История создания Европейского Союза
Идея европейской интеграции живет в сознании европейцев с давних времен. Но ее практическая реализация началась лишь со второй половины ХХ в. Народы Европы в корне осознали необходимость интеграции, чтобы навсегда покончить с военными конфликтами, которые разобщали их, разрушали материальные и культурные ценности, чтобы объединенная Европа могла играть ведущую роль в мировом процессе, внесла существенный вклад в мировую цивилизацию.
Успехи европейской интеграции обращают внимание многих, европейская интеграция может служить моделью интеграционного процесса для многих регионов земного шара, в том числе и для стран Центральной Азии.
За прошедшее время европейская интеграция достигла значимых результатов. Плодом европейской интеграции явилось образование Европейского Союза.
Так, 18 апреля 1951 г. главы государств и правительств Германии, Франции, Италии, Бельгии, Голландии и Люксембурга подписали Парижский договор, учреждавший Европейское объединение угля и стали (ЕОУС). Договор объединял базовые отрасли шести стран, т.е. угольную и металлургическую промышленности. Так начался процесс европейской интеграции.
Согласно Договору о ЕОУС, создавался общий рынок, общие цели и общие институты. Целями ЕОУС являются создание общего рынка, развитие производства, рост занятости рабочей силы и недопущение безработицы. И все это происходило на базе экономических условий, существующих в каждой стране.
Договор устанавливал институты ЕОУС, а именно - высший руководящий орган, т.е. Совещание глав государств и правительств стран, Европейский Парламент, Совет министров, Комиссию и Суд. Институты ЕОУС обеспечивают упорядоченное снабжение общего рынка; обеспечивают равный доступ к рынку всех потребителей; обеспечивают наращивание предприятиями своего производства; обеспечивают благоприятные условия в международной торговле [31].
Договор отменял в условиях общего рынка таможенные споры, дискриминации, мешающие свободному передвижению товаров. Также отменялись субсидирование и протекционизм внутри общего рынка, ЕОУС создавал равные условия для конкуренции, доступа к финансовым источникам, равные условия для получения информации и т.д.
Таким образом, создание ЕОУС стало серьезным шагом государств Западной Европы на пути достижения нового уровня экономической интеграции. Основные цели Договора - создание общего рынка угля и стали, модернизация и повышение эффективности производства в угольной и металлургической промышленности, улучшение условий труда в этих отраслях. Вместе с тем, участники Договора определили и дальние цели - создать предпосылки для тесного объединения европейских народов для того, чтобы содействовать экономическому и социальному прогрессу и укрепить мир в Европе.
Следует отметить, что ЕОУС был построен на принципах полной добровольности стран, подписавших Договор, в результате чего выявлялась эффективность функционирования ЕОУС, и уже в середине 50-х появилась новая идея, а именно - создание Европейского экономического сообщества (ЕЭС).
Римский договор большой, охватывает все сферы, все области экономики шести стран, а именно, валютную и торговую области, социальную жизнь, вопросы налогообложения и т.д.
Создание ЕЭС - это второй этап на пути к европейской интеграции и имело чрезвычайно важное политико-правовое значение. Надо сказать, что деятельность ЕОУС и ЕЭС дала свои положительные результаты. Шестерка, положившая начало европейской интеграции, привлекла внимание других стран Европы.
В середине 20 в. В двух супердержавах - США и СССР - ускоренно развивались исследования в области атомной энергии и его практического применения. В этот период сильнее стал ощущаться дефицит угля. Уголь не мог решить возникавшие энергетические проблемы, в связи с чем, назрела необходимость объединения усилий государств для создания и развертывания атомной энергетики. Идея создания аналога ЕОУС в сфере атомной энергетики появилась после того, как начал действовать Парижский договор 1951 г.
Европейское сообщество по атомной энергии (Евратом) появилось одновременно с ЕЭС - в 1958 г. Договор о его учреждении был подписан теми же шестью государствами в Риме, и также назывался Римским договором [2, с.2]. У Евратома более скромное назначение и намного меньшие масштабы деятельности, чем у ЕЭС, но это Сообщество призвано было выполнять функции, важность которых была неоспорима.
Задачами Евратома являлись - содействие подъему жизненного уровня в государствах-членах и развитие взаимных обменов с другими странами путем создания необходимых условий для возникновения и быстрого роста атомной промышленности. В целях выполнения данных задач Евратом должен: развивать исследовательскую работу и распространять технические знания; упрощать инвестиционный режим и обеспечивать, поощряя инициативу предприятий, создание установок для фундаментальных исследований, необходимых для развития атомной энергетики в Сообществе; следить за регулярным снабжением потребителей в Сообществе ядерным топливом и рудой; гарантировать невозможность ядерных материалов на другие цели и т.д.
Таким образом, функции Евратома отличаются от функций ЕОУС и ЕЭС тем, что он был создан не только как структура экономической интеграции, но и как межгосударственное объединение, призванное заниматься развитием научных исследований в сфере атомной энергетики.
Таким образом, в 50-е гг. были подписаны три договора - Парижский 1951 г. о ЕОУС и два Римских 1957-1958 гг. - о ЕЭС и о Евратоме. Все три договора объединяют общие принципы и единые цели интеграции. Но в то же время между ними есть различия, которые касаются объемов регулирования. Договор о ЕЭС охватывает экономическую и социальную сферы, тогда как два других Договора - договор о ЕОУС и Евратоме направлены на конкретные сферы интеграции. Эти три договора составили единую систему и установили единый механизм управления интеграционными процессами. Эти три Договора провозгласили следующие цели: создание таможенного союза в рамках ЕЭС; формирование общего рынка товаров, рабочей силы, услуг и капиталов; проведение единой торговой политики третьих стран, а также общей политики в области сельского хозяйства, транспорта; образование экономического и валютного союза, предполагающего устранение различий в экономической и валютной политике государств-участников путем сближения их национальных законодательств [3, С.4].
Но на этом европейская интеграция не завершилась, и в декабре 1991 г. главы государств и правительств стран-участниц предприняли решающий шаг на пути к дальнейшему углублению интеграции. Они решили создать Европейский Союз (ЕС), основанный на Европейских Сообществах, включающих Европейское экономическое сообщество (ЕЭС), Европейское объединение угля и стали (ЕОУС), Европейское сообщество по атомной энергии (Евратом). И в феврале 1992 г. был подписан Маастрихтский договор, учредивший Европейский Союз.
Вступление в силу Маастрихтского договора о ЕС знаменовало новый этап западноевропейской интеграции. Целями ЕС являются:
содействовать экономическому и социальному прогрессу, который должен быть сбалансированным и устойчивым, в особенности путем создания пространства без внутренних границ, путем усиления и социального сближения и учреждения экономического союза, включая единую валюту;
утвердить свой статус на международной арене, в особенности путем осуществления общей внешней политики и политики безопасности;
усилить защиту прав и интересов граждан государств-членов путем введения гражданства Европейского Союза;
Таким образом, Маастрихтский договор знаменует собой новый этап в процессе создания сплоченного союза народов Европы, в результате чего в ЕС входят другие европейские государства - в 1973 г. Великобритания, Дания и Ирландия. Затем в 1981 г. - Греция, а в 1986 г. к ЕС присоединились Португалия и Испания. И в 1995 г. входят Австрия, Финляндия, Швеция, Австрия. Видя успехи европейского Союза, страны Восточной Европы и балтийские страны выразили желание стать членами ЕС и таким образом влиться в европейскую среду. И 1995 г. объединение приобрело нынешнее название - Европейский Союз.
Следующая изменение на международной арене, это - расширение Европейского Союза на Восток в 2004 г. В ЕС входят - Польша, Литва, Латвия, Эстония, Венгрия, Чехия, Словакия, Словения, Кипр и Мальта. Движение ЕС на восток имеет позитивное стратегическое значение для будущего Европы. В связи с расширением, территория ЕС увеличилась почти на четверть, а население - на одну пятую. 75 миллионов человек присоединились к 375 млн. нынешних жителей ЕС, превращая его в самый большой в мире торговый блок.
Последнее расширение ЕС происходит в 2007 г., с присоединением Болгарии и Румынии, и это уже шестое расширение ЕС.
На сегодняшний день Европейский Союз говорит уже от имени 27 государств-членов ЕС и является одним из главных экономических центров мира и торгово-экономическим интеграционным объединением.
Европа привлекает внимание многих стран мира, так как, Европа, - это, прежде всего, емкий рынок потребления, главным образом, энергетического сырья. Европа - это высокий уровень жизни, науки, образования и здравоохранения.
Институты ЕС. Политические институты ЕС носят наднациональный характер, и надо признать, что сама структура политических институтов была выработана Парижским договором 1951 г. В период существования ЕЭС эти институты совершенствовались и дополнялись. Единый Европейский Акт, а затем Маастрихтский договор 1992 г., объединивший все три сообщества (ЕОУС, ЕЭС, Евратом), окончательно закрепил эти политические институты европейской интеграции. И политические институты отражают характерную особенность европейской интеграции. Именно в них заметны исключительная добровольность и демократичность всего процесса европейской интеграции.
На сегодняшний день ЕС является мощным наднациональным объединением, представляющий собой новый тип экономически и политически регулируемой структуры. Огромный экономический потенциал ЕС позволяет рассматривать его к началу 20 в. как один из полюсов многомерного мира. В активе Европейского Союза - единый внутренний рынок, создание Экономического и валютного союза, введение единой валюты - евро, обширное пространство без национальных границ, расширение ЕС.
Если на начальном этапе идея создания единой Европы опиралась на стремление обеспечить внешнюю безопасность своих стран и экономический подъем, то впоследствии все более активно стал проявлять себя социальный фактор.
.2 Европейский Союз в системе международных отношений: экономический аспект
Формирование единого европейского рынка. В мае 1957 г. Германией, Францией, Люксембургом, Бельгией, Италией и Голландией был заключен договор о создании общего европейского рынка. Концептуально договор представлял последовательную программу экономической интеграции [32]. Четыре основных положения программы охватывали важнейшие проблемы интеграции:
. Основополагающий шаг - создание таможенного союза. Предполагалась полная либерализация взаимной торговли через постепенную отмену таможенных пошлин и количественных ограничений, установление общего внешнего таможенного тарифа и передача полномочий по осуществлению общей торговой политики Европейского экономического сообщества.
. Совместное антимонопольное регулирование и поощрение к конкуренции, соблюдение согласованных правил при оказании предприятиям государственной помощи, гармонизация фискальных систем и экономического законодательства вообще.
. Специфический акт строительства общего рынка - рынок сельхозпродукции. В этой сфере простая либерализация торговли была бы совершенно недостаточной. Были определены три основные принципы аграрной интеграции: совместный рынок, преференция фермерам, солидарная финансовая ответственность государств-участников.
. Институциональная структура общеевропейского рынка. Руководящими институтами сообщества должны быть Европарламент, Европейский Совет, Еврокомиссия и Суд.
Для осуществления мероприятий, предусмотренных Римским договором, был установлен переходный период, рассчитанный на 10-12 лет. Но несмотря на детально разработанный план, добиться цели создания общего рынка не удалось. Но успехом этого периода стало досрочное создание таможенного союза, что обеспечило свободное передвижение товаров и положило начало превращению ЕЭС в зону свободной торговли.
В это время Сообщества столкнулись с острым мировым финансовым и экономическим кризисом. В этих условиях основное внимание стран Европейских сообществ было сосредоточено на преодолении именно экономических и финансовых трудностей. В результате чего была создана специальная комиссия, которая подготовила сборник проектов и предложений о переходе от общего к единому внутреннему рынку. Главная цель этих предложений - ликвидация препятствий и барьеров на пути свободного движения товаров, услуг, рабочей силы и капиталов. В этих условиях необходимо было урегулировать огромное число технических, качественных проблем. Для выполнения этих задач было решено подготовить и подписать новый документ - Единый Европейский Акт (ЕЕА). Единый Европейский Акт - это учредительный договор, содержащий изменения и поправки, вносившиеся в действующие акты Европейских сообществ. Он был принят в 1986 г. и довольно четко сформулировал трехэтапную программу построения единого внутреннего рынка. ЕЕА также подтвердил и закрепил расширение сферы ведения Сообществ. Их полномочия распространялись также на защиту окружающей среды, расширение сотрудничества в социальной сфере, научные исследования и создание новейших технологий, защиту прав потребителей.
Экономические положения этого документа должны были обеспечивать переход к новому этапу сотрудничества, т.е. к единому экономическому и валютному союзу (ЕВС).
Что касается институционализации, то Европейский Совет стал главным и ведущим органом Сообществ. Вместе с тем были внесены и другие изменения в институциональных структурах Сообществ: демократизация в процедуре принятия решений - Европарламент получил доступ к принятию решений по ряду вопросов:
на основе ЕЕА расширяется сфера принятия решений в Совете квалифицированным большинством голосов;
был внесен ряд изменений: уточнялась процедура принятия новых членов в состав Европейских сообществ, уточнялись условия членства;
ЕЕА содержал решения выходившие за рамки 3-х предыдущих договоров. ЕЕА предусматривал соответствующие обязательства по координации внешней политики, наметил контуры принятия решений в сфере внешней политики;
ЕЕА не решал всех вопросов экономического, валютного и политического союзов, но он предусматривал созыв международной конференции во исполнение ЕЕА.
Формирование экономико-валютной системы Европейского Союза. Элементы валютной интеграции в Западной Европе формировались задолго до создания ЕС. Процесс валютной интеграции начинается с формирования экономического и валютного союза, в пределах которого обеспечивается свобода движения товаров, услуг, капиталов, валют на основе равных условий конкуренции и унификации законодательства. Было много попыток организовать союз, государствами-членами ЕС не раз делались попытки принятия программ поэтапного создания экономического и валютного союза. К примеру, можно привести, такие как «план Вернера», который был рассчитан на 10 лет. Данный план состоял из трех этапов: на первом этапе (1971-1974 гг.) предусматривалось сужение пределов колебаний валютных курсов, введение полной взаимной обратимости валют, унификация валютной политики, согласование экономической, финансовой и денежно-кредитной системы. На втором этапе (1975-1976 гг.) началось завершение всех этих мероприятий. На третьем этапе (1977-1980 гг.) предполагалось передать наднациональным органам ЕС некоторые полномочия, принадлежавшие национальным правительствам, создать европейскую валюту в целях выравнивания валютных курсов и цен. Планировалось создание единой бюджетной системы. Также следует отметить создание механизма совместного плавания, так как была отменена Бреттон-Вудская система и почти все страны МВФ перешли к плавающим курсам.
В 1975 г. была введена Европейская расчетная единица (ЕРЕ). Она представляла собой валютную корзину - коллективную денежную единицу, расчетным путем составленную из валют нескольких стран. Впервые курс ЕРЕ не был привязан к доллару. Стоимость ЕРЕ зависела от рыночной стоимости входящих в нее валют. Назначение ЕРЕ заключалось в том, чтобы создать ориентир, к которому привязывались бы западноевропейские валюты.
В 1988-1989 гг. произошла разработка трехэтапного плана Экономического и валютного союза (ЭВС). С этой даты происходит полная либерализация капитала в рамках ЕС. Данный план называется «план Делора», который предусматривал создание общего рынка, поощрение конкуренции в ЕС для совершенствования рыночного механизма; координацию экономической, бюджетной, налоговой политики в целях сдерживания инфляционного и экономического роста, ограничения дефицита госбюджета; учреждение наднационального Европейского валютного института для координации денежной и валютной политики; проведение единой валютной политики, введение фиксированных валютных курсов и т.д.
Строительство Экономического и валютного союза является ключевым направлением стратегии европейской интеграции. Оно было рассчитано на три этапа [14, С.34]. Первый этап (1990-1993 гг.) - этап становления экономического и валютного союза. В этот период была осуществлена либерализация движения капиталов внутри ЕС, завершено формирование единого внутреннего рынка, разрабатываются меры по сближению ряда макроэкономических показателей государств-членов.
На втором этапе - с 1994 по 1998 гг. - был учрежден Европейский валютный институт, разработана юридическая база и процедуры будущей Европейской системы центральных банков во главе с Европейским центральным банком (ЕЦБ). Происходит тесная координация экономической политики государств-членов. И было принято решение назвать единую валюту «евро». Европейский валютный институт отвечал также за усиление координации денежной политики государств-членов в преддверии экономического и валютного союза и в этом качестве мог выносить рекомендации национальным банкам.
