Творчество У. Теккерея как отражение английского буржуазного общества XIX века на примере романа 'Ярмарка тщеславия'
Федеральное агентство по образованию
Государственное образовательное учреждение
высшего профессионального образования
«Владимирский государственный университет»
Кафедра культурологии
Курсовая работа
на тему:
«Творчество У. Теккерея как отражение английского буржуазного общества 19 века на примере романа «Ярмарка тщеславия»
ст. гр. Клб-109
Тихомирова А.А.
Руководитель:
Нугаева Г.А.
Владимир 2009
Содержание
Введение
Глава 1. Биография
Глава 2. Литературная деятельность
Глава 3. Сатирическое разоблачение снобизма
Глава 4. Роман «Ярмарка тщеславия
Заключение
Список используемой литературы
Введение
Теккерей вошел в мировую литературу как блестящий мастер социальной сатиры, страстный обличитель буржуазно-аристократической правящей верхушки английского общества. Социально-критическая направленность творчества писателя-демократа неизменно привлекала к нему горячую симпатию передовых кругов читателей и прогрессивной критики, вызывая в тоже время холодную сдержанность или попытки замалчивания и фальсификации со стороны реакционных критиков и историков литературы.
Сочувственно встреченное передовой литературной общественностью России 1850-х годов, творчество Теккерея было высоко оценено Н.Г. Чернышевским. «В настоящее время никто из европейских писателей, кроме Диккенса, не имеет такого сильного таланта, как Теккерей», - писал великий революционный демократ.
Объект: творчество У. Теккерея.
Предмет: роман У. Теккерея «Ярмарка тщеславия», как один из самых ярких примеров творчества писателя, отображающий его взгляды на буржуазную Англию 19 века.
Цель: рассмотреть и понять позицию автора как обличителя буржуазно-аристократической верхушки английского общества.
Задачи:
. выяснить, как влияет биография писателя на его творчество.
. разобрать на примере «Ярмарки тщеславия» позицию и взгляды автора.
Глава 1. Биография
Вильям Мейкпис Теккерей родился в Калькутте в Индии. Отец его, Ричмонд Теккерей, служил в колониальной администрации; происходил он из состоятельной семьи, из которой в течении нескольких поколений выходили почтенные юристы, врачи, пасторы, колониальные чиновники и офицеры. Он умер, когда сыну его было четыре года. Жена, Анна Теккерей, принадлежала к той же среде. Из переписки Теккерея видно, что мать была всю жизнь его самым близким и чутким другом, поверенной его самых сокровенных дум, способной разделять его широкие интересы.
Воспитание Вильям Теккерей получил в Англии, в Чартерхаузе - казенном пансионе. Школьные годы были для него унылой порой жизни, отравленной бессмысленной зубрежкой и телесными наказаниями.
Уже в детские годы у Теккерея проявились первые задатки будущего сатирика и несомненный дар художника-карикатуриста. Впоследствии он нередко сам иллюстрировал свои произведения и сочинения своих современников, сатириков и юмористов, например выдающегося публициста тридцатых и сороковых годов Дугласа Джерролда. Тяготение к сатире и юмору сказывалось в литературных вкусах мальчика,- его любимыми писателями были Фильдинг и Смоллет.
Окончив Чартерхауз, Теккерей поступает в Кембриджский университет. В университете Теккерей увлекается писанием литературных пародий и сатирических стихов; листки его тетрадей и книг испещрены остроумными и талантливо выполненными карикатурами. Весной 1829 года он издает совместно со своим университетским товарищем рукописный юмористический журнал «Сноб», высмеивающий университетские нравы.
Решение оставить Кембридж созревает у него во время путешествия по Европе летом 1830 года. Из писем к матери видно, что оно принято в результате серьезных раздумий и твердого убеждения в бесплодности приобретаемых в университете формальных знаний. «Я пришел к выводу, - пишет он, - что не имеет смысла тратить время на изучение того, что начисто забудется через самое короткое время и так или иначе будет для меня совершенно бесполезно».
Много размышляет юноша Теккерей в это время о своем призвании и месте в жизни. Его влечет к творческой деятельности в искусстве, но ему самому еще не ясно, на что он способен и к чему стремится. По возвращении на родину он берется за изучение права, хотя оно его мало привлекает, но уже летом 1832 года, став совершеннолетним и самостоятельным, Вильям Теккерей едет в Париж, чтобы по-настоящему заняться рисованием и живописью. Там он легко осваивается с жизнью студенческой вольницы Латинского квартала и молодых художников; дни его наполнены занятиями живописью и рисунком, посещением музеев, выставок, театров, студенческими пирушками, горячими спорами об искусстве. Внимательно следит он и за политической жизнью Франции, серьезно и критически задумывается над борьбой в современном обществе. Во время короткого пребывания на родине он затевает совместно с отчимом издание журнала «Национальное знамя» и берет на себя обязанности иностранного корреспондента. Постепенно круг его журнальной деятельности расширяется, его корреспонденции и очерки печатаются не только в его собственном журнале, но и в других английских периодических изданиях. Журналистика оказывается для него тем живым делом к которому его влекло с ранних лет, вскоре она становится его настоящей профессией. Правда, некоторое время он колебался в выборе между пером литератора и карандашом графика-карикатуриста. С попыткой стать профессиональным художником-иллюстратором связано и первое его знакомство с Чарлзом Диккенсом, искавшим в 1837 году иллюстратора для своего первого романа « Записки Пиквикского клуба». В числе многих графиков, предложивших ему свои услуги, был и Теккерей, однако его пробные рисунки не подошли Диккенсу.
Эта встреча писателей произошла в трудное для Теккерея время напряженной борьбы за существование. Отцовское наследство быстро растаяло из-за юношеской нерасчетливости и неудачи изданий, предпринятых Теккереем совместно с отчимом. Их журнал «Национальное знамя» закрылся вследствие финансовых затруднений в 1834 году, не просуществовав и года; в 1837 году та же судьба постигла и радикальную газету «Конституционалист». Для Теккерея начались годы напряженной, поспешной работы, нелегких литературных заработков - на молодом журналисте уже висела забота о целой семье.
Личная жизнь Теккерея сложилась трагически неудачно. Его жена после четырех лет брака тяжело заболела и оказалась обреченной на долгие годы прозябания в лечебницах для душевнобольных. Умерла она в 1893 году. Это горе набросило печальную тень на всю жизнь Теккерея.
Своих дочерей, Энн и Хэриетт, писатель воспитывал сам , не доверяя их попечениям каких-либо школ или пансионов. Энн Теккерей стала впоследствии довольно известной писательницей.
