, листовки местных партийных организаций, воспоминания непосредственных участников событий, выступления видных деятелей мирового рабочего движения. Из последних особую ценность имеют резолюции американской рабочей организации "Индустриальные рабочие мира", которая высказывалась в поддержку российского революционного движения.

4. Источники личного происхождения (воспоминания, мемуары). Изучение русско-американских отношений невозможно без обращения к мемуарной литературе. Огромное значение для подготовки данной дипломной работы имели мемуары С.Ю. Витте (1), освещающие основные сюжеты российской дипломатической миссии в Портсмуте. Витте был непосредственным участником указанных событий, что очень ценно с точки зрения информативности, но в то же время требует известной критики этого источника. Не менее значимы воспоминания лидера кадетской партии П.Н. Милюкова (4), который играл выдающуюся роль в события первой русской революции 1905-1907 гг. Их ценность проявляется именно в призме русско-американских отношений, поскольку Милюков в годы войны России с Японией и революции посещал США. В Америке он принимал участие на учительском съезде в Чикаго, читал лекции в американских университетах в Бостоне и Чикаго, писал книгу "Россия и ее кризис". Используя материалы мемуаров политических и общественных деятелей, мы учитывали, что к этому типу источников следует относиться критически, не забывая о присущем для многих сочинений мемуарного жанра субъективизме.

Методологию и методику исследования составили принципы объективности, системности и историзма.

Принцип объективности подразумевает всестороннее, системное изучение и правдивое отражение исследуемого явления, находящегося в тесной связи с другими явлениями исторической действительности. Принцип объективности позволяет освободиться от идеологического влияния, доминирующего в прошлом, рассмотреть историю взаимодействия России и США во всем многообразие фактов и оценок.

Принцип историзма предполагает осмысление исторических фактов как результатов взаимодействия конкретных явлений. Соблюдение этого положения требует рассматривать каждое явление лишь в связи с другими явлениями, с тем культурно-историческим фоном, вне которого теряется или искажается его подлинный смысл. Принцип историзма позволяет рассматривать историю русско-американских отношений нач. XX в. в связи с исторической действительностью того времени.

Принцип системности позволяет рассматривать отдельные элементы не в их изолированности или механической соединенности, а в соотношении элементов между собой и отношении их к структурному целому. Используя этот принцип, мы стремились перейти от наблюдения отдельных явлений в эволюции отношений к целостному ее анализу.

Структура работы обусловлена основной целью и задачами исследования: состоит из введения, трех глав, заключения, списка источников и литературы и приложения.

русский американский дипломатический японский

Глава I. Русско-американские экономические отношения в нач. XX в.

В начале XX века Россия и США непосредственно соприкасались в сфере внешнеторговой и внешнеэкономической политики. Активизировались контакты официального Санкт-Петербурга с банковскими структурами США с целью получения займа, что вносило определенный нюанс в русско-американские отношения. В эту ситуацию органично вписался первый опыт котировки российских ценных бумаг на нью-йоркской фондовой бирже, которая с апреля 1903 г. функционировала в новом здании, построенном по проекту американского архитектора Дж.Б. Поста и ставшим исторической достопримечательностью Нью-Йорка. В конфликте Японии с Россией, переросшим в русско-японскую войну 1904-1905 гг., администрация президента Т. Рузвельта при формальном нейтралитете фактически поддерживала Японию, проводя курс на взаимное ослабление двух держав (46; С. 293).

При анализе экономических отношений важно с самого начала отметить, что в рассматриваемый период у России и США были значительные по объему одинаковые экспортные статьи - зерно и нефтепродукты (43; С. 184). Вследствие развития средств добычи, переработки и транспортировки нефти, ее экспорт из России на рубеже веков стремительно возрастал. Между Рокфеллером и российскими экспортерами - союзом Бакинских керосинозаводчиков и фирмой Нобеля - заключались соглашения о разделе мировых рынков сбыта. Конкуренция русской и американской пшеницы на европейском рынке являлась важным фактором мировой торговли того времени, однако оставалась предметом лишь торговых отношений, не входя в сферу "большой политики" (36; С.254). Министр финансов России С.Ю. Витте, осуществлявший политику привлечения иностранных капиталов, стремился развивать деловые отношения между частными коммерческими банками России во главе с Петербургским международным коммерческим банком, тесно связанным с министерством финансов, и группой американских банков, возглавляемой Морганом (1; С.417). Переговоры, длившиеся с 1898-1902 г. и касавшиеся, в частности, перспектив совместной банковской деятельности на Дальнем Востоке, оказались безрезультатными.

В начале ХХ века США выходят на первое место в мире по промышленному производству. В американской промышленности значительный удельный вес заняли отрасли, связанные с новейшими достижениями науки и техники: электротехническая, нефтяная, алюминиевая, химическая, автомобильная. Одна из особенностей экономического развития России в начале ХХ века состояла в том, что этот процесс во многом находился в зависимости от намерений зарубежного капитала, которые часто определялись не столько экономическими, сколько военно-политическими целями, обусловленными угрозой надвигавшейся общеевропейской войны (77).

Экономика дореволюционной России к началу ХХ века сильно нуждалась в помещении капиталов. Острый спрос на капитал порождался быстрым экономическим развитием страны. Нехватка отечественного капитала пополнялась иностранным. Американский капитал в общей массе хлынувших в Россию иностранных капиталов занимал в то время относительно скромное место. Дело в том, что в США по сравнению с европейскими державами оставались еще кое-какие сферы приложения "избыточного" капитала внутри своей страны. Кроме того, американский империализм, сосредоточив внимание на экспансии в пределах американского материка, направлял основной поток долларов в Канаду и страны Латинской Америки. Однако американские монополии не собирались ограничить сферу своей деятельности этими странами. Их взоры обращаются к естественным богатствам и на железнодорожное строительство в России, что происходит особенно 1905-1907 гг. (49; С.18).

Протекционистская политика империалистических монополий и разразившийся в России экономический кризис 1900-1903 гг. не могли задержать неуклонного роста русско-американской торговли. В 1901-1903 гг., по данным департамента таможенных сборов министерства финансов, среднегодовой ввоз американских товаров в Россию составил 46013 тыс. рублей, вывоз - 4580 тыс. рублей. Больше стало вывозиться солодкового корня, льняной кудели и пакли, льняных и пеньковых тканей, мягкой рухляди, грив и конских хвостов, шерсти непряденой. С 1903 г. в числе товаров русского вывоза в США впервые появляется древесно-бумажная масса. Ввозить же стали больше хлопка, сельскохозяйственных машин и других традиционных товаров американского импорта в Россию (49; С.42), (см. табл. №1).

Из таблицы видно, что товарообмен между двумя странами увеличивался и шел интенсивно. Также привоз из США всегда в несколько раз превышал наш вызов в США. Относительное значение привоза из США много выше для нашей внешней торговли, чем значение вывоза в США. Ценность привоза из США, по данным русской статистики, возрастала несколько медленнее, чем общая ценность привоза из всех стран: в 1891-1900гг. она составляла 8,0% по отношению ко всему привозу, в 1901-1905 гг. - 7,7% и в 1906-1910 гг. - 6,9%. В абсолютных цифрах за три названные периода привоз из США оценивался в 43,0 млн. руб., в 48,4 млн. руб. и в 62,0 млн. руб. (7; С.13). Также следует отметить, что товарообмен между США и Россией резко сократился в связи начавшейся русско-японской войной и революции в России.

В 1901-1903 гг. объем русско-американской торговли непрерывно увеличивался. Для импорта России из США характерно еще большее увеличение. Однако в 1901 году наблюдается понижение импорта из США по сравнению с 1900 годом. Для 1901-1903 гг. характерны существенные изменения в отношении целого ряда традиционных товаров русско-американской торговли. Несмотря на кризисное состояние русской текстильной промышленности, в 1901-1903 гг. неуклонно возрастал ввоз хлопка, примерно наполовину американского. Ввозной хлопок стоял на втором месте после чая по общей сумме таможенного дохода. Если в 1900 г. на долю ввозного хлопка приходилось 15% пошлин, собираемых со всех импортируемых в Россию товаров, то в 1901 г. - 17%, 1902 г - 18%, в 1903 г. - 21 %. В 1903 г. ввоз американского хлопка составил 6154 тыс. пудов, то есть значительно выше ввоза за 1902 г. (4715 тыс. пудов). Также растет ввоз из США в Россию железных и стальных изделий, главным образом сельскохозяйственных машин, которые все более доминируют в группе ввозимых в Россию товаров, значащейся как "фабричные, ремесленные и заводские изделия". Если среднегодичный ввоз сельскохозяйственных машин за 1898-1902 гг. по отношению к ввозу всех машин составлял 19,2%, то в 1903 г. - 41,5%. Важными статьями американского экспорта в Россию были в 1901-1903 гг. дубильные вещества, красители, смола для пивоваров, гарпиус, канифоль (49; С.45-46).

Русский вывоз в США состоял в основном из сырья и полуфабрикатов. Главным видом сырья была марганцевая руда. Для нужд промышленности из России поступали также идущие на переработку резиновые отбросы. Из традиционных статей русского экспорта в США следует отметить шерсть, солодковый корень, шкуры овечьи и козьи, лен, льняную кудель и паклю (см. табл. №2).

Таким образом, можно сделать вывод, что в экспорте русских товаров в США преобладали продукты животноводства - шерсть, кожи, мягкая рухлядь (пушнина), гривы, хвосты конские, щетина. Следующее место по ценности занимает солодковый корень, также заслуживают упоминания резиновые отбросы, руда марганцевая, лен и пенька.

Импорт американских товаров в Россию преимущественно состоял из хлопка, машин и аппаратов, меди и сплавов, дубильных веществ, гарпиуса и галипота, красящих веществ, зерна и др. Причем после русско-японской войны привоз некоторых товаров из США сократился. А импорт главнейших товаров - хлопка и сельскохозяйственных машин после русско-японской войны стал увеличиваться (см. табл. №3).

В 1901 г. американское правительство ввело дополнительную пошлину на сахар, ввозимый в США из России, "означенная мера была принята американским министром финансов, несмотря на сделанное статс-секретарем Витте, на основании наших законов и распоряжений об акцизе на сахар, формальное заявление, что наш сахар не пользуется при вывозе заграницу ни прямой, ни косвенной премией и вследствие сего не подлежит согласно постановлениям американского тарифного закона обложению дополнительной пошлиной при ввозе в Соединенные Штаты" (6; С.503). В ответ на это российское правительство отменило режим наибольшего благоприятствования на ввоз в Россию американских машин и других металлических изделий. Поскольку их стоимость многократно превышала стоимость ввозившегося русского сахара, сахарный синдикат, в сущности, нанес ущерб американским же машиностроительным фирмам. В период русско-японской войны правительство США выступило с предложением восстановить тариф наиболее благоприятствуемой нации на ввоз в Россию американских машин. Русское правительство ответило согласием (77).27 августа 1905 г. после Портсмутской конференции Витте нанес прощальный визит Рузвельту и сообщил о решении царя в знак признательности за добрые услуги прекратить взимание повышенных пошлин с продукции американкой машиностроительной и железоделательной промышленности. Президент был доволен. Он пытался рассеять впечатление об одностороннем характере своего воздействия на ход переговоров и показал Витте тексты обращений, в которых советовал японцам проявить уступчивость. Разговор коснулся перспектив развития русско-американских отношений. Рузвельт обратил внимание на неприемлемое для Америки толкование русским правительством одной из статей торгового договора 1832 г., ограничивавшее право въезда в Россию по вероисповедальному принципу (34, С.237).

Русско-японская война и затем первая русская революция начались в период, когда экономика России оправлялась от экономического кризиса 1900-1903 гг. военные действия на Дальнем Востоке и ожесточенные классовые бои в центре России вызвали сильное замешательство среди российской буржуазии и способствовали затяжке депрессивного состояния народного хозяйства страны. Русско-японская война вызвала расстройство хозяйственной жизни Сибири и застой в ряде отраслей промышленности, не вовлеченных в производство на военные нужды. Резко сократили свое производство текстильные фабрики и другие предприятия легкой промышленности, временно лишенные сибирских и китайских рынков. Простаивали из-за прекращения поставок керосина в Сибирь и Дальний Восток Бакинские нефтеперерабатывающие заводы.

Соединенные Штаты, в отличие от России, переживали период дальнейшего экономического подъема. Особенно значительны успехи США по сравнению с предшествовавшими годами. Так, в 1906 г., по сравнению с 1880 г., добыча угля в США выросла почти в 6 раз, производство стали в 19 раз. Резко возросла внешняя торговля (49; С. 73).

Русско-японская войны и революционные события в России не могли не отразиться на русско-американской торговле 1904-1907 гг. Ввоз американских товаров в Россию начиная с 1904 г. стал падать. В 1905 г. он снизился до 2/3 уровня 1903 г. С 1906 г. начался подъем. Тем не менее в 1907 г. вывоз из США в Россию был на 7,6 млн. руб. меньше, чем в 1903 г. (см. табл. №1). Уменьшение американского экспорта в Россию произошло главным образом за счет сокращения ввоза хлопка (см. табл. №4). Экспорт же фабричных, ремесленных и заводских изделий за 1904-1907 гг. даже вырос (см. табл. №3).

В 1904-1905 гг. сократился также экспорт из России в США по сравнению с предвоенным 1903 годом. В 1906 г. объем экспорта русских товаров в США немного превысил предвоенный. В 1907 г. превышение достигло 3 млн. руб. (см. табл. №1).

Большую роль в русско-американской торговле периода русско-японской войны играли посредники, среди которых преобладали германские торговые фирмы. Перевозка русских товаров в годы русско-японской войны на судах под иностранным флагом уменьшала степень риска, возможность конфискации их японцами. Поэтому она широко практиковалась. О большой роли посредников в русско-американской торговле можно судить по значительному расхождению сведений департамента таможенных сборов России и департамента торговли США по русско-американской торговле. Значительная масса американского хлопка (главный предмет американского ввоза) поступала в Россию через Англию и Германию. Американская же статистика считала отправленным в Россию лишь тот хлопок, который непосредственно доставлялся в русские порты. Так же поступали в департаменте таможенных сборов при подсчете отправляемых в США кож, шерсти, щетины и т.д.

В 1904-1907 гг. увеличивается значение дальневосточных портов России в русско-американской торговле. Большая часть американских товаров шла на удовлетворение потребностей расположенной в районе военных действий многотысячной русской армии. В 1905 г. во Владивостокский порт прибыли три американских парохода водоизмещением около 4 тыс. тонн (32; С. 98).

В общем товарообмене Соединенных Штатов и России вывоз американского хлопка в Россию занимает важнейшее место (см. табл. №4).

Застой в текстильной промышленности России отрицательно сказался на завозе хлопка из США. Если в 1903 г. в русские порты поступило 6154 тыс. пудов хлопка, то в 1904 г. - 4940 тыс. пудов. В 1905 г. было импортировано из США в Россию 3666 тыс. пудов хлопка. Доля США в ввезенном хлопке уменьшилась до 35 %. А в 1906 г. привоз хлопка из-за границы был одним из самых низких за последние одиннадцать лет. Более половины потребности русской текстильной промышленности было покрыто за счет отечественного хлопка, давшего в 1906 г. необыкновенно высокий урожай. Если в 1904 г. в России было получено 8,7 млн. пудов своего хлопка и 10,5 млн. пудов ввезено, то в 1906 году своего хлопка получено 11,3 млн. пудов и 10 млн. пудов ввезено. Лишь в 1907 г. американские торговцы хлопком добиваются восстановления прежних размеров экспорта хлопка в Россию (49; С. 79). Работая на 35-36% на американском сырье, российская хлопчатобумажная промышленность находится, естественно, в громадной зависимости от США. Усугубляется эта зависимость России от ввоза американского хлопка еще тем обстоятельством, что с ростом народонаселения и подъемом его благосостояния неуклонно растет и развивается потребность каждого отдельного лица в хлопчатобумажных изделиях, а вместе с тем неуклонно возрастает и спрос хлопчатобумажной промышленности на необходимое сырье (7; С. 53-54).

Из предметов наибольшего ввоза в Россию из Соединенных Штатов сельскохозяйственные машины занимают второе после хлопка место.

По ввозу сельскохозяйственных машин в Россию США в 1904 г. догоняют главного их поставщика в Россию - Германию. Доля США составляет 37,1%, а Германии - 38,1% от общего ввоза. США прочно удерживают первенство в поставке сложных сельскохозяйственных машин. В следующем году США без особого напряжения выходят на первое место в торговле сельскохозяйственными машинами и удерживают это первенство в 1906-1907 гг. (40; С. 324), (см. табл. №5).

Таблица показывает, что с начала века экспорт из США в Россию сельскохозяйственных машин неуклонно рос. В 1904-1905 гг. привоз сельскохозяйственных машин несколько сокращается из-за событий на Дальнем Востоке. После окончания русско-японской войны импорт американских машин в Россию развивается с новой силой. Преобладающими видами ввозимых машин являются сложные уборочные машина - сенокосилки, жатки и др. Кроме того из США привозятся в Россию локомобили при сложных молотилках и паровых плугах, а также части сельскохозяйственных машин (49; С. 40).

Увеличение ввоза сельскохозяйственных машин шло параллельно с сокращением импорта другого рода машин из США в Россию, то есть в значительной мере за их счет. Главным поставщиком сельскохозяйственных машин, в первую очередь сложных, была Международная компания жатвенных машин.

В период русско-японской войны заметно увеличивается ввоз цветных металлов из США в Россию. В 1904 г. США были вторым поставщиком меди, алюминия и никели после Германии. В 1905 г. ввоз американской меди, алюминия и никеля сократился с 264 тыс. до 194 тыс. пудов, и США отошли на третье место после Германии и Англии. В 1907 г. наблюдается дальнейшее резкое сокращение поступлений цветных металлов (см. табл. №6), главным образом меди, из США в Россию. Объяснение тому следует искать в таможенной политике русского правительства, извлекшего некоторые печальные уроки из русско-японской войны. С целью увеличения выпуска отечественной меди решено было широко привлечь иностранный, преимущественно английский, капитал к добыче медной руды и в медеплавильную промышленность. Для поощрения "отечественных" производителей меди в 1906 г. были резко повышены ввозные таможенные пошлины на медь (10; С. 115), (см. табл. №6).

Как видно из этой таблицы, цифры привоза в Россию из США металлов - чугуна, железа, жести незначительны. Относительно же меди, свинца, никеля, то ввоз этих металлов сокращается.

Война отрицательно повлияла на ввоз дубильных веществ в Россию. Со второго места (после Германии) в 1904 г. США отступает на третье место (после Германии и Турции) и лишь в 1907 г. занимает первое место по импорту в Россию дубильных веществ. Привоз же дубильных веществ из США в Россию с 1906 г. сокращается (см. табл. №2).

Как и раньше, существенных изменений не наблюдалось в отношении традиционных предметов американского экспорта в Россию (смола для пивоваров, гарпиус, галлипот, краски). По экспорту в Россию первой группы товаров, а также древесных красителей США продолжают занимать первое место в 1904, 190-1907 гг. Лишь в 1905 г. американские поставщики смолы для пивоваров и галипота уступили первенство.

В 1904-1905 гг. в виду сложившейся конъюнктуры на русском рынке появляются товары, которых раньше не было. Так, увеличивается импорт оружия. В 1905 г. была завезена из США большая партия керосина и около 1/3 всей завезенной из-за границы серы. Значительное место заняли в американском экспорте в Россию лекарства и чилийская селитра.

Для удовлетворения потребностей многочисленной русской армии и флота на Дальнем Востоке российские власти через агентов-комиссионеров дают большие и выгодные заказы американским монополиям. Известно, например, что в 1904 г. некий Ч. Флинт, воспользовавшись многолетними деловыми связями с российским правительством, выполнял агентские поручения морского министерства по закупке для него в США большой партии судов.

Русский экспорт в США, несмотря на ее сокращение в 1904-1907 гг., продолжал сохранять прежнюю специфику. В вывозе преобладали товары, относимые департаментом таможенных сборов к группе "сырых и полуобработанных материалов" (49; С. 81).

Преобладала в вывозе невыделанная шерсть. Шерсть является также серьезным предметом русско-американского товарообмена, играя в американской индустрии видную роль и не столько по количеству, сколько по специализации назначения. Это - южная, донская и воронежская овечья шерсть, идущая на изготовление ковров. В общей цифре ввоза ковровой шерсти в Соединенные Штаты русская донская занимает 20%, причем ежегодный выход почти целиком поступает на экспорт в эту страну (7; С.37), (см. табл. №7).

После шерсти в вывозе преобладали невыделанные шкуры, удельный вес которых в экспорте из России в США быстро возрастал. Еще в 1904 г. Россия занимала третье место (после германии и Англии) по ввозу в США овечьих и козьих невыделанных шкур - 10,4% всего ввоза таких шкур в США (38; С.156). В цифрах ввоз в США из России кожевенных товаров выражается следующим образом (см. табл. №8).

Россия же, с ее обширными скотоводческими окраинами, занимает, как это можно видеть из нижеприводимой цифровой параллели (данные приводятся за 1905-1910 гг.), первое место среди стран, снабжающих США ценным кожевенным сырьем (в тыс. руб.). (7; С. 29), (см. табл. №9).

Американский рынок продолжал поглощать почти весь экспортируемый Россией солодковый корень и занимать первое место по ввозу резиновых отходов. По-прежнему видное место в русском экспорте в США занимала марганцевая руда. Вывоз русской марганцевой руды в Соединенные Штаты характеризуется следующими цифрами (см. табл. №10).

Из таблицы видно, что экспорт русской марганцевой руды в США с начала века стал сокращаться, но в виду начавшейся русско-японской войны поставки руды в США резко увеличивается. А уже с 1907 г. вывоз марганцевой руды в США вновь начал падать.

Война и особенно революционные события в России в 1905-1907 гг. вызвали сокращение притока иностранного, в частности американского, капитала в русское народное хозяйство. Некоторое увеличение суммы иностранных капиталовложений шло в основном за счет роста прибылей уже существовавших в России предприятий. В 1904 и 1905 гг. наблюдается резкое уменьшение иностранных акционерных обществ; лишь в 1906 и особенно в 1907 г. число утвержденных уставов иностранных акционерных обществ возрастает. Опасения за судьбу своих капиталов заставило и американских капиталистов временно воздерживаться от основания новых компаний в России. Некоторый рост американских капиталовложений в России шел главным образом за счет прибылей старых американских предприятий.

