О единстве и противоречиях в развитии общества, государства и экономики
Содержание
Введение
О единстве и противоречиях в развитии общества, государства и экономики
1. Понятие "Общество"
2. Государство и его взаимосвязь с обществом
3. Экономика
Выводы
Список источников
Введение
Тема курсовой работы "О единстве и противоречиях в развитии общества, государства и экономики" по дисциплине "Экономика Украины".
Общество как особая форма жизнедеятельности людей, благодаря которой сохраняется и развивается человеческая идентичность, сформировало в процессе своего развития, с целью его же обеспечения, государственное и экономическое устройство. Каждое из них, в свою очередь, претендует на определенную завершенность, целостность, жизнестойкость и самое главное - способность влиять на положение дел в обществе, за исключением случаев их несостоятельности, известных как провалы рынка и провалы государства. Как результат, в триумвирате общество - государство - экономика наблюдается постоянное смещение акцентов - с единства на противоречия, и наоборот.
В работе сделана попытка на основе обзора разных трактовок обобщить существующие противоречия в соотношении функционирования общества - государства - экономики. В конечном итоге, это позволяет на разных ступенях развития элементов этой системы увидеть направления их взаимодействия с целью обеспечения устойчивости самого развития.
О единстве и противоречиях в развитии общества, государства и экономики
Общество, государство и экономика как категории имеют несколько трактовок, в зависимости от чего их содержание раскрывается в том или ином аспекте, а деятельностью определяется как состояние, так и достижения в развитии силы и творческой энергии народов, населяющих страну, а также утверждается их историческая перспектива, преодолевающая возникающие на этом пути противоречия и трудности.
1. Понятие "Общество"
"Философский энциклопедический словарь" определяет, что общество в широком смысле - это часть материального мира, отделившаяся от природы и представляющая собой форму жизнедеятельности людей, которая исторически развивается. В узком смысле - это определенный этап человеческой истории (общественно-экономической формации), меж - и внутриформационные исторические ступени или отдельное индивидуальное общество (социальный организм).
Определение общества сформулировано в двух измерениях - широком и узком.
Широкое отвечает общефилософскому восприятию общества, имеющего историческое измерение, так как это одна из линий развития живого, если рассматривать общество как организм, в котором реализуется стремление к сохранению и к развитию человеческой идентичности, поскольку жизнь побуждает к соответствующим формам кооперации деятельности, что является уже сферой экономики, получившей одновременно и общественное измерение. В процессе эволюции общества выстраивался также определенный социальный организм его жизнедеятельности, а существующее экономическое измерение благодаря кооперации и специализации способствовало и способствует расширению возможностей сохранения и развития общества.
Общественная система, в которой все мы действуем, в человеческой истории представляет собой органическую целостность, и встать на путь модернизации, сохраняя лишь мотивацию к получению прибыли (на что в первую очередь ориентирована экономика), не может. В силу этого общество, помимо свойства все усложняющегося социального организма прежде всего за счет разнообразия деятельности человека, сформировало также институт государства, организующий в первую очередь, согласно Р. Иерингу, социально-принудительную власть с целью защиты общих интересов общества. При этом в качестве таких его интересов, подлежащих защите со стороны государства, могут выступать любые составляющие общественной жизни, ибо". государство есть продукт развития общества".
Общество модернизируется и соответствующим образом развивается, поскольку, наряду с экономическим, в нем объективно функционирует социальный организм, который, в отличие от экономического, формирующего прежде всего потребность в получении дохода, генерирует через социальную составляющую развитие так называемых "нематериализованных" форм жизнедеятельности. В условиях, когда экономизированные формы жизнедеятельности общества вступают в глубокое противоречие с социальными составляющими, а борьба за прибыль доходит до того, что разрушает даже природную среду, предоставляющую людям жизненное пространство, возникает или становится первоочередной проблема развития социального организма общества, главным образом, путем преодоления социального отторжения и одновременного расширения возможностей социального вовлечения, в реализации которых государство в целом и его институты играют ключевую роль, поскольку таким путем реализуются и политика, и законы, обеспечивающие жизнедеятельность общества. Тем самым реализуются и меры со стороны государства по защите прав человека на его полноправное участие в общественной жизни. Реализуя такую политику, государство является правомочным, оправдывая свое существование.
Во времена перестройки, например, в качестве первоочередных возможностей обеспечения социального вовлечения, способствующего реализации возможностей полноправной и достойной жизни человека в обществе, выступали прежде всего ценности самореализации, самоорганизации и самоуправления, которые как бы существуют вне государства и даже для того, чтобы минимизировать участие прежнего государства в общественной жизни. Однако, как оказалось, по истечении более чем 20 лет трансформаций они-то по большей части и не были достигнуты. Более того, наоборот, нередко они приобретали или приобрели уродливые формы, от которых еще предстоит отойти как обществу, так и государству, во многом их спровоцировавшему в силу своей неспособности ответить на общественные вызовы и обеспечить собственное участие в тех общественных переменах, в которых нуждалось общество. Государство не справилось с трудностями переходного периода, например, из-за своей слабости или неразвитости. Но не только. Современное общество даже в высокоразвитых странах имеет, в частности, признаки так называемого "деньгоцентричного общества". "Деньгоцентричное общество - это общество, в котором всё - мысли, решения, дела - вращаются вокруг денег. Деньгоцентричным становится любое общество, в котором нет ни практических навыков, ни поддерживающей их общины, так как именно это делает для них деньги ключевым фактором выживания". Но ведь такое общество, как правильно, на наш взгляд, указывает Б. Левин, не способно противостоять несправедливости, и далее, уже по нашему мнению, в таком обществе деньги становятся сильнее государства, разрушая его и общество путем кризиса, родившегося вследствие такого современного феномена, как финансиализация. Кризис, как известно, носит системный характер, и пока его лечение осуществляется с помощью тех же денег, порождая еще большую несправедливость, поскольку". деньгоцентризм порождается алчностью и страхом, а в последние годы и алчность была более социально приемлемой, и неуверенность в финансовом будущем приобрела повальный характер". И не это ли является признаком разрушения высокоразвитого общества, в котором ценности самореализации, самоорганизации и самоуправления, реализованные на основе восприятия ценностей денег, приводят к состоянию, когда все остальное, на чем человек в обществе может сформироваться и реализоваться, для выживания в том же обществе становится неважным.
Как оказалось, в действительности ценности самореализации, самоорганизации и самоуправления для стран с трансформирующимися обществами тоже не однозначны в своем восприятии и выборе "новых" форм жизнедеятельности государства и общества. Но надо иметь в виду, что в высокоразвитых обществах и, соответственно, государствах реализация таких ценностей общественной жизни также не однозначна, даже если речь идет не о деньгах как об одном из факторов выживания, о котором уже говорилось. Как утверждает Р. Кегган (США), "Европа движется от господства силы к самоорганизующемуся обществу закона и правил, международных соглашений и сотрудничества. А вот США имеют дело с анархическим и жестким постсоветским миром, в котором не доминируют международные законы и правила и все зависит от наличия и использования собственного могущества". Кризис в ЕС вскрыл недостатки использованного подхода, поэтому его предстоит усовершенствовать, иначе придется становиться на путь, аналогичный США, а он приведет прямо к глобальному конфликту.
Как видим, проблема общественной самоорганизации далеко не проста и не однозначна также для экономически развитых стран, входящих в ЕС, или для США, где уровень демократии и социального вовлечения весьма высок. Сказанное касается и таких форм, как самореализация и самоуправление, если оценивать их относительно "новых" форм общественной жизни. Следовательно, социальный организм исторически конкретен в определенных формах существования и соотносится с уровнем развития в историческом восприятии, а это, в свою очередь, означает необходимость рассматривать общество в целом как своеобразный организм, который проходит определенные ступени развития и где на каждой стадии развития даже такие завоевания общественной жизни, как демократия и демократические избирательные процедуры, могут превращаться в "свисток для выпускания пара" частью населения, не удовлетворенной положением дел, например, в присвоении результатов труда, поскольку противоречие между трудом и капиталом не везде получило свое хоть какое-то развитие через социально ориентированные формы организации современного рыночного хозяйства.
В глобальном контексте эта проблема остается нерешенной, поскольку полюсы неравенства как между странами, так и внутри отдельной страны все больше отдаляются. Как следствие, не случайно неравенство в уровнях благосостояния и доходов достигло ступени глобального риска, а это - один из парадоксов современности, когда с усилением интеграции в мире усиливается и сегрегация, нарушая тем самым целостность общественного организма, в том числе и отдельно взятой страны, поскольку неравенство в уровнях благосостояния и доходов имеет место также внутри отдельной страны, а не только между странами, как отмечалось на Всемирном экономическом форуме в Давосе в 2011 г. Проблема неравенства характерна для многих стран мира, но главное заключается в том, что этот "феномен" наблюдается и там, где его в таких масштабах еще 20 лет назад не было, то есть в странах с трансформирующимися обществами и экономиками. И достаточно было им встать на путь формирования и использования рыночных механизмов, как результат не заставил себя долго ждать - всего-то 20 лет. Значит, в современной общественной и экономической жизни это является имманентным свойством, негативные последствия которого пока не могут преодолеть ни само общество, ни государство, его сформировавшее, углубляя риски дальнейшего развития, минимизация которых требует новых механизмов, к настоящему времени еще не разработанных. А ведь это только один из многих современных рисков, охвативших и экономику, и геополитику, и экономическую, социальную и технологическую среду.
Организм, в том числе и общественный, согласно Л. Гриффену, как целостная живая система, имеющая внутренние связи, способен поддерживать самостоятельное существование благодаря приспособительному взаимодействию со средой. Если иметь в виду окружающую нас природную среду, то во многом пока все происходит наоборот. Вследствие жизнедеятельности общества в глобальном масштабе окружающая среда разрушается, а природные ресурсы при существующих технологиях и способах жизни человека истощаются. Сказанное означает, что сегодня мировые процессы приспособления далеко не однозначны по своим последствиям. При этом объективной направленностью развития организмов в процессе эволюции было, как известно, повышение их сложности, хотя в определенные исторические моменты случались и "возвраты назад", особенно во времена революционных потрясений. Да и результаты постперестроечных процессов в обществах стран, их переживших, в ряде случаев свидетельствуют о пробуждении прежних, менее развитых форм общественной жизнедеятельности. В таком случае возникает вопрос: "Что значит для современного мира масштабное накопление рисков?". Не стоит ли ожидать новых потрясений? К тому же "новые" нематериальные формы жизнедеятельности общества могут актуализироваться не только со временем, когда эволюционные процессы общественной жизни усложнят ее до уровня, за которым организовать общественную жизнь (она в своем развитии будет эволюционировать к более сложному) без самоорганизации, самореализации и самоуправления каждого члена общества станет невозможно, или же потребуются экзогенно заданные факторы. А если такие процессы приобретут глобальный характер? Что или кто будет играть роль экзогенно заданной силы? Каким будет ответ природы и общества как части материального мира?
Примат (главенство) нематериальных интересов вовсе не обязательно является продуктом высокого уровня развития. Примеров тому много. Такое случалось и случается, потому что "общество окутывает нас, пронизывает нас, ориентирует всю нашу жизнь своей рассеянной. реальностью, которую мы ощущаем едва ли не больше, чем воздух, которым мы дышим". Это означает, что в обществе, независимо от материального развития, по смыслу представлены все возможные стороны бытия людей, что, собственно, отвечает широкому пониманию категории "общество", и тем самым достигается единство широкого и узкого измерений, поскольку в нашем повседневном восприятии одно не может существовать без другого; и именно благодаря такой органичной целостности социальному организму жизнедеятельности на всех стадиях его развития присущи нематериализованные формы.
Можно также вслед за С. Соколовым утверждать, что современное общество целесообразно рассматривать как совокупность таких основных сфер в зависимости от функций, которые они выполняют в обществе, и от потребностей (и интересов), которые они реализуют:
экологической (часть природы, условия возникновения и воспроизведения людей);
демосоциальной (демографическая и социальная функции - процесс воспроизведения людей как биосоциальных существ);
экономической (производство, распределение, обмен и потребление материальных благ);
политической (производство, распределение, обмен, использование власти - порядка);
духовной (производство, распределение, обмен и потребление духовных ценностей);
психологической, сознательной, субъективной (производство, хранение, использование и развитие потребностей, чувств, знаний, убеждений и т.п.).
Общество как обособившаяся часть материального мира не может существовать и развиваться само по себе. Именно поэтому существуют отдельные составляющие общественного измерения, посредством которых достигаются и одновременно имеют место единство и противоречия, в результате чего, собственно, и происходит ориентация общественной жизни. Следовательно, общество как совокупность исторически сложившихся форм совместной деятельности людей, которые и в прошлом, и в настоящем далеко не однозначны, в свою очередь, формирует такую же неоднозначную и структурно-функциональную характеристику современного общества. Таким образом, характер общественного раскрывается через определение форм общественной деятельности людей, носящих целевой (действенный) характер, поскольку в обобщенной трактовке общество рассматривается как совокупность человеческих индивидуумов, объединившихся для:
удовлетворения "социальных инстинктов" (Аристотель);
контроля над своими действиями (Гоббс, Руссо);
реализации действия какого-то определенного абстрактного закона формирования сложных и гармоничных систем (Кант);
достижения всестороннего переплетения (зависимости) всех от всех ("гражданское общество" Гегеля);
реализации качественной определенности общественной жизни при ее сопоставлении с природой (Маркс) 15.
