как обозначение одного из множества женоугодников - это имя нарицательное, тогда как омонимичная фамилия - имя собственное. Возможны и другие случаи соотнесения имени собственного с множественным референтом, однако они не влияют на общую закономерность.
В соответствии с концепцией Е. Куриловича, имена собственные и нарицательные различаются прежде всего по функциям в языке и речи. Для имен собственных польский ученый особо акцентирует аккумулятивную (энциклопедическую) функцию, а также отмечает специфику реализации ими других функций - стилистической, эмоционально-оценочной, социально-оценочной, региональной и культурно-исторической, - к которым в речи или тексте добавляются общая текстообразующая и эстетическая функции.
Совокупность имен собственных не образует единого массива, а обладает признаками поля: в составе данного лексико-грамматического разряда выделяются центр и периферия. Наиболее типичные носители имени собственного - это люди и географические объекты. Соответствующие имена составляют центральную зону (ядро) поля. Однако данное ядро также не вполне однородно: в центре его располагаются слова, обозначающие людей. Такая организация поля имен собственных соответствует антропонимическому принципу существования языковой системы.
К периферии имен собственных относятся зоонимы, наименования объектов, созданных трудом человека (названия кораблей, учреждений, компаний, произведений литературы, искусства, науки и др.). В еще меньшей степени обладают признаками имен собственных названия сортов отдельных товаров.
Так можно сделать вывод, что граница между именами собственными и именами нарицательными не всегда можно отчетливо определить. Наиболее дискуссионная проблема теории имени собственного - это специфика его значения, а также само существование значения у имени собственного. По словам М. Э. Рут, "несмотря на непрекращающиеся споры о лексическом, значении собственных имен, мнений остается столько же, сколько спорщиков".
Важно разграничивать логический и лингвистические подходы к пониманию имени-собственного и его значения. Как показывает Н. Д. Арутюнова, "логик под термином "значение" понимает отношение знака (символа, слова) к внеязыковому объекту (денотату, референту); лингвист же с этим термином ассоциирует понятийное содержание: языковых выражений". Видимо, особое положение занимает и когнитивный подход, который взят за основу в настоящем исследовании.
Вместе с тем существуют собственно лингвистические концепции, включающие в значение отношение имени, с одной стороны, к понятию (денотату), а с другой - к референту (предмету, который обозначается данным именем). Специалисты по философии и логике, обращаясь к изучению имен собственных, значительное (а часто и основное) внимание обращают на тождество референта в суждениях с одним и тем же именем собственным, тогда как лингвисты активнее занимаются компонентным анализом и проблемами варьирования смысла соответствующих имен.
Е. А. Нахимова в результате анализа различных точек зрения лингвистов на имя собственное условно разделила их на три вида:
) полное (или - как вариант - почти полное) отрицание наличия значения у имени собственного;
) признание наличия значения у имени собственного, но только в речи (в тексте, в контексте, в дискурсе, в социуме, в социолекте);
) признание существования у имени собственного языкового значения, но с обязательным подчеркиванием совершенно особого характера этого значения, с его противопоставлением значениям всех иных разрядов слов.
Первая из названных концепций восходит к английскому философу- логику Дж. Ст. Миллю, который считал, что имена собственные "не имеют никакого значения", так как они не связаны с выражением постоянных понятий - сигнификатов. В соответствии с этой концепцией информативность имени собственного связана не с наличием у него значения, а с тем, что читатель, возможно, имеет какой-то опыт знакомства с соответствующим референтом.
Сходную точку зрения высказывали такие известные философы, как В. Брёндаль, А. Гардинер, Л. Стеббинг, Б. Рассел, называвшие (иногда с теми или иными оговорками) имена собственные "пустыми", "ущербными", "полыми", "асемантичными" словами (знаками, метками, словами-этикетками).
В отечественной науке к этой точке зрения в той или иной степени склонялись А. А. Реформатский, О. С. Ахманова, Н. Д. Арутюнова, А. А. Уфимцева, К. Д. Левковская, Н. И. Толстой, В. М. Мокиенко и целый ряд других специалистов. Большинство советских ученых цитировали в своих монографиях предположения Маркса и соглашались с этими утверждениями. Одной из таких цитат была следующая: "Я решительно-ничего не знаю о данном человеке, если знаю только, что его зовут Яков".
Однако данное утверждение спорно и дискуссионо, поскольку даже вне контекста имя несет некоторую информацию. Вряд ли имя Яков может принадлежать правоверному мусульманину или китайцу, также вполне можно определить род человека, носящего данное имя, т. е. речь идет о мужчине, а также о религиозных предпочтениях данного человека.
Между тем, и это утверждение спорно, как отмечает М. Э. Рут, в русском языке существуют имена, которые могут носить как мужчины, так и женщина, а также возможны случаи "нестандартного использования имени". Из этого следует, что реальностью "обладают лишь некоторые культурные коннотаты отдельных имен собственных" и "этимологическая семантика имени собственного". Стоит подчеркнуть, что этимологическая семантика , по оценке исследователей, не всегда имеет неопосредованное отношение к лексической семантике.
Исходя из рамок второй концепции, имя собственное, соотносясь с определенным референтом, может иметь полноценное значение только в контексте, т. е. в речи, тексте, дискурсе. Стоит также отметить, что возможны случаи безреферентного употребления имени. Безреферентно использовано имя Яков в указанной фразе К. Маркса.
Однако в абсолютном большинстве случаев имя собственное обозначает определенных людей, носящих свои фамилии и обладающих теми или иными качествами. Данный аспект весьма ярко представлена в работах О. Есперсен, который критикует позицию Дж. Ст. Милля в своем труде "Философия грамматики". Речевой смысл имени собственного - это комплекс семантических и иных признаков (сем), указывающих на наиболее существенные признаки предмета, который обозначен данным словом.
Данной точки зрения придерживается и М. Э. Рут, которая, однако, пишет не о смысле имени собственного в конкретном контексте, а о его реальном значении в социолекте. М.Э. Рут акцентирует внимание на том, что "антропоним может быть двуликим: он существует сам по себе и как личное имя конкретного человека".
Как отмечает Е. А. Нахимова, "антропоним сам по себе не имеет реального значения", тогда как "личное имя существует в социолекте, и чем уже социум, тем ярче особенности функционирования имени". Семантика антропонима определяется общенародными культурными коннотатами. Семантика личного имени определяется закрепленностью его за конкретным человеком". Для нашего исследования важно учитывать тот факт, что социум, в рамках которого известны отдельные имена собственные, может быть очень широким. Существуют такие имена собственные, которые известны абсолютному большинству наших соотечественников, а следовательно, они оказываются не менее "общенародными", чем общеупотребительные имена нарицательные.
Согласно третьей точки зрения, представителями которой являются Л. В. Щёрба, Е. Курилович, А. Доза, Ф. Травничек, И. А. Воробьева, Е. Ф. Данилина, М. А. Захарова, Т. Н. Кондратьева, В. А. Никонов, Ю. А. Карпенко, А. А. Реформатский, Л. П. Ступин, Л. М. Щетинин и многие другие исследователи, имя собственное обладает определенным значением не только в речи и языке, однако оно совсем иного характера, чем значение имени нарицательного.
Существует несколько вариантов признания наличия у имени собственного языкового значения. В наиболее крайней форме эта точка зрения представлена в концепции энциклопедического значения. По мнению А. А. Реформатского, В. И. Болотова, С. И. Гарагули и ряда других лингвистов, имена собственные имеют не лексическое, а энциклопедическое значение, включающее не отдельные семантические признаки, а всю информацию о соответствующем референте.
Л. М. Щетинин разграничивает единичное номинативное значение, и общее значение. Согласно его представлениям, в результате обобщения конкретных чувственных представлений о данном лице и отвлечения от всех его случайных несущественных признаков складывается единичное номинативное значение.
Результаты исследования И. А. Воробьевой гласят, что смысловая структура имени собственного состоит из денотативного, сигнификативного и структурного компонентов значения, что сближает его с именем нарицательны. Интересен тот факт, что каждой компонент смыслового содержания имени одновременно является особенностью самого имени собственного.
Сигнификативное значение указанного имени - это отражение нашего знания о существовании предмета и его отличии от других. Е. Ф. Данилина, придерживаясь той же концепции, уточняет, что особенность личных имен состоит в большей, чем у имен нарицательных, выраженности диалектики общего и частного значений. Судя по этой концепции, в языке личные имена отражают общее понятие, а в речи - конкретное, единичное, частное.
Подобной точки зрения придерживается Ю. А. Карпенко, акцентирующий в собственных исследованиях внимание на том, что языковое значение имени собственного гораздо беднее его речевой семантики. Он называет главной отличительной особенностью имени собственного его закрепленность за одним объектом, что, по оценки ученого, параллельно реализуется в трех важнейших функциях: номинативной, идентификационной и дифференциальной.
В монографии Д. И. Ермоловича охарактеризованы четыре понятийных компонента, которые могут входить в семантику имени собственного. Три первых компонента относятся к числу обязательных, во всяком случае типичных: предметный компонент, который, по словам исследователя, представляет "как бы имплицитное сообщение о существовании некоего предмета"; классифицирующий компонент, связывающий имя с родовым понятием (река, город, человек, мужчина и др.).
Четвертый понятийный компонент Д. И. Ермолович называет дескриптивным, или характеризующим. Он встречается только у имен собственных, которые широко известны на уровне языка, то есть в национальном масштабе, в пределах всего языкового коллектива. Много в России было людей по фамилии Пушкин, но лишь один из них приобрел общенациональное признание. Много в России сел, станиц и деревень, но общероссийскую известность имеют лишь некоторые - Болдино, Ясная Поляна, Вешенская. Абсолютное большинство других имен собственных известно лишь в пределах определенного социума - территориального, профессионального, семейного и др.
Представленный обзор позволяет сделать вывод о том, что при компонентном анализе языкового значения имени собственного в его структуре обнаруживаются следующие элементы: категориальные семы, отражающие грамматические значения предметности, падежа, рода, частично - числа и одушевленности; категориально-лексические семы, свидетельствующие о принадлежности к лексическим полям (люди, животные и др.); дифференциальные семы (например, отражающие принадлежность слова к числу лексем, обозначающих мужчин); коннотативные семы (стилистическая, эмоциональная, экспрессивная, социальная окраска имени); ассоциативные (по Д. Н. Шмелеву) семы, отражающие факультативные и личностные смыслы; культурно-исторические семы, фиксирующие связи семантики слова с соответствующими дискурсами.
При решении вопроса о существовании значения имени собственного в языке (вне речи) очень важно учитывать тезис М. Э. Рут о необходимости "разграничивать имя собственное как часть национального арсенала имен", (то есть вне связи с конкретным референтом) и имя собственное в его связи с конкретным референтом (например, личное имя конкретного человека). Что касается людей менее известных, то их личные имена имеют подобное значение не в русском языке, а только в рамках определенного социума, социолекта. Это может быть семья, круг друзей и знакомых, коллеги, соседи и др. Статус подобных имен напоминает статус диалектных слов, которые известны лишь в пределах того или иного говора. Разумеется, существуют и промежуточные случаи, когда имя человека оказывается широко известным, но только в рамках ограниченной профессиональной или иной среды.
В русской речи имя, которое дали человеку родители, обычно выступает в составе единого комплекса с двумя другими-компонентами полного русского имени - фамилией и отчеством (или только с фамилией, если имеется в виду человек, принадлежащий к культуре, для которой нехарактерны отчества), т.е. даже если в речи используется только имя (только имя и отчество, только отчество или только фамилия), то говорящие учитывают, что данный человек обладает всеми тремя компонентами: именем, отчеством и фамилией. Сложные правила выбора наименования человека (по имени, имени и отчеству или по фамилии) хорошо, известны и не являются предметом настоящего исследования.
Следует отметить, что тезис об отсутствии языкового значения у имени собственного (или о его совершенно особом характере) не относится к случаям перехода имени собственного в имя нарицательное. В таких ситуациях достаточно легко обнаруживаются стандартные компоненты значения, и даже многозначность. В частности, имя французского императора Наполеона может быть использовано для обозначения великого человека (ср.: "Мы все глядим в Наполеоны") либо для обозначения генерала, стремящегося стать диктатором, а также в целом ряде иных значений.
В исследовании М. Я. Блоха и Т. Н. Семеновой [Блох, Семенова 2001] имена, которые могут выступать и как собственные, и как нарицательные, трактуются как особый разряд имен собственных - "полуантропонимы". Примером этого может служить слово "Рокфеллер", которое в одних случаях образно обозначает "любого очень богатого человека (употребление имени как нарицательного)", а в других - используется для "обозначения конкретного члена одной из наиболее богатых американских семей". В статье Е. С. Отина отмечается, что "коннотативные собственные имена занимают срединное положение между онимами и аппелятивами и поэтому могут быть обозначены термином "мезолексы"".
