Культура Казахстана в начале XX века

Культура Казахстана в начале XX века

Содержание

Введение

. Казахская культура как неотъемлемая часть мировой культуры

.1 Истоки и основы казахской культуры

.2 Типологическое своеобразие казахской культуры

. Основные сферы развития культуры Казахстана в начале XX века

.1 Система народного образования

.2 Функционирование научных учреждений

.3 Возникновение и становление периодической печати Казахстана

.4 Казахская литература в начале XX века

Заключение

Список использованных источников

казахский культура образование литература

Введение

Современная наука рассматривает культуру как творчески-созидательную деятельность по преобразованию природы и общества, результатами которой являются постоянное пополнение материальных и духовных ценностей, совершенствование всех сущностных человеческих сил. Если природа имеет определенные свойства саморегуляции и самовосстановления, то "вторая природа" - культура - подобного лишена. Культурный процесс угасает, если человек теряет историческую цель и веру в силу культуры.

Казахская культура встретила XX в. и с надеждой, и с разочарованием. Мировой прогресс техники и демократии начинал достигать середины Азии. Национальная идея, волнуя заключенный в железную клетку колониализма народ, толкала его на борьбу за свободу. Конечно, на национально-освободительную борьбу оказали влияние и охватившие всю Российскую империю революционные и реформаторские движения. Однако было бы ошибочным считать, что волнения в Казахстане происходили лишь под влиянием русских революционеров. Ни одна российская политическая организация или известные деятели не поднимали вопрос о роспуске империи и предоставлении независимости народам. Сами социал-демократы с подозрением смотрели на пробуждение народов Востока, присваивая им ярлыки панисламизма и пантюркизма. Проблема была еще в том, что подвластные России народы принадлежали разным цивилизациям.

В настоящее время, по словам Президента Республики Казахстан Н.А. Назарбаева: "Развитие культуры Казахстана должно служить идее консолидации казахстанского общества, где наряду с утверждением межнационального согласия очень важным является укрепление внутринационального единства…задача состоит в том, чтобы национальная идея сыграла объединяющую, конструктивную роль".

В свете этого представляется актуальным изучение истории культуры Казахстана в один из наиболее важных и переломных моментов истории - начале XX века. Ведь именно тогда были заложены основы современной казахской культуры - динамичной и в то же время не забывающей о своем многовековом богатом духовном наследии.

Цель работы: попытка изучения истории культуры Казахстана в начале XX века путем обращения к теоретическим вопросам казахской культуры.

Задачи:

► показать, что казахская культура является не просто "частью" мировой культуры, но ее полноправным членом и активным творцом;

► изучить духовно-нравственные, географические, ментальные и иные основания формирования и развития казахской культуры;

► выявить типологические особенности казахской культуры;

► рассмотреть и дать объективную оценку системе народного образования в Казахстане в изучаемый период;

► проследить основные направления деятельности научных учреждений на территории Казахстана;

► определить роль и значение периодической печати Казахстана для казахской культуры и формирования национальной интеллигенции;

► рассмотреть творчество казахских писателей и историческое значение национальной литературы начала XX века.

Объектом работы выступает казахская культура, взятая в определенный исторический период (начало XX века). Культура этого периода явилась фактором, повлиявшим на формирование национальной интеллигенции, пробуждение политического самосознания народа.

Предмет работы - основные аспекты казахской культуры начала XX века, такие как народное образование, научные учреждения, периодическая печать и литература.

Историография заключается в источниках и материалах по истории культуры Казахстана, монографиях и коллективных исследованиях. Весь комплекс литературы мы условно можем подразделить на несколько групп:

Первая группа представлена учебниками и исследованиями по теории и истории культуры, обращение к которым позволило нам провести типологизацию казахской культуры, изучить ее истоки и основы. К первой группе относятся: "Культура: теории и проблемы" - в данном коллективном исследовании представлены основные теории культуры и проблемы типологизации на основе географического положения, хозяйственно-культурного уклада и религиозной ориентации. В работе Маркарян Э. "Теория культуры и современная наука" даются теоретические основы изучения культуры, и в частности, восточной культуры. Арнольдов А.И. в своем труде "Введение в культурологию" разрабатывает аспекты цивилизационного развития культуры, а Белик А.А. в книге "Культурология. Антропологические теории культур" рассматривает культуру как сферу преломления взгляда и отношении человека к миру и к себе самому. В исследовании Малюга Я. "Очерки истории и теории культуры" дается исторический очерк развития культуры, в котором прослеживается эволюция понимания культуры как феномена человеческого развития и его неотъемлемого составляющего. В классическом труде Тойнби А.Дж. "Постижение истории" рассматриваются проблемы генезиса, роста и распада цивилизаций, а также поводится мысль о том, что цивилизация есть наивысшая степень развития культуры. Ясперс К. в книге "Смысл и назначение истории" выделяет понятие "осевого" времени, прямо повлиявшего на развитие культуры. В целом, все вышеперечисленные труды дают нам возможность соотнести теоретические положения с историей и культурой Казахстана.

Вторая группа сформирована из трудов отечественных исследователей, а также изданий, имеющих отношение к истории культуры Казахстана. Изучение литературы данной группы позволило нам понять специфические особенности и национальный колорит казахской культуры, прочувствовать надежды ее ярких представителей начала XX века. Ко второй группе мы можем отнести: Каракузова Ж., Хасанов М. "Космос казахской культуры" - в совместном труде известных культурологов рассмотрены богатство и глубина казахской культуры, ее космо- и антропоцентричность. Касымжанов А.Х., Касымжанова С.А. в книге "Духовное наследие казахского народа" раскрывают истоки и основное содержание менталитета казахского этноса, его духовные основания и исторические традиции. В материалах международной научно-практической конференции "Культурные контексты Казахстана: история и современность" раскрываются различные аспекты истории казахской культуры, ее ценностного и смыслового содержания. Нуржанов Б.Г. и Габитов Т.Х. в совместном исследовании "На пути к культуре мира" дают обоснование места и значения казахской культуры в культуре мировой. Нурланова К.Ш. в книге "Человек и мир" раскрывает основные категории казахской культуры, ее философские и мировоззренческие основания и особенности, уникальность и неповторимость. Интересен труд Жуковской Н.Л. "Судьба кочевой культуры" в котором кочевая культура рассматривается как самостоятельное явление в истории человечества. Нельзя обойти вниманием фундаментальную работу Масанова Н.Э. "Кочевая цивилизация казахов" в которой впервые дана разработка понятия "кочевая цивилизация" не с марксистско-ленинских, а с общенаучных позиций. Шаханова Н. в книге "Мир традиционной культуры казахов" проводит параллели между культурой, историей, географией, политикой и другими сферами человеческой жизнедеятельности, вписывая все это в контекст истории и культуры казахского этноса.

Методологическая основа работы сложилась из двух направлений - общенаучного и частнонаучного (исторического).

К общенаучному направлению относятся методы объективности, анализа, синтеза, абстрагирования, рефлексии. Данные методы позволили заложить теоретический фундамент работы, определить основные направления и подходы к изучаемой теме.

К частнонаучному направлению относятся метод историзма и метод историко-культурного моделирования, позволяющие проследить закономерности и причинно-следственные связи традиционной казахской культуры и ее трансформационной модели начала XX века.

Научная новизна заключается в попытке комплексного подхода к исследуемой проблеме с позиций историко-культурного анализа, позволяющего объективно подойти к анализируемым явлениям.

Практическая значимость дипломной работы состоит в том, что она может быть использована в средних и высших учебных заведениях. В общеобразовательной школе работа может использоваться в качестве основы для дальнейших научных изысканий в рамках исторического кружка или научного общества учащихся (НОУ). В вузе работа может служить в качестве дополнительного материала для подготовки к практическим занятиям и СРСП по дисциплине "История Казахстана", для студентов, обучающихся по специальности "история" и "Основы права и экономики".

Структура работы. Дипломная работа состоит из введения, двух основных разделов, заключения и списка использованных источников. Общий объем работы составляет 75 страниц.

1. Казахская культура как неотъемлемая часть мировой культуры

.1 Истоки и основы казахской культуры

Казахи - основное население Республики Казахстан, общая численность которых в мире превышает 13 миллионов, населяют северо-восточную часть исламской суперцивилизации, по религиозной принадлежности - мусульмане-сунниты ханифитского толка, относятся к кипчакской подгруппе тюркской группы алтайской языковой семьи.

Казахская культура является преемницей культуры кочевников Великой евразийской степи. Поэтому анализ данной национальной культуры мы начнем с особенностей номадической (кочевой) культуры. Каждая национальная культура действует в очеловеченной окружающей среде, а не в вакууме. Культурное пространство не есть обособленная, навечно отпущенная доля. Оно является полем течения истории. Важное свойство культурного пространства - его непостижимое естество. Например, понятие "земля предков" священно для кочевников, оно - залог целостности собственной территории, в то же время это и признание неприкосновенности соседствующих земель. Межобщинные отношения возникают на почве суверенности территорий. Географические признаки земли предков отпечатываются в сознании народа как святые места, то есть, окружающая среда состоит из священных гор, рек и озер, долин и холмов, могил, где обитают духи предков, и т. п. Их священность завещана в наследство грядущим поколениям в легендах и мифах, сказаниях и изречениях.

Люди без высокой степени интеллектуальности, нравственности, самообладания, интуиции не смогли бы существовать в суровой степи. В культуре, сообразной пространству, человека и природу не разделяет "китайская стена". Напротив, культура выполняет функцию связующего звена, знаменующего тонкое созвучие (гармонию) между ними. В исконной казахской культуре проблема экологии непосредственно связывалась с такими понятиями в системе нравственности, как "обал" (злодеяние, воздаянием за которое служит кара Всевышнего) и "сауап" (благодеяние, воздаянием за которое служит милость Всевышнего). В литературе часто встречается мнение о том, что культура под сенью природы - это застывший неизменный мир. Такой взгляд объясняется тем, что присущее данной культуре непрерывное движение остается незамеченным. Кочевой жизни противопоказана остановка в одной точке бескрайней степи. Она, подчиняясь временным, вегетационным закономерностям, выходит из круговорота движения. Конечно, это движение в основном имеет повторяющийся, постоянный характер. Освоение бесплодной степи направлено не на изменение природы, а, наоборот, на то, чтобы превратиться в ее неотделимую часть. То есть человек остается зависимым от явлений природы.

Теперь остановимся на средствах освоения пространства рассматриваемой цивилизации. Прежде всего следует обратить внимание на особую роль коня в жизни кочевников. Путем подчинения коня человеческой воле кочевники сделали огромный шаг в деле освоения пространства.

По мнению К. Ясперса, при переходе от дикости к цивилизованности наряду с созданием оросительных систем, появлением этносов, изобретением письменности очень важное значение для человечества имела доместикация лошади. Приручение лошади являлось шагом на пути от освоения ограниченного пространства к освоению всего мира. Это дало возможность для диалога различных культур [1,c.134].

С самых древних времен шло перемещение народов с севера на юг, с востока на запад, или наоборот. Исторические факты показывают, что шумеры пришли в Междуречье из Центральной Азии, индогерманские племена, продвигаясь на юг, вошли в Индию, Иран, Грецию, тюркские племена завоевали Малую Азию. Постоянное давление на Китайскую империю и Индию оказывали кочевые тюрко-монгольские племена. По мнению известного ученого А. Вебера, освоение пространства кочевыми племенами породило явление, названное "Великим переселением народов". Это оказало огромное воздействие на формирование современных цивилизаций.

В целях покорения пространства особенно умело пользовались лошадью кочевые народы. Конь и кочевник казались единым существом. Это мы ясно видим в мифах и легендах соседних народов. Например, в древнегреческой мифологии крылатый скакун Пегас помогает убить Химеру, чудовище, наводившее ужас на всю страну. Кентавр Хирон - метафора конного кочевника скифа - отказывается от вечной жизни, чтобы помочь своему другу знаменитому Прометею. Этот мотив проявляется и в дружбе Гильгамеша и кочевника Энкиду в древнем шумерском эпосе.

Человек, оседлавший коня, осознает, что начинает освобождаться, что его волевые возможности увеличились, что он стал ближе к космосу. Как бы ни хотела не отпускать его Мать-Земля, он делает уверенный шаг в бескрайний мир. В народной традиции ребенку, делающему первые шаги, перерезают символические путы.

В освоении пространства помощниками для кочевников кроме коня были и другие прирученные животные. Особое место среди них занимает собака. Казахи недаром говорят, что "собака - одно из семи сокровищ".

Для того чтобы пользоваться продукцией, получаемой от овцы и коровы, достаточно просто пасти их, а собаку и коня нужно приручать и дрессировать. Это требует большого умения и терпеливости. Только в этом случае они могут стать помощниками человека. Впоследствии османские турки использовали такую практику для того, чтобы держать в повиновении народы в своей империи. "Оттоманские падишахи, - пишет А. Тойнби, - управляли своей империей с помощью специально воспитанных рабов и они умножили могущество их империи" [2,c.189].

Освоение бескрайней степи связано не с восприятием ее как просто безбрежного пространства, равнины, а с оценкой степи как единого континуума. Между сложившимися в XX в. этническими регионами и географическими понятиями и понятием "земля предков" времен расцвета кочевой цивилизации существует большая разница.

Из культурного наследия казахов и других тюркских народов следует, что вся Великая евразийская степь считалась исконной землей тюрков. Например, в казахском эпосе Крым, Коканд, Стамбул, Хива, Алтай, Казань, Ордос и предстают как собственно тюркская территория, а внешние Дамаск, Египет - дружественные страны, на которые можно опереться в трудных обстоятельствах.

Разумеется, данное пространство было подчинено целостному временному потоку. При обострении внутренних противоречий чувство единородства отодвигалось в сторону. Известно из истории, что кровопролитные столкновения происходили не только между крупными суперэтносами (цивилизациями), но и внутри этносов. Однако проблема о границах известных истории цивилизаций не только политологическая, противоречивы мнения об этом и в культурологической науке.

Многие представители западной культурологии отрицают взгляды о том, что помимо их собственной существовали другие цивилизации. Однако другие мыслители Запада в своих трудах сумели указать на ложность подобной точки зрения. А. Тойнби говорит: "От пренебрежительного, безжалостного отношения к человеку как "туземцу" до унижения его человеческого, личного достоинства на основе его определенной расовой принадлежности всего один шаг. Это самое грубое проявление скотства. Во-первых, оно отрицает наличие личностных качеств у определенной группы людей безо всяких доказательств. Во-вторых, расовая дихотомия человечества в отличие от всех религиозных, культурных, политико-экономических дихотомий возводит непроходимую и абсолютную преграду между человечеством. В-третьих, принимает как расовый критерий внешние, незначительные, примитивные признаки человеческой природы". Таким образом, расовый и культурный империализм отрицают наличие собственного пространства у не являющихся западными цивилизаций, рассматривая коренные народы как примитивную часть ландшафта [2,c.589].

Л. Гумилев подчеркивает связь между национальной культурой и пространством на других основаниях:

Этносы являются частью биосферы. Люди или изменяют ландшафт в зависимости от своих потребностей, или сами приспосабливаются к данному ландшафту. Кроме оставшихся в изоляции этносов (реликтовых), другие в ходе культурного движения объединяются в суперэтносы (цивилизации). Под цивилизацией мы подразумеваем действительность национальных культур, имеющих общее культурное поле. Например, исламский суперэтнос смог выйти за рамки арабской культуры.

У каждого народа есть пространственное единство, есть Родина. Человек существует в своем биоценозе, опираясь не на опыт других, а на опыт своих предков. Изменение ландшафта приводит к изменению национальной культуры. Для Л. Гумилева ведущим было мнение о роли пассионарности (духовных исканий) в судьбах человечества [3,c.212].

Евразийский континент состоит из пяти этнокультурных регионов:

1. Муссонный Дальний Восток - пространство конфуцианско-буддистской цивилизации.
2. Засушливая Великая Степь - область кочевой культуры.
3. Субтропический Ближний Восток - исламский мир.
4. Лесистая Восточная Европа - очаг православной культуры.
5. Западная Европа - католическое пространство.

Для науки не имеет большого значения разделение культур по континентам. Например, хотя Средиземное море разделяет Европу и Африку, для эллинской культуры оно являлось внутренним морем. Как правило, предел пространства цивилизаций обусловлен климатическими и труднопроходимыми границами. В узком значении слова под "Евразией" имеется в виду Великая равнина от Карпат до Китая. Она состоит из трех районов: Высокой Азии (Монголия, Тува, Алтай, окрестность Байкала), Центральной Азии и Восточно-Европейской равнины. Евразия - понятие не только географическое, вместе с тем она является культурной целостностью. Евразию населяют автохтонные народы, приспособившиеся к ее ландшафту и климату: тюрки, славяне, угро-финны, монголы и др. В этом пространстве не смогла господствовать ни одна не евразийская цивилизация.

Вышеназванное культурное пространство разделилось после принятия славянскими народами христианства и принятия ислама большинством тюркских народов. Россия сдвинулась к Западу и проявляла колониальные устремления в отношении других частей Евразии, в тюркской цивилизации усилились восточные элементы.

Взаимоотношения пространства и культуры проявляются и путем противопоставления природной среды на "свое" и "чужое". Такое противопоставление особенно действенно проявляется в мифологическом миропознании. "В мифе, - пишет Каскабасов С., - оно показывается как разделение на человеческое и нечеловеческое (див, албасты, марту, медный коготь, чугунное ухо, одноглазый великан и др.), в классическом эпосе пространство делится соответственно на наше (ногайское, кипчакское, казахское и др.) и не наше (калмыцкое, персидское, индусское)" [4,c.137].

Еще один факт, который следует учесть, это разница между пространством эпоса и реальным пространством. Топонимика эпосного или мифологического пространства может несоответствовать нынешним названиям местностей. Различные исторические подвижки, как формирование этносов на определенной территории, перемена ими места обитания, вторжение на эту территорию других этносов способны кардинально изменить вышеприведенную оппозицию "наше" - "чужое".

Вполне возможно превращение высоких гор в священные места для этноса, в крепость, где можно укрыться от врага и набраться сил для отпора, города - в пристанище, где живут родичи кочевников, где можно взять необходимые для быта вещи. Этот процесс характерен особенно для средневековых тюркских империй. Так пишет об этом Магжан:

Какая гора Тянь-Шань Турана,

Не сравниться с Тянь-Шанем многим горам.

Невольно вспоминаешь Ер-тюрка,

Взошедшего на небо, глядя на Хан-Тенгри [5,c.301].

Проблема, имеющая серьезное значение при рассуждении об этнокультурном пространстве, связана с определением автохтонности или пришлости населяющих данный регион народов. Бесчисленные перемещения, перекочевки, гибель и вытеснение этносов, ассимиляционные процессы в периоды непрерывных войн и набегов, споров за приграничные территории в прошлой истории порождают противоречивые мнения об этнокультурном пространстве в этнографических сведениях.

Главным способом определения автохтонности культуры в пространстве является рассматривание составляющих эту культуру этнических частей, этнокультурную область не как неменяющуюся никогда целостность, а как "живое историческое явление, в момент движения, сравнивая с историческими судьбами соседних народов, определять время продвижения каждой этнической группы на населяемую ею ныне территорию проживания" [6,c.49].

Для того чтобы решить вопрос об автохтонности культуры, следует перейти от рассмотрения отдельно взятого этнического пространства к ареалу суперцивилизации, в которую входит данная культура, так как большинство современных этносов сложилось в результате перемещений, ассимиляционных процессов, объединения и разделения. Примеров этому достаточно. Скажем, народы Ирана и Северной Индии сложились в результате переселения на юг арийских групп, французы - смещения галлов и франков, русские - включения в состав древних славянских племен соседних угро-финских, скандинавских, тюркских компонентов.

- Великую евразийскую степь населяли арийцы. В среде древних племен с иранскими корнями усилилось языковое влияние пришедших в эти края тюрков. Жившие в Андроновский период, занимавшиеся скотоводством и земледелием европеоидные индо-иранские племена в железном веке вытеснили скотоводческие племена, саки - на южных и восточных рубежах, савроматы - на севере и западе.

Алтайские племена населяли Сибирь и нынешнюю территорию Северного Китая между Енисеем и Тихим Океаном, в том числе прототюркские племена жили между Байкалом и Ордосом. Они пришли в Евразийскую степь только при "великом переселении народов".

Начиная с Нового времени, пространство тюркского суперэтноса, сложившегося с древности на обширной территории как единое целое, в нескольких местах перерезали имперские соседи [7,c.56].

Можно сказать, что именно по этой причине пространство единственного из этой суперцивилизации сохранившего свою независимость Турецкого государства не сообщается непосредственно с территорией родственных народов. Территории Сибири, Центральной Азии и Поволжья были расчленены в результате колониальной экспансии России. "Разумеется, - пишет М. Татимов, - подобная несправедливость не могла длиться вечно. Справедливость восстановилась, распался жестоко угнетавший тюркские народы Советский Союз, обретя независимость, Средняя Азия и Казахстан создали свои государства. Сложились условия и возможности для восстановления тюркского единства, прерванных связей, развития на уровне сегодняшней мировой цивилизации" [8,c.82].

За тысячи лет до нашего времени скифо-сакская цивилизация, тесно общаясь с античной и восточными цивилизациями древности, оставила глубокие следы в истории их развития. Среди участников разрушения могущественного Рима особенна роль гуннов. "Если взаимная передача материальной и духовной культуры является единственным залогом развития человеческой цивилизации, - пишет Жуковская Н.Л., - то погонщиками этой исторической необходимости были кочевники. Не случайно, что и поныне в разбросанных, как просо, между Алтаем и Карпатами скифских курганах находятся предметы искусства и быта Египта, Греции, Ирана, Ассирии, Урарту, Китая, Индии. Для того чтобы признать, что первым, кто освоил пронизывающий оба континента Великий Шелковый путь, был не пеший крестьянин в Китае, обрабатывающий тутовое дерево, а носящиеся наперегонки с ветром всадники, необязательно прибегать к архивным свидетельствам" [9,c.32-33].

При анализе культурного пространства тюркских этносов нужно обратить внимание на следующие отличия. Во-первых, исконная культура тюрков складывалась не в пустыне, как у арабов, а в лесистой Саяно-Алтайской равнине с удобным рельефом. Для того чтобы освоить засушливую Великую евразийскую степь, необходимо было создать резервы в густом лесу Отукена. Мнение, что этот район накопления этноса являлся окраиной Китая и Ирана, не соотносится с истиной.

Во-вторых, еще одна причина исторического постоянства тюркской этнокультурной целостности связана с богатыми месторождениями меди и железа в Центральной Азии. Освоившая металлообработку в очень глубокой древности прототюркская цивилизация являлась могущественной силой в этом регионе. Некоторые исследователи истории культуры указывают на схожесть шумерской металлургии и сибирского древнего вооружения (О. Сулейменов, Н. Оспанулы, М. Ауэзов и др.).

В-третьих, как отмечает Л. Гумилев, во многих случаях судьбу степного биоценоза решала переменность засушливости и влажности. Попеременное воздействие полюсной и тропической воздушных колонн превращало евразийскую степь то в голую пустыню, то в цветущее поле. Например, пустыня Гоби в свое время была травянистой степью, а территория между Аралом и Каспием - цветущей местностью. Скажем, если IX в. был влажным, в XI в. преобладала засушливость. Наступление засухи в Степи привело к ослаблению тюрко-монголов и усилению их соседей китайцев, иранцев, славян, маньчжуров. Например, в условиях кризиса потомки завоевавших Китай степняков (у большинства - матери-китаянки) растеряли кочевые привычки. Впоследствии, при усилении Китая они окитаизировались, и ослабленная степь превратилась в доминиона оседлой цивилизации. То есть, перемена ландшафта или коренные изменения в нем уменьшали способность автохтонной культуры к приспособлению (адаптации) [10,c.18].

Можно вывести одно заключение из приведенных выше положений. Весомую и относительно устойчивую область цивилизации в истории нужно рассматривать как единый пространственный континуум. При сравнивании разных цивилизаций нужно брать как образец не отдельные их части, а сложившиеся суперэтносы.

Нарушение естественно сложившейся целостности культуры в рамках пространства приводит к ее глубокому кризису. Это подтверждает пример колонизации Евразии Россией. Российские казаки укрепились вдоль рек, являющихся естественной преградой для кочевников. Знакомые с навигационными приемами скандинавских моряков казаки сумели мастерски использовать реки как артерии, связывающие их с коренными русскими землями. Для кочевников же реки не являлись средством транспортного сообщения. Перенявшие у кочевников умение конного боя казаки не оставляли и лодки. В результате этого была нарушена целостность кочевого этнокультурного пространства.