Как видим, эти признаки общественной деятельности людей - как отдельно, так и вместе взятые - носят характер или социального, или экономического, или властного действия. Именно потому и состоялось объединение людей в общество. Следовательно, каждый из признаков имеет право на признание, и соответственно, в широком измерении все они равнозначно должны быть отнесены к признакам общества, поскольку их действия являются не взаимоисключающими, а наоборот - взаимодополняющими. Вместе с тем данная классификация - не единственная, существуют и другие, весьма отличающиеся от предложенных в разное время разными именитыми авторами. Приведем еще одну классификацию, тоже весьма обобщающую, сформулированную Б. Чичериным в конце XIX в. и больше связанную с понятийным подходом:
существует деление на общество и гражданское общество, где общество - это совокупность частных отношений между людьми, которые подчиняются политической власти, а общество, которое руководствуется нормами частного права, получило название "гражданского общества" (Гегель);
ограничение характера общества экономической сферой (Эшер);
общество - это такое образование, в котором под влиянием экономических условий осуществляется распределение духовных общественных благ, а именно власти и чести (Штейн);
общество - это совокупность постоянных приватных союзов, находящихся посредине между государством как единым целым и сферой личностных отношений, управляемых гражданским обществом (Моль);
общество - это совокупный организм, который охватывает само государство, являющееся лишь одним из органов или функций этого целого тела (Шеффле, Спенсер);
общество - это совокупность личностных отношений, в частности и приватные союзы; оно противопоставляется государству как единому целому (Трейчке).
Последнее понятие считалось к тому времени единственной теоретически правильной точкой зрения на содержание и характер общества и соответствующих действий, носящих общественный характер. По сравнению с предыдущей, раскрывающей содержание и характер общества, эта классификация свидетельствует, что трактовки общества как такового и, соответственно, сформулированных определений (в том числе и таких, которые рассматривали общество как союзы, с одной стороны, и как совокупность частных отношений, противопоставляемых государству, - с другой) были и остаются далеко не однозначными. Между тем присутствие государства в обществе, как и в экономике, безоговорочно, и далеко не во всем они пребывают в противоречии, - наоборот, существует и их органичная целостность, несмотря на существенные отличия категорий "общество" и "государство". Изменение соотношений и роли государства в общественном и экономическом развитии тоже имеет свое историческое измерение. Например, государство меняло свои функции, а значит, и роль в зависимости от требований, соответствующих изменениям в общественном развитии.
История знает немало примеров обратного влияния, когда именно государство, имея возможности для принуждения и отвечая за социальную составляющую развития и безопасность в части защиты интересов общества, о чем мы уже писали, инициировало существенные изменения в общественном развитии, особенно на этапе реализации определенных проектов модернизационного характера, которые были, есть и будут.
Конец XX и начало XXI в. охарактеризовались особым динамизмом развития во всех отношениях, который имеет признаки поворотного момента в истории и который, как утверждает А. Неклесса, выстраивает определенный порядок вещей и, соответственно, другую формулу организации мироздания, а значит, характерных признаков развития и взаимодействия общества, государства и экономики. В силу этого, например, характеристика общества согласно Г. Трейчке является далеко не однозначным утверждением, хотя, по Б. Чичерину, такое определение считалось к тому времени единственно правильным в теоретическом аспекте, но по сути таковым не является. Хотя и сейчас нередко личностные отношения и частные союзы, являющиеся характерным признаком общественной жизни, противопоставляются, как и отмечал Г. Трейчке, государству в качестве чуть ли не единственного субъекта, деятельность которого позволяет добиться успешной деятельности государства.
Современники тоже неоднократно пытались дать определение таких классификационных признаков общества. Вместе с тем известный и влиятельный французский политический философ либерального типа П. Манан считает, что невозможно отыскать какую-то формулу, которая бы описывала современный мир, поскольку он не унифицирован, - в определенной мере можно говорить только о "нашем собственном Западе" в широком смысле этого слова.
Из проанализированных нами классификационных признаков общества можно сделать однозначный и достаточно прозаичный вывод о разнообразии форм общественной деятельности, а значит, и тех классификационных признаков, которые его характеризуют. Среди них на любой стадии развития особое значение имеет деятельность отдельных членов общества, что часто определяет и их мотивацию, и поведение, и взаимодействие - вплоть до кооперации, с одной стороны, и индивидуализации деятельности - с другой. Последняя получила развитие до уровня всеохватывающей идеи со смыслом, согласно которому "индивид может достичь благополучия, применяя свои способности. в условиях свободного рынка, хотя и в определенных институциональных границах - сильного права собственности, свободного рынка и свободной торговли (обеспечить функционирование которых - задача государства)". Как итог активизации и индивидуализации деятельности и ответственности за ее результат в современном обществе доминирует так называемая "буржуазная демократия", что способствует концентрации собственности и одновременно является ее результатом при сохранении основ ее незыблемости, что, в свою очередь, привело к доминированию в рыночной экономике не только процессов накопления капитала путем капитализации прибыли, но и присвоения ее путем перераспределения за счет механизмов финансиализации деятельности, что особенно характерно для последнего двадцатилетия. Финансиализация обладает свойством обеспечить участие в присвоении, не участвуя в создании, что является основой современной экономики финансов, доводящей идеологию рынка до абсолютизации рыночного фундаментализма как следствия углубления проблемы неравенства, что стало особо опасным риском как для современного, так и для будущего развития.
Рыночный фундаментализм все чаще терпит поражение, поскольку механизмы саморегуляции при минимальном участии государства на основах "буржуазной демократии" в общественном измерении нередко оказываются неэффективными, поскольку желательна реализация равного доступа к экономическим возможностям как в странах, достигших в современных условиях высочайшей степени развития, так и в странах, только сформировавших рыночную экономику на основе либеральных ценностей. В то же время для процветания всех необходимо учитывать интересы каждого. Это означает, что в общественном измерении должен присутствовать управленческий аспект деятельности, реализующийся через определенные законы общественной жизни, которые, как правило, в общественном измерении являются "неписаными" (но должны быть хорошо прописаны в отдельно взятом государстве) и, хотя и не всегда, но определяют, собственно, взаимоотношения, согласованные с действиями "всех от всех", в которых могут принимать участие как отдельные индивиды, так и коллективы людей и даже страны. Реализовать такое условие без управленческих действий по сути невозможно - для этого требуются новые институциональные условия и новые институты, их обеспечивающие.
Вместе с тем развитие управленческих действий в общественном измерении носит далеко не однозначный характер, поскольку обеспечение расцвета всех членов общества путем учета интересов каждого (что предусматривался управленческим действием) наталкивается на весьма важное противоречие, присущее нашей эпохе. Сущность его заключается в том, что, согласно М. Mусину, управленческие структуры фактически утрачивают свои служебные функции, выходят из-под общественного контроля и стремятся к полноте власти над экономическими и, соответственно, политическими процессами. И в тоже время они оказываются неспособными минимизировать множество современных глобальных рисков, угрожающих нестабильностью и обострением конфликтов между странами и народами. Из этого утверждения следует важный вывод общественного значения о том, что при отсутствии действенного общественного контроля и организованного давления со стороны общества управление, ориентированное на собственные, так называемые "инсайдерские", интересы, ведет экономическую систему любого уровня к регрессу. Только под сильным давлением труда и капитала включается механизм устранения дисбаланса интересов.
Управленческие функции, осуществляемые как менеджерским корпусом, так и корпусом бюрократии, олицетворяющей действия государства, формируют управленческий империализм, и, по определению М. Мусина, формируется существенное противоречие между экономикой, представленной трудом и капиталом, и государством, которое вследствие действия бюрократического аппарата становится соучастником собственной регрессии. Как следствие, мир перевернулся с ног на голову: стали главенствовать примат экономической выгоды и формальные институциональные нормы при условии практически полного угнетения моральных и религиозных принципов, то есть постматериальных форм общественной жизни. В то же время в противоречиях между обществом и государством и в поиске путей их согласования особую роль играют так называемые "неправительственные организации", которые создаются путем формального и неформального объединения граждан и гражданских институтов, последовательно превращаясь в социальные сети, обеспечивающие один из современных путей преодоления социального отторжения, о котором мы уже упоминали. Именно они призваны сыграть прогрессивную роль в обеспечении повышения эффективности управленческих действий со стороны государства и реализации организующей роли общественных движений на разных стадиях его развития.
Поскольку, согласно Аристотелю, общество - социальная организация, в которой реализуются социальные инстинкты людей, как личные, так и коллективные интересы, то, по нашему мнению, их рациональное объединение возможно лишь при условии преобладания общественного, что достигается давлением последнего и на личность, и на коллективные интересы. В результате может достигаться также примат экономической выгоды и формальных институциональных норм общественной жизни, о чем речь уже шла. Это может успешно происходить не только в так называемых "закрытых обществах", но и прежде всего в открытых. Концепцию открытого общества обосновал К. Поппер, утверждая, что "основным мерилом и ценностью такого общества являются человек, его свобода и независимость. Главная цель открытого общества - самореализация и саморазвитие личности", не только способной действовать на основе индивидуальных предпочтений в борьбе за получение дохода и накопление собственности, являющейся первостепенной составляющей реализации "буржуазной демократии", но и умеющей объединяться в общественные организации и гражданские институты и стремящейся к этому. Не случайно современный человек в открытом обществе активно участвует сразу в нескольких общественных организациях, тем самым обеспечивая функционирование и развитие общества.
В то же время на сегодня даже так называемые "открытые общества", которые, как считается, существуют в странах, достигших более высокого уровня экономического развития именно благодаря своей открытости, не могут быть признаны достигнувшими указанной К. Поппером цели (то есть создания для каждого человека возможностей для самореализации и саморазвития), - ведь они при этом остаются на той ступени, когда отдельный человек не может самостоятельно удовлетворить свои потребности первой необходимости. Например, США - богатейшая страна мира, но, по данным, обнародованным министерством сельского хозяйства США в конце 2005 г., в 2004 г. 38,2 млн. американцев недоедали, из них 24,3 млн. - взрослых (11,3% взрослого населения страны) и 13,9 млн. - детей (19% всех американских детей). По данным "America's Second Harvest", в 2006 г. среди более чем 38 млн. американцев, страдающих от недоедания, 25 млн. пользовались помощью благотворительных организаций. Заметим, что с массовым голодом ведет борьбу даже страна с открытым обществом и с самой развитой в мире экономикой. При этом, со ссылкой на тот же источник, газета "Нью-Йорк Тайме" в апреле 2006 г. сообщила, что американец, получающий минимальную заработную плату и работающий полный рабочий день, не может платить за аренду однокомнатной квартиры.
Таким образом, надо иметь в виду, что даже в современных открытых обществах возможности самореализации и саморазвития вступают в серьезное противоречие с положением дел в экономике, поскольку речь идет не о безработных, а о работающем населении. Проблема неравенства актуализировалась в самой богатой стране мира. Как следствие,". блага последних волн технологических инноваций непропорционально распределились среди наиболее талантливых и хорошо образованных членов общества. Этот феномен способствовал существенному увеличению неравенства в США за последнее поколение. В 1974 г.1% самых богатых семей получил доход в 9% от ВВП, в 2007 г. эта доля увеличилась до 23,5% от ВВП".
Еще более контрастную картину открытого общества и его ценностей получим, если попробуем рассмотреть его под углом зрения свобод и независимости человека, о которых К. Поппер говорил в связи с необходимостью обеспечения так называемых "четырех свобод", сформулированных президентом Ф. Рузвельтом в послании Конгрессу США в январе 1941 г. и касающихся всего мира, а именно:
свобода слова и самовыражения;
свобода вероисповедания;
свобода от нужды;
свобода от страха.
И хотя К. Поппер в своем исследовании подразумевал развитые страны, где свобода и независимость человека в целом достигли достаточно высокого уровня, все же, как было показано выше, они не реализованы для значительной части населения - на основе собственных самореализации и саморазвития она не может обезопаситься даже от бедности. В то же время следует посмотреть, как обстоит дело с "четырьмя свободами" Ф. Рузвельта в других странах - в частности, переживающих период формирования современного рынка и основ открытого общества, как бы символизирующего современный успех.
Что касается двух первых свобод, то их продвижение имеет определенный прогресс, хотя далеко не во всем мире, однако, по крайней мере, в отдельных странах, которые переживают трансформационный кризис и пока не достигли предкризисного уровня развития (впрочем, и это далеко не однозначный процесс, в том числе и в Украине). Так, согласно общественному мониторингу, который с 1994 г. проводится Институтом социологии НАН Украины, в 1994 г. 55,2% опрошенных считали, что могут свободно высказывать свои политические взгляды, а в 2005 г., после так называемой "оранжевой революции", - лишь немногим более 58,4%. В том же 2005 г. 68,2% опрошенных не хватало настоящей дружбы, как раньше, на всю жизнь, а количество тех, кто считал, что большинство людей вообще ни во что не верит, составляло уже 76,3%. И это - следствие, прежде всего, прошедшего повышения уровня социального отторжения и формирования условий, не позволяющих реализовать собственные возможности, в том числе и высокий образовательный потенциал.
По поводу еще двух свобод - от нужды и от страха - следует заметить, что надлежащего обеспечения здоровой жизни населения пока нет. И дело ведь не только в том, что многие недоедают, а еще и в том, что, имея достаточно еды, они часто употребляют нездоровую пищу, произведенную с нарушением технологий и множеством вредных добавок. Граждане многих стран нуждаются в защите от бедности, поскольку в мире во II половине XX в. борьба с ней в итоге оказалась не то чтобы вообще не результативной, но уж точно малоэффективной. Современный же страх имеет совершенно иную природу, чем в XX в., поскольку люди боятся будущего: по мнению 49,8% респондентов, им не хватает уверенности в том, что межнациональные конфликты не будут возникать; 68,7% - не хватает стабильности в государстве и обществе; у 66,9% - нет уверенности в собственном будущем; у 65,9% - нет возможности дать детям полноценное образование.
