Обрядовая символика танца
Министерство образования и науки Российской Федерации
Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Курский государственный университет»
Филологический факультет
Доклад на тему:
«Обрядовая символика танца»
Выполнила: студентка 4 курса
Белых Анна Геннадьевна
Проверила: Ларина Людмила Ивановна
Курск - 2016
Танец в славянской традиции был неотъемлемой частью обрядовых действий. Основным видом плясок славянских народов являлись хороводы. Они водись вокруг распустившейся березы, олицетворяющей плодоносящую силу; в купальскую ночь, произнося нараспев специальные заговоры, чтобы уберечь урожай от огня и злых духов и т.д.
Хоровод (танки или карагоды у южно-русских славян) самый древний славянский танец - родоначальник всех видов народной хореографии.
Композиция его исполнения предельно проста. Однако по своему смыслу и назначению этот танец имеет, пожалуй, самую мощную символическую основу. Его рисунок отражает форму и движение солнца, отдавая дань светилу, которому поклонялись в языческие времена. В хороводе происходит стирание личных границ и осуществляется идея объединения людей и их силы, идея радости, разделенной друг с другом.
Потому и сопровождал хоровод практически любой славянский праздник. Этот танец был непременным атрибутом свадебных обрядов и «любимцем» народных гуляний. Обрядовый смысл хоровода, со временем, утратился, но рисунок танца остался в неизменном виде. Он все также выглядит изумительно красиво.
Игровые хороводы разыгрывают определенный сюжет. Обычно такой русский танец очень женственный. Синхронные движения рук танцовщиц, изгибы тел, создают образ животных, птиц или других персонажей, составляют картины распускающихся цветов или изображают традиционные занятия русских барышень. Например, рисунок хоровода «Веретенце» показывает девушек за рукоделием, «Лебедушка» точно отражает повадки и грацию благородной птицы.
В хороводах, без какого либо определенного сюжета, часто используются венки из полевых цветов или платки. Взмахи и трепетные взгляды, сложение рук, низкие наклоны и повороты вокруг своей оси, длинные сарафаны в пол - это естественная красота и нежность.
Танец у славян считался формой ритуального поведения, в связи с чем они активно «использовались» в различных ритуалах и обрядах. Пляски принадлежат к наиболее популярным формам народного досуга, участие в котором традиционно принимали представители практически всех возрастов и социальных групп общества.
Танец и хоровод бывают коллективными и индивидуальными, под музыку или пение, могут быть и без вокального, музыкального и игрового сопровождения, бывают быстрыми и медленными; они исполняются в помещении или на открытом воздухе, часто в специально отведенных для этого местах; участники действия держат друг друга за руки, под локоть, за пояс, положив руки на плечо друг другу, или хоровод остается разомкнутым; танцующие могут выстраиваться в круг, шеренгами, рядами, парами или как-то иначе;
Танец выполняет несколько функций. Прежде всего, это форма выражения радости и веселья. С семантикой «радости» и «веселья» связана все та же фразеология «игры солнца» - особого типа движения светила, которое в большие праздники «скачет», «танцует», «играет» и т.д. Как следствие этого, танец приобретал значение повышения производительных сил человека, земли и скота, чем объясняется, в частности, его активное присутствие в свадебном обряде (согласно русским приметам, например, если домовой поет и пляшет, - быть в доме свадьбе [4: 153]. Часто танцем пытались оказать стимулирующее воздействие на предметы, передать им свою энергию с помощью движений. Например, в Вятской губернии, чтобы сваренное к празднику пиво было «веселым», вливающие его в чан женщины должны были от души плясать вокруг этого чана [2: 96].
У восточных и западных славян разгульные пляски часто сопровождали эпизоды осмеяния, изгнания или уничтожения многих обрядовых чучел, календарных символов и сезонных демонов (Масленицы, русалки, «весны» и др.). Танцы и хороводы в составе календарных обрядов зачастую были организованы так, что они «окружали» главного персонажа обряда или основной ритуальный предмет.
Танец был характерной и часто едва ли не единственной формой поведения ряженых, поскольку многие из них, скрывающиеся под маской, вынуждены были молчать, чтобы не выдать себя голосом. В Полесье традиционным святочным развлечением было «вождение козы», которая обязательно танцевала в доме. На Русском Севере ряженые в «лошадь», «козу», «покойника» и другие маски танцевали на зимних, в том числе святочных «беседах», веселя или пугая присутствующих.
