Гендерные стереотипы молодежи в сфере семейных отношений

Гендерные стереотипы молодежи в сфере семейных отношений

ВКР

Гендерные стереотипы молодежи в сфере семейных отношений

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность исследования. Актуальность изучения гендерных проблем современных российских молодых людей, на наш взгляд, обусловлена, с одной стороны, постоянно меняющейся социально-экономической ситуацией в стране, детерминирующей трансформацию гендерного порядка, с другой - социально-психологическими особенностями молодежи, которые делают ее наиболее уязвимой социальной группой, подверженной существенному влиянию гендерных стереотипов.

По оценкам ряда исследователей, в современном мире происходит «глобальная ломка» традиционной системы разделения общественного труда, отношений власти между мужчинами и женщинами, что неизбежно приводит к трансформации брачно-семейных отношений. Так, современные женщины все больше включаются в материальное обеспечение семьи, мужчины в большей степени, чем раньше, стали вовлекаться в домашнюю работу, участвовать в воспитании и развитии детей и т.д., что ведет к демократизации семейных отношений и является залогом семейного благополучия. При этом необходимо отметить и ряд негативных тенденций современного института семьи, характерных, прежде всего, для молодого поколения современного российского общества: снижение брачной активности при расширении практики создания нерегистрируемых брачных союзов, возникновение гостевых форм брачных отношений, распространение установки на однодетную модель семьи, возрастание числа разводов, рост внебрачной рождаемости и др. Также социологические исследования последних лет показывают, что в процессе гендерной стереотипизации молодежи возникают определенные противоречия, асимметрия взглядов, которые являются препятствием для развития прочных брачно-семейных отношений и могут негативно повлиять на демографическую ситуацию страны в целом. Так, например, сторонников патриархальной семьи среди молодых мужчин (до 30 лет) в 2 раза больше, чем среди женщин. Такая разница в представлениях о модели семьи гарантирует последующие семейные конфликты и может привести к распаду семьи и другим нежелательным последствиям.

Таким образом, прикладная значимость изучения гендерных стереотипов молодежи в сфере семейных отношений обусловлена необходимостью разработки и внедрения в практику новых эффективных программ по профилактике дестабилизации брачно-семейных отношений.

Степень разработанности проблемы. В социогуманитарном знании современной России гендерные стереотипы весьма интенсивно и плодотворно изучаются как социологами и психологами, так и культурологами, экономистами, этнографами, лингвистами, исследующими различные аспекты этого сложного феномена.

В современной отечественной социологии гендерные стереотипы достаточно широко исследуются в русле нескольких направлений: анализ статусно-ролевых позиций мужчин и женщин в политической сфере современного российского общества, их политических ориентаций, реализации их прав и свобод (С.Г. Айвазова, Т.В. Барчунова, Е.В. Кочкина, Т.Б. Рябова, А.А. Темкина, О.А. Хасбулатова, Н.А. Шведова и др.);исследование гендерной асимметрии в различных отраслях экономики, сфере профессиональной занятости; изучение безработицы и её причин (Ю.Е. Алешина, С.Ю. Барсукова, М.Е. Баскакова, О.А. Гаврилина, Л.С. Егорова, Е.В. Лекторская, Н.М. Римашевская, Г.В. Турецкая, О.А. Хасбулатова); изучение трансформаций гендерного пространства современной семьи, влияния семейных межличностных отношений на развитие разнополых детей, супругов и т.д. (О.И. Арсенина, О.Ю. Артемова, М.Л. Бутовская, Т.В. Виноградова, Л.В. Попова, В.В. Семенов, Л.В. Штылева); исследование конструирования определенных гендерных идентичностей посредством практики их репрезентации в идеологически значимых сферах общественного бытия (А.А. Альчук, О.А. Воронина, И.В. Грошев, И.С. Клецина, Л.Н. Ожигова, М.В. Томская, Е.А. Шибанова).

Работы, посвященные изучению гендерных проблем современной российской молодежи, появились сравнительно недавно, в последние десятилетия. Первые исследования содержат, как правило, результаты анализа сексуального поведения студентов, их установок относительно моделей семейно-брачных отношений (Н.Б. Денисенко и Ж.-П.Дала Зуанна, Е.А. Изотова, М. Котовская, Н. Шалыгина и М. Золотухина, С.В. Скутнева, М.В. Шахтарина).

В более поздних работах исследовались гендерные аспекты молодежной культуры и субкультуры (Н.А. Зубенко, Е.Л. Омельченко); установки в гендерных стереотипах студенческой и работающей молодежи (Н.В. Кивокурцева, Т.Е. Ломова, З.М. Саралиева и С.С. Балабанов, М.В. Шахтарина и др.); трансформации гендерных стереотипов студенчества, в том числе в сфере семейной жизни (М.С. Пузикова, Л.В. Шагалова, Ю.Г. Тищенко и др.).

При этом необходимо отметить, что гендерные стереотипы молодежи в сфере семейных отношений, как правило, изучаются в общем комплексе гендерных стереотипов, поэтому имеют недостаточно глубокую проработку. Более того, большинство исследователей акцентируют внимание либо на особенности трансформации гендерных стереотипов современного общества по сравнению с советским и постсоветским периодом, определяя степень инновационности гендерных стереотипов, либо проводят региональный анализ, выявляя особенности гендерных стереотипов в зависимости от территориальной локализации респондентов.

Мы считаем, что разработка новых эффективных программ профилактики дестабилизации брачно-семейных отношений должна осуществляться с учетом асимметрии гендерных представлений мужской и женской части населения. Поэтому, с нашей точки зрения, необходимо детальное изучение особенностей гендерных стереотипов в сфере семейных отношений молодых мужчин и женщин и выявление уровня дисгармоничности их гендерных представлений по тем или иным аспектам семейных отношений. Данная проблема и определила актуальность темы нашего исследования «Гендерные стереотипы молодежи в сфере семейных отношений».

Объект исследования - гендерные стереотипы.

Предмет исследования -особенности проявления гендерных стереотипов молодежи в сфере семейных отношений.

Цель - теоретическое и эмпирическое выявление особенностей проявления гендерных стереотипов молодежи в сфере семейных отношений.

Задачи исследования:

) научно осмыслить понятия: «гендер», «гендерные стереотипы»;

) выявить аспекты семьи как объекта исследования гендерных стереотипов;

) рассмотреть гендерные аспекты социологии семьи в современных социологических исследованиях;

) разработать инструментарий (анкету) и осуществить прикладное исследование (анкетирование) особенностей проявления гендерных стереотипов молодежи г. Краснодар в сфере семейных отношений;

) осуществить анализ данных, полученных в результате проведения прикладного исследования (анкетирования) особенностей проявления гендерных стереотипов молодежи г. Краснодар в сфере семейных отношений.

Методы исследования:

теоретические: анализ зарубежной и отечественной научной литературы, современных социологических исследований;

эмпирические: анкетирование;

методы обработки данных: математический и сравнительный анализ полученных результатов исследования.

Эмпирическая база исследования - молодежь г. Краснодар (50 женщин, 50 мужчин).

Структура дипломной работы. Выпускная квалификационная работа состоит из введения, двух глав, заключения, списка использованных источников и приложений; содержит 20 рисунков (гистограмм) и 2 таблицы.

Первая глава посвящена научному осмыслению понятий: «гендер», «гендерные стереотипы» и выявлению аспектов семьи как объекта исследования гендерных стереотипов.

Во второй главе рассмотрены гендерные аспекты социологии семьи в современных социологических исследованиях, а также представлены результаты прикладного социологического исследования особенностей проявления гендерных стереотипов молодежи г. Краснодар в сфере семейных отношений.

1. Теоретико-методологические основы исследования гендерных стереотипов в сфере семейных отношений

.1 Историко-теоретический анализ понятий: «гендер», «гендерные стереотипы»

В настоящее время многомерные и по-разному интерпретируемые понятия «гендер» и «гендерные стереотипы» привлекают внимание многочисленных представителей различных наук (психология, социология, история, этнография, культурология, педагогика и др.) как в России, так и за рубежом.

Понятие «гендер» как центральная междисциплинарная категория в сфере гендерных исследований имеет принципиальное методологическое значение: оно позволяет четко дифференцировать такие базисные для социологии понятия, как «пол биологический» и «пол социокультурный».

В течение достаточно долгого времени пол человека считался основой и первопричиной психологических и социальных различий между мужчинами и женщинами. Так, представители биологического детерминизма (З. Фрейд, Р. Крафт-Эбинг, X.Эллис и др.), основоположником которого считается Аристотель, полагали, что «мужчины и женщины наделены природой различными психическими свойствами и способностями, которые обусловливают активное, доминирующее положение мужчины в обществе и пассивное, подчиненное - женщины» [5, с. 384].

Только в первой половине ХХ столетия основные постулаты биологического детерминизма подверглись серьезным сомнениям. Этнографы, изучавшие жизненный уклад разных народов, обнаружили существенные различия в положении, моделях поведения женщин и мужчин в разных обществах. Так, Маргарет Мид в результате проведенных полевых исследований доказала, что неравное положение женщин и мужчин в различных обществах детерминируется рядом социокультурных факторов, а «не задано природой», что обуславливает необходимость разделения понятий «биологический пол» и «пол социальный» и введение такого термина, как «гендер» [Цит. по: 36, с. 19].

Термин «gender» (от латинского «genus») обозначает «род» [33, с.46]. Впервые в неязыковом контексте данный термин использован психоаналитиком Робертом Столлером в опубликованной им в 1968 году работе «Пол и гендер» («SexandGender»).

Идея разделения терминов обусловлена, по мнению автора, необходимостью «отделить социокультурные понятия «мужественность» и «женственность» от биологических половых различий». Р. Столлер предложил использовать термин «пол» только для обозначения биологических (природных) особенностей индивида: генетических, гормональных, анатомических и т.д. Пол человека, по мнению Р. Столлера, определяется «алгебраической суммой всех этих качеств». Гендер же, согласно Р. Столлеру, - «это культурный и психологический термин, относящийся к количеству мужественности или женственности человека, и, несмотря на то, что во многих людях есть смесь и того, и другого, у нормального мужчины преобладает мужественность, а у нормальной женщины - женственность» [Цит. по: 36, с. 20].

Впоследствии гендерные исследования начали строиться с позиции феминистской эпистемологии, рассматривающей гендер как систему властных отношений (Г. Рубин, Дж. Скотт, А. Рич, М. Виттиг, Дж. Лорбер, Т. де Лауретис, И.Л. Аристархова), а также в рамках постмодернистского феминизма (Д. Харауэй, Дж. Батлер). Данные исследования рассматривали брак как систему, закрепляющую традиции гендерного неравенства, а женщину как предмет обмена между мужчинами, объект эксплуатации и их сексуального желания, а также источник присвоения продуктов труда, включая детей.

Так, американский антрополог Гейл Рубин, исследуя практики тихоокеанских племен, обнаружила, что женщины в этих племенах рассматриваются как биологические существа («товар») и соотносятся только с приватной (семейной) сферой. На этой основе, по мнению ученого, формируется пологендерная система («sex/gendersystem»), конструирующая два пола как различные, неравные и взаимодополняющие [29, с. 89-139].

В то же время Р. Ангер предложила использовать понятие «гендер» при рассмотрении социокультурных и социопсихологических аспектов полов, то есть «при выделении всего того, что формирует черты, нормы, стереотипы и роли, типичные для тех, кого общество определяет как мужчин и женщин».

Также понятие «гендер» рассматривалось как организованная модель социальных отношений между женщинами и мужчинами, обуславливающая их положение и роль в обществе и его институтах, и определяющая индивидуальные возможности человека во всестороннем гармоничном развитии и профессиональной самореализации.

Так, С.В. Явон интерпретирует данный термин как «…отношения принадлежности между одним объектом (или существом) и другими, ранее уже обозначенными классом (группой)» [42, с. 110].

Представители конструктивизма, К. Уэст и Д. Зиммерман, определяют гендер как «систему межличностного взаимодействия, посредством которого создается, подтверждается и воспроизводится представление о мужском и женском как категориях социального порядка» [39, с. 103].

В целом, до 90-х годов XX столетия как в зарубежной, так и в отечественной науке гендер рассматривался как социальный пол и отделялся от пола биологического. Однако дихотомии пол/гендер постепенно была поставлена под сомнение.

Так, ряд исследователей (T. Лакер, Г. Рубин, Б. Спеньер, С.А. Ушакин и др.) приходят к выводу о том, что пол (биологический) также как и гендер является социальной конструкцией. По мнению авторов, мужской или женский пол, считающийся естественным, данным от природы, является по сути своей социально и культурно сконструированным, то есть аскриптивным полом [36, с. 24].

Еще более конструктивной критике дихотомия пол/гендер подверглась в работах Дж. Батлер, Д. Харауэй, Дж. Скотт и др., которые рассматривают названные категории как дуалистические, противоречивые, изменчивые. Так, гендер, по мнению Дж. Батлер, не следует понимать как «культурное наслоение значения на биологически предзаданный пол, так как не только гендер, но и пол, по определению, всегда был исключительно продуктом культуры» [6, с. 308].

Наиболее критично, даже негативно воспринимается термин «гендер» отечественным исследователем, историком и антропологом С. Ушакиным. Автор считает, что гендер - «это теоретическое недоразумение, … неудачное следствие эпистемологического импорта» [38, с. 72].

Анализ научной литературы показал, что, несмотря на концептуальные сложности в интерпретации понятия «гендер», в современной социологии существуют три основных подхода к пониманию этого сложного социального феномена, выделенные О.А. Ворониной:

гендер как социальная конструкция (согласно теории социального конструирования, «гендер строится как социальными институтами, так и самими индивидами на уровне их сознания, т.е. гендерной идентификации);

гендер как стратификационная категория (в рамках данного подхода гендер рассматривается в качестве категории, на основе которой иерархизируются социальные отношения между полами и их роли в обществе);

гендер как культурная метафора (культурный символ) [8, с. 320].

При этом, как отмечает О.А. Воронина, одни современные исследователи понимают гендер как мыслительный конструкт, научную дефиницию, детерминирующую социальные и культурные функции пола и позволяющую их отличать от функций биологических, другие - рассматривают гендер как комплексный процесс или технологию, которая определяет субъект как мужской или женский в процессе нормативности и регулирования того, кем должен стать человек в соответствии с экспектациями [7, с. 29-33].

Так, интерпретация гендера как социального конструкта, по мнению Т.Е. Ломовой, означает, «что гендерные параметры поведения являются «процессуальными», они конструируются и исчезают в определенных социальных и межличностных контекстах, следовательно, не являются неизменными, а представляют собой изменение, процесс». Автор отмечает, что гендер как сложный процесс включает мысли, чувства, ощущения, действия и т.д., посредством которых человек идентифицирует себя как представителя своего пола, поэтому под гендером как процессом следует также понимать повседневную жизнедеятельность человека, осуществляя которую он осваивает и формирует образы «настоящего мужчины» или «настоящей женщины» [22, с. 29-30].

По мнению Ю.Г. Тищенко, гендер - это «не только процесс конструирования на социальном и индивидуальном уровнях «природы» человека и его результат, но и гендерные технологии социальных субъектов (общественных институтов и индивидов), посредством которых эта «природа» институционализируется и легитимизируется». Рассматривая гендер как социальный конструкт, т.е. результат гендерной социализации, воздействия на человека различных социальных институтов, автор понимает под ним сложившуюся в коллективном и индивидуальном сознании систему гендерных представлений, установок, норм, моделей поведения, регулирующую жизнедеятельность как индивида, так и социума в целом.

При этом результатом, по мнению В.В. Козлова, также является «сформированное гендерное самосознание человека - его представления о собственном соответствии моделям феминности/маскулинности, оценка подобного соответствия и готовность поступать в плане создания собственной модели поведения» [18, с.17].

