Торговые связи Семипалатинска в XVIII - начале XX веков

Торговые связи Семипалатинска в XVIII - начале XX веков

Содержание

Введение

Глава 1. Семипалатинск в контексте торгово-экономических отношений центрально-азиатского региона XVIII - первой половине XIX века

.1 Казахско-русские взаимоотношения в XVIII-XIX веках в Верхнем Прииртышье

.2 Торговые и экономические связи Семипалатинска XVIII - первой половине XIX века

.3 Семипалатинск в контексте русско-китайской торговли XVIII - первой половине XIX века

Глава 2. Семипалатинск в контексте торгово-экономических отношений центрально-азиатского региона второй половин XIX - начала XX века

.1 Торговые и экономические связи Семипалатинска второй половины XIX - начала XX века

.2 Семипалатинск в контексте русско-китайской торговли второй половины XIX - начала XX века

.3 Семипалатинск как центр ярмарочной торговли региона

Заключение Список использованной литературы

Введение

Актуальность темы. Изучение истории городов и городской жизни Казахстана колониального периода относится к числу узловых проблем в раскрытии отдельных сторон и вопросов противоречивого, сложного, длительного процесса присоединения Казахстана к России и начального этапа колониального освоения обширного края. С другой стороны, некоторые моменты присоединения Среднего жуза, взаимоотношения русских поселенцев с кочевыми автохтонными обитателями степи и другие малоизученные аспекты нового периода истории Казахстана той эпохи в известной степени могут быть выяснены в связи с конкретными исследованиями процесса возникновения и дальнейшего развития крепостей и других видов поселений.

В последние годы наблюдается повышенный интерес к вопросам истории города. Он обусловлен и стремлением людей знать свое прошлое, вычленить то общее и особенное, что есть в исторических судьбах каждого народа и все набирающей темпы урбанизацией, проблемы которой невозможно решить без соответствующих исторических знаний. Понять особенности современных городов трудно без конкретного, углубленного анализа и научного обобщения из истории возникновения, становления, основных периодов развития.

Одним из главных направлений многополярной внешнеполитической деятельности республики Казахстан является развитие добрососедских отношений, имеющих давние традиции, с Россией, странами Средней Азии, Китайской Народной Республикой и другими государствами. Они находят свое отражение прежде всего во внешнеторговых связях, важное место в которых занимает семипалатинское Прииртышье, его административный, торговый и культурный центр Семипалатинск. [30]

Возникший как укрепленный пункт и имевший первоначально военное значение, Семипалатинск, по мере своего развития, все более приобретал характер большого торгового центра, сыгравшего важную роль в развитии и укреплении экономических и политических связей не только с Россией и Средней Азией, но и Западным Китаем. Не случайно крепость Семипалатинская была учреждена в таком месте, где до сего времени торговая коммерция от давних лет продолжалась. С самого основания крепости сюда направлялись караваны из Яркенда, Кашгара, Кульджи, для торговли с кочевым казахским населением приезжали калмыки, бухарцы, китайцы и монголы.

В XVIII веке, параллельно с дальнейшей российской колонизацией Степного края, развивались и укреплялись торговые отношения России с казахами, через их кочевья - со Средней Азией и Китаем. Россия, нуждаясь в новых рынках сбыта для изделий промышленности, уделяла пристальное внимание расширению торговли в крае. Казахстан, в свою очередь, представлял собой богатый скотоводческий регион, испытывавший нужду в промышленных товарах.

Налаживание торговли предполагало организацию торговых пунктов вдоль всей русско-казахской границы и создание благоприятных условий купцам и кочевникам, прибывающим со своими товарами. Указом Коллегии иностранных дел и Камер-коллегии от 22 декабря 1747 года было разрешено казахам Среднего жуза, бухарцам и джунгарам вести меновую торговлю с русскими купцами ”без осмотру и беспошлинно“.

До устройства менового двора торговля в Семипалатинской крепости представляла собой кратковременную весеннюю ярмарку, продолжительность которой определялась в зависимости от заезда и отъезда привозивших сюда свои товары казахов, бухарцев и русских купцов. Указом Коллегии иностранных дел от 5 июня 1752 года было предписано построить меновой двор в 15-ти верстах от Семипалатинской крепости, а разрешение регулярного менового торга с казахами в Семипалатинской и Ямышевской крепостях было дано 28 июня 1753 года. Сибирская администрация намеревалась концентрировать здесь обмен товарами с казахами восточных районов Среднего жуза.

Основную массу казахского привоза в Семипалатинск составлял скот. Обмен скота в Семипалатинске с 1765 по 1774 годах возрос примерно в 2,4 раза, кроме скота в составе казахского привоза были меха, мерлушка, овчина, войлоки, кошма, верблюжья шерсть.

В такой торговле участвовали русские крестьяне и зажиточные казаки, продавая, в обмен на предметы кочевого производства, хлеб, чай, бумажную материю. Из соседнего Бийского округа и ближайших уездов Семиречья в пределы области привозились дерновой хлеб, мука, крупа, овес,сельские ремесленные изделия, вывозили, а из внутренней России - мануфактура и другие товары. На внутренние сибирские рынки вывозили лошадей рогатый скот, овсе, продукты животноводства - кожу, сало, шерсть. Из казачьих станиц на рынок поставлялись рыба, рыбий жир, огородные овощи, воск, кедровые орехи, лесной материал - бревна, жерди, дрова.

При меновой торговле у казахов выменивали скот, кожу, овчины и разные изделия степных кустарей на муку сено, табак, бумажные и ситцевые ткани, посуду, деревянную и глиняную, на железные изделия и прочие предметы первой необходимости.

Среднеазиатские купцы поставляли на Семипалатинский рынок, в основном, хлопок, закупали русские товары на Сибирской линии, которые затем перепродавали на обратном казахам, а частью завозили на рынки своих земель.

Правительство принимало решительные меры по поддержанию караванной торговли посылались отряды казаков, сопровождавшие караваны, велись переговоры со степной знатью о прекращении набегов и барымты. Сыграли роль в развитии торговли и поощрительные меры по поддержанию купечества. Им отводилось благоустроенное жилье, их безопасность охранялась во время следования с товарами. Командиры крепостей, форпостов и отрядов имели строгое предписание оказывать купцам в необходимых случаях военную помощь.

В торговых пунктах действовали смешанные комиссии с представительством от казахов и русских купцов для рассмотрения торговых споров и взаимных претензий.

В Семипалатинске азиатские купцы - ”ташкентцы", ”кокандцы", ”маргланцы” и другие имели постоянные места жительства дома, склады, другие постройки. Старшина “ташкенцев” Миркурбан (Мир-Курбан) Аупов был жалован чином хорунжего, золотой медалью на Владимирской ленте, земельным участком от царского правительства. Некоторые семипалатинские улицы носили торговые названия -” Ташкентская “ и “Миркурбановская”.

Внутренняя торговля в Казахстане до середины XIX века, в основном, находилась в руки среднеазиатских купцов, и лишь позднее они стали вытесняться русскими купцами. Расширявшиеся потребности русской промышленности в животноводческом сырье удовлетворялись скупкой его на сезонных ярмарках в казахской степи. В роли оптовых покупателей на ярмарках выступали русские купцы.

Степень научной изученности темы. Отдельные из упомянутых вопросов истории Семипалатинска нашли отражение в некоторых трудах по истории Казахстана обобщающего характера, в статьях или в отрывочных публикациях. Так, еще до Октябрьской революции истории г. Семипалатинска было уделено внимание в работах Н. Абрамова, И.3емляницына, В. П. Никитина.

В статье Н. Абрамова, опубликованной во второй половине XIX в., имеются ценные сведения о причинах, а также истории возникновения и развития города до 50-60-х годов XIX в., данные о количестве населения Семипалатинска к 40-50 годам XIX в. Кроме того, Н. Абрамовым в этой статье собран и систематизирован обильный фактический материал о торговом значении города, о развитии в нем торговли вплоть до 1860 года XIX в. [1,2]

В работах И. Земляницына и В.П. Никитина также содержатся сведения о причинах возникновения и истории города Семипалатинска. И. Земляницын приводит, к тому же, довольно богатый фактический материал, касающийся непосредственно русско-казахских экономических и политических отношений, в развитии и укреплении которых не последнюю роль играл Семипалатинск. В работе В.П. Никитина содержатся ценные статистические данные о торговле Семипалатинска, которые также способствуют определению места Семипалатинска в развитии экономических связей между Казахстаном и Россией в XVIII-XIX вв. [19],[42].

В разное время отдельные вопросы данной темы затрагивались в монографических исследованиях по истории Сибири, Джунгарского ханства и Казахстана той эпохи. Так, в работе Е. Б. Бекмаханова ”Присоединение Казахстана к России”, в анализе экономических последствий присоединения Казахстана к России рассматривается вопрос о причинах возникновения и развития городов Казахстана, в том числе Семипалатинска, и приводятся данные, подтверждающие объяснения автора, среди них данные о составе и численности населения города[11].

Отдельным вопросам экономической и, особенно, политической истории прииртышских городов уделено немало внимания в трудах Н.Г. Аполловой при анализе и освещении русско-казахских политических и экономических отношений в XVIII-XIX вв. [6].

Одной из специальных научных работ по истории дореволюционного Семипалатинска является публикация Г.Ф. Бутлера ”Из истории революционного движения в Семипалатинской области в 1905-1907 гг.“ [83].

В этой работе на основе источников и материалов начала ХХ века освещается деятельность первых рабочих кружков в г. Семипалатинске, при этом, прослеживаются связи революционного движения в этом городе, да и во всем Казахстане, с социальными выступлениями трудящихся масс России и т.д.Монография Касымбаева Ж.К. “История города Семипалатинска 1718-1917 гг. ” посвящена исследованию взаимосвязей городов региона с казахским кочевым и русским переселенческим крестьянским населением, а также со смежными районами и сопредельными странами во второй половине XІX начале ХХ в. Преимущественное внимание уделено выявлению посреднических функций городских поселений и их роли в развитии торговых отношений в Восточном Казахстане [30].

Его же монография “Города Восточного Казахстана в 1861- 1917 г.: (социально-экономический аспект)” посвящена исследованию взаимосвязей городов региона с казахским кочевым и русским переселенческим крестьянским населением, а также со смежными районами и сопредельными странами во второй половине XIX - начале XX в. Преимущественное внимание уделено выявлению посреднических функции городских поселений и их роли в развитии торговых отношений в Восточном Казахстане. В работе показывается, что рост городов был обусловлен заинтересованностью России и кочевников-казахов в торговле, закономерностями и путями хозяйственного сближения, использова нием царизмом этих форпостов в качестве средства для распространения своего политического влияния на казахов й другие соседние азиатские племена и народы [29].

Источниковедческую основу дипломной работы составили в значительной степени опубликованные источники и документы по разным периодам и аспектам истории Семипалатинска. В их числе сборник документов “Торговые связи Семипалатинского Прииртышья, XVIII - начало XX вв.”, содержащий в себе архивные данные, которые были выявлены в Центральном государственном архиве Республики Казахстан и государственном архиве Омской области, где отложились основные массивы документальных источников по истории г. Семипалатинска, как важнейшего административного и торгового центра, состоящая из 2 глав.

Первая глава содержит указы российских императоров, Правительствующего Сената, выписки из журналов Главного управления Западной Сибири, представления, предписания, рапорты, донесения, распоряжения, всеподданнейшие отчеты Семипалатинского военного губернатора, переписка казахских султанов с правительственными учреждениями, властями, прошения купцов, ведомости о ценах на товары и другие документы, раскрывающие становление внутреннего рынка, особенности торговых отношений между казахскими и русскими купцами, а также азиатскими купцами, занимающимися посреднической торговлей в Восточном Казахстане, списки купцов, проживающих в г.Семипалатинске, дающие сведения об их социальном положении, размерах торговых операций, выписки из журналов Комитета азиатских дел об установлении правил ярмарочной торговли, представления, рапорты, отчеты правительственных чиновников, ярмарочных комитетов, ведомости, сведения о ярмарках в Семипалатинской области, их торговых оборотах, свидетельства на право торговли купцов, извлечения из всеподданнейших докладов Семипалатинского военного губернатора о состоянии ярмарочной торговли, ее доходах.

Вторая глава включает донесения, рапорты, доклады правительственных чиновников Департамента внешней торговли Министерства финансов, донесения консулов, билеты российского правительства, лицам на право заграничной торговли, сведения о состоянии торговли с западными провинциями Китая, приложения к всеподданнейшим докладам Семипалатинского военного губернатора о тортовых отношениях и внешней торговле с Западным Китаем. Они дают обширные сведения о состоянии внешнеторговой деятельности, ведущей роли Семипалатинска как центра внешнеторговых отношений в XVIII-XX вв.[62]

Также Семипалатинск характеризуют путевые журналы, записки и дневники различного рода путешественников XVIII-XIX вв., побывавших в Семипалатинске, опубликованные во второй половине ХIХ-начале ХХ вв. в журналах, а также отдельными книгами [67].

Объектом исследования является город - Семипалатинск как торговый центр России и Казахстана.

Цель исследования изучение и ознакомление с Семипалатинском, как торговым центром.

Задачи исследования описать Семипалатинск, как важнейший торговый центр в XVIII - начале XX вв.

экономический торговля семипалатинск китайский

1. Семипалатинск в контексте торгово-экономических отношений центрально-азиатского региона XVIII - первой половине XIX века

.1 Казахско-русские взаимоотношения в XVIII-XIX веках в Верхнем Прииртышье

В начале XVII века завершилось присоединение Западной Сибири к Русскому государству. Стремясь к упрочнению своих позиций в этом регионе и обеспечению безопасности восточных границ, царское правительство основало ряд русских городов и острогов: Тюмень, Тобольск, Тару, Томск и др. Будучи военно-административными и торговыми центрами региона, они вместе с тем способствовали установлению экономических и культурных связей между народами, населяющими территорию, и русским народом., Так в первой половине XVII века русские землепроходцы - рядовые служивые ипромышленные люди - подошли к степям Прииртышья. Этот обширный и богатый край был населен кочевниками-казахами и подвергался частым опустошительным набегам джунгар, стремившихся установить свое господство в этом районе.

В целях дальнейшего расширения колонизации края царское правительство в начале XVIII века решило овладеть верховьем Иртыша и землями, лежащими за ним на Восток. Влажность закрепленная в этом регионе, являющемся ближайшим плацдармом для установления прочных экономических и политических связей России с Индией, Китаем, Афганистаном, Персией и другими странами, хорошо понимал Петр I. «Как благодетельно, - говорил он, - должно отразиться на преуспении русской промышленности направление европейско - азиатской торговли через Россию».

Активизация продвижения русских военно - разведочных отрядов вверх по Иртышу вызвала противодействие джунгар. В ряде мест участились столкновения между русскими и джунгарами. В 1713 году сибирский губернатор Матвей Гагарин обратился к Петру I с проектом строительства ряда русских крепостей от Тобольска вдоль Иртыша до Яркенда. Это позволяло создать укрепленную линию для защиты южных границ от набегов джунгар. Стремясь заинтересовать Петра I своими «прожектами», М. Гагарин писал Петру I, что «в Салой Бухарии (т. е. восточной части Туркестанского края) при городе Яркенде на Дарье находится золотой песок, что этот город состоит под властью джунгар и близ него стоят 30000 войск хунтайши»[5], и советовал овладеть этим городом.

Получив донесение губернатора о возможности строительства крепостей по Иртышу, а также «о добывании золота близ калмыцкого города Еркети », Петр I подписал указ о снаряжении экспедиции под началом подполковника Ивана Дмитриевича Бухгольца «О походе в Калмыцкую землю ». Этим указом было положено начало созданию Иртышской укрепленной линии, «строение которой через разные перемены продолжалась от 1714 по 1720 годы». Получив распоряжение Петра I о снаряжении экспедиции, И. Д. Бухгольц вместе с 13 офицерами в августе 1714 г. выехал из Моквы и 13 ноября прибыл в Тобольск. По приезде в Тобольск он начал усиленную подготовку к экспедиции, людей для которой набирали в Томске, Таре, Тюмени, а также в окрестных селениях.

Организаторы экспедиции придавали большое значение вооружению отряда. По данным В.К. Андриевича, только артиллерийских орудий было взято около 70 [68]. В указе царя подчеркивалась необходимость «сыскать несколько человек из шведов, которые искусны инженерству, артиллерии и которые в минералах разумеют». Следуя указу Петру I, Бухгольц включил в состав экспедиции пленных шведских офицеров, а также русских купцов, заинтересованных в освоении нового пути на Восток.

В июне 1715 г Бухгольц выступил в поход с отрядом, в который вошли 2117 драгун и солдат и 70 мастеровых. Конники двигались вдоль Иртыша, а грузы, снаряжение и пехота на 60 плотах и дощаниках плыли вверх по реке.

В период подготовки экспедиции Бухгольца стало известно о негативном отношении джунгарского хунтайджи Цэван Рабтана к походу. Губернатор старался внушить посланнику Рабтана, находившемуся в Тобольске, что намеченная экспедиция не имеет завоевательных целей. Так как движение русского экспедиционного отряда вверх по Иртышу встревожило джунгар, к хунтайджи летом 1715 года были направлены посланники - советник Василий Чередов и боярский сын Тимофей Этигер с сообщением о движении в район г. Яркенда русской экспедиции, посланной «из Тобольска на р. Иртыш для разыскания руд», с обещанием «покровительства, если он (калмыцкий хунтайша-хан) будет послушен его царскому величеству». Правителя джунгар предупреждали, чтобы он от этих «посланных людей царского величества никакого опасения себе не имел, а также его хунтайшина люди, что тем посланным царского величества людям никакие бы соры не чинили».

октября 1715 года отряд И. Бухгольца, достигнув Ямышевского озера Ю вблизи которого издавна проводилась меновая торговля с калмыками, казахами и сибирскими татарами, приезжавшими из Тобольска, Тары, Томска. 23 октября 1715 года в трех километрах от Иртыша на правом берегу заложил крепость, названную Ямышевской. До основания Ямышевской крепости самым крайним укреплением на Иртыше была слобода Чернолуцкая, построенная в 1670 г., в 50 верстах от современного Томска, а пограничным пунктом русских владений считалось Ямышевское озеро, где добывалась соль, несколько тысяч пудов которой ежегодно вывозилась в Тобольск.

Предпринятые русским правительством попытки склонить на свою сторону хунтайджи успеха не имели. Противодействие джунгарских войск, стремившихся всеми средствами воспрепятствовать продвижению русского отряда по Иртышу, при Ямышевской крепости переросло в вооруженное сопротивление, которое завершилось осадой отряда 10тысячным войском джунгар[69]. В ходе осады джунгарские войска, возглавляемые Цэрэн Дондубом, захватили караван с продовольствием и снаряжением, посланный из Тобольска Бухгольцу. Среди людей попавших в плен, был Иоган Густав Рента, сержант Шведской артиллерии, взятый в плен русскими при Полтавской битве, который впоследствии составил известную карту Джунгарии. [27]

Экспедиция потеряла большое число людей, а также 2200 лошадей из 2500, боеприпасы и продовольствие. И. Бухгольц с оставшимися людьми, изнуренными болезнями, по решению Военного Совета, «срыв» крепость, отплыл 20 апреля 1716 году вниз по Иртышу. На обратном пути отряд 20 мая 1716 году заложил Омскую крепость. [2]

Несмотря на то, что предпринятая по указанию Петра I экспедиция, не дала ожидаемого результата, она имела положительное значение в военном и научном плане - к России было присоединено около 800 верст территории по Иртышу.

Одна из причин неудачи экспедиции была, видимо, в том, что И. Бухгольц не установил или, возможно, не мог установить связь с казахскими родами кочевавшими в этом районе и враждебно настроенными к джунгарам. Казахи могли бы оказать эффективную помощь осажденному в Ямышевской крепости русскому отряду. Сыграло свою роль и то, что М. Гагарин значительно урезал силы и средства экспедиции, в частности в ее составе не было медика, отсутствовали медикаменты, вследствие чего во время осады погибло много людей от ран и болезней.

Экономические и политические интересы государства на восточных границах - обеспечение безопасности торговли с азиатскими странами и защита русских владений в Западной Сибири - настоятельно требовали постройки новых крепостей.

Несмотря на сложную внутриполитическую и международную обстановку, Петр I активизировал действия русского правительства по укреплению российских позиций в Казахской степи, ибо Казахстан «являлся не только целью, но и средством в осуществлении восточной политики России». Стремясь к укреплению политического влияния в Казахстане и среднеазиатских ханствах, русская администрация в лице сибирского губернатора князя М. Гагарина наряду с дипломатическими мерами, направленными на установление прочных русско-казахских связей с жузами, стала посылать в верховья р. Иртыш воинские отряды для строительства крепостей. В 1717 году была послана экспедиция во главе с полковником П.Ступиным, которая вновь построила Ямышевскую крепость, ставшую в последствии опорным пунктом для продвижения русских по Иртышу. В том же году с целью строительства крепостей от Ямышевской вверх по Иртышу были посланы отряды Павла Северского и Василия Чередова. Северский заложил Железинскую, а затем Долонскую крепости. Василий Чередов со своим отрядом вначале построил Колбасинскую крепость, которая вскоре из-за недостатка жителей опустела. В. Чередов, двигаясь по Иртышу, в 1718 году выбрал на его правом берегу место для основания крепости, получивший название Семипалатинская.

Впервые годы своего существования Семипалатинская крепость не была укреплением в полном смысле этого слова. Осенью 1719 года ее значительно укрепили и вооружили [70]. Это было примитивное по внешнему виду и планировке, но хорошо укрепленное в военном отношении сооружение. Крепость имела четырехугольную форму с бастионами и флангами, выстроена из дерева и лишь часть наружной стены выложена камнем. Внутри ее была построена небольшая деревянная церковь. И. Гмелин, посетивший Семипалатинскую крепость в 1734 г., писал, что это была «одна из небольших, хотя и не лишенных значения пограничных крепостей … Так как дома в то время не имели постоянных крыш и в здании губернской канцелярии вместо стекол заменяла бумага, то пребывание в ней было тогда не так удобно. »

Дальнейшая судьба крепости была тесно связана с развитием русско-джунгарских, казахско-джунгарских, а также казахско-русских отношений. С самого основания укрепление играло большую роль в защите казахских родов Среднего жуза от джунгарской агрессии и присоединения восточно Казахстанского края к России. Соседство Джунгарии было особенно опасным для казахов в период, когда к ее границам примыкала Циньская империя, стремившаяся расширить владения за счет Джунгарии и Казахстана [6]. В этой обстановке русское правительство считало наиболее верным средством усиления политического влияния в восточных районах и их хозяйственного освоения подданство казахских жузов России. Избегая военных столкновений с Джунгарией, оно стремилось наладить регулярные торговые связи с джунгарскими племенами, Китаем и казахскими жузами. Вместе с тем русское правительство поручало своим послам и купцам собирать сведения о настроении казахских султанов и старшин, проявляя заинтересованность в присоединении казахских земель к России и ослаблении могущества Джунгарии.[10]

Осуществлению планов царизма в известной степени способствовало внешнеполитическое положение казахских жузов и их усиливающееся из года в год стремление к упрочнению связей с Россией в обстановке угрозы джунгарского порабощения. Со смертью Галдан-Цэрэна (1745г), при котором Джунгария достигла наибольшего рассвета, в самой Джунгарии начались смуты. Этим воспользовалось русское правительство. После разгрома в 1757-1758 гг. Джунгарского ханства казахи возвратили свои кочевья, а также восстановили нарушенные в годы джунгарской агрессии торгово-экономические и политические связи с Россией. В восстановлении и дальнейшем развитии их определенную роль сыграли крепости Иртышской укрепленной линии, основанной на границе России и казахских земель, в том числе Семипалатинская.

