Способы словообразования фитонимов в русском и адыгейском языках
Способы словообразования фитонимов в русском и адыгейском языках
фитоним лингвистический семантический адыгейский
Введение
Всё большую актуальность в последнее время приобретают исследования в области лингвистики. Рассматриваются такие вопросы, как связь культуры народа и семантики языка, образа мышления и словесного обозначения предметов и понятий, их связь с культурой и традициями народа.
Цель данной работы: изучить фитонимы в русском и адыгейском языках и выявить сходства и различия в значении слов в обоих языках.
Объектом исследования будут являться цветы, деревья и другие растения в русском и адыгейском языках.
Задачи:
- изучить и проанализировать литературу по данной теме;
- проанализировать проблему изучения лексики в современной лингвистике;
- -рассмотреть и описать такие понятия как слово, признаки слова, реалии, архаизмы, неологизмы;
- рассмотреть и описать основные способы словообразования;
- рассмотреть и описать слова, обозначающие фитонимы;
- рассмотреть и описать способы словообразования фитонимов в русском языке;
- рассмотреть и описать способы словообразования фитонимов в адыгейском языке;
- выявить сходства и различия в двух языках: русском и адыгейском.
Материалом исследования являются различные языковые единицы и устойчивые единицы русского и адыгейского языков, извлеченные из словарей (Словарь русской лингвистической терминологии под ред. Абрегова А.Н. Майкоп, 2004; Блягоз З.У., Тхаркахо Ю.А. Русско-адыгейский фразеологический словарь, Майкоп, 1993; Тхаркахо Ю.А. Адыгейско-русский словарь, Майкоп, 1991; Хатхе А.А. Номинации растительного мира в когнитивном и лингвокультурологическом аспектах (на материале русского и адыгейского языков): Автореферат, Майкоп, 2010; Трахова А.Ш. Адыгейско-русский многоотраслевой учебный словарь, Краснодар, 2011 и др).
Научная новизна и теоретическая значимость исследования определяется тем, что в данном научном исследовании проведён комплексный лексико-семантический и лингвокультурологический анализ номинаций растительного мира, выявлены основные принципы и языковые типы взаимодействия в мире человека и природы.
Методы исследования: описательный, компонентный, сравнительный анализ.
Структура исследования: данная работа состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка (55 наимен.).
1. Проблема изучения лексики
1.1 Понятие о лексике
Существует большое количество определений слова «лексика». В Словаре лингвистических терминов приводится такое определение этому понятию: «Лексика (от греч. lexikos - относящийся к слову). 1. Вся совокупность слов, входящих в состав какого-либо языка или диалекта. 2. Совокупность слов, характерных для данного варианта речи, такжу в связи с данной сферой ее применения (лексика бытовая, лексика военная, лексика научная и др.). 3. Один из стилистических пластов в словарном составе языка (лексика возвышенная, лексика вульгарная, лексика поэтическая). 4.Совокупность слов, употребленных каким-либо автором, словарный состав его языка (лексика Пушкина)».[3, с.214].
Наука, изучающая словарный состав языка, называется лексикологией. В задачи лексикологии входит исследование проблем, связанных с разными сторонами слова. Один из важнейших разделов лексикологии семасиология (или семантика), которая изучает значение слова. Большое внимание уделяет лексикология стилистическому расслоению лексики данного языка: устанавливает эмоционально-экспрессивные оттенки слов и определяет, какому стилю речи - официальному, научному и т.д. - принадлежит данное слово. Еще одна из задач лексикологии - определение происхождения слов. Так, выделяя такие группы слов, как исконно русские и заимствованные, устанавливая, когда, по каким причинам заимствованные слова пришли в русский язык, ученые-лексикологи делают выводы об особенностях процесса формирования лексики нашего языка. Проблемами лексики языка занимается лексикология историческая; она описывает лексику, с помощью которой язык обновляется, пополняется новыми единицами, а также группы слов, которые по каким-либо причинам устаревают, выходят из активного речевого обихода, передвигаясь на его периферию, а иногда вообще исчезают из языка.[30, с. 14].
Помимо семантики слов, лексикология изучает вопросы происхождения и формирования лексики современного русского языка, отношение слова к активному или пассивному словарному запасу, т.е. определяет место слова в лексической системе, а также в системе функциональных стилей современного русского языка (нейтрального, научного, делового).
Лексикология изучает словарный состав языка в его современном состоянии, а также вопросы изменения словарного состава, изменения значения слова, основные тенденции развития словарной системы языка, выявляет причины изменения значения слова и словарного состава языка в целом. Специальным разделом лексикологии является этимология - наука, изучающая происхождение слов. [11].
Наконец, лексикология изучает слова с точки зрения сферы их употребления, устанавливая, ограничено ли функционирование данных лексических единиц территориальной, профессиональной и социальной принадлежностью говорящих или эти слова используются вне указанных ограничений. При этом учитываются те случаи, когда слова, прежде являвшиеся принадлежностью какого-либо языкового коллектива, переходят в общенародную лексику, пополняя и обновляя её.
Таким образом, предметом лексикологии является словарный состав языка - внутренне организованная, структурированная совокупность лексических единиц, связанных между собой определенными, относительно устойчивыми отношениями, функционирующих и развивающихся по определенным, свойственным русскому языку законам. Словарный состав представляет собой единую лексико-семантическую систему, которая как подсистема входит в общую систему русского языка.[30, с.7-13.].
В адыгейском языке много слов, точное число которых неизвестно. Адыгейский язык пользуется преимущественно исконными словами. Например, мажъэ - жарится, мэкъуогъу - сенокос, псыкъефэх - водопад, пшэхъо зэтырихьагъэхэр - песчаные холмы, тагъэлъэгъугъэх - показали нам, тыухыгъэ - закончили, фэгъэгъун - прощать, уцыплъы - женьшень. [41]. В нем не более 25% заимствованных слов. Заимствование новых слов было связано с тем, что в жизнь и быт адыгейского народа вошло большое количество новых предметов и понятий. Процесс заимствований новых слов является естественным и необходимым в жизни каждого народа, когда вместе с заимствованными новыми предметами и понятиями заимствуются и их названия.[14, с.7.].
В разные периоды развития адыгейского языка в его лексический состав вошли иноязычные слова из арабского, турецкого, персидского, русского и других языков. К их числу относятся: (сыхьат) «часы», (сабын) «мыло», переводчик (зэдзэкlакlо), «машина» (машин), «литература» (тхыгъэ зэхэубытагъ), «музыка» (музыкэ), (тэлмащ) «переводчик», (школ) «школа», (машин) «машина», (тетрад) «тетрадь» и т. д. [41].