Ю.В. Клюкина считает, что гендер как социокультурный конструкт детерминирует особенности восприятия и оценки внешнего облика человека. Маскулинность/фемининность личности является компонентом гендерной идентичности и представляет собой не только совокупность личностных черт и особенностей поведения, но и внешних характеристик, присущих мужчинам и женщинам [16, с. 162].

Рассматривая гендер как социальный конструкт (т.е. результат гендерной социализации и идентификации индивида) и как процесс его формирования, Ю.Г. Тищенко выделяет в нем следующие компоненты:

аскриптивный пол, т.е. женский или мужской пол, приписанный обществом на основании биологических особенностей индивида;

гендерную стратификацию, гендер является средством легитимации одного из самых фундаментальных разделений в обществе;

гендерные стереотипы, посредством распространения и воспроизводства которых осуществляется конструирование гендерного сознания индивидов [36, с. 34-35].

Гендерные стереотипы, по определению автора, - это культурно и социально обусловленные стандартизированные представления (мнения, суждения) о качествах, чертах характера, нормах, моделях поведения, свойственных «настоящим» мужчинам и женщинам [36, с. 35].

Интерес к изучению гендерных стереотипов как разновидности социальных стереотипов сформировался в западной социологии сравнительно недавно, в 70-е годы XX столетия. Спустя десятилетие появились первые отечественные работы по гендерной тематике, содержащие, в основном, описание стереотипных мужских и женских образов в российской культуре и социуме, и их критику.

Первые теоретические исследования гендерных стереотипов принадлежат ученому-психологу В.С. Агееву, в трудах которого впервые в отечественной социологической науке выделены и проанализированы основные подходы зарубежных исследователей к изучению гендерных стереотипов, выявлены их социальные и психологические функции в индивидуальном и коллективном сознании. По мнению автора, «посредством стереотипизации устанавливаются различия между группами, и происходит осознание своей принадлежности к одной из них» [2, с.186].

В течение последующих двух десятилетий гендерные стереотипы довольно интенсивно изучались как в зарубежной, так и в отечественной социологии. В результате сформировались две группы дефиниций понятия «гендерный стереотип». При этом в одной из них внимание акцентируется на структуре стереотипа, то есть личностных характеристиках мужчин и женщин, моделях их поведения и т.д.; в другой - на гендерных отношениях, возникающих в процессе стереотипизации.

Так, американскими исследователями К. Дио и Л. Льюис в работе «Структура гендерных стереотипов» дано определение данного феномена, включающее в себя представления о различных личностных качествах мужчин и женщин, их поведенческих моделях, умениях и интересах, о гендерной специфике социальных ролей и занятий. К этому же типу можно отнести самое распространенное определение, данное Р. Эшмор, Ф. дель Бока, А. Волерс: «гендерные или полоролевые стереотипы - это структурированный набор представлений о персональных характеристиках мужчин и женщин». При этом под персональными характеристиками авторы понимают «не только личностные качества, атрибутируемые представителям того или иного пола, но также поведенческие особенности и эмоциональные характеристики мужчин и женщин» [Цит. по: 31, с.62].

В отечественной социологии и психологии представителями данного подхода к определению гендерного стереотипа являются И.С. Клецина, Т.Е. Ломова и др., которые понимают под ним комплекс достаточно устойчивых, стандартизированных представлений о чертах характера, моделях поведения, статусно-ролевых позициях, соответствующих понятиям «мужское» и «женское» [15; 22].

В понимании М.В. Тарасовой, «гендерный стереотип - есть сложившаяся в социокультурном контексте система норм и правил жизнедеятельности, представляющая собой устойчивый, схематичный и транслируемый схематизм полоролевой программы действия, коммуникации, восприятия и целеполагания, модифицирующийся в зависимости от степени и глубины общественных трансформаций и выступающий активным элементом детерминации сознания и поведения индивида» [34, с. 185].

Другие исследователи (Р.К. Ангер, Ф.Л. Джейс, Т.Б. Рябова и др.) основное внимание акцентируют на тех социальных отношениях, в которые включаются гендерные стереотипы, определяющие статусные характеристики мужчин и женщин, подтверждая при этом доминирующее положение первых и дискриминацию в отношении вторых.

По мнению О.И. Ключко, наиболее корректным является определение Т.Б. Рябовой: «Гендерные стереотипы - это социально конструируемые категории «маскулинность» и «феминность», которые подтверждаются различным в зависимости от пола поведением, различным распределением мужчин и женщин внутри социальных ролей и статусов и которые поддерживаются психологическими потребностями человека вести себя в социально одобряемой манере и ощущать свою целостность и непротиворечивость». Автор отмечает, что данная дефиниция учитывает разные аспекты гендерных отношений. Во-первых, оно фиксирует природу гендерных стереотипов, их социально сконструированный характер. Во-вторых, охватывает социальные представления о мужских и женских качествах, а также о подобающих мужчине и женщине формах поведения, занятиях и социальных ролях в обществе и семье. В-третьих, в этом определении отражена роль гендерных стереотипов в идентичности личности. В-четвертых, оно учитывает присутствие в концепте «гендер» не только социальной, но и культурно-символической составляющей, предполагающей соотнесение с мужским и женским началами вещей, свойств и отношений, непосредственно с полом не связанных. Например, феминизации или маскулинизации, подчеркивает автор, могут подвергаться нация или страна, социальный класс, политический противник, элементы ландшафта и т.д. Так, О. Рябов использует метафору «гендерная картина мира» для обозначения процесса маркировки любых объектов в качестве феминных или маскулинных и переноса на них всей суммы смыслов, закрепленных за этими понятиями в культуре [17, с.160-169].

Как считает О. Рябов, гендерным стереотипам как разновидности социальных стереотипов присущи те же свойства, что и последним. Во-первых, это нормативность: гендерные стереотипы, как социально разделяемые представления, определяют, каким должен быть «настоящий мужчина», как следует вести себя в различных ситуациях «настоящей женщине», и даже как им одеваться. Более того, именно гендерные представления, играющие особую роль в идентичности человека, являются одним из наиболее действенных факторов, механизмов управления поведением человека во всех сферах его жизнедеятельности. Во-вторых, гендерные стереотипы носят эмоционально-оценочный характер. Все «мужское» представляется как первостепенное и доминирующее, а «женское» - второстепенное и зависимое. Ученый говорит: «Подлинно человеческими считаются качества, ассоциируемые с мужским началом - женщину характеризуют при помощи тех свойств, от которых человек в своей эволюции якобы отталкивается». Подобные оценки, заложенные в гендерном стереотипе (женская слабость, пассивность, эмоциональность, иррациональность; мужская сила, активность, компетентность, решительность…), по мнению автора, являются фактором делегитимации женщины и дискредитации женственности. Наконец, в-третьих, гендерные стереотипы относительно устойчивы и стабильны [30, с.94].

Как отмечает Дж. Моссе, гендерные стереотипы в их современном виде появились в эпоху Модернизма, т.е. во второй половине XVIII века. В течение столетий представления о «мужском» и «женском» началах модифицировались как содержательно, так и функционально, но не столь существенно. Например, сегодняшние представления об излишней женской эмоциональности и средневековые идеи о неспособности женщины контролировать свои чувства выглядят почти идентичными, также не изменились и представления, ассоциирующие власть с мужским началом. При этом гендерные стереотипы, как и все социальные стереотипы, трансформируются по мере того, как изменяются прочие социальные представления и нормы, а также реальный статус стереотипизирующих и стереотипизируемых групп. Уже нет социально разделяемых представлений о женщине как о покорном, беспомощном, слабом создании и о мужчине как единственном защитнике и кормильце семьи. При этом автор отмечает, что трансформация гендерных стереотипов происходит гораздо медленнее изменений социальных реалий [Цит. по: 36, с. 52-53].

Наряду с перечисленными достаточно известными свойствами гендерных стереотипов, Т.Б. Рябовой выделены еще три свойства, которые рассматриваются ею как фактор организации социальных отношений и, по мнению автора, оказывают существенное влияние на гендерный порядок и социальные отношения в целом:

референтность пола (взаимозависимость маскулинности и феминности, которые интерпретируются в культуре как противоположности, обуславливающие друг друга);

гетерогенность пола, которая предполагает, что маскулинность и феминность сами по себе неоднородны (существуют различные типы и маскулинности, и феминности, содержание этих понятий зависит от статусных характеристик индивида или группы);

контекстуальность пола (зависимость маскулинности и феминности от социальных и исторических условий обусловливает то, что представления о мужественности и женственности не только устойчивы и стабильны, но также пластичны, подвижны) [31, с. 51].

Анализ научной литературы показал, что исследователи, как зарубежные (К. Уэст, Д. Зиммерман и др.), так и отечественные (И. Клецина, Ломова, Ю.Г. Тищенко и др.) полагает, что гендерные стереотипы представляют собой комплекс, включающий 3 группы: гендерные идеалы, гендерные диспозиции и гендерные нормы.

Так, И. Клецина выделяет 3 группы стереотипов.

В первую группу входят стереотипы, связанные с приписыванием мужчинам и женщинам вполне определенных психологических качеств и свойств личности (стереотипы маскулинности/феминности). Маскулинности приписываются активно-творческие характеристики: активность, доминантность, уверенность в себе, агрессивность, логическое мышление, способность к лидерству. Феминность, наоборот, рассматривается как пассивно-репродуктивное начало, проявляющееся в таких экспрессивных личностных характеристиках, как зависимость, заботливость, тревожность, низкая самооценка, эмоциональность. Маскулинные характеристики обычно противопоставляются феминным и рассматриваются как противоположные.

Вторую группу - составляют стереотипы, связанные с семейными и профессиональными ролями. Для женщины наиболее значимой социальной ролью считается роль домохозяйки, матери. Ей предписывается нахождение в приватной сфере жизни - дом, рождение детей, на нее возлагается ответственность за взаимоотношения в семье. Мужчинам отводится включенность в общественную жизнь, профессиональная успешность, ответственность за обеспечение семьи [15, с. 371].

И наконец, в третью группу объединены стереотипы, формирующие различия в содержании труда (экспрессивная и инструментальная сфера деятельности). В соответствии с традиционными представлениями предполагается, что женский труд должен носить исполнительский, обслуживающий характер, быть частью экспрессивной сферы деятельности. Женщины чаще всего работают в области торговли, здравоохранения, образования. Для мужчин естественна творческая и руководящая работа, их труд определяется в инструментальной сфере деятельности [15, с. 372].

По определению Т. Е. Ломовой, гендерный стереотип представляет собой многоуровневый феномен, включающий в себя 3 компонента, неравномерно изменяющихся во времени:

гендерные идеалы (социально-разделяемые в рамках определенной социокультурной общности или социальной группы представления о совершенных мужчине и женщине, выраженные в образах маскулинности и феминности);

гендерные диспозиции (социально-разделяемые членами общности или группы представления о социальных статусах и ролях мужчин и женщин, приписанных им в рамках определенной гендерной системы);

гендерные нормы (социально-разделяемые членами общности или группы представления о паттернах поведения, обязательных или желательных для мужчин и женщин) [22, с. 166].

При этом гендерные идеалы, по мнению автора, - это достаточно устойчивые и все-таки исторически изменчивые социокультурные образы, динамика которых определяется их структурой, состоящей из «ядра» и «периферии». Наиболее устойчивым к изменениям является «ядро», в состав которого входят базовые характеристики мужчин и женщин, в значительной степени связанные с биологической природой человека. «Периферийные» слои образов включают в себя социальные и культурные характеристики мужчин и женщин, широко варьирующиеся в массовом сознании [22, с. 167].

Ю.Г. Тищенко также рассматривает гендерные стереотипы как социально конструируемые модели мужчин и женщин, включающие в себя комплекс стандартизированных представлений об образах маскулинности-феминности (гендерные идеалы), статусно-ролевых позициях мужчин и женщин (гендерные диспозиции), их моделях поведения и межличностных отношений (гендерные нормы), присущих им и приемлемых для них в рамках определенного социокультурного пространства. Автор отмечает, что наиболее интенсивно в течение последних десятилетий исследовались именно стереотипы маскулинности-феминности, но до сих пор это понятие не имеет однозначного толкования. При этом большинство исследователей (И. Броверман, С.Р. Вожел, Д.М. Броверман, Ф.Е. Кларксон, П.С. Розенкранц, В.В. Козлов и Н.А. Шухова, И.С. Кон и др.) под стереотипами маскулинности-феминности понимают совокупность социокультурных представлений о мужских и женских качествах, образах и предназначении.

В работе Т.С. Морозовой гендерные стереотипы понимаются как упрощенные, довольно постоянные образы полоролевого поведения, сомнения в истинности которых в большинстве случаев не допускаются. При этом, изучая гендерные стереотипы брачного рынка Москвы, автор делит их на три группы: стереотипы проявления активности при поиске брачного партнера; представления о потенциальном женихе (невесте), сообразно которым происходит отбор кандидатов на место «второй половины»; а также стереотипы о распределении ролей в семье, на которые ориентируется индивид после предварительного выбора потенциальной невесты (жениха). Исследователь подчеркивает, что гендерные стереотипы поддерживаются традициями, юридическими и экономическими механизмами, идеологиями и существующими практиками [24, с. 120].

Особое значение в рамках нашего исследования приобретает точка зрения А.И. Кузьмина, где гендерные стереотипы делятся на три группы:

социально-психологические стереотипы, проявляющиеся как на макро-, так и на микросоциальном уровнях - стереотипы эмоциональности и психологической зависимости определяют поведение мужчин и женщин дома и при взаимодействии с другими социальными институтами;

стереотипы публичной сферы (макросоциальный уровень) в рамках которой социально-экономические отношения носят преимущественно формальный, деперсонализированный характер и строятся на принципах эквивалентного обмена, конкуренции, ценностях независимости, собственности, достижений;

стереотипы приватной сферы (микросоциальный уровень) характеризуют межличностные отношения, направленные на создание семьи, определение репродуктивных установок, поддержание внутрисемейных ролей, а также определяют баланс между внутрисемейной и внесемейной направленностью исполняемых супругами гендерных ролей [20, с. 254].

Таким образом, анализ научной литературы позволил сделать следующие выводы:

в настоящее время единого толкования понятий: «гендер», «гендерные стереотипы» ни в зарубежной, ни в отечественной научной мысли не существует;

в целом, гендер понимается как социальный феномен, как некий конструируемый социальными, культурными и психологическими средствами, достигаемый человеком статус, как процесс и результат гендерной социализации, сложившуюся в коллективном и индивидуальном сознании систему представлений, установок, норм и моделей поведения, позволяющих различать «мужское» и «женское» и регулирующих жизнедеятельность как индивида, так и социума в целом;

гендерные стереотипы - это комплекс стандартизированных достаточно устойчивых во времени, носящих эмоционально-оценочный характер, представлений об образах маскулинности-феминности (гендерные идеалы), статусно-ролевых позициях мужчин и женщин (гендерные диспозиции), их моделях поведения и межличностных отношений (гендерные нормы), присущих им и приемлемых для них в рамках определенного социокультурного пространства;

гендерные стереотипы в сфере семейных отношений характеризуют межличностные отношения, направленные на создание семьи, определение репродуктивных установок, поддержание внутрисемейных ролей, а также определяют баланс между внутрисемейной и внесемейной направленностью исполняемых супругами гендерных ролей.

