История основания Пушкинского Дома
Учреждение Дома Пушкина состоялось только в 1905 г, как центра собирания, хранения и изучения документов, рукописей и реликвий, относящихся к жизни и творчеству А. С. Пушкина и писателей пушкинской эпохи.
Комиссия по возведению памятника (а она уже собирала деньги) наконец гласно возбудила вопрос: «Не будет ли желательнее соорудить памятник А. С. Пушкину не в виде статуи, а в виде постройки особого музея? В музее этом, которому должно быть присвоено имя Пушкина как родоначальника нашей изящной литературы, будет сосредоточено все, что касается наших выдающихся художников слова, как-то: рукописи, вещи, издания сочинений и т. п.».
Предполагалось создать нетрадиционный памятник, который бы не ограничивался только мемориальной частью, но и способствовал изучению и распространению как пушкинского наследия, так и наследия всех «корифеев» русской литературы.
Печать, российская общественность поддержали это предложение. На заседании Комиссии 15 декабря 1905 г. вопрос, получивший общее одобрение, был решен.
В феврале 1907 г. та же Комиссия изменила уже почти утвердившееся название «Дом Пушкина» на «Пушкинский Дом» и приняла Положение, которое гласило, что он «составляет государственное достояние и находится в ведении Императорской Академии наук».
Только на первый взгляд, кажется, что Санкт-Петербург переполнен скульптурными памятниками.
Их не так много сравнительно с другими столичными и значимыми городами мира. Другое дело - запоминаемость памятников града Петрова, их запечатленность в душе каждого видевшего (да, пожалуй, и никогда не видевшего тоже) и в общенациональной нашей душе. Недаром иной раз так органично их как бы второе, не материальное, а чисто духовное рождение и увековечение.
«Медного всадника» Пушкин еще раз изваял в своей поэме и навсегда присвоил монументу Петра это, ставшее символичным, название. «Александрийский столп» все знают и по пушкинскому стиху…
А когда дело, наконец, дошло до памятника самому Пушкину, то открытие в Москве в 1880 г. скульптуры поэта работы А. М. Опекушина стало высочайшим и действительно духовным действом: моментом (увы, тогда только моментом) национального разрешения и примирения.
Сопроводивший открытие памятника «Пушкинский праздник» стал и своеобразным духовным ристалищем, где выступили И. Тургенев, И. Аксаков, А. Островский. И где безусловным победителем стал Ф. Достоевский, который изрек свое знаменитое откровение - речь «Пушкин».
Так что, когда в пору подготовки к столетию со дня рождения великого русского поэта (1899) встал вопрос о новом ему памятнике уже в Петербурге, стало ясно, что вряд ли нужно соревноваться с Москвой в традиционном скульптурном увековечении.
Скромный памятник поэту, установленный на Пушкинской улице в Петербурге, лишь подчеркнул это. И если профессор Академии художеств М. Я. Виллие сравнительно сдержанно писал, что фигура эта недостойна поэта, недостойна и столицы, то писатель А. И. Куприн, например, дал выход гневу: «Надо говорить правду: это не монумент, а позорище. Величайшему поэту огромной страны, ее пламенному, благородному, чистому сердцу, ее лучшему сыну, нашей первой гордости и нашему оправданию, родоначальнику прекрасной русской литературы - мы умудрились поставить самый мещанский, пошлый, жалкий, худосочный памятник в мире. Вовсе не в маленьких его размерах заключается здесь обида. А в его идейной ничтожности».
В воздухе носилась идея какой-то совершенно иной и новой дани поэту, которая не только отвечала бы все увеличивающейся и растущей роли его в жизни России, а, может быть, сама получала бы постоянную возможность увеличиваться и прирастать.
При Академии наук была создана Комиссия по устройству чествования столетия со дня рождения великого русского поэта А. С. Пушкина.
Ее председателем стал президент Императорской Академии наук великий князь Константин Константинович - поэт, известный под псевдонимом К. Р., один из образованнейших людей того времени, изысканнейший знаток искусств, музыкант, переводчик.
В состав комиссии вошли писатели (например, Д. В. Григорович), композиторы (Н. А. Римский-Корсаков), государственные деятели (С. Ю. Витте), академики (А. Н. Веселовский, А. А. Шахматов), представители Академии художеств, Санкт-Петербургского университета и др.
«Нужно придумать такое учреждение, какого еще не было в России, и притом учреждение, в котором приняла бы участие вся грамотная Россия, и которое наиболее соответствовало бы значению великого поэта. Мне кажется, что таким учреждением мог бы стать Одеон имени Пушкина. Это должно быть особое, вновь выстроенное здание в центральной местности Петербурга. Здесь могли бы происходить ежегодные состязания поэтов, которые излагали бы свои произведения перед лицом всего народа и увенчивались бы премиями. Здесь могли бы происходить представления драматических произведений Пушкина», - писал в декабре 1898 г. попечитель Оренбургского учебного округа И. Я. Ростовцев члену юбилейной пушкинской Комиссии академику Л. Н. Майкову…
«Озаботиться об учреждении чего-либо такого, что в своей обособленности и цельности не только осталось бы непреходящею памятью празднования, но подлежало бы также и развитию», - предлагал поэт К. К. Случевский, также член комиссии.
«Я вполне сознаю свою назойливость, - писал еще один член пушкинской Комиссии В. А. Рышков знаменитому певцу Л. В. Собинову, - вполне сознаю, что могу вызвать досадное чувство по отношению ко мне, но что же делать, если дело, из-за которого мне приходится тревожить людей, стоящих выше толпы, так велико и так прекрасно! Оно, это дело, и защитит меня и оправдает в ваших глазах. Это, конечно, все тот же величайший Пушкин… Идея Пушкинского Дома, Дома корифеев литературы, где было бы сосредоточено все, что этих корифеев касается, так увлекает…»
Идея эта увлекла Л. Собинова, который неоднократно выступал с концертами в пользу Пушкинского Дома. И не только его - а и Ф. Шаляпина, и В. Комиссаржевскую, и К. Варламова…
Так что сама мысль о Доме Пушкина изначально оказалась органично связана с Академией наук, с интеллектуальной элитой России.
Через много лет А. Блок навсегда закрепил это положение в знаменитых, ставших буквально поэтической формулой стихах «Пушкинскому Дому».
Это, как оказалось, последнее стихотворение Блока стало и пророческим. Поэт недаром именно «с белой площади Сената» (теперь площадь Декабристов) поклонился Пушкинскому Дому, ибо он располагался тогда в главном здании Академии наук.
Пройдет немного времени - и Пушкинский Дом примет в свое хранилище и наследие Блока: рукописи, библиотеку, ставшие мемориальными вещи.
Дело к учреждению того, чему в будущем предстояло быть собственно Пушкинским Домом, шло тогда последовательно и постепенно, готовилось, так сказать, исторически. К его предыстории относится, прежде всего, Пушкинская выставка, организованная и проведенная Академией наук.
В Большом конференц-зале ее главного здания эта выставка была открыта в мае юбилейного 1899 г. Обильный материал из документов, книг, разнообразной иконографии и меморий, извлеченный из многих учреждений и частных собраний, умело организованный и представленный (руководство здесь осуществляли академик Л. Н. Майков и Б. Л. Модзалевский), позволил еще четче обозначить контуры Пушкинского Дома.
И, естественно, тогда же возникло желание сохранить всю эту великолепную коллекцию, столь необходимую для изучения и распространения пушкинского наследия.
Увы, эти уже определявшиеся контуры нового учреждения расплылись и размылись: экспонаты после закрытия выставки вновь разошлись по разным местам. Но идея единого пушкинского центра, который мог бы вобрать все это богатство, тем более окрепла именно потому, что получила уже, по сути, некую, пусть временную реализацию. По справедливому замечанию известного пушкиниста Н. В. Измайлова, Пушкинский Дом сложился, не дожидаясь осуществления первоначальной идеи дома-памятника, а это было, конечно, свидетельством органичной жизненной потребности в создании для страны именно такого постоянного учреждения.
В юбилейном 1899 г. была учреждена, тоже при Академии наук и тоже под председательством ее президента, великого князя Константина Константиновича, Комиссия по возведению собственно памятника поэту, которая тоже пришла к представлению об ином, нетрадиционном памятнике Пушкину.
Первоначально предполагалось, что памятник как некое сочетание скульптуры и здания разместится на набережной от Троицкого до Сампсониевского моста, и что эта набережная получит имя Пушкина. Городская дума отвергла предложение, а набережная стала называться Петровской (в честь Петра Великого). Не реализовалось и намерение поставить такой памятник на углу Каменноостровского проспекта и набережной Петра Великого, то есть в районе Троицкой площади.
И уже тогда же, по сути, утвердилось мнение, что такой необычный памятник Пушкину как родоначальнику новой русской литературы, станет монументом в честь всей русской литературы и центром ее изучения. Пушкинский Дом, писал его будущий хранитель М. Д. Беляев, «воспринял свое бытие в ряду прочих академических учреждений в качестве института истории новой русской литературы». Это было сказано задолго до того, как он стал таким институтом…
Впрочем, созидание Пушкинского Дома началось еще до официального его учреждения рабочими усилиями энтузиастов, прежде всего Б. Л. Модзалевского. Еще в юбилейном 1899 г. вице-президент Академии наук, выдающийся пушкинист академик Л. Н. Майков предложил приобрести библиотеку Пушкина. В 1900 г. именно Модзалевский обследовал ее и перевез из подмосковного села Ивановское, где она хранилась в имении внука поэта Александра Александровича, в Петербург в Библиотеку Академии наук. Пока ради сохранения ее в целостности…
«Приобретение библиотеки поэта, - писал в феврале 1906 г. один из устроителей будущего музея, В. А. Рышков графу И. И. Толстому, - в собственность музея явилось бы драгоценным для него основанием, вполне достойным великого имени Пушкина, и, обеспечив, с одной стороны, дальнейшую судьбу этого ценного собрания, с другой стороны, помогло бы внуку поэта выйти из того затруднительного положения, в которое он был введен, между прочим, и как помещик тяжелыми современными обстоятельствами, и дало бы ему сознание, что, несмотря на это и на полученные им, по сообщению его поверенного, от заграничных книготорговцев выгодные предложения, библиотека его деда останется навсегда достоянием русского общества».
В апреле 1906 г. правительством были выделены средства, и немалые - 18 тысяч рублей - на приобретение этой библиотеки, которая и была передана Пушкинскому Дому, по сути, положив тем самым начало его деятельности.
Так был заложен фундамент Пушкинского Дома.
В 1907 году эта, почти «народная» идея, рожденная интеллектуальной элитой России, утвердилась в государственном решении - Пушкинский Дом попал в ведение Императорской Академии наук и обрел статус государственного состояния.
Но задолго до оформления своего статуса Пушкинский Дом стал «прирастать» экспонатами.
Долгое время композиционным центром всей музейной экспозиции был А. С. Пушкин. Еще в 1922 году в Пушкинском Доме была открыта большая временная выставка "Пушкин и его современники". В восьми залах были представлены рукописи, книги, изобразительные материалы, посвященные Пушкину и его современникам. Эта временная выставка стала своего рода прообразом постоянной экспозиции, открывшейся годом позже, то есть собственно литературного музея.
В 1949 году отмечалось 150-летие поэта, и состоялась первая Всесоюзная пушкинская конференция. С тех пор проведение этих конференций стало для Пушкинского Дома традицией. В дни юбилея была открыта выставка в Царскосельском лицее, восстановлен Дом поэта в Михайловском, началась реставрация парков и садов Пушкинского заповедника и могилы поэта в Святогорском монастыре.
В 1953 году был создан Всесоюзный (ныне Всероссийский) музей Пушкина.
В 1956 году в Институте русской литературы создается сектор пушкиноведения. Пушкинский Дом становится не только научным учреждением, но и крупным культурным центром.
2.1Архивы Пушкинского Дома, представленные писателями, поэтами и учеными Пушкинской эпохи
Не только отдельные автографы, но целые архивные фонды русских писателей и видных деятелей культуры попали в Пушкинский Дом в составе громадного собрания известного коллекционера П. Я. Дашкова.
Так, наряду с тысячами рукописей А. С. Пушкина, Л. Н. Толстого, А. Ф. Писемского, А. Григорьева, А. Н. Герцена, А. А. Фета, И. С. Тургенева и др. поступили архивы Н. И. Греча, Н. С. Лескова, П. И. Мельникова-Печерского. 65 томов составил архив В. Р. Зотова, 85 томов - А. В. Старчевского.
Всего собрание Дашкова насчитывает 525 томов - десятки тысяч листов.
Если говорить о хронологии, допушкинская эпоха представлена как целыми архивными комплексами, образовавшимися в фондах позднейшего времени (журналиста и издателя Н. И. Греча, историка М. И. Семевского, историка и археографа П. И. Бартенева), так и личными фондами.
