Европейская политика ФРГ (1969-1972 гг.)

Европейская политика ФРГ (1969-1972 гг.)

МИНИСТЕРСТВО ОБРАЗОВАНИЯ И НАУКИ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ

Федеральное государственное бюджетное образовательное учреждение высшего профессионального образования

"КУБАНСКИЙ ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ"

(ФГБОУ ВПО "КубГУ")

Кафедра новой, новейшей истории и международных отношений

ДИПЛОМНАЯ РАБОТА

ЕВРОПЕЙСКАЯ ПОЛИТИКА ФРГ (1969-1972гг.)

Работу выполнил

Факультет истории, социологии и международных отношений

Специальность 030701 - Международные отношения

Краснодар 2012

Содержание

Введение

1. ФРГ в европейской интеграции

1.1 Внешняя политика Вилли Брандта: "новая восточная политика"

1.2 Внешнеполитическая доктрина Гельмута Шмидта

2. Политика ФРГ по вопросам европейской безопасности

2.1 Военная разрядка в Европе и позиция ФРГ

2.2 ФРГ на совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе

2.3 Позиции политических партий ФРГ по вопросам внешней политики

2.3.1 Европейская безопасность и политика СДПГ

2.3.2 СвДП во внешней политике

Заключение

Список использованных источников и литературы

Введение

Актуальность темы определяется необходимостью объективной и всесторонней оценки событий недавней истории (конца 1960-х - первой половины 1980-х годов). К ним относятся: разрядка напряженности между двумя военно-политическими блоками в Европе; "новая восточная политика" кабинета В. Брандта, ее цели, задачи и их эволюция, приведшая к нарастанию консервативных тенденций и в конечном итоге к расколу коалиции; итоги "политики разрядки" для ФРГ и для обоих военно-политических блоков в целом; хельсинкский процесс - его цели, задачи и значение; новое обострение "холодной войны" в конце 1970-х годов и его причины, гонка вооружений, политика санкций в отношении социалистических стран и т.д. Особый интерес представляет роль правительства ФРГ в этих процессах. Эта роль определялась особым положением Германии, разделенной после второй мировой войны на два государства, а следовательно - особыми интересами ФРГ как одного из двух германских государств.

Детальный анализ внешнеполитических программных установок и практических мер правительства ФРГ в этот период позволяет по-новому, более объективно подойти к рассмотрению процессов и событий более поздней истории, а также порожденных ими проблем, остающихся актуальными и сегодня.

Современная обстановка характеризуется расширением НАТО на Восток и общим увеличением военной и экономической мощи Альянса. Эта тенденция уже сейчас грозит вытеснением всех других международных организаций и государств из политической жизни, или попаданием их под влияние НАТО. Этому предшествовал целый ряд изменений в международной обстановке - "перестройка" в СССР, объединение Германии, роспуск Организации Варшавского договора, распад социалистического содружества и Советского Союза. Все перечисленные события являются следствием процесса, начавшегося еще в 1970-е годы не без участия социал-либерального правительства ФРГ. Этот процесс представлял собой противостояние двух блоков - НАТО и Организации Варшавского договора в новых условиях - в условиях разрядки международной напряженности.

"Политика разрядки", начало которой положило правительство ФРГ во главе с В. Брандтом, в течение долгого времени оценивалась в Советском Союзе исключительно как положительное явление. Однако в действительности ни ФРГ, ни страны НАТО не отказались от своих целей, перейдя к "политике разрядки". Этот переход означал продолжение противостояния иными средствами, значение и опасность которых недооценивалась как руководством СССР, так и специалистами по международным отношениям, политологами, и историками, "по свежим следам" исследовавшими данное явление. В настоящее время можно констатировать, что в результате этих заблуждений Советский Союз оказался не готов ни к противостоянию в новых условиях, ни к тому, чтобы устранить это противостояние. Фактически, экспансия Запада, расширение НАТО и ЕЭС на Восток не были прекращены и в период "политики разрядки"; напротив, они продолжались с особой настойчивостью.