Вопрос о выделении полуантропонимов как особого лексико-грамматического разряда, совмещающего признаки имен собственных и нарицательных, остается дискуссионным. В частности, по мнению Д. Б. Гудкова, подобные имена не занимают отдельной "клетки" в классификационной "таблице" языковых единиц, являясь группой внутри имен собственных, однако представляют собой особые единицы дискурса.
В соответствии с современными представлениями, специфика имен собственных в значительной степени определяется тем, что их значение имеет референтный характер. Если имя нарицательное соотносится и с денотатом (понятием), и с референтом (конкретным предметом, который обозначает слово), то имя собственное связано только с референтом, причем у имен собственных референт имеет единичный характер, тогда как у имен нарицательных референт не относится к числу единичных. Этот подход детально обоснован в монографии Д. И. Ермоловича, где, в частности, сопоставляется имя нарицательное писатель, которое имеет денотативную основу и относится к неединичному референту, и имя собственное Шолохов, которое относится к единичному референту. Если имя нарицательное писатель обозначает авторов художественных произведений (без их конкретизации), то единичный референт Михаил Шолохов относится к создателю вполне конкретных текстов - "Тихого Дона", "Поднятой целины", "Судьбы человека".
Рассмотренный подход представляется вполне обоснованным, однако думается, что само по себе признание референтности значения имени собственного не исключает возможности его компонентного анализа.
Подводя итог данному параграфу и заканчивая обзор теоретического материала, отметим, что в основе концепции данной работы лежат следующие положения:
имя собственное, несомненно, имеет лексическое значение в речи, в дискурсе, в социолекте, и именно оно создает богатые возможности для образной номинации;
имя собственное обладает широкими возможностями для хранения культурно значимой информации, которая может актуализироваться в рамках конкретных текстов;
имена собственные играют существенную роль в хранении и передаче от поколения к поколению стереотипов и ценностных установок, регулирующих деятельность членов соответствующего языкового коллектива;
богатство культурно значимой информации, связанной с именами широко известных людей (населенных пунктов и др.), создает условия для метафорического употребления и развития у данных имен вторичных значений.
1.2 Апеллятивизация как один из источников прецедентности онимов
Имена собственные, по оценке ученых-лингвистов, относятся к тем языковым средствам, которые дают возможность в чрезвычайно лаконичной форме передать большое смысловое и эмоциональное содержание. Как отмечает Л. В. Леваева, особенность имен собственных с точки зрения лингвистики заключается в их способности "вызывать цепи связанных с ними признаков, представлений, ассоциаций". Эта исследовательница подчеркивает, что грань между нарицательными и собственными именами не всегда точна, поскольку из-за динамичного развития языка "нередко происходит переход слов из одной группы в другую, т. е. апеллятивизация".
А. А. Кудрявцева отмечает, что "явление перехода имён собственных (онимов) в разряд имён нарицательных (апеллятивов), достаточно широко распространена в русском языке". Данный переход осуществляется на основе стилистического приёма прономинации - "замены нарицательного имени собственным (или наоборот)" . Так онимы, выступая в роли нарицательных имен, обладают "обобщенным смыслом" (по терминолигии Суперанской). Обобщенный смысл основан на прочных связях между именем и определенным человеком, персонажем, и, как следствие, со всеми ассоциациями, вызываемыми этой личностью.
При этом если ассоциации, связанные с неким определенным человеком, устойчивы, то это позволит перенести номинацию на других лиц, обладающих схожими признаками.
Как отмечает Л. В. Леваева, имя собственное становится нарицательным, если им обозначается целый класс однородных явлений, а также если с именем собственным связываются какие-то типические черты, свойственные целому кругу лиц, такое имя собственное употребляется как экспрессивное название носителя этих характерных черт.
Инстанцией обобщенного употребления имени собственного является полный переход имени собственного в нарицательное и образование омонима исходного имени. При этом имена собственные проходят несколько стадий изменений. А. В. Суперанская делает акцент: ""переходным мостиком" между именем собственным и именем нарицательным служат ситуативные окказиональные имена нарицательные, появившиеся в стилистических целях". Так, антропонимы, используемые в качестве аллюзий, попадают в группу переходных имен.
Употребление аллюзивного антропонима обычно представляет собой метафорический перенос имени знаменитого персонажа, героя, исторического лица на другие лица на основании общности их сигнификативной специфики. Метафорическому переносу, происходящему уже в тексте самого художественного произведения, предшествует социально-культурная процедура метонимического переосмысления имени собственного в контексте сущностных признаков лица, для обозначения которого служит данное имя собственное.
А. В. Суперанская отмечает, что "метафорическое и предварительное метонимическое переосмысление имени собственного, определяющее его образное употребление, не превращают окончательно имя собственное в имя нарицательное". Вместе с тем, ученый делает акцент на том, что, несмотря на развивающуюся предметно-логическую связь между двумя сопоставляемыми лицами или событиями, смысл этой связи определяется контекстом.
Данное положение можно проиллюстрировать следующим примером: "Минский донжуан подсыпал девушкам снотворное, а потом их обворовывал", "За несколько дней на удочку этого Донжуана клюнули три минчанки".
Переосмысление этого имени двусторонее - во-первых, ассоциативные представления об имени Донжуан и, во-вторых, переосмысление имени, следующее из конкретного контекста. Таким образом, создаются устойчивые метонимические отношения типа "человек - его характеристика".
Любвеобильность вполне определенного человека стала устойчивой ассоциацией , ставшей условием для сопоставления двух лиц в данной статье, т. е. в определенном контексте. Этот признак составляет семантическое содержание имени собственного в данном контексте, практически трансформируя имя собственное в предикативную характеристику, не случайно оним "донжуан" в тексте написан со строчной буквы, что можно считать критерием выделения прецедентных онимов.
Однако наполнение имени собственного апеллятивным содержанием не приводит к полному переходу его в нарицательное, поскольку упоминаемое лицо обладает рядом иных, не менее известных характеристик. Получается, что данный оним не имеет явно выраженного нарицательного значения, отличаемого от единичного значения исходного имени собственного.
Во всех языках с течением времени под влиянием определённых условий имена собственные выступали и выступают в функции имен нарицательных или полностью превращались и превращаются в таковые. Подобное явление возможно, так как в жизни языка все время происходит подобный обмен. Таким образом, мы можем сделать вывод о том, что граница между именами собственными и нарицательными непостоянна и подвижна.
Стоит отметить, что рассматриваемые имена собственные, перешедшие в нарицательные, могут быть рассмотрены как прецедентные антропонимы. К прецедентным онимам лингвисты относят "широко известные имена собственные, которые могут использоваться в качестве особых культурных знаков, своего рода символов определенных качеств".
Перед тем как приступить к анализу предецентных имен стоит уделить внимание формированию теории прецедентности в лингвистике. Теория прецедентности впервые была предложена и теоретически обоснована Ю. Н. Карауловым. Он сделал акцент на прецедентных тестах, причем включал в их число самые разнообразные - лексемы, фразеологизмы, предложения, а также невербальные единицы. К числу прецедентных Ю. Н. Караулов относит "готовые интеллектуально-эмоциональные блоки, значимые для той или иной личности в познавательном и эмоциональном отношении, хорошо известные в обществе и постоянно используемые в коммуникации".
По словам Д.Б. Гудкова, прецедентными называются тексты, "значимые для личности в познавательном и эмоциональном отношении, имеющие сверхличностный характер, т. е. хорошо известные и широкому окружению данной личности, обращение к которым возобновляется неоднократно в дискурсе данной языковой личности". Далее автор называет признаки, указывающие на прецедентные тексты: цитату, название текста, имя автора или персонажа. В концепции Ю. Н. Караулова к числу прецедентных отнесены даже невербальные феномены: произведения архитектуры, живописи, музыки - это тоже своего рода "тексты", а их названия составляют значительную часть национального фонда прецедентных знаков.
Теория прецедентных феноменов, созданная Д. Б. Гудковым, И. В. Захаренко, В. В. Красных и Д. В. Багаевой, может рассматриваться как очередной этап в исследовании прецедентности. Е. А. Нахимова отмечает, что эта теория "тесно связана с учением об интертекстуальности". В соответствии с рассматриваемой теорией использование имени собственного для обозначения иного человека должно квалифицироваться как использование прецедентного имени.
В соответствии с этой теорией к прецедентным феноменам относятся прецедентные тексты, прецедентные высказывания, прецедентные ситуации и прецедентные имена. Прецедентное имя понимается как "индивидуальное имя, связанное или с широко известным текстом, как правило, относящимся к числу прецедентных (например, Обломов, Тарас Бульба), или с ситуацией, широко известной носителям языка и выступающей как прецедентная (Иван Сусанин, Колумб), имя-символ, указывающее на некоторую эталонную совокупность определенных качеств (Moцapm, Ломоносов)". В данной теории прецедентное имя собственное исследуется с позиций прагматической и когнитивной значимости его реализации в процессе "непосредственной коммуникации" (по терминологии В. В. Красных), при рассмотрении которой значительное внимание уделяется способности коммуникантов оперировать культурно значимой информацией, воплощенной в системе прецедентных феноменов.
Прецедентное имя часто выступает своего рода эталоном, в соответствии с которым дается оценка поступка, и одновременно образцом для подражания. Так, прецедентное имя Павлик Морозов в Советском Союзе символизировало ситуацию, в которой герой ставит интересы социалистического общества выше семейных ценностей. Однако в современной. России этот поступок может получить негативную оценку, а соответствующий образ становится своего рода эталонным обозначением ребенка, который предает своих родителей. Проиллюстрируем это на следующих примерах: Итальянский "Павлик Морозов" болеет за "Милан", а родитель заставляет его болеть за "Ювентус"; "На что способен "первый черный риэлтор России" беспринципный и алчный Павлик Морозов, чтобы заполучить квартиру своей бабушки, которая продолжает любить своего внука, несмотря на все подлянки с его стороны?" В другом контексте "Павлик Морозов" трактуется не как прецедентный оним, а как личное имя определенного человека: "Павел Морозов совмещал учебу с попытками прокормить братьев: на него свалились все заботы по крестьянскому хозяйству".
Подведем итог данному параграфу и сделаем выводы о явлении апеллятивизации как источнике прецедентности онимов:
-из-за динамичного развития языка граница между именами собственными и нарицательными непостоянна и подвижна;
-имена собственные часто используются для обобщённого обозначения однородных предметов и становятся при этом нарицательными;
-собственное имя "обретает понятийность" (по терминологии А.В. Суперанской), насыщается коннотативным содержанием;
-собственное имя, употребляющееся в целях вторичной номинации и метафорически переосмысленное, уже не является в полном смысле собственным, такие имена называют коннотативными (по терминологии Е. С. Отина) или прецедентными (по терминологии Д. Б. Гудкова, Ю. Н. Караулова, Е А. Нахимовой) онимами;
-анализ таких онимов с точки зрения прецедентности способствует комплексному изучению метафорических и неметафорических смысловых вариантов имени собственного.
1.3 Прецедентные онимы и признаки их выявления в газетном тексте
Как отмечает Е.А. Нахимова, при исследовании прецедентности лингвисты используют следующие термины прецедентный текст, прецедентный феномен, прецедентный оним, коннотативный оним, прецедентный текст.
В данном исследовании за основу принято определение Е.А. Нахимовой термина "прецедентный оним" и трактуется как "языковая репрезентация прецедентного концепта, то есть единицы ментального лексикона".
Вопрос о признаках выявления прецедентных онимов находится в процессе активного обсуждения. Результатом научного дискутирования по данному вопросу стали следующие специфические аспекты употребления прецедентных имен: тесное переплетение теории прецедентности с литературой, музыкой, историей, наукой и т.д; общеизвестность прецедентных концептов, связанных с такими именами, определенному кругу людей; взаимосвязь коннотативных онимов с общеизвестными ситуациями, медиатекстами; частичная или полная апеллятивизация; срединное положение между чистыми онимами и аппелятивами; повторяемость соответствующих имен в текстах; регулярность образного употребления подобных имен.
Вместе с тем существуют несомненные сложности в использовании этих критериев при квалификации конкретных онимов. Действительно, прецедентные феномены часто связаны с классическими произведениями, но не существует строгих (особенно лингвистических) критериев принадлежности отдельных текстовик числу "классических".
При изучении прецедентных онимов и особенностей их реализации в тексте необходимо учитывать тот факт, что функционирование прецедентных феноменов в различных видах дискурса может иметь определенную специфику. В частности, по мнению Сметаниной, в массовой коммуникации без дополнительных пояснений должны использоваться только прецедентные именам известность которых имеет общенациональный характер. Поэтому важным, а, возможно,и ведущим критерием общеупотребительности прецедентного имени следует считать регулярное метафорическое использование в текстах массовой коммуникации без дополнительных разъяснений истоков его метафоричности.
