М.Н. Катков против А.И. Герцена. Русская публицистика о польском восстании 1863-1864 годов
Московский государственный университет им. М. В. Ломоносова
Исторический факультет
Доклад
М.Н.Катков против А.И.Герцена. Русская публицистика о польском восстании 1863-1864 гг.
Введение
Польский вопрос возникает в русской общественной мысли как реакция на национальное движение польского народа.Публикации Герцена и Каткова, по-разному относившихся к стремлению поляков к независимости, а затем и к начавшемуся в 1863г.восстанию, оказались в начале 60-х годов в центре общественного внимания.В 1856 Катков стал главным редактором умеренно-либерального журнала Русский вестник, а с 1863 г. он возглавил издательствоМосковских ведомостей, которые пользовались большим успехом в образованных кругах. В печати Катков выступал в защиту конституционно-монархических принципов государственного устройства, безусловно поддерживая готовящиеся правительством реформы.Именно он выступил против газеты Колокол и его автора А.И.Герценас его надеждами на революционное развитие событий. Герцен в своих письмах высказывался не менее патетично: Либеральный публицист... бросил за борт либерализм, конституционализм, поклонение Европе... внезапно почувствовав себя неистовым патриотом.
Тема Польши в работах Александра Ивановича Герцена и Михаила Никифоровича Каткова достаточно обширна, и в связи с этим основной целью настоящего исследования является рассмотрение их журнальной борьбы по данному вопросу.Любопытно проследить, как сильно расходятся их мнения, не смотря на то, что, казалось бы, они выросли в одной среде, в одном обществе, оба были членами кружка Н.В.Станкевича и В.Г.Белинского, и их жизненные пути не раз пересекались.
Для достижения поставленной цели были изучены статьи самых передовых изданий указанного промежутка времени: Колокола под редакцией А.И.Герцена и Московских ведомостей под руководством М.Н.Каткова, были использованы фрагменты сочинения Герцена Былое и думы и избранные статьи и письма авторов; а так же было показано развитие историографической мысли по данному вопросу.
Нами был сформулирован ряд задач, их последовательное решение будет изложено в соответствующих главах:
Во-первых, проследить принципиальные разногласия во мненияхиздателей касаемо причин и предпосылок восстания, о его социальной базе. Необходимо рассмотреть их вгляды на характер восстания. Герцен был прав, и борьба носила освободительную направленность, или вгляды Каткова более основательные, и разгадка кроется лишь в желании польской верхушки получить больше властных полномочий?
Во-вторых, изучить результаты польского мятежа. Поменялись ли взгляды журналистов на польский вопрос? Изменилось ли общественное мнение под их влиянием?
Характеристика источника
Полемика Герцена и Каткова проходила в печати, поэтому основными источниками явились опубликованные произведения самих полемистов. В работе использованы избранные статьи Колокола и его сочинение Былое и думы А.И. Герцена. Около шестнадцати лет Герцен работал над своим главным произведением - автобиографическим романом Былое и думы. Сам автор называл эту книгу исповедью, по поводу которой собрались… там-сям остановленные мысли из дум. Но в действительности, Герцен, продемонстрировав художественное дарование, глубину мысли, тонкий психологический анализ, создал настоящую энциклопедию, отражающую быт, нравы, общественную, литературную и политическую жизнь России середины XIX века. Роман цитируется по Собранию сочинений в 30-ти томах, в некоторых случаях использовалось также Полное собрание сочинений и писем А.И.Герцена под ред. М.К. Лемке. В работе использованы опубликованные произведения М.Н.Каткова, выпущенные отдельными изданиями сборники статей: Собрание статей по польскому вопросу, Собрание передовых статей Московских ведомостей, О современных вопросах России. Анализируя источники, можно сделать вывод о том, что полемика авторов намечается задолго до восстания в Польше, хотя большинство исследователей ограничивают начало их дискуссии 1863 годом (особенно по отношению к Каткову).
Отдельную группу источников составляют воспоминания современников, в частности, Е.М.Феоктистова и П.Н. Милюкова. Эти люди в разные годы были близки к Герцену или Каткову. В их мемуарах содержатся факты, позволяющие прояснить, или уточнить отдельные эпизоды в изучаемой полемике. Воспоминания Е.М.Феоктистова охватывают время с конца сороковых годов до девяностых - целый исторический период от кануна «эпохи реформ» и до того последнего десятилетия XIX в., которое отмечено бурным экономическим подъемом, превратившим Россию в страну промышленного капитализма. Е.М.Феоктистов - свой человек в правящей среде и в течение нескольких десятков лет эту среду не извне наблюдает, а освещает изнутри, разделяя все ее переживания, опасения и надежды. Очень важно, что его полная преданность не мешает ему верно, тонко и правдиво расценивать носителей этой власти и их политику. Феоктистов осуждает беспринципность правительственной политики, отсутствие в ней последовательности и планомерности. Вместе с М.Н.Катковым в год польского восстания можно заметить его переход от умеренного либерализма к твердому консерватизму, который представлялся ему отражением «благодетельного переворота» в русском общественном сознании в итоге «могучего движения, которое совершилось в среде русского общества» - так характеризует Феоктистов в одной из историко-публицистических статей своих резкое поправление широких слоев российского дворянства и купечества под впечатлением борьбы за Польшу и грозившей, казалось, иноземной интервенции в защиту поляков. Так же, интересны его рассуждения о Герцене, объясняет причины его востребованности: «Что касается вообще нашей публики, не приготовленный к восприятию каких бы то ни было серьезных идей и вследствие сего относившейся с любопытством почти истерическим ко всему запрещенному, воспринимавшей это запрещенное без всякой критики, то Герцен тотчас же сделался для нее авторитетом. Если иногда даже старики поклонялись ему, то о молодежи нечего и говорить». Он повествует и о некой ограниченности Герцена, о его неспособности понять серьезные идеи (что подтвердили неоднократные попытки Каткова изменить его публицистическую направленность).