Глава 2. Литературная деятельность
Теккерей начал свою литературную деятельность в эпоху жестокой классовой борьбы, как в Англии, так и в континентальной Европе. Жизнь английского общества в тридцатых и сороковых годах представляла поле острых социальных столкновений.
Парламентская реформа 1832 года обеспечила английским буржуа решающую роль в правительстве. Принятый в 1834 году «закон о бедных» был уже практическим осуществлением буржуазной политики и прямым наступлением на права трудящихся. Он освобождал имущие классы от ответственности за нищету народных масс, устанавливая в качестве единственной меры социального обеспечения нетрудоспособных, безработных и сирот пресловутые «работные дома», метко названные английской беднотой «Бастилиями для бедных». Демагогически прикрываясь заботой об интересах народа, буржуазия развернула борьбу против сохраняемых в интересах помещиков высоких пошлин на ввозимый в Англию хлеб и добилась в 1846 году их отмены, которая позволяла промышленникам увеличивать свои прибыли за счет снижения платы рабочим. Превратившись в классическую страну капитализма с интенсивно развивающимся промышленным производством, Англия стремилась к расширению внешних рынков, всемерно усиливая проводимую ею с давних пор политику колониальной экспансии.
Самым значительным явлением Англии этого времени был чартизм, борьба английского пролетариата, «первое широкое, действительно массовое, политически оформленное, пролетарски-революционное движение», как охарактеризовал его В.И. Ленин. Начавшись с середины 1830-х годов, чартизм вскоре вышел за пределы борьбы ха «хартию», т.е. законодательный документ, утверждающий политические права трудящихся, и приобрел в своем более демократическом направлении подлинно революционный характер. Эта борьба пролетариата составляла, по существу, основное содержание исторического процесса в Англии конца 30-х, 40-х и начала 50-х годов.
В накаленной общественной атмосфере середины 19 века литературная жизнь Англии была наполнена жаркой идейной борьбой. Чартистское движение создало свою литературу, непосредственно воплощавшую его идеи, служившую его целям,- в основном политическую поэзию и публицистику. Наряду с чартистской литературой, составлявшей обособленную линию в жизни страны, 30-е годы знаменовались становлением критического реализма. Это было искусство, вызванное к жизни общественным подъемом этих лет и связанное своими идейными корнями с лучшими прогрессивными тенденциями современности. Смело и горячо откликнулось оно на серьезные и злободневные социальные проблемы. Творчество основоположников критического реализма, в первую очередь Диккенса и Теккерея, целеустремленно, в жаркой полемике прокладывало себе дорогу среди засилия консервативной, апологитической буржуазно-аристократической литературы.
Социально-политические взгляды Теккерея были противоречивы. Хотя они формировались под влиянием все усиливающегося с начала 1830-х годов демократического движения в Англии, но даже и в эту пору своего наибольшего радикализма молодой журналист не был свободен от предрассудков того общественного круга, к которому принадлежал по родственным и дружеским связям. Это мешало ему прийти от непримиримой критики правящих классов к логически закономерным революционным выводам.
В ранних статьях, посылаемых из Парижа в «Национальное знамя», в письмах к друзьям и к матери он резко осуждал монархию во всех её видах и высказывал республиканские взгляды. Он писал о своём сочувствии польскому восстанию 1831 года, высмеивал показной демократизм Луи Филиппа, рисовал на него злые карикатуры. Позднее, в конце 1830-х-начале 40-х годов, он высказывал своё негодующее презрение к правящим партиям английского правительства. Они представлялись ему отвратительными паразитами на теле английского народа. «Когда же, наконец, лев...подымвется и вытряхнет из своей головы этих нелепых насекомых», - говорит он в одном из писем.
Чартизм вызывал в нём одновременно и сочувствие, и опасение. Ему были ясны широкий размах и революционный характер движения: «Я совершенно убеждён, - писал он матери в январе 1840 года, - ...что готовится потрясающая революция...Полтора миллиона чартистов вооружены, организованы, находятся в постоянной переписке. Они не собираются большими массами, но их вожди встречаются...и у них есть организованные делегаты ,которые направляют их действия». Он и сожалеет о том, ,что чартисты не поднимаются на свержение монархии в Англии, и одновременно страшится грозной стихии революции: «Если бы не дождливая ночь и не трусость негодяя Фроста, мы сейчас уже могли бы быть в Британской республике... Что можно противопоставить чартистам? 10 тысяч солдат во всех трех королевствах, которых со всеми потрохами поглотил бы этот огромный великан чартизм».
В своей положительной программе Теккерей не выходит за пределы буржуазно-демократических идеалов: «...я не чартист, я только республиканец». - пишет он матери в июле 1840 года. Его слова: «Мы живём в удивительные времена... и-кто знает, - может быть, великие дела совершатся на наших глазах, но не надо физической силы...» - говорят одновременно и о надежде на прогрессивное переустройство общества, и о страхе перед революционным насилием.
В то же время в его журнальных очерках видны серьёзные раздумья о народе, о росте его сознания, о его человечности, природной мудрости и живом юморе, о положении неимущих труженников. В очерке «Я ходил смотреть на повешение» он говорит : «Всякий раз, когда мне случалось быть в английской толпе... я удивлялся живому, ясному, здравому смыслу и уму народа». В «Книге ирландских очерков», написанной в 1843 году, Теккерей говорил с уважением и сочувствием об ирландском народе, задавленном нищетой и колониальным угнетением, выражая глубоко критическое отношение к политике порабощения и ограбления Ирландии. Позднее, в своих романах, Теккерей не показывал жизнь народа, не касался вопросов классового антогонизма и борьбы, но уничтожающая сатира на буржуазно-аристократическую верхушку общества, свойственная его творчеству от первых корреспонденций до романов 50-х годов, всегда была созвучна критическому отношению к ней народных масс.
Литературная слава пришла к Теккерею поздно. О нём заговорили лишь в 1846 году, как об авторе серии сатирических очерков «Английские снобы». Мировое признание принесло ему появление в 1847 году романа «Ярмарка тщеславия». До этого в течении долгих лет он был малоизвестен широким кругам читателей. Наряду с необходимостью выступать под многочисленными псевдонимами (Сэмюэль, Микель Анджело Титмарш, Джимс де ля Плющ и др.), долгая безвестность писателя имела и более глубокие причины. Вынужденный искать литературных заработков, Теккерей печатался в различных периодических изданиях, многие из которых занимали консервативную позицию, как например газета «Таймс» или журнал «Блэквудс мэгэзин». Остро сатирический характер творчества писателя не привлекал к нему симпатий буржуазных обывателей, составлявших основную массу читателей этих изданий. Теккерей был вынужден долгие годы мирится с зависимым положением журналиста, пишущего ради заработка и обязанного считаться с общественной позицией изданий, в которых он сотрудничал. Тем не менее, и в этих условиях литературная деятельность была для него, прежде всего делом общественного служения.
