Языковая личность А. Меркель как политического лидера ФРГ

Языковая личность А. Меркель как политического лидера ФРГ

МИНИСТЕРСТВО образования и науки российской федерации

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение

«Кубанский государственный университет»

(ФГБОУ ВПО «КубГУ»)

Кафедра французской филологии

ДОПУСТИТЬ К ЗАЩИТЕ В ГАК

Заведующий кафедрой

д-р филол. наук, профессор

Т.М. Грушевская___________________2013 г.

Руководитель магистерской программы, д-р филол. наук, профессор

Т.М. Грушевская_________________ 2013 г.

ВЫПУСКНАЯ КВАЛИФИКАЦИОННАЯ РАБОТА

(МАГИСТЕРСКАЯ ДИССЕРТАЦИЯ)

ЯЗЫКОВАЯ ЛИЧНОСТЬ А. МЕРКЕЛЬ КАК ПОЛИТИЧЕСКОГО ЛИДЕРА ФРГ

Работу выполнил________________________________А.В. Великжанин

Факультет ____________________________ романо-германской филологии

Направление магистерской подготовки ______________031001 Филология

Программа магистерской подготовки _______Филология, иностранные языки

Научный руководитель:

д-р. филол. наук, проф. _____________________________В.И. Тхорик

Нормоконтролер

д-р филол. наук, проф.______________________________Т.М. Грушевская

Краснодар 2013

Введение

Язык и культура - важнейшие понятия гуманитарного знания. Размышляя о сущности языка, ученые приходят к различным метафорам, объясняющим природу этого удивительного явления. Вместе с тем нельзя не заметить, что если раньше ученых интересовало преимущественно то, как устроен язык сам по себе, то теперь на первый план выдвинулись вопросы о том, как язык связан с миром человека, в какой мере человек зависит от языка, каким образом ситуация общения определяет выбор языковых средств.

Являясь одной из активных форм познания действительности, язык дает нам реальный образ мира, постичь который человек стремился на протяжении многих веков. Исходя из этого, возникла проблема изучения языковой личности, которая является ядром мировоззрения. Новейшие исследования в области коммуникативной лингвистики открыли перспективы изучения проблемы языковой личности. Все чаще и убедительней лингвисты говорят сегодня о языке как способе вербализации человеческого общения в процессе совместной деятельности людей.

Введение понятия личности в лингвистику означает возможность говорить о том, что язык принадлежит, прежде всего, личности, осознающей себя и свое место в мире, свою роль в практической деятельности и языковом общении, свое отношение к принятым принципам и конвенциям видения дискурса, творчески используя их в своих предметных и речевых действиях.

Языковой личностью единовременно может являться каждый человеческий индивид, но, пожалуй, главное внимание в современной общественности привыкли брать на себя политические деятели и лидеры различных государств нашего мира.

В современном обществе все быстрее возрастает значимость политической коммуникации, поскольку в условиях демократического социального устройства вопросы власти открыто обсуждаются, и решение целого ряда политических проблем зависит от того, насколько адекватно эти проблемы будут интерпретированы языком. В последние годы отдельные проблемы политического дискурса стали объектом активного обсуждения, как в научной, так и в публицистической литературе.

Теоретический материал нашей работы позволяет вычленить тип языковой личности политического лидера и рассмотреть его индивидуальные языковые особенности сквозь призму политического дискурса, проявляющегося в профессиональной сфере: политической коммуникации на примере языковой личности такого видного политического деятеля как федеральный канцлер современной Германии - А. Меркель.

Описывая языковую личность политического лидера Германии А. Меркель, мы в большей степени ориентировались на теоретические работы отечественных и немецкоязычных лингвистов, а так же многочисленные статьи немецких журналов, таких как Bild, Spiegel и др., основанные на выступлениях А. Меркель.

Таким образом, предлагаемое исследование, реализованное в рамках антропоцентрической парадигмы современного языкознания, выполнено на стыке нескольких научных дисциплин и учитывает их достижения: лингвистики, социолингвистики, политологической лингвистики, что определяет его актуальность.

Категории дискурса вообще и политического дискурса в частности являются в настоящее время предметом научных дискуссий. Требуют освещения системообразующие признаки политического дискурса, его

единицы, его базовые концепты, функции, жанровые разновидности, нуждается в определении само понятие языка политики.

Политический дискурс относится к особому типу общения, для которого характерна высокая степень манипулирования, и поэтому выявление механизмов политической коммуникации представляется значимым для определения характеристик языка как средства воздействия. В этом смысле важность изучения политического дискурса продиктована необходимостью поиска для политиков оптимальных путей речевого воздействия на аудиторию, с одной стороны, и необходимостью понимания аудиторией истинных интенций и скрытых приемов языкового манипулирования, с другой стороны.

Современный немецкий публицистический дискурс рассматривается в работе через призму отраженного языкового сознания инициатора, автора и адресата СМИ, что обусловило возможность анализа медиатекста как результата лингвокогнитивного взаимодействия трех основных коммуникантов в данной сфер и выделение в тексте значимых структур, отражающих это взаимодействие.

Актуальность диссертационного исследования определяется, в первую очередь, тем, что в настоящее время обнаруживается интерес к языковой личности как к динамическому, развивающемуся феномену. Исследование языковой личности в публицистике на новом языковом материале позволяет расширить представление о данном явлении. Публицистический дискурс рассматриваемых немецких журналов как сфера бытования и взаимодействия языковой личности Меркель играет большую роль в формировании общественного мнения в Германии, поскольку публицистика является областью функционирования идеологии как одной из форм общественного сознания. Социальная функция публицистики предполагает не только важность поставленных проблем и убедительность фактов, но и психологическое воздействие на аудиторию, включающее в себя убеждения и внушения.

Новизна исследования определяется тем, что проводится комплексный анализ лингвокогнитивного взаимодействия инициатора, автора и адресата медиатекста в рамках конкретных концептов. Научная новизна исследования заключается в том, что впервые осуществляется анализ метафорической концептуализации вербальной репрезентации гендерной разновидности типажа политического лидера на материале немецкого языка.

Научная новизна исследования заключается также в том, что осуществляется анализ метафорической концептуализации вербальной репрезентации гендерной разновидности типажа политического лидера на материале немецкого языка.

Цель исследования заключается в выявлении видов концептуальных метафор, вербально репрезентирующих представления о немецком лингвокультурном портрете женщины-политика на примере дискурса федерального канцлера А.Меркель.

В качестве методологической основы исследования применяются следующие методы и подходы: метод сплошной выборки, классификационный метод; метод когнитивной интерпретации; концептуальный анализ; метод статистической обработки данных.

Материалом для исследования послужили статьи из немецкого информационно-политических журналов "Der Spiegel", «Bild» в период с 2009 по 2013 г., а также статьи из электронного информационно-политического журнала "Spiegel-online" за 2012 г.

Теоретической базой исследования послужили положения, разрабатываемые отечественными и зарубежными лингвистами: в области теории языковой личности (Л.С. Выготский,А.Н. Леонтьев, Ю.Н. Караулов, Г.Я. Солганик, Г.И. Богин, С.Г. Воркачев, В.И. Карасик и др.); в сфере когнитивнодискурсивного анализа (Н.Д. Арутюнова,В.З. Демьянков, Е.С. Кубрякова, А.А. Кибрик, В.А. Плунгян, Т. ван Дейк,А. Буркхард, К. Глой, В. Кинч, З. Йегер, Г. Лерхнер, У. Маас, А. Нойберт, М. Юнг, и др.);

В области теории концепта (Ю.С. Степанов, Е.С. Кубрякова, И.А. Стернин, В.Н. Телия, Й. Ассман, К. Фраас и др.);

В сфере языка СМИ и, в частности, публицистики: (В.Г. Костомаров, Г.Я. Солганик, М.Н. Володина, Т.Г. Добросклонская, М.Р. Желтухина, Н.И. Клушина, Г.-Г. Люгер, Ю. Хойзерман, К. Камп и др.).

Предметом данного исследования является лингвокогнитивное взаимодействие основных типов языковой личности в немецком публицистическом дискурсе на примере дискурса и выступлений А. Меркель.

Объект изучения -языковые средства, репрезентирующие типы языковой личности в анализируемом дискурсе.

Целью исследования является моделирование трёх основных типов языковой личности в публицистическом дискурсе (на материале немецких журнальных текстов).

Источником языкового материала послужили немецкие информационно-политические журналы «Der Spiegel» и «Focus» в период с 2007 по 2009 гг.

Теоретическая значимость работы заключается в том, что в результате исследования был выделен еще один тип языковой личности в рамках публицистического дискурса, не рассматриваемый ранее как активный участник медийной коммуникации. Тем самым уточняется современное видение основных звеньев коммуникативной цепочки в публицистике. Кроме того, впервые на материале немецких медиатекстов описаны модели взаимодействия трех основных типов языковой личности, анализируемых на основе интернационального/ национального концептов, являющихся частью национальной картины мира немцев и современной Германии.

Практическая ценность работы. Результаты и методика исследования могут служить основой для дальнейшего изучения концептосферы современного публицистического дискурса. Материалы исследования могут быть использованы при чтении лекционных курсов и спецкурсов по медиалингвистике и основам профессиональной деятельности журналиста, а также при проведении семинарских занятий, посвященных использованию вербальных и невербальных средств выражения языковой личности в СМИ.

1. ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛИНГВИСТИКА КАК ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ БАЗА И ОСНОВА ИЗУЧЕНИЯ ПОЛИТИЧЕСКОГО ДИСКУРСА

1.1Понятие дискурса

Рассмотрим современную языковую личность в контексте политического дискурса.

Под дискурсом мы понимаем связную речь в совокупности с нелингвистическими обстоятельствами ее протекания, речь во взаимосвязи с живой жизнью: ее событийным контекстом, социальными и психологическими характеристиками говорящих.

Дискурсом также называют текст в его становлении перед мысленным взором интерпретатора. Дискурс состоит из предложений или их фрагментов, а содержание дискурса часто, хотя и не всегда, концентрируется вокруг некоторого «опорного» концепта, называемого «топиком дискурса», или «дискурсным топиком» (Демьянков 1998: 33).

Логическое содержание отдельных предложений - компонентов дискурса - называется пропозициями; эти пропозиции связаны между собой логическими отношениями (конъюнкции, дизъюнкции, «если - то» и т.п.) (Демьянков 1998: 36).

Понимая дискурс, интерпретатор компонует элементарные пропозиции в общее значение, помещая новую информацию, содержащуюся в очередном интерпретируемом предложении, в рамки уже полученной промежуточной, или предварительной интерпретации, то есть: - устанавливает различные связи внутри текста - анафорические, семантические (типа синонимических и антонимических), референциальные (отнесение имен и описаний к объектам реального или ментального мира) отношения, функциональную перспективу (тему высказывания и то, что о ней говорится) и т.п.; - «погружает» новую информацию в тему дискурса.

В результате устраняется (если это необходимо) референтная неоднозначность, определяется коммуникативная цель каждого предложения и шаг за шагом выясняется драматургия всего дискурса.

Соответственно такой интерпретации воссоздается - «реконструируется» - мысленный мир, в котором, по презумпции интерпретатора, автор конструировал дискурс и в котором описываются реальное и желаемое (пусть и не всегда достижимое), нереальное и т.п. положение дел. В этом мире мы находим характеристики действующих лиц, объектов, времени, обстоятельств событий (в частности, поступков действующих лиц) и т.п. Этот мысленный мир включает также домысливаемые интерпретатором (с его неповторимым жизненным опытом) детали и оценки.

Данным обстоятельством и пользуется автор дискурса, навязывая свое мнение адресату. Ведь пытаясь понять дискурс, интерпретатор хотя бы на миг переселяется в чужой мысленный мир. Опытный автор, особенно политик, предваряет такое речевое внушение подготовительной обработкой чужого сознания, с тем чтобы новое отношение к предмету гармонизировало с устоявшимися представлениями - осознанными или неосознанными. Расплывчатая семантика языка способствует гибкому внедрению в чужое сознание: новый взгляд модифицируется (это своеобразная мимикрия) под влиянием системы устоявшихся мнений интерпретатора, а заодно и меняет эту систему. (Бадалони 1984: 18).

1.2Политический дискурс как предмет политической лингвистики

Уже сама речь, как показал Э. Косериу (Косериу 1987: 24), «политически нагружена», поскольку является знаком солидарности с другими членами общества, употребляющими тот же язык. Иногда даже говорят, что язык - как посредующее звено между мыслью и действием - всегда был «важнейшим фактором для установления политического подавления, экономической и социальной дискриминации» (Майлс 1995: 21).

Политический язык отличается от обычного тем, что в нем:

«политическая лексика» терминологична, а обычные, не чисто «политические» языковые знаки употребляются не всегда так же, как в обычном языке;

специфичная структура дискурса - результат иногда очень своеобразных речевых приемов,

специфична и реализация дискурса - звуковое или письменное его оформление.

Политический дискурс может рассматриваться как минимум с трех точек зрения:

собственно филологической - как любой другой текст; однако, «боковым зрением» исследователь смотрит на фон - политические и идеологические концепции, господствующие в мире интерпретатора;

социопсихолингвистической - при измерении эффективности для достижении скрытых или явных, - но несомненно политических - целей говорящего;

индивидуально-герменевтической - при выявлении личностных смыслов автора и/или интерпретатора дискурса в определенных обстоятельствах (Балли 1975: 138).

Ясно поэтому, что исследование политического дискурса лежит на пересечении разных дисциплин и связано с анализом формы, задач и содержания дискурса, употребляемого в определенных («политических») ситуациях (Белл 1995: 46). Одна из этих дисциплин - политическая лингвистика - исследует, например, соотношение свойств дискурса с такими концептами, как «власть», «воздействие» и «авторитет». В отличие от «чистых» политологов, филологи рассматривают эти факторы только в связи с языковыми особенностями поведения говорящих и интерпретации их речи (Демьянков 2002: 32).

Если политическое литературоведение исследует макроструктуры политического дискурса: смену и мотивацию сюжетов, мотивов, жанров и т.п., - то есть, рассматривает дискурс с помощью литературоведческого инструментария. То Политологическая лингвистика занимается микроуровнем, ее предметом являются: синтактика, семантика и прагматика политических дискурсов, инсценировка и модели интерпретации этих дискурсов. В частности, именования политологически значимых концептов в политическом употреблении в сопоставлении с обыденным языком (Янушек 1985: 88).

Языковая личность политика представляет собой многоаспектное явление. Специфика речевого поведения языковой личности в различных моделях высказывания в рамках функционально семантического поля требует дополнительного исследования, но на нынешнем этапе можно сделать промежуточные выводы.

В конструкциях, в которых вербализован субъект оценки, говорящий часто выступает в речевой роли ценителя, агитатора, критика, провокатора. Каждая из конструкций, в которых вербализован объект оценки, обладает своей спецификой, однако во всех четырех моделях политики задействуют средства скрытой оценочности, выступая в речевой роли эксперта (Дарендорф 1991: 51).

В моделях высказываний, в которых вербализован оценочный предикат, говорящий снова выступает в речевой роли эксперта: политик стремится не высказывать напрямую собственных оценок, представляя их как объективные.

Считаем перспективным анализ смены речевых ролей, в которых выступает политик, в том числе в рамках одного текста; сопоставление языковой личности политика официального и оппозиционного политического дискурсов, а также политика и других актантов политического дискурса - журналиста, политолога и т. д.

Познание мира политики - сложный, многогранный процесс, нередко связанный с проблемой языкового моделирования политической действительности. Исходя из положения когнитивистов о том, что человеческое мышление и познание мира, в частности политического, по своей природе метафоричны, трудно переоценить роль концептуальной метафоры в процессе понимания сферы политики. Анализируя метафору, являющуюся базовым средством миромоделирования, мы имеем возможность исследовать фрагменты мира политики носителей разных культур.

В настоящее время исследование политического дискурса посредством анализа метафорических репрезентаций, наделенных характеристикой одного из мощных средств представления политического пространства и воздействия на политическое сознание общества, относится к наиболее актуальным методам современного направления лингвистических исследований в мире - когнитивной лингвистики. Подтверждением тому служит большое количество работ отечественных и зарубежных исследователей: А. Н. Баранов (1990, 1991, 1994, 1997, 2003), Э.В.Будаев (2006), Ю. Н. Караулов (1991, 1994).

Лингвополитология, или политическая лингвистика - отрасль лингвистики, возникшая на стыке двух самостоятельных наук - лингвистики и политологии - и тесно связанная с другими современными лингвистическими дисциплинами (в особенности - с прагмалингвистикой, коммуникативной и когнитивной лингвистикой).

Как отмечает А. П. Чудинов, для современной политической лингвистики в полной мере характерны ведущие черты современного языкознания: антропоцентризм (языковая личность становится точкой отсчета при изучении языковых явлений), экспансионизм (включение в область исследования лингвистики ряда смежных проблем, то есть ее расширение), функционализм (изучение языка в действии, в функционировании), экспланаторность (стремление не только описать языковые факты, но и дать им объяснение) (Чудинов 2003: 4).

В 2003 году было опубликовано первое учебное пособие по новой дисциплине на русском языке - книга А. П. Чудинова "Политическая лингвистика". Это первая попытка в учебной литературе обобщить опыт отечественных исследователей политической коммуникации. Для характеристики политической коммуникации автор выделяет следующие антиномии:

) ритуальность и информативность;

) институциональность и личностный характер;

) эзотеричность и общедоступность;

) редукционизм и многоаспектность информации в политическом тексте;

) авторство и анонимность политического текста;

) интертекстуальность и автономность политического текста;

) агрессивность и толерантность в политической коммуникации (Чудинов 2003: 42-56).

Одним из понятий политической лингвистики является политический дискурс, который представляет собой особую разновидность дискурса и имеет своей целью завоевание и удержание политической власти. В лингвистической литературе политический дискурс представлен как многоаспектное и многоплановое явление, как комплекс элементов, образующих единое целое. Политический дискурс - это совокупность "всех речевых актов, используемых в политических дискуссиях, а также правил публичной политики, освященных традицией и проверенных опытом" (Баранов, Казакевич, 1991: 6). Данное определение представляет широкий подход к содержанию понятия "политический дискурс".

Одним из наиболее заметных исследований политического дискурса последних лет является работа Е. И. Шейгал "Семиотика политического дискурса", с точки зрения которой политический дискурс, как и другие виды дискурса, имеет два измерения: реальное и виртуальное. Под реальным измерением исследователь понимает текущую речевую деятельность в определенном социальном пространстве, а также возникающие в результате данной деятельности речевые произведения (тексты), взятые во взаимодействии лингвистических, паралингвистических и экстралингвистических факторов.

Виртуальное измерение дискурса, по мнению Е. И. Шейгал, - это семиотическое пространство, включающее вербальные и невербальные знаки, совокупным денотатом которых является мир политики, тезаурус высказываний, набор моделей речевых действий и жанров, специфических для общения в данной сфере.

Ю. А. Сорокин определяет политический дискурс через его соотношение с идеологическим дискурсом: "Политический дискурс есть разновидность - видовая - идеологического дискурса. Различие состоит в том, что политический дискурс эксплицитно прагматичен, а идеологический - имплицитно прагматичен… Первый вид дискурса - субдискурс, второй вид дискурса - метадискурс" (Сорокин 1997: 57).

Итак, в лингвистической литературе термин "политический дискурс" употребляется в двух смыслах: узком и широком. В широком смысле он включает такие формы общения, в которых к сфере политики относится хотя бы одна из составляющих: субъект, адресат либо содержание сообщения. В узком смысле политический дискурс - это разновидность дискурса, целью которого является завоевание, сохранение и осуществление политической власти. Принимая широкое понимание дискурса, включающий в себя процесс и результат порождения и восприятия текстов плюс экстралингвистические факторы, влияющие на их порождение и восприятие. Кроме того, термин "дискурс" в современной лингвистике используется для обозначения разных видов речи и речевых произведений, осмысление которых должно строиться с учетом всей совокупности языковых и неязыковых факторов.

Предназначение политического дискурса - не просто "описать (то есть, не референция), а убедить, пробудив в адресате намерения, дать почву для убеждения и побудить к действию" (Демьянков 2003: 12). Поэтому эффективность политического дискурса следует определять относительно этой цели.

Политическая власть в значительной степени осуществляется посредством языка, который помогает политику войти в личностную сферу реципиента как с помощью простых приемов (частое употребление местоимения "мы" (вместо "я"), выбор языка (в условиях билингвизма), так и более сложных приемов манипуляции (языковая игра и др.). Под манипуляцией мы понимаем процесс навязывания населению взглядов, мнений, способов действий, которые адресант может считать заведомо ложными, но выгодными для себя; это связано с использованием специальных приемов, направленных на понижение критического мышления со стороны реципиентов. Причем власть языка используется в любых обществах. Так, в условиях диктатуры язык является даже более необходимым средством тотального контроля над обществом, чем, например, спецслужбы. При сильном демократическом обществе умелое использование языка активно формирует нужное власти общественное мнение, т.е. также является важным средством завоевания и удержания власти.

При исследовании функционирования языка в политическом дискурсе с неизбежностью встают две проблемы - язык власти и власть языка. Различаются они, следующим: язык власти - это то, как говорит, какими языковыми средствами и приемами пользуется нынешняя власть, и это предмет исследования "чистой" лингвистики. А власть языка - то, как воздействуют на массовое сознание эти языковые средства и приемы - должна исследоваться политической лингвистикой (Романов 2001: 49).

Речь политика должна уметь затронуть нужную струну в массовом сознании, его высказывания должны укладываться во "вселенную" мнений и оценок (то есть, во все множество внутренних миров) его адресатов, "потребителей" политического дискурса. Поэтому умелый политик оперирует символами, архетипами и ритуалами, созвучными массовому сознанию. Характерной особенностью русских политических речей является широкое употребление метафор, которые построены, преимущественно на военной и медицинской лексике: битва за избирателя, информационная война, атака на демократию, дипломатические битвы; шоковая терапия, общество находится на пути к выздоровлению, правительственный кризис.

