Отношение различных сил к перевороту А.В. Колчака в советской и российской историографии
МИНОБРНАУКИ РОССИИ
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования
«РОССИЙСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ГУМАНИТАРНЫЙ УНИВЕРСИТЕТ» (РГГУ)
ИСТОРИКО-АРХИВНЫЙ ИНСТИТУТ
ФАКУЛЬТЕТ ИСТОРИИ, ПОЛИТОЛОГИИ И ПРАВА
Курсовая работа
Отношение различных сил к перевороту А.В. Колчака в советской и российской историографии
Студент: Зайцев Василий Николаевич
-го курса очной формы обучения, бакалавриата
специальность 030600 «История»
Руководитель
Олейников Дмитрий Иванович
Кандидат исторических наук, доцент
Москва 2015
Содержание
Введение
Глава 1. Общая характеристика работ
§1. Тональность
§2. Характеристика работы по содержанию, ее стиль
Глава 2. Отношение к перевороту Колчака сил политических
§2. Отношение правых кадетов
§3. Социал-революционеры и меньшевики
Глава 3. Отношение социальных слоев
Глава 4. Отношение внешнеполитических сил
§1. Отношение Великобритании
§2. Отношение чехословацкого корпуса
Заключение
Список литературы
Введение
Русский адмирал Александр Васильевич Колчак. Споры о его роли и сути продолжаются до сих пор, и всю массу мнений можно разделить на две группы - одни убеждены, что Колчак преследовал только лишь интересы России, такой, какой он ее видел, был патриотом и пытался спасти Россию от судьбы, которая казалось адмиралу недопустимой, в частности, ее развала. Другие же мнят его агентом Западных спецслужб, стремившихся подчинить себя Россию вообще и подавить идейно враждебное им «Красное» правительство в частности. Официальная позиция советского правительства не могла не повлиять на оценку своих политических противников в историографии т.к. практиковала вмешательство в дела гуманитарных (и не только) наук, и, потому до 1991 года у отечественных историков в трудах нельзя было увидеть мнений, сильно отличных от позиции, согласно которой Колчак уж точно не патриот.
В течение 1919 года большевики продолжали ожесточенную борьбу со своими противниками на территории европейской России, самым серьезным из которых была, наверное, Добровольческая армия. Но недовольных большевистской властью было достаточно и на территории остальной России, в частности, в Сибири, где в конце концов произошло антибольшевистское восстание, приведшее к созданию Уфимской директории. Но, спустя некоторое время, демократическую, лево-социалистическую Директорию смел переворот, после которого адмирал Колчак стал «верховным правителем России».
Я решил разобрать, как освещали переворот Колчака и отношение к нему современников советские, «подцензурные» историки, и как освещают современные российские, существующие при номинальной свободе слова. В качестве объектов исследования были выбраны работы Владимира Хандорина «Адмирал Колчак. Правда и мифы» и Генриха Иоффе «Колчаковская авантюра и ее крах», главным предметом рассмотрения в них станет описание сил, поддержавших и не поддержавших Колчака и его диктатуру.
Владимир Геннадьевич Хандорин (род. 1964) - российский историк, выпускник МПГУ, доктор наук, профессор ПСТГУ. Активен как политический публицист, занимает ярко выраженную консервативную патриотическую позицию, во многом базирующуюся на православии. В публицистике, в частности, на своей странице Facebook, поддерживает про-российских комбатантов на востоке Украины, желает десоветизации России, в частности, выступает за захоронение тела В. И. Ленина, протестует против абортов, либерализма и «западничества». В области научных интересов находится история Гражданской войны, участия Белого движения в ней, а так же российский либерализм. Среди предков Владимира Хандорина были и участники Белого движения, и репрессированные при советской власти, что, очевидно, и повлияло на становление взглядов историка, которых он не скрывает и в рассматриваемой книге.
