Сенуситское движение во второй половине XIX века
РЕФЕРАТ
Сенуситское движение во второй половине XIX в.
План
1. Расширение влияния ордена сенуситов
. Сопротивление движению сенуситов. Внутренняя и внешняя политика братства
. Братство сенуситов - ведущая политическая сила Триполи
1. Расширение влияния ордена сенуситов
Во второй половине XIX в. на социально-политические процессы в вилайете Триполи, особенно в Киренаике и Феццане, оказывало воздействие братство сенуситов. Число завий - религиозно-административных и политических центров братства - непрерывно росло. К концу XIX в. в Киренаике насчитывалось 45 завий, в Триполитании - 28, в Феццане и Куфре - 21. Всего к этому времени их число достигло 146, включая завии, возникшие на Аравийском полуострове, в Тунисе, Египте и французском Судане.
С ростом числа завий и их обогащением, с расширением сферы влияния братства его руководители все больше превращались в наследственных феодалов, которые вместе с племенной верхушкой эксплуатировали соплеменников. Усиление эксплуатации ускорило процесс превращения религиозной власти главы братства в публично-правовую государственную власть,
На территориях, где протекала деятельность братства сенуситов, особенно в Киренаике и южных районах Триполитании, постепенно складывался своеобразный феодально-теократический эмират. Утверждение в братстве всеобщей податной повинности привело к созданию особой государственной казны. Появление последней, в свою очередь, способствовало образованию других звеньев феодализированного государственного аппарата. При главе братства был учрежден консультативный совет, который занимался финансовыми вопросами (сбором закята и учетом различного рода подношений и пожертвований), ведал вопросами просвещения (составлением учебных программ, обеспечением ими учащихся и т. д.), административными вопросами (назначением шейхов и контролем за их деятельностью), а также внешними сношениями (приемом иностранцев, ведением с ними переговоров и переписки). Таким образом, этот совещательный орган представлял собой как бы зародыш будущего правительства феодально-теократического эмирата. Не меньшей духовной властью на строго определенной территории обладали и шейхи завий. Осуществляя власть на местах, шейхи завий распоряжались жизнью и судьбой рядовых ихванов - братьев. Последние, выполняя различные поручения шейхов завий, иногда выступали даже третейскими судьями в опорах бедуинов, руководили сельскохозяйственными работами, отправляли излишние доходы завий в резиденцию главы братства и т. д.
Ихваны составляли самую привилегированную прослойку сенуситского общества. На низшей ступени иерархической лестницы сенуситского братства находились мунтасибы (примкнувшие) . От них не требовалось особого религиозного рвения. Мунтасибы могли даже состоять членами других дервишских братств.
Стоявший во главе братства вождь сенуситов, который обладал абсолютной как религиозной, так и светской властью олицетворял мистическую духовную силу - бараку, дававшую ему огромную власть над его собратьями по вере. В народе его рассматривали как «святого», махди, пришедшего избавить людей от несправедливости и зла.
Как Османская империя, так и сенуситское братство выражали интересы одного класса - феодалов. На основе совпадения социально-экономических интересов между этими двумя сторонами по мере становления и развития сенуситского ордена укреплялись связи и сотрудничество. Сенуситское движение преследовало цель создать мусульманское государство, которое могло бы закрепить господство феодалов и противостоять колонизаторам. В этом отношении: сенусизм имел общие черты с религиозно-политической идеологией панисламизма, в которой, как писал В. И. Ленин, отразились попытки соединить «освободительное движение против европейского и американского империализма с укреплением позиции ханов, помещиков, мулл и т. п.
