Правоотношения, складывающиеся по поводу установления факта ничтожности сделок

Правоотношения, складывающиеся по поводу установления факта ничтожности сделок

Содержание

Введение

1. Понятие и особенности ничтожных сделок

1.1 Специфические признаки ничтожных сделок

1.2 Правовые критерии дифференциации в нормах гражданского законодательства ничтожных и оспоримых сделок

2. Виды ничтожных сделок

2.1 Ничтожные сделки с пороком субъектного состава

2.2. Ничтожные сделки с пороком формы

2.2.1 Ничтожные сделки с пороком простой письменной формы

2.2.2 Ничтожные сделки с пороком нотариальной формы

2.2.3 Проблемы отнесения сделок, подлежащих обязательной государственной регистрации и совершенных при её отсутствии к сделкам с пороком формы или содержания

2.3 Ничтожные сделки с пороком воли

2.3.1 Мнимые сделки

2.3.2 Притворные сделки

2.3.3 Особенности мнимых и притворных сделок, совершаемых в целях получения неосновательной экономической выгоды (в том числе для сокрытия (занижения) налоговой базы)

2.4 Ничтожные сделки с пороком содержания

2.4.1 Сделки, несоответствующие нормам гражданского, земельного и жилищного законодательства

2.4.2 Ничтожные сделки, несоответствующие нормам законодательства о государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним

2.4.3 Ничтожные сделки, несоответствующие нормам хозяйственного и финансового законодательства

3. Правоотношения, складывающиеся по поводу установления факта ничтожности сделок

Заключение

Список использованных источников

Введение

Сделки играют важную роль в нашей жизни, и сфера их применения разнообразна. В свою очередь эффективность совершенной сделки зависит от ее законности и правильности оформления.

Актуальность темы исследования дипломной работы заключается в том, что институт сделок урегулирован на законодательном уровне, а именно в соответствии с Гражданским кодексом Республики Беларусь на первом месте в качестве основания возникновения гражданских прав и обязанностей выступают договоры и иные сделки, предусмотренные законодательством, а также договоры и иные сделки, хотя и не предусмотренные законодательством, но не противоречащие ему. Приоритет сделок как оснований возникновения гражданских прав и обязанностей объясняется их ролью в гражданском обороте. В принципе, любая хозяйственная деятельность, в какой бы сфере она ни осуществлялась, представляет собой совершение самых различных сделок.

В ряде случаев субъекты хозяйствования, заключая сделку, не подозревают о том, что при наступлении определенных обстоятельств она может быть признана недействительной. Причины недействительности сделки могут быть разные, в т. ч. нарушение законодательства, недобросовестность партнера, который скрыл какие-то факты. Иногда же субъекты хозяйствования преднамеренно заключают сделки, не соответствующие законодательству, и выступают инициаторами признания их недействительными в судебном порядке. Возможно и другое: когда стороны договариваются о совершении законной сделки заранее, при этом зная, что данная сделка ограничена лишь документарным оформлением, и впоследствии не принимают никаких мер для исполнения обязательств

Институт недействительности сделок призван служить нормальному функционированию рыночной экономики и защищать ценности частного права посредством установления законодательных границ при совершении гражданско-правовых сделок, а при их несоблюдении - обеспечения возможности защиты своих прав и законных интересов добросовестным участникам гражданских правоотношений.

Физические лица ежедневно заключают сделки, на основе которых им продают товары, оказывают услуги, выполняют работы. Это продолжается в течение всей жизни человека - от рождения (имеется в виду, что до определенного возраста от имени малолетнего действуют его родители и опекуны) до самой смерти (достаточно указать на завещание).

Такое же большое место занимают сделки в предпринимательской деятельности независимо от того, идет ли речь о торговле, торговом посредничестве, банковских и биржевых операциях, которые в иной, чем сделки, форме, не могут существовать. Совершая сделки, организации согласовывают свою деятельность по производству продукции, снабжению друг друга необходимыми материалами, сырьем, оборудованию, по капитальному строительству и выполнению научно-исследовательских, проектных и конструкторских работ. При помощи сделок юридические лица организуют перевозки продукции разными видами транспорта. Широко используются сделки и в области внешней торговли.

Так, роль сделок в гражданских и связанных с ними правоотношениях очевидна. Однако, если в этих сделках существуют определенные пороки, то они перестают выполнять присущие им функции. В этой ситуации для защиты интересов субъектов правоотношений законодателем был создан институт недействительности (ничтожности) сделок.

Значимость гражданско-правовых сделок для прогрессивного развития общества предопределила пристальное внимание цивилистов к исследованию недействительных сделок, что в свою очередь подтверждает актуальность темы исследования дипломной работы.

Целью исследования является изучение материально-правовых норм, регулирующих правоотношения, складывающиеся по поводу установления факта ничтожности сделок и применения последствий их недействительности, выявление пробелов и недостатков норм гражданского законодательства, устанавливающих основания и правовые последствия ничтожности сделок.

Задачами исследования являются:

подробное изучение понятия и особенностей ничтожных сделок;

рассмотрение виды ничтожных сделок, а именно ничтожных сделок с пороком субъектного состава, ничтожных сделок с пороком формы, ничтожных сделок с пороком воли, ничтожных сделок с пороком содержания.

анализ правоотношений, складывающихся по поводу установления факта ничтожности сделок.

Объектом исследования является правоотношения, складывающиеся по поводу установления факта ничтожности сделок и применения последствий их недействительности.

Предметом исследования являются конкретные правовые нормы, которые регулируют институт недействительности сделок и их правовые последствия.

Методологическую основу курсовой работы составляет, прежде всего общенаучный диалектический метод познания. При проведении исследования использованы также традиционные для юридических наук частно-научные методы, в частности, метод системного, структурного, сравнительного анализа, метод моделирования, а также формально-логические методы - индукции и дедукции.

В курсовой работе использованы труды таких ученых и специалистов, как Чигир В.Ф., Толстой Ю.К., Курило В.А., Половинко М.А., Веремейко Ю.Н., Денисевич А.Д., Калинина И.Н., Самосейко В. Э., Дроздовская К.Д., Подгруша В. А., Коршекевич М.Г., Ковалева И.В., Колбасин Д.А., Михайлов Д.И., Климович Р.С., Ломако А.Н., Валдайцев Д.П. и др

1. Понятие и особенности ничтожных сделок

.1 Специфические признаки ничтожных сделок

В соответствии с Гражданским кодексом Республики Беларусь (далее - ГК) сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей [1, ст. 154]. Сделка может считаться действительной только при наличии совокупности всех условий:

содержание и правовой результат сделки не противоречат законодательству;

лицо, совершающее сделку, обладает дееспособностью (соответственно юридическое лицо - правоспособностью);

волеизъявление лица, совершающего сделку, соответствует его действительной воле и выражено в предусмотренной законом форме.

Несоблюдение любого из названных выше условий влечет за собой недействительность сделки [2, с 28].

В соответствии с законодательством сделка является недействительной по основаниям, установленным ГК либо иными законодательными актами, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка) [1, ст. 167].

Условия действительности сделок сводятся к следующим:

содержание и правовой результат сделки не противоречат законодательству;

каждый участник сделки обладает дееспособностью, необходимой для ее совершения. Если в силу закона собственное волеизъявление участника сделки - необходимое, но недостаточное условие ее совершения либо граждане ограниченны в дееспособности, воля такого участника должна получить подкрепление волей другого, определенного в законе, лица - родителя, усыновителя, попечителя;

волеизъявление участника сделки соответствует его действительной воле;

волеизъявление совершено в форме, предусмотренной законом для данной сделки.

Приведенные условия действительности сделок являются условиями, нарушение которых приводит к ничтожности сделок как совершенных соответственно с пороками содержания, пороками субъектного состава, пороками воли или пороками формы.

Ничтожная сделка является недействительной в силу факта несоответствия ее требованиям законодательства. Она недействительна в момент ее совершения независимо от признания ее таковой судом [1, ст. 167].

Требование об установлении факта ничтожности сделки истец вправе предъявить, если имеется спор о наличии либо отсутствии такого факта. Предъявление отдельно такого требования без применения последствий недействительности является правом истца, поэтому в случае его предъявления оно подлежит рассмотрению по существу с констатацией в резолютивной части факта ничтожности сделки либо отказе в этом.

Вместе с тем, если истец не заявлял отдельно требование об установлении факта ничтожности сделки, а ссылается на ее ничтожность в обосновании другого предъявленного требования, хозяйственные суды не вправе ссылаться на отсутствие решения об установлении факта ничтожности сделки, а должны дать оценку таким доводам истца в мотивировочной части решения.

В отношении ничтожной сделки должно заявляться требование об установлении факта ее ничтожности. Это же правило содержатся в ст. 11 ГК, устанавливающей способы защиты гражданских прав, где также говорится об установлении факта ничтожности сделки.

Если проанализировать законодательство Российской Федерации, то следует отметить, что в нем отсутствует норма об установлении факта ничтожности сделок. В соответствии со ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации сделка недействительна по основаниям, установленным Гражданским кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлено любым заинтересованным лицом. Суд вправе применить такие последствия по собственной инициативе.

Ничтожными (или абсолютно недействительными) признаются сделки, недействительные в силу самого закона. Они являются таковыми уже с момента их заключения и не порождают у сторон прав и обязанностей, независимо от того, будет или нет предъявлен в суд иск о признании их недействительными.

Исковое заявление может быть подано любым заинтересованным лицом. Предмет иска - требование применить установленные законом последствия недействительности ничтожной сделки, а не о признании ее недействительной, поскольку она ничтожна в силу закона и в таком признании не нуждается. Суд вправе применить последствия ничтожной сделки и по собственной инициативе. Т.е. лица могут предъявить только одно требование: применить последствия недействительности ничтожной сделки. С одной стороны, это прямо вытекает из норм Гражданского кодекса Российской Федерации и не должно вызывать сомнений. Но с другой стороны, ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации имеет недостатки, например, если возникнет спор о наличии или отсутствии факта ничтожности сделки. Ситуация, при которой контрагента понуждают к исполнению ничтожной сделки, имеет несколько вариантов разрешения:

ссылаться на факт ничтожности в возражении на иск. Этот способ защиты применим, только когда иск предъявлен к заинтересованному добросовестному субъекту, а если ждать предъявления иска такой субъект не может;

исполнять сделку, а потом требовать реституции (большой риск);

Так как требование об установлении факта ничтожности сделки по российскому законодательству не предусмотрено, то данная ситуация не имеет благоприятного решения.

Однако ст. 166 Гражданского кодекса Российской Федерации имеет и преимущества. Ситуация, при которой истец заявляет требование о понуждении ответчика к нотариальному удостоверению сделки, а ответчик заявляет встречное требование об установлении факта ничтожности сделки в связи с отсутствием ее нотариального удостоверению, не имеет однозначного решения по белорусскому законодательству, так как по нему предусмотрено и то, и другое требование. По российскому законодательству суд должен применить ст. 165 и понудить ответчика к нотариальному удостоверению сделки, так как требование об установлении факта ничтожности сделки не предусмотрено.

По белорусскому законодательству требования об установлении факта ничтожности сделки и о применении последствий ее недействительности могут быть предъявлены любым заинтересованным лицом.

На практике не вызывает вопросов рассмотрение исков об установлении факта ничтожности сделки одной из ее сторон, поскольку заинтересованность этой стороны налицо. Если говорить о заявлении таких требовании третьими лицами, то они должны представить суду доказательства ущемления ничтожной сделкой их прав и законных интересов, в противном случае в удовлетворении их требований будет отказано.

На практике истцы в обоснование недействительности сделки нередко ссылаются на наличие одновременно нескольких оснований. В такой ситуации следует учитывать, что в некоторых случаях ссылка в обоснование недействительности сделки одновременно на несколько норм недопустима, ибо применение одной из них исключает применение другой.

При заявлении требования об установлении факта ничтожности сделки недостаточно сослаться только на ст. 169 ГК, необходимо еще указать требования законодательства, которым не соответствует данная сделка.

Также необходимо иметь в виду, что сделка будет считаться ничтожной на основании ст. 169, если в законодательном акте не будут предусмотрены иные последствия нарушения.

По общему правилу недействительная сделка признается таковой с момента ее совершения, независимо от того, является ли она ничтожной или оспоримой. Так, при существенном нарушении плательщиком ренты своих обязательств получатель ренты вправе потребовать возврата недвижимого имущества, переданного в обеспечение пожизненного содержания, либо выплаты ему выкупной цены на условиях, установленных ст. 565 ГК. При этом плательщик ренты не вправе требовать компенсации расходов, понесенных в связи с содержанием получателя ренты. Однако если из содержания сделки вытекает, что она может быть прекращена на будущее время, суд, признавая сделку недействительной, прекращает ее действия на будущее. Суд при этом исходит из содержания сделки, не препятствующего возможности ее прекращения лишь на будущее время. В частности, договор аренды может быть признан недействительным лишь на будущее [3, с.511].

Таким образом можно сделать вывод о том, что сделками признаются действия граждан и юридических лиц, направленные на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Сделка является недействительной по основаниям, установленным ГК либо иными законодательными актами, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка). Требование об установлении факта ничтожности сделки истец вправе предъявить, если имеется спор о наличии либо отсутствии такого факта.

1.2 Правовые критерии дифференциации в нормах гражданского законодательства ничтожных и оспоримых сделок

При рассмотрении института недействительности сделок следует отметить терминологическое несовершенство законодателя при делении недействительных сделок на ничтожные и оспоримые. Противопоставление ничтожным сделкам оспоримых сделок не покоится на принципиальной основе: «если оспаривание осуществляется, оно приводит к «ничтожности» сделки, притом не с момента оспаривания, а, по общему правилу, с момента совершения сделки, т. е. с обратной силой», - писал видный российский цивилист И. Б. Новицкий. Во избежание отмеченной логической неточности в литературе была предложена классификация недействительных сделок на абсолютно недействительные (ничтожные) и относительно недействительные (оспоримые).

Предложенная классификация является более корректной, так как она опирается на объективный критерий, а именно на различную степень противоправности действий, совершенных в форме недействительных сделок.

Ничтожность (абсолютная недействительность) сделки означает, что действие, совершенное в виде сделки, не порождает и не может породить желаемые для ее участников правовые последствия в силу несоответствия закону. Скупка краденого, покупка ценной вещи у недееспособного не могут породить права собственности у приобретателя; нотариально не удостоверенный залог недвижимости не может породить прав залогодержателя и т. п. Ничтожная сделка, являясь неправомерным действием, порождает лишь те последствия, которые предусмотрены законом на этот случай в качестве реакции на правонарушение.

Существуют материальные и формальные критерии разграничения ничтожных и оспоримых сделок.

Некоторые авторы разграничивают ничтожные и оспоримые сделки на основе материальных критериев:

оспоримая сделка признается недействительной судом, ничтожная сделка недействительна в момент ее совершения независимо от признания ее таковой судом. В законодательстве нет четкого ответа на вопрос о том, какие субъекты вправе устанавливать факт ничтожности сделки. Применение последствий недействительности ничтожной сделки возможно как после удовлетворения отдельно заявленного истцом требования об установлении факта ничтожности сделки, так и без наличия такого решения. В последнем случае применение последствий недействительности хозяйственный суд должен обосновать в мотивировочной части решения выводами о наличии факта ничтожности сделки. То есть суд устанавливает факт ничтожности сделки, а не принимает это как данность, даже если наличие этого факта уже было известно кому-либо ранее. Более того, ничтожность сделки необходимо доказать, так как в соответствии с вышеприведенной нормой суд делает вывод о наличии факта ничтожности сделки. Таким образом, можно сказать, что суд является единственным субъектом, обладающим подобными полномочиями.

В соответствии с ГК ничтожная сделка недействительна независимо от признания ее недействительной судом. Иначе говоря, стороны, не обращаясь за решением суда, могут не выполнять условий сделки, при этом участники сделки не могут установить факт ее ничтожности.

требования об установлении факта ничтожности сделки и о применении последствий ее недействительности могут быть предъявлены любым заинтересованным лицом, требования о признании оспоримой сделки недействительной могут быть предъявлены лицами, указанными в ГК либо в ином законодательном акте, устанавливающем оспоримость сделки. Вместе с тем, в ст. 180 ГК установлено, что сделка, совершенная под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной, а также кабальная сделка, могут быть признаны судом недействительными по иску любого заинтересованного лица. То есть, несмотря на то, что сделки, указанные в ст. 180 ГК, являются оспоримыми, круг субъектов, которые могут подать иск о признании ее таковой скорее характерен для ничтожных сделок.

Стоит ли суду исследовать наличие заинтересованности - это вопрос не урегулировании в настоящее время. С одной точки зрения, этого делать не следует. Сомнительно, что истец не укажет в заявлении более или менее правдоподобной причины такого обращения. Хотя следует признать также наличие и другой позиции. В частности, указывается на безусловную необходимость исследования материально-правового интереса заявителя. Однако при этом, как представляется, достаточно вольно толкуются субъективное право или законные интересы как исключительно прямой материально-правовой интерес.

При еще более узком толковании заинтересованности лица материально-правовой интерес превращается в исключительно имущественный.

При рассмотрении имущественного интереса заинтересованного лица следует отметить, что в случае недействительности сделки речь идет о действиях, направленных на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей в нарушение закона как публичного порядка. Такие действия могут порождать одновременно множество последствий не только гражданско-правового. по также уголовно-правового или иного характера. Право Республики Беларусь защищает от незаконных действий независимо от привязки к отраслевому делению законодательства. Поэтому если даже исследовать материально-правовой интерес истца, то очевидно, что он может быть обнаружен не только в области имущественного, но и иного правоотношения.

Если требование о применении последствий недействительности ничтожной сделки заявлено лицом, не сумевшим доказать свою заинтересованность, хозяйственный суд должен самостоятельно, по своей инициативе оценить по существу обоснование требований и применить такие последствия [4, с. 44-45];

сроки исковой давности (иск об установлении факта ничтожности сделки и о применении последствий ее недействительности может быть предъявлен в течение десяти лет со дня, когда началось ее исполнение, иск о признании оспоримой сделки недействительной и (или) о применении последствий ее недействительности может быть предъявлен в течение трех лет со дня прекращения насилия или угрозы, под влиянием которых была совершена сделка, либо со дня, когда истец узнал или должен был узнать об иных обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной) [1, ст. 180];

условия доказывания недействительности сделки. В отношении оспоримых сделок установлены дополнительные условия доказывания. Однако и для установления факта ничтожности сделки необходимо наличие определенных доказательств, так как суд, как показано выше, не вправе безосновательно принять это решение;

только в ничтожных сделках возможно неприменение реституции, если у обоих сторон был умысел на совершение противоправной сделки [5, с. 46-47].

Приведенные критерии не раскрывают сущность недействительных сделок. Может создаться впечатление, что законодатель по своему желанию может отнести ту или иную сделку к ничтожным или оспоримым. Именно поэтому важным является выработка сущностного критерия разграничения ничтожных и оспоримых сделок.