События 1904-1907 гг. не повлияли отрицательно на процветания "Зингер и Кº", самого крупного американского акционерного общества в России. Если в 1904 г. его валовая прибыль составляла 298 454 рубля, то в 1906 г. - 838 290 рублей. Успешно вели операции в России американские страховые компании: "Нью-Йорк лайф иншуренс Кº" и "Эквитэбл". Помимо страховых операций оба общества скупали на миллионы рублей русские процентные бумаги (39; С. 238).

В США часто возникали проекты создания капиталистических предприятий в России, участия в разработке ее природных богатств, железнодорожном строительстве. Такие проекты, выдвигающиеся иногда в геополитической форме, получили особенный импульс вследствие строительства Великой сибирской магистрали. Хотя в таких проектах было много авантюрного, они носили довольно настойчивый характер, в частности по отношению к дальневосточным окраинам, Чукотке. Так, в содружестве с одним из членов пресловутой придворной "безобразовской шайки", В.М. Вонлярским, американским дельцам удалось на Чукотке развернуть интенсивную предпринимательскую деятельность (38, с. 314).

В поисках денежных средств русское правительство обращает взоры в сторону США. Решено было воспользоваться поездкой в июле 1905 г. статс-секретаря С.Ю. Витте в Портсмут для заключения мира с Японией, чтобы заодно начать переговоры с американскими банкирами о большом займе для России. В это время не только боязнь революционного движения заставляла Дж.П. Моргана и других представителей олигархии США вступить в переговоры с Витте о заключении большого займа для попавшей в тяжелое положение России. Путем переговоров они намеревались также выторговать побольше экономических уступок (выгодных концессий, льгот для американской торговли и т.д.) и надеялись, что ослабевшая в ходе войны Россия пойдет на них. Выполняя просьбу министра финансов В.Н. Коковцева "прозондировать" в Америке почву относительно большого займа, Витте перед отъездом в Портсмут беседовал 22 июля с прибывшими к нему в Нью-Йорк по вопросу о займе вице-президентом "Нэшнел сити бэнк оф Нью-Йорк" Ф. Вандерлипом и с "компаньоном" Дж. Моргана Г. Перкинсом (49; С.85). "Говорили о шансах русского займа в Америке, причем банкиры выразили сомнение в возможности выпустить заем". Американские финансисты, как ранее французские, ставили перспективу операции в зависимости от исхода мирных переговоров (34; С. 221).

Вопрос о займе в США обсуждался на этот раз с особой тщательностью, когда выяснились результаты окончания переговоров на Портсмутской конференции. Инициатором на этот раз выступил Ф. Вандерлип, прибывший 18 августа "говорить о займе на случай мира". Витте в тот же день запросил Коковцева, желательно ли выяснить главные условия предполагаемого займа. Результаты переговоров с Вандерлипом, к сожалению, неизвестны (49; С. 86).

августа Витте договорился о встрече с Дж. Морганом, которого считал "самой солидной денежной силой в Америке". Встреча состоялась на следующий день. Витте прямо поставил вопрос о возможности размещения русского займа или части его в США. Желательную сумму американского участия он определил в 400 млн. долларов. Морган заявил, что заем должен иметь международный характер. Вместе с тем Морган выдвинул жесткие условия своего участия. Он претендовал на монопольное право размещения займа в своей стране и хотел, чтобы при первой операции американскому рынку были предоставлены особые льготы. Он также предложил отодвинуть выпуск русского займа до начала будущего года, когда в силу хозяйственной конъюнктуры деньги в Америке станут дешевле. Доля США будет от 50 млн. до 100 млн. долл. Морган пообещал привлечь к участию в займе Англию, рассчитывая на давние и прочные связи с лондонскими банками. Король банкиров соглашался направить для переговоров в Европу Перкинса, а в случае необходимости прибыть самому. Добиваясь заключения займа, Витте, по собственному признанию, при любом удобном случае подчеркивал, что "революционеры избрали Россию для испробования своих сил, если они не потерпят поражения, то революция перейдет за наши границы" (1; С. 496).

Ознакомившись через Витте с основными условиями участия Моргана в предполагаемом займе, Коковцев направил ему 3 сентября 1905 г. свой ответ. Коковцев принципиально соглашался с предложенным Морганом условием принять участие в займе лишь совместно с европейскими банкирами. В заключении Коковцев запрашивал Моргана, какую форму участия в займе он сочтет для себя наиболее удобной.

Прибывший в Петербург посланец Моргана Перкинс в ходе "продолжительного обмена мнениями" с Коковцым вручил уму особое письмо, в котором вопрос о займе тесно связывался с предоставлением американской промышленности русских заказов. К этому времени были близки к завершению переговоры в Париже о большом займе, и Коковцев мог в вежливой форме ответить отказом на чрезмерные требования Моргана. В письме на имя Джона Пирпонта Моргана от 18 октября 1905 г. Коковцев в этой связи писал: "Я признаю все значение и всю выдающуюся цену установления возможно близких торговых отношений между Россией и Америкой. К этому я стремился всеми зависящими от меня способами, но я не могу удостоверить, что промышленность России достаточно развита, чтобы позволить стремиться удовлетворить все наши потребности дома, руководствуясь тем же девизом, каким руководствовались американцы, устанавливая принцип Америка для американцев" (34; С. 257).

После получения отрицательного ответа от Коковцева о возможности получения русских "промышленных заказов" Морган охладел к идее предоставления займа России. 21 марта 1906 г. в Лондоне начались переговоры между банкирами - участниками организуемого для России займа. Морган в совещании банкиров участия не принял. 30 марта Коковцев в телеграмме Витте вынужден был признать, что "из. участников окончательно отпали Америка, несмотря на присутствие самого Моргана-отца, Италия". Тем самым почти утрачивался международный характер займа (49; С. 87).

Наряду с русско-американскими переговорами о большом займе завязалась оживленная переписка по вопросу о предоставлении американским капиталистам концессий в Сибири и на Дальнем Востоке.

Русский посол в США барон Розен пропагандирует среди американских дельцов богатейшие "промышленные возможности" России. Отличной иллюстрацией служит выступление Розена в ноябре 1905 года на собрании, организованном Американской академией политических и социальных наук в Филадельфии, на котором присутствовали представители "видных деловых кругов" города и "видные общественные деятели". Специальному обсуждению подвергся в академии вопрос о "перспективах, открывающихся американским промышленникам в России". По справедливому замечанию советского исследователя русско-японской войны В.А. Романова, "иностранный капитал уже по одному тому должен был выступить на сцену в сфере русских интересов на Дальнем Востоке после проигранной войны, что формально он мог быть поставлен вне действия тех международно-правовых актов, которыми Япония пожелала бы закрепить свою победу" (80).

После Мукденского поражения, когда ожидалась высадка японцев на Сахалине, царскому правительству через русского военного агента в Корее Нечволодова был представлен проект американца Кларксона о концессии "на эксплуатацию всех рыбных, минеральных, лесных и пушных промыслов острова". Кларксон выговорил себе следующие условия на эксплуатацию Сахалина:

) он предоставляет все необходимые капиталы;

) доходы от концессии делятся поровну между Кларксоном и Нечволодовым;

) если Сахалин останется за Россией, концессия может быть взята обратно при условии, что Кларксону будет дано "преимущественное право" на "соискание обычных аренд и концессий на Сахалине", а в Приморской области - равное право с русскими подданными;

) в случае перехода Сахалина к Японии за русским правительством оставалось право "капитализировать" причитавшуюся ему половину доходов.

Русское правительство благоприятно отнеслось к проекту Кларксона, исходя из расчетов на то, что американское правительство вступится за концессионера, если Япония будет оспаривать его права. При обсуждении проекта со стороны некоторых министров возникли сомнения, не злоупотребит ли Кларксон доверием русского правительства. Сомнения подействовали, очевидно, на Николая II и побудили его наложить на проект резолюцию: "Лучше отказаться" (36; С. 256).

Одновременно зондировалась почва на предмет продажи Соединенным Штатам острова Сахалина. В частности, министр иностранных дел Ламздорф запрашивал посла России в США Кассини о возможности покупки острова Соединенными Штатами и предоставлении концессии на эксплуатацию природных богатств Сахалина. 6 апреля 1905 г. Кассини в ответе на телеграмму Ламздорфа выразил сомнение в реальности этой сделки из-за возможного противодействия сената. Вопрос о предоставлении концессий на Сахалине, по мнению Кассини, имеет под собой реальную почву, так как "некоторые американские торговые общества желали бы этого добиться". Далее он писал: "Слухи о концессиях на Сахалине примут, вероятно, более осязательную форму, как только военные события вступят в решающий фазис". Посол ссылался при этом на "заслуживающий доверия источник", что США согласились предоставить японским торговцам и промышленникам полную свободу действий в Корее, уступив за деньги, приобретенные в этой стране концессии. Отсюда - стремление некоторых американских компаний перенести свою деятельность на Сахалин (6; С. 83-84).

В 1906 году с американцем В. Смитом возобновились затянувшиеся переговоры о концессии на золотоносные земли в долине реки Амазара. Он стремился форсировать процесс оформления концессии и ходатайствовал о заключении окончательного договора, просил изменить целый ряд предложенных Кабинетом его императорского величества условий (продлить срок разведки с пяти до десяти лет, уменьшить размер подесятинной подати, пользоваться бесплатным лесом для устройства дорог и др.). Заявление Смита было рассмотрено в земельно-заводском отделе Кабинета, который принял часть его условий. В отношении же просьбы Смита об уменьшении подесятинной пошлины и некоторых других условий земельно-заводской отдел отказывался их решать без согласования с управлением Нерчинского округа. Отдел возражал лишь против продления права разведок по истечении пятилетнего срока на новое пятилетие.

Запрошенный по вопросу об условиях предоставления концессии для Смита начальник Нерчинского округа Хвалынский считал преждевременным отдавать кому-либо концессию в системе Амазара. Он писал, что в связи с предполагаемым проведением через район будущей концессии Амурской железной дороги ее ценность повысится. В Забайкалье "через два-три года" потянутся многочисленные иностранные предприниматели. Он утверждал, что площадь предполагаемой концессии слишком обширна. Поэтому испрашиваемое монопольное право на разведку таких обширных земель лишь затормозит их освоение. Вместе с тем в случае предоставления концессии размер ежегодной разведки Хвалынский предлагал определять не суммой денежных затрат, а количеством сделанных шурфов и буровых скважин. Он предлагал также увеличить налог с найденного золота и размер его добычи.

Соображения Хвалынского были приняты во внимание. В конце декабря 1906 года на квартире у министра императорского двора состоялась встреча со Смитом. Она закончилась компромиссным решением. Вскоре министр императорского двора обратился в совет министров с ходатайством о предоставлении концессии Смиту. Министры рассмотрели ее и одобрили. 28 февраля 1907 г. решение совета министров было подписано императором. Но Смит не смог внести требуемого залога в 20,5 тыс. рублей. Не подействовала и сделанная Кабинетом 11 мая 1907 г. угроза о возможном расторжении договора в случае невнесения залога. 11 июня 1907 г. угроза была выполнена. Смит обращался с ходатайством продлить ему срок уплаты залога. Ему было обещано в случае возобновления ходатайства о разведке и разработке золота в системе реки Амазара удовлетворить его в первую очередь.

В. Смиту так и не удалось воспользоваться полученным с большим трудом правом на выгоднейшую концессию. История о концессии Смита рассмотрена подробно ввиду ее поучительности. На ее примере видно, что еще до первой мировой войны царское правительство готово было распахнуть двери для притока американского капитала, но концессионеры нередко оказывались неспособными использовать богатейшие возможности для захвата важных позиций в экономике России (49; С. 91-94).

Занятая во время войны и революционных событий 1905-1907 годов российским правительством позиция возродила надежду американских промышленников и финансистов, которые через Лойк де Лобеля намерены были получить разрешение на сооружение железной дороги Аляска - Сибирь. "Лойк де Лобель, представитель франко-американского синдиката по постройке сибирско-американской линии Транс-Аляска-Сибирь, неоднократно, начиная с 1901 года, обращался в Министерство иностранных дел с ходатайством об оказании ему содействия к получению от русского правительства концессии на постройку дороги. Ввиду общегосударственного и в то же время специального характера этого предприятия министерство, не оспаривая и не отвергая проекта, воздерживалось от сообщения своего заключения касательно политической стороны предприятия, на чем особенно настаивал Лобель" (6; С. 535).

Обсуждение проекта Лойк де Лобеля возобновилось с начала 1905 года. Для предварительного рассмотрения проекта, представлявшего собой по существу первоначальный вариант, при Департаменте железнодорожных дел было образовано междуведомственное совещание. Выводы совещания были неутешительными для соискателей концессии. Проектируемая железная дорога Сибирь - Аляска, по мнению совещания, не сможет окупить себя, а весь расчет авторов проекта был построен, очевидно, на том, чтобы убытки покрыть от разработки естественных богатств на прилегавших к ней землях. С мнением совещания согласились министр финансов и даже великий князь Николай Николаевич. Но в записке МИД России об отношении к проекту отмечается, что "нельзя не признать, что с общеполитической точки зрения проект представляет положительную сторону, а именно: помещение иностранных, а особенно американских капиталов, способствуя экономическому, а, следовательно, и политическому сближению с Соединенными Штатами Америки, будет служить установлению большого доверия к России. Заинтересовав американцев во внутреннем и внешнем преуспеянии России, мы можем легче парализовать враждебную нам агитацию, столь вредно отразившуюся на наших отношениях к Америке, и создать противовес направленному против нас японскому влиянию, стремящемуся отрезать нас от Тихого океана и поработить наше Сибирское побережье…" (6; С. 536).

В конце 1905 года через Лойк де Лобеля был представлен другой, видоизмененный проект. В нем уже не фигурировали наиболее неприемлемые условия о земельных отводах, а начальный пункт проектируемой им линии переносился из Иркутска в Канск. Дела о железнодорожных концессиях находились в то время в ведении министра торговли и промышленности В.И. Тимирязева, который представил проект Лойк де Лобеля на рассмотрение председателя совета министров графа С.Ю. Витте. В дальнейшем Витте передал проект Лойк де Лобеля, а также проект другого американца - У. Джексона о сооружении железных дорог в восточных землях России на обсуждение Особого совещания (49; С. 95-96). Совещание сочло целесообразным "ввиду грандиозности проектируемого Лойк де Лобелем предприятия" учредить специальную комиссию из представителей "заинтересованных ведомств" с целью детального рассмотрения проекта. При этом делалась существенная оговорка, что выводы комиссии "не должны создать каких-либо обязательств для правительства, от которого будет зависеть, по рассмотрении трудов. комиссии, дать этому делу то или другое направление". Председателем образованной в феврале 1906 года комиссии был назначен директор департамента железнодорожных дел Циглер фон Шафгаузен. В состав комиссии входили представители министерств: императорского двора, путей сообщения, финансов, внутренних дел, юстиции, иностранных дел, военного, торговли и промышленности, а также представители от государственного контролера, генерального штаба и главного управления земледелия и землеустройства. В ее работе должен был участвовать также Лойк де Лобель (6; С. 543).

В марте 1906 года комиссия приступила к работе. В представленный на обсуждение комиссии проект сооружения железной дороги от Канска до Берингова пролива Лойк де Лобель вынужден был вставить пункты, смягчавшие его колонизаторскую сущность. Американский синдикат, как говорилось в проекте, не будет заниматься заселением отведенной ему территории иностранными колонистами и примет необходимые меры для доставки в прилегающие к железной дороге земли русских переселенцев. Синдикат обязался предоставить значительные заказы на подвижной состав и железнодорожные материалы русским фабрикам и заводам. Один из директоров создаваемого акционерного общества должен быть русским. Несколько русских инженеров должны были входить в состав особого технического комитета, созданного для общего заведования и управления технической частью при постройке и эксплуатации железной дороги. Было несколько изменено также направление проектируемой трассы. Ее предполагалось прокладывать от станции Канск на восток до границы Амурской области, далее в сторону Якутска и к Берингову проливу. Ответвления магистрали намечалось провести до Хабаровска, а также на Николаевск. Благовещенск, Читу и Охотск (36; С. 246).

В мае 1906 года главные пункты составленного комиссией проекта-договора были одобрены Лойк де Лобелем. Вскоре выработанный проект был разослан на рассмотрение главам министерств и учреждений, представители которых участвовали в комиссии, а также иркутского и приамурского генерал-губернаторов "имея в виду, что комиссии все-таки могут быть неизвестными некоторые местные особенности того края, по которому проектируются намечаемые Лойк де Лобелем железнодорожные линии, необходимо предварительно дальнейшего направления настоящего дела, препроводить выработанный комиссиею "Проект Основных условий" на заключение местных генерал-губернаторов (Иркутского и Приамурского)" (6; С. 544).

Такой оборот дела вызвал недовольство Лойк де Лобеля. В июне 1906 года он обратился к новому председателю совета министров И.Л. Горемыкину с просьбой приступить к изысканиям на землях, по которым должна пройти трасса. Тем самым Лойк де Лобель предполагал, что затраченные на изыскания капиталы дадут преимущество синдикату при окончательном решении вопроса о концессии. Лойк де Лобель обращался по этому вопросу и к другим лицам, в частности к министрам финансов и путей сообщения. Результат оживленной переписки был неутешителен. Не протестуя против намерения американского синдиката приступить к изысканиям, министры считали, что это не даст ему никаких преимуществ при окончательном решении вопроса о предоставлении концессии. Все же Лойк де Лобелю через управляющего министерства императорского двора барона В.Б. Фредерикса удалось настоять на рассмотрении предложения американского синдиката на заседании совета министров при участии великого князя Николая Николаевича. Но и последний не помог. 20 марта 1907 г. предложение американского синдиката было окончательно отклонено советом министров (40; С. 67).

Из отзывов ведомств и местных сибирских начальств, мысль об осуществлении проектируемой Лойк де Лобелем сети железнодорожных линий вызвала различное к себе отношение. По мнению начальника Генерального штаба Ф. Палицына, сооружение этих линий имело бы несомненное значение в целях государственных и, в частности, стратегических, создание путей на Дальнем Востоке посредством уступки части земель, то есть без затрат из казны, в районе, где без дорог земля не имеет ценности, представляется весьма желательным главным образом с точки зрения колонизационных задач и экономического подъема отдаленных северо-восточных владений России. На значительное увеличение ценности кабинетских имуществ в Сибири и доходности с них при сооружении проектируемых Лобелем линий рассчитывает также временно управляющий Министерством императорского двора свиты Вашего императорского Величества генерал-майор князь Оболенский. Признавая особенно важным вопрос о возможности достигнуть с увеличением доходов с кабинетных имуществ независимости Министерства императорского двора от государственного бюджета, князь Оболенский высказался за возможно скорое проведение в жизнь рассматриваемого проекта. Не возражали против проекта министры юстиции, торговли и промышленности (6; С. 549).

Великий князь Николай Николаевич помимо общих соображений имел конкретную заинтересованность в проводимом через Лойк де Лобеля американском проекте. Он был крупным пайщиком Северо-восточного сибирского общества и надеялся, что оно достигнет расцвета с осуществлением проекта Лойк де Лобеля. Он заранее подготовлял почву для благоприятного исхода дела о дороге Калек - Берингов пролив. Большие возможности для обогащения путем участия в сооружении американской железной дороги побудили иркутского генерал-губернатора генерал-лейтенанта Селиванова приветствовать задуманное предприятие. В его воображении рисовались заманчивые картины заселения близлежащей к железной дороге территории, что означало бы массовое пополнение края новыми налогоплательщиками; десятки, а может быть, сотни вакантных мест для чиновников на осваиваемых землях.

Вполне объяснима также позиция Витте, который в условиях русско-японской войны считал целесообразным нести переговоры с представителями американского капитала и даже идти на некоторые уступки. После же окончания русско-японской войны Витте занял в отношении проекта Лойк де Лобеля отрицательную позицию (36; С. 237).

С другой стороны, против проекта Лобеля представили отзывы министры: внутренних дел, военный, иностранных дел, государственный контролер и Приамурский генерал-губернатор.

Приамурский генерал-губернатор считал, что, во-первых, расходы на сооружение дороги будут гораздо больше запланированных, и поэтому высказал сомнение, что синдикат сможет соорудить всю линию железной дороги. Во-вторых, проектируемая железная дорога лишь облегчит проникновение американских дельцов в Восточную Сибирь, так как рассчитывать на встречный поток к восточным окраинам особенно не приходится. Военный министр А. Редигер пришел к отрицательному выводу о целесообразности принятия проекта Лойк де Лобеля после ознакомления с ним сотрудников военного министерства, прослуживших долгое время на Дальнем Востоке. Все они высказались отрицательно. По их мнению, Лойк де Лобель стремится лишь к созданию в США синдиката и к получению в свое распоряжение крупной суммы, "захватить наши отдаленные богатые области". Министр внутренних дел П.А. Столыпин в своем отзыве на проект Лойк де Лобеля признавал, что проектируемая линия "облегчила бы разрешение наиболее острых для переживаемого времени вопросов". С другой стороны, "принятие предложений синдиката сделает в значительной степени недостижимыми именно те цели, ради которых должно быть предпринято развитие рельсовых путей в Сибири". На основании представленных материалов нельзя, по мнению Столыпина, проникнуться уверенностью в том, что будет ли на деле осуществлено предприятие Лойк де Лобеля. Министр иностранных дел в своем ответе на проект указывал на возможность неблагоприятных международных последствий в случае конфликта правительства России с участниками синдиката, который ввиду грандиозности финансируемого им предприятия будет международным, а не только американским (49; С. 101-103).

