80е годы 20 века: журналистика и журналист. - Характеристика отечественной журналистики периода 70-80х годов.
. Очерк как художественно-публицистический жанр журналистики
.1 Очерк в системе художественно-публицистических жанров - Рассмотрение теории системы жанров А.А.Тертычного, особенности художественно-публицистических жанров, особенности жанра очерка и историю его развития в России.
.2 Путевой очерк как разновидность жанра очерка - Рассмотрение теории путевого очерка, особенностей его написания и путь становление этого жанра в отечественной публицистике.
. Исследование путевого очерка на примере творчества Всеволода Овчинникова.
.1 Всеволод Овчинников, биография, основные темы творчества. - Исследование творческого и жизненного пути Всеволода Овчинникова, рассмотрение основных его произведений.
.2 Образ Великобритании в книге «Корни дуба». - Анализ цикла путевых очерков Всеволода Овчинникова и составление целостного образа Великобритании.
Глава 1. 80-е годы XX века: журналистика и журналист
Журналистика ХХ века традиционно делится на 8 этапов. Рассматриваемый нами период - 80е годы - захватывает сразу два из них. Переломным моментом, как в истории страны, так и в истории журналистики советского времени стал апрель 1985 года, когда пришедший к власти М.С.Горбачев полностью поменял курс дальнейшего развития страны. Поэтому экскурс в историю интересующего нас периода следует также разделять на этапы «до» и «после».
Журналистика доперестроечного периода носила исключительно пропагандистский характер. Сам за себя говорит тот факт, что ЦК КПСС признал советских журналистов главными «подручными» партии. Такое лестное заявление было сделано в честь создания в 1959 году Союза журналистов СССР. С конца 60-х и до середины 80-х годов произошло лишь четыре съезда Союза, которые «уходили от тех реалий жизни, которые оставались вне поля зрения средств массовой информации и способствовали бурному расцвету застойных явлений».
Особое внимание предавалось роли победы СССР в Великой Отечественной войне, все даты связанные с ходом войны чрезмерно широко освещались во всех СМИ. Неизменным было преувеличение роли сначала Н. Хрущева, а затем Л.Брежнева в достижении побед на фронтах ВОВ. Иными словами, создавая идеальную картину жизни в стране, журналисты умалчивали лишь о трагических и спорных моментах ее истории.
Интересно также освещение средствами массовой информации интернациональной миссии советских войск в Афганистане. Со страниц газет народ узнавал о славной миссии помощи братскому народу. Телевидение показывало захватывающие репортажи Александра Каверзнева из Афганистана. Информация о том, что на самом деле советские солдаты ввязались в вооруженную борьбу с моджахедами, попросту не предоставлялась.
СМИ держали в сознании граждан картину спокойной жизни в стране. Как пишет исследователь Стровский: «В конце 70-х - середине 80-х гг. в советской журналистике утверждаются помпезность, лжепафос, безудержное славословие, явное стремление выдать желаемое за действительное, уход от реальных проблем, выдвигаемых жизнью».
Период до 70-80х годов ознаменовался также небывалым ростом количества изданий и их тиражей. Появилось большое количество совершенно новых изданий с различной тематикой. Историк журналистики Р.О.Овсепян приводит такие статистические данные. «В 1985 г. «Огонек» имел тираж 1,5 млн. экз., в 1990 - 4 млн., «Новый мир» - 425 тыс. и 2,7 млн., «Знамя» -177 тыс. и 900 тыс. экз. Самые крупные тиражи по-прежнему были у журналов «Работница» (20,5 млн.), «Крестьянка» (20,3 млн.), «Здоровье» (25,5 млн. экз.)».
Такой рост печатной публицистики приблизил страну к позиции самой читающей страны мира. К 1985 году по показателю количества газет на каждую тысячу человек СССР опережала только Япония.
К концу 70х - начал 80х годов еще больше возросла роль ТАСС. За счет государственных ассигнований произошло его полное техническое переоснащение, расширилась сеть корреспондентов. Собственные корреспонденты теперь работали более чем в 100 странах мира.
Несмотря на изменение количества печатных СМИ в Союзе, темы, которые освещались на их страницах, оставались незыблемыми. По-прежнему, журналисты и писатели стремились воспитать в своих читателях патриотизм, честность, порядочность. Возросла роль такого художественно-публицистического жанра как очерк. И хоть журналистика того периода не могла похвастаться острой социальной критикой, стремлением адекватно отражать противоречивые процессы, происходившие в стране, она все же оставалась яркой и гражданственной. Среди публицистов, затрагивающих наиболее значимые общественные темы в своих очерках, можно выделить А. Аграновского, Г. Бочарова, В. Пескова, Ю. Черниченко, С. Смирнова.
Но не поднимать неприятные темы, волнующие всю страну, было невозможно. И хоть роль самиздата и «тамиздата» (русской прессы за границей) в эти годы слегка убавилась, цензуре в СССР по-прежнему доставало работы. Огонь критики на себя принимает журнал «Новый мир», охотно публиковавший произведения неугодных власти Солженицына и Твардовского. Журнал сокращался, изымался с продажи, подвергался жесткому давлению, но все существовал. Именно там была напечатана повесть Солженицына «Один день Ивана Денисовича», вызвавшая широкий общественный резонанс.
Описывая состояние СМИ в этот период, нельзя не затронуть активно развивающиеся телевидение и радио. К 1985 году сетка радиовещания охватывала всю страну, а телевизоры в своих домах имели около 90% населения. В 1981 году страна отметила полувековой юбилей телевизионному вещанию. За это время телевидение стало цветным, круглосуточным и повсеместным. 1982 год Союз начал с общесоюзной программы, которая соединяла в себе информационную, общественно-политическую, культурно-образовательную, художественную и спортивную тематики и охватывала более 230 млн. человек.
Апрель 1985 года стал переломным историческим рубежом для страны в целом и для отечественной журналистики в частности. Курс на обновленный социализм и его более либеральным отношением к СМИ поднял интерес народа к публицистике. Перестройка подключила все средства массовой информации к пропаганде нового курса. Освещались все мельчайшие события, связанные с ускорением НТП, реконструкции производства, программы борьбы с дефицитом товаров народного потребления. Акцент делается на том, чтобы привесь каждого читателя к процессу построения «нового социализма». «Правда» публикует читательские письма с предложениями по поводу дальнейшего развития страны, оценками заявлений власти и даже поправками к программе и уставу КПСС.