Танцы были составной частью многих хозяйственных обрядов, причем зачастую танцы отмечали либо наиболее важные их этапы, либо их окончание. В Полесье после первого выгона скота в поле устраивали праздник с угощениями для пастухов и танцами.
У восточных и западных славян танцы также отмечали окончание жатвы: хозяин выставлял угощение для нанятых им жней, после чего они веселились и танцевали по дороге домой с поля или в нанятом для этого доме, надев на голову дожинальный венок или подбрасывая последний сноп.
Танец и хоровод как виды активного движения наделялись продуцирующей функцией. На всем западе (у поляков, западных белорусов и украинцев, чехов, словаков, хорватов и словенцев) были известны масленичные и другие весенние танцы, от которых зависел будущий урожай. Чаще же женщины танцевали «на лен», а мужчины - на зерновые культуры. Танцы были обычными: на овес, лен и иные культуры поляки, например, танцевали в такт полек. Изредка встречались и специальные танцы. Танцевать могли также вокруг некоего предмета, символизирующего культурное растение: вокруг снопика конопли, пучка кудели или прялки [10: 170]. Во время танцев исполнялись припевки, раскрывающие смысл происходящего, например: «Чтобы была конопля хлопцам на штаны» и т.д.
Продуцирующий смысл придавался и движению хоровода. На Брянщине на масленицу водили хоровод, называемый масленица: «Далыпэй вадили масленицу, шчоб лён длинный рос» [1].
У южных славян танцы и хороводы «на урожай» исполнялись преимущественно в весенние праздники.
Несомненно, танец является неотъемлемой частью любовных обрядов. На Украине в качестве способа привлечения парней на гуляния практиковалась так называемая «каша»: девушки варили горшок каши, закапывали его там, где гуляла «улица», и танцевали на этом месте; считалось, что молодые красавцы обязательно придут туда.
Об истории любовных взаимноотношениях одного мужчины и нескольких девушек повествует нам танец «Тимоня». Народный танец, широко распространённый в Суджанском и Беловском районах Курской области, где по приданию он и разодился. Представляет собой хоровод из ряда движущихся по кругу танцевальных групп, каждая из которых состоит из двух или трёх женщин (курочек) и одного мужчины (петуха Тимони). Тимоня исполняет перед девушками импровизированные танцевальные движения, имитирующие движения хорохорящегося петуха; при этом музыканты-аккомпаниаторы располагаются в центре хоровода. Весьма скромная исполнительская манера женщин в этом танце, основанная на регулярном повторе одних и тех же движений, резко контрастирует с индивидуальными импровизациями мужчин и заканчивается вовлечением в танец даже музыкантов-аккомпаниаторов.
В современных плясовых хороводах Курской области различают два вида танцев - танки и карагоды. Танок - хоровод преимущественно плясового характера с развитыми построениями и множеством фигур под собственное пение самих участников. Есть танки с элементами сценического действия, например, свадебные. Карагод - род пляски, в основе которой лежит как коллективное, так и индивидуальное мастерство исполнителей, при этом зачастую танцу аккомпанируют музыканты. Примером карагода как раз и явлется «Тимоня». В основе «Тимони» шаг тройного ритма, один из видов русской «дроби». Его ритмический рисунок - тройное деление 2/4 такта, а разновидности этого рисунка бесконечны в своих вариантах.
Удивительным бриллиантом, доставшимся курянам от предков, является танец «Матаня» - русская пляска с исполнением частушечных куплетов под специальный наигрыш. Пляска идёт в круге или по кругу, где аккомпанирующий инструмент (или инструментальная группа) может находиться в центре круга, или вне круга или в кругу вместе с поющими. В момент исполнения куплета поющий не пляшет, сопровождая исполнение артистичной жестикуляцией. Остальные участники действия как бы «экономят» движения, сберегая энергию к проигрышу, где пляска разворачивается «от души».
