Влияние нормативной силы ЕС на внешнюю политику стран Южного Кавказа
Правительство Российской Федерации
Федеральное государственное автономное образовательное учреждение высшего профессионального образования
"Национальный исследовательский университет
"Высшая школа экономики"
Факультет мировой экономики и мировой политики
Образовательная программа Международные отношения: европейские и азиатские исследования
Выпускная квалификационная работа
На тему Влияние нормативной силы ЕС на внешнюю политику стран
Южного Кавказа
Студент группы ЕИ-2
Абрамян Инесса Геннадьевна
Руководитель ВКР
заместитель декана по методической работе и кадрам
к.и. н., доцент,
Суздальцев Андрей Иванович
Москва 2015
Содержание
Введение
. Теоретические аспекты понимания Европейского союза как нормативной силы
.1 Концепция нормативной силы Европы:основные положения и критика
.2 Подходы к исследованию нормативной внешней политики
. Международная деятельность ЕС в сфере борьбы с незаконным распространением легкого оружия и стрелкового вооружения
.1 Нормативная основа ЕС в сфере борьбы с незаконным распространением СОЛВ
.2 Участие стран Южного Кавказа в инициативах ЕС по контролю СОЛВ
. Эффективность ЕС как международного нормативного фактора в сфере контроля незаконных СОЛВ
.1 Оценка реализации нормативных инициатив ЕС по борьбе с незаконным распространением СОЛВ среди стран Южного Кавказа
.2 Возможности и ограничения нормативного влияния ЕС на внешнюю политику стран Закавказья в области контроля СОЛВ
Заключение
Список использованных источников и литературы
европейский союз политика кавказ незаконный
Введение
Исследование нормативного влияния Европейского союза на внешнюю политику стран Южного Кавказа важно для понимания природы ЕС как международного актора. Программы, имплементируемые Евросоюзом в отношении стран Закавказья, представляют интерес с точки зрения их способности внедрять европейские ценности и нормы в процесс принятия политических решений, определяя тем самым внешнеполитический вектор стран-партнеров.
Актуальность исследования обусловлена как теоретическим аспектом, связанным с исследованием природы Европейского союза, так и практическим, отражающим перспективы развития ситуации в регионе. По мере развития украинских событий вопрос будущего политики ЕС в Закавказье в целом и программы Восточного партнерства в частности переместился с периферии политической повестки дня в центр крупнейшего геополитического кризиса. Планируемый в мае 2015 саммит Восточного Партнерства в Риге назвали в СМИ «саммитом за выживание». Три страны Южного Кавказа, участвующие в программе, несмотря на географическую близость, продолжают двигаться в разные политические направления, что требует от Европейского союза пересмотра как общего подхода к региону, так и переосмысления своей нормативной политики.
Перспективы влияния ЕС как нормативной силы на третьи страны чаще всего рассматриваются в контексте внутренней политики стран-партнеров.В нашем исследовании мы изучим влияние нормативной силы ЕС на внешнюю политику стран Закавказья на примере участия Грузии, Армении и Азербайджана в европейских инициативах по борьбе с незаконным распространением легкого оружия и стрелкового вооружения (СОЛВ).Обращение к данному исследовательскому материалу позволяет нам заявить о научной новизне нашего исследования.
Объектом данного исследования является Европейский союз.
Предмет исследования- международные нормативные инструменты ЕС.
Цель работы- определить факторы эффективности нормативного влияния ЕС на внешнюю политику стран Закавказья.
Исследовательский вопрос - какие нормативные механизмы должен использовать ЕС для оказания эффективного влияния на внешнюю политику стран-партнеров.
Задачи исследования:
Рассмотреть теоретические основы понимания ЕС как нормативной силы;
Изучить подходы к исследованию нормативной внешней политики ЕС;
Изучить роль ЕС в международной борьбе с нелегальным распространением СОЛВ;
Проследить участие стран Южного Кавказа в инициативах ЕС по контролю распространения СОЛВ;
Оценить результаты нормативного влияния ЕС на внешнюю политику стран Южного Кавказа в сфере инициатив по борьбе с нелегальным распространением СОЛВ;
Выявить основные возможности и проблемы нормативного влияния ЕС на внешнюю политику стран Южного Кавказа в сфере борьбы с СОЛВ.
Гипотеза исследования:ЕС обладает определенным потенциалом нормативного воздействия на внешнюю политику стран Закавказья. Однако непоследовательность применения нормативных инструментов в комбинации с внешними факторами ограничивает уровень влияния ЕС в рассматриваемом регионе.
Теоретическая значимость работы связана с обращением к концепции нормативной силы, которая является недостаточно изученной в российской академической литературе в силу отсутствия четкого терминологического аппарата и исследовательской модели. Однако распространенность концепции НПЕ среди европейских исследовательских институтов, а также в политической и медиа-среде подтверждает значимость данного подхода к рассмотрению международной роли ЕС. Обратившись в своей работе к анализу влияния нормативных принципов ЕС на внешнюю политику стран-партнеров, мы предоставим теоретический материал, который позволит дальнейшему развитию данного академического вопроса.
Практическая значимость нашей работы связана с нарастающей необходимостью изучения нормативных механизмов и их потенциального влияния на процесс принятия политических решений. Полученные данные могут активно использоваться в рамках разработки внешнеполитических проектов, направленных на страны-партнеры.
Хронологические рамки охватывают период 2005- 2014 годов - с момента начала участия стран Южного Кавказа в инициативах ЕС по контролю распространения СОЛВ и до настоящего времени.
Методологической основой исследования является концепция нормативной силы Европы. Основные используемые методы - анализ документов, кейс анализ.
Источниковую базу исследования составляют нормативно-правовые акты и документы официального делопроизводства институтов Европейского Союза: Договор о Европейском союзе, Стратегия по борьбе с незаконной торговлей и избыточным накоплением (СОЛВ) и их боеприпасов, Совместная позиция 2008/944/CFSP определяющая правила контроля экспорта военных технологий и снаряжения, отчеты по реализации инициатив ЕС по контролю незаконного распространения СОЛВ, решения Совета ЕС, заявления Европейской службы внешнеполитической деятельности.
Настоящая работа потребовала изучения корпуса исследований отечественных и зарубежных авторов, посвященных пониманию международной природы ЕС. Специфика международной сущности Евросоюза рассматривалась рядом исследователей, в разные периоды характеризовавших Союз как гражданскую силу, молчаливую сверхдержаву, этическую силу, постмодернистскую сверхдержаву, ответственную силу, прагматическую силу, исчезающего медиатора и, наконец, нормативную силу. В своей работе мы опирались на исследования нормативной силы И. Маннерса, Н. Точчи, Т. Форсберга, Э. де Цаттер, Т. А. Романовой, Л.О. Игумновой и других.
Выпускная квалификационная работа состоит из «Введения», трех глав, «Заключения», списка источников и литературы. В первой главе рассматриваются теоретические аспекты понимания Европейского союза как нормативной силы - основные положения и понятия концепции, подходы к исследованию нормативной внешней политики ЕС, критические замечания.
Вторая глава представляет эмпирический материал, отражающий международную деятельность ЕС по борьбе с нелегальным распространением СОЛВ - в особенности ключевые нормативные документы Евросоюза в данной сфере. Также данная глава рассматривает степень участия стран Южного Кавказа в международных инициативах ЕС по контролю распространения СОЛВ.
В третьей главе в соответствии с используемой моделью Н. Точчи анализируются результаты реализации программ ЕС по контролю СОЛВ среди стран Южного Кавказ. На основе полученных выходных данных формируются выводы относительно возможностей и ограничений нормативного влияния ЕС на внешнюю политику стран Закавказья.
. Теоретические аспекты понимания Европейского союза как нормативной силы
.1 Развитие концепции нормативной силы Европы в академической литературе
Концепция нормативной силы, нашедшая своих сторонников как в академической, так и политической среде, представляет собой спорный, но вместе с тем влиятельный подход к рассмотрению Евросоюза как международного актора. Несмотря на то, что данная теория начала развиваться с начала 2000-х годов, до настоящего момента так и не сформировалось общепринятого определения нормативной силы, четкого списка нормативных инструментов, а также критериев оценки результатов их применения. Данная глава посвящена рассмотрению и осмыслению вышеперечисленных теоретических вопросов и формированию терминологической базы, необходимой для нашего исследования.