Книга Воспоминаний Дмитрия Алексеевича Милютина (1816-1912), военного историка, генерала, государственного деятеля, отражает сложное и переломное для России время - самый канун отмены крепостного права и первые годы освобождения.
От чуткого взора Милютина не укрылись трудности общественно-политической ситуации в стране на переломе ее истории. Наряду с угрозой начинавшимся реформам со стороны реакционных сил Милютин подметил и прямо противоположное явление - опасность «нарождавшейся у нас в то время революционной и анархической пропаганды»: беспорядки в университетах и других высших учебных заведениях, появление революционных воззваний, подметных писем, распространение анархических понятий среди простого народа, огромную популярность в России запрещенных изданий А.И. Герцена, которые «ходили по рукам почти открыто».С особенной силой заявила о себе новая прогрессивная журналистика, «с которой снята была прежняя строгая узда» цензуры.
Что касается польского восстания, то тут Милютин убежден, что в этом революционном движении видна «руководящая рука с запада», так же, как во «внутренней крамоле» - «польские козни».Его оценка внутриполитической ситуации свидетельствует о небывалой ранее конфронтации общества и власти, одновременно и о растерянности «верхов» перед новыми общественными явлениями в первый год освобождения от крепостного права. Но в то же время он находит не только резко негативные последствия восстания: «Вооруженный мятеж поляков и дипломатическое вмешательство Европы, столько прискорбные сами по себе, имели однако и свою полезную сторону для России. Они произвели благоприятный перелом в настроении умов в среде образованных слоев; открыли глаза той части нашей интеллигенции, которая в течение двух предшествующих лет легкомысленно поддавалась в сети Польской интриги».
Таким образом, по теме исследования сохранились разнообразные по характеру источники, анализ которых позволил сделать выводы о причине, направлениях и последствиях полемики Герцена и Каткова.
Историографический обзор
Целесообразно дать сколько-нибудь обстоятельный обзор литературы, предваряя им исследование. Однако в силу ограниченности объема доклада стоит остановиться лишь на наиболее ярких монографиях, так или иначе затрагивающих полемику М.Н.Каткова и А.И.Герцена.
Историографию по проблематике можно условно поделить на 3 части:
1.дореволюционная
2.советская
.современная
Впервые анализ взглядов Герцена по польскому вопросу дан в работах либеральных историков дореволюционной России: Иловайского, М.П.Драгоманова, А.А.Корнилова.
Крупный ученый Иловайский в 1887 году составил историческую поминку по такой крупной фигуре, как М.Н.Катков, который «временно поднял эту газету [Московские ведомости] на степень самого влиятельного в России и одного из самых крупных политических органов в целой Европе». Публицистическая деятельность Михаила Никифоровича Каткова представляет наиболее полное отражение той эпохи, в которую он работал, поэтому Иловайский условно разделяет его творчество на несколько этапов:
) 1856-1862 гг. - время всеобщего оживления , «свежей юношеской энергии»: который прерывается польским восстанием. Польский мятеж, который наносит первый и весьма чувствительный удар нашему навеянному извне космополитизму и пробуждает Русское патриотическое чувство.
) 1863-1875 гг. - период, когда Катков выступает энергичным борцом против незаконных Польских притязаний, за угнетенную в Западном крае Русскую народность и за Русскую государственность». Полький мятеж произвел отрезвляющее действие и способствовали реакции общественного настроения в пользу консервативных начал.
) 1875-1887 гг. - время, связанное с оживлением Восточного вопроса и, соответственно, с публицистикой по этой проблеме.
Главнейшая и важнейшая его заслуга - это «энергичная борьба с польскими притязаниями на Западную Россию».Он никогда не переставал громить их сепаратистские тенденции. Не удивительно, что консервативное направление, как и обрусение западных окраин постоянно встречали противоречия со стороны той части русской печати, которая называла себя либеральной. «Катков очень верно и метко указал, что эта печать только прикрывается либеральной маской, но её сущность представляет направление антинациональное; что главная её задача это отстаивание инородческих или иноземных интересов в подрыв интересам Русским».Вероятно, в этом и состояло его противоборство с Герценом.
