Екатерина сообщала: "Комната, куда он был перенесен, обширна, чтобы воздух в ней был лучше. Балюстрада препятствует приближаться к постели ребенка многим людям сразу: скопление народа в комнате избегается, и там не зажигается никогда более двух свечей, чтобы воздух был не слишком душным. Маленькая кровать мсье Александра, так как он не знает ни люльки, ни укачивания - железная, без навеса; спит он на кожаном матрасе, покрытом простыней, у него есть подушечка и легкое английское одеяло. Всякие оглушительные заигрывания с ним избегаются, но в комнате всегда говорят громко, даже во время его сна. Тщательно следят, чтобы термометр в его комнате не поднимался никогда выше четырнадцати или пятнадцати градусов тепла. Каждый день, когда выметают в его комнате, ребенка выносят в другую комнату, а в спальне его открывают окна для притока свежего воздуха. С самого рождения его приучили к ежедневному обмыванию в ванне, если он здоров. Как только пришла весна, и сделалось тепло, сняли чепчик с его головы, и мсье Александра стали выносить на воздух, приучать его сидеть на траве и на песке, даже спать тут несколько часов в тени в хорошую погоду. Он не знает и не терпит на ножках чулок, и на него не надевают ничего такого, что могло стеснять его в движениях."
С апреля 1779 года компанию Александру составил его брат Константин. Мальчики росли, воспитывались и обучались вместе, но до последних дней императрицы Александр оставался самим любимым ее внуком. Властная и волевая, с ним Екатерина становилась нежной, сентиментальной, сама с удовольствием стирала его одежду, потакала капризам и шалостям, писала для братьев учебники.
Когда Александр чуть подрос, Екатерина II назначила ему воспитателей, учителей, сама выбрала предметы обучения, написала несколько сказок и составила азбуку. До пятилетнего возраста главным воспитателем при братьях был граф Н.Н. Салтыков - по отзывам современников, весьма посредственный человек. Правда, в главную обязанность императрица вменила ему не воспитание, а присмотр и доклады ей лично о поведении внуков и другого воспитателя - генерала Протасова. И позднее, с появлением учителей, эта функция осталась для Салтыкова главной, ему же Екатерина поручила заботу о здоровье великих князей и обучение их придворному этикету. Несколько странная для воспитателя обязанность Салтыкова была вызвана натянутыми отношениями Екатерины с отцом братьев: она сама хотела быть главной воспитательницей внуков, и Салтыков служил в качестве маскировки этого ее намерения на случай возражений со стороны Павла Петровича.
С пяти лет воспитанием и обучением Александра и Константина по приглашению Екатерины занялся швейцарец Ф.П. Лагарп, считающийся одним из выдающихся умов того времени, поклонник политической свободы, якобинец по убеждениям. Не зная России, он воспитывал мальчиков на примерах просвещенной Европы, идеях Ж.Ж. Руссо, Э. Гиббона. В последствии Александр неоднократно говорил, что всем, что есть в нем хорошего, он обязан Лагарпу. В обучении детей участвовал профессор физики Крафт, естественные науки и географию преподавал известный ученый-натуралист и путешественник П.С. Паллас, русскую словесность и историю - писатель М.Н. Муравьев, военное дело - А.А. Аракчеев, математику - известный ученый Массой. Учителем закона Божьего и духовником Александра около девяти лет оставался протоиерей А.А. Самдорский. Он долгое время жил в Англии, был женат на англичанке, и с его помощью Александр шлифовал английский язык, который усвоил еще с колыбели от няни-англичанки. Возможно, под влиянием многолетнего общения будущего императора с Самдорским с 1816 года официальным гимном России стал гимн английский. Воспитателем Александра остался и генерал Протасов, строго указывавший мальчику на промахи в его поведении. Лагарп сумел внушить Александру любовь к справедливости, но, несмотря на достаточно громкие имена учителей, образование будущий царь получил поверхностное, представляющее собой мещанину античности и новейших идей. Во многом это произошло по причине отмечаемой учителями нелюбви великого князя к серьезному учению, склонности к праздности. Обладая хорошими умственными способностями, Александр не умел или не хотел сосредоточиться на учении, быстро схватывал мысль, но так же быстро и забывал. Способности у него проявились лишь к иностранным языкам. Английский, в силу вышеизложенных обстоятельств, он знал в совершенстве, хорошо говорил и писал по-французски. Разговорный русский язык был у него хуже английского, и многие современники отмечали, что до последних лет жизни обстоятельный разговор о каком-нибудь сложном деле с Александром невозможно было вести по-русски.
С юности великий князь был близорук, пользовался лорнетом. Он постоянно закалялся, принимал ежедневно холодные ванны. В последние годы жизни Екатерины II процесс обучения и воспитания юноши по разным причинам был скомкан, а после женитьбы великого князя систематическое образование прекратилось вовсе. Александр на словах признавал важность и необходимость занятий серьезных, но силы воли для них у него не хватало. По этой же причине он самостоятельно не читал сложной образовательной литературы. В общем, налицо была явная леность ума. А свободного времени у Александра с братом было немало. Утром они лишь обязательно присутствовали на вахтпараде, что занимало час-два; в выходные и праздничные дни выполняли незначительные, не отнимавшие много времени поручения по императорскому двору. Но до самообразования, постоянно откладываемого до другого времени, у Александра так руки и не дошли.
Женитьба Александра I
Намерение императрицы, женить внука в 16 лет, было в основном связано с желанием назначить Александра наследником престола, минуя его отца. Для этого нужно было сделать юношу достаточно взрослым хотя бы в глазах общества, и единственным способом была женитьба. Александр не мог не чувствовать, а быть может, и знал в деталях о прохладных отношениях между отцом и бабушкой. Видимо, ему подсказали, что вина в этом лежит на государыне, и уже в 10 лет мальчик проявил далеко не детскую изворотливость, тайно рассказав отцу о планах Екатерины II и присягнув ему как императору, что, конечно, отчасти объяснялось и возможным сочувствием к угнетенному положению родителя. В то же время он с детских лет был приучен к тому, что бабушке-императрице можно говорить только почтительные и лестные для нее слова. С детства в веселом, послушном, с незаурядным артистическим даром мальчике, вынужденном лавировать между отцом и бабушкой, поневоле развились скрытность и лицемерие, недоверие к людям.
Помимо намерения императрицы сделать внука в глазах окружающих взрослым, была и другая причина для его ранней женитьбы. Генерал Протасов заметил у Александра еще в отроческие годы "сильные физические желания, как в разговорах, так и по сонным грезам, которые умножаются по мере частых бесед с хорошенькими женщинами". Невесту любимому внуку Екатерина II выбрала сама. В октябре 1792 года из Бадена в Петербург по ее приглашению приехала юная тринадцатилетняя Баденская принцесса Луиза-Мария-Августа, дочь маркграфа Баден-Бурлахского Карла-Людвига. 9 мая 1793 года Луиза прошла обряд посвящения в православие с принятием имени Елизаветы Алексеевны, на другой день состоялось ее обручение с Александром Павловичем. Незадолго до свадьбы, состоявшейся 28 сентября этого же года, Екатерина II поручила, одной из придворных дам, в практическом плане подготовить внука к брачному ложу.