Речь политика не всегда аргументирована и логически связна, и это неслучайно. Иногда достаточно просто дать понять, что позиция, в пользу которой выступает говорящий, лежит в интересах адресата. Защищая эти интересы, можно еще воздействовать на эмоции, играть на чувстве долга, на других моральных установках. Еще более хитрый ход - умелое использовании едва заметно соприкасающихся понятий в когнитивной сфере человека. Это и дает неожиданный эффект: совершаются незаметные переходы от одних убеждений к другим, иногда вопреки ожиданиям самого говорящего.

Успех внушения во многом зависит, от качеств личности того, к кому обращена речь, например, от степени его доверчивости (так, существует патологическая доверчивость на одном полюсе и патологическая подозрительность на другом). Изменить установки адресата в нужную сторону можно, в частности, манипулируя ее композицией, например, поместив защищаемое положение в нужное место дискурса.

Власть языка противоречива. С одной стороны, она, казалось бы, должна быть очевидна любому мыслящему человеку. Ни для кого не секрет, что споры, которые разворачиваются в политике по поводу слов, иногда бывают не менее острыми, чем споры по поводу дел. Ср. недавнюю борьбу российских политиков со словом "доллар". Еще один пример: освещение в СМИ военных действий в Чечне. В дискурсе ряда СМИ те, кто называл воюющих с федеральными силами чеченцев не террористами или сепаратистами, а повстанцами, а сами военные действия не контртеррористической операцией, а войной, представлялись "чужими", которые были немногим лучше террористов (Демьянков 1999: 108).

Но с другой стороны, для того, чтобы политики могли влиять на общество посредством языка, большинство населения не должно осознавать роль языка в полной мере. При этом даже сами политики не всегда признают главнейшую роль языка в политическом дискурсе. Некоторые из них это делают намеренно, а большинство просто не осознает власть языка, а считает язык всего лишь колебаниями воздуха, репрезентацией реальности, в то время как сам язык являет собой реальность.

Для сферы политики характерно выхолащивание из слова основного значения и усиление связанных с ним коннотаций, как правило, положительных. Воздействие на значение слова может осуществляться путем воздействия на его внешнюю форму. Это происходит при различных видах сокращения слов, аббревиациях: «Тимошенко продержалась бы в премьерском кресле еще месяц-полтора, если б не события вокруг НЗФ (Никольский завод ферросплавов)», - (АиФ, № 37, 2005 г.)

Манипулирование номинациями. Состоит не в воздействии на значение слова, а в выборе слова для наименования объекта, которое обеспечит сдвиг объекта по оси модальности в нужную говорящему сторону:

«Но то правительство пришло к власти, опираясь на националистические структуры, сейчас же настолько очевиден печальный результат бездумной экономической политики украинского руководства, что вопрос о его судьбе, можно сказать, уже решен», (АИФ, № 15, 2006).

В этом примере негативная оценочная коннотация создается с помощью прилагательных "националистический, печальный, безумный", эксплицитно отражающих оценку субъекта.

По большому счету, побудить говорящего использовать такую номинацию могут две причины: необходимость представить объект, к которому аудитория относится положительно или нейтрально, как отрицательный или нейтральный, то есть переместить его по оси модальности вправо. Для создания отрицательного образа объекта используются слова, обладающие устойчивым отрицательным оценочным компонентом, в том числе ярлыки; необходимость представить объект, к которому аудитория может относиться отрицательно или нейтрально как положительный или нейтральный, то есть переместить объект по оси модальности влево. Для этой цели используются, соответственно, слова с нейтральной или положительной коннотацией.

На современном этапе на политический язык оказывают большое влияние экстралингвистические факторы, в особенности изменение мировой политической системы. Сейчас довольно широко используется пейоративная лексика, нежели более мягкая лексика с негативными коннотациями. Примером могут служить не только отдельные слова и фразеологизмы типа «мочить в сортире» или «отребье», «холуй» (из уст политиков), но множество высказываний. Так, Фрадков дал своим министрам полезный совет: "Надо отсортировать то, что плавает…"; вот еще примеры из АиФ: «У нас, какой букве закона следуют, на ту его и посылают».

Слов с негативными коннотациями также становится значительно больше, что позволяет сделать следующий вывод: доминирование социально-политической лексики с негативным коннотационным ореолом - опасный лингвистический синдром, свидетельствующий о серьезных деформациях в социальной и нравственной жизни народа. Ср. в этой связи наблюдения Э. Фромма о том, что язык позднего Маркса стал менее эмоционален, агрессивен, ибо изменилось в лучшую сторону немецкое общество (Фромм 1992: 412).

Изменить коннотацию и модальность того или иного слова помогают эвфемизмы - слова, не имеющие ярко выраженного оценочного компонента: «Волны дешевой патетики и навязчивого патриотизма продолжают хлестать из партийный бачков…», (АиФ № 13, 2007).

Часто слова, используемые политиками, совпадают в области денотатов, но различаются по коннотации: сепаратисты и освободители, контртеррористическая операция и война. М. Н. Эпштейн называет их прагмемами, находящимися между собой в отношениях предметной синонимии (Эпштейн 1994: 118). Еще пример: военные действия одной страны против другой, следствием которых становится смена власти, в зависимости можно назвать и освобождение, и вторжение, и оккупация, и агрессия, в зависимости от отношения к этому событию, т.е. от того, какая из воюющих сторон входит в "свой мир" для говорящего.

При этом создаются различия не только в области коннотации, но и в области основного значения, причем эти отличия часто выходят на первый план, соответственно, коннотативные смыслы затушевываются. Так, в зависимости от того, называем ли мы, например, Россию или Беларусь демократическими или тоталитарными государствами, адресат, плохо осведомленный о политической жизни в данных странах, получает прямо противоположные представления об этих странах, ибо за данными понятиями стоят прямо противоположные характеристики всех сторон общественной жизни.

Политик, манипулируя словами, может доказать, что "черное - это хорошо замаскированное белое, т.е строит свое доказательство по формуле "Х - это У":

«У них (КПРФ) была масса времени доказать свою дееспособность, они во времени существуют столько же, сколько Баба-Яга» (Рогозин 2003).

Таким образом, лексическое манипулирование активно проявляет себя в политическом дискурсе либо через изменение значений слов, либо через выбор определенных слов для обозначения объектов. Такие характеристики языка, как подвижность семантической структуры слова, трудность отграничения коннотаций от основных значений, вариативность этих значений и значений одних и тех же языковых знаков, свободная замена объективного субъективным и, наоборот; акцентирование синонимических и ассоциативных связей слов, модальность высказываний, оценочность семантики и др., преднамеренно и целенаправленно используются политиками. Всё это может стать в речи политиков демагогическими злоупотреблениями. Можно ли это назвать языковой игрой? Скорее всего это игры в слова, ибо слишком уж серьезен их результат.

1.3Характеристики политического дискурса

Далее мы попытаемся показать, что описание политического дискурса в собственно лингвистических терминах, без использования литературоведческих методов, неадекватно предмету: необходим более общий понятийный аппарат - политической лингвистики. Особенно ясно это видно, когда пытаются охарактеризовать эффективность и полемичность политического дискурса.

Оценочность и агрессивность присущи политическому дискурсу. Поскольку термины «политический» и «моральный» обладают оценочностью, в лингвистическом исследовании всегда фигурируют соображения внелингвистические.

Так, когда пытаются охарактеризовать особенности «тоталитаристского» дискурса, неизбежно вводят в описание этические термины, например, по Х. Медеру (цит.: по Martinez Albertos 1987: 78):

«ораторство»: доминирует декламаторский стиль воззвания,

пропагандистский триумфализм,

идеологизация всего, о чем говорится, расширительное употребление понятий, в ущерб логике,

преувеличенная абстракция и наукообразие,

повышенная критичность и «пламенность»,

лозунговость, пристрастие к заклинаниям,

агитаторский задор,

превалирование «Сверх-Я»,

формализм партийности,

претензия на абсолютную истину.

Эти свойства проявляют полемичность, вообще присущую политическому дискурсу и отличающую его от других видов речи. Эта полемичность сказывается, например, на выборе слов (Гарсия Сантос 1987: 91) и представляет собой перенесение военных действий с поля боя на театральные подмостки. Такая сублимация агрессивности заложена в человеческой природе (Ван Дейк 1989: 56).

Итак, полемичность политической речи - своеобразная театрализованная агрессия. Направлена полемичность на внушение отрицательного отношения к политическим противникам говорящего, на навязывание (в качестве наиболее естественных и бесспорных) иных ценностей и оценок. Вот почему термины, оцениваемые позитивно сторонниками одних взглядов, воспринимаются негативно, порой даже как прямое оскорбление, другими (ср. коммунизм, фашизм, демократия).

Этим же объясняется и своеобразная политическая диглоссия (Виржбицкий 1995: 190) тоталитарного общества, когда имеется как бы два разных языка - язык официальной пропаганды и обычный. Термины одного языка в рамках другого употреблялись разве что с полярно противоположной оценкой или изгонялись из узуса вообще. Например, про пьяного грязно одетого человека в Москве можно было услышать: «Во, поперся гегемон». Говоря в другом, аполитичном, регистре, мы переходим из атмосферы агрессивности в нормальную, неконфронтирующую.

Выявить оценки, явно или скрыто поданные в политическом дискурсе, можно, анализируя, например, следующие группы высказываний (Schrotta, Visotschnig 1982: 126):

констатации и предписания действовать,

скрытые высказывания, подаваемые в виде вопросов,

ответы на избранные вопросы (установив, на какие именно вопросы данный дискурс отвечает, а какие оставляет без ответа);

трактовки и описания проблем,

описание решения проблем, стоящих перед обществом: в позитивных терминах, «конструктивно» («мы должны сделать то-то и то-то»),

или негативно («нам не подходит то-то и то-то», «так жить нельзя»),

формулировки идей, автору представляющихся новаторскими,

высказывания, подающие общие истины: как результат размышлений, как несомненная данность «от бога» (God's truth) или как предмет для выявления причин этой данности;

запросы и требования к представителям власти,

призывы способствовать тому или иному решению и предложение помощи и т.п.

Согласно Е. Шейгал, специфическими характеристиками политического дискурса являются 4 признака: агональность, агрессивность, идеологичность и театральность (Шейгал 2002: 127).

) Агональность, т.е. состязательность

Основу политического дискурса составляет непрекращающийся диалог-поединок между партией власти и оппозицией, в котором противники время от времени нападают друг на друга, держат оборону, отражают удары и переходят в наступление. Сближение политического дискурса по данному признаку со спортивным дискурсом проявляется в отражении всех основных элементов спортивного и игрового состязания в сфере политики: наличие противника, борьба соперников, этика поединка, правовые нормы (регламент и правила), стратегия и тактика борьбы, победа, поражение, триумф победителя, выигрыш. С наибольшей очевидностью состязательность политического дискурса проявляется в таких его формах, как парламентские дебаты и предвыборные компании.

) Агрессивность

Одним из не менее важных компонентов политической речи является агрессия. Проявление агрессии как в политическом дискурсе также связано с понятием иерархии и доминирования. Иерархия (греч. hieros - священный + arche - власть; отношения соподчинения, порядок подчинения, порядок подчинения низшего высшему), а доминирование (лат. dominantis - господствующий; стремление к господству, преобладанию, лидерству). Агрессия рассматривается как основа доминирования, которое в свою очередь является следствием агрессии и определяет иерархический порядок человеческих отношений.

Причина иерархии - конкуренция, связанная с борьбой за власть, общественное положение и признание, укрепление территориальных позиций или позиций в коллективе и т.п.

Если рассматривать речевую агрессию в рамках политической коммуникации, то нужно отметить, что здесь доминирует агрессия, направленная на конкретную политическую фигуру, не представленную в данной ситуации общения, т.е. критика политического оппонента «за глаза» в общении с третьим лицом или массовой аудиторией в публичных выступлениях, интервью или политических дискуссиях.

Вербальная агрессия представлена специфическими речевыми актами. Выделяя речевые акты агрессии, необходимо отметить, что все они являются демонстрацией политической силы и направлены на понижение статуса адресата. Выделяются стандартные речевые акты агрессии в политическом дискурсе:

экспрессивные волиты с семантикой изгнания (акты волеизъявления);

категоричные требования и призывы;

речевые акты проклятия (в лозунговых жанрах);

речевые акты угрозы

) Идеологичность

Идеологичность представляет собой систему социальных представлений, групповых знаний, верований и мнений, основанную на групповых ценностях, нормах и интересах. Данный признак сближает политический дискурс с военным. Война, как известно, продолжение политики другими средствами. Областью их взаимодействия являются такие жанры, как военная доктрина, военно-политическое соглашение, ультиматум, мирные переговоры, т.е. жанры, обеспечивающие идеологию и ход военных действий с позиции воюющих сторон.

) Театральность

Категория театральности сближает политический дискурс с рекламным и сценическим дискурсами. Театральность политического дискурса связана с тем, что одна из сторон коммуникации - народ выполняет в ней преимущественно роль не прямого адресата, а адресата-наблюдателя, который воспринимает текущие политические события как некий разыгрываемый для него спектакль с захватывающим сюжетом и непредсказуемым финалом. Политики, общаясь друг с другом и журналистами, постоянно помнят о "зрительской аудитории" и намеренно или непроизвольно лицедействуют, "работают на публику", стараются произвести впечатление и "сорвать аплодисменты". Политический "театр" основан на образах (имиджах) политических деятелей. Если о сюжетно-ролевом компоненте политического дискурса говорится преимущественно в переносном смысле, то его "режиссерский" компонент проявляется напрямую в целом ряде политических событий, в которых существенным является элемент постановки (существует сценарий и заранее написанные тексты, распределяются роли, проводятся репетиции).

Прежде всего, стопроцентно инсценированным является жанр политической рекламы. Политический вид рекламы направлен на формирование определенного «имиджа» общественного деятеля или организации и на побуждение к определенной линии поведения по отношению к ним. Две базовые функции рекламы - информирование и воздействие. Обе они используются в политической рекламе и реализуются в жанрах политической пропаганды (плакаты, доклады, публичные выступления, дискуссии) и агитации (воззвания, листовки, транспаранты, выступления на митингах).

Во-вторых, это ритуальные события, носящие характер массового зрелища, например, инаугурация или мероприятия, посвященные национальным праздникам.

Помимо ритуальных событий, которые происходят независимо от СМИ и лишь освещаются в СМИ, существуют так называемые псевдо-события, к которым относятся события, специально запланированные с целью их немедленного показа или передачи информации о них. К категории псевдо-событий относятся интервью, пресс-конференция, телевизионная беседа, телевизионная дискуссия, теледебаты и пр. Все эти дискурсные разновидности являются коммуникативными событиями, драматургия которых в значительной степени задается средствами массовой информации, хотя их содержательная часть в значительной степени является спонтанной.

Таким образом, подход к анализу семантико-прагматической структуры политического дискурса позволяет выявить не только все специфические признаки данного вида дискурса, но и в какой-то степени сферы его соприкосновения с другими видами дискурса. При поставленной цели полевая система дискурсивных признаков может помочь выявлению признаков, лежащих вне зоны пересечения различных видов дискурса, а также подтвердить более тесную взаимозависимость видов дискурса внутри каждого класса, выделяемого по статусной характеристике. (Эпштейн 1999: 101).

1.4Эффективность политического дискурса

Общественное предназначение политического дискурса состоит в том, чтобы внушить адресатам - гражданам сообщества - необходимость «политически правильных» действий и/или оценок. Иначе говоря, цель политического дискурса - не описать (то есть, не референция), а убедить, пробудив в адресате намерения, дать почву для убеждения и побудить к действию (Бэйли 1985: 104). Поэтому эффективность политического дискурса можно определить относительно этой цели.

Речь политика (за некоторыми исключениями) оперирует символами (Раттмайер 1995: 211), а ее успех предопределяется тем, насколько эти символы созвучны массовому сознанию: политик должен уметь затронуть нужную струну в этом сознании; высказывания политика должны укладываться во «вселенную» мнений и оценок (то есть, во все множество внутренних миров) его адресатов, «потребителей» политического дискурса.

Далеко не всегда такое внушение выглядит как аргументация: пытаясь привлечь слушателей на свою сторону, не всегда прибегают к логически связным аргументам. Иногда достаточно просто дать понять, что позиция, в пользу которой выступает пропонент, лежит в интересах адресата.

Защищая эти интересы, можно еще воздействовать на эмоции, играть на чувстве долга, на других моральных установках. (Впрочем, все это может так и не найти отзыва в душе недостаточно подготовленного интерпретатора.) Еще более хитрый ход - когда, выдвигая доводы в присутствии кого-либо, вовсе не рассчитывают прямолинейно воздействовать на чье-либо сознание, а просто размышляют вслух при свидетелях; или, скажем, выдвигая доводы в пользу того или иного положения, пытаются - от противного - убедить в том, что совершенно противоположно тезису, и т.п.

Любой дискурс, не только политический, по своему характеру направленный на внушение, учитывает систему взглядов потенциального интерпретатора с целью модифицировать намерения, мнения и мотивировку действий аудитории. Как в свое время отмечал А. Шопенгауэр, искусство убеждения состоит в умелом использовании едва заметно соприкасающихся понятий человека. Именно благодаря этому и совершаются неожиданные переходы от одних убеждений к другим, иногда вопреки ожиданиям самого говорящего (Шопенгауэр 1819: 107).

Успех внушения зависит, как минимум, от установок по отношению к пропоненту, к сообщению в речи как таковому и к референтному объекту (Морик 1982: 44). Первый вид установок характеризует степень доверчивости, симпатии к пропоненту, а завоевание выгодных позиций в этой области зависит от искусства говорящего и от характера реципиента (ср. патологическую доверчивость на одном полюсе и патологическую подозрительность на другом).

Изменить установки адресата в нужную сторону можно, в частности, и удачно скомпоновав свою речь, поместив защищаемое положение в нужное место дискурса. Только создав у адресата ощущение добровольного приятия чужого мнения, заинтересованности, актуальности, истинности и удовлетворенности, оратор может добиться успеха в этом внушении (Грац 1985: 16). Люди всегда чего-то ожидают от речи своих собеседников, что сказывается на принятии или отклонении внушаемых точек зрения. Речевое поведение, нарушающее нормативные ожидания уместных видов поведения, может уменьшить эффективность воздействия (если неожиданность неприятна для реципиента) или резко увеличить ее - когда для адресата неожиданно происходит нечто более приятное, чем ожидается в норме.

Различаются ситуации с пассивным восприятием, с активным участием и с сопротивлением внушению со стороны адресата.

При пассивном восприятии внушения адресаты ожидают, что уровень опасений, глубина затрагиваемых мнений и интенсивность речевого внушения будут соответствовать норме. Лица, пользующиеся большим доверием, могут тогда обойтись и малоинтенсивными средствами, резервируя более сильные средства только на случай, когда нужно ускорить воздействие. Остальным же пропонентам показаны средства только малой интенсивности. Кроме того, от мужчин обычно ожидают более интенсивных средств, а от женщин - малоинтенсивных. Нарушения этой нормы - речевая вялость мужчин и неадекватная грубость и прямолинейность женщин, - шокируя аудиторию, снижают эффект воздействия. А страх, вызываемый сообщением о том, что неприятие внушаемого тезиса приведет к опасным для адресата последствиям, часто способствует большей восприимчивости к различным степеням интенсивности воздействия: наибольшая восприимчивость тогда бывает к малоинтенсивным средствам, а наименьшая - к высокоинтенсивным. Причем малоинтенсивная атака более эффективна для преодоления сопротивления внушению, к которому прибегают после поддерживающей, опровергающей или смешанной предподготовки.

В ситуации с активным восприятием внушения реципиент как бы помогает убедить себя, особенно если он надеется, что все происходит в его интересах. Наблюдается прямое соотношение между интенсивностью используемых речевых средств в активно осуществляемой атаке и преодолением сопротивления, являющегося результатом поддерживающей, опровергающей или смешанной предподготовки.

Когда же адресат активно сопротивляется внушению, имеем большое разнообразие случаев. Если имела место предварительная обработка, «внушительность» основной атаки обратно пропорциональна эффективности подготавливающих высказываний. Опровергающие предварительные действия исподволь предупреждают адресата о природе предстоящих атак. Поэтому, если атакующие высказывания не нарушают ожиданий, созданных опровергающим предварительным действием, сопротивляемость внушению бывает максимальной. Если же языковые свойства атакующих высказываний нарушают ожидания, выработанные в результате «опровергательной подготовки» (либо в позитивную, либо в негативную сторону), сопротивляемость уменьшается.

Когда адресату предъявляют более одного довода в пользу одного и того же тезиса, оправданность или неоправданность ожиданий при первом доводе воздействует на принятие второго довода. Поэтому, если речевые ожидания нарушены позитивно в результате первого довода, то этот довод становится внушительным, но изменение отношения к исходной позиции происходит только после предъявления последующих доводов, поддерживающих все ту же позицию, направленную против сложившейся установки. Когда же речевые ожидания в результате первого довода нарушены в отрицательную сторону, этот довод внушительным не бывает, но зато адресат более склонен поверить аргументам из последующей речи, аргументирующей в пользу того же тезиса, направленного против сложившейся установки (Грац 1985: 108).

Итак, политический дискурс, чтобы быть эффективным, должен строиться в соответствии с определенными требованиями военных действий. Выступающие обычно предполагают, что адресат знает, к какому лагерю относится, какую роль играет, в чем эта роль состоит и - не в последнюю очередь - за какое положение выступает («аффирмация») и против какого положения и какой партии или какого мнения («негация») (Грунерт, Каливода 1983: 75). Принадлежность к определенной партии заставляет говорящего

с самого начала указать конкретный повод для выступления, мотив «я говорю не потому, что мне хочется поговорить, а потому, что так надо»;

подчеркнуть репрезентативность своего выступления, указав, от лица какой партии, фракции или группировки высказывается данное мнение, - мотив «нас много»; поскольку коллективное действие более зрелищно, чем отдельное выступление, часто предусматриваются поддерживающие действия со стороны единомышленников;

избегать проявления личностных мотивов и намерений, тогда подчеркивается социальная значимость и ответственность, социальная ангажированность выступления - мотив «я представляю интересы всего общества в целом» (Фольмерт 1989: 23).

