Невербальный портрет литературного героя на примере повести А.И. Куприна 'Гранатовый браслет'

Невербальный портрет литературного героя на примере повести А.И. Куприна 'Гранатовый браслет'

СОДЕРЖАНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

РАЗДЕЛ 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ НЕВЕРБАЛЬНОЙ СЕМИОТИКИ КАК НАУКИ

.1 История становления невербальной семиотики в отечественной зарубежной науке

.2 Современные тенденции в исследовании невербальной семиотики

.3 Классификация разделов невербальной семиотики в современных психолингвистических исследованиях

РАЗДЕЛ 2. ОСОБЕННОСТИ НЕВЕРБАЛЬНОГО ПОРТРЕТА ВЕРЫ НИКОЛАЕВНЫ ШЕИНОЙ

.1 Повесть А.И. Куприна «Гранатовый браслет»: история создания и современное понимание

.2 Невербальный портрет главной героини повести А.И. Куприна «Гранатовый браслет»

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОЙ ЛИТЕРАТУРЫ

ПРИЛОЖЕНИЕ

ВВЕДЕНИЕ

В лингвистических исследованиях конца ХХ - начала ХХI века заметно возрос интерес к невербальному поведению языковой личности. В современном обществе важным становится не только что говорит собеседник, но и как он это говорит, с помощью каких невербальных средств подчеркивает или, наоборот, пытается скрыть информацию. Данный факт и определяет актуальность нашей работы.

По замечанию исследователей, коммуникация делится на вербальную и невербальную. Вербальная коммуникация представляет собой общение с помощью слов, в то время как невербальная коммуникация определяется как общение с помощью жестов, мимики, поз и т.д. Учеными подчеркивается, что невербальный язык меньше контролируется сознанием, чем вербальный, потому он более достоверен.

Тема нашей курсовой работы «Невербальный портрет литературного героя на примере повести А.И. Куприна «Гранатовый браслет».

Целью нашего исследования является выявление и описание ключевых невербальных единиц, которые характеризуют и создают художественный образ. Данная цель определяет наличие следующих задач:

. Определить особенности невербальной семиотики как одного из разделов современной лингвистики.

. На основе научной классификации охарактеризовать разделы невербальной семиотики.

. Выявить невербальные единицы, раскрывающие образ Веры Шеиной.

Материалом исследования послужила повесть А.И. Куприна «Гранатовый браслет».

Методы исследования, использованные в данной работе - описательный, интерпретационный, количественный метод.

Структура работы

Данная курсовая работа включает в себя содержание, введение, основную часть (2 раздела), заключение, список литературы и приложение.

Во введении рассматривается актуальность, цель данной курсовой работы, задачи, поставленные перед нами для достижения цели, а также освещаются методы, использованные нами в ходе описания невербального портрета главной героини, раскрывается структура самой работы.

Основная часть нашего исследования состоит из раздела 1 «Теоретические основы невербальной семиотики как науки», который состоит из 3 подразделов. В подразделе 1.1 «История становления невербальной семиотики в отечественной зарубежной науке» описываются основные этапы развития невербальной семиотики. В подразделе 1.2 «Современные тенденции в исследовании невербальной семиотики» раскрываются основные направления в современных исследованиях по данной теме. В подразделе 3 «Классификация разделов невербальной семиотики в современных психолингвистических исследованиях» проанализированы основные разделы невербального языка.

Раздел 2 «Особенности невербального портрета Веры Николаевны Шеиной» состоит из 2 подразделов. В подразделе 2.1 «Повесть А.И. Куприна «Гранатовый браслет»: история создания и современное понимание» рассказывается об истории создания повести, даются характеристики основным персонажам. В подразделе 2.2 «Невербальный портрет главной героини повести А.И. Куприна «Гранатовый браслет» детально описываются невербальные единицы, употребляемые автором для раскрытия образа главной героини.

В заключении формулируются основные выводы по двум главам, построенные на основе наблюдений сделанных в курсовой работе, а также определяются перспективы нашей дальнейшей работы и исследований.

РАЗДЕЛ 1. ТЕОРЕТИЧЕСКИЕ ОСНОВЫ НЕВЕРБАЛЬНОЙ СЕМИОТКИ КАК НАУКИ

.1 История становления невербальной семиотики в отечественной и зарубежной науке

Язык жестов - самый древний язык, который возник в процессе превращения обезьяны в человека. Уже тогда древние люди использовали жесты, чтобы передать информацию и выразить свои чувства. Немецкий психолог и философ Вильгельм Вундт (1832 - 1920) разработал теорию происхождения языка жестов. Он считал, что в ходе эволюции люди разрабатывали знаковую систему, обнаружив ее пользу. Изначально, по мнению ученого, человек не вкладывал смысл в свои жесты, а просто повторял за другими.

Тысячелетиями происходило формирование и развитее человека, его мышления и психики, а вместе с этим вербальной и невербальной стороны общения. Две тысячи лет назад в Древней Греции зарождается ораторское искусство, где огромную роль играли жесты. Наиболее выдающимся оратором был Цицерон, который в совершенстве владел этим искусством и обучал этому своих учеников. Первый словарь жестов был составлен римским ритором Квинтилианом (наиболее значимый его трактат в области исследования роли жестов - « Quintilianus, Institutiones oratoriae», конец I в. н.э.).

Одним из наиболее ярких примеров использования жестов для проявления эмоций - древнегреческий театр масок. С развитием сюжета актеры постоянно меняли маски, которые выражали различные эмоции: счастье, печаль, гнев, любовь, страх, ненависть и т.п. Актеры трагедий не имели возможности активно двигаться, поскольку стояли на высоких подставках, и лицо, закрытое маской, не отражало никаких эмоций. Поэтому трагический актер виртуозно владел движениями и жестом.

Первой попыткой систематизации знаний о внешних проявлениях чувств человека можно считать труд Аристотеля «Физиогномика». Но некоторые исследователи считают, что физиогномикой еще до Аристотеля занимался Пифагор, но его труды не сохранились.

Физиогномика (physis - природа и gnomon - знающий) как искусство чтения внутренних качеств человека по его внешности сложилась в глубокой древности. Именно на основе изучения физиогномики были созданы многие типологии характеров, однако она не может считаться наукой, поскольку не имеет научных оснований. Хотя и нельзя причислять физиогномику к системе знаний, которая занимается невербальным поведением, но она оказала существенное влияние на развитие знаний о невербальных знаках в поведении человека.

В своем трактате философ говорит о сходстве людей и животных, при этом люди приобретают черты животных (зооморфные черты), а звери - черты людей (антропоморфные черты). Аристотель и его ученики доказывали, что по внешности можно определить характер и уровень интеллекта человека. За основу брались описания лица, глаз, движений глазами и взгляда, губ, носа, лба, головы, голоса, цвета кожи, цвета волос, густоты волосяного покрова, ног, торса, плеч, шеи и телодвижений. Наиболее интересными, на наш взгляд, являются такие отрывки: « У кого хорошие и большие ноги, хорошо расчлененные и мускулистые, те сильны душой… У кого ноги маленькие, слабые, плохо расчлененные более приятные на вид, чем крепкие, - слабы душой… У кого на ногах кривые пальцы - бесстыжи, также - у кого кривые ногти. У кого глаза маленькие - малодушны; это восходит к соответствующей черте и к обезьянам. Большеглазые ленивы; это соотносится с волами. Поэтому благородно рождённому прилично иметь глаза и не очень большие, и не очень маленькие…» [1].

Из отрывков мы видим, что нельзя считать утверждения Аристотеля научными достижениями, что все его выводы основаны на субъективных чувствах и совершенно не подтверждены фактами. Ведь нельзя говорить о характере человека, основываясь на мускулистости ног, ширине талии, величине глаз, цвете кожи и т.д. У Аристотеля было большое количество последователей: Цельс, Цицерон, Квинтилиан. В Средние века развитием физиогномики занимался Ибн Сина, а в эпоху Возрождения - Леонардо да Винчи, И. Скотт, Ф.Бэкон. Одним из известнейших физиогномистов XVI - XVIII в. можно считать Иоганна Гаспара Лафатера. Его книга «Физиономика» вышла в 1772 - 1778 гг. в г. Лейпциге и г. Винтертуре с большим количеством рисунков. Например, по форме носа, по мнению Лафатера, можно сказать о человеке следующее: «Выгнутый или нет, нос, корень которого широк, означает всегда высшие качества. Эта форма, редка, даже у знаменитых людей, но ее непреложность неопровержима…Сжатый нос выражает легкость получения чувственных ощущений, иногда легкомыслие и беспечность…Нос с углублением при корне непременный знак слабости или робости» [2]. Как мы видим, это замечания, которые довольно далеки от науки. Лафатер опирается на теории о темпераментах, «национальных» характерах, даже используя описания зверей. Научной ценности эти догадки иметь не могут. Гете очень точно определил физиогномику Лафатера как «гениальную эмпирию», то есть научный дилетантизм.

Одной из значительных работ в области изучения языка жестов был труд Чарльза Дарвина (1809 - 1882) «О выражении ощущений у человека и животных» (« The Expression of Emotions in Man and Animals», 1872). В своей работе Ч. Дарвин опирается на ряд ученых, которые занимались в области невербальной коммуникации, и дает свои комментарии трудам каждого из них. Наиболее интересными, по нашему мнению, являются: Чарльз Белл (1774 - 1842) - физиолог, который «…не только заложил фундамент этого предмета как отрасли науки, но и воздвиг на нем стройное здание» [10, c. 3]. Он опубликовал в 1806 г. свой труд в области физиогномики - «Анатомия и философия выражения» («Essays on the anatomy and philosophy of expression as connected with fine arts»). В этой книге содержится много описаний эмоций и большое количество красочных иллюстраций. Ч. Белл показывает тесную взаимосвязь между выразительными движениями и дыхательными движениями. Лемуан так говорит о его труде: «…книга эта представляет собой один из прекрасных памятников науки о связи физических и духовных явлений, хотя и написана в легкой форме и в связи с рассмотрением чисто эстетических вопросов» [10, с. 4]. Дарвин часто ссылается на работу доктора Беррджиса «Физиология или механизм покраснения» «The Physiology or Mechanism of Blushing» (1839). В 1862 г. появляется книга Гийома Дюшена де Булонь «Механизм человеческой физиономии» (1862). Дюшен исследует движения лицевых мышц с помощью электричества. Однако ученый дает неполное научное объяснение функционирования отдельных мышц и не говорит о функциях каждой мышцы. Также Дарвин считает очень ценным курс лекций анатома Пьера Грасиоле, который был опубликован в 1865 г. после смерти ученого по записям конспектов под заглавием «О физиономии и выразительных движениях». «Это очень интересный труд, полный ценных наблюдений» [10, с. 6]. Однако теория автора очень сложна, можно привести цитату из его книги: «…ощущение, воображение и даже самая мысль, какой бы возвышенной и отвлеченной она ни казалась, не могут совершаться, не вызывая соответствующего чувства, и это чувство выражается непосредственно, симпатически, символически. И метафорически во всех сферах внешних органов, которые передают их каждый по - своему, согласно роду их специальной деятельности, как будто каждый из этих органов был возбужден непосредственно» [10, с. 6]. Мы видим, что рассуждения П. Грасиоле очень громоздки и расплывчаты, и не дают конкретного описания механизмов возникновения жестов.

Другой ученый, на которого опирается Ч. Дарвин - Теодор Пидерит (1826 - 1912), издавший в 1867г. книгу под названием «Научная система мимики и физиогномики». Мы хотим привести фразу, в которой, по мнению Ч.Дарвина, можно дать понятие о взглядах Т. Пидерита: « Выразительные движения проявляются главным образом в многочисленных и подвижных лицевых мышцах, отчасти потому, что нервы, приводящие в движение эти мышцы, берут начало в непосредственной близости от органа мышления, а отчасти и потому, что мышцы эти служат опорой для органов чувств» [10, с. 8]. Мы видим, что Т. Пидерит описывает механизм появления «выразительных движений», однако он акцентирует внимание только на мышцах лица и не берет во внимание движений рук или ног, положения в пространстве. Также о проявлениях чувств говорит Герберт Спенсер в труде «Начала психологии»: «Сильная степень страха выражается в криках, в попытках спрятаться или спастись бегством, в сердцебиении и дрожи: точно такие же проявления сопровождали бы подлинные переживания тех несчастий, ожидание которых возбуждает страх» [10, с. 9]. На наш взгляд, «это и есть теория, пригодная для объяснения большого числа выражений» [10, с. 9]. Однако, несмотря на довольно большое количество работ по физиогномике, многие авторы считают, что проблема зарождения выразительных движений не поддается объяснению.

