Реализация доктрины Монро во внешнеполитическом курсе США по отношению к Латинской Америке в 20 - 30-е г.г. XIX в.
Заключение
Источники
Введение
Соединенные Штаты Америки, их внутренняя и внешняя политика привлекают сегодня к себе самое пристальное внимание. И это не случайно. На современном этапе США выступают в качестве ведущей капиталистической страны, декларируют превосходство «американского образа жизни», стремятся навязать его всему миру.
На громадных пространствах почти всего американского континента в относительно сжатые исторические сроки - всего полвека (конец XVIII - первая четверть XIX в.) - и независимо от того, какой именно европейской державе принадлежала та или иная колония, Англии, Франции, Португалии или Испании, произошла не одна, а целая серия однотипных революций и войн.
Актуальность выбранной темы проистекает из того обстоятельства, что в настоящее время Соединенные Штаты Америки представляют собой крупнейшую державу современного мира, играющую большую роль в судьбе Латинской Америки и других стран.
Глава 1. Революционное движение в Латинской Америке в пер. половине XIX в. Освободительная война в Латинской Америке против испанского владычества
латинская америка революционное движение
Вплоть до последней трети XVIII века основные события, определявшие динамику развития человеческой цивилизации, разворачивались в Европе. Новый Свет был не более чем ее далекой периферией, глухим, слабо освоенным придатком ведущих европейских держав.
Более трёх веков большая часть народов Нового Света находилась под властью Испании. За это время возникли неразрешимые противоречия между метрополией и колониями.
Коренное население не могло смириться с посягательством на их землю и свободу. Столь же ненавистны для латиноамериканцев были и многочисленные запреты в культурной жизни, например как запреты, начавшиеся на почти всё французское после начала Великой французской революции: от Декларации прав человека и гражданина до жилетов по последней парижской моде, не говоря уже о книгах и газетах.
В начале XIX века испанская Америка вступила на путь борьбы за независимость.
Несмотря на господство латифундизма, суть которого заключалась в исключительном праве на обширное бессрочное землевладение потомков конкистодоров, и на многочисленные запреты и ограничения со стороны метрополий, в латиноамериканских колониях постепенно зарождались ростки капиталистических отношений. Именно на этом фоне во второй половине XVIII в. в Латинской Америке пробудилось национальное самосознание - процесс, ускоренное революционной борьбой за независимость США. Политика метрополий порождала недовольство у различных слоев трудящего населения (индейцы, метисы, мулаты и т. д.).
Большое влияние на развитие освободительного движения в испанских и португальских колониях в Америке оказала так же французская революция XVIII в. и её конституционные документы, которые дали импульс восстанию негров-рабов под руководством во главе с бывшим рабом Туссеном.
Латинская Америка постепенно приходила в движение. Идея создания независимых государств стала проникать даже в этот заповедник феодализма.
В 1806 г. один из видных представителей освободительного движения - венесуэлец Ф. Мирнанда, участник французской революции, предпринял первую, правда закончившуюся неудачей, попытку высадиться на самом континенте и начать вооруженную борьбу за свержение испанского режима.
После того, как войска императора Наполеона I вторглись в Испанию и сместили законного короля Фердинанда VII (династия Бурбонов), на престол был посажен брат Наполеона Жозеф. Создалась благоприятная обстановка для выступления патриотических сил, поскольку новый испанский король был воспринят в колониях как узурпатор. Колониальный аппарат на несколько лет фактически лишился связей с метрополией.
Перед жителями испанских колоний в Новом Свете встала сложная проблема: то ли поддерживать новую власть, то ли по-прежнему подчиняться старому королю, то ли брать судьбу в собственные руки и идти своим путем. Столкнувшись с этим нелегким выбором, латиноамериканское общество раскололось.
Освободительное движение развернулось на огромной территории от границы с Соединенными Штатами до Огненной Земли. И не удивительно, что его победоносное завершение привело к полному изменению политической карты Латинской Америки.
Поскольку это была огромная территория - от Техаса до Огненной земли, то в различных районах Латинской Америки это движение имело свои особенности. В латиноамериканской историографии, как правило, выделяют три главных региона: 1) Мексика; 2) Венесуэла и Новая Гренада (нынешняя Колумбия); 3) Юг Латинской Америки.
