в отношении сексуального насилия являются усыновленные или взятые на воспитание дети. Как указывает Дж.Макнамара [29, с.67], к моменту достижения школьного возраста, который в Европе равняется шести годам, трое из четырех таких детей приобретают травматический сексуальный опыт.
По утверждению известного российского сексолога И.С.Кона [17, с.56], криминальная статистика по проблеме сексуального насилия в отношении несовершеннолетних не заслуживает доверия, так как приуменьшает реальные цифры до 5-7%. При использовании анонимных опросов эти цифры возрастают до 15-17%. Опросы подростков, живущих в крупных российских городах (Москва, Санкт-Петербург, Воронеж, Нижний Новгород), проводившиеся в 1993-95 гг., показали, что жертвами сексуального насилия стали 22% девочек и 2% мальчиков.
Еще более угрожающие цифры приводит Н.Б.Морозова [2,с.57], сотрудник ГНЦ социальной и судебной психиатрии им. В.П.Сербского. По ее данным, почти 86% девочек на территории нашей страны начинают половую жизнь с сексуального насилия, каждая третья их них становится проституткой под непосредственным руководством взрослых, в том числе и прямо ответственных за ее воспитание.
Сексуальное насилие в отношении детей включает большое количество действий и дополняется такими из них, как принуждение или поощрение ребенка совершать сексуально окрашенные прикосновения к телу взрослого или ребенка, принуждение ребенка к обнажению, вовлечение в оргии и ритуалы, сопровождаемые сексуальными действиями. Не все сексуальные насильственные действия включают раздевание и прикосновения.
Американские исследователи определяют сексуальное насилие над детьми [12,с.5] как любой сексуальный опыт между ребенком до 16 лет (по отдельным источникам - до 18) и человеком, по крайней мере, на 5 лет старше его.
Американский врач С. Кемпе [6, с.33] определил сексуальное насилие над детьми как «вовлечение функционально незрелых детей и подростков в сексуальные действия, которые они совершают, полностью их не понимая, на которые они не способны дать согласие или которые нарушают социальные табу семейных ролей».
Таким образом,- сексуальные злоупотребления над детьми - это не обязательно принуждение угрозой или силой к выполнению сексуальных действий, но сам факт сексуальных действий с ними.
Рут Соонетс [12, с.18] в сексуально-порочном обращении с ребенком по умыслу выделяет сексуальное злоупотребление (использование) и сексуальное насилие.
Сексуально-порочное обращение с ребенком - это проявленная по отношению к ребенку любая активность сексуального плана, которая выходит за рамки норм общения с ним.
Английские исследователи Р.Свенн и Э.Ролсон [12,с.22] считают актами сексуального использования и насилия над ребенком следующие действия, которые нередко описываются жертвами как начало сексуального насилия:
ласки, ощупывание, целование и в том числе тайное касание интимных частей тела ребенка (например, во время купания);
рассматривание половых органов ребенка;
демонстрация своего голого тела или своих половых органов ребенку;
наблюдение за ребенком во время раздевания, купания, в туалете;
смущение, притеснение ребенка взглядами, высказываниями, сексуальными фразами;
мастурбация в присутствии ребенка.
К контактным формам сексуального насилия и использования Р.Свенн и Э.Ролсон относят следующие действия:
трение пениса о тело ребенка;
принуждение ребенка мастурбировать в присутствии взрослого;
принуждение ребенка манипулировать гениталиями взрослого;
ощупывание или манипулирование гениталиями ребенка;
подражание половому сношению с помощью пальца;
вагинальное половое сношение с ребенком;
половое сношение с ребенком через анальное отверстие;
половое сношение через рот ребенка.
На практике непросто отличить начинающееся сексуальное насилие от позитивного телесного контакта, который бывает совершенно необходим в общении с маленькими детьми. Различия между двумя ситуациями определяются намерениями взрослого человека (ситуация могла бы быть нормальной, если бы не было «задней» мысли, и ребенок должен это чувствовать), а также возможностью для ребенка свободно сказать «нет».
Черепанова Е. М. [28, с.91] (таблица 1) утверждает, что сексуальному насилию в возрасте до 14 лет обычно подвергаются 20-30% девочек и 10% мальчиков. Мальчики чаще, чем девочки, подвергаются насилию в более раннем возрасте. Хотя в общей сложности сексуальное насилие над мальчиками встречается в 3-4 раза реже, чем над девочками. В 75% случаев насильники знакомы детям. И только 25% насильников - совершенно незнакомые люди. В 45% случаев насильником является родственник, в 30% - более дальний знакомый (друг брата, любовник матери или бабушки). Среди родственников наиболее часто насилие совершается отцом, отчимом, опекуном, реже - братом или дядей.
Большинство педагогов и психологов боятся обсуждать тему сексуального насилия больше, чем жертва. В беседах с детьми они не задают правильные вопросы на эту тему, а иногда и не слышат, когда воспитанники или пациенты намекают им о совершенном насилии. В то же время, как показывает практика, даже при наличии объективной информации все внимание сосредотачивается на преступнике, тогда как жертва нуждается в первую очередь во внимании и необходимой социальной, психологической и медицинской помощи.
Вывод: Сексуальное насилие в отношении детей это действия вовлекающие ребенка в сексуально окрашенные взаимоотношения. Эти действия являются насилием вне зависимости от того дал ребенок на это согласие или нет.
1.2 Инцест как форма сексуального насилия
Английские исследователи А. Пик и Дж. Линдсей в книге «Сексуальные злоупотребления в семье» [13, с. 16] считают, что сексуальные злоупотребления представляют собой проявления нарушенного функционирования семьи. На первый план выходит роль матери в становлении сексуальных отношений между нею и отцом. Мать теряет власть настолько, что не в состоянии воспрепятствовать инцесту.
