Исследование идиолекта Г.Г. Маркеса в романе 'Сто лет одиночества' в объективации концепта 'страдание/sufrimiento'

Исследование идиолекта Г.Г. Маркеса в романе 'Сто лет одиночества' в объективации концепта 'страдание/sufrimiento'

Введение

Настоящая работа выполнена в русле современных исследований концептологиии, лингвистике и стилистике художественного дискурса и посвящена исследованию объективации концепта "страдание/sufrimiento" в выдающемся произведении ХХ века "Сто лет одиночества" Г.Г Маркеса.

Базовой теоретической категорией настоящего исследования является концепт. Существует множество определений данной категории в современных когнитивных теориях. Ю.С.Степанов определяет концепт "как сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - рядовой, обычный человек, не "творец культурных ценностей" - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее".

Актуальность и новизна настоящей работы определяется выбором в качестве объекта исследования идиолекта Г.Г. Маркеса в романе "Сто лет одиночества" в объективации концепта "страдание/sufrimiento", тем, что аналогичного анализа не проводилось ни в зарубежной, ни в отечественной испанистике.

Целью исследования является анализ наиболее релевантных средств объективации концепта "страдание/sufrimiento" в романе Г.Г. Маркеса "Сто лет одиночества".

Для достижения поставленной цели необходимо решить ряд задач:

·        Анализ корпуса номинант концепта "страдание/sufrimiento" на базе лексикографических источников; выявление в исследовательском корпусе ядерных, близких и периферийных номинант, составляющих макроконцепт "страдание/sufrimiento";

·        Выявление ядерных, близких и периферийных номинант концепта "страдание/sufrimiento" в романе Г.Г. Маркеса; их сопоставление с номинантами, выявленными в результате анализа лексикографических источников;

·        Выявление наиболее релевантных лексических средств (преимущественно образных лексических тропов) авторской объективации анализируемого концепта, описание их прагматических и текстообразующих характеристик;

·        Выявление наиболее частотных метафорических моделей и их роли в формировании авторской объективации концепта "страдание/sufrimiento".

Объектом исследования является концепт "страдание/sufrimiento", актуализированный в испанском языке.

Предметом исследования являются: средства объективации концепта "страдание/sufrimiento" в произведении Г.Г. Маркеса "Сто лет одиночества".

Материалом исследования является роман Г.Г. Маркеса "Сто лет одиночества" и лексикографические источники испанского языка. Корпус фактического материала, отобранного в результате сплошной выборки из исследованного произведения и словарей, составил свыше 500 примеров различных номинант изученного концепта.

Для достижениия цели и решения поставленных задач в работе используются следующие методы:

·        Метод лингвистического наблюдения и описания;

·        Компонентный анализ; дефиниционный анализ; интерпретационный анализ.

·        Количественные подсчеты.

Во введении формулируются цели и задачи данного исследования.

В первой главе рассматриваются базовые теоретические категории, необходимые для исследования, такие как дискурс, художественный дискурс, концепт.

Вторая глава посвящена изучению авторской объективации концепта "страдание/sufrimiento" в романе "Сто лет одиночества" Г.Г. Маркеса.

Практическая значимость работы заключается в возможности использования ее материалов и результатов в практических и теоретических курсах по интерпретации художественного текста, аналитическому чтению, стилистике, лексикологии, в специальных курсах по проблемам концептологии.

Структура работы. Исследование состоит из введения, двух глав, заключения и библиографического списка, насчитывающего источника, в том числе на русском, - на испанском, - на английском и - интернет источника.

Глава 1. Основные направления исследований художественного дискурса в современной лингвистике

1.1    Теория дискурса в современной лингвистике

Четкого и общепризнанного определения "дискурс" не существует, однако следует отметить широкую популярность, приобретенную этим термином в последнее время. Сегодня исследовательская область под названием "теория дискурса" является одним из наиболее активно развивающихся направлений современных общественных наук. Об этом свидетельствует растущее с каждым годом количество публикаций, научных конференций, университетских курсов и диссертаций, посвященных различным сферам применения теорий дискурса. Проблеме определения дискурса посвящено большое количество работ (T.A. van Dijk, G. Kress, G.NLeech, D. Schiffrin, Н.Д. Арутюнова, В.И. Карасик, М.Л. Макаров, Г.А. Орлов и др.)

В работах последних лет неоднократно предпринимались разнообразные попытки систематизации и классификации существующих теорий дискурса и дискурс-анализа. Среди них наиболее интересными в плане предложенных методологических подходов являются классификации Тойна А.ван Дейка (Teun A. Van Dijk) Якоба Торфинга (Jacob Torfing), Марианне В.Йоргенсен и Луизы Филлипс ( Marianne Jorgensen and Louise Phillips).

Дискурс является объектом междисциплинарного изучения. Помимо теоретической лингвистики с исследованием дискурса связаны такие науки и исследовательские направления, как компьютерная лингвистика и искусственный интеллект, психология, философия и логика, социология, антропология и этнология, литературоведение, семиотика, историография, теология, юриспруденция, педагогика, теория и практика перевода, политология и др. Каждая из этих дисциплин подходит к изучению дискурса по-своему. Существует множество его трактовок и вариантов применения. Многие теории дискурса опираются на коммуникативный подход. Иначе говоря, дискурс рассматривается как важный и неотъемлемый агент коммуникации, который выступает носителем и ретранслятором смыслов, ценностей, идей, образов, мнений, интерпретаций и прочих ментальных и виртуальных образований.

Дискурс - это вербально-когнитивная деятельность, использующая знаки первичной системы - общенационального языка - для отражения разных аспектов объективной реальности, субъективных представлений о ней коммуникантов и их сиюминутных интересов и в зависимости от того, какой их этих аспектов актуализорован, тяготеющая к "предметности" или "художественности", что определяет и характер порождаемых в ее процессе текстов, которые могут рассматриваться одновременно и как ее продукт, и как цель.

В современной лингвистике существует несколько подходов к разграничению типов дискурса. В основе одного из критериев лежит идея Ч.Морриса о разграничения видов дискурса на основании их функционально-прагматических характеристик. Ч.Моррис выделил 16 типов дискурса с учётом сферы использования языка и употребляемых в этой сфере языковых знаков: scientific, mythical, technological, logico-mathematical, fictive, poetic, political, rhetorical, legal, moral, religious, grammatical, cosmological, critical, propagandistic, metaphysical.

Понятие дискурс и текст стали объектами особого внимания лингвистов в 1960 -1970-е годы, но к единому мнению относительно них ученые не пришли до сих пор. Одни специалисты не видят разницы между этими понятиями, другие их принципиально разделяют, третьи вообще не считают нужным обсуждать эту проблему вне общелингвистических проблем языка и речи. Суммируя разные трактовки, можно все-таки утверждать, что понятия эти разные и что изучение с позиций междисциплинарной теории, учитывающей разные подходы, проливает свет на многие интересные аспекты как естественного языка, так и литературы, которые раньше не попадали в поле зрения филологов.

В современной лингвистике термин "дискурс" близок по смыслу к понятию "текст". Сущность данного понятия также неоднозначна как и в зарубежной лингвистике, и это доказывает непрекрощающийся поиск эквивалентов для понятия дискурс: дискурс, речь, текст.

Хотя термин "дискурс" (фр. discours, англ. discourse) используется лингвистами добрую половину столетия, многие до сих пор вкладывают в него разный смысл. Одни понимают под "дискурсом" сам процесс использования языковой системы, другие - результат этого использования, совокупность текстов.

А.И.Варшавская вводит понятие дискурса-текста, трактуя дискурс как процесс языкового мышления, а текст - как результат или продукт этого процесса.

Исследуя разницу между дискурсом и текстом, Т.А. ван Дейк отмечает, что "дискурс" - это актуально произнесенный текст, а "текст" - абстрактная грамматическая структура произнесенного. "Дискурс" - это понятие, касающееся актуального речевого действия, тогда как "текст" - это понятие, касающееся системы языка. Текст - это абстрактный теоретический конструкт, реализующийся в дискурсе.

Лингвистическое понимание дискурса в зарубежных исследованиях неоднозначно. П.Серио приводит заведомо не исчерпывающий список из восьми различных пониманий, и это только в рамках французской традиции:

·        эквивалент понятия "речь", т.е. любое конкретное высказывание;

·        единицу, по размерам превосходящую фразу;

·        воздействие высказывания на его получателя с учетом ситуации высказывания (в рамках прагматики);

·        беседу как основной тип высказывания;

·        употребление единиц языка, их речевую актуализацию;

·        социально или идеологически ограниченный тип высказываний, например, феминистский дискурс, административный дискурс;

·        теоретический конструкт, предназначенный для исследования условий производства текста.