Генрих Зиновьевич Иоффе (род. 1928) - советский и российский историк, доктор исторических наук, профессор, по иронии судьбы, тоже выпускник МПГУ, но почти на полвека раньше Хандорина. На 2015 год проживает в Монреале, периодически пишет статьи на исторические темы, в основном, как и всю жизнь, на тему Гражданской войны и Белого движения. Его истинные политические взгляды узнать затруднительно, так как Йоффе не ведет страницы в Facebook'е и не дает интервью. В своих основных трудах полностью лоялен советской власти, не высказывает чего бы то ни было, что серьезно противоречило бы официальному взгляду на события конца 20-х годов XX века. Из этого следует, что либо он разделяет марксистско-ленинское мировоззрение, либо готов подстраиваться под конъюнктуру; хотя, после падения СССР им не было сделано опровергающих, «покаянных» заявлений касательно своих трудов, что свидетельствует скорее о первом варианте.
Сравнение будет происходить путем анализа каждой из работ нескольким пунктам, для каждого пункта выделена своя глава.
Глава 1. Общая характеристика работ
§1. Тональность
Генрих Зиновьевич явно и недвусмысленно осуждает Александра Колчака, думаю, можно даже не побояться несколько неуместного для научного стиля словосочетания и сказать, что Иоффе его не любит. Это выражается даже в мелочах - должность Верховного правителя заключается в кавычки, а к самоназваниям и самоопределениям Колчака и других «белых» прибавляется дополнение «так называемый» или аналогичные. Анализ действий производится с очевидных большевистских позиций, мета-взгляд на события откровенно «красный» - любые движения, личности и их поступки оцениваются, в первую очередь, с точки зрения полезности их для Ленинцев. «Хорошесть» большевиков подразумевается за кадром, если какой-либо исторический персонаж сначала не поддерживал большевиков, но начал в последствие, то про него говорится, что до поддержки «красного» движения от «еще не осознал [что либо]". Белое движение именуется контрреволюцией, причем именно в значении советского ругательства «контра» и несмотря на то, что среди «белых» было немало либералов и сторонников произошедшего свержения монархии, то есть людей, называть которых контрреволюционерами несколько странно. Большевистскость Иоффе в данной работе, можно сказать, выполняет когнитивные функции. В общем, на работу сильно повлияла советская идеология.
Если Генрих Иоффе Колчака, как было сказано выше, «не любит", то Владимир Хандорин напротив, явно ему симпатизирует и не скрывает этого, предупреждая об своей симпатии в предисловии. Работа во многом выстроена как апология Колчака, действия адмирала буквально «оправдываются", не ведется речь об их необходимости или положительном эффекте. Проводится «гуманизация» Колчака, т.е. он раскрывается в том числе как личность, говорится о его поведении в быту и о романе с женщиной. Книга Владимира Хандорина гораздо менее идеологизированна, в ней нет ругательств или ненаучных обзываний своих оппонентов. Даже в тех местах, где автору, учитывая его позиции, трудно скрыть эмоции, он остается корректен. Так например, внутренняя политика ленинцев именуется «экстремистской", хотя, если бы Владимир Хандорин позволял себе такие, вольности, которые позволяет себе Иоффе, он бы мог назвать ее, например, предательской или сатанинской. Работа несколько идеологически нейтральнее, чем у Иоффе.
§2. Характеристика работы по содержанию, ее стиль
Глава 2. Отношение к перевороту Колчака сил политических
§1. Черносотенцы и «самодержавные» монархисты, милитаристы
Как и по многим другим пунктам, в этом оба историка почти полностью сходятся в вопросе фактов и расходятся лишь в трактовках и оценках. Военный люд, по мнению обоих историков, зачастую поддерживал переворот Колчака. Вот только Иоффе рассматривает это под таким углом, что «военщина» зачастую была настроена весьма «черносотенно", и была готова поддержать любого борца с демократией, коей им виделась Директория. Монархисты и «черносотенцы» (т.е. ультраправые консерваторы), по мнению Иоффе, должны были поддерживать Колчака в силу своих имманентных свойств - антидемократизму, любви к авторитаризму, антибольшевизму, контрреволюционности. Хандорин же не упоминает черносотенцев вовсе и тем более не называет таким термином «военщину", поддержавшую Колчака при его перевороте. Владимир Геннадьевич просто говорит, что многие военные «выслали адмиралу свои приветствия", а также что Колчак был популярен среди патриотов, а при самом перевороте ударную силу составляли офицеры-казаки.