Начало развития концепции нормативной силы относят к 40-м годам XX века, когда Бертранд Рассел в 1938 году разграничил экономическую, военную силу и силу мнений. Отсылку к концепции нормативной силы можно найти в работе Гальтунга, определяющего идеологическую силу как силу идей. В 1970-х годах XX века Ф. Дюшен вводит понятие гражданской силы, решающей свои внешнеполитические задачи посредством институтов сотрудничества и экономических рычагов воздействия. Позже Дж. Най заявляет, что для достижения собственных целей Евросоюз стремится, прежде всего, использовать мягкую силу, т.е. экономическое сотрудничество, гуманитарную помощь и т.д.. Термин «нормативная сила» был введен в академическую литературу Ианом Маннерсом в начале 2000-х годов в статье «Нормативная сила Европы: противоречие в терминах?». Подобно названию первой статьи Маннерса вся история развития концепции нормативной силы Европы (НПЕ) полна противоречий, терминологических разногласий и академических споров, начиная уже с основополагающего вопроса - что представляет собой нормативность ЕС?
По мнению И. Маннерса, понимание ЕС как нормативной силы помогает взглянуть на Союз с другой стороны, отличной от представлений о гражданской и мягкой силе, избежать «дихотомическую ловушку», т.е. отношению к ЕС как к исключительно межгосударственному или исключительно наднациональному образованию. Нормативное составляющее внешней политики Евросоюза позволяет говорить о том, что на международной арене Союз выступает в качестве нормативного, нежели чисто рационального актора. Таким образом, термин «нормативная сила Европы» (НПЕ) подчеркивает уникальность ЕС как международного актора, способного определять критерии «нормального» в международной политике, оказывать влияние на мировоззрение и миропонимание, тем самым вовлекаясь в ценностную конкуренцию наряду с другими международными игроками. При этом основным фактором, определяющим международную роль ЕС, является не то, что он говорит или делает, а то, чем он является. Следует подчеркнуть, что Маннерс исключительно нормативный характер ЕС как международного актора. Исследователь указывал, что Евросоюз можно считать нормативной силой в дополнение к его гражданским и военным составляющим.
Маннерс выделяет пять основных норм Евросоюза, определяющих его внутреннее устройство и международную идентичность: мир, свобода, демократия, уважение к правам человека и верховенство закона. В дополнение к перечисленным центральным нормам говорится о четырех дополнительных ‒ социальный прогресс, равенство, устойчивое развитие и эффективное управление. Приверженность Евросоюза перечисленным нормам подтверждается в ключевых документах Союза. Глава 5 Договора о Европейском союзе обозначает основополагающие ценностные ориентиры ЕС в мировой политике: «действия ЕС на международной арене осуществляются исходя из принципов, которые руководили его созданием, развитием и расширением, и которые Союз стремится продвигать в остальном мире: демократия, правовое государство, всеобщность и неделимость прав человека и основных свобод, уважение человеческого достоинства, принципы равенства и солидарности, соблюдение принципов Устава Организации Объединенных Наций и международного права».
Распространение вышеперечисленных норм, по мнению Маннерса происходит посредством шести основных механизмов. Следует указать, что в академической литературе разнится терминология, используемая для обозначения данного понятия: нормативные средства (normativemeans), нормативные механизмы (normative mechanisms), нормативные инструменты (normative instruments). В рамках нашего исследования мы будем пользоваться терминами нормативные инструменты и нормативные механизмы в качестве равнозначных. Итак,Маннерс выделяет следующие механизмов диффузии норм: инфекция (contagion), информационная, процедурная и открытая диффузия, передача и культурный фильтр. Механизм инфекции сводится к копированию модели интеграции ЕС другими политическими институтами, что можно наблюдать на примере Меркосур в Южной Америке. Информационная диффузия происходит за счет стратегической и декларативной коммуникации, например, дипломатических выступлений первых лиц Европейского союза, а также посредством различных негосударственных акторов, включая НКО. Процедурная диффузия включает в себя институционализацию отношений между ЕС и третьей стороной посредством межрегиональных кооперационных соглашений, членства в международной организации или непосредственного расширения ЕС. В качестве примеров можно привести членство ЕС в ВТО, межрегиональный диалог с Сообществом развития Юга Африки, расширение ЕС за счет стран Восточной и Центральной Европы. Перенос происходит в момент обмена ЕС товарами, технической помощью с третьей стороной. Здесь в качестве примера автор приводит программы ЕС PHARE и TACIS для стран восточной Европы и Южного Кавказа. Данный механизм функционирует с учетом принципа политической обусловленности. Открытая диффузия происходит, когда институт физически присутствует в международных организациях или третьих странах, например, посредством делегаций ЕС в странах-партнерах. Наконец, культурный фильтр основан на взаимодействии между конструированием знаний и созданием социальной и политической идентичности в третьих странах и политических организациях. Примерами применения механизма культурного фильтра является распространение демократических норм в Китае, прав человека в Турции и норм по защите окружающей среды в Великобритании.
Центральным объяснением является особая suigeneris природа Евросоюза: институциональное устройство и многоуровневое управление накладывают существенные ограничения на ведение реальной внешней политики. Ряд исследователей акцентируют внимание на том, как институциональное устройство Союза управляет интересами стран-членов, формулируя внешнеполитические действия ЕС в нормативных границах. Однако вопрос о том, является ли нормативнаяхарактер ЕС проявлением силы или слабости Евросоюза на международной арене, относят к спорным. Леонард и Купер говорят, что столетия войн и конфликтов повлияли на политическое мировоззрение европейских стран, рассматривающих кооперацию и интеграцию в качестве единственных способов сохранение мира. Поэтому Евросоюз стремится обеспечить благосостояние стран-партнеров и тем самым усилить безопасность на континенте. Сторонники противоположной точкой зрения считают, что нормативная сила ЕС объясняется слабыми внешнеполитическими инструментами актора, несогласованным политическим аппаратом и неспособностью противостоять реальным угрозам и внешним вызовам .
Несмотря на противоречия, общим для вышеперечисленных аргументов является понимание того, что внешняя политика ЕС все же является нормативной и причина заключается в том, чем ЕС на самом деле является. Однако данные положения стали также вызывали в академической среде массу критики, что объясняется рядом причин. Во-первых, ряд исследователей считают, что нормативная сила Европы является в большей мере политической, нежели аналитической концепцией. Понятие «нормативный» обладает позитивной коннотацией и отражает положительное отношение к характеризуемому объекту. Поэтому, по мнению Хелен Сьюрсен, термин НПЕ не может быть использован для критического анализа ЕС. Подобную точку зрения разделяет Мишель Пейс, заключившая, что термин НПЕ является семантически пустым понятием. Как считает Сьюрсен, для решения данной проблемы необходим концептуальный аппарат, который помогал бы определять, какие нормы являются допустимыми и легитимными. Настоящей нормативной силой должна быть та, что стремится ослабить силовую политику посредством укрепления не только международного права, но и космополитического права. Ко второй группе критиков концепции относятся ученые реалисты, расценивающие ЕС в качестве международного актора, не отличающегося от других сверхдержав. Например, Хайд-Прайс считает, что концепция нормативной силы не учитывает динамику военной и экономической составляющих. По мнению Хайд-Прайса, трансформационный потенциал ЕС в большей степени связан с рычагами экономического воздействияСоюза: угрозами исключения из внутреннего рынка или обещаниями членства.
В данную группу следует отнести ряд российских исследователей, утверждающих, что мораль не имеет отношения к международным отношениям, а внешняя политика отдельных государств не является средством реализации идеологических или морально-этических установок. Национальные интересы перевешивают «любые требования корректного поведения в отношении других акторов». Внешней политике позволено быть эгоистичной, аморальной, сконцентрированной на реализации «реальных результатов» и «собственных корыстных целей и интересов». Союз лишь выдает себя за источник универсальных ценностей, на самом деле преследуя прагматические цели и политические интересы.
В рамках данного критического подхода стоит упомянуть, что сам Маннерс отрицает противопоставления норм и интересов. Исследователь утверждает, что полное разделение норм и интересов невозможно как в процессе принятия решения, так в политическом анализе. Также Маннерс считает, что сам факт наличия у международного актора военной силы не противоречит его нормативной сущности в случае, если военная составляющая подчинена более фундаментальной нормативной этике. Таким образом, нормативная и военная силы необязательно являются несовместимыми.
Третья группа критиков считает, что существующие исследования не предоставляют данных о реальных результатах нормативных действий ЕС на международной арене. Иными словами, Евросоюз действительно может обладать нормативными интересами и нормативной идентичностью, но достигает ли он своих нормативных целей? Иными словами, данная группа критиков отрицает успех ЕС в распространении норм и ставит под сомнение нормативные результаты даже в случае их положительного характера. Например, Мерлинген указывает, что концепцию нормативной силы следует применять с осторожностью, так как по своей природе НПЕ может как усиливать, так и ограничивать других вовлеченных акторов.
