Словообразование в детской речи
Оглавление
Введение
Глава I. Словообразование и детская речь
§1. Из истории изучения детской речи
§2. Причины номинативной деятельности ребёнка
Глава II. Типология детского словообразования
§1. Образование деривата - синонима для непроизводного слова
§2. Актуализация значения производного слова путём замены или
добавления аффикса
§3. Переосмысление акта номинации
§4. Создание новой номинации (собственно неологизмы)
§5. Синонимия словообразовательных морфем
Заключение
Список литературы
Приложение
Введение
Данная работа посвящена проблеме установления причин
словотворчества в речи детей дошкольного возраста.
АКТУАЛЬНОСТЬ РАБОТЫ. Указанная проблема представляется
актуальной, поскольку познание ребёнком окружающего мира связано с номинацией
предметов и явлений действительности и часто сопровождается словотворчеством
из-за ограниченности словарного запаса дошкольника.
Наиболее активно процесс именования происходит в детстве,
когда ребёнок овладевает речью. В дошкольные годы словопроизводство
осуществляется бессознательно, поэтому в речи детей широко распространены
отсутствующие в языковой системе слова, которые, как правило, попадают в разряд
инноваций: "Под детской
речевой инновацией понимают любой языковой факт, зафиксированный в речи ребёнка
и отсутствующий в общем употреблении"
[21: 164]. Наличие в лексиконе дошкольников самостоятельно созданных ими
языковых единиц или видоизменение единиц взрослого языка - совершенно
неоспоримый факт, привлекающий внимание родителей, педагогов и лингвистов.
В школе дети овладевают нормативным языком, поэтому
неоправданное и стихийное словосочинительство может привести к
словообразовательным ошибкам, для предупреждения и преодоления которых большое
значение имеют три аспекта:
работа учителя по изучению детской речи, т.е. установлению
причин словотворчества;
сознательное усвоение школьником материала по
словообразованию;
целенаправленная работа учителя по развитию речи,
заключающаяся в усвоении значений аффиксов и основных словообразовательных
моделей.
Таким образом, изучение новообразований в речи дошкольников
необходимо для предупреждения и устранения словообразовательных, а также, как
следствие, морфологических и орфографических ошибок в школьном возрасте.
Данное исследование опирается на научную литературу,
посвящённую актуальным проблемам современного словообразования и феномену
детской речи.
МАТЕРИАЛ ИССЛЕДОВАНИЯ. Предметом анализа являются речевые
новообразования детей дошкольного возраста, извлечённые из записей живой
разговорной речи. Картотека насчитывает 66 единиц.
НОВИЗНА ИССЛЕДОВАНИЯ. В работе предпринята попытка выделить
типы новообразований в речи детей дошкольного возраста в зависимости от причин,
обусловивших появление того или иного деривата.
Практическая значимость работы видится в том, что изучение
детской речи позволяет проследить словообразовательные тенденции на
определённом этапе развития языка и оценить продуктивность как отдельных
словообразовательных типов (полосастый, бородастый; лампочница, бинокльница
и т.д.), так и целых словообразовательных категорий (волшебка, плакуница,
продавательница и т.п.).
ЦЕЛЬ РАБОТЫ. Цель работы заключается в том, чтобы выяснить
причины детского словотворчества и описать семантические особенности
зафиксированных неологизмов.
ЗАДАЧИ ИССЛЕДОВАНИЯ. Для достижения цели работы необходимо
решить ряд частных задач.
Ознакомиться с научной литературой, посвящённой феномену
детской речи.
Составить картотеку новообразований в речи детей дошкольного
возраста.
Сформулировать основные теоретические и методологические
принципы работы.
Выявить типы неологизмов с учётом коммуникативных установок
номинатора.
Осознать детские новообразования как потенциальные или
окказиональные.
МЕТОДЫ И ПРИЁМЫ ИССЛЕДОВАНИЯ. Для достижения цели
исследования в качестве основного метода работы использовался сравнительно-сопоставительный
метод, а также метод синхронного научного описания лингвистических единиц.
Также использовались приёмы наблюдения, контекстного анализа, обобщения,
элементы статистического и компонентного анализа.
СТРУКТУРА РАБОТЫ. Работа состоит из введения, двух глав,
заключения, списка использованной литературы и приложения.
Во введении обосновывается актуальность проблемы,
определяются цель и задачи исследования, его новизна.
Первая глава посвящена осмыслению феномена детской речи в
научной литературе.
Вторая глава посвящена выявлению факторов, стимулирующих
детей к словотворчеству, и представляет основные типы исследуемых неологизмов.
В заключении кратко изложены основные результаты
исследования.
В приложении представлена картотека, включающая формулировку
лексических значений и контексты употребления новообразований.
Глава I.
Словообразование и детская речь
§1. Из
истории изучения детской речи
Детская речь изучается в настоящее время разными науками.
Наиболее часто детскую речь выделяют в качестве объекта исследования
психология, психолингвистика и лингвистика, используя при этом свои,
специфические методы, концентрируя внимание на каком-либо одном аспекте этого
сложного явления.
Речь активно формируется в первые три года жизни . К трем годам ребенок овладевает определенными
формами общения с окружающими:
ситуативно-личностными (первое полугодие жизни ребенка) и
ситуативно-деловыми (шесть месяцев - три года). С трехлетнего возраста
начинается переход к более высокой форме общения - вне- ситуативно-познавательной форме общения (три года - пять лет).
Эта форма характеризуется познавательными мотивами и речевыми
средствами общения. А к шести - семи годам общение приобретает
внеситуативно-личностную форму, которая формулируется на основе личностных мотивов
и осуществляется с помощью речевых средств общения.
Лингвистические исследования детской речи внимательны к речи
как к лингвистическому феномену, хотя в рамках этих исследований сложно решить
многие вопросы, связанные, например, с психикой ребёнка, с его речевым
развитием. Но такая задача перед лингвистическими исследователями и не должна
ставиться. Основные проблемы исследователей детской речи, использующих
лингвистические методы описания, связаны с непониманием специфики детской речи
как системы особого рода, которая развивается иным путём, нежели "имитация
тех элементов языка, которые ребёнок слышит в речи взрослых" [11: 313].
Создание ребёнком новых слов - это творческий процесс,
сущность которого составляет поиск образной мотивированности в новообразованиях.
Ранее считалось, что в основе овладения языком лежит имитативный принцип:
ребёнок слышит слова, выделяет по аналогии грамматические конструкции и
подмечает, к каким ситуациям они относятся, причём слышит и повторяет не
просто, а "к месту", и таким образом учится говорить.
Основоположник современной лингвистики Фердинанд де Соссюр
также не прошёл мимо детских инноваций, которые интересовали его в связи с
анализом явлений аналогии. Распространённость образований по аналогии он
объяснял тем, что дети "ещё недостаточно освоились с обычаем и не
порабощены им окончательно" (цитируется по [21: 159]).
Большое внимание творческим аспектам речевой деятельности
ребёнка уделяли представители казанской лингвистической школы (Н.В. Крушевский,
В.А. Богородицкий и И.А. Бодуэн де Куртэне).
И.А. Бодуэн де Куртэне, идеи которого во многом определили
состояние современной лингвистической науки, не только настаивал на
необходимости изучать разнообразные факты детской речи, но и сам в течение
многих лет записывал речь своих детей, снабжая эти записи подробным
лингвистическим комментарием. Учёный предполагал, что по детским
новообразованиям можно предсказать будущее состояние языка.
Академик Л.В. Щерба подошёл к детским новообразованиям как к
специфической разновидности так называемого отрицательного языкового материала.
Интерес к детской речи в целом и к речевым инновациям в частности был
обусловлен всей направленностью лингвистической концепции Л.В. Щербы - её
принципиальной ориентацией на анализ живых, а не "мёртвых" языковых
явлений, на рассмотрение творческого аспекта речевой деятельности, на внимание
к тем процессам, которые при производстве речи и её восприятии происходят в
мозгу детей. Он утверждал, что деятельность человека, усваивающего язык на
основании определённого языкового материала, сродни деятельности
учёного-лингвиста, выводящего из такого же материала представление о языке как
таковом. Отстаивая существенное для его концепции понимание грамматики как
"сборника правил речевого поведения", он основывался на фактах
детской речи, точнее, именно на детских новообразованиях. Л.В. Щерба, как И.А.
Бодуэн де Куртенэ, считал возможным привлекать факты детской речи для
констатации тех или иных тенденций изменения языковой системы. Например, он
сделал заключение о наблюдающемся в современном языке разрушении категории
притяжательных прилагательных на основании наблюдения: что ребёнок чаще скажет папиная
дочка, чем папина дочка.
В книге К.И. Чуковского "От двух до пяти" по-новому
решены интересные языковедческие проблемы, связанные преимущественно с детскими
новообразованиями. Обсуждая вопрос о соотношении подражания и творчества при
усвоении языка, он продемонстрировал, как нерасторжимо слиты одно и другое,
показал, как велика речевая одарённость ребёнка, способного на основании
анализа речи взрослых усваивать языковые модели и правила. В книге К.И.
Чуковского проводится мысль о том, что "детские речения порою правильнее
наших".
Называя правильными детские слово - и формообразовательные
"окказионализмы", К.И. Чуковский, как представляется, имел в виду их
соответствие глубинному уровню языка - языковой системе, при том, что они
противоречат норме, т.е. общепринятому употреблению, традиции. Основываясь на
материале детских новообразований, К.И. Чуковский пришёл к заключению, что
"в грамматике не соблюдается строгая логика", что "детские
речения вернее её и поправляют её" [22: 198]. Не используя специальной
лингвистической терминологии, он сумел обосновать закономерность детских
новообразований и убедить читателя в их правомерности и изначальной
правильности.
