можно сказать, что и в советской, и в зарубежной литературе достаточно монографий о Шарле де Голле, но хотелось бы структурировать информацию и выделить ее в отдельную работу именно относительно внешнеполитического курса Пятой республики в 1958-1969 годах, поскольку таких монографий немного.
Современная историческая литература богата работами, в которых освещается жизнь и деятельность Шарля де Голля. Можно упомянуть работы М.Ц. Арзаканян "Де Голль", "Де Голль и голлисты на пути к власти", "Шарль де Голль", Н.Н. Молчанова "Генерал де Голль", Г.Н. Новикова "Два этюда о де Голле и голлизме" и другие. Для большей углубленности исследования были выбраны монографии, специализированные на более конкретной теме, например, на отношениях Франции и СССР, Франции и Соединенных Штатов Америки, Франции и Германии и т.д.
Также были изучены материалы на английском языке, в частности касательно европейской интеграции и строительства нового общеевропейского общества.
Отчасти эволюция внешней политики Пятой республики детерминируется всеобщими законами и особенностями той эпохи и положением самой Франции на международной арене в послевоенные годы.
В соответствии с вышеупомянутыми направлениями была структурирована дипломная работа. Она состоит из введения, четырех глав с имеющимися в них разделами, в которых представлено основное содержание работы, заключения, использованных источников.
В первой главе описываются основные направления внешней политики Шарля де Голля, включая его концепцию и общий внешнеполитический курс.
Вторая глава состоит из двух параграфов, описывающих взаимоотношения Франции с государствами Западной Европы в хронологических рамках исследования, включая проблемы европейской интеграции и германский вопрос в политике Франции.
Третья глава описывает трансатлантическое сотрудничество в 1958-1969 годы, затрагиваются такие важные моменты международных отношений как франко-американские отношения при де Голле и отношения Франция-НАТО (а именно выход Франции из Организации Североатлантического договора).
Заключительная четвертая глава освещает эволюцию советско-французских отношений в 1958-1969 годах.
Глава I. Специфика внешней политики де Голля
"Всю жизнь я имел определенную идею в отношении Франции" (Шарль де Голль).
Установление режима Пятой республики во Франции справедливо связано с именем Шарля де Голля. В своих политических взглядах Ш. де Голль постоянно отстаивал тезис сильного государства и расширения его значения во всех сферах жизни. Система таких взглядов получила во Франции название голлизм. Что из себя представляет голлизм? Голлизм - французская политическая идеология, основанная на идеях и действиях генерала де Голля. Основной идеей голлизма является национальная независимость Франции от любой иностранной державы, но голлизм касается также общественного и экономического устройства. Шарль де Голль был убежден, что начинать восстановление Франции необходимо с укрепления политических институтов.
Прочные политические институты обеспечили бы политическую стабильность внутри страны и ее полную независимость от сверхмощных держав, то есть французская политика определялась бы в Париже и была бы типично французской.
В "Военных мемуарах" де Голль следующим образом определял основные цели Франции: "Франция лишь в том случае является подлинной Францией, если она стоит в первых рядах… Наша страна перед лицом других стран должна стремиться к великим целям и ни пред кем не склоняться, ибо, в противном случае она может оказаться в смертельной опасности. Короче говоря, я думаю, что Франция, лишенная величия, перестает быть Францией". Опасаясь, что Франция потеряет часть суверенитета, де Голль и его сторонники во французском парламенте выступили против проекта Европейского оборонительного сообщества, угрожавшего независимости в принятии решений.
Генерал де Голль, придя к власти в 1958 году, надеялся вернуть это величие, добившись высокого морального авторитета страны на мировой политической арене. "Чтобы пользоваться международным авторитетом - говорил он, - нет необходимости быть огромной страной". Прежде всего, по его мнению, для этого нужно обладать национальной независимостью, подразумевавшей также самостоятельную национальную оборону и свободную систему союзов с учетом международных отношений. Еще 27 марта 1958 года, за три месяца до прихода к власти, Шарль де Голль заявил, что считает существенной необходимостью "возвращение к независимости нации по отношению ко всем и во всех областях". Именно из-за боязни ущемления свободы принятия решения за Францией он занимал жесткую позицию по отношению ко всем формам военной интеграции (европейской или атлантической), предусматривающих наднациональный характер.
В основу своего общего политического курса Шарль де Голль положил три принципа: разрядка, согласие и сотрудничество.
Применительно к внешнеполитическому курсу эти принципы выглядят так: разрядка международной напряженности, достижения общего согласия и установления сотрудничества между странами и народами. По мнению де Голля, это позволит Франции вновь выполнять интернациональную миссию и кроме того обеспечить ей возможность выйти на политическую авансцену и присутствовать во всех областях международной жизни и во всех частях земного шара.
Ядром доктрины национальной обороны де Голля были ядерные силы, необходимость обладания которыми подчеркивалась не только им самим, но и другими деятелями Франции еще при Четвертой республике (1946-1958) . Ядерное оружие должно было обеспечить восстановление величия страны, возвращения в ряды великих держав и даст возможность влиять таким путем на судьбы мира.
ноября 1959 года, выступая в Высшей военной школе (Ecole militaire), Шарль де Голль отметил неотложность пересмотра французских взглядов на задачи и структуру вооруженных сил и коренной реорганизации армии при одновременном оснащении ее атомным оружием и средствами доставки атомных боеприпасов. "Мы должны в ближайшие годы обеспечить себе силу, способную действовать в наших интересах, т.е. иметь такие средства, которые принято называть "ударными силами", могущими действовать в любой момент и в любом месте. Само собой разумеется, что основу этой силы будет составлять атомное оружие", - заключил президент Франции. Ядерное оружие, таким образом, являлось для де Голля неким "входным билетом", "пропуском" в "клуб великих держав". Франция "должна приобрести ядерное оружие, потому что другие им владеют, иначе она не сможет распоряжаться своей судьбой", - говорил он.
Непосредственное участие Ш. де Голля в разработке военной доктрины и стратегических концепций не означает, однако, что он явился чуть ли не единственным, единоличным их творцом, как это пытаются представить некоторые приверженцы голлизма. Более того, несмотря на то, что он, будучи еще главой Временного правительства в 1944-1946 годах, создал в октябре 1945 года Комиссариат по атомной энергии (КАЭ) с миссией вести "научные и технические исследования для использования атомной энергии в областях науки, промышленности и национальной обороны", подготовка к работе по созданию атомного оружия начались еще в 1954 году, т.е. до его второго прихода к власти в 1958 году. Взгляды же первого президента Пятой республики формировались и под влиянием воззрений крупнейшего направления военно-стратегической мысли - "пуризма" (т.е. сторонников так называемого "чистого" или "абсолютного сдерживания"), некоторые составные части которого вошли в ядерную доктрину голлизма. Отличительной чертой "пуристов" является поиск таких форм ядерного сдерживания, которая отвечала бы реальным возможностям такой средней страны, как Франция. Это выразилось в появлении доктрины "сдерживания слабым сильного".
В различных теориях "сдерживания" подчеркивается важная роль ядерного оружия для "средних стран". "Оружие массового поражения, - пишет Пуарье (представитель направления "сдерживания"), - привело к появлению нового, революционного фактора в оценке политико-стратегического расчета, который предшествует принятию решений". Эту роль подчеркивал и генерал Пьер Галлуа, занимавший с 1952 по 1957 год пост заместителя командующего объединенными силами НАТО в Европе генерала Норстэда, в своей работе "Стратегия в ядерный век", вышедшей в 1960 г.: "В настоящее время, - отмечает он, - ядерное оружие заставляет нас совершенно по-новому подходить к проблеме войны. И это новое состоит в следующем: отныне риск, связанный с применением вооруженной силы для достижения преследуемой цели, несравненно превышает получаемую при этом выгоду. Государство, бросившее вызов другому государству, рискует потерять за несколько часов все, что было создано им до этого, и оказаться отброшенным на несколько десятилетий назад, даже если оно обладает превосходной военной мощью. Возникает возможность установить известное равенство между странами, а в дальнейшем достигнуть такого положения, когда исчезнет необходимость деления государств на слабые и сильные с точки зрения их обороноспособности и безопасности". Здесь также прослеживается тезис о том, что Франции можно не обладать такими большими арсеналами ядерного оружия, как у США или СССР. При посещении одного из научных центров КАЭ в конце 1959 г.Ш. де Голль заявил, что в отличие от двух сверхдержав у Франции более "скромные амбиции" - иметь способность уничтожить противника "всего лишь" один раз.
Генерал А. Бофр, который занимал ряд руководящих постов в вооруженных силах Франции, был представителем в постоянной группе военного комитета НАТО и возглавлял Французский институт стратегических исследований, писал, что в настоящее время (1960-е годы) стратегия меняется: "Раньше концепция устрашения основывалась на положении о том, что для предупреждения опасности агрессии необходимо создать такую систему обороны и ответных ударов, которая позволила бы выиграть войну или, по крайней мере, лишить противника всякой надежды на победу… Следовательно, возникает мысль о неизбежности ядерной войны… Сейчас задачей стратегии должно быть стремление предотвратить возникновение открытого конфликта, или, как говорят, "устрашение и сдерживание". Таким образом, как отмечается в редакционной статье французского журнала "Ревю де дефанс насьональ" за июнь 1965 г., "логика войны уступила место логике страха, воспрещая странам, имеющим ядерное оружие, использовать его для разрешения спорных вопросов". "Для двух сверхдержав, - подчеркивалось там же, - суть устрашения заключается во взаимном запугивании, умелом манипулировании различными угрозами. Для Франции это не главное. Французское устрашение основывается, прежде всего, на умелом использовании любой возможности возникновения конфликта между великими державами для того, чтобы защитить жизненные интересы Франции в районах, отдаленных от великих держав, и таким образом проводить свою политику". Авторы данной статьи также дают определение устрашения - это "стремление защитить свои интересы и одновременно не допустить развязывания войны". В 1960 г. де Голль объявляет предотвращение ядерной войны "сферой высших интересов".
Генерал Галлуа писал в своей вышеназванной работе: "Лучшим генеральным штабом теперь должен считаться не тот, который прекрасно подготовил свою страну к войне, а тот, который сумел доказать бесполезность войны и показал связанные с ней опасности". Сам Шарль де Голль, давая характеристику французским ядерным силам, заявлял в беседе с А. Пейрефитом в 1964 г.: "Наша бомба - мирная. Она делает войну против Франции невозможной". Однако, признавая бесперспективность для всех ядерной войны, военные теоретики указывают на необходимость создания условий, при которых у противника не создавалась психологическая уверенность в неприменении ядерного оружия. Для этого необходимо, по словам А. Бофра, например, одновременно применять различные методы постоянного поддержания у противника чувства неуверенности, ибо только оно является "матерью устрашения". Он предлагал для поддержания этого чувства создать несколько центров ядерного устрашения, т.е. заменить биполярное равновесие многополярным. "Достижения Советского Союза в области ядерного вооружения позволили ему добиться равновесия с Соединенными Штатами, и в этом равновесии атомное оружие Франции и Великобритании, имеющее второстепенное значение, может играть довольно важную роль благодаря своему независимому положению", - писал он. Однако данное предположение весьма относительно. Нельзя дать стопроцентные гарантии сохранения мира при нескольких ядерных центрах силы. Осознавая свою "неприкосновенность", ядерные державы могут злоупотреблять своим положением: активнее вмешиваться в дела других государств, участвовать в региональных конфликтах в странах "третьего мира", зонах влияния и т.д. А противоречия между ядерными державами будут решаться за счет других государств. К тому же Франция, создав собственное атомное оружие, грубо говоря, не поддерживала стремление некоторых государств создать свои ядерные силы. Она хотя и не подписала Договор о нераспространении ядерного оружия в 1968 г., брала на себя обязательство, как заявил ее представитель на Генеральной Ассамблее ООН А. Бернар, "вести себя в этой области точно так же, как государства, которые решают присоединиться к Договору о нераспространении". Фактически Пятая республика использовала лишь один метод "поддержания у противника неуверенности" в неприменении атомного оружия. Это наращивание своих стратегических ударных сил, ибо, как писал П. Галлуа, возможно, "окажется более целесообразным готовиться к войне, которая в действительности не сможет возникнуть, и… продолжать развивать пусть и слишком неравные по размерам, но достаточно мощные силы сторон". Следовательно, Франции для "сдерживания" достаточно обладать, по мнению "пуристов", такой ракетно-ядерной мощью, которая позволила бы нанести "сильному" противнику в порядке ответа на его агрессию несколько ядерных ударов, ущерб от которых обесценивал бы выгоды этой агрессии, был бы неприемлем для "сильного". Отсюда происходит и второе название доктрины "сдерживания слабым сильного" - доктрина "пропорционального", или "минимального", сдерживания. В качестве главной стратегии подразумевался в этом случае удар по городам, а не по военным силам противника. По утверждению полковника Ги Левэна, "эффективность нашего сдерживания связана со способностью нанести агрессору неприемлемый ущерб только путем удара по демографическим объектам, вот почему "именно стратегия "удара по городам" делает возможным сдерживание слабым сильного".
