Революция в Тунисе в зеркале СМИ РФ и Туниса

Революция в Тунисе в зеркале СМИ РФ и Туниса

Оглавление

Введение.............................................................................................................. 3

Глава 1. Хронология «жасминовой» революции............................................... 6

1.1  Начало волнений....................................................................................... 6

1.2 Свержение Зина аль-Абидина Бен Али.................................................... 10

Глава 2. Отражение «жасминовой» революции в средствах массовой информации        21

2.1 Роль средств массовой информации в «цветных» революциях............. 21

2.2  Средства массовой информации о «жасминовой» революции ............ 32

Глава 3. Причины и последствия «жасминовой» революции.......................... 42

3.1 Причины бунта......................................................................................... 42

3.2 Основные последствия............................................................................ 58

Заключение........................................................................................................ 57

Список использованной литературы................................................................ 60

Введение

«Революция», «Свобода», «Тунис разбивает оковы», «Бен Али изгнан народом» - такими заголовками французские газеты отмечают бегство из Туниса президента Бен Али. Оказывается, что в течение 23 лет Тунисом управлял трус.  

Все значение этого исторического события станет явным постепенно. Но уже сегодня можно сказать, что арабский мир не обязательно обречен на мрачное противостояние между исламским фанатизмом и коррумпированной диктатурой, что реализм, о котором говорят те, кто поддерживает тиранов, часто просто небескорыстное ослепление, что ценности свободы могут проникать в земли ислама, что демократия, о кризисе которой так много говорится, и которая, как считается, может существовать только на Западе, по-прежнему является тем, ради чего люди идут на жертвы, и что в Тунисе, как когда-то в Пекине или в Варшаве, все еще есть люди, готовые умереть за свободу.

Бежавший президент Туниса Бен Али прибыл в саудовский город Джедда. Кто бы мог подумать, что так называемая тунисская "революция жасминов" завершится настолько радикальным и зрелищным эпилогом? Ведь власть Бен Али казалась настолько прочной... Неожиданность и сила этой революции заставляют вспомнить о падении режима Чаушеску в Румынии в 1989 году или о свержении шаха Ирана в 1979 году. И вновь вокруг исторических событий - некоторая неясность. Семья Бен Али разбежалась по разным странам. Сам он в Саудовской Аравии, а некоторые члены его родственники спрятались в парижском регионе.

Эта народная, молодая, почти бескровная и пока не религиозная революция заставит задуматься руководство других стран региона. От Рабата до Аммана или Каира авторитарные режимы будут опасаться, что тунисский пример вызовет волнения и в их странах. Но и в Париже можно задать вопросы о причинах теплых отношений, связывавших тунисского президента как с левыми, так и с правыми французскими политиками.

"Фигаро" пишет о роли армии в тунисских событиях. По мнению газеты, тунисская армия явно не хотела слишком активно участвовать в подавлении манифестаций. В некоторых городах для того, чтобы не дать полиции применить силу, военные использовали даже танки. Никто из военного начальства не появился вчера рядом с премьером Мохаммедом Ганнуши, когда тот объявлял, что берет на себя руководство страной. Но никто не сомневается, что за кулисами именно тунисские военные сыграли решающую роль в этих изменениях. Армии не только удалось добиться ухода Бен Али, она смогла также и нейтрализовать руководство сил безопасности, которое могло попробовать для подавления манифестаций применить более жесткие методы.

Тунисская армия всегда стояла вдалеке от сферы бизнеса. Французский политолог Винсен Жейсер говорит, что генералы не владеют предприятиями и не связаны с сомнительными сделками, в отличие от некоторых руководителей министерства внутренних дел. Армия могла бы помочь Бен Али восстановить в стране порядок, но не захотела этого делать. Она могла бы также взять власть в свои руки и как можно быстрее передать ее представителям гражданского общества. Но военным не пришлось устраивать государственный переворот, им удалось, в конце концов, уговорить президента и его окружение оставить власть, пока еще не поздно. В отличие от алжирских военных, тунисская армия не политизирована. Она была лояльной по отношению к президенту Бен Али, пока ситуация не вышла из-под его контроля.

Цель исследования является изучение «жасминовой революции» при помощи средств массовой информации Туниса и России.

Для достижения поставленной цели необходимо решить следующие задачи:

- показать хронологию «жасминовой» революции;

- проанализировать отражение «жасминовой» революции в средствах массовой информации;

- выявить причины и последствия «жасминовой» революции.

Объектом исследования является Волнения в Тунисе (2010—2011) или (Вторая) Жасминовая революция (фр. Révolution de jasmin) и Финиковая революция) — волна общенационального недовольства политикой президента Туниса Зин эль-Абидина Бен Али, которая привела к его отставке 14 января 2011 года.

Предметом исследования выступают средства массовой информации Туниса и России, отражающие политические взгляды относительно «жасминовой революции» в Тунисе.

Теоретическую основу дипломного проекта составили материалы сети Интернет, а также материалы периодической печати.

Глава 1. Хронология «жасминовой» революции

1.1  Начало волнений

Вторая «жасминовая революция» или «интифада режиму Бен Али» - так назвали политологи события, произошедшие в Тунисе в январе 2011 г., приведшие к свержению президента Зина аль-Абидина Бен Али и, возможно, положившие начало широким политическим и демократическим преобразованиям в стране.

Первая «жасминовая революция» в Тунисе произошла 7 ноября 1987 г., когда первый президент Туниса, 84-хлетний Хабиб Бургиба, бессменно правивший три десятилетия, был отстранен от исполнения своих обязанностей по «медицинским показаниям». Однако если Х. Бургибе пришлось уйти из политики не по собственному желанию, то, как указывают международные СМИ, З.А. Бен Али «был вынужден бежать из страны» (и укрылся с семьей в Саудовской Аравией). Кроме того, у январской революции, в отличие от предыдущей, не было явного лидера, и нельзя с уверенностью предположить, что она была заранее организована[1].

Почти до середины января во всех без исключения гуверноратах Туниса бушевали народные митинги с требованием решить проблему безработицы и снизить цены на основные продукты питания. Напомним, что начались народные волнения в середине декабря 2010 г., вскоре после того, как уличный торговец в знак протеста против конфискации у него тележки для товаров поджег себя у здания муниципалитета г. Сиди Бузид. Постепенно стали звучать требования политических свобод и свержения диктатуры З.А. Бен Али.

Однако власть не желала идти на уступки, сохраняя надежду на подавление массовых акций протеста и постепенную стабилизацию (как это было во время «хлебного бунта» 1984 г.). В новогодней речи З.А. Бен Али дал слово заботиться о бедных слоях и пообещал наладить баланс экономического роста и благосостояния граждан. Кроме того, тунисский президент пригрозил расправиться с «группкой экстремистов», которые, якобы, стоят за подготовкой беспорядков, обвинил иностранные СМИ в искажении реалий и заявил, что дестабилизация пагубно отразится на инвестиционном климате в стране, притоке туристов, а это лишь усугубит безработицу.

4 января в Тунисе с официальным визитом побывал министр иностранных дел Египта Ахмад Абуль Гейт. Тунис выразил Египту соболезнование по поводу трагического события, произошедшего во время рождественской молитвы в коптской церкви в Александрии. Смертник подорвал себя возле здания церкви - более двадцати человек погибли, около 100 получили ранения. СМИ предполагают, что теракт могла совершить «Аль-Каида». В телеграмме, направленной от имени тунисского президента главе АРЕ Хосни Мубараку содержится осуждение терроризма во всех проявлениях. В беседе с тунисским премьер-министром Мохаммедом Ганнуши египетский гость заявил, что «Египет не примирится с экстремизмом и будет ему противостоять, каков бы ни был его источник. Это борьба за современность и против поворота к Средневековью».

Тем временем накал, вызванный общественным недовольством в Тунисе, нарастал. 6 января юристы и служители правосудия Туниса устроили массовую забастовку в знак поддержки жителей района Сиди Бузид. 8 января на сторону митингующих перешел Всеобщий союз тунисских трудящихся (ВСТТ) и другие профсоюзные объединения. Заместитель главы ВСТТ Абид Брики заявил тогда собравшимся у штаб-квартиры организации: «ВСТТ не может не быть вместе с народным движением, с теми, кто нуждается и кому требуются рабочие места». Он также осудил власти за использование огнестрельного оружия для разгона мирных демонстрантов, численность которых в столице уже превысила 2 тыс. чел. А 9 января бастующие г. Касерин (внутренний район Туниса) уже штурмовали стратегические городские сооружения.

«Поступающая информация, наводит на мысль о том, что большая часть демонстраций носила мирный характер и что реакция сил правопорядка, вопреки международным стандартам, носила чрезмерный характер», - заявила Верховный комиссар ООН по правам человека Наванетхем Пиллэй, комментируя действия тунисских властей. Официальные источники сообщали о 35 убитых демонстрантах.

10 января посол США в Тунисе Гордон Грей был вызван в тунисский МИД для разъяснения позиции США - американские СМИ распространили информацию, что сайты тунисских служб заблокированы и что полиция препятствует мирным шествиям тунисских граждан. Тунисская сторона эти факты отрицала. Ранее тунисский посол в США получил ноту. В ней выражалась озабоченность происходящими волнениями. А «стратегический союзник» Туниса, Франция в это время ограничивалась словами «мы следим за ситуацией», таким образом, давая время тунисскому президенту все уладить. «Франция, как и другие, не могла заранее предвидеть такого поворота событий», - призналась позже глава МВД Франции Мишель Элиот-Мари, принося извинения тунисскому народу.

10 января в целях охраны общественного порядка в Тунисе были временно закрыты учебные заведения, на неопределенный срок приостановлена студенческая сессия.

З.А. Бен Али начал идти на некоторые уступки. Он выступил с обращением к народу, в котором подчеркнул, что «во всех странах мира есть проблема безработицы... Безработица – это не монополия Туниса, и в Тунисе ситуация не намного хуже, чем в остальных подобных случаях». Но вместе с тем президент пообещал, что все проекты, направленные на создание рабочих мест и развитие страны будут освобождены от налогового бремени (НДС и ЕСН) на десять лет; финансирование Национального фонда занятости на 2011 г. будет увеличено до 116,6 млн евро (225 млн динаров); все выпускники вузов, зарегистрированные на бирже труда более двух лет, получат до 2012 г. гарантированную работу. Таким образом, речь шла о создании порядка 300 тыс. дополнительных рабочих мест. Эксперты сразу сказали, что в нынешних условиях эти планы будет трудно реализовать.

В официальной тунисской прессе сообщения о демонстрациях, к которым к тому времени присоединились многие деятели культуры, впервые появились лишь 11 января. Намного раньше новости об акциях протеста разошлись в сети Интернет. Власти Туниса тут же объявили информационную войну. Сознательно снизив уровень информационной безопасности внутреннего сегмента Интернета, правительственные хакеры перехватывали пароли пользователей и удаляли информацию о беспорядках со страниц социальной сети «Facebook» и почтовой переписки с использованием Gmail и Yahoo. В ответ на это группа интернет-хулиганов объявила операцию «Тунис», пообещав отомстить правительственным структурам за цензуру в интернете. Позже многие западные эксперты обращали внимание именно на роль глобальной сети в мобилизации тунисских масс.

12 января военные и тяжелая техника были стянуты для охраны зданий центрального телевидения, правительственного дворца и посольства Франции. З.А. Бен Али снял министра внутренних дел Рафика Бельхаджа Касима и назначил на его место прежнего министра внутренних дел Ахмеда Фриа. В самых крупных гуверноратах – Тунисе, Ариане, Бен Арусе и Манубе - был объявлен комендантский час. Но это не заставило жителей успокоиться – выстрелы были слышны и ночью. Сообщения о людских жертвах пришли из г. Дуз (юг страны, район пустыни Сахара). В столице мирные демонстрации переросли в погромы и бои с полицией. ВСТТ назначил всеобщую забастовку на 12 января в г. Сфакс, г. Касерин и г. Габес, 13 января – в городах Кайруан и Джендуба, 14 января – в столице.

13 января З.А. Бен Али уволил двух своих советников – Абдельваххаба Абдаллу и Абдельазиза Бен Диа. Вечером 13 января З.А. Бен Али выступил со вторым обращением к народу. Он пообещал прекратить стрельбу, сообщил о подписании указа, обязывающего торговцев снизить цены на хлеб, молоко и сахар и даже дал слово не баллотироваться в президенты в 2014 г. Он высказался за продолжение демократических реформ, обеспечение полной свободы слова и за участие всех политических сил в жизни страны (политический плюрализм). Все попытки зацепиться за власть оказались тщетными - беспорядки не утихли, народ требовал «полной свободы», невозможной при сохранении прежнего режима.