Таким образом, можно утверждать, что предложенное К. Поппером определение содержания и характера открытого общества во многом идеализировано, поскольку категории самореализации и саморазвития личности выступают (по крайней мере, на настоящем этапе развития) наряду с такими признаками общества и общественного, как зависимость "всех от всех", когда возникают противоречия, которые часто носят даже антагонистический характер и не могут быть разрешены в общественном измерении за счет собственно общественных форм самоорганизации. Поэтому для многих стран стало нормой формирование условий для развития государства благосостояния, называемого "обществом для всех", где должны быть учтены интересы бедных людей, маргинальных групп и т.п. В силу того, что в странах, названных "трансформационными", общества пребывают в состоянии, которое не приближает их к возможностям самореализации, обеспечивающей саморазвитие и самовыражение, главными становятся роль и значение государства благосостояния, где на первое место выходят реформы ради будущего широких слоев населения, с приоритетом в развитии образования и культуры, важнейшая задача которых - повышать креативные способности большинства населения.
Более развернуто "четыре свободы" Ф. Рузвельта определяются так: первая - это свобода слова и самовыражения - во всем мире; вторая - это свобода каждого человека верить в Бога тем способом, который он сам избирает, - во всем мире; третья - это свобода от нужды, что в переводе на понятный всем язык означает экономические договоренности, которые обеспечат населению всех государств здоровую мирную жизнь, - во всем мире; четвертая - это свобода от страха, что означает такое основательное сокращение вооружения во всем мире, чтобы ни одно государство не было способно совершить акт физической агрессии против кого-либо из своих соседей, - во всем мире. При этом к актам агрессии в современном мире следует отнести и действия террористов даже в высокоразвитых странах с так называемыми "открытыми обществами".
При таких обстоятельствах, например в Украине, как и во многих странах мира, должны вступать в силу унормированные отношения, которые регламентируются особенностями цивилизационного характера и определяются "писаными" и "неписаными" законами. Именно в этом и заключается проблемность данного периода, поскольку нарушения и "писаных", и "неписаных" законов являются массовыми, особенно в сфере экономики, а значительная часть даже унормированных экономических отношений нередко морально не легитимны, что, в свою очередь, порождает общественную неудовлетворенность и формирует стремление к массовым нарушениям прав и свобод человека. В итоге в странах с трансформирующимися обществами результатами изменений, как правило, воспользовалась незначительная часть населения, присвоившая накопленную собственность и обеспечившая тем самым собственное обогащение.
Можно утверждать, что действует принцип: если можно одному, то почему нельзя другому? Именно в этом проявляются и противоречие, и единство между трансформирующимся обществом и государством, ведь, если исходить из того, что в обществе и легальные действия не всегда отвечают закону, то и моральная нелегитимность, как правило, расходится с нормой закона. Но одновременно основополагающим должно быть то, что принятые в обществе нормы и правила власть (государство) должна воспринимать (то есть реализовывать), опираясь на общие ценности, поскольку вроде бы есть согласие общества на существующие формы и структуры власти (государства). Но на деле это далеко не так. В чем же причина?
В реальности следует учитывать, что, согласно высказыванию Б. Чичерина, общество, даже по сугубо юридическим соображениям, как гражданское общество не является одним юридическим лицом; оно представляет собой совокупность частных отношений между лицами, которые входят в его состав, и тем отличается от государства, тогда как государство является союзом народа, связанного в одно юридическое целое. В этом смысле имеет место еще одно органично присущее противоречие между обществом и государством. Тем не менее следует принимать во внимание, что без закона гражданская свобода не возможна. Закономерно возникает вопрос: а как быть со свободами, когда имеют место нарушения закона или вообще его отсутствие? В таком случае реализовывать свободы вообще невозможно, и, как следствие, в обществе возникают условия, когда анархия может стать "матерью порядка". Был в свое время такой лозунг.
В классификации общества, предложенной Б. Чичериным, экономика, согласно определению Эшера, ограничивает общество, и именно экономические условия, а не любые другие, определяют распределение духовных и общественных благ, по утверждению X. Штейна. В наше время это отвечает действительности только отчасти, поскольку далеко не все общественные блага в равной степени доступны для всех членов общества даже в странах с развитой экономикой и с так называемыми "открытыми обществами". Что касается духовных благ, то здесь тоже все далеко не однозначно. Для бедных или сравнительно бедных членов общества духовно обогащающие и развивающие культурные ценности могут быть не только не доступны, но и, вследствие низкого уровня образованности, не восприняты и не понятны. Поэтому для них существует так называемая "массовая культура", которая человека не обогащает, а делает беднее. Особенно это стало понятно тогда, когда в таких странах, как Украина, началось движение к открытым обществам с рыночной экономикой: высокая культура стала массово недоступной, а массовая во многом развратила человека. Поскольку в условиях трансформационных изменений в обществе рынок стал проникать и в такие сферы, как культура и образование, то в обществе наблюдается снижение уровня культуры, толерантности и креативности действий, в первую очередь, в массовом поведении людей. Преступления и наркомания, а также другие общественные болезни стали массовыми явлениями. В этом заключается еще одно противоречие в развитии общества, государства и экономики. Рост экономики и стабильность государства не служат залогом успешного развития общества в силу ограниченности доступа к общественным благам, поскольку не все члены общества имеют его в равной степени.
общество государство экономика
2. Государство и его взаимосвязь с обществом
Анализируя логику взаимосвязи общества и государства, Б. Чичерин отмечает, что государство не ставит своей целью, чтобы граждане в процессе личной деятельности совершали нравственные поступки. Это цель церкви, а не государства, поскольку церковь, а не государство, действует по совести: принудительное же (со стороны государства) выполнение нравственных требований является отрицанием самих основ морального закона, каковым является закон свободы. Кроме того, государство не ставит своей целью частное благо своих граждан, ведь это - цель именно гражданского общества.
Как видим, Б. Чичерин еще в XIX в. доказал, что противоречие между обществом и государством в вопросе воспитания моральных качеств у членов общества, за что, согласно приведенному утверждению, должна отвечать церковь, а не государство, разрешается путем реализации общей цели государства - развития общественных и духовных сил через гражданское общество. Этого оказалось недостаточно, в силу чего начали развиваться современные функции государства - развития членов общества посредством науки, образования и здравоохранения, что и произошло в XX в. Следовательно, Б. Чичерин еще в XIX в. спрогнозировал объективную необходимость трансформации функций государства из традиционных в современные - с тем, чтобы достичь более полного соответствия в разрешении противоречия между обществом и государством. Но вместе с тем Б. Чичерин отмечает, что сущность государства - объединение разнообразных общественных элементов в единый органичный союз. Таким образом, общая цель государства заключается не только в развитии этих элементов, но и в гармоничном их согласовании.
Из приведенных соображений можно сделать вывод, что государство, имеющее признаки юридического целого, отвечает или имеет возможность отвечать за развитие составляющих общества и тем самым предоставлять человеку возможности для повышения уровня гуманитарного развития и реализации гражданских свобод. Именно поэтому нередко модернизационные проекты общественного характера, по нашему мнению, реализовывались по инициативе государства, но ключевую роль играла движущая сила идей, которые овладевали массами людей, организованных в общество и в общественное движение, что было особенно присуще для XX в. и сохранилось в XXI в. Когда же благородные цели модернизации достигались, трудности в общественных отношениях исчезали из общественной памяти, поскольку модернизационные проекты возрождали силу и энергию масс, которые государство направляло в единое русло. В противном случае модернизационные проекты оказывались утраченными. История знает и то, и другое, ведь идеи не всегда были и остаются безопасными для будущего.
На определенном этапе развития общества его дальнейшая эволюция превращается в не отделимую от становления и развития государства как организации политической власти, главного учреждения политической системы общества, которая, целеустремленно утверждаясь с помощью доминирующей части населения в социально неоднородной среде, обеспечивает его целостность и безопасность, организовывает совместную деятельность граждан и социальных групп с применением норм права, удовлетворяет общие социальные потребности, защищает права и интересы граждан. Возникновение и существование государства связываются, в первую очередь, с социальным расслоением общества, с его делением на определенные структурные части, которые имеют как общие, так и свои особые (а нередко и противоположные) потребности и интересы, прежде всего производственно-распределительные.
Как видим, в ходе раскрытия содержания категории "общество" постепенно неизбежно возникает такая важная категория, как "государство", которая еще Аристотелем (384-322 гг. до н.э.) определялась как своеобразная форма, представляющая собой своего рода общение, а любое общение организовывается ради какого-то блага.
Между тем такое определение не дает ответов относительно содержания и понимания государства, кроме одного, связанного с реализацией функций, приносящих соответствующие блага. При этом содержание государства не всегда связывалось с достижением (получением) благ за счет или при поддержке государства. Например, Гегель в "Философии истории" отмечал, что государство - это существующая, действительно моральная жизнь и что всей присущей человеку духовной реальностью он обладает только благодаря государству. Таким образом, по нашему мнению, Гегель в какой-то мере попробовал свести общественное к государственному, и, по его утверждению, последнее определяет даже духовную реальность человека, что, собственно, и может быть на самом деле, но в узко утилитарном смысле и в довольно ограниченном количестве форм общественной деятельности, за которые отвечает государство, предоставляя человеку определенные услуги.
Вместе с тем существует и более широкое понимание функций государства, ведь, как отмечал Б. Чичерин, без закона гражданская свобода не возможна. Мы уже обращали внимание на то, что в европейском сообществе именно благодаря движению к саморегулирующемуся развитию общества на основе законов, правил ит.п. укрепляются гражданские свободы. В нашем понимании мысль Б. Чичерина следует трактовать так, что государство определяет рамки, в которых должны сохраняться права и обязанности человека, чтобы деятельность в пределах гражданских свобод при их реализации не задевала интересы и свободы другого человека.
Именно в этом отношении в "Философии права" Гегель однозначно пошел дальше, поскольку считал, что государство есть действительность нравственной идеи, нравственный дух как явная, сама для себя понятная субстанциональная воля, которая мыслит и знает себя и выполняет то, что она знает и поскольку она это знает. Вместе с тем содержание государства, в котором "олицетворяется" моральная идея, субстанционализирующаяся в волю, реализуется соответствующими учреждениями, но далеко не всегда в них есть системное отражение разнообразия общественных форм деятельности, поскольку существует неинституциализированная категория общественного сознания, которое в наиболее глубокой своей сути отображает состояние общества и даже возможности его развития. И здесь мы находим еще одно противоречие между обществом и государством.
Гегель был уверен, что для того, чтобы общество было красивым, оно должно быть органичным настолько, насколько это возможно, поэтому, кроме государства и церкви, необходимо много других общественных учреждений. Каждый же интерес, который не пребывает в гармонии с обществом и может оказывать содействие кооперации, должен иметь свою соответствующую организацию, и каждая такая организация должна иметь какую-либо степень ограниченной независимости. Таким образом, общественные и государственные формы деятельности не совпадают, и относительно многих из них существуют противоречия: вследствие этого их гармонизация - это бесконечно динамичный процесс развития и поиска баланса прав, обязанностей и свобод, благодаря чему, собственно, и в обществе, и в государстве постоянно происходят трансформационные изменения, и в этом их единство, которое достигается путем преодоления возникающих противоречий.
Поскольку возникновение государства связано с образованием общества как совокупности людей, объединенных общими интересами, причем общество существовало значительно раньше, чем государство, то, казалось бы, институт государства является или должен быть таким, который удовлетворяет общественные интересы, не неся в себе общественных противоречий. Вместе с тем именно здесь и возникает глубокое противоречие, поскольку, как отмечает А. Рубинштейн, то обстоятельство, что общественные интересы "чувствуют" лишь отдельные люди, а не все вместе, не может служить основой для отказа в признании этих особых интересов, присущих обществу в целом. "Первая задача. принуждать себя повиноваться, монополизировать в свою пользу потенциал в этом обществе, очистить это последнее от всех возможных в нем вспышек злости, поставив на их место то, что М. Вебер называл легитимным насилием", - что и осуществляет государство, представляющее собой организацию политической власти.
Государство как главное руководящее образование института общества с помощью норм права призвано направлять и организовывать совместную деятельность людей и социальных групп, защищая права и интересы граждан и ориентируясь на удовлетворение прежде всего общественных, а не существующих в обществе индивидуальных или групповых интересов.
Аккумулируя в своих руках властные полномочия, государство тем самым политически интегрирует общество и представляет его как во внутренних, так и во внешних отношениях. Правда, государство реализует это в долгосрочном периоде, а на отдельных этапах развития общества отдельной страны государственные институты во время политических кризисов, скорее, дезинтегрируют его, тогда как роль интегратора берет на себя общество, точнее, его гражданские институты. Таким образом, в обществе реализуются его функции самоорганизации и самоуправления. После политической стабилизации руководящая роль интегратора вновь переходит к государству. В случае же слабости гражданских учреждений к процессу стабилизации могут присоединяться экзогенные факторы. Если те или иные факторы не действуют эффективно, то стране угрожает потеря государственности.
В целом можно утверждать, что на уровне как широкого, так и узкого восприятия общества возникают серьезные противоречия, поскольку общество является далеко не однородным формированием и в нем одновременно сохраняются и функционируют разные в историческом измерении общественно-экономические уклады, в которых содержание общественных интересов разное. Последнее касается и современных развитых обществ, для которых характерны разнообразные формы и общественной, и экономической деятельности с довольно разными уровнями развития института государства. Если последние не соответствуют уровням развития как экономических, так и общественных отношений, то это означает, что у власти находятся те, кто не олицетворяет прогрессивные политические силы, а наоборот - выражает волю господствующей части только политического истеблишмента, который, по мнению Гегеля, мыслит сообразно своим представлениям. Весьма часто существующее в этой связи противоречие между обществом и государством разрешается через политические кризисы, а иногда и путем революций.