В период дальнейшего развития казахско-русских отношений в начале 40-ых годов XVIII в. русское правительство в целях ограждения казахских земель от нападений джунгар перевооружило старые и построило новые линии военных укреплений. В частности, в Семипалатинской крепости старые пушки разного калибра были заменены новыми орудиями, усиленно ее фортификационное сооружение. В результате крепость превратилась в одно из лучших укреплений на Иртышской линии. В 1760 году встал вопрос о перенесении крепости на новое место. Это было вызвано прежде всего тем, что «крепость представляла много невыгод по своему устройству и топографическому положению как в военном, так и в политическом смысле». Расположенная на низком месте, среди болот, она с северо-восточной стороны имела песочные горы и притом так близко, что с них неприятель мог видеть крепость, как на ладони. Перед нею по реке, на пространстве более 300 сажень, тянулись острова, которые, скрывая приближение противника с заречной стороны, препятствовали действию крепостной артиллерии. К тому же расположение крепости на низком берегу в болотистом месте способствовало распространению среди населения различных заболеваний.

В 1767 г. генерал-поручик И. И. Шпрингер по собственному усмотрению выбрал место на 12 верст выше прежней крепости. В том же году он утвердил план-проект ее построения, а в 1770году отдал распоряжение заготавливать для постройки материалы. Но строительство на новом месте было приостановлено в связи с нападением на Иртышскую линию волжских калмыков, бежавших из России в свое «отечество», а затем в связи с Пугачевским восстанием[42]. В 1776 году генерал-губернатором Западной Сибири «для заложения крепости по новому проекту» был откомандирован капитан И.Г Андреев. В апреле того же года он выехал из Железинской крепости и с большими трудностями прибыл в Семипалатинскую крепость. Вместе с Андреевым прибыло 40 работников, 25 солдат Семипалатинского батальона, 50 тюменских и тобольских служилых татар и 200 ссыльных «колодников». Новая крепость имела четырехугольную форму с вытянутыми бастионами.

В новую крепость стали переселяться жители старой крепости, военнослужащие, а также часть торговых людей. 18 Мая 1778 года во вновь построенную крепость переехал назначенный комендантом полковник И. Т. Титов со штабом, поручив заведование старой крепостью майору Соколову. В августе 1777 года была заложена каменная церковь, которая, по свидетельству очевидцев, была одним из лучших зданий, «украшающих сию крепость».

В 1790 году в крепости произошел пожар, в результате которого сгорела большая часть строений - из 213 домов после него осталось только 88 [19]. Казачье население, жившее до того в крепости, после пожара стало селиться в стороне от нее, образовав отдельный форпост. Остальное население - русские и татары - строились отдельными слободами, промежуток между которыми с течением времени тоже застраивался. В 1792 году начальник сибирских линий генерал-майор Штрандман разрешил перевести на новое место купеческую, или меновую, слободу, так как жители ее - купечество и мещяне - страдали от разливов Иртыша. Отведенное им место позже стало называться Татарской слободкой, где купцы построили гостиный двор.

В последние десятилетия XVIII в. крепость быстро застраивалась, одновременно возрастало ее значение как административно-политического центра обширного региона. С 1745 г. она вошла в состав Сибирской губернии. В 1782 г. крепость, получив статус города, стала центром Семипалатинского уезда Колыванского наместничества, в состав которого вошли Колыванский, Бийский, Кузнгецкий, Семипалатинский и Красноярский уезды. В том же 1782 г. в Семипалатинске был открыт городской магистрат и учреждено городское общественное управление. В 1796 году Колыванское наместничество было упразднено, а уездный город Семипалатинск причислен к Тобольской губернии.

Процесс становления города был длительным, что отразилось в известной степени на составе населения. Состав первых засельщиков Семипалатинской крепости, как и других укреплений в районе Верхнего Прииртышья, отличался социальной, этнической, религиозной народностью. В период основания крепость заселяли служилые и подневольные люди; драгуны, солдаты, казаки, ссыльные. Казаки в Верхне-иртышских крепостях, в том числе Семипалатинской, в первой четверти XVIII века комплектовались из числа городовых северной и центральной части Сибири и получили название крепостных казаков.

Среди первых поселенцев крепости были проживающие в слободе татары, занимавшиеся в основном торговлей, и другие азиатские купцы. Так, принудительное заселение крепости в XVII -начале XVIII в. сочеталось со стихийным притоком населения, привлеченного ее выгодным географическим и экономическим расположением. [30]

Заселению крепости способствовали официальные распоряжения царского правительства. В 1762 году в крепостях дозволено было селиться отставным солдатам, а в 1770 году туда же были отправлены сосланные в Сибирь запорожцы. Из донесений коменданта Семипалатинской крепости полковника Павлуцкого видно, что к 1 мая 1745 года численность жителей в Верхне-иртышских крепостях составлял: в Омской - 196, Железинской - 54, Ямышевской - 203, Семипалатинской 147, в Усть-Каменогорской - 53 человека.

Особо в официальных документах выделяются крестьяне - поселенцы. Так именовали ссыльных поселенцев. Наибольшее количество их в конце XVIII в. было зафиксировано в Верхне-Иртышском районе - Семипалатинской и Усть- Каменогорской крепостях, которые входили в состав Семипалатинского уезда Колыванской губернии. Известно, что все русское население Семипалатинского уезда в 1782 году составляло 6783 человека, причем ссыльных поселенцев было более половины.

Приток населения в Семипалатинскую крепость увеличивался в связи с превращением ее в один из крупных центров торговли России со Средней Азией и Казахским краем. В крепость стали переселяться бухарцы и ташкентцы, а также калмыки и казахи. Поселение калмыков было связано с разгромом и уничтожением Джунгарского ханства в 1757-1758 годах, когда часть джунгарцев бежал к пограничным крепостям и приняла русское подданство.

Казахи стали поселяться вблизи Семипалатинской крепости еще в 40-ых гг. XVIII века, когда им было разрешено «приезжать для торгу в крепости». В целом к концу XVIII века (1771г.) в крепости числилось 120 драгун, 80 казаков и инвалидов, из свободных людей 183 человека мужского и 166 женского пола. И. Андреев называет численность жителей Семипалатинской крепости в 1789 году - 900 человек.

Первые жители Семипалатинской крепости, как и других крепостей Западной Сибири, жили в трудных условиях. Как свидетельствуют документы, «… у семипалатинских казаков от частых разъездов много трудных лишений, …а денежное жалованье получают они весьма малое». Не лучше было положение гарнизонных солдат, которые помимо военных обязанностей выполняли изнурительную хозяйственную работу, вместе с ссыльными строили казенные и другие здания, не получая за это жалованья.

Русское население крепости занималось по преимуществу хлебопашеством. Местные власти всячески поощряли стремление жителей крепости к расширению посевных площадей, особенно охотно отводя их под зерновые культуры.

1.2 Торговые и экономические связи Семипалатинска XVIII - первой половине XIX века

Возникший, как укрепленный пункт, и имевший первоначально в основном военное значение, Семипалатинск по мере своего развития все более приобретал характер торгового центра, сыгравшего важную роль в развитии и укреплении экономических и политических связей между Россией и Казахстаном. Не случайно, по заявлению того времени, крепость Семипалатинская была учреждена «в таком месте, где до сего торговая коммерция от давних лет продолжалась». С самого основания крепости сюда направлялись караваны из Яркенда, Кашгара, Кульджи, приезжали с товарами и за товарами калмыки, бухарцы, китайцы и даже монголы.

Все это с первых же лет существования крепости, обещало огромные выгоду русскому и иному купечеству и доходы казне в виде пошлинных сборов.

Для контроля производившегося через Семипалатинск торговых операций с азиатскими народами в крепости содержался таможенный смотритель. Но в целом торги «бывали тогда недостаточными, почему подлинных сумм собиралось мало». [31]

Дальнейшее возрастание значения Семипалатинска как торгового центра было связано с «поведением» джунгарских владельцев. Царское правительство, заинтересованное в развитии торговых и иных отношений с азиатскими племенами, народами и государствами, стремилось склонить к торговле и джунгар. Так, в 1732 г. к ойратскому владельцу Галдан-Цэрэну, имевшему резиденцию на р. Или, правительством был отправлен генерал-майор Угрюмов с заманчивым обещанием «не брать пошлины с калмыцких купцов, приезжающим с торгом на Иртышскую линию, а ограничиться взиманием ее только с русских купцов, вывозивших азиатские товары из владений Галдан-Цэрэна», и встречную просьбой, чтобы и Галдан-Цэрэн не брал пошлины с русских товаров, привозимых в Джунгарию [19]. В ответ на это посольство Галдан-Цэрэн отправил в Россию вместе с Угрюмовым своего посла Зогду-хана, с которым в Семипалатинскую крепость приехало большое количество джунгарских и бухарских купцов. Посол Галдан-Цэрэна возвратился из Москвы через Тобольск в 1736 году с ценными подарками. Кроме того, Зогду-хан привез с собою различные товары, купленные в Москве на сумму 8714 рублей 28 копеек, которые царскими властями предписывалось пропустить беспрепятственно через таможню вместе с десятью пищалями и другими 40 вещами, тоже купленными в Москве. С этого времени калмыки и торговые бухарцы начали приезжать на Иртышскую линию и довольно часто бывали в крепости Семипалатинской. В 1738 году сюда прибыл уже значительный джунгарский караван, состоящий из 250 человек торговцев и служителей, часть которых направилась в крепость Ямышевскую, а часть в город Томск.

В 1746 году в Москву вновь приехали джунгарские послы: Маладаши и Авизбай. Русское правительство подтвердило свои намерения о продолжении торговых сношений через Сибирскую линию, предписав Сибирскому пограничному начальству поддерживать «с калмыками доброе согласие и не делать никаких обид». При этом было указано, что джунгарские подданные могут приезжать для торга с товарами только в Ямышевскую и Семипалатинскую крепости, и что таможенные пошлины будут взиматься по-прежнему лишь с покупателей привозимых товаров [19]. В официальном распоряжении царских властей относительно торговли с джунгарами, говорилось «…чтобы постановить торг с владельцем Галдан-Цэрэном по-прежнему у Ямышева и Семипалатинска, как и прежде всего бывало таки как ныне на китайской границе, на Кяхте с китайскими купцами, о продаже товаров и взятии пошлин поставлено, чтобы и его, Галдан-Цэрэна купцам, также бы в Ургу российским купцам далее Ямышева и Семипалатинской крепостей с торгом не ездить… и российским купцам всем, по мнению Сибирской губернской канцелярии гораздо будет лучше, как обстоятельный торг будет у Ямышева и у Семипалатинской в одном месте, как и ныне с китайскими, и всем будут тем довольны … пошлины бы с них, калмыцкого владельца купцов, не брать, а брать бы с российских купцов; а буде которые у Ямышева и Семипалатинской не исторгуются и похотят ехать в Тобольск и другие сибирские города, и с тех пор бы его, Галдан-Цэрэна купцов, с товаров их пошлины, осматривал, по-прежнему брать у Ямышева и Семипалатинской. А без осмотру ежели их пропускать, то будет казне весьма убыток. А товары у российских купцов, которые они купят, осматривать и с них пошлины брать обыкновенно».

Этим распоряжением царское правительство закрепило право выезда бухарским, джунгарским и другим «азиатским» купцам внутрь Сибири, в русские города и слободы; и вместе с тем ограничило их торговлю двумя крепостями: Семипалатинской и Ямышевской. Только для товаров джунгарского Хунтайши было сделано исключение, и дозволено пропускать в Тобольск. Этим решением Сибирская канцелярия намеревалась не только создать наиболее благополучные условия для российских торговцев, даже и гарантировать организованное поступление пошлин в казну, но вместе, с тем, положить конец обширной контрабанде, утечке доходов казны в виде пошлины, а также избавиться от посещений бухарских купцов, которые разъезжали по всей Сибири, до Иркутска и оставались в сибирских городах и укрепленных пунктах, организовывая повсеместно фактории и изучая, по утверждению сибирского начальства, внутреннее состояние Сибири, Галдан-Цэрэн умел пользоваться услугами этих купцов, включая их в состав посольств, отправлявшихся в Россию, и по некоторым данным знал Сибирь лучше, чем генерал Киндерман - командующий отдельным корпусом. Запрещение выезда джунгарских купцов в крупные сибирские города и предоставление правительством им права торговать только в Ямышевской и Семипалатинской крепостях во многом способствовало усилению их роли в торговле со среднеазиатскими народами.

Вместе с запрещением выезда бухарским купцам в Сибирские города, был ограничен и выезд русским купцам в Джунгарию. Правда, тогда еще русские купцы далеко уступали бухарским в искусстве торговли, и также в энергии. Хотя, последние не всегда приезжали в Семипалатинскую крепость с большими караванами, но они вели открытую, свободную торговлю в Ямышевской, Семипалатинской и Петропавловской крепостях. В результате предпринятых мер, усилилась торговля с бухарскими купцами, караваны которых во многих случаях шли из Ташкента. Бухарские караваны привозили в Сибирь из Ташкента и Джунгарии бумажные ткани, известные тогда под общим названием «Иркетчины». В 1747 в Семипалатинск и Ямышев таких товаров было привезено азиатскими купцами в 9749 тюках. Из мягкой рухляди из Джунгарии привозили шкуры волков, лисиц и корсаков, а также овчины и тулупы. О размерах привоза бухарцами и джунгарцами вышеназванных товаров в Ямышевск и Семипалатинск можно судить в како-то степени по следующим данным:

Таблица 1

С целью наибольшего привлечения азиатских купцов и облегчения торговли с ними, а также с казахскими торговцами, в Семипалатинске был построен меновой двор, внутри которого располагались лавки и караульный дом для воинской команды, высылавшейся для охраны купцов от грабежа.

После перенесения крепости на новое место и расширение перед нею на левом берегу Иртыша обветшалого, построенного по балаганному типу частного менного двора, генерал-поручик И. Шпрингер поставил для охраны купечества и привозимых товаров отдельный караул при двух 8- футовых пушках. Для этого караула был возведен временный маяк, укрепленный полисадом и рогатками. Кроме того, для перевозки людей в крепость через реку Иртыш имелось маленькое судно[19], для торговцев было решено построить небольшой гостиный дом за рекой Иртыш. Принятия всех этих мер, в известной степени, было связано с желанием царского правительства поощрить приезд азиатских купцов в пограничные крепости, вообще, и в Семипалатинскую, в частности. Кроме того, заботясь о поддержании и развитии меновых отношений с казахами, царское правительство в 1747 году освободило от взноса всех тех из них, кто пригонял для продажи в крепости скот [30].

Дальнейшее развитие торговли с казахами и азиатскими купцами через Семипалатинск требовало некоторых мер по обеспечению проверки привозимых в крепость товаров, в целях недопущения ввоза и вывоза так называемых “ запретных товаров ”, а также для обеспечения регулярного сбора пошлин с российских купцов и торговцев. Необходимость в назначении таможенного комиссара Семипалатинской крепости возникла еще в начале 40-ых годов XVIII века. Так, в 1748 году командиром Отдельным Сибирским корпусом генерал-майором Киндерманом в инструкции командирам крепостей о порядке торговли с казахами и другими азиатскими купцами предписывал, в частности, чтобы, “…когда кто с товарами в Ямышев и Семипалатинск явится, то возы не допуская по дворам становиться, а поставлять на частном дворе, где досмотру надлежит”.

Сибирское начальство, сознавая необходимость ввести новое положение в торговле в Сибири, считало необходимым учреждение в Семипалатинской и Ямышевских крепостях таможен, которые бы согласно определению Правительствующего Сената (служили бы) “распространению купеческой коммерции”. В данной связи в 1754 году в Семипалатинск был назначен таможенный комиссар, который вел таможенные дела, и занимался проверкой проходящих через Семипалатинск караванов.

Семипалатинская таможня играла важную роль в регулировании торговых сношений с азиатскими купцами, взимая пошлины с привозимых товаров. В штате Семипалатинской таможни к концу XVIII века было уже 18 человек (включая объездчиков).

Со временем своего учреждения, Семипалатинская таможня стала приносить немалые доходы казне в виде торговых пошлин, о чем свидетельствует приводимая ниже таблица, характеризующая рост доходов от взимания пошлин за товары, пропущенные через Семипалатинскую крепость, за 15 лет (с 1755 по 1770 гг.), с показанием аналогичных данных и в других крупнейших крепостях.

Таблица 2

Дальнейшее увеличение торговых оборотов Семипалатинской таможней, а также превращение города в один из важных центров торговли с казахами, бухарцами и джунгарскими купцами было связано и со следующими обстоятельствами. Как мы уже говорили ранее, Сибирская губернская администрация разрешила пропуск джунгарских товаров на Ирбитскую ярмарку, отправляемых непосредственно ойратскими владельцами. Но так как пропуск этих товаров подрывал интересы тобольских купцов, последние еще в 1742 году подали в сибирскую губернскую Канцелярию прошение о не допуске бухарских купцов в Ирбит, с те, чтобы они покупали товары у сибирских купцов и продавали свои товары последним на пограничных пунктах, т.е. в Ямышевской и Семипалатинской крепостях [68]. Это обстоятельство способствовало приезду большинства азиатских купцов в Семипалатинскую и Ямышевскую крепости.

В результате чего в 80-ых годах XVIII века в Семипалатинск постоянно приезжали не только хивинские и бухарские, но и джунгарские купцы, которые привозили бобров, лисиц, куницу, соболей и т.п. Некоторые наиболее ценные товары, привозимые азиатскими купцами отправлялись отсюда даже в Москву.

В оживлении и расширении торговли с азиатскими странами немалую роль играли распоряжения царского правительства, которое будучи заинтересовано в окончательном присоединении Казахстана к России и увеличении доходов казны, придавало большое значение упрочнению и развитию меновых торговых связей с казахами и другими “азиатскими народами” и предпринимало решительные меры, направленные на развитие торговых отношений с ними. В частности, в одном из распоряжений правительства (60 - ые годы XVIII века) пограничным властям Сибири предлагалось всемерно: “…распространять торговые сношения с азиатскими народами, принимать народ сей к продолжению с ними торговых связей и поступить к прочным на будущее время основаниям, внушив при этом подчиненным своим, дабы они обходились с новыми купечествами сколько можно ласково и снисходительно, употребляя все средства к приобретению их гостеприимности. От неосторожных и оскорбительных поступков чиновников или служителей, народ сей, очевидно, станет отклоняться от наших связей. В таком случае все служащие таможенной подвергнутся опросу и преданы будут суду по всей строгости законов”.

Кроме того, русское правительство и пограничные власти осуществляли целый ряд мер для обеспечения торговых сношений с казахами м привлечения в крепости для мена товаров казахских торговцев. В 1764 году правительством были ассигнована с этой целью даже особые суммы для приема и угощения богатых и влиятельных “инородцев”, приезжавших на пограничную полосу, предполагая таким образом “приохотить” их приезжать к укрепленным линиям, где были устроены специально мечети и караван-сараи “для азиатских торговцев [47]”. При этом, торговые караваны “азиатских купцов” брали под особую защиту, с целью чего посылались казачьи конвои и т.п.

Интересы русского правительства в развитии торговых связей с казахскими родами совпали в известной степени с интересами казахского населения, и особенно, крупнейших казахских феодалов. Так, даже основание менового двора в Семипалатинской крепости было предпринято не только по инициативе русского купечества, но и по просьбе султана Абулфаиза, который управлял богатым и многочисленным поколением Среднего жуза [19]. В 1760 году султан Абулфаиз отправил в Петербург своих доверенных Бек-Мурзу и Кудайбергена с просьбой о принятии его, с подвластным ему народом, в подданство Российской империи и дозволении приезжать для торговли в крепость Семипалатинскую, что и было разрешено.

После этого казахские роды, подвластные Абулфаизу, перекочевали в урочище Чагыл, вблизи от крепости Семипалатинской, а к долине реки Чар - Курбан и Кил-Чаклы, в той части Казахской степи, в которой позже были расположены уезды и округа Каркаралинский, Сергиопольский и Кокпектинский.

Ниже приложено содержание письма султана Абулфаиза Петру III.

г., января 21. - Прошение султана Абулфеиза императору Петру III о разрешении киргизам Среднего жуза производить торговлю в Семипалатинской крепости.

Все пре светлейшему, державнейшему великому государю императору Петру Федоровичу самодержцу всероссийскому и пр., и пр., и пр.

Всеподданнейшее прошение.

Издавна, а именно еще во время покойного прадеда моего Тявки-хана к высочайшему двору Вашего и. в. люди наши посланы были. Во-первых, оный прадед мой Тявка-хана при жизни его, перешел в подданство Вашему и. в., к высочайшему двору Вашего величества людей его посылал, а потом и отец мой Абулмамет-хан также к высочайшему двору Вашего величества с прошением его людей посылал же. Но как от того времени около нас обитавшие сурсут и калмыки имели войну, то после этого затем препятствием мы людей наших посылать уже не могли, а как ныне от тех окрестных народов стало быть нам покойно, то Средней нашей орды знаменитые люди учинили совет и положили на нем, чтоб к высочайшему двору Вашего и. в. для отдания всенижайшего поклонения послать с прошением нашим людей наших, которых и нарядили; и я их будучи у тестя моего, высокопочтенного Нурали-хана, для представления издавна продолжающей подданической моей верности с людьми реченного Нурали-хана к высочайшему двору Вашего величества и послал. А мы со всем Средней орды народом остались и находимся ко всяким Вашего величества службам в готовности, имея кочевье наше с народом нашим по речкам, называемым Аягуз, Кукшал, Джангызу да Чаган.

Всеподданейше Вашего и. в. прошу высочайше указать впредь после сего всяких наших прошений к высочайшему двору Вашего величества, посылать и пересылку людей чинить в состоящую поблизости кочевания нашего Семипалатинскую крепость. И хотя средней орды ведомства Аблай-султана аргинцы торг свой с их пользою в Троицкой крепости производят, токмо оная Троицкая крепость от народа нашего весьма удалена, в которую народ наш за дальностию в три года только единожды ездит и торгует, а прочий наш Средней орды народ, а именно: найманцы и уйсюнцы, и вся Средняя орда, в той Троицкой крепости торг производить и не могут. Того ради к высочайшему двору Вашего и.в. о том всеподданейше доношу и прошу высочайше и всемилостивейше повелеть народу нашему торг производить в состоящей поблизости кочевья нашего Семипалатной крепости, которого высочайше Вашего величества повеления мы и ожидать имеем; иногда в той Семипалатной крепости торг производить указано будет, то понеже отец мой, Абулмамет-хан, находится в городе Туркестане ханом, через которого б и тому торгу из Туркестана, Ташкента, Кашгарии и Яркента ездящим купцам весьма имело быть полезно; итако, с высочайшей Вашего и. в. милости со упованием нашим остались.