Одним из главных условий определения особенностей культуры казахского народа является определение ее места в мире. Выше мы рассматривали культуру как данность, окружающую среду, сферу цивилизации. Здесь основным способом исследования можно назвать созерцание со стороны.

Однако культурное пространство не является пустой и полой средой. Оно, соединяясь внутренне с носителем культуры, находит свое проявление через его миропознание. Здесь огромно познавательное значение идеи древней философии о единстве, сообразности и гармонии макрокосмоса и микрокосмоса.

"Непосредственная близость казахов к природе, - пишет М. Орынбеков, - близость с эмоциональной позиции к наблюдаемому, воспринимаемому миру нашла свое отражение в понимании ими своего внутреннего мира, нравственных начал существования" [11,c.87].

Если для западной цивилизации космос и природа являются только объектом действий, соответствующих человеческим целям, и по причине этого находятся вне личности, то для кочевников они являются действующей личностью. Космос объясняется не как бесконечный холод и пространство, но как вечный залог мира человека, являясь частичкой космоса, человек не может оставаться нейтральным, не размышлять о сущности, образе и различных свойствах окружающей среды. Выкристаллизованная за века народная мудрость считает все миры одним целым, люди признаются частью единой природы.

В мифологии тюркских народов так описывается строение космоса: семь уровней Земли, на ней: Синяя гора, на Синей горе - коктерек (Синее дерево), оно подпирает голубой небесный купол.

Один из впечатляющих образов в представлении казахов о мире - мировое дерево. Символ мирового древа обозначает связь Земли и Неба. Карабкаясь по высокому стволу этого дерева, герои эпосов могли достигать небесных тел. Еще одна роль, выполняемая мировым деревом, это то, что оно связывает верхний и средний миры еще с одним - нижним миром. Мир живых не теряет связи с прошлым, зоной аруахов (духи предков).

Корни Синего дерева расположены под землей. Вечнозеленое древо жизни получает силу и соки от нижнего мира.

Таким образом, в духовной культуре казахов обожествление неба как Тенгри-Бога является важным элементом этой культуры. Поднимать небо на божественный уровень не означало боязни его, науке известно, что это является особенностью мироощущения древних мифов и религий.

Происхождение казахи начинают от верховного бога тюрков - Небесного Тенгри. Каганы, по его милости правящие народом, назывались "Рожденные на Небе и украшенные Солнцем и Луной". В тюркских текстах все победы тюрков связывались с Небесным Тенгри. Почитание Неба и его светил является важным признаком миропознания всех народов, принадлежащих тюркской цивилизации. Например, известно, что в эпосе "Огуз-наме" Огуз каган дает своим детям имена Небо, Солнце, Луна, Звезда, Гора, Море.

Мифическое пространство построено по принципу верх-низ. Например, мифический персонаж Слухач следит обычно за событиями, происходящими в подземном мире, Жоямерген женится на дочери хана подземного царства змей. Такие персонажи, как пери, дивы, летают по небу, но, как правило, мифический герой встречается с ними на земле. Представления относительно небесного мира ограничиваются в эпосах древности лишь понятиями, имеющими символическое значение, в образе исполинского дерева, горы, где обитает семиглавый айдахар.

В связи с распространением в евразийской степи исламской религии подверглись изменениям и представления кочевых народов о космосе. Прежнее древнее наследие не исчезло, оно синкретически соединилось с исламской космогонией.

Согласно этим представлениям, вселенная состоит из двух миров: "фэни" (тленность) и "баки" (вечность). Соответственно этому человеческая жизнь бесконечна. Переход из тленности в вечность, то есть уход из этого мира означает, что душа переносится из одной формы в другую, превращаясь в свет. Идея о вечности души издревле присутствует в казахской культуре. Согласно Аль-Фараби и Коже Ахмету Иасауи, Абаю и Магжану, вообще мыслителям Востока, смысл человеческого существования на этом свете определяется вечностью души. В противном случае смысл жизни сводился бы лишь к животному существованию. Проводник, указывающий направление человеку и Вселенной, - залог их вечности и бесконечности - Hyp. Лишь умом человеку его не постичь, его нужно увидеть, понять и принять всей своей сущностью [12,c.45].

В исконной казахской культуре понятия "Вселенная" и "Hyp" конкретизируются посредством правильного понимания Мира. Мир не означает простое скопление вещей и явлений, сведенных вместе. Мир - одно целое, то есть он внутренне соединен с человеком.

Когда человек остается один на один с бескрайней Вселенной, возможно появление у личности осознания бренности, отторжения, отношения подчиненности. Поэтому народное мировоззрение воспринимает космос не в качестве чуждой силы, а напротив, как очень близкую себе природную данность. В духовной культуре казахов применяются несколько способов овладения Вселенной: изображение ее как благоприятной для жизни бесконечности (Бухар жырау), восхваление ее величия (возвыщающий, но не подавляющий человека мир; Казтуган), определение напевных ритмов ее частей (аль-Фараби).

Кочевая культура смогла найти свое место в бесконечной Вселенной. В бесконечном пространстве человек, оставаясь наедине с собой и природой, ведет внутренний диалог. Он чувствует настоящую близость со своей духовностью, с природой. Возвышенность чувств и стремление вознестись к космосу превращали не только одного человека, но и целые народы.

На лоне природы меняется и активность человека. Здесь спешка не нужна. Путники, повстречавшиеся в пути, считали неприличным наскоро поздороваться друг с другом и разъехаться каждый своей дорогой. Для них было важнее человеческое общение, желание понять друг друга. Как отмечает К. Нурланова, национальная казахская идея - понять состояние человека. Этого можно достичь через общение - высшую форму взаимоотношения [13,c.5].

После того как, не отторгая человека, целостный мир принимает его в себя и превращается в средство достижения Нура, образ Светлого Мира выполняет функцию миропознавательного принципа. Светлый мир формируется не в результате логического заключения, а в виде особого типологического образа. Это - стоящий в художественном отношении выше абстрактных представлений образ. Символическое содержание типологического образа выходит на передний план.

Светлый Мир является постоянной и мощной опорой для человека. Почитая Светлый мир как свою опору, народ называет его возвышенно "Белый Свет". В традиционной казахской космогонии существуют такие определения Вселенной-Мира: "белый свет", "изменчивый мир", "бесконечный мир", "непредсказуемый мир"... то есть Вселенной свойственны все присущие человеку качества, они (человек и вселенная) являются близнецами.

Естественно, что народное миропознание замечает неудовлетворительность, неполноценность, приниженность Вселенной. В основе этого лежит понимание ограниченности человеческой жизни на этом свете. В казахской песне говорится: "Выходит, что мир краток, а люди - лишь гости друг для друга". В этом аспекте к характеристике мира добавляются и отрицательные качества: тленный мир, обманчивый мир, коварный мир, бренный мир.

В культуре тюркских народов наряду с Небом признаются богоподобными, божественными, священными явлениями и его светила. В таком аспекте особенно отлична роль, исполняемая Солнцем. Не зря в древних мифах и легендах, сказках героини носят имена Кунсулу (Солнечная красавица), Кун астындагы Кушкей кыз (красавица Куникей под Солнцем). Достаточно оснований для того, чтобы называть данную культуру солярной (солнечной). Археологические и этнографические сведения указывают на тесную связь Солнца и Человека. Например, ученые обнаружили в долинах Саймалы-Таш, Тамгалы, Ешкиольмес множество петроглифов: рисунков богов и людей с солнцеподобными головами. Антропоморфные круглоголовые лики со светящимися лучами наподобие солнечных высечены на камнях. Изображение Солнца как Бога - явление, присущее древним цивилизациям Востока. Найденные на территории Казахстана солярии схожи с образами Ахура-Мазды и Митры, высеченными на скале Бехистун в Иране. Науке известно, что еще один характерный образ для азиатских культур, начиная с шумерского, - антропоморфные изображения с головами, похожими на звездное небо. В Алтынтюбе, находящемся возле реки Арыс, есть множество изображений "золотоголовых". Позднее этот образ стал основой для изображения Небесного Бога - Кок Тенгри. С древних времен эти изображения богов использовались в магических целях. При изображении солнцеголовых людей на первый план выдвигается их символическое значение: 1) солнце - начало жизни; 2) при взгляде сверху юрта кочевника напоминает солнце (шанырак - Солнце, уыки - лучи); 3) структурный изоморфизм между Солнцем и колесом от арбы; 4) Солнце и глаза имеют очень важное значение для человека, обоих называют "светом" ("свет мой" означает особую близость); 5) главное и глубокое человеческое чувство называется "горячая любовь". Данную характеристику можно продолжить и дальше. На головном уборе национального символа Казахстана - "Золотого человека" изображено испускающее лучи Солнце [14,c.112].

Еще одним небесным светилом, почитавшимся в азиатской цивилизации наряду с Солнцем, является Луна. В древней тюркской культуре Луна считалась заместительницей Солнца, символом красоты, во многих памятниках почитается как женщина. Значение Луны для кочевников было огромным. Скотоводы в степи, темными ночами наблюдая восход и закат Луны, выводя свои заключения, вычисляли смену времен года. Они знали, что новорожденный месяц с каждым днем уменьшается в размерах, в конце концов "заканчивается", и приходит межсезонье. В это время меняется погода, выражаясь по-научному, преобладают циклоны. Народное миропознание хорошо знало о влиянии Луны на климат.

Однако главное символическое значение Луны связано с местом, занимаемым ею между днем и ночью. Пусть Солнце зашло, но Свет (нравственность, доброта, тепло) остается. На небо, сияя, восходит дублер Солнца - Луна. Борьба между добром и злом приобретает космический характер. По мнению Чокана Валиханова, казахи обожествляли Луну. Эта традиция идет со времен древности. Например, в рисунках, высеченных на скалах в горах Каратау, изображены соединенные спаренные люди. Подобные изображения обнаружены и на территории Внутренней Монголии. У одного из изображенных здесь людей окружность вокруг головы испускает лучи, но у второго этого нет. Это обозначает бинарную оппозицию (Солнце и Луна). Соединяющая Солнце с Луной линия обозначает "священный путь" людей.

Обожествление Солнца и Луны является одной из идей, широко распространенных в мировой культуре. В исламском мире Месяц превратился в религиозный логотип. Здесь следует учесть один факт. Символика Луны тесно связана с гомогенной культурной традицией. Она является признаком, соединяющим живой мир с миром духов. Установка на мусульманских кладбищах знака Месяца показывает преемственность поколений и традиций.

Как отмечалось выше, Луна является образцом красоты и изящества. В казахском эпосе красота, нежность, изящность сравниваются с Луной: "Словно новорожденный месяц, идет, покачивая станом" (Кыз Жибек), "Единственная дочь Гульбаршин - словно пятнадцатидневная луна" (Алпамыс), "Хорошая Луна как Солнце, так же освещает мир" (пословица).

В традиционной казахской культуре место звездного неба, поражавшего И. Канта, особое. Если осветленный Космос формируется в результате вечной борьбы Хаоса и Гармонии и победы человечности, нравственности и порядка, то нарушение данного порядка (установившееся расположение звезд) считалось предвестником большого несчастья.

Каждая звезда, являющаяся символом постоянства и порядка, имеет непосредственное отношение к человеческой судьбе. Падающая звезда воспринималась как гибель чьего-нибудь шанырака, гибель человека. Звезда каждого - указатель к его счастью. Носитель традиционной культуры не боялся смерти. Он воспринимал ее спокойно, как присущую космическим силам закономерность [15,c.94].

Таким образом, культура в рамках пространства, не отчуждаясь от космоса и мира, сумела соединить свои особенности с человеческим миром. Идея гармонии макрокосмоса и микрокосмоса не ограничилась только античной культурной ойкуменой. Опыт кочевников в освоении космоса является еще одним глубоководным течением духовного продвижения человечества.

В мифическом сознании не существует понятия личности, она оставалась в тени природных и общественных сил. Первой личностью, вырвавшейся на волю из оков природы, становится Батыр (богатырь, герой). Действительно, это являлось настоящим героизмом. Сумевший одолеть природную или божественную зависимость батыр заложил основы действительно человеческой культурности (свободы). Если в культуре Запада начатые варварами героические века начались после падения Рима, в Великой евразийской степи этот процесс соответствовал пику расцвета номадических тюркских империй. Ученые приводят множество доказательств тому, что первоначальные варианты казахского эпоса сложились во времена тюркских каганатов. Самое главное - в героические времена сформировались архетипы сегодняшней казахской культуры.

Понятие "архетип" в науку ввел К. Юнг. По его мнению, духовно-творческое сокровище носителя культуры составляет коллективное подсознание. Составные части этого подсознания, неотчетливого разума называют "архетипами". К ним относятся формирующие априори духовный мир человека и обобщенно определяющие его действия, систему характера и потребностей ценности. На их основе появляется у человека осознание своего "я", у этноса же - сфера общего временного пространства.

Таким образом, к архетипам одной определенной культуры относится ее культурный оригинал, наиболее полно вобравший в себя ее собственную сущность и в качестве самостоятельной системы занявший место в диалоге цивилизаций. По мнению многих исследователей, к архетипу казахской культуры относится в основном кочевая культура тюркских народов и племен, охвативших сложившееся в средние века евразийское культурное пространство. Теперь перейдем к характеристике особенностей данного архетипного времени. Как было указано выше, несмотря на то, что архетипное время возникло из недр мифологического мировоззрения, у него имеются свои отличия.

Подчеркнем, что отличие Абая от поэтов "Зарзаман" в том, что он вместо бессильного стенания и жалоб проявляет проницательность, замечающую негативные стороны и недостатки казахской культуры, и указывает пути их устранения. Для того, чтобы встать в ряд культурных стран, говорит Абай, казахский народ должен избавиться от следующих негативных качеств: "Есть три вещи, унижающие все человечество. Их нужно избегать. Знай, что это перво-наперво - невежество, потом - лень, третье - злодейство. Невежество есть отсутствие образованности и учености, без них ничего в мире невозможно познать. Необразованность является скотством. Лень - враг всем искусствам на свете. Нетребовательность, бессилие, бесстыдство, бедность - все это происходит от нее. Злодейство - враг человека, отделяя от Человечества, присоединяет его к хищным зверям" [16,c.33].

Называя поименно эти отрицательные качества, Абай показывает и недостатки, имеющиеся у собственного народа. Здесь он призывает вместо пустого суесловия, что, мол, "мы самый лучший народ", перенять хорошие стороны жизни соседних народов: "Тогда я думал: о, мой бог, оказывается, все народы, кроме нас, плохи, самый хороший народ - это мы... Теперь смотрю, нет такой нивы, такого плода, которые бы ни посадил сарт, нет места, где бы ни бывали его купцы, нет ремесла, которым бы он ни занимался. Они не воюют без толку между собой, город с городом, когда не зависели от русских. Казахам саван для покойников, одежду для живых доставлял он же. Гляжу на ногая, переносит он и солдатчину, и бедность, и смерть, уважает и мулл, и медресе, и религию. Они же знают, как скопить достаток своим трудом, торжество и великолепие - тоже у них. Ради подлой утробы частью батрачим у их богачей, частью привечаем... Про русских и говорить нечего, мы для них хуже их прислуг". Абай говорил так не для того, чтобы хулить казахский народ. Он искал пути выхода из этой исторической неопределенности. Абай советует казахской молодежи стремиться к свету знаний, взрослым - хорошо пасти свой скот, степной аристократии - не мутить народ, честно исполнять свой долг [16,c.38].

.2 Типологическое своеобразие казахской культуры

Одна из важных проблем, возникающих при рассмотрении казахской культуры, связана с определением характерных особенностей хозяйственно-культурных типов (ХКТ). Понятие хозяйственно-культурного типа до последнего времени часто применялось в этнографических и исторических исследованиях. Конкретные примеры хозяйственно-культурных типов: арктические охотники, охотники и собиратели в тропиках, земледельцы в долинах рек, земледельцы в оазисах, евразийские кочевники и т. п. По своему значению понятие ХКТ близко к понятию хронотопа в культурологии. Однако, если хронотоп берется в основном из художественной литературы и обозначает пространственную и временную сущность духовной культуры, то хозяйственно-культурный тип обозначает проявление материальной культуры. Конечно, одностороннее мнение о том, что ХКТ не имеет связи с духовностью, не может быть правильным. Относящиеся к духовности обычаи и традиции, верования в приметы, фольклор, мировоззрение действуют в теснейшей связи со способами хозяйствования.

В качестве слишком абстрагированно взятой модели понятия хозяйственно-культурного типа можно указать и на общественно-экономическую формацию. Но данное понятие является абстрагированным и не имеет достаточно универсального характера. Например, нет никаких оснований привязывать евразийских номадов к любой из этих формаций. Недостаточно характеризовать их и как представителей "азиатского способа производства". В таком случае исчезнут отличия между различными хозяйственными типами на Азиатском континенте. Отчетливо заметна искусственность некоторых определений, например "степной феодализм".

В западной культурологии часто применяется понятие "культурный ареал". Это понятие ближе к понятию хозяйственно-культурного типа. Но культурный ареал обращает главное внимание на географические детерминантные факторы одной определенной этнокультуры. В едином культурном ареале могут сосуществовать различные ХКТ [17,c.66].

Если рассматривать в непосредственном значении, хозяйственно-культурный тип обозначает сложившиеся в схожей природной среде однородные хозяйственные и культурные системы сообществ, находящихся на одинаковом уровне общественно-экономического развития. ХКТ не ограничивается сферой одной этнокультуры. Например, к афро-азийским кочевникам относятся культуры семитских, берберских, туарегских, иранских, тюркских этносов. А евразийские номады (ХКТ) состоят из тюрков, монголов и других (этнокультуры). То есть в ареалах, разделенных друг от друга тысячами километров и различными системами мировоззрений, могут появиться схожие образцы материальной культуры.

Хозяйственно-культурные типы подчинены законам действия и развития времени и пространства. Данный процесс можно назвать "хозяйственно-культурной конвергенцией" (сращивание, систематизация). Чем сложнее структура хозяйственно-культурного типа, тем меньше ее зависимость от климата и ландшафта. Например, скотоводы и земледельцы более свободно, чем собиратели и охотники древности, действовали в пространстве. Еще один факт, который следует учесть: по истечении времени изолированность ХКТ уменьшается и увеличиваются коммуникативные признаки.

Если подходить обобщенно, то есть все основания подразделять аграрные цивилизации Востока по способам производства на культурные ареалы: кочевые и использующие ирригационные сооружения оросительного земледелия. Промежуточные области между ними можно рассматривать как маргинальный ареал.

До XX в. кочевой уклад жизни в казахском обществе понимался как основной этносоставляющий признак. То есть оппозиция "кочевое" - "не кочевое" разделяла близкородственные тюркские народы и являлась причиной перемещения этносов в маргинальных зонах. Например, подобные этноизменения пережило племя "курама" в Ташкентской области. Этот процесс показывает, что два ХКТ в Центральной Азии могут взаимозаменяться. Опираясь на исторические данные, можно прийти к выводу, что в евразийской степи сложилось две разновидности хозяйственно-культурных типов. К ним отнесем кочевников засушливой степи и, как эквивалент очагов оседлости в едином кочевом культурном ареале, земледельцев в оазисах и городских жителей. Без знания взаимоотношений, сложившихся в ходе исторического развития между этими двумя основными ХКТ, нелегко будет понять менталитет сегодняшней казахской культуры. Для культуры благоприятнее многоступенчатость окружающей природной и общественной среды, чем их однородность и однообразие. Если ограничиваться обособленными рамками засушливой степи, то невозможно будет понять великие достижения тюркских народов в истории. Понять, что хозяйственно-культурный тип не является собирательным, соединительным понятием, что он действует как система, - очень важно для поставленной проблемы. В философии "системой" называется целостность связанных между собой составляющих элементов. Поэтому следующая ступень научного исследования связана с определением структурной типологии [18,c.69].

В этой связи определение структурной сущности кочевого хозяйственно-культурного типа Центральной Азии является важным культурологическим вопросом. У казахов существовало два вида перекочевок, известные в истории как "Горизонтальное направление" и "Вертикальное направление". Они, прежде всего, были связаны с составом скота, природно-климатическими условиями, в которых жило кочевое общество.

Хозяйственно-культурный тип нужно рассматривать в динамическом состоянии. То есть данная типология относится к исторической типологии, хозяйственно-культурные типы зависимы от течения времени. В первых тюркских государствах, где организация общества по принципу "страны" была на высоком уровне, значительный вклад принадлежал оазисному ХКТ.

Позднее, начиная с периода распада этой цивилизации, данный принцип подвергся кризису, вместе с этим сузилась сфера оседлой культуры.

Кочевой хозяйственно-культурный тип смог выгодно использовать климатические и ландшафтные особенности территории Казахстана. Это можно назвать "сменой сезонных пастбищ", и она доказывает преобладание номадического типа на территории Казахстана до начала XX в. Лесистые степи Северного Казахстана, где обильны осадки и достаточное количество корма для скота, горные альпийские луга, долины рек и озер казахи использовали в качестве жайлау (летние пастбища). Южные и центральные области, где зимой снега мало и имеются условия для тебеневки, были выбраны для зимовок. Территории для весенних и осенних выпасов непосредственно примыкали к местам зимовок скота. По сложившейся традиции сезонные пастбища делились между родами, но всем, кроме территорий зимовки скота, совместно пользовалось все население. Это укрепляло единство и солидарность кочевого ХКТ [19,c.241].

По данным переписи населения 1897 г., на сегодняшней территории Казахстана лишь 1,14% казахов проживали в городах. В начале XX в. общая численность оседлого населения достигла 100 тысяч (общая численность казахов в то время составляла примерно шесть миллионов человек).

Данная перепись показывает, что 77% казахов были номадами, 18% - занимались земледелием. В областях маргинальности удельный вес земледельцев был высоким. Например, 88% казахов Ташкентского уезда занимались земледелием.

Основной хозяйственно-культурный тип занял прочное место в менталитете народа. Справляться о здоровье начинали с "Малжан аман ба?" ("В порядке ли твой скот?"). Не зря говорилось: "Крестьянин кочует, значит - разбогател". То есть кочевая культура являлась для самих кочевников образцом, идеалом. "Потому что, - пишет Касымжанов А., - неприятное для большинства общество не сможет просуществовать в течение тысячелетий, ясно, что на каком-то повороте истории все отвернутся от него (разумеется, происходившее в недавнем прошлом с помощью массовых репрессий навязывание оседлости стоит отдельным вопросом) [20,c.32].

Кочевой менталитет отрицательно оценивал смену способа хозяйствования. Например, "жатак" (бедняки-казахи, лишенные возможности кочевать) называли не добившихся в жизни успеха аутсайдеров. Кризис кочевого культурного типа, породив в обществе пауперизацию, поколебал прежний, "основанный на солидарности человеческий порядок" (Ф. Хайек). Нарушение целостности естественного биоценоза оказывает негативное воздействие и на человеческую общность.

Однако в связи с усложнением хозяйственно-культурных типов человеческое сообщество становится независимым от естественной среды. Усиление разделения труда, специализация и повышение эффективности производительных сил превращает материальную культуру в сравнимый с геологическими силами Земли антропоценозпый созидательный фактор. В результате этого традиционное общество превращается в индустриальное.

В этом аспекте кочевой хозяйственно-культурный тип не мог быть вечным. Поэтому призывать вернуться к нему равносильно попытке повернуть историю вспять.

Теперь рассмотрим структурные и функциональные составляющие хозяйственно-культурного типа. Материальную культуру можно систематизировать на различных основаниях. Но ясно одно, к таксономическим самостоятельным составляющим хозяйственно-культурного типа относятся хозяйственные коллективы, типы жилых зданий, предметы обихода, орудия и оборудование, способы проведения досуга, традиции и обычаи и т. д.

Нужно учесть, что деление культуры на материальную и духовную является условным. Любое духовное явление и его овеществленное проявление - две стороны целостного действия человека. По научной традиции, в целях понимания единого культурного мира, каждый из этих аспектов рассматривается по отдельности. Материальная культура казахского народа продолжает традиции культуры древних кочевых племен, обитавших в этом регионе, и процветавших в средние века оседлой и городской культур. Научные исследования и археологические раскопки дали возможность опровергнуть мнение о том, что города на территории Казахстана после XV в. пришли в упадок. О высоком уровне местной строительной культуры свидетельствуют такие города XV-XVIII вв., как Яссы (Туркестан), Сауран, Отрар, Сыганак, Сайрам, святилища Домбаула, Алашахана, Джучихана в Центральном Казахстане, архитектурные памятники в Южном Казахстане и Мангыстау [21,c.155].