1.2 Семья как объект исследования гендерных стереотипов

В рамках системного подхода (Minuchin, Сатир, Olson и др.) семья рассматривается как целостная система, реализующая совокупность функций, обеспечивающих полное удовлетворение потребностей членов семьи, характеризующаяся внешними и внутренними границами и иерархической ролевой структурой отношений. Границы семейной системы определяются взаимоотношениями между семьей и ее ближайшим социальным окружением (внешние границы) и между различными подсистемами внутри семьи (внутренние границы). Семья включает две основные подсистемы: подсистему супружеских отношений и подсистему детско-родительских отношений.

Между супружеской и детско-родительской подсистемами существуют взаимосвязи и взаимообусловленность. Когда в семье воспитываются несколько детей, выделяется также детская подсистема сиблинговых отношений (отношений братьев и сестер). Супружеские отношения первичны по происхождению, они создают основу функционирования и развития семьи [14, с. 59].

Анализ научной литературы позволяет выделить несколько основных специфических особенностей современной семьи: особая роль родительства, заключение брака по любви, открытость семейной системы (свободное заключение и расторжение брака), переход преимущественно к нуклеарной (супруги - дети) семье.

Рассматривая семью как объект исследования гендерных стереотипов, как правило, авторы изучают типологию семьи, ролевую структуру, а также факторы стабильности брачных отношений и эффективности функционирования семьи как социального института.

Анализ типологии семьи показал, что в науке (О.А. Карабанова, В. С. Торохтий, Л.Б. Шнейдер и др.) представлены различные критерии классификации семьи: ее состав, стаж супружеской жизни, количество детей, тип проживания, особенности распределения ролей и главенства, профессиональная занятость и карьера супругов, социальная однородность, ценностная направленность семьи, особые условия семейной жизни, характер сексуальных отношений, форма брачного союза, наличие добрачных детей, качество отношений в семье и особенности ее функционирования, тип потребительского поведения, географический признак и др.

Рассмотрим те классификации, которые будут участвовать в нашем исследовании.

Итак, по типу оформления брачного союза различают юридический (зарегистрированный) брак, гражданский (незарегистрированный) и пробный брак.

По мнению О.А. Карабановой, различия между пробным браком и гражданским браком состоят, во-первых, в продолжительности и стабильности совместного проживания и, во-вторых, в характере социальной презентации отношений. Функция пробного брака - ролевое экспериментирование, моделирование совместной семейной жизни, установление взаимопонимания и сотрудничества партнеров. Пробный брак сравнительно недолог: отношения либо прерываются, либо заключается официальный брак. Общественное отношение к пробным бракам положительное, в них усматривается возможность профилактики и предупреждения разводов как следствия недостаточно обдуманных браков[14, с. 54].

Гражданский брак характеризуется длительностью и стабильностью отношений, наличием достаточно структурированной ролевой системой. В значительном числе случаев пара, проживающая в гражданском браке, воспитывает детей, рожденных в этом союзе, границы которого достаточно определенны. Партнеры публично признают свои отношения, настаивая на осознанном предпочтении избранной ими формы союза [Там же].

М. Босанац выделяет еще одну форму гражданского брака - «семья-конкубинат», в которой мужчина, находясь в официальном браке, параллельно сохраняет устойчивый параллельный союз с другой женщиной, чаще всего имея в гражданском браке одного или нескольких детей. При этом он реализует всю полноту прав и обязанностей в обоих брачных союзах. По мнению автора, достаточно часто обе партнерши осведомлены о наличии параллельной семьи [Цит. по: 14, с. 56].

В зависимости от состава семьи выделяют нуклеарную, расширенную, неполную (формально или функционально) и смешанную семьи.

Нуклеарная («ядерная», простая) семья - это супруги и их дети. Если семья бездетна, то состав нуклеарной семьи ограничивается супругами.

Расширенная (сложная) семья - это семья, дополненная прародителями и/или другими близкими родственниками (сиблинги супругов, дяди и тети, т.е. сиблинги прародителей, и т.д.).

Неполная семья - семья, в которой из-за развода или смерти отсутствует один из супругов. Типичный вариант неполной семьи - это мать с ребенком (детьми).

Как отмечает О.А. Карабанова, характер функционирования неполной семьи в значительной степени зависит от причины отсутствия второго супруга. Так, разведенный супруг по-прежнему сохраняет свою родительскую роль, роль «кормильца», и принимает участие в материальном обеспечении детей. Однако умерший отец окружен в семье ореолом уважения и любви, в то время как разведенный в большинстве случаев подвергается открытому или молчаливому осуждению, а его встречам с ребенком мать нередко чинит препятствия. Еще одним видом неполной семьи является «материнская семья», в состав которой входят мать и ребенок (дети), рожденный вне брака по сознательному намерению матери. Таким образом, наиболее типичный вариант неполной семьи - это вариант семьи без отца [14, с. 51].

Функционально неполная семья - полная по формальному составу семья, в которой один из супругов по каким-либо причинам (тяжелое заболевание, специфика профессиональной деятельности, длительное отсутствие и др.) не может постоянно выполнять свои функции.

Смешанная семья - это семья, в которой место одного (или обоих) супругов занимает другой член семьи. Например, бабушка, дедушка и внуки; тетя, дядя и племянники и т.д.

В зависимости от количества детей семья может быть инфертильная (бездетная), однодетная, малодетная (2-3 ребенка) и многодетная (более 3 детей).

О.А. Карабанова отмечает, что бездетными считаются семьи, в которых в течение 8-10 лет после заключения брака при условии фертильного (детородного) возраста супругов не появляется ребенок. При этом причинами отсутствия детей в семье могут быть как медико-биологические факторы, так и нежелание супругов иметь детей. По мнению автора, в настоящее время преобладают социальные и психологические причины роста бездетных семей. Такие семьи входят в «группу риска». Многодетная же семья является по статистике наиболее устойчивой к разводам, однако доминирующими в демографическом раскладе современных российских семей, особенно городских, являются однодетные и малодетные семьи [14, с. 52].

Критерий типа проживания позволяет выделить патрилокальную (проживание в семье мужа), матрилокальную (проживание в семье жены) и неолокальную (отдельно от родителей) семьи.

Исследователи (А.П. Ощепкова, М.З. Этштейн и др.) отмечают, что в современном обществе наиболее распространенным является неолокальный тип проживания, при котором нуклеарная семья стремится к отдельному от родителей и других родственников проживанию. При этом появилась еще одна форма проживания супругов - Годвин-брак («визитный брак», «гостевой брак») предполагающий раздельное проживание супругов, отсутствие общего хозяйства и быта. В последнее десятилетие данная форма брака становится популярной в России, главным образом среди звезд эстрады и очень занятых деловых людей с разными интересами [27, с. 87].

В зависимости от особенностей распределения ролей и главенства различают авторитарную (традиционную) и эгалитарную семьи.

Авторитарная семья характеризуется единоличным главенством супруга и четким распределением семейных ролей. Авторитарная семья может быть как патриархального типа (единоличное главенство принадлежит мужу), так и матриархального (главой семьи является жена).

Эгалитарная семья (равноправная, эквивалентная) - семья без главенства, в которой соблюдается статусное равенство обоих супругов (является наиболее распространенной в настоящее время).

Анализ научной литературы позволил нам выделить добрачные (образование, возраст, особенности воспитания, модель семейных отношений родителей, социальное, географическое и экономическое положение будущих супругов, мотивы вступления в брак, особенности знакомства и предбрачного периода (ухаживания), особенности инициирования и принятия предложения, наличие добрачных детей и др.) и брачные (особенности адаптационного периода, сексуальных отношений, репродуктивных установок мужа и жены, ролевая структура, психологический микроклимат семьи, семейные ценности и др.) факторы, влияющие на прочность брачного союза и эффективность функционирования семьи как социального института.

Так, по мнению многих исследователей (К. Витек, Б. Торнд, Д. Коллард, В.П. Левкович и др.), возраст вступления юношей и девушек в брак является одним из существенных факторов, определяющих стабильность или нестабильность семьи.

Полученные в исследовании В.П. Левковича данные позволили автору сделать вывод, что ранний возраст вступления молодых людей в брак (до 20 лет) является серьезным «фактором риска» для стабильности их семей. В частности, браки, заключенные в возрасте до 20 лет, значительно чаще дестабилизируются и распадаются, чем браки, заключенные в возрасте 20-30 лет. Автор отмечает, что молодые люди, вступившие в брак в возрасте 16-20 лет, не обладают достаточным жизненным опытом для правильного выбора брачного партнера. Выбирая спутника жизни, они чаще обращают внимание не на его личностные, в том числе и нравственные характеристики, а на внешнюю привлекательность (красивую внешность, умение ярко и модно одеваться, наличие высокого статуса в компании друзей и т. д.). Часто юноши и девушки, вступающие в брак в возрасте 16-20 лет, не обращают внимания на отсутствие у партнеров сходства во взглядах, как на общечеловеческие, так и внутрисемейные проблемы. Нередко в юношеском возрасте формируются романтические представления о браке, когда партнеры ожидают друг от друга полной гармонии. При столкновении с реальной брачной ситуацией нереализованные ожидания провоцируют возникновение конфликтов между супругами. Также в возрасте до 20 лет молодые люди часто бывают не готовы как к самостоятельной, так и к совместной жизни в браке, что выражается в неспособности материально обеспечить семью, принимать самостоятельные решения, в зависимости от родителей. В этом возрасте у молодых супругов наблюдается психологическая незрелость, которая проявляется в эгоизме, в неумении уступить друг другу, считаться с потребностями и интересами партнера. В результате у супругов не формируется установка на сотрудничество, что затрудняет их взаимную адаптацию. Исследование показало, что наиболее стабильными являются браки, заключенные в возрасте от 25 - 30 лет, что объясняется большим жизненным опытом супругов, их социальной и психологической зрелостью в этом возрасте [21, с. 95-99].

В связи с этим, с нашей точки зрения, большую роль играет экономическая самостоятельность будущих супругов.

По мнению В. Сатир, период поиска брачного партнера и ухаживания вплоть до принятия решения о заключении брака имеет особое значение для последующего развития семьи и ее функционирования. При этом решающее значение имеет преимущественно не продолжительность общения, а качество отношений, их интенсивность и содержание, насыщенность жизненно важными событиями предбрачного периода. Статистические расчеты показывают, что, как правило, оптимальный период ухаживания составляет примерно 1 - 1,5 года. Период ухаживания свыше трех лет до заключения брака приводит к снижению устойчивости брачного союза. В вопросе инициирования брачного союза прерогатива традиционно отдается мужчине. При этом необходимо различать реального инициатора заключения брачного союза, которым в равной мере могут быть как мужчина, так и женщина, и партнера, вербализующего (озвучивающего) брачное предложение, эта роль в нашей культуре, как правило, отводится мужчине. Вместе с тем в современном обществе все в большей степени легализуется право женщины на инициативу в создании брачного союза [32, с. 47].

В ситуации оформления брака, по мнению О.А. Карабановой, необходимо учитывать фактор «вынужденности» его заключения и стоящие за ним мотивацию и личностный смысл для каждого из партнеров. Система мотивов вступления в брачный союз, как отмечает автор, включает смыслообразующие мотивы и мотивы-побудители. Наиболее значимыми из них являются:

потребность любить и быть любимым;

самоутверждение и самореализация (в частности, мотивы социального и статусного утверждения);

потребность в чувстве безопасности, когда партнер рассматривается как источник заботы, опоры и стабильности;

потребность в аффилиации, т.е. стремление находится в обществе людей, потребность в создании тесных, доверительных, теплых, эмоционально окрашенных взаимоотношений;

мотив самоактуализации через разделение идентичности в отношениях со значимым Другим;

мотив продолжения рода, стремление к реализации роли родителя;

сексуальное влечение к партнеру и желание иметь стабильные сексуальные отношения;

мотив долга и социальной обязанности, в основе которого лежат забота и ответственность за благополучие партнера;

прагматический мотив (улучшение жилищных условий, материального положения как собственного, так и прародительской семьи с помощью партнера) [14, с. 41].

Ряд исследователей (Д. Майерс и др.) подчеркивают важность соотношения мотивации брака при выборе брачного партнера. Так, согласно теории комплементарных потребностей Уинча, при выборе будущего супруга действует принцип дополнения противоположностей, а Сентерс в своей инструментальной теории выбора супругов объединяет принцип взаимного дополнения с принципом сходства потребностей. Для будущего развития супружеских отношений оказывается крайне важной степень совпадения мотивов каждого из партнеров, определяющая меру совпадения ожиданий в отношении брака. Например, совпадение прагматической мотивации обоих супругов создает основу для стабильности брачного союза.

Психологический анализ предпочтений позволил О.А. Карабановой сделать предположение о том, что мотив подтверждения значимости Я и поддержания высокой самооценки и самопринятия более характерен для мужчин, в то время как для женщин более значимыми являются коммуникативные мотивы: установление близких личностных отношений, получение эмоциональной поддержки и достижение взаимопонимания.

Специального внимания, по мнению автора, заслуживает ситуация ожидания ребенка, стимулирующая заключение брака, однако воздействие ее на развитие семьи носит неоднозначный характер, часто выступает как фактор риска для молодой семьи, поскольку резко сокращает продолжительность стадии «семья без детей» и ограничивает во времени период взаимной адаптации и формирования семейной системы. К воздействиям «вынужденного» фактора заключения брака относят также переезд на постоянное или временное место жительства одного из партнеров; уход в армию молодого человека, когда брак выступает гарантией верности партнеров; резкое изменение уровня и образа жизни, при котором заключение брака является единственно возможным способом сохранить прежний уровень отношений [14, с. 47].

По мнению И.С. Кона, не менее важным фактором, обуславливающим прочность брачных отношений, являются особенности любви и сексуальных отношений партнеров до брака.

Так, И.С. Кон выделяет шесть видов любви:

эротическую любовь (любовь-страсть), характеризующуюся высокой интенсивностью чувства, страстным стремлением к полному физическому контакту;

гедонистическую любовь, выступающую как наслаждение, игра, флирт;

любовь-дружбу - спокойную, теплую и надежную. Основное внимание в отношениях любви-дружбы обращается на эмоциональную поддержку, эмпатию, познание партнера, взаимообогащение через духовное и личностное общение;

прагматическую любовь - любовь по расчету;

альтруистическую (бескорыстную) любовь - любовь-самоотдачу, (бескорыстно любящий стремится отдавать, ничего не желая брать взамен);

любовь-манию - иррациональную любовь-одержимость, характеризующуюся стремлением к тотальному обладанию партнером.

По мнению автора, можно говорить о межполовых различиях в предпочтении того или иного вида любви: женщины более склонны к любви-дружбе, бескорыстной любви, а также прагматической, в то время как мужчины больше склонны к эротической и гедонистической любви. Маниакальная любовь является уделом невротической личности, а также часто наблюдается в подростковом и юношеском возрасте в период становления способности любить [19, с. 276].

Учитывая социологический характер нашего исследования, мы считаем целесообразным выявить не особенности предпочтения мужчинами и женщинами того или иного типа любви, а представление молодежи о значимости данного феномена для прочности брачных отношений.

По мнению многих ученых (О.А. Карабанова, Ю.Л. Олейник и др.) эффективность функционирования семьи как социального института определяется особенностями ролевой структуры семьи. Основными параметрами ролевой структуры семьи, как отмечают ученые, являются характер главенства, определяющего систему отношений власти и подчинения, т.е. иерархическое строение семьи, и распределение ролей в соответствии с теми задачами, которые решает семья на данной стадии своего жизненного цикла. Ролевая структура семьи в значительной степени определяется ведущими семейными ценностями, иерархия которых развивается на протяжении жизненного цикла семьи, отражая изменение значимости ее функций. Например, после рождения детей центральное место в семье занимает воспитательная функция, а ценность родительства становится ведущей [14, с. 79].