В специальной литературе неоднократно предпринимались попытки выработки внутреннего критерия разграничения. Так, Н. Растеряев считает, что сделки делятся на оспоримые и ничтожные в зависимости от субъекта, интерес которого нарушен. Если речь идет об интересах государства или общества, то имеет место ничтожная сделка, если же нарушены интересы отдельного субъекта, то сделка оспорима [6, с. 15]. Представляется, что данный подход противоречит как общеправовому принципу справедливости, так и специальному принципу равенства участников гражданского правоотношения. Кроме того, такой критерий не подтверждается и законодательно. Существуют ничтожные сделки, противоречащие интересам скорее частных лиц, нежели публичным интересам (сделки, совершенные лицом в возрасте до 14 лет).

Некоторые ученые разграничивают ничтожные и оспоримые сделки в зависимости от степени серьезности пороков в составе сделки: пороки, связанные с отсутствием существенных элементов, влекут ничтожность сделки; пороки, связанные с отдельными недостатками элементов сделки, - оспоримость [7, c. 160]. Данная точка зрения является весьма спорной. Во-первых, возникает вопрос о том, какие конкретно элементы сделки необходимо относить к существенным. Во-вторых, крайне неоднозначным является понятие "серьезные пороки".

В.С. Емельянов в качестве критерия разграничения ничтожных и оспоримых сделок предлагает степень серьезности правонарушения, причиненного совершением недействительной сделки как противоправного деяния. Особо опасные нарушения, по мнению данного автора, "караются" ничтожностью сделки, а менее опасные - оспоримостью [7, c.164]. Данный критерий также является весьма условным. В соответствии со ст. 166 ГК несоблюдение нотариальной формы или требования о государственной регистрации сделки влечет ее ничтожность. Сделка же, совершенная под влиянием насилия, угрозы в соответствии со ст. 180 ГК является оспоримой. В первом случае речь идет о негативном воздействии на экономику государства, стабильность экономического оборота, во втором случае - об опасности в отношении личности. Сопоставить степени опасности таких недействительных сделок вряд ли возможно, а тем более отдать приоритет по степени опасности первому случаю.

При рассмотрении ничтожных и оспоримых сделок следует отметить различные основания их недействительности. Так, к ничтожным сделкам относят сделки, совершенные малолетними, сделки, совершенные гражданами, признанными судом недееспособными; сделки с пороком простой письменной формы, сделки с пороком нотариальной формы, сделки, совершенные без государственной регистрации (в случаях, прямо указанных в законе); мнимые сделки, притворные сделки; сделки, несоответствующие нормам законодательства или запрещенные им. К оспоримым сделкам относят сделки юридического лица, выходящие за пределы его правоспособности, сделки, совершенные несовершеннолетним в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет, сделки, совершенные гражданином, не способным понимать значение своих действий и руководить ими, сделки, совершенные гражданином, ограниченным судом в дееспособности, сделки, совершенные под влиянием заблуждения, сделки, совершенные под влиянием обмана, насилия, угрозы, злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной или вследствие стечения тяжелых обстоятельств. Анализируя виды ничтожных и оспоримых сделок, следует отметить, что нет четких критериев формирования оснований их недействительности. Можно выделить такие критерии ничтожных сделок, как нарушение прав третьих лиц, препятствие для реализации функций государства, неспособность участника сделок оценивать значение своих действий, несоответствие воли и волеизъявления. Однако такие же критерии можно определить и для оспоримых сделок. Тогда возникает вопрос, почему, например, мнимая сделка является ничтожной, а сделка, совершенная под влиянием заблуждения - оспоримая. Для ответа на этот вопрос рассмотрим такие понятия, как воля и волеизъявление: воля дает ответ на вопрос: чего хочет субъект, а волеизъявление: что субъект для этого делает (например, хочет обезопасить принимаемый груз и потому совершает сделку по его страхованию).

По общему правилу волеизъявление принимает форму определенного действия: подписание договора, выдача доверенности и др. Однако существуют еще два способа выражения воли. Так, о воле можно иногда судить косвенно, имея в виду поведение лица, например по жестам, совершаемым брокерами на бирже. Соответствующие действия именуются конклюдентными, то есть такими, из которых можно сделать вывод. Сходную роль иногда играет молчание. Но для этого необходимо, чтобы в законе или в специальном соглашении сторон содержалось указание на то, имеет ли молчание определенное значение:

Значимость воли и волеизъявления для сделок давно и широко обсуждается в литературе. Ученых, изучавших данный вопрос, можно разделить на 3 группы. Первую составляют те, кто, опираясь на теорию "воли", признают, что во всех случаях, когда воля распознаваема, а ее подлинный смысл может быть впоследствии установлен, при возникновении спора нужно считаться именно с волей.

Вторая группа объединила авторов, которые, наоборот, считают необходимым руководствоваться "выражением воли", имея в виду, что, если воля не была надлежащим образом проявлена, нельзя судить о ее содержании.

Третья группа авторов ограничивается указанием на необходимость соответствия волеизъявления воле [8, с. 96].

При расхождении между волей и волеизъявлением, если все же воля распознаваема и сделка вообще может быть признана состоявшейся, предпочтение должно быть отдано воле, а не волеизъявлению.

Так как сделка считается волевым актом, то можно предположить, что основу сделок составляет воля. Когда в качестве основного признака сделки указывают ее «направленность», то имеется в виду именно направленность воли. В силу отмеченной причины возникновение сделки, определение ее смысла, установление добровольности должны связываться по общему правилу именно с волей [9, с.11].

По содержанию мнимые сделки формально соответствуют закону, но действительная воля их сторон не соответствует волеизъявлению. В отличие от сделки, совершенных под влиянием заблуждения, которая, бесспорно, недействительны по причине порочности воли, так как извне оказывается давление на волю сторон, в результате чего при волеизъявлении она искажается, при совершении мнимых сделок на волю сторон никто не воздействует. Напротив, истинная воля скрывается самими сторонами и не обнаруживается при волеизъявлении. Поэтому законодатель дает право лицу, совершившему сделку под влиянием заблуждения, потребовать признания ее недействительной. В случае совершения мнимой сделки она должна быть признана недействительной независимо от желания лица, ее совершившего.

Таким образом, в основу деления недействительных сделок на оспоримые и ничтожные могут закладываться как материальные, так и формальные критерии. Тем не менее, провести разграничение между оспоримыми и ничтожными сделками на основе какого-либо одного критерия иногда может представлять определенные трудности. Думаем, что наиболее рациональным решением является сочетание формальных и материальных критериев. Также ничтожные и оспоримые сделки делят по основаниям их недействительности.

2. Виды ничтожных сделок

.1 Ничтожные сделки с пороком субъектного состава

К ничтожным сделкам с пороком субъектного состава следует отнести сделки, совершенные несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет (малолетним), и сделки, совершенные гражданами, признанными судом недееспособными.

Законом установлено, что сделка может быть признана действительной, если ее участники обладают правоспособностью и дееспособностью.

Как следует из ст. 16 ГК гражданская правоспособность признается в равной мере за всеми гражданами. И далее указано - возникает она в момент рождения и прекращается смертью. Но осуществлять эти права самостоятельно гражданин может лишь по достижении определенного возраста, т.е. необходима его дееспособность, которая позволяет ему своими действиями приобретать и осуществлять гражданские права, создавать для себя гражданские обязанности и исполнять их. В соответствии со ст. 20 ГК наступает она в полном объеме с наступлением совершеннолетия (восемнадцать лет), а также соответственно с момента принятия решения об эмансипации или вступления в брак, хотя лицо и не достигло восемнадцатилетнего возраста.

Дееспособность участников сделки. Для признания сделки действительной имеет значение не дееспособность лица вообще, а дееспособность лица на совершение данной конкретной сделки [16, с. 27].

Как известно, законом разрешено участие в сделках и несовершеннолетних. В зависимости от того, к какой возрастной группе они относятся, законом определена возможность совершения ими тех или иных сделок [1, ст. 25,26,27].

Поскольку правоспособность и дееспособность в равной степени закреплены за всеми гражданами, согласно ст. 21 ГК, не допускается их лишение или ограничение за исключением случаев, установленных законом.

Сделка, совершенная несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет (малолетним), ничтожна, за исключением сделок, которые они вправе совершать самостоятельно. Однако в интересах малолетнего совершенная им сделка может быть по требованию его родителей, усыновителей или опекуна признана судом действительной, если она совершена к выгоде малолетнего [1, ст. 173].

Несовершеннолетние в возрасте до четырнадцати лет вправе самостоятельно совершать мелкие бытовые сделки.

Мелкие бытовые сделки - сделки, совершаемые несовершеннолетними за счет средств родителей (усыновителей, попечителя или других лиц), но не за счет своего заработка, стипендии, иных доходов, ибо заработок, стипендию, иные доходы он может расходовать самостоятельно, совершая любые, а не только мелкие бытовые сделки. Под бытовыми понимаются сделки, направленные на удовлетворение обычных потребностей несовершеннолетнего: приобретение продуктов питания, учебников, тетрадей, канцелярских принадлежностей, парфюмерных товаров, ремонт одежды или обуви и т.п. По характеру они должны соответствовать возрасту несовершеннолетнего. Устанавливая, что подобные сделки должны быть мелкими, закон имеет в виду относительно небольшую стоимость приобретаемых несовершеннолетним вещей и иных затрат.

Применительно к гражданскому праву конкретных размеров не установлено;

сделки, направленные на безвозмездное получение выгод, не требующие нотариального удостоверения или оформления либо государственной регистрации;

сделки по распоряжению средствами, предоставленными законным представителем или с согласия последнего третьим лицом для определенной цели или свободного распоряжения.

Имущественную ответственность по сделкам несовершеннолетнего в возрасте до четырнадцати лет, в том числе по сделкам, совершенным им самостоятельно, несут его родители, усыновители или опекун. Ответственность за вред, причиненный несовершеннолетним в возрасте до четырнадцати лет, определяется в соответствии с правилами главы 58 ГК [1, ст. 27].

Опекун не вправе без предварительного разрешения органа опеки и попечительства совершать, а попечитель - давать согласие на совершение сделок по отчуждению, в том числе по обмену или дарению имущества подопечного, сдаче его в аренду (в наем), безвозмездное пользование или в залог; сделок, влекущих отказ от принадлежащих подопечному прав, раздел его имущества или выдел из него долей, а также любых других сделок, влекущих уменьшение имущества подопечного.

Порядок управления имуществом подопечного определяется законодательством.

Опекун, попечитель, их супруги и близкие родственники не вправе совершать сделки с подопечным, за исключением передачи имущества подопечному в качестве дара или в безвозмездное пользование, а также представлять подопечного при заключении сделок или ведении судебных дел между подопечным и супругом опекуна или попечителя и их близкими родственниками [1, ст. 35]

Каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах.

Дееспособная сторона обязана, кроме того, возместить другой стороне понесенный ею реальный ущерб, если дееспособная сторона знала или должна была знать о недееспособности другой стороны.

Приведем следующий пример.

В суд обратился гражданин Л. с иском о признании недействительной сделки, совершенной несовершеннолетним, не достигшим 14 лет. 12-летний Иван (сын истца) продал свой велосипед "Вымпел" 18-летнему Сергею. Последний утверждал, что велосипед был им приобретен при участии старшего брата Ивана 20-тилетнего Александра. Суд произвел констатацию заключения недействительности сделки по ст. 173 ГК исходя из самого факта заключения сделки несовершеннолетним, не достигшим 14 лет. А также обязал стороны возвратить друг другу все полученное.

Недействительна сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства. Такая сделка ничтожна. Однако в интересах гражданина, признанного недееспособным по этому основанию, по требованию его опекуна сделка может быть признана судом действительной, если она совершена к выгоде этого гражданина [1, ст. 172 ГК].

В качестве последствий совершения такой сделки предусмотрены такие же последствия, что и для сделок, совершенных малолетними, а именно каждая из сторон такой сделки обязана возвратить другой все полученное в натуре, а при невозможности возвратить полученное в натуре - возместить его стоимость в деньгах. Дееспособная сторона обязана, кроме того, возместить другой стороне понесенный ею реальный ущерб, если дееспособная сторона знала или должна была знать о недееспособности другой стороны.

Приведем следующий пример.

Гражданин С. продал свою машину гражданину Н. Через некоторое время в суд обратилась жена гражданина С. с иском о признании купли-продажи машины недействительной. Суд удовлетворил исковое заявление гражданки С., так как выяснилось, что гражданин С. на момент совершения сделки был признан недееспособным, а его жена является его опекуном. Кроме того, суд обязал гражданина Н. возместить недееспособной стороне понесенный ущерб, т.к. гражданин Н. знал о том, что гражданин С. является недееспособным.

Решение об отмене ограничения дееспособности или о признании гражданина дееспособным суд принимает, если основания, в силу которых гражданин был признан недееспособным или ограничен в дееспособности, отпали [10, п. 13].

Для разрешения дела о признании гражданина дееспособным необходимым доказательством будет являться заключение судебно-психиатрической экспертизы, которая назначается при подготовке дела к судебному разбирательству. На основе этого можно сделать вывод о том, что только решения суда о признании гражданина дееспособным является фактом, подтверждающим его дееспособность. Следовательно, сделки, совершенные после прекращения душевной болезни (с документальным подтверждением специалистов в области психиатрии), но до вступления в силу решения суда о признании гражданина дееспособным, являются ничтожными.

Представим ситуацию, что решение суда о признании гражданина недееспособным вступило в законную силу, затем была совершена сделка, но в последствие это решение было отменено в связи с его вынесением с нарушениями норм материального или процессуального права. Возникает вопрос, будет ли такая сделка ничтожной. На наш взгляд, в этой ситуации все будет зависеть от того, предъявлялось ли требование об установление факта ничтожности такой сделки. Если нет, то сделка действительна. Если предъявлялось, и было вынесено решение суда об установлении факта ничтожности такой сделки, то тогда неясно как «исцелить» сделку, т. е. как признать ее действительной. Возможно, что решение суда автоматически будет отменено как решение, вынесенное на основе иного незаконного решения, однако такая зависимость действительности ничтожной сделки от судебной констатации противоречит ст. 167 ГК о недействительности ничтожной сделки с момента ее совершения. Так как данная ситуация не имеет однозначного решения, предлагается закрепить в ГК норму, которая устанавливала бы автоматическую действительность таких сделок.

Таким образом, можно сделать вывод, что одним из обязательных условий действительности сделки является дееспособность физического лица. Сделка, совершенная несовершеннолетним, не достигшим четырнадцати лет (малолетним), а также сделка, совершенная гражданином, признанным недееспособным вследствие психического расстройства ничтожны, за исключением сделок, которые они вправе совершать самостоятельно. При признании сделок недееспособного вследствие психического расстройства лица недействительными определяющее значение имеет судебное решение о признании гражданина недееспособным или о признании гражданина дееспособным.

.2 Ничтожные сделки с пороком формы

.2.1 Ничтожные сделки с пороком простой письменной формы

Условием действительности сделки является облечение ее в предписанную законом форму, при этом под формой сделки понимается способ выражения воли участника сделки.

Согласно ст. 159 ГК сделки совершаются устно или в письменной форме (простой или нотариальной).

При этом в устной форме совершаются сделки, для которых законодательными актами не установлена письменная (простая или нотариальная) форма.

Согласно п. 1 ст. 162 ГК сделки, заключаемые юридическими лицами между собой и с гражданами, должны совершаться в простой письменной форме, за исключением сделок, требующих нотариального удостоверения, и сделок, которые могут совершаться в устной форме. Например, розничная купля-продажа товара в магазине совершается между юридическим лицом и гражданином. По общему правилу, п. 1 ст. 162 ГК заключение таких сделок совершается в простой письменной форме. Однако такой договор исполняется при самом его совершении, поэтому он может заключаться в устной форме.

Преимущества письменной формы сделки состоят в том, что она представляет собой документ, в котором изложены условия сделки, права и обязанности сторон, их ответственность в случае неисполнения сделки. Этот документ в случае необходимости является важным, а в ряде случаев единственным доказательством при рассмотрении споров.

В частности, на практике достаточно часто возникает ситуация, когда организации приобретают товары (работы, услуги) без оформления договора в письменном виде, но с оформлением счетов, накладных (актов), счетов-фактур. И соответственно относят данные расходы на себестоимость производимой и реализуемой продукции (работ, услуг). Однако налоговые органы зачастую не считают правомерным включение в себестоимость таких расходов.

Попробуем разобраться с данной ситуацией. Для начала определим понятие «договор». Данное понятие установлено гражданским законодательством. В соответствии со ст. 390 ГК договором признается соглашение двух или нескольких лиц (юридических или физических) об установлении, изменении или прекращении гражданских прав и обязанностей. К договорам применяются правила о двух- или многосторонних сделках.

Сделка в простой письменной форме совершается путем составления документа, выражающего волю сторон и подписанного уполномоченными лицами.

Гражданским законодательством предусмотрены и последствия несоблюдения простой письменной формы сделки (в том числе и договора). Согласно ст. 163 ГК в случае несоблюдения простой письменной формы сделки стороны лишаются возможности ссылаться на свидетельские показания в подтверждение сделки и ее условий, однако не лишаются права приводить письменные и другие доказательства.

В случаях, прямо установленных законом или соглашением сторон, несоблюдение простой письменной формы влечет недействительность сделки. Законом предусмотрена недействительность (ничтожность) сделок при несоблюдении простой письменной формы сделки, в том числе: внешнеэкономических сделок, сделок по продаже недвижимости, аренде зданий и сооружений, доверительному управлению имуществом и т.д. В случае недействительности сделки каждая из сторон должна возвратить другой все полученное по договору, а при невозможности возврата в натуре - компенсировать это деньгами.

Если сделка юридических лиц между собой или с физическим лицом не была оформлена письменно, то в общем случае (кроме прямого указания закона или соглашения сторон) такая сделка устанавливает и гражданские права, и гражданские обязанности (однако судебная форма защиты этих прав ограничена). И более того, она дает право сторонам представлять письменные доказательства условий сделки (в том числе накладные, акты, счета, платежные поручения).

Кроме того, гражданское законодательство не применяется к отношениям, основанным на властном подчинении одной стороны другой (в том числе - налоговым и административным), если иное прямо не установлено законодательством. То есть последствия недействительности сделки при несоблюдении ее письменной формы имеют только гражданско-правовой характер. Налоговым законодательством они не установлены.

Для учета каких-либо затрат в себестоимости производимой и реализуемой продукции достаточно наличие проведенных организацией затрат, подлежащих включению в себестоимость в соответствии с Основными положениями по составу затрат, включаемых в себестоимость продукции (работ, услуг). Наличие же или отсутствие письменного договора не является обязательным условием для включения их в себестоимость продукции (работ, услуг).

Иначе говоря, несоблюдение простой письменной формы сделки лишь затрудняет доказательство ее заключения и содержания, но не является основанием для признания ее недействительной. Только в случаях, прямо указанных законодательными актами (законом, декретом или указом Президента Республики Беларусь), несоблюдение простой письменной формы сделки влечет ее недействительность.

Если законодательными актами не предусмотрены такие последствия несоблюдения простой письменной формы сделки, и стороны не доказали ее заключение письменными и другими доказательствами, не являющимися свидетельскими показаниями, то суд лишь констатирует, что сделки не было и действия сторон не являются юридическими фактами [11, с. 55-58].

Анализируя сделки с пороком формы, следует отметить, что в соответствии ч. 3 п. 1 ст. 404 ГК если законодательством для данного вида договора не требуется письменной формы, но стороны договорились заключить его в простой письменной форме, то договор считается заключенным с момента придания ему простой письменной формы. Таким образом, в случае несоблюдения формы сделка считается как несостоявшейся, так и недействительной в соответствии с п. 2 ст. 163 ГК.