"Значение" и эффективность устрашения, - пишет генерал Бофр, - связаны не с мощью ударных сил вообще, а с той их мощью, которая уцелеет после первого удара". Об этом писал и Пьер Галлуа: "Какой бы ни была мощь противника… обороняющаяся сторона должна обеспечить безопасность сил, предназначенных для нанесения ответного удара". Главная роль в ядерном арсенале страны, по мнению многих военных теоретиков, должна была принадлежать морскому компоненту, в частности атомным подводным лодкам. Контр-адмирал Лепотье отмечал: "Преимущество кораблей как надводного, так и подводного в ракетной войне моря против суши заключается… в том, что экипаж его постоянно знает свои координаты и координаты наземной цели, необходимой для запуска снарядов. Этого нельзя сказать о снарядах, запускаемых с наземных установок, так как невозможно определить координаты находящейся подо льдом атомных подводных лодок-ракетоносцев. И даже если бы атомной противолодочной подводной лодке удалось обнаружить подводную лодку противника подо льдом, ей все равно нельзя было бы передать данные на сушу, не теряя контакт с обнаруженной подводной лодкой и не поднимая на поверхность антенны в разводье". Значение атомных подводных лодок для ядерных сил Франции, их большую скрытность и худшее обнаружение подчеркивал и генерал Галлуа. Таким образом, приоритет развития во Франции именно подводных лодок с атомными баллистическими ракетами был определен заранее - еще в начале 60-х годов, когда Пятая республика имела лишь военно-воздушный ядерный компонент - самолеты "Мираж IV".
Решения, касающиеся компонентов ядерных сил, были приняты Советом по обороне 2 мая 1963 г.: "…Первое поколение будет составлено из пятидесяти самолетов "Мираж IV", вооруженный бомбой на основе плутония; второе поколение будет состоять из атомных подводных лодок с ракетами с боеголовкой на основе урана и трития; связующее звено между первым и вторым поколениями (1968-1972) будет обеспечено двадцатью-тридцатью баллистическими ракетами "земля-земля" с боеголовкой на основе плутония…". И, наконец, еще одна из основных особенностей взглядов "пуристов" на ядерное "сдерживание" состоит в том, что они отстаивают ее как сугубо независимую стратегию национального характера. Такую позицию они обосновывают тезисом о "разделяющей силе атома", суть которого сводится к утверждению, будто появление ядерного оружия сделало совершенно бессмысленным военные союзы государств, поскольку в условиях обладания этим оружием потенциальным противником обязательство помочь своим союзникам в случае ядерного конфликта оказывается сопряженным для ядерной державы с риском, равносильным согласию на самоубийство. Таким образом, эффективная стратегия "сдерживания" может быть обеспечена не в рамках военных коалиций, а лишь самостоятельно, с помощью независимых собственных ядерных сил. Именно стремление создать ни от кого не зависящую национальную оборону, предотвратить участие Франции в каких-либо случайных конфликтах и побудили Шарля де Голля вывести свою страну из военной структуры НАТО. Однако, как указывал в своей работе "Оборонная политика для Франции" генерал Валентен, "генерал де Голль отказывался от интеграции во время мира, но не от единого командования в военное время". Данными событиями было вызвано появление так называемой доктрины "обороны по всем азимутам", которую изложил в своей статье "Направленная оборона или оборона по всем азимутам" тогдашний начальник Генерального штаба Франции Шарль Айере. Она была опубликована в журнале "Ревю де дефанс насьональ" в декабре 1967 года.
Генерал Айере приходит к выводу о том, что сейчас для Франции выявилась другая опасность: участие страны в военной структуре Организации Североатлантического договора: "Если бы один из наших союзников оказался вовлеченным в войну, не являющуюся следствием советской агрессии, то возможно, если не вполне вероятно, что независимо от того, действует ли наш союзник с баз, расположенных на нашей территории, или нет, эти базы будут атакованы его противником. Это привело бы к нападению на нашу страну… Таким образом, не имея возможности определить нашу позицию, мы могли оказаться вовлеченными в конфликт, который был бы чужд интересам Франции". "Но еще большей опасностью, - продолжал он, - было бы продолжать нацеливать военные усилия Франции только в направлении угрозы, для отражения которой предназначается Североатлантический союз. Безоговорочное участие в НАТО привело бы нас именно к такому положению". Исходя из всего этого, Шарль Айере ставит новую стратегическую задачу для Пятой республики: "Наши независимые вооруженные силы, мощь которых должна поддерживаться, безусловно, на максимально высоком уровне, не следует нацеливать лишь в одном направлении - в направлении единственного потенциального противника, поскольку мы не знаем заранее, с какой стороны в будущем возникнет угроза нападения. Наши вооруженные силы должны обладать способностью действовать на всех направлениях или, как мы выражаемся на военном языке, по всем азимутам". Здесь следует отметить, что голлистская стратегия была изначально ориентирована не только на Восток. 3 ноября 1959 года де Голль заявил в Высшей военной школе: "Так как можно разрушить Францию, в случае необходимости, из любой точки мира, нужно, чтобы наши силы были способны действовать, где бы то ни было на Земле". А выражение "по всем азимутам" было употреблено им еще 9 мая 1962 года в беседе со своим соратником Аленом Пейрефитом после заседания Совета министров: "…Не говорите: противник - это Москва. Ошибочно определять единственного противника… Может быть какой-то другой агрессор, невообразимый сегодня… Силы устрашения не сделаны только для того, чтобы удержать от нападения какого-то агрессора. Они созданы для того, чтобы устрашить назойливого защитника. Именно для этого они должны быть направлены по всем азимутам". Здесь де Голль открыто намекает на Соединенные Штаты. Однако, несмотря на поддержку президентом Пятой республики доктрины "обороны во всем азимутам", эта глобальная концепция была почти не выполнимой по финансовым соображениям (слишком дорого, например, обошлись бы Франции межконтинентальные баллистические ракеты). Тем более Ш. Айере писал, что этот принцип обороны можно осуществить, главным образом, путем "дальнейшего развития наших стратегических ядерных сил с целью превращения их в термоядерные силы глобального действия" и при этом "технические условия развития этих сил должны позволить, когда это будет возможно и необходимо, превратить их в космические силы в тот период, когда использование космического пространства в военных целях станет реальностью".
Внешнюю политику де Голль стремился осуществлять в русле своей идеи "национального величия" Франции. Он настаивал на равноправии Франции, США и Великобритании в рамках НАТО. Не добившись успеха, президент в 1966 году вывел Францию из военной организации НАТО. Проводил агрессивную внешнюю политику в отношении Великобритании, США. Резко критиковал войну во Вьетнаме. Но к арабам на Ближнем Востоке относился с симпатией. Еще будучи генералом армии в годы войны, де Голль решил привлечь на свою сторону французские колонии. С помощью своих сторонников он начал там пропаганду в пользу продолжения войны и присоединения к "Свободной Франции". Администрация Северной Африки категорически отклонила предложение и осталась верной сформированному во Франции профашистскому правительству Виши. Зато к де Голлю присоединились колонии Французской Экваториальной Африки. В результате "Свободная Франция" получила собственную территориальную базу.
В отношениях с ФРГ де Голлю удалось достичь заметных результатов. В 1963 году был подписан франко-германский договор о сотрудничестве. Шарль де Голль одним из первых выдвинул идею "единой Европы". Он мыслил ее как "Европу отечеств", в которой каждая страна сохраняла бы свою политическую самостоятельность и национальную самобытность. Де Голль был сторонником идеи разрядки международной напряженности. Он направил свою страну на путь сотрудничества с СССР, Китаем и странами третьего мира. Внутренней политике де Голль уделял меньше внимания, чем внешней.
Курс де Голля во внешней политике был направлен на обретение Европой независимости от двух супердержав: СССР и США. Создавался европейский Общий рынок, но де Голль блокировал принятие в него Великобритании. Видимо, слова Черчилля военного времени, брошенные во время одного из споров о статусе Франции и ее колоний, - "Помните, когда бы мне ни пришлось выбирать между свободной Европой и морскими просторами, я всегда выберу морские просторы. Когда бы мне ни пришлось выбирать между Рузвельтом и вами, я выберу Рузвельта!" - глубоко запали в душу де Голля, и теперь он отказывался признавать островитян-британцев европейцами. О спорах де Голля с Черчиллем вспоминал впоследствии известный сторонник генерала Жак Сустель: "Черчилль и де Голль обладали несносными характерами. Совершенно справедливо, что каждый из них имел столько "характера", что это было даже слишком. Когда они были согласны друг с другом, то все шло хорошо. Но как только между ними возникало малейшее несогласие, с них точно кожу сдирали. Они тут же начинали неистово спорить. И тогда де Голль заявлял, что Черчилль слишком много выпил, и виски ударило ему в голову".
В 1960 году в Тихом океане Франция успешно провела испытания атомной бомбы.
февраля 1965 года Шарль де Голль объявляет, что его страна отныне в международных расчетах переходит к реальному золоту. Отношение к доллару, как к "зеленой бумажке", у де Голля сформировалось под впечатление анекдота, рассказанного ему еще давно министром финансов в правительстве Клемансо.
Дедолларизацию Франции Шарль де Голль называл своим "экономическим Аустерлицем". Он заявлял: "Мы считаем необходимым, чтобы международный обмен был установлен, как это было до великих несчастий мира, на бесспорной основе, не носящей печати какой-то определенной страны. На какой основе? По правде говоря, трудно представить себе, чтобы мог быть какой-то иной стандарт, кроме золота. Да, золото не меняет своей природы: оно может быть в слитках, брусках, монетах; оно не имеет национальности, оно издавна и всем миром принимается за неизменную ценность. Несомненно, что еще и сегодня стоимость любой валюты определяется на основе прямых или косвенных, реальных или предполагаемых связей с золотом. В международной обмене высший закон, золотое правило, которое следует восстановить, - это обязательство обеспечивать равновесие платежного баланса разных валютных зон путем действительных поступлений и затрат золота".
Европейская политика была одним из основных направлений внешнеполитической деятельности правительства де Голля. Необходимо отметить, что внешнеполитическую концепцию Франции в 50-е - 60-е годы прошедшего столетия следует рассматривать в движении от становления в период Второй мировой войны и Четвертой республики к практической реализации в период Пятой республики. В политической концепции де Голля в отношении Европы, следует выделять политику Франции по отношению к европейским государствам, с одной стороны и политику Франции, как европейского государства, по отношению к неевропейским странам.
К национальным особенностям формирования внешней политики можно отнести следующие. Во Франции существует устойчивое внутреннее согласие о том, что страна является великой мировой державой. В этом и состоит голлистская традиция, сформулированная де Голлем как "Франция лишь в том случае является подлинной Францией, если она стоит в первых рядах".
В отличие от многих стран, Франция не отягощена комплексом вины из-за своего колониального прошлого, что дает ей повод для претензий на глобальную роль в мире, что выражается в стремлении играть роль посредника между ведущими западными странами и государствами "третьего мира". В отличие от США, Франция никогда не стремилась к одностороннему гегемонизму. Традиционно обеспечение безопасности ею рассматривается посредством равновесия великих держав в рамках многополярного мироустройства. Отсюда и традиционное стремление Франции к проведению гибкой политики балансирования и отказ от каких-либо двусторонних союзов в пользу многосторонних.
Франция также рассматривает военные инструменты в качестве основы обеспечения политики безопасности, что находит подтверждение в обособленности в вопросах национальной обороны от НАТО и других государств Европы, а также в проведении собственной ядерной политики.
В геополитическом плане Франция числит себя не только континентальной и морской державой одновременно, но и уточняет, что является единственной (исключая Испанию) европейской страной, одновременно выходящей к Атлантике и Средиземному морю. Такое положение Франции предопределило и геополитическую специфику - во-первых, связь со своими бывшими колониями, во-вторых, участие Франции в формировании регионального порядка как в Средиземноморье, Северной Африке, так и на Ближнем Востоке и прилегающих к нему акваториях. В-третьих, особая важность состояния безопасности в Европе и участие в европейских делах, где Франция традиционно рассматривает себя как регионального лидера, сдерживая при этом европейские аппетиты США, Великобритании (англосаксонская группа), Германии и, в некоторых случаях, России.
Франция после окончания войны основные внешнеполитические усилия сосредоточила на проведении силовой политики в своих колониальных владениях. Занятая войной в Индокитае и Алжире страна теряла в Европе одну позицию за другой. Интеграция французских вооруженных сил в НАТО, т.е. фактически под контролем США, ремилитаризация и усиление позиций ФРГ в 50-е гг. показали, что Франция не может обеспечить свои интересы без обретения самостоятельности по отношению к США и НАТО, без пересмотра своей традиционной силовой политики.
Де Голль провозгласил ориентацию Франции на многополярный миропорядок и неприятие биполярного деления мира в принципе. Пересмотр прежней политики де Голль построил по следующей схеме: США постепенно теряют свое господствующее положение, Россия несколько отступает в Европе, третий мир утверждает свою независимость, но остается пассивным. Такой подход к миропорядку определил основную миссию Франции как игру на балансе сил более крупных держав и отказ от союза с какой-либо из них. При этом Франция ратовала за создание многосторонних союзов с учетом геополитических факторов. Долгосрочной целью обеспечения безопасности страны де Голль определил необходимость занятия ею одного из руководящих мест в мире с помощью комплексного использования инструментов национальной мощи и быстрого экономического роста. Была выдвинута формула "разрядка-согласие-сотрудничество".
Первоначально (1958-1962 годы) эта цель реализовывалась в рамках ориентации на "трехстороннее лидерство" Франции совместно с США и Великобританией в НАТО. Основой для этого считался ядерный статус Франции и опора на военную силу. Однако в дальнейшем возобладал курс на обретение военно-стратегической автономии (совокупный потенциал Франции значительно уступал американскому) с параллельным поиском европейского союза, балансирующего доминирование США в НАТО. Для этого рассматривались: в 1961-1962 годах военно-политический союз "Европы шести" (без Великобритании); планы "единственной и единой обороны как основы союза" Франции и ФРГ с французскими ядерными гарантиями (французский проект Елисейского договора, рубеж 1962-1963 гг.); франко-английский ядерный союз (конец 60-х - начало 70-х гг.).