Портрет жены - Елизаветы Алексеевны
Елизавета Алексеевна любила тихую семейную жизнь, много читала, пересказывая все, что считала необходимым, супругу, у которого на книги никогда не хватало времени.
Для молодых был образован отдельный двор во главе с графом Н.Н. Головиным. В мае 1799 года Елизавета Алексеевна родила девочку, прожившую чуть больше года, а в феврале 1808 года умерла и вторая дочь, двухлетняя Елизавета. Детей у супругов больше не было. Поначалу Елизавета Алексеевна была страстно влюблена в мужа, и в первые годы всем казалось, что их брак будет удачным, но непостоянство Александра сказалось и на семейных отношениях. В конце концов, супруги зажили каждый сам по себе, хотя видимое благочестие в их отношениях сохранялось. Елизавета прекрасно знала о любовных похождениях мужа, очень от этого страдала, и со временем ее чувства к Александру остыли. Среди своих близких Александр был малоразговорчив, неласков, вечно брюзжал. Но стоило, ему очутиться в обществе дам, как он преображался, очаровывал их мягкой, вкрадчивой улыбкой, изысканным обращением и любезностью. Дамы влюблялись в близорукого, теряющего слух и лысеющего Александра, даже когда ему было под пятьдесят. Он в таких случаях оставался, как правило, безразличным и ограничивался вежливым общением. Впрочем, в его флирте всегда было больше мужского тщеславия, чем темперамента. Проявлять настойчивость ему мешало слабоволие, и он обычно ограничивался "платоническим кокетничаньем". Друг Александра Адам Чарторыжский, прекрасно его знавший, писал: "Мне хорошо известно, что в большинстве случаев добродетель дам, пользовавшихся благоволением Александра, весьма редко находилась в опасности". Возможно, причина была не только в лени, слабоволии и ненастойчивости Александра.
Единственной женщиной, сумевшей надолго привязать к себе Александра, была Мария Антоновна Нарышкина, урожденная польская княжна Четвертинская, первая красавица при петербургском дворе. Царь не скрывал эту связь, проводя целые вечера в роскошном дворце любовницы на Фонтанке или на ее даче, на Крестовом озере. Муж Марии Антоновны, богатейший дворянин Дмитрий Нарышкин, друг Александра с молодых лет, вынужден был смириться с этой связью. Ходили даже слухи, что царь собирается аннулировать свой брак, брак Нарышкиных и жениться на Марии. От этой связи в 1806 году родилась дочь Софья. Но Мария Антоновна не была верна ни мужу, ни высочайшему любовнику. Ее очередной роман с князем Гагариным, одним из адъютантов Александра I, положил конец отношениям с императором. Застав однажды любовников, Александр расстался с Марией Антоновной навсегда, ибо не выносил измен любовниц, но не мстил ни им, ни их поклонникам. Софья умерла в июле 1824 года от чахотки. Государь тяжело переживал смерть дочери. Он удалился в Грузине, имение Аракчеева, жил там некоторое время затворником и, стоя на коленях, по нескольку часов в день молился. Его лейб-медик даже записал: "На ногах Его Величества образовались обширные затвердения, оставшиеся у него вплоть до смерти".
Четырехлетнее правление отца далось Александру не легко. По свидетельству иностранного наблюдателя, "Александр жил с женой уединенно: ему служили только преданные императору люди. Чтобы не навлечь на себя и тени подозрения, он не принимал никого и с иностранцами и вельможами не разговаривал иначе как в присутствии отца". От императора Александр ежегодно получал 500 тысяч рублей, Елизавета Алексеевна, помимо этой суммы, - еще 150 тысяч. По вступлении Павла на престол Александр получил ряд важных постов: военного губернатора Санкт-Петербурга, шефа лейб-гвардии и полковника Семеновского полка, инспектора кавалерии и пехоты Санкт-Петербургской и Финляндской дивизий, с января 1798 года - председателя военного департамента Сената. По должности военного губернатора каждое утро Александр был обязан являться к отцу с рапортом, получая от него, как и все остальные, выволочки за малейшие просчеты в службе. Ряд крупных военных назначений получил и Константин. В служебных делах Павел обращался с сыновьями так же круто, как с любым чиновником или офицером, и, по свидетельству современников, братья очень боялись своего деспотичного отца. К тому же через Александра, как главного военного губернатора столицы, проходили все ограничительные и карательные распоряжения императора.
По причине проявления в общении с подчиненными гуманности и сдержанности доверием в делах Александр у отца не пользовался. Это способствовало тому, что на протяжении 1796 года вокруг Александра сложился дружеский кружок молодых, либерально настроенных аристократов (П.А. Строганов, А. Чарторыжский, В.П. Кочубей, Н.Н. Новосильцев), неофициально называвшийся Негласным комитетом, или Партией молодых людей. Особой тайны из своих собраний за чашкой чая члены кружка не делали, но и посторонних на свои беседы не приглашали. Откровенно говорили они о необходимости отмены крепостного права, перехода к конституционному образу правления и других либеральных реформах. Александр тоже высказывал весьма радикальные суждения и к моменту вступления на престол имел вполне сложившиеся взгляды и намерения. Как и отец, он был очень недоволен состоянием государственного аппарата Екатерины П.
правление император александр престол
Заговор и убийство отца
1 февраля 1801 года Александр с супругой вместе с семьей императора переехали в Михайловский замок. А уже в марте несколько лиц придворного круга и высшего гвардейского офицерства произвели в пользу Александра государственный переворот с убийством его отца - императора Павла I Петровича.
Вице-канцлер Никита Петрович Панин еще в сентябре 1800 года намекнул великому князю на возможное насильственное устранение императора с престола. Потом все разговоры на эту тему с Александром вел генерал-губернатор Петербурга Петр Алексеевич фон дер Пален, являющийся по столичной служебной иерархии товарищем (заместителем) Александра Павловича. Речь шла не о физическом устранении Павла I, а лишь об его отстранении от власти в пользу сына Александра или об их соправительстве. Он не мог не знать, что народные и армейские низы весьма довольны правлением его отца. Точно не известно когда, но, в конце концов,
по словам Палена, Александр дал свое согласие на отречение отца от власти, взяв с Палена клятву, что жизнь Павла останется в неприкосновенности. Пален прекрасно понимал, что без убийства не обойтись, но, чтобы успокоить совесть своего будущего государя, такое обещание дал.
