Системное качество экономического развития в его гуманистической определенности

Системное качество экономического развития в его гуманистической определенности

Контрольная работа

Системное качество экономического развития в его гуманистической определенности

Содержание

1. Системный характер экономического развития и материалистическое понимание истории

. Проблема «начала» в теории познания и генетическое основание экономической системы капитализма

Литература

. Системный характер экономического развития и материалистическое понимание истории

В первом и самом общем определении гуманизация экономического развития - это «приближение» его к человеку, создание необходимых экономических условий для повышения благосостояния населения путём повышения уровня и качества жизни всех членов общества. Иными словами, рассматривать экономическое развитие с точки зрения гуманизации - значит представлять его в «человеческом измерении», показать прямые и обратные связи экономических процессов с развитием человека на всех структурных уровнях социума, вплоть до глобального[5, с. 7]. Но при этом следует исходить из того, что экономическое развитие, как и всякое развитие, по своей сути системно, а поэтому, осмысление процесса его гуманизации неизбежно носит системный характер. И это обязывает обратиться, прежде всего, к его системной характеристике.

Длительное время в экономической теории при изучении экономической жизни общества господствовала несистемная методология, основанная на аналитическом методе познания. Этот метод ориентирован при изучении своего предмета на его расчленение на составляющие части и последующий анализ каждой из них в отдельности. Однако, в несистемной методологии доступен лишь анализ тех свойств, сторон предмета, которые представляют собой набор качественных и количественных параметров, не связанных в единое целое. Выполнив свою научную «миссию», аналитический метод стал обнаруживать пределы своих возможностей, за которыми он становится малопродуктивным. В то же время возникли предпосылки для упорядоченного, системного изучения экономической действительности. Системные исследования всегда связывают с системным подходом, который основан на исследовании объектов как сложных систем, состоящих из множества компонентов с многочисленными внутренними и внешними связями. Системный подход к изучению экономических явлений и процессов - это одновременное комплексное, всестороннее изучение экономики как единого целого с позиций рассмотрения её как саморазвивающейся системы.

Система (греч. - составленное из частей, соединённое) есть целое. Становление понятия «система» прошло длительный исторический путь в науке. С давних времён экономисты искали «высшие субстанции», которые определяют экономические явления. Уже на ранних ступенях развития экономической науки зарождаются первые логико-гносеологические модели сущностного знания как предвестника будущего системного знания. Так родоначальник классической буржуазной политической экономии в Англии У. Петти один из первых применил новый метод в экономической науке, осуществив переход от видимости явлений к анализу их сущности. Он стремился показать причинную зависимость экономических явлений, присущие им внутренние закономерные связи. Конечно, у Петти ещё отсутствует единая и цельная система теоретических взглядов. Тем не менее, он сделал попытку в своих работах объяснить такие экономические явления, как цена товара, цена земли, заработная плата и другие, исходя из определяющего начала, а именно из трудовой стоимости. В своём учении о «естественной цене» Петти первым в Европе пришёл к выводу о том, что источником стоимости является труд.

Первой систематической концепцией капиталистического производства, как отмечал К. Маркс[4, т. 24, с. 405] . являются теоретические воззрения физиократов. Кенэ, как известно, сделал первую в истории экономической теории попытку представить процесс производства и обращения совокупного общественного продукта в целом. Этот процесс схематически изображён им в «Экономической таблице», которую К. Маркс назвал «…в высшей степени гениальной идеей»[6,ч.1, с345].

Постепенно в экономической теории накапливался опыт, и экономическое знание становилось более системным и в тоже время более дифференцированным, многоуровневым, многоаспектным. В научном познании экономической деятельности стало появляться всё больше системных «элементов» и «компонентов», которые постепенно превращались в привычные приёмы научного мышления независимо от специального методологического осмысления проблем системности. Это нашло своё отражение в классической политической экономии А. Смита и Д. Рикардо. Их учение позволяло видеть кроме собственных, внутренних закономерностей конкретных явлений, более широкие и общие закономерности. В частности элементы системного подхода обнаруживаются в теории воспроизводства общественного капитала А. Смита. Д. Рикардо, в свою очередь сделал попытку представить всю систему категорий капиталистической экономики как единство, подчинённое, в конечном счёте, закону стоимости.

Понятно, что экономическое знание, как и всякое знание, несёт на себе печать эпохи, истории. Поэтому все экономические теории являются, с одной стороны исторически ограниченными, а, с другой стороны представляют собой определённые ступени исторического процесса становления и развития системного экономического знания. Системное экономическое знание как самостоятельное, развитое возникает тогда, когда познаны основные связи в экономике, её структурные компоненты, раскрыты закономерности «видов» и «родов» экономических явлений. Системный подход изменяет масштаб видения экономической жизни. Вынужденный и ограниченный на протяжении многих столетий исследовательский акцент на конкретных экономических фактах и явлениях, в конце концов, был дополнен, сменён системным подходом.

Наиболее полно идея системного подхода реализовалась в экономической теории К. Маркса, в его главном научном труде - «Капитале». Как отмечает В.П. Кузьмин, хотя К. Маркс и Ф. Энгельс, «не оставили нам специальных исследований проблем системности в виде готовой методологической теории, но они оставили системную теорию общественного развития и множество примеров конкретного системного решения различных вопросов, возникающих, при изучении общества как целого»[7, с.13]. Системность знания является главным достоинством марксисткой экономической теории. Принцип системности - её существенный момент. Он представляет собой то самое ценное в «Капитале», которое сегодня так необходимо для исследования логики современного социально-экономического развития, для выявления его нового системного качества. Поэтому, не отказываясь от освоенного западного теоретического опыта, необходимо вернуться на утраченные позиции системного знания.

К настоящему времени отечественными философами и экономистами - теоретиками хорошо проработаны методологические проблемы системного подхода[см. 8,9], результатом чего стало создание общей теории систем. В современной экономической литературе даётся множество определений «экономической системы». Приведём некоторые из них. «Экономическая система есть совокупность взаимосвязанных и определённым образом упорядоченных элементов экономики»[10, с.67]. Или другое. «Совокупность всех экономических процессов, совершающихся в обществе на основе действующих в нём имущественных отношений и организационных форм, представляют собой экономическую систему этого общества»[11, с.7]. Ещё одно. «Экономическая система - это особый образ упорядочения связей между производителями и потребителями материальных благ и услуг»[12, с. 45]. В западной литературе экономическую систему определяют как совокупность институтов и механизмов для принятия и реализации решений, касающихся производства, распределения доходов и потребления в рамках определённой географической территории.

Каждое из этих определений не может претендовать на его полноту, но вместе взятые, подчёркивая ту или иную характеристику экономической системы, (совокупность взаимосвязанных элементов, всех экономических процессов, особый образ упорядоченных связей, совокупность институтов и механизмов), они дают более или менее цельное представление о ней. Обобщая их, экономическую систему можно определить как отграниченную, автономную, сложноорганизованную совокупность множества взаимосвязанных, разнопорядковых и разнокачественных экономических процессов, явлений, институтов и механизмов, которые в своём единстве образуют целостность. Конечно, это самое общее определение, которое в дальнейшем изложении подлежит конкретизации.

В соответствии с этим определением экономическая система обладает, прежде всего, таким важнейшим свойством, как целостность, основу которого составляет соотношение частей и целого. Представляя собой единство многообразного, целостность экономической системы означает образование новой качественной определённости, не сводимой к простой сумме составляющих её частей, но основанной на их взаимодействии. Постижение этой качественной определённости и является высшим результатом познания реальной экономической действительности. Поэтому идея целостности познания экономической жизни общества является его исходным методологическим принципом, в соответствии с которым результатом системного исследования является формирование целостной интегральной модели экономического развития. В ходе неё отдельные части и элементы анализируются не ради их собственного познания, а с целью последующего их сведения в единое целое, с целью выяснения того, каким образом они соединяются в целое, за счёт чего поддерживается жизнедеятельность экономической системы, её интегративные свойства.

Внутренним организующим началом экономической системы, обеспечивающим его целостность, служит её цель как центральный упорядочивающий момент. Цель, как объективная внутренняя направленность движения системы, как её самовозрастающая субстанциональная основа, определяет всё её содержание, её структуру, субординацию и координацию её компонентов, их функциональные зависимости, совместимость их между собой и самой системой в целом. Цель придаёт целостность организации экономической системы, поскольку как её центральная функция, она представляет собой способ выражения её активности и жизнедеятельности, раскрывает механизм её функционирования и одновременно характеризует главный результат интегрирующего взаимодействия всех компонентов в его качественной и количественной определённости.

Экономические системы не только обладают определённой структурой, имеют собственные функции и функциональные зависимости, но и постоянно изменяются, преобразуются в пространстве и во времени. Развитие системы означает необратимое, направленное, закономерное изменение. Источником этого развития являются противоречия, которые, как известно, есть корень всякого движения и жизненности.[13, т. 2, с. 65]. В процессе возникновения, развития и разрешения внутренних противоречий экономической системы происходит её качественное преобразование, но при этом она сохраняет свою целостность.

Развитие экономических систем носит этапный характер. Каждый из этапов означает переход объекта из одного качественного состояния в другое. При этом принципиальным изменениям подвергаются структурные и функциональные связи и отношения компонентов. Основными этапами развития экономических систем являются этапы возникновения, становления, расцвета, стагнации и распада. Они отражают восходящую и нисходящую ветви развития. Этапы возникновения, становления и расцвета характеризуют процессы, происходящие в системе от начала её образования до точки наивысшего подъёма. Они образуют восходящую ветвь развития. Этапы стагнации и распада отражают нисходящую ветвь, связанную с упадком и гибелью экономической системы.

Важной чертой развития экономических систем является преемственность. Она содержит в себе связь между различными этапами развития. Эта связь выражается в том, что всякое новое сохраняет в себе одновременно черты старого. Новое качественное состояние систем всегда оставляет в себе следы прошлого, и не просто следы, оно содержит в себе прошлое в снятом виде - в виде своего исторического базиса, погруженного в основание более целостной системы.

Принципиальное значение имеет проблема выбора основы для системного подхода. Она предопределяет всю логику познавательного процесса, его отправные точки и конечные результаты. Убедительной на этот счёт выглядит точка зрения А.И.Пригожина, который отстаивает идею разработки системного подхода на диалектической основе[14, с.18], идею которую впервые в экономической науке реализовал К. Маркс, применительно к системному исследованию капиталистической экономики. Системный подход, построенный на диалектике, позволяет также изучать различные экономические процессы и явления через их разнокачественность, тождество в многообразии.

С учётом этого, важная содержательная проблема гуманизации социально-экономического развития состоит в том, чтобы выявить его субстанциональную основу, приводящую к организации его в систему. Выявление этой основы связано, прежде всего, с пониманием истории как естественноисторического процесса. Материалистическое понимание истории - это исходный пункт в системном понимании социально-экономической действительности, которая должна быть объяснена, исходя из неё самой и саморазвития. Оно дало, по мнению В.П. Кузьмина, возможность монистического осмысления логики социально-экономического развития и стало вместе с тем открытием системных закономерностей[7, с97]. Как известно, открытие материалистического понимания истории К. Маркс относил к числу своих, по его мнению, немногих открытий. В чём состоит его суть?