При строительстве этих образцов архитектурного искусства передовые мастера народной культуры сумели проявить находчивость в решении целесообразности, гармонии и целостности. Как известно, ислам запрещает изображение живого существа. Но, тем не менее, украшающие керамику казахские орнаменты, берущие начало от "звериного" стиля древних саков, передают очертания живых существ.

Например, памятник Джучихана является не только произведением искусства, это сооружение олицетворяет дух эпохи, загадочность мира. Известный архитектор Т. Басенов пишет о нем: "Это своего рода музей, где собраны орнаментальные сокровища, способствующие аналитическому познанию и пониманию казахского архитектурного искусства". Здесь следует отметить одно обстоятельство. Некоторые исследователи культуры склонны считать, что сооружения на территории Казахстана скопированы с архитектуры Средней Азии. Если мы обратим внимание на форму купола, придающего строениям изящество, то замечаем единую с шаныраком структуру купольного покрытия. Востоковед А. Бернштам, рассмотрев по отдельности три фактора - купольный каркас сооружения, портал и составляемый из фигурной керамики декор, позднее служившие в купольной портальной архитектуре основой архитектурного искусства всей Средней Азии, заключил, что идея купола и ее осуществление здесь перенесены с севера, где обитало кочевое скотоводческое общество [22,c.51].

Но внешние обстоятельства не благоприятствовали дальнейшему росту городской культуры казахского ханства. В результате джунгарского нашествия, непрерывных набегов среднеазиатских ханств, и самое главное - агрессивной политики двух империй, расположенных на севере и востоке, - России и Китая, казахский народ предпочел оседлости кочевничество.

Юрта - это не только кров. Она служит символом жизненной традиции народа. Не зря сравнивают бескрайнюю степь с безбрежным синим морем: на горизонте, в бесконечности под синим небом круглые, белые, как чайки, юрты похожи на острова, их связывают корабли степи - верблюды и быстроходные челны - кони. Юрта отвечает всем требованиям, предъявляемым к жилью, - защищает от трескучего мороза и июльского зноя, ее можно моментально разобрать и собрать. Круглая форма делает ее устойчивой против ветра, туырлыки быстро высыхают после дождя. Шанырак состоит из обода в форме круга и спиц. Полуоткрытое состояние тундика на ее верху порождено, с одной стороны, бытовой необходимостью (пропускающее свет отверстие, дымоход, вентиляция), с другой, шанырак - символ безбрежного неба, подобие пути, ведущего к вечности. Если смотреть на юрту сверху вниз, то шанырак похож на солнце, а кереге и уыки - на его лучи. Идея стремления от тленной жизни к сияющему небу, бытующая в народном представлении, находит свое отражение в строении юрты.

Жилье непосредственно связано с жизненным укладом человека, его мировоззрением, местом, занимаемым в мире. Например, живущие в лесах видят небо среди верхушек деревьев в форме четырехугольника, поэтому их дома четырехугольные. Ровная степь ограничена, подобно кругу, лишь горизонтом. Поэтому жилища кочевников имеют круглую форму. Одно из начал купольной архитектуры Средней Азии - войлочные юрты кочевников. Это тоже показывает синхронность оазисного и кочевого хозяйственно-культурного типов в тюркской цивилизации.

В условиях натурального хозяйствования казахи высоко ценили труд мастеров-ремесленников. Умелые мастера кузнечного дела, ткачи и представители других ремесел, про которых казахи говорили: "Завязывающие дерево в узел", "Десять пальцев источают умение", создавали замечательные образцы материальной культуры народа. Особенно ярко народное искусство нашло свое отражение в предметах убранства юрты и в национальной одежде. Отбывавший в XIX в. ссылку на казахской земле поляк Бронислав Залесский писал: "Это поразительное зрелище; при перекочевке они наряжаются как на праздник, в это время можно увидеть самые красивые одеяния, в частности шитые с золотым орнаментом чапаны баев. Старейшина аула возглавляет кочевье, его сопровождает супруга верхом на лошади, седло которой накрыто обитой красным сатином подушечкой или ковриком... Этот народ, любящий коней, обожающий ездить верхом, особое внимание уделяет конской сбруе. Для них пышно украшенное седло означает материальное благополучие, служит символом достатка, богатства. В большинстве случаев переднюю луку седла инкрустируют серебром, а те, кто может себе это позволить, украшают даже драгоценными камнями. Уздечка, нагрудник, подхвостник - все сплетено мастерски и украшено узорами в стиле Востока" [23,c.178].

Как и во что одеваться тоже имело свое значение. Например, молоденькие девушки носили сшитый из ценных шкурок пушного зверя и украшенный плюмажем борик, а недавно вышедшая замуж молодая женщина носит вначале саукеле, позднее накидывает желек. После тридцати лет женщины носят расшитый кимешек. Ношение украшений из драгоценных камней тоже имело своеобразную символику. В народе считалось, что жемчуг помогает от бельма, ячменя на глазу, предохраняет от увеличения щитовидной железы, александрит - от сглаза, коралл - от распущенности, кольцо на женской руке служило залогом чистоты еды.

На примере приведенных выше данных убеждаемся, что вклад кочевого хозяйственно-культурного типа в материальный и духовный фонд человечества весьма значителен. Культурологи евроцентристской ориентации часто высказывают мнение, что "варвары-кочевники" оставляли после себя лишь разрушения, но не культурные ценности. Известный ученый и мыслитель Л. Гумилев, давая им аргументированный отпор, заключает: "Данная оригинальная степная культура, беря свое начало в древних традициях и корнях, уходящих в глубь веков, известна нам не в такой превосходной степени по сравнению с культурой оседлых народов. Причина этого не в том, что тюркские и другие кочевые народы одарены менее, чем соседние народы, а в том, что предметы их материальной культуры - войлок, шкуры, дерево и кожа - плохо сохраняются..." [10,c.162].

Еще одна важная проблема основного архетипа казахской культуры - номадического, заключается в особенностях социальной структуры, общественной организации в ней. Самое первое, что бросается здесь в глаза, это общинная солидарность. Если в европейском рыночном обществе решающую роль играют владение имуществом и гражданские отношения, то у кочевников главными ценностями являются родственные, родовые связи. Понятие "земля предков" священно для кочевников, оно - залог целостности собственной территории, и в то же время признание неприкосновенности соседствующих земель. Межобщинные отношения возникают на почве суверенности территорий. Любые географические признаки земли предков отпечатываются в сознании народа как святые места, то есть окружающая среда состоит из священных гор, рек и озер, долин и холмов, могил, где обитают духи предков, и т. д. Их священность завещана в наследство грядущим поколениям в легендах и мифах, сказаниях и изречениях [25,c.237].

Конечно, нет необходимости превозносить кочевую культуру как высший образец для всего человечества. Жизненный уклад номадов не способствовал формированию городской культуры и связанного с ней развития письменности, ремесел, техники. Членов родового общества не мучают вопросы типа: "Кто я, для чего живу, как живу, как встретить смерть?". Все предрешено ранее, надо просто не сворачивать с пути, определенного предками. Традиция не подчинялась времени, она сравнялась с вечностью. Лишиться всего того, что создано прежде, - подобно смерти. А если случались стихийные катаклизмы, социальные столкновения, нашествия врагов, то в большинстве случаев приспособление кочевников к изменившейся среде происходило с трудом. Общинные люди не могли признать священными для себя новые блага. Многие гремевшие на весь мир кочевые империи сходили с исторической дистанции. Достаточно вспомнить исторические судьбы гуннов и монголов, тюрков и арабов.

Для основанного на экстенсивном скотоводстве кочевого хозяйственно-культурного типа было необходимо увеличение пастбищного пространства. Однако, начиная с XV-XVI вв., с усилением европейских государств начался новый передел мирового пространства. Взявшие курс на индустриальное общество западные страны и начавшая брать с них пример Россия перешли к политике территориальной экспансии. Кочевники не сумели найти внутренние силы, которые отвечали бы требованиям новой эпохи, и к тому же их ослабляли разногласия и междоусобицы.

Таким образом, в архетипе сегодняшней материальной культуры казахского народа существуют два хозяйственно-культурных типа. Кочевой хозяйственно-культурный тип вплоть до XX в. являлся ведущим способом хозяйствования. Он, сформировавшись на территории Казахстана в IX-Х вв. до н. э. (культуры "Бегазы Дандыбаев" и "Карасук"), развиваясь в VI-XII вв. синхронно с оазисно-земледельческо-городским хозяйственно-культурным типом начиная с XVIII в. испытал кризис. Потомки кочевников в синкретическом виде сохранили в себе начала обоих этих культурных типов.

Можно сделать следующее заключение: культурное пространство и человека объединяет хозяйственно-культурный тип.

Экопространство ↔ ХКТ ↔ Этнокультурный субъект

Данная схема может не соответствовать "научным положениям" в марксистской философии, что "человека и окружающую среду объединяет действие, а настоящим субъектом исторического действия являются "народные массы".

Рассматривание действия как абстрактного демиурга и народа как обезличенной массы немного даст науке культурологии. Для этого имеются свои причины. До сегодняшнего дня бытует мнение о том, что культура, разум, дух, социум развивались только в связи с окружающей средой и действием масс. В этом случае культурный субъект превращается в безвольную, покорную марионетку истории. Здесь в качестве культурного субъекта рассматривается субъект историко-культурного процесса и формы его объединений. Организационные типы, возникшие посредством родового единства и в результате общего взаимодействия, относятся к оригинальным признакам собственной действительности каждой этнокультуры. Формационный метод мало чем может помочь их выявлению. О том, что прежние понятия "кочевого феодализма" (академик Б. Владимирцев) или "патриархального феодализма" (П. Румянцев) не очень подходят к социальным типам казахской культуры, в последнее время было сказано достаточно.

Если хозяйственно-культурный тип является способом освоения людьми окружающей природной среды, то социально-генетические типы есть средство нахождения личности в устойчивой и гармоничной связи с другими социальными системами. Так выражает свою мысль об этом Т. Габитов: "Раз написаны на роду великая степь, засушливая природа, кочевой уклад жизни, то единственный залог примирения с судьбой - необходимость жить, не отчуждаясь, а опираясь друг о друга. Кочевники, глубоко чувствовавшие эту необходимость, руководствовались в своей жизни принципом "адамнын куш - адаммен" (люди сильны вместе). Поэтому каждый кочевник-казах считал нормой существования, морально-этическим критерием соблюдение кровно-родственной системы. Неукоснительному соблюдению этой традиции способствовало ведение родства с седьмого колена. В этой связи, приходится рассматривать счет родства с седьмого колена как удивительный механизм, обеспечивающий этнобиологическую и этнокультурную целостность нации" [26,c.37].

Таким образом, в казахстанском ареале кочевого ХКТ сложился особый тип общинного единения - обычай семи колен предков. Как же можно назвать это общество и какие аналоги ему существуют в мире?

Сложившиеся на основе родства родоплеменные объединения людей относятся к типу объединения, которое пережило все человечество. Об этом достаточно полно написано в этнографической литературе. Поэтому остановимся только на некоторых сторонах этого вопроса.

Общинная целостность не возникает из соглашения отдельных личностей и передачи ими своих прав коллективному сообществу (теория общественного договора). Чем примитивнее общество, тем больше одинаковых личностей. Напротив, при низком уровне социального разделения между формами человеческих сообществ даже на одном континенте заметна значительная отдаленность. То есть происходит сближение этносов, находящихся в тесных взаимоотношениях друг с другом в результате культурного роста, но личности, их составляющие, более явно действуют автономно, личностно. Например, если народы современной Европы похожи друг на друга по внешнему виду, то в Азии заметно разнятся. Типологическую основу солидаризации составляет разделение труда общественным путем. Социальное объединение, в котором не развита самостоятельность личности и преобладает общинная целостность ("если принимать яд - лучше вместе со своим родом"), называется "сегментарным обществом". Основу сегментарного общества составляет родоплеменная общность. Данный период в развитии человечества напоминает военную демократию.

Родовое общество кочевников, составленное на генетико-родственной основе, его главный таксономический признак невозможно объяснить без понятия "аул". "Аулом" называется существующая на протяжении многих веков общественная организация тюркских этносов, основанная на родственном социальном типе. У казахского народа есть поговорка: "Аулы Tyбi - бiрлiК, кауым Tyбi - пiрлiк" ("в ауле - единство, в общине - жизнь"). Обычно в состав аула входило от 5-6 до 10-15 шаныраков (семьи), одноаульчане вместе кочевали и селились вместе. Традиционный казахский аул состоит из потомков одного предка. Брачные связи внутри аула запрещены. Семиколенный обычай относится к типу, в котором экзогамический брак соблюдается очень строго. Фольклорные возлюбленные Енлик и Кебек, Калкаман и Мамыр (между ними три-пять колен) за нарушение этой традиции были приговорены к смертной казни. Разумеется, с точки зрения нашей современности или менталитета оседлой культуры, где часто встречаются "кузенные" браки, можно считать это жестокостью. Однако в кочевом укладе жизни у строгой экзогамии достаточно сторон, имеющих смысл. Подобные браки роднили друг с другом роды, которых разделяли тысячи километров. Понятие "Куда - мын жылдык" ("Сват - на тысячу лет") возникло из этого. В результате этого укрепляется этническая целостность, люди всего этноса становятся как бы членами одной семьи, родственными друг другу ("Карга тамырлы казак", что значит "имеющий много корней"). Науке известно, что экзогамичный брак является благоприятным фактором в генетическом развитии человечества [26,c.231].

Семиколенный социальный тип способствует формированию генеалогического мировоззрения. Ветви, берущие свое начало от первопредка, отражали единство всего народа. Это генеалогическое древо охватывало не только родственность казахского народа, но и вместе с тем родственные тюркские народы ("алты алаш"). Существуют разные точки зрения на социально-генетические объединения в культуре кочевников, значение деления на роды для сегодняшнего дня, трайбализм, патриархальную большую семью и т. п. После обретения суверенности Казахстаном запрещенный прежде вопрос - мир ценностей родовых отношений - превратился в главный объект разносторонних исследований со стороны историков и социологов. Это закономерный процесс. Как было сказано выше, семиколенный обычай непосредственно связан с традицией шежире (генеалогия) в казахской культуре. На сегодняшний день опубликованы шежире, начиная с древних тюрко-монгольских народов, отдельных племен и родов, субэтносных групп (тюре, кожа, туленгиты и др). Несомненно, огромное воспитательное и духовное значение этого начинания.

Семиколенный обычай не приводит к родоплеменному сепаратизму и трайбализму. Но, если повторить слова Л. Гумилева, межродовая борьба была историческим проклятием кочевых тюркских народов. Плодотворные периоды в их историческом развитии связаны со временем, когда им удавалось одержать верх над родоплеменными распрями и достичь объединения народа (тюркские каганаты VI-VII вв., государство Золотой Орды, империя Аксак Темира, государство османских тюрков, Казахское ханство и др.).

Впоследствии ослабление принципа этнической целостности, приводящее к сепаратизму, способствовало тому, что на исторической арене осталось только одно независимое тюркское государство (которое тоже находилось не в лучшем положении).

Лишь в последние годы в отечественной литературе даются правильные оценки структурным элементам (субъектам) казахского оригинального социального типа, основанного на кочевой аульной общине. Использовавшиеся в прежнем марксистском обществоведении определения "феодал", "аульный пролетарий", "эксплуатация", "неравенство" и другие в наше время применяются нечасто. Значение определений "бай", "кедей", "хан", "би", "тюре" вовсе изменилось. Сказать, что классовая борьба происходила в небольшом ауле, основанном на родственных отношениях, конечно, необоснованно. Мы далеки от идеализации аульных социальных отношений, организованных на основе рода. Это общество было чрезмерно подчинено упорядоченности окружающей среды. Стихийные бедствия (циклы засушливости в степи, джут, распространение различных эпидемий и т. п.), социальные и политические катаклизмы (внешняя агрессия, ослабление единства народа, то, что правители страны ставили свои личные интересы выше народных, борьба за власть, упадок духа и т. п.) делали данный тип человеческого сообщества беспомощным в резко изменившейся среде. Приведем несколько примеров. Сложившиеся при исламском Ренессансе тюркские государства в период своего распада боролись друг с другом как давние враги. Известно, что в результате этого пришел в упадок оазисный и городской хозяйственно-культурный тип Казахстана [27,c.220-222].

Известно, что сложные новые условия, сложившиеся со второй половины XIX в., привели к кризису аульного социального типа. Он не выдержал западной (Российской) экспансии. В результате этого аульно-родовую общину охватили проявления деградации, конфликта, разложения, описанные великим Абаем. В результате проведенных в 1856-1868 гг. административных реформ на территории Казахстана аульно-родовые коллективы сменились волостной системой. Уничтожение механизмов саморегулирования общества, складывавшихся веками, привело к переходу к навязанной извне системе.

Аульно-родовой вид кочевого социального типа с установлением административных мер Россией и внедрением рынка стал превращаться в производителя полуфабрикатов животноводческой продукции колониального хозяйства. Это коренным образом изменило сформировавшуюся издревле систему управления. В современной литературе часто упоминаются четыре ветви власти (исполнительная, законодательная, судебная власть и общественное мнение). Такое разделение власти имело место и в казахском обществе. Курылтай и совет биев можно рассматривать как власть законодательную, управление народом ханами, султанами, главами родов - как исполнительную власть, суд биев и кази - судебную власть, а авторитет таких вольных лиц, как акыны, жырау, мудрецы, - как власть общественного мнения [28,c.304].

Представляется неуместным чрезмерное возвеличивание, как истины в последней инстанции, мнений о том, что идеи "гражданского общества", "демократии", "равноправия" осуществились только на Западе. В традиционной культуре казахов большое значение придавалось принципу "Голову можно отрубить, а язык - нет". Он считался одним из непреложных правил "светлого пути" Касым хана. Мнения акынов и жырау, как залог народной совести и чести, признавались более высокими ценностями по сравнению с мнениями грозных ханов и султанов, благочестивых ходж и мулл, толстосумов-баев.

Чтобы понять политико-социальный тип казахского общества, нужно более пристально рассмотреть его правовую систему. В общественной жизни, конечно, большую роль играли сложившиеся испокон веков традиции и обычаи, система шариата исламской религии и обычно-правовые положения. Однако Казахское ханство управлялось специально издаваемыми законами, именуемыми "жаргы". Слово "жаргы" означает справедливость. Глубинное значение слова происходит от "рассечь", "разделить поровну" что-либо, не перевешивая одну из сторон, точно и справедливо. Биев, рассудивших спор справедливо и точно, народные массы с уважением называли "рассекший волосок вдоль". В Казахском государстве существовали системы законов, названные "Торный путь Касым хана", "Старинный путь Есим хана", "Жеты жаргы" хана Тауке. "Жеты жаргы" является не только сборником правовых норм. В нем предусмотрены различные проблемы религиозного, образовательного, нравственного характера, вопросы взаимоотношений, то есть вся культурно-социальная жизнь общества. Приведем некоторые отрывки из книги А. Левшина "Описание киргиз-казачьих, или киргиз-кайсацких, орд и степей", ученого, всесторонне исследовавшего "Жеты жаргы":

"Кровь за кровь, душа за душу;

Кун за мужчину - двести лошадей, кун за женщину - сто лошадей;

Оскорбивший женщину должен попросить прощения или заплатить кун;

Если умер отец, наследство - его имущество, если брат, наследство - его жена;

Клятва под угрозой меча недействительна, склоненную голову не рубят;

Если явятся перед тобой и попросят прощения, прости даже кун за своего отца;

Если кто примет христианство, его имущество перейдет к родственникам;

Обидевшего отца или мать следует посадить на вола, привязав на шею черный войлок, и водить по аулу" [29,c.58].

Здесь напрашивается одно заключение. Нет оснований относить политико-социальный тип управления кочевых народов к варварскому уровню, правовую систему - примитивному обычаю, баев-тюре - феодалам-воротилам, биев и кази - представителям правящего класса. В памяти народа остались имена таких правителей, как Едил (Аттила) батыр, Чингисхан, Аксак Темир, Бабур, ханы Керей, Жанибек, Касым, Тауке, Абылай, ораторов и справедливых биев Толе би, Каз дауысты Казыбек би, Айтеке би. Политическая и правовая культура казахского народа имеет многовековую преемственность традиций. Достаточно неясных вопросов в описании традиционного типа казахской семьи стандартами-моделями, привнесенными с Запада. Отметим его нижеследующие оригинальные отличия, редко встречающиеся в других этнокультурах.

1. Семиколенный обычай и запрет на инцест (кровосмешение).
2. Обращение внимания на сохранение этнической гомогенности брака. Межнациональные браки были редки.
3. Существование в традиционной культуре левирата и сорората, кросскузенных браков.
4. Полигамия. Этот вопрос требует разъяснений. Многоженство в родовом социальном типе имеет иные основы, чем мусульманская полигамия. Оно было связано с процессом отбора в кочевой системе традиций расширенного порядка человеческого содружества. Исследователи отмечают, что в данном типе не встречаются дети сироты и неполные семьи. Принцип левирата укреплял общинную целостность. Еще один факт, который следует учесть: полигамия не являлась преобладающим типом брака в традиционном казахском обществе. По результатам переписи 1897 г. из каждой тысячи мужчин, состоящих в браке, только 71 имел несколько жен.
5. Укрепление прочности семьи посредством калыма (выкуп за невесту) и жасау (приданое). Это способствовало скорому становлению молодой семьи на ноги. Ислам и родовая традиция декларировали необходимость брака. Сложные традиции, воспитание родителей не допускали легкомысленности в семейных отношениях [30,c.44-45].

Существует общее положение, что уровень культуры общества определяется местом, которое занимает в обществе женщина, и отношением к ней. Ограничивать эту проблему лишь половыми отношениями было бы однобокостью. Многие исследователи вместе с ограничением прав женщин в родовом культурном типе отмечают сравнительную свободу и самостоятельность казахских женщин в общественной жизни.

Не прерывавшееся с древних времен наследие тюркской культуры - уважение к матери, женщине, детям. Почитание Умай, как богини, есть проявление такого уважения. Исследователь казахской культуры Шаханова Н. посвятилa этому вопросу одно из своих эссе: "Еще одно обстоятельство, которое нельзя не сказать по поводу этой мысли. Известный художник, ученый М. Бает, опираясь на данные археологических раскопок Калиновского погребения в дельте Волги, создал реконструкцию портрета сарматской правительницы-жрицы, жившей в I-II вв. до н.э. Глядя на портрет, пусть и приблизительно, но представляешь образ Женщины-Матери, жившей за две тысячи лет до этого. Этот волнующий душу образ не оставит никого равнодушным. Стройная стать, преисполненная свободы, изящество, величие удивляют зрителя. Вместе с тем, в ней чувствуется скрытая гордость, непередаваемая властность. Создается впечатление, будто она готова сию минуту дать отпор налетевшему врагу, как Томирис в легенде, рассказанной Геродотом, где массагетская царица, разбив наголову персидское войско, бросает голову знаменитого персидского царя Кира в наполненный кровью кожаный мешок, сказав при этом: "Ты жаждал крови, так напейся ее вдоволь!" [31,c.229-230].

В результате усиления влияния ислама свободу казахских женщин ограничили положения шариата. Но все-таки у кочевников не было таких явлений, как ношение паранджи, раздельный прием пищи, гарем.

Разумеется, мы не собираемся предлагать тип родовой общности в качестве самого передового образца. Его время истекло. В настоящее время, соответственно требованиям современности, в Казахстане складываются принципиально иные социальные типы.

2. Основные сферы развития культуры Казахстана в начале XX века

.1 Система народного образования

С развитием капиталистических отношений в Казахстане требовалось большое количество образованных людей. Для русского населения, в значительной части проживавшего в городах, открывались школы. В них учились и казахские дети. Русско-казахские школы, открытые еще в первой половине XIX в. приспосабливались к требованиям колониальной политики царизма. В новых условиях царизм не был заинтересован в развитии просвещения угнетавшихся им народов. В инструкциях, изданных Министерством просвещения, указывалось, что "народное образование на окраинах русской державы есть своего рода миссионерство, миссионерство есть своего рода духовная война..." Ильминский в 1885 г. писал: "Для нас вот что подходящее было бы, чтобы инородец в русском разговоре путался и краснел, писал бы по-русски с порядочным количеством ошибок, трусил бы не только губернаторов, но и всякого столоначальника" [5,c.194].

