В основу структуры дипломной работы положен хронологически - проблемный подход освещения истории депортированных народов Казахстана. Работа состоит из введения, трех глав, заключения и списка использованной литературы.
ГЛАВА 1. ДЕПОРТАЦИЯ КОРЕЙЦЕВ И КУРДОВ В 1937-1938 ГОДАХ
Депортации стали составной частью тоталитарной государственной системы миграций в СССР. Это масштабное историческое событие к началу 50-х годов затронуло не менее 6 млн. человек - около 2,5 млн. в составе "кулацкой ссылки" и примыкавших к ней контингентов, а также порядка 3,5 млн. депортированных в 1940-1952 гг., главным образом, представителей "наказанных народов". Эта мера коснулась 15 народов СССР и более 60 групп населения, принадлежавших к различным национальностям.
В 1935-1940 гг. военными соображениями были продиктованы решения об "очищении" приграничной полосы от проживающего там населения, этнически родственного народам сопредельных стран. Репрессии были направлены против народов, имеющих иностранные этнические корни, связанных культурными и историческими связями с приграничными государствами. Так, в 1937 г. прошла первая советская тотальная депортация корейцев из районов Дальнего Востока.
Главная цель таких депортаций - предупреждение и профилактика возможных негативных проявлений, возникновения очагов нестабильности и социальной напряженности, представлявших угрозу государственной безопасности.
Следующая большая волна депортаций пришлась уже на военные годы. Всего в СССР тотальному выселению были подвергнуты десять народов, семь из которых потеряли свою государственность.
Некоторые депортации были обусловлены внешнеполитическими факторами и проводились в качестве превентивной меры. Принципиальная разница с периодом Первой мировой войны заключается в том, что в период Второй мировой войны депортации подверглись собственные граждане, национальность которых совпадала с титульной нацией врага.
Операции 1943-1944 гг. явились порождением внутриполитических импульсов власти и носили уже не профилактический характер, а были как бы акциями "возмездия" за деяния, которые по своему значению расценивались как опасные для государства тенденции.
В то же время, особого внимания заслуживает мнение Б.В. Соколова, основанное на материалах судебного процесса над Берией. Он полагает, что депортация преимущественно тюркских и мусульманских народов в 1944 г. с территории Кавказа и Крыма была связана с особой ролью этих стратегически важных территорий в свете грядущей конфронтации с Турцией. Сталин рассчитывал после победоносного завершения Великой Отечественной войны установить контроль над Черноморскими проливами и отобрать у Турции части территории Армении и Грузии, уступленные ей в 1921 г. Можно предположить, что депортация северокавказских народов была обусловлена подготовкой будущего театра военных действий. Подобное предположение требует выявления дополнительных источников, изучения сложных отношений между Турцией и СССР в годы войны и как они повлияли на выселение народов Кавказа и Крыма.
Депортация народов в годы Второй мировой войны была инструментом государственной политики не только в СССР. Главным "соперником" Сталина в деле депортации был национал-социалистический режим Гитлера. Характерно, что и в Германии превалировал этнический аспект. "Этническая кристаллизация" в гитлеровской Германии и СССР проявлялась по разному, но направленность ее была одинаковой - очистить территорию от "неблагонадежного населения" в целях укрепления позиций властвующего режима.
Сравнение депортационных мер в США и СССР показывает, что несмотря на разницу форм обнаруживается и определенное сходство. Так, в целях предотвращения потенциальной опасности власти СССР и США обвинили целые народы, а не только отдельные «неблагонадежные элементы». Здесь решающим фактором стала этническая принадлежность к народу, с титульным государством которого велась война.
В Японии депортационная политика даже на фоне СССР и Германии приобрела предельно зловещий оттенок. Ее главным этническим объектом были корейцы. Депортация в данном случае преследовала экономические и военные цели.
Принудительная миграция, депортация - это меры, которые применяются государством в чрезвычайных условиях. Цель таких переселений - снижение уровня конфликтности, освоения новых земель, решение других хозяйственных задач за счет переселенцев, без учета человеческого фактора.
Подчеркивается, что научную оценку феномена коллаборационизма не следует сводить к формально-юридическим критериям по принципу "виновен - невиновен". Необходимо отказаться от прежней парадигмы, где явления и факты оцениваются формально-юридически и как некое нерасчленимое целое, приводят к комплексной точке зрения. На самом же деле в каждом феномене выделяются различные составляющие, которые по-разному и должны оцениваться.
Можно согласиться с точкой зрения, что среди коллаборационистов преобладали граждане, которые сотрудничали с врагом вынужденно. Но были и такие, кто действовал по твердому убеждению в необходимости беспощадной борьбы со сталинской властью. Главную причину этого негативного явления следует искать в ошибках в национальной политики на Северном Кавказе в предвоенные годы, политических и социально-экономических факторах их жизни при советской власти, репрессиях в 20-30-е годы.
Как известно, одними из первых испытали на себе удар репрессивного аппарата сталинского тоталитарного режима корейцы и курды.
августа 1937 года было принято постановление №1428-326 сс Совета Народных Комиссаров Союза ССР и Центрального Комитета ВКП (б) «О выселении корейского населения из пограничных районов Дальневосточного края», подписанное В. Молотовым и И. Сталиным [26]. Оно предусматривало «в целях пресечения проникновения японского шпионажа в Дальневосточный край» выселение всего корейского населения из 23 пограничных районов ДВК и переселение его в Южно-Казахстанскую область, в район Аральского моря, Балхаша и Узбекскую ССР. Выселение предписывалось начать немедленно и закончить к 1 января 1938 года. Постановлением разрешалось переселяемым корейцам брать с собой имущество, хозяйственный инвентарь и живность. Предусматривалось возмещение им стоимости оставленного движимого и недвижимого имущества и посевов. В нем говорилось о том, чтобы корейцам, желающим выехать за границу, не чинились препятствия, допуская упрощенный порядок ее перехода. Органы внутренних дел обязаны были принять меры против возможных эксцессов и беспорядков со стороны высылаемых. Совнаркомы Казахской ССР и Узбекской ССР должны были немедленно определить районы и пункты вселения корейцев, наметить мероприятия, обеспечивающие их хозяйственное устройство, оказывать им нужное содействие. Граница в районах выселения корейцев была уплотнена дополнительным количеством пограничных войск в 3 тысячи человек. Народному комиссариату внутренних дел СССР разрешалось разместить пограничников в освобождаемых корейцами помещениях. О ходе выселения с мест докладывали в Москву десятидневками по телеграфу.
Это постановление, определившее судьбу советской общины от первой до последней строчки. Во-первых, оно предусматривало выселение корейцев лишь из пограничных районов ДВК, выселено же было все корейское население этого края поголовно. Во-вторых, корейцы, которые бежали в Россию от японского колониализма, становились в массовом порядке их шпионами. В-третьих, переселить корейцев намечали в Южно-Казахстанскую область, в районы Аральского моря и Балхаша, расселили же их по всей республике, за исключением пограничных районов. В-четвертых, сроки переселения не были выдержаны. В-пятых, переселенцам разрешалось брать с собой имущества, хозяйственный инвентарь и живность. Взяли же корейцы с собой только носильные вещи, постель и минимум продуктов питания. В-шестых, стоимость оставленного корейцами движимого, недвижимого имущества и посевов до конца возмещена так и не была. В-седьмых, предписывалось, с одной стороны, «не чинить препятствий переселяемым корейцам к выезду при желании за границу, допуская упрощенный порядок перехода границы», но, с другой стороны, «увеличить количество пограничных войск на 3 тысячи человек для уплотнения охраны границы в районах, из которых переселяются корейцы». В-восьмых, Совнарком КазССР определил постоянные пункты вселения корейцев только 3 марта 1938 года, оказать им нужное содействие в хозяйственном освоении на новых местах СНК КССР заведомо не мог, у него просто на это не было средств. В-девятых, перевозка корейцев производилась неорганизованно, пограничники в освобождаемых корейцами помещениях жить не захотели, так как это чаще всего были ветхие землянки и фанзы. Зато были выполнены меры наркома внутренних дел СССР против возможных эксцессов и беспорядков со стороны корейцев в связи с выселением, уточненные списки подлежащих выселению были датированы днем выхода в свет постановления [27].
Данный документ дает довольно ясный ответ на вопрос: «За что выслали корейцев с Дальнего Востока?» Официально это была превентивная мера правительства СССР. Почти 200 тысяч корейцев ДВК были принудительно, в массовом порядке высланы по принципу коллективной ответственности за национальную принадлежность к возможным сторонникам возможного противника. Они были заложниками дальневосточной политики СССР. О том, как это мотивировалось в глазах своей и зарубежной общественности и имело ли это под собой основание, отмечалось в предыдущем параграфе [5, 26-27].
А нужно ли комментировать тот факт, что встречей и размещением корейцев в Казахстане занимался отдел лагерей, трудопоселений и мест заключения НКВД Каз. ССР. Буквально через три дня после выхода в свет постановления о переселении корейцев в Алма-Ату и Ташкент поступила шифрограмма Ежова, в которой перед местными работниками НКВД ставилась задача разработками административных мер по предотвращению бегства корейцев в другие районы и распылению их по Советскому Союзу, а также укрепления оперативного аппарата районов вселения, усиления агентуры с учетом возможных попыток японцев найти связи с корейцами в новых районах их расселения [8, 36].
Согласно планам НКВД СССР по переселению корейцев, первоначально предусматривалось разместить в Казахстане 6000 семей. Из них одна половина должна была заниматься рыболовством на промыслах Аральского моря и Балхаша, а другая - рисоводством в Южно-Казахстанской области. Но эти планы постоянно менялись, практика депортации вносила в них существенные коррективы на всем ее протяжении. Так, в начале депортации оказалось, что только сельских районах Казахстана нужно было расселить 14.600 семей корейцев. Было решено разместить их на землях ликвидируемых, не рентабельных совхозов в Алама-Атинской, Карагандинской, Северо-Казахстанской, Актюбинской, Кустанайской областях, землях подсобного хозяйства Н-ской части НКВД около г. Казалинска и доприселить в существовавшие колхозы в районах рисосеяния, свеклосеяния, хлопководства и в зерновые колхозы. С самого начала был взят курс на отделение корейской интеллигенции от основной их массы. В частности, отдельно был составлен план расселения 685 семей корейцев - служащих в двадцати районах Южно-Казахстанской области, от шести до ста семей на район [10,86].
После принятия рокового постановления от 21 августа 1937 года сообщение о нем поступило на места. Во всех районах выселения были назначены «райтройки по переселению», в состав которых входили секретарь райкома ВКП (б), председатель исполнительного районного комитета и председатель НКВД. К 1 сентября 1937 года райтройками были разработаны планы действий, которые включали в себя объявление населению о переселении; спустя три дня подъем населения для погрузки; две недели отводилось на то, чтобы автомобильным, гужевым и водным транспортам сосредоточить переселенцев на сборных пунктах [1, 141-142].
Работа по выселению корейского населения развернулась в районах первой очереди 1 сентября 1937 года. Были задействованы тысячи автомашин и подвод, «большие океанские пароходы» и местный рыболовецкий флот. По указаниям райтроек, руководители учреждений и предприятий увольняли служащих и рабочих корейцев, производили с ними расчет. Корейцы, находившиеся на службе в Красной Армии, как рядовой, так и командный состав, а также студенты тоже увольнялись. Корейцам разрешалось брать с собой одежду, постель, продукты питания из расчета пути следования не меньше тридцати суток. На станциях для переселенцев предусматривался отпуск кипятка. Отдельно было дано указание о порядке перевозки корейских школ, педагогических училищ, библиотек и других культурно - просветительных учреждений.
Корейцев грузили в эшелоны, «неблагонадежных» арестовывали, велось следствие. Анализ документов показывает, что в период депортации были арестованы и репрессированы сотни корейцев, в основном из числа интеллигенции. Их арестовывали в ДВК, по пути в эшелонах, на некоторых вдогонку пересылались дела в места вселения. Прямая физическая расправа органов НКВД над корейцами продолжалась и в Казахстане. Репрессировались корейцы не только в ДВК, но и в других регионах СССР, поскольку нити их происхождения все же вели на Дальный Восток. Первый этап переселения по Транссибирской магистрали и Турксибу от Владивостока до Ташкента по железной дороге и гужевым транспортам составил 9 тысяч километров. И практически до второго этапа переселения, то есть до расселения внутри Казахстана на постоянное место жительства, до весны 1938 года, корейцы питались и жили тем, что привезли с собой.
Были эшелоны с корейцами неизвестного пункта отправки, без пункта назначения, неизвестного состава, без эшелонного и порядкового номеров. Эшелоны сопровождали работники НКВД. Была задействована вся система НКВД от Владивостока до Ташкента.
В конце сентября 1937 года первые эшелоны с корейцами - переселенцами стали прибывать в Казахстан. Так началась история корейцев Казахстана [2, 86-87].
В том, что в те тяжелые годы насильственно переселенному корейскому народу удалось не просто выжить, но и сохранить свой потенциал во многом способствовало положительное отношение казахского народа, который в полной мере испытал на себе всю тяжесть тоталитарного режима превратившего его в народ с насильственно - вырванными страницами истории, разрушенной преемственностью социального опыта, отчужденный в собственном доме.
Казахстан сам только что перенес величайшую в своей истории трагедию голода 30-х годов, унесшего 2,2 миллиона жизней (из 6 миллионов казахов). Остро стоял вопрос устройства «казахов-возвращенцев», вернувшихся на родину из Узбекистана, Туркмении, Средне-Волжского края, куда они вынуждены были откочевывать, спасаясь от голода [10,118].
Вот на таком фоне здесь не по своей воле появились эшелоны с тысячами изнуренных переселенцев, остро нуждающихся буквально во всем, что касалось элементарного выживания. На территории Казахстана было определено 22 пункта разгрузки переселенцев во всех областях, за исключением пограничных, рассчитанных на прием 63 эшелонов с 18.009 семьями корейцев. Только через станцию Алма-Ата с 25 сентября по 24 октября 1937 года прошел 61 эшелон с переселенцами на территорию Казахстана и Узбекистана, из них 29 остались в Казахстане. Из этих эшелона три первоначально следовали вообще без пункта назначения. 39 эшелонов уже в пути получили переадресовку в Хабаровске, Иркутске, Новосибирске, Алма-Ате. Семи эшелонам дважды в пути следования меняли пункты назначения. Переадресовки производились по указаниям УНКВД ДВК, начальника погранвойск НКВД ДВК, НКВД из Москвы, Алма-Аты и Ташкента. Некоторые эшелоны, прибыв на место назначения, не разгружались, а получали новое назначение. В Казахстане готовились к встрече переселенцев. Буквально через день выхода в свет постановления о депортации корейцев, т.е. 23 августа 1937 года в Алма-Ате состоялось заседание бюро ЦК Компартии Казахстана, на котором первым пунктом повестки дня секретарь ЦК Л. Мирзоян ознакомил присутствующих с его содержанием и было принято первое решение по корейцам в Казахстане. Была создана специальная комиссия, которая определяла районы и пункты вселения корейцев, готовила мероприятия по их устройству. Ее возглавил председатель Совета Народных Комиссаров КазССР У. Исаев [6,63-64].