К концу второго этапа произошло заметное сближение основных макроэкономических показателей ЭВС, были достигнуты реальные успехи в обеспечении стабильности цен, снижении долгосрочных процентных ставок, стабилизации обменных курсов национальных валют.
мая 1998 г. Европейский Совет принял решение о том, какие из стран допускаются к переходу к третьему этапу становления экономического и валютного союза. Ими стали Австрия, Бельгия, Германия, Испания, Италия, Люксембург, Нидерланды, Португалия, Финляндия и Франция. Это решение было подготовлено на основании рекомендаций Совета по экономическим и финансовым вопросам ЕС.
Третий этап начался с января 1999 г. и продлился до июня 2002 г. В этот период начал функционировать Европейский центральный банк, участники валютного союза (Франция, Германия, Нидерланды, Бельгия, Люксембург, Австрия, Италия, Испания, Португалия, Финляндия, Ирландия) стали осуществлять единую валютную политику. И «евро» стал их общей валютой.
С этого же времени функции валютного регулирования перешли от центральных банков стран союза к Европейскому центральному банку. В связи с тем, что единую валюту ввели в 1999 г. не все страны ЕС, Союзу пришлось выработать новые правила валютной интеграции для стран, остающихся за пределами валютного союза и упорядочить их отношения с «зоной евро». Для этого был выработан новый вариант Европейской валютной системы. Необходимо учесть также, что с образованием валютного союза и введением «евро» создается противовес американскому доллару, это делает мировую валютную систему более устойчивой и менее зависимой от экономической конъюнктуры и политики США.
Таким образом, продвижение в Единой европейской системе было разбито на несколько этапов:
Первый этап - создание экономического и валютного союза. В 1998 г. была определена первая группа стран, принимающих участие в этом союзе, учрежден Европейский центральный банк, стала форсироваться подготовка к новой валюте в странах участницах. Вся экономическая жизнь продолжала функционировать в прежнем режиме, т.е. на основе национальных валют.
Второй этап начался в 1999 г. и завершился в 2001 г., т.е. был рассчитан на три года. Началась деятельность Европейского Валютного Союза. Жестко фиксировались курсы национальных валют стран-участниц по отношению к евро. Евро становится самостоятельной денежной единицей. На этой стадии параллельно и равноправно функционировали и евро, и национальные валюты.
На третьем этапе осуществился полный переход на евро. С 2001 г. все счета, которые до сих пор выражались в национальных валютах участвующих стран, должны в обязательном порядке конвертироваться по официальным курсам в евро.
Таким образом, Экономический и валютный союз западноевропейских государств и их единая валюта имеют прочный фундамент. На долю стран-участниц Европейского Валютного Союза, где живет 5% населения Земли, приходится 15% мирового внутреннего продукта (США-20,2%, Япония-7,7%) и 19,5% мирового экспорта (США-14,8%). С переходом на евро в Европе создан единый финансовый рынок, по своим масштабам сопоставимый с мировым финансовым рынком - американским.
Евро как инструмент европейской интеграции. В формировании единого европейского рынка и единой экономико-валютной системы исключительно важную роль играет введение единой европейской валюту - евро.
Введение единой европейской валюты - евро - обусловлено самим ходом европейской интеграции в области экономики и рынка. Единая европейская валюта должна способствовать успеху европейской интеграции. В этом смысле следует понимать утверждение, что евро - это важный инструмент европейской интеграции.
Проект введения такой валюты - это проект политический: единая валюта должна стать еще одним мощным рычагом, способствующим укреплению ЕС, усилению процессов европейской интеграции, созданию европейской федерации. Есть у того проекта и экономический аспект: евро позволит, устранив обменные курсы между валютами европейских стран, добиться значительной экономии средств; введение евро даст потребителям возможность сравнить, сопоставить цены на различные товары и услуги на едином европейском рынке и в полной мере воспользоваться преимуществами конкуренции.
Первоначально для облегчения торговли и услуг внутри Европейского Союза в качестве единой валюты было принято «экю». Но затем все же было решено назвать единую европейскую валюту «евро», что естественно отражает не страну, а весь европейский континент.
С 1 января 1999 г. евро выступает как расчетная единица. Из 15 государств-членов Европейского Союза 12 стран ввели у себя евро, а именно: Германия, Франция, Италия, Испания, Бельгия, Голландия, Австрия, Нидерланды, Португалия и Люксембург. Эти страны образовали так называемую еврозону. В 2001 г. в еврозону вошла Греция. Страны еврозоны отказались от своих национальных валют. В каждой стране еврозоны обмен национальных валют на евро прошел безболезненно, хотя некоторое повышение цен на товары народного потребления и произошло. Удачу или неудачно с введением евро необходимо рассматривать в двух уровнях: в микромасштабе и макромасштабе.
В макромасштабе успех евро очевиден. Именно оно облегчает обмен товарами и услугами. Не нужно при переезде из одной страны в другую внутри Европейского Союза менять одну национальную валюту на другую. Жители стран еврозоны при переезде чувствуют себя как дома.
В микромасштабе евро постепенно становится твердой валютой и успешно конкурирует с американским долларом. Это связано с тем, что европейская экономика развивается более стабильно, а зона евро расширяется за счет ассоциированных членов ЕС и принятия в состав ЕС стран Восточной Европы. К тому же, ведя торговый обмен со странами мира, Европейский Союз требует вести обмен на основе евро.
Неудачу евро в микромасштабе можно видеть, как уже отмечалось, в том, что введение единой валюты привело в некоторых странах к повышению цен на товары народного потребления и на услуги.
Появление евро как единой европейской валюты вполне естественно. Во многих регионах мира, где имеется процесс интеграции, наблюдается тенденции к созданию единой валюты. Между тем эту тенденцию давно заметил и теоретически обосновал профессор Колумбийского университета (США) Роберт Мондель, получивший за эту теорию Нобелевскую премию за 1999 г. [15, с.28].
Евро выступает как валюта совершенно нового субъекта международных отношений и международного права, каким является Европейский Союз. Появление евро изменило положение на мировом финансовом рынке: у американского доллара появился достойный конкурент. Евро не только средством обмена, но и источником обогащения и сбережения.
Бюджет Европейского Союза. Общий бюджет ЕС в 2000 г. составил 93,3 млрд. евро, что соответствует примерно 2,5% государственных доходов государств-членов. С 1967 г. в общем бюджете ЕС объединены бюджеты трех Европейских сообществ. В целях соблюдения жесткой бюджетной дисциплины ЕС ограничил верхний предел роста общего бюджета в период с 2000 по 2007 гг. на уровне 1,27% совокупного ВВП [15].
Согласно ст.268 Договора о ЕС, в бюджете отражены все статьи доходов и расходов ЕС, которые утверждаются на каждый бюджетный год и сбалансированы между собой [3,С.8].
Разработка бюджета проходит в несколько этапов:
Комиссия готовит предварительный проект и направляет его в Совет министров;
Приняв текст предварительного проекта за основу, Совет готовит проект и передает его в Европейский парламент;
В случае так называемых обязательных расходов, связанных с проведением общей сельскохозяйственной политики, полномочия Парламента ограничены: он может рекомендовать свои предложения, но вынужден соглашаться с позицией Совета;
Получив замечания и предложения Парламента, Совет вторично рассматривает проект и при необходимости вносит изменения. Если они касаются обязательных расходов, то они считаются окончательными, если необязательных - то они вновь передаются парламенту;
парламент может внести дополнения и изменения, сделанные Советом в отношении необязательных расходов, а также выносит окончательное решение: принимает или отклоняет бюджет.
Изначально бюджет формировался за счет взносов государств-членов. Решением Совета от 1970 г. были созданы собственные ресурсы ЕС, которые складываются из следующих поступлений:
таможенных пошлин на импортируемую извне продукцию, установленных в рамках общего таможенного тарифа ЕС;
налогов на импорт сельскохозяйственной продукции.
2. СТАНОВЛЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ПОЛИТИКО-ДИПЛОМАТИЧЕСКИХ ОТНОШЕНИЙ ВЕЛИКОБРИТАНИИ И ГЕРМАНИИ
В сложившейся ситуации важно соотнести современные тенденции и противоречия европейской интеграции с эпизодами более ранней истории европейского сообщества. Ключевую роль в этом отношении играет исследование роли Великобритании и Германии в развертывании современного европейского строительства. Их особая позиция наиболее ярко выявила проблему соотношения создаваемых надгосударственных структур в Европейском Союзе и национальных интересов отдельно взятых двух государств.
Наиболее крупные и глубокие последствия для интегрированной Европы имело присоединение Великобритании. История ее отношений с Европейским Сообществом была сложной и противоречивой. Эти противоречия объяснялись особенностями эволюции Великобритании на протяжении предшествующего столетия и ее положением в мире в момент окончания Второй Мировой войны.
Что касается вопроса расширения ЕС, то он неразделимо связан с вопросом углубления данной организации. До 1990-х гг. Европейский союз в своей практике следовал принципу: "Сначала углубление, затем расширение". В начале 1990-х гг. после подписания Маастрихтского договора ЕС вышел на качественно новый этап интеграции, который совпал с коренными изменениями в ЦВЕ, требовавшими незамедлительного реагирования. Вопрос очередности и соотношения процессов углубления и расширения приобрел жаркую дискуссию внутри ЕС. Немецкий исследователь Вольфганг Весселс различает в своих исследованиях четыре "школы" внутри ЕС, каждая из которых или придерживается одной из двух опций - "расширение" или "углубление" или высказывается за их одновременную реализацию [33]. Эти четыре "школы" соответствуют реальным позициям важнейших членов ЕС - Великобритании, Германии и Франции.
Первая школа, согласно Весселсу, считает приоритетным расширение Европейского Союза. Такая позиция основывается на следующих аргументах. Во-первых, после изменений, произошедших в Центральной и Восточной Европе, должен быть использован шанс для преодоления разделения континента на два лагеря, так называемого состояния "Европы после Ялты". Подсчеты потерь-приобретений, указывающие на финансовую и институционально-политическую цену, которую, без сомнений, придется заплатить за быстрый прием стран ЦВЕ, являются проявлением западноевропейского эгоизма. Принадлежность к Западной Европе после 1945 г. является не заслугой членов ЕС, а только исторической случайностью [33, C.45].
Во-вторых, быстрый прием в ЕС будет содействовать стабилизации экономических и политических трансформационных процессов в ЦВЕ. ЕС обладает значительной организационной силой и способностью воздействовать на внутриполитическое развитие данных стран. Это должно обеспечить невозможность возврата к авторитаризму, политическому и экономическому отставанию. В-третьих, отвергается возможность продолжения процесса углубления до расширения вследствие того, что дальнейшее углубление, с одной стороны, усилит "непрозрачность" функционирования и процедур ЕС для стран-кандидатов, а с другой стороны, увеличит фактический объем требований для последующего вступления, так как будет постоянно возрастать объем общесоюзного законодательства ЕС, который нужно будет имплементировать странам-кандидатам [34]. Такой позиции придерживается Великобритания [35].
Политическое и экономическое могущество Великобритании достигло своих высот во второй половине 19 в. Английская промышленность стала испытывать все возрастающую конкуренцию со стороны Германии и США.
Европейские дела, при всей их важности, были для Великобритании лишь частью, и на первых порах не самой значительной частью, ее внешней политики.
В результате опыта Второй Мировой войны Великобритания отошла от своей традиционной политики сохранения «равновесия держав» на европейском континенте и активно поддержала создание общеевропейских организаций нового типа, таких как Организация европейского экономического сотрудничества (ОЕЭС), Совет Европы, Западноевропейский Союз и НАТО.
В сентябре 1961 г. в своей знаменитой цюрихской речи У. Черчилль призвал к созданию Соединенных Штатов Европы, что реалии тогдашнего времени настоятельно требовали осуществления интеграционного процесса. Какая же роль в нем отводилась Великобритании? Он предполагал, что Британия будет содействовать формированию единой Европы, вместе с тем, видя себя с США и Россией в качестве «друга», но не участника нового образования. «Отношение Великобритании к объединению Европы будет определяться, в первую очередь доминирующей концепцией объединенной Британской империи. Каждый шаг, направленный на большее процветание и миролюбие Европы, отвечает британским интересам. У нас есть своя мечта и цель. Мы с Европой, но не являемся ее частью. Мы связаны, но не включены» [36]. Данное евроскептическое высказывание У.Черчилля стало продолжением политики всех послевоенных британских правительств относительно ЕС.
Интеграционный эксперимент, начатый шестью западноевропейскими странами не представлял особого интереса Великобритании. Позже, понимая потенциальную опасность ЕЭС для своих торговых интересов и возможную последующую изоляцию Великобритании от европейского рынка, Лондон сделал все возможное для предотвращения его создания или кардинального изменения его характера.
И, в 1961 г. правительство Великобритании заявило о том, что оно поддерживает цели Римского договора, но категорически не одобряет любые шаги, выходящие за его рамки и направленные на создание федерации.
Проблема участия Великобритании в западноевропейской интеграции приобрела специфический характер. С одной стороны, Британия настаивала на формировании в рамках ЕЭС собственного особого статуса, основанного на признании интеграционных связей с третьими странами. С другой, Великобритания не хотела отказываться от «особых отношений» с США во имя европейских интересов. Решительным противником включения в ЕЭС британского «троянского коня» выступил французский президент Ш.де Голль. Также провал брюссельских переговоров 1961-1963 гг. о вступлении Англии в «Общий рынок» отчетливо продемонстрировал, что Лондон не в состоянии был одновременно и одинаково успешно отстаивать свои позиции с США, Западной Европой и странами Содружества, и перед правительством страны встал вопрос о смене внешнеполитической стратегии в необходимости выбора между тремя центрами силы.
В условиях ухудшения динамики экономического развития участие Великобритании в процессе европейской интеграции превратилось в ключевое направление ее внешней политики. И, 1 января 1973 г. Великобритания стала полноправным членом ЕЭС. Экономический эффект начального этапа интеграции мог сказаться для Британии скорее в долговременной перспективе, пока же британскому правительству пришлось пойти на серьезные уступки.
Следует выделить три периода в вопросе о британском участии в ЕЭС. Первый период приходится на 1961-1963 гг., когда Англия металась в выборе приоритетов своей внешней политики, включая ее европейский аспект. Начинается битва Британии за Европу. Второй период охватывает 1964-1967 гг. Он характеризуется поворотом Британии к Европе, жесткой внутриполитической борьбой и разногласиями между Британией и Францией об условиях вхождения Англии в ЕЭС. Наконец, третий этап - 1968-1975 гг. - при всей его внутри- и внешнеполитической противоречивости можно назвать прорывом: Британия присоединилась к ЕЭС, но ее битва за Европу не закончилась [37].
Скоро, после вступления Англии в ЕЭС, и политическая цель к которой Британия шла более 10 лет, была достигнута. Для достижения своих целей Англия постоянно лавировала между Францией и Германией, чаще всего англичанам удавалось привлечь на свою сторону Германию, но, и как в предшествующий период, добиться решения каких-либо вопросов без согласия Франции было невозможно.
В начале 1980-х гг. стали обсуждаться проекты политического союза в рамках ЕЭС. Подобная инициатива исходила от ФРГ с предложением создания на базе ЕЭС политического союза. И, во второй половине 1980 г. ключевым вопросом европейской политики стала подготовка преобразования системы Европейских Сообществ в Европейский Союз. Эта цель была сформулирована в принятом в феврале 1986 г. едином европейском акте. Многие нововведения активно поддерживались британской дипломатией, она выступала за активизацию политического и внешнеполитического сотрудничества без формирования каких-либо новых наднациональных структур дополнительного делегирования полномочий общеевропейским органам. В то же время позиция Великобритании была сдержанной в отношении усиления роли институтов сообществ и Англия принципиально возражала против любых подвижек в данном направлении, так как это могло бы нарушить существовавшее в то время институциональное равновесие. Именно на такой основе во второй половине 1980-х гг. и складывалась новая интеграционная структура - европейское политическое сотрудничество.
В своей речи «Британия и Европа» в 1988 г. М. Тэтчер озвучила пять принципов будущей Европы - это добровольное и активное сотрудничество государств; практическое решение вопросов ЕС; так как Римский договор являлся хартией экономической свободы, поэтому политика ЕС должна поощрять свободное предпринимательство; Европа не должна быть «протекционистской» и должна сохранять надежную обороноспособность, которая обеспечивалась НАТО [38].
