ством руководил иезуит Вербье. Гарнизон Албазина численностью 677 человек при восьми орудиях мужественно оборонялся и неоднократно совершал вылазки. В начале осады Толбузин был убит и его заменил Байтон. Из-за недостатка продовольствия среди гарнизона началась цинга и к апрелю 1687 г. численность гарнизона уменьшилась до 82 человек, но Байтон продолжал мужественно оборонять крепость. 6 мая, вследствие начавшихся дипломатических переговоров, китайцы приостановили военные действия, сняли осаду Абалзина и в августе отошли к Айгуну.
Богдыхан, пожелав разрешить спор мирным путем, предложил казачьему гарнизону перейти в подданство Китайской империи. Он предложил более выгодные условия, чем царь московский и часть казаков приняла предложение богдыхана, и к концу осады в Албазине оставалось лишь 20 защитников с Байтоном во главе. После этого русским пришлось оставить Албазин и отступить к Нерчинску.
1.4 Нерчинский договор
Подписанный в 27 августа 1689 года, это первый договор, определивший отношения Русского государства с маньчжурской Цинской империей. Переговоры между русским посольством во главе с Ф.А. Головиным и представителями цинского правительства во главе с Сонготу происходили у стен Нерчинского острога, который фактически был осажден вторгшейся в русские пределы маньчжурской армией. Представителям России были насильственно навязаны территориальные статьи Н. д., вынудившие русских оставить обширную территорию Албазинского воеводства (ст. 1, 2, 3). Граничная линия по Нерчинскому договору была крайне неопределённой (кроме участка по р. Аргунь), так как названия рек и гор, служивших географическими ориентирами к Северу от Амура, не были точны, и не были идентичны в русском, латинском и маньчжурском экземплярах договора; размежевание земель близ побережья Охотского моря вообще откладывалось. Маньчжуры не осуществляли фактического контроля на отошедшей к ним территории. Хотя территориальные статьи Нерчинского договора были крайне неблагоприятны для Русского государства, положения об открытии свободной торговли подданных обоих государств, о правилах принятия дипломатических представителей, а также о мерах по борьбе с перебежчиками (ст. 4, 5, 6) открывали возможности к развитию мирных политических и торговых отношений России с Цинской империей. В середины 19 в. России удалось завершить многолетнюю дипломатическую борьбу за пересмотр условий Н. д., что нашло выражение в соответствующих статьях Айгунского договора 1858 и Пекинского договора I860.
Итак, Москова обязалась впредь не возобновлять попыток утвердиться в Амурском крае. Впервые были установлены и границы между обоими государствами. Однако в продолжение последующих полутораста лет русское правительство неоднократно пыталось занять Амурский край, но каждый раз по недостатку военной силы терпело неудачу.
В последующем до конца XVIIвека между Россией и Китаем было заключено еще два договора.
Буринский договор 1727, между Россией и Китаем, подписан 20 августа на р. Бура, притоке р. Аргунь. Определял русско-китайскую границу на участке от перевала ШабилДабата (Западные Саяны) до р. Аргунь (район сопки Абагайту). Вошёл как составная часть в Кяхтинский договор 1727.
Кяхтинский договор 1727, об установлении границ и торговле между Россией и Китаем; подписан в Кяхте 21 октября русским послом С.Л. Владиславовичем-Рагузинским и уполномоченными китайского правительства Чабиной, Тегутом и Тулишеном. К. д. зафиксировал русско-китайскую границу, определённую Буринским договором 1727, устанавливал порядок русско-китайской торговли. К. д. закреплял согласие Цинского правительства на пребывание в Пекине русской духовной миссии. Урегулирование местных пограничных споров возлагалось на пограничные власти. Был определён порядок приёма посольств и дипломатической переписки. Наряду с Буринским договором К. д. являлся правовой основой русско-китайских отношений вплоть до середины 19 в.
2. Культурное взаимодействие
Говоря о культурном взаимодействии, мне хотелось бы рассказать о некоторых явлениях и предметах, относящихся к культурам обоих стран и повлиявших на развитие обоих государств.