Его император Павел I упрекнул в бездействии против заговора. Ответив, что для владения ситуацией сам состоит в числе заговорщиков, Пален добавил, что в списке заговорщиков присутствуют императрица, оба сына и обе невестки Павла I. Купившись на обман, Павел Петрович в силу своей горячности тут же собственноручно написал именной указ: императрицу и великих княгинь развезти по монастырям, сыновей - в крепость, остальных строжайше наказать. С этим указом Пален отправился к Александру Павловичу, объяснил, что заточение всей семьи может привести к большой смуте, и возможно, что, увидев собственноручно написанный отцом указ, Александр, и принял окончательное решение.
марта 1801 года Павел I предпринял единственную, казавшуюся ему, вероятно, надёжной и вполне достаточной меру по предотвращению заговора - привел старших сыновей Александра и Константина к повторной присяге себе на верность как императору. Кроме того, он помнил, что в дополнение к написанному тексту первой присяги велел добавить Александру устно: "И еще клянусь не посягать на жизнь государя и родителя моего", - что Александр и сказал в присутствии многих свидетелей.
В ночь с 11 на 12 марта Александр не спал, лежа на постели без мундира и сапог и попросив жену побыть, в прихожей до прихода графа Палена. Существует несколько десятков записанных со слов участников или третьих лиц описаний событий этой ночи, и в деталях они порой существенно отличаются. По одной из версий, приступив уже к завершающему этапу, с порога спальни императора заговорщики отправили к Александру генерала Уварова с несколькими офицерами, чтобы удержать его в бездействии. Александр плакал, рвался на помощь отцу, но его уговаривали ложными обещаниями, что жизни Павла ничто не угрожает. Похоже, так в покоях Александра и было, ибо, когда в половине второго ночи пришел граф Пален, супруга сидела не в прихожей, а возле лежащего, вероятно, в забытьи или обмороке от нервной перегрузки Александра и плакала. Пален растормошил Александра и впервые назвал великого князя "ваше величество" - титулом обращения к государю. Вслед за Паленом пришел поручик Полторацкий, заставший Александра уже сидящим в кресле, без мундира, в брюках, жилете, и с синей лентой поверх него. По свидетельству Полторацкого, когда Александр узнал о случившемся, то упал в обморок, а очнувшись, твердил, что не хочет и не может царствовать. В вестибюле с Александром случились нервные судороги, его отвели обратно в комнату, где он некоторое время сидел, обнявшись с супругой, они горько плакали.
Испытывая некоторую слабость, новый государь в сопровождении Палена вышел к семеновцам и произнес, точнее, пролепетал подсказанное графом: "Император Павел скончался от апоплексического удара. Сын его пойдет по стопам Екатерины". По другим источникам: "Батюшка скончался апоплексическим ударом, все при мне будет, как при бабушке". Посвященные в заговор семеновцы крикнули "ура".
В это время три врача-шведа приводили труп убиенного императора в более-менее пристойный вид. Вновь Палену пришлось выводить государя из прострации по причине неотложных забот: в Михайловском замке преображенцы пока не признали нового императора. В казармах конного полка тоже отказались кричать "ура", пока не увидят усопшего. Собрали делегации из нескольких десятков солдат и провели к ложу покойного Павла.
Восшествие на престол
В Зимнем тем временем сенатор Д.Н. Трощинский составил текст манифеста о восшествии на престол нового императора, в Сенат и другие учреждения разослали приказ к 12 часам собраться в Зимнем для молебна в дворцовой церкви и принятия присяги. В городе для того же открыли все церкви, и народ уже начал в них собираться, еще Ночью узнав о смерти Павла. Александр Павлович в конце концов собрался с духом, силами и вместе с братом Константином и Паленом отправился в гвардейские полка, где уже убедились, что Павла I нет в живых. Перед отъездом на вопрос матери: "Саша, виновен ли ты?" - сын уверил ее в своей невиновности.
На следующий день новый император точно так же, как и его отец, проводил утренний развод караулов, или вахтпарад.
Его адъютант и друг Адам Чарторыжский упомянул, что в первые дни даже опасались за рассудок нового государя.
Никто из заговорщиков наказан не был. Со временем с этим смирилась и вдовствующая императрица Мария Федоровна, поначалу весьма враждебно к ним относившаяся. Но Александр не простил, что его не сумели оставить в стороне от заговора и не смогли позволить взойти на трон с чистыми руками и спокойной совестью. Впоследствии в официальных документах события в ночь с 11 на 12 марта покрылись плотной завесой молчания, а запрет на публикации материалов о перевороте сохранялся даже в начале XX века. Страх заговора терзал Александра всю жизнь. Даже на смертном одре из боязни быть отравленным он поначалу отказывался принимать лекарства.
марта 1801 года был обнародован манифест, в котором, в частности, говорилось: "Судьбам всевышнего угодно было прекратить жизнь любезнейшего родителя нашего, государя императора Павла Петровича, скончавшегося скоропостижно апоплексическим ударом в ночь с 11-го на 12-е число сего месяца". В этом же манифесте новый император принимал на себя обязательство управлять "богом врученным" ему народом "по законам и по сердцу в бозе почивающей августейшей бабки нашей". Александр же впоследствии одинаково не любил вспоминать не только сумбурное царствование отца, но и правление любимой бабушки.
Сделав 5 сентября 1801 года традиционную остановку в подмосковном селе Петровский Дворец (Петровское), 8 сентября Александр с супругой торжественно въехали в Москву для коронования. Поселились в Немецкой слободе, до которой вдоль всего пути от Петровского (12 верст) по обеим сторонам стояли шеренги пеших гвардейцев. На улицах Москвы вдоль домов были устроены в два и более яруса возвышения для зрителей.
Стены зданий украшали ковры и свисавшие из окон дорогие ткани.
Утром 11 сентября о начале следования царского кортежа из слободского дворца в кремлевский известили 9 пушечных выстрелов и звон колоколов с колокольни Ивана Великого. Шествие из Немецкой слободы возглавлял отряд конногвардейцев. За ними следовали парадные экипажи и лошади под седлом с особами первых пяти классов, экипажи сенаторов, шталмейстер, 60 лакеев и слуг. С интервалом после них - коронационный маршал со своим штатом и взвод кавалергардов. За ними - император верхом и слева от него, тоже верхом, великий князь Константин Павлович, потом их свиты. Следом - вдовствующая императрица в карете с короной на империале, запряженной восьмеркой лошадей, каждую из которых вел под уздцы придворный конюх. За каретой - 6 камер-пажей верхом. Далее, в такой же карете, но без короны, - императрица Елизавета Алексеевна. Как говорили, каждая карета стоила 100 тысяч рублей. В экипажах за императрицей следовали великие княжны - дочери Павла I, взвод кавалергардов, статс-дамы, фрейлины и отряд конной гвардии. Процессию традиционно замыкали дорожные экипажи императорского двора.
У городской черты императора встретил военный губернатор со свитой, последовал 71 залп из орудий. Духовенство попутных церквей встречало шествие крестом и окропляло путь святой водой. У триумфальных ворот императору представились депутации от сословий и учреждений.