1.2 Свержение Зина аль-Абидина Бен Али

14 января в своем третьем по счету обращении к народу тунисский президент неоднократно повторял: «Я вас понял». Он объявил чрезвычайное положение и отправил правительство М. Ганнуши в отставку. От оппозиции последовало предложение о формировании правительства народного единства с участием партий, не представленных в парламенте, в том числе Демократической прогрессивной партии, лидер которой Ахмед Неджиб аш-Шабби имеет репутацию самого непримиримого врага З.А. Бен Али.

Ночью 14 января на улицы столицы вышли толпы ликующих горожан. Они отмечали победу – публичный отказ президента страны З.А. Бен Али выдвигать свою кандидатуру на шестой срок подряд. Правящая партия Демократическое конституционное объединение (ДКО) спешно организовала контр-демонстрацию, в поддержку З.А. Бен Али. Но она сильно уступала по числу участников той, что образовалась спонтанно и требовала немедленной отставки президента. (Хотя, по официальным данным, в ДКО в 2008 г. состояло более 2,5 млн. чел.) Главный лозунг уже звучал так: «Хлеб и вода – да, Бен Али – нет» (букв. с араб.: Хубз ва ль-ма, ва бен али – ля!) Люди скандировали «Министерство внутренних дел – министерство террористов» (букв. с араб.: визара дахилия … визара ирхабия!).

С этого момента стало ясно, что ситуация переломилась и режиму З.А. Бен Али фактически пришел конец.

Между тем в Тунисе был полностью разблокирован Интернет. На «Facebook» появилась запись «Прощай указ 404!» (указ министерства внутренних дел о цензуре). Тунисские пользователи сети за считанные часы распространили большим тиражом запрещенную книгу «Хозяйка Карфагена» (о клане супруги тунисского президента Лейлы Бен Али, в девичестве Трабелси - Beau N., Graciet C. La Regente de Carthage.Main basse sur la Tunisie. Paris: La Decouverte, 2009). 14 января впервые на телеэкране выступил опальный глава тунисской ассоциации за права человека Мухтар ат-Тарифи и умеренный исламист Сахаддин аль-Джурши.

Поздно вечером 14 января З.А. Бен Али внезапно покинул Тунис, бежав с семьей в Саудовскую Аравию. Исполняющим обязанности президента остался премьер-министр М. Ганнуши. Это было возможно согласно ст. 56 тунисской конституции. Однако такой ход теоретически не снимал с З.А. Бен Али обязанности президента и давал ему право вернуться к власти. Поэтому 15 января Конституционное собрание Туниса объявило президенту импичмент и провозгласило новым временным главой государства спикера Фуада Мебазаа, который принес присягу и сказал, что следующие президентские выборы пройдут в установленные конституцией сроки, т.е. в течение 60 дней. (ст. 57 конституции).

Так в Тунисе свершился переворот «снизу», который застал врасплох всех, включая тунисского президента. Тунисцев захватывала эйфория от того, что они получили долгожданную свободу. Однако это было только начало…

Вечером 15 января в столицу пришел хаос. По улицам мчались на большой скорости машины, из них стреляли и кричали. По словам очевидцев, в беспорядках замешаны «полицейские в штатском», которые воспользовались случаем и начали мародерствовать. Издание «Middle East Online» со ссылкой на высокопоставленного военного сообщило, что «люди Бен Али намеренно сеют хаос в стране».

Тут же последовала реакция международной общественности, обеспокоенной обстановкой в Тунисе и потенциальной перспективой политической дестабилизации во всем арабском мире. Генсек ООН Пан Ги Мун призвал тунисцев к сдержанности и пожелал, чтобы «обошлось без лишней крови, все решилось мирным путем». Лига арабских государств порекомендовала всем политическим и общественным силам Туниса «объединиться и сплотиться». МИД Египта призвал тунисцев объединиться «ради того, чтобы не потерять плоды прогрессивного развития и избежать нежелательного хода событий». ООП назвала поступок тунисского народа «смелым», показательным, продемонстрировавшим, как народ своей волей может самостоятельно решить свою судьбу. На этом фоне контрастно выглядела речь ливийского лидера М. Каддафи, с которой он обратился к тунисскому народу16 января. Ее содержание сводилось к тому, что «уход Бен Али – большая потеря для Туниса».

Президент США Барак Обама оценил «смелость» тунисского народа и пожелал тунисцам провести «честные выборы» в кротчайшие сроки. Ровно с таким же обращением выступила Франция. Теперь позиция бывшей колонии определилась. Франция даже отказалась принять бывшего «друга» З.А. Бен Али на своей территории. Канцлер Германии Ангела Меркель выразила надежду, что теперь в Тунисе откроется эра «истинной демократии». Европарламент заявил о своей поддержке тунисскому народу и необходимости пустить дело в мирное русло. Глава МИД Великобритании Уильям Хейг призвал к порядку и укреплению политических свобод в Тунисе. Рим - к диалогу и выходу из кризиса. Москва ограничилась формальным «следим за ситуацией». В свою очередь президент Ирана Махмуд Ахмадинежад 20 января заявил, что тунисский народ пошел по иранскому пути, пояснив, что «Тунис восстал против проевропейского диктатора».

Для борьбы с актами вандализма и мародерства в Тунисе 16 января были сформированы отряды добровольцев, которые для узнаваемости оделись в белое и получили оружие. По словам очевидцев, после того, как закрылись все лавки и магазины, в столице начались перебои с продовольствием. Разъяренная толпа поджигала магазины сети «Карфур», принадлежавшие шурину президента Сахеру аль-Матри автоцентр «ан-Накль» (оттуда было украдено 600 новых машин) и филиалы исламского банка «аз-Зейтуна». Семейство аль-Матри бежало из страны в неизвестном направлении, хотя еще накануне аль-Матри пообещал предстать перед специально созданной комиссией для расследования коррупционных дел.

Народ требовал расправы над членами президентской семьи «разворовавшей страну». 16 января был арестован родной брат президента Кайс Бен Али. 17 января после ножевого ранения скончался Имад Трабелси, племянник Лейлы Бен Али. Он был руководителем управы г. Ла Гулетт (северный пригород столицы). По словам анонимных источников, его ранил собственный советник.

17 января было сформировано переходное правительства. В его состав вошли три представителя оппозиции: Ахмед Ибрагима (генсек движения «ат-Тадждид», бывшая коммунистическая партия) - министр высшего образования, Ахмед Неджиб аш-Шабби (основатель Демократической прогрессивной партии) - министр регионального и местного развития и Мустафа Бен Джаафар (генсек Форума за демократию, труд и свободу) - министр здоровья, а также представители Демократического фронта и независимые кандидаты. Основные посты (министерство иностранных и внутренних дел, обороны) сохранились в руках членов прежнего правительства. Премьер-министром остался М. Ганнуши, у которого «чистая репутация». Министром по делам молодежи и спорта стал Слим Аммаму, известный тунисский блоггер, осужденный ранее на пожизненное заключение за хакерскую атаку на президентский веб-сайт. Министром культуры стал Муфида Тлатли, кинорежиссер и автор знаменитой кинокартины «Молчание дворцов» (Самт аль-кусур). Полностью было упразднено министерство связи. Принято решение об отделении государства от религии.

18 января ВСТТ выступил против признания нового переходного правительства легитимным, потому что главные государственные посты остались в руках старой команды. Трое министров - членов ВСТТ сразу вышли из состава переходного правительства. Речь идет о министре образования и занятости Хусине Димасси, министре при премьер-министре Абдельджалиле Беддуи и госсекретаре при министерстве транспорта и оснащения Анваре бен Геддуре. В столице прошли новые марши протеста под лозунгом «Мы можем жить на хлебе и воде, но чтобы не было ДКО!» (правящая партия Демократическое конституционное объединение – А.К.). «Это не коалиционное правительство, а возврат к прежнему режиму», - так оценил ситуацию член ВСТТ Мустафа Хамами. Лидер партии Республиканский конгресс (запрещенная оппозиционная партия) Монсеф Марзуки назвал правительственные перестановки «маскарадом».

Не утихли демонстрации и на следующий день. «Бен Али уехал в Саудовскую Аравию. Его правительство должно последовать за ним!», - скандировали порядка 2 тыс. собравшихся в центре столицы. «Мы хотим новое правительство, новую конституцию и новую республику!».

18 января стало знаменательной датой еще и потому, что оппозиционер Монсеф Марзуки вернулся в Тунис из многолетнего изгнания во Франции и тут же заявил о своем намерении баллотироваться на высший государственный пост. Кроме него в предвыборной президентской гонке уже согласился участвовать Тауфик Бен Брик, журналист-диссидент, осужденный на полгода за критику режима З.А. Бен Али. «Народ был свидетелем того, как со мной обошелся З.А. Бен Али, а теперь у меня есть шанс занять его место», - отметил он[2].

Между тем новое правительство не сдавалось. В надежде расположить к себе доверие народа М. Ганнуши и Ф. Мебазаа вечером 18 января объявили о своем выходе из ДКО. То же самое сделали все остальные министры переходного правительства, имевшие связи с бывшей партией власти. Переходное правительство публично обещало порвать со старым режимом. Опасаясь анархических настроений тунисской улицы, командующий армией генерал Рашид Аммар предупредил, что политический вакуум может привести к восстановлению диктатуры и пообещал, что армия поддержит «революцию». (Р. Аммар пользуется популярностью, поскольку отказался подчиниться приказу президента стрелять по манифестантам.)

18 января ДКО исключила из своих рядов З.А. Бен Али. Более тридцати родственников президента и его супруги, не успевшие покинуть родину, были арестованы. По центральному тунисскому телевидению показали их конфискованные драгоценности, предметы роскоши, банковские карты. Французская газета «Le Monde» писала, что, по данным французских спецслужб, супруга президента Лейла Трабелси накануне побега забрала из Центрального банка Туниса золотых слитков на сумму 45 миллионов евро. В результате золото покинуло страну. Интерпол по требованию властей Туниса распространил запрос на арест свергнутого президента и членов его семьи, подозреваемых в краже госимущества в особо крупных размерах и финансовых махинациях. Министр иностранных дел Канады Лоуренс Кэннон, комментируя ситуацию с шурином свергнутого президента Белхассеном Трабелси, который вместе с членами семьи прибыл в Монреаль на частном самолете, заявил, что выполнит запрос Туниса об аресте. В Евросоюзе тоже рассматривается вопрос о том, чтобы заморозить счета З.А. Бен Али и его родственников.

Тем временем 20 января переходное правительство приняло закон о всеобщей амнистии. Таким образом, право на легальную деятельность получила запрещенная партия исламистов «ан-Нахда». Ее лидер Рашид Ганнуши (69 лет), проживавший в изгнании с 1989 г., вернулся 30 января из Лондона. Он заверил, что его партия придерживается идей умеренного исламизма и по духу близка турецкой правящей Партии справедливости и развития.

В тунисском международном аэропорту Р.Ганнуши встретили как поклонники, так и противники. Накануне в столице прошла мирная женская демонстрация за сохранение прав женщин, «которые так нелегко достались». «Мы не хотим опять носить вуаль», - призналась одна из них. В свою очередь, Р.Ганнуши подчеркнул, что «шариат больше не вернется в Тунис, ему там нет места». «Моя партия будет официально зарегистрирована, – сообщил радостно лидер исламистов. – Мы будем участвовать в честных парламентских выборах, но не президентских». В парламентские выборы 1991 г. независимые кандидаты (исламисты) набрали 17% голосов избирателей. Он добавил, что не верит в однопартийную систему.

В интервью «ВВС» министр регионального развития А. Н. аш-Шабби сказал, что умеренный политический ислам не противоречит демократическим принципам: «Посмотрите на Марокко.. они интегрировали умеренный ислам в свою политическую систему и не потеряли стабильность». Он также отметил, что если у него возникнет сомнение относительно того, что предстоящие в ближайшие шесть-семь месяцев выборы будут честными и демократичными, он (как и многие другие) покинут переходное правительство.