Сегодняшнее международное положение, характеризующееся все возрастающим вмешательством США в дела своих европейских соседей, расширение НАТО на Восток за счет бывших социалистических стран, начавшееся, с объединения Германии в форме аннексии ГДР в 1990 году, - во многом является результатом допущенных в то время ошибок и недооценки целей, задач и методов противника. Анализ внешней политики Федеративной Республики Германии как одной из ведущих стран НАТО, а также установок политических партий ФРГ в период 1969-1982 гг. дает возможность ответить на вопрос, каковы были причины роста консервативных тенденций в ФРГ в конце 1910-х годов и нового витка "холодной войны" и гонки вооружений? Это позволяет, в свою очередь, выявить допущенные ошибки и сделать выводы на будущее.

европейская политика шмидт брандт

Объектом исследования является внешняя политика коалиционного правительства ФРГ СДПГ - СвДП в 1969-1982 гг.

Предметом исследования является позиция правительства ФРГ по вопросам европейской интеграции и безопасности.

Хронологические рамки исследования определяются периодом от выработки основных внешнеполитических программных установок СДПГ и СвДП в 1969 г. до раскола социал-либеральной коалиции в 1982 г.

Целью настоящей работы является комплексное исследование позиции ФРГ по проблемам европейской интеграции и безопасности, и определение на базе этого основных тенденций эволюции внешнеполитического курса страны в названных вопросах в период с 1969 по 1982гг.

В рамках этой общей цели были поставлены следующие задачи:

раскрыть специфику позиции ФРГ по основным проблемам европейской безопасности, показать влияние политических, исторических, экономических, географических и других факторов, определяющих особую роль ФРГ в системе европейских государств, на формирование внешнеполитического курса страны;

выявить долговременные тенденции в подходе ФРГ к решению вопросов политической и военной разрядки в Европе, обусловленные как национальным характером западногерманской внешней политики, так и специфическими интересами западногерманского государства;

рассмотреть позиции ведущих политических партий ФРГ по вопросам европейской безопасности, показать их роль в выработке общего внешнеполитического курса ФРГ;

проанализировать характер и причины изменений во внешнеполитическом курсе ФРГ в вопросах европейской интеграции и безопасности в период 1969 - 1982 годов, рассматривая этот вопрос в тесной взаимосвязи с состоянием и развитием международных отношений в целом.

Методологической основой дипломной работы являются принципы объективности рассмотрения фактов и процессов, принцип историзма, конкретного и системного анализа фактов. Достижению поставленных целей и задач помогает стремление преодолеть стереотипы и идеологические клише. Создание объективной картины мотивов, целей и задач внешней политики ФРГ, правящей социал-либеральной коалиции опирается на комплексный анализ материалов, а также уже имеющиеся исследования по данной теме и ее частным аспектам.

Изучение темы основано на опубликованных источниках. Многие из них дополняются сборниками международных договоров, соглашений и прочих документов, отчетами об официальных визитах глав государств других государств - СССР, ГДР и др., которые либо содержат русский текст договоров, либо вспомогательные материалы, позволяющие оценить внешнюю политику ФРГ с разных сторон, выяснить отношение к ней на международной арене, реакцию на те или иные внешнеполитические шаги правительства.

Теме внешней политики ФРГ в период пребывания у власти коалиции СДПГ - СвДП посвящено большое количество работ как в нашей стране, так и за рубежом. Значительная часть из них написана еще до раскола коалиции в 1982 году, а подавляющее большинство - до объединения Германии.