Мужские движения чаще всего отличаются темпераментом (руки над головой, притоп ноги с высоким подниманием колена, нередкое явление - выход «вприсядку» на середину круга. Женские движения характеризуются чёткими выбиваниями дробей ногами. Положение рук исполнительниц может трактоваться как произвольное с возможными вариантами: спокойные, с малой амплитудой движения на уровне пояса, четкая пульсация кистями (либо раскрытыми, либо собранными в кулачки) в такт выбивания дробей, свободные «движения» рук вдоль корпуса и т. д. Часто, когда содержание куплета повествует о каком-либо конфузе, можно наблюдать типичную позу, причём как у мужчин, так и у женщин: голова - с наклоном вниз и некоторым поворотом в сторону, ноги в положении чуть «вприсядку», исполняют либо дроби, либо неспешную «походочку», выписывающую зигзаги.
В процессе восприятия импровизационного развития композиции может возникнуть ощущение, что исполнители - участники танцуют не друг с другом, не вместе, а каждый сам по себе: пляшут, как «шаманят», вбивая в землю некое неистовство. Очень возможно, что некоторые движения, жесты, исполнительские особенности действительно имеют архаический смысл.
Пляска «Матаня» в основном относится к Центру и Югу России (Белгородской, Воронежской, Курской, Рязанской, Орловской и Тамбовской области). Встречается и в других регионах, например, в Мурманске.
Танцы и хороводы были обязательными в свадебном обряде. Они в большей степени актуальны для второй части свадьбы, происходившей в доме жениха, для свадебного пира, в то время как этапы в доме невесты (сватовство, девичник и др.), сопровождавшиеся у славян, чаще всего, причитаниями и исполнением протяжных песен, проходили под знаком прощания невесты с девичьей жизнью и отчим домом и практически не включали танцев как таковых.
Танцы сопровождали многие эпизоды свадьбы, связанные с изготовлением и разделением свадебных хлебов. У украинцев и белорусов, посадив каравай в печь, крестные и родные жениха и невесты танцевали с печной лопатой и стучали ею об пол и в потолок; каравайницы крестили ею стены, танцевали и пели; клали крест-накрест два ухвата или две кочерги и танцевали так, чтобы не сдвинуть их; плясали с кочергой; дружка нес каравай на голове и танцевал с ним и т.д. Вынув каравай, клали его на крышку дежи, после чего все танцевали, несли каравай в дом и делили его.
Особый смысл придавался танцам в брачную ночь. Повсеместно в Полесье во время брачной ночи сваты пили, плясали на лавках и на столах, били горшки, помогая своим разгульным поведением успеху дела [6:185].
В определенные же периоды хороводы и танцы запрещались. Повсеместно запрещалось водить хороводы и танцевать во время постов, запрещалось танцевать на Фоминой неделе из боязни затоптать «родителей», т.е. души умерших. У русских старообрядцев в Удмуртии ранней весной запрещалось ходить кругами, иначе хлеб «позябнет». На Русском Севере пляски иногда запрещались в «страшные вечера», то есть в период от Нового года до Крещения - якобы потому, что в это время куляши (т.е. черти) пляшут; на Крещение дома кропили святой водой, чтобы прогнать чертей, после чего можно было беспрепятственно плясать до Великого поста.
Танцы играли важную роль в посвятительных обрядах. Танцы (зимой в доме) и хороводы (чаще весной на улице) формировали межполовое общение молодежи. Например, полесский обычай: чтобы обеспечить девочке успех у противоположного пола, ее пуповину бросают там, где собирается народ, в частности на том месте, где устраиваются танцы.
Девушек, которых парни не приглашали танцевать, дразнили, называя соломенными обдерихами и т.д.
Танцы некогда входили в состав поминальных ритуалов. В Орловской губернии в троицкую субботу трапеза и причитания на могилах заканчивались пением и плясками как на самом кладбище, так и по дороге домой. Пляски на кладбище после поминовений на Вознесение практиковались в Северном Белозерье и других местах.
Поминальные танцы и хороводы исполняли до или после смерти и погребения покойника, в том числе непосредственно над умершим. Возможно, это отражение представлений о занятиях людей на «том» свете, так как в далекой древности у славян похороны были праздником, отмечали переход души в новый, лучшим мир.
У восточных и западных славян танец изредка входил в состав родильно-крестинных обрядов. В Калужской губернии для ускорения родов родильницу заставляли плясать на печной заслонке. В Полесье на крестинах на тарелку сыпали деньги, а затем эту тарелку били и танцевали на ней.