26 января в Тунис прилетел помощник госсекретаря США Джеффри Фельтман, который встретился с членами переходного правительства и сказал, что «опыт Туниса нам пригодится для переговоров с руководством других арабских стран». Америка предложила новому тунисскому правительству свою помощь и поддержку в организации предстоящих демократических выборов.

Ливийский лидер М. Каддафи в конце концов признал тунисскую революцию 26 января, но предостерег тунисцев, чтобы они не позволили Западу вмешаться и «украсть революцию».

27 января под давлением демонстрантов, окруживших правительственный дворец и требовавших полной ликвидации наследия З.А. Бен Али, М.Ганнуши исключил из правительства народного единства министров из «старой команды». Таким образом, вместо министра иностранных дел К. Морджана этот пост занял Ахмед Ваннес, бывший посол Туниса в РФ и Индии. Профессор медицины Абделькарим Зебиди стал новым министром обороны, а министром внутренних дел был назначен бывший генеральный прокурор Фархат Раджхи. М. Ганнуши всячески пытался успокоить бушующую толпу, объясняя, что «цель переходного правительства ограничивается организацией следующих выборов», добавив, что сам он после проведения этих выборов уйдет из политики.

28 января нового главу тунисского МИД Ахмеда Ваннеса пригласила на переговоры в Брюссель верховный представитель Евросоюза по внешней политике Кэтрин Эштон. Она подтвердила готовность ЕС оказать тунисским властям необходимую помощь в подготовке и проведении предстоящих выборов и политических реформ, а также заверила, что Евросоюз готов продолжить с новым правительством Туниса переговоры о предоставлении североафриканской стране «продвинутого членства» в организации.

Положение в Тунисе и Египет, где массовые демонстрации с требованиями проведения экономических и политических реформ, а также отставки президента Хосни Мубарака, 28 января достигли кульминации (введен комендантский час, погибли150 человек), стало центральной темой второго экономического саммита ЛАГ в Шарм-эль-Шейхе (19 января) и Давосского саммита (26 января). «Сейчас в арабском мире происходят беспрецедентные политические трансформации, и есть реальная угроза арабской национальной безопасности», - заявил министр иностранных дел Кувейта Мохаммед ас-Сабах во время саммита ЛАГ. Президент РФ Дмитрий Медведев, комментируя позицию по Тунису в Давосе, сказал, что «это проверка на прочность. Надеюсь, что ситуация в Тунисе стабилизируется и пример не станет заразительным для других стран арабского мира».

Безусловно, «жасминовая революция» в Тунисе стала знаковой для всего региона. Эхом прошли антиправительственные демонстрации в арабских странах со схожими социально-экономическими проблемами (Алжир, Египет, Мавритания, Иордания, Судан и даже Оман). «Подвиг» тунисского торговца, совершившего самосожжение, был повторен в Алжире, Египет и Мавритании. Правительства этих стран принимают антикризисные меры. В Алжире был сокращен налог на продажу основных продуктов питания и снижены пошлины на их импорт, цены на такие продукты, как сахар и растительное масло упали на 41%. В Иордании правительство выделило 283 млн. долл. на повышение зарплат служащих и пенсии.

Некоторые политологи действительно говорят об «эффекте домино», но по большей части в отношении стран Ближнего Востока и Северной Африки. Многие скептически относятся к подобным прогнозам, поскольку неясно, каким станет окончательный итог тунисской революции.

Если в результате ситуация стабилизируется и последуют демократические выборы, в ходе которых к власти придут реалистичные политики, Тунис действительно будет первой ласточкой. Однако если в ближайшем будущем политический плюрализм в стране приведет к хаосу или разгулу экстремизма (который З.А. Бен Али удавалось сдерживать), тогда все антидемократичные лидеры ближневосточного региона вздохнут с облегчением. Более того, не всегда одни и те же ингредиенты дают единый результат.

Европейские политики больше всего опасаются исламизации Туниса и того, что во главе государства окажется непримиримый фундаменталист. Конечно, исламисты однозначно будут играть значительную роль в политике страны. Они слишком долго ждали своего часа, а теперь он, видимо, настал. Тем не менее, не стоит надеяться на их единоличную победу. Очевидно, что в Тунисе есть сочувствующие партии «ан-Нахда», но есть и противники. Тунисские женщины, уже привыкли к европейскому образу жизни и равенству полов, едва ли поддержат поборников шариата. Кроме того, многие исламисты за свои убеждения томились в тунисских тюрьмах в условиях «худших, чем в Гуантанамо». Они не могут простить этого Р. Ганнуши, мирно проживавшему все это время в Лондоне.

Вполне вероятен вариант репродукции старого режима под новой вывеской. Возможно, сразу этого нельзя будет понять. К власти придут новые люди, которые, как и З.А. Бен Али, сделают шаг вперед на пути к демократии. А потом еще два назад, ведь традиции арабской политической культуры довольно сильны. И пока еще рано окончательно сбрасывать со счетов одну из древнейших партий на Ближнем Востоке – Демократическое конституционное объединение (правопреемница «Нового Дустура»).

Однако нельзя исключать оптимистичного варианта предстоящих демократических выборов, честной борьбы всех политических сил, получивших, наконец-то, право открыто выступить. А это целая радуга направлений, в которой выделяются коммунисты, сторонники пан-арабизма, националисты, исламисты, профсоюзные лидеры, левые различной закваски. Может быть, Тунис найдет свой путь к плюралистической демократии и не растеряет «бонусы» революции. А их уже немало.

В страну вернулись многие иммигранты и диссиденты. На прилавках книжных магазинов появилась запрещенная ранее литература. Больше нет цензуры в Интернете и на телевидении. В мечетях не стоит полицейский кордон, высматривающий террористическую угрозу. Уже открыты учебные заведения и восстанавливается повседневная жизнь.

Вместе с тем, жертвами «жасминовой революции» стали, по официальным данным, 78 человек. В ООН сообщают о более сотни погибших. Переворот обошелся тунисцам в 2,2 млрд долл. или 4% годового ВВП. Подорвана туриндустрия. Страна потеряла репутацию «самой стабильной в регионе» и теперь не выглядит привлекательной в глазах иностранных инвесторов. В силу долгого отсутствия политического плюрализма у тунисцев нет опыта трансляции своих взглядов по демократическим каналам – через партии и объединения. Научит ли их этому «жасминовая революция»? А главное получат ли тунисцы то, чего просили в самом начале: хлеба и работы? Кто бы ни пришел к власти в новом Тунисе, ему предстоит решить трудные задачи, с которыми так и не смог справиться прежний режим.

Глава 2. Отражение «жасминовой» революции в средствах массовой информации

2.1 Роль средств массовой информации в «цветных» революциях

Для того, чтобы начать рассматривать отражение «жасминовой» революции в средствам массовой информации, рациональным будет рассмотреть роль массовой информации в «цветных» революциях.

Итак, начиная со второй половины 80-х гг. ХХ века по миру прокатились сразу несколько волн «новых» революций. Это и период «бархатных» преобразований в Восточной Европе на рубеже 80-90-х гг., положивших почти повсеместно конец коммунистическим режимам в этой части света. Это «цветная» волна, накрывшая пространство бывшего Советского Союза в начале нового тысячелетия и заменившая одни, представлявшиеся особенно на Западе, квазидемократические режимы, на другие – более либеральные. Наконец, это события в Северной Африке в начале 2011 года. Все эти «цветные» революции имеют отличную друг от друга природу. Однако при этом они демонстрируют целый ряд схожих черт. На мой взгляд, отличительной чертой «новых» революций, то есть тех, которые случились    после    Второй    мировой    войны, является новая форма взаимодействия между всеми участниками и сторонними наблюдателями революционного действа. Революция, точнее её воплощение в жизнь, становится чем-то сродни псевдособытию по Лилликеру: когда событие разыгрывается специально для окружающих, само событие может быть не столь значимо, оно могло даже не происходить в действительности, гораздо важнее резонанс, отношение и реакция на него[3].

На мой взгляд, указанные выше события не имели места быть – революции ХХ века перестали быть результатом только лишь действий оппозиционной элиты, способной привлечь в свои ряды все больше сторонников из наиболее широких социальных слоев. (Так, например, Лев Троцкий указывал на то, что «все буржуазные революции были основаны на сотрудничестве угнетенных масс города и деревни» - самые, что не на есть, широкие слои)[4]. «Новые» революции разыгрываются по особому сценарию. На первый план выходит одна протестная группа, к которой затем подтягиваются другие группы общества. Именно эта первоначальная группа и задает тон всему движению, именно с неё начинается протест, который позднее проецируется на все остальное общество. В конечном счете, даже не столько важно каковы истинные главные причины революции (у такого многофакторного и сложного явления, как революция, никогда не может быть только одной причины): борьба группировок внутри политической элиты, социально-экономические противоречия или внешние попытки привести к власти лояльный для себя режим – все они имеют ряд схожих моментов. Разыгрывание революции, активизация протестных настроений у целевой группы, преподнесение немногих как всего общества, оказание давление на власть, с целью избежать силового решения конфликта, все это задачи, которые все с большим успехом от революции к революции выполняются СМИ, как «традиционными» (печатная продукция, радио и телевидение), так и «электронными» (Интернет и средства мобильной связи).

Необходимым будет дать  некоторые пояснение к тем понятиям, которые будут рассмотрены далее. Это термины «революционная коммуникация» и «пропаганда». Обмен информацией есть неотъемлемая часть процесса коммуникации между субъектами. Политическая коммуникация – это процесс обмена информацией между субъектами и объектами политики. В узком смысле, революционная коммуникация представляет собой обмен информацией между участниками революционного процесса: политические элиты, СМИ и общество. Важной частью процесса политической коммуникации, в полной мере, раскрывающейся в революции, является феномен пропаганды. Политическая коммуникация стимулирует взаимодействие политических интересов, делая такими образом политический процесс осмысленным. Благодаря ей цепь событий выстраивается в логическую цепочку[5].  Пропаганда – это коммуникация, которая была разработана одной социальной группой с целью – повлиять на мнение, установки и поведение других.Последнее замечание, которое мне хотелось бы дать, касается использованного нами иллюстративного материала. Для подтверждения моих гипотез, воспользуюсь тремя историческими эпизодами:

1) «Бархатная» революция в Чехословакии в 1989 году;

2) «Оранжевая революция» на Украине в 2004 году;

3) и насколько нам были доступны события в Северной Африке в начале 2011 года.

Передо мною не стоит задача поставить знак равенства между этими процессами. Однако я считаю возможным выявление общих черт для рассмотрения революционной коммуникации и все возрастающей в ней роли СМИ и Интернета. В подтверждение этого приведу следующее мнение: «Необходимость новых подходов к пристальному изучению преобразования общественной модели в Чехословакии диктуется и тем, что она проявила себя в качестве некого образца для революций нового века в странах Центральной Европы и СНГ – так называемых «цветных»[6]. Сюда можно добавит и события в Северной Африке.

Все возникающие революции в современном мире вновь отсылают нас к теоретическим и эмпирическим вопросам. Немало важным аспектом, в данном случае, является революционная коммуникация, иными словами, то, как революционеры обмениваются информацией и пропагандируют свои идее.

Первая функция призвана обеспечить взаимоотношения между членами революционного авангарда и координацию их действий, то есть той части, которая выступает главным двигателем процесса, для достижения наиболее качественного результата. Главной целью второй является пропаганда революционных идей, что в свою очередь должно увеличивать число занятых в борьбе с режимом членов. Отлаженность механизмов коммуникации может определять на сколько успешным будет процесс революции, добьются ли претенденты желаемых результатов.

 У любого феномена подобного рода всегда есть организаторы, которые могут оставаться в тени. Итак, выделю три основные цели:

1) показать роль революционной коммуникации в процессах перехода власти;

2) показать эволюцию революционной коммуникации за последние 20 лет;

3) то, что бороться с подобной коммуникацией представляется крайне сложно, учитывая мировой опыт, если вообще возможно.

В современном мире все возрастающая роль СМИ в жизни общества привела к увеличению их роли и в процессе революций.

Можно с уверенностью говорить о том, что на рубеже тысячелетий появился новый тип революций – «медийный», или «информационный». Мною предпринята попытка проследить увеличение роли СМИ с «Бархатной» революции в Чехословакии до последних доступных для нас событий в Северной Африке.

