с а - "человек". Самый северный народ России. Этническая территория входит в Таймырский автономный округ. Численность по переписям: 1897 - 838, 1926 - 887, 1959 - 748, 1970 953 (данные несколько завышены), 1979 - 867, 1989 - 1278.
Этнические и этнографические группы По территории проживания и рядя особенностей культуры делятся на авамских (западных) и вадеевских (восточных). Они включаются в состав сибирских монголоидов, но оцениваются как "обособленная популяция" сохранившая, наряда с долганами, черты палеосибирского комплекса, тяготеющего к байкальской группе популяций.
Нганасанский язык входит в самодийскую группу уральской языковой семьи Из соседних народов языковые связи прослеживаются прежде всего с селькупами в общем пласте несамодийской лексики.
До недавнего времени нганасаны сохраняли традиции древнего хозяйственно-культурного типа охотников за дикими оленями, который базировался на сезонном промысле дикого оленя, рыболовстве и охоте на птиц, полуоседлый образ жизни, мобильное и стационарное жилице, специфический для нганасан комплекс одежды. В течение XIX в. нганасаны освоили специализированное крупностадное оленеводство и связанная с ним система жизнеобеспечения. В их культуре получают распространение кочевой образ жизни, самодийский транспорт, одежда и т.п.
беременность роды обряд нганасанский
Обряд рождение ребенка у Нганасан
Если женщина у нганасанов считается нечистой, то с наступлением беременности она подвергается еще новым специальным запретам. В последние месяцы беременности она не может никуда отлучаться от своего чума и никому не разрешается проходить между ней и ее мужем. Муж спит отдельно от жены. Часть запретов имеет охранительное значение. Так, беременной запрещено есть зайцев, чтобы ребенок не стал пучеглазым и косым, мясо уродливого теленка, чтобы ребенок не родился уродом. Думая, что удачные роды зависят от духа-хозяина луны, молятся луне по утрам и вечерам и, кланяясь, говорят ей: "Помоги нам, от тебя зависят благополучные роды". Бабку приглашает лично муж беременной и во время пребывания ее всячески ухаживает за ней. Роды происходят в том же чуме, где живет семья. Перед самыми родами муж устанавливает вертикально внутри чума около лежанки жены колышек, привязывая его наклонно за верхний конец к одной из жердей чума. Чтобы роженице было теплее, на месте против ее лежанки с наружной стороны нюка сгребают завалину из снега. Затем наносят снег внутрь чума и утрамбовывают его в виде ложа на месте, где будут роды, настилают сверху отрепья из старых оленьих шкур. Иногда на некотором расстоянии вокруг такого ложа устраивают низкую насыпь из снега в виде ограды. Это делается для того, чтобы к обслуживающей ее бабке не могла перейти нечистота роженицы. Если родовые потуги начинаются на улице, роженицу вводят в чум не через обычный вход, а через отверстие от нюка, вынутого с левой половины чума. Мужчины обходят как нечистое то место внутри чума, где начались потуги.
Во время родов раньше из чума выходили только одни неженатые мужчины, теперь выходят все, за исключением женщин. Чтобы роды происходили легко, у роженицы снимают все кольца и серьги. Для этого же бабка спрашивает у незамужних рожениц имена любовников. При трудных родах муж подходил к нартам домашних святынь и просил их помочь роженице, часто он дарил им при этом оленя. Если случался шаман, его заставляли камлать в соседнем чуме, так как чум роженицы являлся для него нечистым.
Женщина рожает стоя на коленях, держась руками за колышек. Бабка при этом не оказывает ей никакой помощи. При появлении ребенка на свет бабка омывает его водою изо рта и окуривает для "очищения" собачьей шерстью. По сообщению П.И.Третьякова, "младенца катают по снегу, для того, говорит самоед, что после лучше будет терпеть стужу". В семьях, строго придерживающихся старых обычаев, роженица в течение трех дней держит ребенка у себя за пазухой, никому его не отдавая. Уход бабки за роженицей заключается исключительно в подаче ей пищи. Пища эта подается в старой негодной посуде, которую не жалко потом бросить как нечистую. Когда нужно кормить роженицу, бабка ставит посуду с едой на конец длинной доски и издали протягивает ее, боясь оскверниться. Несмотря на эти меры предосторожности, бабка все же считается нечистой и не может иметь дело с огнем. После родов натазники женщины как нечистые распарывались, и шили из них натазники девочкам. С этого времени и пояс мужа роженицы как нечистый отдавался носить девочкам.