После размещения в кремлевском дворце царской четы простолюдинов в Кремль уже не пускали, вход в Успенский собор на церемонию коронования осуществлялся только по именным билетам. Ранним утром 15 сентября о начале церемонии известил 21 пушечный выстрел. Все дальнейшее происходило по-обычному чиноположению, с участием артиллерии. Пушки начали палить, когда в Успенский собор вступила императрица-мать. После зачтения полного императорского титула с кремлевских стен последовал 101 пушечный залп, продолжалась стрельба и во время миропомазания Александра и его супруги.
На традиционном пути из Успенского в Архангельский и Благовещенский соборы для напутственных молебнов и поклонения могилам предков в народ из свиты бросали памятные золотые и серебряные жетоны. В кремлевском дворце император занял свое место на троне, вслед, за чем провозгласили всемилостивейший манифест о достаточно скромных царских милостях. В этот же день парадный обед в Грановитой палате для императорской фамилии и высших чинов длился всего 15 минут. С 15 по 18 сентября была устроена иллюминация в городе.
сентября при дворе был дан бал, 22 - маскарад, затем император со всей семьей отправились на богомолье в Троице - Сергиеву лавру. По возвращении в Москву французская труппа дала четыре спектакля, затем продолжились балы, обеды и ужины у московской знати. Через несколько дней, вся императорская фамилия отбыла в столицу.
. Внутренняя политика Александра I
Первые же действия нового императора зародили в обществе некоторую надежду на кардинальные реформы, ибо главнейшие чиновники были от службы немедленно отставлены. Сам он привлек внимание, и даже некоторое обожание простотой и доступностью - впервые в столице увидели царя, гуляющего в одиночестве пешком и любезно отвечающего на поклоны прохожих. Александр Павлович уже в начале правления предпринял целый ряд вполне либеральных мер:
) Аннулировал большое число одиозных с точки зрения общества указов и распоряжений Павла I, в том числе и касающихся отмены привилегий для различных сословий, в основном, конечно, для дворянства;
) 15 марта была объявлена полная амнистия политическим ссыльным и заключенным в тюрьмах;
) 2 апреля упразднил Тайную розыскных дел канцелярию;
) Восстановил в прежних правах с принятием вновь на службу около 12 тысяч офицеров и чиновников, которые были их лишены при Павле I "по сентенции военного суда" и без таковой;
) Ограничил раздачу государственных крестьян и имений в награду за службу;
) 20 февраля 1803 года издал указ "О вольных хлебопашцах", предусматривающий выкуп крестьян по обоюдному согласию с помещиками (до 1825 года было освобождено около 84 тысяч крестьян);
) Отменил запрет на ввоз из-за границы книг и нот;
В 1802-1811 годах под руководством государственного секретаря М.М. Сперанского на европейский манер были преобразованы органы центрального управления. С сентября 1802 года созданы поначалу восемь министерств (вместо Коллегий) с персональной ответственностью чиновников. Был взят курс на создание правового государства, для чего вводилось в практику печатание отчетов о деятельности министров и государственных учреждений: "Отчет министра внутренних дел" за 1803, 1804 годы; "Отчеты об управлении библиотек".
С начала января 1810 года создан Государственный совет - высший законодательный орган при императоре. С 1812 года Собственная его императорского величества канцелярия, возникшая еще в конце XVIII века, приобрела характер высшего общегосударственного учреждения, связывающего царя со всеми правительственными учреждениями по наиболее важным вопросам внутренней политики. Тот же М.М. Сперанский с согласия Александра подготовил систему законов, приводивших, в конечном счете, к принятию ограниченной конституции и в умеренной степени отмене крепостного права. Царь проект одобрил, но замысел Сперанского встретил сильнейшее противодействие в среде дворянства и высшей бюрократии, так как по проекту никто не мог быть наказан без судебного приговора, что существенно ограничивало права помещика. Да к тому же крестьяне (по проекту) получали избирательные права.
В течение 1803-1804 годов была проведена реформа народного образования. Введено бесплатное обучение в низших ступенях училищ. Основаны четыре университета (Харьков, Казань, Дерпт, Вильно), Институт путей сообщения, лицеи в Ярославле и Нижнем Новгороде, Училище правоведения, Горный кадетский корпус и др. 19 октября 1811 года по французскому образцу открыт Императорский Александровский лицей в Царском Селе, позднее получивший название Царскосельского. С 1814 года открыта Императорская публичная библиотека.
Способствуя распространению либеральных и конституционных взглядов, царь из личных средств выделил 120 тысяч рублей на перевод и издание в Петербурге таких известных зарубежных писателей, как Бентам, Монтескье, Адам Смит, Беккариа, Фергюсон. Тогда же Александр поручил Карамзину составить "Историю государства Российского", а позднее ассигновал крупные суммы для ее издания.
Безусловно, Александр вступил на престол с определенным запасом доброжелательных и даже возвышенных стремлений, но трудности при осуществлении задуманной программы способствовали его охлаждению к внутригосударственной деятельности.
В силу своего характера и по причине окружения молодыми и неопытными советниками очень скоро Александр Павлович вообще охладел к реформам, обратив свое внимание на внешнюю политику и военные действия в Европе. К 1810 году из романтического якобинца государь, вошедший во вкус самодержавного правления, превратился в умудренного опытом правителя, познавшего реальную жесткую политику, понимавшего, что в свете предстоящей войны с Наполеоном о крупных реформах придется надолго забыть. В корне изменилось и его отношение к русскому народу. В 1815 году царь даровал конституцию царству Польскому, образованному в составе Российской империи, провел в 1816-1819 годах крестьянские реформы в Прибалтике, но сознание своих подданных считал не созревшим для реформ.
В апреле 1803 года Аракчеев был вызван государем в столицу, назначен генеральным инспектором всей артиллерии и командиром гвардейского артиллерийского батальона. В заграничных кампаниях 1805 - 1806 годов он неизменно сопровождал царя, с января 1808 года стал военным министром, а с августа 1814 года - практически единственным докладчиком государю буквально по все вопросам, даже церковным. Все деловые бумаги к Александру проходили только через канцелярию Аракчеева. Он высказывался против военных поселений, которые замыслил в свое время Павел I, но Александра еще до 1812 года беспокоил тот факт, что существующая система набора в армию не позволяла быстро увеличить ее численность в военное время и уменьшить в мирное. В 1815 году царь вернулся к идее военных поселений, случайно обнаружив ее в какой-то из французских книг и сказав, что они будут, во что бы то ни стало. С 1816 года его решение начало претворяться в жизнь по образцу шведов и австрийцев. В действительности вдохновителем реакционного курса был сам царь, Аракчеев лишь в силу своей исполнительности усердно проводил эту политику в жизнь. Государь, даже находясь за границей, все нити управления страной держал в своих руках, вникая во все мелочи, даже собственноручно правя аракчеевские приказы по военным поселениям. Александр I умел перекладывать свою непопулярность на других. Это понимал и сам Аракчеев, говоря, что царь представляет его "пугалом мирским".