Недостаточная экономическая мощь Франции, по мнению голлистов, не гарантировала ей самостоятельности в западном мире, что вызывало необходимость не только усиления дипломатических, политических и моральных резервов страны, но и жесткую демонстрацию ядерной мощи: "Наличие у Франции национального ядерного оружия станет основным фактором развития Европы".
Эти соображения легли в основу французской военной доктрины, исходящей из наступления неизбежного стратегического равновесия по линии СССР-США, приоритета Стратегических Ядерных Сил над Силами Общего Назначения и независимого обеспечения национальной безопасности в мире.
Доктрина де Голля реализовывалась через ориентацию на вызывающую односторонность и претензии на глобальную вовлеченность в политике национальной безопасности. Эта политика снова привела Францию к дестабилизации внутренней обстановки и осознанию требования пересмотреть многие конфронтационные положения доктрины де Голля. Деголлевская концепция Европейского политического союза, то есть конфедерации, опиравшейся на союз суверенных государств, основывалась на идее создания "Европы отечеств", в которой сохранялась бы французская персональность, как впрочем персональность всех других европейских государств. Этот термин впервые употребил М. Дебре в своей речи перед Французским Национальным собранием в декабре 1958 года, а затем депутат от голлистской партии - Союза за новую республику (ЮНР) - Ален Пейрефит использовал его в статье, появившейся в "Монд" в сентябре 1960 года.
Европейские планы возникли у де Голля еще в ходе Второй мировой войны. Однако формы объединения Европы де Голль в то время не затрагивал. При рассмотрении деголлевской европейской концепции исследователи выделяют три его формулы: "Европу государств", "европейскую Европу" и "Европу от Атлантики до Урала".
Первая формула касается природы европейских межгосударственных институтов, вторая затрагивает взаимоотношения Западной Европы с Соединенными Штатами Америки, третья - географические границы Европы.
Концепция "Европы отечеств" исходила из признания нации в качестве легитимного фундамента европейского объединения, что, собственно, и явилось причиной отказа V республики от разработки национальных систем. Еще в 1949 году де Голль утверждал, что "каждое государство, вступив в европейское сообщество, должно сохранить весь свой национальный суверенитет". В 1960 году де Голль вновь заявил: "Наша задача заключается в том, чтобы объединить Европу, а это значит объединить европейские народы, следствием чего станет объединение государств … вне всякого сомнения надо, чтобы нации, ассоциированные в нем, не потеряли свой собственный облик и чтобы они следовали по пути организованного сотрудничества между государствами, которое, быть может, смогло принести в будущем к внушительной Конфедерации". Франция признавала необходимость такой Западной Европы, которая появляется сегодня как необходимое условие равновесия мира.
Рассматривая Францию в качестве руководителя объединенной Европы, де Голль добивался признания за своей страной статуса великой державы, не только правомочной осуществлять независимую национальную политику, но и имеющей ответственность за выработку общей политики Запада.
Сразу же после учреждения Пятой республики ее руководители взяли курс на создание "национальной ударной силы" - французского ядерного оружия, возведенный в ранг государственной политики. В октябре 1958 г. генерал де Голль заявил: "Когда мы будем обладать ядерной бомбой… мы сможем заставлять почувствовать нашу силу в тех областях, которые представляются нам важными и необходимыми". Чтобы добиться этого, он делает ставку на ядерный потенциал, которым располагала страна с момента создания своего ядерного оружия. 13 февраля 1960 г. на полигоне Регган в Сахаре была испытана первая французская атомная бомба. Затем Франция оснащает свои вооруженные силы термоядерным оружием (первое испытание состоялось в 1968 г.) и полным комплектом современных средств доставки: ракетами наземного базирования, стратегическими бомбардировщиками и подводными лодками-ракетоносцами. Она становится таким образом третьей ядерной державой, после США и СССР, хотя ее ударная мощь значительно уступает потенциалу этих двух сверхдержав. С целью подчеркнуть обретение страной качественно новой самостоятельности де Голль принимает решение о выходе Франции из объединенного военного командования НАТО, но в то же время страна останется членом Североатлантического союза.
Уже в 1960 г. Франция вслед за США и Англией стала третьим членом западного "ядерного клуба". В Париже этому событию придавали очень большое значение. "Ядерный аргумент" становился одним из козырей французской дипломатии.
Также ее усилия были направлены на то, чтобы создать обособленный от Атлантического союза военно-политический блок континентальных стран Западной Европы, который бы явился опорой Франции в ее независимости от англосаксов и "третьим центром" сил наряду с двумя сверхдержавами - СССР и США. Его экономической основой должен был стать "Общий рынок". Совокупная экономическая мощь стран европейской "шестерки", по мысли де Голля, представляла собой солидную базу для равноправного разговора с Америкой.
Французские планы военно-политического сотрудничества в Европе "шести" и создания Европейского политического союза сочетались с установками на вывод страны из военной организации НАТО и переходом к независимой политике в военной области, проводимой, правда, при тесных контактах с руководством Североатлантического блока.
Де Голль понимал, что успех европейской и атлантической политики Франции в значительной степени зависел от способности Парижа оказать влияние на позицию своих пяти европейских партнеров. На практике требовалось в первую очередь заручиться поддержкой ФРГ - самого мощного в экономическом отношении участника "Общего рынка". Однако деголлевская концепция "Европы отечеств" находилась в прямом противоречии с принципами наднациональности (концепция наднациональности предполагает отказ каждой страны от своего национального суверенитета и передачу в компетенцию наднациональных органов вопросов обороны, политики, экономики и финансов, предоставляя каждому народу возможность заниматься лишь административными вопросами) , на которых строилась структура управления ЕЭС, но их одобряло немецкое руководство. Дальнейшее развитие "Общего рынка" на наднациональной основе создавало угрозу того, что этот принцип укоренится не только в экономическом сообществе, но и будет перенесен в сферу политического союза.
Кроме того, интегрированная Западная Европа вряд ли могла быть самостоятельной экономической единицей, поскольку в экономике западно-европейских стран присутствие американского капитала является значительным.
Национальная независимость в концепции де Голля означала возможность свободного маневрирования во внешней политике, но при условии обеспечения внутри страны социальной и экономической стабильности, что непременно связано с существованием сильной государственной власти в лице правительства и президента.
Идея "третьего пути" между капитализмом и коммунизмом венчает всю "политическую философию" Шарля де Голля. Хотя она высказана в весьма общих чертах, тем не менее, в ней содержится важный элемент, а именно - стремление найти "равновесие" в международной сфере не на основе классического, военного "баланса сил", но путем социального преобразования противостоящих типов общества ради всеобщих интересов. Парадоксально, но, получив во многих странах, особенно в англосаксонском мире репутацию националиста, де Голль, быть может, более других государственных деятелей Запада осознал необходимость оценивать национальные, региональные интересы в глобальной взаимозависимости, с высоты всеобщих интересов современной цивилизации. Интересно свидетельство бывшего президента США Ричарда Никсона, которое он привел в интервью по поводу 100-летия со дня рождения де Голля: "Я встречал многих руководителей всего мира, и большинство из них казались мне по существу провинциалами. Я говорю это не для того, чтобы их критиковать. Но отметить, что во время этих встреч, состоявшихся как во время моего президентства, так и в другие моменты, они размышляли лишь о своих собственных странах и об отношениях с Соединенными Штатами. Де Голль обладал общим видением. Разумеется, он не выпускал из виду отношения между Францией и США, во время наших дискуссий мы часто обсуждали этот вопрос. Но весь мир не был ему чужим. Он знал Латинскую Америку, Азию, Африку, и, само собой разумеется, Европу. В этом отношении он был одним из гигантов в области стратегической мысли".
Де Голль вовсе не единственный государственный деятель в XX веке, кто обладал мировым видением проблем и стремился к влиянию своей страны в мировой политике. Но в его время многие лидеры мирового масштаба строили глобальные политические планы на основе тоталитарных идеологий, в которых моральные ценности и соображения о цене человеческих потерь, не только чужих, но и своих, уничтожались.
Таким образом, оборонная политика и внешнеполитическая деятельность генерала де Голля взаимосвязаны и даже представляют практически одно целое. Можно выделить три аспекта, наиболее ярко свидетельствующие о тесной связи его внешней и оборонной политики. Первый заключается в создании соответствующего ядерного потенциала, способного "увеличить вес" Франции на международной арене и предотвратить агрессию против Франции с чьей-либо стороны. Эта стратегия, отмечал де Голль, направлена на создание такого положения, "когда ни одно государство мира не могло бы нанести нам смертельный удар, не получив в ответ такой же смертельный удар, что, несомненно, является наилучшей гарантией". То есть Ш. де Голль имеет в виду принцип "достаточности" ядерных сил. Ядерные силы создаются, подчеркивал он, сугубо для обороны. "Мы не кандидаты в мировые гегемоны. Мы не стремимся нападать, как две сверхдержавы, а только обороняться; это издержки намного меньшие".
Второй аспект заключается в независимости принятия решений по военным и внешнеполитическим вопросам. Речь здесь идет, прежде всего, о невовлечении Франции в конфликт, несовместимый с ее государственными интересами, "в конфликт, который не был бы ее конфликтом". Подобная установка определяла политику Франции по отношению к НАТО, к Европейскому экономическому сообществу, позицию Пятой республики в деле урегулирования международных конфликтов.
И, наконец, третий аспект заключается в создании такого международного климата, который бы уменьшил, а по возможности исключил опасность возникновения войны, в первую очередь в Европе, в условиях противостояния СССР и США. Франция должна была выступать здесь в виде некоей "третьей силы", и главная роль, по мнению первого президента Пятой республики, здесь должна принадлежать ядерным силам Франции. В обладании ею этим оружием, утверждал де Голль, заключается "для всего человечества новый… элемент, смягчающий напряженность, которую вызывает противостояние двух лагерей, образовавшихся вокруг двух гигантов".
Таким образом, французские военные теоретики видели в ядерном оружии, прежде всего, политический инструмент, а не оружие "поля боя", что не мешало правящим кругам Французской республики наращивать и модернизировать ядерный потенциал во время "холодной войны". Многие вышеуказанные принципы и концепции, сформировавшиеся в 1950-1960-е годы, продолжают оказывать влияние и на выработку современной внешней и военной политики Франции. Они отражаются в законах о военном планировании, в "Белой книге" по обороне 1994 года, трудах исследователей, взглядах военных, политических и общественных деятелей.
Де Голль постоянно играл на противоречиях своих союзников. В частности, и оккупационная зона, и место в Совете безопасности достались Франции в основном благодаря поддержке Сталина. Симпатизировавший Сталину Шарль де Голль убедил его в том, что Франция поможет установить в ООН баланс сил, склонявшихся, скорее, в сторону Советов.
Свои отношения с союзниками генерал стремился строить на основе равноправия и отстаивания французских национальных интересов. Он постоянно доказывал, что только возглавляемая им "Свободная Франция" - подлинная представительница французского народа, а правительство Виши - незаконно. Де Голль прилагал все силы, чтобы вернуть Франции международный авторитет и ранг великой державы.
Контакты генерала с СССР складывались удачно. Сразу после начала Великой Отечественной войны "Свободная Франция" и Советский Союз установили дипломатические отношения и обменялись официальными представителями.
Таким образом, можно говорить о том, что внешнеполитическая доктрина де Голля представляла собой вполне прагматический и трезвый подход к решению вставших перед страной сложных международных задач - сохранения мира, достижения разрядки международной напряженности и налаживания сотрудничества между Западом и Востоком на приемлемых для Франции условиях. К основным направлениям и идеям внешнеполитической концепции де Голля можно отнести, во-первых, идею возрождения Франции, восстановления самостоятельности и независимости страны; во-вторых, организацию и обеспечение самостоятельной, современной и независимой обороны.
Глава II. Взаимоотношения Франции с государствами Западной Европы
§ 1. Проблемы европейской интеграции в 1958-1969 гг.
Идея объединения Европы была заложена в гуманитарных и военно-политических концепциях, высказывавшихся на протяжении многих веков различными европейскими мыслителями, учеными, политическими деятелями. Для реализации этой идеи предлагались как методы насильственного объединения европейских стран под властью наиболее сильного государства, так и лозунг создания Соединенных Штатов Европы.
Роль Франции в процессе учреждения первых европейских сообществ всегда практически напрямую зависела не только от ее внутреннего положения и внешнеполитической обстановки, но также и от позиции, занимаемой руководителями страны в этих вопросах. С момента своего освобождения от немецко-фашистской оккупации в 1944 г. и до прихода генерала де Голля к власти в 1958 г. во Франции проводились в жизнь идеи "объединения Европы".
В течение первых пяти послевоенных лет Франция активно участвовала в подготовительном периоде европейской интеграции. Это было время мобилизации общественного мнения, создания и консолидации множества организаций в поддержку западноевропейского объединения.
После возникновения Пятой республики в 1958 году правительство Франции во главе с де Голлем все более решительно стало отходить от ставшей уже традиционной в годы Четвертой республики "политики равнения" на США. Раньше правительств других западных стран оно поняло необходимость пересмотра внешней политики, сложившейся в годы "холодной войны". Первой среди стран Западной Европы Франция вступила на путь освобождения от политической и экономической зависимости от США.