Исходя из лексических значений слов, в адыгейском языке слова делят на однозначные и многозначные. Однозначные слова: жьы «воздух», тыгъэ «солнце», псылъэудз (хвощ), остыгъае (сосна), пкlае (ясень) [45], к однозначным словам обычно относятся термины, корень, звук, слог. Многозначные слова: щэрэхъ - 1. Колесо. 2. Точило; цумпэ - 1. Земляника. 2. Клубника; жъон - 1. Пахать. 2. Кипеть, шъхьэ - 1. «голова человека», 2.»качан кукурузы», «количество голов» и др. По характеру лексических значений слово может иметь прямое и переносное значение. Например, слово чан имеет прямое значение: Сэ ощ чан сиl. «У меня острый топор». В этом предложении чан «острый» употребляется в прямом значении. В другом же предложении: Ар кlэлэ чан, зи аэшlуимыхын щыlэп «Он очень боевой, решит любой вопрос».[8, с. 62].
Слова по значению в адыгейском языке могут быть близкими и противоположными. По этому признаку выделяются синонимы и антонимы. Синонимы - слова, близкие по значению: ушъэн «набивать», узэндын «зарядить»; зигъэшlэгъожьын «зазнаваться», зигъээпэгэн «задирать нос». Адыгейский язык богат синонимами. Антонимы - слова противоположные по своему лексическому значению. Например: мафэ «день» - чэщы «ночь», ины «большой» - цlыкlу «маленький», шlу (добрый) - ябгэ (злой); lуш (умный) - делэ (глупый); кlуачlэ (сила) - мэкlагъ (слабость). В адыгейском языке. Как и в других языках, немало омонимов, которые одинаково пишутся, но имеют разные значения. Например кlэ «новый»и кlэ «хвост», блэ «змея» и блэ «семь раз».[41].
Слова по отношению к нормам литературного языка делятся на общеупотребительные и стилистически окрашенные. К первой группе относятся писатель (писатель), lэпэlэгъу (помощник), макъэ бгъэlун (шуметь) кlон «идти», чъэн «бежать», гущыlэн «говорить», унэ «дом», хы «море» и другие. Ко второй группе следует отнести: цохъон в значении «ходить», пэцlын в значении «сопляк», шъхьаубат «головотяп».[45].
По времени появления или исчезновения слова в адыгейском языке делятся на устаревшие и новые. К числу устаревших слов правомерно отнести: lанэ «стол на трех ножках», онджэкъ «очаг», папыщ «чувяки», сынджы «наковальня». Неологизмы - это новые слова, появившиеся недавно в языке. Например, кlэлэпlу «воспитатель», ежьапl «вокзал», зэмэхьанэгъух «синонимы».[41].
Адыгейский язык богат фразеологизмами. Например, ышъо рищын «сильно бить», ыгу кlодын «падать духом», ынапэ тепхын «позорить». Среди фразеологизмов выделяются общеупотребительные и стилистически окрашенные. Например, ынапэ тепхын «позорить», гугъапlэ етын «обещать», ыуж ихьан «заняться»- общеупотребительные фразеологизмы. Стилистическую окраску имеют следующие фразеологизмы: ыкlэ фабэзэ «по свежим следам», хьэлъакъо зыш-хыгъэм фэд «как угорелый». собаку съесть (узыпылъ lофыр дэгъу дэдэу пlэ къихьан) (в каком-то деле) - "быть хорошо осведомленным в чем-то", "достигнуть мастерства в каком-либо ремесле". Эти значения никак не связаны ни со словом собака, ни со словом съесть. К тому же нельзя сказать "щенка съел" или "съел пуделя". [8, с.50].
1.2 Слово - основная единица лексикона
Слово (Гущыl) - это основная единица языка. Слово двояко по своей природе: с одной стороны, оно имеет внешнее - звуковое - оформление; с другой стороны, словом можно считать только такой звук или комплекс звуков, который соотносится с каким-либо явлением действительности: называет предмет, живое существо, процесс, признак, свойство, действие и т.п. (гъатхэ «весна», унэ «дом», стол «стол», къэгъагъ «цветок», цlыфы «человек», мыlэрыс «яблоко», дэжъый «фундук», дахэ «красивый», щэхы «снимает», бэгъуагъэ «уродился» и пр.) [41]. Эта связь с тем или иным явлением действительности называется лексическим значением слова. Обозначая предмет, процесс, признак, свойство и т.д., слово выполняет свою основную - номинативную - функцию.[10, с.237].
Н.М. Шанский считает, что основными признаками слова как лингвистической единицы в целом являются следующие: 1) фонетическая оформленность, 2) семантическая валентность, 3) непроницаемость, 4) недвуударность, 5) лексико-грамматическая отнесенность, 6) постоянство звучания и значения, 7) воспроизводимость, 8) цельность и единооформленность, 9) преимущественное употребление в сочетаниях слов, 10) изолируемость, 11) номинативность, 12) фразеологичность. [52, с.85].
Слово может указывать на отдельный предмет, отдельное явление, которое говорящий имеет в виду в данной конкретной ситуации: "Крупнейшая за всю историю космонавтики протонная вспышка произошла на Солнце несколько дней назад" (газ.); "Неожиданно тихо прошла нынешняя, ставшая уже традиционной, Московская книжная ярмарка" (газ.).[30, с. 14].
Можно выделить следующие наиболее важные признаки слова.
Графические признаки слова. На письме слова обычно отделяются друг от друга пробелами. Это наиболее условный и довольно ненадежный критерий выделения слова, однако для большинства слов он работает. Существенно при этом, что графическое разделение на слова, хотя оно и условно, в целом определяется интуитивным ощущением того, что такое слово, поэтому нельзя считать, что за этим критерием не стоит никакой языковой реальности.[26].
Фонетические признаки слова. Существует несколько таких признаков. До и после каждого слова возможны паузы. Кроме того, в каждом слове обычно имеется ударение, причем только одно. В адыгейском языке в основном ударение падает на последний слог, но в длинных словах возможно двойное ударение. Например, тыгъужъышъо - волчья шкура, здесь ударение падает на слог -гъу- и на слог -шъо-; пчыхьашъхьэ - сегодня вечером, здесь ударение падает на слог -пчы- и на слог -хьэ-.[14, с.85]. Ударение является одним из важнейших фонетических признаков слова при вычленении его из потока речи. В каждом языке ударение имеет свою специфику: оно может быть интенсивным илинеинтенсивным, подвижными и неподвижным, разноместным или закрепленным за определенным слогом и т. д. [26].
В адыгейском языке неинтенсивное подвижное ударение. Ударение может падать на первый, второй, третий и т. д. слоги, например: уцышъо - зеленый, делэ - глупец, ебэджы - падает, жьы - воздух, лагъэ - тарелка, сырын - дудка, гуапэ - удовольствие, джадэ - громадный, хьандзу - стог, ятlонэр - второй, гущыl- слово, и т. д.[41]. В адыгейском языке ударение нередко выполняет смыслоразличительную и форморазличную функции, поэтому к нему следует относиться внимательно. Неправильная постановка ударения в слове может изменить его лексическое значение [4, с.97].