Из всего вышеизложенного можно сделать выводы, что М. Тэтчер первой из английских премьер-министров столкнулась с необходимостью определить степень целесообразности участия страны в новейших интеграционных проектах, усиливающих наднациональные структуры ЕС. Если до М. Тэтчер шла борьба как внутри страны, так и на европейском уровне за вступление в ЕС и попытки решения через объединенную Европу насущных британских проблем: структурного реформирования экономики, расширения рынка сбыта товаров, то после кризисов 1970-х гг. участие в европейской интеграции стало приносить Англии больше политических, экономических и социальных проблем, чем ощутимых выгод. Именно М.Тэтчер начала вырабатывать национальную модель участия отдельного государства в интеграционном процессе. Жестко дискутируя с европейскими партнерами, она обозначила ту высокую планку, на уровне которой Великобритания может разговаривать с континентальной Европой.
Линию правительства М. Тэтчер в отношении европейской интеграции продолжил ее преемник на посту премьер-министра М. Мэйджор. Принципиальные различия позиций Великобритании и ее партнеров по ЕС привели к острым разногласиям в 1990-1991 гг. при подготовке Маастрихтского договора. М. Мэйджор существенно изменил европейскую стратегию. Он считал, что национальные интересы Великобритании эффективнее защищать, не блокируя процесс углубления интеграции, а активно участвуя в разработке концепции и правовых основ будущего Европейского Союза, отстаивая свое видение будущего Европы. Великобритания сыграла большую роль в отказе от федералистской концепции Маастрихтского договора и закреплении понятия «Европейский Союз», как обозначающего не формирование новой наднациональной организационной структуры, а новое качество сотрудничества европейских стран.
Важным достижением британской дипломатии стала разработка приложения к Маастрихтскому договору под названием «Декларация о применении правовых актов Сообщества». В ней отмечалось, что способы, с помощью которых применяются законодательные положения ЕС, определяются каждым государством-членом с учетом собственных институтов и правовой системы.
Маастрихтский договор о Европейском Союзе предусматривал три основных направления интеграции - создание единого европейского рынка, формирование единого курса в области внешней политики и обороны, унификацию внутренней и законодательной политики стран-членов. Великобритании пришлось согласиться с этой общей стратегией, но британская дипломатия по-прежнему рассчитывала на возможность поэтапного и выборочного присоединения к новым формам интеграционных связей. Д. Мэйджор выступил сторонником идеи «интеграции разных скоростей», что означало, что движение всех государств-членов ЕС по пути интеграции не обязательно должно быть синхронным, а национальная специфика ожжет быть основанием для создания особых переходных механизмов и определения промежуточных сроков включения в программы ЕС.
Маастрихтский договор был первым случаем в истории ЕС, когда в рамках интеграционного процесса ряду стран, включая Великобританию, было позволено не участвовать в некоторых его направлениях.
Один из наиболее острых и проблемных вопросов взаимоотношений Великобритании и Европейского Союза - социальная политика. Известно, что Социальная хартия долго являлась единственным документом Маастрихтского договора, который не был подписан и ратифицирован Великобританией, и только в 1997 г. она подписала этот документ [39].
Серьезное негативное влияние на все последующие годы правления Д. Мэйджора оказал «черный сентябрь» (14 сентябрь 1992 г.), когда в ходе стремительно развивающегося финансового кризиса, Англия была вынуждена была покинуть европейский валютный механизм. Впоследствии данное событие охарактеризовали как самый крупный кризис в период правления правительства Д. Мэйджора. «Черный сентябрь» нарушил баланс сил в кабинете, осложнил отношения Великобритании с ЕС, особенно с Германией.
Истощение британских валютных резервов, реальная угроза девальвации все же привели к решению о выходе Великобритании из этой структуры. Однако, после выхода Англии из европейского механизма валютных курсов положение фунта быстро стабилизировалось, процентные ставки снизились, и Великобритания первой из стран ЕС преодолела экономический спад. Уже через год инфляция была самой низкой не только в Европе, но и в стране за 26 лет, темпы экономического роста превысили все европейские показатели. Начавшийся стабильный рост экономики в Великобритании с 1992 г. сыграл на руку противникам евро и европейского процесса, усилив позиции «евроскептиков» в спорах о путях углубления интеграции с ЕС, тогда как основные страны континентальной Европы никак не могли выбраться из затяжного спада в течение долгого времени. Очевидно, что после событий сентября 1992 г. вера британцев в фунт стерлингов укрепилась еще больше, а их скепсис к единой валюте возрос, наоборот, сильнее. «Черный сентябрь» считается своеобразным финансовым изменением во взаимоотношениях между Великобританией и ЕС.
Среди наиболее ярких достижений на посту премьера, который Д. Мэйджор занимал шесть с половиной лет, сам он считал переговоры вокруг подписания Маастрихтского договора в декабре 1991 г., в ходе которых с помощью «переговорного мастерства, выдержки и хладнокровия» ему удалось сломить сопротивление партнеров по ЕС и заключить договор, отвечавший британским интересам. Тем самым он достиг двух целей - Великобритания оставалась в центре европейских дел и в то же время оставляла за собой свободу в важных вопросах [40].
Маастрихтский договор имел особое значение для Великобритании. Такая оценка основывается на том, что Англии удалось если и не изменить тенденцию к дальнейшей централизации, то, по крайней мере, притормозить ее, что подтверждалось фиксацией в договоре принципа «субсидиарности». Маастрихтский договор, также как и Единый Европейский Акт, подписанный в свое время М. Тэтчер, являлся в перспективе важным шагом на пути дальнейшего углубления европейской интеграции.
Отличие в подходах Соединенного Королевства к проблемам европейской интеграции по сравнению с его партнерами по ЕС продолжало сохраняться в 1990 гг. как в концептуальном плане, так и на практике. Если лидеры континентальных европейских стран в своих заявлениях склонны делать акцент на «европейской идее», «единой Европе», то британские лидеры всегда стремились подчеркивать свой прагматичный подход к проблемам европейской интеграции. Помимо конкретных экономических или политических интересов «особая позиция» Великобритании отражала специфику национальной политической культуры, правового мышления, традиций внешнеполитической стратегии, столетиями сохранявших определенную дистанцию между «островным государством» и континентальной, романо-германской Европой. И хотя во взаимоотношениях Великобритании и ЕС в последнее десятилетие ХХ в. произошло много изменений, британские политики по-прежнему относятся со сдержанностью к углублению интеграционных процессов [41].
Поскольку вплоть до 1997 г. у власти в Великобритании находилось консервативное правительство, то довольно четко прослеживается преемственность британского политического курса в вопросах европейской интеграции. Пытаясь не допустить изоляции Великобритании от общеевропейских процессов развития, британское правительство в то же время выступало против инициатив по ускорению интеграционного сближения стран ЕС, а также постоянно подчеркивало «особый» характер своих отношений с США.
Со вступлением в должность премьер-министра Великобритании Д. Мэйджора корректировка подходов к европейской интеграции была объявлена в качестве одной из первоочередных задач нового кабинета. В нем произошли подвижки в сторону более проевропейского, конструктивного курса при сохранении, тем не менее, особого критического подхода. Была сделана ставка на то, чтобы не отрекаясь от «тэтчеризма» совсем, отойти в то же время от его крайностей. Можно сказать, что начиная с Д. Мэджора Европа становится главным, приоритетным направлением британской внешней политики. Правительство консерваторов исходило из того, что, поскольку углубление европейской интеграции все равно необратимо, лучше участвовать в том процессе, контролируя его изнутри.
Поддерживая основные принципы европейского курса Великобритании, проводимого Тэтчер, новый премьер-министр выступил сторонником создания общеевропейского рынка и противником политического федерализма. Он посчитал, что кратчайший и самый надежный путь к осуществлению таких планов лежит через Германию, которая является ключевым европейским игроком. Отношения с ФРГ заняли центральное место в политической стратегии Д. Мэйджора в отношении Европы.
Британское правительство, с одной стороны, выступало за гибкий подход к евростроительству в целом (особенно в социальной области и вопросе введения единой валюты), с другой стороны, - официально признало фактическую разноуровневую интеграцию. Это создавало опасность уменьшения или даже потери влияния Великобритании в европейских делах.
Затем, после прихода в мае 1997 г. к власти новых лейбористов встал вопрос о том, как сложатся их отношения с ЕС. Это ощущалось почти во всех сферах oбщественной жизни, и споры о проблемах европейской интеграции более сока лет очень сильно влияли на британскую политику.
Дискуссия вокруг интеграции Британии в единую Европу является основой всех предвыборных баталий между лейбористами, консерваторами и либералами. К маю 1997 г. консервативная партия переживала глубокий раскол, связанный с отношением к ЕС. Правительство, сделавшее в 1980-1990 гг. существенные шаги на пути к дальнейшей интеграции, подписав Единый Европейский Акт и Маастрихтский договор, находилось в тяжелом состоянии. ЕС в это время тоже переживал период упадка. Он выдержал кризис 1989-1992 гг., связанный с распадом системы международных отношений, чья структура сложилась во времена холодной войны, однако после этого начало создаваться впечатление, что сам союз сбился с пути и терял свою политическую волю.
Подход лейбористов усиливался в течение всех 1990-х гг. под влиянием идей американских демократов, различных вариантов континентального социализма, распада советского блока и процесса глобализации, а внутри страны - под влиянием деятельности комиссии по социальной справедливости.
Т.Блэр взаимодействовал с континентальными социал-демократами, стремясь выработать принципы европейского третьего пути. Он уже с первых дней существования нового правительства почувствовал потребность в союзниках из стран-участниц Европейского Союза и провел много времени на континенте, беседуя с государтсвенными и политическими деятелями, своими единомышленниками. Одним из результатов такого регулярного обсуждения лидерами левоцентристских партий идейной проблематики стала декларация Т. Блэра и Г. Шредера «Третий путь - Новый центр» 1999 г., этот документ имел и второе название - «Манифест модернизации Европы». Центральной идеей манифеста являлась необходимость проведения центристского сбалансированного политического курса. В декларации заявлялась платформа правого крыла европейской социал-демократии. Она представляла собой смесь элементов англосаксонской экономики с традиционными ценностями социал-реформизма при доминировании первых. При лейбористах европейская дипломатия Великобритании стала более четкой, благодаря чему она начинала постепенно в каких-то вопросах играть роль скорее одного из локомотивов европейской интеграции, чем противника единой Европы [42].
Великобритания не является сторонницей федералистской концепции интеграции, и это в значительной степени определяет европейский интеграционный процесс. Британское руководство придерживается модели "функциональной" Европы, согласно которой "проведение общих политик приемлемо только тогда, когда это приносит реальную общую пользу" [43].
Таким образом, Великобритания попытается использовать предстоящее расширение для реализации своих интересов в европейской политике по формуле "расширение вместо углубления". С помощью такой линии британская европейская политика при определенных внешних обстоятельствах, к которым в первую очередь относятся возможные кризисные обострения экономической и политической ситуации в Центральной и Восточной Европе, требующие увеличения потребности в реагировании со стороны ЕС, сможет играть активную роль в ЕС и вынудит уйти в оборону сторонников более сильной внутренней консолидации ЕС.
Одновременно необходимо констатировать некоторое изменение позиции Великобритании после прихода к власти в 1997 г. лейбористов во главе с Тони Блэром. Правительством лейбористов была поставлена цель сделать Великобританию центром Европы. Таким образом, Европейский союз перестал восприниматься Великобританией как угроза [44]. При этом расширение ЕС на Восток должно было служить средством достижения безопасности и политической стабильности в Европе, а также возможностью увеличения торговли.
Вторая "школа" объединяет сторонников приоритетности углубления интеграции в рамках ЕС, которыми являются, прежде всего, представители институтов ЕС и отдельных крупных государств - членов ЕС (Франции и Испании).
Представители данной "школы" утверждают, что интересам как членов ЕС, так и стран-кандидатов в большей степени отвечало бы не расширение Европейского Союза, а превращение его в структуру сильную, политически и экономически, в рамках существующих границ. Европейский Союз не сможет выполнить возложенные на него надежды "стабилизирующего якоря", если в него вступят страны, уровень экономического и политического развития которых в целом ниже, чем у стран - членов ЕС, что не будет способствовать "качественному прыжку" углубления ЕС. Страны ЦВЕ извлекут больше пользы, если Европейский Союз будет их поддерживать в рамках уже испытанных инструментов (ФАРЕ, Европейские соглашения). В этом случае может быть достигнут так называемый "эффект перелива" (spill-over-effect), который затронет государства-соседи. Только таким образом можно предотвратить то, что экономическая неоднородность членов ЕС приведет к тому, что Европа больше не сможет конкурировать с США и Японией на международном рынке [45].
Такой позиции в начале 1990-х гг. придерживалась Франция. Еще в конце 1989 г. президент Франции Франсуа Миттеран предложил план "Европейской конфедерации". Конфедерация не предусматривала наличия единственной ведущей общеевропейской организации, а должна была формироваться поэтапно: "Западноевропейское сообщество должно было иметь только собственную идентичность, параллельно должна была быть создана конфедерация с участием стран ЦВЕ". Предполагалось "объединение данных двух образований, однако только минимум через десятилетний период, который потребуется для подготовки экономик стран ЦВЕ к конкуренции на едином европейском рынке" [45, C.139]. План потерпел неудачу уже в 1991 г., так как не вызвал поддержки ни в странах ЦВЕ, ни в Германии. Этот план продемонстрировал сдержанность Франции в отношении быстрого приема стран ЦВЕ в ЕС. Такая позиция, хотя и в более мягкой форме, до сих пор находит отражение в европейской политике Франции.
Для Франции, вышедшей из Второй мировой войны в качестве страны-победительницы, важным мотивом для участия в европейской интеграции был и остается вышестоящий интерес: не допустить гегемонии Германии в Европе и одновременно с помощью экономической поддержки со стороны ЕС вернуть исторически принадлежащую Франции роль мировой державы. С помощью подписания Маастрихтского договора 7 февраля 1992 г. Франция добилась более тесного "привязывания" Германии к Европейскому Союзу. В то же время усилилось давление на Францию в вопросе расширения ЕС на Восток. В Париже опасаются, что Германия извлечет пользу от расширения и сможет еще сильнее упрочить свое положение в ЕС, причем за счет Франции. Сама Франция не имеет далеко идущих интересов в ЦВЕ, так как ни одна из стран-кандидатов не граничит с Францией и не имеет с ней тесных экономических и культурных связей.
При этом очевидной является нежелательная для Франции тенденция, которая наблюдается с момента расширения ЕС за счет стран ЕАСТ и которая противоречит французским интересам в европейской политике: смещение экономического и, вследствие этого, политического центра притяжения на северо-восток. Неоспоримая роль лидера в такого рода измененном ЕС в географическом измерении и балансе сил будет принадлежать Германии. Париж же, который рассматривается как традиционный партнер "южного блока", географически будет оттеснен на "периферию" и потеряет значительную часть своего влияния.
Несмотря на то, что для Франции расширение ЕС ни с точки зрения сдерживания Германии, ни с точки зрения стремления Франции к гегемонии в Европе не было желаемым, французское правительство, начиная с 1994 г. не могло дальше противостоять приему стран ЦВЕ в ЕС в среднесрочной перспективе. Как это ни парадоксально, причины для изменения позиции были такими же: обязательное стремление удержания, контроля над Германией.
Франция избрала двойную стратегию минимизации ущерба. В первую очередь, в формировании стратегии ЕС в отношении третьих стран Франция стремилась реализовать свои интересы. Так, необходимо отметить предпринятую Парижем попытку немного ослабить давление расширения на Восток, оказываемое на ЕС, с помощью разработки концепции и принятия мер для достижения стабилизирующих эффектов в ЦВЕ и тем самым уменьшить потребность в действиях со стороны ЕС. В качестве примера таких действий можно назвать план "Европейского пакта стабильности", представленный в июне 1993 г. членам ЕС премьер-министром Франции Эдуаром Балладюром и подписанный 20 марта 1995 г. всеми членами ОБСЕ. Данный план подразумевал заключение соглашений между странами ЦВЕ, которые гарантировали бы нерушимость границ и соблюдение прав национальных меньшинств.
Дополнительно к этому французская дипломатия усилила свои старания по расширению и интенсификации средиземноморской политики ЕС. Очевидным является тот факт, что Франция в силу своего географического положения заинтересована в беспрепятственных и выгодных торговых отношениях, а также в политической и экономической стабильности в южных и восточных средиземноморских государствах. В то же время можно предположить, что Франция через усиление сотрудничества со средиземноморскими странами хотела бы увеличить свою роль гегемона на юге. Смещение на северо-восток, которого опасается Париж, получило бы, таким образом, юго-восточный противоположный полюс. Франция составляла бы вместе со странами Магриба основу для политической и экономической стабильности всего ЕС и смогла бы продолжать играть ведущую роль в Европе.