Богато представлена в собраниях Пушкинского Дома не только сама литература, но и наука о литературе, прежде всего за счет архивов крупнейших деятелей Академии наук XIX-XX вв. Имеются в виду и архивы ее президента, великого князя Константина Константиновича (К. Р.), вице- президентов Я. К. Грота и Л. Н. Майкова. В ряду архивов академиков А. Н. Пыпина, А. А. Шахматова, В. Н. Перетца и др. особо следует выделить огромный фонд выдающегося русского филолога академика А. Н. Веселовского, материалы которого лишь в последние годы стали предметом ряда публикаций, подготовленных в Пушкинском Доме и посвященных выдающемуся ученому. Много архивных собраний ученых, прямо не связанных с Академией наук, например, М. К. Лемке. Археографические экспедиции работали и работают главным образом на севере России не случайно. Ведь именно там, прежде всего в старообрядческих общинах, древнерусская книга сохранялась, передавалась из поколения в поколение, переписывалась с особым сбережением и тщательностью. Более 200 новых и неизвестных рукописей каждый год пополняли фонды Древлехранилища.
Широко представлена вся пушкинская эпоха: особо должно отметить фонды В. А. Жуковского, К. Н. Батюшкова, архив Е. А. Баратынского. Значение творческих рукописей Н. В. Гоголя тем более возрастает, что их вообще сохранилось немного, но зато обширна коллекция писем - более чем 300 - к разным адресатам, среди которых А. С. Пушкин, С. П. Шевырев, А. В. Никитенко и др.
Колоссальны архивы Аксаковых - Сергея Тимофеевича и его сыновей Константина и Ивана; Бакуниных - отца Александра Михайловича и сына знаменитого анархиста М. А. Бакунина.
Замечательным приобретением стали переданные в соответствии с желанием Л. Д. Менделеевой-Блок архив А. А. Блока и его библиотека, а также архив М. А. Волошина, в полном своем составе переданный его вдовой.
Конечно, те или иные писатели и деятели культуры представлены в архивных собраниях неравномерно.
Огромны фонды поэта второй половины XIX в. Я. П. Полонского (почти 3000 единиц), Ф. М. Достоевского (около 1500), В. М. Гаршина, Н. С. Лескова, И. С. Тургенева, П. И. Мельникова-Печерского и др.
2.2 Бесценная коллекция А. Ф. Онегина
Пушкинский Дом обогатился еще одним огромным собранием, коллекцией А. Ф. Онегина.
Получив от крестной матери простую фамилию, «русскую» Оттo, Александр Федорович в 21 год взял себе фамилию любимого пушкинского героя - Онегин, а с 1890 года получил на это даже разрешение императора Александра III.
В 1907 г. по инициативе министра финансов графа В. Н. Коковцова был поставлен вопрос о приобретении выдающегося парижского собрания-музея А. Ф. Онегина. Есть предположение, что этот по паспорту «петербургский мещанин» был незаконнорожденным отпрыском династической фамилии. Воспитывала его крестная мать, и он, хотя и не был ею усыновлен, носил ее фамилию - Отто - до 1890 г., когда по повелению императора Александра III получил право именоваться Онегиным. Правда, неофициально уже с 1866 г. он называл себя так в память Пушкина.
В 1879 г. навсегда уехав из России, он посвятил всю жизнь созданию Пушкинского музея. Его парижская квартира стала своеобразным Пушкинским Домом во Франции. Собирал он буквально все относящееся к жизни и творчеству великого поэта, - от раритетных автографов, книг, меморий до самых разных календарей, открыток, духов, школьных тетрадей и т. п.
В начале 1880-х гг. его друг, сын В. А. Жуковского Павел Васильевич, подарил Онегину 60 пушкинских рукописей: первую редакцию «Графа Нулина», фрагменты «Египетских ночей», болдинский автограф «Воеводы» и др. Позднее он же передал бумаги, касающиеся истории дуэли и смерти Пушкина, множество документов, богатую пушкинскую иконографию.
Помимо этого П. В. Жуковским были отданы архив и 400 томов библиотеки отца. Постепенно разные владельцы и держатели передали коллекционеру многие ценности, относящиеся к русской и европейской культуре. В онегинском собрании оказались автографы Лермонтова и Гоголя, Герцена и Тургенева, И. Аксакова и Я. Полонского.
Многое он разыскивал и приобретал сам. Музей, заполонивший все три комнаты его парижской квартиры, содержался в идеальном порядке. Он служил духовным прибежищем и символом России для многих эмигрантов в первые годы после революции 1917 г. Собственно, вся жизнь А. Ф. Онегина подвижнически была посвящена созиданию и содержанию его уникальных коллекций.
Уехав в 1879 году в Париж, Онегин встречался даже с Дантесом, а в своей квартире, в трех комнатах создал музей собранных пушкинских реликвий.
Александр Федорович был дружен с П. Жуковским, И. Тургеневым, его коллекция была пополнена переданными П. Жуковским 60 рукописями А. С. Пушкина, посмертной маской поэта, записками врача В. Даля и И. Спасского, а также 400 томами самого В. А. Жуковского, его архивом и собранием картин.
Всего насчитывалось более 3500 книг, из 800 названий, куда входили все издания поэта при его жизни, практически вся литература о самом Пушкине, его переводы, альманахи, подборки журналов и газет. Тесно сотрудничал Онегин и с крупными букинистами и антикварами.
К концу XIX века собрание Онегина представляло собой настоящий Пушкинский Дом, где имелось книжное отделение, музейное и рукописное, но только расположенный во Франции. К нему-то и отправляется в 1908 году Мoдзaлевский для ознакомления с этой грандиозной коллекцией. После отчета этого пушкиниста-подвижника с А.Онегиным В. Н. Коковцов провел с Онегиным переговоры о приобретении музея Императорской Академией наук. Тот выговорил себе право пожизненно пользоваться своим собранием. По заключенному договору он получал 10 тысяч золотых рублей единовременно и по 6 тысяч ежегодно на пополнение коллекции.
Связи были нарушены революцией 1917 г., но возобновились уже в 1919 г. Онегин скончался в 1925 г. После разрешения сложных юридических вопросов в 1928 г. его коллекция стала поступать в Пушкинский Дом Академии наук в десятках контейнеров: мебель, книги, бронза, картины, гипсы. Часть коллекции, прежде всего пушкинские рукописи, отправлялась даже с дипкурьерами.
Однако вопреки воле собирателя и Пушкинского Дома она стала распыляться (и при этом расхищаться). Многие вещи так и не попали по назначению, а были переданы другим музеям. К настоящему времени часть мемориальных и изобразительных экспонатов находится во Всероссийском музее А. С. Пушкина.
В Эрмитаж передана коллекция монет. Пушкинский Дом хранит рукописное собрание и библиотеку. В 1997 г. на основе материалов музея А. Ф. Онегина была организована выставка «Тень Пушкина меня усыновила...».
книжный архив пушкинский фонд
2.3 Коллекция писателей ХХ века
Интенсивно пополняются архивные фонды, связанные с жизнью и творчеством поэтов и писателей XX в.: В. Иванова, А. Л. Волынского, М. А. Булгакова, М. М. Зощенко, А. А. Прокофьева... Огромен архив В. Саянова. В несколько приемов был приобретен большой архив П. Н. Лукницкого с материалами, касающимися, прежде всего, М. И. Цветаевой, А. А. Ахматовой, Н. С. Гумилева. Передавали и продолжают передавать свои архивы и наши современники, писатели Ю. В. Бондарев, А. Г. Битов, В. И. Белов и др.
3.Книги и рукописи
Ныне бесценное книжное собрание, насчитывающее 3700 томов (1523 названия) на 14 языках, хранится в Рукописном отделе Пушкинского Дома (в знаменитом же Доме на Мойке, 12 - последней квартире поэта - представлены дублеты).
3.1.Письма А.С. Пушкина
Последним крупным государственным приобретением были письма Пушкина невесте Наталье Николаевне, тогда еще Гончаровой, находившиеся в коллекции Сержа Лифаря. По его завещанию они, прежде чем уйти на аукцион, должны были быть предложены Пушкинскому Дому.
3.2.Раритеты народной книжной культуры
Благодаря Малышеву и его ученикам сделано феноменальное открытие книжный мир крестьянской жизни. Оказалось, что книга, печатная ли, рукописная ли, была обязательным элементом в жизни народа. Она постоянно сопровождала и земледельца, и охотника, и помора.
Но дело не только в наличии подобных раритетов высокой книжной культуры (их немало и в других хранилищах Москвы, Санкт-Петербурга). Прежде всего это, по сути, народное книжное собрание. Это великолепная библиотека северорусского крестьянина.
Литература эта представлена во всем ее богатстве и многообразии. Тут и летописи, и духовные стихи, и сочинения по медицине и географии, и история хождений в другие страны, и сказания о богатырях Киева. Северодвинские, мезенские, вологодские, карельские крестьяне в равной степени владели и церковнославянской, и собственно гражданской грамотой.
3.3.Работа по сохранению уникальных собраний
Первая мировая война сказалась и на судьбе Пушкинского Дома: предоставленные ему залы занял военный госпиталь.
После 1917 г. Пушкинский Дом стал особенно быстро развиваться, так как был включен в число академических научных учреждений, и через Государственный музейный фонд пополнялся разнообразными материалами из многих частных собраний. Вообще же именно после 1917 г. он обогащался уже не только отдельными реликвиями, а целыми коллекциями. Тем более что при всей скудости средств государство изыскивало немалые суммы денег для новых приобретений.
Во время блокады крошечный коллектив, оставшийся в городе во главе с В. А. Мануйловым, сберегал все, что не сумели или не смогли вывезти. А Рукописный отдел (ответственный М. И. Стеблин-Каменский) даже и прирос за счет многих спасенных пушкинодомцами частных собраний. Уже в 1944 г. была развернута выставка, посвященная столетию со дня рождения И. А. Крылова, а к 1946 г. восстановлены и основные музейные экспозиции
В Великую Отечественную войну, когда многие сотрудники института ушли на фронт, работа не прекращалась - ни в блокадном городе, ни в местах эвакуации. Уже в июле 1941 г. в Новосибирск были вывезены рукописи Пушкина, Лермонтова, Гоголя... В Екатеринбург - библиотека Пушкина и материалы Фонограммархива. В Казань отправились многие музейные экспонаты и ценнейшая часть книжных собраний.
В результате самозабвенной деятельности сотрудников, прежде всего уполномоченного по эвакуации и хранению фондов Л. М. Добровольского, все они до конца 1945 г. в целости были возвращены в институт.
4.История здания Пушкинского Дома
Но вернемся к истории. В 1918 г. постановлением Конференции Российской Академии наук Пушкинский Дом как «национальный музей особого типа» получил статус собственно академического учреждения. Из-за войн, неустройств и неурядиц идея строительства особого здания, Одеона, так и не осуществилась.
Тогда подкомиссия по устройству Пушкинского Дома (она была создана в рамках Комиссии по возведению памятника поэту, и в нее входили, помимо «рабочих лошадок» В. А. Рышкова и Б. Л. Модзалевского, академики С. Ф. Ольденбург, А. А. Шахматов, Н. А. Котляревский) высказала пожелание, чтобы Пушкинский Дом в основных своих чертах представлял собою здание в стиле ампир и включал в себя залы для коллекций, большой зал для публичных заседаний и кабинеты для занятий научного персонала.
Лишь в 1927 г. поскитавшийся по городу Пушкинский Дом обрел постоянное место - построенное по проекту архитектора И. Ф. Лукини с классическим восьмиколонным портиком и медными скульптурами Меркурия, Нептуна и Цереры над фронтоном здание бывшей главной Морской таможни (русский ампир, тридцатые годы XIX в.).
По преданию, бывал в нем и Пушкин.
По масштабам и характеру планировки это здание на набережной Макарова даже превзошло то, что предполагали построить согласно первоначальным проектам. Собрания и коллекции, вынужденно разобщенные и разрозненные, наконец были слиты в некую целостность. Это позволило строить экспозицию по историческому принципу, естественно, делая акценты, продиктованные особенностями и объемами самих материалов. Со временем именно эта сторона дела вышла на первый план в музее: общий литературный процесс перестал быть главной темой экспозиции. Она обрела прежде всего, так сказать, монографический характер.
В юбилейном пушкинском 1999 г. перед Пушкинским Домом был возведен, точнее, восстановлен классический бюст поэта, созданный скульптором И. Н. Шредером, который когда-то стоял на Каменноостровском проспекте перед зданием ставшего Александровским, Царскосельского лицея.
Это придало всему пушкинодомскому ансамблю завершенность.
А во дворе, незаметное с фасада, сооружено здание современного архивохранилища, соединенное с основным корпусом застекленным переходом.
С 1930 г. Пушкинский Дом становится академическим Институтом русской литературы (сокращенно - ИРЛИ), сохраняя свое первородное название - Пушкинский Дом и являя сложный музейно-исследовательский комплекс, единственный в мире по своеобразию
5.Литературный музей Пушкинского Дома
Литературный музей Пушкинского Дома - первый и самый крупный национальный общелитературный музей - один из трех «китов», на которых держится источниковедческая база исследовательской работы и издательской деятельности института и, конечно, не только его. Музей хранит более 200 тысяч единиц изобразительных, документальных и историко-бытовых материалов, относящихся к русской литературе XVIII-XX вв.
5.1.Музейные экспонаты Пушкинского Дома
Наряду с библиотекой Пушкина, положившей, как мы уже отмечали, начало Пушкинскому Дому, почти сразу стали формироваться коллекции, отражавшие многообразный литературный быт эпохи, то есть собственно музейные экспонаты. Из самых первых были подаренный А. А. Кулужинской портрет ее бабушки Анны Петровны Керн, а также два портрета знаменитого переводчика «Илиады» Н. И. Гнедича, которые преподнес Пушкинскому Дому П. П. Гнедич.