Проблема создания Политического союза Европы встала на повестку дня сразу после окончания Второй мировой войны; она становилась все более актуальной по мере создания первых европейских сообществ и укрепления интеграционных связей между участниками объединительного процесса. При этом особое значение приобретала проблема политического взаимодействия "больших" и "малых" стран Европейского Сообщества. В этом взаимодействии наиболее ярко проявился весь спектр экономико-политических и военно-стратегических противоречий между разновеликими государствами, приведшими к невозможности учреждения политического объединения в 1960-е гг.
Расклад экономических и военно-политических сил в Европе к началу 1960-х гг. предопределил возможность возникновения новых инициатив по созданию европейского Политического союза. Со стороны стран ЕЭС они были неразрывно связаны с учреждением первых европейских экономических сообществ как базы последующего политического объединения. В указанный период цели "больших" стран "шестерки" лежали преимущественно в русле реализации великодержавных амбиций, а "малых" стран - в укреплении своего суверенитета и значимости при решении общеевропейских проблем. В частности, правительство ФРГ, желая добиться от держав-победительниц полного восстановления германской независимости, поддерживало создание наднациональных европейских сообществ, в которых гарантировалось полное равенство прав их участников. Италия, надеясь получить "достойное место" в Европе, выступала за реализацию военно-политической интеграции стран ЕЭС по федералистской модели. Правительства стран Бенилюкса, постоянно заботясь о нахождении механизма противодействия установлению гегемонии ведущих европейских государств в европейском объединении, были приверженцами наднациональной формы интеграции.
Отношение к европейской политической интеграции Великобритании определялось ее желанием войти в ЕЭС и тем самым поддержать свои национальные экономические интересы. Позиция США была связана с их негативной оценкой европейской политической консолидации, ставящей под сомнение необходимость существования НАТО. СССР усматривал в учреждении европейских сообществ попытку создания нового антисоветского блока, являющегося противовесом политическому объединению Германии.
Франция не случайно оказалась инициатором европейского политического объединения. Ее экономика к началу 1960-х гг. значительно превышала довоенный уровень. Наряду с сильнейшими мировыми державами она могла претендовать на политическую независимость в проведении своей собственной внешней политики в Европе и мире. С приходом к власти генерала де Голля в 1958 году на первое место в области внешней политики выдвинулась идея "национального величия" Франции, которой подчинялись все приоритеты государственной политики, включая европейскую. Выдвигая свою концепцию Политического объединения Западной Европы, де Голль отвергал существование наднациональных европейских институтов и выступал за приоритет межгосударственного принципа над наднациональным.
Отдельные аспекты своей концепции де Голль обсуждал с премьер-министром Италии А. Фанфани в июне 1959 года, с канцлером ФРГ К. Аденауэром на встрече в Рамбуйе 29-30 июля 1960 года. Широкое обсуждение этой концепции состоялось на конференциях глав правительств европейской "шестерки" в Париже 10 февраля 1961 года и в Бонне 18 июля 1961 года. Было достигнуто соглашение о создании Международной политической комиссии (МПК) для практической разработки вопросов создания будущего Политического союза Европы.
Важным этапом согласования голлистской концепции Политического союза явилось заседание МПК от 19 октября 1961 года, на котором был рассмотрен проект, предложенный главой французской делегации, соратником де Голля, К. Фуше. С его именем связано воплощение трех проектов Политического союза, получивших название "планов Фуше". Несмотря на различные модификации "планов Фуше", все они предусматривали образование такого союза, в рамках которого государства ЕЭС проводили бы единую внешнюю политику, общую политику обороны и безопасности в Европе, расширяли и укрепляли сотрудничество в области науки, культуры и просвещения, а также обеспечивали соблюдение прав человека, основополагающих свобод и демократии.
Первый проект Политического союза Европы, так называемый "План Фуше 1" рассматривался на заседаниях МПК в октябре-ноябре 1961 года Предложенный Францией конфедеративный механизм реализации Политического союза, не предусматривавший учреждение наднациональных органов, натолкнулся на противодействие со стороны как "больших" стран "Общего рынка", не желающих мириться с отводимой им второстепенной ролью в Сообществе, так и "малых" стран, боявшихся раствориться в будущем Союзе.
В декабре 1961 года Францией был выдвинут "План Фуше 2", в котором она пошла на ряд важных уступок. В частности, она согласилась придать будущему союзу наднациональный характер и учредить должность генерального секретаря, имеющего право принимать самостоятельные решения. Однако и этот план не был принят, так как бельгийское и голландское правительства посчитали, что он целиком соответствует голлистской идее межгосударственного объединения.
В январе 1962 года МПК рассмотрела новый французский проект - "план Фуше 3". В нем де Голль последовательно продолжал бороться против принципа наднациональности в "европейском строительстве". Возражая французскому проекту, пять государств-членов выдвинули собственный проект, предусматривавший развитие Политического союза в направлении федерации с одновременным расширением полномочий европейской Парламентской Ассамблеи.
Неудачная попытка создания Политического союза Европы по французскому образцу в 1961-1962 годах указала на отставание процессов интеграции в политической сфере от объединения в экономической области. Определенную роль в провале "планов Фуше" сыграли не только внутренние, европейские, факторы, но и факторы внешние. К последним следует отнести уже существующие взаимосвязи стран европейской "шестерки" в рамках НАТО, проблему отношения США к процессам европейской интеграции, а также постоянно муссируемый вопрос о вхождении Великобритании в "Общий рынок".
После провала "планов Фуше" де Голль разыграл "германскую карту" как средство косвенного давления на "малые" страны. Елисейский договор "О дружбе и сотрудничестве", заключенный в 1963 году между Францией и ФРГ, стал важнейшим мероприятием в направлении создания Политического союза Европы в голлистском варианте. На этом пути возникли непредвиденные трудности в виде преамбулы, добавленной к договору боннским парламентом в одностороннем порядке. В преамбулу ФРГ ввела те вопросы, которых де Голль избежал при составлении Елисейского договора: тесное сотрудничество между Европой и США; объединение Европы на наднациональной основе; включение в процесс европейской интеграции Великобритании и других стран, желающих в нем участвовать. Указанные добавления сводили на нет все усилия голлистов по межгосударственному объединению стран Западной Европы.
Вскоре после заключения Елисейского договора отношения между ФРГ и Францией осложнились в связи с противоречиями в экономической сфере. Они касались установления единой сельскохозяйственной политики участников ЕЭС. Франция, имевшая низкие цены на зерновые культуры, намеревалась обеспечить благоприятные условия для их экспорта в страны ЕЭС, в первую очередь, в Западную Германию. Это шло вразрез с интересами монополий ФРГ, которые предпочитали ввозить зерно из стран третьего мира по более низким ценам. Добиваясь от Германии согласия со своей сельскохозяйственной политикой, Франция была готова поддержать ФРГ по ряду военно-политических вопросов на основе Елисейского договора.
Вето, наложенное генералом де Голлем в январе 1963 года на вступление Великобритании в "Общий рынок", способной помешать зарождавшейся франко-германской оси внутри Европейского Сообщества, привело к дальнейшей поляризации позиций, занимаемых странами "шестерки", обособившей Францию от остальных участников ЕЭС и еще больше затормозившей процесс политической интеграции. На пресс-конференции 27 ноября 1967 года де Голль выразил второе французское вето на вступление Англии.
Сильным расхождением с голлистской концепцией "Европы отечеств" явились предложения Комиссии ЕЭС (КЭС) под руководством В. Халыптейна о расширении прерогатив наднациональных органов Сообщества и о переходе к новой процедуре принятия решений в Совете министров квалифицированным большинством. В знак протеста французский президент с июня 1965 года в течение семи месяцев был вынужден проводить политику "пустого кресла", не участвуя в организуемых Сообществом конференциях и временно отозвав постоянного представителя Франции при ЕЭС.
Кризис, затронувший институциональное равновесие в ЕЭС и практическое функционирование его органов, был преодолен в январе 1966 года путем нахождения в Люксембурге компромиссного соглашения, во многом удовлетворявшего французские требования: урезать полномочия КЭС в пользу Совета министров и урегулировать проблемы, связанные с принципом голосования в Совете. Таким образом, был впервые найден и успешно опробован новый механизм разрешения политико-экономических противоречий, возникающих между странами ЕЭС. Его сущность заключалась в выработке компромиссных решений путем взаимных согласованных и сбалансированных отказов от части национальных интересов отдельных стран в пользу проведения общеевропейской политики. Эффективность подобного политического механизма как средства разрешения конфликтов, постоянно возникающих в процессе интеграции, была впервые подтверждена найденным в Люксембурге взаимовыгодным компромиссом.
К приходу к власти де Голля в 1958 году Франция участвовала в ОВК НАТО, на ее территории размещались американские военные базы. Кроме того, там размещались руководящие органы НАТО (Совет, Секретариат, штаб Верховного главнокомандующего, базы ВМС, ВВС США). В довершение - часть французских войск была выделена в состав сил НАТО под американским командованием. Все это, по мнению де Голля, ущемляло интересы Франции. Зависимость Западной Европы в вопросах обороны перетекала в зависимость политическую. Из-за боязни быть втянутой в чуждый ее интересам конфликт, Франция вышла из ОВК НАТО. Другой фактор, повлиявший на решение Франции выйти из ОВК - на смену американскому военному превосходству неминуемо шел паритет между СССР и США, и американские ядерные гарантии становились фикцией. К тому же де Голль считал, что любое государство должно само обеспечивать свою национальную оборону, США относились отрицательно к французской деятельности в ядерной сфере, но им приходилось с этим мириться. Вашингтон хотел обеспечить себе контроль над французскими и английскими ядерными силами, для чего действовал в двух направлениях. Первое - американцы предложили создать "многонациональные ядерные силы НАТО" (МЯС) и допустить к ядерному оружию ФРГ. Второе - предоставить союзникам (Англии и Франции) ядерное оружие при контроле Вашингтона за его применением. Выходя из ОВК, де Голль учитывал, что между Францией и странами ОВД есть ФРГ, где расположены американские войска, то есть страна была защищена. Стратегический баланс в Европе и мире был, в ФРГ была стабильность.
Президент Франции считал, что в дальнейшем все страны Западной Европы должны были восстановить суверенитет, ограниченный влиянием США. Действия де Голля обозначили тенденцию, заметную в наше время (растущая независимость членов Североатлантического блока от США).
После выхода Франции из ОВК в 1966 году и с приобретением ею особого статуса блок НАТО адаптировался к этому положению. Париж непосредственно не участвовал в работе военных органов НАТО, но имел при них миссии связи для координации действий. Франция участвовала в деятельности некоторых звеньев военно-технической инфраструктуры НАТО.
В 60-70 годы французская военная доктрина была сориентирована на защиту территорий Франции и ближних подступов к ней. Это ограничивало возможности сотрудничества Парижа с ОВК НАТО.
Идея разрядки де Голля получила в Западной Европе поддержку и одобрение. США понимали, что саботирование разрядки ухудшит отношения с Европой. В декабре 1967 года Совет НАТО на уровне министров иностранных дел одобрил программный документ "Будущие задачи союза", суть которого - приложение усилий каждым союзником для улучшения отношений с Восточной Европой и СССР. Но, несмотря на согласие США одобрить в рамках НАТО сотрудничество с Востоком, администрация Джонсона была отягощена своими установками в отношениях "Восток-Запад".
В сфере европейской интеграции де Голль предлагал вместо сознательно ускоряемого процесса интеграции политическое сотрудничество государств, входящих в "Общий рынок". Что касается самого интеграционного процесса, то он, по мнению Ш. де Голля, должен развиваться эволюционно, путем постепенного и систематического сближения народов стран "Общего рынка" во всех областях и конечной целью такого сближения было бы создание западно-европейской конфедерации.
Однако, эта конфедерация, если можно ее достичь, не предполагает, по мнению III. де Голля, полного сближения и слияния народов Западной Европы, а это будет всего лишь союзом этих народов. В такой конфедерации или союзе западно-европейских народов будет сохранена национальная персональность каждого из них, то есть будет сохранена их национальная самостоятельность.
Но интегрированная таким путем Западная Европа и прежде всего "Общий рынок" должна быть независимой при решении европейских проблем. Это означает, что ни одна не европейская держава ни сама и не через другие европейские страны не должна вмешиваться в решение европейских проблем. Иными словами, Западная Европа не должна быть зависимой от США. Для того чтобы сделать четкой данную свою мысль, Ш. де Голль ввел в оборот понятие "европейская Европа".
Все же, несмотря на разногласия по некоторым вопросам в сфере европейской интеграции, этот процесс продолжается, и государства пытаются найти точки соприкосновения в достижение общих целей.
§ 2. Германский вопрос во внешней политике Франции
Отношения между Германией и Францией имеют длительную историю. Соседи в европейском пространстве, эти страны соединяют тесные как экономические, так и политические связи. На протяжении веков Германию и Францию то разъединяли противоречия и войны, то объединяли многочисленные экономические и политические интересы. В XX столетии Германия явилась инициатором двух мировых войн, противопоставив свои интересы интересам остальной Европы. Неудивительно, что отношения двух стран крайне осложнились. Однако к концу прошлого века именно Франция и Германия стали локомотивом европейской интеграции.
Вехи европейской интеграции тесно связаны с перипетиями франко-германских отношений. Создание первого Европейского сообщества - Европейского объединения угля и стали (ЕОУС) по инициативе Р. Шумана, министра иностранных дел Франции, К. Аденауэр назвал "краеугольным камнем дружбы, так тесно соединившим наши народы". "Германский вопрос" был в сердце процесса европейской интеграции для Франции. Постепенно начал создаваться так называемый "франко-германский мотор" европейского интеграционного процесса. Однако существовал целый комплекс противоречий между позициями Франции и Германии.
