Тем не менее, продолжает Лакатос, и методологический фальсификационизм недостаточен. Картина научного знания, представленная как серия дуэлей между теорией и фактами, не совсем верна. В борьбе между теоретическим и фактическим, полагает Лакатос, как минимум три участника: факты и две соперничающие теории. Становится понятно, что теория отживает свой век не тогда, когда объявляется противоречащий ей факт, а когда о себе заявляет теория, которая лучше предыдущей. Так, ньютоновская механика стала фактом прошлого только после появления теории Эйнштейна [4].
Стремясь каким-то образом смягчить крайности методологического фальсификационизма, И. Лакатос выдвинул концепцию исследовательских программ как ослабляющий механизм эволюционистской эпистемологии.
2. Методология исследовательских программ Имре Лакатоса
Для того, чтобы приблизить методологическую концепцию к реальной исторической практике, Лакатос вводит в методологию науки новое понятие "исследовательская программа", или "научно-исследовательская программа". Если Поппер и логические позитивисты используют в своих рассуждениях в качестве исходной и основной клеточки анализа понятия "теория" или "совокупность теорий", то у Лакатоса единицей методологического анализа является "исследовательская программа" [10]. В понимании Лакатоса, это - множество теорий, принимаемых последовательно друг за другом во времени и сосуществующих вместе. Все эти теории относятся к одной программе, потому что обладают общим началом: они имеют объединяющие их фундаментальные идеи и принципы.
Лакатос предполагает также, что в истории науки параллельно существуют несколько исследовательских программ, относящихся к одному предмету исследования, решающих примерно сходные задачи и находящихся по отношению друг к другу в конкурентной борьбе. Такие программы могут сосуществовать достаточно долгое время, победа одной из них наступает постепенно, и значение этой победы может быть оценено в том числе и с помощью побежденной программы, по сравнению с теми проблемами, которые не могут быть решены последней.
Исследовательская программа структурно состоит из трех основных элементов: ядра программы, позитивной и негативной эвристики [10].
Ядро исследовательской программы - это жесткая неизменяемая часть исследовательской программы, состоящая из совокупности фундаментальных теоретических принципов, конкретно-научных и метафизических допущений об онтологической природе исследуемой области и общей стратегии ее изучения. В течение всего времени существования программы ее ядро не изменяется.
Позитивная эвристика, являясь второй существенной частью исследовательской программы, "определяет проблемы для исследования, выделяет защитный пояс вспомогательных гипотез, предвидит аномалии и победоносно превращает их в подтверждающие примеры - все это в соответствии с заранее разработанным планом. Ученый видит аномалии, но, поскольку его исследовательская программа может выдерживать их натиск, он может свободно игнорировать их. Не аномалии, а позитивная эвристика его программы - вот что в первую очередь диктует ему выбор проблем" [10]. Выполнение такого рода требований влечет существенное изменение теорий. Ученые вынуждены принимать меры для объяснения контрпримеров, когда игнорировать их в условиях конкурентной борьбы с другими исследовательскими программами уже нельзя, и совершенствовать свои теории. Позитивная эвристика превращается в главную движущую силу науки. Заметим, что у Поппера изменение фальсифицированных теорий равносильно отказу от фальсификации и являлось по сути дела регрессивным явлением, лазейкой для догматизма.
Негативная эвристика является совокупностью приемов и правил, которые предназначены для защиты ядра программы от эмпирических опровержений. Это положение тоже существенно отличается от методологии Поппера, в которой запрещалось формулировать и сознательно выдвигать приемы, препятствующие фальсификации теорий. Это методологическое требование Поппер отстаивал под внешне привлекательными лозунгами: "Долой догматизм из науки!" и "Критика - движущая сила научного прогресса!" [10]. Но все дело в том, что эти красивые лозунги оказались пустыми словами и благими пожеланиями перед лицом исторических фактов. Лакатос, формулируя принципы негативной эвристики, пытается привести в соответствие им методологическую концепцию с реальной историей науки.
