Об идеационной сопряженности философии и богословия в духовной культуре России: исторические основания единства культурных феноменов
ОБ ИДЕАЦИОННОЙ СОПРЯЖЕННОСТИ ФИЛОСОФИИ И БОГОСЛОВИЯ В ДУХОВНОЙ КУЛЬТУРЕ РОССИИ: ИСТОРИЧЕСКИЕ ОСНОВАНИЯ ЕДИНСТВА КУЛЬТУРНЫХ ФЕНОМЕНОВ
И.Н. Морозова
Исторические пути философии и богословия в отечественной духовной культуре связаны. В Древней Руси богословие выполняло функции философии, синтезируя и транслируя опыт мировой философской и богословской культуры, одновременно продуцируя особенности отечественной философской парадигмы. История русской философии оказывается неполной без рассмотрения сопряженного с ней богословия. В то же время в изучении отечественной философии присутствовала тенденциозность, когда к характерным ее (философии) особенностям причислялись либо религиозная, либо материалистическая направленность. Объективное исследование «не может быть, - пишет А. Ф. Замалеев, - сведено к пропаганде какого-либо направления; задача автора - дать по возможности полное представление о всех этапах и формах развития отечественной мысли, поскольку они составляли момент или выражали сущность русского национального самосознания»1.
Генетической основой идеационной сопряженности философии и богословия в отечественной культуре оказались сами обстоятельства рождения философии. Процесс становления отечественного любомудрия происходил в религиозной форме. В отечественной культуре средневековый период оказался самым длительным по времени (с X по XVIII вв.)2. Именно в это время сформировались ее (отечественной философии) понятийный аппарат, национальные традиции.3
К общему идеационному основанию отечественной философии и богословия относится историософичность4. В древнерусской историософии состоялось осознание историко-культурной идентичности отечественной культуры, ее взаимосвязей с мировым культурным процессом, оформились проблемы единства русской земли, сложилось понимание идеальной исторической личности5. Приоритетами философско-богословской мысли Древней Руси стали моральное и социальное начала в жизни человека.
К сочинению с преимущественно историософской направленностью относят «Слово о законе и благодати» митрополита Илариона. В историософской концепции Илариона воедино связываются онтологические, гносеологические, этические аспекты отношения человека к обществу, культуре, концентрирована художественно-эстетическая, аксиологическая проблематика6. Одной из значимых в «Слове» является тема Красоты7. Онтологический статус Красоты, Творения в одно и то же время составляет важную предпосылку и особенность философско-богословской мысли Древней Руси8. В «лепоте» (красоте), как и во всем строе древнерусского мышления, объединены онтологические, эстетические и этические смыслы. В дальнейшем в русской философии XIX в. космичность связывается с образом Света в Православии.
Концептом, требующим отдельного рассмотрения, является Мудрость. Премудростьлюбие9 представляет собой философствование, одновременно - духовно-нравственный опыт подвижничества, просветительства10. Практическая направленность нравственно-антропологического императива, сформировавшегося на основе кирилло-мефодиевской традиции, подтверждается и на уровне филологического исследования содержания одного из основных для уже упоминавшегося «Слова» концептов, Благодати. Ни одно из обоих корней старославянского слова Благодать, как отмечает профессор кафедры кирилло-мефодиевистики Софийского университета св. Климента Охридского, И. Христова-Шомова, не соответствует греческому оригиналу. «Вряд ли можем сомневаться, - пишет она, - в том, что это Слово введено в употребление еще святыми братьями Кириллом и Мефодием»11. В старославянском значении слова акцентируется аспект деяния, идея действия.
К еще одной традиции отечественной философии, сформировавшейся в Средневековье, относится кардиогносия12. Сердце воспринималось как основание духовной жизни человека. Впоследствии такая тенденция сохранится как в философии, так и богословии России. О сердце рассуждал рассматриваемый как субъект философского процесса в России XVIII века св. Тихон Задонский13. Так, в первой главе известной своей работы «Об истинном христианстве», которая так и называлась «О сердце человеческом», он писал: «Сердце здесь разумеется не естественно, поскольку есть начало жизни человеческой, как философы рассуждают, но нравоучительно, то есть внутреннее человеческое состояние, расположение и наклонение» .
В XVIII в. возникают институциональные основания для сопряженности философии и богословия. Философский процесс осуществлялся в Духовных Академиях, его формальной основой было преподавание философии15. Преподавание философии в России в периоды, когда оно запрещалось в университетах, осуществлялось в системе духовного образования16. Суждения об отношениях конкурентности, соревновательности, соперничества применительно к духовной культуре неизбежно принимают образный, символический характер. В то же время некоторые аналогии и сопоставления историко-культурных судеб и перипетий философии и богословия в России невольным образом возникают. «Ученые беседы», проходившие в Московской Академии с 1814 г., на девять лет опережают светские собрания «любомудров»17. Перевод Платона был осуществлен В. Н. Карповым18. Первый специальный труд по истории философии был создан арх. Гавриилом (В. Н. Воскресенским)19.