В языках с фиксированным ударением, таких, как французский или адыгейский, где ударение почти всегда падает на последний слог, или польский, где оно падает на предпоследний дом (унэ), дым (lугъу), быть (щыlэн), пить (ешъон), ударение прямо указывает на границу между словами. В языках же типа русского, где ударение может приходиться на любой слог (колесО (щэрэхъ), невЕжа (мыгъасэ), кОроб (пхъэшъо мат), торжествО (мэфэкlыныгъ)) точно провести границу между словами только на основании ударения невозможно, однако цельность слова обеспечивается другими фонетическими средствами. Эти и подобные признаки слова не во всех, но во многих случаях позволяют провести границу между словами на основании фонетического критерия. Особые фонетические явления на границе слов существуют в разных языках. Впрочем, во многих случаях подобные явления наблюдаются и на стыке морфем.[31, с.354].
Морфологические признаки слова. С морфологической точки зрения слово характеризуется так называемой цельнооформленностью: грамматические показатели оформляют слово в целом, а не отдельные его части. Например: пойдет- къэкlощт, къэ- приставка, кlо - корень, щт - суффикс.
Синтаксические признаки слова. С точки зрения синтаксиса слово является либо потенциальным минимумом предложения, либо минимальной синтаксической единицей. Этим свойством обычно характеризуются, с одной стороны, знаменательные слова (существительные (тыква-къэбы), прилагательные (красивый - дахэ), глаголы (трудится - мэлажьэ), наречия (быстро -псынкlэу), местоимения (он, она, оно - ар), числительные (двадцать - тlокlы), а с другой - междометия и звукоподражательные слова. Недостаток этого критерия состоит, однако, в том, что он сразу исключает из пределов понятия слова служебные слова (предлоги (на - ма), союзы (и - ыкlи), многие частицы), а также слова типа «следовательно». Все они не образуют самостоятельных предложений и не функционируют как члены предложения[26].
1.3 Структура слова
Слово (Гущыl) - это основная единица языка, представляющая собой звук или комплекс звуков, обладающая значением и служащая для наименования предметов, явлений, действий, признаков, количеств, состояний и т. д.[3, с.89].
Каждое слово имеет: 1) свою звуковую оболочку; 2) определённое морфологическое строение.
Структура слова - совокупность взаимосвязанных элементов слова, обеспечивающих его целостность и тождественность самому себе, т. е. сохранение основных свойств при различных внешних и внутренних изменениях. Слово, как и любая другая единица языка, выступает в трояком единстве: слово - словоформа - словоупотребление, где слово - единица языка, словоформа - единица речи, а словоупотребление - единица речевой деятельности. [2, с.63].
Во всяком изменяемом слове выделяются две части: основа и словоизменительный формант. Основа - постоянная часть слова, единая во всех его словоформах и выражающая его лексическое значение. Словоизменительный формант - переменная часть слова, выражающая его словоизменительные морфологические значения; в разных словоформах одного и того же слова словоизменительные форманты различны: у-т-и-государ-эп - не наш государь; -у-, -т-, -и-, -эп- - словоизменительные форманты, государ - основа словоизменительные форманты. Словоизменительные форманты могут состоять из одной или двух морфем: так, в словоформах шъузхэр - жены, лъагэп - невысокий словоизменительный формант состоит из одной морфемы, а в словоформах кlалэ-м-кlэ (мальчиком), лlыжъы-хэ-р (старики), мышъэ-хэ-у (о медведе) - из двух. [10, с. 86].
Центральная морфема, выделяющаяся в составе основы и заключающая в себе основной компонент лексического значения слова, называется корнем. Если основа состоит только из одной морфемы (рук-а (lэ), бел-ый (фыжьы), нес-ут (ахьы) и т д.).[41], то эта морфема представляет собой корень.
Прочие морфемы называются аффиксами, или служебными морфемами. Аффикс - служебная морфема, несущее грамматическое или словообразовательное значение. В зависимости от места в слове по отношению к корню аффиксы подразделяются на окончания (флексии), приставки (префиксы), суффиксы, постфиксы и соединительные аффиксы [2, с.105].
В адыгейском языке одно слово может содержать в себе огромное количество аффиксов. Например, слово къыпфэсхьыщтэ́п "я не принесу что-либо для тебя", который состоит из нескольких морфем: къы-п-фэ-с-хьы-щт-э́п - буквальный перевод по частям "оттуда (къы), тебе (п), для тебя (фэ), я (с), нести (хьы), буду (показатель будущего времени - щт), не (эп)".[50, с.272].
Окончания (Кlэухыр) - изменяемая часть слова, служащая для выражения морфологических отношений между ним и другими словами в предложении.[2, с.105].
Основы, в зависимости от того, сколько корней содержится в их составе, подразделяются на простые и сложные. Основы, содержащие один корень (возможно - в сочетании с аффиксами), называются простыми; основы, содержащие более одного корня (два, редко три), - сложными. Аффиксы, находящиеся в составе простой основы перед корнем, называются приставками, или префиксами. Аффиксы, находящиеся в составе простой основы после корня, а также в составе словоизменительного форманта перед окончанием, называются суффиксами. Например, в словоформе сэ усиныбджэгъу - мой товарищ. Сэ у-с-и-ныбджэгъу. В этом слове 3 приставки и основа ныбджэгъу[14, с.27].
1.4 Основные способы словообразования
Словообразование - образование новых слов путем соединения друг с другом корневых и аффиксальных морфем, а также основ данного языка в разных комбинациях по определенным моделям, включающим правила чередования звуков, определяющим тот или иной характер соединения и т. п. [3, с. 424.].
Словообразование (Гущыlэр зэрэзэхэтыр) изучает слова, между которыми существует двойная связь - общность предметного содержания и фонетического оформления. При этом словообразованию недостаточно наличие какой-либо одной связи между словами, как, например, лексикологии,изучающей семантические отношения между словами и полностью игнорирующей при этом звуковые особенности соотносимых слов. Таким же образом словообразование отличается от фонетики, рассматривающей, например, синтагматические отношения в фонетике и в фонологии без учета содержания, стоящего за соответствующими звуковыми единицами. Словообразование интересует такие части слов, которые являясь формально близкими, обладают одновременно и содержательной общностью.[28, с.330.].
Таким образом, основная единица словообразования меньше, чем слово, она представляет собой лишь часть слова, однако крупнее, чем звук. В отличии от звука основная единица словообразования обладает значением и не может быть разделена на формально более мелкие значимые единицы. Слово же, в отличии от составляющих его значимых единиц, обычно морфологически охарактеризовано и способно к самостоятельному употреблению. Таким образом. Словообразование оказывается связанным и с лексикологией, прежде всего, с той ее частью, которая занимается лексической семантикой, и с фонетикой, прежде всего, с той ее частью, которая занимается парадигматическими и синтагматическими отношениями в фонологии, а также с морфологией, прежде всего с такими ее разделами, как часть речи, род существительных, вид и залог глагола. Выделяя в различных словах повторяющиеся части, словообразование отвечает на вопрос о том, как устроены слова в русском языке, из каких более мелких значимых частей они состоят. Однако, словообразование позволяет не только выделять более мелкие мелкие части из целого, оно устанавливает и те правила, по которым одно слово образовано от другого. А установив такие правила, позволяет не только определить, как устроены слова, но и показывает, каким образом можно образовать новые слова. Таким образом, словообразование имеет не только теоретическую ценность, устанавливая типы значимых частей слова и характер отношений между словами, имеющими общие значимые части, но и имеет практическое значение, позволяя в ряде случаев получать значение неизвестного слова из значений составляющих его частей, а также образовывать новое слово от имеющегося. [28, с.330.].