В отношении государства определенные соответствия и противоречия в восприятии его содержания существуют одновременно, поскольку и общество, и государство, согласно известным энциклопедическим и философским трактовкам, определяются как исторически сменные формы жизнедеятельности людей. Их следует соотносить, прежде всего, с определенным обществом определенного государства. Именно так мы и должны их рассматривать, ведь в разных странах, где суверенные государства представляют собой совокупность людей и территорий, на которых они проживают, эти понятия означают не одно и то же, поскольку, собственно, на определенной территории, являющейся страной, осуществляется своеобразная для каждого государства и каждого общества жизнедеятельность людей, на ней проживающих. При этом". единственной ценностью, которую разделяют. все без исключения государства современного мира,. остается суверенитет".
Следовательно, правомерно считать, что формирование и развитие и общества, и государства (хотя оно и является более поздним институтом) - в конечном счете, процесс взаимосвязанный, базирующийся, прежде всего, на экономической и социальной жизнедеятельности людей. Но во времени жизнедеятельность людей значительно изменяется, поскольку "социальные инстинкты", на основе которых, согласно Аристотелю, объединились в обществе (в том числе и современном) люди, которые далеко не однозначны в своем поведении, и это, с одной стороны, противопоставляет общество государству, а с другой - объединяет их. Если "социальные инстинкты", благодаря которым, как уже говорилось, Гегель обосновывал необходимость наличия в обществе соответствующих организаций, которые в институте государства не уравновешены, то в действие должны вступать общественные институты, выражающие несовместимые "социальные инстинкты". Но реализовываться они могут только в том случае, когда одновременно в рамках закона можно учесть заложенную в гражданских свободах волю.
Согласно Канту, в основе общества лежит некий абстрактный закон материального мира, но, поскольку общество отделено от природы, понять всепроникающую значимость действий такого закона не удается. Причина, на наш взгляд, в том, что, с одной стороны, этот закон должен действовать в отношении взаимосогласованности "социальных инстинктов", а с другой - постоянно происходит их столкновение, которое имеет и групповое, и государственное, и цивилизационное измерения. И поскольку благодаря влиянию "социальных инстинктов" на каждом уровне возникают порывы использовать ресурсы и достояние других в собственных интересах, то "социальные инстинкты", имея механизмы трансформации, постоянно изменяясь во времени и в пространстве, как правило, вступают в противоречие и с обществом, и с государством. В одних случаях "социальные инстинкты" консолидируют общество (и тогда меняются содержание и характер государства), а в других - наоборот, они разделяют его на составляющие (вплоть до распада и даже гибели государства). На месте этого государства возникает другое, которое по-новому олицетворяет общественные интересы на основе "социальных инстинктов", коренящихся глубоко в сознании и имеющих, по сути, историческое измерение генетического характера.
Если модернизационный проект, инициированный в обществе, по причине тех или иных мотивов и благодаря тем или иным общественным или, скорее, государственным инициативам не дает желаемого результата, который бы устраивал большинство, то общество, в конце концов, реализует тот проект (если его можно назвать таковым), который отвечает общественному сознанию, где будут доминировать элементы общественного сознания генетического характера, - оставшиеся, то есть такие, которые существовали в историческом прошлом. Поэтому и возникают из прошлого прежние исторические формы общественной жизнедеятельности, проявляющиеся в отдельных странах с трансформирующимися обществами в последние 20 лет XX и в первые 10 лет XXI в.
Подобный вывод не только актуализирован современностью по сравнению с теми реалиями трансформационных изменений, которые постоянно происходили в обществе, государстве и экономике в прежние времена. Чтобы доказать это, обратимся к истории трансформаций, например, в российском обществе, достаточно близком нам по степени понятности процессов, поскольку в прошлом они происходили, в сущности, в едином общественном пространстве и во многом до сих пор схожи с процессами преобразований, переживаемыми нашими странами. Достаточно яркое тому подтверждение - неоднозначность взаимосвязанных процессов модернизационного характера в обществе и в государстве, о чем идет речь в работе А. Зубова "Размышления над причинами революции в России". Автор названной работы - доктор исторических наук, профессор кафедры философии Московского государственного института международных отношений и заведующий кафедрой истории и религии Русского православного университета имени апостола Иоанна Богослова. Такая детальная справка об А. Зубове нужна для большей аргументированности его научной позиции, поскольку указанная его статья напечатана в журнале "Новый мир", являющемся, прежде всего, художественным изданием.
В своем анализе причин революции в России А. Зубов возвращается к временам царствования Александра Благословенного (Александра I) и сравнивает процессы в обществе и в государстве конца XVIII и начала XIX в. Ведь именно в этот период сформировались условия для революционных событий в России начала XX в., то есть в сущности корни революции 1917 г. "проросли" в обществе более чем за 100 лет до нее. Процессы, происходившие в то время в России как в государстве и в обществе, характеризовались несоответствием, довольно не привычным для нашего восприятия. Сегодня общественное, особенно касательно учреждений гражданского общества, согласно нынешним энциклопедическим трактовкам, является средством всестороннего обеспечения прав и свобод человека и гражданина, и идея гражданского общества берет начало с античных Греции и Рима. Как общество в целом, так и гражданское общество в частности в разные времена пребывали на определенных стадиях развития. Поэтому нельзя согласиться с тем, что к тому времени гражданского общества не существовало или оно не имело возможности влиять на положение дел в обществе и в государстве, поскольку, во-первых, у каждого времени свои интересы и обстоятельства, а во-вторых, и сегодня есть соответствующие примеры и доказательства.
Итак, вернемся почти на 200 лет назад в тогдашнюю Россию. Как отмечает А. Зубов (и на что в свое время обращал внимание еще Н. Бердяев), большая трагедия России заключалась в том, что власть и общество, их лучшие представители, двигаясь почти параллельно, увидели друг в друге не единомышленников и соратников, а, скорее, соперников и врагов.
Что же для России в то время реально означало такое параллельное движение? Ответ находим в этой же работе, но сначала - о некоторых характеристиках общества в целом.
П. Вяземский отмечает: "Император отказывается от благодушного отношения к своей миссии освободителя и просветителя России. Перед его духовным взглядом открывается та бездна зла, над которой проходит жизнь человечества. Руссоистский идеал естественно совершенного человека, которого портит и искажает плохое общественное окружение, пересматривался Александром. У Александра уже не могло быть прежней бодрости и самоуверенности. Он вынужден признаться, что добро осуществляется нелегко, что очень часто именно в людях встречаются разные необдуманные, тупые противодействия, парализующие лучшие помыслы, лучшие заботы о пользе и благоденствии".
В этом высказывании дается характеристика процессов и в российском обществе того времени, и в государстве, поскольку настроения царя в значительной мере олицетворяли и государствообразующие процессы, осуществляемые как воплощение его замыслов о трансформационных изменениях, где подразумевались и духовное просветительство народа, и утверждение принципов веры, и нравственность, и справедливость в международных отношениях, инициированных императором, а по сути - государством в его лице. Вследствие существования крепостничества в России жизненные уклады высших и низших слоев, их культура, их ценности весьма отличались, и между ними возникли чувства ненависти, зависти и презрения, то есть имели место и проявлялись разнонаправленные "социальные инстинкты". Если бы в обществе не было такого глубокого противоречия, если бы в народе росла живая и сознательная вера в Бога, то можно было бы обойтись без подробных инструкций и регламентации и развивать быт и жизнь низших слоев обычными методами - экономической заинтересованностью, гражданским вовлечением, школьным обучением и церковным воспитанием. Но все видели, что крестьяне испорчены рабством, и свобода сама по себе в одночасье и быстро их бы не исправила, а наоборот, при отсутствии привычки жить свободно и ответственно могла бы погубить и их самих, и все русское общество, где они составляли преобладающее большинство. Последствия жестокой несправедливости и насилия в XVIII в. были в России настолько значительными, что и воспитательные мероприятия требовались исключительные, с элементами принуждения. В сказанном П. Вяземским содержится много поучительного и для сегодняшних трансформаций. Когда речь заходит о том, что после отказа от тоталитарного прошлого свобода все быстро исправит сама по себе, надо понимать, что существует угроза потери самой свободы вместо преодоления последствий собственно тоталитарного прошлого, поскольку население не имеет должного опыта действительно ответственного образа жизни.
Впрочем, настоящая трагедия России заключалась в том, что не удовлетворенные существующим порядком стремились к революции, к мгновенным изменениям, но совершенно не были готовы к этому и не понимали необходимости медленных преобразований гражданского и духовного устройства большого и отсталого государства. Фактически это свидетельствует о серьезном противоречии между общественными ресурсами, ролью и участием в них государства и ответственностью и важностью гражданских учреждений, формирующих общественные силы, особенно из представителей наиболее просвещенных и прогрессивных слоев, но часто максималистски настроенных на массовые выступления, что впервые и произошло в России в декабре 1825 г. на Сенатской площади. Вместе с тем это было только начало, ведь, как отмечал в своем дневнике флигель-адъютант Александра I Л. Михайловский-Данилевский, царь хотел предоставить гражданам права, но его никто не понял; более того, количество неудовлетворенных все возрастало. И, как отмечает П. Вяземский, в это время начала змеиться та трещина в основании российского просветительского общества и власти, которая разверзлась пропастью в конце XIX в. и поглотила Россию в 1917-1922 гг., сомкнувшись над ней коммунистической деспотией.
По существу, это случилось вследствие несоответствий в противоречиях того времени между властью и обществом, впрочем, хотя это и не всегда принимается. В 1825 г. власть была носителем будущих прогрессивных изменений, поскольку тогда государственная власть в России пребывала на моральной высоте, не виданной ни в XVIII, ни в XX в.
Но изменилось и общество. Старое российское гражданское общество, восстановившись после смуты в XVII в., исчезло за время петровских преобразований. После расправы со старообрядцами, готовыми умереть за идею, его в России почти не осталось. Есть вопросы относительно настоящего: много ли сегодня найдется готовых умереть за идею? В XVIII в. боролись и даже умирали (военные подвиги - не в счет), главным образом, за собственные интересы. Мы помним, что практически все свободные слои высказывались в пользу крепостничества, и голосов, подобных Радищеву или Новикову, почти не было слышно. Не было слышно и голосов в защиту униженной православной церкви - ни от духовенства, ни от мирян.
Доминирующее влияние общественного над государственным, инициировавшее обновление, просветительство и просвещенность со стороны государства, сыграло далеко не второстепенную роль и имело вовсе не прогрессивное значение, что и привело к известным процессам начала XX в. В конце царствования Александра I родилось и выросло поколение дворян, желавшее исцелить Россию от позорных болячек рабства и превратить ее в источник гражданской свободы и собственной ответственности, принося в случае необходимости в жертву этим идеалам и собственное благополучие, и собственную жизнь. В сегодняшнем общественном измерении и в России, и в Украине такое поколение людей и, соответственно, политическая элита с государственными и патриотическими устремлениями еще только должны или начали формироваться.
Неоднозначность и глубокая противоречивость процессов взаимодействия общества и государства в историческом измерении для России, а соответственно и для Украины, наблюдались неоднократно. Новейшие исторические исследования этой проблемы, в частности А. Глинчиковой, такой вывод подтверждают. В результате анализа она показала, каким образом Россия попала в эту политическую конфигурацию (имеется в виду базовый алгоритм существования системы, то есть характер взаимоотношений между обществом и государством, когда сохраняются политическое и экономическое бесправие и абсолютная беззащитность перед лицом государства), как, когда и почему в России сформировалась своеобразная логика взаимоотношений между обществом и государством.
Исследовательница обратилась к работам С. Соловьева, В. Ключевского, С. Платонова, С. Зеньковского и Г. Флоровского, посвященным изучению этих проблем, и пришла к выводу, что преодоление патерналистского типа развития началось в эпоху Возрождения XIII-XVI вв. с процесса индивидуализации личности. Именно тогда зарождается важная клеточка - ценность будущей гражданской эпохи - индивидуализация личности. Этот процесс Россия прошла вместе с Европой, причем все его этапы - от зарождения в XIII-XIV вв. до кризиса в XVI в. Это стало важным шагом, позволившим России продвигаться в направлении этапа, следующего на пути гражданской эволюции, - этапа индивидуализации веры, причем двигаясь на базе собственной социокультурной традиции. Именно попытка индивидуализации веры - весьма важный этап эволюции национальной духовной среды, без которого был невозможен дальнейший прогресс гражданской эволюции общества.
Вследствие такого важного раскола российское общество не смогло перейти от внешних форм религиозности и морали к внутренним и тем самым стало неспособным формировать внутренние самостоятельные формы социальной интеграции.
Таким образом, А. Глинчикова на основе идей Г. Флоровского вернула нас более чем на 300 лет назад, когда государство утверждалось как единый, безоговорочный и всеохватывающий источник всех полномочий и всего законодательства, любой деятельности или творчества. Одним из результатов таких изменений стало присоединение к этим процессам и Украины, которая, развиваясь в своем общественном формировании, следовала такой же логике взаимоотношений между обществом и государством. Что касается содержания раскола, в результате которого и произошли сдвиги в структуре отношений общественного и государственного в пользу последнего, А. Глинчикова, опираясь на работы С. Зеньковского, отмечает, что в противоречиях между старообрядцами, олицетворяющими общественное, и патриархом Никоном последний не был самостоятельной фигурой. Реальными "кукловодами" процесса выступали греки со своими геополитическими интересами и просто личными амбициями. Вместе с тем раскольники уже были не новоявленными ретроградами, а скорее - жертвами нового геополитического вызова для России. Вот пример из истории, когда экзогенность процессов в государственной и общественной жизни носит продолжительный характер по результатам и (что особенно важно) имеет деструктивное влияние исторического характера.