Начало теоретического (философского) рассмотрения своеобразия русской культуры традиционно связывают с оформлением в XIX в. идейного противостояния славянофилов и западников. Тем не менее существуют основания утверждать, что тема своеобразия отечественной духовности, ее отношения к иным культурам возникает впервые в древнерусской мысли, как борьба, по выражению А. С. Лаппо-Данилевского, восточников с западниками, в позициях грекофилов и латинствующих в православии20. «Первоначально, - писал известный русский историк, - разыгравшись на почве контроверсии по поводу церковных таинств, эта борьба постепенно привела и к столкновению двух культурных мировоззрений, каждое из которых резче обозначилось в самом процессе борьбы. Восточники не отрицали влияния «внешнего наказания», но требовали, чтобы элементы его почерпались из греческой, а не из латино-польской образованности»21.
Понимание культуры, связанное с признанием особой миссии религии в ее динамике, характерное для древнерусской духовности, развивается в духовной культуре России в XVIII-XIX вв. В XVIII в., с точки зрения культурологии, привлекают творения ученого монашества, воспитанных в процессе реформ Петра, радикально изменивших и духовное образование. В этом контексте особую значимость имеет духовное наследие митрополита Московского Платона (Левшина), высказывавшегося, в частности, об «аристократе синергического духа», способного к свободному поиску истины в личностной форме22.
В XIX в. проблема особенности российской культуры, места и роли религии в обществе остается ведущей в духовном дискурсе времени. В 60-е гг. XIX в. книга архимандрита Феодора (Бухарева) «О православии в отношении к современности» вызвала оживленную полемику. Сдержанное отношение к ней проявил святитель Филарет (Дроздов), чья многосторонняя деятельность в церкви и обществе имела важное значение в процессе развитии русской национальной культуры первой половины XIX в.23 В «перечне» направлений деятельности митрополита Филарета (Дроздова) - создание Общества любителей духовного просвещения, расширение миссионерской деятельности среди светской интеллигенции.
Обращение архимандрита Феодора как духовного лица к проблемам, имеющим социально-культурную значимость, в историческом контексте эпохи оказалось преждевременным, не понятым и неоднозначно воспринятым современниками. Вариантом неортодоксального для богословия решения проблемы взаимодействия православия и культуры стала позиция М. М. Тареева, отрицавшего возможность создания в современной культуре цивилизации, государства, семьи исключительно на христианских началах24. В дальнейшем своевременным и сохранившим на долгие годы вперед в отечественной культуре значение ответом на многие проблемы (в частности, культурной самобытности России) стала идея соборности. Индивидуалистический и однозначно-ортодоксальный культурологический дискурс архимандрита Феодора и модернизм М. М. Тареева оказались творческим образом преодолены в философии и богословии славянофилов.
В первой четверти XX века в отечественной философии окончательно определяется направление религиозной метафизики, по сути - культурной формы философствования, специфическим образом интегрировавшей рациональную философскую и богословскую рефлексию, в частности, в решении проблемы сущности культуры25. В качестве идеального типа культуры, классического образца рассматривается Средневековье, религиозные метафизики разрабатывают идею о его проекции в современность, идею «Нового Средневековья»26. Концепция культуры, основанная на религиозной метафизике, в концентрированной форме была представлена в творчестве Н. А. Бердяева, П. А. Флоренского, В. Ф. Эрна, Л. П. Карсавина, С. Н. Булгакова и др.
Идея Нового Средневековья оказалась востребованной и в западной культуре XX века. Анализируя свой духовный путь после высылки из России, Н. А. Бердяев вспоминал: «В 23 г. в Берлине я написал свой этюд Новое Средневековье, которому суждено было иметь большой успех. Новое Средневековье было переведено на четырнадцать языков, о нем очень много писали. Эта маленькая книжка, в которой я пытался осмыслить нашу эпоху и ее катастрофический характер, сделала меня европейски известным». П. А. Флоренский, автор, по выражению Бердяева, «стилизованного христианства», называл себя «человеком Средневековья». Глубокий анализ средневековья как идеального типа христианской культуры содержится в цикле работ Л. П. Карсавина. Миссия культурной динамики как особенность религиозной культуры была сформулирована П. Сорокиным.
Взаимодействие христианства и культуры как избирательной рецепции (принятия) ценностей последней в отечественном богословии рассматривалось, в частности, в сочинениях В. В. Зеньковского, Н. С. Афанасьева, Н. Н. Фиолетова. Понятие рецепции было системным образом представлено Н. Н. Фиолетовым, в декабре 1918 г. защитившим магистерскую диссертацию, основные результаты которой были отражены в статье «Рецепция (принятие) как источник церковного правообразования»28. Рецепция как основание для объяснения взаимоотношения церкви и общества, церкви и культуры, их взаимодействия, используется в «Основах социальной концепции РПЦ», программном документе православия в современной России. В то же время культурологическая интерпретация богословского дискурса оказывается затруднительной, если не выбрать общее, единое для светского и сакрального начал культуре «поле». В ином случае исследователи неизбежно приходят к выводу об абсолютном преимуществе и превосходстве одной из этих (сакральной и светской) сфер.