Рассмотрим основные способы словообразования русского языка.
.Приставочный способ (префиксация)- способ образования слова путём присоединения приставки к целому слову. Например: унэ (дом) - иунэ (его дом), нэ (глаз) - тынэ (наш глаз).[41].
.Суффиксальный способ (суффиксация) - способ образования слова путём присоединения суффикса к основе слова. Например: кlалэ (мальчик) - кlалэ-хэ-р (мальчики), шъуз (жена) - шъузы-м-кlэ (женой). Особым видом суффиксального способа является нулевая суффиксация (образование деривата посредством нулевого суффикса).
.Постфиксальный способ (постфиксация) - способ образования слова путём присоединения постфикса к целому слову. Например: какой → какой-либо, где → где-то, кто → кто-нибудь. В адыгейском языке отсутствует.[26].
.Приставочно-суффиксальный (префиксально-суффиксальный) способ (префиксация в сочетании с суффиксацией) - способ образования слова путём одновременного присоединения приставки (префикса) и суффикса к основе слова. Например: город → пригородный, звук → озвучить, Москва → Подмосковье. В адыгейском языке: тхэн (писать) - ытхыгъ (написал), кlон(идти) - сыкlогъагъ (я ходил), ебзы(режет) - сыбзыгъ (я резал(-а)).[41].
.Приставочно-постфиксальный (префиксально-постфиксальный) способ (префиксация в сочетании с постфиксацией) - способ образования слова путём одновременного присоединения приставки (префикса) и постфикса к целому слову. Например: есть → наесться, читать → вчитаться, плакать → расплакаться, мечтать → размечтаться, терпеть → притерпеться.
.Суффиксально-постфиксальный способ (суффиксация в сочетании с постфиксацией) - способ образования слова путём одновременного присоединения суффикса и постфикса к основе слова. Например: гордый → гордиться, куст → куститься.
.Приставочно-суффиксально-постфиксальный способ - способ образования слова путём одновременного присоединения приставки, суффикса и постфикса к основе слова. Например: смех → насмехаться, банкрот → обанкротиться.[26].
.Сложение (чистое сложение) - способ образования слов на базе сочинительного или подчинительного сочетания, при котором последний компонент является целым словом, а первый компонент - основой. Например, в адыгейском языке слово чэт может сочетаться способом сложения таким образом: псычэт - водяная курица - утка, тхьачэт - божья курица - индейка, дышъэчэт - золотая курица - павлин, мэзчэт - лесная курица - фазан, мысырчэт - египетская курица - цесарка. [14, с.52].
.Сложно-суффиксальный (суффиксально-сложный, сложение в сочетании с суффиксацией) - способ образования сложных слов при помощи словообразовательных средств, использующихся при суффиксации, и словообразовательных средств, использующихся при сложении. Например: железная дорога → железнодорожный, орден и носить → орденоносец.
.Сращение (слияние) - «…способ словообразования, при котором производное слово во всех своих формах полностью тождественно по морфемному составу синонимичному словосочетанию…».[32,с.327]. Например: высоко оплачиваемый → высокооплачиваемый, мало исследованный → малоисследованный, быстро растворимый → быстрорастворимый.
.Аббревиация (сложносокращённый способ) - способ образования производных слов (существительных) путём сложения усечённых отрезков или усечённых отрезков и целых слов исходного словосочетания (реже - слова).[26].
Словообразование в адыгейском языке очень похоже на словообразование в русском языке. Основные способы словообразования: суффиксальный, приставочный, приставочно-суффиксальный, сложение и др. Например, название ржи адыгейск. хьамцlый/каб.-черк. хьэпlцlий объясняют как «черный ячмень». Но есть мнение, что слово хьамцlый/хьэпlцlий состоит из хьэ «ячмень» и пlцlый «стоящий торчком», «остроконечный». Вероятно, мотивирующим признаком является то, что по сравнению с ячменем зерно ржи имеет не выпуклую, как у ячменя, а вытянутую, остроконечную форму. Имеет право на существование и другая мотивировка: с учетом размера колоса ржи ости длиннее, чем у ячменя. Тогда название ржи можно толковать как «остистый ячмень» .
В адыгейск. нэшэмам (мелкая несъедобная дыня) исторически произошла гаплология (выпадение одного из двух идущих друг за другом одинаковых (или сходных) слогов). Лексема эта восходит к нэшэшэмам (из нашэ (дыня) шэмам<тур. шамама (дыни душистые).
Процесс наложения морфем обнаруживается в адыгейском литературном слове чlыплъ/ы/ (свекла обыкновенная), образованное в результате взаимопроникновения двухо снов чlылъэ (свекла) и плъы (красная), состоящего в том, что «литературные сегменты» накладываются друг на друга.[8, с.52]
2. Словообразовательный анализ фитонимов
.1 Способы образования фитонимов в русском языке
Особую роль в создании языковой картины мира как раз и играют лексемы с предметно-вещественным значением. К таковым относятся и многочисленные наименования растительного мира, то есть наименования деревьев, кустов, трав, цветов, овощных, ягодных и иных культур.
Фитонимическое поле, которое является одним из наиболее репрезентативных полей языковой картины мира, выступает интереснейшим факторологическим материалом, иллюстрирующим принцип «язык-культура-этнос». Будучи ядром фитонимического пространства, фитонимическая лексика создает семаитико-словообразовательное поле, влияющее на формирование данного пространства в различных языках.
Любая номинация растений имеет в своей основе причину или основание, которое можно рассматривать как мотивы для наименования растений. Они могут быть разными, допустим, особенности самих растений и их частей, их функции и их применение. Так, в частности, обращает на себя внимание одно многолетнее травянистое растение, получившее в русском языке название подорожник. Данная номинация отражает одну особенность растения: оно растёт обычно вдоль дорог, вблизи жилья, на лугах, на полях. Отсюда и народное название попутчик (гъогурыкlу). В этих названиях травянистого растения отражается место произрастания.[1, с.22-23].