К.И. Чуковским отмечено важнейшее обстоятельство, что одни и
те же случаи отступления от нормы встречаются в речи разных детей совершенно
независимо друг от друга. Обширность материала в его распоряжении позволила ему
выявить повторяющиеся и частотные случаи, а это, в свою очередь, подтверждало
мысль о наличии объективных и строгих закономерностей, ведущих к появлению
детских новообразований.
Особую роль в своих исследованиях отводил детским речевым
новообразованиям А.Н. Гвоздев. Он называл их образованиями "по
аналогии", подчёркивая психолингвистический механизм их возникновения. Сам
факт появления таких слов в речи ребёнка свидетельствует, по мнению ученого, об
усвоении того или иного грамматического явления. Сопоставляя значимость для
лингвистики изучения детских новообразований и писательских окказионализмов,
А.Н. Гвоздев подчёркивает, что первые представляют гораздо большую ценность,
так как "ребёнок обнаруживает стихию языка без какого-то ни было
искажения" [4: 16]. "Мне кажется, - пишет исследователь, - что,
привлекая только образования по аналогии детей дошкольного возраста, можно
установить основной морфологический запас русского языка" [там же].А.Н.
Гвоздев предлагает в развитии речи от года до семи лет различать три периода.
Первый период - период предложений, состоящих из аморфных
слов-корней: один год три месяца - один год восемь мес. - произносятся
однословные предложения - слоги; один год восемь месяцев - один год десять
месяцев - произносятся предложения из нескольких слов-- слогов.
Второй период - период усвоения грамматической структуры
предложения: один год десять месяцев - два года один месяц - в предложениях
употребляются полные слова, но без окончаний или с неправильными окончаниями;
два года один месяц - два года три месяца - в предложениях употребляются
оформленные слова, усваиваются падежные окончания существительных,
прилагательных, личные окончания глаголов; два года три месяца - три года - в
предложениях употребляются служебные слова для выражения синтаксических
отношений.
Третий период - период усвоения грамматической системы
русского языка (три года - семь лет), в течение которого совершенствуются
грамматическая структура и звуковая сторона речи, создаются предпосылки для
обогащения словаря и употребления "своих" слов.
А.М. Шахнарович в качестве одного из аргументов в споре со
сторонниками теории имитации выдвигается положение о широкой распространённости
в детской речи неологизмов. Анализируя механизм создания неологизмов, учёный не
считает возможным, подобно лингвистам предшествующих поколений, расценивать их
как образования по аналогии. Он отмечает, что сходство с образованиями по
аналогии чисто внешнее, так как это "аналогия особого рода: это подражание
себе" [23: 203].
Новый взгляд на механизм аналогии в речевой деятельности
представлен в работах Е.С. Кубряковой. Применительно к анализу
словообразовательных инноваций Е.С. Кубряковой были выделены три типа
деривационных процессов, основанных на трёх моделях механизмов в аналогии:
ориентации на единичный, уникальный лексический образец, ориентация на модель и
ориентации на свёртываемую синтаксическую структуру. Детские новообразования
могут служить иллюстрацией указанных деривационных процессов.
§2. Причины
номинативной деятельности ребёнка
Познавая окружающий мир, ребёнок овладевает языком,
знакомится с традиционным наименованием вещей, соотносит мир вещей и слов. Мир
предметов для ребёнка гораздо шире мира слов. Пытаясь выразить свои мысли,
чувства, ребёнок вынужден прибегать к словотворчеству, т.к. его словарный запас
ограничен.
Со временем словотворчество детей угасает. Это происходит к
семи - восьми годам. "В это время, - пишет профессор А.Н. Гвоздев, -
ребёнок уже в такой мере овладевает всей сложной системой грамматики, включая
самые тонкие, действующие в русском языке закономерности синтаксического и
морфологического порядка, а также твёрдое и безошибочное использование
множества стоящих особняком единичных явлений, что усваиваемый русский язык
становится для него действительно родным. И ребёнок получает в нём совершенное
орудие общения и мышления" [4: 466]. Следовательно, период
словотворчества остаётся позади. Об этом же говорит и К.И. Чуковский: "К
восьмилетнему возрасту у ребёнка такое изощрённое чутьё языка притупляется. Но
отсюда не следует, что его речевое развитие в какой бы то ни было мере терпит
при этом ущерб. Напротив: лишившись недавней способности создавать те
своеобразные словесные формы, он сторицей возмещает утрату новыми ценными
качествами своего языкового развития" [16: 352].
Таким образом, период яркого словотворчества у детей - это
возраст от двух до пяти лет, когда ребёнок, овладевая речью, проявляет себя в
построении разных словообразовательных конструкций.
Заметим, что у двухлетних и трёхлетних детей такое сильное
чутьё языка, что создаваемые ими слова не кажутся "калеками или уродами
речи" [22: 344], а, напротив, очень метки, изящны, естественны: шиферёнок,
задумыватель, мéрилка.
В своей книге "От двух до пяти" К. Чуковский
пытается объяснить закономерности детской речи, упоминает о том, что "в
уме ребёнка произведена чёткая классификация суффиксов по разрядам и рубрикам,
которая и для созревшего ума представляла бы немалые трудности" [22: 347].
Но если писатель пытается объяснить феномен детской речи посредством
этимологии, то мы попытаемся рассмотреть данное языковое явление с точки зрения
словообразования.
К. Чуковский говорит о том, что "в грамматике не
соблюдается строгая логика" [22: 348], наш язык настолько богат в области
образования новых слов, что ребёнок "теряется".
Ещё Л.Н. Толстой говорил: "Ребёнок сознаёт законы
образования слов лучше вас, потому что никто так часто не выдумывает новых
слов, как дети" [16: 70].
Вспомним, что побуждает человека к созданию новообразований в
речи. Е.А. Земская отмечает, что можно выделить пять функций словообразования:
собственно-номинативная функция: производная единица
создаётся для наименования какой-то реалии, часто новой, или для переименования
старой - предмета, действия, признака (космодром, лунник, луноход);
конструктивная функция: происходит свёртка пропозиции,
упрощается синтаксическое построение речи (например, образование отглагольных
существительных со значением отвлечённого действия: моржевание, куролешение);
экспрессивная функция словообразования: производное слово
создаётся для выражения субъективного отношения говорящего, его оценки по
отношению к тому, что именуется, или к адресату речи, его микромиру. Например,
при помощи дериватов старушенция, здоровьишко человек выражает
своё отношение к предмету и его оценку;
стилистическая функция словообразования позволяет
использовать средства выражения, соответствующие той или иной сфере речи [7: 8
- 9].
Предлагая функциональный подход к словообразованию, следует
подчеркнуть два момента:
производные всех разновидностей выполняют номинативную
функцию, так как являются словами, а любое слово именует;
в акте коммуникации некоторые производные могут выполнять
одновременно не одну функцию. "Например, персональное дело - персоналка
- говорящий порождает однословную номинацию взамен словосочетания, то есть
создаёт более удобный и краткий способ выражения, присущий разговорной
речи" [7: 12].
Нетрудно заметить, что многие слова в языке ребёнка являются
производными: лампочница от слова лампочка, мышак от слова
мышь, скакада от слова скакать, есть даже слова,
произведенные от несуществующих слов. Например, заблохлый от слова заблохеть,
а заблохеть от известного русскому языку слова блоха. Мы можем
наблюдать, что ребёнок умеет сочетать слово непроизводное и
словообразовательные аффиксы, т.е. подсознательно имеет представление о том,
что слово может быть производным.
Производное слово отличается от непроизводного тем, что оно
по форме и смыслу связано с другим словом современного языка, которое по
отношению к нему является производящим. Формальная видимость производного слова
заключается в том, что его основа равняется основе производящего слова с
присоединённым к ней формантом, а семантическая видимость состоит в том, что
значение производного слова вбирает в себя значение слова, от которого оно
произведено. Последнее проявляется в том, что производное слово может быть
объяснено через производящее: нарукавник - это что-то, помещающееся на
рукаве. Поэтому при составлении картотеки мы столкнулись с тем, что ребёнок
назвал ошейник нашейником, "потому что его собаке на шею
надевают". И это не случайно: "один мальчик понял слово накомарник
как "что-то надеваемое на комара" и после долгого размышления
предположил, что это "наверное, сачок, чтобы ловить комаров". Когда
ему объяснили, что это такое, он был очень удивлён и предложил переименовать
его в откомарник" [21: 106].
Затрудняет процесс определения семантики незнакомого слова
наличие уникальных формантов. В таких случаях нет возможности провести
аналогии, опираясь на словообразовательный механизм современного языка: таковы
пары козёл - коза, король - королева, поскольку "ни - ёл-,
ни - ев - не встречаются в других словах" [21: 78]. Ребёнок
постоянно исходит из предположения, что должна существовать симметрия
формальной и семантической структур слова. Практически всем словам (за редкими
исключениями), которые конструируются самими детьми, такая симметрия действительно
свойственна (одуванчик - обдуванчик), т.к. ребёнок ищет
производное слово - соответствие для любой непонятной для него речевой единицы.
В 1951 году, обращаясь к матерям и призывая их быть
внимательнее к речи собственных детей, К.И. Чуковский писал: "Для нас все
слова уже готовы, скроены и сшиты, и голова у каждого из нас - как оптовый
склад таких готовых форм, "магазин готового платья". А у детей - это
мастерская - всё мерится и шьётся, творится каждую минуту сначала, - все -
вдохновение и творчество" [16: 98]. Ему удалось вовлечь многих в
увлекательную работу по сбору детских речевых инноваций.