Исследование проблематики богословия в его сопряженности с философией, на наш взгляд, способствует интерпретации его (богословия) культурологического потенциала. В философско-богословской мысли Древней Руси, воспринявшей духовное наследие Византии, теоретизация идеи культуры состоялась как идея образованности и просвещенности, книжности, сохранения духовных традиций. Новационным в историко-культурном отношении стала концепция Добротолюбия, пути духовного восхождения, имевшая глубокие культурные параллели и основания, но не сводимая к ним.
Осознание генетической и актуальной сопряженности отечественной философии и богословия, как представляется, перспективно для реконструкции многообразной картины отечественной духовной культуры, определения ее истоков и перспектив, новых методологических возможностей в исследовании культурных феноменов, в институциональном смысле существовавших (и существующих) вне светских форм духовности.
философия богословие культурологический идеационный
Примечания
.См.: Шапошников, Л. Е. История русской религиозной философии / Л. Е. Шапошников, А. А. Федоров. - М.: Высш. шк., 2006.
.См.: Емельянов, В. В. Три века русской философии: (XVIII-XX вв.) / В. В. Емельянов. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 1995. - С. 17.
.См.: Копалов, В. И. Курс лекций по русской философии истории / В. И. Копалов. - Екатеринбург: Изд-во Урал. ун-та, 2005.
.Философия истории в России: хрестоматия. - М.: Логос, 1998. - С. 12.
.См.: Слово о Законе и Благодати / сост., вступ. ст., пер. В. Я. Дерягина; реконстр. древнерус. текста Л. П. Жуковской ; коммент. В. Я. Дерягина, А. К. Светозарского. - М.: Столица, Скрипторий, 1994.
.Громов, М. Н. Идейные течения древнерусской мысли / М. Н. Громов, В. В. Миль ков. - СПб.: РХГИ, 1994. - С. 346.
.Философские и богословские идеи в памятниках древнерусской мысли. - М.: Наука, 2000. - С. 345.
.Словарь русского языка XI-XVII вв. Вып.18. - М.: Наука, 1992. - С. 285.
.Громов, М. Н. Вечные ценности русской культуры: к интерпретации отечественной философии / М. Н. Громов // Вопр. филос. - 1994. - № 1. - С. 60.
.Шомова-Христова, И. О Благодати / И. Шомова-Христова // Православная культура на Урале: контексты истории и современность: материалы научно-богословской конференции с международным участием : IV Славянский научный Собор «Урал. Православие. Культура» / Челяб. гос. акад. к-ры и иск-в ; Управ. к-ры г. Челябинска. Челябинск, 1997. - С. 57.
.Громов, М. Н. Идейные течения. С. 95.
.Абрамов, А. И. Философия в духовных академиях / А. И. Абрамов // Вопр. филос. 1997. - № 9. - С. 139.
.Задонский Тихон, свт. Творения : факс. воспроизв.: 2-е изд / свт. Тихон Задонский. Свято-Успенский Псково-Печ. монастырь, 1994. - С. 108.
.Абрамов, А. И. Философия. С. 138.
.Емельянов, В. В. Три века. С. 9.
.Левицкий, С. А. Очерки по истории русской философии / С. А. Левицкий. - М.: Канон, 1996. - С. 175.
.Там же. - С. 176.
.Маслин, М. А. Профессиональное философское знание в России / Маслин М. А. // Православная культура на Урале: контексты истории и современность. - Челябинск, 2006. - С. 31.
.См.: Лаппо-Данилевский, А. С. История русской общественной мысли и культуры XVII-XVIII вв. / А. С. Лаппо-Данилевский. - М.: Наука, 1990.
.Там же. - С. 208.
.Яковлев, А. И. Святитель Филарет и развитие русской культуры в первой пол. XIX в. / А. И. Яковлев // Филаретовский альманах / Православный Свято-Тихон. Богосл. ин-т. - Вып. 1. - М.: Изд-во ПТСБИ, 2004. - С. 181.
.См.: Тареев, М. М. Основы христианства: система религиозной мысли: христианская свобода. Т. 4 / М. М. Тареев. - Сергиев Посад: Тип. Свято-Троиц. Сергиевой Лавры, 1908.
.Философия культуры: становление и развитие. - СПб.: Лань, 1998. - С. 367; См. также: Бурлака, Д. К. Метафизика культуры / Д. К. Бурлака. - СПб. : Изд-во Санкт-Петерб. ун-та, 2006.
.Философия культуры. С. 371.
.Бердяев, Н. А. Самопознание (Опыт философской автобиографии) / Н. А. Бердяев. - М.: Книга, 1991. - С. 251.
.Фиолетов, Н. Н. Очерки христианской апологетики / Н. Н. Фиолетов. - Киев : Христ. жизнь, 2000. - С. 7.
.См. Герцык, Е. О путях / Е. Герцык // Вопр. филос. - 2007. - № 10. - С. 95-120; Антонов, К. М. Религиозное обращение в античной философии / К. М. Антонов // Религиоведение. - 2006. - № 1. - С. 102-152.