осветить последствия завоевания.
Хронологические рамки работы. Рамками в курсовой можно отметить конец XVI в. до XVIII в.
Территориальные рамки работы. События, описываемые в моей работе, не покидают границ Азии.
При написании работы я использовал следующие методы: метод сравнения, аналитический метод, исторический и монографический.
Данная работа состоит из вступления, двух глав, заключения, и библиографии.
Глава I. Маньчжурское завоевание Китая
Вождь маньчжуров Нурхаци (1559-1626) сумел не только сплотить под своим началом несколько десятков разрозненных племен, но и заложить основы политической организации. Как и в свое время монгольский Темучин, он обратил преимущественное внимание на армию. И хотя Нурхаци не сумел либо не стремился создать неплеменную армейскую структуру по монгольскому образцу, а ограничился укреплением племенных отрядов (по числу основных племен армия стала именоваться «восьмизнаменной»), маньчжурское войско оказалось весьма активным и боеспособным. В 1609 г. Нурхаци прекратил выплачивать дань минскому Китаю, в связи с которым, как и влияние китайской культуры, немало сделали для ускорения темпов развития маньчжурского этноса. Затем он провозгласил собственную династию Цзинь (название, взятое от чжурчжэньского, явно подчеркивало как родство, так и претенции молодого государства) и в 1618 г. начал вооруженную борьбу с Китаем, За сравнительно небольшой срок он успел добиться немалого, выйдя практически к рубежам Великой стены в районе Шаньхайгуаня, на крайней восточной оконечности стены. Преемник Нурхаци Абахай (годы правления: 1626-1643) провозгласил себя императором, изменив название династии на Цин и установив на всей территории Южной Маньчжурии и захваченных им ханств Южной Монголии централизованную администрацию по китайскому образцу.
Вот с этого-то времени маньчжурская конница и стала совершать регулярные набеги на Китай, грабя и увозя в плен, превращая в рабов сотни тысяч китайцев. Естественно, это вынудило минских императоров не просто стянуть войска к Шаньхайгуаню, но и сконцентрировать здесь едва ли не лучшую, крупнейшую и наиболее боеспособную из всех своих армий во главе с У Сань-гуем. После разгрома всех остальных минских армий и вступления Ли Цзы-чэна в Пекин в 1644 г. только армия У Сань-гуя продолжала представлять собой серьезную и боеспособную воинскую единицу, с которой следовало считаться. И новый император, понимая это, решил пойти на переговоры.
Собственно, У Сань-гуй был готов к переговорам. И как знать, чем они могли бы завершиться, если бы не драматическая случайность, которая спутала все карты. Вообще говоря, случайностями вымощена история человечества, хотя в них, как известно, проявляется историческая закономерность. Согласно китайским хроникам, в поисках контакта с родственниками У Сань-гуя новый император посетил дом семьи У, где ему случайно попалась на глаза любимая наложница полководца. Трудно сказать, как точно развивались события, но одно вполне определенно: отец У Сань-гуя в письме к сыну, где излагались предложения Ли Цзы-чэна покончить спор миром, одновременно упомянул о том, что новый император остался неравнодушен к его любимой наложнице. Реакция У Сань-гуя была однозначной: он уже не только не помышлял о переговорах, но кипел гневом и искал способы быстрейшего отмщения.
Следовало как можно скорее покончить с самозванным императором и для этого У Сань-гуй обладал достаточными силами. Но от Шаньхайгуаня до Пекина путь немалый, особенно для пехоты. Иное дело - конница. И недолго думая, китайский полководец вступил в переговоры с маньчжурами. Видимо, немало им пообещав, он добился их согласия и открыл для их отрядов ворота Шаньхайгуаня. Есть основания полагать, что, сделав это и двинувшись на Пекин вслед за маньчжурской конницей, У Сань-гуй в мечтах видел уже на китайском троне самого себя. Однако, когда он с войсками вошел в Пекин, оказалось, что он опоздал. Маньчжуры не только изгнали из столицы Ли Цзы-чэна, который вскоре погиб, но и успели объявить своего малолетнего императора Шуньчжи правителем всего Китая - теперь уже цинского Китая. И хотя власть маньчжурской династии простиралась в это время лишь на район столицы и ее окрестности, дело было сделано. Воевать с маньчжурами в создавшейся ситуации, имея опору лишь в растянутой на многие сотни километров армии, У Сань-гуй не мог, быть может, не решился. Признав, что проиграл, он пошел с армией на службу к завоевателям. Надо сказать, что антиманьчжурская борьба продолжалась в Китае довольно долго. Но ослабленная длительными внутриполитическими неурядицами и только что пережившая крестьянскую войну страна оказалась легкой добычей для хорошо вооруженного и по-боевому организованного войска завоевателей с их высоким потенциалом пассионарности. Маньчжуры же довольно быстро поставили на службу себе уцелевшие китайские войска, ядром которых была армия У Сань-гуя. Два-три десятка лет ушло на то, чтобы подавить сопротивление, едва ли не последним отчаянным актом которого было восстание 1673 г., которое возглавил все тот же У Сань-гуй, бывший к тому времени наместником юго-западных провинций страны. Жребий неудачника, однако, явно преследовал его: восстание было подавлено, а Китай на долгие века стал империей Цин, возглавлявшейся маньчжурскими правителями.
Как и их многочисленные иноземные предшественники на императорском китайском троне, маньчжуры, несмотря на сохраненные для восьмизнамснных войск и всей маньчжурской аристократии привилегии и на официальное запрещение смешанных браков (запрет действовал не слишком строго), быстро китаизировались. Причем они сознательно не препятствовали этому. Конечно, они стремились сохранить от растворения в гигантской массе китайцев свой немногочисленный этнос, и благодаря запретам и изоляции им это в определенной мере удалось. Но они никогда, подобно монголам, не противопоставляли себя китайцам в плане культурном, напротив, охотно впитывали китайскую культуру, становились конфуцианцами. Начиная с Канси (годы правления: 1662-1723), маньчжурские императоры были конфуцианцами, причем ревностными. Они управляли страной, следуя древним заветам и внимая советам конфуцианских ученых-чиновников. Были сохранены традиционная китайская административная система, как и механизм воспроизводства бюрократии, т.е. система экзаменов. Были проведены аграрные мероприятия, направленные на упорядочение землепользования и налогообложения. Казенные земли гуань-тянь щедро раздавались маньчжурам, и правительство строго следило за тем, чтобы не слишком привязанные к земле вчерашние воины-кочевники не продавали своих наделов. А если такое все же случалось, правительство время от времени выкупало проданные земли и возвращало их маньчжурам. Императоры строго следили также и за порядком в крестьянской общинной деревне, за эффективностью отвечавших за налоги и связанных круговой порукой низовых ячеек - пятидворок, десятидворок. Все эти меры в общем давали свои результаты. Китай под властью династии Цин на протяжении первых двух веков развивался достаточно интенсивно. Невероятно быстрый рост народонаселения (на рубеже XVIII-XIX вв. в Китае насчитывалось около 300 млн. человек, тогда как на протяжении предшествующих двух тысячелетий средняя численность населения страны колебалась на уровне 60 млн.) внес свои коррективы в привычную динамику династийного цикла.