2.1 Русская духовная миссия в Пекине
Когда в 1685 г. Албазин сдался китайским войскам, 45 человек русских вместе с несколькими женщинами и детьми изъявили желание принять китайское подданство. Они увлекли с собой и священника Максима Леонтьева. По прибытии в Пекин они были включены в особую роту восьмизнаменного войска, поселены в самом Пекине и для отправления богослужения получили небольшую буддийскую кумирню, которую переделали в православную часовню. Ввиду преклонного возраста отца Максима как он сам, так и его прихожане неоднократно обращались через начальников приходивших в Пекин торговых караванов к тобольскому митрополиту с просьбой о присылке нового священника.
В 1698 г. Виниус, думный дьяк, писал из Тобольска Петру I за границу, что в Пекине построена русская церковь и что многие китайцы крестились. 18 июня 1700 года Петр издал замечательный указ, обеспечивший будущность Православной Миссии в Пекине. В Указе император предписывал начинать поиски людей, подходящих для миссионерской деятельности в Китае.
Когда в следующем году после смерти о. Максима Леонтьева (русского священника пришедшего в Китай вместе с пленными казаками-албазинцами после разгрома Албазинской крепости) албазинцы вновь затронули вопрос о присылке к ним пастыря, в Китай было направлено прошение о возможности проповеди там русской миссии. В то время император Канси отправлял к калмыкам в прикаспийские степи посольство с позволения российских властей, почему отнесся к прошению благосклонно и только указал, чтобы с Миссией был отправлен в Китай лекарь, искусный в лечении наружных болезней. Резолюция Канси была немедленно доложена императору Петру, который повелел митрополиту Иоанну Тобольскому подобрать для сей Миссии достойных людей. По распоряжению митрополита был утвержден архимандрит Иларион (Лежайский) малоросс, родом из Чернигова, воспитанник Киевской Духовной Академии.
В 1713 году Святейший Синод Русской Православной Церкви учредил Российскую Духовную Миссию в Китае.
В 1713 г. Митрополит Иоанн избрал архимандрита Илариона (Лежайского) в начальники первой Пекинской Духовной Миссии), с ним отправились священник Лаврентий (вероятно, он был в Пекине в сане диакона в 1696 г. При освящении Никольской часовни в Храм Св. Софии) и диакон Филимон (его биография неизвестна). К ним присоединено было семь церковников, вероятно, из учеников тобольской славяно-русской школы, открытой митрополитом Филофеем в 1704 г.
Первая Православная Миссия из России была принята в Пекине с особенным почетом и вниманием. Богдыхан зачислил членов ее в высшие сословия государства, а именно: архимандрита пожаловал мандарином 5-й степени, священника с диаконом - мандаринами 7-степени, а учеников причислил к сословию солдат. Всем членам миссии были отведены казенные квартиры возле албазинской церкви и, вероятно, участки земли, а также временное денежное пособие. Сверх этого от трибунала определено было производить им ежемесячное жалованье. К довершению благоволения богдыхан дал некоторым из церковников жен, без сомнения крещеных ими, а изучивших китайский с маньчжурским языки пристроил к трибуналу внешних сношений для перевода грамот, получавшихся от Российского сената и посылавшихся в сенат китайской коллегией иностранных дел. О деятельности первой Миссии сохранилось мало сведений. Известно, что благодаря хорошему составу она привлекла к русской церкви ряд местных жителей, ходивших на стройное богослужение, заведенное арх. Иларионом. Богдыхан каждый месяц посылал чиновника справляться о здоровье начальника Миссии (тогда как после он делал это лишь дважды в год, что по туземным понятиям было великой честью).
С 1716 по 1933 г. Было отправлено в Китай 20 миссий и свыше 200 проповедников. Трудами многих поколений строилась Миссия, молитвами святых подвижников освящено ее прошлое. Так святитель Иоанн, митрополит Тобольский, святитель Иннокентий, епископ Иркутский, принимали непосредственное участие в её возникновении и развитии.