Наиболее откровенно высказывать свои взгляды он мог на страницах журнала «Фрейзерс мэгэзин», в котором печатался много лет. Но главной трибуной для писателя стал с 1842 года сатирический еженедельник «Панч», возникший в 1841 году. Самое название журнала говорило о его демократической направленности: «Панч» - английский «Петрушка», главный и любимый герой кукольного театра, носитель мудрого народного юмора. «Панч» объединил наиболее передовых писателей, публицистов и художников 40-х годов: в нем сотрудничал известный поэт-демократ Томас Гуд, ведущую роль играл в нем блестящий сатирик Дуглас Джерролд, поднимавшийся до революционно-демократических взглядов. Теккерей стал одним из главных авторов «Панча»; его участие немало содействовало успеху журнала.
Журналистская деятельность Теккерея была чрезвычайно разнообразна по жанрам: он писал юмористические очерки, фельетоны, политические обзоры, отчеты о выставках, рассказы и повести, а также литературные пародии и критические статьи. В этих ранних произведениях Теккерея раскрывались его демократические взгляды, которые определили направление и литературной борьбы, которую вел Теккерей, отстаивая принципы жизненной правды в искусстве.
Литературный рынок Англии был наводнен в 30-40-х годах салонными романами, идеализирующими высшие классы в духе аристократических взглядов или смакующими подробности «великосветской» жизни в угоду любопытству обывателей-мещан. Против подобной литературной продукции Л.Лэндона, Ш.Берри, К.Гора и др. резко выступал Теккерей в своих рецензиях и литературных обзорах. Им руководила не только нетерпимость к бессодержательности и пошлости, но прежде всего непримиримое отношение к реакционному характеру этого любования жизнью аристократической верхушки .Непримиримость к реакционным силам общества определила и его отрицательное отношение к Дизраэли, консервативному писателю и политическому деятелю, нередко демагогически критиковавшему в своих произведениях высшие классы общества. Теккерей чутко различал антидемократическую природу этой демагогии.
Не менее настойчиво и резко выступал Теккерей против романтизации преступного мира в романах модной в то время «ньюгетской» литературной школы (Эйнсворт, Бульвер-Литтон), видя в преступности результат уродливых общественных отношений. Полемике с «ньюгетским» жанром были посвящены не только многие критические статьи Теккерея, но и его повесть «Катерина» (1839-1840).
На страницах «Панча» Теккерей вел литературную борьбу главным образом в форме остроумных литературных пародий. В 1844 году там печатались его пародии на салонные романы, а в 1847 - блестящая серия «Лучшие романисты Панча», включавшая пародии на Бульвера, Дизраэли, Гора и др.
Теми же демократическими тенденциями были одушевлены и его ранние сатирические повести - «Записки Желтоплюша» (1837), «Мещанская история» (1840, не законченная), «История Самюэля Титмарша и большого Гогартовского алмаза» (1841), «Очерки Фицбудля» (1842-1843) и ряд других. Писатель сатирически изображает в них современные нравы, срывая лживую маску благородства с аристократии и высмеивая типичные для обывателей-мещан претензии на аристократизм. В них уже звучит осуждение раболепия перед деньгами и титулами и презрения к бедности и честному труду, этого характерного порока буржуазно-аристократических кругов английского общества, который писатель впоследствии заклеймил в своих лучших зрелых произведениях. Первым опытом Теккерея в жанре романа, и вместе с тем первым обращением его к исторической теме, была «Карьера Барри Линдона» (1844). Верный своей социально-обличительной тенденции, писатель изобразил в ней похождения промотавшегося дворянина 18 века, эгоистичного и жадного бездельника и авантюриста, подвизающегося то в войсках Фридриха Второго, то в игорных притонах разных стран Европы.
Глава 3. Сатирическое разоблачение снобизма
Последним звеном в развитии реалистического мастерства Теккерея от сатирического очерка и повести к социальному роману явилась «Книга снобов» (впервые в журнале «Панч» с февраля 1846 по февраль 1847 года). Сатирическое разоблачение снобизма, звучавшее уже в более ранних произведениях писателя, становится здесь основной темой, обобщающей многочисленные типичные картины жизни английского буржуазного общества.
Словечко «сноб» еще в университетские годы писателя бытовало в студенческом жаргоне в значении «мещанин-обыватель», но в творчестве Теккерея 40-х годов понятие «снобизма» получает ясно выраженный социально-критический смысл. Оно становится определением характерного для английского буржуазного общества раболепия перед знатью и высокомерного презрения к тем, кто ниже по положению и беднее. Как поясняет сам автор, сноб - это «тот, кто подло преклоняется перед подлыми явлениями».
Спустя семь лет после появления «Книги снобов» Маркс, приветствуя антибуржуазную тенденцию английских писателей-реалистов, подчеркнул снобизность буржуа всех положений и рангов.
Теккерей понимал, что титулованная знать, несмотря на свою спесь, разделяет и буржуазные интересы, и буржуазные пороки. Он видел, что снобизмом заражены все слои буржуазно-аристократического общества, начиная с пэров Англии и особ королевской крови и кончая мещанами-обывателями, которые в лакейском раболепии взирают на «светское общество» и обольщают себя иллюзиями хотя бы отдаленной и косвенной принадлежности к нему. «Снобизм, - говорил он, - подобно смерти, по выражению Горация... одинаково приближает свои шаги к дверям бедных жилищ и к воротам императорских дворцов».
Понятие снобизма у Теккерея охватывает и еще одну типичную черту господствующих классов Англии - претензию казаться людьми более высокого положения, чем на самом деле. Сатирически разоблачая эти претензии, писатель заявляет: «Бык есть бык, - может быть мы не уважаем быка. Но мы вынуждены признавать его существование. А сноб ... это лягушка, которая пытается раздуться до размеров быка. И надо выбить из глупого создания его претензии».
Сатирик открывает свою серию очерков портретом английского короля Георга Четвертого, предшественника царствовавшей в то время королевы Виктории, прозрачно замаскированного именем Георгиуса Четвертого. Теккерей подчеркивает политическое, духовное и моральное ничтожество Георга Четвертого, тупого деспота и развратника. Иронически перечисляет он немногочисленные и сомнительные заслуги этого монарха-щеголя: « ... он известен как изобретатель мараскинного пунша и особой пряжки для башмаков (он сделал это изобретение в самом разгаре своих изобретательских способностей) ...». В раболепии английской знати перед особой монарха Теккерей видит яркое проявление лакейской психологии. Он заключает очерк приглашением читателей-снобов полюбоваться изображением Георга Четвертого в галерее восковых фигур: «Вход ... по шиллингу с человека. Дети и лакеи платят 6 пенсов. Подойдите и заплатите 6 пенсов».