Дело в том, что бурно возраставшее демографическое давление имело и плюсы, и минусы. Минусом была явная нехватка земли, аграрное перенаселение. Давно ушли в прошлое те времена, когда крестьянский надел измерялся сотней му. Теперь он стал почти на порядок меньше, равнялся немногим десяткам му, если даже не измерялся единицами тех же му. Но зато во многом изменилось отношение к земле. Демографическое давление вызвало к жизни феномен все возраставшей интенсификации и увеличения производительности труда. Улучшались агротехнические приемы, использовались севообороты, принимались во внимание местные условия для выращивания наиболее выгодных культур и реализации их на рынке. И во всем этом активное участие принимало государство - ведь оно было, в конечном счете ответственным за все, включая хозяйство страны. Положение в земледелии для него не могло не иметь значения. В соответствии с классическим тезисом китайской древности: «земледелие - ствол, основа; торговля, ремесло и иные занятия - ветви, второстепенное» - маньчжурское правительство и весь аппарат его администрации обращали внимание именно на состояние землепользования, так как положение в этой сфере экономики не только гарантировало основную часть доходов казны, но и обеспечивало внутреннюю стабильность империи.
Маньчжуры обеспечили покорность китайского населения (символом его была коса, которую под страхом смерти обязаны были носить китайцы мужского пола), но, добившись этого, весьма активно заботились о процветании экономики страны и благосостоянии ее населения, вполне всерьез воспринимая при этом классический конфуцианский тезис о том, что высшая цель верхов - благо народа, на котором зиждится благополучие государства. Если не считать земель категории гуань-тянь, которые раздавались маньчжурской знати и солдатам, за счет которых существовали императорский двор и храмы, а также выделялись служебные наделы чиновникам, то все основные земли страны были, как и обычно, землями минь-тянь. Было бы неточным считать эти земли частными, даже если они почти свободно переходили из рук в руки. Ведь перемещение земельных участков из одних рук в другие - феномен, с которым Китай был знаком всегда, по меньшей мере с Чжоу. И для китайского государства, которое, впрочем, было озабочено тем, чтобы каждый пахарь имел свое поле, в принципе было не так уж важно, у кого земля; важно только, чтобы за ее использование аккуратно выплачивалась рента-налог. Едва ли не наиболее очевидно это из того, что все земледельцы-налогоплательщики для китайского государства всегда были единым недифференцированным сословием, вне зависимости от их имущественного состояния или имущественных и иных социальных различий. Другое дело, что существенное перемещение земель во владение богатых всегда так или иначе ударяло по казне, и именно поэтому государство то и дело предусматривало в своих реформах препятствия для такого перемещения или заново предоставляло земли всем нуждающимся в них. Но можно ли было обойтись без этого и, точнее, как с этим обстояло дело в цинском Китае? Из источников явствует, что основным контингентом богатых землевладельцев были шэньши и разбогатевший городской люд, ремесленники и торговцы. Связи между этими категориями владельцев, как и между ними, с одной стороны, и разбогатевшими деревенскими землевладельцами - с другой, издавна были самыми тесными. В богатых деревенских кланах всегда были свои шэньши, а богатые горожане не упускали случая породниться с обедневшими шэньши и тем . повысить свой статус. Все это в конечном счете влекло за собой, как и обычно, перекачивание всей тяжести налогов на средних и мелких землевладельцев. Ведь с шэньши, которые помогали чиновникам управлять страной и принимали активное участие во всех общественных делах на местах - в строительстве дорог, храмов, плотин, каналов, сборе налогов, организации тех или иных массовых движений и начинаний и т. п., - много не возьмешь. Напротив, к ним еще и прилипало немало из того, что бралось в форме налогов и поинностей в данном уезде.
Что касается городов, то хотя их экономическое значение как центров торговли, ремесла и мануфактур значительно выросло, однако этому развитию минское правительство и местные феодалы не оказывали ни малейшего содействия. Наоборот, они всячески стесняли деятельность купцов и предпринимателей - владельцев мануфактур и жестоко угнетали ремесленников и низшие слои городского населения. Этим и объясняется небывало широкое участие горожан в крестьянской войне XVII в., что составляет ее отличительную черту по сравнению с крестьянскими движениями прошлых столетий.
Крестьянская война 1628-1645 гг. поколебала устои феодализма, но китайским феодалам, поддержанным маньчжурскими завоевателями, удалось разгромить крестьян, восстановить и укрепить феодальные отношения. Победа не легко далась китайским и маньчжурским феодалам. Китайский народ оказал им упорное и героическое сопротивление.
Маньчжурские завоеватели овладели в 1644 г. Пекином и провозгласили императором Китая малолетнего маньчжурского князя Ши-цзу (внука Нурхаци), правившего под именем Шуньчжи, регентом при нем был его дядя Доргунь. Так пришла к власти в Китае новая династии, назвавшая себя Цин. После завоевания северных провинций цинские войска были брошены на покорение центральных и южных районов, где с новой силой разгорелась длительная кровопролитная война народных масс против своих и иноземных угнетателей.
В 1645-1647 гг. военные действия развернулись в долине Янцзы и на юге Китая, в районах, сильно опередивших Север в своем экономическом развитии. Города были здесь особенно многочисленны и богаты. Именно в этих районах появлялись мануфактуры, довольно широко применялся наемный труд, а в деревне значительного развития добились товарные отношения. Здесь-то и сложился широкий антиманьчжурский фронт, в создании которого города сыграли большую роль. Но этот фронт был лишен единства и организованности. Феодалы навязали его борцам лозунг восстановления Минской династии и стремились смягчить антифеодальную направленность движения.
