, который является основой всего гуманитарно-философского мышления. Таким образом, утверждается зависимость искусства от реальной действительности, от исторического состояния народного сознания.
Связь между языком и действительным или воображаемым миром опосредована человеческим мышлением, то есть любой текст является ментальной репрезентацией, мысленным представлением создателя текста о действительности. Как отмечает Ж. Фоконье, модели ситуаций (реальных или вымышленных) в том виде, как они концептуализируются человеком, являются ментальными пространствами. Примеры ментальных пространств включают реальную действительность (так, как мы её понимаем), ситуации, относящиеся к прошлому или будущему, гипотетические, вымышленные ситуации и т. д. Язык, согласно этой теории, является конструктивным началом, так как он создаёт эти пространства [11]. В данной статье будет использоваться синонимичный термин «ментальный мир».
Жанр является типовой моделью построения речевого целого. Он определяет художественные пути и способы осмысления действительности. Для каждого жанра характерен определённый ракурс видения действительности, типичные ситуации, то есть определённые ментальные пространства, которые находят определённое языковое выражение. Художественное мышление основывается на образной аналогии. В процессе создании художественного произведения действуют законы метафорического ассоциативного мышления, так как на основе множества наблюдаемых конкретных жизненных фактов создаётся общая понятийная (концептуальная) модель фрагмента реальной действительности (фрейм), которая преобразуется во вторичную художественную действительность и представляет определённый ментальный мир.
Английские баллады являются повествовательным жанром и существуют в двух жанровых модификациях: фольклорные и литературные. Они являются специфической, смешанной жанровой формой и сочетают в себе черты лирики и эпоса. Художественная специфика баллады определяется её драматизмом, и это свойство определяет принцип типизации жизненных явлений. Её ведущими жанровыми доминантами являются сюжетность и повествовательность, так как баллада представляет собой повествование в стихах о каких-либо конкретных событиях. Баллады охватывают широкий круг сюжетов и дают панорамное представление о жизни той эпохи, когда были созданы. Им свойственна динамичность повествования, одноконфликтность, различного рода повторения, употребление точных, конкретных слов. Для баллад характерны традиционные образы и положения, которые представлены во всех текстах этого жанра независимо от сюжета. Всё это и создаёт особый поэтический стиль баллады [4, с. 87-103].
В основе каждой баллады лежит описание какого-то события. Восприятие и понимание событий происходит не в вакууме, а в рамках более сложных ситуаций и социальных контекстов, при этом человек использует или конструирует информацию о взаимосвязях между событиями и ситуациями [2, с. 158]. Таким образом, понять смысл события - значит восстановить его реальные и потенциальные связи в релевантном для него контексте жизни, обладать более общими знаниями об этих событиях и, в конечном счёте, превратить его в некоторое множество фактов. Для этого необходимо освоение объективной реальности, выражение творческой позиции автора, избираемой для наблюдения за этой реальностью и её преобразованием [7, с. 125]. Будучи пересказано средствами языка, событие неизбежно получает структурное единство. Следовательно, сам факт превращения события в текст способствует его организованности [9, с. 238]. Закономерности структурной организации текста могут быть поняты только исходя из его основной коммуникативной функции, которой является воздействие на эмоционально-чувственную сферу сознания читателя через систему художественных образов.
Смысловое поле дискурса определённым образом структурировано, что даёт основания как для инвариантности проекций дискурса, так и для вариативности; оно организовано по принципу «ядро - периферия», между которыми располагается маргинальная зона, элементы которой могут входить или в ядерную или в периферийную часть проекции дискурса и таким образом обеспечивать вариативность его проекции. Каждый тип повествования обладает определённым структурно-смысловым прототипом [5, с. 120-121]. В этой связи заслуживает внимания концепция У. Эко о лабиринтах повествования. Согласно его теории, существуют три типа лабиринтов распутывания повествования - простой, сложный и сверхсложный. Простой лабиринт ведёт читателя к центру и выходу и предполагает однозначную интерпретацию текста. Сложный лабиринт имеет ответвления, некоторые из которых ведут в тупик. Однако, и этот лабиринт имеет один выход, то есть одну интерпретацию. Сверхсложный лабиринт имеет множество интерпретаций и не имеет выхода [10, с. 80].
При изучении ментальных миров балладных дискурсов за исходное берётся положение, согласно которому эксплицитное содержание дискурса обычно представляет собой только общий план. Проекция дискурса находится в непосредственной зависимости от его когнитивной модели, тип которой в значительной степени определяется жанровой принадлежностью. Следовательно, каждой жанровой форме соответствует определённый структурно-смысловой прототип (инвариант) повествования, который формирует его ментальный мир.