Окончательный поворот Александра к реакции определился в 1819-1820 годах, что современниками связывалось с политическими потрясениями в странах Западной Европы: революции в Португалии, Испании, Неаполе, греческое восстание 1821 года. 1 августа 1822 года Александр дал указание о запрещении тайных обществ и масонских лож. В армии и гвардии создается централизованная и разветвленная сеть тайной полиции со своими центрами в округах, явками, паролями и огромным количеством доносчиков и шпионов. Не исключено, что в знак протеста именно с этого времени среди доблестного офицерства и начали, образовываться заговорщицкие Компании, о чем в 1824 - 1825 годах царю неоднократно докладывали, но им не было принято никаких мер. Особые агенты следили за действиями самой тайной полиции и друг за другом, за высшими сановниками, в том числе за Аракчеевым. Были отменены почти все указы о крестьянах первых лет царствования. Вновь подтверждалось право помещиков ссылать крестьян в Сибирь в виде наказания, а крестьянам запрещалось жаловаться на своих господ. Усилились гонения на просвещение и печать. В полную силу работали "черные кабинеты", занимавшиеся перлюстрацией частных писем. В последние годы религиозно-мистическое настроение все чаще овладевало императором, и он старался развеять его путешествиями. Александр вновь заговорил о том, что снимет корону и уйдет в частную жизнь. Все нити управления теперь сосредоточились в руках Аракчеева.
В начале 1820-х годов деятельность правительства не встречала уже почти никакой поддержки в обществе. Государь производил впечатление глубоко утомленного жизнью человека и занимался в основном военными делами, в особенности военными поселениями, которые - наперекор общественному мнению и протестам жителей, превращаемых в военных поселенцев насильно, быстро обустраивались в пяти губерниях. Если с большинством мероприятий покойного отца Александр был не согласен, то в военном деле оставался его верным и последовательным учеником. Царь целые дни проводил в манеже, лично командуя марширующими солдатами, или часами занимался тем, что чертил мелком на мундирах живых манекенов-солдат, одетых в разную форму, - придумывал, какие лучше сделать "клапанца" и сколько разместить на мундире пуговиц. В его кабинете в Зимнем дворце на этажерках из красного дерева лежали образцы различных щеток для усов и сапог, дощечки для чистки пуговиц, предметы солдатской амуниции.
Привитая отцом любовь к шагистике, к мелочным формальностям военной службы превратилась у императора в болезнь. Его пристрастие к формальностям доходило до того, что, если лист бумаги, на котором был написан документ, казался на несколько миллиметров меньше или больше положенного, Александр смотрел на это как на серьезное нарушение порядка и выходил из себя. Его витиеватая до крайности подпись тоже доставляла неприятности. Если первым росчерком пера буква "А" не получалась в вершине тонкой, как волос, а внизу широкой, как след кисти, царь в сердцах бросал перо и не подписывал документа.
Император не восстановил прежнюю, принятую при Екатерине II военную русскую форму. Пудра и косы сохранились. Только у офицеров косы стали короче - в полворотника. Вместо широких и длинных мундиров были введены узкие и чересчур короткие. Низкие отложные воротники павловских мундиров заменились стоячими, доходившими почти до ушей. Вместо очень низких шляп стали носить огромные, высокие, с черными султанами (в пехоте) и белыми (в кавалерии). Форма была уродлива и неудобна, но она была модной, ее носили в Пруссии, Австрии и других странах.
Внешняя политика Александра I
Война против Наполеона I в союзе с Австрией, Пруссией и Швецией осенью 1805 года быстро закончилась разгромом австрийских и русских войск у австрийской деревни Аустерлиц. Отъезд императора в действующую армию состоялся вопреки протестам его окружения. Ему пытались разъяснить, насколько присутствие государя свяжет командование, лишит самостоятельности, перенесет всю ответственность на него самого. Так и случилось. Находясь при армии и не принимая официально командование на себя, Александр I сковывал действия М.И. Кутузова своими "высочайшими" решениями, невольно подрывая его авторитет. Царь лично осматривал передовые позиции, контролировал передвижение войск. Он старался постоянно быть у армии на виду и, высокомерно отвергая советы главнокомандующего, решительно вмешивался во все.
После поражения под Аустерлицем Александр I и австрийский император Франц ударились в паническое бегство. Испуганные грохотом сражения лошади разнесли их в разные стороны. Большую часть вины за поражение под Аустерлицем Александр I взял на себя, хотя формально войсками командовал Кутузов.
Во время Отечественной войны, когда французы уже оставили Москву и их разгром был предрешен, главнокомандующий русской армией пригласил царя возглавить военные действия, но Александр Павлович отказался, сказав, что не желает пожинать лавры, им не заслуженные.
Несмотря на поражение под Аустерлицем, 12 декабря 1805 года Георгиевская дума просила Александра I о принятии высшего военного ордена Святого Георгия 1-го класса. Император поблагодарил за внимание, но от ордена отказался, мотивируя свое решение тем, что лишь привел русское войско на помощь союзнику. Вместе с тем "из уважения к военному ордену" император согласился принять орден Святого Георгия 4-го класса. Позднее, уже после победы над Наполеоном, Александр Павлович отказался принять титул "благословенный" и не разрешил возвести себе памятник в Санкт-Петербурге.
декабря 1812 года Александр Павлович издал манифест об окончании Отечественной войны и о решении сооружения в честь этого события в Москве "церкви во имя Спасителя Христа", дабы предстоял "сей храм многие века".
марта 1814 года Александр I в сопровождении прусского короля и австрийского генерала, во главе русской гвардии и союзных войск торжественно вступил в Париж. Два месяца пребывания во Франции стали сплошным купанием в лучах славы и почестей. Армия, вознесшая его на небывалую высоту. С ведома Александра с русскими воинами обращались так же, как с сенегальцами, стараясь спрятать их от взоров парижан. Немало оскорблений претерпели и офицеры. Армия начала роптать.
Во время второго своего визита в Париж (1815 год) император нанес русскому войску еще более чувствительное оскорбление. Заметив во время церемониального марша гвардейской дивизии, что несколько солдат сбились с ноги, он приказал посадить под арест двух заслуженных боевых командиров полков. Оскорбление заключалось в том, что арестовывать провинившихся должны были англичане, а содержаться они должны были не на русской, а на английской гауптвахте. Напрасно генерал Ермолов умолял лучше в Сибирь их сослать, чем подвергать такому унижению русскую армию, - государь остался непреклонен.