§2. Отношение правых кадетов
Здесь оба историка снова сходятся в фактах: по мнению обоих, кадеты были очень довольны переворотом Александра Колчака. Генрих Иоффе пишет: «Правые (кадетско-монархические) газеты торжествовали, били в литавры. Владивостокский «Сибирский путь» 21 ноября радостно возвещал, что «военная диктатура, необходимость которой давно доказывали, которую ждали все жаждущие порядка, осуществлена!». В тот же день «Амурское эхо» в Благовещенске, объявляя колчаковский переворот «давно выношенной и выстраданной идеей», уверяло, что все поддержат власть «верховного правителя», которая только и «отвечает духу и историческому укладу русского народа». Вообще, сторонники конституционно-демократических идей подаются в негативном свете, как пресловутая «контра". Иоффе ссылается в том числе на дневник кадета В. Н. Петляева, который (дневник), по мнению историка, «проливает свет на очень важную сторону подготовки колчаковского переворота - политическую, в чем огромную роль сыграли сибирские, прежде всего омские, кадеты, и особенно сам Пепеляев - их признанный лидер. По всем данным именно он и его кадетские «сотоварищи» явились архитекторами и строителями того политического моста, по которому к креслу «верховного правителя» прошел Колчак. И эта четкая позиция сибирских кадетов по отношению к готовившемуся в военно-монархических кругах перевороту, их собственный вклад в него имели важное значение для его исхода.» Так, по мнению советского историка, отношение кадетов к перевороту варьировалось от прямой и непосредственной поддержки до восторженного, принятия. Хандорин же просто говорит, что кадеты составляли основу «белых", причем даже те кадеты, которые до февраля 1917 года желали свержения царизма, якобы «осознали ужас революции". Поскольку в земских организациях большинство представляли кадеты, то, можно сказать, что кадеты поддержали Колчака и от имени властных органов. То есть, в итоге, снова Хандорин оценивает реакцию как более сдержанную, относится к ней с уважением, когда, в то же время, по мнению Иоффе, кадеты «бились в экстазе".
§3. Социал-революционеры и меньшевики
Владимир Хандорин сразу и откровенно пишет, что эсеры и меньшевики не были довольны переворотом. Их печать называла переворот первым шагом на пути к восстановлению монархии, а самого Колчака насмешливо именовала Александром IV. Оба исследователя признают, что центрами сопротивления «слева» стали съезд членов Учредительного собрания в Екатеринбурге и «совет управляющих ведомствами» в Уфе. Владимир Хандорин повествует, что уже утром 19 ноября съезд на пленарном заседании принял воззвание «Ко всем народам России» с призывом к борьбе за устранение «кучки заговорщиков». В планах были формирование и посылка в Омск отряда войск. Но на призыв не откликнулись ни солдаты, ни рабочие, прежде предоставлявшие вооруженную дружину для охраны съезда. Колчак отдал приказ о роспуске съезда и об аресте его руководителей, включая Чернова. Но пока по городу распространялись прокламации эсеров с призывами к восстанию, вечером того же дня отряд офицеров и солдат из прибывшего с фронта полка, не дожидаясь приказа Колчака, ворвался в гостиницу «Пале-Рояль», в которой проживали члены Учредительного собрания, разоружил эсеровских предводителей и учинил погром. Был смертельно ранен депутат Муксунов. 19 человек во главе с Черновым были арестованы. Описывая подавлении восстания, поднятого большевиками, при котором (при подавлении) были большие человеческие жертвы, в том числе при котором практиковались расстрелы восставших на месте или по приговору военно-полевых судов, Хандорин оправдывает действия Колчака, говоря «В обстановке военного времени такая суровая практика была оправданной и применялась везде и всегда». Иоффе же опять имеет другой подход, и делит «левых» на три части: на представителей КомУча, открыто выступивших против переворота, на неких эсеров, оставшихся в оппозиции, но лояльными новой власти, меньшевики же заключили союз с большевиками. Комментируя союз различных левых с большевиками, Хандорин добавляет, что те посчитали Колчака большим злом, чем Ленина.
