стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.
Можно отметить, что деятельность по возбуждению и расследованию, рассмотрению и разрешению уголовных дел не может быть успешной, если разнородные функции, объективно необходимые для ее осуществления, будут сосредоточены в одном и том же органе государства, наделенном властными полномочиями в отношении всех других субъектов правоотношений, возникающих в процессе производства по уголовным делам. Если же стороны независимо друг от друга выполняют функции обвинения и защиты, то должен быть независимый от них суд, объективно разрешающий обвинение. Лишь при этом условии защита обретает реальную возможность отстаивать свои права и интересы. Именно такое построение судебного процесса обеспечивает полное и всестороннее исследование уголовного дела и правильное, справедливое его разрешение.
Каждое доказательство проверяется и каждое обстоятельство исследуется под углом зрения и обвинения и защиты; суд имеет возможность выяснить и взвесить все доводы и данные как в пользу обвинения, так и в пользу обвиняемого (подсудимого). Наоборот, слияние в руках суда всех функций неизбежно придало бы деятельности суда односторонний характер и препятствовало бы объективному и полному выяснению всех обстоятельств дела, что было типично для инквизиционной формы процесса.
Активность суда в истребовании дополнительных доказательств или направлении дела на доследование - гарантия поиска объективной истины. По их мнению, подлинная активность суда подразумевает исследование обстоятельств дела на основе объективности и всесторонности, не впадая в обвинительный уклон. Их главный аргумент - поиск истины и правосудный приговор. Именно активное положение позволяет суду, не удовлетворяясь субъективными требованиями сторон, разъяснить полностью дело и вынести приговор, соответствующий общим интересам правосудия, т.е. принять решение, содержащее действительную, материальную истину.
Постоянно подчеркивая значимость сохранения активности суда, сторонники этой позиции ссылались и на то, что состязательность должна быть инструментом достижения истины, которая исключает осуждение невиновного и оправдание виновного, а суд и призван установить эту истину. При этом активность суда ни в коем случае не должна трактоваться как обвинительный уклон, так как в ходе такого разбирательства могут быть установлены обстоятельства, смягчающие вину, что и следует воспринимать как защиту, которой обвиняемый лишается при пассивности суда.
Одним из разделов науки уголовно-процессуального права, в котором встречается термин «состязательность», является учение об исторических формах уголовного процесса. Поэтому для исследования понятия и сущности состязательности необходимо освещение во-проса об исторических формах уголовного процесса. Уголовный процесс, как любое другое явление объективной ре-альности, имеет свое содержание и форму. В самом общем виде со-держание уголовного процесса можно определить как способ реали-зации норм уголовного права и привлечения виновного лица к ответственности за нарушение уголовно-правовых запретов, а его форму - как структуру уголовно-процессуальной деятельности, ме-ханизм ее организации, который отражает источник движения, разви-тия судопроизводства и процессуальный статус его участников.
Учение о формах уголовного процесса базируется на понятиях розыскной и состязательной моделей судопроизводства по уголов-ным делам. В науке уголовного процесса указанное учение занимает раздел, именуемый «исторические формы уголовного процесса.
В истории различные типы уголовного процесса приходили на смену друг другу в зависимости от эпохи, государственного устройства и многих других факторов. В настоящее время состязательная форма процесса пришла на смену инквизиционному процессу, абсолютистского государства, который был построен на началах полновластия суда, полностью проводившего производство по делу и поглощавшего в себе функции сторон.
Состязательный процесс характеризуется гласностью, устностью, непосредственностью судебного разбирательства. Инквизиционный процесс - процесс тайный и в большей степени письменный.
Состязательная форма процесса строится таким образом, что обвиняемый в процессе рассматривается не как объект исследования (во всяком случае не только как объект), но как участник процесса, как сторона в процессе, как субъект процессуальных прав.
Необходимыми условием, характеризующим состязательную форму уголовного процесса является наличие сторон. Эти стороны - обвинение и защита - доказывают и обосновывают перед судом свои положения и требования.
Обвинение и защита представляют процессуальные функции противоположного характера: обвинитель - обвиняет, защитник - защищает, но в действительности обвинение и защиту нельзя понимать так упрощенно. Обвинение представляет собою совокупность действий официального государственного органа, направленных на расследование уголовного дела и изобличение перед судом лиц, виновных в совершении преступления; обвинение как функция не покрывается лишь выступлением обвинителя на суде, оно лишь завершает обвинительную деятельность прокурора.
Защита в материальном смысле означает совокупность процессуальных средств и прав, которые закон предоставляет обвиняемому и при помощи которых обвиняемый защищается перед судом от предъявленного ему обвинения. Выступление защитника на суде есть лишь одна сторона этой сложной системы процессуальных мер, при помощи которых закон обеспечивает обвиняемому право на защиту и гарантирует права граждан, привлеченных к уголовной ответственности.
Вне зависимости от действующей правовой системы в государстве характерными чертами состязательного процесса являются то что, происходит противопоставление доказательств, доказательства приводятся противоположными сторонами и взглядами, высказываемых оппонентами лично перед лицом пассивного и нейтрального органа, принимающего решения, единственная задача которого состоит в том, чтобы выполнить работу по решению этого дела. Сами стороны самостоятельно собирают и представляют улики и доводы. Личность или орган, принимающий решение, будь то судья или присяжные, присутствуют пассивно и лишь выслушивают то, что представляется обеими сторонами.
Стороны собирают, исследуют и представляют в суде доказательства в своих собственных интересах. Судья вмешивается в ход судебного разбирательства только в тех случаях, когда он считает необходимым предотвратить неравноправие при изложении сведений по рассматриваемому делу.
Принято считать, что в рамках состязательной системы единственный способ избежать негативной тенденции принятия преждевременного решения заключается в возложении ответственности за расследование и представление доказательств по делу на стороны, участвующие в процессе. В результате того что с лица, принимающего решение снимается ответственность за ход расследования, оно может спокойно и объективно выслушать аргументацию обеих сторон. Ему не нужно решать, когда следует прекратить сбор и представление доказательств, поскольку это будет входить в задачу сторон.
Стороны будут более тщательно собирать доказательства и проводить расследование, так как они больше чем кто бы то ни было заинтересованы в сборе доказательств в свою пользу. Каждая из сторон решает только половину задачи, поскольку собирает доказательства и базирует, представляемые суду, доводы исключительно на своей точке зрения.
От уровня раз-вития правовой науки во многом зависит качество правотворческого процесса, результатом которого и выступает в конечном итоге за-крепленная в нормативно-правовых актах конкретная форма уго-ловного судопроизводства.
Форма любого явления неразрывно связана с его содержанием. Содержание уголовного процесса составляет уголовно-процес-суальная деятельность. Специфика уголовно-процессуальной дея-тельности заключается в том, что в ней неизбежно принимает уча-стие лицо, в отношении которого имеется предположение о его ви-новности в совершении преступления. Оно заинтересовано в том, чтобы уголовно-процессуальная деятельность осуществлялась по определенным правилам. В то же время для реализации своей заин-тересованности это лицо должно обладать определенной совокупно-стью прав и процессуальных средств их реализации. Очевидно, что для осуществления своих притязаний определенной совокупностью прав и средств их реализации должны быть также наделены органы уголовного преследования и потерпевший. Указанные совокупности прав и процессуальных средств их реализации представляют собой процессуальные статусы соответствующих участников уголовного процесса.
Процессуальные статусы органов уголовного преследования и потерпевшего, с одной стороны, и процессуальный статус лица, в отношении которого решается вопрос о привлечении его к ответст-венности, с другой, могут быть как равными, так и неравными. При наличии равных процессуальных статусов органы уголовного пре-следования и лицо, привлекаемое к ответственности, представляют собой то, что в правовой литературе обозначается понятием сторон.
Формулирование понятия стороны на основе противопоставления одного процессуального интереса другому неоправданно сужает со-держание этого термина. Интерес личности (интерес стороны защиты) есть величина постоянная: вне зависимости от своего процессуального статуса (подозреваемый, обвиняемый, подсудимый) и фактических обстоятельств дела (причастности или непричастности к преступлению) человек, как правило, стремится (нередко всеми правдами и неправдами) избежать уголовной ответственности. В уголовном судопроизводстве государство выступает в нескольких ипостасях, реализуя взаимосвязанные, но вместе с тем относительно самостоятельные функции: расследование уголовного дела (поручаемое органам дознания и предварительного следствия); поддержание обвинения в суде (возлагаемое на органы прокуратуры); отправление правосудия (осуществляемое судами общей юрисдикции). Несмотря на тот факт, что различные функции реализуют разные органы, истинный интерес государства в уголовном процессе в конечном итоге есть тоже величина постоянная. Но он заключается не в том, чтобы победить в «состязании» любой ценой, положив сторону защиты «на лопатки»: не в том, чтобы возбудить процедуру уголовного преследования или поддерживать обвинение в отношении человека, виновность которого в совершении преступления выглядит сомнительно, а уж тем более осудить его за это преступление. Главный интерес государства (которое провозглашает себя правовым) - обеспечить торжество закона на всех этапах движения уголовного дела с тем, чтобы ни один невиновный не был привлечен к уголовной ответственности и ни один преступник не избежал законного и справедливого наказания. Реализация этого государственного интереса невозможна, если не установлена истина, не обеспечены полнота, всесторонность и объективность в исследовании обстоятельств дела.