2. Сопротивление движению сенуситов. Внутренняя и внешняя политика братства
сенусит братство триполи вера
Одновременно с распространением учения сенуситов о возврате к «чистой» вере в Триполитании и Киренаике нашли широкий отклик и призывы Джамаль ад-Дина аль-Афгани и Мухаммеда Абдо реформировать ислам. Эти призывы, учитывавшие потребности того времени и тесно связанные с идеями арабского национализма, стали препятствием на пути распространения сенусизма. Движение за мусульманскую реформацию «было более прогрессивным и конструктивным, чем движение сенуситов,- писал Никола Зийаде,- и поэтому более предпочтительным». Если мусульманский реформизм сенуситов, ратовавший за возрождение первоначального ислама, был: рассчитан на феодализировавшуюся племенную верхушку, то реформизм Джемаль ад-Дина аль-Афгани и Мухаммеда Абдо был направлен на приспособление ислама к развивающимся капиталистическим отношениям в арабских странах.
Вот почему в более развитой в социально-экономическом отношении Триполитании сенуситское движение встретило сопротивление со стороны турецких и местных феодалов и религиозной верхушки ортодоксальной школы ислама. К тому времени здесь уже сложилась общность интересов местных феодалов и улемов, которая проявлялась в совместной эксплуатации оседлого населения путем взимания с него поборов. Более того, на первом этапе сенуситского движения многие лозунги сенуситов фактически были направлены против привилегий триполитанской феодальной знати.
Но на пути дальнейшего укрепления сенуситского братства и распространения его учения выступили не только феодалы Триполитании и прибрежных районов Киренаики, поддерживаемые религиозной верхушкой официального ислама, но и главным образом колониальные страны, и в первую очередь Франция, Италия и Англия. Эти державы рассматривали сенуситское братство как серьезное препятствие на пути осуществления своих целей в Северной Африке. Исследуя деятельность этого братства по заданию французских колонизаторов, Дювейре от- мечал: «Нам, по всей видимости, не избежать битвы против сенусизма. Сама Великая Порта окажется, в свою очередь, перед такой альтернативой, и, возможно, раньше нас» [57, с. 50]. Однако сенуситское братство, преследуя свои религиозно-политические цели, проводило гибкую политику, стараясь не допустить обострения отношений с сильными державами, и прежде всего с Османской империей. На протяжении многих десятилетий внешнеполитической линией сенуситов была политика строгого нейтралитета. Такая политика проявилась, например, в отрицательном ответе главы сенуситов на просьбу султана Абдул- Хамида II послать на помощь турецкой армии свое ополчение во время русско-турецкой войны 1877-1878 гг. Сенуситы отказались выступить против Франции, которая оккупировала Тунис в 1881 г., а также установить контакт с деятелями египетского движения во время восстания Ораби-паши и помогать им поддерживать махдистское движение в Судане [138, с. 40].
Стремление избежать вмешательства как турецких властей, так и европейских колонизаторов в дела братства и его намерение укрепить свое влияние в Центральной Сахаре нашли отражение в постепенном перемещении административного центра братства на юг [103, с. 145]. Этим объясняется перенос Мухаммедом бен Али ас-Сенуси своей резиденции из Эль-Бейды в оазис Джагбуб. Впоследствии вмешательство турок и возросшие интересы братства в Центральной Африке сыграли не последнюю роль в перенесении столицы сенуситов Мухаммедом аль-Махди ас-Сенуси в 1895 г. из Джагбуба в Куфру. В 1899 г. столица ордена была перенесена еще дальше на юг - в Гуро.
Несмотря на острые религиозно-политические разногласия с турками, Мухаммед аль-Махди ас-Сенуси, будучи опытным и гибким правителем, поддерживал, насколько это было возможным, дружественные отношения с султаном. Он сознавал, что открытая вражда с ним могла закончиться лишь поражением братства [98, с. 86]. Так, в переписке с шейхами завий и вождями племен Мухаммед аль-Махди ас-Сенуси настаивал на необходимости придерживаться распоряжений турецкой администрации. В письме к шейху племени авакир (1891) он потребовал, чтобы племя прекратило сопротивление, оказываемое в последнее время турецким властям, поскольку такие выступления могли быть использованы иностранными державами в своих интересах, как это было, например, в Египте, где англичане воспользовались выступлением Ораби-паши для захвата страны 104, с. 58-59]. В результате многочисленных визитов официальных турецких представителей в Джагбуб, а затем и в Куфру, а также достаточно длительной переписки между сенуситами и турецкими властями установились тесные контакты.