На внутриполитическом уровне ЕС Франция стремится сохранить такую систему взаимосвязей, которая могла бы быть контролируема ею и после расширения на Восток.
Тем не менее, данная стратегия неоднозначно воспринимается французской политической элитой. Как и британцы, французы считают себя "нацией государств", а не "нацией культур". Углубление интеграции в рамках ЕС неизбежно расширит сферы применения принципа наднациональности. В связи с этим проблема будущего устройства Европы и одновременно сохранения суверенитета, национальной идентичности является важнейшей составляющей политических дискуссий во Франции [46].
С одной стороны, Франция не является сторонницей интенсификации процессов углубления в ЕС, с другой стороны, углубление интеграции будет способствовать осуществляемой Францией политике сдерживания и контроля Германии. В этом заключается парадокс европейской политики Франции в 1990-2003 гг. Поэтому французские предложения по будущему развитию ЕС представляют собой минимальные варианты стратегии углубления. Примером тому может служить предложенная в августе 1994 г. премьер-министром Франции Эдуаром Балладюром модель "Европа концентрических кругов". Согласно данной модели признается важность и необходимость расширения ЕС на Восток, укрепляется сотрудничество и взаимодействие внутри ЕС, однако не предполагается создание федеральных структур, фаворизируемых Германией, что позволит сохранить национальный суверенитет.
Представители третьей "школы", согласно Весселсу, считают углубление ЕС тем процессом, который впоследствии обеспечит качество расширения, которое не допустит "размывания" успехов интеграции. Отличие данной "школы" от "школы", провозглашающей "углубление перед расширением", состоит прежде всего в том, что углубление интеграции в рамках ЕС должно осуществляться постоянно, ориентируясь при этом в значительной степени на расширение. Таким образом, углубление не представляет собой самоцель, а является средством для проведения расширения.
Расширение ЕС является желаемым событием, которое должно произойти в краткосрочной перспективе. Однако подчеркивается недостаточная гибкость и неэффективность институциональной структуры ЕС и процесса принятия решений, что не позволит ЕС справиться с немедленным приемом новых членов без снижения функциональной способности, обеспечивающей разрешение возникающих проблем.
Эта дилемма между расширением и необходимостью углубления может быть решена посредством разработки такой стратегии углубления, целью которой было бы будущее расширение. Одновременно данная стратегия должна быть транспарентна для стран-кандидатов, чтобы те смогли готовиться к вступлению, и дополнена отдельной стратегией расширения.
Главной сторонницей данной "школы" является Германия, которая подобным образом старается разрешить возникшую двойную дилемму немецкой внешней политики после объединения Германии в 1990 г. Первая дилемма - привнесенная извне - состоит в том, что, с одной стороны, соседи объединенной Германии выражают опасения по поводу того, что она будет стремиться к гегемонии внутри ЕС или выйдет из Европейского союза и изберет снова "немецкий особый путь", а, с другой стороны, сам Берлин после объединения стремится к активизации своей внешнеполитической роли [45, C.148].
Вторая дилемма - внутренняя - состоит в том, что Германия, хотя и отрицает "национальный путь в одиночку", однако хочет вести внешнюю политику, ориентирующуюся на свои интересы и ценности. Немецкая позиция по вопросу углубления и расширения ЕС является результатом сложного переплетения национального самоопределения и позиций других государств, готовности учитывать ожидания других европейских государств, соответствовать возросшей ответственности за общеевропейское развитие - и одновременно стремлением использовать для реализации собственных интересов расширенное в связи с объединением Германии игровое пространство [47].
Расширение ЕС на Восток находится в сфере интересов Германии. ФРГ не только поддерживает очень тесные экономические отношения со странами ЦВЕ, что связано с давней традицией культурного, политического и социального сотрудничества с государствами на ее восточной границе, но и может оказаться главным "носителем страданий", если Восточная Европа окажется в ситуации политической нестабильности и продолжительного экономического кризиса с ожидаемыми последствиями (потоки миграции на Запад и т. д.).
Для Германии характерно также чувство исторической ответственности перед странами ЦВЕ в их интеграции в общеевропейские процессы. Германия, как государство-правопреемник "третьего рейха", несет в себе специфическое чувство вины.
Кроме прямой поддержки расширения ЕС на Восток Германия использовала также косвенный инструмент, чтобы ускорить прием стран ЦВЕ в ЕС. Приветствуя расширение ЕС за счет стран ЕАСТ, ФРГ старалась усилить внутри ЕС лагерь тех государств, которые были бы тоже позитивно настроены в отношении расширения ЕС на Восток [48]. Три государства, вступившие в ЕС 1 января 1995 г. (Австрия, Швеция и Финляндия), в силу их географического положения были, как и Германия, заинтересованы в политической стабильности и экономическом процветании в ЦВЕ. Кроме того, Австрия, Швеция и Финляндия внесли значительный вклад в финансовую консолидацию ЕС, что способствовало снижению опасений в отношении финансовых последствий для ЕС расширения за счет стран ЦВЕ.
Германия одинаково заинтересована и в расширении, и в углублении ЕС. Бывший бундесканцлер ФРГ Гельмут Коль признал в 1994 г., что "целью немецкой европейской политики была и остается федеральная Европа" [49]. Одной из причин такой позиции является ставшая острой после объединения Германии необходимость "подтвердить неизменную приверженность Германии к европейской интеграции".
Германия высказывает заинтересованность в развитии ЕС, которое выходило бы за рамки только экономического сотрудничества в рамках Внутреннего рынка. Так, фактор миграционных потоков в Западную Европу, сосредоточенных в большинстве своем на Германии, делает необходимыми разработку в области юстиции и внутренней политики соответствующего плана координация миграционной политики и политики предоставления политического убежища.
В области внешней политики Германия также во многом зависит от ЕС, поскольку не сможет без поддержки партнеров по ЕС достигнуть поставленной перед собой амбициозной цели стабилизации в ЦВЕ. Подобную задачу уже только по финансовым соображениям нельзя реализовать в одиночку. Одновременно немецкая внешняя политика нуждается в легитимизации посредством включения в функционирующую эффективную общую внешнюю политику и политику безопасности ЕС (ОВППБ). Недовольство, которое вызвало в ЕС быстрое признание со стороны Германии независимости Словении и Хорватии, ясно показало, что немецкая внешняя политика еще не до конца избавилась от тени национал-социалистического прошлого в глазах западных европейцев. Тем более, что страны ЦВЕ не стремятся попасть под сильное немецкое влияние без "гарантий" определенного контроля ЕС над Германией.
Сохранение статус-кво в уровне интеграции также не находится в сфере интересов Германии, так как оно угрожает дальнейшему существованию ЕС при условии осуществления дальнейших шагов по расширению. Немецкие политики и исследователи высказываются за устранение дефицита демократии и транспарентности институтов ЕС46. Таким образом, с одной стороны, повысится легитимность и сплоченность внутри ЕС, а с другой стороны, может быть осуществлено желаемое расширение ЕС на Восток без снижения эффективности деятельности ЕС.
Что касается отношения к расширению остальных стран - членов ЕС, то позиции Великобритании придерживается Дания. Страны Бенилюкса, Италия, а также Финляндия, Швеция и Австрия в основном разделяют позицию Германии. Так называемые "страны сплочения", к которым относятся Ирландия, Греция, Испания и Португалия, в большей степени склоняются к точке зрения Франции. Однако аргументация такой позиции у данных стран несколько отличается от аргументации Франции и объясняется нежеланием терять получаемую ими финансовую поддержку со стороны ЕС в пользу новых членов из стран ЦВЕ.
В заключение будут рассмотрены три примера моделей интеграции, которые позволяют, исходя из принципа синхронного прогресса всех членов ЕС, одновременно реализовать углубление и расширение ЕС. Множество предложенных моделей начиная с 1994 г. привели к определенной проблеме в терминологии. Автор использует выражение "дифференцированная интеграция" для обозначения совокупности соответствующих моделей, понимая под этим термином временное или продолжительное состояние различного интеграционного уровня внутри ЕС и рассматривая как возможность проведения процессов углубления западноевропейской интеграции и, параллельно, расширения, в данном случае за счет стран ЦВЕ.
Необходимо выделить пять подходов, такие, как: одновременное развитие многих организаций; частичное членство; модель "гибкой Европы"; модель "Европы концентрических кругов" и модель "Европы ядра". Первый подход предполагает "одновременное развитие многих организаций" и не возлагает ответственность за интеграцию стран ЦВЕ в общеевропейские структуры только на ЕС, а распределяет ответственность в равной степени на разные организации (Совет Европы, ОБСЕ). Главными примерами реализации такого подхода являются уже упомянутый план Миттерана "Европейская конфедерация", а также деятельность субрегиональной организации Центрально-Европейской инициативы. ЦЕИ была создана Австрией, Италией, Венгрией и Югославией в 1989 г. как "Дунайско-Адриатическая группа" с целью сотрудничества в политической и экономической областях. На данный момент членами ЦЕИ являются многие страны ЦВЕ, а также некоторые страны СНГ, в том числе и Беларусь. Принимая во внимание тот факт, что обе модели по разным причинам больше не играют значительную роль в актуальных дебатах, их подробное описание считается нецелесообразным.
Вторым подходом является так называемое "affiliated membership", предусматривающее участие ассоциированных с ЕС государств в определенных процедурах и мероприятиях ЕС, "которые преимущественно не относятся к основному ядру компетенций и деятельности организации" [50]. Примером такого частичного членства для стран ЦВЕ является предоставленная согласно решениям Совета министров ЕС "Общие дела" от 7 мая 1994 г. возможность присоединиться к "совместным акциям" в рамках ОВППБ. Автор рассматривает такие шаги все же как элемент всеобъемлющей стратегии сближения, которая была принята на саммите ЕС в декабре 1994 г. в Эссене.
Более подробно будут рассмотрены три модели дифференцированной интеграции: разработанная бывшим премьер-министром Франции Эдуаром Балладюром "Европа концентрических кругов", представленная немецкой фракцией бундестага ХДС/ХСС модель "Европы ядра", а также предлагаемая Великобританией модель "гибкой Европы". Для выделения общего и особенного в трех моделях каждая из них будет проанализирована с точки зрения следующих параметров: обоснование необходимости дифференцированной интеграции; предлагаемая структура дифференцированно интегрированной Европы; определение перспектив интеграции ЕС с точки зрения каждой модели.
Определение роли расширения ЕС на Восток в политике ЕС выступает одним из главных отличительных признаков данных моделей. Так, самую важную роль расширение ЕС играет в обосновании модели "Европы ядра" (часто называемой "Документом Шойбле-Ламерса"), представленной 1 сентября 1994 г. фракцией ХДС/ХСС немецкого бундестага. Данная модель интеграции представляла возможным сначала принятие стран Вышеградской группы и, возможно, Словении "примерно к 2000 году", допускала каждый последующий шаг в углублении ЕС только в тесном контексте запланированного расширения. К одним из главных целей реализации модели "Европы ядра" относятся также предотвращение угрожающего в связи с расширением "распада" ЕС на юго-западную группу во главе с Францией и северо-восточную под немецким руководством, а также принципиальное обеспечение "крепкой привязки" Германии к ЕС.
Две другие модели - "Европа концентрических кругов" и "гибкая Европа" - не указывали сроки расширения и использовали принцип дифференцированной интеграции для разрешения кризиса легитимности ЕС, дефицита демократии, потери национального суверенитета и т. д.
Различия в моделях проявляются также в вопросе устройства будущего дифференцированно интегрированного Европейского союза. "Документ Шойбле-Ламерса" предлагает образование "ядра Европы", которое должно состоять из Германии, Франции, стран БеНиЛюкса, возможно, Дании и Ирландии. Выбор этих государств ориентируется на способность выполнять критерии конвергенции, которые предусматривает Маастрихтский договор для третей ступени Экономического и Валютного союза (ЭВС). Названные страны обязаны не только тесно согласовывать свою финансовую, фискальную, бюджетную, социально-экономическую политику, но и в своих действиях больше ориентироваться на цели и задачи ЕС, чем другие члены ЕС, и более тесно сотрудничать, прежде всего в тех областях, которые дополнили Римские договоры Маастрихтским договором, в основном ОВППБ и сотрудничество в области юстиции и внутренней политики. Одновременно авторы подчеркивают принципиальную открытость этой основной группы по отношению ко всем членам ЕС, упоминаются Италия, Испания и Великобритания.
Разработанная бывшим премьер-министром Франции Эдуаром Балладюром "Европа концентрических кругов" предусматривает три в разной степени интегрированных "круга" государств. Во внешнем круге находятся ассоциированные с ЕС страны, второй круг охватывает всех членов ЕС, и внутренний, третий, круг охватывает те государства, которые готовы к более тесному сотрудничеству в отдельных областях политики. Президент Франции Жак Ширак также придерживается этой модели, однако больше не упоминает внешний круг ассоциированных государств, а исходит из их предстоящего членства в ЕС.
Главным отличием этой модели от модели "Европы ядра" является то, что внутренний круг не состоит из постоянной команды определенных стран, их состав меняется в зависимости от областей сотрудничества. Таким образом, "круг" является скорее абстрактной моделью. Франция отвергает концепцию одного-единственного центрального ядра, которое должно быть образовано через членство в ЭВС. Франция полагает, что государства, которые не принимают участия в третьей ступени ЭВС, как Великобритания, могут успешно участвовать в усиленном сотрудничестве, например, в области обороны. Соответственно Жак Ширак не видит необходимости создавать новые институты и подчеркивает принципиальную возможность для всех членов ЕС участвовать в акциях внутреннего круга.
Модель "гибкой Европы", предложенная бывшим премьер-министром Великобритании Д. Мэйджором, в основном соответствует предложениям модели "Европы концентрических кругов" с тем лишь различием, что Мэйджор категорически отвергает даже условное деление членов ЕС на определенные "круги". Мэйджор не имеет ничего против возможности углубленного сотрудничества между отдельными государствами, но многократно подчеркивает, что это не должно привести к расколу Европы и продолжительному исключению тех стран, которые не хотят немедленно участвовать в усиленном сотрудничестве.
Рассмотрев данные три модели, можно констатировать, что они совпадают с основной позицией страны, представившей соответствующую модель, в отношении политической завершенности ЕС. Так, в модели "Европы ядра" явно прослеживаются федералистские тенденции. С помощью сужения круга участников Германия пытается осуществить то, что не удается реализовать на уровне всего ЕС, - создание федеративного государства Европы. На недопущение именно этого направлена французская модель "Европы концентрических кругов" и еще в большей степени британская модель "гибкой Европы". Как французы, так и британцы используют метод дифференцированной интеграции не для совместимости процессов расширения и углубления ЕС, а в первую очередь для того, чтобы препятствовать усилению федералистских тенденций внутри ЕС.
В целом можно констатировать, что степень положительного или отрицательного отношения к расширению на Восток среди стран-членов ЕС определяется совокупностью следующих факторов: экономическое положение и уровень финансирования из общего бюджета ЕС соответствующего члена ЕС; наличие общей границы и традиционных связей (исторических, экономических, культурных) со странами ЦВЕ; видение будущего Европы, конечной цели интеграционного процесса в рамках ЕС - так называемой политической завершенности ЕС.
При этом существует также мнение, что расширение ЕС на Восток - это скорее выбор политических партий, а не народов, как стран-членов ЕС, так и стран-кандидатов. Действительно, если сравнить результаты социологических опросов по каждой стране - члену ЕС, то можно констатировать, что позиция страны не всегда совпадает с позицией ее граждан. Так, по результатам опроса, проведенного в октябре 2003 г., т. е. уже после подписания ЕС договоров о вступлении с десятью странами-кандидатами, в целом только 61% граждан "старых" членов ЕС поддерживают расширение. При этом наиболее низкая поддержка отмечается в странах - основных сторонниках расширения: Великобритания - 56%, Германия - 56%. Самый низкий показатель у Франции - всего 47%. (9, C.2)
Развитие событий в Европе (возросшая сложность функционирования ЕС, отсутствие консенсуса по поводу Конституционного договора и принципиальные разногласия в вопросе политической завершенности ЕС) показывает, что Европейский Союз после расширения на Восток, скорее всего, будет развиваться по пути дифференцированной интеграции. Остается сделать выбор модели интеграции. Наиболее вероятным является решение в пользу "Европы ядра" или "Европы концентрических кругов"; возможно также использование третьего, синтезированного варианта нескольких моделей.