Внешний параметр состязательности - это количественный ее показатель, указывающий на число процессуальных действий, эле-ментом порядка производства которых является равенство процес-суальных статусов обвиняемого и обвинителя. В зависимости от объема состязательности можно сравнивать уголовные процессы, обладающие одинаковой исторической формой. Расширение состя-зательных начал - это увеличение числа действий, построенных на базе состязательности, которое не влечет за собой изменение исто-рической формы процесса, например, установление судебного по-рядка решения вопроса об аресте при сохранении за органами пред-варительного расследования на досудебном этапе не только функции уголовного преследования, но и функции юстиции, а также преимуществ перед обвиняемым по собиранию доказательств.
Сущностный параметр состязательности - это качественный ее показатель, указывающий на равенство процессуальных стату-сов обвиняемого и обвинителя либо на стадии судебного разбира-тельства, либо на стадиях и судебного разбирательства, и предва-рительного расследования. Сравнение уголовных процессов различных исторических форм есть сравнение их с точки зрения «глубины» состязательности. Углубление состязательных начал- это всегда изменение исторической формы процесса, качественное ее изменение.
Итак, состязательность - это свойство, характеризующее уго-ловное судопроизводство в целом, отдельные его стадии либо кон-кретные процессуальные действия и выражающееся в равенстве процессуальных статусов органов уголовного преследования и об-виняемого (подозреваемого, иного лица, в отношении которого имеются улики) как участников соответственно всего уголовного судопроизводства в целом, отдельной его стадии либо конкретных.
Таким образом, состязательность является моделью (или типом) уголовного судопроизводства, с учетом которой складывается система его принципов, т.е. тип состязательного судопроизводства является источником принципа состязательности.
1.2 История развития принципа состязательности в теории уголовного процесса
История судебного процесса России берет свое начало в IX в., получив закрепление в первом письменном источнике - «Русской правде», она начинается господством в нем частного начала и полным совпадением его с процессом гражданским, характерными чертами которого являлись усмотрение сторон и формализм разбирательства.
И.В. Никитина, анализируя важнейший источник древнего права «Русскую правду» и другие исторические данные, приходит к выводу, что состязательная (обвинительная) форма процесса в русском праве была древнейшей, берущей свое начало еще от первобытнообщинного строя и особенно от предшествовавшего появлению государства периода военной демократии (IX - XI века). Данный период характеризуется состязательным (обвинительным) процессом в соответствии с обычаями родового строя времен военной демократии, но с известными их ограничениями. В период раннего феодализма процесс согласно «Русской правде» не был разделен на уголовный и гражданский и назывался «тяжебным». Поводами к возбуждению процесса служили жалобы истцов, задержание преступника на месте преступления, факт совершения преступления. Одной из форм начала процесса являлся так называемый «заклич» - публичное объявление о пропаже имущества и начале поиска похитителя. «Свод», который напоминал очную ставку, являлся второй стадией процесса. Он состоял в отыскании истцом надлежащего ответчика путем «закличи», сведении участников процесса на очную встречу и присяги. И последняя стадия судебного процесса, заключавшаяся в поиске доказательств и преступника, называлась согласно ст. 77 Пространной правды «гонение следа». В данном случае закон исходил из следующего: там, куда приводит след, находится преступник. Розыски прекращались, если след терялся на большой дороге или в пустой степи. Если следы приводили в ту или иную вервь, на нее ложилась обязанность самой отыскать преступника и выдать его властям. В противном случае она платила так называемую «дикую виру». «Гонение следа» осуществляли потерпевшие, их близкие, члены общины и все добровольцы.
Таким образом, процесс вели сами стороны, они собирали и представляли доказательства, на основании которых и решалось дело. В качестве доказательств использовались свидетельские показания: показания «видока», свидетельствующего об известных ему фактах, и «послуха», подтверждающего все сказанное сославшейся на него стороной и удостоверяющего добрую славу того, чьим послухом он является. Процессуальная роль последнего иная, чем свидетеля; она гораздо более активна. Процессуальным методом состязания были «ордалии» - испытания для установления истины с помощью сил природы. От строя военной демократии сохранился судебный метод установления истины путем состязания сторон при помощи судебного поединка («поле»). Победитель в поединке признавался выигравшим дело. Судебный поединок как вид доказательства законодательно впервые был закреплен в Псковской судной грамоте. Согласно ст. 13 Судебника 1550 г. возлагалась обязанность на окольничих и дьяков обеспечить равенство сторон в поединке.
В XIII-XV вв. наряду с состязательной (обвинительной) формой все больше внедряются элементы розыска. Получает развитие суд наместников и волостей, имеющих кормление (доход) за счет тяжущихся, вследствие чего возрастает их активность в ведении допросов и розыска, чтобы не упустить своего прибытка. Судебник 1497 г., с одной стороны, содержит много черт, сходных с судопроизводством, установленным еще во времена «Русской правды» и носящим состязательный характер, и, с другой стороны, свидетельствует о возникновении новой формы процесса - следственной или инквизиционной, что, в свою очередь, также связано с укреплением самодержавия в царствование Ивана Грозного.
Следственная или инквизиционная форма процесса (розыск) не предполагала обязательного участия сторон в суде и наличия жалобы для возбуждения дела. При этой форме процесса расследование того или иного дела могло начинаться по инициативе самого суда, который в этом случае являлся истцом от имени государства, либо по оговору кого-либо со стороны «добрых» людей. Такой форме процесса были присущи такие доказательства, как повальный обыск, который проводился для отыскания «лихих» людей и сочувствующих им; сыск, то есть опрос «добрых» людей, который проводился должностными лицами в отсутствие обвиняемого; расспрос и пытка, которые применялись судом не столько для получения собственного признания со стороны обвиняемого в совершенном преступлении, сколько для уличения его и в других преступлениях, а также для оговора и уличения в преступлениях других лиц.
Судебник 1550 г. практически не изменил существа уголовного процесса в России. Он развивал розыскные начала процесса, приобретавшего классические очертания. Суд становился активнее в поиске доказательств. Расширялось применение пытки. Однако наряду со следственным процессом продолжал практиковаться и состязательный, но наметилась тенденция к сокращению его применения. Судебная реформа 1864 г. занимает особое место в истории развития судоустройства и судопроизводства, ею были произведены коренные изменения в судопроизводстве и процессе. В основе этой реформы лежали глубокие экономические и политические процессы, происходившие в стране во второй половине XIX в. Она рассматривалась в качестве второго после отмены крепостного права мероприятия, которое было жизненно необходимо для России.
Судебная реформа 1864 г. считается самой последовательной. В наши дни принципы судоустройства и процесса, заложенные в судебных уставах, являются предметом непосредственного правотворчества и практического применения.
Судебные уставы 1864 г. встали на путь значительного сокращения числа судебных инстанций, значительного упрощения судебной системы. Вместо сложной и громоздкой структуры сословных дореформенных судов были созданы следующие судебные органы: мировой суд в составе единоличного мирового судьи, а в качестве второй, апелляционной инстанций для всех дел, рассмотренных в мировых судах данного мирового округа, создавался съезд мировых судей, общие судебные места; единой кассационной инстанцией для всех судов империи учреждались два департамента Сената - уголовно-кассационный и гражданско-кассационный.
Последовательно проводился принцип распределения процессуальных функций. Прокурор как частное лицо мог отказаться от поддержания обвинения, но прокуратура как орган государственного обвинения должна была осуществлять свою главную функцию в уголовном процессе, если судебная власть считала необходимым проводить судебное следствие в публичных интересах.
Историческое значение Устава 1864 года в контексте рассматриваемой нами темы заключается во введении в России смешанной формы уголовного процесса с разделением его на две стадии: досудебную и судебную, весьма отличающиеся одна от другой.
Характерными особенностями досудебной стадии были нераспространение на нее принципа состязательности сторон, отсутствие за ней судебного контроля и отсутствие судебных процедур, неучастие поначалу совсем, а затем ограниченное участие в ней защитника, ограничение прав обвиняемого и защитника, обширные властные полномочия лица, производящего предварительное расследование, и также обширные властные полномочия прокурора по осуществлению надзора за предварительным расследованием преступлений. Состязание сторон происходило в суде на второй стадии процесса. Ни о каком состязании сторон на первой, досудебной стадии процесса речи быть не могло. Однако в России с введением Уставов 1864 г. сложилась такая ситуация, когда новый суд, опережая в своем развитии основные политические институты самодержавия, вошел в вопиющее противоречие с самодержавно-чиновничьим строем России, крепостническими порядками, что явилось причиной начала судебной контрреформы, которая существенно изменила порядок расследования и судебного рассмотрения политических преступлений и ограничила права подсудимых; ограничила и частично отменила такие демократические институты, как независимость и несменяемость судей, гласность и состязательность, рассмотрение уголовных дел с участием присяжных заседателей и право подсудимого на защиту; почти упразднила мировую юстицию, осуществила слияние в низшем звене административной власти с властью судебной.
УПК РСФСР 1923 г. определил такие принципы процесса, как публичность, национальный язык уголовного судопроизводства, участие переводчика, право на защиту (при судебном разбирательстве), участие представителя общественности, устность и гласность судебного разбирательства, вынесение приговора простым большинством голосов, свободная оценка доказательств.
В уголовно-процессуальном праве в 30-50-х годах, в период сталинских репрессий, наблюдались существенные отступления от требований законодательства, в некоторых случаях сами законодательные акты создавали условия для фактического произвола, когда доказать свою невиновность было практически невозможно, а репрессиям подвергались многие советские граждане.