Вопрос на первый взгляд может показаться банальным, «старомодным», но именно в его кажущейся тривиальности скрыта в зародыше суть дела в решении поставленной в работе проблемы. Ответ на этот вопрос - начальная предпосылка её решения. Дело в том, что материалистическое понимание, выражая монистический взгляд на логику социально-экономического процесса, вместе с тем содержит в себе внутреннее противоречие, которое является отражением действительного противоречия хода истории. Обратимся к классикам. В результате философских и исторических исследований, исходя из материалистического решения основного вопроса философии, К. Маркс и Ф. Энгельс пришли к научному выводу об определяющей роли материального производства в общественной жизни, к открытию диалектики производительных сил и производственных отношений. Суть этого открытия выражена Марксом в известном положении: «В общественном производстве своей жизни люди вступают в определенные, необходимые, от их воли не зависящие отношения - производственные отношения, которые соответствуют определенной ступени развития их материальных производительных сил. Совокупность этих производственных отношений составляет экономическую структуру общества, реальный базис, на котором возвышается юридическая и политическая надстройка и которому соответствуют определенные формы общественного сознания… На известной ступени своего развития материальные производственные силы общества приходят в противоречие с существующими производственными отношениями…, внутри которых они до сих пор развивались. Из форм развития производительных сил эти отношения превращаются в их оковы. Тогда наступает эпоха социальной революции»[15, с. 6-7]. Именно с этим высказыванием К.Маркса до сих пор связывается суть материалистического понимания истории, на котором строятся обвинения Маркса в экономическом детерминизме. Однако существует более широкая трактовка материалистического понимания истории, на которую в научной литературе сегодня мало обращается внимания. «Согласно материалистическому пониманию,- писал Ф. Энгельс, - определяющим моментом в истории является, в конечном счёте, производство и воспроизводство непосредственной жизни. Но само оно, опять-таки, бывает двоякого рода. С одной стороны, производство средств к жизни: предметов питания, одежды, жилища и необходимых для этого орудий; с другой стороны - производство самого человека, продолжение рода. Общественные порядки, при которых живут люди определённой экономической эпохи и определённой страны обусловливаются обоими видами производства: степенью развития с одной стороны - труда, с другой - семьи»[16, с.4]. В другом месте по этому поводу Ф. Энгельс уточняет, что если кто-нибудь материалистическое понимание истории «извращает в том смысле, что будто экономический момент является единственно определяющим моментом, то он тем самым превращает это утверждение в ничего не говорящую, бессмысленную фразу»[17. c.394].

Характеристика исторического процесса как производства и воспроизводства непосредственной жизни представляет собой целостную концепцию материалистического понимания истории, согласно которой она есть не что иное как, деятельность преследующего свои цели человека. Сама жизнедеятельность человека как нерасчленённое целое и составляет субстанциональную основу социально экономического развития, главной предпосылкой и интегральным результатом которой является сам человек в его природной и социальной определённости. Целостная концепция понимания логики социально-экономического прогресса предполагает рассмотрение развития человека и общества в неразрывном единстве. Здесь исток решения проблемы гуманизации экономического развития.

К сожалению, процесс социально-экономического развития общества и человека рассматривали и до сих пор продолжают рассматривать в экономической теории как два связанных между собой, но разных процесса. В своё время такой взгляд был предопределён внутренним исторически обусловленным разрывом человека и общества и оправдан, пока накапливалось научное аналитическое знание о человеке и обществе. Сегодня такому обособленному подходу к исследованию развития человека и общества теоретического оправдания нет. Человек и общество - неразрывные понятия, определения которых взаимно предполагают друг друга.

Рассмотрим этот вопрос более конкретно. Человек, конечно, прежде всего, природное существо, он является неотъемлемой частью природы, находится в её власти, т.е. зависим от неё. Это значит, что человек живёт природой, находясь с ней в постоянном общении. Как природное существо человек есть единичное, индивидуальное существо, конечное в своём временном бытии. С другой стороны, человек существо родовое - общественное, духовное. Он выступает субъектом всех общественных отношений, своеобразным узлом, в котором завязываются все нити многообразных социальных связей.

Люди сами делают свою историю, являясь первой предпосылкой возникновения общества. Но эта истина является таковой лишь в той мере, в какой сама естественно сложившаяся родовая общность людей явилась первой предпосылкой, «первой великой производительной силой»[18, ч. 1, с.485] производства людей как людей. Именно потому, что история делается всеми людьми вместе, главное условие их существования составляют надындивидуальные формы организации в некоторую целостность, которая и называется обществом.

Необходимость совместной деятельности по отношению к каждому индивиду выступает как власть, как жизненная необходимость, которая проистекает из внутренней организации и обеспечивает упорядоченность, регулирующее воздействие на их жизнь. Непосредственная власть общества, как коллективная сила организованного совместного существования людей предопределяет возникновение и существование у них общественных свойств, составляющих их социальное качество, которое и делает возможной их коллективную жизнь. Удачно, на наш взгляд, эту мысль конкретизирует следующее высказывание: «Коллективизм, по-видимому, есть высшая категория по отношению к индивидуальному, ведь вступая в коллективные отношения, личность должна смирить свою индивидуальность, чем-то пожертвовать, чтобы стать приемлемой для общения. Можно заключить, что если индивидуализм проявляется естественно, то для пребывания в коллективе от личности требуется подготовленность в нравственном отношении, необходимы усилия для самосовершенствования и самодисциплины»[19, с. 130-131]. Власть общества, его внешние требования к внутренним социальным качествам человека проявляются в нём, по меткому выражению Троицкого А.Г., «как власть духа над своеволием страстей». Общество изначально как системное образование есть непосредственная производительная сила человека как человека. Следовательно, развитие человека и развитие общества - это две стороны одного и того же процесса - производства и воспроизводства действительной жизни.

Печать двоевластия отмечена на облике человека - власти природы и власти общества. Поэтому производство непосредственной жизни выступает в качестве двоякого отношения: в качестве естественного и общественного. То есть сама жизнедеятельность имеет двойственный характер: с одной стороны - это природная жизнедеятельность, результатом которой является человек как природное существо, с другой - общественной, продуктом которой выступает его духовное качество. Поэтому мотив жизнедеятельности суть само её противоречие: с одной стороны он есть проявление природной активности жизненных сил человека, с другой - их ограничения духовными силами. Как природная жизнедеятельность она должна быть целесообразной, т.е. базироваться на естественных законах природы, носить рациональный характер, связанный с соотношением результатов и средств в их достижении в условиях ограниченности ресурсов. Поскольку человек сам является частью природы, то его природное начало в его жизнедеятельной мотивации связано с осуществлением собственного материального интереса, направленного на воспроизводство его как особенного, индивидуального, природного существа и связанного с борьбой за отдельное существование. Крайней формой этой борьбы является война, которая ведёт к самоуничтожению и распаду общества.

Поэтому общественная сторона жизнедеятельности связана с обузданием зоологического индивидуализма, которое следует понимать не как полное подавление индивидуального, а как направление природной энергии в общественное русло, как превращение её в энергию духовную. Производство человека как духовного существа связано с осуществлением коллективного интереса людей, основу которого составляет потребность в совместной жизни.

Однако, в этом случае основу жизнедеятельной мотивации составляют ценностные аспекты поведения человека. Ценностное в мотивации жизнедеятельности как главное условие реализации общественного интереса связано со смыслом жизни, стержень которого образует жизненный идеал, как форма общественного объединения людей и проявления гуманистического начала в человеке, которое выражает социальное равенство людей, их одинаковое социальное качество. Идеал составляет высшую тайну духовного начала и проявляется в совокупности общественных норм поведения и взглядов как требований коллективного существования людей (нормы морали и др., а так же представления о справедливости, равенстве, свободе, демократии и т.д.). В них проявляется общий совместный интерес, осуществление которого обеспечивает целостность и стабильность общества.

Ценностное, как проявление потребности в совместном существовании, как форма ограничения природного начала в человеке порождает в нём способность познавать мир, добывать знания и на их основе практически действовать целесообразно, рационально. В то же время, само знание не указывает на то, в каких целях его применять: в целях созидания или в целях разрушения, уничтожения. Поэтому способ применения знания определяется границами социальных норм.

Таким образом, двойственность человеческой жизнедеятельности в её мотивации проявляется в диалектике рационального и ценностного. Рациональную основу потребности людей в совместной жизни составляет знание, которое предписывает действовать в соответствии с законами природы. Её же ценностная основа есть общественная норма, как чистая социальность, которая диктует поведение с учётом общественных требований. Рациональное и ценностное составляют генетическое ядро внутреннего мотива жизнедеятельности. Их диалектика, развёрнутая в историческом пространстве и времени, и составляет самую глубокую суть сложного, противоречивого и драматического процесса гуманизации экономического развития. Каждая из этих сторон мотивации человеческой жизнедеятельности в зависимости от природных, исторических и иных обстоятельств может иметь самодавлеющее и определяющее значение в социально-экономическом развитии. Поэтому с учётом диалектического единства природной и общественной сторон человеческой жизнедеятельности важно понять их взаимообусловленность, взаимопроникновение, пределы их «властных полномочий» в зависимости от условий развития каждой из них, исторического времени и обстоятельств.

Являясь собственным инобытием по отношению друг к другу каждая из этих сторон содержит в себе в снятом виде собственную противоположность как внутреннюю отрицательность. Так что природное начало в своей качественной определённости есть единство природного и духовного начал, единство, которое обретает форму экономического начала. Духовное же в своей противоположной определённости представляет собой то же самое единство духовного и природного, но уже в социальном облике, суть которого составляет начало социальное.

Таким образом, диалектика природного и общественного начала производства непосредственной жизни проявляется в форме диалектики экономического и социального, составляющей содержание гуманизации экономического развития, которое необходимо представить теперь в развёрнутом системном виде. С учётом вышеизложенного следует отметить, что приведённое высказывание Ф.Энгельса не отрицает исходный методологический принцип К.Маркса, а уточняет, разъясняет его. Дело в том, что если рассматривать материалистическое понимание с позиций способа производства непосредственной жизни, то краеугольным камнем его как раз и является учение К.Маркса об общественно-экономической формации, которая выступает обобщённым теоретическим выражением системного качества социально-экономического развития.