Основной задачей миссионеров в Китае было изучение китайского и маньчжурского языков. Китайский язык изучался с целью, во-первых, ведения проповедей, во-вторых, изучения и исследования культуры Китая. За время существования Миссии было возведено тридцать семь храмов (в том числе, храмы в Пекине, Харбине, Тяньцзине, Шанхае, отличавшиеся самобытностью), создано более сорока проповеднических точек, пять епархий (Пекинская, Тяньцзиньская, Синьцзянская, Шанхайская, Харбинская), учреждена православная семинария, двадцать мужских и женских религиозных школ, распространялось религиозное учение, была открыта библиотека, основано издательство и выпускался на русском, английском и китайском языках журнал «Китайский благовестник» («Чжунгофуыньбао»), проводилась благотворительная деятельность. Одновременно с ведением проповедей миссионеры изучали китайскую астрономию, историю, географию, национальности, религию, народные обычаи и многое другое.
На вторую половину XIX столетия приходится первоначальный период распространения Православия в Китае за пределы столицы Империи. Русская Духовная Миссия в Пекине в 1864 году была освобождена от обязанностей исполнения дипломатических функций в связи с открытием Русского Посольства. Члены Миссии, ученые и богословы, приступили к трудам по переводам богослужебной литературы на китайский язык. Этот период деятельности Миссии славен также синологическими трудами ее членов, заложивших основу русского китаеведения. Начало XX века - краткий период расцвета Пекинской Миссии. За несколько десятилетий было сделано немало переводов Священного Писания на китайский язык, были переведены основные богослужебные тексты и некоторые труды святых отцов. В те годы Миссия издавала как ученые труды членов Пекинской Миссии, так и церковные книги. В Пекине был основан первый китайский монастырь. В Москве и Петербурге действовали Подворья Пекинской Миссии.
Миссия была закрыта в 1954 году, через пять лет после китайской революции.
В настоящее время на территории Миссии располагается Посольство России в Китае. На территории Посольства по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Алексия 19 апреля 1997 г. Был установлен Поклонный Крест в память истории Миссии, православных китайцев и русских китаеведов. На территории Посольства сохранился бывший Успенский храм, переделанный в гараж. В августе 1997 г. По инициативе Посольства была отреставрирована и фактически восстановлена часть Западной стены бывшей Миссии, примыкавшая к Успенскому храму.
О былой истории Миссии в Пекине сегодня напоминают только камни - остатки надгробий русского кладбища за бывшими Аньдинмэньскими воротами города.
Еще в 1986 г. На территории Парка Цинняньху, в который было обращено кладбище, был разрушен Свято-Серафимовский храм. Бывшая Посольская Церковь в районе Наньтан разрушена была в 1991 г. В пекинском Музее колоколов хранятся два русских колокола - один снят с колокольни Миссии, другой - со Свято-Серафимовского храма. В одном из музеев Пекина хранится надгробная плита Начальника 1-й Духовной Миссии, архимандрита Илариона (Лежайского).
Вплоть до второй половины XIX века миссии высылались приблизительно с частотой раз в десятилетие. В случае смерти начальника миссии до истечения срока, новый начальник прибывал на смену лишь в составе следующей миссии.
Начиная с 1-й миссии (1717-1728) и заканчивая 20-й (1933-1956) т.е. два с лишним века Пекинская миссия циркулировала, соединяла культуру двух разделенных границей государств, положительно сказавшись, по моему мнению, на культуре обоих.
2.2 «Албазинский алтын» - уникальная монета ХVII в.
Монета изготовлена из красной меди в форме неправильного овала с усеченными вершинами. Ее длина не превышает 18 мм., ширина - 13 мм. Рельефно выполненное изображение находится в центральной части с обеих сторон предмета и ограничено круглой окантовкой, показывающей желаемою форму монеты - круг, диаметр которого 10 мм.
На аверсе изображен двуглавый орел с распростертыми крыльями и широко расставленными когтями. В место короны над головами орла помещен почти равносторонний крест. Под гербом, слегка смещенная от центра влево, надпись в две строки - «Албаз-ин». Реверс имеет вид, напоминающий традиционную медную китайскую монету - цянь. На сходства указывает квадрат, изображенный в центре круга и имитирующий отверстие, а также два иероглифа. Кроме китайских иероглифов легенда включает, и наминал и на русском языке - алтын. Причем китайский текст читается по горизонтали с право на лево, а русский - по вертикали - сверху в низ. Русское слово написано в три строки: две - над имитацией отверстия - «ал-ты», а одна ниже - «нь». Под последними двумя буквами изображена точка.