Значительное количество критики демонстрирует спорность и недостаточную проработанность концепции НПЕ. Но вместе с тем мы можем сделать вывод, что столь активный академический отклик подтверждает исследовательский интерес к основным положениям концепции, способствует ее развитию и доработке. Уитман в своей работе вводит понятие «неонормативного поворота», ставшего причиной появления многочисленных новых подходов к исследованию ЕС как международного актора. Далее мы рассмотрим ряд исследовательских моделей, используемых для изучения нормативной внешней политики.
.2 Подходы к исследованию нормативной внешней политики
Как уже было сказано, концепция НПЕ динамична, продолжает развиваться и дорабатываться. В данной части нашего исследования мы представим ряд подходов к исследованию нормативной внешней политики ЕС.
наличие нормативной идентичности;
продвижение нормативных интересов;
поведение согласно установленным нормам;
использование нормативных методов;
достижение нормативных результатов.
По мнению Форсберга, данные критерии не предопределяют друг друга. Соответствие всем пяти критериям представляет собой слишком высокое требование, поэтому автор скорее представляет идеальный тип нормативной силы, нежели реальную характеристику ЕС, который, как считает исследователь, не обладает всеми перечисленными характеристиками. Форсбергвыделяет четыре основных механизма нормативной силы: убеждение других, активизация норм, формирование дискурса того, что является нормальным и сила примера. Первый механизм, убеждение других, похож на информационную диффузию, предложенную Маннерсом. В рамках данного механизма актор старается убедить других принять определенные нормы и таким образом прийти к единой точки зрения по определенному вопросу. Убеждение является прямой формой применения нормативной силы и может осуществляться посредством пропаганды, общественной дипломатии и информационных кампаний. Второй механизм, активизация норм, связан с утверждением системы обязательств. Иными словами, если один игрок взял на себя определенные обязательства перед тем или иным актором или институтом, то данному игроку придется подчиняться установленным нормам даже в случае несогласия с ними. Данный механизм является схожим по сути с процедурной диффузией Маннерса. Третий механизм, формирование дискурса того, что является нормальным, близок к идее культурного фильтра. Формирование дискурса, по мнению Форсберга, относится к непрямым формам применения силы. Четвертый механизм, сила примера, является смежным с механизмом заражения Маннерса, и заключается в копировании модели одного института другим.
В академической литературе можно найти и другие классификации механизмов нормативной силы. К примеру, Ленз предлагает схему, в которой сравнивает механизмы военной, гражданской и нормативной силы:
Механизм распространенияТип распространения Средства, каналы распространенияВоенная силаПринуждение Материальная, активнаяВоенное влияние, угрозы (негативная обусловленность)Гражданская сила Награды Материальная, активнаяСоглашения о торговле и сотрудничестве, техническая и финансовая помощь (позитивная обусловленность) Конкуренция Материальная, пассивнаяБольшой интегрированный внутренний рынок Нормативная сила Социализация Идейная, активнаяСоглашения о сотрудничестве, политический диалог, техническая помощьПодражание Идейная, пассивная «Успешная» интеграция, дискурс / нарратив, символическая репрезентация
Таким образом, нормативная сила предполагает распространение норм посредством нематериальных идейных механизмов, трансформирующих поведение стран-партнеров, посредством влияние на их восприятие окружающего мира и чувство идентичности. Механизм социализации связан с формированием нормативного понимания мира путем распространения норм и практик с применением как «позитивных» стратегий убеждения, так и «негативных», таких как навешивание ярлыков. Каналы распространения нормативной силы в рамках данного механизмы похожи на те, что используются силой гражданской. Социализация происходит посредством институциональных каналов, предоставляемых соглашениями по сотрудничеству с третьими странами - в особенности в рамках политических диалогов и программ по предоставлению технической помощи. Разница с гражданской силой заключается в том, что данные средства служат как каналы распространения норм для продвижения процесса социализации, не являясь тем самым причиной распространения норм, преследующей целью получение материальных выгод. Механизм принуждения связан с копированием успешного примера международного актора. В контексте данного механизма ЕС способен оказывать международное влияние посредством привлекательности и успешности своей модели. Таким образом, источником силы может стать нарратив, даже несмотря на его утопичность.
Распространение норм может происходить как за счет акторов внутри ЕС, так и за счет локальных акторов из стран-партнеров: членов местного гражданского сообщества, представителей исследовательских институтов и чиновников на разных правительственных уровнях.
Несколько иную схему анализа нормативной силы предлагает Элизабет Де Цаттер.Данная модель состоит из 4 шагов:
Материальные условия, способствующие существованию нормативной силы
концентрация силы в международных отношениях
Понимание собственной идентичности и роли
политические элиты осознают возможности нормативной силы;
продвигаемые нормы являются универсальными;
политические элиты осознают возможности нормативной силы;
наличие политической воли для реализации нормативной политики
Аспект взаимоотношений
другие члены международной системы принимают нормативную идентичность и роль актора
Оценка влияния нормативной силы
влияние на политические структуры и гражданские общества за пределами границ актора.
Автор рассматривает в качестве первостепенного онтологический вопрос о том, что на самом деле представляет собой нормативная сила, и предлагает неуглубляться в размышления, какой ей следует быть, отделив тем самым концепт от требований определенных норм и инструментов. Элизабет де Цаттеротрицает существование особых инструментов, характерных только для нормативной силы, и говорит, что диффузия норм может происходить активно и пассивно. Пассивное распространение норм происходит, когда третьи страны имитируют модель Евросоюза. Активная диффузия норм относится к попыткам ЕС целенаправленно продвигать свои нормы на международной арене посредством членства в различных организациях, участия в переговорах и так далее.
Следующая рассматриваемая нами модель исследования НПЕ принадлежит Точи. Исследователь вводит понятие нормативной внешней политики, выделяя три ее измерения: что хочет актор (цели), как он действует (инструменты) и чего он достигает (влияние).
Анализируя цели нормативной внешней политики, Точи делает акцент на разграничении нормативных и ненормативных целей и представляет несколько подходов. В рамках первого подхода ценности (нормативные цели) противопоставляются интересам (ненормативным) - данная точка зрения подвергалась критике с точки зрения разных теорий международных отношений. Точи указывает, что интерпретация определенной ценности и ее положение в общей иерархии ценностей зависит от лежащих в ее основе интересов. В рамках другого подхода противопоставляются нормативные и стратегические цели. Если нормативные цели включают в себя продвижение мира, демократии, прав человека, верховенства закона и устойчивого развития, то стратегические цели сводятся к защите торговых интересов, управлению миграционными процессами и энергетической безопасности. Но и в этом случае невозможно говорить о четком различии, потому что преследование стратегических задач необязательно надо считать ненормативным. Тогда как за нормативными целями могут скрываться стратегические задачи. В дальнейших рассуждениях Точи ссылается на Арнольда Уолферса, сформулировавшего понятие «milieugoals» и «possessiongoals». Possession ассоциируются в первую очередь с национальными, материальными и стратегическими интересами. Руководствуясь ими, государства имеют целью сохранить или укрепить то, что для них особенно ценно: независимость, территориальную целостность, суверенитет. Тогда как milieugoals направлены на формирование и трансформацию окружающей среды, особенно формирование ближайшего соседства. Ключевой целью внешней политики в данном случае становится создание и поддержание благоприятного мирового порядка. Milieugoals предполагают создание высокого уровня институционализации и упорядоченности мира для формирования общего жизненного пространства, которое регулируется международным правом, международными режимами, организациями и институтами. Также важным является добавить, что нормативными цели ведут к международной институционализации, связывающей поведение всех сторон, включая и инициирующего актора. В своих более поздних работах Маннерс говорит об излишней дихотомизации норм и интересов не только в академической литературе, но и в политическом и медиа-дискурсе. Тогда как отделение нормативного от «нормального» представляется невозможным.
Но сама по себе нормативная база и нормативные цели не наделяет политического актора нормативной силой: механизмы достижения поставленных целей также должны быть нормативными. Точи говорит, что важно не то, какие инструменты используются, а то как они применяются. Во-первых, их применение должно преследовать цель усиления других, а не самого актора. Во-вторых, использование нормативных инструментов должно соответствовать требованиям легитимности. В данном контексте важен учет требований как международного права, так и внутренней нормативной основы ЕС ‒ стандартов демократии, транспарентности, подотчетности.
Третья переменная нормативной внешней политики связана непосредственно с результатами ее применения.Об оказании нормативного влияния (impact) можно говорить в ситуации линейной взаимосвязи между прямыми или косвенными действиями актора (его бездействия или ряда действий) и созданием международной нормативной среды. Однако оценка эффективности нормативного влияния представляется сложной задачей, так как очень редко политические изменения в третьей стране являются исключительно результатом конкретных действий (или их отсутствия) со стороны определенного международного актора. Оценка влияния внешней политики требует выделения признаков или оснований, по которым действия страны на определенном направлении могут быть признаны результативными.
