- это цель автора, а фабула - средство достижения этой цели. Бывает так, что автор рассказывает о событиях не в той последовательности, в которой они происходят. В таких случаях, как предлагал разграничивать отечественный литературовед Б.В. Томашевский, «фабула - это то, «что было на самом деле», сюжет-то, «как узнал об этом читатель». Художественный смысл произведения раскрывается не столько в фабуле, сколько в способе ее творческого преобразования, углубленного писателем. Если фабулу возможно приблизительно пересказать своими словами, то сюжет постигается только через авторское слово. Одно и то же фабульное событие может приобрести совершенно разные сюжетные смыслы в зависимости от того, как, какими словами оно будет рассказано. Сюжет прочно связан со стилем произведения, с общими законами построения художественного мира. Научившись различать фабулу и сюжет, читатель как бы вырабатывает стереоскопическое зрение, получает возможность не просто следить за событиями художественного произведения, но и понимать их смысл, глубоко переживать их, проникаясь авторской мыслью и авторским настроением. Хронотоп художественного текста помогает читателю свободно чувствовать себя в мире героев - ведь все они так или иначе укреплены в пространстве и времени, т.е. более или менее прочно зависят от созданного автором хронотопа.
Существует несколько принципов изображения образов героев в зависимости от того, какую функцию выполняют в художественном тексте эти герои. Это можно сопоставить с механизмом человеческого восприятия. Для нашего глаза требуется оптимальная дистанция, с какой он может ясно и отчетливо видеть объект. Так и в литературе. Центральная часть хронотопа разрабатывается одним способом, для периферии хронотопа - другое видение. Писатель-классицист идеализирует своих героев, «приподнимая» их над житейской прозой, а персонажей третьестепенных он может и «снизить». Автор-реалист поступает наоборот: на первом плане у него полнокровные живые образы, а на периферии сюжеты появляются и чисто условные, неправдоподобные фигуры. В обоих случаях идет авторская «игра далью и близью».
Особо следует сказать о языковых образах художественного текста. Мы имеем в виду только образы буквы, звука, слова, фразы, речи вообще. Они помогают художнику слова выявить и подчеркнуть образную природу нашей речи, показать ее изначальное родство с искусством. Языковые образы нужны писателю как «вспомогательные инструменты» для создания образов людей, природы, объектов культуры.
2. Об авторе. Краткое изложение произведения. Анализ образной системы повести
художественный образ повесть герой
Кыргызская литература наряду с другими литературами на современном этапе продолжает развиваться и достигает новых вершин словесного искусства. Если отметить кратко особенности развития кыргызской прозы современного периода, то следует сказать о четко ощутимых, настойчивых исканиях кыргызских прозаиков в эпическом жанре, в романе «Среди гор» и «Батийна» Т. Сыдыкбекова, «Фронт» У. Абдукаимова, «Братство» К. Баялинова, «Чабан с Хан-Тенгри» К. Джантожева - вот далеко не полный перечень говорит о том, что в постоянном движении кыргызской прозы проявляется все больше творческой активности и инициативы писателей.
Из гор и степей Средней Азии, где некогда свирепствовал Чингисхан, ныне вышел Чынгыз Айтматов, художник и мыслитель, писатель - гуманист, творящий подвиг миропонимания, столь трудный в сложной действительности 20 века. Огромен диапазон его духовных ориентиров: вырос в юрте, среди коней и верблюдов, работал ветеринаром, весь быт, ум и фольклор первобытного кочевника впитал его разум, - и вот он уже читатель В. Шекспира и Л. Толстого, Платона и В. Ленина, пишет повести - притчи, в которых пристально вглядывается в то, чем жив современный человек в сравнении с древним.
Ту божественную тревогу несут в себе строки Айтматова, что изначально свойственна подлинному искусству, озаренному духовным поиском смысла личного и всеобщего существования, сознанием вины и ответственности искусства перед жизнью и жизни перед искусством, их не механического - органического воссоединения в единстве личности, творящей, воспринимающей, сочувствующей.
Строки Айтматова чудодейственно сопрягают снизошедшую с высот Поэзии божественную тревогу и высокую тайну любви, вознесенную народным сознанием из глубины народной жизни к высотам национального и, стало быть, мирового духа, являя образы реальных людей в их столкновении с неумолимостью бытия. Образы реальных людей, угадывающих в самих себе людей «не от мира сего».