Главной чертой журналистики периода перестройки является ее полемичность. Один за другим появляются сборники публицистики «Если по совести…», «Перестройка в зеркале прессы» и другие. Можно сказать, что после 70 лет молчания журналистам впервые разрешили говорить. Отсюда значительно повысился авторитет СМИ. В 1989 г. газетно-журнальный мир страны насчитывал 8800 газет, разовый тираж которых составлял 230 млн. экз., и 1629 журналов тиражом свыше 220 млн. экз.[2] Через год тиражи газет возросли на 4,6%, а журналов - на 4,3%[3].
Более того, наконец, стала решаться организаторская функция журналистики. Благодаря выступлениям видных публицистов того времени и откликам читателей удалось отклонить проект строительства Нижнеобской ГЭС. Строительство могло привести к затоплению сотни тысяч квадратных километров территории. В целом помощь в решении острых социальных и экологических проблем - это еще одна важная страница журналистики периода перестройки. Но даже в это время использование СМИ в качестве главных органов пропаганды не прекращалось. Об этом, прежде всего, говорит постановление ЦК КПСС «О газете «Правда», которое было принято на апрельском съезде 1990 года. «Будучи главной трибуной партии, - особо подчеркивалось в этом постановлении, - «Правда» призвана сосредоточить внимание на ключевых направлениях реализации политики КПСС», а журналист-коммунист, на каком бы участке не работал, должен быть «активным, думающим бойцом партии». А уже в июне был предпринят качественно новый шаг - принят первый в истории страны «Закон о печати и других средствах массовой информации».
Но даже новые тенденции в журналистике конца 80-х годов не изменяли самой структуры получения и обработки оперативной информации. Основным каналом обмена информацией и главным пропагандистским органом правящей партии по-прежнему оставался незыблемый ТАСС, что не могло не влиять на саму суть работы журналистов. Альтернативные информационные агентства начали появляться лишь ближе к распаду СССР - в 1992 году.
Научно-технический прогресс, о котором так много и широко писали газеты и журналы, дал возможность телевидению приблизиться к месту лидера среди всех СМИ. Огромный успех имели телемосты между СССР и США, которые помогали решать задачи как внешней, так и внутренней политики обоих государств. 5 сентября 1982 года состоялся первый такой телемост «Москва - Лос-Анджелес» во время молодежного фестиваля «Мы» в Америке. Инициатором с американской стороны выступил Стив Возняк, с советской - сценарист Иосиф Гольдин и режиссер Юлий Гусман. Советскому человеку было интересно заглянуть на другой континент, увидеть жизнь столь далекого ему американца. Советской власти и не нужно было другого повода, чтобы показать, где жить лучше.
Особую роль играло уже довольно развитое ленинградское телевидение. Одной из самых популярных было программа «Телекурьер». Она представляла собой обозрение и небольших репортажей, которые снимались по субботам и выходили в эфир в полночь. Именно ленинградское телевидение взяло на себя смелость передать первые интервью с академиком Сахаровым, первые митинги в обеих столицах СССР.
Завершение перестроечного периода отечественной журналистике связано прежде всего с завершением истории советской журналистики вообще, который произошел точно в одно время с распадом Советского Союза. Зато на следующий же день журналистика проснулась уже в новом качестве - журналистики российской. Но это уже совсем иная страница истории.
Глава 2. Очерк как художественно-публицистический жанр журналистики
.1 Очерк в системе художественно-публицистических жанров
Журналистика как профессия считается одной из древнейших. Но как наука она начала развиваться не так давно. До сих пор во многих аспектах исследователи не могут прийти к определенной точке зрения. Одним из таких вызывающих затруднения вопросов является вопрос о системе журналистских жанров. В своей работе мы будем использовать классификацию жанров профессора Тертычного, изложенную в его книге «Жанры периодической печати».
Итак, А.А.Тертычный предлагает традиционное разделение всех жанров журналистики на информационные, аналитические и художественно-публицистические. Так как в нашей работе предметом исследования выступает жанр очерка, то остановимся подробнее на последних.
Главное отличие художественных жанров от других состоит в том, что они сочетают в себе черты как публицистики, опорой которой является факт, так и художественности, строящейся на образах. Здесь особенно важным является отношению к языку текста, который должен не столько передавать информацию, сколько чувства, эмоции, авторское «я». Конкретному документальному факту придается значение лишь необходимой основы для выражения впечатления и авторской мысли. Сам факт часто типизируется, дается его образная трактовка.
К художественно-публицистическим жанрам А.А.Тертычный относит следующие: очерк, фельетон, памфлет, пародия, сатирический комментарий, житейская история, легенда, эпиграф, эпитафия, анекдот, шутка, игра.
Главным жанрообразующим признаком является именно сочетание репортажного (наглядно-образного) и исследовательского (аналитического) начал. Причем в большинстве случаев это сочетание не будет сбалансированным: автор может отдать предпочтение либо художественности, либо аналитичности в зависимости от предмета и цели работы. Именно этот факт порождает многочисленные споры на предмет того, к какой же группе жанров стоит относить очерк - художественным или документальным. Одной из наиболее ярких особенностей жанра является типизация героев, ситуаций, явлений, которые описываются в текстах. Автор выбирает типичное явление и извлекает из него типичные черты. В композиционной основе очерка может лежать лишь описание, без сколько-нибудь конкретного сюжета.
Еще одной особенностью очерка, как и других художественно-публицистических жанров, является ярко выраженное авторское «я». Автор имеет возможность не только описывать ситуацию, но и непосредственно участвовать в ней. Повествование часто ведется от первого лица. Это дает очеркисту более широкую палитру возможностей в построении текстов, использовании художественных средств, привлечении косвенных фактов, сопоставлений, аналогий и пр. Такое мощное авторское начало повышает уровень доверия аудитории к тексту и приближает его к читателю. Очеркисты часто прибегают к так называемой интимизации - совокупности стилистических приемов, с помощью которых автор налаживает контакт с читателем, как бы делая его не только свидетелем, но и участником события со своими мыслями, чувствами, вопросами (Л.Булаховский).
Нельзя не отметить такую особенность построение очерка как некоторая вольность, несистемность изложения. В этом смысле очерк можно сравнить с эскизом или набором эскизов, набросков. Ситуацию или героя не обязательно описывать со скрупулезностью ученого, достаточно лишь выделить типичные черты, делающие общий образ индивидуальностью.
И, конечно же, говоря об очерке как о жанре журналистике важно указать такую его черту как документальность. В любого журналистского текста обязан лежать факт. «Современному очерку чаще всего свойственна документальная насыщенность, часто - в ущерб художественности. Это, очевидно, вызвано тем, что исходный материал, т.е. фактические события, о которых сообщает очеркист, часто настолько драматичен, сюжеты их настолько непредсказуемы, раскрываемые тайны настолько заманчивы, сенсационны, что сами по себе способны привлекать внимание читателя и восприниматься им на уровне информации, черпаемой из самых интересных художественных произведений. В этом случае потребность в интенсивной художественной переработке исходной информации нередко становится излишней».
