Свет сквозь «тьму египетскую»
Обращает на себя внимание сходство православной трактовки
христианской Троицы и солнечной триады Эхнатона (или Нефертити?). Отец
и Сын равноипостасны. Святой Дух, в своем качестве силы, которая
одушевляет мир, сближается с образом Феникс - творящей солнечной души.
Феникс - «ба» отеческого солнца, Ра или Атона, - и в православии
Дух исходит только от Отца, а не от Отца и Сына, как в
католичестве.
А двенадцать безмолвных молитв, произносимых священником
в православной литургии? Не напоминают ли они о двенадцати часах
ночного пути солнечной барки в сокровенных книгах Египта, о двенадцати
ризах, в которые облачали посвященного в мистерии Изиды, как их
описывает Апулей?
Философы Древней Руси для разъяснения сущности Троицы подчас привлекали
примеры из окружающей жизни. Удивительный образ встречаем у Максима
Грека: «Якоже глаголем дискос, свет, луча - едино солнце три сия,
а не три солнца, сице и таинство святыя Троицы: аще бо
глаголем Бог Отец, Бог Сын и Слово Его, Бог Всесвятый Дух, но не три
Бози». Так раскрывается образ «тресветлого солнца». «Дискос», диск
сопоставляется с Отцом, но ведь «дискос» - это буквальный перевод
имени египетского солнца-отца, Атона! Богу-сыну у Максима Грека
соответствует «свет», а Духу - «луча». В современном значении свет
и лучи - одно и то же, но, видимо, четыре века назад это были
разные понятия. Примечательно, что «луча» слово женского рода.
Атон в искусстве Египта изображался знаком круга. От него
тянулись к земле лучи, и каждый оканчивался рукой, иногда держащей
символ жизни. Если «свет» Максима Грека - это сами лучи, сыновние лучи
солнца, то «луча» - его животворные материнские руки, ведь именно
в касании творит солнечный свет, подобно Феникс.
Вдумаемся в это имя: «Феникс». Греки переосмыслили египетское «Бену»
как прилагательное «phoinix» - дословно «пурпурный, багряный». Возможно,
в том же смысловом ряду - пурпурный лик Софии-Премудрости русских икон?
Образы поразительной глубины сохранились в русском фольклоре.
В одном из направлений «духовных христиан» еще в начале XX
века условно делили Россию на семь «частей света», и среди них:
«Берега Священного Нила», «Верхняя страна Кем» и «Нижняя страна Кем».
Удивительнее всего выражение «страна Кем» - это древнеегипетское название
Египта!
В песнопении «духовных христиан», записанном в начале XX века, есть
такие строки:
«Прилетела птица, золотой сокол,! Садилася птица
в кипарис-древо./ Крылышки у сокола бриллиянтовые,/ С алмазными
каменьями драгоценными,/ Перышки унизаны крупным жемчугом,/ В сердцах
соловушка - сударь Дух Святой».
Здесь истолкована на христианский лад замечательно яркая языческая
троица. Сияющий золотой сокол: не подобен ли он солнечному Гору,
египетскому богу-сыну с соколиной головой? Соловушко в сердце солнца -
это же его душа, Изида-феникс! Правда, соловушко мужского рода, но в
другом варианте стиха святой Дух назван голубицей, райской птицей, «самой
матушкой царицей».
Теперь о кипарис-древе в значении Отца, В Египте бог-отец,
Озирис, уподоблялся оси мира, мировому древу. На священном дереве Ишед
египтяне помещали «дом Бену» (Феникс), а Феникс-душа не только
солнца, но и Озириса (вспомним Дух, исходящий от Отца).
Кипарис-древо русских стихов утверждено корнями в «бел горюч камне».
Этот во многом загадочный камень - центральный образ народного
мировоззрения - нетрудно соотнести с «белым», то есть солнечным светом.
Тогда и вся триада (древо, сокол, соловушко), утвержденная на этом
камне, приобретает солнечный характер, а «бел горюч камень» выступает
русским аналогом камня Бенбен.
И еще один русский фольклорный сюжет вызывает в памяти египетские
мифы.
«Уж по морю по житейскому,/ Как плывет, плывет тут
легкий корабль,/ Об двенадцати тонких парусах;/ Тонкие парусы, то есть Дух
Святой;/ Как правил кормщик - сам Иисус Христос/.../ Уж под ним престол всего
царствия,/ Уж на нем риза аки молния,/ Уж на нем венец -
непостижимый свет;/ В кораблике знамя - Матерь Божия.../ На нем мачта -
сам Господь Саваоф».
Бытовал и в Египте образ древа в ладье. Христос
в ризах «аки молния» подобен солнечному богу Египта. «Знамя - Матерь
Божия» - Изида. Престол - может быть, наос, вместилище бога на солнечной
барке Египта. В русских стихах священный корабль плывет на восток,
как и ночное солнце, что движется к восходу сквозь царство мрака.
И цель пути одна и та же. Русскому фольклору знаком образ Небесного
Иерусалима. Он должен опуститься с неба и соединиться
с земным священным градом, который предстоит построить. Так солнечный
бог Египта соединяется со своим телом в святыне Бенбен, предрешая победу
света.
Допустимо ли объяснять такие совпадения только общностью происхождения
родственных сюжетов русской и египетской традиций? Вряд ли. Русь
сохранила даже исконное название Египта. Видимо, древний мир был гораздо
менее разобщенным, чем принято считать. И можно довольно уверенно
указать один из источников, косвенно повлиявших на культуру Руси. Это Египет
первых веков н. э. Египетские гностики изучали не только труды отцов
христианской церкви, они помнили о древней культуре «страны Кем».
И вместе с сектами гностического толка (богомилы, катары, альбигойцы)
на Русь могли проникнуть знания о языческих солнечных таинствах
Египта.
|