Мы видим, что науки о невербальном поведении как отдельной отрасли знаний в XVIII - XIX в. не существовало, ее развитие происходило в рамках биологии и физиологии, и все процессы рассматривались только с биологической стороны. Однако именно работа Ч. Дарвина стала основой в исследованиях невербального языка. Ученый искал причины возникновения языка жестов, исследовал психологические аспекты невербального поведения, называя его «выражением ощущений». Будучи биологом, Ч. Дарвин первоначально занимался изучением экспрессивного поведения у животных, как они проявляют свои эмоции и ведут себя в различных ситуациях (выражение преданности к хозяину, голода, агрессии и т.п.). Однако ученый этим не ограничивается и продолжает свои исследования в области выражения эмоций у человека в подобных ситуациях. Как оказалось, экспрессивное поведение животных крайне похоже на экспрессивное поведение человека в схожих ситуациях. Исходя из этого, Дарвин пытается объяснить причины и механизмы появления невербальных движений. Принципы Ч. Дарвина о толковании проблемы «выразительных движений» прочно укрепились в психофизиологии. Видные психологи (Вундт, Рибо, Джемс, Болдуин и др.) оценили этот труд как выдающееся событие в учении об эмоциях и их выражении. Именно благодаря Дарвину возник интерес к изучению языка тела и долгое время многие выдающиеся ученые придерживались его взглядов.

Тем не менее, мы можем сказать, что развитие невербальной семиотики происходило очень медленно, постепенно накапливая теоретическую базу. Все вышеописанные ученые рассматривали науку о языке жестов только в биологическом аспекте. Следовательно, наука о невербальном поведении человека в современном варианте - очень молодая наука, основные принципы которой начали формироваться только в XX веке.

В XX столетии изучение невербального языка человека происходило в рамках психологии. Однако в первой половине века отсутствовал системный подход к изучению невербального языка, проводились различные исследования внешности, движений, выражений лица, но основательных научных работ мы не можем отметить. В более поздний период проблемами невербального поведения занимался американский психолог У.Г. Шелдон (1898 - 1977). В своей работе «Вариации физических характеристик человека» (1940 г.) ученый говорит о том, что по описанию внешности человека можно сделать вывод о его интеллекте, характере и нравственности. Со временем многие ученые стали интересоваться этой темой. Например, Д. Эфрон в работе «Жесты и окружающая среда» показывает новые методы исследования языка жестов. Американские антропологи Д. Бирдвистелл (работа «Введение в кинесику») и Э. Холл (работа «Немой язык») выделили разделы невербального поведения: кинесику (наука о телодвижениях) и проксемику (расположение человека или предмета в пространстве в момент невербальной коммуникации). Продолжателем традиций Западной Европы в отечественной науке стал выдающийся советский психолог и философ С.Л. Рубинштейн (1889 - 1960). В своем основательном труде «Основы общей психологи» (1940 г.) он дает объяснение многим психологическим процессам, так же он совершенно по-новому раскрывает такое понятие как «выразительные движения» Ученый дает определение «выразительным движениям» следующим образом: «Широко разлитые периферические изменения, охватывающие при эмоциях весь организм, распространяясь на систему мышц лица и всего тела, проявляются в так называемых выразительных движениях (мимике - выразительные движения лица; пантомимике - выразительные движения всего тела и "вокальной мимике" - выражение эмоций в интонации и тембре голоса)… [28, с. 536]. Мы видим, что определение этого ученого совершенно отлично от трактовок, сделанных до него, и очень близко к пониманию невербальных движений в наше время. Также автор упоминает работы, ранее сделанные в этой области - это работа И.А. Сикорского «Всеобщая психология с физиогномикой» (1912 г.) и книга Н. Н. Ладыгиной - Котс «Исследование познавательных способностей шимпанзе» (1923 г.). С.Л. Рубинштейн о теории происхождения «выразительных движений» пишет так: «В основе этой теории выразительных движений лежит, таким образом, принцип психофизического параллелизма. Она извне соотносит движение с переживанием, называя это движение выразительным, она трактует его как сопутствующее, сопроводительное; реальная связь у выразительного движения имеется лишь с порождающими его процессами иннервации» [28, с. 538]. По нашему мнению, ключевой тезис работы ученого заключается в том, что «выразительные движения» «выполняют определенную актуальную функцию, а именно - функцию общения; они - средство сообщения и воздействия, они - речь, лишенная слова, но исполненная экспрессии» [16].

В 60-е гг. ХХ в. теорией невербальной коммуникации занимался А.А. Реформатский (1900 - 1978), который написал статью "О перекодировании и трансформации коммуникативных систем" (1963). В статье идет речь о сосуществовании в коммуникации людей нескольких знаковых систем, затрагивается проблемы о функционировании этих систем. Также А.А. Реформатский говорит, что без решения вопроса о происхождении невербальной коммуникации и об ее соотношении с вербальной, «немыслимо моделирование коммуникативных систем и самого мыслительного процесса» [20]. Эти вопросы поднимаются в статьях Т.М. Николаевой, Б.А. Успенского, книге Г.В. Колшанского «Паралингвистика». Исследуя эту проблему, можно также выделить работу Е.А. Вансяцкой и Ф.И. Карташковой «Невербальные компоненты коммуникации в английском художественном тексте».

Показательной является цитата Е.М. Верещагина: «Так как обмен информацией возможен только с помощью знаковых систем, или - в общей теории семиотики - языков, во всех случаях мы сталкиваемся именно с языками, но языками особого рода. Все их объединяет выключенность, отсутствие слов, поэтому их обычно называют невербальными» [3, с. 66].

Явление паралингвистики в отечественной науке впервые было описано советским языковедом Н.В. Юшмановым (1896 - 1946 гг.) в 30-х г. в его работе «Экстранормальная фонетика». Но в научную литературу было введено в 40-х гг. А.А. Хиллом, а интенсивное развитие этой науки началось только в начале 60-х гг. ХХ в., когда языкознание вышло за пределы изучения только языковой системы.

Паралингвистика является новый языковедческой дисциплиной, это раздел языкознания, который изучает невербальные (неязыковые) средства общения, включенные в процесс речи и предающие, вместе с вербальными средствами, смысловую информацию (от греч. греческого «para» в значении «около» и «linguistics» - лингвистика). Паралингвистику следует определять как вспомогательную область лингвистики, изучающую функциональное использование паралингвистических средств для формирования конкретного речевого высказывания.

К паралингвистическим средствам должны быть отнесены только те проявления физического состояние говорящего, которые необходимы для восполнения пробелов в вербальной коммуникации. Они не входят в систему языка и не являются речевыми единицами, но речевое сообщение не может быть фактом коммуникации без невербального сопровождения. Но и сами паралингвистические средства, рассматриваемые вне определенного высказывания, остаются немым антуражем.

Общение исключительно средствами параязыка невозможно (большинство ученых не включают язык глухонемых в паралингвистику), но и речевая коммуникация имеет неполное и неточное значение без невербального «подтекста». Таким образом, происходит соприкосновение и стыкование двух систем: первичной - языковой, и вторичной - паралингвистической.

В связи с установлением этой тесной взаимосвязи, выделяются три функции: 1) дополнительная информативность (иногда противоречащая смыслу вербальной); 2) экономия языковых средств («хочешь пойти с нами?» вместо этого жесты «да/нет»); 3) дополнение языкового высказывания, усиление смысла «я хочу вот этот красный шар» с соответствующим указательным жестом.

Некоторые виды и функции паралингвистических средств изучались ещё в работах Н.В. Юшманова по «экстранормальной фонетике».

Однако было бы ошибочным полагать, что все паралингвистические средства служат только для выражения эмоций. Действительно, некоторые из них можно было бы охарактеризовать как выразители эмоциональности. К таким средствам можно отнести жесты, мимику и считать, что они предназначены для выражения языкового содержания.

Наблюдения над языком в живой речи представляют немало доказательств тому, что жесты и мимика могут сопровождать и самые нейтральные с эмоциональной точки зрения высказывания, представляющие собой констатацию фактов. Часто паралингвистические средства (в том числе жесты и мимика) могут подкреплять собой мысли о различных признаках предметов, о которых идёт речь. Здесь можно указать на различное использование одних или тех же жестов человека, например, для выражения согласия, удивления, гнева и т.д. [29]. Набор этих средств достаточно многообразен, но одновременно и типичен, что особенно ярко обнаруживается при анализе диалогов в художественных произведениях, где авторские пояснения опираются на определенные паралингвистические явления. К ним относятся авторские ремарки: гладит по голове, загораживает дорогу, щелкает пальцами, машет руками, разводит руками, пожимает плечами, кивает, пошатывается, дергается.

В настоящее время лингвисты располагают недостаточным количеством работ, посвященных конкретному изучению взаимодействия вербального языка с всевозможными паралингвистическими средствами ,и их участие в языковой структуре.

Здесь можно указать на небольшую работу Л.А. Капанадзе и Е.В. Красильниковой, в которой описаны попытки классификации отдельных жестов, употребляемых в русском языке. Авторы стремятся проиллюстрировать и определить возможность дополнения жестами пробелов речевого высказывания. Примеры, приводимые в их работе, весьма убедительны. Авторы указывают на наличие разнообразных рисунков жестов людей, например, свободное движение кистью руки, перечисление по пальцам, движение указательного пальца, движение одной руки и т.д.

Поскольку соотношение речевого акта с неязыковыми средствами способствует формированию однозначного восприятия речевого сообщения, паралингвистика не может быть разделом науки, изучающей просто ситуации и поведение человека, а должна быть наукой, ставящей себе задачу непосредственно лингвистического истолкования неязыковых факторов применительно к конкретной структуре речевого высказывания.

1.2 Современные тенденции в исследовании невербальной семиотики

Системное исследование паралингвистики (именно так называлась наука о языке жестов, определение «невербальная семиотика» возникло гораздо позднее) в СССР началось с выходом в свет монографии Г.В. Колшанского «Паралингвистика». Он определяет паралингвистику как языковедческую дисциплину, которая занимается изучением факторов, сопровождающих речевое общение и несущих определенную информацию. Также он пишет, что круг вопросов, изучаемых этой наукой, связан с широкой сферой общественно - культурного поведения, а не только с лингвистическими проблемами.

Ученый утверждает, что неязыковые коммуникативные системы являются вторичными, и по своим функциям подчинены языку, и декодируются с помощью языка. «Все неязыковые факторы играют вспомогательную роль в общении, язык же - главную, причем для него всегда открыта возможность использовать для сообщения только собственные средства» [13]. Г.В. Колшанский предлагает исключить из рассмотрения два явления: 1) язык глухонемых, где сущность жестов трактуется двояко: и как первичная (собственно языковая) система, и как вторичная; 2) язык жестов некоторых народов, который может рассматриваться как система, существующая на базе естественного языка. Таким образом, вне сферы изучения паралингвистики остаются жестовые языки узких социальных групп, сюда же ученый включает особые ритуальные языки жестов и профессиональные знаковые диалекты (азбука Морзе).

С начала 70-х гг. для изучения невербального поведения стали применяться строгие методы оценки, проверки, статистического анализа. В это же время формируются основные направления исследований: развитие невербальных средств общения, выражение эмоций в мимике, жестах, пантомимике, характер личности на основе интерпретации невербального поведения; невербальные компоненты взаимодействия и коммуникации, культурные характеристики невербального поведения.

Р.К. Потапова в своей работе «Коннотативная паралингвистика» (1997 г.) говорит о сущности невербального языка или другими словами - паралингвистике, а также о соотношении вербальной и невербальной систем. Она считает, что «возможность параллельного существования и взаимодействия языка тела и языка слов в акте коммуникации объясняется тем, что глубинные процессы, лежащие в основе невербальной и вербальной деятельности человека, в существенных отношениях аналогичны» [26, с. 62]. В защиту этого положения многие исследователи приводят следующие доводы:

. В определенных условиях смысл может выражаться только жестами, только словами или комбинацией тех и других знаков (смысл «молчи» - жест «прижать палец к губам», «иди сюда» - жест «поманить пальцем»).

. Невербальное поведение людей, как и речевое, зависит от пространства, времени, и изменяется под действием социальных и культурных условий.

. Мимические движения, жесты, позы, как и языковые единицы, являются символическими знаками и образуют лексикон языка тела.

. Многие жесты допускают перевод не только на вербальный язык, но и на другой жестовый язык, причем проблемы перевода, связанные с жестовыми языками, примерно те же, что и проблемы, касающиеся перевода с одного естественного языка на другой [15, с. 167-168].

Вопрос о связи невербальных средств выражения смысла с формами естественного языка представляет в настоящее время интерес для многих ученых. Е.В. Талыбина, исходя из многочисленных работ в области философии языка, выделила две основные позиции: 1) невербальная коммуникация не может осуществляться вне форм естественного языка; 2) невербальная коммуникация есть принципиально иная материя, чем вербальные языковые формы, и поэтому может существовать в полной независимости от речевого языка. Утверждая возможность существования таких полярных точек зрения на невербальные средства выражения смысла, исследователь отмечает, что язык и мышление имеют тесную связь, равно как и невербальные средства коммуникации и мышление.

Исследуя соотношение вербальной и невербальной коммуникации, отметим, что исследователи придерживаются разных точек зрения по вопросу о доминировании типа коммуникации в человеческом общении. А.В. Воловик полагает, что наличие развитой и высокоорганизованной языковой знаковой системы в значительной степени ограничивает использование невербальных компонентов (НВК) в процессе коммуникации [4, с. 133].

Также крупным ученым в области исследования данной проблемы, является Г.Е. Крейдлин. В своей работе «Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык», автор рассматривает особенности невербального поведения человека в акте коммуникации, анализирует разнообразные невербальные и вербальные единицы, описывает жестовую систему и кинетическое поведение, ищет новые подходы к этой малоисследованной теме, привлекая для этого данные разных частных наук.