Освободительная война в колониях прошла два этапа (1810 - 1815 г., и 1816 - 1826 г.г.).
Поначалу центром борьбы за независимость стала Венесуэла. Именно там собрался Национальный конгресс, который 5 июля 1811 г. провозгласил независимость страны.
Основная трудность революционеров заключалась в том, что новые власти не сумели консолидировать население страны: креольская элита, поднявшая знамя борьбы за независимость, с большим недоверием откосилась к основной части населения - индейцам, метисам, неграм, а те, в свою очередь, именно в креолах, а не в испанцах видели своих непосредственных угнетателей.
В стремлении преодолеть межрасовые противоречия, предлагались даже довольно экстравагантные меры, как, например, считать, наподобие еврейской традиции, этническую принадлежность не по отцовской, а по материнской линии.
Но найти действенные аргументы для того, чтобы убедить латиноамериканцев, что новые меры будут более прогрессивными, равно как и доказать то, что при независимости жить будет лучше, лидеры революционного лагеря на этом этапе не смогли.
В 1816 г. началась новая фаза вооруженной борьбы латиноамериканцев с испанцами.
Благодаря вспыхнувшей в 1820 г. революции в Испании, дело освобождения испанских колоний пошло очень быстро. Испанцы терпели одно поражение за другим.
В 1822 году армия латиноамериканских повстанцев под командованием Боливара и Сукре освободила город Кито и одноименную провинцию, выиграв битву у горы Пичинча, где испанский генерал-губернатор Мельхиор Аймерич был вынужден капитулировать.
Сам Боливар, к этому времени прозванный Освободителем, въехал в Кито на белом коне в мундире, расшитом золотом. Растроганные жители города буквально закидали его цветами.
Кито вошел в республиканский союз колумбийских провинций 22 мая 1822 г.
В битве при Аякучо 7 декабря 1825 г. генерал А. Сукре вновь одерживает блистательную победу над испанцами. 1 апреля 1825 г. соединенная 7-тысячная армия Боливара и генерала Сукре разгромила 10-тысячное испанское войско, во главе которого стоял испанский вице-король Хосе де ла Серна.
В том же году на высокогорном плато Андского хребта развернулась великая битва при Хунине. Войска Боливара ломают сопротивление испанской армии. Это сражение предрешило окончательную победу солдат свободы над войсками испанского короля.
Таким образом армия Симона Боливара освободила Перу.
Освободив Перу, Боливар стал во главе образовавшейся на территории Восточного Перу независимой Республики Боливии, в 1825 г. названной так в его честь (позднее, с 1839 г. в честь генерала столица освобожденного Верхнего Перу стала именоваться Сукре).
Таким образом, вся страна объявлена была независимой и получила название Боливии, в честь освободителя.
По окончании войны за независимость, Боливар стал заботиться об устройстве внутреннего управления. 25 мая 1826 г. он представил конгрессу в Лиме свой знаменитый Боливийский кодекс. Боливар задумал грандиозный проект: он хотел образовать под именем Южных Соединенных Штатов - единую огромную республику, в которую бы вошли Колумбия, Перу, Боливия, Ла-Плата и Чили.
Таким образом, Боливар стремился объединить всю Южную Америку и создать Южноамериканские Соединенные Штаты. Для этого ему необходимо было стать единственным руководителем борьбы против испанцев.
июня Боливар созвал в Панаме континентальный конгресс из представителей всех этих государств. Боливар надеялся уговорить их создать целое сильное государство, но большинство жаждали лишь личной власти.
Так, предложения Боливара не встретили поддержки из-за сепаративных выступлений и во многом в виду противодействия США и Великобритании. Ни в Вашингтоне, ни в Лондоне не желали видеть в Латинской Америке сильное независимое государство.
Конгресс не мог прийти к окончательным результатам, и после нескольких шумных заседаний закрылся.
Вскоре после Панамского конгресса (1826 г.) Великая Колумбия распалась. В 1827 - 1828 годах власть Боливара была свергнута в Перу и Боливии, в последующие два года от Колумбии отделились Венесуэла и Эквадор. Сильным ударом для Боливара стало убийство его верного боевого соратника генерала Антонио де Сукре, в котором он видел своего достойного преемника.