По мнению В.Н. Дружинина, главенство в семье определяет ее иерархию и организацию функционирования, характер принятия решений, меру участия членов семьи в управлении ее жизнедеятельностью, отношения власти: доминирование и подчинение. Автор отмечает, что для определения формы главенства в семье приоритетны такие функции, как материальное обеспечение, планирование семейного бюджета, «психотерапевтическая» функция семьи, воспитание детей. Фактическое главенство зависит от распределения функций в семье и меры участия ее членов в решении проблем. Однако наряду с фактическим главенством существует и главенство формальное, т.е. приписываемое по определенным правилам. Традиционно формальное главенство приписывается мужу, в то время как фактическое зачастую в равной степени распределяется между мужем и женой. Тенденцией развития современной семьи является переход от авторитарной (доминирование одного супруга) к демократической (равноправное участие) системе отношений, что, в первую очередь, обусловлено становлением правового и экономического равноправия мужчин и женщин. При этом отношения власти как доминирования - подчинения, с точки зрения автора, имеют и обратную сторону: принятие социальной ответственности главы семьи за ее благополучие и функционирование, что предполагает решение задач обеспечения безопасности семьи, определение ее целей и перспектив, координацию действий, направленных на достижение этих целей, создание психологической атмосферы уверенности и оптимизма в отношении прошлого, настоящего и будущего семьи. В основе доминирования (применения власти) могут лежать авторитет и уважение к главе семьи, дань традициям и подчинение закону, признание компетентности лидера и делегирование ему права руководства и принятия решений, использование принуждения и насилия, «подкуп», лесть и манипуляция членами семьи [12, с. 69].

С точки зрения Г.М. Андреевой, роль - это нормативно одобряемая модель поведения, ожидаемая от человека, занимающего определенную социальную позицию и позицию в межличностных отношениях. Содержание роли и ее выполнение регулируются нормами, т.е. определенными выработанными и принятыми группой правилами, которым необходимо следовать для реализации совместной деятельности [4, с. 118].

В ролевой структуре семьи О.А. Карабанова выделяет межличностные и конвенциональные роли. Межличностные роли, по мнению автора, индивидуализированы, определяются конкретным характером межличностных отношений в семье (покровитель, опекун, опекаемый, друг, сексуальный партнер и др.), накапливая в себе уникальный опыт семейного межличностного общения. Конвенциональные роли предписаны социокультурным окружением, стандартизованы, определяют постоянные права и обязанности членов семьи, представляя собой перечень форм поведения и способов их реализации, регулируемых правом, моралью, традициями. Конвенциональные роли могут быть классифицированы по различным основаниям. Типология семейных ролей в соответствии со статусом родственных отношений включает роли мужа, жены, родителей - матери и отца, детей - сына и дочери, сиблингов - брата и сестры, прародителей - бабушки и дедушки и пр. Автор подчеркивает, что набор прав и обязанностей в соответствии с родственным статусом определяется историческими, культурными, этническими особенностями семьи и значительно варьируется в зависимости от перечисленных факторов.

При распределении конвенциональных ролей по функциональному критерию, как отмечает Ю.Е. Алешина, наблюдается полоролевая дифференциация, которая определяется особенностями представлений супругов о ролях мужчин и женщин в обществе и семье, особенностями полоролевой идентичности и реальным распределением ролей в семье между супругами. Автор выделяет традиционную, обусловленную биологическим критерием распределения функций, антитрадиционную и равноправную полоролевые дифференциации. Традиционализация ролей в семье по гендерному принципу связана с рождением и воспитанием маленьких детей. В современной семье, тяготеющей к равноправному распределению ролей, полоролевая дифференциация достаточно подвижна и свободное изменение ролей супругов позволяет семье более эффективно решать свои проблемы.

И.А. Разумова определяет характеристику функциональных ролей в семье. Роль «кормильца» соответствует выполнению функции обеспечения материального благополучия семьи. В традиционной семье эта роль принадлежит мужу. В современной, как правило, работают оба супруга. Выполнение роли «кормильца», по мнению автора, фактически предопределяет решение вопроса о власти и главенстве в семье. Роль хозяина (хозяйки) дома реализует функцию организации и поддержания быта. В традиционной семье эта роль отводится жене. В эгалитарных семьях эти ролевые функции распределяются примерно поровну с учетом культурных стереотипов и представлений о роли мужчины и женщины в «поддержании семейного очага». Роль ответственного за воспитание младенца выделяется из воспитательной функции семьи и выступает обособленно по причине теснейшего взаимодействия ребенка в младенческом возрасте с близким взрослым. Возможности выполнения родителем, принимающим на себя функцию воспитателя младенца, других функций крайне ограниченны. Традиционные нормы предписывают выполнение этой роли матери. В современной эгалитарной семье ее достаточно успешно выполняют отцы, однако нет, пожалуй, ни одной другой роли, где тенденция традиционализации распределения семейных ролей проявляла бы себя настолько сильно. Реализация роли воспитателя детей (более старшего возраста), предполагающая управление процессом социализации, морального развития, становления компетентности, как правило, осуществляется обоими родителями. Роль сексуального партнера включает проявление активности и инициативности в сексуальном поведении. Традиционно роль лидера в сексуальных отношениях отводится мужу, однако в последнее время ситуация выглядит далеко не так однозначно в связи с ростом активности женщин. Роль «психотерапевта» обеспечивает удовлетворение потребностей членов семьи в эмоциональном взаимопонимании, поддержке, безопасности, ощущении личностной самоценности и является ключевой в современной семье. Традиционно она отводится женщине в силу признания ее большей эмоциональной чувствительности, однако в действительности дело обстоит так далеко не всегда. Муж в роли семейного «психотерапевта», как правило, укрепляет свою лидерскую позицию и реальное главенство в семье.

Перечисленные роли, как отмечает автор, имеют скорее «внутренний» характер и не предполагают выхода за пределы границ семейной системы. При этом наряду с ними следует выделять и семейные роли, реализуемые в контексте более широкого социального окружения, осуществляющие посредническую функцию между семьей и социальной средой. К ним относятся роли ответственного за поддержание родственных связей, организатора досуга и семейной субкультуры. Роль ответственного за поддержание родственных связей предполагает лидерство в организации общения с родными и близкими, участие в семейных ритуалах, церемониях, праздниках, осуществление необходимой материальной и психологической поддержки нуждающимся членам расширенной семьи социального контроля. Роль организатора семейного досуга, реализующего рекреационную функцию семьи, направлена на планирование и проведение выходных дней и отпусков. Важность этой роли возрастает в современной ситуации дефицита межличностного общения в семье. Роль организатора, творца семейной субкультуры, своеобразного духовного лидера семьи, определяющего ее интересы, культурные запросы, увлечения, возникла относительно недавно и отвечает функции духовного общения и обеспечения условий для культурного роста членов семьи [28, с. 259-264].

Учитывая возрастающий спрос на рынке труда домашнего персонала (домработницы, няни, гувернеры, сиделки и т.д.), представляется актуальным выявить стереотипы молодежи относительно передачи тех или иных семейных функций наемным работникам.

Таким образом, в поле наших исследовательских интересов актуально включить следующие аспекты стереотипов в сфере семейных отношений:

стереотипы молодежи относительно наиболее оптимального в современных условиях типа семьи в зависимости от формы брака, состава семьи, количества детей, типа проживания, особенностей распределения ролей и главенства;

стереотипы молодежи относительно факторов стабильности брака: наиболее оптимального возраста вступления в брак, особенностей инициирования брачного союза, значимости экономической самостоятельности будущих супругов, любви, мотивов вступления в брак;

стереотипы молодежи относительно распределения семейных функциональных ролей: принятие самых важных решений, материальное обеспечение семьи, создание благополучного психологического микроклимата, распоряжение семейным бюджетом, выполнение традиционно «мужской» и «женской» работы, уход, воспитание и развитие детей.

молодежь семейный гендерный стереотип

2. Прикладное исследование гендерных стереотипов молодежи в сфере семейных отношений

.1 Гендерные аспекты социологии семьи в современных социологических исследованиях

Анализ современных социологических исследований показал, что в поле исследовательских интересов попадают различные гендерные аспекты социологии семьи: особенности добрачного периода, распределение домашних обязанностей, включая уход и воспитание детей, региональные особенности гендерных стереотипов, гендерный анализ семейной политики и др.

Так, изучая гендерную специфику добрачного поведения студенческой молодежи, Е.Н. Новикова выявила, что на процесс формирования социальной, нравственной и психологической готовности студенческой молодежи к браку и семейной жизни особое влияние оказывают такие факторы, как: социокультурная обстановка страны (региона), родительская семья, вузовская и студенческая субкультура, индивидуальные установки юношей и девушек. В качестве отдельного фактора воздействующего на добрачное поведение студенческой молодежи, по мнению автора, следует выделить социальный институт высшего образования, который создает условия и способствует формированию качеств личности будущего семьянина. Студенческая молодежь под влиянием вузовской субкультуры ориентируется на прогрессивные тенденции в области гендерной специфики в социальном институте добрачного поведения, которые характеризуются утверждением равноправия, толерантности, активности и самостоятельности в отношениях между юношами и девушками и в вопросе создания семьи и заключения брака. Также Е.Н. Новикова акцентирует внимание на отсутствии специальной целенаправленной систематической подготовки молодежи к браку и семейной жизни, поэтому представления юношей и девушек в этой сфере в основном складываются под воздействием различных стихийных социальных факторов (социально-бытовые, «улица» и др.), которые не всегда позитивно отражаются на социально-психологическом отношении к браку и семье, ценностях супружества и не могут обеспечить воспитание всесторонне развитой личности семьянина. При этом подготовка молодежи к семейной жизни, по мнению автора, должна строиться на основе гендерного подхода, с учетом системы реальных гендерных ролей, социального статуса мужчины и женщины, что возможно только при содействии квалифицированных специалистов, поэтому требуется создание действенной государственно-общественной системы целенаправленной подготовки молодежи к браку и семейной жизни как на федеральном, так и региональном и местном уровнях [26, с. 175].

В диссертационном исследовании Т.С. Морозовой доказано, что ключевые гендерные стереотипы относительно поиска брачного партнера и организации семейной жизни в большинстве своем довольно устойчивы, несмотря на имеющиеся поколенческие различия и постепенную трансформацию стереотипов под влиянием изменяющихся социально-экономических процессов. Так, факторный анализ, проведенный на основе полученных социологических данных, показал, что 98,7% москвичей в той или иной мере подвержены влиянию существующих на «брачном» рынке стереотипов поведения, в том числе, 4,9% абсолютно придерживаются существующих в этой сфере поведенческих установок. При этом гендерные брачные поведенческие установки, смещаются в отношении проявления активности при поиске брачного партнера в сторону становления стереотипа женской активности, т.е. фактически в сознании людей закрепляется уже существующая ситуация. Ключевые гендерные стереотипы в семейной сфере остаются неизменными, за исключением постепенной утраты мужчиной номинальных лидерских позиций в семье в пользу становления эгалитарных установок [24, с. 118].

Гендерным аспектам воспитания детей посвящены работы К. Збенович, А.В. Авдеевой, А.В. Истоминой и др.

Так, предметом исследования К. Збенович является семьи русскоязычных эмигрантов в Израиле. Как показывает практика, русскоговорящие, проживающие за рубежом, достаточно редко рассматриваются в контексте гендерных исследований. К. Збенович предлагает не социологический, а социолингвистический анализ формирования гендерной идентичности у двуязычных детей, говорящих и на русском, и на иврите, что также является огромной редкостью для гендерных исследований. Автор показывает, как переплетаются гендерные маркеры языка и культуры в целом с социализационными практиками, создавая сложную конфигурацию этнических, гендерных и классовых факторов, влияющих на формирование приемлемых рамок поведения для девочек и мальчиков [Цит. по: 35 с. 8].

В статье А.В. Истоминой обобщаются результаты проведенного автором исследования гендерных различий в применении родителями телесного наказания детей. Результаты свидетельствуют, что женщины чаще наказывают детей физически по сравнению с мужчинами. Применение телесного наказания женщинами обусловлено влиянием высокого уровня стресса и неблагоприятными условиями жизни. Данные исследования свидетельствуют, что женщины нуждаются в социальной поддержке со стороны общества. Разработка тренингов и семинаров, адресованных родителям, особенно женщинам, может способствовать снижению уровня и частоты применения телесного наказания детей в семье [13, с. 130].

В работе А.В. Авдеевой представлены результаты исследования современного российского «вовлеченного отцовства», проведенного в 2010 - 2011 гг. в рамках программы «Гендерные исследования Европейского университета в Санкт-Петербурге» методом глубинного интервью. Автором подробно рассматриваются две стратегии активного участия отца в воспитании детей, различающиеся степенью и характером участия отца в заботе о детях - «исполнение» и «управление». Анализируются условия, ресурсы и барьеры реализации практик «вовлеченного отцовства» в условиях современной России.

Так, стратегия «управление» подразумевает активное участие отца в процессе бытового ухода за детьми и принятия решений по вопросам воспитания. В семьях «отцов-управляющих» представлено относительно равномерное распределение домашних обязанностей, обязанностей по уходу за детьми и ответственности между супругами [1, с. 98].

Стратегия «исполнение» предполагает менее активное (по сравнению с предыдущей стратегией) участие отца в процессе воспитания и бытового ухода за ребенком. В решении большинства повседневных вопросов, связанных с воспитанием детей, «отец-исполнитель» полагается на мать, которая выступает в роли управляющего, организует и контролирует процесс повседневного ухода. При этом для стратегии «исполнение» характерно, не только выполнение отцом своих постоянных обязанностей, но и помощь партнерше в случае ее инициативы [1, с. 100].

В целом, исследование позволило автору сделать вывод, что вовлеченные отцы, действительно, активно участвуют в воспитании детей. Они не только гуляют с детьми по выходным, читают с ними книги или смотрят мультфильмы, но и купают, укладывают спать, кормят завтраком, отводят в детский сад и забирают вечером из кружков и спортивных секций. Также они разделяют с супругой ответственность за благополучие детей: участвуют в обсуждении и принятии решений по вопросам воспитания и организации ухода, совместно с женой собеседуют с нянями, посещают детские сады или школы с целью выбрать наиболее подходящий вариант. Они общаются с врачами и педагогами, интересуются жизнью ребенка: его делами, увлечениями, успехами и др. При этом активность участия определяется их приоритетами. Для «отцов-исполнителей» приоритетное значение имеет работа, как главная сфера их самореализации, поэтому по сравнению с «отцами-управляющими», для которых семья не менее важна, чем профессиональная деятельность, они относительно пассивны [1, с. 103].

Также А.В. Авдеева отмечает, что важным условием реализации «вовлеченного отцовства» является отсутствие препятствий для трудовой (профессиональной) занятости отца, так как, несмотря на активное участие в заботе о ребенке и идеологию партнерства в воспитании, вовлеченный отец продолжает оставаться основным добытчиком, что влечет за собой преимущественно традиционное разделение обязанностей в семье. По мнению автора, чаще всего причиной преимущественной ответственности отца за материальное благополучие семьи является не только гендерное неравенство в сфере оплачиваемого труда и идеология неотрадиционализма, но и традиционность гендерной идеологии жены, для которой семья и материнство выступают важнейшей сферой самореализации [Там же].

Гендерным анализом трансформации института семьи занимались И.Г. Неудачина, Т.М. Дадаева, М.В. Торопыгина, Ж.В. Чернова и др.