Политические взгляды Драгоманова представляли собой однозначное осуждение всякого освободительного движения народных масс и польского в частности. Историк отрицал освободительный характер польского движения. Герцена автор именовал «славянофилом» или «великоруссофилом» и даже утверждал, что его идеи вдохновляли прессу славянофилов и деятельность Самарина, Милютина и Черкасского в Царстве Польском после подавления восстания. Являясь противником польского национально-освободительного движения и русско-польского революционного союза, Драгоманов стремился доказать непримиримость польско-русских отношений и утверждал, что союз между «Колоколом» и польскими революционерами был невозможен. Он рассматривал заключение союза как огромную ошибку Герцена, совершенную им под влиянием Бакунина и общества «Земля и воля», и сводил роль Герцена в русско-польском революционном союзе к роли «агента Варшавского тайного правительства «Земли и Воли»: «Видно, что идейная солидарность Герцена с польскими патриотами была в сущности очень не велика». Отмечая несомненную остроту ума и превосходное общее политическое образование, автор отмечает его ограниченность по вопросу о западных границах: «По всему видно, что Герцен не имел специальных сведений об истории и этнографии «западных провинций» России и даже вряд ли читал труды напр. Костомарова».
Достаточно любопытна работа А.А.Корнилова.Автор не исследовал непосредственно полемику "Колокола" и "Русского вестника".Но, занимаясь изучением отмены крепостного права и общественного движения эпохи Великой реформы, он сделал ряд важных замечаний по поводу взглядов Герцена и Каткова на эти вопросы. Монография А.А.Корнилова разделена на 24 части, в содержании кратко изложены подтемы разделов, что существенно облегчает поиск нужного непосредственно для нашего исследования материала. Книга освещает как взгляды Герцена, так и Каткова, что не может не импонировать по той причине, что другие монографии в основном посвящены кому-то одному из них. Корнилов заявлял, что «Колокол» с первого дня своего издания и до приезда в Лондон Михаила Бакунина в конце 1861 года был органом либерального движения в России.«Герцен в это время делил, разумеется, со всеми передовым обществом русским сочувствие к Польше и искренне желал восстановления свободы и независимости польской национальности».Корнилов стремился доказать, что отношение Герцена к польскому освободительному движению и поддержка им польского восстания были лишь результатом влияния на него Бакунина и Огарева, «вплоть до приезда Бакунина он проявлял по польскому вопросу замечательную трезвость мысли и проницательность». С 1862 года Катков с особенной резкостью стал нападать на «Колокол» Герцена. И к 1864 году Катков сместил Герцена с поста «силы и власти в русском государстве»: «Катков несомненно мог в то время считать себя победителем <…>, причем «Times» в Англии прямо называл его руководителем общественного мнения в России».
Таким образом, для либеральной историографии характерно стремление представить позицию Герцена в польском вопросе простой случайностью или ошибкой, до которой между Герценом и либералами существовало полное взаимопонимание.
Не обошли вниманием польскую проблему и советские историки. Однако многие монографии имеют важные недостатки при изучении взглядов Каткова и Герцена. Например, некоторые из советских ученых рассматривали взгляды Каткова в 1863 году и в последующие годы. Между тем они менялись в 1850-60-х годах. Герцена же они видели как адепта социально-политической борьбы, революционера. И это неудивительно, эпоха всегда оставляет отпечаток на идейной направленности исследователей.
Привлекает внимание работа И.М. Беляевской.Автор настоящей работы ставила перед собой задачу показать роль А.И.Герцена в польском освободительном движении, революционно-демократический характер его программы по польскому вопросу и действительные причины разрыва революционера-демократа Герцена с анархистом Бакуниным, показать историческое значение деятельности Герцена и его русских и польских соратников, смело боровшихся за освобождение своих народов и во имя этого подавших друг другу руки на революционный союз. Беляевская стремилась показать две основные линии, которые привели к образованию русско-польского революционного союза, - линию русских революционеров-демократов и прежде всего Герцена, последовательно стремившихся к союзу с польским освободительным движением, и линию представителей польской повстанческой организации, и прежде всего ее революционного крыла, также стремившихся, хотя и непоследовательно, к союзу с русским революционным движением во имя освобождения русского и польского народов от гнета царизма и крепостников. В данной работе дано общее представление о той конкретно-исторической обстановке, в которой развернулось польское национально-освободительное движение и был создан русско-польский революционный союз, положивший начало совместной освободительной борьбе двух народов против общего врага - царизма.
Вопрос об отношениях Герцена и Каткова исследуется в работе М.А. Шмигельской.Она фундаментально исследовала материалы Русского вестника, Колокола, Современника.Журнал Каткова она оценивает как ведущий орган либеральной журналистики. Автор отмечает при этом, что в либерализме Русского вестника с самого начала было много консервативного. В то же время автором выдвигаются не бесспорные тезисы, например, о том, что "поддержка "революционной партии" определяла силу и размах выступлений Русского вестника, а поворот Каткова в 1861г. к охранительству был определен потерей поддержки либерал- демократов.
Важным этапом в изучении мировоззрения и личности М.Н.Каткова стала работа В.А. Твардовской.В ней предпринято наиболее полное исследование взглядов известного журналиста. На основании тщательного анализа "Русского вестника" и архивных материалов автор детально изучила становление его, как одного из главных идеологов пореформенного монархии, крупнейшей публицистической силой самодержавия.Однако полемика с Герценом не была для нее основным сюжетом и не освещена в полной мере, автор делала больший акцент именно на деятельности Каткова, нежели Герцена.