Строки Айтматова, как проявило их время, - не просто исключительный авторский литературный «продукт» (хотя это неоспоримо). Им суждено совсем иное: мы воспринимаем их как строки, рожденные самою жизнью. Жизнь внушила их писателю, чей уникальный дар - воспринимать из ее космоса духовную энергию и самому творить энергию художественную - открывает ему сердца человеческие поистине повсюду в мире.
«Боже мой, до чего еще молод и прекрасен мир! До чего еще силы его не истощились…» - приветствовал «юную» Азию, в недавнем прошлом terra incognita, в лице тридцатилетнего Айтматова - писатель Арагон из Франции. Опираясь на историю своего народа, Чынгыз Айтматов дал человечеству полноценную, без скидок на историческую молодость, художественную литературу.
Слава Чынгыза Айтматова была подобна стреле, пущенной из богатырского лука, - так быстро пролетела она за пределы кыргызских степей.
Для родной кыргызской литературы Чингиз Айтматов - классик, равновеликий разве что творцам народного эпоса «Манас» и тем талантливейшим народным певцам, что с недостижимой проникновенностью, величавой простотой и достоинством поют символически многозначные стихи из «Манаса».
Однако кыргызский писатель Айтматов стал еще и русским писателем, и частью художественного сознания народов исторического Советского Союза, и явлением мировой литературы.
Из написанного и сказанного об Айтматове крупнейшими авторитетами отечественной и зарубежной культуры можно составить целый том. Среди авторов этого тома были бы и Габриель Гарсиа Маркес, и Умберто Эко, и Артур Миллер, Фридрих Дюрренматт, Питер Устинов, японский мыслитель Дайсаку Икеда, классик современной казахской литературы Мухтар Ауэзов, и великие композиторы XX века Дмитрий Шостакович и Георгий Свиридов, классик современной русской литературы Валентин Распутин.
«Хорошо помню свои разговоры об Айтматове с Виктором Петровичем Астафьевым. Знаю и о том добром внимании, с каким относится к творчеству Айтматова Александр Солженицын. Айтматов, наряду с Виктором Астафьевым, был любимейшим современным писателем великого русского дирижера Евгения Александровича Мравинского, который знал толк в литературе, близко общался с Михаилом Пришвиным и сам прекрасно владел русским словом», писал о нем Андрей Золотов.
Айтматов - не цеховое явление. Став профессиональным писателем, он так и не стал частью профессиональной среды. Он ощущает свою зависимость от своей совести, от тенденций мирового развития, от реальной жизни народа в Киргизии и России, от которой себя ни на секунду не отделяет. Но он не зависит от состояния умов литературной среды, в которой и сегодня чувствует себя не слишком уютно. Зато среди простых читателей в разных концах мира Айтматову всегда дышится легко. Недаром его сочинения изданы на ста пятидесяти четырех языках, в том числе языках малочисленных народов.
Творчество Айтматова - это одновременно философская проза и стихийно-лирическое поэтическое повествование. Его новаторство заключается в редкостно естественном сопряжении глубоко народной природы воплощенных им человеческих характеров, глубинного ощущения надмирной Целостности живой природы и ее обитателей, и, наконец, интонационного авторского присутствия-участия, присутствия-сострадания в объективном одушевленном мире живых страстей и божественных установлений.
Кыргызский писатель предложил читающему миру оригинальную структуру осмысления современной действительности как надысторической целостности национальной художественной мифологии и» реально действующих нравственных, духовных установлений, закрепляющихся всякий раз заново в новой исторической повседневности и тесно соприкасающихся с новейшими социальными и общественно-государственными, политическими, религиозными условностями, сопровождающими и поддерживающими человека, который существует в одной действительности с Автором-писателем, размышляющим о мире «на будущее», таинственно подключенном к «прошлому».
Чынгыз Айтматов принадлежит к писателям толстовского типа, в которых, по слову Пруста, живет внутренний закон и которых отличают величие, спокойствие и поразительная зоркость. Можно назвать это проявлением божественного дара, еще точнее - божественной воли, которая через слово является нам в образе людей и событий, в образе времени. Автор как проводник высшей воли одновременно властен и не властен над своими героями. Он их увидел раньше, чем мы, но мы видим их не вслед за ним, а одновременно с ним, даже безотносительно к нему.
