Византийское православие: история развития, основные особенности

Византийское православие: история развития, основные особенности

Министерство внутренних дел РФ

Московский университет

Кафедра истории государства и права

Реферат

на тему

«Византийское православие: история развития, основные особенности»

Москва 2014 г

Содержание

Введение

1. Византийско-славянское христианство

2. Особенности византийского православия

3. История Византии

Заключение

Список литературы

Введение

византийский православие культурный

Актуальность темы исследования. Обращение к истокам национальной духовности стало значительной тенденцией современной культуры, выявившей глубину проблемы русского самосознания. Концептуально-смысловая противоречивость в ее истолковании сделала очевидной необходимость отчетливого осознания «культурных скреп», формообразующих принципов культурного социума России.

Особое значение приобретает целостное представление о византийской культурной традиции в русском самосознании на различных исторических этапах, раскрытие смысла актуализации византийско-русской проблематики в настоящее время. Византийская традиция стала одним из важнейших факторов, давших отечественной культуре своеобразие и неповторимость. Само имя Россия именно в византийско-греческой форме впервые документально запечатлено в середине X века в сочинениях Константина VII Багрянородного, упоминающего о МеуаХт) 'Рсосиа - Великой России. Благодаря византийскому влиянию православие стало цивилизационной доминантой русской жизни, мощным импульсом раскрытия национальных культуротворческих сил.

Новый этап взаимоотношений между церковью и государством, церковью и обществом, в который вступила современная Россия (важнейшие вехи: 1988 г. - празднование Тысячелетия Крещения Руси; 2003 г. - празднование столетия прославления св. Серафима Саровского), определил необходимость многоаспектного выявления духовно-культурного потенциала византийского и древнерусского наследия, его непреходящего значения в личном и общественном бытии.

Русская византинистика, светская и церковная, на протяжении XIX - в начале XX в. достигла в своем развитии значительных результатов. Фило-софско-историческая мысль России в это время обладала глубокими прозрениями в отношении византизма. Катастрофические ритмы русского культурного и государственно-политического пути, проявившись в 1917 г. в разрыве духовно-исторической преемственности, определили непростую судьбу византийской культурной традиции в русском самосознании. В широких общественных кругах интерес к культуре Византии надолго оказался значительно приглушенным. Вместе с тем исследования ученых, как в СССР, так и в Русском Зарубежье, проявивших личное научное подвижничество, знаменовали высокие достижения русской византинистики XX века.

Цель работы: историко-культурологический анализ роли византийской культурной традиции в развитии русского православия.

Основные задачи:

теоретико-методологическое обоснование византийско-русского взаимодействия как проблемы современной культурологии;

раскрытие содержательно-смыслового значения используемых понятий (диалог, культурная традиция, византийское влияние, византизм, русскость, русское самосознание и др.) выявление роли византийской культурной традиции

изучение особенностей византийского православия..

1. Византийско-славянское христианство

В своей заслуженно знаменитой книге "Россия и вселенская Церковь" Вл. Соловьев ярко описал византийские корни русского христианства. Помимо всего прочего, он указал, что присоединение к Византийской Церкви поставило Россию - на самой заре ее национального существования - вне пределов тех исторических рамок, в которых Католическая Церковь, сталкиваясь с величайшими трудностями, выковывала умонастроение народов Европы. Однако великий русский мыслитель слишком резко критикует Восточную Церковь в том виде, в каком киевские князья получили ее из Византии. Несправедливо суждение - сделанное Соловьевым - о том, что Византийская Церковь усохла от старости и что ее дряхлость отравила молодой и сильный организм славянского народа, воспринявшего ее наследие. В X веке Византия была отнюдь не дряхлой, а ее Церковь, только что вышедшая победительницей из иконоборческого кризиса, была еще полна жизненных сил, что и доказала, совершив христианизацию всех славян. И этим еще полудиким народам, которые она ввела в лоно вселенской Церкви (поскольку роковой раскол в то время еще не совершился), она подарила велию лепоту своих литургических обрядов, несравненную поэзию своей христианской мистики. Это был великолепный дар, способный оплодотворить дух юной Руси, которая могла бы принести наиболее изысканные плоды христианской цивилизации. И если эти надежды отчасти не оправдались, то причину этого нужно искать в неблагоприятных и непредвиденных событиях русской истории.

Древнерусская легенда гласит, что прежде чем принять крещение, святой князь Владимир послал в разные страны послов, чтобы те ознакомились с разными религиями и выбрали лучшую из них; его посланники вернулись в полном восхищении от красоты богослужения, увиденного ими в Константинополе: "...и ввели нас туда, где служит они Богу своему, и не знали - на небе или на земле мы: ибо нет на земле такого зрелища и такой красоты...", - сказали они, и эти слова положили конец колебаниям великого князя Киевского. Легенда эта, как и все прочие произведения такого жанра, не имеющая исторического обоснования, показывает состояние духа, ее породившего.