Г.Е. Крейдлин предлагает называть науку, предметом которой являются невербальное поведение и взаимодействие людей - невербальной семиотикой. Концепция невербальной семиотики заключается в одновременно анализе различных вербальных и невербальных единиц, который включает описание их взаимоотношений и установление особенностей их совместного функционирования в коммуникативном акте.

Несмотря на наличие общих свойств, между естественным языком и языком тела имеются различия. Г. Е. Крейдлин указывает лишь на три наиболее очевидных различия.

Во-первых, между носителями естественного языка существует определенное согласие относительно формы, значения и употребления языковых единиц. Невербальный язык - гораздо более неустойчивый и вариативный, что проявляется как в самих единицах, т. е. в жестовой лексике, так и в правилах их комбинирования, или в жестовом синтаксисе.

В-третьих, телесные знаки в отличие от слов естественного языка воспринимаются по большей части глазами. Это зрительные знаки не только описывают явления, ситуации, объекты и свойства реального мира, но и изображают реалии и указывают на них [15, с. 168-169].

1.3 Классификация разделов невербальной семиотики в современных психолингвистических исследованиях

В нашей работе мы взяли за основу труд Г. Е. Крейдлина «Невербальная семиотика» (2002) Ученый называет науку, изучающую невербальное общение, невербальной семиотикой. Она состоит из отдельных, но взаимосвязанных дисциплин:

. Паралингвистики - науке о звуковых кодах невербальной коммуникации.

. Кинесики - науке о жестах, жестовых движениях, о жестовых процессах и жестовых системах.

. Окулесики - науке о языке глаз и визуальном поведении людей во время общения.

. Аускультации - науке о слуховом восприятии звуков и аудиальном поведении людей в процессе коммуникации;

. Гаптики - науке о языке касаний и тактильной коммуникации;

. Гастики - науке о знаковых и коммуникативных функциях пищи и напитков, о приеме пищи, о культурных и коммуникативных функциях снадобий и угощений;

. Ольфакции - науке о языке запахов, смыслах, передаваемых с помощью запахов, и роли запахов в коммуникации.

. Проксемики - науке о пространстве коммуникации, его структуре и функциях.

. Хронемики - науке о времени коммуникации, о его структурах, семиотических и культурных функциях.

. Системологии - науке о системах объектов, которыми люди окружают свой мир, о функциях и смыслах, которые эти объекты выражают в процессе коммуникации [15, с. 22].

Из указанных выше наук не всем уделяется одинаковое внимание. Основные разделы - паралингвистика и кинесика - изучены более глубоко. Наименее исследованы аускультация, гастика, ольфакция, хронемика и системология.

А) Паралингвистика

Под паралингвистикой понимается наука, которая составляет отдельный раздел невербальной семиотики. Предметом этой науки является параязык - дополнительные звуковые коды, включённые в процесс речевые коммуникации, которые могут передавать в этом процессе смысловую информацию.

Средствами достижения эффективной коммуникации здесь могут служить следующие характеристики человеческого голоса:

·        Скорость речи. Оживленная, бойкая манера говорить, быстрый темп речи свидетельствует об импульсивности собеседника, его уверенности в своих силах. Спокойная, медленная манера речи указывает на невозмутимость, рассудительность говорящего. Заметные колебания скорости речи обнаруживают недостаток уравновешенности, уверенность, лёгкую возбудимость человека.

·        Громкость. Большая громкость речи присуща, как правило, искренним побуждениям или кичливости и самодовольству. В то время как малая громкость указывает на сдержанность, скромность, такт или нехватку жизненной силы, слабость человека. Заметные изменения в громкости свидетельствуют об эмоциональности и волнении собеседника. Как показывает коммуникационная практика, усилению эмоциональной речи в иных случаях способствует отсутствие логических доводов.

·        Артикуляция. Ясное и четкое произношение слов свидетельствует о внутренней дисциплине говорящего, его потребности в ясности. Неясное, расплывчатое произношение свидетельствует об уступчивости, неуверенности, вялости воли.

·        Высота голоса. Фальцет зачастую присущ человеку, у которого мышление и речь больше основываются на интеллекте. Грудной голос является признаком повышенной естественной эмоциональности. Высокий пронзительный голос является признаком страха и волнения [9, с. 190].

Как и во всякой науке, в паралингвистике можно выделить центр и периферию.

В центр паралингвистической системы входят:

а) отдельные неречевые звуки, исходящие из ротовой и носовой полости человека;

б) звуковые комплексы, которые возникают и принимают активное участие в разного рода физиологических реакций, и которые в акте коммуникации приобретают особые контекстные значения (насморк, плевки, кашель, икота, рыдание, свист и др.;

в) голос и его постоянные качества, голосовые особенности актуально звучащей речи или игры голосом (фонации);

г) параязыковые просодические элементы, участвующие в процессе коммуникации и способствующие организации и передаче смысловой информации: эмоциональное акцентированное выделение слогов и более крупных фрагментов речевого потока, темп фраз при беглой речи или при скандировании, тональный уровень громкой, тихой и шепотной речи, длительность слога, например, при протяжной речи, продолжительность разделов между фонетическими синтагмами и пр.

К периферии паралингвистической системы можно отнести звуки природы и различных механизмов или устройств, часто играющих далеко не последнюю роль в человеческой коммуникации; сюда же примыкает и просодика соответствующих звуковых последовательностей. К периферии паралингвистической системы принадлежат также звуки, возникающие от контакта с человеческим телом, как со своим собственным, так и с чужим (например, звук от пощёчины, звуки аплодисментов, звук от удара кулаком о стол).

Особенность всех паралингвистических средств заключается в том, что они, хотя и не являются речевыми и не входят в систему естественного языка, в значительной степени организуют и определяют коммуникативный акт. Лишь крайне небольшое число устных речевых сообщений способно стать фактом человеческой коммуникации без какого-либо паралингвистического сопровождения: паралингвистические средства в той или иной мере представлены в каждом устном высказывании, но при этом отличаются несистемностью и нерегулярностью своего реального воплощения.

Выделяют 4 основные паралингвистические категории - параметры звучания, квалификаторы, дифференциаторы (различители) и альтернанты.

Параметры звучания (primary qualities) - это неупорядоченные в систему основные составляющие (признаки и их комбинации) человеческой речи и неречевых звуков, выполняющих коммуникативную или эмотивную функцию. К параметрам звучания относятся, например, мелодика интонем, градации интенсивности звука, длительность пауз и слогов, темп, ритм, высота тона и др.

К квалификаторам относятся разнообразные по своим свойствам и обычно вызываемые человеком сознательно звуковые эффекты - дополнительные к речи модификаторы, направленные на достижение определённой коммуникативной цели.

Появление квалификаторов в коммуникативном акте обусловлено множеством биологических и иных причин, которые пока не поддаются полному и непротиворечивому исчислению, - от особенностей устройства воздушных путей и прохождения по ним воздушного потока до анатомического строения органов производства звука и степени их мускульного напряжения при артикуляции. Так, голос может быть скрипучим сам по себе, благодаря определённым физиологическим особенностям, например аномалиям в строении речевого аппарата, а может становиться скрипучим в актуальной речи, если его владелец намеревается с его помощью выразить презрение к собеседнику или хочет поиздеваться над ним.

К квалификаторам принадлежат также звуковые эффекты и функции шепотной, часто интимной, речи или, например, жёсткого голоса, образуемого за счёт колебаний нижней челюсти или её сильного выпячивания [15, с. 34].

Различители представляют собой паралингвистические конструкты разной природы, объединяемые функционально. Среди них выделяют следующие типы:

а) звуки, различающие модели поведения или отдельные компоненты моделей, в которых эти звуки являются неотъемлемым и важным составным элементом. Например, вздохи, зевота, кашель, плач, рыдания, свист, смех, шмыганье носом, икота и многое другое. Некоторые из перечисленных поведенческих форм и связанные с ними звуки и звуковые эффекты играют решающую роль в коммуникации межличностных отношений и в выражении актуальных эмоциональных выражений; например, плач и рыдание в горе, звуки смеха при реализации позитивных или негативных отношений социального плана, например, смех лести или подхалимажа, насмешка над собеседником и др.

б) разного рода патологические звуковые варианты, то есть звуки, свойственные больным и не характерные для людей здоровых, ср. плач невротика, истерический плач и крики, рыдания, стоны и нытьё при боли и др.

в) паралингвистические звуковые и голосовые средства, регулярно соотносимые с обманом, манипуляцией или языковой игрой, например, особая манера произнесения отдельных слов и высказываний, игра голосом.

г) звуки, различающие физиологические реакции самых разных типов: физические (звуки сильно бьющегося сердца), химические (урчание в животе), дерматологические (потирание кожи и звуки от этого, звуки при шелушении кожи), термальные (высокая температура, сопряжённая со стонами) и др. [15, с. 34].

Альтернанты - противопоставленные нормативным речевым одиночные неречевые звуки и комбинации звуков, встречающихся в коммуникации либо изолированно, либо вместе с речью. Сюда можно отнести кинетико - голосовые формы типа горловых прочисток, щелчков, вдох и выдох. Альтернанты - это, например, шипение и сипение, звуки, звуки-заполнители пауз «гм, мм, э-э и т. п.», звуки, извлекаемые при замкнутых губах или широко открытом рте, звуки от трения и др. Каждый язык и каждая культура обладают колоссальным числом альтернант, которые образуют своеобразный лексикон и постоянно участвуют в коммуникации [15, с. 35].

Альтернанты несут определённую смысловую и функциональную, прежде всего регулятивную, нагрузку при диалогическом взаимодействии. Например, звук глубокого выдоха, обозначающий физическую усталость, или звук «тяжёлого» вздоха, обозначающий нечто вроде психологической усталости от невзгод и тяжёлой жизни или означающий, что «всё плохо», разнообразные «мычания», свидетельствующие о поиске говорящим нужного слова для точного выражения мысли или выигрыша им времени для планирования речи. Кроме того, альтернанты постоянно пополняют словарь естественного языка, например, появление в русском языке междометий гм, брр, уф и др.

Комплексы из звуков, возникающих от действий с материальными объектами или над ними, и самих объектов - источников этих звуков (включая человеческое тело и звуки, возникающие от манипуляций с ним или над ним), которые принимают участие в акте актуальной коммуникации и во вполне определённых ситуациях означиваются, получили название адапторов. Существует 2 вида адапторов: адапторы тела (собственно адапторы) и адапторы - объекты.

Адапторы тела - способные приспосабливаться к изменившимся внешним условиям формы коммуникативного поведения людей. Это комплексы, состоящие из совершаемых в коммуникативном акте самостоятельных знаковых движений тела или с телом человека и звуков от этих движений, которые функционально ориентированы, прежде всего, на партнёра по коммуникации. К адапторам относятся звуки, возникающие в результате похлопывания по плечу, аплодисментам, поглаживанию, щелчку, шлепку, удару, пощечине и др.

Адапторы тела могут изменять смысл вербального сообщения, добавочно квалифицировать его, уточнять и даже полностью замещать словесное высказывание. Например, когда человек находится в состоянии ярости, он может сжимать зубы или скрежетать зубами. Убеждая адресата со страстью, что именно он сделал нечто, мужчина иногда бьёт себя в грудь («я, я это сделал»). Мы даём пощёчину, чтобы унизить, а не наказать, как нередко ошибочно полагают, другого человека, выражая ему, таким образом, своё презрение, и, наоборот, часто защищаемся пощёчиной от получения унижения или оскорбления. Мы разбиваем сцепленные кисти рук - свою и партнёра - при заключении пари, извлекая при этом характерный звук и т.д. Во всех этих и подобных случаях выполняются коммуникативно-значимые жестовые действия с использованием тела, и звук в этих действиях играет заметную смысловую роль.

Адапторы тела можно разделить на 2 класса: намеренные и вынужденные. Такие адапторы в акте коммуникации могут восприниматься и интерпретироваться по-разному в зависимости от того, исполняются соответствующие движения сразу двумя (или более) партнёрами по коммуникации или только одним из них. Например, жесты обнять кого-либо, выражая участие, симпатию или любовь к адресату жеста и объятие.

В смысловом отношении адапторы тела тоже весьма разнообразны. Их коммуникативное и смысловое назначение - начинать и завершать невербальное взаимодействие в актуальном акте коммуникации, например, воздушный поцелуй на прощанье. Также, адапторы тела выражают разнообразные чувства и отношения между партнёрами, например, хлопать по плечу в знак одобрения, обозначают агрессию и готовность к обороне.

Адапторы - объекты, используемые в процессе коммуникации комплексы, состоящие из предметов и звуков, возникающих во время действий человека с этими предметами; ср. звуки барабанной дроби, стук в дверь или окно, лёгкое постукивание пальцами по столу [15, с. 40].

Б) Кинесика

Кинесика - в широком смысле слова - это наука о языке тела и его частей. В более узком понимании, кинесика - учение о жестах, прежде всего о жестах рук, мимические жесты, жесты головы и ног, позы и знаковые телодвижения. Из объектов её изучения исключаются искусственные жестовые языки, в первую очередь созданные для глухонемых, также мимический язык (язык пантомимы), жестовые языки сравнительно узких социальных групп, ритуальные языки жестов, профессиональные жестовые языки и диалекты [9, с. 175].