Так, в научной коммуникации могут использоваться имена собственные, которые хорошо известны только ученым, существуют прецедентные онимы, которые характерны для религиозного, спортивного, финансового или же регионального дискурса. Иначе говоря, существуют как общеупотребительные прецедентные имена, так и стилистически окрашенные прецедентные имена, известность которых ограничивается рамками того или иного дискурса.
Для нашего исследования представляют значительный интерес также некоторые формальные признаки, свидетельствующие о восприятии автором соответствующего имени в качестве прецедентного. Одновременно эти признаки могут рассматриваться как своего рода сигналы особого характера использования соответствующего имени собственного, предназначенные для читателя.
К числу таких признаков специалисты относят употребление антропонима в сочетании с некоторыми местоимениями, прилагательными, числительными и наречиями, использование форм множественного числа, использование антропонима в позиции семантического предиката при употреблении конструкций S сор N (где S - субъект, сор - связка, N - прецедентный антропоним). Детальное рассмотрение указанных признаков, будет способствовать более полному осознанию закономерностей функционирования прецедентных имен.
При описании прецедентных антропонимов лингвисты обычно говорят об аппелятивизации, в результате чего становится вполне возможным употребление форм множественного числа таких имен собственных, как и написание их со строчных букв.
Такие изменения, по оценке Е.А. Нахимовой, могут считаться формальными признаками выявления прецедентных имен в тексте. Еще одним признаком аппелятивизации (по терминологии А.Н. Тихонова) или прецедентного онима (по терминологии Е.А. Нахимовой) является "включение имен собственных в толковые словари, в которых, как правило, отсутствуют словарные статьи на обычные имена собственные".
Д. Э. Розенталь, рассуждая об антропонимах, в том числе и прецедентных, акцентирует внимание на том, что "лишь немногие из них представлены в современных орфографических словарях, регламентирующих правописание прописных и строчных букв".
Е. А. Нахимова выделяет следующие признаки прецедентных антропонимов, используемых в текстах современных СМИ, (графический, морфологический, деривационный, пунктуационный, атрибутивный и синтаксический критерии) и подробно характеризует их. При этом исследователь подчеркивает, что "они могут быть факультативными или вариантными, но это не препятствует их рассмотрению в качестве дополнительных критериев прецедентности".
Под графическим критерием Е.А. Нахимова подразумевает использование строчных и прописных букв. Не трудно заметить, что в современных публицистических текстах прецедентные антропонимы могут писаться как с прописной, так и со строчной буквы. При использовании прописной буквы можно предположить, что автор воспринимает соответствующее существительное как имя собственное.
Всегда был и есть чуть ли не в каждом спектакле Швондер, да и по жизни их хватает; Подобно Адаму, он вынужден вновь и вновь давать имена вещам, предметам, понятиям чужого, тайно и буйно цветущего за оградой сада;Очевидно, Габбурги и Гогенцоллерны, а также шустрые, но ныне вымершие Тюдоры, подбирали себе прикид на Троицком рынке.
Одним из главных признаков выделения прецедентых онимов в газетных текстах ученый называет "написание со строчной буквы". Данное написание свидетельствует о том, данное имя может быть использовано для обозначения различных людей, обладающих соответствующими качествами. Проиллюстрируем данное утверждение следующими примером: Мы с ней поздравили друг друга с международным женским днем, с международной солидарностью всех выпивающих и отмечающих, с отражением тамерланова нашествия, макдональдсов, мамаев, наполеонов, дефолта, пожаров, наводнений и цунами.
Под пунктуационным критерием прецидентных имен понимается употребление кавычек. Как пишет Е.А. Нахимова "одним из признаков выделения прецедентного онима в качестве культурного знака, косвенно связанного с носителем соответствующего имени собственного, могут служить кавычки, которые указывают на употребление слова в каком-то необычном смысле".
Например: "Приехали польский "Гайдар", а ныне глава Нацбанка Польши Бальцерович, эстонский экс-премьер Лаар и толпы зарубежных профессоров"; Куда подевались наши "Донские" и "Невские", "Первые" и "Великие"? "Это только "доблестные Шварцнегеры", спасая одного человека, по пути губят сотни". В публицистике Т.Толстой прецедентные онимы с данным признаком выявлены не были.
Е.А. Нахимова, анализируя пунктуационный критерий выделения имен собственных как прецедентных, делает акцент на том, что "подобные онимы, как правило, не выделяются в газетных текстах кавычками". Эта точка зрения подтверждается в результате анализа критериев выделения прецедентных онимов.
Морфологические критерий - использование форм, единственного и множественного числа, суффиксация, трансформация грамматического рода. Как отмечает Е.А.Нахимова, имена собственные в русском языке используются в единственном числе, а большинство нарицательных может меняться по числам. В ходе исследования Е.А. Нахимова пришла к выводу, что "прецедентные антропонимы значительно чаще употребляются в форме множественного числа, что акцентирует переход антропонима в разряд имен нарицательных".
Проиллюстрируем данное наблюдение следующими примерами: "Оказывается, Остапы Бендеры и Чичиковы в России не перевелись" "Рачительность севастопольских Плюшкиных вызывала сложные чувства"; "Перекрыть движение по всей Москве - и пускай скачут по всей столице петры да медведи, нострадамусы и кикиморы, пусть из каждой подворотни скалится наше размножившееся все".
Не сложно заметить, что в данных примерах прецедентные онимы, употребленные в форме множественного числа, могут употребляться как с заглавной, так и со строчной буквы.
Деривационный критерий. Деривационная активность, возможность образования от имени собственного разнообразных производных также является признаком актуализации коннотативных признаков. Яркими примерами, по мнению Е.А. Нахимовой, могут служить "суффиксальные образования, обозначающие свойства людей, в той или иной степени похожих на широко известных персонажей художественных произведений или же реальных людей, широко известных своими поступками, подвигами, свойствами характера".
Приведем несколько примеров: Проваливаются попытки отбросить назад КПРФ за счет использования партий-обманок, будь то навязшая у всех в зубах "жириновщина", то фальшивые социалисты из справоросов; Один нес на голове преогромнейшую растительность библейского пророка, другой по части макушки был полностью гол, но не на тамерлановский манер, а скорее на вольтеровский; Но в любом случае странная обломовская пассивность этого тихого голубоглазого семьянина, покорность судьбе в самоубийственном упрямством и эгоизмом;Центральный сюжет - орвелловский: искажение Сталиным советской истории через видеоряд. Можно отметить, что проявление деривационных признаков связано с семантикой производных от собственных имен слов тесно переплетена именно со вторичным значением этого онима.
Синтаксический критерий. По мнению Е. А. Нахимовой "показателем, неденотативного использования прецедентных антропонимов часто служит их использование в определенных синтаксических конструкциях". Особенно показательны в этом отношении предложения со структурой имя собственное - имя собственное или имя собственное - не имя собственное.
Например: "Путин - хороший Гитлер, кровь от крови, плоть от плоти своего народа, "хороший" потому, что настоящие общенародные лидеры - плохими для своего народа не бывают". Без сомнения, фюрер Гитлер и президент Путин не один и тот же человек, но именно это говорит о метафоричном переосмыслении данного онима. Поскольку статья, которая и называется "Путин наш хороший Гитлер", строится на сопоставлении двух лидеров, причем журналист намеренно "забывает" о неких фактах действительности, чтобы портреты Путина и Гитлера выглядели как можно более схожими, для большой образности и яркости, прибегая к метафоризации. "Участи этой удается избежать лишь тем, кто в жажде власти не успевает или находит в себе силы не надеть Кольца Всевластия. Наш Президент уже протянул свой палец к этому колечку с "чёрной дырой". Так прецедентный оним Гитлер - это метафорическое обозначение главы государства, ступившего на темный путь.
Интересно, что многие журналисты строят исторические параллели с помощью прецедентных онимов, задавая определенные признаки для сравнения или сопоставления: к примеру, Путин не Сталин, он не против богатых; как еще понимать благосклонно принятый Президентом Путиным неформальный статус "национального лидера" - стеснительный перепев вождя-фюрера.
Атрибутивный критерий заключается в использовании определений, подчеркивающих нетрадиционность смысла соответствующего имени собственного. В подобных случаях прецедентный антропоним связан с определением, которое свидетельствует о том, что соответствующее имя собственное употреблено в особом смысле.
Приведем несколько примеров: "Президент России - новый андропов или новый пиночет?"; "Юрий Андропов: новый Сталин или советский Дэн Сяопин?".
Представление современных отечественных политиков как имеющих своего рода прототипы в иных странах или эпохах, а также иные подобные преобразования семантики, по оценке Е. А. Нахимовой, "позволяет провести важные аналогии и обладает значительным прагматическим эффектом".
Темпоральный признак трактуется Е.А. Нахимовой как "использование имени собственного в необычном темпоральном контексте, представление деятелей прошлого как ныне живущих или даже способных воскреснуть". В подобных контекстах фамилии политических лидеров прошлого используются в контексте будущего или настоящего времени, что предопределяет неденотативность речевого смысла соответствующих антропонимов. Например, "В Приморье осудили Чичикова в юбке, наворовавшую 9 миллионов рублей". Подобные трансформации создают эффект языковой игры и способствуют эмоциональному воздействию на читателей.
В результате анализа можно заметить, что прецедентные онимы используются, как правило, без уточнений, поскольку в тексте, по терминологии Л.В. Ковшовой, выступают как определенные культурные знаки, известные определенному кругу лиц, этносу, являясь символами строго определенных личных черт.
Проанализированные нами формальные признаки выделения прецедентных онимов в тексте часто позволяют понять трактовку того или иного коннотативного имени, осмыслить и расшифровать некий культурный знак.
Как отмечает Е. А. Нахимова, "в нашем правописании пока не сложились строгие правила оформления, прецедентных антропонимов при их использовании в неденотативном значении", получается, что написание коннотативных онимов вариативно.
В ходе анализа удалось выявить несколько типов признаков выделения прецедентных имен современной публицистике:
графические признаки (написание со строчной буквы);
пунктуационные признаки (использование кавычек);
морфологические признаки (образование форм множественного числа);
синтаксические признаки (использование специфических схем предложения и атрибутивных сочетаний);
высокая частотность использования.
Глава II. Прецедентные онимы
.1 Обзор существующих классификаций прецедентных онимов и проблема выбора основания для типологии
Различия в выборе основы для исследования, определенной типологии находятся в прямой зависимости, по оценке Е.А. Нахимовой, "от цели и задач исследования, от рассматриваемого материала, от научной школы, к которой принадлежит автор, и ряда иных факторов". Не трудно заметить, что классификация прецедентных имен, текстов, феноменов начинается с изучения сущности объекта исследования и характеристики основных аспектов.
Одной из самых интересных с этой точки зрения являетсся представленная типология Д. Б. Гудкова, И. B. Захаренко, В. В. Красных и Д. В. Багаевой. Ученые предложили следующую типологию прецедентных феноменов: прецедентные онимы, прецедентные тексты, прецедентные номинации, прецедентные высказывания. Но у этого исследования, как и у любого другого существует некоторый изъян, так, к примеру, неясно как соотносятся с прецедентностью фразеологизмы, метафорические и метонимические конструкции и некоторых иные феномены.
Существует ряд исследований прецедентных феноменов, основанных на вербальности, так Ю. Н. Караулов выделяет вербальные и невербальные аспекты прецедентности, а А. А. Евтюгина в автореферате выделяет еще один класс - "музыкальные прецедентные знаки".
Одну из наиболее детальных классификаций прецедентных феноменов,основанных на вербальности, предложила Ю. Б. Пикулева. Материалом для изучения Ю. Б. Пикулевой стала телереклама, в результате она выделила следующие невербальные прецедентные феномены: узнаваемые голоса, музыкальные цитаты, культурно значимые предметы вечного мира, типовые жесты, поведенческие формулы, ритуалы.
Другая группа исследований связана интертекстуальностью. Напомним, что Ю. Н. Караулов еще в 1980-х гг в своих трудах неоднократно подчеркиввал, что "элементы интертекстуальности способны присутствовать во всех сферах, связанных с передачей информации".
Как правило, в классификациях, основанных на интертекстуальности, выделяются понятийные источники, к которым принадлежат прецедентные феномены в своих основных значениях. Подобные классификации, предлагают Е. А. Земская, А. Ларионова, Г. Г. Слышкин, Р. Л. Смулаковская, С. Л. Кушнерук и многие другие специалисты.
Как правило, ученые-лингвисты ограничиваются анализом какой-то определенной сферой. Приведем несколько примеров, Ю. Б. Пикулева анализирует прецедентные феномены в телерекламе, С. Л. Кушнерук делает акцент на сопоставлении прецентных онимов в российской и американской рекламы, Е. А. Земская и Е. А. Нахимова изучают современные СМИ, Г. Г. Слышкин рассматривает комические тексты, А. Ю. Ларионова дает характеристику неформального молодежный дискурс.