Так, гендерный подход к анализу молодой российской семьи позволил И.Г. Неудачиной выявить реальные перемены в сфере взаимоотношения полов. Автором доказано, что мужчина в молодой семье уже не всегда выполняет роль «главы» и единственного «кормильца», а женщина уже не является исключительно «хранительницей семейного очага». Также в исследовании зафиксирована декларативность эгалитаризма, выявлено следование в реальной практике «семейным мифам» и гендерным стратегиям. Как отметила И.Г. Неудачина, хотя женщины в России уже длительное время работают за пределами дома, многие, даже молодые женщины, продолжают сохранять традиционные представления о роли женщины в ведении домашнего хозяйства и заботе о детях. При этом продолжая оставаться ответственными за ведение домашнего хозяйства, они одновременно повышают свой статус в молодой семье: стремятся к новому осознанию своей аутентичности, к полному раскрытию своего личностного потенциала, ищут альтернативные формы социально-культурной и гендерной идентичности, реализуя себя в социуме и карьере наравне с мужчиной. В то же время маскулинные гендерные роли, по мнению автора, медленнее подвержены трансформации - молодые мужчины в большинстве своем все также отстранены от домашней сферы [25, с. 208].

Анализ гендерного разделения домашнего труда в современной городской семье, проведенный Т.М. Дадаевой, также показал, что именно на уровне межличностных повседневных гендерных взаимодействий, в том числе и в семье, происходит изменение традиционных гендерных практик, конструирование новых форм гендерного поведения в сторону его эгалитаризации. В семье постепенно изменяется распределение нагрузок, растет практика совместного ведения домашних дел. Мужчины и женщины стали чаще совместно выполнять ту работу, которая традиционно считалась женской или мужской. При этом, как отмечает автор, фактор индивидуального дохода имеет значение только в отношении мужчин - если их доходы выше, чем у жен, то разделение домашнего труда носит традиционный характер. В случае же высокой заработной платы у жены, перераспределения домашней нагрузки в сторону мужа, как правило, не происходит. Несмотря на то, что опыт зарубежных и российских исследований показал зависимость уровня эгалитарности в семейных отношениях от таких переменных, как уровень образования супругов, уровень дохода, социальный статус супругов, количество детей в семье, по мнению Т.М. Дадаевой, главным фактором, влияющим на характер гендерного разделения домашнего труда в городской семье, является гендерные представления супругов о роли женщин и мужчин в обществе.

Также в результате собранных статистических и социологических данных Т.М. Дадаева утверждает, что гендерные отношения и взаимодействия являются системным элементом социального института семьи. В настоящее время сосуществуют три модели семьи, представляющие три типа структуры гендерного взаимодействия в рамках семьи: традиционная (мужчина ответственен за жизнеобеспечение семьи, женщина - за ведение домашнего хозяйства и воспитание детей), эгалитарная (оба супруга равно ответственны за жизнеобеспечение семьи, пропорционально распределяют домашние обязанности, паритетно распоряжаются финансовыми ресурсами и участвуют в воспитании детей по эгалитарному типу) и переходная (мужчина вносит основной финансовый вклад в бюджет семьи, женщина распределяет финансовые ресурсы, интересы супругов представляют собой баланс патриархальных представлений и эгалитарных норм). Роль мужчины-кормильца утверждается в качестве важнейшей гендерной нормы и основы мужской идентичности, что не ведет автоматически к возрождению патриархальной модели семейной власти. Женщины ориентированы на занятость и карьеру, сохраняя ориентацию на семью. Также автор отмечает, что государство через законодательство (семейную, демографическую политику) выступает активным субъектом в процессе формирования структуры гендерных отношений в семье, но с переходом на рыночные отношения роль государства в этом процессе ослабевает [10, с. 346].

Осуществляя социально-философский анализ института семьи в современной России, М.В. Торопыгина приходит к выводу, что в настоящее время институт российской семьи проходит сложный процесс трансформации, обусловленный, с одной стороны, кризисным состоянием российского общества рубежа тысячелетий, а с другой стороны, глобальным процессом перехода от традиционной семьи к семье модернизированной. При этом важнейшими признаками трансформации института российской семьи являются: уменьшение числа браков, вступление в брак индивидов в более позднем возрасте, увеличение числа нерегистрируемых браков, снижение рождаемости, преобладание числа внебрачных детей. К признакам трансформации семьи относятся также тенденция рождения первенцев в более позднем возрасте, увеличение числа внебрачных детей, увеличение числа разводов, рост «гражданских браков» и ряд других. В настоящее время российской семье присущ ряд социально-структурных характеристик, которые превращают её по преимуществу в семью нуклеарную, малодетную, с элементами патриархальности, с одной стороны, и наличием форм семейно-брачных отношений, альтернативных традиционным формам, с другой стороны [37, с. 193].

Наиболее глубоким исследованием семейной политики как одной из значимых составляющих современных государств, на наш взгляд, правомерно считать монографию Ж.В. Черновой, которая является первой в российской науке системной работой, представляющей гендерный анализ семейной политики, и содержит богатейший аналитический сравнительный материал по западным странам и России. Автор пытается определить степень влияния гендерной теории на существующие в тот или иной период исторического времени практики реализации семейных политик в разных странах, подвергая ключевые понятия и модели семейной политики гендерному анализу и фокусируя внимание на трансформациях смыслов и практик родительства и социальной заботы.

Так, исторический и сравнительный анализ моделей семейной политики позволяет автору детально рассмотреть взаимоотношения между государством, семьей и рынком в национальных контекстах разных стран. Ж.В. Чернова доказывает, что семейная политика советского государства отличалась патерналистским и пронаталистским характером и являлась подменой семейной политики демографической, где поддержка рождаемости и заботы, соединяясь с социальным контролем, делала потребителей этих услуг подотчетными и зависимыми от государства. В позднесоветском и современном российском обществе, как отмечает автор, происходит трансформация гендерного порядка, плюрализация гендерных контрактов, дифференциация моделей семьи [41, с.195]. С исчезновением обязательности профессиональной занятости меняется риторика определения нормативных ролей мужчин и женщин, что, по мнению автора, приводит к появлению новых нормативных идеалов мужественности и женственности, привязанных не к «гражданской обязанности», а к «природной и естественной сущности» [41, с.181]. Кроме этого, анализируя эффективные программы и меры поддержки семьи и брака в современной России (увеличение размера детских пособий, введение «материнского капитала» и др.), автор демонстрирует сохранившийся пронаталистский характер семейной политики, подкрепленный неотрадиционалистской идеологией.

Региональному анализу гендерных стереотипов, в том числе и в сфере семейных отношений посвятили свои работы Т.П. Дежина, Ю.Г. Тищенко и др.

Как отмечает Т.П. Дежина, хотя в сознании россиян по-прежнему сохраняется традиционный для российского менталитета приоритет семейных ценностей, представления о распределении женских и мужских ролей в семье и обществе существенно изменились: 76,9 % всех опрошенных женщин и 92,3 % всех опрошенных мужчин полагают, что «и муж, и жена должны принимать участие в воспитании детей»; 82,1% всех опрошенных респондентов (46,4% женщин и 35,7% мужчин) считают, что «муж и жена должны принимать равное участие в выполнении домашней работы», а также 57,1% всех респондентов утверждают, что «и муж, и жена должны принимать участие в обеспечении семьи». Кроме того, как показал социологический опрос семей г. Хабаровска, в настоящее время не только мужчины, но и женщины придают большое значение карьере и деловому успеху, интересной работе и реализации своих способностей, материальной независимости и свободе. Женщины увидели, что они сами могут добиться успеха, начать собственное дело, что нет ничего позорного в том, что именно они могут быть основными кормильцами в семье, но при этом уважать своего избранника [11, с. 167].

Наиболее поздней работой изучения гендерных стереотипов, в том числе в сфере семейных отношений является исследование Ю.Г. Тищенко.

Так, в результате сравнительного анализа гендерных представлений студенческой молодежи большого российского города (БРГ) и города-миллионника (ГМ) в сфере семейно-брачных отношений было установлено, что:

ценностные ориентации студенческой молодежи большого российского города в отношении роли и значимости семьи, модели гендерных отношений супругов, их семейных ролей достаточно консервативны, традиционны, но не тождественны патриархальным: мужская часть выборки БРГ разделяет стереотипные представления о главенстве мужчины в семье, его приоритете в принятии важных решений, его традиционных семейных ролях - «добытчика, кормильца, защитника»; женщине традиционно отводятся роли матери, домохозяйки, хранительницы домашнего очага; женская часть выборки БРГ наряду со стереотипными взглядами демонстрирует также эгалитарные установки относительно лидерства в семье, распределения домашних обязанностей супругов и др.;

гендерные представления студентов обоего пола города-миллионника отличаются в некоторой мере от взглядов студенческой молодежи БРГ: хотя юноши ГМ и продемонстрировали склонность к традиционной форме гендерных отношений в семье, но приверженцев данной модели среди них немногим более половины (до 55%); представления девушек города-миллионника о семье, семейных ролях супругов характеризуются своей демократичностью, эгалитарностью: современная семья, по их мнению - это союз равноправных партнеров, совместно выполняющих все виды работ по содержанию дома, воспитанию детей;

выявлена определенная зависимость между полом респондента, его профилем образования, типом его поселения и степенью инновационности, эгалитарности его гендерных представлений. Приверженность инновационному конструкту в сфере семейных отношений демонстрируют в основном женщины-«гуманитарии» с территориальной локализацией в городе-миллионнике [36, с. 128].

Таким образом, анализ современных социологических исследований показал, что, несмотря на ярко выраженную тенденцию эгалитаризации гендерных семейных практик в целом, гендерное поведение мужчин имеет более консервативный по сравнению с женской половиной характер.

2.2 Особенности гендерных стереотипов молодежи г. Краснодар в сфере семейных отношений

Исследование гендерных стереотипов молодежи в сфере семейных отношений проводилось в марте месяце текущего года на территории г. Краснодар, в частности по Карасунскому округу (на территории парка отдыха «Солнечный остров» и территории торгового центра «OZMOLL»), в виде формализованного опроса (анкетирования) в соответствии с разработанной нами программой исследования (Приложение А).

При формировании выборки мы применяли случайный метод отбора. В исследовании приняли участие 50 мужчин и 50 женщин.Средний возраст респондентов составил 24,7 года у женщин и 27,4 лет у мужчин. При этом только 56% опрашиваемых женщин и 48% мужчин состоят в браке.

Генеральную совокупность составляет молодежь (молодые люди в возрасте от 14 до 30 лет), проживающая в г. Краснодар. Согласно данным, предоставленным Управлением по делам молодежи Администрации муниципального образования г. Краснодар (тел.255-31-28), численность молодежи, зарегистрированная на 1 января 2015 года, составляет 213874 человека.

В соответствии с поставленной целью и рассмотренными выше аспектами семьи как объекта исследования гендерных стереотипов нами была разработана анкета (Приложение Б), включающая 20 основных закрытых вопросов, в том числе:

вопросы (1 - 4) на выявление гендерных стереотипов молодежи относительно наиболее оптимального в современных условиях типа семьи по различным основаниям;

вопросы (5 - 11) на выявление гендерных стереотипов молодежи относительно факторов прочности брачных отношений;

вопросы (12 - 20) на выявление гендерных стереотипов молодежи относительно наиболее оптимальной ролевой структуры семьи.

Данные, полученные в результате исследования гендерных стереотипов молодежи в сфере семейных отношений, были обработаны в программе «SPSS»(версия 19.0) и представлены в виде гистограмм, выполненных при помощи программы «Excel».

Для проведения сравнительного анализа особенностей гендерных стереотипов в сфере семейных отношений молодых мужчин и женщин нами были выделены следующие уровни дисгармоничности (разногласия) взглядов:

минимальный (очень низкий) - менее 10%;

низкий (незначительный) - от 10% до 20%;

средний - от 21% до 50%;

высокий (значительный) - от 51% до 70%;

максимальный (очень высокий) - от 71% до 90%;

критический - свыше 90%.

Итак, результаты опроса молодежи относительно наиболее оптимальной формы брака в условиях современного общества представлены на рисунке 1.

Рисунок 1 - Стереотипы молодежи относительно наиболее оптимальной формы брака в условиях современного общества

В соответствии с данными гистограммы, представленной на рисунке 1, можно сделать вывод, что наиболее оптимальной формой брачного союза в условиях современного общества молодежь признает юридический брак, т.е. зарегистрированный в органах ЗАГСа. При этом для женщин (78%) законность брачных отношений имеет большую значимость, чем для мужчин (56%). Соответственно, приоритетность гражданского бракаотметили в большей степени мужчины (34%) по сравнению с женщинами (14%).

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составляет: 22%-юридический, 20%- гражданский. Среднее значение уровня дисгармоничности стереотипов молодежи относительно наиболее оптимальной формы брака в условиях современного общества составляет 21%, что характеризуется как средний уровень.

Результаты исследования представлений молодежи относительно наиболее оптимального типа современной семьи в зависимости от состава представлены на рисунке 2.

Рисунок 2 - Представления молодежи относительно наиболее оптимального типа современной семьи в зависимости от состава

Данные гистограммы, представленной на рисунке 2, свидетельствуют, что наиболее оптимальным типом современной семьи в зависимости от ее состава в представлении как женщин (72%), так и мужчин (68%) является нуклеарная (простая) семья, т.е. семья, состоящая из супругов и детей или только супругов. При этом также практически поровну как женщины (18%), так и мужчины (26%) проголосовали за сложный состав семьи, т.е. семью, включающую родителей того или иного супруга. На наш взгляд, позитивным показателем является низкая по сравнению с другими типами приоритетность неполной (один родитель и ребенок) семьи как для женщин (4%), так и для мужчин (2%).

Уровень дисгармоничности взглядов мужчин и женщин по данным позициям составляет: 4% -нуклеарная; 8% - сложная; 2% - неполная. Средний уровень дисгармоничности стереотипов молодежи относительно наиболее оптимального типа современной семьи в зависимости от состава соответствует показателю 4,7% и характеризуется как минимальный (очень низкий).

Показатели предпочтений молодежи типа семьи в зависимости от места проживания представлены на рисунке 3.

Рисунок 3 - Предпочтение молодежи типа семьи в зависимости от места проживания

Данные гистограммы, представленной на рисунке 3, позволяют установить, что молодежь в большинстве своем (58% мужчин и 74% женщин) предпочитают неолокальный тип проживания, т.е. отдельно от родителей или других родственников, что подтверждает выбор молодежи нуклеарного состава семьи в качестве наиболее оптимального типа в современных условиях.

Уровень дисгармоничности предпочтений мужчин и женщин по данным позициям составил: неолокальная-16% (в сторону женщин), патрилокальная- 20% (в сторону мужчин), матрилокальная- 8% (в сторону женщин), Годвин-брак -0%. Средний уровень дисгармоничности предпочтений молодежи типа семьи в зависимости от места проживания составляет 11%, что характеризует его как низкий (незначительный).

Результаты опроса молодежи относительно наиболее оптимального типа семьи в зависимости от количества детей представлены на рисунке 4.

Рисунок 4 - Стереотипы молодежи относительно наиболее оптимального типа семьи в зависимости от количества детей

Данные гистограммы, представленной на рисунке 4, свидетельствуют, что молодежь в современных условиях преимущественно ориентирована на малодетность. При этом мужчины (34%) больше, чем женщины (12%), считают наиболее оптимальным вариантом однодетную семью. Женщины (78%) относительно мужчин (52%) больше склоняются к выбору малодетной (2-3 ребенка) семьи. Инфертильная (бездетная) семья практически не является стереотипом как наиболее оптимальный тип семьи в зависимости от количества детей ни у женщин (0%), ни у мужчин (4%), что, на наш взгляд, весьма позитивно характеризует гендерные представления современной молодежи. Негативным же моментом данной характеристики являются очень низкие показатели приоритетности многодетной семьи (более 3 детей) как у мужчин (4%), так и у женщин (10%).