Также Точи выделяет три фактора, способных оказать влияние на ход реализации нормативной внешней политики: внутренний политический контекст международного актора, внутренние возможности и внешнее окружение.
Таким образом, мы можем наблюдать ряд трудностей, связанных с аналитическими рамками предлагаемой концепции нормативной силы. Во-первых, несмотря на значительное развитие концепции за последние две декады нормативная сила остается неизмеримой, поэтому сложно оценить эффективность ее влияния. Во-вторых, невозможно установить, в какой степени именно применение нормативной политикой является причиной политических изменений в поведении стран-партнеров. Таким образом, теоретическую модель нормативной силы сложно проверить эмпирическим путем.
В нашем исследовании мы придерживаемся исследовательского подхода Точи и анализируем влияния нормативной силы ЕС на внешнюю политику стран Закавказья в соответствии со следующей схемой:
ЦелиМеханизмыВлияние- направлены на создание и поддержание благоприятного мирового порядка; - предполагают создание высокого уровня институционализации, регулируемого международным правом, международными режимами- соответствие требованиям легитимности - - влияние на поведение международных акторов не силовыми методами - определение повестки дня в желаемом направлении - формирование дискурса
. Международная деятельность ЕС в сфере борьбы с незаконным распространением легкого оружия и стрелкового вооружения
.1 Нормативная основа ЕС в сфере борьбы с незаконным распространением СОЛВ
Во второй главе нашего исследования мы рассмотрим деятельность Евросоюза в рамках борьбы с незаконным распространением легкого оружия и стрелкового вооружения (СОЛВ) в качестве примера оказания нормативного влияния на внешнюю политику стран-партнеров. Выбор кейса обоснован ярко выраженным нормативным характером международной активности ЕС в обозначенной области, что выражается в наличии значительно числа инициатив, продвигающих нормы Союзасреди стран-партнеров.
Следует указать, что ЕС стал одним из первых акторов, обратившихся к проблеме неконтролируемого распространения СОЛВ в 1990-х годах. 17 декабря 1998 года Совет Европейского союза принял общее действие ЕС по созданию комплексных мер для борьбы с дестабилизирующим хранением и распространением легкого и стрелкового оружия. Данный документ был принят в контексте дискуссий стран-членов относительно возможностей гармонизации политики экспорта обычных вооружений, что нашло выражение в принятии в том же 1998 году Кодекса поведения Европейского Союза в области экспорта вооружений. В 2002 было принято новое общее действие, дополненное статьями о необходимости контроля над обращением боеприпасов. В общем действии 2002 были перечислены три основные задачи, превалирующие в инициативах ЕС по контролю СОЛВ до сегодняшнего дня: 1) борьба против дестабилизирующего хранения и распространения СОЛВ, 2) вклад в сокращение хранения СОЛВ и боеприпасов; 3) помощь в решении проблем, возникающих в результате подобного накопления.
Общее действие 2002 заложило основы политики Евросоюза относительно СОЛВ, позиционируя ЕС как международного игрока, продвигающего разработанные нормы среди других стран и регионов. Также документ содержал ряд обязательств, связанных с контролем экспорта стран-членов: например, обязательство импортировать и хранить оружие исключительно в интересах безопасности, а также осуществлять продажу легких вооружений только правительствам третьих стран. Среди других приоритетов указанных в общем действии 2002 следует указать уничтожение запасов и излишков оружия, разоружение, демобилизация и реинтеграция (РДР); также говорилось о необходимости продвижения данных приоритетов на международном и региональном уровне. В статье 6 приведены условия предоставления Евросоюзом финансовой и технической помощи третьим странам по вопросам, связанным с СОЛВ. В Статье 7 утверждалась ключевая роль Совета ЕС в распределении предоставляемой помощи. Вследствие отсутствия общепринятого определения СОЛВ в приложении уточняются типы оружия, которые попадают в категорию СОЛВ в соответствии с законодательством ЕС. В определение СОЛВ включены только легкие вооружения, используемые в военных целях, исключая, тем самым, гражданское оружие. В нашем исследовании мы будем придерживаться подобного определения СОЛВ. Мы обратимся к рассмотрению двух основных инициатив ЕС в сфере борьбы с незаконным СОЛВ - Стратегии по борьбе с незаконной торговлей и избыточным накоплением стрелкового оружия и легкого вооружения (СОЛВ) и их боеприпасов (далее Стратегия) и Совместной позиции Европейского Союза в области экспорта вооружений (Совместная позиция).
Стратегия по борьбе с незаконной торговлей и избыточным накоплением (СОЛВ) и их боеприпасов
Стратегия по борьбе с незаконной торговлей и избыточным накоплением СОЛВ и их боеприпасов, принятая в 2005 году, излагает комплексный подход к использованию всех международно-правовых инструментов, имеющихся в распоряжении ЕС. Выявляя регионы и страны, особо затронутые нелегальной торговлей СОЛВ, и определяя конкретные меры содействия этим странам, ЕС всецело поддерживает международные инициативы по борьбе с незаконной торговлей и избыточным накоплением СОЛВ, такие как Программа действий ООН 2001 года.
До принятия Стратегии 2005 программы помощи ЕС по контролю СОЛВ были в большей степени краткосрочными и реализовывались на двусторонней основе. Данные факт можно продемонстрировать 10 решениями Совета по предоставлению помощи 5 странам (Албания, Грузия, Мозамбик, Сербия и ЮАР) в 1999-2002 годах с общим бюджетом €7 300 200.
Принятие в 2005 году Стратегии позволило структурировать программы помощи ЕС по контролю СОЛВ. Предполагалось, что стратегия объединит все доступные ЕС инструменты:
гражданские и военные возможности стран членов;
инструменты ОВПБ, включая Совместную позицию Совета ЕС по экспорту вооружений, использование бюджета ОВПБ для поддержки мероприятий по контролю СОЛВ, и включение положения СОЛВ в соглашения ЕС с третьими странами;
другие инструменты внешней помощи, отвечающие краткосрочным и долгосрочным потребностям стран-партнеров;
полицейские, таможенные и судебные действия внутри ЕС.
Другой важной особенностью Стратегии СОЛВ является ее превентивный характер. Стратегия 2005 утверждает необходимость введения превентивных мер по устранению нелегального спроса и предложения. Стоит упомянуть, что в преамбуле Стратегии 2005 контроль над экспортом расценивается как превентивный метод борьбы с неконтролируемым распространением СОЛВ. Но в то же время конкретные шаги по укреплению политики ЕС по контролю экспорта занимает незначительную часть плана действий, приведенного в стратегии.
В рамках стратегии выделены 2 приоритетных района ‒ Африка к югу от Сахары и восточная и юго-восточная Европа. В указанных регионах ЕС акцентируется на развитии инициатив на региональном и субрегиональном, нежели на национальном уровне. Данный подход объясняется транснациональным характером незаконной торговли СОЛВ, требующим контроля на более широком региональном уровне. Однако, как показывает опыт, эффективность реализации подобных инициатив на региональном уровне во многом зависит от уровня взаимоотношений с отдельными странами и политической воли правительственных структру вовлеченных государств. В восточной и юго-восточной Европе одним из наиболее значительных вкладов ЕС в контроль СОЛВ является помощь, оказанная в рамках деятельности Организации Юго-Восточной и Восточной Европы по сбору и распространению информации о контроле над легким и стрелковым оружием (SEESAC). Если вначале мандат SEESAC распространялся лишь на Юго-Восточную Европу, то с 2008 года в программу были включены также страны Южного Кавказа, Центральной Азии и Восточноевропейские страны. Деятельность SEESAC направлена на предоставление помощи и обмене информацией в ряде областей: уничтожение, отслеживание СОЛВ, контроль экспорта вооружений и помощь в разработке национальных стратегий по контролю легких вооружений. Совет ЕС предоставляет финансовую поддержку SEESAC, начиная с 2002 года.
Несмотря на наличие в стратегии ключевых регионов, представленный план действий предполагает гибкость, адаптируемость к международным вызовам и подлежит пересмотру и обновлению каждые шесть месяцев посредством публикации отчета. Таким образом, Стратегия преследует цель сделать инициативы ЕС, связанные с СОЛВ, более последовательными и в релевантных случаях включить программы контроля распространения легких вооружений в более широкую стратегию ОВПБ.
В рамках Стратегии 2005 многосторонность утверждается в качестве приоритетного подхода продвижения норм на различных уровнях. ЕС и страны-члены внесли значительный вклад в обсуждение и принятие трех основных инструментов ООН по противодействию неконтролируемого распространения СОЛВ: Программы действий ООН 2001, Международного документа по отслеживанию 2005 и Протокола против незаконного изготовления и оборота огнестрельного оружия, его составных частей и компонентов, а также боеприпасов к нему, дополняющий Конвенцию ООН против транснациональной организованной преступности 2001 года. Хотя ЕС не удалось сделать первые два документа юридически обязывающими, Союз смог включить в их текст ряд положений относительно программ помощи, международного сотрудничества, РДР программ, учета и отслеживания оружия; управления запасами.