Маньчжурские восьмизнаменные войска и китайские отряды, находившиеся на службе у маньчжуров, разделились на три части: одни, во главе с У Сань-гуем, ушли на Юго-Запад преследовать повстанцев, другие были направлены на Восток для завоевания Шаньдуна, крупные силы были также сосредоточены в столичной области, в Пекине. В 1645 г. соединенные силы маньчжурских войск, подошедших из Хэнани и Шаньдуна, осадили и взяли сильную крепость Гуйдэ, а затем двинулись к реке Хуай. Район Великого канала защищало малочисленное войско минского полководца Ши Кэфа, которое оказалось не в состоянии сдержать лавину вражеских полчищ. Ши Кэфа, принужденный отступить, укрылся за стенами Янчжоу. Все население этого крупного торгово-ремесленного города приняло участие в его обороне.
Когда цинские солдаты ворвались в город, борьба продолжалась на улицах. Маньчжуры, озлобленные упорным сопротивлением осажденных, устроили в городе жесточайшую резню, продолжавшуюся десять дней. Победители грабили и убивали мирное население: улицы и дворы были завалены горами трупов. Город был превращен в развалины Героическая оборона Янчжоу овеяна легендами. Расправа победителей с горожанами стала темой широко известных в Китае записок очевидца событий Вана Сю-чу «Десять дней в Янчжоу».
После падения Янчжоу цинские войска направились далее на юг, к реке Янцзы.. Маньчжурским завоевателям и их союзникам из числа китайских феодалов пришлось преодолевать упорное сопротивление китайского народа также и в юго-восточных и южных провинциях. Движущей силой и организаторами сопротивления были здесь, главным образом, горожане. В движении принимали также участие широкие крестьянские массы. Освободительная борьба китайского народа носила не только антиманьчжурский, но и антифеодальный характер. Феодалы юго-востока Китая пытались возглавить и подчинить себе это патриотическое движение, всячески стремясь в то же время ограничить его рамки и размах, препятствуя массовому притоку крестьян в ряды войск. Поэтому состав военных отрядов был весьма неоднородным, а сами отряды зачастую не пользовались поддержкой местного населения. Никто не призывал крестьян выступить против завоевателей, и в некоторых районах они оставались как бы в стороне от войны, активно включаясь в борьбу лишь тогда, когда завоевание становилось уже совершившимся фактом.
Но в то время как завоеватели продолжали наступление на юг Китая, в их тылу разгоралось антиманьчжурское народное движение. Во многих деревнях создавались отряды самообороны, которые день и ночь несли охрану своих деревень. Отряды крестьянского ополчения не ограничивались обороной родных мест. Они принимали участие в длительных походах и боях с маньчжурами, им принадлежала видная роль и в обороне городов.
Одной из самых активных сил в антиманьчжурском движении было городское население. Города Китая первыми испытали на себе тяжесть нового ига и усилившейся феодальной реакции, в то время как именно они сосредоточивали в себе новые, наиболее передовые формы хозяйства и являлись центрами культуры. Неудивительно, что города оказывали завоевателям отчаянное сопротивление даже в тех случаях, когда у них не было ни опытных военных руководителей, ни профессиональных солдат. Однако борьба горожан затруднялась тем, что местные власти нередко оказывались открытыми или тайными сторонниками маньчжуров и либо мешали обороне города, либо сразу сдавали его врагу.
Маньчжурская династия впоследствии приложила немало усилий к тому, чтобы китайский народ забыл о своей освободительной антиманьчжурской борьбе XVII в. Но, несмотря на эти усилия, сохранились литературно-исторические произведения, повествующие о героической обороне многих городов от полчищ завоевателей. В одном из этих произведений говорится, что в Цзянъине горожане, возмущенные насилиями и произволом маньчжурских властей, свергли их и организовали свое управление. Когда весть о восстании в Цзянъине распространилась в соседних деревнях, на помощь восставшим пришли отряды крестьянской самообороны. Цзянъинь держался около трех месяцев. Когда маньчжуры ворвались в город, они учинили резню и грабеж, продолжавшиеся несколько дней. Современники этих событий считали, что в Цзянъине погибло до 100 тыс. человек, а в окрестных деревнях - еще около 75 тыс. Более двух месяцев вел борьбу с захватчиками и город Цзядин.
Завоеватели встретили упорное сопротивление на всей обширной территории - от Янчжоу, на Великом канале, до южных окраин страны. В освободительной антиманьчжурской борьбе принимали участие и богатые китайские купцы юго-восточных прибрежных районов - владельцы торговых кораблей, мануфактурных предприятий и обширных имений. Организация этих крупных купцов предоставила в распоряжение антиманьчжурского лагеря около 3 тыс. хорошо оснащенных кораблей. Выборный старшина купеческого объединения Чжэн Чжи-лун, которого минское правительство раньше преследовало как морского разбойника, а позже помиловало за выраженную им покорность и даже наградило, пожаловав ему высокое звание, стал играть видную роль в организации антиманьчжурской борьбы. В начале 1646 г. народное ополчение и флот под командованием Чжэн Чжи-луна нанесли жестокое поражение маньчжурам в Чжэцзяне и отбросили их за реку Цзяньтан. Для маньчжурской власти в Нанкине создалась непосредственная угроза, но ополченцы не сумели использовать свой успех и не продолжали наступления. Во главе одного из отрядов народного ополчения в то время стоял известный ученый и художник Хуан Дао-чжоу. Его войско, вначале состоявшее из небольшой группы добровольцев и учащихся, быстро увеличило число своих бойцов и оказалось в состоянии нанести маньчжурам несколько сильных ударов. Но, несмотря на достигнутые успехи, Хуан Дао-чжоу не получил поддержки ни от минских императоров, ни даже от Чжэн Чжи-луна и в конце 1646 г. потерпел жестокий разгром.
В течение восьми месяцев маньчжуры собирали войска и подвозили артиллерию, после чего вторично вторглись в Чжэцзян. Так как флот Чжэн Чжи-луна мешал им форсировать реку, то они, пройдя вверх по течению, переправились в истоках Цзяньтана, подступили к городу Шаосин и взяли его после шестидневной осады. Во всей провинции разгоралась война; пушки маньчжуров громили стоны осажденных городов. Покорив Чжэцзян, объединенное войско маньчжуров и китайских предателей двинулось осенью 1646 г. через горные проходы в провинцию Фуцзянь. Минский князь, провозглашенный здесь императором, бежал, а феодалы и чиновники без сопротивления покорились завоевателям. Чжэн Чжи-лун завязал тайные переговоры с маньчжурскими властями. Маньчжуры заманили его к себе как якобы почетного гостя, вероломно арестовали и отправили в Пекин. Умер он в далекой ссылке.