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: 26% -малодетная, 22% -однодетная, 6% -многодетная, 4% -инфертильная. Среднее значение уровня дисгармоничности стереотипов молодежи относительно наиболее оптимального типа семьи в зависимости от количества детей соответствует 14,5%, что является низким (незначительным) уровнем дисгармоничности гендерных стереотипов.

Результаты опроса молодежи относительно наиболее оптимального возраста вступления в брак представлены на рисунках 5 и 6.

Рисунок 5 - Стереотипы молодежи относительно наиболее оптимального возраста вступления в брак для женщин

Анализируя данные, представленные на рисунке 5, мы пришли к выводу, что критерий наиболее оптимального возраста вступления в брак для женщин в представлениях молодежи определен неоднозначно.Так, в качестве «победителей» признаны 2 периода: «20-25 лет» и «25-30 лет». При этом женщины (56%) больше, чем мужчины (40%), склоняются в пользу периода от 20 до 25 лет. Мужчины же (46%),в отличие от женщин (34%), более подходящим возрастом создания семьи для женщин считают период от 25 до 30 лет. Ранние браки, т.е. до 20 лет (6% мужчин и 2% женщин), как и поздние, т.е. после 30 лет (2% мужчин и 8% женщин) не составили в представлениях молодежи группу приоритетных периодов, что, с нашей точки зрения, можно расценивать как позитивную тенденцию развития института семьи.

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: до 20 лет -4%, 20-25 лет - 16%, 25-30 лет - 12%, после 30 лет - 6%.Средний уровень дисгармоничности стереотипов молодежи относительно наиболее оптимального возраста вступления в брак для женщин соответствует показателю 9,5% и характеризуется как минимальный (очень низкий).

Рисунок 6 - Стереотипы молодежи относительно наиболее оптимального возраста вступления в брак для мужчин

Данные, представленные на рисунке 6, свидетельствуют, что мужчины (68%) в большей степени, чем женщины (48%), считают наиболее оптимальным возрастом создания семьи для мужчин период «25-30 лет». Женщины же (38%) больше, по сравнению с мужчинами (16%), склоняются в сторону периода «после 30 лет».При этом часть респондентов (16% мужчин и 14% женщин) отдают приоритетность периоду от 20 до 25 лет.

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: до 20 лет - 0%, 20-25 лет - 2%, 25-30 лет - 20%, после 30 лет - 22%. Средний уровень дисгармоничности стереотипов молодежи относительно наиболее оптимального возраста вступления в брак для мужчин соответствует показателю 11% и характеризуется как низкий (незначительный).

Результаты исследования стереотипов молодежи относительно инициирования брачного союза представлены на рисунках 7 и 8.

Рисунок 7 - Стереотипы молодежи относительно реального (не озвучивающего) инициатора создания семейных отношений

Анализ данных, представленных на рисунках 7 и 8, позволяет говорить о традиционности стереотипов молодежи относительно инициирования брачного союза. Так, большинством голосов (88% мужчин и 94% женщин) признано, что все-таки мужчина должен быть реальным инициатором создания семьи.

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: мужчина - 6%, женщина - 0%, непринципиально - 6%. Средний уровень дисгармоничности стереотипов молодежи относительно реального (не озвучивающего) инициатора создания семейных отношений соответствует показателю 4% и характеризуется как минимальный (очень низкий).

Рисунок 8 - Стереотипы молодежи относительно вербализующего (озвучивающего) инициатора создания семейного союза

Данные гистограммы, представленной на рисунке 8, свидетельствуют, что стереотипы молодежи относительно вербализующего (озвучивающего) инициатора создания семейного союза полностью совпадают, т.е. имеют уровень дисгармоничности0% и признают, что именно мужчина должен озвучивать предложение создать брачно-семейный союз.

Результаты опроса молодежи относительно значимости экономической самостоятельности будущих супругов на момент вступления в брак представлены на рисунке 9.

Рисунок 9 - Стереотипы молодежи относительно значимости экономической самостоятельности будущих супругов на момент вступления в брак

Согласно данным гистограммы, представленной на рисунке 9, большинство как женщин (66%), так и мужчин (56%) считают, что экономически независимым на момент вступления в брак должен быть мужчина. И также почти единодушно как женщинами (34%), так и мужчинами (26%) признана необходимость экономической самостоятельности обоих супругов.При этом 12% мужчин считают данный вопрос непринципиальным.

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: мужчина - 10% (в сторону женщин), женщина - 0%, и мужчина, и женщина - 8% (в сторону женщин), непринципиально - 12% (в сторону мужчин). Среднее значение уровня дисгармоничности стереотипов молодежи относительно значимости экономической самостоятельности будущих супругов на момент вступления в брак соответствует 7,5% и характеризуется как минимальный (очень низкий).

Согласно данным, представленным на рисунке 10, женщины в большинстве своем (70%) считают, что вступать в брак нужно по любви, мужчины же распределили приоритетность между самоутверждением (34%) и любовью (28%).

Рисунок 10 - Стереотипы молодежи относительно наиболее значимого мотива вступления в брак

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: любовь - 42% (в сторону женщин), самоутверждение - 34% (в сторону мужчин), продолжение рода -4% (в сторону женщин), прагматический - 14% (в сторону женщин), иные мотивы - 22% (в сторону мужчин). Средний уровень дисгармоничности стереотипов молодежи относительно наиболее значимого мотива вступления в брак соответствует показателю 23,2%, что характеризует его как средний уровень разногласия.

Согласно данным, представленным на рисунке 11, большинство как женщин (62%), так и мужчин (54%) считают, что прочность брачного союза принципиально основана на взаимной любви. Также в результате опроса выявлены респонденты, полагающие, что любви одного из супругов вполне достаточно для стабильности брака. При этом мужчины (36%) в большей степени, чем женщины (12%), отмечают принципиальную значимость любви со стороны жены. Женщины же (22%) чаще, чем мужчины (4%), склоняются к мнению, что именно любовь мужчины имеет наиболее важное значение для прочности брачных отношений. Также незначительная часть мужчин (6%) и женщин (4%) отметили маловажность данного вопроса.

Рисунок 11 - Представления молодежи относительно того, любовь кого из супругов имеет принципиальную значимость для прочности брачного союза

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: любовь мужа - 18%, любовь жены - 24%, взаимная - 8%, непринципиально - 2%. Средний уровень дисгармоничности стереотипов молодежи относительного, любовь кого из супругов имеет принципиальную значимость для прочности брачного союза, составил 13%, что характеризуется как низкий (незначительный).

Данные, представленные на рисунке 12, позволяют сделать вывод, что мужчины и женщины имеют довольно различное мнение относительно того, кто должен быть главой семьи. Так, мужчины (78%) значительно чаще, чем женщины (22%), выступают за патриархальность семьи. Женщины же (64%) больше, чем мужчины (18%), склоняются к мнению, что в семье не должно быть главы, т.е. выступают сторонниками эгалитарных (паритетных) отношений. И только 6% женщин считают, что главой в семье должна быть жена, т.е. являются сторонниками матриархальной семьи. Также часть респондентов (8% женщин и 4% мужчин) отмечают отсутствие значимости данного вопроса.

Рисунок 12 - Представления молодежи относительного, кто должен быть главой семьи

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: муж - 56%, жена - 6%, не имеет значения - 4%, не должно быть главы - 46%. Средний уровень дисгармоничности стереотипов молодежи относительно того, кто должен быть главой семьи, составил 28%, что характеризуется как средний.

Согласно данным, представленным на рисунке 13, женщины (68%) в большей степени, чем мужчины (54%), выступают за совместное принятие самых важных решений в семье. Мужчины же (38%) чаще, чем женщины (10%), считают, что данная прерогатива должна быть отдана мужу. Также часть респондентов (14% женщин и 6% мужчин) полагают, что не имеет значения, кто в семье принимает самые важные решения, и меньше всего мнений (8% женщин и 2% мужчин) за то, чтобы подобным преимуществом обладала жена.

Рисунок 13- Стереотипы молодежи относительно того, кто преимущественно должен принимать самые важные решения в семье

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: муж - 28%, жена - 6%, не имеет значения - 8%, совместно - 14%. Средний уровень дисгармоничности стереотипов молодежи относительно того, кто преимущественно должен принимать самые важные решения в семье, составил 14%, что характеризуется как низкий.

Данные гистограммы, представленной на рисунке 14, свидетельствуют, что женщины (68%) чаще, чем мужчины (30%), высказываются в пользу мужа как преимущественно ответственного за материальное благополучие семьи. При этом мужчины (44%) больше, чем женщины (12%), выступают за совместное обеспечение семьи в материальном плане. Также часть респондентов (26% мужчин и 20% женщин) полагают, что данный вопрос непринципиален. Жена как носитель преимущественной ответственности за материальное благополучие семьи не является стереотипом ни у мужчин (0%), ни у женщин (0%).

Рисунок 14-Стереотипы молодежи относительно того, кто преимущественно должен нести ответственность за материальное благополучие семьи

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: муж - 38%, жена - 0%, не имеет значения - 6%, совместно - 32%. Средний уровень дисгармоничности стереотипов молодежи относительно того, кто преимущественно должен нести ответственность за материальное благополучие семьи, составил 19%, что характеризуется как низкий.

В соответствии с данными, представленными на рисунке 15, весьма не однозначно распределились мнения молодых людей относительно того, кто преимущественно должен распоряжаться семейным бюджетом. Так, большинство женщин (62%) относительно мужчин (32%) являются сторонниками совместного распоряжения семейным бюджетом. Мужчины же (50%) чаще, чем женщины (18%), выступают за то, чтобы семейным бюджетом преимущественно распоряжался муж. Также больше мужчин (16%), чем женщин (6%), которые не придают значения данному вопросу. И лишь немногие (14% женщин и 2% мужчин) отдают прерогативу распоряжения семейным бюджетом жене.

Рисунок 15-Стереотипы молодежи относительно того, кто преимущественно должен распоряжаться семейным бюджетом

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: муж - 32%, жена - 12%, не имеет значения - 10%, совместно - 30%. Средний уровень дисгармоничности стереотипов молодежи относительно того, кто преимущественно должен распоряжаться семейным бюджетом, составил 21%, что характеризуется как средний.

Согласно данным, представленным на рисунке 16, также неоднозначно распределились представления молодежи относительно того, кто преимущественно должен создавать благополучный психологический микроклимат в семье. Так, большинство мужчин (58%) относительно женщин (36%) считают, что ответственность за благополучный психологический микроклимат в семье преимущественно принадлежит жене. Женщины же (48%) чаще, чем мужчины (34%), выступают за совместное обеспечение психологического комфорта семьи. Также женщины (16%) больше, чем мужчины (6%), считают данный вопрос непринципиальным. И только 2% мужчин, считают, что психологическое благополучие семьи - это задача мужа.

Рисунок 16 -Представления молодежи относительно того, кто преимущественно должен создавать благополучный психологический микроклимат в семье

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: муж - 2%, жена - 22%, не имеет значения - 10%, совместно - 14%. Средний уровень дисгармоничности стереотипов молодежи относительно того, кто преимущественно должен распоряжаться семейным бюджетом, составил 12%, что характеризуется как низкий.

Данные гистограммы, представленной на рисунке 17, свидетельствуют, что в представлении как женщин (74%), так и мужчин (60%) традиционно «мужскую» работу (чинить кран, забивать гвозди, передвигать мебель и т.д.) в семье должен выполнять муж. При этом часть опрашиваемых (26% мужчин и 22% женщин) считают, что для выполнения данной работы лучше привлечь наемного работника. Также 14% мужчин и 4% женщин полагают, что традиционно «мужскую» работу нужно выполнять совместно.

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: муж - 14% (в сторону женщин), жена - 0%, совместно - 10% (в сторону мужчин), наемный работник - 4% (в сторону мужчин). Значение среднего уровня дисгармоничности стереотипов молодежи относительно того, кто должен в семье выполнять традиционно «мужскую» работу, соответствует показателю 7%, что характеризуется как минимальный.

Рисунок 17-Представления молодежи относительно того, кто должен в семье выполнять традиционно «мужскую» работу (чинить кран, забивать гвозди, передвигать мебель и т.д.)

Согласно данным, представленным на рисунке 18, представления молодежи относительно того, кто в семье должен выполнять традиционно «женскую» работу (готовить, стирать, гладить и т.д.) распределились неоднозначно. Так, мужчины (48%) в большей степени, чем женщины (28%), считают, что традиционно «женскую» работу в семье должна выполнять жена. Женщины же (34%) в большей степени относительно мужчин (18%) склонны передать эти функции наемному работнику (домработнице). При этом за совместное выполнение «женских» обязанностей выступили практически одинаковое количество респондентов (38% женщин и 34% мужчин). Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: муж - 0%, жена - 20% (в сторону мужчин), совместно - 4% (в сторону женщин), наемный работник - 16% (в сторону женщин). Значение среднего уровня дисгармоничности стереотипов молодежи относительно того, кто должен в семье выполнять традиционно «женскую» работу, соответствует показателю 10%, что характеризуется как низкий.

Рисунок 18-Представления молодежи относительно того, кто должен в семье выполнять традиционно «женскую» работу (готовить, стирать, гладить и т.д.)

Данные гистограммы, представленной на рисунке 19, позволяют сделать вывод, что большинство как мужчин (76%), так и женщин (72%) считают, что преимущественно уход за детьми (кормить, купать, гулять и т.д.) в семье должна осуществлять мама. Также практически единодушно опрашиваемые (26% женщин и 20% мужчин) полагают, что уход за детьми должны осуществлять оба родителя в равной степени. Позитивно, с нашей точки зрения, весьма низкие показатели желающих (4% мужчин, 2% женщин) передать эти обязанности наемному работнику (няне).

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: мама - 4% (в сторону мужчин), папа - 0%, оба родителя в равной степени - 6% (в сторону женщин), наемный работник (няня) - 2% (в сторону мужчин). Значение среднего уровня дисгармоничности стереотипов молодежи относительно того, кто преимущественно должен осуществлять уход за детьми (кормить, купать, гулять и т.д.), соответствует показателю 3%, что характеризуется как минимальный.

Рисунок 19-Стереотипы молодежи относительно того, кто преимущественно должно осуществлять уход за детьми (кормить, купать, гулять и т.д.)

В соответствии с данными гистограммы, представленной на рисунке 20, женщины (70%) в большей степени относительно мужчин (48%) считают, что ребенку необходимо воспитание и развитие в равной степени как со стороны мамы, так и со стороны папы. Мужчины же (36%) чаще, чем женщины (22%), выступают за преимущество воспитания и развития мамой. Аналогично предыдущей позиции достаточно низкий уровень респондентов (16% мужчин и 8% женщин) полагают, что лучшее воспитание и развитие ребенку может обеспечить наемный педагог.

Уровень дисгармоничности стереотипов мужчин и женщин по данным позициям составил: мама - 14%, папа - 0%, оба родителя в равной степени - 22%, наемный работник (няня) - 8%. Значение среднего уровня дисгармоничности стереотипов молодежи относительно того, кто преимущественно должен осуществлять воспитание и развитие детей, соответствует показателю 11%, что характеризуется как низкий.

Рисунок 20-Стереотипы молодежи относительно того, кто преимущественно должен осуществлять воспитание и развитие детей

Таким образом, мужчины в качестве приоритетной считают юридически оформленную нуклеарную малодетную патриархальную семью с неолокальным типом проживания. Наиболее оптимальным возрастом вступления в брак для женщин мужчинами признаны 2 периода: «20-25 лет» и «25-30 лет», для мужчин наиболее оптимален период «25-30 лет». Также мужчины считают, что именно мужчина до вступления в брак должен обрести экономическую независимость и выступать как реальным, так и озвучивающим инициатором создания брачного союза. Наиболее значимыми мотивами создания семьи для мужчин являются самоутверждение и любовь. При этом в большинстве своем они отмечают принципиальную значимость взаимной любви как фактора стабильности семейных отношений. В соответствии со стереотипами мужчин муж и жена должны совместно принимать самые важные решения в семье, нести ответственность за материальное благополучие, в равной степени осуществлять воспитание и развитие детей. Муж должен преимущественно распоряжаться семейным бюджетом, выполнять традиционно «мужскую» работу, жена должна преимущественно создавать психологический комфорт в семье, выполнять традиционно «женскую» работу, осуществлять уход за детьми.