К настоящему времени известны два экземпляра «албазинского алтына». Копия описанной монеты, по сообщению сотрудника Эрмитажа Н.В. Ивачкиной, хранится в одном из Берлинских музеев. Ею были любезно предоставлены фотографии слепка экземпляра из Германии. Однако, естественно, что провести точное сравнение по такому источнику не представлялась возможным. Отметим лишь, что аверс берлинской монеты выполнен иным маточником, нежели на экземпляре из Благовещенска, о чем свидетельствует иное расположение перьев крыла.
«Албазинский алтын» - памятник уникальный и загадочный. Во-первых, он чрезвычайно редок, и, во-вторых, к настоящему времени не найдено ни одного документального свидетельства о существовании данного предмета в ХVIIв. Эти обстоятельства требуют серьезного критического подхода к источнику. Первый вопрос, возникший при виде монеты, - не является ли ее изготовление злой шуткой любителя сенсаций? Вероятно, нет. Ложные сенсационные «открытия» делаются не для личного пользования. Они должны стать широко известными. Албазинская же монета, несмотря на то что была распространена на гигантской территории - Западная Европа - Дальний Восток (да и существование двух маточников свидетельствует о готовившейся широкомасштабной чеканке), - оставалась неизвестной даже специалистам нумизматам. Но возможно ли было возникновение русско-китайского алтына в ХVIIв.? Именно в этом столетии русские впервые проникают на Амур и быстро осваивают регион. Однако до прихода русских Приамурье не пустовало. Здесь совместно проживали монголо-язычные дауры и тунгусские народы, которые широко пользовались китайскими монетами, игравшими на Дальнем Востоке роль «международной валюты». Российские власти, учитывая традиции местного населения, вплоть до ХХв. выпускали национальные серии монет. Особый интерес представляют «русско-датские» монеты, которые были выпущены после договора между Россией и Данией в 1619 г. и предназначались для торговли в пограничных районах. Они чеканились Данией «по русскому образцу», но иногда с легендой на немецком языке. Таким образом, появление русско-китайской монеты не является беспрецедентным.
Интересен абрис алтына. Хотя изображение ограничено правильным кругом, сама форма монеты несколько вытянута, что указывает на ее связь с проволочной чеканкой, которая прекращается лишь на рубеже ХVII-ХVIIIвв.
На аверсе изображен двуглавый российский орел с распростертыми крыльями без скипетра и державы в лапах. Эти геральдические элементы датируют герб не позднее ХVIIв., т. к. первым государем, при котором орел на печатях стал изображаться с поднятыми вверх крыльями, держащим в лапах державу и скипетр, был Алексей Михайлович (исключением являются лишь некоторые печати Лжедмитрия). На монетах же орел оставался с опущенными крыльями и «пустыми» лапами вплоть до царствования Петра 1.
Особенностью герба является нетрадиционное символическое изображение короны в виде креста над головами геральдической птицы, что является серьезным аргументом в пользу средневекового происхождения монеты. Видимо, это единственно возможная замена монархической регалии, которую могло допустить религиозное сознание христиан. В ХVIIв. Одна корона на гербе заменяется тремя. На печатях это нововведение появилось при Михаиле Федоровиче, однако на большинстве монет орел изображался с одной короной вплоть до петровского времени.
Легенда монеты двуязычна. Русская надпись на аверсе и реверсе. Графическое изображение букв близко современному и соответствует последней трети ХVIIв. - времени наиболее вероятного появления алтына. Написание мягкого знака в конце слова «алтын» вполне отражает сложившееся положение вещей, когда твердый и мягкий знаки утратили свою первоначальную функцию звучащих букв, а впоследствии - разделительных знаков между словами. В их употреблении стали допускаться ошибки. Иногда писцы путали и взаимозаменяли эти знаки. Перенос частей слов также полностью отвечает существовавшим правилам. Подобные переносы одной, двух или только согласных букв часто можно увидеть на монетах ХVII-ХVIIIвв.
