Особенности механизма уголовно-процессуального регулирования

Особенности механизма уголовно-процессуального регулирования

ОГЛАВЛЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ, СТРУКТУРА И ЗНАЧЕНИЕ МЕХАНИЗМА УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

.1 Понятие и элементы механизма уголовно-процессуального регулирования

.2 Уголовно-процессуальные правовые нормы, их виды и структура

.3 Уголовно-процессуальные правоотношения

ГЛАВА 2. ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ МЕХАНИЗМА УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ И ПУТИ ЕГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ

.1 Проблемы реализации механизма уголовно-процессуального регулирования на этапе формулирования уголовно-процессуальной правовой нормы

.2 Проблемы реализации механизма уголовно-процессуального регулирования на этапе осуществления уголовно-процессуальных правоотношений

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ВВЕДЕНИЕ

Право, в том числе и уголовно-процессуальное, может и должно рассматриваться не только как совокупность правовых норм, правил поведения, но и как деятельность участников правоотношений, соблюдающих, применяющих и исполняющих правовые предписания, то есть право в динамике. Право в динамике представляет собой предмет догматического исследования. При этом предмет изучения расширяется - он включает не только правовые нормы, но и весь механизм правового регулирования, в том числе различные объективные и субъективные факторы влияния. К ним, например, следует отнести социальные условия, в которых происходит реализация норм уголовно-процессуального права, организация деятельности государственных органов в уголовном судопроизводстве, порядок замещения должностей в правоохранительных и судебных органах, требования, предъявляемые к судьям, прокурорам, показатели, принятые в качестве критериев их профессиональной пригодности или оценки эффективности деятельности. Исследование процессуального права в динамике включает и изучение профессиональной подготовленности к выполнению тех или иных обязанностей.

Данная дипломная работа посвящена изучению механизма уголовно-процессуального регулирования, а также вопросов эффективности его реализации, что подчеркивает актуальность и значимость (теоретическую и практическую) проводимого исследования.

В теории права под механизмом правового регулирования понимается взятая в единстве система правовых средств, при помощи которых обеспечивается результативное воздействие на общественные отношения. В общем плане такое определение применимо и к механизму уголовно-процессуального регулирования.

По своей структуре уголовный процессуально-правовой механизм, как и механизм правового регулирования вообще, является сложным многоуровневым системным образованием. Его системность проявляется в том, что это целостный объект, состоящий из правовых средств - элементов, которые находятся во взаимных отношениях и как единое целое взаимодействуют с внешними по отношению к нему правовыми явлениями. Данная система является сложной и многоплановой, поскольку входящие в нее элементы сами группируются в подсистемы, вступающие во взаимоотношения как некоторые целостности.

Изучение вопросов теории и практики реализации механизма уголовно-процессуального регулирования позволяет, хотя и в самом первом приближении, увидеть внутренние противоречия уголовно-процессуального права и законодательства, недостатки практики применения положений последнего в деятельности следователей, дознавателей, прокуроров и т.д. Данное и некоторые другие обстоятельства определяют актуальность и значимость выбранной темы работы.

Объектом исследования являются вопросы теории и практики реализации механизма уголовно-процессуального регулирования в уголовном судопроизводстве России.

В качестве предмета исследования выступают уголовно-процессуальные правовые нормы, уголовно-процессуальные правоотношения, акты реализации прав и обязанностей участников уголовного процесса.

Основная цель дипломной работы состоит в изучении особенностей механизма уголовно-процессуального регулирования и предложении путей его совершенствования.

Для реализации указанной цели при проведении исследования были поставлены следующие задачи:

раскрыть понятие и структуру механизма уголовно-процессуального регулирования;

рассмотреть и проанализировать особенности уголовно-процессуальной правовой нормы;

определить структуру и содержание уголовно-процессуальных правоотношений;

проанализировать эффективность реализации механизма уголовно-процессуального регулирования на стадии формулирования уголовно-процессуальной правовой нормы;

раскрыть проблемы реализации механизма уголовно-процессуального регулирования на стадии осуществления уголовно-процессуальных правоотношений;

предложить пути совершенствования практики реализации механизма уголовно-процессуального регулирования.

Соответственно поставленной цели и задачам строилась логика изложения материала в настоящей дипломной работе.

В процессе работы использованы общенаучные методы познания (логический, системно-структурный), общелогические методы (индукция и дедукция, анализ и синтез), а также частнонаучный метод изучения документов (материалов уголовных дел, приговоров судов).

Подготовка дипломной работы осуществлялась на основе Конституции РФ, действующего уголовного, уголовно-процессуального законодательства России и зарубежных государств, а также руководящих разъяснений Пленумов Верховного суда РФ, относящихся к исследуемой проблематике.

Дипломная работа состоит из введения, двух глав, пяти параграфов, заключения и списка использованной литературы.

ГЛАВА 1. ПОНЯТИЕ, СТРУКТУРА И ЗНАЧЕНИЕ МЕХАНИЗМА УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ

1.1 Понятие и элементы механизма уголовно-процессуального регулирования

Право как инструмент социального управления призвано упорядочивать общественные отношения, обеспечивая реализацию позитивных интересов субъектов. Правовое регулирование в процессе своего осуществления складывается из определенных этапов и соответствующих элементов, обеспечивающих движение интересов субъектов к ценности. В сфере уголовно-процессуального регулирования данной ценностью выступает публичные интересы государства и общества, а главным субъектом интереса достижения указанной ценности является государство в лице своих органов и должностных лиц.

Каждый из этапов и юридических элементов уголовно-процессуального регулирования вызывается к «жизни» в силу конкретных обстоятельств, которые отражают логику правовой упорядоченности общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства. Понятие, обозначающее данную стадийность юридического управления и одновременно участие в нем совокупности юридических средств (элементов), получило в юридической литературе наименование «механизм правового регулирования».

Таким образом, механизм уголовно-процессуального регулирования - это система юридических средств (элементов), организованных наиболее последовательным образом в целях упорядочения общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства, а также содействия удовлетворению интересов участников уголовного процесса при расследовании и рассмотрении уголовных дел в суде.

Из вышеназванного определения можно выделить признаки, характеризующие цель механизма уголовно-процессуального регулирования, средства ее достижения и результативность.

Цель механизма уголовно-процессуального регулирования - обеспечить упорядочение общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства, гарантировать справедливое удовлетворение интересов участников уголовного процесса. Это главный, содержательный признак, объясняющий значимость данной категории и показывающий, что роль механизма правового регулирования заключается в организации социальной жизни, осуществлении интересов людей. Механизм уголовно-процессуального регулирования - специфический «канал», соединяющий интересы участников уголовного процесса с ценностями и доводящий процесс управления до логического результата - принятия законного, справедливого и обоснованного решении по уголовному делу.

Механизм уголовно-процессуального регулирования - система различных по своей природе и функциям юридических средств, позволяющих достигать его целей. Это уже формальный признак, который свидетельствует о том, что названный механизм есть комплекс правовых элементов, с одной стороны, различных по своей природе и функциям, а с другой - все же взаимосвязанных общей целью в единую систему. Механизм уголовно-процессуального регулирования показывает, как работает то или иное звено при достижении его целей, позволяет выделить основные, ключевые, опорные юридические инструменты - нормы-предписания, занимающие в уголовном процессе иерархическое положение среди всех иных.

Механизм уголовно-процессуального регулирования - организационное воздействие правовых средств, позволяющее в той или иной степени достигать поставленных целей, т.е. результативности, эффективности. Как и любой иной управленческий процесс, правовое регулирование в сфере уголовного судопроизводства стремится к оптимизации, к действенности правовой формы, в наибольшей мере создающей предпосылки для реализации законного, гуманного и справедливого правосудия.

Анализ процедуры рассмотрения уголовных дел позволяет сделать вывод о том, что к числу основных элементов механизма уголовно-процессуального регулирования относятся: 1) норма уголовно-процессуального права; 2) юридический факт; 3) уголовно-процессуальное правоотношение; 4) акты реализации прав и обязанностей.

В качестве своеобразных дополнительных элементов механизма уголовно-процессуального правового регулирования могут выступать акты официального толкования норм права, правосознание, режим законности и др.

Каждый основной элемент механизма уголовно-процессуального регулирования предполагает соответствующую стадию. Более того, именно в рамках тех или иных стадий вышеназванные элементы только и могут осуществляться. Поэтому четыре стадии механизма уголовно-процессуального регулирования весьма жестко связаны с его элементами.

. На первой стадии формулируется общее правило поведения (модель), которое направлено на удовлетворение интересов и потребностей в осуществлении правосудия по уголовным делам. Здесь не только определяется круг интересов и соответственно правоотношений, в рамках которых их осуществление будет правомерным, но и прогнозируются препятствия этому процессу, а также возможные правовые средства их преодоления (юридические факты, субъективные права и юридические обязанности, акты применения и т.п.). Названная стадия отражается в таком элементе механизма уголовно-процессуального регулирования, как нормы права.

. На второй стадии происходит определение специальных условий, при наступлении которых «включается» действие общих программ и которые позволяют перейти от общих правил к более детальным. Элементом, обозначающим данную стадию, является юридический факт, который используется в качестве «спускового крючка» для движения конкретных интересов по юридическому «каналу».

Так, неявка подозреваемого, обвиняемого без уважительных причин к следователю может повлечь применение к нему одной из мер процессуального принуждения - приводу и т.д.

Третья стадия - установление конкретной юридической связи с весьма определенным разделением субъектов на управомоченных и обязанных. Иначе говоря, здесь выявляется, какая из сторон имеет интерес и соответствующее субъективное право, призванное его удовлетворять, а какая - обязана либо не препятствовать этому удовлетворению (запрет), либо осуществить известные активные действия в интересах именно управомоченного (обязанность). В любом случае речь идет о правоотношении, которое возникает на основе норм права и при наличии юридических фактов и где абстрактная программа трансформируется в персонифицированное правило поведения для соответствующих субъектов. Уголовно-процессуальные правоотношения конкретизируются в той степени, в какой индивидуализируются интересы сторон, а точнее, основной интерес управомоченного лица, выступающий критерием распределения прав и обязанностей между противостоящими в правоотношении участниками уголовного процесса. Данная стадия воплощается именно в таком элементе механизма уголовно-процессуального регулирования, как правоотношение.

Четвертая стадия - реализация субъективных прав и юридических обязанностей, при которой правовое регулирование достигает своих целей - позволяет интересу субъекта удовлетвориться. Акты реализации субъективных прав и обязанностей - это основное средство, при помощи которого права и обязанности претворяются в жизнь, т.е. осуществляются в поведении конкретных участников уголовного судопроизводства. Эти акты могут выражаться в трех формах: соблюдении, исполнении и использовании. Названная стадия механизма уголовно-процессуального регулирования отражается в таком его элементе, как акты реализации прав и обязанностей участников уголовного процесса.