Но в следующем году анархия усилилась; 25 ноября в самом Каракасе 486 знатных граждан провозгласили отделение Венесуэлы от Колумбии.
После этого в Венесуэле началась настоящая гражданская война, а Перу и Боливия покинув коалицию, развязали бесплодную войну за территорию будущего независимого Эквадора
После провозглашения независимости Колумбии Боливар был избран президентом. И опять - заговор, участники которого подготовили вооруженное нападение на Освободителя.
Ночью 25 сентября федералисты проникли во дворец Сан-Карлос, его резиденцию и умертвили часовых. Они ломились в дверь, за которой находились Симон со своей соратницей Мануэлой. Боливар изготовился к бою, но тут Мануэла, поняв, что силы неравны, умолила его выпрыгнуть в окно и скрыться. Так он и сделал. К счастью, никто не позаботился поставить стражу под окнами.
Мануэла между тем вступила в переговоры с незваными гостями.
Так наступил закат славной эпохи Боливара. Он потерпел поражение не в честном бою - интриганы вынудили его отказаться от президентского поста, сойти с политической сцены. Боливар 27 апреля вновь подал просьбу об отставке и 4 мая президентом был избран X. Москера. Боливар удалился в Картагену, и собирался отправиться в добровольное изгнание в Европу.
Глубоко подавленный, терзаемый болезнью, не имея ни сил, ни воли к сопротивлению, Освободитель покорился судьбе и отправился в последнее свое путешествие - по реке Магдалене к границам Колумбии, но 17 декабря умер от туберкулеза в городе Санта-Мария.
В результате «герой континента» получил признание латиноамериканцев исключительно за борьбу против испанского владычества, но отнюдь не как образчик демократизма.
До сих пор в Латинской Америке имя Боливара очень популярно. Оно увековечено в названиях государства, провинций, городов, улиц, денежных единиц, с помощью многочисленных памятников. Ему посвящены биографические очерки, художественные произведения, исторические труды.
Глава 2. Позиция США по отношению к революционному движению в Латинской Америке в 20-30-е г.г. XIX в. Реализация доктрины Монро во внешнеполитическом курсе США по отношению к Латинской Америке в 20 - 30-е г.г. XIX в.
В конце XVIII в. и начале XIX в. главные колониальные державы мира - Англия, Франция и Испания вели непрерывные войны, истощавшие их экономические и людские ресурсы. Практически они не могли уделять большого внимания Новому Свету. Североамериканские рабовладельцы и буржуазия воспользовались благоприятной ситуацией, что бы завладеть территориями, принадлежавшими этим европейским странам, и индейским племенам. Итак, стремление к территориальной экспансии, выразившееся в грабительских войнах и хищническом истреблении туземного населения, легло в основу внешней политики США уже с конца XVIII века.
К. Маркс в статье «Американский вопрос в Англии» писал: «Все растущее злоупотребление союзом со стороны рабовладельческой клики, действовавшей в союзе с демократической партией Севера, является, так сказать, характерной чертой истории Соединенных Штатов с начала текущего столетия».
Первоочередным объектом экспансии США стали испанские колонии в Америке. Один из руководителей внешней политики США - Томас Джеферсон, - еще в 1786 г., будучи представителем США во Франции, в письме к своему другу Стюарту, плантатору из штата Вергиния, так определял задачи правящих кругов своей страны: «Нашу конфедерацию надо рассматривать как гнездо, чье потомство разлетится по всей Америке, Северной Южной. Мы должны в интересах всего великого континента сами овладеть им, вырвав его у испанцев. Лучше, чем с нами, этим странам не будет ни с кем. Боюсь, что испанцам с нами не совладать, они, наверное, даже не продержаться там до тех пор, пока мы эти страны, одну за другой не поглотим».
В 1803 г., воспользовавшись англо-французской войной, руководители США Джефферсон и Монро заключили сделку с Наполеоном и купили у него не принадлежавшую Франции Испанскую Луизиану. То была цена благожелательного нейтралитета США в отношении наполеоновской Франции, трамплин для очередных захватов. В 1810-1812 г. г. США захватили Флориду, впервые применив прием, который был назван «гавайским».
Захват обеих Флорид и попытка аннексии Кубы и Техаса не мешали США делать вид, будто американцы действительно заинтересованы в сохранении мира и порядка и собираются всерьез соблюдать «строжайший нейтралитет» в войне испанских колоний за независимость.