К их мнению всецело присоединяется и министр финансов "статс-секретарь Коковцев находит, однако, что в данном случае (осуществления железнодорожных линий на частные средства путем предоставления строителям права пользования земельными отводами) прибегать к такому способу железнодорожного строительства было бы весьма неосторожно. Прежде всего, совершенно неизвестно, чем собственно жертвует казна, отдавая на 90-летний срок концессии просимые земли. Возможно, что эта жертва была бы даже больше гарантии капитала. При таком положении министр финансов не может отнестись к сему условию концессии иначе, как отрицательно. Американцы, выстроив дорогу и воспользовавшись правом занятия значительной части нашей территории в виде отдельных участков по обе стороны линии, могут прочно обосноваться в отдаленном северо-восточном крае и постепенно захватить его в свои руки. Близкая Аляска с прекрасными путями сообщения, благоустроенными городами, складами, пароходными линиями и проч. будет служить для них отличной базой для дальнейшего поступательного движения, против которого мы будем совершенно бессильны. Таким образом, заманчивое на первый взгляд предложение американского синдиката таит в себе весьма серьезные в политическом отношении опасности. Не менее сомнительным представляется это предложение и с точки зрения, как технической осуществимости, так и возможности собрать для приведения его в исполнение потребные громадные средства, исчисляемые до миллиарда рублей. Вероятнее всего, по мнению статс-секретаря Коковцова, что проект этот никогда не осуществится, а ближайшая преследуемая предпринимателями цель заключается лишь в том, чтобы, получив концессию, собрать в свое распоряжение более или менее крупную сумму денег. К такому заключению приводит министра финансов то соображение, что предприятие это должно быть, по имеющимся данным, безусловно, убыточным. По глубокому убеждению статс-секретаря Коковцова, сооружение этой линии непременно вовлечет государство в целый ряд крупных и неизбежных расходов" (6; С. 550).

Таким образом, "Вследствие вышеизложенного Совет министров полагает: предложение американского синдиката, представляемого французским гражданином Лойк де Лобелем, о сооружении железнодорожной линии Канск-Берингов пролив (с проектированными ветвями и тоннелем под проливом) отклонить" (6; С. 552).

Таким образом, большинство противников проекта, не отрицая благоприятных экономических последствий проведения железной дороги, выражали сомнение в возможности ее сооружения в указанные сроки и в размерах запланированной стоимости. Подчеркивалось также, что железная дорога откроет Америке путь на северо-восточные окраины России. Столкновение мнений вокруг проекта железной дороги Канск-Берингов пролив наглядно показывает большие трудности, которые приходилось преодолевать американскому капиталу в осуществлении далеко идущих планов в отношении естественных богатств России.

В конце XIX - начале XX в. Россия и США выступили главными соперниками в борьбе за раздел мирового рынка сбыта керосина - в ту пору основного продукта нефтяного производства. В 1898-1902 гг. Россия по добыче нефти даже перегнала США, но в целом в эти годы американский трест "Стандарт ойл" прочно удерживал контроль за положением на мировом рынке. В начале ХХ века России принадлежало ведущее место в мире по добыче нефти, которая была сосредоточена в Бакинской губернии, где действовало свыше 1100 нефтяных скважин. Основная часть нефти перерабатывалась на керосин, мазут и смазочные масла. В 1900-х годах среди продуктов нефтепереработки преобладал мазут (70%), который использовался в дизельных двигателях. Одновременно продолжал расти абсолютный объем производства керосина.

Увеличение нефтедобычи позволило значительно расширить торговлю нефтью и нефтепродуктами с зарубежными странами. Становлению российского нефтяного экспорта в немалой степени способствовала деятельность международных нефтедобывающих и нефтеперерабатывающих компаний. Три компании, разрабатывавшие нефтяные месторождения России - англо-голландская "Ройял Датч Шелл", "Товарищество бр. Нобель" с преобладанием германских капиталов и "Русская генеральная нефтяная корпорация" с участием преимущественно англо-французских капиталов - входившие в "Союз бакинских керосинозаводчиков", вместе с американской "Стандард ойл компании" делили между собой мировой нефтяной рынок.

Благодаря усовершенствованию средств добычи, переработки и транспортировки нефти и нефтепродуктов их экспорт из России стремительно возрастал. Он привел к острой конкурентной борьбе между компанией "Стандарт Ойл" "нефтяного короля" США Рокфеллера и русскими нефтепромышленниками - "Союзом бакинских керосинозаводчиков" и Товариществом "Бр. Нобель". Незадолго до начала русско-японской войны между нефтяными компаниями, действовавшими в России и США, были заключены соглашения о разделе рынков сбыта. Однако конкурентная борьба на мировом нефтяном рынке не прекратилась (45; С. 9).

Чтобы добиться своей цели, Рокфеллер с начала 1900-х годов вступил в переговоры о покупке нескольких российских нефтяных фирм, чтобы составить "базу объединенного производства" в Баку. Встретив решительное противодействие, Рокфеллер пригрозил русскому правительству: если американский капитал не получит доступа в Баку, "Стандарт ойл" предоставит заем Япония на подготовку войны против России. Агент российского министерства финансов в США М.В. Рутковский сообщил Витте, что Рокфеллеры объяснили свое участие в займе тем, что правительство Японии "благоприятно отнеслось" к "открытию операций" "Стандарт ойл" на японском рынке. Рутковский отмечал, что этому займу "можно было бы помешать", если бы Витте дал "благоприятный ответ… относительно их (Рокфеллеров) ходатайства о допущении операций "Стандарта" в России для добывания, очистки и транспортировки нефти". Но такого ответа не последовало, и "Стандарт ойл" не получила доступа к русской нефти. Рокфеллер впоследствии исполнил свою угрозу, приняв участие в размещении займов Японии, которые сыграли немалую роль в финансировании русско-японской войны (20; С. 146-147).

На состоянии нефтяной промышленности и экспорта нефтепродуктов из России негативно отразились события первой русской революции. В Бакинском нефтяном районе революционные волнения сопровождались кровавыми армяно-азербайджанскими столкновениями. 20 августа 1905 года в Баку начались погромы, массовые убийства и грабежи такого масштаба, какого, по свидетельствам очевидцев, не знали ранее в кавказском регионе. Погромы перекинулись на нефтепромыслы. По данным бакинской газеты "Нефтяное дело", в августе 1905 года в Бакинском районе было сожжено 57% всех производительных скважин. Убытки превысили 40 миллионов рублей. Добыча нефти в 1905 году упала на треть. В результате августовских событий цены на нефть возросли с 14,6 копеек за пуд в 1904 году до 36 копеек в сентябре 1905 года. Экспорт нефтепродуктов упал с 119,2 миллионов пудов в 1904 году до 51,44 миллионов пудов в 1905 году и 47,96 миллионов пудов в 1906 году. В результате Россия потеряла большинство экспортных рынков, которые впоследствии так и не удалось восстановить. Эти рынки тут же захватила компания Рокфеллера (71, С. 113).

Разгром бакинских нефтепромыслов потряс всю Россию и стал предметом обсуждения в правительстве и Государственной думе. Выступая с думской трибуны депутат-монархист Н.Е. Марков говорил: "Эти систематические беспорядки, это сжигание нефтеносных вышек и оборудования бакинского района - все это было вызвано темными силами, которые дали громадные деньги на уничтожение или долгую остановку русской нефтепромышленности. Эти темные силы, руководимые вовсе не социал-демократами и не социал-революционерами. и создали этот бакинский разгром. Факты говорят, что до революции 1905 г. русская нефтепромышленность была сильнее и производительнее американской, и именно после 1905 года наступил обратный процесс". В 1905 году на долю США приходилось уже 61,6% мировой добычи нефти, на долю России - 28%. Беспорядки в Баку продолжались и в последующие 1906-1908 годы. Кто стоял за ними - ответить сегодня трудно. В этот период недобор нефти составил 70 миллионов пудов (77).

В дальнейшем Россия начинает все больше отставать от США как по темпам роста нефтедобычи, так и по и общему уровню развития нефтедобывающей промышленности. Уже не русские, а американские нефтяные компании получали возможность определять цены на нефтепродукты на мировом рынке. И достигалось это главным образом за счет рационализации их транспортировки, хранения и сбыта. В отличие от фирм Манташева, Арванитиди и Хаджадурьнца, практиковавших транспортировку керосина на обычных судах в железных ящиках, "Стандарт Ойл Компани" основную массу своей продукции перевозила на нефтяных танкерах, что обеспечивало значительную экономию на транспортных издержках и сказывалось на оптовых и розничных ценах ее реализации. Помимо этого американские компании большое внимание уделяли созданию условий для накопления запасов, хранения и внутренней транспортировки нефтепродуктов в местах их потребления. Тем не менее, несмотря на недостатки в организации экспорта нефтепродуктов, Россия вплоть до первой мировой войны занимала второе место вслед за США по их сбыту на зарубежных рынках и продолжала успешно вести конкурентную борьбу с нефтяными монополиями Запада (72; С. 86).

Снижение добычи нефти повлекло невиданное повышение цен на нефтепродукты внутри страны и переход транспорта на уголь, который в значительном количестве ввозился из Англии. Бакинские события 1905-1908 годов в определенной мере повлияли на дальнейший исторический путь России. Топливный голод привел к кризису транспорта во время первой мировой войны, что вызвало сокращение подвоза продовольствия для действующей армии и промышленных центров страны (77).

Таким образом, экономические отношения США и России с начала ХХ века начали интенсивно развиваться. Объем русско-американской торговли непрерывно увеличивался. Для импорта России из США характерно еще большее увеличение. Импорт состоял из хлопка, машин и аппаратов, меди и сплавов, дубильных веществ, гарпиуса и галипота, красящих веществ, зерна и др. В вывозе из России преобладали шерсти, кожи невыделанные, марганцевая руда, солодковый корень. При этом привоз из США всегда в несколько раз превышал наш вызов в США.

В годы русско-японской войны и революции 1905-1907 гг. наблюдается значительное сокращение объемов непосредственной русско-американской торговли. Но увеличивается американский экспорт в Россию товаров, связанных с войной - оружия, судов, лекарств, а также растет значения дальневосточных портов России, через которые осуществлялись поставки для русской армии. Также в связи с событиями в России сокращается приток американского капитала. Одновременно в тех условиях, в которых находилась Россия по окончании войны и в условиях внутренней дестабилизацией российского общества, американские банкиры стремились добиться от правительства России самых выгодных экономических проектов: Кларксона, В. Смита, Лойк де Лобеля.

Экономические отношения России и США все же носили конкурентный характер, а не партнерский, так как Россия и США имели значительные по объему одинаковые экспортные статьи - зерно и нефтепродукты. Последнее обуславливало их конкуренцию на международном рынке.

Глава II. Россия и США в период русско-японской войны 1904-1905 гг.

Российско-американские отношения на рубеже XIX-XX вв. не носили интенсивного характера. Они развивались в значительной степени в стороне от магистральных линий мировой политики, от активной дипломатической деятельности великих держав, которой сопровождалось образование первых военных блоков. Лишь на Дальнем Востоке действия монополий США время от времени входили в конкурентное соприкосновение с политикой российского царизма. Региональные отношения между Россией и США становились составным элементом формировавшейся общей системы международных отношений в бассейне Тихого океана (43; С. 184).

В России интерес к Дальнему Востоку стал проявляться с 19 века, после вхождения в ее состав Сибири. На вновь присоединенной территории было введено общерусское законодательство. Однако крепостного права там не существовало. Это послужило причиной того, что огромные массы трудового населения двинулись из центральных регионов страны на Восток. В 1639 году русские впервые вышли к берегам Тихого океана. К началу 18 века их влияние распространилось на Камчатку, Курильские острова и Сахалин. В первой половине 18 века владениями России стали Аляска и Алеутские острова.

К середине 19 века на восточных окраинах России сложилась такая обстановка. Во владения Российского государства входили все Тихоокеанское побережье, омываемое Беринговым, Охотским и Японским морями, Аляска, Алеутские и Курильские острова, Сахалин. Но еще требовалось окончательное урегулирование вопроса о границе с Японией. Важно было добиться возвращения земель в Приамурье, захваченных Цинским Китаем в конце 17 века. Решение этих задач осложнялось растущей экспансией в районе Дальнего Востока западных держав: Англии, Франции и США. Главным объектом их колониальной политики становится феодальный Китай, который сам до этого проводил политику агрессии захватов по отношению к соседним народам.

В связи с переходом в 60-70-х годах 19 века к проведению более активной политики в Средней Азии Российская империя мало уделяла внимания своим дальневосточным окраинам. Более того, продажа в 1867 году США Аляски и Алеутских островов и необоснованная уступка в 1875 году Японии принадлежавших России Курильских островов нанесли большой ущерб государственным интересам России на Тихом океане.

В 70-х годах 19 века особенно большую активность на Дальнем Востоке проявляет Япония. Она начинает войну с Китаем. В итоге: Симоносекский договор (17 апреля 1895 года), по которому Китай признавал полную "независимость" Кореи, отдавал крупную контрибуцию, и кроме того, Тайвань (Формозу), Пескадорские острова (Пэнхуледао), Ляодунский полуостров с крепостью Порт-Артур.

Такой исход японо-китайской войны противоречил интересам русского правительства, которое, естественно, не желало иметь агрессивного соседа у своей границы. Царское правительство совместно с правительствами Франции и Германии выступило против условий мирного договора и вынудило японских захватчиков отказаться от Ляодунского полуострова и Порт-Артура. Это послужило началом открытой борьбы между Россией и Японией и шагом для сближения Китая и России, между которыми в 1896 году был заключен договор о взаимопомощи в случае нападения Японии на территорию одной из договаривающихся сторон. России было разрешено вести строительство восточного участка Сибирской железнодорожной магистрали на территории Маньчжурии. А вскоре Китай был вынужден подписать конвенцию о передаче России в аренду на 25 лет южной части Ляодунского полуострова с портом Порт-Артур и прилегающими островами Эллиот, Блонд, Санташантао, Роунд, Мурчисон и другие. Эта территория под названием Квантунской области была включена в состав России. Порт-Артур стал военно-морской базой русской Тихоокеанской эскадры.

В январе 1902 года был подписан англо-японский договор, по которому стороны признавали права друг друга вмешиваться в дела Кореи и Китая и обязывались соблюдать нейтралитет. В секретном приложении к договору союзники обязывались держать в водах Дальнего Востока флот, превосходящий по силе флот любого третьего государства, а также ремонтировать и снабжать всем необходимым корабли договаривавшихся сторон. Англо-японский союз, следовательно, был направлен не только против России, но и против Китая. Он ускорил развязывание военного конфликта. Также в разжигании войны между Россией и Японией деятельное участие приняли правящие круги США. Заключив союз с Англией и получив от США средства для ведения войны, японские правители решили, что они могут диктовать России свои условия. Правительство микадо предложило царскому правительству пересмотреть все существующие договоры между Россией, Японией, Китаем, Кореей, вывести войска из Маньчжурии и признать протекторат Японии над Кореей. Взамен оно обещало признать свободу действий русских по охране своих железных дорог в Маньчжурии.

В то же время на Дальнем Востоке было образовано наместничество, которое возглавил главный начальник Квантунской области вице-адмирал Алексеев. Наместник подчинялся специально созданному особому комитету по делам Дальнего Востока, председателем которого был царь.

декабря со стороны Японии уже в ультимативной форме последовали новые предложения относительно Южной Маньчжурии. Масла в огонь подлил Теодор Рузвельт, официально заявивший, что в предстоящей войне США будут придерживаться политики благоприятного для Японии нейтралитета. За несколько дней до войны Японию посетил, безусловно не с целью экскурсии, военный министр США Тафт. К февралю 1904 года Российское правительство осталось без союзников перед лицом финансовой мощи монополистического капитала, перед японцами, вооруженными до зубов Америкой и Англией.

Зная о неподготовленности противника и воспользовавшись благоприятной обстановкой, в ночь на 9 февраля 1904 года Япония развязала войну (79).

Российская империя, оказавшись в начале XX века в центре международных противоречий и накануне революции в своей собственной стране, не могла решить государственных задач на Дальнем Востоке и была по существу использована США, Англией и Германий, готовивших войну за передел мира в своих интересах.

На Дальнем Востоке США стремились обеспечить безопасность своих новых островных владений, особенно Филиппин, и расширить торговые связи с Восточной Азией. Для достижения этих целей государственный секретарь Джон Хей разработал доктрину "политики открытых дверей" (1899-1900). Нестабильность обстановки в Восточной Азии была результатом ослабления китайского влияния и стремительного превращения Японии в сильную современную державу.

Испано-американская война 1898 г. способствовала развитию англо-американского сотрудничества, а ее итоги вовлекали США в глобальный международный конфликт на Дальнем Востоке. Целью внешнеполитической экспансии объявлялся Китай, а инструментом реализации американской программы на Дальнем Востоке стала "доктрина открытых дверей и равных возможностей". США искали теперь союзников в Лондоне и в Токио, так как действия России в данном регионе расценивалась в качестве основного препятствия для осуществления экспансионистских притязаний Вашингтона. В связи с начавшимся сближением США и Великобритании в прессе в конце 1890-х гг. была развернута пробританская кампания, акцентирующая внимание американцев на проблеме цивилизационного единства англосаксонских наций, наделенная на критику русской агрессии в Азии (26; С. 252-253). Оккупация русскими войсками Маньчжурии в период восстания ихэтуаней вызвала серьезные опасения Вашингтона в нарушении принципа "открытых дверей". Госсекретарь Дж. Хей с середины 1903 г. инициировал проведение более жесткой политики в отношении России, которая в это время приступила к осуществлению на Дальнем Востоке "нового курса".

Японских генералов в Китае прежде всего интересовало не распространение власти на него японского микадо, а присвоение себе пятитысячелетнего цивилизационного статуса великой китайской державы, который давал бы самому влиятельному из них возможность учредить новую династию в Пекине и тем самым легитимно закрыть пределы китайской империи для западных конкурентов. Прежде всего, это касалось непосредственно граничащей с Китаем и Кореей России. Именно тогда впервые в новейшей истории наиболее последовательную помощь в борьбе с российским влиянием на Дальнем Востоке японское правительство получило от Соединенных Штатов Америки. Овладев в борьбе за "испанское наследство" Филиппинами, США в тот период были весьма решительно настроены и далее развивать свой успех. С помощью японского "тарана" Америка намеревалась во чтобы то ни стало проложить себе дорогу в Китай, Корею и дальневосточные владения России (12; С. 60).

В начале XX в. японо-американское сближение осуществлялось все более отчетливо, которое преследовало политику распространения русского влияния в Маньчжурии. Как доносил посол в США А.П. Кассини министру иностранных дел В.Н. Ламздорфу 16 января 1902 г. "отношения эти бесспорно могут считаться наилучшими, и я должен заметить, что как общественное мнение, так и местная пресса вполне разделяют в этом отношении взгляды федерального правительства. Симпатии между обеими странами существуют уже в течение некоторого времени… Есть тем не менее один вопрос, в коем означенные установившиеся симпатии между федеральным правительством и Японией могут, правда, в отдаленном будущем, но что не должно упускать из виду, причинить нам некоторые затруднения. Вопрос этот есть вопрос о наших отношениях к Корее. Г-н Рузвельт замечает по этому поводу, что, по его мнению, Япония должна завладеть Кореей, дабы составить противовес русскому распространению в Маньчжурии" (6; С. 26-27).

"Политика открытых дверей" стала попыткой обеспечить свободный доступ к китайским рынкам и предотвратить посягательства на суверенитет Китая со стороны таких держав, как Россия, Япония, Великобритания и Франция.

Одним из крупнейших представителей американского империализма начала XX в. был президент США Теодор Рузвельт (1901-1909 гг.). "Для Соединенных Штатов, - провозгласил он в самом начале своего президентства, - пробил час осуществлять, на том же основании и тем же образом, как Великобритания, Германия, Россия и Италия, постоянный контроль над судьбами всего мира" (20; С. 13).Т. Рузвельт сыграл видную роль в развязывании русско-японской войны и во время мирных переговоров между Россией и Японией в Портсмуте. Он был политическим лидером, порожденным эпохой империализма, и его политика определялась монополиями, эпохи в США ознаменовалось резким усилением воинствующей внешнеполитической агрессивности, милитаризмом и быстрым ростом джингоистского движения, признанным вождем и кумиром которым был сам Теодор Рузвельт. Своеобразие джингоистского движения, служившего опорой американской экспансии в Латинской Америке и на Дальнем Востоке, заключалась в том, что, опираясь на довольно широкие круги мелкой буржуазии, оказавшейся в идеологическом плену у крупного капитала, оно было движением целиком в интересах этого капитала и руководилось его наиболее агрессивными представителями. Не случайно, поэтому Теодор Рузвельт, один из виднейших вождей этого движения, считался одновременно с этим прогрессистом и реформатором, умело маневрировавшим для привлечения симпатий широких слоев мелкой буржуазии (13; С. 170).

Демагогия Рузвельта прекрасно уживалась и сочеталась с его внешнеполитическими авантюрами, с требованием создания большого военно-морского флота, с отказом политики изоляционизма. Настойчиво пропагандируя "политику силу", Рузвельт возвел американский милитаризм в целую политическую систему. Ему же принадлежит "заслуга" дальнейшего расширения агрессивного содержания доктрины Монро, отводившей США роль "сюзерена" во всей Латинской Америке. Именно начиная с Рузвельта доктрина Монро стала идеологическим прикрытием прямой военно-политической интервенции США в латиноамериканские дела.

Приведенные факты показывают, что американская историография фальсифицирует деятельность Т. Рузвельта и его роль во внешней политике США, что американская внешняя политика периода русско-японской войны была, конечно, не личной политикой Рузвельта, как утверждали американские историки, а политикой, целиком и полностью отражавшей интересы крупного монополистического капитала. Т. Рузвельт был лишь одним из представителей новой эпохи в развитии Соединенных Штатов, эпохи господства монополий и финансового капитала, эпохи воинствующего агрессивного империализма и притязаний правящих кругов США на господство в международных отношениях. Соединенные Штаты вышли на арену мировой экспансионистской политики, активно включившись в империалистическую борьбу великих держав. Наступил период усиленной экономической и политической экспансии американского империализма, важнейшим объектом которой наряду с Латинской Америкой был и азиатский Восток (20; С. 22).

Рузвельт был первым президентом, вмешавшимся в мировые конфликты. Под его руководством американская дипломатия вышла на широкую арену в роли якобы незаинтересованного посредника. Но настоящей целью этого посредничества было установление на Дальнем Востоке и в Европе "баланса сил", выгодного для Америки. Этапами этой политики был Портсмут и Альхесирас. В обоих случаях Т. Рузвельт взял на себя роль миротворца, однако его миротворческие действия имели ввиду намерения усилить позиции американского империализма. Это особенно четко проявилось в поведении Рузвельта во время русско-японской войны (13; С. 178).