Сегодня, перечитывая хорошо знакомые айтматовские книги или впервые открывая их, мы испытываем объединяющее нас всех живое волнение, которое рождается подлинностью переживаний автора, ведь Айтматов никогда не ощущает себя выше события и не остается рядом с ним, он пребывает внутри него.
Проза Айтматова оригинальна, узнаваема, неповторима. Она будто бы непричастна «авторству». Автор рассказывает нам о событиях, людях, трагедии и радости жизни, о любви, что соединяет человека и человечество. И если герой Достоевского утверждает, что «красота спасет мир», то герои Айтматова будто говорят: «Мир спасет Любовь». И одно другому не противоречит, одно с другим связано глубинной связью…
Когда-то Дмитрий Шостакович, горячо любивший Айтматова, высказал в беседе с писателем мысль о том, что новое время может родить художников не меньшего масштаба, чем Шекспир, важно только заключить весь мир в одном себе (у Айтматова есть этюд о Шостаковиче - «Весь мир в одном себе»). Но способен ли художник вместить весь мир, разве душа его равна миру? Звучит, пожалуй, чересчур высокопарно и даже высокомерно. Видно, смысл все-таки в чем-то другом. «Весь мир в одном себе» - означает сочувствие всему в мире, всем, кто встречается в пути, ибо каждый из живущих имеет собственное мировое значение.
«Писатель от Бога. У Айтматова все естественно, органично. Он не просто мыслитель - он народный человек, что бывает не со всяким художником. Как публичный оратор он, может быть, не такой уж сильный, найдутся посильнее, если исходить из формальных критериев. Но когда он начинает говорить своим чуть монотонным голосом, вы сразу начинаете чувствовать биение его сердца. Он по-настоящему добр, ибо искренен и талантлив. Я помню, как во время одного из «Иссык-кульских форумов» в Женеве, во время заключительной пресс-конференции во Дворце наций было объявлено, что Иосифу Бродскому присуждена Нобелевская премия. Айтматова обступили журналисты, и он сказал, что судьба Бродского необычна, и он искренне рад тому, как высоко отмечен труд и талант писателя из России. И хотя на сегодняшний день Бродского, возможно, лучше знают на Западе, чем на Родине, присуждение Нобелевской премии станет импульсом к новой жизни поэта в своем народе. Что-то непременно будет переосмыслено. Он говорил искренне, доброжелательно и серьезно - ему изначально свойственно ощущение серьезности жизни», из заметок Золотова.
У Льва Толстого в дневниках есть запись, которая была особенно дорога композитору Валерию Гаврилину: «Вышел, посмотрел на закат и понял, что жизнь человеческая - это не шутка». Ощущение, что жизнь человеческая не шутка, очень характерно для Айтматова.
Стендаль говорил о Моцарте: «Моцарт не умел шутить с любовью». И Айтматов не умел шутить с любовью. Для него это было слишком серьезно. И коль серьезно, значит, смело. Вот такими вот выступали его герои, Джамиля, Ильяс, Асель.
Соединение вины и ответственности и у самого Айтматова и его героев вполне органично. Писатель чувствует себя виноватым в том, в чем он совершенно не виноват. Он сознает вину людей, вину искусства перед жизнью. Будучи художником, он понимает, что искусство не может переделать мир, оно пытается только его украсить, смягчить его восприятие. Но и жизнь виновата перед искусством, потому как она не в состоянии обеспечить условия для его органического развития.
Каждый великий художник, в сущности, всю жизнь пишет одно сочинение, говорит об одном и том же, не задумываясь о материальных благах и рыночной конъюнктуре.
Новые поколения читателей смогут заново прочесть произведения писателя разных лет. Книги Айтматова выражают неумолимость бытия, но одновременно они проникнуты ощущением нашей причастности к Бытию, а не просто к каждому прожитому дню. Потому айтматовская неумолимость бытия и трагична, и прекрасна.
Творчество Айтматова тесно сопрягается, на мой взгляд, с творчеством великого русского писателя Андрея Платонова. И там, и здесь особый язык. Язык, сложившийся по поэтическим законам, не вычитанным из книг по стиховедению но идущим от строя души.