В это время в Петербурге воздвигались к его возвращению триумфальные арки, готовились фейерверк и иллюминация, но он еще с дороги прислал, указание о запрещении каких бы то ни было торжественных встреч и приемов. Царь приехал в столицу в 7 часов утра и с таким расчетом, чтобы его никто не видел. О скромности речь не шла, ибо Александр знал, что встреча государя-победителя означала начало всенародного торжества. Только когда прибыла морем гвардия, высадившаяся на берег у Ораниенбаума, он не посмел отказать ей в почетной народной встрече, которая состоялась 11 августа 1814 года.
Можно предположить, что свержение Наполеона было, мечтой и делом всей жизни Александра Павловича и что захвачен он был этой идеей с начала своего правления, если не раньше. Причиной неприязни к Наполеону было самое прозаическое чувство соперничества. Как и все тщеславные люди, Александр не любил чужих подвигов, но жаждал такой же славы и блеска, которые окружали Наполеона. Затмить Бонапарта и привлечь к себе внимание он собирался не как полководец, что было нереально, а как Агамемнон - предводитель царей и народов. Помимо дипломатических способностей, сыграло роль и умение Александра привлекать и очаровывать людей. Целые народы он сумел расположить к себе и удержать под обаянием своей личности.
Безусловно, в открытии боевых действий против Наполеона значение имел и другой, сугубо личностный мотив, затронувший самый болезненный для Александра вопрос. В марте 1804 года, будучи уже императором, Наполеон распоряжался в западной и южной Германии как у себя дома. Его отряд конной жандармерии вторгся в Баден и в городе Эттенгейме арестовал представителя династии Бурбонов, герцога Энгиенского, который через несколько дней после скорого суда в Париже был казнен.
Александр особой дипломатической нотой выразил протест против нарушения неприкосновенности баденской территории с точки зрения международного права.
Наполеон приказал своему министру иностранных дел дать официальный ответ, смысл которого сводился к тому, что герцог Энгиенский был арестован за участие в заговоре о покушении на жизнь Наполеона.
Александр Павлович, никогда и никому не прощавший и менее значительных обид, естественно проникся чувством личной ненависти к Наполеону.
Личность
Из всех данных Александру I прозвищ - Северный сфинкс, Блестящий метеор севера, Коронованный Гамлет, Очаровательный сфинкс - самым метким, пожалуй, было то, что дал ему Наполеон: Северный Тальма. Тальма - знаменитый актер того времени. Действительно, почти вся жизнь Александра была сплошной игрой, сплошным рядом перевоплощений и эффектных сцен. Поражать, изумлять, производить впечатление было его страстью. Черный мундир он носил потому, что тот выгодно оттенял белизну его лица. На поля сражений являлся разодетым, как на бал, и вел себя там, как на подмостках сцены. Принимая под Кульмом шпагу от взятого в плен маршала Вандама, он блестяще, по всем правилам классической драмы разыграл эту сцену. По выражению А.М. Муравьева, слова и поступки Александра "дышали желанием быть любимым".
Самолюбование не было врожденной чертой Александра. С детских лет все, начиная с бабушки, льстили ему, твердили, что он красавец. И он поверил в это, стал считать себя неотразимым. На людях с его лица не сходила сладкая улыбка, ибо он знал и всегда помнил, что за этой/ его улыбкой упрочилась репутация "обворожительной". Современники единодушно отмечали у Александра Павловича стремление "искать популярности по любому поводу".
Характер императора сложностью не отличался. Александр вступил на престол с уже вполне определенными взглядами на управления государством, радикально изменившимися по мере его вхождения во вкус самодержавного правления. И хотя намерения правителя не отличались глубиной, продуманностью или оригинальностью, это мало его беспокоило: главным для него было настоять на своем. Даже в семейном кругу его называли "кротким упрямцем". Достигнув успеха, Александр очень скоро охладевал, а иногда даже относился враждебно к тому, чего так упорно добивался.
Современники указывали на скрытность, лицемерие, притворство, непостоянство Александра Павловича.
Осенью 1805 года, после заключения тайного договора между Александром I и прусским королем Фридрихом-Вильгельмом III против Наполеона, они оба в присутствии королевы Луизы в мавзолее поклялись перед гробом короля Фридриха II в вечной взаимной дружбе. Страсть к позерству затмила Александру всю очевидность нелепости обстановки: в свое время русские семь лет вели с Фридрихом II кровопролитную войну, в конце концов, заняли Берлин, чуть не доведя своими успехами короля до самоубийства от отчаяния.
Из мавзолея Александр отправился к театру военных действий в Австрию, а клятва не помешала ему через два года заключить с Наполеоном Тильзитский мир, который в русских военных кругах считался более постыдным событием, чем аустерлицкое или фридландское поражение.
Крайне самолюбивый, недоверчивый и подозрительный, Александр ловко пользовался людскими слабостями, умел играть в откровенность. Обладая "врожденным даром любезности", мог искусно расположить к себе людей различных взглядов и убеждений. Он любил приближать к себе лиц, плохо относящихся друг к другу, и ловко пользовался их взаимной неприязнью и интригами, а однажды так и заявил управляющему канцелярией Министерства полиции Я.И. де Санглену: "Интриганы так же нужны в общем государственном деле, как и люди честные, иногда даже больше". Особенно явно это проявилось во время войны с Наполеоном: назначив главнокомандующим М.И. Кутузова, начальником штаба царь поставил личного его недруга генерала Л.Л. Беннигсена, доносившего государю о всех действиях и намерениях Кутузова.
Император всегда и во всем любил неопределенность. Он предпочитал не выражать точно и ясно своего отношения к предмету или вопросу, чтобы при необходимости можно было потом отпереться и свалить вину на другого. Но в нерешительности его упрекнуть нельзя. Политический курс 1801-1804 годов, решение не прекращать войну после изгнания французов с русской земли и другие поступки свидетельствуют, что Александр I вовсе не был слабой, вечно колеблющейся личностью, какой он обычно изображается в зарубежных источниках. Когда надо, он мог проявить выдержку и терпение. Идти против воли большинства, против господствующего класса, как он это делал в начале правления, в такой стране, как Россия, где всем были памятны судьбы Петра III и Павла I, было далеко не безопасно. Александр в первые дни царствования гулял пешком без свиты по улицам столицы, а небольшие путешествия любил совершать инкогнито, в пути охотно завязывал разговоры с незнакомыми людьми, одаривая собеседников деньгами, табакерками, кольцами.
В повседневной жизни и быту император был довольно скромен, не носил никаких украшений, даже часов. Он выделял себе определенную сумму денег, и если расходовал ее раньше срока, то жил в долг. С весны до глубокой осени Александр обычно находился в Царском Селе, занимая там малые комнаты дворца; ранним утром в любую погоду прогуливался по парку. Зимой он переезжал в Петербург, в Зимний дворец; по утрам бывал на разводе караулов, затем на занятиях с солдатами в разных частях. Александр всегда был брезглив. Екатерина II звала его "чистюлькой". Он не любил яркого света, избегал, особенно в последние годы, всяких развлечений, не терпел карточной игры, не бывал ни в театрах, ни на концертах. Из всех искусств его привлекала лишь архитектура, в которой он особенно ценил классическую строгость линий. Видимо, по этой причине его любовь к порядку и симметрии порой доходила до абсурда.