Для отдания ж всеподданейшего нашего поклонения к высочайшему двору Вашего и.в. посланы от нас Баймурза-батыр, Худайберган, да Дюргучев.

Во уверение же сего я, Абулфеиз-султан, своеручно печать мою приложил.

Под оным письмом чернильная печать приложена с изображением в ней имени его, Абулфеиз-султатна.

Переводил переводчикЯков Гуляев. [62]

Еще одним свидетельством данного события является письмо генерал-поручика И.Шпрингера в коллегию иностранных дел.

«Прошлого 1762 г., октября 23 числа, господин тайный советник и бывший оренбургский губернатор Давыдов сообщил сюда, к генерал-майору фон Фрауендорфу, с полученных им из Государственной Коллегии иностранных дел о возвратившихся из Санкт-Петербурга бывших там у двора е. и. в. киргизских посланцах от Нурали-хана и зятя его Абулфеиз-султана с указу е. и. в., присланного к оному тайному советнику от 5 числа августа того ж году, из писем от его сиятельства государственного канцлера, сенатора и разных орденов кавалера графа Михаила Ларионовича Воронцова точные копии. А как по тому Государственной коллегии иностранных дел указу между прочим заключается, чтоб по просьбе Абулфеиз-султана на здешних линиях, а именно в крепости Семипалатной, во удовольствие их киргизского народа установить бы установить бы и приблизить купеческий торг, что и поручено на попечение здешнего Сибирского губернатора и находящегося на здешних линиях командующего генералитета. Почему бывший до сего здесь на линиях господин генерал-майор, стараясь о том, каким бы образом во удовольствие помянутых киргиз-кайсаков в реченной Семипалатной крепости, как уже с немалого времени во оную нашего купечества весьма мало и редко бывает, о приумножении того торгу представлял господину тайному советнику, кавалеру и бывшему сибирскому губернатору Соймонову, а между тем о вывозе туда купечества с товарами и Тобольский губернский и в прочие городовые магистраты писал.

И со всем тем, сколько он старания не прилагал, только по недоверенности в том на киргиз-кайсаков, будут ли от них караваны, наше купечество туда и не въезжало. А между тем временем предписанные киргизцы и действительно к той Семипалатинской крепости с их товарами для торгу прибытие (как то и письмами Абулфеиз-султан уверяет) несколько раз имели но, не видя российских купцов, без удовольствия возвратились, и за то сие малою жалобой к реченному генерал-майору Фрауендорфу неоднократно писали и просили, дабы туда нашего купечества, как возможно, с довольными товарами приумножить, обещаясь оных довольствовать не только их киргизскими, но и вывозом из бухарских городков с довольными товарами их продукта бухарцев. И видя он, генерал-майор, таковые их неотступные в том требования и в рассуждение на упования приездом туда из нашего купечества от 20 октября 1763 года во учрежденную в Тобольске секретную и о заграничных обращениях комиссию, а потом и от 20 января сего года нынешнему Сибирскому губернатору господину лейб-гвардии премьер-майору Чичерину писал с требованием таковым, дабы на первый случай для опыту благоволил, выбрав из Тобольских купцов одного или двух человек за выбором с поруками и вруча оным из казны е. и. в. деньгами, рублей тысячу или две, и на ту б сумму, дав им волю, и скупить там на киргизскую и бухарскую руку товаров, с коими бы для отправления в крепость Семипалатную выслать сюда.

И так, хотя на 1-ое от Сибирского губернатора господина Чичерина сообщение получено, его, генерал-майора, мнение за благо принято ль и будет ли требуемое отпущено - не объявлено, но единственно об установлении с теми киргизцами торгу и о постановлении к тому времени и условия требовано, почему они, киргизцы, туда в крепость Семипалатную от Абулфеиз-султана вызваны были. Те ж, которые от одного Абулфеиз-султана были в Санкт-Петербурге у двора е. и. в., кои, не условясь в том, там просили о доставлении их сюда, к главнокомандующему генералитету, почему оттоле и отправлены и в прибытие мое сюда, в Омскую крепость, ко мне представлены и при первом со мной свидании подали письмо, отправленное с ними от Абулфеиз-султана к генерал-майору Фрауендорфу, коим так же, как и первыми, просит он, Абулфеиз, об учреждении с ними торгу точно в Семипалатной крепости, о чем и те, Баймурза и Худайбарган-батыр, словесно представляли.

Что я, видя из прежних их требований так, как и из сего такие их неотступные просьбы Ю и уверясь на неоднократные договоры и что российского купечества по довольным требованиям в приезде не бывает, рассудил, дабы им хотя малое в том их прошении удовольствие со здешней стороны показать, чтоб они, яко легкомысленный народ, причтя себе за огорчение, совсем от российской стороны отстать не могли, писал к сибирскому губернатору, лейб-гвардии премьер-майору Чичерину и требовал, дабы на мой страх отпустить денежной казны тысяч до двух или до трех, и намерен их рекомендованного к тому по обычности моей в городе Тобольске тарского купца Возмилова, оказавшего к тому склонным и уже неоднократно посланного под видом купечества к разведению заграничных ординских обращений, за подпискою и поруками прочих определен. И скупить принадлежащих на де отсылки оных потребовать от него, чтоб он прислал к Вам наперед своих десять человек аманатов для их безопасности, объявляя ему притом по точному е.и.в. соизволению, что и те, присылаемые от него киргизцы, могут у вас обучены быть хлебопашеству, которым инструменты даны будут из казны.

А как напредь сего в 1761-м г. генерал-поручик Вейрман, находясь на сибирских линиях старался склонить его ж Аблай-султана и других знатнейших тамошних старшин, чтоб они согласились на построение для них не в дальнем от здешних линий расстоянии хором, а для мелкого их скота и лучших лошадей крытых сараев, и хотя Аблай-султан и старшина Кулсара-батыр на то по-видимому и соглашались было, но потом разные в том отговорки приносить начали, со всем тем при предъявляемом ныне им желании основать пребывание свое при речке Колчакле, можно ему и о том припамятование учинить, и буде помянутая речка в самом деле не в дальнем от здешних границ расстоянии и он согласится, то на оной или в другом удобном месте и действительно для него построить хоромы, к какому при здешних границах поселению и знатнейших тамошних старшин склонять надлежит, не выпуская при сего полезного намерения никогда из виду, к чему не может ли прежде всех уговорен быть и в том проем пример подать Солтомамет-султан, который, как из рапортов сибирских линий, время от времени здесь получаемых, оказывает себя к здешней стороне доброжелательным, да и кочует всегда неподалеку от здешних крепостей, а Вы, внушая ему о сем, можете его обнадежить и высочайшею е.и.в. милостию, в том лучшее его к тому поощрение.

Дан в Санкт-Петербурге 9-го февраля 1764г.

Подлинной подписан по сему: Никита Панин, князь Александр Голицын.

В окончание протокола записать: «Сего указа послать копии для известия при особливых указах к сибирскому губернатору, гвардии премьер-майору Чичерину и в Оренбургскую губернскую канцелярию». [62]

Таким образом, экономические интересы и развитие меновых отношений казахов с Российской империей влияло в значительной степени на развитие политических связей России и Казахстана, на ход присоединения Казахстана к России, усиливая ее колониальные акции.

До переселения казахов на земли, отвоеванные у ойратов (после падения Джунгарии) не было сведений о торговле с казахами в Семипалатинской крепости, кроме единичного упоминания, относящегося к началу 60-ых годов “о прибытии в Семипалатинскую и Усть-Каменогорскую крепости киргиз-кайсаков для торгу”, в связи с тем, что джунгарской агрессией были пресечены пути караванной торговли и нарушены торговые связи казахов, да и других народов с соседними государствами.

Подобное положение изменилось после разгрома джунгарского ханства в 1758 году. Не случайно просьбы султанов Абылая и Абулфаиза падают на 1760 год. После обращения султана Абулфаиза и казахов подвластных ему волостей Сиван-Керейской, Кара-Кирей Найманской, Бура-Найманской, и султана Абылая с казахами волостей Увакской и Кипчакской, в Семипалатинскую крепость, на меновой двор, стали постояноо приезжать казахи Среднего жуза, привозя с собой для промена мягкую рухлядь, овчины, мерлушки и пригоняя для мены рогатый скот и лошадей. Из года в год увеличивалось и число казахских купцов, приезжавших в Семипалатинск для меновой торговли. Так, если в 1765 шоду в Семипалатинске побывало 120 казахских торговцев, то 1776 году уже 203[19]. С увеличением приезда в Семипалатинск купцов соответственно росли и доходы местной таможни. Причем, доходы Семипалатинской таможни в 60-ых годах XVIII века росли во много раз быстрее, чем в других пограничных таможнях, о чем свидетельствуют данные за 1767-1775 годы.

Таблица 3

В число предметов торговли, привозившихся в Семипалатинск в этот период в таможенных книгах фигурирует и живой товар, или торг “с невольниками”, преимущественно пленными калмыками. По сведениям Семипалатинской таможни в конце XVIII века кочевниками было привезено в Семипалатинск и продано 517 мужчин и 115 женщин. О цене этого живого товара можно судить по его таможенной оценке. Так, в 1760 году в Семипалатинск было привезено казахами на продажу 5 пленных джунгар и 3 калмычки. Торговцы получили за них от русских купцов 47 аршин сукна, 10 штук дабы и 5 кусков китайского бархата.

В тяжелые джутовые годы кочевой беднотой довольно широко практиковалась продажа детей, которых отдавали нередко за 10-15 копеек.

Торговые связи Казахстана с Россией через укрепленные пункты и, в частности, через Семипалатинскую крепость особенно усилилось в годы царствования Екатерины II, которая, продолжая политику колонизации национальных окраин, в том числе Казахстана, придавала большое значение, в данной связи, развитию и укреплению торговых и политических отношений с казахами. Подчеркивая значение торговли с азиатскими народами для Российской империи, Екатерина II 18 марта 1763 года писала: “Господа Сенат, известно вам, какой важности есть для пользы государственной инородный торг здешней с чужестранными народами, сколько нужно по сему помышлять и стараться всеми силами о большом всегда распространении оного и до какой степени с добрым речением умножить коммерцию с азиатами” [68].

Вслед за этим усилилась торговля с казахами и другими азиатскими народами в Семипалатинской, Усть-Каменогорской и Железинской крепостях. Царизм не упускал случая воспользоваться торговлей для усиления для усиления политического влияния на азиатские народы. В Семипалатинске и других прииртышских крепостях возникли оживленные рынки, которые привлекали к себе как торгующих казахских купцов, так и многочисленных среднеазиатских торговцев, которым было ближе ходить с караванами в Семипалатинск, нежели в Тобольск или Тюмень.

Благоприятному развитию торговых сношений с казахами в прииртышских крепостях, в том числе в Семипалатинской крепости способствовало и ослабление в ходе присоединения Казахстана к России, взаимных усобиц между казахскими феодалами. При этом немаловажную роль играло влияние Абылая, не упускавшего случая распространить свою власть над казахскими племенами в ущерб другим степным правителям, что также в какой-то мере удерживало султанов и батыров от взаимных усобиц. Все это благоприятно сказывалось на торговом движении и среднеазиатские торговцы, пользуясь покровительством колониальных царских властей, и правительства, стремившегося “приманить” азиатских купцов и правителей к продолжению торговли через пограничные крепости, стали “водворяться” в Семипалатинске и в других прииртышских крепостях. Живя в крепости, они торговали не только с оседлым русским населением, но и с казахами.

Привлекая азиатских купцов к торговле в Семипалатинске и, проявляя известную заинтересованность в развитии торговли с казахами и другими азиатскими народами, царское правительство вместе с тем придерживалось по отношению русского купечества протекционистской политики, направленной, прежде всего, на укрепление позиций русских купцов, в сбыте товаров российского фабрично-заводского производства. Протекционистская политика царизма особенно ярко проявилась в том, что защищая интересы русских купцов и оберегая их от конкуренции иностранных купцов, правительство запретило последним ввоз в крепости тех товаров, которые в достаточном количестве производились в России. Так, в одном из распоряжений царского правительства, относящегося ко 2-орой половине 60-ых годов XVIII века по этому поводу говорилось: “по достаточному количеству выделываемого на российских заводах стекла, зеркал и всякого рода хрусталя, приказываем привозить из-за границы запретить”. Это распоряжение было направлено, прежде всего, против китайских торговцев, в большом количестве ввозивших в российские города упомянутые товары. В 1769 указом Сената был запрещен также “отпуск” за границу золота и серебра (по всем пограничным таможням и форпостам).

Протекционистский характер торговой политики царизма и ограничения свободы торговли азиатских купцов, повлияли на развитие заграничной торговли в Семипалатинске и, вообще, в прииртышских крепостях. В привозе сразу же резкое преобладание получили товары казахских торговцев, об этом свидетельствует нижеследующая таблица, составленная в 1770 году.

Таблица 4

В связи со значительным ввозом из-за границы в Семипалатинск и другие прииртышские крепости азиатских товаров, в 1777 году был утвержден новый тариф для Оренбургской, Троицкой, Семипалатинской таможни, по которому пошлины на азиатские товары снижались и, кроме того, разрешался беспошлинный ввоз из-за границы шелка, шерсти и пригон крупного рогатого скота. Данное обстоятельство способствовало оживлению заграничной торговли в крепостях, в том числе Семипалатинской, и, вместе с тем, усилению доверия между русскими и казахами и другими азиатскими торговцами. [30]

Преобладающее значения Семипалатинска, среди остальных прииртышских крепостей, в торговых связях с казахами и другими азиатскими народами и государствами, делали этот город естественно, наиболее привлекательным для упомянутых выше народов.

Рост азиатской торговли делал Семипалатинск местом наиболее частых контактов российских властей и торговцев с казахами и вообще представителями азиатских народов и государств. Все это превратило Семипалатинск в центр, в котором, как правило представители этих народов вынуждены были присягать на подданство Российской империи. Так, в 1758 году Сибирский генерал-губернатор Соймонов сообщил в Государственную коллегию о принятии в Российское подданство в Семипалатинской крепости торгующих калмыков; он писал по этому поводу, что “21 числа минувшего июня сего году, бригадир Фрауендорф, присланным ко мне рапортом объявил, 1-го числа того же июня против форпоста Талицкого (близ Семипалатинска - Ж.К.) вышло со скотом и с кибитками много-много людей, почему послан был для разведывания прапорщик с командою, который, возвратясь обратно, рапортовал, что де вышедшие люди на спрос его объявили, что они роду калмыцкого торгоуты и при них старшина Ноен Шереби и с ними тысяча кибиток, а сколько в них людей не объявили и просят о принятии в подданство ее императорского величества с родственниками их торгоутскими калмыками, по которому их желанию те торгоуты все в подданство ее императорского величества в Семипалатиской крепости и приняты и верности подданства приведены к присяге, и в залог их постоянства взяты аманаты, а по переписи де оказалось их простых калмык мужского и женского пола больших и малых пять тысяч сто восемьдесят семь человек, при них разного скота двадцать тысяч двести девяносто девять… ”

В это же время в Семипалатинской крепости вышли и просили принять их в Российское подданство 6 торгоутских (калмыцких) владельцев: Занам, Манут, Шеаренг, Уранхай, Лоузанг, Джат и Норбо-Черик, которые обратились к семипалатинскому коменданту со следующим письмом: “великой государыни, Белой царицы Семипалатинской крепости дело управляющему и прочим знатным, Торгоуцкого Аюки-хана родственные владельцы: Занам, Манут, Шеаренг, Уранхай, Лоузанг, Джат и Норбо-Черик и все знатные представители, что мы по некоторому нужному случаю жили под протекцию у зюнгарцев, а как оные зюнгарцы начали приходить в разорение, то мы с того времени искали случая, чтобы нам оттуда отойти и хотя мы в прошедшем году и пошли было, но китайцы и кайсаки нас разбили и до того не допустили, а ныне мы пришли в той надежде, что наши родственники, будучи в протекции ее величества государыни, находятся в покое и для того мы желаем с оными нашими родственниками соединиться в протекции ее величества государыни… ”.

Стремление азиатских народов, и, в частности, только что жестоко разгромленных и физически истребляемых поголовно войсками цинской империи джунгарских калмыков, к российскому подданству, вызвало противодействие со стороны китайского правительства, которое, судя по донесению сибирского генерал-губернатора Соймонова Сенату, “для воспрепятствования остальным зюнгарцам переходить в подданство”, выставило близ границы войска: при урочище Аблакете и при речке Чаркурбан. Кроме того, в Семипалатинскую и Усть-Каменогорскую крепости приезжали придворные китайского богды-хана Холха-Гойти Лансурин и командующий войсками Либон Шуден, которые “проведывали о вышедших в русское подданство зюнгарских районах, причем требовали выдать вступившего в русское подданство нойона Шериня, с подвластными, которых они проследили в то время, когда они переходили р. Иртыш”. Больше того, с целью воспрепятствования переходу джунгарских калмыков в Российское подданство, китайские войска, как сообщали из Ямышевской и Семипалатинской крепостей, “шли вниз по Иртышу реке по … киргизской степной стороне”, чтобы оказать нажим на “азиатцев”, намеревавшихся вступить в российское подданство.

О движении китайских войск и их намерениях сибирское начальство узнавало, как правило, от казахов, приезжавших в крепости для торговли.

Стремясь ослабить влияние китайских властей на джунгар, казахские племена и другие народы, царское правительство предпринимало весьма энергичные меры противодействия, ибо, развитие азиатской торговли с упомянутыми выше народами и утверждение своего влияния на огромных пространствах восточных окраин России, искони составляли постоянную заботу русского правительства. Конкретные мероприятия царского правительства в этот период, в области восточной политики, определялись традиционными принципами внешней политики России, а также особенностями ее внутреннего развития и были обусловлены прежде всего потребностями развивающейся российской экономики. Русской промышленности нужны были источники сырья и рынки сбыта продукции. Средняя Азия и Казахстан могли стать и фактически становились уже в процессе развития политических связей и, особенно, азиатской торговли России, такой базой дешевого сырья и удобным рынком сбыта российских товаров.

Помимо сотрудничества с Китаем, торговля с казахским населением, а также с среднеазиатскими ханствами была также затруднена из-за дальности расстояния и опасного состояния караванных путей, которые переехали огромные степные пространства. На этой обширной территории кочевали многочисленные племена, а подчас и разбойничьи шайки, которые беспрестанно враждовали между собой и постоянно грабили купеческие караваны, проходившие через их кочевья, а подчас даже захватывали в плен жителей пограничных русских селений и продавали их на невольничьих рынках Средней Азии. В связи с этим, правительство Российской империи, помимо всего прочего, было в высшей степени заинтересовано в обеспечении безопасности государственной границы и караванных путей, проходившие через казахские степи. Было совершенно ясно, что для достижения этого нужно было, прежде всего, урегулировать русско-казахские отношения.

Немалую роль в улучшении русско-казахских экономических и политических связей в конце XVIII века усилении роли Семипалатинской крепости в развитии этих контактов сыграло официальное разрешение царских властей казахам “переходить через Иртыш и селиться на его внутренней стороне”.

В первые годы появления казахских племен вблизи Иртыша им строго запрещалось переходить реку, а в случае крайней необходимости переправы за линию требовались аманаты. Генерал Шпрингер в 1765 году потребовал от комендантов иртышских крепостей, не допускать казахов даже кочевать у линии ближе 5-6 верст. Позже запретная полоса увеличилась до десятиверстного пространства, на котором казахам категорически запрещалось пасти свой скот и, вообще, кочевать. Ведя же торговлю с русскими и другими купцами, казахи естественно приближались к пограничным укреплениям, что было выгодно прежде всего для самих русских купцов и казны. Поэтому уже в семидесятых годах XVIII столетия возник вопрос о разрешении перекочевки казахов за линию, где тогда было много свободных земель, принадлежавших номадам.

Решение этого вопроса в пользу кочующих родов было связано также и русско-китайским соперничеством за влияние среди них. Дело в том, что китайские власти, преследуя свои цели, также стремились установить торговые и иные связи с казахами. Так в 1763 году грамотою китайского Богды-хана казахам среднего жуза было разрешено, например, кочевать близ китайских пределов, на землях, возвращавшихся казахам после разгрома Джунгарского ханства и производить торг в Кульдже и Чугучаке, при условии выплаты подати. [42] Однако эта торговля не получила широкого развития вследствие пограничного спора около Селенгинска.

Российское правительство стремилось свести на нет китайское влияние в казахских степях. С этой целью Екатерина II в 1788 году санкционировала переход казахских племен на внутреннюю сторону Иртыша, “Видев из рапортов, присланных от Вас к генерал-прокурору князю Вяземскому,- писала она в этом указе,- что некоторые из султанов и старшин киргиз-кайсацкой орды, при тогдашнем наблюдении ими доброго поведения, исполнении безоговорочно приказаний линейных начальников и ненарушенным сохранением верности и усердия к нам, изъявляют желание к переселению из дальних степей во внутреннюю российскую сторону и по сему случаю предписываем вам, прошения объявленных киргизских старшин удовлетворять, наблюдая только, чтобы оные переведенцы поселены были в весьма близком один от другого расстояния ” [35].

Разрешение перехода казахам Среднего жуза через Иртыш для кочевания на свободных своих же землях было подтверждено в 1798 году. Так, в указе императора Павла генерал-майору князю Горчакову о “о даче убежища переходящим из Средней киргиз-кайсацкой орды и вступающим в российское подданство султанам и старшинам с их кибитками” говорилось: “снисходя на прошение Средней киргиз-кайсацкой орды владения Аблай-хана, Айтходжи Муллы Кочина о всемиловейшем позволении ему перейти по сию сторону р.Иртыша и кочевать между крепостями Семипалатинской и Омской, я позволяю. Да и впредь, как вышеписанный Айтходжа Мулла Кочин уверяет, что и другие многие той орды султаны и старшины со своими кибитками в российское подданство вступить желают, что таковым убежище в наших пределах давать я позволяю с надлежащими осторожностями и донося всякий раз мне”.

Этим распоряжением воспользовалось в том же году множество казахов Среднего жуза (больше 1500 семей или хозяйств), перешедших на правую сторону Иртыша.

Подобные явления вызванные прежде всего социально-экономическими процессами внутри казахского общества, используемыми царизмом в своих интересах, в условиях русско-китайского соперничества за влияние на казахов и торговлю с кочевниками-скотоводами, имели место нередко и в дальнейшем.

1.3 Семипалатинск в контексте русско-китайской торговли XVIII - первой половине XIX века

Одним из главных направлений многополярной внешнеполитической деятельности Республики Казахстан является развитие добрососедских отношений, имеющих давние традиции, с Россией, странами Средней Азии, Китайской Народной Республикой и другими государствами. Они находят свое отражение прежде всего во внешнеторговых связях, важное место в которых занимает крупный административный, торговый и культурный центр - Семипалатинск.