октября 1960 г. был принят УПК РСФСР, в который впоследствии, в 1989-1993 гг., внесены многочисленные изменения и дополнения, продиктованные теми изменениями и дополнениями, которые вносились в эти годы в Конституцию РСФСР. Необходимо отметить, что все же главным в советском уголовном процессе данного периода времени является не состязание сторон, а активная, направленная на осуществление задач социалистического правосудия деятельность органов государства - предварительного следствия, прокуратуры и суда.
Первые шаги судебной реформы, призванной решить задачу модернизации нашего уголовного судопроизводства, были сделаны еще в конце 80-х - начале 90-х годов союзным законодателем. Сначала Основами законодательства о судоустройстве от 13 ноября 1989 г., а затем Законом СССР от 10 апреля 1990 г. «О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик» любому обвиняемому было дано право пользоваться помощью защитника с момента предъявления обвинения. Такое же право впервые было предоставлено и подозреваемому при задержании или аресте (ч. 1 ст. 14).
Свободный доступ защитника к участию в предварительном расследовании, безусловно, означал усиление состязательности в уголовном процессе.
С распадом Союза ССР и радикальными преобразованиями социально-экономического и политического строя в современной России начинается фрагментное становление в уголовном процессе принципа состязательности. Пик законотворческой деятельности по его совершенствованию пришелся на 1992 - 1993 гг. под влиянием трех мощных факторов: 1) норм международных договоров, к которым присоединилась Россия, 2) норм Конституции РФ 1993 года, которая заимствовала многие нормы из данных международных договоров, и 3) толкований действующего уголовно-процессуального закона, которые содержались в постановлениях Конституционного Суда РФ, - происходит весьма значительная деформация принципов российского уголовного процесса, что привело к моменту принятия в 2001 году нового УПК РФ к распространению принципа состязательности на досудебные стадии уголовного процесса.
За последние годы российский уголовный процесс также претерпел существенные изменения. В ходе судебной реформы в уголовно-процессуальный закон Российской Федерации внесен ряд существенных изменений и дополнений. Обновление произошло с учетом опыта России и других стран, а также общепризнанных принципов и норм международного права, являющихся составной частью российской правовой системы. Новации касались повышения роли суда в осуществлении контроля за соблюдением законов органами расследования; усиления гарантий прав личности в уголовном процессе; расширения сферы применения диспозитивного начала в уголовном судопроизводстве и т.д.
Решительным шагом по пути реформирования уголовного процесса явилось включение в УПК правила о том, что доказательства, полученные с нарушением закона, не имеют юридической силы (ч. 3 ст. 69), что также продекларировано п. 2 ст. 50 Конституции РФ.
Кульминационным моментом судебной реформы считается воссоздание в российском уголовном процессе суда присяжных (Закон РФ от 16 июля 1993 г.).
Одним из основных направлений, намеченным в Постановлении Верховного Совета Российской Федерации от 24 октября 1991 г. «О концепции судебной реформы в РСФСР», являлось создание такого судопроизводства, которое гарантировало бы право на судебную защиту, равенство граждан перед законом, реализацию принципов презумпции невиновности и состязательности. Принятая всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. Конституция РФ провозгласила: «Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон» (ч. 3 ст. 123).
Конституционный Суд Российской Федерации в Постановлении от 28 ноября 1996 г. N 19-П отметил: «Конституционный принцип состязательности предполагает такое построение судопроизводства, при котором функция правосудия (разрешения дела), осуществляемая только судом, отделена от функций спорящих перед судом сторон. При этом суд обязан обеспечивать справедливое и беспристрастное разрешение спора, предоставляя сторонам равные возможности для отстаивания своих позиций, а потому не может принимать на себя выполнение их процессуальных (целевых) функций».
Данный конституционный принцип законодательно закреплен в Уголовно-процессуальном кодексе Российской Федерации 2001 г.
Таким образом, основным итогом развития состязательности в теории уголовного процесса явилось законодательное закрепление данного принципа в УПК РФ и его распространение помимо судебной стадии уголовного судопроизводства на досудебное производство.
ГЛАВА 2. СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТЬ В ХОДЕ ПРЕДВАРИТЕЛЬНОГО РАССЛЕДОВАНИЯ
Предварительное расследование является самостоятельной стадией уголовного процесса. Это важнейшая стадия, при производстве которой собирается доказательственная база по тому или иному уголовному делу. Предварительное расследование - это самостоятельная стадия уголовного судопроизводства, представляющая собой урегулированную законом, облеченную в форму правовых отношений деятельность уполномоченных лиц, назначением которой является доказывание события преступления, виновности лица, его совершившего, и других имеющих значение обстоятельств, а так же создание иных предпосылок для рассмотрения уголовного дела в суде.
Предварительной расследование может осуществляться в двух формах, указанных в законе: в форме предварительного следствия и в форме дознания. Раньше, по УПК РФ от 2002 года, следователи любое свое решение должны были согласовывать с прокурором. Каждое решение - санкция на обыск или арест - необходимо было согласовывать с прокуратурой. Сейчас эти функции переданы начальникам следственных органов, что значительно повысило эффективность работы.
Нынешняя процедура такова. Следователь получает материал от оперативных служб, возбуждает уголовное дело, уведомляет об этом прокурора и продолжает расследование. Если прокурор считает, что необходимо проверить законность возбуждения уголовного дела, он письменно запрашивает его и проверяет. В случае обнаружения каких-либо нарушений прокурор имеет право в течение суток своим постановлением отменить возбуждение дела. Все остальные действия остались прежними. Самый большой плюс - самостоятельность следователя, что не может не вызывать к нему доверия. Он, наконец, становится реальной фигурой, которая объективно оценивает ситуацию.
Хотелось бы заметить, что само название данной стадии является наследием советского розыскного процесса. Термин «предварительное расследование» не соответствует современным правовым реалиям, поскольку демонстрирует явно обвинительный уклон при производстве по уголовному делу. Расследование, в значении как процессуальной функции, так и формы судопроизводства, является неотъемлемым атрибутом розыскного процесса. Более того, прилагательное "предварительное", как правило, употребляемое в паре с ним, также видится неуместным. Этим предполагается, что расследование может иметь и иную форму. Если это справедливо по отношению к следствию, которое традиционно имеет две формы (следствие предварительное и судебное), то сама мысль о возможности «судебного расследования» сейчас покажется абсурдной не только сторонникам состязательности.
Общей целью досудебного производства по уголовному делу, т.е. производства до судебного разбирательства, можно полагать установление оснований достаточных для рассмотрения судом уголовного дела в отношении конкретного лица.
К сожалению нередки факты нарушений прав граждан в ходе досудебного производства по уголовным делам, связанные с вмешательством руководителей органов уголовного преследования в ход судопроизводства. Имеют место и случаи вмешательства представителей административной власти (руководителей следственных подразделений и органов дознания) в вопросы содержания под стражей лиц, привлечённых к производству. На следователей в ходе предварительного следствия нередко осуществляется мощное давление со стороны прокуроров и руководителей подразделений. Рычагов для подобного давления достаточно: процессуальные, административные и материальные меры воздействия.
Положение следователя в системе правоприменительных органов и судопроизводстве России демонстрирует, что он является чиновником органов уголовного преследования, на которого полностью распространяется система иерархической подчинённости. Кроме того, следователь в процессуальном порядке подлежит надзору прокурора и контролю со стороны начальника следственного отдела, являющегося его административным руководителем. Это значит, что реальной процессуальной независимости следователя в российском уголовном судопроизводстве нет, речь может идти лишь об ограниченной процессуальной самостоятельности.
Постепенное введение принципа состязательности в уголовный процесс породило парадоксальную ситуацию. Следователь, отнесенный к стороне обвинения, не обязан ни по служебным обязанностям, ни по здравому смыслу собирать оправдательные доказательства. Оставленные ему при этом широкие дискретные полномочия по назначению экспертизы, проведению эксперимента и т.д., позволяют на вполне законных основаниях, если не игнорировать, то во всяком случае не учитывать такие материалы. Таким образом, получается, что обвиняемый остается один на один со всей государственной машиной, пытающейся доказать его вину. В этой ситуации ему, очевидно, приходится лишь надеяться на лучшее.
По мнению практикующих адвокатов, введение в УПК РФ ст. 86 с громким названием «Собирание доказательств» не упрочило прав защиты, так как ст. 74 «Доказательства» не закрепляет допустимость доказательств, собранных защитой, а имеет лишь ссылочный характер на ст.84 УПК РФ. Анализ этих статей свидетельствует, что определение допустимости собранных защитой доказательств остается прерогативой следователя. Этим отчасти уменьшается диспропорция, существующая сегодня: защитнику предоставлено право ходатайствовать о вызове на допрос дополнительных свидетелей, но не предоставлено право их опросить. Итак, защитник ходатайствует о допросе определенных лиц, не зная даже примерно, о чем они будут говорить.
На практике, как правило, активность стороны защиты проявляется при производстве следователем допросов подзащитных и очных ставок с их участием, при этом защитники практически не участвуют в производстве таких следственных действий, как осмотр и освидетельствование, в постановке вопросов при проведении экспертиз на предварительном следствии. Защитников либо не ставят в известность о производстве следственных действий, либо они сами не принимают в них участие из тактических соображений.