За снобом-королем следуют всевозможные иные типы снобов Англии, сгруппированные по социальному признаку или по роду занятий,-снобы аристократические и снобы из Сити, снобы университетские, военные, клерикальные и т.д. Автор подчёркивает обобщённо-типичный характер этих сатирических портретов, говоря, что надо изучить не меньше тысячи снобов, прежде чем изобразить одного, подобно тому как Фидию понадобилось не менее 20 красавиц, чтобы создать свою Венеру.
Перед читателем проходит вереница характерных типов английских аристократов. Вот леди Скрэпер - аристократическая вдова, которая тратит почти все свои средства на то ,чтобы поддерживать видимость великосветского блеска. Она живёт в великолепном особняке, держит экипаж и целый штат прислуги, даёт балы и званые обеды, но сама со своими дочерьми живёт впроголодь. «Дело в том, -поясняет автор, -что...погасив счета за лошадей, за аренду дома, за шесть званых обедов...леди Сьюзен Скрэпер едва ли имеет за душой хоть несколько грошей». По таким хранителям традиций великосветского тона равняются выскочки-буржуа, купившие свои титулы за деньги и втирающиеся любыми средствами в высший свет-например, высокомерная леди де Могин, которая ещё недавно именовалась просто Полли Муггинс. Благодаря деньгам своего мужа-банкира она бесцеремонно втирается в аристократические круги и с пренебрежением сторонится людей своего прежнего круга. Глубокое отвращение внушают писателю браки по расчёту. Высокомерные аристократы, продающие своих дочерей и сыновей за деньги дельцов из Сити, так же достойны презрения, как разбогатевшие выскочки, гоняющиеся за титулованными женихами и невестами для своих наследников. «Право, очень утешительно думать, что высокое рождение можно купить. Иначе оно не имело бы цены»...- саркастически комментирует подобные сделки автор.
Писатель показывает всесильность титулов и денег во всех сферах жизни господствующих классов английского общества. Благодаря им «...вновь произведённый офицерик, которого за неделю перед тем секли в школе за неграмотность, командует седыми воинами, бывавшими в бою во всех частях света». Они превращают в настоящие рассадники снобизма английские университеты- «Юному лорду университет выдаёт учёную степень через два года,а простым смертным через семь».
Очерки «Провинциальные снобы» рассказывают, как семьи небогатых провинциальных помещиков отравляют себе существование аристократическими претензиями: лезут в долги, чтобы покрыть подобающее джентльмену мотовство сына-офицера, теряют покой из-за высокомерного обращения более знатных соседей и при гостях заставляют прислуживать за столом конюха, наряженного в потёртую ливрею дворецкого.
Снобизмом проникнуты до мозга костей и так называемые «средние классы»: небогатые коммерсанты, служащие, мелкие рантье: «...вороны хотят красоваться в павлиньих перьях»...- как замечает автор. По его меткому наблюдению характернейшим проявлением снобизма в этой среде служит страсть устраивать претенциозные приёмы, вечера и званые обеды не по средствам (очерки «Снобы, дающие обеды»). «Если вы ...возьмёте на прокат посуду, замените свою служанку нанятыми на день лакеями ...если вы не приглашаете на обед равных себе, а гоняетесь за лордами...то вы -дающий обед сноб».
Сила «Книги снобов» в том ,что снобизм подвергается в ней разоблачению не как моральный порок, а как социальное явление. Теккерей раскрывает исторические корни снобизма и смело показывает ,что источником снобизма является «...общественный строй, устанавливающий организационное низкопоклонство перед пэрами и Мамоном». «Пэры и Мамон»-это аристократия и буржуазия; в глазах писателя- это «обманщики и лицемеры, поделившие между собой ...страну». Ими и в их интересах поддерживается уродливый строй, откровенно возводящий в принцип социальное неравенство.
Прочитав книгу, мы понимаем, что за шутливым тоном этого пародийно-торжественного вступления скрывалась искренняя убеждённость. Весь жизненный опыт Теккерея привёл его к убеждению в уродстве и антидемократичности политического строя буржуазной Англии, и он считает своим долгом заявить об этом во всеуслышание. Если ему и не удалось «найти средство для уничтожения» открытого им общественного зла, то всё же, обнажая его своей беспощадной сатирой, клеймя его с публицистической страстностью, писатель-демократ делал дело большого общественного значения.
Глава 4. «Ярмарка тщеславия. Роман без героя»
теккерей снобизм социальный буржуазный
Вершины реалистического мастерства и непревзойденной силы обличения достигает Теккерей в романе «Ярмарка тщеславия». Все его критические наблюдения над современным обществом объединяются здесь в широкой панораме романа-хроники. Время действия в романе отнесено в недалекое прошлое, с 1813 до начала 1830 годов, но изображенные в нем отношения и нравы современны и для 30-40-х годов 19 века.
Неторопливо развертываются в романе события и судьбы героев, образуя две то развивающиеся самостоятельно, то сплетающиеся вместе сюжетные линии, связанные с судьбой беззащитной и добродетельной Эмилии Седли и энергичной, ловкой хищницы Ребекки Шарп. Следя за их судьбами, читатель знакомится с многолюдным миром «Ярмарки тщеславия», т.е. со всей так называемой «респектабельной» Англией. Вереницей проходят на страницах романа светские денди, дворяне-помещики, скромные рантье, офицеры, влиятельные сановники, дельцы из Сити, пасторы, приживалки, владельцы школ-пансионов.
Двухплановая композиция заостряет социально-критическую тенденцию романа. Заставив одну из героинь жить исключительно в буржуазном кругу, а другую бороться за место в аристократических сферах, писатель все время сопоставляет эти два различных слоя правящей верхушки английского общества, раскрывая общность их моральной природы.
Социальная панорама «Ярмарки тщеславия» отражает только верхушку современного общества, в многоликой галерее созданных писателем социальных типов нет простых тружеников, народа. Но в сатирическом изображении писателя эта правящая верхушка Англии предстает такой, какой видел ее народ. Недаром в прологе «Перед занавесом» Теккерей уподобляет действие романа представлению ярмарочного балагана Петрушки-Панча, чьими главными зрителями всегда были простые люди Англии.