Возникший как укрепленный пункт и имевший первоначально военное значение, Семипалатинск, по мере своего развития, все более приобретал характер большого торгового центра, сыгравшего важную роль в развитии и укреплении экономических и политических связей не только с Россией и Средней Азией, но и Западным Китаем. Не случайно крепость Семипалатинская была учреждена "в таком месте, где до сего времени торговая коммерция от давних лет продолжалась"[71]. С самого основания крепости сюда направлялись караваны из Яркенда, Кашгара, Кульджи, для торговли с кочевым казахским населением приезжали калмыки, бухарцы, китайцы и монголы.

Относительно быстрому развитию торговли между казахскими землями, Средней Азией и Россией способствовала покровительственная таможенная политика царского правительства. Для контроля за торговыми операциями в Семипалатинской крепости находились таможенные смотрители, а с 1734 года - комиссары. В 1754 году здесь была учреждена пограничная таможня. С этого времени Семипалатинская крепость стала одним из главных пунктов пограничной торговли, приносившим значительный доход в государственную казну.

При официальном открытии меновой торговли в 1736 году таможенная пошлина со скота и товаров, привозимых на Сибирскую линию казахами и иноземными торговцами, была установлена в размере 2 % их стоимости, спустя три года она увеличилась до 3 %, а позже - до 5 %. Даже при этом она была весьма низка по сравнению с таможенными тарифами, установленными на других границах.

В XVIII веке, параллельно с дальнейшей российской колонизацией Степного края, развивались и укреплялись торговые отношения России с казахами, через их кочевья - со Средней Азией и Китаем. Россия, нуждаясь в новых рынках сбыта для изделий промышленности, уделяла пристальное внимание расширению торговли в крае. Казахстан, в свою очередь, представлял собой богатый скотоводческий регион, испытывавший нужду в промышленных товарах.

Налаживание торговли предполагало организацию торговых пунктов вдоль всей русско-казахской границы и создание благоприятных условий купцам и кочевникам, прибывающим со своими товарами. Указом Коллегии иностранных дел и Камер-коллегии от 22 декабря 1747 года было разрешено казахам Среднего жуза, бухарцам и джунгарам вести меновую торговлю с русскими купцами "без осмотру и беспошлинно".

До устройства менового двора торговля в Семипалатинской крепости представляла собой кратковременную весеннюю ярмарку, продолжительность которой определялась в зависимости от заезда и отъезда привозивших сюда свои товары казахов, бухарцев и русских купцов. Указом Коллегии иностранных дел от 5 июня 1752 года было предписано построить меновой двор в 15-ти верстах от Семипалатинской крепости, а разрешение регулярного менового торга с казахами в Семипалатинской и Ямышевской крепостях было дано 28 июня 1753 года[5]. Сибирская администрация намеревалась концентрировать здесь обмен товарами с казахами восточных районов Среднего жуза.

Основную массу казахского привоза в Семипалатинск составлял скот. Обмен скота в Семипалатинске с 1765 по 1774 годах возрос примерно в 2,4 раза, кроме скота в составе казахского привоза были меха, мерлушка, овчина, войлоки, кошма, верблюжья шерсть.

В такой торговле участвовали русские крестьяне и зажиточные казаки, продавая, в обмен на предметы кочевого производства, хлеб, чай, бумажную материю. Из соседнего Бийского округа и ближайших уездов Семиречья в пределы области привозились зерновой хлеб, мука, крупа, овес, сельские ремесленные изделия, а из внутренней России - мануфактура и другие товары. На внутренние сибирские рынки вывозили лошадей, рогатый скот, овец, продукты животноводства - кожу, сало, шерсть. Из казачьих станиц на рынок поставлялись рыба, рыбий жир, огородные овощи, воск, кедровые орехи, лесной материал: бревна, жерди, дрова.

При меновой торговле у казахов выменивали скот, кожу, овчины и разные изделия степных кустарей на хлеб, муку, сено, табак, бумажные и ситцевые ткани, посуду, деревянную и глиняную, на железные изделия и прочие предметы первой необходимости.

Среднеазиатские купцы поставляли на Семипалатинский рынок, в основном, хлопок, закупали русские товары на Сибирской линии, которые затем перепродавали на обратном пути казахам, а частью завозили на рынки своих земель.

Правительство принимало решительные меры по поддержанию караванной торговли - посылались отряды казаков, сопровождавшие караваны, велись переговоры со степной знатью о прекращении набегов и барымты. Сыграли роль в развитии торговли и поощрительные меры по поддержанию купечества. Им отводилось благоустроенное жилье, их безопасность охранялась во время следования с товарами. Командиры крепостей, форпостов и отрядов имели строгое предписание оказывать купцам в необходимых случаях военную помощь.

В торговых пунктах действовали смешанные комиссии с представительством от казахов и русских купцов для рассмотрения торговых споров и взаимных претензий.

В Семипалатинске азиатские купцы - "ташкентцы", "кокандцы", "маргланцы" и другие имели постоянные места жительства - дома, склады, другие постройки. Старшина "ташкентцев" Миркурбан (Мир-Курбан) Аупов был жалован чином хорунжего, золотой медалью на Владимирской ленте, земельным участком от царского правительства. Некоторые семипалатинские улицы носили торговые названия - "Ташкентская" и "Миркурбановская". [72]

Объем и перспективы караванной торговли зависели от русско-китайских политических отношений. Политика обособления, проводимая в начале XIX в. пекинским двором, создавала трудности для расширения торгового оборота Посольство Ю.А. Головкина, направленное Росси в 1805-1806 гг. для урегулирования отношений с Китаем, не было пропущено в китайскую столицу. В начале XIX в. в развитии торговли особую роль играли Бухтарминская, Кереку, Усть-Каменогорская крепости и города Семипалатинск и Петропавловск, превратившиеся в экономические центры обмена с Востоком. Торговля с Восточным Туркестаном осуществлялась через Семипалатинск и Бухтарминскую крепость. В начале XIX в. частые обмены с китайскими купцами совершались в Бухтарме, расположенной вблизи китайских пограничных пунктов. Охрана караванов, выезжающих из Петропавловска, Семипалатинска, Усть-Каменогорска, Бухтармы в Китай, была возложена на казачьи отряды. Россия постепенно расширяла свои военные линии в направлении Старшего жуза и среднеазиатских ханств, это усиливало возможность вести торговлю с Китаем.

Крупные торговые караваны стали чаще приходить в Казахстан из Тибета и других районов Китая. Правительство поручило генерал-губернатору Западной Сибири П.Ж. Капцевичу направить верных России купцов в города Чугучак, Кульджа Аксу и Яркенд. Ташкентский купец Муминубеждал правителей Восточного Туркестана в выгоде торговли с Цинской империей через Казахстан. Россия вывозила на ярмарки Синьцзяна готовые промышленные изделия и отдельные виды тканей. Казахи обменивали китайские изделия на скоти скотоводческое сырье. В торговле с городами Кульджа и Чугучак в первой четверти XIX в. особо выделялись города Семипалатинск и Петропавловск. В 1801-1808 гг. через Петропавловскую таможню в Китай вывезено товаров на 302 тыс, руб., привезено из Синьцзяна на 423 тыс. руб. В Восточный Туркестан через Казахстан доставлялись товары из Тары, Казани, Нижнего Новгорода, ОренбургаВ первой половине XIX в. российское правительство придавало большое значение Установлению через Казахстан связей с далеким Тибетом.

Начальник Сибирской пограничной комиссии Г.И. Глазенап использовал широкие права Пограничной комиссии для установления связей Казахстана с Китаем. Грузинский купец Семен Мадатов. получив доверие Пофаничной комиссии, добрался до Тибета и Кашмира, впервые доставил в Казахстан 250 кашмирских шалей. Казахстан не только торговал с Восточным Туркестаном, но играл посредническую роль в торговле России с Китаем. Через Казахстан открылись пути для связей с Тибетом, Кашмиром и Северной Индией.

Внутренняя торговля в Казахстане до середины XIX века, в основном, находилась в руках среднеазиатских купцов, и лишь позднее они стали вытесняться русскими купцами.

мая 1817 года специальным Манифестом Александра I был утвержден таможенный Устав по Азиатской торговле, а также Азиатский тариф - роспись таможенных пошлин за провоз определенны х категорий товаров. Однако, по Уставу о сибирских киргизах 1822 г., предпочтение отдавалось беспошлинной торговле внешних округов (Баян-Аульского, Каркаралинского, Кокпектинского, Аягузского и др.) с кочевниками-казахами, а если и взимались пошлины, то только с предметов роскоши и редких товаров.

С ликвидацией внешних округов и внедрением уездно-волостной административной системы торговля с казахским населением проходила установленным в Российской империи порядком. До 1868 года на востоке России существовала таможенная линия, проходившая от Каспийского моря с юга на север по Уралу, вдоль восточной границы Оренбургской губернии до Звериноголовой заставы, далее - на восток, вдоль южной границы Западной Сибиридо Семипалатинска и Бухтарминского поста.

С подчинением России северо-восточного Казахстана и Семиреченской области, таможенная линия эта сделалась внутренней и тогда же возникла необходимость перенесения ее на внешние границы.[73] Таможенный Устав 1817 г. и дополнения к нему 1831, 1834, 1867.

Близость Казахской Степи к городам Пинской империи обусловили отправку сюда караванов из Хивы. Бухары. Коканда Ташкента В торговле заметную роль играли казахские султаны и родоправителибии.

С 30-х годов XIX в. была значительно увеличена таможенная плата за проход караванов через казахстанские города установлен контроль над своевременным ее поступлением в казну. Купцы, уклоняющиеся от уплаты на основании российских законов подвергались конфискации имущества.

Препятствием для торговых связей было отсутствие межгосударственного соглашения между Россией и Китаем по регулированию приграничной торговли. Отсутствие специальных ярмарок сводило казахскую торговлю к меновой.

В 1890годусформировали структуру таможенных органов сверху донизу[74]. Таможенные пошлины и Азиатский тариф использовались для торговли с зарубежными странами, странами Средней Азии, а также с Западным Китаем.

До 1851 года въезд в Китай русским купцам был запрещен, для торговли использовались посредники - приказчики из татар, а также среднеазиатские купцы - ташкентцы, бухарцы и другие. Положение осложнялось тем, что не была четко определена российско-китайская граница, казахские роды из приграничных территорий, имея русское подданство, кочевали в китайские пределы и обратно, производя торговые операции контрабандным путем.

июля 1851 года был заключен Кульджинский договор между Россией и Китаем, предусматривавший, в частности, нормализацию русско-китайской торговли на средне - азиатской границе. Русские купцы получали доступ в города Кульджу (Или) и Чугучак (Дачэн), где китайские власти отводили места для русских торговых факторий. В статье 3 договора говорилось, что "торговля сия открывается для взаимной дружбы двух держав, а потому с обеих сторон пошлины не брать никакой". Договор положил начало регулярной торговле между Россией и Китаем на их границе со Средней Азией и Казахстаном.

В 1858 году Кульджинский договор был подкреплен Тяньцзинским трактатом. Он подтверждал мир и дружбу, гарантировал личную "безопасность и неприкосновенность собственности русских, живущих в Китае, и китайцев, находящихся в России", разрешалась торговля не только сухопутным, но и морским путем.

Дополнением к Тяньцзинскому трактату явился Пекинский трактат 1860 года, который, помимо территориальных вопросов, подтверждал достигнутые ранее торговые соглашения - на всем восточном участке русско-китайской границы разрешалась свободная и беспошлинная торговля через Кяхту, кроме того, открывалась торговля в Кашгаре. В результате достигнутых дипломатических соглашений России удалось открыть торговые консульства в Кульдже и Чугучаке, там же были организованы русские фактории - поселения с торговыми конторами.

По Петербургскому договору с Китаем 1881 г. с товаров, ввозимых в Китай русскими купцами и вывозимых оттуда, взимались пошлины по общему для иностранной торговли в Китае тарифу и по дополнительному, 1862 г., тарифу для русской торговли. Беспошлинно допускались к ввозу и вывозу золото и серебро в слитках, иностранная монета, мука разных сортов, сало, сухари, мясо и зелень в консервах, сыр, масло коровье, конфеты, иностранная одежда, изделия ювелирные, изделия из серебра, духи и мыло всех сортов, древесный уголь, табак и сигары иностранные, вино, пиво, спиртные напитки, канцелярские припасы, ковровые изделия, ножевой товар, иностранные лекарственные предметы, стекло и хрусталь, рис, зерно всех родов. Не допускались к ввозу или вывозу и, в случае контрабандного провоза, подлежали конфискации: порох, артиллерийские снаряды, пушки, ружья, винтовки, пистолеты и всякое огнестрельное оружие, военные снаряды и припасы, соль, опиум, запрещен был также вывоз риса и китайской медной монеты.

В 80-е годы XIX века установились следующие торговые пути в Китай в пределах Семипалатинской области: Семипалатинск - Кокпекты (или Буконь), Мечеть и правый берег Иртыша, где из урочища Алкабек дорога пересекала границу и шла через Булунтохой, Баркуль-Хами на Кабо. От Алкабека дорога шла на Зайсан, откуда - в Чугучак через проходы в Тарбагатае.

Торговые караваны из Семипалатинска выходили за границу через Бухтарминскую таможню, а с 1863 года - через Семипалатинскую: в Чугучак дорогой через Аягуз, в Кульджу, Аксу, Кашгар, Джаркент, в города Туркестана (Ташкент и др.) через Каркаралинский округ, мимо Балхаша, через р.Чу и т.д. Ходили в Туркестан из Семипалатинска окружным путем, через Чугучак и Кульджу[75]. Районы торговых операций через Семипалатинск занимали, таким образом, громадное пространство.

В XIX в. торговля с Китаем развивалась столь интенсивно, что были дополнительно организованы Зайсанская и Катон-Карагайская таможни, Алкабекский таможенный переходный пункт. Главный торговый путь в Китай, в пределах Семипалатинской области, установился из Семипалатинска через Кокпекты на Алкабек и Зайсан, второстепенное значение имела дорога из Усть-Каменогорска на Катон-Карагай. Кроме этих путей большая часть товаров шла из Семипалатинска через Сергиопольский (Аягузский) уезд на Бахты и далее на Чугучак.[75]

февраля 1881 г.в Петербурге был подписан русско-китайский договор. В нем, согласно первой статье, в Иллийском крае устанавливалась власть Китая, а в соответствии со статьей третьей население получало право выбора места жительства и принятия какого-либо подданства: китайского или российского. Значительная часть жителей Илийского края - уйгуры и дунгане не поверили китайским властям, обещавшим не проводить репрессии против участников восстания в Синьцзяне, и выбрали русское подданство. Китай же создал здесь новую провинцию - Синьцзян.

До 1890 года Семипалатинская таможня входила в Сибирский таможенный округ. 12 июня 1890 года высочайше было утверждено "Учреждение Туркестанского и Семипалатинского таможенных округов", по которому начальнику вновь образованного Семипалатинского округа подчинялись таможенные учреждения Томской губернии, Семипалатинской областиивосточнойчастиСемиреченскойобласти.[76]

Караваны, выходившие из Зайсана, Алкабека и Катон-Карагая направлялись не только в Чугучак, но и в Кобдо, Улясутай (Западная Монголия); Дорбулджин, Шихо, Манас, Урумчи, Гучен, Хами (Синьцзянская провинция).

Согласно Положению департамента таможенных сборов Министерства финансов от 4 мая 1890 года «Об устройстве границ с Западным Китаем» было введено новое устройство таможенной части Семипалатинского таможенного округа: награнице с Западным Китаемсоздавалосьуправление Семипалатинского таможенного округа с участками - Кош-Агачским, Катон-Карагайским, Зайсанским, Алкабекским, были установлены штабы таможенных учреждений. Впоследствии торговля с Китаем велась в основном через Зайсанскую таможню с переходными пунктами в Катон-Карагае, Алкабеке и на Укокском таможенном посту.

2. Семипалатинск в контексте торгово-экономических отношений центрально-азиатского региона второй половин XIX - начала XX века

.1 Торговые и экономические связи Семипалатинска второй половины XIX - начала XX века

В первой половине XIX в. в основном завершилось добровольное присоединение Казахстана к России. Процесс этот сопровождался рядом объективно прогрессивных изменений в экономической, политической и духовной жизни казахского народа. Казахский край был вовлечен в общероссийское общественное разделение труда, а затем и во всероссийский рынок. Более интенсивно стало развиваться земледелие, что ускорило разложение натурального хозяйства казахов и социальную дифференциацию. Увеличилась товарность сельского хозяйства, стали развиваться промышленность и города. Одним из центров, оказавших свое положительное воздействие на ускорение экономического и социального развития Казахского края, стал Семипалатинск.

В 1804 г. Семипалатинск был передан как уездный центр в административное подчинение вновь образованной Томской губернии. В 1822 г. в связи с разделением Сибири на Восточную и Западную, по Уставу о сибирских киргизах, территория Казахской степи, занятая кочевьями Среднего и частью Старшего жузов, получила название «Область сибирских киргизов». Эта территория разделялась на внешние (сюда вошли аулы, кочевавшие за Иртышом) и внутренние округа, а Семипалатинск стал окружным городом вновь созданной Омской области [42]^. В Семипалатинский округ вошло около 20 - от 10 до 12 аулов, каждый из 50-70 кибиток. Такое деление обеспечивало прежде всего закрепление кочевок на определенной территории, содействовало завершению присоединения Казахстана к России. [77]

В 1838 г. по Положению об управлении сибирскими киргизами Омская область была упразднена, а города Семипалатинск и Усть-Каменогорск с казачьими станицами на Верхнеиртышской линии присоединены к Бийскому уезду Томской губернии [78]. Чрезмерная обширность вновь образованной Томской губернии создавала трудности в административном управлении, особенно казахскими родами, перешедшими на правый берег Иртыша. В связи с этим царское правительство в 1854 г. вынуждено было создать самостоятельную административную единицу - Семипалатинскую область. По указу правительствующего сената от 19 мая 1854 г. в состав вновь учрежденной области вошли «киргизы, кочующие во внутренней стороне сибирской линии по правую сторону реки Иртыша, включая пространство городов: Семипалатинска, Усть-Каменогорска, Бухтарминского укрепления и селений по Иртышской линии от крепости Железинской до Мало-Нарымска включительно». Кроме того, в составе Семипалатинской области значились 46 редутов, станиц, форпостов.

Центром учрежденной области стал город Семипалатинск,

получивший в 1854 г. свой герб, утвержденный еще 23бря 1851 г. и отражавший значение Семипалатинска как центра транзитной торговли. Семипалатинск был определен местом пребывания военного губернатора и областного правления.

Однако, даже став административно-политическим центром Степного края, Семипалатинск по своей планировке и архитектуре оставался типичным для Восточного Казахстана и Западной Сибири городом-крепостью. После получения статуса города власти уделяли определенное внимание его благоустройств. В основном строились и ремонтировались мосты дороги. Но все это благоустройство проводилось за счет сбора средств с жителей, хотя городская казна имела значительные доходы, превышающие ее расходы.

В конце 50-ых годов городские власти предприняли некоторые меры по улучшению планировки и строительства Семипалатинска. В начале 1846 г. был составлен план города и представлен на рассмотрение генерал-губернатору Западной Сибири. Проект планировки и застройки был рассчитан на 20000 человек населения. Однако город продолжал строиться стихийно. Барон А. Е. Врангель, прослуживший в Семипалатинске с 1854 по 1858 гг., писал: «В городе была одна православная церковь, единственное каменное здание, семь мечетей, большой меновой двор, казармы, госпиталь, присутственные места... о книжном магазине и говорить нечего, некому было читать».

Город в эти годы состоял из трех частей, разделенных песчаными пустырями. На севере лежала Казацкая слобода, самая благоустроенная и относительно чистая часть города. Здесь располагались сквер, сады, здания полкового командира и военного училища.

Южная часть города - Татарская слобода была самая большая. Застроена она была деревянными домами, с окнами во двор. Между слободами, сливаясь с ними, лежал собственно город с частью, именовавшейся еще крепостью. Город имел всего 147 зданий, в том числе 2 каменных и 13 деревянных домов, принадлежавших казне, 4 дома общественных, каменный и 127 деревянных частных.

По мере роста экономического административно-политического значения города власти стали уделять больше внимания благоустройству города. Строились частные дома и здания административного значения, принимались меры по озеленению города, но неоднократные попытки озеленить город оканчивались неудачей. По плану l865 г. было «предназначено- развести сад на площади. Но так как площадь эта есть песчаная с наносом перекатанного песка, отчего нельзя ожидать, что тут можно развести какие либо-деревья, что и подтвердили многие ответы от неудачной посадки дерев на бульваре несмотря на затрачиваемый городом капитал в течение 12 лет».

На развитие Семипалатинска как политического центра оказала влияние проведенная в Казахстане административная реформа 1867-1868 гг. По этой реформе в состав Семипалатинской области вошли: Семипалатинский, Баян-Аульский, Каркаралинский и Кокпектинский округа, а также некоторые районы округа Сибирского казачьего войска. Таким образом, город стал центром огромной территории с неоднородным по своему национальному составу населением.

В 60-х гг. Семипалатинск занимал территорию в длину трех и в ширину до полутора верст. Основная часть города располагалась на правом берегу Иртыша, а так называемая Заречная слободка находилась на левом берегу реки. В конце XlX в. решением городской управы Заречная и другие слободки были присоединены к городу. Областному архитектору было поручено размежевать Заречную слободу «на правильные участки и составить новый проектный план ее устройства». В 1868 г. такой план застройки Заречной слабодки был представлен на утверждение министра внутренних дел, а окончательно Заречная слобода вошла в черту города в 1877 г. [30]

В результате присоединения Заречной слободки границы Семипалатинска расширились, но на путешественников, побывавших в нем, город производил впечатление поселения восточного типа.

Г.Н. Потанин, посетивший Семипалатинск в начале 80-х гг. XIX в., писал, что он «резко отличается от других городов Сибири, Семипалатинск это своего рода Одесса на нашей среднеазиатской границе. Но надо сознаться, что это сравнение впадает в критику... он напоминает Одессу только своею ужасною песчаною пылью, которая подала повод местным жителям прозвать его «песочницей». Вместо кораблей здесь имеются вереницы верблюдов из Туркестана и Китая. Навьюченный верблюд этот корабль пустыни, представлен на гербе области, как бы указывая на торговые сношения области с мусульманским миром». Значительное влияние на развитие города по-прежнему оказывала торговля, объем которой в XIX в. продолжал расти. Начиная с 20-х гг. ХIХ в. в городе стали оседать, обзаводиться домами и складами купцы из Средней Азии. Только в 1830 г. в Семипалатинске поселились 54 азиатских купца с семьями [30]. Население города увеличивалось и за счет поселения в нем казахов, переходивших к оседлости. В докладе чиновника особых поручений Трофимова за 1839 г. «О состоянии киргиз, кочующих выше города Семипалатинска» говорилось: «Образ жизни их кочевой, однако тяжел в такой степени, что они с завистью смотрят на удобства и пользу оседлости и быстро к ней стремятся». В 1839 г. из кочевавших близ города казахов уже 61 семейство проживало в своих домах в городе и слободках на левом берегу.