сентября 1937 года Центральным Комитетам партии был назначен уполномоченный СНК КССР по расселению и устройству корейцев. Им стал помощник наркома внутренних дел, майор государственной безопасности Гильман. На него возлагалась вся работа по приему и временному расселению переселенцев. Распоряжением наркома внутренних дел в помощь ему выделялись необходимые кадры НКВД, а согласно указаниям председателя СНК КССР все распоряжения Гильмана, связанные с расселением корейцев, были обязательны для всех наркоматов и ведомств. На пунктах разгрузки переселенцев были назначены ответственные работники.
сентября 1937 года на заседании бюро ЦК КП (б) К было решено разместить прибывающих корейцев следующим образом: Гурьевский округ - 1500 семей; Западная область - 1000; Северная - 2000; Актюбинская - 1500; Южная - 1500;
В это время интенсивно изучался вопрос о размещении основной массы корейцев именно на юге Казахстана, в районах рисосеяния, тогда же у руководства республики сформировалось убеждение в оптимальности того подхода, хотя он не совпадал с планами руководства СССР в лице В. Чубаря, который возглавлял в масштабах Союза «корейскую комиссию». К этому времени уже было решено разместить корейские пединститут и педучилище соответственно в Кзыл-Орде и Казалинске. По личному указанию секретаря ЦК Л. Мирзояна, в качестве главной была поставлена задача «немедленно выяснить все возможности для размещения корейцев на зиму»; им был снят с повестки дня вопрос «О точках постоянного расселения корейцев». Руководство Казахстана прекрасно понимало все сложности устройства почти 100 тысяч переселенцев в преддверии зимы.
Наконец, 9 октября 1937 года Совет Народных Комиссаров КазССР принял постановление «О расселении и хозустройстве корейских переселенцев», которое стало основным документом по размещению корейцев в Казахстане на первом этапе их переселения.
В этом постановлении уже отчетливо проявился подход руководства Казахстана в размещении корейцев с концентрацией их на юге. В частности, в данном постановлении говорилось: «Расселение прибывающих в Казахстанскую ССР переселенцев - корейцев произвести в следующих районах: Алма - Атинская область - 1800 семей; Северо-Казахстанская - 2000; Карагандинская - 2600 семей; Западно-Казахстанская - 1800; Актюбинская - 200; Кустанайская - 200; Южно-Казахстанская - 7354. Как видно, на юге Казахстана планировалось разместить 8154 семьи, что на 1714 семей больше; чем во всех остальных областях [8,98].
Спустя месяц, 9 ноября 1937 года, было принято постановление бюро ЦК КП (б) Казахстана согласно которому уполномоченному по переселению корейцев Гильману специально поручалось сосредоточить всех корейцев - рисовиков в районе Сыр - Дарьи в течение зимы, не позднее февраля 1938 года, а также силами корейцев освоить земли вдоль нового Георгиевского канала в Курдайском районе Южно-Казахстанской области, для чего стянуть сюда колхозников-корейцев, уже прибывших на запад и север Казахстана. По распоряжению Гильмана, в этих районах корейцев-аграриев снимали с проходящих эшелонов.
По данным учетно-регистрационного отдела, отдела лагерей, трудопоселений и мест заключения НКВД КазССР на 28 октября 1937 года в Казахстан тремя очередями прибыло 70 эшелонов, 12.129 семей, 58.427 человек; еще 7927 семей корейцев находились в пути. Всего же в Казахстан было перевезено более 90 эшелонов, 20.789 семей, почти 100 тысяч корейцев вместо планируемых 63 эшелонов, 18.009 семей.
К концу декабря 1937 года депортация была завершена. 20 декабря 1937 года в «Правде» под рубрикой «В Совнаркоме СССР и ЦК ВКП (б)» сообщалось «за образцовое и четкое выполнение ответственного задания Правительства по перевозкам СНК Союза ССР И ЦК ВКП (б) объявляют благодарность начальнику УНКВД ДВК тов. Люшкову Г.С., всему коллективу сотрудников УНКВД ДВК и работникам ДВ железной дороги, участвовавшим в выполнении этого задания» [10,112].
Далее нарком внутренних дел СССР и нарком путей сообщения обязывались представить к наградам особо отличившихся работников своих ведомств 25 декабря 1937 года В. Чубарь, возглавлявший «корейскую комиссию», распорядился отчитаться об итогах переселения корейцев, 29 декабря отчеты были завершены.
К началу февраля 1938 года в Казахстан прибыло 20789 семей переселенцев, состоящих из 98454 человек.
Расселение переселенцев вначале было намечено в рисоводческих районах Южно-Казахстанской области и частично в рыболовецких районах Аральского и Балхашского бассейнов. С прибытием же второй и третьей очередей переселенцев их вынуждены были расселять во всех областях Казахстана.
Расселение корейцев в Казахстане выглядело следующим образом: Алма-Атинская - 1616 семей, 7851 человек; Южно-Казахстанская - 8867 и 43181 соответственно; Актюбинская - 1744 и 7666; Северо-Казахстанская - 2299 и 9350; Карагандинская - 3073 и 14792; Кустанайская - 720 и 3746; Западно-Казахстанская - 1950 и 9017 [7,116-118].
Таким образом, закончился первый этап переселения, во время которого корейцев перевезли из ДВК и временно расселили в пунктах разгрузки. Они перезимовали зиму 1937-1938 гг. неимоверно трудно, большей частью в землянках, клубах, складах, брошенных мечетях, а также в конюшнях, свинарниках и т.п., питаясь (и одеваясь) в основном тем, что привезли с собой. Весна 1938 года принесла второй этап переселения, который проходил внутри Казахстана с новыми эшелонами, погрузками - разгрузками, тысячекилометровыми переездами, с новыми потерями, тревогами, ожиданиями.
Начало второму этапу переселения корейцев было положено постановлением СНК и ЦК КП (б) Казахстана за №5 от 3 марта 1938 года «О расселении и хозяйственном устройстве переселенцев - корейцев». Опять была особая комиссия по расселению и устройству 20530 семей корейцев, которую возглавил У.Исаев. Планировалось следующее их устройство по областям; в Алма-Атинской области - 4774 семьи; Кзыл - Ординской - 6476; Западно-Казахстанской - 500; Гурьевской - 1322; Актюбинской - 1285; Карагандинской - 2255; Северо-Казахстанской - 1500; Южно-Казахстанской - 1698; Кустанайской - 720.
Второй этап должен был начаться со дня принятия этого постановления - немедленно, а закончиться к концу марта. Подлежало перевозка во втором этапе переселения 5050 семей из 13 в 6 районов по железной дороге на расстоянии от 128 км. (Арал-Море - Казалинск) до 3630 км. (Гурьев - Каратальский район). Кроме того, 7085 семей перевозились внутри районов в порядке до переселения в существующие колхозы; здесь перевозки составляли от 20 до 50 км. Итак, на втором этапе переселения планировалось перевезти 12135 семей корейцев из 20269, или почти 60% [5,26].
Перевозка корейцев в ходе второго этапа, как и на первом этапе, столкнулась с массой проблем. Сроки ее были сорваны.
О ходе второго этапа переселения центральные власти информировались каждые десять дней. Сроки его растягивались, устройства переселенцев на постоянное место жительства продолжалось всю весну и лето.
Окончательное размещение корейцев относится к концу 1938 г. Так, к 1 января 1939 года в Казахстан прибыло 17870 семей (73705 человек) [28].
Так проходил второй этап переселения корейцев. Но был еще и третий этап - это самовольное, несмотря на запреты и ограничения, переселение корейцев. Они не были пассивными созерцателями собственной судьбы.
Массовый характер самовольное расселение корейцев приобрело в 1939 и 1940 гг. В декабре 1939 года начальник переселенческого отдела СНК КССР Донцов разослал письма начальникам отделов переселения при облисполкомах, в которых говорилось о фактах массовых самовольных выездов корейцев из мест вселения и ставились задачи их пресечения. Самовольный переезд переселенцев-корейцев в целях выживания к началу 1940 года усилился, особенно в Кзыл-Ординской области. Это привело к тому, что с 3 по 15 февраля 1940 года по этому вопросу в области работала бригада ЦК КПК (б). Она констатировала, что из области с 1938 года по неполным данным ушло 33% корейцев. В основном они уезжали в Узбекистан, в Верхний, Средний и Нижний Чирчикский районы. Причины отъезда были, прежде всего, связаны с непродуманностью расселения корейцев. Значительная их часть была поселена на землях, непригодных для сельского хозяйства из-за отсутствия воды. Также корейские колхозы были укомплектованы без учета профессий их членов, их просто оформляли с прибытием эшелонов, включая туда и людей, далеких от сельского хозяйства. И наконец, отсутствие должной организации со стороны местных органов власти. Весной 1940 года аналогичное обследование было проведено переселенческим отделом СНК КазССР. Выводы были сделаны такие же, и поставлен вопрос «административного возвращения и вселения ушедших переселенцев - корейцев» [28,58].
Самовольное переселение охватило все районы вселения корейцев. Они самовольно расселялись, стремясь выжить, спасти детей, соединиться с семьями, родственниками, разбросанными при насильственном переселении.
Эта же ситуация продолжалась и в 1941 году, вплоть до начала войны.
Следующий народ, курды, также одним из первых, попавших в жернова сталинской репрессии, заплатили дорогую цену, равно как и их соотечественники в странах Ближнего и Среднего Востока.
Сейчас, по оценочным данным, в указанном регионе проживают до 20 млн. курдов, в том числе 10 млн. в Турции, 6 млн. в Иране, 3 млн. в Ираке, 1 млн. в Сирии. Хотя формально курды имеют равные права с представителями основных наций, правительства некоторых из перечисленных государств не признают их в качестве самостоятельного народа, подвергают всяческим притеснениям. На территории России курды появились в начале ХIХ века после русско-персидских войн. Так, часть земель, населенных курдами, согласно условиям Гулистанского мирного договора 1813 года и Туркманчайского договора 1828 года, отошла во владение России, и курды оказались в основном на территории сегодняшнего Азербайджана.
На самой страшной страницей в истории курдского народа является Лозаннская конференция и подписанный там 24 июля 1923 года договор, по которому бывший османский Курдистан вместо приобретения автономии или полной независимости был разрезан на куски без всяких консультаций с курдами, большая часть была передана Турции, южная часть - Ираку, а три района - Сирии. С учетом Иранского Курдистана получилось так, что курдская земля была разделена на четыре части. Вопреки своей воле курды оказались в составе других национальных государств, хотя и находились на своей этнической родине. Лишь на территории Азербайджана в 1923 году курды получили возможность образовать свою автономную республику Курдистан с центром в г. Лачине, куда вошли районы с преобладанием курдского населения.
Период с 1923-1936 гг. складывался для курдов благополучно. В г. Шуше был открыт курдский педагогический техникум, выходят национальные газеты и книги. В тех районах Армении, Грузии и Туркмении, где компактно проживало курдское население, также были созданы курдские школы, а в Ереване - национальный театр.
Сейчас достоянием гласности стали архивные документы об этих трагических страницах советских курдов. Через несколько лет после ликвидации Красного Курдистана начались необъявленные репрессии против Азербайджана, Грузии и Армении. Тысячи коммунистов, советских и партийных работников, интеллигенции были репрессированы. Были закрыты школы на курдском языке, перестали выходить национальные газеты. Курдские дети, оставшись без своих школ, перешли было в армянские, грузинские, азербайджанские школы, но проучились там недолго - сказалось незнание языков, и поэтому почти все пришельцы были исключены за неуспеваемость. Неграмотных становилось все больше, только что начавшая возрождаться культура оказалась отброшенной назад.
В Армении в Зангибазарском (Масийском), Вединском (Араратском), Арашатском районах были созданы специальные зоны переселенцев. Конфисковывалось их имущества, дома, скот. Депортация началась в декабре 1937 года. Людей отправляли в товарных вагонах под строгим контролем отрядов спецслужбы и комендатуры. Голод, холод, антисанитарные условия, царившие в товарных вагонах, привели к инфекционным заболеваниям, унесли жизни сотен людей. Оставшиеся в живых были распределены по 110 районам 14 областей республик Средней Азии и Казахстана [29].
Вторая волна депортации происходила в военные и послевоенные годы. На новых местах поселений разрешалось разместить не более 10 курдских семей без права выезда и перемещения.
Общение между родственниками разрешалось по спецпропускам. Из-за незнания языка коренного населения, тяжелого экономического положения курдские дети не имели возможности посещать школы. Поэтому среди курдов долгое время царила неграмотность. Переселенцы не хотели мириться с этим, они поднялись на защиту своих человеческих прав, протестовали против беззакония и убийств. Во время выступлений в 1938 году в городе Кизикия (Киргизия) было расстреляно много курдов, в том числе пятеро молодых людей с высшим образованием.
Так или иначе, автономию курдов уничтожили. Этим дело не ограничилось. Тогдашний секретарь ЦК КП Азербайджана Багиров начал запугивать: если вы не хотите быть репрессированными, как ваши соплеменниками в Армении и Нахичеванской АССР, то должны навсегда забыть слово «курд» [30].