Эффективность правового регулирования - это соотношение между результатом правового регулирования и стоящей перед ним целью.

В современных условиях можно выделить следующие направления повышения эффективности уголовно-процессуального регулирования.

. Совершенствование законодательства и законотворчества, в процессе которого в положениях уголовно-процессуального закона (с учетом высокого уровня законодательной техники) должны максимально полно выражаться интересы общества и государства в достижении законного и справедливого правосудия и те правовые закономерности, в рамках которых они будут действовать. Важным направлением реализации данного направления видится усиление юридической гарантированности правовых средств, действующих в механизме уголовно-процессуального регулирования, которое достигается благодаря повышению уровня вероятности в достижении ценности и его снижению в воспрепятствовании данному процессу со стороны недобросовестных следователей, дознавателей, прокуроров, судей, а также защитников, обвиняемых, подсудимых и т.д.

. Совершенствование правоприменения «дополняет» действенность нормативного регулирования, а значит, и в целом механизм уголовно-процессуального регулирования.

Взаимосвязь и взаимодействие нормативного регулирования и правоприменения необходимо, поскольку, взятые по отдельности, они тут же демонстрируют свои «слабые стороны»: нормативное регулирование без индивидуального (без усмотрения) превращается зачастую в формализм, а правоприменение лишенное нормативного начала (при отсутствии общих правил) - в произвол. В связи с этим представляется очевидным, что механизм правового регулирования должен выражать такую взаимосвязь различных правовых средств, представляющих различные формы правового регулирования, которая будет способствовать приданию процессу уголовно-процессуального регулирования дополнительных преимуществ. Если нормативная регламентация призвана гарантировать стабильность и необходимое единообразие в регулировании отношений в сфере уголовного судопроизводства, «оформить» их в твердые рамки законности, то правоприменение обязано учитывать конкретную обстановку, своеобразие каждой юридической ситуации. Оптимальное сочетание законотворчества и правоприменительной деятельности придает гибкость и универсальность правовому регулированию, минимизирует перепады в действии механизма уголовно-процессуального регулирования.

. Повышение уровня общей правовой культуры субъектов права имеет непосредственное влияние на качество и эффективность уголовно-процессуального регулирования, на процесс укрепления законности и правопорядка.

Интересы человека являются главным ориентиром для совершенствования элементов механизма процессуально-правового регулирования, повышения его эффективности. Выступая своего рода юридической технологией удовлетворения данных интересов, механизм уголовно-процессуального регулирования должен быть социально ценным по своей природе, должен создавать режим неотвратимости наказания, справедливости, законности и гуманности правосудия.

1.2 Уголовно-процессуальные правовые нормы, их виды и структура

Норма уголовно-процессуального права - это установленное в уголовно-процессуальном законе обязательное правило, обеспечивающее регулирование общественных отношений, возникающих в связи с расследованием и рассмотрением уголовных дел в суде. Содержанием уголовно-процессуальной нормы является основания и условия ее применения, права и обязанности субъектов регулируемых отношений, санкции за неисполнение обязанностей или за нарушение запретов.

Правовые нормы в зависимости от отраслевой принадлежности выполняют различные функции в процессе правового регулирования. Одни носят общеправовой характер, определяя назначение, принципы, правовое положение субъектов уголовно-процессуальных отношений, другие определяют условия производства на определенных стадиях судопроизводства, третьи регулируют порядок и условия конкретного следственного или судебного действия и т.д. Так, назначение уголовного судопроизводства и его принципы определены в гл. 2 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Полномочия органов, осуществляющий уголовное судопроизводство, указаны, например, в ст. ст. 29, 37 - 41 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Права и обязанности граждан, вовлеченных в сферу уголовного судопроизводства со стороны обвинения - в ст. ст. 42, 43 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, со стороны защиты - в ст. ст. 46, 47 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. В уголовно-процессуальном законе правовое положение участников уголовного судопроизводства регулируется установлением их прав, а также фиксацией обязанностей и запретов на совершение отдельных действий (например, ч. 4 ст. 47, ч. 3 ст. 54, ч. 4 ст. 57 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

Правила поведения в уголовно-процессуальных правоотношениях содержат предписания и запреты. Например, запрет выражен в ст. 75 УПК «Недопустимые доказательства». В ч. 4 ст. 164 сказано, что «при производстве следственных действий недопустимо применение насилия, угроз и иных незаконных мер...».

В уголовном судопроизводстве допустимы только те действия и решения, которые разрешены законом, и допустимы к осуществлению в том порядке, который соответствует УПК.

Данный метод правового регулирования характеризуется как императивный. Превалирующее число положений уголовно-процессуального закона обязывают участников регулируемых им общественных отношений к поведению, соответствующему предписанному порядку. В то же время метод уголовно-процессуального регулирования не исключает элементы праводозволения, поскольку в данной области государственной деятельности возможны действия, затрагивающие конституционные права и свободы человека и гражданина, их законные интересы, и нормы процессуального права обязаны четко определять основания, условия, процедуру таких действий, гарантируя защиту от произвола представителей власти.

Властеотношения регулируются путем указания в норме на то, что разрешено должностному лицу в рамках реализации им своих принудительных полномочий, а поэтому второй субъект правоотношения обязан подчиниться его требованию. Именно в смысле дозволения совершения определенных действий в уголовно-процессуальном законе употребляется термин «вправе», когда речь идет, например, о задержании (ст. 91 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации), применении мер пресечения (ст. 97 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации) и др., что не означает обязанность в каждом случае использовать предоставленное право на задержание или избрание меры пресечения.

Нормы, предоставляющие определенные права, адресованы в подавляющем большинстве гражданам, вовлеченным в уголовно-процессуальные отношения - участникам процесса, от воли которых зависит, воспользоваться или не воспользоваться предоставленным правом. Примером подобных дозволительных норм являются нормы, предоставляющие например, подозреваемому, обвиняемому право заявить ходатайство, отводы, приносить жалобы и др. (ст. ст. 46, 47 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации).

В зависимости от того к обязывающим или дозволительным относятся те или иные процессуальные нормы их реализация выражается либо в осуществлении полномочий, либо в исполнении обязанностей, недопущении запрета, либо в использовании субъективного права, исполнении обязанностей.

Эти формы реализации норм характерны как для органов, осуществляющих уголовное судопроизводство, так и для всех участвующих в нем лиц.

В механизме уголовно-процессуального регулирования для обеспечения соблюдения обязанностей, установленных законом, применяются меры принудительного исполнения обязанностей, осуществляемые путем использования уполномоченными должностными лицами мер процессуального принуждения. В том случае, когда подозреваемый, обвиняемый отказывается от выполнения предписаний закона и тем самым препятствует производству расследования по уголовному делу, реализация процессуально-правовой нормы происходит при помощи мер принуждения, например в форме принудительного применения к подозреваемому, обвиняемому мер пресечения.

Данная санкция за несоблюдение обязанности, нарушения предписанного правила, налагаемая в уголовном процессе, рассматривается в качестве уголовно-процессуальной ответственности - разновидности юридической ответственности.

Принуждение в уголовном судопроизводстве применяется и в качестве предупредительной меры, когда не исключены основания к возможному противозаконному поведению со стороны подозреваемого, обвиняемого (например, мера пресечения избирается тогда, когда есть основания полагать, что обвиняемый (подозреваемый) скроется от следствия и суда или иным способом будет противодействовать расследованию по уголовному делу, или совершит иное преступление).

Одна статья уголовно-процессуального закона может содержать две и более нормы, однако чаще всего наоборот, органические части одной нормы располагаются в нескольких статьях Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации. Правовые предписания, объедененные, по существу, в единой норме уголовно-процессуального права, могут содержаться в двух и более разделах Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (например, норма об обязательном участии защитника при разбирательстве по делу с участием несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого закреплена и в общей статье 51 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации и в статьях, регламентирующих особенности производства в отношении несовершеннолетних).

Для полного понимания норм уголовно-процессуального права необходимо обратиться к основным понятиям, используемым в Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (ст. 5 УПК), без представлении о действительном назначении которых невозможно раскрыть содержание конкретной нормы (например, понимание понятия уголовного преследования как вида процессуальной деятельности дает возможность раскрыть содержание нормы о полномочиях следователя как одного из основных участников данной деятельности).

При раскрытии содержания и порядка применения норм, обеспечивающих регулирование производства в той или иной стадии уголовного процесса, неизбежно обращение к части первой Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации - «Общим положениям».

Норма уголовно-процессуального права, как и любая правовая норма, должна содержать указания: 1) при наличие каких условий, обстоятельств надлежит руководствоваться предписанным в нем правилом; 2) каковы субъекты правоотношения, регулируемого данной нормой права, и каковы особенности их правового статуса; 3) каковы последствия в случае неисполнения предписанных данной нормой правил, в какой форме и размере они выражены.

Рассмотренные указания соответствуют классической структуре правовой нормы, раскрывающие ее элементы - гипотезу, диспозицию и санкцию.

Гипотеза уголовно-процессуальной нормы указывает на условия, при наступлении которых должно (возможно) поступать определенным образом, например, освидетельствование производится в случае если, например, для обнаружения на теле следов преступления, не требуется проведение судебной экспертизы и может производиться до возбуждения уголовного дела в случаях не терпящих отлагательства (ч. 1 ст. 179 УПК РФ).

Диспозиция - само правило. Освидетельствование подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, а также свидетеля с его согласия, производится для обнаружения на теле особых примет, следов преступления, телесных повреждений, выявления состояния опьянения или иных свойств и признаков, имеющих значение для уголовного дела (ч. 1 ст. 179 УПК РФ).

Уголовно-процессуальная санкция - выражает юридические последствие неисполнения предписаний уголовно-процессуальной нормы. Санкция не является обязательным элементом нормы уголовно-процессуального права и соответственно обязательной частью уголовно-процессуальной статьи. Санкция может распространяться только на часть нормы, изложенной в данной статье (ч. 7 ст. 56 УПК), либо в одной статье уголовно-процессуального закона может содержаться санкция за нарушение целого ряда уголовно-процессуальных норм (например, в силу статьи 379 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации отмена или изменение приговора возможно ввиду нарушений требований многих норм, изложенных в различных статьях уголовно-процессуального кодекса).

Уголовно-процессуальные санкции предназначены решать главным образом правовосстановительные задачи, они направлены на устранение допущенных нарушений закона, восстановление законности. Например, в случае нарушения подозреваемым либо обвиняемым обязательств, связанных с внесенным залогом, залог обращается в доход государства по судебному решению (ч. 9 ст.106 УПК РФ).