Как и на поле боя, политический дискурс нацелен на уничтожение «боевой мощи» противника - вооружения (то есть мнений и аргументов) и личного состава (дискредитация личности оппонента).

Одним из средств уничтожения противника в политических дебатах является высмеивание. Смех вообще, по мнению многих теоретиков (напр., А. Бергсона), проявляет неосознанное желание унизить противника, а тем самым откорректировать его поведение. Такая направленность осознанно эксплуатировалась в политических дебатах еще со времен Римской империи. Об этом свидетельствуют обличительные речи Цицерона, в которых высмеиваются даже интимные характеристики противника, вообще говоря, не имеющие прямого отношения к политике. По Н.Корбейлу (Корбейл 1996: 4), оратор «входит в сговор» со слушателем, стремясь исключить из игры своего политического оппонента как не заслуживающего никакого положительного внимания. Много поучительных примеров такого способа уничтожить противника находим мы у В.И. Ленина.

Поскольку высмеивание находится на грани этически допустимого, можно предположить, что в наибольшей степени оскорбительный юмор воспринимается обществом как уместный только в самый критический период; а в «нормальные» периоды такой жанр вряд ли допустим.

В более же мягкой форме исключают противника из игры, когда говорят не о личности, а об ошибочных взглядах, «антинаучных» или несостоятельных. Так, во времена СССР говорили о «патологическом антикоммунизме», «научной несостоятельности», «фальсификации фактов», «игнорировании исторических процессов».

Еще мягче выражались, когда говорили, что «товарищ не понял» (скажем, недооценил преимущества социализма перед капитализмом и т.п.) - своеобразно смягченная оценка не очень высокого интеллекта противника. В академическом, не политическом дискурсе чаще в таких случаях говорят о том, что нечто у данного автора «непонятно» или «непонятно, что некто хотел сказать»: в этом саркастичном обороте вину как бы берет на себя интерпретатор. Еще больший эвфемизм граничит с искренностью - когда говорят: «Я действительно не понимаю...».

Отстранив таким образом оппонента от равноправного участия в обсуждении вопросов, оратор остается один на один со слушателем; при определенных режимах свободный обмен мнениями не предполагается, и политический дискурс не нацелен на диалог (Моравский 1988: 11).

Итак, интерпретируя политический дискурс в его целостности, нельзя ограничиваться исключительно языковыми моментами, иначе суть и цель политического дискурса пройдут незамеченными. Понимание политического дискурса предполагает знание фона, ожиданий автора и аудитории, скрытых мотивов, сюжетных схем и излюбленных логических переходов, бытующих в конкретную эпоху.

2. ХАРАКТЕРСИТИКИ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ

Интерес к личностному аспекту изучения языка существенно повысился в последние годы во всех дисциплинах, так или иначе связанных с языком.

Таким образом, уже в самом выборе языковой личности в качестве объекта лингво-психологического изучения заложена потребность комплексного подхода к ее анализу, возможность и необходимость выявления на базе дискурса не только ее психологических черт, но философско-мировоззренческих предпосылок, этно-национальных особенностей, социальных характеристик, историко-культурных истоков. Далее в работе будут представлены несколько определений самой языковой личности.

Языковая личность - это совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются степенью структурно-языковой сложности, глубиной и точностью отражения действительности, определенной целевой направленностью. В этом определении соединены способности человека с особенностями порождаемых им текстов.

Языковая личность - носитель языка, который охарактеризован на основе анализа изданных им текстов с точки зрения применения в этих текстах системных средств этого языка, чтобы представить его видение окружающей действительности и возможно для достижения каких-то его целей;

Название способа описания языковой способности человека, получение знания о личности на основе его письменного текста (Виноградов 1988: 33).

В центр современной антропоцентрической лингвистики ставится понятие «языковой личности», то есть человека в его способности совершать речевые поступки. Впервые в науку оно было введено В. В. Виноградовым. Ученый подошел к понятию языковой личности путем исследования языка художественной литературы. Логика развития понятий «образ автора» и «художественный образ», центральных в научном творчестве В. В. Виноградова, подвели исследователя к вопросу о соотношении в произведении языковой личности, художественного образа и образа автора. Первые описания конкретных языковых личностей также принадлежат перу В. В. Виноградова (глава «Опыты риторического анализа» монографии «О художественной прозе») (Виноградов 1980: 120-146).

Наиболее систематично структура языковой личности представлена у Ю.Н. Караулова. Он выделяет 3 уровня рассмотрения языковой личности:

вербально-семантический; когнитивный; мотивационный.

На вербально - семантическом уровне рассматриваются слова и их значения. На когнитивном - концепты. Высшим уровнем является мотивационный, так как отвечает на вопрос, с какой целью писатель использует в своем тексте именно эти слова и когниции, какую мысль автор хочет выразить и передать в тексте.

При таком представлении структуры языковой личности и, соответственно, задач исследователя, воссоздающего эту структуру методами лингвистического анализа, естественно может возникнуть вопрос, а не превышает ли свои возможности языковед, когда вторгается столь глубоко в сферы психологического интереса: ведь в приведенной характеристике, особенно двух последних уровней, содержатся в основном относимые к психологии категории и объекты? Да, психологический аспект в изучении языковой личности представлен очень сильно, он пронизывает не только два последние - когнитивный и прагматический уровни, - но и первый, поскольку основывается на заимствованных из психологии идеях его организации в виде ассоциативно-вербальной сети.

Языковая личность в настоящее время активно изучается в лингвистике. Ю.Н. Караулов говорит, что под языковой личностью он понимает совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений (текстов), которые различаются: степенью структурно-языковой сложности, глубиной и. точностью отражения действительности, определенной целевой направленностью.

В этом определении соединены способности человека с особенностями порождаемых им текстов. Три выделенные им в дефиниции аспекта анализа текста сами по себе всегда существовали по отдельности как внутрилингвистические и вполне самостоятельные задачи.

Ю.Н.Караулов говорит, что языковую личность следует трактовать не только как часть объемного и многогранного понимания личности в психологии, не как еще один из ракурсов ее изучения, а как вид полноценного представления личности, вмещающий в себя и психический, и социальный, и этический и другие компоненты, но преломленные через ее язык, ее дискурс (Караулов 1999: 12).

Понятие "языковая личность", образовано проекцией в область языкознания соответствующего междисциплинарного термина, в значении которого преломляются философские, социологические и психологические взгляды на общественно значимую совокупность физических и духовных свойств человека, составляющих его качественную определенность. Прежде всего под "языковой личностью" понимается человек как носитель языка, взятый со стороны его способности к речевой деятельности, т.е. комплекс психофизических свойств индивида, позволяющий ему производить и воспринимать речевые произведения - по существу личность речевая. Под "языковой личностью" понимается также совокупность особенностей вербального поведения человека, использующего язык как средство общения,- личность коммуникативная. И, наконец, под "языковой личностью" может пониматься закрепленный преимущественно в лексической системе базовый национально-культурный прототип носителя определенного языка, своего рода "семантический фоторобот", составляемый на основе мировоззренческих установок, ценностных приоритетов и поведенческих реакций, отраженных в словаре - личность словарная, этносемантическая.

Таким образом, уже в самом выборе языковой личности в качестве объекта лингво-психологического изучения заложена потребность комплексного подхода к ее анализу, возможность и необходимость выявления на базе дискурса не только ее психологических черт, но философско-мировоззренческих предпосылок, этнонациональных особенностей, социальных характеристик, историко-культурных истоков. Даже психолингвистический аспект владения культурой речи связан с понятием языковой личности. Овладение языком - его лексикой, грамматикой, стилистикой, произносительной сферой - создает внутренний образ мировоззрения людей и каждого человека. Тем временем бурное развитие во второй половине XX века лингвистики, лингводидактики и методики преподавания и изучения иностранных языков привело к выдвижению на первый план теории языковой личности с ее концептами первичной, вторичной, третичной и так далее личности.

В понятии языковой личности фиксируется связь языка с индивидуальным сознанием личности, с мировоззрением. Любая личность проявляет себя и свою субъектность не только через предметную деятельность, но и через общение, которое немыслимо без языка и речи. Речь человека с неизбежностью отражает его внутренний мир, служит источником знания о его личности. Более того, очевидно, что человека нельзя изучить вне языка, поскольку, даже с обывательской точки зрения, трудно понять, что представляет из себя человек, пока мы не услышим, как и что он говорит.

Но также невозможно язык рассматривать в отрыве от человека, так как без личности, говорящей на языке, он остается не более чем системой знаков. Эта мысль подтверждается В. Воробьевым, который считает, что «о личности можно говорить только как о языковой личности, как о воплощенной в языке» (Воробьев 1995: 98).

Под языковой личностью в языкознании понимается «совокупность способностей и характеристик человека, обусловливающих создание и восприятие им речевых произведений, языковая компетенция, характеризующаяся глубиной и точностью отражения действительности, степенью структурно-языковой сложности, при этом интеллектуальные характеристики языковой личности выдвигаются на первый план» (Воробьев 1995: 104).

По мнению Ю.Н. Караулова, языковая личность - вот та сквозная идея, которая пронизывает все аспекты изучения языка и одновременно разрушает границы между дисциплинами, изучающими человека вне его языка. Языковая личность является видом полноценного представления личности, вмещающим в себя и психический, и социальный, и этический и другие компоненты, но преломленные через ее язык, ее дискурс.

2.1 Языковая личность политического лидера на примере дискурса А. Меркель

политический дискурс языковой личность

Настоящее исследование выполняется в рамках когнитивно-дискурсивного направления лингвистики, методологической основой которого является рассмотрение языка как средства репрезентации дискурсивно обусловленной концептуализации и категоризации человеком окружающей действительности (Кубрякова 2004;Болдырев 2006; Демьянков 2007; Цурикова2007; Ирисханова 2009), и, шире, - в рамках интегративной антропоцентрической парадигмы современного языкознания. Осмысляя идею дискурсивной обусловленности в рамках политической лингвистики, А. П. Чудинов, отмечает, что всякий политический текст должен изучаться только в дискурсе, т. е. «с учетом политической ситуации, в которой он создан, с учетом его соотношения с другими текстами, целевых установок, политических взглядов и личностныхкачеств автора» (Чудинов 2003: 12) (см. также:(Чудинов 2005; Будаев, Чудинов 2006). В настоящей работе антропоцентричность рассматривается в качестве когнитивной составляющей при анализе феномена языковой личности. Актуальность исследования особенностей языковой личности политика как разновидности языковой личности очевидна. В рамках теории языковой личности, разрабатываемой преимущественно в отечественном языкознании, под языковой личностью понимается «личность, выраженная в языке (текстах) и через язык, …личность, реконструированная в основных своих чертах на базе языковых средств» Караулов 2010: 38, некая абстракция от всех результатов использования языка (Карасик 2002: 7), «теоретически выводимый в опоре на лингвистические процедуры конструкт, культурно-специфический когнитивно-дискурсивный инвариант, реализуемый в различных дискурсивных условиях разнообразными вариантами» (Гришаева 2006: 17-18). Ю. Н. Караулов, формулируя основополагающие тезисы многоаспектной теории языковой личности, выделяет в ее структуре когнитивный уровень (систему знаний о мире), вербальный уровень (лексикон, включающий также фонд грамматических знаний) и мотивационный уровень (систему целей, мотивов, установок личности) (Караулов 2010: 238, 245).

При этом языковую личность отдельного политика следует рассматривать как вариант, конкретную комбинацию элементов различных уровней данного типа языковой личности, т. е. как комплекс, состоящий из когнитивной, вербальной, прагматической систем конкретного политика.

Обзор современных работ по проблематике исследования показывает, что предметом анна лиза чаще всего становится отдельная система языковой личности политика или элемент данной системы. Так, исследователи сосредотачивают внимание на анализе следующих компонентов:

когнитивная система политика (когнитивные системы Н. Назарбаева (В. И. Жумагалова), Н. Саркози (В. В. Фенина), Б. Обамы (С. Гесслер, К. В. Трошина, Е. В. Шустрова), В. Матвиенко, Х. Клинтон (Е. С. Храброва) и др.);

конкретные концепты (оценка в предвыборной кампании В. В. Путина (А. М. Стрельников), оценка в речах Р. Херцога, Г. Коля (И. Е. Езан), индивидуально-авторский концепт в предвыборной борьбе Дж. Буша, Дж. Керри (Н. Л. Ноб-лок), концепт «свобода» в послании В. В. Путина Федеральному собранию (Т. А. Светоносова) и др.);

системы концептуальных метафор (концептуальные метафоры А. Гитлера (А. Мусолфф), У. Черчилля, М. Тетчер, Б. Клинтона, Т. Блэра, Нехорошева А. М., 2012. Дж. Буша (Дж. Чартерис-Блек), Х. Д. Перрона (Д. Бехо), Г. Шредера, В. В. Путина (В. В. Михайлов); метафора моста в предвыборных обращениях Б. Доула, Б. Клинтона (У. Бенуа) и др.). Существуют также работы, направленные на анализ прагматической системы языковой личности политика (системы целей В. И. Ленина и И. В. Сталина (Е. В. Сергеева), А. Гитлера (В. В. Макарова), Ж. Ширака (А. П. Седых), Н. Саркози (Т. Аното, А. П. Седых), а также конкретных целей в определенном жанре дискурса (позитивная автопрезентация канцлеров, начиная с К. Аденауера, заканчивая а. Меркель, в правительственных заявлениях (К. Стюве), положительная автопрезентация Б. Е. Немцова в жанре исповеди (Е. В. Мадалиева), средства автопрезентации политиков в современном английском языке (А. П. Чернышева), уклонение в политическом интервью Т. Блэра (И. Иньиго-Мора, К. Делиджорджи) и др.).

В настоящей работе, опираясь на результаты собственного исследования и обобщая результаты работ немецких ученых, посвященных особенностям политического дискурса канцлера ФРГ Ангелы Меркель, рассмотрим особенности языковой личности этого политика.

Когнитивная система канцлера базируется прежде всего на универсальных и групповых ценностях, поскольку дискурс канцлера - дискурс главы правительства, определяющего направление внешней и внутренней политики государства, воплощающий кристаллизацию власти (Rosumek 2007), - преимущественно институционален, т. е. представляет позицию государства как института, учитывающего интересы различных социальных групп (ср.: «...новые коалиционные правительства в такой же малой степени, как и смена канцлера, являются поводами для изменения политики Германии» (Бубе 2010: 79), : (Котляр 2009).

Как следствие, Ангела Меркель опирается на универсальные духовные (знание, справедливость, дружба), материальные (природные ресурсы, труд, орудия труда) и социальные ценности (семья, социум, нация, государство). Среди групповых ценностей особую значимость приобретают такие общеевропейские ценности, как человек, его индивидуальность, свобода; христианские ценности (толерантность, любовь к ближнему); национальные ценности (ориентация на порядок, надежность, перфекционизм, иерархичность, чувство ответственности, подчеркнутая индивидуальность, особое отношение к личному пространству). Особенность партийных ценностей Ангелы Меркель как лидера ХДС - христианско-социальной либеральной ьконсервативной демократической партии - состоит в том, что они перекликаются с западными, европейскими и универсальными ценностями.

Иными словами, в когнитивной системе данного политика на передний план выдвигается ее коллективная идентичность, что находит отражение в вербальной системе: wir Christdemokraten, wir in christlich-liberalen Koalition (als Union und FDP), wir als Bundesregierung, wir in Deutschland, wir in Deutschland und Frankreich, wir in der Europдischen Union (als EU-Mitgliedstaaten, seitens EU-Teilnehmer, als Eurolдnder, im Euroraum, in der Eurogruppe), wir in Europa (als Europдer, auf europдischer Ebene), wir als E-3, G-6 (G-8) Lдnder, wir im Gesamtkontext, - в то время как индивидуальная идентичность отступает на задний план или полностью нивелируется.

Как отмечают немецкие исследователи, в гендерном аспекте Ангела Меркель представляет собой нейтральный (сбалансированный) тип женщины-политика («keine Frauenquote braucht» (Osang 2000), «kein Frausein» (Riesmeyer, Thiele 2009; Scheuerle 2009; Freudenstein 2010).

В психологическом плане Ангела Меркель - явный интроверт, сдержанный, холодный стратег, перфекционист (см. подробнее: (Osang 2000; Rosumek 2007); для нее характерно четкое разграничение личного и инстуционального, практически полное отсутствие жестов («mal Sphinx, mal Weltpolitikerin», «Automat», «unbeweglicher Blick»), что обычно связывают с нежеланием акцентировать свое восточное происхождение (Riesmeyer, Thiele 2009) («keine „normale Ossi-frau» Neubrand 2009). Анализ материала показывает, что профессиональная идентичность как физика проявляется только в склонности к использованию абстракций, чисел, статистик.

Лексические единицы, используемые Ангелой Меркель, достаточно просты и постоянны: ее выступления не изобилуют образными средствами, характеризуются высокой степенью имплицитности, в них практически отсутствует эмоционально-экспрессивная лексика. В синтаксическом плане канцлер отдает предпочтение сложным предложениям с несколькими придаточными (Schachtelsatz) (ср.: «Merkels Schriftsprache» как «Sprache des Kopfmenschen»). Кроме того, канцлер избегает прямых обращений, что дает основание исследователям говорить о «сухости» и чрезмерной формальности ее языка (ср.: «holzerne, krampfhafte Art», «unnatьrlich formal», «weltfremd» (Scheuerle 2009: 208-213; Osang 2000: 146; Schцnherr 2010: 14).

Анализ текстов пресс-конференций с 2005 по 2011 г. показал, что лишь по отношению к 20 из 100 глав государств и правительств Ангела Меркель использует обращения, включающие антропонимы, при этом только к лидерам 7 стран канцлер обращается при помощи личных имен: Nicolas (Н. Саркози, Франция), Tony, Gordon, David (Т. Блэр, Г. Браун, Д. Кэмерон, Великобритания), Romano (Р. Проди, Италия), Joze (Х. Сапатеро, Испания), Jean-Claude (Ж.-К. Юнкер, Люксембург), George, Barack (Дж.Буш, Б. Обама, США), Jan Peter (Я. П. Балкененде, Нидерланды). Местоимение «du» канцлер использует в отношении лидеров четырех стран, а именно при обращении к бывшим президентам Франции Н. Саркози, Ж. Шираку, премьер-министрам Великобритании Т. Блэру, Г. Брауну, Д. Кэмерону, премьерминистру Нидерландов Я. П. Балкененде и президенту Бразилии Л. И. Луле да Сильве. В 2011 г. к этому списку добавились премьер-министры Люксембурга Ж.-К. Юнкер и Португалии Ж. Сократиш:

Ich … mцchte dir, Nicolas, das Wort geben; Ich mцchte mich gerne zuerst beim Premierminister, bei Dir, Gordon, und Deiner Frau, fьr die Gastfreundschaft bedanken; Ich freue mich auch sehr, dass ich hier in den Niederlanden und bei dir, Jan Peter, zu Gast sein darf; Noch einmal herzlich willkommen, lieber Jean-Claude, und danke fьr die Arbeit, die du ja nicht erst seit gestern fьr den Zusammenhalt Europas leistest!

Предпочтение, однако, отдается не прямым обращениям, а нейтральным указаниям на участников конференций при помощи нарицательных имен существительных, обозначающих статус, род занятий, переводящих адресата сообщения в категорию «третьих лиц», что позволяет интерпретировать данные единицы как маркеры дистанцированности: ich freue mich, dass heute der japanische Ministerprдsident, Herr Abe, bei uns in Deutschland ist.

Дистанцированность и «сухость» языка Ангелы Меркель проявляется и в ее излишней склонности к следующим приемам:

- субстантивация (ср.: Weichenstellungen вместо Weichen stellen);

пассивные конструкции (ср.: die Entscheidungen wurden getroffen вместо wir haben entschieden);

использование неопределенно-личного местоимения «man» (ср.: das kann man zusammenfassen вместо ich fasse zusammen; man kann uns nicht gegeneinander ausspielen вместо sie kцnnen uns nicht gegeneinander ausspielen).

В ряде случаев Ангела Меркель снимает излишнюю дистанцированность по отношению к высказыванию или адресату с помощью лексем с семантикой приближения. Так, с 2005 по 2008 г. лексема liebe/lieber использовалась ею 554 раза (для сравнения: лидер оппозиции Ф.-В. Штайнмайер употребил это слово всего 175 раз); дистанцирующие лексемы geehrt, vereehrt использовались в 10 раз реже, чем лидером СДПГ). В корпусе примеров отмечается и значительное количество лексем с семантикой объединения (gemeinsam, gesamt, zusammen, miteinander, einig, eng), разговорных лексем (toll, wirklich, spannend). Примечательно, что в выступлениях канцлера практически отсутствуютноминации оппозиции. Вероятно, большое влияние на Ангелу Меркель оказывает пример ее наставника Гельмута Коля: «Konkurrenten ebenfalls verschweigen» (ср. употребленную канцлером номинацию Ф.-В. Штайнмайера, ставшего в 2008 г. лидером оппозиции, mein Aussenminister).