В эстетическом отношении Александр не шел ни в какое сравнение со своим отцом. Он тщательно следил за своей внешностью, щегольски одевался, всегда выглядел красивым, подтянутым, элегантным и отменно скромным. Его очень удручала глухота левого уха, близорукость и особенно рано начавшееся облысение. В 1792 году невеста Александра сделала краткое описание его внешности: "Он очень высок и довольно хорошо сложен, в бедрах особенно, ступни хоть и великоваты, но очень хорошо выточены; волосы светло-каштановые, глаза голубые, не очень большие, но и Не маленькие; очень красивые зубы, очаровательный цвет лица, нос прямой, довольно красивый". В холеном, ангелоподобном лице Александра не было никакого сходства с отцом.
Уже через несколько месяцев после вступления на престол внешне он полностью освоился с ролью самодержца: в позах появилась величественность, брови в нужный момент властно сдвигались и хмурились, глаза приобретали металлический блеск. Повседневной одеждой императора был гвардейский полковничий мундир и белые лосины. К концу правления его сменил кавалергардский мундир с серебряными эполетами, длинный и узкий, не скрывающий слегка оттопыренного зада.
Последние годы правления Александра I
Отношение Александра Павловича к религии менялось на протяжении жизни. "Этот человек легкомысленно относится к религии", - писала о царе супруга его брата Николая. Она была не совсем права. К религии Александр всегда относился с должным уважением, но без особого почтения, считая, что у каждого человека в душе должна быть своя "внутренняя церковь", несущественно, какой веры - православной или католической. И действительно, до 1812 года государь без особого рвения и прилежания соблюдал обряды православной церкви, придерживался широких взглядов на различные вероисповедания, негласно поощрял деятельность масонских лож, правда, иезуиты особых симпатий у него не вызывали. В 1803 году царя посетил известный масон Беберс. Портреты Александра стояли в масонских ложах на почетных местах, масонами были многие близкие к нему люди, но был ли масоном сам государь - доподлинно неизвестно.28 марта 1801 года Александр официально сложил с себя звание командора Мальтийского ордена, полученное еще при отце, но оставил за собой протекторат над островом Мальта. 20 декабря 1820 года под сильнейшим нажимом православного духовенства и своей матери государь подписал указ о высылке иезуитов из России с оплатой из казны их дорожных расходов. Уроженцам России разрешалось остаться при условии выхода из Ордена. Вторжение Наполеона повергло царя в глубокое смятение, и он стал искать опору в Боге: он ежедневно читал Библию на французском языке и пересказывал наизусть целые отрывки из нее, участвовал в публичных богослужениях. За спасение России Александр Павлович, прежде всего, благодарил небо, а уже потом своих воинов. В 1814 году религиозность государя приняла даже несколько гротесковую форму. Он поручил специальной комиссии очистить учебники от всего, что противоречит христианству, убрать оттуда все "досужие вымыслы о происхождении и развитии Земли". К концу правления царь был уже не только отменно набожен, но и строго соблюдал все обряды православной церкви, усердно посещал монастыри и отдаленные обители, каждый пост исповедовался у своего духовника.
После смерти в 1808 году дочери Елизаветы в официальном браке детей у царя больше не было. К тому же из-за связи с Нарышкиной со своей супругой он жил раздельно. Поневоле возникал вопрос о наследнике престола. Согласно "Общему акту о престолонаследии" и "Учреждению об императорской фамилии" Павла I от 5 апреля 1797 года, законным преемником Александра I считался следующий по старшинству брат Константин. Но тот уже с юных лет неоднократно заявлял о своем отвращении к царствованию, так как в свое время был настолько потрясен смертью отца, что дал зарок никогда не вступать на престол. Существовало и другое обстоятельство, уже формально затруднявшее возможность вступления Константина на престол. Со своей женой он фактически разошелся в 1801 году. Через два года великая княгиня уехала из России, и супруги больше вместе не жили. В 1819 году, будучи в Варшаве, где Константин Павлович пребывал в качестве царского наместника, Александр I дал ему устную санкцию на официальный развод с женой и разрешил вступить в морганатический брак с польской графиней Грудзинской. Разрешение императора потребовалось по той причине, что в соответствии с традициями дома Романовых великие князья не могли жениться на особах неравнородных, то есть не принадлежавших к владетельным домам Европы. Грудзинская входила в число именно таких лиц. Морганатический брак лишал и Константина, и его детей от этого брака прав на российский престол, но император потребовал от него дополнительного формального отречения. Свои решения относительно брата царь закрепил юридически. 20 марта 1820 года был издан манифест "О расторжении брака великого князя цесаревича Константина Павловича с великою княгинею Анною Федоровною и о дополнительном постановлении, об императорской фамилии". Исходя из условий манифеста, письмом на имя государя от 2 февраля 1822 года Константин подтвердил свой отказ от прав на престол. Другому своему брату Николаю Павловичу Александр I намекал на его возможное царствование еще в 1812 году. Летом 1819 года, за обедом у брата в Красном Селе после смотра 2-й гвардейской бригады, он уже впрямую сообщил Николаю, что видит в нем своего преемника. 16 августа 1823 года в глубокой тайне, при участии лишь императора, князя Голицына, Аракчеева и митрополита Филарета был составлен манифест, в котором Александр 1, ссылаясь на письмо Константина, передавал право наследования трона Николаю. По неизвестным причинам, скорее всего, просто по безалаберности, манифест не был ни опубликован, ни даже доведен до самого наследника - помимо лиц, его составлявших, о нем знали Константин, императрица-вдова и императрица-мать. С манифеста князем Голицыным было снято три копии, тоже подписанных самим императором. Подлинник был передан митрополиту Филарету для хранения в московском Успенском соборе, копии - в Сенат, Синод, Государственный совет. Конверты были запечатаны, и на каждом Александр I собственноручно сделал надпись: "Хранить с государственными актами до востребования моего, а в случае моей кончины открыть прежде всякого другого действия". Не исключено, что все эти достаточно странные манипуляции с манифестом были частью никому не ведомого плана добровольного отречения царя от престола. Еще в 1796 году, будучи наследником престола, он писал своему другу В.П. Кочубею: "Мой план состоит в том, чтобы по отречении от этого неприятного поприща поселиться с женою на берегах Рейна, где буду спокойно жить частным человеком, получая свое счастье в обществе друзей и в изучении природы". Говорили, что во второй половине своего правления Александр все чаще возвращался к этой мысли, но конкретно этот план ни с кем не обсуждался, и затруднительно оценить его серьезность.
В начале 1822 года царь и царица вновь сблизились. К этому времени Елизавета Алексеевна от болезни, диагноз которой медики все никак не могли определить, сильно похудела и сгорбилась. В 1824 году она отказалась ехать на лечение за границу, и врачи порекомендовали ей берег Азовского моря, Таганрог. Александр решил поехать вместе с супругой.