Дэн Слобин, известный исследователь детской речи, называл
словесные инновации русских детей "маленьким чудом русской речи"
(цитируется по [22: 4]). В самом деле, любой ребёнок, овладевающий русским
языком, сочиняет большое количество новых слов и непривычных для нашего слуха
новых форм уже существующих слов. Выражаясь языком современной лингвистики,
русские дети отличаются особой лингвокреативностью. Связана ли эта лингвокреативность
с особенностями их психической деятельности или со спецификой усваиваемого ими
родного языка?
Причина кроется в особенностях языка. Русский язык, в отличие
от английского или немецкого, характеризуется системой правил, управляющих
словообразовательными и формообразовательными процессами. При этом дело не в
количестве правил, а в сложности и противоречивости устройства самого языкового
механизма: существует многоэтапная и не всегда в достаточной степени
предсказуемая система переходов от общих правил к частным, от частных к
единичным (исключениям).
К.И. Чуковский был совершено прав, когда, анализируя
удивительный феномен детского сочинительства, утверждал, что мы кажемся ребёнку
законодателями, нарушающими свои собственные законы, - дети не виноваты в том,
что в грамматике не соблюдается строгая логика. Если бы наш язык был устроен
более простым способом, не было бы пространства для детского слово - и
формотворчества.
Мы с детства усваиваем вместе со словами родного языка
действующие в языке законы построения слов. Секрет языка, облегчающий
пользование им, избавляющий человека от запоминания многих тысяч слов, состоит
в том, что лишь часть (меньшая по объёму) словарного состава языка требует
такого запоминания. Эти лексемы, которые существуют в языке как готовые
единицы, являются наиболее употребительными, известными каждому (дом, стол,
сын, вода, земля и т.д.). Языковеды называют подобные формы
простыми, в отличие от слов производных ("сделанных" в языке).
Сравнив слова домик, столик, сынок, водичка, землица с приведёнными
выше, мы увидим, что они связаны с единицами первой группы, основываются на
них, являются по отношению к ним вторичными. "Значение производных слов
определяется значением слов простых. Оно мотивировано ими, подобно тому, как свойства
химических соединений зависят от свойств входящих в них элементов" [8: 6].
Значение слов столик и домик является мотивированным,
определяется значением слов стол, дом и значением суффикса - ик
- (уменьшительность), подобно тому, как "значение глагола приводить
определяется значением слова водить и приставки при-, означающей
приближение" [8: 6].
Ребёнок, подражая речи взрослых, понимает это очень быстро и
примерно на втором году жизни активно вступает в словообразовательный процесс.
Проблема в том, что ребёнок не знает значения всех словообразовательных морфем,
правил соединения основы слова с аффиксами. Отсюда и "детские казусы"
в речи. Хотя выводы относительно речи ребёнок делает правильно и старается
говорить "по-взрослому", строит слова из известных морфем. Он
старается понять значение незнакомых слов и назвать явления действительности
соответственно законам русского словообразования, демонстрирует расчленённый
характер семантики производного слова, при котором некоторые элементы смысла
выражаются некоторыми элементами формы. Но ребёнок берёт уже имеющиеся в языке
"стройматериалы", а не придумывает собственные.
Детские новообразования можно разделить на несколько групп в
зависимости от того, каким способом образовано слово и чем мотивирует ребенок это
словообразование. К основным причинам словотворчества можно отнести:
стремление образовать дериват - синоним к непроизводному
слову;
желание актуализировать значение производного слова при
помощи замены аффикса или добавления новой морфемы;
попытку восстановить внутреннюю форму слова, что часто
проявляется в смене ранга мотивирующих сем;
обозначение нового для ребёнка внеязыкового содержания;
незнание формальных ограничений языковой системы и, как
следствие, смешение синонимичных морфем.
словообразование детская речь неологизм
Глава II.
Типология детского словообразования
Все зафиксированные нами детские новообразования условно
можно разделить на пять групп в зависимости от тех причин, на основании которых
ребёнок создаёт тот или иной неологизм.
§1. Образование
деривата - синонима для непроизводного слова
Как уже отмечалось, ребёнок стремится прояснить структуру
слова. Е.С. Кубряковой замечено, что "каждое употребление слова, в том
числе и слова производного, вызывается необходимостью объективировать, выявить,
реализовать его значение как ту часть сведений о мире или информации о нём,
которая была получена человеком в процессе его познавательной и общественной
деятельности и которая соотнесена в языке с данным словесным знаком" [9:
6].
Некоторые слова существуют в языке безотносительно к названию
осуществляемого им действия. "Таковым, например, является слово топор.
Синонимичное же ему колун, наоборот, соотносительно с обозначением
такого действия. Дефиниция его - "орудие для колки дров", "то,
чем колют" - показывает на отношение орудия действия к производимому им
действию и вызывает у говорящего и слушающего диктуемые его внутренней формой
ассоциации" [9: 17].
Поэтому к первой группе неологизмов можно отнести те речевые
новообразования ребёнка, которыми он обозначает предметы или явления
действительности, названные в русском языке непроизводными словами.
Лампочница - плафон
Как было отмечено, одной из отличительных черт производного
слова является расчленённый и отсылочный характер его семантики. Можно предположить,
что для пятилетнего ребёнка слово плафон является немотивированным,
поэтому, зная о наличии слов сахарница, хлебница и под., ребёнок
называет предмет, в котором видит лампочку, лампочницей. Указанное слово
следует признать потенциальным новообразованием, поскольку существительные
подобного типа "называют вместилище, сосуд, коробку, кубышку, реже
помещение для того, что названо мотивирующим словом" [15: 191], выражая
значение при помощи суффикса - ниц-.
Бинокльница - футляр для бинокля
Как указано выше, субстантивные образования при помощи
суффикса - ниц - "называют вместилище для того, что названо
мотивирующим словом" [15: 191]. Для ребёнка немотивированное слово футляр
- это обозначение места, где хранится бинокль. Таким образом, детское
новообразование бинокльница мы можем считать потенциальным, поскольку,
образуя новое слово, ребёнок использует суффикс со значением
"вместилище" и основу производящей единицы бинокль. Здесь ярко
демонстрируется расчленённый характер семантики.
Мини-конь - пони
Пони - немотивированное для русского языка слово.Е.С.
Кубрякова отмечает, что "производное слово, в отличие от простого слова,
передаёт своё значение посредством указания на другое, уже имеющееся в языке
наименование и черпает своё значение из мотивирующего слова. Так, слова сеялка,
веялка и пр., обозначая вполне реалии и понятия о них, наводят на мысль о
тех действиях, отсылают нас к первичному значению. Они опознаются нами,
поскольку мы знакомы с этими первичными обозначениями" [9: 8]. Можно
предположить, что ребёнок знает, как выглядит конь, и соотносит с ним пони,
обозначая разницу в размере предметов действительности префиксоидом мини-.
Прилипация - аппликация
С точки зрения ребёнка процесс аппликации в действительности
соотносится с тем, что бумажные фигуры "прилипают" или
"прилеплены" к бумаге. Т.к. само слово для него является
немотивированным, ребёнок стремится наделить форму смыслом, образуя неологизм прилипация
(←прилипать / прилепить). Указанное слово можно признать
окказиональным новообразованием, так как слов подобного типа (отглагольное
образование при помощи суффикса - ций-) в русском языке нами не
обнаружено: морф - ций - выступает только после согласных [г], [б], [в]
(см. [15: 161]).
Протыкалка - скарификатор
Для ребёнка слово скарификатор, как и слово скарификация,
является незнакомым (следовательно, непроизводным). Поэтому для обозначения
предмета, которым "протыкают палец" (скарификатор), образуется
дериват протыкалка от глагола протыкать при помощи
распространённого в русском языке суффикса - лк-. Мы можем считать
указанный неологизм потенциальным, так как в языке существует
словообразовательный тип со значением "предмет, предназначенный для
выполнения действия (сеялка, веялка, молотилка, точилка, брызгалка)"
[15: 142].
Скакада - трамплин
По мнению ребёнка, с трамплина нужно "скакать" или
"соскакивать" в воду, поэтому непроизводное слово трамплин в
его речи заменяется суффиксальным дериватом скакада, образованным от
глагола скакать. Перед нами окказиональное новообразование, поскольку
данный тип в [15] (далее - РГ-80) не встречается.
Уколина - щетина
Если рассматривать данный дериват как отглагольное
образование (уколина - "то, что может уколоть”), его следует
признать окказиональным неологизмом, т.к. в РГ-80 подобные слова называют
"предмет, являющийся результатом или объектом действия, названного
мотивирующим словом: царапина, трещина" [15: 154], но не инструмент
действия. Если же при образовании слова основной задачей ребёнка было
обозначить "единичный предмет, принадлежащий к массе вещества или
совокупности однородных предметов" [15: 207], мы имеем право говорить о
потенциальном неологизме, который можно включить в многочисленную группу
модификационных дериватов (ср. горох - горошина, солома - соломина и
под.).
Пульник - обойма
В РГ-80 зафиксирован словообразовательный тип со значением
"предмет, характеризующийся отношением к предмету, явлению, названному
мотивирующим словом", единицы которого, образованные при помощи суффикса -
ник-, могут "обозначать вместилище: чайник, кофейник"
[15: 183].
Поскольку для ребёнка пульник (обойма) - "место,
где находятся пули”, он, по аналогии со словами чайник, кофейник и под.,
образует неологизм, который для языка является единицей, не нарушающей законы
словообразовательной системы.