В контексте переговоров о принятии Международного договора о торговле оружием (МДТО) ЕС активно выступал за включение в текст документа положений о контроле СОЛВ и боеприпасов. В ряде случае Евросоюз также поддерживал семинары и встречи экспертов по продвижению принципов МДТО в различных регионах мира.
На региональном уровне страны-члены ЕС активны в рамках ОБСЕ, принявшей за последние годы ряд документов, отвечающих интересам ЕС по контролю СОЛВ: например, Решение № 8/04 Форума по сотрудничеству в области безопасности, Принципы ОБСЕ по контролю за деятельностью посредников по сделкам с легким и стрелковым оружием.
Наконец, ЕС активно продвигает принятие обязательств по контролю СОЛВ в рамках политического диалога с третьим странами и политическими организациями. В рамках данного направления партнерам предлагается включить в договорную базу с ЕС положения о контроле СОЛВ. В 2008 году в качестве подобного инструмента было разработано так называемое положение о СОЛВ (SALW clause), согласно которому стороны соглашаются полностью соблюдать соответствующие обязательства, связанные в незаконной торговлей СОЛВ и амуниции.
На мировом уровне интересный проект был недавно запущен при поддержке Инструмента стабильности (InstrumentforStability): создание и развитие централизованной базы данных iArms для отслеживания украденного и потерянного огнестрельного оружия. Данный проект управляется и реализуется Интерполом.
Таким образом, мы можем выделить три основные особенности Стратегии:
стремление к комплексному подходу к решению проблемы неконтролируемого распространения СОЛВ;
региональный подход;
акцент на многосторонние действия.
Совместная позиция 2008/944/CFSP определяющая правила контроля экспорта военных технологий и снаряжения
В марте 1991 года Совет ЕС создал Управление по экспорту обычных вооружений (COARM) с целью сопоставления национальных практик и обсуждения потенциальной гармонизации в рамках данного вопроса. В 1991-92 Совет принял 8 критериев, в соответствии с которыми страны-члены согласились оценивать свою экспортную политику. В Кодексе, принятом в 1998 году, разработка критериев оценки заявок на экспорт обычныхвооружений получила дальнейшее развитие: были учреждены механизмы оповещения и консультирования в случае отказов и предусмотрена процедура обеспечения прозрачности посредством опубликования годовых отчетов ЕС по экспорту вооружений.
Кодекс был направлен на гармонизацию национальной политики контроля над экспортом вооружений в государствах-членах ЕС, и его принципы и критерии были официально одобрены различными третьими странами.
декабря 2008 года Совет ЕС принял Совместную позицию 2008/944/ ОВПБ. Этот новый правовой документ знаменует успешное завершение переработки вышеупомянутого Кодекса и является еще одной вехой в улучшении стандартов экспортного контроля ЕС. Совместная позиция заменяет Кодекс поведения и включает несколько новых элементов, углубляющих и расширяющих сферу его применения. Эти элементы включают распространение проверок на сферы посредничества, транзитные операции и передачу технологии в невещественной форме, а также внедрение более надежных процедур с целью гармонизации экспортной политики государств-членов. Признавая особую ответственность, которую несут государства, экспортирующие военные технологии и военную технику, государства-члены ЕС снова продемонстрировали свою решимость препятствовать экспорту военных технологий и военной техники, которые могут быть использованы в неприемлемых целях, например, для репрессии внутри страны или международной агрессии, или могут усугублять региональную нестабильность.
Совет ЕС, осуществляя оценку результативности применения Кодекса каждый год, составил Руководство пользователя (имеющееся на нескольких языках), предназначенное, главным образом, для государственных служащих, занимающихся вопросами лицензирования экспортных операций. ЕС также пополнил круг своей внутренней деятельности по контролю над обычными вооружениями работой по распространению среди третьих стран идеи о важностикритериев Общей позиции ЕС в области экспорта вооружений. В статье 11 Общей позиции говорится, что страны-члены должны доступными способами мотивировать другие государства, занимающиеся экспортом военных технологий, применять критерии, разработанные в рамках Общей позиции.
После принятия в 2008 году Совместной акции Совета 2008/230/ОВПБ, ЕС начал проведение ряда региональных информационных семинаров, на которых эксперты в области контроля за вооружениями из стран-членов ЕС встречаются вместе с заинтересованными третьими сторонами, ближайшими соседями ЕС. К числу стран, которым предоставлена возможность участвовать в этих семинарах, относятся страны Юго-Восточной Европы, Североафриканские, Средиземноморские и кавказские партнеры Европейской политики добрососедства, а также Турция и Украина. Помимо предоставления помощи в подготовке и проведении в жизнь законов, направленных на эффективное обеспечение контроля над экспортом вооружений, эти информационные семинары предоставляют третьим странам возможность ознакомиться с критериями и принципами Общей позицииповедения ЕС в области экспорта вооружений и его применением на практике. Далее мы рассмотрим, каким образом страны Южного Кавказа принимали участие в реализации инициатив ЕС по контролю СОЛВ.
.2 Участие стран Южного Кавказа в инициативах ЕС по контролю СОЛВ
Первые попытки вовлечения стран Южного Кавказа в программы ЕС по контролю экспорта вооружений осуществлялись в рамках аутрич семинаров. Первые данные об привлечении стран Закавказья в подобные мероприятия относятся к 2005 году, когда в одном из отчетов говорится об участии Грузии в аутрич семинарах, организованных странами-членами. Целью семинаров являлось обсуждение вопросов экспортного контроля, законодательства, лицензионных процедур, реализации Кодекса и взаимодействия между задействованными органами власти. По данным отчетных документов Грузия также участвовала в семинаре в Риге в 2007 году, где помимо вышеуказанных вопросов была представлена система контроля экспорта стран-членов ЕС на примере Латвии.
В мае 2008 годавТбилисисостояласьпольско-грузинскаяконсультационнаявстречапоконтролю экспорта вооружений с участием польской делегации министерств иностранных дел и экономики и заместителем министра обороны и иностранных дел в Грузии. Основные обсуждаемые вопросы: 1) грузинская система контроля экспорта, ее согласованность, прозрачность и перспективы развития; 2) структура будущих программ тренингов и семинаров по контролю экспорта.
В марте 2008 страны Закавказья были включены в состав территории, на которые распространялось финансирование, предполагаемое в рамках принятого общего действия2008/230/CFSP по поддержке инициатив ЕС в сфере контроля экспорта вооружений и продвижения принципов и критерий Кодекса. Задачи семинаров: продвижение критериев и принципов Кодекса, помощь в разработке и реализации законодательных инициатив по эффективному контролю экспорта, создание профессиональной сети экспертов из стран-членов и третьих стран, поощрение принятия МДТО. Таким образом, общее действие 2008/230/CFSP было направлено как на достижение политических целей по продвижению критериев Кодекса, так и на предоставление технической помощи в сфере разработки законодательства, обучения сотрудников и написания национальных отчетов. Согласно общему действию для стран Восточной Европы и Кавказского региона планировалось провести один двухдневный семинар во второй половине 2009 года. Согласно исследованиям СИПРИ реализацию семинаров для стран Восточного партнерства сопровождал ряд трудностей. Во-первых, совместное участие в рамках одного мероприятия представителей Армении и Азербайджана представлял серьезную проблему для организации учебной программы: участники из Азербайджана отказались активно участвовать в семинаре с армянскими представителями. Во-вторых, приглашенные страны сильно отличались по профилю экспорта обычных вооружений: страны региона в большей или меньшей степени интегрированы с российской военной индустрией, что значительным образом влияет на их возможности принятия решений в области военного экспорта.
После принятия в декабре 2008 года заключений Совета начались переговоры о включение положения СОЛВ в договорную базу с третьими странами. В 2010 году был принят мандат на переговоры о заключении соглашения об ассоциации с Арменией, Азербайджаном и Грузия. В 2011 году положение СОЛВ было включено в договорную базу с Грузией и Азербайджаном.