Название «Ярмарка тщеславия» заимствовано писателем из религиозно-нравоучительного сочинения «Путь паломника» Джона Беньяна (1628-1688), странствующего пуританского проповедника из бедных ремесленников. Религиозно-дидактическая тенденция сочеталась в его книге с выражением подлинно народных социальных воззрений. Особенно страстным пафосом обличения мира алчности и стяжания проникнут эпизод, повествующий о злоключениях простодушных паломников на торжище житейской суеты (или, иначе, ярмарке тщеславия). Аллегория эта изображает складывающееся на глазах автора буржуазное общество как бесчеловечный и преступный мир, где все корыстно и продажно. «На этой ярмарке, - говорит Беньян, - продаются любые товары: дома, земли, торговые предприятия, почести, повышения, титулы, страны, королевства, похоти, удовольствия и наслаждения всякого рода, как-то: шлюхи, сводни, жены, мужья, дети, господа, слуги, жизнь, кровь, тела, души, серебро, золото... и все, что угодно... Здесь увидишь... воровство, убийство, прелюбодеяние, лжесвидетельства - и все это кроваво-красного цвета».
«Путь паломника» был хорошо известен в середине 19 века каждому грамотному англичанину, так что название романа сразу указывало на связь идейного замысла романа с обличительной аллегорией Беньяна.
Нравы английского буржуазно-дворянского общества, отраженные Теккереем в его романе, вполне соответствуют обличительной характеристике Беньяна. Перед глазами читателя проходят помолвки и свадьбы, рождения и смерти, деловые успехи, банкротства, хлопоты о наследствах, титулах и карьере, отношения между родителями и детьми, любовь и ревность, великосветские балы и непритязательные встречи в семейном кругу, словом, обыкновенные житейские дела «хорошего общества». Сила обличения Теккерея состоит именно в том, что этот обыкновенный, всем знакомый мир раскрывается во всей его отталкивающей и страшной сущности, в его эгоизме и своекорыстии, раболепии перед богатством и знатностью, жестокости и пренебрежении к бедности.
Эмилия добродетельна, она безупречна. Но, как иронически показывает автор, эта добродетель ничтожна и ограниченна, она сама по своему служит формой проявления себялюбия, замкнутости, узости кругозора его героини. Для Эмилии мир кончается за пределами ее гостиной и спальни. Ее чувства всецело сосредоточены на Джордже Осборне-старшем - ее муже и Джордже Осборне-младшем - ее сыне. В них - весь ее мир. Всё улыбается милой, простодушной Эмилии Седли, пока отец ее богат; жизнь готовит ей безоблачное счастье, преданность родных и друзей, брак с любимым ею Джорджем Осборном. Но как только отец ее нареченного поднимается на более высокую ступень богатства и влияния, она оказывается в его глазах уже «неподходящей партией» для таких магнатов делового мира, как Осборны. Разорённые старики Седли и овдовевшая Эмилия перестают существовать для так называемого «хорошего общества».Возвращение Эмилии в это общество происходит благодаря неожиданному наследству умершего свекра. «Назидательно отметить,- замечает автор, - как выросла миссис Осборн во мнении людей,составлявших круг её знакомства,когда сделалось известным содержание духовного завещания мистера Осборна...Кучер, ворчавший что незачем тревожить лошадей... ради миссис Осборн , теперь возил её с невероятной быстротой... Друзья Джоза... вдруг стали интересоваться Эмилией... Сам Джоз, считавший сестру добродушной и безобидной нищей... стал относиться с величайшим уважением к ней и к богатому мальчику, её сыну».
Теккерей показывает, как снобизм определяет поведение людей в буржуазном обществе с детства и до гробовой доски. Уже в школе сыновья банкиров и крупных коммерсантов дразнят и третируют Доббина за то, что он сын лавочника; у старика Осборна смерть его ровесника Седли вызывает только самодовольное чувство собственного превосходства, как человека, умеющего наживать деньги. «Видишь ...- поучает он внука,-...что дают заслуги,трудолюбие и разумный расчёт... Взгляни на меня и на состояние моих счетов у моего банкира. Посмотри теперь на твоего нищего деда Седли и на его злоключения. А ведь он двадцать лет назад был куда богаче меня».
Среди образов «буржуазных снобов» в романе отец и сын Осборны самые типичные. Власть, которую дают деньги, делает старика Осборна жестоким деспотом и самодуром по отношению ко всем, кто от него зависит. В его отеческой привязанности к Джорджу преобладает тщеславная гордость «удачным» сыном, пробирающимся в более высокие сферы. Он поощряет его мотовство, считая, что возможность сорить деньгами приближает сына к вожделенным аристократическим кругам ,но отрекается от него, когда Джордж отказывается жениться по его воле на богатой невесте, и оставляет в нищете его вдову. Взяв впоследствии на себя заботу о воспитании внука, он приучает его кичиться богатством и презирать бедность.
В образе Джорджа Осборна находят воплощение типичные для английского буржуа великосветские претензии с раболепием перед титулами. Этот тщеславный франт заискивает перед знатными однополчанами и безропотно терпит их обидную снисходительность. Он расстраивает брак своего будущего шурина Джоза Седли с бедной сиротой Ребеккой, рассуждая, что «гувернантка -дело...хорошее, но я бы предпочёл, чтобы моя невестка была настоящая леди. Я человек либеральный, но...знаю своё место, - пусть и она знает своё». Когда же Ребекка становится светской дамой, женой сына баронета Родона Кроули, он любой ценой добивается её внимания. Эгоизм его беспределен: женившись на Эмилии без настоящего чувства, он считает, что безмерно осчастливил её, и не находит нужным утруждать себя вниманием к жене.
Осборны не являются исключением в своей среде, - в них лишь с большей силой выражены типичные качества английских буржуа. Мало отличается от них жених Марии Осборн Фред Баллок, степень внимания которого к невесте определяется соображениями о размерах её приданого, или педагог и владелец частной школы м-р Вил, спускающий маленькому Джорджу Осборну его выходки из раболепного уважения к деньгам деда.
Аристократические круги английского общества не отличаются по своей морали и нравам от так называемых «средних классов».
Наблюдая настойчивую борьбу Ребекки Шарп за место в так называемом «хорошем обществе», читатель знакомится с родовитыми помещиками Кроули, титулованными офицерами, праздными прожигателями жизни, спесивыми аристократами Бэйрэкрами, влиятельным вельможей маркизом Стейном. Эти люди составляют самый привилегированный социальный круг, с пренебрежением взирающий даже на таких тузов коммерческого мира, как Осборны, но их жизнь и их помыслы определяются той же безраздельной властью денег, таким же раболепием перед вышестоящим, так же безоговорочно всем управляет эгоистический расчёт. Алчность руководит поступками баронета сэра Питта Кроули и лишает его всяких моральных принципов. «Кроваво-красная лапа сэра Питта Кроули могла бы полезть в любой карман, но только не в свой собственный», - замечает автор. Скаредный, неряшливый и грубый, Питт Кроули цинично пренебрегает мнением общества, уверенный что деньги и титул с лихвой искупают любые личные недостатки. Автор осуждает социальный строй, дающий людям, подобным сэру Питту, власть и авторитет только в силу его аристократического происхождения. Он негодует, что этот человек «...чья жизненная цель заключается в нечистых делишках, человек, не знавший никогда никаких вкусов, волнений и радостей, кроме грязных и пошлых... важное лицо в своей округе... опора государства... верховный шериф...».