Согласно Тойн А. ван Дейку, дискурс - это коммуникативное событие, происходящее между говорящим и слушающим (наблюдателем и др.) в процессе коммуникативного действия в определенном временном, пространственном и проч. контексте. Это коммуникативное действие может быть речевым, письменным, иметь вербальные и невербальные составляющие.

В европейской лингвистике в 70-х годах была предпринята попытка дифференцировать взаимозаменяемые понятия текст и дискурс, включая категорию ситуация. Дискурс трактовался как "текст плюс ситуация", а текст, соответственно, определялся как "дискурс минус ситуация".

Особый интерес представляют некоторые положения отечественных лингвистов. Отечественный учёный М.Л.Макаров определяет дискурс с точки зрения формальной, функциональной и ситуативной интерпретации. Более узкое понимание дискурса - это установление корреляции "текст и предложение" - "дискурс и высказывание". Контекст как признак дискурса акцентирует внимание исследователей на противопоставлении того, что сказано, и того, что имелось в виду, и, следовательно, на ситуацию общения.

Своеобразной параллелью многозначности этого термина является и поныне не устоявшееся ударение в нем: чаще встречается ударение на втором слоге, но и ударение на первом слоге также не является редкостью.

При изучении дискурса встает вопрос о его классификации: какие типы и разновидности дискурса существуют.

В.И.Карасик выделяет два особых типа дискурса: персональный (личностно-ориентированный) и институциональный (статусно-ориентированный) дискурс. В первом случае говорящий выступает как личность со своим богатым внутренним миром, во втором случае - как представитель той или иной социальной группы. Персональный дискурс подразделяется на две разновидности: бытовое и бытийное общение. Специфика бытового общения детально отражена в исследованиях разговорной речи. В бытийном дискурсе общение преимущественно монологично и представлено произведениями художественной литературы. Институциональный дискурс представляет собой общение в заданных рамках статусно-ролевых отношений и выделяется на основании двух признаков: цели и участники общения.

Каждый тип дискурса определяется набором правил, выполнения которых он требует, и протекает в определенной социальной сфере. При исследовании типов дискурса основной задачей является описание структур наиболее предпочтительных или типичных для дискурса данного вида. Так, в официальных ситуациях используется язык официального общения, характеризующийся более сложными, более полными, грамматически более правильными предложениями.

Основные разграничения в области типологии дискурса - это степень формальности общения, а также противопоставление устного и письменного видов дискурса.

Помимо двух фундаментальных разновидностей дискурса - устной и письменной - следует упомянуть еще одну: мысленную. Человек может пользоваться языком, не производя при этом ни акустических, ни графических следов языковой деятельности. В этом случае язык также используется коммуникативно, но одно и то же лицо является и говорящим, и адресатом. В силу отсутствия легко наблюдаемых проявлений мысленный дискурс исследован гораздо меньше, чем устный и письменный. Одно из наиболее известных исследований мысленного дискурса, или, в традиционной терминологии, внутренней речи принадлежит Л.С.Выготскому. Более частные различия между разновидностями дискурса описываются с помощью понятия жанра. Это понятие первоначально использовалось в литературоведении для различения таких видов литературных произведений, как, например, новелла, эссе, повесть, роман и т.д. М.М.Бахтин и ряд других исследователей предложили более широкое понимание термина "жанр", распространяющееся не только на литературные, но и на другие речевые произведения. В настоящее время понятие жанра используется в дискурсивном анализе достаточно широко. Исчерпывающей классификации жанров не существует, но в качестве примеров можно назвать бытовой диалог (беседу), рассказ (нарратив), инструкцию по использованию прибора, интервью, репортаж, доклад, политическое выступление, проповедь, стихотворение, роман. Проблемы языковой специфики жанров разработаны пока недостаточно. В исследовании американского лингвиста Дж.Байбера было показано, что для многих жанров выделить устойчивые формальные характеристики весьма затруднительно. Байбер предложил рассматривать жанры как культурные концепты, лишенные устойчивых языковых характеристик, и дополнительно выделять типы дискурса на основе эмпирически наблюдаемых и количественно измеримых параметров - таких, как использование форм прошедшего времени, использование причастий, использование личных местоимений и т.п.

На основе типа носителя информации выделяют такие разновидности современного дискурса как радиопередача, печатный дискурс, телефонный разговор, общение при помощи автоответчика, переписка по электронной почте. Все разновидности дискурса имеют свои особенности, исследованием которых активно занимаются развивающиеся области современного дискурсивного анализа.

В заключении отметим, что категория дискурс является одним из основных понятий в коммуникативной лингвистике. Данный термин допускает не только варианты произношения (с ударением на первом или втором слоге), но и множество научных интерпретаций. Широкое употребление дискурса как родовой категории по отношению к понятиям текст, речь, диалог всё чаще встречается в лингвистической литературе. Определение такой категории, как дискурс, предполагает некоторую идеологическую ориентацию, собственную точку зрения на изучение языка и языкового общения.

.2 Определение художественного дискурса

Дать определение художественному дискурсу - достаточно сложная задача, хотя филологи никогда не обделяли художественные тексты своим вниманием.

Часто цитируемые слова Р.Якобсона, определившего художественный язык как "организованное насилие над обычной речью", еще лучше описывает сленг. А те, кто хочет определить литературу как использование "художественных приемов", не смогут объяснить тот факт, что за десять минут пребывания в провинциальном английском пабе услышишь больше метафор, чем за всю постановку пьесы Шекспира. Кроме того, в этом виде дискурса наблюдаются те же тенденции, что и в научном: наряду с текстами с очень высокой концентрацией субъективной "художественности" несравненно большее число их написано на языке, с трудом отличимом от "естественного". Поэтому и здесь можно говорить о двух полюсах : "художественность" и "естественность", в оппозиции с "художественностью" проявляющая тенденции к объективной "предметности". Между этими полюсами формируются конкретные литературные тексты, тяготеющие к тому или иному "полюсу".

В ряде работ отечественных авторов дискурс понимается как процесс текстопостроения и процесс чтения (Н.А. Кулибина, В.А. Миловидов, В.И. Тюпа). Например, Н.А. Кулибина предлагает различать книгу, стоящую в шкафу, и ее же в руках читателя. В первом случае - это действительно текст во всей его графической завершенности от первого слова до последнего знака препинания. Во втором - это творимый (создаваемый, порождаемый) в процессе восприятия дискурс, а именно - художественный дискурс. Под ним Н.А. Кулибина предлагает понимать дискурс как последовательный предсказуемо-непредсказуемый процесс взаимодействия текста и реального (а не мыслимого автором) читателя, учитывающего либо нарушающего "указания" автора, привносящего в текст информацию, которая была известна и / или не известна писателю, и т. д.

Кандидат филологических наук Тверского Государственного Университета А.С. Гафарова под "художественным дискурсом" понимает "социокультурное взаимодействие между писателем и читателем, вовлекающее в свою сферу культурные, эстетические, социальные ценности, энциклопедические знания, знания о мире и отношение к действительности, систему убеждений, представлений, верований, чувств и представляющее собой попытку изменить духовное пространство человека и вызвать у него определенную эмоциональную реакцию".

Ц. Тодоров считает что не существует единого понятия литературы, а есть лишь множество литературных дискурсов, выполняющих эстетические функции в различных историко-культурных контекстах.

Т.А. ван Дейк замечает, что художественные произведения нельзя рассматривать как набор определенных дискурсов, своеобразие которых определяется только лингвистическими признаками. Художественные произведения, особенно современные, по своим грамматическим и семантическим признакам мало отличаются, а иногда и вообще не отличаются, от других типов нехудожественных дискурсов. Поэтому при определении рамок художественного дискурса Т.А. ван Дейк обращается к его прагматическим функциям. Художественный дискурс понимается лингвистом как коммуникативный акт, который не обязательно и не в первую очередь преследует такие типичные целевые установки, как вопрос, утверждение, угроза, обещание, характерные, например, для повседневной речи; он может, вообще, иметь только одну цель. Она заключается в следующем: писатель с помощью своих произведений пытается воздействовать на духовное пространство читателя (его систему ценностей, знаний, его верования и желания) с целью изменить его.

Н.Л. Галеева замечает: "Текст, содержащий параметр художественности, пробуждает рефлексию, приводящую к образованию некоторого пространства понимания, где рефлексия фиксируется в виде духовных сущностей - смыслов и идей, которые, в свою очередь, способны обогащать духовное пространство человека. Под духовным пространством понимается при этом совокупность смысловых, идейных парадигм, ценностей, чувств, представлений, знаний, понятий, веры, общекультурных феноменов.