Серьезный отпор встретили завоеватели в Цзянси. Сюда от Янцзы отступили части повстанцев из войск Ли Цзы-чэна. Соединившись с местным ополчением, они в течение двух месяцев защищали Ганьчжоу. Когда маньчжуры взяли этот город, они вырезали до 100 тыс. жителей, увели в рабство около 10 тыс. женщин, а город сожгли.
Неся огромные потери, преодолевая упорное сопротивление китайского народа завоеватели проникали все дальше на юг и вступили в Гуандун. В этой провинции два претендента на минский императорский престол вели междоусобную войну; это облегчило успех маньчжурам. В январе 1647 г. пал Кантон; затем завоеватели вступили в провинцию Гуанси и в апреле подошли к Гуйлиню. Обороной этого города руководил ученый и писатель Цюй Ши-сы - крупный чиновник, в прошлом связанный с группой Дунлинь. В борьбу с маньчжурами он вступил под флагом одного из отпрысков Минского дома, провозглашенного на Юге императором. Цюй Ши-сы, принявший христианство, использовал свои связи с европейцами, чтобы приобрести у них пушки. В результате принятых мер оборона города была настолько укреплена, что маньчжурам пришлось снять осаду Гуйлиня.
Новый подъем освободительной борьбы в конце 40-х - начале 50-х годов
Продолжая войну на Юге, маньчжуры принимали меры к закреплению своей власти в ранее завоеванных областях. Цинское правительство широко проводило конфискацию земель, которые передавались новым собственникам или объявлялись государственными. Эти конфискации задевали интересы многих китайских феодалов. Одновременно принимались меры к восстановлению налогового аппарата и укреплению всей системы феодальной эксплуатации крестьян и ремесленников, подорванной в годы крестьянской войны. Таким образом, как только положение завоевателей упрочилось, они обнаружили намерение вновь загнать китайского крестьянина под старое феодальное ярмо. Политика цинского правительства вызвала в 1648-1652 гг. на покоренной территории ряд городских и крестьянских восстаний. Участие военных гарнизонов, опытных командиров из расформированных маньчжурами китайских войск, поддержка богатого купечества, а в отдельных случаях - и некоторых китайских феодалов делали эти восстания весьма опасными для маньчжурского владычества. Из-под власти маньчжуров стали освобождаться многие уезды и провинции; крупнейшие города провозглашали себя независимыми. В 1648 г. вспыхнуло восстание в Гуандуне, провинциальные власти в Кантоне присоединились к движению и отказались подчиняться цинскому двору. В том же году антиманьчжурское восстание охватило Цзянси. Значительную роль в этом восстании играл Ван Дэ-жень, один из бывших повстанческих вождей и соратников Ли Цзы-чэна. Активно действовали здесь также даоские монахи.
Восстание распространилось на Чжэцзян, где повстанцы пытались захватить столицу провинции - Ханчжоу. В Фуцзяни восстание, возглавленное бывшим военным, скрывавшимся под видом буддийского монаха, одержало победу на всей территории. Вооруженные корабли китайского торгового флота блокировали юго-восточное побережье. Успехи этих восстаний пробудили новую энергию у китайских вооруженных сил, действовавших в провинциях Гуанси, Хунань, Гуйчжоу и Юньнань. Один из сподвижников Чжан Сянь-чжуна - Ли Дин-го освободил от маньчжуров значительную территорию в Хунани, Гуйчжоу, Цзянси и Гуанси. В 1651-1652 гг. поднялись против маньчжуров провинции Сычуань, Шэньси и Ганьсу, где плечом к плечу сражались китайцы и представители других народностей. Маньчжуры были вытеснены из многих городов этих провинций. Мусульманское население Ганьсу присоединилось к восстанию. Повстанцы взяли Ланьчжоу, уничтожив представителей цинской сласти. Шэньсийские повстанцы осадили город Сиань, где заперся маньчжурский гарнизон. Однако У Сань-гуй, подошедший с крупными силами, заставил их снять блокаду Сианя. Несмотря на это, цинское правительство было вынуждено объявить амнистию участникам этого восстания: вероятно, у него не хватало военной силы, чтобы потушить пламя восстаний, вспыхивавшее в разных местах. Особенно опасным для маньчжуров оказалось крупное восстание, вспыхнувшее в 1652 г. в провинции Шаньси, по соседству со столичной провинцией, тем более, что восставшие получили обещание поддержки от одного из влиятельных монгольских князей. Маньчжурское войско, посланное в Шаньси из столицы, потерпело поражение. После этого регент Доргунь принял решительные меры. Ему удалось оторвать монголов от союза с повстанцами и затем взять шаньсийцев измором. Развернувшаяся по всей стране народная борьба против завоевателей побудила многих китайских генералов, ранее сражавшихся на стороне маньчжуров, вновь перейти в антиманьчжурский лагерь. В итоге к 1652 г. семь провинций Китая, главным образом на юге страны, были, хотя и ненадолго, очищены от маньчжуров. Однако с помощью уступок и посулов цинское правительство снова привлекло часть китайских феодалов на свою сторону. Конфискация имений китайских феодалов была прекращена. Кроме того, Цинам удалось договориться с монгольскими ханами и усилить свои войска монгольской конницей, а у европейцев приобрести пушки и заручиться поддержкой их флота.
После долгой и кровопролитной борьбы маньчжуры еще раз покорили провинции Чжэцзян, Фуцзянь и Цзянси. Город Наньчан упорно оборонялся, население после его падения было полностью истреблено. Осада Кантона продолжалась восемь месяцев. Маньчжуры вступили в него благодаря измене и вслед за тем устроили в городе страшную резню.
В 50-х годах ведущую роль в антиманьчжурской войне стало играть население юго-восточного побережья и островов, возглавленное Чжэн Чэн-гуном, сыном Чжэн Чжи-луна. После пленения своего отца Чжэн Чэн-гун ушел в море и стал вербовать на островах добровольцев для борьбы. Часто нападая на побережье, он причинял немалое беспокойство маньчжурам.
В 1652 г., после того как с помощью китайских купцов, живших в юго-восточных провинциях и на островах, Чжэн Чэн-гуну удалось снарядить сильный флот, он перешел к более активным действиям. На материке он получил поддержку со стороны отрядов, еще боровшихся в тылу у маньчжуров. Это дало ему возможность освободить город Амой и большую часть провинции Фуцзянь. В 1654 г. 800 кораблей его флота поднялись вверх по течению Янцзы и, высадив десанты конницы и пехоты, блокировали Нанкин. Но штурму помешала угроза маньчжурского военачальника поголовно истребить все китайское население города. Нанеся противнику большой урон, китайский флот снова ушел в море. В 1659 г. попытка овладеть Панкиной была повторена. На этот раз маньчжуры могли противопоставить морским силам Чжэн Чэн-гуна свой собственный флот. Чжэн разбил маньчжуров наголову и потопил все их корабли. Однако от намерения взять Нанкин ему и в этот раз пришлось отказаться, так как маньчжуры возвели здесь мощные укрепления.