Очевидно, что неучастие защитников в названных следственных действиях существенно снижает качество защиты. Участие защитника в состязательной деятельности на предварительном следствии обладает особенностями, отличающимися от условий в ходе судебного разбирательства. Эти условия можно разделить на две группы в зависимости от их объективности и субъективности. Различаются эти условия и по такому признаку, как благоприятные для деятельности адвоката или неблагоприятные. К объективным условиям можно отнести:
наличие многих доказательств в первоначальный период расследования и возможность их обнаружить;
неравенство процессуальных прав сторон защиты и обвинения;
тайна следственных действий;
неравенство прав в собирании доказательств;
отсутствие благоприятных условий для свидания защитника с подозреваемым в помещении органа внутренних дел (трудно обеспечить конфиденциальность).
К субъективным условиям можно отнести:
сложности в налаживании психологического контакта защитника со своим подзащитным;
возможность совершения стороной обвинения различных помех в деятельности защитника, хотя это и нарушение закона;
обостренная конфликтность отношений между следователем и защитником;
недостаточная профессиональная подготовка следователя;
попытка «подставить» защитника со стороны оперативных служб (возможно подбрасывание компрометирующих материалов и др.);
давление со стороны родственников и близких подзащитного, чтобы защитник в своей деятельности шел на нарушение закона (организация переписки с подозреваемым, посредничество во взяточничестве и т.п.);
трудности в состязательной деятельности из-за отсутствия опыта у защитника по ведению данной категории уголовных дел.
В ст. 53 и 86 УПК РФ говорится о праве защитника «собирать доказательства». Некоторые юристы с удовлетворением констатируют, что УПК РФ наконец-то предоставил адвокату- защитнику возможность самостоятельно собирать доказательства по делу, и, более того, усматривают в этом важное проявление состязательности в нашем досудебном уголовном процессе. Но нужно уточнить, что право на самостоятельное собирание доказательств участник уголовно- процессуальной деятельности имеет в том случае, если:
а) УПК дозволяет ему производить те или иные процессуальные действия, направленные на обнаружение и закрепление информации, сведений о фактах; б) УПК признает результаты данных действий доказательствами по уголовному делу.
Если же субъект не имеет таких правомочий, а вынужден обращаться к более полномочному лицу с просьбой превратить имеющуюся у него информацию в полноценные доказательства, то такой субъект не собирает доказательства, а лишь содействует в их собирании. В плане самостоятельности защитника в собирании доказательств все осталось по-прежнему.
Доказательства собирает только орган уголовного преследования, а защитник как был, так и остался ходатаем перед ним. Но есть и положительный момент. Если раньше всякая инициатива адвоката в поиске новых доказательств и попытка их фиксации воспринимались органом предварительного расследования как незаконное противодействие, что было чревато неприятностями для адвоката-защитника, то теперь он вправе активно разыскивать информацию в пользу подзащитного и даже по-своему закреплять ее. Однако это совсем не означает, что защитник приобрел право на самостоятельное собирание доказательств. Это право так и осталось прерогативой следователя.
Тем самым можно сделать вывод, что в досудебном производстве УПК РФ законодатель, объявив о праве защитника собирать доказательства, в действительности это право не обеспечил. Субъектом же собирания доказательств остаются органы уголовного преследования, а защитник в этом может лишь им содействовать.
ГЛАВА 3. СОСТЯЗАТЕЛЬНОСТЬ СТОРОН ЗАЩИТЫ И ОБВИНЕНИЯ НА СТАДИИ СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА
.1 Состязательность сторон защиты и обвинения на стадии судебного разбирательства
Наиболее яркое проявление состязательности судебного разбирательства видно в судебных прениях участников судопроизводства, которые и способствуют установлению истины по уголовному делу. Ранее отмечалось, что структурным признаком состязательности является выделение обвинения и защиты в качестве самостоятельных функций, их размежевание между собой и отделение от судебной деятельности; при этом сущностным признаком состязательности является равенство процессуальных статусов сторон. Прокурор, передавший уголовное дело в суд и поддерживающий обвинение в судебном разбирательстве, обвиняет подсудимого, изобличает его, доказывает его виновность, настаивает на применении к подсудимому наказания, но сам не решает дела.
Соединение функций уголовного преследования и решения дела в одном лице несовместимо с законами логики и психологии. При таком построении процесса стороны лишаются возможности осуществлять свои права, а суд неизбежно превращается в покровителя одной из сторон, чаще всего - стороны обвинения. Если же стороны независимо друг от друга выполняют функции обвинения и защиты, то должен быть независимый от них суд, объективно разрешающий обвинение. Лишь при этом условии защита обретает реальную возможность отстаивать свои права и интересы. Безусловно, гарантией принципа состязательности сторон в суде является действие такого общего условия судебного разбирательства, как равенство прав сторон (ст. 224 УПК).
Решение дела в целом, равно как и всех возникающих в процессе разбирательства вопросов, принадлежит только суду, который решает дело, но не обвиняет.
Расширение состязательного начала в судебном разбирательстве не оставляет места активной роли суда в доказывании. Судья в ходе судебного следствия и принятия решений осуществляет лишь оценку представленных и исследованных сторонами доказательств, почти не вмешиваясь в состязание сторон. Анализ всей деятельности суда по рассмотрению и разрешению уголовного дела приведет нас к выводу о том, что суд вправе выдвигать и проверять собственные версии по делу; производить следственные действия, направленные на проверку имеющейся доказательственной информации; он обязан принимать дополнительные доказательства, представляемые сторонами, и приобщать их к делу; он оценивает имеющиеся доказательства по делу с точки зрения тех критериев, которые диктует закон.
После законодательного закрепления состязательности суд выступает как субъект доказывания, участвующий в формировании доказательственной базы для вынесения справедливого приговора, путем проверки представленной доказательственной информации и ее оценки с точки зрения допустимости, достоверности и, в конечном счете, достаточности для обоснования выводов по делу.
Признание доказательств недопустимыми и исключение их из разбирательства дела производится судьей, как по собственной инициативе, так и по ходатайству сторон. В последнем случае сторона, которая обнаружила недопустимое доказательство, может подать судье ходатайство о признании доказательства недопустимым и просить исключить его из числа доказательств, подлежащих исследованию судом. Судья разрешает ходатайства о признании доказательств недопустимыми, выслушав мнения сторон.
В предварительном слушании могут быть оглашены любые документы для проверки допустимости имеющихся в деле доказательств. Прежде всего, здесь имеется в виду оглашение протоколов или иных документов, о недопустимости которых поставлен вопрос, а также документов, представленных в подтверждение ходатайства об исключении конкретного доказательства как недопустимого (например, справки о родственных отношениях между обвиняемым и свидетелем). Исключение из уголовного дела доказательств не ведет к их изъятию из материалов дела. Недопустимые доказательства должны сохраняться в деле на случай оспаривания этого исключения кем-либо из сторон. Стороны в ходе судебного следствия могут поставить вопросы о признании того или иного доказательства недопустимым, об ошибочности исключения на предварительном слушании из разбирательства допустимого, по мнению стороны, доказательства. Эти вопросы судья должен разрешить сразу после заявления ходатайства. При наличии ходатайства сторон об исследовании доказательств, ранее исключенных судьей из разбирательства, закон не разрешает излагать содержание доказательств.
Закон предписывает сторонам, наряду с судом присяжных, проявлять активность в оценке доказательств с «формальной» точки зрения. Участвуя в предварительном слушании, прокурор и защитник должны содействовать в принятии судьей одного из решений. Придя к выводу о необходимости и возможности дополнения предварительного следствия без возвращения уголовного дела на дополнительное расследование, каждая из сторон в соответствии со своим интересом вправе заявить суду соответствующее ходатайство (например, о вызове свидетелей или об истребовании документов).
После обсуждения вопросов об исключения из дела доказательств защитник вправе заявить о недостаточности доказательств, подтверждающих вину обвиняемого, и ходатайствовать о направлении дела для производства дополнительного расследования.
Прокурор же обязан объективно оценить ситуацию с точки зрения наличия оснований для поиска следствием новых доказательств или для изменения обвинения. При невозможности назначения дела для слушания в судебном заседании прокурор должен заявить ходатайство о направлении его для производства дополнительного расследования. В случае отсутствия достаточных доказательств, подтверждающих вину подсудимого, и бесперспективности поиска других обвинительных доказательств прокурору уже в этой стадии процесса необходимо отказаться от обвинения.
Стремясь к справедливому разрешению дела, суд не должен подменять стороны в отыскании и исследовании доказательств. Полагаем уместным здесь сослаться на мнение американских правоведов. Они утверждают, что одним из основных преимуществ пассивного процессуального положения суда является то, что «ему не нужно решать, когда следует прекратить собирание и представление доказательств, поскольку это будет входить в задачу сторон».
Важной составляющей обеспечения истинной состязательности является повышение ответственности и авторитета судей, которые должны стать надежным противовесом какому-либо давлению.
Безусловно, суды играют в правоохранительной системе решающую роль. Они ставят точку в уголовных делах. Если уровень работы судов высокий, то оперативно-розыскная работа, дознание, следствие и прокуратура будут вынуждены подтягиваться, чтобы соответствовать этому уровню. Суды должны работать так, чтобы иметь в обществе непререкаемый авторитет. Только тогда будет уважение к закону, правовая культура и правопорядок.