Номинации растительного мира в русском языке употребляются в устойчивых сравнениях с союзом как. Например, сравнения, в которых актуализирован признак цвета: жёлтый (гъожьы) как шафран, жёлтый (гъожьы) как лимон, красный (плъыжьы) как перец, красный (плъыжьы) как помидор, коричневый как кофе, как маков цвет; признак вкуса: кислый (хафэ) как лимон, горький (дыджы) как перец; признак внешнего вида: стройный как кипарис, стройный как пальма, волосы (шъхьацы) как кактус, голова (шъхьэ) как тыква, глаза (нэхэр) [41] как маслины; признак внутреннего состояния: нежный как мимоза, как выжатый лимон. Фитосемантические конструкции сравнительного характера (фитосемантические компаративные конструкции) отличаются высокой степенью распространённости и универсальности, поскольку они активно функционируют в речевой деятельности человека и обладают оценочным потенциалом. Этот потенциал выражен внутренней формой фитонимов, способствующей проявлению образности как основы оценочной функции сравнений. При выражении оценочной семантики именно внутренняя форма специфических для русского языкового сознания компонентов реализует механизм взаимодействия лексического и сравнительного уровней языка..[1, с.43]
Немаловажный интерес представляет то, что «среди русских народных названий растений есть довольно обширная группа таких, которые образованы от имени персонажей библейско-христианской традиции. Особый интерес в этой группе вызывают названия, которые могут быть сведены к формуле, где один компонент постоянный, а другой - переменный, причём переменной оказывается как раз часть названия, образованная от имени. Например: адамова голова - иванова голова; христовы рёбрышки - христосовы рёбрышки - адамово ребро; адамская ручка - богородицына ручка - божья (богова) ручка; адамовы слёзы, слёзы Адама - богородицыны слёзки - Иова слёзы - боговы (божьи, боженьки) слёзки; егорьево (егорьевское, георгиево) копьё - христово копьё - копьё Иисуса Христа» .[51, с.71].
Растительная, вегетативная метафора является неотъемлемой составляющей семантики фольклорного слова, обозначающего реалию мира флоры. Например, фитоним корень в значениях сила (кlуачlэ), 'могущество' (кlочlэшху), род (лъэпкъ), семья (унагъо) [41] послужил источником распространения актуальных для современного русского языка идиом, используемых в речи применительно к характеристике действий, поступков человека: корни пустить - «а) прочно, надолго обосноваться где-л.; обзавестись хозяйством; б) получить особую силу, постоянство; о чувствах, привычках, переживаниях»; корнями врасти, прирасти - «сильно привязаться, привыкнуть к чему-л.; твёрдо обосноваться где-л.»; под корень подрубить, подкосить - «подорвать самое основание чего-л.; окончательно подорвать, уничтожить, нанести непоправимый вред»; с корнем вырвать - «решительно порвать с кем, чем-л., окончательно устранить что-л.»; до корней волос (краснеть, покраснеть) - «сильно покраснеть»; добираться, докапываться до корней - «до основания чего-л.»; в корне - «совершенно, окончательно, в самой основе»; в корень (глядеть, смотреть) - вникать в сущность дела, обстоятельств и т. п. Представленные идиомы отражают вегетативную метафору: пустив корни, растение приживается и крепнет подобно тому, как человек привыкает и обосновывается на родной земле, противоположный образ у оборота вырвать с корнем.[46, с.129].
Распределение номинаций по тематическим группам опирается на классифицирующую и обобщающую силу человеческого сознания. Оно зависит от уровня знания народа, говорящего на данном языке. Обычное понятие, объединяющее слова в тематической группе, имеет обобщенный характер и определяет их отнесенность к одной теме [31, с.257]. Таково, например, понятие къэкlыгъэхэр (растения), которое входит в понятийное содержание любого из слов крупы - натрыф (кукуруза), джэнчы (фасоль), чъыгай (дуб), бжьыныф (чеснок), щыбжьый (перец), хьадэгъэщын (ромашка), пlырыпl (физалис), цумпэ (земляника) и т.п .[41].
2.2 Способы образования фитонимов в адыгейском языке
Фитонимическая лексика адыгейского языка чрезвычайна неоднородна. Таким образом, с точки зрения происхождения можно выделить два основных лексических пласта - исконную лексику и заимствованную лексику.
В номинации растений в адыгейском языке выделяют следующие лексико-семантические группы:
- названия, связанные с анатомией растений: къэгъагъ, нэкъыгъ, чэчэк (цветок); къуышъхьэ-мышъхь, пхъэшъхьэ-мышъхь (фрукт, плод); тхьапэ (лист); къэтlэмыпlэ (почка); пхъашъуэ (кора дерева); лъапсэ (корень); панэ (колючка, шип); кlэ (косточка плода, семя); фышъхьэ (колос) т.д.;
- названия дикорастущих деревьев и кустарников: зайэ (кизил (дерево)), мыйэ (дикая яблоня), пцелы (верба), хъэшъай (самшит) и др.;
- названия культурных фруктовых деревьев: къыпцlэ чъыгъ (слива), къэцмэркlуэ чъыг (шелковица), пхъэгуылъ чъыг (алыча), дэшхуэ чъыг (грецкий орех) и т.д.;
- названия злаковых культур: натрыф (кукуруза), зэнтхъ (овес), хьэ (ячмень), гъажъуэ (просо (в зерне)) и др.;
- названия бобовых культур: джэнчы (фасоль), джэнчжъый (чечевица), нэхъуыт (горох) и т.д.;
- названия бахчевых культур: наш (дыня), хъырбыдз (арбуз), къэбы (тыква), къэбжъый (кабачки) и т.д.;
- названия технических культур: кlэп (конопля), бзыуцыф (хлопчатник), тыгъэгъазэ (подсолнечник) и др.;
- названия огородных культур: бжьыны (лук), бжьыныф (чеснок), бэлыдж (редис), гъыныгъуэ (морковь), картоф (картофель) и т.д.; [1, с.21].
- названия пряностей: къуэны (кориандр), чынакlэ (пажитник), шыхьарщыбжьый (черный перец), адыгэщыбжьый (красный острый перец) и др.;
- названия цветов: къэтабэ (бархатцы), пlэстэшъхьашъу (первоцвет), псыгуlан (кувшинка), хьадэгъэщын (ромашка), мэлцуыйэ (ночная красавица, зорька и т.д.;
- названия травянистых растений: шыгъэчъэтхьап (подорожник большой), бзыулъахь (половинка), хьауыц (овес заячий), пlырыпl (физалис), блэкъэбы (кирказон) и др.;
- названия ягод: цуымпэ (земляника), маркlуэ (ежевика), къэцмаркlуэ (тутовник) и т.д.;названия грибов: гъоны (гриб-тутовник), хьаlуцlаналъ (сморчок), йэбзхьаlу (шампиньон) и т.д. [1, с.21].
В основе номинаций растений в адыгейском языке лежат самые разнообразные мотивационные признаки, которые основаны на ассоциативных принципах. К ним относятся:
1) cлова, имеющие отношение к территории: сыбыруц «тимьян ползучий» (где Сыбыр «Сибирь»);
2) признаки, отражающие связь с национальностью: урыскъэб «тыква» (где урыс «русский»);
3) признаки, которые имеют отношения к степи: гъошъууц «кермек» (где гъошъу «степь»);
4) слова, которые обозначают принадлежность к воде (где псы «вода», псыхъо «река»): псыуц «рогоз широколистный», псыхъосэрэш «ситник жабий»;
5) цвет: пхъэплъыжь «крушина красная» (пхъэ «дерево», плъыжьы «красный»);
6) величина / форма: уцпщэр - «портулак огородный» (уцы «трава», пщэры «толстый»); уцпан «чертополох» (уцы «трава», панэ «колючка»);
7) прагматический признак: къазлъакъу «гусиные лапки» (къазы «гусь», лъакъо «нога»); [51, с.30].