Представляется логичным разграничить последствия несоблюдения формы договора в зависимости от того, предусмотрена форма договора законодательством либо соглашением сторон. С нашей точки зрения, в первом случае правовым последствием будет являться ограничение права на судебную защиту гражданских прав, возникших на основании договора или признание его недействительным, а во втором - незаключенным.

Из вышеизложенного можно сделать вывод о том, что условием действительности сделки является облечение ее в предписанную законом форму, при этом под формой сделки понимается способ выражения воли участника сделки. Сделка без соблюдения простой письменной формы до установления факта ее заключения с помощью письменных доказательств в судебном порядке:

ничтожная (в случаях, прямо предусмотренных законом);

несуществующая (незаключенный договор).

.2.2 Ничтожные сделки с пороком нотариальной формы

Нотариальное удостоверение сделки осуществляется путем совершения на документе, который соответствует требованиям, предъявляемым к простой письменной форме сделки, удостоверительной надписи нотариусом или иным должностным лицом, имеющим право совершать данное нотариальное действие [1, п. 1 ст. 164].

Согласно п. 2 ст. 164 ГК нотариальное удостоверение сделок обязательно случаях:

указанных в законодательных актах;

предусмотренных соглашением сторон, хотя по законодательству для сделок данного вида эта форма не требовалась.

В частности, предусматривается нотариальное удостоверение договора ренты и односторонней сделки завещания. Договор о залоге движимого имущества или прав на имущество в обеспечение обязательств по договору, который должен быть нотариально удостоверен, также подлежит нотариальному удостоверению [1, п.2 ст. 320].

По сложившейся практике граждане заключают в нотариальной форме договоры купли-продажи автомобилей, хотя закон не требует для таких договоров нотариальной формы.

Последствия несоблюдения нотариальной формы сделки предусмотрены п. 1 ст. 166 ГК. Такая сделка считается ничтожной. Но если одна из сторон полностью или частично выполнила сделку, требующую нотариального удостоверения, а другая сторона уклоняется от такого удостоверения, суд вправе по требованию исполнившей сделку стороны признать сделку действительной. Если это произойдет, последующее нотариальное удостоверение сделки не требуется. При этом сторона, необоснованно уклоняющаяся от нотариального удостоверения сделки, должна возместить другой стороне убытки, вызванные задержкой в совершении или регистрации сделки [11, с. 59].

Гражданское законодательство не содержит такого понятия как «исцеление» сделок. При этом вопросы, связанные с исцелением сделок, являются недостаточно исследованными не только в отечественной, но и в российской цивилистике. По мнению Д.О. Тузова, «суть исцеления (конвалидации) состоит в придании ничтожной сделке юридической силы с момента ее совершения». Ученый допускает и возможность конвалидации оспоримой сделки. Термин «исцеление» сделки используется также М.И. Брагинским по отношению к нотариальному удостоверению сделок и их государственной регистрации [12, с. 5].

Таким образом, можно сделать вывод, что сделки могут совершаться в нотариальной форме. Соблюдение такой формы сделки является обязательным условием ее действительности. Несоблюдение же нотариальной формы влечет ничтожность таких сделок, однако по решению суда такая сделка может быть признана действительной.

.2.3 Проблемы отнесения сделок, подлежащих обязательной государственной регистрации и совершенных при её отсутствии к сделкам с пороком формы или содержания

Гражданское законодательство предусматривает для некоторых сделок еще одну стадию их совершения - государственную регистрацию. В ст. 165 ГК указано, что сделки с землей и другим недвижимым имуществом подлежат государственной регистрации в случаях и порядке, предусмотренных ст. 131 ГК и законодательством о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним. Законодательством может быть установлена регистрация сделок с движимым имуществом определенных видов.

В ст. 131 ГК предусмотрена государственная регистрация в специально уполномоченных на то органах права собственности и других вещных прав на недвижимые вещи, ограничений этих прав, их возникновения, перехода и прекращения. Регистрации подлежат право собственности, право хозяйственного ведения, право оперативного управления, право пожизненного наследуемого владения, право постоянного пользования, ипотека, сервитуты, а также иные права в случаях, предусмотренных законодательными актами.

Государственной регистрации подлежит переход права собственности на недвижимость по договору продажи недвижимости к покупателю, договор продажи предприятия и договор дарения недвижимого имущества [11, с. 59-61].

Для квалификации сделок, подлежащих обязательной государственной регистрации и совершенных при её отсутствии, к сделкам с пороком формы или содержания необходимо проанализировать правовую природу государственной регистрации, а также соотношение регистрации и формы сделки.

В соответствии с гражданским законодательством государственная регистрация сделки с недвижимым имуществом - обязательное условие совершения такой сделки, но не элемент ее формы [13, п. 2].

Однако, на наш взгляд, из содержания норм законодательства следует лишь предположительный вывод о квалификации государственной регистрации как требования, не относящегося к форме сделки. Хотя такое разъяснение закреплено в постановлении Пленума Высшего Хозяйственного Суда от 16 декабря 1999 № 16, однако оно не соответствует нормам ГК и закону о госрегистрации.

Сложность представляет определение правильности квалификации государственной регистрации сделки с недвижимым имуществом как самостоятельного юридического (административного) акта или как акта, совершение которого - обязательная составляющая формы таких сделок. При этом правила ст. 159 и 165 ГК и ряда иных норм могут иметь два противоположных варианта толкования.

Государственная регистрация - это самостоятельный юридический акт, совершение которого не является составляющей письменной формы сделки, Согласно п. 1 ст. 7 Закона Республики Беларусь «О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним» (далее - закон о госрегистрации) под государственной регистрацией сделки с недвижимым имуществом понимается юридический акт признания и подтверждения государством факта ее совершения.

Принадлежность правоотношений, складывающихся по поводу государственной регистрации, к административно-правовым согласно п. 4 ст. 1 ГК исключает возможность применения к ним правил гражданского законодательства о форме сделки.

Такое применение законодательных норм, безусловно, повлечет негативные последствия. В частности, неосведомленность регистрирующего органа (организации) о факте расторжения неисполненного договора может привести к регистрации прав, основанных на этом договоре, по заявлению уполномоченной недобросовестной стороны. Регистрация будет недействительна, однако положения, регулирующие данные отношения, должны минимизировать вероятность недействительности регистрационных действий.

Правила ст. 159, 165 и ч. 1 ст. 422 ГК могут быть истолкованы по-другому: государственная регистрация - это юридический (административный) акт, который является составляющей письменной формы сделки.

Договор об отчуждении недвижимости в силу ст. 403 ГК, а также ст. 9 закона о госрегистрации до момента регистрации считается незаключенным, а согласно ст. 166 ГК - недействительным, в то время как для иных договоров, например внешнеторговых, отсутствие регистрации (иных административных актов) может повлечь их недействительность, но никак не повлияет на момент заключения.

Это противоречие чревато рядом негативных последствий правоприменительного характера [42, с. 23-27].

Для разрешения вопроса о соотношении формы сделки и государственной регистрации момент заключения сделки имеет важное значение. Момент заключения и форма сделки - тесно взаимосвязанные гражданско-правовые категории. Форма сделки - способ отражения волеизъявления участника гражданско-правовой сделки. Правовая природа консенсуальных сделок, предполагает обретение ими юридической силы с момента осуществления взаимного волеизъявления, которое может выражаться в совершении юридически значимых действий (составление письменного документа (проекта договора), его подписание и обращение за государственной регистрацией с целью контроля со стороны государства). Таким образом, государственная регистрация договора представляет собой завершающий элемент письменной формы договора, причем как простой, так и нотариальной. Однако придание договору юридической силы с момента государственной регистрации может рассматриваться не как признание законодателем завершения волеизъявления сторон в момент регистрации, а как перенос момента легитимации договора с момента достижения сторонами соглашения (консенсуса) на более поздний срок с целью проверки законности договора уполномоченной (регистрирующей) организацией [14, с. 131-133].

На первый взгляд ч. 1 и 3 ст. 166 ГК противоречат друг другу. Но только на первый взгляд. Законодатель исходит, прежде всего, из того, что главное для сделки - соблюдение ее формы. За уклонение одной стороны от государственной регистрации сделки другая сторона не обязана нести ответственность в виде признания сделки недействительной. Поэтому последней и предоставляется право подачи иска в суд с целью понуждения контрагента по сделке к выполнению обязательств по ее регистрации.

В случае, если одна сторона (иное заинтересованное лицо) предъявляет в суд иск об установлении факта ничтожности, например, договора купли-продажи по причине отсутствия государственной регистрации, то другая сторона имеет право подать встречный иск о государственной регистрации данной сделки. Суд, признав встречный иск обоснованным, откажет в удовлетворении первоначального иска. Если же встречный иск заявлен не будет, то суд должен установить факт ничтожности такой сделки, что не должно устранять право заинтересованной стороны в последующем заявлять требования о понуждения к государственной регистрации (то есть с процессуальной точки зрения не должно являться основанием для отказа в принятии иска). Следует предложить законодательно закрепить норму о том, что заинтересованная сторона сохраняет право заявлять требование о понуждении к государственной регистрации до момента реституции.

В рамках этой главы необходимо рассмотреть проблему соотношения правил ст. 166 ГК с одной стороны (согласно которой договор подлежащий госрегистрации при ее отсутствии ничтожен) и п. 3 ст. 403 ГК, а также ст. 9 закона о госрегистрации, согласно которым договор подлежащий обязательной госрегистрации не считается заключенным до момента госрегистрации. В судебной практике различие проводится по следующему критерию: если в отношении конкретного вида сделки, государственная регистрация которой обязательна, указано, что в случае несоблюдения этого требования сделка является недействительной, то такая сделка признается недействительной; если не указано, - то незаключенной.

Следует отметить, что квалификация сделок в качестве недействительных и незаключенных очень важна. При разрешении хозяйственными судами споров о недействительности сделок следует разграничивать недействительные договоры от незаключенных договоров, то есть таких договоров, в которых отсутствуют установленные законодательством условия, необходимые для их заключения (например, отсутствует соглашение по всем существенным условиям, указанным в законодательстве; не получен акцепт стороной, направившей оферту; не передано имущество, если в соответствии с законодательством для заключения договора требуется его передача (статьи 402, 403 ГК).

Установив, что договор является незаключенным, хозяйственный суд по этим основаниям оставляет без удовлетворения иск по спору о недействительности сделки.

Последствия недействительности сделки к незаключенному договору не применяются. А применяются последствия возникновения обязательства из неосновательного обогащения или даже нормы о виндикационном иске [15, п. 14].

Так, с одной стороны, государственная регистрация - это самостоятельный юридический акт, совершение которого не является составляющей письменной формы сделки, а с другой - это юридический (административный) акт, который является составляющей письменной формы сделки. Это противоречие вызывает много трудностей в правоприменении. Кроме того, в законодательстве нет четко определенных последствий несоблюдения условия договора о государственной регистрации. Для единообразного применения норм законодательства представляется логичным исключить нормы, позволяющие признать такой договор незаключенным, оставив нормы, указывающие на его ничтожность.

.3 Ничтожные сделки с пороком воли

.3.1 Мнимые сделки

Мнимая сделка совершается лишь для вида, без намерения создать юридические последствия для сторон. Она направлена на установление правовых последствий для каждой из сторон или одной из них в отношении третьих лиц. Стороны скрывают цель такой сделки. Своим волеизъявлением, не соответствующим их истинной воле, они вводят в заблуждение всех, кто знает о том, что сделка совершена.

При рассмотрении мнимых сделок следует проанализировать объект, объективную и субъективную стороны таких сделок.

Так, объектом мнимой сделки являются правоотношения, которых стороны стремятся избежать. Дополнительным объектом мнимых и притворных сделок выступают отношения, охраняемые уголовным правом. Указанные сделки могут сопровождать совершение таких преступлений, как преднамеренное банкротство, неправомерные действия при банкротстве, лжепредпринимательство и др.

Объективной стороной мнимой сделки является, по точному замечанию И.В. Матвеева, "инсценировка" гражданско-правовой сделки

Инсценировка" гражданско-правовой сделки как деяние может быть совершена в форме как действия, так и бездействия. Заключение мнимой сделки начинается с активного действия - облечения ее в необходимую форму (письменную или нотариальную). При этом условия сделки, как правило, отвечают всем требованиям закона. В.С. Толстой прямо говорит, что стороны мнимой сделки стремятся заключить ее в письменной форме, чтобы впоследствии предъявить «бесспорные» доказательства своих прав. Это действие сторон важно и для того, «чтобы документ мог послужить доказательством ее совершения» в отношениях с третьими лицами или в суде. Дальнейшее поведение сторон мнимой сделки характеризуется как бездействие: стороны реально свои права и обязанности не исполняют (имущество не передается, оплата не производится и др.).

Неисполнение сторонами сделки своих обязательств свидетельствует о мнимости договоров. Однако одно только неисполнение условий договора еще не дает оснований для вывода о мнимости сделки. Убедительная, на наш взгляд, совокупность обстоятельств была положена в основу следующего вывода суда о мнимости договора купли-продажи оборудования: "Нахождение должностных лиц продавца и покупателя в родственных отношениях, отсутствие факта реальной передачи, длительное неисполнение обязательств покупателем по оплате оборудования, неприменение продавцом ответственности за просрочку, осуществление одновременного руководства деятельностью и покупателя и продавца одним и тем же лицом.

Субъективная сторона мнимых сделок заключается в вине в форме умысла. На наш взгляд, совершить эти сделки по неосторожности или случайно нельзя. Наиболее сложным представляется следующий вопрос: характеризует ли умысел действия обеих сторон сделки или одна из них может действовать невиновно. Так, Н.В. Рабинович утверждает, что в мнимых и притворных сделках обе стороны «выразили не то, что они на самом деле имели в виду, для того, чтобы замаскировать свои подлинные замыслы». Н. Федоренко и Т. Пипник пишут, что мнимость сделки «по смыслу правового регулирования должна быть характеристикой поведения всех участников сделки», и далее отмечают, что «в противном случае одна из сторон имеет возможность реализовать заключенное соглашение. Отсутствие только у одной из сторон намерения породить правовые последствия не должно порочить сделку, поскольку этим могут быть нарушены интересы другой, добросовестной стороны.

Анализ судебной практики позволяет сделать вывод о том, что в настоящее время суды сталкиваются лишь со сделками, мнимость и притворность которых вызвана умыслом обоих участников. Если говорить о фиктивных браках - семейно-правовой категории, наиболее близкой к гражданско-правовым сделкам, - то ранее семейное законодательство и судебная практика исходили из того, что фиктивность брака может быть вызвана волей только обеих сторон. Однако впоследствии правоприменители столкнулись с браками, в которых только у одного из супругов не было намерения создать семью. Они также стали рассматриваться судами как фиктивные.

Обязательным признаком субъективной стороны мнимой сделки является цель, к которой стремятся стороны. Установление этой цели важно для правильной квалификации фиктивной сделки. В определении же мнимой сделки цель ее совершения не конкретизирована, однако на наличие такой цели указывается в юридической литературе. А. Эрделевский отмечает, что в "случае мнимой сделки... целью сторон является возникновение правовых последствий для каждой или, что более часто встречается в практике, для одной из них в отношении третьих лиц. И.В. Матвеев, характеризуя субъективную сторону мнимой сделки, пишет: "Субъекты совершают сделку с целью создать видимость перед третьими лицами возникновения реально не существующих прав и обязанностей.

Ближайшая цель мнимой сделки - создать видимость сделки, а отдаленная - получить какое-либо преимущество для сторон или одной из них (скрыть имущество от кредиторов, от конфискации и др.). Причем обе цели должны быть установлены судом при решении вопроса о мнимости сделки. Об отдаленной цели мнимой сделки обычно свидетельствуют: наличие требований кредиторов, подтвержденные исполнительными документами или приговором суда о назначении наказания в виде конфискации, и другие обстоятельства, наступление которых сторонам или одной из них невыгодно. Труднее обнаружить и обосновать наличие ближайшей цели - создание видимости сделки.

В зарубежном законодательстве правоприменительной практикой выработаны два правила выявления ближайшей цели мнимой сделки. Первое гласит: «Если цель, преследуемая системой действий, может быть достигнута более экономным путем, т.е. посредством меньшего количества сделок, излишние звенья цепи следует рассматривать как направленные на иные цели, и прежде всего, уклонение от уплаты налогов или взыскания кредиторов». Согласно второму правилу, «если цель достижима с вовлечением меньшего имущества, то законно предположение о том, что излишнее имущество уводится из-под какой-либо формы ответственности».

Так, по поручению общества «Р» предприятием «Н» был проведен аукцион на право заключения договоров аренды торговых мест по лоту №31. Победителем по данному лоту признана предприниматель «А».

Предприниматель «А» обратилась с иском о признании аукциона недействительным к ответчикам - обществу «Р» и предпринимателю «Д», являвшемуся участником по данному лоту. Истец указал, что предприниматель «Д» подал заявление для участия по лоту № 31 для того, чтобы были соблюдены правила проведения аукциона - обязательность участия в аукционе не менее 2 участников. Как указывал истец, они договорились с предпринимателем «Д» о взаимном формальном участии в лотах № 31 и № 16, в котором победителем признан предприниматель «Д», при этом деньги для внесения задатка по лоту № 31 предпринимателю «Д» дал истец, которые были возвращены ему после аукциона. Расценивая действия предпринимателя «Д» по подаче заявления об участии в аукционе как одностороннюю сделку истец считал ее мнимой в соответствии со ст 171 ГК и просил признать проведенный аукцион по лоту № 31 недействительным в соответствии со ст. 417 и 319 ГК, по причине участия только 1 участника, в связи с чем аукцион должен быть признан несостоявшимся.

Решениями хозяйственного суда по другим делам между теми же лицами было установлено, что данный аукцион по лоту № 31 был проведен без нарушений требований гражданского законодательства.

Хозяйственный суд первой инстанции отказал в иске, хотя и ошибочно указал на неприменение в данной ситуации норм главы 9 ГК «Сделки». Хозяйственный суд апелляционной инстанции оставил в силе решение суда первой инстанции, указав на то, что нормы главы 9 ГК «Сделки» подлежат применению при рассмотрении исков о порядке проведения торгов и признании их недействительными.

Хозяйственный суд кассационной инстанции оставил в силе судебные постановления хозяйственного суда первой и хозяйственного суда апелляционной инстанции, указав, что истец не представил суду надлежащих доказательств мнимости участия в аукционе по лоту № 31 предпринимателя «Д», а последний в своих отзывах пояснял, что его действия по участию в аукционе следует квалифицировать как действия, совершенные с целью приобретения у общества «Р» права заключения договора аренды на изолированное нежилое помещение в пределах внесенного задатка по лоту № 31, опровергнув доводы истца о его мнимом участии в аукционе по данному лоту [5, c. 57-58].