Формация - это системная оформленность общества. Она представляет собой в этом смысле определённый тип общества, который характеризует конкретно-исторический способ производства непосредственной жизни в целом. Это не просто сумма различных сфер общественной жизни, каждая из которых развивается по собственным законам, а единый общественный организм, системные законы которого являются высшими законами более частных закономерностей. Завершённая целостность этого организма проявляется в его главном результате, которым является производство действительной жизни, самого человека. Поэтому ОЭФ (общественно-экономическая формация) - это не только определенный тип общества, но и соответствующий ему конкретно исторический тип человека. Теория ОЭФ органически включает в себя теорию развития человека в качестве её существенного момента. Теория ОЭФ, с одной стороны, отрицает метафизические, абстрактные и внеисторические представления об «обществе вообще», «человеке вообще», «государстве вообще», которые препятствовали пониманию реальных экономических процессов в их специфических исторических формах. В то же время специфические формы исторического развития необходимо рассматривать как проявление общих объективных закономерностей. Общественно-экономическая формация поэтому выступает носителем и конкретно-специфического и всеобщего. Абсолютизация специфического неизбежно приводит к отрицанию единства между различными историческими ступенями исторического развития и делает невозможным понимание закономерностей перехода от одного типа общества к другому. На уровне специфического ОЭФ как система выступает в качестве самостоятельного образования со свойственными ей закономерностями. На уровне всеобщего она представляет собой лишь определённую ступень в развитии того общего, которое лежит в её основе. Этим общим и является родовая сущность человека, которая модифицируется в каждую историческую эпоху. В обобщённом виде ОЭФ представляет собой способ производства действительной жизни (тип общества и человека в целом), который как единство базиса и надстройки включает в себя способ производства средств к жизни (экономический строй общества), способ производства социальной жизни (социально-политический строй) и способ производства непосредственно самого человека (род, тип семьи). (рис. 1)Хозяйственная и социально-духовная сфера, а так же семейно-бытовой уклад образуют естественноисторические подразделения ОЭФ как способа производства непосредственной жизни. ОЭФ в единстве базиса и надстройки является увеличенным отражением двойственной природы человека, его жизнедеятельности. В теории ОЭФ по существу устанавливается системная зависимость между сферами материальной и

духовной жизни общества. Единство их проистекает из целостности самой жизнедеятельности в её отмеченной внутренней противоречивости. Их же противоположность проявляется в том, что материальная сфера (базис) специализируется на производстве и воспроизводстве природного начала в человеке, другая же, надстройка - на производстве духовного. Причём их специализация носит системный характер, то есть каждая сфера есть сама по себе система.

Материальная сфера (базис) представляет собой способ производства средств к жизни как общественно организованное овладение силами природы в интересах производства непосредственной жизни. Раздвоение общественного и природного в жизнедеятельности человека, проявляется в этой сфере как противоположность производительных сил (материальное рациональное) и производственных отношений (материальное ценностное). Производительные силы в совокупности факторов производства, включая самого человека, представляют собой «окультуренную природу». Они есть овеществлённое человеческое знание, общественно организованный синтез энергии и материи в единый процесс производства средств к жизни, который выражает степень господства человека над силами природы. Поэтому производительные силы выступают как природное воплощение духовного, как единство природного и духовного в природной оболочке. И формы общественно-производственного бытия людей определяются степенью их совместной власти над природой, которая характеризует меру ограниченности жизненных средств.

С учётом этого на основе взаимодействия жизненных интересов людей и складываются производственные отношения как «коллективное бессознательное» в виде совокупности норм, отражающих общественно- необходимые условия производства, которые определяют экономическое поведение людей. В свою очередь производственные отношения, являясь способом взаимодействия субъективных и объективных составных частей производительных сил, сами выступают в качестве производительной силы как коллективной силы. Эта сила проявляется в форме экономической власти, которая осуществляет согласование экономических интересов в горизонтальной плоскости их взаимодействия, обеспечивая господствующий приоритет какого-либо из них. В единстве производительных сил и производственных отношений способ производства связывает все стороны экономической жизни в единый организм, который в буквальном смысле представляет собой телесный организм общества, в пределах которого происходит обмен веществом, энергией, информацией между обществом и природой, синтез энергии и материи в более организованные по сравнению с их природным существованием формы.

Способ производства средств к жизни является целостной и специфически конкретной характеристикой экономического строя общества, теоретически обобщённой моделью экономической системы. С учетом этого более конкретно она представляет собой способ организации экономической жизни общества как общественно упорядоченный процесс производства, распределения, обмена и потребления экономических благ в рамках определённой географической территории. Именно способ производства является ключевым, родовым понятием в характеристике экономической системы. В нём как в генетической матрице в концентрированной и закодированной форме выражается системное качество экономического развития, которое в отечественной экономической литературе традиционно сводилось просто к определению его как единства производительных сил и производственных отношений. Между тем, «способ производства» более содержательное понятие, которое в развёрнутом виде включает в себя технологический способ производства (типы технологий и технологический способ соединения рабочей силы со средствами производства), способ территориальной организации производительных сил, способ общественной организации труда, а именно общественное разделение труда и кооперацию труда, способ существования производственных единиц (домашнее хозяйство, мануфактура, фабрика и т.д.), тип производства (натуральное итоварное), способ взаимодействия хозяйствующих субъектов (конкуренция, монополия и др.), экономический способ соединения работника со средствами производства, способ мотивации труда, способ присвоения экономических благ, составляющий основу экономической системы, способ реализации основной экономической цели (форма прибавочного продукта), способ функционирования хозяйственного механизма и способ регулирования экономической жизни общества, способ воспроизводства человека как субъекта производственных отношений и др. Все эти компоненты способа производства средств к жизни внутренне логически взаимосвязаны между собой и в своём структурном и функциональном единстве образуют целостный экономический организм общества, его системное качество. Последовательная характеристика каждого из них, на наш взгляд, даёт возможность нарисовать определённый тип экономической системы и представить гуманизацию экономического развития как развёрнутый системный процесс.

Но для этого, подобно тому, как целостность человека представлена слитностью его тела и души, ОЭФ так же следует рассматривать как целостный организм в единстве способа производства средств к жизни и надстроечной системы. Надстроечная сфера или сфера «по ту сторону» материального производства представляет собой не просто его противоположность, а является завершением целостности экономической системы общества. В основе надстроечной системы чистая социальность - система общественных ценностей, отражающая всё ту же объективную необходимость - производство и воспроизводство действительной жизни. Эта сфера есть область средоточия непосредственно-общественной власти, которая обеспечивает целостность функционирования всего общественного организма, его самоорганизацию, внутреннюю и внешнюю безопасность и т.д. Это сфера прямой вертикальной власти, как коллективной силы совместного общественного существования людей.

В начале человеческой истории это была общественная власть рода, племени, которая осуществлялась советами старейшин, народными собраниями и т.п. С появлением государства власть отделяется от общества, обособляется в качестве самостоятельной силы, приобретая политический характер. Это значит, что власть как социальная функция преобразуется в политическую власть, которая является концентрированным выражением экономических интересов класса, общества в целом. Формой бытия этой власти выступает политическая система как основополагающая форма организации всех сфер жизни общества. Надстройка как система осуществления непосредственной власти общества, обеспечивающая его целостность, является интегрирующей системой, выполняя функции целеполагания, управления, регулирования, обеспечения защиты общества от разрушений в результате внутренних и внешних воздействий, создавая условия для безопасности. В фундаменте этой системы заключена совокупность соответствующих ценностей и знаний, составляющая духовный менталитет общества, разрушение которого неизбежно приводит общество к гибели. Непосредственно властная функция надстройки связана, конечно, прежде всего, с принуждением, но оно не исчерпывает сущности власти. Главный аспект у власти - это управление общественной жизнью людей. И в широком смысле она проявляется в различных формах: господство, руководство, организация, контроль, распределение, воспитание, образование, обеспечение безопасности, информационное воздействие и т.д. Любая из этих форм проявления власти и все вместе взятые служат осуществлению функции защиты и реализации интересов общества в целом, производству и воспроизводству непосредственной жизни. Это значит, что власть осуществляется не только на основе непосредственного принуждения, но и на основе определённой системы ценностей и знаний. Это предопределяет внутреннюю раздвоенность самой надстроечной системы на два больших блока: собственно сама властная система (органы власти, регламентация и т.д.) и непосредственно духовная система (наука, образование, культура и др.), которые связаны с производством знания, духовных ценностей, с духовным формированием человека. И одна и другая стороны надстройки имеют существенное значение в социально-экономическом развитии общества и самого человека. Более того, надстроечная система как власть целого обладает непосредственной экономической потенцией, которая при определённых природных, географических и исторических обстоятельствах приобретает самостоятельное прямое значение в выполнении чисто экономических функций и проявляется в установлении тотального (мобилизационного) экономического порядка, в основе которого лежит воля (интерес) какого-либо класса или общества в целом.

Следует подчеркнуть, что нас интересует не сама по себе теория общественно-экономической формации, а теория как инструмент позволяющий понять логику процесса гуманизации экономического развития на системной основе. Центральной фигурой в этом процессе является сам человек. Непосредственное производство человека связано с воспроизводством населения в узком смысле (естественное воспроизводство) и в широком смысле (изменение социального, образовательного, профессионального и культурного состава). Население - первая предпосылка существования общества и главный результат его жизнедеятельности. Поэтому его численность оказывает существенное влияние на ход социально-экономического развития, является важным фактором его прогресса или ограничивает его. От количества населения и от его качественного состава (уровня образования, профессиональной подготовки, возраста, пола, состояния здоровья и т.д.) зависит в конечном итоге функционирование и развитие экономики. В свою очередь совокупность множества социально-экономических факторов влияет на движение населения. Производство человека обеспечивается в рамках семьи (в начале истории- рода), где природная и социальная определённость человека находятся в непосредственном единстве. Первая из них предполагает соответствующий тип взаимоотношений противоположных полов, физическое развитие (здоровье) человека, соотношение смертности и рождаемости и др., вторая -тип воспитания, образования, т.е. развитие духовное.

В целом же можно сказать, что демографические процессы, являясь, с одной стороны, предпосылкой социально-экономического развития, а с другой его главным результатом, в котором как в фокусе концентрируются все общественные связи, не хаотичны, а подчиняются определённому порядку, т.е. носят системный характер, закономерны. Эти закономерности соответствуют тому или иному уровню социально-экономического развития.

При этом не биологическое, а социальное начало является определяющим в демографическом развитии общества. И если рассматривать население в качестве главного результата социально-экономического развития, то в условиях развитой гуманистической определённости общества население, безусловно, вбирает в себя все гуманистические аспекты этого развития.

Человек представляет собой индивидуальное, природное бытие общественных отношений. Его экономическая и социальная определённость формируется в зависимости от технологического уровня производства, его места и роли в системе общественного разделения труда, отношений собственности на средства производства, в управлении общественным производством, от способа получения и величины дохода, от степени доступности образования и т.д. Определённый тип общества порождает и соответствующую галерею исторических типов человека (раб и рабовладелец, крепостной крестьянин и феодал, рабочий и капиталист, ремесленник и торговец и т.д.).

Но, несмотря на многообразие природных, исторических, социальных и других персонажей человека, всех людей объединяет одно - их всеобщая родовая сущность, которую К.Маркс определил как «совокупность всех общественных отношений», характеризуя тем самым тождество человека и общества и самих людей друг другу. Имея своим содержанием жизнедеятельность, это тождество в единстве ценностного и рационального моментов образует духовное начало человека, которое известный отечественный философ Ильенков Э. охарактеризовал как «нравственно развитый разум». Именно он и составляет ту самую «власть духа над своеволием страстей», которая формирует человека как человека. Глубинная основа этой власти имеет гуманистическую природу, которая характеризует высшую способность человека к самоконтролю и самоограничению, заключающуюся в «сознании человеческой солидарности, которая включает в себя признание равенства людей, ценности человеческой личности и человеческого нравственного идеала»[20, с.75]. Формой выражения этой способности является культура как способ и мера овладения человеком природного и социального мира, как мера человеческого в человеке. В этом смысле культура предстаёт как особый надбиологический механизм социальной наследственности, передачи социального опыта. И с этой точки зрения гуманизация экономического развития проявляется в форме его окультуривания.