8) вкус / запах: уцдыдж «полынь» (уцы «трава», дыджы «горький»);
9) родовой признак: къамыубз - «купырь длинноносиковый» (къамыу «бутень», бзы «женский род»). [51, с.30].
Также, в адыгейском языке можно выделить следующие мотивационные признаки наименования растений:
.»Форма» (пылытхьакlум «бегония» (пылы «слон» + тхьакlумэ «ухо»).
2. «Прагматический признак» (бжьэlус «вязель корончатый» (бжьэ «пчела» + lусы «корм»).
. «Цвет» (пхъапцlэ «крушина ломкая» (пхъэ «дерево» + пцlэ «черный»). 4.»Алетический признак» (джэнчнэпцl «вьюнок полевой» (джэнч «фасоль» + нэпцlы «ложный»).
. «Вкус» (щыбжьыйlашъу «перец болгарский» (щыбжьый «перец» + lашlу «сладкий»);
. «Функциональность» (пакlэтеч «дурнишник» (пакlэ «ус» + течын «вырывать»).
.«Природный локатив» (псыпкъынэ «водяной перец» (псы «вода» + пкъынэ «стебель»).
.»Географический локатив» (мысырбзыуцыф «хлопчатник египетский» (Мысыр «Египет» + бзыуцыф «вата»).
. «Тактильное ощущение» (мэкъупlэуцшъаб «овсяница овечья» (мэкъупlэуц «луговая трава» + шъабэ «мягкий»).
.»Размер» (шхъожъый «незабудка мелкоцветная» (шхъо «незабудка» + жьый - суффикс уменьшительности).
.»Консистенция» (мэлэхъосабын «мыльнянка» (мэлахъо «пастух»+сабын «мыло»).
. «Пол» (уцыбз «белена черная» (уцы «трава» + бзы «женский»).
.»Культ» (тфэй «граб, бук» наделен признаками полезности, доброты и удачи). [55, с.104-105].
.»Время» (зымэфэкъэгъагъ «цикорий дикорастущий» (зымэфэ «однодневный» + къэгъагъэ «цветок»).
.»Суеверия и поверия» (пегъымбарlэпылъ «наперстянка» (пегъымбар «пророк»+lэпылъ «наперсток»).
. «Вид/способ» (лъэгучlэпанэ «колючник обыкновенный» (лъэгучlэ «низ ложбинки» + панэ «колючка»).
. «Количество» (тхьапищ «клевер», буквально тхьапэ «лист» + щы «три»).[55, с.104-105].
Основной слой фитонимической лексики, отражающий своеобразие и самобытность адыгейского языка, составляют исконно адыгские слова. А именно: 1) большинство злаков, куда входят: хьэ (ячмень), гъажъуэ (просо), натрыф (кукуруза) и др.; 2) названия дикорастущих деревьев, кустарников и их плодов: дайэ (орешник), дэ (орех), пчэйы (чинар), пэрэжъыйэ (терн (плод)), псэйы (пихта), тфэйы (бук) и др.; 3) большинство названий дикорастущих травянистых растений: блэкъэбы (кирказон), бзыукъуайэ (просвирник), бзыулъахъэ (повилика), псыгуlан (кувшинка), хьауыц (заячий овес), къэцпан (дурнишник) и др.[48].
Подавляющее большинство названия растений создаются на базе своего исконного материала. Например: бзыужьау (спаржа), къэцпанэ (дурнишник), уцпщэр (портулак) и др. Однако есть и лексемы, образованные на основе заимствования: акэцэпан (гледичия) (от рус. «акация»), мэлэхъосабын (мыльнянка) (от мэлахъо (чабан, пастух овец) и сабын (мыло)) и т.д.
Слова, приходящие в адыгейский язык книжным путем, не подвергаются существенным фонетическим изменениям: жасмин, хрен, ландыш, кедр, магнолие «магнолия», апельсин, укроп и многие другие. Однако очень часто происходит усечение одного гласного, например: мимоз (мимоза), пальм (пальма), вербен (вербена), черешн (черешня) и др. В настоящее время русский язык фактически оказался единственным языком-источником пополнения фитонимии адыгейского языка заимствования, куда входят названия деревьев, кустарников, травянистых растений, нехарактерные для дикорастущей флоры Кавказа или не произрастающие на территории расселения адыгов: фейхоа, киви, авокадо, манго, папирус, баобаб и др.. Особенно широко распространены в адыгейском языке заимствования, обозначающие растения из сферы цветоводства (лилие (лилия), астр (астра), ландыш, тюльпан) и технического растениеводства (кунжут, лен и др.).[51, с.54].
Определенную роль фитонимии адыгейского языка составляет восточная лексика, проникшая опосредованно через другие языки. На первоначальном этапе усвоения адыгейским языком восточной лексики посредствующую роль сыграли тюркские языки. В дальнейшем адыгейцы вступили в непосредственную связь с русскими, и русский язык стал выполнять роль посредника, а через него усвоились новые единицы из восточных языков, куда относят такие слова, как сакура, анчар, артишок, банан, бэклэжан (баклажан) и др.
Арабские фитонимы, несмотря на то, что они относятся к другой языковой семье и отличаются типологически от адыгейского языка, начали свое массовое влияние на адыгейский язык в конце XVIII века [48, с.115].
Адыги часто называли травы по имени лекарей, которые их использовали в лечении больных. Например: Нэджыкъомэ яуц (букв. Надюковых их-лекарство) (название растения, используемого для лечения кариеса), Дамыкъомэ яуц (букв. Дамоковых их-лекарство) - «зверобой продырявленный» и т.д. Состав таких лекарств держали в секрете, поэтому их всегда было трудно установить: Хъуажъмэ яуц лекарство Хуажевых, Хъутмэ яуц лекарство Хутовых и др.[51, с.25].
В адыгейском языке много фитонимов, образованных от названий местностей, этнических групп, птиц и животных, с которыми по тем или иным признакам ассоциируются растения. Например: тхьакlумкlыхьэуц «свинорой пальчатый» (из тхьакlумкlыхьэ «заяц» + уцы «трава») и др.
В художественных произведениях, в том числе в адыгейских сказках, при описании растений встречаются метаморфоза и аллегория. Они как приёмы, используемые при описании растений в художественном тексте, выступают средством отражения внутреннего психологического состояния героя и межличностных отношений. Иносказательные формы и приёмы в языке демонстрируют образность, яркость речи героев фольклорных или литературных текстов.
В микротексте адыгейского языка свободные сравнительные сочетания в процессе исторического развития становятся устойчивыми сравнительными оборотами. Например: Ышъхьац къэрабым фэдэу фыжьы хъугъэ. «Его (её) волосы, подобно одуванчику, стали белыми». > Ышъхьац къэрабым фэдэу хъугъэ. «Его (её) волосы стали подобными одуванчику». > Шъхьац къэраб хъугъэ. «Волосы поседели» (букв. волосы стали одуванчиком). > Шъхьац къэраб «седые волосы», «совершенно седой», «совсем седой (белый)» (ср. русский эквивалент седой (белый) как лунь) // къэраб хъугъэ «поседел» (букв. одуванчиком стал).