Не менее показателен и другой документ, письмо одного высокопоставленного чиновника Оренбургскому военному губернатору графу Сухателину: "Я не завлекаюсь гиперболическими желаниями филантропов устроить киргизов (казахов), просветить их и возвысить их на степень, занимаемую европейскими народами. Я от всей души желаю, чтобы никогда не сеяли хлеб и не знали не только науки, но и даже ремесла". Организацию народного образования в Казахстане возглавили русские миссионеры, такие как Н. Ильминский, А. Алекторов и другие. Н. Ильминский разработал свою систему просвещения нерусских народов России. Конечной целью образования он считал: "Обрусение инородцев и совершенное их слияние с русским народом по вере и языку". Для этой цели он предлагал открывать для казахских детей повсеместно элементарные школы на родном языке. В таких школах должен был усиленно изучаться русский язык. По Ильминскому, учителями должны быть подготовленные люди из числа казахов. Он придерживался принципа обучения русскому языку путем сравнения казахского с русским, предлагал заменить арабский алфавит русским для того, чтобы ученик казахской школы имел возможность без труда читать русские книги, но не мог читать религиозную литературу. В школьную программу он включал православное вероучение. Несмотря на реакционные цели, система Ильминского способствовала распространению русского образования среди казахских детей. Именно выпускники таких школ составляли ядро молодой казахской интеллигенции. Основная часть их впоследствии открыто выступила против внедрения миссионерской системы.

Развитие системы образования. В конце XIX в. во многих городах, деревнях и аулах открывалось множество школ, было положено начало политехническому и женскому образованию. При многих школах имелись интернаты. К концу XIX в. в Казахстане было более 100 двухклассных школ с контингентом свыше 4 тыс. учеников.

Более способные выпускники русско-казахских школ поступали в кадетские корпуса и вузы России и зарубежных стран. Омский и Неплюевский кадетские корпуса готовили из числа казахской молодежи чиновников местного колониального аппарата. Большое количество казахских юношей учились в Санкт-Петербургском университете. Военно-медицинской Академии, Казанском, Томском университетах и других вузах.

Получило дальнейшее развитие традиционное образование. В казахской семье мальчиков и девочек 5-6 лет обучали дома, затем они поступали в трехклассные мектебы, где изучали грамматику и арифметику. Учебный план медресе включал такие предметы, как арабская филология, религиозное право, религиозная философия. Ученики также изучали общеобразовательные предметы и основы медицинской науки.

Медресе содержалось на средства частных лиц. Государство выделяло на развитие образования мизерную сумму.

Медресе имело несколько дарисхана (классные комнаты), худжры (комнаты для проживания учащихся), комнаты для омовений, столовые и кухни. Учеников называли шакирами, учителей - мударрисами. На должность учителя принимали людей не моложе 40 лет, имеющих диплом медресе. Они получали в год до 700 рублей. Учебный год начинался в сентябре-октябре и кончался в мае-июне [32,c.29].

В мектебах и медресе учились дети не только зажиточных родителей, но и бедных. Мусульманские учебные заведения сыграли большую роль в приобщении казахской молодежи к восточной культуре.

Организатором народного образования во второй половине XIX в. был выдающийся казахский просветитель Ибрай Алтынсарин (1841 -1889). Он родился неподалеку от Костаная в семье известного бия Балгожи, в 1857 г. окончил казахскую семилетнюю школу в Оренбурге. В результате систематического самообразования он стал высокообразованным человеком своего времени. Глубокое изучение истории и современного состояния русской педагогики позволило ему стать просветителем родного народа. При помощи народа ему удалось в январе 1884 г. в Торгае, в 1888 г. в Иргизе, в 1884 г. в Костанае открыть казахские школы. С именем И. Алтынсарина связано и начало женского образования в Казахстане. Он открыл несколько школ для девушек с интернатами, в которых в 1886 г. обучались 211 учениц. Его заслугой также является открытие сельскохозяйственных, ремесленных школ, разработка дидактических принципов обучения и воспитания детей, создание учебных и методических пособий. Написанные им "Киргизская хрестоматия", "Руководство по обучению киргизов русскому языку", "Мактубат" имели огромное значение в истории казахской культуры. В этих учебниках для казахских школ использован русский алфавит. "Только с применением русского алфавита киргизский (казахский) язык избавится от арабских, татарских слов, которые неуместно вошли в киргизский язык. Только при употреблении русского шрифта казахские книги будут писаться правильно",-писал И. Алтынсарин.

Школу он считал ключом к подлинному просвещению народа. "Школы - это главные пружины образования казахов, на них, в особенности на них надежда, в них только будущность киргизского народа",- писал просветитель. Учитывая кочевой быт казахов, он предлагал открывать интернаты при школах. И. Алтынсарин был действительным членом Оренбургского отдела Русского географического общества. По заданию отдела он сделал доклад, затем опубликовал несколько статей по этнографии казахского народа.

Значительна и литературная деятельность просветителя. Наряду с переводом на казахский язык басен Крылова, рассказов Л.Н.Толстого, К. Ушинского он написал короткие рассказы о выдающихся ученых, государственных деятелях, трудолюбивых, сметливых крестьянах. Алтынсарин включил в свои книги рассказы многих народов мира. В его произведениях широко использованы казахские сказки.

Произведения Алтынсарина правдиво отражали казахскую жизнь. Своими стихотворениями и рассказами он пропагандировал науку, осуждал невежество. Призывая молодежь к просвещению, он ставил в пример культурную жизнь других народов, их достижения в науке, бичевал невежество. Рассказы написаны доступным для читателя, выразительным языком, имели большое педагогическое и воспитательное значение.

Таким образом, в конце XIX - начале XX вв. в народном образовании и школьной системе Российской империи были свои особенности, которые в большой степени оказывали свое влияние на народное образование и на всю систему просвещения в Казахстане. Характерной чертой просвещения была явно выраженная сословность, преломление ее в Казахстане проходило по национальному признаку. Принятый в 1870 году закон о национальных школах - "О мерах к образованию населяющих Россию инородцев" всю систему просвещения в национальных школах и на национальных окраинах до XX лил на 3 категории: 1) для весьма мало обрусевших, 2) для живущих в местностях, где много русских и 3) для достаточно обрусевших и при этом для 1-й категории предписывалось устраивать школы, где обучение должно было осуществляться на родном языке по учебникам, написанным русскими буквами. Для второй категории должны были создаваться русские школы, в них предусматривалось обучение и русских, и "инородческих" детей совместно, родной язык должны были применять только при устных объяснениях. Для третьей категории создавались русские школы, обучение в которых велось только на русском языке.

В результате осуществления закона в Казахстане в различных областях стали создаваться школы разного типа. (Так, в Акмолинской и Семипалатинской областях были созданы школы-интернаты и сельскохозяйственные начальные училища, в Тургайской и Уральской - аульные школы, волостные (одноклассные), двухклассные училища, в Семиреченской и Сырдарьинской - "русско-туземные" школы, во Внутренней (Букеевской) Орде - старшинские и участковые училища. Все они подчинялись Министерству народного просвещения. Цели и задачи народного образования в Казахстане к началу XX века были высказаны в одной из статей А. Алекторова, одного из ведущих деятелей образования: "Школа в киргизской степи, кроме своих образовательных задач, играет еще роль политическую: она связывает киргизский народ с коренным русским народом, прививая киргизам государственный язык. Она знакомит с обычаями и взглядами русского народа, хотя медленно, но систематически вводит киргизов в семью русских, противоборствуя началам мусульманской исключительности и ослабляя мусульманский фанатизм, привитый киргизам выходцами из Бухары и других мест процветания ислама" [32,c.59].

А. Алекторов высказывался прямо о русификации казахского населения, более может быть, тонкими методами. Вместе с тем, и правительство, и местные власти эту политику проводили с большим усердием и настойчивостью, уделяя большое внимание только русским школам. Так, в июне 1905 года было проведено особое совещание по вопросу образования "восточных инородцев", где за основу народного образования в крае была взята система И. Ильминского. Итогом совещания стала организация системы национальных школ, которая должна была быть внедрена в национальных районах, в том числе и в Казахстане. Предусматривалось: 1) первоначальное училище с 2-годичным сроком обучения, причем второй год соответствовал первому классу русской школы; 2) одноклассное училище с 4-летним курсом обучения; 3) двухклассное училище с 6-летним курсом обучения, а преподавание на родном языке разрешалось вести только первые два года обучения. Таким образом, в начале XX века наметилась широкая программа по русификации национальных окраин империи на основе внедрения в среду народа русского языка. На это были направлены деятельность правительства и местных кадров, которые постоянно проводили политику закрепления полученных результатов, чему способствовали законы, отдельные акты, принятые 31 марта 1906 года Правила "О начальных училищах для инородцев, живущих в восточной и юго-восточной России", 1 ноября 1907 года "Правила о начальных училищах для инородцев", 14 июля 1913 года "О начальных училищах для инородцев". Каждый из этих актов предусматривал дальнейшую русификацию народного oбpaзoвaния. Как отметил один из деятелей образования Туркестанского края Н. Остроумов: "...в Туркестанском крае были намерены держаться обрусительной политики при посредстве русской школы". Основные цели этой политики были определены следующим образом: "Русско-государственные задачи и стремления нашего отечества по отношению к инородцам состоят в обрусении... еще другая задача - способствовать слиянию киргиз с русскими в один целый политическо-государственный организм" [33,c.198].

Народное образование в Казахстане, несмотря на огромный пресс имперской политики, направленной на обрусение казахов, имело и свои положительные стороны - несмотря на проводимую официальную политику, казахи знакомились с европейской культурой, с достижениями европейской цивилизации. И потому формировавшаяся казахская интеллигенция многое переняла из русской среды, даже получила образование на европейской основе, в основном на русской почве. Вместе с тем, в ее среде появляются представители, обучавшиеся уже за рубежом. Совокупность развития интеллектуальной среды в казахском народе ставит на повестку дня проблему формирования политической культуры в этой среде, и в начале XX века она проявляется в некоторых политических течениях, где принимали участие казахские интеллектуалы. В связи с возросшими связями между Казахстаном и Российской империей народное образование в крае в начале XX века получает свое дальнейшее развитие, при этом надо отметить, что получали развитие начальное и профессионально-техническое образование в виде сельскохозяйственных школ, школ с подготовкой ремесленного обучения. Если в 1901 г. в Казахстане насчитывалось 283 русских и 207 русско-казахских школ по Министерству просвещения, то в 1916 г. их было в Семипалатинской области - 323, Семиреченской - 181, Сырдарьинской - 231,Тургайской - 517, Уральской области - 455, Внутренней Орде - 74, всего - 2448, из них 562 русско-казахские школы, при этом в Акмолинской, Семипалатинской, Уральской областях Министерству просвещения были переданы войсковые казачьи школы. Количество учащихся было в 1916 г. - 134 245, а казахских и татарских детей - 19 372. К 1917 году действовало 47 высше-начальных училищ, 17 средних школ, 4 реальных училища, 4 мужских гимназии и 9 женских. Кроме того, функционировали низшие сельскохозяйственные школы и ремесленные училища, в 1917 г. их насчитывалось соответственно 13 и 2 [34,c.677-678].

Правительственная политика по разделению школ для русского населения, в большинстве своем более привилегированных и для казахского населения, приводит к тому, что казахское население остается безграмотным или полуграмотным, и поэтому огромная часть казахского населения пыталась получить хоть какое-то образование в мектебах или медресе.

В некоторые годы существовала точка зрения о полной непригодности получения образования в мектебах и, в особенности, в медресе. В какой-то мере эти учебные заведения не могли сравниться с обучением в привилегированных учебных заведениях и некоторых других, однако они серьезно влияли на общий уровень грамотности казахского населения и вместе с тем способствовали формированию традиционной культуры казахского общества. Многие интеллектуальные слои казахского общества этого периода формировались в этой среде. Так мы можем привести в качестве примера депутата I Государственной Думы, полномочия которого затем были аннулированы, - Шахмардана Кощегулова. Отношение правительства и местных властей к мектебам и медресе было резко отрицательным. Так, еще в 1870 году особая комиссия по обсуждению вопроса о народном образовании в Туркестанском крае констатировала: "...будучи религиозного и конфессионального, а вместе с тем и политического (ибо эти две стороны в понятиях мусульманина неразрывны) туземная школа не должна рассчитывать на сочувствие русской власти". Однако материальными средствами и иными возможностями для полного вытеснения этого типа школ местные власти не располагали, и поэтому было отмечено: "Упраздненную туземную школу мы не нашли чем заменить, так как русская школа останется надолго, быть может, навсегда несочувственною здешнему населению" [35,c.388].

Эти мысли получили свое развитие в последующие годы. Так распоряжением министра народного просвещения при согласовании с министром внутренних дел должны были употребляться в магометанских школах только печатные издания, одобренные русской цензурой, и обучение должны были проводить только преподаватели, получившие образование в России, правда, спустя некоторое время это распоряжение было отменено. В начале XX века число инородческих школ только в трех областях Туркестанского края было около 6000. Такие дискриминационные меры наблюдались повсеместно. В итоге журнал I и II совещания по народному образованию при Оренбургской губернии в 1915 году констатировал "слабое стремление среди населения к русской грамоте". В то же самое время только в одной Сырдарьинской области было в 1910 году - 32 медресе, из них 23 городских и 9 сельских. Наиболее крупные из них располагались в Ташкенте. В этих медресе была своя стройная система обучения, где наряду с религией изучались светские предметы. Уровень грамотности среди казахского населения в определенной степени поднимали и мектебы, где велось не только преподавание Корана, но и изучались светская литература и естественные науки. Мектебы получили большое распространение в казахской среде. Так, в 1904 г. только в одном Мангышлакском уезде насчитывалось 67 мусульманских школ и 1003 учащихся [34,c.679].

Народные традиции, народная этнопсихология, традиционная литература в мектебах получили свое развитие и стали основой для формирования традиционного народного самосознания. Так, великий казахский поэт, просветитель и мыслитель Абай получил начало своего образования в аульном мектебе, а продолжив образование в медресе, стал одним из выдающихся деятелей казахской культуры.

В рамках имперской политики в сфере народного образования III общемусульманский съезд, состоявшийся в августе 1906 г., создал целую программу по народному образованию. В решениях съезда было определено: 1) открыть школы начального образования во всех поселениях, с обязательным образованием для мальчиков и девочек; 2) обучение должно было производиться по одной программе и на родном языке на основе арабской графики; 3) содержание школ должно было находиться в ведении земства, городского муллы, а управление и наблюдение - в руках самих мусульман; 4) должно быть введено вероучение и литературный родной язык; 5) учителя и ученики должны были быть уравнены в правах с учителями и учениками русских школ. В решениях съезда содержались и другие требования относительно организации системы образования мусульман. Тем самым выражались настроения всего мусульманского населения империи, в том числе и казахского.

Многие исследователи того времени указывали на ту систему образования, которая внедрялась в конце XIX - начале XX веков. П. Головачев отмечает: "...придуманные раньше для киргизов закрытые учебные заведения оказались вполне неудачными, так как применялся насильственный набор детей в эти школы, то богатые киргизы помыкали у бедных джигитов детей в эти школы, выдавая за своих. Устроенные в степном крае сельскохозяйственные школы также не привлекают киргиз" [36,c.127].

В 1907 г. был опубликован проект о введении всеобщего образования в Российской империи, он предусматривал создание сети начальных школ. По проекту предусматривалось, что образованием должны были быть охвачены дети 7-11 лет, предполагалось внедрение начального образования в течение 11 лет.

В эти же годы был принят закон об отпуске средств на нужды начального образования (1908 г.) и в 1909 г. - закон об образовании при Министерстве народного просвещения "школьно-строительного фонда". Эти законодательные акты расширили систему школьного образования, создали в некоторой степени условия для создания широкой сети народного образования, в том числе русско-казахских школ на всей территории Казахстана (в документах того времени - русско-киргизские и русско-туземные).

В начале XX века Министерство народного просвещения взяло на себя и функции личного контроля над мектебами и медресе, при этом, указывая в них на то, что Министерство вмешивается лишь в организационные формы деятельности, однако это было лишь прикрытием. На самом деле и правительство, и в целом господствующие группы и классы очень серьезно рассматривало всю конфессиональную политику, проводимую в России. Для этого контроля в обязанность губернаторов включались и обязанности рассмотрения всех вопросов, связанных с бытом, строительством, передвижением, выдачей зарубежных паспортов, изданием книг и периодических изданий, что однозначно вело к полному подчинению конфессиональных служб правительству. Вместе с тем, сами руководители мусульманских общин старались найти формы сотрудничества с властями. То есть именно полная, подконтрольная система традиционного образования дала толчок новому влиянию, новым принципам и формам, создаваемым в конце XIX - начале XX веков. Применение на практике новометодных школ, а также посредством деятельности этих школ прошло создание новых форм организации и руководства. В конце XIX - начале XX веков в Казахстане образование более широких масс проводилось в направлении конфессиональной школы, которая в свою очередь была, как отмечалось, реформирована, с особенностями джадидизма, таким образом, более широкое внедрение в мусульманском просвещении элементов светского обучения, более либеральное отношение к культурному наследию и одновременно с этим более широкая ориентация на Османскую империю, вызвали ожесточенное противодействие со стороны официальной школы М. И. Ильминского. Он писал: "Гаспринский в Бахчисарае преследует цель: во-первых, распространить между магометанами подданными Российской империи, европейское просвещение на магометанской основе, магометанские идеалы поддержать европейским образованием; во-вторых, все многомиллионное разномастное и разноязычное население магометан в России объединить и сплотить" [37,c.71].

Именно школа Ильминского усматривала в джадидской реформе большую опасность. Она опасалась внедрения в среду инородцев идей и методов, противоположных мусульманскому образованию, общепринятому в империи.

Официальные круги считали, что в первую очередь необходимо все мусульманское образование подвести под единый учебный план и полностью унифицировать, при этом уделять внимание и светским предметам. Большое внимание уделялось в официальных кругах вопросам кадров мусульманского образования, причем должна была быть выделена часть учебных заведений для подготовки учителей со светским образованием. Кроме того, учебные округа и Министерство просвещения обращали внимание инспекторов на внедрение особых методов обучения, что также в определенной степени должно было привлечь мусульманское население на сторону правительственной политики. Очень часто рекомендовалось постепенно подчинить мусульманскую школу правительственной политике в нужном для себя русле. Благодаря джадидскому движению, встал вопрос и о материальном обеспечении школ, при этом большое внимание уделялось обеспечению материальными средствами за счет частных пожертвований или за счет мусульманских обществ. Именно джадидское движение способствовало тому, что в мусульманских, по сути своей конфессиональных, школах постепенно должны были внедриться элементы европейского образования. В противовес этому официальная пропаганда стремилась ограничить деятельность новометодных школ и в целом образования, когда после революционных событий особенно сильно стали проявляться тенденции их внедрения в широком масштабе. Так, на межведомственном совещании, прошедшим в Петербурге, отмечалось: "Уклонение медресе в сторону усиления общеобразовательных предметов и созданию под видом конфессиональных вероучительных школ национальных мусульманских общеобразовательных учебных заведений представлены недопустимыми" [39,c.164].

Вместе с тем, официальные органы не регламентировали мусульманское образование и деятельность джадидского направления. Такое понятие приводило к тому, что мусульманские школы начали действовать вполне самостоятельно, и быстро увеличивалось их количество. Так, в Семиреченской области в 1907 году отмечалось, что в 1907 г. в "русско-туземных" школах, общее количество которых 15, обучалось 222 ученика, а в мусульманских 243 мектебах - 6076 учеников [34,c.681].

Со всех концов Казахстана поступали сведения о негативном отношении властей к новометодным школам. Власти очень часто оказывали сильнейшее противодействие их деятельности. В той же Семиреченской области в одном из донесений прямо указывалось, что новометодные школы очень вредны для официальных властей: "Открытые в степи летучие школы-юрты для киргизского населения, далеки от интересов русской государственности. Приезжие распространяют среди киргизов указания на чисто киргизском языке, вредного направления брошюры, отпечатанные в Уфе и Казани. Из числа брошюр известны: "Оян, казак" ("Проснись, казах"), "Тур, казак" ("Встань, казах") и сборник басен "Маса" ("Комар")". Авторами этих брошюр были известные интеллигенты Миржакып Дулатов, Алихан Букейханов и Ахмет Байтурсынов, которые были уже подвергнуты строжайшему наказанию осуждением их в виде ссылки через суд в другие отдаленные районы Казахстана". В этом же донесении отмечалось, что "затрагивается аграрный вопрос с указанием на уменьшение количества земли, находящейся в пользовании у киргизов" [27,c.312].

Таким образом, власти прямо связывали деятельность новометодных школ с политическим вопросом развития края.

Такого характера донесения были не редкостью по всему Казахстану. Вследствие этого губернатор Семиреченской области Фольбаум запретил открывать магометанские конфессиональные школы без разрешения учебного начальства. Однако новометодные школы пробивали себе дорогу, так как очень широкие круги населения, в том числе и малоимущие массы, видели в них действенный инструмент утверждения своих национальных интересов.

В казахском обществе в начале XX века встала одна из главных проблем - реформа казахской письменности, пригодной для широких народных масс и для получения образования на европейском уровне. Этому способствовали новометодные школы и, в целом, движение джадидизма. Другим моментом взаимовлияния в народном образовании оказались школы технического и сельскохозяйственного профиля. Еще в 1888 г. Министерством просвещения были утверждены "Основные правила и положения о промышленных училищах". Создание различных училищ в центральных районах империи приходится на конец 80-х - нач. 90-х годов. Однако эта сеть росла медленно и в начале XX века (21 апреля 1903 и 16 марта 1904 гг.) Министерство просвещения принимает постановления об открытии классов с ручным трудом в начальных училищах. Такие классы начали открываться и в Казахстане, однако их было мало. По Тургайской области в 1903 году в школах было всего 4 ремесленных отделения и один класс ручного труда, в 3 открытых И. Алтынсариным женских школах преподавалось рукоделие. В школах Семиреченской области действовали 3 класса ручного труда, 2 ремесленных отделения и 7 классов, где обучали рукоделию. Все эти отделения открывались за счет казны и поэтому уездный начальник Капальского уезда писал: "Уезд настолько беден всякого рода ремесленниками, что введение в школах ремесленного оборудования, безусловно необходимо, ремесленные классы желательно иметь при каждой школе, но ввиду чрезвычайной бедности населения и неполных классов на этот год открытие ремесленных отделений не предусмотрено" [39,c.344].

Более интенсивное обучение шло после 1910 года, когда вопрос о ремесленных отделениях был заслушан на специальных совещаниях областей по народному образованию, и, кроме того, быстро увеличивался рост населения и другие факторы способствовали более широкому внедрению ремесленного производства. К началу 1917 года в крае было 31 ремесленное училище, а классы ручного труда существовали в 257 начальных школах.

Несколько большее внимание уделено сельскохозяйственным школам. На потребности в сельскохозяйственном обучении указывали многие администраторы края, однако должного внимания не уделил никто, так как это требовало определенных затрат. И только, когда очень остро встал вопрос о переселении, их наплыве после 1917 года, делались попытки открывать сельскохозяйственные школы, но они так и не были открыты. В сельскохозяйственные школы набирались преимущественно казахские дети, где вместе с основами сельского хозяйства проходили общеобразовательные предметы. При обучении предметов основное внимание уделялось их практическому применению, и ничтожное внимание уделялось вопросам животноводства, правильного ведения скотоводческого хозяйства. Ученики сельскохозяйственных школ по сути дела поставляли грамотную рабочую силу для богатых хозяйств. На местах в эти же годы росла инициатива по внедрению знаний в широкие массы, когда уделялось внимание лекциям по различным вопросам жизни, а также вопросам просвещения народных масс. Так, известный общественный деятель В. Н. Каллаур, сочувственно писал Н. И. Гродекову в начале 1886 года: "Жители Сарыкманского поселка устроили у себя в ноябре месяце прошлого года собственную передвижную школу. Учителем у них принят отставной солдат Семибратов, получая гроши за каждого обучающегося ребенка, живет в наемном домике, в котором помещается школа, а кормится посуточно у каждого домохозяина, которого дети обучаются - всех детей учится 18 человек" [34,c.684].