Падение СССР и образование независимых государств меняет исследовательскую направленность монографий. К тому же, приближается 150-ая годовщина событий 1863 г. Польская проблема становится еще более актуальной, и поэтому нельзя не обратить внимание на работы современных историков, таких как А.А. Комзолова и О.Р.Айрапетов.
Исследование А.А. Комзоловой охватывает историю внутренней политику самодержавия в отношении литовско-белорусских земель, вошедших в состав Российской империи после разделов Речи Посполитой. На основе широкого круга архивных и опубликованных источников прослеживается формирование правительственного курса в Северо-Западном крае в царствование Александра II (1855-1881), а также исследуется деятельность виленских генерал-губернаторов В.И.Назимова, М.Н. Муравьева, К.П.Кауфмана, Э.Т.Баранова, А.Л.Потапова, П.П. Альбединского в контексте политической борьбы в правящих кругах империи. Большое внимание уделяется разделу о влиянии Польского восстания 1863 г. на проведение в этом регионе общероссийских реформ, где автор подытоживает исследования предыдущих историков, вскользь упоминая о Каткове и Герцене как об арбитрах общественного мнения в империи. Особое место в монографии занимало изучение деятельности генерала М.Н.Муравьева, назначенного в 1863 году виленским военным губернатором и гродненским, ковенским и минским генерал-губернатором, а также командующим войсками Виленского военного округа. По мнению Комзоловой, действия Муравьева, в основу которых было положено сочетание репрессий по отношению к мятежника и гарантия мира и спокойствия лояльным подданным, продемонстрировали твердую решимость власти прекратить революционный террор, что пытался донести до общества Катков.
Монография О.Р.Айрапетовпосвящена внешней политике Российской империи в 1801-1914 гг, при пяти царях: Александре I, Николае I, Александре II, Александре III и Николае II. Пособие содержит множество информации не только по упомянутым лицам, но и по деятельности известных издателей того времени, в частности, по интересующим нас М.Н.Каткову и А.И. Герцену. Автор дает подробное описание польского восстания и его влияния на европейские общество. Айрапетов пишет, что сначала мятеж носил более примиренческий характер, рассматривая конфликт как прискорбное столкновение двух славянских народов. Он приводит мнение Каткова, который призывал не мстить братьям после победы над ними. Однако позиция Запада вместе с Герценом и наиболее радикально настроенной части восставших придали восстанию опасный характер политического противостояния России и Европы, что, кстати, заставило первую серьезно увеличить расходы на военную сферу именно в европейской части государства. Автор проиллюстрировал и отношение к восстанию собственно в России. Он приводит статистику: количество экземпляров выступившего в защиту поляков «Колокола» Герцена существенно снизилось после польского восстания, сторонники революции и радикалы оказались в изоляции.
Характер восстания по анализу публикаций М.Н.Каткова и А.И.Герцена
Для того, чтобы справиться с первой поставленной задачей, необходимо обратиться к тем годам, которые предшествовали 1863 году, когда окончательно сформировались идеи авторов.
В 1853-57 гг. появляется ряд статей Герцена: «Поляки прощают нас!» (1853); «XXIII годовщина польского восстания в Лондоне» (1853); «Вольная русская община в Лондоне. Русскому воинству в Польше» (1854); «Польско-русский революционный союз»(1854); «Смерть Станислава Ворцеля» (1857). В них Герцен обозначает неразрывную связь судеб России и Польши. «Кровь и слезы, отчаянная борьба и страшная победа соединили Польшу с Россией... Из-за Польши Россия приняла первый черный грех на душу. Раздел ее останется на ее совести. Менее преступно было бы взять сразу всю Польшу за себя, чем делиться ею с немцами».
Герцен пытается разобраться в истоках исторического противостояния России и Польши. Истоки эти он видит в борьбе двух начал. «...Откуда взялось это непреодолимое чувство неприязни, которое влекло сначала Польшу в Русь, потом Русь в Польшу... Русь сохранила общину, развила государство, образовала войско, но не развила вольного человека. Против нее, равной своим гнетом, стояла Польша, неравная в своей свободе». Польша, с его точки зрения,создала сильную, свободную, несгибаемую личность. польский вопрос герцен катков
Борьба поляков за независимость при этом предстает как борьба свободных личностей против силы бесправия. Но, в таком случае, все кто против бесправия и произвола являются естественными союзниками поляков и должны их поддержать. Этим он объясняет свой союз с ними. Поэтому обращаясь к соотечественникам, он говорит: «Соединитесь с поляками в общую борьбу«за нашу и их вольность», и грех России искупится... и мы с гордостью и умилением скажем когда-нибудь миру: «Польша не сгинула бы и без нас - но мы облегчили ей тяжкую борьбу!». Призыв поддержать борьбу поляков за независимость под лозунгом восстания 1830 года - это указание не только на цель, но и на способ борьбы. Нет никаких оснований для утверждения, что Герцен реально рассчитывал на какое-нибудь радикальное выступление в России в 1853 году, но очевидно, что теоретически он его допускал.