Зачастую в алкогольных и дисфункциональных семьях много секретов, запретов и страхов. Скрывается друг от друга многое: кто сколько заработал, с кем проводил свободное время и т. д. Неосознанный страх распада семьи, изменений в семейной структуре приводит к негибкости, ригидности в распределении семейных ролей, норм и правил. Проблемы в семье не решаются, вследствие этого накапливается напряжение. Дети триангулируются, «включаются в треугольник», как правило, служат медиатором в отношениях взрослых и поэтому становятся и жертвами и созависимыми от ситуации в семье: им отведена роль утешителей или ответственных за сохранение семьи. Поэтому они привыкли беспрекословно подчиняться взрослым. Но обслуживание потребностей взрослых далеко не всегда ограничивается их эмоциональными запросами. Напряжение в семье достигает апогея, когда возникает угроза распада семьи и вот тут происходит инцест.
Когда ребенок переходит сексуальный барьер, жизнь для него меняется. Во-первых, напряжение в семье спадает, все начинают чувствовать себя лучше, семья не распадается, и, главное: девочка начинает получать подарки, она пользуется защитой отца и ее статус в семейной иерархии становится привилегированным.
В семье, где происходит сексуальное насилие, может быть несколько детей, и если раскрытие длительное время не происходит, все дети могут быть жертвами последовательно или одновременно. Часто дети не осознают, что их братья и сестры тоже жертвы, т. к. создается интимный вакуум или их переживания сосредотачиваются на себе. В том случае, если только один ребенок из нескольких подвергается насилию, другие дети замечают особое отношение к нему, но не могут понять причин. Методы воздействия на жертву в целях сохранения тайны обеспечивают насильнику безопасность, а жертве не позволяют защитить себя. Особенности таких механизмов, препятствующих раскрытию, важны при анализе и диагностике случаев насилия над ребенком.
Основными из них являются:
. Изоляция. Насильник способствует изоляции, лишает жертву всякой социальной поддержки, и это приводит к тому, что возможности позаботиться о себе самостоятельно в значительной мере утрачиваются. Если ребенок не доверяет ни близким взрослым, ни детям, то он может просто не знать, куда можно обратиться за помощью.
. Угроза, приводящая к отчаянию. Ради сохранения тайны дети подвергаются давлению и угрозам физической расправы, а также моральной угрозе стать причиной несчастий в семье. Пытаясь заставить молчать, взрослые запугивают детей разными способами, в том числе и связывая чувством вины: «Если ты кому-нибудь скажешь, то меня посадят в тюрьму», «Мать узнает - будет мучиться».
. Демонстрация силы.
. Обман или подкуп. Когда насильник - близкий человек, которому ребенок доверял и которого любит, тогда жертва легко внушаема и поэтому легко становится объектом манипулирования. Насилуя дочь, отец объясняет ей это тем, что любит ее. Иногда это приводит к тому, что маленький ребенок (3-6 лет) уже сомневается, было ли это на самом деле, или ей это всего лишь показалось, поскольку взрослые ведут себя, как раньше. Такому маленькому ребенку не под силу отличить хорошее от плохого, понять, где - насилие, а где - любовь. А иногда угроза потерять любовь отца может сочетаться со стремлением достижения статуса любимчика любой ценой.
. Усиление обычных, тривиальных требований, когда уступка становится обычной привычкой.
Черепанова Е. [26, с.140] выделяет наиболее важные причины, почему дети не рассказывают о насилии. Во-первых, дети не всегда могут рассказать о происходящем по целому ряду причин: либо в силу своего возраста они еще не понимают смысла сексуальных действий; либо они не владеют достаточным словарем, чтобы это описать это; либо им могут не разрешать это делать. Кроме того, они могли попытаться рассказать, но их проигнорировали или не поверили, а иногда и упрекали за «фантазии». Их часто мучает вопрос: как будут их воспринимать окружающие, товарищи, учителя, если все раскроется? Страх быть отвергнутым, смешанный с чувством стыда и вины, мешает ребенку раскрыться, в то же время и жить с этим очень сложно. Ребенок вытесняет, отказывается от воспоминаний, поскольку они слишком мучительны и потому что лишь так он сможет жить нормально. Таков механизм диссоциации травматического опыта, и это тоже одна из причин, по которой дети не рассказывают о насилии.
Вывод: инцест - это половая связь, сексуальная активность между лицами, состоящими в генетическом (кровном) родстве (близкими родственниками: родителями и детьми, братьями и сестрами). По данным многочисленных исследований переживание инцеста является наиболее травматичным для ребенка. Зачастую дети по тем или иным причинам скрывают, факт совершенного над ними насилия. Сексуальное злоупотребление в семье может являться результатом нарушенного функционирования семьи.
1.3 Проблема идентификации перенесенного насилия и последствия к которым оно приводит
Проблема последствий сексуального насилия для развития личности ребенка исследовались в различных направлениях разными авторами. Исследования Н.Мак-Вильямс, свидетельствуют о влиянии инцеста на развитие пограничной психопатологии [13, с. 345].
Особое внимание в настоящее время уделяется феномену нарушения физических и эмоциональных границ как последствию насилия, пережитого в детстве, в результате которого травматический опыт хронифицируется. Вторжение влечет за собой нарушение отношений с собственным телом, которое включает не только изменение позитивного отношения к нему, но и искажение телесной экспрессии, стиля движений. И все же главным последствием детской сексуальной травмы современные исследователи считают утрату базового доверия к себе и миру, препятствующую формированию психотерапевтического альянса и, таким образом, затрудняющую терапевтическую работу с этой группой клиентов.