Опираясь на приведенные соображения, а также на утверждение о том, что старообрядцы отстаивали общественное, поскольку, по их мнению, русская церковь должна быть "собором всех православных представителей поровну", голос которого должен превышать голос епископата, что означает доминирование духовного над авторитарным и бюрократическим и что отстаивал патриарх Никон, можно прийти к определенным взаимосвязанным выводам, которые следуют из упомянутых работ. Поскольку раскол - это конфликт общественный, то старообрядцы отстаивали в нем доминирование общественного над государственным, а из-за того, что этот конфликт носил глобальный характер и в нем участвовали внешние силы, которые к тому времени усматривали прогресс в характерном для европейского стиля жизни авторитаризме, именно он и оказался доминирующим, то есть в России сформировалось доминирование государственного над общественным. Именно это стало таким же фактором и для Украины, присоединенной к России. Но подобные тенденции возобладали не только в России (к примеру, Генрих VIII в Англии подчинил себе церковь, выведя ее из подчинения Риму).
Как видим, под влиянием эндогенных факторов общество может развиваться эволюционно согласно законам объективного характера, поскольку, будучи частью материального мира, общество отделилось от природы. Собственно, подобный путь отстаивали старообрядцы. Но экзогенное влияние на общественные процессы может быть деструктивным - как, например, более 300 лет назад в России, когда это отрицательно сказалось на дальнейшем развитии общественных и государственных отношений, особенно на фоне "огосударствленного" института церкви, несшей значительную часть ответственности за состояние духовной среды в стране, и уже в XX в. привело к тому, как пишет А. Деникин, что русская церковь не смогла дать ответы на вызовы того времени, в чем нуждалась общественная жизнь России, а это и подтолкнуло массы населения к участию в революциях 1905 и 1917 гг. В послепетровские времена тоже имели место попытки установления в России конституционализма, но ни В. Татищеву, ни Н. Голицину не удалось добиться успеха, поскольку против выступили уже представители духовенства, не без экзогенной поддержки, и самодержавие осталось доминирующим.
В развитии взаимоотношений общества и государства прогрессивную роль могут играть как общественное, так и государственное начала, но в каждом частном случае инициатива может быть и успешной, и провальной, поскольку носители передовых идей и борцы за гражданские свободы с обеих сторон, несмотря на свою преданность и самопожертвование, не всегда достигают желаемого результата, когда отсутствует иная, более мощная сила общественного измерения. Поэтому конфликт между государством и обществом обусловил формирование авторитарного государства с известными последствиями, которые во многом не преодолены и до сих пор. Эволюционным путем должна сформироваться определенная критическая масса необходимых изменений, и только тогда можно ожидать логического положительного результата и в общественном, и в государственном развитии.
Попытка государства, в лице прогрессивного самодержца, осуществить изменения в пользу общества тоже не привела к успеху, поскольку не была воспринята обществом. Наконец, как отмечал Н. Греч,". государство, с преимущественно сильным, сообразительным, добрым народом, является, учитывая духовное состояние, зрелищем печальным и даже отвратительным. Такие понятия, как честь, правда, совесть, ему почти неизвестны и являются исключением в душах людей, как в других странах исключением являются пороки. У нас злоупотребления срослись с общественным бытом, стали его обычным элементом. Может ли существовать порядок и благополучие в стране, где из шестидесяти миллионов нельзя выбрать восемь умных министров и пятьдесят честных губернаторов; где воровство, грабеж и взятки случаются на каждом шагу; где не найдешь правды в судах, порядка в управлении; где вранье, обман, взятки считались делом обычным и не грязным; где духовенство не знает и не понимает своих обязанностей, ограничиваясь механическим исполнением обрядов, и поддерживает суеверие в народе ради своего обогащения; где народ прозябает в невежестве и распущенности". Как давно это написано, и как актуально это сейчас - сто лет спустя!
Из всего этого можно понять, насколько глубокими бывают противоречия между обществом и государством и как долго они могут оставаться такими, не модернизируясь, и даже обостряться в определенные периоды, как случается в период настоящих трансформационных преобразований, когда безнравственность становится нормой для большей части населения. Изменения же могут произойти только после того, как сформируется критическая масса изменений и их носителей, то есть людей - проводников этих изменений, которые по законам эволюции скачкообразно перейдут в иное качество более высокого уровня. Такой сценарий правдоподобен, ведь, поскольку общество - это все же не изолированная от природы часть материального мира, то и законы его развития подобны законам биологического развития. О правомерности и целесообразности такого сценария свидетельствуют исследования, к примеру, лингвистов из университета Ридинге (Великобритания), доказавших, что общество будет эволюционировать именно по законам эволюции генов. Вместе с тем время не ждет, ибо современные вызовы XXI в. могут разрушить природу, изменив ее до неузнаваемости и тем самым лишив общество естественной среды обитания, что, в свою очередь, может значительно углубить процессы вестернизации общественной жизни (вследствие чего в ней следует ожидать повышения конфликтности, а не эволюционности), заострив противоречие между обществом, государством и экономикой. В таком случае важно определить, будет ли оправдан современный общественный проект модернизации, если для нынешнего состояния общества характерны те же проблемы. Именно потому возникает вопрос о роли и участии государства и общества в реализации этого проекта и о соотношении их ответственности за результат.
Поскольку в XXI в. пороки общественной и государственной жизни несильно изменились по сравнению с прежними временами, то определение инновационного содержания всяких проектов является относительным, и не известно, в какой степени содержание инновационности отвечает запросам на необходимые изменения в современной общественной жизни. Причина такого сомнения, прежде всего, в том, что знания, служащие залогом инновационных изменений в обществе и в технологиях, определяющих будущее экономики, сегодня превратились в источник не только экономического могущества, но и власти. В силу того, что доступность знаний и возможность их обновления определяются экономическим могуществом как отдельных стран, так и наиболее богатой части их населения, поскольку для них в первую очередь функционируют лучшие университеты, с не доступной для большей части населения системой получения образования высокого класса. Тем самым углубляется противоречие между обществом и экономикой, а у государства недостаточно средств для обеспечения большинства высококлассным образованием, и бороться с так называемым "эксклюзивным образованием" для избранных оно пока не в состоянии, хотя это - одна из основополагающих задач преодоления социального отторжения.
По мнению Ю. Яковца, обновление общества на инновационной основе разворачивается стихийно и нередко приносит отрицательные результаты. Иначе говоря, предыдущее утверждение о всепроникающем законе развития такой сложной системы, как общество, не однозначно. Соглашаясь с тем, что существует определенная зависимость от изменений в инновационных движущих силах и вызванных ими изменений в обществе, следует признать, что понимание общественной жизни как определенной совокупной деятельности индивидов, объединившихся для контроля над своими действиями, по утверждениям Т. Гоббса и Ж. - Ж. Руссо, не следует исключать из содержания общества даже сегодня, когда инновационное влияние достигло невиданных масштабов. Именно здесь возникает осознание того, почему все же существует единство между категориями "общество" и "институт государства" (на присутствие которого люди согласились для контроля над своей деятельностью), хотя такое единство не является полным, поскольку глубина проникновения института государства для контроля над отдельными действиями (в том числе и отдельных индивидов) не является всепоглощающей. Потому и остаются пока нерешенными, например, проблемы доступности высокопрофессионального образования и равноправия на рынке труда.
Общество в ходе своего развития не согласилось огосударствить значительную часть функций даже при тоталитарных условиях его функционирования. Несмотря на проблемы общественной жизни, охарактеризованные ранее, общество достигло определенных успехов в контроле над действиями, выполнение которых возложено на государство согласно общественному консенсусу. К таким действиям относятся и функции контроля, осуществляемые государством в обществе, но его монополия здесь недопустима. Это означает, что контрольные функции государства, в которых нуждается общество, в свою очередь, не должны оставаться вне контроля со стороны общества.
В целом постоянно повышается ответственность государств (даже высокоразвитых) за осуществление социальных функций, присущих обществу, в которое объединялись люди для удовлетворения "социальных инстинктов", но в реальности происходит и активный процесс бюрократизации (в том числе и западного общества). Как уже подчеркивалось, бюрократия и менеджерский корпус (особенно крупных компаний) совместно доводят, как известно и неоднократно отмечалось, ситуацию до абсурда, формируя так называемый "управленческий империализм", в котором процесс бюрократизации перерождается в своеобразную форму контроля не по формуле "все контролируют всех", а по формуле "меньшинство контролирует большинство". Это создает реальное противоречие государства с обществом, в котором должны удовлетворяться "социальные инстинкты". Но самое важное при этом, что "социальные инстинкты", которые объединили и сейчас объединяют людей в общество, могут превратиться и реально превращаются в "социальные пороки", являющиеся продолжением "социальных инстинктов". Именно благодаря этому бюрократия получает свою ренту, и именно поэтому может поддерживаться своеобразная жизнеспособность государства, способствующего контролю меньшинства (бюрократии) над большинством. Но это не является и не может быть нормой.
Достаточно часто государство рассматривается в экономической и социальной жизни как единый организм, обеспечивающий единство экономики и общества благодаря тому, что существует единство в стадиальности развития хозяйства и общества типа индустриального и постиндустриального, общества и экономики знаний, когда факторы и природные ресурсы развития при соответствующей хозяйственной системе скорее определяют, чем характеризуют общественное развитие. Особенно характерен такой подход может быть в условиях истощения важнейших природных ресурсов Земли и обострения противоречий в борьбе за контроль над этими ресурсами, что уже наблюдается сегодня и ожидается в еще более жестком противостоянии в ближайшие 30 лет. Такое "совпадение" обусловлено тем, что основу жизнедеятельности общества составляют, с одной стороны, экономика (с греческого - "правильное ведение хозяйства"), а с другой - государство, выступающее не только как организация политической власти и один из институтов общества, но и как экономический субъект, имеющий в своем распоряжении разнообразные экономические ресурсы и экономическую власть наряду с политической. Благодаря этим составляющим в государственном масштабе принимаются решения, охватывающие почти все сферы и виды хозяйственной деятельности людей, в которых благодаря экономическим отношениям удовлетворяются общественные потребности (особенно те, к которым привыкло современное общество практически большинства стран).
Если исходить из того, что граждане страны, объединенные общими интересами для ведения хозяйственной деятельности, одновременно являются и участниками гражданских учреждений, формирующих гражданское общество, то государство как институт выступает для людей органом власти с целью осуществления управления и регулирования (в том числе и в отношении экономической сферы жизни общества). Однако это не единственная сила, способная осуществлять управление и регулировать хозяйственную деятельность. Значительную часть функций управления выполняют разнообразные хозяйственные общества и объединения; решая определенные задачи, они вступают в отношения, которые часто не регламентируются ни в обществе, ни в государстве. Причем уровень развития общественных и экономических инстинктов может порождать такую степень их концентрации, когда они становятся мощнее государства, и тогда рождается еще одна разновидность противоречий, поскольку деятельность таких объединений часто не контролируется законом, без которого, как известно, не возможны гражданские свободы, или же они, будучи мощнее государства, могут свободно обходить законы и, кроме того, подталкивать те или иные решения власти или непосредственно влиять на них.
Следовательно, на каждом этапе развития существуют безоговорочные противоречия, которые совместно могут влиять на положение дел и в обществе, и в государстве, и в экономике. Общественные силы и их интересы в государстве нередко бывают разъединены, все же они нуждаются в более или менее сильном влиянии на "порядок" - тем более, что положение дел и состояние отношений между общественными силами и государством могут принципиально меняться во времени. Степень же компромисса в их отношениях определяется уровнем напряженности (или консенсуса) в обществе, что, в свою очередь, однозначно влияет на экономический базис общества. Не случайно сегодня для характеристики положения дел в экономике и в обществе используется, например, индекс человеческого развития, применяемый для оценок общественного характера - таких, как уровень образования населения и др., что, собственно, является результатом скорее общественного, а не экономического развития.
3. Экономика
Поскольку общество представляет собой согласованную деятельность, сотрудничество, а весь комплекс взаимоотношений, созданный этими согласованными действиями, называется "обществом", и общество является, по сути, разделением и объединением труда, то, следуя логике Л. Мизеса, можно прийти к выводу, что общество - это феномен, возникший как результат необходимости согласования совместной деятельности или сотрудничества личностей, ведь без этого деятельность могла бы оставаться индивидуализированной. Следовательно, возникновение общества и его природа связаны, прежде всего, с согласованием, как считал Аристотель, "социальных инстинктов", а также с необходимостью контроля за действиями, выделенными Т. Гоббсом, Ж. - Ж. Руссо и другими. Поскольку общество так или иначе связано с необходимостью обеспечить определенную "ориентацию поведения людей", на что обращает внимание Л. Мизес, то возникает вопрос: каково же ее содержание? Ответ заключается в том, что разделение труда и вообще деятельности человека заложено естественным путем.
Именно поэтому Л. Мизес небезосновательно утверждает, что общество является результатом человеческой деятельности, в основе которой лежит принцип разделения труда, и именно поэтому человеческое общество - это интеллектуальное и духовное явление, благодаря которому и возникла общественная жизнь. Таким образом, общество является результатом сознательного использования универсального закона, определяющего "космическое становление", а именно - стремление к более высокой производительности и разделению труда. В каждом примере признание законов природы означает стремление поставить их на службу человеческим усилиям для улучшения условий существования". Иначе говоря, это утверждение отображает содержание единства категорий "общество" и "экономика", поскольку благодаря человеческой деятельности происходит их объединение через разделение труда или распределение деятельности, что, в свою очередь, обеспечивает повышение производительности труда, дает возможность проявиться воле и стремлению как к формированию, так и к развитию общества. Кроме того, мы находим общий знаменатель в категориях "общество" и "государство", поскольку они представляют собой важнейшие для всех людей средства достижения целей, к которым стремятся сами. Эти образования возникли в результате человеческих усилий, а их сохранение и наиболее приемлемая организация являются задачами, которые, по сути, не отличаются от других забот людей.