.2 Вступление Великобритании в Европейский Союз и позиция Германии
Великобритания полагала, что ФРГ вместе с Францией дискриминируют Британию и отодвигают ее на второй план в своем политико-дипломатическом сотрудничестве. Англия упрекала ФРГ в том, что та встала на путь "сепаратного" сотрудничества с Францией в рамках НАТО, хотя сама усиленно стремилась к развитию военных отношений с Францией. Когда ФРГ и Франция решили создать "объединенную бригаду", Англия неодобрительно отнеслась к этим планам, ссылаясь на то, что Францию в силу ее неучастия в НАТО нельзя использовать в ходе обычных маневров Организации.
Долгое время отношения двух лидеров осложнялись и из-за позиции Великобритании в отношении тактического ядерного оружия (ТЯО). Германия считала, что поскольку речь после договора о РСМД зашла об уничтожении ракет среднего и малого радиуса действия, то следует договориться и об уничтожении ТЯО, как это предлагает Советский Союз, и не модернизировать его. Немецкий руководитель Коль справедливо полагал, что ТЯО в этих условиях представляет опасность, с одной стороны, для ФРГ, а с другой - для ГДР, которая уже тогда начала процесс воссоединения с ФРГ. Его применение означало бы, прежде всего уничтожение немецкой нации. Тэтчер, как непримиримый противник ликвидации ядерного оружия, выступала не только за сохранение ТЯО, но и за его модернизацию (под тем предлогом, что Советский Союз успел уже модернизировать свое аналогичное оружие).
Германия упрекала Великобританию, что она не принимает во внимание национальные интересы ФРГ и отношения ободрялись, личные взаимоотношения премьера с канцлером ухудшались, и кто знает, к чему привели бы дальнейшие споры, если бы не произошло совершенно неожиданное событие, сразу сделавшее полемику беспредметной. Смена власти в ГДР и постановка вопроса о воссоединении Германии сами по себе разрешили спор. Стало уже полной бессмыслицей настаивать на модернизации ТЯО, которое могло использоваться для удара по объединенной Германии, или новой демократической Чехословакии, или Венгрии.
Между Тэтчер и Колем появились новые разногласия, теперь уже в отношении объединения Германии. Тэтчер не возражала против объединения, но ее справедливо беспокоил ряд аспектов того процесса. Как это будет происходить, как будет обеспечена безопасность других европейских государств, как будет обеспечена экономическая стабильность ЕЭС, если в нем будет представлена объединенная Германия? Коль намеревался, во всяком случае, на первых порах, решить эту проблему кавалерийским наскоком - "сначала объединиться, а потом начать разбираться с проблемами". Тэтчер решительно выступила против такого подхода. «Меня беспокоит тот факт, - говорила она, - что немцы двинулись вперед, не обращая внимания на международные последствия» [51].
Надо отметить, что позиция Тэтчер была реалистической, обоснованной. Она учитывала не только интересы Англии, но и остальной Европы. Можно сказать, что английский премьер проявила большую политическую мудрость и дальновидность при определении последствий объединения Германии.
Британия, во главе с М. Тэтчер считала, что процесс объединения Германии - это не только немецкая проблема и даже не только европейская, но и мировая. Немцы должны согласовать этот процесс с НАТО и учесть Хельсинкские соглашения. Тэтчер своим политическим чутьем сразу определила, что важнейшим из аспектов объединения является вопрос безопасности, и что безопасность должна быть обеспечена, прежде всего, четырьмя державами-победительницами, конечно вместе с двумя Германиями. Поэтому, когда была выработана формула "2 + 4", означавшая, что об объединении Германии сначала договариваются два немецких государства, а потом эти договоренности будут рассмотрены четырьмя державами-победительницами, Тэтчер выступила против этого. Она сказала, что предпочитает другой порядок - не "2 + 4", а "4 + 2", то есть сначала державы-победительницы рассмотрят порядок воссоединения и самым активным образом включатся в этот процесс, а не просто проштампуют его. «Четыре державы, несущие ответственность за Берлин, - говорила Тэтчер, - обязаны высказаться по вопросу о воссоединении, ибо на них лежит доля ответственности и по отношению к Восточной Европе». Она настаивала на том, чтобы не спешить с воссоединением. «Дайте нам время разработать новую схему. В противном же случае вместо укрепления безопасности вы получите риск», - таково было ее мнение [51,c.203].
И еще один острый вопрос между Великобританией и Германией - о гарантиях со стороны новой Германии сложившихся в Европе границ. Коль долгое время воздерживался от признания нерушимости европейских границ, в том числе границ Польши, и это не могло не беспокоить Тэтчер.
Отношения двух лидеров стали еще более натянутыми. Наконец, еще одно осложнение, связанное с будущим объединением Германии. Коль сразу связал вопрос объединения с членством Восточной Германии в ЕЭС, заявив, что объединенная Германия должна ускорить интеграцию ЕЭС. Получалось так, что вопрос об участии Восточной Германии в ЕЭС решался одним Бонном автоматически с объединением Германии. Для Коля это был как бы уже решенный вопрос. На Даунинг-стрит немедленно отреагировали. Тэтчер опасалась, что включение относительно отсталой экономики ГДР в систему Общего рынка приведет к огромным затратам. Она заявила: «Можно предвидеть проблему ЕЭС: каким образом вы собираетесь следить за товарами, поступающими из Восточной Германии? Ни расходов, ни цен, одни субсидии. С такой экономикой света белого не увидишь. Все эти проблемы надо было предусмотреть. И, тем не менее, никто даже не пытался их решать».
Тэтчер справедливо указывала на те колоссальные проблемы, которые встанут в связи с воссоединением Германии, так как ГДР не знала никакой рыночной экономики. Тэтчер стала добиваться гарантий, что Британия не будет нести слишком большое бремя много миллиардных затрат на восстановление экономики Восточной Германии.
Тэтчер беспокоило и то, что роль объединенной Германии в ЕЭС не только усилится, но она станет доминирующей силой. На ФРГ уже приходилось 24% общего объема производимой ЕЭС продукции, а при объединении этот показатель значительно возрастет.
Обострение отношений Британии с ФРГ сопровождалось усилением личных выпадов руководителей двух стран друг против друга. Тэтчер в резких выражениях критиковала Коля за то, что он недостаточно информировал союзников о предпринимавшихся им конкретных мерах по достижению немецкого единства. Подводя итоги, можно сказать, что Тэтчер все последние годы разрывалась между Америкой и Общим рынком, желая сохранить и приоритетные отношения с США, и добиться наибольших уступок от Сообщества с минимальными издержками для Англии. Эта политика погони за двумя зайцами к большим успехам не привела, но вызвала явное недовольство в стране. Избиратели были, прежде всего, недовольны развитием сотрудничества Британии с ЕЭС, и это сказалось на выборах в Европейский парламент в июне 1989 года, когда тори потерпели серьезное поражение, уступив преимущество лейбористам. Многие парламентарии-тори обвиняли в этом, прежде всего премьер-министра.
Со времён Бисмарка до правления Гитлера Германия постоянно, лишь с небольшими перерывами, была государством, которое внушало страх большинству европейцев. В системе европейских государств она неизбежно оказывалась самым сильным государством. Хотя страна дважды терпела поражение в войнах, после которых можно было не допустить её усиления, наличие ресурсов и квалифицированных кадров обеспечивали её возрождение. Более того, хотя соседи и боялись её, их процветание зависело от процветания Германии. Более мощные государства - Франция, Великобритания - с антипатией относились к попыткам ограничить их формальный суверенитет и независимость, и через несколько лет после окончания войны лидеры Франции обратились к идеям создания западноевропейской ассоциации, которая в экономической сфере обеспечила бы максимальный товарооборот и объём производства, а в политическом плане ограничила бы превосходство Германии и придала иное направление её устремлениям. Франция отказалась от политики ослабления Германии путём раздела и разоружения вместо этого стала содействовать Германии, участвуя в этом процессе. С другой стороны, Британия, хотя послевоенное восстановление её собственной экономики поначалу шло быстрее, чем во Франции, не почувствовала экономических выгод, стоящих за движением к партнёрству. Позиция Британии частично изменилась в 60 - 70-е годы, когда и правые и левые правительства стали опасаться последствий исключения страны из западно - европейской экономической ассоциации, но в 80 - е годы Тэтчер воплощала в себе отвращение Британии к политической ассоциации, в результате чего Британия стала членом Сообщества, чьё развитие скорее тормозилось, чем ускорилось.
На континенте престиж национального государства пострадал во время войны. Англичане не были заинтересованы в образовании тесного и более постоянного объединения, которого желали многие континентальные страны и, которое только Англия благодаря своей силе и престижу и могла предложить в 1945 году. Англичане всё ещё считали себя морской и мировой державой, чья принадлежность к Европе была чем - то побочным.
Её главными заботами были свобода морей, динамичная торговля и мир. Первых двух целей она достигала, сохраняя превосходство на море над объединёнными силами других основных морских держав и добиваясь, чтобы среди европейских стран, господствовавших в мире, которые были самыми крупными сухопутными державами, не было ни одной морской державы, подобной Британии. С этой точки зрения Европа была континентом, отношение к которому определялось принципами отрицания: нельзя допустить, чтобы она досаждала или угрожала Англии, и она не должна была подпасть под влияние какой - либо одной из главных сухопутных держав Европы. Британская дипломатия стремилась, в случае неудачи британской дипломатии эта задача должна была решаться силой английского оружия.
В 1945 г. традиционное безразличие Англии к европейским делам усугубилось вследствие благоприятного для неё исхода войны и перспективы мира. За время войны все участвовавшие в ней страны континентальной Европы, включая СССР, были истощены, а некоторые разгромлены или близки к разгрому. Англия находилась в тяжелейшем положении и подвергалась бомбардировкам с воздуха, но противник не вторгался на её территорию, и она не была оккупирована или разбита. Своей победой она отстояла право придерживаться прежнего курса. Приход к власти в Великобритании лейбористского правительства в 1945 г. должен был выявить это отличие. Она состояла из радикалов и социалистов, стремившихся сделать жизнь более счастливой для низших классов путём дальнейшего постепенного, эволюционного приспособления социальной структуры Британии к современным понятиям о справедливости. Она не намеревалась устраивать переворот в английском обществе и не особенно интересовалась укладом жизни других народов. Это была администрация, пытавшаяся в исключительно трудных экономических условиях восстановить британскую экономику и реформировать английское общество и не желавшая впутываться в иностранные дела, отвлекаясь от своих внутренних задач. Континент пребывал в хаосе и бедности.
Во время войны Уинстон Черчилль говорил англичанам, что они действуют в трёх сферах: англо - американской, британо-имперской и европейской - и эта тройственность обеспечивает Англии особые возможности и уникальное положение в мире. До 1961 г., когда Гарольд Макмиллан подал заявку на вступление в Европейское сообщество, европейская сфера казалось для Англии наименее обещающей. Самым важным направлением было американское. Англия понимала, что она одна не может дипломатическими средствами или силой оружия помешать объединению Европы под эгидой какой - то одной державы, что во избежание такого провала в британской внешней политики надо сдержать Америку европейской державой.
Намерения Англии стали меняться лишь через 10-15 лет после окончания войны. Англия продолжала считать себя мировой державой. Одним из самых поразительных последствий войны был уход англичан из Для нескольких поколений Великобритания была мировой державой, поскольку обладала в Азии территорией, где могла содержать и обучать армию, способную действовать в отдалённых районах земного мира, и этот ресурс мощи был для них, как господство на море, чтобы Британии принадлежали такие позиции в мире, какие она занимала. Уход из Индии наряду с утратой богатства и силы во время войны подорвали устойчивость Англии на Ближнем Востоке.
Однако Британия не сделала вывода из того, что конец империи и исчезновение обязательств по обеспечению обороны в Азии, Африке и Австралии превратили её, прежде всего в европейское государство. На смену империи пришло Содружество. Содружество стало ассоциацией монархий и республик с самыми разными традициями и склонностями, нуждавшихся, прежде всего в капиталах для развития, и проводивших независимую внешнюю политику. Возможно, так и было, поскольку Содружество как международная организация оказалось способным решать определённые задачи. Но оно несло в себе расовые конфликты, и британские правительства в этот период не выдержали испытания на государственную мудрость. В Родезии Британию обоснованно обвиняли в мягком правительством, поскольку оно было белым. В 1963 г. Британия предоставила азиатам в Кении право избрать для себя британское гражданство, и многие из них приняли его. В 1968 году правительство лишило их важнейшего элемента - права на въезд в Великобританию; не зная подлинных фактов и цифр, связанных с иммиграцией цветных, оно поддалось панике и захлопнуло дверь перед некоторыми своими согражданами. Этот беспрецедентный акт, основанный на расовых предрассудках английского общества и на расовой дискриминации со стороны правительства, лишил смысла идеал Содружества, и позднее его оспорили и осудили в Совете Европы. Даже если в прошлом Англия, думая о Содружестве как об источнике политического влияния, британские правители 60-х гг. видели в нём, скорее помеху, чем опору.
Поощрялась деятельность неофициальных групп, выступавших за Европейский Союз, не в последнюю очередь этим занимался Черчилль, который говорил о необходимости европейского единства и в знаменитой речи, произнесённой в Цюрихе в сентябре 1945 года, высказался за создание Совета Европы [52]. Эти группы организовали в мае 1948 года в Гааге съезд, который проходил по инициативе многих ведущих деятелей Европы, включая Черчилля, и участники которого сумели убедить пять государств, подписавших Брюссельский договор, создать Совет Европы: вначале в него вошли сами эти страны плюс Норвегия, Швеция, Дания, Ирландия и Италия, а вскоре к ним добавились Исландия, Греция, Турция, Западная Германия и Австрия. От членов Совета требовалось, чтобы они не только были европейскими странами, но и уважала верховенство права и основные права человека. Устав Совета представлял собой гибрид разнородных положений; ассамблея без законодательных полномочий пристегивалась к комитету министров; членов ассамблеи назначали национальные парламенты, т.е. на практике - в соответствии с представительством партий в каждом парламенте. Комитет министров обеспечивал контроль национальных министров, ответственных перед национальными парламентами, за любыми властными действиями, которые мог бы осуществить Совет Европы. В этих условиях ассамблея так и не приобрела никаких реальных полномочий, и в конце 1951 г. её председатель Анри Спаак подал в отставку.
В мае 1950 г. министр иностранных дел Франции Робер Шуман предложил создать Европейское объединение угля и стали (ЕОУС). Хотя и многонациональное по составу, оно представляло собой по существу франко-германскую организацию, преследовавшую как политические, так и экономические цели. В апреле 1951 г. шесть государств подписали договор о создании ЕОУС, которое образовалось в следующее году. Оно включало: Верховный орган в составе девяти членов, действовавший по принципу большинства голосов и имевший полномочия принимать решения, выносить рекомендации, взимать сборы с предприятий, налагать штрафы и в целом контролировать производство и инвестиции в шести странах; суд, уполномоченный определять правомерность решений и рекомендаций Верховного органа; совет министров и ассамблею, имевшую право оценивать деятельность Верховного органа и двумя тремя голосов отправлять в отставку совет министров. В конце 50-х гг., когда спрос на уголь снизился, возникли разногласия между Верховным органом и советом министров, и роль Верховного органа, связанная с его наднациональной компетенцией, несколько уменьшилось.
К началу 50-х гг. к Совету Европы присоединились на европейской арене Объединение угля и стали и образованное вслед за ним Европейское оборонительное сообщество, и в 1952 г. Иден предложил объединить эти три органа и их параллельное учреждения. Совет Европы учредил специальную ассамблею для выработки схемы такого объединения, положения об избираемой прямым голосованием ассамблее и европейском кабинете. Это была попытка построить политическую ассоциацию, ориентировочно названную Европейским политическим сообществом, на двойной основе экономического и военного сотрудничества. Оно должно было охватывать большинство некоммунистических стран Европы.
Создание Объединения угля и стали, рассматривалось лишь, как первый шаг, а не самоцель. Для приверженцев Европейского Союза это была лишь одна из стадий в процессе создания серии ассоциаций, которые впоследствии могли бы объединиться. Уголь больше не был главным источником энергии в мире, черпавшем её из нефти. К 1955 г. все шесть членов ЕОУС созрели для созыва официального совещания, обравшегося в Мессине, на котором они постановили создать Европейское экономическое сообщество (ЕЭС) и Европейское сообщество по атомной энергии (Евратом). Англичане присутствовали на конференции в качестве наблюдателей.