Женщины наиболее оптимальным вариантом современной семьи считают юридически оформленную нуклеарную малодетную эгалитарную семью с неолокальным типом проживания. Наиболее оптимальным возрастом вступления в брак для женщин, по их мнению, является период от 20 до 25 лет, для мужчин - от 25 лет и старше. Солидарно с мужчинами женщины также придерживаются мнения, что именно мужчина до вступления в брак должен обрести экономическую независимость и выступать как реальным, так и озвучивающим инициатором создания брачного союза. Наиболее значимым мотивом создания семьи для женщин является любовь. При этом они так же, как и мужчины в большинстве своем отмечают принципиальную значимость взаимной любви как фактора прочности семейного союза. В соответствии со стереотипами женщин муж и жена должны совместно принимать решения, распоряжаться семейным бюджетом, создавать психологический комфорт в семье, выполнять традиционно «женскую» работу (или привлечь для этого наемного работника), в равной степени осуществлять воспитание и развитие детей, муж должен преимущественно нести ответственность за материальное благополучие семьи, выполнять традиционно «мужскую» работу, жена - преимущественно осуществлять уход за детьми.

В соответствии с целью нашего исследования нам было важно определить среднее значение уровня дисгармоничности гендерных стереотипов молодых мужчин и женщин в сфере семейных отношений по всем позициям исследования. Показатели уровня дисгармоничности гендерных стереотипов молодых мужчин и женщин в сфере семейных отношений представлены в таблице 1.

Таблица 1 -Показатели уровня дисгармоничности гендерных стереотипов молодых мужчин и женщин в сфере семейных отношений

В соответствии с данными, представленными в таблице 1, средний уровень дисгармоничности гендерных стереотипов молодых мужчин и женщин в сфере семейных отношений зафиксирован по 4 вопросам данного исследования, низкий (незначительный) уровень дисгармоничности выявлен по 9 позициям опроса, минимальный - имеют 7 позиций. Среднее значение показателей уровня дисгармоничности гендерных стереотипов молодых мужчин и женщин в сфере семейных отношений по всем позициям данного исследования составляет 12,2%, что характеризуется как низкий уровень.

Несмотря на то, что среднийуровень дисгармоничности гендерных стереотипов молодых мужчин и женщин в сфере семейных отношений по всем позициям исследования (12,2%) характеризуется как низкий, в результате исследования было выявлена часть стереотипов со значительным уровнем расхождения взглядов.

Перечень гендерных стереотипов молодых мужчин и женщин в сфере семейных отношений, имеющих высокий и средний уровень дисгармоничности, представлен в таблице 2.

Таблица 2 -Гендерные стереотипы молодых мужчин и женщин в сфере семейных отношений, имеющие высокий и средний уровень дисгармоничности

Таким образом, в соответствии с данными, представленными в таблице 2, 15гендерных стереотипов молодых мужчин и женщин в сфере семейных отношений имеют средний уровень дисгармоничности.

В их числе мужчины в большей степени относительно женщин выступают за приоритетность однодетной семьи, значимость мотива самоутверждения для создания семьи, совместную ответственность за материальное благополучие семьи, приоритет мужа в распоряжении семейным бюджетом и решении самых важных семейных вопросов, принципиальную значимость для прочности брачного союза любви со стороны жены, а также ее приоритетность в обеспечении психологического комфорта семьи.

Женщины в большей степени, чем мужчины, отдают предпочтение юридически оформленной эгалитарной малодетной семье, значимости мотива любви для создания брачного союза, прерогативе мужа в ответственности за материальное благополучие семьи, совместному распоряжению семейным бюджетом, равностепенному воспитанию и развитию детей, а также в большей степени, чем мужчины, считают наиболее оптимальным брачным возрастом для мужчин период после 30 лет.

Уровень дисгармоничности представлений молодежи относительно патриархального типа семьи как наиболее оптимального в современных условиях характеризуется как высокий и составляет 56% в сторону мужчин.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

В результате проведенного теоретико-эмпирического исследования были решены следующие поставленные задачи.

) Научно осмыслены понятия: «гендер», «гендерные стереотипы».

Анализ научной литературы позволил сделать следующие выводы:

в настоящее время единого толкования понятий: «гендер», «гендерные стереотипы» ни в зарубежной, ни в отечественной научной мысли не существует;

в целом, гендер понимается как социальный феномен, как некий конструируемый социальными, культурными и психологическими средствами, достигаемый человеком статус, как процесс и результат гендерной социализации, сложившуюся в коллективном и индивидуальном сознании систему представлений, установок, норм и моделей поведения, позволяющих различать «мужское» и «женское» и регулирующих жизнедеятельность как индивида, так и социума в целом;

гендерные стереотипы - это комплекс стандартизированных достаточно устойчивых во времени, носящих эмоционально-оценочный характер, представлений об образах маскулинности-феминности (гендерные идеалы), статусно-ролевых позициях мужчин и женщин (гендерные диспозиции), их моделях поведения и межличностных отношений (гендерные нормы), присущих им и приемлемых для них в рамках определенного социокультурного пространства;

гендерные стереотипы в сфере семейных отношений характеризуют межличностные отношения, направленные на создание семьи, определение репродуктивных установок, поддержание внутрисемейных ролей, а также определяют баланс между внутрисемейной и внесемейной направленностью исполняемых супругами гендерных ролей.

) Выявлены аспекты семьи как объекта исследования гендерных стереотипов.

На основе теоретического анализа в поле наших исследовательских интересов мы включили следующие аспекты стереотипов в сфере семейных отношений:

стереотипы молодежи относительно наиболее оптимального в современных условиях типа семьи в зависимости от формы брака, состава семьи, количества детей, типа проживания, особенностей распределения ролей и главенства;

стереотипы молодежи относительно факторов стабильности брака: наиболее оптимального возраста вступления в брак, особенностей инициирования брачного союза, значимости экономической самостоятельности будущих супругов, любви, мотивов вступления в брак;

стереотипы молодежи относительно распределения семейных функциональных ролей: принятие самых важных решений, материальное обеспечение семьи, создание благополучного психологического микроклимата, распоряжение семейным бюджетом, выполнение традиционно «мужской» и «женской» работы, уход и воспитание детей.

) Рассмотрены гендерные аспекты социологии семьи в современных социологических исследованиях.

Анализ современных социологических исследований показал, что, несмотря на ярко выраженную тенденцию эгалитаризации института семьи в целом, гендерное поведение мужчин имеет более консервативный по сравнению с женской половиной характер.

) Разработан инструментарий (анкета) и осуществлено эмпирическое исследование (анкетирование) особенностей гендерных стереотипов молодежи г. Краснодар в сфере семейных отношений.

Анализ данных, полученных в результате проведения прикладного исследования (анкетирования) особенностей проявления гендерных стереотипов молодежи г. Краснодар в сфере семейных отношений, позволил нам сделать ряд выводов.

Мужчины в качестве приоритетной считают юридически оформленную нуклеарную малодетную патриархальную семью с неолокальным типом проживания. Наиболее оптимальным возрастом вступления в брак для женщин мужчинами признаны 2 периода: «20-25 лет» и «25-30 лет», для мужчин наиболее оптимален период «25-30 лет». Также мужчины считают, что именно мужчина до вступления в брак должен обрести экономическую независимость и выступать как реальным, так и озвучивающим инициатором создания брачного союза. Наиболее значимыми мотивами создания семьи для мужчин являются самоутверждение и любовь. При этом в большинстве своем они отмечают принципиальную значимость взаимной любви как фактора стабильности семейных отношений. В соответствии со стереотипами мужчин муж и жена должны совместно принимать самые важные решения в семье, нести ответственность за материальное благополучие, в равной степени осуществлять воспитание и развитие детей. Муж должен преимущественно распоряжаться семейным бюджетом, выполнять традиционно «мужскую» работу, жена должна преимущественно создавать психологический комфорт в семье, выполнять традиционно «женскую» работу, осуществлять уход за детьми.

Женщины наиболее оптимальным вариантом современной семьи считают юридически оформленную нуклеарную малодетную эгалитарную семью с неолокальным типом проживания. Наиболее оптимальным возрастом вступления в брак для женщин, по их мнению, является период от 20 до 25 лет, для мужчин - от 25 лет и старше. Солидарно с мужчинами женщины придерживаются мнения, что именно мужчина до вступления в брак должен обрести экономическую независимость и выступать как реальным, так и озвучивающим инициатором создания брачного союза. Наиболее значимым мотивом создания семьи для женщин является любовь. При этом они так же, как и мужчины в большинстве своем отмечают принципиальную значимость взаимной любви как фактора прочности семейного союза. В соответствии со стереотипами женщин муж и жена должны совместно принимать решения, распоряжаться семейным бюджетом, создавать психологический комфорт в семье, выполнять традиционно «женскую» работу (или привлечь для этого наемного работника), в равной степени осуществлять воспитание и развитие детей, муж должен преимущественно нести ответственность за материальное благополучие семьи, выполнять традиционно «мужскую» работу, жена - преимущественно осуществлять уход за детьми.

Среднее значение показателей уровня дисгармоничности гендерных стереотипов молодых мужчин и женщин в сфере семейных отношений по всем позициям данного исследования составляет 12,2%, что характеризуется как низкий уровень дисгармоничности.

При этом 15 гендерных стереотипов молодых мужчин и женщин в сфере семейных отношений имеют средний уровень дисгармоничности.

Так, мужчины в большей степени относительно женщин выступают за приоритетность однодетной семьи, значимость мотива самоутверждения для создания семьи, совместную ответственность за материальное благополучие семьи, приоритет мужа в распоряжении семейным бюджетом и решении самых важных семейных вопросов, принципиальную значимость для прочности брачного союза любви со стороны жены, а также ее приоритетность в обеспечении психологического комфорта семьи.

Женщины в большей степени, чем мужчины, отдают предпочтение юридически оформленной эгалитарной малодетной семье, значимости мотива любви для создания брачного союза, прерогативе мужа в ответственности за материальное благополучие семьи,        совместному распоряжению семейным бюджетом, равностепенному воспитанию и развитию детей, а также в большей степени, чем мужчины, считают наиболее оптимальным брачным возрастом для мужчин период после 30 лет.

Уровень дисгармоничности представлений молодежи относительно патриархального типа семьи как наиболее оптимального в современных условиях характеризуется как высокий и составляет 56% в сторону мужчин.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННЫХ ИСТОЧНИКОВ

1 Авдеева, А.В. «Вовлеченное отцовство» в современной России: стратегии участия в уходе за детьми [Текст] / А.В. Авдеева // Социс. - 2012. - №11. - С. 95-104

Агеев, В.С. Психологические и социальные функции полоролевых стереотипов [Текст] / В.С.Агеев // Психология семьи: Хрестоматия / Под ред. Д.Я. Райгородский. - Самара: Изд. дом «Бахрам-М», 2002. - 752 с. - С. 283-293.

Алешина, Ю.Е. и др. Проблемы усвоения ролей мужчины и женщины [Текст] / Ю.Е. Алешина, А.С. Волович // Вопросы психологии. - 1991. - №4. С. 74-82.

Андреева, Г.М. Социальная психология: учебник для высших учебных заведений [Текст] / Г.М. Андреева. - М.: Аспект Пресс, 1996. - 431с.

Аристотель «Политика. Афинская полития». Серия: «Из классического наследия» [Текст] / Аристотель. - М.: Мысль, 1997. - 458 с.

Батлер, Дж. Гендерное беспокойство [Текст] // Антология гендерной теории / Пер., сост. и коммент. Е.И. Гаповой, А.Р. Усмановой. - Мн.: Пропилеи, 2000. - 384 с.

Воронина, О.А. Введение в гендерные исследования [Текст] / О.А. Воронина // Материалы первой российской Летней школы по женским и гендерным исследованиям «Валдай - 96». - М.: МЦГИ, 1997. - С. 29-33.

Воронина, О.А. Основы гендерной теории и методологии [Текст] // Теория и методология гендерных исследований. Курс лекций / Под общ.ред. О.А. Ворониной. - М.: МЦГИ, 2001. - 416 с.

Дадаева, Т.М., Кто выносит мусор или парадоксы гендерного разделения труда [Текст] / Т.М. Дадаева // Социис. - 2005. - № 6. - С. 120-126.

Дадаева, Т.М. Динамика гендерной структуры российского общества в период трансформации: дис. ... д-ра социол. наук: 22.00.04 [Текст] / Т.М.Дадаева. - Саранск, 2006. - 374 с.

Дежина, Т.П. Трансформация гендерных стереотипов в семейных практиках жителей Дальнего Востока: дис. … канд. социол. наук: 22.00.04 [Текст] / Т.П. Дежина. - Хабаровск, 2007. - 184 с.

Дружинин, В.Н. Психология семьи: 3-е изд. [Текст] / В.Н. Дружинин. - СПб.: Питер, 2006. - 176 с.

Истомина, А.В. Гендерные различия в телесном наказании детей [Текст] / А.В. Истомина // Социс. - 2010. - №12. - С. 127-130.

Карабанова, O.A. Психология семейных отношений и основы консультирования [Текст] / O.A. Карабанова. - М.: Гардарики, 2005. - 320 с.

Клецина, И.С. Гендерная психология: 2-е изд. [Текст] / И.С. Клецина. - СПб.: Питер, 2009. - 496 с.

Клюкина, Ю.В. Гендерные стереотипы внешнего портрета человека: дис. канд. филол. наук: 10.02.19 [Текст] / Ю.В.Клюкина. - Тамбов, 2011. - 175 с.

Ключко, О.И. Гендерная стереотипия в изучении актуальных социальных проблем [Текст] / О.И. Ключко // Общественные науки и современность, 2008. - № 6. - C. 160-169.

Козлов, В.В. Гендерная психология. Учебник для вузов [Текст] / В.В. Козлов, Н.А. Шухова. - СПб.: Речь, 2010. - 270 с.

Кон, И.С. Введение в сексологию [Текст] / И.С. Кон. - М.: Медицина, 1989. - 336 с.

Кузьмин, А.И. Основы демографии: курс лекций[Текст] / А.И. Кузьмин. - М.: РУДН, 2003. - 440 с.

Левкович, В.П. Социально-психологическая диагностика супружеских отношений. Учебное пособие [Текст] / В.П. Левкович. - М.: Институт молодежи, 2002. - 110 с.

Ломова, Т.Е. Стереотипы в гендерных установках современной российской молодежи: дис. … канд. культурол. наук: 24.00.01 [Текст] / Т.Е. Ломова. - Владивосток, 2004. - 181 с.

Майерс, Д. Социальная психология [Текст] / Д. Майерс. - СПб. Питер, 2007. - 688 с.

Морозова, Т.С. Гендерные стереотипы поведения населения на брачном рынке Москвы: социологический анализ: дис. … канд. социол. наук: 22.00.04 [Текст] / Т.С. Морозова. - Москва, 2008. - 135 с.

Неудачина, И.Г. Современная российская молодая семья: гендерный анализ: дис. … канд. социол. наук: 22.00.06 [Текст] / И.Г. Неудачина. - Екатеринбург, 2003. - 224 с.