В постепенном переходе казахских семей к оседлости было заинтересовано и русское правительство, поэтому предлагалось «киргиз», живущих домами в Семипалатинске и пригородных слободках, зачислить в самом городе оседлыми иногородцами с освобождением навсегда от повинности.». Однако местные чиновники, проводя колонизаторскую политику царизма, часто препятствовали оседлости казахов и поселению на постоянное жительство в городах. Особенно интенсивно население Семипалатинска стало расти после превращения его в центр обширной области. В 1854 г. в нем проживало уже 18 864 человека.

В социальном отношении население города также было разнородным. Значительная часть жителей города была связана с сельским хозяйством --- занималась хлебопашеством на арендных землях обширной Бельагачской степи, раскинувшейся в 30 верстах от города [42]. Сеяли в основном яровые - рожь и пшеницу [1]. Казахи, не имевшиее скота, также занимались земледелием. При этом, как сообщали документы, желание иметь свои пашни и сено для скота было так велико, что они отдавали последние деньги.

Большое число жителей города было связано с торговлей, поэтому купечество составляло довольно значительный процент его населения. В 1863 г. здесь проживало 2688 купцов. Торговлей кроме русских и татар занимались и казахи, хотя их было немного. Были среди казахов купцы, владевшие значительным капиталом. Так, семипалатинский житель казах Тыныбай Кевкинев, торгуя в степи, накопил порядочный капитал и, построив в городе дом, с 1836 г. записался в купцы 3-й гильдии. К середине 50-х гг. в городе кроме купечества заметную роль стали играть владельцы промышленных предприятий, создаваемых как в Семипалатинске, так и в области. Определенную группу горожан составляли чиновники областных и уездных административно-хозяйственных и государственных учреждений. Основная же масса жителей города были трудящиеся, обслуживающие местные государственные и административно-хозяйственные органы областного и уездного звена, торгово-промышленная прослойка, а также ремесленники.

А. Янушкевич, посетивший город в 40-х гг. XIX в., писал, что «промышленность города складывается всего лишь из нескольких кожевенных заводов и мельниц» [67]. Позже в городе стали появляться кожевенные, салотопенные, мыловаренные и другие заводы, которые, как сообщали документы, «ни по числу их, ни по размерам производства не соответствовали обилию сырого материалам в техническом отношении стояли на первоначальной ступени развития».

Так, мыловаренный завод купца Баймурата Рафикова в 1854 г. имел один мыловаренный чан производительностью 80 пудов, который обслуживали 2 вольнонаемных рабочих. Завод производил продукции на 200 руб. серебром в год. которая сбывалась здесь же в городе по цене 2 р. 50 к. за пуд. Кожевенный завод купца 3-й гильдии Якова Маликова в 1854 г. имел одну дубоделку, приводимую в движение лошадьми. С помощью 10 рабочих, в том числе двух мастеров, он производил 1 тюфтевых кож, 1300 простых и 650 конских на общую сумму му 5,5 тыс. руб. в год. Вырабатываемая заводом продукция сбывалась в городе и в степи среди казахских кочевников, а дубильные материалы приобретались на Ирбитской ярмарке. На салотопенном заводе купца 2-й гильдии Абдышева был всего один чан, который обслуживали два рабочих. В год завод производил 400 пудов сала говяжьего и 100 пудов бараньего, всего на 1 тыс. руб.

В 1833 г. коммерческий советник Попов получил разрешение на «устройство» рудных и золотых «промыслов» во внешних округах Омской области. В1836 г. он построил недалеко от Семипалатинска близ редута Черемуховский плавильный завод.

Промышленные предприятия, возводились в основном в северо-западной части города. В отчете губернатора о развитии промышленности говорилось, что «особенно примечательных как по количеству, так и по качеству в области нет, кроме только немногих имеющихся заводов». По объему производства и примитивности их оборудования эти предприятия были типично ремесленными. Вовлечение казахского края в орбиту экономического развития России стимулировало строительство новых заводов по переработке животноводческого сырья и другой продукции сельскохозяйственного производства. В 1864 г, в Семипалатинске действовало уже 4 кожевенных завода с 23 рабочими, а в конце 70-х гг, их число увеличилось до 47. Возросла и производительность предприятий. Так, мыловаренный завод Халитова производил не менее 1000 пудов мыла в год.

И все же обрабатывающая промышленность города не удовлетворяла потребностей местного городского и окрестного населения. Поэтому старались обратить внимание на развитие обрабатывающей промышленности в области и улучшение экономического состояния степи.

Местная администрация разработала меры, способствующие развитию ремесел и промышленности в городе и области. Было намечено провести исследование почв, климатических и других условий края, открыть ремесленные и другие училища, предпринимателям выдавались пособия от казны и гарантии. Эти меры дали некоторые положительные результаты.

В конце 70-ых --- начале 80-ых гг. в Семипалатинске расширилась сеть промышленных предприятий, выросла их производительность. Продукция

Таблица 6

·        Ведомость о фабриках и заводах на 1883 г. - Обзор Семипалатинской области на 1884 г., с 36,38.

Возилась на Ирбитскую ярмарку и частично в Казахскую степь. Большая часть их обменивалась на товары и скот.

Несмотря на некоторые сдвиги, промышленность города развивалась медленно. Для купечества строительство заводов и фабрик было делом новым, поэтому оно не спешило вкладывать в это свои капиталы. Отсутствовали квалифицированные технические кадры, необходимые для промышленного строительства и эксплуатации построенных предприятий. Узок был рынок сбыта на месте, а вывозу товара в промышленные центры России мешало отсутствие путей сообщения.

Положение, рабочих на предприятиях,- особенно казахов, было тяжелым. Сами предприниматели вынуждены были признать наличие среди рабочих болезней и значительной смертности. Никаких законодательств, определяющих продолжительность рабочего дня, размеры оплаты рабочего, не было, а законы о фабричной инспекции на территорию области не распространялись. Все зависело от воли предпринимателя.

В отличие от промышленности торговля в Семипалатинске процветала. Этому способствовало прежде всего выгодное географическое положение города. Он лежал на удобных торговых путях, связывающих его с Западным Китаем, Средней Азией, а также с торговыми центрами Томской губернии и Иртышской линии.

Царское правительство, заинтересованное в развитии всесторонних отношений со Средней Азией и другими странами Востока, стремилось к укреплению торговых взаимосвязей. В одной из инструкций Омскому областному начальнику об установлении торговых отношений с азиатскими народами говорилось, что правительство желает «упрочить торговые сношения с Тибетом и прочими городами Азии» и намерено отправить туда из Семипалатинска купеческий караван под прикрытием военного отряда. Выполняя эти требования правительства, местные пограничные власти старались. добиться всеми мерами увеличения торговых оборотов, «склонить купцов к приготовлению товаров для составления караванов в большом количестве» [30].

В начале Х I Х в. известное налаживание торгово-экономических связей России с государствами Востока осложнялось недоверчивым отношением казахского кочевого населения Семипалатинской области, через территорию которых проходили основные караванные торговые пути, к русским пограничным властям. В целях стабилизации внутреннего положения в казахской степи и сбора сведений о настроении кочевников и воздействия на них в нужном для правительства направлении правительственные органы практиковали отправку в казахскую степь агентов из числа купцов-татар, хорошо знавших казахский язык, быт и обычаи народа. Перед ними ставилась задача склонить казахское кочевое население к дружественным отношениям с русскими властями, к поддержке торговых отношений с Россией и развитию таковых с народами Средней Азии. Несмотря на то что в отдельные годы имело место снижение сумм по проданным и приобретенным товарам, в целом торговля неуклонно росла. Росли и торговые обороты купцов Семипалатинска. С ростом торговли увеличивались доходы казны города за счет сбора пошлин с вывозимых товаров. Только в 1811 г. за границу было пропущено товаров на сумму более 1257 400 руб., с которых в пользу таможни - 14 764 руб.

Развившаяся в Семипалатинске «внутренняя» торговля все более привлекала купцов разных национальностей. Известны случаи, когда в Семипалатинск для торговли приезжали даже из Константинополя. Росла известность города как одного из наиболее крупных торговых центров на востоке России. С каждым годом увеличивалось число азиатских купцов, производивших торговлю через Семипалатинскую торговую таможню. Некоторые из них оставались в городе на постоянное жительство.

Царское правительство всячески содействовало развитию торговли в Казахской степи и за ее пределами и особенно со Средней Азией и Китаем. В целях обеспечения безопасности караванных путей в Верхне-Иртышских укреплениях и других местах были расквартированы воинские части, в основном из казаков сибирского линейного войска. К охране караванных путей привлекалась также феодальная верхушка казахских кочевых родов султаны, баи, старшины. Однако феодальная верхушка в условиях постоянных междоусобиц, сопровождавшихся вооруженными столкновениями, порой сама нуждалась в защите.

Урегулированием всякого рода недоразумений и других вопросов, касающихся торговых отношений, занимался учрежденный с 1800 г. пограничный суд, занимавшийся прежде всего разбором дел об ограблении караванов. Предпринимались меры по усилению контроля за деятельностью Семипалатинской таможни с целью воспрепятствовать тайному провозу продаже товаров внутрь сибирских линий, запрещенных правительством. Для борьбы с контрабандой по приказу администрации были уничтожены паромы на Иртыше, за исключением двух у Семипалатинска. Для проведения торговли в казахской степи, Средней Азии и Китае купцам за определенную плату пошлину выдавались Семипалатинской таможней специальные паспорта, или аттестаты. Такие же документы выдавались и приказчикам купцов, выезжавшим из Семипалатинска в степь с целью сбора долгов с кочевников за отпущенные им в кредит товары.

Во второй половине XIX в. участились случаи, когда купцы и их приказчики выезжали з казахскую степь по таким документам не только для торговли, но и для обмена товаров русского промышленного производства на традиционные изделия, привозимые из Средней Азии.

Значение Семипалатинска как торгового центра особенно возросло в связи с оживлением торговли с Западным Китаем. Сибирский генерал-губернатор Пестель еще в 1804 г. потребовал от Семипалатинской таможни данные о значении китайской торговли через Семипалатинск [19]. Ознакомившись с состоянием дел, царское правительство предписало Семипалатинской пограничной таможне не препятствовать этой торговле. Администрация Западной Сибири предоставляла купцам широкие права в торговле с Китаем, привлекая к этому казахскую знать, которая брала на себя обязанности по охране торговых караванов. Оживление торговли с Китаем еще более подняло значение Семипалатинска в развитии торговых отношений.

Некоторые купцы, отправлявшиеся из Семипалатинска, доходили до Кашмира, Тибета, Индии. Так, с разрешения царской администрации, грузинский дворянин Семен Мадатов, отправившись из Семипалатинска с торговым караваном в 1814 Г., достигнув благополучно Кульджи, продолжил свой путь в Кашгарию, Яркент, а затем в Тибет. В Тибете он добился разрешения посетить Кашмир. Во время пребывания в Кашмире Мадатов был представлен хану, который, благосклонно склонно приняв его, изъявил желание вступить «торговые отношения с Россией, обещая покровительство всем российским торговцам. В знак особого расположения он позволил Мадатову вывезти из Кашмира 20 фунтов шерсти, «коей вывоз возбранен под смертною казнью». Купец закупил там до 250 знаменитых кашмирских шалей, которые привез в Россию. Караван Семена Мадатова состоял из 200 вьючных лоошадей с товаром на сумму около млн. руб. По прибытию в Семипалатинск караван произвёл на местных торговцев большое впечатление. Семипалатинские купцы, убедившись в успешном завершении торговой операции Мадатова, отправили богатейшие караваны с товарами в Индию, Большой Тибет и другие страны Азии [2]. После этого российские торговцы, отправляясь из Семипалатинска, неоднократно бывали в Кашмире, привозя оттуда в основном кашмирские шали.

Из Семипалатинска в города Западного Китая вывозились кожи и красная юфть Семипалатинского производства, а также ситец, сукно, бархат, карманные часы, чугун, железные изделия [2]. Из Китая в Россию везли чай, фарфоровую посуду, серебро в слитках, ткани китайского производства. Часть этих товаров продавалась в Семипалатинске, но в основном они отвозились на Тюменскую и Ирбитскую ярмарки, в Казань и Москву.

В дальнейшем урегулировании и расширении торговли с азиатскими народами большое значение имело принятие Устава по азиатской торговле, утвержденного в 1817 г., а также Положение «О необходимости некоторых дополнений к таможенному Уставу по азиатской торговле и изменения в существующих штатах таможен и застав Оренбургского и Сибирского округов», принятое Сенатом 5 июля 1834 г.

К середине ХIХ в. Семипалатинск стал центром важнейших торговых караванных путей, проходивших от границ Западной Сибири на Юг.

На караванных путях строились караван-сараи и постоялые дворы. Русские и азиатские караваны следовали разными путями; русские придерживались обычно пикетов казачьей дороги, азиатские проходили через казахские кочевья. Те и другие по пути совершали меновую торговлю с казахами. По мере укрепления доверия между русскими купцами и казахским населением последние стали практиковать продажу продукции скотоводческого хозяйства. «Здешние купцы, --писал А. Янушкевич,- за «российские товары, привозимые из Ирбита и Нижнего Новгорода, получают из Киргизских степей невыделанные шкуры»[67].

В начале 80-х гг. внешняя торговля города в целом возросла почти вдвое по сравнению с предшествовавшими годами. Продолжала развиваться и внутренняя торговля, преимущественно с казахским кочевым населением. Как показывают источники тех лет, «торговое движение в здешней стели было больше, чем в Оренбургской»[41]. С каждым годом увеличивалось число караванов казахских торговцев, приезжавших в Семипалатинск из степи. Например, в 1863 г. из казахской степи было привезено товаров почти на 104 тыс. руб.

Привозимые товары обменивались на русские фабричные и заводские изделия и приобретались в небольшом количестве для местного потребления, остальная часть в основном отправлялась в Алтайские горнозаводские поселения. Важной статьей торговли с казахами был скот, который сбывался затем в Сибири и городах России. Известный путешественник Аткинсон писал, что во время его проезда из Семипалатинска он встретился со скотопромышленником, который гнал на продажу 300 лошадей, 7000 быков и более 20 000 овец. Общая стоимость скота составила примерно 100 000 руб. 62

Постепенное вовлечение казахского края в сферу капиталистических отношений внесло определенные изменения в хозяйственную жизнь казахов, в том числе в развитие торговых отношений. Заметно усилилась роль ярмарок. Меновые дворы уступали место крупным ярмаркам. В 1855 г. в Семипалатинске были открыты две ярмарки: одна действовала с 25 мая по 10 июня, вторая с 15 ноября по 1 января. Отсутствие удобных путей сообщения затрудняло торговлю, поэтому многие ярмарки, учрежденные в Восточно-Казахстанском крае, не обеспечивали непрерывности и устойчивости товарного обмена. Крупные торговые фирмы, не ограничиваясь продажей товаров на ярмарках, стали открывать в города х и других населенных пунктах оптовые склады, магазины н лавки. Внутренняя торговля осуществлялась в двух формах: денежной и меновой. Первая велась круглый год преимущественно с казахами и живущими в окрестностях городов крестьянами [43]. Меновая торговля осуществлялась в основном с кочевым казахским населением. Единицей мены служил баран по первому году (тохты) годовалый (сэк).

С каждым годом число купцов в Семипалатинске увеличивалось[1]. В результате роста внутренней торговли обороты Семипалатинской таможни только за 1858 г. составили 150 000 руб., а в начале 80-х гг. он достиг нескольких миллионов рублей 66

Начиная с 80-х гг. город стал одним из центров торговли; хлебом. Хлеб скупался осенью и зимой, главным образом в селах Томской губернии местными коммерсантами, а также иногородними мелкими торговцами, прасолами (каз. алыпсаторы. - Ж. К.) пароходовладельцами. Продавали хлеб в Казахской степи. Наиболее крупными торговцами хлебом в Семипалатинске были Красильников, Плещеев, Мухин, Хабаров, братья Злоказовы и др [44].

Особенно оживилась хлебная торговля в Семипалатинске после открытия в 1886 г. пароходного сообщения по Иртышу. С открытием навигации скупленный за зиму хлеб на буксирных пароходах отправлялся по Иртышу в Омск или Тюмень для дальнейшего следования в Европейскую часть России и за границу. Летом 1887 г. из Семипалатинска в Тюмень было отправлено около миллиона пудов хлеба 68 в 1892 г. 1 812 800, в том числе 100 000 пудов пшеницы. Кроме того, на складах города хранилось от 300 000 до 400 000 пудов хлеба [33].

По обширности и разнообразию торговли Семипалатинск в XIX в. занимал одно из ведущих мест среди городов Западной Сибири. Даже Омск, второй по величине город Западной Сибири и резиденция генерал-губернаторства, по сравнению с Семипалатинском имел преимущественно административное значение. Быстрое развитие капиталистической промышленности в России и распространение сферы господства капитализма на Казахстан внесли значительные изменения в характер Торговли в Семипалатинске. С 80-х гг. основными предметами внутренней торговли наряду со скотом, животноводческим сырьем и зерном становятся мануфактурные и другие изделия Фабрично-заводской промышленности и ремесленного производства, которые привозились крупными торговцами из Москвы и Нижнего Новгорода, а менее состоятельными с - Ирбитской и Крестовской ярмарок. Некоторые крупные торговые фирмы имели филиалы в Семипалатинске, что позволяло им вести круглогодичную стационарную торговлю, сбывать через магазины и лавки в больших размерах товары фабрично-заводского производства ---- хлопчатобумажные ткани, сукна, металлические изделия, юфть, сафьян и др. В связи с постепенно развивавшейся конкуренцией между торговцами последние нередко продавали свои товары в городе на 10- 15 % ниже цен, существовавших в розничной торговле.

К началу 90-х гг. Семипалатинск превратился в один из самых крупных центров внутренней и внешней торговли, куда стекались купцы не только из России, Средней Азии и Казахской степи, но из городов западного Китая и других стран, стал важным связующим звеном в рыночных отношениях между городской промышленностью и сельской местностью, а также между отдельными частями обширного верхнеиртышского региона.

Вторая половина XIX в. в истории России характеризовалась быстрым развитием капиталистических отношений. «Крупные фабрики, которые росли так быстро, не могли уже удовлетворяться прежними размерами рынка; они стали искать себе рынки дальше, среди того нового населения, которое колонизировало Новороссию, юго-восточное Заволжье, Северный Кавказ, затем Сибирь и т. д.». Одним из таких районов был Казахский край, который являлся не только объектом распространения российского капитализма, но и значительным поставщиком сельскохозяйственного сырья для развивающейся капиталистической промышленности метрополии. В связи с этим возросла и роль Семипалатинска как торгового и административно-политического центра, через который проходила примерно четвертая часть всего товарооборота Сибири со Средней Азией. Географически выгодное положение города, расположенного на стыке Сибири и Казахского края у крупной водной артерии, позволило ему стать и важнейшей речной пристанью на верхнем Иртыше. В последнюю четверть XIX в. в, городе был создан ряд предприятий по первичной обработке сельскохозяйственного сырья мельниц, кожевенно-обувных, овчинно-шубных, мыловаренных и других заводов. Однако преобладающая часть городского населения по-прежнему занималась сельским хозяйством и мелкой торговлей [54]. Хлеб у крестьян скупали осенью и зимой местные торговцы, складировали его, а с открытием навигации буксирных пароходах отправляли вниз по Иртышу до Омска или Тюмени, откуда отгружали в Европейскую Россию заграницу. В 1900 г. в Семипалатинске было закуплено 380 тыс. пудов пшеницы, около 500 тыс. пудов пшеничной муки и 30 тыс. пудов овса [45].

Быстрый рост товарного земледелия, удобные пути подвоза и рынки сбыта способствовали созданию в городе таких крупных мукомольных производств акционерных мукомольных обществ, как Мусин и К, Красильников и ко, Плещеев и ко, поглотивших мелких скупщиков и держателей мельниц. К 1907 г. на паровых мельницах работало 280 рабочих и было произведено пшеничной муки 2 014 710 пудов на сумму 2 198 986 руб. [49]. К 1908 г. численность рабочих возросла до 350 человек, а производство пшеничной муки увеличилось до 3 000 000 пудов в год [50].

С ростом товарного оборота в городе стали развиваться капиталистические формы кредита, предоставляемого банками и другими кредитными учреждениями. Городской банк был открыт в Семипалатинске в 1887 г. Стремительный рост его оборотов наглядно свидетельствовал об увеличении товарно-денежных операций в городе и в области. Обороты Семипалатинского государственного банка с 19,9 млн. руб. в 1893 г. выросли до 35 млн. руб. в 1905 г. [47]. Главную клиентуру банка составляла торгово-ростовщическая буржуазия, поэтому деятельность банка была связана преимущественно со сферой товарного обращения. В связи со значительным увеличением торговли скотом и сырьем с 1894 г. ежегодно открывалось отделение Государственного банка на Куяндинской ярмарке, обороты которого быстро росли. В 1894 г. они составляли 1,1, в 1896 - 2,5 млн. руб. В 1898 г. в городе открыл отделение один из крупнейших банков Петербурга - Сибирский торговый, занимавший ведущее место в кредитовании торговых операций за Уралом. Еще более выросла роль Семипалатинска в экономической жизни края после открытия Сибирской железной дороги.

Проникновение капиталистических отношений в экономику Казахстана значительно повлияло на состояние домашней крестьянской промышленности. Усиливался процесс классового расслоения кустарей. Отдельные данные позволяют говорить о том, что пролетариат в городе формировался и за счет кустарей. Согласно отчету за 1888 г., по Семипалатинской области насчитывалось 873 кузнеца и слесаря, 40 портных, 1704 сапожников, 650 седельников и шорников, 384 серебряников и медников, 1057 столяров и токарей [45].

Возникновение капиталистических предприятий не смогло оттеснить на задний план все отрасли кустарного производства казахов. Многие отрасли домашней промышленности, такие, как выделка кошм, производство ювелирных изделий и ряд других, не встречая конкуренции со стороны капиталистических предпринимателей, продолжали существовать и развиваться наряду с фабрично-заводской промышленностью по переработке сельскохозяйственного сырья. Фабрики и заводы по переработке сырья отличались низкой технической оснащенностью, в силу чего большую часть предприятий при их возникновении также можно было отнести к разряду ремесленных заведений. Число заводов и фабрик с каждым годом росло.

К 1900 г. в городе было 4 салотопенных, 6 мыловаренных, 4 кожевенных завода и 1 шерстомойня, а также винокуренный, пивоваренные, водочный заводы и паровые мельницы. Из 43 промышленных предприятий, имевшихся в области, 25 находилось в Семипалатинске. На всех предприятиях использовался труд подростков и женщин [45].

На ряде предприятий была довольно высокая для того времени производительность труда. Так, винокурный завод в 1900 г. произвел 150 259 ведер вина, водочный 3645 ведер водки, пивоваренные заводе работало 60 мужчин и 8 подростков, на водочном 7 мужчин, на пивоваренных - 44 мужчины, 2 женщины [45],[47]. В последующие годы производство продукции на этих предприятиях значительно увеличилось.

В 1903 г. предприятия города произвели из сельскохозяйственного СЫРЬЯ разной продукции на 396 768 руб. три крупнейшие паровые мельницы выработали свыше 766 тыс. пудов крупчатки [47]. Помимо предприятий, перерабатывающих продукцию сельского хозяйства, в городе действовало три гончарных и 19 кирпичных заводов, на которых трудилось до 500 рабочих [47]. К 1911 г, в городе функционировало 63 завода[52].