3.2 Проблемы реализации принципа состязательности сторон на различных стадиях уголовного судопроизводства
В п. 5 описательно-мотивировочной части данного постановления Конституционный Суд РФ утверждает: "Принципы состязательности и равноправия сторон распространяются на все стадии уголовного процесса. Объем процессуальных прав, предоставленных сторонам в надзорной инстанции, исходя из конкретных целей и особенностей этой процессуальной стадии, может быть меньше, чем в суде первой инстанции, рассматривающем дело по существу на основе непосредственного исследования всех имеющихся доказательств. Однако при определении таких прав законодатель должен учитывать конституционные требования об осуществлении судопроизводства на основе состязательности и равноправия сторон. Это означает, что на разных стадиях уголовного процесса, в том числе в надзорной инстанции, прокурор и обвиняемый (осужденный, оправданный) должны обладать соответственно равными процессуальными правами". Как представляется, подобное мнение членов Конституционного Суда РФ не дает основание утверждать о наличии объективно закрепленных в основном законе нашей страны положений, устанавливающих действие принципа состязательности сторон во всех стадиях уголовного процесса.
Во-первых, это мнение было высказано не в резолютивной части постановления N 2-П, где отражается решение высшего органа конституционного надзора нашей страны, а в описательно-резолютивной его части, что уже позволяет признать это мнение не обязательным для правоприменителей.
Во-вторых, как верно отметили А. А. Давлетов и В. П. Божьев , законодатель, формулируя конституционную норму о состязательности сторон, применил термин "судопроизводство" в контексте "производство в гражданских, арбитражных, уголовных судах", подразумевая под этим именно судебное производство. Следовательно, о досудебном производстве здесь речь не шла.
В-третьих, вопреки высказыванию членов Конституционного Суда РФ, приведенному выше, на разных стадиях процесса прокурор и обвиняемый не могут обладать равными правами, так как объем прав этих участников (а для прокурора - это не просто права, а властные правомочия) отличается на разных стадиях в зависимости от целей и задач стадии, специфики процессуальной деятельности в данной стадии и степени выраженности признаков основной уголовно-процессуальной функции у этих участников в тех или иных процессуальных отношениях. О неравенстве прав сторон по участию в доказывании по уголовному делу весьма убедительно писал М. Бобылев.
Позиция Конституционного Суда РФ, высказанная по вопросу о пределах действия принципа состязательности сторон, послужила идейной основой для формулирования выводов ряда авторов о реализации данного принципа в стадии возбуждения уголовного дела. Так, Е. В. Митрофанова, полагая, что "принцип состязательности сторон имеет четыре составляющих:
. наличие независимого суда, не являющегося органом уголовного преследования;
. наличие стороны обвинения и стороны защиты;
. процессуальное равноправие или равенство сторон;
Появление в данной стадии заявителя, прокурора, следователя и дознавателя она связывает с появлением сторон в процессе, а возможность обжаловать в суд решение об отказе в возбуждении уголовного дела в соответствии ч. 1. ст. 125 УПК РФ она ассоциирует с ролью суда как независимого арбитра в разрешении правового спора, в осуществлении сторонами предоставленных им прав.
Позволю себе не согласиться с данными утверждениями по следующим мотивам.
Во-первых, перечень элементов принципа состязательности сторон, которым оперирует Е. В. Митрофанова, по ряду важных моментов отличается от содержания ст. 15 УПК РФ, где говорится о разделении функций обвинения, защиты и разрешения уголовного дела. Законодатель отводит суду роль по разрешению уголовного дела в конструкции принципа состязательности сторон, а не роль "независимого арбитра" (кстати, многие авторы употребляют этот спортивный термин в уголовном судопроизводстве вместо традиционного термина, определяющего функцию суда в состязательном процессе). Суд должен разрешить судьбу уголовного дела, но в стадии возбуждения уголовного дела "дела" как такового еще нет.
Во-вторых, важнейшим элементом принципа состязательности сторон является наличие сторон защиты и обвинения. Однако, до возбуждения уголовного дела и появления в процессе фигуры подозреваемого (обвиняемого) сторона защиты отсутствует, равно как и наличие участников со стороны обвинения (следователя, дознавателя, прокурора) не дает повода для вывода о том, что они выполняют здесь функцию обвинения, так как еще не сформулирован четко сам обвинительный тезис, а уголовное преследование можно осуществлять в отношении конкретного лица.
При всей очевидности данной ситуации, тем не менее, Е. В. Митрофанова утверждает, что "осуществляя предварительную проверку по сообщению о преступлении, дознаватель, следователь, прокурор, являются представителями стороны обвинения и выполняют одноименную функцию". К представителям же стороны защиты на стадии возбуждения уголовного дела она относит лицо, указанное в заявлении или рапорте как совершившее или готовившееся совершить преступление, а также лицо, сделавшее заявление о явке с повинной. Однако законодатель в п. 46) ст. 5 УПК РФ определяет состав участников со стороны обвинения вполне конкретно: "обвиняемый, а также его законный представитель, защитник, гражданский ответчик, его законный представитель и представитель". Следовательно, ее вывод относительно действия принципа состязательности сторон в стадии возбуждения уголовного дела является необоснованным.
Более убедительно выглядит позиция профессора В. П. Божьева о том, что "такой атрибут состязательности, как уголовное преследование (обвинение) появляется не с момента возбуждения дела и даже, как правило, не с самого начала расследования, поскольку его становление обусловлено наличием подозреваемого или обвиняемого, которые могут так и не появиться до окончания расследования (в форме прекращения дела)". Представляется, что появление в уголовном процессе участников со стороны обвинения не означает автоматического начала реализации в их деятельности самой функции обвинения. С учетом того, что функция - это отдельное направление уголовно-процессуальной деятельности, в котором участник уголовного процесса реализует свое назначение согласно его правовому статусу, закрепленному в законе, можно утверждать, что не в любом процессуальном действии, осуществляемом этим участником, находит воплощение его основная уголовно-процессуальная функция. В этих действиях могут реализовываться и иные направления уголовно-процессуальной деятельности, не являющиеся прямым продолжением его основной функции. "Жесткое" деление функций на три основных - обвинение, защиту и разрешение дела - носит условный характер в системе принципа состязательности сторон, который воплощается в судебных стадиях процесса. В реальных уголовно-процессуальных отношениях органы расследования выполняют и другие (второстепенные по отношению к своей главной, основной - обвинительной) функции: например, принимают решение о прекращении уголовного дела, собирают доказательства, смягчающие ответственность обвиняемого.
И. Михайловская, исследуя проблемы состязательности и осуществления функции обвинения, отмечала, что на этапе предварительного расследования, на котором выявлены только признаки преступления, но отсутствуют данные о лице, его совершившем, реализация функции обвинения (уголовного преследования) по своим задачам и направленности не имеет содержательных отличий. Ведь уголовное преследование может вестись лишь при условии, что существует вероятность (и возможность) обнаружить лицо, виновное в совершении преступления. Больший или меньший объем информации об этом лице (или ее отсутствие на данном этапе расследования) не меняет существа деятельности участников процесса, представляющих сторону обвинения. Однако, на наш взгляд, она не права в том, что задачи участников со стороны обвинения на данном этапе не отличаются по содержанию от задач уголовного преследования конкретного подозреваемого или обвиняемого. На первоначальном этапе деятельность органов расследования подчинена задачам установления причастного к совершению преступления лица, выяснения отсутствия обстоятельств, препятствующих производству по уголовному дела. При появлении реального лица, в отношении которого начинается уголовное преследование, функция обвинения приобретает новый содержательный, предметный характер, направленный на изобличение данного лица в совершении преступления.
Разнообразие точек зрения, высказанных по проблеме соотношения понятий уголовного преследования и обвинения, обусловлено непоследовательностью позиции самого законодателя, выразившейся в том, что в п. 22) ст. 5 УПК РФ он определил обвинение как "утверждение о совершении определенным лицом деяния, запрещенного уголовным законом, выдвинутое в порядке, установленном настоящим Кодексом", в п. 55) той же статьи обозначил уголовное преследование как "процессуальную деятельность, осуществляемую стороной обвинения в целях изобличения подозреваемого, обвиняемого в совершении преступления", а в п. 45) фактически поставил знак равенства между этими двумя понятиями, давая дефиницию сторон (для сравнения: "стороны - участники уголовного судопроизводства, выполняющие на основе состязательности функцию обвинения (уголовного преследования) или защиты от обвинения").
Как представляется, объем этих понятий не одинаков, они не тождественны, и термины, применяемые для их обозначения, не должны смешиваться. С учетом того, что уголовное преследование - это деятельность по изобличению конкретного лица в совершении преступления, результатом этой деятельности (в случае успешного ее завершения) может стать обвинение данного лица в совершении деяния, запрещенного Уголовным кодексом. Для исследования механизма реализации принципа состязательности сторон уяснение содержания понятий, обозначаемых категориями "обвинение" и "уголовное преследование", имеет колоссальное значение. Функция обвинения формируется в состязательном производстве, когда участники процесса со стороны обвинения успешно завершают деятельность по изобличению лица в совершении преступления, и находит свою четкую реализацию в судебных стадиях, когда сторона обвинения предстает с обвинительным тезисом перед судом, разрешающим правовой спор между сторонами обвинения и защиты об обоснованности данного тезиса. В системе принципа состязательности сторон, закрепленной в ст. 15 УПК РФ иной трактовки функции обвинения быть не должно.