В марте 1957 года в Риме были подписаны договоры о создании ЕЭС и Евратома. С начала 1958 года обе организации были созданы, а ещё через год начали функционировать. В 1967 году они были объединены с ЕОУС. Римский договор учредил структуру из четырёх частей: совета министров, комиссии, парламента и суда. Суду, состоявшему из семи членов, поручалось обеспечивать соблюдение и толкование законов Сообщества. Однопалатный парламент был, прежде всего, дискуссионным органом. Он обладал лишь зачатками тех полномочий, которые накопились с течением времени у национальных парламентов. Он мог отклонять, но не корректировать бюджет Сообщества и отправлять в отставку комиссию целиком, но не частично; он принимал ограниченное участие в выработке законодательства, но не контролировал совет министров. Члены комиссии занимались исключительно делами Сообщества в штаб - квартире в Брюсселе. Ранее большинство из них работало в своих странах в качестве министров, но в Брюсселе они выполняли функции более близкие к обязанностям глав ведомств на государственной гражданской службе. Совет министров, представлял собой несколько государств - членов Сообщества, целью которых было обеспечить то, чтобы Сообщество было скорее коллективом наций, чем наднациональным образованием: совет министров ЕЭС главенствовал над комиссией в Брюсселе. Самые значительные прения и решения, касавшиеся развития ЕЭС, проходили и принимались в совете министров и вращались не вокруг распределения власти среди главных органов Сообщества, а вокруг осуществления полномочий в самом совете - т.е. какие вопросы могут решаться большинством, а какие единогласием.
На первом этапе экономической интеграции, который должен был занять и занял 12 лет, были проведены мероприятия в области торговли: был создан таможенный союз с единым внешним тарифом, внутри стран были отменены все тарифы и квоты. На втором этапе планировалось создать более широкий экономический союз, предполагавший единую сельскохозяйственную политику (ЕСП), свободное движение рабочей силы и капитала, согласование социальной политики, закона, стандартов в области здравоохранения и безопасности, а также создание валютного союза с единой валютой и единым центральным банком. В договоре о создании Евратома аналогичным образом были закреплены такие его цели, как проведение ядерных исследований, сооружение ядерных объектов, выработка кодекса безопасности и создание органа, который обладал бы преимущественными правами на ядерное сырьё.
В 1973 г. первым шести членам присоединилась Великобритания, Ирландия и Дания, в 1981 г. - Греция, а в 1986 г. - Испания и Португалия.
Скептическое отношение Британии к ЕЭС и её неготовность воспринять такую широкую ассоциацию побудили её образовать в 1959 г. Европейскую ассоциацию свободной торговли (ЕАСТ) совместно с тремя Скандинавскими государствами, Швейцарией, Австрией и Португалией. ЕАСТ была соперницей ЕЭС. Её целью была отмена тарифов в торговле между её членами в течение десяти лет, но без каких-либо попыток ввести общий внешний тариф или установить политический союз в какой-либо форме. Выдвинутое де Голлем возражение против приёма Британии на том, что она является проводником американских интересов, выглядело вполне правдоподобным и убедило других членов ЕЭС, несмотря на их желание принять Великобританию в Сообщество. К 1960 г. де Голль был готов рассмотреть вопрос о членстве Великобритании и публично предложил принять её. Гарольд Макмиллан, восстановивший отношения с Соединёнными Штатами и Содружеством после поражения в суэцком кризисе 1956-1957 гг., также стремился обеспечить Великобритании более активную роль в европейских делах. В 1961 г. он откликнулся на приглашение де Голля, и в том же году начались переговоры о присоединении Великобритании к Римскому договору. Эти переговоры близились к успешному завершению, когда серьёзное недопонимание между Англией и Францией взяло верх. Макмиллан, сделавший вступление в ЕЭС стержнем внешней и экономической политики, создал у де Голля впечатление, что Великобритания готова к интеграции с континентальными соседями в военной сфере. Такая интеграция имела первостепенное значение для де Голля, который искал способ сделать Европу независимой от Соединённых Штатов, но едва ли сумел бы создать надёжную европейскую оборонительную структуру без участия Великобритании.
Во Франции мнения по поводу приёма Великобритании в ЕЭС разделились. Запутанные дискуссии в Брюсселе по вопросу о ценах на продовольствие встревожили многих французов, и в течение 1962 г. объединение французских предпринимателей - «патронат» относилось к приёму Великобритании всё более враждебно. Но для де Голля это были второстепенные вопросы, если бы удалось вовлечь Великобританию в ассоциацию, которая была бы не только экономической, но и стратегической. Де Голль был уверен, что сможет этого добиться. Выборы, состоявшиеся в ноябре 1962 г. во Франции, подтвердили его авторитет, поскольку он получил большинство в парламенте. Де Голль знал о внутриполитических затруднениях Макмиллана, возникших, когда в октябре лейбористская партия выступила против присоединения в ЕЭС. Главные доводы против вступления в ЕЭС помимо недоверия к слишком тесному сотрудничеству с иностранцами были таковы: ЕЭС - бюрократическая, а не демократическая организация, в конституционном плане - безответственная форма правления; ЕЭС выступает за свободную конкуренцию, а не за планирование, и вступление в неё означает отказ от национального планирования не в пользу международного планирования, а в пользу свободной конкуренции, парламенту придётся отказаться от контроля над жизненно важными аспектами государственного бизнеса в Великобритании; ЕЭС - обращённая внутрь себя евро-центристская организация с такими не свойственными Великобритании традициями, как многопартийное управление и римско-голландское право; процесс управления квалифицированных большинством, т.е. предоставление права вето к крупному партнёру, голосующему заодно с менее крупным.
Ближе к концу 1962 г., когда и британский, и французский лидеры, намеревались, включить Великобританию в состав ЕЭС и американская администрация благословляла этот союз, в Пентагоне было принято решение, за которым последовала целая цепь событий, пришедших к срыву переговоров. Это было решение снять с производства ядерную ракету «Скайболт» класса «воздух - земля», на закупку которой Великобритания заключила с Соединёнными Штатами контракт. Решение, принятое в ноябре по финансовым соображениям, лишило Великобританию средства, с помощью которого она надеялась после прекращения разработки «Блюстрика», сохранить независимые ядерные силы вплоть до 1970 г. Покрыв половину расходов на разработку, Англия спасла бы «Скайболт» и собственную ядерную программу, но цена была слишком велика, и в декабре Макмиллан отправился в Нассау (Багамские острова), чтобы встретиться с Кеннеди и изыскать альтернативу. К неудовольствию и удивлению де Голля, он не обратился вместо этого к Франции и не использовал крах «Скайболт» как вход для перехода от англо-американского ядерного союза к англо-французскому или англо-европейскому. Данный факт заставил де Голля объявить на собрании журналистов 14 января 1963 г. об отказе ей в приёме в ЕЭС.
В Нассау Кеннеди преложил Макмиллану взамен «Скайболта» ракету подводного базирования «Поларис». Макмиллан согласился. Кеннеди сделал такое же предложение де Голлю, аннулировав тем самым принятое в предыдущем году решение не предлагать Франции ядерного оружия. Де Голль отклонил это предложение. И Макмиллан, и де Голль настаивали на ядерном суверенитете своих стран. Де Голль отказался принять «Поларис». Макмиллан, приняв «Поларис» и предложив поставить под контроль НАТО бомбардировочную и тактическую авиацию Великобритании, а также ракетные подразделения, настаивал на том, чтобы они оставались под британским командованием и, чтобы Великобритания имела право выйти из союза. Однако американцы стремились к наднациональному решению проблемы совместного контроля над ядерными силами НАТО, и в Нассау поверили, что Макмиллан, в отличие от де Голля, согласился с их планами в обмен на «Поларис».
Макмиллан и де Голль разочаровались друг в друге, и Англия прекратила искать подходы к Сообществу. В 1964 г. к власти вновь пришла лейбористская партия, и Гарольд Вильсон занял пост премьер-министра. Вильсон снова подал заявку от имени Великобритании. Главная цель присоединения - экономическое выгоды Великобритании от вступления в ЕЭС будут значительными и перевесят как утрату суверенитета, так и неудобства более тесных контактов с небританскими народами. Эта перспектива не была привлекательной ни для Великобритании, ни для Сообщества. Гарольд Вильсон, напротив объявил английской общественности, что экономические издержки вступления будут значительными, но утверждая, что со временем выгоды окажутся весомее. Он также заявил, что целью является вступление в Сообщество. На позицию его самого, нового сторонника британского членства в Сообществе, в значительной мере повлиял конфликт между ЕЭС и Соединёнными Штатами по поводу "раунда Кеннеди" (ГАТТ), обнаживший уявизмость экономически обособленной Британии в случае торговой войны между континентальными странами Западной Европы и Северной Америкой. Для Британии позиция де Голля, вступление в Сообщество было привлекательным. Хотя пять из шести членов были готовы и даже стремились к приёму Британии, де Голль по прежнему мог сорвать его. Связи Англии с Соединёнными Штатами и её экономическая зависимость, периодически возникавший дефицит её платёжного баланса и сохранение у неё обязательств на других континентах, помимо Европы - всё это служило доводами для классификации Англии как "чего - то постороннего".
В понимании де Голля они всегда уравновешивались другими факторами, прежде всего беспокойством Франции по поводу Европейского сообщества, в котором два государства - сама Франция и Германия - были гораздо мощнее остальных и однажды могли столкнуться друг с другом по важному вопросу. Поэтому вопрос о Британии имел два аспекта. С одной стороны, она была неприемлема как придаток Америки, а с другой - весьма желательна как противовес Германии. В 1967-1969 гг. второй аспект стал перевешивать первый - отчасти из - за событий в самом Сообществе, а отчасти потому, что отставка де Голля в 1969 г. ускорила изменение акцентов в Париже.
В 1969 году де Голль снова намекнул, что настало время принять Великобританию. Он пригласил вновь назначенного английского посла Кристофера Сомса, чтобы обсудить франко - британские отношения в целом: в ходе этой беседы он говорил о более тесном сотрудничестве четырёх держав (Франции, Великобритании, Западной Германии и Италии) в Европе и о преобразовании ЕЭС с целью включения Англии. Но в результате ряда предложений беседа вызвала публичный дипломатический скандал: англичане сообщили другим правительствам содержание переговоров, и это подтвердило впечатление, что Франция предлагает Англии занять место в ряду крупнейших европейских государств в обмен на ликвидацию ЕЭС, а возможно, и НАТО. В том же году де Голль ушёл в отставку с поста президента и его сменил Жож Пальпиду, человек иного склада и иных взглядов. Через несколько месяцев в результате смены правительства в Англии премьер - министром стал Эдвард Хит. Он был сторонником вступления Великобритании в ЕЭС ещё в 1961 г., когда была подана первая заявка, в декабре 1969 г. главы правительств "шестёрки" на встрече в Гааге обязались принять Британию, и Хит, не теряя времени, заручился подтверждением, что Франция, также под новым руководством, поддержит вторую заявку. В мае 1971 г. Хит посетил Помпиду в Париже, и переговоры о заключении договора несколько месяцев, спустя завершились. Согласно договорам, подписанным в январе 1972 г., Великобритания, Дания и Ирландия в первый день 1973 г. стали членами ЕЭС. Правительство Норвегии, проводившее переговоры с ЕЭС совместно с этими тремя странами, также согласилось вступить в него. В Дании и Ирландии на референдумах договоры о присоединении были одобрены.
В начале 1974 г. Хит, несколько переоценив свои предвыборные преимущества, назначил выборы и проиграл их, после чего новая администрация Вильсона вступила в переговоры с ЕЭС, в ходе которых главной целью Англии было добиться новых, значительно изменённых условий договора. Между тем главной задачей участников переговоров со стороны ЕЭС было пойти на все необходимые уступки, лишь бы удержать Британию. Основной проблемой был размер английского взноса в бюджет Сообщества, и министру иностранных дел Джеймсу Каллагэну удалось добиться здесь больших уступок. Британский кабинет утвердил новые условия: возражали лишь несколько министров. Так, по прошествии 25 лет после того, как Великобритания могла бы присоединиться к Сообществу практически на любых поставленных ею же условиях, она пробилась в Сообщество, построенное без её участия.
Ядром Сообщества был франко-германский союз, сложившийся в порядке эксперимента, но прочно - при создании Европейского объединения угля и стали. Ожидалось, что вступление Великобритании в Сообщество расширит и укрепит его основу, но этого не случилось, если инициатором создания союза была Франция, то его становление связано с Германией. После образования западногерманского государства Аденауэр прежде всего стремился привязать его к Западу посредством тесной дружбы с Соединёнными Штатами и членства в НАТО. "Франция становилась более достойным союзником, и одновременно разочаровалась в Англии и освободилась от послевоенных распрей с Германией». Прошедший в 1955 году плебисцит в Сааре устранил последний источник серьёзных политических разногласий между Францией и Германией. Франция избавлялась от репутации страны, нестабильной в политическом и экономическом отношении, и за решительными мерами по ликвидации алжирского кризиса в мае 1958 г. последовали две встречи между Аденауром и де Голлем, которые поставили франко-германские отношения на новую основу. В период между этими встречами Франция сделала заявление, в котором наотрез отвергла предложения Англии о создании зоны свободной торговли.
Тем не менее, имелись серьёзные расхождения в подходах Франции и Германии к проблеме развития ЕЭС. Франция при поддержке Италии в 1959 г. предложила проводить регулярные встречи шести министров иностранных дел с помощью секретариата, базирующегося в Париже. В Римском договоре ничего не говорилось о политической интеграции, и немцам и странам Бенилюкса, входившим в состав Сообщества, казалось, что французы пытаются создать в Париже политическую организацию международного характера, отличающуюся от учреждений в Брюсселе и призванную обходить, ограничивать и даже подменять своими действиями проводившиеся там наднациональные экономические мероприятия. Подозрения обострились в следующем году, когда французы детализировали свой план и предложили создать совет глав правительств с секретариатом в Париже. "Шестёрка" передала всю эту проблему на рассмотрение специального комитета (комитет Фуше, позднее - комитет Каттани), который обсудил последовательно два плана, предложенных французами, и возражения против них. Суть возражений сводилась в целом к утверждению, что в данных планах были выпущены все главные моменты собственного устава ЕЭС, поскольку отсутствовали положения о парламентском органе, о независимой исполнительной власти и об окончательном решении большинством голосов.
Следующий спор возник по вопросу о выработке единой сельскохозяйственной политики (ЕСП). ЕСП была одной из острейших проблем Сообщества. Яблоком раздора на этапе переговоров был уровень устанавливаемых единых цен на зерновые. В 1963 г. Сикко Мансхолт, один из двух заместителей председателя Комиссии Европейских сообществ, которому было специально поручено курировать сельскохозяйственные вопросы, разработал план единовременного, не поэтапного установления общей цены. Она должна была быть ниже цены, сложившейся в Германии; поэтому рвение Франции наталкивалось на упорные отговорки в Бонне, поскольку в 1963 г. руководство делами перешло к Эрхарду, имевшему виды на всеобщие выборы, которые должны были состояться в конце 1965 года. Де Голль сыграл на том, что Эрхард беспокоился о выработке согласованной позиции ЕСП в отношении предстоящих переговоров в рамках ГАТТ. Эти переговоры, названные "раундом Кеннеди", были частью периодических компаний по снижению тарифов членами ГАТТ, и "шестёрка" планировала участвовать одной командой в переговорах со своими главными торговыми партнёрами - Соединёнными Штатами и ЕАСТ. Закон 1962 г. о расширении торговли уполномочивал американского президента на основе взаимности сократить тарифы даже наполовину, но срок действия этих полномочий истекал 1 июля 1967г. Тарифы, введённые "шестёркой", были сгруппированы в диапазоне от 6 до 20%, тогда как американские и английские тарифы были либо гораздо выше, либо равнялись нулю. Комиссия ЕЭС и французское правительство настаивали на подрезании относительно высоких тарифов. В конце 1963 г. были достигнуты компромиссы, с целью обеспечить продолжение "раунда Кеннеди" и дальнейшую работу над ЕСП.