Фрактальный анализ художественного дискурса может включать несколько уровней: структурный уровень, смысловой уровень и уровень восприятия текста. Если принять во внимание, что за сменой смыслов стоит также и бесконечная смена их толкований, то со временем происходит как бы эволюция смысла. Все эта бесконечная цепь самоподобных прочтений одного и того же произведения, когда каждое обращение к знакомому тексту рождает новые смыслы и ассоциации. Каждый конкретный фрагмент авторского произведения представляет собой не конечный вариант, а бесконечный ряд вложенных друг в друга смыслов-прочтений.

Если рассматривать художественный дискурс как некий преконструкт - "след в самом дискурсе предшествующих дискурсов, поставляющих своего рода "заготовку", "сырье" для дискурсной формации", то он (дискурс) превращается в интердискурс - результат интеграции многих дискурсов, соотнесенных содержательно и функционально в единое целое; это некий непрерывный во времени и пространстве коммуникативный процесс интеллектуально-духовной и культурно-исторической деятельности человека, объединяющей знание о том или ином предмете действительности в единую систему ценностей. Как отмечает В.Е.Чернявская, "концепцию безграничного интертекста, вбирающего в себя всевозможные текстовые системы и культурные коды, в этом случае следует конкретизировать как концепцию интердискурса, интегрирующего в единую систему человеческое знание, "распределенное" во многих специальных дискурсах".

Если вспомним определение Ц.Тодорова дискурс "располагается по ту сторону языка, но по эту сторону высказывания", то в художественном произведении специфика дискурса выполняет универсальную функцию. Структура, стратегия, жанр, композиция, стиль художественного произведения зарождается и образуется соответственно дискурсивным основам. Дискурс - ядро художественного произведения, диалектическая система, включающая все этапы развития, начиная с вымысла, зарождения идеи, его социальное функционирование и заканчивая отдельным материалом, аналиризуемым реципиентом.

Если будем считать художественный текст литературоведческим сырьем, то идентифицирование данного сырья, определение его состава и способы порождения, качества, сущности, цели, содержания, а также анализирования, оценивание, понимание, толкование этого сырья осуществляется в компентенции дискурсивной поэтики.

Принимая во внимание различные подходы к определению дискурса, в настоящей работе под "художественным дискурсом" мы предлагаем понимать взаимодействие между писателем и читателем, представляющее собой попытку изменить духовное пространство человека и вызвать у него определенную эмоциональную реакцию и вовлекающее в свою сферу культурные, эстетические, социальные ценности, знания о мире и отношение к действительности, энциклопедические знания, систему убеждений, верований, представлений, чувств.

1.3 Концепт в современных когнитивно-дискурсивных исследованиях

Базовой теоретической категорией настоящего исследования является концепт. Существует множество определений данной категории в современных когнитивных теориях. Единого, общепринятого понимания концепта пока нет. Во многих лингвистических работах авторы стремятся определить термин концепт, сопоставляя его с другими (уже достаточно устойчивыми) терминами. Прежде все, разграничивают такие термины, как понятие, значение, смысл и концепт (Ю.С. Степанов, Д.С. Лихаечв, А.А.Залевская, А. Соломоник, В.З. Демьянков, В.В. Коесов, С.Г. Воркачев, З.Д. Попова, И.А. Стернин, С.Х. Ляпин и др.)

Ю.С.Степанов определяет концепт "как сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека. И, с другой стороны, концепт - это то, посредством чего человек - рядовой, обычный человек, не "творец культурных ценностей" - сам входит в культуру, а в некоторых случаях и влияет на нее".

В когнитивной лингвистике признается структурная организация концепта. И.А. Стернин его сравнивает с плодом, косточка которого - ядро, а мякоть - периферия. Ядро концепта, на наш взгляд, определяется на основе изучения ключевого слова, именующего концепт в совокупности всех своих значений. Периферия концепта изучается по его характериcтикам, синонимам, "рассыпанным" по разным текстовым источникам: как прецедентным (пословицы, поговорки и т.п.), так и индивидуально-авторским текстам, а также представленным в ассоциациях. Все они вместе взятые составляют интерпретационный слой концепта, изучение которого позволяет выявить "...такие семантические признаки, которых может не быть в полном наборе значений ключевого слова, именующего концепт"

Представление о концепте как о сложном ментальном образовании, включающим два пласта (понятийный и концептный), свойственно польской исследовательнице О. Макаровской. В первом пласте отражаются знания, полученные в результате категоризации познаваемых объектов, а во втором- "...сведения и мнения, аккумулирующие результаты ментально-когнитивных и эмотивных процессов, направленных на познание", а также особенности национального мироощущения.

Впервые в отечественной науке термин концепт был употреблен С. А. Аскольдовым-Алексеевым в 1928 г. Ученый определил концепт как мысленное образование, которое замещает в процессе мысли неопределенное множество предметов, действий, мыслительных функций одного и того же рода (концепты растение, справедливость, математические концепты)

Д. С. Лихачев примерно в это же время использовал понятие концепт для обозначения обобщенной мыслительной единицы, которая отражает и интерпретирует явления действительности в зависимости от образования, личного опыта, профессионального и социального опыта носителя языка и, являясь своего рода обобщением различных значений слова в индивидуальных сознаниях носителей языка, позволяет общающимся преодолевать существующие между ними индивидуальные различия в понимании слов. Концепт, по Д. С. Лихачеву, "не возникает из значений слов, а является результатом столкновения усвоенного значения с личным жизненным опытом говорящего". Концепт в этом плане, по Д. С. Лихачеву, выполняет заместительную функцию в языковом общении.

Типы концептов. Термин концепт применяется к таким различным формам по своему характеру единицам, как, например, "счастье", "ночь", "форма". Наиболее изученными являются так называемые "культурные" концепты, включающие такие мировоззренческие понятия, как "душа", "свобода/воля", "правда/истина", "добро/благо", каждое из которых национально специфично. Многие лингвисты обращались к изучению подобных концептов, как единиц, отражающих ментальность человека, видение мира, котрое обусловлено культурой, и формировалось в соответствии с историческими условиями жизни народа (Савенкова 2000, Борзенкова 2000, Булыгина, Шмелев 1997). К иному типу концептов относится, по-видимому, такие концепты как "ночь", "страдание" "память" и т.п. Подобные единицы, очевидно, не имеют такой же культурной значимости, как, например, концепт "правда/истина", хотя в известной мере любой концепт, будучи элементом национально-культурного пространства того или иного языка, культурно обусловлен.

Выделение различных типов концептов обусловлено существованием различных типов реалий - абстрактных (типа душа, ум, чувство, судьба) и предметных (типа вода, человек, дом, путь), а также различными формами осмысления мира - наивное и научное познание, интуитивные и рациональные формы и т.д.

Разграничение концептов можно проводить по различным основаниям:

)        Культурная значимость (культурное - "некультурные" концепты);

)        Языковое выражение (устойчивые - неустойчивые, лексические - синтаксические - текстовые);

)        Характер концептуализируемой информации (схема, фрейм, гельштат и др.);

)        Носитель (индивидуальные, групповые, национальные и т.д концепты);

)        Степень абстрактности содержания (абстрактные - конкретные).

Концепты могут не иметь общеязыкового выражения в силу тех или иных причин:

.        Концепты могут быть личными и принадлежать малой группе людей (тогда они будут иметь только личные или групповые вербализации, но не общеязыковые).

.        Концепты могут не быть коммуникативно релевантными (не нуждаться в силу тех или иных причин в обсуждении, хотя при этом оставаться структурными единицами мышления).

Концепт репрезентируется в языке:

прямыми номинациями (лексемами в прямом значении),

косвенными, образными номинациями (лексемами в переносных значениях),

синонимическими средствами языка, в том числе эвфемизмами,

единицами разных частей речи, словообразовательно связанными с основными лексическими средствами вербализации концепта (однокоренные слова),

устойчивыми расчлененными номинациями (устойчивыми словосочетаниями),

фразеологическими единицами,

синтаксическими структурами,

паремиями (пословицами, поговорками),

афористской (бытующими афоризмами, раскрывающие разные стороны концепта),

публицистическими и художественными средствами.

О существовании концепта в сознании народа можно судить по наличию соответствующих языковых единиц, при помощи которых концепт передается в процессе общения. В то же время нередко возникает проблема вербализации концептов: наличие концепта в национально-культурном пространстве носителей какого-либо языка и отсутствие языкового выражения концепта. Итак, концепт это - ментальное образование, являющееся базовой единицей мыслительного кода человека, обладающее относительно упорядоченной внутренней структурой, представляющее собой результат познавательной (когнитивной) деятельности личности и общества и несущее комплексную, энциклопедическую информацию об отражаемом предмете или явлении, об интерпретации данной информации общественным сознанием и отношении общественного сознания к данному явлению или предмету.