С 1940 по 1980 годы советские курды потеряли десятки тысяч своих сыновей и дочерей, которые стали азербайджанцами, туркменами, турками и т.п. Не только в Казахстане, но и в Армении и в Грузии, курдам не удалось избежать воздействия незаконных актов ущемления их прав и интересов. Например, закрывались школы, были запрещены издания книг, несколько раз изменялся курдский алфавит, в Армении были закрыты Закавказский курдский педагогический техникум, отделение курдоведения в Ереванском университете, распущен единственный в стране Курдский государственный театр. Бюрократический аппарат управления использовал трудоспособных курдов, прежде всего как черную рабочую силу. В результате за 75 лет существования Советской власти основная масса старшего поколения курдов осталась неграмотной. Горько, но приходится осознавать, что сегодня лишь немногие курды могут читать и писать на своем родном языке. Налицо духовный кризис - засоряется родной язык, извращаются национальные традиции и обычаи, Слово «курд» в сознании господствующей нации стало оскорбительным. В ее представлении - курды - неграмотные люди, кочевники. Потому многие представители курдской интеллигенции вынуждены были отказаться от своей национальной принадлежности, только из-за того, что они могли потерять свое место на службе, Однако после смерти Сталина были восстановлены национальные и политические права курдов.
Несмотря на жестокие репрессии, горе и страдания, стала возрождаться национальная культура, формироваться интеллигенция. Курды сохранили национальный дух и продолжают бороться за свои национальные права, честь и достоинство своего народа.
Сильный толчок этой борьбе придал развал бывшего СССР. В Азербайджане идет борьба за восстановление Курдистанского уезда, который был ликвидирован в 30-х годах, соответственно и за официальное признание курдов в этой республике.
В Грузии в последнее время происходит развитие курдской интеллигенции и подъем ее активности в идейно - политической и культурно - просветительской жизни народа. Это, в свою очередь, приводит к росту национального самосознания. Здесь созданы молодежные и культурные центры, которые имеют тесные контакты с курдскими центрами не только СНГ, но и с ассоциациями и общественно - культурными организациями курдов за рубежом.
В Армении снова издается газета, В школах началось преподавание курдского языка. Армения, ставшая центром культуры курдов СНГ, получила заслуженное признание курдов всего мира [31].
Курды Казахстана и Средней Азии, несмотря на все страдания, несмотря на притеснения и репрессии, сохранили свой язык, обычаи и нравы, национальную культуру. В настоящее время в Казахстане проживает свыше 25 тысяч курдов [32]. В последние годы они получили возможность свободно развивать свою национальную культуру, создавать ассоциации, издавать газеты и журналы.
В настоящее время в Казахстане издаются журнал «Курды» и газета «Курдистан», действуют культурные центры, имеются художественные ансамбли, увеличивается число национальных кадров.
Необходимость всестороннего и глубокого исследования темы депортации и реабилитации "наказанных народов" определяется и ее собственно научной актуальностью. В последние годы отчетливо выявился главный недостаток исследований предшествующего времени, который был продиктован тем, что долгие годы тема находилась под контролем органов идеологической цензуры. Академические исследования в этой сфере не поощрялись, появлявшиеся же работы освещали проблему лишь в строго заданных рамках, а выход за их пределы считался искажением исторической правды, не способствующим укреплению дружбы и интернационалистских установок между народами. Дефицит знаний по проблеме стал восполняться лишь со второй половины 1980-х годов. Возможность публикации исторических трудов и документов сыграла важную роль в формировании современной темы депортации. Накопленный фактический материал предстоит не только обобщить, но и оценить с использованием современных критериев и подходов. Важно не только раскрыть трагическое прошлое и конструировать образ "наказанного народа", а с научных позиций показать, что негативные явления в истории сочетались с политикой поддержки и национального развития репрессированных народов в последепортационный период.
С середины 1960-х гг. процесс реабилитации "наказанных народов" почти был свернут. Более того, стали приниматься меры, имевшие целью предать забвению преступления Сталина. Но к концу XX века в России был сокрушен коммунистический режим. Курс на демократические преобразования в стране, взятый на рубеже 80-90-х годов, придал процессу реабилитации репрессированных народов второе дыхание. На сентябрьском (1989 г.) Пленуме ЦК КПСС отмечалась необходимость решительного осуждения фактов произвола и выселения народов с мест их проживания в годы Великой Отечественной войны. Анализ совершенных против них преступлений и предание их гласности побудили ВС СССР принять 14 ноября 1989 г. Декларацию "О признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечению их прав". Справедливая оценка произвола по отношению к миллионам граждан и целым народам была дана в постановлении второго Съезда народных депутатов России "О жертвах политических репрессий в РСФСР" (1990 г.).
Важным рубежом стал принятый 26 апреля 1991 г. ВС РСФСР Закон "О реабилитации репрессированных народов", в котором обозначены контуры полного восстановления прав репрессированных народов, что означает признание и осуществление их прав на восстановление территориальной целостности, существовавшей до насильственного перекраивания границ, а также возмещение репрессированным народам и гражданам ущерба, причиненного при депортации. В Законе о реабилитации провозглашена политическая реабилитация "опальных" народов. Он создал правовую базу для концептуального решения проблем реабилитации и национального развития репрессированных народов на государственной основе. В реализации мер по реабилитации постоянно проявлялась заинтересованность со стороны федеральных и местных органов власти, общественности.
ГЛАВА 2. ДЕПОРТАЦИЯ СОВЕТСКИХ НЕМЦЕВ
Как известно, к середине ХIХ века на территории России было расселено значительное количество лиц немецкой национальности, предки которых особенно активно переселялись в Российскую империю во времена Екатерины II. К 90-м годам ХIХ в. Немцы-колонисты заселяли Акмолинскую область, а в правобережье Павлодарского уезда насчитывалось 17 немецких колоний [33].
В 1918 году декретом В.И. Ленина была учреждена Трудовая коммуна немцев Поволжья, преобразованная в 1924 году в автономную республику. Советские немцы, проживавшие в других регионах, имели национальные районы и сельские Советы. Однако в 30-е годы эти национально-административные единицы были ликвидированы [34].
По данным статистики, на начало 1939 года в СССР насчитывалось 1 427 222 немца, в том числе 700 тысяч в РСФСР, 392 тыс. в Украинской ССР, 92 тыс. в Казахстане [35].
В 30-х годах в Казахстане существовало 40 национальных немецких сельских советов, а также немецкий национальный район в Акмолинской области [36].
Нападение фашистской Германии на СССР все нации страны, в том числе и советские немцы, восприняли как общенародную трагедию. В первые месяцы войны от трудящихся республики немцев Поволжья поступило 2500 заявлений с просьбой направить их добровольцами на фронт. 8000 советских немцев вступили в первые дни войны в ряды ополчения. Были немцы и среди героических защитников Брестской крепости принявшей на себя первый удар фашистской армады [37].
Однако несмотря на все очевидные факты единодушного неприятия идеологии германского фашизма, на патриотической подъем трудящихся республики немцев Поволжья и готовность защищать свою родину ценою собственной жизни, страх перед «неведомой угрозой» завладел советским руководством. Тем более, что в условиях всеобщей шпиономании и насаждаемой подозрительности военные события становились удобным поводом, чтобы снова подтвердить «верность» концепции обострения классовой борьбы при социализме и поискать «пятую колонну» на территории СССР.
В июле 1941 года в столицу республики г. Энгельс приехали В. Молотов и Л. Берия. На одном из собраний партактива и комсостава гости из Москвы обратили внимание присутствующих на опасность, которую, по их мнению, представляли для государства немцы Поволжья, а также на необходимость принятия репрессивных мер, оправданных с точки зрения внутреннего положения страны.
Из-за отсутствия достаточных фактов спец органы пошли на фальсификацию. Пустили слух, что на железнодорожных станциях были обнаружены склады оружия, что над Поволжьем сброшены фашистские парашютисты и т.п. Так или иначе, судьба немцев Поволжья была решена в тиши кремлевских кабинетов. Указ, подписанный Президиумом Верховного Совета СССР за №21-160 от 28 августа 1941 года «О переселении немцев, проживающих в районе Поволжья» [38], был запущен в производство. Осталось придать очередной акции борьбы с «врагами народа» убедительность и правдоподобие. В нем необоснованно утверждалось, что по данным, полученным военными властями, среди немецкого населения, проживающего в районах Поволжья, имеются тысячи и десятки тысяч диверсантов и шпионов, которые по сигналу, полученному из Германии, должны произвести взрывы в районах, населенных немцами Поволжья… Во избежание таких нежелательных явлений и для предупреждения серьезных кровопролитий, говорилось далее в документе. Президиум Верховного Совета СССР признал необходимым переселить все немецкое население, проживающее в районах Поволжья, в другие районы с тем, чтобы переселяемые были наделены землей и чтобы им была оказана государственная помощь по устройству в новых районах.
Для расселения, отведены были изобилующие пахотной землей районы Новосибирской и Омской областей, Алтайского края, Казахской и Киргизской ССР и другие соседние местности [13,103].
В августе было направлено на место письмо за подписью наркома внутренних дел СССР Берии, еще указывалось, что постановлениями СНК СССР и ЦК ВКП (б) немцы Поволжья переселяются в районы Казахской ССР и Сибири. Их надо расселить «городских - в городах, сельских - через поселение целых колхозов и в существующие колхозы и совхозы». Указывалось также, что расселение и хозяйственное устройства «возлагается на облисполкомы и обкомы ВКП (б), которые отвечают «за готовность приема переселенцев». Определялась и численность групп, которые должны были принять области Казахстана. По областям они были расселены следующим образом: [39].
-Алма-Атинская - 8930
-Акмолинская - 71.076
Актюбинская - 7279
Восточно-Казахстанская - 28.069
Жамбылская - 10.488
Карагандинская - 13.334
Кзыл-Ординская - 4682
Кустанайская - 40.786
Павлодарская - 51.353
Северо-Казахстанская - 53.088
Семипалатинская - 39.196
Южно-Казахстанская - 21.432
С целью проверки готовности к размещению Переселенческое управление при СНК СССР направило в восточные районы РСФСР своего штатного сотрудника Еременко, пять работников Наркомзема, уполномоченных НКВД СССР. Последовало и строгое указание «начать отправку эшелонов 3 сентября 1941 года». Операцией руководил И.А. Серов, один из заместителей Берии.
Задолго до начала запланированной акции Управление Народного комиссариата внутренних дел по республике немцев Поволжья получило строгое указание центра «сообщить данные о численности немцев, проживающих в республике». Такие сведения НКВД СССР были получены. Общее число немцев, как отмечалось в справке НКВД республики, составляло 374 225 человек (более 60% населения республики), в большинстве своем дети (до 16 лет) и старики.
В соответствии с полученными данными операция должна была обеспечиваться необходимыми средствами, подвижным составом, водителями и т.д. В ходе операции оказалось, как сообщил Серов 20 сентября 1941 года Берии, что «не все население немецкой национальности было учтено местным НКВД», а потому из бывшей республики было отправлено 438 280 немцев (по другим данным - 446 480). В справке министра внутренних дел СССР С. Круглова и Генерального прокурора СССР Г. Сафонова, направленной на имя Берии в январе 1946 года сказано, что немцы Поволжья - всего 447 168 чел.) высланы были на основании постановления СНК СССР и ЦК ВКП (б) № 2060-85 с от 12 августа 1941 года. Из-за нехватки вагонов, сообщал Серов, «пришлось отправить 8200 чел. водным транспортом» [38,197].
октября 1941 года из автономной республики сообщили, что «операция по переселению немцев закончена успешно». Однако в действительности она затянулась на длительное время.
Автономная республика немцев Поволжья прекратила свое существование. Ее районы - Балцерский, Золотовский, Кашенский, Терновский, Куккуский, Зельманский, Красноярский, Марсштадский, Лизандергейский, Мариентальский, Экзеймский - были включены в состав Саратовской области, остальные 7 районов - в состав Сталинградской области. Так был реализован приказ «автономию немцев Поволжья ликвидировать…».
Депортации были подвергнуты и те, кто защищал страну от фашистских захватчиков. В 1942-1945 гг. были демобилизованы с фронта в срочном порядке все военнослужащие немецкой национальности - 33 516 человек (1609 офицеров, 4292 сержанта, 27 724 человека - рядовой состав). Значительная часть их была направлена в Трудовую армию. Например, только в Челябинске на стройке металлургического завода было занято более 25 тысяч трудмобилизованных немцев.
Немцы-трудармейцы работали также в Котласе, Воркуте, Кемерове, Копейске и других городах и поселках Севера и Сибири. В чрезвычайно сложных условиях они добывали уголь, работали на лесоповале.
Депортации в 40-е годы подвергались и немцы, проживавшие на территории Крымской автономной республики. Часть из них была переселена в июне 1941 года с греками, армянами и болгарами. К началу 1942 года численность переселенных из этой республики составила более 62 тысяч.
С сентября 1941 года по январь 1942 года проводились акции по депортации трудящихся немецкой национальности, проживавших в районах Дона и Северного Кавказа (Ростовская обл., Дагестанская АССР, Калмыцкая, Кабардино-Балкарская, Северо-Осетинская, Чечено-Ингушская АССР). В конце 1941-1942 гг. было отправлено на восток 99 900 немцев из Ставропольского и Краснодарского краев [42].
Приказом Берии от 22 сентября 1941 года определялись силы и методы действий НКВД, осуществлявшего отправку:
. Операцию начать 25 сентября и закончить 10 октября с.г.
. Для проведения операции по переселению зам. наркома тов. Обручникову командировать: в Орджоникидзевский край 250 сотрудников НКВД и 1000 работников милиции; в Краснодарский край - 100 сотрудников НКВД и 250 работников милиции; в Кабардино-Балкарскую АССР 50 сотрудников НКВД и 200 работников милиции; в Северо-Осетинскую АССР 25 сотрудников НКВД и 100 работников милиции.
. Для обеспечения операции по переселению войсками НКВД генерал - майору тов. Аполлонову командировать: в Орджоникидзенский край - 2300 красноармейцев, в Краснодарский край - 2000, в Кабардино-Балкарскую АССР - 300, в Северо-Осетинскую АССР - 100, в Тульскую обл. - 50 красноармейцев.
. Зам. наркома тов. Обручникову и генерал - майору тов. Аполлонову обеспечить направление и прибытие к местам назначения командируемых не позже 24 сентября с.г.
. На основании агентурно-оперативных материалов местных органов НКВД учесть антисоветский элемент и перед операцией арестовать его и его семьи переселить в общем порядке.
. Перед началом операции совместно с советско-партийным активом провести разъяснительную работу и предупредить переселяемых, что в случае перехода на нелегальное положение отдельных членов семейств, ответственность за них будет нести глава семьи в уголовном порядке, а остальные члены семьи будут репрессированы.
. В случае отказа отдельных членов семейств, подлежащих переселению, выехать в места расселения, таких лиц арестовать и перевезти на место расселению в принудительном порядке.