Налипки - репей
Как говорилось выше, ребёнок стремится к мотивированию
структуры слова и в названии предмета отмечает функцию, свойственную этому
предмету. Ребёнок видит, что семена репейника "налипают на одежду”,
поэтому и появляется новая номинация - налипки. Мы можем признать это
новообразование потенциальным, так как в РГ-80 единицы данного типа называют
"предмет, характеризующийся действием, названным мотивирующим словом"
[15: 150].
Мазука - крем
Слово крем для ребёнка (и для языка) является
немотивированным. Поскольку крем - "то, чем мажут”, в качестве
производящей единицы используется глагол мазать, а для выражения
значения предмета употребляется уникальная для русского языка морфема - ук-.
Можно было бы говорить о появлении нового словообразовательного типа, но здесь,
на наш взгляд, наблюдается аналогия с "фонетически близкими" словами стряпуха,
крякуха, образованными при помощи суффикса - ух - и выражающими, как
и анализируемый неологизм, значение "предмет, производящий действие"
[15: 152].
Наподушник - наволочка
В [15: 232-233] отмечено, что существительные с префиксом на
- и суффиксом - ник - называют "предмет, находящийся или
предназначенный находиться на поверхности того, что названо мотивирующим
словом: намордник, наколенник, наглазник, нагрудник". Зная о
существовании подобных слов, ребёнок подсознательно включает в выделенную
группу единицы со схожей семантикой и изменяет членение слов, выделяя префикс и
суффикс. Поэтому то, что находится на "поверхности подушки”, и именуется наподушником
(но не наволочкой).
Рисователь - художник
Значение непроизводного слова художник в [13: 171]
трактуется как "тот, кто занимается чем-либо с большим художественным
вкусом". Значение слова не подразумевает конкретного действия, ребёнок же
его выделяет - рисовать, т.к. для него основным при номинации является
ориентация на действие, и создает суффиксальную единицу рисователь -
"тот, кто рисует что-либо” (ср. узуальные единицы писатель, строитель
и под.).
§2.
Актуализация значения производного слова путём замены или добавления аффикса
Представленные ранее неологизмы демонстрируют стремление
ребёнка заменить непроизводное обозначение явления или предмета
действительности производной номинацией и отразить в формальной оболочке слова
основные смысловые компоненты. Вторая группа новообразований интересна тем, что
ребёнок видоизменяет структуру языковой единицы и употребляет аффикс,
являющийся, по его мнению, единственно верным для выражения того значения,
которое передаётся словом.
Следует отметить, что некоторые неологизмы являются
грамматически обусловленными словоформами, поэтому нами предварительно была
проведена работа по восстановлению начальной формы слова, опираясь на которую
далее осуществлялся анализ новообразований.
Заберёзовик - подберёзовик
В [15: 232] существительные с префиксом за - и
суффиксом - ник - называют "нечто, находящееся позади того, что
названо мотивирующим словом: загубник". По мнению ребёнка, гриб
растёт (находится) не под берёзой (как под домом, под подушкой и т.д.), а за
ней, поэтому значение актуализируется путём замены аффикса под - префиксом
за-. Один из элементов смысла становится элементом формы, и появляется
слово заберёзовик.
Нашейник - ошейник
Поскольку данный предмет надевается "на шею"
собаке, префикс о - заменяется приставкой на - в связи с тем, что
существительные с префиксом на - и суффиксом - ник - называют
"предмет, находящийся или предназначенный находиться на поверхности того,
что названо мотивирующим словом: намордник, наколенник, наглазник, нагрудник"
[15: 232-233].
Обдуванчик - одуванчик
Можно предположить, что для ребёнка слово одуванчик
является производным (ср. точку зрения А.Н. Тихонова о непроизводности данной
единицы), потому что называет цветок, на который нужно не "дуть”, а
который нужно "обдувать” или можно "обдуть”. Мы считаем, что в данном
случае ребёнок заменяет приставку о - в мотивированном для него слове на
префикс об - для выражения значения "причинить ущерб" кому -
или чему-нибудь [15: 364].
Поскольку слово одуванчик является непроизводным, мы
не говорим о замене ономасиологического признака в гипотетической
словообразовательной цепи *обдуванчик ← обдувать (вместо *одувать)
← обдуть (вместо *одуть) ← дуть. Нам
кажется, что в данном случае наблюдается актуализация значения деривата (по
мнению ребёнка) путём добавления аффикса.
Обжалела (*обжалеть) - пожалела
В РГ-80 одно из значений приставки об - предполагает,
что глагол обозначает действие, которое совершается "интенсивно, со всех
сторон" [15: 363]. Желая показать, что жалеть уже достаточно, ребёнок
употребляет новое слово обжалеть, тем самым актуализируя компоненты
"интенсивно" и "со всех сторон" заменой приставки по - на
префикс об-.
Неконечная история - бесконечная история.
Предположив, что ребёнку известно слово бесконечный,
которое толкуется как "не имеющий конца" [13: 39], мы можем говорить
об актуализации семантики путём замены префикса бес - приставкой не -
для формального выражения частицы не из дефиниции лексемы.
Плакуница - плакса.
Стремление выразить значение женскости в выявленном контексте
приводит к тому, что у существительного "общего рода" плакса происходит
замена финали, в составе которой отчётливо выделяется компонент - иц-,
служащий для образования наименований лиц женского пола. Компонент ун - в
данном случае следует признать субморфом, т.к. сомнительно, что ребёнок знает
диалектное слово плакун - "человек, который часто и много
плачет".
Бородастый - бородатый.
Полосастый - полосатый.
Можно предположить, что дети уже знакомы со словами зубастый,
горластый, ушастый и под. и могут объяснить внешнее отличие предмета,
обладающего данным признаком, от другого.
Объяснить возникновение слов бородастый и полосастый
поможет обращение к РГ-80, в которой отмечено, что в прилагательных данного
типа "акцентирована интенсивность выраженного признака и часто ярко
выражена стилистическая окраска фамильярности", в отличие от слов бородатый
и полосатый, суффикс - ат - в которых обозначает только наличие
признака [15: 287]. Поэтому, увидев человека с очень большой бородой или
животное с большим количеством полос на шерсти, ребёнок заменяет суффикс - ат
- суффиксом - аст - для актуализирования "интенсивности"
выражаемого признака.
Скакач - скакун.
Кириллей - Кирилл
Ребёнок замечает характерную и типичную финаль во
"взрослом" варианте имён Андрей, Сергей, Матвей, Алексей и
под. Можно предположить, что компонент - ей - осознаётся им как суффикс,
показывающий, что это имя взрослого человека (ср. недоумение: "А я буду
Кириллей". - "Нет, ты будешь Кирилл". - "Что ли я не
вырасту?").
Продавательница - продавец
Так как ребёнком уже была создана номинация продаватель
(см. § 5), то в данном случае наблюдается актуализация и уточнение значения
слова путём добавления суффикса - ниц-, с помощью которого создаются
обозначения для лиц женского пола [15: 201] (ср. узуальные существительные свидетельница,
слушательница, читательница и под.).
Врачка - врач
Идентичная выше описанной ситуация, при которой происходит
актуализация и уточнение значения слова путём добавления суффикса - к-,
с помощью которого также создаются обозначения для лиц женского пола (ср.
узуальные существительные студентка, соседка и под.).
Обкупированные (*обкупировать) - купированные
Поскольку зафиксированный неологизм является страдательным
причастием прошедшего времени, следует обратиться к потенциальному
производящему глаголу *обкупировать. Одно из значений приставки об - в
русском языке - "причинить ущерб кому-нибудь с помощью действия,
названного мотивирующим глаголом" [15: 363]. Ребёнок выражает это значение
путём не замены, но добавления приставки для актуализации смысла, т.к., по его
мнению, собаке "был причинён ущерб, когда ей купировали уши”.
Полюбимся (полюбиться) - обнимемся, поцелуемся
В данном случае для ребёнка актуальна обоюдность действия
"любить”, его взаимонаправленность. В русском языке достаточно много слов,
в которых заключено такое значение: целоваться, ругаться, ссориться.
Подсознательно ребёнок понимает, что подобные слова членимы, и безошибочно
выделяет постфикс - ся со значением "взаимонаправленности",
который и добавляет к мотиватору полюбить.
Ныряться - нырять
Как и в случае, указанном выше, ребенок актуализирует
значение слова при помощи постфикса - ся, в этом контексте обозначающего
совместность действия (ср.: мириться, обниматься), так как для ребёнка
четырёх лет осуществление данного действия ("нырять”) не может происходить
без контроля со стороны взрослых.
Помернул (*помернуть) - умер
В РГ-80 указывается, что одно из значений суффикса - ну -
"однократность совершаемого действия, названного мотивирующим
глаголом: махнуть, толкнуть" [15: 347-348]. Шестилетняя девочка
делает вывод о том, что умереть можно только один раз, и актуализирует это
значение добавлением суффикса (заменой нулевого суффикса - в научной
интерпретации) у глагола в форме мужского рода прошедшего времени.
Отлётность - отлёт.
Появление в речи ребёнка слова отлётность объясняется
закономерностью, которую выявляет С.Н. Цейтлин: в детской речи "очень
много существительных на - ость" [21: 142] (ср. "Трое из Простоквашино"
Э. Успенского: волосатость повысилась), заменяющих собой узуальную
единицу с нулевой аффиксальной морфемой.
§3.
Переосмысление акта номинации
Ребёнок подсознательно выделяет в каждом слове
ономасиологический базис (процесс, предмет, признак) и в соответствии с этим
выбирает номинацию, иногда актуализируя то, что для него является более важным.