Комментируя данное дело следует отметить, что решение суда неоднозначно. Действия предпринимателя «Д» могут соответствовать признакам мнимой сделки, изложенным ранее. Так, объектом мнимой сделки являются правоотношения, которых стороны стремятся избежать. В данном случае это правоотношения по поводу реального участия в аукционе. Объективной стороной мнимой сделки является «инсценировка» гражданско-правовой сделки. Предприниматель «Д» сначала совершает активные действия - подает заявку на участие в аукционе, а потом бездействует, не совершая никаких фактических действий. Субъективная сторона мнимых сделок заключается в вине в форме умысла. Предприниматель «Д и предприниматель «А» действовали умышленно: понимали значение своих действий и желали последствий совершения таких действий. Обязательным признаком субъективной стороны мнимой сделки является цель, к которой стремятся стороны. Ближайшая цель данной сделки - создать видимость сделки, отдаленная - возникновение правовых последствий для предприниматель «А» в отношении третьих лиц (он признается победителем и с ним заключается договор).

При рассмотрении мнимых сделок следует определить, какой критерий является решающим: критерий намерения не исполнять или критерий фактического бездействия. На наш взгляд, должен приниматься во внимание первый из них, так как в нем четко прослеживается воля лица на создание определенных правовых последствий. Фактического неисполнения сделки не достаточно для признания ее мнимой. Суд оценивает совокупность обстоятельств совершения такой сделки. Пример достаточной совокупности был рассмотрен ранее.

При установлении факта ничтожности мнимой или притворной сделки лицо, заявившее такое требование должно доказать, что сделка не повлекла юридических последствий или то, что наступившие последствия - это не те последствия, которые стороны установили по сделке [43, с. 80-83].

Так, мнимая сделка совершается лишь для вида, без намерения создать юридические последствия для сторон. Стороны скрывают цель такой сделки, те самым вводят в заблуждение всех, кто знает о том, что сделка совершена. Каждая мнимая сделка имеет объект, объективную сторону, субъективную сторону

.3.2 Притворные сделки

Притворная сделка совершается с целью прикрыть другую сделку. Воля сторон, заключающих такую сделку, направлена на установление иных гражданско-правовых последствий, чем те, которые порождает заключенная ими сделка. Притворная сделка ничтожна, а к прикрываемой сделке применяются правила, относящиеся к ней. Если прикрываемая сделка ничего противозаконного не содержит, она действительна и порождает последствия, которые наступают при такой сделке. Иногда стороны должны оформить вместо притворной сделки другую, которую они имели в виду.

Притворной сделкой часто прикрывают сделку, совершение которой запрещено законодательством. В таком случае к ней применяются правила ст. 170 ГК.

Сама по себе притворная сделка всегда является ничтожной, однако прикрываемая сделка может быть действительной или недействительной и к ней применяются правила, регулирующие данный вид сделок.

Объектом притворной сделки являются права и законные интересы лиц, пострадавших от нее. Однако при таком подходе невозможно разграничить объекты мнимых и притворных сделок, так как и мнимые сделки направлены на нарушение прав и законных интересов пострадавших от нее лиц. Объектом притворной сделки является правоотношение, которое стороны пытаются скрыть, и, как следствие этого, права и интересы других лиц, вытекающие из этого правоотношения

Объективная сторона притворной сделки заключается в прикрытии одной сделки (прикрываемой, скрытой) другой сделкой (притворной, прикрывающей). Для квалификации притворной сделки важно, чтобы часть условий притворной и скрытой сделки совпадала, без такого частичного совпадения заключение притворной сделки невозможно, так как не может, например, договор коммерческой концессии маскировать договор ренты. Обычно обе сделки имеют одинаковую или родственную правовую направленность, например, на передачу имущества в собственность или в пользование.

Другие условия притворной и скрытой сделки не совпадают. Это обстоятельство, как справедливо отмечает В.С. Толстой, «возможность обнаружить, что первая сделка лишь прикрывает содержание второй». По существу, прикрывающая сделка, в отличие от скрытой, является мнимой и, как правило, права и обязанности, ей соответствующие, не реализуются сторонами. Стороны исполняют только те обязанности, которые совпадают с обязанностями сторон по скрытой сделке.

Ближайшая цель притворной сделки - создать видимость прикрывающей сделки, а цель отдаленная - обоснованное прикрытие другой сделки. По своей юридической природе прикрывающая сделка является мнимой, так как права и обязанности, составляющие ее содержание, в действительности не реализуются. Поэтому для обнаружения притворной сделки можно использовать принципы квалификации мнимых сделок

Предпринимателем «К» и обществом «А» был заключен договор от 10 мая 2006 года, по которому предприниматель «К» обязался поставить обществу «А» равномерными партиями в течение двух месяцев товар на общую стоимость 140 000 000 рублей. В соответствии с условиями договора покупателем (обществом) должна производиться предоплата 50% каждой частичной поставки с последующей оплатой в течение 5 дней после поставки.

С 10 мая 2006 года по 16 июня 2006 года ответчик перечислил истцу 140 000 000 рублей. Истцом поставка товара не производилась.

Стороны 19 июня 2006 года заключили дополнительное соглашение о расторжении договора поставки без исполнения его со стороны продавца, при этом уплаченная покупателем сумма подлежала возврату до 30 июля 2006 года.

Предприниматель «К» обратился с иском к обществу «А» об установлении факта ничтожности сделки, прикрывающей договор займа. Хозяйственный суд первой инстанции удовлетворил исковые требования исходя из следующего. Перечисление денежных средств ответчику происходило не в соответствии с условиями договора (поставка не производилась), ответчик знал, что предприниматель «К» перечисляет полученные деньги на погашение полученного им кредита, соглашение о расторжении датировано через три дня после окончательного перечисления всей суммы денег, ответчик не предъявлял требований об исполнении договора поставки, стороны не осуществляли такой вид деятельности как оптовая торговля товарами, которые должны быть поставлены по договору. Постановлением суда апелляционной инстанции решение суда первой инстанции оставлено без изменения.

Так, предприниматель «К» обратился с иском к обществу «А» об установлении факта ничтожности сделки, прикрывающей договор займа. На наш взгляд, это не так очевидно. Это может быть и может быть и дарения (пожертвования), а может быть и соглашение об увеличение цены другого договора поставки. Хотя о договоре займа может свидетельствовать условие о возврате полученных денежных средств.

Рассмотрим правила квалификации прикрываемых сделок. К сделке, которую стороны действительно имели в виду, с учетом ее существа, применяются относящиеся к ней правила. Краткость этого определения, а также предельно общий характер главного признака притворности - совершение с целью прикрыть другую сделку порождают естественное желание вывести признаки притворности и, далее опираясь на них, сформировать схему для определения того, притворна сделка или нет.

К сожалению, сформулировать универсальный и достаточный перечень признаков притворности сделок невозможно. Признаки выражают вовне некое внутреннее свойство, существо явления. В случае притворности сделок мы имеем дело с преднамеренным сокрытием такого существа именно через сокрытие его внешних признаков. Поэтому признаки притворности (вне исполнения сделки) могут проявляться лишь случайно, изредка, и такое проявление никак нельзя ввести в систему. По этой причине для решения практических задач более правильно ставить вопрос не о признаках притворности, а о доказательствах и критериях правильности выводов о притворности.

Основным для притворной сделки является то, что она в момент совершения направлена на достижение правовых последствий, соответствующих другой сделке, а не тех, которые внешне следуют из ее содержания. При совершении притворной сделки нарушается принцип единства воли и волеизъявления, необходимый по общему правилу для того, чтобы правомерное действие, направленное на достижение юридического результата, порождало правовые последствия и могло рассматриваться как

В прикрываемой сделке, которую стороны в действительности имели в виду, единства воли и волеизъявления априори нет. Признание прикрываемой сделки юридическим фактом, на основании которого возникают, изменяются и прекращаются гражданские права, происходит вопреки требованию о единстве воли и волеизъявления

Помимо единства воли и волеизъявления для совершения сделки необходимо, чтобы она получила внешнее выражение в той форме, которая предусмотрена законом, а в необходимых случаях прошла государственную регистрацию. Поэтому применение к сделке, которую стороны действительно имели в виду, относящихся к ней правил должно производиться не только в отношении ее содержания, но и в отношении формы, При совершении притворной сделки специальные требования к форме прикрываемой сделки, равно как и требования о государственной регистрации не соблюдаются, это невозможно исходя из правовой природы притворной сделки

Совершение притворного договора с целью прикрыть иной договор всегда происходит по воле всех его участников. Необходим прямой умысел на прикрытие одного договора другим. Цель и намерение совершить притворный договор должны иметь все его стороны, их воля должна быть единой. Они имеют в виду одно и то же прикрываемое соглашение, преследуют общую цель это соглашение реализовать. Каждый из них при этом руководствуется определенными мотивами и, как правило, извлекает из прикрытия известного рода выгоды

По этим причинам доказывание притворности невозможно без установления того, что каждая из сторон преследовала цель прикрыть одну и ту же сделку. Если умысел хотя бы одной из сторон на прикрытие не нашел должного подтверждения, вывод о притворности будет недостоверным.

Другим следствием из правила о единстве воли участников притворной сделки является требование о том, чтобы стороны притворной и прикрываемой сделки совпадали.

Нередки случаи, когда несколько притворных сделок прикрывают одну сделку, совершение которой в ином случае было бы невозможно или наталкивалось на те или иные ограничения.

Притворная сделка притворна в момент ее совершения, соответственно, цели и мотивы такой сделки, равно как и планируемое сторонами существо хозяйственных и финансовых операций и их результат (цель сделки) должны оцениваться только по состоянию на этот момент. Сделка, не являющаяся притворной в момент совершения, не может стать таковой в дальнейшем, в том числе и при ее исполнении. Это очевидное положение не всегда принимается во внимание. Бессмысленно подозревать притворность и «изменять квалификацию» на том основании, что условия договора позволяют обходить те или иные положения налогового или таможенного законодательства, существующие на момент исполнения договора, если в момент его заключения таких положений в налоговом или таможенном законодательстве не было.

Рассмотрим еще один пример.

Иск был заявлен об установлении факта ничтожности договора купли-продажи доли в уставном фонде иностранного общества с ограниченной ответственностью между учредителем этого общества - компанией «Р» и компанией «П».

В обоснование своих требований истец указывал что компания «Р» не обращалась к обществу о выделении доли в уставном фонде общества и общество не принимало в установленном порядке решение о совершении этой сделки, а сама сделка является ничтожной. поскольку деньги по этой сделке не передавались и договором купли-продажи в действительности прикрывается сделка дарения

Позиция первого ответчика; ответчик - представитель компании с ограниченной ответственностью «Р» в отзыве также указал, что данный договор купли-продажи доли в уставном фонде заключался без ведома собственника имущества, и поскольку никаких денежных средств в действительности по ней не передавалось, этот договор прикрывает договор дарения, который в свою очередь противоречит законодательству. Поэтому считает требования истца законными и обоснованными.

Позиция второго ответчика: другой ответчик - представитель компании «П» не согласился с исковыми требованиями, указав, что буквальное толкование заключенного договора купли-продажи доли в уставном фонде не лает основании считать его договором дарения.

Решение суда: на основании оценки представленных сторонами доказательств суд пришел к выводу, что при заключении договора купли- продажи истинная воля сторон была направлена па установление гражданско-правовых отношений, но иных по сравнению с указанными в данном договоре.

Как показало судебное разбирательство договор купли-продажи доли в уставном фонде общества был заключен сторонами без намерения передавать и получать оговоренную в нем сумму оплаты. А имеющаяся запись в договоре о том, что деньги были переданы до его заключения, не соответствует действительности. Более того, в течение нескольких лет ни одни из сторонне настаивала на исполнении условий этого договора. Понятно, что стороны в данном случае преследовали общую цель и достигли соглашения по всем существенным условиям той сделки, которую старались прикрыть. Поэтому судом был установлен факт ничтожности договора купли-продажи доли в уставном фонде, т.к. им фактически прикрывалась сделка дарения этой доли.

При этом в решении отражено, что поскольку в соответствии со ст. 546 ГК в отношениях между коммерческими организациями дарение не допускается, прикрытая сделка также является ничтожной [17, с. 61-62].

Так, притворная сделка совершается с целью прикрыть другую сделку. Воля сторон, заключающих такую сделку, направлена на установление иных гражданско-правовых последствий, чем те, которые порождает заключенная ими сделка. Эти сделки представляют большую сложность при установлении факта их ничтожности, так как сложно доказать, что стороны не стремились породить определенные правовые последствия.

2.3.3 Особенности мнимых и притворных сделок, совершаемых в целях получения неосновательной экономической выгоды (в том числе для сокрытия (занижения) налоговой базы)

Самым распространенным способом уклонения от уплаты налога на добавленную стоимость для субъектов предпринимательства является договор о совместной деятельности. В рамках этого договора передача одним его участником другому продукции, оказание услуг, перечисление денежных средств не относятся по налоговому законодательству к налогооблагаемым объектам. Зачастую эти договоры оформляются не в соответствии с нормативными требованиями для такого рода сделок. Налоговые органы, проверяя соблюдение указанными субъектами требований законодательства в актах проверки нередко указывают, что договоры о совместной деятельности недействительны (ничтожны), и применяют финансовые санкции. Налогоплательщики в своих возражениях на акты проверок доказывают, что договоры о совместной деятельности нельзя признать ничтожными, хотя они и заключены с отступлениями от требований законодательства.

Так, налоговые органы, признавая ничтожными договоры о совместной деятельности коммерческих организаций, применяют к ним финансовые санкции. При обжаловании этих актов в суде, если последний оценивает такие договоры как недействительные, истец-налогоплательщик просит установить двустороннюю реституцию. Однако если применить ее, участники договора о совместной деятельности возвращаются в первоначальное положение и, как следствие этого, исчезает объект налогообложения - оборот продукции, работ, услуг, передача денежных средств, а следовательно, и основания для применения санкций. Суды в данной ситуации обычно не применяют указанные правовые последствия и выносят решения исходя из заявленных исковых требований.

Доказать мнимость сделки достаточно сложно, так как даже сам факт оплаты свидетельствует о том, что сделка имеет определенные юридические последствия. Вместе с тем у налогового органа имеется возможность доказывать свою позицию, используя всю совокупность данных о взаимоотношениях сторон и устанавливать, что воля участников сделки не была направлена на установление соответствующих правоотношений.

Факт действительности или недействительности сделки сам по себе зачастую не влияет на размер налогового обязательства налогоплательщика, за исключением случаев, когда сделка является мнимой. В этой связи хозяйственным судам Республики Беларусь следует принимать заявления от налоговых органов в случаях, если иск направлен не только на установление факта ничтожности сделки, но и на довзыскание налоговых платежей. Именно в этом проявляется юридическая заинтересованность налоговых инспекций как государственных органов, выполняющих публично-правовые функции. Рассматривая юридическая заинтересованность налоговых органов следует рассмотреть ст. 81 Налогового кодекса от 19 декабря 2002 г. В соответствии с пп. 1.4.2 п.1.4 ч.1 указанной статьи Налоговые органы и их должностные лица в пределах своей компетенции имеют право в порядке, установленном законодательством, направлять в суд иски (заявления) о признании осуществляемой плательщиком (иным обязанным лицом) деятельности незаконной в случае нарушения установленного порядка ее осуществления, а также о признании сделок (договоров) недействительными. Статья не конкретизирует о каких именно сделках идет речь, поэтому она может быть истолкована таким образом, что налоговые органы вправе предъявлять требование об установлении факта ничтожности сделок, необусловленных государственной заинтересованностью (взысканием налогов). Представляется логичным внести изменение в данный подпункт статьи 81 Налогового кодекса от 19 декабря 2002 г. о том, что право налоговых органов при предъявлении исков в суд должно быть ограничено пределами реализации их функций, т.е. взысканием налогов.

Вместе с тем налоговое законодательство также не препятствует недобросовестным плательщикам сознательно использовать неплатежеспособные банки для формальной уплаты налогов с применением так называемых "вексельных схем". Вовлечение в процесс исполнения налогового обязательства "проблемного" банка с недостатком денежных средств на корреспондентском счету, реально не перечисляющего деньги в бюджет, позволяет плательщикам необоснованно получать материальные выгоды. Ведь после предоставления платежных поручений на уплату налогов за счет "замороженных" денежных средств субъекты хозяйствования могут потребовать засчитать списанные, но не перечисленные деньги в счет уплаты задолженности по налогам либо их возврата из бюджета в качестве переплаты налогов. В таком случае реального наполнения бюджета не происходит, государство приобретает только право требования к неплатежеспособному банку, т.е. фактически ничего.

При столкновении со сделкой, формально законной, но совершаемой с неправомерной целью, налоговому органу следует доказывать опять же в судебном порядке неисполнение налогового обязательства. Практически единственный способ для достижения данный цели, который содержит действующее законодательство, - признание сделки либо ряда сделок, результатом которых явилось формальное списание налогов со счета плательщика, недействительными. Основания для такого признания могут быть различны в каждом случае.

Также не исключено прямое применение ст. 9 ГК, запрещающего совершение действий исключительно с намерением причинить вред другому лицу, а также злоупотребление правом в иных формах. При установлении намерения сторон совершить сделку с целью уклонения от уплаты налогов в бюджет согласно положениям статьи 169 Гражданского кодекса такая сделка будет являться ничтожной как не соответствующая требованиям законодательства и не повлечет никаких юридических последствий, за исключением тех, которые связаны с ее недействительностью.

В области налоговых отношений наметилась тенденция отхода от практики признания сделок недействительными в целях борьбы с незаконной предпринимательской деятельностью и уклонением от уплаты налогов. При этом открытым остается вопрос, касающийся признания первичных документов не соответствующими действительности, когда одна из сторон сделки и хозяйственной операции является добросовестной. Ведь в такой ситуации, как и в случае недействительности сделок, эта сторона может быть введена в заблуждение другим субъектом, который в нарушение законодательства в целях уклонения от уплаты налогов и неисполнения иных обязанностей, возложенных на субъектов предпринимательства законодательством Республики Беларусь, использует бланки первичных документов, выданных и зарегистрированных за иным субъектом. Решение этого вопроса в пользу добросовестных субъектов правоотношений имеет для них большое практическое значение, ведь, в сущности, их вины в том, что хозяйственная операция оформлялась такими документами, нет [18, с. 45].

При рассмотрении сделок, совершенных с целью уклонения от уплаты налогов, следует рассмотреть мнение российских ученых. Так, В.А. Белов считает, что при конструировании понятия «сделка, совершенная с целью уклонения от уплаты налогов» определение понятия «сделка» совершенно игнорируется. Сделка - это действие физического либо юридического лица, направленное на установление, изменение или прекращение гражданских прав и обязанностей. Из этого определения прекрасно видно, на что, на какие последствия может быть направлена (и, следовательно, какие последствия может породить сделка).

Сделка - это юридическое действие, т.е. действие, предназначенное для создания только и исключительно юридических, но ни в коем случае не фактических последствий. Уклонение же от уплаты налогов суть эффект фактического характера, явление физической, реальной действительности; явление базисного, а не надстроечного порядка. Налогоплательщик должен платить, а если он не платит, подобное бездействие нельзя расценивать как сделку. При помощи сделки - акта, по природе своей оказывающего влияние на одну только юридическую (надстроечную) реальность, - достичь подобного (фактического) эффекта просто невозможно, как бы стороны ни старались «направить» на него сделку.

Следовательно, даже если под уклонением от уплаты налогов понимать не фактическое положение дел, а некий юридический эффект, достигнуть такового при помощи сделки будет явно невозможно, ибо законодательство попросту не признает правообразующих последствий за сделкой, направленной на подобный результат.