Со своей стороны, турки предпочитали поддерживать с сенуситами хорошие отношения, нежели вести с ними изнурительную борьбу. Еще в 1856 г. султан Абдул-Меджид I издал фирман, признававший сенуситское братство и предоставивший его членам целый ряд привилегий. В частности, он освобождал сенуситов от поземельных налогов и разрешал им собирать закят и другие налоги в свою пользу [60, с. 9]. Вскоре после смерти Абдул-Меджида султан Абдул-Азиз подтвердил старый фирман и дал завиям право предоставлять по своему усмотрению убежище в своих границах всякому, кто в этом нуждался. Ряд представителей стамбульской знати стали членами братства сенуситов или открыто симпатизировали ему, оказывая соответствующее воздействие на отношение к этому братству турецких властей. «По крайней мере,- писал Эванс-Причард,- турки напитали иллюзий в отношении сенуситского братства. Они не верили, что сенуситы хорошо относятся к ним, но они знали, что в решающий момент сенуситское братство и бедуины поддержат их в борьбе против христианского государства в Европе» [60, с. 92]. Будучи сторонником движения панисламизма и используя его в реакционных целях как орудие агрессивной политики для укрепления своего пошатнувшегося трона, султан Абдул-Хамид II делал все, чтобы каждое движение, направленное на возрождение ислама, подчинялось его воле.
. Братство сенуситов - ведущая политическая сила Триполи
Важная роль в распространении идей панисламизма в вилайете Триполи отводилась шейхам сенуситского братства. К этому времени влияние сенуситов приняло такой широкий размах, что Абдул-Хамид II, прекрасно понимая, какую большую выгоду для себя он может извлечь, старался заручиться поддержкой этого братства. Начиная с 1890 г. султан предпринял ряд попыток, чтобы привлечь на свою сторону его руководителей.
К этому времени сенуситские руководители стали свидетелями нараставшей экспансии империалистических держав. Над Османской империей нависла угроза потери последнего владения в Африке. Экспансия западных держав в Африке, которая преподносилась местному населению как наступление иноверцев, заставила руководителей сенуситов и правителей Османской империи пересмотреть свои взаимоотношения. Порта ист кала союзников. Между Стамбулом и Куфрой начались переговоры с целью объединения усилий в борьбе против европейских колонизаторов.
Основой для успешных переговоров являлся прочный союз турецких угнетателей, вождей племен и феодализировавшейся верхушки братства сенуситов. Этот союз зиждился на общей приверженности к внеэкономическим, грабительским методам и формам эксплуатации народных масс. Сотрудничество турецкой администрации с сенуситской верхушкой Эванс-Причард называл турецко-сенуситским кондоминиумом [60, с. 98]. По его утверждению, в распоряжении турецкого вали находились незначительные военные силы и ему едва ли стоило надеяться на помощь из Стамбула, в то время как сенуситы оказывали сильное морально-религиозное воздействие на население Киренаики. Следовательно, объединение военной силы и религиозной пропаганды давало возможность совместными усилиями держать племена в подчинении. Согласно Эванс-Причарду, турецкие власти не могли даже успешно справиться с задачей сбора налогов без тесного сотрудничества с шейхами завий, которые нередко сопровождали мудиров и налоговые комиссии во время их визитов к шейхам племенных фракций, обслуживаемых завиями. Как турецкая администрация, так и верхушка братства были кровно заинтересованы в том, чтобы в стране царили порядок и спокойствие, позволявшие успешно развивать торговлю и обогащаться.
По мере того как сенуситы становились ведущей политической силой в Киренаике, Феццане и Триполитании, они завоевывали и господствующие экономические позиции. В результате происходило сращивание сенуситов с феодально-племенной верхушкой. Поэтому, несмотря на то что сенуситское братство противостояло Османской империи в борьбе за господство во внутренних районах вилайета Триполи и представляло оппозиционное ей религиозное движение, совпадение социально-экономических интересов соперничавших сторон приводило их к сотрудничеству. В частности, действия турецких властей, направленные на укрепление феодального строя и подавление национала но-патриотических идей, получали поддержку со стороны сенуситов.