Б. Бернштейн [10], К.Кехилл [27] сходятся в том, что результатами пережитого в детстве сексуального насилия, так называемыми отставленными эффектами травмы, являются нарушения Я-концепции, чувство вины, депрессия, трудности в межличностных отношениях и сексуальные дисфункции
Брейер [16, с. 37] утверждает, что дети, ставшие жертвами сексуального насилия, часто опасаются того, что их половые органы необратимо повреждены, и они не смогут вести нормальную половую жизнь и иметь детей. В действительности так иногда и бывает, например, если ребенок перенес заболевание, передающееся половым путем. Мальчики, подвергшиеся сексуальному насилию через анус, склонны полагать, что стали гомосексуалистами. Это ведет к значительным нарушениям в сексуальной сфере во взрослой жизни.
В исследовании Н.Мак-Вильямс [13, с. 20] был выявлен феномен постинцестного синдрома, в значительной степени напоминающий посттравматическое стрессовое расстройство.
Открытие некогда замалчиваемой проблемы инцеста повлекло за собой изменение закона о лишении родительских прав в Соединенных Штатах Америки, благодаря чему любые действия родителя или заменяющего его лица, квалифицированные экспертами как сексуальные домогательства, эротическая стимуляция или интимный контакт, влекли за собой ограничение общения с ребенком вплоть до полной сепарации с правом свиданий под контролем третьего лица.
Следует отметить, что до сегодняшнего дня одной из основных дискуссионных и далеких от разрешения проблем в этой области остается проблема идентификации знаков сексуальной или иной травматизации, или, иными словами, диагностика наличия фактов насилия в анамнезе.
В литературе существуют указания на то, что некоторые жертвы инцеста частично или полностью амнезируют травмирующее событие. Особенно вероятно, что это произойдет, если факт насилия имел место в довербальном периоде жизни ребенка и относился к категории раннего опыта, о котором невозможно рассказать словами. В этом случае сексуальная травма, будучи переживаемой и находя выражение (и в этом смысле - высказывание) в различных симптомах, не является знаемым, то есть осознаваемым событием.
С этим положением, однако, спорит английский психоаналитик, много лет занимающийся проблемами психотерапии жертв инцеста Питер Дейли, утверждающий, что, в соответствии с его обширным клиническим опытом, подавляющее большинство пострадавших от сексуального насилия в детстве всегда имеют осознанные воспоминания о травмирующем событии. Лишь небольшая часть из них обладают частичным знанием об инцесте, но в этих случаях присутствуют так называемые возвратные воспоминания о факте насилия, неподконтрольные сознанию [15, с. 417]. С точки зрения П. Дейли, проблема заключается не в отсутствии осознанных воспоминаний, а в тех трудностях, с которыми клиент сталкивается, пытаясь рассказать терапевту об инцесте. Чувство стыда, страх встречи с собственным гневом, виной, тошнотой, ожидание от терапевта отвращения, недоверия, отвержения препятствуют этому, - пишет П. Дейли [15, стр. 458].
Кроме того, по данным ряда авторов, приводимых у К.Кехиллом и др. [27], многие жертвы сексуального насилия вообще не связывают свои психологические проблемы с фактом инцеста.
Таким образом, материал, касающийся насилия, пережитого в детстве, может быть по той или иной причине недоступен терапевту, причем на это указывают и последователи психодинамической школы, и специалисты в области экзистенциальной терапии, и когнитивисты.
Анализ данных анонимных социологических опросов позволил У.Герману и С. Гирчману в 1981 году выделить и описать основные группы риска в отношении сексуального насилия, пережитого в детстве [28, с.79]. Представительницы этих групп (данное исследование касалось женщин - жертв инцеста), как считают авторы, должны быть обязательно опрашиваемы относительно наличия фактов насилия, так как вероятность, что таковые имели место, в этих группах намного выше среднестатистической. Авторы исследования выделяют следующие группы: женщины - жертвы хронической сексуальной и/или физической травматизации во взрослом возрасте (например, пострадавшие от нескольких изнасилований или жертвы так называемого домашнего насилия, а также женщины, демонстрировавшие в детстве и подростковом возрасте такое девиантное поведение, как побеги из дому); женщины, страдающие от алкогольной или наркотической зависимости; женщины, чьи матери страдали от тяжелого соматического заболевания или длительно отсутствовали дома; усыновленные или взятые на воспитание третьим лицом в раннем детстве.
Шерков предположил [29, с. 19], что у маленького ребенка можно предположить в анамнезе сексуальное злоупотребление в том случае, если присутствует совокупность следующих факторов: появляющаяся на очень ранних стадиях консультирования или лечения интенсивная сексуализированная игра, с ярко выраженными кастрационной тревогой и страхом утраты объекта; отчетливая интенсивность и явно принудительный, компульсивный характер этой игры; поглощенность одним своеобразным видом игры, и отсутствие интереса к любым другим играм; крайне враждебный характер регрессии в игре, особенно - злобные нападки на кукол; стереотипизация символической игры, особенно фаллическая игра и игры в заталкивание; преувеличенное, по сравнению с обычным, любопытство в отношении вопросов пола и генитальных различий; и озабоченность вопросом реальности и фантазии - "Я это видел или я это выдумал?" - иногда выражаемая в терминах визуальной модальности - "Я это видел" или "Я этого не видел". [29, стр.25]
И.С.Кон назвал важнейшим открытием [5, с. 99] происшедшее в последние годы развенчание мифа о том, что абьюз, и, в частности, инцест имеет место только в социально неблагополучных семьях. По мнению Кона, именно этот миф заставил З.Фрейда назвать фантазмами то, что в действительности происходило в состоятельных венских семьях конца прошлого века. Совращение несовершеннолетних, сексуальные домогательства существуют и всегда существовали на всех социоэкономических уровнях, считает И.С.Кон.
С этой точки зрения можно поставить под сомнение ложность возникающих у клиента воспоминаний, так как можно предположить, что психотерапевт, обнаруживающий воспоминания об инцесте, и встречающийся с родителями пациента, чтобы прояснить ситуацию, скорее, по сложившейся традиции, поверит респектабельным родственникам, нежели больному, пришедшему за психотерапевтической помощью.