В разговорной речи и в фольклорном языке адыгов встречаются названия растительных реалий, которые отражают их характерные особенности. Например: пхъэшъабэ «тополь» (из пхъэ «дерево, древесина» и шъабэ «мягкий»), нэшэшъоу «сорт сладкой дыни» (из нашэ «дыня» и шъоу «мёд» → «сладкий») и др. [1, с.64].
Взаимоотношения между членами семьи, коллектива, оценка их роли и деятельности в обществе посвящена значительная часть адыгейских и русских пословиц и поговорок, фразеологизмов, затрагивающих реалии растительного мира:
Чъыг закъор жьым щэщынэ. - Одинокое дерево боится ветра.
Чыр цIынэзэ къауфэ, кIалэр цIыкIузэ агъасэ. - Лозу сгибай, пока молода, а ребенка воспитывай смолоду.
Чъыг закъор мэзы хъурэп. - Одно дерево еще не лес.
Лъапсэ зимыIэ чъыгырэ ныбджэгъу зимыIэ цIыфырэ. - Дерево без корня, что человек без друга.
ЗичI пщэрым илэжьыгъи пщэры. - У кого земля богатая, у того богатый урожай.
Мэзыр зыгъэкIырэм мэзыр зэрипхъожьырэп. - Кто выращивает лес, тот не уничтажает его.
Натрыфыр зэ упкIэмэ - зышъхьэ, тIо упкIэмэ - шъхьитIу. - Раз прополешь кукурузу, дает один початок, прополешь два раза - два початка.
Чъыг закъоу шъофым итыми мэзым зыфещэ. - Одинокое дерево в поле тянется к лесу.
Армэум ыгъэтIысырэ чъыгыр мэгъу. - Дерево, посаженное бездельником - сохнет.
Чъыгыжъыр щытэу чъыгыкIэр ебэджы. - Старое дерево стоит, молодое падает.[9, с. 15-49].
2.3 Совпадение и несовпадение значений фитонимов в русском и адыгейском языках
Адыгейский и русский языки относятся к разным языковым семьями поэтому являются разносистемными. Поэтому в процессе анализа названий растений можно проследить значительные структурные расхождения.
В фитонимии русского языка есть такие названия растений, которые носят характер устойчивых атрибутивных сочетаний, обладающих единым закрепленным значением: водяной (псы) перец, конские бобы и др. В них первый компонент - имя прилагательное находится в препозиции по отношению к определяемому слову. Однако в русской ботанической терминологии имя прилагательное чаще занимает постпозицию, если лексема обозначает не родовое понятие, а видовое понятие: тополь (къумбыл) белый (фыжьы), тополь (къумбыл) серебристый и т.д. В этих типах сочетаний каждое слово атрибутивного сочетания имеет свое грамматическое оформление, что характерно для русского языка: водяного перца, тополя (къумбыл) серебристого.
В адыгейском же языке составные наименования имеют строго фиксированный порядок расположения компонентов. Если определяющим является качественное прилагательное, то оно всегда находится в постпозиции: къумбыл кlыхьэ «тополь пирамидальный» (букв. тополь длинный). В адыгейском языке компонент, выражающий значение относительного признака, стоит только в препозиции: бжыхьэ коц «озимая пшеница» (букв. осень пшеница). В обоих случаях грамматическое оформление всегда получает второй компонент: къумбыль кlыхьэр, бжыхьэ коцыр.[1, с.56].
Слова одной тематической группы с разным объемом значения находятся в отношениях типа «род» - «вид». Так, в русском языке гипероним дерево ( чъыгы) включает в себя гипонимы яблоня (мыlэрыс), груша (къужъы), слива (къыпцlэ) и др. Таким образом, в русском языке, за исключением, слова яблоня, в значении деревьев выступают названия соответствующих плодов. В адыгейском языке функционируют только сочетания типа къужъ чъыг «груша (дерево)», букв. груша дерево (в качестве определяющего компонента выступает слово къужъы «груша», а определяемого - чъыгы «дерево»), чему лексически соответствует русское описательное название грушевое дерево. Однако между адыгейским и русским языками есть существенное расхождение: в адыгейском языке в сочетании сущ+сущ первый компонент къужъы стоит в препозиции и выполняет функцию прилагательного-определения. Так, в русском языке, как уже было сказано, одним и тем же словом обозначаются дерево и плод. В адыгейском возможно аналогичное совмещение в определенной ситуации. Тогда можно говорить о полисемии в обоих языках, как это наблюдается в русском языке. [1, с.59.].
В адыгейском и русском языках имеются и отличия генетического характера. Русский язык относится к индоевропейской семье, а адыгейский - иберийско-кавказским языкам. Типологически они также расходятся: первый - флективный, последний - агглютинативный. Указанные особенности принципиально важно учитывать указанные особенности, но нельзя пренебрегать и такими случаями, когда имеют место и совпадения.
Структурно-типологический анализ лексико-семантической группы названий деревьев и кустарников показывает, что существуют производные слова, а также есть и номинации, имеющие аналитическую структуру. В адыгейском языке широко использован суффиксальный способ образования названий плодовых и неплодовых деревьев и кустарников, тогда как подобное образование либо малопродуктивно, либо вовсе непродуктивно в русском языке. Например: мы-йэ (дикая яблоня) и мы (дикое яблоко); да-йэ (лещина) и дэ (орех). [47, с.82].
Заключение
В настоящее время исследование взаимосвязи человека и природы в лингвокультурологическом аспекте особенно важно, так как такой подход позволяет понять уникальность и ценность таких сведений для познания культуры народа, миропонимания и мироощущения, а также для мировой культуры в целом. Начиная с ХIХ в. человечество стало осознавать, что взаимодействие человека и природы представляет собой неразрывное целое.
Немаловажно, что мировидение и его отражение в языках основывается не только на объективных характеристиках предметов, но и на некоем их "переживании", на эмоциональном отношении к ним. Поэтому, говоря о картине мира, в создании которой участвуют фитонимы, мы имеем в виду не только буквально понимаемую пейзажную зарисовку, характерную для той или иной природной зоны. Функциональные характеристики фитонимов, контексты их употреблений, дополнительные внепонятийные смыслы, их парадигматические связи свидетельствуют о том, что указанные наименования являются важными языковыми элементами построения картины мира на более высоком уровне, отражающем духовный мир людей, наполненный эмоциями, оценками, спецификой взаимоотношений в обществе, широкой гаммой чувств.
Сравнение сходных по содержанию высказываний, связанных с названиями растений, в русском и адыгейском языках, показывает, что они различаются не только тем, что такого слова или конструкции нет в другом языке, но и тем, что одинаковые слова и конструкции языки используют по-разному. С целью понимания уникальности номинаций особенно важно изучение названий растений в адыгейском языке в этнолингвистическом аспекте. И это необходимо не только для познания культуры, миропонимания и мироощущения отдельно взятого конкретного языка, народа, но и для мировой культуры в целом.