Потрясение от айтматовских книг происходит не от того, что он хочет нас напугать, погрузить в море страха и безысходности но от того, что он сильно чувствует, и также сильно уповает на то, что человек достоин лучшей участи. Вопрос Петра Ильича Чайковского самому себе в одной из его дневниковых записей: «Так ли я живу? Справедливо ли поступаю» - владела душой писателя и его героев.
Айтматов утверждает право человека на жизнь, духовную свободу, но и его великую ответственность за жизнь на земле, за жизнь своего народа и других народов в не меньшей степени.
Книги Чынгыза Айтматова сферой своей повергают душу человека в то состояние, в котором он способен думать о жизни в мире ином.
Симптоматическая черта творчества писателя как уже сложившегося целостного явления в литературе XX столетия состоит в том, что его проза предполагает существование не конкретного читателя, а образа читателя, конгениального и адекватного образам автора и его героев.
В прозе Айтматова есть определенное магическое начало, которое улавливается не столько из слов, сколько из музыки слова, из интонации, из выстраданного (страдание - это, по сути, звук) отношения автора к своему придуманному герою, который становится для него реальным человеком, хотя и может нести в себе черты идеи, даже обретать облик идеи.
У Айтматова есть эта способность - идее придать портрет, облик, живые черты, от чего идея не перестает быть идеей. Но идея эта выстрадана живым человеком и извлечена из человеческих взаимоотношений, из наблюдений человека-писателя за другими людьми, из наблюдений человека очень доброго и способного ощутить ход вещей в современном мире как нечто неумолимое, но при этом сотканное из плоти и крови и душевных мук, из живых переживаний. Идеи Айтматова - это идеи, которые рождаются в душах живых людей и движутся живыми людьми, с ними же умирая.
В его книгах мысль - боль, а не пространство, в котором можно смоделировать и проявить ту или иную художественную, литературную, структурную или даже философскую тенденцию, дать волю не фантазии, а разгулу мастерства, «полистилистики», «монохромности» или какой-либо иной «игры».
Настоящих писателей, которые суть писатели изначальные, от Бога, в отличие от ставших писателями от «культурности», от владеющих пером и языком внутренне беззастенчивых в обращении со словом, временем и сознанием читателя людей - можно было бы разделить на реалистов в самом высоком смысле этого слова и тех, кто привержен условному, «знаковому» письму. Айтматов не может быть отнесен ни к тем, ни к другим.
Он Поэт, и в этом его сила и главная отличительная особенность. Но его поэтическая сущность, его поэтика связаны не только и не столько с процессом сочинения, с процессом художественного самовыявления, сколько с моментом наблюдения за жизнью, участия в жизни, с отношением к людям и проблемам, которые люди пытаются решить, но которые изначально неразрешимы.
С детства жизнь открыла Айтматову трагическое и лирическое в емком, романтически сильном восприятии. Она поразила его своей многозначностью. Явились вместе ощущения конца и начала, обозначились человеческая злоба и человеческая вечная доброта, несправедливость и высшая справедливость.
Айтматов Чынгыз родился в 12 декабря, 1928 году в аиле Шекер, в Таласской области. Сегодня он литературный классик, писавший на кыргызском и русском языке. Под влиянием семьи будущий писатель с детства приобщился к русской культуре, русскому языку и литературе. В 1937 его отец, занимавший руководящий пост, был репрессирован, и Чынгызу пришлось столкнуться с подлинной народной жизнью: его трудовой стаж начался в десять лет, а с четырнадцати лет ему пришлось работать секретарем аилсовета (это было время Отечественной войны, и взрослые мужчины были на фронте), решая самые сложные вопросы жизни большого села.
Окончив восемь классов, он поступил в Джамбульский зоотехникум, который окончил с отличием, и был принят без экзаменов в сельскохозяйственный институт. В студенческие годы он писал небольшие заметки, статьи, очерки, публикуя их в газетах. После института работал зоотехником, продолжая писать.
В 1956 приехал учиться в Москву на Высшие литературные курсы, которые многое ему дали. Вернувшись на родину, стал редактором журнала «Литературный Кыргызстан», пять лет был собственным корреспондентом газеты «Правда» в Киргизии.
Ч. Айтматов смог сделать и дипломатическую карьеру: был послом СССР в Люксембурге. В последнее время работал послом Кыргызстана в Бельгии, не оставляя при этом литературной деятельности.