Особое внимание исследователи уделяют взаимодействию различных видов прецедентных феноменов друг с другом. В процессе такого исследования, в частности, рассматриваются механизмы построения и развертывания прецедентных цепочек, в которых один прецедентный феномен актуализирует другой. Важное место в публикациях В. В. Красных, Г. Г. Слышкина и ряда других авторов занимает подразделение прецедентных феноменов в зависимости от степени известности в различных странах, социумах.
Интересную классификацию представил В. В. Красных. Он выделил в своей монографии следующие прецедентные феномены:
1)глобально прецедентные,
2)национально прецедентные,
)социумно-прецедентные
)ограниченно-прецедентные, известные лишь в малых группах.
Г. Г. Слышкин выделяет две группы прецедентных феноменов, остающихся "известными на протяжении многих веков" и попадающие в сферу внимания общества на короткий период времени.
Интерес для нашей работы представляют специальные исследования, посвященные конкретному историческому периоду, общеизвестности неких явлений в пределах какого-то этноса и посвященные прецедентным феноменам.
В классификации Е. Г. Ростовой за основу берется соотношение отечественных и зарубежных источников. Так исследовательница выделяет следующие виды прецедентных текстов:
-тексты, возникшие на русской культурной почве, под ними подразумеваются русские фольклорные произведения, литературно-художественные тексты, цитаты из них, имена персонажей, лозунги и т. п.;
-иноязычные знаменитые цитаты, некие номинации, изречения, тексты, написанные на иностранных языках, без перевода или с частичным переводом;
-отечественные тексты, возникшие на основе иностранных;
-русские прецедентные тексты, причиной создания которых послужили общеизвестные, знаменитые факты и события истории культуры других стран;
-тексты, возникшие на основе международных "бродячих сюжетов";
-тексты, возникшие на основе общечеловеческих прецедентных текстов, под ними автор подразумевает библейские сюжеты, мифы, предания и т.д.).
Итак, сделав обзор некоторых классификаций прецедентных феноменов, попробуем подвести небольшой итог. Без сомнения, представленные типологии охватывают разные аспекты проблемы и зависят от задач, которые ставят перед собой ученые-лингвисты, и от того, что является основой исследования.
В результате анализа можно выделить несколько аспектов, которые зачастую служат основой исследования:
-прецедентные феномены как проявление интертекстуальности (исследование вербальности и невербальности, прецедентных феноменов, выделение прецедентные текстов, прецедентные высказываний, прецедентных имен и прецедентные ситуаций),
-онимы как объект изучения ономастики (дается классическая для ономастики типология),
-образное переосмысления прецедентные явлений (исследователи представляют классические для метафор основания типологии),
-представление прецедентных имен собственных как лексических единиц,
-стилистическая характеристика прецедентных онимов (в основе типологии лежит стилистическое обоснование проблемы, анализ социолингвистического характера прецедентных феноменов).
В свете собранного языкового материала наиболее полно отражающей тему данного исследования выглядит классификация, основанная на рассмотрении прецедентного имени собственного как ономастической единицы.
2.2 Классификация прецедентных топонимов в современных СМИ и публицистике Т. Толстой
В предложенной Е. С. Отиным классификации коннотативных онимов (в другой терминологии - прецедентных онимов) выделяются следующие разряды: антропонимы, зоонимы, мифонимы, топонимы, гидронимы, астронимы, хрематонимы (названия продуктов материальной и духовной деятельности человека), хрононимы (названия, связанные с датами или темпоральными; отрезками)' и др: Далее разграничиваются, узуальные и окказиональные коннотативные значения, а также онимы, восходящие к литературным текстам (шире - к сфере искусства) и к реальности.
Одной из наиболее распространенных групп коннотативных онимов являются топонимы. К этой группе Е. А. Нахимова относит образно переосмысленные топонимы, подчеркивая разнообразие их вторичных значений. Выделим наиболее типичные виды топонимических прецедентных онимов или "топонимических метафор" (по терминологии Е.А. Нахимовой), обнаруженных в современных СМИ и публицистике Т. Толстой:
. Как особый класс прецедентных топонимических онимов Е. А. Нахимова относит название стран, "служащие напоминанием об исторической судьбе соответствующих государств или их современном состоянии". Подобные топонимические метафоры (по терминологии Е. А. Нахимовой) позволяет проводить исторические параллели, а также выступать символом определенного исторического периода.
Данный тезис можно проиллюстрировать несколькими примерами из текстов разных авторов: "Украина - это вторая Франция? Разница нашей атомной энергетики с французской в том, что Париж обладает в этой сфере полным технологическим циклом, а Украина не умеет производить топливо для атомных станций".
Так оним "Франция" употребляется не в прямом, а в переносном смысле, обозначая богатое, промышленно и военно развитое государство с высоким уровнем жизни населения.
Приведем еще один пример: "Донецк имеет все шансы стать украинским Афганом". Город Донецк сравнивается с "украинским Афганом" по нескольким причинам. Во-первых, многие историки считают афганский конфликт одной из причин распада Советского Союза, т. е. журналист подразумевает, что Донецк может стать одной из причин распада Украины, а, во-вторых, "Афган" употребляется для обозначения затяжного военного конфликта на Юго-Востоке Украины.
Иногда для того, чтобы подчеркнуть иронию происходящего, журналисты и публицисты используют коннотативные онимы: "Нобелевский лауреат мира прикладывает массу усилий для сирийского Ирака". Так автор данного текста подчеркивает жизненный оксюморон: лауреат мира пытается разжечь военный конфликт. Не случайно журналист выбирает из всего спектра топонимов именно "Ирак", поскольку он воплощает очередную роковую ошибку американской политики.
Из вышеприведенных примеров видно, что топонимические прецедентные онимы обладают серьезным прагматическим потенциалом, также нетрудно заметить, что подобные онимы, как правило, несут в себе некую оценку.
2.В следующую группу исследователи включают "получившие широкую известность урбонимы, использующиеся для образного обозначения иных населенных пунктов". Основанием для прецедентности в данном случае становится сопоставление наиболее ярких характеристик некого населенного пункта, на первый план могут выдвигаться, к примеру, размер, расположение сего пункта, экономическая составляющая, отдаленность и т.д.
Приведем несколько примеров, "Голливуд за две недели испек бы соответствующий сценарий, где роль матери младенца зачем-то играла бы Шарон Стоун, а дочерей Царя - много блондинок с силиконовыми сиськами, впрочем русский "Голливуд" не так сильно отличается от своего американского собрата". В данном случае отождествление американской "фабрики грез" и русской кинопромышленности объясняется тем, что автор практически приравнивает их друг к другу из-за быстроты работы над сценарием, сенсационности, пустых спецэффектов и некоторого обесмысливания такого "кино".
Примером может служить также метафорическое использование топонима "Чернобыль" для обозначения известного трагического события, связанного со взрывом на атомной электростанции: Армения готовит миру кавказский Чернобыль - владикавказский "Электроцинк" продолжает отравлять жизнь жителям Осетии и Ингушетии.
Как точно отмечает Т. В.Шенкнехт, "топонимы способны метонимически обозначать некие события, которые происходили в определенном населенном пункте или поблизости от него".
Так к примеру, оним "Беслан" относится не только к номинации города Северной Осетии, но и к обозначению беспрецедентного террористического акта, произошедшего в одной из беслановских школ - "В дагестанском Буйнакске предотвратили теракт, который мог войти в историю как второй Беслан"; "Беслан по-американски? Пресловутая политкорректность может довести службы безопасности США до повторения трагических бесланских событий на американской территории".
Еще одним примером может служить Нюрнберг, он может быть номинацией немецкого города, а также обозначать судебный процесс над нацистами, который проходил в указанном городе, при чем во втором значении он употребляется гораздо чаще первого - "Знаменитая активистка Майдана певичка Руслана добавила, что над Беркутом надо провести новый Нюрнбергский процесс".
К подобным топонимам можно отнести и Славянск, обозначающий не столько географический объект на карте Украины, сколько номинацию "горячей точки" в этой стране - "Славянск - это город-герой Брест, сопротивляющийся украинским националистам".
В определенных случаях авторы могут употреблять название одного населенного пункта для обозначения другого с целью подчеркнуть сходство или сопоставить некое событие.
Рассмотрим еще несколько конкретных примеров: "Заснул в Новохоперске, с дивным багровым закатом, с чистой, как слеза ребенка рекой, с бархатной тишиной, звенящей мясистыми комарами, а проснулся в какой-то… Тьмутаракани"; Жить - в Урюпинске, учиться - в Гарварде - "Урюпинск - это не город, Урюпинск - это стиль жизни". "Если в каком-нибудь Мухосранске идут на откровенный контакт с местным газетчиком-правдорубом заместитель городского мэра, начальник угрозыска, уголовный авторитет или крутой бизнесмен - это признак уважения и доверия". В первом случае "Урюпинск" употребляется в прямом смысле как город, находящийся в 340 км.от Волгограда, а во втором - в переносном. Название города довольно часто употребляется в фольклоре как синоним "глубинки", провинциального городка с простодушными жителями. Основываясь на данном примере, можно судить о метафорическом развитии семантики этого топонима.
В ходе исследования языкового материала удалось установить, что данная группа прецедентных топонимов - одна из самых распространенных в публицистических текстах Т. Толстой и современных СМИ.
. К третьей группе прецедентных онимов Е. А. Нахимова относит те, которые используются для "обозначение важного политического события при помощи указания на микротопоним (улицу, площадь и др.), где происходили аналогичные события".
Примером могут быть такие микротопонимы как Болотная площадь - площадь, на которой состоялись массовые демонстрации, собравшие более 50 тысяч человек, против несправедливых выборов, Красная площадь - центральная площадь города ("Красная площадь также значит "красивая". Это и впрямь красивая площадь. Но что таится под этими камнями?"), Бродвей - улица в Нью-Йорке, на которой расположено множество развлекательных учреждений (Московский Бродвей порадует жителей столицы диснеевским мюзиклом "Русалочка"; На Горбушке появится наш Бродвей). "Святая Земля в апреле, в предпасхальные дни, шумит и блестит на солнце шелково-зеленой травой - невероятного, райского оттенка". Основываясь на исследовании языкового материала по данной проблеме, можно отметить, что данная группа топонимов одна из самых частотных, но все же не столь многочисленна как предыдущая.
В результате анализа примеров можно заметить, что прецедентные онимы, встречающиеся в текстах массовых изданий, отличаются некоторой сенсационностью оценки того или иного факта действительности.
В то время как прецедентные онимы, употребляемые Т. Толстой, отличаются умеренной оценочностью. Прецедентные феномены, онимы в том числе, выступают как один из компонентов языковой игры, в которую вовлекается читатель.
. В качестве следующей группы Е. А. Нахимова выделяет "метафорическое использование названий отдельных зданий, с которыми связаны определенные исторические или культурные события". Проиллюстрируем это на нескольких примерах: "Пусть, подумали мы, в том закутке, где отваливается от стены рукомойник, где на полке стоят банки засохшей олифы и коробки со слипшимися гвоздями,- пусть там будет Версаль"; "Тут у захваченного накануне Белого дома (так называют обладминистрацию) - свой "антимайдан" и микроклимат: организовали медпункт и "столовую", режут бутерброды и замазывают зеленкой ссадины. "те, у кого в портмоне доллар,- тоже хотят есть, ибо "березки" заколочены сырой березовой планкой крест-накрест, и ничего органического не купишь ни на иены, ни на воны".
Итак подводя итог, необходимо подчеркнуть, что понимание и восприятие прецедентных онимов, особенно топонимов, прямо зависит от фоновых знаний читателя, его культурного уровня и национального восприятия тех или иных ономастических явлений. Так, к примеру, по мнению Е. А. Нахимовой, "сербы с особым чувством воспринимают прецедентный топоним Косово поле" (место сражения сербов. С турецкими войсками, закончившееся сокрушительным поражением славян).
Понимание же этих "загадок" благодаря фоновым знаниям становится платфорфой для создание не просто параллелей внутри текста, но и для "межнационального сопоставления схожих явлений в этом околомедийном пространстве". Как М.Ю. Федосюк отмечает, "обращение к фоновым знаниям - это всегда расчет на начитанного, понимающего читателя, это презумпция коммуникативного равенства адресанта и адресата". Но, с сожалением, можно констатировать, что эти "загадки" пытаются разгадать редкие читатели, не желая участвовать в языковой игре автора текста.
Одним из типичных признаков выделения прецедентных топонимов в тексте можно назвать использование специальных определений и иных распространителей, т. е. проявление вышеописанного атрибутивного критерия выявления прецедентных онимов.
Итак, широко известные топонимы способны выступать как прецедентные имена, в том числе метонимически обозначать названия событий, так или иначе связанных с данным населенным пунктом.