2.2 Функционирование научных учреждений

Социально-экономическое развитие России после реформы 1861 года шло быстрыми темпами и поэтому на повестку дня ставятся вопросы освоения богатств колониальных окраин, изучение и исследование их ресурсов. В этом немаловажное значение придавалось Русскому географическому обществу. Уже в 60-е годы встал вопрос об открытии его Оренбургского отдела. Оренбургский генерал-губернатор писал министру внутренних дел в начале 1867 года, имея в виду практическую пользу в открытии отдела: "Неизвестны, например, положительно каменноугольные месторождения, хотя признаки найдены во многих местах, неизвестны условия и возможные размеры земледелия, а следовательно, и оседлости в степи. Между тем возникают вопросы, и весьма существенные, при решении которых недостатки подробного научного изучения края почти неминуемо отзовутся ошибками" [40,c.211].

Освоение восточных районов страны, в первую очередь Сибири и Казахстана, повлекло за собой открытие Западно-Сибирского отдела. Прошение об открытии отдела в Омске под названием Западно-Сибирского написал в центральное общество генерал-губернатор Степного края Н. Г. Казнаков. Он объявил 30 июля 1877 года некоторым действительным членам ИРГО, которые были уже к этому времени в Омске, что он ходатайствовал об учреждении особого Западно-Сибирского отдела. Это ходатайство "удостоилось высочайшего соизволения", и отделу было разрешено получать по 2 тыс. рублей ежегодно. Впоследствии было утверждено положение об отделе, и он начал свою научную работу.

В конце XIX века был открыт Туркестанский отдел РГО. В конце 1895 года туркестанский генерал-губернатор барон А. Б. Вревский ходатайствовал перед Императорским русским географическим обществом об открытии его Туркестанского отдела. И 20 мая 1896 года состоялось "высочайшее повеление".

В конце XIX века многим видным представителям общества стало заметно, что и отделы на местах не справляются с поставленными задачами по изучению обширных пространств Казахстана и на повестку дня ставится вопрос об открытии подразделений в составе отделов. Так было подготовлено открытие Семипалатинского подотдела Западно-Сибирского отдела. По вкладу в дело изучения края, а также своей научно-практической работой, он стал крупнейшим научным учреждением на востоке Казахстана. Этому способствовало, во-первых, концентрация здесь многочисленной, в том числе и ссыльной, интеллигенции, во-вторых, превращение Семипалатинска в крупный экономический и культурный центр края.

Еще в 1898 году губернатор Семипалатинской области А. Карпов писал об этом в своем письме на имя председателя Западно-Сибирского отдела ИРГО.

И, наконец, весною 1902 года состоялось открытие Семипалатинского подотдела. Семипалатинский подотдел был открыт 31 марта 1902 года распоряжением военного губернатора области.

В первое десятилетие XX века значительную роль стала играть Семиреченская область, это было, в первую очередь, связано с большим притоком переселенцев в область, а также с ее потенциальными возможностями. В этих условиях систематическое научно-прикладное изучение экономики, быта, геологии, географии и т.п. обширной области выходит на одно из первых мест в сфере деятельности РГО, в связи с чем предпринималась попытка открыть Семиреченский отдел. Активизация Семипалатинского подотдела связана, в первую очередь, с повышением роли и Степного края, и области в хозяйственной и политической жизни Казахстана в тот период. Немаловажную роль сыграли и демократические элементы, которые также активизировались в Семипалатинской области. В начале XX века, в особенности после революции 1905 - 1907 гг., подобная же активизация РГО наблюдается в Семиреченской области.

Многие ученые, проводившие научные изыскания, не порывали с работой Географического общества. В основном, это были географы и представители других естественно-научных дисциплин. Они способствовали дальнейшему развитию географической науки, ее специализации и углубленному осмыслению в общем потоке естествознания того времени. Системность исследований, а также основные вехи исследовательской работы определялись программами и инструкциями. К составлению программ и инструкций привлекались лучшие научные силы страны и не обязательно только члены РГО. На протяжении всего дореволюционного периода существования общества было распространено большое количество программ и инструкций, как по тиражу, так и по разнообразию научных изысканий. Многие программы и инструкции распространялись тиражом до 1500, а иногда и 6000 экземпляров. Писались они доступным языком для сельской интеллигенции. В то же самое время они составлялись на уровне научных достижений своего времени и рассылались в различные пункты страны. Кроме тех программ и инструкций, которые считались непосредственно продукцией РГО, популярны были программы и инструкции других обществ, где принимали участие деятели Географического общества. Такова, например, "Справочная книжка для путешественников", которая вышла до 1917 года несколькими изданиями. В начале XX века эти издания считались лучшими по многим вопросам географии. Л. С. Берг в 1907 году, уже будучи опытным путешественником и исследователем, замечал: "...руководитесь самыми лучшими инструкциями собирания естественно-исторических коллекций... издания СПб. Общество естествоиспытателей" [41,c.35].

С середины 80-х годов XIX в. до 1917 года было составлено множество инструкций и программ, непосредственно по географическому, биологическому и другим исследованиям Казахстана. Так, "Инструкция для исследования характера и распространения летучих песков" (СПб., 1888 г.) была составлена комиссией при соединенных отделениях географии математической и географии физической, состоявшей из членов: И. И. Стебницкого, И. В. Мушкетова, С. Ю. Раунера, Н. А. Соколова, М. А. Рычкаева, Ю. М. Шокальского. В 1888 году была издана "Инструкция для ведения метеорологических заметок и наблюдений в путешествиях". В 1891 году была обнародована "Инструкция для определения высот с помощью барометрических наблюдений", составил ее Б. Средневский, под редакцией А. Тилло (СПб., 1891 г.).

В первоначальный период существования общества были попытки создать программы по изучению этнографии нерусских народов России. Так была создана "Программа для собирания народных юридических обычаев". Она была подготовлена Комиссией собирания народных юридических обычаев, состоящей при отделении этнографии. В ней основное внимание было уделено всем тем особенностям быта, которые интересовали научные круги России по изучению входящих в нее народов. Всего вопросов было составлено 425. В 1889 году она была переиздана и вместе с тем переработана. Программа охватывала все стороны жизни как отдельного человека, так и общины в целом. На протяжении более 20 лет эта программа охватывала и социальные, и экономические, и бытовые положения нерусских народов. В начале XX века вновь возрос научный интерес к социальному и экономическому положению инородцев России. В связи с этим в 1914 году были опубликованы анкетные вопросы Комиссии по составлению этнографических карт, а в 1915 г. "проект составления племенной карты России". Под руководством С. Ольденбурга была составлена в 1917 году "Инструкция к составлению племенных карт" (Пг., 1917 г.). В 1912 году слушатели лекции видного этнографа и члена Русского географического общества Л. Я. Штеренберга подготовили по его лекции "Инструкцию для сбора этнографических материалов", которая внесла затем заметный вклад в дело изучения этнографии казахов и других азиатских народов [42,c.101].

Важнейшей частью деятельности общества была экспедиционная работа. Мировую известность русской географической науке создали экспедиции, в большом числе организованные и проведенные Географическим Обществом.

В целом, экспедиций по изучению природы Казахстана было снаряжено очень много, как со стороны центрального общества, так и со стороны местных отделов. В рассматриваемой теме для общего понимания экспедиционной деятельности РГО есть необходимость остановиться лишь на отдельных экспедициях, имевших большое научное значение. Одна из крупных экспедиций общества - экспедиция И. В. Игнатьева и А. Н. Краснова на Тянь-Шань в район Хан-Тенгри. В 1884 году П. П. Семенов-Тян-Шанский обратился к Г. А. Колпаковскому о необходимости изучения именно Хан-Тенгри и прилегающих районов. Такая же просьба звучала и в письме И. В. Мушкетова Г. А. Колпаковскому от 22 мая 1885 года, где он обращался с просьбой не оставлять своим вниманием исследование горной группы Хан-Тенгри.

В мае 1887 года произошло Верненское землетрясение, исследованием которого на местах занялся И. В. Мушкетов. В состав экспедиции вошли горные инженеры Ф. И. Брусницын и И. В. Игнатьев, а также М. Н. Лямин, Э. А. Штединг, топограф П. А. Рафилов, фотограф С. Ф. Николай и рисовальщик Н. Г. Хлудов. Экспедиция летом 1887 года обследовала обширный район землетрясения. И. В. Игнатьев обследовал территории к северу от Верного до Капала и Сергиополя, Ф. И. Брусницын - на восток от Верного вплоть до Кульджи, М. Н. Лямин и Э. А. Штединг - к западу от Верного, включая побережье Иссык-Куля. Топографам вменялось провести съемки местности. Сам И. В. Мушкетов обследовал обширный район от Верного к Иссык-Кулю и обратно в Верный через г. Каракол и р. Чилик. В ноябре 1887 года был представлен предварительный отчет экспедиции, а окончательный опубликован в 1890 году [43,с.34].

Главным выводом научных работ экспедиции было то, что И. В. Мушкетов охарактеризовал землетрясение в Туркестане как тектоническое. После этого землетрясения И. В. Мушкетов стал уделять серьезное внимание сейсмологии.

Другая экспедиция под руководством С. Н. Никитина в 1892 году посетила Зауральские степи. Экспедиция носила сугубо изыскательский характер. Основной ее целью было физико-географическое, геологическое, топографическое, экономическое и специальные исследования по железнодорожному строительству.

В задачи экспедиции входило всестороннее исследование обширного пространства между рекой Уралом, Каспийским и Аральским морями и в связи с возможным строительством железной дороги, которая связала бы р. Амударью с г. Уральском.

Экспедиция проработала все лето 1892 года и осенью возвратилась в Петербург. В результате работы экспедиции был собран большой географический и, в том числе, палеонтологический материал, который дал очень много для понимания геологического строения обширной территории. Важны результаты экспедиции в отношении полезных ископаемых региона. Комплексность экспедиции способствовала тому, что каждая партия действовала самостоятельно. Большая работа была проведена экспедицией в составе Л. С. Берга, П. Г. Игнатова, В. С. Елпатьевского в 1898 году по изучению озер Западной Сибири и Северного Казахстана.

В 1899 - 1902 гг. была проведена знаменитая Аральская экспедиция под руководством Л. С. Берга. Аральская экспедиция была организована Туркестанским отделом РГО. Еще в конце 1897 года на заседании отдела была определена роль Аральского моря и необходимость его изучения: "По экономической важности своей для края Аральское море занимает первое место среди озер Среднеазиатской низменности" [43,c.36].

В 1901 году был закончен первый цикл полезных исследований. В 1906 году Л. С. Берг побывал на восточных берегах моря, где собирал геологический и зоологический материал. К обработке этих материалов были привлечены видные ученые. В 1901 г. Л. С. Берг писал Н. Г. Маллицкому: "Если нам удастся довести это предприятие до конца, то это будет великое дело и ни одно из русских озер и морей не будет столь тщательно исследовано, как Аральское. Все материалы переданы в самые верные руки, известным специалистам и знатокам". Результаты экспедиции были опубликованы общим объемом в 95 печатных листов [34,c.688].

Сразу же после окончания Аральской экспедиции была задумана Балхашская экспедиция. В письме в центральное общество говорилось: "В будущем 1903 году предполагается организовать экспедицию для исследования физической географии и гидрологии Балхаша. Отдаленность этого бассейна и сложность предполагаемых работ потребует столь значительных расходов, которые не под силу скромному бюджету Туркестанского отдела. Принимая во внимание интерес, который представляет исследование этого бассейна, уже более полустолетия не посещаемого ни одним из естествоиспытателей и совершенно неизвестного с гидрогеологической стороны - Туркестанский отдел позволяет себе надеяться, что ИРГО сочувственно отнесется к этому предприятию и не откажет в материальном содействии. Работы на Балхаше, которые поручены действительному члену Л. С. Бергу, предполагается вести в течение 1903 и 1904 годов. Одновременно с гидрогеологическими работами предполагается провести инструментальную съемку берегов Балхаша с определением астрономических пунктов". Балхашская экспедиция, как и Аральская, имела важное научное значение. Именно на материалах этих экспедиций Л. С. Берг пришел к тому пониманию, какое заложено в новой отрасли географии - лимнологии. Фундаментальные обследования берегов и самих озер, а также вопросы хозяйственной деятельности и эксплуатационные возможности бассейнов Арала и Балхаша приводят ученых к современному взгляду на них. В 1902 году В. В. Сапожников совершил путешествие в Жетысу. Маршрут экспедиции был рассчитан на пять месяцев и включал в себя обширные территории от озера Балхаша до Прииссыккулья и Джунгарского Алатау. В состав экспедиции входили член Берлинского географического общества Н. Фридрихсен и учитель В. Ф. Семенов. В 1904 г. В. В. Сапожниковым были обследованы Джунгарский Алатау и бассейн рек, питающих Балхаш, В. В. Сапожников дал полную характеристику Жетысу, как отдельному району со своей флорой и фауной [44,c.289].

Тем самым В. В. Сапожниковым было сделано одно из фундаментальных географо-ботанических открытий. До него, в основном, Жетысу рассматривали как часть географического и административного Туркестана. В дальнейшем В. В. Сапожников еще раз посетил Жетысу в 1912-1913 гг.

В целом экспедиционная деятельность в конце XIX - начале XX веков носила более или менее планомерный характер, имела свою программу, зачастую экспедиции отправлялись в те районы, которые были или не исследованы или мало исследованы. В результате этих экспедиций был собран обширный фактический материал, который из фрагментов, т.е. результатов экспедиций, стал превращаться в единое целое по мере накопления фактов и исследовательской деятельности ученых.

В 70-80-е годы XIX века провели значительное изучение общественно-экономической жизни казахского народа: Д. Беркимбаев по вопросам этносоциального положения казахов, С. Жантюрин по изучению казахского фольклора, Б. Даулбаев по исследованию социально-экономического положения казахов Николаевского уезда, Т. Сейдалин о развитии земледелия среди казахов, М. С. Бабажанов по этнографии казахов [45,c.173].

В начале XX века многие казахские интеллигенты активно включились в работу местных отделов РГО. Так, материальная поддержка и участие в заседаниях Семипалатинского подотдела были со стороны Ш. Кудайбердиева -видного казахского писателя из окружения Абая. В том же подотделе были напечатаны труды Ж. Акпаева, А. Букейханова. А. Букейханов был одним из активных деятелей Западно-Сибирского отдела РГО и избирался членом Распорядительного комитета. М. Карабаев, С. Н. Нурмухамедов участвовали в проведении Всероссийской переписи 1897 года.

Наиболее полно в Русском географическом обществе, в его Западно-Сибирском отделе сумел проявить свои научные интересы Алихан Букейханов. Так, будучи соавтором одного из фундаментальных трудов дореволюционной России "Россия. Полное географическое описание нашего отечества. Т. XVIII. Киргизский край" А. Букейханов сумел донести до широкого читателя всей России правдивую картину исторического прошлого казахского народа, его культуру. А. Букейханов создал глубоко научную картину жизни казахского общества того периода, впервые познакомил широкого русского читателя с жизнью и деятельностью Абая, с большим пониманием отнесся к проблемам русской жизни того периода. Эти труды, а также публицистика на казахском языке в периодике сразу же поставили А. Букейханова на ведущее место в казахском обществе. Публикация различных статей в журнале "Сибирские вопросы" выдвинула А. Букейханова в качестве ведущего публициста казахской национальной идеи. Вслед за ним в трудах научных обществ появляются статьи Ж. Акпаева, М. Чорманова, ряда других корреспондентов из казахов. Одним из самых замечательных явлений в жизни Семипалатинского подотдела было научное собрание в 1914 году, посвященное 10-летию со дня смерти Абая, когда принимали участие в РГО не только корреспонденты, уже зарекомендовавшие себя, но и такие малоизвестные, как Н. Кульжанова. Все это свидетельствует о том, что казахская молодежь очень быстро приобрела интерес к научной работе и активно вмешивалась в общественную жизнь.

Практическая деятельность членов РГО в конце XIX - начале XX веков сочеталась с политической деятельностью. В этот период в большей степени, чем прежде, происходит размежевание реакционного и демократического направлений в деятельности РГО, участие членов из среды интеллигенции в политических партиях, а также использование РГО как трибуны для выражения своих взглядов. К концу XIX века изменился и Казахстан. Он становится многонациональным краем. Переплетение различных социально-экономических укладов, наличие различных сословий и классов породили и многообразие политических воззрений. В годы революции 1905 - 1907 гг. и после нее значительно активизировалась деятельность членов РГО в политической жизни края. Так, в январе 1905 года Н. М. Сиязов прочитал доклад, где явственно прозвучали мысли о свободе, а А. Букейханов поддержал общую мысль докладчика. Этот инцидент получил широкую огласку. Необходимо отметить активизацию А. Букейханова и Ж. Акпаева в связи с высылкой последнего в Капал. В документах администрации края они обвинялись в сепаратизме. Политические взгляды членов РГО вырисовываются в их научных трудах, переписке, выступлениях. Большую работу по изучению исторического прошлого казахского народа сыграла Оренбургская ученая архивная комиссия. В конце XIX века в 29 губерниях России были созданы ученые архивные комиссии. Их основной задачей были сбор и систематизация архивных источников по истории края. Вместе с тем в их задачу входило археологическое исследование территории губерний. Вместе с тем, на архивные комиссии возлагалось "независимо от прямой своей обязанности по местным обстоятельствам, включать в круг своих занятий разыскание, описание и объяснение всяких других памятников страны". Научным учреждением стала Оренбургская ученая архивная комиссия, которая была создана в 1881 году как комиссия по упорядочению архивных дел бывшей канцелярии Оренбургского генерал-губернаторства. При выяснении объема работ, целей и задач комиссии обнаружилось, что необходимо определить ценность и обеспечить сохранность огромного количества документов - более 90 тыс. дел, из которых только 1/10 часть должна была попасть в архив. Однако, несмотря на имеющиеся трудности, в декабре 1887 г. была создана и начала работу Оренбургская ученая архивная комиссия в количестве 25 человек. Председателем был избран П. Н. Расков, заместителем - Т. И. Андреев, секретарем - И. И. Ефимовский-Мировид - редактор "Оренбургского листка". Главной задачей комиссии стало упорядочение архивного дела, изучение истории Оренбургского края, сбор археологических и этнографических материалов. Одним из сложных вопросов была материальная обеспеченность комиссии, средств для более широкой деятельности не хватало. В первый год работы были упорядочены архивные документы, где получили отражение документы по истории казахов, распоряжения администрации, документы о торговле и сношениях с соседними государствами. В целом, в делах отражены многообразие края, и многие ценные сведения о крае сохранились благодаря деятельности комиссии по упорядочению архивных дел. Вместе с работой по организации деятельности ОУАК проводились заседания с чтением научных докладов. Так, например, доклады Г. Н. Зеленина "О походе Перовского в Хиву в 1831-1833 гг., о восстании адаевцев на полуострове Мангышлак и об их усмирении", Н. Б. Иванова "О курганах в Оренбургском уезде"; М. Л. Юдина "Киргизы. Этнографический очерк". Наряду с местными краеведами к работе в комиссию были вовлечены как почетные члены В. В. Бартольд, Н. В. Покровский - директор С.-Петербургского Археологического института, академик В. В. Радлов. Представители казахской интеллигенции, а также интеллигенты из татар и башкир принимали деятельное участие в работе ОУАК. Такие как А. Б. Балгымбаев, А. Байтурсынов, М.-Ф. Т. Каримов, М.-З. М.Рамеев, М.-Ф. Сулейменов и другие вносили свой вклад в изучение Оренбургского края. Правда, в силу обстоятельств, их деятельность в этот период ограничивалась материальной помощью, а также личным участием в заседаниях, так как ОУАК вела сугубо собирательскую и организационную работу.

В трудах ОУАК были опубликованы множество документальных материалов по истории колонизации Казахстана XVIII - XIX веков. Из изданных материалов нужно отметить труд И. А. Кастанье "Древности Киргизской степи и Оренбургского края", где дан систематизированный обзор разнообразного источникового материала по истории Казахстана. По сути дела этот труд охватывал всю территорию Казахстана. Видными деятелями комиссии были И. А. Кастанье, А. И. Добросмыслов, И. В. Анненков, А. И. Аниховский, М. А. Родин и другие. Деятельность ОУАК не прерывалась вплоть до Октябрьской революции. Она внесла очень существенный вклад в разработку источников по истории Казахстана, которые имеют большое значение и сегодня [46,c.277].

После завоевания Туркестана и создания Туркестанского генерал-губернаторства встал вопрос о его доскональном изучении силами местных кадров. Одним из первых стало Среднеазиатское ученое общество, объединившее довольно значительную часть местных краеведов. В организации общества активную роль сыграл генерал-губернатор Туркестана К. П. Кауфман и потому направленность общества была выражена в проекте Устава: "Общество собирает, обрабатывает и распространяет сведения по части истории, географии, статистики, этнографии, естественных богатств, торговли и промышленности Средней Азии". Общество было довольно обширным, ко дню его открытия в 1871 году в него входил 41 член. Среди разнообразной по своему характеру деятельности членов общества обращает внимание проект программы по составлению народных обычаев Туркестана, а также подготовка к печати "Сборника сведений по Туркестанскому краю" [34,c.691].

Эти проекты вылились в издание "Материалы для статистики Туркестанского края. Вып. 1 - 3. 1872 - 1784". В докладах общества имелись материалы по истории Казахстана, его социально-экономическом положении, с которым выступили Г. С. Загряжский, А. В. Каульбарс, А. П. Кун. Обращает внимание участие переводчиков в канцелярии генерал-губернатора - И. Г. Ибрагимова, И. И. Аникеева, И. Н. Бекчурина по проявлению научной инициативы по изучению жизни казахского народа, в частности, составления многоязычного словаря, в котором получил бы обнародование и казахский язык. В целом, общество дальше проектов не пошло, но многие его члены впоследствии принимали деятельное участие в работе других научных обществ.

Наиболее полно вопросы изучения Туркестанского края получили в деятельности Туркестанского отдела Общества любителей естествознания, антропологии и этнографии, который открылся в 1870 году. Туркестанский отдел занимался по программам центрального отдела и уже на их основе проводил многообразную научно-исследовательскую деятельность.

С 1879 года отдел выпускал свои "Записки". Одной из инициатив отдела была публикация сборника "Русский Туркестан" в трех выпусках, где научно отражены материалы по истории Казахстана. Деятельность отдела протекала в основном в 1871 - 1879 годах, в дальнейшем она несколько сократилась. Другим научным обществом по изучению юга Казахстана был Туркестанский кружок любителей археологии, созданный в 1895 году. В его цели и задачи входило выявление, учет и описание памятников археологии Туркестанского края. Кружок издавал свои труды под названием "Протоколы заседания Туркестанского кружка любителей археологии", которые выходили ежегодно. Немалый вклад в деятельность кружка внес начальник Аулие-Атинского уезда В. Н. Каллаур, описавший некоторые памятники юга Казахстана. С 1907 года активно работал Б. И. Кастельский как краевед по описанию оссуариев.

Видное место в изучении юга Казахстана занимает Ташкентское отделение Общества востоковедения, работавшее с 1901 по 1913 год. Среди его участников можно назвать Н. П. Остроумова, С. М. Граменицкого. Общество сыграло большую роль по изучению истории народов Туркестана, оно неоднократно выступало с инициативами по созданию востоковедческого центра в Ташкенте.

Необходимо отметить, что все эти научные общества оказывали влияние на формирование в среде казахской интеллигенции научного мышления, знакомили ее с европейским образованием и с развитием европейских общественно-политических течений, некоторые представители интеллигенции Туркестана вели активное общение с казахами.