Интересно написание слова «алтын». Оно находится в одной композиции с имитацией квадратного отверстия и двумя китайскими иероглифами, читаемыми как «тун» и «бао». Русско-китайская легенда соответствует китайской традиции перекрестного чтения. Это свидетельствует не только о внешнем знакомстве художника - автора монеты - с китайскими цянями, но и о понимании смысла их легенд. Да и подбор иероглифов видимо, не случаен. В переводе они означают «ходячая монета», т.е. монета, находящаяся в обращении. Данные иероглифы часто использовались в различных вариациях при оформлении китайских денег. Учитывая столь умелое составление легенды, можно было бы предложить нерусское происхождение алтына, к тому же рельефное символическое изображение отверстия практиковалось империей Цин и тоже на двуязычных монетах - тибето-китайских. Однако эта версия не может устоять перед более существенными «русскими» факторами, формой монеты, техникой чеканки, более умелым написанием русских букв, чем китайских иероглифов, заменой на гербе короны крестом.
Возможен ли был выпуск «албазинского алтына» в ХVIв.? Вероятно возможен. Это вполне согласуется с основными направлениями политики России на Амуре и подтверждается характером оформления монеты. Но почему же сегодня мы можем твердо говорить о существовании всего двух экземпляров, да и те остались вне поля зрения специалистов? Возможно, процесс изготовления «албазинского алтына» был остановлен неожиданной потерей Приамурья в результате подписания Нерчинского договора. Однако штемпели были уже изготовлены, что и позволило отчеканить пробные экземпляры, или же несколько монет были изготовлены позже (новоделы) по штемпелям ХIIв.
Однако, к единому мнению современные исследователи так и не пришли. И в интернете, часто можно встретить статью описывающую «Албазинский алтын» как подделку.
В России слышали о чае намного раньше, чем он у нас появился. Как только русские стали бывать возле китайской границы, они не могли не узнать о чае.
Собственно в России, в тогдашнем Московском государстве познакомились с чаем, и притом против своей воли, только в 1638 г. Это знакомство началось, как и в других странах, прежде всего благодаря дипломатическим связям и этикету.
«Хронологический перечень важнейших данных из истории Сибири», изданный в конце XX века в Иркутске, сообщает, что в 1638 г. «к Алтын-хану отправлен посол, боярский сын Василий Старков, который по возвращению своему в Москву впервые привез в Россию чай, в числе ханских подарков царю Михаилу Федоровичу».
Далее «Перечень» рассказывает, что в резиденции Алтын-хана московские послы увидели в первый раз, как пьют чай на придворных церемониалах, и были принуждены везти в подарок царю этот, по их мнению, негодный товар. Напиток этот при прощальной аудиенции был вручен послу Старкову.
Хотя посол Василий Старков отнекивался от такого ничтожного и бесполезного, по его мнению, предмета, как чай, но ему, к вящему неудовольствию, все-таки было навязано 200 бах-ча (бумажных пакетов с чаем) по три четверти фунта в каждом, всего около 4 пудов, ценою в 100 соболей или, по тогдашним ценам, в 30 рублей. Делать было нечего - пустой и нежелательный дар был доставлен в Москву. «Не знаю, листья ли то какого дерева или травы, - доносил Старков царю. - Варят их в воде, приливая несколько молока…» Чай был испробован, понравился и вошел в употребление при дворе, потом у бояр и у других богатых людей.
Через несколько лет боярский сын Иван Перфильев, бывший послом в Китае, тоже доставил в русскую столицу необычную траву. Придворные, однако, побоялись дать ее настой государю Алексею Михайловичу, - что если «от привезенного Перфильевым зелья да и приключится какой недуг, недомогота в его государском здоровье?»
Решили посмотреть в древнем «Травнике», но там ничего не говорилось о загадочном растении. И тогда придворный доктор Самойло Каллинс отважился провести опыт на себе. Он напился темно-коричневого настоя и… остался жив.