Е.Т.Соколова полагает, что в задачи психотерапевта не входит идентификация наличия или отсутствия фактов насилия, это, скорее, находится в компетенции специалистов иного профиля. Значение имеет лишь тот факт, что некие события в жизни человека, обратившегося за помощью, имеющие отношение к раннему детству, были запечатлены как насилие, в том числе и сексуальное; и если в интрапсихической реальности субъекта существуют переживания (и воспоминания) такого рода, значит, психотерапевту неминуемо придется работать с его последствиями, независимо от того, что происходило на самом деле [21, с. 239].
При работе с жертвами сексуального насилия выделяют следующие стадии:
. Решение освободится от этой проблемы - в этой стадии необходимо создать безопасное эмоциональное пространство, определить состояние психического и соматического здоровья пациента.
. Стадия кризиса - оживляя пережитое, клиент переживает сильную боль и нуждается в максимальной поддержке. Полезно предупредить клиента: «Правда вас освободит, но сначала сделает совершенно несчастным». Следует выявить и проработать тему самоубийства.
. Вспоминание - важно, чтобы клиент вспоминал столько, сколько может выдержать.
. Вера - клиент нуждается в том, чтобы поверить себе и своим воспоминаниям.
. Нарушение молчания - клиенту не хочется вновь переживать тяжелые чувства, он стыдится консультанта, боится испугать его. Можно ободрить его словами: «Чем больше вы рассказываете о пережитом, тем меньше негативной энергии остается, вам становится легче».
. Снятие с себя вины за случившееся - человек может винить себя в том, что недостаточно активно защищался, или в том, что в момент насилия испытал приятные ощущения. Необходимо помочь клиенту снять с себя ответственность за случившееся.
. Поддержка «внутреннего ребенка» - контакт с «раненым внутренним ребенком» устанавливается с помощью рисования, двигательных игр в группе и т. п.
. Возвращение доверия к себе - определяются и восстанавливаются личностные границы клиента, которые были нарушены насилием; восстанавливается самооценка.
. Оплакивание того, что было утрачено в момент насилия: детства, семьи (в случае инцеста), девственности, доверия к людям, чувства безопасности и т. д.
. Гнев - в это время освобождается долго сдерживаемая злость.
. Вскрытие и конфронтация - гнев направляется на насильника с помощью составления послания или разыгрывания психодрамы.
. Прощение - имеется в виду прощение себя, а не насильника; смысл прощения - отпустить насильника от себя.
. Разрешение и движение дальше - это момент, когда человек чувствует, что ему удалось включиться в жизнь.
Вывод: Результатами пережитого в детстве сексуального насилия, являются нарушения Я-концепции, чувство вины, депрессия, трудности в межличностных отношениях и сексуальные дисфункции. Ответить сегодня на вопрос о наличии или отсутствии в анамнезе клиента факта насилия чрезвычайно затруднительно до тех пор, пока он сам не сообщит об этом. Существующий феномен «ложной памяти» еще больше затрудняет данный процесс.
ГЛАВА 2. ИССЛЕДОВАНИЕ СПЕЦИФИКИ ИНЦЕСТНЫХ ОТНОШЕНИЙ МЕЖДУ МАТЕРЬЮ И СЫНОМ
2.1 Исследования, касающиеся инцеста между матерью и сыном
За последнее время увеличилось число официально подтвержденных случаев инцеста и соответственно возросло число публикаций по данной проблеме. Несмотря на это, описано очень немного случаев инцеста между матерью и сыном. Круг, сделавший в 1989 г. обзор, отметил, что "литературы, документирующей сексуальное совращение мальчиков их матерями, фактически не существует" [14, с.15]. Психоаналитические исследователи, за исключением Ю.Шенголда [14, с. 15] и П.Марголиса [14, с.15], также обходят этот вопрос молчанием. С другой стороны, весьма широко распространено мнение, что половая связь между матерью и сыном либо между взрослой женщиной и мальчиком может быть полезной.
Полагают, что мальчикам не могут причинить серьезный ущерб сексуальные отношения со взрослой женщиной или что матери не могут сексуально эксплуатировать и нанести вред своим сыновьям. Предполагается, что связь с сексуально опытной женщиной способствует приобретению юношей или подростком сексуального опыта и знаний; этот опыт будто бы содействует развитию чувственности, укрепляет мужскую силу и маскулинность. Взрослая женщина как бы является "учителем", который сопровождает мальчика на его пути к мужественности.
Киноиндустрия выпустила несколько полнометражных фильмов, которые романтизируют эти убеждения. Такие фильмы, как "Последний сеанс", "Впервые", "Частные уроки", "Таинственная наука", "Тонкий человек" и "Лето 42-го" описывают сексуальные отношения подростков со взрослыми женщинами. Другие фильмы рассказывают об инцестуозных отношениях между мальчиками и их матерями, мачехами, бабушками. В числе таких фильмов "Шорохи сердца", "Полуночный ковбой", "Мишима: жизнь в четырех главах", "Маленький большой человек". Важно отметить, что ни один из этих фильмов не показывает взаимосвязь последующей дисфункциональности во взрослом возрасте этих рано совращенных мальчиков с их сексуальным и инцестуозным детством.
МакКарти полагает что, немногочисленность случаев сексуального злоупотребления детьми со стороны взрослых женщин можно объяснить тем, что "женщины считаются сексуально безопасными. Какой вред можно причинить, если нет пениса?"[18, стр. 447].
Бэннинг писал: "Матери по отношению к своим детям воспринимаются как взращивающие, кормящие и асексуальные. Существует широко распространенное мнение, что женщины не могут быть сексуально опасными для своих детей. В худшем случае их поведение можно назвать соблазняющим, но не вредоносным" [3, стр. 567]. В этой статье Бэннинг констатирует: "До совсем недавнего времени инцест между матерью и сыном считался фактически несуществующим" [3, стр. 564].