Шел поток приобретений и дарений: отдельные экспонаты и целые собрания, картины и скульптуры, книги и рукописи... Скамеечка А. П. Керн, на которой сиживал Пушкин, - от ее внучки А. А. Кулужинской, ряд реликвий - от А. А. Бахрушина и А. Ф. Кони, документы - от Литературного фонда и материалы из Дирекции Императорских театров, из издательства Брокгауз-Ефрон...
Создатели Пушкинского Дома как музея литературы, с самого начала «столкнулись с полной невозможностью отделить эту литературу от окружающего ее быта. А столкнувшись с этим обстоятельством, должны были, в пределах необходимости, пополнять свои историко-литературные коллекции не только портретами писателей и иллюстрациями к их произведениям, но и различными принадлежащими им и характеризующими их вещами и по возможности той обстановкой, среди которой жили и работали писатели той или иной эпохи. Эти соображения и привели к тому, что в коллекции музея Пушкинского Дома были введены отделы реликвий и отчасти предметов быта»
5.2.Историко-культурные возможности Пушкинского Дома
Среди обширных поступлений этого времени следует, прежде всего, назвать переданные в ИРЛИ коллекции Пушкинского музея Александровского лицея и Лермонтовского музея Николаевского кавалерийского училища, где, как известно, учились великие поэты.
Существенно приросло музейное собрание за счет мемориального наследия юриста и общественного деятеля А. Ф. Кони, видного историка искусств, барона Н. Н. Врангеля, поэта Я. П. Полонского, князя С. С. Абамелек-Лазарева, великого князя Константина Константиновича.
Диапазон деятельности музея все более расширялся, что нашло отражение в организации персональных литературных выставок, посвященных И. С. Тургеневу, Н. А. Некрасову, Ф. М. Достоевскому - все юбилейные.
Богатство раритетных материалов было таково, что позволяло строить на выставках самостоятельные историко-культурные сюжеты. Такие, например, как акварельный портрет пушкинской эпохи, русская портретная живопись XIX в., мир русского альбомного рисунка (в Пушкинском Доме находится великолепное собрание русских альбомов), живопись и графика русских писателей, иконография Москвы и Петербурга, жизнь Петербурга в видовых и жанровых гравюрах и литографиях, русская усадьба XVIII-XIX вв. и ее обитатели, история русской фотографии, русские литературные кружки и салоны XIX - начала XX в. и др.
Запасники дают возможность развертывать широкие временные экспозиции, иногда необычные, как, например, посвященные великому князю Константину Константиновичу (поэту К. Р.) или теме «Пушкин и православие» и др.
Постоянные экспозиции тяготеют к монографичности. Такова тургеневская «тема», исполненная за счет материалов пушкинодомских собраний А. Ф. Онегина, известного собирателя старины П. Я. Дашкова, литератора Ф. А. Витберга, историка литературы и библиографа С. А. Венгерова. Обильна тургеневская иконография, представленная работами А. А. Харламова, В. А. Боброва, Н. Д. Дмитриева-Оренбургского и такими скульпторами, как А. Н. Беляев, М. М. Антокольский, Ж. А. Полонская.
Кроме того, в музее немало фотографий писателя. Вообще собрание фотоматериалов поистине огромно. Как и изобразительных материалов, созданных самими писателями, многие из которых были превосходными рисовальщиками, графиками, живописцами. Виды тургеневских мест в рисунках и акварелях поэта Якова Полонского характеризуют не только Тургенева, но и самого Полонского. А писателя Тургенева дополняет Тургенев-художник своими автоиллюстрациями: «Касьян с Красивой Мечи», «Однодворец Овсянников», «Гамлет Щигровского уезда».
Кстати сказать, и Достоевский-график дополняет писателя Достоевского.
Пушкинодомские экспозиции как бы компенсируют отсутствие в Санкт-Петербурге персональных музеев многих великих русских писателей.
5.2.1.Гончаровская коллекция
5.2.2.Толстовская коллекция
Особенно значительна толстовская коллекция музея, фактически являющаяся, подобно пушкинской и лермонтовской, целым самостоятельным музеем.
Толстовский фонд начал формироваться еще при жизни писателя. В 1909 г. в Петербурге была устроена юбилейная выставка по случаю его 80-летия, которая легла в основу возникшего в 1911 г. музея, - M. A. Стахович подарил два портрета Л. Н. Толстого кисти И. Е. Репина, скульптор И. Я. Гинцбург - все свои скульптурные изображения писателя. В фонде есть полотна Н. Н. Ге, Н. П. Богданова-Бельского, Л. О. Пастернака, скульптуры П. П. Трубецкого.
Великолепные собрания фотографий и документов передали В. Г. Чертков - издатель и друг Толстого, и вдова писателя С. А. Толстая.
В результате Толстовский фонд вобрал материалы редкой художественной ценности. Сын писателя С. Л. Толстой считал, например, что портрет Л. Толстого работы Н. Н. Ге вообще лучший и наиболее точный, так как Лев Николаевич для него не позировал, а, углубленный в работу, просто забывал о присутствии художника.
Со своей стороны, В. В. Стасов полагал выдающейся картину Репина «Л. Толстой в комнате под сводами в Ясной Поляне», но уже не столько физиономически, сколько «идейно», как передающую творческую душу великого писателя.
Колоритно и собрание личных вещей Толстого, среди которых, например, наряду с чашкой, блюдцем, ручкой мы можем увидеть... сшитые им самим сапоги.
5.2.3.Лермонтовская коллекция
Гордостью музея является самая полная в стране коллекция, поступившая, как уже сказано, из Лермонтовского музея, существовавшего при Николаевском кавалерийском училище с 1883 г. Увлекавшийся с детства рисованием, а затем и бравший уроки живописи профессионально, Лермонтов оставил богатое изобразительное наследие: живописные портреты, картины и рисунки, батальную живопись и пейзажи.
В большой мере эта живопись, как и рисунки, являет и параллели его поэзии и отражает факты и события его биографии - прежде всего пребывания на Кавказе. Таковы «Кавказский вид с саклей», и «Воспоминания на Кавказе», и «Кавказский вид с верблюдами».
Уникальна и коллекция лермонтовских автопортретов. Кроме того, представлены и почти все его прижизненные портреты, начиная с детского (автор - неизвестный художник) и включая портреты, выполненные А. И. Клюндером, К. А. Горбуновым, Р. Шведе.
Из работ Лермонтова примечателен портрет герцога Лермы, по семейной легенде, его предка, в котором проглядывают черты самого поэта.
Всему этому лермонтовскому изобразительному ряду как бы аккомпанирует отражение лермонтовской поэзии в работах художников В. А. Серова, М. А. Врубеля, Б. М. Кустодиева, В. Д. Замирайло (представленных, как практически и все в Пушкинском Доме, оригиналами).
А многочисленные личные вещи Лермонтова помогают воссозданию образа всей его короткой, но бурной и романтичной жизни: кинжал, шашка, кавказский пояс, первые офицерские эполеты... и карандаш, извлеченный из кармана после смертельной дуэли.
Здесь же сосредоточена и самая существенная часть лермонтовского наследия, в частности, рукописи «Мцыри», «Демона», «Испанцев», многих стихотворений, а также материалы, касающиеся его биографии, служебных дел, дуэлей с де Барантом и Мартыновым.
Кроме собственных постоянных и сменных выставок материалы Пушкинского Дома неизменно дополняют выставки многих других культурных центров.
При помощи Пушкинского Дома создавались музеи Достоевского - петербургский и Семипалатинский, Гаршина - в Болгарии, Глеба Успенского - в Чудове.
5.2.4.Коллекция П. А. Ефремова
Одним из самых крупных было собрание знаменитого библиофила и издателя П. А. Ефремова, замечательное по единству и цельности. Это более 20 тысяч томов: все издания русских писателей XVIII-XIX вв., альманахи и сборники начиная с XVIII в., систематизированные обильные материалы по истории русской литературы, библиографические справочники, большая, прежде всего пушкинская, иконография и масса ценнейших автографов. Авторитетная комиссия, в которую вошли, в частности, академики А. А. Шахматов и С. Ф. Ольденбург, засвидетельствовала, что собрание стоит тех 30 тысяч рублей, что запросила вдова Ефремова, умершего в 1907 г. Денег не нашлось, и ценнейшая коллекция после продажи ее (за 26 тысяч рублей) книготорговцу Фельтену оказалась раздробленной. Правда, на выделенные, в конце концов, 5 тысяч рублей все же удалось перекупить у книготорговца часть редкостных материалов XIX в. и - главное - рукописи произведений, письма А. С. Пушкина, Г. Р. Державина, Н. М. Карамзина, А. С. Грибоедова, Н. А. Некрасова и др.
5.2.5.Другие коллекции Пушкинского Дома
Фонд И. А. Крылова содержит десятки рукописей его басен и разнообразные документы, письма современников к баснописцу (М. Н. Загоскина, И. И. Лажечникова, А. Н. Оленина и др.).
Большое собрание материалов хранит фонд русского писателя и ученого-энциклопедиста XVIII в. А. Т. Болотова: его дневники, сочинения научного характера, подневные записи или журналы. И, конечно, разные редакции мемуаров «Жизнь и приключения А. Болотова, описанные им самим для потомков».
Некоторые петербургские литературные музеи, в сущности, дочерние по отношению к Пушкинскому Дому: скажем, музей А. Блока с пушкинодомскими его экспонатами, временно туда переданными, - мебель, рисунки и т. п.
И почти все основные пушкинские музеи в стране были созданы Пушкинским Домом и до поры до времени входили в его состав, лишь позднее разрастаясь и отделяясь. Так, еще в 1925 г. в ведение Пушкинского Дома была передана квартира на Мойке, 12, а через год в нем была заложена и сейчас живущая традиция: в 2 часа 45 минут пополудни - в час кончины Пушкина - исполняется «Траурный марш» Ф. Шопена и «Реквием» В.-А. Моцарта. Час памяти и скорби...
Глава 2. Пушкинский Дом - крупнейший в мире историко-литературный архив
1.Рукописный отдел Дома Пушкина
Рукописный отдел Пушкинского Дома - одно из крупнейших архивохранилищ, без которого не обходится изучение литературной и общекультурной жизни страны. После 1918 г. (до этого года он не имел четкого функционального назначения и входил в состав библиотеки) вплоть до создания в 1930 г. научно-исследовательского академического института этот отдел был ведущим, обеспечивающим своими материалами и консультационно-справочной работой все остальные институтские подразделения и отделы.
Первыми писательскими рукописями в Пушкинском Доме были, правда, не пушкинские, а письма А. Н. Плещеева из ссылки, адресованные В. Д. Дандевилю. Их передал в 1908 г. сын поэта А. А. Плещеев.
Поток рукописей, книг, разнообразных меморий быстро расширялся. В музей поступили семейные реликвии Вревских, Плетневых, Араповых, Вяземских, Раевских, Лонгиновых. Обширные материалы были переданы Обществом Толстовского музея, Отделением языка и словесности Академии наук. И если выставка 1899 г. лишь посеяла в обществе идею создания Пушкинского Дома, то первая большая пушкинодомская выставка, развернувшаяся в 1913 г. в главном здании Академии наук, засвидетельствовала успешную реализацию этой идеи.
Почти сразу после создания Пушкинский Дом начал поистине борьбу за приобретение выдающихся коллекционных собраний, шедшую из-за финансовых трудностей с переменным успехом
1.1.Издание рабочих тетрадей А. С. Пушкина
Событием книжного 1997 г. не только национального, но европейского и даже мирового масштаба стало факсимильное в 8-ми томах издание рабочих тетрадей Пушкина - сердцевины рукописного наследия поэта, хранящегося в Пушкинском Доме. Совершилось оно при содействии Форума лидеров европейского бизнеса и под эгидой наследника британского престола Чарльза, принца Уэльского. Комплекты этого издания, подаренные Пушкинским Домом крупнейшим библиотечным, университетским и музейным центрам России и стран СНГ, позволяют теперь широкому кругу знатоков - профессиональных исследователей и заинтересованных любителей - приобщиться к рукописям великого поэта.
1.2.Аннотированный указатель «Личные фонды Рукописного отдела Пушкинского Дома»
В 1999 г. подготовлен и издан аннотированный указатель «Личные фонды Рукописного отдела Пушкинского Дома» (естественно, без описания многочисленных фондов, еще не прошедших научно-исследовательскую обработку). Это, прежде всего, архив Г. Р. Державина: рукописи поэта, материалы для словаря Российской Академии, документы по его управлению Олонецкой губернией, Коммерц-коллегией, бумаги по имениям Державина. Письма Н. М. Карамзина, Г. Р. Державина, В. В. Капниста, А. С. Шишкова заключает архив Д. И. Хвостова.
Интересен фонд А. П. и Е. П. Шуваловых. Помимо писем его самого, он содержит 84 письма Ж.-Ф. Лагарпа, а также письма к Е. П. Шуваловой таких авторов, как А. В. Суворов, П. И. Багратион, император Александр I.
2.Пушкинский фонд
И, конечно, предмет основных забот всегда составлял и составляет Пушкинский фонд. Начало ему было положено в 1911 г. - пожертвованным В. Б. Бертенсоном письмом поэта его будущей жене Н. Н. Гончаровой. В дальнейшем он включил автографы и документы других собраний: П. А. Плетнева, П. Я. Дашкова, Я. К. Грота, княгини З. И. Юсуповой и, конечно, собрания А. Ф. Онегина.