В настоящей работе разделяется точка зрения о том, что адекватное изучение концепта требует обращения к системному и речевому контекстам, в соответствии с чем структурируется вторая глава исследования.

Глава 2. Объективация концепта "страдание/sufrimiento" в романе Г.Г. Маркеса "Сто лет одиночества"

2.1 Ядерные, близкие и периферийные номинанты концепта "страдание/sufrimiento" в различных лексикографических источниках

Перед тем как провести анализ объективации концепта "страдание/sufrimiento" выдающегося произведения 20 века "Сто лет одиночества" рассмотрим отражение данного концепта в испанских лексикографических источниках

Таблица 2.1 "Diccionario Océano de sinónimos y antónimos"

Таблица 2.2 "Diccionario de la Real Academia Española" (DRAE)

Таблица 2.3"Diccionario de María Moliner":

В словаре "El pequeño Larousse ilustrado" концепт "страдание/sufrimiento" объективируется следующими номинантами:

Sufrimiento s.m. Capacidad para sufrir o estado del que se sufre.v.tr. e intr. (lat. sufferre). Tener o padecer un daño o dolor físico o moral. 2. Padecer habitualmente una enfermedad o un trastorno físico: sufrir del estómago. -v.tr. Experimentar algo desagradable, soportar condiciones no favorables, etc.: sufrir hambre, sufrir vergüenza. 2. Sostener, resistir: no puede resistir comer sin sal. 3. Aguantar, tolerar: sufrir las cosquillas. 4. Permitir, consentir: sufrir humillaciones. - No poder sufrir Detestar, no poder soportar.

"Diccionario español de sinónimos y antónimos" представляет следующий ряд синонимов, объективирующих концепт "страдание/sufrimiento":

Таблица 2.4

Глагол "sufrir" в данном словаре представлен следующим рядом ядерных и периферийных номинант. К ядерным относятся:

Таблица 2.5

К периферийным относятся такие как:

Таблица 2.6

Итак, анализ словарных источников, позволяет сделать вывод о том, что к ядерным номинантам объективации концепта "страдание/sufrimiento" относятся: padecimiento, dolor, tortura, martirio, tormento, pena, mal, ataque, molestia, angustia, conformidad, tolerancia, estoicismo, entereza.

К близким: enfermedad, abatimiento, aflicción, agonía, ahogo, amargura, ansia, ansiedad, añoranza, atribulación, carga, clavo, congoja, consternación, cruz, cuita, desabrimiento, desazón, desconsuelo, desdicha, desengaño, desolación, desventura, disgusto, fragelo, herida, llaga, melancolía, morriña, muria, nostalgia, disimulo, tragaderas, mansedumbre, calma, filosofía.

К периферийным: punzada, puñalada, quebranto, sentimiento, tribulación, tristeza, vía crucis, zangarriana, aguante, perseverancia, suportación, malestar, tortura.

2.2 Ядерные, близкие и периферийные номинанты концепта "страдание/sufrimiento" в романе Г.Г. Маркеса: "Сто лет одиночества"

Проанализировав средства объективации концепта "страдание/sufrimiento" в романе Г.Г. Маркеса "Сто лет одиночества", основываясь на знании концептуального содержания романа, а также исходя из анализа словарных статей, мы выявили наиболее частотные номинанты, непосредственным или косвенным образом связанные с тем или иным проявлением страдания, его причинами и следствиями. Данные проведенного анализа приведены в следующей таблице:

Таблица 2.7

дискурс лингвистика страдание маркес

Разброс в количественных показателях в Таблице 7 дает возможность выделить в данных лексемах ядерные, близкие и периферийные номинанты концепта "страдание/sufrimiento". К ядерным относятся: 1.Soledad, solitario, solo, a solas, 2.Llanto, llorar, llorón, lloriqueos, lágrima, 3.Muerte, morir, mortal.

К близким мы отнесли - 1. Nostalgia, nostalgización, 2.Tristeza, triste, 3.Amargura, amargar, 4. Dolor, doler, dolencia, 5. Añoranza, añorar, 6. Miseria, miserable, 7.Peste, pestilencia, 8.Melancolía, melancólico.

К периферийным номинантам концепта "страдание/sufrimiento" мы отнесли следующие, имеющие низкую частотность: - 1. Languidez, lánguido, 2.Sufrimiento, sufrir, 3. Ansiedad, 4. Rabia, rabioso, 5. Cansancio, cansarse, 6. Lamento, lamentar, 7. Mortificación, 8. Desesperación, desesperadamente, 9. Pena, 10. Delirio, 11. Vergüenza, 12.Desconsuelo, 13. Locura, loco, 14.Tortura, 15. Desastre, 16. Indignación, 17. Desventura, 18. Desolación, 19. Abandono, abandonar, 20. Zozobra, 21. Taciturno, 22. Martirio, 23. Consternación, 24. Joderse, 25.Estoicismo, 26. Desmoralización, 27. Desgracia, 28. Trastorno, trastornado, 29.Agobio,agobiado, 30. Tribulación, 31. Terror, 32.Tedio, 33. Desamparo, desamparado, 34. Atormentado, 35.Ansia, ansiedad, 36. Desencanto, 37. Escarmiento, 38. Humillación, 39.Despecho, 40. Desaliento, 41. Suicidio, 42. Pavor, 43. Fastidio, 44. Frustración, 45. Inquietud, 46. Calamidad, 47. Postración, 48. Drama.

Безусловно, самой часто встречающейся является номинанта "одиночество/soledad". Здесь необходимо упомянуть, что в нашей работе необходимо использовать данные культурного контекста при лингвопрагматической интерпретации языкового материала романа, то есть сочетать литературоведческий и лингвопрагматический аназизы текста. При этом, как отмечает С.В. Свионтковская "При лингвопрагматическом подходе осмысление факторов культурного контекста осуществляется через языковые сигналы, в нашем случае - через номинанты концепта "страдание/sufrimiento", другими словами, реальной данностью исследования является исключительно словесная ткань художественного текста. При литературоведческом подходе основным источником информации служат внетекстовые данные: сведения о биографии и творческом пути писателя, об исторической эпохе, общественном строе страны, в которой он живет, о его социальном статусе, о принадлежности к литературному направлению и т.д., которые извлекаются из критической литературы, энциклопедических справочников и других источников.

Трагическое одиночество, присущее членам семейства Буэндиа, - это исторически сложившаяся национальная черта, особенность народа, живущего в стране с частой и резкой сменой климатических условий, где полуфеодальные формы эксплуатации человека совмещаются с формами развитого капитализма.

Описывая на примере семьи Буэндиа все возможные грехи человечества, Г.Г. Маркес рассказывает нам историю об абсолютно одиноких людях, объединенных семейными отношениями, но закрытых даже от самых близких родственников. Каждый из персонажей - великолепный, представляющий собой отдельный "клинический интерес" для читателя случай.

Одиночество - наследственная черта, родовой признак семьи Буэндиа, но мы видим, что, хотя члены этой семьи с пеленок наделены "одиноким видом", тем не менее замыкаются в своем одиночестве не сразу, а в результате различных жизненных обстоятельств. Герои романа, за редкими исключениями, сильные личности, наделенные жизненной волей, бурными страстями и недюжинной энергией.

Выдающийся роман "Сто лет одиночества" является энциклопедией всех видов одиночества. Для каждого из героев Маркес находит свое одиночество: одиночество смерти Мелькадиеса, одиночество власти полковника Аурелиано Буэндиа, одиночество старости, в которое на долгие годы погрузилась прародительница Урсула, одиночество неприступности Амаранты и одиночество красоты Ремедиос Прекрасной, одиночество любви Хосе Аркадио и Ребекки, одиночество как спасение для Хосе Аркадио Второго и одиночество как приговор для Хосе Аркадио Буэндиа, основателя Макондо.

На протяжении романа всем его героям назначено судьбой страдать от одиночества, которое является врожденным "пороком" семьи Буэндиа. Селение, где происходит действие романа, Макондо, также одинокое и отделённое от современного ему мира - "un lugar apartado y solitario".

Как показало проведенное исследование, идея о всесущности одиночества, о его всеохватности проявляется как в частотности самой единицы "одиночество/soledad", так и в комбинациях данной лексемы с различными определителями, в частотности сочетаний существительных с предлогом de, en, con и лексемой soledad, а также, в разнообразии объектов, соотносимых с понятием одиночества в романе - в данном случае речь идет о сочетании различных существительных с необразными эпитетами solitario, solo и других. Как отмечает, С.В. Свионковская эпитет является "одним из наиболее эффективных средств с точки зрения формирования прагматики художественного текста..." Выделенные эпитеты также играют важную роль в формировании прагматики изученного романа.

В перечне данных объектов можно выделить как традиционные, так и неожиданные, то есть окказиональные объекты, что усиливает ощущение, как уже было сказано выше, сущности, всеохватности одиночества.