Однако прежде чем к Айтматову пришел успех, он много и напряженно работал: искал свои темы, своих героев, свою собственную манеру повествования. С самого начала его произведения отличали особый драматизм, сложная проблематика, неоднозначное решение проблем. Таковы ранние повести: «Джамиля» (1957), «Тополек мой в красной косынке» (1961)».
Постепенно все шире и глубже становится охват жизни, писатель все больше стремится проникнуть в ее тайны, в суть острейших вопросов современности. При этом проза Айтматова становится более философской; противоречия, коллизии достигают очень большой силы. Усложняются способы повествования. Часто неразрывно сливаются размышления, внутренние монологи героя с авторской речью. Усиливается роль фольклорных элементов, в рассказ вплетаются лирические песни («Прощай, Гульсары!»), предания, мифы, легенды («Белый пароход», «Пегий пес, бегущий краем моря»). От этого образы приобретают особое, символическое значение, углубляется философская направленность произведений.
Некоторые критики выделяют три периода в творческом развитии Ч. Айтматова. «Джамиля», «Верблюжий глаз», «Тополек мой в красной косынке», «Первый учитель» - произведения первого этапа. Второй образуют повести «Материнское поле» (1963 г.) и «Прощай, Гульсары!» (1966 г.). Третий же начинается с «Белого парохода» (1970 г.). Это также «Ранние журавли», «Пегий пес, бегущий краем моря» и роман «Буранный полустанок». «Личность и Жизнь, Народ и История, Совесть и Бытие - вот проблемные пары трех означенных ступеней восхождения Айтматова ко все более глубинным сутям», - пишет исследователь творчества писателя Г. Грачев.
Чехов писал: «Что талантливо, то ново». Эти слова полностью можно отнести к повести «Тополек в красной косынке». Только исключительно одаренная натура может сочетать в себе истинно фольклорное начало и новаторское восприятие современной жизни. Уже повесть спетая писателем свободно, на одном широком дыхании, стала явлением новаторским.
В самом начале 60-х годов одна за другой появились несколько повестей Айтматова, в том числе «Тополек мой в красной косынке». Если судить по художественному исполнению, она относятся ко времени творческих поисков писателя. В повести есть остроконфликтные ситуации как в сфере производства, так и в личной жизни героев.
Краткое изложение произведения «Тополек мой в красной косынке»
Перед началом изложения обусловимся обозначением героев:
рассказчик или журналист - персонифицированный герой, повествующий о событиях в третьем лице. Он же, носитель авторской речи в художественном произведении, наделенный миропонимаем писателя, но в то же время передающий и долю авторского вымысла, как будто бы имеет свое мнение, может принимать решения.
Главные герои - Ильяс и Асель, основные лица повествования, вокруг которых выстраиваются центральные события художественного произведения.
Второстепенные герои - Кадича, Байтемир, герои, не являющийся главными участникоми центрального конфликта произведения, но имеющие веское отношение к их жизни, порою переходящие черту второстепенности.
Также герои - информаторы, такие как, Джантай, Алибек, без которых не вершится судьба главных героев.
…Парень выросший в детдоме, выучился 10 классов, съездил в армию. Работящие руки и искренность позволили ему доверить огромную машину. Стал наш герой дальнобойщиком. Часто приходилось работать вместо других машин, особенно в весеннее время посева, так как техники не хватало. Запрягали грузовиков как комбайнеров и тракторов….
…Как то выпало Ильясу ехать в один из таких аилов, где ему суждено было застрять в луже и встретить свою любовь. Асель - красивая скромная, но смелая девушка, была тоже влювлена в Ильяса. Но по кыргызским обычаям она не смела противиться воле родительской. Засватали ее за дальнего родственника и вскоре собирались праздновать свадьбу, когда и случилось неожиданное. Ильяс и Асель решили жить вместе, девушка оставила родительский дом. Алибек Джантурин, самый близкий друг Ильяса, предложил им свою кваритрку на перевалочной у дороги. Началась для наших героев счастливая жизнь. У Ильяса все сходило с рук, однажды он даже перетащил на своем грузовике, на прицепе грузовик по Долону. Чего не осмелился сделать никто. По дороге его застал Джантай, человек корыстный, думающий все время о деньгах. Между Ильясом и Джантаем бывали конфликты….
…После случая с Долоном наш герой намного сблизился со своей семьей. У них уже был маленький Самат. По вечерам они гуляли, ходили в кино….