Конец XIX - начало XX в. ознаменовалось конкретными проявлениями изменившегося, более реалистического (по мнению многих американцев) отношения к России, которое лишилось благодушно-благодарного налета прошедших десятилетий и обрело более соответствующий требованиям наступающего века прагматизм. К этому времени США и Россия узнали друг друга уже достаточно для того, чтобы в их отношениях все чаще стала проявляться взаимная подозрительность и зазвучали взаимные обвинения, будь то осуждение Соединенными Штатами нарушений российской стороной прав американских граждан-евреев ("паспортный конфликт") или несогласие России с провозглашенной американским правительством доктриной "открытых дверей" в Китае, с активизацией американского вмешательства в события на Дальнем Востоке или с прояпонской позицией американского правительства в преддверии русско-японской войны 1904-1905 гг. (31; С. 34).

Российский посол в США А.П. Кассини писал в телеграмме от 11 февраля 1904 г., направленной в МИД России, что "федеральное правительство (США), хотя и провозглашает всегда громко доктрину Монро, но стремится применять ее принципы только в свою пользу. Не допуская ничьего вмешательства во все, что касается Американского материка, оно одновременно с этим, особенно за последнее время, выказывает стремление вмешиваться в вопросы, касающиеся исключительно Европы и Азии… Поневоле можно себя спросить, какие сюрпризы она нам готовит в будущем". По мнению Кассини, под влиянием взглядов президента Т. Рузвельта и госсекретаря Дж. Хея отношения США к России становилось с каждым днем "все более и более отрицательным и недоверчивым", неизбежно отражаясь и на широком общественном мнении страны (6; С. 52-56).

Когда Япония начала войну против России, США заняли отнюдь не нейтральную позицию. "…Американский президент имел основания быть довольным возникшим конфликтом. Он был глубоко заинтересован в сохранении дальневосточного баланса сил, который избавлял бы от необходимости направлять вооруженные силы США для защиты американских колоний или американской торговли…Рузвельт надеялся, что Япония сможет ограничить влияние России" (40; С.308). Президент Рузвельт был в высшей степени удовлетворен, когда узнал, что Япония напала на Россию. Россия предоставлялась ему в тот момент главной опасностью на Дальнем Востоке, а Японию он с большой благожелательностью и самым лестным образом характеризовал как "хорошую сторожевую собаку" (39; С. 551-552).

Приравнивая деспотические, авторитарные и схожие с ними режимы к сохранившейся еще на планете "зоне свободы" с характерными для нее остаточными формами примитивной социальности, порядками и повадками властей предержащих, напоминавшими варварские обычаи, идеологическая элита США относила Россию (как, впрочем и Японию) к числу квазицивилизованных стран, чьи претензии на "окультуривание" пространства за пределами Средней Азии и Сибири, с точки зрения уверенных в лидирующей роли США политиков в Вашингтоне, должны быть решительно отвергнуты. Любое мало-мальски заметное укрепление позиций России в Китае, не говоря уж о задержке вывода войск из Маньчжурии, вызывало немедленно соответствующую реакцию и сближение США с Японией, способной как выразился в одном из частных посланий государственный секретарь Джон Хей, проучить Россию, "вцепившись ей в глотку". Современный флот Японии флот Японии был построен на верфях США и Англии. Бесспорным представляется следующий факт: идеологи и проводники новой роли США в мире разделяли идеи необычайно популярных тогда в стране Англичан Чарльза Дарвина и Герберта Спенсера, подводя во многих случаях биологическое обоснование под те или иные свои начинания и внешнеполитические акции. Именно в этом контексте следует рассматривать особое толкование многими американцами (и среди них Брукс Адамс и Теодор Рузвельт) событий на Дальнем Востоке как столкновение цивилизаций - славянской и англосаксонской. С этим связано известное замечание Рузвельта, что Япония, втягиваясь в конфликт с Россией "играет нашу игру" и что он "в полном восторге" от военных успехов японцев, внезапным (без объявления войны) сокрушительным ударом по русскому флоту в Порт-Артуре в феврале 1904 г. начавших русско-японскую войну и выигравших ее при моральной и дипломатической поддержке США (52; С. 43).

С самого начала русско-японского конфликта правящие круги США отдавали свои симпатии Японии, а не России. Советский историк Н.Н. Иноземцев пишет: "Американские империалисты… считали себя заинтересованными в том, чтобы в этом столкновении потерпела поражение Россия. Япония еще не рассматривалась в качестве особо опасного конкурент, и влиятельные американские круги рассчитывали использовать в дальнейшем в своих интересах японские захваты на Дальнем Востоке" (13; С. 178).

Добиваясь на словах равновесия сил на Дальнем Востоке, США больше всего заботилось об упрочнении там собственных позиций. Рузвельт предупредил Германию и Францию, что, если они вступят на стороне России, США поддержат Японию. Он стремился к тому, чтобы обе воюющие державы как можно более истощили одна другую, сохранив и после войны разделявшие их противоречия.

Нужно отметить, что репутация России на Западе в начале XX в. серьезно пострадала из-за русификаторской политики русского имперского правительства в Польше, Финляндии, других "национальных окраинах", еврейских погромов в "черте оседлости". К этому добавлялись опасения европейских держав и США потерять колоссальные рынки сбыта и сферы влияния на Дальнем Востоке в случае оккупации Россией Северного Китая, Монголии и Кореи. Эти обстоятельства умело использовались правящими кругами Великобритании, представители которых с высоких трибун и страниц и печати рисовали образ "агрессивного русского медведя", готового "проглотить" все новые и новые территории Евразии, разрешив свои внутренние проблемы в ходе победоносной колониальной военной компании (62, С.66).

К сожалению, Россия так и не решилась на тотальную жесткую борьбу с японской экспансией у своих дальневосточных рубежей. Увидев чрезмерную сдержанность в поведении русского правительства, США и Великобритания перешли к открытой поддержке захватнических действий Японии в зоне интересов Российской империи. В британской прессе это с сарказмом объяснялось тем, что России, сооружавшей железную дорогу через Сибирь стоимостью в 40 миллионов золотых рублей, надо было бы всячески "помочь" протянуть ее лишь до замерзающего моря, а не до более южных портов. Целенаправленное стратегическое содействие Вашингтона и Лондона военному усилению Японии позволило ей ускорить подготовку своих вооруженных сил к будущей войне с Россией (12; С. 62).

Оказывая дипломатическую и финансовую поддержку Японии, правительство США предоставило ей более 450 млн. долл. В качестве различных займов. Американские товары вышли на первое место в японской внешней торговле. Экспорт США в Японию только за 1905 г. вырос в 2,5 раза по сравнению с довоенным 1903 г. Он включал боеприпасы, оружие, горючее, локомотивы, пшеницу, изделия из кожи и т.п. - продукцию, необходимую на фронте и тылу (20; С. 340). В первый период войны Япония не раз обращалась к помощи США: "Принимают энергичные меры к заготовке для войск зимней одежды, что раньше вовсе не было предусмотрено; сделан огромный запас одеял, теплой обуви, верхней одежды в Америке. Первая партия должна быть отправлена из Сан-Франциско на американском пароходе "Маньчжурия"…" (9; С. 129). Без помощи Англии и США Япония не могла бы воевать с Россией. Если до войны кредитоспособность Японии расценивалась довольно низко, то после начала войны и особенно после того, как ею был одержан ряд побед, англо-американские финансисты готовы были кредитовать японских милитаристов на выгодных для них условиях. Уже в апреле 1904 г. "Кун, Леб и Кº" открыли подписку на первый японский заем в 25 млн. долл. Вскоре был выпущен второй заем на 60 млн. долл., который был размещен в равных частях в Англии и США. Третий и четвертый займы Японии были также успешно распространены. Подписка на эти займы превысила в несколько раз установленные суммы (29; С. 409-410).

Беспрерывный поток американского оружия, продовольствия, сырья и оборудования помог японским правящим кругам обеспечить всем необходимым свою армию, что вместе с англо-американскими займами сыграло важную роль в деле поддержания вооружённой агрессии Японии. Вскормив и вооружив, совместно с Великобританией, японский милитаризм, США стремились руками японских солдат ослабить Россию, закрыть им выход к океану, нанести ей на Дальнем Востоке сильнейший удар, который в течение долгого времени не позволил бы России снова стать великой тихоокеанской державой. В этом и заключалось главное и основное назначение американской финансовой и экономической помощи Японии в период русско-японской войны (61; С. 23).

Любопытное сообщение поступило от русского морского агента после начала русско-японской войны: "В наше посольство, равно как и ко мне, поступает множество предложений о желании поступить на нашу службу, о транспортах и судах для покупки, о поставках угля и материалов, и проч.". С другой стороны, сообщая в январе 1905 г. о встрече иностранных морских атташе с Т. Рузвельтом на выпускной церемонии в Военно-морской академии США, Бутаков отмечал: "Особенного внимания удостоился японский морской агент, с которым президент Рузвельт любил беседовать о войне, а особенно о японской гимнастике, джиу-джитсу". Подмеченная русским морским агентом деталь служила хорошей иллюстрацией той позиции, которую администрация Т. Рузвельта заняла в конфликте между Россией и Японией (78).

Русский посол в Вашингтоне А.П. Кассини, хотя его донесение на имя министра иностранных дел В.Н. Ламздорфа относится еще к последним дням мира: "В данном случае ввиду кризиса на Крайнем Востоке и интереса, проявляемого к нему здешним обществом, - констатировал дипломат, - все силы англичан направились к тому, чтобы расстроить наши искони дружественные отношения с Североамериканской республикой: для этого прибегают как к редакционным статьям, в которых стараются доказать будто то бы полную непримиримость американских интересов с нашими стремлениями и задачами, так и прямо к распространению заведомо ложных известий, способных посеять недоверие между американцами и нашими" (62; С. 66-67).

Можно предположить, что осложнение российско-американских отношений в начале XX в. вызвано в определенной степени личной неприязнью, которую питал Т. Рузвельт к императору Николаю II, считая его "нелепым ничтожеством", но действительные причины сложившейся напряженности были гораздо глубже - США ни при каких обстоятельствах не желали видеть Россию доминирующей в Тихоокеанском регионе (32; С. 35).

В Вашингтоне же, учитывая личное участие Т. Рузвельта во внешней политике США и не довольствуясь работой японского посла Такахиры, токийское правительство прикомандировало к Рузвельту барона Канеко, его товарища по университету, который развивал президенту перспективы работы "американского капитала в союзе с японскими знаниями и искусством на Азиатском материке", снабжая его книжками о Японии и развлекая рассказами о "бушидо", кодексе морали и чести истого самурая. Граф Кассини - совсем не приемлемый для демократического Вашингтона дипломат старинной салонной школы, которого Вильгельм II, например, ставил на одну доску с Кишиневским погромом для объяснения резко отрицательной по отношению к России позиции правительства США в русско-японском конфликте (80).

В донесении 14 января 1904 г. Ламздорфу Кассини писал, что "Япония с самого начала настоящего кризиса всеми силами старалась заручиться если не материальной, так по крайней мере нравственной поддержкой Соединенных Штатов и, желая снискать себе положение федерального правительства, держала все время вашингтонский кабинет в курсе происходящего между нею и нами переговоров, причем очевидно стремилась выставить все в выгодном для себя освещении, притворяясь жертвой будто со дня на день возраставших притязаний и домогательств России… отношение к нам Соединенных Штатов становится с каждым днем все более и более отрицательным и недоверчивым…" (6; С. 50-52).

Усиленно готовясь к войне, Япония с июля начала переговоры с Россией. Во время переговоров японские империалисты все время находились в контакте с Лондоном и Вашингтоном. Правительства Англии и США всемерно поддерживали все мероприятия Японии, рассчитанные на развязывание войны. Англия заверила Японию в том, что она выполнит взятые на себя по отношению к ней договорные обязательства, и обещала ей заем немедленно после открытия военных действий против России. США заявили, что "в случае войны американское правительство пойдет дальше, чем соблюдение строгого нейтралитета" и что "американская политика будет благоприятной для Японии" (29; С. 408). Воспользовавшись исключительно благоприятной обстановкой и помощью США и Англии, Япония провокационно сорвала переговоры с Россией и 8 февраля 1904 г. без объявления войны, нарушая все нормы международного права, напала на русский флот.

В ночь с 7 на 8 февраля 1904 разразилась русско-японская война за контроль над Кореей и Маньчжурией. Начав военные операции против России на китайской территории без согласия и вопреки интересам Китая, японское правительство продолжало лицемерно оправдывать свои действия особой "освободительной миссией" в Азии, стремлением защитить западную политику "открытых дверей" в Китае, а на самом деле, вынашивая стратегические планы уничтожить сложившуюся инфраструктуру российской поддержки целостности китайского государства (11; С.142). Россия проявила свою готовность к войне полной военной неготовностью. Флот был потерян. Война открывала дорогу к пределу территорий Китая и Дальнего Востока. США в лице Теодора Рузвельта приготовились к роли великой державы (80).

В начале войны часть американской прессы разрекламировала первые успехи японского оружия, в некоторых слоях общества получили распространение прояпонские настроения. Воспользовавшись благоприятной ситуацией, Япония сумела получить в США несколько займов. Американские правящие круги делали все от них зависящее, чтобы ослабить Россию в ходе русско-японской войны. Симпатии почти всей Америки были в ту пору на стороне японцев. Умело организованная пропаганда представляла агрессора невинной жертвой, а защищавшуюся страну - обидчиком Японии (36; С. 236). Но уже через несколько месяцев, осенью 1904 г., Кассини сообщал об определенных переменах в пользу России в настроениях общественности. Как отмечал посол, и среди широкой общественности, и в правительственных кругах стали нарастать опасения по поводу усиления позиций Японии на Дальнем Востоке "здесь еще многочисленны элементы, не забывшие традиционных уз дружбы, сыздавна соединявших Соединенные Штаты и Россию. Многие тоже, несмотря на затруднения, которые мы до сих пор встречали в настоящей войне, знают силу России и патриотизм ее населения и поняли нашу твердую решимость довести наш спор с Японией до полной нашей победы. Это уже является задатком поворота симпатий в нашу сторону. По многим симптомам можно судить, что американцы начинают понимать за последнее время, что их интересы на Дальнем Востоке гораздо легче согласуемы с влиянием в этих местностях земледельческой России, чем Японии, которая при скученности ее населения должна явиться естественным соревнователем Соединенных Штатов на поприще промышленности и торговли" (6; С. 65-66).

Японское правительство продолжало испытывать большие затруднения с размещением своих займов и в самом начале войны, так как, хотя первые успехи японских войск и подняли престиж Японии в глазах американских банкиров и биржевых дельцов, они всё ещё опасались рисковать своими капиталами. Японцам важно было добиться успешного размещения своего первого займа в США, чтобы окончательно устранить все сомнения американских финансовых кругов. И вот этот "первый трудный шаг" помог сделать Японии известный банкир Яков Шифф, награждённый после окончания войны в знак признания его заслуг перед англо-японским союзом английскими и японскими орденами. В ноябре 1904 г. был выпущен второй англо-американский заём для Японии в размере 60 млн. долл., по курсу 90 за 100 из расчёта 6% годовых. Половина этой суммы, размещённая в Нью-Йорке тем же самым синдикатом банков, была в течение четырёх дней вновь перекрыта в несколько раз. Третий англо-американского займ в 150 млн. долл. был выпущен в марте 1905 г., гарантирован табачной монополией японского правительства подписка на заём достигла в одних только США суммы около 100 млн. долл., несмотря на его гораздо меньшую выгодность для кредиторов (заём был выпущен из расчёта 4,5% годовых вместо прежних 6%. в июле того же года на тех же условиях Япония выпустила свой 4-й заём, причём в распространении этого займа наравне с Англией и США приняла участие и Германия. Подписка и на этот заём, организованная в США всё тем же синдикатом, в 4 раза превысила первоначально установленную сумму займа (20; С. 147-149).

Оказывая помощь Японии, США в то же время боялись чрезмерного ее усиления. Идя на огромные уступки Японии в целях отвлечения ее от Филиппин и Гавайских островов, США считали необходимым дальнейшее усиление флота, для того чтобы заставить Японию уважать интересы США. Оказывая помощь Японии в ее борьбе против России, США не хотели и окончательного разгрома России и ее изгнания с Дальнего Востока. Они стремились установить на Дальнем Востоке "равновесие сил" и сохранить враждебные отношения между Россией и Японией (61; С. 27).

После сражения под Мукедоном и морской битвы при Цусиме встал вопрос о мире между Россией и Японией. Над русским правительством довлели тяжкие поражения на фронте и подъем революционного движения в стране. Потеряв флот, Россия не могла надеяться отвоевать Порт-Артур. Для обороны побережья необходимы были военно-морские силы, а они покоились на дне морском. Но и Японии - казалось бы, победоносной - мир тоже стал необходим. Финансовая нужда, так же как в России, в Японии давила на правительство тяжелым прессом (39; С. 577-578).

марта 1905 г. японский военный министр Терауци, встретив на обеде американского посланника, обратился к нему с просьбой передать президенту Соединенных Штатов его, Терауци, мнение "как частного лица": войну необходимо заканчивать (80). Но японское правительство, так же как и русское, отказывалось официально поставить вопрос о мире, дабы не ослабить свои позиции в предстоящем торге относительно его условий. Японское правительство выжидало, пока побежденная сторона не будет вынуждена запросить мира. После выступления Терауци министр иностранных дел Комура говорил американскому послу о желательности добиться с помощью Рузвельта русского предложения о мире.

Американское правительство было заинтересовано, прежде всего, в том, чтобы Россия и Япония максимально ослабили друг друга. Взаимное ослабление воюющих сторон должно было усилить влияние Соединенных Штатов в Восточной Азии и на Тихом океане. Это было главной целью Америки. "В программе её империалистической политики, - справедливо писал русский посланник в Китае Лессар, - на первом плане стоит - добиться руководящей роли в исходе русско-японской распри и связанных с ней вопросов" (20, с. 219).

Победа России сделала бы достижение этой цели невозможным. Американский империализм и его правительство всемерно стремились к поражению России. Именно для этого они и финансировали Японию. Но после падения Порт-Артура и начавшегося подъема революционной волны победа России стала менее вероятной. А после Мукедона и Цусимы такую перспективу можно было считать исключений. Чрезмерное усиление Японии также не входило в расчеты правительства США. По мере нарастания успехов Японии в войне Рузвельт все больше начинал страшиться усиления японской мощи. В июне 1905 г., в разгар своей посреднической деятельности по подготовке русско-японского мира, он писал своему другу сенатору Лоджу, выражая опасение, как бы переговоры о мире не сорвались и Япония не одержала новых успехов: "Для нашего покоя уничтожение России как восточноазиатской державы было бы… несчастьем". "Лучше всего было бы оставить ее лицом к лицу с Японией, так, чтобы она могла бы оказывать умеряющее влияние на другую" (80).

Рузвельт считал, что пока Япония остается заинтересованной в Корее, Маньчжурии и вообще в Китае, Россия будет ее "естественным врагом". Если же Япония потеряет влияние на континенте Азии, тогда она объединится с Россией и обратится против американских, нидерландских и английских владений на Тихом океане. Поэтому-то Рузвельт и не видел никакой выгоды умерять японские захватнические планы против России. Он также опасался и формирования четверной группировки - Германии, Франции, России и Японии против Англии и США. Готовя почву для своей мирной инициативы, Рузвельт в Берлине делал ударение на русской опасности, а в Лондоне - на японской, добавляя, что "если бы не позиция Англии и США", то "Германия и Франция уже вмешались бы на стороне России" (36; С. 262).

Исходя из всех соображений, Рузвельт признавал целесообразным выступить посредником между воюющими ради ускорения переговоров о мире. Президент оставил мысль о скрытии укреплений Порт-Артура и нейтрализации Маньчжурии, хотя это казалось более выгодным с точки зрения американского империализма. Рузвельт решил поддержать большую часть японских требований, дабы в дальнейшем Россия и Япония остались врагами. После обращения к нему Терауци, а затем Комура Рузвельт в марте 1905 г. говорил с русским послом Кассини и пытался вызвать мирную инициативу со стороны царского правительства. Но последнее не желало проявить публично признаков слабости и действовало очень осторожно. Оно, естественно, предпочло обратиться сначала к своему союзнику и ответило Рузвельту уклончиво (39; С. 581). Но впоследствии японцы теперь просили у правительства США уже не о том, чтобы вызвать инициативу России, а прямо о посредничестве президента Рузвельта.

Получив просьбу Японии о посредничестве, Рузвельт немедленно обратился к Кассини. Президент стал убеждать Кассини в необходимости срочно передать царю, что он, Рузвельт, считает войну абсолютно безнадёжной для России, а потому он "самым серьёзным образом" желает, чтобы представители России и Японии встретились и попытались бы договориться об условиях мира. Со своей стороны президент выражал полную готовность обратиться с аналогичным предложением к правительству Японии, согласие которого на начало мирных переговоров, "как он надеялся", "смог бы получить". При разговоре с Кассини Рузвельт, разумеется, тщательно скрывал тот факт, что японское правительство само просило его помочь организовать мирные переговоры (20; С. 268).

Посредничество Рузвельта было конкретным проявлением экспансионистской дальневосточной политики США, одним из путей осуществления американской агрессии на Дальнем Востоке. Выступив с посредничеством в момент, когда силы Японии были полностью истощены, а Россия продолжала ещё развёртывать мобилизацию, США оказали немалую услугу японским милитаристам. При этом американский империализм, разумеется, рассчитывал воспользоваться "плодами" своей политики поощрения японской агрессии, организовав совместную с Японией эксплуатацию стран Дальнего Востока и в первую очередь Китая.

Тот факт, что американская дипломатия выступила посредником на заключительной фазе русско-японской войны, объясняется несколькими обстоятельствами. Прежде всего, сыграла свою роль боязнь возможных социальных перемен в результате назревавшей революции в России. Европейская, а также американская дипломатия сочли необходимым повлиять на царя тем, чтобы не допустить в условиях революционной ситуации в стране полного военного поражения царизма (40; С. 39). Как писал видный советский историк Б.А. Романов, американский президент спешил предотвратить "решительное поражение одной из сторон", видя в продолжении войны "угрозу социального миру в Европе" (80). В нескольких своих обращениях к Николаю президент, предлагая свое посредничество, прямо указывал, что хлопочет о мире в целях сохранения царизма, исходя из интересов западной буржуазии в целом. Рузвельт выражал опасения по поводу того, что предсказывавшая послом США в Петербурге Лангерке Мейером победа революции в России придаст ей на мировой арене "такое же значение, как то, которое имела Франция после Французской революции" (43; С. 173). Кроме того, продолжение войны стало невыгодным Японии, где в руководстве далеко не все были за дальнейшие военные действия. Получив заверение, что Япония будет придерживаться политики "открытых дверей" в Китае и эвакуирует свои войска из Маньчжурии, президент Т. Рузвельт в мае 1905 г. ответил согласием на просьбу японского посланника в США Тахакиры выступить "по своей инициативе" посредником в мирных переговорах. "Меня позабавило, - писал 16 июня Рузвельт Лоджу, - обращение в котором они просили меня пригласить обе воюющие державы встретиться по моему собственному побуждению и инициативе" (42; с. 309).