США одновременно не допускали случая поговорить об американской солидарности, сами же рассматривали Латинскую Америку как разменную монету в той сложной дипломатической игре, которую вели со странами Старого Света в целях установления своей гегемонии на всем Западном полушарии.
Американский нейтралитет с самого начала был враждебен делу независимости Испанской Америки. С 1810 г. США начали наводнять Латинскую Америку своими официальными и неофициальными агентами: номинально они числились торговыми и морскими представителями и даже консулами, но занимались главным образом, созданием своей политической агентуры. Одновременно они добивались от латиноамериканских хунт торговых преимуществ для США, собирали сведения о местных природных ресурсах, и, конечно, не скупились на заверения в дружеских, братских чувствах к «американским соседям».
Не переставая «печься о благополучии» своих соседях по полушарию, 3 марта 1817 г. США налагают эмбарго на вывоз оружия в Испанскую Америку, под предлогом заботы об «эффективности» нейтралитета. Эмбарго вводится именно тогда, когда Боливар в Венесуэле, а Сан-Мартин в Чили наносят первые серьезные поражения испанскому корпусу и остро нуждаются в оружии для закрепления и развития своих побед, именно тогда, когда в ходе военных действий стал очевиден перелом в пользу латиноамериканцев.
Широко распространен миф о том, что США будто быстро признали независимость молодых республик Латинской Америки. Но в войне Испании против своих колоний в Америке США поддерживали Испанию: под предлогом «невмешательства» снабдили испанские войска боеприпасами и продовольствием, но отказали в этом повстанческим силам. Более того, пытались задушить освободительное движение, и в течение нескольких лет латиноамериканские страны безуспешно добивались признания своей независимости.
Утверждение американских государственных деятелей, будто доктрина Монро ставила своей целью защиту всех стран Западного полушария, несостоятельна. Факты неоспоримо свидетельствуют о том, что когда положение латиноамериканских стран действительно становилось угрожающим, США не только не защищали их, но оказывали поддержку европейским колониальным державам. Вот некоторые тому примеры.
В 1829 г. четырехтысячный отряд испанцев совершил нападение с территории Кубы на Мексику - США этого даже «не заметили».
В 1833 г. англичане с помощью США захватили Мальвинские острова, в 1835г. США отказались поддерживать Центральную Америку, воспротивившуюся превращению части Гондураса в британскую колонию и т.д.
Правящие круги Соединенных Штатов наглядно продемонстрировали подлинный смысл доктрины Монро уже в 1825 г., высадив свои войска в Пуэрто-Рико. Этот агрессивный акт явился отправным пунктом колонизаторской политики Соединенных Штатов в Латинской Америке. В 1831 г. американская морская пехота высаживается на Фолклендских островах, а четыре года спустя - в Перу.
В 1846 г. Соединенные Штаты навязали республике Новая Гранада (впоследствии Колумбия) договор, в результате которого, они установили свой контроль над Панамским перешейком. С 1846 г. по 1848 г. Соединенные Штаты вели агрессивную войну против Мексики, в результате почти половина мексиканской территории была аннексирована.
В 1848 г. президент Полк, развивая доктрину Монро, заявил, что «доля» Соединенных Штатов - аннексировать территории, которые могут оказывать под угрозой захвата европейским державами.
Тогда-то и появился термин «панамериканизм», призванный создать и укрепить миф об общности исторических судеб и культуры США и стран Латинской Америки, служить ширмой для колонизаторской политики США на континенте.
Эта мысль по сей день звучит в выступлениях государственных деятелей США. Идеологи американского империализма потратили немало чернил и бумаги, стремясь доказать, что идея панамериканизма - это старейшая и наиболее устойчивая идеологическая концепция колонистов - принадлежит вождям национально-освободительного движения, и, прежде всего, Симону Боливару, якобы заложившему фундамент панамериканской «солидарности». Так в изданной в 1962 г. государственным департаментом брошюре «История латиноамериканского сотрудничества. Наши Южные партнеры» прямо говориться: «Панамериканизм - концепция, возникшая еще во времена великого освободителя Симона Боливара, по инициативе которого в 1826 г. была созвана первая конференция американских государств - панамериканский конгресс».