Способ, каким каждый человек присваивает культуру, является труд в широком смысле как родовая жизнь человека, огромное значение которого в социально-экономическом развитии показал К.Маркс. Труд в данном значении выступает тождественным собственности (присвоению) - это две стороны одной медали: то, что на одной стороне выступает как процесс, на другой - как его результат. Это две стороны жизнедеятельности, которые историей впоследствии были разведены по разным полюсам. Поэтому гуманизация труда и отношений собственности, охватывая все стороны социально-экономического развития, составляют существенный момент его гуманизации.

Понятно, что именно сущность человека, его социальное качество является определяющим в его характеристике. Его же естественное начало составляет его телесная организация, без которой не может быть самого человека. И только в этом смысле следует понимать определяющую роль материального начала в развитии человека. Спорить же вне диалектики о том, что является определяющим - бытие или сущность, занятие бесполезное. Другое дело, на определённом этапе истории сущность отчуждается от человека и противостоит ему как чуждая сила, не принадлежащая ему самому. Это же рассуждение полностью применимо и к обществу в целом. Способ производства средств к жизни служит необходимым фундаментом развития общества, подобно тому, как тело человека всегда является первой природной предпосылкой его существования.

В этом смысле оно играет определяющую роль в общественном развитии. Это положение следует отличать от положения об определяющей роли материального производства в смысле господства его над людьми, которое определяется на этапе предыстории человечества в условиях, характеризующихся разрывом единства человека и природы, общества и индивида, материального и духовного производства. Именно это последнее положение, которое было впоследствии абсолютизировано, лежит до сих пор в основе узкоограниченного понимания формационного подхода, в том числе и его критиками, изображающими в соответствии с таким пониманием социально-экономическое развитие как прямолинейный процесс смены пяти ОЭФ.

Рассмотрим этот вопрос ближе. Способ производства средств к жизни - это способ, посредством которого человек выделил себя из животного мира и возвысился над окружающей природой. Это способ становления и развития человеческого общества, но в это же время - это одновременно способ удержания человека в жёстких границах необходимости борьбы с природой. «Производство материальных благ изменило характер отношений человека с природой, изменило способ его борьбы за существование, но сама борьба за существование осталась в качестве мотива, определяющего производственную деятельность человека»[21, с.204]. Этот период в развитии человеческого общества и образует его предысторию.

Общую логику развития взаимоотношения человека и природы можно представить следующим образом. Как часть природы человек есть его высший результат, её венец, в лице которого природа познаёт себя. Познавая её, осваивая её силы, человек, в конечном счёте, всё ближе подходит к собственному существенному познанию. Исторически очеловечивая природу в виде искусственных технологических систем, человек как бы заново проходит путь своей природной эволюции до положения «венца» природы, но уже очеловеченной. И в этой повторной природной эволюции, но в рамках общества, человек возвращается к самому себе как к высшему существу, преодолевая свою природную ограниченность. Это и составляет материальную основу гуманизации экономического развития.

Первоначальной ступенью предыстории, как известно, было присваивающее хозяйство, связанное с добычей человеком готовых предметов природы. В первобытном обществе нет ещё произведенных средств производства. Земля выступает здесь в качестве «великой лаборатории, арсенала» (К.Маркс) жизненных средств индивида, а его главными средствами присвоения готовых продуктов природы служат только органы его собственного тела[см.4, т.23, с.190]. Поэтому и результатом производства индивида является непосредственно он сам в общественном бытии. Непосредственное производство самого человека, производство средств к жизни и духовное производство здесь выступают как ещё нерасчленённое тождество, общественным бытием которого является род.

С образованием крупной промышленности в производстве начинается доминирование искусственных средств производства, но при этом рабочая сила человека становится простым придатком, элементом системы машин. Подчинение природы человеку, развитие производительных сил «покупается только ценой такого исторического процесса, в ходе которого индивиды приносятся в жертву[6, ч.2, с.123] . Объективные условия труда и сам непосредственный живой труд приобретают по отношению друг к другу субъективное существование в виде классов - на одной стороне в виде собственников средств производства, на другой - в виде живой рабочей силы, лишённой этих объективных условий труда. Разрыв между человеком и природой выступает как разрыв между обществом и индивидом. Реальное движение человеческой истории с момента становления производства, основанного на непосредственном труде, выступает в антагонистической форме, в форме отчуждения, которое Маркс определил как процесс обесчеловечивания человека и которое он связывал с отчуждением труда и частной собственностью на средства производства. «Отчуждённый труд, - пишет К.Маркс, - отчуждая от человека его деятельную функцию, его жизнедеятельность, тем самым отчуждает от человека род, превращая родовую жизнь в средство для поддержания индивидуальной жизни»[22, с.92]. Труд в этом случае, является лишь «средством удовлетворения одной из потребностей, потребности в сохранении физического существования»[22, с.93]. В условиях частной собственности на средства производства «человеческая сущность опредмечивается бесчеловечным образом»[22, с.101]. Отчуждение от родовой сущности приводит к внутреннему противостоянию души и тела человека, к состоянию его изолированности.

Внутренний антагонизм человека связан с внешним антагонизмом классов, который обусловливает поведение отличное от гуманистических норм общества. Маркс рассматривал отчуждение как дегуманизацию человека. Поэтому снятие отчуждения составляет самую глубокую суть гуманизации экономического развития, и оно должно пройти «тот же путь что и самоотчуждение»[22, с.113].

В связи с этим, важно отметить другое. Когда рассуждают о логике взаимодействия производительных сил и производственных отношений, не учитывают то, что производительные силы - это не только средства созидания или борьбы с природой. На всём протяжении предыстории человечества овеществление знания становилось одновременно и средством разрушения, ведения войн. Уже сегодня человечеством создан такой арсенал вооружений, использование которого может привести к многократному уничтожению всего живого на земле. Гуманизация экономического развития - существенный момент ликвидации такой перспективы. Кроме того, в наше время глубина и масштабы «подчинения» человеком природы становятся столь значительными, что охватывают всю природу, и порождает опасность подрыва человеком природных условий своего существования.

Создавая угрозу гибели человечества, ход истории вынуждает к принципиально новому отношению к природе, которое предполагает объединение усилий человечества на основе сознательного, планомерного осуществления производственной деятельности, исключающей негативные последствия для природы. А это предполагает новое системное качество экономического развития, которое связано с преодолением отчуждения человека и природы, человека и общества, когда на базе развитого производства материальных благ получает всемерное развитие непроизводственная деятельность людей, т.е. когда отпадает необходимость затрачивать основное время и жизненные силы на воспроизводство человека как биологического существа, и начинается свобода в использовании времени и жизненных сил на развитие человека как личности. С этого и начинается действительная история развития общества, развития человека. Но это и означает преодоление узкоограниченного понимания определяющей роли материального производства, экономического интереса в поведении человека, такого же понимания формационного подхода вообще.

Недостаток исторически ограниченного понимания формационного подхода очевиден, поскольку в этом случае социально-экономическое развитие представляется прямолинейным, не охватывающим всё его многообразие. И не случайно в западной экономической науке ему был противопоставлен цивилизационный подход, который, акцентируя внимание на внеэкономических факторах развития (религиозный, национальный и другие), претендовал на исчерпывающее объяснение многообразных форм общественного развития. Однако эти претензии были завышены, поскольку этот подход оказался односторонним, лишившим общественное развитие материального основания в его системном качестве. Можно насчитать сколь угодно много цивилизаций по различным признакам. Но если при этом полностью абстрагироваться от внутренней экономической жизни конкретной цивилизации, то в итоге мы получаем «бестелесный» организм общества, лишенный логических оснований его системного понимания.

Рассмотрение же ОЭФ как единого целостного организма в единстве и диалектическом взаимодействии материального и духовного, базиса и надстройки, с учётом его исторических «возрастных» особенностей позволяет понять целостную логику социально-экономического развития в системном виде. Целостная теория ОЭФ - это более широкая научная панорама истории, которая даёт возможность представить её не однолинейным, а противоречивым, многообразным и комплексным процессом взаимодействия материального и духовного, экономического и социального. Понятие ОЭФ, как способ производства непосредственной жизни - это обобщённый целостный теоретический итог системного исследования общества, который позволяет в многообразии природных, климатических, культурных и иных различий стран и народов увидеть общие закономерности истории, понять и объяснить как неравномерность, так и общий ход социально-экономического развития. Но последовательность формаций не является обязательной схемой, которой должна подчиняться история каждого народа, т.к. одни народы задерживаются в своём развитии, а другие вырываются вперёд.

Целостная теория ОЭФ даёт возможность осмыслить всемирную логику социально-экономического развития как результат взаимодействия многих обществ, стоявших и стоящих на разных ступенях мирового развития. С одной стороны, каждое конкретное общество - это и формация и цивилизация, своего рода социально-экономический генотип общества, который включает в себя устойчивые черты, природные, экономические, демографические, бытовые и т.п. особенности, определяющие формы жизнедеятельности социально-экономического организма как целого и его историческую нишу и судьбу в логике истории. С другой стороны, если рассматривать цивилизацию как целое, как сообщество людей живущих на Земле, то общественно-экономическая формация - это определённая ступень её исторического развития. Но различные моменты становления человеческой цивилизации как целого оказались распределёнными между разными географическими регионами, континентами, странами и народами, и каждая страна в её самобытности, неповторимости вносит свой особенный вклад в материальную и духовную культуру человеческого общества.

Более того, эта совокупность особенных цивилизаций не есть хаотичное целое. На этапе предыстории человечества расщепление и обособление человеческой жизнедеятельности на материальную и духовную, реализуясь в разрыве человека и природы, индивида и общества, в разделении самого человека на классы, во внутреннем обособлении и противоположении базиса и надстройки, общества и государства, получило внешнее проявление в раздвоении и обособлении человеческой цивилизации на Восточную и Западную. Две противоположные стороны ОЭФ - базис и надстройка, олицетворяющие собой её материальное и духовное, экономическое и социальное начала получили по отношению друг к другу внешнее выражение, обособленное существование, оказались разведёнными по разным сторонам Земного шара.

Само разделение цивилизации на два её типа вытекает из характера взаимодействия природы и общества. В период, когда длительное время в истории человечества основным средством производства являлась земля, а главным типом производства натуральное хозяйство, специфика географической среды, природно-климатических условий в сочетании с демографическим фактором (численность и плотность населения) порождала неравномерность развития народов, оказывала существенное влияние на формы собственности, социально-экономическую организацию общества. Следует отметить, что данный вопрос обстоятельно исследован во многих научных работах. Поэтому мы рассматриваем его в самых общих чертах, в той мере, в какой это необходимо для решения поставленной в работе проблемы.

Характер и степень влияния отмеченных факторов на социально-экономическое развитие определяется, прежде всего, уровнем производительности труда. В связи с этим основная экономическая причина своеобразия двух типов цивилизаций, в конечном счёте, заключается в различном способе получения прибавочного продукта. Основу Восточной цивилизации составлял земледельческий труд, который и определил её внутренний менталитет с приоритетом ценностного начала в нём. В условиях избыточных возможностей природно-климатических условий цивилизаций Востока производство прибавочного продукта обеспечивало поливное земледелие. Организовать же его могло только государство как верховный собственник орошаемой земли, принуждая население к работе и уплаты ренты - налога. Поэтому социально-экономическую основу Восточной цивилизации составляет непосредственно-общественное начало в форме государственной собственности на средства производства, определяющее суть азиатского способа производства. Как отмечает Г.Б. Хмелевская «собственническая функция государства возникает не в результате действия злой воли отдельных лиц…, а в силу жизненной необходимости - для защиты страны и функционирования единой оросительной системы, позволяющей осуществлять производство надёжно и безопасно»[23, с.69].