Чаще всего ребёнок выбирает слово более простое по форме и смыслу. В [21: 103]
приводится такой пример: "слово растительный по форме соотносится с
глаголом расти, а по смыслу - с существительным растение
(растительное масло - масло из растений). Ребёнок же, опираясь на слова типа наблюдать
- наблюдательный, развлекать - развлекательный, трактует его как
"помогающий расти".
Для ребёнка ономасиологический признак (далее ОП) - глагол расти,
и поэтому он "ел хлеб, макая его в растительное масло, и на вопрос, зачем
он это делает, ответил: "Хочу скорее вырасти!" [21: 103]. С.Н.
Цейтлин приводит ещё подобные примеры: исключительный - из ключа,
искусственный - из куста.
Таким образом, ребёнок часто выделяет собственный ОП и в
соответствии с ним трактует слово, а также актуализирует значение производного
слова за счёт выбора в качестве мотивирующей единицы наиболее важного
компонента в значении деривата.
Подметатель - дворник
Как говорилось выше, ребёнок актуализирует то, что для него
важнее. Поэтому при выборе ОП важно не место работы двор, а действие
(характер деятельности): подметатель - это тот, кто "подметает”.
В данном случае при словообразовании используется суффикс - тель - для
того, чтобы показать, что это "носитель процессуального признака"
[15: 142]. Е.А. Земской отмечено, что "в словах на - тель очень
ярко агентивное значение: такие слова как озеленитель, водитель
и. т.д., употребляющиеся в значении лица или предмета, означают не столько
лицо, сколько деятеля вообще, выполняющего определённую функцию" [7: 130].
Таким образом, мы можем считать выбор ребёнка достаточно обоснованным и
признать новообразование потенциальным.
Серяк - русак
Для ребёнка слово русый в значении
"светло-коричневый до серого” [13: 688] менее понятно, чем прямое
называние признака прилагательным серый. Поэтому он и меняет
мотивирующее в словообразовательной паре: серый + - як - (-ак-) → серяк. В РГ-80
отмечено, что слова подобного типа "называют предмет, характеризующийся
признаком, названным мотивирующим словом: чужак, бедняк" [15: 170],
следовательно, указанное слово можно признать потенциальным новообразованием
ребёнка.
Запиханка - запеканка
С.Н. Цейтлин в [21: 171] указывает, что "в детской речи
значительно число отглагольных образований. Особенно заметна ориентация на
действие как на источник наименования. Для создания слов с данным смыслом
активно используются суффиксы - к - и - нк-", что мы и
наблюдаем в данном случае. Для ребёнка ОП является не глагол запекать, а
глагол запихать. Можно предположить, что при первом знакомстве со словом
он так услышал его, а позже закрепил в сознании. Или (что более вероятно)
увидел, как человек помещает кушанье в печь для готовки, и обозначил данный
процесс разговорным глаголом запихать ("поместить куда-либо”),
который и был использован в качестве мотиватора для обозначения результата
действия.
Зацепелка - петелька.
Вновь мы видим, что в качестве ОП ребёнок выделяет действие,
в данном случае обозначаемое глаголом зацеплять (зацепить). Е.А. Земская
в [7: 133] говорит о том, что "слова данного типа ярко демонстрируют
деятельностный характер словообразования. Создаются наименования разнообразных
предметов, бытовых и небытовых, которые человек именует по производимому данным
предметом действию. Например, точилка, открывалка, хваталка.
Слова на - лк (а) создаются на случай, когда говорящий не знает
общепринятых номинаций. Они удобны своей семантической прозрачностью, позволяют
членить предметный мир на множество разновидностей: умывальник - хлюпалка,
выключатель на торшере - дёргалка; есть взбивалка, прыскалка и
посыпалка".
Можно предположить, что ребёнок не знает точного обозначения
данного элемента одежды, поэтому петелька, при помощи которой можно
"зацепить” пуговицу и другой предмет, становится зацепелкой, т.е. в
качестве ОП выступает глагол зацепить (зацеплять), к которому
добавляется суффикс - лк (а) в значении "предмет, предназначенный
для выполнения действия" [15: 149].
Слизалка - леденец
С точки зрения ребёнка леденец - это то, что нужно
слизать, слизывать. Поэтому ОП для ребёнка является действие, совершаемое над
объектом, и в роли мотиватора выступает глагол слизать. Поскольку
субстантивы подобной морфемной структуры называют или предмет, предназначенный
для совершения действия (зажигалка), или помещение (читалка), или
лицо, совершающее действие (гадалка), и т.д. [15: 149], но не объект
действия, данное новообразование мы признаём окказиональным.
Мерилка - линейка
Для ребёнка линейка - это инструмент действия, т.к. с её
помощью мерят (меряют) что-либо. В данном случае в качестве ОП для образования
потенциального неологизма мерилка используется глагол мерить, к
основе которого присоединяется аффикс - лк-, поскольку отглагольные
образования с суффиксом - лк - "обозначают предмет, предназначенный
для выполнения действия, названного мотивирующим словом" [15: 149].
С.Н. Цейтлин отмечает, что "дети с величайшей лёгкостью
образуют существительные орудийного значения с помощью суффикса - лк-,
который в речи взрослых очень продуктивен: "Где заводилка от
машины?" Градусник именуется измерялкой, щипцы для волос - завивалкой.
Одно и то же слово слушалка было изобретено разными детьми и
использовалось в разных значениях. Один мальчик назвал так телефонную трубку, другой
- фонендоскоп, третий, рисуя фантастический корабль, изобразил специальное
устройство для слушания и назвал его этим словом" [21: 172].
Дулка - насос
Аналогичным образом можно объяснить появление слова дулка,
т.к. если "колёса сдулись”, то необходим предмет, при помощи которого мы
имеем возможность "дуть” воздух и привести их (колёса велосипеда) в
исходное (оптимальное) состояние.
Обтяпкивать - окучивать
Окучивать по [13: 363] - "взрыхляя, наваливать кучкой
землю вокруг чего-нибудь". В данном случае наблюдается явление
метафорической мотивации, т.к. потенциальная сема "тяпка" в данном
случае для ребёнка превращается в интегральную и кладётся в основу
наименования. При этом мы фиксируем образование слова в рамках
словообразовательного типа, значение которого не представлено в РГ-80.
Пиловка - ножовка
Ребёнок находит мотивирующее для слова ножовка - нож.
В действительности же ножовка - "узкая ручная пила" [13: 337],
а т.к. только тот предмет, который, по мнению ребёнка, характеризуется наличием
зубьев, может "пилить”, то он меняет производящую основу. В данном случае
мы видим прямое отражение в речи картины мира.
Писака - шариковая ручка
Для ребёнка ручка - это предмет, которым нужно и можно
писать, и потому в роли ОП выступает действие, обозначаемое глаголом писать.
Слово писака образуется по модели, выражающей значение "предмет,
орудие, предназначенное для осуществления действия" [15: 151].
В [21: 172] отмечено, что для того, "чтобы образовать
существительные орудийного значения, дети используют суффиксы - к-, - льник-,
- лк-. Все они представляют синонимичные словообразовательные модели.
Отвечая на загадку, в которой речь шла о плуге, дети говорили пашка, пахалка
и пахальник. Интересно, что ни один ребёнок не сказал плуг".
Таким образом, мы находим подтверждение тому, что данное новообразование
является потенциальным.
Заружьить - зарядить
Ономасиологическим признаком для ребёнка становится не
действие, а предмет (в данном случае ружьё как обозначение оружия в
целом), над которым это действие совершается. Так, Цейтлин указывает на то, что
в детской речи многочисленна группа глаголов, образованных от существительных.
Все они объединяются общим значением действия, имеющего отношение к предмету,
названному производящим существительным. Подобные глаголы образуются
суффиксальным способом: гармонь - гармонить, весна - весновать;
префиксально-суффиксальным способом: грязь - нагрязнить;
суффиксально-постфиксальным способом: клубок - (котёнок) клубочится [21:
178] и т.д.
Особой же продуктивностью отличается модель с суффиксом - и
(ть). Частные словообразовательные значения могут быть весьма различными (вратарить
у вас буду). Часто дети используют данные глаголы в значении
"функционировать, как полагается данному предмету (пистолет хорошо
пистолетит)" [там же].
В данном случае мы видим, что для ребёнка важно не действие (зарядить),
а предмет (ружьё), над которым совершается данное действие. Ребёнок
образует новый тип (ср. имеющиеся в [15: 375] значения словообразовательного
типа V ← за - + S + - и-), поэтому неологизм заружьить
можно признать окказиональным.
Лужные сапоги - резиновые сапоги
Прилагательные с суффиксом - н-, образованные от
существительных, по количеству случаев и разнообразию частных значений занимают
первое место в ряду детских новообразований. В [21: 176] приводятся следующие
примеры таких образований: "животные капли (от боли в животе), удавная
бабушка (бабушка удава), домное платье (для дома)". И здесь
прослеживается отмеченная нами закономерность в усвоении ребёнком языка: в
своей речи он использует общие правила и лишь в редких случаях - частные.
Итак, под ОП понимается назначение предмета (ходить по
лужам), а не материал, из которого он изготовлен. В [15: 272] слова
подобного типа имеют значение "предназначенный для того, что названо
мотивирующим словом", поэтому новообразование лужный мы можем
признать потенциальным.
Разбуживайся (*разбуживаться) - просыпайся
Мы можем предположить, что ребёнок образует
пассивно-качественный глагол, который "передаёт свойства предметов,
заключающихся в том, что эти предметы подвергаются каким-либо действиям"
[21: 155]. Наиболее часто дети образуют такие глаголы с общим значением
"подвергнуться действию, которое обозначено производящим глаголом". В
речи детей все оппозиции сводятся к одной, создаваемой при помощи постфикса - ся
(ср.: уронилась, рассмешился).