К 1955 году позиция Германии была существенно усилена в связи с подписанием и ратификацией Парижских соглашений и вступлением ФРГ в НАТО. Германия была весьма заинтересована в создании общего рынка, при этом условием ее участия было присутствие в создаваемых сообществах Франции. Стремление обезопасить себя путем контроля над Германией в очередной раз толкало Францию на путь интеграции.
Отношение Франции к проекту "Общего рынка" было более чем сдержанным, но она была крайне заинтересована в участии Германии в европейской организации в области атомной энергетики.
Франция была безусловным лидером в Европе в области атомных исследований, и соответственно ей принадлежала ведущая роль в создании Евратома. К середине 50-х годов Германия располагала практически равным статусом с Францией, за исключением принадлежности к числу победителей во время Второй мировой войны и постоянного членства в Совете Безопасности ООН. Для достижения паритета ФРГ хотела иметь свой ядерный арсенал.
В центре франко-германских противоречий в отношении создания Евратома были вопросы о собственности на ядерное сырье и способе контроля за использованием ядерных разработок в военных целях. Франция настаивала на том, чтобы государства сами могли решать вопрос об использовании ядерного сырья.
Германия также была против монополии Евратома на собственность ядерного сырья, но ее больше беспокоили вопросы поставки, а не распределения. Германия настаивала на том, чтобы государство имело право на покупку сырья, если продукция, поставляемая Евратомом, не будет ее удовлетворять. Франция выступала за проведение национальных атомных исследований в военных целях при осуществлении максимального контроля за развитием атомной промышленности Германии, которая также хотела использовать в национальных интересах ядерные исследования, в том числе для достижения паритета, включая военный.
Осенью 1956 года наметились пути к урегулированию противоречий между позициями Франции и Германии в отношении создания Евратома. Силовые министры ФРГ - министр обороны Т. Бланк и министр по атомной энергетике Ф.Й. Штраус, также как и их французские коллеги, отклоняли исключительно мирный характер Евратома, который запрещал бы странам-членам создавать ядерное оружие. В ходе посещения осенью 1956 года ядерной лаборатории Франции Саклей Штраус сказал, что создание "нейтрального Евратома поставило бы Европу в положение вассала второго класса по отношению к США и Англии". Он поддерживал французские исследования по созданию ядерной бомбы, так как рассчитывал на то, что они могут быть использованы в дальнейшем Германией.
сентября 1956 года французское правительство направило германскому правительству меморандум о возможности сотрудничества в области вооружений. Встреча в верхах оказалась решающей для дальнейшего развития интеграционного процесса в Европе. Франция согласилась на одновременное подписание двух договоров. Эта встреча способствовала франко-германскому сближению.
Когда Германия пошла на объединение, Франция, в общем и целом, поддержала этот процесс, поскольку к тому времени уже имелся огромный позитивный опыт взаимодействия. Во-вторых, при строительстве новой Европы Франция видела, что, втягивая в этот процесс Германию, она лишает ее тем самым возможности снова стать реваншистской страной, доминирующей на континенте. Этой же политики придерживался канцлер Германии Гельмут Коль. Он сознательно погружал Германию в Европу, чтобы немцев перестали бояться, а Германия стала ведущей страной нового европейского мышления.
Естественно, не все шло гладко. Во французском парламенте, например, когда обсуждался этот вопрос, некоторые депутаты возбужденно кричали, что нельзя иметь каких-либо общих дел с немцами, народом убийц и агрессоров. Но союз состоялся, потому что создатели начали с главного - с экономики, с общих таможенных тарифов. А в марте 1958 года в Страсбурге впервые собрался Европейский парламент (орган Европейского экономического союза), председателем которого был избран тот же Роберт Шуман, один из ведущих идеологов объединенной Европы.
Следующий важный шаг был сделан 22 января 1963 года, когда президент Шарль де Голль и канцлер Конрад Аденауэр подписали в Париже соглашение о сотрудничестве - Елисейский договор.
Елисейский договор предусматривал регулярные встречи лидеров двух стран, устанавливая тем самым новый уровень отношений между двумя государствами, бывшими противниками. ФРГ и Франция решили согласовывать все важные внешнеполитические решения, включая оборону. Он, действительно, является поворотным пунктом во взаимоотношениях Германии и Франции, которые на протяжении столетий были отравлены войнами, насилием, территориальными притязаниями.
Также в договоре закреплялось тесное политическое сотрудничество двух стран: двусторонние консультации по всем важнейшим вопросам внешней политики, сотрудничество в области обороны и развитие культурных и научных контактов (изучение языков, взаимное признание дипломов, молодежные обмены) .
Историческим фоном договора служила общеполитическая ситуация, позволившая по-новому осознать реальность в Европе. В Германии царило ощущение угрозы, которое стало усиленно прогрессировать после возведения Берлинской стены в августе 1961 года. Во Франции оставила глубокие следы война в Алжире, ясно показавшая, что время европейских колониальных держав окончательно истекло. Силой, позволявшей принимать решения по вопросам мировой политики, обладали лишь Советский Союз и Соединенные Штаты Америки.
В этой ситуации произошло сближение между двумя по-разному подраненными державами на Рейне, которое, правда, началось уже благодаря Европейскому объединению угля и стали и Римским договорам, но должно было еще политически оформиться. И здесь проявились дальновидность французского президента Шарля де Голля и реализм германского Федерального канцлера Конрада Аденауэра, проложившие путь не только к политическому сбалансированию интересов, но и к историческому примирению между народами. Франции и Федеративной Республике Германия надлежало выстроить привилегированное партнерство, которое могло бы стать сердцевиной новой конфигурации держав в континентальной Европе.
На пресс-конференции, данной 14 января 1963 года, в канун подписания Елисейского договора, де Голль свел эту концепцию нового фундаментального устройства политических отношений между двумя соседями на Рейне к понятию "наметка магистрального исторического пути". "Речь идет не только о вызванном обстоятельствами примирении, - сказал он дословно. - Происходящее является в действительности своего рода взаимным открытием обоих соседей, при котором каждый заметит, насколько полезен, достоин и привлекателен другой".
После разделения Германии подходы США и Франции к ней определялись, с одной стороны, установкой на воссоединение, с другой - небезопасностью для Европы форсирования вопроса о воссоединении и боязнью рецидивов германского национализма.
Вашингтон и Париж официально всегда поддерживали стремление ФРГ к воссоединению Германии (это было записано в Конституции ФРГ). Официальная формулировка позиций США и Франции по вопросу воссоединения Германии к 1957 году формулировалась следующим образом: свободные общегерманские выборы; членство Германии в НАТО - по решению выбранного правительства; при решении германского правительства сохранить членство в НАТО - это не будет использоваться для получения Западом военного превосходства. Де Голль считал, что воссоединенная Германия - "нормальное будущее для немецкого народа", если границы в Европе не будут изменяться. Действительно, в 1990 году Германия воссоединилась на основе нерушимости границ, но в то время ФРГ не признавало границы, находя в этом поддержку США. В этом состояло отличие французского подхода к объединению Германии от западногерманского и американского.
Ядерная монополия Парижа по отношению к Бонну, включение Германии в процесс интеграции по де Голлю давали предпосылки против возрождения немецкого национализма.
Были расхождения между официальными позициями западных держав в пользу воссоединения Германии и рядом неофициальных заявлений. Двойственность подходов к воссоединению Германии была обусловлена невозможностью этого в тех условиях. В 50-х годах только-только началась европейская экономическая интеграция (она была определенной гарантией против национализма).
Второй берлинский кризис (случившийся уже после кризиса 40-х годов), являвшийся одной из проблем, вызванных расколом Германии, поставил мир на грань термоядерной войны.
Аденауэр требовал пересмотра территориальных итогов войны. Хрущев же старался занять наступательную позицию, опираясь на создание СССР баллистических ракет (территория США стала доступной для ядерного удара). СССР предъявил ультиматум США, Англии, Франции об их уходе из Западного Берлина.
ноября 1958 года СССР предъявил ноту США, обвиняя западные страны в нарушении Потсдамских соглашений, искусственном затягивании оккупационного режима в Западном Берлине, осуществлении с территории Западного Берлина подрывной деятельности против ГДР, требовал ухода войск из Западного Берлина. Срок выполнения - 6 месяцев (потом увеличен до года, потом - до 1,5 лет).
Действия Хрущева были восприняты Западом как агрессивные по мере того, как он шел к подписанию мирного договора с ГДР и ликвидации на этой основе оккупационного статуса Западного Берлина. В целях обсуждения проблемы с Западным Берлином в середине мая 1960 года должна была состояться встреча глав СССР, США, Англии и Франции, но из-за того, что незадолго до этого был сбит над территорией СССР американский разведывательный самолет, Хрущев туда не поехал. Хотя продление сроков ультиматума смягчило кризис, в 1961 году Хрущев при встрече с Кеннеди в Вене заявил о бесповоротности заключения с ГДР мирного договора.
В тот период точки зрения США и Франции относительно Берлина были почти единодушны, но когда обсуждался вопрос о боевых действиях против СССР в случае перехода его к блокаде Западного Берлина, де Голль дал понять, что французские войска воевать не будут.
Из-за военных приготовлений США Хрущев не ввел блокаду западного Берлина, не подписал мирный договор с ГДР и после лета 1961 года Берлинский кризис сошел на нет. Но до 1971 года, когда было подписано четырехстороннее соглашение по Берлину, неурегулированность ряда связанных с ним вопросов оставалась одной из главных проблем европейской безопасности.
В 60-х годах Аденауэр в своей политике исходил из формулы: "Никакой разрядки без прогресса по германскому вопросу" (ставил условием одобрения разрядки со стороны ФРГ воссоединение Германии). Это способствовало сближению ФРГ и США.
Де Голль пытался в свою очередь перетянуть Западную Германию на сторону "антиамериканского европеизма". В 1963 году, как отмечалось выше, был подписан Елисейский договор. Этот договор сулил множество перспектив Франции и ФРГ: Бонн рассчитывал получить доступ к тогда еще создаваемому французскому ядерному оружию (хотя де Голль этого и не допустил); Франция создавала альтернативу атлантическим структурам безопасности, кроме того, вовлечение ФРГ в западноевропейское сотрудничество де Голль считал способом сковывания возможного германского национализма. За счет этого союза ФРГ повышала свой мировой статус.
Договор предусматривал сотрудничество в разных областях (политической, военной, культурной). Целью военного сотрудничества была выработка совместных стратегических и тактических концепций. Особое положение договора - рассмотрение его сторонами как ступень на пути к объединению Европы.
Договор вызвал протесты со стороны Италии и стран Бенилюкса, а также и со стороны Вашингтона. Сработал механизм западногерманской военно-политической зависимости от США, бундестаг в одностороннем порядке сформулировал преамбулу к договору, где заявил о своей приверженности обороне в рамках НАТО. Таким образом, договор был сведен лишь к регулярным консультациям между Францией и ФРГ.
Франко-германские отношения - пример решения межгосударственных конфликтов в "европейской плоскости", по-европейски: не углубляться в разногласиях, а работать вместе, совместно решать общие европейские проблемы.
Европейская направление занимало одно из важнейших мест во внешнеполитическом курсе Шарля де Голля, поэтому ему уделялось особое внимание. Сотрудничество с западно-европейскими державами способствовало наращиванию мощи Франции, укреплению ее международного политического и экономического положения, что в свою очередь, вполне соответствовало идее национального величия Франции.
Глава III. Трансатлантическое сотрудничество в 1958-1969 годах
§ 1. Развитие франко-американских отношений в 1958-1969 годах
Курс Соединенных Штатов Америки в отношении Франции был достаточно определенным. Американские стратеги расценивали Францию как важную составную часть военно-политической машины Запада, как удобный стратегический плацдарм на европейском континенте. Участие в "плане Маршалла" и в Организации Североатлантического договора, стремление к развитию всесторонних связей с США в значительной мере определяли лицо внешней политики Франции в первые послевоенные годы. Положившись на сильного партнера, она оказалась в роли зависимой страны.
В политических кругах США в этот период рассматривали Францию как страну, надолго выбывшую из борьбы за лидерство в капиталистическом мире, переставшую быть великой державой в традиционном понимании. Так, американский исследователь американо-французских отношений Д. Маккей прямо пишет об укоренившемся в эти годы в США мнении, что Франция после второй мировой войны перестала "участвовать в руководстве международной политикой". Прагматически оценив сузившиеся возможности Парижа, США пришли к выводу о том, что "способность проведения Францией независимой внешней политики резко уменьшилась". Из этого вывода вытекало многое. Вашингтон уверовал в то, что Франция прочно находится в орбите американского влияния, что у этой страны нет альтернативы атлантической покорности. В соответствии с этим американцы перестали подходить к проблемам французской политики с должным вниманием. Это было особенно заметно на фоне явного фаворитизма в отношении США к западногерманскому государству.
Если французские правящие круги видели в США гаранта социальных порядков, опору устоев капитализма в стране, силу, способную хотя бы частично компенсировать ослабленные позиции национального капитала, то Соединенные Штаты ставили перед собой другие цели. Выступая в роли гегемона всего капиталистического мира, они желали подчинить себе Францию, сделать ее послушным младшим союзником, а по сути дела вассалом. Хотя в США отмечали падение влияния Франции на мировой арене, там не было недооценки ее значимости для Запада. В силу географического, стратегического положения, а также в силу целого ряда экономических и политических причин Франция "представлялась естественным каналом для укрепления американского влияния в Западной Европе". Франция, по существу, в силу своего положения, могла быть либо плацдармом, либо барьером на пути реализации американских планов в этом регионе.