Следовательно, и общество, и государство, и экономика, будучи важнейшими средствами достижения целей для людей, в свою очередь, формируют и развивают их по собственной доброй воле, чтобы благодаря человеческой деятельности в общественном, государственном или экономическом отношениях на основе разделения труда обеспечивать улучшение условий существования в широком смысле этого слова. В современном мире удовлетворение людей жизнью в обществе и в государстве, сформированных для этого путем достижения целей, имеет не только экономическое, но и социальное измерение, поскольку деградация взаимной терпимости, справедливости, взаимоуважения и т.п., которые, собственно, и составляют основу общей деятельности и общественного сознания, даже при высоком уровне удовлетворения материальных потребностей порождает неудовлетворенность, нестабильность и противоречия между обществом, государством и экономикой. Особенно важно, что государство как институт политической и идеологической власти, которая реализуется на основе определенной партийной идеологии, когда каждая партия претендует на то, что именно ее идеология является или должна быть господствующей, ведет к конфликтности в обществе, а затем и в самом государстве.
Последствия этих процессов негативны для развития общества, когда идеологи, претендующие на господство, находятся не в конкурентной борьбе идей, а в конкурентном противостоянии или монопольном положении. Показателен для такой ситуации в политической и государственной власти с полным набором противоречий между обществом, государством и экономикой пример или, скорее, опыт их трансформационных преобразований в Украине (и не только в Украине) за последние 20 лет. В качестве цели таких изменений определялась перспектива формирования демократического, правового, рыночного, богатого во всех отношениях общества. Что же получилось в результате? Сформировался "олигархический дикий капитализм, с жесткой социальной поляризацией, масштабной бедностью, причем бедностью даже работающего населения, разрушенной социальной сферой, повсеместной коррупцией и деформированной моральностью.
В этих условиях украинская политическая элита оказалась неспособной дать адекватные ответы на те исторические вызовы, которые встали перед ней. Общей чертой деятельности всех президентов Украины, всех команд украинской власти последних двадцати лет была их "нестратегичность".
Что же может быть итогом таких трансформаций в перспективе? Как вариант, сошлемся на недавние оценки Э. Уилсона, ведущего научного сотрудника Европейского совета по международным делам, чье мнение может быть весьма важным, поскольку в своих политических декларациях современности Украина декларировала европейский выбор. В частности, Э. Уилсон, оценивая итоги 20 лет независимости и трансформационных преобразований, пишет, что "Украина всегда на распутье. Украине угрожает превращение в плохо функционирующую полуавтократию (это итог трансформаций государства) и абсолютную периферию (это итог трансформаций в обществе и в экономике)".
Собственно, так рождается противоречие между государством и обществом, несмотря на то, что, казалось бы, благодаря разделению труда и стремлению к объединению ради улучшения условий для существования должны расти производительность экономики и наблюдаться общественный прогресс. Но борьба за власть и ее монополизацию, несмотря на, казалось бы, соблюдение демократических процедур в части выборов, тормозит развитие и приводит к кризису (в том числе и экономическому), хотя объединение общества и государства должно было только способствовать улучшению ситуации. Тем самым борьба за власть и за ее монополизацию, начавшаяся в ходе формирования государства, несет в себе достаточно глубокое противоречие между обществом и государством, из-за чего страдает экономика, а жизнь не улучшается.
В природе власти не заложено единоначалие, согласно которому было бы определено ее однозначное функционирование, и тем более - на этот счет нет единого решения ни во времени, ни в пространстве. В результате постоянно происходят изменения и даже перевороты как мирным, так и далеко не мирным путем. Однако отойти от этого в историческом аспекте невозможно, поскольку в общественной и в государственной жизни неминуемо начнется война "всех против всех". Все же общество развивается, в процессе чего изменяется и нередко расширяется роль государства, тогда как общество терпит борьбу за власть и одновременно стремится создать условия для конкуренции, а не для конфликтов, формируя в своей структуре различные политические партии, расширяя их возможности в борьбе за власть, хотя эти процессы могут доходить до абсурда, когда в стране десятки партий.
Высокий уровень экономического развития не является конечной целью, поскольку для человека столь же важны ценности интеллектуального и духовного развития. Именно поэтому и для общества, и для государства важно заботиться о том, чтобы создать среду, которая бы не возводила непреодолимых препятствий на пути гениев, и в достаточной степени освободить обычного человека от материальных забот, чтобы он имел возможность интересоваться чем-либо иным, кроме поисков средств к существованию. В глобальном масштабе неравенство между странами, и без того значительное, усиливается еще больше. Разница в душевых доходах (например, 10% богатейших американцев по сравнению с 10% беднейших жителей Эфиопии) составляет намного больше 10 тысяч раз. А это в очередной раз доказывает, что на первый взгляд безоговорочные принципы "четырех свобод" Ф. Рузвельта на самом деле остаются не более чем декларацией, которая не реализуется по отношению ко всему человечеству. Наоборот - противоречия углубляются, поскольку к свободе от нищеты невозможно даже приблизиться, и сегодня миллионы людей на Земле не только голодают, но и умирают от голода, а проблема неравенства вышла на первый план в оценке жизни общества.
В глобальном понимании государство (государства) и общество вступают в противоречия с экономикой, поскольку имеющиеся в современном обществе деформации порождают массовую бедность, с которой не удается справиться ни в целом мире, ни в отдельных странах. И это - после тысячелетий существования как человечества, так и общества. Заботиться о формировании творческой среды без решения проблем выживания довольно сложно.
Начало XXI в. ознаменовалось новыми тенденциями, которые, возможно, приблизят общества отдельных стран (или, что маловероятно, человечество вообще) к разрешению этих противоречий. Начали формироваться такие виды деятельности, которые обеспечивают успех, а значит, и создают перспективы для достижения целей развития благодаря тому, что объединяются деятельность профессиональная (то есть рожденная в результате разделения труда) и деятельность творческая. Следовательно, определенная культурная идеология вместе с профессиональной дают стране новый толчок к успеху. Подобные взаимоотношения называют "культурно-технологическим содружеством" или даже "культурно-технологическим обществом", которое пока не имеет общегосударственного масштаба, но со временем может его достичь, если удастся преодолеть существующие противоречия в обеспечении массового доступа к знаниям, позволяющим не только обогащаться, но и контролировать власть. Такие тенденции охватили и технологическую сферу, и сферу управленческой деятельности как на макро-, так и (особенно) на микроэкономическом уровнях. Таким образом, может достигаться единство общественного, в значительной мере обусловленное как духовной, культурологической составляющей, так и экономической, что, в свою очередь, повышает конкурентоспособность экономики.
На фоне рассмотренных противоречий между государством, обществом и экономикой одновременно существует их единство в части необходимости достижения общественного успеха путем формирования общественных благ, представляющих собой, согласно Б. Чичерину, совокупность моральных и материальных интересов, а общественное благо является высочайшей и конечной целью государства, содержащей в себе все остальные. А каким же образом должно достигаться общественное благо, олицетворяющее духовные и материальные ценности, которые, в свою очередь, формируют интересы членов общества? Ответ находим у того же Б. Чичерина, который считает, что все человеческие интересы (как материальные, так и духовные), в определенной мере благодаря взаимным связям, становятся интересами общественными, поскольку лишь в союзе с другими людьми человек достигает своего предназначения. Следовательно, частное хозяйство зависит от промышленного состояния целого народа, а личное образование - от состояния народного просвещения. Такая совокупность интересов, которая называется "общественной полезностью", является необходимой целью союза. Эту цель приписывают государству как скептическая школа (или утилитаристы), так и идеалисты, и наконец - социалисты.
Однако далеко не всегда личные интересы становятся общественными и тем более государственными. До определенной степени они могут совпадать, но даже в развитых обществах и экономиках это требует наличия систем противовесов, поскольку реально в обществе и в экономике всегда защищаются корпоративные интересы, а у людей, их отстаивающих, постоянно присутствует стремление владеть и властвовать - вплоть до господства в глобальном масштабе. В общественном измерении экономический результат в отдельной стране, даже богатой, не гарантирует достижения единства интересов как в обществе, так и в экономике, и в государстве, поскольку, к примеру, в США статистические показатели относительно насилия, депрессии, наркомании, разводов, преступности свидетельствуют о том, что, хотя это общество и является богатейшим в истории, оно, возможно, и одно из наименее счастливых. Таким образом, в общественном измерении обустройство собственного и государственного благополучия может создавать существенное противоречие - тем более, что зачастую личное обогащение происходит за счет и общественного, и государственного, а это, в свою очередь, является свидетельством существующих противоречий между экономическим, общественным и государственным. В экономике, имеющей корпоративную основу, общественное может использоваться в корпоративных целях.
Существует еще одно важное соотношение между обществом, государством и экономикой: любой экономический результат может восприниматься как успешный только тогда, когда получает общественное признание и когда мы рассматриваем экономику как результат деятельности, направленной на производство товаров, пользующихся спросом и тоже имеющих общественное признание благодаря их качеству. Это и является результатом успеха определенной экономической системы или экономического события. Под таким углом зрения общественное и экономическое воспринимаются в единстве их характерных признаков. Общественное признание и государственную поддержку должны получать не только результаты экономической деятельности, но и сама идея о ней. Общественное мнение может одобрить или не одобрить определенную идею, и здесь общественное и экономическое вступают в серьезное противоречие, поскольку посередине находится государство, которое может и даже в определенной мере обязано оказывать или не оказывать поддержку будущему результату, инициировать или тормозить изменения, которые на начальной стадии не дают четкого представления о результате. Таким образом, общественное, гражданское общество и государство - это разные стороны одного и того же. Поэтому Б. Чичерин писал, что государство и гражданское общество не являются двумя сферами, которые разделены резко определенной границей, так что ни одно не может переходить за границы другого - это две стороны одного и того же народного союза.
Общественное в определенной мере не может выходить за пределы государственного, поскольку государство, имеющее юридическую базу, в каждом конкретном случае достаточно однозначно очерчено нормами закона и этики, поэтому общественное как выражение частного должно согласовываться с государственным, то есть подчиняться ему. Общественное остается таким настолько, насколько государственное выражает общественное и позволяет ему реализоваться, ибо общественное может разрушить государственное, а поскольку государственное - это тоже объединение, имеющее правовую (юридическую) почву, то оно таким и остается, ведь "в государстве к моральному началу присоединяется юридическое".
В общественной жизни выбор человеком институтов гражданского общества является свободным, а государственного - вынужденным, поскольку он определен юридической нормой, которую устанавливает закон.
Каждый член общества может только выразить протест против государственного союза, носящего нормативный характер, и сделать это, "голосуя ногами". Но, покинув одну страну, он вступает в "союз народов" другого государства и должен подчиняться хоть и иной, но юридической норме. В таком случае выбор, скорее всего, происходит через экономическое, ведь, признавая приоритет государственного, большинство людей остаются жить там, где их устраивает прежде всего экономическое, разве что исключением является политическая эмиграция. В сущности, это свидетельствует об общественном выборе в пользу последнего. Однако государство может отказать в выборе общественного, и тем самым человек становится заложником государства (в прямом и в переносном смысле), несмотря на то, что является носителем общественного, и его протест нередко даже не имеет разрушающего характера. В отдельных случаях может наблюдаться влияние политического, идеологического, ностальгического, традиционного, когда человек добровольно или принудительно возвращается в свое общественное, смиряясь с государственным и экономическим. Но такие случаи - скорее исключение, чем правило.
Следует также учитывать, что, если "все общественные интересы составляют цель государства, корпорации могут стать органами государственных целей". А это означает, что, даже если корпорации не являются таковыми в юридическом смысле (то есть не имеют статуса института, который может быть соотнесен со статусом определенного органа с непосредственно государственными целями, то есть отвечающего целям государства), то, оставаясь структурами, прежде всего экономическими, хотя частично и общественными, они могут выполнять определенную роль государственных структур. Это происходит, если корпоративные и государственные интересы совпадают в силу того, что существует общественное признание деятельности корпораций, взаимодействующих с государством и нередко выражающих государственные интересы и цели, и наоборот, особенно если учесть, что многие современные корпорации придерживаются социальных стандартов, обеспечивать которые - главная задача государства, и таким образом удовлетворяют общественные запросы. Тем самым через корпоративное взаимодействие достигается единство экономического и государственного, поскольку на корпорациях лежит отпечаток их общественной роли (особенно когда корпорация придерживается социальных стандартов в широком смысле, а не только в случае, когда она осуществляет социально оправданную деятельность, не нанося вреда тем, кто использует ее результаты).
В государстве представлены, прежде всего, частные и корпоративные интересы, а личные интересы и интересы общественных организаций представлены в обществе, впрочем, нередко личное и корпоративное пользуются общественным в собственных целях. Кроме того, не следует ограничивать понятие об обществе как об области экономических отношений - точно так же, как и ограничивать понятие распределенных духовных благ, поскольку человек является существом как физическим, так и духовным; взаимодействие людей - это обмен как материальными благами, так и мыслями, и чувствами. При этом государство может рассчитывать на определенный успех, когда опирается на убеждения значительной части общества (поскольку в этом проявляется социальная сила государства, на роль и значение которой указывалось выше). Без этого оно остается бессильным. В случае массового недоверия к государству экономика и общество достаточно быстро начинают деградировать, особенно если межличностное доверие в обществе также является невысоким.