Западная же цивилизация развивалась в иных природно-климатических условиях, при которых отдельная семья способна была систематически осуществлять земледельческий процесс и получать вполне достаточные для жизнеобеспечения урожаи без сотрудничества с централизованной властью. Рост населения в условиях ограниченности земель в Западной Европе вызвал формирование ремесленного производства и частного собственника - ремесленника, которые стали экономической и социальной базой Западной цивилизации. Исходным пунктом и основой Западной индустриальной цивилизации с её социокультурными ценностями, замешанными на принципе рационализма и индивидуализма, является частный ремесленно-торговый труд. В ремесленном труде потенциально содержится стремление работника к рационализму и индивидуализму. «Именно из особенностей ремесленного труда, осуществляемого в частной форме, из потребностей его носителя вырастает уникальная система ценностей, отличающая Западную культуру от культуры России и Восточных цивилизаций»[23, с.98].

Таким образом, история развела коллективное и индивидуальное начала социально-экономического развития по разным полюсам, специализировав их на производстве материального и духовного с тем, чтобы после завершения этой огромной исторической работы на основе развитых материальных и духовных предпосылок органически соединить их вместе. Формированием и противопоставлением двух типов цивилизаций история тем самым реализует принцип «разделения властей»: природной и общественной, материальной и духовной, принцип, на основе которого они исторически ограничивают их стремление к чрезмерной монополизации.

Россия находится на стыке Восточной и Западной цивилизаций. Природно-климатические условия России, с учётом постоянного агрессивного давления соседних народов, утвердило не только специфическую форму хозяйствования, но и совершенно иную систему ценностей, чем на Западе. В отечественной экономической литературе русская поземельная община признаётся одним из главных источников формирования коллективных начал российского менталитета. Природно-климатические, географические и исторические особенности Российской цивилизации формировали в русском человеке два начала: свободную индивидуальность и способность её добровольно ограничивать в интересах целого, что и составляет сущность соборности[cм.23,с.50]. Здесь находятся истоки гуманистического начала российской духовности. Однако при этом нельзя идеализировать взаимодействие индивидуального и коллективного начал в отечественной истории. Она полна драматическими коллизиями в их борьбе, свидетельством чему является наше время. Но в наиболее опасные моменты истории всё же спасительным является начало коллективное.

В своей более богатой и развитой коллективности и ментальности с её основополагающим принципом «спасения души» Восточная цивилизация на протяжении длительной истории в технико-технологическом отношении остаётся в роли догоняющей по отношению к Западу. Вместе с тем, со своим принципом «спасения плоти» Западная цивилизация, которой человечество обязано своими научно-техническими достижениями, в полной мере проявила опасность своего рационального тоталитаризма гонкой вооружений, исчерпанием ресурсов, развязыванием войн и т.д. Более того, своими достижениями Западная цивилизация во многом обязана именно Восточной и другим цивилизациям, без колониального прошлого которых её история не состоялась бы.

Однако, экономически общее, что объединяет Восточную и Западную цивилизации на этапе предыстории - это то, что человек в них является средством, простым «механическим» элементом производительных сил. И именно поэтому, основанные на противоположных принципах (коллективизм и индивидуализм) они воспроизводят действительную жизнь в отчуждённой форме - в форме экономического и политического деспотизма.

период развития, основанный на личной зависимости;

этап личной независимости, основанной на вещной зависимости;

эпоха свободной индивидуальности, основанная на универсальном развитии индивидов.

«Отношения личной зависимости (в начале, совершенно первобытные),- пишет К.Маркс,- таковы те первые формы общества, при которых производительность людей развивается лишь в незначительном объёме и в изолированных пунктах. Личная независимость, основанная на вещной зависимости, - такова вторая крупная форма, при которой впервые образуется система всеобщего общественного обмена веществ, универсальных отношений, всесторонних потребностей и универсальных потенций. Свободная индивидуальность, основанная на свободном развитии индивидов и на превращении их коллективной, общественной производительности в их общественное достояние - такова третья ступень. Вторая ступень создаёт условия для третьей»[18,ч.1,с.100-101].

Так в укрупнённой форме им выражена общая логика социально-экономического развития. В соответствии с ней первый его этап - это этап становления и развития овеществлённой формы производственных отношений, отчуждённая всеобщность которой характеризует его второй этап. Снятие овеществлённой формы производственных отношений, преодоление отчуждения человеческой жизнедеятельности - это основное содержание третьей ступени, составляющее суть гуманизации социально экономического развития. Именно поэтому целостное понимание исторической логики производства и воспроизводства действительной жизни даёт возможность рассматривать гуманизацию экономического развития как процесс формирования его нового интегрального системного качества в новом измерении.

Другие подходы в осмыслении исторической логики экономического развития, появившиеся позже, и ныне распространенные в западной научной и учебной литературе в этом отношении обладают меньшим методологическим потенциалом. Речь идёт, прежде всего, о концепции «стадий роста» американского экономиста У.Ростоу, которую он противопоставил формационному подходу (в отмеченном узком понимании)[см.24]. На основе этой концепции он вначале выделил пять, а позже шесть основных стадий экономического развития цивилизации: 1) традиционное общество, 2) стадия перехода, 3) взлёт, 4) движение к зрелости, 5) стадия высокого уровня массового потребления, 6) стадия поиска качества жизни. Каждая стадия характеризуется им соответствующей качественной спецификой, особой необходимости рассмотрения которой нет. Отметим лишь главное. Концепция «стадий роста» считается характерным примером методологии технологического детерминизма, которая придаёт решающее значение в эволюции общества технико-экономическим характеристикам: уровню развития технологий, отраслевой структуре хозяйства, доле производственного накопления в национальном доходе, структуре потребления. В последовательности стадий экономического развития по Ростоу, просматривается, конечно, нарастание зрелости общества и повышение уровня и качества жизни. Но эта концепция не выходит за рамки методологического индивидуализма рыночной экономики и не позволяет рассмотреть экономическое развитие на системной основе в подлинно гуманистическом измерении.

«Системную ограниченность» этой концепции в определённой мере преодолевает типология экономических систем, принятая в современной западной экономической теории. Эта типология сводит хозяйственные системы к четырём основным : 1) традиционная (дорыночная) экономика, 2) классическая рыночная экономика - «чистый капитализм», 3) смешанная экономика (постклассическая рыночная с активным вмешательством государства), 4) командная экономика, в которой частнособственнические и рыночные стимулы заменены государственными директивами. Однако в характеристике различных экономических систем в соответствии с произведённой типологией отсутствует их системное описание на диалектической основе. На уровне понятий (способ координации, собственность и др.) рассматриваются лишь отдельные стороны систем, некоторая совокупность их свойств, что даёт более всего эмпирическое, нежели строго теоретическое представление о них. Поэтому в подобных описаниях экономических систем отсутствует субстанциональная основа и логика их развития, не обнаруживается историческая преемственность в нём. Эти описания систем не дают возможность выявить глубинные тенденции гуманизации экономического развития и ответить на вопросы о том, почему и как возникают одни и исчезают другие экономические системы, какова последовательность их смены, выраженная в строго категориальной форме.

Однако научный подход, претендующий на методологическую роль в понимании исторической логики экономического развития в его гуманистической направленности, может быть истинным в том случае, если он позволяет отобразить это развитие в диалектической системе категорий. Формационный подход в широком смысле осуществить это позволяет.

2. Проблема «начала» в теории познания и генетическое основание экономической системы капитализма

Диалектическое воспроизведение экономической системы предполагает построение категорий, теоретически отражающих ее, таким образом, чтобы они генетически выводились друг из друга в соответствии с их действительной исторической и логической субординацией. В связи с этим возникает вопрос о генетической основе, ее родовом «начале», без выявления которого трудно говорить о системном теоретическом исследовании.

Родовое начало определяет такое важнейшее свойство экономической системы как ее голографичность, которая характеризует ее всеобщую природу, определяющую генетическую совместимость всех ее составляющих органов. Другими словами, родовое «начало» - это тот предельный, далее не разложимый, единичный элемент системы, своего рода «зародыш», в котором заложен весь генетический код ее развития. Поэтому определение такого «начала», т.е. исходной категории теоретического воспроизведения экономической системы, является первой предпосылкой ее целостного познания. Каковы же с этой точки зрения принципы определения начала, ее свойства и признаки? Следует отметить, что проблеме начала в теоретическом познании посвящено не так уж много специальных научных работ, причем практически все они написаны в советский период.[cм. 25,26]Среди них наиболее фундаментальной является книга Ж. Абдильдина «Проблема начала в теоретическом познании»[26].

В нашей работе рассмотрение этой проблемы не выступает в качестве самоцели. В целом, положительно оценивая вышеназванную книгу и опираясь на ее основные положения, а также на работы других авторов, мы рассмотрим этот вопрос лишь в той мере, в какой это необходимо для нашего дальнейшего изложения.

Согласно теории познания начало познания должно быть непосредственным, чувственным. Человеческие чувства несут в себе все черты объективного, всеобщего, которые отражаются навыками практической человеческой деятельности, и в этом смысле, как писал Маркс, они «непосредственно в своей практике стали теоретиками»[22, с.592]. Наши знания имеют своим источником ощущения, восприятия. Само «образование пяти внешних чувств, - особо подчеркивал К. Маркс, - это работа всей до сих пор протекшей всемирной истории»[22,с.594].

Чувственное восприятие действительности является моментом практической преобразовательной деятельности человека. Однако в чувственном познании объект исследования только лишь выделяется как целое, данное в живом созерцании. Это первоначальное целое, как отмечает Ж. Абдильдин, «есть результат не теоретического познания, а практического выделения предмета. Практика выступает здесь как исходный пункт выделения исследуемого целостного объекта»[26, с.272]. Поэтому это первоначальное целое выступает как нерасчлененное целое. Чувственно-конкретное целое только по форме конкретно, замечает Ж. Абдильдин, но абстрактно по содержанию. Однако как бы ни были сильны чувства, ощущения, восприятия, в них знание о действительности содержится в скрытом, непроанализированном виде. Поэтому в непосредственности, по словам Гегеля, заключается недостаточность начала, но вместе с тем она содержит в себе импульс к дальнейшему движению[13,т.3,с.293-294]. Это дальнейшее движение является процессом опосредованного получения знаний, т.е. теоретической деятельностью по формированию и образованию понятий, законов, процессом анализа уже выделенного целого, воспроизведения его в логике мышления. При этом «теоретическое познание не ограничивается выделением первоначального целого, а возникает проблема выявления классической формы предметы»[26,с.272].

В классической форме исследуемой целостной системы наиболее полно выражается ее природа, всеобщим образом проявляется ее родовая сущность. Поэтому выявление классической формы целого является важнейшим условием ее теоретического воспроизведения. В ходе этого воспроизведения, в процессе движения от абстрактного к конкретному это целое должно быть постоянно в нашем представлении как предпосылка.