Польских революционеров 1830 и 1848гг. Герцен представляет как романтических героев, которые под давлением превосходящих сил русского самодержавия вынуждены были отступить, эмигрировать, но «прейдя границу, они взяли с собой свою родину и, не склоняя головы, гордо и угрюмо пронесли ее по свету». При этом он подчеркивает в поляках их готовность сражаться за свободу не только Польши, но любого народа, который позовет их, она готова по первому зову идти на помощь народам утесненным, она видит в каждом освобождении - освобождение Польши. Но как ни симпатичны были Герцену романтические борцы за свободу, он уже тогда ясно понимал, что саму свободу они трактуют по-разному. Как видно из приведенной выше цитаты, поляки боролись прежде всего за свободунациональную, в то время как Герцен своей целью ставил борьбу за свободу социальную. О сложностях, возникавших в связи с этим, Герцен вспоминал позже в «Былом и думах». Это различие в трактовке основополагающего понятия было слишком принципиальным. Оно не допускало стратегического союза. Герцена и поляков объединяла не общая цель, а общий враг. То есть, они являлись тактическими союзниками.
Осознавая это, Герцен пытался так развернуть польский вопрос, чтобы доказать всем, что это есть вопрос по преимуществу русский, что освобождение Польши нужно России не меньше, чем полякам. Во время Крымской войны в письме «Русскому воинству в Польше» он писал: «Чего хочет Польша? Польша хочет быть свободным государством, она готова быть соединенной с Русью, но с Русью тоже свободной. Для того, чтоб соединиться с Русью ей необходима полная воля... Если русские не поймут необходимости восстановления Польши - Польша, при развитии войны, все-таки отделится, или, хуже, ее отделят. Она сделается не независимой, а чужой». Герцен проводит идею добровольного объединения, свободной федерации России и Польши. Идея славянской федерации, рожденная в период революций 1848-49гг., приобретала новое звучание в тот момент, когда Россия, оставленная своими традиционными союзниками, вела тяжелейшую войну. Герцен предлагает превратить независимую Польшу в союзника России. Это изменило бы характер войны. Из борьбы с «жандармом Европы» она превратилась бы в национально-освободительное движение всех славян против поработителей. Эта программа не была реальной для того времени.
В 1859, году Герцен впервые полно и систематически высказался о польском вопросе в статьях «Россия и Польша» (Колокол 1859 № 33,34,37; 1860 №66, 67). В первой же статье он повторяет свою позицию высказанную в 1853-54гг., дословно цитируя свои же статьи, после чего четко заявляет: «Польша как и Италия, как Венгрия, имеет неотъемлемое, полное право на государственное существование, независимое от России. Желаем ли мы, чтоб свободная Польша отторглась от свободной России, - это другой вопрос. Нет, мы этого не желаем...». Будущие русско-польские отношения видятся Герцену в виде федерации свободных национальных государств. «Федеральное соединение должно быть вольным даром; Россия не имеет прав на Польшу, она должна заслужить то, что взяла насильно; она должна загладить то, что сделали ее руками, и если Польша не хочет этого союза, мы можем об этом скорбеть, можем не соглашаться с ней, но не предоставить ей воли - мы не можем, не отрекаясь от всех основных убеждений наших».
Хорошо заметно, что во главу угла Герцен ставит идею социальную, а не национальную: «Нам кажется, что Польша и Россия могут рука в руку идти одной дорогой, свободой социальной жизни». При этом он резко выступает против патриотизма, отмечая, что «развитой человек может любить по сердцу, по уму, по привычке свою родину, но патриотом быть не может. Христианство восемнадцать веков тому назад стало полоть эту языческую добродетель и ничего не сделало... Ее выполет социализм снятием земных границ».
Определение границ Польши - одна из самых запутанных проблем в польском вопросе, потому что в истории они менялись многократно. Герцен предлагает следующее решение: «Там, где народ исповедует православие, говорит языком, близким более к русскому, чем к польскому, там, где он сохранил русский крестьянский быт, сходку, общинное владение землей, - там он, вероятно, захочет быть русским. Там, где народ исповедует католицизм или унию, там, где он утратил общину и общинное владение землей, там, вероятно, сочувствие с Польшей сильнее и он пойдет с ней». Такое определение польской границы ставит вопрос о судьбе Украины, которая, конечно, не Польша, но может не захотеть считать себя Россией. Герцен решительно заявляет, что «Украину следует, в таком случае, признать свободной и независимой страной». При этом предполагалось, что и Украина войдет в славянскую федерацию. Связывать же отдельные части федерации будет «общее дело».
В отличие от Герцена, Катков не имел возможности свободно высказываться о проблемах Польши. В николаевское время в России это было невозможно. Источниками, позволяющими составить представление о взглядах Каткова по польскому вопросу в 1854-1857гг., мы не располагаем.
С конца 50-х гг начинается полоса подготовки реформ. В период обсуждения проектов крестьянской реформы Катков бросает все силы на ее подготовку. Статья «Крестьянское сословие в Польше» раскрывает причины гибели польского государства. Предостерегая правительство от задержки с отменой крепостного права, автор статьи главной из них указывает запоздалое освобождение крестьян. Освобождение оказалось к тому же неполным, т.к. крестьяне не получили землю в собственность и суд остался в руках шляхты. Это раскололо нацию по социальному признаку и окончательно погубило польское государство. Статья подчеркивает близость России и Польши. Она призывает не медлить с решением социальных вопросов. Указывает она и кто должен принимать решение правительство.