Жесты играют в человеческом общении самую разнообразную роль:

) они могут повторять или дублировать актуальную речевую информацию. Например, такие жесты, как показывать пальцем, глазами или даже головой часто или обязательно сопровождают во время коммуникации местоимения и наречия это, вон, вот, сюда, туда и др.

) жесты и кинетическое поведение в целом могут противоречить речевому высказыванию (и тем самым даже вводить адресата в заблуждение). Так, улыбка может сопровождать отнюдь не дружелюбное высказывание.

) жесты могут замещать речевое высказывание. Например, жест кивок часто используется как эквивалент положительного ответа.

) жесты могут подчёркивать или усиливать какие-то компоненты речи. Например, использование кинемы, при которой руки широко разводятся в стороны, когда произносится фраза типа «вот такой огромный» или акцентированный счёт на пальцах.

) жесты могут дополнять речь в смысловом отношении. Слова угрозы смотри у меня нередко дополняются жестом грозящего пальца или даже кулака в сторону адресата.

) жесты могут играть роль регулятора речевого общения, в частности быть регулятором поддержания речи.

Важным в социальном и культурном планах является выделение взрослых и детских жестов. Все жесты делятся на три класса: взрослые, детские, взрослые и нейтральные, свойственные как детям, так и взрослым.

Русскими детскими жестами являются, например, кинемы типа «дразнилок», такие как показать язык, показать нос, надуть щёки, «корчить рожу» и др. Взрослыми жестами являются русские невербальные знаки развести руками, закрыть лицо руками, качать головой, поглаживать бороду, стукнуть кулаком по столу и многие другие.

Хорошо известно, что параязыковое невербальное поведение женщин отличается от аналогичного поведения мужчин. Существуют мужские позы, мужские жесты рук и мужская походка. Мужскими являются такие русские позы и жесты, как сидеть, развалясь в кресле; стоять, широко раздвинув ноги; чесать в затылке; потирать руки; стукнуть кулаком по столу. Женский стиль кинетического поведения тоже отражается в особых позах, походке и жестах, таких как поправить волосы, чуть наклонить голову; сидеть, сомкнув колени; ходить, покачивая бёдрами.

Выделяются жесты без адапторов и жесты с адапторами. Русские жесты без адапторов - это махнуть рукой, показать пальцем, подмигнуть, поза стоять смирно и многие другие. Адапторы тела присутствуют, например, в жестах похлопать по плечу (адаптор тела - плечо адресата, а также звук от хлопка) и аплодисменты (адаптор тела - руки аплодирующего).

Очевидно, что по лицу человека можно судить о его психологическом, эмоциональном состоянии, например, нервничает ли он, удивлен чем-то, сердится или радуется. Телесные проявления эмоций мы наблюдаем главным образом в мускульной активности отдельных частей лица человека, его рук, ног и головы, в позах, которые человек принимает, в модуляциях голоса и изменении тона, в особом дыхании и др.

Лицо и многие, связанные с ним мимические жесты и движения, такие как поднимать брови, закрывать глаза, надуть губы, поджать губы, закусить губу, наморщить лоб, нахмуриться, улыбка и некоторые другие, не только соотносятся с конкретными эмоциями, но и выполняют определённые коммуникативные и социальные функции. Лицо и лицевые выражения имеют те же основные функции, что и жесты рук и ног, но, прежде всего лицо как место выражения чувств, внутреннего состояния человека и межличностных отношений, т.е. одной из главных функций лица является эмотивная. Остальные функции лица - это: коммуникативная, т.е. передача адресату определённой информации и отражение межличностных отношений, и регулятивная, в частности контактоустанавливающая и контактоподдерживающая функции. В диалоге даже малейшие изменения лица собеседника бывают чрезвычайно информативными, и на их основе люди часто выносят самые разнообразные по своему характеру суждения о коммуникативном партнёре.

Контроль над сообщениями, посылаемыми лицом, и выражаемыми лицом чувствами является одним из важнейших типов управления невербальным поведением. Г. Крейдлин выделяет четыре разновидности контроля, который осуществляется над лицом. Во-первых, это разделяемые всем обществом (или какой-то определённой его частью) культурные конвенции (например, в русской культуре на свадьбах и именинах не принято выглядеть грустным, а на похоронах - весёлым). Во-вторых, это наследственные, родовые обычаи или привычки, воспитываемые в семье (например, ребёнка могут учить не хмуриться и не смотреть исподлобья на взрослых, с которыми он играет или разговаривает). В-третьих, это социальные и профессиональные требования (в профессиональное мастерство дипломатов, продавцов, врачей, актёров и многих других входит, в частности, умение управлять своим лицом). В-четвёртых, это контроль над выражением лица, вызванный требованиями текущего момента, в частности преследованием некоторой коммуникативной цели или решением какой-то задачи, возникшей в ходе актуального диалога (скрыть что-то от партнёра, сдержать смех, «надеть маску» и пр.) [15, с. 167].

Проведённые Г. Крейдлиным исследования позволяют выделить некоторые важные невербальные кинетические параметры, которые служат индикаторами положительных эмоций и позитивного отношения человека к своему коммуникативному партнёру:

а) сближенная по сравнению с обычной позиция по отношению к адресату;

б) небольшой наклон в его сторону;

в) ориентация головы и корпуса жестикулирующего такая, чтобы можно было постоянно видеть лицо адресата и его реакции;

г) увеличенная длительность контакта глаз;

д) больше, чем нормативное, число касаний;

е) дружеская, приветливая улыбка;

з) большое число жестов, совершаемых рукой;

и) больше, чем в ином диалоге, количество повествовательных высказываний;

к) относительно большое число позитивных звуковых сигналов [15, с. 171].

Существующие описания поз в разных культурах - их форм, смыслов, функций, и сфер использования - позволяют выделить ряд концептов и смыслов, для кодирования которых невербальные знаки-позы лучше всего приспособлены. Это:

а) тип отношения к другому человеку. На то, какие чувства испытывает один человек (жестикулирующий) к другому (адресату) вообще или в данном коммуникативном акте, указывают не только сама поза, но и ориентация тела жестикулирующего относительно адресата, степень наклона корпуса, мера открытости тела, прежде всего рук и ног. Отношение к другому ясно выражено, например, в таких позах, как сидеть, обнявшись или сидеть на коленях.

б) статус. Независимо от типа отношений, существующих между коммуникантами, у человека с более высоким социальным положением в стоячей позиции плечи распрямлены в большей степени, чем у человека с более низким социальным положением. При этом первый держится гораздо свободнее, чем второй: у него расслаблены руки и ноги, положение рук и ног относительно корпуса тоже более свободное, голова обычно опущена ниже, чем у партнёра.

в) физическое и психическое состояние. Уставший человек, целый день простоявший на ногах, хочет сесть. Многие движения и позы человека, как было установлено в ряде исследований по кинесике, говорят о степени интенсивности испытываемой человеком эмоции и о том, в каком настроении он находится.

г) степень вовлечённости в диалог или в обсуждаемую ситуацию. Так, мы не любим беседовать о чём-либо важном на ходу, а предпочитаем разговор сидя. Позой также можно дать понять партнёру нечто вроде «я на твоей стороне (в том, о чём ты мне рассказываешь)» и др.

д) поиск участия или тепла. Жестовый комплекс «поза с наклонённым в сторону адресата корпусом, уменьшенное по сравнению с обычным расстояние, частое заглядывание в глаза партнёру, кивки, робкие улыбки» обычно трактуется как выражение желания найти в партнёре душевный отклик, теплоту или участие.

е) обман. В ходе диалога можно принять, например, нарочито беззаботную позу, говорящую, вопреки реальному положению дел, о том, что, мол, ничего не произошло, ср. нога на ногу или сидеть в кресле или на стуле, откинувшись назад и огромное других поз [15, с. 190].

Также мужчины и женщины часто маркируют позами своё отношение к партнёру по диалогу. Поза женщины имеет чётко выраженную фронтальную ориентацию по отношению к человеку, который ей приятен, и боковую ориентацию (т.е. угол между плечами партнёров близок к прямому) к человеку, который ей не нравится. Мужчины в беседах с мужчинами, которые им безразличны или по какой-то причине неприятны, часто несколько наклоняют туловище в сторону [15, с. 211].

В) Окулесика

Глаза, части глаз и выражение глаз берут на себя особую роль в невербальном отражении человеческих эмоций. Физиологи установили, что человеческий глаз уникален: в одной только радужной оболочке глаза можно насчитать порядка 250 характерных признаков, комбинации которых не повторяются даже у близнецов. Свойство и признаки глаз у конкретного человека с течением времени не меняются. Без постороннего вмешательства у человека со временем меняются многие индивидуальные черты: лицо, голос, вес, рост, цвет волос, нос, например, разрез или радужная оболочка глаз остаются неизменными.

В окулесике принято различать следующие виды взглядов и глазного поведения людей в диалоге: «односторонний взгляд», взгляд одного человека на другого (но не на лицо); «взгляд в лицо» - взгляд одного человека на лицо другого; «прямой взгляд (в глаза)»; «совместный взгляд» - взгляд партнеров друг другу в лицо; «контакт глаз» или «визуальный контакт» - оба партнера осознанно смотрят в глаза друг другу; «избегание взгляда» - ситуация, когда один из участников диалога (или оба) стремится избежать взгляда в глаза со стороны собеседника; «пропуск взгляда» - не имея явного намерения избежать контакта глаз, несмотря на партнера.

Адресат всегда обращает внимание на прямой взгляд в глаза, обычно трактуя его как взгляд вызова, как взгляд гипнотический или агрессивный. Прямой взгляд приводит адресата в состояние возбуждения и ставит его в затруднительное положение. Согласно этикетным нормам, прямой взгляд должен быть очень коротким по длительности, а потому, если партнеры смотрят так друг на друга дольше, чем принято, то через какое-то непродолжительное время оба партнера почти одновременно прерывают этот взгляд, отводя глаза. Напротив, отвод глаз в сторону и опускание глаз рассматриваются как умиротворяющие или успокаивающие коммуникативные сигналы, снимающие ненужное напряжение. Они выполняют в диалоге роль, аналогичную той, что выполняет обычно улыбка, внезапно возникающая на лице одного из партнеров.

Прямой взгляд в глаза не следует отождествлять с контактом глаз, жестом иной семантики и сферой употребления. Именно в случае, когда нам смотрят прямо в глаза, мы часто говорим, Он уставился или Она на меня уставилась. Мы совсем не любим, кода на нас так смотрят, особенно если это происходит относительно долго, и потому зачастую люди раздраженны и грубо реагируют. Нередко указанным мимическим жестом пользуются для того, чтобы силой «горящего взгляда» привлечь к себе внимание человека, на которого смотрят подобным образом, - особенно в ситуациях, когда речь запрещена или невозможна [15, с. 405].

Основные коммуникативные функции глаз:

.        когнитивная (стремление передать глазами некоторую информацию и прочесть информацию в глазах партнёра по коммуникации);

.        эмотивная (выражение глазами и считывание с глаз испытываемых чувств);

.        контролирующая (осуществление глазного мониторинга с целью проверки, воспринято и понято ли переданное сообщение или какой-то его фрагмент, указание адресату, что говорящий закончил передачу тому некоей порции смысла, и др.)

.        регулятивная (выражаемое глазами требование вербальным или невербальным способом отреагировать на переданное сообщение или же, наоборот, подавить глазами предполагаемую реакцию).

Г) Гаптика

Сферу употребления касаний образуют чрезвычайно разные по своему характеру ситуации общения, от повседневных бытовых до ритуальных и магических. Происхождение касаний, их виды, функции и смыслы, а также высокая частота использования в коммуникативных актах делают касания чрезвычайно важным и интересным объектом изучения.

Можно выделить следующие функции бытовых касаний в коммуникативном акте:

.        Выражение дружбы, участия или заботы по отношению к адресату жеста.

.        Отражение интимного отношения к адресату, в частности сексуально интимного. Желание интимного телесного контакта, как многие считают, является глубоко спрятанной физиологической потребностью, которая возникает у человека в самом раннем детстве и тянется через всю его жизнь.

.        Установление контакта между жестикулирующим и адресатом и привлечение внимания адресата к кому-либо или чему-либо.

.        Отражение доминантного положения человека на некоторой социальной шкале.

Касания часто происходят в диалогических взаимодействиях социально и коммуникативно-неравных партнёров, например, в таких парах, как учитель - ученик, врач - пациент, начальник - подчиненный и др.

Из перцептивных способностей человека касание является одной из основных. Касание - это всегда установление физического контакта с человеком, с его кожей, волосами или с одеждой, с предметами, которые человек держит, носит и т.п. Кожа, в отличие от глаз, способна воспринимать и передавать сообщения в темноте: она мгновенно реагирует на внешние возмущения, отчётливо узнаёт объекты и распознаёт акты поведения.