Рождение ребенка независимо от пола - большая радость в семье нганасана. Если новорожденный похож на кого-либо из умерших родственников, говорят, что вновь уродился тот родственник. Если же новорожденный походил не на родственников, а на кого-либо постороннего и кто-либо замечал это, его обрывали: "Зачем будет похож на него, ведь он не родственник". Если ребенок был очень похож на отца или на мать, сильно огорчались, думали, что этот из родителей должен умереть: "Он родился, чтобы заменить его", - говорили. Иногда при рождении ребенка устраивают угощение, специально убивая оленя. Это делают, чтобы люди, поевшие мяса, благожелательно думали о новорожденном, что приносит ему счастье.
Детская деревянная зыбка нганасанов имеет вид овального коробка со стенками из выгнутой доски и несколько приподнятым передним концом для полусидячего положения ребенка. Стенки зыбки раскрашены поперечными черными и красными линиями. В изголовье устроен обруч, поддерживаемый обычно ремешком, иногда цепочкой. К зыбке привешены различные подвески - медные пуговицы, бляхи, цепочки и бусы, у мальчика справой стороны - изображение лучка, с левой - ножичка в ножнах, чтобы он стал впоследствии хорошим охотником. Трубки для стока мочи в зыбке нет. Через три дня после родов происходит первый обряд очищения. На сковороду с горячими углями кладут жир дикого оленя (жир домашнего считается нечистым), собачью шерсть или рыбью кожу, и все живущие в доме роженицы держат над дымом свои руки. Тщательнее всех окуривается роженица, ребенок и бабка, причем первая бросает всю одежду, которая была на ней во время родов. Бабка получает за свои труды половину всей шкуры оленя, или половину шкуры с брюшной его части (эта белая шкура идет в основном на одежду), или два камуса, и впоследствии она всегда пользуется большим уважением в семье. Когда у младенца отпадает пуповина, переезжают на новое стойбище и оставляют на старом месте все нечистое: одежду роженицы, полосу нюка и жерди чума, находившиеся над ложем роженицы, посуду, из которой ее кормили, послед. Если рождался мальчик, то тут же оставляли маленький лучок. Все это закрывали досками или дерном. Особенно хорошо прикрывают послед, думая, что роженица перестанет рожать, если к нему прикоснутся "клыкастые" (волки, песцы, медведи). Перед тем как откочевать на новое стойбище, тщательно окуривают весь чум, все находившиеся в нем вещи, все грузовые нарты. Делают это так, чтобы ветром не отогнало дым к соседним чумам, так как вместе с дымом переходит и "нечистота" роженицы. Поэтому чумы, где находятся беременные, располагают на краю стойбища с подветренной стороны. Перед тем как тронуться в путь, уже уложив все пожитки на нарты и запрягши оленей, удушают одного оленя и одну собаку и кладут их поперек дороги. Через них переезжают все нарты аргиша. Но даже и после обряда очищения роженица в течение трех месяцев не может переходить через дорогу нарт с семейными святынями и присутствовать на шаманских кампаниях. Но запреты не распространяются на охотников, живущих с роженицей в одном чуме.
После родов первородящей приносят в дар луне важенку, безразлично, какой масти, отмечая ее особой тамгой под левой лопаткой. Вечером с появлением луны муж роженицы повит арканом предназначенного оленя, пятнает его и, показывая оленя луне, говорит: "Вот ради того, что ты благополучно дала разрешиться, отдаю тебе (оленя). И в следующие годы посылай счастливые роды". Этого оленя не запрягают и не убивают.