…Была зима. Когда и началось все крушиться. Телеграмма из Китая, на литейный завод срочно требовалось перевести оборудование. Но всем машинам даже за всю зиму не удалось бы переправить все оборудование в Китай. Тогда наш герой решился попробовать переправиться с прицепом, как в случае с грузовиком. Без ведома начальства он переговорил со своей хорошей знакомой, Кадичей, которая, поверив Ильясу, разрешила взять прицеп. Но увы, по дороге тормоза отказали, и прицеп перевернулся, оборудование лежало под прицепом, наш герой был в шоковом ударе он не мыслил объективно. Ильяс бросил прицеп с оборудованием и бежал. От злобы и обиды он напился, пришел домой за что получил выговор от Асель. Ушел из дому и встретил Кадичу. Напились они вместе. Произошло то, что не должно было произойти, они переспали. Наутро когда он уходил из ее квартиры его на улице застал Джантай…
…Вскоре узнала об этом Асель и бросила его. Все в жизни Ильяса все пошло на перекосяк. Он уехал вместе с Кадичей во Фрунзе. Работали там и жили вместе. Но не лежала душа героя к Кадиче не любил он ее. Они расстались. Прошло несколько лет, прежде чем он начал искать Асель и сына. Сначала в ее родное село поехал, где узнал, что она вышла замуж за другого…
…Ильяс приехал обратно к себе в родные края, устроился опять на работу, но много пил. Пьяным садился за вождение. Так и случилось, что судьба ему сделала подарок встретить семью снова. Но как это было. Пьяным он на бльшой скорости попал в аварию. Его нашел Байтемир (тот самый с которым они перетащили на прицепе грузовик, у которого отказали тормоза). Байтемир привел его к себе домой. Ильяс был ранен, но он был больше ранен, когда узнал, что семья Байтемира была его семьей когда-то…
…Ильяс хотел было вернуть семью, но справедливая Асель сделала свой выбор - Байтемир. Ильяс сдружился с сыном, хотел его забрать, но Самат не назвал его отцом, не смог найти в нем друга. Ильясу пришлось оставить родные края навсегда. Понять свои ошибки и понять то, что уже очень поздно…
… Наш герой уезжал на Памир, рассказчик-журналист тоже был в том же поезде и в том же купе. Так они и побеседовали где Ильяс изложил свой рассказ…
«Нравственные искания героев в раннем творчестве Чингиза Айтматова» - исследовано значение морально-этических проблем как идейной сердцевины первых повестей писателя.
В центре всех ранних повестей Ч. Айтматова стоит проблема нравственного выбора, которая раскрывается им через систему героев как положительных, так и отрицательных. При этом их борьба за свое счастье, за возможность реализовать себя как личность неизменно оказывается выбором в пользу высоких нравственных идеалов.
И в первых повестях, посвященных, казалось бы, судьбе одного или двух конкретных людей - замысел автора неизменно оказывается шире внешней сюжетной канвы повествования.
Среди многочисленных персонажей автор ищет настоящего человека и находит его среди самых разных людей.
Духовный императив раннего творчества, предложенный Ч. Айтматовым современности, оказался как нельзя кстати, он обусловил возможность раскрытия внутреннего мира юных героев, каждый из которых способен на осознанный подвиг. Личность думающая, развивающаяся, социально-активная, но в то же время, с богатым духовным и эмоциональным внутренним миром. При этом авторы не боятся выводить лирические сферы своих героев на первый план, рисуя насыщенную картину их внутренней жизни, даже порой в ущерб сюжетной стороне произведения.
Одним из главных источников радости и счастья для героев ранних произведений Ч. Айтматова является труд.
Процесс поиска и обретения высоких нравственных идеалов совсем не прост для героев Ч. Айтматова, а порой по-настоящему мучителен. Некоторые его герои идут по этому пути, даже не осознавая до конца всей значимости и глубины собственного выбора.
Образы из ранних повестей Ч. Айтматова убедительно раскрывают позицию самого автора - только тот устоит перед жизненными испытаниями, кто останется верен своим идеалам. При этом для ранних повестей Ч. Айтматова характерно наличие в них молодых, несовершеннолетних героев. Впрочем, настоящими героями этим персонажам еще предстоит стать, поскольку в большинстве случаев авторы проводят их через первое серьезное испытание.