Частью работы Русского географического общества являлась культурно-просветительская деятельность. Представители общественности, как в центре, так и на местах, большое внимание уделяли развитие музейного дела. Видный деятель РГО Д. А. Клеменц писал: "Музеи нужны не только для одних научных изысканий, а для практической жизни". В хронологических рамках темы необходимо остановиться на работе семипалатинского музея, так как его работа в большой степени связана с Русским географическим обществом. Сам музей возник в 1883 г. в рамках просветительской работы областного статистического комитета. В 1893 г. он был передан Обществу попечения о начальном образовании. В 1902 г. музей принял Семипалатинский подотдел. Как отмечал К. Рычков: "Подотдел привел музей в порядок, - имеющиеся предметы сгруппированы в коллекции, которые, в свою очередь, разделены на пять отделов". Это благоприятно сказалось на посещаемости музея, если в 1893 -1894 гг. музей посетило 263 человека, то начиная с 1903 года его посещаемость резко возрастает с 720 человек до 2873 в 1913 году. В работе музея активное участие принимали члены общества Н. Я. Коншин, В. Н. Белослюдов, А. Н. Белослюдов, И. Е. Мирошниченко и др. Кроме этого, центральное общество уделяло большое внимание и этнографии казахов, их территории. Так, известный в России Дашковский музей имел коллекцию предметов Туркестанского края от А. П. Федченко, поступили туда пожертвования А. Н. и Н. М. Харузиных. В 1909 году были проведены совещания по созданию центрального этнографического музея, в совещаниях приняли участие Д. А. Клеменец, В. И. Ламанский, В. Н. Пыпин, В. В. Радлов, П. П. Семенов-Тян-Шанский и другие члены РГО. В результате было принято решение создать отдел "этнографии Российской империи, славян и сопредельных стран", а несколько ранее в 1900 г. был послан С. М. Деррен в Среднюю Азию с заданием собрать коллекции и фотоматериалы" [47,c.124].

Вместе с музейной работой проводилась работа по созданию и укреплению библиотек, а также книгообмена между различными учреждениями. И в этом плане большую работу провели деятели Русского географического общества. Так, известные путешественники П. К. Козлов и В. М. Робровский выслали каждый по 100 руб.: "...чтобы деньги были употреблены на устройство в г. Караколе народной читальни для жителей как города, так и окрестных деревень". Ранее военный губернатор Семиреченской области при обращении в Западно-Сибирский отдел в 1885 г. высказался определеннее: "На всем обширном тысячеверстном протяжении владений в Средней Азии имеется только одна библиотека, - в Ташкенте, где можно получить какие-либо книги и пособия для научных работ по изучению наших Туркестанских владений. Ни в каком другом, не только уездном, но даже и областном городе Туркестана, библиотеки с более или менее серьезными и значительными пособиями к изучению края не имеется, а отсутствие таких пособий чувствуется на каждом шагу" [34,c.693].

В начале XX века интеллигенция с энтузиазмом встречала решения об открытии обществ трезвости по устройству народных чтений, поэтому деятели Русского географического общества принимали в них активное участие. Так, председателем Комиссии по устройству народных чтений в Семипалатинской области был Б. Г. Герасимов - известный деятель РГО, членом Комитета попечительства о народной трезвости был Е. П. Михаэлис. Среди лекторов также много было деятелей РГО. В том же Семипалатинске, лекторами Комитета по устройству народных чтений были В. Н. Белослюдов, В. С. Усов, Н. Я. Коншин и др.

Кроме таких форм работы, общество и его отделы постоянно и деятельно участвовали в организации и проведении всевозможного рода выставок. В конце XIX - начале XX веков эта форма работы служила и для обмена опытом, и для поиска новых направлений в научной работе, и для показа достижений в исследовательской работе. Одной из самых больших выставок, получивших широкое признание, была Нижегородская выставка 1896 года. Так, еще в начале 1895 года в своем отчете о поездке в Петербург, Г. Е. Катанаев писал: "П. П. Семенов в специально назначенном совещании выразил мысль о желательности принять под знамя Западно-Сибирского географического отдела дело организации представительства Степного края на Всероссийской Нижегородской выставке следующего года" [40,c.237].

Участие отдела на выставке было успешным. За участие в Нижегородской выставке Западно-Сибирский отдел был награжден дипломами первого класса и в высшей степени лестным и ценным для него благодарственным и поздравительным письмом Вице-председателя центрального географического общества П. П. Семенова от 28 октября 1896 года. По отзыву П. П. Семенова, Западно-Сибирская степная группа отличалась замечательной полнотой коллекций и привлекла массу посетителей. И в последующих выставках члены РГО принимали посильное участие: "... для первой Международной выставки исторических и современных костюмов собрано в уездах Высочайше вверенной мне области и отправлено а) в Западно-Сибирский отдел ИРГО - 30 исторических и современных костюмов туземного киргизского населения и б) на имя Августейшей председательницы Комитета означенной выставки... - пять костюмов", - так сообщал военный губернатор Семипалатинской области 18 октября 1902 г [45,c.194].

Выставки были необходимы для Географического общества как форма работы с населением, как пропаганда краеведческих материалов и они постоянно находились в центре внимания центрального совета и отделов, комиссии и т.д. Благодаря выставочным работам РГО, широкая общественность страны знакомилась с уровнем развития не только географии, но и других близких к ней научных дисциплин.

Вопросы социальной организации казахов, их обычного права также изучались русскими учеными. В 90-е годы XIX века известный ученый Западно-Сибирского отдела РГО А. И. Крахалев занялся изучением вопроса барымты у казахов. Ученый подтверждает, что "баранта (барымта) совершается премущественно в случаях неудовлетворения каких-либо законных требований". Когда "потеряв надежду на сведение счетов мирным путем, обиженный обращается к помощи своих родичей". А. И. Крахалев рассматривает размеры "куна", неподвластность барымты законам империи и приводит примеры нарушения их и со стороны кочевников и со стороны администрации [40,c.305].

Другой исследователь Западно-Сибирского отдела С. Максимов, анализируя казахское обычное право, приходит к выводу, что оно неминуемо должно исчезнуть. Причинами тому, по его мнению, служит, во-первых, шариат. "Однако, отсталое воздействие шариата на обычай кочевников крайне нежелательно, ибо оно влечет за собой косность и фанатизм". Второй фактор - это мировой суд. "Полезная форма суда неотразимо врывается в народные обычаи", и, наконец, переселение, которое "...попирает самые различные права. Примером может служить появление в этих обычаях нового преступления неизвестного ни одному кодексу - отдача в аренду крестьянских детей, влекущая за собой штраф и арест". Тем самым автор подчеркивает свое гуманное отношение к старым обычаям казахов и в то же самое время уповает на справедливость земского управления. Так, П. Е. Маковецкий, делая доклад "Юрта", указал на важное в практическом и научном отношении изучение жизни "киргизов, к которым европейцы относятся свысока, считая их полудикими" [34,c.695].

Видный исследователь А. И. Добросмыслов в своих "Этнографических очерках" писал: "Киргизы живут совершенно особой жизнью или по нашим понятим далеко не привлекательной, но, тем не менее, не лишенной многих хороших сторон, вполне заслуживающих изучения. Простота их нравов, особенность мировоззрения полна глубокого этнографического интереса и представляет для исследователя такое же обширное поле, как велика сама киргизская степь". В этих строках намечены пунктиры для исследователей социальных отношений, и вместе с тем демократизм самого ученого, его глубокая заинтересованность в изучении казахского общества того времени. Некоторые из ученых подвергли критике патриархальные устои казахского общества. Так, И. Пахомов писал: "Родовая община не спасла киргиз от неравенства. Расслоение различных классов киргиз вполне реально, хотя не достигает таких размеров, как в Европе. Родовая община ведет даже еще к большему гнету одних над другими, чем было при других условиях" [46,c.250-251].

Так, во взаимодействии представлений казахов и аналитического подхода российских ученых, вырабатывались научные представления по социальным вопросам развития не только казахского общества, но и, в целом, кочевников. В последующем вызрело более углубленное понимание в работах современных историков.

Многогранная деятельность различных научных учреждений по изучению Казахстана стала предметом исследования истории науки. Науковедение последовательно и целеустремленно занимается многими вопросами истории формирования науки в Казахстане и о Казахстане. Несколько строк о деятельности Русского географического общества и отдельных научных обществ очертили только типичные контуры целей и направлений в их деятельности. Весьма характерной в тот период была деятельность академической науки, которая, изучая и описывая многие сферы жизни Казахстана, положила начало систематизации научной мысли в последующем. Так, XII конгресс ориенталистики в Риме (1899 г.) в своих решениях счел нужным и "желательным образование международного Союза для изучения Средней и Восточной Азии", в результате был создан Комитет такого Союза в 1903 г. при Министерстве иностранных дел России, председателем его был избран В. В. Радлов, а после его смерти в 1918 г. - известный востоковед С. Ф. Ольденбург. Тем самым были признаны заслуги российского востоковедения, в том числе и его вклад в изучение Казахстана. Весьма значительным явлением стала публикация научного наследия Ч. Ч. Валиханова в 29-м томе "Записок" РГО по этнографии (1904 г.). В начале XX в. издавался международный труд "Энциклопедия ислама", в котором получили отражение сведения о Казахстане и казахском народе, в тот же период стал издаваться журнал "Мир ислама", в издании его деятельное участие принял В. В. Бартольд.

Большой вклад в изучение истории и культуры Казахстана и казахского народа внесли В. В. Радлов, Г. Н. Потанин, А. А. Диваев, Н. Я. Коншин, А. И. Добросмыслов, И. И. Крафт, Ф. К. Зобнин, Н. А. Аристов, Н. Н. Пантусов и др. С 1882 г. при Министерстве госимуществ создается Геологический комитет, который многие свои исследования проводил в Казахстане. В конце XIX и начале XX вв. в Казахстане работали экспедиции по обследованию естественных условий и социальных возможностей Казахстана, как объекта для широкомасштабной переселенческой политики. Эти экспедиции были организованы Главным управлением земледелия и землепользования Министерства госимущества, а также Главным переселенческим управлением. Эти экспедиции возглавлялись Ф. А. Щербиной, В. С. Кузнецовым, П. П. Румянцевым и др. А изданные их "Материалы" представляют собой многотомные собрания с огромным количеством сведений, в том числе из жизни казахов, русских, уйгур в конце XIX - начале XX веков.

Таким образом, Казахстан стал одним из крупнейших объектов научного исследования, в котором концентрировались самые разные сферы и направления, часто идеологически подкреплявшие политику правящих сил Российской империи.

В начале XX века в Казахстане получили распространение в среде казахского населения книги, как духовного, так и светского содержания. Так, с 1900 по 1917 гг. было выпущено книг на казахском языке или доступных для понимания казахским читателям около 400 названий, а в целом к 1917 г. за весь дореволюционный период - около 700 названий, в том числе с 1912 по 1916 гг. - 156 названий общим тиражом 65 800 экз. По всей Российской империи только в 1912 г. для мусульманских читателей было выпущено 608 названий общим тиражом 2 812 130 экземпляров. Книги печатались в Оренбурге, Уфе, Троицке, Уральске, Астрахани, Верном, Санкт-Петербурге, Ташкенте. В особенности, большую роль в распространении книги сыграли типографии Шамсудина Хусаинова и братьев Каримовых. Так, типография братьев Каримовых с конца XIX в. по 1917 г. выпустила около 2000 названий, в начале XX в. обе типографии объединились в совместное предприятие в Оренбурге. В 1912 г. была организована типография для печатания книг в Семипалатинске, в других городах это были государственные предприятия. Нужно отметить, что типография не только печатала, но и была издательским предприятием. Значительный вклад внесли в развитие казахской печатной книги Кашафутдин Махмудов, который перевел на доступный для казахов язык с 1859 по 1899 гг. 22 книги, Акылбек Сабалулы перевел с 1909 по 1915 гг. 15 книг, Жусупбек Шейхульисламов с 1879 по 1915 гг. - 15 книг, Макаш Балтаев с 1904 по 1913 гг. - 7 книг, Шатоторе Жангировс 1910 по 1915 гг. - 9 книг, Спандияр Кубеев - 3 книги [34,c.697].

Книги на русском языке распространялись по библиотекам и магазинам книжной торговли. Они в основном печатались в Санкт-Петербурге и Москве, а также в губернских городах. В начале XX в. ширилась сеть библиотек и книжных магазинов. В 1906 г. были изданы "Правила о народных библиотеках при народных учебных заведениях", которые стали применяться и в Казахстане. Вместе с библиотеками учебных заведений появились публичные общедоступные библиотеки в 1902 г. в Верном, в 1897 г. - в Акмолинске, в 1900 г. - в Атбасаре. Библиотеки в Верном, Петропавловске посещали ежедневно 70 - 80 читателей. А уже в 1905 - 1907 гг. только в Петропавловском уезде открылось 47 библиотек. Библиотека статистического комитета в 1917 г. в Верном насчитывала 6600 томов из 3500 названий. Есть сведения о библиотеке в Семипалатинске, в 1902 г. она состояла из 2866 названий, а фонд периодических изданий - из 59 наименований, в 1903 г. она имела 100 абонентов.

2.3 Возникновение и становление периодической печати Казахстана

К началу XX века в Казахстане шел процесс формирования национальной казахской интеллигенции, часть которой получила европейское образование. Она испытала на себе влияние не только национального движения Востока, но и буржуазных революций Запада, нарастающее давление оппозиционно настроенных царскому режиму своих соотечественников; После революции 1905 - 1907 гг. новые обороты набирало мусульманское движение России, в том числе тюркских народов. Возникновению и развитию периодической печати способствовало и развитие капитализма, товарно-денежных отношений, транспорта и связи, дальнейшая колонизация края. Конкуренция нарождающейся национальной буржуазии с господствующей русской буржуазией, проникновение иностранного капитала вызвали необходимость реформы системы образования, печати и связи.

В 1905 году в России была завоевана свобода печати. Впервые в русской истории свободно заявили о себе революционные газеты. Система печати в России к 1900 году состояла из 1002 названий, а уже в 1905 году выходило 1350 газет и журналов, по почте пересылалось 372 млн. экземпляров газет. В 1908 году выходило 2028 периодических изданий, а общее число читателей составляло 30-35 млн. человек. Особенно росло число газет. Так, в 1891 году насчитывалось 70 ежедневных газет, в 1912 году их число возросло до 417, а к 1913 году - до 649, в 1915 г. вышло еще около 200 новых названий газет [48,c.77].

Новый этап освободительного движения, являвшегося частью общероссийского, ознаменовался развитием и национальной периодической прессы. В годы революции 1905-1907 гг. широко распространилась печать тюркских народов, представлявшая интересы самых различных классов и слоев общества. На территории азиатской части страны, в том числе в Средней Азии и Казахстане, выходили издания социал-демократического, революционно-демократического, либерально-буржуазного, а также клерикально-монархического характера с тем или иным оттенком. В 1905-1907 гг. по всей России на татарском языке разновременно легально выходили 33 издания (21 газета и 12 журналов): 11 - в Казани, 7 - в Оренбурге, 5 - в Астрахани, по 4 в Уральске и Петербурге, по 1 в Москве и Уфе. Демократическая пресса была представлена газетами "Фикер" ("Мысль"), "Азат" ("Свободный"), "Танг юлдузы" ("Утренняя звезда"), "Азат халык" ("Свободный народ"), "Дума", "Танг мажмугасы" ("Утренний альманах"), "Тавыш" ("Голос"), "Эль-ислах" ("Реформа"); журналы "Эль-гаср-эль джадид" ("Новый век"), "Уклар" ("Стрелы"), "Карчыга" ("Ястреб"), "Туп" ("Пушка") [34,c.698].

Первые издания периодической печати на казахском языке были созданы органами колониальной власти: Туркестан уалаятынын газеты (1870-1882 гг.), Дала уалаятынын газеты (1888-1902 гг.). Первая выходила в Ташкенте и была официальным органом Туркестанского генерал-губернаторства, а вторая издавалась в Омске Степным генерал-губернаторством. (После 1902 г. они издавались как приложения к "Ведомостям" Акмолинской и Семиреченской областей). Эти органы по распоряжению властей издавались с целью закрепления колониальных захватов и духовного повиновения подданных на Востоке. Колониальная администрация печатала в них указы царя, распоряжения правительственных органов, освещала процесс освоения колониальных окраин, разъясняла суть имперской политики, осуществлявшей "цивилизаторскую миссию" по отношению к инородцам.

Таким образом, эти издания носили информационно-справочный характер. Наряду с этим на газетные органы была возложена миссия пропаганды образа жизни колониального края под эгидой империи. С этой целью в неофициальном отделе были опубликованы материалы по истории, этнографии и литературе тюркских народов.

На страницах этих газет печатались в переводе произведения А.С. Пушкина, Л.Н. Толстого, И.А. Крылова, М.Ю. Лермонтова, Г.И. Успенского, информация о достижениях в области науки и техники, экономической жизни народов мира, обобщался опыт хозяйственного освоения края. Огромный интерес для казахских читателей представляли публикации по истории казахского народа, о поговорках и пословицах, об устном народном творчестве, айтысах. Росту престижа этих газет среди "туземного" населения способствовали публикации образцов творения классиков восточной литературы ("Шахнаме", "Фархат-Шырын", "Тысяча и одна ночь" и т.д.). На страницах "Туркестан уалаятынын газеты" впервые в 1870 году на казахском языке была опубликована статья о Ч.Ч. Валиханове. Русские читатели впервые познакомились с произведениями И. Алтынсарина, А.Кунанбаева, М. Ж. Копеева, представленными в русском переводе. Активными авторами "Дала уалаятынын газетi" были М. Ж. Копеев, Ш. Кудайбердиев, А. Букейханов, Машхур Жусуп Копеев, О. Альжанов, С. Чорманов, М.Жанайдаров, Б. Сыртанов, Ж. Акпаев, Ж. Айманов, А. Айтбакин и др [28,c.316].

Однако было бы огромным преувеличением считать эти официальные органы колониальной власти духовными наставниками казахского народа, оплотом его просвещения. Они, главным образом, были проводниками колониальной политики империи. Достаточно сказать, что из 633 статей, опубликованных в 323 номерах "Туркестан уалаятынын газеты, одна третья часть была посвящена отношениям России с соседними государствами, обоснованию имперской внешней политики. Правы исследователи, академик HAH PK С. Зиманов и К. Идрисов, когда считают, что "но и эти газеты, вопреки намерениям царского правительства, сыграли в целом положительную роль в общественной жизни края" [35,c.468].

Становление неофициальной казахской периодической печати неразрывно связано с общим освободительным движением начала XX века. Она зародилась лишь благодаря революции 1905-1907 гг. Однако процесс рождения этих изданий был довольно мучительным. 28 марта 1907г. по инициативе депутата II Государственной Думы Шаймердена (Шахмардана) Кощегулова (соредактор А. Ибрагимов) вышел первый номер газеты "Серке" как приложение к газете "Улфат". По свидетельству Ш. Кощегулова, было издано всего 3-4 номера. Цензура признала ее неблагонадежной, и газета была закрыта.

В марте 1907 г. в Троицке вышел первый номер "Казак газеты", ставший одновременно и последним. Автором передовицы "Наши цели" арестованного второго номера был М. Дулатов. В том же году не увенчалась успехом и попытка казахской молодежи наладить издание газеты "Дала" ("Степь") в г. Томске.

Стремление демократической общественности казахского общества по созданию печатного национального органа набирало силу. В г. Уральске (г. Теке) на казахском и русском языках 16 марта 1911 г. вышла газета "Казахстан" малого формата. Всего за 1911-1913 гг. (январь-февраль) вышло 16 номеров (редактор Елеусин Буйрин). Благородной целью газета считала "обучение предпринимательству и науке". По утверждению профессора У. Субханбердиной, газета была прогрессивно-демократического толка, призывала соотечественников к освоению передовой русской культуры. Она информировала читателей о новинках книгоиздания, давала советы по прогрессивному ведению хозяйства. Впервые на ее страницах была опубликована информация об открытии нового месторождения нефти в Гурьевском уезде. С сентября по декабрь 1913 г. в Петропавловске выходила газета "Елим даласы" [35,c.145].

Однако эти региональные газеты с ограниченными тиражами не могли удовлетворить растущие запросы различных слоев огромного региона. Создание периодической печати общенационального масштаба по-прежнему оставалось общенациональной проблемой.

Журнал "Айкап". В конце 1910 г. после долгих усилий М. Сералину удалось получить разрешение на издание журнала. "Киргизу Кустанайского уезда Чубарской волости аула № 5 М. Сералину, - говорилось в документе, - выдано разрешение на издание в г. Троицке под его ответственность ежемесячного журнала "Эй-кафь" по следующей программе: передовые статьи, заграничные вести, вопросы мусульманской жизни, хроника, фельетоны и стихотворения, библиография и научные статьи, смесь и письма в редакцию". Многолетняя заветная мечта прогрессивной демократической интеллигенции сбылась: 10 января 1911 года в Троицке вышел первый номер первого в истории казахского народа национального журнала "Айкап". Именно ему, а позже и газете "Казах", вышедшей 2 февраля 1913 г. в г. Оренбурге, было суждено стать общенациональными органами, г М. Сералин (1872-1929 гг.) - организатор и издатель, идейный руководитель и редактор, ранее занимался педагогической и журналистской деятельностью, был известным к тому времени поэтом, литератором, общественным деятелем. В период всевластия советской историографии многие исследователи в угоду идеологии стремились поставить М. Сералина в начале XX века в круг революционных социал-демократов Южного Урала. Все это предпринималось с целью противопоставления журнала "Айкап" газете "Казах", которую советская власть обвиняла в контрреволюционном национализме. Не случайно газета "Оренбургский край" назвала журнал "туземно-народным изданием". Отмечая заслуги М. Сералина, исследователи справедливо подчеркивают, что он был "первым, наладившим издание национального журнала демократического направления в Казахстане. Журнал "Айкап" стал окном в просвещенный мир". Следует лишь добавить, что М. Сералину после казахского набата "Оян" М. Дулатова удалось на деле консолидировать демократическую интеллигенцию, либерально-революционно настроенную студенческую молодежь, сконцентрировать их внимание и силы на решение общенациональных проблем. "Айкап" будировал казахское общество после реакции царизма, газета "Казах", продолжая лучшие его традиции, поднялась на новую высоту [32,c.255].

Ведущими идеологами журнала, наряду с М. Сералиным, стали Б. Каратаев, Жанша Сейдалин, С. Торайгыров. Вокруг "Айкапа" сплотились представители разночинной казахской демократической интеллигенции, талантливой студенческой молодежи. Активно сотрудничали в журнале А. Галимов, М. Жолдыбаев, Т. Жомартбаев, М. Кашимов, К.Кеменгеров, М. Ж. Копеев, А. Мусагалиев, Б. Сыртанов, С. Лапин, Н. Манаев и др. Росту престижа журнала способствовало участие в его работе на начальном этапе А. Байтурсынова, М. Дулатова. Широкая демократическая общественность Степного края смогла познакомиться с творчеством одаренных личностей, ставших впоследствии выдающимися деятелями казахской культуры, литературы: С. Сейфуллина, Ш. Кудайбердиева, Б. Майлина, С. Донентаева, С. Торайгырова, М. Жумабаева. На страницах журнала выступали кыргыз И. Арабаев, ногаец С. Габбасов, туркмен Ш. Назари и др. Проблему женского равноправия, эмансипации казахских женщин, охраны детства и материнства поднимали на страницах журнала женщины-казашки: Сакыпжамал Тлеубайкызы, Марьям Сейдалина, Куляйым Утегенкызы, Назипа Кульжанова [49,c.333].

Журнал "Айкап" выходил с января 1911г. по сентябрь 1915 г., сначала один раз, а затем два раза в месяц. Всего вышло 88 номеров, тираж доходил до 1000 экземпляров.

Как свидетельствует рубрика "События" ("Уакигалар"), информации поступали отовсюду: из Ташкента, Верного, Чимкента, Аулие-Аты, Урала, Кустаная, Тургая, Актюбинска, Мангыстау, Букеевской Орды, Омска, Капала, Семипалатинска, Аягуза и т.д.

В передовице озаглавленной "Что нам делать?" "Айкап" так определил свою программу:

"1. Переход к оседлости, возведение городов (речь идет об аулах деревенского типа), не отрываться от земли.

1. Открыть школы и медресе, стать образованными и культурными.
2. Взять религиозные дела в свои руки, избрать своего муфтия.
3. Иметь депутатов с тем, чтобы они могли отстаивать с трибуны Государственной Думы народные интересы и донести их до правительства.
4. Иметь постоянное представительство в Петербурге" [34,c.701-702].

"Айкап" из номера в номер огромное внимание уделял земельному вопросу. Это и понятно. Царизм в целях расширения темпов переселенческого движения русских и украинских крестьян создавал "переселенческий фонд" путем насильственного изъятия плодородных казахских земель. Лидеры "Айкапа" в этих условиях считали необходимым оседание кочевников и полукочевников, строительство "аульных деревень", изменение на основе земледелия образа жизни казахских шаруа. Иную точку зрения занимали лидеры газеты "Казах", прежде всего А. Букейханов. Дискуссия по земельному вопросу между журналом и газетой отнимала много сил у обеих сторон.