Опубликованная в апреле 1859 года статья «Новые уставы для царства польского», доводила до сведения читателей, что преобразования в Польше уже начались. Читателей он убеждает в том, что преобразования возможны только как правительственная реформа. Предавая гласности противоречия в правительстве, он пытается воздействовать на него, заставить решить, наконец, вопрос о гласных судах.
Подведем некоторые итоги. В предреформенный период и Герцен и Катков видели необходимость решения польского вопроса. В их позициях заметно было сходство. Оба они признавали исторические заслуги Польши, сформировавшей свободную личность. Оба они считали главной причиной потери независимости Польши нерешенность социальных проблем. Оба считали, что для его решения необходимо освободить крестьян, наделить их землей и уничтожить сословное неравенство. Такая постановка вопроса противопоставляла их польскому национально-освободительному движению, которое видело главную задачу в восстановлении национального государства.
В тоже время, конечную цель польского движения они уже в это время видели по-разному. Герцен желал гибели империи и хотел чтобы на ее месте возникло новое «социальное» образование - федерация свободно определившихся национальных славянских государств. Катков, наоборот, стремился к укреплению империи. С этой целью он считал в 1857-58гг. допустимым даже «удаление больного органа», т.е. предоставление Польше независимости. С 1859г. он приходит к идее культурно-национальной автономии внутри империи. Эта разность уже делала их противниками.
Противоречие еще более усиливалось методами, которые они признавали допустимыми. Катков считал, что единственный путь - это реформа, и инициатива должна принадлежать правительству. Герцен также поддерживал идею правительственных реформ, сохраняя, впрочем, большой скептицизм по их поводу. При этом он признавал право Польши на самоопределение, отдавая инициативу народу. Это сближало его с польскими революционерами, что, в свою очередь, еще более углубляло противоречия с Катковым. Столкновение становилось неизбежным.
Позиции Герцена и Каткова по польскому вопросу в 1862 году определились достаточно четко. Герцен, публикуя материалы о грядущем польском восстании стремился сформировать общественное мнение в России в поддержку поляков и оказать давление на правительство с целью заставить его пойти на реформы, которые положат начало социальной революции. Она должна принести национальное освобождение и польскому, и русскому народам. При этом он по-прежнему утверждал, что независимая Польша будет надежной союзницей России.
Катков считал, что польское националистическое движение угрожает целостности Российской империи, а социальная революция - вредная утопия, разговоры о которой могут отвернуть правительство от курса реформ.
При такой разности во взглядах это неминуемо должно было привести и привело к столкновению. Это столкновение еще более усиливалось нарастающим раздражением Герцена, который видел как Катков использует в личных целях свою принципиальную позицию.1862 год стал годом начала открытой полемики между ними. Но до начала польского восстания эта полемика оставалась все-таки полемикой литературной.
Исходя из вышесказанного, можно сделать вывод о том, что причина разногласий Герцена и Каткова по польскому вопросу кроется в их мировоззрении. Непримиримость их позиций определилась задолго до восстания 1863г.Польский вопрос стал одним из главных в журнальной полемике Герцена и Каткова.
Итоги польского восстания
Начавшееся 15 января 1863 года восстание в Варшаве изменило положение журналистов. Если раньше их статьи можно было рассматривать как способ оказать влияние на политику правительства, то после начала восстания они оказались перед выбором: либо поддержать правительство и выступить против восставших за подавление мятежа, либо встать на сторону восставших, но это значит открыто выступить против правительства.
Герцен писал: «Они не хотели отстранить восстания, они избрали кровь!». Однако в равной степени обвиняет он в случившейся трагедии и польскую аристократию, которая ничего не сделала для того, чтобы предотвратить ее. С иными чувствами обращается издатель «Колокола» к польским повстанцам. Он видит в них героев, в которых «изящно сочетались два великих наследства двух великих покойников: все чистое, восторженное и преданное рыцаря, со всем доблестным и могучим древнего римского гражданина».
Но особенно выделяет Герцен трагизм положения русских солдат, вынужденных «либо быть палачами людей, вызванных на восстание, либо идти против своих». Вину за эту трагедию он возлагает на власти российские и польские: «Горе властям, так искушающим, так бросающим смятение в душу - насильственно рассекая совесть и противопоставляя одно - другому, одну любовь другой, святыню самобытной совести и нравственного права личности святыне родовой связи, предания, крови».
Оценки польского восстания в целом, остались неизменными долгие годы. Но эта позиция сделала Герцена очень уязвимым. Он как и солдаты оказался вынужден либо выступить против невинных, либо против своих. В случае войны бывает необходимо определиться с позицией - либо «за», либо «против». Противник восстания, Герцен выражает симпатию к повстанцам. Он за Россию, но печатно поддерживает поляков. «... Мы с Польшей, потому что мы за Россию. Мы со стороны поляков, потому что мы русские. Мы хотим независимости Польши, потому что мы хотим свободы России. Мы с поляками, потому что одна цепь сковывает нас обоих... Да, мы против империи, потому что мы за народ!».