Несмотря на войну с голландцами из-за Тайваня, Чжэн Чэн-гун поддерживал с иностранцами торговые отношения. Между портами Тайваня, островами и континентом завязался оживленный торговый обмен.
Цины к тому времени стали восстанавливать свою власть на юге страны, но они боялись мятежных провинций и поэтому предпочитали передать их во владение наиболее видным китайским полководцам-предателям - формально как наместникам императора. Так, У Сань-гуй получил Юньнань и часть Гуйчжоу, покоритель Гуйлиня Шан Кэ-си - Гуандун, Вэн Цзин-чжун - Фуцзянь.
У Сань-гуй приступил к завоеванию пожалованных ему провинций. Его войско вторглось в Гуйчжоу и в Юньнань и долго вело борьбу против бывших соратников Чжан Сянь-чжуна и других повстанческих отрядов.
Военные успехи Чжэн Чэн-гуна в прибрежных районах страны вызвали новое восстание против маньчжуров на юго-западе. Последний из минских князей вернулся из Бирмы, куда он ранее бежал, и стал во главе местных войск. Однако повстанцы не смогли устоять против превосходящих сил противника. У Сань-гуй еще раз подавил антиманьчжурское сопротивление в Юньнани, взял в 1662 г. в плея и казнил последнего правителя из династии Мин.
В 1662 г. Чжэн Чэн-гун, властитель Тайваня, внезапно умер и во главе основанного им государства стал его сын Чжэн Цзин. Маньчжуры учитывали опасность, которую для них представляло существование самостоятельного китайского государства на юго-востоке, и готовились к решительной борьбе. Цинское правительство приказало уничтожить поселения в приморской полосе между Шаньдуном и Гуандуном, ввести сильные гарнизоны в портовые города и перебросить сюда значительные военные силы. Существенную помощь им оказали голландцы. Объединенный голландский и маньчжурский флот действовал против преемников Чжэн Чэн-гуна. Цинские войска заняли Амой и другие пункты. Но островом Тайвань им удалось завладеть лишь в 1683 г., после более чем 20 лет ожесточенной войны.
Пока шла война на море, разыгрались также крупные события на суше.
У Сань-гуй, получив в управление Юньнань и Гуйчжоу, приобрел большое влияние на юге Китая. Когда цинский двор вздумал ограничить власть своих крупнейших вассалов из китайцев, У Сань-гуй, сговорившись с наместниками Гуандуна и Фуцзяни, в 1673 г. выступил против власти Цинов. В то же время антиманьчжурский заговор подготовлялся в самом Пекине. В нем участвовали китайские феодалы, ранее соединившиеся с маньчжурами, в том числе сын У Сань-гуя, состоявший почетным заложником при дворе Цин. В заговор были втянуты и пленные китайцы, обращенные маньчжурами в рабство. Убийство маньчжурского императора и его виднейших вельмож должно было быть осуществлено при помощи этих рабов-китайцев, прислуживавших при дворе. В то время как У Сань-гуй и другие два князя подняли на юге свои войска против маньчжуров, заговор в Пекине был раскрыт и участники его казнены. Но борьба с маньчжурами в южных провинциях - в Хунани и Сычуани затянулась надолго. Цины подавили это восстание лишь в 1681 г.
Завоевание Китая маньчжурами, осуществленное в многолетней кровавой борьбе, привело к разрушению производительных сил страны, истреблению населения целых районов, уничтожению многих городов и селений. Китайский народ на долгое время остался под властью маньчжурских завоевателей, сыгравших отрицательную роль в истории этой великой страны.
Глава II. Последствия маньчжурского завоевания Китая
Покорение Китая маньчжурами привело к укреплению феодального строя, расшатанного великой крестьянской войной.
Однако торжество реакции в империи Цин не было простой реставрацией старых общественных отношений. Восстанавливая прежние порядки, Цины стремились на первых норах примирить имущие слои китайского населения со своим владычеством. Они установили новые ставки налогов, которые были на 30-50% ниже налоговых ставок периода Минской династии. Для поощрения обработки новых и запустевших во время войн земель правительство маньчжуров обещало закрепить эти земли за фактическими владельцами, приступившими к их обработке и признавшими новую маньчжурскую власть.
Маньчжурские завоеватели оставили значительную часть земли в руках китайских феодалов. Однако уже в первые годы своего господства они захватили и объявили своей собственностью большие массивы лучшей земли, особенно в Северном Китае. Значительную долю земельного фонда страны составляла земельная собственность частных лиц. Такие земли принадлежали феодальной знати, феодалам средним и мелким, купцам, ростовщикам и отчасти крестьянам. Ими можно было свободно распоряжаться, продавать и закладывать их.
Во время крестьянской войны XVII в. и антиманьчжурских восстаний большие массивы земли временно переходили в руки непосредственных производителей, что вело к известному подъему сельского хозяйства, продолжавшемуся несколько десятилетий. Однако с утверждением власти Цинов положение крестьян начало быстро ухудшаться. Почувствовав себя хозяевами страны, завоеватели укрепили феодальную земельную собственность, постепенно восстановили старые налоги и повинности. Государство и феодалы, эксплуатируя крестьян, оставляли им столь малую долю произведенного ими продукта, что она едва могла обеспечить простое воспроизводство.
Крестьяне были бесправны. Над ними тяготели и феодальное государство с его разветвленным аппаратом управления, и не изжитая полностью родовая организация (власть старшего в роде), и произвол феодала или его управляющих. Особенно тяжелым было положение женщины.
Помимо прямого обложения, на крестьян ложилась тяжесть косвенных налогов, из которых самым обременительным был соляной. Затем шли налоги на чай, на водку, на различные имущественные сделки, на наследство и пр.
Крестьяне, арендовавшие землю у феодалов и фактически закрепощенные, были по преимуществу издольщиками, отдававшими половину, а иногда и более значительную часть урожая собственнику земли. Кроме того, они должны были делать феодалу подарки, помогать ему в его хозяйстве, выполнять его поручения, отдавать своих дочерей в его гарем. Были и такие крестьяне, которые существовали только продажей своей рабочей силы.
§ 2. Государственный строй маньчжурского владычества в конце XVII в.