С моей точки зрения, участие СМИ в процессе революций можно разделить на два периода: до непосредственных событий и в момент разрешения политических противоречий. Первый период это время до революции, в которое происходит формирование первичного недовольства, подготовка общественного мнения, агитация. Второй период - это революция. Данный период охарактеризован увеличением «информационного шума» и ярко выраженным негативизмом.

Существуют тенденции и в мировой культуре, появившиеся на Западе, которые также могут быть связаны с объектом нашего изучения. Достойной внимания является связь, замеченная Борисом Межуевым, между мировой премьерой фильма «Матрица: революция» и выступлением Дж. Буша в Национальном фонде в поддержку демократии. А через две недели после призывов американского президента к «глобальной демократической революции» в Грузии произошла «Розовая революция», послужившая отправной точкой для волны «цветных» преобразований на постсоветском пространстве. Далее процитирую автора: «Эта волна позволила аккумулировать протестные настроения жителей Земли и направить их против нелояльных  Вашингтону  авторитарных  (или  квазиавторитарных)  режимов. Сиквелы «Матрицы» были призваны дать популярное художественное выражение этому фундаментальному для понимания генезиса «оранжевых событий» процессу – перезагрузке мировой антиглобалистской революции»[7]. Такая точка зрения, прежде всего, интересна связью между культурными реалиями и политическими событиями. Она не бесспорна, но имеет место быть.
Приведенные выше материалы призваны проиллюстрировать ключевые, на наш взгляд, моменты. А именно:

1) Демонстрация более высоких жизненных стандартов одних народов другим приводит к увеличению притязаний и создает благоприятную среду для развития протестных настроений в обществе;

2) Глобальная поп-культура насыщается образцами борьбы маленьких групп за свои права против могущественных авторитарных организаций;

3) Крупные новостные сети формируют и распространяют информационные сообщения, которые создают альтернативную картину происходящего, в угоду контролирующих эти СМИ сил.

Так, например, западные СМИ использовались с целью оказания давления на правительство Украины в 2004 году. Такое поведение является неотъемлемой частью стратегии ненасильственной борьбы, эффективно использовавшейся в случае «цветных революций» на постсоветском пространстве.

Участие СМИ не прекращается и на этапе самой революции. Они продолжают выполнять целый ряд функций. Георгий Почепцов назвал несколько функций которые, по его мнению, выполняла информация в ходе «Оранжевой» революции 2004 года:

1) активировать массовое сознание;

2) удерживать своих сторонников в этом состоянии все время до победы;

3) легитимизировать революционные действия для внутренней и внешней аудитории;

4) устрашать оппонентов для проведения ответных действий;

5) легитимизировать новых лиц в качестве руководителей[8].

 Приведенный список функций относится к информации, одним из распространителей которой в обществе и являются СМИ. В случае с техникой ненасильственных протестов Роберт Хелви  выделяет несколько компонентов пропаганды:  цель, послание, посланника и обратную связь[9]. Цель - это аудитория, на которую нацелено информационное воздействие. Аудитория может представлять из себя малую группу, а может и все общество. Послание представляет сообщение, которое передается аудитории. Оно призвано изменить поведение людей согласно ожиданием. Посланник - это средство доставки сообщения до целевой аудитории. Средство доставки часто определяется самим реципиентом. Например, передавать сообщения через социальные сети, ориентированное на людей старшего поколения, менее разумно, чем на тинэйджеров. Обратная связь – это конечный результат, на который мы рассчитываем. Если пропаганда призвана смоделировать определенное поведение у целевой аудитории, использовав, при этом, набор информационных инструментов, то обратная связь есть отзыв на эти действия. Цель любой рекламы, а это явление очень похоже на пропаганду, заставить вас купить рекламируемые товары. Цель революционной пропаганды – ваше участие в революций, вообще или конкретным образом.

Таким образом, революционная коммуникация выполняет два типа функций - пропагандистские и информационные.

Далее у Роберта Хелви находим перечисления коммуникативных техник, то есть способов передачи информации: символ, слоган, музыка, печатные издания, аудио/визуальное сопровождение, слухи и опасность[10]. С этим нельзя не согласиться, поскольку практика революций ярко демонстрирует жизнеспособность таких умозаключений. Приведенные техники имеют к масс-медиа непосредственное отношение. Даже трансляция определенного символа, облеченного общепонятным значением, является частью коммуникации, направленной на достижения желаемого эффекта. Однако наибольшее отношение к СМИ имеют, на наш взгляд, последние пять техник.
Во время «Бархатной» революции в Чехословакии, в 1989 году, стране было очень мало оппозиционных коммунистической партии СМИ. Все телевизионные каналы, большая часть печатных изданий и радиостанций контролировались государством. О сети Интернет в конце 80-х в Восточной Европе также говорить не приходится. 17 ноября, в первый день революции, была разогнана студенческая манифестация. О жестокости по отношению к митингующим со стороны сил правопорядка заявило только независимое Восточноевропейское информационное агентство, единственный чешский источник, критически отозвавшийся на действия со стороны властей[11]. Именно это агентство распространяло данную информацию как внутри страны, так и за её пределами. Информация была передана в западные новостные агентства. Так уже в ближайшее время страна была наводнена иностранными корреспондентами, писавшими о событиях в Праге «из первых рук». Именно иностранные журналисты выполняли функции, в силу объективных причин недоступные местной прессе. Они создавали ауру летимности происходящего в стране, обеспечивали поддержку мирового общественного мнения, тем самым не давая возможности для властей применить силу. Кроме того, страницы западных печатных СМИ были наполнены сюжетами с национальной символикой – чешские флаги, распевание чешского гимна, исторические аналогии борьбы чешского народа[12].

Использование символов, как было отмечено выше, является неотъемлемой частью революционной коммуникации. Использование национальной чешской символики свидетельствует о неагрессивности намерений митингующих и об их защите общегосударственных интересов, то есть каждого гражданина. Это также блокирует возможность ответных насильственных действий с одной стороны, а с другой, вовлекает в протестные действия все больше участников. Искрой, взорвавшей общественное мнение, стала смерть студента в ходе разгона манифестации 17 ноября. Впоследствии выяснилось, что смерти никакой ни было – это была провокация, об источнике которой и по сей день спорят историки. Однако передана эта информация, а точнее слух была через уже упомянутое независимое информагентство. Первоначально именно слухи в среде демонстрантов стали тем самым «посланием». Роль распространителя этой информации, в силу жесткой цензуры и отсутствия сети Интернет илимобильной связи, сыграли пражские театры[13].

Чешские телеканалы и радиостанции, направленные на внутреннее вещание, объективно начали оценивать ситуацию лишь с 25 ноября, то есть почти в самом конце первого этапа революции[14]. Отмечено, что при падении авторитета власти падает доверие и к её источникам коммуникации, в данном случае к правительственным телеканалам и радиостанциям. Информация из официальных источников начинает восприниматься с недоверием, и она, в конечном счете, отвергается. Даррен Лилликер называет это явление «цинизмом» - скептическое отношение к тому, что говорят политики[15]. Такое отношение распространяется и на официальные СМИ. Этим объясняется то внимание, которое было приковано к неофициальным источникам информации. Такая модель поведения характерна для всех «новых» революций.
«Бархатная» революция в Чехословакии 1989 года псевдособытием, о чем говорилось в начале своей работы, являться не может – здесь отсутствует в полной мере фактор подготовки общественного мнения к революционным событиям. Эта революция имеет более «естественную» природу, но революционная коммуникация проявилась в полной мере. Хотя далеко не все коммуникативные функции приняли на себя СМИ. Так, распространением большей части информации внутри страны на первом этапе занимались иные организации, например, театры.

«Оранжевая» революция на Украине была подготовлена неизбежным в современном мире распространением жизненных стандартов, что, в свою очередь, создало у части общества желание «В случае победы нашего кандидата вы будете жить, как в США»[16]. Если учесть тот факт, что главными действующими силами «новых» революций являются молодежные организации, то данный посланник, способ доставки сообщения, является наиболее удачным по оказываемому эффекту. Как отмечает Георгий Почепцов, на Украине власть в большей степени контролировала «традиционные» СМИ, а оппозиция   «электронные»[17].  

К   сообщениям   официальных   источниковинформации, как и в случае с Чехословакией, доверия не было: житель Киева мог просто сравнить то, что происходит на его глазах, и то, как это преподносится в выпусках новостей. Сравнение это было не в пользу телевидения и печатных изданий. Нашего внимания достоин тот факт, что по сравнению с «Бархатной» революцией произошел сильный сдвиг в сторону использования «новых» СМИ – а именно, интернета и мобильной связи[18]. Распространение информации в Интернете подвергнуть цензуре фактически невозможно, а в случае с недоверием к официальным источникам информации, и создать гораздо более сильный информационный поток просто не получается. Контроль даже десятка утративших доверия телеканалов, не может сравниться с парой сотен людей, которые будут продвигать «дело революции» на просторах сети Интернет, даже с учетом того, что ориентировано оно не на всё общество, а только на его часть, хотя и самую активную. В самой Украине через СМИ передавались слухи, в том числе и про смерть журналиста Георгия Гангадзе и причастности к этому администрации Леонида Кучмы, который, в свою очередь, открыто поддерживал Виктора Януковича, так и опасности возможного применении властями силы.

В 2004 году западные СМИ выполняли те же функции, что и 1989 году: оказание давления на власть, блокировка силового сценария развития событий, внешняя легитимизация. Однако стоит отметить, что центральным моментом всех «цветных» революций является процедура выборов. Так западные и оппозиционные украинские СМИ, в том числе местный «Пятый канал», стали еще до подведения итогов выборов заявлять о победе Виктора Ющенко, как единственно возможном варианте развития событий, задавая тем самым рамки для мирового общественного мнения. Подобные заявления были призваны оказать давление как внутри страны, так и за её пределами. Далее начались массовые акции протеста, подготовленные оппозицией, с требованием пересмотра результатов выборов. Здесь и проявляется в полной мере «эффект карнавализации». Митинги преподносятся как массовые, хотя на начальном этапе таковыми не являются.

 Визуальная картинка обладает мощной убедительной силой. Так, например, в кино наступление многотысячной армии разыгрывается в лучшем случае парой сотен участников массовки. Такое информационное давление в комплексе с целым рядом приемов, которые описывать в данной работе смысла не имеет, вовлекает в протестные действия все больше и больше людей: вы можете не быть против кандидата Х, вы можете не быть за кандидата Y, вы можете не выступать против существующего строя – но желание не быть обманутыми и сопричастность творящейся в эти минуты истории заставляет вас выходить на улицы. Особенно сильно это проявляется, если для этого существуют объективные социально-экономические и политические причины или считается, что таковые имеются: неудовлетворительный уровень жизни, коррупция, несоответствие занимаемого статуса, криминал и т.д. Я еще раз хочу подчеркнуть, что состояние неудовлетворения социально-экономическим положением, способного привести к политическим изменениям, может являться следствием демонстративного эффекта.

В завершении я ненадолго остановлюсь на событиях начала 2011 года в Северной Африке.  «Жасминовая» революция в Тунисе и «Финиковая» в Египте ясно свидетельствуют о возрастающей роли сети Интернет. В случае с Тунисом той искрой, которая разожгла костер народного возмущения, стал сайт Викиликс (Wikileaks)[19], а в случае со следующей, египетской революцией, социальные сети Фейсбук и Твиттер ( Facebook, Twitter)[20]. Стоит отметить, что значительная часть населения Египта, которая живет на два доллара США в день[21], не имела доступа к подобным информационным ресурсам. Социальные сети стали главным распространителем официальной информации, слухов, страхов и даже пособий по противодействию полиции.

Сети Интернет удалось вытеснить традиционные СМИ, оставив им лишь функцию внешней легитимизации происходящего. Однако, на мой взгляд, наибольшей интерес вызывает то, что попытки властейблокировать революционную коммуникацию, которая, в данном случае, осуществлялась через сеть, провалились. Так, на попытку властей закрыть доступ в Интернет, IT-компании откликнулись новой голосовой услугой – голосовой Твиттер, осуществляемой через мобильной телефон. Подобный факт говорит, с одной стороны, в пользу того, что бороться с такой формой коммуникации очень сложно. С другой, о широком распространении в среде революционеров новых технологий, дающих возможность почти мгновенно обмениваться информацией и координировать, что, по нашему мнению, является залогом успеха. Специфика событий 2011 года в том, что Интернет не просто взял на себя большую часть функций у «традиционных» СМИ, но и стал той силой, которая вывела людей на площади, перехватив эту функцию у политических партий.