Новикова, Е.Н. Гендерная специфика добрачного поведения студенческой молодежи (На примере Республики Мордовия): дис. ... канд. социол. наук: 22.00.04 [Текст] / Е.Н. Новикова. - Саранск, 2006. - 189 с.

Ощепкова, А.П. Томская семья: особенности развития и формирования нравственной культуры личности [Текст] / А.П. Ощепкова, М.3. Этштейн / Томск: Изд-во Том.ун-та, 1995. - 112 с.

Разумова, И.А. Потаенное знание современной русской семьи. [Текст] / И.А. Разумова. - М: Индрик, 2001. - 375 с.

Рубин, Г. Обмен женщинами. Заметки о «политической экономии» пола // Хрестоматия фиминистских текстов. Переводы [Текст] / Под ред. Е. Здравомысловой и А. Темкиной. - СПб.: Буланин, 2000. - С. 89-139.

Рябов, О.В. Человек ли женщина?: русская антропология в контексте исторических поисков национальной идентичности [Текст] / О.В. Рябов // Гендер: Язык. Культура. Коммуникация. - М.: Мысль, 2001. - С. 94-99.

Рябова, Т.Б. Гендерные стереотипы в политической сфере современного российского общества: социологический анализ: дис. ... д-ра социол. наук: 22.00.04 [Текст] / Т.Б. Рябова. - Иваново, 2009. - 385 с.

Сатир, В. Как строить себя и свою семью: Пер. с англ.: улучш. изд. [Текст] В. Сатир. - М.: Педагогика-Пресс, 1992. - 192 с.

Словарь гендерных терминов [Текст] / Под ред. А.А. Денисовой / Региональная общественная организация «Восток-Запад: Женские Инновационные Проекты». - М.: Информация ХХI века, 2002. - 256 с.

Тарасова, М.В. Гендерные стереотипы на рынке труда: дис. … канд. социол. наук: 22.00.04 [Текст] / М.В. Тарасова. - Ростов-на-Дону, 2005 202 с.

Тартаковская, И.Н. Гендерные отношения в приватной сфере: постсоветские трансформации семьи и интимности [Текст] / И.Н. Тартаковская // Laboratorium. Журнал социальных исследований, 2010. - № 3. С. 5-11.

Тищенко, Ю.Г. Гендерные стереотипы современной студенческой молодежи: социологический анализ: дис. … канд. социол. наук: 22.00.04 [Текст] /Ю.Г. Тищенко. - Ставрополь, 2014. - 175 с.

Торопыгина, М.В. Институт семьи в современной России: социально-философский анализ: дис. … канд. филол. наук: 09.00.11 [Текст] / М.В. Торопыгина. - Москва, 2011. - 206 с.

Ушакин, С. Поле пола: в центре и по краям [Текст] / С. Ушакин // Вопросы философии, 1999. - №5. - С. 71-74.

Уэст, КСоздание гендера [Текст] / К. Уэст, Д. Зиммерман // Хрестоматия феминистских текстов. Переводы / Под ред. Е. Здравомысловой, А.А. Темкиной. - СПб.: Норма, 2000. - 304 с.

Шнейдер, Л.Б. Личностная, гендерная и профессиональная идентичность: теория и методы диагностики: учеб.-метод. пособие [Текст] / Л.Б. Шнейдер. - М.: Изд-во Моск. психол.-социал. ин-та, 2007. - 124 с.

Чернова, Ж. Семейная политика в Европе и России: гендерный анализ [Текст] / Ж. Чернова. - СПб.: Норма, 2008. - 328 с.

Явон, С.В. Динамика социальной роли молодежи: гендерный подход: дис. д-ра социол. наук: 22.00.04 [Текст] / С.В.Явон. - М.: МГПИ, 2010. - 405 с.

ПРИЛОЖЕНИЕ А

Программа социологического исследования «Гендерные стереотипы молодежи в сфере семейных отношений»

Проблемная ситуация. Актуализация темы гендерных стереотипов современной молодежи обусловлена произошедшими в российском обществе масштабными социально-экономическими изменениями и глобальной трансформацией всех сфер жизнедеятельности. Трансформация гендерного порядка и экономическая нестабильность в стране привела к обострению многих социальных проблем, в том числе и гендерных. Такие сложные и напряженные тенденции, как сокращение численности населения, снижение брачной активности при расширении практики создания нерегистрируемых брачных союзов, гостевых форм брачных отношений, распространение установки на однодетную модель семьи, возрастание числа разводов, роста внебрачной рождаемости и т.д. характерны, прежде всего, для молодого поколения современного российского общества. Таким образом, прикладная значимость изучения гендерных стереотипов молодежи в сфере семейных отношений обусловлена необходимостью разработки и внедрения в практику новых эффективных программ по профилактике дестабилизации брачно-семейных отношений.

Проблема - противоречия, возникающие в процессе гендерной стереотипизации молодежи в сфере семейных отношений.

Объект исследования - молодежь г. Краснодар.

Предмет исследования - особенности проявления гендерных стереотипов молодых мужчин и женщин в сфере семейных отношений.

Цель исследования - на основе сравнительного анализа выявить особенности проявления и уровень дисгармоничности гендерных стереотипов в сфере семейных отношений молодых мужчин и женщин.

Задачи исследования:

) выявить особенности проявления гендерных стереотипов молодых мужчин и женщин относительно наиболее оптимального в современных условиях типа семьи по различным основаниям;

) выявить особенности проявления гендерных стереотипов молодых мужчин и женщин относительно факторов прочности брачных отношений;

) выявить особенности проявления гендерных стереотипов молодых мужчин и женщин относительно наиболее оптимальной ролевой структуры семьи.

Обоснование выбора метода исследования. Анкетирование - метод исследования, который предполагает проведение опроса в письменной форме с помощью заранее подготовленных бланков (анкет). Анкеты самостоятельно заполняются респондентами.

Данный метод обладает следующими достоинствами:

высокой оперативностью получения информации;

возможностью организации массовых обследований;

сравнительно малой трудоемкостью процедур подготовки и проведения исследований, обработки их результатов;

отсутствием влияния личности и поведения опрашивающего на работу респондентов;

невыраженностью у исследователя отношений субъективного пристрастия к кому-либо из отвечающих.

По форме проведения анкетирование может быть индивидуальным или групповым, когда за относительно короткое время можно опросить значительное число людей. Анкетирование бывает также очным и заочным - в виде почтового опроса, опроса через газету, журнал, компьютерную сеть. Наше исследование проводилось в форме индивидуального очного анкетирования.

Интерпретация понятий.

Гендер - это социальный феномен; некий конструируемый социальными, культурными и психологическими средствами, достигаемый человеком статус; процесс и результат гендерной социализации; сложившаяся в коллективном и индивидуальном сознании система представлений, установок, норм и моделей поведения, позволяющих различать «мужское» и «женское» и регулирующих жизнедеятельность как индивида, так и социума в целом.

Гендерные стереотипы - это комплекс стандартизированных достаточно устойчивых во времени, носящих эмоционально-оценочный характер, представлений об образах маскулинности-феминности (гендерные идеалы), статусно-ролевых позициях мужчин и женщин (гендерные диспозиции), их моделях поведения и межличностных отношений (гендерные нормы), присущих им и приемлемых для них в рамках определенного социокультурного пространства.

Семья - это социальный институт, специфическая форма социальной жизнедеятельности людей, обусловленная экономическим строем общества, основанная на браке или родстве, в которой реализуются как потребности общества (в физическом и духовном воспроизводстве человеческой личности, в обеспечении нормальной совместной жизнедеятельности людей в сфере личной жизни), так и потребности индивида (в интимных связях, в семейном, личном счастье).

Семейные отношения - это система взаимосвязей (взаимодействий),складывающихся на базе совместной разносторонней деятельности ее членов, включающая межличностные внутрисемейные отношений (между супругами, родителями и детьми, между детьми, между различными поколениями),межличностные отношения членов семьи с внешними группами (родственниками, соседями, друзьями), а также институциональные отношения семьи (с институтами, организациями, учреждениями, связанными с деятельностью семьи в целом).

Операционализация понятия «гендерные стереотипы в сфере семейных отношений».

Понятийные индикаторы:

Гендерные стереотипы относительно типа семьи:

.1 по форме брака:      юридический (зарегистрированный в органах ЗАГСа), гражданский (пробный брак, сожительство, «семья-конкубинат»);

.2 по составу: нуклеарная (простая), сложная, неполная (формально, функционально), смешанная;

.3 по количеству детей: инфертильная (бездетная), однодетная, малодетная (2-3 ребенка), многодетная (более 3 детей);

.4 по типу проживания: патрилокальная (проживание с семьей мужа), матрилокальная (проживание с семьей жены), неолокальная (проживание отдельно от родителей и других родственников), Годвин-брак (раздельное проживание супругов);

.5 по типу распределения главенства: патриархальная (глава - муж), матриархальная (глава - жена), эгалитарная (нет главы).

Гендерные стереотипы относительно факторов стабильности семейных отношений:

.1 реальный (не озвучивающий) инициатор брачного союза: мужчина, женщина, непринципиально;

.2 вербализующий (озвучивающий) инициатор брачного союза: мужчина, женщина, непринципиально;

.3 наиболее оптимальный брачный возраст для женщин: до 20 лет, от 20 до 25 лет, от 25 до 30 лет, после 30 лет;

.4 наиболее оптимальный брачный возраст для мужчин: до 20 лет, от 20 до 25 лет, от 25 до 30 лет, после 30 лет;

.5 мотивы вступления в брак: любовь (эмоциональная поддержка), самоутверждение (самореализация), продолжение рода, прагматический (улучшить материальное положение), иные мотивы;

.6 принципиальная значимость экономической независимости будущих супругов: мужчины, женщины, и мужчины, и женщины, непринципиально;

.7 принципиальная значимость любови между супругами: любовь мужа, любовь жены, взаимная, непринципиально;

Гендерные стереотипы относительно ролевой структуры семьи:

.1 кто преимущественно должен принимать самые важные решения в семье: муж, жена, совместно, непринципиально;

.2 кто преимущественно должен нести ответственность за материальное благополучие семьи: муж, жена, совместно, непринципиально;

.3 кто преимущественно должен распоряжаться семейным бюджетом: муж, жена, совместно, непринципиально;

.4 кто преимущественно должен создавать благополучный психологический микроклимат в семье: муж, жена, совместно, непринципиально;

.5 кто должен в семье выполнять традиционно «мужскую» работу (чинить кран, забивать гвозди, передвигать мебель и т.д.): муж, жена, совместно, наемный работник;

.6 кто должен в семье выполнять традиционно «женскую» работу (готовить, стирать, гладить и т.д.): муж, жена, совместно, наемный работник;

.7 кто преимущественно должен осуществлять уход за детьми (кормить, купать, гулять и т.д.): мама, папа, оба родителя в равной степени, наемный работник (няня);

.8 кто преимущественно должен осуществлять воспитание и развитие детей: мама, папа, оба родителя в равной степени, наемный педагог.

ПРИЛОЖЕНИЕ Б

Анкета социологического исследования

Уважаемый респондент!

Исследование проблемы гендерной стереотипизации современной молодежи в сфере семейных отношений проводится исключительно в научных целях, собранные данные будут использоваться только в обобщенном виде, поэтому Ф.И.О. указывать не нужно. Ваше участие в данном исследовании очень важно. Просим Вас быть предельно откровенными в ответах на предложенные вопросы.

Правила заполнения анкеты.

Внимательно прочтите вопрос и все предлагаемые варианты ответов. Отметьте тот вариант ответа, который соответствует Вашему мнению. На каждый вопрос выберете только один вариант ответа. Не оставляйте, пожалуйста, ни одного вопроса без ответа!

. Какую форму брака Вы считаете оптимальной в условиях современного общества?

□ юридический (зарегистрированный)

□ гражданский (незарегистрированный)

□ затрудняюсь ответить

. Какой состав современной семьи Вы считаете наиболее оптимальным?

□ супруги и дети (супруги)

□ супруги, дети и родители супругов (одного из них)

□ мать и ребенок (отец и ребенок)

□ затрудняюсь ответить

. Какой Вы предпочли бы тип семьи в зависимости от места проживания?

□ в семье мужа

□ в семье жены

□ отдельно от родителей

□ раздельное проживание супругов

□ затрудняюсь ответить

. Какой тип семьи в зависимости от количества детей Вы считаете наиболее оптимальным в современных условиях?

□ бездетную

□ однодетную

□ малодетную (2-3 ребенка)

□ многодетную (более 3 детей)

□ затрудняюсь ответить

. Какой возраст для вступления в брак Вы считаете наиболее оптимальным для женщины?

□ до 20 лет

□ 20 - 25 лет

□ 25 - 30 лет

□ после 30

□ затрудняюсь ответить

. Какой возраст для вступления в брак Вы считаете наиболее оптимальным для мужчины?

□ до 20 лет

□ 20 - 25 лет

□ 25 - 30 лет

□ после 30

□ затрудняюсь ответить

. Кто, по Вашему мнению, должен быть реальным (не озвучивающим) инициатором создания семьи?

□ мужчина

□ женщина

□ непринципиально

□ затрудняюсь ответить

. Кто должен вербализовать (озвучить) решение создания брачного союза?

□ мужчина

□ женщина

□ непринципиально

□ затрудняюсь ответить

. Кто из будущих супругов должен быть экономически самостоятельным на момент вступления в брак?

□ мужчина

□ женщина

□ и мужчина, и женщина

□ непринципиально

□ затрудняюсь ответить

. Какой мотив вступления в брак для Вас имеет первостепенное значение?

□ любовь (эмоциональная поддержка)

□ самоутверждение (самореализация)

□ продолжение рода

□ улучшение материального положения

□ иной мотив

□ затрудняюсь ответить

. Любовь кого из супругов имеет принципиальную значимость для формирования прочных семейных отношений?

□ любовь мужа

□ любовь жены

□ взаимная

□ непринципиально

□ затрудняюсь ответить

. Кто должен быть главой семьи?

□ муж

□ жена

□ непринципиально

□ в семье не должно быть главы

□ затрудняюсь ответить

. Кто преимущественно должен принимать в семье самые важные решения?

□ муж

□ жена

□ непринципиально

□ оба супруга

□ затрудняюсь ответить

. Кто преимущественно должен нести ответственность за материальное благополучие семьи?

□ муж

□ жена

□ непринципиально

□ оба супруга

□ затрудняюсь ответить

. Кто преимущественно должен распоряжаться семейным бюджетом?

□ муж

□ жена

□ непринципиально

□ оба супруга

□ затрудняюсь ответить

. Кто преимущественно должен создавать благополучный психологический микроклимат в семье?

□ муж

□ жена

□ непринципиально

□ оба супруга

□ затрудняюсь ответить

. Кто должен в семье выполнять традиционно «мужскую» работу (чинить кран, двигать мебель, забивать гвозди и т.д.)?

□ муж

□ жена

□ оба супруга

□ наемный работник

□ затрудняюсь ответить

. Кто должен в семье выполнять традиционно «женскую» работу (готовить, стирать, гладить, убирать и т.д.)?

□ муж

□ жена

□ оба супруга

□ наемный работник

□ затрудняюсь ответить

. Кто преимущественно должен осуществлять уход за детьми (кормить, купать, гулять и т.д.) в семье?

□ мама

□ папа

□ и папа, и мама в равной степени

□ наемный домашний педагог

□ затрудняюсь ответить

. Кто преимущественно должен осуществлять воспитание и развитие детей в семье?

□ мама

□ папа

□ и папа, и мама в равной степени

□ наемный домашний педагог

□ затрудняюсь ответить

. Ваш возраст: □ лет

. Ваш пол:

□ мужской

□ женский

. Ваше семейное положение:

□ состою в браке

□ не состою в браке

Благодарим Вас за участие!