Исходя из того, что для создания условий реализации принципа состязательности сторон непременным атрибутом является наличие всех компонентов вышеуказанной системы, необходимо изучить и проблему осуществления функции разрешения дела по существу в досудебных стадиях. А. Тушев, исследуя роль прокурора в реализации принципа состязательности в уголовном производстве, отмечает, что он исходит при решении этого вопроса из того, что "состязательность является принципом уголовного процесса, и может проявляться во всех стадиях в том или ином объеме. На досудебных стадиях участники уголовного процесса и иные заинтересованные лица имеют право обжаловать в суд практически любое действие или бездействие и решение органа дознания, дознавателя, следователя, прокурора и суда (ст. 123 УПК). Рассмотрение жалобы судом происходит с участием представителей сторон, которые состязаются в отстаивании своих интересов. Состязательность наиболее ярко проявляется в стадии судебного разбирательства. Элементы состязательности присутствуют в стадии назначения судебного заседания и в стадиях, следующих за судебным разбирательством". Представляется, что его высказывание справедливо исключительно в отношении лишь тех судебных стадий, где налицо все составляющие принципа состязательности, где суд решает судьбу уголовного дела по существу, прекращая его, вынося приговор или пересматривая его в апелляционном, кассационном или надзорном порядке. Что касается досудебного производства, то рассмотрение жалоб сторон судьей в порядке ст. 125 УПК РФ хоть и содержит элементы состязательности (состязательных начал), но проявлением действия принципа состязательности сторон не является. Здесь у судьи отсутствует функция разрешения дела по существу, так как он осуществляет одну из форм судебного контроля (см. об этом ниже). Следовательно, отсутствует существенный компонент системы принципа состязательности сторон. А. О. Машовец утверждает, что состязательность присуща не только стадии судебного разбирательства, но и иным стадиям, однако она не уточняет, что в данном высказывании она подразумевает под состязательностью, не проводит различия между "состязательным началом" и "принципом состязания сторон".
М. С. Строгович видел в стадии расследования наличие отдельных элементов состязательности и полагал, что в полной мере принцип состязательности находит свое раскрытие только в стадии судебного разбирательства. Р. Д. Рахунов более категорично отмечал, что в стадии предварительного расследования нет состязательности, так как в ней не проведено разделение функций обвинения, защиты и разрешения дела. Его высказывание относительно положений действовавшего тогда УПК РСФСР, датированное 1961 годом, актуально и по сей день. Несмотря на то, что законодатель в УПК РФ относит следователя, дознавателя, прокурора, потерпевшего и гражданского истца к стороне обвинения, и им в стадии предварительного расследования противостоит сторона защиты, представленная защитником, подозреваемым (обвиняемым) и гражданским ответчиком, функция разрешения дела по существу осуществляется не судом, как органом правосудия. В данной стадии дело по существу разрешается прокурором, следователем и дознавателем. Суд здесь не выполняет функцию разрешения дела по существу (не решает правовой спор о совершенном уголовно-наказуемом деянии и судьбе уголовного дела), а осуществляет судебный контроль.
В науке уголовно-процессуального права давно идет дискуссия о соотношении применительно к деятельности суда категорий "правосудие", "разрешение дела по существу", "судебный контроль". Так, исследуя судебный контроль и прокурорский надзор за предварительным следствием, профессор И. Л. Петрухин пришел к выводу, что суд, рассматривая ходатайство органов расследования о производстве следственных действий и применении мер процессуального принуждения, осуществляет деятельность, являющуюся элементом правосудия - судебным контролем за предварительным следствием. Он осуществляет судейские функции, решая конкретный процессуальный вопрос, возникающий на предварительном следствии. Вполне обоснованно звучит его высказывание относительно того, что "поскольку судья, выдавая решения на право производства следственных действий, не разрешает дело в целом, можно говорить о наличии лишь элементов правосудия на предварительном следствии". Соотношение категорий "правосудие" и "судебный контроль" разные ученые видели либо в полном совпадении данных понятий, полагая, что судебный контроль является частью правосудия , либо усматривали в этих явлениях различия, которые позволяли говорить о них, как о самостоятельных функциях судебной власти. Выбор той или иной позиции в данном споре зависел от того, какое смысловое содержание вкладывали авторы в вышеуказанные понятия. Н.М.Чепурнова считает правосудие важной, но не единственной формой реализации судебной власти. По ее мнению, судебная власть реализуется в таких конституционно-правовых формах, как правосудие, судебный надзор вышестоящих судов за нижестоящими, судебное управление, судебный контроль, судебный конституционный контроль.
Л.Н. Масленникова, изучая природу судебного контроля, пришла к выводу, что он представляет собой одну из форм осуществления судебной власти, обеспечивающую соблюдение законов и, в конечном счете, надлежащий правопорядок в обществе. Перед судебным контролем стоит задача либо предупредить, либо выявить нарушение в применении закона. Это понятие судебного контроля в широком смысле характеризует деятельность судов не только в досудебном, но и в судебном производстве, тем более, что ранее в науке уголовно-процессуального права под судебным контролем за предварительным расследованием понимали именно проверочную деятельность судов, направленную на изучение материалов дела в судебных стадиях. Так, профессор И.Л. Петрухин отмечал, что "судебный контроль за законностью в деятельности по расследованию преступлений носил последующий характер, то есть осуществлялся после того, как расследование окончено и уголовное дело передано в суд". Следовательно, определяя сущность судебного контроля, ученые применяли данный термин, как в широком, так и в узком смысле.
Аналогично обстояло дело и с определением содержания понятия "правосудие": некоторые авторы рассматривают понятие "правосудие" в широком и узком смысле. "В широком смысле правосудием можно считать всякую судебную деятельность по разрешению любого социального конфликта (правового спора)", утверждает Л. Ф. Мартыняхин. А. А. Шамардин считает, что "правосудие - это осуществляемая только судом в установленной законом процессуальной форме правоприменительная деятельность, основанная на системе демократических принципов и направленная на справедливое разрешение споров о праве". Его определение логично вытекает из того смысла, который заложен в данном понятии в русском языке:
. Деятельность судебных органов.
. Справедливое решение дела, спора" (для сравнения - "правосудие" - "правый суд", т.е. правильный, справедливый суд).
К признакам правосудия он относит:
) осуществление правосудия только судом;
) правоприменительный характер деятельности суда при осуществлении правосудия;
) реализацию правосудия не иначе как в процессуальной форме;
) соблюдение при отправлении правосудия совокупности принципов, установленных нормами международного и внутреннего права".
Как представляется, данные признаки характеризуют любую форму осуществления судебной власти - как в досудебном, так и в судебном производстве. Но они характеризуют не содержание деятельности суда, а способ ее осуществления, внешнюю форму ее проявления. Следовательно, термин "правосудие" в широком смысле обозначает такой способ осуществления судебной власти, при котором происходит справедливое разрешение правовых споров в установленной законом процессуальной форме. Исходя из этого, можно утверждать, что в широком смысле данную правовую категорию логично применять как для способа разрешения спора о существе дела (функции разрешения дела по существу, которую суд осуществляет в судебных стадиях), так и для способа урегулирования судом конфликта в досудебном производстве, когда суд в порядке ст. 125 УПК РФ разрешает жалобы участников уголовного процесса и в порядке ч. 5 ст. 165 УПК РФ проверяет законность и обоснованность проведенных органами расследования без судебного решения осмотра, обыска, выемки в жилище или личного обыска в случаях, не терпящих отлагательства (функция судебного контроля в досудебном производстве).
При таком подходе к соотношению понятий "правосудие", "судебный контроль" и "разрешение дела по существу" можно с уверенностью утверждать, что в досудебном производстве суд не выполняет функцию разрешения дела по существу, так как правовой спор, разбираемый им на данном этапе производства по делу, касается вопроса о законности и обоснованности ограничения решениями, действиями (бездействием) органов предварительного расследования конституционных и иных охраняемых законом прав и свобод граждан.
Фактически разрешает дело в досудебном производстве сторона обвинения. А это явно "не вписывается" в закрепленную в ст. 15 УПК РФ модель действия принципа состязательности сторон. Тем не менее, при всей очевидности специфической роли суда в досудебном производстве (осуществление судебного контроля), некоторые авторы полагают, что наличие независимого суда, как участника правоотношений в данной стадии, является гарантией реализации принципа состязательности сторон. Более правильно отражает ситуацию с реализацией принципа состязательности сторон в стадии расследования позиция Ю. К. Якимовича и О. Б. Семухиной, которые утверждают, что "эта стадия процесса построена так, что применение принципа состязательности там просто невозможно". Однако, как справедливо утверждает А. О. Машовец, предварительное следствие в России нельзя назвать полностью розыскным, так как здесь присутствуют элементы состязательности. Она видела возможность расширения действия принципа состязательности в форме создания единого следственного комитета с одновременным расширением сферы судебного контроля за предварительным следствием. Похожую перспективу для реализации принципа состязательности сторон в досудебном производстве усматривал и В. И. Третьяков, говоря, что она должна быть в отдельных элементах, и прежде всего - в судебном контроле и санкционировании некоторых актов следователя, связанных с применением мер принуждения, в участии защитника на предварительном следствии в рамках, установленных законом.
Анализируя высказанные в литературе точки зрения о путях реализации принципа состязательности сторон в досудебном производстве, можно выделить также две позиции:
введение параллельного расследования;
учреждение института судебных следователей или следственных судей.