маньчжурский завоевание китай
Маньчжурские завоеватели с помощью перешедших на их сторону китайских феодалов полностью использовали в своих интересах сложную систему государственного управления, веками, создававшуюся в феодальном Китае. Во главе государства стоял неограниченный монарх с наследственной властью - маньчжурский император (богдыхан). Ему был подчинен разветвленный феодально-бюрократический аппарат с Государственным советом, Государственной канцелярией, шестью палатами и другими правительственными учреждениями. Основные военные силы, на которые опиралась цинская государственная власть, состояли из крупных военных соединений, так называемых «Восьми знамен», сформированных главным образом из маньчжуров, но включавших в себя и некоторые монгольские и китайские войска. Кроме этого, существовали китайские войска «зеленого знамени», более многочисленные, но хуже вооруженные. Империя была разделена на провинции, объединяемые в 10 наместничеств. Провинции в свою очередь делились на области, округи, уезды, волости. Низшей административной единицей были «10 дворов». Наместничества и провинции имели свои войска и финансовые ведомства. Наместники, губернаторы и другие значительные должностные лица, назначаемые из Пекина, были временными, но полновластными хозяевами отданной в их управление территории и обогащались за счет ее населения всякими законными и незаконными способами. Провинции были изолированы друг от друга в административном и экономическом отношении, что должно было помешать китайскому народу объединиться для борьбы против угнетателей.
Чиновники занимали должности соответственно ученой степени, полученной на экзаменах, но чаще должности просто продавались. Хотя Цинская империя служила интересам крупнейших феодалов, как маньчжурских, так и китайских, маньчжурская знать занимала в ней привилегированное положение. Высшие должности были доступны преимущественно маньчжурам, китайцы занимали в бюрократическом аппарате менее важные посты. Представители других народностей Китая, как правило, совсем не принимались на государственную службу; мусульманам разрешалось служить в войсках, но не в органах гражданского управления.
Маньчжуры, будучи по религии преимущественно шаманистами, использовали конфуцианство в его средневековой, чжусианской форме в качестве государственной идеологии. Вся система образования при Цинах базировалась на конфуцианских сочинениях, в основе правовых взглядов и законов лежали вошедшие в конфуцианство древние патриархальные принципы - подчинение старшим, авторитарный характер власти, почитание старины и традиций. Маньчжурский богдыхан и его чиновники взяли на себя выполнение обрядов и жертвоприношений; было приказано подобрать и заново издать произведения Чжу Си. По законам Цинской империи среди десяти тяжелейших преступлений, за которые полагалась смертная казнь без права замены другим видом наказания, числилось отцеубийство. Своим требованием полного подчинения младшего старшему, идеализацией древней монархии и возведением в принцип подражания всему прошлому, своей регламентацией всех сторон жизни каждого человека и всего народа в целом конфуцианство сыграло в период господства Цинов чрезвычайно реакционную роль. Оно явилось в Цинской империи важным подспорьем полицейской службы, средством увековечения феодальных порядков и власти маньчжурских угнетателей.
Маньчжурские завоеватели требовали от китайского населения в знак покорности выбривать часть головы и носить косу. Китайские патриоты боролись против этого унизительного требования; особенно упорно сопротивлялись ему крестьяне. Маньчжурские власти приказывали рубить на месте голову всякому, сохранившему волосы; срубленные головы палачи прикрепляли к высокому шесту и водружали его для устрашения народа в центре города или деревни. «Сохранишь волосы - не сохранишь головы, сохранишь голову - не сохранишь волос», - заявляли победители. Сами маньчжуры составляли обособленную привилегированную группу. Их положение было определено законом. Принимались меры против их ассимиляции, в этих целях были строго запрещены смешанные браки. Пользуясь всеми достижениями многовековой китайской культуры, хищнически обогащаясь за счет китайского народа, построив свое государство в значительной степени по старым китайским образцам, маньчжуры сознательно воздвигали барьер между собой и покоренным народом.
§ 3. Борьба китайского народа против маньчжурского владычества
После покорения маньчжурами Фуцзяни некоторые китайские патриоты ушли в буддийский монастырь, находившийся в горах Цзюлинынань, и основали там в 70-х годах XVII в. братство, поставившее своей целью свержение Цинов. Так были заложены основы тайного общества «Саньхэхой» - Триад. 128 монахов этого горного монастыря вели против завоевателей непрестанную тайную войну, выполняя клятву не складывать оружия до достижения победы.
Властям в конце концов удалось установить местонахождение этого центра антиманьчжурской деятельности. Они начали преследование монахов. Но справиться с твердыней Цзюлиньшань было нелегко. В 1784 г. император приказал уничтожить монастырь. Согласно преданию, пять монахов этой обители спаслись от огня и кровавой сечи; отправившись странствовать, они объединились с пятью торговцами и стали вербовать членов для тайного общества Саньхэхой. Вскоре это общество вновь разрослось, приобрело множество сторонников и большую популярность. Каждый, вступавший в Саньхзхой, приносил клятву ненавидеть маньчжуров и выполнять главный лозунг общества - добиваться «свержения Цин и восстановления Мин», т. е. прежней китайской династии. В общество мог вступить любой китаец независимо от того, беден ли он или богат, учен или неграмотен, воин или чиновник. В обществе существовал свой устав, поддерживалась суровая дисциплина и строжайшая конспирация. После принесения присяги, сопровождаемой устрашающей церемонией и символическим срезанием косы - этого признака покорности маньчжурам, каждый вступающий в общество включался в определенное звено и должен был беззаветно служить общей цели. Общества нашло широкую поддержку в приморских районах и среди китайцев-эмигрантов в странах Южных морей.
Вторым крупным тайным обществом было «Гэлаохой», или общество Старших братьев, возникшее в середине XVIII в. и получившее затем широкое распространение особенно в Центральном Китае. Это общество также призывало к свержению маньчжуров, к восстановлению китайского государства с Минами во главе. Имея, однако, в виду, что Мины в народе вовсе не были популярны, общество идеализировало первого минского правителя, крестьянина по происхождению, участника народной борьбы против монгольского ига в XIV в. Его имя служило тайным символом борьбы. Среди членов Гэлаохой был распространен призыв добиваться создания, государства, где бы не нужно было «питаться цинской пищей, жить на цинской земле, служить Цинам».
Самым мощным среди тайных обществ и братств было, по-видимому, старое общество «Байляньцзяо» - Белый лотос, прославленное своей борьбой еще против монгольского владычества и минских феодалов. Теперь оно поставило своей главной целью свержение маньчжурского господства. Деятельность общества имела и антифеодальную направленность. Крестьяне массами вступали в Байляньцзяо, принося клятву выполнять его устав, религиозные обряды, отказаться от мирских соблазнов и посвятить всю жизнь служению целям общества. Тайные общества охватывали широкие круги населения. К каждому из них примыкало множество мелких тайных организаций, имевших свои уставы, обряды и придерживавшихся религиозных учений буддийского и даоского толка.