К традиционным можно отнести объекты, связанные непосредственным или косвенным путем с образом человека, его эмоционально-психическим состоянием, которые представлены в следующей таблице:

Таблица 2.8

К окказиональным (нетрадиционным) мы отнесли все неожиданные сочетания, которые часто использует автор:

Таблица 2.9

При сопоставительном анализе частотности лексических единиц-номинант концепта "страдание/sufrimiento" в романе "Сто лет одиночества" с данными в "Diccionario Océano de Sinónimos y Antónimos", "Diccionario español de sinónimos y antónimos", "El pequeño Larousse ilustrado", "Diccionario de la Real Academia Española" (DRAE), "Diccionario de María Moliner" мы выявили ряд совпадений. Ряд единиц занимает первые позиции в словарях и одновременно является наиболее частотнымм в изученном романе, что позволяет отнести их к разряду ядерных. К ним относятся: 1. Dolor, 2.Pena, 3. Amargura, 4. Ansiedad, 5. Añoranza, 6. Melancolía.

 К числу близких и периферийных номинант мы отнесли единицы, которые занимают средние и последние позиции в лексикографических источниках, и являются менее частотными в романе. К ним относятся: 1.Consternación, 2. Desconsuelo, 3. Desolación, 4. Desventura, 5.Nostalgia, 6.Tribulación, 7. Estoicismo.

Кроме того, нами были выявлены и такие единицы, которые являются ядерными в романе, но периферийными в словарях и наоборот. Например, ядерными номинантами концепта "страдание/sufrimiento" в романе "Сто лет одиночества" являются nostalgia, tristeza, melancolía, в то время как данные номинанты являются периферийными в словарях. А такие единицы как martirio, angustia, tortura являются ядерными в лексикографических источниках, но занимают последние позиции среди номинант в романе Г.Г. Маркеса, которые были представлены в таблице 7.

В результате исследования был выявлен ряд интересных несовпадений, заслуживающих особого внимания. Например, в словарях: "Diccionario Océano de sinónimos y antónimos", "Diccionario español de sinónimos y antónimos", "El pequeño Larousse ilustrado", "Diccionario de la Real Academia Española" (DRAE), "Diccionario de María Moliner" представлены номинанты, такие как vía crucis, clavo, cruz, mal, herida, zangarriana, cuita, muria, morriña, puñalada, punzada, flema, congoja, fragelo, llaga, entereza, perseverancia, quebranto, suportación, filosofía, desazón, mal, desabrimiento, longanimidad, mansedumbre, tragaderas, aflicción, disimulo - которые не обнаружены в качестве номинант концепта "страдание/sufrimiento" в романе.

С другой стороны, в произведении Г.Г. Маркеса "Сто лет одиночества" были представлены номинаты, которые не охвачены словарными источниками. К данным номинантам относятся следующие - soledad, miseria, peste, rabia, mortificación, vergüenza, locura, pavor, joderse, escarmiento, humillación, suicidio, drama. Частотность использования авторских номинант концепта "страдание/sufrimiento" в романе приведена в следующей таблице:

Таблица 10

Что касается вульгаризма joderse, следует отметить, что автор его использует для создания определенной стилистиской окраски. По данным интернет источника глагол joderse кроме своего вульгарного значения, обозначает "sufrir alguien una molestia o fastidio".

Именно в этом смысле его использует Аурелиано Второй для того, чтобы выразить страдания, перенесенные во время войны.

В примере "Tanto joderse, para morir como un puerco" и " tanto tratar de inculcarte las buenas costumbres, para que terminaras viviendo como un puerco " автор не случайно использует сравнение персонажа со свиньей.

По мнению С.В. Свионтковской, "прагматика уподоблений представителей рода Буэндия животным в авторских описаниях способствует наиболее эффективной реализации прагматической установки писателя - передаче комического в параллели с трагическим в истории данного рода...Через многократно повторяющееся уподобление представителей Буэндия свинье, выраженное с помощью зооморфных сравнений, наше внимание акцентируется на сущной характеристике представителей Буэндия - их животно-эгоистическом начале. Именно это животно-эгоистическое начала и обрекло род Буэндия на одиночество, страдание и полное исчезновение.

Подводя итоги сопоставительного анализа объективации концепта "страдание/sufrimiento" в лекгикографических источниках и в романе Г.Г. Маркеса "Сто лет одиночества", можно сделать вывод о том, что объективация концепта "страдание/sufrimiento" в романе в значительной степени отличается от объективации изученного концепта в лексикографических источниках. Авторское восприятие и отражение данного концепта является прямым отражением ключевой идеи произведения, авторской концепции в целом. Одиночество является главной причиной всех страданий, перенесенных семьей Буэндия. Можно говорить о том, что одиночество проявилось во всех поколениях. Самоубийство, любовь, ненависть, предательство, свобода, страдания, тяга к запретному - второстепенные темы, которые на протяжении романа меняют наши взгляды на многое и дают понять, что в этом мире мы живем и умираем в одиночестве.

По результатам проведенного исследования, центральной номинантой объективации концепта "страдание/sufrimiento" в романе Г.Г. Маркеса "Сто лет одиночества" является лексема "soledad". Все герои на протяжении романа страдают от одиночества и оно передается по наследству.

Следует отметить, что в романе номинанта "sufrimiento" не является ядерной, а занимает лишь 13 позицию в Таблице 7, что указывает на индивидуальную, авторскую объективацию данного концепта.

При сопоставительном анализе лексикографических источников с данными, полученными из романа, были выявлены ядерные, близкие и периферийные номинанты объективации концепта страдание.

К ядерным мы отнесли: 1. Dolor, 2.Pena, 3. Amargura, 4. Ansiedad, 5. Añoranza, 6. Melancolía - данные единицы занимают первые позиции в словарях и являются наиболее частотными в изученном романе.

К числу близких и периферийных номинант мы отнесли единицы, которые занимают средние и последние позиции в лексикографических источниках и являются менее частотными в романе. К ним относятся: 1.Consternación, 2. Desconsuelo, 3. Desolación, 4. Desventura, 5.Nostalgia, 6.Tribulación, 7. Estoicismo. Кроме того, нами были выявлены и такие единицы, которые являются ядерными в романе, но периферийными в словарях (nostalgia, tristeza, melancolía) и наоборот (martirio, angustia, tortura). В результате исследования был выявлен ряд интересных несовпадений. Многие единицы, представленные в лексигорафичесих источниках, не нашли своего отражения в романе (vía crucis, clavo, cruz, mal, herida, zangarriana, cuita, muria, morriña, puñalada, punzada, flema, congoja, fragelo, llaga, entereza, perseverancia, quebranto, suportación, filosofía, desazón, mal, desabrimiento, longanimidad, mansedumbre, tragaderas, aflicción, disimulo). При этом номинанты авторской объективации концепта "страдание/sufrimiento" в романе Г.Г. Маркеса "Сто лет одиночества" не были представлены в словарях (soledad, miseria, peste, rabia, mortificación, vergüenza, locura, pavor, joderse, escarmiento, humillación, suicidio, drama). Значительное количество несовпадений номинант, выявленных в лексикографических источниках и в романе, свидетельствует о чрезвычайно индивидуальном видении мира Г.Г. Маркеса, что на протяжении многих лет привлекает читателей всего мира вновь и вновь перечитывать страницы книги, которая была признана шедевром современной литературы, о его своеобразном восприятии изученного концепта.

.3 Наиболее частотные метафорические модели в авторской объективации концепта "страдание/sufrimiento"

Одним из самых перспективных направлений современной теории метафоры является описание метафорических моделей и изучение метафоры в разных видах дискурса. Авторы стремятся структурировать полученные данные по определенным моделям, т.е для выявления внутреннего строения области источника и области цели зачастую обращаются к метаязыку фреймов и сценариев. Фрейм-это представление обычной ситуации в виде набора слотов. Каждый слот представляет некоторый тип информации, релевантный для описываемого фрагмента действительности. Если использовать метафорический образ, то "сценарий модели можно сопоставить с последовательностью кадров на кинопленке, фрейм - с отдельным кадром, а слот - с его частью. Если быть более точным, то сценарий модели следовало бы сравнивать не с каким-то конкретным фильмом, а с типовым содержанием фильмов определенного жанра (детектив, "мыльная опера"и т.п.). Соответственно фрейм - это как бы типичный кадр из соответствующих фильмов (например, полиция преследует преступников), а слот - типовой компонент такого кадра".

В современной лингвистике утверждается, что с метафорой связана вся деятельность человека. Человек обладает способностью, чаще всего бессознательной и не требующей никаких усилий, проецировать одно явление на другое. Это позволяет говорить о том, что наш опыт организуется с помощью некоего стереотипного образа - когнитивной модели, которая проявляется в языке метафорой.