Теккерей показывает, что и здесь низменные, корыстные интересы разрушают самые священные человеческие связи. Сэр Питт и его брат Бьют ненавидят друг друга, так как Питт, прибрав к рукам по праву старшинства всё семейное достояние, не дал брату ничего, кроме места священника в родовом имении. Не лучше поступает по отношению к своему брату Родону и старший сын сэра Питта. Все члены семейства Кроули наперебой угождают и льстят богатой тётке, «...потому что на её счете у банкиров значилась такая сумма, которая делала старушку желанной гостьей где угодно». С приездом тётушки, как по волшебству, исчезают все следы скаредности, тяготеющей над повседневным бытом королевского Кроули, на стол подаются самые изысканные блюда, сэр Питт следит за своим костюмом и манерами. Погоня за наследством тётушки Кроули, интриги, ловушки,расставляемые членами семейства друг другу, чтобы помешать завладеть благосклонностью капризной старухи, играют важную роль в развитии сюжета и составляют одну из самых ярких сатирических линий романа.
Сатирическая портретная галерея аристократического общества увенчивается в романе образом влиятельного вельможи маркиза Стейна. Это развращённый старик, умный и знающий цену людям своего круга, ещё более циничный, чем Питт Кроули. Тот был способен потерять голову от расчётливого кокетства Бекки и предложить ей руку и титул, а Стейн откровенно забавляется её хитрыми уловками, прикидываясь одураченным до тех пор, пока не решит, что заплатил достаточно, чтобы потребовать желаемую награду. В своей семье это такой же деспот, как и старик Осборн: он грубо третирует жену и невестку, потому что они материально зависят от него.
Показав подлинный облик английской знати, Теккерей подчёркивает нелепость неистребимого благоговения перед вельможами раболепных мещан, «выбившихся в люди» из барской челяди. Из-за такого раболепия бывший дворецкий мисс Кроули, Регглс, ставший домовладельцем, позволяет Ребекке и Родону довести его до полного разорения.
Особую роль в романе писатель отводит Ребекке, сделав все её стремления и поступки сконцентрированным выражением хищнического эгоизма буржуазного общества.
Ребекка умна, талантлива, обаятельна и неистощимо предприимчива. Она не намерена мирится с тем скромным местом в жизни, которое ей, бедной сироте, отводит общество. Единственная движущая сила всех её поступков - эгоистический расчёт; бескорыстные чувства и душевные побуждения ей совершенно чужды. Цель её жизни - счастье, т.е. богатство и прочное положение в так называемом «хорошем обществе» ; достижению этой цели подчинены все её способности, все помыслы и поступки. Едва выйдя из пансиона, она старается не упустить случая обзавестись богатым и покорным мужем в лице Джоза Седли. Действуя по тонко продуманному плану, она завоёвывает сердце Родона Кроули и тайно венчается с ним в расчёте на снисходительность и щедрость его тётушки. Великолепная актриса и великая притворщица, она с одинаковым успехом разыгрывает благодарную преданность перед сэром Питтом, нежную привязанность перед тётушкой, девическую влюблённость перед Родоном; в запасе у неё неисчерпаемый арсенал сцен, личин, реплик, интонаций на все случаи жизни. «Она заплакала ...неподдельными слезами...» только один раз, выбитая из колеи неожиданностью и сознанием непоправимости своего промаха, когда овдовевший сэр Питт предложил руку ей, уже тайно обвенчанной с Родоном. Ребекка не позволяет себе унывать при неудачах и с изумляющей изобретательностью находит выходы из самых сложных положений; спекулирует на панике в Брюсселе после Ватерлоо, отделывается уплатой ничтожной части своих долгов. Она знает множество способов жить в долг и обманывать кредиторов; для неё не существует недозволенных приёмов при достижении любой эгоистической цели; она пользуется всем, что можно присвоить, не нарушая внешних приличий, - будь то доходы от нечестной карточной игры Родона, сбережения доверчивой компаньонки Бриггс, дорогие подарки маркиза Стейна или старинные кружева, попросту украденные из запущенного лондонского особняка Кроули.
В образе Ребекки писатель обобщает мораль, составляющую сущность буржуазного общества. Противоречие между беспринципностью Ребекки и мнимой добропорядочностью этого общества только кажущееся, - ни цели её, ни средства их достижения по существу не отличаются от целей и средств окружающих её людей. Но её притязание на место в этом обществе уже само по себе является посягательством на его социально-моральные нормы. В своей борьбе она не имеет союзников, ей не всегда удаётся замаскировать свои цели общепринятой лицемерно-благопристойной видимостью. Писатель подчёркивает это, иронически комментируя её «охоту» на Джоза Седли : «...у мисс Шарп не было любящей родительницы, чтобы уладить этот деликатный вопрос за неё, и если она сама не раздобудет себе супруга, то не найдётся никого в целом мире, кто избавил бы её от таких забот». «Если человек так беден, что не может нанять прислугу, ему самому приходится подметать свои комнаты..» -поясняет он.
Отношение автора к Ребекке сложно: в его глазах она, при всей жестокости своего эгоизма, заслуживает осуждения не больше, чем общество. в котором она живет. Теккерей поднимается до понимания социальной природы морали, ее зависимости от общественных условий, формирующих личность. Ребекка, по его словам, «...обладала печальной особенностью бедных людей - преждевременной зрелостью. Скольких несговорчивых кредиторов ей приходилось уламывать и выпроваживать за отцовские двери, скольких торговцев она умасливала и ублажала...» Писатель освобождает Ребекку от одного характерного буржуазного порока - ханжества: лицемеря ради своих целей перед окружающими, она не питает никаких иллюзий относительно собственных помыслов и поступков, ей, так же как и самому писателю, ясна относительность буржуазных добродетелей. «Пожалуй, и я была бы порядочной женщиной, имей я пять тысяч фунтов в год... - рассуждает она. - И я могла бы возиться в детской и ...поливать растения в оранжереях... Расспрашивала бы старух об их ревматизме и заказывала бы на полкроны супу для бедных. Это была бы небольшая потеря при пяти тысячах в год... Могла бы ходить в церковь и не засыпать во время службы... Я могла бы со всеми расплачиваться, - для этого нужны только деньги».