При теоретическом рассмотрении исследуемого предмета и возникает собственно проблема «начала», а именно, вопрос о том, с чего следует начинать исследование самого предмета, какими свойствами должно обладать это начало, ибо теоретическое воспроизведение предмета не может быть начато с любого произвольного пункта.

Диалектико-материалистическое понимание начала связано,прежде всего, с его предметной характеристикой. То есть начало теоретического познания системы понимается не как мысль, а как достоверность реального факта, наличное бытие действительности.

«… Исходным пунктом всякого исследования (связанного с практикой) всегда является некоторый материальный объект»[27,с.14]. При этом начало должно быть не любой предметностью, а такой, которая обладала бы простейшими определениями, являлась бы самым простым элементом системы, не опосредованным ни одним из других элементов системы. Однако материалистическая диалектика не признает абсолютной непосредственности, ибо в противном случае это было бы равносильно признанию первопричины, первотолчка. Непосредственное бытие, данная наличная форма выступает в качестве «начала» системы потому, что оно обладает еще и характером всеобщности. И в этой двойственной характеристике «начала» как непосредственного и всеобщего оно предстает не в плане их абстрактной противоположности, а как диалектическое единство всеобщего и единичного, как конкретно-всеобщее. «Началом теоретического восхождения может выступать только такое единичное (особое), которое выполняет роль всеобщего в данной системе»[26,с.227].

Но существует ли реально конкретно-всеобщее, в котором всеобщее было бы прочно закреплено за какой-то одной единичной (особой) формой материального? Как известно из истории домарксистского материализма, философы пытались найти всеобщую абсолютную форму материального, отождествляя ее с какой-либо конечной, вещественной формой материи. В марксистской философии «принципиально снят вопрос об абсолютном начале мира в онтологическом смысле, так как доказана научная и философская неразрешимость вопроса об абсолютном начале в отношении бесконечного объективного мира. Открыть начало бесконечного означает по существу оконечить бесконечное. Сама попытка ставить этот вопрос ведет к теологии»[26,с.227]. Вопрос о начале объективного мира может быть научно поставлен и разрешен лишь в рамках основного вопроса философии, в рамках вопроса об отношении мышления к бытию.

В теоретическом понимании начало как конкретно-всеобщее суть противоречие: оно есть единство единичной чувственной конечности и бесконечной родовой всеобщности. В своей чувственной конечной предметности оно существует как богатство особенного и единичного. Всеобщность же понятия начала, не означая простой схожести всех единичных объектов данного рода, а выступая их субстанцией, законом их связи в составе определенного целого, не предстает в чувственном восприятии, а выступает в мысленном определении.

Но в таком случае возникает вопрос: а реально ли это всеобщее, или оно иллюзорно? В самом деле, если иметь в виде природу в целом в ее бесконечности в пространстве и времени и с ее бесконечными частными формами, тосущественное свойство материи, ее высший атрибут составляет мышление. Выступая в качестве всеобщего свойства материи, мышление (сознание) вместе с тем является ее собственным диалектическим отрицанием. Однако мышление, являясь противоположностью материи, не существует отдельно от материи в качестве бестелесного духа. Мышление есть внутреннее, неотделимое свойство материи, в силу чего последняя выступает как познающая себя материя. Поэтому как всеобщее материи мышление (сознание) реально. Причем единственной мыслящей материей является живой, реальный человек. «Именно в человеке природа как раз самоочевиднейшим образом и совершает то самое действие, которое мы привыкли называть «мышлением». В человеке, в виде человека, в его лице мыслит сама природа, а вовсе не какое-то особое, извне вселяющееся в нее существо, начало или принцип. В человеке природа поэтому мыслит самое себя, осознает самое себя, ощущает самое себя, действует сама на себя»[28,с.24].Стало быть, вопрос о «начале» в его понимании как единства единичного и всеобщего правомерен в своей постановке лишь применительно к человеческой истории вообще, причем этим «началом» и является сам человек. И уже с точки зрения человеческой истории вновь возникает вопрос: а может ли всеобщее иметь самостоятельное бытие, отличное от ее реальных особенных форм? Все зависит от определенного исторического этапа развития человеческого общества. Более подробно этот вопрос будет раскрыт в ходе дальнейшего изложения.

Итак, начало выступает в качестве основания, простейшего и вместе с тем универсального отношения конкретной целостной системы, в качестве «элементарной клеточки», «зародыша», в котором заключена возможность развития этой системы во всем богатстве ее содержания. Эта возможность развития «элементарной клеточки» заложена в ее внутренней противоречивости.

Внутренняя противоречивость является источником самодвижения начала, а потому выступает в качестве его существенной характеристики. Причем «начало восхождения от абстрактного к конкретному (первоначальная абстракция) должно содержать в себе такое противоречие, которое обусловливает и опосредствует само движения и развитие предмета»[29,с.140].Разрешение внутреннего противоречия начала является преодолением его односторонности и элементарности, собственным самообоснованием и доказательством как начала системы, и вместе с тем становлением самой этой системы в развитую конкретность, сохраняющую в то же время в себе свое собственное начало в виде массы уже развитых в полную определенность функционирующих клеток, составляющих ее плоть.

Следовательно, развитие самого этого конкретного целого является ничем иным как самодвижением его собственного начала, развертыванием его в пространстве и времени. Так что в каждый данный момент оно представляет собой результат развития этого начала. И в этом смысле в своем движении это целое выступает тождественным самому себе, как единство начала и результата, непосредственного и опосредованного, как процесс его собственной истории.Поэтому понимание начала системы связано с пониманием всей истории ее развития. Это значит, что начало теоретического исследования совпадает с реальным началом ее действительного развития. «С чего начинается история, с того же должен начинаться и ход мыслей…»[30,с.497].

При этом «начало» в своем развертывании выражает не только собственно историю целостной системы, но и ее предысторию[31,с.55]. Вместе с тем и само «начало» как исходный пункт всей истории системы не является абсолютным, беспредпосылочным, ибо в противном случае « это начало было бы абсолютно ничто, т.е. не заключало бы в себе никакого содержания»[32,с.41]. «Начало», в свою очередь, есть также результат предшествующего исторического развития, имеет свои определенные предпосылки возникновения. Эти предпосылки не являются продуктом этого «начала». Они существуют до него и вне зависимости от него как совокупность некоторых обстоятельств, условий, внутренняя противоречивость которых выражает собой возможность и необходимость появления новой действительности. По мере развития, созревания этих условий, в результате их собственного внутреннего синтеза возникает новое явление в ее зародышевой форме. Причем, « в плане диалектики общего и единичного, - правильно отмечал В.П. Кохановский, - условия возникновения предмета - это одновременно и всеобщее, и единичное, а появление предмета из своих предпосылок - это превращение всеобщего в единичное и наоборот»[31,с.55].

Возникнув из своих предпосылок, новое явление как бы поглощает эти предпосылки, одновременно отрицая их и воспроизводя в преобразованном виде в качестве своего внутреннего содержания, делая их элементами своей структуры. То есть эти предпосылки «употребляются как материал для предмета и, следовательно, входят в содержание предмета»[33,с.326].

Вместе с тем, раз уже «зародыш» нового явления возник, он выступает теперь в качестве собственной предпосылки развития этого явления в целостную систему, в условиях которой этот зародыш представлен массой ее функционирующих «клеток», является реальной предпосылкой ее существования и постоянным результатом ее бытия. Целостная система, таким образом, в снятом виде содержит свое историческое движение, постоянно воспроизводя свое начало в качестве основы собственного существования. Следовательно, исследование начала системы, развитие его определений означает воспроизведение одновременно и логики, и истории развития этой системы.

С чего же необходимо начинать исследование самого «начала», в какой последовательности излагать, чтобы воспроизвести систему в ее целостности? Ответ на этот вопрос ведет к диалектической логике. Именно ею установлена и указана последовательность анализа «начала», субординация и координация категорий, выражающих процесс ее развертывания в целостность. В связи с этим М.М. Розенталь, например, писал: «Маркс начинает систему экономических категорий с товара и стоимости, затем переходит к категориям денег, капитала и т.д. Это движение экономических категорий имеет свой логический эквивалент в виде движения соответствующих логических категорий - качества, количества, явления, сущности и др. Маркс, исследуя товар, начинает почему-то с качественной определенности (потребительной стоимости), а не с его количественной определенности ( меновой стоимости)»[34,с.546]. И хотя взаимосвязь и место каждой категории объективно обусловлены движением самого объекта, «сам по себе этот объект, - отмечает М.М.Розенталь, - не содержит всех оснований, которые бы указывали, почему анализ товара начинается с качества, а не с количества, почему движение понятий начинается с видимости вещей, переходя затем к сущности»[34,с.545].

Именно диалектическая логика и дает рекомендации для определения последовательности развертывания категорий в систему, ибо она является не «точкой зрения» какого-либо исследователя, а теоретическим выражением объективных законов развития мира, историей мышления в ее абстрактном итоге. В логических формах и фигурах диалектики «выражена тысячелетняя практическая деятельность человечества во всех областях экономики, политики, науки, культуре. Диалектический метод - это научное выражение всего опыта развития человечества»[35,с.43].

Причем само описание развития начала в целостную действительность в чисто логическом плане является не чем иным как изложением диалектической логики. Более того, и это очень важно подчеркнуть, в теоретическом развертывании «начала» полностью реализуется принцип тождества диалектики, логики и теории познания. Это значит, что как само «начало» целостной системы, так и все остальные категории, воспроизводящие логику развития этой системы и опосредованные «началом», выполняют одновременно и мировоззренческую, и гносеологическую, и методологическую функции.

Маркс, сформулировав основные положения материалистического понимания истории, приступил к систематическим занятиям в области политической экономии. Здесь не ставится задача подробно проанализировать становление и развитие экономической теории Маркса. Для нашего изложения важно лишь уяснить вопрос о том, как реализуется материалистическое решение основного вопроса философии в самом экономическом исследовании К.Маркса, в определении предмета и метода и исходной категории этого исследования.

Итак, с чего Маркс начал свою работу в области политической экономии?

В «Критике политической экономии» Маркс констатирует полезность той логической работы, которую проделала классическая политическая экономия. Поэтому задача Маркса состояла в том, чтобы путем критики впервые довести науку до такого уровня, чтобы ее можно было представить диалектически. Свой критический анализ Маркс начал с тех уже готовых логических построений, которые доставила ему классическая политическая экономия вообще. «Мы исходили из предпосылок политической экономии. Мы приняли ее язык и законы. Мы предположили как данное частную собственность…»[22,с.559].

Здесь необходимо вновь подчеркнуть, что следует различать исходный пункт собственно исследования и исходный пункт изложения. В данном случае речь идет о частной собственности как исходном пункте исследования теоретического материала, накопленного классической буржуазной политической экономией, а не об исходном пункте диалектического изложения целостной экономической теории Маркса.