Касания охотно применяют между собой друзья, и человеку обычно не нравится, когда его трогают чужие. В русской культуре касания - это всегда активное вторжение в личную сферу другого человека, поэтому они должны быть действиями осторожными и ненавязчивыми. В условиях применимости правил тактильного взаимодействия, свойственных русской невербалике, входят не только информация о доступности или недоступности для касания определённых областей тела или информация о типе касания и выражаемом касанием смысле, но также сведения об актуальном психологическом состоянии и качествах адресата, об отношении его к касаниям вообще и к данному типу касаний в частности: не ущемит ли, например, касание его гордость, не заденет ли честь, будет ли оно ему приятно и т.п.

Жесты приветствий и прощаний, одобрений и утешений, заключения договоров и союзов, скрепляемые рукопожатиями, невербальные выражения любви - всё включают в себя касания в качестве важнейшего составного элемента. Жестовые приветствия и прощания - это не просто обычаи и ритуалы, значение которых проявляется только тогда, когда люди по какой-либо причине их не исполняют. Невербальные приветствия служат для открытия встречи, а невербальные прощания - для завершения. Это церемонии, которые люди совершают, чтобы, прикоснувшись к другому, почувствовать его и напомнить партнёру, кто они друг другу и в каком социуме живут, чтобы снять напряжение от неожиданной встречи и успокоить партнёра. Отклонения от норм приветствий и прощаний обычно плохо переносятся людьми, и не только потому, что разрушают личные связи, но и потому, что затрагивают систему общественных отношений в целом.

На значение и интерпретацию жестовых касаний влияют следующие факторы:

.        Какая часть тела какую трогает. Касание губами руки явно имеет не ту же семантику, что касание губами губ. Точно также, когда мужчина идут, взявшись за руки, данная поза значит одно, а когда женщина идет рядом с мужчиной и берёт его под руку, то такая поза значит совсем другое;

.        Продолжительность жеста. Высказывания «Он задержал её руку в своей» и «Он быстро отдёрнул руку» имеют совершенно разные осмысления. Жест продолжительный поцелуй в губы не синонимичен жесту быстрый поцелуй: если первый - это жест выражения любви, то второй такого смысла не имеет.

.        Имеется ли помимо касания давление (сжатие) части тела партнёра, и если да, то насколько сильное. Рукопожатие «вялой» рукой - это одна разновидность жеста, рукопожатие «мужской» рукой совсем другая. Эмблематический жест взять за локоть, средний по силе, может означать: «жестикулирующий (обычно это мужчина) показывает, что он хочет отвести адресата в сторону, чтобы с ней/ним побеседовать наедине».

.        Происходит ли движение после того, как произошёл контакт, и если да, то какое. После рукопожатия некоторые мужчины трясут сцепленными вместе руками - это, например, часто бывает при произнесении каких-то поздравительных слов. Поглаживание - это всегда движение вдоль поверхности тела, а шлепок - это отрывистый, быстрый, не очень сильный, однократный удар. Похлопывание по плечу - это обычно три-четыре удара, очень слабые по силе и наносимые по одному и тому же сегменту области плеча; важную роль при этом играет звук;

.        Присутствуют ли при касании посторонние люди, и если да, то кто они. Интимные касания не предполагают присутствия посторонних людей. Рукопожатия совершаются как на людях, так и вне посторонних глаз, но если омонимичная рукопожатию жестовая форма обозначает «пари», при котором сцепление руки следует разбить, то присутствие, по меньшей мере, ещё одного, третьего человека, «разбивающего», почти обязательно. Им бывает обычно человек, являющийся знакомым или другом двух спорящих (в русской культуре в норме не принято просить совсем незнакомых или малознакомых людей, чтобы они разбили руки спорящих). Такого человека специально просят: «Разбей!». И разбить пари - это тоже жест.

.        Тип контекста, в рамках которого происходит касание. Прикосновение к руке или касание плеча скорбящего человека во время похорон на кладбище или во время траурной церемонии, где слова неуместны, - это невербальное (тактильное) выражение сочувствия или утешения, знак солидарности и единения с адресатом жеста в общем с ним горе. И совсем другое означает касание рукой плеча или руки товарища во время, например, спортивной эстафеты или игры: это сигнал того, что наступила очередь бежать человеку, которого коснулись.

.        Характер стиля невербального поведения и взаимоотношений между партнёрами. Американским учёным Р. Хеслиным было выделено пять типов невербальных стилей и пять типов характерных для каждого из них отношений между коммуникантами: (а) функциональный стиль и деловой тип взаимоотношений; (б) социальный стиль и вежливость как тип отношений; (в) стиль дружеского общения и теплота; (г) любовное общение и близость (интимность); (д) сексуальное общение и сексуальное возбуждение.

В каждой культуре в социальном невербальном стиле и вежливых отношениях существуют жёсткие рамки, предписывающие, кто, кого, как и когда может трогать. Из наиболее типичных жестов здесь можно назвать рукопожатие, поцеловать руку, подать руку, когда мужчина помогает женщине, например, выйти из автобуса.

В любовном невербальном стиле общения, который сочетается с очень близким, интимным, отношениями между партнёрами, и в сексуальном контакте касания передают смыслы «сексуальное желание» и «любовь». Способы касаний и места касаний не должны вызывать у партнёров даже малейшего ощущения дискомфорта. Любовь и особенно сексуальные касания должны быть приятны обоим партнёрам и доставлять им обоюдное удовольствие/наслаждение, и эта информация входит в смысл соответствующих жестов.

Жестовое касание является, прежде всего, актом связи, установления контакта с коммуникативным партнёром, а потому на уровне дружеского общения, когда не просто завязаны контакты, а установлены телесные отношения, люди вполне открыты для разнообразного по форме тактильного подтверждения своей близости друг другу.

Д) Проксемика

Проксемика - это наука о пространстве коммуникации, или коммуникативном пространстве, это наука о том, как человек мыслит коммуникативное пространство, как его обживает и использует.

Одним из любимых предметов проксемики является семиология (т.е. наполнение культурными смыслами) различных частей дома, что нельзя никак считать случайным, поскольку дом, квартира, комната - это основные личные территории человека. Проксемика ищет ответы на разнообразные вопросы, связанные со смысловой нагрузкой этих пространств. Семиология дома также включает поведение человека в замкнутом пространстве дома. Человек обычно стремится к тому, чтобы у него был свой собственный угол, т.е. отдельное место в доме, квартире, комнате и даже на службе, как есть у него и любимый стул, стол, одежда, машина и т.п. предметы, которыми он особенно дорожит и которые готов охранять и защищать от внешних посягательств.

В связи с различным пространственным поведением можно выделить три основных типа социальных взаимодействий между людьми:

а) взаимодействие с друзьями, товарищами или просто хорошо знакомым людьми, открытыми для диалога;

б) взаимодействие с малознакомыми или совсем незнакомыми людьми, которые хотят общения;

в) взаимодействие с незнакомыми людьми, не ожидающими никакого контакта или не желающими контакта с данным человеком. Каждое из этих отношений порождает особый тип коммуникативной ситуации, который характеризуется своими правилами выбора пространства и расстояния между коммуникантами в целях обеспечения комфортности общения и особым типом невербального коммуникативного поведения, например определёнными позами и мануальными жестами.

Каждый человек имеет свою собственную личную территорию. Правильнее сказать, что это не территория, а пространство, воздушная оболочка, окружающая тело человека со всех сторон. Размеры оболочки зависят от плотности населения людей в местах их проживания. И хотя нас никто не учит тому, насколько можно приближаться к другому человеку, мы подсознательно знаем, на каком расстоянии удобнее говорить с близким другом, а на каком - с подозрительным незнакомцем.

Выделяют четыре пространственные зоны:

) Интимная зона (от 15 - 50 см). Из всех зон эта самая главная, поскольку именно ее человек охраняет так, будто это его собственность. В эту зону допускаются лишь дети, родители, супруги, влюбленные, близкие друзья и родственники. Для этой зоны характерны доверительность, негромкий голос в общении, тактильный контакт, прикосновения. Исследования показывают, что нарушение интимной зоны влечет определенные физиологические изменения в организме: учащение биения сердца, повышенное выделение адреналина, прилив крови к голове. Преждевременное вторжение в интимную зону в процессе общения всегда воспринимается собеседником как покушение на его неприкосновенность.

В этой зоне можно выделить как бы еще подзону радиусом 15 см, в которую можно проникнуть только посредством физического контакта. По сути дела это уже зона прикосновения к другому человеку. Позволяется прикасаться очень немногим. Поэтому ее называют сверхинтимной зоной.

) Личная или персональная зона (0,5 - 1,2 м) для обыденной беседы с друзьями и коллегами предполагает только визуально-зрительный контакт между партнерами, поддерживающими разговор. Данный тип коммуникативной дистанции предполагает помимо визуального контакта активное включение и использование других сенсорных каналов коммуникации, в частности кожного и обонятельного. Эта дистанция обычно разделяет нас, когда мы находимся на приемах, официальных вечерах и дружеских вечеринках.

) Социальная зона (1,2 - 3,7 м) обычно соблюдается во время социальных, деловых встреч в кабинетах, холлах и других служебных помещениях, как правило, с теми, которых не очень хорошо знают. Верхний предел соответствует формальным отношениям.

) Публичная зона (свыше 3,7 м) подразумевает общение с большой группой людей - в лекционной аудитории, на митинге. При общении с большими группами людей и лектору, и слушателям будет удобнее передавать и воспринимать информацию на таком удалении друг от друга. Вспомните устройство арены в цирке, сцены в театре - в каждом случае учитывается необходимость общения с большой аудиторией. Нарушение этой дистанции может вызвать разные последствия. Если клоун в цирке перелезает через барьер и присаживается к кому-нибудь на колени - это вызывает смех, а если учитель покидает свое место и приближается к ученику, то это воспринимается как угроза.

Также очень важными пространственно - кинетическими характеристиками невербального поведения являются:

а) наличие или отсутствие третьего лица в актуальном пространстве коммуникативного взаимодействия: многие люди кожей чувствуют приближение сзади к ним постороннего человека, и диалог может прерваться: положение за спиной даже самых близких людей не приятно для беседующих. С другой стороны люди на публике, особенно при большом скоплении народа, обычно подчеркивают, что они вместе, что их нахождения в одном месте не является случайным, что их объединяет территория время, общность интересов, задачи или целей, и что их совместное пребывание создает коллективное пространство;

б) статичное или динамичное положение партнера: если партнер во время диалога начинает перемещаться перед нашими глазами, непрерывно двигаясь взад-вперед, то это тоже создает существенные неудобства для общения;

в) несходство поз и ориентации тел во время диалога: неприятной и очень трудной, если вообще возможной, бывает беседа, когда один человек лежит, а другой перед ним стоит. Она случается, только если по каким-то причинам один из собеседников не может принять ту же позу, что и другой. Например, врач, подходя к больному для беседы, как правило, берет стул и садится рядом с кроватью больного. Он не разговаривает с ним стоя, более душевно. Комфортная беседа людей в купе поезда, в одной комнате отеля происходит тогда, когда оба человека лежат или сидят на своих местах, т.е. когда их позы конгруэнтны.

Конкретное значение, которое принимают перечисленные пространственно-кинетические переменные, находится в прямой зависимости не только от контекста, в котором происходит взаимодействие людей, но и от культуры, к которой принадлежат эти люди.

Е) Хронемика

Хронемика - это использование времени в невербальном коммуникационном процессе. Для общения время является не менее важным фактором, чем слова, жесты, позы и дистанции. Восприятие и использование времени является частью невербального общения и весьма существенно отличается в разных культурах.

Исследование хронемики различных культур, позволяют выделить две основные модели использования времени: монохронную и полихронную.

При монохронной модели время представляется в виде дороги или ленты, разделенной на сегменты. Это разделение времени на части приводит к тому, что человек в данной культуре предпочитает одновременно заниматься одним делом, а также разделяет время для дела и эмоциональных контактов.

В полихронной модели нет такого строго расписания, человек там может заниматься сразу несколькими делами сразу. Время здесь воспринимается в виде пересекающихся спиральных траекторий. Крайним случаем является культура, где нет слов, относящихся ко времени (например, у североамериканских индейцев).

Если в монохронной культуре время постоянно отслеживается, считается, что время - деньги, в полихронной культуре такой необходимости нет, о точном использовании времени даже не задумываются. Примером полихронной культуры может служить русская, латиноамериканская, французская культуры. Монохронные культуры - немецкая и североамериканская.

Хронемика также изучает ритм, движение и расчет времени в культуре. Так, в крупных городах мы должны идти по улицам быстрее, чем в маленьких деревушках. Ритм африканцев принципиально отличается от европейских ритмов.

Разные культуры используют формальные и неформальные виды времени. Неформальное время связано с неопределенным отсчетом: «через некоторое время», «позже», «во второй половине дня» и т.д. Формальное время, напротив, отсчитывает время очень точно: «к двум часам», «завтра 15.30» и т.д. Одно из наиболее частых помех межкультурной коммуникации является ситуация, когда один собеседник оперирует формальным временем, а его оппонент, принадлежащий к другой культуре, - неформальным. Первый приходит к 2 часам дня, а другой - примерно во второй половине дня, если приходит вообще.