. Предупредить весь оперативно-чекистский состав, что при операции должны действовать без шума и паники. В случае возникновения волынок, антисоветских выступлений или вооруженных столкновений принимать решительные меры к их ликвидации.
. При проведении операции руководствоваться прилагаемой при этом инструкцией по переселению немцев» [38,176].
В Краснодарском крае опустели многие селения и станицы, где ранее жили немцы. Так, обезлюдело село Джигинское Анапского района, наполовину убавилось население в станице Юрьевской (Первомайской) и многих других. Всего же из Краснодарского края было выселено 37 723 человека.
С территории Северного Кавказа в восточные районы страны было переселено 198 097 немцев, из них в Алма-Атинскую область, например, прибыло 6180 человек (в том числе 1932 ребенка до 16 лет), вскоре численность немцев в области возросла до 9000 человек, в Восточно-Казахстанской области проживало 22 195 немцев и т.д. [17,56-57].
В это же время принудительная миграция шла из Закавказья. По данным официальных правительственных органов, на территории Азербайджанской ССР в это время проживало 23 593 гражданина немецкой национальности, Армянской ССР - 212. Все они были переселены с сентября 1941 года по январь 1942 года.
Перед этими акциями оказался бессильным и Союз немецкого трудового народа, призванный защищать национальные интересы немцев, проживавших в Грузинской ССР. 23 580 немцев из этой республики также были переселены.
На их место планировался перевод в принудительном порядке 2350 хозяйств из малоземельных районов Грузии. Однако, несмотря на целый ряд льгот (безвозмездная передача насаждений, госкредит на приобретение построек, оборудования, скота по балансовой стоимости и т.д.) из - за явного нежелания крестьян обживать новые хозяйства к 10 декабря 1941 года план по их освоению был выполнен только на 30% [43].
Приказом ГКО СССР №1123 СС от 10 января 1942 года немцы (мужчины и женщины в возрасте 17 - 50 лет), годные к физическому труду, переселенные в Новосибирскую, Омскую области, Красноярский и Алтайский края, Казахскую ССР были объединены в рабочие колонны и поступили на время войны в ведение Наркоматов внутренних дел и путей сообщения. Приказом ГКО №2383 СС от 7 октября 1942 года была объявлена дополнительная мобилизация в рабочие колонны немцев в возрасте 15-16 и 51-55 лет. Они направлялись на строительство Бокальского, Богословского заводов, железнодорожных веток Сталинск-Абакан, Сталинск-Барнаул, Акмолинск-Павловск и др. [15].
По данным архива Отдела спецпоселений НКВД СССР, в 1941 - первой половине 1942 г. было поставлено на восток страны в 344 эшелонах 1 084 828 немцев. Всего в 1941 - 1942 гг. было переселено 1 209 430 немцев. При этом в ряде документов отмечалось, что «по государственному заданию» переселялось 856 340 человек (560 112 взрослых), на репатриированных приходилось 203 796 человек (134 014), мобилизованных - 48 001 (35 555). Значительная часть переселенных оставалась в Казахской ССР - 444 005 человек (283 937), из них депортированных «по государственному заданию) было 333 775 человек (230 643 взрослых). А всего в Новосибирской, Омской областях, Красноярском крае и Казахской ССР было расселено 786 279 советских немцев [38,177].
Многие семьи спецпереселенцев оказались не только без минимума продовольствия, но и без крова. Не хватало одежды, обуви, других предметов первой необходимости. Все это усугублялось зачастую плохим знанием русского языка, общим фоном антипатии к немцам.
Спецпереселенцы были ограничены в гражданских правах, они не имели права без специального разрешения покидать место высылки (немцев поселяли преимущественно в сельской местности), самовольная отлучка далее пяти километров считалась побегом, должны были один раз в месяц отмечаться в комендатуре, а старшие бараков (отрядов) вдобавок отмечались еще за каждого из подопечных еженедельно у коменданта, который был для всех и бог и царь. Он мог и творил с немцами все, что хотел, за взятку проявлял «милость», но и казнил беспричинно в зависимости от настроения.
Отношение к немцам со стороны окружающих людей было тоже не из лучших. Им постоянно говорили о «вине», которую они обязаны искупить трудом. А вся «вина» их была лишь в том, что они родились немцами и разговаривали на том же языке, что и фашистские захватчики [44].
В том, что советские немцы, как и другие народы с искалеченной судьбой, сумели не потерять своего «я», сохранить в лихую годину надежды на будущее, есть и доля соучастия казахов, деливших с ними и хлеб, и кров, воспитавших оставшихся сиротами детей. «Знакомство в трудный час перерастает в дружбу в добрый час», - говорит казахская пословица.
сентября 1941 года был подписан приказ, в котором говорилось: «Изъять из частей, академий, военно-учебных заведений Красной Армии как на фронте, так и в тылу военнослужащих немецкой национальности и послать их во внутренние округа в строительные части». Тут же НКВД издает предписание от 20 ноября 1941 года, где указывается, что «стройбаты работают как трудовые колонны. Мобилизованные являются военнообязанными… размещение их казарменное.
Вскоре было принято еще несколько секретных постановлений по вопросу о сроках мобилизации немцев - спецпереселенцев, о порядке использования мужчин с 15-летнего возраста до 55 лет, а женщин с 16 до 45 лет включительно. Но было и немало случаев, когда в трудармию призывали от 14 и старше 60 лет, а женщин открывали от малолетних детей. Труд и быт трудармейцев были ужасными, голод и холод, каторжные условия труда, 14 - часовой рабочий день приводили к массовой гибели людей [17].
Основная часть трудармейцев была демобилизована только в 1948 году, но и тут не обошлось без очередной подлости со стороны властей. Немцы были оставлены как спецпоселенцы «навечно». За нарушение этого правила полагалось 20 лет каторжных работ с ношением кандалов. Такая была «награда» за героический труд и те неисчислимые жертвы, которые выпали на долю многострадального немецкого народа.
Актами переселения из основных районов проживания депортация не заканчивалась. Она растянулась на долгое время. В сентябре 1945 года в порядке репатриации прибыли на Украину 2214 немцев - граждан СССР. В том же году они были переселены в Коми АССР и Молотовскую область, как отмечалось в документах, «с целью использования в местной промышленности». Из числившихся на начало октября 1945 года на спецпереселении 2 230 500 человек было 687 300 немцев.
Депортированным пришлось пережить и второй этап переселений - перемещение в том регионе, куда они были привезены.
Так, в письме заместителя наркома внутренних дел С.Н. Круглова от 29 июля 1942 года на имя А.И. Микояна указывалось: «Нами направляются на спецпереселение в Омскую область 10 000 советских немцев с целью работы на рыбных промыслах». Несмотря на приказ «использовать по назначению и обеспечить переселявшихся жильем», немцы, прибывшие в Омскую область, неоднократно перебрасывались из района в район [45].
Средства, выделяемые правительством для устройства жилья, питания из-за хищений и различных махинаций часто просто не попадали по назначению. Ряд районов, предназначенных для проживания немцев, не были, да и не могли быть готовыми к их приему.
К 1945 году относится начало третьего этапа, коснувшееся тех, кто оставался на территории, освобожденной Красной Армией, а также советских немцев-репатриантов, прибывавших из-за рубежа. Подобные сведения об их депортации содержит составленная в 1957 году справка начальника 4-го спецотдела МВД СССР Б.В. Новикова. Из нее следует, что в 1945 году в основном депортировались немцы из Прибалтики, Белорусской, Украинской и Молдавской ССР. Это переселение затянулось почти на всю вторую половину 40-х годов.
февраля 1945 года МВД СССР издало приказ №1-2120СС о выселении немцев из пограничных районов указанных республик.
По данным МВД Литовской ССР, с территории Клайпедской области было выселено 264 немецкие семьи (850 чел.). Распоряжением МВД СССР от 13 апреля 1945 года они были направлены на спецпоселение в Таджикскую ССР. В эшелоне №65086 из Литовской ССР прибыла 261 семья (219 мужчин, 372 женщины, 263 ребенка). В тот же день на основе полученной директивы НКВД СССР №2144 началось выселение немцев из Эстонской ССР и Латвийской ССР (430 семей - 1400 человек). Спецпоселенцы, а это были в основном репетированные граждане СССР, направлялись в Коми АССР и другие области [38, 177].
Директивой НКВД СССР №181 от 11 октября 1945 года все возвратившиеся по репатриации в прежние места проживания переселялись сразу же в восточные районы СССР. В мае-декабре 1945 года проводилось переселение немцев на основе указа НКВД СССР №1-4534 от 10 февраля 1945 года.
Представители немецкой национальности - жители Сибири, Урала, Средней Азии, Казахстана и т.д., мобилизованные в 1942-1943 гг. военкоматами и направленные в ведущие отрасли промышленности, до конца 1945 года проживали в так называемых зонах. Затем зоны ликвидировались и мобилизованные на основе директивы МВД СССР и наркоматов передавались в постоянные кадры промышленности и переводились на положение спецпереселенцев. Их проживание в спецпоселении определялось постановлением МГБ СССР и Прокуратуры СССР № 00913-227 от 21 декабря 1951 года.
В середине ноября, а затем 3 декабря 1951 года в Политбюро специально рассматривался вопрос о немцах - спецпоселенцах мобилизованных для работы в промышленности. Министерство госбезопасности СССР выступило с предложением «не считать этих немцев спецпоселенцами». Предложение не было реализовано и, как отмечается в докладе В.В. Шияна на имя министра госбезопасности С. Игнатьева (27 июня 1952 г), «был оставлен прежний порядок их сохранения» [46].
И только 13 декабря 1955 года на основе Указа Президиума Верховного Совета СССР были сняты ограничения в правовом положении немцев и членов их семей, находившихся на спецпоселении. Однако права возвращения на места, откуда они были выселены, немцы по-прежнему были лишены. Лишь по прошествии десяти лет, в 1964 году были сняты с советских немцев обвинения. Они освобождались из-под административного надзора. Но только в 1972 году им было разрешено селиться в других районах страны и возвращаться в родные места. Указ особо акцентировал внимание на недопустимость унижения, оскорбления национального достоинства каждого из народов СССР. Но автономия немцев Поволжья не была восстановлена.
Депортация немецкого населения, как и других народов страны, нарушение конституционного права многих народов, ставших фактически объектов политической дискредитации, манипуляций со стороны Сталина и его административно - командного аппарата, принесли огромные страдания, вызвали гибель большого числа людей. Поволжский регион, в котором ликвидированная в 1941 году АССР немцев Поволжья занимала достойное место, понес тяжелые экономические потери [47].
В противовес нормам, определенным Конституцией СССР, создавалось, по сути, параллельное законодательство, выражавшееся в противоправных актах гражданских и военных ведомств, не имевших ничего общего с провозглашенными Советским государством принципами национальной политики. Альтернативы этим акциям не предлагалось.
Политика этнического партикуляризма, осуществлявшаяся сталинизмом, создала условия для этнических депортаций, при поведении которых преследовались, прежде всего, политические цели государства. Депортационная политика тоталитарного режима имела следующие характерные черты: административный, внесудебный характер депортации, ее ориентация на определенные социальные и этнические группы, взаимосвязь с внешней и внутренней политикой союзного государства в период военных действий. Форсированная модернизация, проходившая особенно сложно в национальных автономиях, аккумулировала консервативно-традиционалистские и националистические настроения, принявшие антисоветскую форму и рельефно проявившиеся в годы Великой Отечественной войны. Тоталитарный режим нашел в этом конъюнктурное объяснение репрессий, принудительных переселений и насильственного решения проблем этнополитической жизни.
"Начало восстановления репрессированных народов в гражданских правах. Вклад политэмиграции" исследуется начальный этап восстановления в гражданских правах спецпереселенцев, рассматривается вклад кавказского зарубежья в этот процесс. Отмечается, что первоначально идея защиты элементарных человеческих прав депортированных народов возникла в недрах политической эмиграции из СССР. За рубежом о депортации карачаевцев и калмыков стало известно в начале 1944 г. из передач английской радиостанции Би-Би-Си. Политическая организация, объединявшая представителей депортированных народов, возникла в Европе в середине 1940-х гг. "Прометеевская Лига Атлантической хартии" развернула активную деятельность по выяснению судьбы репрессированных народов, по их защите на основе международного права. Выход "Прометеевской Лиги" на мировую арену был ознаменован пакетом резолюций и Манифестом, принятыми на Конгрессе в Гааге 20 апреля 1946 г. Главный пафос ее первых деклараций заключался в предупреждении мирового сообщества об опасности тоталитарного режима, его бесчеловечных актах и репрессиях, направленных против целых народов. 1 августа 1946 г. она обратилась с открытым письмом в ООН по поводу совершаемых в СССР депортаций и актов насилия. Это был первый документ, в котором был дан анализ политики массовых репрессий и вынесен приговор этой политике.
Одной из наиболее успешных акций "Прометеевской Лиги" была разработка так называемой "Конвенции геноцида", определявшей преступный характер массовых депортаций народов СССР на основе международного права.
Эмигранты из СССР во многих случаях были единственными защитниками своих народов, боровшимися за их права. Балкаро-карачаевская эмиграция использовала все возможности для облегчения тяжелого положения ссыльных северокавказских народов. В параграфе показывается, какую роль сыграла ее деятельность в деле привлечения внимания мирового сообщества к фактам массовых репрессий по этническому признаку в СССР.
Особое место в ряду этих документов занимает меморандум Калмыцкого братства на имя Генерального секретаря ООН Д. Хаммершельда. Политический резонанс среди мировой общественности получила распространенная среди делегатов Бандунгской конференции стран Азии и Африки (апрель 1955 г.) петиция о трагической судьбе калмыков и "мусульманских народов Северного Кавказа". Премьер-министр Пакистана Мухаммед Али и премьер-министр Индонезии Мухаммед Насир очень внимательно отнеслись к трагедии мусульманских народов Северного Кавказа. С принятием в 1948 г. Декларации прав человека на Западе утвердилось мнение, что права человека не являются внутренней проблемой государства. Проблема репрессированных в СССР народов стала приобретать международный характер.
Тем не менее, процесс восстановления в правах репрессированных народов протекал сложно. Правительство избрало поэтапный путь снятия ограничений. Выработка органами власти новых подходов к судьбе репрессированных народов обосновывалась утратой значения тех обстоятельств, которые послужили основанием для выселения.