В новой религии Русь прежде всего видела внешнюю красоту, и русское сознание было навеки запечатлено этой красотой. Необходимо вспомнить, что, в отличие от остальных стран Северной Европы, христианизация Руси совершалась не трудами отдельных апостолов - тех самоотверженных миссионеров, которые с распятием в руке углублялись в дремучие леса, чтобы проповедовать там слово Божие грубым воинам-германцам. Русь сразу же во всей полноте получила христианство как государственную религию с хорошо организованной церковной иерархией, облаченной в пышные одежды, а вместе с ней - архитекторов и художников, которые воздвигли прекрасные храмы, украшенные мозаиками. Русское христианство это прежде всего богослужебный культ, обращенный к чувству прекрасного, - и именно благодаря этому христианство смогло глубоко проникнуть в народную душу, пробудив художественный темперамент, который с ней навсегда соединился.

Более всего этому изысканному культу недоставало нравственной глубины, силы пробуждать в душе - помимо эстетического чувства - чувство новой ответственности. С этой точки зрения, русское христианство долгое время оставалось весьма поверхностным; оно прикрыло тонким слоем христианских понятий наивное и очень живучее язычество народных масс - со всеми его суевериями, примитивным поклонением силам природы, причудливым образом соединявшимся с почитанием святых. Конечно, точно такие же явления наблюдались и в Европе тремя-четырьмя веками ранее: и там христианству не сразу удалось изменить представления и, прежде всего, нравственное состояние новокрещеных народов. Однако здесь Церковь имела незаменимую опору - остатки древнеримской цивилизации, наследницей которой она стала. Хорошо известно, что волна варварства разбилась о руины античных муниципальных организаций, что во время жестокого нашествия католический епископ выступал в качестве заступника, получившего свои полномочия от всего населения, - причем не только во имя Церкви, но и во имя славных традиций цивилизации, к тому времени уже ставшей христианской. На Руси всегда ощущалось отсутствие этой "римской основы" в качестве отправного пункта ее исторического развития. И чего действительно не хватало Русской Церкви Киевского периода - так это епископа-пастыря, который защищал бы свое стадо от врага.

Греческое духовенство, которое пригласил в Киев святой Владимир, подготовило местное духовенство, передав ему те элементы богословия, которые содержали византийские богослужебные песнопения в их прекрасной славянской версии. Этим всё и закончилось: на протяжении целых столетий богословские сочинения - за исключением разве что "Изложения православной веры" преподобного Иоанна Дамаскина - на Руси не переводились. Действительно, догматические тонкости, так волновавшие Византию, были малопонятны еще непросвещенному разуму русских воинов. Что касается нравственного влияния духовенства, то ему препятствовала та особая роль, которую государственная религия предоставляла епископу, который находился в окружении князя, но был далек от народа. Епископ был сановником, а не пастырем. Именно князь распространял христианство по всей своей земле (порой не без насилия), именно он старался наладить хотя бы самое элементарное образование, пытался - с большим или меньшим успехом - смягчить нравы. Духовенство играло большую роль в укреплении княжеской власти, распространяя византийские идеи о божественном праве монарха, на которое стали ссылаться при создании нового христианского государства. Вот почему Русь лишь много позже осознала пастырскую миссию духовенства, и в глазах народа функции священника ограничивались совершением богослужения во всей его красоте. Русское христианство было прежде всего торжественным обрядом, совершители которого пользовались уважением, которое не было сопряжено с любовью. Именно тогда, на заре истории русской нации зародились два направления русской духовности: с одной стороны, это было храмовое богослужение, наполнявшее душу народа чувством красоты, а с другой - нравственные вопрошания, ответ на которые искали не у приходских священников, а у монахов.