Маньчжуры боролись с тайными обществами самыми жестокими мерами; законы приравнивали участие в них к государственной измене. В 1727 г. император Юнчжэн предписал карать смертью за участие в обществе Белый лотос. Но никакие меры не могли пресечь деятельность этих подпольных организаций. Одним из проявлений антиманьчжурской борьбы был также отказ образованных китайцев сотрудничать с маньчжурами. Некоторые философы, историки, филологи, литераторы и живописцы не захотели служить маньчжурам, уединились, «оставили навсегда бумагу и кисть» или же писали разоблачающие маньчжуров и предателей-китайцев произведения, в которых призывали китайский народ к сопротивлению и борьбе. Выдающийся китайский ученый Гу Янь-у (1613-1682), в свое время участвовавший в освободительной войне в качестве одного из соратников Чжэн Чэн-гуна, после победы маньчжуров скитался по стране, призывая к борьбе с поработителями. Его крылатая фраза: «За процветание и гибель родины ответственен каждый человек» - получила широкую известность. Философ Ван Чуан-шань (1619-1692), сражавшийся против маньчжуров на Юге, отказался впоследствии служить в государственном аппарате Цин и уединился в деревне. Философ, историк и математик Хуан Цзун-си (1610-1696), активный участник антиманьчжурской борьбы и командир одного из отрядов, также отверг сотрудничество с маньчжурами.
Но китайский народ не прекращал борьбы. Антиманьчжурские народные восстания продолжали подниматься в Китае в течение всего периода господства Цинской династии. Особенно крупные и длительные восстания происходили во второй половине XVIII в. В них участвовали главным образом племена и народности Юга и Юго-Запада и названные выше тайные общества.
Движение племен возникло в связи с правительственными мерами, направленными на усиление эксплуатации коренного населения некитайского происхождения. Так, в 1704 г. по приказанию Канси среди племен мяо, населявших Хунань и Гуйчжоу и ранее управлявшихся своими родовыми и племенными старшинами, было создано два округа с обычным бюрократическим управлением и введена общекитайская система налогообложения.
Следом за сборщиками налогов появились ростовщики, земли мяо стали переходить к новым хозяевам. Мяо подняли в 1735 г. восстание, перебросившееся вскоре в Гуанси. Горные условия, отсутствие дорог и сплоченность мяо благоприятствовали их борьбе. Маньчжурские войска несли жестокие потери. Восстание то угасало, то вспыхивало вновь и продолжалось до начала XIX в.
В Сычуани, где также вводились новые порядки, в 1772 г. восстали местные цзиньчуанские племена; они напали на прибывших из центра чиновников и уничтожили их. Против них были брошены войска из Юньнани, Гуйчжоу и Сычуани. Войска восстанавливали «порядок», но, едва они удалялись, восстание вспыхивало с новой силой.
Жестокий режим, установленный для тайваньцев после уничтожения государства Чжэн Чэн-гуна, хищническая эксплуатация естественных богатств и разорение населения вызвали ряд восстаний на Тайване. В 1721 г. 30 тыс. тайваньских крестьян нанесли серьезные удары правительственным войскам и осадили крупнейшие города; их руководитель Чжу И-гуань стал главою нового правительства острова. Цинские чиновники бежали на континент, но вскоре вернулись в сопровождении крупных сил, восстановивших положение.
В 1786 г. тайваньская организация общества Триад подняла новое восстание. Повстанцы на Севере овладели рядом укрепленных городов. Восстание началось также и на юге Тайваня. Только в 1788 г. маньчжурам удалось разъединить силы повстанцев и нанести им решительное поражение.
В 1797 г. в Сычуани было созвано совещание предводителей больших отрядов. Здесь создалось хорошо организованное, дисциплинированное и руководимое единым командованием войско. Повстанцы захватывали имущество богачей и делили его между бедняками. Большое участие в движении приняли женщины. Маньчжурские солдаты, которые уже давно потеряли свою былую боеспособность, боялись этого войска, воодушевленного борьбой за правое дело. Правительственные части несли крупные потери. Подавить восстание помогли отряды, набранные местными феодалами. Именно они нанесли повстанцам ряд чувствительных ударов, так как не хуже их знали местность, применяли их тактику внезапных нападений, умели обнаруживать и уничтожать их укрытия. Добившись и здесь успеха, правительство было вынуждено тем не менее пообещать амнистию повстанцам, вернувшимся к мирному труду. К 1799-1800 гг. восстание стало ослабевать.
Заключение
В 30-40-е гг. XVII в. китайская держава находилась на завершающем этапе очередного династийного цикла. Как и в предшествующие эпохи, этот процесс сопровождался увеличением налогового бремени, сосредоточением земель в руках имущей части деревни, ростом торгово-ростовщической эксплуатации и коррупции чиновничества. Все это привело к одному из наиболее продолжительных и мощных в истории Китая народных восстаний - войне 1628-1644 гг. После ряда побед и поражений вначале 40-х гг. восстание вступило в стадию нового подъема. В это время в лагере повстанцев существовали два центра - один на границе провинций Хубэй - Шэньси (традиционном районе антиправительственных движений), другой - в пров. Сычуань. В Хубэй-Шэньсийском районе инсургентов возглавил выходец из семьи земледельцев, в прошлом пастух и почтовый курьер Ли Цзычэн (1606-1645), сычуанский центр находился под контролем бывшего воина правительственных войск Чжан Сяньчжуна (1606-1647).
Восставшие провели реорганизацию вооруженных сил на регулярной основе, попытались создать новые органы власти, построенные, впрочем, на традиционных для Китая принципах государственного управления. Основными требованиями восставших были свержение правящей минской династии, сокращение непосильного налогового бремени, ликвидация чиновников, известных жестокостью и лихоимством. Цель, которую преследовали вожди повстанческих отрядов, действовавших в районе Хубэй-Шэньси, состояла в захвате Пекина и основании новой династии. После того как в руки восставших перешел город Сиань, лидер Хубэй-Шэньсийского центра Ли Цзычэн был провозглашен императором (1643), что в полной мере соответствовало традициям антиправительственной борьбы в Китае.