Сделка - это инструмент определения только и исключительно субъективных гражданских прав и их обеспечивающих юридических обязанностей. Применение сделок в сфере публичного (в том числе налогового) права может быть допущено только тогда, когда на такую возможность прямо указано в законе. Иначе, чем на основании прямого указания закона и помимо такого указания, никаких налоговых последствий сделки - гражданско-правовое средство и институт - не имеют и не могут иметь, что называется, по определению. Понятие "налоговые последствия сделки" не имеет юридического смысла.

Сделки не могут ни ограничить права, ни создать обязанности для лиц, в них не участвующих, если только иное не установлено законом либо соглашением с соответствующими лицами Налогообложение не может и не должно отталкиваться от сделок. Следовательно, базой для налогообложения должны быть, по общему, по крайней мере, правилу, не сделки, а фактические действия (да чаще всего совершаемые во исполнение обязательств, возникших из сделок - передача вещей, уплата денег, выполнение работ и оказание услуг.

Если налоговый орган вдруг обнаруживает, что налогоплательщик в действительности не совершал тех действий, которые, казалось бы, должен был совершить во исполнение обязательств из определенной сделки, или же, напротив, совершил нечто не вытекающее ни из одной из заключенных им сделок, он должен выстроить налогообложение по факту, а не по сделкам. Для этого ему совершенно не нужно признавать недействительными (мнимыми, притворными и т.д.) какие-либо сделки - достаточно доказать, что дело в действительности обстояло совсем не так, как пытается представить налогоплательщик в своей документации (договорах, актах, первичных документах) и отчетности.

Исключения из него касаются таких объектов оборота, как субъективные гражданские права, - авторское право, право патентообладателя, право на товарный знак (знак обслуживания), комплекс исключительных прав, входящий в состав предприятия или сформированный в концессионных целях, обязательственные права (требования) и, наконец, комплекс прав, составляющих имущество реорганизуемого юридического лица либо наследственную массу. В отношении таких объектов оборота возможно совершение только и исключительно юридических (распорядительных) действий, поэтому и налогообложение их оборота - это налогообложение сделок с подобными объектами. По этому обстоятельству можно заключить, что перечень сделок с подобными объектами должен быть прямо и исчерпывающим образом установлен в законодательстве.

К инструментам налогового контроля в Российской Федерации, направленным на пресечение незаконных действий налогоплательщика, обычно относят изменение налоговым органом юридической квалификации сделок налогоплательщика,

При обнаружении факта занижения налоговой базы вследствие неправильной юридической квалификации налогоплательщиком совершенных им сделок налоговый орган вправе самостоятельно осуществить изменение юридической квалификации сделки и обратиться в суд с требованием о взыскании с налогоплательщика доначисленных налогов, пеней и штрафов. При этом, поскольку ничтожные сделки являются недействительными независимо от признания их таковыми судом, суд решает вопрос об обоснованности указанной переквалификации в рамках рассмотрения налогового спора и в том случае, когда изменение налоговым органом юридической квалификации сделок налогоплательщика основано на оценке сделок в качестве мнимых или притворных [47, с. 43-47].

При оценке мнения В.А. Белова следует отметить, что рассуждения автора не лишены некоторых противоречий. С одной стороны, автор критически отзывается о полномочиях налоговых органов ставить под сомнение правовую природу сделок налогоплательщика, с другой стороны, указывает на необходимость доказывания налоговым органом того факта, что в действительности поведение налогоплательщика было иным, нежели это следует из его документации и отчетности. Возникает вполне резонный вопрос: в чем специфика подобного доказывания со стороны налогового органа - какие обстоятельства входят в предмет доказывания, осуществляется ли доказывание в судебном порядке или как-то иначе. Предложение автора выстраивать налогообложение исключительно по факту не учитывает ряд положений Налогового кодекса Российской Федерации, в которых определение налоговой базы или других элементов налогообложения поставлено в прямую зависимость от правовой природы сделок налогоплательщика.).

Таким образом можно сделать вывод о том, что мнимые и притворные сделки часто используются субъектами хозяйствования для получения неосновательной экономической выгоды (в том числе для сокрытия (занижения) налоговой базы), например, при заключении договора о совместной деятельности

.4 Ничтожные сделки с пороком содержания

.4.1 Сделки, несоответствующие нормам гражданского, земельного и жилищного законодательства

Сделка, не соответствующая требованиям законодательства, ничтожна, если законодательный акт не устанавливает, что такая сделка оспорима или не предусматривает иных последствий нарушения [1, ст. 169].

Это правило применяется всегда, когда обнаруживается, что сделка нарушает какие-либо предписания законодательства, даже если в нем не указано, что его нарушение влечет недействительность сделки.

Под требованием законодательства, о котором говорится в ст. 169 ГК, следует понимать предписания не только законодательных актов, но и любых актов законодательства, например инструкций, положений и тому подобных актов министерств и ведомств. Под действие этой не подпадают сделки, совершенные с нарушением актов законодательства, когда они признаются недействительными по другим нормам права, со специальными правовыми последствиями, например, сделки, совершенные с пороками дееспособности субъектного состава или с пороками воли ее субъектов.

Ст. 169 ГК содержит лишь общие основания недействительности сделок - несоответствие требованиям законодательства. Она не применяется в случаях заключения сделок, совершение которых запрещено законодательством и имеются основания для применения ст. 170 ГК.

Согласно ст. 362 ГК, перевод должником своего долга па другое лицо допускается лишь с согласия кредитора. Ст. 362 ГК не содержит последствий нарушения этого правила, поэтому при отсутствии согласия сделка является ничтожной на основании ст. 169 и 362 ГК.

Так, в частности, ст. 546 ГК напрямую предусматривает, что запрещается дарение на сумму более пятикратного размера базовой величины в отношениях между коммерческими организациями. В то же время уже статья 362 Гражданского кодекса хоть и устанавливает императивное правило, однако не запрещает перевод долга на другое лицо без согласия кредитора [19, с. 79-80].

Ст. 129 ГК определено, что объекты гражданских прав находятся в обороте, если они не изъяты из оборота или не ограничены в обороте. Сделки, предметом которых стали объекты гражданских прав, изъятые из оборота, а также в установленных законодательными актами случаях нахождение объектов ограничено в обороте как запрещенное законодательством, следует признавать ничтожными и применять последствия их недействительности.

Наиболее актуальной остается тема установления факта ничтожности сделок с участием так называемых «фирм-однодневок» - юридических лиц, которые за определенную плату создаются на подставных лиц, по недействительным паспортам. Их деятельность осуществляется не боле 2-3 месяцев, по расчетным счетам проходят многомиллионные обороты, после чего отчеты в налоговую инспекцию перестают сдаваться (если обще сдавались). К тому же фактически отсутствует вторая сторона по сделке и невозможно применить соответствующие последствия. Положение о том, что хозяйственная операция должна быть заново отражена в бухгалтерском учете обеих сторон после того, как хозяйственный суд применит последствия несоответствующей законодательству сделки, действительно состоявшейся и отраженной в бухгалтерском учете, применимо только в отношении действующих субъектов хозяйствования (редко встречается на практике).

Прежде всего, хотелось бы обратить внимание на сложившуюся судебную практику в отношении деятельности незарегистрированных в установленном порядке субъектов хозяйствования. В данном случае возникает вопрос об условии недействительности сделки, выразившейся в отсутствии правоспособности (дееспособности) юридического лица в момент ее совершения (в том числе вследствие признания недействительными учредительных документов и регистрации субъекта хозяйствования) [20, с 83].

Некоторые специалисты придерживаются иного мнения на этот счет. Они полагают, что действие, совершенное лицом, обладающим гражданской правосубъектностью (физическим или юридическим лицом), с физическими лицами, действующими от имени «юридического лица», не может быть признано сделкой (договором) как таковой, поскольку такое «юридическое лицо» не обладает способностью к совершению сделок и вообще каких-либо действий, имеющих юридическое значение, в том числе и через своих «представителей». Соответственно предмет для обсуждения вопроса о достижении или недостижении в результате такого действия гражданско-правового результата (другими словами, вопроса о действительности дли недействительности сделки) отсутствует.

Нет оснований считать такое действие как сделку между субъектом гражданского права и физическим лицом (физическими лицами), действовавшим (действовавшими) от имени вымышленного (не признаваемого законодательством) лица. Такие (фактические) действия - не более чем обман со стороны одного из участников и заблуждение относительно правовой квалификации совершаемого действия со стороны другого, но никак не сделка.

Обман представляется правильным рассматривать как умышленное введение в заблуждение относительно существа (природы и фактических элементов сделки - предмета сделки, его стоимости, качества), но не элементов, составляющих юридическую конструкцию любой сделки, в отсутствие которых нет сделки как таковой [21, с. 78-79].

При характеристике нарушения земельного законодательства следует рассмотреть Кодекс Республики Беларусь о земле от 23 июля 2008 г. № 425-З.

В соответствии с ним земельные участки, находящиеся в частной собственности, могут являться предметом договоров купли-продажи, мены, дарения, ренты, аренды, ипотеки и переходить по наследству в соответствии с гражданским законодательством с учетом ограничений, установленных настоящим Кодексом, актами Президента Республики Беларусь и иными законодательными актами.

Сделки с земельными участками, находящимися в частной собственности, сделки по предоставлению арендованных земельных участков в субаренду, передаче арендаторами своих прав и обязанностей по договорам аренды земельных участков другим лицам, сделки по предоставлению права аренды земельных участков в залог и внесению права аренды земельных участков в качестве вклада в уставный фонд хозяйственных товариществ и обществ совершаются при сохранении целевого назначения земельных участков, а также при наличии документов, удостоверяющих права на эти участки, и согласия собственника земельного участка - в отношении земельных участков, находящихся в частной собственности.

Договоры купли-продажи, мены, дарения, ренты, аренды, ипотеки земельных участков, находящихся в пожизненном наследуемом владении, постоянном или временном пользовании либо аренде (за исключением договоров субаренды земельных участков), недействительны.

Сделки по предоставлению арендованных земельных участков в субаренду, передаче арендаторами своих прав и обязанностей по договорам аренды земельных участков другим лицам, сделки по предоставлению права аренды земельных участков в залог и внесению права аренды земельных участков в качестве вклада в уставный фонд хозяйственных товариществ и обществ, если за право заключения договора аренды земельного участка, находящегося в государственной собственности, плата не взималась или указанные сделки в отношении земельных участков, находящихся в частной собственности, совершены без согласия собственника земельного участка, недействительны.

Недействительными являются сделки с земельными участками и правами на земельные участки, на которые отсутствуют документы, удостоверяющие права на эти земельные участки.

Сделки, указанные в частях первой-третьей настоящей статьи, являются ничтожными и влекут за собой последствия их недействительности, предусмотренные гражданским законодательством.

Сделки с земельными участками, находящимися в частной собственности, а также сделки по предоставлению арендованных земельных участков в субаренду, передаче арендаторами своих прав и обязанностей по договорам аренды земельных участков другим лицам, сделки по предоставлению права аренды земельных участков в залог и внесению права аренды земельных участков в качестве вклада в уставный фонд хозяйственных товариществ и обществ совершаются в письменной форме в порядке, установленном гражданским законодательством, и подлежат государственной регистрации в порядке, установленном законодательством о государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним. Сделки, совершенные с несоблюдением формы или требования о государственной регистрации сделок с земельными участками, являются ничтожными и влекут за собой последствия их недействительности, предусмотренные гражданским законодательством [22, ст. 47-49].

При рассмотрении сделок, несоответствующих нормам жилищного законодательства рассмотрим нормы Жилищного кодекса Республики Беларусь.

Договор найма жилого помещения - соглашение, по которому одна сторона (наймодатель) обязуется предоставить за плату другой стороне (нанимателю) жилое помещение во владение и пользование для проживания в нем.

Договор найма жилого помещения в судебном порядке может быть признан недействительным в случае:

представления гражданами не соответствующих действительности сведений о нуждаемости в улучшении жилищных условий, на основании которых им было предоставлено жилое помещение;

нарушения прав других граждан или организаций на жилое помещение, являющееся предметом договора найма;

нарушения условий и порядка предоставления жилого помещения, определенных настоящим Кодексом и иными законодательными актами;

в иных случаях, предусмотренных законодательными актами.

Требования о признании недействительным договора найма жилого помещения государственного жилищного фонда (договора найма жилого помещения частного жилищного фонда, если наймодателем является организация) могут быть предъявлены в течение трех лет со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания договора найма жилого помещения недействительным.

Требования о признании недействительным договора найма жилого помещения частного жилищного фонда, если наймодателем является гражданин, могут быть предъявлены в соответствии с гражданским законодательством.

В случае признания договора найма жилого помещения недействительным наниматель жилого помещения и проживающие совместно с ним граждане обязаны в течение трех суток освободить жилое помещение и сдать его наймодателю [23, ст. 59, 64-65].

Не допускается продажа жилых помещений, построенных или приобретенных с привлечением льготного кредита в течение года со дня погашения этого кредита, за исключением случаев, предусмотренных Указом.

В случае же совершения такой сделки она являлась бы ничтожной и при наличии умысла у продавца жилого помещения, денежная сумма, полученная им, от продажи помещения должна быть возвращена покупателю, а само помещение поступает в распоряжение Республики Беларусь. При наличии умысла у обеих сторон, уплаченная покупателем денежная сумма также подлежала бы взысканию в доход Республики Беларусь [24, п. 1.19].

Таким образом, можно сделать вывод, что сделка, не соответствующая требованиям законодательства, ничтожна, если законодательный акт не устанавливает, что такая сделка оспорима или не предусматривает иных последствий нарушения. Под требованием законодательства, о котором говорится в ст. 169 ГК, следует понимать предписания не только законодательных актов, но и любых актов законодательства, например инструкций, положений и тому подобных актов министерств и ведомств. Под действие этой не подпадают сделки, совершенные с нарушением актов законодательства, когда они признаются недействительными по другим нормам права, со специальными правовыми последствиями.

.4.2 Ничтожные сделки, несоответствующие нормам законодательства о государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним

В соответствии с Законом Республики Беларусь «О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним» (далее - закон о госрегистрации) государственная регистрация сделки с недвижимым имуществом - юридический акт признания и подтверждения государством факта совершения сделки.

Государственной регистрации подлежат договоры, которые являются или могут стать основанием возникновения, перехода, прекращения прав или ограничений (обременений) прав на недвижимое имущество, в том числе договоры:

отчуждения недвижимого имущества (купля-продажа, мена, дарение, рента и др.);

об ипотеке, за исключением случаев, предусмотренных законодательными актами Республики Беларусь;

доверительного управления недвижимым имуществом;

аренды, субаренды, безвозмездного пользования недвижимым имуществом, за исключением случаев, установленных законодательными актами Республики Беларусь;

залога зарегистрированного или внесенного в единый государственный регистр недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним в соответствии с законодательными актами Республики Беларусь права аренды недвижимого имущества;

залога зарегистрированной доли в праве собственности на недвижимое имущество;

вычленения изолированного помещения, машино-места из капитального строения (здания, сооружения);

раздела недвижимого имущества, являющегося общей собственностью, на два или более объекта недвижимого имущества;

слияния двух или более объектов недвижимого имущества в один объект недвижимого имущества с образованием общей собственности;

об установлении или изменении долей в праве собственности на недвижимое имущество;

об изменении или расторжении зарегистрированных договоров с недвижимым имуществом.

Государственной регистрации подлежат также иные сделки с недвижимым имуществом в случаях, предусмотренных законодательными актами Республики Беларусь.

Сделка с недвижимым имуществом, подлежащая государственной регистрации, считается заключенной с момента государственной регистрации, если иное не предусмотрено законодательными актами Республики Беларусь.

Государственная регистрация сделки с недвижимым имуществом может быть признана недействительной только в судебном порядке [25, ст. 9].

Для более точного анализа сделок, несоответствующих нормам законодательства о государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним, рассмотрим соглашение об изменении и расторжении зарегистрированных договоров с недвижимым имуществом.

В 2008 г. были внесены изменения в закон о госрегистрации. Открытый перечень сделок, которые подлежат обязательной государственной регистрации, был дополнен соглашением об изменении и расторжении зарегистрированных договоров с недвижимым имуществом.

Однако детальный анализ содержания ст. 9 закона о госрегистрации позволяет усмотреть в указанной норме обусловленное индуктивным характером правила, изложенного в п. 3 данной статьи, внутреннее противоречие, что может повлечь сложности применения к соглашению о расторжении договора купли-продажи (мены, дарения) недвижимости.

Гипотеза этой нормы состоит из двух частей: общей и конкретизирующей. Общая часть предусматривает универсальный критерий отнесения сделок к категории обязательно регистрируемых. Разработчики закона о госрегистрации в качестве такого критерия избрали возможность (неизбежность) возникновения, изменения или прекращения прав на недвижимое имущество исходя из содержания сделки. Однако соглашение о расторжении договора об отчуждении недвижимого имущества (за исключением ренты), прямо указанное в перечне обязательно регистрируемых сделок конкретизирующей части гипотезы, не соответствует определяющему критерию общей части гипотезы изложенного в п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации правила. Это может привести к утрате единообразия его применения, что недопустимо, особенно при регулировании оборота недвижимости - важнейшего объекта инвестиционной деятельности.

В отличие от п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации подп. 22.3.46 перечень административных процедур, осуществляемых государственными органами и иными организациями по заявлениям граждан [26, гл 22] и единый перечень административных процедур, осуществляемых государственными органами и иными организациями в отношении юридических лиц и индивидуальных предпринимателей [27, п. 17.50 гл. 17] прямо предусматривают регистрацию соглашений о расторжении договоров об отчуждении недвижимости. Однако законодательство об административных процедурах не позволяет однозначно трактовать наличие обязанности по государственной регистрации сделки как условие ее действительности и определить момент ее заключения.

Согласно ст. 423 ГК правовым последствием расторжения договора, в том числе по соглашению сторон, является прекращение всех основанных на нем прав и обязанностей. Следовательно, соглашение о расторжении договора не может рассматриваться в качестве основания возникновения или изменения каких-либо прав.

Соглашение сторон о расторжении неисполненного договора об отчуждении недвижимости служит основанием прекращения обязанности продавца (иного отчуждающего субъекта) по передаче недвижимого имущества (вещного права на него) и права покупателя (иного приобретающего субъекта) требовать исполнения указанной обязанности. Однако согласно п. 2 ст. 8 закона о госрегистрации данное право не подлежит государственной регистрации. В связи с этим следует констатировать однозначное несоответствие соглашения о расторжении неисполненного договора об отчуждении недвижимого имущества общему критерию правила, изложенного в п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации.

Предположительно по этой причине в 2008 г. открытый перечень обязательно регистрируемых сделок, образующий конкретизирующую часть гипотезы рассматриваемого правила (п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации), был дополнен прямым указанием на соглашение о расторжении зарегистрированного договора [41, ].

В качестве связки общей и конкретизирующей частей законодатель использовал оборот «в том числе», что придало данному перечню не столько уточняющий (дополняющий), сколько иллюстрирующий (раскрывающий) характер. В результате правило подп. 3.9 п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации может толковаться по-разному [28, с. 92-93].