Предрасположенность руководителей Франции в послевоенные годы к покорности и мощь США наложились друг на друга, и отношения двух стран стали иметь вид известного отказа Франции от претензий на самостоятельность и особый курс в Европе. Тесное сотрудничество с Соединенными Штатами в экономической, политической и военно-политической областях опутало Францию целой сетью связей с заокеанским лидером. Попав в зависимость от Вашингтона, IV Республика все более утрачивала простор для самостоятельных действий. Соединенные Штаты требовали дисциплины и подчинения. Примирение с этим означало "конец политики величия" Франции.
Активные поиски выхода из этого тупика были предприняты лишь после 1958 года, когда с созданием V Республики во Франции к власти пришел Ш. де Голль. Ему в наследство достались сложные проблемы, решить которые не удалось лидерам IV Республики. В стране увеличилось значение сил, считающих, что новый президент должен предпринять усилия по стабилизации социально-политического положения, по урегулированию алжирской проблемы, а также взять курс на возрождение авторитета Франции на международной арене.
Весь опыт IV Республики весьма убедительно показал несостоятельность односторонней ориентации на США и убеждал в нереальности надежд на собственное усиление за счет благосклонности старшего партнера, президент де Голль вначале все же не отвергал возможности упрочения позиций Парижа с помощью Вашингтона. Доказательством этого являются неоднократные попытки французского правительства добиться от Вашингтона признания права Франции участвовать наравне с Лондоном в принятии важных стратегических и политических решений Североатлантического блока.
В своих беседах с руководителями США, в частности с государственным секретарем Дж.Ф. Даллесом, а также с другими представителями Вашингтона де Голль давал понять, чего ожидает Франция от старшего партнера. Париж хотел активно участвовать в совместном процессе выработки глобальной стратегии Запада, а также ожидал эффективной американской поддержки при осуществлении национальных ядерных планов. И лишь явные неудачи на этом пути, и прежде всего в области ядерной политики (американское руководство не только не обещало помочь, но блокировало ядерную программу Франции), побудили де Голля начать кардинальный пересмотр франко-американских отношений. Авторитетный французский военный специалист генерал А. Бофр писал об этом: "Правительство Франции настоятельно добивалось права участвовать в разработке планов и принятии решений о применении ядерного оружия. Не получив удовлетворения своих требований, оно не разрешило размещать на территории Франции баллистические ракеты средней дальности, склады ядерного оружия и боеприпасов".
Уже через неделю после прихода к власти, 13 июня 1958 года, президент де Голль дал понять, что начинается новая фаза французской дипломатии: он сделал заявление о том, что отныне внешняя политика Франции не будет сдерживаться узкими рамками следования за военно-политическим лидером западного блока, что Франция будет отстаивать право на собственную инициативу.
Весной 1959 года Париж приказал вывести из-под командования НАТО французский флот в Средиземном море. Последовательно и неуклонно уменьшался вклад Франции в "систему обороны" Запада, и в противовес этому возрастала ее независимость от США, от интегрированных военных органов блока. Де Голль запретил ввозить во Францию американские ядерные заряды и строить стационарные установки для запуска ракет. Система ПВО Франции и контроль над воздушным пространством страны были возвращены под национальную юрисдикцию. Эвакуируемые из Алжира французские войска демонстративно не были переданы под натовское командование.
Реакция американского руководства на столь явный отказ от подчинения североатлантической системе вначале колебалась между увещеваниями и угрозами. Однако все попытки американцев "урезонить" строптивого союзника не дали ожидаемых результатов. Более того, в ответ на уговоры Д. Эйзенхауэра и его призывы к сохранению "атлантического единства" де Голль более остро поставил вопрос о независимом курсе Франции, что ярко проявилось в его известной речи 16 сентября 1959 года, в которой французский президент очертил путь возвращения Франции к суверенному курсу.
Категорическое противодействие американских руководителей притязаниям де Голля на скорейшее превращение Франции в атомную державу было одной из глубоких причин возникновения и обострения конфликта между Пятой республикой и США.
В 60-х годах американо-французские отношения еще больше стали ухудшаться: Соединенные Штаты надеялись на окончание "периода строптивости" голлистов, а Париж все более настойчиво шел к возвращению себе самостоятельной роли в мировой политике. Французская внешняя политика явно не укладывалась в идею "атлантического единства", которая существовала под эгидой США. По сути дела Франция бросила вызов американскому лидерству в "атлантическом мире". Заметные изменения, происшедшие на международной арене, побудили политическое руководство V Республики к решению о том, что оборона Франции, как заявил Ш. де Голль 15 мая 1962 г. на пресс-конференции, "должна вновь стать национальной обороной", это оправдывается "как морально, так и политически".
На протяжении изучаемого периода отношения Франции и США складывались достаточно противоречиво. Желание США стать мировым гегемоном и политически подчинить Европу, то есть заставить ее следовать решениям США не предполагало национальное величие Франции, ее полный суверенитет, что соответственно не устраивало генерала де Голля и шло вразрез с его идеями о будущем Франции. Именно из-за этого возникали конфликты, недопонимания в отношениях Франции и США. Поэтому период 1958-1969 годов невозможно назвать периодом дружественного сотрудничества.
§ 2. Взаимоотношения Франции и НАТО в период президентства де Голля
Как было уже упомянуто в предыдущем параграфе, ухудшение отношений с Альянсом начинается в 1959 году и связано оно с переводом под французское (а не под натовское) командование ПВО, ракетных войск и войск, выводимых из Алжира. Это решение, принятое в одностороннем порядке, без консультаций с партнерами по блоку, привело к резкому ухудшению взаимоотношений с американской администрацией. За этим решением последовали другие подобные решения, которые де Голль обычно комментировал в русле того, что Франция имеет право делать все, что ей выгодно "как хозяйка своей политики и по собственному почину".
Де Голль, также неоднократно заявлял, что против иностранного военного присутствия на территории Франции (в стране было около 30 баз НАТО, укомплектованных нефранцузами) .
Создание французской атомной бомбы, активное проведение испытаний нового оружия, также послужили сигналом к трениям с США. Последние относительно продолжительное время не признавали право Франции на атомное оружие, рассматривая появление его как своего рода угрозу своей политической гегемонии в Европе. Кроме того, американские власти, уже рассматривая появление французской (и английской) атомных бомб, как совершившийся факт, настаивали на перевод атомных сил этих государств под объединенной натовское командование.
Противоречия с руководством Альянса также подчеркивались тем фактом, что Франция в 1963 году не подписала договор о частичном запрещении атомных испытаний, а также частыми антиамериканскими заявлениями Французского президента. Однако в эти годы Франция все еще считало свое членство в военном блоке НАТО достаточно важным - она стремилась иметь свои войска в Германии, а также все еще надеялась на признание своей "особой" позиции властями США.
Период 1963-1965 годов характеризуется еще более сильным обострением противоречий Франции с Альянсом. Связаны они, вполне вероятно, с развитием двухсторонних отношений Франция-СССР, в рамках идей "разрядки", которые де Голль противопоставлял концепции глобального противостояния, популярной в США. Можно предположить, что "особые" отношения Франции с СССР, де Голль использовал в пику чрезмерному влиянию США в Западной Европе.
февраля 1965 года генерал де Голль объявил об одностороннем отказе от использования доллара в международных расчетах. Отказавшись от доллара, Шарль де Голль, переходит на золотой стандарт.
Продолжение этой, явно антиамериканской политики последовало 9 сентября того де года. В этот день Президент Пятой республики официально объявил, что Франция не считает себя связанной какими либо обязательствами перед Североатлантическим альянсом.
Такое заявление французского президента, несмотря на то, что предпосылки к нему были видны еще задолго до 9 сентября 1965 года, произвело эффект "разорвавшейся бомбы". Американская печать наполнилась антифранцузскими заявлениями, не отставали в этом плане и СМИ Великобритании. Французские средства массовой информации подхватили "дуэль", что еще более усугубило отношения Франции и НАТО.
Напомним также, что штаб-квартира НАТО того времени находилась в Париже, во Франции же находились Совет, Секретариат, штаб Верховного главнокомандующего НАТО, базы ВМС и ВВС США, а значит, противоречия между союзниками были более чем на виду.
Логическим продолжением действий де Голля послужил выход Франции из военных структур НАТО и перенос штаб-квартиры альянса в Брюссель. Это случилось 21 февраля 1966 года. В этот день Франция официально заявила о своем решении и потребовала выведения 29 военных баз НАТО с территории Франции. Всего было эвакуировано более 33 тысяч человек.
Исследователи отмечают, что такое решение де Голля в первую очередь было продиктовано нежеланием следовать в фарватере политики Вашингтона, использовавшего НАТО в качестве средства осуществления своего мирового доминирования. Фактически, такое решение НАТО говорило и о том, что в среде союзников по альянсу есть серьезные противоречия, связанные в первую очередь с огромной и доминирующей ролью США в этой межгосударственной структуре.
Необходимо отметить, что решение Франции о разрыве отношений с НАТО было не окончательным. Франция сохраняла за собой формальное место члена НАТО и участвовала в политических консультациях с другими членами альянса.
Выход Франции из военной организации НАТО вызвал бурную реакцию как союзников Франции по НАТО, так и других мировых держав.
Реакция США, Канады, Бельгии, Португалии, Великобритании и других стран, была более чем негативная. Это выражалась как в официальной позиции внешнеполитических ведомств этих государств, так и во мнении большинства средств массовой информации этих стран. В американском обществе стали проявляться антифранцузские настроения.
Еще более открытая критика звучала в неофициальных высказываниях и частных беседах американских должностных лиц, которые не скрывали своего раздражения. Дипломатия США, не найдя возможности компромисса, заняла позицию противодействия независимой линии Франции. Так, неприкрытое осуждение явно не в дипломатической форме прозвучало в этот период из уст советника Дж. Кеннеди, а затем и Л. Джонсона по проблемам национальной безопасности М. Банди. Он назвал внешнюю политику Франции "разочаровывающей по своему стилю, дорогой, подчиненной проявлениям гордости, пускающей по ветру имеющиеся возможности, неуместной по своей драматичности и невыносимой по существу".
Принятое в Париже решение о выходе из военной организации НАТО имело чрезвычайно большой международно-политический резонанс. Не менее существенным было и его военно-политическое значение. В плане франко-американских отношений оно означало закрытие американских баз, аэродромов, эвакуацию войск, систем оружия и коммуникаций натовских сил, а американских вооруженных сил - в первую очередь. В результате действий голлистского руководства Пентагон утратил контроль над территорией страны, имеющей важнейшее стратегическое значение для его военных планов, предполагающих эффективный контроль над "нервными узлами" Западной Европы. Ломались основы так называемой "передовой стратегии" в Европе, так как территория Франции оказалась гигантским клином, разделяющим север и юг натовских фронтов.
Выход Франции из системы военной интеграции оказал большое влияние на функционирование франко-американских связей еще и потому, что Вашингтон потерял важнейшие военно-политические рычаги контроля над этой страной. С ростом экономической самостоятельности западно-европейского региона эти рычаги оставались одним из главных средств, обеспечивающих привязывание западно-европейских стран к политике США и позволяющих Вашингтону, занимающему доминирующие позиции в НАТО воздействовать на "младших" союзников. Таким образом, де Голль осуществил свою давнюю мечту, которая была сформулирована в его "Военных мемуарах" следующим образом: "Мы возвратим Франции независимость".
Отойдя от односторонней ориентации на Вашингтон и НАТО, Франция действительно сумела укрепить свои международно-политические позиции. Она приобрела столь необходимую ей самостоятельность и увеличила свободу маневра на международной арене. Следует подчеркнуть, что это отвечало основополагающей идее генерала де Голля о приоритете национальных интересов, которые он ставил во главу угла при решении важнейших проблем внешней политики страны. Этот принцип на долгое время стал определяющей характерной чертой политики Франции на международной арене как в период правления де Голля, так и при его преемниках.
Важнейшее значение имели концептуальные перемены в военной стратегии Франции. Исходя из наличия собственного ядерного оружия, Франция, как уже было сказано выше, выдвинула стратегию сдерживания по принципу "обороны по всем азимутам" (1967 г.). Эта концепция (что вытекает уже из самого названия) предполагала возможность вооруженной борьбы с любым противником, то есть натовским лозунгам об обороне от "вторжения с Востока" Париж хладнокровно противопоставил доктрину защиты национального суверенитета без антисоветской аффектации.
Следует также отметить появившуюся через несколько месяцев в том же журнале статью военного министра П. Месмера, подтвердившего основные постулаты концепции, изложенной генералом Айере.
Отмечая важность борьбы за независимое место Франции в международном сообществе с помощью проведения независимой политики де Голля, советский исследователь П. Молчанов писал: "Как ни значительны были его успехи и этой политике в рамках Западной Европы в отношении НАТО и Соединенных Штатов, они еще не поднялись до уровня решения важнейшей мировой проблемы - разрядки международной напряженности. Без активного, широкого, самостоятельного участия в решении этой проблемы не могло быть и речи об участии в мировой политике великой державы, что было важнейшей целью де Голля".
Последовавший вскоре выбор Франции в пользу разрядки способствовал началу "потепления" между Востоком и Западом, превратившегося позже в могучие потоки разрядки. Это стало логичным продолжением курса на ломку неестественных структур, созданных могущественными Соединенными Штатами на руинах Западной Европы в первые послевоенные годы.