В современном мире происходит интенсивное и экстенсивное развитие информационных источников. Количество источников информации увеличивается. Наряду с «традиционными» СМИ появляются «новые», набирающие силу и популярность, электронные, что является закономерной частью технологического развития. Однако происходит и качественное изменение информативных сообщений и их подачи. Сообщения все больше насыщаются символизмом, призванным оказать влияние на бессознательное внутри нас. Можно смело констатировать, что в революции, вне зависимости от её природы, преимущество получает та сторона, которая контролирует информационные потоки и предлагает более совершенный способ коммуникации.

2.2  Средства массовой информации о «жасминовой» революциии

Революции всегда нуждаются в средствах распространения своих идей, в привлечении через них своих сторонников. Об этом говорит революционный опыт последних двух веков, когда типографский станок становился одним из обязательных инструментов протестных движений. В историю революций вошли газеты чартистов, «друг народа» жана-Поля Марата, «новая Рейнская газета» к.Маркса и Ф. Энгельса, «Полярная звезда» и «колокол» а. и. Герцена, ленинская «искра» и многие другие издания. Последняя из названных газет воплотила в себе несколько важных принципов, которые затем были положены в основание деятельности всей советской журналистики.

Роль газеты не ограничивалась одним распространением идей, политическим воспитанием и привлечением политических союзников. Газета рассматривалась не только как коллективный пропагандист и коллективный агитатор, но также и как коллективный организатор. В этом последнем отношении редакция сравнивала ее с лесами, которые строятся вокруг возводимого здания, намечают контуры постройки, облегчают сношения между отдельными строителями, помогают им распределять работу и обозревать общие результаты, достигнутые организованным трудом. Русские социал-демократы начала ХХ века считали, что при помощи газеты и в связи с ней сама собой будет складываться постоянная организация, занятая не только местной, но и регулярной общей работой, приучающей своих членов внимательно следить за политическими событиями, оценивать их значение и их
влияние на разные слои населения, вырабатывать целесообразные способы воздействия на эти события со стороны революционной партии. Все это В. и. ленин изложил в своей известной статье «С чего начать?», которая была напечатана в 4-м номере «искры» в 1901 году.

Спустя 110 лет эти принципы активно используются в новых революциях и в условиях новой техники и технологий. Роль медиа при этом многократно усилилась. некоторые горячие головы даже считают, что революции сегодня делают интернет и социальные сети, имея ввиду «арабскую весну». Ваэль Гоним, топ-менеджер ближневосточного отделения Google, который в июне 2010 года создал «протестную» страницу в facebook, так и заявил Си-Эн-Эн: «Это была интернет-революция. я назову это революцией 2.0.»[22].

Социальные сети действительно оказались отличным инструментом для координации действий масс. Можно сказать, что сегодня из всех СМи это самый эффективный коллективный организатор. За несколько часов социальные сети могут оповестить и вывести на улицы сотни и тысячи протестующих. Так происходило в Тунисе, так происходило и в Египте. информация в Twitter и facebook об акте самосожжении уличного торговца спровоцировало в Тунисе массовое движение протеста. Результат – быстрая и бескровная смена власти. В Египте правительство попыталось предотвратить такое развитие событий, отключив сети вместе со всем интернетом, а заодно и сотовую связь, но это не помогло.

Специалисты считают, что распространяемая социальными сетями революционная волна 2011 года двигалась исключительно в культурно ограниченном пространстве арабоязычного виртуального мира, в котором государственные границы не играют почти никакой роли. Ее мощность на уровне проникновения интернета 24 % и выше, как в Тунисе, так и в Египте, оказалась достаточной для мирного свержения действующей власти, а ливийских 5,5 % оказалось мало для мирного решения конфликта[23].

В октябре 2010 года в журнале new Yorker вышла пространная статья «Мелочь. Почему о революции не напишут в Твиттере», автор которой – Малколм Глэд-велл, много лет пишущий о социальных микротрендах и социальном эффекте технического прогресса. он высказал, ссылаясь на видных исследователей и на обыкновенный здравый смысл, несколько простых идей о «новом типе активизма», якобы сформированном Веб 2.0. Суть была проста: когда уже есть готовая революционная масса, Веб 2.0 действительно предоставляет ей максимум возможностей для обмена информацией и планирования действий; но если революционной массы нет – создать ее посредством Веб 2.0 невозможно. Чтобы поднять хоть одного конкретного человека делать революцию – недостаточно быть его френдом в Фейсбуке и фолловером в Tвиттере, тут требуются более прочные и тесные социальные связи [24].

Социальные сети, конечно, сыграли определенную роль в египетской революции. Инициаторами революционной активности в интернете выступали учащаяся молодежь и выпускники вузов, которые не смогли найти работу, образованный слой населения, который использует информационно-коммуникативные технологии. В facebook выкладывались фотографии тунисской революции с призывами к египтянам отстоять свои права, снимки раненных демонстрантов с требованием отомстить, видеозаписи, показывающие мужество и стойкость протестующих. Но основной массе населения египта более доступны традиционные средства массовой информации. каждая семья смотрит телевидение, слушает радио. Поэтому главную роль в отражении «арабской весны» сыграли именно они.
В декабре 2010 года в арабском мире происходили события, которые арабские комментаторы назвали «майданными» революциями. В Тунисе, Египте, Йемене, Ливии, Бахрейне, Сирии, Марокко, Алжире, Иордании, Ираке, Ливане десятки тысяч людей выходили на городские площади (арабский «майдан»), требуя ухода засидевшихся во власти кланов и осуществления давно назревших социально-экономических и политических реформ. Эти революции ввели арабский мир в состояние нарастающей турбулентности, после которой он наверняка не останется таким, каким был до этого[25].

25 января 2011 года началась серия уличных демонстраций в каире, александрии и некоторых других городах (в том числе в столицах иностранных государств около посольств египта), приведшая в феврале к отставке сначала правительства, а затем и президента Хосни Мубарака, находившегося у власти с 1981 года.

Кроме отставки президента протестующие требовали отмены чрезвычайного положения, устранения безработицы, увеличения минимальной заработной платы, решения проблем нехватки жилья, роста цен на продовольствие, получения свободы слова и повышения уровня жизни.

Некоторые из интеллектуалов и журналистов в Египте резко критиковали правительство страны за то, что СМИ пристрастно освещают народную революцию. Особенно это касалось телевизионной трактовки событий на площади Тахрир (освобождение) в Каире.

Само правительство и государственные средства массовой информации cменили свою позицию враждебности к народной революции на лояльность к ней после того, как убедились, что дело принимает серьезный оборот.
Частная пресса и независимые газеты открыли огонь по государственным СМИ, показывая их отношение к народной революции в течение последнего времени. автор газеты «аль-Масри» аль-Юм Билал Фадль подчеркивал, что «многие представители СМИ носили так называемые маски независимости, но когда пришлось время определить свои позиции, они выбрали своих патронов, «начальство», односторонне освещали события, пытаясь вредить репутации революции и утверждая при этом, что выражают весь спектр мнений»[26].
При этом они хранили молчание, когда британская газета Guardian опубликовала доклад о масштабах богатства президента Хосни Мубарака и его семьи.

Оппозиционная газета «аль-Бадиль» писала, что государственное телевидение в эти дни совершило «чудовищное преступление против египетского народа, вопиющее подстрекательство к бунту, который может привести к гражданской войне в Египте». Автор ал-Гадбан выразил это коротко и образно: «египетское государственное телевидение скончалось от отсутствия доверия».

Показательно, что резкие атаки на правительственные средства массовой информации вели не только независимые журналисты, но и должностные лица египетского телевидения, такие как Джамал ал Шаер, глава египетского спутникового канала, который считал, что государственные СМИ «совершили предательство по отношению к народу». В ответ на критику его лишили эфира. жесткое давление на него усилилось еще больше после того, как ал Шаер написал книгу под названием «иаамал аабит» («Валяй дурака»), посвященную ситуации в Египте во время кризиса.

Шафки аль-Мунири, глава второго египетского телеканала, строго критиковала сектор новостей, подчеркивая, что он слаб и не вызывает доверия у зрителей.

Известный композитор аммар Шарии тоже был среди первых, кто подверг резкой критике государственные СМИ и их методы освещения событий: диктор говорит о тысячах каирцев, пришедших поддержать президента Мубарака, а картинка на экране показывает не более двухсот демонстрантов. Эта критика государственного телевидения возникла на фоне раздоров внутри государственного аппарата. Показательно и то, что правительственная пресса отрицала отставку главы Союза радио и телевидения. другие же источники СМи подтвердили, что усама эль-Шейх ушел в отставку, и что министр информации пытался убедить эль-Шейха задержать его объявления об этом на нескольких дней .

Также частные источники говорили об отставки других должностных лиц различных телевизионных каналов под предлогом протеста против вмешательства в подачу новостей.

Влияние Хосни Мубарака на официальные СМИ значительно ослабло после того, как стало ясно, что правительственная пресса начала поддерживать революцию. Главный удар нанесла газета «аль-ахрам», которая отказалась от постоянной и безграничной поддержки правящего режима. «аль-ахрам» - вторая старейшая египетская газета и одна из самых известных. Редактор газеты усама Сарая в передовой статье дал высокую оценку революции и призвал правительство инициировать конституционные и законодательные изменения. Сарая писал о том, что старые поколения политиков должны смириться и обуздать себя, понять чаяния молодых людей и мечты народа.
Стоит отметить, что изменение умонастроения усамы Сарая произошло на фоне растущего гнева сотрудников правительственной прессы после смерти своего коллеги ахмеда Мохамеда Махмуда, который погиб от пули тайной полиции в то время, когда снимал демонстрацию оппозиции на мобильный телефон из окна своего офиса. около 200 журналистов прошли маршем по улицам каира с бутафорским гробом на руках, скандируя антимубараковские лозунги.
Помимо «аль-ахрам» изменения в освещении событий в каире произошли и на государственном телевидении. Это случилось после отставки очень известной журналистка и главного диктора Суха анакаш. Правительственные каналы наконец-то признали наличие большого количества демонстрантов на площади Тахрир, которое до этого сильно преуменьшалось.

17 дней десятки тысяч демонстрантов собирались на этой, центральной пощади столицы, призывая президента Хосни Мубарака подать в отставку после 30 лет правления. они требовали перемен, устраивали акции протеста и ждали ответа. ответ пришел в виде обращения Мубарака к стране и народу. Президент заявил, что не отступит. а потом произошло чудо, и на 18-й день забастовок вице-президент омар Сулейман заявил по центральному телевидению, что Мубарак уходит в отставку. Толпа взорвалась дружным криком «египет свободен!».

Профессор каирского университета, доктор Хишам аттиа в своем докладе, опубликованном в катарской газете «ал-Рая», описал судьбу государственных СМИ Египта после революции, заявив, что освещение ими последних событий явилось начало смерти системы официальных средств массовой информации, которые содержатся за счет своего народа. Профессор радиовещания факультета массо-вых коммуникаций каирского университета, доктор инас абу Юсеф предлагает реализовать то, что было написано в диссертаций доктора Мехрез-Гали: передать акции национальных газет их сотрудникам, потому сейчас они находятся в руках предпринимателей, преследующих свои узкокорыстные интересы в ущерб объективности.
Все больше журналистов и интеллигентов в Египте считают, что революция не дошла до СМИ, и полагают, что они все еще остаются частью прошлого. и стремятся не только лишить революцию ее энергии, но и отторгнуть ее.
египетские СМИ - огромная, устоявшаяся структура, включающая десятки газет, журналов, государственных и частных радио- и телеканалов. она функционирует на огромном информационном рынке, объем которого достигал 708 миллионов долларов в 2010 году, что превышает тот же объем СМИ дубаи, известных своим контролем над арабским информационным рынком[27].
Эти СМИ, особенно официальные, обвиняются в поддержке и рекламировании режима Мубарака в течение десятилетий его правления и поощрении его к чудовищным масштабам коррупции, репрессий, о которых вспоминают египтяне и вместе с ними миллионы арабских телезрителей, видевших, как египетские правительственные каналы особенно злословили по поводу революции и революционеров, озвучивая официальные версии.
они также помнят и о том, как дикторы и ведущие интерактивных программ (из звезд) выступили в защиту Мубарака и его режима, нападая на революцию до самого ухода президента. Более того, кое-кто из них пытался представить его одним из сторонников революции, поддерживающим ее. как будто у людей нет памяти.
однако, смена интонаций у некоторых телеведущих - еще не самое плохое из того, что можно наблюдать после революции, по отзывам египетских работников СМИ. они обвиняют национальные СМИ, имеющие огромные возможности и вес, в попытке скрыть данные о коррумпированности прошлого режима и приуменьшить его преступления, в большом желании оставить его в покое.