Классификация метафорической модели подразумевает классификацию (разбиение) областей источника метафоризации (в противоположность цели). Имя метафорической модели обычно дает слово, являющееся родовым по отношению к словам, представляющим элементы ее понятийной системы. Метафорическое моделирование - это средство постижения, представления и оценки действительности, отражающее многовековый опыт народа и его национальное самосознание. Концептуальная метафора связана с конкретными условиями развития общества. "Концепт - это как бы сгусток культуры в сознании человека; то, в виде чего культура входит в ментальный мир человека".

Концепт "страдание/sufrimiento" обладает особенной значимостью в романе Г.Г. Маркеса "Сто лет одиночества", свидетельством чего является значительная частотность примеров его объективации, представленных различными выразительными стилистическими средствами и тематически отмеченными лексическими единицами. Языковое представление концепта "страдание/sufrimiento" проявляется, прежде всего, в частотности разнообразных метафорических переносов, которые были представлены нами в ряды моделей, выделенных нами на основе критериев изложенных выше.

Как показало проведенное исследование, доминирующей метафорической моделью является синестетическая, являющяяся одной из самых сложных разновидностей семантического сдвига, порождающего поэтическую метафору, которая "углубляет понимание чувственно воспринимаемой действительности" (Интернет источник) и традиционно считается вершиной метафоры. Синестезия основана на слиянии различных ощущений (визуальных, аудитивных, обонятельных, вкусовых, тактильных) между собой либо с так называемыми "sentimientos internos" - голод, жажда, усталость, любовь, с чувствами (ощущениями), которые Р. Кастанино называет "especiales" - ощущения пространства, формы, движения, ориентаций и т.п.

В лингвистике синестезия рассматривается как языковая универсалия, при помощи которой связь чувств и ощущений фиксируется словесно. Можно сказать, что синестезия - это своеобразный стилистический маркер, открывающий читателю специфику мировосприятия и мироощущения писателя и поэта, его видение окружающей действительности. Поскольку в основе синестезии лежит связь чувств и ощущений, обращение к этому тропу обнаруживает, прежде всего, способность автора к синтезу чувств, ощущений, эмоций, показывает понимание автором природы их взаимопроникновения. Раскрытие психологического состояния персонажа, его переживаний, размышлений с помощью синестетических метафор, несомненно, в основе своей имеет авторское видение мира, его специфику чувствования и характера ощущений.

Несомненно, что речевые синестетические метафорические модели, будучи уникальными, авторскими, обладают большей выразительностью, создают более яркие и оригинальные образы. Синестезия привлекает, прежде всего, нестандартностью и высокими художественными возможностями. Синестетическая метафора в художественном тексте представляет собой многогранное, сложное явление, поэтому в основу ее классификации может быть положено несколько принципов.

Рассмотрим примеры синестетических моделей, которые мы разделили согласно закономерностям смешения определенных ощущений и чувств.

Так, в своем романе Г.Г. Маркес оригинальным образом описывает страдания, принесенные войной, через вкусовые ощущения:

Se cansó de la incertidumbre, del círculo vicioso de aquella guerra eterna que siempre lo encontraba a él en el mismo lugar, sólo que cada vez más viejo, más acabado, más sin saber por qué, ni cómo, ni hasta cuándo. … siempre había alguien a quien le hacía falta dinero o que quería irse a dormir para siempre porque ya no podía soportar en la boca el sabor de la mierda de la guerra y que, sin embargo, se cuadraba con sus últimas reservas de energía para informar: "Todo normal, mi coronel." (GGM CAS с.194)

Данному примеру соответствует следующая метафорическая модель:

Изобразительно-экспрессивный потенциал синестезии в романе "Сто лет одиночества" при описании трагических событий, тяжелых потрясений, угнетенного, подавленного состояния актуализируется также при помощи осязательного типа (ощущение холода) синестезии в следующих примерах:

Y al levantar la vista con el corazón helado de pavor… (GGM CAS с.86)

 Pensaba el ella al amanecer, cuando el hielo del corazón la despertaba en la cama solitaria, y pensaba en ella cuando se jabonaba los senos marchitos y el vientre macilento, y cuando se ponía los blancos pollerines y corpiños de olán de la vejez, y cuando se cambiaba en la mano la venda negra de la terrible expiación. (GGM CAS с.248)

Данным примерам соответствует следующая метафорическая модель:

Другой тип синестезии основан на смешении ощущений внутреннего страдания с тактильным ощущением (ощущением физической боли от укола):

También ella padecía la espina de un amor solitario. Encerrada en el baño se desahogaba del tormento de una pasión sin esperanzas escribiendo cartas febriles que se conformaba con esconder en el fondo del baúl.

В данном фрагменте героиня страдает от "укола" одинокой, безответной любви, что можно представить в метафорической модели следующим образом:

Рассмотрим еще один оригинальный пример номинации концепта "sufrimiento" с помощью использования в рамках одной фразы трех периферийных номинант- peso, amargo, corazón.

Cuando abandonó el cuarto, dejando allí no sólo la incertidumbre de su virilidad sino también el peso amargo que durante tantos años soportó en el corazón, Pilar Ternera le había hecho una promesa espontánea. (GGM CAS c.90)

Отметим, что в данном примере нельзя выделить метафорическую модель в строгом смысле этого термина, представленную референтом и донорской зоной. В отличие от предыдущих примеров здесь мы не наблюдаем непосредственной номинации одного из видов страдания, так как данный пример представляет собой одночленную метафору и читатель должен вывести из контекста, что с помощью метафорического выражения "peso amargo que durante tantos años soportó en el corazón" автор подразумевает душевне муки, муки связанные с ревностью. И в этом случае можно представить выводную модель:

Как видно, данная модель также представляет собой синестетическую метафору. Напомним, что специфичность синестезии представляется как способность задействовать "…сразу на несколько областей чувств - скажем, зрение и слух или вкус, обоняние или осязание, плюс прочие самые разнообразные комбинации".

В следующем примере, содержащем синестетический перенос, смешиваются слуховые ощущения с температурными (гробовая тишина от жары):

en el silencio mortal del calor (GGM CAS с.38)

В нижеприведенном примере мы встречаемся с другой разновидностью синестезии, более сложной, в которой различные абстрактные или внутренние ощущения смешиваются с одним из 5 человеческих ощущений. Этот тип взаимодействия принято считать интермодальной синестезией. Данному примеру соответствует следующая модель:

То же самое происходит в следующем фрагменте, где ощущение от ностальгии описывается через окружающие запахи - приятные запахи цветов - трансформируются в в запахи грязи и гниющих морепродуктов:

A veces, ante una acuarela de Venecia, la nostalgia transformaba en tibios aromas de flores el olor de fango y mariscos podridos de los canales. (GGM CAS с.132)

Данному примеру соответствует следующая метафорическая модель:

В результате анализа вышеперечисленных метафорических моделей можно говорить о том, что Г.Г. Маркес в произведении "Сто лет одиночества" при объективации концепта "страдание/sufrimiento" активно использует большое количество синестетических метафор, при этом он смешивает различные чувства и ощущения (тактильные, вкусовые, осязательные, слуховые, обонятельные) что способствует передаче неуловимых оттенков страданий и душевных мук, испытываемых персонажами романа.

Рассмотрим другие примеры объективации концепта "страдание/sufrimiento" в метафорических моделях, которые не относятся к синестетическим, но имеющих особый интерес для данного исследования, так как тоже являются частотными и могут быть определены как стилистические константы идиолекта Г.Г. Маркеса.

В результате проведенного анализа метафорических моделей было выявлено большое количество моделей, где автор употребляет глаголы действия, не связанные с испытываемым чувством (hundirse, refugiarse, vagar, rasguñar, romper, derrotar, sustentar)в сочетании с различными номинантами концепта "страдание/sufrimiento" (soledad, postración, nostalgia и др). Рассмотрим некоторые из них.

Герои в произведении настолько охвачены одиночеством, что оно стало им так называемым убежищем, и они могут укрыться в нем при возникновении проблем (например при бессоннице):

De modo de muy pronto padecieron ambos la misma somnolencia, sintieron el mismo desprecio por la alquimia y la sabiduría de su padre, y se refugiaron en la soledad. (GGM CAS c.48)

Другой вид метафорической модели, где Г.Г. Маркес использует глагол физического действия, не связанного с испытываемым страданием (тонуть/hundirse), представлен при помощи следующих оригинальных семантических трансформаций глагола:

Se hundió en un estado de postración febril perdió la conciencia, y su corazón se abrió en un delirio sin pudor. (GGM CAS c.88)

Se volvió loca por él. Perdió el sueño y el apetito, y se hundió tan profundamente en la soledad, que hasta su padre se le convirtió en un estorbo. (GGM CAS c.320)

Кроме глагола "hundirse" автор активно использует существительное "honda" что доказывает следующая метафорическая конструкция:

La honda de nostalgia con que añoraba a los vivos, la ansiedad con que registraba la casa buscando el agua para mojar el tapón de su esparto. (GGM CAS c.40)

Частотность употребления лексических единиц "hundirse, honda" является проявлением одной из концептуальных ориентированных метафор, выделенных Лакоффом (низ - несчастье, бедность и п.т.)