История развития жанра очерка лишь подтверждает вышеперечисленные его черты. Расцвет очерковой литературы приходился на время подъема народного самосознания: в годы промышленного роста, когда обостряется капитализация определенных кругов дворянства и крепнет буржуазия (1840-е гг.), в годы бурного подъема революционно-демократического движения (1860-1870-е гг.) и в эпоху диктатуры пролетариата. Очерки 1840-х годов носили название «физиологических очерков», которые пришли из буржуазной Франции. Вслед за Бальзаком и Руссо стали издавать сборники очерков Некрасов («Физиология Петербурга»), Булгарин («Очерки русских нравов, или лицевая сторона и изнанка рода человеческого»). Впервые объектом художественного отображения становились люди из низов.
В литературе 60-70-х гг. 19 века царствовал просветительский очерк. Представители этого жанра - Левитов, Н.Успенский, Решетников - значительную часть своего творчества посвятили реалистичной обрисовке жизни эксплуатируемых низов общества, прежде всего жизни крестьянства.
-е годы подарили литературе так называемый народнический очерк. Одним из ярчайших его представителей был Глеб Успенский. К сожалению, эпоха народнических очерков не была долгой, так как крестьянская демократия не имела возможности развивать уровень своей культуры.
Пролетарский, или советский, очерк имеет ряд особенностей, отличающих его от всего того, что писалось прежде. Значительно расширилась тематика очеркового творчества. Первым из направлений советского очерка были зарисовки событий гражданской войны (Л.Рейснер, М.Шагинян, Д.Фурманов). С началом социалистической реконструкции возникает проблемный очерк, который для каждой классовой идеологии был свой. Среди писателей того времени выделяют мелкобуржуазную группу «Леф», индустриалистов Б.Кушнера и С.Третьякова. Особую роль в развитии жанра сыграли очеркисты газеты «Комсомольская правда» - Б.Галин, Г.Киш, З.Чаган, Я.Ильин. Они поднимали злободневную проблему организации социалистического труда и сложностей жизни рабочего человека в этих условиях. В это время очерк как жанр журналистики уже отделился от очерка литературного. Считается, что заслуга этого отделения принадлежит А.М.Горькому, который в письмах к своему коллеге указывал, что «исходным в определении текста, имеющего известную литературную форму, как «очерка» является глагол «очерчивать». Другие исследователи родоначальниками советского очерка называли Чехова («Остров Сахалин»), Короленко («В голодный год»), Успенского («Без языка»). В 1929 году А.М.Горький создал журнал «Наши достижения», номера которого состояли в основном из очерков об успехах и поражениях великой социалистической стройки.
.2 Путевой очерк как разновидность жанра
очерк овчинников великобритания художественный
Путевой очерк можно по праву назвать одним из старейших журналистских жанров. Его название напрямую указывает на его предназначение - описать дорогу, маршрут, новые местности. Путевой очерк - это постепенно развертываемая картина мира, ограниченного дорогой, границами города, области, страны, континента. Это один из самых многогранных жанров, ведь автор может включить в свой рассказ не только географические зарисовки, но и портреты, реплики, ситуации. Как и в целом жанр очерка, так и его разновидность путевой очерк, подразумевает достаточную вольность изложения. Для раскрытия темы, которую автор выбирает для рассмотрения, могут использоваться приемы как документальные, так и художественно-образные. Автор часто является не только наблюдателем, но и катализатором возникновения и развития описываемой ситуации и даже в чем-то первооткрывателем. Непосредственно сюжет очерка представляет собой последовательность ситуаций, событий, описаний - всего, что автор имел возможность увидеть и услышать во время своего пути. Разумеется, это не означает, что содержанием такого текста должно быть простое перечисление фактов. Все, что автор считает нужным упомянуть в своем очерке, должно быть тщательно отобрано и подчинено замыслу, идее. Большую роль здесь играют детали и фрагменты. Чтобы избавиться от монотонности сухого изложения хода пути, автор может использовать сюжетные зарисовки, яркие картинки и подробности. Конечно же, важным элементом является описание пейзажей. Такие микротексты-пейзажи составляют канву очерка, помогают читателю представить целостную картину. По ходу своего маршрута или пребывания на местности автор непременно встречается с множеством людей, портреты которых затем вписываются в общую канву повествования и способствуют раскрытию темы текста.
Частым приемом жанра путевого очерка является использование прямой речи. Она может передать колорит народа определенной местности, стать важной характеристикой в описании героя, повысить уровень доверия читателя к тексту.
Несомненно, теория жанра путевого очерка в России мало разработана, хотя существует он в нашей стране минимум с 18 века. Одним из первых и самых ярких примеров произведений, написанных в этом жанре, является «Путешествие из Петербурга в Москву» Радищева.
Эта книга, направленная против царизма и крепостного строя, вызвала гневную реакцию со стороны императрицы Екатерины II. Самого писателя вскоре после выхода книги заключили в Петропавловскую крепость, а затем и вовсе сослали в Сибирь. Ленин ставил Радищева «первым в ряду русских революционеров, вызывающим у русского народа чувство национальной гордости». Так что же такого революционного могло быть в обычных путевых заметках?
Каждая глава «Путешествия» представляет собой небольшой очерк о жизни российской глубинки. В каждом очерке - яростное и беспощадное раскрытие пороков губительного для России, по мнению Радищева, крепостнического строя. Здесь и описание быта крестьянина, его ежедневного труда, его забот и трудностей, картины эксплуатации человека человеком и даже рабской продажи.
Радищев заложил основы путевого очерка уже в 18 веке, но в дальнейшем этот жанр не слишком часто использовался русскими писателями. В 19 веке выделяют лишь два по-настоящему стоящих произведения, написанных в этом жанре - это цикл очерков А.С.Пушкина «Путешествие в Арзрум во время похода 1829 года» и И.А.Гончарова «Фрегат Паллада». Общим началом этих произведений является отсутствие пиетета перед заграницей, который был так присущ русскому обществу 19 века. В путевых заметках обоих авторов сквозит чувство гордости за Россию, а русских людей они ставят на голову выше любого иностранца. В остальном же циклы очерков значительно разняться. Небывалой лаконичности Пушкина противопоставлена пышность гончаровского слога, который не упускал ни единой детали своего продолжительного путешествия.
