Прекращение обязательств в гражданском праве Российской Федерации
Содержание
Введение
. Прекращение обязательств по воле обеих сторон
.1 Прекращение обязательства исполнением
.2 Отступное как способ прекращения обязательств
.3 Прекращение обязательства зачетом
.4 Прекращение обязательства новацией
.5 Прощение долга
. Прекращение обязательства по требованию одной из сторон
3. Прекращение обязательств по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон
3.1 Совпадение должника и кредитора в одном лице
.2 Невозможность исполнения обязательств
.3 Смерть гражданина, ликвидация юридического лица
Заключение
Список использованных источников
Введение
Актуальность темы исследования. Актуальность темы выпускной квалификационной работы заключается в том, что обязательственное правоотношение, представляя собой алгоритм действий его сторон, направленных на удовлетворение того или иного выраженного в обязательстве имущественного интереса, по своей сути не может существовать бессрочно. Обязательство, оформляя правоотношение участников гражданского оборота по достижению определенной имущественной цели и имея своим содержанием право управомоченной стороны на известное действие со стороны должника, возникнув, стремится к прекращению его исполнением. В силу данной предпосылки основным способом прекращения обязательств является их надлежащее исполнение (статья 408 ГК РФ [1]), при котором должник, стремясь освободиться от лежащей на нем обязанности, совершает в пользу кредитора предусмотренное обязательством действие (либо воздерживается в течение установленного срока от совершения соответствующего действия).
Прекращение обязательств происходит при наступлении соответствующих правопрекращающих юридических фактов. Глава 26 ГК РФ, посвященная прекращению обязательств, кроме надлежащего исполнения, называет еще восемь оснований, при которых наступает погашение обязательственного правоотношения. К числу данных оснований отнесены:
) отступное;
) новация;
) зачет;
) прощение долга;
) совпадение должника и кредитора в одном лице;
) невозможность исполнения, в том числе в результате издания акта государственного (муниципального) органа;
) смерть гражданина, являвшегося должником или кредитором в обязательстве, связанном с личностью данного гражданина;
) ликвидация юридического лица [38, с. 501].
Автор обращает внимание на то, что надлежащее исполнение, а также первые четыре из указанных выше оснований относятся к способам прекращения, являющимся по своей правовой природе сделками и наступающим по воле участников обязательства [56, с. 98].
Значение правопрекращающего факта может быть признано сторонами за окончанием срока действия договора (пункт 3 статьи 425 ГК РФ), что влечет невозможность предъявления по окончании указанного срока к должнику требования об исполнении обязательства в натуре. Однако окончание срока действия договора не освобождает должника от ответственности за нарушения обязательств, допущенные в период действия договора, и не лишает кредитора права требования возмещения убытков, причиненных неисполнением или ненадлежащим исполнением. Чаще всего в силу истечения срока действия договора прекращаются обязательства, вытекающие из договоров с длящимся исполнением (например, договор аренды, найма, договор на абонентское правовое обслуживание и т.п.).
Цель выпускной квалификационной работы. Цель выпускной квалификационной работы - комплексный теоретико-правовой анализ прекращения обязательств по различным основаниям по современному гражданскому законодательству.
Задачами данной работы являются:
- изучить характер правоотношений, возникающих в процессе правового регулирования прекращения обязательств;
рассмотреть прекращения обязательств по воле сторон;
исследовать основания прекращения обязательств по воле одной из сторон;
проанализировать прекращение обязательств по основаниям, не зависящих от воли сторон;
выявить существующие проблемы российского законодательства, возникающих в процессе прекращения обязательств и определить пути их решения.
Объект выпускной квалификационной работы. Объектом выпускной квалификационной работы являются общественные отношения, складывающиеся в связи с прекращением обязательств по различным основаниям.
Предмет выпускной квалификационной работы. Предметом выпускной квалификационной работы является законодательство, регламентирующее прекращение обязательств.
Теоретическая основа выпускной квалификационной работы. Практическая актуальность многообразных вопросов, связанных с правовым регулированием прекращения обязательств, обусловила повышенное внимание к ним в современной отечественной доктрине. Данной теме посвящены работы Аминова Е.Р., Белых В.С., Брагинского М.И., Витрянского В.В., Свит Ю.П., Яковлева В.Ф. и других авторов.
Методологическая основа выпускной квалификационной работы. В работе использован всеобщий диалектический метод познания, позволяющий рассматривать явления в их развитии и взаимосвязи. В работе были использованы формально-юридический, сравнительно-правовой методы, а также общенаучные приемы познания (анализ, синтез, индукция, дедукция). Применение перечисленных методов в едином комплексе позволило осуществить системный анализ прекращения обязательств по современному российскому законодательству.
Эмпирическая основа выпускной квалификационной работы. Вопросы в сфере прекращения обязательств в договорных отношениях по различным основаниям, классификация указанных оснований, проблемы, возникающие вокруг указанных отношений подробно регламентируются Гражданским кодексом Российской Федерации, Федеральными законами «О несостоятельности (банкротстве)» [6], «О валютном регулировании и валютном контроле» [7], «Об акционерных обществах» [8], и другими, а также иными нормативными правовыми актами Российской Федерации.
Научная новизна выпускной квалификационной работы. Новые научно обоснованные позиции и взгляды порой позволяют по-новому взглянуть на вопросы, которые, казалось, уже давно решены и не вызывают никаких сомнений. Именно этим и объясняется интерес автора к проблематике и толкования рассматриваемого явления по прекращению обязательств в гражданском праве Российской Федерации.
Практическая значимость выпускной квалификационной работы. Практическая значимость выпускной квалификационной работы определяется тем, что проведенное исследование может представлять интерес для работников и специалистов в области гражданского права.
Структура выпускной квалификационной работы. Выпускная квалификационная работа состоит из введения, трех разделов, 8 подразделов, заключения, списка использованных источников, материалов судебной практики.
1. Прекращение обязательств по воле обеих сторон
.1 Прекращение обязательства исполнением
Исполнение признается надлежащим, если производится в соответствии с условиями договора и требованиями закона, а в области предпринимательской деятельности - также в соответствии с обычаями делового оборота [27, с. 167].
Надлежащее исполнение может быть осуществлено должником по обязательству, а также третьим лицом, если из закона, иных правовых актов, условий обязательства или его существа не вытекает обязанность должника исполнить обязательство лично (статья 313 ГК РФ).
Кредитор, принимая исполнение, обязан по требованию должника выдать ему расписку в получении исполнения полностью или в соответствующей части или возвратить долговой документ (статья 408 ГК РФ).
Надлежащее исполнение является правомерным действием.
По поводу сущности надлежащего исполнения как юридического факта существуют различные мнения. Распространенной является точка зрения, согласно которой надлежащее исполнение - односторонняя сделка [30, с. 144]. При этом не учитывается, что правовые последствия надлежащего исполнения наступают независимо от направленности воли должника или третьего лица на создание определенных правовых последствий [28, с. 189].
.2 Отступное как способ прекращения обязательств
В действующем законодательстве институту отступного посвящена лишь одна норма - статья 409 ГК РФ. Сразу хотелось бы подчеркнуть, что аналогичной нормы в ГК РСФСР 1964 г. не было. Советское гражданское законодательство признавало институты отступного в ГК 1922 г. и замены исполнения в ГК 1964 г. (статья 233), однако, учитывая, что указанные институты имели несколько иное значение, можно утверждать, что действующий Гражданский кодекс впервые ввел норму соответствующего содержания и значения. Проблемам, связанным с определением правовой природы соглашения об отступном и его правопрекращающем значении, посвящено большое количество научных статей и исследований. Анализ имеющейся судебно-арбитражной практики показывает отсутствие единого подхода в решении многих проблем квалификации отступного. Занятая Высшим Арбитражным Судом РФ позиция по многим спорным вопросам отступного, изложенная в информационном письме Президиума ВАС РФ от 21 декабря 2005 г. № 102 [21], в ряде случаев подвергается справедливой критике. Целью настоящей статьи является обобщение существующих точек зрения по отдельным вопросам применения института отступного и предложение собственного взгляда на поставленные проблемы.
Отступное является одним из способов прекращения обязательства. Основной целью, к достижению которой стремятся стороны, договариваясь об отступном (как, впрочем, и используя иные основания прекращения обязательств, не связанные с его надлежащим исполнением), является приемлемое для обеих сторон освобождение от обязательств, исполнение которых первоначально предусмотренным способом невозможно либо нежелательно.
Статья 409 ГК РФ устанавливает, что «по соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением взамен исполнения отступного (уплатой денег, передачей имущества и т.п.). Размер, сроки и порядок предоставления отступного устанавливаются сторонами».
Эта весьма лаконичная законодательная формулировка породила многочисленные проблемы в правоприменительной практике.
Основная научная полемика развернулась по вопросу квалификации соглашения об отступном как реальной или как консенсуальной сделки и связанным с этим моментом прекращения первоначального обязательства отступным. Все существующие в настоящее время точки зрения можно разделить на две группы.
Соглашение об отступном является консенсуальной сделкой, т.е. считается заключенным с момента достижения соглашения по всем существенным условиям. А само отступное как основание прекращения обязательства представляет собой сложный юридический состав, включающий два элемента: соглашение сторон об отступном и фактическую передачу отступного взамен исполнения [39, с. 336].
В настоящее время данная точка зрения возобладала и в судебно-арбитражной практике. Так, в пункт 1 информационного письма № 102 [21] отмечается, что обязательство прекращается с момента предоставления отступного взамен исполнения, а не с момента достижения сторонами соглашения об отступном. Соглашение об отступном порождает право должника на замену исполнения и обязанность кредитора принять отступное.
Следует отметить, что есть и несколько другая позиция. Так, О.Ю. Шилохвост, в целом признавая консенсуальность соглашения об отступном, полагает, что с момента его совершения сторонами теряет силу первоначальное обязательство, и с этого времени кредитор приобретает право требования предоставления отступного, а должник - обязанность такое отступное предоставить [53, с. 8].
Соглашение об отступном является реальной сделкой, т.е. считается заключенным с момента передачи предмета исполнения. В противном случае соглашение об отступном не вступает в силу и продолжают действовать условия первоначального обязательства [41, с. 15].
По всей видимости, следует согласиться с теми авторами, которые предлагают различать момент возникновения сделки и момент ее исполнения. Анализ статьи 432 и 433 ГК РФ позволяет прийти к выводу, что в действующем гражданском законодательстве закреплена презумпция консенсуальности договора. Так, в соответствии с пунктом 1 статьи 432 ГК РФ договор считается заключенным, если между сторонами в требуемой в подлежащих случаях форме достигнуто соглашение по всем существенным условиям договора и только если в соответствии с законом для заключения договора необходима также передача имущества, договор считается заключенным с момента передачи соответствующего имущества (пункт 2 статья 433 ГК РФ). Непосредственно исполнение условий договора находится за пределами его заключения. В этой связи предоставление отступного взамен исполнения является основанием прекращения первоначального обязательства и исполнением заключенной сделки об отступном в порядке, согласованном сторонами. Непредоставление отступного влечет не возникновение нового обязательства, а сохранение первоначального обязательства, с целью прекращения которого заключалось соглашение об отступном.
В статье 409 ГК РФ не содержится положений о форме соглашения об отступном. В юридической литературе существуют разные подходы к определению формы соглашения об отступном. Никто не оспаривает, что форма соглашения об отступном должна подчиняться общим правилам о форме сделок (глава 9). Проблемным является вопрос о применимости при определении формы правил статьи 452 ГК РФ о том, что соглашение об изменении или о расторжении договора совершается в той же форме, что и договор, если из закона, иных правовых актов, договора или обычаев делового оборота не вытекает иное. Так, Т.В. Богачева полагает, что, определяя письменную форму таких соглашений, необходимо учитывать также правила о соблюдении письменной формы договора ( статья 434 ГК РФ). Вместе с тем, если первоначальное обязательство является договорным, на наш взгляд, при заключении соглашения об отступном необходимо соблюдение той же формы, которая установлена для основной сделки. Подобный вывод основывается на правилах ГК РФ о порядке расторжения договора [43, с. 36].
В то же время судебно-арбитражная практика исходит из того, что к соглашению об отступном неприменимы правила статьи 452 ГК РФ. В качестве обоснования Высшим Арбитражным Судом РФ отмечается, что соглашение об отступном не изменяет и не расторгает договора, а является способом прекращения обязательства [22]. Поэтому применение судами к порядку заключения соглашения об отступном статьи 452 ГК РФ, которой предусмотрен порядок изменения и расторжения договора, неправомерно.
Законом не установлено требования о нотариальном удостоверении сделки отступного или других специальных требований к ее форме [11].