Что касается вспомогательных гипотез, которые формулируются, исходя из общей стратегии позитивной и негативной эвристик, то они являются изменяющейся частью исследовательской программы и предназначены для защиты как ядра программы, так и теорий. Причем, каждая из теорий исследовательской программы имеет свой защитный пояс вспомогательных гипотез.
Исследовательская программа практически существует и реализуется как ряд теорий, возникающих последовательно во времени и имеющих возможность некоторое время существовать параллельно. Если некоторые из них теряют поддержку со стороны эвристик и даже собственных защитных поясов, то программа в целом может сохраняться за счет ядра и оставшихся нефальсифицированными теорий.
В истории науки сосуществуют несколько исследовательских программ, соперничающих друг с другом. Как определить, какая из них с большей надежностью и доказательностью может достигнуть успеха? И какая программа будет определять прогрессивное развитие науки? Главной проблемой в этом отношении является проблема определения критериев успешности исследовательской программы. Лакатос считает, что этот критерий состоит в эвристической ценности исследовательской программы. Теоретические предсказания новых фактов должны опережать их эмпирическое подтверждение.
критический рационализм лакатос фальсификационизм
"Исследовательская программа, - писал Лакатос, - считается прогрессирующей тогда, когда ее теоретический рост предвосхищает ее эмпирический рост, т.е. когда она с некоторым успехом может предсказывать новые факты ("прогрессивный сдвиг проблем"); программа регрессирует, если ее теоретический рост отстает от ее эмпирического роста, т.е. когда она дает только запоздалые объяснения либо случайных фактов, либо фактов, предвосхищаемых и открываемых конкурирующей программой ("регрессивный сдвиг проблем") [3].
Если исследовательская программа прогрессивно объясняет больше, нежели конкурирующая, то она "вытесняет" ее, и эта конкурирующая программа может быть устранена (или, если угодно, "отложена"). Итак, более успешна та исследовательская программа, которая дает больше новых предсказаний, подтверждаемых опытом. Такая программа - более прогрессивна. Опыт выступает мерой в оценке конкурирующих программ. Если же опыт опровергает теорию, то вся исследовательская программа, сохраняя ядро и позитивную эвристику, остается дееспособной.
Опровержение теории не является основанием для ее отвержения и тем более для отвержения всей программы. С точки зрения Лакатоса, никакого решающего эксперимента, который обычно неправильно связывают с крушением теории, в науке не существует. "Так, например, в одном месте Поппер утверждает, что эксперимент Майкельсона - Морли решительно ниспроверг классическую теорию эфира; в другом месте он преувеличивает роль этого эксперимента в появлении теории относительности Эйнштейна. Нужно воистину надеть все упрощающие очки наивного фальсификациониста, для того чтобы увидеть вместе с Поппером, что классические эксперименты Лавуазье опровергли (или "стремились опровергнуть") теорию флогистона, что теория Бора - Крамерса - Слэтера разлетелась в пух и прах от одного дуновения исследований Комптона или что принцип четности был "отброшен" благодаря "контрпримеру" [3].
Отрицая возможность решающего эксперимента, Лакатос пытается восстановить историческую справедливость, доказывая, что кроме "упрямых" фактов (к тому же еще неправильно интерпретированных) в науке действуют живые люди, которые очень часто поступают вопреки этим фактам.
Лакатосовская рациональная реконструкция истории науки значительно ближе к реальной научной деятельности, чем методология логического позитивизма и абстрактный фальсификационизм Поппера.
3. Формализм в науке
Последнему (как сути логического позитивизма) Лакатос противопоставляет программу анализа развития содержательной математики, основанную на единстве логики доказательств и опровержений. Этот анализ и есть не что иное как логическая реконструкция реального исторического процесса научного познания.