В веке 20 выдающимися представителями жанра путевого очерка считают И.Ильфа и Е.Петрова. Вышедшая в 1937 году книга «Одноэтажная Америка» представляет собой целую энциклопедию жизни столь далекого от нашей нации народа. Сюжет повествования довольно прост. Вчетвером (два автора и супружеская пара из Нью-Йорка) путешественники пересекают Америку от Атлантики до Тихого океана и обратно. Замысел корреспондентов «Правды» был далек от напряженной политики двух стран. На страницах книги описывается обычная жизнь американца. По ходу путешествия читатель видит большое количество портретных зарисовок как знаменитых, так и обычных американцев, русских эмигрантов в США. Большое количество пейзажных картинок помогают читателю отчетливо представить, какая она - далекая Америка. Отличной от многих других произведений своего времени книгу делает полное отсутствие идеологических моментов. Здесь отсутствует какая-либо пропаганда сталинского режима. Писатели показали объективную картину жизни в другой стране, без очернения или раболепного восхищения. О многих вещах советский человек впервые узнал именно из их рассказа, например, о паблисити, жизни в кредит и идеологии потребления.
У творчества писателей Ильфа и Петрова было множество последователей. В 1955 году писатель Борис Полевой также совершил поездку по США, итогом которой стала его книга «Американские дневники». В 1969 году уже другие корреспонденты «Правды» - Б.Стрельников и И.Шатуновский - повторили маршрут Ильфа и Петрова с целью сравнить Америку 30-х и 70-х. Путевые записки журналистов стали основой их книги «Америка справа и слева». А в 2008 году российские журналист Владимир Познер и телеведущий Иван Ургант выпустили фильм «Одноэтажная Америка», который рассказывал об их совместной поездке по следам легендарных писателей.
Глава 3. Исследование путевого очерка на примере творчества журналиста Всеволода Овчинникова
.1 Всеволод Владимирович Овчинников, биография и основные темы творчества
Предметом исследования в нашей работе является книга Всеволода Овчинникова «Корни дуба». Чтобы глубже и точнее понять ее содержание стоит обратиться к самому автору, а точнее проследить его биографию. Прошедший 2011 год был юбилейным годом для журналиста, писателя и востоковеда Всеволода Владимировича Овчинникова - 85 лет жизни и 60 лет творчества. Его перу принадлежит не только бесчисленное количество колонок, репортажей и очерков, но и двадцать книг, за три из которых Овчинников был удостоен Государственной премии СССР.
Всеволод Владимирович родился в 1926 году в Ленинграде. Детство писателя прошло на Фонтанке и в залах Мариинского театра, где пела его крестная Софья Петровна Преображенская. Война началась через две недели после выпускного вечера по окончании седьмого класса. «Началась блокада, начался массовый голод, от которого особенно пострадали мы, 15-летние мальчишки, в разгар юношеской перестройки организма. Из 24 подростков нашего класса до весны 42-го года дожило лишь семеро...» Воспоминания об ужасах войны и блокады Ленинграда позже отразились в книге «Горячий пепел», увидевшей свет в 1986 году. Осенью 1942 года семью Овчинниковых эвакуировали в село Плетнево Омской области, где юноша с семью классами образования получил первую работу счетовода и экстерном закончил девятый класс. Как признается сам писатель, эти неполные 10 классов образования в последствие спасли ему жизнь, когда прямо с фронта юношу комиссовали в Ленинградское военное училище. О знаменательном дне окончания войны Всеволод Владимирович вспоминает так. «Самым знаменательным событием для моего родного города стал первомайский парад 1945 года. Он был в Ленинграде первым с довоенных лет. Когда я стоял в парадном строю на Дворцовой площади, душа буквально взлетала на небеса».
Из-за развившейся близорукости лейтенант Овчинников не мог продолжать военную карьеру и поступил в Военный институт иностранных языков на китайское отделение, что в последствие оказалось поворотным моментов в его судьбе. Когда в 1949 году была провозглашена КНР, китайский язык вдруг стал приоритетным в лингвистике. Курсовая работа Овчинникова «Советская литература в Китае» была опубликована в престижном журнале «Новый мир». В 1950 году в качестве переводчика с китайской делегацией Всеволод Владимирович знакомится с главным редактором «Правды» Леонидом Ильичевым, который берет талантливого молодого человека к себе в штат. Так, Всеволод Овчинников неожиданно становится газетчиком.
Уже через 3 года работы в международном отделе «Правды» Овчинникова отправляют в длительную командировку в Китай. Как говорит сам журналист, «так я стал самым молодым зарубежным корреспондентом не только в "Правде", но и вообще в советских средствах массовой информации. Уехал за рубеж в 27 лет, тогда как обычно в такую командировку посылали людей с уже сложившейся репутацией, как правило, сорокалетних».
Вернувшись через семь лет в СССР, Овчинников начинает интенсивно изучать японский язык и культуру. Трудностям развития этой страны посвящены множество его проблемных очерков. В 1962 году он начинает работать корреспондентом «Правды» в Стране восходящего солнца. Именно эта командировка стала основой одной из лучших книг писателя «Ветки сакуры» («Рассказ о том, что за люди японцы»).
В 1974 году благодаря отличному знанию английского языка Овчинникова отправляют собкором «Правды» в Великобританию. Он ведет собственную колонку с путевыми заметками о нравах и обычаях сложного для понимания английского народа. Творческим отчетом за четырехлетний период пребывания на Туманном Альбионе стала книга «Корни дуба» (Впечатления и размышления об Англии и англичанах).
«Мои книги о японцах и англичанах - сгусток того, что писали об этих народах разные исследователи в разные времена. Читателей привлекает именно их насыщенность», - пишет Овчинников.
Кроме японского и английского путешествий Всеволод Овчинников бывал в краткосрочных командировках в США, Никарагуа, Мексики, Индонезии и Индии. Кроме постоянных путевых очерков и заметок в «Правде», а затем «Российской газете» эти поездки породили еще и книгу «Стихия гонки», объединившей серии репортажей из этих стран.
В 1984 году вышел в свет настоящий шедевр творчества Овчинникова - книга «Горячий пепел» («Хроника тайной гонки за обладание атомным оружием»). Построенная на чистой документалистике, повесть больше напоминает захватывающий политический детектив. Как признается сам автор, эта книга стоит особняком в его творчестве, так как она основана не на личных впечатлениях как другие, а на изучении и сопоставлении исторических фактов.
«Сакура и дуб» и «Горячий пепел» были удостоены Государственной премии СССР, но никой пропаганды советского режима и власти в них не найти. Более того, ни одна из этих книг не подвергалась цензуре и редактированию. Свободно говорить о вещах, связанных с международной политикой, писателю помогли две вещи. Во-первых, опыт работы Овчинникова был одним из самых ранних в стране. Редакторы не осмеливались править тексты, понимая, что этой лучше автора никто не знает никто. Во-вторых, компетентность заявлений и рассуждений Овчинникова не вызывала ни малейших сомнений. В творческой автобиографии, напечатанной на страницах «Российской газеты» в 2011 году, Овчинников пишет о своем творческом девизе и истории его появления. «В начале 70-х мне довелось посетить Иран и побывать в Ширазе - легендарном городе роз, соловьев и поэтов. Меня привели на могилу Хафиза. Возле нее всегда сидит седобородый старец с томиком стихов этого персидского поэта.