Хотя в практике арбитражных судов встречаются и другие решения. Так, по одному из дел, рассмотренных Федеральным арбитражным судом Северо-Кавказского округа, отмечается, что поскольку статья 409 ГК РФ не предусматривает специальных условий о форме соглашения об отступном, форма такой сделки должна соответствовать правилам, установленным в законе для сделок вообще ( статья 158 ГК РФ) и для двусторонних сделок в частности (статья 434 ГК РФ). Но при определении надлежащей формы соглашения об отступном стороны должны учитывать не только условия собственно соглашения об отступном, но и условия того обязательства, к прекращению которого направлено отступное. Соглашение об отступном, являясь обязательством дополнительным, направлено на прекращение основного обязательства, в связи с чем его форма должна подчиняться требованиям, определяющим форму основного обязательства. Следовательно, при заключении соглашения об отступном необходимо принимать во внимание требования, предъявляемые к форме основного обязательства, т.е. форма соглашения об отступном должна соответствовать форме первоначального (основного) обязательства. Исходя из изложенного, поскольку стороны предусмотрели нотариальное удостоверение основного обязательства, отступное также должно было осуществляться в нотариальной форме [19].
Отступное может быть оформлено путем составления отдельного соглашения, а также иным путем (статья 434 ГК РФ). Так, допустимо включение условия об отступном в договор, обязательство по которому прекращается. По одному из дел, рассмотренных ФАС Московского округа, суд, согласно статьи 409 ГК РФ, с учетом разъяснений, данных в п. 46 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 6, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 8 от 1 июля 1996 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» [10], ссылаясь на установленные обстоятельства дела, пришел к выводу о том, что соглашение об отступном, заключенное сторонами в дополнительном соглашении к договору залога акций (возможность заключения которого предусмотрена самим договором залога акций), имеет юридическую силу и подлежит исполнению сторонами [20].
Вопрос о существенных условиях соглашения об отступном также относится к числу дискуссионных. Безусловно, существенным условием любого соглашения об отступном является его предмет в силу общей нормы части 2 пункта 1 статьи 432 ГК РФ, а также в силу указания в статье 409 ГК РФ на то, что по соглашению сторон обязательство может быть прекращено предоставлением взамен исполнения отступного. Что касается иных существенных условий, то, по мнению автора статьи, к ним относятся условия о размере, сроках и порядке предоставления отступного, поскольку в той же статье 409 ГК РФ императивно определено, что эти условия должны быть согласованы сторонами.
В статье 409 ГК РФ отмечается, что предметом соглашения об отступном могут быть уплата денег, передача имущества и т.п. Таким образом, статья не исчерпывающе определяет, что может быть предметом соглашения об отступном. В этой связи предметом соглашения об отступном может быть оказание услуг, выполнение работ. В юридической литературе отмечается, что на возможность замены первоначальной имущественной ценности на "отступную" имущественную ценность в виде выполнения работ, оказания услуг прямая ссылка в статье 409 ГК РФ отсутствует. По данным опубликованной правоприменительной практики, выполнение работ и оказание услуг не являются видами предоставления взамен неисполненного обязательства. В виде отступного предоставляются только денежные средства, товары, недвижимое имущество, автотранспортные средства, векселя [29, с. 710]. Однако отсутствие в правоприменительной практике соглашений об отступном, предметом которых является предоставление работ или оказание услуг, не свидетельствует о том, что указанные объекты не могут быть предметом отступного.
Стороны соглашения об отступном самостоятельно определяют размер отступного. При этом необязательно, чтобы размер предоставляемого отступного был эквивалентен по стоимости долгу по прекращаемому обязательству. Оценивая такие условия, необходимо исходить из принципа свободы договора ( статья 421 ГК РФ). Как отмечается в пункте 4 Информационного письма № 102, в тех случаях, когда стоимость предоставляемого отступного меньше долга по обязательству, оно прекращается полностью либо в части в зависимости от воли сторон, выраженной в соглашении об отступном. При невозможности выявления судом воли сторон путем буквального толкования содержащихся в соглашении об отступном слов и выражений, сопоставления неясного условия с другими условиями и смыслом соглашения в целом, а также путем использования иных способов, согласно статьи 431 ГК РФ, следует исходить из того, что обязательство прекращается полностью.
Оценивая соглашения об отступном, в которых стоимость предоставляемого отступного меньше, чем стоимость тех материальных благ, на которые он рассчитывал в первоначальном обязательстве, следует исходить из того, чтобы в данном случае не было злоупотребления правом.
Соглашение об отступном базируется на первоначальном обязательстве, которое стороны стремятся прекратить данным способом. В этой связи признание первоначального обязательства недействительным повлечет недействительность соглашения об отступном.
В то же время при признании сделки об отступном ничтожной должник обязан предоставить первоначальное исполнение, а кредитор имеет право предъявлять требования, связанные с передачей первоначального исполнения.
Отступное является дополнительным обязательством к основному, и оно может быть заключено одновременно или после заключения основного обязательства (т.е. в период его действия).
Таким образом, вопрос о недопустимости прекращения обязательства отступным должен разрешаться с учетом отдельных запретов, установленных в специальных нормах. Так, соглашение об отступном может быть признано недействительным в тех случаях, когда оно заключено при введении процедур банкротства, если в результате заключения такого соглашения оказывается предпочтение одному из кредиторов перед другими.
1.3 Прекращение обязательства зачетом
Посредством зачета как одного из законодательно установленных способов прекращения гражданско-правовых обязательств встречные однородные требования сторон, если они равны по объему, полностью погашаются. В случае если данные требования не соотносятся по объему, одно из них прекращается, а другое в незачтенной части сохраняется в силе.
При буквальном толковании нормы статьи 410 ГК РФ, а именно: «обязательство прекращается... зачетом встречного однородного требования...», обнаруживается некоторое понятийное несоответствие. Получается, что в данной норме либо понятие «обязательство» используется в значении требования, либо, напротив, понятие «требование» используется в значении обязательства, либо вообще законодатель использует эти понятия как тождественные.
Данное обстоятельство позволило некоторым авторам прийти к выводу о том, что «прекращение обязательств является следствием зачета обязательств, а не зачета требований, так как зачитываются не только права (требования), но и обязанности (долги)» [37, с. 57].
С подобным мнением трудно согласиться, поскольку ни закон, ни судебная практика не связывают прекращение обязательств с зачетом долгов. Это в первую очередь вытекает из существа любого обязательственного правоотношения, в котором долг представляет собой субъективную обязанность, содержание которой раскрывается через меру должного поведения обязанного лица (должника). Правовая обязанность есть юридическое средство обеспечения такого поведения ее носителя, в котором нуждается управомоченное лицо и которое государство признает обязательным [36, с. 562]. Юридическую субъективную обязанность должника, а именно совершить в пользу кредитора определенное действие, нельзя раскрыть через принадлежащее ему субъективное право - право на зачет долга. Содержание субъективной обязанности диаметрально противоположно содержанию субъективного права (требования), представляющего собой меру возможного поведения управомоченного лица, которое может быть выражено, помимо прочего, посредством реализации возможности на зачет требования.
Таким образом, можно утверждать, что зачету подлежат исключительно встречные требования, а не встречные обязательства. Встречные обязательства прекращаются, а не зачитываются вследствие зачета встречных требований.
Учитывая изложенное, можно вывести еще одно важное теоретическое следствие. В силу того, что для осуществления зачета именно праву требования, а не обязанности (долгу) придается квалифицирующее значение, встречные обязательства не могут рассматриваться в качестве взаимных.
В этой связи вызывает возражение подход, нашедший отражение в юридической литературе, согласно которому «зачет (компенсация) представляет собой способ прекращения взаимных обязательств двух лиц, каждое из которых является одновременно и должником, и кредитором».
Взаимность в теории гражданского права используется для разграничения договоров на односторонние и двусторонние по критерию наличия прав и обязанностей сторон. Так, в двустороннем (взаимном, синаллагматическом) договоре права и обязанности сторон взаимны, т.е. у каждой стороны в результате заключения договора возникают как права, так и обязанности. Данная характеристика договора имеет законодательное выражение в нормах, посвященных встречному исполнению обязательства, под которым понимается исполнение обязательства одной из сторон, обусловленное в соответствии с договором исполнением своих обязательств другой стороной.
Понятия «взаимность» и «встречное исполнение обязательств» характеризуют существо обязательств, возникающих из одного договора, тогда как встречные обязательства для цели зачета могут быть как договорными (возникающими из одного или разных договоров), так и внедоговорными, как регулятивными, так и охранительными. Значение имеет лишь то, чтобы предмет встречных требований, подлежащих зачету, был однороден, что в полной мере соответствует сложившейся судебной практике.
Критерий однородности для цели зачета означает однородность предмета требований, но не однородность оснований их возникновения. Несмотря на то, что указанные требования являются денежными (долговыми), признать их однородными с точки зрения однородности основания весьма сложно.
Отсутствие однородности предмета требований не допускает зачета требований, вытекающих из кредитного договора (требований по возврату кредита и уплате процентов), и требования, возникающего из договора банковского счета (требования по зачислению денежных средств на счет клиента-заемщика), которые по своему основанию являются однородными.
Имеют место две ситуации, одна из которых не допускает зачета, другая, напротив, зачет допускает, несмотря на то, что требования, подлежащие зачету, имеют неоднородные основания. Возможность применения зачета относительно приведенных ситуаций зависит от того, является ли однородным предмет требований, подлежащих зачету.
В юридической литературе зачет встречных требований, предметом которых выступают родовые вещи, отличные от денег, как правило, не анализируется, возможно, в силу отсутствия самой практики применения данного вида зачета. Достаточно сложно представить себе ситуацию, в которой имели бы место встречные обязательства, направленные на передачу одних и тех же родовых вещей. Причем это должны быть не просто вещи, относящиеся к одному роду (сахар, уголь, нефть, песок), а вещи, соотносимые по конкретному виду, сорту, качеству и иным требованиям. Другими словами, это должны быть вещи одинаковые в буквальном смысле, что в значительной степени затрудняет определение возможной сферы применения зачета относительно таких вещей.
Даже при буквальном совпадении родовых вещей, составляющих предмет встречных требований, они могут в зависимости от различных обстоятельств отличаться по стоимости. Так, одни вещи могли храниться дольше других, что повлекло увеличение затрат, связанных с их хранением, и в конечном счете повлияло на стоимость подлежащих передаче вещей. Вещи могут закупаться у разных поставщиков по отличным ценам, что, естественно, исключает сопоставимость встречных требований.
Если предпринять попытку смоделировать ситуацию, позволяющую говорить об однородности встречных требований, предметом которых выступают вещи, отличные от денег, то это могла быть ситуация, связанная, например, с тем, что должники по встречным требованиям обязаны передать воду, предварительно взятую из одного и того же колодца, в одно и то же время, с совершением одних и тех же затрат на забор воды. Однако такая ситуация для цели зачета представляется по крайней мере бессмысленной.
Таким образом, для сопоставления встречных требований, предметом которых выступают родовые вещи, отличные от денег, требуется соглашение сторон, в то время как статья 410 ГК РФ устанавливает правило о том, что для зачета достаточно заявления одной стороны. В этой связи возникает вопрос о допустимости совершения зачета по соглашению сторон.
В юридической литературе возможность существования помимо зачета как односторонней сделки еще и договорного зачета в принципе не оспаривается. При этом понятие зачета предлагается толковать в узком и широком смыслах. Условия совершения зачета встречных требований, определяемых правилами статьи 410 ГК РФ, - это зачет в узком смысле, а любое уменьшение встречных обязательств без каких-либо ограничений со стороны положении статьи 410 и 411 ГК РФ есть зачет в широком смысле.
Для уяснения вопроса о возможности существования договорного зачета необходимо ответить на вопрос: можно ли соглашение сторон о взаимном прекращении обязательств квалифицировать в качестве зачета.
Для решения поставленного вопроса рассмотрим несколько ситуаций применения договорного зачета. При этом будем учитывать то обстоятельство, что договорный зачет, если вести речь о существовании такового, предполагает наличие встречных требований, предмет которых может быть как однородным, так и не быть таковым.
Ситуация первая: стороны прекращают зачетом обязательства, возникшие из одного договора. Если предметом встречных требований выступают деньги, то ни о какой необходимости достижения соглашения для зачета речи не идет. Данное положение находит подтверждение в статье 853 ГК РФ, предусматривающей, что денежные требования банка к клиенту, а также требования клиента к банку прекращаются зачетом, если иное не предусмотрено договором банковского счета. При этом для зачета требуется волеизъявление банка, на который возлагается обязанность по осуществлению зачета указанных требований. Что касается возможности зачета требований, возникающих из одного договора и предметом которых выступают одни и те же родовые вещи, отличные от денег, такая ситуация исключена в принципе. Заключение договора, направленного на передачу одних и тех же родовых вещей, лишено какого-либо смысла.
Соответственно, применительно к данной ситуации это могут быть лишь обязательства, объектом которых выступает передача отличного друг от друга имущества. Такие обязательства, например, могут возникнуть из договоров, направленных на возмездную передачу имущества в собственность. Так, по договору купли-продажи продавец обязуется передать в собственность покупателя товар, а последний обязуется уплатить за него определенную цену. Однако вместо этого стороны приходят к соглашению о зачете встречных требований и, таким образом, снимают с себя обязанности по совершению предусмотренных договором купли-продажи действий. При квалификации данного соглашения заметно, что о зачете речи не идет. В подобной ситуации понятие «соглашение о зачете» подменяет понятие «расторжение договора по соглашению сторон». Иными словами, стороны прекращают договор купли-продажи не зачетом встречных требований, а посредством его расторжения.