В сентябре 1825 года со штатной охраной и немногочисленной, около двадцати человек, свитой царская чета поселилась в небольшом кирпичном доме в Таганроге. Вместе с супругой царь посетил Азов, устье Дона, а 20 октября в сопровождении нескольких человек свиты, охраны и графа Воронцова отправился в инспекционную поездку по Крыму.
Смерть российского императора
27 октября на пути из Балаклавы в Георгиевский монастырь царь простудился, ибо ехал верхом в одном мундире при сыром пронизывающем ветре. По возвращении в Таганрог лейб-медики констатировали лихорадку. До этого дня император всегда был здоров и не чувствовал никаких недугов, кроме изредка возникавших головных болей и рожи, последовавшей за раной на ноге от ушиба.
С 7 ноября болезнь обострилась. В Петербург и в Варшаву (к Константину Павловичу) были отправлены бюллетени о состоянии здоровья государя. 9 ноября наступило временное облегчение, затем приступы болезни стали сильнее и продолжительнее. 14 ноября Александр слег в постель, и к нему срочно вызвали соборного протоиерея Федотова. Император исповедался, причастился и соборовался. Из уважения к религии он согласился принять лекарства, от которых до сих пор отказывался по причине мнительности и подозрительности - боялся, что его отравят. Вскоре Александр начал бредить и впал в беспамятство. 16 ноября царь "впал в летаргический сон", который сменился конвульсиями и агонией. 19 ноября князь Волконский записал: "Император более не выходил из коматозного состояния и испустил последний вздох в 10 часов 47 минут. Императрица сама закрыла его глаза и, перевязав челюсть платком, удалилась в свою комнату". Комнатный слуга Федоров свидетельствовал: "После того как ее августейший супруг испустил последний вздох, царица сама закрыла ему глаза и стянула челюсть платком, после чего разрыдалась, а затем упала в обморок. Ее унесли в другую комнату".
Медики Джеймс Виллие и Штофреген, лечившие государя, а также князь Петр Волконский и барон Дибич подписали свидетельство о смерти Александра I.
На следующий день провели вскрытие: медики нашли организм царя очень здоровым, однако из затылочной части черепа вытекло около двух унций венозной крови; левая часть мозга почернела; артерия со стороны левого виска слиплась и как бы переплелась с другим сосудом. Акт вскрытия подписали девять медиков и генерал-адъютант Чернышев, затем тело было набальзамировано. На покойного надели мундир армейского генерала с орденами и другими наградами; на руках были белые перчатки. Через шесть недель, положенных по обычаю для прощания народа с государем, гроб отправили в Санкт-Петербург. Тело было набальзамировано неудачно и начало разлагаться уже в Таганроге. По сведениям, приводимым в книге "Александр I" швейцарским писателем, политиком и дипломатов Анри Валлоттоном, во время перевозки, длившейся два месяца, гроб несколько раз вскрывали, официально подтверждали личность покойного и принимали меры для приостановки процесса разложения. Каждый раз при этом генерал князь Орлов-Давыдов составлял протокол осмотра тела. Великий князь Александр Михайлович в "Книге воспоминаний" иначе описывал последний путь государя: "Офицеру, пользовавшемуся особым доверием, был отдан приказ доставить царские останки в столицу. В течение следующих десяти дней русский народ, затаив дыхание, смотрел на бледного, изможденного человека, сидевшего позади запечатанного гроба на траурной колеснице, которая мчалась со скоростью, напоминавшей атаку французской кавалерии". В соборе Царского Села прощальная панихида проходила при закрытом гробе. В конце богослужения остались только император Николай Павлович, императрица Мария Федоровна, великий князь Михаил Павлович, несколько ближайших лиц свиты. Вскрыли крышку гроба, и, несмотря на необычайную черноту лица покойного, все узнали Александра Павловича.
Погребение было совершено 13 марта в соборе Петропавловской крепости. По распоряжению правительства тело усопшего для прощания с ним народа не выставлялось.
Заключение
Неожиданная смерть сорокавосьмилетнего императора, ранее никогда не жаловавшегося на здоровье, породила множество слухов и легенд. Наиболее широкое распространение получила легенда о "таинственном старце" Федоре Кузьмиче, под именем которого якобы долгие годы - вплоть до 1864 года, когда реально живший Федор Кузьмич скончался и был похоронен на кладбище Богородице-Алексеевского мужского монастыря в городе Томске, - скрывался Александр I. Но необходимо учитывать, что все версии о "перевоплощении" царя в "старца Федора Кузьмича" основаны исключительно на слухах и воспоминаниях мемуаристов. При этом, как правило, игнорируются или безосновательно ставятся под сомнение такие документальные материалы, как подробнейшие бюллетени о ходе болезни императора, акт вскрытия тела, официальные донесения должностных лиц о болезни и смерти Александра I. Наконец, имеются подлинные письма императрицы Елизаветы Алексеевны, находившейся при муже до самой его кончины, а также письма придворных дам - живших с царской семьей в Таганроге княгини С. Волконской и камер-фрейлины Е. Валуевой, подтверждающие факт смерти государя.
Тем не менее, сомнения остаются, и по сей день. Известно, что императорские гробницы регулярно осматривались специальной комиссией. В журнале "Имперский вестник" вдова прокурора петроградской судебной палаты О.Н. Альбова в свое время свидетельствовала, что специальная комиссия по ревизии царских гробниц "молча и не задерживаясь, проходила мимо этой гробницы. Это указывало, что комиссия подчинялась некой инструкции свыше. Никому и в голову не приходило вносить поправку в такое упущение, так как знали, что осматривать нечего: гроб пустой. Какими-то путями было известно, что еще в начале царствования императора Николая. Первого по его личному приказанию гробница его умершего брата не открывалась, и вообще доступ к ней для осмотра был воспрещен". Остается только догадываться о мотивах отданного Николаем I распоряжения, если, конечно, таковое существовало вообще.
В ряде отечественных и зарубежных источников есть сведения, что в 1921 или 1922 году по распоряжению советского правительства часть императорских гробниц вскрывалась для осмотра. Официальные акты осмотров в архивах пока не найдены. В источниках по этому поводу имеются свидетельства около пятнадцати заслуживающих доверия лиц, что гробница Александра I была пуста. Но никто из них не видел этого собственными глазами - все ссылаются на других очевидцев.
Список литературы
1)"Кто есть кто в мире" / Гл. ред. Г.П. Шалаева. - М.: СЛОВО, Эксмо, 2007. - 1264 с.: ил.
2)"Александр I". - М.: 1991. Валлотон А.
)Ключевский В.О. "Исторические портреты". - М.: 1990.
)Бушуев С.В. "История государства Российского: историко-библиографический очерк. XVII - XVIII вв. - М.: 1994.