Нужно положить книгу на надгробную плиту и раскрыть ее наугад, чтобы получить напутствие в жизни. Я проделал это с бьющимся сердцем. И вот что прочел мне старец: "Воспевать красоту звездного неба вправе лишь поэт, постигший законы астрономии". Откровенно говоря, до меня не сразу дошел глубокий смысл напутствия. Выходит, одного литературного таланта недостаточно. Мало заставить читателя увидеть и почувствовать то, что видел и чувствовал автор. Надо постичь подспудную суть событий, надо знать о предмете стократно больше, чем потенциальные читатели.
Осознав это, я по-настоящему понял, почему моя компетентность служила тем коконом, который защищал меня от цензуры в советские времена. Как газетные, так и телевизионные начальники чувствовали, что я знаю о Китае и Японии гораздо больше их. И не решались делать мне замечания, дабы не попасть впросак».
Попадая в новую страну, Овчинников писал обо всем: от трудностей приобщения к быту в Лондоне до национально-освободительной борьбы на Дальнем Востоке. Чтобы показать всю полноту картины жизни в стране, не упускал ни единой детали, описывая новый мир от природы до человеческого характера. Он легко вникал в самые острые социальные проблемы Индии и входил в закрытые английские дома. Любознательность, неугомонность и компетентность - вот ключевые слова творчества Всеволода Овчинникова, что подтверждает его 60-летняя работа.
В настоящее время выдающийся журналист Овчинников работает обозревателем в «Российской газете», ведет постоянную колонку «Час с Овчинниковым» в ее приложении «Неделя», а также является почетным членом российско-японского комитета двадцать первого века и экспертом политической сети «Кремль.org».
.2 Образ Великобритании в книге Овчинникова «Корни дуба»
Знакомство со всем новым не может не начаться с трудностей, непониманий, неприятий. Так и у русского журналиста, приехавшего жить в далекую Англию, первые приключения начались с самого утра, стоило ему только зайти в ванную и обнаружить там «умывальник без пробки и душа». Именно с главы с таким названием и начинает свой долгий рассказ о туманном Альбионе Всеволод Овчинников, автор книги «Корни дуба. Впечатления и размышления об Англии и англичанах». Книга построена из серии очерков таким образом, что глава за главой мы все глубже проникаем в саму суть страны, столь далекой от нас географически и морально. Условно все произведения можно разделить на три части: англичане и английский быт, устройство государства, история страны и ее отношений со всем континентальным миром. Всеволод Овчинников строит свою книгу таким образом, что читатель с каждым шагом все больше расширяет свой взгляд на Англию, пока разрозненные картинки не сложатся в мировую панораму. В основе каждого его очерка непременно лежит яркая, говорящая картинка, показывающая то, о чем автор поведет речь дальше. На какую бы тему Овчинников не заговорил в той или иной главе, вначале он всегда переносит читателя на улицы Лондона или Эдинбурга, как будто предоставляя ему право самому удостовериться в подлинности его слов. Именно живая и говорящая образность привлекает читателей в книге «Корни дуба», делает ее отличной от обычного путеводителя или учебника по страноведению. Вторым стимулом взяться за чтение этой книги, как и любого другого произведения Всеволода Овчинникова, является язык авторского повествования. Необычные сравнения, тонкие детали, изысканные метафоры делают чтение приятным, а информацию, заложенную в любом тексте, простой для восприятия и представления. Предостерегая нас от излишней субъективности, в конце каждой главы автор приводит цитаты известных людей, экспертов из различных изданий, давая читателям шанс сравнить собственное суждение, сложившееся у них по прочтении, с авторитетными мнениями.
При прочтении «Корней дуба» кусочек за кусочком складывается мозаика сложнейшего из образов - картина Великобритании. Так какой он, этот образ?
Лошадь сказала, увидев верблюда:
«Какая нелепая лошадь-ублюдок!»
Верблюд подумал: «Лошадь разве ты?
Ты же просто верблюд недоразвитый…»
Первая мысль, утверждаемая опытным журналистом-международником Всеволодом Овчинниковым, - нельзя подходить к чужому народу со своими мерками. Приезжая в другую сторону, не стоит бороться с ее неудобствами, нужно их принять и понять, даже если это неудобство каждый день поджидает тебя в ванной комнате. Изучение другой страны Овчинников сравнивает с изучением иностранного языка: «куда легче запомнить слова, чем осознать, что они могут сочетаться и управляться по совершенно иным, чем у нас, правилам. Грамматический строй родного языка довлеет над нами как единственный, универсальный образец, пока мы не научимся признавать право на существование и за другими. Это в немалой степени относится и к национальному характеру, то есть грамматике жизни того или иного народа, которая труднее всего поддается изучению». Национальный характер англичан нельзя даже назвать живучим - он вечен, незыблем и самодостаточен. Он одновременно открыт и легко читаем и загадочен и непонятен чуждому ему восприятию. Великолепные поэты и мистики и зачинатели научно-технической революции, учтивые джентльмены и яростные колонисты-завоеватели, вежливые и радушные садоводы и горделивые снобы. Все это - англичане. Чтобы понять этот самобытный характер нужно…лишь быть англичанином. Тем не менее, Всеволод Овчинников предпринимает хорошую попытку разобраться во всех противоречиях этого феномена и обращает внимание на самого одного незыблемого и постоянного в своих проявлениях обитателя зеленого острова - природу.