В отечественной историографии по теме внешней политики ФРГ 1969-198 2 гг. имеется также целый ряд работ, посвященных как частным, так и общим аспектам этой темы. Например, проблему Западного Берлина в связи с внешней политикой правительства ФРГ подробно рассматривали П.А. Абрасимов (бывший посол СССР в ГДР.), Г.М. Акопов, B.Н. Болдырев, Г. Кириллов, Ю. Ржевский и др. Истории бундесвера (до 1978 г.) посвящена работа Н.К. Глазунова; государственному строю ФРГ и механизму его функционирования (на примере правления социал-либеральной коалиции) - работы Ю.П. Урьяса. Программные установки политических партий ФРГ - СДПГ и СвДП - и их эволюция рассматривались в исследованиях Б.С. Орлова и М.Г. Елисеева, а также Т.И. Дудниковой и Т.Е. Сейлханова.

Главным недостатком работ советских исследователей по данной теме является то, что в них недостаточно ясно представлены цели "политики разрядки", провозглашенной коалицией СДПГ - СвДП. Такой субъективный подход к изучению внешней политики ФРГ был обусловлен официальным тезисом правительства СССР о "закрытости германского вопроса". Сам по себе этот тезис не означал принципиального отказа СССР от воссоединения Германии. Он означал лишь несогласие с идеей аннексии ГДР, поскольку после вступления ФРГ в НАТО в 1955 г. лозунг "воссоединения Германии" означал именно аннексию и расширение НАТО на Восток. Коалиционное правительство СДПГ - СвДП не отказалось от концепции "германского единства" с сохранением членства в НАТО, по сути продолжая отстаивать консервативную ("западную") модель объединения.

Тезис о "закрытости германского вопроса" обусловил недооценку советской историографией идеи "германского единства" как главной цели "политики разрядки" ФРГ (и в том числе ее "новой восточной политики"). Такая точка зрения господствовала в отечественной историографии вплоть до 1990 года. Она повлекла за собой целую цепочку других субъективных оценок, которые фактически составили "советскую интерпретацию" "политики разрядки" ФРГ, договоров ФРГ с СССР, ПНР и ГДР, идеи европейской безопасности. В результате, в исследованиях советских специалистов действительные цели внешней политики ФРГ подменялись второстепенными, более выгодными для СССР, как казалось тогда; цель "политики разрядки" ФРГ (воссоединение Германии - по "западной модели") подменялась мотивом о необходимости "признания существующих реальностей" и т.п.

Подобные официальные установки не только затруднили анализ подлинных целей и мотивов "политики разрядки" социал-либеральной коалиции, превращая объективное исследование в продолжение официальной пропаганды, но и направляли на ложный путь саму политику Советского Союза в отношении ФРГ.

Так, в работах Г.М. Акопова, В.Н. Болдырева и др. отмечается противоречивая позиция правительства В. Брандта по "берлинскому вопросу", которая проявилась в постановке правительством ФРГ достижения удовлетворительного для себя Четырехстороннего соглашения по Западному Берлину условием ратификации договоров с СССР и ПНР.

В работах Р.Ф. Алексеева, Б.Н. Белецкого, В.Д. Ежова, М.Г. Елисеева, В.Е. Снанковского, Г.Л. Истягина, И.С. Кремера, В.Ю. Кузьмина также отмечается "противоречие" между "политикой разрядки" (в "советской" трактовке) и отказом правительства ФРГ от международно-правового признания ГДР (хотя последнее противоречило социал-либеральному пониманию "политики разрядки"). Наиболее объективной в этом смысле является работа П.А. Абрасимова (непосредственного участника этих событий), в которой открыто признается "достижение германского единства" как цель "политики разрядки" правительства ФРГ и приводятся в качестве доказательства слова самого В. Брандта.

В то время, как специалисты как в ФРГ, так и в СССР искали доказательства того, что именно их правительственная трактовка является единственно верной, и выявляли мнимые противоречия, в отношениях между СССР и ФРГ возникло действительное противоречие - между советской и социал-либеральной трактовками целей разрядки, "восточных договоров" ФРГ с СССР, ПНР и ГДР, и других явлений.

По мере проявления скрытых пропагандой на какое-то время противоречий в отношениях между СССР и ФРГ, а также между Западом и Востоком в целом, стали предприниматься попытки более объективного анализа некоторых аспектов внешнеполитического курса ФРГ. В результате был выявлен ряд противоречий во внешней политике ФРГ, касающихся отдельных, частных проблем.