Настойчивое желание приписать панамериканизму латиноамериканское происхождение объясняется просто: если идея панамериканской «солидарности» возникла в ходе совместной борьбы народов Латинской Америки и США против испано-португальского ига, если её вдохновитель был великий Боливар, то латиноамериканские страны обязаны содействовать укреплению межамериканской солидарности, чего бы это им не стоило.
Панамериканизм - это средство, используемое монополиями для экономического, политического, военно-стратегического и идеологического проникновения в Латинскую Америку под маской патернализма. В действительности латиноамериканские народы издавна стремились к объединению своих сил в борьбе за национальную независимость, но без участия США, более того - вопреки США.
У латиноамериканских народов богатые и сильные революционные традиции, а стремление к свободе и независимости, к миру и сотрудничеству у них в крови.
Симон Боливар в 1826 г. создавал в Панаме конгресс для установления сотрудничества между странами Западного полушария. Боливар мечтал: «Каким счастливым будет день, когда здесь соберется высокий конгресс... что бы обсуждать и решать вопросы войны и мира совместно с государствами трех остальных частей света...». И хотя Панамский конгресс, как и более поздние межамериканские конференции, практических результатов не дал, он, тем не менее, положил начало движению латиноамериканских народов к объединению усилий в борьбе за национальную независимость и прогресс, против экспансионистских устремлений североамериканского империализма.
С момента создания панамериканского союза США маскировали свою экспансию в Латинскую Америку различными соглашениями и договорами, якобы одобряемыми самими латиноамериканцами.
Всеми средствами, навязывая представителям латиноамериканских свою волю, США неизменно твердят о единодушии, о том, что принимаемые решения соответствуют «высоким принципам континентальной солидарности». По настоянию латиноамериканских представителей на панамериканских конференциях было принято немало решений, подписано немало договоров в защиту суверенитета и принципа невмешательства во внутренние дела латиноамериканских стран. Но все они остались на бумаге: «северный друг» всякий раз умудрялся так истолковать принятое решение, что бы оно шло на пользу США.
О кровавых похождениях Уокера написано немало. Но автор «Соединенных Штатов и Латинской Америки» Мануэль Медина впервые убедительно показывает его не как частное лицо, а как выразителя экспансионистской политики США, официально поддержанного правительством: «Уильями Уокера, - пишет Мануэль Медина, - можно понять, только исходя из американской политики в Латинской Америке, американской политики в районе перешейка, американской политики, направленной на контроль над межокеанскими путями на Центральноамериканском перешейке, англо-американских противоречий в Латинской Америке в целом, и, в частности, в вопросе о путях через перешеек».
Весьма интересно оценивают Мануэль Медина вмешательство США во внутренние дела Мексики и попытку Вашингтона аннексировать целую республику - Санто-Доминго. Автор, естественно, выходит за намеченные им самим хронологические рамки и рассказывает о так называемом «выводе Рузвельта», который явился дальнейшим толкованием доктрины Монро.
«В Западном полушарии, - писал Теодор Рузвельт, - представитель самых агрессивных кругов американского империализма, - Соединенные Штаты, провозгласившие доктрину Монро, могут оказаться вынужденными в особо серьезных случаях брать на себя функции международной полицейской силы».
В инструкциях делегатам США на Второй Панамериканской конференции, состоявшейся в 1901 г. в Мексике, Теодор Рузвельт писал: «Протекторат США над Южной и Центральной Америкой является единственным выходом».
На большом количестве документов Мануэль Медина убедительно показывает неприглядную роль американской дипломатии. Служанка господствующих классов, дипломатия США всегда являлась передовым отрядом американского «большого бизнеса». В странах латинской Америки дипломаты США уже в начале XIX в. стали пособниками органов, занимающихся шпионажем, организацией саботажа, диверсий, террористических актов, государственных переворотов и интервенций.
Заключение
На громадных пространствах почти всего американского континента в относительно сжатые исторические сроки - всего полвека (конец XVIII - первая четверть XIX в.) - и независимо от того, какой именно европейской державе принадлежала та или иная колония, Англии, Франции, Португалии или Испании, произошла не одна, а целая серия однотипных революций и войн.
Эти революции не явились изолированными событиями, а подчинялись общей исторической закономерности.