Идея параллельного расследования была заложена авторским коллективом под руководством С. А. Пашина в проекте УПК РФ, подготовленном в Главном государственно-правовом управлении Президента Российской Федерации. Проект предусматривал возможность производства частных расследовательских мер (по типу розыскных мероприятий) с привлечением сторонами, в том числе, частных детективов (п. 5. ч. 1. ст. 89 проекта), а также частных следственных действий с участием официального наблюдателя от органа дознания для содействия и создания гарантий законности в сборе доказательственного материала (ст.ст. 75, 81, 89, п. 3 ч. 3 ст. 101, ст. 161 проекта). Создание такой "искусственной конструкции" вряд ли бы дало положительный эффект, так как отечественное досудебное производство было традиционно розыскным, и лишь на различных этапах развития уголовно-процессуального права в нем появлялись элементы состязательности. Насильственное "насаждение" принципа состязательности сторон в досудебном производстве за счет параллельного расследования при реальном отсутствии исторических, экономических, социальных и правовых предпосылок к этому не привело бы к ожидаемому разработчиками проекта результату.
Тем не менее, при всей "утопичности" и искусственности концепции "параллельного расследования, эта идея нашла приверженцев среди ученых. Российской Федерации числу ее сторонников можно отнести В. В. Ясельскую, которая предлагала ввести в УПК РФ главу "Проведение частного расследования", а для обеспечения достоверности полученных в ходе его доказательств считала целесообразным предусмотреть для адвокатов ответственность за фальсификацию доказательств. Н. Горя также полагает необходимым ввести параллельное расследование с изложением выводов стороны защиты в оправдательном заключении или в заключении о смягчении ответственности обвиняемого. Е. Г. Мартынчик считает, что адвокат должен осуществлять частное расследование в интересах своего подзащитного и не обязан при этом устанавливать объективную истину . О. В. Качалова говорит о параллельном расследовании несколько в более узком смысле, не как о проведении защитником расследования в интересах подзащитного, а как о сборе информации, необходимой для осуществления защиты, о необходимости в связи с этим расширения прав защитника по сбору сведений.
Идея параллельного расследования встретила в научных кругах больше противников, чем сторонников. Так, против адвокатского параллельного расследования и наделения адвоката властными полномочиями высказались А. О. Машовец , И. Е. Милова , Т. А. Лотыш , С. А. Шейфер, который справедливо заметил, что конструкция "частных следственных действий" является искусственной, нежизненной, вступает в явное противоречие с установившимися основами доказывания в отечественном уголовном процессе .
В. И. Третьяков видел в параллельном расследовании следующие уязвимые стороны:
доказательства, полученные адвокатом-защитником в ходе такого расследования, могут быть и оправдательными, и обвинительными, тогда адвокату придется выборочно отражать доказательства в заключительном акте, не зная заранее, как их в дальнейшем оценит суд, как их интерпретирует;
активное участие адвоката в сборе доказательств может помещать производству неотложных следственных действий;
параллельное расследование чревато нездоровой конкуренцией и лишними затратами на судопроизводство (например, когда необходимо повторно вызвать на допросы свидетелей);
это может привести к фактическому неравенству в защите лиц, имеющих различные финансовые возможности.
К этим моментам можно добавить отсутствие гарантий в достоверности представляемой защитниками информации, которую они получат в ходе параллельного расследования; невозможность воспроизвести условия проведения ряда процессуальных действий после того, как адвокат получит с их помощью необходимые доказательства; сомнительную целесообразность наделения адвоката-защитника полномочиями по применению принуждения в ходе сбора доказательств (а ведь большинство следственных действий можно реально осуществить только с применением процессуального принуждения).
Все вышеизложенное подтверждает несостоятельность идеи параллельного расследования, как средства уравнивания в правах защиты и обвинения в досудебном производстве в качестве предпосылки реализации принципа состязательности сторон. Однако, учитывая ориентацию законодателя на внедрение состязательных начал в уголовном судопроизводстве, полагаем необходимым отметить, что элементы состязательности в сборе доказательственного материала по делу в УПК РФ вполне четко обозначены в ст. 86. Другой вопрос, достаточно ли этих процессуальных средств, предоставленных стороне защиты, для успешного осуществления своей функции? Представляется, что не совсем. В условиях развития научно-технического прогресса возможности получения доказательственной информации существенно расширились, но данная объективная тенденция применительно к деятельности защитника в уголовном судопроизводстве обозначена исключительно в форме привлечения им специалиста в соответствии с требованиями УПК. Полагаем, что назрела необходимость в более полном использовании при осуществлении функции защиты специальных познаний сведущих лиц.
Итак, параллельное расследование, будучи "искусственной конструкцией", не в состоянии обеспечить реальное воплощение в досудебном производстве принципа состязательности сторон. Что касается второго пути расширения действия принципа состязательности - учреждения института следственных судей, то подобную идею высказывала А. О. Машовец .
Относительно же судебных следователей можно отметить, что ранее российскому законодательству этот институт был знаком. В соответствии с Уставом уголовного судопроизводства судебные следователи являлись членами окружных судов, назначались на должность бессрочно. За ними закреплялся определенный следственный участок, и они наделялись процессуальной самостоятельностью (ст.ст. 246 и 266 УУС). Успешная "реанимация" подобных институтов должна иметь под собой реальную почву - комплекс норм и процессуальных институтов, способных создать действенный механизм реализации принципа состязательности сторон в досудебном производстве, что без радикального изменения структуры и содержания ныне действующего УПК РФ невозможно. Поэтому возникает вполне закономерный вопрос - оправдывает ли такая цель (введение принципа состязательности сторон в досудебном производстве) те средства, которые необходимо затратить на ее достижение? Является ли факт помещения нашим законодателем во 2-ю главу УПК РФ "Принципы уголовного судопроизводства" принципа состязательности сторон - свидетельством о намерениях законодателя распространить его действие на все без исключения стадии процесса, в том числе и досудебные?
Ряд авторов вообще считает неуместным вести дискуссию о действии принципа состязательности сторон в досудебном производстве, аргументируя это тем, что данный принцип является стадийным, характерным для судебных стадий с ярко представленными в них сторонами и четким размежеванием процессуальных функций защиты, обвинения и разрешения дела по существу. Так, в частности Э. Г. Гусаков утверждает, что "состязательность сторон не является общепроцессуальным принципом. Принцип состязательности на стадии предварительного расследования в современном российском уголовном процессе не действует". Представляется, что его позиция в большей мере соответствует современным реалиям, идеям нашего законодателя, закрепленным в ч. 3 ст. 123 Конституции РФ.
Относительно следующей, третьей стадии уголовного процесса - стадии подготовки к судебному разбирательству - уже можно с определенной долей уверенности заявлять, что в ней налицо все атрибуты принципа состязательности.
Во-первых, функция суда в данной стадии представлена, в отличие от досудебного производства, реальным разрешением уголовного дела по существу: в порядке предварительного слушания суд может прекратить уголовное дело.
Во-вторых, функция суда отделена от функций обвинения и защиты, судья разрешает правовые споры сторон, касающиеся центрального вопроса о судьбе уголовного дела и ряд частных вопросов (например, о недопустимости доказательств).
В-третьих, функции обвинения и защиты представлены равноправными участниками процесса, которые могут заявлять ходатайства об исключении доказательств как недопустимых, представлять доводы и доказательства в подтверждение своей позиции, участвовать в исследовании доказательств в порядке ст. 235 УПК РФ, принимать активное участие в инициации и обсуждении вопроса о приостановлении производства по делу и прекращении уголовного дела или уголовного преследования. Налицо - все атрибуты системы принципа состязательности сторон. К такому же выводу приводит и анализ норм права, регулирующих процессуальные отношения в последующих судебных стадиях: при производстве в судах первой и второй инстанций, а также при пересмотре судебных решений в порядке надзора. Безусловно, степень выраженности сущностных черт принципа состязательности сторон в стадии судебного разбирательства больше по сравнению со стадией надзорного производства, где имеется ограничение на состав участников разбирательства дела (права участия в рассмотрении дела в надзорной инстанции лишены гражданский истец, ответчик и их представители). Однако даже в этой исключительной стадии стороны формально уравновешены в возможностях отстаивания собственных процессуальных интересов, так как правом обжалования вступивших в законную силу судебных решений и участия в их пересмотре в надзорном порядке наделены: со стороны обвинения - прокурор, потерпевший и его представитель, а со стороны защиты - осужденный, оправданный, их защитники и законные представители.