Как известно, монашество было введено на Руси вскоре после ее христианизации; знаменитый Киево-Печерский монастырь процветал уже при непосредственных преемниках святого Владимира. Основатель этой обители преподобный Антоний и в особенности, его преемник преподобный Феодосии были наиболее выдающимися личностями в юной Русской Церкви; их имена почитались на протяжении многих веков и продолжают почитаться по сей день, тогда как список первых русских епископов - даже тех, кто занимал первенствующую Киевскую кафедру, - сегодня может быть восстановлен лишь с огромным трудом и известен лишь узким специалистам в области церковной истории. Учение этих благочестивых иноков носило печать созерцательного мистицизма. И в этом заключается одно из основных

различий между ролью Церкви на Западе и ролью русского монашества. В то время как духовные чада преподобного Бенедикта организовывали исследовательскую работу и сохраняли для общества остатки латинской культуры, византийский студийский устав, принятый киевским монастырем и сделавшийся единым уставом для всех русских обителей, учил бежать от мира и презирать всякое человеческое знание. Византийское монашество в своем страхе перед мирским началом сохраняло неуничтожимые корни религиозного и философского дуализма, которые на Востоке многократно возрождали манихейство в его самых разных формах. Осуждение мира было абсолютным, и, чтобы спасти свою душу, надо было избегать любых контактов с этим миром; и термин "спасаться" точнее всего выразил сущность монашеского призвания. Поступив в монастырь, человек умирал для мира; преподобный Феодосии запрещал своим монахам вести какие бы то ни было разговоры с мирянами. В пещерах, от которых обитель и получила название Печерской, благочестивые иноки повторяли аскетические подвиги отцов пустыни, которые поражали воображение народа и, в глазах этого народа, превращали этих святых в "иные" существа, намного превосходящие обычных людей. У них были сотни последователей, ушедших вместе с ними "спасаться" в пещеры, но они не смогли христианизировать повседневную жизнь народных масс. Предложенный идеал оказался слишком возвышенным, слишком сверхчеловеческим - и не было никакой промежуточной связи между этим идеалом и внешним миром, обреченным на прозябание во грехе. В этом заключалась одна из глубочайших причин той терпимости к греху, которая стала характерной чертой русского умонастроения. Если ты не монах-аскет - ты жалкий грешник, и если ты знаешь, что обычные человеческие добродетели не могут привести ко спасению, тем больше возрастает соблазн поддаться греху. Грешник может надеяться лишь на милость Божию, но милость эта бесконечна, она распространяется и на величайших преступников. Для спасения души грешника вовсе не требуются малые повседневные добродетели: достаточно, чтобы человек ощущал свое недостоинство, открыто исповедовал его, чтобы он со смирением и слезами вымаливал себе прощение и заступничество Пресвятой Богородицы и святых, если даже при этом он и не изменит своего образа жизни, поскольку делание добродетели - чуть большее или чуть меньшее - ничто по сравнению с освящающей благодатью, заслужить которую, находясь в миру, невозможно.

Такое понимание отношений между человеком и Богом встречается на каждой странице религиозной истории России вплоть до наших дней: не будучи никогда четко сформулировано, оно легло в основу русской духовности, понять которую без учета такого понимания невозможно. Именно поэтому нам необходимо найти изначальную причину такого взгляда на отношения человека с Богом.

Итак, этот первый этап истории христианства на Руси являет две яркие особенности, последующее развитие которых мы рассмотрим: Церковь, привлекающая верующих таинственной красотой культа, но предлагающая лишь то учение, которое содержится в обрядовых формулах в их великолепной славянской версии, и монашеский идеал, возвышающийся над повседневной жизнью, подобно недосягаемой вершине. Что касается догматических вопросов, эпоха, когда они обсуждались, казалось, канула в лету, и русские совершенно ими не интересовались. Раскол 1054 года не вызвал на Руси никакого отклика и не повлек никаких изменений в отношении к латинскому Западу, с которым молодое русское государство было тесно связано посредством военных и экономических интересов и брачных союзов, заключавшихся русскими князьями.

Известно, что великий князь Ярослав Мудрый, скончавшийся как раз в 1054 году, выдал трех своих дочерей за королей Франции, Венгрии и Норвегии. Эти браки не вызывали никаких затруднений в религиозном плане<#"justify">Аверинцев С.С. На перекрестке культурных традиций. Византийская литература: истоки и творческие принципы / С.С. Аверинцев // Вопр. лит. 2003. -№ 2. - С. 150-183.

Античность и Византия: Сб. ст. / Ин-т мировой лит. им. A.M. Горького; Отв. ред. JI.A. Фрейберг. М.: Наука, 2005. - 415 с.

Античные традиции и византийские реалии: Сб. ст. - Свердловск: Урал. гос. ун-т, 2000. 148 с.

Васильев A.JI. История Византийской империи: В 2 т. / 2009.JI. Васильев; Вступ. ст., примеч., научн. ред., пер. с англ. и именной указ. А.Т. Грушевого. СПб.: Алетейя, 2008.

Византия и византийские традиции: Памятники из фондов Эрмитажа и Русского музея: Путеводитель по выст. / Авт.-сост. В.Н. Залесская и др.. JI.: Гос. Эрмитаж, 2001. - 80 с.