Глава 3. Отношение социальных слоев
В этом вопросе так же трудно найти разногласия, если вкратце, то буржуазия за «белых", а бедняки за «красных". Хандорин приводит следующее: Из телеграммы Всероссийского совета съездов торговли и промышленности организациям предпринимателей на местах: «Торгово-промышленный класс уже давно на своих съездах единодушно заявляет, что путь к возрождению России лежит в создании сильной, единоличной национальной Верховной власти. Совет съездов ныне горячо призывает вас оказать новой власти самую дружную поддержку и принять участие в деятельной работе по созданию экономической мощи страны и устранению царящей в ней разрухи». На первой же встрече Колчака с представителями общественности предприниматели и кооператоры в порыве восторга кричали: «Да здравствует русский Вашингтон!". Иоффе же с этим согласен, но отводит Колчаку меньше самостоятельности и сильнее связывает его с буржуазией. Генрих Зиновьевич подает адмирала скорее как «агента» буржуазии, говорит о его прямых, непосредственных связях с буржуа, например, находившимися с Харбине, подробно рассказывая о «Дальневосточном комитете активной защиты родины и Учредительного собрания". В дальнейшем многие факты подаются так, как будто бы Колчак служил буржуазии. С бедняками же еще проще: по мнению обоих, бедняки и пролетариат были социальной основой «красных", особенно же эти слои напугало обещание Колчака вернуть собственность прежним владельцам, что многими было воспринято чуть ли не как возвращение к крепостному праву, чем активно и пользовались большевики в своей пропаганде.
Глава 4. Отношение внешнеполитических сил
§1. Отношение Великобритании
Вот здесь начинаются серьезные расхождения у двух историков. По мнению Владимира Хандорина, Великобритания, как и другие Западные державы, сопереживала Колчаку в его деле борьбы с большевизмом, но никак не инспирировала его переворот. Хандорин говорит о том, что первоначальная реакция официального Лондона были близка к панике. Здесь является главной ссылка на Флеминга. Приводится письмо британского верховного комиссара в Сибири Ч. Эллиота от 19 января 1919 г.: «Ввиду того, что Ваше Высокопревосходительство приняли на себя верховную власть в Омске, Великобританское правительство желает выразить свое горячее сочувствие всем усилиям к установлению свободного русского государства на твердых основах общественного доверия". Далее Хандорин пишет: «Аналогичным было и послание представителя Франции. Эти отклики союзников не были обычными дипломатическими реверансами. Характерно в этом отношении признание полковника британской военной миссии Дж. Уорда: «Я, демократ, верящий в управление народа через народ, начал видеть в диктатуре единственную надежду на спасение остатков русской цивилизации". Столь велико было разочарование Запада в потенциале русских демократических партий". Таким образом, Колчак преподносится Владимиром Геннадьевичем как попросту союзник Британии и Антанты, что историк подчеркивает, говоря об отсутствии документов, говорящих о прямом вмешательстве Запада и постоянно упоминая о верности адмирала союзническому долгу в по Первой мировой войне и о недовольстве Колчака сепаратным миром. Принципиально о другом говорит Генрих Иоффе - он подает Александра Колчака не иначе как агента британской разведки, осознанного или нет. Приводится тот факт (весьма серьезный, надо сказать) что формально Колчак и вовсе состоял на службе Флота Ее Величества, а до того посещал США, где активно общался с их военными представителями. Наконец, приводится цитата из книги Флеминга о том, что Колчак «с нами", и что ему не стоит это афишировать.