Как известно, жанр, являясь обобщённой категорией, отражает не непосредственно действительность, а характер отношения к ней составляющих жанр произведений. Тип фольклорного текста выявляется в рамках жанра. В «смешанном» жанре баллады текстотипы выделяются также в зависимости от преобладания в конкретных текстах черт лирики или эпоса. Как известно, тип текста - это абстрактная модель построения конкретных речевых произведений. Каждому текстотипу или типу дискурса соответствует определённый гиперфрейм, который представляет собой иерархически организованную структуру представления знания. Верхний уровень гиперфрейма - это когнитивный инвариант плана содержания. В каждом конкретном текстотипе когнитивный инвариант соотносится с прагматическим фреймом, который представлен двумя уровнями: верхний уровень отражает детерминирующую ситуацию, основу которой составляет обобщённое представление об определённом типе воздействия на адресата; нижний - несёт информацию о конкретной ситуации [3, с. 24].
В данной статье мы особенности ментальных миров фольклорных и литературных баллад. Фольклор основан на эстетике тождества. Это система, которая в оппозиции между знакомым и незнакомым, между инвариантным и вариантным акцентирует первое; литература, как раз наоборот, - это система, которая строится, акцентируя новое, вариативное. Таким образом, мы подходим к проблеме взаимоотношений индивидуального и общего начала в процессе творчества, и, следовательно, существенное различие между фольклором и литературой состоит в том, что для первого характерна ориентация на внеличностную систему языка, а для второго - ориентация на индивидуально речевой язык.
Фольклорные эпические баллады обычно посвящены описанию какого-либо исторического эпизода. Это несколько необычно для данного жанра, так как повествование в балладах, как правило, бывает проникнуто лиризмом. Такие баллады возникали в народной среде после значимых исторических событий. Баллада «The Hunting of the Cheviot» изображает столкновение шотландского витязя Дугласа с английским лордом Перси и их дружин в горах Чевиота; баллада «King Arthur and King Cornwall» описывает приключения рыцарей Круглого Стола; баллада «King Henry Fifths Conquest of France» повествует о блестящей победе короля Генриха V над французами. Баллады «King Henry», «Sir Patrick Spence», «Sir Al- dingar», «The Battle of Philiphaugh», «The Battle of Otterburn», «King Estmere», «The Rising in the North», «Northemberland Betrayed by Douglas» и др. также посвящены описанию значимых исторических событий и ратных подвигов. Разбойничьи баллады также являются эпическими. Они были выделены В.М. Жирмунским в отдельную группу в силу своей значимости и важной роли в развитии английской литературы. Ярким примером разбойничьих фольклорных баллад являются баллады о Робине Гуде - подлинно народном герое. Баллады о Робин Гуде эпичны по своей природе, так как в их основе, как правило, лежит какое-то конкретное событие, которое имеет своё начало, продолжение и завершение, действия персонажей являются основным средством раскрытия их образов, они фиксированы в пространстве и времени, характеризуются определённой последовательностью, формируя сюжетную структуру балладного дискурса. Большое внимание уделяется предметной изобразительности, что также способствует раскрытию характеров персонажей.
Ментальный мир фольклорных балладных дискурсов эпического характера может быть представлен в виде гиперфрейма «личность и её деяния». Для структурирования смыслового поля баллад этого типа характерен ряд общих принципов. Оно имеет ярко выраженное ядро и маргинальную зону. Периферия, представлена немногочисленными второстепенными элементами повествования. Сценарии повествовательных дискурсов баллад данного типа имеют единую поступательную проекцию развёртывания, то есть простой лабиринт распутывания повествования. Они включают, как правило, большое количество кардинальных функций, обозначающих конкретные действия персонажей; функции-катализаторы, играющие второстепенную роль в повествовании малочисленны. Всё это свидетельствует о высокой его функциональности, динамичности. Образы персонажей в данных балладах раскрываются не посредством описания их внутреннего мира, а через конкретные действия и поступки. Особенности построения когнитивной модели, лежащей в основе формирования ментального мира баллад данного типа, определяют черты последней. Они, как правило, одноконфликтны, так как описывают одно событие, имеющее завязку, кульминационный момент и развязку. Кульминационный момент всегда находится в конце повествования, и это свидетельствует о его сюжетной напряжённости. Исходные ситуации, выполняющие роль экспозиции, а также связующие элементы между функциями часто отсутствуют. Композиционно-сюжетная структура содержит парные, групповые и утроенные функции, что свидетельствует о неравномерности смысловой связи между функциями, а также об эпической кумуляции повествования, характерной для фольклорного творчества в целом и для балладного творчества в частности. Всё это является проявлением фрагментарности, компрессии повествования, соответствует балладным традициям и подтверждает мнемонический характер фольклорного творчества. Часто встречается диалогическая форма повествования. Проделанный анализ позволяет говорить о ярко выраженной структурно-смысловой прототипичности повествования фольклорных баллад данного типа.