Эти работники СМИ рассказывают об издании директив, запрещающих употребление выражения «свергнутый президент» относительно Мубарака и требующих воздерживаться от негативных высказываний в его адрес. официальный культурно-просветительский канал «Нил» даже прервал трансляцию своей программы 19 июня, потому что поэт-гость программы читал свою касыду, высмеивающую Мубарака.

Однако диктор Халя не успокоилась после победы революции и пожаловалась на то, что содержание информации в СМИ не изменилось, что были отданы распоряжения не говорить о революции и не показывать какие-либо кадры о том, что происходило на площади освобождения или в других районах египта во время революционных событий, особенно, о «верблюжьем сражении». В распоряжениях подтверждалось, что любой диктор, рассказавший о революции, будет отстранен от работы.

Она подтверждает информацию о том, что революционеры и их сторонники удаляются из сферы руководства в учреждениях СМИ. Кое-кто из них, работающих на телевидении, оказались в изоляции и за штатом. на некоторых из них были поданы материалы в прокуратуру с обвинениями в подстрекательстве к мятежу и саботажу.

Халя Фахми добавляет к сказанному, что она и ее коллеги организовали пикет на входе в телецентр, протестуя против назначений в руководстве СМИ, которое она характеризует как коррумпированное, вместо прежнего руководства времен Мубарака. Говоря с места проведения пикета, она указала на то, что революционеры заняты партиями и политическими проблемами и не уделяют достаточного внимания подобной проблеме в руководстве СМИ. она подчеркнула, что революционеры допустили ошибку, когда не вошли в здание телецентра и не поставили в нем руководство из своих рядов, хотя в дни революции это было в их силах.

Однако египетское медийное сообщество признает также, что те, кому было поручено выдвинуть кандидатов в новые руководители СМИ, просили ее и ее коллег предоставить подходящие кандидатуры. А это как раз и не было сделано. Революционеры после падения режима не взяли инициативу в свои руки и не выдвинули своих руководителей. Очевидно, такая позиция связана с их нежеланием занимать какие-либо должности, а также с отсутствием у них определенного плана. Они изначально не ожидали успеха революции и в своей основе не были единой организацией, стремящейся к власти.
В результате выбор нового руководства средствами массовой информации был осуществлен Военным советом, который заполнил вакуум по своему усмотрению. Произошло назначение лиц, которые, возможно, и не были из числа коррупционеров эпохи Хосни Мубарака, но они не были и из числа сил революционеров или тех, кто хотел глубоких перемен в СМИ.

Подводя итог, можно сказать, что в целом, большинство интеллигенции и журналистского сообщества признает как успех смену многих руководителей
на египетском телевидении и в национальной прессе. однако ожидания были намного больше, чем просто коррекция должностей или некоторые изменения в содержании. не проходит и ощущение опасности по причине вывода из сферы ответственности тех, кто принимал участие в революционных событиях на стороне прежней власти.

Глава 3. Причины и последствия «жасминовой» революции

3.1 Причины бунта

«Жасминовая революция» в Тунисе положила конец монополии президентского клана Бен Али на «беспредел» в захвате позиций в ключевых отраслях экономики страны.

Собственно эта «революция» и состоялась ровно потому, что престарелый президент Бен Али не смог противиться напору своей более молодой и энергичной второй супруги Лейлы Трабелси и фактически подчинил экономику страны интересам ее семейного клана. С начала 90-х годов эта семья, которая более напоминала классическое семейство итальянской мафии, фактически «подмяла» под себя банковский сектор, профсоюзы, многочисленные женские ассоциации, отельный и туристический бизнес, сектор телекоммуникаций и львиную долю государственного сектора экономики. Все это вызвало раздражение подросшей бизнес-элиты, которой не хватало места для роста. Отсюда и революция.

Итак, Лейла Трабелси (нынешнее место жительства – ОАЭ) вышла замуж уже за бывшего президента Туниса Бен Али в 1993 году и сразу же с позиций «первой леди» организовала беспрепятственный доступ на ключевые государственные посты своих многочисленных родственников или просто лояльных и преданных людей. Принципиально выжным является то, что о балансе сил в той или иной арабской стране необходимо судить, прежде всего, по количеству министерских и государственных постов у представителей того или иного клана. Именно этот показатель является ключевым для определения расстановки сил в экономике. Лейла в качестве «конька» для продвижения своих интересов выбрала чрезвычайно популярный на Западе лозунг «соблюдения прав женщин с целью достижения ими равноправия в политике и экономике». Как показала история, ей удалось добиться равноправия полов даже с большим избытком. Одновременно она олицетворялась в Европе (прежде всего во Франции) как «новое лицо Востока с прогрессивным уклоном».

Как следствие, жена президента основала и возглавила ряд благотворительных ассоциаций, таких как «Басма», «Саида» (борьба с онкологическими заболеваниями), Ассоциация женщин Туниса (возглавляла лично с 2009 года). Кроме того, через лояльных ей лиц фактически управляла: Национальным союзом тунисских женщин (президент Азиза Хатира); Комитетом прав женщин в Среднеземноморском Европейском Совете (председатель комитета – Афифа Салах). В этой же деятельности принимала активное участие двоюродная сестра Лейлы Нажет Трабелси и жена бессменного советника Бен Али Абдельвахаба Абдаллаха Алия. Нажет осуществляла юридическое и законодательное сопровождение «проектов первой леди» и поддерживала связь с ведущими юридическими конторами Европы. Исполнительный директор «Банка Туниса» Алия обеспечивала связь с западноевропейскими и арабскими банковскими кругами. В частности, утверждается, что именно она являлась ключевой фигурой по переводу средств семьи Бен Али из французских банков в саудовские и эмиратовские после того, как стало ясно, что Париж «сдал» своего давнего союзника и готовится арестовать его счета. Отметим при этом, что предварительная утечка (как считают, не случайная) об этом решении Елисейского дворца позволила перевести «львиную долю» финансовых авуаров семьи без больших потерь. Установление доверительных контактов с европейскими политическими и бизнес-кругами через сеть «женских» организаций можно смело считать «ноу-хау» Лейлы Трабелси, особенно в условиях мусульманского Востока. Отметим также, что Лейла являлась партнером еще одной ключевой фигуры в сегодняшнем Магрибе, дочери полковника Каддафи Айши. Есть все основания полагать, что именно через наработанные связи Лейлы в Европе Айша лоббировала вопросы по прорыву экономической блокады Ливии, которая была установлена после «дела Локкерби».

Брат Лейлы Бельхассен Трабелси (в настоящее время находится под арестом в Тунисе). Руководил долгое время мощным холдингом «Картхаго», и через его филиал «Картхаго Аеро» фактически монополизировал грузовые авиаперевозки в стране. Был владельцем крупнейшей в стране радиокомпании в FM-диапазоне «Мозаик». Являлся главным акционером в «Банке Туниса», отельном и туристическом бизнесе страны, а также владельцем крупнейшей сети по продаже автомобилей «Альфа Групп». Кстати, именно эта сеть во многом курировала продажу и реэкспорт автомобилей в соседний Алжир и Ливию. Одновременно он контролировал профсоюзы страны через позиции своей жены Зухры Джелани. Отец последней Хеди Джелани возглавлял крупнейший профсоюз Туниса Тунисский союз транспортников, торговли и ремесел (в настоящее время смещен со своего поста). Также имел серьезные позиции в Федерации рабочих Туниса. Последнюю с января с.г. возглавил Набиль Трики: член парламента и владелец компании «Консьери мулен». На указанную должность после революции был пролоббирован бизнес-кругами индустриального центра страны Сфакс, которые при прежнем тунисском режиме не имели реальных рычагов влияния в профсоюзных организациях. Очевидно, что недовольство этой группы своим положением было одной из движущих сил «жасминовой революции».

Брат Лейлы Мурад Трабелси (местоположение неизвестно). Руководитель холдинга «Общество современной электроники», через которую имел лидирующие позиции в этом секторе экономики. Доминировал в рыболовной промышленности (фирма «Картхейдж Аквариум»): монопольная собственность на ловлю тунца; флот – 14 траулеров; и в продовольственном секторе (холдинг «Делишес фрутс»). Имел бизнес в сфере импорта-экспорта (фирмы «Жанет», «Мет Си», ММТ) и в техническом обслуживании предприятий (фирма «Мека Джет»).

Старший брат Лейлы Монсеф Трабелси (местоположение неизвестно). Специализировался по организации экспорта-импорта без уплаты таможенных пошлин, что позволяло влиять фактически на все бизнес-сообщество Туниса и устанавливать свои «правила игры». Одновременно создавал «тепличные условия» в этой сфере для родственников.

Сестра бывшего президента Хаят Бен Али (в настоящее время вместе с сыном Акрамом находится в ФРГ). Руководила фирмой EHBA, которая имела монопольное право на техническое обслуживание авиации и боевой техники армии Туниса. Главный «раздражитель» тунисских военных, так как фактически отобрала у них их «законный кусок хлеба с маслом».

Шакер аль-Метери (бежал из Туниса на самолете вместе с Бен Али). В Тунисе имел кличку «главный зятек». Муж дочери бывшей президентской четы Туниса Несрин. Фаворит Лейлы Трабелси и, по некоторым данным, ее любовник. Планировался ею в качестве приемника Бен Али. Имел очень большие политические амбиции. Активно работал над своим политическим имиджем. Бывший член парламента. Через свою радиокомпанию «Зейтун» активно проповедовал и пропагандировал привлекательность т.н. «обновленного ислама», который, по его мнению, должен был стать основным направлением в этой религии и был в состоянии кардинально ослабить позиции фундаменталистов. Отметим, что эта тенденция по инкорпорированию умеренных исламистов во власть являлась одной из основных фактически для всех режимов стран Магриба. Есть все основания предполагать, что она сохранится и при нынешних режимах. Пропаганду подкреплял деятельностью возглавляемого им благотворительного исламского фонда «Зейтун», который специализировался на оказании услуг в социальной сфере, что должно было работать на создание положительного имиджа с учетом лидерских амбиций. Одновременно руководил исламским банком «Зейтун» (в настоящее время перешел под управление Центрального банка Туниса). Через эту деятельность имел хорошие контакты в странах Персидского залива. По некоторым данным, был основным посредником в переговорах с саудовцами по вопросу места будущей эмиграции Бен Али.

Крупный бизнесмен. Основной пакет активов сосредоточил в холдинге «Принцесс аль-Метери». Через фирму «Еннакль» являлся эксклюзивным агентом по экспорту и продажам в стране автомобилей концернов «Ауди», «Фольксваген», «Порше». С учетом практически беспошлинного ввоза автомашин в Тунис активно доминировал и продвигал указанную продукцию на рынке не только в Тунисе, но и в ряде стран Магриба. В этой связи имеет очень серьезные и доверительные контакты в бизнес-кругах ФРГ. Крупный акционер (25%) оператора мобильной связи «Тунисия» (при покупке пакета акций использовал кредиты французских и немецких банков на сумму 600 млн евро). Владелец круизно-туристической компании «Джульетт Шиппинг Круиз». Помимо компании «Зейтун» владел 70% акций медиа-группы «Дар Ас-Сабах», которая издавала, в том числе, и крупнейшую тунисскую ежедневную газету «Le Tempеs» (в настоящее время доля Ш.аль-Метери перешла к клану Чейкрушу). В холдинг «Дар Ас-Сабах» входило и «Елгантин Пресс», которое принадлежало жене Несрин (последний раз была замечена недалеко от Парижа в середине декабря прошлого года; нынешнее местоположение неизвестно).

Мехди Бен Гаед, 23 года (местоположение неизвестно). Официальный жених младшей дочери президентской четы Халимы. Владелец «Парижско-Туниского Банка» и фирмы СТАФИМ, которая являлась эксклюзивным представителем в стране концерна «Ситроен». В связи с революцией продажи автомобилей указанной марки уже понизились на 34%.