Согласно первому варианту толкования подп. 3.9 п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации обязательной государственной регистрации подлежит только такое соглашение о расторжении договора, которое может стать основанием прекращения обязательно регистрируемых прав на недвижимое имущество, т.е. соответствующих общему критерию определения обязанности по регистрации сделок. В данном случае оборот «в том числе следующие сделки» означает, что государственной регистрации подлежат все сделки, перечисленные в конкретизирующей части гипотезы рассматриваемой нормы, при условии, что на их основании возникают (прекращаются) права, подлежащие регистрации.

В качестве примера соглашения о расторжении договора, влекущего прекращение регистрируемых прав, можно привести соглашение о расторжении договора доверительного управления недвижимым имуществом, соглашение об ипотеке и др. Однако соглашение о расторжении неисполненного договора об отчуждении недвижимого имущества не прекращает прав, подлежащих регистрации. Исходя из данного варианта толкования подп. 3.9 п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации, можно предположить, что соглашение о расторжении неисполненного договора об отчуждении недвижимого имущества не подлежит государственной регистрации, т.к. не является сделкой, соответствующей общему критерию, предусмотренному анализируемой правовой нормой.

Согласно второму варианту толкования подп. 3.9 п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации соглашение о расторжении договора об отчуждении недвижимого имущества подлежит государственной регистрации.

Данный вариант толкования основан на отграничении общей и конкретизирующей частей рассматриваемого правила. Открытый перечень обязательно регистрируемых сделок, содержащийся в конкретизирующей части комментируемой нормы, не раскрывает, а дополняет общую часть правила п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации. С учетом такого толкования оборот «в том числе следующие сделки» означает, что государственной регистрации подлежат все перечисленные в конкретизирующей части сделки независимо от их соответствия основному критерию общей части этой нормы - критерию возникновения (прекращения) регистрируемых прав на основании сделки. Критерий, закрепленный в части первой п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации, не распространяется на сделки, прямо перечисленные в части второй (подп. 3.1-3.9 п. 3) ст. 9 закона о госрегистрации, и предназначен для отнесения к обязательно регистрируемым иных сделок, не названных в перечне. Такой вариант толкования позволяет отнести к обязательно регистрируемым сделкам соглашение о расторжении договора купли-продажи недвижимости, несмотря на отсутствие возникновения, изменения или прекращения на его основании регистрируемых прав. Соответствие сделок, перечисленных в подп. 3.1-3.9 п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации. критерию возможности (неизбежности) возникновения регистрируемых прав не является обязательным условием возникновения обязанности по их государственной регистрации.

Однако несмотря на видимое соответствие букве закона, данный вариант имеет слабую сторону - несоответствие структуре анализируемой нормы. Исходя из этого варианта толкования составляющие правила п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации меняются местами. Часть первая п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации, содержащая критерий возникновения регистрируемых прав, становится дополняющей, а часть вторая - основной. Государственной регистрации подлежат все сделки, перечисленные в подп. 3.1-3.9 п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации, а также иные сделки, если они могут стать основанием возникновения, изменения или прекращения регистрируемых прав на недвижимое имущество. Такое прочтение содержания рассматриваемого правила не полностью соответствует его структуре.

В п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации сперва формулируется определяющий критерий отнесения сделок к обязательно регистрируемым, а затем приводится перечень таких сделок. В качестве связующего элемента использован оборот «в том числе сделки, укачанные в перечне», который, на наш взгляд, означает подчинение перечня сделок определяющему критерию. Указанный оборот придает перечню открытый характер, что противоречит рассматриваемому варианту толкования. Полагаем, перечень обязательно регистрируемых сделок мог бы носить закрытый характер при наличии обособления от формулировки определяющего критерия посредством:

исключения связующего оборота:

использования союза «а также-.

В содержании п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации подобное обособление составляющих частей правила отсутствует. Следовательно, соглашение о расторжении договора об отчуждении недвижимого имущества не соответствует определяющему критерию и поэтому не подлежит обязательной регистрации, что, по нашему мнению, нецелесообразно.

На первый взгляд обязанность по регистрации соглашения о расторжении договора об отчуждении недвижимого имущества может быть усмотрена из содержания правила п. 1 ст. 422 ГК, согласно которому соглашение об изменении или расторжении договора совершается в той же форме, что и договор, если иное не предусмотрено законодательством [28, с. 94-96].

Однако правильность вышеприведенного вывода зависит от точного определения правовой природы государственной регистрации как элемента формы или как административного акта, что было рассмотрено нами ранее.

На практике могут возникать случаи, когда сделка подлежит обязательной государственной регистрации, однако это прямо не предусмотрено законодательными актами. Рассмотрим предварительный договор о заключении сделки с недвижимым имуществом.

В нормах действующего законодательства Республики Беларусь не содержится однозначного правила относительно наличия или отсутствия обязанности по государственной регистрации предварительного договора, предусматривающего обязанность заключения основного договора по поводу недвижимого имущества. При этом возможные экономические, технические и правовые препятствия для заключения основного договора, будучи причинами заключения предварительного договора, могут являться основаниями для отказа в государственной регистрации сделки с недвижимым имуществом. Поэтому обязательная государственная регистрация предварительного договора исключает возможное принятия участниками рынка обязательств в отношении создаваемых недвижимых объектов, а равно обремененных объектов. Это, на наш взгляд, ограничивает возможность реализации основной функции предварительного договора - создания сторонами обязательств по заключению основного договора в будущем, в случае, когда заключить такой договор в настоящем не представляется возможным.

В перечне видов сделок с недвижимым имуществом, подлежащих государственной регистрации, предварительный договор не указан. Однако данный перечень является открытым. Конкретный договор может быть отнесен к категории «обязательно регистрируемых» в соответствии с общим критерием, изложенным в п. 3 ст. 9 закона о госрегистрации.

Предварительный договор не подлежит государственной регистрации, в частности, потому что предметом предварительного договора является обязательство сторон по поводу заключения будущего договора, а не обязательства по поводу недвижимого имущества [29]. Однако данная формулировка представляется недостаточно оптимальной в контексте содержания вышеуказанного правила п.3 ст. 9 закона о госрегистрации. В этой норме в качестве обязательно регистрируемых указываются такие договоры, как соглашение о разделе (слиянии) недвижимого имущества и договор доверительного управления недвижимым имуществом. Вопрос о предмете таких соглашений является дискуссионным. На наш взгляд, предметом соглашения о разделе (слиянии) недвижимого объекта является право общей (индивидуальной) собственности на недвижимое имущество, а не само это имущество. Соглашением о слиянии недвижимого объекта предусматривается не передача этого объекта, а возникновение права обшей собственности на него. Сам недвижимый объект по данному соглашению выступает не предметом, а его конкретизирующей составляющей, как, например, инвентарный номер и место нахождения недвижимого имущества по договору купли-продажи.

Так, определяющим критерием отнесения сделки к категории обязательно регистрируемых является не ее предмет, а содержание:

В этом аспекте рассматриваемое правило ст. 9 закона о госрегистрации не применятся в отношении предварительного договора о заключении сделки с недвижимым имуществом. Предварительный договор не может быть основанием, неизбежным или возможным правовым последствием которого может стать возникновение, изменение иди прекращение прав на недвижимое имущество, подлежащих государственной регистрации. Исполнение обязанностей, предусмотренных предварительным договором не может повлечь возникновение, изменение или прекращения прав на недвижимое имущество, а может привести к заключению основного договора, исполнение которого повлечет указанные последствия.

Тем не менее, согласно п. 2 ст. 399 ГК предварительный договор заключается в форме, установленной законодательством для основного договора, а если форма основного договора не установлена, то в письменной форме. Государственная регистрация договора, исходя из содержания норм действующего законодательства, может рассматриваться как требование к форме сделки.

Открытый перечень сделок, подлежащих государственной регистрации, содержащийся в ст. 9 закона о госрегистрации. включает в частности договоры, направленные на отчуждение недвижимого имущества. В связи с этим может быть сделан вывод об обязательной государственной регистрации предварительного договора о заключении сделки по отчуждению недвижимого имущества.

Однако такой вывод можно сделать только после определения правовой природы государственной регистрации.

Согласно правилу, сформулированному в п. 1 ст. 159 ГК, сделки совершаются устно или в письменной форме (простой или нотариальной), а государственная регистрация не относится к форме договора. Следовательно, предварительный договор, по которому стороны обязуются в будущем заключить договор, подлежащий обязательной государственной регистрации, не требует обязательной государственной регистрации.

Вывод о том, что государственная регистрация не является самостоятельной формой сделки исходя из содержания правила ст. 159 ГК, на наш взгляд, является бесспорным. Значительно сложнее констатировать правильность квалификации государственной регистрации сделки с недвижимым имуществом как самостоятельного юридического (административного) акта или как акта, совершение которого является обязательной составляющей формы этих сделок. При этом правила ст. 165 ГК и ряда иных норм могут иметь два противоположных варианта толкования:

Государственная регистрация - эго самостоятельный юридический акт, совершение которого не является составляющей письменной формы сделки, что исключает обязательную регистрацию предварительного договора на основании ст. 165. п. 2 ст. 399 ГК и ч. 3 ст. 9 закона о госрегистрации.

Правила ст.ст. 159, 165 и п. 2 ст. 399 могут иметь и другой вариант толкования: государственная регистрация - это юридический акт, совершение которого является составляющей письменной формы сделки. Так, в п. 2 первоначальной, недействующей в настоящее время, редакции постановления Пленума Высшего Хозяйственного суда Республики Беларусь от 16 декабря 1999 г., № 16 «О применении норм Гражданского кодекса Республики Беларусь регулирующих заключение, изменение и расторжение договоров» разъяснялось, что соблюдение формы договора включает в себя и его регистрацию в случаях и порядке, установленных ст.ст. 165, 320, 360 ГК. Данным разъяснением руководствовался хозяйственный суд Минской области, удовлетворяя требование об установлении факта ничтожности предварительного договора о заключении договора купли-продажи недвижимости. В мотивировочной части указанного решения хозяйственным судом было отмечено, что предварительный договор должен быть заключен в той же форме, которая предусмотрена действующим законодательством для основного договора, как это предписывается п. 2 ст. 399 ГК, а несоблюдение правил о форме предварительного договора влечет его ничтожность. Таким образом, хозяйственный суд Минской области в мотивировочной части своего решения квалифицировал государственную регистрацию сделки с недвижимым имуществом как обязательную составляющую формы сделки [14, с 129-133].

В соответствии с действующей редакцией постановления Пленума Высшего Хозяйственного суда Республики Беларусь «О применении норм Гражданского кодекса Республики Беларусь регулирующих заключение, изменение и расторжение договоров» государственная регистрация сделки с недвижимым имуществом является обязательным условием ее совершения, но не элементом ее формы.

В соответствии со статьей 1147 ГК до вступления в силу акта законодательства о регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним обязательное нотариальное удостоверение требуется также для договоров продажи недвижимости (статья 521 ГК), продажи предприятия (статья 531 ГК) и дарения недвижимого имущества (пункт 3 статьи 545 ГК) по правилам, установленным законодательством, действовавшим до вступления в силу ГК.

Если сделка, требующая государственной регистрации, совершена в надлежащей форме, но одна из сторон уклоняется от ее регистрации, суд вправе по требованию другой стороны вынести решение о регистрации сделки. В этом случае сделка регистрируется в соответствии с решением суда.

Таким образом, можно сделать вывод, что государственной регистрации подлежат договоры, которые являются или могут стать основанием возникновения, перехода, прекращения прав или ограничений (обременений) прав на недвижимое имущество, подлежащих государственной регистрации, в том числе договоры, указанные в п. 3.1-3.9 ч. 3. ст. 9 закона о госрегистрации. Однако не всегда можно четко определить, подпадает ли тот или иной договор под критерий ст. 9 закона о госрегистрации, относительно обязанности по государственной регистрации, что вызывает сложность в правоприменении. Решение этой ситуации будет зависеть от различного толкования ч. 3. ст. 9 закона о госрегистрации.

.4.3 Ничтожные сделки, несоответствующие нормам хозяйственного и финансового законодательства

При рассмотрении вопроса о нарушение хозяйственного законодательства необходимо в первую очередь проанализировать закон Республики Беларусь «Об экономической несостоятельности (банкротстве)» в редакции от 13 июля 2012г.

шести месяцев до начала производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве) или после возбуждения хозяйственным судом производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве), если эти сделки влекут предпочтительное удовлетворение имущественных требований одних кредиторов перед другими кредиторами, возникших до совершения этих сделок, или эти сделки связаны с выплатой члену кооператива (лицу), выходящему (исключенному) из кооператива, стоимости пая, выдачей иного имущества либо осуществлением иных выплат, установленных уставом кооператива, или эти сделки связаны с получением (отчуждением) либо выделом доли в имуществе должника - юридического лица или ее стоимостного либо имущественного эквивалента участнику должника в связи с его выходом из состава участников должника;

одного года до начала производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве) или после возбуждения хозяйственным судом производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве), если этими сделками должник умышленно нанес вред интересам кредиторов, а другие стороны сделок знали или должны были знать об этом;

трех лет до начала производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве) или после возбуждения хозяйственным судом производства по делу об экономической несостоятельности (банкротстве), если должник вызвал свою неплатежеспособность уголовно наказуемым деянием, установленным вступившим в законную силу приговором суда, а другие стороны сделок знали или должны были знать об этом или если должник путем совершения таких сделок умышленно нанес вред интересам кредиторов, а другие стороны сделок были заинтересованными в отношении должника лицами, которые, как предполагается, знали о том, что должник совершением этих сделок умышленно нанес вред интересам кредиторов [30, ст. 109].

Сделка, которая противоречит государственным или общественным интересам, ничтожна. При наличии факта совершения такой сделки хозяйственный суд по собственной инициативе или по требованию иных лиц применяет последствия недействительности ничтожной сделки в соответствии с Гражданским кодексом Республики Беларусь [30, ст,110].

Характеризуя сделки, несоответствующие требованиям хозяйственного законодательства, следует отметить, что запрещено совершать сделки, предусматривающие отчуждение имущества должника или его части лицам, которые привлечены к субсидиарной ответственности или приговором суда признаны виновными в ложном банкротстве, сокрытии банкротства, преднамеренном банкротстве, в срыве возмещения убытков кредиторам, а также их близким родственникам. Такие сделки в силу статьи 170 ГК являются ничтожными [31, п. 12].

В соответствии с нормами действующего законодательства Республики Беларусь и Российской Федерации о хозяйственных обществах в качестве правовых последствий совершения обществом сделки с заинтересованностью, в нарушение установленных защитных требований, предусматривается их недействительность, признаваемая судом по иску правомочного лица. Иными словами, указанные следки отнесены к категории оспоримых сделок.

Другой подход реализован в Молельном законе СНГ. Согласно п. 9 ст. 139 указанного акта сделки, в которых присутствует конфликт интересов являются ничтожными, сели их последствия причиняют ущерб обществу, а орган общества, правомочный заключать (одобрять) такие сделки действовал намеренно в убыток обществу, о чем другая сторона в сделке знала или должна была знать [32].

Анализ норм гражданского законодательства Республики Беларусь, Российской Федерации и Модельного гражданского кодекса государств - участников, утвержденного постановлением Межпарламентской Ассамблеи государств участников СНГ от 29.10.1994 (далее Модельный кодекс) позволяет сделать вывод о неприменении ничтожности сделок в качестве правовых последствий нарушения норм, регулирующих корпоративные отношения. При этом указанными сделками, на наш взгляд, следует понимать сделки, выходящие за пределы правоспособности коммерческой организации, и сделки, совершенные такой организацией с превышением полномочий ее органа управления, а также атипичные сделки (крупные и сделки с заинтересованностью). Полагаем, отнесение таких сделок к категории оспоримых представляется обоснованным, так как ничтожность сделок следует устанавливать в следующих случаях:

при необходимости защиты публичного интереса наряду с частным

при необходимости повышение уровня защиты частного интереса слабейшего участника гражданского правоотношения

Коммерческую организацию, включая и хозяйственное общество, однозначно нельзя отнести к категории заведомо слабейших участников гражданских правоотношений. Для такой организации отсутствуют объективные обстоятельства технического, экономического, организационного, компетентного или правового, характера, которые осложняли бы реализацию или защиту ее гражданских прав.

В этой связи необходимо отметить, что сделки, совершенные с нарушением норм корпоративного права, могут затрагивать не только имущественные интересы самого юридического лица и его участников, но и определенных третьих лиц, прежде всего, кредиторов соответствующей организации. Любая из рассматриваемых сделок может повлечь ущемление имущественных интересов кредиторов, если ее исполнение приведет к возникновению убытков у коммерческой организации, являющейся их должником. С учетом этого возникает вопрос о целесообразности установления недействительности сделок, не соответствующих нормам корпоративного права, по требованию кредитора юридического лица, совершившего такие сделки. Нарушение корпоративно-правовых норм при заключении сделок, как правило, имеет место в результате конфликта интересов участников юридического лица и (или) его органов управления. Поэтому признание недействительности таких сделок по инициативе третьих лиц может рассматриваться как вмешательство в частные дела, не обусловленное необходимостью защиты интересов третьих лиц. Такое вмешательство исключает не только целесообразность, но и соответствие правовой нормы о ничтожности сделок общества с заинтересованностью одному из принципов гражданского права. Вопрос о защите интересов кредиторов при совершении организацией сделок с нарушением норм корпоративного права, на первый взгляд, не имеет юридического смысла, так как экономическая несостоятельность организации-должника может наступить и в результате действительных сделок, совершенных, например, вследствие низкой квалификации менеджеров.

Необходимо признать, что заведомо убыточная сделка, в том числе с заинтересованностью аффилированных лиц общества, может ущемлять интересы кредиторов общества не в меньшей степени, чем, например, понижение его уставного фонда или реорганизация общества. Однако защите имущественных интересов кредиторов при понижении размера уставного фонда уделяется значительное внимание в правотворчестве и цивилистической науке.

Целесообразность защиты интересов кредиторов коммерческой организации признана при регулировании (исследовании) общественных отношений, складывающихся по поводу защиты уже нарушенных интересов кредиторов. Такая тенденция обусловлена исключительной сложностью реализации принципа невмешательства в частные дела при обеспечении достаточного уровня защиты интересов третьих лиц, в частности кредиторов, которым нормами действующего гражданского законодательства Беларуси и России не предоставляется право оспаривания сделки, не соответствующей целям деятельности юридического лица.

Для повышения уровня защиты интересов кредиторов при совершении юридическим лицом - должником сделок с нарушением норм корпоративного права не обязательно относить такие сделки к категории ничтожных - для достижения этой цели достаточно наделить кредиторов правом на оспаривание таких сделок. Ничтожность сделок предполагает возможность неопределенности круга субъектов, чьи интересы нарушены в результате их совершения, тогда как кредиторы организации-должника могут быть определены на момент совершения сделки. Иными словами, имущественный интерес кредиторов является частным и не имеет публичной составляющей. Признание ничтожности сделки для защиты частного интереса представляется малоэффективным и может повлечь ряд негативных последствий, например необоснованное вмешательство государственных органов в дела юридического лица. Кроме того, ничтожная сделка может не исполняться ее сторонами при отсутствии решения суда, устанавливающего факт ничтожности, что не является приемлемым для любой сделки, чья противоправность возникла в результате корпоративного конфликта.