И. Лакатос пишет, что в истории мысли часто случается, при появлении нового мощного метода быстро выдвигается на авансцену изучение задач, которые этим методом быть решены, в то время как все остальные игнорируются, даже забываются, а изучением его пренебрегают.
Он утверждает, что именно это как будто произошло в нашем столетии в области философии математики в результате ее стремительного развития.
Предмет математики состоит в такой абстракции математики, когда математические теории заменяются формальными системами, доказательства - некоторыми последовательностями хорошо известных формул, определения - "сокращенными выражениями, которые "теоретически необязательны, но зато типографически удобны".
Такая абстракция была придумана Гильбертом, чтобы получить мощную технику исследования задач методологии математики. Но в месте с тем И. Лакатос отмечает, что существуют задачи, которые выпадают из рамок математической абстракции. В их числе находятся все задачи, относящиеся к "содержательной" математике и ее развитию, и все задачи, касающиеся ситуационной логики и решения математических задач. Термин "ситуационная логика" принадлежит Попперу. Этот термин обозначающий логику продуктивную, логику математического творчества.
Школу математической философии, которая стремиться отождествить математику с ее математической абстракцией (а философию математики - с метаматематикой), И. Лакатос называет "формалистской" школой. Одна из самых отчетливых характеристик формалистской позиции находится у Карнапа. Карнап требует, чтобы:
а) философия была заменена логикой науки., но
б) логика науки представляет не что иное, как логический синтаксис языка науки.,
в) математика является синтаксисом математического языка.
Т.е. философию математики следует заменить метаматематикой [7].
Формализм по мнению И. Лакатоса отделяет историю математики от философии математики, собственно говоря истории математики не существует. Любой формалист должен быть согласен с замечанием Рассела, что "Законы мысли" Буля (Boole, 1854) были "первой книгой когда-либо написанной по математике. Формализм отрицает статус математики для большей части того, что обычно понималось как входящее в математику, и ничего не может сказать об ее "развитии". "Ни один из "критических" периодов математических теорий может быть допущен в формалистическое небо, где математические теории пребывают как серафимы, очищенные от всех пятен земной недостоверности. Однако формалисты обычно оставляют открытым небольшой черный ход для падших ангелов; если для каких-нибудь "смесей математики и чего-то другого" окажется возможным построить формальные системы, "которые в некотором смысле включают их", то они могут быть тогда допущены" [1].
При современном господстве формализма И. Лакатос перефразирует Канта: история математики, лишившись руководства философии, сделалась слепой, тогда как философия математики, повернувшись спиной к наиболее интригующим событиям истории математики, сделалась пустой.
По мнению Лакатоса "формализм" предоставляет крепость логической позитивистской философии. Если следовать логическому позитивизму, то утверждение имеет смысл только, если оно является "тавтологическим" или эмпирическим. Так как содержательная математика не является ни "тавтологической" ни эмпирической, то она должна быть бессмысленной, она - чистый вздор. Здесь он отталкивается от Тюркетта, который в споре с Копи утверждает, что положения Геделя не имеют смысла. Копи считает, что эти положения являются "априорными истинами", но не аналитическими, то они опровергают аналитическую теорию априорности [1].
Лакатос отметил, что никто из них не замечает, что особый статус положений Геделя с этой точки зрения состоит в том, что эти теоремы являются теоремами неформальной содержательной математики и что в действительности они оба обсуждают статус неформальной математики в частном случае. Теории неформальной математики определенно являются догадками, которые вряд ли можно разделить на априорные и апостериорные. Т.о. догматы логического позитивизма гибельны для истории и философии математики.
И. Лакатос в выражении методология науки, употребляет слово "методология" в смысле, близком к "эвристике" Полья и Бернайса и к "логике открытия" или "ситуационной логике" Поппера. Изъятие термина "методология математики" для использования в качестве синонима "метаматематики" имеет формалистический привкус. Это показывает, что в формалистской философии математики нет настоящего места для методологии как логики открытия. Формалисты считают, что математика тождественна формализованной математике.