невербальный портрет семиотика лингвистика

РАЗДЕЛ 2. ОСОБЕННОСТИ НЕВЕРБАЛЬНОГО ПОРТРЕТА ВЕРЫ НИКОЛАЕВНЫ ШЕИНОЙ

.1 Повесть А.И. Куприна «Гранатовый браслет»: история создания и современное понимание

А.И. Куприн - один из самых интересных прозаиков конца XIX - начала XX столетия. Появление в печати его произведений становилось крупным событием литературной жизни. Большой резонанс в обществе вызвали его повести «Молох» и «Поединок». А повесть «Яма», опубликованная в 1909 году, была удостоена премии имени А.С. Пушкина. При всем многообразии творческих интересов писателя одна тема была неизменной - это тема любви, высокого и светлого чувства. В историю литературы навсегда вошли его произведения «Олеся», «Суламифь», «Гранатовый браслет». В них Куприн изображает истинную любовь как высшую ценность мира, как непостижимую тайну. Сам же Куприн так говорил о любви: это чувство, «которое до сих пор еще не нашло себе истолкователя».

Повесть «Гранатовый браслет» имеет необыкновенную историю создания. Работа над рассказом началась осенью 1910 года в Одессе. В это время А. И. Куприн часто бывал в семье одесского врача Л. Я. Майзельса и слушал Вторую сонату Бетховена в исполнении его жены. Музыкальное произведение настолько захватило Александра Ивановича, что работа над рассказом началась с того, что он записал эпиграф. «L. van Beethoven. 2 Son. (op. 2, № 2). Largo Appassionato». 15 октября 1910. писатель так рассказывал о сюжете нового произведения своему другу. В произведении Куприна герои получили другие имена, сюжет и финал событий были творчески переработаны автором.

В опубликованных мемуарах «На чужбине» писателя Льва Любимова, сына Д. Н. Любимова, мы можем прочесть: «В период между первым и вторым замужеством моя мать стала получать письма, автор которых, не называя себя и подчёркивая, что разница в социальном положении не позволяет ему рассчитывать на взаимность, изъяснялся ей в любви. Письма эти долго сохранялись в моей семье… Анонимный влюблённый, как потом выяснилось - Жёлтый писал, что он служит на телеграфе…, в одном письме он сообщал, что под видом полотёра проник в квартиру моей матери, и описывал обстановку. Тон посланий был то выспренний, то ворчливый. Он то сердился на мою мать, то благодарил её, хоть она никак не реагировала на его изъяснения… Вначале эти письма всех забавляли, но потом… моя мать даже перестала их читать, и лишь моя бабка долго смеялась, открывая по утрам очередное послание влюблённого телеграфиста. И вот произошла развязка: анонимный корреспондент прислал моей матери гранатовый браслет. Мой дядя и отец отправились к Жёлтому. Всё это происходило не в черноморском городе, как у Куприна, а в Петербурге. Но Жёлтый, как и Желтков, жил действительно на шестом этаже… ютился в убогой мансарде. Его застали за составлением очередного послания. Как и купринский Шеин, отец больше молчал во время объяснения, глядя «с недоумением и жадным, серьёзным любопытством в лицо этого странного человека». Отец рассказал мне, что он почувствовал в Жёлтом какую-то тайну, пламя подлинной беззаветной страсти. Дядя же, опять-таки как купринский Николай Николаевич, горячился, был без нужды резким. Жёлтый принял браслет и угрюмо пообещал не писать больше моей матери. Этим всё и кончилось. Во всяком случае, о дальнейшей судьбе его нам ничего не известно» [19].

«Гранатовый браслет» был опубликован в 1910 году и сразу был по-настоящему оценен читающей публикой. Позже К. Паустовкий назовет его одним из самых «благоуханных рассказов о любви».

В произведении автором рассматриваются такие темы, как: любовь, дружба, тема ненависти, эгоизма, чёрствости. Кроме этого автор обращается и к теме «маленького человека». Образ Желткова помогает раскрыть эту тему, традиционную для русской литературы.

Это история необычайной трагической любви, которая пронизана загадочными символами и мистическим настроением. Смысловая нагрузка, которую несут описания природы, очень велика. Пейзажные зарисовки предвосхищают события повести и характеризуют внутренний мир героев. Начало повести наполнено бурными порывами ветра, внезапно налетевшим из степи ураганом, но вдруг все успокаивается. К 17 сентября наступили ясные и теплые дни. Холодноватый осенний пейзаж увядающей природы схож с настроением Веры Николаевны Шеиной. По нему мы предугадываем ее спокойный, неприступный характер. Внешний облик Веры напоминает холодный мрамор. Ничто ее не привлекает в этой жизни страстно, возможно, поэтому яркость ее бытия порабощена обыденностью. Ее жизнь текла медленно, размеренно, тихо, и, казалось бы, удовлетворяла жизненным принципам, не выходя за их рамки.

Особо в этой повести А. И. Куприн выделил фигуру старого генерала Аносова, который уверен в том, что высокая любовь существует. Непоказное мужество генерала, его благородство честность заставляют читателя проникнуться искренней симпатией и доверием к герою, поэтому его определение любви воспринимается как истина: «Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире!» [17, с. 177].

Истории, рассказанные генералом Аносовым, про сильную, порой безумную любовь. Жизнь, смерть и любовь - главные темы искусства переплетаются в рассказах Аносова. И именно он произносит те слова, которые и хотела, и боялась услышать Вера. Именно ему принадлежат пророческие слова: «…может быть, твой жизненный путь, Верочка, пересекла именно такая любовь, о которой грезят женщины и на которую больше не способны мужчины…» [17, с. 181]. Автор доверил этому персонажу очень важный вывод: в природе истинная, святая любовь - большая редкость, которая доступна только достойным ее людям.

Но читателя не оставляет вопрос: чем было чувство Желткова - истинной ли любовью, окрыляющей, единственной, сильной или помешательством, сумасшествием, которое делает человека слабым и ущербным? Чем была смерть героя - слабостью, малодушием, пропитанным страхом или силой, желанием не досаждать и оставить любимую? В середине празднества княгиня получает от Желткова сверток. Подарком оказался низкопробный золотой дутый браслет, украшенный гранатом, с редчайшим зеленым гранатом в центре. Этот подарок является символом редкой прекрасной любви, единственной за всю жизнь, которой суждено было остаться безответной. Чиновник со смешной фамилией Желтков, тихий и незаметный, не только вырастает в трагического героя, но силой своей любви встаёт над мелочной суетой, жизненными удобствами, приличиями. Он оказывается человеком, ничуть не уступающим в благородстве аристократам. Любовь возвысила его, любовь стала страданием, единственным смыслом его жизни. Несчастный влюбленный просит повесить браслет - символ святой любви - на икону. Губы мертвого героя «улыбались блаженно безмятежно, как будто он перед расставанием с жизнью узнал какую-то глубокую и сладкую тайну». В этот момент героиня понимает, что «та любовь, о которой мечтает каждая женщина, прошла мимо нее». Желтков уже после смерти получает высшую награду: «Вера поцеловала его в … лоб долгим дружеским поцелуем».

Куприн изображает противоречие между духовным миром героя и его социальным положением. Любовь - единственное, ради чего живет герой. Это не болезнь, не «маниакальная идея», а самоотверженное, безграничное чувство. Трагедия героя в том, что он понял: Вера не способна постигнуть беспредельность его любви. Ее просьба «закончить эту историю» означает умереть, так как перестать любить ее он не может. Желтков верит, что его смерть раскроет любимой силу его чувств: он предусматривает, что гордая княгиня догадается о причинах его самоубийства и придет проститься с ним. В своем последнем письме к Вере Желтков прощает ее, прощает именно потому, что она ощутила силу его любви. Можно сказать, что в «Гранатовом браслете» выразилась мечта самого Куприна об идеальном, неземном чувстве. А. И. Куприн писал, что он стремился «показать духовно преображающую, просветляющую силу всепоглощающего чувства любви». Гуманистическая позиция автора заключается, в первую очередь, в противопоставлении благородных человеческих чувств банальности. Куприн показывает, что благородство чувств не дается человеку от рождения, самоотверженность - такое же редчайшее явление среди людей, как зеленый гранат среди красных.

На примере этого произведения можно проследить, как портретные характеристики, речь, поступки персонажей, предметно - бытовые детали, невербальный язык создают литературный шедевр, представляя тот или иной образ выпуклым, объемным и зримым. Эта повесть о любви А.И. Куприна - одна из редчайших жемчужин русской классической литературы.

2.2 Невербальный портрет главной героини повести А.И. Куприна «Гранатовый браслет»

Создавая произведение, А.И. придает Куприн огромное значение невербальной характеристике героини и дает большую часть информации о ней именно через внеязыковые особенности. В работе было выделено и проанализировано 170 невербальных единиц, которые являются значимыми при описании автором характеров главных персонажей повести. Как показал анализ художественного текста, наиболее частотными в контекстах являются невербальные коммуникативные единицы из таких разделов невербальной семиотики как паралингвистика, проксемика и гаптика.

При раскрытии образа княгини Веры Николаевны Шеиной с точки зрения невербальной семиотики преобладающими являются паралингвистические единицы. Данная группа представлена автором наиболее интересно и разнообразно, поскольку голос - совершенный инструмент человека для выражения своей индивидуальности и эмоционального состояния. Говоря о значимости голоса в человеческой жизни, Г.Е. Крейдлин отмечает: «Человеческая жизнь начинается с голоса; голосом фиксируется само появление человека на свет: «Жизнь начинается с крика, смерть - с молчания» (О. Савич)» [15, с. 212]. Для невербальной характеристики персонажа очень важна следующая цитата исследователя: «По звучанию голоса мы можем также описать физическое и психическое состояние человека и часто даем незнакомому или малознакомому человеку характеристику или оценку» [15, с. 216]. Таким образом, ученый говорит о том, что характеристика голоса героя неразрывно связана с его физическим и психологическим состоянием. «Им можно выразить самые разные чувства и отношения - нежность и ласку, сострадание и покорность, презрение и ненависть, в голосе можно услышать иронию и насмешку, радость и жалость, восторг и злорадство, восхищение и боль» [15, с. 218].

Голос героини всегда выражает ее психическое или эмоциональное состояние: мечтательность, радость, жизнерадостность, нежность, любовь, тревогу и т.д.

Именно благодаря использованию паралингвистических единиц, как нам кажется, А.И. Куприн тонко описывает характер героини. Образ княгини динамичен, он постепенно раскрывается для читателей с разных сторон. В начале произведения автор так описывает Веру: Старшая, Вера, пошла в мать, красавицу англичанку, своей высокой гибкой фигурой, нежным, но холодным и гордым лицом, прекрасными, хотя довольно большими руками и той очаровательной покатостью плеч, какую можно видеть на старинных миниатюрах [17, с. 149]. Героиня представляется нам как холодная, сдержанная, спокойная, несколько высокомерная красавица. Вера же была строго проста, со всеми холодно и немного свысока любезна, независима и царственно спокойна [17, с. 149].

С развитием сюжета автор, описывая невербальное поведение Веры, передает нам изменения, которые происходят в душе женщины, ее образ раскрывается для нас в новых красках. Проявляется задумчивость и мечтательность: Обе на минутку задумались. Глубоко-глубоко под ними покоилось море [17, с. 151]; Я тебя понимаю,- задумчиво сказала старшая сестра,- но у меня как-то не так, как у тебя. Когда я в первый раз вижу море после большого времени, оно меня и волнует, и радует, и поражает. Как будто я в первый раз вижу огромное, торжественное чудо. Но потом, когда привыкну к нему, оно начинает меня давить своей плоской пустотой... [17, с. 152 ]; - Как странно,- сказала Вера с задумчивой улыбкой.- Вот я держу в своих руках вещь, которой, может быть, касались руки маркизы Помпадур или самой королевы Антуанетты...[17, с. 153 ].

Беззаботность и жизнерадостность: - Благодарю за сравнение,- засмеялась Вера,- нет, я только думаю, что нам, северянам, никогда не понять прелести моря [17, с. 152]. Вера очень эмоциональна - Ох, какой ужас! - воскликнула Вера [17, с. 178]. Особо нужно выделить отношение княгини к любви: - Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться. - Вы видели когда-нибудь такую любовь, дедушка? - тихо спросила Вера. - Нет,- ответил старик решительно [17, с. 177]. Крейдлин пишет, что «…в частной молитве человек общается с Богом тихим голосом. Частная молитва - это тихая, часто даже внутренняя речь при внутреннем безмолвии» [15, 215]. Вера настолько трепетно относится к любви, что даже ее голос стал тихим, настолько сакрально для нее это чувство.

Благодаря различным оттенкам голоса и тона писатель показывает отношения Веры с другими персонажами. На протяжении всего произведения мы не наблюдаем каких-либо изменений в отношениях Веры с сестрой, мужем, генералом Аносовым и прислугой (либо людьми, которые ниже ее по социальному статусу). Такие отношения можно назвать стабильными, поэтому автор всегда в таких случаях употребляет схожие эпитеты.

Княгиня с неизменной любовью и нежностью относится к своей младшей сестре Анне: - Знаешь, чем пахнет морская вода во время прибоя? Представь себе - резедой. Вера ласково усмехнулась: - Ты фантазерка [17, с. 150]. И снисходительно относится к ее легкомыслию: В углу на кушетке Анна отчаянно кокетничала с гусаром. Вера подошла и с улыбкой прислушалась [17, с. 166].