После правительственного постановления (1938) и решения Президиума Академии наук СССР (1948) почти все пушкинское рукописное наследие было сосредоточено в Пушкинском Доме. Сейчас в нем находится 7734 единицы хранения, из них 1773 единицы хранения (это более 12 тысяч страниц) - пушкинские автографы как таковые. Более пятидесяти автографов поэта (пометы, замечания, подчеркивания) содержат книги его библиотеки.
В этом фонде находятся черновые и беловые рукописи пушкинских стихотворений и поэм: «Цыган» и «Медный всадник», «Евгений Онегин», произведений прозаических и исторических, таких как «История Пугачева» и «История Петра», письма Пушкина (627) и письма к Пушкину (более 500), его дневник, рисунки и пр.
Хранятся здесь в виде самостоятельных фондов и документы, связанные с жизнью и творчеством поэта: сведения о предках, о его пребывании в Лицее и о лицейском окружении, деловые бумаги, связанные со службой, полицейскими наблюдениями, дуэлью с Дантесом, дело об опеке над детьми и имуществом после смерти, материалы по псковскому Пушкинскому заповеднику, переводы его произведений, изобразительные и музыкальные материалы, библиографические указатели и т.п. Естественно, представлено все, что связано с увековечением его памяти.
Когда в 1934 г. Пушкинскому Дому передали и Михайловское, и Тригорское, и Святогорье, именно он определил основы будущей работы заповедников. Кстати сказать, что и известный музей Некрасова на Литейном создавался тоже Пушкинским Домом. Именно его экспонаты легли в основу и Всероссийского музея А. С. Пушкина.
Все это изучается, описывается, комментируется, публикуется в общих, специальных, серийных изданиях. По сути, фонд во многом обслуживает не только российское, но и все мировое пушкиноведение.
В Рукописном отделе находятся собрания его основателей: академика Н. А. Котляревского, члена-корреспондента АН СССР Б. Л. Модзалевского, а также литературоведов П. Н. Сакулина, Н. К. Пиксанова, В. П. Адриановой-Перетц, М. П. Алексеева.
Недавно поступил и уже обрабатывается архив академика Д. С. Лихачева.
3.Международные связи Пушкинского Дома
Многое могут рассказать материалы Рукописного отдела о связях русской литературы с мировой - в основном западной - культурой. Прежде всего, это обильная переписка. Значительные комплексы иностранных документов, такие, например, как переписка Р. Роллана с издательством «Время», редки.
Но коллекционные автографы многочисленны. Это автографы писателей Англии, среди которых Д. Байрон, В. Скотт, Ч. Диккенс, Г. Уэллс, Б. Шоу; французских писателей - Вольтера, Д. Дидро, О. де Бальзака, Ж. Верна, Г. де Мопассана; великих немцев - И.-В. Гёте, Ф. Шиллера, Г. Гейне, И.-Г. Гердера, Ф. Шлегеля... Есть автографы и иные материалы, касающиеся виднейших деятелей мировой научной мысли (Ч. Дарвин, Г. Гельмгольц, Ф. Шеллинг, Ф. Нансен, С. Сисмонди...) и политических деятелей мира (Наполеон I , Д. Гарибальди, О. Бисмарк, Б. Дизраэли, А. Тьер...).
Музыкальная европейская культура представлена материалами, отражающими жизнь и творчество Л. Бетховена, Р. Вагнера, Ф. Шуберта, Д. Россини и др. Есть автографы И.-С. Баха и В.-А. Моцарта.
4.Древлехранилище Пушкинского Дома
Особое подразделение в рамках Рукописного отдела образует Древлехранилище, которое заключает литературное наследие XII-XVII вв.
Эта обращенная в древность часть Пушкинского Дома одна из самых молодых и носит имя замечательного подвижника русской культуры В. И. Малышева. В результате его огромной работы собраны многочисленные списки произведений великого древнерусского писателя Аввакума, письма и челобитные. Увенчана эта работа автографом его знаменитого «Жития».
В ряду многочисленных книжных собраний русской древности - царских, княжеских, монастырских - Древлехранилище Пушкинского Дома занимает особое и исключительное место. Есть в нем такие памятники древнерусской книжности, как пергаменное Евангелие XIV в. или переписанное царевной Софьей Алексеевной лицевое Евангелие, роскошно иллюстрированное миниатюрами, изготовленными мастерами Оружейной палаты, «Пинежский летописец» XVII века со сведениями о русских землепроходцах Сибири, автографы патриарха Никона и т.п. Особое место в коллекциях Древлехранилища занимают материалы, образующие своеобразный контекст, в котором жила и книжность как таковая: крестьянские письма, дневники, документы из семейных архивов - все это являет картину насыщенной духовной жизни народа.
Возможно, именно такой тип Древлехранилища привлек к нему дарителей не только отдельных книг и манускриптов (следует сказать, что его фонды, кроме редких исключений, сложились за счет дарений), но и целых частных коллекций: академика В. Н. Перетца, историков и краеведов М. И. Успенского, К. П. и А. Г. Темп, И. Н. Заволоко и многих других, имена и первооткрывательский приоритет которых бережно хранятся.
Именно И. Н. Заволоко передал в дар «Пустозерский сборник» с автографами сочинений протопопа Аввакума и инока Епифания, а в дальнейшем и всю свою коллекцию книг и рукописей XVI-XVIII вв.
Общероссийские научные конференции - «Малышевские чтения» (а их уже прошло 25) - концентрируют и раскрывают опыт изучения, прежде всего собраний Древлехранилища.
5.Фольклорный архив. Фонотека Пушкинского Дома
Более шестидесяти лет назад в составе Рукописного отдела появился фольклорный архив. В основу этого фонда легли материалы экспедиций, проводившихся в 1920-е гг. фольклористами Государственного института истории искусств. Позднее были присоединены экспедиционные записи Ленинградского, Горьковского университетов, Ленинградской консерватории и других ленинградских, петрозаводских, новгородских научных центров, выезжавших в северные и центральные районы СССР.
В Пушкинском Доме сложились научные коллективы, филологические школы, которые формировались десятилетиями, и их тоже можно считать национальным достоянием.
Если придерживаться хронологии, то это, прежде всего, Отдел фольклора, или устного народного творчества, располагающий уникальным собранием материалов по русскому народному творчеству.
Это и Отдел древнерусской литературы, изучающий литературную и культурную историю Руси в XI - XVII вв. Здесь выдающиеся медиевисты академики А. С. Орлов, В. Н. Перетц закладывали основы изучения истории русского литературного средневековья. Многие годы, вплоть до своей кончины, Отдел древнерусской литературы возглавлял академик Д. С. Лихачев.
За многие десятилетия существования коллектива Пушкинского Дома неизменной была ориентация на фундаментальные разработки в источниковедении, библиографии, текстологии.
В Пушкинском Доме сконцентрировались также многие фольклорные коллекции и архивы, личные и учрежденческие.
Сейчас в составе этого разряда около 300 фондов - самое значительное в нашей стране, а значит, и в мире собрание материалов по русскому народному творчеству. Но не только по русскому. В фольклорном архиве Пушкинского Дома хранятся записи из Белоруссии, Грузии, Армении, Узбекистана, Якутии, Словении и т. д. Среди персональных коллекций следует особо отметить коллекции Е. Э. Линевой, О. Э. Озаровской, С. С. Нехорошевой и др.
Еще к рубежам XVII - XIX вв. относится идея собирания и издания хранимой народной мудрости и народной памяти.
Сейчас целостный «Свод русского фольклора» Пушкинским Домом начал осуществляться. Первая серия - «Былины» - открылась двумя томами «Былины Печоры» (300 вариантов записей, из них более ста - впервые, 80 - с нотными расшифровками). Все это снабжено обильными иллюстрациями (фотографии редчайших печорских древнерусских памятников, этнографические рисунки и т. п.) и сопровождено лазерными дисками, на которых бережно воспроизведено с помощью современных технических средств исполнение былин лучшими сказителями.
Работу с фондами в значительной мере обогащает справочный аппарат фольклорного архива, обширные собрания фотографий и коллекция лубка.
В состав отдела фольклора входит и один из самых богатых в мире фонограммархивов, сохранивший среди прочих записи исполнения С. И. Танеева, А. С. Аренского, голос Л. Н. Толстого и лишь недавно обнаруженный голос П. И. Чайковского.
6.Справочно-библиографические источники
Особо следует сказать о справочно-библиографических источниках, которые так или иначе питают исследователей истории русской, да и мировой культуры. Прежде всего, это картотеки С. А. Венгерова, охватывающие русскую литературу XVIII-XX вв. и содержащие журнальные, газетные и книжные сведения, в основном биобиблиографического характера. Все эти материалы поступили сюда в 1932 г. из Института книговедения и в дальнейшем пополнялись в первую очередь сведениями конца XIX-XX вв.
Бесценны картотеки Б. Л. Модзалевского и Л. Б. Модзалевского, В. И. Саитова и др. Материалы этих и других картотек, библиографии и каталоги регулярно пополняют издания Рукописного отдела, как общего, так и специального характера.
7.Библиотека Пушкинского Дома
Начался Пушкинский Дом, как уже говорилось, с библиотеки Пушкина. Именно она стала как бы притягивать к себе книжные редкости XVIII-XX вв., которые с течением времени образовали единственное в своем роде собрание - библиотеку.
С самого начала библиотека расположилась в главном здании Академии наук. Она складывалась как собрание раритетов. Еще в 1906 г. С. П. Кувшинникова подарила библиотеке экземпляр «Дуэли» с подписью А. П. Чехова: «От опального, но неизменно преданного автора» («опального» - так как именно Кувшинникова была героиней «Попрыгуньи», вызвавшей волну кривотолков и пересудов по поводу «треугольника» - С. П. Кувшинникова, ее муж и художник И. И. Левитан).
В связи с днем рождения известного издателя А. С. Суворина Чехов написал к его пьесе «Татьяна Репина» один акт. Рукопись не сохранилась. И из трех известных списков до нас дошел лишь тот, что имеется в Пушкинском Доме.
После 1907 г. библиотека пополняется главным образом за счет целых коллекций. Одним из первых стало собрание книголюба и основателя знаменитого театрального музея в Москве А. А. Бахрушина. Это коллекция журнальных и газетных вырезок и юбилейная (1899) пушкинская литература. Значительно пополнила библиотеку литература и периодика (главным образом первой половины XIX в.), доставшаяся с той частью собрания П. А. Ефремова, которую удалось перекупить.
В 1911 г. Академия наук приобрела для Пушкинского Дома библиотеку П. А. Плетнева в 3000 томов и тогда же - по завещанию - получила 1500 томов собрания писателя И. Л. Леонтьева-Щеглова.
В 1914 г. С. Б. Вревская передала библиотеку села Тригорского: ведь этими русскими и французскими книгами XVIII в. пользовался еще Пушкин, в частности, знаменитым многотомным трудом И. И. Голикова «Деяния Петра Великого».
Вообще библиотека в первый период становления пополнялась в основном дарениями. В 1913 г. в структуру, источники комплектования, научную специализацию (с акцентом на пушкинскую и послепушкинскую эпоху и переводы русских писателей на иностранные языки) определенное упорядочение внесло «Временное положение о библиотеке, собираемой для Пушкинского Дома». Библиотека все в большей мере превращалась из музейно-архивной в научно- исследовательскую. Совершалось и внешнее обустройство. Она получила три небольших зала в главном здании Академии наук... и площадку на лестнице. Первая мировая война 1914 г. и разместившийся в здании Академии госпиталь вынудили упрятать библиотеку, как и все коллекции, в ящики и на чердак.
В 1917 г. библиотека снова вернулась в залы главного здания Академии наук. Сотрудники ее пополняли, спасая в годы Гражданской войны и разрухи частные коллекции и книжные собрания в оставленных квартирах, брошенных особняках, беспризорных складах, магазинах и типографиях.
Так сохранились дворцовые библиотеки герцога Мекленбургского, великого князя Константина Константиновича и его сына князя Олега, в 1914 г. погибшего на фронте. В библиотеке молодого князя остались любопытные издания, такие, например, как «Изо дня в день»: сочинения М. Ю. Лермонтова на каждый день года. Книжки составила дочь великого князя Ольга, супруга греческого короля Георга I . А на экземпляре князя Олега (кстати сказать, увлеченного пушкиниста, успевшего в 1911 г. издать факсимильно рукописи Пушкина по материалам Александровского лицея) сохранился автограф пятилетнего цесаревича Алексея.
Примечательна в коллекции К. Р. подборка книг поэтов-самоучек, которым он уделял особое внимание. Одна из таких простеньких книжиц с трогательной надписью автора, фронтовика-ветерана: «Его Императорскому Высочеству Великому князю Константину Константиновичу от автора, пишущего строки сии зубами, не имеющего рук и ног Никтополеона Святского. Лазарет Чесменской военной богадельни. 1901 г. 27 марта».