П.Марголис обнаружил 16 опубликованных случаев инцеста между матерью и сыном. После детального рассмотрения всех 16 случаев он пришел к следующему заключению: "Принимая во внимание многообразие возможных реакций на инцест, можно считать, что сексуальные отношения со своей собственной матерью не ведут неизбежно к регрессу или распаду личности" [14, стр.18]. Ю.Шенголд рассматривал случай инцеста между матерью и сыном и среди прочих выводов писал: "Инцест в пубертате, по-видимому, помог ему (пациенту) преодолеть позицию физической зависимости от доэдиповой матери, смягчил его ярость и укрепил его маскулинность" [14, стр. 18].
Все эти выводы противоречат тому, что наблюдали в терапии Д.Марс [14], К.Парсонс [29], а затем Э.Швартзмэн [14] и А. и Л. Фрэнкесы [5] которые, пришли к заключению, что инцест между матерью и сыном чрезвычайно опасен для ребенка. В 1989 г. Ю.Шенголд создал выражение "Убийство души", назвав так свою книгу. Шенголд определил убийство души как "преднамеренную попытку уничтожить или исказить индивидуальную сущность другого человека" [14, стр.15].Он приводит высказывание своей клиентки в подтверждении: "Я всегда думала, что стану взрослой, и не будет больше всех этих побоев и критики, и я смогу нормально жить. Но когда мой отец сломил меня и ввел свой пенис мне во влагалище, это был конец. Всякая надежда была потеряна. Моя душа умерла. А матери было все равно. И тогда я вскрыла себе вены"[14, стр. 38]. Шенголд считает, что такое состояние часто является результатом инцеста.
Также признали разрушительный эффект инцеста Мастерс и Джонсон [21], они писали: "Мать уничтожает своего сына социально, когда кладет его с собой в постель: она неизбежно становится сверхопекающей и чрезмерно требовательной. Ограждая его на максимально продолжительный срок от влияния сверстников, она делает его беззащитным и излишне чувствительным; обычно такой ребенок обречен на одиночество. И чем сильнее он пытается освободиться от ее влияния, тем туже она натягивает вожжи" [21, стр.58].
Джустисы писали: "Инцест между матерью и сыном не имеет широкого распространения, и это хорошо, поскольку последствия могут быть разрушительны для обеих сторон" [26, стр.193]. Авторы утверждают, что в проведенном ими обследовании 112 семей было обнаружено всего 2 случая подобного инцеста. Однако, по их мнению матери часто проявляют такую сексуальную активность, которая не столь очевидна: они нежат своих сыновей, берут к себе в постель, ласкают эрогенные зоны, обнажаются перед ними, привязывают к себе эмоционально, как бы обещая исподволь будущее сексуальное вознаграждение" [26, стр.61].
Э.Дэвис и А.Фрэйли отмечают, что в настоящее время в теоретических формулировках, определяющих лечение инцестуозных клиентов, доминируют две концепции. Авторы пишут, что сторонники одной из них описывают инцест как "реальное травматическое событие, сопровождаемое подавлением функций Эго и способности к символизации, что весьма деструктивно для адаптивного функционирования" [23, стр.21]. Вторая формулировка утверждает, что "гораздо важнее понять, каким образом перенесенная травма инкорпорируется в бессознательные фантазии, особенно садомазохистического характера" [23, стр.2]. Авторы считают, что обе эти позиции соответствуют действительности и должны рассматриваться в совокупности.
Крамер предложил определение инцеста между матерью и сыном: это "преднамеренная и повторяющаяся сверхстимуляция… гениталий, ануса или груди… или взаимная сексуальная игра по инициативе матери" [12, стр.328].
Фрейд писал: "Принимая во внимание то влияние, которое оказывают отношения между ребенком и его родителями на его дальнейший выбор сексуального объекта, легко понять, что любое нарушение этих отношений может привести к серьезнейшим последствиям в его взрослой сексуальной жизни" [24, стр. 268].
Вывод: инцестные отношения между матерью и сыном не всегда воспринимались как вредоносные для психики ребенка. Существуют противоречивые данные на этот счет некоторые современные исследования подтверждают, что инцест разрушает важные аспекты личности и приводит к нарушениям во взаимоотношениях с собой и с окружающим миром, другие напротив приходят к выводу, что инцест между матерью и сыном не несет вреда, а иногда, даже является полезным для становления сексуальности мальчика.
В данной курсовой работе мы отталкиваемся от позиций Зигмунда Фрейда, выделявшего огромную значимость отношений между ребенком и его родителями на выбор сексуального объекта в дальнейшем.
2.2 Анализ случая из консультативной практики
В данной курсовой работе мы рассматриваем то, как влияет сексуальный опыт мальчика с матерью, на формирование у него личностных расстройств. Для изучения данной проблемы мы взялись проанализировать случай из консультационной практики психоаналитика Дональда Марса представленный в его статье «Случай инцеста между матерью и сыном: его влияние на развитие и лечение пациента» в «Журнале практического психоанализа». [14]
К Д.Марсу обратился неженатый мужчина 25 лет, который был вовлечен в инцестуозные отношения со своей матерью. Началось это с тех пор, как он себя помнил, а закончилось в 22 года. Сессии с пациентом проходили три раза в неделю. Лечение продолжалось немногим более 7 лет. Затем, после перерыва, длившегося примерно 3 года, он вернулся в возрасте 35 лет для дополнительного лечения. Он находился в психоаналитической терапии еще почти 4 года, имея одну сессию в неделю. Этот период включает короткий промежуток в 4 месяца, когда количество встреч увеличивалось до двух в неделю.