Версия о том, что Теодор Рузвельт, начав переговоры об организации мирной конференции, хотел помочь России, не выдерживает критики. Рузвельт начал переговоры по просьбе японских милитаристов, которые правильно оценивали создавшееся положение и понимали, что затяжка войны угрожает Японии серьезными последствиями. Поставив вопрос о необходимости созыва мирной конференции, Т. Рузвельт заручился поддержкой не только Англии, но и Германии. Англия, добившись ослабления России, теперь была заинтересована в сближении с ней для борьбы против Германии. Германия же больше всего боялась, что дальнейшая затяжка войны может привести к крушению монархии Романовых, что может оказаться гибельным и для других монархий. Поэтому Вильгельм II настойчиво советовал царю согласиться на посредничество президента Рузвельта. Франция также была заинтересована в скорейшем заключении мира и даже оказывала давление на своего союзника - царскую Россию, отказываясь давать новые займы на войну. Господствующие круги Франции хотели обеспечить возможность использования русской армии в Европе в случае возникновения войны с Германией (29; С. 412).

Рузвельт прекрасно понимал, что для успеха его посредничества необходимо было добиться доверия не только со стороны Японии, но и со стороны правящих кругов России. Для этого у него был один путь: убедить царя в своём якобы желании помочь ему, указывая на одинаковую опасность дальнейших успехов Японии как для России, так и для США. Мы видели, что уже после Мукдена Рузвельт добился определённого успеха в этом направлении. Президент знал, что именно от него ждёт царь умиротворяющего влияния на японцев. Об этом президенту говорил ещё кайзер. Об этом же говорилось в ноте Ламздорфа от 7 июня, намекавшей на крайнюю желательность внушения Японии "необходимой умеренности" (61; С. 32).

В начале июня 1905 г. президент США Т. Рузвельт выступил с предложением, чтобы правительства России и Японии начали прямые переговоры о мире. Посол в России Дж. Фон Лангерке Мейер обратился в МИД России с нотой о миротворческом предложении президента Т. Рузвельта "Соединенные Штаты Америки связывают отношения дружбы и доброй воли и с Россией, и Японией. Президент надеется на процветание и благоденствие этих стран и осознает, что война между великими державами препятствует мировому развитию, поэтому он призывает правительства России и Японии не тольо ради их собственного блага, но и ради всего цивилизационного общества приступить к прямым мирным переговорам о мире" (6; С. 86). 5 июня Рузвельт поручил послу США в Петербурге Лангерке-Мейеру испросить аудиенцию у царя и передать ему предложение президента Соединенных Штатов о встрече представителей России и Японии для обсуждения вопроса о заключении и мира.7 июня Николай II принял американского посла. Тот передал настоятельный совет президента начать переговоры и скорее заключить мир. Царь сначала ответил, что над этим подумает и вскоре же даст ответ. Но посол настаивал на немедленном решении, и Николай II, передумав, выразил послу согласие в проекте телеграммы В.Н. Ламздорфа А.П. Кассини на предложение президента: "По высочайшему повелению можете сообщить президенту, что императорское правительство, приняв сделанное им предложение, не видит особых препятствий к обнародованию проектированного Рузвельтом сообщения…" (6; С. 88). Ламздорф пытался было изменить положение и обратиться к посредничеству Франции. Но после того как у Рузвельта оказалось в руках согласие царя, президент не собирался отступать.8 июня он опубликовал официальное обращение к воюющим сторонам с предложением начать переговоры о мире и принять для этой цели его "добрые услуги" (39; С.584).

Предложение было принято обеими враждующими сторонами. По поводу назначения своих представителей, следовавших в США, где должна была состояться встреча, Николай II направил Рузвельту послание, в котором, в частности говорилось: "Выбор уполномоченных, в лице моего статс-секретаря, председателя Комитета министров Витте, выдающегося государственного деятеля, пользующегося моим особым доверием, и барона Розена, состоящего моим представителем при Американских Соединенных Штатах, - служит новым доказательством моего твердого намерения, поскольку это будет зависеть от России, достигнуть благоприятных результатов" (6; С. 89).

Р.Р. Розен, который только что сменил А.П. Кассини на посту посла США, в начале июля 1905 г. прибыл в Вашингтон и через несколько дней был принят для вручения верительной грамоты Рузвельтом на даче в Остер Бей близ Нью-Йорка. В донесении Ламздорфу о состоявшейся беседе с президентом Розен сообщал: "Со свойственной ему горячностью г-н Рузвельт уверял меня в искренности его сочувствия к России, откровенно сознаваясь при этом, что в начале конфликта его симпатии были на стороне Японии, которую он считал правою, но с развитием военных событий сочувствие его перешло всецело на сторону России. Он отдает себе отчет в том, что не Россия, а Япония является соперником Соединенных Штатов в торгово-промышленном отношении, и поэтому чрезмерное усиление Японии никоим образом не может соответствовать американским интересам. Совершенное же оттеснение России от Тихого океана он считал бы, с точки зрения необходимого политического равновесия на Дальнем Востоке, в высшей степени нежелательным вообще и в особенности нежелательным для Америки" (6; С. 91).

Своего рода кульминацией американской внешнеполитической активности на Дальнем Востоке стало событие, оградившее интересы США от опасного соперничества Японии: секретное соглашение Тафта-Кацуры. Это была откровенная дипломатическая сделка империалистов на основе взаимных гарантий согласия с порабощением малых стран - Кореи и Филиппин. 29 июля 1905 г., когда японские войска еще были скованы военными действиями против России, военный министр США (будущий президент) У. Тафт посетил Японию и встретился с премьером Кацурой. США получили заверения, что Япония согласна с сохранением на Филиппинах американского управления. Тафт со своей стороны санкционировал установления японского протектората над Кореей и лишение ее права самостоятельно вступать в договоры с другими государствами. Соглашение это, парализовавшее какую-то ни было независимость филиппинского и корейского народов на десятилетия, получило одобрение президента США, а в августе 1905 г. - и со стороны Великобритании. Тем не менее, соглашение Тафта-Кацуры не предотвратило обострения японо-американских отношений после русско-японской войны (40; С. 123).

Соглашение Тафта-Кацуры было направлено также против России. В этой связи следует подчеркнуть, что инициатором ухудшения русско-американских отношений в период русско-японской войны неизменно выступало правительство США, а не русское правительство, которое наоборот, стремилось к улучшению этих отношений. Убедительным доказательством этого может служить секретная инструкция, утверждённая (за месяц до поездки Тафта) для вновь назначенного русского посла в США Розена. В ней специально указывалось, что деятельность русского посла "должна быть направлена, прежде всего, к поддержанию возможно доверчивых отношений между Россией и Соединёнными Штатами, связанными более чем столетней, ничем до последнего времени не омрачавшейся дружбой и в действительности неразделяемыми соперничеством на почве торговых и политических интересов". Заключением тайного соглашения Тафта-Кацура американский империализм снова продемонстрировал антирусский характер своей дальневосточной политики, подчеркнув свою готовность выступить вместе с Японией и Англией единым фронтом против России на предстоявшей Мирной конференции (43; С.165).

Накануне мирной конференции США не только одобрял грабительские условия Японии, не только обещал ей "полную поддержку США", но и был фактически связан Японией соглашением почти союзного характера. Следовательно, президент Соединённых Штатов Т. Рузвельт не мог быть беспристрастным посредником в Портсмуте (20; С. 291).

Японское правительство назначило своими уполномоченными на предстоявшей русско-японской мирной конференции министра иностранных дел Комура и посланника в США Тахакира. Царь, перебрав несколько кандидатур, назначил своими уполномоченными Витте и посла в Соединенных Штатах Розена. Рузвельт принял обе делегации - русскую и японскую - на борту президента яхты. Президент тщетно убеждал Витте, что России необходимо согласиться на уплату контрибуции. Японским делегатам он советовал не предъявлять требование о разоружении Владивостока (39; С.587). В телеграмме в МИД о состоявшейся беседе по ведению мирных переговоров с президентом Рузвельтом Витте сообщал, что "Россия не намерена соглашаться на условия не соответствующих нашему положению, прежде всего на контрибуцию… мы можем вести переговоры, учитывая лишь только те успехи, которые Япония имела, но отказываемся строить условия на тех успехах, на которые Япония надеется… Президент сказал, что окончания войны нельзя достигнуть без контрибуции, но он настоятельно советует японцам быть умеренными в требованиях…" (6; С. 92).

Русскому уполномоченному предстояло бороться сразу с несколькими противниками: с японской делегацией, Рузвельтом и отчасти даже с собственным правительством. Президент прислал Витте письмо с обоснованием своих предложений (одновременно он через посла Мейера обратился к царю). Витте ответил, что передал американское предложение в Петербург, но не надеется на его принятие. Письмо Рузвельта, а также дополнительная инструкция из Петербурга о предпочтительности прервать переговоры на вопросе о контрибуции натолкнули его на мысль, каким образом можно уличить японцев в их намерении продолжать войну только из денежных интересов (34; С. 230).

августа 1905 г. в курортном городке Портсмуте, на Атлантическом побережье США, открылась мирная конференция. С самого начала работы конференции и до ее закрытия Т. Рузвельт оказывал помощь японской делегации. Оказывая давление не царское правительство, Т. Рузвельт поддерживал тесный контакт с японской делегацией, информируя ее о своих действиях. Если японской делегации приходилось по некоторым вопросам идти на уступки и отказываться от своих чрезмерных требований, то это они делали не под давлением Т. Рузвельта, а под влиянием своих политических деятелей, которые боялись продолжения войны (29; С. 413).

В ночь на 11 август президент прислал Витте телеграмму с новым предложением: согласиться на уплату вознаграждения за северную часть Сахалина в принципе, без определения суммы, которая будет установлена позднее. Немного раньше это предложение было передано послом Соединенных Штатов в Петербурге Мейером царю. На телеграмму Рузвельта Витте ответил, что предлагаемый президентом вариант есть все же лишь признание иной формы контрибуции и что отсрочка только затянет переговоры (1; С. 489).

августа Витте вручил ответ русской делегации, которым категорически отвергались четыре пункта японских условий: пункт 5 - об уступке Сахалина, пункт 9 - о военной контрибуции, пункт 10 - о сдаче японцам русских военных судов, интернированных в нейтральных портах и там разоружившихся, и пункт 11 - об ограничен русских морских сил вводах Тихого океана. По остальным восьми (из 12) пунктам русская делегация выражала с готовность начать переговоры (20; С. 308).

Однако переговоры вскоре зашли в тупик. Япония, настаивая на большой контрибуции, столкнулись с твердостью России, и была вынуждена снять ряд требований, но не отказалась от притязаний на остров Сахалин. В этих вопросах русская делегация не уступала. Витте ловко использовал американскую печать, с которой сумел завязать интенсивные связи. Он активно готовился возложить на Японию всю ответственность за срыв переговоров перед мировой общественностью: Витте инспирировал сообщения о том, что конференции грозит срыв из-за притязаний Японии на чужую территорию и на грабительскую контрибуцию.

Во время конференции общественное мнение США заметно охладело к Японии. Это было вызвано не столько распространившимся сознанием агрессивной природы ее требований, сколько страхом перед усилением нового и опасного империалистического конкурента Америки на Дальнем Востоке. Поворот в общественном мнении начался в тихоокеанских штатах и быстро распространился с запада на восток. Этот поворот создал, конечно, не Витте, однако русский дипломат очень умело его использовал и содействовал его усилению. Витте искусно разыграл роль человека демократических взглядов и манер: он жал руку паровозному машинисту, который его вез, охотно и много общался с журналистами и т.д. Напротив, японские делегаты дергали себя чопорно и замкнуто (39; С. 590). Витте вспоминает: "Рузвельт желал, чтобы дело кончилось миром, так как к этому понуждало его самолюбие как инициатора конференции; успех его инициативы усиливал его популярность, но симпатии его были на стороне японцев. Он хотел мира, но мира как можно более выгодного для японцев, но он наткнулся на мое сопротивление, на мою с ним несговорчивость, а затем он испугался совершающегося поворота в общественном мнении Америки в пользу русских. О том, что Америке не особенно выгодно крайнее усиление Японии, ни он, ни вообще американцы не думали" (1; С. 491).

Рассматривая Россию в качестве главного препятствия для безудержной дальневосточной экспансии США, американская дипломатия стремилась на Портсмутской конференции добиться заключения такого мирного договора, который бы в максимальной степени ослабил позиции России на Дальнем Востоке и в районе Тихого океана. Уплата контрибуции и особенно потеря Сахалина, несомненно, значительно способствовали бы ослаблению этих позиций России. Сахалин занимал особое место в планах американских империалистов. Огромные природные богатства этого русского острова и в первую очередь крупные месторождения каменного угля, нефти и других полезных ископаемых давно привлекали алчные взоры американских дельцов. Уже с 60-70-х годов XIX века они упорно добивались у русского правительства предоставления им различных концессий на этом острове, в том числе и на добычу превосходного по своим качествам сахалинского угля не прекратились эти попытки и во время русско-японской войны. Немалые прибыли сулила и добыча других полезных ископаемых, а также богатейший рыбный промысел в сахалинских водах (80).

В предвидении поражения России в российских политических кругах возникли серьезные опасения территориальных посягательств со стороны Японии. Начался поиск политических и иных решений, способных гарантировать устойчивое положение страны на Дальнем Востоке. На случай занятия Сахалина японцами рассматривался вопрос о долгосрочной русско-американской концессии на совместную эксплуатацию всех рыбных, минеральных, лесных и пушных богатств острова "совместно одному американскому и одному русскому подданному, из которых последний был бы агентом русского правительства, причем капиталы на эксплуатацию доставались бы американским концессионерам, а доходы делились бы между ними поровну" (6; С. 79). Выдвинувшие эту идею российские деловые круги обосновали ее опасностью того, что, заняв Сахалин, Япония заключит с США договор о передаче им острова в аренду "умышленно за громадные суммы с тем, чтобы иметь данные для доказательства тех огромных потерь, кои они понесут, возвращая России уже занятый ими остров" (6, с. 79).

Одновременно в США активно обсуждалась возможность приобретения острова у России за 200 млн. руб. "с целью предупреждения замыслов Японии". Американские предприниматели, сообщившие об этих планах российским представителям, утверждали, что "таким путем русское правительство приобрело бы, не прибегая к займам, значительную сумму денег, обеспечило бы со стороны Сахалина от нападения японцев и избавилось бы в случае дальнейших неудач от необходимости уступки японцам территории по мирному договору" (6; С.82). Информируя об этих планах США российских дипломатических представителей в Вашингтоне, МИД России поручил послу А.П. Кассини проверить, насколько эти американские намерения заслуживают внимания. Кассини ответил своему руководству, что правительство США и сенат скорее всего, не пойдут на покупку Сахалина из опасения вызвать недовольство своих "новых друзей" - японцев, а также потому, что "уже одни Филиппины причинили Соединенным Штатам немало излишних забот и служат постоянным источником внутренних политических осложнений и крупных денежных затрат, пока все еще не оплачиваемых" (6; С. 83).

Российские противники продажи Сахалина Соединенным Штатам обосновывали свою позицию тем, что остров в руках американцев "обратится в могучую факторию, через посредство которой они не преминут поработить в экономическом отношении весь северо-восточный край, и никакими таможенными мерами мы не в силах будем остановить такого порабощения". А в случае перехода острова в собственность американцев Россия, по их мнении, сразу же приобретет в лице правительства США "могучего соседа и возможного врага, который будет иметь законное право вмешательства и политического воздействии на все дела Дальнего Востока". Учитывая такую опасность, противники продажи предлагали "примириться с тяжелой необходимостью перехода острова в руки Японии, от которой мы в будущем могли бы надеяться отвоевать его, чем соглашаться на уступки острова третьей державе, с которой нам воевать невозможно" (6; С. 85).

Японская делегация требовала передачи всего острова Японии. Русская делегация категорически возражала. Она справедливо доказывала, что Сахалин является исконной русской территорией и что японские претензии на остров лишены всякого основания. Оказавшись перед возможностью срыва конференции, японская делегация запросила мнения своего правительства. 27 августа кабинет и совет генро, считая, что Япония настолько истощена, что не может продолжать войну, приняла решение отказаться от Сахалина. Однако, Т. Рузвельт оказал давление на царя и советовал уступить. Принятый царем 23 августа американский посол Мейер жаловался на неуступчивость русской делегации и на возможность в связи с этим срыва переговоров. Стремясь во чтобы то ни стало добиться мира, чтобы развязать себе руки для борьбы с революцией, царь дал согласие отдать Японии южную половину Сахалина как раз в тот момент, когда японская делегация готова была отказаться от всего Сахалина. Таким образом, в значительной мере в результате "посредничества" Т. Рузвельта Россия потеряла южную часть Сахалина (29; С. 413).

августа состоялось последнее заседание Портсмутской конференции. Витте зачитал и вручил Комура ноту, в которой категорически отвергалось предложение японцев заплатить им 1,2 млрд. иен за возвращение Северного Сахалина и выдвигалось в качестве "последней уступки России" согласие на раздел Сахалина, но без каких-либо дополнительных компенсаций. Комура, сдерживая волнение, сказал, что и японское правительство, стремясь к "успешному окончанию переговоров", согласно на предложение о разделе Сахалина на две части без денежного вознаграждения. Витте ответил, что предложение японцев принимается и что линия демаркации на Сахалине будет проходить по 50° северной широты (1; С. 497).

сентября был подписан мирный договор между Россией и Японией. Империалистическая по своему характеру война закончилась империалистическим же миром. Правительство США было вполне удовлетворено мирной конференции, хотя Рузвельт считал, что японцы продешевили, согласившись на раздел Сахалина.

Россия признавала Корею сферой исключительного влияния Японии. Взаимное обязательство о полной и одновременной эвакуации Маньчжурии обеими сторонами и ее возвращение в "исключительное управление Китая" - кроме Ляодунского полуострова. Россия уступала Японии арендные права на Ляодунский полуостров с Порт-Артуром и дальним, а Южно-Маньчжурскую железную дорогу от Чанчуня до Порт-Артура. Тем самым Южная Маньчжурия фактически оказывалась сферой влияния Японии. Россия уступала Японии южную часть Сахалина по 50-ю параллель (8; С. 376).

В 1906 г. Рузвельт стал первым американским президентом, награжденным нобелевской премией мира в признание его заслуг в деле инициирования и заключения Портсмутского мирного договора между Россией и Японией. Присуждение премии мира государственному деятелю, во многом способствовавшему незадолго до начала войны обострению российско-японского конфликта и на его начальном этапе рассчитывавшему на взаимное ослабление обеих стран, рассматривалось многими политическими противниками президента как совершенно неестественное решение Нобелевского комитета (30; С. 49).

Усилия американской дипломатии во главе с Рузвельтом увенчались на первый взгляд известным успехом. Портсмутский мирный договор, санкционировавший захват Японией Порт-Артура, Дальнего и южной части Сахалина фактически закрыл выход России в Тихий океан, а её важнейшие позиции на этом океане оказались блокированными. Одновременно Япония получала в Южной Маньчжурии выгодный стратегический плацдарм для дальнейшей агрессии против русского Дальнего Востока. К тому же в качестве военного приза американского империализма Портсмутский договор признавал "открытые двери" и принцип "равных возможностей" в Китае.

Казалось, что США одержали дипломатическую победу. Но действительность вскоре опрокинула все расчеты американских правящих кругов, надеявшихся усилить свою экономическую экспансию в Корее, Маньчжурии и Китае. Японское правительство вовсе не намерено было допустить, чтобы США пожинали плоды побед, добытых японскими штыками. Немедленно после окончания войны они приступили к разработке и проведению мероприятий, которые должны были обеспечить монопольное господство Японии в Корее и Маньчжурии, а затем и в Китае. Политика "открытых дверей" вновь потерпела крах, ибо японцы вовсе не хотели "открывать двери" для своего экономически более мощного союзника на завоеванные территории. Потерпела крах и политика США, рассчитанная на сохранение враждебных отношений между Россией и Японией. Вчерашние враги пошли на временное сближение, с тем, чтобы дать отпор захватническим планам США (45; С. 14).

Тяжелый для России Портсмутский мирный договор, в выработке и заключении которого активную роль сыграла американская дипломатия во главе с Рузвельтом, был встречен с большим одобрением правящими кругами и рассматривался ими как важный этап в реализации экспансионистских планов американского правительства на Дальнем Востоке. Несмотря на это, российское правительство отстояло свои некоторые позиции в дипломатической борьбе, не уступив Сахалин американской стороне в виде концессии.

Таким образом, политика США на рубеже веков ставило своей целью кардинального изменения внешнеполитического курса страны, что означало отказ от принципов изоляционизма, поиск новых союзников для проведения мировой политики и создания колониальной империи в бассейне Тихого океана. Своим главным конкурентом в этом регионе американская дипломатия считала Россию, а инструментом ее ослабления - Японию. Именно руками Японии США стремилось надолго ослабить Россию как великую тихоокеанскую державу и, добившись установления враждебного равновесия сил между Россией и Японией, использовать русско-японские противоречия для захвата командных позиций в Китае и для безудержной экспансии американского империализма на всём Дальнем Востоке. Япония получала от США дипломатическое и финансовое содействие подготовки к будущей войне с Россией.

Чрезмерное усиление Японии также не входило в планы американского правительства. Оно было заинтересовано в том, чтобы Россия и Япония максимально ослабили друг друга. Ведь только в этом случае США могли надеяться на доминирование в Восточной Азии и на Тихом океане. Поэтому, по мере нарастания успехов Японии в войне американское внешнеполитическое ведомство стало опасаться усиления японской мощи и все больше склонялось выступить посредником между воюющими державами ради ускорения переговоров о мире. Организация Портсмутсткой конференции 1905 г. - одна из первых миротворческих миссий США. Ее вдохновителем был Т. Рузвельт, который в следующем году был награжден нобелевской премией мира за инициирование и подписание мирного договора между Россией и Японией. Однако материалы переговоров Портсмутсткой конференции показывают стремление США сохранить враждебные отношения между этими тихоокеанскими государствами.