К ключевым словам Ангелы Меркель (под ключевыми словами в работе понимаются лексические единицы, апеллирующие к системе ценностей и антиценностей политика и служащие средством приближения своей группы и дистанцирования чужой группы (Panagl 1998: 15-21) на предвыборном этапе А. Буркхардт относит так называемые «три с половиной колонны» (dreieinhalb Sдule): (1) Arbeit, Wachstum, Ideen, Inovation, Chancen, (2) Politikwechsel, (3) Rot-Grьn - Schuldzuweisung, (3,5) Abbau der Bьrokratie (Burkhardt 2010: 15-24). Анализ материала показывает, что во время первого срока пребывания А. Меркель на посту канцлера в набор ключевых слов включаются такие: Grosse Koalition, Steuerreform, Zwei-Grad-Ziel, Stabilitдt und Wachstumpakt, Wдhrungsstabilitдt, - а после перевыборов на второй срок к этому списку добавились следующие: schwarz-gelbe Koalition, Nachhaltungstendenz.

В фонетическом плане женский голос, как физиологически более высокий и «менее убедительный», Ангела Меркель компенсирует спокойствием, средней тональностью и умением «регулировать громкость» (ср. признание М. Тэтчер в том, что она не стала бы премьер-министром, не понизив темп и тон речи, сделав его тем самым более убедительным). Паузы во время выступлений канцлер расценивает, по ее собственному признанию, как некомпетентность и потому старается их избегать (в отличие от Герхарда Шредера, для которого паузы были средством убеждения).

В системе целей политика наряду с общей целью завоевания и удержания власти выделяется и ряд конкретных целей, определяемых фазой власти политика и жанровой реализации ее дискурса. Так, если первоначально целью Ангелы Меркель было завоевание авторитета, выражавшееся в побуждении проголосовать за нее, то после прихода к власти и приобретения статуса самой влиятельной женщины-политика в мире в 2006-2008 гг. канцлер нацелена на реализацию власти внутри страны и навязывание своей системы ценностей за рубежом. При этом для достижения поставленных целей был выработан целый комплекс стратегий: «серьезность, деловитость, ответственность», «планирование, координация, выполнение», «разграничение личного и институционального», «инсценирование неинсценирования», «чуткость и близость к народу»: (Riesmeyer, Thile 2009: 117-140).

М. Шрётер различает внутриполитическиежанры дискурса Ангелы Меркель по преобладающим целям: 1) положительное оценивание «своей» (партийной) и отрицательное оценивание «чужой» систем ценностей (правительственные заявления, речи на партийном съезде, парламентские дебаты), 2) представление и убеждение в правильности «своей» системы ценностей (выступления перед общественными организациями и предприятиями), 3) интеграция «своих» (торжественные и памятные речи) (Schrцter 2006: 47-48) (см. также:Gabriel 2008; Strauss 2010).

Таким образом, интерпретируя языковую личность политического лидера Германии Ангелы Меркель как некую абстракцию от результатов использования языка, мы выделяем в ее структуре когнитивную, вербальную и прагматическую системы, характеризующиеся набором уникальных особенностей. Когнитивная система данного политика ориентирована преимущественно на универсальные и групповые ценности, вербальная система характеризуется четкостью, институциональностью и имплицитностью.

Основной целью канцлера является реализация власти внутри страны и навязывание своей системы ценностей за рубежом, что достигается посредством выработанной системы стратегий.

По мнению исследователей, для немецкого языкового сообщества наиболее продуктивным является утилитарный тип оценивания окружающего мира и эмоциональной сферы (Красавский 2008: 236). Считается, что немцы распредмечивают эмоциональные концепты не так чувственно и образно, как русские.

Для немцев характерен действенный подход к проблемам; время, терпение помогают преодолеть любое угнетенное состояние. В немецких паремиях выражается неприемлемость проявления грусти и горести. Немцам свойственна практичность, они считают бессмысленным долго переживать по какому-либо поводу, высказывать сомнения и нерешительность.

Немцы - приверженцы здравой логики, они склонны к активным расчетливым действиям. Некоторые лингвисты полагают, что фразеологизмы немецкого языка, обозначающие эмоциональные переживания и состояния человека, явно преобладают над отдельными лексемами с той же семантикой. По мнению С. М. Панкратовой, «во фразеологическом материале наблюдается большее многообразие оценки одного и того же явления, что объясняет численное превосходство ФЕ по сравнению с лексическими единицами в пределах одного поля» (Панкратова 1988: 105). В этом выражается сниженный эмотивный диапазон семантики лексических единиц немецкого языка, что отражается и в политическом дискурсе национальных лидеров Германии.

Представители ХДС иногда упрекают А. Меркель в «эмоциональной бедности», но в политических кругах это качество воспринимается как положительное, поскольку выражается в сдержанности и дипломатичности, свидетельствующими о профессиональной компетентности. Личные качества А. Меркель во многом определяют стиль ее политики: она убеждает не эмоциями, а бескомпромиссными аргументами, логикой. К природной эмоциональной сдержанности канцлера добавилась способность к самоконтролю. Вероятно, последовательность, обстоятельность и терпение на пути к завоеванию голосов избирателей позволили А. Меркель добиться стабильного и прочного авторитета.

Госпоже Меркель не чужды юмор и интеллектуальная ирония. Она иногда подшучивает и над собой. А. Меркель известна своей способностью проводить четкую грань между личными чувствами и интересами дела. Своей политической карьерой она обязана преданности делу, работе с полной самоотдачей.

А. Меркель упрекают в том, что она ни разу не использовала в политической борьбе два «козыря»: то, что она женщина, и то, что она из ГДР. На это Ангела Меркель по-деловому отвечает, что подобное допустимо лишь на локальном уровне, для общегерманских интересов это не актуально. Во внутрипартийной борьбе невзрачность А. Меркель послужила причиной того, что ее поначалу не принимали всерьез, называя «серой мышкой», «девочкой Коля». Смеявшиеся над непривычной в политических кругах непосредственностью будущего канцлера соратники недооценили ее внутренний эмоциональный потенциал.

Рассмотрим эмоционально-экспрессивную составляющую фразеологизированного дискурса Ангелы Меркель на примерах высказываний, отражающих основополагающие эмоции «радость» и «гнев». Начнем с анализа способов вербализации радости в следующих высказываниях:

Ihm schlug das Herz im Halse, тж. das

Herz pochte ihm bis in den Hals hinauf (букв.ему ударило сердце в горло, тж. сердце стукнуло ему в горло - ему от волнения сдавило горло)

Je strittiger der Dialog ist, der im Petersburger Dialog stattfindet, je mehr Diskussionen es gibt und je breiter die Gesellschaft, auch die russische, darin reprдsentiert ist, umso hцher schlдgt sein Herz und umso froher ist er

(Чем напряженнее диалог, который проходит в рамках Петербургского диалога, чем больше возникает дискуссий и чем шире представлено в нем общество, в том числе и российское, тем чаще бьется его сердце и тем радостнее у негона душе); Aus (или von) ganzem (или vollem) Herzen; тж. aus Herzens Grund, von Herzen gern (от всего сердца, с величайшей радостью)

Wir kцnnen aus vollem Herzen sagen: Das Jahr 2010 lдsst sich sehr viel besser an, als wir noch vor einem Jahr vermuten konnten (С величайшей радостью мы можем сказать: 2010 год начался намного успешнее, чем мы могли предположить. Политическая лингвистика (2012).

J-m Mut machen; тж. zusprechen, einflцβen (подбодрить, приободрить кого-л.)

Insofern nehme ich diese Prognose von 2,3 Prozent einfach als ein gewichtiges Zeichen, das uns Mut machen, das uns optimistisch stimmen kann (Пока я принимаю этот прогноз в 2,3 процента просто как важный показатель, который может подбодрить нас и настроить на оптимистический лад); J-m Flьgel geben (букв. дать крылья кому-либо - подарить/дать надежду, окрылить кого-либо, подарить кому-либо крылья).

Der Trainer hat ja immer wieder gesagt, dass man sich auf das konzentriert, wasgerade anliegt und das finde ich sehr sympathisch an ihm. Und ansonsten hat er der Mannschaft geradezu Flьgel gegeben (Тренер ведь снова сказал, что нужно концентрироваться на том, какую задачу поставили перед тобой, и это в нем мне импонирует. А в остальном он прямо-таки окрылил команду);

Dazu gratuliere ich dir von Herzen. Dieser Preis soll dir Bestдtigung und zugleich auch Ansporn sein, das weiter zu tun, was du seit so vielen Jahren mit Leib und Seele tust: fьr ein Europa zu arbeiten, das dem Wohl der Menschen dient, das der Freiheit dient (Я поздравляю тебя с этим от всего сердца. Эта награда должна быть тебе подтверждением и одновременно также побуждением и далее делать то, что ты делаешь с душой уже много лет: работать для Европы, которая служит благосостоянию людей, служит свободе).

Как видим, эмоция радости вербализуется актуализацией сем «сердечность» и «оптимизм». Номинация «сердце» обладает специфическим коннотативным потенциалом в немецкой лингвокультуре и является функциональным эквивалентом русской лексемы «душа». При этом душа в немецкой философии направлена скорее к божественному началу и, соединяясь с телом, образует личность человека. Оптимизм немца основан на разуме и расчете; разум «властвует умом и способностями, творческим индивидуальным или коллективным сознанием, которое, собственно, и преобразует мир» (Рышкова 2006).

Рассмотрим несколько примеров с фразеологической вербализацией эмоции «гнев»:

Wenn wir das einander nicht zumuten, werden die Schwдchsten den Ton in Europa angeben; und das wird nicht zum Wohle Europas sein (Если мы не добъемся этого друг от друга, задавать тон в Европе будут самые слабые; и это не пойдет на благо Европе);

Es ist sehr bedauerlich, und das wird auch auf unseren Widerstand treffen, dass die SPD hier versucht, den Menschen ein X fьr ein U vorzumachen (Очень прискорбно, и это встретит и у нас сопротивление, что СПГ пытается здесь провести людей);mьssen nicht in Sack und Asche gehen, sondern haben sehr gute Voraussetzungen (Мы не должны скорбеть, а иметь очень хорошие предпосылки);ьrlich war klar, wir mьssen in einen zweiten gehen und vielleicht einen dritten. Ich habe die Wahl sowieso nicht auf die leichte Schulter genommen (Конечно, было ясно, что нам придется пойти на второй и, возможно, на третий тур голосования. К выборам я, так или иначе, не относилась легкомысленно);

Eine Europдische Union, die sagt „wir kцnnen unsere Vertrдge leider nicht mehr дndern, komme, was da wolle, und seien die Bedingungen, wie sie wollen, ist eine erstarrte Union (Европейский Союз, который говорит: «Мы, к сожалению, не можем больше менять наши договоры, будь что будет, а условия пусть будут такими, как они хотят», - это застывший (неразвивающийся Союз);

Aber auf der anderen Seite hat es keinen Sinn, die ganze Zeit ьber eine Theorie zu diskutieren und sich dabei die Kцpfe heiЯ zu reden und derweil Jahr um Jahr verstreichen zu lassen, ohne irgendetwas zu beginnen (Но, с другой стороны, нет смысла все время вести теоретические дискуссии и при этом спорить до одурения и между тем терять время, не начиная ничего делать);

Auch ich sage: Es geht verdammt langsam; ja, das stimmt (И я скажу: дела

идут чертовски медленно; да, это так).

Приведенные выше речения манифестируют эмоцию «гнев» в большинстве своем косвенно. Это можно объяснить тем, что эмоция гнева «наиболее подвержена влиянию культуры, эволюционно развивающейся и вырабатывающей определенные этические нормы поведения того или иного сообщества, предписывающей его члену алгоритм реальных и вербальных поступков» (Красавский 2008: 291).

Как и в любой европейской культуре, в немецком социуме негативно относятся к открытым проявлениям гнева как в словесном выражении, так и в соматической его экспликации.

В немецкой культуре в политических кругах принято скрывать проявления эмоций, особенно отрицательных. Госпожа А. Меркель достаточно хладнокровно и сдержанно ведет себя на публике, олицетворяя тем самым культуру поведения человека в развитом современном обществе, в котором достаточно сильны этические нормы. По мнению немцев, человек, который неспособен контролировать гнев, обречен на неудачу в отношениях, хотя есть и другое мнение: дозированные проявления гнева могут мотивировать человека на храбрые и мужественные поступки.

Эмоциональная семантика высказываний канцлера бывает связана с религиозной тематикой, например: Leben bestand Gott sei Dank nicht nur aus dem Staat (Жизнь состояла, слава богу, не только из государства); Ein solch umspannendes Netz gibt es weiЯ Gott nicht ьberall (Такая глобальная сеть есть - бог весть! - не везде);

Aus so etwas kann dann auch gemeinschaftliches Denken im Sinne der Menschen werden, was in unserer hochentwickelten Gesellschaft eben an vielen Stellen unglaublich fragmentiert und damit, weiЯ Gott, nicht mehr zum Wohle des Menschen ist. Das sind nicht immer Fragen des Geldes (Из подобного потом может сформироваться общественное сознание в духе людей, которое в нашем высокоразвитом обществе как раз во многих местах невероятно фрагментарно и тем самым, знает Бог, не является больше благом человека).

В данных высказываниях реализуется ядерная сема «провидение». Коннотативный макрокомпонент формируется на основе исторического восприятия немцами Библии, переведенной Мартином Лютером с латинского языка на саксонский диалект. Библия вошла в каждый немецкий дом благодаря «вовремя» появившейся печатной версии И. Гутенберга.

Протестантская этика Мартина Лютера с идеями божественного провидения и призвания в мирской профессии вошла в плоть и кровь немецкой нации.

В дискурсе канцлера нами отмечена фразеологическая единица пословично-поговорного типа, обусловленная эмоционально-экспрессивным форматом высказывания: Ich weiЯ, dass das politisch nicht einfach ist, weil einem in einer Notsituation das Hemd nдher ist als der Rock, wie man in Deutschland sagt (Я знаю, что в политическом отношении это не просто, так как в трудной ситуации своя рубашка ближе к телу, как говорят в Германии). Фразеологизм das Hemd ist mir nдher als der Rock представляет собой один из вариантов пословицы das Hemd ist mir nдher als der Rock, das Hemd ist einem nдher als die Weste, jeder ist sich selbst der Nдchste - своя рубашка ближе к телу. Как известно, подобная пословица существует и в русскоязычном мире, но канцлеру было важно подчеркнуть чисто немецкую идею о важности сохранения национальных ценностей. Коннотативный фон высказывания основывается на актуализации семы «собственная безопасность». Данная идея очень близка и понятна немцам как нации, которой часто приходилось воевать не столько за свои, сколько за чужие территории.

Относительно эмоционально-экспрессивной составляющей политического дискурса федерального канцлера Германии можно сказать следующее:

Несмотря на общенемецкие традиции сдержанности и нейтральности в коммуникативном поведении, эмоционально-экспрессивный формат высказываний частично свойствен дискурсу А. Меркель. В политическом дискурсе канцлера фразеологические единицы приобретают эмоциональные коннотации в большинстве случаев в условиях контекстного употребления, связанных с исторически сложившимся отношением немцев к обыденной философии протестантизма и концепции вмешательства/невмешательства в экзистенциальный континуум других социумов.

Как видим, «эмоциональная бедность» языковой личности Ангелы Меркель находит свое отражение в речевых образцах рассматриваемых представителями немецкой языковой культуры.

.2 ЛИНГВОКУЛЬТУРНЫЙ ПОРТРЕТ ЖЕНЩИНЫ-ПОЛИТИКА НА ПРИМЕРЕ ФЕДЕРАЛЬНОГО КАНЦЛЕРА ГЕРМАНИИ АНГЕЛЫ МЕРКЕЛЬ

Политический дискурс является сильнейшим средством воздействия на массовое сознание и играет существенную роль в формировании ценностных ориентаций общества.

Политический дискурс характеризуется определенными личностно- и статусно-ориентированными ситуациями, принятыми в обществе сферами общения и формально относится к такому типу дискурса, как институциональный.

Лингвокультурный концепт как ментальное образование, отмеченное этнокультурной спецификой, поддерживается в сознании благодаря образам, фиксируемым в концептуальных метафорах, представляющих собой «устойчивые соответствия между областью источника и областью цели, фиксированные в языковой и культурной традиции данного общества».

Метафора основана на демонстрации сходства или аналогии, то есть, «выражение М по значению аналогично своему буквальному эквиваленту L или сходно с ним». У Дж. Лакоффа и М. Джонсона метаязыковая репрезентация метафоры представляет собой конструкции типа Х есть У.

Под метафорической моделью понимается существующая и/или складывающаяся в сознании носителей языка схема связи между понятийными сферами, которую можно представить определенной формулой «X - это Y». Отношение между компонентами формулы понимается как подобие, а не как прямое отождествление.

Языковая личность политика рассматривалась в ряде лингвистических работ на материале русского и английского языков. Изюров А. М изучил национально-культурно и индивидуально-личностно обусловленные особенности речевого поведения языковой личности в немецком политическом дискурсе на материале разноформатных политических текстов. Сопова И. В. исследовала способы вербализации характерологических признаков языковой личности В. В. Путина и А. Меркель на материале видеозаписей их выступлений.

В результате анализа нами было выделено 9 основных видов концептуальных метафор, фиксирующих вербальные представления о лингвокультурном портрете женщины-политика на примере канцлера Германии Ангелы Меркель.

Поведенческая метафора представлена моделью: Angela Merkel - die gnadenlose teutonische Zuchtmeisterin «Ангела Меркель - беспощадная тевтонская воспитательница». В основе поведенческой метафоры лежит ассоциация со строгим, беспощадным человеком. Прилагательное teutonisch означает «типично немецкий» и имеет отрицательное значение. Существительное Zuchtmeisterin «воспитательница» имеет следующие значения: 1) (разг.) кто-то, кто строго обходится с кем-то; строго воспитывает; 2) (уст.) строгий воспитатель. Например: Das Bild von der gnadenlosen teutonischen Zuchtmeisterin, besessen von einer Autoritдtspolitik ohne Rьcksicht auf Verluste, es hat sich im Ausland seitdem immer mehr festgesetzt «Образ беспощадной тевтонской воспитательницы, одолеваемой авторитарной политикой, не считаясь ни с чем, с тех пор все больше закрепился за границей». Сравнение с «тевтонской воспитательницей» появилось после того, когда А. Меркель в предвыборной борьбе в земле Северный Рейн-Вестфалия позволила себе сделать замечание, что людям на юге Европы следовало бы больше работать и меньше отдыхать.

Метафора власти представлена моделями: Angela Merkel - Kцnigin der Macht «Ангела Меркель - королева власти»; Angela Merkel - deutsche Kцnigin/Queen «Ангела Меркель - немецкая королева», Angela Merkel - die Kцnigin von Deutschland «Ангела Меркель - королева Германии». Например: Die deutsche Queen. Das Volk diskutiert darьber, ob seine Kanzlerin Angela Merkel eher Protestantin oder Physikerin oder Frau oder Ostdeutsche ist. Dabei lebt die einstige Quereinsteigerin sei Jahren wie in einem Schloss, ausdem sie auf ihr Land und die Welt schaut «Немецкая королева.

Народ спорит о том, является ли их канцлер Ангела Меркель больше протестанткой, физиком, женщиной или восточной немкой. При этом женщина, когда-то сменившая род деятельности, живет как в замке, метафора из которого она смотрит на свою страну и на мир. Заголовок статьи содержит метафору, репрезентирующую концептуальный признак «власть».

Данная метафора создает некоторое впечатление о сущности характеризуемого субъекта. Употребление английского слова Queen вместо немецкого Kцnigin не случайно. Считают, что у Ангелы Меркель много общего с английской королевой Елизоветой I. Это подтверждает фрагмент статьи из журнала der Spiegel: In vielerlei Hinsicht дhnelt Merkel der englischen Kцnigin Elizabeth I. Die wurde von ihrem Volk respektvol gemocht. Sie verfьgte ьber Autoritдt ohne Pomp. Sie war fьr ihre abwartende Politik berьhmtberьchtigt. Sie hat frьh und schmerzhaft Kontrolle ьber ihre Gefьhle gelernt, sie war nicht katholisch und kinderlos. Sie wurde Kцnigin - wider alle Wahrscheinlichkeit «Во многом Ангела Меркель похожа на английскую королеву Елизавету I. Ее народ относился к ней с почтенной любовью. Она пользовалась авторитетом без всякой помпы. Она известна своей политикой ожидания. Она рано и тяжело научилась контролировать свои чувства, она не была католиком и была бездетна. Она стала королевой - каким бы невероятным это не было».

Противопоставление Angela Merkel - das Volk «Ангела Меркель - народ» и сравнение wie in einem Schloss leben «жить как в замке» усиливают восприятие Ангелы Меркель как королевы Германии.

Твердый, жесткий характер Ангелы Меркель отражен в оценочной метафоре. Она представлена моделями: Angela Merkel - eiserne Kanzlerin «Ангела Меркель - железная канцлер» и Angela Merkel - Lady Eisenherz «Ангела Меркель - леди железное сердце». Например: Die eiserne Kanzlerin kann sehr streng sein. Das hat in der Euro-Krise schon so mancher Gast in der Berliner Regierungszentrale spьren mьssen «железная канцлер может быть очень строгой. Кое-кто из гостей во время пресс-конференции по поводу европейского кризиса почувствовал на себе это в Берлине в здании правительства».

Модель: Angela Merkel - eiserne Kanzlerin «Ангела Меркель - железная канцлер» составляет наибольшую плотность употребления в исследуемом материале, она также содержится в большом количестве в заголовках статей. Например: Rьckkehr der eisernen Kanzlerin «возвращение железного канцлера, букв. - железной канцлерши».

Патерналистская метафора также имеет высокую частотность употребления в фактическом материале, особенно часто она употреблялась в первый срок канцлерства Ангелы Меркель. Данная метафора представлена моделями: Angela Merkel - Kohls Mдdchen «Ангела Меркель - девочка Коля» и Angela Merkel - Angela Kohl «Ангела Меркель - Ангела Коль».