§2. Отношение чехословацкого корпуса
русский адмирал колчак
Во время Первой мировой войны в составе армии «лоскутной» Австро-Венгерской империи воевали в том числе и уроженцы подвластных австрийской короне Богемии, Моравии и Словакии. Далеко не все славянское население Австро-Венгрии было лояльно власти, и Антанте удалось сформировать из военнопленных чешской и словацкой национальностей корпус добровольцев, готовых воевать за освобождение от австрияков. Корпус формировался на территории России, но после выхода последней из войны было решено перебросить соединение морем через Дальний Восток на Западный фронт. Из-за проблем с железной дорогой личный состав растянулся по всему эшелону, и вольно или невольно становился участником политических событий в России, и имел свое мнение, как считают оба историка, на переворот Колчака. По мнению и Хандорина, и Иоффе, в корпусе царили противоречивые настроения. Большинство солдат было настроено демократически, в отличие от ряда командиров, из которых особенно выделялся генерал Гайда, с которым Колчак и вел переговоры, в результате которых было решено сотрудничать. Но ни Гайда, ни другие чешские командиры не смогли убедить корпус поддержать людей, разогнавших демократическую Директорию, и в итоге серьезной помощи Колчаку со стороны чехов не поступило. Два историка расходятся лишь в определении генерала Гайды (который, по правде говоря, присвоил себе высший чин в плену, а в армии Австро-Венгрии имел должность фельдшера). Владимир Хандорин говорит о Гайде как о простом авантюристе, Иоффе же говорит о его некой связи с «фашистскими» элементами.
§3. Отношение Добровольческой армии
Для начала несколько слов для того что бы пояснить, почему я отнес ДобрАрмию к внешним силам. Дело в том, что в условиях фактического распада страны каждое политическое образование на его территории можно считать отдельным если не государством, то псевдогосударством, и не важно, образовалось оно по национальному, идеологическому или экономическому признаку. К тому же, Директория и территории, подконтрольные ДобрАрмии имели практически не связанную систему управления. Итак, Владимир Хандорин утверждает, что командование Добровольческой армии было радо открытию второго фронта, и даже рекомендовали Колчаку не ехать к ним в качестве командующего. Но, узнав, что Колчак провозгласил себя Верховным правителем всей России, остальное «белое» движение хоть и признала Власть адмирала, но, согласно, например, переписке Деникина и Колчака, испытывало сопернические чувства. Иоффе же здесь на первый план выдвигает именно соперничество «белых» фронтов, скорее всего по причине того, что официальная советская версия истории говорила о борцах с большевиками как о жаждущих славы оппортунистах, а не как о борцах за идею.
Заключение
Вопрос о Колчаке со времен падения советской власти подвергся серьезной ревизии, как видно из анализа двух работ. Оба эти исследования весьма серьезно ангажированы - советский автор Иоффе старается Колчака по максимуму очернить, российский, не подвергнутый советской цензуре Владимир Хандорин несколько более объективен, но все равно старается Колчака, где возможно, оправдать и показывает с лучшей стороны. Историки в своих работах явно выражают свои взгляды, Иоффе ленинистские, Хандорин православно-консервативные, и каждый старается прочесть события согласно своей политической ангажированности. Яркий пример - вопрос о подконтрольности Александра Колчака Британской разведке - оба историка используют только аргументы, подтверждающие их позицию, не подходя серьезно к контраргументам или не замечая их вовсе. Тему переворота Колчака нельзя считать закрытой и исчерпанной в российской (в широком смысле) историографии.
Список литературы
2.Г. З. Иоффе Колчаковская авантюра и её крах. / Иоффе Г. З. - М.: Мысль, 1983.
.П. Флеминг Судьба адмирала Колчака. / Флеминг П. - М.: Центрполиграф, 2006.