Метафорическая репрезентация концепта национальная культура
Метафорическая репрезентация концепта национальная культура
Исследование национальной специфики языкового сознания этноса представляет собой актуальную научную задачу, решение которой предполагает рассмотрение многих вопросов, в том числе, касающихся определения понятия этнос и роли языка в его идентификации.
Для начала определим, что мы будем понимать под словом этнос. Согласно исследованиям Л.Н. Гумилева, «этнос - коллектив особей, противопоставляющий себя всем прочим коллективам» [1, с. 40], а также «специфическая форма существования вида Homo sapiens» [1, с. 44]. Подчеркивая неоднородность и многозначность понятия, Л.Н. Гумилев указывает на то, что раскрыть его сущность можно только выявив все присущие ему признаки (язык, происхождение, обычаи, материальная культура, идеология) и взаимоотношения между ними. Поскольку все перечисленные признаки не всегда являются определяющими, что следует из результатов исследования ученого, представленных в монографии, то имеет смысл согласиться с выводом, что «вынести за скобку мы можем только одно - признание каждой особи: мы такие-то, а все прочие - другие» [1, с. 41].
Может ли в этом случае язык являться константным признаком этноса, тем фактором, который способствует проведению границы между «мы» и «не мы»? Попробуем ответить на это вопрос, принимая во внимание точки зрения разных ученых.
Я. Качала пишет, что «наиболее характерной особенностью современных национальных сообществ является их одноязычие: таким образом, нации - это такие сообщества, представителей которых объединяет прежде всего общий язык, что, в свою очередь, отличает данное национальное сообщество от других. Пример как словацкой нации, так и многих других европейских наций показывает, что национальный язык является наиболее существенным этнообразующим фактором не только при формировании нации, но и в условиях её дальнейшего существования. Безусловно, не случаен тот факт, что у большинства европейских наций название языка и соответствующей нации образованы от одного корня. Таковы пары: французский язык - французская нация, польский язык - польская нация, немецкий язык - немецкая нация и т.д.» [2, с. 57]. Такая аргументация, на наш взгляд, не является вполне убедительной. Тем более, если принять во внимание замечание Л.Н. Гумилева о том, что «реальный этнос и этноним, т.е. этническое наименование, не одно и то же». Ученый подтверждает данный тезис результатами собственного исследования, согласно которым слово римляне, означавшее вначале граждан полиса Рима, впоследствии стало использоваться для наименования почти всех италиков и даже жителей провинции не латинского происхождения, в том числе: греков, евреев, берберов, галлов, германцев и др. Понятие римлянин наполнилось другим содержанием. «Отсюда вытекает, что слово меняет смысл и содержание и не может служить опознавательным признаком этноса», - пишет Л.Н. Гумилев [1, с. 45-46]. Поскольку «этническое название или даже самоназвание и явление этноса как устойчивого коллектива особей вида Homo sapiens отнюдь не покрывают друг друга, филологическая методика, исследующая слова, для этнологии неприемлема», - делает вывод Л.Н. Гумилев [1, с. 45].
Таким образом, первичное приближение к проблеме выявило диаметрально противоположные позиции ученых относительно роли языка в процессе этногенеза, под которым вслед за Л.Н. Гумилевым мы будем понимать «процесс возникновения и исчезновения этноса, установление принципиальных различий этносов между собой и характер этнической преемственности» [1, с. 41].
Соглашаясь, в принципе, с аргументами не в пользу языка как определяющего признака этноса, позволим предположить, что анализ языковых средств, используемых историками в ходе освещения данной проблематики, особенно если таковой не ограничивается чисто «филологическим методом», а осуществляется на базе лингвокогнитивного подхода, предполагающего учет особенностей концептосферы того или иного народа, может помочь пролить свет на закономерности преображения этнических коллективов в процессе этногенеза.
Чтобы не быть голословными, обратимся к некоторым историческим контекстам, в которых актуализируется концепт национальная культура. Выбор предмета анализа обусловлен очевидностью представления того, что существование этноса вне культуры невозможно, и именно обычаи, традиции, верования и ценности определяют путь, по которому идет развитие того или иного народа. Подтверждение этой мысли находим у Э.А. Орловой: «Этническая принадлежность и культура тесно связаны. Этническая группа выражает долговременные социокультурные устремления людей и сохраняет традиционные черты культуры» [5, с. 231].