«Если бы вам вздумалось вскрыть сердце англичанина, вы обнаружили бы в самой середине его клочок подстриженной лужайки». Никос Казандакис (Греция)
Ландшафты Англии не отличаются сочностью цветов, пейзажами, способными захватить дух, контрастами и рекордами. Здесь маловато крутых ущелий, снежных вершин и лазурных берегов. Все, чем природа этого острова может порадовать глаз, - это изумрудная зелень широких лугов, тяжелый туман, сквозь которое еле продирается холодное солнце, серые зубы острых скалистых берегов. Главное, что дарят такие картины - это спокойствие. Умеренность и недосказанность - вот главные черты английской природы, которые она даровала и народу, который в ней живет. «Природа Англии столь же не склонна к крайностям, как и ее продукт - англичанин. Отсутствие резких контрастов, то есть опять-таки умеренность, - вот ключевая характеристика не только английского ландшафта, но и английского климата», - пишет Овчинников. И действительно, представляя себе Лондон или Ливерпуль невозможно избавиться от навязчивой картины каменистых улиц и дождя. И даже этот дождь не идет бурным ливнем с громовыми раскатами и молниями, а просто моросит день за днем. Идя по улице, ты непременно рассчитываешь насквозь пропитаться этой моросью, как иностранец медленно пропитывается духом английского города. Овчинников утверждает, что в жизнь Англии нельзя прыгнуть как в омут с головой, важно именно почувствовать и пропитаться ею, как дождем. Даже уличная толпа в английском городе - это не толпа, а просто множество отдельных людей. Английская улица с ее многотысячным потоком людей не приспособлена к дружеским встречам, увеселительным прогулкам, шумным мероприятиям. Это просто канал, дорога для человека из пункта А в пункт В. Англичанин идет по ней совершенно отстраненно от других людей, погруженный в свои дела и заботы. И даже если кто-то с кем-то вынужден поговорить, это делается на пониженных тонах, чтобы атмосфера беседы оставалась как можно более интимной, не публичной. Совсем иное дело - дом англичанина.
Мой дом - моя крепость.
«Дом служит англичанину крепостью, где он может укрыться не только от непрошеных посетителей, но и от надоевших забот. Переступить этот порог значит для англичанина переместиться в совершенно другой мир, абсолютно не связанный с миром его повседневного труда». Отношения этой нации к частной жизни практически священное. Здесь можно встретить огромное количество разнообразных запретов. За ужином непринято говорить о работе. Когда англичанин переступает порог родного дома, его профессия остается ждать на холодных ступеньках до следующего трудового дня. Автор описывает ситуацию, когда будучи приглашенным в английский дом, он несколько вечеров подряд разговаривал с видным лондонским писателем о собачьих выставках и садовых удобрениях, даже не подозревая, кто перед ним. Звонить домой по рабочим делам считается дозволенным только в самых крайних случаях, а заглянуть в гости к другу без предварительного соглашения означает чуть ли не хамство. «Культ частной жизни, возвеличение домашнего очага - осевые координаты национальной психологии англичан. Именно «домоцентризм» часто дает ключ к пониманию своеобразных черт их характера». Например, к отношению к братьям нашим меньшим.
«Страна, где собаки не лают, а дети не плачут, - так хочется порой назвать Англию на основе первых впечатлений».
Англичан часто называют слишком жестоким народом. Трудно согласиться с таким высказыванием, глядя, как типичный лондонец в дождь несет зонт не над своей головой, а над семенящей под его ногами болонкой. «Любовь к собакам и кошкам в Англии давно уже превратилась в некий культ. Когда лондонец называет своего терьера любимым членом семьи, это вовсе не метафора, французских или немецких студентов обычно поражает, что в английских семьях домашние животные явно занимают более высокое положение, чем дети. Это проявляется и в моральном плане (ибо именно собака или кошка служат центром всеобщих забот) и в плане материальном. Девушка с континента, гостящая в лондонской семье ради практики в языке, с удивлением замечает, что если бульдогу или сеттеру дают хороший мясной ужин, то дети, обедающие в школе, получают вечером лишь кусок хлеба с консервированными бобами да чашку чая». Примеры, которые приводит Овчинников, говорят сам за себя. По статистике в год англичанин жертвует в приюты бездомным животным в разы больше денег, чем на помощь бездомным детям. Проведя небольшой экскурс в историю, Всеволод Владимирович приводит две говорящие даты.
год - создание Королевского общества по предотвращению жестокости к животным.
год - создание Национального общества по предотвращению жестокости к детям.
А первое местное общество по защите детей от побоев было открыто в здании бывшего приюта для безумных собак. Любимой темой обсуждения в любом английском обществе - это проблема жестокого обращения с животными, в то время как по отношению к воспитанию детей среди английских матерей бытует мнение, что «пожалеть розгу - испортить ребенка». Сдержанные во всем, англичане не изменяют своему характеру даже в обращении с собственными детьми. Основа воспитания - фраза «Behave yourself!» - «Возьми себя в руки!». Неудивительно, что повзрослев, англичанин так и держит себя в ежовых рукавицах. Чем раньше ребенок станет независимым, тем проще ему будет в жизни, - справедливо помогает мама и отправляет любимое чадо в школу-интернат. Такие школы - а вернее их выпускники - это целое явление в Англии, длительность которого измеряется веками. Выпускники Итона, Винчестера, Регби, Харроу - это будущие члены парламента, министры, лорды и верховные судьи. Словом, элитная каста, доступ к которой строго ограничен.
«Джентльмены - один пенс; мужчины - бесплатно»
Пробки в Лондоне - городе с населением 8 миллионов человек - дело обычное. Но очереди из блестящих роллс-ройсов возле Виндзора возникают лишь в одно время. Вот уже третий век в начале лета проходят королевские скачки в Эскоте. Море атласных шляпок, кремовых платьев и галстуков пахнет конским потом, клубникой со сливками, шампанским и деньгами. В королевской ложе, как и два века назад сидит королева, вокруг - ее свита, остальные места - богатые вельможи. В Англии не меняется не только форма правления, но миросознание людей. В 21 веке Великобритания так и не избавилась от социальной дифференциации, хоть официально она больше не существует, по факту народ все еще делится на «знать и челядь». «Английская элита рассматривает себя как породистый класс, который под воздействием таких факторов, как наследственность, традиции, воспитание, лучше других подготовлен для управления страной; как особый сорт людей, специально предназначенный стоять у кормила власти. Устойчивость британского истеблишмента в значительной степени умножается тем, что многие представители других классов инстинктивно разделяют подобную точку зрения».
Глава «Маршрут золоченой кареты» открывает серию очерков о политическом устройстве Великобритании. Главный вопрос обсуждения в этой теме - это, конечно же, место королеве в этой системе. Всякий парламентский акт должен получить (правда, теперь заочно) королевскую санкцию и доныне неизменно начинается словами: «Да станет законом, изданным ее величеством королевой по совету и при согласии лордов духовных и светских, а также палаты общин в период созыва нынешнего парламента…» Но фактически королева и вообще поддержание монархии в стране давно уже стали еще одной достопримечательностью Лондона. «С 1707 года не было случая, чтобы билль, принятый парламентом, не смог стать законом из-за того, что ему было отказано в королевской санкции. С 1783 года не было случая, чтобы монарх сместил премьер-министра», - подтверждает эту мысль Овчинников. Золоченая карета и старые как мир ритуалы, например, отчет премьер-министра перед королевой каждый вторник, нужны не только для галочки. Они несут в себе мощную идеологическую нагрузку, поддерживают патриотизм англичан, апеллируют к их врожденной любви к истории своей страны. Существование королевы, которая правит, но царствует, также способствует укоренению чувства незыблемости государственных устоев, смирению перед настоящей властью, которая существует не для элиты, как королева, а для народа.