К разновидности уголовно-процессуальной санкции следует отнести и применение более строгой меры пресечения в случаях нарушения данных обвиняемым обязательств по ранее применяемой к нему мере пресечения. Например, в случае нарушения подозреваемым или обвиняемым, в отношении которого в качестве меры пресечения избран домашний арест, условий исполнения данной меры пресечения, следователь вправе подать ходатайство об изменении меры пресечения на более строгую (ч. 14 ст. 107 УПК РФ).

Санкция может быть представлена и в виде денежного взыскания, возлагаемого в случае неисполнения участниками уголовного судопроизводства процессуальных обязанностей, а также нарушения ими порядка судебного заседания (ст. 117 УПК РФ).

Применение санкций, направленных на восстановление законности, правовосстановительных санкций не ограничивает применение санкции, используемых законодателем за нарушение уголовно-процессуальных норм. Нарушение уголовно-процессуального закона должностными лицами, осуществляющими производство по уголовному делу, может повлечь за собой как дисциплинарную, так и уголовную (например, ответственность свидетеля за заведомо ложные показания или переводчика за заведомо ложный перевод - ст. ст. 307, 309 УК РФ) ответственность. Таким образом, исполнение уголовно-процессуальных предписаний охраняется как уголовно-процессуальными санкциями, так и санкциями норм других отраслей права.

.3 Уголовно-процессуальные правоотношения

Уголовно-процессуальное право регулирует осуществление уголовно-процессуальной деятельности не иначе как в форме уголовно-процессуальных отношений, в которых субъекты наделены правами и обязанностями. Правоотношения могут быть между государственными органами и должностными лицами (суд - прокурор), между должностными лицами (следователь - прокурор), между государственными органами, должностными лицами и гражданами (следователь - обвиняемый).

Особенностью уголовно-процессуальных правоотношений, регулируемых уголовно-процессуальным правом, является то, что одним из субъектов уголовно-процессуального отношения всегда выступает орган государства (должностное лицо), наделенный властными полномочиями, т.е. это всегда властеотношения. Государственный орган при наличии определенного юридического факта обязан совершить предписанные ему законом действия, реализовать свои полномочия.

Решения государственных органов и должностных лиц имеют обязательное значение для всех лиц и органов в пределах, установленных законом.

В силу особенностей предмета уголовно-процессуального регулирования нормы уголовно-процессуального права, обращенные к государственным органам, содержат предписания или разрешения поступать при наличии указанных в законе юридических фактов определенным образом: возбудить дело, привлечь в качестве обвиняемого, избрать меру пресечения, вынести приговор, прекратить уголовное дело и т.д. Выполнение такого рода предписаний закона составляет обязанность государственных органов. В других случаях закон представляет им право поступить определенным образом, выбрать одно из возможных решений (например, прекратить уголовное преследование или направить дело в суд; прекратить уголовное преследование в связи с деятельным раскаянием обвиняемого и др.).

Все иные субъекты уголовного процесса (граждане, юридические лица) наделены правами и обязанностями, которые они реализуют в рамках правоотношений для защиты своих или представляемых прав и интересов на стороне обвинения или защиты.

В уголовно-процессуальных отношениях властный характер деятельности государственных органов, ведущих уголовный процесс, сочетается с правами и гарантиями участвующих в деле лиц. Здесь важно подчеркнуть, что хотя правоотношения в уголовном процессе характеризуются как властеотношения, на органах государства, ведущих производство по делу, лежит обязанность разъяснить иным участникам процесса их права и обеспечить возможность их использования. Так, если следователь вынес постановление о привлечении лица в качестве обвиняемого, он обязан в установленном законом порядке предъявить обвиняемому постановление о привлечении его в качестве обвиняемого, разъяснить сущность предъявленного обвинения и права обвиняемого на предварительном следствии, обеспечить участие защитника при предъявлении обвинения и реализации других прав обвиняемого (ст. ст. 171, 172 УПК). У обвиняемого и его защитника появляются права, используя которые, они защищают свои интересы.

Объект правоотношения - это то, на что направлены права и обязанности субъектов правоотношения, по поводу чего они вступают в правовые связи (например, реализация обвиняемым права на защиту путем заявления ходатайства обязывает следователя рассмотреть и разрешить это ходатайство). Содержанием правоотношения (например, при допросе свидетеля) является получение его показаний.

В системе всех уголовно-процессуальных отношений центральным является правоотношение между судом, осуществляющим правосудие, и сторонами, наделенными равными правами, реализация которых призвана обеспечивать состязательность судопроизводства.

Выполняя свои полномочия, суд должен принять меры к справедливому рассмотрению дела - обеспечить равенство прав сторон, сохраняя объективность и беспристрастность, создать необходимые условия для всестороннего и полного исследования обстоятельств дела, вынесения законного, обоснованного и справедливого приговора.

Стороны вправе заявить суду ходатайства - суд обязан рассматривать и удовлетворять их, если ходатайства имеют значение для правильного разрешения дела; стороны вправе представлять суду доказательства, участвовать в исследовании доказательств - суд обязан обеспечить им возможность воспользоваться этими правами и разрешить правовой спор сторон.

В правовом отношении между судом и сторонами проявляется сочетание государственно-властных полномочий суда с правами личности в уголовном процессе и гарантиями этих прав.

Имеют свои особенности и правоотношения между государственными органами и должностными лицами в уголовном процессе.

Так, прокурор вправе давать письменные указания дознавателю о направлении расследования, производстве процессуальных действий, указания прокурора в установленных законом пределах обязательны для дознавателя (ст. ст. 37, 41 УПК РФ). Прокурор передает дело на рассмотрение суда, суд обязан рассмотреть вопросы по поступившему в суд делу и принять одно из возможных решений, до внесения дела на судебное разбирательство (ст. 236 УПК РФ), а затем и в судебном разбирательстве (ст. 302 УПК РФ). Указания вышестоящего суда об устранении допущенных нарушений закона обязательны для нижестоящего суда при новом рассмотрении дела.

Содержанием уголовно-процессуальных отношений являются процессуальные действия, а внутренней формой - права и обязанности субъектов правоотношений, которые определяют масштабы должного или возможного (допустимого) поведения, т.е. рамки правоотношений. Внешнюю же форму уголовно-процессуальных отношений составляют установленный законом порядок и последовательность производства каждого процессуального действия (следственного или судебного) и всей системы уголовно-процессуальных действий и решений.

Те самые права и обязанности участников (субъектов) уголовного судопроизводства, реализация которых формирует уголовно-процессуальные отношения, будучи зафиксированы в нормах закона, представляют собою содержание последних (т.е. процессуальных норм). Но содержание нормы права - это еще не содержание правоотношения. В этом нетрудно убедиться, обратившись, например, к ст. ст. 29, 37 - 60 УПК РФ. Они определяют права и обязанности различных участников судопроизводства на разных этапах уголовного процесса.

Посредством установления этих прав и обязанностей законодатель моделирует рамки возможных правоотношений, т.е. их внутреннюю форму. Таким образом, складывается ситуация: то, что является содержанием норм права, трансформируется в форму, когда нормы права реализуются в уголовно-процессуальных отношениях. В общей теории права этот процесс квалифицируется как диалектика перехода содержания и формы в праве.

Таким образом, одной из немаловажных особенностей уголовно-процессуальных правовых отношений является наличие характерной для них процессуальной формы, под которой принято понимать порядок производства по делу в целом или отдельных процессуальных действий.

Уголовно-процессуальная форма основана на системе принципов процесса, разделении процессуальных функций и обеспечивает их реализацию в надлежащей правовой процедуре.

Процессуальная форма установлена для совершения отдельных процессуальных действий (например, порядок производства выемки, обыска, очной ставки, допроса обвиняемого и др.). В определенной процессуально-правовой процедуре происходит производство в каждой из стадий процесса. Регламентация процессуальной формы включает указание на цель действия, его участников, их права и обязанности, последовательность действий, закрепление произведенного действия в соответствующем документе и его реквизиты.

Сложность и детальность уголовно-процессуальной формы, выделяющие ее из всех иных юрисдикционных процессов (например, наложение штрафа за административное правонарушение), обусловлены спецификой задач уголовного процесса, в том числе сложностью деятельности по установлению фактических обстоятельств уголовного дела, необходимостью создания максимальных гарантий прав личности в уголовном процессе, законности и обоснованности всех уголовно-процессуальных действий и решений. Поэтому процессуальная форма уголовного процесса включает прохождение дела по стадиям, каждая из которых имеет свою форму судопроизводства, что отвечает задаче конкретной стадии и создает возможность проверить правомерность действий и решений, принятых на предыдущей стадии. Соблюдение порядка собирания доказательств, его закрепление в процессуальном документе обеспечивают допустимость доказательств. Поэтому нарушение процессуального порядка получения доказательств лишает доказательство юридической силы (ст. 75 УПК).

Процессуальная форма имеет свои особенности применительно к отдельным категориям уголовных дел (например, дела частного обвинения, производство по уголовным делам несовершеннолетних, о применении принудительных мер медицинского характера, а также применительно к разным составам суда, рассматривающим дело по первой инстанции).

Процессуальная форма является специфической разновидностью правовой формы государственной деятельности, а ее ценность в том, что она создает детально урегулированный, устойчивый, юридически определенный, строго обязательный, стабильный правовой порядок производства по уголовному делу, отвечающий назначению судопроизводства и его принципам. Поэтому недопустимы отклонения от требований процессуального закона, а неукоснительное соблюдение процессуального порядка является непременным условием законности действий и решений по делу.

Подводя итог главе, следует отметить, что механизм уголовно-процессуального регулирования - это система юридических средств (элементов), организованных наиболее последовательным образом в целях упорядочения общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства, а также содействия удовлетворению интересов участников уголовного процесса при расследовании и рассмотрении уголовных дел в суде.

Цель механизма уголовно-процессуального регулирования заключается в обеспечении упорядочения общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства, гарантировании справедливого удовлетворения интересов участников уголовного процесса.

Одной из немаловажных особенностей уголовно-процессуальных правовых отношений является наличие характерной для них процессуальной формы, под которой принято понимать порядок производства по делу в целом или отдельных процессуальных действий.

Основными направлениями повышения эффективности уголовно-процессуального регулирования в современных условиях являются:

. Совершенствование законодательства и законотворчества, в процессе которого в положениях уголовно-процессуального закона должны максимально полно выражаться интересы общества и государства в достижении законного и справедливого правосудия и те правовые закономерности, в рамках которых они будут действовать.

. Совершенствование правоприменения обеспечивает действенность нормативного регулирования, а значит, и в целом механизма уголовно-процессуального регулирования. Оптимальное сочетание законотворчества и правоприменительной деятельности придает гибкость и универсальность правовому регулированию, минимизирует проблемы и перепады в действии механизма уголовно-процессуального регулирования.

. Повышение уровня общей правовой культуры субъектов права имеет непосредственное влияние на качество и эффективность уголовно-процессуального регулирования, на процесс укрепления законности и правопорядка. При этом интересы человека являются главным ориентиром для совершенствования элементов механизма процессуально-правового регулирования.