Государству в своих действиях следовало бы исходить из превалирующих в обществе настроений и потребностей, формирующихся на основе личных и корпоративных интересов, которые должны в то или иное время доминировать в обществе и заложены в определенных обычаях, традициях, общественной полезности, общественной согласованности. Но для этого необходимо, чтобы в государстве приоритетными выступали так называемые "современные" функции, а не традиционные для XVIII-XIX вв. Важно также учитывать, насколько те или иные настроения, господствующие в обществе, выражают интересы его развития.
Для примера мы рассмотрели, как в историческом измерении настроения, господствовавшие в российском обществе конца XVIII - начала XIX в., затормозили модернизационный проект Александра I. В этом случае общественное служило тормозом развития, инициированного государством, вопреки часто доминирующей мысли, что развитие государства зависит от уровня развития или состояния общества, в котором оно пребывает в то или иное время.
Соответствие (несоответствие) между обществом и государством не является безоговорочным, поскольку на одних этапах общественные процессы опережают государствообразующий процесс, а на других - наоборот. Государство как политический институт не всегда отвечает доминирующим в обществе настроениям и потребностям людей. Таким образом, общественные и государствообразующие процессы находятся в диалектической взаимосвязи, поскольку государство как политический институт пребывает, в первую очередь, под влиянием господствующих политических сил, и даже демократическое государство, где есть свободы, одновременно сохраняет традиции прошлого - то ли монархического, то ли тоталитарного, то ли архаического.
В условиях демократии свободы человека не являются четко очерченными, ведь человек может быть свободным и тогда, когда его позиция противоречит общепринятой, поскольку демократия - это толерантный политический режим. Он пребывает под влиянием как внешних, так и внутренних факторов. Когда ситуация в экономической жизни является определяющей, политические вкусы более стабильны, хотя общественные вкусы, находясь преимущественно под влиянием частных потребностей, меняющих настроения в обществе, могут совпадать с господствующей политической доктриной государственного строительства. Но не всегда. Одним из современных примеров трансформирующегося общества стал тот факт, что в Украине накануне "оранжевых событий" экономика стремительно росла, однако это не затормозило общественных волнений. Как следствие, в государстве - политический кризис долговременного характера, в экономике - доминирование политического цикла в экономической политике, а у большей части населения - социальная неудовлетворенность всем происходящим.
Эта мысль не бесспорна, поскольку в глобальном измерении в середине XX в. произошел передел государственных границ, что тесно связано с военной и идеологической борьбой западной демократии с тоталитарными диктаторскими режимами нацистского и коммунистического направлений. Это совершенно новый социально-политический аспект государственных территориальных преобразований. В результате пришли к "отказу от итогов Второй мировой войны ради тотальной демократизации мирового сообщества" с помощью экспорта демократии, основанной на революционном взрыве (вместо эволюционного реформирования). Затем начат новый передел мира, который трансформировался в глубокий общественно-политический кризис мирового сообщества.
Такие трансформации непосредственно касаются и украинского общества, и обществ многих других стран. Это реально означает, что на сегодня еще нет видения таких процессов, а глобальные сценарии будущего достаточно противоречивы. Одни из них имеют модернизационное содержание и ориентируют на приспособление к новым условиям. Другие же ориентированы на новые обострения, углубление противостояния и даже хаос, который вполне может начаться, например, вследствие дезорганизации финансов и торговли или падения авторитета международных организаций.
Современный опыт показывает, что даже в обществе, основанном на знаниях, разрыв между социальными группами населения растет. Именно он является предметом внимания со стороны более образованного меньшинства, которое понимает, что эти противоречия могут быть преодолены только благодаря повышению уровня образования, когда знания об общественной и государственной жизни как таковые усваиваются все большей массой населения. Но, как уже указывалось, в реальности нередко все далеко не так.
Поскольку знания - это единство чувственного и рационального, под влиянием которых формируются настроения в обществе и общественные потребности, а последние в совокупности в процессе создания государства являются доминирующими, то в основе единства общества и государства лежат знания людей. Именно поэтому наиболее близко к разрешению проблемных противоречий между государством и обществом, между более образованным меньшинством и менее образованным большинством, что позволяет реализовать принципы демократии и свободы, лежит знание, благодаря накоплению и распространению которого и могут быть разрешены указанные противоречия. Однако следует иметь в виду, что путь к такому единству довольно сложен и противоречив, поскольку единство общества знаний и экономики знаний, а соответственно, и государства может быть достигнуто лишь тогда, когда знания станут основой философии бытия и креативности действий, поскольку "философия - это система знаний, ставшая убежищем для людей, и является принципом действия". Именно поэтому речь должна идти о креативности действий, поскольку собственно знания и механизмы овладения ими могут в одних случаях способствовать контролю и над государством, и над обществом, а в других - быть способом получения власти и обогащения.
В этом смысле только процесс массового накопления и распространения знаний должен, с одной стороны, стать основой повседневной деятельности, а с другой - уверить человека, что собственно знания не только позволяют формировать потребности, но и дают возможность их удовлетворить, и при этом государство как политический институт должно способствовать процессу накопления нового знания и трансформации его в повседневное. Это тем более важно, поскольку известное противоречие между идеологией обществ, где доминирует философия либерализма или социализма, когда для одних "все свободны, но никто не равен", а для других "все равны, но никто не свободен", находит свое разрешение, поскольку". соединение человека со знанием - этим "всеобщим богатством" - в процессе труда не может осуществиться ни по принципу частной собственности (ибо знание, которым я пользуюсь, принадлежит мне), ни по принципу общественной собственности (то, что я знаю, может знать и другой)". Это возможно, если процесс накопления знаний станет основой философии как системы и как принципа действия большинства, а не меньшинства, стремящегося к власти и обогащению.
У человека, кроме всего, есть еще и духовные потребности, формирующиеся посредством веры, традиций, морали, культуры и являющиеся результатом долгосрочного действия названных факторов. Только после того, как в духовном проявится влияние не только унаследованных в семье указанных понятий, ценностей и чувств, доминирующих на той или иной территории, но и приобретенных знаний, постоянно трансформирующихся в знание повседневное, можно ожидать желаемого результата. Процесс накопления знаний помогает людям найти разрешение еще одного противоречия между обществом, государством и экономикой, а именно - объединить усилия для выполнения как общественных, так и государственных функций, поскольку, действуя сообща, можно добиться лучших результатов, чем в одиночку.
Привлечение для расширения производительных сил общества не только физических, но и умственных способностей ведет к развитию в экономической и общественной сферах, а человек как носитель духовного получает возможность реализовать собственные принципы свободы вместо того, чтобы жить под постоянным давлением, когда сильный доминирует над более слабым, а менее образованное большинство - над более образованным меньшинством.
Таким образом, физическая сущность человека, проявляющаяся как способность подчинять силы природы и тем самым удовлетворять собственные потребности в общественном и государственном измерениях благодаря накоплению знаний, умножает и духовное, и материальное богатства личности благодаря примату разума, который постоянно развивается. В результате между обществом и государством минимизируется отличие в отношении к человеку, который с помощью способностей, физических данных и умственной деятельности развивает свои возможности для удовлетворения собственных потребностей и духовного обогащения. Между людьми и над ними действуют общественные и государственные силы, но, поскольку каждая из этих сил осуществляет свою функцию, то их влияние весьма различно. Общество как целое - не более чем фикция. Общество не является личностью и не имеет воли (хотя и имеет традиции). Государство же имеет свою, присущую ему сферу деятельности; оно не работает и почти не покупает или покупает мало, сохраняет правовой порядок и управляет общими интересами. В силу этого присвоение им частных капиталов может быть только актом насилия. Не оно их создало, а потому они ему не принадлежат.
Следовательно, формирование капитала как накопление результатов частной деятельности в личном и корпоративном измерениях имеет экономическую основу и не совпадает с государственной функцией, а является скорее функцией общественной, поскольку господствующий в стране общественный порядок обусловлен взаимодействием экономического и общественного, и способность государства присваивать результаты частной деятельности и вмешиваться в сферу экономической жизни частного характера зависит от общественного порядка. Собственная экономическая деятельность, как указывал еще Б. Чичерин, представляет собой одно из проявлений общественной жизни, ведь в ней отображается деятельность не только и не столько отдельного человека, сколько массы разнообразных союзов, определяющих одновременно и экономическую, и общественную жизнь. Среди них - корпорации, кооперации, союзы потребителей, профсоюзы, для которых характерны основы и цели, отражающие экономические и общественные интересы и взаимодействующие в условиях, определенных властью, которая должна корректировать их деятельность в правовом поле. Взаимодействие государства, общества и экономики имеет не только юридическое, но и социальное измерение с весомым духовным началом, поэтому не последнюю роль здесь играют такие понятия, как ответственность перед совестью и обязанность перед государством и обществом, которые, по сути, определяют приоритет государственных интересов перед частными и корпоративными.
Совесть в общественном и государственном измерениях является определенным мотиватором к самоограничениям, а потому и для общества, и для государства, и для экономики это начало является залогом их единства, ведь без такой своеобразной и "правовой" свободы, в которой заложены обычаи, традиции, ум и воспитание, человек - хоть бедный, хоть богатый - может быть опасен и для общества, и для государства, и для экономики, поскольку его интересы ограничены экономическими стремлениями и разъединены с интересами и общества, и государства.
Проблема единства между членами общества с разным статусом (в частности, материальным) разрешается, когда, наряду с правовым порядком, в обществе добровольно поддерживается деятельность одних, более богатых, в пользу других, как правило, бедных. Таким образом, на моральной основе достигается единство правового (государственного) и общественного, порожденных экономическим неравенством, что, в сущности, хоть и естественно, но сейчас уже достигло таких масштабов, когда даже в благополучных государствах начинается движение "Захвати Уоллстрит", цель которого - заставить богатое меньшинство услышать бедное большинство. Это - относительно внутригосударственных проблем. Что же касается межгосударственных проблем, то здесь происходящее сегодня в глобальном масштабе нередко рассматривается с точки зрения конфронтационной логики Восток - Запад, и". при этом остается не проработанным до конца самый мрачный сценарий: что будет, если новый мировой порядок станет началом эпохи реальной многополярности при отсутствии взаимного учета интересов и многостороннего сотрудничества".
Общественное не только имеет важное экономическое измерение, но и служит залогом стабильного развития, которое опирается на моральную основу и, соответственно, зависит от того, какие права, обычаи и традиции воспитания исповедует общество, поскольку именно общественные устои могут сдерживать отрицательные процессы. Но история знает немало примеров, когда общественные устои и государственное устройство одновременно сдерживали творческую энергию отдельных людей. И хотя подобные явления как бы остались в прошлом, все же и в современном мире далеко не всегда в общественном и государственном восприятии статус науки и образования таков, что позволяет талантливому человеку реализовать свою творческую энергию и занять надлежащее место в общественной жизни или государствообразующем процессе. На определенных этапах (особенно в современных переходных обществах и экономиках) творческая работа не организована таким образом, чтобы результаты принадлежали автору и получили заслуженную оценку, поскольку общественный и государственный подходы иногда дают возможность реализоваться иным целям. Именно поэтому и общество, и государство временами сдерживают творческое начало и становятся на путь конфронтации в локальном и глобальном масштабах.
Государство, гарантируя (декларируя) человеку свободу в экономической жизни, тем самым формально позволяет ему заниматься любым видом деятельности, потреблять все, что он желает, и свободно выбирать себе место жительства. Вместе с тем реально оно не дает ни обществу в целом, ни его отдельным членам возможности полностью удовлетворять свои нужды, хотя может помогать в приобретении или бесплатном получении достаточного количества различных вещей и товаров для потребления, но ресурсы для этого всегда, во всякий текущий момент, ограниченны.
Декларируя в обществе равноправие (особенно что касается удовлетворения потребностей, сформированных на основе свободного выбора), в экономическом отношении государство в результате естественно существующих ограничений, как правило, не может их обеспечить. Таким образом, и нормы, закрепленные в конституции, и нормы "неписаные" тоже расходятся с реальностью. Это обусловлено даже тем, что и сферы, и виды деятельности распределены неравномерно (например, территориально). Поскольку далеко не все виды деятельности дают одинаковый результат, а соответственно, и возможность одинаково удовлетворить потребности, то общественный выбор относительно свободы и равенства, закрепленных в государственных юридических актах, в целом и в отдельных случаях деформирован. В конечном итоге, государство, не имея возможностей выполнить свои задекларированные обязательства, тем самым вынуждает население ограничивать свои стремления (в том числе и относительно накопления знаний). Множество людей с высшим образованием нередко оказываются не у дел.
Таким образом, свобода общественного выбора, поддержанная со стороны государства юридической нормой закона, экономически не достигается, а потому не достигается единство общественного и государственного в экономическом аспекте. В свою очередь, противоречия, которые постоянно генерируются, порождают неравноправие и, как следствие, ограничивают свободу. И именно такими причинами обусловлена бедность как постоянное явление даже в сравнительно богатых обществах. Поэтому перед государством постоянно должна стоять задача уравновешивать возможности для удовлетворения потребностей в обществе, члены которого пребывают в неравных условиях. И чем больше разнятся эти возможности, тем выше нестабильность общественного порядка и тем больше государство вынуждено вмешиваться в экономику, нередко тем самым тормозя ее развитие. В отдельных случаях такое вмешательство доходит вплоть до полного контроля над экономическими процессами, что, в свою очередь, сдерживает развитие экономики и ограничивает свободу членов общества. Для предотвращения подобных явлений всегда существовали и будут существовать границы государственной деятельности, устанавливаемые в соответствии с определенной философией свободы, степень которой не навсегда задана, а меняется в зависимости, прежде всего, от уровня общественного развития.