Маруан Мабрук. Муж старшей дочери президента Бен Али Сирин от его первого брака. Представитель очень знатного и могущественного рода Мабрук, который начал свою деятельность еще во времена французского протектората. С тех пор этот клан значительно расширил свое участие в различных сегментах тунисского рынка. Вместе с братьями Мухаммедом и Исмаилом владеет сетями розничных продаж («Моноприкс», «Казино», «Гент»); телекоммуникаций («Оранж Тунис»); компаниями по лизингу самолетов «Флай Интернешнл» и автомобилей «Ле мотор»; банком «Международным арабским банком Туниса»; школами и полями для игры в гольф.

Маруан еще в октябре прошлого года начал процесс развода с Сирин, что, видимо, обуславливалось не только личными причинами. Судя по всему, это была продуманная тактика клана, который стал получать «тревожные» сигналы от военной верхушки, руководства спецслужб и представителей бизнес-элиты в отношении общего недовольства политикой клана Трабелси. С учетом этого, оправданно говорить о заговоре влиятельной части тунисского высшего общества, который готовился, как минимум, еще с середины прошлого года. В любом случае, тактика клана по дистанцированию от Бен Али себя оправдала, поскольку Маруан спокойно находится сейчас в Тунисе и капиталы его семьи в результате смены власти не пострадали. Местоположение самой Сирин неизвестно, в середине декабря прошлого года находилась в Париже. До этого владела радиостанцией «Схемс» и 51% акций «Оранж Тунис».

Сын Монсефа Трабелси Имад (в настоящее время находится в Тунисе под арестом, данные о смерти не подтвердились). По некоторым сведениям, является незаконнорожденным сыном Лейлы Трабелси, который был «записан» на старшего брата с целью соблюдения «чистоты биографии». Владел крупнейшими холдингами: «Брикорама» (франчайзинг и лицензирование); строительство; транспортные перевозки продуктов питания и напитков (фирмы «Ахмед Батимед»» «Дженерал Аллу», «Лофт Иммабилье», «Сьема», «С Отудеф», «Дженерал транзит анд транспорт»). В последнее время проявлял активный интерес к туристическому бизнесу, скупая участки под строительство отелей. Это вызвало очень серьезное беспокойство на этом рынке.

Сын Монсефа Трабелси Моез (местоположение неизвестно). Владел фирмами «Конфекшен Модерн» (экпорт-импорт готовой одежды); «Современное электронное общество» (продажа спутниковых тарелок и ресиверов); «Кампион Анд Сай» (строительство); «Африк Рояль Мебле» (продажа мебели).

Племянник Лейлы Хуссам (местоположение неизвестно). Руководитель некоммерческой организации «Фархат Шабаб Тунесс». Король «ночной столичной жизни». По некоторым данным, активно участвовал в установлении контроля над основными ночными клубами столицы. Владел рядом футбольных клубов в Тунисе, в том числе и через подставных лиц.

Таким образом, оправданно говорить о том, что смещение президента Бен Али было вызвано, как и предполагалось ранее, резким перекосом рынка в пользу правящей верхушки и нарушением общих «правил игры» на экономической «поляне». Также очевидно, что военная и экономическая элита фактически свергла бывшего президента в результате не спонтанных волнений народных масс, а все-таки в рамках продуманной политики. На это указывают очень быстрый передел рынка, который происходит сейчас; поведение «силовиков» в период до и после «революции», а также тактика представителей ряда могущественных кланов страны по своевременному дистанцированию от семьи президента Бен Али. Также понятно, что волнения студентов, которые стимулировались, в том числе, и финансовой поддержкой ряда «недовольных» семейств, стали фоном, на котором военно-политическая элита Туниса выдвинула президенту страны ультиматум по «добровольному уходу» с политической сцены.

3.2 Основные последствия

Массовые выступления населения Туниса, приведшие к падению режима президента Зин аль-Абедина бен Али, выглядели как взрыв народного недовольства, взрыв  не только спонтанный, но и во многом неожиданный. 
Экономическое положение страны, где претворялась в жизнь социал-демократическая модель развития,  стабильно улучшалось. В течение двух последних десятилетий темпы роста народного хозяйства составляли ок. 5% в год . За период 2004-2009 гг. доход на душу населения вырос с 3,5 тыс. тун. дин. (2,7 тыс. долл.) до 5 тыс. тун. дин. (3,9 тыс. долл.) . На социальные нужды государство направляло 20% валового внутреннего продукта . Если в 1984 г. ниже уровня бедности (менее 2 тун. дин. на человека в день) жило 20% тунисцев, то в 2005 г. – уже 6%, а в 2010 г. – всего 3,8% . 80% тунисских семей являются собственниками жилья, 21%  владеет автомобилями, 80% сельских жителей имеют доступ к электроэнергии, 70% - к питьевой воде. 

В стране возник многочисленный, составляющий 60% населения, средний класс, на долю которого приходится 83% потребления. Характерным для Туниса был к тому же низкий, всего лишь двукратный разрыв в потреблении между бедными и богатыми слоями общества.

«Мину замедленного действия» представляла, однако, безработица, точнее – безработица среди молодежи, особенно среди выпускников высших и  средних специальных учебных заведений. Если в последние годы ее общий уровень оставался практически неизменным (14,2% в 2005 г., 13,3% - в 2009 г.), то доля не имеющих работы выпускников вузов выросла с 14,8%  в 2005 г. до 21,6% в 2008 г.. Ежегодно на работу не могло устроиться 29% бывших студентов. 

Согласно официальным данным Национального института статистики Туниса, уровень безработицы в стране вырос до 18,3% в мае 2011 года против 13% за тот же месяц в 2010 году (см. рис. 3.1). Директор центра демографической и социальной статистики Хабиб аль-Фурати заявил, что в мае безработных в Тунисе было примерно 704 тысячи, а в мае прошлого года эта цифра составляла 491 тысячи. Аль-Фурати относит повышение численности безработных к потере 137 тысяч рабочих мест в период с мая 2010 года по май 2011 года в основном в сельском хозяйстве (64 тыс. рабочих мест) и в секторе туризма (16 тыс. рабочих мест). Около 57 тысяч рабочих мест было утрачено в промышленной отрасли и сфере услуг. Он также пояснил, что безработица среди лучших научных деятелей увеличилось на 6,3%, число безработных в этой сфере увеличилось со 157 тыс. человек в мае 2010 года до 217 тыс. в мае 2011. Хотя уровень безработицы был одним из двигателей революции против бывшего президента Зин аль-Абидина Бен Али, после победы революции ситуация обострилась в связи с увеличением количества забастовок, падением инвестиций и снижением потока туристов[28].

Рис. 3.1 – Уровень безработицы[29]

В конце концов, дело дошло до того, что выпускники вузов и  профессионально-технических училищ составили 60% от общего числа безработных.

Нельзя сказать, что Правительство совсем уж не понимало серьезности создавшегося положения. Были приняты программы создания новых рабочих мест, однако немалую часть выделенных на это средств пришлось израсходовать на дотирование цен на бензин (в 2008 г. на эти цели был истрачен 1 млрд. долл.) и импортируемое продовольствие (в январе-марте 2008 г. на закупки за рубежом пшеницы было потрачено на 34% больше средств, чем за тот же период 2007 г.) (см. рис. 3.2). Но при этом рост стоимости топлива и продуктов питания удалось лишь сдержать, но не предотвратить.

Рис. 3.2 – Уровень импортируемых операций[30]

В этой ситуации самосожжение 17 декабря 2010 г. в местечке Сиди бу Зид безработного выпускника вуза сыграло роль спускового устройства, вызвав демонстрации протеста в ряде городов страны. Сначала волнениями, в которых принимала участие, в основном, молодежь, был охвачен центр страны. 
Качественный перелом в развитии обстановки наступил 3 января 2011 г., когда  протестующих студентов поддержало Всеобщее тунисское объединение труда. Зона антиправительственных выступлений стала расширяться, и к 12 января с. г. их волна докатилась до столицы. По свидетельству очевидцев, демонстранты начали действовать организованно: одни группы молодежи перекрывали  баррикадами улицы населенных пунктов, другие атаковали полицейские участки и здания местных комитетов правящего Демократического конституционного объединения, третьи громили виллы родственников З.А. бен Али и его жены Лейлы. Одновременно происходило  разграбление магазинов. Полиция оказалась не в состоянии пресечь беспорядки, и 14 января президент по требованию начальника Генерального штаба ТНА  Рашида Аммара и стоящей за ним армейской верхушки покинул Тунис. 

Режим оказался, таким образом, свергнут в результате массовых выступлений, сопровождавшихся дворцовым переворотом.

Недовольство основной массы населения было порождено рядом факторов. Определенную роль и в данном случае сыграла безработица среди молодежи: надежды родителей на то, что дети, получив высшее образование, найдут хорошую работу и будут опорой для семей, оказывались тщетными, а ставшие безработными выпускники превращались в обузу. Повлиял на настроения и заметный скачок в декабре 2010 г. цен на основные продукты питания, обусловленный повышением их стоимости на мировых рынках. 
Главная же причина заключалась в другом. В восточных обществах  огромную роль играют семейно-клановые связи, и Тунис, несмотря на всю его «вестернизацию», не стал в этом отношении исключением. К началу XXI в. контроль над экономикой страны поделило несколько семей, и такая ситуация многих устраивала. Однако в течение нескольких последних лет клану Тараблуси, к которому принадлежит Лейла, вкупе с семейной группировкой Бен Али удалось, оттеснив другие кланы, «подмять под себя» чуть ли не всю экономику. Это создало условия для быстрого обогащения двух семей (состояние только З.А. бен Али и его ближайших родственников оценивается в 5 млрд. долл.). Вместе с тем отстраненные от «раздела пирога» группы объединяли лиц, обладающих финансовыми средствами, политическим опытом, не собиравшихся мириться с поражением и ждавших лишь подходящего момента, чтобы покончить с засильем кланов Тараблуси и Бен Али…

На данный момент практически невозможно спрогнозировать, кто именно придет к власти в Тунисе в результате предстоящих президентских выборов. И. о. президента Фуад Мебаза и премьер-министр Мухаммед Ганнуши в силу своего возраста вряд ли могут на это претендовать (к тому же М.Ганнуши уже заявил 24 января с. г., что не будет выставлять свою кандидатуру). 

Вернувшийся из эмиграции руководитель Конгресса за республику Монсеф Марзуки на данный момент широкой известностью в стране не пользуется. Легальные оппозиционные организации – Партия народного единства, Прогрессивная демократическая партия, «Ат-Тадждид», Демократический форум за труд и свободы и др. массовой базы не имеют. Не выглядят как харизматические лидеры и различные  независимые политические деятели типа возглавившего Наблюдательный комитет Ахмеда Местири. 
Остаются, однако, исламисты. Тунис всегда – и абсолютно справедливо – рассматривался как единственная арабская страна, где удалось свести к минимуму угрозу со стороны религиозного экстремизма. После того как пришедшим к власти З.А. бен Али были в 1990-1991 гг. разгромлены  Движение «Ан-Нахда» и несколько более мелких группировок (Исламский джихад, Солдаты Аллаха, Партия исламского освобождения) интегризм в Тунисе практически сошел на нет . Тем не менее полностью покончить с ним не удалось. С декабря 2003 г. по обвинению в терроризме в стране было задержано 2 тыс. человек . В 2009 г. в тунисских тюрьмах содержалось 900 исламистов . В декабре 2006-январе 2007 г. в Тунисе и расположенном к югу от столицы местечке Солиман произошли вооруженные столкновения сил правопорядка с боевиками группировки Солдаты Ахмеда ибн Фурата, созданной при содействии алжирской Организации «Аль-Каида» в странах исламского Магриба . Две тунисские исламистские организации – стоящая на умеренных позициях «Ан-Нахда» (со штаб-квартирой в Лондоне) и радикальная Тунисская сражающаяся группа действовали в Европе.

Последние события в Тунисе продемонстрировали, что значительным влиянием в стране интегристы по-прежнему не пользуются. В первые недели не было замечено ни одной демонстрации под зелеными флагами. Лишь в ночь с 15 на 16 января в столице прошли немногочисленные манифестации под исламскими лозунгами. Вернувшегося в Тунис из Лондона 30 января с. г. руководителя «Ан-Нахды» Рашида Ганнуши встречало в аэропорту не так уж много – всего несколько сот - приверженцев. 