Ситуация вторая: стороны прекращают зачетом обязательства, возникшие из разных договоров. Например, кредитор по договору купли-продажи вправе требовать передачи оплаченного товара, а кредитор по договору займа вправе требовать возврата заемных средств. Однако стороны вместо того, чтобы требовать исполнения обязательств, возникших из договоров купли-продажи и займа, договариваются о взаимном погашении требований, сопоставимых по стоимости.
В подобной ситуации о договорном зачете в чистом виде речи идти не может, поскольку стороны приходят к двум различным соглашениям. Первое соглашение направлено на прекращение договора купли-продажи, вследствие чего возникает право требования о возврате уплаченной цены товара. Данное соглашение уже по своей природе не будет являться договорным. Что касается второго соглашения, то оно направлено на взаимное погашение встречных денежных требований и может быть квалифицировано в качестве договорного зачета.
Ситуация третья: стороны прекращают зачетом обязательства, различные по природе, например договорное и внедоговорное. В данной ситуации в большей мере, чем в других, проявляются ограничения на совершение зачета. Так, из деликтной сферы исключаются требования, связанные с возмещением вреда, причиненного жизни или здоровью. Следовательно, вопрос о зачете может возникнуть лишь в отношении требований о возмещении имущественного вреда. Вопрос о зачете требований о возврате неосновательного обогащения может возникнуть только в отношении денежного обогащения, в том числе в случае, если приобретатель не может возвратить вещь в натуре и на него возлагается обязанность по возмещению стоимости такого имущества [48, с. 172]. Кроме того, для внедоговорных требований характерно то, что они всегда являются денежными.
Особенность договорного требования, подлежащего зачету в предложенной ситуации, заключается в том, что если оно связано с передачей вещей, отличных от денег, то соглашению о зачете должно предшествовать расторжение договора и определение стоимостного эквивалента возмещения.
С учетом изложенного можно сформулировать следующие выводы относительно реализации договорного зачета:
Прекращение обязательств, возникающих из одного договора посредством зачета встречных требований, возможно лишь в отношении встречных денежных требований. Однако совершение такого зачета по общему правилу не требует дополнительных соглашений о зачете. Необходимость достижения согласия для совершения зачета встречных денежных требований предполагается, в частности, тогда, когда в самом договоре содержится условие, предусматривающее получение согласия одной из сторон на совершение зачета, либо договором установлен запрет на совершение зачета. Договором также может предусматриваться и другой вариант реализации прав требования на получение денег, отличный от зачета встречных требований.
Прекращение обязательств, возникающих из разных договоров, посредством договорного зачета возможно лишь случае, если такие договорные встречные обязательства являются денежными. Если обязательства (или одно из обязательств) являются вещевыми (неденежными), то в первую очередь для цели зачета требуется перевод таких обязательств (одного из обязательств) в денежные, что может быть совершено посредством прекращения договоров (одного из договоров) по соглашению сторон. Однако в такой ситуации договорный зачет уже не будет касаться зачета договорных требований, поскольку при трансформации договорного вещевого требования в денежное требование последнее приобретет форму кондикционного (внедоговорного) требования.
Реализация договорного зачета посредством зачета встречных требований, составляющих содержание разных по своей природе обязательств, возможна также, если такие встречные требования будут являться денежными. При этом важно учесть, что именно при зачете разнородных требований в большей степени, по сравнению с зачетом договорных требований, проявляют себя особенности, ограничивающие или исключающие возможность использования зачета для прекращения обязательств.
Исследование предложенных ситуаций реализации договорного зачета позволяет прийти к общему выводу о допустимости существования такового. При этом требования встречности зачитываемых требований и однородности их предмета являются необходимыми условиями совершения как зачета - односторонней сделки, так и договорного зачета. При совершении зачета - односторонней сделки в нарушение указанных требований он является ничтожным. При несоответствии договорного зачета данным требованиям подобное соглашение подлежит квалификации в качестве иного способа прекращения гражданско-правовых обязательств.
Изложенные обстоятельства исключают заключение договора о зачете, предусматривающего обязанность сторон зачесть встречные однородные требования. Договор о зачете является реальным договором, совершение которого совпадает с моментом зачета встречных требований, а равно с моментом прекращения одного или обоих встречных обязательств. Договор, предусматривающий зачет будущих требований, следует квалифицировать в качестве сделки, заключенной под отлагательным условием. Необходимым условием возникновения такой сделки является наличие равнозначных денежных требований либо таких денежных требований, одно из которых вследствие зачета будет прекращено в полном объеме.
.4 Прекращение обязательства новацией
Новация (от лат. novatio - изменение, обновление) - один из широко распространенных способов прекращения обязательства по соглашению сторон. Возможность прекращения обязательства по соглашению сторон основывается на положении пункта 2 статьи 1 ГК РФ, в соответствии с которым граждане (физические лица) и юридические лица свободны в установлении своих прав и обязанностей на основе договора и в определении любых не противоречащих законодательству условий договора.
Под новацией понимается соглашение сторон о замене одного обязательства другим обязательством между теми же лицами, предусматривающим иной предмет или способ исполнения (пункта 1 статьи 414 ГК РФ).
Новация как способ прекращения обязательств была известна еще римскому праву. В тот период она связывалась, прежде всего, с заменой должника в обязательстве. Также допускалась новация и по другим причинам, например ввиду отсрочки исполнения договора [52, с. 154].
Условиями новации являются:
Допустимость замены первоначального обязательства.
Действительность основания возникновения первоначального обязательства.
Наличие соглашения сторон о прекращении обязательства путем замены его новым.
Отличие нового обязательства от первоначального по предмету или способу исполнения.
Сохранение состава участников.
Допустимость предполагает отсутствие законодательного запрета на замену существующего обязательства новым. Новацией может быть прекращено любое обязательство, в том числе имеющее внедоговорный характер, если такая возможность прямо не исключена законодательством, в том числе обязательство по возмещению вреда имуществу, обязательство о возврате неосновательного обогащения.
В пункте 2 статьи 414 ГК РФ предусмотрено два вида обязательств, новация по которым исключается: обязательства из причинения вреда жизни и здоровью, а также обязательства по уплате алиментов (пункте 2 статьи 414 ГК РФ). Высказывалась точка зрения, что новация в отношении указанных обязательств невозможна, поскольку предмет и способ их исполнения определяются императивными нормами законодательства [46, с. 26]. Однако семейное законодательство допускает возможность изменения предмета или способа исполнения алиментного обязательства (статьи 101, 118 СК РФ). Для решения данной проблемы в пункте 6.6 раздела V Концепции развития гражданского законодательства [9] предполагается включение в пункте 2 статьи 414 ГК РФ оговорки «если иное не установлено законом». Это уточнение предлагается ввести в целях гармонизации положений о новации с диспозитивными нормами, закрепленными в семейном законодательстве применительно к алиментным обязательствам.
Указание на запрещение новации в отношении алиментных обязательств свидетельствует о том, что положения главы 26 ГК РФ могут быть применены к алиментным обязательствам в части, не урегулированной специальными нормами статьи 120 Семейного Кодекса (далее СК РФ) [3]. Представляется, что глава 26 ГК РФ может субсидиарно применяться и в отношении других имущественных обязательств, предусмотренных семейным законодательством. Этот вывод следует из статьи 4 СК РФ.
Решение проблемы допустимости новации алиментного обязательства невозможно без учета цели и последствий данной сделки: прекращение первоначального обязательства предполагает согласование заново не только условия о предмете или способе исполнения, но и иных условий исполнения. Кроме того, новация исключает возможность предъявления любых требований, вытекающих из первоначального обязательства, в том числе о взыскании задолженности, возникшей из первоначального обязательства. Семейное же законодательство предусматривает в императивном порядке возможность взыскания алиментов за прошедший период (пункте 1 статьи 113 СК РФ).
Таким образом, по сути, новация алиментного обязательства лишена смысла, если не внести соответствующие изменения в семейное законодательство. Если сохраняются ранее возникшие обязанности, по умолчанию сохраняются иные условия, то изменение предмета или способа исполнения является не новацией, а изменением действующего обязательства.
Запрещена новация в рамках конкурсного производства (часть 2 пункте 9 статьи 142 Федерального закона «О несостоятельности (банкротстве)») (далее Закон о банкротстве). Данный запрет обусловлен несовместимостью прекращения обязательства с целями и задачами конкурсного производства: данная процедура направлена на ликвидацию организации и, соответственно, прекращение всех ее прав и обязанностей. В этих условиях появление нового обязательства будет лишь препятствовать формированию конкурсной массы. Кроме того, обязательство кредитора, заключившего соглашение о новации, может быть квалифицировано как текущие платежи в соответствии со статьей 5 Закона о банкротстве, что изменит правовой статус конкурсного кредитора в рамках рассмотрения дела о банкротстве (часть 2 статьи 5 Закона о банкротстве).
Таким образом, новация на стадии конкурсного производства может нарушить пропорциональность и очередность удовлетворения требований конкурсных кредиторов.
Осуществление новации в период проведения иных процедур, а также в преддверии банкротства ограничивается положениями пункте 1 статьи 61.2 Закона о банкротстве, согласно которому сделка, совершенная должником в течение одного года до принятия судом заявления о признании банкротом или после принятия указанного заявления, может быть признана недействительной, если она носит неравноценный характер или существенно ухудшает положение должника.
Новация допускается в отношении действующего обязательства. Если обязательство прекратилось, его новировать невозможно. Так, суд признал ничтожной новацию долга, возникшего из договора хранения, пояснив, что, «поскольку истец распорядился всем количеством переданного на хранение зерна и до конца действия договора ответчику больше не передавал зерно на хранение, обязательства между сторонами по договору об оказании услуг хранения прекратились исполнением» [13].
Требование действительности основания возникновения первоначального обязательства объясняется тем, что новация исходит из презумпции наличия обязательства. Если же недействительна сделка, являвшаяся основанием возникновения первоначального обязательства, такое обязательство считается несуществующим, а следовательно, оно не может быть прекращено. Однако при этом следует учитывать, что если ничтожная сделка изначально недействительна и не требует ее признания таковой, оспоримая сделка должна порождать предусмотренные ею правовые последствия, пока в установленном порядке не признана судом недействительной (статья 166 ГК РФ). Таким образом, если оспоримая сделка не оспорена в установленном порядке, она подлежит исполнению. Следовательно, новация обязательств, возникших из такой сделки, не будет считаться недействительной. Ничтожная сделка может породить обусловленные в ней правовые последствия только при санации, т.е. признании ее действительной, что допускается в отношении сделок малолетних и недееспособных ( 2 пункте статьи 171 и 172 ГК РФ). В остальных случаях правовых последствий, предусмотренных ничтожной сделкой, не возникает, соответственно соглашение о новации будет ничтожно, независимо от того, была ли оспорена ничтожная сделка и заявлялось ли требование о применении последствий недействительности. Аналогичные случаям недействительности сделки последствия для соглашения о новации возникают при признании соглашения, из которого должно было возникнуть первоначальное обязательство, незаключенным. Однако следует учитывать, что в некоторых случаях суды признают обязательства возникшими даже при отсутствии согласования всех существенных условий на стадии заключения договора.
Так, ОАО «Электротехмаш» обратилось с иском к ОАО «Северсталь» о признании недействительным (ничтожным) соглашения о новации от 25 декабря 2006 г. и взыскании с ответчика неосновательного обогащения со ссылкой на незаключенность договора займа, обязательства из которого были прекращены новацией. По мнению истца, договор займа, послуживший основанием для заключения оспариваемого соглашения о новации, является незаключенным, так как стороны договора не достигли соглашения о наименовании и количестве вещей, передаваемых в собственность заемщику. Кроме того, в регистрах бухгалтерского учета истца отсутствует информация о получении от ответчика займа в виде денежных средств или вещей. Как было установлено судом, в приложениях к договору стороны согласовали перечень передаваемой дебиторской задолженности, запасов, металлопроката, горюче-смазочных материалов и другой продукции заимодавца. Кроме того, стороны в соглашении о новации констатировали, что заимодавец предоставил заем. Следовательно, для признания новации недействительной оснований не было [14].
Судебная практика признает новацией только те случаи, когда стороны прямо оговаривают прекращение первоначального обязательства новым. То есть намерение произвести новацию не предполагается. Если стороны намерены совершить новацию, то они должны это определенно выразить (пункте 2 Обзора практики применения арбитражными судами статьи 414 Гражданского кодекса РФ).
В случаях, когда четкого намерения прекратить первоначальное обязательство новым не усматривается, изменение предмета или способа исполнения рассматривается как изменение существующего обязательства.
Кроме того, стороны должны согласовать существенные условия обязательства, которым прекращается первоначальное обязательство. Иначе соглашение о новации будет считаться незаключенным (пункте 3 Обзора практики применения арбитражными судами статьи 414 ГК РФ).