Он утверждает, что в формализованной теории можно открыть два ряда вещей:
. можно открыть решение задач, которые машина Тьюринга (она представляет собой конечный список правил или конечное описание процедуры в нашем интуитивном понимании алгоритма) при подходящей программе может решить за конечное время. Но ни один математик не заинтересован в том, что бы следить за этим скучным механическим "методом", предписываемый процедурами такого решения.
. можно найти решения задач вроде: будет ли теоремой или нет некоторая формула теории, в которой не установлены возможность окончательного решения, где можно руководствоваться только "методом" неуправляемой интуиции и удачи [1].
По мнению И. Лакатоса, для живой математики непригодна эта мрачная альтернатива машинного рационализма и иррационального отгадывания вслепую. Исследователь неформальной математики дает творческим математикам богатую ситуационную логику, которая не будет ни механической, ни иррациональной, но которая никак не может получить признания и поощрения формалистской философии.
Но все таки он признает, что история математики и логика математического открытия, т.е. филогенез и онтогенез математической мысли, не могут быть развиты без критицизма и окончательного отказа от формализма.
Таким образом цель данной книги И. Лакатоса - вызов математическому формализму.
Заключение
Лакатос - один из наиболее ярких представителей "критического рационализма".
Лакатос наполнил новым содержанием принцип фальсификационизма как методологическую основу теории научной рациональности. Согласно этому принципу, рациональность научной деятельности удостоверяется готовностью ученого признать опровергнутой любую научную гипотезу, когда она сталкивается с противоречащим ей опытом (не только признать, но и стремиться к возможным опровержениям собственных гипотез).
Лакатос предпринял попытку соединить исторический подход к науке с сохранением рационалистической установки, Это выразилось в разработанной им методологической концепции "утонченного фальсификационизма", которую чаще называют методологией научно-исследовательских программ. Рациональное развитие науки представлено в этой концепции как соперничество "концептуальных систем", элементами которых могут выступать не только отдельные понятия и суждения, но и сложные комплексы динамически развивающихся теорий, исследовательских проектов и их взаимосвязей.
Лакатос искал возможность движения к истории науки на почве рационализма. Методология Лакатоса является важнейшим инструментом рационального анализа науки, одним из наиболее значительных достижений методологии науки в 20 в.
И. Лакатос уделяет внимание проблеме научного формализма и прослеживает ее на основе философии математики, как наиболее близкому направлению философии науки. По мнению Лакатоса "формализм" предоставляет крепость логической позитивистской философии, для живой математики непригодна эта мрачная альтернатива машинного рационализма и иррационального отгадывания вслепую.
Список использованной литературы
1.Лакатос И. Доказательства и опровержения. - М., 1967. - 152 с.
2.Лакатос И. История науки и ее рациональные реконструкции. - М., 1978. - 235с.
.Лакатос И. Методология научных исследовательских программ // Вопросы философии. - 1995. - № 4.
.Лакатос И. Фальсификация и методология научно-исследовательских программ. М., 1995.
.Губин В.Д. и др. Философия. - М., 1997. - 432с.
.Радугин А.А. Философия. Курс лекций. - М., 1995. - 304с.
.Ракитов А.И. Философские проблемы науки. - М.; 1977. - 270с.
.Реале Д. Западная философия от истоков до наших дней. Ч.4/Джованни Реале, Дарио Антисери. - Л., 1997.
.Соколов А.Н. Предмет философии и обоснование науки. - С. П.; 1993. - 160с.
.Философия: учебник / под ред. А.Ф. Зотова, В.В. Миронова, А.В. Разина. - 6-е изд., перераб. и доп. - М.: Академический Проект, 2009. - 688 с.
.Философия и методология науки. Часть1. - М.; 1994. - 304с.
.Философия и методология науки. Часть2. - М.; 1994. - 200с.