Однако в 1964 г. разногласия между Францией и Германией, вместо того, чтобы исчезнуть, обострились, поскольку Франция продолжала тянуть с принятием важнейших предварительных условий для "раунда Кеннеди", добиваясь от Бонна согласия с единой ценой на зерновые. Год закончился другим компромиссом - одним из тех, которые становились отличительной чертой Сообщества. Бонн согласился на установление единой цены на зерновые в обмен на специальные субсидии и на отсрочку введения единой сельскохозяйственной политики с 1966 г. на июль 1967 г. Это была победа де Голля, вызвала возмущение Бонна и желание взять верх над Францией во время нового кризиса, который вызвала политика де Голля в следующем году.
Причиной кризиса стали предложения председателя Комиссии д-ра Хальштейна расширить полномочия Комиссии и ассамблеи в рамках Сообщества за счёт совета министров, во - первых, путём ускорения перехода в совете от принципа единогласия к принятию решения большинством голосов и, во - вторых, путём направления суммы сельскохозяйственных сборов непосредственно Комиссии, а не национальным правительствам для передачи Комиссии. Эти предложения шли вразрез со взглядами де Голля и некоторые коллеги Хальштейна предупреждали его о том, что он проявляет опрометчивую торопливость. Более того, внеся свои предложения вначале в ассамблеею, а не совет, как того требовали правила. Представитель Франции был отозван из Сообщества, и в течение шести месяцев Франции не участвовала в заседаниях совета. Эта тактика оказалась успешной. Кризис "пустого кресла" был разрешён в начале 1966 года на ряде встреч в Люксембурге, которые фактически являлись правительственными переговорами между Францией и пятью её партнёрами. Согласно люксембургскому компромиссу члены Сообщества неофициально согласились с тем, что любой член может настаивать на дальнейшем обсуждении какого-либо конкретного предложения, которое считает представляющим особый интерес, пока не будет достигнуто единогласие. Таким образом, Франция добилась права вето в обстоятельствах, судить о которых и определять которые в каждом случае надлежало ей самой. Пойдя на этот компромисс, партнёры Франции не сделали больших уступок на бумаге, но признали, что членство и полное сотрудничество Франции существенно необходимы для Сообщества. После этого люксембургский компромисс отступил на задний план. Великобритания сменив Францию в роли неуступчивого партнёра: к тому времени Сообщество, десятилетиями существовавшее без Англии, уже не считало, что угрозы наподобие тех, с которыми выступала Франция в 60 - е годы, опасны для самого его существования.
Эти споры носили конституциональный характер. Имелись также и финансовые трудности, особенно в связи с ЕСП, которая к 80 - м годам поглощала 70% бюджета Сообщества, расходуя больше на закупку излишков для перепродажи с убытком, чем на субсидии фермерам. Сообщество нуждалось в определённой сельскохозяйственной политике, поскольку очень многие его жители были заняты в сельском хозяйстве и поскольку сообщество не обеспечивало себя многими продуктами питания, но эта политика вышла из - под контроля и вместо того, чтобы превратить недопроизводство в достаточное производство, обернулась непомерно крупными излишками. Кроме того, Сообщество втянулось в соперничество с Соединёнными Штатами, где субсидии фермерам также приводили к образованию излишков, которые приходилось продавать или пускать по демпинговым ценам на тех же рынках, что и излишки Сообщества. В финансовом плане проблемы Сообщества усугублялось в результате колебаний курсов валют его членов. Чтобы уменьшить воздействие этих взлётов и падений, Сообщество ввело специальную "зелёную" валюту, однако валютные дилеры злоупотребляли операциями с ней.
Главным механизмом ЕСП была ежегодная фиксация цен Комиссией. Эти цены устанавливались на уровне несколько выше мировых целью обеспечить фермерам и сельскохозяйственным рабочим достаточный уровень жизни. Комиссия обязывалась закупать излишки по фиксированным ценам и облагала импортными пошлинами иностранные продовольственные товары всякий раз, когда цены падали ниже предписанных уровней. Когда эта система превратила производство в перепроизводство. Сообщество столкнулось с логичной потребностью сократить площади сельскохозяйственных угодий.
Ухудшение общей экономической обстановки в 70-х годах, совпавшее со вступлением Великобритании в Сообщество, вызвало серьезную нестабильность валют, остановило экономическое развитие в Сообществе, привело к росту безработицы, достигшей более 10% от численности рабочей силы.
В последней предлагалось установить десятилетний период, в течение которого постепенно сдерживались бы колебания курсов, снимались ограничения с перемещения капиталов и проводились совместные консультации по вопросам национальной экономической и бюджетной политики, что к концу десятилетия привело бы к созданию полного валютного союза с единой валютой и центральным банком Сообщества. Этот план был возрожден в период, когда председателем Комиссии был Рой Дженкинс, и. в частности, благодаря новому анко-германскому импульсу со стороны Валери Жискар д'Эстена и ГельмутаТ Шмидта. Последний сформулировал принципы создания европейской валютной системы с жесткими пределами колебаний курсов, резервной валютой и центральным резервом в 50 млрд. долл. золотом и в иностранной валюте.
ЕВС, которая начала действовать в 1979 году, была создана всеми "членами Сообщества, но четверо из них - Великобритания, Греция, Испания и Португалия - оставались за рамками этого валютного механизма.
3. ОСНОВНЫЕ НАПРАВЛЕНИЯ СОТРУДНИЧЕСТВА ВЕЛИКОБРИТАНИИ И ГЕРМАНИИ В РАМКАХ ЕС
.1 Торгово-экономическое сотрудничество Великобритании и Германии
Что касается экономических, финансовых вопросов между Германией и Великобританией, можно отметить, что благодаря, прежде всего, поддержке германского канцлера Ангелы Меркель, Великобритания получила дополнительные финансовые средства из бюджета ЕС. Тридцатичасовые дебаты в Брюсселе, целью которых являлись разработка и принятие бюджета ЕС на 2007-2013 годы, окончились преодолением, так называемого финансового кризиса. А одними из победителей из этой бюджетной схватки вышла Великобритания.
По мнению обозревателей, брюссельские договоренности стали настоящим рождественским подарком немцев британцам. Ангела Меркель фактически выразила готовность к пожертвованию 100 млн. евро, предназначавшихся для федеральных земель Германии, в пользу пяти беднейших воеводств своего соседа и одновременно самых социально ослабленных регионов ЕС.
Вликобритания сейчас является одним из основных союзников США в Европе, особенно с геополитической точки зрения, и Англию все еще называют «Троянским конем» США. Британские политологи, на вопрос: каково же место Британии в данном геополитическом раскладе, предлагают 2 варианта. Первый вариант - это, безусловно, четкое следование проамериканскому курсу, который нацелен на возникновение противоречий внутри Европы и для того, чтобы сделать Великобританию врагом и Германии и России. И второй путь - интегрироваться в континентальную дугу и служить мостом дружбы сотрудничества и стратегического партнерства между Германией и Россией.
И вот в этом аспекте то, что г-жа Ангела Меркель, канцлер Германии, на саммите, который проходил в 2007 г. в Европе, посвященном распределению бюджета, поддержала польскую позицию, это, в определенной мере, германский шаг, и Россия, должна поддержать Германию и попытаться найти более оптимальные формы позитивного взаимодействия с Британией.
За последние 5 лет объем двусторонней торговли между Германией и Великобританией увеличился более чем вдвое, достигнув 10 млрд. долл. Благодаря стабильному росту британских инвестиций в германскую экономику Великобритания является в настоящее время крупнейшим инвестиционным партнером Германии.
.2 Позиции Германии и Великобритании по вопросам европейской безопасности
Исследование проблем европейской безопасности занимает центральное место в исторической науке. На протяжении прошлого века Европа была очагом нестабильности в мире. После окончания «холодной войны» на смену традиционным угрозам и вызовам на континенте пришли новые. К началу ХХI в. контуры европейской безопасности во многом остаются неопределенными, существующая модель имеет промежуточный характер. Очевидно, что новая эффективная система международной безопасности не будет сформирована в ближайшее время, так как геополитическая ситуация меняется в соответствии с изменениями в определяющей эту ситуацию общественной системе.
Пятнадцатилетний опыт трансформации системы европейской безопасности свидетельствует, что этот процесс носит нелинейный, зачастую противоречивый характер. Инновационным решениям и подходам противодействуют традиционализм и консерватизм, инерция. Так, ведущие державы, особенно на первом этапе, стремились не столько перестроить, сколько сохранить институты безопасности (НАТО, СБСЕ, ЗЕС и в определенной степени ЕС), созданные в период биполярного противостояния и оказавшиеся в не меньшей степени частью проблемы, чем ее решением.
Для нового мирового порядка характерна асимметрия сил и возможностей наиболее влиятельных участников международных отношений. Наряду с процессами глобализации и интеграции происходит усиление «национальных» государств, стремящихся в условиях трансформации системы международной безопасности в максимально возможной степени обеспечить национальные интересы, усиливается процесс ренационализации. Одновременно вовлечение в процесс формирования новой системы европейской безопасности большинства европейских стран, в том числе, находящихся на стыке различных субрегиональных систем безопасности или по своим внутренним параметрам тяготеющих к нескольким из них, порождает политическую конкуренцию между различными структурами. Так, противоречие между НАТО-центризмом стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ) и негативным отношением к нему в России остается одним из ключевых в развитии европейской безопасности.
Ярким выражением данных тенденций в 90-х гг. ХХ века явился поиск путей обеспечения безопасности европейскими государствами - бывшими членами Организации Варшавского договора (ОВД). Высокая активность стран ЦВЕ в формировании региональной и международной безопасности, их влияние на изменение подходов ведущих мировых держав к вопросам безопасности имела особое значение, учитывая динамичное развитие ситуации в восточно-европейских государствах - бывших республиках СССР и отсутствие консенсуса в западных структурах по вопросам «восточной политики».
Важную роль в изменениях системы европейской безопасности играет Польша, самая крупная среди стран ЦВЕ, с традициями и амбициями политического лидерства (прежде всего в ЦВЕ) и связанной с ними концепцией «восточной политики» в отношении России и соседних европейских стран Содружества независимых государств (СНГ). «Когда ситуация в Восточной Европе начнет меняться, - писал еще в 1973 г. видный идеолог польской эмиграции Ю. Мерошевский, - поляки смогут оказывать влияние на развитие событий только в том случае, если у них будет согласованная восточная программа. Однако Россия в польской политической перспективе представляет собой суперпроблему».30 Эту концепцию субрегионального лидерства и соперничества с Россией польские власти пытаются реализовать в последнее пятнадцатилетие.
Начиная с 1990-х г. Британия проводит активную политику на субрегиональном, региональном, европейском и трансатлантическом уровнях безопасности. Это нашло отражение в концептуальном дискурсе европейской и международной безопасности. Великобритания оказала существенное влияние на изменения в структуре европейской и международной безопасности, расширение НАТО, ЕС, внутреннее развитие этих институтов, соотношение сил внутри них и между ними, состояние трансатлантических связей, колебания в балансе национального и наднационального начал в их деятельности. Позиция Лондона по формированию Общей европейской внешней политики и политики безопасности (ОВПБ), трансформации Европы в самостоятельный центр силы зачастую противоречит позиции ведущих европейских государств - союзников и партнеров Британии по ЕС и НАТО.
«Новое начало» - внешняя политика и политика безопасности Великобритании в 1989-1991 гг.» рассматриваются изменения на начальной стадии трансформации Англии после смены политического режима в 1989 г. вплоть до роспуска ОВД и СЭВ, изменившего основы функционирования европейской безопасности. На этом этапе были заложены основы новой британской внешней политики.
Базовые факторы трансформации системы европейской безопасности после окончания «холодной войны» заключались в изменении характера угроз, дестабилизации, вызванной дезинтеграционными тенденциями и неопределенностью в ЦВЕ и СССР, социально-экономической напряженностью и этнополитическими конфликтами; объединении Германии и проблеме трансатлантических отношений; принятии новой стратегической концепции НАТО (Рим, ноябрь 1991 г.), в которой наряду с сохранением системы коллективной обороны, были сформулированы принципы обеспечения безопасности за пределами ее зоны, а также перехода от конфронтации к сотрудничеству с Востоком.
Эти факторы нашли отражение в концепциях британской внешней политики 1989-1991 гг., которые проанализированы в данном исследовании как с точки зрения их формирования, так и в плане воздействия на европейскую безопасность. Несмотря на сильные позиции представителей старых политических сил, в британской элите начал складываться новый консенсусный подход к внешней политике и безопасности, ставший на более позднем этапе важным внутренним консолидирующим фактором. Различие между четырьмя концепциями (восточноевропейской, нейтралитета, центрально-европейской или регионального сотрудничества и коллективной безопасности) состояло в подходе к отношениям с СССР: от преимущественных, с сохранением ОВД (восточноевропейская), с опорой на СССР как противовес растущему влиянию объединенной Германии в регионе, до поэтапного отдаления от него (коллективная безопасность). Интересно, что концепции нейтралитета и регионального сотрудничества, предлагавшие создание моста или буферной зоны между Востоком и Западом, на том этапе устраивали СССР, так как предполагали запрет на вступление Великобритании в военные союзы, которые могли быть направлены против него. Различия касались также вопросов активности/пассивности и регионального лидерства, в силу чего предпочтительней оказывалась концепция регионального сотрудничества, которая интерпретировалась право-националистическими силами как довоенная концепция восстановления доминирования Британии в Европе. Но к 1991 г. на первое место вышла концепция «коллективной безопасности», связанная в сознании политической элиты с интеграцией страны в западноевропейские структуры безопасности. В рамках этой концепции конкурировали два направления: европейское (ЕС/ЗЕС) и натовское, по сути, проамериканское. Для всех концепций было характерно усиление национальной компоненты в осмыслении интересов европейской безопасности в рамках традиционной парадигмы баланса сил. Концептуальная гетерогенность прослеживалась в принятой 21 июля 1990 г. новой Оборонной доктрине Великобритании.
Изучение воздействия изменений в европейской безопасности на отношения Британии с СССР, Германией и США показало, что, стремясь выйти из сферы военно-политического влияния США, Британия еще до его распада начала проводить «двухуровневую» стратегию налаживания связей - с США параллельно с отношениями с центральными властями стран-участниц ЕС.
Соглашаясь с правом немцев на государственное объединение, Британия требовала рассматривать вопрос о своей западной границе как окончательно решенный. Подавляющее большинство британских политиков считали необходимым обеспечить гарантии против возрождения германского реваншизма, в то же время понимая необходимость примирения с Германией, как с членом НАТО.
«Британия в системе европейской и международной безопасности после вступления в НАТО» исследуется роль страны в появлении и решении новых проблем в международной безопасности, возникших на фоне процессов глобализации и интеграции, - углубления противоречий в трансатлантических отношениях и тенденции к ренационализации в международных отношениях. Анализируются подходы Англии к ОВПБ ЕС, ее отношения с ведущими европейскими государствами, США и Россией в новых условиях, рассматривается также «британская политика». Проблемы трансатлантизма и ренационализации в международной безопасности» исследуются через призму формирования британской политики безопасности. Сложившиеся к 1999 г. основные подходы (опора на НАТО и США, активная позиция по вопросу дальнейшего расширения альянса на восток, лидерские региональные амбиции в ЦВЕ (включая Балтию) и европейских странах СНГ) вошли в противоречие с реализацией следующей стратегической цели - вступлением в ЕС, так как Британия должна была активно реагировать на процесс институализации «второй» (военно-политической) опоры Евросоюза - ОВПБ. Великобритания столкнулась с проблемой выбора в усложняющихся евро-американских отношениях, которого прежде ей удавалось избегать.
Расширение НАТО за счет стран ЦВЕ, ориентированных на США, не усилило, но ослабило европейскую компоненту в альянсе и европейской структуре безопасности. Ослабла и заинтересованность стран ЦВЕ в Общей европейской политике в области безопасности и обороны (ОЕПБО), полноправными участниками которой они могли стать лишь после вступления в ЕС. Позже в 2005 г. активная проамериканская политика Британии послужила, как минимум, катализатором нарастания кризисных явлений в европейской интеграции в целом. На фоне усиливающейся в мире тенденции к «ренационализации» линия Британии в ЕС провоцировала усиление национальной компоненты в европейском интеграционном процессе. Скептическая позиция значительной части британской элиты по ОВПБ и ее НАТО-центризм тормозили развитие системы европейской безопасности. В работе рассматриваются дебаты британских евроэнтузиастов и евроскептиков, анализируются различные взгляды на будущее НАТО как института европейской и международной безопасности. После терактов 11 сентября 2001 г. и в период Иракского кризиса Великобритания еще активнее стала поддерживать унилатерализм США, а также дальнейшее расширение НАТО. Острые разногласия со «старой Европой» высветили проблему равного партнерства в ЕС, возродили старые фобии, обострили стремление проводить самостоятельную политику, главным образом на восточном направлении [52].