На рубеже конца ХIХ - начала ХХ в. Семипалатинск оставался крупным торгово-экономическим центром края - занимал одно из первых мест по торговым оборотам среди казахстанских городов. В 1906 г., по данным годовых отчетов местных отделений банков, оборот торговли в нем составил 100 млн. руб. [84]. Вместе с тем город являлся и крупнейшим распределительным центром для большинства внутренних районов края, снабжая их зарубежными товарами и изделиями фабрик и заводов центральных районов России. Интенсивное развитие торговой деятельности города в эти годы обусловливалось общим экономическим подъемом 90-х гг. ХIХ в. в частности ростом внешней торговли, особенно экспортом зерна. Семипалатинск играл также видную роль в торговых сношениях севера края и юга [85]. Здесь нагружались товары, идущие с юга (шерсть, шкуры, меха, хлеб и другие товары), на пароходы для отправки в Россию, здесь же разгружались товары, идущие из России (металлические изделия, мануфактура и другие), для местных казахов и в прилегающие провинции края. Это сделало город в силу его выгодного промышленного положения передаточным и обменным пунктом между русскими и казахами, бухарцами и китайцами [35].

Сдвиги в экономическом развитии города отразились на росте городского населения и изменении его социального состава. Значительно увеличился удельный вес торгово-промышленной прослойки. Но в основном население города росло за счет миграции населения из Европейской части России, а также за счет беднейшей части казахов-джатаков, ремесленников, в большинстве своем оторвавшихся от земледелия.

Данные переписи 1897 г. по Семипалатинской области показывают, что удельный вес городского населения в нем был невысок. Наибольшую часть его составляли выходцы из русского и украинского крестьянства и мещане, причем преобладало мужское население. Это объясняется тем, что на заработки в, города уходили в первую очередь мужчины, не связанные семьей, а переселенцы с семьями оседали преимущественно в сельской местности. По переписи 1897 г. общая численность населения Семипалатинской области составляла 684 590 человек обоего пола, из них 364 988 мужчин и 319 602 женщин. Городское население составляло 7,9 % от общей численности, остальное население приходилась на уезды.

В Семипалатинске проживало 26 246 человек обоего пола, в том числе 14 119 мужчин, что составляет 3,8396 всей численности населения области.

По социальному составу население города было разнородным: дворян потомственных и личных - 3,72; лиц духовного звания -- 0,33; почетных граждан - 0,46; купцов - 1,69; мещан - 35,55; крестьян - 18,9; войсковых казаков 8,79; лиц остальных сословий - 0,74 %. Самое многочисленное сословие составляли мещане, в число которых включались и крестьяне, не получившие земельных наделов.

Как видно из этих данных, население города росло в 90-х гг. ХIХ столетия, а в начале ХХ стабилизировалось. Интенсивный рост населения наблюдался в 1910 г., что объяснялось вовлечением города в активную торгово-промышленную деятельность, сосредоточением в городе учебных н культурных заведений.

К 1910 г. в Семипалатинске значительно увеличился процент коренного населения. Если в 1900 г. в городе проживало 4859 казахов, то к 1910 г. 7652 человека [45],[47],[52]. Причиной этого также явилось развитие в степи капитализма, приведшего к социальному расслоению в казахском обществе.

Высшей властью в городе в рассматриваемый период был губернатор. Выборным органом, подчиненным ему, являлась Дума, в основном состоявшая из купцов и почетных граждан. В ведении Думы находились хозяйство и финансы города. Дума составляла городской бюджет, который утверждался губернатором. Основная часть средств расходовалась на содержание городского полицейского аппарата и тюрем.

В то же время благоустройство Семипалатинска находилось в самом плачевном состоянии. В городе не было тротуаров, электрического освещения, моста через реку, самых элементарных удобств [52]. Особенно сильно выросли расходы на полицию в предреволюционные годы 15 522 руб.

Развиваясь как торговый город, Семипалатинск имел большие доходы. Однако на культурное развитие города выделялись ничтожные средства, а те культурно-просветительные учреждения, которые были в городе, служили зажиточной части города -- чиновникам, купцам, офицерам.

В плохом состоянии находилось народное образование города. В 1910 г. на содержание школ города было выделено всего 150 руб., в то время как на ремонт церкви 1378 р. 50 к., на ремонт тюрем -491 руб. [61]. Городская администрация проводила в этом вопросе общую колониальную политику, направленную на русификацию малых народов, сохранение их отсталости.

Образование было доступно лишь незначительной части населения. Обучение проводилось строго по сословному признаку, что отражалось в самом назначении строившихся школ и училищ для казачества, мещанства, высших слоев и, наконец, медресе - для коренного населения.

В 1833 г. было открыто первое училище, в котором обучались дети казачества. Знания в этом училище давали самые минимальные. Судить об его уровне можно хотя бы по тем средствам, которые отпускались на его содержание. Училище содержалось за счет городского бюджета, расходы которого на душу населения составляли 1,9 коп.

Развитие в крае капитализма повлияло и на развитие городов. Все большая необходимость появлялась в грамотных людях. Начиная с 50-х гг. ХIХ в. в Семипалатинске была построена большая часть школ.

К 1863 г. действовало 2 учебных заведения, в том числе одно уездное училище с женской школой при нем, два приходских училища, 14 казачьих, 9 частных татарских. Однако общее число учащихся было невелико - всего 917 чел.

В 1864 г. женская школа была преобразована в училище второго разряда, а в 1871 г.- в гимназию.

К 90-м гг. Х 1 Х в. в городе были открыты четырехклассная мужская гимназия, сельскохозяйственная школа, женская прогимназия, но учиться в них могли только дети зажиточных горожан, так как обучение стоило дорого. Стоимость обучения в мужской гимназии составляла З р. 36 к., а в женской- 9 р. З к. в год.

Недоступность образования для народа сказалась отрицательно на социальном и культурном развитии города и области. По переписи 1882 г. грамотность в Семипалатинске среди мужчин составляла 24, а среди женщин - 10% [30].

Прогрессивно настроенная интеллигенция города понимала необходимость развития народного образования. При ее содействии в 80-х гг. было создано Общество попечения о народном образовании, которое оказывало посильную помощь народному образованию в городе. Так, при его содействии в 1889 г. была открыта воскресная школа, содержались библиотека и музей, велась просветительская деятельность. В 1899 г. в городе по инициативе общества было широко отмечено столетие А. С, Пушкина.

Большую роль в духовной жизни города играли ссыльные революционеры и прогрессивно настроенная интеллигенция. В Семипалатинске отбывали ссылку студент Петербургского университета Е. П. Михаэлис, народовольцы П. Долгополов, С. Гросс, А. Блек, П. Лобановский, А. Леонтьев, Н. Коншин.

Они вели в Семипалатинске большую научную и культурно-просветительную работу.

Более пяти лет (1854--1859 гг, ) в Семипалатинске жил Ф. М, Достоевский, написавший здесь свои бессмертные «Записки мертвого дома», «дядюшкин сон» и «Село Степанчиково и его обитатели»[61]. Здесь состоялась встреча Достоевского с П. П. Семеновым-Тянь-Шанским и Чоканом Валихановым. Отношения, установившиеся между этими людьми, явились богатейшим вкладом в дело духовного сближения казахского и русского народов.

Дружеские отношения с Михаэлисом, Долгополовым и Гроссом сложились у Абая Кунанбаева. С их помощью он знакомился с классической литературой и политической жизнью общества. В свою очередь, Абай помогал друзьям изучать историю и быт казахского народа. Абай высоко ценил и любил Е. П. Михаэлиса, восхищался его энергией, просветительской и научной деятельностью. Многогранной и интересной была деятельность Е. П. Михаэлиса. Он много сделал для серьезного изучения природных условий, хозяйства и культуры Семипалатинской области. В 1880 г. Михаэлиса избрали членом Западно-Сибирского отделения Русского географического общества. Круг его научных интересов был широк. В 1871 г. он открыл залежи каменного угля в Зайсанском уезде, запасы которого в то время определялись в 10 млрд. пудов. В 1879-1980 гг. Е. П. Михаэлис исследовал верховья Иртыша от Семипалатинска до озера Зайсан на протяжении 700 км и составил навигационную карту этого участка, собрал значительный материал по экономике и географии, который был принят во внимание при окончательном разрешении вопроса об организации в верхних плесах Иртыша пароходства.

Интересны работы Е. Михаэлиса в области изучения алтайских ледников, им впервые установлены границы мощного оледенения Алтая. Совместно с В. А. Обручевым Е. П. МихаЭлис изучал происхождение глубоких семипалатинских песков и пришел к выводу об их наносном характере, разработал меры борьбы с ними. Им был изучен золотоносный Колбинский хребет в восточной части Семипалатинского округа и указаны районы разработок. Основная часть трудов Михаэлиса была опубликована в периодических изданиях Академии наук и Русского географического общества.

Многие из ссыльных увлеклись изучением быта казахов их истории и правовых отношений. Они помогали стремившейся к знаниям казахской молодежи знакомиться с культурой русского народа, с передовыми революционными идеями. Острый недостаток в образованных работниках вынуждал местную администрацию привлекать к работе в областном Статистическом комитете и в других учреждениях ссыльных интеллигентов.

Силами политических ссыльных был организован так называемый Статистический комитет, который возглавил краеведческую работу по изучению географии, истории, экономики, этнографии, духовной культуры края. На основе собранных Михаэлисом экспонатов при комитете был открыт музей, состоявший первоначально „из археологических и зоологических коллекций. В этот музей А. Кунанбаев передал предметы, характеризующие прикладное искусство казахов, что документально засвидетельствовано в описях коллекций музея. В 1886 г. по представлению Михаэлиса Абай стал членом Семипалатинского статистического комитета.

Статистический комитет имел свое периодическое научное издание «Памятные книжки Семипалатинской области». В апреле 1902 г. был создан Семипалатинский подотдел Западно-Сибирского отдела Русского географического общества, в работе которого принимали участие Г. Н. Потанин, В. А. Обручев, П. П. Семенов-Тянь-Шанский и др. Почетными членами его были академики А. П. Карпинский, С. Ф. Ольденбург, Ю. М. Шокальский, Е. П. Михаэлис, Н. Я. Коншин, Б. Г. Герасимов и Абай Кунанбаев.

Большой вклад в дело изучения края, его культурного развития и просвещения внесли братья А. Н. и В. Н. Белослюдовы. Талантливый художник В. Н. Белослюдов создал картинную галерею. Братья собирали казахский фольклор. Идеи русской демократической культуры воздействовали на формирование взглядов и творческой деятельности казахских просветителей и послужили той почвой, на которой укреплялась дружба казахского и русского народов, зародившаяся в процессе присоединения Казахстана с Россией.

В Семипалатинске началась трудовая жизнь и литературная деятельность Г, Д Гребенщикова. Здесь бывали Г. М. Потанин, В. А. Обручев и другие. Благодаря деятельности ссыльных революционеров город получил в 1877 г. коллекцию казахских этнографических экспонатов, которые демонстрировались на Сибирско-Уральской научно-промышленной выставке в Екатеринбурге (Свердловске) [40].

Научные исследования, проводимые членами Семипалатинского подотдела по истории, этнографии, географии, гидрогеологии и сейсмографии, получили высокую оценку Русского географического общества.

К числу обществ и учреждений, содействовавших народному образованию и просвещению в Семипалатинской области, относятся областной и уездный комитеты попечительства о народной трезвости, общество попечения о начальном образовании, общественная библиотека и областной музей [47]. В 1904 г. в городе была открыта учительская семинария. Имелись в городе типография, магазин по продаже книг и периодическое издание «Областные ведомости».

Казахские писатели и передовые русские ученые использовали страницы периодического издания для описания жизни и быта казахского народа. Лучшие представители России проводили в городе большую для того времени работу по изучению края и содействовали складыванию и укреплению дружбы русского и казахского народов, содействовали приобщению казахского народа к передовой русской культуре и прогрессивным идеям, которые несла в многонациональные массы революционная Россия.

2.2 Семипалатинск в контексте русско-китайской торговли второй половины XIX - начала XX века

Синьцзяне сталкивались интересы Китая, Англии и России. Япония и США тоже проявляли интерес, однако США даже доктрину ”открытых дверей”, принятую в 1898 году, сопровождали условием территориальной целостности Китая. И, как указывал английский исследователь Р. Эсертон, «русские благодаря географическому расположению лучше могут вести торговло в Китайском Туркестане, чем мы.

Заключение Кульджинского договора в 1854 году способствовало установлению официальных отношений между Россией и Китаем в районе Синьцзяня, содействовало росту взаимовыгодных экономических связей [79]. Однако продвижение России на юг на этом не завершилось. В 1871 году российские войска были введены в Илийский край. Понадобилась новая серия дипломатических договоров и соглашений для регулирования российско-китайских отношений. В 1881 году был заключен Петербургский договор, который служил основной для межгосударственных отношений России и Китая в Синьцзяне и огромном регионе примыкающих к нему казахских земель. Илийский край был передан Китаю. По поводу серии русско-китайских договоров второй половины ХIХ века К Скачков в 1881 г. писал: ” При континентальном соседстве России с Китаем и при бољшей склонности нашего народа к сухопутной, чем к морской торговле, пространства Средней Азии представляют готовые рынки ддя нашей торговли. Прямой путь влечет нашу торговлю не к портам Китая, а в Китай Застенный”. Петербургский договор создавал условия для расширения торговых связей между Россией и всей территорией Синьцзяна».

Для обширного региона русско-китайской торговли в 1881 году был установлен беспошлинный товарообмен между русскими и китайскими подданными в 50-верстной полосе по обе стороны русско-китайской границы».

По условиям Петербургского договора право беспошлинной торговли российские купцы и торговцы имели в Кульдже, Чугучаке, Кашгаре и права транзита через территорию в города внутреннего Китая - Сучжоу и Тянырин[59]. Все китайские товары, кроме чая, серебра и запрещенного к привозу хлебного пива, пропускались беспошлинно, а с чая, привозимого пределы России из Китая сухим путем, взималась значительно меньшая пошлина, чем при ввозе его по европейской границе». За вывоз хлопка возвращалась пошлина, это же правило распространялось на торговлю хлопчатобумажными изделиями. Возвращался купцам и торговцам акциз на спички и на сахар при ввозе их из российских территорий в Синьцзян.

После заключения договора в Петербурге для синьцзянских купцов открывался новый рынок России, к границам которой теперь приезжали сельскохозяйственные районы Казахстана. В свою очередь быстро возраставшее население Средней Азии предъявляло спрос на такие синьцзянские товары, как фрукты, живой скот, мясо и сало, которые ранее находили спрос только на внутреннем рынке Синьцзяня. В новых условиях Синьцзянские купцы получили возможность продавать их в обмен на хлопчатобумажные и шерстяные ткани и изделия русской промышленности.

Развитие торговли между Китаем и Россией на казахстанском участке границы и в прилегающих регионах, а также в Синьцзяне после Петербургского договора получило новое юридическое обоснование. 5 августа 1883 года в российском МИДе с участием заинтересованных ведомств Петербурга было проведено совещание, которое прямо признало, что ”образование русских торговых колоний в Западно-китайских городах действительно может способствовать развитию в нем русской торговли [14].

Позже, в 1893 году в Петербурге было проведено особое межведомственное совещание о торговле с азиатскими государствами, о развитии торговли и сношений Афганистаном, на котором был представлен особый доклад с изложением положения и приоритетов российской тортовли всего региона Центральной Азии.

На следующий год такое же совещание было проведено по Бухарскому ханству и прилегающим регионам Средней Азии. Торговые отношения с Китаем были постоянно в поле внимания ряда российских министерств и ведомств.

Торговую деятельность российских купцов и торговцев регулировал ”Устав торговый”. Он имел три редакции 1856, 1883, 1908 годов. В ”Уставе торговом“ редакции 1908 года сказано: ”Права и обязанности, проистекающие из сделок и отношений, торговле свойственных, определяются законами торговыми. В случае недостатка этих законов применяются законы гражданские и принятые в торговле обычаи“.

По этим вопросам в ” Уставе торговом“ говорилось: ”Право вступать в договоры и обязательства, торговле свойственные, принадлежит лицам обоего пола, русским подданным всех состояний и иностранцам, а также товариществам и компаниям, на основании правил, изложенных в этом уставе и в законах гражданских”.

Однако были факторы, сдерживавшие торговлю - большие транспортные расходы, экстенсивное хозяйство региона.

Торговля казахстанских купцов и торговцев в конце XIX - начале ХХ веков вдоль казахстанского участка российско-китайской границы была широко распространенным явлением. При этом купцы и торговцы руководствовались не только российскими и китайскими законодательными актами, но и обычным правом народов Центральной Азии. По обычному праву казахов, узбеков, киргизов, монголов торговля оговаривалась:

Все свободные киргизы могут заниматься торговлей.

Предметы мены должны быть только чистые и законом употреблению не запрещенные. Примечание: Для белой кости считается обидой предков заниматься торговлей, исключение составляют ходжи, которые могут торговать, но зато они обязаны вести оседлую жизнь и заниматься хлебопашеством, что предпочитается торговле.

Мена и продажа киргиз производится словесно.

Кто продаст имение заведомо краденое, или приобретенное обманом, тот подергается взысканию всего недостающего в похищенном имуществе, взысканию издержек нанесенных покупщику, и предается суду как участник в похищении, или обмане.

Кто продаст свободного человека как раба, тот сверх Уничтожения продажи подвергается положенному наказанию.

Если одно и тоже имущество будет продано двум разным лицам, то имение утверждается за тем, кто прежде сторговал его, а второй имеет право взыскивать с продавца заплаченное им деньгами, скотом или товаром; продавец же подвергается суду подлог.

Если купленное кем-либо имущество будет опознано владельцем его, то покупщик должен возвратить это имущество владельцу, если не докажет, что оно куплено на хань базаре.

Купленное имущество на базаре остается за покупщиком если только этот последний представит свидетелей, при которых оно куплено.

Если продавец взял с покупщика задаток, или всю цену, а потом не согласился отдать проданные вещи по какому бы то ни было случаю, то бии должны принудить продавца выдать им имущество покупщику.

Покупщик со своей стороны не может отказаться от получения купленного им имущества и требовать выданной им уплаты, если только купленное имущество такого же достоинства, за какое он покупал.

Если проданное и переданное покупщику животное околеет в течение 7 дней по передаче, то покупщик имеет право обратиться с жалобой к биям на продавца, в том случае. Если смерть произошла от болезни, которой не мог заметить покупщик, но которая должна быть известна хозяину. Если купивший скотину заметил признаки смертельной болезни, то бии должны возвратить ее прежнему хозяину, потребовать от него цену и судят как за мошенничество” [14].

Подданным России разрешалось торговать в Синьцзяне и Западной Монголии, а китайским подданным - на казахской территории подвластной Российской империи. Однако в силу экономических причин преобладала торговля русских купцов и торговцев в Синьцзяне и Западной Монголии. В 1884 году для торговли в Синьцзяне было выдано Семипалатинским областным правлением 57 торговых билетов, а в 1885 г. 28. В 1885 году было отправлено 2 каравана в Чугучак, 1 - в Кульджу, 2 - в Кобдо, 13 в Улясутай, Кобдо и Манас. Вывезено товаре; на сумму 221.766 рублей! [80],[81]. Через таможни Семипалатинской области в 1891 году было отправлено 29 караванов, часть из которых принадлежала казахским торговцам. Так, Богуш Чаянбаев с четырьмя работниками вез товар на 6400 рублей кокпектинский купец Т. Жандыбаев - мануфактурные товары кожи на - 2600 рублей, семипалатинский купец Мухамед Шакиров мелочные товары и железные изделия - на 7899 рублей, Жетыков разнообразные изделия на 1150 рублей [32]. На участие в торговле коренных жителей указывал авторитетный исследователь дореволюционного Синьцзяна Н.В Богоявленский: ”Торговлею занимаются купцы из татар, сартов, торанчей и дунган; встречаются между ними и коренные русские, но в самом незначительном числе “. Российский консул в Урумчи в 1902 году писал: ” Торговля ведется по-прежнему Российский по-прежнему исключительно татарами и нашими среднеазиатскими сартами”[14]. Другой консул Н.Н.Кротков отмечал, что “в руках узбеков и небольшой кучки татар и казахов сосредотачивалась, по-прежнему, торговля в Урумчийском округе”. Газета “правительственный вестник ” за 1914 год сообщала что ”большинство российских торговцев, проживающих в урумчийском округе - татары и киргизы Семипалатинской области”. На это же указывал М.И. Сладковский. Были и алтайские купцы.

Среди тех, кто вел торговлю в Синьцзяне, значились семипалатинские крупные купцы 1-й гильдии - А.В. Москвин, Д.Н. Деров, купцы 2-й гильдии - Ф.В. Ступин, В.А. Торопов. Все они торговали сахаром, мануфактурой. По промысловому свидетельству 2 разряда торговали: компания ”Коковин и и; Басов”, А.Р. Лушников, МД. Пятков, ИО. Токмаков; Компания ”Сотенников и бр. Молчановы”. Это к 1900 году. Среди них был купец 2-й гильдии Биби Газиз Габдулжапаров. Это был торговец мануфактурой. Своих доверенных он имел в различных местах Синьцзяна. Среди купцов Зайсана 90-х годов известны были И. Абдышев, В. Анваров, Л. Ахтямов, А. Бодтабаев, Р. Бейсекеев, торговый дом ”Бикчентаев и Абылханов”, М. Давлеткељдеев, К. Ерзин, Д. Зурамбаев, М. Джамбулатов, К. Жаркынбаев, З. Ибрагимжанов, Х. Кадрагин, Д. Манготин, Т. Ногайбаев, А. Рафиков, С. Сейдуков, С. Сейдаутдинов и другие. Большинство из них вели торговлю в приграничной полосе на территории Синьцзяна.

Сохранился список купцов г. Зайсана 1909 года. Среди них были и казахи (Кыстаутай Мынгожин, Баязат Сатпаев, Хасан Тараков, Сафа Насыров, Н.И. Манафов) и русские и татары (Фидахмет Бобкин, Хавиулла Ерзин, Ю.К. Сейфуллин, И.С. Матулла Урманов, Хайбулла Шаметдинов, Л.Ф. Сорокин, АС. Хохлов). Среди кокпектинских купцов были наиболее известны СС. Абдуллин, С.А. Абдулкаримов, Х.И. Искаков, Н.Д. и Г.д. Ведищев. Каркаралинские купцы С. Арыбтанов, А. Зуфаров, Губайдулла Бекметов, Халиулла Бекметов, Валиулла Бекметов, Каримбаев, М. Кулмурзин, С. Нурбаев, М. Мусин, С. Рахимжанов, М. Салимбаев, А. Салихов и другие тоже тесно связаны с Куандинско-Ботовской ярмаркой и тоже торговали с Синьцзяном.