Герцен и не упускает возможности высказаться по поводу позиции Каткова и определить свою: «...Холопы слова, литературные опричники и полицейские вестники, доморощенные и проживающие, называют их и нас изменниками России, говорят, что мы стоим в рядах злейших врагов ее, и пр. ...». Герцен не упускал случая нанести удар по Каткову, если предоставлялась возможность показать, что рисуемая в «Русском Вестнике» и «Московских ведомостях» картина не совсем соответствует действительности.
Ответил на польское восстание и Катков. Позиция Каткова по польскому вопросу рассматривалась в историографии. Он призывал русских людей сплотиться вокруг трона, выступить против поляков. «Борьба наша с Польшей не есть борьба за политические начала, это борьба двух народностей, и уступить польскому патриотизму в его притязаниях - значит подписать смертный приговор русскому народу». Катков, призывая «постоять за себя», впрочем замечал, что не следует забывать «о долге справедливости к родственному нам народу польскому». Катков обвиняет поляков в том, что они создали в России национальных революционеров, «а эти пророки и герои Русской земли», вместе с «заграничными прорицателями» сами не подозревают, «чьих рук они создание».
Обозначаются им границы «польского вопроса». Они отнюдь не в независимости Польши. Речь идет о возрождении Великой Польши, «от моря до моря». «Поляки владели и теперь хотят владеть областями, искони заселенными русским народом». Далее он пишет, что, если борьба примет те размеры, к которым стремятся польские патриоты, то «не найдется ни одного Русского, который не поспешил бы отдать свою жизнь в этой борьбе».
«Московские ведомости» и «Русский вестник» отмечают, что основной силой польского восстания в западных и юго-западных губерниях является польская шляхта. Но основную массу населения составляют русские крестьяне. Чтобы уничтожить саму почву мятежа, рекомендуется проводить русскую колонизацию, края путем продажи секвестированных земель русским помещикам, кредитование их, устройство аукционов в пользу русских и т.д.
Категорически отрицает Катков федерацию, как возможную форму государственного устройства. «Нет ничего противнее здравому политическому смыслу, как эта «федеральная» или «федеративная» форма, выдаваемая за идеал государственного устройства... Злейший враг не может придумать для России ничего хуже этой мысли, ничего более противного политическому чувству Русского народа, которое он воспитал и выстрадал всею своею историей». И хотя слова эти сказаны об отношениях с Финляндией, очевидно, что они являются ответом на предложение будущего федерального устройства России. Понятно, кто тот «злейший враг», предлагающий дать ход «одной из самых пагубных государственных форм». Чаще всего это предложение встречается на страницах «Колокола».
Именно герценовскую пропаганду обозначил Катков своим главным врагом и бросался в бой каждый раз, как у него появлялось подозрение на какие-то ростки идей «Колокола». Не упускал он случая и нанести удар по своим старым противникам -славянофилам. Весьма интересна в этом плане критическая заметка по поводу статьи «Роковой вопрос», опубликованной в журнале «Время». Чувство патриотизма воинственного редактора "Московских ведомостей" не могло допустить, чтобы «...в русском обществе кто-нибудь брал на себя должность судьи между русскими и поляками, между православием и католичеством и под личиной судебного беспристрастия произносил приговор в пользу польской цивилизации».
Катков следующим образом оценивает деятельность Герцена: «Апостолы нового порядка вещей... были в руках у опытных польских революционеров презренным орудием... Может ли быть что-нибудь позорнее, что-нибудь презреннее той роли, которую играли эти наши преобразователи человечества с их "Колоколом», с их революционными прокламациями, в которых добродушно предлагалось вырезать до 100000 помещиков и провозглашение демократической и социальной республики... и их планом раздробить Россию и покрыть ее фаланстерами». Особенного внимания заслуживает тот факт, что Герцен не печатал никаких прокламаций и уж тем более не призывал ни к резне, ни к раздроблению России. Здесь Катков идет на откровенную ложь и подлог и делает это спокойно, уверенный в своей безнаказанности.
Герцен отмечал, что польское восстание 1863 года закрыло одну главу русской истории и открыло новую. В отличие от прежних польских восстаний, в этот раз в России есть люди, которые не могут молчать «перед убиением целого народа». Он подчеркивает, что в нем «нет алчного патриотизма, теряющего всякую идею справедливости, когда можно стяжать клочок земли» и педагогического кретинизма ученого раба, помогающего своему ландсфатеру не выпускать на волю народы...». И в то же время Герцен призывает честных людей выступить пробив "подлых, подкупных органов, «натравливающих русских солдат на поляков, чтоб нечистая речь их потерялась за нашим криком негодования». Совершенно очевидно, что под этими органами понимались прежде всего издания Каткова, который больше других призывал к решительной расправе с инсургентами.
Подводя краткий итог, можно сказать, что польское восстание заставило Герцена и Каткова занять определенные позиции. Верный себе, Герцен поддержал поляков, как людей, которые борются за национальную и социальную свободу. Такая позиция позволила Каткову превратить литературную полемику в политическую и обернуть против своего противника силу государства и общественного мнения. При этом Катков настаивал, что революционные идеи - порождение поляков, которые только и мечтают о расчленении России. Борьба против Герцена и поляков с его точки зрения - это борьба за сохранение и преобразование русского государства. Такая позиция позволяет Каткову предстать в роли «спасителя Отечества», а это, в свою очередь, дало возможность начать наступление на своих оппонентов из либеральных кругов. При этом издатель «Московских ведомостей» использует имя Герцена как оружие в хитрой политической интриге. Меняется и манера публикаций Каткова. С целью добиться необходимого общественного мнения он все чаще прибегает к прямой лжи.