Быстрый карьерный рост Ангелы Меркель является частой темой обсуждений. Быстрое восхождение Ангелы Меркель по партийной лестнице связывают с хорошими, даже дружескими отношениями с экс-канцлером ФРГ Гельмутом Колем. В 36 лет Ангела Меркель стала самым молодым министром кабинета Гельмута Коля. Но Ангела Меркель ассоциируется с Гельмутом Колем не только из-за его протекционализма. У них много общего в поступках. Например: Keine Maggie Thatcher richtet sich da im Berliner Kanzleramt ein, sondern eine Art weiblicher Helmut Kohl. So wie ihr CDU-Amtsvorgдnger die deutsche Einheit auf Kredit finanzierte, um Steuerzahler und Sozialleistungsempfдnger zu schonen, so will Merkel jetzt die Finanz- und Wirtschaftskrise bewдltigen «не Маргарет Тэтчер устроилась в берлинском ведомстве канцлера, а своего рода Гельмут Коль в женском облике. Как ее предшественник на посту председателя партии ХДС (Христианско-демократический союз Германии, председателем которого с 2010 г. является Ангела Меркель) финансировал объединение Германии за счет кредита, чтобы пощадить налогоплательщиков и получающих социальное пособие, так и Меркель хочет сейчас преодолеть финансовый и экономический кризис.

Механическая метафора отражена в модели: Angela Merkel - ein Regierungsautomat «Ангела Меркель - автомат правительства». Данная метафора характеризует Ангелу Меркель, с одной стороны, как бесчувственного человека, а с другой - как робота, машину, т.е. человека, который может много работать без отдыха. Например: Bei den Deutschen sind ihre Beliebtheitswerte zwar hoch wie lange nicht, auch die Union klettert in den Umfragen gerade nach oben. Doch das Risiko, der wenig schmeichelhafte Ruf im Ausland kцnnte irgendwann auch auf die Stimmung hierzulande schlagen, ist groЯ. Und in der Wirtschaft gibt es schon lдnger Sorgen, die antideutschen Ressentiments kцnnten sich negativ aufs Geschдft auswirken. Also muss Merkel gegensteuern - was gar nicht so einfach ist fьr eine Kanzlerin, von der viele meinen, sie sei ein "Regierungsautomat", wie der SPIEGEL einst schrieb. Doch Merkel versucht es nun auf die nette Tour. "Wenn es menschelt, kommt das immer gut an", sagt Klaus-Peter Schцppner, Geschдftsfьhrer des Meinungsforschungsinstituts Emnid «для немцев их главные ценности так важны, как никогда за долгое время, даже ХДС в опросах поднимается вверх. Все же риск того, что мало лестная слава за границей может как-то повлиять на настроения в своей стране, очень велик. В экономике уже давно существует обеспокоенность, что антинемецкая враждебность может негативно повлиять на бизнес. И Меркель нужно принимать ответные меры - что совсем не так просто для канцлера, о которой многие думают, что она «автомат правительства», как раньше писали в журнале Spiegel. Все же Меркель пытается найти мягкий подход. «Когда проявляют человеческие слабости, то бывают хорошо поняты», говорит Клаус Петер Шеппнер, руководитель исследовательского института общественного мнения Эмнид».

Европа - это любимая тема канцлера Германии. Постоянное стремление укрепить влияние Евросоюза и то, что Ангела Меркель занимала пост председателя Европейского совета, нашло отражение в политико-экономической метафоре, представленной моделью: Angela Merkel - die Super-Europдerin «Ангела Меркель - супер-европейка». Например: Europa ist Merkels Lieblingsthema. Die Krise des Kontinents hat, so unangenehm die wirtschaftlichen Folgen auch sein mцgen, ihrer Kanzlerschaft Kontur gegeben, ihre internationale Rolle hervorgehoben. Am Abend reist sie wieder zu einem dieser Gipfel in Brьssel, jetzt muss sie noch ihre Politik erklдren. Gut vierzig Minuten dauert ihr Auftritt, es ist ein Ritt quer durch die Schuldenkrise. Griechenland, Fiskalpakt, Bankenunion, nichts lдsst Merkel unerwдhnt. Sie fordert einen europдischen Solidaritдtsfonds, skizziert ihre Ideen einer reformierten EU, wirbt fьr mehr Kontrollrechte fьr Brьssel. "Es ist ein Anfang gemacht, aber wir dьrfen nicht auf halbem Wege stehen bleiben", sagt sie. Merkel, die Super-Europдerin «Европа - любимая тема Ангелы Меркель.

Кризис континента, какими бы неприятными не были экономические последствия, придал ее должности значимость, повысил ее интернациональную роль. Вечером она снова едет на одну из конференций на высшем уровне в Брюссель, теперь ей нужно объяснить свою политику. Добрых 40 минут длится ее выступление. Она проходит по долговому кризису. Греция, фискальный пакт, объединение банков, ничто не осталось неупомянутым Меркель. Она требует европейского фонда солидарности, озвучивает свои идеи обновленного Евросоюза, добивается больших прав осуществления контроля Брюсселем. «Начало положено, но нам нельзя оставаться на полпути», говорит она. Меркель, супер-европейка».

Деятельностная метафора отражена в модели: die Allround-Spielerin Angela Merkel «разносторонний игрок». Allround-Spieler - это игрок, которого можно поставить на любую командную позицию и который одинаково хорошо играет как в нападении, так и в защите. В данном случае качества игрока перенесены на грамотного, очень умного политика, который одинаково уверенно ведет себя как на встрече на высшем уровне, так и в беседе с рабочими. Например: Der Wahlkampf wird lang und voller Fallstricke fьr Peer Steinbrьck sein. Er tritt gegen die Allround-Spielerin Angela Merkel an, die sich auf dem diplomatischen Parkett ebenso wohl fьhlt wie im Gesprдch mit Unternehmenschefs oder Arbeitern. Er dagegen muss vor allem bei den Frauen und den Ostdeutschen noch Ьberzeugungsarbeit leisten und eine gewisse Arroganz ablegen «предвыборная борьба будет долгой и полной ловушек для Пера Штайнбрюка. Он выступает против разностороннего игрока Ангелы Меркель, которая себя одинаково хорошо чувствует как в обществе дипломатов, так и руководителей предприятий и рабочих. Он, напротив, должен провести агитационную работу с женщинами и восточными немцами и умерить свой гонор».

В период кризиса Ангела Меркель ведет себя по-новому, как «типичная швабская домохозяйка». Прилагательное schwдbisch «швабская» является ключевым, т.к. о бережливости и даже скупости швабов существует множество анекдотов. Отличительными чертами швабской домохозяйки являются бережливость, экономия, надежность. И именно бережливость должна стать основным принципом борьбы с финансовым кризисом.

Это нашло отражение в статусной метафоре, представленной моделью: Angela Merkel - die schwдbische Hausfrau «Ангела Меркель - швабская домохозяйка». Например: "Unsere Bilanz ist eindrucksvoll", sagt sie, aber keiner jubelt, als sie zu sagen wagt: "Der Aufschwung der letzten Jahre wurde genutzt, um einem ausgeglichenen Haushalt sehr, sehr nahe zu kommen". Sie preist die Tugenden der schwдbischen Hausfrau, die das Geld zusammenhдlt «Наш баланс впечатляет», говорит она, но никто не ликует, когда она отваживается сказать: «Экономического подъема последних лет хватило только на то, чтобы очень, очень приблизиться к сбалансированному бюджету». Она восхваляет добродетели швабской домохозяйки, которая придерживает деньги».

Редкий выпуск журнала der Spiegel за 2009 г. обходится без многократного упоминания Ангелы Меркель в качестве «мамы» - Mutti. Генетическая метафора представлена моделью: Angela Merkel - Mutti «Ангела Меркель - мама». Канцлера называют так по двум причинам: с одной стороны, она с материнской заботой относится к подчиненным, с другой стороны, она подчеркивает свое положение, свое превосходство над ними. Например: Merkel bedachte ihn mit einer schneidigen Mьtterlichkeit, in der sowohl Fьrsorge steckte als auch Hierarchisierung. Glos, fast zehn Jahre дlter als Merkel, war in dieser Szene das Jungelchen, das in seinem Leichtsinn die Gefahren des grippalen Infekts ьbersieht. «Меркель одарила его энергичной материнской заботой, в которой содержалась как опека, так и иерархизация. Глосс (бывший министр экономики ФРГ), который на десять лет старше Меркель, был в этой ситуации мальчишкой, который по легкомыслию пренебрегает опасностью заражения гриппом». Михаэлю Глосу приписывают, что он дал А. Меркель прозвище «Mutti» после той встречи. Это стало очень популярным словом с начала пребывания А. Меркель в должности канцлера во второй срок. Оно часто появлялось в прессе, а мужчины-политики не упускали возможности назвать ее «Mutti» в разговоре о ней.

Следующие когнитивные признаки лингвокультурного портрета политического лидера страны - женщины получили вербальную метафоризацию в материалах немецких СМИ: интеллект, черты характера, образ жизни, социальный статус, способ прихода к власти, особенности политического менеджмента. Наиболее продуктивны когнитивные метафоры, отражающие особенности черт характера, управленческие качества и интеллект. Гендерная специфика образа главы страны структурируется метафорическими моделями амбивалентной аксиологии. С помощью метафоризации создается как положительный, так и отрицательный образ политика.

При описании особенности черт характера подчеркиваются скорее отрицательные, чем положительные характеристики. Положительная характеристика: заботливая. Отрицательные характеристики: строгая, беспощадная, властная, твердая, жесткая, бесчувственная.

При описании управленческих качеств подчеркиваются только положительные характеристики: бережливая, экономная. Метафоры, раскрывающие интеллект женщины-политика, отражают только положительные характеристики: разносторонняя, умная, грамотная, уверенная в себе.

3. Особенности метафоры в немецком политическом дискурсе

В Германии опубликовано довольно много работ, посвящённых роли и значению политической метафоры, в том числе переводы на немецкий язык публикаций учёных других стран. Определённые представления о направлениях немецких исследований метафоры в политическом дискурсе в русле этой статьи дают выбранные нами заглавия опубликованных в ФРГ трудов (вестник Московского университета. Сер. 22. Теория перевода. 2011. № 371).

«Метафора является неотъемлемой составной частью человеческой коммуникации». (Насальский, 2004, с. 47). «В политической коммуникации метафора служит важным средством познания и объяснения мира, эффективным средством прагматического воздействия на сознание массовой аудитории» (Чудинов, 2007, с. 180).

Die Metapher ist ein unabdingbarer Bestandteil der menschlichen Kommunikation. In der politischen Kommunikation dient die Metapher als wesentliches Erkenntnis- und Erklдrungsmittel der Welt, als effizientes Mittel pragmatischen Einflusses auf das Bewusstsein der Massen (#"justify">В упомянутых выше исследованиях, в работах отечественных лингвистов Э.В. Будаева, А.П. Чудинова и др. была разработана теория, которая привнесла системность в описание метафоры как когнитивного механизма и продемонстрировала большой эвристический потенциал применения теории в практическом исследовании. Авторы постулировали, что метафора не ограничивается лишь сферой языка: сами процессы мышления человека в значительной степени метафористичны. Метафора как феномен сознания проявляется не только в языке, но и в мышлении, и в действии.

Метафора - одно из сильных средств построения дискурсивных миров любой политической силы. «Метафора - это приговор суда без разбирательства», - пишет Н.Д. Арутюнова (цит. по: Маслова, 2008 с. 235). Более того, как утверждает Дж. Лакофф, «Локус метафоры - в мысли, а не в языке» (Лакофф, 1993, с. 203). По мнению А.Н. Баранова, «метафорическое мышление в политике - признак кризисного мышления, мышления в сложной проблемной ситуации, разрешение которой требует значительных усилий от когнитивной системы человека по усвоению новых знаний и переработке их для построения множества вариантов действий и выбора правильной альтернативы» (Баранов, 2001).

В политическом дискурсе метафора выполняет две основные функции:

) представление и познание политической реальности,

) убеждение.

(1) Сложные и часто малодоступные для понимания обывателя явления политической жизни (а также других сфер жизни, связанных с политикой) осмысливаются в рамках более простых понятий: «механизм», «растение», «дом», «болезнь» и др. Естественно, что потребность в метафорическом осмыслении политической действительности возрастает в переломные моменты.

Bachem R., Battke K. Unser gemeinsames Haus Europa: Zum Handlungspotential einer Metapher im цffentlichen Meinungsstreit. 1999; Bernhard D. Die Rationalitдt der Metaphern. 1995; Bцke K. Die Invasion aus den Armenhдusern Europas. Metaphern im Einwanderungsdiskurs. 1997; Drommel R. Das Reden ьber Auslдnder in Medien,und Alltag. Metaphern in der politischen Rede. 1978; Kьster R. Politische Metaphorik. 1983; Musolff A. Zur Analyse von Kriegsmetaphorik im цffentlichen Sprachgebrauch. 1990; Musolff A. Die Sprache der Medien und wirtschaftliche Realitдten. 1993; Musolff A. Krieg gegen die Цffentlichkeit. Terrorismus und politischer Sprachgebrauch.

; Niehr T. Schlagwцrter im politisch-kulturellen Kontext. 1993; Rigotti F. Die Macht und ihre Metaphern. Ьber die sprachlichen Bilder der Politik. 1994; Wesel R. Politische Metaphorik im parlamentarischen Diskurs: Konzeptionelle Ьberlegungen, exemplifiziert an entwicklungspolitischen Bundestagsdebatten. 1995.72

Поэтому большое количество метафор в политическом дискурсе - признак кризисного мышления, как утверждает А. Баранов;

Метафора является мощным средством воздействия на аудиторию. Принимая предложенную политиком метафорическую модель (например, Экономика - это больной человек), мы в то же время принимаем и все следствия, которые вытекают из данной метафоры (например, то, что больного (экономику) может спасти врач (глава государства), новые методы лечения - экономические реформы и т.д.; здесь уместно вспомнить хорошо известный термин «шоковая терапия») (Маслова, 2008, с. 238).

Диахроническое изучение охватывает вопросы исторического развития системы политических метафор, в этот круг вопросов входит анализ архетипичности и вариативности. Первое свойство выражается в том, что система политических метафор имеет устойчивое ядро, не меняется со временем и воспроизводится в политической коммуникации на протяжении длительного времени. Второе свойство отражается в вариативности уровня метафоричности и доминантности отдельных метафор в политическом дискурсе.

Важно разграничивать диахронический и ретроспективный анализ. Предметом диахронического анализа является процесс изменения политической метафорики во времени. Цель диахронического анализа заключается в фиксировании изменений (или констатации отсутствия таковых) в изучаемых явлениях. Ретроспективный анализ направлен на анализ политической метафорики, характерной для определённого исторического периода. По сути, ретроспекция - это синхрония, обращённая в прошлое.

Насколько высока цена непонимания и недооценки метафор и их изучения в ретроспекции и диахронии, показало прошлое Германии, оказавшейся в 30-е гг. прошлого столетия во власти нацистской идеологии. Политическая метафора - это не просто приём иносказательности для украшения и образности речи, а средство мышления, познания окружающего мира, коммуникации и манипуляции сознанием.

В качестве основных объектов анализа в политической метафорологии исследователи (Э.В. Будаев, А.П. Чудинов, Дж. Лакофф и др.) выделяют три группы когнитивных структур метафорической экспансии:

) сферы-источники (ВОЙНА, ТЕАТР, ЧЕЛОВЕК, НЕЖИВАЯ ПРИРОДА, РАСТЕНИЯ, ЖИВОТНЫЕ, СПОРТ, БОЛЕЗНЬ, МОНАРХИЯ, СЕМЬЯ, ШКОЛА и др.);

) сферы-мишени (ПОЛИТИКА, ПАРТИЯ, ГОСУДАРСТВО, ПРЕЗИДЕНТ, ВЫБОРЫ, ПАРЛАМЕНТ, ЭКОНОМИКА, ЗАКОНЫ, ИНФЛЯЦИЯ, ТЕРРОРИЗМ и др.);

) базисные когнитивные структуры (СВОИ/ЧУЖИЕ, МЫ/ОНИ, ХОРОШИЕ/ПЛОХИЕ).

Как отмечают Э.В. Будаев и А.П. Чудинов в своей книге «Зарубежная политическая лингвистика» (Будаев, Чудинов, 2008, с. 352), «в основе метафоризации лежит процесс взаимодействия между структурами знаний (фреймами и сценариями) двух концептуальных доменов - сферы источника и сферы мишени». В книге Дж. Лакоффа и М. Джонсона также представлена теория концептуальной метафоры, согласно которой метафора представляет собой когнитивный процесс взаимодействия между структурами знаний двух концептуальных доменов - сферы-источника и сферы-мишени.

В результате однонаправленной метафорической проекции сформировавшиеся в результате взаимодействия человека с окружающим миром элементы сферы-источника структурируют более сложную для осознания концептуальную сферу-мишень.

Использование метафор в процессе коммуникации предполагает некоторую сумму соглашений между участниками общения. Одно из них очень для нас существенно - то, что определяет связь между фреймом метафорической модели и фреймом объекта понимания: «метафорическая модель не равна объекту метафорического осмысления». Сущности, участвующие в процессе метафорического переноса, не тождественны друг другу.

Содержание основных понятийных разрядов, служащих сферами-источниками политической метафоры последних десятилетий, объединяется в пять групп, к которым относятся антропоморфная, природоморфная, социоморфная, артефактная и идеоморфная метафорики (Будаев, 2010). Сферы-мишени метафорической экспансии охватывают самый широкий спектр феноменов политической действительности, но ведущее место в метафорологических изысканиях занимают сферы-мишени, репрезентирующие кризисные или «пограничные» состояния политической жизни общества (ВОЙНА, КРИЗИС, ВЫБОРЫ, ТЕРРОРИЗМ, ПЕРИОД РЕФОРМ и т.п.).

Точкой отсчёта для изучения политической метафорики могут служить и сфера-мишень, и сфера-источник метафорической экспансии.

Исследование немецкого политического дискурса призвано выявить особенности использования метафорики сторонниками разных идеологических взглядов, участниками определённых политических объединений, приверженцами различных методов решения политических проблем. Исследовательские процедуры по идентификации сторон дискурсивного противостояния определяется двумя критериями:

принадлежностью к определённому политическому объединению (политическая партия: CDU, SPD, LP, фракция в бундестаге:

CDU/CSU, Bьndnis90/die Grьnen, идеологическое течение: Konservatismus, Liberalismus, Sozialismus и т.п.);

- отношением к определённой насущной проблеме без акцентирования внимания на принадлежности субъектов дискурсивной деятельности к определённой политической общности (сторонники / противники / индифферентные / не определившиеся с мнением и т.д.).

Существенную роль играет при этом идиолектное исследование метафорики, актуализированной отдельными политиками, журналистами и другими личностями - субъектами дискурсивной деятельности. Выделяются два основных типа идиолектного исследования: собственно идиолектное с феноменами «антропоцентрическая парадигма», «языковая личность», «человек в языке, язык в человеке» и идиолектно-групповое с понятийными категориями «институциональность политического дискурса», «партия в языке и язык в партии» и др.

В немецком политическом дискурсе, особенно в медийном, наблюдается высокая частотность метафор: практически все жанры на политические темы в средствах массовой информации содержат отдельные метафоры или развёрнутые метафорические модели.

Ментальные репрезентации - речи, статьи, интервью, выступления на различных форумах и т.д. - раскрывают идеолекты - своеобразные персональные «лингвистические, дискурсивные паспорта» этих «языковых личностей» путём вербализации (овнешнения) их личностных концептосфер. В то же время упомянутые политические жанры в большинстве случаев носят у политиков институциональный характер - реальными авторами подобного рода текстов являются специальные спичрайтеры, например из группы референтов при ведомстве канцлера.

Анализ метафорических моделей в немецком партийно-политическом дискурсе. Проследим эти явления на примере идеолектов председателя ХДС - федерального канцлера А. Меркель и министра иностранных дел ФРГ, бывшего до недавнего времени и председателем СвДП Г. Вестервелле.

А. Меркель учитывает в своей деятельности решающую роль качества политического языка. Будучи опытным политиком, А. Меркель решила несколько разнообразить свой изначально сугубо официальный стиль публичных выступлений, дозированно включив в свои речи фрагменты из личной жизни и элементы образности.

(Die CDU-Vorsitzende hat sich einen neuen Wahlkampfstil angeeignet, der 8 von Erzдhlungen, privaten Geschichten und Zahlen in gut dosierten Mengen geprдgt ist) . Каков языковой портрет А. Меркель? На этот вопрос отвечает множество выступлений других политиков и многочисленные публикации: самая влиятельная женщина Европы, сильная, при всей её скрытности и неприметности, обладает «почти нечеловеческой способностью к самоконтролю», сочетает в себе «строгий прагматизм, социальный либерализм и уверенность в необходимости бороться с изменениями климата».

Критики канцлера из её же партийного стана «чёрных» (ХДС/ХСС), прибегая к метафорам, отмечают у неё «недостаточную стойкость, лавирование и лицемерие в обращении с социал-демократами и польским правительством» mangelnde. Standfestigkeit sowie Taktiererei und Duckmдusertum vor Sozialdemokraten und polnischer Regierung.

С другой стороны, оппозиция в бундестаге (СДПГ, «Союз-90 -Зелёные» и Левая партия) использует метафоры для негативной характеристики: «правительство Меркель не справляется со своими обязанностями, а она сама является лишь менеджером, а не главой этого правительства» (Merkel-Regierung hat versagt, sie selbst sei nur noch Geschдftsfьhrerin der Regierung). Многие метафоричныезаголовки медийных политических публикаций содержат фамилию Меркель или связаны с ней: Die uneuropдische Angela Merkel, Schau mir in die Augen, Kanzler, Ein Machtwort wie eine Fata Morgana.

Другая сторона антропоцентрической парадигмы в рассматриваемом примере - язык в Меркель. Ключевая метафора для характеристики этой языковой личности - «мастерица приблизительности» (Meisterin des Ungefдhren).

Она придерживается стиля Геншера - лавирует, темнит, недоговаривает, говорит неопределённо. Неопределенность давно стала ее политической натурой. В этом ей помогает использование политических метафор.