уголовный процессуальный правоотношение судопроизводство

ГЛАВА 2. ПРОБЛЕМЫ РЕАЛИЗАЦИИ МЕХАНИЗМА УГОЛОВНО-ПРОЦЕССУАЛЬНОГО РЕГУЛИРОВАНИЯ И ПУТИ ЕГО СОВЕРШЕНСТВОВАНИЯ

.1 Проблемы реализации механизма уголовно-процессуального регулирования на этапе формулирования уголовно-процессуальной правовой нормы

Рассмотрение вопроса о проблемах реализации и совершенствовании механизма уголовно-процессуального регулирования логично начать со стадии возбуждения уголовного дела. Нынешние законодательные реалии таковы, что именно стадия возбуждения дела приводит механизм уголовного процесса в движение, создает правовую основу для выполнения процессуальных действий в последующих стадиях, то есть служит «точкой отсчета начала действия специфического режима уголовно-процессуального регулирования взаимоотношений государства и человека и определяет пределы правового поля, в рамках которого допускается использование соответствующих полномочий органов и должностных лиц, осуществляющих досудебное производство», и точкой отсчета сроков данного производства. Правовой анализ уголовно-процессуальных норм, регламентирующих данную стадию уголовного судопроизводства, а также анализ практики применения данных норм правоохранительными органами позволяет сделать вывод о существенных пробелах закона, приводящих к грубым нарушениям прав и законных интересов граждан и организаций, вовлеченных в процесс расследования по уголовным делам.

Возбуждение уголовного дела как составная часть досудебного производства в российском уголовном процессе представляет собой урегулированную законом деятельность по получению и оформлению информации о преступлении, в необходимых случаях - по проверке наличия в данной информации оснований для принятия решения о возбуждении уголовного дела и начала предварительного расследования.

Задачи данной первой стадии досудебного производства состоят в установлении наличия или отсутствия условий (правовых предпосылок) к возбуждению уголовного дела. Орган дознания, следователь и прокурор обязаны, с одной стороны, проверять и давать оценку каждому факту обнаружения в деянии признаков состава преступления, а с другой - не допускать необоснованного возбуждения уголовного судопроизводства. Следует отметить, что на этом этапе задачи достоверного установления всех обстоятельств преступления и изобличения виновного не ставятся и не решаются.

УПК РСФСР содержал не очень подробную регламентацию порядка деятельности в стадии возбуждения уголовного дела, определяя лишь поводы и основания к возбуждению уголовного дела, отдельные процедуры принятия и рассмотрения заявлений и сообщений о преступлениях и проверки наличия оснований для начала производства по делу, порядка вынесения процессуальных решений о возбуждении (либо об отказе в возбуждении) уголовного дела, некоторые обязанности и права заявителя.

Такая законодательная регламентация деятельности в стадии возбуждения уголовного дела являлось явно недостаточной и несовершенной. К сожалению УПК Российской Федерации, как справедливо отмечают некоторые специалисты, не только не устранил большинство имевшихся недостатков, но, напротив, создал целый ряд новых проблем, которые значительно осложнили и без того непростую деятельность дознавателя и следователя на данной стадии уголовного процесса.

Следует сказать, что, во-первых, УПК РФ, так же как и УПК РСФСР, практически не регламентирует порядок приема, регистрации и учета заявлений и сообщений о преступлениях. Статья 144 УПК РФ лишь обязывает дознавателя, орган дознания, следователя и руководителя следственного органа принимать их и выдавать заявителю документ о принятии сообщения с указанием даты и времени его принятия. Но какой должна быть форма данного документа, закон не определяет. Для всеобщего и единого учета заявлений и сообщений о преступлениях, гарантирующего регистрацию каждого заявления и сообщения о преступлении, основные процедурные положения, касающиеся приема и регистрации поступающих в правоохранительные органы сведений, информации о преступлениях, должны найти отражение в уголовно-процессуальном законодательстве. В частности, в УПК РФ следовало бы предусмотреть, что все заявления о преступлениях фиксируются в едином журнале учета такой информации, который ведется в органах внутренних дел. Должностные лица других правоохранительных органов, наделенные правом принятия заявлений о преступлениях, обязаны в течение определенного времени (например, в течение 3 часов) сообщить о них в органы внутренних дел для отражения в единой книге учета информации о преступлениях. Такой журнал должен содержать графы о движении заявлений и результатах их разрешения.

В нем же должна отражаться и всякая другая информация о совершенных и готовящихся преступлениях, поступающая из сообщений, полученных из иных источников. Справедливости ради следует сказать, что ведение единой книги учета сообщений о происшествиях предусмотрено Приказом МВД РФ «Об утверждении инструкции о порядке приема, регистрации и разрешения в ОВД заявлений о происшествиях» от 01 декабря 2005 г. № 985, однако с точки зрения эффективности обеспечения основных прав и свобод человека и гражданина, правильнее было бы изложить основные положения данной инструкции в Федеральном законе (УПК), а не в ведомственном подзаконном нормативном акте.

Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации в полной мере воспроизвел положения УПК РСФСР о том, что для возбуждения уголовного дела необходимо наличие законного повода и достаточного основания. Но для возбуждения уголовного дела, помимо наличия повода и основания, также необходимо отсутствие обстоятельств, исключающих уголовное судопроизводство. Следовательно более удачным был бы иной вариант изложения этого положения закона. Статью 140 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации целесообразно озаглавить «Предпосылки (условия) возбуждения уголовного дела» и в ее первой части сформулировать общее положение о том, что уголовное дело может быть возбуждено только при наличии законного повода, достаточных оснований и отсутствии обстоятельств, исключающих уголовное судопроизводство. В частях же второй и третьей должно быть соответственно раскрыто то, что служит поводом к возбуждению дела и является основанием для этого.

Предусмотренная старым уголовно-процессуальным законодательством конструкция обстоятельств, исключающих производство по делу, отличалась внутренней противоречивостью и не согласовывалась с законодательными положениями, регламентировавшими отказ в возбуждении уголовного дела. Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации использует понятие «обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния» только в статье, регламентирующей предмет доказывания по уголовному делу (ст. 73 УПК РФ). В главе же четвертой, посвященной возбуждению уголовного дела, упоминается только лишь об основаниях к отказу в возбуждении уголовного дела (ст. 24 УПК РФ). При этом из данной статьи выпали отдельные обстоятельства, при наличии которых возбуждение уголовного дела и дальнейшее производство по нему становятся недопустимыми: наличие в отношении лица вступившего в законную силу приговора или решения суда о прекращении дела по тому же обвинению, а также наличие неотмененного постановления органов предварительного расследования или прокурора о прекращении дела по тому же обвинению либо об отказе в возбуждении уголовного дела. Данные обстоятельства предусмотрены только п.п. 4, 5 ст. 27 УПК РФ в качестве оснований для прекращения уголовного преследования. Однако логично предположить, что если они будут установлены на стадии возбуждения уголовного дела, то дознаватель, следователь и руководитель следственного органа должны будут принять решение о возбуждении производства по делу, и только затем они получают право на прекращение преследование лица. Противоречивость подобной ситуации очевидна.

Кроме того, сопоставление положений ст. ст. 24 и 140 Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации позволяет заключить, что основания для отказа в возбуждении уголовного дела должна образовывать самостоятельная группа обстоятельств, которые препятствуют возникновению и развитию уголовно-процессуальных отношений, при том, что повод и основания для возбуждения уголовного дела существуют. То есть указанные обстоятельства выступают как самостоятельная процессуальная категория, наряду с категориями «повод» и «основания» к возбуждению дела. В таком случае основания, предусмотренные пунктами 1 и 2 ст. 24 УПК РФ не могут рассматриваться в качестве самостоятельных оснований для отказа в возбуждении уголовного дела. Отсутствие события преступления или состава преступления - это ничто иное, как отсутствие оснований к возбуждению уголовного дела. Однако, в то же время в ст. 148 УПК РФ, регламентирующей отказ в возбуждении уголовного дела, говорится о том, что такое решение принимается при отсутствии основания для возбуждения дела, что, в свою очередь, противоречит ст. 24 УПК РФ, так как в содержании последней содержится указание и иные основания для отказа в начале производства по делу.

Другим существенным недостатком уголовно-процессуального законодательства является то, что в нем отсутствует какая бы то ни было регламентация процедуры проверки заявлений или сообщений о преступлении. Данная ситуация демонстрирует наличие существенного пробела в процессуально-правовом регулировании на стадии возбуждения дела. И прежде всего потому, что это создает почву для злоупотреблений со стороны работников органов внутренних дел и субъектов предварительного расследования. Практика последних лет свидетельствовала о том, что существует необходимость упорядочения пределов использования даже тех способов проверки, которые предусматривались ст. 109 УПК РСФСР. В частности, речь идет о таком из них, как истребование необходимых материалов. Органы дознания нередко, ссылаясь на данную норму закона, до возбуждения уголовного дела изымали (и продолжают изымать) первичные документы бухгалтерского учета за довольно продолжительный период. При этом не обеспечивали имеющиеся права заинтересованных лиц - хозяйствующих субъектов, а предприятиям и организациям, у которых изымались документы, зачастую даже не выдавались копии каких-либо актов, по которым можно было бы оспорить обоснованность произведенного изъятия и более того, представить количество и конкретное наименование изъятой документации.

По нашему мнению, в рамках реализации существующих принципов уголовного судопроизводства, на стадии возбуждения уголовного дела возможно было бы допустимо право правоохранительных органов на истребование материалов сводного характера (акты ревизий, справки о движении товаров и т.п.) или единичных документов, но не всех материалов первичного бухгалтерского учета. Такой вывод вытекает из задач стадии возбуждения уголовного дела, к которым, прежде всего, следует отнести выяснение наличия оснований для начала предварительного расследования и принятие об этом своевременного решения. Для выполнения этих задач изъятие в тех объемах, в которых ныне изымается соответствующая документация, не требуется. Фактически происходит перенос элементов расследования в стадию возбуждения уголовного дела, что не допустимо с точки зрения принципов уголовного судопроизводства.

Еще одной традиционной проблемой стадии возбуждения уголовного дела отечественного уголовного процесса являлась ограниченность средств проверки заявлений и сообщений о преступлении, невозможность принять с их помощью обоснованное решение о возбуждении (отказе в возбуждении) уголовного дела. Ограничения в выборе способов получения необходимой доказательственной информации в стадии возбуждения уголовного дела препятствовали получению отвечающих требованиям УПК доказательств. Не имея возможности провести следственные действия, практические работники вынуждены были сами «изобретать» способы закрепления доказательственной информации (данных, подтверждающих наличие оснований для возбуждения (отказа в возбуждении) дела). Отсюда, как отмечается в литературе, появлялись «акты судебно-медицинского освидетельствования», протоколы «добровольной выдачи», «изъятия» и т.д.