Глава IV. Эволюция советско-французских отношений в 1958-1969 годах
"Идти от разрядки к согласию и сотрудничеству с Советским Союзом, развивать все более сердечные и обширные связи между двумя странами, ткать сеть культурных, торговых, промышленных, технологических и, в конечном счете, политических соглашений с Москвой, а также с Прагой, Варшавой, Будапештом, Софией, Бухарестом, Белградом - таковы провозглашенные цели и избранные методы. Ключом и символом этого начинания является, очевидно, визит французского президента в СССР". - так охарактеризовал франко-советские отношения Пьер Вианссон-Понте, обозреватель газеты "Монд".
Придя к власти в июне 1958 года, де Голль на первое место поставил проблемы подготовки новой конституции, реформы государственного строя и прекращения войны в Алжире, которая тяжелым грузом давила па плечи французского народа, разжигала острые гражданские междоусобицы.
Это не значит, что новый президент Французской Республики не проявлял интереса к вопросам международных отношений. Они всегда занимали одно из первых мест в его деятельности.
Конечно, де Голль был человеком своего класса, выразителем интересов националистически настроенной крупной французской буржуазии. Она сотрудничала с другими западными державами, но в той мере, в какой это отвечало ее собственным интересам, и всегда стремясь занять теплое место "под солнцем". Поэтому в условиях V Республики и не стоял вопрос о "введении" принципиально новой внешней политики. Но, вместе с тем, со свойственным ему чувством политического реализма Шарль де Голль не думал ограничиться лишь "новым стилем" дипломатии или приданием ей "нового импульса". Речь шла о значительно большем. Генерал намерен был изменить главные ориентации французской внешней политики, сделать ее независимой, освободить от американского диктата, усилить ее влияние в Европе от Атлантики до Урала, установить с Советским Союзом и другими социалистическими странами отношения взаимопонимания и сотрудничества. "Мой план состоит в том, чтобы освободить Францию не от Атлантического союза, который я намерен сохранить в качестве последней предосторожности, а от интеграции, осуществленной НАТО под американским командованием; установить с каждым из государств Восточного блока, и прежде всего с Россией, отношения, имеющие своей целью разрядку, затем согласие и сотрудничество; поступить так же в подходящий момент и в отношении Китая; и, наконец, создать такую атомную мощь, чтобы никто не мог на нас напасть, не рискуя получить ужасающие раны. Но я хотел идти по этому пути размеренными шагами, связывая каждый этап с общей эволюцией и не переставая щадить традиционные дружественные отношения Франции", - писал де Голль.
Историки и публицисты уже давно спорят на тему о том, была ли у Шарля де Голля до конца продуманная и законченная внешнеполитическая доктрина. Спор этот беспредметен. Дело в том, что основатель V Республики имел систему взаимосвязанных взглядов, охватывающих все основные проблемы международной жизни.
Вскоре после рождения V Республики французская дипломатия начала готовиться к активным самостоятельным действиям на международной арене. Экономическое положение Франции было в то время относительно устойчивым. Она обогнала ФРГ и Италию но темпам развития своей экономики, а в конце 60-х годов превзошла Великобританию по объему валовой продукции и товарообороту. Франция стала пятой индустриальной и третьей торговой державой мира, опередив Японию.
марта 1962 г. закончилась последняя большая колониальная война французского империализма - война в Алжире. Голлистская дипломатия приобрела, как писал Кув де Мюрвиль, "полную свободу действий".
Таков был экономический и политический фон, на котором развивались советско-французские отношения в период становления V Республики. Сотрудничество с Советским Союзом де Голль всегда рассматривал как важнейшее направление своей внешней политики, что не мешало ему, разумеется, всю жизнь быть убежденным противником коммунизма. Политик-реалист, он исходил из того, что сближение с могучим социалистическим государством являлось важным элементом "величия Франции", одним из условий ее независимой роли в международной жизни. "Для Франции и России быть объединенными - значит быть сильными, быть разъединенными - значит находиться в опасности. Действительно, это - непреложное условие с точки зрения географического положения, опыта и здравого смысла", - так говорил де Голль в декабре 1944 года в Консультативной ассамблее при обсуждении договора о союзе и взаимной помощи между двумя странами.
Требуя реформы Североатлантического союза, а затем, решив вопрос о выходе Франции из его военной организации, де Голль нанес удар по мифу о "советской военной угрозе". "Русские интересы - это мир. Поэтому, не пренебрегая средствами обороны, следует ориентироваться на контакты с Кремлем", - писал он.
Де Голль разделял взгляды правительств Советского Союза и других социалистических стран по важнейшему вопросу о нерушимости границ в Европе. На пресс-конференции 25 марта 1959 г. он заявил, что германский народ не должен ставить под сомнение "свои нынешние границы на севере, юге, востоке и западе". Генерал был также решительным противником атомного вооружения ФРГ.
Эта общность позиций была подтверждена во время государственного визита во Францию Председателя Совета Министров СССР Н.С. Хрущева (23 марта - 3 апреля 1960 г.). Стороны признали, что последовательное решение вопросов, относящихся к Германии, включая мирный договор с ней и проблему Берлина, "на согласованной основе путем переговоров имело бы важное значение для поддержания и укрепления мира и безопасности в Европе и во всем мире". Как отметил де Голль, у СССР и Франции не было непримиримых противоречий по германскому вопросу.
Состоялся обмен мнениями и по проблемам разоружения. Расхождения во взглядах были значительными. Прошло всего несколько недель после взрыва первой французской атомной бомбы в Сахаре, и голлистская дипломатия не хотела даже слышать о запрещении ядерных испытаний.
Национальная "ударная сила" являлась одним из краеугольных камней политики де Голля. Он не намерен был и на йоту стеснять французских ученых и инженеров, занятых подготовкой ядерного оружия. Но вместе с тем генерал заявил в Париже главе советского правительства, что на предстоящем вскоре совещании в верхах следовало поставить вопрос о ядерном разоружении и ликвидации средств доставки ядерного оружия - ракет, подводных лодок, специальных самолетов, плавучих, постоянных и ракетных баз. Советская делегация поддержала эту точку зрения, хотя программа в области разоружения, выдвинутая Советским Союзом, была несравненно более полной, глубокой, всесторонней, чем пожелания де Голля.
В ходе встречи советские представители подчеркивали значение европейской безопасности, говорили о необходимости решения спорных международных вопросов мирными средствами, путем переговоров. Со своей стороны, премьер-министр Мишель Дебре упомянул о международной разрядке, заметив при этом, что она "не является легким делом, не может быть легким делом".
"С Россией был установлен контакт", - таков, по мнению Кув де Мюрвиля, главный итог первого визита во Францию Председателя Совета Министров СССР. Но на пути сотрудничества двух стран стояло еще немало трудностей. Встреча глав правительств Советского Союза, США, Франции и Англии, намеченная на май 1960 года, была сорвана администрацией Эйзенхауэра при поддержке ее западноевропейских союзников. Это был важный этап в агрессивной политике американских правящих кругов, упорно стремившихся к обострению международной обстановки.
Между Францией и СССР возникли трудности в связи с алжирским вопросом. 19 марта 1962 г. Советский Союз признал де-юре Временное правительство Алжирской Республики и заявил о своей готовности установить с ним дипломатические отношения. Этот важный шаг был сделан в полном соответствии с общепринятыми нормами международного права. Однако де Голль ответил немедленным отзывом французского посла из Москвы. Советская сторона проявила спокойствие и выдержку. МИД СССР заявил, что Советское правительство намерено "всемерно крепить дружественные отношения с Францией". И на этот раз политический реализм взял верх. Вскоре инцидент был исчерпан.
Во взаимоотношениях голлистской дипломатии с Советским Союзом наступил "год оттепели".
"Оттепель" во франко-советских отношениях началась в первые месяцы 1964 года, когда состоялись обмены визитами французских и советских государственных деятелей.
В феврале заместитель Председателя Совета Министров СССР, председатель Государственного комитета по координации научно-исследовательских работ К.Н. Руднев посетил Францию. Он встречался с Гастоном Палевским, министром по делам научных исследований, атомным и космическим вопросам. К.Н. Руднев побывал в институте Пастера, ознакомился с производством оборудования для нефтяной и химической индустрии.
В марте делегация Верховного Совета СССР встречалась с представителями французской общественности в городах Мец, Лион, Верден, Авиньон. Ее принимали де Голль, премьер-министр Помпиду, председатель Национального собрания Шабан-Дельмас, подчеркнувший, что поездка советских парламентариев была полезной для развития сотрудничества между Французской Республикой и СССР. Глава делегации выступил в Париже по телевидению.
В Москве с 23 по 29 января 1964 г. находился министр финансов и экономики Жискар дЭстэн. Он интересовался вопросами планирования народного хозяйства, состоянием науки и техники. Цель министра состояла, по его словам, в том, чтобы "выяснить условия, необходимые для развития франко-советской торговли на основе полного равенства, с учетом интересов обеих сторон". В ходе переговоров была достигнута договоренность о подготовке нового долгосрочного торгового соглашения на 1965-1969 годы. "Министры констатировали, что имеются реальные возможности для дальнейшего значительного увеличения товарооборота между СССР и Францией с точки зрения как увеличения количества, так и расширения номенклатуры взаимопоставляемых товаров. Выражена обоюдная готовность создать наиболее благоприятные условия для увеличения поставок во Францию советских машин и оборудования н обеспечения поставок в СССР значительных объемов французского комплектного оборудования, заводов химической и других отраслей промышленности", - отмечалось в итоговом коммюнике.
Соглашение между СССР и Францией о взаимных поставках товаров на 1965-1969 годы имело ряд важных особенностей. Оно открывало широкие перспективы для развития торговли между двумя странами. Впервые обмены планировались на пять лет вместо трех. Предусматривался общий рост товарооборота на 70%. Советские поставки нефти во Францию увеличились в три раза. Советский Союз взял на себя большие обязательства по экспорту металлорежущих станков, кузнечно-прессового и сварочного оборудования, тракторов, дорожно-строительных, полиграфических машин, часов, фотоаппаратов, подшипников, электроламп, целлюлозно-бумажных товаров, пиломатериалов, химических продуктов.
Французские фирмы согласились ввозить в СССР комплектное оборудование для химической, легкой и других отраслей промышленности, производства минеральных удобрений, ядохимикатов, приборов. В итоге "Франция должна была стать для Советского Союза столь же важным торговым партнером, как Западная Германия".
октября 1964 г. были подписаны торговое и кредитное соглашения. Половина советских заказов оплачивалась наличными деньгами в течение пяти лет. Для другой половины предоставлялись кредиты сроком на семь лет. Однако вопросы таможенного обложения, некоторых количественных ограничений советского экспорта во Францию, налоговых сборов, связанных с торговыми операциями, остались нерешенными.
Де Голль 24 марта 1965 г. подчеркнул значение соглашения о техническом сотрудничестве в области цветного телевидения.
Можно сделать вывод, что "зона согласия" охватывала такие вопросы, как отказ СССР и Франции оплачивать расходы по интервенции ООН в Конго; осуждение обеими странами войны Соединенных Штатов во Вьетнаме; признание незыблемости границ, установленных в результате послевоенного мирного урегулирования в Европе; общность взглядов в вопросе о запрещении ядерного вооружения ФРГ. В итоге разрядка во франко-советских отношениях принимала "конкретную форму".
После поездки де Голля в СССР в 1966 году началось дальнейшее расширение советско-французских отношений.
Длительная история дружественных отношений между Россией и Францией, говорит о том, что, несмотря на некоторые разногласия, эти государства всегда стремились к двустороннему сотрудничеству и это сотрудничество является взаимовыгодным и затрагивает все сферы жизнедеятельности государств.
Заключение
Внешнеполитический курс президента Пятой республики Шарля де Голля является неоднозначным и сформирован в силу международной среды того времени, внутриполитических процессов, личностными характеристиками генерала и многими другими факторами.
В рассматриваемый нами период внешняя политика Пятой республики оказала существенное влияние на международную обстановку. За это время в развитии внешнеполитической деятельности Франции произошел ряд важных сдвигов, которые, несмотря на противоречивость политики правящих кругов страны, объективно сыграли позитивную роль.
В комплексе внешней политики Пятой республики можно выделить три основных направления.
Первое - отношения с США и НАТО. Эти отношения развивались не однозначно. Хотя между Францией и США, Францией и НАТО возникли серьезные противоречия, лидеры Пятой республики никогда, даже в годы ухудшения франко-американских отношений, не ставили под сомнение свой союз с Соединенными Штатами и участие в Атлантическом пакте. Больше того, в периоды усиления напряженности в мире, особенно во время берлинского и карибского кризисов, они неизменно подчеркивали, что обязательства по этому пакту считают одной из основ своей внешней политики.
Вместе с тем, руководители Пятой республики выступали против политического и военного подчинения Франции Соединенным Штатам и американизированному командованию НАТО, против военной интеграции, за участие в Североатлантическом пакте на базе межгосударственного союзнического сотрудничества и политики национальной независимости. Логическим завершением этой линии был выход Франции из военной организации Атлантического союза, и отношения с НАТО строились после этого на новой основе.
Отделение Франции от интегрированной структуры НАТО было обусловлено комплексом экономических, политических и военных причин: укреплением экономического и военно-технического потенциала послевоенной Франции; опасениями, что Соединенные Штаты развязанными ими локальными конфликтами за пределами сферы действия. Атлантического пакта могут втянуть в них и Францию; установившимся равновесием стратегических сил СССР и США, что ослабило военное значение НАТО и американских гарантий, данных западноевропейским союзникам. Это породило "кризис доверия" между участниками Атлантического союза, в особенности между Францией и США.