ГК РФ не определяет форму соглашения о новации. Соответственно при оформлении соглашения о новации должны соблюдаться общие положения о форме сделки. Специально оговорена форма соглашения о новации лишь в отношении новации в заемное обязательство, предусмотренной статьей 818 ГК РФ. Замена обязательств из купли-продажи, аренды и т.д. на заемное обязательство производится в форме, установленной для договора займа ( пункте 2 статьи 818 ГК РФ). Вывод о том, что форма соглашения о новации «автономна» от формы соглашения, лежащего в основе новируемого обязательства, подтверждается судебной практикой [13].
Новация предполагает изменение предмета или способа исполнения. Под предметом исполнения понимается материальное или иное благо, на которое направлены действия сторон. Изменением предмета исполнения - замена первоначального предмета исполнения предметом другого рода, а также изменение его количественных характеристик, ассортимента и т.п. Изменением предмета исполнения будет передача взамен одного индивидуально-определенного объекта другим, обладающим аналогичными характеристиками, например предоставление иного нежилого помещения. Способ исполнения определяет, каким образом должно исполняться обязательство. Понятие изменения способа исполнения является предметом дискуссий. В науке и судебной практике отсутствует единство в решении вопроса об изменении способа исполнения. Высший Арбитражный Суд РФ толкует понятие «способ исполнения обязательства» достаточно узко и не признает изменением способа исполнения изменение условий осуществления предусмотренных обязательством действий, например изменение порядка расчетов (замена разового платежа на оплату в рассрочку и т.п.) [22]. В то же время имеются судебные решения, в которых новацией признается изменение формы расчетов. В научной литературе обычно вместо выработки четкого понятия и признаков способа исполнения приводятся отдельные казусы.
Статья 414 ГК РФ не связывает новацию с изменением вида обязательства. Следовательно, обязательство может быть заменено новым обязательством того же вида, но с другим предметом или способом исполнения. К примеру, новацией была признана арбитражным судом замена нескольких кредитных договоров одним кредитным договором между теми же сторонами [11]. Данный пример свидетельствует также о возможности замены нескольких обязательств одним новым. Соответственно возможны варианты, когда одно обязательство будет заменено несколькими новыми обязательствами.
С точки зрения необходимости изменения предмета или способа исполнения обязательства при новации интересно положение статьи 818 ГК РФ о замене заемным обязательством долга по договорам купли-продажи, аренды и т.п. В данном случае предмет исполнения (определенная денежная сумма) и способ исполнения (форма передачи денег) могут остаться прежними, изменяется лишь вид обязательства.
Из определения новации следует, что субъектный состав обязательства должен остаться прежним. Изменение субъектного состава по соглашению сторон осуществляется в порядке уступки требования и перевода долга (глава 24 ГК РФ).
Последствиями новации обязательства являются:
Прекращение действия первоначального обязательства и, соответственно, невозможность предъявления исков из первоначального обязательства после его замены.
Сроки исковой давности текут исходя из условий нового обязательства.
Дополнительные обязательства, связанные с первоначальным (залог, поручительство), прекращают свое действие, если иное не предусмотрено соглашением сторон. При этом следует обратить внимание на то, что не всегда обеспечение предоставляется контрагентом, его может предоставить третье лицо.
Соглашением о новации могут быть сохранены только те дополнительные обязательства, которые существуют между теми же сторонами. Если в дополнительном обязательстве участвует третье лицо (например, залогодатель, не являющийся должником по основному обязательству), это обязательство не может быть сохранено (п. 6 Обзора практики применения арбитражными судами статьи 414 ГК РФ). Данное ограничение основано на положении пункта 3 статьи 308 ГК РФ: обязательство не может создавать обязанностей для лиц, не участвующих в нем в качестве сторон. Формулировка пункта 3 статьи 414 ГК РФ не позволяет сделать однозначный вывод по поводу того, как следует оформить согласие третьего лица на сохранение ранее предоставленного обеспечения.
Новация имеет значительное сходство с иным способом прекращения обязательства по соглашению сторон - отступным. Вместе с тем эти способы имеют и существенные различия, главное из которых - момент прекращения первоначального обязательства.
При отступном основное обязательство прекращается только после исполнения соглашения об отступном, тогда как при новации основное обязательство прекращается сразу после заключения соглашения о новации. При этом исполнение нового обязательства производится уже после прекращения основного. Соглашение об отступном предполагает совершение действий по предоставлению определенных благ только одной стороной, тогда как новое обязательство, возникающее при новации, не исключает взаимных прав и обязанностей. При предоставлении отступного не действует условие о сохранении состава участников первоначального обязательства, следовательно, соглашение о предоставлении отступного с кредитором может заключить и третье лицо, не участвовавшее в первоначальном обязательстве.
Таким образом, существующие в правоприменительной практике проблемы свидетельствуют о необходимости дополнения положений ГК РФ о новации, в частности, установления требований к форме соглашения о новации, определения понятий «предмет исполнения» и «способ исполнения», допустимости применения новации к обязательствам, регулируемым иными отраслями права. Также важно установить более четкое разграничение новации и отступного.
1.5 Прощение долга
В литературе распространена точка зрения, согласно которой прощение долга, представляя собой освобождение кредитором должника от лежащих на нем обязанностей (статья 415 ГК РФ), является односторонней сделкой, а, соответственно, для признания прощения долга состоявшимся достаточно одностороннего волеизъявления кредитора и не требуется согласия должника.
С данной позицией трудно согласиться. Отсутствие необходимости получения согласия должника может влечь для него определенные негативные последствия, поскольку должник может быть не заинтересован в освобождении его от имущественной обязанности, а в ряде случаев данное освобождение будет прямо нарушать его интересы (например, при прощении банком долга по кредитному договору заемщику, которым является должностное лицо налогового или иного контролирующего органа). Прощение долга может привести к определенному урону деловой репутации должника, к формированию у участников оборота к нему отношения как к «лицу, не имеющему возможности платить по своим долгам», к лицу с низкой платежеспособностью. При рассмотрении прощения долга как односторонней сделки возможность должника отказаться от «дара» отсутствует, а значит, у него нет и механизмов предотвращения прощения долга, совершенного кредитором не только помимо, но и вопреки его воле.
Изложенные рассуждения позволяют прийти к выводу о необходимости получения согласия должника на прощение долга и квалификации данного основания прекращения обязательства как наступающего в результате совершения двусторонней сделки.
В литературе высказывается позиция, согласно которой прощение долга, представляя собой безвозмездное освобождение от имущественной обязанности, является разновидностью дарения (статья 572 ГК РФ). Соответственно к данному основанию прекращения обязательства среди прочих норм о дарении подлежат применению нормы, устанавливающие случаи запрета дарения (статья 575 ГК РФ) либо его ограничения (статья 576 ГК РФ). Из данной квалификации следует недопустимость прощения долга в отношениях между коммерческими организациями.
Позиция о безусловном признании прощения долга во всех случаях в качестве разновидности дарения не учитывает потребностей, выдвигаемых имущественным оборотом. Так, например, вполне допустима ситуация, когда кредитор, стимулируя должника к немедленному исполнению просроченного денежного обязательства, обещает последнему простить долг в части неустойки или процентов за пользование чужими денежными средствами при условии, если обязательство в части основного долга будет исполнено немедленно или к определенному сроку.
Условие о прощении долга может быть включено в соглашение о предоставлении отступного путем определения размера отступного в сумме, меньшей стоимости исполнения по прекращаемому обязательству. Кредитор, сомневаясь в кредитоспособности контрагента, идет на уступку, обусловливая прощение долга реальным предоставлением отступного и рассчитывая получить хотя бы и меньшее по размеру, но более скорое по времени удовлетворение во внесудебном порядке без применения мер принудительного взыскания в рамках исполнительного производства.
Представляется, что в приведенных примерах у кредитора отсутствует намерение одарить должника. Кредитор, обещая простить долг в части требования, реализует собственный коммерческий интерес, покупая расположение своего должника и рассчитывая на первоочередное исполнение, стремясь при этом избежать издержек, связанных с ведением судебного процесса и принудительным исполнением решения суда. Кроме того, мотивом отказа от части требования может явиться заинтересованность кредитора в дальнейших хозяйственных отношениях с должником либо осознание кредитором спорности своей позиции при рассмотрении дела в суде ввиду, например, допущенной с его стороны просрочки в предоставлении встречного удовлетворения.
Из допустимости прощения долга между коммерческими организациями исходят как Закон о банкротстве (статья 156 ГК РФ), так и Арбитражный процессуальный кодекс РФ (статья 140 ГК РФ) [4], признавая прощение долга в качестве возможного условия мирового соглашения, заключаемого в ходе производства по делу о несостоятельности, а также в процессе искового производства.
Таким образом, прощение долга должно квалифицироваться как дарение, только если будет установлено намерение кредитора освободить должника от обязанности по уплате долга в качестве дара. В таком случае прощение долга должно подчиняться запретам, установленным статьей 575 ГК РФ, пунктом 4 которой не допускается дарение в отношениях между коммерческими организациями.
2. Прекращение обязательства по требованию одной из сторон
Одним из необходимых условий обеспечения стабильности экономического оборота, защиты прав и интересов его участников является неизменность обязательства. Статья 310 ГК РФ закрепляет этот принцип обязательственного права, но в то же время допускает исключения из него, предоставляя в определенных случаях сторонам обязательства возможность отказаться от его исполнения. Установленные статьей пределы использования права на односторонний отказ ограничиваются двумя группами случаев: во-первых, право на односторонний отказ может быть закреплено законом; во-вторых, предусмотрено договором при условии, что обязательство, отказ от которого происходит, связано с предпринимательской деятельностью.
Существует целый ряд норм, которые в соответствии с этим общим правилом наделяют одного или обоих участников обязательства правом отказаться от его исполнения. Все названные нормы относятся к договорным обязательствам. Обязательство, связанное с предпринимательской деятельностью, также может возникнуть только из договорных отношений. В связи с этим возникает вопрос: возможно ли распространение действия статьи 310 ГК РФ, находящейся в подразделе, посвященном общим положениям об обязательствах, на иные обязательства, не являющиеся договорными.
Речь идет о трех видах обязательств: обязательствах, возникающих вследствие неосновательного обогащения; обязательствах, возникающих вследствие причинения вреда; обязательствах, возникающих вследствие совершения лицом действий в чужом интересе без поручения. У всех них есть общая черта: они направлены на восстановление имущественного положения определенного лица, т.е. выполняют компенсационную функцию. Так как стороны таких обязательств изначально находятся в неравном положении, государство осуществляет активное вмешательство в регулирование этих отношений, обеспечивая защиту прав и интересов кредитора. Именно поэтому их надлежащему исполнению придается особое значение, а прекращение по усмотрению должника, исключающее какое-либо предоставление с его стороны, не допускается. Таким образом, использование права на односторонний отказ от исполнения обязательств из рассмотренной группы невозможно в принципе.
Существует также группа отношений, вопрос об отнесении которых к обязательственным носит дискуссионный характер. Имеются в виду отношения, возникающие в результате публичного обещания награды и объявления конкурса и существующие до момента совершения дальнейших сделок - отзыва на публичное обещание и представления работ на конкурс. В зависимости от того, являются ли они обязательственными, находится и решение вопроса, можно ли считать такие действия, как отмена публичного обещания награды (статья 1056 ГК РФ), отмена публичного конкурса (статья 1058 ГК РФ), отказ от проведения конкурса (пункте 3 статьи 448 ГК РФ), односторонним отказом от исполнения обязательства.
По этому поводу в литературе высказывались различные точки зрения. Е.А. Флейшиц считала, что объявление конкурса порождает обязательственное правоотношение, признавая при этом возможность существования обязательственных отношений с неопределенным составом управомоченных [51, с. 226]. О.С. Иоффе, напротив, полагал, что в результате публичного обещания награды (и как ее вида, конкурса) обязательство не возникает, поскольку односторонняя сделка сама по себе обязательственно-правовые последствия породить не может, для этого необходима вторая сделка [36, с. 562]. Кроме того, высказывалась точка зрения, в соответствии с которой объявление конкурса рассматривается как публичная оферта, а к конкурсу в целом применима договорная конструкция. Это понимание рассматриваемых отношений также приводит к выводу, что совершение первоначальной (одной) сделки объявление конкурса или обещание награды обязательства не порождает [54, с. 14].
Представляется, что более аргументированным является подход, согласно которому в результате совершения одной сделки (объявления конкурса, публичного обещания награды) обязательство возникнуть не может.
Во-первых, нельзя согласиться с мнением, что возможно существование обязательства с неопределенным кругом управомоченных. Если в абсолютном правоотношении допустима ситуация, когда неограниченное число лиц воздерживается от совершения каких-либо действий по отношению к управомоченному, то положение, когда в относительном правоотношении неограниченный круг лиц требует от обязанного удовлетворения, представить себя нельзя. Во-вторых, даже если признать возможность существования обязательственного отношения с неопределенным кругом управомоченных, то нельзя согласиться с тем, что все они (до представления работ на конкурс, совершения действия, указанного в объявлении) обладают по отношению к обязанному конкретными, уже сформировавшимися правами.
Таким образом, отсутствие обязательственного отношения с момента объявления конкурса и публичного обещания награды до момента совершения последующих сделок не дает основания считать действия по отмене публичного обещания награды, отмене публичного конкурса, отказу от проведения конкурса односторонним отказом от исполнения обязательства.