Подведем итог данному параграфу и сделаем выводы о специфике классификации прецедентных топонимов в современных СМИ и публицистике Т. Толстой:
-понимание и восприятие прецедентных онимов, особенно топонимов, прямо зависит от фоновых знаний читателя;
-атрибутивный критерий является одним из типичных признаков выделения прецедентных топонимов в тексте;
-получившие широкую известность урбонимы, использующиеся для образного обозначения иных населенных пунктов являются самой распространенной группой прецедентных топонимов, встречающихся в текстах Т. Толстой;
-из-за однотипности смысловых вариантов широкоизвестных топонимов рассматриваемые значения нередко приобретают интернациональный характер;
-прецедентные топонимические конструкции, как правило служат для усиления эмоционального воздействия на читателя, вовлечения его в языковую игру с автором.
-подобные топонимы оказывают сильное прагматическое воздействие на читателя, влияя на оценку им описываемого явления;
-прецедентные онимы, встречающиеся в текстах массовых изданий, отличаются некоторой сенсационностью, в то время как прецедентные онимы, употребляемые Т. Толстой, отличаются умеренной оценочностью.
.3 Классификация антропонимических прецедентных онимов на материале публицистики Т. Толстой и В. Чернова
Природа имени собственного, и в частности антропонима, уже довольно долгое время является предметом интереса философии, лингвистики, литературоведения. Так, вопрос о сущности прецедентного антропонима не перестает быть актуальным, также как и вопрос классификации подобных антропонимов.
Как отмечает Е.А. Нахимова, в основе прецедентности онима "лежит метафорическое или метонимическое переосмысление общеизвестного имени, наделение его образными средствами". Подобные антропонимы становятся одной из единиц газетного и публичного дискурса по многим причинам: они обладают образностью, интертекстуальностью и "высокой степенью эвристичности, связанной со способностью имплицитного сопоставления действий, поступков, взглядов, характеров разных людей"; формирует некий медиаобраз отображаемого явления, переходя порой в стереотипы.
Так, можно сделать вывод о том, что прецедентные антропонимы в публицистике открывают новые, дополнительные смыслы, заложенные автором, которые читатель должен разгадать для полного понимания текста. Разгадка прецедентных антропонимов предполагет, что читатель задействует определенные фоновые знания о конкретной личности, герое литературного произведения, если автор не может "разгадать" антропоним, как правило, следует коммуникативная неудача. Но как правило публицисты и журналисты выбирают наиболее известные прецедентные антропонимы, чтобы читатель-реципиент мог задействовать свои знание и культурный опыт.
Для ясного понимания явления прецедентности в публицистике необходимо понимать сущность и особенности этого явления. Не случайно материалом для исследования в этом параграфе стали редакторская колонка В.Чернова и Т.Толстой.
Их творчество принципиально различны - "публицистика" Т.Толстой носит характер мемуаров, зарисовок, не всегда отягощенных яркой проблематикой, которая является ключевым аспектом публицистики, что весьма ярко представлено в колонке редактора журнала "Story" В.Чернова. Таким образом использование прецедентных антропнимов в текстах Т.Толстой и В.Чернова принципиально различны.
Выделим наиболее типичные виды прецедентных антропонимов в публицистике Т. Толстой и В.Чернова:
-В качестве первой группы прецедентных антропонимов можно назвать "образное использование имен писателей, деятелей искусства, культуры".
Приведем несколько примеров: "Руки чешутся изваять голых баб - а бабы не кормят, кормит ильич, или же Пушкин какой - и вот дважды в столетие, к годовщинам рождения и смерти, топчет и душит скульптор свою пугливую летучую музу, и, погрузивши руки в шамот, с понятной ненавистью лепит и лепит ненавистные, заказные бакенбарды"; ""Культура" тоже задействована: так, микеланджеловский Давид используется для иллюстрации проблем с мочеиспусканием, и это понятно: мушиный мозг читателя ничего в скульптуре, кроме пипки, на заметку не возьмет"; "Но Париж, который все дягилевские штуки принимал с детским восторгом, вдруг натопорщился. Все-таки народ тогда был неиспорченный"; "На концерте всех потряс какой-то аргентинец, который дирижировал-дирижировал оркестром и вдруг, повернувшись к залу лицом, запел во весь свой тенор, гад буду, не хуже Паваротти, продолжая дирижировать спиною, и это было странно и здорово".
2 Во вторую группу входят антропонимы со схожей семантикой, обозначающие "образное использование имен ярких деятелей науки, медицины.
Проиллюстрируем этот аспект исследования на следующих примерах: "Как обаятельно для тех, кто понимает: тут и фрейдистская "прорубь", и вновь, и вновь бессмертный мотив: теща и ее окно, требующее все новых веселых шуток. Отсмеявшись, уже лишь краем глаза отметим скучные потуги на афоризмы, заметки ветеринара и останемся, пожалуй, глухи к внезапному мичуринскому взвизгу: "Чечевица - где еще найдешь столько солей фолиевой кислоты!".
В следующую группу исследователи включают "получившие широкую известность номинации героев сказок, литературы, киноискусства, использующиеся для образного обозначения реально существующих людей на основании какого-то наиболее яркого признака, сближающего персонажа и личность".
Например: "Первый русский Карабас-Барабас - Дягилев, человек противный. Красавец, холеный такой, цедит что-то через губу, ножкой топает, а ориентация у самого при этом неправильная, ну, нетрадиционная. Неприятно. А куда денешься - первый русский продюсер!"; "За стеклом консульского отдела старуха Шапокляк сидела, и по ее поджатому ротику было неопровержимо ясно: эта суконная моль в Англию нас с фотографом Феклистовым не пустит никогда"
"Первая бегло осмотрела мою одежду: не оттопыривает ли украденное мои карманы, а то, может, у меня внутри пиджака пришита петля, как у Раскольникова,- а бывает"; "А что делает ваша мама?- склоняется балаганный Свидригайлов к прелестной провинциальной девочке, лет десяти с виду".
4. В четвертую группу включаются "образно переосмысленные имена политиков,общественных и финансовых деятелей, использованных для указания на схожие черты характера, изображаемого явления".
При анализе удалось найти примеры этого вида прецедентных онимов в текстах В. Чернова: "Дягилев, конечно, - не Савва Мамонтов, но и не Вацлав Нижинский, он всегда просчитывал финансовые риски"
5 В качестве особой группы прецедентных антропонимов выделяются метафорически использованные имена людей, "знаковых" для определенной исторической эпохи, для обозначения некого периода или явления". Эти антропонимы вряд ли можно включить в группу "исторические личности", "общественные деятели", поскольку определенные антропонимы являются "знаками конкретного времени" и перестают быть общеизвестными после определенного исторического периода.
Например: "А что мама про папу рассказывает? - Трехлетняя кукла с огромным розовым бантом не знает, что сказать. Доверчиво, ясно смотрит она на ласкового дядю. Она еще не доросла до возраста Павлика Морозова"; "Все как всегда - огни и снег, под ногами скрипит; и новогодние елки - пожалте, на здоровье, и телевидение еще исполнено остроумия, и смелости, и даже душевного человеческого трепета,- еще не вылупился из коммерческого яйца Лев Новоженов со товарищи, еще не приучил толпу наслаждаться изысканным остроумием, о которым презентуются раздавленные и оплеванные, униженные и оскорбленные"
6. В следующую группу прецедентных антропонимов входят "имена исторических личностей, для обозначения человека со схожими характерными чертами или стремлениями":
"Под белыми в зеленую шашечку оказались белые в синюю рябу, под рябой серовато-весенние с плакучими березовыми сережками, под ними лиловые с выпуклыми белыми розами, под лиловыми - коричнево-красные, густо записанные кленовыми листьями, под кленами открылись газеты - освобождены Орел и Белгород, праздничный салют; под салютом - "народ требует казни кровавых зиновьевско-бухаринских собак": под собаками - траурная очередь к Ильичу"; "Кстати, один современный английский археолог, который в Асклепия совершенно не верил, а только в археологическую науку, тем не менее решил переночевать в развалинах храма и посмотреть, что будет. Проверить Асклепия на вшивость"; "В Лондоне в 1911 году маркиза де Грей Рипон, фрейлина королевы, ставшая в Англии для "Русского балета" тем же, чем графиня де Грифе во Франции, дала ужин Дягилеву, на который пригласила королеву Александру".
7 В качестве особой группы прецедентных антропонимов Е.А.Нахимова выделяет употребление антропонимических мифонимов во вторичной номинации.
Примером могут служитьь следующие выссказывания: "Архитекторы, дизайнеры, художники по мебели и прочему интерьеру, эксклюзивные дистрибьюторы и авторы каталогов все знают, издали кучу журналов и брошюрок с цветными картинками, с текстами и без,- огромная армия профессиональных сирен на все голоса поет сладкие песни пловцу: к нам, к нам, глупыш!" ; "сможет ли простой человек из Ярославля или Колтушей просто так взять и поехать поплескаться в сточных водах Черного моря, как он доверчиво привык, или же прямоезжая дорожка на Чернигов, как и некогда, порастет бурьяном, и не будет ходу ни пешему ни конному без украинских паспортов, и сколько понадобится таможенных соловьев-разбойников, чтобы оглушительным свистом сбивать с пахвей бывших подданных Большой Совдепии,- не нам знать"; И когда однажды в 1909 году в Венеции тот потряс самою Айседору Дункан и та вдруг стала умолять заняться с ней любовью, потому что мечтает родить от него ребенка, напуганный до печенок птенчик тут же принялся уносить от нее ноги, а довольный Дягилев вдвое раздулся от такой виктории".
8 "Имена знаменитых актеров, певцов, публичных людей, служащих для образного обозначения другого человека или группы людей" также выделяются исследователями как группа прецедентных антропонимов.
К примеру, Вот семья польская, почти неотличимая от средне-московской,- бибиревской, черемушкинской,- занавески унылые, безделушки уродливые, все чистенько. Уже не протолкнуться по Арбату, не проехать мимо Манежа, подрыт Александровский сад, узкой калиточкой стали Никитские ворота, Кинг-Конг навис над Замоскворечьем; что бы еще украсить?; "У всех у них, и у дам тоже, были собственные старые лица - ни одного не коснулся пластический хирург. Это вам не Дженифер Лопес. У аристократов такое не принято"; "Лондонцев очень беспокоило, что себе думает принц Чарльз, связавшись с этой никогданедианой Камиллой, вот и бабушка, то есть матушка наша Елизавета, слегла, достал ее внучок разнузданным поведением".
9 Некоторые исследователи выделяют в особую группу прецедентных антропонимов имена людей, "связанных с громкими разоблачениями, скандалами для образного обозначения сенсационных явлений общественной жизни".
Пример подобных прецедентных антропонимов встречается в текстах Т.Толстой: "Клинтон признался, и сразу стало скучно и пусто, и решительно нечем заняться. Сериал подошел к концу, экран погас, зрители, щурясь от дневного света, выходят из полутемного зала на воздух; уборщики сметают рассыпанный поп-корн и бумажные стаканчики, из которых так хорошо пился липкий национальный напиток. Но так хочется узнать, чем закончиться роман с очередной Моникой".
Подведем итог данному параграфу и сделаем выводы о специфике классификации прецедентных антропонимов в публицистике В.Чернова и Т. Толстой:
-употребление прецедентных антропонимов зависит от специфики понимания термина "публицистика" каждым автором;
-Особенностью публицистики В.Чернова является адресная направленность его текстов, подбор прецедентных онимов зависит от фоновых знаний читателя. Публицист на протяжении всего строит диалог с каждым читателем индивидуально, поэтому в одном и том же тексте он может с пояснениями или без потребить прецедентные разные виды прецедентных онимов, при чем стоит признать, что это не делает текст тяжелым для восприятия, а напротив упрощает его понимание.
-Тексты Т.Толстой напоминают скорее зарисовки, которые она делала для себя лично, соответственно, понимание и переосмысление прецедентных антропонимов происходит не так динамично, как в первом случае. Остается также вопрос уместности употребления некоторых прецедентных онимов.
-Одной из наиболее распространенных групп в публицистике Т.Толстой и В.Чернова прецедентных антропонимов являются получившие широкую известность номинации героев сказок, литературы, киноискусства, при чем в текстах Т.Толстой - это герои произведений Ф.М.Достоевского, а в публицистике В.Чернова - герои сказок. Этот факт объясняется адресной направленностью их публицистики;
-прецедентные антропонимы нередко становятся образами-символами, за которыми стоят весьма определенные общекультурные значения;
-прецедентность антропонимов в конкретных примерах объясняется историко-социальными причинами;
-публицистика Т. Толстой носит характер мемуаров, соответственно, некоторые прецедентные онимы носят принципиально личный характер.
2.4 Классификация остальных онимических групп в сфере прецедентности на материале "Комсомольской правды" и публицистики Т. Толстой
В данной работе были рассмотрены две наиболее распространенные группы онимов со вторичным значением - прецедентные антропоннимы и прецедентные топонимы - между тем, существуют и другие онимы подобного типа. Е. А. Нахимова называет их "иной группой прецедентных онимов". Выделим несколько групп подобных онимов:
. Прецедентные зоонимы - прецедентные имена собственные, которые восходят к кличкам животных. Условно Е.А.Нахимова выделяет следующие подгруппы прецедентных зоонимов: прецедентные клички собак, лошадей, остальных животных.