О количестве купцов и торговцев из Семиречья в Синьцзяне дают представление следующие данные. В 1899 году Семиреченской области было выдано купеческих свидетельств и свидетельств на право торговли годовых 4575, полугодовых 586, среди них получили свидетельства купцов первой гильдии 2 человека, второй гильдии - 82 человека. Остальные получили свидетельства на торговлю 1-5 разрядов. Среди них были купцы из Верного Г. Биязитов, Р. Зайнуллин, И. Комаев, М. Мухамед-Седиков, Н. Мусин, Д. Нигматуллин, С. Нигматуллин, Х. Тюменев, А. Усманов, М. Мусин, М. Махмутбаев, Х.Мулланкулов, Р. Мирза-Мухамедов, М. Бабаев, З. Ахметжанов А. Юнусбаев, И. Топылтыбаев и другие; из Джаркента -В. А Юлдашев, С. Абсалямов, Ш. Ахметов, М. Габдуллин, А. Джилкибаев, З. Илиев, М. Миржанов, А. Макметкулин, М. Махмутбаев, С. Салихов, М. Исханбаев, Х. Мусабаев, М.П Кувшинов, С. Галимов, М. Мусин, А. Юлдашев, З. Садыков, И. Сарымсаков, А. Гулизаев и другие; из Лепсинска - Ш. Шамсутдинов, К. Юсуфбаев, А. Абдулалиев, С.Алимбеков, Х. Асаходжин, З. Абдулваганов, А. Валиуллин, И. Иксанов, В.Рафиков, С. Сулейменов, А. Тайуров и другие; из Капала - Н. Бекбулатов, Ш. Мухтаров, Х. Мусагитов, К. Кусебаев, М. Мусин, братья Колковы, Ю. Юсманбеков, Ю. Шаихов, А. Салихбаев и др [14].

Из этих около пяти тысяч человек, имевших торговые документы в Семиречье, многие занимались торговлей в Илийском округе и во всей Синьцзянской провинции. Тем более что торговля не облагалась пошлиной, а дорога Верный-Кульджа была сравнительно короткой.

Среди купцов и торговцев, проходивших по Хоргосской таможне, за 1904 можно привести группу, среди которых многие - лица казахской национальности: А. Юлдашев, Момынбаев, Мусабаев, Н. Бутабаев, Джилкибаев, М.К. Миржанов, М. Сагитов, Бектемиров, Садыков, Р.А. Илиев, И. Маметбакиев, И. Байкамбаев, А. Нурбаев, М. Курганов, Д. Тазетдинов, И. Байкамбаев, А. Беджанов, У. Каримбаев и др. И это свидетельствует о том, что на казахском участке российско-китайской границы и в глубине Синьцзяна торгово - предпринимательской деятельностью занималось не только большое количество крупных русских купцов Казахстана, но и купцов и торговцев - казахов.

В редакции “ Торгового Устава” 1883 года содержались специальные параграфы о казахских купцах:

“Каждый сибирский киргиз имеет право сбывать собственные свои произведения и изделия, свободно, как внутри своей округи, так и вне её, даже и на самой линии через таможни и заставы.

Султаны могут отправлять целые караваны, как за границу, так и на линию, но отправление на линию производится через таможни и заставы.

Сибирские киргизы могут записываться в купечество по водворении во внутренних округах бывшей Омской области или в иных городах и уездах внутри Империи. Поселившись в упомянутых округах, они могут во внешних округах пограничного управления производить, сверх оптовой, розничную торговлю, без взятии особых свидетельств; поселившиеся не в городах, а в селениях казенных или казачьих и имея там домообзаводство и хлебопашенство на земле обывательской, по записке в купечество, окладам должны платить как пошлины за право торговли, по оклада наравне с купцами того города, где они в купечество записаны, так и подати по сельскому состоянию, пользуясь впрочем от этих последних пятилетнюю льготою, по вступлении в нее, и всегдашнею свободою от рекрутства, хотя бы впоследствии они и выбыли из купечества.

Всякий торговец, имеющий право заниматься торговлею в другой губернии, может через таможни и заставы ввозить свои товары для мелочной продажи в Киргизскую степь.

Азиатским иноземцам, которые по одиночке входить будут к киргизам для мелочного торга, позволять это могут султаны, каждый для вверенной ему волости.

Султанам предоставляется в таком случае право брать за это позволение с азиатских иноземцев и пошлины, какие признают за удобное, по согласию и в пользу целых обществ.

Движение караванов должно быть в Киргизской степи без всяких пошлин ”Устав торговый“ предусматривал права и обязанности приказчиков. Кредитование и займы тоже регулировалась различными положениями и обычным правом народов Центральной Азии. Так, по обычному праву казахов займы как денег, так и скота, товаров и проч. регулировались:” словесно, при свидетелях и без них. При займах определяются по обоюдному согласию срок платежа и проценты. Возникшие при этом споры разбираются судьями. Прием на сохранение вещей производится тоже словесно при свидетелях и без них. Принявший на сбережение чужую собственность должен заботиться о сохранении ее и в случае пропажи или повреждения чужого имущества отвечает за него тогда только, когда он обязался доставить это имущество владельцу в совершенной сохранности, или если пропажа и повреждение имущества произошли от умысла сберегателя”.

И это тоже было созвучно праву казахов о торговле, поскольку обязательства и договоры происходили между киргизами словесно при свидетелях и без них и налагали на договаривающих обязанности их исполнить. В случае неисполнения договора или обязательства, обиженный имел право требовать с обязавшегося удовлетворения во всем том, что значилось в договорах и обязательствах.

Поручители могли быть двух родов: тан-кафил и зар-кафил. ”Первые образуются в случае неисполнения договора, представить виновного в неисполнении на лицо тому, с кем он делал условие или обязательство. Вторые же, по неисполнение договора тем лицам, за которые они обязались, отвечают свои, имуществом. Поручитель может быть один и тот же с обоих договаривающихся сторон и каждая сторона может иметь своих особых поручителей, одного или нескольких.

Смерть лица, за которого поручился зар-кафиль, не избавляет сего последнего от ответа своим имуществом за неисполнение договора умершим. Поручитель, уплативший убытки, может начать иск в удовлетворении уплаченного им имущества, с того лица за которое он поручался”.

”Устав торговый“ регламентировал деятельность взаимоотношения торговых фирм созданных на паях, на артельных принципах и просто по договору.

Важно отметить, что сложность торговых сделок в Синьцзяне заключалась в употреблении как российских мер и весов, так и Китайских. Причиной этого были торговые отношения Узбекских, татарских купцов синьцзянскими предпринимателями.

В свою очередь, крупные Синьцзянскне купцы тоже были тесно связаны с российскими предпринимателями. Так, известный в городе Кульдже торговец Мусабаев вел свои торговые дела в связи с Москвой и Нижним Новгородом, По совету нижегородских купцов построил кожевенный завод. Заводское оборудование поступило из Германии их же посредничестве. Строительство завода и его наладка обошлись Мусабаеву в 300 тысяч рублсй.

Центрами торговли в Синьцзяне были Урумчи, Чугучак, Кульджа, Кашгар, Кобдо, Улясутай, Хами, Хотан, Аксу и другие города. Обширный базар Урумчи был переполнен китайскими и русскими товарами. В конце 80-х годов в Урумчи (Ди-хуа чжоу) и его оазисе российско подданных торговцев было 50 человек 232. Те из купцов, кто постоянно проживал Урумчийском округе, были татары и казахи из Семипалатинск области. К 1908 году торговлей занимались в округе уже 83 человека.

Здешние торговцы распадались на три группы, довольно резко отличавшиеся друг от друга, как размерами торговых оборотов, так и самим характером торговой деятельности. Первую и самую многочисленную (120 чел.) группу составляли мелкие торговцы. Не обладая достаточными средствами, они брали товар в кредит и распродавали его понемногу на городских базарах, по кочевьям торгоутов и казахов. Вторая группа состояла из 43 человек, так называемых; ”алыбсатаров”. Это - узбеки и казахи, торговая деятельность которых заключалась в том, что на взятое в долг серебро они покупали из первых рук у населения небольшие количества бараньи шерсти, хлопка, конских кож и т.п. и сдавали эти товары по базарным ценам своим кредиторам. Эта деятельность регулировалась российскими инструкциями.

Третья группа - крупные купцы, игравшие важную роль в торговле. Почти у каждого из них имелся в Урумчи Гученэ свой собственный дом с лавкой, а в более крупных - и товарные склады. Получая товар с Нижегородской ярмарки или от компаньонов и доверителей своих в Чугучаке, они продавали оптом мануфактуру китайским купцам и в то же время торговали в своих лавках.

Рассылая по краю своих приказчиков и давая мелкие суммы денег алыбсатарам, скупали местное сырье и большими партиями отравляли его в Россию. Число торговцев этой группы было очень не велико - всего 20 человек. Из них торговцев-хозяев, самостоятельно распоряжавшихся торговых делом, насчитывалось только 6, остальные были доверенные компаньоны. Большей частью, чугучакских купцов. В 1906 году обороты третьей группы составляли у четырех купцов от 150 до 400 тысяч и у одного (сарт) более 500 тысяч рублей.

Конечно, не во всех округах Синьцзяна было резкое увеличение количества российских купцов и торговцев. Надо иметь ввиду, что в Урумчи они стягивались, так как это был административный центр Синьцзянской провинции. Обращает на себя внимание тот факт, что большое количество торговцев было из казахов. К 1908 году в Урумчийском округе их количество составило 169 человек. Все они были мелкими предпринимателями, в основном доверенными купцов 2 и З гильдий, или же торговали по торговым билетам.

Сохранились сведения о количестве купцов и торговцев российско подданных по другим регионам Синьцзяна. В 1898 году торговлей в Чугучаке занимались 23 человека крупных купцов и свыше 100 мелких торговцев. Двое из них имели капитал по 250 тыс. рублей, трое по 150 тысяч, остальные 14 человек имели оборот от 30 до 80 тыс. рублей. Кредит, хотя и допускался, но в самых ограниченных размерах. В Чугучаке и в целом по Тарбагатайскому округу количество казахстанских купцов и торговцев возрастало, однако многие предочитали торговать дольше во внутренних округах; в приграничной полосе торговцев из Семипалатинской и Семиреченской областей было значительное количество.

В Кобдо торговали фирмы Мокина, Асанова; в Улясутае Бодуновых, Игнатьевых 237. Так же, по данным А.М. Познеева, в районе Кобдо, в Алтайском округе работали из Бийска 23 Российские фирмы. Среди них были купцы И.П. Кошельников, Г.Г. Бидунов, Я.Е. Мокин, И.К. Никифоров, П.Е. Щепкин, Н.Ф. Романов, П.И. Еремин, П.М.Захаров, С.К. Презгин, Н.Б. Калгаманов, Р.И. Кузнецов, М.И.Чуманов и другие.

В западных районах Синьцзяна главнейшими фирмами, имеющими торговлю в Кашгаре были: Эмиль Циндель и Тверская Мануфактура, Даниловская Мануфактура, Прохоровская Мануфактура, Гюбнер, Савва и Захарий Морозовы, Шуйская Мануфактура, Зимин, Соловьев и др. Все они торговали при посредничестве местных узбекских купцов торговцев.

О деятельности купцов из узбеков, татар и казахов в Синьцзяне исследователь Ч. Холкомб писал, что они, как никто другой приспособились для ведения дел в этом регионе и “имели давно установившиеся тортовые отношения. Они знали понимали друг друга лучше”. В Кашгаре торговля производилась по преимуществу российскоподданными узбеками. Торговцами были жители Коканда, Маргелана, Намангана, Оша, Ташкента. Кашгарские подданные участвовали в торговле с русскими владениями в значительно меньшем числе, чем с русскими подданными и вели ее преимущественно вывозными товарами и по большей части Семиречьем. Вывозилось очень много маты для Туркестанско края, а также меха, войлоки, ковры, овечья шерсть, козий пух и овчины. В г.Кашгар проживало 80 человек узбеков-торговцев даже в 80-х годах XIX века. На протяжении 18 лет их аксакалом был Абу-Саттар.

Все купцы и торговцы в Синьцзяне вела свои дела по-разному. Были торговцы, которые нарушали правила торговли или принятые нормы отношений, представляли неверные сведения, неправильно вели торговые книги, что влекло за собой множество недоразумений [14]. Часто трудно было отличить купца от торговца и приказчика. Многие лица не являлись купцами, а торговали по торговым свидетельствам различного разряда.

Важной и составной частью торговли были доставка грузов к месту назначения торговыми караванами. Существовали правила наема верблюдов в караване и извозчиков. По обычному прау это свод был широко известен:

“Верблюды нанимаются для провоза из одного места в другое.

Провоз товаров производится караванами, поэтому в каждом караване должны быть начальники караван-баши.

Караван - баши есть посредник между купцами и извозчиками. Через него извозчики условливаются в числе верблюдов, в плате за каждого верблюда, и в сроке доставки товара в назначенное место.

Условия купцов с извозчиками производится словесно.

Караван - баши имеет право устранить киргиза от участия в найме за провоз, если он, по каким бы то ни было обстоятельствам согласился взять за провоз невыгодную плату для извозчиков и тем причинить ущерб товарищам.

Караван - баши есть главный начальник каравана; он разбирает и решает споры, возникшие между киргизами в дороге, располагает направлением шествия каравана, дневниками, привалами и отвалами.

По заключении условия, извозчики должны доставить товар в назначенное место и в определенный срок, а купцы обязаны выдать извозчикам следуемую за провозом плату.

Извозчики в определенный срок должны доставить условленное количество верблюдов для навьючения с нужными для них седлами и попонами.

Купцы в назначенное время должны приготовить товар, уложенный в тюках, или связках, наблюдая при этом каждый тюк, или связка не заключала в себе тяжести определенного веса. Для увязки этих тюков или связок они должны доставить извозчикам нужное количество туганаков (лестницы) и орканов.

Обыкновенная тяжесть на одного верблюда полагается не более 16 пудов.

Извозчики или поручители за них отвечают за всякую потерю или порчу товара, происшедшую от неосторожности извозчиков.

Если же караван будет ограблен хищниками пли верблюды будут уведены, то в таком случае извозчики не отвечают за товар, а купцы за верблюдов.

В случае недоставки в срок товара без уважительных на то причин, извозчики обязаны заплатить неустойку, значится в условии”.

Каждый купец или торговец должен был иметь свидетельство о происхождении товаров. Документ проверялся на таможне. Здесь же одни товары облагались пошлиной по полной ставке, другие по более низким ставкам, третьи можно было провозит беспошлинно.

Все завезенное складывалось в караван-сараях больших; торговых городов Синьцзяна. Российские купцы и торговцы имели свои товарные склады. ”Устав торговый“ в общих чертах регламентировал положение и порядок работы товарных складов, их учреждение, хранение товаров разных хозяев операциях, простых складочных свидетельствах.

Распределение производилось при посредстве мелких торговцев, разъезжающих по окрестным кишлакам и распродающих свой товар, частью на наличные деньги, частью в кредит - на деньги или под ожидаемый урожай хлопка или зерна 250. Торговля велась по преимуществу в кредит и на обмен. Поэтому вывоз сырья к началу 1900-х годов перешел в руки российских купцов и торговцев, которые и регулировали цены его на Синьцзянском рынке. Это характерно не только для Куљджи, Чугучака, но даже для Урумчийского округа.

Главной характерной чертой торговли было то, что товар обменивался с отсрочкой уплаты, что применялось как китайскими, так и российскими торговцами. Но даже при таком характере торговли нельзя сказать, что она была незначительной. Вдоль казахстанской границы и внутри Синьцзяна самой удобной для населения была развозная торговля. Мелкие торговцы меновую торговлю находили для себя более выгодной, чем денежную. И это естественно: у кочевого населения всегда было мало наличных денег.

Несмотря на незначительность оборота каждого в отдельности, мелкие торговцы являлись, в сущности, главными инициаторами торговых сделок и в руках понимающего дело купечества они играли заметную роль.

Розничная торговля не сразу стала популярной. Так, в начале 1900-х годов среди урумчийских торговцев была сделана попытка начать розничную продажу российских товаров, и была встречена многими торговцами неодобрительно. Однако розничный торг привлек в русскую факторию новых покупателей. Товары стали продаваться бойчей, и притом, за наличные. В городах Урумчи, Чугучаке, Кульдже торговля носила денежный характер. Это объясняется двумя факторами: здесь покупателями были китайцы, кроме того, в городе товарно-денежные отношения были развиты шире, чем в сельской местности.

Другая важная сторона торговли - формы и характер торговых сделок. Важную роль в торговле городов и в степной торговле играли взаимоотношения купцов и приказчиков, продавцов п покупателей. Как правило, в городах российские купцы и торговцы торговали в лавках сами или через доверенных приказчиков. Отношения между ними большею частью были неопределенными, и они определяли их всякий раз, смотря по тому, как им выгоднее. Платежи по кредитам возвращались по субботам по итогам недельной торговли. Поэтому платежи затягивались от субботы до субботы и, таким образом, мелкий торговец состоял в вечном долгу у крупного.

Доказательством торговой сделки и отдачи товара в кредит являлись торговые книги продавца, если, конечно, они велись. Чаще договаривались устно. Мелкий торговец для получения товара в кредит должен был представить поручателей. Они ручались словесно или подписывались в торговой книге продавца вслед за подписью кредитующегося. Таким образом, весь процесс был упрощен. Однако китайскими властями такой порядок не признавался. В случае конфликтов такие сделки могли разбираться только при участии аксакалов по принятым обычаям. Как отмечал Н.В. Богоявленский, ”срок уплаты за товар назначается обыкновенно от 3-х до 6-ти месяцев, причем платеж производится отдельными взносами, или каждую неделю, или каждые недели, по субботам.... В тех случаях, когда платежи производятся неаккуратно и затягиваются на несколько лет, с должника берется долговой документ, в последнее время чаще всего вексель” [14].

Торговые сделки в степи тоже производились в кредит и устно. Зачастую торговец, выручив за свои товары некоторое количество скота, до надобности оставлял его постись в стаде покупателя.

В Крупных сделках между двумя русскими торговцами выдавались и брались векселя. Как правило, размер отпуска товара в кредит не превышал на одно лицо 2000 рублей в год; китайским подданным кредит оказывался в значительно в меньшем размере. Торговля российскими товарами производилась частью на наличные - китайское серебро и тэдзы (кредитные билеты), частью на местные произведения: хлопо, баранья шерсть, овчины и козлины (сухие невыделанные и козьи шкуры с мехом), верблюжью шерсть, бычьи и конские кожи, бараньи меха, лисьи, куньи и леопардовые шкуры и т.п. В степи установилось правило оценивать все на баранов. Так, например кусок ситца стоил три барана, два барана и т.д., полбарана. Также стоимость крупного скота и других товаров исчислялась на количество баранов. Бараны затем продавались в городе на деньги и, таким образом, реализовалась стоимость этой единицы ценности.

Расчеты при отпуске торговцами товаров в кредит назначались на сроки от полугода до двух лет. Однако аккуратностью должники не отличались, и иногда расчеты затягивались на многие годы. В конце концов, платежи, за редким исключением, выполнялись.

Что касается серебра, на которое в прежние годы местное население покупало русские товары, то его после революции 1911 года в китайской казне не имелось. У населения, конечно, серебро было, но оно просто хранилось и на рынке не обращалось, обращались только китайские тэцзы. И если местные русские фирмы выписывали серебро, то они тоже меняли его на тэцзы.

По-иному поступали китайские купцы. У них условия кредита были другими. Китайским фирмам товар отпускался обязательство уплаты через 6-8 месяцев, (затем срок возрос до года), мелкие же торговцы, согласно издавна установившему обычаю, должны были уплачивать в счет своего долга пл нескольку лан серебра каждую субботу 261. В торговле китайских предпринимателей была особенность. Они чувствовали соседство и близость России и, считали более выгодным получать необходимые им европейские изделия оттуда, чем выписывать из Шанхая или Тянцзина.

Однако российские торговцы очень мало заботились по надлежащем подборе товара для китайцев, очень неохотно давали выбирать оптовым покупателям даже из тех товар которые уже завезены.

Торговля в Синьцзяне, как и везде, требовала знания рынка умения приспособляться к спросу и даже вызывать его, а также предприимчивости именно этих-то качеств у российскоподданных купцов и торговцев порой не доставало. Н.В. Богоявленский жаловался: “жаль только, что наши торговцы-мусульмане очень мало догадливы и предприимчивы не следят внимательно за потребностями покупателей”. И это происходило потому, что российские торговцы не могли рассчитывать на правильное и срочное поступление денег от китайских подданных, в то время, как они сами вынуждены были в точности исполнять условия, заключенные с московскими фирмами. Также, ввиду этого, они совершали свои сделки на ярмарках соразмерно с теми деньгами, которые им удавалось выручить от продажи в России скупаемого ими в Синьцзяне животного сырья [14].

Однако необходимо отметить, что и китайские купцы и торговцы широко торговали в Сыр-Дарьинской, Ферганской, Семиреченской, Семипалатинской областях. Исследовательница Э.Маметова указывала: “Торговый оборот Туркестана только с Кашгарией в 191 З г. вырос до 9 млн. руб., общий товарооборот Туркестана и провинции в 1916 г. составил 17 млн. руб. серебром, ростом отходничества в 1910 г. из Кашгарии в Туркестан в основном для торговли и на заработки прошло 20 763 человека. Увеличением количества китайскоподданных на территории Туркестана (к моменту Октябрьской революции здесь проживало 279 тыс. выходцев из Китая, главным образом из провинции Синьцзян объясняется и развитие китайской торговли в южных районах Казахстана”.

Таким образом, Петербургским договором и рядом директивных документов была определена юридическая основа Торговых отношений Юго - Восточного Казахстана с Синьцзяном. Это способствовало вовлечению в торговые сделки большого количества купцов из казахстанских городов.

Приведенные факты свидетельствуют, что торговля Казахстанских купцов и торговцев в Синьцзяне проводилась лицами различной национальности. Многие из них постоянно проживали в различных городах провинции. Большинство выходцев из Казахстана российскоподданых имели торговые свидетельства. Это давало им право торговать самим вдоль Казахстанского участка российско-китайской границы и в глубине Синьцзяна или держать приказчиков. Выгоду от совместной торговли получали и китайские торговцы.

Развитию торговли вдоль казахстанского участка российско-китайской границы и в глубине Синьцзяна способствовали различные формы торговых сделок, учитывавших городскую и степную специфику.

2.3 Семипалатинск как центр ярмарочной торговли региона

Особое место в истории политико-социального, экономического развития народа занимали ярмарки, потому что они развивали не только торговлю, но и открывали пути к политическим связям с другими странами, установлению стабильных взаимоотношений, способствовали распространению народного искусства и культуры.

Высочайше утвержденным Положением Комитета Министров от 10 февраля 1842 года, придавалось огромное значение ярмаркам, своевременное проведение которых вменялось в обязанность, местным властям. Гражданским губернатором учреждался особый Комитет из городничего, уездного судьи, городского старосты и губернаторам словесного судьи, которому поручалось: "...

) начинать свои действия перед наступлением каждой ярмарки и продолжать оные по день представления начальнику окончательного отчета; помещения и торговые места раздавать по примеру прежних лет, по собственному выбору и желанию торговцев, со взносом в пользу города, чтобы хозяин или его приказчик в книге расписался за принятие того помещения и во взносе установленной за оное цены...;

) доходам и расходам на ярмарке вести надлежащую отчетность;

) сумму, какая будет выручена за помещения, причислять к городским доходам, материалы ярмарочных помещений хранить вместе с городским имуществом;

) по окончании ярмарки книги с документами вносить по принадлежности на ревизию, а гражданскому губернатору представлять подробный отчет о своих действиях, а также о ходе ярмарки и собранной за помещения сумме...".