Думается, что исследуемый концепт следует отнести к разряду гештальтов, то есть рассматривать его как «комплексную, целостную функциональную мыслительную структуру, упорядочивающую многообразие отдельных явлений в сознании» [6, с. 119].
На самом деле, понятие национальная культура не является простым и однозначным и включает в себя целый ряд составляющих (традиции, верования, обычаи, язык, моральные нормы и т.д.), которые находятся между собой в отношениях взаимозависимости и взаимообусловленности. Вместе с тем, оно существует в нашем сознании как целостный образ (гештальт), объединяя статические и динамические аспекты отображаемого явления.
Что касается принадлежности концепта к определенной группе носителей, то с этой точки зрения его можно отнести к универсальным концептам, хотя, в силу своей самобытности, которая объективирована в самой его номинации, он может обнаруживать национальную специфику. По степени абстрактности содержания он, несомненно, является абстрактным, а не конкретным, так как представляет собой продукт ментальной деятельности человека, а не артефакт.
Попытаемся выявить некоторые способы имплицитной вербализации вышеназванного базового концепта с целью детализации его смыслового содержания. Так как чем глубже (объективнее) наше представление о предмете, тем с большей долей вероятности можно прогнозировать способы его актуализации в мире. На наш взгляд, из всех «неявных» способов языковой репрезентации концепта наиболее релевантным в плане обеспечения его понимания является метафора, которая «рассматривается нами, прежде всего, как способ интерпретации исторического события или явления» [4, с. 59], к коим, несомненно, можно отнести и предмет нашего исследования в данной статье, учитывая, что «этнос возникает и исчезает в историческом времени, хотя и относительно устойчив» [1, с. 40].
Обратимся теперь к анализу исторических контекстов, в которых рассматриваемый нами концепт вербализуется в рамках единой метафорической модели, а именно: национальная культура есть исчезающий биологический вид. «The ancestors of those who survived and are still living on reservations today are now attempting to keep their culture alive in the tradition of Sequoyah, a half-Cherokee who, in 1823, invented a system for writing the Cherokee language» [7, с. 49; здесь и далее подчеркнуто нами. - Е.С.]. Языковое выражение «to keep their culture alive» базируется на пресуппозиции, что понятие культуры в сознании человека может структурироваться в виде живого существа, жизнеспособность которого зависит от готовности человека сохранить ему жизнь (attempting to keep alive). Это живое существо может находиться под угрозой исчезновения (endangered), пытаясь, несмотря на свою уязвимость (fragile, broken), выжить (to survive). «American Indian cultures and languages, although fragile, broken, and endangered, continue to survive to this day» [7, с. 49]. Однако процесс вымирания (dying out) и исчезновения (disappearing) живых существ продолжается, и они находятся на грани вымирания (at risk of extinction). «The result: rich Native American traditions and customs are gradually disappearing or dying out. And because these native languages are not being preserved, they are at risk of extinction» [7, с. 49].
В следующем контексте процесс ликвидации, уничтожения (extinguish) культуры рассматривается как результат определенной политики, и концептуализируется в терминах безжалостного отношения человека к миру растений, которые вырывают с корнем (eradicate), не оставляя даже следов их существования (erase): «The ultimate intention of this policy was to extinguish the Native Americans culture by eradicating their beliefs, traditions, languages, and religions in a single generation - in effect, to erase the Native Americans traditional culture» [7, с. 49].
Подобно заповедным зонам, создаваемым для защиты и охраны редких видов животных и растений, в обществе создаются музеи, призванные обеспечить сохранность (preservation) и изучение (study) образцов культуры, формируя ценностное отношение (appreciation) людей к выставляемым оригинальным, подлинным (indigenous) экспонатам. «A welcome movement is occurring in the Native American community, one that promotes appreciation and preservation of indigenous cultures and their languages» [7, с. 47]; «This museum is dedicated to the preservation, study and exhibition of the life, language, literature, history and arts of the Native Peoples of the Western Hemisphere» [7, с. 49].