Первым правительственным актом, направленным на смягчение правового режима спецпоселенцев, явилось постановление Совета Министров СССР от 5 июля 1954 г. "О снятии некоторых ограничений в правовом положении спецпоселенцев". Из-под административного надзора и с учета снимались дети спецпереселенцев в возрасте до 10 лет, а также дети старше 16 лет, обучавшиеся в учебных заведениях. В постановлении несколько ограничивались полномочия комендантов спецкомендатур. 13 июля 1954 г. был принят Указ ПВС СССР об отмене Указа от 26 ноября 1948 г. "Об уголовной ответственности за побеги из мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной войны". Однако все эти меры отменяли лишь отдельные ограничения в правовом положении спецпереселенцев и были направлены на их частичное амнистирование.
Следующий этап в изменении правового статуса репрессированных народов начался в 1955 г. Важное значение имели постановление Совета Министров СССР от 13 марта 1955 г. "О выдаче спецпоселенцам паспортов" и распоряжение Совета Министров от 23 марта 1955 г. "О призыве некоторых категорий спецпоселенцев на военную службу". Осенью 1955 г. спецпереселенцев-балкарцев впервые призвали на срочную службу в Советскую Армию.
В течение 1955 г. были приняты решения о снятии ограничений по спецпоселениям с членов и кандидатов в члены КПСС, членов их семей, а также о снятии со спецучета участников войны, лиц, награжденных орденами и медалями СССР, преподавателей учебных заведений.
Даже эти скромные меры для отдельных категорий спецпоселенцев означали заметное облегчение условий жизни. С середины 1950-х гг. появились и первые симптомы политической интеграции балкарцев в местном обществе. Они стали фигурировать в руководящем составе партийных органов и в советской номенклатуре районного и местного уровня. Другим следствием послаблений явилась организация передач на балкарском языке по Киргизскому республиканскому радио. Были изданы два литературно-музыкальных сборника, предприняты шаги по преподаванию балкарского языка.
Но все эти правительственные акты отличались половинчатостью, стремлением не подвергать ревизии проводившуюся ранее политику массовых депортаций.
После визита канцлера ФРГ К. Аденауэра в СССР осенью 1955 г. вышел Указ ПВС СССР от 13 декабря 1955 г. "О снятии ограничений в правовом положении с немцев и членов их семей, находящихся на спецпоселении". Освобождению подлежали оставшиеся на спецпоселении российские немцы. Этот указ взбудоражил всех спецпоселенцев. Отменив особый режим в отношении одного депортированного народа, уже нельзя было не принять аналогичных решений в отношении других депортированных народов. В результате ЦК КПСС и советское правительство постепенно стали принимать меры по их реабилитации.
Анализ государственной политики той поры показывает, что поэтапное снятие ограничений по спецпоселению стало альтернативой единовременной и полной реабилитации депортированных народов. Их "освобождение" носило половинчатый характер, что являлось показателем ущербной цивилизационности строя в целом.
насильственный депортированный правовой казахстан
ГЛАВА 3. ТРЕТЬЯ ВОЛНА ДЕПОРТАЦИИ В КАЗАХСТАН
Депортация представителей отдельных народов и национально-этнических групп во внутренние районы СССР, в том числе и в Казахстан, продолжалась и в последующие годы. Эта античеловеческая и антигуманная кампания, объясняемая тоталитарным режимом якобы «обеспечением безопасности страны», не укладывалась ни в какие разумные рамки, так как военные действия отодвигались к западным границам СССР, и поэтому не было необходимости насильственного переселения малых народов за пределы их территориального расселения.
В середине и в конце Великой Отечественной войны по мере освобождения оккупированной советской территории была предпринята серия карательных акций против целого ряда народов Северного Кавказа, Грузии, Калмыцкой и Крымской автономных республик.
Так, в соответствии с Указом Президиума Верховного Совета СССР и постановлением СНК СССР от 28 октября 1943 года НКВД СССР была осуществлена операция по переселению калмыков в восточные районы.
Для обеспечения проведения операции и предотвращения случаев сопротивления или побега НКВД заблаговременно были приняты необходимые оперативно - войсковые мероприятия, организована охрана населенных пунктов, сбор переселяемых, сопровождение их вместо погрузки в эшелоны. За короткий срок было вывезено из Калмыкии 26359 семей или 93139 переселенцев, погруженных в 46 эшелонов. Из них 648 семей численностью 2268 человек было размещено в Кзыл-Ординской области, Эшелоны с переселенцами сопровождались работниками НКВД [49].
12 октября 1943 года Верховный Совет СССР принял указ о ликвидации Карачаевской автономной области, а двумя днями позже вышло постановление Совнаркома СССР о выселении карачаевцев. Предлог для их выселенья, как и калмыков, был удивительно прост: якобы в период оккупации немецко-фашистскими захватчиками территории их основного расселения они сотрудничали с врагом и оказывали им активную помощь. Вся территория бывшей Карачаевской автономной области была поделена между Ставропольским краем и Грузинской ССР [50].
Быстрыми темпами, начиная с ноября 1943 года из области были депортированы 14774 семьи общей численностью 69267 человек. Из них в Казахстан определили 45529 человек (11711 семей), в Киргизию - 23300 (5790 семей), в Узбекистан - 353 (95 семей) [51]. Эти драконовские меры распространялись и на фронтовиков из числа указанных национальностей, для чего создавались специальные фильтрационные комиссии, которые отзывали с фронтов, как рядовых, так и сержантов, офицеров для их последующей депортации.
Немного погодя принимается решение о выселении чеченцев и ингушей с Северного Кавказа. Здесь следует обратить внимание вот на следующие факты. Государственный Комитет Обороны утвердил постановление о выселении чеченцев и ингушей 31 января 1944 года Операция по исполнению этого решения началась в последних числах февраля 1944 года, а указ Верховного Совета СССР о ликвидации Чечено-Ингушской автономной республики последовал только 7 марта 1944 года, в день завершения депортации этих народов.
Органами НКВД для переселения было взято на учет 459486 человек, включая проживающих в районах Дагестана[52], граничащих с Чечено-Ингушетией и в г. Владикавказе.
Власти очень серьезно отнеслись к этой чудовищной операции. По сообщению Л. Берия И.В. Сталину в проведении операции по выселению чеченцев и ингушей принимали участие 19 тысяч оперативных работников НКВД - НКГБ и СМЕРШ [53] и до 100 тысяч офицеров бойцов войск НКВД, стянутых с различных областей [54].
Учитывая масштабы операции и особенности горных районов, решено было выселение провести, включая посадку людей в эшелоны, в течение 9 дней. В первые три дня планировалось закончить операцию по всей низменности и предгорным районам с охватом свыше 300 тысяч человек. В оставшиеся дни предполагалось провести выселение по всем горным районам с охватом оставшихся 150 тысяч человек. К 23 февраля 1944 года было насильственно вывезено из населенных пунктов 94 тысячи 741 человек, к 24 февраля - 333 тысяч 739 человек, к 29 февраля были выселены и погружены в железнодорожные эшелоны 478479 человек, в том числе 91250 ингушей. 1 марта 1944 года Л. Берия лично докладывал И.В. Сталину о том, что «операция прошла организованно и без серьезных случаев сопротивления и других инцидентов. Руководители партийных и советских органов Северной Осетии, Дагестана и Грузии уже приступили к работе по освоению отошедших к этим республикам новых районов» [55].
К середине марта 1944 года картина размещения чеченцев и ингушей выглядела следующим образом: в Казахстане - 89901 семья (406375 человек), в Киргизии - 21661 семья (84767 человек) [51].
Л. Берия на второй день после начала операции по выселению чеченцев и ингушей в своей телеграмме И. Сталину предлагал следующее: «В связи и предстоящим окончательным выселением чеченцев и ингушей считал бы необходимым часть освободившихся войск и чекистов использовать для выселения балкарцев с Северного Кавказа с расчетом закончить эту операцию, 15-20 марта текущего года до покрытия лесов листвой. Балкарцев насчитывается 40900 человек» [55,103-104].
Балкарский народ - часть северокавказской этнической мозаики и как каждый этнос имеет собственную историю и культуру, представляющие общезначимую ценность. Вплоть до настоящего времени нет обобщающего исследования по самому острому и динамичному периоду его истории, связанному с депортацией.. При изучении пройденного балкарским народом исторического этапа с 1940-х до начала ХХI в. встает сложная и многогранная задача рассмотрения вопросов депортации, жизни в ссылке, реабилитации и национально-культурного развития народа, современного состояния этого социума. Решение данной задачи на примере одного народа позволит глубже понять общие закономерности депортаций как преступных акций и сделать выводы, имеющие значение для всех репрессированных народов. Кроме того, поможет выявить особенности депортационных и реабилитационных процессов в целом, уточнить позицию предыдущих исследователей.
Социально-политические процессы, развернувшиеся в Кабардино-Балкарии в последние пятнадцать лет, свидетельствуют о том, что исследуемая проблема имеет не только научную, но и общественно-практическую значимость. За эти годы удалось преодолеть нараставший сепаратизм внутри самой Кабардино-Балкарии. Стало очевидным, что для стабилизации этнополитических процессов властям нужно, прежде всего, выстраивать стабильное общество, где будут господствовать межнациональный мир и гражданское согласие, взаимопонимание и толерантность. Общие социально-политические интересы вызывают потребность в более глубоком осмыслении сталинской депортации балкарцев 1944 г. и последовавших за ней трагических событий, нанесших сильный удар по этническому развитию балкарского народа, последствия которого не во всем преодолены и по настоящее время. Таким образом, избранная тема является актуальной как в научном, так и в политическом отношении.
Кабардино-Балкария находилась под оккупацией с 10 августа 1942 г. и до 11 января 1943 г., а районы преимущественного проживания балкарцев (кроме нескольких предгорных селений) - 35 дней. Есть селения, куда немцы за период оккупации так и не заезжали. Создание оккупантами новых управленческих структур в большинстве балкарских селений по времени оказалась запоздалой. 24 декабря 1942 г. войска Закавказского фронта начали наступление. Немецкие войска, неся большие потери, отступили, что исключало появление ставленников и пособников немцев, полицаи и т.д. Об отношении балкарцев к оккупантам говорит тот факт, что за 35 дней оккупации фашистами и их пособниками было расстреляно и убито около 500 человек.
По разным данным от 8 до 10 тыс. из балкарцев сражались на фронтах Великой Отечественной войны, партизанских отрядах КБАССР, Белоруссии и Украины, в рядах антифашистского сопротивления в Европе. Известны их многочисленные подвиги, бескорыстная и самоотверженная помощь населения фронту, героический подвиг в тылу. Тысячи воинов-балкарцев были награждены орденами и медалями, двое удостоились высшей государственной награды. В то время, когда подавляющая часть мужского населения находилась на фронте, обвинение в повальном пособничестве оккупантам выглядело абсурдно и безнравственно: выселялись грудные младенцы, женщины и старики. К тому же нет данных о том, что среди балкарцев был более высокий процент коллаборационистов по сравнению с другим населением страны и Северного Кавказа.
Бандформирования на Северном Кавказе были не только в Карачае, Чечено-Ингушетии и Балкарии. В 1941-1943 гг. в регионе было ликвидировано 963 бандгруппы (17563 чел.). В первой половине 1943 г. на Северном Кавказе действовали 314 бандгрупп. Они не имели какой-либо объединяющей их национальной политической структуры за исключением банд на территории Чечни. В основном, это были банды уголовной направленности.
Партийные и советские органы Кабардино-Балкарии, районные власти пытались использовать политические методы разложения бандгрупп и легализации дезертиров. Однако, силовой вариант стабилизации обстановки возобладал над мерами политическими и разъяснительными. Внутренние войска совместно с органами госбезопасности к осени 1943 г. ликвидировали основные очаги бандитизма в республике. Остатки бандгрупп не представляли реальной угрозы стабильности обстановки. Но руководители советско-партийных органов и силовых структур республики без достаточно убедительных оснований драматизировали ситуацию в республике, что подталкивало центральные власти к принятию репрессивных мер.
Главным аргументом для обоснования решения о выселении балкарского народа в основном явились события в Черекском ущелье Кабардино-Балкарии. С 27 ноября по 5 декабря 1942 г. здесь под предлогом борьбы с бандитизмом, сводным отрядом внутренних войск численностью 900 человек было расстреляно более 700 мирных жителей (в том числе 155 детей в возрасте до 16 лет) и сожжено 519 домов с имуществом и хозяйственными постройками. Уничтожение пяти аулов Средней Балкарии является наглядным примером того, как войска НКВД уничтожали мирное население, взяв на себя исполнение репрессивно-карательных функций. Сразу после освобождения Кабардино-Балкарии от немцев карательная акция отряда НКВД была документально оформлена как злодеяния фашистов и их пособников. Только недавно 672 сфальсифицированных официальными структурами документов стали достоянием гласности.
Постановление Государственного Комитета Обороны о выселении балкарцев из Кабардино-Балкарской АССР было принято 5 марта 1944 года за №53090, а вышеприведенная телеграмма Л. Берии была отправлена 24 февраля того же года. Операция по выселению балкарцев из Кабардино-Балкарской АССР закончилась 9 марта. В общей сложности в результате депортации прибыло в Казахстан 4660 семей балкарцев численностью 25 тысяч человек, в Киргизию - 4178 семей численностью 16516 человек [56].
Руководил операцией по выселению балкарцев генерал-майор И.И. Пияшев, его заместителями были генерал-майор М.И. Сладкевич и два местных наркома (внутренних дел и госбезопасности) - К.П. Бзиава и С.И. Филатов. Руководители спецоперации пытались максимально использовать накопленный опыт. Разрабатывались специальные инструкции как выводить людей из своих домов, осуществлять перевозку переселенных. Учету подлежало имущество депортируемых, скотопоголовье, дома и постройки. Ход операций строго контролировался НКВД СССР.
Технология действий опергрупп была следующей. По прибытии в дом выселяемых производился обыск, в ходе которого изымались, если имелись, огнестрельное и холодное оружие, иностранная валюта, антисоветская литература. Здесь же объявлялось постановление ГКО о выселении от 5 марта 1944 г. Затем имущество и люди грузились на транспортные средства и под охраной направлялись к железнодорожной станции Нальчик. Процесс выселения воспроизведен на основе документов, свидетельств очевидцев и участников акции, приведены факты жестокого обращения военнослужащих с гражданскими лицами. От депортации не освобождался никто, даже депутаты Советов всех уровней и партийно-советский актив.