а) В особую подгруппу выделяются прецедентные имена собак. Это можно объяснить историко-социальными аспектами жизнедеятельности человека. В разные исторические периоды собака была и охранником, и охотником, и поисковиком, и поводырем, но все чаще собаку называют другом человека, поэтому совсем не случаен интерес и известность кличек собак.
Проиллюстрируем на нескольких примерах: "Старого ловеласа, "покорителя матраса и Кати-Муму" Шендеровича, вдруг прорвало на поток ментальных нечистот, которые при всем его отвращении к действующей власти не имеют никакого отношения к девочке из Свердловской области, удивившей мир"; "моська не может остановить слона, человек не может остановить танк, а они это сделали"; "для создания рефлекса а-ля собака Павлова нужна одна и та же фраза".
б) Вторую подгруппу образуют прецедентные зоонимы, обозначающие лошадей:
"Вместо джакузи - эдакий Конек-Горбунок: котел с подогретой водой, который висит на треноге прямо под звездным небом. Аналогичный, кстати, имеется в "Бане Лэнд""; "Одна морда у этого буцефала - с трехэтажный дом, который стоит на восьми колесах высотой в два человеческих роста каждое"; "Лидочкин муж оказался трудоголиком. Росинант и Буцефал при таком режиме давно бы копыта откинули"; "Вспомним оппозиционные проекты: "Комитет 2008", "Национальная ассамблея", "марши несогласных", "марши миллионов", "сетевое правительство", "машину пропаганды", "распил", КСО, всякие там "Парнасы" с хромыми пегасами и прочие либерально-нацбольские Фортинбрасы при Умслопогасе им. Валтасара"; "Но Боливар-Украина не выдержит двоих".
в) В качестве прецедентных могут использоваться также некоторые иные зоонимы. Особое место среди подобных зоонимов занимают имена сказочных животных, в частности из "Маугли". Например:
"Хорватская курочка Ряба снесла яичко. Не простое и даже не золотое, а... зеленое"; "За силовую акцию выступают также ФРГ и Турция, которая поставила противникам Асада тонны оружия. Со временем к "Шерхану" Обаме может подтянуться немало "шакалов Табаки""; "Хатхи протрубил перемирие, на период Олимпийских игр в Сочи"; "Буренка Машка была "на сносях", а оттого, как решили четверо безработных, ее можно продать подороже","украинцам только и остается ждать, когда у них появится свой мудрый Каа".
2. Во вторую группу иных онимов Е.А. Нахимова включает "прецедентные имена собственные, которые обозначают художественные или иные произведения, созданные интеллектуальным трудом человека".
Эта группа достаточно широко представлена в мемуарах Т. Толстой, например: "Как найти и оценить это золото Трои, золото нашего языка?"; "Вместе со мной в экспертном совете работают настоящие специалисты по "старому", доквадратному искусству, тонкие ценители. Все мы терпеть не можем черные квадраты и "самоутверждение того начала, которое имеет своим именем мерзость запустения" ; "Война и мир семьи Прялиных"; Когда смотришь на эти луга, в голове проносится мысль: "найдется ли здесь еще один хитроумный герой и замахнется ли на свою "Одиссею"?".
Так автор в зависимости от контекста упоминает те или иные прецедентные онимы, обозначающие некие произведения искусства. Например, говоря о современной Греции, Т. Толстая одновременно выполняет несколько целей: отдает должное ее истории, мифологии, культуре, делает небольшие акценты на своих знаниях, привлекает внимание читателя. Употребляя следующие прецедентные онимы "доквадратное искусство", "черные квадраты" Толстая выражает весьма четкую авторскую позицию по данному вопросы, произведение искусства единично, уникально, а оним "черные квадраты" говорит о том, что это явление не просто не редкое, а массовое, банальное. Таким образом, значение того или иного прецедентного онима прямо зависит от контекста.
. Как особую группу Е.А. Нахимова выделяет "прецедентные имена собственные, которые обозначают объекты бизнеса". Примером могут служить следующие онимы: "Правило буравчика: иди туда, куда грек идет, не пожалеешь. Он же себе не враг, Биг Мак не съест. Идти на ужин надо часам к 8, а то и к 9 вечера, а днем таверны закрыты"; "местный магазин, пребывавший тридцать лет в коматозном оцепенении и никогда не предлагавший покупателям ничего, кроме резиновых сапог не нашего размера и карамели "подушечка с повидлом", в новую эпоху ожил и завалил полки продукцией "Джонсон и Джонсон"; Джонсоны против Янсона; а что же может поделать один Янсон против двух Джонсонов?"; "они продали нашим старым людям коробку шоколадных конфет по цене драгоценного Кохинор, и подсели к нам за стол"; "Праздник отмечали с газпромовским размахом"
. В числе четвертой группы Е.А. Нахимова называет прецедентные имена собственные, которые восходят к названиям кораблей. Например: ""Вонючий Голландец" - грузинский сухогруз, дрейфующий в Черном море. Судно везло мясо в Крым, но на полпути на борту сломались холодильники, и груз протух"; "Дайверы нашли русский "Титаник"".
Не трудно заметить, что одними из самых прецедентных имен кораблей являются "Титаник", "Летучий голландец", "Аврора", поскольку у каждого из этих кораблей трагическая, а от того известная судьба корабля-призрака, крейсера-героя и самого большого корабля. С сожалением можно признать и тот факт, что в современной прессе наиболее частотны образы иностранных кораблей, но почему-то забыт "Очел", сумевший пробиться сквозь вооруженную турецкую ормады, "Лефор" с судьбой не менее трагичной, чем у "Титаника".
5. "Прецедентные имена собственные, которые обозначают важные события (хрононимы) при помощи указания на дату" включены Е.А. Нахимовой в пятую группу прецедентных онимов.
Приведем несколько примеров: "В голодном пустом декабре 1991 года, помню, мучительно хотелось есть. Состояние для столичных жителей непривычное, для ленинградцев отозвавшееся блокадными воспоминаниями".
В результате анализа примеров данной группы можно сделать вывод: Т. Толстая как прецедентные хрононимы выделяет исторические даты, ставшие важными вехами ее частной жизни, а в массовых изданиях журналисты выделяют точные даты, важные для общества, мира. Как правило прецедентные онимы несут отпечаток трагического события - 1 сентября (о Беслановской трагедии); 11 сентября 2011 - теракт в Америке; август 2008 -грузинская военная компания, теперь к этим датам прибавилось и 28 февраля 2014.
Подведем итог данному параграфу и сделаем выводы о специфике классификации прецедентных "иных" онимов в Комсомольской правде и публицистике Т. Толстой:
-понимание и трактовка тех или иных прецедентных онимов прямо зависит от контекста;
-прецедентность зоонимов случаях объясняется историко-социальными причинами;
-публицистика Т. Толстой носит характер мемуаров, соответственно, некоторые прецедентные онимы носят принципиально личный характер;
-наиболее частотной из иных прецедентных онимов можно назвать группу, обозначающую художественные или иные произведения, созданные интеллектуальным трудом человека.
Итак, рассмотренный в настоящем разделе материал показал, что наиболее распространенный вид прецедентных имен - это прецедентные антропонимы, далее по частотности следуют прецедентные топонимы. Другие виды прецедентных имен встречаются значительно реже. Поэтому именно прецедентные антропонимы и прецедентные топонимы будут основным предметом дальнейшего исследования.
Глава III. Основные сферы-источники прецедентности публицистике Т. Толстой
.1 История как источник прецедентности в текстах Т. Толстой
В современных текстах средствах массовой информации, в публицистике, частотно использование прецедентных онимов, связанных с другими историческими периодами.
Основной задачей данного параграфа является изучение исторических и национальных источников появления прецедентных онимов в современной публицистике, в частности в текстах Т. Толстой.
Данный аспект изучения привлек внимание многих исследователей. Так С.Л. Кушнерук прибегла социо-лингвистическим методам анализа при изучении исторической и культурной принадлежности прецедентных феноменов на материале современной российской и американской продукции; И. П. Зырянова проанализировала разнообразные прецедентные феномены в заголовках англо- и русскоязычной прессы с точки зрения исторической принадлежности. Автор выяснил, что в заголовках российской прессы 12,5 % прецедентных феноменов связаны с античностью, почти 20 % - с XIX веком, 48,9 % - с XX веком и 6,4 % - с XXI веком.
Результаты исследования истории как источника современных прецедентных феноменов представлены в ряде научных публикаций.
Как отмечает Е. А. Нахимова, "специалисты по теории прецедентности и сопоставительному языкознанию постоянно отмечают значительную связь между временем создания прецедентного феномена и вероятностью его использования в современных текстах и национальную детерминированность в выборе прецедентных феноменов". Не трудно убедиться в справедливости слов исследователя - чем ближе к современности историческое событие или историческая личность, тем выше вероятность использование их названия как прецедентного феномена в современной прессе. Приведем пример: "Если разложить фотографии веером, по годам и сезонам, то видно, как бешено множится и растет чингисханова орда моих сестер и братьев, как дряхлеет собака, как разрушается и зарастает лебедой уютное янсоновское хозяйство".
Выбор прецедентного онима, связанного с отечественной историей, определяется более глубоким пониманием родной национальной культуры, обладанием определенным набором фоновых знаний, осознанием наиболее важных для населения прецедентных феноменов.
Между тем, анализ прецедентных онимов на материале современной прессы, в том числе и публицистики Т. Толстой, показывает, что значительную часть корпуса этих элементов составляют по терминологии В. В. Красных и Г. Г. Слышкина "универсально-прецедентные онимы", связанные с иностранными историческими источниками.
Например, "В руках у меня лежала пожилая корова, плотная, как Тутанхамон, а неразменную свининку бригада интернациональных жуликов вернула на место".
Высокая частотность употребления таких онимов обусловлена процессами глобализации, то есть сближением, взаимопроникновением и взаимовлиянием различных культур в рамках единой мировой цивилизации. Но для публицистики Т. Толстой достаточно специфичен тот факт, что автор неоднократно подчеркивает в собственной публицистике, что знает несколько языков, поэтому употребление иноязычных прецедентных онимов может быть связано с акцентированием внимания читателя на фоновых знания писательницы.
Но несмотря на употребление иноязычных прецедентным онимов, Т. Толстая, как и представители российских средств массовой информации, отдает предпочтение отечественной системе прецедентных онимов с историко-национальной направленностью.
Как отмечает Е.А. Нахимова, "среди продуктивных полей-источников прецедентности особое место занимает прошлое России: важнейшие политические события и ситуации, связанные с ними топонимы и хрононимы, имена героев и злодеев, навеки вошедшие в народную память".
Проиллюстрируем это утверждение на примере: "Мы с ней поздравили друг друга с международным женским днем, с международной солидарностью всех выпивающих и отмечающих, с отражением тамерланова нашествия, макдональдсов, мамаев, наполеонов, дефолта, пожаров, наводнений и цунами".
Из примера видно, что автор использовал онимы Наполеон, Мамай, Тамерлан в качестве коннотативных, о чем свидетельствует ранее проанализированный графический признак прецедентности, для усиления иронического эффекта. Не случайно Т.Толстая перечисляет и имена "национальных злодеев" прошлого на ряду с бедами последних десятилетий постигших Россию: автор проводит несколько необычные исторические параллели и дает скрытую авторскую оценку современности.
Анализируя примеры употребления прецедентных онимов в современных средствах массовой информации можно заметить, что журналисты и публицисты, обращаясь к прошлому нашей страны, изучая конкретных исторических личностей, исторические периоды, на их основании пытаются дать собственные прогнозы развития государства, строят не всегда новые аналогии, идеологизируют получающиеся образы.
Пример: "Перекрыть движение по всей Москве - и пуская скачут по всей столице петры да медведи, нострадамусы и кикиморы, пусть из каждой подворотни скалится наше размножившееся все".
Из текста видно, что Т.Толстая со свойственной себе иронией приравнивает "петров да медведей", а также "нострадамусов и кикимор" при помощи средств сочинительной связи.
Интересное особенностью таких прецедентных антропонимов является скрытая оценка, целью которой является воздействие на читателя. Прецедентные онимы с историко-культурной направленностью отличаются возможностью указывать на определенные личные качества сопоставляемых персон, некие схожие исторические события, ситуации, тексты и т. д.
Так совсем недавно имена определенных руководителей, глав государств указывали не только на метафорическую номинацию обладания верховной властью, но и, при условии общеизвестности, использовались для символического обозначения государства в целом.
При анализе языкового материала становится понятно, что правильная "расшифровка" употребляемых онимов помогает осознать ментально-вербальный лексикон, насколько эрудирован автор текста, а также указывает на опыт, политические предпочтения прагматические установки и речевое мастерство журналиста, понять целевые устновки публициста.