В 2012 году было принято решение Совета 2012/711/CFSP, существенно расширившее используемые методы и предполагающее реализацию региональных семинаров, рабочих встреч, обменов персоналом и индивидуальных консультаций. В рамках решения реализацию аутрич мероприятий по контролю экспорта вооружений должно осуществлять Федеральное ведомство по экономике и экспортному контролю (BAFA) из Германии. В период действия решения предполагалось организация до 3 семинаров для представителей Восточной Европы и Кавказского региона. В июне 2013 года Агентство нераспространения и экспортного контроля Швеции (ISP) организовало рабочий визит для представителей Грузии, Азербайджана и Белоруссии. В рамках рабочего визита обсуждались следующие темы: организация шведской системы контроля экспорта, процесс лицензирования, межведомственная кооперация, реализация, процесс принятия решений. Организаторы использовали презентации и кейс анализ. В апреле 2014 года для того же состава стран (Грузия, Азербайджан, Белоруссия) был организован повторный рабочий визит в Болгарию, организованный местным Министерством иностранных дел при поддержке экспертов из Австрии. Швеции, Грециии Румынии. В рамках данного мероприятия больший акцент ставился на реализацию программы контроля экспорта с точки зрения Министерств иностранных дел, экономики, внутренних дел, таможенной службы.
В октябре 2013 года в Тбилиси был организован региональный семинар для стран Восточного партнерства. Участвующие страны представили национальные подходы использования технической экспертизы и эффективного контроля экспорта военных объектов.
В 2014 году в Грузии была организована встреча по юридической экспертизе с целью оказания стране-партнеру помощи в области разработки законодательства по контролю экспорта. Мероприятие было реализовано по специальному запросу Грузии. В рамках встречи была оказана помощь в разработке производных нормативно-правовых актов, которые будут сопровождать недавно принятое первичное законодательство. В качестве последующих действий для Грузии был проведен обмен персоналом в мае и сентябре 2014 года. Мероприятия были организованы при поддержке экспертов из Германии и были направлены на обучение грузинских госслужащих практическим навыкам на их рабочем месте: например, работа с Общим военным списком, его интерпретация.
В октябре 2014 года была организована встреча по предоставлению индивидуальной помощи Армении, оказанная по официальному запросу. Ключевые темы: межведомственная кооперацияи законодательная система Армении в сфере контроля экспорта вооружений. В рамках встречи представители Министерства обороны Армении принимали активное участие в обсуждении оценки критериев, прозрачности процесса принятия решения, определение различных терминов, вызовы, связанные с контролем брокерских операций и т.д.
3. Эффективность ЕС как международного нормативного актора в сфере борьбы с незаконным СОЛВ
.1 Оценка реализации нормативных инициатив ЕС по борьбе с незаконным распространением СОЛВ среди стран Южного Кавказа
Как уже было сказано ранее, мы проанализируем особенности влияния нормативных инициатив ЕС в сфере контроля СОЛВ на внешнюю политику стран Южного Кавказа, используя модель Н. Точи: цель - механизмы - результаты.
Исходя из представленных в предыдущей главе эмпирических данных мы можем говорить о следующих целях инициатив ЕС по контролю СОЛВ в странах Южного Кавказа:
продвижение критериев и принципов Совместной позиции;
предоставление помощи по разработке, обновлению и реализации законодательных и административных мер, направленных на создание эффективной системы экспорта вооружений;
обучение работников, вовлеченных в разработку национальных систем экспорта вооружений;
содействие установлению критериев прозрачности и ответственности в сфере международной торговли оружием;
продвижения подписания МДТО с целью установления мировых стандартов торговли вооружениями.
Данные цели нашли отражение в ключевых документах ЕС по контролю СОЛВ и экспорту вооружений - Стратегии и Совместной позиции и, безусловно, являются нормативными по своей природе. Действия ЕС направлены на институционализацию международных связей региона и распространение международных стандартов обращения с СОЛВ в национальные системы стран Закавказья. С данной точки зрения инициативы ЕС можно считать попыткой экспорта политической системы Евросоюза в страны Южного Кавказа с целью регулирования региональных конфликтов.
Анализируя механизмы реализации нормативной внешней политики ЕС среди стран Южного Кавказа, следует выделить два основных метода, используемых для оказания влияния на политику экспорта- аутрич и программы помощи. Аутрич - метод информирования и мотивации третьих стран принять определённые практики, принципы или стандарты по контролю экспорта вооружений, транзита и брокерских операций. Таким образом, аутрич представляет собой нормативную составляющую действий по продвижению контроля над экспортом посредством диалога и повышения осведомленности. ЕС проводит аутрич различными способами. Во-первых, информацию о принципах, стандартах, мероприятиях и последних инициативах могут передавать вебсайты. Во-вторых, двусторонние и многосторонние мероприятия (семинары, мастер-классы, рабочие визиты или консультации) повышают уровень осведомленности и продвигают стандарты среди третьих стран. Программы помощи предпринимаются Евросоюзом для непосредственной реализации определенных стандартов на практике - это практическая часть взаимодействия с третьими странами. Помощь предоставляется посредством предоставления опыта - например, помощь в развитии национальной законодательной структуры, построение возможностей для развития системы транзита или экспорта, укреплении процедур лицензирования и т.д. Некоторые формы помощи могут быть предоставлены для повышения системы контроля в государствах-реципиентах посредством семинаров, рабочих визитов, обучающих программ, обменов персоналов и предоставления материального обеспечения.
Используемые инструменты можно с уверенностью считать нормативными, так как будучи легитимными, они служат активному распространению норм Европейского союза в ближайшем соседстве, требует взятия на себя странами Южного Кавказа определенных обязательств.
Переходя к результатам, весьма затруднительным представляется оценить прогресс, достигнутый за счет реализации инициатив ЕС в сфере борьбы с неконтролируемым распространением СОЛВ. В особенности сложно понять, являются ли изменения в политиках и практиках результатом действия проектов, финансируемых ЕС, или трансформация произошла за счет действия других международных акторов и/или внутренних факторов. В приведенной ниже таблицы нами отражена степень и результаты вовлечения стран Южного Кавказа в инициативы ЕС по контролю СОЛВ:
Механизмы Азербайджан Армения Грузия Ассоциация с Общей позицией 2008/944/CFSP‒‒‒Включение положения о SALW в общую договорную базу с ЕС + ‒ +Включение положения Совместной позиции и Стратегии в национальное законодательство ‒ ‒ ‒Подписание МДТО‒‒+Ратификация МДТО‒‒‒Посещение региональных семинаров по контролю над экспортом вооружений + + +Участие в рабочих поездках по контролю над экспортом вооружений + + +Индивидуальные консультации‒++Обмен рабочим персоналом‒‒+
Исходя из полученных данных мы можем судить о следующих результатах реализации инициатив ЕС в странах Закавказья:
продвижение критериев и принципов Стратегии и Совместной позиции. Самый простой способ для оценки прогресса в реализации целей ЕС является наличие или отсутствие факта ассоциации страны-партнера с Совместной позицией или Стратегией, или включение критериев ЕС в национальное законодательство.
Из успехов ЕС в данной области стоит отметить включение в договорную базу с Грузией и Азербайджаном положения о СОЛВ, согласно которому стороны соглашаются полностью соблюдать соответствующие обязательства, связанные в незаконной торговлей СОЛВ и амуниции. Также в настоящий момент продолжается работа BAFA с грузинскими партнерами над разработкой нового законодательства стратегического экспортного контроля. В результате совместных дискуссий грузинские официальные лица согласились включить критерии Совместной позиции в производные нормативно-правовые акты.Но несмотря на небольшой прогресс, ни одно государство Закавказья формально не присоединилось Совместной позиции и не включило его положения и принципы Стратегии в национальное законодательство.
подготовка профессиональных кадров. Возможно, одним из самых значительных достижений информационной деятельности и оказания помощи стало создание сети экспертов, которые отмечают, что участие в семинарах помогло глубже понять способы укрепления систем экспортного контроля и практики лицензирования. Однако не стоит забывать, что данная сеть имеет неформальный характер, и в настоящее время отсутствуют данные о результатах ее деятельности на международном и национальном уровнях. Также ряд методов ЕС (рабочие визиты, обмены персоналом) были направлены на подготовку профессиональных рабочих кадров, которые должны непосредственно заниматься разработкой и реализацией национальных систем контроля СОЛВ в странах Закавказья. Данная группа методов не только способствует информационной диффузии норм среди стран Южного Кавказа, но и потенциально может влиять на формирование определенных культурных норм и соответствующего политического дискурса в правительственной и академической среде стран-партнеров.
принятие МДТО. Трудно оценить влияние региональных семинаров на поддержку принятия МДТО. Все государства Закавказья проголосовали в пользу резолюции Генеральной Ассамблеи ООН 61/89 «На пути к договору о торговле оружием: установление общих международных стандартов в отношении импорта, экспорта и передачи обычных вооружений» в декабре 2006 года и резолюции 64/48 «Договор о торговле оружием» в декабре 2009 года. Региональные семинары, организуемые ЕС, содержали сессии, разъясняющие основные положения МДТО и призывающие к его поддержке и дальнейшему принятию. Однако отчеты не отражают данных о степени готовности участвующих стран принять МДТО после его вступления. Поэтому нам сложно оценивать роль ЕС в популяризации положений МДТО в кавказском регионе. На сегодняшний момент единственной страной Южного Кавказа, подписавшей МДТО, но не ратифицировавшей его является Грузия (25 сентября 2014).