Новое уголовно-процессуальное законодательство предусмотрело возможность производства в рассматриваемой стадии таких следственных действия, как осмотр места происшествия, освидетельствование и назначение судебной экспертизы в тех случаях, когда они необходимы для закрепления следов преступления и установления лица, его совершившего. Это несколько расширило возможности дознавателя и следователя при проверке достаточности оснований для возбуждения дела. Однако Федеральным законом от 5 июня 2007 года была изменена и данная редакция УПК РФ, предусмотрев возможность проведения до возбуждения уголовного дела только осмотр места происшествия. Федеральным законом от 2 декабря 2008 года № 226-ФЗ, законодатель возвращается на некоторые предыдущие позиции и допускает возможность, в случаях, не терпящих отлагательства, производить до возбуждения уголовного дела осмотр трупа и освидетельствование. Однако этим он ограничивается и на сегодняшний день. Такое законодательное решение этого вопроса трудно признать удачным. Более того, УПК РФ предусматривает право следователя и дознавателя на производство указанных следственных действий не в норме, регламентирующей содержательную сторону проверки достаточности оснований для возбуждения уголовного дела (подобная норма вообще отсутствует в законе), а в статьях Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих основания производства следственного осмотра, осмотра трупа и освидетельствования.

Вышесказанное подтверждает то, что рассматриваемая стадия уголовного судопроизводства в ее нынешней регламентации далека от совершенства. Так же как и ранее, фактические сведения, информация, полученная на стадии возбуждения уголовного дела, в последующем добывается, подтверждается вторично уже следственным путем. Это сопровождается многочисленными повторными вызовами свидетелей и потерпевших и нередко выглядит противоречиво и нелогично, по существу, как обычная волокита, часто вызывающая у граждан, да и у сотрудников правоохранительных органов непонимание и неприятие. Тем не менее и крайние рассуждения об отказе от стадии возбуждения уголовного дела представляются неприемлемыми.

По нашему мнению, в законе должна содержаться четкая формулировка о том, что в тех случаях, когда из анализа имеющихся фактических данных очевиден вывод о достаточности основания для возбуждения уголовного дела, решение об этом должно приниматься незамедлительно (имеется в виду день получения заявления или сообщения о преступлении). Мы разделяем мнение о том, что проверка заявлений и сообщений о преступлениях проводится во всех случаях: и тогда, когда необходимо собрать дополнительные материалы, подтверждающие наличие (или отсутствие) признаков преступления, и тогда, когда следователь просто анализирует информацию, содержащуюся в поводе и в приложенных к нему материалах (если таковые имеются); при этом различаются лишь способы проверки. Однако на практике, о чем свидетельствуют результаты проведенного исследования, работники органов дознания и следователи нередко принимают решение о возбуждении уголовного дела на второй или третий день после поступления первичной информации о преступлении, несмотря на то, что ни одного проверочного мероприятия ими в это время не совершается.

Требование же закона о принятии немедленного решения о возбуждении уголовного дела позволило бы расширить круг следственных действий, необходимых для обеспечения практической возможности выполнения задач, стоящих перед рассматриваемой стадией процесса. Если пресечь преступление невозможно без задержания подозреваемого, следовало бы законодательно допустить производство этого и некоторых других следственных действий до возбуждения уголовного дела. Гарантией же обеспечения законности принудительной процессуальной деятельности и прав граждан, интересы которых затрагиваются (и в чем-то ущемляются), как раз и будет указание в законе на то, что в этих случаях возбуждение уголовного дела происходит немедленно после проведения любого из допустимых следственных действий. Отказ в возбуждении уголовного дела в данном случае должен влечь право гражданина на реабилитацию.

.2 Проблемы реализации механизма уголовно-процессуального регулирования на этапе осуществления уголовно-процессуальных правоотношений

Наиболее актуальные, значимые с точки зрения соблюдения закона проблемы реализации механизма уголовно-процессуального регулирования на этапе осуществления уголовно-процессуальных правоотношений связаны, по нашему мнению, с несовершенством правоприменительной практики. Причинами несовершенной деятельности субъектов уголовного преследования и судей выступают множественные факторы, в том числе не связанные с несовершенством законодательства. Однако в рамках предмета настоящей работы целесообразно рассмотреть причины процессуального характера. Наиболее значимые недостатки деятельности сотрудников правоохранительных органов в сфере уголовно-процессуальных отношений связаны с отступлениями от конституционного принципа презумпции невиновности и нарушениями прав и свобод участников уголовного судопроизводства.

Первопричиной данных нарушений, думается, является ложное представление о цели деятельности, выраженное в желании сотрудника органа внутренних дел доказать виновность лица и привлечь его к уголовной ответственности, руководствуясь субъективным выводом о причастности данного лица к преступлению.

Принцип презумпции невиновности основан на уважении неприкосновенности личности. Он презюмирует правило о том, что человек невиновен в совершении преступления до тех пор, пока его виновность не будет доказана в предусмотренном федеральным законом порядке и установлена вступившим в законную силу приговором суда (ст. 49 Конституции РФ и ст. 14 УПК РФ). Это положение Конституции РФ является процессуальной основой права обвиняемого на защиту и определяет начала его участия в процессе доказывания.

Нарушение права подозреваемого, обвиняемого на защиту всегда связано с нарушением принципа презумпции невиновности, с отождествлением обвиняемого с виновным. Мы солидарны с утверждением о том, что «право обвиняемого на защиту реально лишь в условиях такой уголовно-процессуальной системы, которая признает презумпцию невиновности, и наоборот, исторически доказано, что непризнание презумпции невиновности неизбежно связано с отрицанием права на защиту».

Признание социальной ценности презумпции невиновности должно быть естественным для правосознания профессиональных участников процесса. Обвиняемый имеет право на объективное и гуманное отношение к себе, и отношение к нему судей, прокурора, следователя, адвоката должно быть в высшей степени тактичным, исключающим какое-либо высокомерие, раздражение и озлобление.

Значение данного принципа особо было отмечено в Заключительном акте Общеевропейского совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе закреплением обязательства выполнять международные пакты о правах человека и действовать в соответствии с целями и принципами Всеобщей декларации прав человека 1948 г., которая в ст. 11 провозглашает: «Каждый человек, обвиняемый в совершении преступления, имеет право считаться невиновным до тех пор, пока его виновность не будет установлена законным порядком путем гласного судебного разбирательства, при котором ему обеспечиваются все возможности для защиты».

В отечественной правовой науке существуют как минимум две точки зрения относительно принципа презумпции невиновности. Сторонники первой из них (С.А. Голунский, М.А. Чельцов, К.А. Мокичев, Е.Г. Мартынчик и др.) отрицают само существование презумпции невиновности. Споры между первыми и вторыми вызывали вопросы признания презумпции невиновности общим или отраслевым (уголовно-процессуальным) принципом, действия презумпции невиновности на разных стадиях уголовного процесса. Дискуссионными являются и вопросы пределов действия презумпции невиновности и соотношения презумпции невиновности с гарантиями прав участников уголовного судопроизводства. Тем не менее не вызывает сомнения, что презумпция невиновности распространяется на все виды ответственности, в силу общеправового характера данного принципа.

Общеправовой характер принципа презумпции невиновности объясняет ее распространение на все «процессуальные отношения, будь то дисциплинарное или административное расследование, ведь по существу она означает, что прежде чем налагать какое-либо взыскание за правонарушение, надо доказать, что оно совершено именно этим лицом».

Решения о виновности либо невиновности лица и его уголовном наказании, хотя и относятся к сфере исключительной компетенции судей в уголовном судопроизводстве, однако вопросы о виновности, как уже было отмечено, возникают и имеют существенное значение при рассмотрении не только уголовных, но гражданских и других категорий дел. Подчеркнем, что ограничение действия конституционного принципа презумпции невиновности и распространение его содержания лишь на уголовный процесс, а в самом процессе - только на судебные стадии, вряд ли соответствуют задаче защиты прав и охраняемых законом интересов личности в демократическом обществе.

Однако действующий уголовно-процессуальный закон исключает возможность и необходимость устанавливать истину в стадии судебного разбирательства. Суды, рассматривая уголовные дела, нацелены в своей деятельности на оценку достаточности и проверку законности исключительно тех доказательств, которые предоставлены суду стороной обвинения для того, чтобы сделать категоричный вывод о причастности и виновности либо невиновности лица в совершенном преступлении. Такая целевая направленность выражается в том, что суды в рамках судебного следствия имеют право не проводить судебные действия, направленные на восполнение неполноты проведенного дознания или предварительного следствия, то есть те действия, которые бы позволили получить новые доказательства. Суд лишь проверяет выводы, сделанные на следствии или дознании, используя при этом возможности судебного следствия.

Другими словами, если для установления того или иного значимого обстоятельства по делу возникнет острая необходимость в проведении, например, судебной экспертизы, суд не обязан ее проводить. Вывод о доказанности данного обстоятельства будет сделан исходя из имеющихся в материалах уголовного дела доказательств. Суд либо признает данное обстоятельство доказанным, либо нет, что существенно может повлиять на исход дела в целом.

Данная позиция законодателя вынуждает отказаться от сформированной годами убежденности в заинтересованности суда устанавливать истину по делу, отказаться от ожидания и даже требования от суда позиции активного участника доказывания.

Тем не менее, проведенное исследование подтвердило, что на практике следователи, дознаватели, прокуроры вопреки вероятностно прагматическим установкам действующего УПК, все-таки стремятся и будут стремиться к установлению именно объективной истины в силу универсального действия объективных диалектических закономерностей, поскольку всему познанию человека вообще свойственна диалектика.

Другой задачей, которая не ставится в настоящее время перед уголовным судопроизводством, является задача раскрытия преступления. По существу, данная задача есть одна из форм проявления процесса поиска истины в практике правоохранительной деятельности. И здесь также следует заметить, что умолчание в УПК РФ об этом виде деятельности вовсе не означает полного отказа от него. Регламентации порядка и правил проведения этого вида деятельности отчасти посвящено законодательство об оперативно-розыскной деятельности. Понятно, что данная деятельность вовсе не выведена за пределы правового пространства. Однако эта деятельность частично (оперативно-розыскная деятельность) все же выведена за пределы уголовного судопроизводства, так как достигаемые в результате ее проведения результаты не могут непосредственным образом быть использованы в уголовном судопроизводстве. Это обусловлено тем, что в результате проведения оперативно-розыскных мероприятий получают лишь информацию, которая хотя и оказывает влияние на ход расследования, но использоваться в качестве доказательств не может. И это несмотря на то, что УПК РФ включает в себя статью 89, которая озаглавлена как «Использование в доказывании результатов оперативно розыскной деятельности». Но анализ данной статьи позволяет прийти к выводу о том, что вместо разрешения использования информации, полученной в результате проведения оперативно-розыскной деятельности, в ней в скрытой форме содержится запрет на ее использование в качестве доказательств. И этот факт подтверждает то, что оперативно-розыскная деятельность как одна из составных частей деятельности по раскрытию преступлений выведена за пределы уголовного судопроизводства.