По оценке Е.А. Нахимовой, "рассмотрение арсенала прецедентных имен позволяет проанализировать интересный материал для постижения специфики национальной ментальности на соответствующем этапе развития общества". Как известно, каждое поколение по-новому переосмысливает историю своего народа, государства, исторической личности в социуме. Каждое поколение вносит свои штрихи в портрет известного человека, которые отдаляют от его понимания. В результате образ исторической личности становится односторонним, а его общеизвестное имя становится характеристикой каких-то определенных признаков и перестает быть личным онимом, превращаясь в прецедентное.
В зависимости от политической ситуации на том или ином этапе развития общества оказываются востребованными различные признаки-характеристики исторической личности и прецедентное имя в разное время может обозначать противоположные характеристики, когда автор текста актуализирует те или иные смысловые компоненты образа.
Интерес представляет рассмотрение первичного значения имени собственного исторической личности и метафорически переосмысленный оним. Приведем пример: "Все это было бесконечно давно, и Янсона я никогда не видела, и вдову не помню"; "Янсон рассеялся, распался, ушел в землю, его мир был уже давно и плотно завален мусором четырех поколений мира нашего".
Из приммера видно, что в первом случае прецедентное имя используется как обозначение вполне определенного человека, а во втором с помощью этого же имени Т.Толстая указывает на схожие черты характера, т. е. писательница актуализирует определенные смысловые компоненты.
По справедливому замечанию Г.Г. Слышкина, "историческое знание составляет важный элемент не только культуры, но и лингвокультуры, получая языковую реализацию в виде исторических метафор, цитат и аллюзий".
Например: "В каждой стране есть свои лжедмитрии"; "Нам с Робом сунули в руки крепкие древки, и, окутанные алым кумачом, в позе рабочего и колхозницы, мы символически попрали гидру капитализма, Сороса, Ельцина - фашиста клыкастого, и предателей-зюгановцев, потому что митинговали мы с кристально чистыми анпиловцами".
Прецедентные имена с историко-культурной направленностью, как можно заметить, являются языковыми "маркерами" посредством которых журналисты и публицисты дают скрытую оценку деятельность современных политиков, предпринимателей, литераторов, общественных деятелей.
Интерес представляет уже сам факт выбора того или иного прецедентного онима для использования в публицистике, прессе, литературном произведении, в частности в тестах Т. Толстой.
Например: "Где теперь все Троцкие и Ленины революции 1991 года? Где пламенные витии, сотрясавшие основы основ, водившие за собой многотысячные толпы?"; "Пошли под землю, к Ленину. Лениных, собственно, было двое: один покрупнее, плакатно-красивый, другой - мелкий, щуплый, с отработанным прищуром. В компании с ними работали Ельцин, все время загибающий два лишних пальца, и Горбачев, больше похожий на Берию". Как можно заметить, что в определенном контексте писательница актуализирует разные смыслы, проявляющиеся у прецедентного онима.
В целом представленный обзор свидетельствует, что история как источник прецедентности в публицистике Т. Толстой активно используется писательницей благодаря яркости, ассоциативно-образному потенциалу, возможности проводить интересные аналогии с мировой и российской историей.
3.2 Литература как сфера прецедентности в публицистике Т.Толстой
Прецедентные феномены, относящиеся к сфере "Литература" не так давно стали объектом изучения в русситстике, но многие исследователи (О.С. Боярских, Н.Ф. Васильева, В.В. Красных, Д.Б. Гудкова) убедились в актуальности этой проблемы.
В итоги исследователи сфер-источников прецедентности пришли к выводу о "литературоцентричности", по терминологии Е.А.Нахимовой, рассматриваемых общеизвестных феноменов в российской публицистике. Этой же точки придерживаются и Караулов, Д.Б. Гудков, М.Л. Кушнерук, О.С. Боярских, Е.А. Нахимова и др
Между тем, стоит подчеркнуть, что XIX век начинался с активизации прецедентных феноменов, восходящих к античности, а в ХХ и ХХI веке остаются актуальными и популярными в использовании коннотативные онимы, восходящие к русской классической литературе.
Интересен и тот факт, что прецедентные феномены, восходящие к текстам, изучаемым на уроках литературы, намного активнее применяются на в российском дискурсе, это доказывает важность национально-культурных фоновых знаний, как чителя, так и автора текстов.
Интересный вывод сделал О.С. Боярский, анализируя литеатуроцентричность прецедентных феноменов, он акцентировал внимание на том, что ядро корпуса прецедентных феноменов в современной коммуникации формируется художественными произведениями.
Особенности функционирования прецедентных онимов с литературной направленностью в публицистике Т. Толстой интересны и актуальны для данного исследования.
Н.В. Васильева подробно рассматривает такие функции собственных имен в текстах русской литературе, как идентификация, создание и поддержание иллюзии подлинности мира повествователя, характеризация персонажа/места, выделение и группировка персонажей, эстетическая функция и функция метафоризации, деконструктивная функция.
Наиболее полная классификация функций представлена в работе Е.А. Нахимовой. Она выделила следующие функции оценочную, поэтическую, экспрессивную, консолидирующую, номинативную, коммуникативную, людическую, связанную с языковой игрой, прагматическую, референтивную, или референционную.
Прецедентные феномены, восходящие к одной сфере-источнику, как подчеркивает Е.А. Нахимова "образуют своеобразное поле прецедентных феноменов". В данном поле прецедентных феноменов можно выделить несколько групп: прецедентные онимы, прецедентные тексты, прецедентные высказывания.
Рассмотрим закономерности существования поля прецедентных феноменов со сферой-источником, "Литература" в публицистике Т.Толстой. В текстах массовой коммуникации, к которым относится и публицистика Т.Толстой, Хлестаков, герой "Ревизора" Гоголя, как правило, употребляется для номинации лжеца, которому не свойственно выполнять обещанное.
Например, "когда я смотрела на этих милых женщин, приторговашм из-под полы продуктами, мне казалось, что Чичиковы и Хлестаковы никуда не пропали".
Показательно, что прецедентные феномены, восходящие к текстам классиков, используются в рамках одного и того же журналистского текста. Подобный пример можно найти в публицистике Т. Толстой.
Например, "Вскоре появился второй, даже более яркий национальный тип нашего времени. И снова вобрал в себя наши особенности,- которые уже предстали как мутация: Собакевич, Хлестаков и Ноздрев - все в одном флаконе, вдыхайте, обоняйте!".
Особенность использования прецедентных онимов из сферы-источника "литература" состоит в возможности их использования как аллюзивного компонента, примера исторического параллелизма, а также в воздействующем и оценочном потенциале. Примером может служить следующее предложение: "Медведь плясал, медведь кланялся, медведя кормили совершенно как Якубовича,- разница лишь в том, что на ночь зверя запирали в вонючей конуре, а Якубович ночует в теплой постельке; еще разница в том, что медведь не хамил и не растлевал детей. - А что делает ваша мама?- склоняется балаганный Свидригайлов к прелестной провинциальной девочке, лет десяти с виду".
Не трудно заметить, что некоторые описательные детали, в частности когда автор сравнивает медведя и Якубовича, усиливают этот иронический параллелизм, а также негативное восприятие давно знакомого образа ведущего.
В ходе расчетов частотности употребления прецедентных онимов сферы-источника "литература" О.С. Боярских сделала вывод, что в текстах массовой коммуникации чаще всего используются онимы, восходящие к творчеству писателей "золотого века" таких, как Н.В.Гоголь, Ф.М.Достоевский, А.С. Грибоедов, Л.Н. Толстой, А.С. Пушкин.
Употребление в современной публицистике прецедентных онимов, восходящих к сфере литературы, позволяет выразить автору текста и скрытую иронию, столь свойственную Т.Толстой, и оценку, провести литературные параллели, придать новое смысловое содержание номинациям. Еще одной специфической особенностью выбора прецедентных онимов из сферы "отечественная литература" является упрощенная расшифровка скрываемых смыслов, а также яркая характеристика важных деталей современной действительности.
Проиллюстрировать это можно на примере: "Первая бегло осмотрела мою одежду: не оттопыривает ли украденное мои карманы, а то, может, у меня внутри пиджака пришита петля, как у Раскольникова,- а бывает". Т. Толстая раскрывает иронический подтекст с помощью гиперболизации известных литературных деталей, в частности, писательница упоминает "петлица внутри пиджака".
Как отмечает Е.А. Нахимова "прецедентные феномены представляют собой одно из важных средств обеспечения связности и цельности текста", поскольку поле прецедентных феноменов способно усилить оценочный потенциал, т. е. перерабатывая под себя прагматические установки текста, иногда превращаясь в маркеры стереотипов.
Как упоминалось выше умелое использование прецедентных феноменов в публицистике не только усиливает эстетическую составляющую текста, но и является важным средством влияния на реципиента, задавая определенную картину действительности воспринимаемую читателем.
В России литература издавна является источником моральных ценностей, стереотипных представлений о прецедентных онимах, ситуациях, текстах, феноменах.
С сожалением можно констатировать, что в последнее десятилетие в средствах массовой информации, публицистике, литературе прослеживается тенденция к сокращению употребления прецедентных имен, относящихся к текстам классической литературы, и отчетливее стало направление к упрощенным сферам-источникам прецедентности. Также стоит отметить, что публицистика Т.Толстой не так сильно подвержена данной тенценции и в тестах писательницы преобладающие сферы-источники прецедентности - литература, история, мифология.
Заключение
Одним из результатов взаимодействия культур, фоновых знаний читателя и автора в сфере массовой коммуникации является распространение устойчивых образов и стереотипов, создание такой категории как прецедентные феноменомуны, прецедентные высказывания, прецедентные тексты и прецедентные онимы. Прецедентные онимы, начиная с античных времен, были одним из самых перспективных объектов исследования. Онимы, в том числе и коннотативные, изучались в контексте разных научных дисциплин: истории, литературы, филологии, социалогии, лингвокульторологии, психологии, этнолингвистики и многих других.
Прецедентные онимы как феномен науки принадлежат одновременно по терминологии Е.А. Нахимовой, нескольким языковым менатальным системам. Так, прецедентные онимы одновременно являются лексическими единицам, т. е. аспектом изучения лексикологии, сохраняют свойства имен собственных, т. е. остаются объектом изучения ономастики, носят метафорический характер, т. е. являются предметом стилистики, а также не перестают быть частью прецедентного поля. Следует подчеркнуть, что теоретической базой нашего исследования стали монографии Е.А. Нахимовой и в данной дипломной работе была представлена широкая трактовка прецедентных онимов.
Система прецедентных онимов - это национальная лингвокультурная ценность, отражающая как историю языка и общества, так и их современное состояние. Анализ детальных социологических исследований Е.А. Нахимовой, С.Л. Кушнерук, О.С. Боярских позволяют сделать вывод о том, что в российской публицистике, литературе, средствах массовой информации преобладает употребление прецедентных онимов отечественного происхождения, вместе с тем значительное место в русском дискурсе занимают иностранные прецедентные онимы, что объяняется глоболизацией и универсально-культурной ролью этих номинаций.
Прецедентное имя в творчестве Т. Толстой - средство выражения авторской позиции, авторских оценок, что определяет его специфику. В прецедентном ониме сосуществуют два ряда элементов: те, в которых представлены фрагменты реальности, и те, в которых выражены мировоззрение, ценностные ориентации, психологические качества Т.Толстой.
Использование прецедентных онимов в публицистике Т. Толстой отличается соединением исторических, литературных методов с медийными, что в результате усиливает общий эффект воздействия, способствуя созданию ярких запоминающихся образов. Так, в текстах писательницы выбор прецедентных онимов служит не только средством привлечения внимания, но и помогает сформировать определенный образ. Читатель подсознательно ищет то, что соответствует традиционному знанию о той или иной исторической личности, эпохе или исторически сложившимся образам и стереотипам.
Один и тот же персонаж литературы, историческая персона чье имя стало прецедентным может в различных текстах Т.Толстой обозначать иные признаки и характеристики. Таким образом, восприятие читателем прецедентного имени многом зависит от целей, которые ставят перед собой Т.Толстая в данном предложении и от фоновых знаний самого читателя, поскольку писательница нередко употребляет не только широко известные прецедентные онимы, но и известные определенной группе людей.
В ходе анализа удалось выявить несколько типов признаков выделения прецедентных имен современной публицистике: графические признаки (написание со строчной буквы); пунктуационные признаки (использование кавычек); морфологические признаки (образование форм множественного числа); синтаксические признаки (использование специфических схем предложения и атрибутивных сочетаний); высокая частотность использования.