Таким же постоянным институтом, как королевская власть, является английский парламент, состоящий из палаты лордов и палаты общин. Овчинников сравнивает палату лордов со стоянкой для отслуживших свой срок дорогих автомобилей. Если количество членов палаты общин - основного законодательного органа Великобритании - строго держится в рамках 635 человек, то наполняемость палаты лордов всегда разная. В нее приходят бывшие «звезды» политики, спорта, искусств, чтобы не затеряться в общей массе, а остаться «элитой». Не менее половины из них - наследственные пэры, гордо несущие свой флаг голубой крови десятилетиями. Остальные же - крупные бизнесмены, вышедшие когда-то из народа и сумевшие разбогатеть. Вспомогательный орган в руках противников социального прогресса - так определяют роль палаты лордов.
Немалое количество различных институтов власти превращает само ведение политики Англии в своеобразный спорт. Плюрализм - слово, неизвестное английским политикам. Издавна за право выдвигать и проводить законы борются две команды. Когда-то это были тори и виги, сегодня они носят название консерваторов и лейбористов, но суть остается та же. Так обрисовывает законодательный процесс в английском парламенте Всеволод Овчинников. «В своем нынешнем виде палата общин столь же приспособлена к двухпартийной системе, как футбольное поле для двух команд. Их основные составы - непосредственные участники матча - сидят друг перед другом на передних скамьях, тогда как всем остальным приходится довольствоваться участью запасных игроков, тщетно дожидающихся возможности ударить по мячу». Смена власти в Лондоне - победа одной из партий - напоминает государственный переворот, но только на смену танкам там пришли…грузовики. Ведь когда меняется партия власти, меняется и премьер-министр, что всего лишь означает смену временного жителя дома 10 на Даунинг-стрит - дома. Переезд премьер-министра именно в день, когда оглашены результаты выборов, - это еще одна традиция, еще одна церемония английской парламентарной монархии.
Власть в Великобритании имеет два крыла: с одной стороны, это стареющая королева, престарелые пэры и старая как мир монархия, с другой - стремящийся к демократизации парламент, который, по сути, является единственным реальным источников власти. Так зачем же они друг другу? Британские журналист Дэвид Фрост и писатель Энтони Джей дают исчерпывающий, на наш взгляд ответ на этот вопрос.
«Если присмотреться внимательнее, становится очевидным, кто управляет страной. Это верхушка гражданской службы. Они делают вид, будто являются лишь старшими клерками, администрацией, смиренно и безымянно выполняющей приказы, проводящей в жизнь решения, принятые другими. Они действительно безымянны - они не подотчетны общественности. Возможно, они и вправду смиренны. Но, так или иначе, они и есть наше правительство. Ибо сама система построена так, что именно они принимают решения по долгосрочным проблемам и определяют политику на будущее, даже если под документом стоит подпись политика, а на телевизионном экране появляется его улыбка.
Возникает вопрос: если государством управляют чиновники, чем же тогда занимаются политические деятели? Подобную деятельность вряд ли можно назвать искусством управления, скорее искусством рекламы. Да, политики занимаются именно этим. Они служат рекламными агентами нашего подлинного скрытого правительства - чиновничества»
За размышлениями о непростом, как кажется на первый взгляд, политическом устройстве Великобритании Всеволод Овчинников подходит к вписыванию ее в международный контекст.
«Туман над Ла-Маншем - континент изолирован».
Говорят, что в каждой шутке есть только доля шутки. Вот и в этой известной насмешке англичан над самими собой раскрывается еще одна черта этого народа - самодостаточность, граничащая с горделивым презрением остального мира. Для англичан слово «континентальный», которое в нашем языке употребляется разве что только со словом «климат», имеет особое значение. Оно означает все чужое, не такое, худшее, чем дома. Великобритания любит противопоставлять себя континенты. Все, что за Ла-Маншем, для них непозволительно неумеренно, неспокойно, даже не цивилизованно. Давно известен тот факт, что англичане с неохотой учат иностранный язык, потому как считают это ненужным занятием, ведь все говорят на английском! В доказательство этому Овчинников приводит забавный разговор с британцем.
« Восьмой год подряд езжу отдыхать в Португалию, каждый раз покупаю сигары в одном и том же киоске в Лиссабоне - и, представьте, этот торговец до сих пор не удосужился выучить ни слова по-английски…»
Обвинять британцев в таком холодном отношении к другим нациям неправильно. Натуру островитянина не преодолеть. Тем более что Англия не привыкла считаться с другими народами, которые можно попросту подмять под себя. Так в главе «Исключение из правил» Овчинников рассказывает печальную историю Ирландии, части Соединенного королевства.
«Если не считать моря и неба, в портрете Ирландии преобладают две краски: свежесть травы спорит с сединой камня», - пишет Овчинников. В Ирландии практически все сохранило свою историческую первозданность, даже люди. В отношении к своим колониям англичан трудно назвать вежливыми джентльменами, скорее - жестокими завоевателями. А Ирландия стала первой британской колонией. Во времена Генриха II был даже составлен специальный акт «Статут Килкенни», который, по сути, легализовывал апартеид во всех его формах. Ирландцам запрещалось селиться за дозволенной чертой, вступать в браки англичанами и даже разговаривать на своем родном языке. Термин «плантация», ставшим на долгое время символом рабовладельческого строя, начал использоваться именно на ирландских землях. Душащие запреты и поборы, невозможность создания любых внешнеэкономических связей, голод, начавшийся в 40-х годах 19 века, приводили к нескончаемым потокам эмигрантов. Даже сейчас, спустя столько лет, население Ирландии превышает и трети населения Англии. Вот откуда столько голого камня на бескрайних изумрудных ирландских полях - это оставленные когда-то жилища, к которым никто так и не возвратился.
«Писать книгу об Англии и англичанах без главы, посвященной Ирландии, - значит пропустить фазу в английской социальной и политической истории, которая проливает много света на английский характер.
Англичанин должен управлять, должен управлять один, не допуская, чтобы какая-то низшая раса посягала на его главенство, причем все расы для него считаются низшими. Полная невосприимчивость, полная слепота ко всем другим качествам, кроме собственных; холодное упрямство и полная неспособность изменить свои методы или приспособиться к другому темпераменту - все это разительно бросается в глаза в отношениях Англии с Ирландией», - пишет Прайс Кольер (США).