Сотрудники библиотеки отыскали и спасли богатейшие коллекции историка М. И. Семевского и библиотеку основательницы Народного дома в Петербурге C. B. Паниной. Особо ценной находкой стали книги, рукописи и личные вещи Ф. М. Достоевского, обнаруженные в одном из ломбардных складов. Среди них и семейная реликвия Достоевских - родовое Евангелие, а также «Сказание о странствии и путешествии по России, Молдавии, Турции и Святой Земле» Парфения, инока (1856) с рисунками Достоевского и другие книги его библиотеки. В мае 1920 г. Б. Я. Полонский, сын поэта Я. П. Полонского, передал в дар хранившуюся в его квартире библиотеку отца.
В поле зрения специалистов Пушкинского Дома не раз попадали и книжные собрания, находившиеся в провинции. Из Карабихи были доставлены книги Некрасова, а в 1921 г. в выделенном Петросоветом специальном вагоне прибыли библиотека и архив В. М. Гаршина.
Существенные книжные поступления обеспечивала связь с известными деятелями культуры, художниками, например, с Н. Гончаровой.
Предприняв немалые усилия, Пушкинскому Дому удалось сохранить становившиеся раритетами книги писателей, по той или иной причине оказавшихся не в фаворе у новой власти: Н. С. Гумилева, Л. Н. Андреева, B. C. Миролюбова, Ф. К. Сологуба.
Большую роль в обогащении библиотеки книгами русских писателей, прежде всего в переводах на другие языки, сыграл М. Горький, ставший под конец своей жизни директором Пушкинского Дома. В 1920-е гг. серьезно расширилось библиотечное собрание, особенно после поступления в 1927-1928 гг. библиотек П. В. Анненкова, А. Ф. Кони, Б. Л. Модзалевского. В 1928 г. наконец поступила и библиотека А. Ф. Онегина - 3420 книг, брошюр, альманахов и журналов.
Три имени, прежде всего, объединяют книги его библиотеки в три блока: Пушкин, Жуковский (более полутысячи книг), Тургенев.
Впрочем, представлены в коллекции Онегина экземпляры и редких изданий: «Похвала глупости» Э. Роттердамского (1685), «Диалог о чести» Поссевино (1558 г.), «Война богов» Парни и «Орлеанская девственница» Вольтера (XVIII в.) и т. д. Большое место в собрании занимают и издания вольной русской печати. Эта часть коллекции сближает, как ни странно, собрания А. Ф. Онегина и известного русского коллекционера и библиофила М. Н. Лонгинова, чью библиотеку передала Пушкинскому Дому его дочь А. М. Козловская. Дело в том, что в бытность начальником Главного управления по делам печати (1871-1875) Лонгинов получил возможность приобщить к своему собранию многие книги и журналы, запрещавшиеся цензурой, изымавшиеся и уничтожавшиеся.
Характерно, что чаще всего родные и близкие ушедших из жизни писателей стремились передать доставшееся им книжное наследство именно в Пушкинский Дом. Библиотеку деда - великого драматурга A. H. Островского - передала М. М. Шателен.
Вдова А. А. Блока, как уже отмечалось, передала вместе с архивом и личными вещами и его библиотеку - около 2 тысяч томов.
Громадное значение для работы исследователей имеют книжные собрания ученых-литературоведов, в частности, С. А. Венгерова (18 тысяч томов), академика В. В. Виноградова (10 тысяч томов, среди которых книги, отсутствовавшие в фондах ИРЛИ) и собиравшаяся 70 лет библиотека Н. К. Пиксанова, заключающая уникальное грибоедовское собрание.
Библиотеке, одному из крупнейших специализированных книгохранилищ, придают особый колорит как памятнику культуры именно личные книжные коллекции, несущие печать ее великих собирателей, пользователей и хранителей.
Пушкинский Дом стал обладателем ценнейшей библиотеки и рукописного собрания поэта, критика, редактора, профессора, ректора Петербургского университета П. А. Плетнева, связанного со всеми крупнейшими фигурами русского литературного мира, в том числе с Пушкиным. Именно с его собранием пришли в Пушкинский Дом многие автографы А. С. Пушкина, Н. В. Гоголя, В. А. Жуковского, И. С. Аксакова, Ф. И. Тютчева и др.
8.Кабинеты Пушкинского Дома
Особое место в жизни Пушкинского Дома заняла практика организации кабинетов. Первым в 1934 г. был создан Пушкинский кабинет, который, как писал один из директоров пушкинодомской библиотеки А. Н. Степанов, должен был сконцентрировать пушкинскую литературу в одном месте и тем самым максимально приблизить ее к научным сотрудникам-пушкинистам. Самое существенное заключалось в создании разветвленной системы каталогов, которые фиксируют не только все издания произведений поэта, как прижизненные, так и посмертные, но и многочисленную литературу о Пушкине. В настоящее время этот кабинет является основной источниковедческой базой для исследователей-пушкинистов, как в нашей стране, так и во всем мире.
По существу, кабинетами стали центры по изучению древнерусской литературы и русского народного творчества, обладающие уникальными специализированными самостоятельными библиотеками. Одно из крупнейших собраний книг по древнерусской литературе возникло на основе личной библиотеки создателя отдела академика А. С. Орлова (позднее включившее и библиотеку В. П. Адриановой-Перетц). В основу Древлехранилища легли личные книги по археографии и палеографии В. И. Малышева.
9.Издательская деятельность Пушкинского Дома
В свое время в условиях жестких идеологических тисков группа ученых под руководством академика Г. М. Фридлендера, не поступаясь научными принципами, осуществила поистине уникальное и заслужившее мировое признание Полное собрание сочинений и писем Ф. М. Достоевского. Завершено продолжавшееся двадцать лет пятнадцатитомное (в двадцати двух книгах) издание полного Н. А. Некрасова.
На счету Пушкинского Дома выходившие и выходящие полные собрания сочинений И. С. Тургенева, И. А. Гончарова, А. А. Блока, А. М. Ремизова... Все это и есть результат фундаментальной науки. Дело не только в этих изданиях самих по себе: на них будет теперь ориентирована вся мировая практика изданий русской классики. Так же как ориентирована мировая русистика на российские, пушкинодомские исследования, предстающие в монографиях, сборниках, на выставках, конференциях, семинарах и чтениях. Во всем филологическом мире востребованы такие издания Пушкинского Дома, как журнал «Русская литература», «Труды Отдела древнерусской литературы», «Ежегодник Рукописного отдела», «Пушкин. Исследования и материалы», «Достоевский. Материалы и исследования» и др. Успех тринадцатитомника памятников древнерусской литературы, подготовленного пушкинодомскими специалистами-медиевистами, побудил к новому - уже в 20-ти томах - изданию, тщательно подготовленному и комментированному.
Глава 3. Архивный фонд великого князя Константина Константиновича Романова в Пушкинском Доме
Общеизвестно, что основателем Пушкинского Дома, получившего в послереволюционной России второе наименование - Институт русской литературы Российской Академии наук, - был Б. Л. Модзалевский.
Однако создание этого всемирно известного филологического научно-исследовательского центра было бы невозможно без влиятельной поддержки одного из представителей царствующего Дома Романовых - великого князя Константина Константиновича (1858-1915). В силу многих обстоятельств (исторические события, должностное положение, и, самое главное, собственные историко-культурные интересы) Константин Константинович оказался причастен к становлению Пушкинского Дома.
мая 1889 г. именным указом Александра III Константин Константинович был назначен президентом императорской Академии наук.
Образ Пушкина для великого князя, поэта К. Р., был священным, и мысль об увековечении в той или иной форме памяти о гении русской поэзии все время занимала Константина Константиновича. 29 января 1897 г. он писал вице-президенту Академии известному филологу, пушкинисту Л. Н. Майкову: "Сегодня, в годовщину смерти Пушкина, более чем когда-либо хочется видеть осуществленною мечту об учреждении общества его имени. Я очень надеюсь, что вы будете помогать мне в достижении цели".
В ноябре 1898 г. Константин Константинович как президент Академии обратился к царю с ходатайством об учреждении Комиссии по устройству празднеств 100-летия со дня рождения А. С. Пушкина.
Председателем этой Комиссии стал он сам. В ходе подготовки к юбилею были проведены работы по реставрации могилы поэта в Святогорском монастыре; государством приобретено село Михайловское для последующего устройства в нем какого-либо благотворительного учреждения; развернулась работа по подготовке академического собрания сочинений. Тогда же по ходатайству Константина Константиновича была увеличена пожизненная пенсия М. А. Гартунг, старшей дочери А. С. Пушкина.
апреля 1899 г. великий князь встал во главе еще одной Комиссии - по проведению подписки и сооружению памятника А. С. Пушкину в Петербурге. 29 апреля, опять-таки по инициативе Константина Константиновича, внутри Академии наук при Отделении русского языка и литературы был создан Разряд изящной словесности - аналог существовавшей параллельно с Санкт-Петербургской Академией наук с 1783 по 1841 г. Российской Академии, членом которой был А. С. Пушкин. По положению Разряд изящной словесности должны были составить писатели, поэты и исследователи в области художественной словесности.
Постепенно наряду с планами сооружения памятника великому поэту в Пушкинской комиссии выкристаллизовалась еще одна идея - создание Пушкинского Дома.
сентября 1906 г. Константин Константинович записывал в своем дневнике: "В 2 часа у меня в столовой собралась Пушкинская комиссия - граф И. И. Толстой, вице-президент и непременный секретарь Академии наук, Саломон, Исаков, Султанов. Предполагали кроме памятника Пушкину на Петербургской стороне, при съезде с Троицкого моста, направо на набережной выстроить Пушкинский Дом для хранения рукописей и всего относящегося к Пушкину и писателям, появившимся после него. Обсуждали "положения" этого Дома".
февраля 1907 г. проект Положения о Пушкинском Доме был одобрен Комиссией, а 14 июля император Николай II его утвердил. В Положении говорилось: "Дом Пушкина учреждается в благоговейную память о великом русском поэте Александре Сергеевиче Пушкине, для собирания в нем всего того, что касается Пушкина как писателя, человека и гражданина...".
Пушкинский Дом явился, таким образом, одним из деяний Константина Константиновича на поприще служения Академии наук. В предреволюционные годы сюда начали стекаться рукописные, изобразительные материалы и мемориальные предметы, связанные с историей русской изящной словесности. Поначалу все собранные сокровища русской культуры хранились в главном здании Академии и находились в ведении Б. Л. Модзалевского, служившего заведующим Архивом Конференции (то есть Общего собрания Академии).
Сюда же, в Пушкинский Дом, К. Р. завещал и литературную часть своего собственного архива. История этого фонда, хранящегося ныне в Рукописном отделе Пушкинского Дома, представляет особый интерес. Отметим, что история фонда Константина Константиновича сложна и многоэтапна.
3.1 Дела архивного фонда Великого Князя Константина Константиновича Романова в Пушкинском Доме
Дело личного фонда № 137 (делопроизводственный документ для служебного пользования), к сожалению, многие вопросы проясняет не до конца: записи лаконичны и часто очень неконкретны. Более информативной оказалась подборка документов, находящихся в Петербурге в Архиве Академии наук. На эти материалы мы и будем опираться.
Константин Константинович скончался 2 (15) июня 1915 г. Завещание великого князя относительно его архива звучало следующим образом:
"Завещаю императорской Академии наук:
1)мое собрание автографов императрицы Екатерины II, Пушкина, Лермонтова, А. Н. Майкова, Тютчева и других русских писателей;
2)альбом Ю. Н. Бартенева;
)мою переписку с Я. К. Гротом, А. А. Шеншиным (Фетом), А. Н. и Л. Н. Майковыми, Я. П. Полонским, Н. Н. Страховым, П. И. Чайковским, А. Ф. Кони, академиками, учеными и писателями и т. д.;
)альбом, содержащий письма, полученные по поводу перевода и представления "Трагедии о Гамлете, принце Датском" и касающиеся моих произведений;
)все мои рукописи стихотворений и литературных и критических трудов;
)пакеты с бумагами, касающиеся императорской Академии наук;
)все собрание тетрадей моего дневника, которому быть хранимым неприкосновенно в библиотеке или архиве Академии. Ни ближайшим моим родным, ни посторонним не предоставляю права читать мой дневник в течение девяноста (90) лет по моей кончине. По прошествии этого срока по усмотрению Академии, но не иначе, как с благосоизволения царствующего Государя императора и с согласия старейшего из прямых моих потомков, дневник мой, частями или полностью, может быть напечатан;
)перстень А. С. Пушкина (золотой с четырехугольным изумрудом);
)перо А. А. Фета, две картины, писаные Я. П. Полонским, им мне подаренные. (На одной из них изображен Дом Фета-Шеншина в Воробьевке). Всё означенное в этих девяти пунктах должно поступить в Пушкинский Дом по его создании, в отдел имени Л. Н. Майкова, а до этого храниться в русском отделении Библиотеки императорской Академии наук. Дневник же мой и по создании Пушкинского Дома должен оставаться в названной Библиотеке".
Уже в ноябре 1915 г. первая часть рукописей, завещанных К. Р. Академии наук, находилась в ее распоряжении.
ноября чиновник особых поручений Академии В. А. Рышков докладывал непременному секретарю академику С. Ф. Ольденбургу: "Имею честь представить вашему превосходительству полученные мною сего числа предметы из конторы в Бозе почившего великого князя Константина Константиновича, переданные в императорскую Академию наук на основании завещания его императорского высочества, согласно описи, на которой мною учинена расписка в получении".