Инцестуозные действия матери по отношению к клиенту состояли в том, что она ласкала его гениталии, мастурбировала его, целовала его пенис. Кроме того, она настаивала на том, чтобы он ложился вместе с ней и она могла обнимать его в то время, когда ему пора было укладываться спать, подмывала и вытирала его анус после дефекации и будила его по утрам с помощью массажа тела.
Мать смотрела на C. как на часть самой себя. C. был той ее частью, ради которой стоило жить - ее гордостью, славой и силой. C. был в буквальном смысле нарциссическим расширением своей матери.
Отец смотрел на своего сына как на "маленького мальчика" и считал его соперником в борьбе за внимание своей жены. Объясняя взаимоотношения сына и жены, он говорил, что сын "не понимает материнской любви к нему". Отец не мог служить для C. образцом для идентификации.
Родители матери жили в том же районе, что и семья C. Дедушка был единственным мужчиной, который относился к внуку по-мужски. C. вспоминал, как они беседовали о спорте, о девушках, смотрели вместе бейсбол. К сожалению, дед умер, когда C. было 13-14 лет. Бабушка всегда стояла горой за внука, защищая его от матери. Она стремилась к их разделению, требуя, чтобы дочь "слезла с его шеи". Бабушка хотела, чтобы внук жил своей собственной жизнью.
Приводим описание работы с данным клиентом.
Дональд Марс на начальном этапе консультирования данного клиента столкнулся с тревогой, которую испытывал С. принимая чью либо помощь. Он ассоциировал это с тем опытом, который пережил, живя с матерью. Через данную тревогу они вышли на инцестные отношения с матерью, которые длились у клиента до 22 лет. «Инцест полностью осознавался. Инцестуозная активность не была вытеснена, также не было какой-либо диссоциации этого опыта» [14, с. 39]. Ощущение, что помощь другого человека «делает беспомощным», является как бы возвратом ощущений детства, когда ребенок подвергался насилию и в силу возраста не мог противостоять насильнику. «Предложенная терапевтом "помощь" подрывала его хрупкую автономию. К нему вернулось прежнее чувство беспомощности. Его желание иметь нового терапевта было равноценно его желанию найти новую мать, совершенно не похожую на прежнюю» [14, с.41].
В течение трех лет клиент воспринимал терапевта как «добрую желанную мать», с которой ему очень хотелось соединиться, чтобы не чувствовать себя раздробленным. Настойчивое желание сохранить симбиоз заставляло С. отдавать, приписывать свои заслуги терапевту, «С. пытался дать мне то, что его собственная мать желала бы от него получать, что делало его инфантильным и разрушало его личность» [14, с.45 ].
У данного клиента очень ярко протекала борьба вокруг процесса сепарации-индивидуации. «C. не мог одновременно доставлять удовольствие себе и своей матери. Единственный способ, которым он мог сохранить очень тонкую границу своего Эго, - это не угождать себе. C. знал, что, если он не доставляет удовольствия самому себе, тем самым он не доставляет удовольствия и своей матери. Компромиссным решением было найти такую работу, которая использовала бы его музыкальные способности, но не приносила бы подлинного удовлетворения ему или его матери» [14, с.48]. С. чувствует, как в нем растет желание идти вперед, но стремление к сепарации означает для него его собственное крушение и крушение его матери. Психологическое отделение от матери вызывает у C. непреодолимую тревогу. Это чувство сильной угрозы, которое Анна Фрейд [14, с.49 ] назвала страхом "дезинтеграции Эго", Фенихель [12, с. 345 ] - "крушением Эго", а Кохут [9, с.200 ] определил как " тревога уничтожения".
С. не мог успешно преодолеть фазу сепарации-индивидуации и не мог сохранять фаллическую идентификацию; у него была сильная пассивная женская идентификация. Вследствие перенесенного им в детстве сексуального злоупотребления со стороны матери, его отец воспринимался им как проигравший, что не позволяло ему идентифицироваться с ним.
В ходе терапии возник переломный момент, когда терапевт стал для клиента по переносу надежным и сильным отцом, с которым он мог быть идентифицирован. Это и явилось основой консультационного процесса в дальнейшем. С. несколько раз уходил из терапии, когда тревога нарастала, потом вновь возвращался. Во время терапии С. получил возможность использовать свои музыкальные способности и стал экономически независимым. Он перестал пользоваться пособием по нетрудоспособности. Лечение психотропными препаратами было прекращено, и он был свободен от медикаментозной зависимости в течение более чем пяти лет. С. приобрел квартиру и обставил ее, купил новую одежду, стал общаться с людьми, завел друзей. Он стал уделять большое внимание личной гигиене, хотя и не мог пользоваться ванной в собственном доме. Его питание улучшилось. Он стал питаться регулярно, хотя и не очень рационально, и не мог стряпать для себя сам. Его подсознательный сексуальный выбор был перенесен на женщину.
Вывод: Анализ случая из консультативной практики по проблеме консультирования мужчины пережившего сексуальное злоупотребление со стороны матери в детском возрасте показал, что травма в данном случае является интенсивной и приводит к формированию личностных расстройств. Клиент испытывал сложности во взаимоотношениях с женщинами и не мог вступать с ними не только в половую, но и в эмоциональную связь, что было результатом травматичного опыта с матерью. Ситуация инцеста воспринималась им как одновременно приносящая наслаждение и вызывающая гнев, ярость и чувство беспомощности. Клиенту было необходимо идентифицироваться с сильной, поддерживающей мужской фигурой, в роли которой на некоторое время выступил терапевт.