К сожалению, именно непонимание того, что же является действительной, а не мнимой ценностью для ныне существующего уголовного судопроизводства, влечет за собой критику действующего УПК РФ в целом как законодательно определенной системы, призванной обеспечивать правосудие в нашей стране.

По нашему мнению, действующий уголовно-процессуальный закон с точки зрения тех задач и целей, которые ставит пред уголовным судопроизводством любое правовое демократическое государство, соответствует высоким требованиям. В соответствии с принципом преемственности УПК РФ полностью не отказывается от категории истины в уголовном процессе, задачи раскрытия преступлений и требования всесторонности, полноты и объективности расследования. Данные понятия и процессы по-прежнему важны для судопроизводства, однако значение их несколько изменилось. Изменения эти коснулись того, что отныне они занимает иное, чем раньше, место в механизме уголовного судопроизводства. Они трансформировались из универсальных ценностей во вполне прикладные категории, ориентированные на решение прикладных задач уголовного судопроизводства. Такое положение в механизме судопроизводства не вызывает необходимости упоминания их в законе, но отнюдь не запрещает ориентироваться на них в процессе реализации правоприменительной деятельности органами следствия и суда. Такое положение дел полностью согласуется с назначением уголовного судопроизводства, которое законодатель устанавливает для существующего механизма уголовного судопроизводства.

Гуманность правовой системы страны, а также эффективность реализации механизма уголовно-процессуального регулирования в значительной степени определяются масштабами и характером применяемых мер процессуального принуждения. В этой связи возникает вопрос: как уголовно-процессуальное принуждение согласуется с презумпцией невиновности? Во многом этот вопрос относится к применению мер пресечения, так как они сопряжены со значительным и фактически невосполнимым ограничением прав для подозреваемого, обвиняемого, которых закон (до вынесения судом приговора) считает невиновным.

Анализ положений действующего УПК позволяет сделать вывод, что вряд ли возможно прибегать к применению мер пресечения лишь по мотиву исключения побега подозреваемого, совершения им преступления и устранения препятствий для установления истины. Необходимо законодательное урегулирование оптимальности мер принуждения, которое определяло бы необходимость избрания любой из мер пресечения.

Одной из основных отличительных особенностей мер пресечения, определяющих их центральное место в системе мер процессуального принуждения, связано с возложением на них особой роли в уголовном процессе. Думается, что среди всех тех общих целей, которые уголовно-процессуальный закон ставит перед институтом процессуального принуждения вообще, меры пресечения, прежде всего, должны обеспечить устранение обоснованно предполагаемого и прерывание уже начатого противоправного поведения или иных незаконных действий со стороны обвиняемого, подозреваемого, противодействующих предварительному расследованию и рассмотрению уголовного дела в суде.

Это согласуется с трактовкой глагола пресечь с точки зрения семантики - «прекратить сразу, остановить резким вмешательством».

Определенным подтверждением этого является то, что в качестве оснований для избрания меры пресечения УПК РФ выделяет наличие достаточных данных, позволяющих полагать, что обвиняемый, подозреваемый: скроется от дознания, предварительного следствия или суда; может продолжать заниматься преступной деятельностью; может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу. Кроме этого мера пресечения может избираться также для обеспечения исполнения приговора.

Представляется, что именно такое понимание приоритетной цели мер пресечения и должно определять их суть, назначение и особый порядок применения при расследовании и рассмотрении дел в суде.

Считаем, что заключение под стражу должно быть исключительной мерой пресечения, назначаемой при невозможности избрания иной меры. Практический опыт подтверждает весьма высокую степень эффективности подписки о невыезде и надлежащем поведении и других мер процессуального принуждения, не связанных с предварительным заключением. Как правило, эти меры обеспечивают надлежащее поведение обвиняемого и в то же время гораздо меньше, чем заключение под стражу, ограничивают права человека.

Вместе с тем в соответствии со ст. 108 УПК РФ заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется по судебному решению в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которые уголовным законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет при невозможности применения иной, более мягкой, меры пресечения. Как исключение эта мера пресечения может применяться в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое предусмотрено лишение свободы до двух лет, когда не установлена личность подозреваемого или обвиняемого, или нарушена ранее избранная мера пресечения, или лицо скрылось от органов предварительного расследования или от суда. При этом в соответствии со ст. 97 УПК РФ общим основанием для избрания меры пресечения, в том числе и заключения под стражу, является наличие достаточных оснований полагать, что обвиняемый:

) скроется от дознания, предварительного следствия или суда;

) может продолжать заниматься преступной деятельностью;

) может угрожать свидетелю, иным участникам уголовного судопроизводства, уничтожить доказательства либо иным путем воспрепятствовать производству по уголовному делу.

Основания для избрания меры пресечения, предусмотренные в УПК РФ, не отражают демократическую направленность действующего уголовно-процессуального законодательства. Однако самая главная проблема, по нашему мнению, заключена не в формулировке закона, а в сформированном и устоявшемся правосознании сотрудника правоохранительного органа, применяющего данный закон, использующего формулировку закона для достижения целей, обусловленных задачами правоохранительной деятельности, имеющей явно выраженный обвинительный уклон.

И хотя существующий порядок избрания меры пресечения в виде заключения под стражу обвиняемых и подозреваемых наложил определенный отпечаток на сознание следователей, которые по сложившейся традиции чрезмерно широко, зачастую шаблонно использовали право на применение меры пресечения в виде заключения под стражу, ситуация в корне, о чем свидетельствуют данные некоторых исследований, не изменилась. Следователи воспринимают отказ судей в удовлетворении ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу скорее как недостаток действующего уголовного судопроизводства, препятствующий эффективному решению стоящих перед следствием задач. По нашему мнению, данная проблема искаженного правосознания сотрудников следственных подразделений и органов внутренних дел в целом представляет собой существенный барьер на пути реализации механизма уголовно-процессуального регулирования и нуждается в скорейшей корректировке, которая может быть реализована благодаря грамотной уголовно-процессуальной политике государства.

Тем не менее, в современных условиях, когда прерогатива в решении вопроса о предварительном заключении под стражу принадлежит не прокурору, а суду, следователи вынуждены более взвешенно подходить к решению этого вопроса. Исследования подтвердили, что судебный контроль над применением следователем мер пресечения к обвиняемым в значительной степени дисциплинирует его процессуальную деятельность, обязывает к строгому соблюдению всех предусмотренных в законе требований, в частности требований к основаниям избрания мер пресечения.

Согласно статистическим данным, после вступления в силу нового УПК РФ количество лиц, заключенных под стражу в качестве меры пресечения, резко сократилось. Причин этого несколько. Одна из них указана выше. Вторая - суды далеко не всегда удовлетворяют даже те ходатайства о заключении под стражу, которые, по мнению органов расследования, отвечают современным требованиям и правовой ситуации. Несмотря на то, что мнения практических работников по поводу целесообразности и эффективности новой процедуры разделились, безусловно одно - судебный порядок решения вопроса об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу - одна из важнейших особенностей и достижений действующего уголовно-процессуального законодательства России.

Необходимо также отметить, что одним из эффективных средств решения проблемы «обвинительного» правосознания сотрудников ОВД является единообразная судебная практика по вопросу избрания меры пресечения, которая, к сожалению, до настоящего времени так и не сложилась. Определенные надежды в этом направлении можно возложить на Европейский Суд по правам человека. Например, в качестве ориентира для предотвращения случаев произвольного ареста может служить его решение от 18 января 1978 г. по делу «Ирландия против Соединенного Королевства», в котором указано на недопустимость ареста или задержания лица в целях получения от него информации, касающейся других лиц, если отсутствуют другие основания для ареста или задержания.

Ярко выраженная тенденция к отказу в удовлетворении необоснованных ходатайств об избрании ареста и к избранию в качестве меры пресечения залога, подписки о невыезде и др. прослеживается в последние годы в судебной практике города Липецка. В то же время анализ следственной практики отдельных городов и районных центров Липецкой области свидетельствует о том, что заключение под стражу в настоящее время применяется чуть ли не в каждом случае, когда для этого есть формальные основания, предусмотренные действующим законодательством.

С позиций презумпции невиновности также очень важна проблема продолжительности предварительного заключения. Поскольку «никто не может быть назван преступником, пока не вынесен обвинительный приговор, и предварительное заключение по существу есть наказание, то оно должно быть как можно менее продолжительно и как можно менее сурово», - писал в середине XVIII века Чезаре Беккариа. Обратимся к практике европейского права. Так, по шотландскому праву никто не может содержаться в предварительном заключении, даже если обвиняется в совершении особо тяжких преступлений, свыше 110 дней. Этот период может продлеваться высшим уголовным судом по предложению прокурора, причем только в том случае, если доказано, что достаточная причина такой задержки происходит не по вине стороны, осуществляющей преследование. Для сравнения можно обратиться к УПК Франции 1958 г.: «К аресту или предварительному заключению следственный судья прибегает в том случае, если существуют серьезные предположения о виновности подозреваемого, а также если существует опасение, что обвиняемый, находясь на свободе, будет злоупотреблять своим положением». Кодекс не установил твердых сроков предварительного заключения. Правда, в ст. 139 УПК закреплено, что предварительное заключение не может превышать двух месяцев. Однако здесь же имеется и многозначительная оговорка о том, что следственный судья вправе продлить этот срок, если заключение по-прежнему необходимо. При этом закон уже не ограничивает временем продление срока. Требуется только одно - чтобы каждое продление не превышало двух месяцев. Хотя УПК Франции 1958 г. и предоставил обвиняемому право ходатайствовать о временном освобождении из заключения (ст. 141, 142), его предоставление было сопряжено с рядом ограничений и обязательств. Одним из существенных условий для временного освобождения является значительная сумма залога (ст. 144), посильная только обеспеченным слоям населения. Внесенный залог гарантирует: 1) присутствие обвиняемого при всех процессуальных действиях и при исполнении приговора и 2) уплату расходов, понесенных гражданским истцом и государством, погашение штрафов и покрытие реституции и убытков. Предела для суммы залога закон не установил.

Другим препятствием на пути к временному освобождению является давление прокурора, который в любой момент может навязать свое решение следственному судье. В силу ст. 139 прокурор вправе требовать продления предварительного заключения, а в силу ст. 185 - опротестовать постановление о временном освобождении обвиняемого перед обвинительной камерой апелляционного суда. Поскольку протест прокурора приостанавливает действие временного освобождения, обвиняемый не может им воспользоваться в интересах своей защиты в нужный для себя момент, даже если ему удастся внести сумму залога.