Депортация носила строго этнический характер: представители других национальностей переселению не подлежали. Состоявшим с балкарцами в брачных отношениях представителям других национальностей предлагалось либо отказаться от семьи и остаться на месте, либо разделить участь спецпереселенцев.
Каждому переселенцу разрешалось брать с собой продовольствие и имущество не более полутонны на семью. Однако организаторы выселения на сборы давали 20-30 минут. Войскам отводились сжатые сроки для проведения спецоперации, что вынуждало их действовать предельно жестко. Переселенцы были деморализованы, поскольку полагали, что карательные меры будут применены только к семьям врагов советской власти. В спешке многие вышли из родного дома в чем были обуты и одеты, без теплых вещей, с минимальным запасом продуктов и с небольшим багажом.
Мероприятия войск и транспортных органов НКВД по вывозу спецконтингента на станции погрузки, организация охраны выселяемых и обеспечения их доставки до мест расселения. Переселенцы были отправлены в 14 эшелонах, а общее число депортированных балкарцев составило 37713 человек, в основном дети, женщины и старики.
Депортация осуществлялась в два этапа. Начавшееся 8 марта 1944 г. выселение балкарцев коснулось населения, проживавшего на территории Кабардино-Балкарии, и явилось первым этапом. Затем проводились меры по депортации балкарцев, проживавших в соседних краях и областях. Продолжалось это включительно по 1948 г. С учетом дополнительно выселенных общее количество депортированных составило 38053 человека. По представлению Берия и с согласия Сталина в июне 1944 г. из Кабардино-Балкарии были выселены еще семьи кабардинцев, обвиненных в сотрудничестве с врагом и участии в бандгруппах (2051 чел.)
При проведении операции по выселению балкарцев предлагалось руководствоваться инструкцией СНК СССР о порядке приема скота, сельскохозяйственной продукции и другого имущества от спецпереселенцев. Местные комиссии обязаны были производить прием по акту, который должен был составляться в трех экземплярах: один через органы НКВД следовало направить в места расселения спецпереселенцев для производства расчетов с владельцами на месте. Однако этого сделано не было. Оценка личного имущества балкарцев стала производиться 9 марта, и акты заполнялись уже после их отправки в ссылку. Приемка скота представителями наркоматов началась 12 марта и в основном была закончена к 10 апреля 1944 г. Поэтому никаких актов и обменных квитанций переселенцы не получили. В результате депортации четыре района Кабардино-Балкарии - Черекский, Хуламо-Безенгиевский, Чегемский и Эльбрусский - опустели. 62 поселения были полностью заброшены, и регион некогда высокопродуктивного животноводческого производства в экономическом плане практически перестал существовать.
В дороге и в местах высылки от голода, холода, бытовой неустроенности и эпидемических заболеваний народ потерял треть своей численности. Был серьезно подорван гено- и социофонд балкарского народа. Депортация балкарского народа нанесла большой урон его национальной культуре. Он потерял существующий интеллектуальный контингент и не получил новый. Ссылка надолго вычеркнула балкарский народ из общественно-политической и культурной жизни страны. Переселенцы лишились возможности заниматься своей литературой, историей, языком. Прекратили свое существование театр, творческие коллективы, было запрещено издавать на родном языке всякое печатное слово, прекращена вся научная деятельность. Это нанесло огромный ущерб национальному сознанию и самосознанию личности. В годы ссылки был утрачен фольклор, многие элементы материальной культуры. Наиболее ощутимые потери народ понес в области художественной культуры. Конфискованные семейные атрибуты, являющиеся материальным воплощением национальной духовно-художественной культуры, были утрачены не просто для каждой отдельной семьи, но и для этноса в целом.
Годы депортации положили начало секуляризации семьи и культурно-бытовых традиций. При выселении многие члены семейно-родственных структур оказались изолированными друг от друга. Произошел разрыв поколений, нарушилась традиция передачи опыта народной культуры от родителей к детям. В депортационном процессе применялись методы: экономические - переселение за счет государства и политические - организация ускоренного процесса выселения в соответствии с политическими целями, доминирование в выселениях представителей отдельных этносов и этнических групп.
Как свидетельствую очевидцы, проживавшие в местах переселения, численность балкарцев там заметно сократилась. Сказались голод, отсутствие элементарных жизненно необходимых условий, трудности переселения.
Для общего руководства приемом и размещением спецпереселенцев при правительстве Казахской и Киргизской ССР создавались специальные комиссии в составе секретарей ЦК КП(б) (председатели), председателей СНК и наркомов внутренних дел этих республик. Проведение всех мероприятий, связанных с приемом и размещением прибывающих в ту или иную область спецпереселенцев, возлагалось на областные комиссии из председателей облисполкомов, секретарей обкомов и начальников УНКВД.
Спланированная НКВД СССР система расселения спецпереселенцев, помимо главной задачи, предусматривала использование их для освоения малонаселенных и необжитых районов, а также в качестве дешевой рабочей силы для сельского хозяйства, горнорудной промышленности и строительства.
В соответствии с директивными указаниями ГКО на совещаниях в ЦК КП(б) и СНК Казахской и Киргизской ССР в срочном порядке были определены области и районы расселения, количество семей для каждого района, приняты решения о порядке расселения и выделены уполномоченные ЦК и СНК республик по каждому району. В областях расселения были созданы тройки по руководству приемом и размещением прибывающих спецпереселенцев в составе первого секретаря обкома партии, председателя облисполкома и начальника УНКВД. Соответственно в каждом районе были созданы районные тройки. Связующим звеном между республиканскими структурами стали уполномоченные, назначавшиеся из числа партийных и хозяйственных руководителей. В намеченные к расселению семей спецпереселенцев районы направлялись специальные бригады для выявления свободной жилплощади и организации подготовительных работ.
Подготовительные работы велись с большой ответственностью и с привлечением значительного количества руководителей различного уровня, партийно-советского актива и исполнителей. И в то же время часть обязательных для выполнения решений не была обеспечена материально, что не позволяло проводить мероприятия целенаправленно и последовательно. Балкарцев завезли в пункты назначения без достаточной предварительной подготовки. По прибытии спецконтингента выяснилась слабая пропускная способность дезокамер. Не хватало транспорта. Самое главное - не хватало продуктов питания и помещений для жилья.
Эшелоны с балкарцами двигались по двум направлениям - южному и северному, на станции Оренбургской (9 эшелонов) и Ташкентской (5 эшелонов) железных дорог. В южном направлении было 14 станций отгрузок на территории трех союзных республик, в северном - семь. Всего было принято 14 эшелонов с балкарцами, впоследствии расселенными в 114 районах одиннадцати областей Казахской и Киргизской ССР. Разгрузка эшелонов проходила в течение 3-6 часов.
Перед районными тройками и уполномоченными по размещению спецпереселенцев была поставлена задача расселять прибывающий контингент небольшими группами, не допуская скученности, в населенных пунктах, удаленных от линий железной дороги не менее чем на 20 километров. Из мест первоначального расселения людей небольшими группами вывозили в отдаленные населенные пункты. Отдельные группы семей были направлены в Узбекскую ССР, Таджикскую ССР, Иркутскую область и в районы дальнего Севера. Показано, что люди с трудом адаптировались к новым климатическим условиям, им приходилось осваивать новые виды хозяйственной деятельности, другую культуру и язык. Из-за бесчеловечного характера самой транспортировки и крайне тяжелых условий жизни в ссылке среди высланных были большие людские потери. На основании сводок НКВД и данных первой послевоенной переписи населения представлена оценка динамики численности балкарцев с момента депортации до начала 1959-го г.
Один из главных источников демографических потерь балкарцев - их чрезвычайно высокая смертность, особенно в первые четыре года после депортации. Ослабленные люди не выдерживали голода, каторжного труда, бытовой неустроенности. Вымирали целыми семьями, обрывались генеалогические линии, подрывался генофонд нации. Второй источник людских потерь - резкий спад рождаемости. Приводимые в параграфе показатели рождаемости и смертности опираются на данные НКВД-МВД Казахской и Киргизской ССР.
По официальным данным, за 13 лет ссылки погибло 26,5% депортированных балкарцев. Однако в реальности эта цифра была значительно выше, так как применявшиеся методики подсчета не учитывали воспроизводства количества спецпереселенцев за счет целого ряда категории граждан: воинов, демобилизованных по ранению, по завершении Великой Отечественной войны, лиц освобожденных из мест заключения, сосланных в 30-х годах кулаков и т.п. Народ понес за годы депортации не только большие прямые потери, но и косвенные, выразившиеся, в частности, в нерожденных, из-за потерь в репродуктивных поколениях детей. В работе приведены общие оценки потерь балкарцев по отношению к их исходной численности.
Балкарский этнос оказался рассеянным почти в 400 поселениях, рассредоточенным в тысячах колхозах, совхозах, МТС, бригадах, отделениях и хоздворах. По сути, это и было наиболее губительным для спецпереселенцев, обреченных на ассимиляцию и уничтожение. Но попытка тоталитарного режима рассеять и ассимилировать народ привела в действие защитный механизм самосохранения этноса. Жизнестойкость, выносливость, сила воли, трудолюбие, высокий уровень толерантности, простота, чувство собственного достоинства, коллективистский характер балкарцев и их традиционной культуры обеспечили сохранность этноса и его этнокультурную целостность.
Статус депортированных народов менялся: при выселении все они становились спецконтингентом, с 1944 г. переселенцы имели статус спецпоселенцев, подразумевавший их жесткую административную привязанность в местах нового жительства к сети спецкомендатур. К спецпоселенцам относилось население, выселенное массово с мест постоянного проживания во внесудебном порядке. На них распространялась ст. 135 Конституции СССР, по которой они официально сохраняли статус полноправных граждан, но не могли покинуть установленного государством места жительства. Это обстоятельство делало "полноправие" спецпоселенцев формальным и декларативным. В документах термины "спецпоселенцы" и "спецпереселенцы" употреблялись как синонимы.
В повседневной жизни спецпереселенцы подвергались явной или завуалированной дискриминации. Их не призывали в армию и не ставили на учет в военкоматах, они не могли овладевать военными знаниями и навыками. Им отказывалось в приеме в партию и комсомол. Деятели литературы и искусства были поставлены вне творческой жизни. Специалисты разных отраслей народного хозяйства использовались неэффективно.
Права и обязанности спецпереселенцев и административное управление спецпоселениями регламентировались особыми правилами и инструкциями центральных органов власти и ведомства, возглавляемого Берия. Вопросами спецпереселенцев ведал Отдел специальных поселений (ОСП) НКВД СССР, который осуществлял оперативное чекистское обслуживание, учет и административный надзор за ссыльными в местах их расселения.
Правовое положение спецпереселенцев, условия их проживания и трудоустройства в местах насильственного поселения были определены постановлением СНК СССР "О правовом положении спецпереселенцев" от 8 января 1945 г. В документе указывалось, что спецпереселенцы пользуются всеми правами граждан СССР за исключением некоторых ограничений. Ограничения эти были достаточно существенными - они касались избирательных прав, выбора места проживания и возможностей передвижения. Избирательных прав спецпереселенцы не лишались, но их реализация в условиях ограниченной личной свободы представлялась весьма проблематичной.
Главной обязанностью спецпереселенцев провозглашалось занятие общественно-полезным трудом на тяжелых и трудоемких работах.
Спецпереселенцы были обязаны неукоснительно соблюдать установленный режим проживания и общественный порядок, беспрекословно выполнять все распоряжения спецкомендатур. За их нарушение или неподчинение коменданту спецпереселенцы подвергались административному взысканию в виде штрафа до 100 рублей или ареста до 5 суток.
Одновременно постановлением СНК СССР было утверждено "Положение о спецкомендатурах НКВД", по которому коменданты наделялись широким спектром полномочий, вели учет спецпереселенцев, осуществляли надзор за ними и организовывали розыск бежавших. На них возлагались обязанности по предупреждению и пресечению беспорядков, осуществлению контроля за хозяйственным и трудовым устройством спецпереселенцев в местах их поселения.
С завершением войны в среде спецпереселенцев царил эмоциональный подъем, так как многие надеялись, что им разрешат вернуться в родные края. Но вместо ожидаемой либерализации режима первые послевоенные годы принесли, еще большее его ужесточение.
Особо трагическую роль в жизни депортированных народов сыграл Указ ПВС СССР "Об уголовной ответственности за побеги с мест обязательного и постоянного поселения лиц, выселенных в отдаленные районы Советского Союза в период Отечественной войны" от 26 ноября 1948 г., принятый в развитие постановлений СМ СССР и ЦК ВКП(б). Это был первый нормативно-правовой акт высшего представительного органа страны, который в государственном порядке регулировал положение депортированных народов. Указ фактически утверждал, что балкарцы и представители других выселенных во время войны на спецпоселение народов остаются в этом статусе навечно, без права возврата на этническую родину. Выезд их с мест поселения без особого разрешения органов МВД СССР карался каторжными работами на срок до 20 лет.
Усиливался гласный и негласный надзор за выселенцами, осуществляемый спецкомендатурами и тайной агентурой сетью. Была предусмотрена регулярная явка в спецкомендатуры МВД на регистрацию всех взрослых выселенцев. Для репрессированных народов статус спецпереселенца был наследственным, дети, родившиеся в их семьях, считались спецпереселенцами с момента рождения.
Самыми тяжкими для балкарского народа были моральные испытания, ущемление гражданских и политических прав, о чем свидетельствуют письма на имя руководителей партии и страны. Не все спецпереселенцы мирились со своим бесправным положением. Многие из них пытались изменить ситуацию легальным способом, направляя Сталину и в различные инстанции письма и заявления. Для многих авторов подобные обращения кончались трагедией.
Бесправное юридическое и тяжелое социально-экономическое положение спецпереселенцев закреплялись серией нормативных актов высших органов государственной власти. В целом законодательные акты и нормативные документы 40-х - начала 50-х годов следует оценить как противоправные, противоречащие Конституции СССР (1936 г.) и провозглашаемым советским государством принципам национальной политики. Самое главное - они противоречили гуманизму и человечности.
Самые сложные для спецпереселенцев проблемы хозяйственно-трудового устройства регламентировались "Правилами хозяйственного и трудового устройства спецпереселенцев-калмыков, карачаевцев, чеченцев, ингушей, балкарцев и немцев", введенными в действие 8 марта 1944 г. В параграфе дается анализ этого объемного документа. Эти правила предопределяли: обязательное вовлечение всех трудоспособных переселенцев в общественно-полезный труд; содействие в обзаведении спецпереселенцев домашним скотом, птицей и индивидуальными огородами с целью обеспечения их семей нормальными материально-бытовыми условиями существования.