.2 Возможности и ограничения нормативного влияния ЕС на внешнюю политику стран Закавказья в области контроля СОЛВ
С учетом полученных данных в данной части нашего исследования мы бы хотели сделать SWOT анализ инициатив ЕС, направленных на внешнюю политику стран Закавказья в области контроля СОЛВ. Таким образом, мы рассмотрим внутренние сильные и слабые ЕС, а также внешние возможности и угрозы, оказывающие влияние на нормативную внешнюю силу актора.
К внутренним сильным сторонам ЕС как международного актора, продвигающего нормативные инициативы относятся:
прочная нормативная база реализуемых программ, выражающаяся в наличии единой Стратегии по борьбе с незаконной торговлей и избыточным накоплением (СОЛВ) и их боеприпасов. Стратегия призвана объединять все существующие инструменты ЕС, включая Совместную позицию, для достижения поставленных целей;
наличие накопленного опыта реализации нормативных инициатив в сфере борьбы с нелегальным распространением СОЛВ. Данные отчетов по реализации Стратегии и Общей позиции используются для проведения корректировок намеченных планов. Принятое в 2012 году решение Совета 2012/711/CFSP, существенно расширило круг используемых методов посредством внедрения рабочих встреч, обменов персоналом и индивидуальных консультаций;
назначение в качестве агента, ответственного за реализацию аутрич мероприятий Федерального ведомства по экономике и экспортному контролю (BAFA) из Германии. Данная мера повысила последовательность реализации мероприятий ЕС.
Внутренние слабые стороны:
недостаточная взаимосвязь между Стратегией и Совместной позицией. В преамбуле Совместной позиции говорится, что Стратегия СОЛВ подразумевает общие интересы стран-членов в укреплении скоординированного подхода к контролю экспорта военных технологий и боеприпасов. Подобным образом, преамбула Стратегии упоминает Общую позицию и призывает к усилению политике ЕС в области контроля экспорта. Однако план Стратегии довольно ограничен в данной области. Более того страны-члены чаще всего не понимают структурной связи между национальными системами контроля и общей политикой ЕС в сфере борьбы с нелегальным распространением СОЛВ. Страны-члены должны пересмотреть Стратегию и внести практические рекомендации по приоритезации вопросов контроля экспорта вооружений в общей политики ЕС по борьбе с незаконным распространением СОЛВ.
недостаточная координация между институтами ЕС и странами-членами. Контроль экспорта СОЛВ остается национальной прерогативой стран-членов ЕС, в то время как значительная часть решений по Стратегии и Совместной позиции принимается на уровне Комиссии и Совета ЕС. В настоящее время принятие решений относительно экспорта СОЛВ на наднациональном уровне маловероятно. Поэтому экономические и стратегические интересы стан-членов часто играют ключевую роль в экспорте вооружений. Также здесь следует выделить недостаточно развитый обмен информацией между институтами и странами-членами ЕС относительно оптимизации совместных инициатив. В настоящее время полугодовые отчеты включают информацию, предоставляемую членами ЕС о национальном прогрессе, достигнутом в обозначенной области, но данные национальные отчеты не имеют единой формы и составляются по усмотрению стран-членов;
недостаточно дифференцированный подход к странам-партнерам. Необходимо более четкое разграничение между странами, намеренными ассоциироваться с Совместной позицией и воздерживающимися. Более продвинутые страны обладают потребностями, которые не могут быть удовлетворены за счет региональных семинаров и нуждаются в регулярных консультациях на техническом и политическом уровнях.
недостаточная рефлексивность нормативных инициатив ЕС. Страны-партнеры должны обладать возможностью внести свой вклад в разработке программы действий. Данный факт особенно важен для укрепления доверия к ЕС как к нормативному партнеру, продвигающему на международном уровне универсальные ценности. Эксперты ЕС, участвующие в семинарах и иных презентациях, должны быть обеспечены материалами, описывающими экспортную систему участвующих третьих стран. Для получения больших результатов необходима большая гибкость в разработке программ аутрич и программ помощи. Судя по региональным семинарам страны-партнеры обладают разными потребностями относительно разработки и внедрения в жизнь эффективных систем экспорта. Региональные семинары играют значительную роль в создании и укреплении сети экспертов. Но результаты можно улучшить за счет расширения количество двусторонних семинаров, индивидуальных консультаций и рабочих визитов. Другой опцией может быть разработка способов по установлению взаимосвязей между многосторонними и двусторонними семинарами в области обмена информацией. Один из возможных механизмов - создание веб портала, предоставляющим доступ для участников семинаров. Данный портал должен постоянно обновляться и желательно не зависеть от двухгодичного финансирования. Портал может содержать релевантную законодательную-нормативную базу ЕС, базу контактов, новости, образцы документов и другие нужные документы. Данная инициатива может представлять собой способ более углубленной кооперации с продвинутыми странами. Доступ к определенной информации может предоставляться всем участвующим странам, но более чувствительная информация будет доступна лишь странам, принявшим на себя определенные обязательства.
отсутствие единой оценки всех инициатив ЕС в сфере борьбы с незаконным распространением СОЛВ. Принятая в 2005 году Стратегия СОЛВ интегрировала все существующие до этого инициативы борьбы с нелегальным распространением легких и стрелковых вооружений в единый план действий. Однако в силу недостаточной координации между отдельными программами ЕС в настоящий момент единая оценка всех инициатив ЕС в данной области не проводится, поэтому сложно справедливо судить о реальных успехах Евросоюза в данной области. Подобную оценку необходимо провести для переоценки приоритетов и, возможно, целевых регионов Стратегии.
Внешние возможности:
взаимодействие с другими внешними игроками, занятыми распространением СОЛВ в регионе: например, ООН и ОБСЕ. Участие в совместных инициативах, продвижение подписания МДТО в рамках собственных мероприятий делает Евросоюз более легитимным нормативным актором с точки зрения третьих стран;
крепкие дипломатические и программные отношения с Грузией, служащей площадкой по реализации инициатив ЕС в регионе и апробации новых методов и подходов.
Внешние угрозы:
недостаточная мотивированность стран Южного Кавказа для ассоциации с основными нормативными документами: Стратегией и Совместной позицией. Также следует упомянуть, что ни одна из стран Южного Кавказа не подготовила национальный отчет по экспорту вооружений. В ходе информационных семинаров странам Закавказья не были представлены ощутимые выгоды ассоциации с критериями ЕС. Важно продемонстрировать, что странам-партнерам, ассоциировавшимся с положениями Стратегии и Совместной позиции, будет предложено расширенное сотрудничество. Как минимум данные страны могут рассчитывать на двусторонние семинары и более частные рабочие визиты;
невозможность применения в полной степени регионального подхода к реализации инициатив внутрирегиональных конфликтов. Отношения между Арменией и Азербайджаном затрудняет процесс планирования и реализации инициатив ЕС на уровне региона. Отказ представителей конфликтующих сторон от совместного участия в региональных семинарах, рабочих поездках и других мероприятиях требует от Евросоюза более дифференцированного подхода к каждой из стран и организации двусторонних мероприятий;
наличие других международных игроков, заинтересованных в регионе, в том числе России, которые способны ограничивать возможности ассоциации стран Южного Кавказа с положениями Стратегии и Совместной позиции. Например, таковым ограничением является вступление Армении в Таможенный союз ЕАЭС.
К внешним возможностям, поддерживающим реализацию нормативных инициатив ЕС в регионе, можно отнести взаимодействие с другими внешними игроками, занятыми распространением СОЛВ в регионе (ООН и ОБСЕ) крепкие дипломатические и программные отношения с Грузией, служащей площадкой по реализации инициатив ЕС в регионе и апробации новых методов и подходов.
Таким образом, мы можем заключить, что, несмотря на значительное количество внешних угроз, эффективность нормативного влияния ЕС на внешнюю политику стран Закавказья зависит в большей степени от последовательности реализуемой политики: согласованности планируемых инициатив, взаимодействия институтов между собой и со странами членами и качества оценки проделанной работы.
Заключение
Изучение нормативного влияния Европейского союза на внешнюю политику партнеров в общем и стран Южного Кавказа в частности помогает проследить потенциал применения нормативных механизмов на международном уровне.