Анализ ряда фольклорных баллад лирического характера («The Demon Lover», «The Twa Sisters», «Erlington», «Katherine Johnson», «Young Bekie», «Annie of Lochroyan» и др.) также позволил сделать некоторые выводы. Было установлено, что ментальный мир балладных дискурсов данного типа может быть представлена в виде гиперфреймов «дама и коварство её возлюбленного» или «влюблённая девушка - жертва коварных поступков её близких». Когнитивные модели балладных дискурсов данного типа включают ярко выраженное ядро и маргинальную зону; периферия когнитивных моделей балладных дискурсов данного типа, как правило, выражена немногочисленными второстепенными элементами повествования. Своеобразие когнитивной модели, лежащей в основе балладных дискурсов данного типа, определяет их черты, среди которых можно назвать следующие: одноконфликтность, динамичность, проспекция повествования, адресованность, информативность, эпическая кумулятивность и компрессия.
Таким образом, было установлено, что фольклорные баллады носят консервативный, канонический характер, а ментальные миры, соответствующие данной жанровой модификации баллады, отличаются единообразием.
Литературные художественные системы основываются на совокупности принципов, которую можно определить как эстетику противопоставления. В её основе лежит индивидуально-авторский тип художественного сознания, когда привычным для читателя способам моделирования действительности, характерным для фольклорных произведений (эстетика тождества) художник противопоставляет своё, оригинальное решение, которое он считает более правильным [9, с. 274-279].
Литературные эпические баллады обычно посвящены описанию какого-либо исторического эпизода. Это несколько необычно для данного жанра, так как повествование в балладах, как правило, бывает проникнуто лиризмом. Анализ литературных баллад эпического характера (W. Scott «Glenfinlas or Lord Ronalds Coronach», «The Wild Huntsman», «Frederic and Alice», «The Fire-King», «The Eve of St. John», «The Gray Brother» и др.) свидетельствует о том, что все они сходны по ряду признаков. Для баллад данного типа характерно качественное соединение эпического и лирического начал при значительном преобладании первого. Ментальный мир балладных дискурсов данного типа может быть представлен в виде гиперфрейма «героическая личность и её деяния». Как показал анализ, часто балладные дискурсы данного типа более сложно структурированы, чем модели фольклорных балладных дискурсов. Сценарии балладных дискурсов этого типа обычно похожи. Это находит отражение в организации их композиционно-сюжетных структур. Они одноконфликтны, так как описывают одно событие, содержащее завязку, кульминационный момент и развязку, но, в то же время, возможно и сочетание нескольких сюжетных линий, которые, тем не менее, подчинены единой линии развития сюжета (сложный лабиринт повествования). Как правило, предметом их повествования являются давно прошедшие события. Таким образом, мы наблюдаем функционирование категории ретроспекции.
Изобразительно-повествовательная лирика лежит в основе ряда баллад лирического характера. Это относится к балладам «Goody Blake and Harry Gill. A True Story.», «Simon Lee», «The Thorn», «The Idiot Boy» (W. Wordsworth); «William and Helen» (W. Scott); «A Small Ballad» (R. Burns); Р. Саути «A Ballad, Showing how an Old Woman Rode Double, and Who Rode Before Her» (R. Southey); « The Ballad of the Dark Lady», «Crystabel» (S.T. Coleridge) и др.
Ментальные миры балладных дискурсов данного типа могут быть представлены в виде гиперфрейма «герой и его страдания». Сценарии балладных дискурсов этого типа похожи. Это находит отражение в организации их композиционно-смысловых структур и свидетельствует об их прототипичности. Для баллад данного типа также характерно качественное соединение лирических и эпических начал при преобладании первого. По организации повествовательного дискурса они близки эпическим балладам, так как им свойственна высокая функциональность. Действия и события, описанные в них, как правило, направлены на раскрытие образов, внутреннего мира персонажей, их отношения к происходящим событиям. Это проявляется в экспрессивности повествования и медитативности, которой они проникнуты. Выражением медитативности в балладах данного типа являются размышления героев баллады о том или ином событии (W. Wordsworth «The Idiot Boy», «The Thorn») или обобщающие размышления автора, дающие оценку описываемым событиям (W. Wordsworth « Goody Blake and Harry Gill. A True Story», «Simon Lee»). Значительную часть сюжетного пространства занимают монологи автора или действующего лица, повествующие об их чувствах, переживаниях, событиях, происшедших с ними (простой лабиринт повествования). Это, как известно, свидетельствует об эксплицитности внутриличностного аспекта повествования.
Медитативная лирика преобладает в таких балладах лирического характера как W. Wordsworth «The Convict», «Anecdote for Fathers», «We are Seven», «The Complain of the Forsaken Indian Woman», «The Female Vagrant», «The Mad Mother»; R. Burns «Lord Gregory».