«Разъединенное королевство»
Говоря в целом о Великобритании многие иностранцы, прежде всего, имеют в виду именно Англию, но такое отождествление нельзя назвать верным. Если быть точным, Англия - это лишь часть Великобритании, в которую также входят Шотландия и Уэльс. Если включить в этот список еще и Северную Ирландию получим Соединенное Королевство. Люди, о которых говорит в своей книге Всеволод Овчинников - это англичане, граждане, а вернее подданные, Англии. Иностранцу эта разница кажется совсем незначительной, но назови ты шотландца англичанином, будучи в Эдинбурге, тебя посчитают грубияном. Здесь играет не только горделивая чопорность англичан, но и гордость шотландцев, уэльсцев и ирландцев, которые все же считают себя жителями относительно независимых государств. И эта относительность очень важна для каждого народа. Выражение «английский парламент» также режет ухо шотландцу, как и «русская пятилетка» нам. И хоть «Юнион Джек» - государственный флаг Великобритании - и объединяет все британские государственные единицы, каждая из них - индивидуальность. Межнациональная рознь - не новость для Британии. По сей день на стенах домов в Уэльсе можно увидеть свежие надписи «Англичане убирайтесь домой!». А в обеих палатах парламента время от времени возникают бурные обсуждение проблемы национальных волнений в Дублине или Глазго. Подводя итог этому щепетильному вопросу, Всеволод Овчинников пишет: «Итак, не будем забывать, что на Британских островах обитает не один, а четыре народа, что, кроме англичан, там есть шотландцы, ирландцы и уэльсцы, национальное самосознание которых весьма обострено. Так что, оказавшись на родине Роберта Бернса, не следует называть его своим любимым английским поэтом или, опустившись в шахту Южного Уэльса, выражать радость по поводу встречи с английскими горняками…»
В завершающей главе «Джон Булль: слагаемые и сумма» Всеволод Овчинников подводит итог своим размышлениям об Англии и англичанах и выявляет основные черты этого уникального народа.
сдержанность. Некоторая холодность и замкнутость англичанина связана совсем не с отсутствием приветливости и участия. Основное их правило - не быть назойливым, не нарушать границы чужого привата.
уравновешенность, уживчивый характер. Англичане не считают нужным тратить энергию на любые споры и ссоры. Потерять самообладание в какой-либо ситуации - неприемлемо для всегда спокойного жителя туманного Альбиона.
бережливость. Это качество распространяется на абсолютно все сферы существования англичанина. Они бережны как по отношению к чужой частной жизни, так и к продуктам в своем холодильнике.
природная флегматичность. Недемонстративность и некоторая нечувствительность англичан - черта врожденная. Даже понятие «друг» в этой стране чаще всего означает лишь «знакомый». Бурное проявление чувств вряд ли свойственно этой нации.
скептицизм. Жизнь англичанин воспринимает такой, как она есть, и великолепно умеет отключаться от проблемы, даже если минуту назад она вызывала у них самые бурные эмоции. Это одновременно делает его в высшей степени оптимистом и становится источником его слабости, ведь такая позиция ведет к самообману.
консерватизм. В Англии это слово не несет в себе ни малейшего негативного оттенка. Консерватизм означает уважительное отношения к истории, к установившимся порядкам, традициям. Это то, что поддерживает спокойное течение жизни - идеальное состояние для англичан.
тяга к «золотой середине». По мысли Овчинникова, англичанин во всем стремиться отойти от крайности. Это касается как их одежды, так и их конституции. Во всем серость, посредственность - лучший трамплин для творчества.
характер кельтов. Хоть сегодняшнего англичанина трудно поставить рядом с его прапредком - кельтом, какие-то отголоски этого необузданного характера остались, хотя в большей степени кельтские начала сохранились все-таки в ирландцах: «склонность ставить интуицию выше разума, умышленно скрывать дымкой неопределенности четкую грань между сознательным и бессознательным».
любовь к земле. Спокойный, размеренный садовод, суетящийся над кустом дикой розы - вот англичанин дома.
честность и порядочность, воспитанная на идеалах рыцарства. Многие классические черты благородных рыцарей нашли свое отражение в сегодняшнем понимании англичан спорта.
Заключение
В нашей работе мы рассмотрели жанр путевого очерка, основываясь на книге Всеволода Владимировича Овчинникова «Корни дуба». У автора есть свои особенности написания очерка: точность к деталям, обращение к истории, использование художественных средств для создания полноценного образа, использование говорящих «картинок» и «звучащих голосов», опора на плюрализм мнений, апеллирование историческими фактами. Прожив в Великобритании четыре года, Овчинников оставался журналистом в любое время: придя на обед к другу и на приеме у королевы, в рабочей поездке и переходя дорогу. Именно это позволило ему собрать огромное количество фактического материала, на основе которого он создал сложный и целостный образ целой страны.
Обратившись к теоретической справке, мы также узнали особенности написания очерков: сочетание наглядно-образного и аналитического начал, ярко выраженное авторское «я», репортажность, эскизность, внимания к языку и стилю текста, использование художественных средств языка, типизация и обобщение.
Взгляд на исторический период, в котором работал Овчинников, помог понять особенности работы журналиста-международника, особую ответственность, которую он несет, представляя свою страну за границей.
Для Всеволода Овчинникова главной задачей было не возвысить свою страну, указав на проблемы другой, а дать объективную картину жизни в государстве, полностью отличном от Отечества. Его девиз - «Воспевать красоту звездного неба вправе лишь поэт, постигший законы астрономии» - не дает ему право быть поверхностным в его работе. Изучить страну, понять самую суть национального характера, а затем уже представлять свое мнение читателю - вот методика работы Овчинникова. Этот опыт важен каждому начинающему журналисту.
Список используемой литературы
1.А.А.Тертычный «Жанры периодической печати». - М.2000
.Словарь литературоведческих терминов», ред. С.Белокуровой.
.Рамазанова Н.К. «Освещение проблем международной жизни в советской прессе». - М.1975
.В.В. Кузнецов «История отечественной журналистики (1917-2000)». - М.2003
.Р.О.Овсепян «История отечественной журналистики». - М.2005
.Панарин И. Н., Панарина Л.Г. «Информационная война и мир». - М.2003
.Д.Л.Стровский. «История отечественной журналистики новейшего периода». - М.2004
.И.Ильф и В.Петров «Одноэтажная Америка» - М.2008
.Н.А.Радищев «Путешествие из Петербурга в Москву»
.«Википедия». ru.wikipedia.org
11.«Российская газета» www.rg.ru <http://www.rg.ru>
.«Библиотека центра экстремальной журналистики» www.library.cjes.ru <http://www.library.cjes.ru>