Объектом теоретического интереса Маркса выступает не частная собственность вообще, каковой она выступала на ранних этапах ее исследования, а собственность в ее наиболее полной определенности, наиболее чистом и развитом виде - капиталистическая частная собственность, т.е. капитал. Поэтому из всех категорий, характеризующих буржуазное общество, Маркс выделяет капитал. Уже в «Экономическо-философских рукописях» капитал по существу выступает центральной категорией, который характеризуется Марксом как «командная власть» над трудом и его продуктами»[36,с.59]. Во «Введении» Маркс уже прямо пишет: «Капитал - это господствующая над всем экономическая сила буржуазного общества. Он должен составлять как исходный, так и конечный пункт…»[18,ч.1,с.44]. Поэтому Маркс ставит задачу открыть закон его движения. В ходе ее решения Маркс пришел к выводу, что исходным пунктом построения теории капитала является товар. Этим выводом Марксом и решается вопрос об исходной категории исследования капиталистического способа производства. Товар представляет собой то отдельное, которое заключает в себе развитие частной собственности как общего в его исторически полной определенности, т.е. развитие капитала.

Теория капитала, созданная Марксом, является конкретным описанием диалектики производительных сил и производственных отношений. В единстве потребительной стоимости и стоимости товара как исходной категории капитала заключено начальное противоречие между производительными силами и производственными отношениями. Раскрывая связь, существующую между категориями «производительные силы» и «потребительная стоимость» Я.Певзнер, например, правильно отмечал, что «развитие потребительной стоимости это рост производительных сил, создание конкретным трудом все новых и новых средств производства и потребления»[37,с.66]. Движение же стоимости есть развитие экономического отношения как чисто общественного отношения. «Потребительная стоимость как таковая выражает прежде всего отношение индивида к природе; меновая стоимость… его социальное отношение…»[18,ч.2,с.442].

Изложение в «Капитале» диалектики производительных сил и производственных отношений основано на последовательном воплощении Марксом непосредственно в экономической теории материалистического решения основного вопроса философии. И это воплощение проявляется, прежде всего, в самом начале диалектического изложения теории капитала, в анализе товара.

Непосредственно товар существует как определенная потребительная стоимость, которая характеризует его как материальную, вполне осязаемую вещь. И в этом реализуется положение о первичности материи. Как уже отмечалось выше, начало исследования системы должно выражать ее такое элементарное бытие, которое является предметным, доступным чувственному восприятию.

В то же время стоимость, заключенная в товаре, представляет собой определенное общественное отношение, которое является общим свойством товаров и которое не выступает непосредственно данным. Стоимостное отношение товаров «существует сначала только в уме, в представлении, как и вообще отношения можно только мыслить, а не воспринимать чувственно»[18,ч.1,с.84], если их хотят фиксировать в отличие от тех предметов, которые являются их вещественными носителями. Стоимость, заключенная в товаре, по отношению к его потребительной стоимости, выступает как нечто вторичное, причем прямо противоположное их материальной телесности. «В прямую противоположность чувственно грубой предметности товарных тел, в стоимость не входит ни одного атома вещества природы»[4,т.23,с.56].

Поэтому не стоимость товара, которая в его натуральной форме существования содержится идеально (в скрытом виде содержится) и которую поэтому сначала можно только мыслить, а сам товар, вещественный носитель стоимостного отношения является исходным пунктом анализа буржуазного общества. Однако здесь может возникнуть недоразумение. В самом деле, если стоимость в товаре можно только мыслить, а не воспринимать чувственно в отличие от потребительных стоимостей, то не означает ли это, что стоимость не является объективной категорией, а выступает как психофизиологический феномен?

Как известно, такое толкование стоимости и цены как раз и дают буржуазные экономисты. Но положение Маркса о том, что « стоимостная форма есть нечто, отличное от их чувственно воспринимаемой телесной формы, следовательно, форма лишь идеальная, существующая лишь в представлении»[4, т.23,с.105], вовсе не отрицает объективного содержания стоимости как экономического отношения.

Правильное понимание вышеприведенных положений Маркса о стоимости возможно лишь на основе правильного понимания «идеального» в его самом строгом и точном смысле.Как известно, проблема «идеального» наиболее обстоятельно освещена в работах известного советского философа Э.В. Ильенкова. По его словам, проблема стоимости, ее формы и проблема «идеального» оказались завязанными в один узел. И не распутав одну проблему, нельзя было распутать и другую[38,с.134].

Прежде всего, конечно, необходимо сказать, что идеальное есть нечто отличное от материального и противоположное ему, не воспринимаемое чувственно. Причем идеальное выступает в качестве противоположности материальному не в какой-либо его особенной форме, а материальному вообще. И в этом смысле идеальное есть всеобщее материального. При этом материальное и идеальное существуют не изолированно друг от друга, не в их абстрактной противоположности, а как диалектическое тождество противоположностей, предлагающее их внутреннее единство и взаимопревращения.

Это тождество материального и идеального, их взаимопревращение реально существует в самом человеке, в его историческом развитии, в его деятельности, в человеческой практике, в действительной жизни. В своем собственном определении идеальное выступает как субъективный образ объективной реальности. Как писал К.Маркс, «… идеальное есть не что иное, как материальное, пересаженное в человеческую голову и преобразованное в ней»[4,т.23,с.21].Без человека, вне его существования нелепо говорить о точки зрения материализма о каком-либо «идеальном». Вместе с тем бессмысленно искать идеальное в коре головного мозга в виде каких-либо его материальных структур, хотя, конечно, без человеческого мозга оно не существует.

Невозможно также понять идеальное с чисто психологической точки зрения, если рассматривать его как отражение объективной реальности в голове отдельного человека в зависимости от физического и духовного состояния последнего. Как правильно писал Э.В. Ильенков, «… пока вопрос об отношении «идеального» к «реальному» понимается узко психологически, как вопрос об отношении отдельной души с ее состояниями «ко всему остальному», он попросту не может даже правильно и четко поставлен, не то, что решен»[38,с.132]. Важно, по его мысли, категорию «идеального» определить не через указание на его особенную разновидность, а в ее всеобщем виде.

Идеальное, не являясь пассивным образом объективной реальности, а выражая деятельную природу человека, его активное отношение к объективному миру «непосредственно существует как форма (способ, образ) деятельности общественного человека…»[28,с.187], как его всеобщая деятельная способность и потребность, как его род. «Но человек при этом понимается не как отдельный индивид с его мозгом, а как реальная совокупность реальных людей, совместно осуществляющих свою специфически человеческую жизнедеятельность, как « совокупность всех общественных отношений», складывающихся между людьми… вокруг процесса общественного производства их жизни»[38,с.11] .

В своем всеобщем виде идеальное выступает как «коллективно создаваемый людьми мир духовной культуры» (Э.В. Ильенков), как духовная жизнь всего общества на его определенном этапе исторического развития, как общественное сознание, стоящее над индивидуальной психикой, обладающее относительной самостоятельностью. Однако «общество не обладает сознанием в том же смысле, в каком им обладает отдельный человек: оно не имеет своего надличностного мозга»[39,с.126].

Таким образом, в определении идеального налицо противоречие. Идеальное не существует без человека, ибо без наличия живых людей оно мертво; в то же время оно не сводится только к субъективному отражению объективной реальности в голове отдельного человека, а существует как всеобщее представление людей об окружающем объективном мире. Причем это не мнимое, а реальное противоречие между единичным и всеобщим, выражающее собой противоречие между отдельным индивидом и родом. И на различных этапах человеческой истории это противоречие осуществлялось по-разному, определяя конкретно-историческую специфику единства материального и идеального, различные формы самого идеального.

Высшей формой идеального является научное отражение объективной реальности, причем отражение не какой-либо ее частной формы, а научное понимание как внешней по отношению к человеку природы, так и его собственной природы, характеризующее собой совпадение развития рода с развитием каждого индивида, состоящее в том, что научные идеи, овладевая сознанием всех индивидов, превращаются в могучую материальную преобразующую силу.

В условиях стихийно развивающегося разделения труда, в условиях частной собственности противоречие между развитием отдельного индивида и рода осуществляется в антагонистической форме, а само единство материального и идеального существует в форме отчуждения. В результате не отдельный человеческий индивид выступает в качестве носителя всеобщей родовой сущности, а вещь, господствующая над каждым индивидом и диктующая каждому из них способы его жизнедеятельности.

Поэтому применение материалистического решения основного вопроса философии в экономическом исследовании Маркса, конечно, не означает того, что потребительная стоимость товара является «предметностью» действительного человека, а стоимость товара - действительным сознанием человека. В товаре единство материального и идеального выступает в отчужденной форме, оно выражает внутреннюю разорванность, антагонизм материального и духовного в человеке, его бытия и мышления. В предметности товара выражено не опредмечивание индивида в его натуральной определенности, а «опредмечивание его в таком общественном определении ( отношении), которое в то же время является внешним для него»[4,т.23с.173-174]. Поэтому сама сущность товара - его стоимость, содержащаяся в нем идеально, выступает не как собственное сознательное отношение индивидов, а как общественное отношение вещей, как «сознание» вещей, которое является неким роком, управляющей индивидами слепой силой. И в этом положении содержится половина ответа на поставленный ранее вопрос о том, как понимать идеальность стоимости, содержащейся в товаре, идеальность ее формы. С точки зрения вышеописанного понимания идеального, стоимость, представленная первоначально в товаре лишь мысленно, является не психологическим феноменом, а реальным отношением, существующим независимо от товаровладельцев, определяющим их сознание и волю.

Но главная трудность при ответе на поставленный вопрос состоит в том, что в определении стоимости содержатся два взаимоисключающих момента. С одной стороны, стоимостная форма товара есть «форма лишь идеальная» (К. Маркс), с другой, - она существует вне головы товаропроизводителей как объективная действительность особого рода, неосязаемая, невидимая, существующая независимо от воли и сознания людей. Кроме того, наряду со стоимостью как экономическим отношением существуют и отношения в чисто идеальной форме: правовые, политические, идеологические и т.п.

Чем же в таком случае с точки зрения научного понимания идеального стоимость как «форма лишь идеальная» отличается от этих чисто идеальных отношений? Почему стоимость характеризуется как материальное отношение, а другие названные отношения ( политические, юридические и т.п.) как нематериальные? Как доказать материальность одних отношений и нематериальность других?

Ответ может быть следующим. Так как сам товар не является действительным субъектом истории, истинным единством бытия и мышления, ибо таковым является сам человек, то его (товара) свойство быть стоимостью приобретает существование, отличное от его натурального существования. Иначе говоря, «душа» товара - его стоимость - отделяется от его собственного «тела» и приобретает по отношению к нему обособленное самостоятельное материальное бытие. Стоимость как экономическое отношение, которое первоначально в товаре можно только мыслить, потому является материальным, что оно находит свое всеобщее материальное выражение не в каком-то «экономическом поле» и в не самих субъектах этого отношения, как иногда пишут экономисты, а в реальной вещи, которая отлична от самих субъектов этого отношения, и которая вместе с тем составляет предмет их всеобщей потребности.

Стоимость потому является материальным отношением, что она действительно доказывает свою материальность в действительных деньгах. Свою материальность стоимость обнаруживает не непосредственно, а лишь опосредованным путем, в процессе развития товарообмена, в ходе развития своего выражения «от простейшего, едва заметного образа и вплоть до ослепительной денежной формы»[4,т.23,с.57]. Золото и серебро представляют собой материальное, телесное выражение стоимости, внешне превратившееся в вещь экономическое отношение, ставшее самостоятельным по отношению к индивидам. В своем развитом виде это общественное отношение существует теперь уже « как чувственный, внешний предмет, которым можно завладеть механически и который может быть равным образом утрачен»[18, ч.1,с.166]. «В золоте и серебре само всеобщее богатство выступает концентрированным в особенной материи»[18,ч.1,с.167], которую, следовательно, можно не только мыслить, но и непосредственно воспринимать органами чувств. Конечно, «золото и серебро по природе своей не деньги, но деньги по своей природе золото и серебро»[15,с.137], ибо «вещество золота играет роль лишь материализации стоимости, т.е. денег. Поэтому золото реально есть меновая стоимость»[4,т.23,с.115]. Деньги и есть «экономическая материя», - материя, которая представляет собой «извращение и смешение всех человеческих и природных качеств», «отчужденную родовую сущность человека»[36,с.149]. Как материализовавшееся экономическое отношение, деньги в условиях буржуазного общества выступают всеобщей формой выражения частной собственности, движущим мотивом капиталистического производства.