Значительную часть сюжетного пространства занимают монологи автора или действующего лица, повествующего о чувствах, переживаниях, событиях, происшедших с ними. Наиболее «чистыми» примерами медитативных баллад лирического характера являются баллады В. Вордсворта «The Complain of the Forsaken Indian Woman», «The Female Vagrant», «The Mad Mother», а также баллада Р. Бёрнса «Lord Gregory». Для баллад этого типа характерно качественное соединение лирического и эпического начал при значительном преобладании первого.
Медитативные баллады лирического характера также отличаются довольно высокой функциональностью, однако более важную роль в них играют интегративные функции, то есть признаки, способствующие созданию определённой атмосферы повествования, а также раскрытию образов персонажей. Об этом свидетельствует частотность употребления стилистических приёмов, благодаря которым повествование в этих балладах отличается экспрессивностью и эмоциональностью.
Таким образом, в процессе анализа было установлено, что когнитивная модель литературных баллад более вариативна, так как жанровые доминанты в большей степени подвергаются влиянию индивидуального стиля автора, в них реализуется его стремление к большей выразительности. Как показал анализ, в наиболее стёртом виде жанровые доминанты представлены в медитативных балладах лирического характера, так как они являются наиболее субъектно-ориентированными, и черты индивидуального авторского стиля в значительной степени подавляют жанровые доминанты баллады. Лишь сюжетность и повествовательность сохраняют свою эксплицитность. В литературных балладных дискурсах довольно часто наблюдается сочетание перспектив повествования, что свидетельствует о наличии иерархии художественных точек зрения. В некоторых случаях наблюдается функционирование категории ретроспекции, когда в повествование включается рассказ о давно прошедших событиях, способствующий созданию сюжетной напряжённости. Это характерно лишь для литературных баллад. Таким образом, особенности организации ментальных миров литературных баллад подтверждает тот факт, что в основе литературных произведений лежит эстетика противопоставления.
Пространственно-временная категоризация балладного дискурса также вариативна. Она определяется прагматическими особенностями развития повествовательного континуума, а также типом дискурса. Для фольклорных баллад всех типов характерен субъектно-ориентированный, реальный, фабульный хронотоп. В фольклоре обычно наблюдается лишь эмпирическое пространство и время, которое определяется действиями героев. Это справедливо для фольклорных баллад лирического характера. В фольклорных балладах эпического характера принцип обобщённости пространственно-временных координат иногда нарушается, так как часто предметом их повествования являются значимые исторические события прошлого, которые чётко локализованы в пространстве и времени благодаря именам собственным, обозначающим известные исторические фигуры (king Henry, Thomas Cromwell, king Edward, earl Douglas, lady Hamilton etc.) и благодаря топонимам (France, England, Nottingham, Westmoreland, Scotland etc.) Структурно-смысловая модель хронотопа литературных баллад, написанных в подражание народному творчеству, сложнее, хотя и сохраняет инвариантные свойства. Для литературных баллад эпического характера типичен смешанный, сюжетный хронотоп, так как в них часто встречается ретроспективный показ событий. Часто имеет место стяжение или растяжение временной модели повествования. Литературные баллады лирического характера более разнообразны по характеру пространственно-временной категоризации. Для них характерен субъектно-ориентированный, сюжетный хронотоп и обобщённая пространственно-временная изобразительность. Особенно ярко это качество выражено в медитативных балладах лирического характера. Таким образом, необходимо отметить, что пространственно-временная категоризация ментальных миров балладного дискурса вариативна, однако обнаруживает черты сходства благодаря образной аналогии, присущей художественному мышлению.
Список литературы
ментальный английский баллада
1.Андреева В.А. Литературный нарратив: текст и дискурс. - СПб., 2006.
2.ван Дейк Т.А., Кинч В. Стратегии понимания связного текста // Новое в зарубежной лингвистике. - М., 1983.
3.ван Дейк Т.А. Фреймы знаний и понимание речевых актов // Язык. Познание. Коммуникация. - М., 1989.
4.Жирмунский В.М. Английские народные баллады // Английские и шотландские баллады. - М.,1973.
5.Залевская А.А. Текст и его понимание. - Тверь, 2001.
6.Коллингвуд Р.Дж. Принципы искусства. - М., 1999.
7.Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка. - М., 1977.
8.Лотман Ю.М. Внутри мыслящих миров. - М., 1999.
9.Лотман Ю.М. Структура художественного текста. - СПб., 2000.
10.Eco U. Semiotics and Philosophy of Language. - Bloomington, 1985.
Fauconier G. Mental Spaces: Aspects of meaning construction in natural languages. - Cambridge, 1994.