Руководители голлизма, выводя страну из военной организации НАТО, преследовали две политические цели: во-первых, избежать автоматического вовлечения Франции вопреки ее воле в "чужую войну"; во-вторых, изъять свои вооруженные силы из подчинения американо-натовскому командованию и полностью распоряжаться ими, создав собственные силы "сдерживания" и "защиты".
Второе направление - политика в Западной Европе.
Де Голль и его последователи стремились к созданию "европейской Европы", то есть блока европейских государств, который должен располагать своей военной организацией, своими военными средствами и быть свободным от экономического, политического и военного подчинения США, но связанным тесным союзом с ними.
Дипломатическая стратегия правящих кругов Пятой республики была направлена на то, чтобы обеспечить Франции лидерство в так организованной Западной Европе.
Все эти максималистские планы создания "европейской Европы", хотя и намеченные лишь ориентировочно и подвергавшиеся изменениям в зависимости от обстоятельств, играли, тем не менее, важную роль при определении конкретных позиций Пятой республики по коренным вопросам атлантической и западноевропейской политики в ее основных сферах.
Центральное место в этой области занимали отношения с ФРГ, что обусловливалось историческими, географическими, экономическими, военными факторами. Без "примирения" с Западной Германией, без сотрудничества с ней, руководители Пятой республики не могли рассчитывать на какой-либо успех в организации "европейской Европы". Они нуждались в поддержке ФРГ и в достижении своих целей как в области отношений с СССР, так и в области отношений с США.
Важным этапом в развитии отношений между ФРГ и Францией было заключение в 1963 г. договора о сотрудничестве и последующая его реализация. Этот договор рассматривался его участниками не только как основа системы франко-западногерманских отношений, но и как прообраз ближайшего будущего Западной Европы.
Третьим, решающим по положительному значению, направлением внешнеполитической деятельности Пятой республики была и остается политика в отношении СССР и других социалистических стран.
В годы Четвертой республики, в разгар "холодной войны", в политике Франции по отношению к СССР и другим странам социалистической системы резко проявлялись негативные тенденции.
После сформирования Пятой республики ее руководители считали своей основной целью перед лицом опасности возникновения мировой термоядерной войны, в которой не было бы, как говорил де Голль, "ни победителей, ни побежденных", "ни крестов и ни могилу, сохранение мира в Европе и превращение ее в "мирный континент", предотвращение втягивания Франции в возможную войну. Этим в основном определялось коренное изменение ориентации внешней политики Франции. Французские правящие круги сознавали, что без сотрудничества с СССР достижение их целей было бы не реальным.
Но эта важнейшая в голлистской политике позитивная концепция, предусматривающая сотрудничество с СССР и другими странами социалистической системы соседствовала с определенной линией на "сдерживание" роста сил социализма. Этим объясняется неравномерность, а подчас и противоречивость французской политики по отношению к СССР и всему социалистическому содружеству.
Однако негативные аспекты и тенденции не остановили прогрессирующего развития противостоящей им жизненно важной, определяющей тенденции к расширению политических и деловых советско-французских связей. Советский Союз и Пятая республика стояли у истоков международной разрядки.
В основе сотрудничества между Францией и СССР лежат давние традиции советско-французской дружбы и широкая область общих или близких интересов двух государств.
СССР, все другие страны социалистического содружества и Франция стремятся к оздоровлению обстановки в Европе, к разрядке напряженности и сотрудничеству, имеют близкие позиции по вопросам мирного урегулирования на Ближнем Востоке и т.д.
Таким образом, внешнеполитический курс Пятой республики в период президентства де Голля привел к большему количеству позитивных моментов, произошедших в изучаемый период на мировой арене, нежели негативных. Именно политика де Голля заложила основы дружественных отношений с рядом стран, он возвратил Франции былую мощь и славу, страна стала тем государством, с которым стали считаться.
Список использованных источников и литературы
Источники:
1.Венская конвенция о дипломатических сношениях. - URL: #"justify">Литература:
43.Акульшина А.В. Франция и Германия в европейской интеграции / А.В. Акульшина. - Воронеж: Воронеж, 2005. - 253 с.
44.Антюхина-Московченко В.И. Шарль де Голль и Советский Союз / В.И. Антюхина-Московченко. - М.: Книга, 1990. - 286 с.
.Арзаканян М.Ц. Де Голль / М. Арзаканян. - М.: Молодая гвардия, 2007. - 268 с.
.Арзаканян М.Ц. Де Голль и голлисты на пути к власти / М.Ц. Арзаканян. - М.: Международные отношения, 1990. - 276 с.
.Арзаканян М.Ц. План "единой Европы" де Голля и СССР (1958 - 1962) / М.Ц. Арзаканян // История европейской интеграции 1945 - 1994. М.: Международные отношения, 1995. - 317 с.
.Арзаканян М.Ц. Шарль де Голль / М.Ц. Арзаканян // Вопросы истории. - 1991. - №2-3. - С.57 - 71.
.Арсеньев Э.А. Франция под знаком перемен / Э.А. Арсеньев. - М.: Просвещение, 1984. - 324 с.
.Богославская О.В. Де Голль и проблема создания политического союза Европы ("планы Фуше" 1961-1962 гг.) / О.В. Богославская, Н.Н. Наумова // Вестник МГУ. Серия 8. - 2000. - №6. - С.84.
.Боев Ю.А. СССР - Франция: Традиции и современность / Ю.А. Боев. - Киев: Политиздат Украины, 1977. - 88 с.
.Борисов Ю.В. СССР и Франция: 60 лет дипломатических отношений / Ю.В. Борисов. - М.: Международные отношения, 1984. - 240 с.
.Бофр А. Проблема распределения ответственности за планирование и использование ядерного оружия / А. Бофр // Военный зарубежник. - 1966. - № 4. - С.7 - 15.
.Владимиров Д. Франция на пути гонки вооружений / Д. Владимиров // Военный зарубежник. - 1961. - № 11. - С.69 - 76.
.Воробьева О.А. Военные аспекты политической философии и деятельности Шарля де Голля / О.А. Воробьева. - М.: Педагогика - пресс, 1995. - 262 с.
.Воронцова С.Б. США и Франция: Соперничество и партнерство / С.Б. Воронцова. - М.: Междунар. отношения, 1983. - 128 с.
.Гусев Б. Французские стратегические концепции / Б. Гусев // Военная мысль. - 1964. - № 11. - С.78 - 86.
.Данилов С.Ю. Правовые демократические государства: очерки истории / С.Ю. Данилов. - М.: Дашков и Ко, 2008. - 291 с.
.Дубинин Ю.В. СССР - Франция: Опыт сотрудничества, 60-70е гг. /Ю.В. Дубинин. - М.: Политиздат, 1979. - 303 с.
.Зак Л.М. Дружба рождалась в борьбе: СССР - Франция: Страницы истории / Л.М. Зак. - М.: Мысль, 1989. - 228 с.
.Западная Европа: политическая и военная интеграция. - М.: Международные отношения, 1984. - 214 с.
.Ибрашев Ж.У. Политическая концепция Шарля де Голля / Ж.У. Ибрашев. - Алма-Ата: Б.И., 1971 - 130 с.
.Колосков И.Л. Внешняя политика Пятой республики / И.Л. Колосков. - М.: Высшая школа, 1976. - 155 с.
.Лебедев А.А. Очерки британской внешней политики (60-80-е гг.) / А.А. Лебедев. - М.: Междунар. отношения, 1988. - 303 с.
.Манжола В.А. Ядерное оружие Франции и вопросы европейской безопасности / В.А. Манжола. - Киев: Высшая школа, 1989. - 214 с.
.Манфред И.А. Париж - Бонн. Франко-западногерманские отношения во внешней политике Пятой республики. 1958-1962/И.А. Манфред. - М.: Наука, 1970. - 213 с.
.Месмер П. Атомное оружие - причина и средство независимой военной политики Франции / П. Месмер // Военный зарубежник. - 1968. - № 8. - С.4 - 13.
.Молчанов Н.Н. Генерал де Голль / Н.Н. Молчанов. - М.: Международные отношения, 1988. - 479 с.
.Молчанов Н.Н. СССР - Франция: полувековой путь / Н.Н. Молчанов. - М.: Международные отношения, 1974. - 95 с.
.Новиков Г.Н. Два этюда о де Голле и голлизме / Г.Н. Новиков. - Иркутск: Высшая школа, 2001. - 131 с.
.Обичкина Е.О. Голлистская традиция в современной французской дипломатии / Е.О. Обичкина // Новая и новейшая история. - 2004. - № 6. - С.66-78.
73.Обичкина Е.О. Франция: величие превыше всего / О.Е. Обичкина // Россия в глобальной политике. - 2005. - 13 декабря. - URL: <http://www.globalaffairs.ru/number/n_5963>
.Обичкина Е.О. Франция: политический пейзаж на фоне Европы / Е.О. Обичкина // Год планеты. Политика. Экономика. Бизнес. Банки. Образование. - 2005. - М.: ЗАО "Издательство Экономика". - URL: http://www.mgimo.ru/files/35100/35100. pdf <http://www.mgimo.ru/files/35100/35100.pdf>
.Ратиани Г.М. Франция, судьба двух республик / Г.М. Ратиани. М.: Мысль, 1980. - 243 с.
.Россия и Франция XVIII - XX века / Рос. акад. наук. Ин-т всеобщей истории, Центр фр. ист. исслед. Вып.1. - 1995. - 365 с.
.Россия и Франция XVIII - XX века / Рос. акад. наук. Ин-т всеобщей истории, Центр фр. ист. исслед. Вып.2. - 1998. - 328 с.
.Россия и Франция XVIII - XX века / Рос. акад. наук. Ин-т всеобщей истории, Центр фр. ист. исслед. Вып.3. - 1999. - 317 с.
.Россия и Франция XVIII - XX века / Рос. акад. наук. Ин-т всеобщей истории, Центр фр. ист. исслед. Вып.4. - 2001. - 326 с.
.Россия и Франция XVIII - XX века / Рос. акад. наук. Ин-т всеобщей истории, Центр фр. ист. исслед. Вып.5. - 2003. - 319 с.
.Рубинский Ю.И. За колоннами Бурбонского дворца (Кризис буржуазного парламентаризма во Франции после второй мировой войны) / Ю.И. Рубинский. - М.: Междунар. отношения, 1967. - 206 с.
.Рубинский Ю.И. Пятая республика (Полит. борьба во Франции в 1958-1963 гг.) / Ю.И. Рубинский. - М.: Междунар. отношения, 1964. - 387 с.
.Рубинский Ю.И. Французы у себя дома / Ю.И. Рубинский. - М.: Мол. гвардия, 1989. - 288 с.
.Славенов В.П. Очерки внешней политики Франции (1961-1986 гг.) / В.П. Славенов. М.: Международные отношения, 1986. - 252 с.
.Смирнов В.П. Традиции Великой французской революции в идейно-политической жизни Франции.1789-1989/В.П. Смирнов, В.С. Посконин. - М.: Изд-во МГУ, 1991. - 219 с.
.Смирнов В.П. Франция: страна, люди, традиции / В.П. Смирнов. - М.: Мысль, 1988. - 286 с.
.Тюлин И.Г. Внешнеполитическая мысль современной Франции / И.Г. Тюлин. - М.: Международные отношения, 1988. - 314 с.
.Уткин А.И. Доктрины атлантизма и европейская интеграция / А.И. Уткин. - М.: Наука, 1979. - 211 с.
.Хохлов И.И. Наднациональность в политике Европейского Союза / И.И. Хохлов. - М.: Междунар. отношения, 2007. - 153 с.
.Шилов В.С. Политические партии и внешняя политика Франции (1958 - 1969) / В.С. Шилов. - М.: Наука, 1977. - 244 с.
91.Atkin N. The Fifth French Republic / N. Atkin. - Basingstoke: Palgrave Macmillan, 2005. - 260 p.
.Calleo D. P. Rethinking Europes future / D. P. Calleo. - Princeton, NJ; Oxford: Princeton University Press, 2001. - 395 p.
.European integration and the nationalities question / ed. by J. McGarry and M. Keating. - Abington; New York: Routledge, 2009. - 402 p.
.European Union politics / ed. by M. Cini. - Oxford: Oxford University Press, 2005. - 450 p.
.Funck B. European Integration, regional policy, and growth / B. Funck. - Washington, DC: The World Bank, 2003. - 271 p.
.Gillingham J. European integration, 1950-2003: superstate or new market economy? / J. Gillingham. - Cambridge: Cambridge University Press, 2003. - 588 p.
.Hooghe L. The European Commission and the integration of Europe: images of governance / L. Hooghe. - Cambridge, UK; New York, NY: Cambridge University Press, 2001. - 279 p.
.Lahteenmaki-Smith K. Globalization and Regionalization as Concurrent Phenomena in the European Governance Structure / K. Lahteenmaki-Smith. - Turku: Turun Yliopisto, 1999. - 218 p.
.Morgan G. The idea of a European superstate: public justification and European integration / G. Morgan. - Princeton; Oxford: Princeton University Press, 2005. - 212 p.
.Old Europe, new Europe and the transatlantic security agenda / ed. by K. Longhurst and M. Zaborowski. - London; New York: Routledge, 2005. - 213 p.
.Telo M. Europe: a civilian power?: European Union, global governance, world order / M. Telo. - Basingstoke; New York, NY: Palgrave, 2006. - 291 p.
.Tsoukalis L. What kind of Europe? / L. Tsoukalis. - Oxford: Oxford University Press, 2005. - 248 p.