Sie genschert, laviert, verunklart, lдsst offen, bleibt unbestimmt. Das Vage ist ihr lдngst zur politischen Natur geworden (Der Spiegel, 2009).

Особого внимания заслуживает глагол-метафора genschern, образованная от фамилии Геншер Genscher. Подобный приём образования отфамильных глагольных политических метафор в немецком языке представляется весьма продуктивным.

Хорошим оратором избирательной кампании 2009 г. в немецких СМИ сразу после выборов был признан Г. Вестервелле, речь которого была «особенно ясная и впечатляющая, насыщенная оригинальными метафорами (seine Reden sind mit originellen Metaphern garniert). Ему принадлежит образная зоометафора (орнитометафора):

«У крупных политиков - орёл (герб ФРГ), а у мелких - стервятник» (Bei den GroЯen kommt der Bundesadler, bei den Kleinen der Pleitegeier) (Der Spiegel, 2009).

Г. Вестервелле - бывший лидер «жёлтых» (СвДП), нынешний министр иностранных дел ФРГ занимает в концептосфере «политика» особое место. Газеты писали о нем: «Обожающий шумные тусовки, обаятельный, подтянутый, спортивный, а главное - умеющий непринуждённо держаться и гладко говорить...». С тех пор как в 2001 г. лидером немецких либералов стал Вестервелле, мастер речевых манипуляций, поражения, которые «жёлтые» до этого терпели и на федеральных, и на земельных выборах, на несколько лет прекратились. СвДП снова получила места в ландтагах нескольких федеральных земель.

Однако с течением времени «человек в языке» Вестервелле переживал метаморфозу. Х. Зеехофер назвал Вестервелле «сверхчувственным существом на птичьем дворе» Sensibelchen im Hьhnerhof (Der Spiegel, 2009). В ходе избирательной кампании Вестервелле неосторожно обошёлся с концептом «снижение налогов» Steuersenkung. Поскольку на практике ничего подобного не произошло, а СвДП к тому же потерпела в ряде земельных выборов 2010 и 2011 гг. крупные поражения, авторитет Вестервелле резко пошёл на спад и он был вынужден покинуть посты вице-канцлера и председателя партии «жёлтых».

Выделяются следующие типы языковой метафоры: а) номинативная, б) когнитивная, 3) образная (Лингвистический энциклопедический словарь, с. 2681).

В качестве примера с присутствием всех трёх типов обратимся к вопросу о роли цвета в метафорической идентификации немецких политических партий, представляющих собой идиолектно-групповое явление.

Известные общественно-политические интерпретации цветов в Германии связывают чёрный цвет Schwarz с христианской (католической) и консервативной традицией, жёлтый Gelb - с либерализмом и привлекательностью для масс, красный Rot - с социал-демократическим, рабочим и коммунистическим движениями (при наличии соответствующих оттенков в красках), зелёный Grьn -с чистой экологией. Метафорическое моделирование сфер-источников и сфер-мишеней можно при этом представить следующим образом:

die Union: Christlich-Demokratische Union und Christlich-Soziale(CDU/CSU) ist schwarz (Christentum, Konservatismus);Sozialdemokratische Partei, die SPD ist rot (dunkelrot, rotes Purpur, 11soziale Demokratie);Freie Demokratische Partei, die FDP ist gelb (Liberalismus, Attraktion);Bьndnis90/die Grьnen, die Grьnen sind grьn (Umweltschutz, saubere Natur);Linke Partei, die LP ist rot (grellrot, Sozialismus).

Таким образом, политическая, в данном случае «цветовая» метафора выполняет в дискурсе функцию концептуализации.

Как правило, метафора используется в тексте в условиях «максимального текстового напряжения», что обеспечивает привлечение особого внимания адресата. Наиболее привлекающая внимание читателей в тексте позиция - это заголовок. Для современной немецкой политической публицистики очень характерны метафорические заголовки, призванные заинтересовать читателей, побудить их прочитать основную часть текста.

Обычно метафора в заголовке статьи развёртывается в основном тексте, нередко образуя при этом целую метафорическую систему. В соотношении метафорического заголовка статьи и её текста могут обнаруживаться специальные стилистические приёмы: эффект оправданного ожидания, эффект усиленного ожидания и эффект обманутого ожидания (Чудинов, 2007, с. 172).

Во многих заголовках газет содержится «цветовая» метафора, о чем свидетельствуют приведённые ниже примеры.Frankfurter Allgemeine Zeitung (статьи из номера от 17 июня 2011 г., русские названия приводятся в нашем переводе):

«Зелёные намерены поддержать решение об отказе от использования атомной энергии» Grьne wollen Atomausstieg zustimmen.«Отказ от атомной энергии: мир зелёных в замешательстве» Atomausstieg: Die grьne Welt in Unordnung.

«Штутгарт-21: Зелёных обвиняют… в одурачивании людей»

Stuttgart 21: Bahn-Chef wirft Grьnen Volksverdummung vor.78

«Штутгарт-21: Прощание с зелёным якобинизмом» Stuttgart :vom grьnen Jakobinismus.

«Сближение чёрных и зелёных: Представитель зелёных проявляет понимание канцлера» Schwarz-Grьne Annдherung: Der grьne Kanzlerinnenversteher.

Другие метафорические заголовки из этой же газеты: Union und FDP: Die lange Nacht der Gruppentherapie, Historische Sondersituation:

Nachsteuern beim G-8-Abitur, Regierungserklдrung zur Energiewende:

Eine Herkulesaufgabe, SPD in Baden-Wьrttemberg: Eine Partei will werden, was sie nie war, Ilse Aigner und die Ehec-Krise: Die Leiden der Bundeskrisenministerin.

Несколько примеров завязки метафорической модели в заголовках Sьddeutsche Zeitung.

Die uneuropдische Angela Merkel, Ewiges Hickhack um Hartz IV, Ego Feldzug am Hindukusch, Ein Maulwurf in der FDP, Schau mir in die Augen, Kanzler, Ein Machtwort wie eine Fata Morgana, Grьne Ostsee, Von der Leyens Hausaufgaben, Das umgekrempelte Land, Die Hьtte brennt, Die neue deutsche Frage, Das Kind wдchst, Hartz IV noch nicht, Mehr Hartz IV fьr Kranke, Das Streiflicht.

Способность к развёртыванию в тексте в самых разнообразных фреймах - важнейшее свойство концептуальной метафоры. Рассмотрим пример такого развёртывания модели в пределах небольшого фрагмента текста упомянутой выше статьи Die Hьtte brennt, в дословном переводе «Изба горит», опубликованной 7 октября 2010 г. в газете Sьddeutsche Zeitung. Метафора в заголовке символизирует общественно-политический и межпартийный конфликт в Штутгарте, возникший в связи с коренной реконструкцией железнодорожного вокзала. В этом относительно небольшом тексте наблюдается взаимодействие метафорических моделей с разнотипными сферами-донорами, сферами-реципиентами и концептуальными векторами. Соответствующие метафоры выделены в тексте подчёркиванием:Hьtte brenntso manchem Kirchlein des schцnen Landes Baden-Wьrttemberg steht eine geschnitzte Figur des Heiligen Sankt Florian. Das ist ein Heiliger, der ein Schaff mit Wasser in den Hдnden hдlt und es als himmlischer Feuerwehrmann auf ein brennendes Haus schьttet. In dieser Rolle kommt nun Heiner GeiЯler nach Stuttgart, weil dort, im ьbertragenen Sinn, die Hьtte brennt. Er soll den lodernden Streit um Stuttgart schlichten.Яler ist ein bunter Vogel mit schwarzer Seele. Er ist einer, von demsich vorstellen kцnnte, dass er im Schlosspark steht und Bдume schьtzt.

Sьddeutsche Zeitung, 31 января, 14 февраля, 2 марта, 17, 24 сентября, 7, 26 октября, 11, 14 декабря 2010 г.

Als noch immer gerьhmter Ex-Generalsekretдr genieЯt er das Vertrauen der CDU und ihres Ministerprдsidenten Stefan Mappus, als Attac-Mitglied und Kapitalismuskritiker das Vertrauen der Grьnen und ihres Landesfraktionschefs Winfried Kretschmann.Яler gilt als gefuchster Stratege; wenn ьberhaupt einer den Konflikt in Stuttgart entspannen kann, dann er. Es ist eine schier aussichtslose Aufgabe, die Mappus da an GeiЯler ьbertragen hat. Sie bringt diesem aber auch gewisse Befriedigung: GeiЯler hat nicht vergessen, wie mies er zuletzt als Vizefraktionschef im Bundestag von den Konservativen seiner Partei behandelt worden ist; nun rufen sie ihn als Retter… GeiЯler verhandelt als Schlichter ьber die Zukunft von Stuttgart 21. Es handelt sich um den Versuch einer Quadratur des Kreises.

В приведённом отрывке мы можем наблюдать параллельное развёртывание как минимум трёх метафорических моделей.

Одна доминирующая метафора представлена уже в заголовке «Избушка горит» Die Hьtte brennt. Концептуальные метафоры из разряда ОБЩЕСТВО - это ДОМ в русском и в немецком политическом языке очень похожи, важнейший концепт «дом» представляет собой в мировой культуре традиционную сферу - источник метафорической экспансии. Однако единому пониманию мешают некоторые существенные нюансы. Die Hьtte переводится на русский язык как «избушка», «горная хижина», в немецком значении присутствуют оттенки уюта, романтичности, самостоятельности.

В представлении большинства россиян избушка, хижина - это нечто иное, чем добротное комфортное строение, а дом - это, как правило, не собственный коттедж, а многоэтажный жилой объект с возможным наличием в нем в том числе коммунальных квартир.

Поэтому при переводе подобного рода метафорических моделей могут требоваться специальные лингвокультурологические комментарии.

Другие метафоры в тексте выполняют когнитивную и образную функции, характеризуя известного старейшего политика Хайнера Гайслера, во-первых, как «пёструю птицу с чёрной душой» ein bunter Vogel mit schwarzer Seele, во-вторых, «спасителя» Retter и, в-третьих, как умиротворителя Schlichter, на долю которого выпала миссия исключительной трудности, выраженная в очередной развёрнутой метафоре «квадратура круга» Quadratur des Kreises. Можно предположить, что выражения типа «пёстрая птица с чёрной душой» и некоторые другие в этом тексте также требуют пояснений, которые обнаруживаются в процессе развёртывания этой метафорической модели. Под «пёстрой птицей» подразумевается наличие у этого человека доверия со стороны как «зелёных», так и «черных». С одной стороны, он неоднократно поддерживал политические акции «зелёных», с другой - этот «изощрённый стратег» gefuchster Stratege в прошлом прославился на посту генерального секретаря ХДС gerьhmter Ex-Generalsekretдr …der CDU (чёрныйцвет - символ ХДС).

Таким образом, основные признаки доминантных метафорических моделей - это высокая частотность использования соответствующих им концептов, развёрнутость и рассредоточенность по различным частям текста внутри дискурса. Особую значимость приобретает использование метафорических моделей в наиболее сильных позициях текста, в первую очередь в заголовке. Взаимодействие метафоры заголовка и всего текста служит основой для реализации эффектов обманутого, усиленного и оправданного ожидания. Метафорические модели в дискурсе представляют собой мощное средство воздействия на адресата, проявления оценочности и агрессивности политического дискурса. Меткая политическая метафора обладает эвристическим потенциалом, формирует отношение к обсуждаемым проблемам, влияет на принятие решений.

В политических дискурсах россиян и немцев для обозначения сходных ситуаций однотипные метафорические образы могут восприниматься по-разному (Миронова, 2007, 2009). Сопоставление способов метафорического представления одной и той же политической ситуации (например, военных действий в бывшей Югославии или в Афганистане) в российском и немецком ПД показывает избирательность метафоры и различия прагматического потенциала моделей. Одновременно факты подтверждают реальность существования общих закономерностей, своего рода интердискурса.

Например, театральные метафоры в российской и немецкой политической коммуникации близки по составу фреймов, слотов и набору концептов.

Сопоставление метафорических моделей, используемых в современных российских и немецких политических текстах интердискурса, позволяет лучше понять существующие проблемы и выделить то общее, что создаёт базу для взаимопонимания и толерантности в отношениях.

Преодоление трудностей, возникающих при интерпретации политических метафор в русском и немецком языке, способствует развитию переводческих компетенций.

В качестве фразеологических средств репрезентации концептуальных характеристик «интегративность» и «дезинтегративность» выявлен ряд фразеологических единиц (mit einer Stimme sprechen, eine Sprache sprechen, auf einem Fundament stehen / im Kampf gegen j-n stehen etc.). Наиболее часто Ангела Меркель использует фразеологизм mit einer Stimme (Sprache) sprechen, позволяющий ей интегрировать население своей страны, соседних стран, стран Европы и всего мира в целом:

Europa muss und wird ... mit einer Stimme sprechen (Pressestatements von A. Merkel und EU-Kommissionspraesident Barroso, 11.06.2010).

К морфологическим средствам актуализации концептуальных характеристик «интегративность» и «дезинтегративность» относятся префиксы mit, zusammen / wider, gegen. Префиксы zusammen и mit активнее остальных используются анализируемым в работе политиком:

Neben der wirtschaftlichen Zusammenarbeit, der kulturellen Zusammenarbeit und der Zusammenarbeit im Bereich der Zivilgesellschaft sehe ich eine wachsende Bedeutung auch hinsichtlich der Zusammenarbeit bei der Loesung internationaler Probleme (Pressekonferenz mit Wen Jiabao, 22.05.2006).

В качестве синтаксических средств объективации концептуальных характеристик «интегративность» и «дезинтегративность» выступают предложения с соединительной и противительной связями (und, auch, sowohl … als auch, nicht nur … sonder auch / aber, doch, hingegen). Предложения с соединительной связью используются канцлером значительно чаще, чем с противительной, что объясняется такой особенностью языковой личности политика высшего звена как преобладание интегративной функции и, как следствие, концепт: Zugehoerigkeit.

Sowohl der franzoesische Praesident als auch ich … sind in engem Kontakt mit Irland, aber auch mit anderen Laendern (Pressekonferenz mit Bundeskanzlerin Merkel und dem franzoesischen Praesidenten Sarkozy, 12.06.2009).

Концептуальные характеристики «приближение» и «дистанцирование» репрезентируются также языковыми средствами разных уровней. Лексическими средствами являются: а) прилагательные, глаголы, существительные с соответствующей семантикой (nah, eng / weit; naehern / entfernen; Freund(schaft), Nachbar(schaft)); б) прилагательные, глаголы, существительные с положительно- и отрицательно-оценочной семантикой (gut, nett, verlaesslich / schrecklich, falsch, inakzeptabel); в) наречия (hier / dort; jetzt, heute / damals, eher); г) личные, притяжательные, неопределенно-личные, указательные местоимения (du (ihr) / Sie; mein, dein (euer) / Ihr, ihr (Sg., Pl.); dieser / jener; viele, manche, irgendwelche, man). Дополнительным средством объективации рассматриваемых концептуальных характеристик служат модальные глаголы (koennen / duerfen, muessen / sollen), а также модальные слова (wirklich, bestimmt / vielleicht, wahrscheinlich, wohl).

Наиболее распространенным средством актуализации данных характеристик, как показывает анализ, являются местоимения. В последнее время местоимение du все чаще используется для передачи солидарности, а местоимение Sie - дистанцированности, разобщенности позиций. Особенно популярным стало обращение per du у политиков: Г. Коль и Б. Ельцин, Г. Шредер и В. Путин известны во всем мире как Duzfreunde. Не менее показателен в этой связи крепкий союз немецкого канцлера А. Меркель и бывшего французского президента Н. Саркози, именуемый в общественных кругах Европы как единый слаженный организм Mer-kozy.

Примечательно, что выбор местоимения du или Sie в обращениях к лидерам других стран обусловлен не столько личными взаимоотношениями политиков, сколько характером взаимоотношений самих стран. Так, обзор пресс-конференций с 2005 по 2011 гг. показал, что местоимение du канцлер использует в отношении лидеров пяти стран, а именно, при обращении к бывшим президентам Франции Н. Саркози, Ж. Шираку, премьер-министрам Великобритании Т. Блэру, Г. Брауну, Д. Кэмерону, премьер-министру Нидерландов Я.П. Балкененде, премьер-министру Польши Д. Туску и президенту Бразилии Л.И. Луле да Сильве. В 2011 г. к этому списку добавились премьер-министры Люксембурга Ж.-К. Юнкер и Португалии Ж. Сократиш:

Ich moechte … dir, Nicolas, das Wort geben (Pressekonferenz von A. Merkel und N. Sarkozy zum 8. Deutsch-Franzoesischer Ministerrat, 12.11.2007).

Ich bedanke mich, dass Sie heute hier bei uns sind (Pressestatements von А. Merkel und der argentinischen Praesidentin C.F. de Kirchner, 06.10.2010).

Особый интерес заслуживают случаи «смешенного» использования форм местоименных обращений du и Sie к одному адресату в рамках одного высказывания. Так, Ангела Меркель, обращаясь к бывшему президенту Франции Ж. Шираку, использует оба местоимения, что позволяет ей выразить как институциональную точку зрения, так и персональную точку зрения (дистанцированное и контактное отношение к адресату):

Ich moechte Ihnen … ein Dankeschoen fuer eine langjaehrige Zusammenarbeit … die Sie als Praesident fuer Frankreich gearbeitet haben. Du hast Politik in dem Geist gemacht, dass die deutsch-franzцsische Aussцhnung nach dem Zweiten Weltkrieg die Voraussetzung fьr die Einigung Europas ist. ...So hast Du mit allen Bundeskanzlern, mit denen Du zusammengearbeitet hast, auch die deutsch-franzцsische Zusammenarbeit verstanden ... Du hast gewusst, dass die deutsch-franzцsische Zusammenarbeit immer eine Dynamik braucht … Ich mцchte daran erinnern, dass Du der erste Staats- und Regierungschef warst, der in dem wiedererцffneten Reichstag hier in Berlin zu den Abgeordneten gesprochen hat. Du hast damals gesagt: Es lebe Deutschland! Es lebe Frankreich! (Pressestatements von А. Merkel und J. Chirac, 03.05.2007).

На фразеологическом уровне выявлен ряд средств, актуализирующих преимущественно характеристику «приближение» (j-m die Hand reichen, den Staffelstab uebernehmen, aus ganzem Herzen sein). Среди данных средств наиболее встречаемым оказался фразеологизм aus ganzem Herzen sein, создающий определенный эффект приближения:

Wo wir als Freunde Unterstuetzung leisten koennen ... , da wollen wir das aus vollem Herzen tun, denn die Sicherheit Israels liegt uns sehr am Herzen (Pressekonferenz A. Merkel und Ministerpraesident Netanyahu, 31.01.2011).

На морфологическом уровне концептуальные характеристики «приближение» и «дистанцирование» реализуются при помощи: а) сравнительной степени прилагательного; б) артикля; в) временных форм глагола; г) форм конъюнктива I и II; д) форм пассивного залога. Наиболее распространенным средством является сравнительная степень прилагательного, позволяющая, указывая на большую степень качества одного объекта, явления по сравнению с другим, эффективно воздействовать на сознание адресата, формируя выгодное политику видение ситуации. Примечательно, что стремление канцлера все упростить, донести мысль в максимально доступной форме иногда сопровождается нарушением грамматических правил, образованием сравнительной степени от относительного прилагательного в том числе: Wir sind alle Europaeer. Ich habe jetzt nicht vor, eine Skala zu machen, wer in den Mitgliedstaaten europдischer und wer weniger europдischer ist (Pressebegegnung von Bundeskanzlerin Merkel mit dem italienischen Ministerprдsidenten Romano Prodi, dem litauischen Prдsidenten Valdes Adamkus.

Синтаксическим средством репрезентации концептуальных характеристик «приближение» и «дистанцирование» является обращение, используемое политиками не столько для самого обозначения адресата, сколько для выражения своего отношения к нему: приближенного и дистанцированного. Выбор в пользу того или иного обращения к лидерам других стран позволяет понять характер взаимоотношений Германии с другими странами.

Согласно результатам анализа к 20 из 100 глав государств и правительств Ангела Меркель обращается при помощи имен собственных, при этом только в отношении лидеров 8 стран канцлер использует форму имени: Nicolas (Н. Саркози, Франция), Tony, Gordon, David (Т. Блэр, Г. Браун, Д. Кэмерон, Великобритания), Romano (Р. Проди, Италия), Joze (Х. Сапатеро, Испания), Jean-Claude (Ж.-К. Юнкер, Люксембург), Donald (Д. Туск, Польша), George, Barack (Дж. Буш, Б. Обама, США), Jan Peter (Я.П. Балкененде, Нидерланды). Для объективации концептуальной характеристики «приближение» служат обращения по типу имя или имя + фамилия. Концептуальная характеристика «дистанцирование» актуализируется с помощью обращений по типу Frau / Herr + (имя) фамилия и Frau / Herr + должность, звание + ((имя) фамилия).

Sehr geehrter Herr Ministerpraesident Wen Jiabao, meine Damen und Herren, die Sie an dem Dialogforum teilnehmen (Pressestatement von Bundeskanzlerin Merkel deutsch-chinesischen Dialogforum, 16.07.2010).

Интерес для исследователя представляют случаи одновременного использования обращений, приближающих и дистанцирующих одного и того же адресата в рамках одного высказывания, что позволяет политику разграничить институциональную и персональную точки зрения:Lieber Jose, sehr geehrter Herr Ministerpraesident, meine Damen und Herren! (Deutsch-Spanische Regierungskonsultationen, 31.1.2008).

Концептуальные характеристики «сходство» и «различие» актуализируются на лексическом и синтаксическом уровнях. Среди лексических средств выделяются лексемы, передаваемые прилагательными c соответствующей семантикой (aehnlich, analog, gleich, identisch / unterschiedlich, ander). Данные средства активно используются канцлером, поскольку позволяют однозначно выразить свою позицию по тому или иному вопросу, избегая, тем не менее, каких-либо категорических заявлений:

Wir alle arbeiten auf dem gleichen Fundament (Pressestatements der Bundeskanzlerin beim Nato-Rat, 19.11.2010).gibt sehr unterschiedliche Vorstellungen … sehr unterschiedliche Gegebenheiten, mit ganz unterschiedlichen historischen Entwicklungen (Deutsch-Russische Regierungskonsultationen, 3.10.2008).