Удивительная сила воздействия на читателя ранних произведений Ч. Айтматова объясняется тем, что в их основе, как правило, лежит морально-этический конфликт между отдельной личностью и обществом в целом. С другой стороны, художественное исследование проблемы нравственного выбора в ранних произведениях Ч. Айтматова проявляют историчность мышления, социальную зоркость и философскую наполненность, психологическую точность прозы писателя, что с достаточной степенью отчетливости обнаружилось позже и в прозе северокавказских авторов….
Герой повести «Тополек в красной косынке» Ильяс довольно поэтично воспринимает окружающий мир. Но в начале повести, где эта поэтичность выглядит естественным проявлением духовных возможностей человека, окрыленного любовью, он кажется менее убедительным, чем потом, когда он страдает, ищет свою потерянную любовь. И все же Ильяс - это резко очерченный мужской характер среди окружающих его людей. Байтемир, который сначала приютил Асель, а потом и женился на ней, - человек добрый и отзывчивый, но в нем есть некий эгоизм. Может быть, это оттого, что слишком долго он жил в одиночестве и теперь молча, но упорно держится за счастье, которое так неожиданно, словно Божий дар, переступило порог его холостяцкого жилья?
Героиня Асель скромная типичная кыргызская девушка, но ясно по повести девушка начитанная, имеющая свое мнение, свои нравы. Не собиралась подчиняться воле родительской, что делает ее чем то похожей на Ильяса. Упрямая, гордая не потерпит измены, обмана. В то же время неопытная, беззащитная девушка с сыном вруках в волю гордости оставляет дом, мужа. Кадича женщина опытная, хитрая одинокая, автор показал ее не столь в отрицательной роли, сколько в положительной. У читателя есть чувство жалости к ней. Ведь она испытывает чувства к Ильясу, «…Я всегда замечал, что ко мне она относилась не так, как к остальным, становилась податливой, немного
капризной. Любила, когда я, заигрывая, гладил ее по голове. Мне нравилось, что она всегда спорила, ругалась со мной, но быстро сдавалась, даже если я был не прав. Иногда водил ее в кино, провожал: мне было по пути в общежитие. В диспетчерскую к ней заходил запросто в комнату, а другим она разрешала обращаться только в окошечко…»
Критики упрекали автора «Тополька в красной косынке» в недостаточности психологического обоснования поступков героев. Невысказанная словами любовь двух молодых людей и их скоропалительная свадьба, казалось, брали под сомнение. В этом есть, конечно, доля правды, но надо учесть и то, что творческому принципу Ч. Айтматова, равно как и любовной традиции его народа, всегда чужда многословность любящих друг друга людей. Как раз через поступки, тонкие детали и показывает Айтматов единение любящих сердец. Объяснение в любви - это еще не сама любовь. В «Топольке в красной косынке» Асель среди колес десятка других автомашин узнает следы грузовика Ильяса. Здесь Айтматов фольклорную деталь использовал очень к месту и по-творчески. В этом краю, где происходит действие повести, девушке, тем более за два дня до свадьбы, среди бела дня не выйти на дорогу, чтоб ждать нелюбимого человека. Ильяса и Асель на дорогу привела любовь, и здесь слова излишни, так как поступки их психологически оправданы. И все же в повести чувствуется какая-то спешка автора, стремление поскорее соединить влюбленных, ему скорее надо перейти на что-то более важное. И вот уже Ильяс говорит: «Жили мы дружно, любили друг друга, а потом случилась у меня беда». И дальше - производственный конфликт и в конечном счете разрушение семьи. Почему? Потому что Ильяс «не туда повернул коня жизни». Да, Ильяс человек горячий и противоречивый, но читатель верит в то, что он не опустится, найдет в себе силы преодолеть смятение в душе и обретет счастье. Для того чтобы убедиться в этом логичном превращении Ильяса, читателям достаточно вспомнить внутренний монолог этого уже достаточно побитого судьбою молодого человека, когда он во второй раз видит белых лебедей над Иссык-Кулем: «Иссык-Куль, Иссык-Куль - песня моя недопетая!…зачем я вспомнил тот день, когда на этом месте, над самой водой, мы остановились вместе с Асель?»
Ч. Айтматов не изменяет своей манере: чтоб доказать глубину переживаний Ильяса и широту его души, он снова оставляет его наедине с озером.