Ренационализация политики Великобритании и ее позиции в Европе и ЕС послужили катализатором усиления национальной компоненты в европейском интеграционном процессе и нарастания в нем кризисных явлений. В самой Британии евроинтеграция, в т.ч. и прежде всего в военно-политической сфере, воспринималась с растущим скепсисом, что определило и подход Британии к ОВПБ как амбициям ведущих европейских держав, как к концепции, направленной на ослабление трансатлантических связей.
Британские инициативы в Европе, тем более в условиях, когда Россией сделана ставка на роль энергетической супердержавы, не встречают поддержки у стран «старой Европы», прежде всего Германии и Франции, а также прагматично настроенных стран ЦВЕ, но приветствуются США.
Также следует отметить, что Министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер считает необходимым ускорить создание единых вооруженных сил Европейского Союза. По его мнению, процесс военной интеграции Евросоюза должен быть ускорен, а итогом объединения военных потенциалов всех 27 членов союза должна стать армия ЕС под единым командованием. Со ссылкой на положения Лиссабонского договора о реформировании ЕС Штайнмайер отметил, что группа отдельных государств в Европейском Союзе может взять на себя роль "авангарда" в вопросах внешней и оборонной политики.
Относится к сфере межгосударственного сотрудничества и не регулируется системой права Сообщества, хотя формально в Маастрихстком договоре и записано, что «Союз определяет и осуществляет общую внешнюю политику и политику безопасности, которая охватывает все области внешней политики и политики безопасности...».
Первые внешнеполитические цели Сообщества были закреплены Римским договором 1957. Они носили декларативный характер и сводились к двум положениям: заявлению о солидарности с бывшими колониальными странами и желание обеспечения их процветания в соответствии с принципами Устава ООН; призыву к другим европейским народам к участию в европейской интеграции.
В 1970-х тема развития сотрудничества в военно-политической области вновь приобрела актуальность. На Люксембургской сессии министров иностранных дел государств-членов (27 октября 1970) была учреждена система Европейского политического сотрудничества (ЕПС). Она представляла собой межгосударственный механизм взаимного обмена информацией и политических консультаций на уровне министров иностранных дел. Но длительное время эта система существовала неформально, не будучи включенной в договорное право Сообщества из-за разногласий в вопросе о разграничении полномочий между национальными правительствами и руководящими органами Сообщества.
Компромиссное решение было найдено лишь в конце 1980-х. Принятый в 1987 Единый европейский акт включил раздел Положения о европейском сотрудничестве в области внешней политики, означавшим включение внешнеполитической сферы в договорное право Сообщества. ЕЕА обязал председательствующее в Совете ЕС государство и Комиссию учитывать при выработке внешней политики Европейских Сообществ решения, выработанные в рамках ЕПС. Механизм ЕПС на этом этапе был усилен. Его полноправным участником стала Комиссия ЕС, а количество ежегодных встреч министров иностранных дел было увеличено с двух до четырех.
Тема военно-политического сотрудничества получила продолжение в форме Общей внешней политики и общей политики безопасности (ОВПБ) ЕС, закрепленной в Маастрихтском договоре 1992. Она включала в себя «возможное оформление в дальнейшем общей оборонительной политики, которая могла бы привести со временем к созданию общих сил обороны».
Среди основных целей ОВПБ были названы [30, C.16]:
защита общих ценностей, основных интересов, независимости и целостности Союза в соответствии с принципами Устава ООН;
всемерное укрепление безопасности Союза;
сохранение мира и укрепление международной безопасности в соответствии с принципами Устава ООН, равно как и принципами Хельсинского Заключительного акта и целями Парижской хартии (Совета Европы);
развитие международного сотрудничества;
развитие демократии и законности, уважение прав человека и основных свобод.
В отличие от ЕПС, ОВПБ предложила не только обмен информацией и взаимные консультации, но и выработку на межправительственной основе общей позиции ЕС по важнейшим вопросам и осуществление совместных действий, обязательных для государств-членов.
Амстердамский договор 1997 расширил и конкретизировал механизмы осуществления ОВПБ, согласно которому она охватывает все области внешней политики и политики безопасности путем:
определения принципов и основных ориентиров ОВПБ;
принятия решений по общей стратегии;
усиления систематического сотрудничества между государствами-членами в проведении их политики.
Общая оборонная политика предусматривала постепенное включение в рамки Европейского Союза оперативных структур Западноевропейского союза (ЗЕС).
Механизм системы ОВПБ был существенно усилен. ЕС приступил к выработке «общих стратегий», принимаемых Европейским советом, в числе которых были приняты общие стратегии ЕС в отношении России (1999), Украины (1999), стран Средиземноморья (2000).
Для принятия решений о совместных действиях и общих позициях ЕС, а также других решений, основанных на общей стратегии, был введен принцип квалифицированного большинства, а не единогласия. Это повысило действенность данного органа, в первую очередь за счет придания ему способности преодолевать вето отдельных недовольных участников, тормозивших принятие решений.
Для обеспечения успешного функционирования и координации системы ОВПБ введен пост Генерального секретаря Европейского совета - Высокого представителя по ОВПБ. В его функции входит ведение переговоров с третьими сторонами от имени Европейского совета. Европейский совет наделяется правом заключать международные договоры в рамках компетенции ОВПБ на основе единогласия государств-членов. При этом он руководствуется рекомендациями председательствующего государства. Для повышения эффективности ОВПБ предусмотрено учреждение в ее рамках специального Органа раннего оповещения и политического планирования (ОРОПП) под руководством Высокого представителя по ОВПБ [28, c.14].
Отказ Великобритании осенью 1998 от своего оппозиционного курса в отношении европейского военно-политического сотрудничества открыл путь для интеграции ЗЕС в ЕС и развития Европейской политики безопасности и обороны (ЕПБО).
В рамках ЕПБО началась реализация франко-британского плана по созданию Европейских сил быстрого реагирования (ЕСБР) и датско-нидерландской программы формирования Европейского полицейского корпуса. Согласно первому плану, предусматривается создание Европейских сил быстрого реагирования (ЕСБР), способных разворачивать в двухмесячный срок воинский контингент численностью 50-60 тыс. человек для проведения гуманитарных и миротворческих акций. Данный проект был поддержан Вашингтонским саммитом НАТО в апреле 1999. Датско-нидерландская инициатива предполагает формирование к 2003 Европейского полицейского корпуса (ЕПК) для выполнения несвойственных вооруженным силам функций по защите гражданского порядка и права в зонах кризисов, в размере до 5 тыс. человек. ЕПК должен быть способен развернуть до 1000 полицейских в 30-дневный период. Именно на эти силы возложено выполнение решения Совета ЕС о посылке в 2003 в Боснию и Герцеговину полицейской миссии, которая заменит размещенный там миротворческий контингент ООН.
Возможность предоставления сил и средств НАТО для проведения европейских операций ЕС обсуждалась в ходе непростых переговоров между двумя организациями, которые завершились 16 декабря 2002 подписанием совместной Декларации НАТО и ЕС по Европейской политике безопасности и обороны (ЕПБО). Признавая за НАТО ведущую роль в поддержании безопасности в Европе, ЕС получило в рамках ЕПБО признание и право доступа к средствам планирования НАТО, включая доступ к штабу Главнокомандующего вооруженными силами НАТО в Европе в г. Монсе (Бельгия). Что касается доступа ЕС к военным ресурсам НАТО, то здесь проблема еще очень далека от своего разрешения.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Рассмотрев историю Европейского Союза с момента его создания и поняв принципы, необходимо отметить, что Европейский союз представляет собой определённую систему, которая основана как на договорных, так и на юридических нормах.
Все отношения, которые существуют между государствами регулируются самими государствами через созданное ими Сообщество. Это интеграционное объединение возникло на определенной ступени развития человеческого общества. Появление государств, а затем системы государств осуществление ими не только внутренних, но и внешних функций привело к возникновению международного права и созданию ЕС. Главное место занимают государства, каждое из которых обладает суверенитетом. Государства путём соглашений между собой создают нормы международного права и образуют различные межправительственные организации. Именно от государств зависит стабильное функционирование международной системы в целом. Поскольку государства обладают силой, то они сами и через созданную организацию обеспечивают соблюдение и выполнение международных обязательств. Через созданное Сообщество регулируются: политические, экономические, научно-технические и культурные отношения. Наличие созданного Европейского союза даёт определённые гарантии в решении международных конфликтов, так как их нормы определяют нормы поведения государств в отношениях между собой. Создание ЕС основано, прежде всего, на основе свободного согласования и волей суверенных государств. Выражение своего согласия на создание Союза является заключение конкретных международных договоров.
Разрешая те или иные вопросы, заговаривающиеся стороны на добровольной и равноправной основе вырабатывают возможные решения с учётом законных интересов всех участником. Характерной особенностью развития человечества является постоянное совершенствование технического прогресса, хозяйственной и культурной жизни всех народов, отсюда происходит повышение удельного веса международных отношений. Отсюда возникает необходимость решения международных проблем, но не с помощью военной силы, а через созданную организацию. Повышение роли Европейского союза создаёт для государств определённые гарантии, как в решении различных споров, так и в предотвращении военных конфликтов. Существование и создание Европейского союза раскрывает более широкие возможности сближение всего человечества и способствует наиболее быстрому развитию цивилизации. Необходимо отметить, что на современном уровне отношений человечество всё больше стало сообща решать вопросы не только роста технического прогресса, но и других глобальных проблем.
Европейский союз представляет собой классический вариант региональной социально - экономической интеграции в составе 27 европейских государств. Официально провозглашённые цели ЕС - постепенное устранение всех ограничений в торговле между странами-участницами, установление общего таможенного тарифа в торговле с третьими странами, ликвидация ограничений для свободного передвижения людей, капиталов и услуг и проведение общей политики в области транспорта, сельского хозяйства, создание валютного союза, унификация налоговой системы, сближение законодательства, разработка принципов согласованной экономической политики [53].
дипломатический экономический великобритания германия
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ
1.Договор об учреждении Европейского объединения угля и стали // Договоры, учреждающие Европейские Сообщества. - М., 1994. - С. 23-94.
2.Договор об учреждении Европейского экономического сообщества // Договоры, учреждающие Европейские Сообщества - М., 1994. - С. 96-288.
.Договор об учреждении Европейского Сообщества по атомной энергии // Договоры, учреждающие Европейские Сообщества. - М., 1994. - С. 293-390.
.Единый европейский акт // Единый европейский акт. Договор о Европейском Союзе - М., 1994. - С. 7-43.
.Амстердамский договор. - М., 1999. - 191 с.
.Интервью автора с Д. Греем. 01.12.2004
7.Интервью автора статьи с Л. Ливеном (30.06.2004 г.) и с Алексом Правдой (29.06.2004 г.).
8.The Financial Times. 04.02.2005. Интервью автора с П. Кеннеди (28.11.2004 г.) и Д. Ливеном (30.06.2004 г.).
9.Тhe Есоnomist intelligens unit limited 1999. EIU country profile. - Brussels, 1999-2000. - Р. 33-35.
10.A view from Brussels // Economic governance in EU. - Brussels, 2005. - P. 7-10.
11.Военно-политический журнал «Janes».
.«Military Balance».
.«Ежегодник СИПРИ».
.Financial Times.
.ВВС. 2002. Маr. 4. OpenDemocracy.net. 7 Aug. 2003.
16.Ведомости.
17.M.Zaborowski (2004) «Old Europe, New Europe and Transatlantic Relations».
18.European Security, Gordon, Philip H. (1997) «Europes Uncommon Foreign Policy.
19.Бухарин Н.И. Россия - Британия. Россия и Центрально-Восточная Европа. Трансформации в конце ХХ - начала ХХI века. В 2 тт. - М., 2005. - С. 214-255.
.Гусаров Ю.В. Роль стран Центральной и Восточной Европы в создании новой системы европейской безопасности. // Развитие интеграционных процессов в Европе и Россия. - М.,1997. - С. 290-308.
.Кобринская И.Я. Россия и Центральная Восточная Европа после «холодной войны». - М., 1997.
.Бухарин Н.И. Становление демократического правового государства. От политического плюрализма к консолидированной демократии // Центрально-Восточная Европа во второй половине ХХ века. Т.3, ч. I, глава II. - М., 2002.
.Майорова О.Н. Приоритеты германской внешней политики в программах политических партий и обществе в целом. Центральная Европа в поисках новой региональной идентичности // Международный исторический журнал. № 11, 2000.
.Яжборовская И.С. Центрально-Восточная Европа в 20 вв. Т.1. - 2001.
.Ибрашев Ж.У. Анатомия европейской интеграции. - Алматы, 2003. - С. 157-169.
26.Ибрашев Ж.У. Европейская интеграция и коллективная безопасность // Европейская интеграция и права человека. - Алматы, 1998. - С. 17-22.
27.Кукеева Ф.Т. История становления и развития трансатлантического партнерства (США и Европейский Союз): Учебное пособие. - Алматы, 2005. - 152 с.
.Байзакова К.И. Европейская безопасность через международные объединения и военно-политическое измерение ее концепции // Безопасность, дипломатия и международное право. - Астана, 2001. - С. 40-43.
29.Байзакова К.И., Губайдуллина М.Ш. Опыт европейской интеграции и его применение на территории Центральной Азии // Европейский Союз и Центральная Азия / Под общ. ред. Ж.У. Ибрашева. - Алматы, 2000. - С. 310-331.
30.Губайдуллина М.Ш. Развитие второй опоры ЕС - общей внешней политики и политики безопасности в свете решений саммита в Ницце // Вестник КазГУ / Серия МО и МП. - 2001. - №3(5). - С. 99-104.
31.Капитонова Н.К. Приоритеты внешней политики Великобритании: 1990-1997 гг. - М.,1999. - 144 с.
32.Bonin J. Europe and Central Asia after the May 2004 EU enlargement: a brief synthesis. - 2005. - Vol.29 - P. 4-52.
33.Дугин А. Реставрация отношений / Взгляд. 27 марта 2008.
34.John Major - Conservative Party Conference Speech 1991
35.Капитонова Н.К. - Приоритеты внешней политики Великобритании (1990-1997 гг.) - МГИМО (университет); «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 1999. - с. 78.
37.История новейшего времени стран Европы и Америки: 1945-2000 гг./ Под ред. Е.Ф. Язькова. - М., 2001. - С. 169.
38.Bruges Speech, 20 September. 1988// The Collected Speeches of M.Thatcher.
39.Шемятенков В.Г. Европейская интеграция. - С. 275; Шевцов П. Великобритания между двух стульев
.Капитонова Н.К. Д. Мейджор: продолжатель или предатель тэтчеризма?
.Шевцов П.А. Великобритания в Европейском Союзе: специфика подхода к современным проблемам европейского строительства (политический аспект). - М., 2003. - С. 152
.Громыко А.А. Европейский левоцентризм: проблемы и перспективы. - М., 2001. - С. 169.
.Тэтчер М. - Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира/Пер. с англ. - М.: Альпина Паблишер, 2003. - с.382.
44.John Major - Conservative Party Conference Speech 1991
45.Дэвис Н. - История Европы; \Пер. с англ. Т.Б. Менской. - М.: ООО «Издательство АСТ»,: ООО «Транзиткнига», 2004. - 943, [1] c. : ил., 32 л. Ил. С.346.
.Цит. по Тэтчер М. - Искусство управления государством. Стратегии для меняющегося мира/Пер. с англ. - М.: Альпина Паблишер, 2003. - с.383.
.Документы Европейского Союза. - Т.1. - М., 1994. - с.361.
.Губайдуллина М.Ш. Расширение ЕС и позиция Германии (К вопросу об условиях вступления новых членов)//Вестник КазГУ. Серия МОиМП. - 1999. - №1-2.
.Губайдуллина М.Ш., Чукубаев Е.С. Европейское направление внешнеполитического курса Социал-демократической партии Германии//Казахстан-Спектр. - 2003. - №1.
.Хакке К. Великая держава поневоле (Внешняя политика ФРГ). - М.,1995.
.Попов В.И. М.Тэтчер: человек и политик. - М., 2000. - С.412.
.Кальвокоресси П. Мировая политика после 1945 г. - Т.1. - М., 2000.
.Дробозина Л.А., Можайсков О.В. Финансовая и денежно-кредитная система Англии. Москва. 1976 г.