У княгини Веры очень теплые, дружественные отношения с мужем: Перед тем как уходить, Вера подошла к мужу и сказала ему тихо: - Поди посмотри... там у меня в столе, в ящичке, лежит красный футляр, а в нем письмо. Прочитай его [17, с. 174]. Вера доверяет ему и не хочет от него ничего скрывать. Она относится к нему с глубоким уважением, во всем соглашается с ним и поддерживает его решения: - Я тоже так думаю,- согласилась Вера,- и как можно скорее. Но как это сделать? Ведь мы не знаем ни имени, ни фамилии, ни адреса [17, с. 183]. Несмотря на то, что они уже долго в браке, Вера всегда нежна и ласкова с мужем: - Вот что, Васенька,- перебила его Вера Николаевна,- тебе не будет больно, если я поеду в город и погляжу на него? [17, с. 193].

Особо нужно выделить отношения сестер с генералом Аносовым, которого они ласково называют «дедушка». Они относятся к нему как к отцу, всегда уважительно и ласково: - Дедушка, миленький, дорогой! - говорила Вера тоном легкого упрека. Каждый день вас ждем, а вы хоть бы глаза показал [17, с. 156]; - Ну как же это так, дедушка? - мягко возразила Вера, пожимая слегка его руку. - Зачем клеветать? Вы ведь сами были женаты. Значит, все-таки любили? [17, с. 175].

Однако благодаря своему высокому статусу Вера всегда строго обращается с прислугой, наиболее значимым является глагол «приказать»: - Делай, как знаешь. Ступай! - приказала княгиня [17, с. 155]; - Расскажите мне что-нибудь о браслете,- приказала Вера Николаевна [17, с. 194]. В тоне княгини автор отмечает неудовольствие: - Что такое, Даша? - с неудовольствием спросила княгиня Вера, проходя в свой маленький кабинет, рядом со спальней. - Что у вас за глупый вид? И что такое вы вертите в руках? [17, с. 162].

Наиболее интересно представлено автором отношение героини и ее давнего поклонника Желткова. На протяжении произведения мы можем увидеть, как изменяется отношение Веры к мужчине. В начале произведения и до разворачивания сюжета Вера с неприязнью думает об этом человеке: "Ах, это - тот!" - с неудовольствием подумала Вера. Но, однако, дочитала письмо... [17, с. 164]. Постепенно ее отношение смягчается, ей становится «жаль этого несчастного», то есть неприязнь переходит в жалость: - Мне почему-то стало жалко этого несчастного,- нерешительно сказала Вера [17, с. 184]. Здесь же автор выделил нерешительность тона героини, что свидетельствует о боязни Веры признать это изменение перед самой собой и тем более перед мужем. Кульминация развития отношений выразительно представлена автором с помощью окулесических единиц: Жении Рейтер вышла из комнаты, уже кончив играть, и увидала княгиню Веру, сидящую на скамейке всю в слезах [17, с. 197]; - Покажите, - сказала Вера Николаевна и вдруг заплакала. - Извините меня, это впечатление смерти так тяжело, что я не могу удержаться [17, с. 195]. Для передачи накала эмоций героини А.И. Куприн использует окулесические единицы в комплексе другими невербальными единицами: Княгиня Вера обняла ствол акации, прижалась к нему и плакала. Дерево мягко сотрясалось [17, с. 197]; Вера, с глазами, блестящими от слез, беспокойно, взволнованно стала целовать ей лицо, губы, глаза и говорила: - Нет, нет,- он меня простил теперь. Все хорошо [17, с. 197].

Не менее значимым в невербальном портрете героини является такой раздел невербальной семиотики как гаптика. Поскольку Вера очень эмоциональный, тонкий и мягкий человек, она отдает свое тепло другим людям. Частотным является использование различных форм глагола «целовать»: Сестры радостно поцеловались. Они с самого раннего детства были привязаны друг к другу теплой и заботливой дружбой [17, с. 149]; - Какая прекрасная вещь! Прелесть! - сказала Вера и поцеловала сестру. - Благодарю тебя. Где ты достала такое сокровище? [17, с. 153]. Также для того, чтобы показать привязанность сестер друг к другу автор использует глагол «обнимать»: Она [ Вера ] обняла старшую сестру и прижалась к ней, щека к щеке. И вдруг спохватилась [17, с. 152]. Употребляются глаголы движения: Вера ласково погладила прекрасный переплет. - Какая глубокая старина!.. Сколько может быть этой книжке? - спросила она [17, с. 153]. Благодаря невербальным единицам мы не только можем анализировать отношения главной героини с другими персонажами, но их отношение к ней. Ярким примером этого является невербальная характеристика генерала Аносова, где также частотен глагол «целовать», выражающий отцовскую любовь и заботу: Генерал, обнажив свою величественную голову, целовал поочередно руки у обеих сестер, потом целовал их в щеки и опять в руку [17, с. 156]; - Ну, прощай, Верочка. Теперь я буду часто приезжать,- говорил он, целуя у Веры лоб и руки [17, с. 181].

Детально и разнопланово А.И. Куприн описывает невербальные единицы, связанные с проксемикой. В начале произведения Вера совершенно спокойна и занимается домашними делами, что выражается глаголом «ходила», который не является эмоционально окрашенным: Теперь она ходила по саду и осторожно срезала ножницами цветы к обеденному столу. Клумбы опустели и имели беспорядочный вид [Куприн, с. 148]. Второй раз этот глагол мы встречаем в конце произведения, но в сочетании с наречием «беспокойно» он заключает в себе совершенно другое значение. Вера беспокойно ходила по саду целый день от волнения, переживаний и предчувствия трагедии: Целый день она ходила по цветнику и по фруктовому саду. Беспокойство, которое росло в ней с минуты на минуту, как будто не давало ей сидеть на месте. И все ее мысли были прикованы к тому неведомому человеку, которого она никогда не видела и вряд ли когда-нибудь увидит, к этому смешному Пе Пе Же [17, с. 191]. После эмоционального подъема наступает эмоциональный спад: Тут же в передней был стул, и Вера опустилась на него. - Я друг вашего покойного квартиранта, - сказала она, подбирая каждое слово к слову. - Расскажите мне что-нибудь о последних минутах его жизни, о том, что он делал и что говорил [17, с. 194]. В лексикографических источниках в одном из значений глагол «опуститься» интерпретируется как «перен.: о невозможности делать что-либо из-за отсутствия надежды, энергии» [22, с. 457]. Веру настолько потрясли происходящие вокруг нее событии, что у нее нет сил действовать и быть активной, поскольку она осознает, что «большая любовь» прошла мимо нее.

С помощью проксемических единиц А.И. Куприн характеризует пространственное поведение сестер. Вера с Анной определенный промежуток времени не виделись, и как только карета с младшей сестрой приезжает, Вера спешит ей навстречу: Тонкий слух не обманул Веру. Она пошла навстречу. Через несколько минут у дачных ворот круто остановился изящный автомобиль-карета, и шофер, ловко спрыгнув с сиденья, распахнул дверцу [17, с. 149].

Описание быстрой и энергичной походки Анны помогает читателю ярко представить ее портрет, а уточнение о том, что она идет рядом с Варей подчеркивает, что сестры очень дружны: Боже мой, как у вас здесь хорошо! Как хорошо! - говорила Анна, идя быстрыми и мелкими шагами рядом с сестрой по дорожке. - Если можно, посидим немного на скамеечке над обрывом [17, с. 150]. Интересно, что несмотря на любовь к сестре, Анна предпочитает ей мужскую компанию: Анна с Бахтинским шли впереди, а сзади их, шагов на двадцать, комендант под руку с Верой... [17, с. 174].

В моменты сильного эмоционального напряжения автор комбинирует несколько невербальных компонентов. Доминирующими являются проксемические единицы в комплексе с кинесическими: Обе сестры, издали узнавшие его, подбежали к коляске как раз вовремя, чтобы полушутя, полусерьезно поддержать его с обеих сторон под руки [17, с. 156]. Также используются проксемические единицы в комплексе с паралингвистическими: Зато ее дожидалась пианистка Женни Рейтер, и, взволнованная тем, что она видела и слышала, Вера кинулась к ней и, целуя ее прекрасные большие руки, закричала: - Женни, милая, прошу тебя, сыграй для меня что-нибудь,- и сейчас же вышла из комнаты в цветник и села на скамейку [17, с. 196]. Глагольный ряд «подбежала», «кинулась» говорит о том, что героиня динамична, поэтому пространственные предлоги используются реже, чем глаголы движения.

В произведении автор 2 раза использовал окулесические единицы. Первый раз А.И. Куприн делает акцент на глазах героини в начале произведения: Так раздумывала княгиня Вера и не могла отвести глаз от пяти алых кровавых огней, дрожавших внутри пяти гранатов [17, с. 165]. Он показывает заинтересованность героини, ее взгляд прикован к браслету, благодаря чему мы понимаем, что этот подарок и появление Желткова в сюжете не случайность, а очень значимое событие для Веры. Именно с этого подарка начинается завязка сюжета произведения. Следующий раз А.И. Куприн обращается к окулесике для того, чтобы показать эмоциональное напряжение и взволнованность героини: Она пришла к мужу с покрасневшими от слез глазами и вздутыми губами и, показав письмо, сказала: - Я ничего от тебя не хочу скрывать, но я чувствую, что в нашу жизнь вмешалось что-то ужасное [17, с. 193].

Примеры таких разделов невербальной семиотики, как гастика и аускультация являются единичными: - Ну что ж, не так уж дурно. Ты не тревожься. Впрочем, между нами, у тебя у самой есть слабость вкусно поесть [17, с. 154]; Тонкий слух не обманул Веру [17, с. 149].

Использование количественного метода позволило нам определить доминирующие группы, представляющие портрет главной героини (см. график 1).

График № 1

Как показал анализ художественного текста, образ главной героини повести А.И. Куприна «Гранатовый браслет» глубоко и полно передается с помощью невербальных единиц. Так, при создании портрета В. Шеиной автор наиболее активно использовал такие разделы невербальной семиотики, как паралингвистика, гаптика, кинесика, окулесика и проксемика. Примеры таких разделов как аускультация и гастика являются единичными.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Невербальная семиотика является одним из значимых направлений современных лингвистических исследований. Вслед за учеными мы определяем невербальную семиотику как науку о невербальном поведении и взаимодействии людей. Поскольку невербальная семиотика является достаточно молодой наукой, до сих пор не существует единой классификации ее разделов. В курсовой работе мы опирались на классификацию, предложенную Г.Е. Крейдлиным.

Использование количественного метода позволило нам определить доминирующие группы, представляющие портрет главной героини (см. график 1).

Как показал анализ художественного текста, образ главной героини повести А.И. Куприна «Гранатовый браслет» глубоко и полно передается с помощью невербальных единиц. Так, при создании портрета В. Шеиной автор наиболее активно использовал такие разделы невербальной семиотики, как паралингвистика, гаптика, кинесика, окулесика и проксемика. Примеры таких разделов как аускультация и гастика являются единичными.

Ñïèñîê èñïîëüçîâàííîé ëèòåðàòóðû

1.      Аристотель. Физиогномика / Аристотель // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://tipolog.narod.ru/

2.      Биография Иоганна Каспара Лафатера // [Электронный ресурс]. Режим доступа: <http://www.epwr.ru/quotauthor/292/>

.        Верещагин Е.М. Вопросы теории речи и методика преподавания иностранных языков. / Е. М. Верещагин - М., 1969. - С. 66.

.        Воловик А.В. О некоторых особенностях современного английского речевого поведения / А.В. Воловик // Этнопсихолингвистика. - М., 1988. - С. 124-134.

.        Вундт В. Проблемы психологии народов / В. Вундт - М.: Академический проект <http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%90%D0%BA%D0%B0%D0%B4%D0%B5%D0%BC%D0%B8%D1%87%D0%B5%D1%81%D0%BA%D0%B8%D0%B9_%D0%BF%D1%80%D0%BE%D0%B5%D0%BA%D1%82_(%D0%BC%D0%BE%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B2%D1%81%D0%BA%D0%BE%D0%B5_%D0%B8%D0%B7%D0%B4%D0%B0%D1%82%D0%B5%D0%BB%D1%8C%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%BE)>, 2010. - 136 с.

.        Головня В.В. История античного театра / В.В. Головня. - М.: Искусство, 1972. - 392 с. - С. 41 - 42.

.        Горелов И. Н. Невербальные компоненты коммуникации / И.Н. Горелов - М., 1980. - 321 с.

.        Горелов И.Н. Соотношение невербального и вербального в коммуникации / И.Н. Горелов // Исследование речевого мышления в психолингвистике. - М., 1985. - С. 116-150.

9.      Грушевицкая Т.Г. Основы межкультурной коммуникации / Т.Г. Грушевицкая., В.Д. Попков, А.П. Садохин. - М.: Прогресс, 2002.