Подведем итог.

Начав построение теории капитала с товара, Маркс тем самым глубоко постиг сущность и раскрыл действительное экономическое содержание частной собственности. Поэтому споры о том, с чего Маркс начал исследовать капиталистическое общество - с собственности или с товара - лишены всякого смысла. Товар и есть начало самой частной собственности в ее развитой определенности, т.е. капитала. Для описания движения собственности Марксу не пришлось прибегать к таким понятиям, как пользование, владение, распоряжение и т.п. Ее экономическое содержание Марксом теоретически воспроизводится путем последовательного изложения таких категорий как товар, стоимость, деньги, прибавочная стоимость, заработная плата и т.д. Это и есть описание отношений собственности в их реальной форме как производственных отношений, а не как волевых отношений.

По сути дела в «Капитале» системно раскрыт принцип «экономического индивидуализма», отражающий господство материального производства над людьми в форме капитала, когда борьба за существование является определяющим мотивом поведения человека. На основе системно-генетического подхода К. Маркс в своём научном труде фактически реализовал научный подход к развитию человеческой цивилизации на её определённом историческом этапе. Рассмотрев эволюцию форм стоимости, происхождение и сущность денег, превращение их в капитал, эволюцию форм самого капитала, К. Маркс раскрыл не только логику возникновения и развития капиталистического отчуждения, но и логику его самоотрицания, которое представляет собой формирование предпосылок гуманизации экономического развития. Попытаемся осмыслить ее в самых общих чертах.

Для капитализма свободной конкуренции исходной является форма «абсолютной» частной собственности отдельных владельцев капитала на средства и результаты производства. Собственник капитала выступает как монопольный владелец принадлежащих ему товаров. Однако затем объективные условия капиталистического воспроизводства формируют такие отношения, при которых собственность на капитал отделяется от использования капитала в качестве действительного капитала. Это обособление капитала-собственности от капитала - функции нашло исторически первоначальное выражение в капитале, приносящем процент.

В этой форме капитала в простейшем виде содержится противоречие, развитие которого в дальнейшем ведет к диалектическому отрицанию капитала как частной собственности. Дело в том, что денежный капитал для его собственника является своим капиталом, а по отношению к функционирующему капиталисту - чужим капиталом.С возникновением и развитием банковского дела свободный денежный капитал стал превращаться непосредственно в общественный капитал. Т.е., благодаря банкам, денежный капитал принимает непосредственную форму общественного капитала.

Однако в качестве промышленного и торгового капитала он продолжает функционировать как капитал - частная собственность, хотя уже в зависимости от ассоциированного банковского капитала. Но со временем размеры индивидуального частного промышленного капитала приходят в противоречие с возросшими масштабами капиталистического производства. Стала все более явственно проявляться тенденция превращения в ассоциированный капитал всего промышленного капитала. Это нашло свое выражение в создании акционерных обществ, в которых уже действительный капитал превращается непосредственно в форму общественного капитала.

В акционерных обществах капитал получает непосредственную форму общественного капитала в противоположность частному капиталу. Непосредственно каждый отдельный акционер не является собственником коллективного капитала, а частная собственность существует здесь в форме акций. В связи с этим изменяется конкретная форма частного присвоения: как момент процесса воспроизводства присвоение становится общественным, а как форма получения дохода отдельными капиталистами оно остается частным. Это даёт основание рассматривать акционерные общества как форму отрицания капитала как частной собственности внутри капиталистического способа производства.

Концентрация производства и капитала в конце XIX - в начале ХХ века привела к образованию монополии, которая стала основой хозяйственной жизни капиталистических стран. Образование монополистических союзов, переплетение промышленного и банковского капитала в форме финансового капитала ознаменовали собой наступление новой стадии капиталистической системы - монополистического капитализма, теорию которого на системной методологии Маркса разработал, как известно, В. И. Ленин[40]. Централизация и обобществление капитала начали все больше выходить за рамки отдельных акционерных обществ, охватывая все возрастающую массу предприятий и отраслей. Ассоциированный капитал все более стал выражать отношения между различными отраслями и сферами общественного производства, дорастая до общенациональных и международных масштабов.

На новой ступени производительных сил, приведшей к образованию финансового капитала, капиталистическая кооперация труда выходит далеко за пределы отдельной фабрики. И подобно тому, как в свое время из мануфактуры выросла фабрика, в условиях монополистического капитализма фабрика переросла в крупные объединения. При этом в капиталистической кооперации развивается противоположность и антагонизм двух типов общественных связей: стихийной (стоимостной) - внутри общества и планомерной - на фабрике. Обобществление производства сопровождается расширением планомерности и за пределы фабрики. Финансовый капитал, представляя собой капитал в непосредственно общественной форме, свою персонификацию получает не в лице отдельных индивидуумов, а в лице гигантских финансовых групп, которые, монополизируя огромные массы действительного и денежного капитала, планомерно организуют производство в масштабах всего общества. Их деятельность все более оказывается связанной с деятельностью буржуазного государства. Государство уже не ограничивается простым регулированием отношений между агентами производства, а само берет на себя многие экономические функции и оказывает все возрастающее воздействие на экономику.

Логическим продолжением обобществления капиталистического производства является образование международных монополий, деятельность которых выносит антагонистические противоречия капитализма на глобальный уровень. Капитал в огромном масштабе развивает общественные производительные силы, устраняя на своем пути все преграды, которые тормозят их развитие. В этом и состоит, по мысли К. Маркса, его «великая цивилизующая миссия» и историческое оправдание.

Подчиняя природу человеческим потребностям, универсализируя производство жизненных средств и их потребление, капитал создает тем самым полноту материальных предпосылок для целостного развития индивидов. Однако, из этого вовсе не следует, что капитал действительно полностью реализует эти предпосылки. Более того, в своём развитии капитал достигает таких исторических границ, когда обнаруживаются его пределы в виде всевозможных кризисов и угроз человечеству, и, прежде всего, военной угрозы. И новая альтернативная капитализму система возникает как способ преодоления этих опасных пределов. В то же время сама капиталистическая система сегодня генерирует внутри себя новые социально-экономические формы, в которых обнаруживаются гуманистические признаки и основные очертания новой системной парадигмы экономического развития. Они нашли отражение в современных экономических концепциях, к рассмотрению которых в дальнейшем мы и приступим.

системный экономический материалистический капитал

Литература

1. Базиков, А.А. Экономическая теория в микро-, макро- и мировой экономике: Теоретико-практические и учебно-методические разработки / А.А. Базиков. - М.: ФиС, 2010. - 416 c.

. Баликоев, В.З. Общая экономическая теория: Учебник для студентов / В.З. Баликоев. - М.: Омега-Л, 2013. - 684 c.

. Басовский, Л.Е. Экономическая теория: Учебное пособие / Л.Е. Басовский, Е.Н. Басовская. - М.: ИНФРА-М, 2013. - 375 c.

. Бурганов, Р.А. Экономическая теория: Учебник / Р.А. Бурганов. - М.: НИЦ ИНФРА-М, 2013. - 416 c.

. Васильева, Е.В. Экономическая теория: Конспект лекций / Е.В. Васильева, Т.В. Макеева. - М.: Юрайт, 2010. - 191 c.

. Вечканов, Г.С. Экономическая теория: Учебник для вузов. Стандарт третьего поколения / Г.С. Вечканов. - СПб.: Питер, 2012. - 512 c.

. Викулина, Т.Д. Экономическая теория: Учебное пособие / Т.Д. Викулина. - М.: ИЦ РИОР, НИЦ ИНФРА-М, 2013. - 209 c.

. Войтов, А.Г. Экономическая теория: Учебник для бакалавров / А.Г. Войтов. - М.: Дашков и К, 2013. - 392 c.

. Воробьев, В.А. Экономическая теория: Учебное пособие / А.В. Бондарь, В.А. Воробьев, Н.Н. Бондарь; Под ред. А.В. Бондарь. - Мн.: БГЭУ, 2011. - 479 c.

. Воронин, А.П. Макроэкономика. Экономическая теория в вопросах и ответах: учебное пособие / А.П. Воронин. - М.: Экономика, 2010. - 190 c.

. Воронин, А.П. Микроэкономика. Экономическая теория в вопросах и ответах: учебное пособие / А.П. Воронин. - М.: Экономика, 2009. - 214 c.

. Гатаулин, А.М. Экономическая теория: микро- и макроэкономика: Учебное пособие / А.М. Гатаулин. - М.: ФиС, 2007. - 432 c.

. Гладков, И.С. Экономика: Интегрированный учебный курс для вузов по курсам: "Экономическая теория", "История экономики", "Мировая экономика", "Международные экономические отношения" / И.С. Гладков, Е.А. Марыганова, Е.И. Суслова. - М.: КноРус, 2008. - 448 c.

. Гродский, В.С. Экономическая теория: Учебное пособие. Стандарт третьего поколения / В.С. Гродский. - СПб.: Питер, 2013. - 208 c.

. Гукасьян, Г.М. Экономическая теория: ключевые вопросы: Учебное пособие / Г.М. Гукасьян. - М.: НИЦ ИНФРА-М, 2013. - 224 c.

. Гукасьян, Г.М. Экономическая теория: Учебник и практикум / Г.М. Гукасьян, Г.А. Маховикова, В.В. Амосова. - М.: Юрайт, 2013. - 573 c.

. Даниленко, Л.Н. Экономическая теория: курс лекций по микро- и макроэкономике: Учебное пособие / Л.Н. Даниленко. - М.: НИЦ ИНФРА-М, 2013. - 576 c.

. Джавадова, С. Экономическая теория и практика: вчера, сегодня, завтра: учебное пособие РГГУ / С. Джавадова, О. Лылова. - М.: Экономика, 2011. - 293 c.

. Журавлева, Г.П. Экономическая теория. Микроэкономика: Учебник / Г.П. Журавлева, Н.А. Поздняков, Ю.А. Поздняков. - М.: ИНФРА-М, 2013. - 440 c.

. Журавлева, Г.П. Экономическая теория: Учебное пособие / Г.П. Журавлева. - М.: ИЦ РИОР, НИЦ ИНФРА-М, 2013. - 207 c.

. Камаев, В.Д. Экономическая теория. Краткий курс: Учебник / В.Д. Камаев, Т.А. Борисовская, М.З. Ильчиков. - М.: КноРус, 2012. - 384 c.

. Кирюшин, О.И. Экономическая теория: Учебник / Р.С. Гайсин, О.И. Кирюшин, В.Г. Кучкин, В.С. Семенович. - М.: НИЦ ИНФРА-М, 2013. - 330 c.