Следовательно, на этом основании может быть сделан вывод о том, что использование права на односторонний отказ в принципе допустимо только в отношении обязательств, являющихся договорными.
Статья 310 ГК РФ определяет сферу использования права на односторонний отказ от исполнения обязательства, а в нормах, посвященных договорным обязательствам, во многих случаях говорится об одностороннем отказе от исполнения договора. В связи с этим возникает вопрос о соотношении двух названных понятий. При его решении следует исходить из того, что в статье 310 ГК РФ имеется в виду отказ от исполнения обязательства в узком смысле этого слова. Отказ же от исполнения договора полностью всегда направлен на прекращение договорных отношений сторон. Поэтому, в зависимости от стадии, на которой находится исполнение договора (или с учетом того, что договор односторонний), в рамках такого отказа может идти речь: об отказе от исполнения собственного обязательства (полностью или в части), отказе от принятия исполнения (полностью или в части), отказе одновременно - как от принятия исполнения, так и от исполнения собственного обязательства, причем как полностью, так и в части. Следовательно, при таком соотношении односторонний отказ от исполнения договора является понятием более широким, чем односторонний отказ от исполнения обязательства.
В то же время необходимо учитывать, что термин "обязательство" в законодательстве и договорной практике часто применяется по отношению к обязательству в широком смысле, т.е. договору. Поэтому при применении таких положений необходимо в каждом конкретном случае определять, какой именно отказ имеется в виду - от исполнения обязательства или же договора. Исходить при этом следует из тех последствий, на которые направлен отказ.
Пункт 3 статьи 450 ГК РФ устанавливает последствия одностороннего отказа от исполнения договора как полностью, так и частично. В литературе неоднократно рассматривалась проблема соотношения данного правила со статьей 310 ГК РФ, которая может быть сформулирована следующим образом: исключает ли в какой-либо мере действие одной из этих норм действие другой или же они дополняют друг друга.
Возникновение дискуссии связано с редакцией пункта 3статьи ГК РФ, которая не содержит упоминания о том, что соглашение сторон может предусматривать право на отказ, только если договор является предпринимательским. Исходя из этого, М.Г. Розенберг высказал точку зрения, согласно которой ограничение статьи 310 ГК РФ в данном случае не действует и, соответственно, право на односторонний отказ может быть предусмотрено любым гражданско-правовым, а не только предпринимательским договором [40, с. 1009]. В обоснование этой позиции он приводит положение пункта 3 статьи 420 ГК РФ, которое устанавливает приоритет общих положений ГК РФ о договоре и правил об отдельных видах договоров по отношению к общим положениям об обязательствах. Следовательно, логика приведенного суждения строится на том, что положение пункте 3 статьи 450 ГК РФ является специальной нормой по отношению к статье 310 ГК РФ.
Такая позиция не в полной мере учитывает соотношение этих правил. Пункт 3 статьи 450 ГК РФ устанавливает последствия одностороннего отказа от исполнения договора, а статья 310 ГК РФ - пределы предоставления права на односторонний отказ от исполнения обязательства. Поэтому указанные нормы не исключают, а взаимно дополняют действие друг друга.
Кроме того, как уже отмечалось, использование права на односторонний отказ допускается только по отношению к договорным обязательствам, т.е. положения статьи 310 и пункта 3 статьи 450 ГК РФ по сути распространяются на одни и те же случаи.
Для решения поставленного вопроса важное значение также имеет цель, которую преследовал законодатель, ограничивая участников оборота в использовании права на односторонний отказ только обязательствами, связанными с предпринимательской деятельностью. Предоставление такой возможности в иных случаях, когда стороны, заключающие договор, экономически неравны, может привести к ущемлению интересов более слабой из них. Слабая сторона, которой, как правило, является гражданин, во-первых, в меньшей степени способна влиять на определение условий договора, а во-вторых, не всегда в состоянии предвидеть те последствия, к которым может привести реализация контрагентом права на односторонний отказ. Сказанное также подтверждает, что предусмотренный статьей 310 ГК РФ запрет вряд ли допускает возможность существования исключений из него.
Норма 3 пункта статьи 450 ГК РФ, устанавливая, что при одностороннем отказе от исполнения договора полностью или частично договор считается расторгнутым или измененным, позволяет рассматривать односторонний отказ от исполнения договора как один из способов расторжения договора наряду с расторжением договора по требованию одной из сторон в судебном порядке и расторжением договора по соглашению сторон. Данное положение является основанием для применения к последствиям одностороннего отказа общих правил о последствиях, вызванных расторжением договора (статья 453 ГК РФ). Разумеется, это может иметь место в тех случаях, когда иное не установлено специальными нормами об одностороннем отказе.
При использовании одностороннего отказа наряду с другими способами расторжения договора следует учитывать, что каждый из этих способов выполняет свою задачу при прекращении договорных отношений. В силу того, что односторонний отказ осуществляется по усмотрению одной стороны договора, а основания его совершения не подвергаются судебной оценке, он носит исключительный характер. В связи с этим следует осторожно подходить к высказываемым в литературе предложениям сделать его, при отсутствии согласия другой стороны, приоритетным способом расторжения договора. Вряд ли можно поддержать точку зрения И.В. Ульянова, в соответствии с которой в этих случаях «судебная процедура лишь неоправданно усложняет процесс реализации права на изменение или расторжение договора. Ее необходимо сохранить лишь в редких случаях, исходя из специфики конкретных обязательств (например, если отказывающейся от изменения или расторжения договора стороной является гражданин-потребитель)» [50, с. 13].
Несмотря на разницу, существующую между односторонним отказом от исполнения и другими способами расторжения договора, прежде всего расторжением договора в судебном порядке по требованию одной из сторон, необходимо иметь в виду следующее. При одностороннем отказе от исполнения договора для того, чтобы договор считался расторгнутым, управомоченной стороне достаточно уведомить о совершении отказа его адресата. Однако это не лишает ее права в случае необходимости (например, для урегулирования имущественных последствий отказа) обратиться с требованием о расторжении договора в суд. Основанием для такого обращения будут служить нормы, предоставляющие ей право на отказ. Этот вывод можно проиллюстрировать следующим примером.
Индивидуальный предприниматель обратился в Арбитражный суд Кировской области с иском к ООО «Вятка-Интерьер» о расторжении договора и взыскании (с учетом уточнения требований) 49075 руб. разницы между выплаченным в счет договора авансом и стоимостью выполненных подрядных работ. Заявленные требования были мотивированы следующим.
Между индивидуальным предпринимателем и ООО «Вятка-Интерьер» 17 ноября 2003 г. был заключен договор подряда, в соответствии с которым ООО «Вятка-Интерьер» (подрядчик) обязалось по заданию индивидуального предпринимателя (заказчика) выполнить работы по внутренней отделке помещения кафе-шашлычной.
Посчитав, что работы на объекте практически не ведутся, индивидуальный предприниматель обратился к ООО «Вятка-Интерьер» с предложением расторгнуть договор и возвратить разницу между стоимостью выполненных работ и выплаченным авансом. ООО «Вятка-Интерьер» в своем ответе на претензию не выразило согласия с предложением истца расторгнуть договор и выплатить указанные суммы, что и послужило основанием для обращения заказчика в суд.
Суд первой инстанции иск удовлетворил, сославшись при этом на пункт 3 статьи 450 ГК РФ и статьи 717 ГК РФ; судами апелляционной и кассационной инстанций это решение было оставлено без изменения. Суд кассационной инстанции в своем Постановлении также указал, что требования индивидуального предпринимателя соответствуют положениям статьи 717 ГК РФ, согласно которой заказчик может в любое время до сдачи ему результата работы отказаться от исполнения договора, уплатив подрядчику часть установленной цены пропорционально части работы, выполненной до получения извещения об отказе заказчика от исполнения договора [16].
В данной ситуации суды применили статью 717 ГК РФ без учета причин, послуживших основанием для обращения в суд. Однако здесь важно другое. Требованиям истца в полной мере соответствовала другая норма, предусмотренная положениями о договоре подряда: пункта 2 статьи 715 ГК РФ устанавливает, что, если подрядчик не приступает своевременно к исполнению договора подряда или выполняет работу настолько медленно, что ее окончание к сроку становится явно невозможным, заказчик вправе отказаться от исполнения договора и потребовать возмещения убытков. Считая, что имущественные последствия отказа могут быть урегулированы только в результате вмешательства суда, истец мог заявить требование о расторжении договора, руководствуясь именно этим правилом.
В судебной практике иногда возникают проблемы при разграничении одностороннего отказа с другими способами расторжения договора. В отдельных случаях это связано с ошибками в терминологии, которые довольно часто допускаются в договорной практике. Имеется в виду ситуация, когда при формулировании условий договора, наделяющих его участников правом на односторонний отказ, вместо термина «односторонний отказ от исполнения договора» употребляется термин «одностороннее расторжение» или «расторжение договора в одностороннем порядке».
М.И. Брагинский приравнивает право потребовать досрочного исполнения или прекращения обязательства к праву осуществить односторонний отказ от его исполнения [28, с. 256]. Действительно, право требовать изменения или прекращения обязательства, как и право на односторонний отказ, является исключением из принципа неизменности обязательства и может быть использовано только в установленных законом случаях. Однако такая точка зрения все же требует дополнительного уточнения.
Определяющий характер при разграничении этих прав имеет выявление различий между двумя требованиями, возникающими у кредитора, - требованием о досрочном исполнении обязательства и требованием о его прекращении.
Предоставление кредитору права требовать досрочного исполнения обязательства означает возникновение у него возможности в одностороннем порядке потребовать приближения срока исполнения обязательства должником. Следовательно, при предъявлении такого требования изменяются лишь сроки исполнения обязательства, но его характер и цель - надлежащее исполнение - не меняются. Реализация этого права оправданна тогда, когда исполнение носит срочный характер - имеются в виду денежные обязательства, обязательства по передаче вещи по договору купли-продажи.
Осуществление права требовать прекращения обязательства, напротив, имеет практический смысл, когда между сторонами существуют договорные отношения, носящие длящийся характер. В этой ситуации заявление кредитором требования о прекращении обязательства одновременно означает и его односторонний отказ от исполнения собственного обязательства. Например, заказчик, предъявляя подрядчику требование прекратить работы по договору строительного подряда, одновременно отказывается от дальнейшей оплаты этих работ.
Таким образом, речь здесь идет об одностороннем отказе кредитора от исполнения договора в целом, причем такой отказ обусловлен наступлением обстоятельств, предусмотренных законом, и не связан при этом с нарушением должником договорных обязательств.
3. Прекращение обязательств по обстоятельствам, не зависящим от воли сторон
.1 Совпадение должника и кредитора в одном лице
Обязательство представляет собой относительное гражданское правоотношение, содержание которого составляют взаимные права и обязанности его сторон и в силу которого должник обязан совершить в пользу кредитора определенное действие либо воздержаться от такового, а кредитор вправе требовать от должника исполнения его обязанности.
Совпадение в одном лице управомоченной по обязательству стороны и обязанной (конфузия - от лат. confusio, совпадение) влечет прекращение обязательственного правоотношения в силу отсутствия субъектов такового. Данное основание прекращения обязательства поименовано в статье 413 ГК РФ.
Совпадение должника и кредитора в одном лице может происходить как в результате универсального (общего) правопреемства (что в отношении граждан имеет место при наследовании, в отношении юридических лиц - при реорганизации в форме слияния или присоединения), так и вследствие сингулярного (частного) правопреемства.
В качестве примеров сингулярного правопреемства, приводящего к совпадению обязанного и управомоченного лица, могут быть приведены следующие казусы. Лицо, являющееся должником организации по оплате полученной по договору поставки продукции, приобретает принадлежащее данной организации предприятие как имущественный комплекс, и в состав данного предприятия включено в том числе и право требования по названному выше договору. Комиссионер, исполнив комиссионное поручение на приобретение прав (требований) по обязательствам, в которых комитент является должником, передает данные имущественные права комитенту. Поручитель или залогодатель (третье лицо) до наступления срока исполнения по обеспечиваемому обязательству приобретает у кредитора право требования по данному обязательству, что влечет прекращение акцессорного обязательства. Прекращение обеспечительного обязательства в результате совпадения должника и кредитора в одном лице будет иметь место в ситуации, когда кредитное учреждение, предоставившее банковскую гарантию в обеспечение исполнения обязательств по облигациям, эмитированным принципалом, приобретает данные облигации у держателей и предъявляет требования по ним эмитенту (прекращение обязательств гаранта происходит в части, пропорциональной стоимости указанных облигаций в объеме эмиссии).
Если в обязательстве на стороне должника участвует несколько лиц, обязанности которых являются солидарными, то совпадение в одном лице кредитора и одного из солидарных должников влечет прекращение данного обязательства в целом. При этом в порядке регресса возникает долевое обязательство, в котором субъект, в чьем лице произошло указанное совпадение, выступает кредитором и вправе требовать исполнения с прочих содолжников в равных долях за вычетом доли долга, приходившейся на него самого (пункт 2 статьи 325 ГК РФ). Следует отметить, что изложенное правовое решение, закрепленное в российском законодательстве, не является единственно возможным.