Указанное противоречие по-разному разрешается разными обществами, поскольку в современном развитом мире модель общественного выбора значительно отличается даже среди стран-лидеров. Речь идет о принципиальных отличиях американской и европейских моделей, которые стали результатом общественного выбора и в которых роль государства в экономической жизни различна, хотя единым для них является союз общественного и государственного, и его надлежит "признать законченной формой сожительства и незыблемым достижением человечества".
Можно утверждать, что существует разнообразие общественного выбора, которому отвечает та или иная модель государства, - при том, что и общественный выбор не однозначен. Основополагающим при определении свобод в общественном выборе является то, что "истинный разум не может желать для человека никакого другого состояния, кроме такого, в котором не только каждый отдельный человек пользовался бы наиболее неограниченной свободой развиваться из самого себя, полностью самобытно, но в котором и физическая природа не приобрела бы никакой другой формы от руки человека, кроме той, которую ей каждый отдельный человек лично и свободно может предоставить, исходя из своих потребностей и склонностей, ограничиваясь лишь пределами собственных сил и собственного права". Эта мысль сформулирована В. Гумбольдтом в 1792 г., но остается актуальной и по сей день, поскольку сегодня и общество, и государство, и экономика далеко не всегда предоставляют человеку возможность реализоваться даже в пределах собственных сил и собственного права, не говоря уже о возможности увеличить производительную силу труда членов общества за счет накопления знаний, являющихся источником не только силы, но и современной власти.
Все изложенное свидетельствует, что возвращение к проблеме взаимодействия общества, государства и экономики в настоящее время, после столь многих веков их совместного взаимосвязанного развития, после того, как, кажется, все достаточно хорошо и многоаспектно не только изучено, но и реально прожито многими странами и народами, вместе с тем остается актуальным и сейчас, и будет оставаться таковым и в будущем, поскольку процессы развития, происходящие в каждом из представленных институциональных формирований в отдельности и во всех трех вместе, не являются и не могут быть раз и навсегда определенными и, главное, однозначными в силу, прежде всего, их непрерывного развития, а также того, что поведение человека в обществе имеет не только рациональную, но и иррациональную составляющую, и на разных этапах развития соотношение между ними постоянно меняется.
Добившись успеха в экономическом отношении, вдруг обнаруживаем, что большинство людей, стремящихся к этому путем глубочайших изменений в своей жизни, не только не обретают счастья, но и оказываются подавленными. В результате такая (прежде всего, общественно значимая) категория, как счастье, становится экономически значимой, и изучению ее измерения посвящаются работы известных миру экономистов, пытающихся найти пути "примирения". Неуверенность, отрешенность от происходящего и периодический протест начинают проявляться во многих сферах общественной жизни, а стремление к свободе и полученная в современных условиях свобода выбора, свобода поведения, к чему так стремились все вместе и каждый в отдельности, вдруг подменяются и уходят на второй план. В то же время такая значимая категория, как неравенство, ставшее следствием, в первую очередь, отсутствия возможностей реализоваться для многих людей, получивших свободу, и одновременно образовавшиеся в обществе возможности для некоторых достичь материальных благ в невиданных масштабах (даже несмотря на определенное улучшение жизни в материальном смысле в целом в той или иной стране) становятся первоочередными и одними из наиболее животрепещущих проблем в общественной жизни. К тому же неравенство вследствие изменений в экономике, превратившись в риск, стало угрозой для стабильного развития и общества, и государства, и самой экономики - как в национальном, так и в глобальном масштабах.
В этом контексте рассмотрение вопросов взаимодействия и развития общества и государства в отношении их единства и противоречий является важным, поскольку трансформационные преобразования в странах, переживающих переходный период, вызвали в общественных процессах изменения, которые пришли в несоответствие и даже в противоречие с изменениями в экономике, приобретшей признаки либерализации и свободного движения труда, капиталов и товаров. В общественной жизни начали массово проявляться теневые услуги, представленные, например, и через такое достижение современной жизни, как социальные сети, что, в свою очередь, усилило социальное отторжение в обществе. Кроме того, государственное воздействие на процессы, происходящие в обществе, в ходе минимизации его роли во влиянии на экономику стало терять юридический контроль и возможности расширить взаимодействие между людьми, с одной стороны, сужая тем самым возможности социального вовлечения (что весьма важно для беднейших слоев населения), а с другой - также сокращая все те же возможности приумножения социального капитала страны, являющегося залогом стабильности государства и средством, "с помощью которого народ развивает свое историческое предназначение".
В то же время собственность и доходы, контролируемые богатой частью населения, подрывают основы общества знания на будущее, поскольку за счет имеющейся базы перераспределения доходов позволяют получить знания, являющиеся и силой, и возможностью получения власти в пользу все той же более богатой и более образованной части населения - как в отдельной стране, так и между странами. В отдельной стране это происходит за счет перераспределения, а между странами - за счет перемещения ресурсов труда и капитала, отдельно контролируемых креативно действующими и талантливыми членами общества и более богатыми государствами. Как следствие, в таком случае развитие экономики подрывает общественную стабильность, углубляя неравенство в будущем.
Сегодня обращение к проблеме единства и противоречий между обществом, государством и экономикой актуализировалось, прежде всего, потому, что современное развитие экономики и общества на основе стабильности и безопасности, обеспечиваемых в первую очередь государством, теряет основы своей стабильности за счет:
массовой бедности, с одной стороны, и продолжающейся концентрации богатства - с другой;
"вымывания" среднего класса;
сохраняющейся недоступности накапливаемых креативных знаний и невозможности их трансформации в обыденное знание;
утраты государством возможностей для формирования его как государства общего благосостояния вследствие контроля его деятельности со стороны олигархата;
ослабления общественного влияния на формирование социального человека и превращения его в экономизированного субъекта с деньгоцентристским устремлением;
формирования общества для избранных вместо общества для всех.
В современном общественном устройстве происходит много новых процессов, поскольку экзогенно заданным условиям необходимо приспособиться к требованиям глобальной среды, нарушая традиционное (преимущественно эндогенно ориентированное) общественное устройство, что, в свою очередь, формирует угрозу утраты суверенитета национальным государством. По сути, реальный, а не формальный его суверенитет стал уделом избранных богатых стран. В силу этого возникают противоречия относительно:
наступления изменений в социальном государстве путем стирания межгосударственных границ из-за глобального перемещения информации и ресурсов;
повышения хаотичности в сочетании силы и способности государств в ходе приспособления к экзогенным условиям в сопоставлении с эндогенными факторами;
ослабления силы и социальной мощи государства вследствие деятельного изменения культурных навыков.
Выводы
Институциональная обустроенность государства в юридически оформленной целостности позволяет ему в разной степени доминировать над национальной организацией общества путем использования власти, осуществляющей регулирование общественных отношений и управление отдельными общественными процессами, в том числе и путем принуждения, и даже нелегитимным путем, включительно используя деньги как атрибут государства для получения и сохранения власти властными структурами вследствие иррационального поведения, мотивированного непреодолимой силой жадности, а также стремлением к чрезмерному обогащению и разрушению тем самым социальной организации общества. Это формирует в обществе непреодолимое внутреннее имманентное свойство противостояния его, как более раннего формирования, государству, с одной стороны, и государства, как продукта общественного развития, обществу - с другой. В силу того, что такое противостояние разрешается путем формирования и реализации власти как политического устройства общества, а борьба за власть была и будет постоянной, то впереди еще неоднократное обращение к проблеме противоречий между обществом, государством и экономикой, поскольку на пути их разрешения будут развиваться институты власти и изменяться властные полномочия государства.
Список источников
1.Философский энциклопедический словарь. М., "Советская энциклопедия", 1989, с. 131.
2.Гриффен Л.А. Общественный организм. К., ЕМКО, 2005, с. 132.
.Валлерстайн І. Модернізація: мир краху S. "Соціологія: теорія, методи, маркетинг" № 2, 2008, с. 22
.Иеринг Р. Цель в праве. СПб., 1881.
.Шамхалов Ф. Государство и экономика. М., "Экономика", 2005, с.17.
.Яницкий О. Перестройка и общественные движения. "Свободная мысль" № 9, 2007, с. 159.
7.Левін Б. Одержимість грошима вбиває нас. "Економічна правда" от 20 марта 2012 г. (www.epravda.com.ua/columns/2012/03/201319005 <http://www.epravda.com.ua/columns/2012/03/201319005>).
.Экономика и общественная среда: неосознанное взаимовлияние. М., 2008, с. 33
.Кегган Р. Сила и слабость. Почему США и Европа по-разному смотрят на мир. "Общая тетрадь" № 3, 2002, с. 90.
10.Global Risk Report. World Economics Forum, 2011, p.1 (<http://www.weforum.org/reports>).
11.Бродель Ф. Матеріальна цивілізація, економіка і капіталізм, XV-XVIII ст. Т. 2: Ігри обміну. К., "Основи", 1997, с. 388.
12.Соколов СВ. Социальная философия. М., "ЮНИТИ-ДАНА", 2003, 431 с.
.Экономическая энциклопедия. М., "Экономика", 1999, с. 491.
.Чичерин Б. Курс государственной науки. Ч. II: Социология. М., Типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и К0, 1896, с. 2, 3.
.Манан П. Нельзя смешивать понятия нации и демократии. "Свободная мысль" № 8, 2008, с. 14.
.Xарви Д. Краткая история неолиберализма. М., "Поколение", 2007, с. 288.
.Быков П., Пурова Т. Капитализм для всех: материалы интервью с профессором американского Северо-Западного университета Г. Дерлучьяном. "Эксперт" № 15, 2006, с. 74-83.
.Интервью первого заместителя председателя правительства Российской Федерации Д. Медведева главному редактору журнала "Эксперт" В. Фадееву. "Эксперт" № 28, 2006, с. 57-65.
.Мусин М. Об основном законе эпохи управленческого империализма. "Экономические стратегии" № 5-6, 2005, с. 136.
.Белоцерковский В. Злокачественная конвергенция. Последняя стадия капитализма или человечества?"Свободная мысль" № 7/8, 2006, с. 134
.Фукуяма Ф. Будущее истории. "Россия в глобальной политике" № 1, 2012, с. 15.
.От трансформации к обществу для всех. Региональный доклад о человеческом развитии. Региональное бюро ПРООН по странам Европы и СНГ Братислава, 2011, с. 84-91.
.Чичерин Б. Курс государственной науки. Ч. I: Общее государственное право. М., Типо-лит. т-ва И.Н. Кушнерев и К0, 1894, с. 3, 5.
24.Юридична енциклопедія. Т. 5. К., "Українська енциклопедія", 2003, с. 728.
.Аристотель. Сочинения в 4 томах. Т.4. М., "Мысль", 1984, с. 376.
.Рассел Б. История западной философии. Книга третья: Философия нового времени. СПб., "Азбука", 2001, с. 860.
.Рубинштейн А. Общественные интересы и теория публичных благ. "Вопросы экономики" № 10, 2007, с. 92.
.Бордачев Т. Общество мирового уровня. "Россия в глобальной политике" № 1, 2012 (http://www.globalaffaire. ni/nurnber/Obschestvo-mirovogo-urovnya-15457 <http://www.globalaffaire.ni/nurnber/Obschestvo-mirovogo-urovnya-15457>).
.Зубов А. Размышления над причинами революции в России. "Новый мир" № 7, 2006.
."Новый мир" № 7, 2006, с. 140
.Волков В.Е., Костюченко А.И. Русские императоры XIX века. Челябинск, 2003, с. 88.
.Деникин А.И. Очерки русской смуты. В 5 т. Париж, 1921 - 1923. Переиздание. М., "Вагриус", 2002.
.Гордин М.А. Меж рабством и свободой. СПб., Изд-во Пушкинского фонда, 2005, 280 с.
."Новый мир" № 8, 2000, с. 158
.Яковец Ю.В. Стратегия XXI века: инновационное обновление общества. В сб.: Закономерности и перспективы трансформации общества: материалы к V Международной Кондратьевской конференции. Т.1. М., МФК, 2004, с.417.
.Бердсол Н. Усиление неравенства в новой глобальной экономике. "Вопросы экономики" № 4, 2006, с. 84.
.Чичерин Б. Курс государственной науки. Ч. I, с. 12. ™ См.: там же, с. 12, 13.
.Перкинс Дж. Исповедь экономического убийцы. Authorized Translation into Russian. San Francisco CA, USA: Berreh - Roohlev Publishers Inc., Pretext, 2005, p.83.
40.Шульга М.О. Трансформація закінчилася. Що маемо? В сб.: Українське суспільство двадцять років незалежності: соціологічний моніторинг. К., Інститут соціології НАН України, 2011, с.559.
.Уилсон Э. Между двумя совершеннолетиями. "Россия в глобальной политике" Т. 10, № 1, 2012, с. 126.
.Петраков И. Демократизация и новый передел мира. "Свободная мысль" № 7-8, 2006, с. 46, 50, 51.78См.: там же, с. 56.
.Копнин П.В. Гносеологические и логические основы науки. М., "Мысль", 1974, с. 191-197.
.Копнин П.В. Диалектика, логика, наука. М., "Наука", 1973, с. 331.
.Межуев В. Есть ли будущее у социализма?"Свободная мысль" № 7 - 8, 2011, с. 79.
46.Лендьел Л. Последние мирные дни?"Россия в глобальной политике" № 4, 2011, с. 112.
.Гумбольдт В. О пределах государственной деятельности. Челябинск, "Социум"; М., "Три квадрата", 2003, с. 18.
.Кургинян С. Россия обречена снова стать сверхдержавой. "2000" от 13 апреля 2012 г., с. 47.