Глава III. США и Первая русская революция 1905-1907 гг.

Известный американский историк Б. Перкинс, рассуждая о движущих силах, определявших внешнюю политику США, заметил, что отношение американцев к зарубежным революциям было по существу проекцией видения их собственной революции, и когда другие народы выходили за рамки допустимого в революционном движении за пределы чисто политической сферы, они теряли поддержку жителей заокеанской республики. Данный тезис подтверждается не только реакцией граждан Соединенных Штатов на европейские революции конца XVIII-XIX в., но и оценкой революционных событий в России начала XX века (57; С. 58-59).

Борьба за либерализацию политического строя в российской империи привлекла внимание американского общества еще в конце XIX в., когда в заокеанской республике оформилась энергичная оппозиция царскому режиму, что наиболее ярко проявилось в ходе борьбы против экстрадиционного договора и кампании в защиту прав русских евреев. Новый всплеск интереса к проблемам внутриполитического развития "другой" страны совпал с периодом революции 1905 г. в это время Соединенные Штаты активизировали свою внешнюю политику, стремясь попасть в число мировых держав. В сознании американцев происходило переосмысление того, каким образом надлежит явить миру идеальную модель государственного и общественного устройства. Теперь уже речь шла не о пассивной позиции, подразумевавшей влияние путем примера, а об активной, предполагавшей осуществление "освободительной миссии" Америки. Конгресс и исполнительная власть начали поднимать вопрос о правах человека во внешней политике, а внимание общества оказалось сфокусированным на революционных движениях и политических изменениях за рубежом (24; С. 162-163).

С развитием революционного процесса в России президент США Т. Рузвельт связывал тогда лишь перспективу ее ослабления на международной арене и отнюдь не сокрушался по этому поводу, а Генри Адамс, посетивший Россию вместе с сенатором Лоджем в 1901 г., писал 10 января 1904 г., незадолго до нападения Японии на Порт-Артур, что он "полупомешан от страха" перед назревавшей революцией, "которая может опрокинуть все Европу и нас тоже". "Революция неизбежна", писал он две недели спустя. "Она может превратить нас всех в одну большую кучу битой посуды" (36; С. 258).

В Соединенных Штатах заговорили о революционных переменах, грядущих в России, в связи с тремя событиями второй половины 1904 г.: убийством внутренних дел В.К. Плеве, назначением его преемником П.Д. Святополка-Мирского, предложившего учредить выборный законодательный орган; состоявшимся в Москве съездом земцев, выступавших за введение представительной формы правления и провозглашения гражданских прав. По другую сторону Атлантики складывалось впечатление, что огромная империя готова двинуться по пути конституционализма и сделать шаг в сторону западного парламентского строя. С этого времени в США начал обсуждаться вопрос о "русской революции". Одной из причин прореволюционной риторики стала реакция американского общества на Кишиневский погром 1903 г. Никогда прежде проявление антисемитизма в России не вызывало за океаном такого единодушного общественного осуждения: шквал публикаций в периодике с резкой критикой и обвинениями в подстрекательстве в адрес царского правительства, несколько десятков массовых митингов протеста по всей территории страны, сбор подписей под петицией протеста на имя Николая II.Т. Рузвельт решил представить Николаю II петицию протеста против преследования евреев в империи. В декабре 1904 г. президент заявил, что для борьбы с подобными актами насилия, в крайнем случае, может быть оправдано действие, форма которого должна зависеть "от масштаба злодеяний и от нашей способности ответить на них". Подобные выступления продемонстрировали готовность вашингтонской администрации перенести проблему прав человека в сферу международных отношений (24; С. 162-163).

Друг президента США Т. Рузвельта, английский дипломат Спринг-Райс, в одном из своих писем к нему в марте 1905 г. предупреждал - "социальная опасность", идущая из России, более страшная, чем "желтая" или "славянская", и с русской революцией надо считаться. Да и сам президент, по словам немецкого посла в Соединенных Штатах Штернбергера, был "…в высшей степени озабочен внутренним положением России" (39; С. 622).

Начавшаяся в 1905 г. русская революция сразу же привлекла пристальное внимание различных слоев американского общества: рабочего класса, интеллигенции, фермеров, буржуазии. Но причины, вызвавшие этот интерес, были различны. Если рабочие понимали, что падение царизма "…будет поворотным пунктом в истории всех стран, облегчением дела всех рабочих всех наций, во всех государствах во всех концах земного шара", и стремились связать революционные события, происходящие в России, со своей антимонополистической борьбой, перенять опыт новых форм классовых сражений, придать американскому рабочему движению более боевой характер, то для буржуазной Америки русская революция открывала совсем иную перспективу (66; С. 56).

Значительные слои интеллигенции, мелкобуржуазные элементы наиболее буржуазная часть либералов положительно относились к произошедшему в России, но при этом они побаивались влияния этих событий, в частности, на революционизированное американского пролетариата. Идеология российского революционного движения вызвала в буржуазных верхах США отчетливое чувство классовой ненависти. Ведущей силой движения симпатии и сочувствия русской революции выступали передовые представители американского рабочего класса, стремившиеся использовать это движение для подъема борьба за социальный прогресс в США. Проявлениями этого подъема стала майская стачка 1905 г. в Чикаго, сопровождавшаяся кровавыми схватками с полицией, и особенно создание в июне наиболее революционной рабочей организации (по сравнению со всеми существовавшими тогда в США) - "Индустриальные рабочие мира", явившееся результатом недовольства широких слоев американского рабочего класса либеральной политикой лидеров АФТ (40; С. 315).

июня 1905 г., как раз в дни восстания на "Потемкине", в Чикаго происходил учредительный съезд ИРМ, программа которой носила анархо-синдикалистский характер. Как вспоминал основатель этой организации У. Хейвуд "делегаты говорили в своих речах о революции в России, которая в то время вдохновляла рабочее движение всего мира" (18; С. 161). Делегаты ИРМ приняли специальную резолюцию о поддержке "…мы, индустриальные юнионисты Америки, постановляем поддержать наших русских товарищей рабочих в их борьбе, выразить сердечную симпатию и сочувствие жертвам притеснений, оскорблений и насилия, предложить им нашу моральную поддержку и обещать финансовую помощь…" (5; С. 464).

ИРМ, построенные по производственному принципу и признавшие главной формой борьбы всеобщую стачку, считали, что эти принципы доказали эффективность в России. И после спада революционного движения в России "Индустриальные рабочие мира" продолжали верить в конечную победу революции и были твердо убеждены, что "солнце социалистической республики поднимется сначала над горизонтом славянской страны" (66, С.68).

Иную точку зрения имеет Американская федерация труда. АФТ, во главе с Гомперсом, превращалась в реформистскую, отказываясь от борьбы за конечные цели пролетариата и выдвигая на первый план политику "делового юнионизма". Составными частями этой политики были цеховой принцип организации, борьба за улучшение условий труда в рамках капитализма и главным образом для квалифицированных рабочих, "политический нейтрализм", отрицавший необходимость политических действий рабочего класса. Революционное движение в России Гомперс стремился представить как реформистское, а не революционное, заявляя, что "…народ России оправдан в его протесте против существующих условий", но сразу же спешит подчеркнуть, что для Соединенных Штатов методы борьбы русских рабочих неприемлемы, здесь революционную роль играют профсоюзы, действующие "по линии наименьшего сопротивления". На съезде АФТ, состоявшемся в ноябре 1905 г., был внесен проект резолюции, в которой осуждались зверства царского правительства, выражались "сочувствие и симпатия" страдающим в России и предлагалось финансировать в поддержку борьбы русского народа 1 тыс. долл. В принятой резолюции АФТ желала успеха забастовочному движению в России, выражая надежду на то, что в ней будет установлена республика. Однако о материальной поддержке русского рабочего класса уже ни чего не говорилось, хотя предложенные деньги составляли всего около 0,5 % годовых доходов АФТ. Таким образом, выражая на словах солидарность с борьбой русского народа, гомперсистское руководств АФТ отказывалось от практической ее поддержки. Оно стремилось изолировать рабочих Соединенных Штатов от революционных ветров, идущих из далекой России, доказывая, что американское рабочее движение развивается только по своим специфическим законам (64; С. 87).

В Нью-Йорке, Чикаго и других городах США прошли многочисленные митинги против карательной политики российской властей. На них выражались чувства солидарности петербургскими рабочими, производился сбор денежных средств. Правительство и наиболее "респектабельное" буржуазное общественное мнение, как сообщал российский посол в Вашингтоне Кассини, были весьма встревожены, так как "многие здесь должны были признать, что стачки и ружейные выстрелы, являющиеся их неизбежным следствием, как раз не составляют монополию России". "Считаю необходимым добавить, - заканчивал Кассини свое донесение, изображая, как это обычно делось в его кругах, кампанию против официальной России как антирусскую, а сторонников царизма ее друзьями, - что федеральное правительство сожалеет и неодобряем чрезвычайно резких речей, произносившихся на антирусских митингах. К сожалению, оно не располагает никакими средствами для того, чтобы наложить узду на то, что здесь высокопарно называют свободой слова" (36; С. 259).

Ведущие буржуазные газеты "Нью-Йорк трибюн" и "Нью-Йорк геральд" широко публиковали материалы о событиях в России. Значительное место на страницах газет было отведено "кровавому воскресенью" (которое было названо в прессе "варварством", "жестокой бойней", "кровавой баней", "преступлением против рода человеческого"), октябрьским забастовкам в Москве, Саратове, Киеве, Казани, Харькове, отмечалось, что бастующие требовали восьмичасового рабочего дня и значительного повышения заработной платы. Как свидетельствовал русский очевидец, "за последнюю четверть века ни одно европейское событие не занимало Америку так искренне и так сильно, как именно современное русское освободительное движение" (44; С. 75). Подавляющая часть периодических изданий осудила кровопролитие. Лояльностью по отношению к царскому правительству отличались публикации в "Нью-Йорк геральд". Однако вряд ли позицию данной газеты можно считать показательной, учитывая тот факт, что с 1901 г. она активно сотрудничала с русским посольством в Вашингтоне. Консервативно настроенный журнал "Ноуз Американ Ревье" предупреждал своих читателей о жестокости разворачивавшейся революции и проводил мысль о необходимости постепенного постижения основ парламентаризма. Журнал "Арена", известный своей прогрессивной направленностью, напротив, убеждал американцев в том, что русский народ в состоянии свершить политическую революцию и готов к самоуправлению (26; С. 235).

Тем не менее, рассуждая о возможности революции в России, пресса недвусмысленно принимала сторону русского правительства. "Джорнел оф коммерс" после 9 января писал о революции в России как о совершившимся деле и сразу заговорил о необходимости мира с Японией для внутреннего умиротворения ("отказ от борьбы на Дальнем Востоке представляется неотъемлемой частью этого"). "Внутреннее положение России, - писала "Коммершл энд файненшл кроникл", - должно заставить тех, кто снабжаете деньгами и материальными ресурсами, употребить некоторое давление, чтобы принудить эту страну согласиться на мир". "Нью-Йорк сан" давала понять, что Запад заинтересован в судьбе царской России, "так как теперь, кроме унижения от рук внешнего врага, ей изнутри угрожает революция" (29; С. 157).

Еще в 1904 г. 14 января российский посол в США Кассини доносил министру иностранных дел России Ламздорфу о русофобских настроениях американской прессы: "Я неоднократно имел случай указывать на в высшей степени враждебный к нам тон, которым отличается за последние 2-3 месяца большинство здешних газет". Далее он отмечает, какие факторы способствовали антирусским настроениям в прессе - "во-первых - английское влиянии, так как ему главным образом следует приписать возбуждение настоящей агитации против нас. Второй фактор - еврейское влияние, всегда и везде сказывающееся в неприязненном нам направлении. Третий фактор - это явное японофильство американских правящих сфер. Наконец, четвертый фактор, общего, так сказать, характера, это погоня за сенсацией, составляющая отличительную черту всякой, особенно же американской печати. Многие из здешних газет с этой именно точки зрения и смотрят на наши отношения к Японии и без проверки помещают самые нелепые известия с единственным расчетом произвести сенсацию". Кассини пишет, что еще остаются те, которые доброжелательны к России "в более глубоких слоях американского народа живы пока еще дружеские чувства к России… Считаю долгом отметить, что среди немногих органов, осмеливающихся защищать нас, особенно отличается "New York Herald", поместившая несколько вполне благоприятных нам статей, произведших здесь немалое впечатление…" (6; С. 367-368).

Американское общество на первых порах активно включились в кампанию за "освобождение" России от царского деспотизма. "В начале 1905 г., - пишет американский историк Р. Харт, - передовые статьи газет во всех концах страны призывали к крестовому походу против Николая II. Церковные конгрегации слушали воинственные проповеди, затем пели "Вперед, солдаты Христа". Молодые парни записывались добровольцами, стремясь пересечь океан и драться с казаками. Комитеты горожан объявили сбор денежных пожертвований в поддержку революции в России, собирали подписи под петициями с требованиями президенту Теодору Рузвельту предпринять широкие дипломатические и военные меры против царя" (44; С. 76). В то же время наряду со статьями в защиту "рождающейся в России демократии" буржуазная пресса США все больше подчеркивала опасность в России для "мировой стабильности".

Идея "освободительной миссии" нашла своеобразное преломление в российско-американских отношениях рубежа XIX-XX. В конце XIX в. в Соединенных Штатах развернулись дебаты по поводу нарушения гражданских и политических прав за океаном, длившиеся более века, что дало толчок идеологическому противостоянию двух стран и привело к формированию сложного и противоречивого образа России в сознании американцев. Первый сюжет привлек внимание американского общества 80-90 гг. XIX в. в связи с ужесточением внутриполитического курса Александра III. Именно в это время в двусторонних отношениях обозначилась проблема прав человека, и в США начался своеобразный "крестовый поход" в поддержку дела русской свободы, который получил дополнительный импульс и логическое завершение в следующем столетии с возникновением Советского государства и социалистической системы. На страницах прессы и заседаниях различных общественных организаций, на многолюдных митингах протеста и в стенах Конгресса, в Белом доме и госдепартаменте обсуждались особенности политического строя России и методы борьбы за его либерализацию, а также национально-конфессиональная политика царизма (23; С. 207-208).

И кульминацией первого "крестового похода" американцев за демократизацию России стала революция 1905-1907 гг. Среди действующих лиц этой исторической драмы искали образы отцов-основателей, которыми становились то земцы, то П.Н. Милюков, то С.Ю. Витте, а оценивая ситуацию, проводили параллели с событиями 1776 г. в Америке и 1789 г. во Франции. Основные надежды возлагались на либералов, чему в немалой степени способствовала предшествующая кампания Друзей русской свободы и лекции в США будущего лидера партии кадетов историка П.Н. Милюкова. Именно либералам предстояло возглавить процесс преобразований и защитить дело свободы от крайностей, угрожавших ему как справа, так и слева (26; С. 260-261).

П.Н. Милюков в 1904-1905 гг. пребывал в Америке, это была его вторая поездка в Америку. Здесь он читал в университетах лекции о славянах, и здесь же встретил "перелом в ходе русской революции - о событии 9 января 1905 г. - Красном воскресенье". Милюков был удивлен организацией американской печати "проезжая, я покупал повсюду местные издания газет, чтобы следить за петербургскими событиями, последовавшими за Красным Воскресеньем. Помимо обширнейших телеграфных описаний самого события, я был поражен, что на всем пути мог читать самые последние сведения, как будто бы дело шло о последовательных изданиях одной и той же столичной газеты. Конечно, оставаясь в Петербурге, я не мог бы получить своевременно такого обширного и достоверного материала" (4; С. 172-173).

Представители радикальной части буржуазного либерализма объединились вокруг "Американского общества друзей русской свободы", президентом которого стал публицист Уильям Фулк, вице-президентами - 86-летняя поэтесса-пацифистка Джулия Хоув и известный журналист Джордж Кеннан (44; С. 76). Общество американских друзей русской свободы взывало к сотрудничеству всех тех, кто желал покончить с "деспотизмом самодержавия и ответным насилием его жертв", содействовать учреждению в России конституционного правительства, созданного народом и существующего для народа. Параллельно политическими и общественными группами, деловыми и религиозными организациями, рабочими союзами, иммигрантскими клубами и филантропическими обществами выдвигались более энергичные планы: собрать деньги, достаточные для финансирования нескольких революций, отправить за океан грузы с оружием, продовольствием и медикаментами, наводнить империю брошюрами, призывающими к восстанию и разъясняющими принципы американкой демократии. Общество также вело пропаганду среди русских военнопленных в Японии и способствовало беженцам из России (23; С. 209).

В заокеанскую республику в поисках материальной и моральной поддержки начали приезжать визитеры из России, представлявшие интересы различных политических сил. Большой резонанс, особенно после событий Кровавого воскресенья, вызвали выступления "бабушки русской революции", члена ЦК партии эсеров Е.К. Брешко-Брешковской и будущего лидера партии кадетов, историка П.Н. Милюкова, организованные русофилом Ч. Крейном. Активную помощь в проведении лекционных турне оказывали члены Общества друзей русской свободы Л. Уолд (давняя сторонница дела русской свободы, руководила частной благотворительной организацией, созданной в Нью-Йорке для оказании помощи иммигрантам из Восточной Европы); Э. Блэквелл (одна из лидеров женского движения США, с восторгом восприняла выдвинутое в ходе русской революции требование всеобщего избирательного права и, подобно Марку Твену, считала, что борцы за свободу в России могут ответить насилием на насилие); Дж. Кеннан (американский либеральный журналист, с конца XIX в. активный участник движения в поддержку дела русской свободы в США, считался одним из авторитетных специалистов по "русскому вопросу"), С. Лоу (прогрессивно настроенный общественный деятель США, занимая пост мэра Бруклина и первого мэра "Большого Нью-Йорка", провел серию гражданских реформ) (21; С. 10).

Встречи с российскими революционерами-эмигрантами, проживавшими в Нью-Йорке, беседы с Е.К. Брешко-Брешковской и впечатление, произведенное в США известиями о расстреле мирной демонстрации в Петербурге, оказали большое влияние на так называемых "джентельменов-социалистов" - У. Уолинга, А. Булларда, Э. Пуля, К. Дурланда, поспешивших вскоре к далеким берегам, чтобы стать очевидцами подлинной, с их точки зрения, революции - социальной. В многочисленных журнальных и газетных статьях они создали образ страны, расколовшейся на два лагеря: с одной стороны - бунтующие крестьяне, потерявшие веру в царя-батюшку, восставшие рабочие и матросы, бесправные евреи, поляки, борющиеся за национальную своду, революционная интеллигенция, готовая к самопожертвованию, с другой - консервативный монарх и продажная бюрократия (24; С. 165).

В этих условиях деятельность американских социалистов, стремившихся полнее раскрыть истинный смысл происходящего в России, имела особое значение, хотя они допускали ряд ошибок в оценке революции и извлекли из нее мало уроков. Во многом то объясняется особенностями развития социалистического развития в США, где Социалистическая рабочая партия оставалась оторванной от масс и имела небольшую численность и влияние, и Социалистическая партия имела пестрый социальный состав, но не была идейно едина. Центристы и правые являлись сторонниками постепенного мирного перехода к социализму, обращая главное внимание на работу в парламентских и муниципальных органах (66; С. 59-60).

Среди американских социалистов преобладало мнение, что Россия "не готова" к социализму, что ей необходимо прежде пройти этап развития капитализма. Однако в США были люди, которые верили, что рабочие и крестьяне России свергнут самодержавие и построят социализм. Один из них - Уильям Инглиш Уоллинг - американский экономист и социолог. Социалист У. Уоллинг был очевидцем революции в России, куда он приехал в октябре 1905 г. для изучения политического и экономического положения в стране. Он размышляет о будущем России: "Новая страна, покончившая с каким-либо внутренним насилием и неуязвимая при нападении внешнего врага, свободная и необъятная, будет сплочена воедино только общей социальной программой и общей социальной идеей. Свободная и мужественная, она будет представлять собой великий, если не решающий фактор международного воздействия в интересах мира между народами" (44; С. 80). Для Уоллинга русская революция являлась не просто политической борьбой против устаревшей форма правления, но прежде всего, социальным движением за обновление общества.

По мнению другого американского социалиста К. Дурланда, политическая революция, привычная для Запада и подразумевающая превращение монархии в конституционное правление, не дала России подлинной свободы, не гарантировала основных прав, не защитила общество от репрессий, военно-полевых судов, бесчинств казаков, правительственного террора. В 1907 г. Дурланду казалось, что 90% населении страны находилось в оппозиции режиму, поэтому революционный вихрь должен был вскоре захватить огромную империю, открыв эру подлинного обновления. Эта грядущая борьба народа с царизмом, для которой первичное значение имеют социально-экономические изменения, и будет названа "русской революцией" (54; С. 55).

Американские социалисты призывали не допустить предоставления денег американскими банкирами царскому режиму и всячески содействовать сбору средств в поддержку русской революции. Революционной борьбе русского народа необходима не только моральная, но и материальная помощь, подчеркивали социалисты Соединенных Штатов в декабре 1905 г., так как "деньги настоятельно нужны для покупки винтовок и боеприпасов, чтобы продолжать борьбу за свободу (51; С. 14).

Известные деятели Социалистической партии: Ю. Дебс, Дж. Лондон, В. Бергер, М. Хейс и др., указывая, что "средств и ресурсов наших русских товарищей совершено недостаточно", они призывали практически продемонстрировать международную солидарность социалистического движения (66; С. 61). Активную роль в движении солидарности с революцией в России сыграл выдающийся американский писатель Джек Лондон. Он отметил, что "социалистическая пропаганда в Америке получила от революции в России такой импульс, какой не с чем сравнить в истории современных классовых войн. Проникшиеся классовым самосознанием рабочие люди стали авангардом всех освободительных движений новейшего времени". Вдохновленные героически внесли значительный вклад в распространение идей социализма в Соединенных Штатах (16; С.35). Также известный писатель был организатором создания в Сан-Франциско "Калифорнийского общества друзей русской свободы", более радикального настроенного, чем общеамериканское общество. Целью данного общества являлось просвещение калифорнийцев относительно истории России, политических, экономических и социальных нуждах ее народа, распространять правдивую информацию о прогрессе русской революции и организовать моральную и финансовую поддержку русского дела. Часть средств помощь революционной России предназначалась для политзаключенных, сосланных царским правительством Сибирь. Общество выпускало свою газету "Russia Review", которая рассказывала не только о событиях в России, но и о движении солидарности с революцией, возникшем во многих странах. Особое внимание уделялось рабочему и крестьянскому движению в революции, а также деятельности РСДРП (66; С. 56).