На наш взгляд, конфликт интересов участников общества, в результате которого была заключена невыгодная для общества сделка, должен разрешаться только при наличии автономии воли каждого участника. Нормы, устанавливающие ничтожность сделок, ограничивают автономию воли сторон при разрешении спора и допускают участие в спорном корпоративном правоотношении субъектов, которые не являются участниками корпоративного конфликта, например, контрагента общества по сделке, правомочного ее не исполнять. Увеличение количества участников любого спора, в том числе и корпоративного конфликта, никогда не способствует его разрешению. Осведомленный о наличии юридических фактов, влекущих ничтожность сделки, контрагент общества может отказаться от ее исполнения в любой момент.

Такой отказ будет правомерным. Наряду с отказом от исполнения, контрагент может заявить требование об установлении факта ничтожности сделки с заинтересованностью (применении последствий ее ничтожности).

Применительно к сделке с заинтересованностью аффилированных лип, заключенной без одобрения высшим (наблюдательным) органом общества, отказ контрагента от исполнения сделки с заинтересованностью, а равно удовлетворение его требования об установлении факта (применении последствий) ничтожности такой сделки, может не соответствовать имущественным интересам общества в двух ситуациях:

исполнение сделки с заинтересованностью соответствует интересам общества при последующем изменении экономического результата первоначально убыточной сделки.

Следует отметить, что согласно п. 9 ст. 139 Модельного закона СНГ обязательным условием ничтожности сделки с заинтересованностью является факт причинения обществу ущерба в результате совершения такой сделки [1]. В этой связи представляется корректной постановка вопроса о неприменении анализируемой модельной нормы к сделкам, экономический результат которых в конечном итоге оказался положительным. Однако понятие ущерба во временном аспекте можно толковать по-разному, в том числе как имущественные потери, возникшие в результате совершения сделки на определенный момент времени:

исполнение убыточной сделки с заинтересованностью может соответствовать интересам общества при превышении суммы убытков хозяйственного общества, возникающих в результате отказа контрагента oт исполнения сделки с заинтересованностью и (или) реституции имущества, полученного по такой сделке, над суммой убытков, возникших у общества в результате исполнения сделки.

Норма п. 9 ст. 139 Молельного закона СНГ, предусматривающая ничтожность сделок с заинтересованностью, совершенных с нарушением норм корпоративного нрава, представляется недостаточно оптимальной для применения в качестве эталонной.

Данная норма предусматривает ничтожность сделки, затрагивающей только частные интересы участников корпоративных отношений, ни один из которых не является заведомо слабейшей стороной этих отношений.

Ничтожность сделок, не затрагивающих публичных интересов и (или) прав слабейших участников правоотношений, влечет ряд негативных последствий и не создает значимых преимуществ в защите интересов юридического лица и его участников.

Представляется более целесообразным предоставить кредиторам право оспаривать сделки с заинтересованностью, совершенных с нарушением норм корпоративного нрава [33, с. 128-135].

Характеризуя антимонопольное законодательство, следует отметить, что запрещаются и в установленном порядке признаются недействительными вступление в объединения или их создание (существование), заключение и осуществление в любой форме соглашений (согласованных действий) между хозяйствующими субъектами, договоренность осуществлять или осуществление других видов координированной деятельности, если это имеет целью или результатом (может иметь своим результатом):

раздел товарного рынка по территориальному принципу; по видам, объемам сделок; по видам, объемам товаров и их ценам; по кругу потребителей;

исключение или ограничение доступа на товарный рынок других хозяйствующих субъектов;

необоснованное (искусственное) повышение, снижение или поддержание цен, в том числе на аукционах и торгах;

необоснованное ограничение производства товаров, а также подконтрольность реализации товаров на товарном рынке;

осуществление операций с ценными бумагами, кредитными ресурсами, в том числе с иностранной валютой, целью или результатом которых являются достижение, сохранение или усиление доминирующего положения на товарных рынках;

отказ от заключения договоров с определенными продавцами или покупателями (заказчиками);

иные последствия, которые устраняют или могут ограничивать конкуренцию, препятствуют ее установлению или развитию (могут повлечь устранение, ограничение конкуренции или воспрепятствовать ее установлению или развитию).

Запрещаются и в установленном порядке признаются недействительными полностью или частично достигнутые в любой форме соглашения (согласованные действия) хозяйствующих субъектов, один из которых занимает доминирующее положение на товарном рынке, а другой является его контрагентом, если такие соглашения (согласованные действия) имеют либо могут иметь своим результатом устранение, ограничение конкуренции или воспрепятствование ее установлению или развитию [34, ст. 6].

Характеризуя валютное законодательство, рассмотрим следующий пример.

Между ООО "Строительная компания "Наука" (далее - Компания) и Сахарук Е.А. (далее - Покупатель) был заключен договор купли-продажи, согласно которому компания обязалась продать долю в праве собственности на нежилое помещение. Цена договора была указана в рублях.

Покупатель полностью оплатил товар, но ненадлежащим образом: расчеты были произведены в иностранной валюте (долларах США), а не в рублях. Компания не исполнила обязанности передать покупателю нежилое помещение по акту приема-передачи.

Покупатель уступил право требования передачи в собственность нежилого помещения по договору купли-продажи, а также право требования предусмотренной договором неустойки Сыскову С.Г., о чем Компания была уведомлена.

Сысков С.Г. (далее - Кредитор) и Компания заключили соглашение о новации долгового обязательства по передаче нежилого помещения и уплате неустойки в заемное обязательство.

Неисполнение Компанией такого соглашения стало основанием для обращения Кредитора в суд с заявлением о включении его требования в реестр требований кредиторов общества, в отношении которого к тому времени было возбуждено дело о банкротстве.

При рассмотрении данного спора перед судами встал вопрос, является ли нарушение валютного законодательства при исполнении обязанности по оплате товара основанием для признания договора купли-продажи ничтожным как противоречащим закону.

Суд первой инстанции удовлетворил требование, заявленное кредитором, исходя из доказанности фактов оплаты стоимости доли первоначальным кредитором и неисполнения новированного денежного обязательства Компанией.

Суд кассационной инстанции отменил определение суда первой инстанции и отказал Кредитору в удовлетворении его требования.

Суд исходил из того, что договор купли-продажи является ничтожным, поскольку оплата стоимости доли была произведена в иностранной валюте (долларах США). Это нарушает действовавший на момент возникновения исполнения договора запрет на осуществление расчетов в иностранной валюте между юридическим и физическим лицами.

В связи с этим суд кассационной инстанции сделал вывод о том, что обязанность Компании по передаче Покупателю нежилого помещения не возникла и, следовательно, право требования не могло быть предметом уступки. Новация также не могла быть произведена, поскольку отсутствовало новируемое обязательство.

Президиум Высшего Хозяйственного Суда РБ пришел к выводу о том, что действия по передаче Компании и принятию ею в счет оплаты наличной иностранной валюты противоречат валютному законодательству, но это не влечет недействительности договора купли-продажи и прекращения обязанности Компании по его исполнению.

Таким образом, вывод суда кассационной инстанции о недействительности соглашения о новации вследствие отсутствия новируемого обязательства, об отсутствии в связи с этим у Кредитора права требования к должнику по договору купли-продажи ошибочен и нарушает единообразие толкования и применения норм права. На основании этого Президиум ВХС Республики Беларусь отменил постановление суда кассационной инстанции.

Внешнеторговая сделка может быть признана недействительной прежде всего по основаниям, установленным применяемым законодательством. В Республике Беларуси они изложены в ст. 167-182 ГК.

При определении оснований недействительности внешнеторговых сделок суды ссылаются на нормы права, применимые к обязательствам сторон по этой сделке. Положения выбранного права могут не совпадать с белорусским, и соответственно сделка, которая в Беларуси была бы однозначно признана недействительной, не будет являться таковой, например, при применении англо-американского законодательства.

К внешнеэкономическим, как и к другим сделкам применяется правило о том, что недействительность части сделки не влечет недействительности прочих ее частей, если можно было предположить, что сделка была бы совершена и без включения в нее недействительной части. Например, при нарушении экспортером установленного законодательством 90-дневного срока для поступления денежных средств от экспорта товаров (работ, услуг) контракт признается недействительным, но только в части платежа за товар. Сам же внешнеэкономический контракт как гражданско-правовая сделка сохраняет юридическую силу, поскольку он не содержит условий, которые бы противоречили действующему законодательству и влекли его недействительность в целом [35, п. 2.6].

Необходимо также отметить, что такой элемент внешнеторгового контракта, как арбитражная оговорка, является автономным, независимым от остальных. При этом недействительность всего контракта или некоторых из его условий не влияет на действительность арбитражной оговорки.

Кроме общих требований, к внешнеэкономической сделке, применяется также требование об обязательной письменной форме [1, ст. 163]. Несоблюдение этого условия влечет недействительность сделки.

Письменную форму можно определить как фиксацию волеизъявления сторон на материальном носителе - едином документе, подписанном сторонами, либо сообщении, переданные по телеграфу, телефаксу и т.п. В силу внешнеэкономическая сделка, хотя бы одним из участников которой является юридическое лицо или гражданин Республики Беларусь, совершается в письменной форме независимо от места ее заключения. Несоблюдение же простой письменной формы внешнеэкономической сделки, как уже говорилось, влечет за собой ее недействительность [1, п. 2 ст. 1116 ГК].

Венская конвенция о договорах международной купли-продажи товаров 1980 г. допускает заключение контракта международной купли-продажи в любой форме, в том числе и в устной. Факт заключения контракта может доказываться любыми средствами, включая и свидетельские показания.

Однако при присоединении к конвенции государство может сделать специальное заявление об обязательности письменной формы контракта, если коммерческое предприятие одной из сторон контракта находится в таком государстве. Соответствующее заявление при присоединении сделала и Республика Беларусь. Следовательно, в отношениях с белорусскими лицами контракт, регулируемый конвенцией, должен заключаться только в письменной форме. В такой ситуации только в письменной форме должны совершаться также оферта, акцепт или иное выражение намерения.

В соответствии с указом Президента Республики Беларусь от 04.01.2000 № 7 «О совершенствование порядка проведения и контроля внешнеторговых операций», который в настоящее время утратил силу, стороны обязаны предусмотреть во внешнеторговом договоре наличие даты и места заключения договора, предмета договора, количества, качества и цены товара, условий расчета и поставки, валюты платежа, сроков поставки товаров, ответственности сторон, порядка разрешения споров, а также названий, юридических адресов и банковских реквизитов договаривающихся сторон. При отсутствии данной информации в договоре сделка вполне может быть признана как не соответствующая законодательству.

Еще одним условием действительности внешнеторговых сделок является правомочия сторон на совершение сделки. Поэтому, вступая в переговоры с зарубежными партнерами о заключении контракта, необходимо проверять правовой статус партнера (организационно-правовая форма, место регистрации юридического лица, объем правоспособности), а также его финансовое положение и коммерческую репутацию, полномочия его представителя (единоличного органа управления или иного лица) на заключение контракта. Иначе есть вероятность заключить заранее недействительную сделку.

Таким образом, можно сделать вывод о том, что сделки, несоответствующие нормам хозяйственного и финансового законодательства, ничтожны, если это прямо предусмотрено в законе. В рамках данной главы был рассмотрен недостаток ст. 57 закона Республики Беларусь «О хозяйственных обществах». Так, сделки хозяйственных обществ с заинтересованностью признаются оспоримыми, а значит круг субъектов, которые могут подать иск о признании сделки недействительной, ограничен. Зачастую эти сделки нарушают права кредиторов, которые, не имея возможности подать иск о признании такой сделки недействительной, не могут защитить свои права.

3. Правоотношения, складывающиеся по поводу установления факта ничтожности сделок

Для изучения правоотношений, складывающихся по поводу установления факта ничтожности сделок, следует рассмотреть становление института недействительности сделок.

В качестве этапов процесса эволюции института недействительной сделки в белорусской науке выделим следующие:

Первый этап (X-XVIII вв.) - возникновение социально-экономических предпосылок законодательного закрепления института сделки как универсального понятия, что достаточно четко прослеживается уже во времена римского права. Недействительная сделка - явление редкое и крайне трудоемкое исходя из нюансов признания таковой и градации. Для Беларуси принятие Статутов Великого Княжества Литовского 1529, 1566, 1588 годов предопределило реальные возможности различных слоев населения в отношении признания сделок недействительными, создало предпосылки для дальнейшего развития теории недействительности сделки [43, с. 119].

Второй этап (XIX в. -начало XX в.) - выделение учения о сделке в составе общей части гражданского права Беларуси, установление соотношения понятии «сделка» и «договор», законодательное закрепление категории «сделка». Попытки определения сущности недействительной сделки, разноплановые классификации оснований и выделение степеней недействительности (деление сделок на ничтожные и оспоримые).

Третий период (середина XX в. - 1990-е гг. XX в.) - законодательное закрепление недействительности сделок в отдельных составах. Формулировка противоречивых научных определений недействительной сделки, доктринальное соотношение данной категории с понятиями «сделка», «юридический факт», претензии в отношении отождествления недействительной сделки и гражданского правонарушения. Отсутствие легального определения недействительной сделки [45, с. 235-236].

Четвертый период (1990-е гг. XX в. - по настоящее время) - динамичная реализация предпосылок объемного научного и практического толкования возникающих вопросов в отношении недействительных сделок, ориентация на устранение пробелов и коллизий в белорусском гражданском законодательстве в рассматриваемой сфере [36, с. 61-62].

Как уже было отмечено ранее, ничтожная сделка является недействительной в силу факта несоответствия ее требованиям законодательства. Она недействительна в момент ее совершения независимо от признания ее таковой судом. То, что ничтожная сделка является недействительной независимо от признания ее таковой судом, не означает, что установление факта ее ничтожности возможно во внесудебном порядке любым органом, в том числе налоговой инспекцией [37, с. 28].

Хозяйственные суды вправе с соблюдением правил подведомственности рассматривать иски об установлении факта ничтожности сделки и применении последствий ее недействительности.

Хозяйственным судам следует иметь в виду, что в силу пункта 1 статьи 167 Гражданского кодекса основания недействительности сделок установлены нормами этого кодекса и иных законодательных актов, которые носят императивный характер. Поэтому утверждение мировых соглашений по таким требованиям недопустимо как противоречащее законодательству [15, п. 25].

Участники сделки, предполагающие наличие факта ничтожности сделки вправе предъявить требование об установлении факта ничтожности сделки, если имеется спор о наличии либо отсутствии такого факта.

Несмотря на это, нередко истцы в исковых заявлениях просят признать ничтожную сделку недействительной. Это неправильно. Законодатель четко определил способы зашиты гражданских прав применительно к оспоримым и ничтожным сделкам. Поэтому в исковых заявлениях истцам в отношении оспоримых и ничтожных сделок необходимо формулировать предмет; своих требований в соответствии предписаниями ГК.

В этой связи возникает вопрос, как поступать хозяйственным судам при рассмотрении требовании о признании недействительной ничтожной сделки - прекращать производство по делу в связи с неподведомственностью спора или отказывать в иске. Учитывая, что споры о недействительности сделок подведомственны хозяйственным судам, иски о признании ничтожной сделки недействительной следует рассматривать по существу и отказывать в удовлетворении этих требований.

В то же время такой отказ не может быть препятствием для обращения в дальнейшем в суд с иском об установлении факта ничтожности данной сделки [46, с. 56-57].

Предъявление отдельно требования об установлении факта ничтожности сделки без применения последствий недействительности, является правом истца, поэтому в случае его предъявления оно подлежит рассмотрению по существу с констатацией в резолютивной части факта ничтожности сделки, либо отказе в этом.

Если истец не заявляет отдельно требование об установлении факта ничтожности сделки, а ссылается на ее ничтожность в обосновании другого предъявленного требования, хозяйственные суды не вправе ссылаться на отсутствие решения об установлении факта ничтожности сделки, а должны дать оценку таким доводам истца в мотивировочной части решения.

Требование об установлении факта ничтожности сделки и (или) о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть заявлено неограниченным кругом лиц, интересы которых нарушены ничтожной сделкой.

В частности, такими лицами могут являться как имеющие непосредственный интерес в исходе дела - юридические лица и индивидуальные предприниматели (а в случаях, предусмотренных законодательными актами, организации, не являющиеся юридическими лицами, и граждане), на права и обязанности которых непосредственно влияет ничтожная сделка, так и выступающие в силу предоставленных законодательством полномочий в защиту государственных и общественных интересов. Заинтересованность государственных органов состоит в защите государственных или общественных интересов либо в защите нарушенного ничтожной сделкой права.

Для защиты государственных или общественных интересов государство наделяет государственные органы правом предъявления иска в суд с требованием о ничтожности сделок субъектов хозяйствования.

Наиболее часто с требованиями об установлении факта ничтожности сделки, заключенной между субъектами хозяйствования, в хозяйственные суды обращаются налоговые инспекции, которые мотивируют свою заинтересованность нарушением интересов государственного бюджета ничтожной сделкой, что всегда учитывается хозяйственными судами, и разногласий между налоговыми инспекциями и хозяйственными судами в этой части не возникает [38, с. 57].

На практике нередки такие случаи, когда налоговые инспекции в нарушение действующего законодательства, самостоятельно признают сделки недействительными.

Такая позиция не соответствует действующему законодательству, так как закон, охраняя стабильность гражданского оборота и права его участников, отнес решение вопроса о применении последствий ничтожной сделки исключительно к судебной компетенции [39, с 54].

По общему правилу ничтожная сделка не порождает никаких прав и обязанностей для ее участников, кроме прав и обязанностей, непосредственно связанных с ее недействительностью. Правовые последствия признания сделок недействительными зависят от того, исполнена или не исполнена сделка.

Если сделка не была исполнена, она не порождает никаких правовых последствий. Ни одна из сторон не вправе требовать ее исполнения. При этом в случае, когда предметом сделки была индивидуально-определенная вещь, сторона сделки, требующая возврата вещи, не должна доказывать своего вещного права на нее, а другая сторона не имеет права ссылаться на добросовестность ее приобретения. Основанием реституции является сам факт признания судом недействительности сделки.

Общее правило о последствиях недействительности сделок содержится в п. 2 ст. 168 ГК, согласно которой при недействительности сделки каждая из сторон обязана возвратить другой все полученное по сделке, а в случае невозможности возвратить полученное в натуре (в том числе тогда, когда полученное выражается в пользовании имуществом, выполненной работе или предоставленной услуге - возместить его стоимость в деньгах, если иные последствия недействительности сделки не предусмотрены настоящим Кодексом либо иными законодательными актами. При этом в случае, когда предметом сделки была индивидуальная вещь, сторона, требующая возврата вещи, не должна доказывать своего вещного права на нее, а другая сторона не имеет права ссылаться на добросовестность ее приобретения. Основанием реституции является сам факт признания судом недействительности сделки. Иначе говоря, по общему правилу недействительность сделки влечет двустороннюю реституцию.

Односторонняя реституция состоит в том, что потерпевшему в сделке возвращается другой стороной все полученное ею по сделке, а при невозможности возвратить полученное в натуре возмещается стоимость в деньгах.

При двусторонней и односторонней реституции в некоторых случаях наступают дополнительные имущественные последствия. Их суть заключается в том, что одной стороной сделки, признанной недействительной, возмещаются расходы, стоимость утраченного или поврежденного имущества другой стороны.

Во всех перечисленных случаях, кроме возврата полученного, дееспособная сторона обязана возместить другой стороне понесенный ею реальный ущерб, если она знала или должна была знать о недееспособности другой стороны [3, с. 513-517].