Итак, анализ языкового и теоретического материала позволяет прийти к следующим выводам: понимание и восприятие прецедентных онимов, прямо зависит от фоновых знаний читателя; атрибутивный критерий является одним из типичных признаков выделения прецедентных онимов в тексте; получившие широкую известность урбонимы, использующиеся для образного обозначения иных населенных пунктов являются самой распространенной группой прецедентных топонимов, встречающихся в текстах Т. Толстой; из-за однотипности смысловых вариантов широкоизвестных онимов рассматриваемые значения нередко приобретают интернациональный характер; прецедентные именные конструкции, как правило служат для усиления эмоционального воздействия на читателя, вовлечения его в языковую игру с автором; подобные онимы оказывают сильное прагматическое воздействие на читателя, влияя на оценку им описываемого явления; прецедентные онимы, встречающиеся в текстах массовых изданий, отличаются некоторой сенсационностью, в то время как прецедентные онимы, употребляемые Т. Толстой, отличаются умеренной оценочностью; прецедентные антропонимы нередко становятся образами-символами, за которыми стоят весьма определенные общекультурные значения; прецедентность антропонимов в конкретных примерах объясняется историко-социальными причинами; публицистика Т. Толстой носит характер мемуаров, соответственно, некоторые прецедентные онимы носят принципиально личный характер.
В данной работе также были рассмотрены основные сферы-источники прецедентности публицистики Т.Толстой. Специфика каждой из указанных сфер существенно влияет на закономерности использования прецедентных имен собственных как в массовой коммуникации, так и в публицистики Т.Толстой. Среди прецедентных феноменов в публицистике Т. Толстой преобладают прецедентные онимы, относящиеся к сфере литературы.
Проведенное исследование показало, что в современных текстах массовой коммуникации активно используются специальные средства. Направленные на акцентирование прецедентных феноменов. К числу таких средств относятся повышенная частотность использования, наличие определенной системы прецедентных единиц, разнообразие прецедентных феноменов, сфер-источников прецедентности.
Тема дальнейшего изучения функционирования прецедентных онимов в публицистике Т.Толстой весьма перспективна в силу того, что эта тенденция продолжает своё развитие. Изменения системы прецедентных онимов как в современной публицистике, так и в текстах Т.Толстой носит непрерывный характер. Дальнейшее развитие теории и практики ее исследования приведет к постановке новых проблем изучения прецедентных феноменов и онимов.
В частности интересным и актуальной для изучения остается такая сфера прецедентности в текстах Т.Толстой как мифология, неизученными остались некоторые специфические функции прецедентных онимов в творчестве писательницы, например, эвфемистическая.
Список литературы
1.Арутюнова Н. Д. Типы языковых значений. Оценка. Событие. Факт. - М., Наука, 1988. - 341 с.
2.Блинова Ю. А. Прецедентные имена собственные в немецком газетном дискурсе: Автореф. дис.на соиск. канд. филол. наук. - Самара, 2007. - 23 с.
.Блох М. Я., Семенова Т. Н. Имена личные в парадигматике, синтагматике и прагматике. - М., Готика, 2001. - 68 с.
.Болотов, В. И. Множественное число имени собственного и апеллятива - М. : Наука, 1978. - С. 93-106.
.Боярских О.С. Особенности употребления некоторых прецедентных имен со сферой-источником "Литература" в современной российской прессе // Этнокультурное пространство региона и языковое сознание: мат-лы. 2 межрег. науч.-практ. конф. - Тюмень, 2006. - Ч. 2. - С. 102 - 107.
.Боярских О. С. Прецедентные феномены со сферой-источником "Литература" в дискурсе российских печатных СМИ (2004 - 2007 гг.): автореф. дис.... канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2008. - 19 с.
.Васильева Н.В. О функциях собственных имен в художественных текстах // Вопросы филологии. - 2005. - № 3. - С. 60 - 65.
.Воробьева И. А. К вопросу о лексическом значении имен собственных // Актуальные проблемы лексикологии: докл-ы лингв, конф. - Томск: Изд-во Том. ун-та, 1971. - С. 9 - 16.
.Голомидова М. В. Искусственная номинация в русской ономастике. - Екатеринбург;Изд-во "Трес", 1998. - 375 с.
.Голубева О.В. Роль интерпретирующей функции в развитии антропонимически репрезентированного концептуального содержания // Вопр. Когнитивной лингвистики. - 2010. - № 4. - С. 71 - 83.
.Гудков Д. Б., Красных В.В., Захаренко И.В., Багаева Д.В. Некоторые особенности функционирования прецедентных высказываний // Вестн. Моск. ун-та. Сер. 9: Филология. - М., Изд-во МГУ, 1997. - № 4. - С. 65 - 87.
.Гудков Д. Б. Теория и практика межкультурной коммуникации. - М.: Гнозис, 2003. - 288 с.
.Гудков Д.Б. Прецедентное имя и проблемы прецедентности. - М.: Изд-во МГУ, 1999. … - Вып. 2. - 90 с.
.Данилина Е. Ф. К вопросу о-лексическом значении личных имен // Лексика и словообразование русского языка. - Пенза; Изд-во "ИГНУ", 1972. - С. 58 - 67.
.Зырянова И. П. Прецедентные феномены в заголовках российской и британской прессы (2005-2009 гг.): автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2010. - 18 с.
.Евтюгина А.А. Прецедентные тексты в поэзии В. Высоцкого (к проблеме идиостиля): Автореф. дис. на соиск. канд. филол. наук. - Екатеринбург, 1995. - 16 с.
.Ермолович Д. И. Имена собственные: теория и практика межъязыковой передачи. - М., 2005. - М.: Валент, 2005. - 416 с.
.Есперсен О. Философия грамматики. - М.: Изд-во Эдиториал УРСС, 2002. - 402 с.
.Илюшкина М.Ю. Прецедентные феномены в российской и британской печатной рекламе услуг для туристов: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2008. - 15 с.
.Караулов Ю.Н. Русский язык и языковая личность. - М., Издательство ЛКИ, 2010. - 264 с.
.Карпенко Ю.А. Имя собственное в художественной литературе // Филологические науки. - М.; Изд-во НДВШ, 1986. - №4. - С.34 - 40.
.Квятковский А.П. Поэтический словарь. - М. : Советская энциклопедия, 1966. - С. 227.
.Косарев М. И. Прецедентные феномены со сферой-источником "Кино" в политической коммуникации Германии и США: автореф. дис: ... канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2008. - 15 с.
.Костомаров В. Г., Бурвикова Н. Д. Старые мехи и молодое вино. Из наблюдений над русским словоупотреблением-конца XX в. - Спб., 2000. - 134 с.
.Красилъникова Н.А. Метафорическая репрезентация лингвокультурологической категории СВОИ - ЧУЖИЕ в экологическом дискурсе США, России и Англии: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2005. - 23 с.
.Красных В. В. "Свой" среди "чужих": миф или реальность? - М., 2003.
.Красных В. В. Этнопсихолингвистика и лингвокультурология: курс лекций. - М.: Гнозис, 2002. - 284 с.
.Кудрявцева А.А. Использование апеллятивизированных единиц в функции семантико-стилистических синонимов // Известия ВГПУ - Волгоград, Изд-во ВГПУ, 2011. - С. 73 - 78.
.Кузьмина Н. А. Интертекст и его роль в процессах эволюции; языка. - Екатеринбург, 1999. - 108 с.
.Кушнерук С. Л. Имена, открывающие кошельки: мир кино в российской и американской рекламе // Политическая лингвистика. - Челябинск, Изд-во ГЧУ, 2007. - №2(22). - С. 116 - 120.
.Кушнерук С.Л. Сопоставительное исследование прецедентных имен в российской и американской рекламе: автореф. дис. ... канд. филол. наук. - Челябинск, 2006. - 22 с.
.Курилович Е. Очерки по лингвистике. - М., Тривиум, 1962. - 50 с.
.Ларионова А. Ю. Неформальный студенческий дискурс в социолингвистическом и лингвокультурологическом аспектах (на материале граффити). - Екатеринбург, Изд-во ЕГУ, 2010. - 17 с.
.Леваева Л.В. Процесс перехода имен собственных в имена нарицательные // Вестн. Волжского ун-та им. В .Н. Татищева. - Тольятти, Изд-во ВУ, 2010. - № 4. - С. 133 - 136.
.Маслова В.А. Введение в когнитивную лингвистику:Учебное пособие. - 5-е изд. - М.: ФЛИНТА: Наука, 2011. - 296 с.
.Матвеев А. К. Значение принципа семантической мотивированности при этимологизации субстратных топонимов // Этимология. - М., 1969. - С. 192- 200.
.Милль Дж. С. Система логики // Пер. с англ. Ф. Резенера; под ред. и с прим. П.Л. Лаврова. Том 1. - СПб., 2011. - 505 с.
.Нахимова Е.А. Акцентирование прецедентного имени в текстах СМИ // Язык средств массовой информации как объект междисциплинарного исследования. Материалы II Международной научной конференции 14-16 февраля 2008 года. - Москва, МГУ, 2008. - С..429 - 432.
40.Нахимова Е. А. Дискуссия о статусе и семантике имени собственного // Политическая лингвистика. - Екатеринбург - 2010. - № 1 (31). - с. 171-174
.Нахимова Е. А. Прецедентные имена в массовой коммуникации. Монография. Екатеринбург, Урал. гос. пед. ун-т, 2007. - 208 с.
.Нахимова Е. А. Прецедентные онимы в современной российской массовой коммуникации: Теория и методика когнитивно-дискурсивного исследования. Монография. - Екатеринбург, Урал. гос. пед. Ун-т, 2011. - 313 с.
.Нахимова Е. А. Теория и методика когнитивно-дискурсивного исследования прецедентных онимов в современной российской массовой коммуникации Автореф. дис. на соиск докт. филол. наук: 10. 02. 19. - Екатеринбург, 2011. - 42 с.
.Отин Е. С. Материалы к словарю собственных имен, употребляемых в переносном значении // Вопросы ономастики: Собственные имена в системе языка. Свердловск, 1980. С. 3.
.Отин Е. С. Коннотативные онимы и их производные в историко-этимологическом словаре русского языка// Вопросы языкознания. - Екатеринбург; 2003. - № 2. - С. 55-72
.Пеньковский А. Б. О двух типах регулярной многозначности в языке пушкинской эпохи // Имя: внутренняя структура, семантическая аура, контекст. Тезисы международной научной конференции. Ч. 2. - М.: Ин-т славяноведения РАН, 2001. - С. 176-179.
.Пикулева Ю. Б. Прецедентный культурный знак в современной телевизионной рекламе: лингвокультурологический анализ: Автореф. дис. на соиск. канд. филол. наук. - Екатеринбург, Изд-во ЕГУ, 2003. - 19 с.
.Раренко М.Б. Национальный образ русской речи // Дискурс, речь, речевая деятельность: функциональные и структурные аспекты. - М., 2000. - С. 230
.Розенталь Д.Э. Прописная или строчная? Опыт словаря-справочника. - М. Русский язык, 1986. - 328 с.
.Ростова Е. Г. Использование прецедентных текстов в преподавании РКИ: цели и перспективы // Русский язык за рубежом. - 1993. - № 1. - С. 7 - 15.
.Рут М. Э. Антропонимы: размышления о семантике // Изв. Урал. Гос. Ун-та. - Екатеринбург; Изд-во, УГУ, 2001. - №20. - С. 23 -27.
.Слышкин Г. Г. Лингвокультурные концепты и метаконцепты. - Волгоград: Перемена, 2004. - 212 с.
.Сметанина С.И. Медиа-текст в системе культуры (динамические процессы в языке и стиле журналистики конца XX века). - Спб., Дрофа, 2002. - 176 с.
.Смулаковская Р. Л. Своеобразие использования прецедентных феноменов в газетном дискурсе // Лингвистика: Бюл. Урал. лингв. - Екатеринбург, 2004. - Вып. 12. - С. 42 - 58.
.Суперанская А. В. Апеллятив - онома // Имя нарицательное и собственное. - М., 1978. - С. 5 - 34.
.Суперанская А.В. Общая теория имени собственного. - М.: Наука, 1973. - 367 с.
.Тихонов А. Н. Морфемно-орфографический словарь: Около 100 000 слов / А. Н. Тихонов. - М.: АСТ: Астрель, 2002. - 704 с.
.Федосюк М.Ю. В каком направлении развивались стили русской речи ХХ века // Филология и журналистика в контексте культуры. - Ростов-на-Дону, 1998. - С. 3
.Фролова О. Е. Прецедентный антропоним в функции семантического предиката // Вопросы ономастики. - 2006. - № 3. - С. 27 - 32.
.Чистова С.С. Сопоставительное исследование прецедентных феноменов в российской и американской рекламе бытовой техники и транспортных средств: автореф. дис.... канд. филол. наук. - Екатеринбург, 2008. - 19 с.
.Шмелев Д.Н. Русский язык в его функциональных разновидностях. - М., Наука, 1977. - 169 с.
.Шенкнехт Т. В. Прогностический характер прецедентных топонимов // Вестник Вятского государственного гуманитарного университета. - Киров, ВГГУ, 2010. - № 2-2. - С. 23 - 27.