Совпадение должника и кредитора в одном лице по обязательству, предметом которого является индивидуально-определенная вещь, может наступить в результате приобретения права собственности на данную вещь стороной указанного обязательства. Это имеет место в случае, когда вещь обременена правом иного лица, возникшим из обязательства (например, правом пользования - при аренде или найме жилого помещения, правом на получение удовлетворения преимущественно перед другими кредиторами из стоимости вещи - при залоге), и данное лицо приобретает право собственности на эту вещь. Соответственно, при приобретении заложенной вещи залогодержателем прекратятся обязательства, возникшие из договора залога. Аналогичные последствия наступят в отношении обязательств, возникших из договора аренды, при покупке арендованной вещи арендатором.
Совпадение должника и кредитора в одном лице может явиться следствием приобретения права требования платежа определенной денежной суммы, удостоверенного денежной ценной бумагой, лицом, поименованным в ней в качестве обязанного (например, до наступления срока платежа плательщик по векселю или эмитент облигаций приобретает соответствующие ценные бумаги у их держателей). При этом следует отметить, что поскольку имущественное право, будучи выраженным в ценной бумаге, после его приобретения обязанным лицом может быть вновь им отчуждено, то прекращение удостоверенного ценной бумагой обязательства, в силу одного лишь факта ее приобретения обязанным лицом, не происходит.
Таким образом, прекращение вексельного обязательства в результате совпадения в лице держателя векселя субъекта, обязанного и управомоченного по векселю, происходит условно и постольку, поскольку права по данной ценной бумаге не будут им переданы в последующем иному лицу.
В литературе как пример прекращения обязательства в результате совпадения должника и кредитора в одном лице приводится случай приобретения (выкупа) акционерным обществом размещенных им акций или перехода доли в уставном капитале обществу с ограниченной ответственностью. Представляется, что с этим можно согласиться, имея в виду, что корпоративные правоотношения по своему содержанию включают как корпоративные права (право на участие в управлении делами общества и получение информации о его деятельности), так и обязательственные (право на участие в распределении прибыли и на получение ликвидационной квоты). Вместе с тем следует обратить внимание на следующие особенности, которые возможно проиллюстрировать на примере приобретения акционерным обществом размещенных им акций.
Прекращение обязательства в результате совпадения должника и кредитора в одном лице и, как следствие, погашение акций в момент их приобретения акционерным обществом наступает только в случае, если выкуп данных ценных бумаг у акционеров производится на основании решения об уменьшении уставного капитала путем приобретения акций в целях сокращения их общего количества (пункт 1, 3 статьи 72 Федерального закона «Об акционерных обществах» [8]).
Вместе с тем Закон об акционерных обществах позволяет обществу приобретать эмитированные им акции и при отсутствии цели уменьшения уставного капитала с соблюдением при этом определенных условий (количество приобретаемых акций не должно превышать 10 процентов от уставного капитала общества, и они должны быть реализованы обществом третьим лицам не позднее одного года с даты их приобретения). Кроме того, в некоторых случаях (при реорганизации общества, совершении крупной сделки, внесении изменений и дополнений в устав общества, ограничивающих права акционеров) общество обязано осуществить выкуп акций по требованиям акционеров, которые голосовали против принятия соответствующих решений или не принимали участие в голосовании. В приведенных примерах, когда приобретение или выкуп обществом собственных акций осуществляется при отсутствии обязанности по их погашению, прекращение удостоверенных акций имущественных прав в момент приобретения акций обществом не происходит.
Не приводит к прекращению корпоративного правоотношения также и переход от участника к обществу с ограниченной ответственностью доли в уставном капитале. Данный переход имеет место при исключении или выходе участника из общества, при несогласии участников общества на переход доли участника к его правопреемникам при универсальном правопреемстве, при приобретении обществом доли по требованию участника в установленных законом случаях, а также по ряду иных оснований. В названных случаях прекращение не происходит, поскольку общество вправе принять решение либо об отчуждении принадлежащих ему долей, или об их распределении между всеми участниками общества, либо об уменьшении уставного капитала путем погашения указанных долей. Соответственно, прекращение корпоративных правоотношений наступает не в момент приобретения обществом доли, а в момент ее погашения в результате реализации решения об уменьшении уставного капитала.
.2 Невозможность исполнения обязательств
Невозможность исполнения обязательства является одним из предусмотренных Гражданским кодексом РФ оснований его прекращения. В настоящее время прекращению обязательства невозможностью исполнения посвящены статьи 416 и 417 ГК РФ. Как показывает анализ судебной практики, в связи с применением статьи 417 ГК РФ возникают непростые вопросы.
Согласно 1 пункта статьи 416 ГК РФ обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает. Пункт 2 статьи 416 ГК РФ предусматривает, что в случае невозможности исполнения должником обязательства, вызванной виновными действиями кредитора, последний не вправе требовать возвращения исполненного им по обязательству. Отсюда следует, что, если ни одна из сторон не отвечает за невозможность исполнения обязательства, кредитор вправе требовать возвращения исполненного по обязательству.
Общие правила российского гражданского законодательства о прекращении обязательства в связи с невозможностью исполнения не претерпели принципиальных изменений.
Новеллой является включение в ГК РФ статьи 417 в качестве специальной нормы, посвященной последствиям юридической невозможности исполнения обязательства. В пункте 1статьи 417 ГК РФ устанавливается, что, если в результате издания акта государственного органа исполнение обязательства становится невозможным полностью или частично, обязательство прекращается полностью или в соответствующей части, а стороны, понесшие в результате этого убытки, вправе требовать их возмещения в соответствии со статьями 13 и 16 ГК РФ. Пункт 2 статьи 417 ГК РФ предусматривает, что в случае признания в установленном порядке недействительным акта государственного органа, на основании которого обязательство прекратилось, обязательство восстанавливается, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа обязательства и исполнение не утратило интерес для кредитора.
Статьи 416 и 417 ГК РФ соотносятся между собой как общая (статья 416 ГК РФ) и специальная (статья 417 ГК РФ) нормы. Издание акта государственного органа, вследствие которого исполнение становится невозможным, является обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает, поэтому, если бы пункта 1статьи 417 ГК РФ не существовало, обязательство в этом случае прекратилось бы на основании пункта 1 статьи 416 ГК РФ. Упоминание в п. 1статьи 417 ГК РФ о праве сторон требовать возмещения убытков в соответствии со статьи 13 и 16 ГК РФ также не привносит ничего нового, поскольку и без этого упоминания стороны вправе требовать возмещения убытков в случае признания соответствующего акта государственного органа недействительным. Таким образом, есть основания считать пункт 1статьи 417 ГК РФ избыточной нормой, не производящей самостоятельного правового эффекта.
Что касается пункта 2 статьи 417 ГК РФ, то установленное в нем правило действительно производит эффект, который не возникал бы в отсутствие этой нормы. Речь идет об установленном в этой норме общем правиле о восстановлении обязательства в случае признания акта государственного органа недействительным. Это общее правило пункт 2 статьи 417 ГК РФ представляет собой изъятие из еще более общего правила, вытекающего из 1 пункта статьи 416 ГК РФ, согласно которому в случае невозможности исполнения обязательство прекращается необратимо, то есть без возможности его дальнейшего восстановления. Однако ради этого эффекта вряд ли имело смысл вводить в ГК РФ отдельную норму - статьи 417 ГК РФ. Более логично было бы дополнить статью 416 ГК РФ пунктом следующего содержания: «В случае прекращения обязательства в результате издания акта государственного органа, повлекшего невозможность исполнения обязательства, и признания впоследствии в установленном порядке этого акта недействительным обязательство восстанавливается, если иное не вытекает из соглашения сторон или существа обязательства и исполнение не утратило интерес для кредитора».
Любое излишество в законодательстве, особенно если оно сопряжено с небрежностью законодателя, создает дополнительные проблемы, что можно проиллюстрировать на примере дела, о котором идет речь в п. 4 Обзора.
В этом деле истец обратился в арбитражный суд с иском к ответчику о взыскании неустойки в связи с неисполнением последним обязательства по предоставлению аванса. Между сторонами был заключен договор строительного подряда, в соответствии с которым истец обязался построить перерабатывающее предприятие на земельном участке, принадлежащем ответчику на праве собственности. Ответчик нарушил обязательство в части своевременного предоставления истцу аванса, поэтому последним был предъявлен иск в суд. Ответчик просил суд отказать истцу в иске, ссылаясь на то, что его обязанности перед истцом прекратились в связи с изданием после заключения договора постановления главы администрации муниципального образования, в результате которого исполнение обязательства стало невозможным (статья 417 ГК РФ), поскольку этим постановлением земельный участок был изъят для муниципальных нужд.
Суд первой инстанции не согласился с мнением ответчика и удовлетворил иск, исходя из того, что основанием прекращения обязательства, предусмотренным статьей 417 ГК РФ, является невозможность исполнения в связи с изданием акта государственного органа, к которым относятся федеральные органы и органы субъектов РФ. Акты органов местного самоуправления в этой норме не упомянуты, поэтому суд первой инстанции счел статью 417 ГК РФ неприменимой к отношениям сторон договора.
Суд кассационной инстанции отменил решение суда первой инстанции и отказал в удовлетворении иска. Позиция суда кассационной инстанции состояла в следующем. Согласно пункта 1 статьи 417 ГК РФ, если обязательство прекратилось в результате издания акта государственного органа и стороны понесли в результате этого убытки, они вправе требовать их возмещения, исходя из статьи 13 и 16 ГК РФ, которые устанавливают одинаковый порядок возмещения причиненных гражданину или юридическому лицу убытков в результате незаконных действий (бездействия) как государственных органов, так и органов местного самоуправления. Отсюда следует, что указанные убытки могут возникнуть и при издании акта органа местного самоуправления, в том числе делающего невозможным исполнение обязательства. Далее суд кассационной инстанции указал, что толкование положений статьи 13, 16, 417 ГК РФ позволяет сделать вывод о том, что обязательство может быть прекращено в связи с невозможностью исполнения и в тех случаях, когда издан акт органа местного самоуправления. Вместе с тем суд кассационной инстанции признал, что, поскольку вопрос о последствиях издания органом местного самоуправления акта, сделавшего исполнение обязательства невозможным, законом прямо не урегулирован, подлежит применению пункта 1 статьи 6 ГК РФ (аналогия закона). Сходные отношения регулирует статью 417 ГК РФ, которая должна применяться к рассматриваемым отношениям. Исходя из такой позиции, суд кассационной инстанции сделал вывод о том, что обязательства сторон, возникшие из договора строительного подряда, прекратились в силу статьи 417 ГК РФ.
Правильность вывода суда кассационной инстанции о прекращении обязательства не вызывает сомнения, однако мотивировочная часть представляется избыточной и не вполне точной.
Действие пункта 1 статьи 416 ГК РФ распространяется на любые не зависящие от сторон обстоятельства, повлекшие невозможность исполнения обязательства, поэтому только для признания обязательства прекращенным вследствие издания акта органа местного самоуправления, делающего исполнение невозможным, вовсе не было необходимости пытаться применить пункт 1 статьи 417 ГК РФ - вполне можно было признать обязательство прекращенным на основании пункта 1 статьи 416 ГК РФ.
Другое дело, если бы акт органа местного самоуправления был признан недействительным и спор шел по поводу признания обязательства возобновленным в соответствии с пункта 2 статьи 417 ГК РФ. В таком споре обойтись без применения пункта 2 статьи 417 ГК РФ (в порядке распространительного толкования или аналогии закона) было бы невозможно, поэтому позиция суда кассационной инстанции, изложенная в пункт 4 Обзора, имела бы важное значение для его правильного решения.
Для применения статьи 417 ГК РФ представляет интерес и дело, представленное в пункте 5 Обзора. Здесь истец обратился в арбитражный суд с иском к ответчику о взыскании убытков в связи с неисполнением обязательства. Между сторонами заключен договор, в соответствии с которым ответчик обязался осуществлять определенную деятельность, которой он был вправе заниматься только на основании лицензии и имел таковую на момент заключения договора. В дальнейшем, в связи с неоднократными нарушениями ответчиком лицензионных требований и условий, эта лицензия была аннулирована судом по заявлению уполномоченного государственного органа. Ответчик счел обязательство прекращенным на основании пункта 1 статьи 417 ГК РФ с предусмотренными в этой норме последствиями, то есть без обязанности возместить другой стороне причиненные ей убытки.
Истец же считал, что ссылка ответчика на прекращение обязательства в связи с невозможностью исполнения является несостоятельной, поскольку ответчик был лишен лицензии вследствие своих неправомерных действий, то есть он сам способствовал невозможности исполнения обязательства.