.        Дарвин Ч. О выражении эмоций у человека и животных / Ч. Дарвин. - СПб.: Питер, 2001. - 384 с.: ил. - (Серия «Психология - классика»)

11.    История создания «Гранатового браслета» А.И. Куприна // [Электронный ресурс]. Режим доступа: <http://vsesochineniya.ru/istoriya-sozdaniya-granatovyj-braslet-kuprin.html>

12.    Колшанский Г.В. Паралингвистика / Г.В. Колшанский. - М.: Изд - во КомКнига, 2010. - 96 с.

13.    Колшанский Г.В. Коммуникативная функция и структура языка / Г.В. Колшанский. - М., 2005. - 221 с.

.        Колшанский Г.В. Функции параязыковых средств в языковой коммуникации / Г.В. Колшанский // Вопросы языкознания. - М., 1973. - С. 16-25.

15.    Крейдлин Г.Е. Невербальная семиотика: Язык тела и естественный язык. / Г.Е. Крейдлин. - М.: Новое литературное обозрение, 2002. - 592 с.

16.    Купер Ник. Невербальное поведение / Ник Купер // [Электронный ресурс]. Режим доступа: <http://www.proza.ru/2009/10/25/831>

.        Куприн А.И. Гранатовый браслет. Повести, рассказы, очерки / А.И. Куприн. - М.: АСТ: АСТ МОСКВА, 2008. - 732 с. - ( Золотая классика).

.        Лабунская В.А. Невербальное поведение: структура и функции / В.А. Лабунская // Невербальное поведение (социально - перцептивный подход) - Ростов: Из - во Ростовского ун-та, 1986. - 136 с.

.        Любимов Л. На чужбине / Л. Любимов. - Узбекистан, 1990. - 384 с.

.        Ничик Н. Н. Семантика жеста в «сентиментальном романе» Ф. М. Достоевского // Н. Н. Ничик / Поэтическое слово. Поэтический текст. - Симферополь, 2008. - 292 с.

.        Ожегов С.И. Словарь русского языка. Ок. 57 000 слов / Под ред. чл - корр. АНН СССР Н.Ю. Шведовой - 18-е изд., стереотип. - М.: Рус. яз., 1986. - 797 с. - С. 457.

.        О повести А.И. Куприна «Гранатовый браслет» // [Электронный ресурс]. Режим доступа: <http://1143help.ru/Granatovi-braslet>

.        Паралингвистика // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.neverbalnoe.ru/paralingvistika/

.        Пиз А. Язык телодвижений / А. Пиз. - М.: Эксмо - пресс, 2002. - 221 с.

.        Потапова Р.К. Коннотативная паралингвистика / Р.К. Потапова. - М., 1997. - С. 62

.        Рубинштейн С.Л. Основы общей психологии / С.Л. Рубинштейн. - СПб.: Питер, 2002. - 720 с. - ( Серия «Мастера психологии»)

.        Степанов Ю. С. Семиотика / Степанов Ю. С. - М., 1971. - С. 27 - 46.

29.    Физиогномика Лафатера / Лафатер // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://www.astromeridian.ru/magic/hiromantija2989.html

30.    Функции жеста в семантическом пространстве литературы // [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://sibac.info/index.php/2009-07-01-10-21-16/4029-2012-10-05-14-34-28

.        Юлдашев Н. Паралингвистика / Н. Юлдашев // [Электронный ресурс]. Режим доступа: <http://www.karsu.uz/elibrary/fileviewer.php?lec=2209>

ПРИЛОЖЕНИЕ

ПАРАЛИНГВИСТИКА

.        - Знаешь, чем пахнет морская вода во время прибоя? Представь себе - резедой. Вера ласково усмехнулась: - Ты фантазерка [17, 150].

.        Обе на минутку задумались. Глубоко-глубоко под ними покоилось море [17, 151].

.        Я тебя понимаю,- задумчиво сказала старшая сестра,- но у меня как-то не так, как у тебя. Когда я в первый раз вижу море после большого времени, оно меня и волнует, и радует, и поражает. Как будто я в первый раз вижу огромное, торжественное чудо. Но потом, когда привыкну к нему, оно начинает меня давить своей плоской пустотой...[ 17, 152].

.        - Благодарю за сравнение, - засмеялась Вера, - нет, я только думаю, что нам, северянам, никогда не понять прелести моря [17, 152].

.        - Ох, какой ужас! - воскликнула Вера [17, с. 152].

.        - Как странно,- сказала Вера с задумчивой улыбкой. - Вот я держу в своих руках вещь, которой, может быть, касались руки маркизы Помпадур или самой королевы Антуанетты...[ 17, 153].

.        - Делай, как знаешь. Ступай! - приказала княгиня [ 17, 155].

.        - Дедушка, миленький, дорогой! - говорила Вера тоном легкого упрека. Каждый день вас ждем, а вы хоть бы глаза показали [17 156].

.        - Что такое, Даша? - с неудовольствием спросила княгиня Вера, проходя в свой маленький кабинет, рядом со спальней. - Что у вас за глупый вид? И что такое вы вертите в руках? [17, с. 162].

.        "Точно кровь!" - подумала с неожиданной тревогой Вера [17, с. 163].

.        "Ах, это - тот!" - с неудовольствием подумала Вера. Но, однако, дочитала письмо...[ 17, с. 164].

.        В углу на кушетке Анна отчаянно кокетничала с гусаром. Вера подошла и с улыбкой прислушалась [17, с. 166].

.        Перед тем как уходить, Вера подошла к мужу и сказала ему тихо: - Поди посмотри... там у меня в столе, в ящичке, лежит красный футляр, а в нем письмо. Прочитай его [17, с. 174].

.        - Ну как же это так, дедушка? - мягко возразила Вера, пожимая слегка его руку. - Зачем клеветать? Вы ведь сами были женаты. Значит, все-таки любили?[17, с. 175].

.        - Любовь должна быть трагедией. Величайшей тайной в мире! Никакие жизненные удобства, расчеты и компромиссы не должны ее касаться. - Вы видели когда-нибудь такую любовь, дедушка? - тихо спросила Вера [17, с. 177].

.        - А я не понимаю, почему ты называешь его моим,- вставила Вера, обрадованная поддержкой мужа.- Он так же мой, как и твой... [17, с. 182].

.        - Я тоже так думаю, - согласилась Вера, - и как можно скорее. Но как это сделать? Ведь мы не знаем ни имени, ни фамилии, ни адреса [17, с. 183].

.        - Мне почему-то стало жалко этого несчастного, - нерешительно сказала Вера.[ Куприн, с. 184]

.        - Вот что, Васенька, - перебила его Вера Николаевна, - тебе не будет больно, если я поеду в город и погляжу на него? [17, с. 193]

.        - Я друг вашего покойного квартиранта,- сказала она, подбирая каждое слово к слову. - Расскажите мне что-нибудь о последних минутах его жизни, о том, что он делал и что говорил [17, с. 194].

.        - Расскажите мне что-нибудь о браслете, - приказала Вера Николаевна [17, с. 194].

.        - Покажите,- сказала Вера Николаевна и вдруг заплакала. - Извините меня, это впечатление смерти так тяжело, что я не могу удержаться [17, с. 195].

.        Она вспомнила слова генерала Аносова о вечной исключительной любви - почти пророческие слова. И, раздвинув в обе стороны волосы на лбу мертвеца, она крепко сжала руками его виски и поцеловала его в холодный, влажный лоб долгим дружеским поцелуем [17, с. 195].

.        Зато ее дожидалась пианистка Женни Рейтер, и, взволнованная тем, что она видела и слышала, Вера кинулась к ней и, целуя ее прекрасные большие руки, закричала: - Женни, милая, прошу тебя, сыграй для меня что-нибудь,- и сейчас же вышла из комнаты в цветник и села на скамейку [17, с. 196].

.        Жении Рейтер вышла из комнаты, уже кончив играть, и увидала княгиню Веру, сидящую на скамейке всю в слезах. [Куприн, с. 197].

.        Княгиня Вера обняла ствол акации, прижалась к нему и плакала. Дерево мягко сотрясалось [17, с. 197].

.        Вера, с глазами, блестящими от слез, беспокойно, взволнованно стала целовать ей лицо, губы, глаза и говорила: - Нет, нет,- он меня простил теперь. Все хорошо [17, с. 197].

ГАПТИКА

1.      Сестры радостно поцеловались. Они с самого раннего детства были привязаны друг к другу теплой и заботливой дружбой [17, 149].

.        Она обняла старшую сестру и прижалась к ней, щека к щеке. И вдруг спохватилась [17, с. 152].

.        - Какая прекрасная вещь! Прелесть! - сказала Вера и поцеловала сестру. - Благодарю тебя. Где ты достала такое сокровище? [17, с. 153].

.        Вера ласково погладила прекрасный переплет. - Какая глубокая старина!.. Сколько может быть этой книжке? - спросила она [17, с. 153].

.        Генерал, обнажив свою величественную голову, целовал поочередно руки у обеих сестер, потом целовал их в щеки и опять в руку [17, с. 156].

.        Обе сестры, издали узнавшие его, подбежали к коляске как раз вовремя, чтобы полушутя, полусерьезно поддержать его с обеих сторон под руки [17, с. 156].

.        Вера тихо дотронулась до его плеча. - Лучше не нужно, - сказала она [17, с .168].

.        Время от времени он ( генерал Аносов) ласково поглаживал своей большой холодной рукой руку Веры, легко лежавшую на сгибе его рукава [17, с. 175].

.        - Ну, прощай, Верочка. Теперь я буду часто приезжать,- говорил он, целуя у Веры лоб и рук [17, с. 181].

.        Она вспомнила слова генерала Аносова о вечной исключительной любви - почти пророческие слова. И, раздвинув в обе стороны волосы на лбу мертвеца, она крепко сжала руками его виски и поцеловала его в холодный, влажный лоб долгим дружеским поцелуем [17, с. 195].

.        Зато ее дожидалась пианистка Женни Рейтер, и, взволнованная тем, что она видела и слышала, Вера кинулась к ней и, целуя ее прекрасные большие руки, закричала: - Женни, милая, прошу тебя, сыграй для меня что-нибудь,- и сейчас же вышла из комнаты в цветник и села на скамейку [17, с. 196].

.        Княгиня Вера обняла ствол акации, прижалась к нему и плакала. Дерево мягко сотрясалось [17, с. 197].

.        Вера, с глазами, блестящими от слез, беспокойно, взволнованно стала целовать ей лицо, губы, глаза и говорила: - Нет, нет,- он меня простил теперь. Все хорошо [17, с. 197].

ПРОКСЕМИКА

.        Теперь она ходила по саду и осторожно срезала ножницами цветы к обеденному столу [17, с. 148].

.        Тонкий слух не обманул Веру. Она пошла навстречу. Через несколько минут у дачных ворот круто остановился изящный автомобиль-карета, и шофер, ловко спрыгнув с сиденья, распахнул дверцу [17, с. 149]. Боже мой, как у вас здесь хорошо! Как хорошо! - говорила Анна, идя быстрыми и мелкими шагами рядом с сестрой по дорожке. - Если можно, посидим немного на скамеечке над обрывом [17, с. 150]. Обе сестры, издали узнавшие его, подбежали к коляске как раз вовремя, чтобы полушутя, полусерьезно поддержать его с обеих сторон под руки [17, с. 156].

.        Перед ним стояла бутылка его любимого красного вина Pommard, рядом с ним по обеим сторонам сидели Вера и Анна. Они заботливо ухаживали за генералом, наполняли тяжелым, густым вином его тонкий стакан, придвигали ему спички, нарезали сыр и так далее [17, 170].

.        Анна с Бахтинским шли впереди, а сзади их, шагов на двадцать, комендант под руку с Верой... [17, с. 174].

.        Вера покраснела при этих словах и села на диван в тень большой латании [17, 182].

6.      Целый день она ходила по цветнику и по фруктовому саду. Беспокойство, которое росло в ней с минуты на минуту, как будто не давало ей сидеть на месте [17, с. 191].

.        Тут же в передней был стул, и Вера опустилась на него [17, с. 194].

.        Зато ее дожидалась пианистка Женни Рейтер, и, взволнованная тем, что она видела и слышала, Вера кинулась к ней и, целуя ее прекрасные большие руки, закричала: - Женни, милая, прошу тебя, сыграй для меня что-нибудь,- и сейчас же вышла из комнаты в цветник и села на скамейку [17, с. 196].

ГАСТИКА

1.      - Ну что ж, не так уж дурно. Ты не тревожься. Впрочем, между нами, у тебя у самой есть слабость вкусно поесть [17, с. 154].

АУСКУЛЬТАЦИЯ

1. Тонкий слух не обманул Веру. Она пошла навстречу. Через несколько минут у дачных ворот круто остановился изящный автомобиль-карета, и шофер, ловко спрыгнув с сиденья, распахнул дверцу [17, с. 149].

ОКУЛЕСИКА

1. Так раздумывала княгиня Вера и не могла отвести глаз от пяти алых кровавых огней, дрожавших внутри пяти гранатов [17 с. 165].

.        Она пришла к мужу с покрасневшими от слез глазами и вздутыми губами и, показав письмо, сказала: - Я ничего от тебя не хочу скрывать, но я чувствую, что в нашу жизнь вмешалось что-то ужасное [17, с. 193].