Специальными указами, распоряжениями, как центральных, так и местных властей, устанавливался четкий порядок для участников ярмарок: они должны иметь специальные разрешения, свидетельства, своевременно пройти регистрацию в ярмарочном комитете. Для азиатских купцов - ташкентцев, кокандцев и прочих - требовались купеческие свидетельства с определенным платежом вне таможенной черты и главных ярмарок.

Один из таких политико-экономических центров - ярмарка Коянды в Центральном Казахстане.

В Казахстане в 20-х годах XIX в. образовались административные округа, называемые внешними округами. Это Каркаралинск (1824), Кокчетав (1824), Баянаул (1826).

Торговля, в свою очередь, влияла на решение внутренних политических вопросов. Для подтверждения этих слов обратимся к записи коммерческого агентства купцов Кяхты в Ташкенте: “... Окончательное сближение с народами описываемого края все более зависит от развития нашей торговли... С развитием торговли начнутся частые сообщения, постоянные сношения по делам обмена товаров и неизбежный при этом обмен мыслями, при котором на население Средней Азии русскими может быть оказано громадное влияние”.

Расширявшиеся потребности русской промышленности в животноводческом сырье удовлетворялись скупкой его на сезонных ярмарках в казахской степи. В роли оптовых покупателей на ярмарках выступали русские купцы. В основном торговля с казахскими родами осуществлялась через Коряков, Усть-Каменогорск, Семипалатинск, Каркаралинск, в последующие годы правительство уделяло внимание роли административной части через Зайсан.

До присоединения к России, в XVII и начале XVIII в. в Казахстане плохо развивалась торговля, потому что из-за набегов разрушались крупные города и базары. Но обмен сельхозпродукцией не прекращался и казахи были в тесной связи с народами Хивы, Коканда, Бухары, Китая. Тесная торговля с Россией началась со второй половины XVIII в. после присоединения к царской империи. На развитие торговли повлияло появление русских городов в Казахстане.

В начале присоединения к России в Казахстане было всего 3-4 города. Один из них - Туркестан, остальные - Тараз, Созак, Сайрам - были на уровне поселков.

Отсутствие промышленных городов в Казахстане, естественно, отрицательно воздействовало на развитие торговли, промышленности, сельского хозяйства. Положение начало меняться со стройкой первых крепостей на Иртыше, Урале, в Оренбурге. Постепенно эти военные крепости превратились в города. Постройка городов, сел, станций в Казахстане повлияла на установление товарных и денежных отношений. По сравнению с отдаленными регионами, в близких от границы с русскими районах раньше развились торговые отношения.

В 40-х годах XIX в. в районе ярмарки начало развиваться горное дело. Также запуск Александровского сереброплавильного завода (1849), Богославского (1857), Николаевского (1859) и Спасского медеплавильного заводов ускорил развитие степной торговли.

Несмотря на уменьшение поголовья скота в Казахстане в 1855-1862 гг. торговый оборот Кояндинской ярмарки в 1869 г. превысил полмиллиона рублей.

Шаги царского правительства в целях развития торговли с соседними странами повлияли и на развитие торговли в Казахстане. Например, ликвидация налогов на Сибирской линии дала возможность азиатским купцам продавать свои товары в Сибири без свидетельства. Сначала на пять лет в 1852 г., затем продлили до 1857 г. Все это повлияло на развитие ярмарки Коянды.

В 1869 г. военный губернатор Семипалатинской губернии Полтарацкий и начальник Каркаралинского уезда штабс-капитан Тихонов издали приказ считать Коянды ярмаркой. 12 сентября 1868 г. Совет Западно-Сибирского главного управления постановил ежегодно в Коянды организовывать ярмарку с 15 мая по 15 июля. Ярмарка называлась Ботовской в честь русского купца, ее основателя. Кояндинская ярмарка расширялась с каждым годом. С каждым сезоном количество скота, привозимого на ярмарку, росло. В связи с этим в 1871 г. по приказу Западносибирского генерал-губернатора было выделено 55 квадратных километров для выпаса скота на ярмарке [5]. Просматривая несколько годовых отчетов ярмарки, убеждаемся, что со стороны местного населения на продажу выставляли скот и изделия из него (шкуры, овечья шерсть, козий пух) и другие вещи. Изделия скотоводства были важны настолько, что только скота ежегодно привозилось на сумму от 700 тыс. до 1 250 тыс. руб. От 40 до 60 процентов ярмарки занимали крупный рогатый скот, козы и овцы. Второе место занимали изделия скотоводства. Необработанные шкуры, козий пух, конский волос составляли от 8 до 22 процентов оборота.

Купцы и торговцы привозили готовые товары: обожженную посуду, чай, сахар, железо, чугун, другие предметы, составляющие от 28 до 40 процентов, от трех до шести процентов - азиатские ткани.

Все ярмарки Семипалатинской губернии были в тесной связи. Непроданный в Коянды скот, купленные шкуры, шерсть, другие товары доставлялись в Семипалатинск, Павлодар, Петропавловск, а оттуда - на внутренний рынок России. Скот увозился до Акмолинской, Оренбургской, Саратовской, Тобольской, Пермской, Томской губерний, Сырдарьинской, Ферганской, Тургайской областей и Москвы и Петербурга.

Просмотрев отчеты Коянды за 1905 год, мы видим следующие факты. Ярмарка начинается 1 июня, на открытие торговцы мануфактурой, бакалеей и другими товарами приезжают реже, чем в ранние годы. Скота совсем мало, его начинают привозить с 5 июня, к 14-му числу торговля разгорается, скота становится много. Этот темп замедляется после 21 июня, числа двадцать восьмого торговля останавливается, а 30 июня ярмарка закрывается.

В начале ярмарки цена на овец высока, к середине она чуть-чуть снижается. К концу, в связи с приездом запоздавших покупателей из Туркестана, цены снова поднимаются. В таблице ясно просматриваются цены на скот в Коянды в 1904-1905 гг.

... В связи с отсутствием ташкентских торговцев на ярмарке в 1905 г. азиатских товаров было намного меньше, чем в прошлом году.

По приведенным данным можно сделать вывод о том, что для кочевников Семипалатинской и Семиреченской областей жизненно важной была Кояндинская ярмарка. В эти годы они продавали свои товары без особых трудностей.

Продав выгодно скот и сырье, они хорошо раскупали мануфактурные, бакалейные изделия. В это время торговля на ярмарке шла на наличные деньги.

Мануфактура, бакалея, галантерея, железо и другие товары привозились на ярмарку из Омска, Кызылжара, Акмолинска, Павлодара, Семипалатинска, Тюмени, Барнаула, Томска, Москвы и Казани.

Азиатские товары доставлялись из Ташкентской, Сыр-дарьинской областей, станций Капал, Лепсинск, Сарканд, из городов Семипалатинск, Каркаралинск, Зайсан. Мука привозилась из Семиречья: Лепсинского, Капальского уездов, небольшая часть из городов Семипалатинск, Акмола, Павлодар...

Благодаря Кояндинской ярмарке степной народ сдавал свои изделия, покупал необходимое и получал результат своих трудов.

Из других, менее значительных ярмарок, функционировали: Чарская в Дельбегетейской волости Семипалатинского уезда с оборотом 310 тыс.рублей, Покровская в Баян-Ауле с оборотом 210 тыс.рублей, Ивановская в пос. Песчанском Павлодарского уезда с оборотом 134 тыс.рублей.

Особенностью ярмарок Семипалатинской области было следующее: с одной стороны они прилегали к населенным частям русских губерний, а с другой - к среднеазиатским степям, вследствие этого они являлись передаточными пунктами для товаров, произведенных казахским населением и русской фабрично-заводской промышленностью, представляя в то же время значительный фонд различных сырьевых товаров и скота.

Указанные крупные ярмарки проводились с учетом прибытия караванов, направлявшихся из Средней Азии в Россию. Таким образом, ярмарочная торговля Казахстана увязывалась с транзитной торговлей Средней Азии.

Движение скота начиналось с Чарской ярмарки, отсюда купленный скот перегонялся в Омск, непроданный направлялся в Куянды, куда кроме местного перегонялся и семиреченский скот на Атбасарскую и Акмолинскую ярмарки, где распродавался скот, непроданный на первых ярмарках; отсюда одна часть шла в Тургайскую область, другая - на Петропавловск и в станицу Звериноголовскую, откуда скот направлялся в виде мяса, кожи и другого сырья в Европейскую Россию. Эта торговля представляла собой даже не продажу, а скорее обмен продуктов кочевников-скотоводов на фабрично-заводские товары.[82]

Если по всему Казахстану к концу XIX века насчитывалось 106 ярмарок с оборотом 82,5 млн.рублей, то в Семипалатинской области происходило 28 ярмарок с оборотом 2,8 млн.рублей.

Заключение

В настоящее время наблюдается повышенный интерес к вопросам истории городов. Он обусловлен и стремлением людей знать свое прошлое, вычленить то общее и особенное, что есть в исторических судьбах каждого народа, и все набирающей темпы урбанизацией, проблемы которой невозможно решить без соответствующих исторических знаний. Понять особенности современных городов нельзя без конкретного анализа и научного обобщения истории их возникновения, становления, основных периодов развития, которые наряду с другими поселениями сыграли большую роль в укреплении социально-политических, хозяйственных и культурных взаимосвязей между различными административно-территориальными районами бывшей царской России. Тщательное изучение истории городов Восточного Казахстана, отличавшихся значительным своеобразием, позволяет проследить закономерности расширения политических связей и хозяйственного сближения народов России и ее национальных окраин, выявить основные этапы колониальной политики царизма в Казахстане, пути распространения марксистско-ленинских идей и вовлечения казахских трудящихся в революционную борьбу за свое освобождение от колониального гнета и социального порабощения.

Города и крепости, основанные около 300 лет тому назад как военно-оборонительные пункты, с течением времени претерпели серьезные изменения. Они постепенно стали выполнять торгово-экономические, посреднические функции, развивая взаимовыгодные хозяйственные связи с коренным, русским переселенческим населением. Как административные центры «Области сибирских “киргизов” исполняли ту же роль, что и относительно крупные поселения - Усть-Каменогорск,. Семипалатинск, Коряковск, Омск, Акмолинск. Они так же, как и другие города, способствовали хозяйственному освоению региона и устранению территориальной обособленности края, созданию благоприятных условий для вовлечения кочевого населения в общероссийскую систему управления и экономики. Превращение городов в центры внутренней торговли, наличие в регионе огромного количества скота и запасов животноводческого сырья привлекали множество купцов не только из смежных районов, но также и из среднеазиатских ханств и внутренних губерний империи, что благоприятно сказывалось на процессе постепенного приобщения Казахстана к единой хозяйственной системе России, на завершении присоединения Среднего и части Старшего жуза к России мирным путем.

Возникший в самом начале XVIII в., как одна из царских крепостей на границе России и Казахстана, первоначальное назначение которых состояло в защите владений Российской империи и удержании вновь завоеванных территорий, Семипалатинск с течением времени превратился в крупный пункт торговых связей России с Казахстаном, Средней Азией и Синьцзяном, в один из значительных центров казахско-русских экономических и политических отношений, объективно сыгравших важную роль в колонизации Казахстана Россией. За истекшие со времени своего основания 1718 г. почти за 3 столетия, город прошел большой и своеобразный путь экономического, политического и культурного развития, заслуживающий научного исследования и обобщения.

Таким образом, на основе обширного исторического материала с привлечением большого корпуса исторических источников автор, исследуя становление города Семипалатинска как центра транзитной и внутренней торговли, его значение в системе торгово-экономических отношений рассматриваемого периода, приходит к следующим выводам:

по мере своего развития Семипалатинск приобретает характер важного торгового центра, сыгравшего большую роль в развитии ”азиатской торговли“ и в укреплении экономических и политических связей между Казахстаном и другими странами.

экономическое притяжение заинтересованного в торговле с Россией кочевого и, вообще, ”азиатского” населения к Семипалатинску, способствовало тому, что во второй половине XVIII века крепость превратилась в один из крупных центров, где азиатские народы расширили свои владения с Российской империей.

в XIX веке Семипалатинск по-прежнему выделялся из числа городов Казахстана как крупнейший центр транзитной русской торговли с Востоком и ”азиатскими” странами и меновых отношений с казахскими скотоводческим племенами. Именно торговый, а не промышленный капитал превратил г род Семипалатинск в один из крупнейших центров экономического господства над обширны. ми онами Северо-Восточного Казахстана.

значение Семипалатинска в развитии торговли особенно возросло в связи с оживлением торговых отношений с городами Западного Китая.

торговые караваны, отправлявшиеся через Семипалатинскую крепость не ограничиваясь Кокандом и Бухарой и китайскими городами, доходили до Тибета и даже Индии.

с давних пор купечество Семипалатинска занималось и хлебной торговлей, сбывая пшеницу в Тюмень для тюменских и приуральских крупчатых мельниц. Важную роль в развитии хлебной торговли Семипалатинска играло открытие в 1880 году срочного пароходного сообщения по Иртышу, а также проведение Алтайской и Сибирской железных дорог.

Список использованной литературы

1. Абрамов Н. Областной город Семипалатинск - СПБ, РГО, 1861.

2. Абрамов Н. Областной город Семипалатинск. - Записки РГО. - 1861, кн.1.

3.   Абылхожин Ж.Б., К.Н. Бурханов К.Н., А.Ш. Кадырбаев А.Ш., Т.И.Султанов Т.И. Страна в сердце Евразии: Сюжеты по истории Казахстана. Алматы, 1998.

4. Алдабек Н.А. Россия и Китай: торгово-экономические связи в центральноазиатском регионе в XVII-XIX вв. А.; 2001

5.      Аполлова Н.Г. Хозяйственное состояние Прииртышья в конце XVI - первой половины XIX вв. М., 1956.

6. Аполлова Н.Г. - Экономические и политические связи Казахстана с Россией в XVIII - нач.XIX вв. - М. - Наука- 1960. - С. 215-298.

7.      Ананьис Б.В. Банкирские дома в России. Очерки истории частного предпринимательства. - Л.: Наука, 1991.

8. Антонов А. Н. К истории заключения русско-китайского договора в 1851г. в Кульдже. - М., 1982.

9.      Аяган Б.Г., Кашкинбаев А.Н. Россия - Казахстан: история взаимоотношений и современность. Историко-хрестоматийный очерк. - Алматы: Раритет, 2011

10. Басин В.Я. Россия и казахские ханства в XVI- XVIII вв. - А-Ата: Наука. - 1971.

11.    Бекмаханов Е.Б. Присоединение Казахстана к России. - М.: Наука. - 1957.

12. Бутурликов В.Ф. О Советско-Китайской границе: правда и вымыслы. - М., 1982.

13.    Валиханов Ч.Ч. - Собр. соч. в 5-ти томах. А-Ата, 1984.

.        Галиев В.В. Казахстан в системе российско-казахских торгово-экономических отношений в Синьцзяне (конец XIX -XX века). Алматы, 2003.

.        Городецкая В.С. Из истории Семипалатинской области и города Семипалатинска/ Городецкая В.С., Городецкий А.Э.; СГУ. Им. Шакарима. - Семипалатинск, 2000.

.        Гуревич Б.П. - Международные отношения в Центральной Азии в XVII - XIX вв. - М., 1979.

.        Ельмуратова Б. Некоторые вопросы истории Семипалатинского края конца XIX -XX веков// Поиск Сер. Гум. Наук. - 2004. - №2.

.        Записки РГО. Выпуск VI. - Семипалатинск 1912.

19. Земляницын И. Исторический очерк Семипалатинска. - Материалы для статистики Туркестанского края. - 1873.

.   Зиманов С.З. Политический строй Казахстана конца XVIII и первой половины XIX вв. А-Ата, 1960.

.   История Казахстана в русских источниках XVI-XX веков. Т.VII. Алматы, 2006.

22.    История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). В 5-ти томах. Т.3. - Алматы: «Атамұра», 2010.768 с., илл., карты

.        История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). В 5-ти томах. Т.2. - Алматы: «Атамұра», 2010.768 с., илл., карты

24. История Казахской ССР: (С древнейших времен до наших дней): В 5-ти томах. Т.3.: Присоединение Казахстана к России. Социально-экономические отношения. Революционное и национально-освободительное движение в канун Великого Октября.- Алма-Ата: "Наука" КазССР, 1979.

25. Кабо Р.М. Указ. Работа, с. 147.

26.    Казахстан в XV - XVIII вв. - Вопросы социально-политической истории. - А-Ата: Наука. - 1969.

.        Касымбаев Ж.К. Под надёжную защиту России. - А-Ата: Казахстан. - 1986.

.        Касымбаев Ж.К. Проблемы методологии, историографии и источниковедения истории Казахстана позднефеодальной и новой эпохи (Очерк).

.        Касымбаев Ж.К. Города Восточного Казахстана в 1861-1917гг. - А-Ата: Галым. -1990.

.        Касымбаев Ж.К.История города Семипалатинск (1718-1917).-Алматы.1998.

.        Касымбаев Ж.К. Казахстан-Китай: караванная торговля в XIX - начале XX вв. А., 1996.

.        Касымбаев Ж.К. О торговле России с Цинской империей через города Восточного Казахстана в 80-90 годы XIX в. // Общество и государство в Китае. 12-я конференция. Ч.II. М., 1981.

.        Касымбаев Ж. Роль Восточного Казахстана в развитии торговых отношений в конце ХІХ века. //Известия АН КазССР. Сер.общ.наук. 1976, №5.

.        Кашляк В.Н. Семипалатинск. Три века истории. - Новосибирск.2002.

.        Коншин Н.Я. Краткий исторический очерк Семипалатинского края (до 1917г.). - Семипалатинск. - 1927.

36. Кузнецов В.С. Казахско-китайские торговые отношения в конце XVIII века // Труды Института истории, археологии и этнографии им. Ч.Ч.Валиханова АН Каз ССР. Т.15 А., 1962.

37.    Кусайынулы К. Читая документы о казахстанско-российских отношениях в XVIII - XIX веках. - Алматы: Данекер,2001.

38. Левшин А.И. Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких орд и степей. Спб., 1832, ч. 1-3.

39. Маркс К. Русская торговля с Китаем К.Маркс, Энгельс Ф. Сбор.соч. - М., 1982, т.12

40.    Масанов Н.Э. Проблемы социально-экономической истории Казахстана на рубеже ХVIII-ХIХ вв. Алма-Ата, 1984.

.        Михайлов М. Области сибирских киргизов и Семипалатинская область. Спб., 1867,с.6.

.        Никитин В. П. Исторический очерк Семипалатинского края. - Памятная книжка Семипалатинской области за 1897 г. Семипалатинск, 1898

.        Обзор Семипалатинской области за 1897 г.

.        Обзор Семипалатинской области за 1889 г.

.        Обзор Семипалатинской области за 1900 г.

.        Обзор Семипалатинской области за 1902 г.

.        Обзор Семипалатинской крепости за 1903,1904,1905 г.

.        Обзор Семипалатинской области. - Семипалатинск, Областной статистический комитет, 1906.

.        Обзор Семипалатинской области за 1907 г.

.        Обзор Семипалатинской области за 1908 г.

.        Обзор Семипалатинской области. - Семипалатинск, Областной статистический комитет, 1909.

.        Обзор Семипалатинской области. - Семипалатинск, Областной статистический комитет, 1910.

.        Раздыков С.З. Казахи Правобережья Иртыша вXVIII- первой половине XIX вв.: Автореф. дисс…канд. ист. наук. Томск, 2005.

.        Рахимов Р.К. Торгово-экономические отношения Республики Казахстан с Российской Федерацией и Китайской Народной Республикой: состояние, проблемы и перспективы взаимного сотрудничества: Дис.... канд. экон. наук: 08.00.14 М., 2004

55. Резун Д.Я., Шиловский М.В. Сибирь, конец XVI - начало XX века: фронтир в контексте этносоциальных и этнокультурных процессов. Новосибирск, 2005.

56. Рожкова М.К. Экономические связи России со Средней Азией. 40-60-е годы XIX века. М., 1963

57.          Роль государства в хозяйственном и социокультурном освоении Азиатской России XVII - начала ХХ века <http://history.nsc.ru/kapital/project/conf2007/index.html>: Сборник материалов региональной научной конференции.Новосибирск: РИПЭЛ, 2007

.        Россия. Киргизский край. Спб., 1903 г.

59. Русско-китайские отношения 1689-1916 гг. Официальные документы. - М., 1958.

60. Семипалатинск. - А-Ата: Казахстан. - 1984.

61. Семипалатинску - 250 лет. Алма-Аты.1968.

62. Торговые связи Семипалатинского Приртышья (XVIII - начало XX вв.): Сборник документов - Управление архивами Восточно-Казахстанской области, Центр документации новейшей истории Восточно-Казахстанской области. Семипалатинск, 2004.

63.    Тихвинский С.Л. Китай и всемирная история. - М., 1987.

.        Хохлов А.Н. Кяхтинская торговля и её место в политике России и Китая. В кн. Документы опровергают. Против фальсификации истории русско-китайских отношений, - М., 1982.

65.    Шоинбаев Т.

.        Прогрессивное значение присоединения Казахстана к России.- Алма-Ата Издательство "Казахстан", 1973.

67. Щеглова Т.К. Ярмарки Западной Сибири и Степных областей во второй половине XIX века. Из истории российско-азиатской торговли: Монография.- Барнаул: Изд-во Барнаульского гос. пед. ун-та, 2002.-236 с.: ил

68. Янушкевич А. Дневники и письма из путешествия по казахским степям. Алма-Ата.1966.

69.    Андриевич В.К История Сибири 1889, с 259

.        Словцов П. Историческое обозрение Сибири 1838, с 407

.        Гейнс А.К. Киргизские очерки - Военный сборник, 1866 с 19

72.    Записки Западно-Сибирского отдела ИРГО. Омск, 1882. Кн.IV. С.27.

73.    ."Иртыш". 1991 г

74.    Зиманов С. Политический строй Казахстана конца XVIII - первой половины XIX вв. А-А, 1960. С.259.

75.    Свод Законов Российской империи. Т. 6. Кн.I - II. Спб, 1892. С.1-300

76.    Коншин Н.Я., Записки о торговле с Западным Китаем и о мерах ее развития. Рукопись. 1925г. Семипалатинский городской историко-краеведческий музей.

77.    Свод законов Российской империи. Т.6. Спб, 1892. С.221-222.

78.    История Казахской ССр…, Алма-Ата, 1979, т.3,с.157-158.

79.    Никитин В.П. Указ.раб., с. 167

80.    Алдабекова М.А. Русско-Китайская торговля в Синьцзяне в Середине XIX века 1989.- № 3с.54-59

81.    Обзор Семипалатинской области за 1885 г

82.    Обзор Семипалатинской области 1886 г

83.    Россия. Полное географическое описание. Киргизский край. Т. XVIII. 1903.

.        Г.Ф. Бутлера Из истории революционного движения в Семипалатинской областив 1905-1907гг.“