Библиографический список
. Абрегов А.Н. Названия растений в адыгейском языке: синхронно-диахронный анализ: Автороферат. - Майкоп: АГУ, 2000. - 134 с.
. Абрегов А.Н. Словарь русской лингвистической терминологии.
. Ахманова О.С. Словарь лингвистических терминов. − М., 1969. − 607 с.
. Балкаров Б.Х. Фонетика адыгейского языка. - Нальчик, 1976. - 337 с.
. Берсиров Б.М., Дауров Х.Б., Шаов А.А. Орфографический словарь адыгейского языка. - Майкоп, 1994. - 327 с.
. Бетрозов Р.Ж. Адыги: возникновение и развитие этноса.
- Нальчик, 1998. - 279 с.
. Бижева З.Х. Адыгская языковая картина мира. - Нальчик, 2000. - 124 с.
. Блягоз З.У. Краткий очерк фонетического и лексико-грамматического строя языка (на адыгейском и русском языках). - Майкоп, 1997. - 107 с.
. Блягоз З.У., Тхаркахо Ю.А. Русско-адыгейский фразеологический
словарь. - Майкоп, 1993. − 189 с.
. Валгина Н.С., Розенталь Д.Э., Фомина М.И. Современный русский язык - М., 1971. - 511с.
. Виноградов В.В. Избранные труды. Лексикология и лексикография.
- М., 1977. - 312 с.
. Глагольное словообразование в иберийско-кавказских языках. -Майкоп, 1993.- 198 с.
. Даль В.И. Толковый словарь живого великорусского языка. В 4-х томах.
- М., 1999. - 982 с.
. Дауров Х.Б. Адыгейская филология. - Краснодар, 1965. - 142 с.
. Диброва Е.И. Современный русский язык: Теория. Анализ языковых единиц: учебник для студентов вузов: в 2 ч. Ч. 2. Морфология. - М., 2002. - 704 с.
. Зекох У.С. Краткий курс адыгейской грамматики. Майкоп,1993. - 240 с.
. Кодухов В.И. Введение в языкознание. - М., 1979. - 288 с.
. Колшанский Г. В. Соотношение субъективных и объективных факторов в языке. - М.,1975. - 229 с.
. Кочергина В.А. Введение в языкознание. - М., 1979. - 205с.
. Кубрякова Е.С. Теория номинации и словообразование.
Изд. 2,М.,2010. - 82 с.
. Кумахов М.А. Очерки общего и кавказского языкознания.
- Нальчик, 1984. - 326 с.
. Кумахов М.А., Кумахова З.Ю. Язык адыгского фольклора. Нартский эпос. - М., 1985. - 223 с.
. Лебедева Л.А. Устойчивые сравнения русского языка: тематический словарь. - Краснодар, 1999. - 192 с.
. Леонтьев А. А. Язык, речь, речевая деятельность. - М., 1969. - 214 с.
. Маслова В.А. Лингвокультурология. - М., 2001. - 208 с.
. Научно-популярная онлайн-энциклопедия «Кругосвет».://www.krugosvet.ru, 15.04.2012.
. Непсо М.С. Адыгская художественная культура.- Майкоп, 2000. -158 с.
. Новиков Л.А. Современный русский язык. - 3-е изд. - Спб., 2001. -864 с.
. Ожегов С.И., Шведова Н.Ю. Толковый словарь русского языка. 2-е изд., испр. и доп. М.: АЗЪ, 1995. - 908 с.
. Рахманова Л.И. Современный русский язык. Лексика. Фразеология. Морфология: Учебное пособие.
М.: Из-дво МГУ, Издательство «ЧеРо», 1997. - 480 с.
. Рогава Г.В., Керашева З.И. Грамматика адыгейского языка. - Майкоп- Краснодар: Краснодарское книжное изд-во, 1966. - 462 с.
. Русский язык. Энциклопедия. - М., 1997. - 652 с.
. Савенкова Л.Б. Русская паремиология : семантические и лингво-
культурологические аспекты. Ростов-на-Дону, 2002. - 240 с.
. Снегирев И.М. Словарь русских пословиц и поговорок. Русские в своих пословицах. - М., 1997. - 621 с.
. Соломоник А. Язык, как знаковая система.М.,1992. - 222 с.
. Степанов Ю.С. Основы общего языкознания.М.,1975. - 271 с.
. Твердый А.В. Кавказ в именах, названиях, легендах.
Краснодар, 2008. - 432 с .
. Телия В.Н. Русская фразеология: Семантический, прагматический и
лингвокультурологический аспекты. М.,1996. - 286 с.
. Терминологический словарь (Терминологическэ гущыlалъ).
- Майкоп, 1985. - 35 с.
. Тихонов А.Н. Фразеологический словарь русского языка. М., 2011. -336 с.
. Трахова А.Ш. Адыгейско-русский многоотраслевой учебный словарь.
- Краснодар: КубГУ, 2011. - 132 с.
. Трахова А.Ш. Ислам в контексте истории языка: Монография.
- Краснодар: КубГУ, 2007. - 251 с.
. Трахова А.Ш. Особенности фразеологической концептуализации морально-нравственной сферы личности (на материале устойчивых оборотов русского и адыгейского языков). Автореф. дис. … д-ра филол. Наук. - Краснодар: КубГУ, 2007. - 251 с.
. Трахова А.Ш. Фразеологическая концептуализация морально- нравственной сферы личности и народа. Мифолого-религиозные и этнокультурные основания (на материале русского и адыгейского языков): Монография. - Краснодар: КубГУ, 2006. - 250 с.
. Тхаркахо Ю.А. Русско-адыгейский словарь. Урыс-адыгэ гущы1алъ / Ю.А Тхаркахо. T.I. - Майкоп, 2004. - 892 с.
. Фелицына В.П., Мокиенко В.М. Русский фразеологический словарь.
- М., 1999.
. Хабекирова Х.А. Культ дерева в традиционной культуре адыгов.
Нальчик: Эльбрус, 1999.
. Хакунов Б.Ю. Словарь адыгских названий растений. На кабардинско-черкесском языке. - Нальчик: Эльбрус, 1992. - 256 с.
. Ханаху Р.А. Мир культуры адыгов (проблемы эволюции и целостности). - Майкоп, 1992.
. Хатанов А.А., Керашева З.И. Толковый словарь адыгейского языка. - Майкоп, 1960. - 696с.
. Хатхе А.А. Номинации растений мира в когнитивном и лингвокультурологическом аспектах (на материале русского и адыгейского языков): Автореф. канд.... - Майкоп, 2010. - 177 c.
. Шанский Н.М. Лексикология современного русского языка.
М., 2009. - 304 с.
. Шаов Ж.А. Адыгейско-русский словарь. - Майкоп, 1975. - 440 с.
. Шмелев Д.Н. Проблемы семантического анализа лексики.
М., 1973. - 280 с.
. Ягумова Н.Ш. Фитонимическое пространство в языковой картине мира: словообразовательный и мотивационный аспекты (на материале английского и адыгейского языков): Автореф. канд.... - Майкоп, 2008. - 213 с.