Более трёх веков большая часть народов Нового Света находилась под властью Испании, но к концу 30-х годов на американском континенте возник целый ряд новых независимых государств - подобной ситуации Европа не знала со времен падения великой Римской империи. Молодые латиноамериканские государства сразу же оказались в сфере интересов другого молодого американского государства - США.
Истоки имперской политики США уходят в далекое прошлое - к моменту возникновения новой заокеанской республики. Рожденная в огне революционной национально-освободительной борьбы против английского господства, эта республика провозгласила передовые для своего времени идеи суверенитета и равноправия народов, заявила об их праве на свободу, счастье и свержение тирании. Эти идеи оказали большое влияние на подготовку французской революции, развертывание войны латиноамериканских стран за освобождение от господства испанской монархии.
Однако как в области внутренней политики первая американская революция оказалась ограниченной и непоследовательной, провозгласив лишь формальное равенство всех людей, сохранив рабство негров, приведя к власти имущие классы плантаторов и, так и во внешней политике она не пошла дальше освобождения, объединения и защиты 13 первоначальных штатов, образовавших молодую североамериканскую нацию.
Соединенные Штаты очень быстро не только втянулись в господствовавшую на рубеже XVIII - XIX веков полуфеодальную систему международных отношений, основывавшуюся на доктринах подчинения слабого сильному, экспансии, захвата чужих земель, создания огромных заморских империй, но и «незаметно» стали одним из активнейших ее членов. Они не просто предали освободительные, демократические идеалы собственной революции, но извратили их, поставили на службу своим классово-националистическим, экспансионистским, имперским устремлениям.
Территориальные грабежи нуждались в «теоретическом обосновании», и идеологи американского экспансионизма берут на вооружение идею «предначертания судьбы». Эта идея возникла в 40-х г.г. XIX в. и основывалась на том, что «создатель предопределил судьбу Американского континента как территории, которой на роду написано принадлежать Соединенным Штатам».
Мифы и иллюзии о «примере» Америки и ее «ответственности» за «защиту свободы и демократии» и распространение их по всему миру помогли и помогают господствующим классам США маскировать подлинные цели: создание сначала территориальной, континентальной и панамериканской, а затем «невидимой» мировой империи.
Оборотной стороной этих иллюзий являются великодержавный шовинизм и джингоизм, самонадеянность силы и высокомерное отношение к другим странам и народам, пренебрежение к международным законам и договорам, игнорирование общественного мнения, наконец, искаженное восприятие реальной действительности.
Быстрое наращивание экономической, а затем и военной силы США» способствовало дальнейшему развитию американской имперской идеологии и политики.
Уникально благоприятная естественная и историческая «среда» обеспечила более быстрое развитие экономических, социальных, политических и идеологических основ в США в сравнении с другими странами. Исторический опыт получает свое США убедительное научное объяснение в свете закона неравномерности экономического и политического развития различных стран. Специфика американского исторического опыта никоим образом не отменяет его сущности, но позволяет объяснить, почему США утвердились в роли наиболее развитой страны в эпоху империализма, оттеснив с передовой позиции английский, занимавший господствующее положение па протяжении двух столетий.
Выявление особенностей исторического пути не дает никаких оснований для идеализации его опыта. Среди изначальных черт США выступило, например, стремление к экономической и территориальной экспансии, обусловленное действием основополагающих законов способа производства, в первую очередь накопления.
На ранних этапах истории страны стремление американского к экспансии еще прикрывалось доктриной изоляционизма, декларировавшей отказ США от участия в каких-либо военно-политических блоках и вмешательства в конфликты враждующих держав.
Итак, дипломатию США определяли внутренние и внешние обстоятельства. На ней сказывались политические коллизии, социальные противоречия и антагонизмы, амбиции отдельных высокопоставленных деятелей, трения между исполнительной и законодательной властью. Долгие годы, за пределами США сфера их влияния была весьма ограниченной - оно распространялось, главным образом, на Западное полушарие и некоторые острова в Тихом океане.
Наибольшее внимание уделялось близлежащим странам Латинской Америки, которые вашингтонская администрация, используя, в частности идеи панамериканизма, стремилась объединить под своей эгидой, укрепив позиции США в этом регионе и потеснив предпринимателей Англии и Франции. Подобные цели формулировались как приоритетные с точки зрения обеспечения национальных интересов. Их осуществление подкреплялось заметно усилившейся военно-морской мощью государства.