Заключение
Проекты решения «польского вопроса», изложенные в «Колоколе» и изданиях Каткова, составляют основу по изучению общественной мысли начала 1860-х гг. В них проявилась непримиримость мировоззрения русских журналистов по отношению к нации и государству.
Оба автора теоретически допускают отделение Польши. Герцен при этом исходит из права наций на самоопределение. Катков же опирается на волю монарха с целью укрепления государства.
Именно в эти годы определилось их принципиальное различие. Катков всячески поддерживал сильную государственную власть и видел в польском движении серьезную для нее угрозу. Герцен настаивал на праве наций, в том числе и поляков, и русских, на национальное самоопределение. При этом он хотел не раздробления государства, но объединения его на федеративном принципе, который Катков категорически отрицал.
Начавшаяся реформа изменила отношение к полякам. Герцен видел в них радикальную силу, способную оказывать давление на российское правительство. Катков - угрозу процессу реформ. Поэтому «Колокол» поддерживал польское движение, «Русский вестник» начал против него, а, вместе с тем, и против Герцена, прямую борьбу.
Поддержка восставших была для Герцена тяжелым шагом. Защищая принцип, он открыто выступил против государства и соотечественников. Это позволило Каткову бороться с ним уже не как с литературным, но как с политическим противником, не считаясь со средствами.После 1863 года Герцен, как и поляки, становится оружием Каткова для борьбы с его противниками - либералами.
Поддерживая право наций на самоопределение, демократ, социалист и космополит Герцен становится большим сторонником национальной идеи, чем «либеральный консерватор» Катков, который боролся за укрепление имперского космополитического государства. Это противоречие губительно сказалось на авторитете "Колокола" и его издателя. Зато «Московские ведомости», отстаивавшие интересы империи, обрели славу национальной газеты, а их издатель воспринимался современниками как первый журналист нации.
Таким образом, можно заключить, что по польскому вопросу, одному из самых острых в начале 60-х годов ХIХв., Герцен поддержал стремление поляков к самоопределению. Идее империи он противопоставил идею федерации свободноопределившихся народов.Катков резко выступал против польских патриотов, считая, что вся инициатива по польскому вопросу должна принадлежать государству, а не польским борцам. Он считал идею федерациикрайне опасной для государства и резко выступил против. Герценовскую позицию он оценивал как антигосударственную.
После 1863 года полемика Каткова с Герценом по польскому вопросу, как таковая, была прекращена. Используя падение авторитета «Колокола», его малый тираж и недоступность русскому читателю, Катков наполнил свои издания лживыми публикациями. И польские революционеры, и Герцен стали орудиями для его борьбы против русского либерализма. Против своей воли Герцен оказался участником борьбы, к которой не имел никакого отношения. Трагизм его положения заключался в том, что он это понимал, протестовал, но его протесты не были слышны в России.
Список источников и литературы
Источники:
1.Герцен А.И. "Колокол". Избранные статьи А.И. Герцена. (1857-1869). Женева, 1887.
2.Герцен А.И. Полное собрание сочинений и писем / Под ред. М. К. Лемке., П.: Лит. изд. отд. Наркомата по просвещению, 1919-1923. Т. 12- 17.
.Катков, М.Н. Собрание передовых статей «Московских ведомостей» 1863 год / Издание С.П.Катковой. - М.: Типография В.В. Чичерина, 1897.
.Катков М.Н. Собрание статей по польскому вопросу, помещавшихся в Московских ведомостях, Русском вестнике и Современной летописи. М., 1887.
5.Милютин Д.А. Воспоминания. 1863 - 1864 / Под ред. Л.Г. Захаровой. - М.: «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЭН), 2003.
6.Феоктистов Е. М. За кулисами политики и литературы. 1848 - 1896. М., 1991.
Литература:
1.Айрапетов О. Р. Внешняя политика Российской империи (1801 - 1914). М., 2006.
2.Белявская И.М. А.И. Герцен и польское национальное движение 60-х г. XIX века. М., Изд-во Моск. ун-та, 1954.
3.Драгоманов М.П. Герцен, Бакунин, Чернышевский и польский вопрос. Казань, 1906.
4.Иловайский Д.И. Историческая поминка о М.Н. Каткове // Иловайский Д.И. Исторические сочинения Д.И. Иловайского. Ч. 2. 1859-1897. М.: Куш-нерев И.Н. и Ко, 1897.
5.Комзолова А.А. Политика самодержавия в Северо-Западном крае в эпоху Великих реформ. М.: Наука, 2005.
6.Корнилов A.A. Общественное движение при Александре II.М.,1909.
7.Твардовская В.А. Идеология пореформенного самодержавия: (М.Н. Катков и его изд.). М.:Наука, 1978.
8.Шмигельская М.А. "Русский вестник" и "Колокол" о студенческом движении в Московском университете (1857- 1861гг)// Освободительное движение в России. Саратов, 1973.