К синтаксическим средствам реализации концептуальных характеристик «сходство» и «различие» относятся семантико-синтаксический параллелизм, сравнительные конструкции с союзами wie и als и придаточные предложения уступки с союзами obwohl, trotzdem, dennoch. Особого внимания заслуживает использование сравнительной конструкции типа ich als, позволяющей политику, идентифицируя себя, выражать свою принадлежность к определенной группе лиц:

Das haben wir ..., wenn ich das einmal als Parteivorsitzende sagen darf, miteinander besprochen (Presseunterrichtung Merkel und Brown, 15.01.2009).Bundeskanzlerin muss ich ... immer wieder versuchen, einen Erfolg zu erzielen (Pressestatements von A. Merkel und B. Netanyahu, 27.08.2009).Europaeerin der 27 waere es mir auch recht gewesen, Grossbritannien haette „Ja gesagt (Pressekonferenz zum Europaeischen Rat, 09.12.2011).‚C in der CDU ist mir wichtig als evangelischer Christin (Wir muessen wachsam sein, 15.03.2009).

Периферия когнитивной матрицы «свой-чужой» представлена такими концептами, как Territorium, Politik, Religion, Alter. Наиболее актуализируемыми являются концептуальные области Politik и Territorium. Концепт Politik логично выстраивается в трехуровневую иерархию концептуальных характеристик (подробнее см.: (Болдырев: 2009). Концептуальная характеристика суперординатного уровня представляет знание о политике в самом общем виде: деятельность государственной власти по организации общественной жизни. На базовом уровне различаются характеристики по масштабу политики: 1) партия;2) коалиция; 3) правительство; 4) международное объединение; и по направлению политики: 1) экономика; 2) безопасность; 3) экология; 4) наука; 5) культура; 7) здравоохранение.

Дальнейшая конкретизация концепта осуществляется на субординатном уровне, когда вышестоящий уровень подвергается более детальной дифференциации и выделяются характеристики, апеллирующие к конкретным политическим объединениям, конкретным представителям и к связанным с ними установкам, событиям.

В рамках одного высказывания, как правило, актуализируются несколько характеристик одного и того же концепта. Так, в следующем примере объективируются характеристики концепта Politik как суперординатного уровня (с помощью лексемы Politik), так и субординатного уровня (за счет лексем Euro, Handel, Binnenmarkt). Интеграция характеристик данного концепта с ядерным концептом матрицы «свой-чужой» позволяет канцлеру выразить приверженность и Германии, и Великобритании общей политике, экономической политике, в частности:

Premierminister Cameron und ich haben auch besprochen, wie wichtig ein stabiler Euro … ist, weil unser Handel eng verflochten ist und wir in einem gemeinsamen Binnenmarkt auch gemeinsam Politik machen (Pressestatements von A. Merkel und dem Premierminister D. Cameron, 21.05.2010).

Концепт Territorium также включает набор иерархически организованных характеристик. Характеристикой данного концепта на супер-ординатном уровне является: ограниченная часть земной поверхности. Среди характеристик данного концепта на базовом уровне выделяются:

) регион; 2) страна; 3) часть света; 4) континент; 6) весь мир. Концептуальные характеристики субординатного уровня предполагают еще большую степень детализации: 1) конкретные регионы отдельной страны; 2) конкретные страны; 4) конкретные части света; 5) конкретные континенты.

Актуализации подвергаются преимущественно характеристики базового и субординатного уровней концепта Territorium с помощью ряда лексических средств (Region, Land, Kontinent, Welt, global, international; Deutschland, Europa). Менее репрезентированной оказалась характеристика суперординатного уровня (Raum, Zone, geographisch):

Ganz offensichtlich ist ja, dass … Ihr Land in unserem Land sehr gut bekannt ist (Pressestatements von Bundeskanzlerin Merkel und dem Praesidenten der Dominikanischen Republik, Leonel Fernandez Reyna, 05.07.2010).

В качестве характеристик концепта Religion определены: 1) религиозное направление; 2) высшие силы; 3) религиозные ценности. Объективация данного концепта осуществляется также лексическими средствами (Christentum, Islam, Gott, Naechstenliebe, Wuerde, Gleichheit etc.), что позволяет канцлеру не только выразить свою религиозную принадлежность, но и успешно воздействовать на сознание адресата: Ziel ist es, muslimische Gemeinden besser in unsere auf einem freiheitlich-demokratischen Wertefundament ruhende Gesellschaft zu integrieren (Entscheidendes zu bewegen, 27.08.2009).

Содержательный план концепта Alter включает характеристики:

) количество прожитых лет; 2) соотнесенность с определенной возрастной группой. Данный концепт актуализируется с помощью лексем типа Generation, jung, frueher, что позволяет канцлеру выражать принадлежность и непринадлежность к определенной возрастной группе и связанным с ней событиям. Так, в следующем примере стремясь показать особое чувство ответственности и расположение Германии к Израилю, канцлер осмысляет концепт Zugehoerigkeit в рамках концептуальной области Alter, что позволяет отстраниться нынешнему поколению Германии в лице Ангелы Меркель от поколения времен Второй мировой войны:

Die Beziehungen zwischen unseren Voelkern werden immer besondere Beziehungen bleiben. Das gilt auch fuer unsere Generation, die heute fuer die Politik der Bundesrepublik Deutschland Verantwortung traegt (Pressestatements von Bundeskanzlerin Merkel und Premierminister Olmert, 17.03.2008).

Выявленные средства актуализации своего и чужого в политическом дискурсе в проводимых ранее исследованиях уже систематизировались по языковым уровням, по соотношению общеязыковых и специализированных политических средств, по способу номинации, а также по доминирующим сферам-источникам концептуальных метафор. Однако до настоящего времени описание данных средств на базе задействованных когнитивных механизмов формирования смысла еще не проводилось.

Когнитивные механизмы формирования смысла, как общие принципы организации результатов познания, как механизмы взаимодействия характеристик ядерных концептов с характеристиками областей их осмысления, служат основой для реализации когнитивной матрицы «свой-чужой» в виде конкретных смыслов. В качестве таких когнитивных механизмов выявлены следующие: интеграция, инференция, генерализация, конкретизация, фокусировка концептуального содержания, концептуальная метафора и концептуальная метонимия (подробнее см.: Болдырев 2010, 2011; Лакофф, Джонсон 2004; КСКТ 1997; Langacker 2008 и др.).

Интеграция концептуального содержания является наиболее распространенным когнитивным механизмом, предполагающим интеграцию характеристик ядерных концептов матрицы с характеристиками периферийных компонентов (подробнее см.: (Болдырев 2010; 2011). Использование данного механизма позволяет канцлеру, осмысляя свою принадлежность, однозначно показать свое согласие или несогласие с адресатом, третьими лицами по тому или иному вопросу.

В большинстве случаев ядерный концепт Zugehoerigkeit интегрируется с концептами Territorium и Politik. Анализ показывает, что местоимение wir чаще всего сочетается с лексемами Deutschland и Europa, что полностью оправдывает закрепленный за канцлером ярлык Europakanzlerin: из 300 рассмотренных контекстов в 120 высказываниях (40 %) местоимение wir осмысляется как Европа, ЕС в том числе, далее следуют Германия (70 высказываний, 23,3 %), Германия и другая страна (70 высказываний, 23,3 %), правительство Германии, правящая коалиция и партия в том числе, (20 высказываний, 7 %), континент Евразия (10 высказываний, 3,3 %), весь мир (10 высказываний, 3,3 %). Так, следующем примере концепты Zugehoerigkeit и Nichtzugehoerigkeit, актуализируемые характеристиками «интегративность» и «различие» с помощью лексем wir и ander, интегрируются с концептом Territorium, репрезентируемым лексемами Europaer и Laender, что позволяет умозрительно отграничить позицию Европы от позиций остальных стран по вопросу выхода из экономического кризиса:

Ich glaube, es verfestigt sich der Eindruck, dass wir Europaeer dazu eine positivere Einstellung haben, aber dass andere Laender dabei nicht mitmachen werden (Pressestatements nach Sitzung des G8-Gipfels, 26.06.2010).

Когнитивный механизм инференции, предполагающий развитие концептуального содержания с опорой на знание контекста (подробнее см.: (КСКТ 1997: 33; Макаров 2003: 124), также является одним из способов реализации когнитивной матрицы «свой-чужой». Использование данного механизма позволяет политику, опуская периферийные характеристики концептов, создавать определенную недосказанность, выражаяпри этом свою принадлежность или непринадлежность к чему-либо.

Ангела Меркель как политик высшего звена старается избегать каких-либо отсылок к существовавшему ранее делению Германии на западную и восточную зоны, не желая провоцировать конфликт. Однако журналисты не редко апеллируют именно к этой теме. Так, в следующем примере актуализируется такая характеристика концепта Nichzugehoerigkeit как «дистанцирование» за счет использования местоимения 3 л. мн. ч. sie. При этом информация об области осмысления данной концептуальной характеристики опускается. Знание более широкого контекста (sie - граждане старых земель Германии, бывшего ФРГ) позволяет развить концептуальное содержание ядерного концепта за счет восстановления области его осмысления - концепт Territorium:

Erst mal haben sie eine interessante Bundeskanzlerin bekommen; die haetten sie ohne die deutsche Einheit nicht (Wir haben laengst eine gesteuerte Zuwanderung ermoeglicht, 30.10.2010).

Область осмысления концепта Zugehoerigkeit может быть представлена имплицитно. Так, в следующем примере область осмысления концепта Zugehoerigkeit, реализуемого характеристикой «интегративность» за счет местоимения wir, на первый взгляд не определена. Однако знание контекста (27 как число стран-членов ЕС) позволяет восстановить концептуальную область - концепт Politik:

Auf der Ebene der 27 sollen wir das versuchen (Pressestatements von Bundeskanzlerin Angela Merkel und Mario Monti, 11.01.2012).

Реализация когнитивной матрицы «свой-чужой» осуществляется и с помощью когнитивных механизмов генерализации и конкретизации, состоящих в расширении и сужении содержания периферийных концептов матрицы за счет актуализации их характеристик суперординатного, базового или субординатного уровней (подробнее см.: (Langacker 2008: 55-57). Использование данных механизмов позволяет канцлеру выразить свою принадлежность или непринадлежность в выгодном для себя свете.

Так, в следующем примере, стремясь убедить адресата в правомерности своей позиции, канцлер расширяет содержание концептуальной области Territorium за счет актуализации характеристики базового уровня, что позволяет выразить принадлежность ко всему миру:

Ich glaube, … dass wir uns in einer immer weiter zusammenwachsenden Welt nur dann konstruktiv und vernuenftig entwickeln koennen, wenn wir gemeinsame Spielregeln einhalten (Pressekonferenz Merkel-Jiabao, 27.08.2007).

Напротив, желая дистанцироваться от действий остальных стран с одной стороны и солидаризироваться с Францией с другой стороны, канцлер конкретизирует содержание концептуальной области Territorium за счет реализации характеристики субординатного уровня, репрезентируемого лексемами Deutschland и Frankreich:

Wir, Deutschland und Frankreich, haben gestern die Gelegenheit genutzt, den Rat der naechsten Woche vorzubereiten (Pressekonferenz Merkel, Sarkozy und Medwedew in Deauville, 19.10.2010).

Когнитивный механизм фокусировки концептуального содержания, заключающийся в выдвижении на передний план той или иной характеристики периферийных концептов также является одним из способов реализации когнитивной матрицы «свой-чужой» (подробнее см.: (Langacker 2008: 57-65). Так, находясь на пресс-конференции в Екатеринбурге, Ангела Меркель фокусирует внимание адресата на такой характеристике концепта TERRITORIUM, как «континент» (а не на концептуальной характеристике «часть света»), что не типично для нее как для Europakanzlerin. Подобное фокусирование используется с целью показать стремление Германии к сотрудничеству с Россией:

Wir leben auf einem Kontinent, obwohl wir hier schon auf der asiatischen Seite sind (Pressestatement von A. Merkel, Jekaterinburg, 14.07.2010).

Концептуальная метафора как когнитивный механизм, позволяющий осмыслить концепты матрицы «свой-чужой» в терминах концептов физических объектов, более доступных и понятных рядовому носителю языка (подробнее см.: (Лакофф, Джонсон 2004), также активно используется канцлером. В ходе анализа материала был выявлен ряд концептуальных метафор: онтологическая метафора (области источники: «физиология», «родство», «здание», «мост», «механизм», «предметы быта», «животное», «растение»), структурная метафора (области источники: «игра», «театр», «дорожное движение», «война», «школа»), ориентационная метафора («верх-низ», «внутри-снаружи»). Наиболее встречаемой является антропоморфная метафора с областью источником «физиология», позволяющая канцлеру осмыслять население Германии, соседних стран и стран Европы как единого, слаженно функционирующего организма:

Europa muss und wird ... mit einer Stimme sprechen (Pressestatements von A. Merkel und EU-Kommissionspraesident Barroso, 11.06.2010).

Концептуальная метонимия, предполагающая замещение одной концептуальной характеристики за счет актуализации другой в пределах одного и того же периферийного концепта матрицы (подробнее см.: (там же: 61-67), также позволяет канцлеру эффективно воздействовать на сознание адресата, переводя его внимание с одной характеристики концепта на другую. В качестве такого концепта чаще всего выступает наиболее значимый для политического дискурса концепт Politik рдом метонимических переносов: «организация вместо ответственных лиц», «место вместо организации», «место вместо политического режима», «место вместо события», «время вместо события», «часть вместо целого».

Наиболее встречаемым типом метонимической замены является «организация вместо ответственных лиц»:

Die SPD hat den Fehler gemacht, den wir nie gemacht haben, indem sie seinerzeit vor der Wahl Dinge versprochen hat, die sie hinterher nicht gehalten hat (Langfristig das Richtige und Notwendige tun, 08.11.2010).

3.1 Эмоциональная составляющая политического дискурса А. Меркель

Эмоции представляют собой неотъемлемую часть жизни человека, составляют мотивационную основу его деятельности, отраженную в языке.

Одной из основных психологических классификаций эмоций является выявление положительных (радость, удивление) и отрицательных (страх, печаль, гнев) эмоций. Эмоции, как всякий социально-культурный феномен, объективированы языком.

На базе ряда исследований была выявлена высокая плотность вербализации эмоций в естественном языке, что объясняется их социально-психологической релевантностью для жизнедеятельности человека (Вжбицкая 1997; Городникова 2004; Красавский 2008 и др.]. Общепризнано, что только действительно релевантные для той или иной культуры концепты оязыковляются.

Общая теория концепта разрабатывается исследователями применительно к эмоциональному концепту (евечес 1990; Шаховский 1996; Бабушкин 1996; Ляпин 1997; Маслова 2004; Попова, Стернин 2007 и др.)

Н.А. Красавский определяет эмоциональный концепт как этнически, культурно обусловленное сложное структурно-смысловое, как правило, лексически и/или фразеологически вербализованное образование, включающее в себя понятие, образ, оценку и культурную ценность и функционально замещающее человеку в процессе рефлексии и коммуникации однопорядковые предметы.

Неотъемлемым элементом речевого портрета политика выступает эмоционально-экспрессивная составляющая высказывания.

В немецкой культуре не принято открыто выражать сильные эмоции, особенно в политическом дискурсе, поскольку яркая, неконтролируемая манифестация эмоции может навредить имиджу политика. Ценится рационализм, умение сдерживать эмоции, особенно отрицательные.

Считается, что немцы распредмечивают эмоциональные концепты не так чувственно и образно, как русские.

В данном исследовании рассматривается эмоциональная составляющая концептов Freude «радость», Trauer «печаль» и Дrger «злость», репрезентированных в политическом дискурсе канцлера Германии А. Меркель на материале статей журнала Spiegel-online и текстов речей и пресс-конференций.

А. Меркель часто упрекают в «эмоциональной бедности» - канцлер отказывается от ярких проявлений эмоций на публике, обдуманно выбирает слова, склонна к самоконтролю.

Персональный дискурс А. Меркель актуализируется двумя основными стратегиями: стратегией формальной эмоциональной оценки и стратегией открытой эмоциональной оценки.

.2 Репрезентанты положительной оценочности политического дискурса А. Меркель

Формальная эмоциональная оценка:

Freude сущ. «радость»;

Erfolg сущ. «успех»;

froh прил. «радостный»;

sich freuen глаг. «радоваться».

Открытая эмоциональная оценка:

Begeisterung сущ. «восторг»;

Freude сущ. «радость»;

Fest сущ. «праздник»;

glьcklich прил. «счастливый»;

zufrieden прил. «довольный»;

schцn прил. «красивый»;

unvergesslich прил. «незабываемый»;

sich freuen глаг. «радоваться»;

faszinieren глаг. «очаровывать».

Herzlich «сердечно»;/glьcklicherweise .

«к счастью»;нареч. «отлично».

Проиллюстрируем приведенную таблицу примерами. Формальная позитивная эмоциональная оценка:

Отношения Германии и Израиля складывались сложно, т.к. было непросто преодолеть взаимное недоверие. В 2015г. немецко-израильским дипломатическим отношениям будет 50 лет. Контакты между двумя странами постепенно развиваются. Обе страны сегодня объединяет сотрудничество в области науки, культуры, экономики, активные молодежные обмены. Поэтому отношения Германии и Израиля в сфере туризма вызывают у канцлера радость: Wir freuen uns, dass es in Deutschland viele Touristen aus Israel gibt und dass natьrlich auch viele Deutsche nach Israel fahren. All das muss befцrdert werden. Dann wird dasVerstдndnis wachsen «мы рады, что в Германии много туристов из Израиля и что конечно также многие немцы едут в Израиль. Всему этому нужно содействовать. Тогда взаимопонимание будет расти». Эмоциональный концепт Freude «радость» репрезентирован глаголом-номинатором sich freuen«радоваться».

Снижение безработицы среди молодежи в стране по сравнению с той ситуацией, которая была в первые годы кризиса, также является поводом для радости:eine Damen und Herren, liebe Kolleginnen und Kollegen, dass die Jugendarbeitslosigkeit mit die geringste in Europa ist, dass sie in den letzten Jahren halbiert wurde, istdoch ein Riesenerfolg. Sagen wir doch den Jugendlichen: Hier arbeiten wir weiter «дамы и господа, дорогие коллеги, то, что безработица среди молодежиявляется одной из самых низких в Европе, то, что она была сокращена в два раза за последние годы, это колоссальный успех. Мы говорим молодым людям: мы продолжаем работать в этом направлении» . В приведенном примере эмоциональный концепт Freude «радость» репрезентирован имплицитно сложным существительным Riesenerfolg «колоссальный успех».

Открытая позитивная эмоциональная оценка:

Любимым видом спорта канцлера Германии является футбол, поэтому приветственная речь А. Меркель посредством видео-обращения по случаю открытия чемпионата мира по футболу, который проходил в Германии, была особенно эмоциональна: Wir freuen uns auf Gдste aus allen Erdteilen und wollen mit ihnenein groЯes Fest feiern.<...> Jetzt freue ich mich erst einmal auf den Anpfiff der FuЯballweltmeisterschaft und wьnsche uns allen, dass die Weltmeisterschaft in unserem Land fьr uns alle und fьr unsere vielen Gдste ein schцnes, unvergessliches Erlebnis wird! «<...> мы рады гостям со всех частей света и хотим отметить с ними большой праздник. <…> Теперь я с радостью жду свистка чемпионата мира по футболу и желаю нам всем, чтобы чемпионат мира в нашей стране стал красивым,незабываемым событием для нас и наших многочисленных гостей!» [10]. Эмоциональный концепт Freude «радость» выражен прямо глаголом-номинаторомsich freuen «радоваться», имплицитно - существительным Fest «праздник», оценочными прилагательными schцn «красивый» и unvergesslich «незабываемый».

В течении 40 лет Германия была разделена на два государства. Близкие родственники не имели возможности видеться десятилетиями, многие умерли, не дожив до этого счастливого момента. Поэтому объединение Германии остается очень важным, радостным событием для немцев, несмотря на то, что с момента воссоединения Германии прошло 23 года: In zwei Tagen, am 9. November, jдhrt sich die Цffnung der Berliner Mauer zum 23. Mal. Der 9. November 1989 war ein wahrhaft glьcklicher Augenblick der deutschen und auch der ganzen europдischen Geschichte. Er steht fьr den Beginn einer Дra der Freiheit, der Einheit und der Demokratie in Deutschland und in ganz Europa «через два дня, 9 ноября 23-я годовщина открытия Берлинской стены. 23 ноября 1989 года по-настоящему счастливый момент в истории Германии, а также всей европейской истории. Это ознаменовало начало эпохи свободы, единства и демократии в Германии и по всей Европе» . Эмоциональный концепт Freude «радость» репрезентирован прилагательным glьcklich «счастливый», интенсифицируемым наречием wahrhaft«по-настоящему», что свидетельствует о сильном проявлении радости.

Поводом для радости является также технический прогресс Германии. 8 июня 2006 г. канцлер Германии впервые обратилась с приветственной речью к гражданам своей страны посредством видео-обращения: Heute wende ich mich zum ersten Mal auf einem ganz neuen Weg an Sie: mit einem VideoPodcast. Neuetechnische Mцglichkeiten faszinieren nicht nur junge Menschen. Auch ich habe Freude daran «сегодня я впервые обращаюсь к Вам совершенно новым способом - через видео-обращение. Новые технические возможности очаровывают не только молодых людей. Также я радуюсь им» .

В приведенном примереэмоциональный концепт Freude «радость» репрезентирован номинатором Freude «радость», имплицитно глаголом faszinieren «очаровывать», что не свойственно всегда сдержанному канцлеру.