И далее перечисляются почти все из названных выше документов и предметов. Здесь же дано краткое описание содержания портфеля с собранием автографов выдающихся исторических лиц и писателей (Екатерина II, митрополит Платон, Пушкин, Лермонтов, Гете, Шиллер и др.).
На первом заседании 1916 г., 9 января, С. Ф. Ольденбург доложил Общему собранию Академии наук дополнительный список предметов из наследия К. Р., переданных в Академию.
Список следующий:
1)Переписка великого князя с писателями: 2 тома переписки с А. А. Шеншиным-Фетом. 2 тома переписки с Я. П. Полонским. 1 том переписки с Н. Н. Страховым. 1 том переписки с П. И. Чайковским. 1 том переписки с А. Н. Майковым. 1 том переписки с И. А. Гончаровым. 1 том переписки с Л. Н. Майковым.
2)7 черновых тетрадей литературных трудов великого князя.
)Связка ключей от 66 дневников великого князя.
На отпечатанном типографским способом экземпляре данного списка, хранящемся в Архиве Академии наук, имеется расписка В. И. Срезневского, стоявшего в то время во главе Рукописного отделения Библиотеки Академии наук: "Восемь томов переписки, семь тетрадей трудов Великого Князя и 1 ключ принял в Рукописное отделение Библиотеки императорской Академии наук. В. Срезневский. 18.11.916".
Сразу же скажем, что большая часть архива К. Р., завещанная им лично в Пушкинский Дом, в конце концов здесь и осела, хотя не все документы оказались в его личном фонде. Обозначим особо значимые комплексы материалов.
·Переписка великого князя с выдающимися деятелями русской культуры, бережно сохраненная Константином Константиновичем (после смерти дорогих ему корреспондентов К. Р. просил родственников вернуть его собственные письма) и переплетенная в отдельные тома, в настоящее время хранится в его личном фонде:
Øс П. И. Чайковским;
Øс И. А. Гончаровым;
Øс А. Н. Майковым;
Øс Л. Н. Майковым;
Øс Н. Н. Страховым;
Øс А. А. Фетом.
Этот материал бесценен и в связи с изучением биографии поэта К. Р., и в связи с творчеством его великих корреспондентов.
·В отдельные тома переплетены также отзывы различных лиц на его стихотворения и на перевод и постановку шекспировского "Гамлета".
·Творческие рукописи Константина Константиновича (его стихотворения, варианты драмы "Царь Иудейский", переводов Шекспира, Шиллера, Гете и др.) составляют массив документов.
·Сохранились критические отзывы Константина Константиновича на стихотворения других авторов, написанные им в связи с вопросом о присуждении какой-либо премии. Об остальных документах и памятных вещах, упомянутых в завещании К. Р., будет сказано ниже.
Следует сказать, что передача в Академию наук отдельных материалов из архива К. Р., имеющих литературный характер, продолжалась на протяжении всего 1916 и 1917 гг. Так, 3 февраля 1916 г. С. Ф. Ольденбург благодарит Р. Ю. Константиновского, душеприказчика великого князя, за передачу рукописей К. Р.
·"Возрожденный Манфред" и "Трагедия об Отелло, венецианском мавре". 3 июня 1916 г. Академия получила бювар с 53 листами со стихотворениями Константина Константиновича.
·22 ноября Академия обращается к шталмейстеру Двора великого князя Н. Н. Ермолинскому с просьбой передать вдове К. Р., великой княгине Елисавете Маврикиевне, благодарность за присылку двух тетрадей: первой - с рукописью "Переделка Царя Иудейского" и речью о поэте А. А. Голенищеве-Кутузове, читанной Константином Константиновичем 27 октября 1913 г. на публичном заседании Разряда изящной словесности.
·и второй - с переводом статьи Шиллера "О пользовании хоров в трагедии".
·11 ноября 1917 г., буквально через несколько дней после Октябрьского переворота, С. Ф. Ольденбург отсылает письмо князю В. А. Шаховскому с просьбой поблагодарить Елисавету Маврикиевну за передачу ею пятнадцати акварельных рисунков к трагедии "Гамлет".
В связи с тем, что Пушкинский Дом в 1915 г., когда скончался Константин Константинович, не имел своего здания, и в соответствии с распоряжением самого великого князя, его архивные документы первоначально оказались в Рукописном отделении Библиотеки Академии наук. Том же переписки К. Р. с вице-президентом Академии Л. Н. Майковым решено было передать в Архив Конференции Академии.
Золотой перстень Пушкина и перо Фета были помещены на хранение в кассу Правления Академии.
Надо отметить, что Библиотека Академии наук очень ответственно отнеслась к хранению архива К. Р.: уже в январе 1917 г. ученый хранитель рукописей А. Л. Бем составил охранную опись рукописям Константина Константиновича.
По этой описи мы и можем судить о первоначальном составе архива К. Р.
В Рукописном отделении БАНа архив находился до 1922 г. Начало 1920-х гг. было весьма значимым в истории Пушкинского Дома периодом. Еще в апреле 1919 г. Пушкинский Дом получил собственное помещение - здание архива бывшего Таможенного департамента на Тифлисской улице рядом с Библиотекой Академии наук. Правда, переезд состоялся только в октябре 1922 г., после того, как там был сделан необходимый ремонт. Летом 1920 г. Пушкинский Дом получил в свое распоряжение также особняк С. С. Абамелека-Лазарева на Миллионной улице и в 1921 г. начал его активно осваивать, разворачивая там одну за другой выставки.
Тогда же возникла наивная в условиях новой власти мысль о создании в Мраморном дворце, до революции принадлежавшем семье Константина Константиновича, памятного отдела, посвященного К. Р.
марта 1922 г. Пушкинский Дом обратился в Российскую Академию истории материальной культуры (РАИМК), размещавшуюся в Мраморном дворце, со следующим запросом: "В виду того, что бывшие апартаменты поэта К. Р. в Мраморном дворце по настоящее время находятся в неприкосновенном виде, Пушкинский Дом обращается в Совет Академии с просьбой, не найдет ли он возможность передать апартаменты эти вместе с находящимся в них имуществом в ведение Пушкинского Дома для устройства на них особого отдела Пушкинского Дома имени К. Р.".
Названный проект принят не был. Однако контакты Пушкинского Дома с Академией истории материальной культуры имели важные последствия: Мраморный дворец начал передавать в Пушкинский Дом мебель, бумаги и другие предметы.
Так, 22 марта Пушкинский Дом получил ряд рукописных материалов и вещей князя Олега (1892-1914), сына Константина Константиновича: его лицейский знак, орден Андрея Первозванного, письма отца и матери к нему и др. 20 июня в Пушкинский Дом поступила семейная переписка К. Р.: письма его русской и иностранной родни, детей, жены и т. д., и целый комплекс документов Олега Константиновича. Впоследствии материалы князя Олега составили в Пушкинском Доме отдельный фонд.
Осенью 1922 г., освоив здание на Тифлисской улице, Пушкинский Дом поднял перед Академией наук вопрос о передаче ему, согласно завещанию К. Р., основного архива великого князя. Этот вопрос решался на Общем собрании Академии 14 октября 1922 г. Сохранился следующий документ на бланке Российской академии наук: "Директор Пушкинского Дома (исполняющим обязанности директора в это время был Б. Л. Модзалевский), напомнив Конференции (Общее собрание Академии), что покойный президент Академии великий князь Константин Константинович завещал Пушкинскому Дому свое собрание Пушкина и других писателей, перстень Пушкина с изумрудом, перо Фета и некоторые другие материалы, с тем, чтобы все эти драгоценности хранились в Рукописном отделении Библиотеки Академии вплоть до того времени, когда Пушкинский Дом переедет в свое собственное здание, просил Конференцию сделать постановление о передаче ныне всего завещанного покойным имущества Пушкинскому Дому, так как последний фактически уже переехал в свое отдельное здание <...>
Положено: передать, о чем сообщить для исполнения Рукописному отделению Библиотеки и Пушкинскому Дому. Непременный секретарь академик С. Ольденбург". Уже 26 декабря Пушкинский Дом официально связывается с Библиотекой Академии наук по этому вопросу и поручает хранителю Н. В. Измайлову принять под расписку рукописи К. Р.
Материалы Константина Константиновича, включая пушкинские рукописи, оказались в Пушкинском Доме, по-видимому, в начале 1923 г. В отчете Академии за 1923 г. говорится: "Обращаясь к Рукописному отделению (Пушкинского Дома), надо отметить ряд особенно ценных в него поступлений, среди которых на первом месте следует отметить собрание рукописей Пушкина, завещанное Дому покойным Президентом Академии поэтом К. Р. (12 автографов Пушкина и альбом Ю. Н. Бартенева с автографом Пушкина)".
В том же 1923 г. в Пушкинский Дом поступили золотой перстень Пушкина и перо Фета, хранившиеся с 24 ноября 1915 г. в кассе Правления Академии. Вопрос об этих драгоценных памятных вещах Пушкинский Дом поднял 4 сентября, и вскоре тот же Н. В. Измайлов получил названные вещи.
По-видимому, в этот же период, в 1922-1923 гг., материалы, обозначенные в завещании Константина Константиновича в пункте 6 ("пакеты с бумагами, касающиеся императорской Академии наук") были приданы только что созданному Архиву Академии наук, где составили фонд Президента Академии наук.
Это был первый акт в длинной цепочке дробления архива К. Р., о чем мы будем говорить ниже. Однако в целом двадцатые годы (до 1929 г.) в судьбе архива Константина Константиновича могут считаться периодом пополнений и добавлений, а не изъятий. И главным источником пополнений был все тот же Мраморный дворец.
Так, 27 октября 1924 г. Российская Академия истории материальной культуры передала в Пушкинский Дом целый комплекс документов из библиотеки Мраморного дворца, среди которых были: рукописный полный экземпляр "Русских пословиц" В. И. Даля, поднесенный собирателем великому князю Константину Николаевичу, отцу К. Р. (здесь же находятся документы, касающиеся разрешения данного труда на публикацию); старинные списки с произведений русских писателей; записная книжка К. Р. и т. д.
Важная часть этого поступления из Мраморного дворца - коллекционное собрание автографов, полученное Константином Константиновичем от О. А. Новиковой (1840-1925), урожденной Киреевой, жены генерал-лейтенанта Новикова, имевшей политический салон в Англии и писавшей под псевдонимом "O. K."
·статьи о политических отношениях России и Англии. В собрании О. А. Новиковой были автографы Гете, Байрона, мадам де Сталь, Э. Ренана, П. Мериме, А. Рембо, Оскара Уайльда, Ф. Листа, Ч. Диккенса, К. Д. Кавелина, В. Соллогуба и других деятелей культуры. О. А. Новикова была знакома с К. Р. (тот, кстати, приобрел у ее отца, генерала А. А. Киреева, небольшое имение Сенькино в Подольском уезде Московской губернии) и, зная его интерес к историко-культурным документам, передала ему часть своей коллекции.
Впоследствии в Пушкинском Доме был образован личный фонд О. А. Новиковой, получивший по некоторым обстоятельствам политического характера тот же номер 137, что и фонд Константина Константиновича (см. о причинах ниже). В фонде О. А. Новиковой сохранились пустые конверты с надписями рукой фондообразовательницы: "Его императорскому высочеству великому князю Константину Константиновичу. Автографы: Palmerston. Gladstone. Clarendon. Morier и Kinglake". На конверте карандашная помета рукой Константина Константиновича: "На хранение в моей библиотеке. К. Р. 7.XI.1910". На другом конверте: "От О. А. Новиковой, рожд. Киреевой. Получено 9 июня 1910". На третьем: "В библиотеку. Автографы, подаренные О. А. Новиковой. 7 мая 1911".
Эти конверты, а также перечень материалов, переданных РАИМК в Пушкинский Дом 27 октября 1924 г., бесспорно, свидетельствуют, что коллекция автографов О. А. Новиковой в предреволюционные годы принадлежала Константину Константиновичу. Таким образом, значительный пласт зарубежных автографов (а именно они составляли большую часть коллекции О. А. Новиковой), которыми владеет Пушкинский Дом, связан с именем К. Р.
В 1935 г. та же Академия истории материальной культуры пополнила фонд К. Р. письмом к нему поэтессы С. Свиреденко (от 23 октября 1912 г.), найденным в одной из книг тамошней библиотеки.
Еще одним значимым источником пополнения фонда Константина Константиновича стал личный архив Р. Ю. Минкельде, офицера дорогого Константину Константиновичу Измайловского полка, секретаря знаменитых Измайловских досугов, извечного корректора печатных трудов великого князя (Р. Ю. Минкельде посвящено стихотворение К. Р. "Закат над Нилом"). 24 ноября 1926 г. от него поступила серия документов: как сказано в пушкинодомской книге поступлений, это "записки" К. Р. и рукописи некоторых его статей и критических отзывов.
Можно предположить, что тогда же в Пушкинском Доме оказались 95 писем за 1885-1914 гг. К. Р. к Минкельде (с обращениями типа "Милый мой Роберт", "Милый Робинька"). Укажем, что письма весьма информативны и дают интересный материал для истории Измайловских досугов.