Обрядовая пляска со спущенными очень длинными рукавами имеет явное родовое предназначение и очень хорошо дошла до нас в известной сказке о Царевне-Лягушке. Эта пляска отражает языческие обрядовые действия, производимые в весенний период годового цикла. Размахивание рукавами, разбрасывание положенных туда лебединых косточек и разбрызгивание вина имели значение магических приёмов, возрождавших природу после её «умирания» на зиму. Очевидно, именно это обрядовое «воссоздание» и отражено в сказочном превращении остатков питья и трапезы из рукавов Василисы в леса, воды и птиц.
Танцевальные элементы встречаются и в демонологии. Для многих женских персонажей славянской мифологии танцы, в том числе совместные, а также хороводы являются одним из основных способов времяпрепровождения.
Согласно верованиям, полесский домовик танцует с чертями на чердаке или в пустой хате; овинники собираются в полночь в овине, пляшут и веселятся; южнославянские «караконджалы» на святках бродят по улицам, играют на музыкальных инструментах и танцуют;
У поляков считалось, что души умерших девушек по ночам выходят из берез и «затанцовывают» насмерть случайных прохожих; ведьмы танцуют с чертями, слетевшись на шабаш на гору или к большому дереву.
Пристрастие к танцам, музыке и гульбе особенно характерно для черта, каким он предстает в мифологических рассказах. В русских былинах, где человек ночует в незнакомом месте, часто рассказывается о том, что он не может заснуть или разбужен шумом, в том числе звуками музыки или топотом танцующих чертей, обитающих в пустующих домах или привлеченных в новый дом порчей, наведенной строителями. Среди восточным славян широко были известны былины о свадьбе или гулянке чертей, когда подвыпивший прохожий или музыкант, приглашенный на веселье встречными, танцует всю ночь напролет, а при крике первых петухов обнаруживает себя в лесу или в болоте и понимает, что веселился с чертями. Танцами чертей объясняли появление в лесу поваленных деревьев. В Полесье черт в образе покойной матери является девушке и зовет ее танцевать в колодец.
Танцы, наряду с другими формами досуга и обрядового поведения, осуждались в поучениях против язычества, а участие в них считалось грехом, требовало покаяния и наказания.
Восприятие пляски как бесовского поведения широко известно в фольклоре и верованиях более позднего времени, прежде всего в легендах и быличках. В мифологических рассказах восточных славян широко известен сюжет о девушке, которая в отсутствие кавалера пускается в пляс перед иконами или с иконой в руках, после чего превращается в столб, прилипает к полу и т.д. Еще один популярный сюжет восточнославянских быличек - о том, что черти устраивают праздник и пускаются в пляс при известии о самоубийстве и другом совершенном человеком смертном грехе, отмечая тем самым попадание в их сети очередной заблудшей души. В легендах наказанием за пляски, особенно в неположенное время, например в Великий пост, объясняется происхождение провалищ - ушедших под землю деревень, на месте которых образовались озера и болота.
Таким образом, в традиционной культуре танец и хоровод считались, прежде всего, формой ритуального поведения и поэтому их активно использовали в славянской магии и обрядности. В то же время танец и хоровод могли воспринимать как неблагочестивые и «бесовские» формы досуга, их всячески осуждала церковь, а люди, склонные к таким занятиям, подлежали наказанию, в том числе и после смерти.
обрядовый танец хоровод славянский
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.Агапкина Т.А. Мифопоэтические основы славянского народного календаря. Весенне-летний цикл. М., 2002.
.Агапкина Т.А. Символика и обрядовые функции танца и хоровода в традиционной культуре славян. Славяноведение 2011, № 2.
.Виноградова Л. Н. Народная демонология и мифо-ритуальные традицим славян. М., 2000.
.Гура А. В. Брак и свадьба в славянской народной культуре: семантика и символика. М.
.Живая старина. СПб., 1910. Вып. 4.
.Магницкий В. Поверья и обряды в Уржумском уезде. Календарь Вятской губернии на 1884 г. Вятка, 1883.
.Новичкова Т. А. Русский демонологический словарь СПб., 1995.
.Славянские древности. Этнолингвистический словарь / Под общей ред. Н. И. Толстого. М., 1999. Т. 2.
.Усачева В.В. Магия слова и действия в народной культуре славян. М., 2008.
.Шейн П.В. Материалы для характеристики быта и языка русского населения Северо-Западного края. СПб., 1902. Т. 3.