Художественный образ одиночества в произведении, его всесущность и всеохватность раскрываются в примере, где используется одна из метафорических номинант концепта "страдание/sufrimiento", построенная на описании одинокой пустыни, в которой потерялась Ремедиос Прекрасная:

Remedios, la bella, se quedó vagando por el desierto de la soledad, sin cruces a cuestas, madurándose en sus sueños sin pesadillas, en sus baños interminables, en sus comidas sin horarios, en sus hondos y prolongados silencios sin recuerdos. (GGM CAS c.266)

В данном примере можно выделить две метафорические модели:

Глагол "vagar" представляет особый интерес для исследования, так как автор использует его не только в для описания действия в пустыне "vagando en el desierto solitario", но и для описания действия в старости "vagaba en una vejez solitaria", где странствовала другая героиня произведения, Санта София де Пьедад.

Santa Sofía de la Piedad vagaba en una vejez solitaria, cocinando lo poco que se comían, y casi por completo dedicada al cuidado de José Arcadio Segundo. (GGM CAS c.381)

Следующий пример метафорического переноса в произведении связан с глаголом "enredarse". Рассказывая о герое, автор описывает его душевные страдания, указывая на то, что он запутался и сбился с пути:

El hombre que lo hizo posible, un forastero, perdió para siempre la serenidad, se enredó en los tremedales de la abyección y la miseria, y años después fue despedazado por un tren nocturno cuando se quedó dormido sobre los rieles. (GGM CAS c.224)

Еще один интересный пример, который содержит обратный процесс метафоризации традиционной метафоры при описании душевных мук. Т.е страдания духовные описываются через описание физической боли или воздействия, как уже отмечалось раньше.

El coronel Aureliano Buendía rasguñó durante muchas horas, tratando de romperla, la dura cáscara de su soledad. (GGM CAS c.197)

В данном примере мы видим обратный процесс метафоризации, когда человек испытывающий душевные муки, старается избавиться от них и этот процесс описан с помощью глаголов характерных для традиционных метафор, описывающих страдание (rasguñar, romper). Сам полковник ломает, царапает свое одиночество. Это одна из индивидуальных контекстуальных метафор, характерных для идиолекта Г.Г. Маркеса, которой соответствует следующая метафорическая модель:

Обратный процесс семантического сдвига происходит в следующем примере, где, оказывая влияние на одиночество, персонаж не пытается избавиться от него, одиночество культивируется персонажем, его не только разрушают, а, наоборот, поддерживают, вместо того, чтобы уничтожить, потому что в этом случае ему придется умереть:

Se hubiera dicho que bordaba durante el día y desbordaba en la noche, y no con la esperanza de derrotar en esa forma la soledad, sino todo lo contrario, para sustentarla. (GGM CAS c.289)

Итак, приведенные выше примеры, где при объективации номинанты концепта "страдание/sufrimiento" автор использует глаголы, не связанные в прямом смысле с описанием испытываемого вида страдания, являются одной из ярких характеристик идиолекта писателя, оригинальности создаваемых им художественных образов, непосредственно связанных с изображением страданий представителей всех поколений рода Буэндия.

Заключение

Принимая во внимание различные подходы к определению дискурса, в настоящей работе под "художественным дискурсом" мы предлагаем понимать взаимодействие между писателем и читателем, представляющее собой попытку изменить духовное пространство человека и вызвать у него определенную эмоциональную реакцию и вовлекающие в свою сферу культурные, эстетические, социальные ценности, знания о мире и отношение к действительности, энциклопедические знания, систему убеждений, верований, представлений, чувств.

Базовой теоретической категорией настоящего исследования является концепт. В работе мы придерживаемся мнения, что концепт необходимо изучать не только на языковом уровне, но и на уровне сознания и текста.

Анализ средств объективации концепта "страдание/sufrimiento" в романе Г.Г. Маркеса "Сто лет одиночества", основанный на знании концептуального содержания романа, в сочетании с анализом словарных статей, были выявлены наиболее частотные номинанты, непосредственным или косвенным образом связанные с тем или иным проявлением страдания, его причинами и следствиями.

При сопоставительном анализе лексикографических источников с данными полученными на основе анализа романа, был выявлен ряд совпадений и несовпадений в позициях и частотности ядерных, близких и периферийных номинант объективации рассмотренного концепта на системном и речевом уровнях.

К ядерным номинантам объективации концепта "страдание/sufrimiento" мы отнесли: 1. Dolor, 2.Pena, 3. Amargura, 4. Ansiedad, 5. Añoranza, 6. Melancolía - данные единицы занимают первые позиции в словарях и также являются наиболее частотными в изученном романе.

К числу близких и периферийных номинант мы отнесли единицы, которые занимают средние и последние позиции в лексикографических источниках и являются менее частотными в романе. К ним относятся: 1.Consternación, 2. Desconsuelo, 3. Desolación, 4. Desventura, 5.Nostalgia, 6.Tribulación, 7. Estoicismo.

Кроме того, нами были выявлены единицы, которые являются ядерными в романе, но периферийными в словарях (nostalgia, tristeza, melancolía) и наоборот, единицы, являющиеся ядерными в словарях, но не встречающиеся в романе (martirio, angustia, tortura).

В результате проведенного сопоставления был выявлен ряд несовпадений, свидетельствующих об особенном художественном мире Г.Г. Маркеса, его индивидуальном восприятии и отражении картины мира в целом и концепта "страдание/sufrimiento" в частности. Так, многие единицы, представленные в лексигорафичесих источниках, не нашли своего отражения в романе (vía crucis, clavo, cruz, mal, herida, zangarriana, cuita, muria, morriña, puñalada, punzada, flema, congoja, fragelo, llaga, entereza, perseverancia, quebranto, suportación, filosofía, desazón, mal, desabrimiento, longanimidad, mansedumbre, tragaderas, aflicción, disimulo), а номинанты, наиболее характерные для объективации концепта "страдание/sufrimiento" в романе не представлены в словарях (soledad, miseria, peste, rabia, mortificación, vergüenza, locura, pavor, joderse, escarmiento, humillación, suicidio, drama).

Как показало проведенное исследование, идея о всесущности одиночества, о его всеохватности проявляется как в частотности самой единицы "одиночество/soledad", так и в комбинациях данной лексемы с различными определителями, в частотности сочетаний существительных с предлогом de, en, con и лексемой soledad, а также, в разнообразии объектов, соотносимых с понятием одиночества в романе - в данном случае речь идет о сочетании различных существительных с необразными эпитетами solitario, solo.

В перечне данных обьектов можно выделить как традиционные, так и неожиданные, то есть окказиональные объекты, что усиливает ощущение, как уже было сказано выше, сущности, всеохватности одиночества.

Значительное количество несовпадений номинант, выявленных в лексикографических источниках и в романе, свидетельствует о чрезвычайно индивидуальном видении мира Г.Г. Маркеса, о его своеобразном восприятии изученного концепта, связанным, в первую очередь, с одним из наиболее частотных лексических средств объективации концепта "страдание/sufrimiento", которым является метафора.

Анализ сферы источника метафоры позволил выявить ряд метафорических моделей, участвующих в объективации концепта "страдание/sufrimiento". Среди выявленных моделей, наиболее характерных для идиолекта Г.Г. Маркеса ведущее место занимают синестетические метафоры, построенные на смешении различных внутренних чувств и ощущений (тактильных, вкусовых, осязательных, слуховых, обонятельных), усиливающих восприятие различных видов страдания.

В других моделях, релевантных для объективации концепта "страдание/sufrimiento", автор активно использует глаголы, не связанные с испытываемым чувством (hundirse, refugiarse, vagar, rasguñar, romper, derrotar, sustentar) в сочетании с номинантами, номинирующие душевные страдания (soledad, postración, nostalgia и др.).

Проведенное исследование показало, что в основном ядерные номинанты концепта "sufrimiento", выявленные нами в романе Г.Г. Маркеса, не совпадают с аналогичными номинантами, отраженными в словарных дефинициях. Наибольший интерес для оценки индивидуального художественного мира писателя, отраженного в его субъективном восприятии концепта "sufrimiento", представляют собой выявленные метафорические модели.