2.3 Анализ влияния инцеста с матерью на личностные расстройства сына
В инцестуозной связи мальчиков с матерями часто не видят ничего плохого, однако данные приведенные Дональдом Марсом в статье «Случай инцеста между матерью и сыном: его влияние на развитие и лечение пациента» [14], говорят об обратном. Одним из сильнейших нарушений является повышенная кастрационная тревога, не позволяющая мальчикам, пострадавшим от сексуального насилия или злоупотребления со стороны матери, идентифицироваться с отцом, мужчиной и вследствие этого инфантилизм, часто нарушение в половой идентификации, гомосексуальные отношения, при возможной гетеросексуальной ориентации, страх перед женщинами.
Д.Марс, П.Марголис и Ю.Шенголд утверждают, что отсутствие любящего отца и невозможность для сыновей переживших сексуальное насилие с матерью идентифицировать себя с ним нарушают процесс дальнейшего развития Эго.
П.Марголис и Ю.Шенголд приводят описания клиентами сексуального опыта с матерями, который воспринимался ими как исключительно яркий. Марголис отметил, что его пациент со смущенной улыбкой признался ему, что "секс с его матерью был для него более волнующим и захватывающим, чем секс с любой другой женщиной" [14, с. 68]. Но, несмотря на это, мы видим, что они были вовлечены в эти отношения своими матерями и удовлетворяли их бессознательные желания. Пережить чувство гнева, беспомощности, ярости, вызванные сексуальным злоупотреблением, тем сложнее, чем более приятен был этот опыт для мальчика. Важно понять, что это нормальная, чисто физиологическая реакция. Такая реакция не означает, что пострадавший хотел изнасилования, или что он получил удовольствие от столь травматичного опыта. Сексуальное возбуждение не означает согласия.
Ю.Шенголд упоминал следующие виды вредоносной сверхстимуляции в начале или в течение фаллического периода: жестокие и неоднократные избиения, сексуальное соблазнение, наблюдение "первичной сцены", осквернение тела, насильственное кормление, клизмы, вмешательство в самостоятельную деятельность ребенка - все это вызывает массивные защитные усилия, которые часто покрывают тревоги аннигиляции. Слишком сильная сексуальная или агрессивная стимуляция в ранние годы может привести к задержкам развития и слабости Эго, что увеличивает вероятность появления страха уничтожения [14, с. 45 ].
Половая идентификация мальчиков, подвергшихся сексуальному насилию, очень хрупкая, иногда сопровождается «чрезвычайно мужественным» компенсаторным поведением и боязнью людей, а иногда их поведение отличается фемининностью.
У мальчиков переживших инцест с матерью наблюдаются такие же защиты, что и у девочек. Инцест нарушает ранние представления о границах собственного Эго, тела, отношений. Невозможность использовать зрелые зашиты, которые пока не сформированы, приводят к тому, что личность прибегает к примитивным защитам, из которых наиболее эффективной является расщепление и диссоциация. В случае, описанном Д.Марсом, клиент диссоциировался со своим половым органом и не воспринимал его, как часть себя. Символически, это то, что отняла у него его мать, положив его с собой в постель. Девочки в подобных случаях часто так же диссоциируются со своими половыми признаками, скрывают их, ненавидят, отвергают их наличие у себя и т.д.
Исследования проведенные Хайнесом и Сименом [12, с. 340] говорят о том, что дети обычно сохраняют лояльность по отношению к родителям, если те жестоко с ними обращаются. Описан замкнутый цикл взаимодействия между матерью и ребенком-жертвой жестокого обращения со стороны матери. Повторное воспроизведение доведения с оттенком "морального мазохизма" детьми, терпящими жестокое обращение, объясняется их потребностью сохранить такие отношения при помощи единственного доступного им средства.
Известен так же феномен в консультировании клиентов имеющих в прошлом инцестуальный опыт оправдания ребенком человека совершившего насилие, причем чем больше зависим ребенок от данного лица, тем эта тенденция выражается сильнее. При этом ребенок обвиняет в случившемся не того родителя который совершил насилие, а того который не защитил, не спас от этих приставаний. Данный перенос агрессивных тенденций с одного объекта на другой, происходит в силу невозможности выражения ребенком ярости испытанной в момент насилия непосредственно на самого насильника.
Вывод: Когда совершается инцест в отношении ребенка, он теряет одновременно и мать и отца, так как один родитель совершивший насилие, воспринимается как агрессор, а второй родитель, допустивший насилие, как предатель. И это потеря родных, где ребенок не может больше принадлежать данной семье, роду. Детям пережившим инцест сложно соотносить себя с кем либо. Они всегда внутренне дистанцированны ото всех.
Наблюдается так же противоположная тенденция, когда жертва снова и снова оказывается в ситуации насилия (проигрывая пережитое) или нарушает границы других людей (по механизму идентификации с агрессором).
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
В нашей курсовой работе мы исследовали влияние сексуального злоупотребления в отношении детей на их последующее развитие. Свое внимание мы сфокусировали на проблеме инцеста между матерью и сыном. Исследование было посвящено влиянию инцестных отношений с матерью на формирование личностных проблем у сына.
Проанализировав имеющиеся теории и исследования относительно сексуального насилия пережитого в детстве, мы выявили, что сексуальным насилием над ребенком считается не только принуждение угрозой или силой к выполнению сексуальных действий, но сам факт сексуальных действий с ними, включающих большое количество действий. Таких как принуждение или поощрение ребенка совершать сексуально окрашенные прикосновения к телу взрослого или ребенка, принуждение ребенка к обнажению, вовлечение в оргии и ритуалы, сопровождаемые сексуальными действиями и т.п. Самой тяжелой и травматичной для ребенка является инцестная форма злоупотребления.
Изучив особенности влияния сексуальных отношений в форме инцеста на развитие личности ребенка мы выявили, что большинство авторов указывают на разрушительное воздействие данного опыта на развитие личности ребенка, который лишается родительской любви, заботы и адекватных взаимоотношений со своей семьёй. Ребенок часто винит себя в случившемся и оправдывает родителя. Исследования отмечают, что до 80% лиц с пограничным расстройством личности имеют в прошлом детский опыт инцестных отношений с родителями, старшими сиблингами, дедушками и бабушками.