Журнал "Айкап" стал глашатаем просвещения и культуры. М. Сералин считал, что "наш век - век науки". Он был последователем Ш. Марджани, И. Алтынсарина. И. Гаспринского, родоначальника джадидизма, ново-методного звукового обучения, он считал своим учителем и наставником.

В конце XIX века сложился джадидизм как идейно-политическое течение, его последователей называли джадидами ("новые"). Джадиды выступали против засилья мусульманской религии, были сторонниками приобщения своих народов к европейской культуре, прежде всего к европейскому звуковому методу обучения в мектебе и медресе. В Казахстане джадидизм не сложился, хотя деятелей-джадидов было достаточно. Джадидизм, предложенный И. Гаспринским, считал главным препятствием на пути к цивилизации засилье ислама, средневековые традиции и нравы. Степень влияния ислама на духовную жизнь казахов была значительно слабее по сравнению с Татарстаном, Башкирией, Крымом и Туркестаном. В Казахстане просветительское движение главной преградой на пути национального возрождения считало колониализм. И. Гаспринский выступал под знаменем тюрко-татарского единства. Просветители же в Казахстане стали стеной против гегемонии татарских и бухарских теологов, тюрко-татарской письменности [15,c.297].

Просветительскому движению начала XX в. мы обязаны тем, что в Казахстане появилась целая плеяда замечательных кадров, ставших во главе национального возрождения, подготовивших реальную основу для осуществления уже после революции широкого наступления в области народного образования. Так же как и великие представители эпохи Просвещения Запада, "просвещая головы", расчистили путь для новых общественно-политических отношений, так и первые казахские просветители заложили в сознание своего народа идеи свободы, равенства и братства, справедливости, дух борьбы с тиранией.

М. Сералин являлся ярким представителем нового поколения казахских просветителей и сделал очень много в области просвещения народа и воспитания целого поколения казахов. Он писал, что его "радует переход на новометодное обучение детей, открытие в Актюбинске учительской школы, появление на местах школ и медресе, обучение казахских детей в городских школах и медресе, увеличение обучающихся в них". Твердо отстаивая свои просветительские идеи, он писал: "Из того, что мы постоянно и без устали обсуждаем, можно сделать два вывода: возводи города, живи компактно и только тогда можно распоряжаться хотя бы небольшим участком плодородных земель. Возводи мектебы и медресе, открывай школы, учи детей, овладевай искусством ремесла, только тогда ты станешь человеком, составляющим народность. Иначе тебя сотрут с лица земли" [24,c.202].

Вместе с тем М. Сералин публиковал на страницах "Айкапа" статьи авторов, пытавшихся в форме переложения, в доступной форме изложить содержание священной книги мусульман.

Велика роль журнала "Айкап" в изучении казахского фольклора, становлении абаеведения, пропаганде духовного наследия русской и мировой классической литературы.

Вместе с тем на страницах журнала порой печатались публикации, проповедующие тюрко-татарский подход к новометодному обучению. Налет религиозности и приверженности шариату содержался в статьях М. Ж.Копеева, Д. Кашкымбайулы и др. На страницах "Айкапа" организованно публиковались авторы, отдававшие предпочтение новометодному обучению на тюрко-татарском языке, выступавшие против реформаторских поисков А. Байтурсынова в области казахской письменности.

Большие финансовые затруднения, значительно обострившиеся в условиях начавшейся первой мировой империалистической войны, отход некоторой части интеллигенции на сторону газеты "Казах", завоевавшей к тому времени популярность своей художественной зрелостью, возрождением казахской словесности, стройностью стиля и самое главное - постановкой назревших общенациональных проблем, обусловили прекращение выхода в августе 1915 г. журнала "Айкап".

В среде самих просветителей росло разочарование, усугублялось расслоение в их рядах: на сторонников революционных методов и сторонников умеренности и компромисса. В литературе на протяжении всего XX века идет спор по вопросу причины закрытия журнала. Не вступая в дискуссию, следует лишь заметить, что вряд ли кто-либо из деятелей национально-освободительного движения начала века могли конкурировать с троицей (А. Байтурсынов, А. Букейханов, М. Дулатов), создавшей газету "Казах", ставшей главным национальным общественно-политическим и научно-литературным изданием в преддверии русских революций и крушения самодержавия.

Общенациональный печатный орган - газета "Казах". Газета "Казах" выходила как еженедельное издание. За период с февраля 1913 по январь 1918 г. вышло 265 номеров тиражом 3000 экземпляров. Отдельные номера выходили тиражом до 8000 экземпляров. "Созданная почти из нечего и существовавшая в тяжелых условиях царско-полицейского режима, - писал М. Дулатов, - благодаря умелому руководству и самоотверженному труду А. Байтурсынова газета перед закрытием имела свою собственную типографию, большой запас бумаги, небольшую библиотеку, тираж превышал 8000" [34,c.704].

Редактором газеты "Казах" во время оренбургской ссылки стал Ахмет Байтурсынов, к тому времени признанный лидер просветительского движения, выдающийся поэт, публицист, ученый-тюрколог, по определению М. Дулатова, "творец школы казахской словесности", но прежде всего - пламенный общественный деятель с широчайшим кругозором и видением путей национального развития. Преданность идеалам освободительного движения, интересам консолидации и духовного взлета казахского народа, необыкновенный талант и энциклопедические знания во многих областях науки поставили его в первые ряды просветителей и духовных отцов нации. 19 мая 1914 года канцелярия Главного управления по делам печати разрешила исполнять обязанности второго ответственного редактора газеты "Казах" М. Дулатову. Страстный, кипучий, бескомпромиссный во многих отношениях, пламенный публицист, поэт-трибун, М. Дулатов со своей героической и трагической судьбой во многом напоминал Махамбета Утемисова XX века. Газету "Казах" в 1918 году (№№261-265) редактировал Жанузак Жаныбеков [27,c.348].

Огромную роль в определении ведущей линии этой газеты, как и всего освободительного движения демократической казахской интеллигенции начала XX в. сыграл выдающийся борец за свободу казахского народа, политик, экономист, историк, этнограф, литературовед, статистик-социолог, публицист, человек энциклопедического склада ума А. Букейханов.

Великолепная троица - А. Байтурсынов, М. Дулатов, А. Букейханов, составлявшая единое целое, сумела создать национальную газету века. Им удалось сплотить вокруг газеты "Казах" весь цвет казахской демократической интеллигенции, в том числе таких видных деятелей, как Шакарим Кудайбердиев, Магжан Жумабаев, Гумар Карашев, Султанмахмут Торайгыров, Жусипбек Аймаутов, Беимбет Майлин, Жакып Акпаев, Халел Досмухамедов, Сабит Донентаев, Мустафа Чокай, Мухаметжан Тынышпаев и многих других. Тем не менее, основную идейно-теоретическую нагрузку несли на себе А. Байтурсынов, М. Дулатов, А. Букейханов.

В программной статье (автор А. Байтурсынов) газета названа "глазом, ушами и языком нации". По мнению редактора, газета призвана служить интересам людей, быть распространителем знаний, защитником народа, его духовным наставником. Таким образом, А. Байтурсынов мыслил создать поистине общенациональный орган [15,c.266].

Своими основателями газета была названа "Казах". Восстанавливая истинное название народа, они тем самым выразили протест против пренебрежительного отношения к инородцам со стороны колонизаторов, сеяли среди казахов идею патриотической гордости и единства.

В программной статье, помещенной в первом номере газеты, А. Байтурсынов открыто поставил вопрос о судьбе нации в условиях колониального режима. Он писал: "Для того чтобы сохранить свою самобытность, нам необходимо всеми силами и средствами стремиться к просвещению и общей культуре; для этого мы обязаны первым долгом заняться развитием литературы на родном языке. Никогда не нужно забывать, что на самостоятельную жизнь вправе претендовать только тот народ, который говорит на своем языке и имеет свою литературу" [25,c.389].

Газета "Казах" определила стратегию освободительного движения начала XX века. А. Букейханов отмечал: "В ближайшем будущем, в степи, вероятно, организуется две политические партии, соответственно двум политическим направлениям, складывающимся в киргизской среде. Одно из них может быть названным национально-религиозным, и идеалом его является религиозное единение казахов с другими мусульманами. Другое, западническое направление, видит будущее киргизской степи в сознательном претворении западной культуры в самом широком смысле этого слова. Первое, вероятно, возьмет за образец мусульманские - татарские партии, а второе - оппозиционные русские, в частности, партию "Народной свободы" [38,c.264].

Газета "Казах" отражала умонастроения второго направления. Исходя из этого, она и выступала при освещении концептуальных проблем. Прежде всего, А. Букейхановым, А. Байтурсыновым было определено место казахской нации в истории цивилизации, тюркского мира. Лейтмотивом деятельности газеты стали проблемы консолидации народа, возрождения его древней культуры и казахской национальной государственности в составе демократической России. В серийных статьях "Изменения в хозяйстве" А. Байтурсынов дал эволюцию человеческой цивилизации и историю культуры, защищая эволюционный путь развития казахского народа.

Газета "Казах" на своих страницах отдавала приоритет вопросам народного просвещения, книгоиздания. Казахская демократическая интеллигенция, воспитанная на традициях великих просветителей второй половины XIX века, аккумулировала опыт просветителей Востока и Запада и создала целостную доктрину. Так, например, воспринимая саму идею И. Гаспринского о новометодном обучении, они освободили ее от идеологии тюрко-татарского гегемонизма, от слияния обучения с религией. Если последователи И.Гаспринского от новометодного звукового обучения шли к признанию верховенства татарской культуры и письменности, то казахские демократы от просветительства Абая, Чокана и Ибрая шли к идее слома колониального режима, возрождения казахской государственности. В этой эволюции исключительную роль сыграли научно-педагогические изыскания А. Байтурсынова, благодаря которому нация получила казахскую азбуку, развила фонетику, синтаксис, этимологию казахского языка, теорию словесности и историю культуры. "Этим кропотливым трудом, - писал в день 50-летия великого мыслителя XX в. М Дулатов, - Ахмет Байтурсынов поднял киргизскую словесность на высокую ступень и заложил прочный фундамент для национальной школы и родной литературы" [34,c.706].

На страницах газеты "Казах" видные знатоки аграрной проблемы во главе с А. Букейхановым раскрывали сущность колониализма, историю создания переселенческого фонда путем изъятия плодородных земель казахских шаруа, процесса обезземеливания крестьян. Газета "Казах" встала на защиту концепции А. Букейханова по земельному вопросу, которая предполагала сохранение кочевого животноводства в сочетании с земледелием, целостности земельных массивов, их плодородия на основе общинного землевладения. Переход к оседлости при минимальной норме наделов, создание аула деревенского типа при отсутствии опыта земледелия, агрономии, менталитета повседневного изнурительного труда хлебопашца грозил казахским шаруа безвозвратной потерей животноводческого ремесла, продажей земли из-за нужды переселенцам, как это случилось в Башкирии и Кустанайском уезде.

Газета "Казах" заняла научно обоснованную тактику по вопросу мусульманской религии. Она принимала во внимание, что отсталая часть казахского народа была религиозной, искренне почитала Аллаха и его "наместников на земле" - мулл. Редакция газеты учитывала, что "мусульманский союз" придерживался кадетской ориентации. А.Букейханов и другие авторы считались с мощным мусульманским движением, которое имело место по всей России после революции 1905-1907 гг. Движение имело опору в лице 20-миллионного населения страны независимо от их классовой принадлежности. В резолюции первого съезда мусульман было отмечено, что прогрессивная часть мусульман разделяет "идеалы передового общества" и хотела бы пользоваться "одинаково равными с русским населением правами (политическими, гражданскими, религиозными)".

А. Букейханов, принимавший участие в работе ряда мусульманских съездов, писал серии статей, где читателям "Казаха" доходчиво разъяснял нравственные проблемы и пути их решения в условиях России. Газета "Казах" не разжигала религиозные страсти, наоборот, призывала к сплочению верующих различных национальностей в составе империи. Газета учитывала идеалы просвещенных народов к равноправию, неприкосновенности личности, свободе вероисповедания в духе французской и иных буржуазных революций. Газета "Казах" разоблачала бухарских, хивинских, казанских мулл, их засилье, догмы адата и шариата, ставшие оплотом патриархально-родовых предрассудков, раскрывал отрицательное влияние татаризации, арабизации на развитие казахского языка, на его духовный облик. Газета "Казах" выступала за отделение религии от школ и от государства, против религиозного экстремизма, провозглашая в то же время равенство перед законом всех россиян без различия пола, вероисповедания, национальности, отстаивая неприкосновенность личности, ее свободу [39,c.313].

Значительная часть публикаций на страницах газеты "Казах" отводилась проблемам языка и литературы, этнографии, культуры и этики, педагогики, совершенствованию сознания народа применительно к рыночным условиям. Газета своими целенаправленными публикациями формировала историческое сознание нации, определила задачи воспитания национальной гордости, на примерах жизни и деятельности таких выдающихся личностей, как Абай, призывала подняться до уровня абаевской мудрости, радеть за свой народ, следовать его традициям, гуманистическим принципам. Газета доказывала, что для построения демократического, независимого государства необходимы в первую голову знания родного языка и литературы, профессионализм, богатство национальной экономики. А. Байтурсынов отмечал, "чтобы не отставать от других, мы должны быть грамотными, богатыми и сильными. Чтобы быть грамотными, надо учиться. Чтобы быть богатыми, нужен профессионализм. Чтобы быть сильными, нужно единство. В этом направлении надо работать" [44,c.400]. Надо отметить, что весь авторский коллектив, сотрудничавший с газетой, полностью разделял программу А. Байтурсынова.

"Казах" был поистине общероссийской газетой. Она системно анализировала международное положение, определяла в нем роль России, раскрывала демографическую ситуацию в стране и за рубежом, следила за судьбой всего тюркского мира, мусульманского движения. Особую заинтересованность газета проявляла к работе Государственной Думы, вопросам защиты с ее трибуны интересов казахского народа.

Газета не скрывала свою тревогу, когда началась империалистическая война, передел мира между ведущими странами международного капитала. И тревога была обоснованной. 25 июня 1916 года грянул царский Указ о реквизиции казахских джигитов на тыловые работы. И до, и после Указа газета обсуждала вопрос о призыве казахов в армию, отстаивая для них статус казачьих войск. Она не скрывала от народа, что ему, как подданному империи, рано или поздно придется разделить судьбу своих соотечественников по защите Отечества. Став нацией, способной рекрутировать 400-тысячную армию, она могла бы претендовать в случае победы в войне на самостоятельную автономию в составе империи.

Газета заняла принципиальную позицию и по событиям 1916 года, исходя из этой же альтернативы и небезосновательно опасаясь огромных человеческих жертв. Она предлагала искать мирные пути решения конфликта вплоть до отсрочки срока призыва казахов на фронт, переговоров с властью. Трудно переоценить роль газеты "Казах" в период двух русских революций, когда партия "Алаш" и Алаш-Орда принимали судьбоносные решения, стремясь во что бы то ни стало до конца использовать представленный историей шанс завоевать свободу и возродить казахскую государственность.

Газета "Казах" издавалась на переломном этапе истории казахского народа и сыграла судьбоносную роль. Ее отличала концептуальность, высокая публицистичность, сочность казахского литературного языка, верное служение насущным интересам своего народа. Не случайно М. Ауэзов период с 1913 по 1918 г. назвал "эпохой газеты "Казах". Он же в 1922 году в открытом письме деятелям культуры ("Казактагы калам кайраткерлерше. Ашык хат") отмечал, что в истории казахского печатного слова не было ни одного издания, за исключением "Казаха", который выполнил бы миссию воспитателя народа, безошибочного определившего свое направление, возвышавшего национальный дух.

К. Тогусов, адвокат по профессии, общественный деятель, принимавший активное участие в работе журнала "Айкап", в ноябре 1916 года в Ташкенте начал издавать еженедельную газету "Алаш". Редактировал ее сам К. Тогусов, официально издателем была его жена - Марьям Тогусова. Газета на начальном этапе была лояльной по отношению к власти и только с 24 февраля 1917 г. (№ 12) проявила себя революционно-демократическим органом. Так, в одной из статей К. Тогусова, озаглавленной "Долой Романовых" ("Жогалсын Романовтар"), автор утверждал, что каждый народ вправе жить в суверенной, демократической стране. Газета горячо приветствовала Февральскую революцию [34,c.708-709].

Газета "Алаш" стала защитницей женского равноправия. На ее страницах выступали довольно популярные журналисты, писатели: Т. Жомартбаев, А. Баржаксин, Б. Майлин, Ж. Аймаутов, начинающий М. Ауэзов.

Заметный след в истории казахской периодической печати оставила еженедельная газета "Сарыарка". Редакторами ее были Р. Марсеков, X. Габбасов. Газета выходила в г. Семипалатинске во второй половине 1917 года. На ее страницах печатались статьи А. Букейханова, А. Байтурсынова, М. Дулатова, Р. Марсекова, X. Габбасова, А. Ермекова, М. Малдыбаева, Ж. Акпаева и многих других видных деятелей Алашского движения. Там же увидели свет и гимн Алаш (автор С. Торайгыров), публицистические материалы Ж. Аймаутова, М. Ауэзова, С. Донентаева, Г. Карашева, И. Жансугурова, Б. Майлина.

Газета опубликовала статью А. Ермекова "Да здравствует Алаш, да здравствует!", в которой декларировал решения второго Всеказахского съезда (12.12.1917) о провозглашении автономии Алаш-Орды, а также решения общеказахско-кыргызского съезда (статья X. Габбасова "Алашская автономия").

Значение газеты "Сарыарка" огромно, если учесть, что она функционировала в сложный переломный этап истории, когда было нарушено единое информационное поле в стране.

Итак, в начале XX в. на далекой окраине империи, какой был Казахстан, казахи стали одним из 24 (помимо русских) народов России, которые имели газеты, журналы и книги на родном языке. География корреспонденции была весьма обширной - практически не было аулов и волостей, откуда бы не поступали письменные сообщения самого различного жанра. Демократическая казахская печать писала о революции, Государственной Думе, ее мусульманской фракции, мусульманских съездах, о внешней и внутренней политике империи, в т.ч. ее колониальной политике. Она отражала интересы пробуждающегося от векового сна народа окраин, строила мечты о его будущем в системе цивилизованного мирового сообщества. А впереди - Октябрьская революция, катаклизмы и переломы, определившие сложную судьбу народа на протяжении целого века.

.4 Казахская литература в начале XX века

Революционное движение начала XX века в России сказалось на положении национальных окраин, в том числе и Казахстана. Немногочисленная национальная интеллигенция, воспользовавшись этой ситуацией, начала борьбу за независимость и свободу, за пробуждение народа от векового сна, за избавление от двойного гнета: колониального ига царизма и местного патриархально-родового насилия. Интеллигенция выводила народ на дорогу независимости, агитировала за овладевание знаниями, наукой, искусством. В этом процессе не последнюю роль играла казахская литература, вносившая свой вклад в отображение жизни казахского народа и защиты его интересов. Передовая часть казахских писателей и поэтов, продолжая просветительские, демократические традиции Абая, пыталась увязать их с идеей борьбы с колониализмом. Революционно-демократическая направленность литературно-творческой, общественно-политической деятельности Ахмета Байтурсынова и Миржакыпа Дулатова, стоявших во главе национального движения, очевидна. Они придавали особую значимость национально-освободительной идее не только в творческой, но и в своей общественно-политической деятельности. Тому подтверждением является их участие во всенародной революции 1905 года, требование независимости казахов на съезде конституционно-демократической партии, целенаправленное развитие этой идеи на страницах газеты "Казах" (1913-1918 гг.), а также попытка создания после падения царизма Алашской автономии.

Ахмет Байтурсынов (1873-1937 гг.) - поэт, обогативший казахскую литературу начала XX века идеей борьбы за свободу и независимость. Его поэтический сборник "Маса" (Оренбург, 1911 г.) посвящен тяжелому, бесправному положению народа, его освобождению от колониализма, отсталости в развитии, невежеству, с другой стороны, произведение являет собой призыв к знаниям, науке, культуре. Велико стремление поэта пробудить у соотечественников чувство высокой гражданственности. Если в строках:

Как гуси перелетные, мы искали в Сахаре прохлады пристанища.

Вокруг бушевал камышовый пожар,

Возможно ли скрыться от огненных жал?

описывается беспросветное положение народа, изнывающего от колониального ига, то в следующих строках:

Мы словно в лодке без весел

В море широком без края.

Подует ветер, волны взметнутся,

И плывем мы, ориентир теряя.

очевидно, что без независимости и свободы будущее нации призрачно, неопределенно [50,c.128].

Назвав свой сборник "Маса" (что в переводе означает - "Комар"), поэт вложил в название определенный смысл, стремясь разбудить "спящий" народ, назойливо и беспрестанно жужжа, как комар.

О, казахи, мой народ.

Тяжела жизнь,

Но не сломлен ты. Расхищен скот,

В потемках душа, Проснись, открой глаза.

Неужель не выспался, Да и время ли спать?

Книга А. Байтурсынова "Сорок басен" ("Кырыкмысал") (Петербург, 1909 г.) является сборником произведений, созданных по образцу Крыловских басен. Взяв за основу сюжеты басен Крылова, Байтурсынов вольным переводом создал оригинальные казахские басни, наполнив их примерами из казахской жизни. В баснях высмеиваются пороки, распространенные среди казахов, осуждается социальная несправедливость.

Ахмет Байтурсынов - реформатор казахского языка. Им создан алфавит на основе арабской графики. Начатая в 1912 году, эта работа была официально принята в 1924 году как "Жана емле" ("Новое правило"). Байтурсыновым написан учебник "Оку куралы" ("Чтение") (1912 г.) и "Tiл куралы" ("Учебник по языку"), состоящие из 3 частей: фонетика, морфология, синтаксис. Учебники Байтурсынова являлись новшеством не только для казахов, но и всего тюркоязычного мира. Позднее он выпустил книги методического характера "Баяншы" (1920 г.), "Уш жумсак" (1925 г.) [34,c.711]. Первая работа по литературоведению "Эдебиет таныткыш" (1926 г.) также принадлежит Байтурсынову.

Миржакып Дулатов (1885-1935 гг.) - соратник Ахмета, прошедший рядом с ним и в годы борьбы за свободу народа, и на литературном поприще. Его сборник "Оян, казак!" ("Проснись, казах!" Казань, 1909 г.) - одно из первых произведений, где поднимается остро проблема судьбы народа. Влияя на умы и сердца своих читателей, он обращает их внимание на ответственность каждой отдельной личности перед народом. Раскрывая негативные стороны жизни современного ему казахского общества, М. Дулатов призывает соотечественников к новой жизни, призывает учиться хорошему у других народов, ратует за науку, образование, равноправие женщин:

Не сворачивай с пути

Свободы, равенства и братства

Если будешь этому верен,

Твой долг человеческий ясен.

в этих строках не только гуманистическая позиция Миржакыпа, здесь верность своей жизненной программе ("свобода", "братство", "равенство") [49,c.412].

"Оян, казак!" со времени своего выхода в свет была воспринята как книга, направленная против колониализма, тираж ее был уничтожен, а автор подвергся гонениям и неоднократно заключался в тюрьму. Однако это не сломило поэта, он так же активно продолжал свою литературно-публицистическую деятельность. В этот период он издает роман "Несчастная Жамал" (Оренбург, 1910 г.), сборники произведений "Азамат" (Оренбург, 1913 г.), "Терме" (Оренбург, 1915 г.). С 1913 года он, постоянно проживая в Оренбурге, вместе с Ахметом Байтурсыновым издает газету "Казах".

"Несчастная Жамал" - первый по времени создания казахский роман. В нем описывается тяжелая судьба девушки Жамал, ставшей жертвой патриархально-родовых обычаев и предрассудков. Вместе с тем, в романе показан конфликт наступающего нового с отмирающим старым, столкновения взглядов молодого поколения с радетелями вековых устоев. Привлекателен роман и раскрытием процесса зарождения свободолюбивых идей у молодежи.

М. Дулатовым переведен ряд произведений из русской и европейскои классики (Пушкин, Лермонтов, Шиллер, Тукай). Неоценим вклад Дулатова и в развитие казахской публицистики.