В этой связи следует отметить богатые фактическим материалом работы А.Е. Ефремова, Р. Железнова и А. Столешникова о роли НАТО и, в частности ФРГ, в срыве Венских переговоров о разоружении и о тенденциях укрепления военного потенциала НАТО - как за счет т. н. "сбалансированного разоружения", так и за счет усиления бундесвера.

Ряд противоречий и негативных тенденций был выявлен в работах Новик Ф.И., В.В. Большакова, Ефремова А.Е., Талалаева А.Н. и др., посвященных "хельсинкскому процессу" (СБСЕ) и развернутой Западом в связи с этим кампании "за права человека в соцстранах". В них справедливо отмечается несовместимость требований Запада и в том числе ФРГ относительно "прав человек" с грубым нарушением тех же прав на Западе, а также использование СБСЕ фактически не в интересах разрядки, а с целью подрыва социалистического содружества.

В исследованиях Н.В. Павлова, В.И. Милюковой, Ф.И. Новик, уже упомянутых работах И.С. Кремера и Л.Г. Истягина, а также других, затрагивающих тему отношений между ФРГ и США и "двойное решение" НАТО 1979 г., отмечается противоречие между "политикой разрядки" и наращиванием вооружений. В этих исследованиях предприняты попытки объяснить его консервативным влиянием СвДП или давлением на правительство ФРГ извне - со стороны США, ХДС/ХСС, военно-промышленных концернов ФРГ. Во многом отмеченные факты давления действительно имели место, но их значение переоценивается отечественной историографией.

Попытка несколько более глубокого анализа некоторых из названных противоречий предпринимается в аналитическом обзоре ИНИОН РАН 1989 года (автор - Т.И. Дудникова) посвященном сравнению концепций "двойной стратегии" и "совместной безопасности" СДПГ. Однако рассмотрение "политики безопасности" в отрыве от других аспектов внешней политики ФРГ приводят опять же лишь к частным выводам.

Фактически вопрос о том, чем был вызван рост консервативных тенденций в ФРГ и ее участие в новой гонке вооружений остается без ответа. Комплексный анализ его причин оказался невозможным, в свою очередь в результате отсутствия анализа программных установок коалиции СДПГ - СвДП и ложного тезиса правительства СССР 1960-1980-х годов о "закрытости германского вопроса".

Объединение Германии в 1990 году означало достижение цели, ставившейся перед собой всеми правительствами ФРГ со времени Аденауэра. Оно опровергло многие из прежних оценок внешней политики ФРГ, в том числе тезис о "закрытости германского вопроса", и потребовало их переосмысления.

После того, как прошла эйфория по поводу объединения Германии и кампания "разоблачения" внешней политики СССР в прессе, вышел в свет ряд новых исследований по внешней политике ФРГ и истории "германского вопроса". Среди них статьи и книги А.А. Ахтамзяна, И.Н. Кузьмина, И.Ф. Максимычева, В.П. Терехова (бывший посол Российской Федерации в ФРГ) и др. В этих работах был впервые предпринят объективный анализ этой темы.

Была наконец признана роль "политики изменения путем сближения" (одной из составляющих "политики разрядки") в будущем объединении Германии; была дана оценка самого объединения в 1990 г. как аннексии ГДР и расширения НАТО на Восток.

Последние исследования по внешней политике ФРГ и истории "германского вопроса" пока еще довольно немногочисленны; большинство из них посвящено главным образом событиям 1985-1990 гг., самому процессу объединения, его последствиям. Имеются также работы, касающиеся краткой истории "германского вопроса" с 1945 года и далее.