Анализ языковых средств, обеспечивающих метафорическую репрезентацию исследуемого нами концепта на вербальном уровне, показывает, что рассматриваемое явление (национальная культура) во многом схоже с нашими представлениями об исчезающем биологическом виде.
Систематизируем наши наблюдения, исходя из представленных выше примеров. Итак, говоря о проблеме исчезновения культуры американских индейцев, авторы текстов используют следующие лексические средства: endangered, disappearing, dying out, extinguish, eradicating, erase, которые, несомненно, вызывают ассоциации с проблемой разрушения природной среды обитания человека, а также - appreciation, preservation, study, to keep alive, напоминающие о необходимости предотвратить возможные драматические последствия этого процесса. Подобная метафо - ризация носит онтологический характер, так как абстрактный концепт, структурно представляющий собой универсально используемый гештальт (целостный образ), трактуется в терминах конкретных событий, имеющих место в материальном мире.
Зададимся вопросом: почему, говоря о судьбе культуры исчезающего народа, авторы исторических текстов прибегают к метафорической концептуализации, относящей нас к проблеме исчезновения некоторых биологических видов? Является ли подобное ментальное видение проблемы случайным? Нет, если согласиться с концепцией известных американских лингвистов Дж. Лакоффа и М. Джонсона относительно метафорической природы нашего мышления, включающей идею о том, что «наши понятия упорядочивают воспринимаемую нами реальность» [3, с. 267]. Поскольку понятийная система далеко не всегда осознается нами, одним из способов ее постижения является обращение к естественному языку, так как именно «язык выступает как важный источник данных о том, что эта система понятий собой представляет» [3, с. 267]. Следовательно, анализ выбора языковых средств, используемых говорящим при освещении той или иной проблемы, может способствовать либо выявлению его имплицитных, не всегда осознаваемых представлений о ней, либо подтверждать истинность тех или иных выводов и умозаключений, к которым он приходит в процессе ее (проблемы) изучения. Тогда, исходя из результатов метафорического анализа вышеприведенных контекстов, можно предположить, что законы этногенеза, предполагающие исчезновение одних народностей и появление других, идентичны закону естественного отбора, управляющему явлением биоценоза (способами взаимодействия живых организмов между собой).
Такой вывод перекликается с мнением, высказанным Э.А. Орловой: «Этнические характеристики приобретаются не с помощью личного выбора, а через культурное наследование, потому так велика роль традиции в поддержании этнической общности. Традиция функционирует так же, как биологический естественный отбор, регулирующий появление нового» [5, с. 231]. Параллель с законами природы проводит и Л.Н. Гумилев, говоря о сути этнической традиции: «Даже когда нашествие англосаксов грозило индейцам физическим истреблением, они мужественно отстаивали именно свой образ жизни, хотя, отбросив его, они имели все шансы смешаться с колонистами и не погибнуть. Этническая традиция оказалась сильнее даже инстинкта самосохранения» [1, с. 76].
Предпринятая попытка приблизиться к сути концепта национальная культура позволяет заключить, что анализ способов метафорической репрезентации смыслов концепта может привести исследователя не только к выводам, носящим лингвистический характер, но и способствовать осознанию закономерностей функционирования описываемого явления, что имеет весомое значение для определения роли лингвистики в изучении вопросов, касающихся истории людей и истории природы (этносферы).
национальный язык этногенез сознание
1.Гумилев Л.Н. Этносфера: история людей и история природы. - М., 2008.
2.Качала Я. Язык и национальная самоидентификация (на примере словацкого национального языка) // Язык. Культура. Этнос. - М., 1994. - С. 51-61.
.Лакофф Дж. Метафоры, которыми мы живем // Актуальные проблемы современной лингвистики. - М., 2008.
.Мусаева Е.М. Метафора как средство формирования национально-специфической картины мира // Вестник ЛГУ им. А.С. Пушкина. Серия филология. - СПб., 2006.
.Орлова Э.А. Введение в социальную и культурную антропологию // Теория языка: учебн. пособие / под ред. В.Д. Бондалетова. - М., 2006. - С. 12-26.
.Попова З.Д., Стернин И.А. Когнитивная лингвистика. - М., 2007.