Проанализировав опыт консультирования клиента, имеющего опыт сексуального злоупотребления матерью мы выявили, что травма в данном случае является интенсивной и приводит к формированию личностных расстройств. Клиент испытывал сложности во взаимоотношениях с женщинами и не мог вступать с ними не только в половую, но и в эмоциональную связь, что было результатом травматичного опыта с матерью. Ситуация инцеста воспринималась им как одновременно приносящая наслаждение и вызывающая гнев, ярость и чувство беспомощности. Клиенту было необходимо идентифицироваться с сильной, поддерживающей мужской фигурой, в роли которой на некоторое время выступил терапевт.
Проанализировав данный опыт консультирования и исследования других психологов мы выявили, что инцестные отношения с матерью оказывает значительное негативное влияние на формирование личностных проблем у сына. Мальчикам, пострадавшим от сексуального насилия или злоупотребления со стороны матери, очень сложно идентифицироваться с отцом, мужчиной и вследствие этого у них развивается инфантилизм, нарушение в половой идентификации, гомосексуальные отношения, при возможной гетеросексуальной ориентации, страх перед женщинами. Сексуальная сверхстимуляция в ранние годы может привести к задержкам развития и слабости Эго, что увеличивает вероятность появления страха уничтожения.
В результате проведенного нами исследования мы подтвердили гипотезу заявленную нами о влиянии инцестных отношений с матерью на формирование личностных проблем у сына.
сексуальный насилие дети мать
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1.Адлер А. Любовные отношения и их нарушения. СПб., 2009
2.Александровский. Ю.А. Пограничные психические расстройства. - М., 2011
.Берковская М.И., Брязгунов И.П., Михайлов А.И. Оценка краткосрочной терапии стрессовых расстройств в остром периоде эмоциональной травмы. - М. 1997
.Биграс Ж. Психоанализ как повторение инцеста: некоторые технические соображения // Журнал практической психологии и психоанализа, №3, 2009
.Глуговский Д.В. Развитие и сексуальность // Журнал практической психологии и психоанализа, №1, 2005
.Ениколопов С.Н. Дети и психология агрессии// Журнал "Школа здоровья" №3, 1995
.Жестокое обращение с детьми и его возможные отдаленные последствия. Меньшикова Е.С. //Психологический журнал, Т. 14, № 6, 1993
.Каплан Г.И., Сэдок Б.Дж. Клиническая психиатрия. М.: Изд-во ЭКСМО-Пресс, 2010
.Кернберг О. Ф. Тяжелые личностные расстройства. Стратегии психотерапии. - М.: Независимая фирма "Класс", 2000
.Килборн Б. Когда травма поражает душу: стыд, расщепление и душевная боль // Журнал практической психологии и психоанализа, №1-2, 2001,
.Кратохвил С. Психотерапия семейно-сексуальных дисгармоний. - М., 1991.
.Лапланш.Ж., Понталис Ж.-Б. Словарь по психоанализу. - М.: Высшая школа, 1996
.Мак-Вильямс Н. Психоаналитическая диагностика: Понимание структуры личности в клиническом процессе. - М. .: Независимая фирма "Класс", 2008
.Марс Д. Случай инцеста между матерью и сыном: его влияние на развитие и лечение пациента // Журнал практической психологии и психоанализа, №3, 2004
.Мидор Б., Роджерс К. Личностно-центрированная терапия // Журнал практической психологии и психоанализа, №4, 2002
.Мучник М.М., Райзман Е.М. Ранний опыт: травма и фантазии // Журнал практической психологии и психоанализа, №1, 2009
.Ренн П. Связь между детской травмой и последующим преступным поведением: применение теории привязанности в исправительном сеттинге // Журнал практической психологии и психоанализа, №4, 2006
.Руководство по предупреждению насилия над детьми./ Под ред. Н.К. Асановой, - М. 1997
.Сафонова Т.Я., Цымбал Е.И. и др. Жестокое обращение с детьми. - М., 1993г.
.Старшенбаум Г.В. Суицидальный синдром в соматической клинике // Журнал практической психологии и психоанализа, №3, 2010
.Стил Б.Ф. Некоторые последствия сексуального злоупотребления детьми // Журнал практической психологии и психоанализа,№3, 2004
.Тарабрина Н.В. Практикум по психологии посттравматического стресса. М.:Эксмо 2005
.Фрейд З. Очерки истории психоанализа. - М.: Эксмо 2005
.Фрейд З. Толкование сновидений. - СПб.: Мидгард, 2005
.Фрейд З. "Я" и "Оно". - СПб.: Мидгард, 2005
.Хорн А.М., Брайан Г., Сейджер Т.В. Притеснение: обидчики и жертвы // Журнал "Школа здоровья" №3, 1995
.Хуизенга Д.Н. Инцест как травма: психоаналитический случай // Журнал практической психологии и психоанализа №3, 2010
.Черепанова Е. Психологический стресс. - М.: ВЛАДОС, 1997
.Шерков С.П. О влиянии сексуального злоупотребления в детстве на развитие структуры Эго: сравнение взрослого и двух детских случаев // Журнал практической психологии и психоанализа, №3, 2004
.Ягнюк К.В. Сессия Карла Роджерса с Глорией: анализ вербальных вмешательств // Журнал практической психологии и психоанализа, №1-2, 2001
ПРИЛОЖЕНИЕ
Сравнительная характеристика частоты встречаемости сексуального насилия у жертв, различающихся по возрастному и половому признаку Таблица 1
Возраст жертвыМальчикиДевочкиВ возрасте до 7 лет5 %28%в возрасте до 14 лет10 %30 %В возрасте до 18 лет7 %20%