Важную роль в привлечении прогрессивных слоев США на сторону российской революции в сборе средств в помощь революции сыграло пребывание в США писателя Максима Горького. Поездка Горького была предпринята по инициативе В.И. Ленина в апреле 1906 г. "Я прибыл в Америку, - сказал Горький в одном из своих выступлений, - с тем, чтобы установить контакт с людьми, которые с глубокой симпатией относятся к своему страдающему народу, сражающемуся за свободу. Теперь, когда приближается время, когда бюрократическое правительство России будет свергнуто, главное, в чем мы нуждаемся, - деньги, еще раз деньги, деньги и деньги". Руководство ИРМ горячо приветствовало приезд М. Горького в США. Горький, выступая с лекциями и статьями о событиях в России, рассказывал правду о революции, разоблачал зверства царизма, призывал к международной солидарности с революционерами России (44; С. 79).

Покушение на вел. кн. Сергея Александровича вновь сделало вопрос о политическом убийстве предметом дискуссии. Николая II по-прежнему критиковали за отсутствие государственной мудрости, слабость и непоследовательность, писали о коррумпированности и бюрократизме государственного аппарата, бесправии русского народа, угнетении национальных меньшинств, однако параллельно заговорили о порочных методах "делателей революции", хотя и признавали, что террор порожден самим самодержавием. В тоже время в американском обществе в какой-то момент даже была найдено оправдание революционному насилию, ибо его конечной целью являлось достижение представительного правления, свободы слова, печати и совести. В целом прореволюционная риторика не ослабевала до конца лета 1905 г. и пошла на убыль лишь в осенние и зимние месяцы, когда 42 из 49 печатных изданий заявили о необходимости восстановить закон и порядок, коль скоро революционеры не могут совершить радикальных политических изменений. Факторы, которые оказали влияние на этот поворот в восприятии событий по другую сторону Атлантики. Во-первых, энтузиазм по поводу августовского декрета царя о созыве национального представительства, и, в особенности, Манифест 17 октября (24; С. 166). Посол России в США Р.Р. Розен в донесении в МИД России В.Н. Ламздорфу 17 ноября 1905 г. писал, что "манифест 17 октября был приветствован здесь, как и в Европе, всеобщим горячим сочувствием, как начало новой эры для России, вступившей, наконец, в ряды государств, живущих правовым строем, уже давно сделавшимся достоянием всех народов белой расы. Соответственно этому несомненно поднимется и нравственный, и политический престиж России, столь сильно пострадавшей вследствие событий минувшей несчастной войны" и сообщал о своем выступлении в Американкой академии наук, в котором он подчеркнул "стремление Николая II и русского правительства установить конституционный строй, опираясь на силы закона и порядка" (6; С. 367-368).

Во-вторых, надежды, возлагавшиеся на С.Ю. Витте, авторитет которого после переговоров в Портсмуте был достаточно высок. В-третьих, рост социальной напряженности и насилия вместо ожидаемого гражданского мира в ответ на обещание Николая II ввести национальное представительство и гарантировать права и свободы. Передовицы газет заполнились сообщениями о восстании на броненосце "Потемкин", Всеобщей октябрьской стачке, брожении в армии и на флоте, Декабрьском вооруженном восстании, крестьянских волнениях, еврейских погромах. В 1906 г. в связи с новыми террористическими актами эсеров заговорили о "красном" терроре. В-четвертых, охлаждение отношений между токийским и вашингтонским кабинетами и спад японофильских настроений в обществе после Портсмутской конференции. Указанная причина имела немаловажное значение, так как в начале и в ходе русско-японской войны идеологические противники царизма по другую сторону Атлантики были сторонниками вставшей на путь реформ Японии в ее борьбе с отсталой Российской империей, надеясь, что поражение ускорит процесс обновления политического строя в стране. Подобные настроения не противоречили геополитическим интересам США (24; С. 242).

Созыв Думы весной 1906 г. казался многим американцам выходом из социального хаоса и условием для мирной трансформации автократического режима в конституционный, началом реальной борьбы за свободу. Однако, при всей симпатии к народному представительству, единодушному осуждении вскоре после роспуска Думы, в условиях продолжавшейся критики в адрес Николая II, такие радикальные требования депутатов, "как амнистия политических убийц, бомбометателей и разбойников, отмена смертной казни, упразднение Государственного совета как верховной палаты, призванной, как во всех конституционных государствах, умерять возможные увлечения народного представительства, и, наконец, проект огульного принудительного отчуждения земельной собственности не могли встретить и не встретили сочувствия в стране", - писал Розен в донесении в МИД России А.П. Извольскому 20 июля 1906 г. Также, по словам Розена, американское общественное мнение единодушно осуждает абсолютизм, не менее осуждает социалистическую и анархистскую революции (6; С. 370). На протяжении 1906-1907 гг. наблюдалось усиление симпатий по отношению к кадетам и другим политическим партиям. Американский либерализм приветствовал созыв I Думы и победу кадетов на выборах в нее (18; С. 157).

Взгляды консервативно настроенной части американского общества выражал посол США в России Дж. Мейер, который стал доверенным лицом президента Т. Рузвельта на берегах Невы в период русско-японской войны и революции. По мере радикализации революционного движения, роста анархии и насилия углублялся пессимизм дипломата. В декабре 1905 г., вернувшись из отпуска, он писал Г. Лоджу о безумии русских, которые "не хотят удовлетвориться никакими уступками и, встав на путь реформ, желают одним махом достигнуть всего того, к чему другие нации шли в течении жизни нескольких поколений", "требуют введения всеобщего избирательного права…, не учитывая того факта, что в империи 100 млн. неграмотных". Оценив созыв Думы как акт прогрессивный, Дж. Мейер пришел к выводу о низком уровне политической культуры в России вследствие длительного господства абсолютизма, об отсутствии необходимого опыта парламентаризма у думских депутатов, выдвигавших неосуществимые требования, и ощущении реальности в правительственном лагере, не желавшим идти на компромиссы. С его точки зрения, это делало деятельность П.А. Столыпина необходимой и оправданной, ибо лишь сильная власть могла вывести страну из кризиса и направить по пути медленного обновления (70; С. 113).

Все это оказало влияние на позицию президента Рузвельта, который вовсе не собирался реагировать на многочисленные обращения сограждан помочь в борьбе за либерализацию политического строя в Российской империи и осуществить, тем самым, "освободительную миссию" Америки. Более того, глава Белого дома, встревоженный военными победами Страны Восходящего Солнца, угрожавшими балансу сил на Дальнем Востоке, выступил посредником в организации мирных переговоров в Портсмуте, в результате чего царское правительство смогло сосредоточить свое внимание на внутриполитических проблемах. По обе стороны Атлантики сторонники дальнейшего развития революционного процесса назвали Нобелевскую премию Т. Рузвельта курьезом, парадоксом, так как его миротворчество, с их точки зрения дало толчок кровавой гражданской войне. Сам же президент считал, что рост анархии и насилия, активизации социалистов, а также слабость либералов делали революцию бесперспективной. В целом политические и общественные деятели, придерживающиеся консервативных взглядов, а также умеренные прогрессисты пришли к выводу, что в русской революции преобладало деструктивное начало, а общество продемонстрировало низкий уровень правосознания и неподготовленность к представительной форме правления (52; С. 154).

Мнение либеральной общественности выражало Общество друзей русской свободы. Они считали главным достижением революционного движения в России приобретение бесценного опыта парламентаризма. 4 марта 1907 г. Общество организовало массовый митинг в Нью-Йорке. В буклете Общества с программой деятельности сообщается, что "не нарушая принципов международной этики, необходимо дать почувствовать русскому народу искреннюю симпатию и моральную поддержку американцев, возбуждать народные симпатии в поддержку движения за представительную форму правления в России, помешать существующему российскому правительству получить финансовую помощь или займы… Друзья русской свободы горячо взывают к активному сотрудничеству всех, кто желал бы оказать поддержку в содействии в деле учреждения в России ответственного, конституционного правительства" (6; С. 371-372). Российские либералы и радикалы продолжали посещать США в поисках денежных средств и моральной поддержки, однако были явно разочарованы позицией заокеанской республики в период революции 1905 г. Вместо обещанного "крестового похода", реальной помощи, которая, с их точки зрения, могла бы, например, выразиться в дипломатическом давлении, экономических санкциях, создании международной оппозиции цивилизованных стран - рассуждения о правах и свободах, поучения, Портсмутская конференция, критика "русского типа революции". Американцы, в свою очередь, также почувствовали разочарование, так как, по мнению большинства, революция оказалась менее результативной и более радикальной, чем ожидалось, а общество недостаточно подготовленной к политическим переменам (23; С. 217).

И в условиях разрушения массовых иллюзий У.И. Уоллинг и Дж. Кеннан призывали сограждан не терять надежд на либерализацию России. Друзья русской свободы оказывали помощь заокеанским визитерам различных политических взглядов, прибывавшим в Америку для проведения агитационных кампаний и поддержания пошатнувшейся веры американцев в демократизацию России. Так, в телеграмме Розена в МИД России сообщается что, в 1907 г. эсер Н.В. Чайковский "отец русской революции" вместе с бывшим депутатом Государственной Думы А.Ф. Аладьиным развернули в Америке широкую политическую кампанию с целью пресечения любых возможностей для получения займов царским правительством. При поддержке Друзей русской свободы они обращались к американцам с призывам блокировать действия российской дипломатии в этом направлении, так как финансовая помощь будет использована для осуществления политики репрессий и подавления революционного движения. Посол признал, что деятельность Чайковского и Аладьина имела определенный успех, хотя и не принесла особенно много денег в кассу русской революции (6; С. 372-373).

Русские революционеры выступали на многолюдных митингах, читали лекции в американских университета. А.Ф. Аладьин выступал здесь в роли либерального джентльмена, ратующего за утверждение в России конституционного строя. Н.В. Чайковский, со своей стороны, обращал внимание на приобщение русского народа к самоуправлению в рамках крестьянской общины. Призывы препятствовать размещению займов царского правительства за океаном нашли отклик у американцев. Аладьин увез с собой в Европу 50 тыс. долл. на нужды российского революционного движения и уверенность в том, что "Америка все еще привержена идеалам борьбы за свободу и демократию во всем мире" (24 С. 175).

Настроения, поддержанные в американском обществе агитационными кампаниями русских визитеров и деятельности тех, кто в США продолжал ратовать за демократизацию России, помешали выдачи царскому правительству участников революционного движения 1905 г. Я. Пурена и Х. Рудовица, обвиненных в совершении в совершении уголовных преступлений и скрывавшихся за океаном (26; С. 177). Новый всплеск антирусских настроений и критики в адрес официальной России, многолюдные митинги и деятельность специальных обществ, координирующих движение, публикации в прессе и в итоге отказ в выдаче побудили Р.Р. Розена весной 1909 г. написать в МИД, что следует воздерживаться от предъявления требований о выдаче таких лиц, "более или менее отдаленная связь которых с недавним революционным движением в России могла бы дать повод для возбуждения вопроса о "политических преступниках". Розен был обеспокоен тем, что всплеск антирусских настроений пагубно скажется на позитивных изменениях в общественном мнении США, наметившихся после Портсмутской конференции благодаря усилиям С.Ю. Витте (6; С. 313-314). Таким образом, несмотря на действия экстрадиционного договора, политические эмигранты из России с их радикальными идеями и методами сохранили право на убежище в североамериканской республике, а ее жители смогли продемонстрировать свою верность демократическим принципам.

Отдельно следует сказать о позиции еврейской общины США в период революции 1905 г. В ходе ее событий разрушились надежды на изменение правового статуса еврейского меньшинства в империи, а, следовательно, и позитивное решение всего комплекса проблем (гражданско-правовой, иммиграционной и паспортной), возникших в двусторонних отношениях в связи с "еврейским вопросом" (24; С. 223). В сентябре 1905 г. в Портсмуте состоялась встреча лидеров еврейской общины Д. Шиффа, О. Штрауса, И. Селигмана и А. Краса с С.Ю. Витте, на которой дискутировался вопрос о положении русских евреев и дискриминации американских граждан еврейской национальности во владениях Николая II. Как вспоминает Витте "они мне говорили о крайне тягостном положении евреев в России, о невозможности продолжения такого положения и о необходимости равноправия. Я принимал их крайне любезно, не мог отрицать того, что русские евреи находятся в очень тягостном положении, хотя указывал, что некоторые данные, которые они мне передавали, преувеличены, но по убеждению доказывал им, что предоставление сразу равноправия евреям может принести им более вреда, нежели пользы". Это указание вызвало резкие возражения Шиффа, но было сглажено уравновешенными суждениями других членов депутации (1; С. 492).

Т. Рузвельт обсуждал проблему "американо-еврейских" паспортов в личных беседах с главой русской делегации, расценивая ее как последнее препятствие для восстановления дружественных отношений между двумя нациями, и передал специальное письмо на имя царя. В письме этом говорилось о том, "что американцы никогда не в состоянии усвоить и примириться с тою мыслью, что можно различать людей в отношении их благонадежности или в отношении их порядочности по принадлежности к тому или другому вероисповеданию. А поэтому, чтобы установить дружеские отношения между Америкой и Россией, те отношения, которые начались благодаря моему (Витте) пребыванию в Америке, он (Рузвельт) очень просит государя отменить это толкование, которое установилось практикой в особенности последнего десятилетия" (1; С. 497). Впоследствии по этой проблеме начала работать комиссия в российском правительстве и пришла к следующему заключению, что "что необходимо дать другое толкование той статье договора, которая говорит о праве России, как и каждого государства, делать ограничения по отношению приезда подданных другого государства, но только не ставить вопрос о дозволении или недозволении въезжать в Россию в зависимость от признака вероисповедного" (1; С. 498). Американских евреев не удовлетворили рассуждения Витте о необходимости медленной эмансипации их единоверцев за океаном, но обнадежило отсутствие серьезных возражений по "паспортному" вопросу (30; С. 57). Но в конце концов в течении почти шести лет дело это не приняло благоприятного решения и закончилось тем, что "американцы денонсировали торговый договор на тех основаниях, что они не могут примириться с таким произволом и с не соответствующим духу времени толкованием той части торгового договора, которая говорит о праве въезда иностранцев в ту или другую страну" (1; С. 498). Русский посол в США Р.Р. Розен выражал беспокойство по поводу того, что "паспортный" конфликт наносит серьезный ущерб межгосударственным контактам (6; С. 298).

Погромная волна, прокатившаяся по России осенью 1905 г., и еврейский погром в Белостоке в июне 1906 г. вновь вызвали в США общественный резонанс, хотя и не такой мощный, как в 1903 г.Р. Р. Розен сообщал в МИД о многочисленных бурных митингах протеста, многотысячной траурной манифестации в Нью-Йорке, яростной антирусской агитации американских евреев, поддержанной прессой (6; С. 295-296).

Еврейская община попыталась вновь оказать давление на Белый дом, с тем, чтобы побудить президента выразить официальный протест царским властям. В палате представителей американского конгресса депутаты Гольдфогель и Сульцер в декабре 1905 г. внесли предложение о выражении жертвам погромов в России и обращение к президенту США предпринять конкретные шаги для восстановления справедливости, путем дружественных отношений с петербургским правительством принять меры, которые предупредили повторение подобных погромов (67; С. 48). Резолюция сходного содержания обсуждалась 11 апреля 1906 г. Сторонник радикальных действий Д. Шифф в письме к Рузвельту предложил организовать совместное выступление цивилизованных держав в защиту прав русских евреев. В своем ответе президент подчеркнул бессмысленность подобного рода акций в тот момент, когда в различных частях империи идет война всех против всех и власти бессильны поддержать социальный порядок. Однако официальный Вашингтон воздержался от дипломатических действий. В письмах к Д. Шиффу, О. Штраусу, Э. Карнеги президент заявил о том, что бесполезно и вредно тратить слова на угрозы, коль скоро правила международной этики не предусматривают возможности для эффективной защиты прав армян в Турции, евреев, финнов, поляков в России, так как для свободных народов губительна демонстрация собственного бессилия, укрепляющая деспотизм и варварство (70; С. 115).

марта Рузвельт пригласил Розена к себе. Состоялась доверительная беседа о российско-американских отношениях. Президент рассказал послу, что утром его посетил О. Страус, бывший американский посол в Константинополе и один из лидеров американских евреев. Страус сообщил президенту, что последние возбуждены и взволнованы слухами о якобы предстоявших новых погромах в России. Он просил президента обратиться к правительству России с просьбой о принятии соответствующих мер. Рузвельт ответил, что понимает все неуместность какого бы то ни было вмешательства со стороны США в подобном вопросе, но с другой стороны, желательно успокоить еврейский элемент здесь и предупредить новую агитацию против России в печати, на которую евреи имеют большое влияние. В конце беседы Рузвельт попросил Розена передать по телеграфу в Петербург частным образом его просьбу о том, чтобы были приняты меры к предупреждению еврейских погромов, но посол ответил, что сделать это он не может. Американские газеты сообщали о циркуляре министра внутренних дел России губернаторам с самым строги указаниями по предупреждению и пресечению беспорядков и охране жизни и имущества евреев (6; С. 292-295).

В 1906 г. в США был создан Американский еврейский комитет (АЕК) для защиты гражданских и религиозных прав евреев за границей. Организация заняла принципиальную новую позицию в "еврейском вопросе": признание правительством Николая II прав американских граждан иудейского вероисповедания в пределах империи станет первым шагом к изменению правового статуса еврейского меньшинства в России (23; С.220).

Таким образом, американская общественность горячо откликнулась на революцию в России 1905-1907 гг. Сочувствие революционному движению было неоднородным. Значительные слои интеллигенции, либеральные течения положительно относились к произошедшему в России, но при этом они побаивались влияния этих событий, в частности, на революционизированное американского рабочего слоя. Ведущей силой движения симпатии и сочувствия русской революции выступали представители американского рабочего класса, стремившиеся использовать это движение для подъема борьбы за социальный прогресс в США.

Первоначально основная масса американцев, не без влияния СМИ, увидела в революции борьбу за "освобождение" России от царского деспотизма и активно откликнулась в ее поддержку. В США начался сбор денежных пожертвований в поддержку российской революции, был объявлен сбор подписей под петициями с требованиями президенту Т. Рузвельту предпринять широкие дипломатические и военные меры против царя. Большое число различных обществ предлагали свои проекты помощи - от поставок революционерам продовольствия и медикаментов до планов наводнить империю брошюрами, призывающими к восстанию и разъясняющими принципы американской демократии. Наибольшей активностью на этом поприще отличалось "Американское общество друзей русской свободы". Общество помимо прочего организовывало лекционные туры деятелей русской революции, оказывало им финансовую помощь. За годы революции в США побывали лидер партии кадетов П.Н. Милюкова, социалисты Е.К. Брешко-Брешковская, М. Горький, многие американские журналисты и писатели отправились в Россию в качестве наблюдателей. Очевидно, что это способствовало активизации российско-американских интеллектуальных контактов.

Американское правительство с настороженностью относилось к революционным событиям, что революционная волна может прокатиться по всей Европе. Но революция 1905-1907 гг., скорее всего, воспринималась американской дипломатией положительно, как движение России по пути строительства конституционализма и демократии по западным образцам.

Эйфория 1905 г. в американском обществе постепенно сменялась разочарованием революцией по мере ее "углубления" и радикализации. Пожалуй, последним событием, которое встретило одобрение в США, стал созыв Думы весной 1906 г. С ней связывался выход России из социального хаоса и переход к мирной трансформации автократического режима в конституционный. Однако репрессии, военно-полевых суды, бесчинства казаков, правительственный террор, с одной стороны, и радикальные требования революционеров об амнистии политических убийц и бомбометателей, отмене смертной казни, проект повсеместного принудительного отчуждения земельной собственности, введения всеобщего избирательного права в условиях безграмотной России - с другой, заставили многих американцев усомниться в продуктивности русской революции, в подготовленности граждан к переменам.

Заключение

В результате нашего исследования мы пришли к следующим выводам:

1. Анализ показал, что экономическое взаимодействие России и США до русско-японской войны носило интенсивный характер и в основном развивалось в рамках товарообмена. Его определяло одно важнейшее обстоятельство - тот факт, что Россия и США имели значительные по объему одинаковые экспортные статьи - зерно и нефтепродукты. Последнее обуславливало их конкуренцию на международном рынке. Структура межгосударственного товарообмена в довоенный период отражала растущее отставание России от США в промышленном развитии. Так, если важнейшие статьи американского экспорта в Россию составляли сельскохозяйственные машины, станки и оборудование, то Россия вывозила в США преимущественно сырье и полуфабрикаты - марганцевую руду, шерсть, солодковый корень, овечьи и козьи шкуры, лен, льняную кудель и паклю и пр. При этом привоз из США всегда в несколько раз превышал наш вызов в США.

Русско-японская война и революция 1905-1907 гг. дестабилизировали экономическую жизнь России, что не могло не отразиться на развитии ее экономических отношений с США. В годы войны наблюдается значительное сокращение объемов непосредственной русско-американской торговли и увеличение числа посредников в межгосударственном товарообмене. Ими в большинстве случаев выступали германские и английские торговые фирмы. Другими явлениями стали: увеличение в структуре американского экспорта в Россию товаров, связанных с войной - оружия, судов, лекарств, а также усиление значения дальневосточных портов России, через которые осуществлялись поставки для русской армии. Наконец, нестабильная экономическая конъюнктура вызвала сокращение притока американского капитала и "уход" многих американских акционерных обществ с российского рынка.

Одновременно тяжелейшие условия войны и революции, в которых находилась Россия, казались американским дельцам удобным случаем для того, чтобы надавить на российское правительство и добиться от него самых выгодных экономических проектов - получения сверхприбыльных концессий, льгот для американской торговли, размещения заказов на американских предприятиях и пр. Наиболее очевидными примерами в данном случае служат переговоры Витте о займе для России, проект Кларксона об эксплуатации богатств Сахалина, проект В. Смита о концессии на золотоносные земли в долине реки Амазара, проект Лойк де Лобеля о постройке железной дороги АляскаСибирь.