История Ребекки доказывает красноречивость этих слов. Деньги не только определяют поведение человека в буржуазном обществе, но оказываются единственной мерой его моральной оценки этим обществом. Стремление Бекки любой ценой проникнуть в высшие аристократические сферы по существу бесперспективно и, с точки зрения буржуазного общества, недопустимо: «Вы все равно там не удержитесь, маленькая вы глупышка... У вас нет денег, а вы хотите тягаться с теми, у кого они есть...» - проницательно иронизирует маркиз Стейн. И действительно, катастрофа, выбросившая ее за пределы так называемого «хорошего общества», подтверждает саркастический прогноз маркиза Стейна. Когда, спустя много лет, леди Ребекка Кроули снова появляется в респектабельных кругах, она очень богата и, «...множество прекрасных людей считают ее несправедливо обиженной». Она получает наконец возможность выступить в новой для нее роли почтенной дамы, совершенно в том духе, как она представляла это себе в молодости, раздумывая о добродетелях обеспеченных женщин: «Она посещает церковь, всегда в сопровождении слуги. Ее имя значится во всех благотворительных подписных листах».
В истории Ребекки осуществляется закон буржуазного общества, сформулированный за несколько лет до создания «Ярмарки тщеславия» с гениальным лаконизмом и точностью в словах бальзаковского Вотрена: «Когда... я разбогатею, меня не спросят «Кто ты такой?» Я буду господин четыре миллиона...» Образ ее, удивительно живой и по-человечески убедительный, в то же время обладает огромной обобщающей силой; это один из самых ярких образов критического реализма.
Подзаголовок «Ярмарка тщеславия» - «Роман без героя» - относится не к композиции романа; он указывает на отсутствие в романе положительного героя - выразителя идеалов писателя. Правда, более светлыми тонами оттенены образы Эмилии и в особенности Доббина, но автор никому из них не отводит эту почетную роль. Напротив, по мере развития событий в романе все яснее становится незначительность и ограниченность Эмилии. Ее беззаветная преданность памяти мужа, ничтожного фата, никогда ее не любившего, вскоре перестает трогать и начинает вызывать раздражение; ее слепая любовь к сыну лишает ее чуткости ко всем остальным близким людям; ее желание сохранить любовь Доббина, не отвечая на нее, говорит об эгоизме и бессознательном лицемерии. Единственным человеком, неизменно сохраняющим в своекорыстной суете «Ярмарки тщеславия» душевную чистоту и глубокую человечность, остается Доббин, но сделав главным содержанием его жизни самоотверженную любовь к Эмилии, писатель заставляет его растрачивать силы своей души на достижение ничтожной цели и этим снижает его образ. После выхода в свет романа Теккерей писал критику Роберту Беллу: «...если бы я сделал Эмилию существом более высокого порядка, то в любви к ней Доббина не было бы ничего суетного, в то время как теперь создается впечатление, что он остался в дураках, что он женился на пустеньком ничтожестве и потом убедился в своем заблуждении...»
Эти строки говорят о том, что писатель сознательно лишает ореола положительного героя даже этого морально чистого, близкого его нравственным идеалам человека.
Декларативный отказ Теккерея от положительного героя имел глубокий принципиальный смысл. Положительный герой «Ярмарки тщеславия» должен был бы противопоставить царящему вокруг эгоизму и лжи свои гуманистические нравственные идеалы и либо восторжествовать, либо погибнуть, не идя на компромисс. Так подвергались гонениям и погибали за свою нравственную чистоту герои в старинном трактате Беньяна. Доббин же не протестует, не жертвует собой, удовлетворяясь попытками действовать согласно законам гуманности в рамках общепринятых отношений. В школе он не позволяет старшим ученикам бить маленьких, а став взрослым, убеждает Джорджа из жалости жениться на Эмилии, но его функция миротворца и устроителя человеческого счастья никогда не приводят его к конфликту с окружающим миром. Отказ писателя от положительного героя был честным и мужественным признанием моральной несостоятельности буржуазного общества. Не связанный с демократическим освободительным движением своего времени, Теккерей не мог искать героев там где их в то время можно было найти, - среди трудового народа. Но, оставаясь в рамках изображения господствующих классов, он понял, что это «общество без героя», и смело отстаивал свое открытие, не допуская в этом вопросе не компромиссов, ни иллюзий.
Теккерей сам не находил в себе силы и решимости восстать против уродливых законов буржуазного общества, и сознание этого наполняло его глубокой горечью. Он считал, что никто способный уживаться с законами этого общества не заслуживает счастья и душевного покоя. Эта мысль звучит в его словах в развязке «Ярмарки тщеславия» в том же письме к Беллу: «Я хочу, чтобы все в конце этой истории были недовольны и несчастны - как и все мы должны быть в наших собственных и всех прочих историях».
«Ярмарка тщеславия» была творческим осуществлением взглядов Теккерея на сущность и задачи романа, высказанных им еще в начале 40-х годов, когда складывались основы его реалистической эстетики. Теккерей считал роман историей общества, правдивым отражением своей эпохи. Этому учил его опыт романа 18 и начала 19веков, - больше всего опыт Филдинга и В.Скотта, - это свойство он находил в творчестве Диккенса. «Я уверен, - писал он в «Парижской книге очерков», - что человек, который через сто лет после нас пожелал бы написать историю нашего времени, совершил бы ошибку, если бы пренебрег великой историей наших дней «Пиквиком»..., так как этот роман... дает нам более точное представление о состоянии и обычаях народа, чем мог бы дать любой труд, написанный в более торжественном и ученом стиле».
Противоречивость общественно-политических взглядов писателя не позволяла ему отразить в своем творчестве социальный антагонизм в современном обществе и вынуждала его сосредоточить внимание на моральной природе правящей верхушки Англии. Но, оставаясь на этих рамках, он с огромным чувством ответственности стремился быть правдивым в изображении современного общества. Он ясно сознавал историческую характерность современных отношений и нравов и подчеркивал ее, развертывая с педантичной хронологической точностью исторический подтекст личных судеб своих действующих лиц. Тень великих исторических событий осеняет частную жизнь героев «Ярмарки тщеславия», часто неведомо для них самих: благодаря участию английской армии в войне с Наполеоном в период «Ста дней» Родону и Ребекке удается ускользнуть от лондонских кредиторов; паника на бирже, вызванная высадкой Наполеона в Каннах, окончательно разоряет банкира Седли.