Суд признал позицию истца обоснованной и иск удовлетворил, исходя из того, что согласно пункта 1 статьи 416 ГК РФ обязательство прекращается невозможностью исполнения, если она вызвана обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает. Одним из таких обстоятельств является прекращение обязательства в результате издания акта государственного органа (пункт 1 статьи 417 ГК РФ), в том числе связанного с лишением лицензии на осуществление определенного вида деятельности. Однако в рассматриваемом случае лишение ответчика лицензии было вызвано его неправомерными действиями, то есть обстоятельством, за которое он отвечает. Поскольку наступила фактическая невозможность исполнения обязательства в натуре по вине ответчика, то, как счел суд, прекратилось обязательство ответчика по осуществлению деятельности в натуре, но не обязанность возместить убытки, вызванные тем, что исполнение в натуре не последовало. Основываясь на такой позиции, суд удовлетворил иск.
Применительно к п. 5 Обзора необходимо уточнить, что в рассматриваемом случае обязательство не прекратилось, поскольку как пункт 1 статьи 416 ГК РФ, так и ее частный случай - пункт 1 статьи 417 ГК РФ предусматривают прекращение обязательства невозможностью исполнения лишь в случае, если она вызвана обстоятельством, за которое ни одна из сторон не отвечает. Именно поэтому пункт 1 статьи 417 ГК РФ предусматривает взыскание убытков не с одной из сторон обязательства, а с соответствующего публично-правового образования (Российской Федерации, ее субъекта или муниципального образования). Если же невозможность исполнения вызвана обстоятельством, за которое одна из сторон отвечает (как это и произошло в данном случае), то обязательство не прекращается, то есть договор продолжает существовать. Поэтому истец был вправе требовать расторжения договора и возмещения убытков, причиненных ему в результате неисполнения ответчиком своей предусмотренной договором обязанности.
должник кредитор обязательство прекращение
3.3 Смерть гражданина, ликвидация юридического лица
Обязательство, неразрывно связанное с личностью должника или кредитора, в случае смерти гражданина, являвшегося соответственно в данном обязательстве должником или кредитором, прекращается. В обязательствах личного характера недопустимо правопреемство, а потому имущественные права и обязанности, составляющие его содержание, не включаются в состав наследства при смерти гражданина - стороны обязательства, а само обязательство прекращается.
Статья 418 ГК РФ, посвященная данному основанию прекращения обязательства, определяя существо обязательства личного характера, указывает, что неразрывная связь обязательства с личностью стороны проявляется, как правило, в том, что исполнение, представляя собой чисто личное действие, не может быть произведено без личного участия должника (например, при создании автором литературного произведения) либо оно предназначено лично для кредитора (например, при пожизненной ренте или пожизненном содержании с иждивением, при возмещении вреда, причиненного повреждением здоровья). Личность должника, как правило, имеет значение в обязательствах по возмездному оказанию услуг, что нашло отражение в статье 780 ГК РФ, установившей в качестве общего правила обязанность исполнителя оказывать услуги лично, при этом возможность возложения исполнения на иное лицо должна быть прямо предусмотрена договором.
Следует учитывать, что связь обязательства с личностью стороны может наличествовать не только в указанных выше случаях, но и проявляться иным образом (например, как следствие лично доверительного характера отношений сторон). Несомненно, доверие сторон является предпосылкой совершения любого договора, но при этом имеются такие договорные обязательства, само существо которых опирается на взаимное доверие их участников и утрата которого является основанием для расторжения договора в одностороннем порядке любой из сторон без объяснения мотивов.
В литературе к числу лично-доверительных обязательств традиционно относят обязательства, возникающие из договора поручения. Исполнение данного обязательства по характеру действий, составляющих его содержание, как правило, хотя и возможно любым лицом, а не только поверенным, последний в силу фидуциарности отношений не вправе при отсутствии установленных законом условий (вынужденность к тому силою обстоятельств и в целях охраны интересов кредитора) без согласия кредитора возложить исполнение на третье лицо. Лично-доверительный характер обязательств из договора поручения влечет невозможность правопреемства при смерти доверителя или поверенного и, как следствие, их прекращение (пункт 1 статьи 977 ГК РФ). При этом следует учитывать, что речь идет о прекращении действия договора поручения на будущее время. Возникшее вследствие исполнения договора имущественное право требования уплаты вознаграждения (при возмездности данного договора) не прекращается, а включается в состав наследственного имущества. На наследников поверенного также возлагается ряд возникших из договора обязательств: по принятию мер, необходимых для охраны имущества доверителя, и по передаче данного имущества доверителю (статья 979 ГК РФ).
К числу фидуциарных сделок относится также договор простого товарищества, по которому лица (товарищи), объединив свои вклады, действуют по взаимному согласию для достижения общей цели, принимая на себя общие обязательства, по которым в зависимости от цели деятельности и вида обязательства (договорное или внедоговорное) несут всем своим имуществом либо солидарную, либо долевую ответственность. Лично-доверительный характер отношений товарищей, являющийся необходимым условием осуществления общей деятельности в рамках союза, означает невозможность правопреемства в отношении прав и обязанностей товарища в случае его смерти.
При смерти товарища договор простого товарищества в силу пункта 1 статьи 1050 ГК РФ прекращается либо в целом (если договором или последующим соглашением участников не предусмотрено сохранение договора в отношениях между остальными товарищами), либо в части обязательств, возникших из данного договора в отношении умершего участника (при отказе товарищей в замещении умершего товарища его наследниками). В первом случае возникает правоотношение, содержание которого составляют взаимные права и обязанности товарищей и третьих лиц, связанные с распределением общего имущества и удовлетворением требований кредиторов по неисполненным общим обязательствам. Во втором - наступает прекращение обязательств и прав, вытекающих из участия в совместной деятельности и связанных с осуществлением данной деятельности на будущее время, с возникновением у наследников права на получение доли в общем имуществе.
Помимо договора поручения и договора простого товарищества, смерть гражданина как основание прекращения договора предусмотрена во второй части ГК РФ, в частности, для следующих договорных обязательств:
а) для договора комиссии - при смерти комиссионера (статья 1002 ГК РФ);
б) для агентского договора - при смерти агента (статья 1010 ГК РФ);
в) для договора доверительного управления имуществом - при смерти доверительного управляющего (пункт 1 статьи 1024 ГК РФ).
Вопрос об отнесении указанных договоров к числу фидуциарных сделок является дискуссионным. Вместе с тем нельзя отрицать, что личность лица, обязанного к совершению действий, составляющих предмет поручения, имеет весьма серьезное значение для кредитора (комитента, принципала, учредителя управления), поскольку от профессионализма, проявленного данным лицом при осуществлении поручения, зависит размер получаемой выгоды или, что не исключено, убытков. Соответственно, данные обязательства могут быть отнесены к числу неразрывно связанных с личностью должника, и смерть последнего влечет их прекращение [35, с. 8].
Прекращение обязательства личного характера смертью гражданина, являвшегося должником, не лишает кредитора права требовать от наследников должника в порядке статьи 1175 ГК РФ денежного возмещения стоимости исполнения, которое было предоставлено им и за которое не было получено от должника встречного удовлетворения. Правовым основанием данных требований являются нормы, регулирующие обязательства вследствие неосновательного обогащения (глава 60 ГК РФ). Так, например, заказчик, уплативший аванс по авторскому договору заказа, вправе в случае смерти автора претендовать на удовлетворение притязания в сумме уплаченного аванса за счет наследственного имущества. Комитент вправе требовать от наследников комиссионера передачи вещей, поступивших от комитента к комиссионеру либо приобретенных последним в рамках исполнения комиссионного поручения, а при отсутствии таковых - возмещения их стоимости.
Ликвидация юридического лица влечет его прекращение без перехода прав и обязанностей в порядке правопреемства к другим лицам, в связи с чем по общему правилу обязательства юридического лица в результате ликвидации прекращаются (статья 419 ГК РФ).
Обязательства, в которых ликвидированное юридическое лицо выступало на стороне кредитора. Возникшие из данных обязательств имущественные права, как правило, либо уступаются ликвидируемым юридическим лицом кредиторам в процессе расчетов с ними, либо переходят к его участникам (учредителям, собственнику) - после завершения расчетов. Прекращение же данных обязательств имеет место только в случаях, когда о них не было известно ликвидационной комиссии, в силу чего соответствующие имущественные права до момента завершения ликвидации не были уступлены ни кредиторам, ни участникам (учредителям, собственнику) ликвидированного юридического лица.
Обязательства, в которых ликвидированное юридическое лицо выступало на стороне должника. Прекращение данных обязательств означает невозможность реализации кредиторами возникших из них имущественных прав после завершения ликвидации и недопустимость заявления соответствующих требований к учредителям (участникам), получившим имущество ликвидированного юридического лица, оставшееся после удовлетворения заявленных требований кредиторов.
При принятии решения о ликвидации срок исполнения обязательств должника считается наступившим. Кредиторы вправе предъявить свои требования к ликвидируемому юридическому лицу в установленный ликвидационной комиссией срок, который не может быть менее двух месяцев с момента публикации о ликвидации. Требования, заявленные после истечения указанного срока, удовлетворяются из имущества ликвидируемого юридического лица, оставшегося после удовлетворения требований кредиторов, заявленных в срок. Ликвидация юридического лица считается завершенной после внесения об этом записи в Единый государственный реестр юридических лиц.
Из общего правила о прекращении обязательств ликвидацией юридического лица имеются прямо установленные законодательством исключения, допускающие правопреемство по обязательствам ликвидированного юридического лица.
Так, например, неудовлетворенные в процессе ликвидации требования кредиторов казенного предприятия или учреждения погашенными не считаются, поскольку собственники юридических лиц указанных организационно-правовых форм несут субсидиарную ответственность по долгам последних. Наличие фигуры субсидиарного должника повлекло установление в пункте 6 статьи 63 ГК РФ правила, в силу которого при недостаточности у ликвидируемого казенного предприятия имущества, а у ликвидируемого учреждения денежных средств для расчетов по требованиям кредиторов последние вправе обратиться в суд с иском об удовлетворении оставшейся части требований за счет собственника имущества предприятия (учреждения) [49, с. 16].
Помимо дополнительной ответственности собственника по обязательствам казенных предприятий и учреждений, ГК РФ устанавливает для некоторых организационно-правовых форм юридических лиц субсидиарную ответственность их участников (членов), а именно:
а) участников полного товарищества (статья 75 ГК РФ);
б) полных товарищей в товариществе на вере (пункт 2 статьи 82 ГК РФ);
в) участников общества с дополнительной ответственностью - в одинаковом для всех кратном размере к стоимости вкладов, определяемом учредительными документами общества (пункт 1 статьи 95 ГК РФ);
г) членов производственного кооператива - в размере и порядке, которые предусмотрены законом о производственных кооперативах и уставом (пункт 2 статьи 107 ГК РФ);
д) членов потребительского кооператива (пункт 4 статьи 116 ГК РФ).
Ликвидация юридического лица, относящегося к названным организационно-правовым формам, влечет прекращение только тех обязательств, по которым кредиторами не были заявлены требования в процессе ликвидации. При заявлении данных требований обязательство не прекращается, а в силу сходности регулируемых отношений (пункт 1 статьи 6 ГК РФ) наступают последствия, аналогичные предусмотренным пунктом 6 статьи 63 ГК РФ в отношении собственника казенного предприятия (учреждения). В силу правопреемства в обязательстве на стороне должника возникает солидарная множественность, состоящая из участников (членов) ликвидированного юридического лица. Солидарная связанность в отношениях между участниками (членами) обусловлена либо предпринимательским характером деятельности ликвидированного юридического лица и, как следствие, принятых в рамках данной деятельности обязательств (пункт 2 статьи 322 ГК РФ), либо прямым указанием закона - для потребительских кооперативов.
Закон о банкротстве, определяя объем полномочий конкурсного управляющего, не предоставляет последнему право на предъявление исков к участникам (членам) юридических лиц указанных организационно-правовых форм с зачислением взыскиваемых сумм в конкурсную массу. Данное право реализуется каждым кредитором самостоятельно. При этом ни Закон о банкротстве, ни статья 399 ГК РФ не рассматривают окончание ликвидации основного должника как момент, с наступлением которого увязывалась бы возможность предъявления кредиторами требований к участникам (членам), несущим субсидиарную ответственность. Иски к указанным субсидиарным должникам в установленном статьей 399 ГК РФ порядке могут быть заявлены кредиторами как во время осуществления производства по делу о банкротстве, так и после завершения конкурсного производства.