Видоскоп - калейдоскоп
В слове калейдоскоп мы наблюдаем "сложение со
связанными опорными компонентами" [15: 250]. Ребёнок проясняет структуру
слова, делая более понятной (с его точки зрения) первую часть, т.к. в калейдоскопе
можно "видеть скопление узоров", и создаёт новое слово - видоскоп.
Стволовка - винтовка
Можно предположить, что в качестве мотивирующего используется
слово ствол в значении "часть оружия в виде трубы, через которую
проходит, получая определённое направление полёта, пуля или снаряд" [13:
625]. Но нам кажется, что, поскольку в современном обществе наблюдается
тенденция к использованию слова ствол в значении "огнестрельное
оружие", ребёнок создаёт формально сходный с лексемой винтовка
неологизм стволовка, при этом заменяет компонент винт (из
винтовая нарезка) компонентом ствол, наделяя последний новым
значением.
Счетыреножить - стреножить
Так как ребенок, по-видимому, не знает точного лексического
значения слова стреножить - "связывать путами обе передние ноги с
задней" [13: 661], он ошибочно предполагает, что связаны все четыре ноги,
и отражает своё восприятие мира путём употребления неологизма счетыреножить.
§4. Создание
новой номинации (собственно неологизмы)
В русском языке очень часто нет однословного наименования для
предмета или явления действительности: "лишь в некоторых случаях во
взрослом языке находятся нужные слова, образованные с помощью других
словообразовательных средств. Зачастую детское слово заполняет абсолютную
лакуну, то есть попадает в разряд инноваций не потому, что образовано каким-то
отличительным от избранного нашим языком способом, а потому что наш язык не
создал слова, выражающего данный смысл. Часто мы довольствуемся описательными
конструкциями, т.е. употребляем словосочетания" [21: 170]. Ребёнок,
реализуя потенции словообразовательного механизма, даёт тому или иному явлению
однословную номинацию, которая, независимо от того, какая модель была
использована, попадает в число "окказиональных” образований.
Давая собственное наименование явлению, ребёнок опирается на
те признаки, которые кажутся ему наиболее существенными. При этом
устанавливаются связи с действием, предметом, признаком; соответственно детская
инновация оказывается словообразовательно отнесённой с глаголом, существительным,
прилагательным.
Перегоняться - играть в перегонки
Играть в перегонки - значит перегонять
друг друга, поэтому ребёнок создаёт взаимно-возвратный глагол. Взаимно -
возвратных глаголов в речи детей немного, поскольку невелико и число
обозначенных ими ситуаций, однако при необходимости обозначить такую ситуацию
ребёнок, не задумываясь, образует нужный ему постфиксальный глагол.
"Пятилетний мальчик на улице, к удивлению бабушки, вежливо поздоровался с
незнакомой женщиной и спустя некоторое время объяснил: "Мы с этой тётей
ещё помнимся! (помним друг друга)" [21: 154].
Шиферёнок - кусочек шифера
В русском языке отсубстантивные существительные с суффиксом -
онок "называют лицо или животное, характеризующееся детскостью,
невзрослостью" [15: 204]. Нужно отметить, что в детской речи круг
производящих может быть расширенным настолько, что в нём оказываются и
неодушевлённые предметы. Значение невзрослости при этом деформируется в
значение уменьшительности. Не исключено, что здесь играет роль и то
обстоятельство, что "дети до определённого времени плохо разграничивают
живое и неживое, одушевлённое и неодушевлённое" [21: 175]. Это обусловлено
ещё и психологией данного возраста, т.к. "детям кажется, что мама и папа
есть у всех: у листочка, у домика, у муравьишки" [3: 5].
Таким образом, ребёнок создает совершенно новый тип
образования существительных от названий неодушевлённых предметов (в [15: 204]
приводится пример окказионализма такого плана "рис - рисёнок").
Зауглить - срезать по диагонали
Запрямить - срезать прямо
В [15: 375] словам, образованным в рамках непродуктивного
типа V ← за - + S + - и-, приписывается значение
"превратить в то, что названо мотивирующим существительным: заболотить".
Для ребёнка срез по диагонали прямоугольного листа бумаги означает получение
двух треугольников.
Не зная точного названия геометрических фигур, линий, ребёнок
представляет, что у него получились "углы" (вспомним линейку, которую
называют уголком).
Слово запрямить создаётся по типу V ← за - + А + - и - со значением "наделить тем признаком,
который назвать мотивирующим прилагательным: затруднить" [15: 375].
Таким образом, запрямить - сделать срез прямым.
Следовательно, первое слово мы можем признать окказиональным
новообразованием, а второе - потенциальным.
Обзыватель - тот, кто обзывается
Поскольку в языке нет однословной номинации для обозначения
человека, который даёт обидные названия, т.е. обзывается, ребёнок
использует данный глагол в качестве мотиватора и присоединяет к нему суффикс - тель
- со значением "носитель процессуального признака" [15: 142].
Щеночище - большой щенок
Щенитёночек - очень маленький щенок
Нам представляется, что для ребёнка, в отличие от языковой
системы, принципиально важна разница при обозначении щенков разного возраста и
(соответственно) разного размера, поэтому к слову щенок он присоединяет
суффикс - ищ-, выражающий "увеличительное значение" [15: 208],
и использует в своей речи потенциальное образование щеночище. Можно
предположить, что появление слова щенитёночек ("очень маленький
щенок") обусловлено тем, что ребёнку известно значение слова негритёночек,
в котором суффикс - ек - выражает субъективную оценку. Ошибочно решив,
что слово негритёночек образовано непосредственно от существительного негр,
ребёнок создаёт новую номинацию по сформулированной им словообразовательной
модели (щенок + - итёночек-). Таким образом, данный неологизм,
образованный с нарушением норм русской дериватологии, является окказиональной
единицей.
Снежочище - много снега
Можно предположить, что перед нами случай расхождения формальной и
смысловой мотивации: поскольку из большого количества снега можно слепить много
снежков, ребёнок вербализует данное явление природы неологизмом снежочище,
при этом формальным мотиватором является слово снежок, а смысловым - снег.
Обковыристое здание - здание, с обвалившейся местами штукатуркой
У ребёнка, смотрящего на здание с обвалившейся местами
штукатуркой, создаётся впечатление, что его (здание)"обковыряли"
(ср.: ковырять - "проникать внутрь, отламывая кусочки" [13:
227]). Т.к. в языке, по мнению ребёнка, нет подходящей номинации (ср. обшарпанный
- "грязный, оборванный” [13: 440]), он создаёт собственную -
отглагольное имя прилагательное обковыристый.
Чистилки - ватные палочки
Так как для ребёнка главным в данной языковой ситуации является
действие, производимое при помощи предмета, он делает глагол чистить
мотивирующим словом, используя суффикс - лк-. В [15: 122] отмечено, что
слова, образованные от глагола при помощи данного суффикса, обозначают
"предмет, орудие, при помощи которого совершается действие, названное
мотивирующим словом", поэтому указанное новообразование мы можем признать
потенциальным.
Плавалка - компьютерная игра (морская стратегия)
Ребёнок даёт собственное наименование игре, поскольку не находит
нужного обозначения в современном языке. В РГ-80 зафиксированы существительные
подобного типа, которые называют "предмет, производящий действие,
названное мотивирующим словом, или предназначенный для выполнения этого
действия" [15: 149]. В связи с этим в основу наименования компьютерной
игры положено хотя и не реальное, но виртуальное действие плавать.
Мышак - мышь-самец
Слово для обозначения животного данного вида не конкретизирует
значения рода, поэтому ребёнок, уточняя родовую принадлежность мыши, создаёт
новую номинацию, используя суффикс - ак-, т.к. слова, образованные в
рамках словообразовательного типа S ← S + - ак-, могут называть животных (рысак, лошак) и самцов
животных (гусак) [15: 185].
§5. Синонимия
словообразовательных морфем
Сложность словообразовательной системы заключается в наличии
синонимичных словообразующих аффиксов, при этом выбор определённой морфемы из
существующих в русском языке часто обусловлен формальным ограничением русской
морфотактики.
Почему того, кто учит, принято называть учителем, а
того, кто курит, - курильщиком, а не курителем? Дети
"исправляют" наш язык, отступая от языковой нормы и общего
словоупотребления. Усвоив ту или иную словообразовательную модель, ребёнок
применяет её, не учитывая традиционно налагаемых системой ограничений. Можно
сказать, что в сознании дошкольника происходит решение своего рода уравнения с
одним неизвестным: покупать - покупатель, продавать - X. И в большинстве
случаев ответом будет продаватель.
Последняя, пятая группа исследуемых неологизмов включает в
себя дериваты, появление которых обусловлено синонимией словообразовательных
аффиксов, а также отсутствием у ребёнка сведений о формальных ограничениях на
валентность (сочетаемость) морфем.
Смеляк - смельчак
Анализ РГ-80 показал, что основное отличие суффиксов - ак
- и - чак-, имеющих общее значение "предмет, характеризующийся
признаком", заключается в формальных ограничениях, налагаемых русской
морфотактикой на их употребление. Так, морф - ак - выступает после
парных и шипящих согласных, а морф - чак - только после согласных [л´] и [н] в словах смельчак, весельчак, зеленчак и др. [15:
170].
Фиксируя в окружающей речи слова типа холостяк, толстяк,
бедняк, пустяк, синяк, сквозняк и под., ребёнок расценивает слово смельчак
как ошибочное и пытается привести его внешний облик к типичному образцу.