Разумеется, говорить о том, что можно вообще отказаться от применения задержаний и арестов, нереально, скорее необходимо думать о том, что нужно применять и другие меры пресечения, предусмотренные законом, а не ограничиваться лишь применением заключения под стражу в качестве меры пресечения. По мнению З.З. Зинатуллина, причина неприменения в соответствующих случаях других мер пресечения, например личного поручительства общественной организации, состоит в недостаточном внимании к ним со стороны практических работников, а порой и в недобросовестном отношении их к выполнению своих служебных обязанностей.

Еще в Декларации прав человека и гражданина 1789 г. говорилось: «Так как каждый человек предполагается невиновным, пока его не объявят (по суду) виновным, то в случае необходимости его ареста всякая строгость, которая не является необходимой для обеспечения (за судом) его личности, должна быть строго караема законом» (ст. 9). Это решение противостояло средневековой инквизиции с ее неограниченным сроком заключения под стражу и жестоким обращением с обвиняемыми. В то время всякому уголовному преследованию сопутствовало заключение под стражу в связи с тем, что действовало правило: «кто не начинает с задержания преступника, тот его теряет». Н.Н. Полянский отмечал, что в теории уголовного процесса, сложившейся после Французской буржуазной революции 1789 г., институт «предварительной свободы» связывался с презумпцией невиновности: если обвиняемый предполагается невиновным до тех пор, пока не представлены решающие доказательства противного, то оставление обвиняемого на свободе должно быть правилом, отступления от которого допустимы лишь при исключительных условиях.

В США на протяжении столетий считалось, что обвиняемые не явятся в суд, если не будут арестованы или освобождены под залог. Признавая ненормальность такого положения, Рамсей Кларк (бывший министр юстиции США) писал, что «обвиняемые, ожидающие суда, должны освобождаться из-под стражи. Ведь мы заявляем, что они презюмируются невиновными, и эту презумпцию надлежит уважать». Эта презумпция означает, продолжал он, что человека «нельзя заключать в тюрьму на основании подозрения, равно как и держать в ней в ожидании расследования и суда только из-за того, что он беден или даже заслуживает презрения». По свидетельству Э.Ф. Джинджер, в 60-х годах XX века многие органы США пересмотрели свое отношение к освобождению арестованных обвиняемых. В США «поощряется» освобождение обвиняемых под обещание как на федеральном, так и на местном уровне.

Такая практика, если она повсеместно сложится в уголовном судопроизводстве России, будет своего рода «лакмусовой бумагой», показателем установившейся демократии в стране и существенно повысит эффективность реализации механизма уголовно-процессуального регулирования.

Еще одной схожей проблемой реализации механизма уголовно-процессуального регулирования на этапе осуществления уголовно-процессуальных правоотношений является проблема законности принятия решений о производстве принудительных следственных действий.

Часть 5 ст. 165 УПК предусматривает, что в исключительных случаях, когда производство осмотра жилища, обыска и выемки в жилище, а также личного обыска не терпит отлагательства, указанные следственные действия могут быть произведены на основании постановления следователя с последующим уведомлением судьи. Цель судейской проверки - установление законности решения о проведении следственного действия. Вместе с тем очевидно, что неотъемлемой частью судебной проверки является оценка также и обоснованности следственного действия. Наличие оснований для ограничения конституционных прав граждан проведением следственного действия - вот что должно интересовать судью в первую очередь и вот что может существенно препятствовать реализации механизма уголовно-процессуального регулирования.

Возникает вопрос: принимая решение о законности или незаконности проведения следственного действия, какие данные должен принимать в расчет суд: существовавшие на момент принятия этого судебного решения или полученные в результате проведения самого следственного действия? Представляется, что правильным является первый вариант. Если оценка обоснованности вхождения в жилище или ограничения личной неприкосновенности будет производиться по принципу «цель оправдывает средства», то очень скоро сложится порочная практика, которая станет считать «исключительными» все новые случаи проведения следственных действий, появится ничем не ограниченная возможность входить в жилище и при отсутствии проверяемых оснований. Фактическая результативность таких действий скорее всего возрастет, поскольку оперативные подразделения, как правило, располагают негласной вероятностной информацией об обстоятельствах, связанных с преступлением. Едва ли, однако, такой подход соответствует провозглашенному назначению уголовного судопроизводства. С другой стороны, судье очень трудно не принять во внимание уже полученные доказательства. Представим себе, что в ходе обыска в квартире обнаружены похищенные ценности, и эти доказательства аннулируются - по той лишь причине, что не было процессуальных оснований входить в квартиру. Думается, что правосознание подавляющего числа российских граждан, в том числе и очень многих юристов, едва ли допускает подобное формально - идеальное применение права.

Тем не менее, практика, как мы считаем, должна формироваться исключительно на требовании закона, который должен защищать граждан от произвола и беззакония властей.

Таким образом, основная проблема реализации механизма уголовно-процессуального регулирования в стадии осуществления уголовно-процессуальных правоотношений заложена в правосознании лиц, осуществляющих уголовное преследование, которое находит свое выражение в стремлении доказать виновность лица, зачастую пренебрегая при этом принципами презумпции невиновности, неприкосновенности личности, жилища и т.д.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Уголовно-процессуальное право, как и право вообще, имеет волевую природу. Это предопределяет наличие в нем целевых установок, в которых выражаются объективные интересы государства, общества в наиболее оптимальной процедуре рассмотрения и разрешения уголовных дел. Реализация же закрепленных в нормах уголовно-процессуального права задач и целей невозможна без соответствующих правовых средств, взаимодействующих в механизме уголовно-процессуального регулирования.

Исследование вопросов реализации механизма уголовно-процессуального регулирования, выполненное в данной дипломной работе позволило сформулировать следующие выводы:

. Механизм уголовно-процессуального регулирования - это система юридических средств (элементов), организованных наиболее последовательным образом в целях упорядочения общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства, а также содействия удовлетворению интересов участников уголовного процесса при расследовании и рассмотрении уголовных дел в суде.

Цель механизма уголовно-процессуального регулирования - обеспечить упорядочение общественных отношений в сфере уголовного судопроизводства, гарантировать справедливое удовлетворение интересов участников уголовного процесса.

. Норма уголовно-процессуального права - это установленное в уголовно-процессуальном законе обязательное правило, обеспечивающее регулирование общественных отношений, возникающих в связи с расследованием и рассмотрением уголовных дел в суде. Содержанием уголовно-процессуальной нормы является основания и условия ее применения, права и обязанности субъектов регулируемых отношений, санкции за неисполнение обязанностей или за нарушение запретов.

В силу особенностей предмета правового регулирования большинство уголовно-процессуальных норм относятся к императивным, предписывающим совершение определенного поведения.

. Уголовно-процессуальное право регулирует осуществление уголовно-процессуальной деятельности не иначе как в форме уголовно-процессуальных отношений, в которых субъекты наделены правами и обязанностями.

Содержанием уголовно-процессуальных отношений являются процессуальные действия, а внутренней формой - права и обязанности субъектов правоотношений, которые определяют масштабы должного или возможного (допустимого) поведения, то есть рамки правоотношений.

Одной из немаловажных особенностей уголовно-процессуальных правовых отношений является наличие характерной для них процессуальной формы, под которой принято понимать порядок производства по делу в целом или отдельных процессуальных действий.

Уголовно-процессуальная форма основана на системе принципов процесса, разделении процессуальных функций и обеспечивает их реализацию в надлежащей правовой процедуре. Ее ценность состоит в том, что она создает детально урегулированный, устойчивый, юридически определенный, строго обязательный, стабильный правовой порядок производства по уголовному делу, отвечающий назначению судопроизводства и его принципам. Поэтому недопустимы отклонения от требований процессуального закона, а неукоснительное соблюдение процессуального порядка является непременным условием законности действий и решений по делу.

Сложность и детальность уголовно-процессуальной формы, выделяющие ее из всех иных юрисдикционных процессов (например, наложение штрафа за административное правонарушение), обусловлены спецификой задач уголовного процесса, в том числе сложностью деятельности по установлению фактических обстоятельств уголовного дела, необходимостью создания максимальных гарантий прав личности в уголовном процессе, законности и обоснованности всех уголовно-процессуальных действий и решений.

. Одной из наиболее актуальных проблем реализации механизма уголовно-процессуального регулирования на этапе формулирования уголовно-процессуальной правовой нормы является проблема законодательной регламентации стадии возбуждения уголовного дела.

По нашему мнению, в законе должна содержаться четкая формулировка о том, что в тех случаях, когда из анализа имеющихся фактических данных очевиден вывод о достаточности основания для возбуждения уголовного дела, решение об этом должно приниматься незамедлительно (имеется в виду день получения заявления или сообщения о преступлении). Мы разделяем мнение о том, что проверка заявлений и сообщений о преступлениях проводится во всех случаях: и тогда, когда необходимо собрать дополнительные материалы, подтверждающие наличие (или отсутствие) признаков преступления, и тогда, когда следователь просто анализирует информацию, содержащуюся в поводе и в приложенных к нему материалах (если таковые имеются); при этом различаются лишь способы проверки.

Требование закона о принятии немедленного решения о возбуждении уголовного дела позволило бы расширить круг следственных действий, необходимых для обеспечения практической возможности выполнения задач, стоящих перед рассматриваемой стадией процесса. Если пресечь преступление невозможно без задержания подозреваемого, следовало бы законодательно допустить производство этого и некоторых других следственных действий до возбуждения уголовного дела. Гарантией же обеспечения законности принудительной процессуальной деятельности и прав граждан, интересы которых затрагиваются (и в чем-то ущемляются), как раз и будет указание в законе на то, что в этих случаях возбуждение уголовного дела происходит немедленно после проведения любого из допустимых следственных действий. Отказ в возбуждении уголовного дела в данном случае должен влечь право гражданина на реабилитацию.

5. Наиболее актуальные проблемы реализации механизма уголовно-процессуального регулирования на этапе осуществления уголовно-процессуальных правоотношений связаны, по нашему мнению, с несовершенством правоприменительной практики. Наиболее значимые недостатки деятельности сотрудников правоохранительных органов в сфере уголовно-процессуальных отношений связаны с отступлениями от конституционного принципа презумпции невиновности и нарушениями прав и свобод участников уголовного судопроизводства.

Первопричиной данных нарушений, думается, является ложное представление о цели деятельности, выраженное в желании сотрудника органа внутренних дел доказать виновность лица и привлечь его к уголовной ответственности, руководствуясь субъективным выводом о причастности данного лица к преступлению.

Действующий уголовно-процессуальный закон исключает возможность и необходимость устанавливать истину в стадии судебного разбирательства. Суды, рассматривая уголовные дела, нацелены в своей деятельности на оценку достаточности и проверку законности исключительно тех доказательств, которые предоставлены суду стороной обвинения для того, чтобы сделать категоричный вывод о причастности и виновности либо невиновности лица в совершенном преступлении.