3.2 Особенности работы с архивными фондами в 30-е годы ХХ века
Знакомясь в процессе работы над дипломным проектом с особенностями работы с фондом Константина Константиновича, мы пришли к следующим выводам:
1)В 1920-1950-е гг. в архивной практике бывшего Советского Союза не соблюдался очень важный принцип недробимости личных фондов. Поэтому внутри архивов обычными были перемещения отдельных комплексов документов из одного фонда в другой. Это касается и фонда Константина Константиновича. 7 января 1937 г. из фонда известного коллекционера А. Е. Бурцева (1863-1937) к фонду К. Р. присоединены отдельные документы. Уточнить, какие именно материалы были приданы фонду К. Р., по отложившейся документации не представляется возможным.
2)Первый этап научно-технической обработки личного фонда Константина Константиновича, в том виде, как архив сложился уже в Пушкинском Доме (с многочисленными дополнениями сверх завещанного самим К. Р. и с не менее многочисленными изъятиями, о которых будет сказано ниже), был завершен в 1930 г. Об этом свидетельствует фондовая карточка от 23 сентября, согласно которой архив К. Р. считался разобранным.
Именно тогда была создана машинописная опись, которой пользуются до сих пор исследователи, включающая в себя 173 единицы хранения.
К сожалению, имя составителя этой описи нам выяснить не удалось. На этот период в фонд К. Р. были включены отнюдь не все рукописи, полученные из Мраморного дворца после революции; часть из них оставалась неописанной.
В 1955 г., когда проходил научно-техническую обработку фонд князя Олега, сына Константина Константиновича, некоторые материалы были присоединены к фонду 137. Тогда же, в середине 1950-х гг., были описаны документы, поступившие после Октябрьского переворота из Мраморного дворца. Это рукописи (рукописное дополнение к описи, составленное сотрудницей Рукописного отдела Марией Павловной Султан-Шах). В основном это старинные списки с произведений А. С. Грибоедова, В. А. Жуковского, А. В. Кольцова, К. Ф. Рылеева и других авторов первой половины XIX в.
Можно предположить, что это архив, который достался К. Р. от его отца, великого князя Константина Николаевича. В этом же комплексе документов, обработанных в 1955 г., имеются дневниковые записи на немецком языке Александры Иосифовны, матери К. Р., листки из альбома императрицы Александры Федоровны, а также письма Ольги Константиновны, королевы Греческой, любимой сестры К. Р. Здесь же находится небольшой комплекс писем других корреспондентов Константина Константиновича.
3)Фонд К. Р. продолжает пополняться вплоть до наших дней. Так, 25 мая 1992 г. от сотрудницы Пушкинского Дома О. А. Белобровой поступила фотография 1915 г., на которой К. Р. снят в группе с сотрудниками Константиновской геофизической обсерватории. Среди прочих - дед О. А. Белобровой С. И. Савинов и ее дядя С. П. Белобров.
·25 мая 1995 г. от другой сотрудницы Пушкинского Дома, М. М. Павловой, поступил фотопортрет дочери К. P., В. К. Романовой, жившей в США в штате Нью-Йорк. Портрет был подарен М. М. Павловой во время ее поездки в Америку. Наконец, 3 июня 1998 г. в библиотеке Пушкинского Дома в одной из книг случайно были найдены письмо А. Е. Грузинского к К. Р. и письмо Е. К. Кристи к нему же. Эти материалы также присоединены к личному фонду К. Р.
3.3 Посягательства со стороны тоталитарной власти на архив Константина Константиновича
Однако архив Константина Константиновича не только пополнялся; отдельные документы из него выделялись и передавались в другие фонды Рукописного отдела и даже в другие архивы. Посягательства со стороны тоталитарной власти на архивные материалы семьи Романовых начались еще в начале 1920-х гг. 19 октября 1923 г. Российская Академия наук, ссылаясь на постановление Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета и Совета Народных Комиссаров от 12 сентября о сосредоточении всех материалов семьи Романовых в Центральном архиве РСФСР, обратилась в Пушкинский Дом с запросом о том, находятся ли в его распоряжении рукописи данного характера. Пушкинский Дом вынужден был отвечать положительно, подчеркивая при этом, что архив К. Р. носит литературный характер.
В 1926 г. запрос был повторен. В пушкинодомской делопроизводственной папке "Акты о передачах материала из Архива Института литературы за 1926-1937 гг." мы находим следующий документ, подписанный академиком Н. П. Лихачевым и секретарем Пушкинского Дома Б. И. Копланом: "14 июля 1926 г. № 498. В ответ на секретное отношение сего года за № 4811 Пушкинский Дом сообщает, что в собраниях Рукописного его отделения хранятся нижеследующие материалы, могущие подойти под действие декрета ВЦИК от 12 сентября 1923 г., относительно архивных материалов бывшей царской фамилии и лиц, близко с ней связанных:
Архив великого князя Константина Константиновича (К. Р.)
а)литературная его часть, выделенная для Пушкинского Дома из поступившего в А. Н. в 1915 г. всего архива, по завещанию К. Р. <...>
б)поступившая в Пушкинский Дом в годы революции из бывшего Мраморного дворца, оставшаяся там часть архива К. Р. и его семьи; еще не разобрана и не описана".
В 1926 г., как и в 1923 г., дело, кажется, ограничилось только ответом на названное "секретное отношение".
Однако в конце 1920-х гг. окрепшая тоталитарная власть действовала более решительно и последовательно. В деле фонда К. Р. имеется запись о том, что в 1929 г. Правительственной комиссией часть архива Константина Константиновича была передана в Центрархив (позднее: Центральный государственный архив Октябрьской революции; ныне: Государственный архив Российской Федерации).
Обращение к делопроизводственной папке, где хранятся акты о передаче рукописных материалов в другие архивы, позволяет несколько уточнить эту краткую запись. Один из документов, относящийся к работе Правительственной комиссии, звучит следующим образом: "Из Рукописного отделения постановлением Госкомиссии во главе с тов. Ю. П. Фигатнером в 1929 г. были изъяты материалы, укрывавшиеся в нем в антисоветских целях <...>: материалы, коллекции и архивы, не имеющие отношения к литературе. Это архив княгини Оболенской, архив черносотенного проф. Никольского, частично архив К. Р. и многое другое". Имеется и "Опись бумаг, отобранных при просмотре Рукописных фондов Пушкинского Дома и имеющих особое значение, и бумаг, не подлежащих хранению в Пушкинском Доме".
Приведем параграф четвертый этого документа: "Из архива К. Р.: Манифест Александра II (подпись-факсимиле). Письмо Плеве к К. Р. (по поводу свящ. Григория Петрова). Завещание Константина Константиновича (младшего), утвержденное Николаем II 22.11.1917 г. Секретная записка в. к. Константина Николаевича Александру II. Биография Николая I, поднесенная К. Р."
Устные предания, которыми богата история Рукописного отдела Пушкинского Дома и которые подчас официально заявляются в печати, утверждают, что в Пушкинском Доме когда-то находились и дневники Константина Константиновича, которые были изъяты Правительственной комиссией и переданы в Центрархив. Однако каких-либо документальных подтверждений этой гипотезы мы не обнаружили.
Более того, в инвентарной книге поступлений Рукописного отделения Библиотеки Академии наук за 1900-1916 гг. мы нашли следующую запись: "Дневник в. кн. Константина Константиновича XIX -XX вв. 55 тетрадок". И далее на полях следует помета: "Изъято Фигатнеровской комиссией в 1929 г." Сейчас эти материалы находятся в ГАРФ; недавно отдельные фрагменты этого дневника были опубликованы Э. Матониной.
По тем же устным свидетельствам старейших сотрудников Рукописного отдела явствует, что, опасаясь дальнейших посягательств различных Правительственных комиссий на архив К. Р. и возможного изъятия ценнейших документов, сотрудники Рукописного отдела в свое время выделили в отдельное собрание материалы О. А. Новиковой. А точнее - попытались "запрятать" коллекционные материалы, принадлежавшие некогда Константину Константиновичу и полученные им от О. А. Новиковой, в специально созданном личном фонде этой представительницы русской культуры. По не совсем понятным мотивам, скорее всего связанным также с желанием скрыть от инспектирующего ока властей наличие в Пушкинском Доме фонда члена императорской фамилии, личный фонд О. А. Новиковой, как уже говорилось выше, получил тот же номер, что и фонд К. Р. - 137. Фонд О. А. Новиковой числится разобранным на 25 сентября 1938 г.
Напомним, что автографы видных политических и культурных деятелей Европы и России, были переданы О. А. Новиковой Константину Константиновичу в 1910-е гг., то есть с этого периода они составляли коллекционную часть архива уже не самой О. А. Новиковой, а великого князя. К. Р. очень дорожил этими документами и самую ценную их часть хранил в отдельном конверте в специальном портфеле, где находились также автографы А. С. Пушкина, М. Ю. Лермонтова, Ф. И. Тютчева. Эти бесценные документы были рассыпаны по разным описям.
Сейчас эти материалы также находятся частично в фонде О. А. Новиковой, частично же оказались в других собраниях, хотя, повторим еще раз, логичнее их рассматривать как коллекционные материалы архива Константина Константиновича.
В коллекционной части архива Константина Константиновича находились также бесценные сокровища русской культуры - рукописи А. С. Пушкина и М. Ю. Лермонтова. Несколько слов скажем об их судьбе. Эти материалы были выделены из архива К. Р. и присоединены соответственно к личным фондам названных писателей согласно внутреннему (не связанному ни с какими политическими мотивами) решению Пушкинского Дома вскоре после того, как архив К. Р. поступил сюда из Рукописного отдела БАН. Остановимся несколько подробнее на пушкинской коллекции, находившейся во владении Константина Константиновича, и на вопросе о том, как она складывалась.
К 1899 г., юбилейному пушкинскому году, Константин Константинович был владельцем золотого пушкинского перстня с четырехугольным изумрудом.
В примечаниях к своему завещанию по поводу пункта восьмого (о перстне) великий князь отмечал: "Этот перстень через немного часов по кончине Пушкина был снят с его руки вдовою его и подарен Далю, дочь которого, в супружестве О. В. Демидова, подарила перстень мне".
Из дневника Константина Константиновича ясно, что перстень оказался в его руках 14 декабря 1892 г., когда его посетила О. В. Демидова: "Отец ее присутствовал при кончине Пушкина, только что он умер, вдова сняла с руки покойника золотой перстень с квадратным изумрудом и подарила его Далю на память. Даль носил всю жизнь этот перстень, а после его смерти он достался его дочери Демидовой. Она женщина со средствами <...> И вот она придумала подарить его мне. Я с восторгом принял этот редкостный подарок; буду хранить его как сокровище". Перстень был представлен на пушкинской выставке, проходившей в Академии наук в 1899 г. Сейчас эта пушкинская реликвия хранится во Всесоюзном музее А. С. Пушкина в Петербурге.
3.4 Пушкинские рукописи в коллекции Константина Константиновича
Абсолютно ясной является история поступления к К. Р. пушкинского автографа со стихотворением, посвященным поэту-слепцу И. И. Козлову. В феврале 1899 г. А. И. Козлова (1812 -1903), 87-летняя дочь поэта И. И. Козлова, обратилась к Константину Константиновичу с предложением принять автограф пушкинского стихотворения, посвященного ее отцу ("Певец! Когда перед тобой...").
Запись об этом К. Р. сделал в своем дневнике 8 февраля 1899 г. Насколько значимым было для Константина Константиновича это событие, свидетельствует тот факт, что он переписал в дневник и письмо А. И. Козловой (написанное рукой опекавшей ее С. А. Стахович), и само стихотворение А. С. Пушкина.
Данный пушкинский автограф вместе с письмами А. И. Козловой и С. А. Стахович Константином Константиновичем хранился в особом конверте в портфеле, где находились самые драгоценные автографы, собранные великим князем. В настоящее время письма обеих корреспонденток находятся в фонде К. Р.
Эти письма написаны рукой С. А. Стахович; подпись же и дата поставлены самой А. И. Козловой. Мы полагаем, что дата "3 января 1899 г." - это явная ошибка корреспондентки. Судя по содержанию, письмо является вторым ее посланием К. Р., и, следовательно, написано несколько позже 8 февраля, когда Константин Константинович сделал в своем дневнике запись о пушкинском автографе. Таким образом, мы несколько уточняем дату передачи автографа Константину Константиновичу А. И. Козловой по сравнению с той, что указана в описании Л. Б. Модзалевского и Б. В. Томашевского (декабрь 1898).
Такова история о том, как данный автограф Пушкина оказался в распоряжении Константина Константиновича. Напомним о происхождении пушкинского стихотворения "Козлову". Знакомство И. И. Козлова (1779 -1840) с А. С. Пушкиным относится к послелицейскому петербургскому периоду жизни последнего.
В 1825 г. И. И. Козлов послал в Михайловское Пушкину свою поэму "Чернец" (СПб., 1825) с надписью на книге: "Милому А. С. Пушкину от автора". В ответ в мае того же года он получил стихотворение великого поэта. 25 мая И. И. Козлов записал в своем дневнике, что Л. С. Пушкин принес ему "чудное послание" от своего брата.
К 1899 г. Константин Константинович был владельцем также альбома Ю. Н. Бартенева (1792-1866), в котором были собраны автографы видных деятелей культуры первой половины XIX в. (писатели и поэты И. И. Лажечников, Е. П. Ростопчина, В. Ф. Одоевский, М. Н. Загоскин, Н. В. Кукольник, П. А. Вяземский, Н. М. Языков и др.). Среди прочих было пушкинское стихотворение 1830 г. "Сонет", или "Мадонна" ("Не множеством картин бессмертных мастеров..."), связанное с образом невесты поэта Н. Н. Гончаровой.