Вертолётник - вертолётчик (пилот вертолёта)
Парашютник - парашютист
Как и в случае с неологизмом смеляк, появление слова вертолётник
можно объяснить тем, что ребёнок не знаком с формальными ограничениями при
объединении морфем в слове. Основное отличие суффикса - ник - от
суффикса - чик - заключается в том, что последний выступает только в
позиции после согласных [д] и [т], кроме сочетаний "сонорный + [т] "
[15: 184]. Во всех остальных позициях для выражения значения лица (т.е.
одушевлённого предмета), характеризующегося отношением к предмету, может
выступать морф - ник - и его варианты [15: 183 - 184].
Замену суффикса - ист - в слове парашютист на
аффикс - ник - можно объяснить тем, что для ребёнка не актуальна разница
между лицом, характеризующимся отношением к предмету, и лицом по отношению к
объекту его занятий или орудию деятельности [15: 183,189].
Продаватель - продавец
По мнению Е.С. Кубряковой, "дети могут образовать это
слово… по аналогии - раз есть покупатель, то должен быть и продаватель"
[9: 40].
РГ - 80 отмечает, что существительные с суффиксом - тель -
называют лицо, которое производит действие (испытатель, преследователь
и т.д.); отглагольные существительные, имеющие в своём составе суффикс - ец-,
называют лицо или предмет, характеризующийся действием (лжец, продавец и
т.д.) [15: 142, 145].
Совершенно очевидно, что на первый план ребёнок выдвигает
именно осуществление действия субъектом, что основано на визуальном восприятии
окружающей действительности.
Следует отметить, что слово продаватель очень часто
употребляется в речи детей, поэтому К.И. Чуковский называет его одним из
"общих слов детской речи" [22: 34].
Жеребёныш - жеребёнок
Мы сомневаемся, что в данном случае можно говорить о замене
суффикса - онок - синонимичным суффиксом - оныш-, поскольку
последний употребляется для образования небольшой группы слов: змеёныш, ужоныш,
утёныш, гусёныш, зверёныш, гадёныш [15: 204]. Скорее всего, появление слова
жеребёныш объясняется тем, что ребёнок видит перед собой детёныша
лошади, а ведь слово детёныш уже содержит в своём значении компонент
"невзрослости", который, по его мнению, и должен быть выражен финалью
- ыш.
Строение - строительство
Стоятельство - стояние
Удивлятельство - удивление
Морф - тельств - может выступать в образованиях,
которые мотивированы глаголами с основой инфинитива на - а-, в
существительных с морфом - ениj - в качестве мотивирующих используются
глаголы с инфинитивной основой на - и - [15: 158]. Как отмечает РГ-80,
оба аффикса служат для выражения процессуального признака у имени
существительного как части речи. Следовательно, можно предположить, что для
детей дошкольного возраста нет принципиальной разницы между грамматическими
значениями слов препирательство и хранение. Поэтому не
удивительно, что в речи ребёнка появляются слова строение, образованные
от глагола строить (вместо строительство); удивлятельство,
мотивированное глаголом удивлять (вместо удивление); стоятельство,
произведённое от стоять (вместо стояние).
Сеструля - сестрёнка
Суффиксы - онк - и - ул (я) выражают
уменьшительное значение, обычно сопровождающееся экспрессией ласкательности
[15: 214]. Поскольку суффикс - ул (я) используется в том случае, если в
качестве мотивирующих выступают имена лиц или слова мама, папа и т.д.,
не случайно, что парадигма, включающая слова мамуля, бабуля, сынуля и
т.д., пополняется словом сеструля вместо формально отличной единицы сестрёнка.
Волшебка - волшебница
Суффиксы - к (а) и - иц (ниц)"выражают модификационное
значение женскости" [15: 200]. Выбор суффикса - к (а) объясняется
тем, что "почти все окружающие ребёнка предметы "женского рода"
имеют суффикс - к - или букву - К в составе слова (ложка,
вилка, утка, куртка, бутылка, кружка, соска, кошка, птичка и т.д. [3: 32],
поэтому детям легче и привычнее сказать волшебка, нежели волшебница.
Заключение
Анализ научной литературы показал, что детскую речь в
качестве объекта исследования выделяют разные науки, используя при этом
специфические методы и обращая внимание на определённые моменты
рассматриваемого языкового явления. Лингвистические исследования детской речи
базируются на трёх основных представлениях о механизме словообразовательных
инноваций: ориентация на модель, ориентация на единичный образец, а также
ориентация на свёртываемую синтаксическую структуру.
Дети даже без специального обучения с самого раннего возраста
создают новые слова, ориентируясь как на смысловую, так и на грамматическую
сторону языка. Пытаясь обозначить предмет или явление действительности, но не
имея достаточного словарного запаса, ребёнок конструирует актуальное для данной
ситуации слово, при этом старается обязательно отразить в формальной структуре
деривата важные, по его мнению, элементы смысла (ср.: наподушник - то,
что надевается на подушку).
При стихийном языковом развитии невозможно достичь высокого
уровня знаний, поэтому необходимо целенаправленное обучение речевому общению. В
лингвистике существует мнение (см. [1]), что школьник, образующий собственное
слово-синоним для узуальной единицы, допускает словообразовательную ошибку,
причиной которой может стать неверное установление мотивирующей единицы и
неудачное установление или восстановление внутренней формы слова (ср.: прилипация
вместо аппликация), а также стремление вернуть слову утраченную
мотивированность (ср.: обдуванчик вместо одуванчик).
Следовательно, для предупреждения словообразовательных ошибок
большое значение имеет работа педагога по изучению детской речи, т.е. по
установлению причин детского словотворчества.
Исследования речевых новообразований детей дошкольного
возраста показало, что слова создаются:
для обозначения нового, по мнению ребёнка, внеязыкового
содержания (обзыватель);
для актуализации значения слова путём замены или добавления
аффикса (нашейник);
в результате переосмысления действительности и установления
нового ономасиологического признака (подметатель);
вследствие синонимии словообразовательных морфем и отсутствия
сведений о формальных ограничениях в языковой системе (вертолётник);
в целях восстановления внутренней формы слова (образование
деривата - синонима к непроизводной единице: лампочница).
Более целостное представление о факторах, стимулирующих
словосочинительство у детей дошкольного возраста, можно получить при анализе
большого количества слов-инноваций, так что проблема, которой посвящено данное
исследование, остаётся актуальной для современного словообразования.
Список
литературы
1. Богуславская
Н.Е. Детская речь и пути её совершенствования / Н.Е. Богуславская. -
Свердловск: Изд-во Свердл. гос. пед. ин-та, 1989. - 210 с.
2. Ветрова
В.В. Ребёнок учится говорить / В.В. Ветрова, Е.О. Смирнова. - М.: Знание, 1988.
- 95 с.
. Галанов
А.С. Психическое и физическое развитие ребёнка от трёх до пяти лет / А.С.
Галанов. - М.: Арктис, 2003. - 94 с.
. Гвоздев
А.Н. Вопросы изучения детской речи / А.Н. Гвоздев. - М.: Наука, 1961. - 520 с.
. Гвоздев
А.Н. От первых слов до первого класса / А.Н. Гвоздев. - М., 2005. - 194 с.
. Жинкин
И.И. Труды. Язык. Речь. Творчество / И.И. Жинкин. - М.: Лабиринт, 1998. - 350
с.
. Земская
Е.А. Словообразование как деятельность / Е.А. Земская. - М.: Наука, 1992. - 167
с.
. Земская
Е.А. Как делаются слова / Е.А. Земская. - М.: Изд-во Академии наук СССР, 1963.
- 87 с.
. Кубрякова
Е.С. Типы языковых значений. Семантика производного слова / Е.С. Кубрякова. -
М.: Наука, 1981. - 211 с.
. Леонтьев
А.А. Слово в речевой деятельности / А.А. Леонтьев. - М., 2003. - 244 с.
. Леонтьев
А.А. Исследование детской речи / А.А. Леонтьев. - М., 2003. - 364 с.
. Леонтьев
А.Н. К теории развития психики ребёнка / А.Н. Леонтьев. - М.: Наука, 1983. -
366 с.
. Ожегов
С.И. Толковый словарь русского языка: 80000 слов и фразеологических выражений /
С.И. Ожегов, Н.Ю. Шведова. - М., 1999. - 944 с.
. Особенности
детской речи и пути её развития: Сборник научных трудов / А.М. Вайнштейн, И.Т.
Вепрева, И.Г. Сибирякова и др. - М.: Наука, 1983. - 87 с.
. Русская
грамматика: В 2-х т. / Под ред.Н.Ю. Шведовой. - М.: Наука, 1980. - Т.1. - 784
с.
. Толстой
Л.Н. Полное собрание сочинений: В 8 т. / Л.Н. Толстой. - М., 1936. - Т.1. - 514
с.
. Феллер
М. Как рождаются и живут слова / М. Феллер. - М.: Просвещение, 1964. - 177 с.
. Харченко
В.К. Словарь современного русского языка / В.К. Харченко. - Белгород, 2002. -
437 с.
. Хризман
Т.П. Образование педагогические науки / Т.П. Хризман, В.П. Еремеева, Т.Д.
Лоскутова. - М.: Педагогика, 1991. - 231с.
. Цейтлин
С.Н. Язык и ребёнок. Лингвистика детской речи / С.Н. Цейтлин. - М.: Владос, 2000.
- 239 с.
. Чуковский
К.И. От двух до пяти / Чуковский К.И. - М.: Художественная литература, 1964. -
498 с.
. Шахнарович
А.М. Психолингвистические проблемы овладения общением / А.М. Шахнарович. - М.:
Наука, 1979. - 193 с.