В "Правилах…" определялось и направление хозяйственного использования высланных семей: в сельском хозяйстве, в промышленности, в хозяйственно-кооперативных организациях и артелях промысловой кооперации.
Поскольку большинство спецпереселенцев было расселено в сельской местности, в правилах были сформулированы основные направления их хозяйственного устройства. Они предполагали прием в существующие колхозы, создание в случае необходимости новых колхозов зерно-овощеводческого, животноводческого, рыболовецкого, хлопководческого и плодово-ягодного направления. За работу в колхозах спецпереселенцам полагалась натуральная и денежная оплата труда. Через сельхозбанк они могли получать ссуду на хозяйственное обзаведение, строительство жилых домов. До первых урожаев должны были обеспечиваться продуктами питания. С принятием правительственных решений намечалось выдавать взамен сданного на месте при выселении рабочий и продуктивный скот, птицу, семена зерновых и овощных культур.
Для решения всех этих вопросов требовались значительные материально-технические средства. СНК СССР 29 мая 1944 г. принял постановление о выдаче спецпереселенцам скота и продовольственного зерна в обмен за принятые от них скот и зерно в местах выселения, об их хозяйственном обустройстве. Но ни один пункт этого постановления не был выполнен. Зная о бедственном положении спецпереселенцев, союзное правительство приняло и другие постановления, которые так же не были выполнены, а принятые меры не удовлетворяли даже минимальные потребности.
Власти Казахстана и Киргизии категорически запрещали расходовать выделенные для спецпереселенцев государственные фонды на какие-либо другие цели. Тем не менее, в деле снабжения спецпереселенцев стройматериалами, продуктами питания, одеждой имелись крупные недостатки и грубые нарушения. Отсутствие продуктов питания явилось одной из основных причин высокой смертности балкарцев в Казахстане и Киргизии.
На основе документальных источников показано, что самыми тяжелыми для балкарцев в хозяйственно-бытовом отношении были первые годы их оседлой жизни на новых местах. К 1948 г. депортированные балкарцы укоренились в местах расселения: две из трех семей имели свои дома. Остальные размещались на квартирах и в домах, принадлежавших учреждениям, предприятиям, совхозам. Большинство балкарских семей обзавелись крупным рогатым скотом, овцами и козами.
Анализ хозяйственно-бытового устройства балкарцев на местах нового поселения показывает, что государство оказывало посильную помощь спецпереселенцам. Но, тем не менее, повсеместно не хватало жилья, имели место ограниченность продовольственных ресурсов, слабое обеспечение строительными материалами, семенами, одеждой и обувью, что тяжело сказалось на жизни и деятельности спецпереселенцев. Выделяемые союзным правительством фонды в счет погашения оставленного переселенцами на местах имущества не удовлетворяли даже минимальные потребности. Дополнительные трудности в хозяйственном обустройстве спецконтингента создавали настороженное, а в некоторых случаях прямо неприязненное отношение к ним не только местного населения, но и многих хозяйственников и работников местных советских органов. Ситуация осложнялась еще продолжающейся войной, а потом надо было поднимать страну из руин и восстанавливать ее экономику, что отодвигало проблемы спецпереселенцев на задний план.
В 1944 г. В Киргизской ССР расселили 3 714 балкарских семей в количестве 15 048 человек. На 1 июня 1946 г. в Казахской ССР было расселено 5 088 балкарских семей в количестве 20 655 человек. В Узбекской и Таджикской ССР было расселено менее 1% от общего числа балкарцев, и они не играли существенной роли в хозяйственной жизни республик.
В 1945 г. 11 783 учтенных трудоспособных спецпереселенца-балкарца были устроены на работу в 20 отраслевых учреждениях: в колхозах и совхозах 7 938 чел. (67,3%), в местной промышленности - 1 037, на предприятиях и шахтах Наркомата угольной промышленности - 598, на железнодорожном строительстве - 582, в золотодобывающей и на других предприятиях Наркомцветмета - 346, в пищевой промышленности - 260, в государственных и советских учреждениях - 259, в системе Наркомлеса - 215, в торговых организациях - 66, в других отраслях народного хозяйства - 482 человека.
В целом проблема трудоустройства спецпереселенцев-балкарцев была решена удовлетворительно. Принимались определенные меры и по улучшению нормирования их труда и заработной платы.
После окончания войны и с возвращением воинов-балкарцев в места проживания их родных положение спецпереселенцев несколько улучшилось. Миф о них как о предателях Родины стал развеиваться. Многие фронтовики сразу трудоустраивались, их грамотность, компетентность также способствовали улучшению отношения местного населения к балкарцам в целом.
Несмотря на значительные людские потери, общее число используемых на работах балкарцев почти не изменилось. В 1950 г. на спецпоселении было расселено 9 092 семьи или 33 155 человек спецпереселенцев-балкарцев, из них мужчин - 5 886, женщин - 10 293 и детей до 16 лет - 16 976 человек. Из общего числа спецпереселенцев-балкарцев имелось трудоспособных 10 457 человек, все они были заняты на производстве. Но реально работающих было больше, потому, что использовался труд подростков и ограниченно годных. Число последних составляло 1 326 человек. Всего вместе с ограниченно годными к труду, использовалось на работах 11 783 человека.
За короткий срок балкарцы научились выращивать хлопок, табак, сахарную свеклу, коноплю, добывать руду на шахтах, возводить дома, прокладывать каналы и дороги. Многие из них приобрели специальности тракториста, шофера, комбайнера, механизатора. Руководители хозяйств признавались, что спецпереселенцы добивались более высоких производственных результатов, чем местное население. Сотни балкарцев были удостоены орденов Советского Союза. В 1948 г. высокое звание Героя Социалистического Труда присвоено Ш. Келеметову. Шесть тысяч человек были награждены медалью "За доблестный труд в годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг.". Вместе с тем имели место факты ущемления в поощрениях передовиков производства из числа спецпереселенцев.
Районы, куда были сосланы депортированные, представляли собой настоящие этнические конгломераты. Балкарцы на спецпоселении работали и жили рядом с людьми разных национальностей: казахами, киргизами, узбеками, русскими и с представителями других переселенных народов. Всех их объединял труд, и в сложившейся атмосфере ценить людей и выдвигать на работе начали по делам. На руководящие должности среднего звена в республиканском и областном масштабе были выдвинуты десятки балкарцев. В целом ответственные посты из числа спецпереселенцев занимали немногие, незначительным был их процент и в сфере интеллектуального труда.
По мере обустройства и закрепления спецпереселенцев-балкарцев на местах поселений появилась возможность привлечения их к общественной жизни. Главной опорой в организации политической работы среди спецпереселенцев были коммунисты и комсомольцы. Наряду с ними серьезное влияние на хозяйственно-трудовое устройство и оздоровление политического климата оказывали религиозные деятели. Их усилия приносили положительные результаты, вносили в сознание спецпереселенцев определенное спокойствие. В организации агитационно-просветительской работы важное значение придавалось обучению спецпереселенцев различным профессиям. Именно подготовленные специалисты занимались решением проблем народного хозяйства в районах нового обитания.
Особый характер приобретали выборы в Верховный Совет СССР и республик, в ходе которых появлялись возможности более широкого привлечения спецпереселенцев. Участие спецпереселенцев в общественной жизни способствовало улучшению их положения в обществе, изменению их отношения к жизни, формированию национального сознания.
Эти перемены свидетельствовали о появлении определенной тенденции в политике властей.
Земли, принадлежавшие ранее балкарцам, передавались опять таки в пользу Грузинской ССР, а также Кабардинской АССР. В последующем эти районы заселялись также русские, кабардинцы и другие и [81]. такая же горькая участь ожидала крымских татар. Был издан Приказ за № 00419 - 00137 от 13 апреля 1944 года «О мероприятиях по очистке территории Крымской АССР от антисоветских элементов [57] на основании которого целый народ был объявлен предателем якобы за пособничество с немецко-фашистскими оккупантами.
В телеграмме Л. Берии И. Сталину констатировалось следующее: «Учитывая предательские действия крымских татар против советского народа и исходя из нежелательности дальнейшего проживания крымских татар на пограничной окраине Советского Союза, НКВД СССР вносит на Ваше рассмотрение проект решения Государственного Комитета Обороны о выселении всех татар с территории Крыма.
Считаем целесообразным расселить крымских татар в качестве спец поселенцев в районах Узбекской ССР для использования на работах, как в сельском хозяйстве, так и в промышленности и на строительстве.
По предварительным данным в настоящее время в Крыму насчитывается 140-160 тысяч татарского населения. Операция по выселению будет начата 20-21 мая и закончена 1-го июня». [58].
В мае 1944 года началась массированная акция по переселению крымских татар. За 4 дня было вывезено из Крыма и размещено в Узбекской ССР 37235 семей или 147170 человек, а в Казахстане - 1268 семей численностью 16516 человек, главным в Алматинскую область [55]. Вслед за высылкой этого народа 25 июня 1946 года происходит аннулирование Крымской АССР, а в 1954 году Крым присоединили к Украине.
июля 1944 года постановлением Государственного Комитета Обороны началась депортация турок из Месхетии и Южной Грузии [59]. Трагедия народа произошла в то время, когда гитлеровские войска были отброшены к западным границам СССР, а Турция к тому времени придерживалась нейтралитета. Какими стратегическими соображениями можно оправдать насильственное выселение, а по существу - изгнание народа, который в отличие от разделивших с ними горькую участь чеченцев, ингушей, карачаевцев, крымских татар, вслух даже и не обвиняли ни в чем.
В итоге в Казахстане оказались 6299 семей численностью 27833 человека, в Узбекистане - 10756 семей (53127 человек). В первый год после переселения погибло более 17 тысяч турок.
В годы репрессий выселению, как правило, подвергались все титульные народы, давшие название своей республике или области. Так было с немцами в Автономной республике немцев Поволжья, с карачаевцами в Карачаевской АО, калмыками в Калмыцкой АССР, крымскими татарами в Крымской АССР. В Чечено-Ингушетии эта страшная участь постигла коренные народы, давшие название республике - чеченцев и ингушей.
В "секретном" докладе Н.С. Хрущева на ХХ съезде КПСС "О культе личности и его последствиях" впервые высшим должностным лицом страны была дана оценка совершенному сталинизмом геноциду в отношении репрессированных народов. В докладе прозвучало признание, что власть в официальных документах зачастую санкционировала создание картины, весьма далекой от реальной действительности. ХХ съезд, осудивший ошибки "периода культа личности", заложил фундамент реабилитации репрессированных народов. Съезд партии решил исправить допущенную в отношении балкарского и ряда других репрессированных народов несправедливость, восстановить их национальную автономию и тем самым обеспечить необходимые условия для их национального и культурного возрождения и развития. После него процесс реабилитации репрессированных народов активизировался.
Советское правительство постановлением от 13 марта 1956 г. впервые разрешило некоторым спецпереселенцам вернуться в родные края. 28 апреля 1956 г. вышел Указ ПВС СССР о снятии ограничений по спецпоселению с балкарцев, крымских татар, турок-месхетинцев и членов их семей. Но это еще не было полным восстановлением их прав. В указе констатировалось, что снятие людей с учета спецпоселений не предполагает их возвращения на родину и компенсацию имущества, конфискованного при выселении. И все же, несмотря на запреты, балкарцы массами стали возвращаться на Кавказ.
В Москву шел большой поток писем - персональных и коллективных - с просьбами и предложениями об организованном возвращении народа на родину. В обращениях в центральные органы особо подчеркивалась необходимость восстановления национальной автономии балкарцев в форме прежней автономной республики, наиболее отвечающей исторической справедливости. Эти пожелания и рекомендации не оставались без внимания и сыграли важную роль в национально-государственном обустройстве балкарского народа.
В центральных органах обсуждались детали законодательного решения вопросов восстановления автономии, урегулирования правовых и экономических проблем, связанных в переселением людей из мест ссылки на прежнее место жительства. Центральная власть стремилась разобраться в этих сложных вопросах и найти оптимальное решение. 24 ноября 1956 г. ЦК КПСС принял постановление "О восстановлении национальной автономии калмыцкого, карачаевского, балкарского, чеченского и ингушского народов". В этом документе также были признаны допущенные ранее ошибки в национальной политике. 9 января 1957 г. ПВС СССР издал указ "О преобразовании Кабардинской АССР в Кабардино-Балкарскую АССР". Но в этом Указе отсутствовала правовая и политическая оценка Указа ПВС СССР от 8 апреля 1944 г. и в особенности - его прямых и огульных обвинений в адрес балкарского народа, перечисленных в констатирующей части этого документа.
Решение ЦК КПСС и Указ ПВС СССР конституционировались в соответствующем Указе ПВС РСФСР от 9 января 1957 г. В Кабардинской АССР были разработаны предложения по приему и устройству редепортируемого балкарского народа. Для руководства возвращением балкарцев при Совете Министров республики создавалось переселенческое управление.
января 1957 г. был издан приказ МВД СССР "О разрешении проживания и прописки калмыкам, балкарцам, карачаевцам, чеченцам, ингушам и членам их семей в местах, откуда они были выселены". В 1957-1959 гг. возвратились 9327 балкарских семей общей численностью в 35274 человек.
Центральная власть при решении вопроса о восстановлении автономии балкарцев, практически не встречала возражений со стороны руководства Кабардинской АССР. Более того, местные власти выражали готовность принять и трудоустроить всех депортированных балкарцев при условии соответствующей финансовой поддержки. В народное хозяйство республики было вложено 64,4 млн. руб. Местное население к факту возвращения балкарцев относилось доброжелательно. Балкарцы встретили радушный прием у всех народов многонациональной республики.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Таким образом, в период Великой Отечественной войны, с учетом депортированных немцев и других групп населения, в Казахстане находилось на спецпереселении свыше 1 миллиона 209 тысяч человек, в Узбекистане - около 180 тысяч человек, в Киргизии - 120858.
Причины осуществленной депортации народов сегодня не выдерживают никакой критики. Вместо того, чтобы использовать войска на фронте, сталинский тоталитарный режим задействовал только для выселения чеченцев и ингушей до 100 тысяч офицеров и бойцов войск НКВД и 19 тысяч оперативных работников. В свое время по предложению Л. Берии Указом Президиума Верховного Совета СССР от 8 марта 1944 года 714 работников НКВД и оперативных работников, осуществлявших переселение указанных народов Северного Кавказа «за образцовое выполнение специальных заданий» были награждены орденами и медалями. Впоследствии Президиум Верховного Совета СССР от 4 апреля 1962 года отменил это решение, и все врученные награды были возвращены.