Стихотворение было вписано Пушкиным в альбом Ю. Н. Бартенева 30 августа 1830 г., накануне отъезда из Москвы в Болдино. Впервые данный пушкинский автограф еще в 1863 г. был опубликован П. И. Бартеневым (1829-1912), известным пушкинистом, издателем первого журнала, специально посвященного публикации исторических и литературных документов, "Русского архива".
Не совсем ясно, как альбом Ю. Н. Бартенева оказался в руках Константина Константиновича. Самое логичное предположить, что сам П. И. Бартенев подарил его великому князю. Этот альбом был представлен на юбилейной пушкинской выставке как собственность Константина Константиновича.
Остальная часть пушкинской коллекции Константина Константиновича сложилась уже после 1899 г. Это автографы, доставшиеся К. Р. после кончины Л. Н. Майкова (1839-1900), крупного ученого-филолога, редактора первого тома академического собрания сочинений Пушкина, вице-президента Академии наук.
Эта часть пушкинского собрания К. Р. образовалась в 1902 г., когда вдова Л. Н. Майкова, А. А. Майкова (1841-1915), распорядилась находящимися у нее пушкинскими автографами: передала их в Рукописное отделение Библиотеки Академии наук и Константину Константиновичу. Собрание самого Л. Н. Майкова, в свою очередь, восходило к семье Пушкина. В начале 1850-х годов П. В. Анненков (1813-1887), предпринявший свое издание сочинений Пушкина, получил от Н. Н. Ланской (Пушкиной) два сундука бумаг поэта.
После смерти П. В. Анненкова автографами Пушкина владела его вдова Г. А. Анненкова (1831 -1899), которая и передала их Л. Н. Майкову. Обратим внимание на то, что в пушкинистике обычно говорится, что владельцем автографов был только сам Л. Н. Майков; каталог же юбилейной выставки 1899 г. владелицей отдельных рукописей называет А. А. Майкову. Автографы А. С. Пушкина, полученные К. Р. от А. А. Майковой, хранились в конверте, на котором было сделано распоряжение Константина Константиновича о передаче рукописей в I Отделение БАН, с датой - 26 января 1906 г. (Пушкинского Дома на то время еще не существовало). Назовем эти автографы, опираясь на описание Л. Б. Модзалевского и Б. В. Томашевского и дополняя в необходимых случаях указанием на участие того или иного автографа в юбилейной выставке 1899 г.
Таковы рукописи Пушкина, когда-то находившиеся во владениях Константина Константиновича.
Великий князь имел отношение еще к одному пушкинскому автографу. 29 ноября 1910 г. К. Р. записывал в своем дневнике: "Морской врач Бартенсон, служивший лет 20 назад в Измайловском полку, прислал мне для передачи Академии наук подаренное ему дочерью Пушкина графиней Меренберг письмо ее отца к его невесте Н. Н. Гончаровой, написанное на обороте письма к Пушкину Языкова. Оба письма на французском языке"
Речь идет о письме Пушкина к Н. Н. Гончаровой от 1-2 декабря 1830 г., перевод которого был напечатан еще в 1878 г. И. С. Тургеневым, получившим на то разрешение младшей дочери поэта графини Н. А. Меренберг. Данный автограф был подарен впоследствии ею В. Б. Бертенсону (1853-?), получившему звание лекаря в 1879 г., всю жизнь прослужившему по Военному ведомству, в 1909 г. бывшему статским советником, старшим врачом 2-го Балтийского экипажа. Этот пушкинский автограф Константин Константинович сразу же передал в Пушкинский Дом. Уже в 1911 г. Б. Л. Модзалевский включил его в свой список рукописей, относящихся к Пушкину.
3.5 Автограф М. Ю. Лермонтова в коллекции Константина Константиновича
В коллекции К. Р., как уже говорилось выше, хранился также один из автографов другого великого русского поэта - М. Ю. Лермонтова. Это письмо поэта на французском языке к М. А. Лопухиной (1802-1877), сестре В. Лопухиной, в которую поэт был безнадежно влюблен; письмо от 15 февраля 1838 г. с приложением стихотворения "Молитва странника" ("Я, матерь Божия, ныне с молитвою..."). Впервые письмо (без стихотворения) было опубликовано в журнале "Русский архив".
Можно предположить, что Константину Константиновичу этот автограф, как и альбом Ю. Н. Бартенева, достался от издателя "Русского архива" П. И. Бартенева. 4 декабря 1910 г. Константин Константинович записывал в своем дневнике: "На "субботе" у Ермолинского, посвященной Лермонтову, Грибоедову, Веберу и Шуберту, прочел принадлежащее мне подлинное письмо к М. А. Лопухиной (по-французски)...". В настоящее время данный автограф М. Ю. Лермонтова находится в личном фонде поэта, причем в описи, в отличие от других рукописей Лермонтова, ничего не сказано о том, откуда этот документ поступил в Пушкинский Дом.
3.6 Перо А.А. Фета в коллекции Константина Константиновича
Не совсем ясна судьба упомянутого в завещании К. Р. пера А. А. Фета, входившего в коллекцию Константина Константиновича. Перо было передано К. Р. вдовой поэта М. П. Шеншиной-Фет 17 января 1893 г., когда она, приехав в Петербург, посетила великого князя. Тогда же она передала Константину Константиновичу тетрадь неизданных стихотворений своего мужа, которые К. Р. вместе с Н. Н. Страховым подготовил к печати.
В настоящее время в Музее Института русской литературы находится перо А. А. Фета, которое по инвентарной описи значится как переданное в Пушкинский Дом в 1924 г. из Государственного музейного фонда. Принадлежность этой памятной вещи великому князю Константину Константиновичу по документам не обозначена. Тем не менее, мы полагаем, что в документацию Пушкинского Дома закралась ошибка, невольная или намеренная. И, скорее всего, перо А. А. Фета, которым сейчас владеет Пушкинский Дом, когда-то находилось в коллекции К. Р. По приведенным выше документам значится, что Н. В. Измайлов из кассы правления Академии наук, где хранились перстень Пушкина и перо Фета, эти памятные предметы получил для Пушкинского Дома в сентябре 1923 г.
В инвентарную книгу Музея Пушкинского Дома перо Фета внесено в 1924 г. Слишком маловероятно, чтобы на протяжении нескольких месяцев из двух разных источников (Касса правления Академии наук и Государственный музейный фонд) Пушкинский Дом получил два разных пера одного и того же поэта. В инвентарной книге, надо полагать, сделана намеренная ошибка, объясняемая указанными выше посягательствами тоталитарной власти на все документы и предметы, связанные с членами императорской фамилии.
В завещании К. Р. говорилось также о двух картинах Я. П. Полонского. К сожалению, нам не удалось выяснить, какие именно из картин Я. П. Полонского, хранящихся ныне в Музее Пушкинского Дома, ранее находились в составе коллекции Константина Константиновича.
Как видим, коллекционная часть архива К. Р. оказалась в значительной мере рассыпана по разным собраниям: перстень Пушкина в настоящее время, после того как Музей-квартира поэта на Мойке отделился от Пушкинского Дома, находится во Всесоюзном музее А. С. Пушкина; перо А. А. Фета хранится в Литературном музее Пушкинского Дома; рукописи А. С. Пушкина переданы в его личный фонд; письмо М. Ю. Лермонтова также придано личному фонду поэта; материалы, переданные в свое время Константину Константиновичу О. А. Новиковой, в Рукописном отделе Пушкинского Дома составили отдельный фонд.
Тем не менее, большая часть архива великого князя, лично им завещанного в Пушкинский Дом, описанная в свое время А. Бемом, и до сего дня составляет единое целое. В составе личного фонда К. Р. осталась некоторая часть его коллекции автографов выдающихся исторических деятелей.
Прежде всего, это 11 автографов Екатерины II с десятью копиями с них. Эти автографы в 1892 г. были опубликованы Н. К. Шильдером, который указывал, что собственноручные записки Екатерины II были найдены им среди бумаг М. М. Сперанского. Возможно, что сам Н. К. Шильдер и передал их Константину Константиновичу, которому данные документы могли быть интересны не только в связи с их общей исторической ценностью, но и по личным обстоятельствам. Дело в том, что эти записки Екатерины II касались так называемого "греческого проекта" - создания самостоятельного православного государства на обломках Османской империи во главе с императором русской крови великим князем Константином Павловичем.
Императрица писала: "Буде же успехи войны подали бы способы и случай России к совершенному изгнанию врага имени Христова из пределов Европейских, то Россия, за таковую всему христианству и роду человеческому заслугу, выговаривает себе восстановлению на развалинах варварской державы древняя Греческой империи. Россия обещает оную империю в совершенной независимости оставить, вручить и отдать младшему российскому великому князю Константину Павловичу, который тогда имеет дать обещание да не учинить ни в каком случае наследственное или иное притязание на всероссийское наследие, равномерно и брат его на греческое". Константин Павлович, напомним, был первым из особ царствующего Дома владельцем Мраморного дворца, в котором впоследствии жил сам Константин Константинович. Поэтому данные документы Екатерины II представляли для К. Р. особый интерес.
Назовем остальные коллекционные автографы, собранные в свое время Константином Константиновичем и находящиеся в настоящее время в составе его личного фонда:
·письмо митрополита Платона (Левшина) к императору Павлу I с датой 26 мая 1799 г;
·автограф стихотворения Ф. И. Тютчева "А. К. Плетневой" ("Чему бы жизнь нас не учила...");
·рисунок А. Н. Майкова с датой 1873 г;
·письмо (на немецком языке) Гете к госпоже фон Фогт с датой 21 июня 1781 г;
·письмо Шиллера к Фридерике Юлиане Грисбах с датой 2 июля 1800 г;
·письмо мадам де Сталь к Шиллеру.
Рукописные материалы великого князя Константина Константиновича, хранящиеся в Пушкинском Доме, имеют огромное историко-литературное значение. Документы позволяют уточнить отдельные моменты творческой биографии самого поэта К. Р.; посредством эпистолярии дают богатый материал для изучения жизни многих выдающихся деятелей русской культуры и науки; сохраняют для потомков автографы русских и зарубежных исторических лиц.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Итак, были рассмотрены исторические этапы создания Пушкинского Дома и пополнения его архива, исследованы наиболее важные вопросы данной темы.
Подводя итог работе, можно сделать несколько выводов:
Исторически и органично сложилось так, что на протяжении всей своей деятельности Пушкинский Дом никогда ничего не терял, не распродавал, не утрачивал, а только накапливал, собирал, привечал и сохранял. Может быть, тому помогала осененность именем Пушкина и, значит, почти сразу определившаяся универсальная пушкинская природа самой культуры Пушкинского Дома.
Предметом изучения в нем является русская литература во всем своем объеме, многообразии и взаимодействии с иностранной литературой. Этому служат усилия всех отделов института: новой русской литературы (от XVIII в.), новейшей (XX в.), взаимосвязей с зарубежными литературами.
В пору революционных потрясений и жестоких войн, безумных реформ и бездумных реорганизаций Пушкинский Дом порой оказывался последним прибежищем для многих в свое время не оцененных культурных богатств, порушенных собраний, бесхозных коллекций, которым грозило разорение и уничтожение.
Пушкинский Дом достойно прошел через нелегкие события двадцатого века, ставшие частью и его истории.
В 2005 г. ему было - 100 лет. Целый век служения русской литературе и культуре. И если вспомнить слова Горького, назвавшего русскую литературу лучшим, что создано нами как нацией, то следует назвать Пушкинский Дом одним из лучших явлений русской гуманитарной науки.
И ныне пушкинодомцы продолжают энергично и последовательно осуществлять свою историческую миссию - хранить, изучать и являть миру одно из величайших достижений человечества - русскую литературу - лучшее, что создано нами как нацией: от вековых глубин до злободневной современности.
Когда-то замечательный русский литератор и мыслитель Аполлон Григорьев произнес фразу, которой предстояло стать хрестоматийной: «Пушкин - наше все».
Собственно, по этому принципу воздвигался и продолжает воздвигаться живой памятник великому поэту - Пушкинский Дом.
Были рассмотрены самые важные аспекты данной темы. Конечно, остается много нерешенных вопросов, но все, что происходит на практике, в теории предусмотреть невозможно. В таких случаях все зависит от субъективных качеств людей. Но в данной работе психологии мы касаться не будем.
Итак, в теме архивного фонда Института русской литературы еще достаточно велик круг неразрешенных проблем. Мы в своем исследовании затронули лишь немногие из них. Каждый из вопросов может рассматриваться как отдельная тема для нового научного исследования.
СПИСОК ИСПОЛЬЗУЕМЫХ ИСТОЧНИКОВ И ЛИТЕРАТУРЫ
1.Федеральный закон от 22.10.04 № 125-ФЗ «Об архивном деле в Российской Федерации»;
2.Официальный сайт ИРЛИ РАН <http://www.pushkinskijdom.ru/>;
.Википедия - свободная энциклопедия <http://ru.wikipedia.org/>;
4.Официальный сайт РАН <http://ras.ru/>;
.Портал «Архивы России» <http://www.rusarchives.ru/>;
.Большая Советская Энциклопедия <http://bse.sci-lib.com/>;
.Путеводитель по достопримечательностям Санкт-Петербурга <http://www.peterburg.biz/>;