Приложение
|
Бинокльница
- футляр для бинокля Мама,
ты не видела мою бинокльницу? М., 4-х лет
|
|
Бородастый -
бородатый Мама, смотри
какой дяденька бородастый! М., 3-х лет
|
|
Вертолётник
- пилот вертолёта Рассматривает
картинку с изображением вертолёта А вертолётника не нарисовали! Рассматривает
картинку с изображением вертолёта М., 4-х лет
|
|
Видоскоп -
калейдоскоп А где мой
видоскоп? Что? Видоскоп, смотреть узоры. Д., 5-и лет
|
|
Волшебка -
волшебница Эта тётя - волшебка, она Андрея Еремеевича в собаку превратила.
Д., 4-х лет
|
|
Врачка -
врач (ж. р.) К нам
врачка приходила! Врач? Говорю же, тётенька! Д., 4-х лет
|
|
Дулка - насос У
этого велосипеда колёса сдулись. Плохо, что у нас дулки нету. М., 4-х лет
|
|
Жеребёныш -
жеребёнок О зебре в зоопарке А вот и жеребёныш маленький ест. М., 3-х лет
|
|
Заберёзовик -
подберёзовик Мама, а я заберёзовик нашёл? М., 5-и лет
|
|
Запиханка -
запеканка Опять
запиханку давали, терпеть её не могу, она такая сухая. М., 4-х лет
|
|
Заружьи -
заряди Просит
перезарядить: Заружьи мне пистолет! М., 4-х лет
|
|
Зауглить -
срезать по диагонали Запрямить
- срезать прямо Красную бумагу заугли, а синюю запрями, а то у меня всё
криво. М., 5-и лет
|
|
Зацепелка -
петелька на одежде Одевается у кабинки в детском саду: Мама, у меня зацепелка
оборвалась, надо пришить. М., 4-х лет
|
|
Заяц-серяк -
заяц-русак Волк, медведь, лось, заяц-серяк - дикие звери. М., 4-х лет
|
|
Кириллей -
Кирилл Серёжа сказал,
когда он вырастет, будет Сергей, а Андрюша будет Андрей. А я буду Кириллей.
Нет, ты будешь Кирилл. Что ли я не вырасту? М., 4-х лет М., 4-х лет
|
|
Лампочница - плафон
В отделе по продаже плафонов: Мама, давай вот эту лампочницу купим. В отделе
по продаже плафонов М., 5-и лет
|
|
Лужные сапоги -
резиновые сапоги Сегодня дождик, будем лужные сапоги надевать. М., 4-х лет
|
|
Мазука -
крем Мне мазуку
принеси, ручки намажу, обветрились. М., 4-х лет
|
|
Мерилка -
линейка Рассматривает розовую линейку: Какая мерилка красивая! М., 4-х лет
|
|
Мини-конь -
пони Смотрите, какие маленькие! Можно было бы их мини-кони назвать, а не
пони. Д., 6 лет
|
|
Мышак -
мышь-самец Смотрит на картинку в книге: Вот мышата, вот мышь, вот мышак. М.,
3-х лет
|
|
Налипки - репей
После прогулки по лесу: Снимай с меня налипки эти. М., 4-х лет
|
|
Наподушник -
наволочка Всем
наподушники синие, а мне белый дали. М.4-х лет
|
|
Нашейник -
ошейник Нашейник собаке
большой купили. М., 4-х лет
|
|
Неконечная
история - бесконечная история Если бы эта сказка неконечная была, ты бы мне
всю ночь читала. М., 5-и лет
|
|
Ныряться -
нырять Сейчас, сынок, поедем на озеро купаться. Да, и ныряться. М., 5-и лет
|
|
Обдуванчик -
одуванчик. Сорвите мне обдуванчик,
он такой красивый! М., 3-х лет
|
|
Обжалеть -
пожалеть Видит, как мама целует маленького братика, и говорит недовольно:
Хватит, ты его уже всего обжалела. Он не плачет давно. М., 5-и лет
|
|
Обзыватель -
тот, кто обзывается Я с
Игорем играть не буду, потому что он обзыватель. М., 4-х лет
|
|
Обковыристое
здание - здание, с местами обвалившейся штукатуркой. Смотрит на стену, видит, что обвалилась
в некоторых местах штукатурка: Какое здание обковыристое! М., 4-х лет
|
|
Обкупированный
- купированный А у
нашего Прайса уши и хвост обкупированные, потому что такая порода. Д., 7 лет
|
|
Обтяпкивать -
окучивать Вы сегодня будете картошку обтяпкивать? М., 4-х лет
|
|
Открышка -
открывалка Увидел как закатывают банки. Рассказывает: Бабушка взяла банку,
надела на неё крышку и нажала. Теперь без открышки и не откроешь никак. М.,
3-х лет
|
|
Отлётность -
отлёт Играет с самолётиком и подражает диспетчеру аэропорта: Разрешаю вам
отлётность. М., 5-и лет
|
|
Парашютник -
парашютист Если разбивается самолёт, из него всегда выпрыгивает парашютник.
М., 5-и лет
|
|
Перегоняться -
играть в перегонки Вот сейчас мои друзья придут, и мы во дворе перегоняться
будем. М., 4-х лет
|
|
Пиловка -
ножовка Будь осторожней, рядом ножовка. Папа, она не ножовка, она - пиловка.
Видишь у неё зубья. М., 4-х лет
|
|
Писака -
ручка. Дай писаку!
Рисовать хочу! М., 2-х лет
|
|
Плавалка -
компьютерная игра-стратегия "Морской бой" У тебя есть стрелялка? У
меня плавалка есть. М., 5-и лет
|
|
Плакуница -
плакса У соседей родилась дочка, которая часто плачет. Выходит на балкон и
слушает: Мама, почему она у них такая плакуница? Что ли её ругают? М., 4-х
лет
|
|
Подметатель -
дворник Зачем ты обёртку бросил? Вот и будет возле подъезда грязно!
Подметатель придёт и уберёт. М., 4-х лет
|
|
Полосастый -
полосатый Говорит коту: Ах, ты мой клыкастый, полосастый. Д., 5-и лет
|
|
Полюбиться -
обняться, поцеловаться Обнимает маму: Я соскучился, давай полюбимся. М., 4-х
лет
|
|
Помернуть -
умереть А где же ваш котик, Лиза? Наш кот помернул…. Д., 6-и лет
|
|
Прилипация -
аппликация А чем вы сегодня в детском саду занимались? В детском саду
прилипацию делали. Я куст и птичек сделал. М., 4-х лет
|
|
Продаватель -
продавец А почему продаватель в белом халате? Он врач? М., 3-х лет
|
|
Продавтельница
- прдавец (ж. р.) Я,
когда вырасту, буду Барби продавать. Продавательница буду. Д., 4 года
|
|
Протыкалка -
скарификатор В поликлинике при сдаче анализов: Ты не забыла протыкалку
купить? М., 4-х лет
|
|
Пульник -
обойма О зарядке игрушечного автомата: Ты когда пули находишь, в пульник
складывай. М., 5-и лет
|
|
Разбуживайся -
просыпайся Папа, разбуживайся, уже другой день, уже завтра. М., 4-х лет
|
|
Рисователь -
художник Кто это у вас так на обоях красиво рисует? Нравится вам? Я вырасту и
рисователем буду. М., 4-х лет
|
|
Сеструля -
сестрёнка Перечисляет: Ты дедуля, ты мамуля, ты папуля, ты сеструля. Д., 4-х
лет
|
|
Скакада -
трамплин для прыжков Сын переживает за папу, потому что тот собрался прыгать
с трамплина в воду: Это высокая скакада, ты с неё не прыгай. М., 4-х лет
|
|
Скакач - скакун
Мне купили мультик про Спирита, он скакач. М., 4-х лет
|
|
Слизалка -
леденец В магазине просит: Мама, купи мне слизалку на палочке, пожалуйста,
она вкусная! Д., 4-х лет
|
|
Смеляк -
смельчак Этот мальчик такой смеляк! На такую гору залез!!! Д., 4-х лет
|
|
Снежочище -
много снега Так снежочища много на улице! М., 4-х лет
|
|
Стволовка -
ружьё Говорит об игрушечном ружье: Мне вчера стволовку подарили. М., 4-х лет
|
|
Стоятельство -
стояние Долго стоим, ждём автобус: Мама, мне это стоятельство так надоело!
М., 4-х лет
|
|
Строение -
строительство Играет в кубики: Что ты делаешь? Строением занимаюсь. М., 4-х
лет
|
|
Счетыреножить -
стреножить Почему говорят стреножили, надо говорить счетыреножили. М., 6-и
лет
|
|
Удивлятельство
- удивление О мотороллере: Одно удивлятельство: велосипед без педалей! А
какой красивый! М., 4-х лет
|
|
Уколина - щетина
Ты колючий, уколину побрей. М., 4-х лет
|
|
Чистилки -
гигиенические ватные палочки. Кажется, чистилки кончаются. Всё, буду с грязными ушами
ходить. Д., 4-х лет
|
|
Шиферёнок -
маленький кусочек шифера Смотрит как разбирают крышу. Уронили обломок шифера:
Мама, у них шиферёнок упал! М., 4-х лет
|
|
Щенитёночек
- маленький щенок Щеночище
- большой щенок К щенку той-терьера на прогулке подошёл щенок сенбернара.
Хозяйка объясняет, что он тоже щенок, что не обидит собачку: Нет, вы всё
равно своего щеночища от нашего щенитёночка уберите! А то я боюсь! М., 4-х
лет.
Похожие работы на - Словообразование в детской речи
|