нормальная эмоциональная оценка:

traurig нареч. «печально»;

schmerzhaft нареч. «больно»;

дrgerlich нареч. «зло»;

unzufrieden прил. «недовольный».

Открытая эмоциональная оценка:

quдlend прил. «мучительный»;

bedrьckend нареч. «тягостно»;blutet das Herz фраз-м.

«сердце кровью обливается»;tut in der Seele weh фраз-м.

«душа болит».

Рассмотрим примеры отрицательной эмоциональной констатации.

Формальная негативная эмоциональная оценка:

Тема иммиграции актуальна в ФРГ как никогда, ее широко обсуждают и политики и население. В настоящее время в ФРГ 16 миллионов иностранцев, большинство из которых выходцы из Турции, Румынии, республик бывшей Югославии, Ирана и Польши. Тревогу и обеспокоенность канцлера вызывает негативное отношение немцев к евреям и мусульманам: <...> Doch als besonders traurig an der Beschneidungsdebatte habe ich empfunden, dass <...> in manchen ДuЯerungen jede Hemmschwelle verloren zu gehen schien, Juden und Muslimen in Deutschland endlich einmal zu sagen, was gut fьr sie sei und was die anderen von ihnen hielten, wenn sie dem nicht folgten. Es ist traurig, dass in manchen Beitrдgen der Eindruck entstehen konnte, jьdischen und muslimischen Eltern liege das Wohl ihrer Kinder weniger am Herzen als anderen Eltern «особенно печально было услышать во время дебатов, что в некоторых высказываниях исчез психологический барьер,наконец сказать евреям и мусульманам в Германии, что для них хорошо и что о них думают другие. Печально, что из некоторых докладов возникает впечатление, что еврейских и мусульманских родителей меньше других родителей беспокоит судьба их детей». Эмоциональный концепт Trauer «печаль» репрезентирован номинатором traurig «печально». Как глава государства канцлер обязан заботиться о всех своих гражданах независимо от их происхождения. Но в то же время обеспокоенность, выраженная номинатором traurig «печально» носит формальный характер, т.к. в данном случае негативное отношение немцев не имеет никаких серьезных последствий для мигрантов.

В Германии очень низкий процент рождаемости. К 2030 г. будет на 6 млн. меньше трудоспособного населения, будет нарушен баланс между поколениями. Правительство во главе с канцлером нашло выход из сложившейся ситуации - увеличить пенсионный возраст. Эта вынужденная мера вызывает недовольствоканцлера: <...> Wenn die Menschen lдnger leben, dann mьssen wir die Arbeitszeit verlдngern. Deshalb haben wir uns fьr die Rente mit 67 entschieden. Ich rate uns allen dringend, den Menschen keinen Sand in die Augen zu streuen und heute nicht wieder so zu tun, als wдre das alles nicht nцtig und als wдre es besser, bis 2020 zu warten und dann zu entscheiden.<...> 2001 betrug die Erwerbstдtigenquote der 60- bis 64-Jдhrigen 21 Prozent, war also jeder Fьnfte erwerbstдtig. 2011 waren es 44,2 Prozent. Das heiЯt, wir haben den Anteil verdoppelt. Ich bin damit nicht zufrieden <...> «если люди живут дольше, то нужно продлить рабочее время. Поэтому мы увеличили пенсионный возраст до 67 лет. Я настоятельно советую нам всем, не пускать людям пыль в глаза и делать вид, что это не было нужно и что было бы лучше подождать до 2020 г. и тогда принимать решение. <...> В 2001 г. уровень занятости среди 60-64 летних составлял 21 процент, т.е. каждый пятый был трудоспособным. В 2011 г. их уже стало 44,2 процента. Это значит в два раза больше. Я этим не довольна <...>» [13]. В приведенном примере эмоциональный концепт Дrger «злость» репрезентирован прилагательным zufrieden «не довольный» с отрицанием nicht. Имплицитно недовольство выражено фразеологизмом Sand in die Augen streuen«пускать пыль в глаза». У пенсионной реформы есть много противников, которые считают, что увеличение пенсионного возраста преждевременная мера.

Открытая негативная эмоциональная оценка:

Проблемы другого государства, особенно проблемы, связанные с нарушением прав человека или угрозой жизни человека, вызывают у канцлера боль, печаль. Свое отношение к судьбе гражданского населения в Сирии, где идут военные действия, А. Меркель выразила следующими словами: Meine Damen undHerren, wir erleben seit Monaten die quдlende Situation in Syrien, wo Tausende und Abertausende von Menschen aufgrund der Gewalt sterben. Ьber 400 000 Flьchtlinge sind in den Nachbarlдndern Syriens. Wir erleben, dass der Sicherheitsrat der Vereinten Nationen nicht zu einer gemeinsamen Stimme findet, und dies ist bedrьckend <...>«дамы и господа, уже несколько месяцев мы переживаем из-за мучительной ситуации в Сирии, где тысячи людей умирают от насилия. Более 400 000 беженцев находятся в соседних с Сирией странах. Мы переживаем, что Совет Безопасности ООН не приходит к единому решению, и это печально <...>» .Эмоциональный концепт Trauer «печаль» репрезентирован прилагательным quдlend «мучительный» и наречием bedrьckend «тягостно». Использование данных лексем свидетельствует об интенсивности переживания.

Свое сочувствие пенсионерам и госслужащим Греции, которым в очередной раз сократили зарплаты и пенсии, канцлер Германии прокомментировала такими словами: Es blutet einem schon das Herz «сердце кровью обливается». Использование фразеологизма свидетельствует об интенсивности сопереживания, демонстрирует, что политику не чужды эмоции обычного человека.

Таким образом, из всех эмоциональных концептов, представленных в персональном политическом дискурсе А. Меркель, самую высокую частотность имеет эмоциональный концепт Freude «радость».

Как позитивная, так и отрицательная формальная эмоциональная оценка репрезентированы номинаторами выявленных эмоциональных концептов, что свидетельствует об их формальности, о слабом проявлении.

Открытая эмоциональная оценка представлена значительным количеством оценочных прилагательных, фразеологизмов, интенсификаторов, в незначительном количестве - синонимами имен концептов. Все эти средства свидетельствуют о сильном переживании, передают интенсивность рассматриваемых эмоциональных концептов.

Немецкий партийно-политический дискурс» содержатся следующие разделы: 1. Концептосферы основных политических партий ФРГ. 2. Немецкий партийно-политический нарратив. 3. Партийно-политическая метафорика: ХДС, ХСС и СвДП и оппозиция СДПГ, «Зеленые» и «Левые».

Раздел .представляет языковую картину политического мира Германии, которая раскрывается в концептосфере „deutsche Politik и в значительной мере определяется деятельностью политиков и партий, в первую очередь тех, которые входят в бундестаг6, и особенно ярко проявляется в периоды избирательных кампаний и социальных потрясений. Центральные концепты общего характера внутри данной концептосферы - это государство, общество, власть, руководство, господство, мир, свобода, демократия, правопорядок, конфликт Staat, Gesellschaft, Macht, Fьhrung, Herrschaft, Frieden, Freiheit,Demokratie, rechte Ordnung, Konflikt. По пространственному признаку выделяются концепты, характеризующие аспекты политики: микро- и макрополитика, политика коммунальная, метрополий, федеральных земель, федерации, европейская и мировая политика. По направлениям деятельности - политика рынка труда, внешняя, внешняя культурная политика, политика в отношении лиц с ограниченными физическими возможностями, политика в области образования и науки, политика энергетическая, финансовая, экономическая, внутренняя, в области обороны и безопасности. Ниже приводится перечисление концептов областей политики на немецком языке: Bereiche von Politik: nach der rдumlichen Abgrenzung: Mikropolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/mikropolitik>, Makropolitik, Kommunalpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/kommunalpolitik>, Metropolenpolitik <http://de.wikipedia.org/w/index.php?title=metropolenpolitik&action=edit&redlink=1>,Landespolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/landespolitik>, Bundespolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/bundespolitik>, Europapolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/europapolitik>, Weltpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/weltpolitik>; nach Sachgebieten: Arbeitsmarktpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/arbeitsmarktpolitik>, AuЯenpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/au%C3%9Fenpolitik>, Auswдrtige Kulturpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/ausw%C3%A4rtige_kulturpolitik>, Behindertenpolitik <http://de.wikipedia.org/w/index.php?title=behindertenpolitik&action=edit&redlink=1>,Bildungspolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/bildungspolitik>, Drogenpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/drogenpolitik>, Energiepolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/energiepolitik>, Entwicklungspolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/entwicklungspolitik>, Familienpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/familienpolitik>, Finanzpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/finanzpolitik>, Forschungspolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/forschungspolitik>, Frauenpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/frauenpolitik>, Gleichstellungspolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/gleichstellungspolitik>,Gesundheitspolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/gesundheitspolitik>, Innenpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/innenpolitik>, Internationale Politik <http://de.wikipedia.org/wiki/internationale_politik>, Landwirtschaftspolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/landwirtschaftspolitik>, Kulturpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/kulturpolitik>, Lohnpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/lohnpolitik>, Medienpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/medienpolitik>, Minderheitenpolitik <http://de.wikipedia.org/w/index.php?title=minderheitenpolitik&action=edit&redlink=1>, Parteienpolitik,Schulpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/schulpolitik>, Sozialpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/sozialpolitik>, Sprachpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/sprachpolitik>, Steuerpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/steuerpolitik>, Technologiepolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/technologiepolitik>, Umweltpolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/umweltpolitik>, Verbraucherschutzpolitik <http://de.wikipedia.org/w/index.php?title=verbraucherschutzpolitik&action=edit&redlink=1>, Verkehrspolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/verkehrspolitik>, Verteidigungspolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/verteidigungspolitik>,Unternehmenspolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/unternehmenspolitik>, Wirtschaftspolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/wirtschaftspolitik>, Wissenschaftspolitik <http://de.wikipedia.org/wiki/wissenschaftspolitik>.7

Партийную верхушку Германии в ПД представляют известные политические деятели - «языковые личности» с их идиолектами: К. Аденауэр, Г. Коль, А. Меркель (ХДС); В.Брандт, Г. Шредер, З. Габриель (СДПГ); Г-Д. Геншер, Г. Вестервелле (СвДП); О. Лафонтен, Г. Гизи, Г Лёч, К. Эрнст (ЛП); Й. Фишер, Ю. Триттин, К. Рот, Р. Кюнаст («Зеленые»). По данным опроса населения, немцы считают самым великим политиком за всю германскую историю Конрада Аденауэра, первого федерального канцера ФРГ после Второй Мировой войны, на втором месте - Мартин Лютер, основатель протестантизма и на третьем - Карл Маркс, вдохновитель коммунизма.8 В ментальных репрезентациях - речах, статьях, интервью, выступлениях в бундестаге, на митингах и т.д. представлены идиолекты, своеобразные персональные «лингвистические паспорта» «языковых личностей» путем вербализации (овнешнения) их личностных концептосфер. В то же время упомянутые политические жанры в большинстве случаев носят у политиков институциональный характер - реальными авторами подобного рода текстов являются специальные спичрайтеры, например, из группы референтов при ведомстве канцлера.

Путем исследования выявлено, что значительная активизация немецкого ПД произошла в 2009 году, который был назван в Германии годом «супервыборов» (Superwahljahr): немецкие избиратели участвовали в выборах в Европарламент, бундестаг, парламенты ряда федеральных земель и коммунальные органы. 2011 год СМИ ФРГ вновь назвали (Superwahljahr): состоялись земельные выборы в 7 ландтагов, что отразилось в немецком политическом языке.

В диссертации анализируется «Superwahljahr» - концептосфера и концепт одновременно, с рядом смыслов в своем ядре (отрезок времени, крупномасштабная избирательная кампания, борьба за удержание или завоевание власти). В числе основных элементов изучаемой концептосферы, кроме политических партий и их лидеров, описаны главные проблемы (концепты), по которым велись межпартийные дебаты, составившие основу соответствующего партийно-политического дискурса. Это, в частности, пути выхода из финансового кризиса Wege aus der Finanzkrise, образование правительственных коалиций федерации и земель Regierungskoalitionen, так называемой коалиции по желанию die Wunschkoalition, налогообложение dieBesteuerung, отказ от использования атомных электростанций der Atomausstieg, участие бундесвера в военных операциях за пределами ГерманииAuslandseinsatz der Bundeswehr, в частности, в Афганистане.

Мы придерживаемся взгляда, что поскольку политические партии - это группы людей, к ним, как и к политикам, применима формула антропоцентрической парадигмы «язык в человеке (партии), человек (партия) в языке». Важные концепты, характеризующие язык партий, представлены в их предвыборных программах (Wahlprogramme) накануне выборов в бундестаг. Обсуждавшиеся проблемы имели схожие или даже одинаковые названия, однако как концепты имели разное смысловое наполнение.

Поскольку концепт «Германский политик» представляется особенно важным для исследования, мы приводим ниже часть текста статьи «Не без аранжировки, или искусство уходить в отставку» «Nicht ohne Arrangement: die Kunst des Ausscheidens»9. Текст статьи содержит оценки политических судеб широко известных немецких политиков и представляет читателю материал по формуле «человек в языке». Главный вывод из статьи: ни один из канцлеров(К.Аденауэр, Л. Эрхард, К.Г. Кизингер, В. Брандт, Г. Шмидт, Г. Коль, Г. Шредер) никогда добровольно не покидал свой пост и до конца вел борьбу за удержание власти, что подтверждает бескомпромиссность и агрессивность ПД: Ein Bundeskanzler ist Machtpolitiker sui generis10. Nicht einer der Kanzler ist im engeren Sinne freiwillig aus dem Amt geschieden. Konrad Adenauer (CDU) durfte 1963 auf Druck aus der eigenen Partei nicht weitermachen. Ludwig Erhard (CDU) fiel dem Regierungswechsel 1966 zum Opfer. Kurt Georg Kiesinger (CDU) wurde 1969 abgewдhlt. Willy Brandt (SPD) trat 1974 wegen der Guillaume-Spionage-Affдre zurьck. Helmut Schmidt (SPD) wurde 1982 durch den Koalitionswechsel der FDP abgelцst. Helmut Kohl (CDU) verlor 1998 die Bundestagswahl. Gerhard Schrцder verlor die Bundestagswahl 2005.

В работе проанализировано более 500 аналогичных политических статей на предмет антропоцентрической парадигмы в немецком ПД и описаны полученные результаты.

Председатель ХДС - федеральный канцлер А. Меркель учитывает роль качества политического идиолекта и в тактике предвыборной борьбы решила изменить свой изначально сугубо институциональный, официальный стиль публичных выступлений, дозировано включив в тексты фрагменты из личной жизни. На вопрос, как выглядит А. Меркель в языке, отвечает множество выступлений других политиков и публикаций: самая влиятельная женщина Европы, сильный политик, при всей ее скрытности и неприметности, обладает «почти нечеловеческой способностью к самоконтролю», сочетает в себе «строгий прагматизм, социальный либерализм и уверенность в необходимости бороться с изменениями климата».11

С другой стороны, критики канцлера из ее же партийного стана «черных» (ХДС/ХСС) отмечают ее «недостаточную стойкость и лицемерие в обращении с социал-демократами и польским правительством» mangelnde Standfestigkeit sowie Taktiererei und Duckmдusertum vor Sozialdemokraten und polnischerRegierung.12 Оппозиция в бундестаге использует негативные характеристики: «правительство Меркель не справляется со своими обязанностями, а она сама является лишь менеджером, а не главой этого правительства» Merkel-Regierung hat versagt, sie selbst sei nur noch "Geschдftsfьhrerin" der Regierung.13

В медийном политическом дискурсе А. Меркель своего рода сфера-магнит. Немецкая печать содержала многие статьи со скандальными американскими оценками языковой личности Меркель: «Она известна своим нежеланием участвовать в острых политических дебатах, предпочитая оставаться в тени, пока не вырисуется соотношение сил, после чего старается повернуть ход дебатов в желаемое русло. В конфиденциальных донесениях американских дипломатов ее называют «Ангела-Тефлон-Меркель», потому что она говорит весьма обтекаемо». Sie sei „bekannt fьr ihren Widerwillen, sich in aggressiven politischen Debatten zu engagieren. Sie bleibt lieber im Hintergrund, bis die Krдfteverhдltnisse klar sind, und versucht dann, die Debatte in die von ihr gewьnschte Richtung zu lenken. Intern wird sie in den US-Berichten „Angela ґTeflon`Merkel genannt, weil an ihr viel abgleitet14. Этот же источник характеризует ее как «недостаточно творчески активную, не любящую рисковать» „meidet das Risiko, selten kreativ.

Другая сторона антропоцентрической парадигмы в рассматриваемом примере - язык Меркель. Ключевая черта характеристики этой языковой личности - «мастерица приблизительности» Meisterin des Ungefдhren. Она придерживается стиля Геншера, лавирует, темнит, недоговаривает. Неопределенность стала ее политической натурой. Sie genschert, laviert, verunklart, lдsst offen, bleibt unbestimmt. Das Vage ist ihr lдngst zur politischen Natur geworden.15

Далее в работе описываются основные характеристики немецкого партийного дискурса, в том числе феномен «язык партии и партия в языке», а также концепты, характеризующие партийную деятельность в ряде областей: экономика, финансы, социальное обеспечение, налогообложение, образование, здравоохранение, семья, атомная энергетика, внешняя, в т.ч. европейская политика, использование бундесвера за рубежом и др. описывается немецкий партийно-политический нарратив. Крупным исследователем нарратива является немецкий ученый В. Шмид, автор книг «Нарратология»16 и „Elemente der Narratologie17 . По его определению, нарратология - это сложившаяся на Западе в 1960-е годы «теория повествования», в рамках которой рассматриваются всевозможные нарративы, т.е. повествовательные произведения любого жанра и любой функциональности. А.П. Чудинов определяет политический нарратив как «совокупность политических текстов разных жанров (листовка, лозунг, митинговая речь, партийная программа, аналитическая статья, телеинтервью и др.), сконцентрированных вокруг определенного политического события» [Чудинов, 2007: 77-78]. В таком же значении используют термины «гипертекст», «сверхтекст» и описательное выражение «комплекс текстов, связанных с конкретной политической ситуацией».18

В диссертационной работе на основе текстов разных жанров описывается событийно-идеологический политический нарратив «Выборы в бундестаг-2009» - это последовательность определенных фактов: назначение голосования на 27 сентября 2009 г. и некоторые предшествовавшие ему события (уход К. Бека с поста председателя СДПГ, возвращение на этот пост Ф. Мюнтеферинга), выдвижение кандидатов на должность бундесканцлера («героев») - Ф.-В. Штайнмайера от СДПГ и А. Меркель от ХДС, агитационная кампания, обсуждение предвыборной борьбы в средствах массовой информации. Каждый из «повествователей» - в их роли нередко выступают сами «герои», а также члены их «команд», политические аналитики, оппоненты, журналисты - по-своему привлекает внимание адресата, то есть избирателей, делает акцент на тех или иных проблемах общества, структурирует событийную канву и интенции (замыслы, задуманные планы) своих текстов. После завершения избирательной кампании, формирования нового состава бундестага и правительства данный нарратив пошел на убыль и через определенное время фактически прекратил свое существование. В работе также рассматриваются другие политические нарративы.

Анализируя метафорическую парадигму немецкого партийно-политического дискурса. В Германии опубликованы многие работы, посвященные роли и значению политической метафоры, в том числе соответствующие переводы на немецкий язык публикаций ученых других стран. В упомянутых выше исследованиях, в работах отечественных лингвистов Э.В. Будаева, А.П. Чудинова и др. была разработана теория, которая привнесла системность в описание метафоры как когнитивного механизма и продемонстрировала большой эвристический потенциал применения теории в практическом исследовании. Авторы постулировали, что метафора не ограничивается лишь сферой языка: сами процессы мышления человека в значительной степени метафоричны. Метафора как феномен сознания проявляется не только в языке, но и в мышлении, и в действии. В качестве основных объектов анализа в политической метафорологии исследователи (Э.В. Будаев, А.П. Чудинов, Дж. Лакофф и др.) выделяют три группы когнитивных структур метафорической экспансии:

) сферы-источники (война, театр, человек, неживая природа, растения, животные, спорт, болезнь, монархия, семья, школа и др.);

) сферы-мишени (политика, партия, государство, президент, выборы, война, парламент, экономика, законы, инфляция, терроризм и др.);

) базисные когнитивные структуры (свои/чужие, мы/они, хорошие/плохие).

Мы рассматриваем вопрос о роли цвета в идентификации немецких политических партий как метафорическое идиолектно-групповое явление. В Германии связывают черный цвет Schwarz с христианской и консервативной традицией, желтый Gelb - с либерализмом и привлекательностью для масс, красный Rot- с социал-демократическим, рабочим и коммунистическим движениями (при наличии соответствующих оттенков в красках), зеленый Grьn - с чистой экологией. Метафорическое моделирование мы представляем следующим образом: die Union: Christlich-Demokratische Union und Christlich-Soziale Union, (CDU/CSU) ist schwarz (Christentum, Konservatismus); die Sozialdemokratische Partei, die SPD ist rot (dunkelrot, rotes Purpur, soziale Demokratie); die Freie Demokratische Partei, die FDP ist gelb (Liberalismus, Attraktion); das Bьndnisґ90/die Grьnen, die „Grьnen sind grьn (Umweltschutz, saubere Natur); die Linke Partei, die LP ist rot (grellrot, Sozialismus). Вывод: политическая, в данном случае «цветовая», метафора выполняет в дискурсе функцию партийной концептуализации.

В работе подчеркивается, что меткая политическая метафора обладает эвристическим потенциалом, формирует отношение к обсуждаемым проблемам, влияет на принятие политических решений. В политических дискурсах россиян и немцев для обозначения сходных ситуаций однотипные метафорические образы могут восприниматься по-разному.