Поэтом, внесшим огромный вклад в дело независимости, развитие народа по пути прогресса и культуры является Султанмахмут Торайгыров (1893-1920 гг.). Им написаны произведения острой критической направленности, повествующие о несправедливой жизни, бичующие невежество и темноту. По Торайгырову, народ сам творит свою судьбу, ему необходимо для этого очнуться от сна, идти вперед и развиваться как другие народы. Проявляя солидарность с братьями по борьбе с колониализмом, С. Торайгыров в поэме "Таныстыру" ("Знакомство", 1918 г.) называет Султанмахмут Торайгыров Дулатова, Байтурсынова, Букейханова, "солнцем", "зарей", "луной" [50,c.216]. Султанмахмут обогатил казахскую литературу с точки зрения ее художественно-эстетического развития. Наряду с этим, им немало сделано для формирования и развития новых для казахской литературы жанров. Его романы в стихах "Красавица Камар", "Кто виноват?", поэмы "Заблудшая жизнь", "Бедняк", лирические стихотворения, публицистические, критические статьи раскрывают собой многоплановость и разносторонность его художественных исканий.

Выйдя из рамок агитационно-призывных стихов, он создал прекрасные по глубине и художественности лирические стихи о природе и внутреннем мире человека. В крупных его произведениях фигурирует образ героя, воплощающего в себе новые общественные взгляды. Поэту удалось обнажить остросоциальные проблемы развития казахского общества, которое все еще оставалось в путах феодально-патриархальных устоев, прозябало в темноте и невежестве ("Кто виноват?"). Его поэмы, построенные на философском осмыслении времени, эпохи, явились яркими и новыми образцами жанра лирико-публицистической поэмы. Высокие образцы реалистического искусства, заложенные в казахской литературе Абаем, мы находим в творчестве Султанмахмута.

Особую значимость в развитии критического направления казахской литературы, возвышении идей просветительства посредством художественных средств сыграло творчество Сабита Донентаева (1894-1933 гг.), Мухамеджана Сералина (1872-1939 гг.), Спандияра Кубеева (1878-1956 гг.), Бекета Утетилеуова (1883-1949 гг.), АрипаТанирбергенова(1856-1924гг.), Гумара Карашева (1876-1921 гг.), Турмагамбета Изтлеуова (1882-1939 гг.), Бернияза Кулеева (1899-1923 гг.), Нармамбета Орманбетова (1870-1918 гг.) и других.

Развивая и обогащая поэтическое мастерство, они внесли огромный вклад в художественное осмысление эпохи. Если С. Донентаев развил жанр стихотворений с небольшим сюжетом и басен, то С. Кубеев стремился отобразить правду жизни в лирических произведениях. Творчество С. Кубеева и Б. Утетилеуова было тесно переплетено с педагогической деятельностью: оба они учительствовали в аульных мектебах. Широко используя литературу в воспитании детей, писатели создали ряд произведений нового идейного содержания. Так родились роман "Калым", повести и стихотворения, предназначенные детям, С. Кубеева. С. Кубеев и Б. Утетилеуов перевели немало произведений русской классики.

М. Сералин внес вклад не только в развитие казахской литературы, но и в развитие современной ему журналистики. Издававшийся им и его собратьями по перу журнал "Айкап" (1911-1915 гг.) четко и определенно поддерживал просветительскую и демократическую направленность казахской литературы. Сералиным написаны поэмы, переведен "Шахнаме" ("Рустам-Зураб") Фирдоуси.

В своих публицистических произведениях на страницах "Айкап" М. Сералин, подвергая критике патриархальные устои, особое внимание уделял просвещению народа, его устремлению вперед, проблеме перехода казахов к оседлому образу жизни. Определенные художественные решения мы видим в произведениях Г. Карашева и Н. Орманбетова, где широко раскрыты суть колониализма, двойственность политики управления народом, отсталость жизни казахского общества. Автор нескольких книг ("Бала тулпар", "Карлыгаш", "Ага тулпар", "Турымтай" и др.) и философских раздумий, Гумар Карашев выступил как яркий, своеобразный поэт, просветитель-философ, как художник, верный традициям шариата и чести. Он с надеждой встретил Февральскую революцию и движение "Алаш", веря в свободу и независимость своего народа, позднее проявил солидарность с Советской властью. Нармамбет же в стихах ("Сары-Арка", "Заман" и др.) рисовал тяжелую жизнь народа, особенно проявившуюся вследствие переселенческой политики царизма, когда казахи стали лишаться лучших земель и откочевывать из родных мест [34,c.713].

Казахские поэты-писатели начала XX века по своей ориентации и художественным исканиям далеко неравнозначны. Насколько множество талантов, настолько они различны. Многих из них объединяли революционно-демократическая и просветительско-демократическая идеи. Все, кто придерживался этого направления, пытались освоить передовые идеи литературы прогрессивных народов. Вместе с тем, была целая группа поэтов, творивших в чисто национальной традиции, используя опыт демократической литературы Востока. Они также критиковали невежество, несправедливость власть имущих, колониальную политику царизма, однако им не виделись пути выхода из этого тупика, решение они находили в возврате к прошлым "лучшим" временам. К этому ряду поэтов можно отнести Машхура Жусупа Копеева (1858-1931 гг.), Нуржана Наушабаева (1859-1919 гг.), Макыша Калтаева (1869-1916 гг.). Их реалистические произведения помогают понять нам правду той эпохи. Книга М. Ж. Копеева "Кому принадлежит Сары-Арка?" (Казань, 1907 г.) была конфискована, а ее издатель подвергся крупному штрафу. В наследии М. Ж. Копеева сохранились рукописи, состоящие из собранных им произведений устного народного творчества и творений казахских поэтов. Поэзия Н. Наушабаева состоит в основном из терме, где превалируют назидания и наставления. В творчестве М. Калтаева, несмотря на широкое освещение жизни и эпохи, все же недостает художественности изображения [50,c.341].

Другая группа казахских поэтов уделяла особое внимание дастанам и хисса, сложенным под влиянием сюжетов народных произведений, а также творений Востока. К ним можно отнести Жусипбека Шайхиисламулы (1854-1936 гг.), Шади Жангирулы (1855-1933 гг.), Акылбека Сабаулы (1880-1919 гг.). Все они имели прекрасное образование и были знатоками арабо-персидской литературы, досконально знали богатейший фольклор народа. Свои произведения они издавали то как "дастан", то как "хисса" в типографиях Казани, с которыми были в тесной связи. Через эти произведения в начале XX века хисса получила широкое распространение среди народа. В этом не последнюю роль сыграли интересные сюжеты, важность описываемых исторических событий. Среди этих произведений "Кыз Жибек", "Мунлик-Зарлык", "Сейфуль-Малик", "Касым-Жомарт", "Орка-Кульше", "Харон ар Рашид", "Камар заман", "Бозжигит", "Тахир-Зухра", "Назым" и другие [50,c.421].

Были и поэты, писавшие об исторических событиях в жизни народа и пытавшиеся дать им народную оценку. Здесь уместно вспомнить поэму Ыгылмана Шорекова (1871-1932 гг.) "Исатай-Махамбет". Автор не стремится детально следовать хронологии исторических событий, а старается раскрыть образ батыра Исатая и его друга Махамбета. Останавливаясь лишь на основных этапах восстания, автор сумел раскрыть истинные его причины, показать непререкаемый авторитет Исатая в разрешении межродовых конфликтов, бесстрашие батыра в его стычках с Жангир-ханом.

В рассматриваемый период заметное место занимает творчество акынов-музыкантов, продолжавших традиции казахской литературы и культуры. В условиях отсутствия театров, концертных залов, поэты-музыканты внесли огромную лепту в развитие духовной культуры народа, обогащению его театрального и музыкального искусства. Придерживаясь традиций творчества Биржана, Ахан-сере, Мухита, поэты-музыканты Жаяу Муса Байжанулы (1835-1929 гг.), Балуан Шолак Баймырзаулы (1864-1919 гг.), Мади Бапи-улы (1880-1921 гг.), Майра Уаликызы (1896-1926 гг.), Иманжусип Кутпаулы (1863-1929 гг.), Асет Найманбайулы (1867-1923 ГГ.), Укили Ибрай Сандыбай-Шакарим Кудайбердиевулы (1856-1932 гг.), Кенен Азербаев (1884-1976 гг.) и другие создавали новые, демократической направленности, песни и жыры. Их значительные произведения воспевали красоту жизни, способствовали формированию у слушателей высоких эстетических чувств. Вместе с тем, и в этих творениях затрагивались проблемы социально несправедливого обустройства общества, слышались призывы к освобождению от колониального ига. Жаяу Муса, Балуан Шолак, Мади, Иманжусип, Укили Ибрай на себе испытали притеснения и гонения царских властей. Деятельность поэтов-музыкантов, безусловно, способствовала развитию подлинно народного песенного творчества. Ими созданы такие классические произведения, как "Жаяу Муса", "Кау-лалу", "Галия", "Каракесек", "Майра", "Иманжусип", "Гакку", "Бозторгай", "Кокшолак". Наследие поэтов-музыкантов огромно и многогранно. Здесь можно встретить лирические песни и дастаны, а некоторые поэты, такие как Асет, Кенен - участвовали в айтысах [51,c.354].

Большое место на страницах журнала "Айкап" и газеты "Казах" занимали переводы из русской, восточной и западноевропейской литератур. Среди них можно назвать "Рустем-Зураб" (из "Шахнаме" Фирдоуси - перевел М. Сералин), "Шильонский узник" Д. Байрона (перевел А. Галимов), отрывки из "Тысяча и одной ночи", рассказов Л. Толстого и А. Чехова. Таким образом, была открыта широкая дорога для освоения художественного опыта мировой классической литературы. На развитие казахской литературы начала века существенное влияние оказало национально-освободительное движение 1916 года. Причиной восстания послужил царский указ о мобилизации казахов на тыловые работы. Изнывающий под бременем колонизаторского ига народ, потеряв всякую надежду на улучшение жизни, выступил против своих правителей. Восставший народ, которым руководили такие народные батыры, как Амангельды, Бекболат, стал расправляться с представителями власти. Однако стихийно начавшееся восстание, не имея организованного центра руководства, вскоре пошло на убыль, а царские солдаты еще долго бесчинствовали. Народная литература сохранила множество произведений об этом восстании. В них повествовалось о тяжелой судьбе народа, о притеснении царизма, о борьбе за свободу, о героизме восставшего люда и его предводителей. Среди авторов этих произведений можно назвать Сата Есенбаева, Кудери, Омара Шипина, Тулеу Кобдикова, Бузаубекова, Ису Даукебаева, непосредственных участников освободительного движения, испытавших все трудности и перипетии этой борьбы. Поэты Омар и Кудери создали жыры (исторические песни) о легендарном Амангельды, Иса - о Бекболате. Названные произведения заняли достойное место в истории казахской литературы. Их особенностью явились новые образы народных героев, конкретные исторические события, проблематика.

Некоторые исторические песни периода национально-освободительного движения 1916 года посвящены описанию жизни джигитов, призванных по царскому указу. В дастане "Прием" Биржана Берденова рассказывается о жизни жигитов в родном ауле, о непривычном для них пребывании на чужой земле, о несправедливом характере империалистической войны, о нарастании недовольства правлением царя и распространении идей по его свержению и, наконец, смещению царя с трона. Встречаются также произведения, написанные в форме писем джигитов с фронта и ответов на них. Народная поэзия, рожденная 1916 годом, наполнила новым содержанием и обогатила народно-демократическую направленность казахской литературы начала XX века.

Положение казахского народа при колониальной системе правления продолжало оставаться центральной проблемой в развитии литературы последующего периода. Пришедшие в этот период в литературу молодые таланты, такие как М. Жумабаев, С. Сейфуллин, Б. Майлин и другие, стали публиковать свои первые произведения, продолжая демократическо-просветительские традиции, обогащая ее идеями свободы.

Казахская литература начала XX века явилась художественной летописью о правде жизни народа данной исторической эпохи.

Заключение

Подводя итог выполненной дипломной работы, мы можем сделать следующие выводы:

Среда-пространство тюркских народов является единым ареалом цивилизации этих автохтонных народов. Не ограничиваясь лишь евразийской Великой степью, он охватывает сложившиеся в древности ирригационно-оазисные очаги человеческой культуры. Для формирования суперцивилизации более удобен пересеченный рельеф пространства, чем однообразный природный ландшафт. Следовательно, рассматривать тюркские народы только как равнинных жителей - значит, не учитывать сложность их культурного пространства.

Если для западной цивилизации космос и природа являются только объектом действий, соответствующих человеческим целям, и по причине этого находятся вне личности, то для кочевников они являются действующей личностью. Космос объясняется не как бесконечный холод и пространство, но как вечный залог мира человека, являясь частичкой космоса, человек не может оставаться нейтральным, не размышлять о сущности, образе и различных свойствах окружающей среды. Выкристаллизованная за века народная мудрость считает все миры одним целым, люди признаются частью единой природы.

Кочевой хозяйственно-культурный тип смог выгодно использовать климатические и ландшафтные особенности территории Казахстана. Это можно назвать "сменой сезонных пастбищ", и она доказывает преобладание номадического типа на территории Казахстана до начала XX в. Лесистые степи Северного Казахстана, где обильны осадки и достаточное количество корма для скота, горные альпийские луга, долины рек и озер казахи использовали в качестве жайлау (летние пастбища). Южные и центральные области, где зимой снега мало и имеются условия для тебеневки, были выбраны для зимовок. Территории для весенних и осенних выпасов непосредственно примыкали к местам зимовок скота. По сложившейся традиции сезонные пастбища делились между родами, но всем, кроме территорий зимовки скота, совместно пользовалось все население [19,c.241]. Это укрепляло единство и солидарность кочевого ХКТ.

Если хозяйственно-культурный тип является способом освоения людьми окружающей природной среды, то социально-генетические типы есть средство нахождения личности в устойчивой и гармоничной связи с другими социальными системами. Семиколенный социальный тип способствует формированию генеалогического мировоззрения. Ветви, берущие свое начало от первопредка, отражали единство всего народа. Это генеалогическое древо охватывало не только родственность казахского народа, но и вместе с тем родственные тюркские народы ("алты алаш").

В конце XIX - начале XX вв. в народном образовании и школьной системе Российской империи были свои особенности, которые в большой степени оказывали свое влияние на народное образование и на всю систему просвещения в Казахстане. Характерной чертой просвещения была явно выраженная сословность, преломление ее в Казахстане проходило по национальному признаку. Народное образование в Казахстане, несмотря на огромный пресс имперской политики, направленной на обрусение казахов, имело и свои положительные стороны - несмотря на проводимую официальную политику, казахи знакомились с европейской культурой, с достижениями европейской цивилизации. И потому формировавшаяся казахская интеллигенция многое переняла из русской среды, даже получила образование на европейской основе, в основном на русской почве. Вместе с тем, в ее среде появляются представители, обучавшиеся уже за рубежом. Совокупность развития интеллектуальной среды в казахском народе ставит на повестку дня проблему формирования политической культуры в этой среде, и в начале XX века она проявляется в некоторых политических течениях, где принимали участие казахские интеллектуалы.

Важнейшей частью деятельности общества была экспедиционная работа. Мировую известность русской географической науке создали экспедиции, в большом числе организованные и проведенные Географическим Обществом. В целом, экспедиций по изучению природы Казахстана было снаряжено очень много, как со стороны центрального общества, так и со стороны местных отделов. Частью работы Русского географического общества являлась культурно-просветительская деятельность. Представители общественности, как в центре, так и на местах, большое внимание уделяли развитие музейного дела. В целом экспедиционная деятельность в конце XIX - начале XX веков носила более или менее планомерный характер, имела свою программу, зачастую экспедиции отправлялись в те районы, которые были или не исследованы или мало исследованы. В результате этих экспедиций был собран обширный фактический материал, который из фрагментов, т.е. результатов экспедиций, стал превращаться в единое целое по мере накопления фактов и исследовательской деятельности ученых.

В начале XX в. на далекой окраине империи, какой был Казахстан, казахи стали одним из 24 (помимо русских) народов России, которые имели газеты, журналы и книги на родном языке. География корреспонденции была весьма обширной - практически не было аулов и волостей, откуда бы не поступали письменные сообщения самого различного жанра. Демократическая казахская печать писала о революции, Государственной Думе, ее мусульманской фракции, мусульманских съездах, о внешней и внутренней политике империи, в т.ч. ее колониальной политике. Она отражала интересы пробуждающегося от векового сна народа окраин, строила мечты о его будущем в системе цивилизованного мирового сообщества.

Казахские поэты-писатели начала XX века по своей ориентации и художественным исканиям далеко неравнозначны. Насколько множество талантов, настолько они различны. Многих из них объединяли революционно-демократическая и просветительско-демократическая идеи. Все, кто придерживался этого направления, пытались освоить передовые идеи литературы прогрессивных народов. Вместе с тем, была целая группа поэтов, творивших в чисто национальной традиции, используя опыт демократической литературы Востока. Казахская литература начала XX века явилась художественной летописью о правде жизни народа данной исторической эпохи.

Однако навязанная большевиками тоталитарная система фактически лишила возможности казахский народ (и другие народы России) возможности достижения независимости, самостоятельного культурного развития. Одно из самых чудовищных злодеяний XX в. было совершено в Советском Союзе. Тоталитарная система, подвергая геноциду собственный народ, нанесла огромный ущерб его этнокультурному единению. Никакая другая политическая перемена в истории человечества не приводила к таким бедствиям. Назовем нижеследующие большевистские опыты, нанесшие урон национально-культурному единению.

1. Демографический геноцид. По подсчетам известного демографа Макаша Татимова, считая вместе с окончательно переселившимися за границу, при тоталитарной системе казахи потеряли 4,5 миллиона человек, то есть одну треть всего народа.
2. Этнокультурная экспансия. С успехом продолжила советская власть начатую царской Россией миграционную политику. Опустевшая в результате геноцида обширная степь была заполнена переселенцами. Численность коренной нации, составлявшей в середине XIX в. 92% , по переписи 1959 г. снизилась до 29% на своей территории. Хорошо известно, что это - последствия бойни 1916 г., проводившейся Ф. Голощекиным политики "Малого Октября", голода 30-х гг., наплыва переселенцев извне во время освоения целинных земель. Этнокультурная экспансия использовала в качестве предлога идею о том, что для "прыжка из феодализма сразу в социализм" необходимо индустриализовать регион, но поскольку бывшие кочевники несведущи в технике, необходимо приглашать специалистов из цен тральных регионов. Переселение множества мигрантов пошатнуло устои традиционной казахской культуры. Конечно, у этнокультурной экспансии были и положительные стороны (повышение уровня образования, развитие экономики, культурный диалог и т. п.). Однако две стороны весов были неравны

С 1991 г. Казахстан является независимым государством. По Конституции он - суверенное государство казахского народа и обеспечивает равные права других этнических групп. Переживший более двух веков нелегкое бремя зависимости, казахский народ только теперь получил возможность формировать родную культуру.

Список использованных источников

1. Ясперс К. Смысл и назначение истории. - М.: Традиция, 1993. - 340 с.

. Тойнби А.Дж. Постижение истории. - М.: Прогресс, 1991. - 812 с.

. Гумилев Л. Этногенез и биосфера земли. - М.: Рипол, 1994. - 432 с.

. Каскабасов С. Казахская несказочная проза. - Алматы: Академиздат, 1993. - 355 с.

. Прошлое Казахстана в источниках и материалах. Под ред. проф. С.Д. Асфендиарова. - Алматы: Атамура, 1997. - 470 с.

. Культура: теории и проблемы. - М.: Знание, 1995. - 350 с.

. Маркарян Э. Теория культуры и современная наука. - М.: Знание, 1983. - 300 с.

. Культурные контексты Казахстана: история и современность. - Алматы: Казак университети, 2004. - 400 с.

. Жуковская Н.Л. Судьба кочевой культуры. - М.: Политиздат, 1990. - 200 с.

. Гумилев Л.Н. Древние тюрки. - М.: Клышников и Ко, 1993. - 316 с.

. Орынбеков М.С. Верования древнего Казахстана. - Алматы: Компас, 1998. - 198 с.

. Каракузова Ж., Хасанов М. Космос казахской культуры. - Алматы: Гылым, 1993. - 280 с.

. Нурланова К.Ш. Человек и мир. - Алматы: Канон, 1999. - 200 с.

. Маргулан А. Древняя культура Центрального Казахстана. - Алматы: Китап, 1965. - 214 с.

. Нуржанов Б.Г., Габитов Т.Х. На пути к культуре мира. - Алматы: Казак университети, 2001. - 344 с.

. Кунанбаев А. Слова назидания. - Алматы: Эдилет, 2000. - 50 с.

. Арутюнов С. Народы и культура. - М.: Наука, 1989. - 312 с.

. Тархан Н. Евразийское видение // Мысль. 2000,№1. С.66-71.

. Толыбеков С.Е. Кочевое общество казахов в 18-начале ХХ в. Алматы: Наука, 1971. - 450 с.

. Касымжанов А.Х. Портреты: штрихи к истории степи. - Алматы: Культегин, 1998. - 220 с.

. Кшибеков Д. Кочевое общество. - Алма-Ата: Наука, 1984. - 368 с.

. Искусство и культура Монголии и Центральной Азии. - М.: Наука, 1983. - 366 с.

. Галлиев В.З. Ссыльные революционеры в Казахстане. Алма-Ата: Прогресс, 1978. - 233 с.

. Касымжанов А.Х., Касымжанова С.А. Духовное наследие казахского народа. - Алматы: Гылым, 1991. - 278 с.

. Габитов Т., Муталипов Ж., Кулсариева А. Культурология. - Алматы: Раритет, 2001. - 406 с.

. Каскабасов С. Казахская несказочная проза. - Алматы: Академиздат, 1993. - 355 с.

. Ирмуханов Б.Б. История Казахстана: опыт теоретико-методологического исследования. - Алматы: Раритет, 2004. - 510 с.

. Козыбаев М.К. История Казахстана. Очерк. - Алма-Ата: Билим, 1992. - 380 с.

. Левшин А.И. Описание киргиз казачьих или киргиз кайсацких орд и степей. Ч.2. Алма-Ата, 1996.

. Представления, культы, обряды у казахов. - Алма-Ата: Билим, 1992. - 250 с.

. Шаханова Н. Мир традиционной культуры казахов. - Алматы: Олке, 2000. - 314 с.

. Козыбаев М.К. Казахстан на рубеже веков. Поиски и размышления. А., 2000. - 340 с.

. Сембаев А.И., Храпченков Г.М. Очерки по истории школ Казахстана (1900-1917 гг.) - Алма-Ата: Билим, 1972. - 300 с.

. История Казахстана (с древнейших времен до наших дней). В пяти томах. Том 3. - Алматы: Атамура, 2000. - 768 с.

. Культура кочевников на рубеже веков (XIX-XX;XX-XXI): проблемы генезиса и трансформации. - Алматы: КазНУ им. Аль-Фараби, 1997. - 510 с.

. Козыбаев М.К., Аргынбаев Х.А. Казахи. - Алматы: Элем, 1995. - 300 с.

. Садыков Т.С. Культура межнациональных отношений. - Алматы: Онер, 2003. - 188 с.

. Белик А.А. Культурология. Антропологические теории культур. - Астана: Фаир-принт, 1999. - 300 с.

. Тимошинов В.И. Культурология: Казахстан-Евразия-Восток-Запад: Учебное пособие. - Алматы: Нус, 2007. - 400 с.

. Масанов Э.А. Об этнографическом и научном изучении Казахстана в России. - Алма-Ата, 2006. - 390 с.

. Введение в культурологию. Учебное пособие для вузов. Под.ред. Е.В. Поповой. - М.: Эксмо, 2005. - 340 с.

. Масанов Н.Э. Кочевая цивилизация казахов. - М.: Восток, 1995. - 190 с.

. Цыбульский В.В. Научные экспедиции по Казахстану. Алма-Ата: Гылым, 1988. - 184 с.

. Нуржанов Б.Г. Культурология. - Алматы: Фолиант, 1994. - 450 с.

. История Русского географического общества. М.: Правда,1979, 355 с.

. Косвен М.О. Этнография и история Казахстана. М.: Наука,1971, 500 с.

. Путешествия русских людей в Казахскую степь. Алма-Ата: Геодезия, 1971. - 316 с.

. Арнольдов А.И. Введение в культурологию. - М.: Интер-пресс, 1993. - 396 с.

. Сегизбаев О.А. История казахской философии: от первых архаичных представлений древних до философии развитых форм первой половины XX столетия: Учебник для вузов. - Алматы: Гылым, 2001. - 456 с.

. История казахской литературы. В 2 т. Т.2. Алма-Ата, 1979. - 469 с.

. Ерзакович Б.Г. У истоков казахского музыкознания. - Алматы: Гылым