Весной 1644 г., не встречая сильного сопротивления со стороны правительственных войск, повстанческие армии быстро продолжавшейся более 15 лет, а также борьбой против маньчжуров, постоянно предпринимавших опустошительные набеги на Китай, минская династия была не способна противостоять внутренней смуте. В апреле 1644 г. Пекин был захвачен отрядом Ли Цзычэна, а последний император минской династии покончил жизнь самоубийством. В начале 40-х гг. XVII в. маньчжуры постоянно совершали опустошительные набеги на территорию Китая, уводя с собой тысячи пленных, которых обращали в рабов. Весной 1644 г. минский генерал У Саньгуй, командовавший армиями, охранявшими подступы к Великой стене, неожиданно предложил маньчжурскому командованию, которое готовилось к очередному набегу на Китай, пропустить их конницу в китайские земли. Причины, толкнувшие У Саньгуя на этот шаг, не вполне ясны. Очевидно, он имел далеко идущие честолюбивые планы, рассчитывая использовать маньчжурскую конницу для разгрома повстанческого движения Ли Цзычэна с целью обосновать впоследствии собственную династию. Не исключено, что свою роль сыграли и мотивы личного характера. Завоевание маньчжурами Китая, начавшееся при поддержке У Саньгуя весной 1644 г., продолжалось почти сорок лет и завершилось лишь в 1683 г. 27 мая 1644 г. в районе Шаньхайгуанского прохода в Великой стене состоялось сражение между войск Ли Цзычэна и объединенными силами маньчжуров и У Саньгуя. Войско Ли Цзычэна под ударами маньчжурской конницы было вынуждено отступить, затем оставить Пекин и вернуться на запад к старым базам повстанческой борьбы. После вступления в Пекин маньчжуры провозгласили императором Китая одного сыновей хана Абахая. С этого момента на протяжении 267 лет в Китае правила маньчжурская династия Цин (1644-1911). Сравняв с землей Янчжоу, цинские войска вышли на подступы к Нанкину - второму после Пекина политическому центру Китая. Военачальники, возглавившие оборону Нанкина, опасаясь расправы, предпочли сдаться, несмотря на наличие в городе многочисленных военных сил и готовность горожан сражаться. Нанкин был взят без боя. Продвижению маньчжуров на юг способствовало отсутствие единства среди военных и политических сил, стремившихся к изгнанию захватчиков. Эти антиманьчжурские силы включали уцелевшие повстанческие отряды, отдельные минские армии, вставшие на путь сопротивления, вооруженные отряды, создававшиеся горожанами Центрального и Южного Китая. Их подавление продолжалось в течение двух лет, до 1650 г., и это можно считать в рым этапом маньчжурского завоевания Китая.
Между тем и после восстановления во многих ключевых районах Китая контроля династии Цин в некоторых провинциях хранились очаги сопротивления. В Хунани, Гуйчжоу, Гуанси п должали сражаться остатки антиминских повстанческих отряд командование над которыми принял Ли Динго, один из сподвижников Чжан Сяньчжуна. Против Ли Динго маньчжурами были направлены армии У Саньгуя, которому удалось вытеснить повстанцев в пограничную с Индокитаем провинцию Юньнань. Вплоть до 1662 г. Ли Динго упорно сопротивлялся, но и его ждало поражение и гибель.
Маньчжурское завоевание было последним, но далеко не первым поражением могущественной китайской империи в борьбе с кочевниками. Причины поражения во многом были вполне традиционными: ослабление государства, связанное с завершающим витком династийного цикла; многолетняя внутренняя смута, подточившая политические основы державы. Определенную роль, несомненно, сыграло и то, что патриотические силы не смогли добиться единения в борьбе против кочевников, более того, часть китайской элиты выступила на стороне завоевателей.
Маньчжурское нашествие стоило огромных жертв Китаю. По свидетельству китайских источников, численность населения страны сократилась на несколько десятков миллионов человек. Некогда процветавшие города лежали в руинах, плодородные земли были заброшены. Маньчжурское владычество в Китае сопровождалось тяжелым национальным гнетом
Библиография
1.Алексеев В.М. Наука о Востоке: Статьи и документы. - М., 1982.
2.Баранов И.Г. Верования и обычаи китайцев. - М., 1999
.Бартольд В.В. Изучение Востока в Европе и России. Работы по истории востоковедения // Соч.: Т. 9 - М., 1977.
.Белелюбский Н.Б., Зубков С.А. Российское китаеведение - М., 1994.
5.Васильев Л.С. История Востока: Т.1. - М., 2002. - С 119, 121
6.Вопросы истории и историографии Китая / Отв. ред. Л.И. Думан; Сост. А.Н. Хохлов. - М., 1968.
7.Воронов С.А. История Востока. - М.: Изд-во Восточная литература, 1997 - С 214, 221, 252.
.Вяткин Р.В. О традициях в китайской историографии // Роль традиций в истории и культуре Китая. - М., 1972.
.Дебен-Франкфор К. Древний Китай / Пер. с фр. Е. Барсуковой. - М., 2002.
10.Ермаченко И.С. Политика маньчжурской династии Цин в Южной и Северной Монголии в XVII в. - М., 1974. - С 87, 221, 229.
11.Илюшечкин В.П. Сословно-классовое общество в истории Китая (опыт системно-структурного анализа). - М., 1986.
12.Кравцова М.Е. История культуры Китая. - М., 1999. С 145.
13.Кравцова М.Е. История искусства Китая. - М., 2004.
14.Лепешинский К.В. О некоторых социально-экономических последствиях маньчжурского завоевания Китая // Маньчжурское владычество в Китае. - М., 1966. - С 138, 145, 187.
15.Малявин В.А. Китайская цивилизация. - М., 2000
.Мелихов Г.В. Маньчжурское владычество в Китае. - М., 1974 г.
.Поршнева Е. Б. Подъем антиманьчжурского движения в Китае под руководством тайных обществ // Маньчжурское владычество в Китае. - М., 1966. С. Скачков К.А. Пекин в дни тайпинского восстания. - М., 1958.
.Сидихменов В.Я. Маньчжурские правители Китая. - М., 1985. - С 96, 101, 106.
19.Сидихменов В.Я. Китай: страницы прошлого. - М., 2000
20.Сидихменов В.Я. Маньчжурские правители Китая. - М., 2004
21.Симановская Л.В. Антифеодальная борьба китайских крестьян в XVIII в. - М., 1966.
22.Тихвинский С.Л. Маньчжурское владычество в Китае // Маньчжурское владычество в Китае. - М., 1966. - С 107, 112.
23.Тертицкий К.М. Китайские синкретические религии в ХХ веке. - М., 2000
24.Хафизова К.Ш. Китайская дипломатия в Центральной Азии. - Алма-Ата, 1995. - С. 241.