В нашей работе мы подробно изучили теоретический подход к рассмотрению ЕС как нормативного международного партнера, что было необходимо в силу недостаточной изученности концепции НПЕ в российской академической литературе. Мы пришли к выводу, что, несмотря на свой спорный характер и многочисленные критические замечания, концепция НПЕ является влиятельным подходом к рассмотрению международного влияния ЕС. При этом мы придерживаемся точки зрения, что наличие нормативной силы не исключает использование военных и экономических силовых механизмов, а нормы и интересы невозможно противопоставлять друг другу.Международный актор стремится продвигать как собственные интересы, так и нормы.
В качестве исследовательской модели мы использовали подход Н. Точи, предложившей, что актор, обладающей нормативной внешней политикой имеет нормативные цели, которые он стремится достичь посредством нормативных инструментов и получить нормативные результаты.
Для получения эмпирического материала нашего исследования мы использовали данные реализации инициатив ЕС по борьбе с незаконным распространением СОЛВ. В особенности мы опирались на мероприятия, имплементируемые в рамках планов действий, заключенных в Стратегии по борьбе с незаконной торговлей и избыточным накоплением (СОЛВ) и их боеприпасов и Совместной позиции 2008/944/CFSP определяющей правила контроля экспорта военных технологий и снаряжения. Анализ эмпирических данных продемонстрировал неравномерные результаты ЕС в сфере реализации данных инициатив, как со стороны стран-реципиентов, так и со стороны эффективности применяемых методов. Страны Южного Кавказа с готовностью участвовали в региональных семинарах по подготовке квалифицированных кадров и экспертов в области контроля экспорта вооружений, посещали рабочие визиты, организованные странами-членами ЕС и запрашивали индивидуальные консультации. Однако уровень ассоциации с положениями Совместной позиции и включения положений Стратегии в национальное законодательство остается минимальным. Однако данный вывод невозможно сделать обо всех странах - в результате подписания Соглашения об ассоциации Грузия готовит проект по включению положений Стратегии в производные нормативно-правовые акты и участвует в продвинутых, по сравнению с другими странами Закавказья, двусторонних мероприятия - обменах персоналом и мастер-классах по разработке юридических документов. Тогда как Армения и Азербайджан в большей степени остаются реципиентами нормативных программ помощи, не предпринимая существенных шагов для дальнейшей ассоциации с принципами ЕС.
Полученные эмпирические данные позволили нам выявить сильные и слабые стороны ЕС в сфере реализации нормативах инициатив, способных оказать потенциальное влияние на внешнюю политику стран Закавказья. К сильным сторонам Евросоюза относятся: прочная нормативная база реализуемых программ, выражающаяся в единой Стратегии по борьбе с незаконной торговлей и избыточным накоплением (СОЛВ) и их боеприпасов;
наличие накопленного опыта реализации нормативных инициатив в сфере борьбы с нелегальным распространением СОЛВ; назначение в качестве агента, ответственного за реализацию аутрич мероприятий Федерального ведомства по экономике и экспортному контролю (BAFA) из Германии.
Среди слабых внутренних сторон ЕС мы указали недостаточную взаимосвязь между Стратегией и Совместной позицией; недостаточную координацию между институтами ЕС и странами-членами в реализации мероприятий по контролю СОЛВ; недостаточно дифференцированный подход к странам-партнерам; нерефлексивность нормативных инициатив ЕС - ограниченное вовлечение партнеров ЕС в разработку планируемых программ , а также отсутствие единой оценки всех инициатив ЕС в сфере борьбы с незаконным распространением СОЛВ. В большей степени данные слабые стороны связаны с недоработанностью Стратегии как единой нормативной инициативы, призванной объединять все усилия и механизмы Евросоюза в целевой области.
Также невозможно отрицать факт влияния на нормативные инициативы ЕС внешнеполитических факторов: недостаточную мотивированность стран Южного Кавказа для ассоциации с основными нормативными документами: Стратегией и Совместной позицией; невозможность применения в полной степени регионального подхода к реализации инициатив по причине внутрирегиональных конфликтов и наличие других международных игроков, заинтересованных в регионе, в том числе России, которые способны ограничивать возможности ассоциации стран Южного Кавказа с положениями Стратегии и Совместной позиции.
Таким образом, мы можем заключить, что, несмотря на значительное количество внешних угроз, эффективность нормативного влияния ЕС на внешнюю политику стран Закавказья зависит в большей степени от последовательности реализуемой политики: согласованности планируемых инициатив, взаимодействия институтов между собой и со странами членами и качества оценки проделанной работы.
Список источников или тературы
Twelfth Progress Report on the implementation of the EU Strategy to combat illicit accumulation and trafficking of SALW and their ammunition (2011/II) Progress Report on the implementation of the EU Strategy to Combat Illicit Accumulation and Trafficking of SALW and their Ammunition Progress Report on the implementation of the EU Strategy to Combat Illicit Accumulation and Trafficking of SALW and their Ammunition - (2010/II) Progress Report on the implementation of the EU Strategy to combat illicit accumulation and trafficking of SALW and their ammunition (2011/II) Annual Report According To Article 8(2) Of Council Common Position 2008/944/Cfsp Defining Common Rules Governing Control Of Exports Of Military Technology And Equipment. Annual Report According To Article 8(2) Of Council Common Position 2008/944/Cfsp Defining Common Rules Governing Control Of Exports Of Military Technology And Equipment. Progress Report on the implementation of the EU Strategy to Combat Illicit Accumulation and Trafficking of SALW and their Ammunition - (2013/II) P.5Annual Report according to Article 8(2) of Council Common Position 2008/944/CFSP defining common rules governing control of exports of military technology and equipment P.536
Гаджиев К. О пользе и ущербности «универсальных ценностей» / К. Гаджиев // Мировая экономика и междунар. отношения. - 2008. - № 5. - C. 23-26
Игумнова Л.О. Нормативные цели внешней политики европейского союза, Известия Иркутского государственного университета. Серия: История. 2011. № 1. С. 154-169.
Романова Т.А. Евросоюз как нормативная сила и проблемы её восприятия в России как барьер на пути политико-правового сближения, ‒ СПб, 2011.
Aggestam L. Introduction: ethical power Europe? International Affairs 84(1): 1-11C. and Vogler J. The European Union as a Global Actor, London; New York: Routledge, 2006, 'Values in the EU's Neighbourhood Policy: Political Rhetoric or Reflection of a Coherent Policy?' (2007) 7 European Political Economy Review 38A. Theorizing the EU as a global actor: a constructivist approach. ECSA-Canada Biennial Conference The Maturing European Union 25-27 September 2008 Edmonton, Alberta
CédricPoitevin, 'European Union initiatives to control small arms and light weapons: towards a more coordinated approach', Non-proliferation Paper No. 33, Dec. 2013, 23 pp.
Duchêne F. Europes role in world peace. In: Mayne R (ed.) Europe Tomorrow: Sixteen Europeans Look Ahead. L., 1972. P. 33, T. (2011). Normative Power Europe, Once Again: A Conceptual Analysis of an Ideal Type. Journal of Common Market Studies volume 49. Numbver 6 , 1183-1204Larsen Normative Power Europe and the importance of discursive context: The European Union and the politics of religion, Cooperation and Conflict, 2014, Vol. 49(4) 419-437 De Zutter Normative power spotting: an ontological and methodological appraisal, Journal of European Public Policy, 17:8, 2010. P. 1115-1117, Ian: Normative Power Europe: A Contradiction in Terms? JCMS 2002 Volume 40 No.2 Istanbul : Center for Strategic Research (SAM) : Intermedia, 2004-2005I. 1. Sociology of Knowledge and Production of Normative Power in the European Unions External Actions, Journal of European Integration. 2015. P. 284Manners, Normative Power Europe: The International Role of the EU. 2001. P.T. EU normative power and regionalism: Ideational diffusion and its limits. Cooperation and conflict, H and Vogt H (eds) (2006) A Responsible Europe? Ethical Foundations of EU External Affairs. Basingstoke: Palgrave.J (2006) The European Superpower. Basingstoke: PalgraveA. Europe is the new role model for the world. Financial Times, 5 October 2004
Nicolaïdis K (2004) The power of the superpowerless. In: Lindberg T (ed.) Beyond Paradise and Power: Europeans, Americans and the Future of a Troubled Partnership. London: Routledge, 93-120Holtom and IvanaMicic, 'European Union arms export control outreach activities in Eastern and South Eastern Europe', Non-proliferation Paper No. 14, April 2012. P.7, B. (2006) New Theories of Integration in Cini, M. European Union Politics, 2nd Edition, Oxford University PressRamon, Normal Power Europe: Non-Proliferation and the Normalization of EU's Foreign Policy #"justify">Normative power Europe: a realist critique Journal of European Public Policy 13:2 March 2006: 217-234
.Sjursen, H. (2006). What kind of power? Journal of European Puplic Policy volume 13 issue 2