Спецпереселенцев расселили в 145 районах 14 областей Казахстана. Они претерпели немало моральных и физических страданий, много людей погибло. Отношение местного населения к ним было также разным. Простое сельское население, будь это казахи или русские, относились к ним по-человечески, несмотря на проводимую центром антигуманную политику, выставляя их часто «врагами» советского общества. Иное дело - руководящие деятели партийных, советских и правоохранительных органов, которые в служебном рвении подвергались депортированных народов как физическому, так и моральному унижению, о чем свидетельствуют многочисленные информации и доклады с мест об их хозяйственно-бытовом устройстве. Случаи самоуправства и произвола, как правило, оставались безнаказанными.
Страшным фактом является и то, что до 1956 года для спецпереселенцев существовал комендантский режим, по которому только за посещение родственника в соседнем селе арестовывали на 5 суток с обязательным избиением, а появление в районном или областном центре каралось 25 годами ссылка в Сибирь вместе с семьей.
Если впоследствии ряд депортированных народов смогли вернуться на историческую Родину и воссоздать свою автономию, то другие и по сей день вынуждены проживать в местах высылки. В первую очередь к ним относятся немцы, крымские татары и особенно турки-месхетинцы. Многострадальные советские немцы вынуждены сотнями тысяч уезжать в Федеративную Республику Германия. Постепенно собираются на своей этнической Родине в Крыму крымские татары, как бы им тяжело не было, какие бы препятствия им не оказывали. В то же время, несмотря на указы Верховного Совета СССР от 1956, 1957 и 1974 годов турки-месхетинцы и по сей день остаются в местах высылки, так как руководители Грузии категорически отказывают им в возвращении в Месхетию на места своего рождения.
Большой проблемой является и статус трудоармейцев из числа бывших спецпереселенцев, проживающих в республике. Хотя на первом республиканском съезде трудармейцев, прошедшем в г. Алматы в марте 1995 г. и прозвучали в поздравлении Президента Н. Назарбаева обнадеживающие слова: «Отдаю отчет о том, что вклад трудармейцев в победу еще не оценен по достоинству. Особенно нелегко пришлось тем, кто был насильственно привлечен к работам в специальных лагерях.… Сегодня мы воздаем вам должное за тяжкий труд, за все испытания. В Казахстане будет делаться все для того, чтобы восстановить историческую справедливость, высоко чтить ваши заслуги…».
ноября 1989 года была принята Декларация Верховного Совета СССР о признании незаконными и преступными репрессивных актов против народов, подвергшихся насильственному переселению, и обеспечении их прав.
апреля 1991 года был принят Закон РСФСР о реабилитации репрессированных народов. В нем говорится, что в годы Советской власти подвергались репрессиям народы, в отношении которых «по признакам национальной принадлежности проводилась на государственном уровне политика клеветы и геноцида, сопровождавшаяся насильственным переселением, установлением режима террора и насилия в местах спецпоселения. Политика произвола и беззакония, практиковавшаяся на государственном уровне по отношению к этим народам, являлась противоправной, оскорбляла достоинства не только репрессированных, но и всех других народов страны. Этим Законам, как говорится в его преамбуле, восстанавливалась историческая справедливость, провозглашалась отмена всех актов союзных, республиканских, местных органов и должностных лиц, принятых в отношении репрессированных народов, за исключением актов, восстанавливающих права; они признавались неконституционными и утратившими силу. Закон признает полную реабилитацию этих народов; территориальную, обеспечивающих согласно их волеизъявлению возвращение в места традиционного проживания; политическую - право на свободное национальное развитие, обеспечение равных с другими народами возможностей в осуществлении своих политических прав и свобод; социальную - возмещение социального ущерба, нанесенного им в результате репрессий; культурную - осуществление комплекса мероприятий по восстановлению их духовного наследия и удовлетворению культурных потребностей.
Так, было признано официально, что в отношении депортированных народов, на государственном уровне применялась «политика произвола и беззакония, геноцида и клеветы».
Политика этнического партикуляризма, осуществлявшаяся сталинизмом, создала условия для этнических депортаций, при поведении которых преследовались, прежде всего, политические цели государства.
Депортационная политика тоталитарного режима имела следующие характерные черты: административный, внесудебный характер депортации, ее ориентация на определенные социальные и этнические группы, взаимосвязь с внешней и внутренней политикой союзного государства в период военных действий. Форсированная модернизация, проходившая особенно сложно в национальных автономиях, аккумулировала консервативно-традиционалистские и националистические настроения, принявшие антисоветскую форму и рельефно проявившиеся в годы Великой Отечественной войны. Тоталитарный режим нашел в этом конъюнктурное объяснение репрессий, принудительных переселений и насильственного решения проблем этнополитической жизни.
Причины депортации народов из ряда республик Северного Кавказа и Крыма в 1940-е гг. имели более глубинную основу, которая была завуалирована в официальных документах общеполитической риторикой. Выселение из этих территорий мусульманских народов было обусловлено, наряду с декларируемыми причинами, подготовкой власти возможного театра военных действий с Турцией, стремлением народов региона к сохранению этнической и религиозной самобытности.
Правовая система Советского Союза не имела в своей структуре нормативного положения, предусматривающего коллективную ответственность и применение меры наказания по этническому признаку. Политика репрессий сталинского тоталитарного режима против целых народов являлось попранием советской Конституции, действующих законов и сопровождалось массовым нарушением гражданских прав;
Депортация повлекла за собой физическое уничтожение части балкарского этноса, насильственное разрушение всей структуры его политического, социально-экономического, культурного развития и привела к ликвидации его государственности - важной шкалы в системе советских ценностей.
Административно-правовой статус спецпереселенцев был неопределенным: официально они не были лишены гражданских прав, в то же время были сосланы на спецпоселение. Разнообразные элементы структуры правового статуса гражданина - права, обязанности, гарантии, ответственность, гражданство и т.д. - не были подкреплены системой гарантий социального, экономического и правового характера. В местах спецпоселения труд явился основой существования депортированных балкарцев и способствовал в определенной мере развитию сельского хозяйства и местной промышленности Казахстана и Киргизии;
После смерти Сталина началось поэтапное снятие ограничений по спецпоселению. Решения ХХ съезда КПСС открыли широкий простор для возвращения из ссылки депортированных народов и их последующей реабилитации.
В период демократических преобразований конца 1980-х - начала 1990-х гг. в основу решения реабилитационной проблемы было положено правовое начало, приведшее к принятию Закона Верховного Совета РСФСР "О реабилитации репрессированных народов". Этот акт создал правовую базу для концептуального решения проблем реабилитации и национального развития репрессированных народов на государственной основе.
Последствия жесткого произвола в отношении депортированных народов дают о себе знать и по сей день. Какой бы горькой ни была правда, истину о депортации народов необходимо восстановить
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Бугай Н.Ф. К вопросу о депортации народов СССР в 30-х 40-х годах // История СССР. 1989. №6. стр. 135-144;
. Бугай Н.Ф. Погружены в эшелоны и отправлены к местам поселений… // История СССР. 1991. №1. стр. 143-160.
. Ким Сын Хва. Очерки по истории советских корейцев. Алма-Ата, 1965.
. Ким Г.Н. Корейцы в братской семье народов Казахстана. Алма-Ата, 1988.
. Ким Г.Н. Социально-культурное развитие корейцев Казахстана. Алма-Ата. 1989.
. Ким Г.Н. Советские корейцы: 1937 - 1940 гг. // История Казахстана: белые пятна. Алматы 1993;
. Ким Г.Н., Мен Д.В. История и культура корейцев Казахстана. Алматы 1995.
. Советские корейцы Казахстана: Энциклопедический словарь. Алма-Ата, 1999.
. Белая книга о депортации корейского населения России в 30-х - 40-х годах. М. Интерпракс, 1992.
10. Кан Г.В. Корейцы Казахстана. Исторический очерк. Алматы, 1994; История корейцев Казахстана. Алматы, 1999.
11. Ипотов А.Н. Меннониты. М., 1978;
. Вормсбехер Г. Немцы в СССР // Знамя. 1988. №2. стр. 11-18.
13. Филимонова Т.Д, Об этнокультурном развитии немцев СССР // Советская этнография. 1986. №4. стр. 100-111.
. Чешко С.В. Время стирать «белые пятна» // Советская этнография. 1988. №6. стр. 51-56.
. Вормсбехер Г. В поисках утраченных душ. // Комсомольская правда. 1989 19 августа;
6. Эрик К. Бухтаров А. К интернационализму через национальное // Журналист 2000, №10;
. Савелев В. Наши немцы // Мы не пыль на ветру. Темиртау, 1989; Забаров И.Р. Немецкий вопрос // Комсомольская правда. 1989. 15 июля; 18. Лайгер М.П. Социально - культурное развитие немцев Казахстана. Алама-Ата, 1999.
. Айрих Э.Ф. Письмо в редакцию // Огонек. 1988. №32.
. Ашири Ш. Курды СНГ // Доживем до понедельника. 1996. 16 февраля; От цивилизации к руинам // Там же. Бугай Н.Ф. Правда о депортации чеченского и ингушского народов // Вопросы истории. 1990. №7; Поляков Ю.А. Жиромская В.Б., Киселев И.Н. Полвека молчания // Социологические исследования. 1999. №6; Платунов Н.И. Переселенческая политика Советского государства и ее осуществление в СССР (1917 июнь 1941 гг.) Томск, 1976; Земсков В.Н. Спецпоселенцы (по документам НКВД-МВД СССР) // Социологические исследования. 1990. №11; Заключенные, спецпоселенцы, ссыльнопоселенные, ссыльные и высланные // История СССР. 1991. №5.
. Например, в сборнике статей «Под небом Киргизстана» (Фрунзе, 1991) изданы публикации из периодической печати, рассказывающие о появлении в Кыргызстане, равно как и в Казахстане чеченцев, лезгинцев, балгарцев, немцев, корейцев, крымских татар, курдов, турков и др.
. Асылбеков М.Х., Галиев А.Б. Социально-демографические процессы в Казахстане (1917-1980). Алма-Ата. 1991;
. Базанова Ф.Н. Формирование и развитие структуры населения Казахской СССР (национальный аспект). Алма-Ата, 1987;
. Алексеенко А.Н. Население Казахстана, 1920-1990 гг. Алматы, 1993.
5. Всесоюзная перепись населения 1926 г. М., 1928. Т.8; Итоги Всесоюзной переписи 1959 г. Казахская СССР. М, 1962.
6. Белая книга о депортации корейского населения России в 30-40 х годах: Книга первая // Авт. Сост.Ли У Хе, Ким Ен Уе. М., 1992. стр. 64-65.
7. Белая книга о корейского населения России в 30-40 х годах. С. 65-66.
28. Ким Г.Н., Дж. Р.П. Кинг. История, культура «О языке коре сарам». Алматы, 1993. стр.58.
29. Касымов С. Курды // Под небом Киргизстана. Фрунзе, 2000. С.149-150.
30. Казахстанская правда. 1999. 26 апреля.
31. Известия. 1998. 18 марта.
32. Итоги Всесоюзной переписи населения 1989 года. Национальный состав населения Казахской ССР, областей и г. Алма-Ата, 1991. стр.7.
33. Россия. Полное географическое описание нашего отечества. Под. ред. В.П. Семенова Т. XVIII Киргизской край. СПб, 1903. стр.199.
34. Козлов В.И. Национальности СССР. (Этнодемографический обзор) М., 1975. стр. 129.
35. Казахстан в цифрах. Алма-Ата, 1997. стр. 5.
36. Якубовская С.И. Развитие СССР как союзного государства. 1922 - 1936 гг. М., 1972. стр. 139-140.
37. Берген П. Наша вина была лишь в том, что мы родились немцами // Казахстанская правда. 1998. 28 августа.
38. Бугай Н.В. Автономию немцев Поволжья ликвидировать // История СССР. 1991. №2. стр.173.
39. Лайгер М.П. Социально-культурное развитие немцев Казахстана. Алма-Ата, 1990. стр.20 - 21.
40. Известия. 1999. 20 января.
41. Айрих Э.Ф. Письмо в редакцию // Огонек. 1998. №32. стр. 5.
42. Искаков К. 1941: другие немцы. Была ли в Поволжье «пятая колонна»? // Новое время. 1990. №17. стр. 39.
43. Медведев Р. Трагические цифры // Аргументы и факты. 1989. №5. стр. 13.
44. Функ А. Немецкий этнос в СССР: Прошлое. Настоящее… Будущее? // Нива. 1991. №1. стр. 39-40.
45. Выжитович В. Перевод с немецкого // Известия. 1999. 20 января.
46. Вормсбехер Г. В поисках утраченных душ // Комсомольская правда. 1989. 19 августа.
. Бельгер Г. Германофобия началась еще при царе-батюшке // Казахстанская правда. 1996. 20 февраля.
48. Операция по переселению калмыков проходила под общим кодовым названием «Улусы» // Советская Калмыкия». 1990. 28 декабря.
. Журавская И. Кавказский узел // Огонек. 1993. №25. стр.68.
50. Алиева С. Так это было. М., 1998. стр.49.
51. Алдажуманов К.С. «Теплушки» гнали в Казахстан // Казахстанская правда. 1996. 20 февраля.
53. Смерш - военная контрразведка.
54. К выселению чеченцев и ингушей были привлечены также до 7 тыс. дагестанцев, 3 тыс. осетин из колхозного и совхозного актива районов Дагестана и Северной Осетии, прилегающих к Чечено-Ингушетии, а также сельские активисты из числа русских в тех районах, где имелось русское население // Экспресс. 1990. 21 февраля.
55. Бугай Н.Ф. Депортация. Берия докладывает Сталину… стр.102-104.
56. Телеграмма Берии к Сталину от 11 марта 1944 г. // История СССР. 1991. №1. стр.39-40.
57. Казахстанская правда. 1991. 31 января; Огни Алатау. 1990. 1 декабря.
58. Бугай Н.Ф. За что переселяли народы // Агитатор. 1989. №11. стр.17.
59. Зевриев Ф. Слово о моем народе // Огни Алатау. 1990. 1декабря.