Теккерей серьезно задумывался над путями и средствами достижения жизненной правды. Требуя от автора романа проникновения во внутреннюю сущность характеров и явлений жизни, он, не отказываясь от сатирического заострения образов, считал необходимым условием сохранение определенной меры внешнего правдоподобия. Эту мысль он высказал позднее в письме к критику Мэсону от 6 мая 1851 года: «Роман должен быть верным изображением природы, передавать с максимальной силой ощущение реальности. В трагедии, в поэзии или в высокой драме вы ставите себе целью вызвать иные чувства: там действия и слова персонажей имеют героический характер. Но в драме, которая разыгрывается в гостиной (т.е. в условиях обычной жизни) сюртук есть сюртук; а кочерга - кочерга, и не должны быть ничем иным; согласно моей этике, ни расшитой туникой, ни громадным раскаленным докрасна оружием, подобно оружию героев рождественской пантомимы». Именно такое представление о правде в искусстве лежит в основе системы образов «Ярмарки тщеславия». Даже в таких образах, как Питт Кроули, маркиз Стейн, семья Осборн, писатель никогда не доводит сатирическое заострение до гиперболы. В обрисовке большинства персонажей романа он сочетает сатирическую характеристику с изображением естественных человеческих черт. В этом сказывается и унаследованная писателем от просветительных идеалов 18 века гуманистическая вера в добрую природу человека и вместе с тем понимание социальной природы морали. Родон Кроули, например, несомненно, типичен как представитель дворянской военной молодежи: он бездельник и невежда, пьяница и картежник, убийство на дуэли из-за пустяка и систематическое шулерство в картах отнюдь не отягощают его совесть. При этом он боготворит Ребекку и трогательно любит маленького сына.
Вглядываясь в характеры действующих лиц романа, мы убеждаемся, что писатель почти в каждом находит проявление естественной человечности, уродливые же, отталкивающие черты, присущие всем участникам «Ярмарки тщеславия», оказываются не врожденными, а социальными.
Кроме того, ненавидя и презирая буржуазно-аристократическое общество, писатель сознавал свою связь с ним, и это заставляло проявлять его известную долю снисходительности. Тем не менее Теккерей в «Ярмарке тщеславия» был более прямолинеен и последователен в своей критике, чем кто-либо из его современников - английских реалистов.
Зрелый реалистический метод Теккерея - создателя «Ярмарки тщеславия»- вырабатывался постепенно в сороковых годах. Большую роль в его формировании сыграла близость писателя в эти годы с таким блестящим мастером социальной сатиры, как Дуглас Джерролд. Еще большее значение имело для Теккерея творчество Диккенса. Чувствуя идейную близость со своим великим современником, восхищаясь его талантом, писатель внутренне не соглашался и нередко открыто полемизировал с его методом гротеска и карикатуры, обосновывая в этом творческом споре своеобразие своего мастерства.
Сознание общественного значения и ответственности литературного труда приводило Теккерея к пониманию роли писателя как учителя жизни, не просто историка и критика общества, а сатирика-моралиста или, как это он определил позднее, «проповедника по будням». В свете этих взглядов он все больше проникался сознанием действенности оружия сатирического смеха. «Смех кажется мне с каждым днем все более серьезным делом», - писал он в 1847 году.
Эти взгляды определили его художественные приемы. Не прибегая к гиперболизации, он достигает, например, блестящего сатирического эффекта продуманным и тщательным отбором и концентрацией деталей внешнего облика и, в еще большей мере, обыденного поведения действующего лица, наиболее соответствующих его сущности. Он как бы показывает читателю своих «актеров по неволе» именно в те моменты, когда они наиболее ярко проявляют себя. Одним из его излюбленных сатирических премов оказывается иронический комментарий к характерам и поступкам действующих лиц или нравам и порядкам буржуазного общества. Теккерей - воспитатель общества и моралист - неизменно присутствует в своих произведениях, то и дело вступает в непосредственную беседу с читателем, разъясняя сущность происходящих событий. Он как бы делает вид, что принимает за истину и норму моральные принципы и обычаи этого общества и разоблачает их, доводя до абсурда.
Например, рассказывая о том, как Родон и Ребекка «...сняли дом, не заплатив ни гроша...», у бывшего дворецкого тетушки Кроули, он иронически поясняет: «...хотя... его дети оказались выброшенными на улицу, а он сам был доведен до Флитской тюрьмы, - но ведь должен же кто-нибудь платить за джентльменов, которые живут, не имея годового дохода...».
Целям сатиры служат также смысловые имена и названия, которые он дает своим действующим лицам или местожительству, оттеняя их характерные свойства, - например фамилия Кроули происходит от английского глагола «ползать», имя сплетника Тома Ивз происходит от слова «подслушивание».
Разнообразные и самобытные художественные приемы помогли Теккерею создать в «Ярмарке тщеславия» жизненно верное и сатирически заостренное изображение буржуазной Англии своего времени, не утратившее обличительной силы до наших дней.
Заключение
Место Теккерея в английской и мировой литературе определяется высоким реалистическим мастерством и огромной обличительной силой его лучших произведений. Автор «Книги снобов», «Ярмарки тщеславия», «Ньюкомов» и «Эсмонда» явился достойным продолжателем лучших традиций английской сатиры и искусства реалистического романа 18 века. В свою очередь традиции теккереевского реализма остались жить в английском реалистическом романе конца 19 и 20 веков, проявившись в создании таких широких социально-критических полотен, как «Саги о Форсайтах» Голсуорси.
Творчество Теккерея вошло в сокровищницу культурного наследия всего прогрессивного человечества по тому, что основой его непримиримого сатирического разоблачения буржуазно-аристократической правящей клики было глубокое сочувствие народу, искренние уважения к простым трудящимся людям. Он принадлежит к блестящей плеяде писателей-демократов 19 века, чьи произведения по выражению Н.Г. Чернышевского, «... были внушены идеями гуманности и улучшения человеческой участи».
Используемая литература
1.Бальзак, Собрание сочинений, М., 1952
.В.И. Ленин, Сочинения
.История английской литературы, том 2, М., 1955
.К.Маркс и Ф.Энгельс, Сочинения, М., 1958
.М.Горький, Собрание сочинений в 30 томах, М., 1953
.Н.Г.Чернышевский, Собрание сочинений в 15 томах
.Теккерей в воспоминаниях современников, М., 1990
.У.Теккерей, Собрание сочинений, Спб, 1895
.У.Теккерей, Ярмарка тщеславия, М., 1983
.Ф.Г.Овчинникова, Творчество Теккерея, Ленинград, 1961
11.J.Bunyan, The Piligrims Progress, London, 1878
.The Leters and Private Papers of W.M.Thackeray Collected and Edited by Gordon N. Ray, Cambridge, 1946
.The Works of W.M.Tackeray, London, 1879-1889