Сам Р.Ганнуши завил 31 января агентству Ассошиэйтед Пресс, что не собирается баллотироваться в президенты либо входить в состав Правительства, а сосредоточится на внедрении демократии в тунисскую политическую жизнь. Это, впрочем, не означает, что такую же позицию займет выходящий сейчас в «Ан-Нахде» на первые роли генеральный секретарь Движения Хамади Джебили. Во всяком случае, «Ан-Нахда» уже объявила, что примет участие в предстоящих выборах в Палату депутатов. Не исключено, что в будущем влияние фундаменталистов  возрастет. 

Тунисцев ждут нелегкие времена. На ликвидацию только прямого ущерба от погромов потребуется 2 млрд. евро, которые придется откуда-то брать . Здесь, впрочем, может в какой-то мере помочь Евросоюз, который уже выделил на эти цели 90 млн. евро в виде безвозмездной помощи и, возможно, примет решение об открытии Европейским инвестиционным банком кредитной линии Тунису на льготных условиях. Вместе с тем тяжелейший удар по экономике страны нанесет прогнозируемое свертывание туризма, за счет доходов от которого формируется 50% бюджета .

Падение жизненного уровня населения почти неизбежно вызовет рост недовольства. На это может наслоиться разочарование тунисцев в социал-демократической модели развития, ведущее к возникновению идеологического вакуума. Всем этим не преминут воспользоваться исламисты, чтобы усилить свое влияние. Не исключено, таким образом, что время будет работать на интегристов, и в этой связи встает закономерный вопрос, насколько продуманным является решение М.Ганнуши провести президентские и парламентские выборы через 6 месяцев, а не через 45-60 дней после отставки Президента, как это предусмотрено Конституцией.

Внешняя политика страны, скорее всего, не претерпит существенных изменений. Ее приоритетным направлением будет оставаться европейское. Об этом свидетельствует, в частности, то, что назначенный министром иностранных дел Ахмед Унаес (являющийся одним из наиболее опытных тунисских дипломатов) свой первый визит нанес в Париж. Могут расшириться отношения с Соединенными Штатами, экономическая помощь которых – если она будет предоставлена – в состоянии сыграть важную роль в восстановлении тунисской экономики. Тунисцы и далее будут пытаться содействовать урегулированию израильско-палестинского конфликта, но при этом избегать слишком плотного вовлечения в ближневосточные дела. Будут  поддерживаться достаточно активные контакты с Россией, которые позволяют Тунису, проводящему политику «всех азимутов», сохранять сбалансированный характер системы своих внешнеполитических связей.

Значение тунисских событий выходит за рамки данной страны. Как заявил 18 января с.г. генеральный секретарь ЛАГ Амр Мусса, «то, что произошло в Тунисе, это – урок и послание. У арабского общества есть много похожих элементов, и мы не можем рассматривать Тунис в качестве отдельно взятого инцидента». 

Действительно, большинство стран Ближнего Востока и Северной Африки сталкивается с аналогичными проблемами – высокая безработица, особенно среди молодежи, раздел экономики на «сферы влияния» между различными семейными кланами или группами бюрократической буржуазии, коррупция и, кроме того, бедность значительной части населения (чего не было в Тунисе). 

Не случайно, что вслед за происшедшим в Тунисе начались массовые антиправительственные выступления в Египте, волнения в Алжире, демонстрации в Иордании, Йемене, Кувейте, на Бахрейне, в Мавритании.
Из всех этих событий вытекает следующий вывод - в арабском мире формируется гражданское общество. Наряду с поколениями, воспитанными в традициях патернализма и поддержки харизматических лидеров, появились новые поколения, более образованные и более информированные, которые не хотят мириться с всесилием и бесконтрольностью авторитарных режимов. Представители этих поколений ощущают себя не подданными, а гражданами, которые сами должны искать решение острых проблем, а не возлагать надежды на мудрость «отца нации». Остается, однако, открытым вопрос: насколько основная масса населения стран Ближнего Востока и Магриба готова принять новые правила игры и не расчистят ли требующие демократизации группировки путь к приходу к власти исламистов?   

Заключение

Какал политических страстей в Тунисе после того, как в середине января 2011 года волнения городских низов против безработицы, дороговизны и социальных тягот положили конец правлению президента Бен Али, остается высоким.

Страна после гнета единоличной власти, 23-летней политической спячки, продолжает в условиях режима чрезвычайного положения и комендантского часа бурлить демонстрациями и собраниями.

В митинговой горячке, глотнув свежего воздуха свободы, люди торопятся высказать все, что наболело, накипело на душе. При прежней власти им позволялось лишь повторять установки, спущенные сверху и персонифицированные в лице Бен Али.

Тунисцы клеймят прошлое, особенно достается бывшему президенту и его семье, обвиняемых в коррупционных преступлениях и произволе, требуют наказать ответственных за принесенные ими страдания и бедствия.

У всех на слуху сообщения о скандалах и разоблачениях важных персон бывшего режима. СМИ меняются, становясь свободной трибуной для представителей различных мнений и течений.

Впервые в научных и интеллектуальных кругах без указки сверху анализируют последние события в стране, осмысливают ситуацию и сценарии будущего развития.

По мнению ряда авторов, предыдущий режим в последние десять лет замкнулся и изжил себя. Чтобы остаться у власти он подавлял гражданские свободы.

При этом вирус коррупции и протекционизма проник как в госаппарат, так и в научные, университетские структуры.

Наследие прошлого- тяжелое. Его нужно подвергнуть пересмотру, следует создать новыйобщественно-моральный климат, чтобы выбраться из того туннеля, в котором оказалось тунисское общество в последний период своей истории.

Согласно анализу публициста и университетского ученого Мунсафа Ванаса, именно молодежь стала главной движущей силой Жасминовой революции, так называют здесь произошедшее. Она выступала под лозунгами социальных требований, права на работуи т.д.

Молодежь теперь жаждет быстрого и коренного решения проблемы занятости. Это трудная задача для стоящих у власти. Кроме того, многие ответственные ключевые фигуры администрации находятся в возрасте 60–70 лет. Готовы ли они уступить место для молодежи?

Если верха ограничатся только решением политических проблем, то молодежь может почувствовать себя ненужной и попасть под влияние радикальных сил.

Профессор права Тунисского университета Рафии Бен Ашур замечает, что ряд политиков пытается заигрывать с улицей, выставляя себя выразителем ее чаяний.

Уличные манифестации, на его взгляд, являются частью демократической борьбы, но не единственным двигателем событий. Он призывает положить конец анархии, вернуть жизнь в нормальное русло.

Одна из обсуждаемых тем -роль оппозиции на данном этапе развития страны. Авторы обращают внимание на роль тунисской оппозиции, находящейся заграницей. Из-заидеологического диктата предыдущего режима местная оппозиция, даже официально разрешенная, была призрачной и сильно ущемлялась.

О зарубежной антиправительственной оппозиции внутри страны знают благодаря программам арабских спутниковых каналов. Однако в самом Тунисе широким массам народа она мало известна. Авторы выражает опасения, что действия такой оппозиции могут внести разброд и конфликты в общество.

Спонтанный выплеск недовольства и энергии толпы уже принес свой деструктивный эффект. Так, по приведенным официальным данным, с начала последних волнений в Тунисе был нанесен ущерб 1850 общественным зданиям и частным объектам на сумму в миллиарды долларов.

Переходное правительство стоит перед задачей адекватно действовать. Ряд наиболее одиозных руководящих кадров прежнего режима уже освобожден новыми властями от работы.

Приступила к работе Высшая комиссия для выработки доктрины по проведению президентских выборов. Правительство объявило об амнистии для местных политзаключенных, провозгласило свободу создания партий. Был открыт полный и свободный доступ к Интернету.

В тоже время продолжается мощный накат улицы с требованием «непримиримых» роспустить нынешнее временное правительство, возглавляемое Мохаммедом Ганнуши. Велико нетерпение людей, получивших свободу самовыражения, одним махом все изменить к лучшему.

В массах силен бунтарский дух, подкрепленный их средиземноморским темпераментом. Разливаются волны митинговой стихии людей, которые были отчуждены от самостоятельной политической активности на протяжении 50 последних лет правления двух авторитарных президентов Туниса.

1. Алешина М. С. Египет и Фэйсбук: пора обновить статус  // Известия. 2011. -  №1. - С. 65.

2. Алешина М. С. Когда интернет не идет к Магомету // Известия. 2011. -  №1. - С. 05.

3. В Тунисе за год вырос уровень безработицы [1] Никонов В.Е. «Жасминовая революция» привела к эффекту «Домино» // Известия. – 2011. - №13. – С. 6.

[2] Peterson, Scott. egypt's revolution redefines what's possible in the arab world  #"#_ftnref3" name="_ftn3" title="">[3] Лиллекер Д. Политическая коммуникация. Ключевые концепты / Пер. с англ. С.И.Остнек. – Х.: Изд-во «Гуманитарный Центр», 2010. – С. 232.

[4] Троцкий Л. Перманентная революция. – СПб.: Издательская Группа «Азбука-классика», 2009. – С. 93.

[5] Что такое политическая коммуникация  [6] Никонов В.Е. «Жасминовая революция» привела к эффекту «Домино» // Известия. – 2011. - №13. – С. 6.

[7] Почепцов Г.И. Революция. Основы протестной инженерии. – М.: «Европа», 2005. – С. 55.

[8] Robert L.Helvey. On strategic Nonviolent Conflict: Thinking About the Fundamentals. The Albert Einstein Institution Boston 2004. –P. 79-80.

[9] Robert L.Helvey. On strategic Nonviolent Conflict: Thinking About the Fundamentals. The Albert Einstein Institution Boston 2004. –P. 82-85

[10] Задорожнюк Э.Г. «История «бархатной революции». 17 ноября – 29 декабря 1989г» – М. : Наука, 2005. – С. 263-332.

[11] Howard G. CHUA-EOAN. “An Irresistible Tide” // Time International. 1989. Vol. 48. November 27 . - P. 12-14. & Scott Sullivan. “Now It’s the Czechs” // Newsweek. 1989. Nov. 27 . - P. 8-10.

[12] Задорожнюк Э.Г. «История «бархатной революции». – М.: КноРУс, 2012. - C. 263-332.

[13] Apple R.W. “Czech riddle; who’ll lead ?” // The New York Times. 1989. November 26 . №48067. - P. A11. & John Lloyd. “Czech communist Party Leaders quit as Dubcek Returns”// Financial Times. № 31008. 1989. November 25\26 . - Р. 1.

[14] Лиллекер Д. Политическая коммуникация // Политология. – 2013. - №5. - С. 88.

[15] Жильцов С.С. Неоконченная пьеса для «оранжевой» Украины. По следам событий // Международные  отношения. -  2005. - №8. – C. 50.

[16] Почепцов Г.И. Революция. Основы протестной инженерии. – М.: «Европа», 2005. - C. 31.

[17] Погребинский М.Ю. Как Украина шла к «оранжевой революции» // «Оранжевая революция». Украинская версия: Сборник. – М.: Издательство «Европа», 2005 – С. 123-136.

[18] Николаев В.М. «Жасминовая революция» привела к эффекту «Домино» // Известия. – 2011. - №13. - С. 06.

[19]  Юрте М.Э. Восстание в стране фараонов» // Известия. - 2011. - №13. - С. 05.

[20] Алешина М. С. Когда интернет не идет к Магомету // Известия. 2011. -  №1. - С. 05.

[21] По данным интервью журнала Foreign Policy c египетским писателем Тареком            Османом #"#_ftnref22" name="_ftn22" title="">[22] Алешина М. С. Египет и Фэйсбук: пора обновить статус  // Известия. 2011. -  №1. - С. 65.

[23] Исаев Л. М., Шишкина А. Р. Египетская смута XXi века. - М.: Книжный дом «лиБРокоМ», 2012. - С. 36.

[24] Малколм Глэдвелл. Мелочь. Почему о революции не напишут в Твиттере #"#_ftnref25" name="_ftn25" title="">[25] Этот турбулентный, турбулентный, турбулентный арабский мир #"#_ftnref26" name="_ftn26" title="">[26] Гребенников А.А. Сми в Египетской революции // Научный журнал. – 2012. - №27. – С. 52-53

[27] Peterson, Scott. egypt's revolution redefines what's possible in the arab world  #"#_ftnref28" name="_ftn28" title="">[28] В Тунисе за год вырос уровень безработицы [29] Статистические данные [30] Статистические данные http://www.ereport.ru/stat.php?razdel=country&count=tunisia&table=imecia