Исходя из презумпции знания закона стороны ничтожной сделки знают о ее ничтожности с момента се совершения, поэтому приобретатель отвечает за полученное имущество полностью с момента его передачи, причем не только за умысел или грубую неосторожность, но и за случай. То есть если одной из сторон ничтожной сделки было получено имущество, определенное видовыми признаками, то эта сторона обязана вернуть имущество в натуре в неизмененном состоянии. В случае невозможности возврата должна быть возмещена стоимость имущества в момент его передачи по ничтожной сделке.

Применение последствий недействительности сделки в виде возврата всего полученного по ней - способ гражданско-правовой защиты лица, права которого нарушены. В силу общих диспозитивных начал гражданского законодательства применение того или иного способа защиты в большинстве случаев - право, а не обязанность потерпевшего. Даже по недействительной сделке последствия в виде возврата товара продавцу не всегда будут иметь место.

Стороны могут так и не урегулировать этот вопрос в предусмотренном законодательством порядке; они вправе применить такие последствия добровольно или на основании судебного постановления одновременно с установлением ничтожности сделки (признанием ее недействительной) либо спустя определенный период. При невозможности вернуть полученное в натуре (например, когда оно уже использовано в процессе производства или потребления либо реализовано другому лицу) возмещается его стоимость в деньгах. С учетом лежащей на второй стороне обязанности по возврату полученной платы за товар последствия недействительности сделки могут ограничиться зачетом встречных однородных обязательств.

По общему правилу взыскать убытки при недействительности сделок возможно лишь в случаях, прямо предусмотренных гражданским законодательством (ст. 168, 172, 177, 179, 180 ГК) [40, с. 25-29].

В настоящее время существенное практическое значение имеют вопросы о возможности установления факта ничтожных сделок в судебном порядке и о применении последствий недействительности сделки по инициативе суда. Несмотря на однозначно положительный подход высших судебных органов к проблеме установления факта ничтожности сделок в судебном порядке, необходимо учитывать также действующие положения законодательства, находящиеся в противоречии с данным подходом. Возможность применения последствий недействительности сделки судом по собственной инициативе (ч. 2 п. 2 ст. 166 ГК) вступает в известное противоречие с недопустимостью выхода суда за пределы исковых требований.

Таким образом, можно сделать вывод, что ничтожная сделка является недействительной в силу факта несоответствия ее требованиям законодательства. Участники сделки, предполагающие наличие факта ничтожности сделки вправе предъявить требование об установлении факта ничтожности сделки, если имеется спор о наличии либо отсутствии такого факта. Основания недействительности сделок установлены нормами этого кодекса и иных законодательных актов, которые носят императивный характер. В эволюции развития института недействительности сделок можно выделить 4 этапа. Завершающего этапа выделить нельзя, так как до сих пор продолжается развитие и изучение основных вопросов, касающихся недействительности (установления факта ничтожности) сделок.

Заключение

Одним из наиболее распространенных юридических фактов являются сделки, вторые являются первоначальным звеном любой хозяйственной операции и составляют основу хозяйственной деятельности вообще.

Гражданско-правовой институт недействительности сделок является одним из наиболее практически значимых институтов общей части гражданского права, находящим свое применение во взаимодействии с различными институтами отрасли, прежде всего, в области обязательственного права.

Признание сделки недействительной как способ восстановления нарушенных прав динамично используется субъектами гражданского права. В условиях рыночной системы хозяйствования сделка выступает не только способом перемещения присвоенного имущества и иных результатов труда, но и опосредует динамику гражданского оборота в целом.

В результате проделанной работы можно сделать вывод, что сделка является действительной только при наличии соответствующих условий, а именно: содержание и правовой результат сделки не противоречат законодательству, лицо, совершающее сделку, обладает дееспособностью (соответственно юридическое лицо - правоспособностью), волеизъявление лица, совершающего сделку, соответствует его действительной воле и выражено в предусмотренной законом форме.

Ничтожная сделка является недействительной в силу факта несоответствия ее требованиям законодательства. Она недействительна в момент ее совершения независимо от признания ее таковой судом.

Требование об установлении факта ничтожности сделки истец вправе предъявить, если имеется спор о наличии либо отсутствии такого факта. Предъявление отдельно такого требования без применения последствий недействительности является правом истца, поэтому в случае его предъявления оно подлежит рассмотрению по существу с констатацией в резолютивной части факта ничтожности сделки либо отказе в этом.

Ничтожность (абсолютная недействительность) сделки означает, что действие, совершенное в виде сделки, не порождает и не может породить желаемые для ее участников правовые последствия в силу несоответствия закону.

Существуют материальные и формальные критерии разграничения ничтожных и оспоримых сделок.

Ничтожные и оспоримые сделки разграничивают на основе материальных критериев:

оспоримая сделка признается недействительной судом, ничтожная сделка недействительна в момент ее совершения независимо от признания ее таковой судом;

требования об установлении факта ничтожности сделки и о применении последствий ее недействительности могут быть предъявлены любым заинтересованным лицом, требования о признании оспоримой сделки недействительной могут быть предъявлены лицами, указанными в ГК либо в ином законодательном акте, устанавливающем оспоримость сделки;

сроки исковой давности;

условия доказывания недействительности сделки;

только в ничтожных сделках возможно неприменение реституции, если у обоих сторон был умысел на совершение противоправной сделки;

Подробно были изучены виды ничтожных сделок, а именно ничтожные сделки с пороком субъектного состава, ничтожные сделки с пороком формы, ничтожные сделки с пороком воли, ничтожные сделки с пороком содержания.

Были рассмотрены правоотношения, складывающиеся по поводу установления факта ничтожности. Участники сделки, предполагающие наличие факта ничтожности сделки вправе предъявить требование об установлении факта ничтожности сделки, если имеется спор о наличии либо отсутствии такого факта. Недействительная сделка не порождает для сторон прав и обязанностей, кроме прав и обязанностей, непосредственно связанных с ее недействительностью.

Проведенное исследование позволило сделать ряд выводов о наличии в нормах действующего законодательства пробелов и недостатков, а также предложения по их устранению:

Согласно ст. 163 ГК в случае несоблюдения простой письменной формы сделки стороны лишаются возможности ссылаться на свидетельские показания в подтверждение сделки и ее условий, однако не лишаются права приводить письменные и другие доказательства, однако в прямо предусмотренных случаях несоблюдение простой письменной формы влечет ничтожность договора. В соответствии ч. 3 п. 1 ст. 404 ГК если законодательством для данного вида договора не требуется письменной формы, но стороны договорились заключить его в простой письменной форме, то договор считается заключенным с момента придания ему простой письменной формы. Таким образом, в случае несоблюдения формы сделка считается как несостоявшейся, так и недействительной в соответствии с п. 2 ст. 163 ГК. Для устранения данного противоречия предлагается внести изменения в ст. 163 ГК, которые уточняли бы последствия несоблюдения формы договора, а именно если письменная форма сделки предусмотрена соглашением сторон, то ее несоблюдение влечет незаключенность сделки.

На примере предварительного договора о заключении сделки с недвижимым имуществом и соглашения о расторжении договора об отчуждении недвижимости была рассмотрена обязанность по обязательной государственной регистрации этих договоров. В нормах действующего законодательства не содержится однозначного правила относительно наличия или отсутствия такой обязанности. Такая ситуация возникает из-за различного толкования правил подп. 3.9 п. 3 ст.9 закона о госрегистрации и ст. 159, 165 и п. 1 ст. 422. Исходя из этих статей государственная регистрация однозначно не является самостоятельной формой сделки. В то же время можно квалифицировать государственную регистрацию как самостоятельный юридический (административный) акт и как акт, совершение которого является обязательной составляющей формы сделки. Различное толкование этих статей приводит к трудностям в правоприменении относительно обязательной регистрации договоров. Предлагается целесообразным внесение изменений в ГК и в Закон о госрегистрации, исключающих квалификацию государственной регистрации как составляющей письменной формы сделки. Например, п 1ст. 165 ГК может быть дополнен следующим предложением: «Государственная регистрация сделки - самостоятельный юридический акт, совершение которого не является требованием к форме сделки». Это позволит констатировать отсутствие обязанности по государственной регистрации предварительного договора о заключении сделки с недвижимым имуществом и соглашения о расторжении договора об отчуждении недвижимости

Так как в законодательстве нет четко определенных последствий несоблюдения условия о государственной регистрации договора, представляется целесообразным предложить исключить нормы, позволяющие признать такой договор незаключенным, оставив нормы, указывающие на его ничтожность.

Ст. 57 закона «О хозяйственных обществах» сделка с заинтересованностью отнесена к категории оспоримых. Такие сделки часто нарушают права и законные интересы кредиторов. Кредиторы не входят в круг лиц, имеющих возможность оспаривать такие сделки, и, как следствие, не могут защитить свои права. Так как относить сделки с заинтересованностью к категории ничтожных нецелесообразно, представляется логичным предоствить право кредиторам оспаривать сделки с заинтересованностью, когда этими сделками нарушаются их интересы.

. Наиболее часто с требованиями об установлении факта ничтожности сделки, заключенной между субъектами хозяйствования, в хозяйственные суды обращаются налоговые инспекции, которые мотивируют свою заинтересованность нарушением интересов государственного бюджета ничтожной сделкой, т.е. довзысканием налогов, что всегда учитывается хозяйственными судами, и разногласий между налоговыми инспекциями и хозяйственными судами в этой части не возникает. Однако, при анализе ст. 81 Налогового кодекса от 19 декабря 2002 г. можно сделать вывод о том, что налоговые органы вправе предъявлять требование об установлении факта ничтожности сделок, необусловленных государственной заинтересованностью (взысканием налогов). Представляется логичным внести изменение в данный подпункт статьи 81 Налогового кодекса от 19 декабря 2002 г. о том, что право налоговых органов при предъявлении исков в суд должно быть ограничено пределами реализации их функций, т.е. взысканием налогов.

ничтожность сделка правоотношение

Список использованных источников

1 Гражданский кодекс Республики Беларусь: принят Палатой представителей 28 октября 1998 г.: одобр. Советом Респ. 19 ноября 1998 г.: текст Кодекса по состоянию на 2 марта 2013 г. - Минск: Амалфея, 2013. - 816 с.;

Калинина, И.Н. Недействительность сделки и ее налоговые последствия/ И.Н. Калинина// Юрист. - 2003. - №5(24). - С. 28-31.;

Гражданское право. В 3 т. Т. 1: учебник/ В.Ф Чигир [и др]; под общ ред. В.Ф Чигира. - Минск: Амалфея, 2008. - 864 с.;

Ванин, А.О недействительности сделок антикризисного управляющего / А. Ванин // Юрист. - 2003. - №5(24). - с. 43-35.;

Ковалева, И.В. Ничтожность сделок: теория и практика / И.В. Ковалева // Вестник Высшего Хозяйственного Суда. - 2009. - №18. - С. 45-61.

Киселёв А.А. Недействительные сделки: проблемы составов, квалификации и правовых последствий / А.А. Киселёв. - Москва: Юрист, 2004. - 156 с.;

Гутников О.В. Недействительные сделки в гражданском праве. Теория и практика оспаривания / О.В. Гутников. - Москва: Бераторпресс, 2003. - 574 с.;

Красавчиков О.А.Юридические факты в советском гражданском праве / О.А. Красавчиков. - Москва: Госюриздат, 1958. - 596 с.;

Новицкий И.Б. Сделки. Исковая давность/ И.Б Новицкий. - Москва: Госюриздат, 1995. - 356 с.;

О практике рассмотрения судами дел о признании гражданина ограниченно дееспособным или недееспособным, а также о признании гражданина дееспособным либо об отмене ограничения в дееспособности: постановление Пленума Верховного Суда Респ. Беларусь, 16.12.2004 г., № 13 // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. - 2004 г. - № 6/425.;

Глицевич, Н. Недействительность сделок в хозяйственной деятельности / Н. Глицевич // Налоговый Вестник. - 2003. - №01. - С. 53-61.;

Валдайцев, Д. «Исцеление» ничтожных сделок: миф или реальность? / Д. Валдайцев // Вестник. - 2008. - №2. - С. 5-8.;

О применении норм Гражданского кодекса Республики Беларусь, регулирующих заключение, изменение и расторжение договоров: постановление Пленума Высш. Хоз. Суда Респ. Беларусь от 16 дек.1999г, №16 // Консультант Плюс: Беларусь, Технология Проф [Электронный ресурс] / ООО «Юрспектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2012.;

Михайлов, Д. Легитимация предварительного договора о заключении сделки с недвижимым имуществом: правоприменительный аспект / Д. Михайлов // Вестник Высш. Хоз. Суда. - 2012. - №3. - С. 129-135.;

О некоторых вопросах применения хозяйственными судами законодательства, регулирующего недействительность сделок: постановление Пленума Высш. Хоз. Суда Респ. Беларусь от 28 октября 2005 г., N 26 // Национальный реестр правовых актов республики Беларусь. - 2005. - N 6/464.;

Подгруша В. А. Сделки: условия действительности и последствия недействительности (теория и практика вопроса) / В. А. Подгруша // Юридический мир. - 2004. - № 3. - С. 24-29.;

Добранов, В. Притворность сделки / В. Добранов // Юрисконсульт. - 2012. - №9. - С. 61-62.;

Веремейко, Ю.Н. Недейтвительность сделок: финансовые последствия / Ю.Н Веремейко // Юрист. - 2004. - №12(43). - С. 42-45.;

Половинко, М. Последствия ничтожных сделок / М. Половинко // Юрист. - 2004. - №6(37). - С. 79-81.;

Денисевич, А. Недействительность (ничтожность) сделок при проведении налоговых проверок: интересы государства / А. Денисевич // Главный бухгалтер. - 2001. - №45. - С. 80-85.;

Коршекевич, М. Деятельность без государственной регистрации и институт недействительности сделок: некоторые вопросы квалификации / М. Коршекевич // Право Беларуси. - 2003. - №23(47). - С. 77-82.;

О земле: Кодекс Республики Беларусь, 23 июля 2008 г., № 425-З // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. - 2011 г. - № 6. - 2/1784.;

Жилищный кодекс: Кодекс Республики Беларусь, 28 августа 2012 г., N 428-З //Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. - 2012 г. - №2/1980.;

О предоставлении гражданам льготных кредитов на строительство (реконструкцию) или приобретение жилых помещений: Указ Президента Республики Беларусь, 14 апр. 2000 г., № 185 // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. - 2009 г. - № 1. - 1/10314.;

О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним: Закон Республики Беларусь, 22 июля 2002 г., № 133-З // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. - 2012 г. - № 2. - 2/1884.;

Об административных процедурах, осуществляемых государственными органами и иными организациями по заявлениям граждан: Указ Президента Респ. Беларусь, 26 апр. 2010г., № 200 // Консультант Плюс: Беларусь. Технология Проф [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2012.

Об утверждении единого перечня административных процедур, осуществляемых государственными органами и иными организациями в отношении юридических лиц и индивидуальных предпринимателей, внесении дополнения в постановление Совета Министров Республики Беларусь от 14 февраля 2009 г. №193 и признании утратившими силу некоторых постановлений Совета Министров Республики Беларусь: постановление Совета Министров Республики Беларусь, 17 февр. 2012 г., №156 // Консультант Плюс: Беларусь. Технология Проф [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2012.;

Михайлов Д.И. Государственная регистрация соглашения о расторжении договора об отчуждении недвижимости: системно-правовой аспект / Д.И. Михайлов // Промышленно-торговое право. - 2012. - №7 (117). - С. 92-96.;

О государственной регистрации предварительного договора: письмо Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 29 ноября 2006 г., № 03-29/2296 // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс]/ООО «ЮрСпектр»., Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2012.;

Об экономической несостоятельности (банкротстве): Закон Республики Беларусь от 18 июля 2000 г., № 423-З // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. - 2012 г.- № 15. - 2/1967.;

О некоторых вопросах признания недействительными сделок должника в деле об экономической несостоятельности (банкротстве): Постановление Президиума Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь от 28 апреля 2010 г., № 14// Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. - 2010. - 14. - 7/135.;

О новой редакции Модельного закона «Об акционерных обществах»: Постановление Межпарламентской Ассамблеи государств - участников СНГ от 28 октября 2010 г., № 35-13 // Консультант Плюс: Беларусь. Технология 3000 [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2012.;

Михайлов Д.И. Недействительность сделок хозяйственного общества с заинтересованностью: сравнительно-правовой аспект / Д.И. Михайлов // Вестник Высшего Хозяйственного Суда Республики Беларусь. - 2012. - №7. - С. 128-135.;

О противодействии монополистической деятельности и развитии конкуренции: законом Республики Беларусь от от 10 января 2000 г., № 364-З // // Национальный Реестр правовых актов Республики Беларусь. - 2012 г. - № 2.- 2/1880.;

О совершенствование порядка проведения и контроля внешнеторговых операций: Указ Президента Республики Беларусь от 04.01.2000 г., № 7 // Национальный реестр правовых актов Республики Беларусь. - 2000. - №1. - 1/915.;

Ломако А. Недействительные сделки: становление дифиниции и специфика ответственности за их совершение / А. Ломако // Юстиция Беларуси. - 2012. - №6. - С. 61-63.;

Калинина И.Н. Недействительность сделки и ее налоговые последствия / И.Н. Калинина // Юрист. - 2003. - №5(24). - С. 28-31.;

Курило В.А. Недействительность сделок: как правильно сформулировать требования к исковым заявлениям / В.А. Курило // Юрист. - 2003. - №2(21). - С. 56-57.;

Климович Р. Некоторые налоговые аспекты недействительных сделок / Р Климович, Г. Ивашко // Ревизия и контроль. - 2000. - №5. - С. 51-57.;

Дроздовская К.Д. Налоговые последсвия недействительности сделок / К.Д. Дроздовская // Промышленно-торговое право. - 2011. - №6(104). - С. 25-29.;

О внесении дополнений и изменений в Закон Республики Беларусь "О государственной регистрации недвижимого имущества, прав на него и сделок с ним»: закон Респ. Беларусь от 2 мая 2008 г.,.№ 335-3 // Консультант Плюс: Беларусь. Технология Проф [Электронный ресурс] / ООО «ЮрСпектр», Нац. центр правовой информ. Респ. Беларусь. - Минск, 2012.;

Михайлов, Д.И. К вопросу о правовых последствиях отсутствия факта государственной регистрации сделки с недвижимым имуществом / Д.И. Михайлов, Т.Ю. Корнилова // Юрид. журн. - 2009. - №2 - С. 23-27.;

Заяц Е.А. Споры о недействительности сделок / Е.А Заяц // Право Беларуси. - 2003. - №39(63). - С.79-85.;

Дождев, Д.В. Римское частное право. Учебник для вузов / Д.В.Дождев: под ред. В.С.Нерсесянца. - Москва.: Норма Инфра, 1996. - 704 с.;

Муромцев, С.А. Гражданское право древнего Рима / С.А.Муромцев. - Москва.: Тип. А.И.Мамонтова и К, 1883. - 697 с.;

Курило В.А. Недействительность сделок: как правильно сформулировать требования к исковым заявлениям / В.А. / Курило // Юрист. - 2003. - №2(21). - С. 56-57.;

Белов А.П. Сделки и нарушение налогового законодательства / А. П. Белов // Право и экономика. - 2005. - №11. - С. 42-49.