Однажды царь «заболел животом». Каллинс посоветовал ему: «Обычайное после обеда вареное чаге листу ханского… изрядное есть лекарство против надмений, насморков и главоболений». Царь послушался совета, напился чаю и вскоре выздоровел.
Слух об «изрядном лекарстве», спасшем царскую особу, быстро распространился, и чаепития вскоре стали очень модными.
В 1654 г. был послан в Китай из Иркутска боярский сын Федор Исакович Байков, который в своем статейном списке рассказывает между прочим о том, как китайцы подносили ему чай, вареный с молоком и коровьим маслом.
После Байкова из Москвы отправлен был в Китай для переговоров грек Николай Спафарий, который по возвращении оттуда написал обширное сочинение по китайским и европейским источникам о Китае. Между разными любопытными известиями в сочинении этом помещено довольно обстоятельное сказание о чае. Спафарий пишет: «Трава чай нигде не родится такая, что здесь (в Китае), и для того опишем, как родится…» Следует описание растения и способ его приготовления «ради варенья чая». «Китайцы то питие зело похваляют: сила и лекарства от него всегда извещает, потому день и ночь они пьют и гостей своих потчивают». Спафарий пробовал пить и говорит, что чай есть «питие доброе, и когда привыкнешь - гораздо укусно».
Заключение
Россия и Китай - две крупнейшие, соседствующие друг с другом мировые державы, имеющие почти четырех вековую историю взаимных контактов и связей. Взаимодействие двух держав было объективно обусловлено их географической близостью. Изменить это положение или просто игнорировать - невозможно. На Россию самой судьбой исторически была возложена функция служить мостом между Востоком и Западом, соединить воедино весь огромный Евроазиатский материк.
Несмотря на свое соседство, Россия и Китай исторически олицетворяют собой совершенно различные цивилизации: славянско - православную и конфуцианско-китайскую. Отличия между двумя государствами и цивилизациями огромны и проявляются в различии национально - этнического состава, несхожести национального характера и менталитета, абсолютной несопоставимости культурно - исторического развития. Различия между двумя цивилизациями настолько поразительны, что любые попытки их сопоставления и выявления общих черт обречены на неудачу.
Однако, волею судьбы, поставленные в положение ближайших соседей, Россия и Китай неизбежно взаимодействовали, взаимодействуют и будут взаимодействовать. У каждой стороны есть свои интересы, выражающиеся во внешней и военной политике. Каждая из стран пытается находить и сопоставлять слабые и сильные стороны, как свои, так и соседа, и на этой основе строить свою внешнеполитическую стратегию.
XVII-XVII века - время становления русско-китайских отношений. Именно в это время между Россией и Китаем впервые устанавливаются какие-либо дипломатические отношения. Заключается ряд договоров устанавливающих в результате границу.
Духовная пекинская миссия привносит в нашу культуру знание китайского языка и распространяет православие на территории китайской империи. Что является не маловажным пунктом в установлении отношений.
Список литературы
1.Александров В. Россия на дальневосточных рубежах (вторая половина XVII в.). - Хабаровск: Кн. изд-во, 1984. - 271 с.
2.Границы Китая: история формирования / Под общ. ред. В.С. Мясникова, Е.Д. Степанова. - М.: Памятники исторической мысли, 2001. - 470 с.
.Мясников В.С. Договорными статьями утвердили: Дипломатическая история русско-китайской границы, XVII - ХХ в. - М.: РИО «Мособлупрполиграфиздата, 1996. - 482 с.
.Мясников В. Империя Цин и Русское государство в XVII в. - Хабаровск: Кн. изд-во, 1987. - 512 с.
.Мясников В.С. «Россия и Китай: контакты государств и цивилизаций»
.Публ.: Русско-китайские отношения 1689-1916. Документы, М., 1958.
.Похлёбкин В.В. Чай. - М.: ЗАО Центрполиграф, 2007
.Чай / Составитель А.В. Савельевских - Екатеринбург: У-Фактория, 2005
.Яковлева П.Т. Первый русско-китайский договор 1689 года. - М.: Издательство АН СССР, 1958.