Подводя итоги сопоставительного анализа объективации концепта "страдание/sufrimiento" в лекгикографических источниках и в романе Г.Г. Маркеса "Сто лет одиночества", можно сделать вывод о том, что объективация концепта "страдание/sufrimiento" в романе в значительной степени отличается от объективации изученного концепта в лексикографических источниках. Авторское восприятие и отражение данного концепта является прямым отражением ключевой идеи произведения, авторской концепции в целом. Одиночество является главной причиной всех страданий, перенесенных семьей Буэндиа. Можно говорить о том, что одиночество проявилось во всех поколениях. Самоубийство, любовь, ненависть, предательство, свобода, страдания, тяга к запретному - темы, которые на протяжении романа меняют наши взгляды на многое и дают понять, что в этом мире мы живем и умираем в одиночестве.

Библиографический список

1.      Антонова, Е.М. Метафорическое моделирование финансово-экономических терминов / Е.М. Антонова.// Публикации аспирантов. Вестник. №2. - С. 71

2.      Варшавская, А.И. Смысловые отношения в структуре языка: (на материале современного английского языка). - Л., 1984.- С. 20-50

3.      Галеева, Н.Д. Параметры художественного текста и перевод. // Монография. / Н.Д. Галеева. - Тверь: ТвГУ, 1999. - 155 с.

4.      Гафарова, А.С.. Художественный текст VS Художественный дискурс, [Электронный ресурс] / А.С. Гафарова. Режим доступа: http://rgf.tversu.ru/node/486

5.      Дейк, Т.А. ван. Язык. Познание. Коммуникация. / Т.А. ван Дейк. - М.: Прогресс, 1989. - 312с.

6.      Джонсон, Е. К проблеме определения художественного дискурса. [Электронный ресурс]. / Е. Джонсон. Режим доступа: http://englishschool12.ru/publ/interesno_kazhdomu/interesno_kazhdomu/k_probleme_оpredelenija_khudozhestvennogo_diskursa/57-1-0-3529

7.      Долгова, И. А. Метафорическая модель в пространстве как средство характеристики жизни и деятельности человека. / И. А. Долгова. - Самара. 2007. - С. 7

8.      Карасик, В.И. Указ. соч.; Bhatia V.K. Analysing Genre: Language Use in Professional Settings. / В.И. Карасик. - L., 1993.

9.      Клюев, Е.В. Риторика (Инвенция. Диспозиция. Элокуция): учеб. пособие для вузов / Е.В. Клюев. - М.: ПРИОР, 1999. - 272 с.

10.    Кулибина, Н.В. Художественный дискурс как актуализация художественного текста в сознании читателя [Электронный ресурс] 2001. № 1. Режим доступа: www.gramota.ru/mirrs.html?problem03.htm

11.    Куприянова. И. Художественный текст. Структура и поэтика. И. Куприянова - Л., Озон. / 2005. -С. 67.

12.    Лакофф, Дж. Метафоры которыми мы живем. // Теория метафоры. / Дж. Лакофф, М. Джонсон, - М., 1990. - С. 387-415

13.    Лихачев, Д.С. Концептосфера русского языка // Очерки по философии художественного творчества. / Д.С. Лихачев. - СПб., 1996. -С. 140.

14.    Лотман, Ю. Структура художественного текста. / Ю. Лотман. - М.: Просвещение. 2003, - 254с.

15.    Макаров, М.Л. Основы теории дискурса. / М.Л. Макаров. - М.,2003

16.    Макаровская,O. Концепты русской народной и национальной песни. / О. Макаровская.-Познань, 2005

17.    Маслова, В.А. Когнитивная лингвистика / В.А. Маслова. - Минск: ТетраСистемс, - 2004, - 256с.

18.    Михайлов, Н.Н. "Теория художественного текста" / Н.Н. Михайлов. - М.: Просвещение. 2006.- С. 14

19.    Моррис, Ч.У. Основания теории знаков // Семиотика. Сборик переводов. [Электронный ресурс] / Под ред. Ю. С. Степанова. М.: Радуга, 1982. Режим доступа: http://elenakosilova.narod.ru/studia/sinn/morris.htm

20.    Петкелите, К. Р. Языковая объективация концептов в русской и английской культурах (на примере лексемы "зеленый"в устойчивых сочетаниях и фразеологизмах) [Электронный ресурс]. / К.Р. Петкелите. Режим доступа: http://journals.kantiana.ru/upload/iblock/bc0/rhsrrbddhidfcjhpjl%20tn.my._71-74.pdf

21.    Прохоров, Ю. Э. Действительность. Текст. Дискурс. / Ю.Э. Прохоров. - Флинта, - 2006.

22.    Ортега-и-Гассет, Х. Две главные метафоры. / Х. Ортега-и-Гассет. -Радуга, 2001, - 134с.

23.    Свиотковская, С.В. Функции зооморфизмов в формировании прагматического потенциала художественного текста (на материале испанского и английского языков)./ С.В. Свионтковская. дис....канд.филол.наук. - Пятигорск, - 2000. - 225с.

24.    Свионковская, С.В. Эпитет как средство формирования прагматики художественного текста…/ Теоретические и прикладные вопросы испанистики. Межвузовский сборник научных статей. - Пятигорск: ПГЛУ. № 3. - С.223

25.    Свирепо, О.А. Образ. Символ. Метафора. [электронный ресурс] / О.А. Свирепо. Режим доступа: http://books.tr200.ru/v.php?id=207466

26.    Серио, П. Как читают тексты во Франции // Квадратура смысла. / П. Серио. - М., 1999. -С. 26-27.

27.    Смолина, А.Н. Сибирский Федеральный Университет. / А.Н. Смолина. - Красноярск, 2005.

28.    Степанов, Ю.С. Константы: Словарь русской культуры. Опыт исследования. / Ю.С. Степанов.- М.: Языки русской культуры, 1997. - С. 40-76

29.    Стернин, И.А. Очерки по когнитивной лингвистике. / И.А. Стерин, З.Д. Попова. - Воронеж, 2001.

30.    Тодоров, Ц. Понятие литературы // Семиотика. /Ц. Тодоров - М.: Радуга, 1983. - С. 355-369.

31.    Черкашина,Э.А. Вербализация концепта "сон/dream" в русской и английской литературах. / Э.А. Черкашина. - Ставрополь, 2007, - С. 12

32.    Якобсон, З. Язык и бессознательное. [Электронный ресурс] / З. Якобсон. - М., - 1996. Режим доступа: http://abuss.narod.ru/Biblio/jakobson_intro.htm

33.    Современные теории дискурса: мультидисциплинарный анализ // Дискурсология. - Екатеринбург: Дискурс-Пи. 2006 - С. 3

34.    Castagnino, R. El análisis literario: Introducción metodológica a una estilística integral / R. Castagnino.- Argentina: Editorial Nova, 1980. c. 69

35.    Dijk, T.A. van Cognitive Processing of Literature Discourse // Poetics Today. / T.A. Dijk. - 1979. - № 1. - Pp. 143-160 // Режим доступа: http://www.discourse-in-society.org/teun.html

36.    DijkT.A. van. Studies in The Pragmatics of Discourse // Janua linguarum. Series Maior; / T.A. Dijk. 101. -The Hague, Paris, New York: Mouton Publishers - 1981. - 331 p.

37.    Marques, G. G., Cien años de soledad, (GGM CAS) // Debolsillo / G.G. Marques., 2003., -456c

38.    Puigserver, S. Diccionario Océano de sinónimos y antónimos. / S. Puigserver. - S. A.: Oceano Grupo Edicional. - С.541

39.    Diccionario de la lengua española [Электронный ресурс]. - Madrid: Real Academia Española. 2010. Режим доступа: http://buscon.rae.es/draeI/SrvltConsulta?TIPO_BUS=3&LEMA=sufrimiento

40.  Moliner, M. Diccionario de María Moliner [Электронный ресурс]. - Режим допуска: http://www.buscadoor.com/diccionario-maria-moliner/

41.    Diccionario Pequeño Larousse Ilustrado. - Barcelona: Ediciones Larousse, 2008. - 1920 p.

42.    Sainz de Robles, F. C. Diccionario español de sinónimos y antónimos. / F. C. Sainz de Robles, Cuidad de La Habana, 1978, c.1043

43.    The free diccionary by Farlex [Электронный ресурс] / режим доступа: http://es.thefreedictionary.com/joder Словари из энциклопедии на Академике [Электронный ресурс]. Режим доступа: http://dic.academic.ru

44.    Статья: Сто лет одиночества [Электронный ресурс] // Свободная электронная энциклопедия Википедия. Wikimedia. Режим доступа: http://ru.wikipedia.org/wiki/сто_лет_одиночества