Современный политический курс США на установление тотального мирового господства в период после окончания так называемой «холодной войны», прикрытый лозунгами Нового Мирового Порядка, партнерства во имя мира и расширения НАТО, борьба за завоевание наследства Советского Союза и за передел мира, многие как отечественные, так и зарубежные политологи характеризуют как завершающую ступень авантюристской американской политики территориальной и экономической экспансии, которую американский империализм проводит уже свыше столетия.
Культ силы, теология доктрины Предопределенной судьбы, отождествление американской территориальной экспансии с волей Бога, геополитические концепции Маккиндера, адмирала Мэхэна и Николаса Спайкмена, доктрина Монро со всеми её добавками, доктрина «открытых дверей» и вильсонский универсанализм, который американский империализм сводит к интересам всего человечества - вот элементы идеологии мирового господства США, которая, в свою очередь, сложилась на рубеже XIX - начала XX столетия, а Латинская Америка являлась её одним из первых пробных полигонов. Данная идеология, следует отметить, мало чем изменилась и к настоящему времени.
История американского империализма теснейшим образом смыкается с историей возникновения и развития пресловутой доктрины Монро, завершающими этапами которой являются завоевание Восточной Европы путем поглощения Польши, Чехии и Венгрии в НАТО, расчленение, разрушение и оккупация Югославии и установление американской гегемонии на Балканском полуострове, провозглашение доктрины Клинтона - Олбрайт, по сути дела являющейся очередной поправкой к доктрине Монро. Напомним, что согласно указанной программе НАТО присваивает себе все основные функции ООН.
Выдающийся американский историк Вильям Вильямс неоднократно подчеркивал в своих работах, что доктрина Монро, на которой в сущности и основана политика «открытых дверей», определяет экспансионистское мировоззрение - weltanschauung - американской внешней политики на протяжении последних ста лет.
Известный американский политический деятель и профессор Гарвардского университета Наум Часки охарактеризовал доктрину Монро как «односторонне провозглашенная сила, свобода грабить и эксплуатировать страны Западного полушария». Суть доктрины Монро, подчеркивал известный немецкий юрист Карл Шмидт, - «…это процесс экспроприации присвоения пространства. Её субъект - политическая воля США, её объект - пространство, которое должно этой воли стать подвластным».
Американский политолог Кеннет Колеман замечает, что в идеологическом отношении доктрина Монро является политической мифологией и идеологией империализма, основная цель которой - обосновывать и узаконить реальность американского господства на Американском континенте.
«Политический миф доктрины Монро создавался параллельно со становлением американской империи… Гегемония, также как и империя, требуют создания лигитимизирующей мифологии… В процессе завоевания новых имперских пространств мифология утверждает: мы господствуем над тобою, поскольку наше господство служит твоим интересам…» - утверждает Колеман. - «В контексте утверждения гегемониального порядка, мифология должна создать веру, что существующие отношения господства и подчинения - естественны, и основываются на взаимной выгоде обоих сторон, а те которые в этом сомневаются или совершенно невежественны, или же преступники и грешники… Мне известны две вещи о доктрине Монро: во-первых, никто в Америке среди политиков, с которыми я встречался, не знает, что это такое, а во вторых, каждый, которого я встречал, никто не согласиться, что бы кто-то эту доктрину позволил себе оспаривать… Я приходил к заключению, что доктрина Монро - не доктрина, а догма, причем не одна, а две - догма в непогрешимость американского президента, и догма невинного зачатия американской внешней политики».
Это утверждение во многом соприкасается с взглядами Карла Шмидта, который утверждал, что все доктрины гегемонии американской империи, от доктрины «Предопределенной судьбы» до вильсонского универсанализма - суть новая тоталитарная теология, сопутствующая и лигитимизирующая американский поход на мир.
Таким образом, в ходе нашего исследования были получены следующие результаты:
Источники
1.Боливар С. Собрание сочинений. - М., 1974;(Интернет источник)
.Боливар С. Письмо генералу Белфорду Хантону Вильсону. Гуаякиль, 13.9.1829. (интернет источник)
.Боливар С. Письмо полковнику Патрику Кэмпбеллу. Гуаякиль,