Посетивший в 1884 г. вилайет Триполи русский путешественник А. В. Елисеев, показывая роль и значение сенуситского братства в общественно-политической жизни вилайета, писал: «В Триполи живет турецкий вали, в стране расположен целый турецкий корпус, и турецкие броненосцы иногда качаются на рейде Триполи, но на самом деле обширной пустынной страной управляет уже не Порта и не чиновники, а невидимый, но могущественный шейх ордена сенуситов, великий Махди Джера- буба и его марабуты. Все пространство триполитанского вилайета более покрыто сетью многочисленных дзауй (завий.- Я. Я.), или центров сенуситской силы, чем сетью военных или административных учреждений Блистательной Порты». Подтверждением сказанного может служить описанное А. В. Елисеевым же поведение собравшейся по случаю мусульманского праздника толпы вокруг мечети в Триполи по отношению к вали вилайета Триполи и вакилю, наместнику главы сенуситов.
«По окончании молитвы в мечети,- сообщал он,- губернатор вышел, сел на лошадь и покатил в свой дворец в сопровождении свиты и войска, но собравшаяся толпа и не думала расходиться, ожидая выхода вакиля. Когда показался, наконец, любимец толпы, она всколыхнулась и проявила знаки живейшей радости, послышались восклицания и приветствия... Мы видели, как многие падали ниц при проезде вакиля, простирали к нему руки, просили молитв и благословения и, наконец, бежали, за белым осликом, несшим представителя сенуситского Махди. Мы видели воочию, кто был действительным владыкой всего Триполи и Сахары».
Сенуситская и племенная верхушка по мере их феодализации находили общий язык с турецкими правителями. В то же время обездоленное население Триполитании и Киренаики испытывало к ним явную враждебность, так как наряду с непосильным бременем феодальных повинностей оно должно было выплачивать тяжелые налоги Порте.
Эта враждебность ярко проявилась в период деспотического режима Абдул-Хамида II, когда турецкое правительство проводило в арабских вилайетах грабительскую политику, сопровождавшуюся увеличением налогового бремени. Отсутствие в Три- лолитании и Киренаике крупных турецких вооруженных сил позволяло местному населению (особенно кочевникам) избегать на первых порах уплаты налогов.
Тогда турецкие власти, дабы предотвратить столкновения с арабами, стали отдавать сбор налогов местным феодалам и шейхам племен на откуп. При этом их обязывали выплачивать турецкой администрации определенную сумму (1-2 тыс. фр.), феодалы и шейхи, в свою очередь, не преминули воспользоваться удобным случаем приумножить свои богатства. Поощряемая турецкими властями феодально-племенная верхушка занималась грабежами и произвольными поборами с населения, обирала проходящие караваны. Из-за произвола и тирании племенной знати, а также постоянной угрозы грабительских налетов караванные торговые пути были перенесены в другие страны (Египет, Тунис). Одновременно сельское хозяйство и местная кустарная промышленность пришли в упадок.
В конечном счете сократились и доходы турецких властей. Не желая мириться с этим, турки искали выход из создавшегося положения в увеличении налогов и поборов с местного населения. Тяжелые налоги и поборы в Триполитании и Киренаике привели к тому, что значительная часть собственности их Жителей была конфискована и разворована. Тысячи плодоносящих деревьев были намеренно вырублены жителями, с тем чтобы избежать уплаты за них налогов. Только в одном из районов Киренаики было уничтожено 16 тыс. пальм, оливковых и апельсиновых деревьев. В результате поборов местное население отказалось расширять площади обработки земли, прекратило поиски новых источников воды и рытье колодцев, началась миграция населения в Египет и Тунис.
Непрерывное ограбление жителей вилайета Триполи турецкой администрацией при содействии местной феодальной знати привело к росту недовольства основной массы населения, оказывавшей стихийное, неорганизованное сопротивление, которое беспощадно подавлялось.