Эффективность реализации механизма уголовно-процессуального регулирования в значительной степени определяются масштабами и характером применяемых мер процессуального принуждения.

Анализ положений действующего УПК позволяет сделать вывод, что вряд ли возможно прибегать к применению мер пресечения лишь по мотиву исключения побега подозреваемого, совершения им преступления и устранения препятствий для установления истины. Необходимо законодательное урегулирование оптимальности мер принуждения, которое определяло бы необходимость избрания любой из мер пресечения.

Одной из основных отличительных особенностей мер пресечения, определяющих их центральное место в системе мер процессуального принуждения, связано с возложением на них особой роли в уголовном процессе. Думается, что среди всех тех общих целей, которые уголовно-процессуальный закон ставит перед институтом процессуального принуждения вообще, меры пресечения, прежде всего, должны обеспечить устранение обоснованно предполагаемого и прерывание уже начатого противоправного поведения или иных незаконных действий со стороны обвиняемого, подозреваемого, противодействующих предварительному расследованию и рассмотрению уголовного дела в суде.

Представляется, что именно такое понимание приоритетной цели мер пресечения и должно определять их суть, назначение и особый порядок применения при расследовании и рассмотрении дел в суде.

Считаем, что заключение под стражу должно быть исключительной мерой пресечения, назначаемой при невозможности избрания иной меры.

Еще одной схожей проблемой реализации механизма уголовно-процессуального регулирования на стадии осуществления уголовно-процессуальных правоотношений является проблема законности принятия решений о производстве принудительных следственных действий.

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

Нормативные правовые акты

1.Конституция Российской Федерации [Текст]. - М.: Омега-Л, 2012. - 40 с.

2.Уголовно-процессуальный кодекс Российской Федерации с постатейными приложениями опубликованных материалов судебной практики [Текст] - М.: Проспект Велби, 2013. - 336 с.

3.Уголовный кодекс Российской Федерации [Текст] - М.: Юркнига, 2013.- 160 с.

4.Всеобщая декларация прав человека // Российская газета, 1998 - 10 декабря.

5.Декларация о защите всех лиц от пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство видов обращения и наказания [Текст] // Департамент общественной информации ООН. Нью-Йорк, 1990. - 20 с.

6.Международный пакт о гражданских и политических правах [Текст] // Принят резолюцией 2200 А (XXI) Генеральной Ассамблеи ООН от 16 декабря 1966 г.

7.Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод [Текст] // Российская газета, 1995. - 5 апреля.

.Европейская конвенция о защите прав человека и основных свобод. Комментарий к статьям 5 и 6 [Текст]. - М., НОРМА, 1997. - 160 с.

9.Европейская конвенция по предупреждению пыток и бесчеловечного или унижающего достоинство обращения или наказания [Текст] // Российская газета, 1995. - 5 апреля.

11. О применении судами норм уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации [Электронный ресурс]: постановление Пленума Верховного Суда РФ № 1 от 05.03.2004 г. // КонсультантПлюс. Высшая школа. - 2013.

. По делу о проверке конституционности положений части 1 статьи 47 и части 2 статьи 51 УПК РСФСР в связи с жалобой гражданина В.И. Маслова [Электронный ресурс]: постановление Конституционного Суда РФ № 11-П от 27.06.2000 г. // КонсультантПлюс. Высшая школа. - 2013.

. По делу о проверке конституционности ряда положений Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации, регламентирующих порядок и сроки применения в качестве меры пресечения заключения под стражу на стадиях уголовного судопроизводства, следующих за окончанием предварительного расследования и направлением уголовного дела в суд, в связи с жалобами ряда граждан [Электронный ресурс]: постановление Конституционного Суда РФ № 4-П от 22.03.2005 г. // КонсультантПлюс. Высшая школа. - 2013.

14. О едином учете преступлений [Текст]: Приказ Генпрокуратуры РФ от 29 декабря 2005 г. № 39 // Справочная система «Консультант Плюс». 2013.

. Об утверждении инструкции о порядке приема, регистрации и разрешения в ОВД заявлений о происшествиях [Текст]: Приказ МВД России от 01 декабря 2005 г. № 985 // Справочная система «Консультант Плюс». 2013.

Учебники, учебные пособия

16. Алексеев С.С. Теория права. [Текст] / С. С. Алексеев. - М.: Юридическая литература, 1993. - С. 150.

17. Безлепкин Б.Т. Уголовный процесс России [Текст] / Б.Т. Безлепкин. - М. : Юристъ, 2006. - 730 с.

18. Белоносов В.О. Уголовный процесс [Текст] / В. О. Белоносов, Н. А. Громов, И. В. Новичков. - М.: Приор, 2007. - 256 с.

19. Белозеров Ю.Н. Особенности прав и законных интересов личности в стадии возбуждения уголовного дела [Текст] / Ю.Н. Белозеров, П.Г. Марфицин. - М.: Профлит, 2004. - 78 с.

20. Божьев В.П. Уголовный процесс [Текст] / В.П. Божьев. - М.: Высшее образование, 2007. - 524 с.

. Братусь С.Н. Юридическая ответственность и законность [Текст] / С.Н. Братусь. - М.: Юридическая литература, 1976. - 113 с.

22. Булыко А.Н. Толковый словарь русского языка [Текст] / А.Н. Булыко. - М. : Попурри, 2007. - 544 с.

23. Верин, В. П. Практика применения уголовно-процессуального кодекса РФ. Практическое пособие [Текст] / В.П. Верин. - М. : Юрайт, 2007. - 589 с.

24. Зинатуллин З.З. Эффективность мер процессуального принуждения. [Текст] / З.З. Зинатуллин.- Казань: Изд-во Казанского ун-та, 1974. - 229 с.

25. Корнуков В.М. Возбуждение уголовного дела в системе уголовно-процессуальной деятельности [Текст] / В.М. Корнуков, В.А. Лазарев, В.Д. Холоденко. - Саратов: Изд-во Саратовского гос. ун-та, 2002. - 270 с.

. Кудрявцев В.Н. Правовое поведение: норма и патология. [Текст] / В.Н. Кудрявцев. - М.: Норма, 1982. - 251 с.

27. Международная защита прав человека с использованием некоторых международно-правовых механизмов: Научно-практическое исследование Центра содействия международной защите [Текст] / Под общ. ред. К.А. Москаленко. - М.: Международная защита, 2001. - 204 с.

28. Петрухин И.Л. Свобода личности и уголовно-процессуальное принуждение [Текст] / И. Л. Петрухин. М.: Наука, 1985. - 240 с.

29. Рыжаков А. П. Уголовный процесс [Текст] / А. П. Рыжаков. - М. : Экзамен, 2011. - 479 с.

30. Трунов И.Л. Защита прав личности в уголовном процессе [Текст] / И.Л. Трунов. - М. : Юриспруденция, 2005. - 285 с.

. Уголовно-процессуальное право Российской Федерации. Учебник. [Текст] / Под ред. П.А. Лупинской. - М.: Юрист, 2005. - 412 с.

32. Уголовный процесс [Электронный ресурс]: электронное учебное пособие / под ред. Е.В. Ендольцевой, И.И. Сыдорука. - 3-е изд., перераб. и доп. - М.: ЮНИТИ-ДАНА: Закон и право, 2011.

33. Уголовный процесс [Текст]: учебник: рек. М-вом образ. РФ / Е.В. Рябцева. - М. : Книжный мир, 2009. - 527 с.

34. Уголовный процесс. Общая часть [Текст] : учебник : доп. МВД РФ / МВД РФ, Департамент кадрового обеспечения ; под ред. А.В. Гриненко. - М.: ЦОКР МВД России, 2008. - 408 с.

35. Шумилин С.Ф. Меры процессуального принуждения на стадии предварительного расследования (комментарий законодательства) [Текст] / С.Ф. Шумилин, Б.Д. Завидов. - М.: НОРМА, 2010. - 167 с.

. Энтин М.Л. Международные гарантии прав человека: Опыт Совета Европы [Текст] / М.Л. Энтин. - М., 1997. - 262 с.

Монографии, научные статьи, диссертации

37. Божьев В.П. Определение сферы действия УПК РФ [Текст] / В.П. Божьев / Законность. - 2005. - № 1. - С. 34-37.

. Газетдинов Н.И. Реализация принципа презумпции невиновности в уголовном судопроизводстве [Текст] / Н.И. Газетдинов // Российский следователь. - 2012. №6. - С. 16-19.

. Захаров С.С. Проблемы реализации международных стандартов при задержании и применении меры пресечения «заключение под стражу» [Текст] / С.С. Захаров, Ю.И. Панин // Международное публичное и частное право. - 2010. №3. - С. 75-78.

. Лисицин Р.Д. Требуют ли нормы международного права согласия подозреваемого или обвиняемого на применение меры пресечения, не связанной с лишением свободы? [Текст] / Р.Д. Лисицин // Адвокат. - 2013. №1. - С. 87-90.

. Манова Н.С., Францифоров Ю.В. Проблемные аспекты стадии возбуждения уголовного дела по новому УПК РФ [Текст] / Н.С. Манова, Ю.В. Францифоров // Законность. - 2008. - № 5. - С. 49-51.

. Маслов И. Судебный порядок заключения под стражу [Текст] / И. Маслов // Российская юстиция. - 2010.- №4. - С. 30-34.

. Науменко О.А. Гарантии прав подозреваемого, обвиняемого при производстве дознания [Текст] / О.А. Науменко // Российский юридический журнал. - 2012. №3. - С. 32-36.

. Овчинников Ю.Г. Разъяснение подозреваемому, обвиняемому сущности прав и обязанностей на досудебном производстве [Текст] / Ю.Г. Овчинников // Адвокатская практика. - 2012. №3. - С. 130-134.

. Савченко А. Применение норм уголовно-процессуального закона при рассмотрении ходатайств об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу [Текст] / А. Савченко // Российский судья. - 2011. №7. - С. 12-15.

. Цоколова О.И. Проблемы совершенствования оснований применения меры пресечения в виде заключения под стражу [Текст] / О.И. Цоколова // Российский следователь.- 2009. №5. - С. 41-45.

. Цоколова О.И. О понятии и сущности заключения под стражу [Текст] / О.И. Цоколова // Российский следователь. - 2006. - №3. - С. 11-13.

48. Шурухнов Н.Г. Средства проверки сообщения о совершенном или готовящемся преступлении / Н.Г. Шурухнов [Текст] // Материалы международной научно-практической конференции, посвященной принятию нового УПК РФ. - М., 2002. - С. 127.

. Элькинд, П.С. Право обвиняемого на защиту в советском уголовном процессе (общие вопросы) [Текст] // Вопросы защиты по уголовным делам. Л.: Изд-во гос. ун-та, 1967. - С. 23.