Таким образом, принцип состязательности сторон находит свою реализацию именно в судебном производстве, что же касается досудебных стадий, то в них проявляются лишь отдельные элементы состязательности, сам же принцип на данных стадиях в той конструкции, которая заложена законодателем в ст. 15 УПК РФ, не действует. Является ли такое положение свидетельством недемократичности современного отечественного уголовного судопроизводства? Надлежит ли менять традиционно складывающийся порядок осуществления процессуальной деятельности в досудебном и судебном производстве, чтобы приблизить российский уголовный процесс смешанного типа к иному историческому типу - состязательному? Представляется? что любые усилия законодателя в этом направлении, не вытекающие из объективных закономерностей развития нашего общества, из правовых обычаев и менталитета нашего народа, обречены на провал. Каковы же закономерности движения российского уголовно-процессуального права по пути построения состязательного уголовного судопроизводства? В этой связи весьма интересны соображения, высказанные С. Д. Шестакововой при анализе состязательности как элемента порядка производства по делу на различных уровнях. Исследования в этой области позволили ей сформулировать вывод о наличии внешнего и сущностного параметров состязательности. Внешний ее параметр, по мнению С. Д. Шестаковой, это количественный показатель, указывающий на число процессуальных действий, осуществляемых в условиях равенства процессуальных статусов сторон. Расширение состязательных начал - это увеличение числа действий, построенных на базе состязательности, которое не влечет за собой изменение исторической формы процесса. Сущностный параметр состязательности, как полагает С. Д. Шестакова, - это показатель равенства процессуальных статусов сторон либо на стадии судебного разбирательства, либо на стадиях и судебного разбирательства, и предварительного расследования, т. е. показатель "глубины" состязательности. Углубление состязательных начал - это всегда изменение исторической формы процесса, качественное ее изменение. Исходя из объективных условий развития российского уголовного судопроизводства, совершенствование процессуальной деятельности в отечественном уголовном процессе должно идти за счет расширения состязательных начал на досудебном производстве путем изменения именно внешнего параметра состязательности - увеличения числа процессуальных действий, проводимых с соблюдением функционального равенства прав сторон по отстаиванию своей правовой позиции по делу. Распространение искусственным путем состязательности "вглубь" с целью изменения самой исторической формы процесса на данном этапе развития нашего общества преждевременно.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Социальная ценность принципа состязательности и равноправия сторон в уголовном судопроизводстве должна проявляться через установление истины по уголовному делу, привлечение судебной властью действительно виновных в совершении преступлений и защиту судом их жертв, потерпевших, а также достижение баланса гарантий прав личности и мер по усилению борьбы с преступностью. Важнейшие ориентиры в этом вопросе содержатся и в Конституции РФ. Закономерным требованием этого принципа является формирование обвинения в досудебных стадиях уголовного процесса и его качественного поддержания в суде. В условиях состязательности необходимо обеспечение защиты на новом уровне и определение действительной роли каждого подозреваемого или обвиняемого, совершивших преступление в группе, правильной квалификации их действий и определения справедливого наказания. Возникает потребность в расширении в стадии предварительного расследования для зашиты правовых условий сбора доказательств, в совершенствовании института судебного контроля, реальной возможности пользоваться стороной защиты равными правами, как и стороной обвинения по представлению доказательств в судебном заседании.
Рассмотренные в настоящей работе проблемы реализации принципа состязательности и равноправия сторон в уголовном процессе очень актуальны. Его будущее в уголовном судопроизводстве современной России во многом зависит от того, насколько успешно он сможет оправдать возложенные на него надежды в установлении истины по уголовному делу. Без решения на законодательном уровне поставленных выше вопросов дальнейшее развитие этого принципа может стать проблематичным.
Среди основных направлений совершенствования реализации принципа состязательности и равноправия сторон необходимо назвать следующее:
. Совершенствование прокуратуры (главной её функцией обозначить уголовное преследование преступников, ликвидировать функцию вмешательства в частное право), что является закономерным требованием судебной реформы, реальным условием повышения эффективности государственного обвинения;
. Расширение диапазона применения принципа состязательности и равноправия сторон как действенную форму защиты конституционных прав граждан. Признание в уголовном процессе состязания между собой самих адвокатов в рамках защиты лиц, совершивших преступление в группе, как одно из условий реализации прав каждого обвиняемого на защиту и соблюдения принципа презумпции невиновности;
. Достижение баланса процессуальных средств раскрытия и расследования преступлений и процессуальных средств защиты личности от обвинения;
. Формирование законного и справедливого обвинения через устранение противоречий в Законе о производстве судебной экспертизы и освидетельствования до возбуждения уголовного дела, изменение процедуры возбуждения уголовного дела, придание выясненным обстоятельствам в стадии возбуждения уголовного дела доказательственного значения;
. Развитие реализации принципа состязательности на стадии предварительного расследования в сторону расширения прав защиты и совершенствования института судебного контроля;
. Переход от политической идеологии пассивности суда на плоскость рассмотрения состязательности с юридической стороны;
. Обеспечение качественного обвинения в стадии судебного разбирательства в соответствии закрепленному ст. 123 Конституции РФ принципу состязательности и равноправия сторон;
. Определение порядка рассмотрения отвода председательствующего суда присяжных и совершенствование процедуры заявления сторонами немотивированных отводов;
. Исключение обвинительного характера суда и формирование в судебных стадиях достойной защиты через реальное обеспечение адвоката возможностью представлять доказательства.
Решение указанных проблем возможно путем изменения ныне действующего законодательства соответствующим федеральным законом.
В заключение можно сделать следующий вывод: состязательность является фактором гарантирования прав участников уголовного процесса и универсальным средством повышения эффективности деятельности государства в борьбе с преступностью.
состязательность уголовный судебный
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ:
Нормативно-правовые акты:
1."Конституция Российской Федерации" (принята всенародным голосованием 12.12.1993) // Справочно-правовая система «Консультант», 2012.
2."Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации" от 18.12.2001 N 174-ФЗ (ред. от 7.02.2011) // Справочно-правовая система «Консультант», 2012.
."Уголовный кодекс Российской Федерации" от 13.06.1996 N 63-ФЗ // Справочно-правовая система «Консультант», 2012.
.«Уголовно-процессуальный кодекс РСФСР», принят 22 мая 1923 г. // Справочно-правовая система «Консультант», 2012.
.Устав уголовного судопроизводства 1864 г. Российское законодательсто Х - ХХ веков. Т. 8. Судебная реформа. - М.: Юрид. Лит., 1991. - 496 с.
Статьи, учебники, учебные пособия:
1.Алексеев Н.С. Очерк развития науки советского уголовного процесса / Н.С. Алексеев, В.Г. Даев, Л.Д. Кокорев. - Воронеж: Изд-во Воронежского ун-та, 1980. - 251 с.;
.Бойков А.Д. Опасность негативного правотворчества / А.Д. Бойков // Уголовное право. - 2000. - №3. - С. 91-95; №4. - С.93-98;
.Булатова Б.Б., А. М. Баранова Уголовный процесс : учебник для вузов / под ред. - 2-е изд., перераб и доп. - М. : Изд-во Юрайт; ИД Юрайт, 2010. - 608 с.;
.Бусыгин, А.Ю. Принцип состязательности в российском уголовном судопроизводстве / А.Ю. Бусыгин, И.В. Смолькова // «Черные дыры» в Российском законодательстве. - 2009. - № 4. - С.112-114Гуськовой А.П., А. В. Ендольцевой Уголовный процесс /- М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2007. - 639 с.;
.Вандышев В.В. Уголовный процесс: Ч.2. / В.В. Вандышев, А.П. Дербенев, А.В. Смирнов.- СПб.: Лексикон, 2001. - 542 с.;
.Уголовный процесс: учебник / М. Х. Гельдибаев, В.В. Вандышев. - 2-е изд., перераб. И доп. - М.: ЮНИТИ-ДАНА, Закон и право, 2009. - 719 с.;
.Кузнецов Н. Право защитника собирать доказательства: сущность и пределы / Н.Кузнецов, С.Дадонов // Российская юстиция. - 2002. - № 8. - С.32;
.Михайлова Т. Участие прокурора в предварительном слушании дела, рассматриваемого с участием присяжных заседателей / Т.Михайлова // Законность. -1994. - № 10. - С. 16-19.;
10.Никитина, И.В. Диалектика развития принципа состязательности в российской юридической науке [Текст] / И.В. Никитина // Юридическое образование и наука. 2007. N 1. С.11.
.Наумов, А.М. Развитие принципа состязательности в УПК РФ [Текст] / А.М. Наумов // Право и политика. 2005. N 8. С. 54.
.Полянский Н.Н. Вопросы теории советского уголовного процесса / Н.Н. Полянский. - М.: Изд-во Московского ун-та, 1956. - 271 с.
13.Принцип состязательности в уголовном процессе России и стран Европейского Союза / Р.В.Багдасаров. - М.: Юрлитинформ, 2008. - 216 с.;
.Конституции России 10 лет: опыт реализации: материалы Всероссийской научно-практической конференции. -Тюмень: Издательство Тюменского государственного университета, 2003.- 455с.;
.Кореневский Ю.В., Падва Г.П. Участие защитника в доказывании по новому уголовно-процессуальному законодательству: практ. пособие. - М.:Юристъ, 2004. - 125 с.;
.Коротких, М.Г. Судебная реформа 1864 года в России [Текст] / М.Г. Коротких. Воронеж, 1994. С.38-43.
.Смирнов А.В. Состязательный процесс. - СПб.: Изд-во "Альфа", 2001. -- 320 с.;
18.Рассказов, Л.П., Петрачук, Л.А., Упоров, И.В. История уголовного процесса России [Текст]: Учебное пособие / Л.П. Рассказов, Л.А. Петрачук, И.В. Упоров. Краснодар: Краснодарский ЮИ МВД России, 2001. С.178.
.Сауляк О.П. Дилемма в уголовно-процессуальном законодательстве: состязательность процесса или законность приговора? // «Уголовное судопроизводство», 2009, N 1. - с.93-97;
20.История законодательства СССР и РСФСР по уголовному процессу и организации суда и прокуратуры. Сборник документов под ред. Голунского С.А. -М., 1955. -С. 104.;
.Смирнов А.В. Модели уголовного процесса / А.В. Смирнов. - СПб.: Наука, 2000. С. 168-169.;