Этой повестью замечательный писатель доказал себе и другим, что для любого сюжета, любой темы он находит самобытное айтматовское решение.
Заключение
Подлинный художник умеет вовремя поставить точку, логически закончить свое произведение. Начав сцену с описания определенной ситуации, он должен психологически точно завершит ее. И таким великим художником и писателем является Чингиз Айтматов.
Есть писатели, каждое произведение которых становится событием в культурной жизни страны, предметом горячих споров и глубоких раздумий. Творчество Чингиза Айтматова убедительное свидетельство тому.
Долго и упорно он искал свои темы, своих героев, собственную манеру повествования. И - нашел их. Своей искренностью и прямотой найденные писателем герои как бы сами подсказали ему манеру повествования - взволнованную, чуть приподнятую, напряженно-доверительную и, часто, исповедальную - от первого лица, от «я».
«Жизни светлой, человеческой», люди чистые и честные, открытые всему хорошему в мире, в деле безотказные, в стремлениях возвышенные, во взаимоотношениях с людьми прямые и откровенные. В повесте «Тополек мой в красной косынке» (1961) стройность, чистоту и красоту их душ и помыслов символизируют весенние белые лебеди на озере Иссык-Куль и само это синее озеро в желтом воротнике песчаных берегов и сизо-белом ожерелье горных вершин.
Критики упрекали Ч. Айтматова в недостаточности психологического обоснования поступков героев повести «Тополька в красной косынке». Невысказанная словами любовь двух молодых людей и их скоропалительная свадьба, казалось, брали под сомнение. В этом есть, конечно, доля правды, но надо учесть и то, что творческому принципу Ч. Айтматова, равно как и любовной традиции его народа, всегда чужда многословность любящих друг друга людей. Как раз через поступки, тонкие детали и показывает Айтматов единение любящих сердец.
Различные композиционные приемы в художественном произведении позволяют воспроизводить событийные процессы и генезис человеческих характеров во всем их многоцветии.
Объяснение в любви - это еще не сама любовь. В «Топольке в красной косынке» Асель среди колес десятка других автомашин узнает следы грузовика Ильяса. Здесь Айтматов фольклорную деталь использовал очень к месту и по-творчески. В этом краю, где происходит действие повести, девушке, тем более за два дня до свадьбы, среди бела дня не выйти на дорогу, чтоб ждать нелюбимого человека. Ильяса и Асель на дорогу привела любовь, и здесь слова излишни, так как поступки их психологически оправданы.
В данной курсовой работе была исследованна особенности образных систем в повести Чингиза Айтматова «Тополек мой, в красной косынке». Поступки, характеры и образы главных героев Асель и Илияса были проанализированы. Образы из ранних повестей Ч. Айтматова убедительно раскрывают позицию самого автора - только тот устоит перед жизненными испытаниями, кто останется верен своим идеалам. Но к сожалению Илияс не выдержал первого серьезного испытания, а Асель не смогла ему простить его слабость.
Но все равно в конце повести остается надежда для Илияса, он начинает новую, может счастливую, может и нет, но наполненную надеждой на лучшее жизнь.
Список использованной литературы
1.Мироненко Е.А. Фольклорно-мифологический контекст художественной прозы Чингиза
2.Гачев Г. Любовь, человек, эпоха. - М., 1965.
.Лебедева Л. Повести Чингиза Айтматова. - М, 1972.
.Акматалиев А. Чингиз Айтматов и взаимосвязи литератур. - Бишкек, 1991;
.Давыдова Т. Современная киргизская повесть. - Фрунзе, 1989.
.Асаналиев К. Открытие человека современности: Заметки о творчестве Ч. Айтматова. - Фрунзе, 1968. С. 65.
.Озмитель Е. Феномен Айтматова // Литературный Киргизстан. 1988. №12. С. 14.
.Джалил Камаль Ад-дин. Поэтический реализм Чингиза Айтматова / Литературный Киргизстан. 1970. №4. С. 107.
.Гачев Г. Чингиз Айтматов: В свете мировой культуры. - Фрунзе, 1989;
.Воронов. В. Чингиз Айтматов: Очерк творчества. - М., 1976;
.Левченко В. Ч Повести Ч. Айтматова («Джамиля», «Лицом к лицу», «Тополек мой в красной косынке», «Верблюжий глаз», «Первый учитель» и «Прощай, Гульсары!»).