2. Рассматривая роль США в русско-японской войне, необходимо учитывать их стремление выйти из региональной замкнутости и войти в ранг великих держав. В нач. XX в. для этого появились все необходимые условия. К этому времени рынок американского континента стал слишком узким для монополистических объединений США и их владельцы все настойчивее требовали от правительства проведения активной экспансионистской политики. Характерной чертой духовной атмосферы стало мощное джингоистское движение, теории мессианства американской внешней политики, идеи об отказе от политики изоляционизма. Империалистические амбиции США обнаружились в строительстве большого военно-морского флота и в войне с Испанией 1898 г., успех в которой стимулировал американцев проложить себе дорогу в Китай, Корею и дальневосточные владения России.

Чрезмерное усиление Японии также не входило в планы американского правительства. Оно было заинтересовано в том, чтобы Россия и Япония максимально ослабили друг друга. Ведь только в этом случае США могли надеяться на доминирование в Восточной Азии и на Тихом океане. Поэтому, по мере нарастания успехов Японии в войне американское внешнеполитическое ведомство стало опасаться усиления японской мощи и все больше склонялось выступить посредником между воюющими державами ради ускорения переговоров о мире. Организация Портсмутсткой конференции 1905 г. - одна из первых миротворческих миссий США. Ее вдохновителем был Т. Рузвельт, который в следующем году был награжден нобелевской премией мира за инициирование и подписание мирного договора между Россией и Японией. Однако материалы переговоров Портсмутсткой конференции показывают стремление США сохранить враждебные отношения между этими тихоокеанскими государствами.

3. Начавшаяся в 1905 г. революция в России произвела в США широкий общественный резонанс. Внимание дипломатического ведомства к данным событиям было обусловлено тем, что с последней 1/3 XIX в. в доктринальные установки внешней политики США прочно вошли принципы борьбы за демократию и права человека, поддержки революционных и национально-освободительных движений за рубежом. Наиболее показательны в этой связи 80-90-е гг. XIX в., которые вошли в историю русско-американских отношений как время конфронтации по проблемам паспортно-визового режима и прав русских евреев. Исходя из этого, революция 1905-1907 гг., скорее всего, воспринималась американской дипломатией положительно, как движение России по пути строительства конституционализма и демократии по западным образцам.

Первоначально основная масса американцев, не без влияния СМИ, увидела в революции борьбу за "освобождение" России от царского деспотизма и активно откликнулась в ее поддержку. Сотни добровольцев были готовы отправиться за океан для участия в баррикадных боях с царскими войсками, в США начался сбор денежных пожертвований в поддержку российской революции, был объявлен сбор подписей под петициями с требованиями президенту Т. Рузвельту предпринять широкие дипломатические и военные меры против царя. Большое число различных обществ предлагали свои проекты помощи - от поставок революционерам продовольствия и медикаментов до планов наводнить империю брошюрами, призывающими к восстанию и разъясняющими принципы американской демократии. Наибольшей активностью на этом поприще отличалось "Американское общество друзей русской свободы". Общество помимо прочего организовывало лекционные туры деятелей русской революции, оказывало им финансовую помощь. За годы революции в США побывали лидер партии кадетов П.Н. Милюкова, социалисты Е.К. Брешко-Брешковская, М. Горький, многие американские журналисты и писатели отправились в Россию в качестве наблюдателей. Очевидно, что это способствовало активизации российско-американских интеллектуальных контактов.

Эйфория 1905 г. в американском обществе постепенно сменялась разочарованием революцией по мере ее "углубления" и радикализации. Пожалуй, последним событием, которое встретило одобрение в США, стал созыв Думы весной 1906 г. С ней связывался выход России из социального хаоса и переход к мирной трансформации автократического режима в конституционный. Однако репрессии, военно-полевых суды, бесчинства казаков, правительственный террор, с одной стороны, и радикальные требования революционеров об амнистии политических убийц и бомбометателей, отмене смертной казни, проект повсеместного принудительного отчуждения земельной собственности, введения всеобщего избирательного права в условиях безграмотной России - с другой, заставили многих американцев усомниться в продуктивности русской революции, в подготовленности граждан к переменам.

Список источников и литературы

Источники:

1. Витте С.Ю. Избранные воспоминания.1849-1911 гг. М., 1991.
2. Журавлева В.И. "Американский друг России". Об упущенных возможностях в российско-американских отношениях. 1899-1913 гг. // Исторический архив. 1997. №2. С.126-155.
3. История США: Хрестоматия / Сост. Иванян Э.А. М.: Дрофа, 2005.
4. Милюков П.Н. Воспоминания. М., 1991.
5. Первая русская революция и ее историческое значение. Сборник документов и материалов. М., 1975.
6. Россия и США: дипломатические отношения 1900-1917 гг.: Документы / Под ред.А.Н. Яковлева. Сост.: Ю.В. Басенко, В.И. Журавлева, Е.Ю. Сергеев. М.: МФД, 1999.
7. Россия и США: торгово-экономические отношения 1900-1930 гг. / Под ред. Г.Н. Севостьянова. М.: Наука, 1996.
8. Русско-японская война 1904-1905 гг. в документах внешнеполитического ведомства России факты и комментарии / составитель документов и автор комментариев В.В. Глушков. М.: ИДЭЛ, 2006.
9. Япония и ее вооруженные силы в 1904-1905 гг. Донесения "шанхайской агентуры" А.И. Павлова в МИД России // Исторический архив. 2006. №5.125-142.

Литература:

1. Айрапетов О.Р. Внешняя политика Российской империи 1801-1914 гг. М., 2006.
2. Архангельская И.Д. Из истории российско-американских связей конец ХIХ - начало ХХ в. // Вопросы истории. 2000. №11-12. С. 141-145.
3. Балакин В.И. Причины и последствия русско-японской войны 1904-1905 гг. // Новая и новейшая история. 2004. №6. С. 57-65.
4. Белявская И.А. Теодор Рузвельт и общественно-политическая жизнь США. М., 1978.
5. Беляев В. Между Москвой и Вашингтоном // Международная жизнь. 2009. №1. С. 24-36.
6. Богомолов Б.А. О роли исторической традиции в модернизации внешнеполитического курса США и России (сравнительный анализ) // США: становление и развитие национальной традиции и национального характера. (Материалы VI научной конференции ассоциации изучения США). М.: МГУ, 1999. С. 170-186.
7. Быков В.М. Джек Лондон, его друзья и революция в России. (1905-1907 гг.) // Новая и новейшая история. 1984. №4. С. 67-78.
8. Ганелин Р.Ш. Основные источники по истории России конца 19-начала 20 в. Учебное пособие. М., 2000.
9. Ганелин Р.Ш. Революционное движение в России и США. 1905-март 1917 гг. // Современная историография экспансионизма США ХIХ-начала ХХ в.Л., 1985. С. 146-170
10. Гросул В.Г. Российская политическая эмиграция в США в 19 в. // Новая и новейшая история. 1994. №2. С. 49-69.
11. Добров А. Дальневосточная политика США в период русско-японской войны. М., 1952.
12. Дэвис Д.Э., Трани Ю.П. Повесть о двух Кеннанах: американское представления и политика в отношении России, 1881-1991 гг. // Американский ежегодник 2003. М., 2005. С. 9-30.
13. Журавлева В.И. Американская помощь России в период голода 1891-1892гг. // Американский ежегодник 1998. М., 1999.
14. Журавлева В.И. Идея "освободительной миссии" Америки в контексте российско-американских отношений XIX - начале XX вв. // США: становление и развитие национальной традиции и национального характера. (Материалы VI научной конференции ассоциации изучения США). М.: МГУ, 1999. С. 207-225.
15. Журавлева В.И. Революция 1905 г. в России: размышления американцев // Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. М., 2002. Вып.2. С. 162-179.
16. Журавлева В.И. Русско-американский договор 1887 г. // Вопросы истории. 1991. № 9-10. С. 252-254.
17. Журавлева В.И., Фоглесонг Д.С. "Русский другой": формирование образа России в США (1881-1917) // Американский ежегодник 2004. М., 2006. С. 233-281.
18. Зевелев И. Россия и США в начале нового века: анархия - мать партнерства // Pro et contra. 2002. Т.7. №4. с. 72-85.
19. Золотухин В.П. Новое документальное издание по истории российско-американских отношений начала XX в. // Новая и новейшая история. 2001. №2. С.168-174.
20. Зубок Л.И. Очерки истории США (1877-1918). М., 1956.
21. Иванян Э.А. Документы российско-американских отношений 1900-1917 гг. // США-Канада: Экономика. Политика. Культура. 2000. №8. С.47-59.
22. Иванян Э.А. Из истории: Россия и США - союзники, партнеры или противники? // США-Канада: Экономика. Политика. Культура. 2001. №12. С.25-39.
23. Иванян Э.А. История США: Учебное пособие для ВУЗов. М.: Дрофа, 2004.
24. Иванян Э.А. У истоков российско-американских культурных связей // США-Канада: Экономика. Политика. Культура. 2007. №2. С.57-74.
25. Игнатьев А.В.С.Ю. Витте - дипломат. М.: Международные отношения, 1989.
26. Иноземцев В. Геополитическая тектоника современной Атлантики. Европейско-американские отношения в новом столетии // Свободная мысль XXI. 2002. №3. С.14-26.
27. История внешней политики и дипломатии США (1867-1917). М.: ИВИ РАН, 1997.
28. История внешней политики России во второй половине XIX в. /Под ред.В.М. Хевролина. М., 1999.
29. История внешней политики России конец XIX - начало XX. М., 1997.
30. История дипломатии. Дипломатия в новое время (1871-1914) / Под ред. Громыко. М., 1963.
31. История США в 4-х т. / Под ред. Севостьянова Г.Н. М., 1985. Т.2.
32. Киссинджер Г. Дипломатия. М., 1997.
33. Кравченко И.Н. Профессионализация дипломатической службы (США на рубеже XIX-XX вв. и отношения с Россией) / Российская дипломатия: история и современность. (Материалы Научно-практической конференции, посвященной 450-летию создания Посольского приказа). М.: МГИМО, 29 окт. 1999г. / Ред. коллегия Иванов И.С. и др. М., 2001. С.300-312.
34. Кравченко И.Н. Дипломатическая история США (1877-1919). М.: Научная книга, 2002.
35. Краснов И.М., Кравченко И. Н Прогрессивная Америка и революционные события в России (1905-1907) // Новая и новейшая история. 1986. №1. С.70-85.
36. Кремнюк В.А. Россия и США: время испытаний: к 200-летию российско-американских дипломатических отношений // США-Канада: Экономика. Политика. Культура. 2007. №12. С.5-16.
37. Курков Н.В. Из истории русско-американских связей в начале XX в. // Американский ежегодник. 2002. С.293-298
38. Куропятник Г.П. Россия и США: экономические, культурные и дипломатические связи, 1867-1881 гг. М.: Наука, 1981.
39. Лафебер У. Американская историография внешней политики США // Новая и новейшая история. 1993. №1.С. 195-204.
40. Лебедев В.В. Русско-американские экономические отношения 1900-1917 гг. М.: Международные отношения, 1964.
41. Макаров В.Г. Новые данные деятельности Американской администрации помощи в России // Новая и новейшая история. 2006. №5. С.23-34.
42. Макурин А.И. США и Россия: формирование взаимных представлений в начале ХХ в.: (Проблемы социального и экономического развития, 1904-1909 гг.) / Автореф. диссер. на соискание ученой степени к. и. н. Рос. гос. пед. ун-т им.А.И. Герцена - СПб.: 2001.
43. Мальков В.Л. Путь к имперству: Америка в первой половине ХХ в. М.: Наука, 2004.
44. Маргелов М. Россия и США: К вопросу о приоритете отношений // Международная жизнь. 2002. №12. с.41-53.
45. Мэллой-мл. Дж. Уильям Уоллинг и его собратья "джентельмены-социалисты" // США-Канада: Экономика. Политика. Культура. 1995. №3. С.50-59.
46. Нарочницкая Н.А. Россия и русские в мировой истории. М.: Международные отношения, 2005.
47. Нитобург Э.Л. Русские трудовые иммигранты в США (конец 19в. - 1917): адаптация и судьбы // Отечественная история. 2002. №5. С.63-75.
48. Перкинс Б. Парус и призма // Американский ежегодник. 1992. М., 1993. С.16-21.
49. Периодика как исторический источник: Америка и Россия в XVIII-XXвв. // Американский ежегодник. 2003. М., 2005. С.312-316
50. Россия ХIХ-ХХ вв. Взгляды зарубежных историков. М.: Наука, 1996.
51. Россия и Запад. Формирование внешнеполитических стереотипов в сознании российского общества первой половины ХХ в. М., 1998.
52. Севостьянов П.П. Экспансионистская политика США на Дальнем Востоке (в Китае и Корее в 1905-1911 гг.). М., 1958.
53. Сергеев Е.Ю. Русская разведка в начале войны с Японией 1904-1905 гг. // Новая и новейшая история. 2005. №1. С.60-72.
54. Согрин В.В. Важные аспекты изучения истории США XIX в. // Новая и новейшая история. 2006. №5. С.41-56.
55. Согрин В.В. История США. Спб., 2003.
56. Теребов О.В. Россия и США: Практика и перспективы разрешения конфликтов // США-Канада: Экономика. Политика. Культура. 2004. №2. С.51-62.
57. Трубаров А.А. Прогрессивные силы США и русская революция 1905 г. // Борьба прогрессивных сил с буржуазными идеологическими концепциями политики США в XX в. М., 1982. С.55-72
58. Тудоряну Н.Л. Отношения США и России в начале XX в. по российским архивным документам // Новая и новейшая история. 1998. №2. С.42-65.
59. Усачёв И.Г. Истоки экспансионизма США // США-Канада: Экономика. Политика. Идеология. 1987. №11. С.13-24
60. Уткин А.И. Россия и Запад: история цивилизаций. М.: Гардарики, 2000.
61. Фоглесонг Д.С. Истоки первого американского крестового похода за "свободную Россию". Торжество "миссионерского" мышления над русофилией, 1885-1905 гг. // Россия XXI. 2002. №5. С.104-118.
62. Фурсенко А.А. Династия Рокфеллеров. Л.: Наука, 1970.
63. Фурсенко А.А. Нефть и политика: история и современность // Новая и новейшая история. 1987. №3. С.69-87.
64. Хисамутдинов А. Русская диаспора на Тихоокеанском побережье США (1-я половина XX в.) // Вопросы истории. 2005. №11. С.109-115.
65. Шашина Е.Б. Отношение к США в российском общественном мнении на рубеже XX-XXI вв. // Американский ежегодник. 2004. М., 2006. С.282-298.
66. Шпотов Б.М. Автомобили США в царской России // Американский ежегодник. 1998. М., 1999. С.165-178.
67. Энциклопедия российско-американских отношений XVIII-XX вв. М.: Международные отношения, 2001.

Интернет-ресурсы:

1. Ионичев Н.П. Внешние экономические связи России (IX - начало ХХ века) / Под ред. Н.А. Савченко. М.: РУДН, 2003 // #"justify">Носков В.В. Внешняя политика США на рубеже XIX-XX вв. В донесениях военно-морских агентов России в США // Интернет-издание Россия и Америка в XXI в. // #"justify">Оборона Порт-Артура // httр // student. km.ru/ref_show_fram. aspid.

Романов Б.А. Очерки дипломатической истории русско-японской войны (1895-1907). М-Л.: Издательство Академии Наук СССР, 1947 г. // #"center">Приложение

Таблица №1

Товарообмен между Россией и США (по русским данным) * в тыс. руб. (7; С.17).

ГодыВывозПривозОбщая сумма вывоза из РоссииВывоз в СШАОбщая сумма привоза в РоссиюПривоз из США1901 1902 1903 1904 1905 1901-1905 1906 1907761 583 860 322 1 001 179 1 006 384 1 007 325 941 358 1 094 886 1 053 0104 009 4 374 5 355 4 362 3 546 4 329 5 712 8 414593 425 599 151 681 670 651 403 635 087 632 147 800 690 847 36534 921 39 949 63 167 62 926 40 836 48 360 47 450 55 588* Данные по 1905 г. заимствованы из введения к обзору внешней торговли России за 1906 г. Период 1901-1905 гг. выделен вследствие надбавок пошлин с 1901 г.

Таблица №2

Вывоз из России в США (по русским данным) (7, с.21).

Главнейшие товары1901-19051906-1910Солодковый корень: Тыс. пуд. Тыс. руб. Лен: Тыс. пуд. Тыс. руб. Льнян.кудель и пакля: Тыс. пуд. Тыс. руб. Пенька: Тыс. пуд. Тыс. руб. Пеньковая пакля: Тыс. пуд. Тыс. руб. Мягкая рухлядь: Тыс. пуд. Тыс. руб. Кожи всякие: Тыс. пуд. Тыс. руб. Гривы и хвосты конские: Тыс. пуд. Тыс. руб. Щетина: Тыс. пуд. Тыс. руб. Шерсть непрядёная: Тыс. пуд. Тыс. руб. Резиновые отбросы: Тыс. пуд. Тыс. руб. Руда марганцевая: Тыс. пуд. Тыс. руб. 803,2 747,7 13,0 74,2 25,6 102,8 0,2 0,7 0,1 0,2 42,1 401,7 28,1 299,9 2,8 61,9 0,3 14,1 266,4 1712,4 113,5 255,6 899,7 196,7 948,2 939,6 13,3 60,5 2,9 9,6 6,7 28,6 3,2 9,0 108,9 1009,8 180,3 2361,7 21,5 220,6 0,1 2,4 112,1 909,5 134,3 474,6 673,5 123,9

Таблица №3

Привоз в Россию из США (по русским данным) (7; С.25-26).

Главнейшие товары1901-19051906-1910Хлеб в зерне: Тыс. пуд. Тыс. руб. Мука всякая, кроме картофельной: Тыс. пуд. Тыс. руб. Сало и масло животного происхождения: Тыс. пуд. Тыс. руб. Кожи невыделанные: Тыс. пуд. Тыс. руб. Растения, части их, семена: Тыс. пуд. Тыс. руб. Гарпиус и галипот: Тыс. пуд. Тыс. руб. Дубильные вещества: Тыс. пуд. Тыс. руб. Краски и красильные вещества: Тыс. пуд. Тыс. руб. Медь и сплавы ее: Тыс. пуд. Тыс. руб. Железные и стальные изделия: Тыс. пуд. Тыс. руб. Машины и аппараты: Тыс. пуд. Тыс. руб. Хлопок сырец: Тыс. пуд. Тыс. руб. Джут сырец: Тыс. пуд. Тыс. руб. 283,3 172,3 386,3 636,3 80,9 236,8 89,8 397,5 159,0 343,7 651,9 526,9 850,1 597,3 578,9 551,8 173,7 1 650,1 33,4 260,2 1 261,4 6 333,6 4 797 34 08 38,4 81,4 142,3 105,7 435,4 783,9 54,7 169,9 85,5 439,1 56,4 134,2 145,6 192,4 342,4 291,1 197,7 206,1 99,9 1 255,9 18,5 127,5 1 813,2 9 685,0 4 944 44 450 45,6 145,8

Таблица №4

Ввоз в Россию хлопка из США (7; С.52).

ГодыОбщий ввоз: Из США: Тыс. пуд. Тыс. руб. Тыс. пуд. Тыс. руб. 1901 1902 1903 1904 1905 1906 190710 375 10 866 14 055 12 022 10 473 10 020 10 86763 794 68 134 107 096 108 422 73 008 78 161 91 3654 511 4 715 6 154 4 940 3 666 3 264 4 59324 207 26 398 47 259 46 675 25 654 27 440 39 711

Таблица №5

Привоз сельскохозяйственных машин в Россию из США (7; С.39).

ГодыПривоз простых сельскохозяйственных машинПривоз сложных сельскохозяйственных машинПривоз простых и сложных с/х. машинВсегоВ том числе из СШАВсегоВ том числе из СШАВсегоВ том числе из США1901 1902 1903 1904 1905 1906 19077 060 7 349 8 376 5 995 5 785 6 799 9 901 061 1 354 1 266 1 043 1 158 1 976 2 2826 726 7 891 12 228 9 295 9 875 9 334 8 4722 069 3 107 4 998 4 731 5 779 6 100 4 12313 786 15 240 20 604 15 290 15 633 16 133 18 3803 130 4 461 6 264 5 774 6 937 8 076 6 40

Таблица №6

Привоз металлов в Россию из США (7; С.62).

Среднегодовой привозЧугун Железо Жесть Никель Медь и ее сплавыСвинец Всего всех товаров1901-1905 гг.: Тыс. пуд. Тыс. руб. 1906 г.: Тыс. пуд. Тыс. руб. 1907 г.: Тыс. пуд. Тыс. руб. 0,5 0,5 3,6 2,3 2,2 1,4 4,4 3,9 6,7 11,2 0,1 0,1 0,4 1,5 0,2 0,5 1,0 2,9 15,7 410,0 - - 1,2 35,0 73,7 1 650,1 277,6 3 519,7 64,8 968,8 80,1 144,1 7,4 18,6 23,9 71,7 10 708,4 48 359,9 8 940 47 449,7 8 940 55 587,6

Таблица №7

Привоз в Соединенные Штаты шерсти из России (в руб.) (7; С.36).

ГодыВсегоВ том числе из России. 1900 1906 190832 000 000 28 000 000 31 000 0006 500 000 6 000 000 6 800 000

Таблица №8

Ввоз в США кожевенных товаров из России (в руб.) (7; С.37).

Годы Всего сырых кож В том числе из России Полу - и фабрикатовВ том числе из России 1905/6 1906/7 1907/8160 000 000 162 000 000 115 000 00019 000 000 21 000 000 16 000 00030 000 000 41 000 000 28 000 00035 000 76 000 39 000

Таблица №9

Ввоз в США отдельных кожевенных товаров из России (7; С.38).

Общий привоз В том числе из России % отношениеКонина Яловка Бычина42 000 35 000 10 0009 000 5 000 2 00023,7 14,5 20,087 00016 00019,4

Таблица №10

Ввоз марганцевой руды из России в США (7; С.68).

ГодыПривезено в СШАВ том числе из РоссииВсего тоннВсего долл. ТоннДоллар. 1901 1902 1903 1904 1905 1906 1907134 211 208 568 175 845 105 927 225 174 225 962 207 0681 160 052 1 779 473 1 517 347 909 319 1 661 295 1 785 662 1 672 654 51 913 8 490 358 6 375 31 750 18 775 8 930397 874 57 086 3 370 61 846 179 306 147 679 75 414