В порядке, аналогичном изложенному выше, реализуются кредиторами требования, связанные с субсидиарной ответственностью по обязательствам, возникшим по истечении месячного срока со дня наступления обстоятельств, влекущих обязанность должника по обращению в арбитражный суд с заявлением о признании его банкротом (статья 9, пункт 2 статьи 10, статьи 224, 226 Закона о банкротстве). Завершение конкурсного производства и внесение в Единый государственный реестр юридических лиц записи о ликвидации должника не влечет прекращение указанных обязательств. На место должника в данных обязательствах заступают лица, которые были обязаны обратиться от имени должника в арбитражный суд с заявлением о признании банкротом и не исполнили либо несвоевременно исполнили эту обязанность. Статья 419 ГК РФ, предусматривая возможность установления законом или иным правовым актом случаев возложения исполнения обязательств ликвидированного юридического лица на другое лицо, упоминает об обязательствах вследствие причинения вреда жизни или здоровью. Данное упоминание конкретизировано в пункте 2 статьи 1093 ГК РФ, в соответствии с которым в случае ликвидации юридического лица, признанного в установленном порядке ответственным за вред, причиненный жизни или здоровью, должны быть капитализированы соответствующие платежи для выплаты их потерпевшему. Таким образом, при определении размера права требования к должнику причинителю вреда - следует учитывать ряд особенностей в случае:
) причинения вреда работнику при исполнении им трудовых обязанностей, и тот, являясь лицом, застрахованным в соответствии с Федеральным законом "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", имеет право на получение соответствующих страховых выплат по обязательному социальному страхованию;
) наступления смерти застрахованного лица от несчастного случая на производстве или профессионального заболевания. В рассматриваемых случаях потерпевшим либо иным лицом, имеющим право на возмещение вреда в связи со смертью кормильца, может быть заявлено требование к причинителю вреда только в части, превышающей обеспечение, получаемое по обязательному социальному страхованию.
Заключение
Автор выпускной квалификационной работы изучил характер правоотношений, возникающих в процессе правового регулирования прекращения обязательств; рассмотрел прекращения обязательств по воле сторон, исследовал основания прекращения обязательств по воле одной из сторон, проанализировал прекращение обязательств по основаниям, не зависящих от воли сторон; выявил существующие проблемы российского законодательства, возникающих в процессе прекращения обязательств, и определил пути их решения.
В результате проведённого исследования автор пришёл к следующим выводам:
1 Основаниями прекращения обязательств являются реальные фактические обстоятельства, выраженные в действиях или событиях (юридические факты), основным критериальным отличием которых являются связанные с ними юридические последствия, отраженные в нормах права. Глава 26 ГК РФ, устанавливая систему оснований прекращения обязательств, фактически регламентирует правовое регулирование прекращения обязательств в случаях возникновения наиболее часто встречающихся в гражданском обороте юридических фактов.
Прекращение обязательств, возникающих из одного договора посредством зачета встречных требований, возможно лишь в отношении встречных денежных требований. Однако совершение такого зачета по общему правилу не требует дополнительных соглашений о зачете.
Прекращение обязательств, возникающих из разных договоров, посредством договорного зачета возможно в случае, если такие договорные встречные обязательства являются денежными. Если обязательства (или одно из обязательств) являются вещевыми (неденежными), то в первую очередь для цели зачета требуется перевод таких обязательств (одного из обязательств) в денежные, что может быть совершено посредством прекращения договоров (одного из договоров) по соглашению сторон. Однако в такой ситуации договорный зачет уже не будет касаться зачета договорных требований, поскольку при трансформации договорного вещевого требования в денежное требование последнее приобретет форму кондикционного (внедоговорного) требования.
В связи с этим, автор дипломного проекта предлагает:
Прекращение обязательств следует квалифицировать в качестве юридического последствия, как реальный правовой результат действия наступившего юридического факта (или фактического состава) на обязательственное правоотношение, в результате которого это отношение трансформируется (изменяется) или прекращает свое существование.
Существующие в правоприменительной практике проблемы свидетельствуют о необходимости дополнения положений ГК РФ о новации, в частности, установления требований к форме соглашения о новации, определения понятий «предмет исполнения» и «способ исполнения», допустимости применения новации к обязательствам, регулируемым иными отраслями права. Также важно установить более четкое разграничение новации и отступного. Автор выпускной квалификационной работы считает, что верное понимание правовой природы оснований прекращения обязательств является основой совершенствования правового регулирования института прекращения обязательств. Еще более существенно - это определение правовых последствий досрочного прекращения обязательств, особенно в случаях, когда основаниями их возникновения является не договор, а недозволенные действия или неправомерное поведение. В этих случаях досрочное прекращение охранительных по своей природе обязательств должно быть точно и взвешенно регламентировано нормами законодательства. Принципы и методы совершенствования положений закона в этой области должны опираться на систему юридических оснований прекращения обязательств с учетом необходимости всемерной защиты прав и интересов участников гражданского оборота.
Список использованных источников
1 Конституция Российской Федерации от 12 декабря 1993 г. // Собрание законодательства РФ. - 2009. - № 4. - Ст. 1445.
Гражданский кодекс Российской Федерации (часть 1) : федер. закон от 30 ноября 1994 г. № 51-ФЗ // Собрание законодательства РФ. - 1994. - № 32. - Ст. 3301.
Семейный кодекс Российской Федерации : федер. закон от 29 декабря 1995 г. № 223-ФЗ // Собрание законодательства РФ. - 1995. - № 1. - Ст. 16.
Бюджетный кодекс Российской Федерации : федер. закон от 31 июля 1998 г. № 145-ФЗ // Собрание законодательства РФ. - 1998. - № 31. - Ст. 3823.
Арбитражный процессуальный кодекс Российской Федерации : федер. закон от 24 июля 2002 г. № 95-ФЗ // Собрание законодательства РФ. - 2002. - № 30. - Ст. 3012.
О несостоятельности (банкротстве) : федер. закон от 26 октября 2002 г. № 127-ФЗ // Собрание законодательства РФ. - 2002. - № 43. - Ст. 4190.
О валютном регулировании и валютном контроле : федер. закон от 10 декабря 2003 г. № 173-ФЗ // Собрание законодательства РФ. - 2003. - № 50. - Ст. 4859.
Об акционерных обществах : федер. закон от 26 декабря 1995 г. № 208-ФЗ Собрание законодательства РФ. - 1996. - № 1. - Ст. 1.
9 Концепция развития гражданского законодательства Российской Федерации : одобрена решением Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства от 7 октября 2009 г. // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. - 2009. - № 11.
10 О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации : постановление Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ № 8 от 1 июля 1996 г. // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. - 1996. - № 9.
11 Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 21 января 1997 г. № 3544/96 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. - 1997. - № 5.
Постановление Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 25 сентября 2007 г. № 7134/07 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. - 1997. - № 27.
Постановление Девятого Арбитражного Апелляционного Суда от 20 августа 2010 г. № 09АП-18642/2010-ГК // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. - 2010. - № 20.
Постановление Федерального Арбитражного Суда Западно-Сибирского округа от 16 ноября 2000 г. по делу № Ф04/2945-730/А46-2000 [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
Постановление Федерального Арбитражного Суда Северо-Западного округа от 26 декабря 2000 г. № А56-21261/2000 [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
Постановление Федерального Арбитражного Суда Волго-Вятского округа от 5 октября 2004 г. по делу № А28-4120/2004-38/25 [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
Постановление Федерального Арбитражного Суда Северо-Кавказского округа от 1 марта 2007 г. № Ф08-801/2006 [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
Постановление Федерального Арбитражного Суда Северо-Западного округа от 21 октября 2009 г. по делу № А13-1829/2009 [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из справ.- правовой системы «Консультант-Плюс».
Постановление Федерального Арбитражного Суда Центрального округа от 24 августа 2010 г. по делу № А14-20321/2009/634/1 [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
Постановление Федерального Арбитражного Суда Московского округа от 14 июля 2010 г. № КГ-А41/5921-10-Б [Электронный ресурс]. Документ опубликован не был. Доступ из справ.-правовой системы «Консультант-Плюс».
Обзор практики применения арбитражными судами статьи 409 Гражданского кодекса Российской Федерации : Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21 декабря 2005 г. № 102 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. - 2006. - № 4.
Обзор практики применения арбитражными судами ст. 414 Гражданского кодекса РФ : Информационное письмо Президиума ВАС РФ от 21 декабря 2005 г. № 103 // Вестник Высшего Арбитражного Суда РФ. - 2006. - № 4.
Аминов, Е. Р. Особенности соглашения о новации в процедуре несостоятельности (банкротства) / Е. Р. Аминов // Арбитражный и гражданский процесс. - 2010. - № 5. - С. 28.
Бациев, В. В. Комментарий правовых позиций Высшего Арбитражного Суда РФ по вопросам, связанным с применением норм Гражданского кодекса РФ о прекращении обязательств / В. В. Бацией // Вестник гражданского права. - 2006. - № 2. - С. 3.
Бациев, В. В. Обязательство, осложненное условием об отступном (замене исполнения) / В. В. Бациев. - М. : Велби, 2005. - 156 с.
27 Белых, В. С. Правовое регулирование предпринимательской деятельности в России: Монография / В. С. Белых. - М. : Проспект, 2009. - 204 с.
Брагинский, М. И. Договорное право. Общие положения / М. И. Брагинский, В. В. Витрянский. - М. : Статут, 2007. - 389 с.
Гражданский кодекс Российской Федерации с постатейным приложением судебной практики Верховного Суда РФ, Высшего Арбитражного Суда РФ и Федеральных Арбитражных судов округов / Н. Н. Аверченко. - М. : Проспект, 2005. - 872 с.
Суханов, Е. А. Гражданское право / Е. А. Суханов. - М. : Спарк, 2007. - 480 с.
Гражданское право : учебник / А. П. Сергеев. - М. : РГ-Пресс, 2010. - 737
Гражданское право : учебное пособие. В 3 ч. Ч. 1 / А. Г. Калпин, А. И. Масляев. - М. : Проспект, 2008. - 639 с.
Грибанов, В. П. Осуществление и защита гражданских прав / В. П. Грибанов. - М. : Спарк, 2001. - 244 с.
34 Егоров, А. В. Зачет - сделка или результат? / А. В. Егоров // Журнал российского права. - 2009. - № 6. - С. 16.
35 Зинковский, М. А. Прекращение обязательства смертью гражданина / М. А. Зинковский // Журнал российского права. - 2006. - № 4. - С. 8.
Иоффе, О. С. Избранные труды по гражданскому праву: Из истории цивилистической мысли / О. С. Иоффе. - М. : Статут, 2000. - 590 с.
37 Исаев, И. А. О сущности и формах зачета / И. А. Исаев // Журнал российского права. - 2005. - № 2. - С. 57.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части третьей (постатейный) / К. Б. Ярошенко, Н. И. Марышева. - М. : Контракт; Инфра-М, 2006. - 792 с.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации. Часть первая : учебно-практический комментарий (постатейный) / А. П. Сергеев. - М. : Проспект, 2010. - 976 с.
Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации (постатейный). / О. Н. Садиков. - 3-е изд., испр., перераб. и доп. - М. : Контракт, 2005. - 1167 с.
Красноярова, Н. И. Роль конструкции отступного в самозащите кредитором своих прав в договорных обязательствах / Н. И. Красноярова // Современное право. - 2010. - № 3. - С. 11.
Кузнецов, Д. В. Расторжение договора и отказ от договора в гражданском законодательстве / Д. В. Кузнецов // Право и экономика. - 2004. - № 9. - С. 9.
Научно-практический комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации, части первой / В. П. Мозолин, М. Н. Малеина. - М. : Норма, 2004. - 693 с.
44 Оболонкова, Е. В. Односторонний отказ от исполнения обязательства / Е. В. Оболонкова // Журнал российского права. - 2007. - № 2. - С. 22.
Сарбаш, С. В. Договор банковского счета: проблемы доктрины и судебной практики / С. В. Сарбаш. - М. : Статут, 2004. - 189 с.
Свит, Ю. П. Новация как способ прекращения обязательства / Ю. П. Свит Законы России: опыт, анализ, практика. - 2010. - № 12. - С. 26.
Соломин, С. К. Прекращение гражданско-правовых обязательств зачетом встречных требований / С. К. Соломин // Право и экономика. - 2010. - № 10. С. 11.
Соломина, Н. Г. Обязательство из неосновательного обогащения: понятие, виды, механизм возмещения / Н. Г. Соломина. - М. : Юстицинформ, 2009. - 356 с.
Соменков, С. А. Прекращение договорных обязательств в связи с существенным изменением обстоятельств / С. А. Соменков // Законы России : опыт, анализ, практика. - 2010. - № 12. - С. 16.
Ульянов, И. В. Изменение договора купли-продажи и его разновидностей : автореф. дис. ... канд. юрид. наук / Иван Владимирович Ульянов. - Саратов, 2004. - 34 с.
Флейшиц, Е. А. «Абсолютная» природа права собственности / Е. А. Флейшиц. - Л. : Наука, 1962. - 306 с.
Черниловский, З. М. Римское частное право / З. М. Черниловский. - М. : Проспект, 1997. - 354 с.
Шилохвост, О. Ю. Отступное как способ прекращения обязательств : автореф. канд. юрид. наук / Ольга Юрьевна Шилохвост. - М., 2003. - 48 с.
54 Эрделевский, А. М. Публичный конкурс / А. Эрделевский // Законность. - 2006. - № 8. - С. 6.
55 Эрделевский, А. М. Прекращение обязательств невозможностью исполнения / А. М. Эрделевский Журнал российского права. - 2008. - № 3. - С. 13.
Яковлев, В. Ф. Гражданско-правовой метод регулирования общественных отношений / В. Ф. Яковлев. - М. : Статут, 2006. - 167 с.
Яковлев, В. Ф. О Концепции совершенствования гражданского законодательства / В. Ф. Яковлев // Цивилист. - 2009. - № 4. - С. 15.