Однако до сих пор не был предпринят всесторонний анализ внешней политики ФРГ, социал-либеральной коалиции и ее роли в будущем объединении Германии - ее программных установок и практических шагов, "политики разрядки" и ее компонентов, а также причин ее прекращения и фактического возврата к "политике с позиции силы". До сих пор не выяснены действительные причины роста консервативных тенденций во внешней политике ФРГ конца 1970-х - начала 1980-х годов; не выяснены все причины раскола социал-либеральной коалиции; нет ответа на вопрос, почему смена коалиции в Бонне в 198 2 г. не вызвала существенных изменений во внешней политике ФРГ.

Примерно со 2-й половины 1970-х годов отечественная историография начинает выдвигать на первый план проблемы "политика безопасности" ФРГ. По утверждениям как политиков, так и историков, она вытесняет "восточную" и "германскую" политику на второй план.

Вследствие этого, "германская политика" правительства ФРГ со 2-й половины 1970-х годов сводится к изучению отношений между ФРГ и ГДР, и больше не рассматривается в связи с другими компонентами внешней политики.

Структура дипломной работы обусловлена поставленными целями и задачами. Работа состоит из введения, 2 глав, заключения и списка использованных источников и литературы.

1. ФРГ в европейской интеграции

1.1 Внешняя политика Вилли Брандта: "новая восточная политика"

К середине 60-х годов во внешней политике ФРГ под руководством СДПГ была сформирована концепция атлантического партнерства. Удачная с внутриполитической точки зрения, поскольку способствовала сближению партий с правительственным курсом проатлантически настроенного канцлера Эрхарда, теория была разработана в тот период, когда основные условия ее осуществления все более утрачивали свое значение. На практике атлантическое партнерство оказалось сведено к проекту организации в Европе многонациональных ядерных сил, рассматриваемых в качестве региональной организации НАТО, и либерализации внешней торговли США и ЕС - так называемому "кругу Кеннеди". Первое начинание не состоялось из-за противодействия Франции, которая к тому же в 1966 году вышла из военной организации Североатлантического альянса. Второе же, хотя и было реализовано, не предусматривало институционального закрепления равноправного сотрудничества ЕС и США, к чему, собственно, и стремились немецкие социал-демократы.

Теория атлантического партнерства обладала еще одним недостатком, так. как не устраняла дилеммы между включением ФРГ в западные союзы и задачей достижения единства германской нации. Откладывание интеграции до момента объединения дало бы возможность Советскому Союзу, искусственно поддерживая раскол, затормозить всякий прогресс интеграции. Отсюда следовал вывод о необходимости укрепления ЕС и трансатлантических связей, как основы для создания более выгодной позиции в переговорах с СССР. По сути дела все размышления немецких социал-демократов на эту тему не выходили за рамки модели решения немецкого вопроса путем подписания мирного договора держав-победительниц. Данные проекты, однако, вступали во все большее противоречие с реалиями международной политики. Кеннеди отдавал приоритет достижению стабильности на основе кооперации с СССР перед политическими решениями, поэтому обозначил объединение Германии как "нереалистическую цель". Статус кво в Европе, таким образом, был признан, из чего вытекало пассивное поведение американского президента во время берлинского кризиса в 1961 году. В свою очередь это повлекло за собой глубокий кризис доверия между США и ФРГ. Однозначно проатлантическая ориентация СДПГ в этих условиях оказалась под вопросом.

Альтернативная стратегия была озвучена Вилли Брандтом, ставшим в 1964 году председателем президиума партии. Еще будучи бургомистром Западного Берлина, Вилли Брандт пришел к выводу о необходимости большей самостоятельности внешнеполитического курса ФРГ по отношению к ее союзникам. Берлинский кризис окончательно утвердил Брандта во мнении, что западные союзники заинтересованы, в первую очередь в сохранении статус кво. Решение немецкого вопроса в этой ситуации обуславливалось задачей дать понять сверхдержавам, что раскол Германии противоречит их стремлению к нормализации ситуации. При этом ФРГ должна была перенять роль "локомотива в смягчении противоречий Востока и Запада". Средством этого должен был стать переход от конфронтации к мирному сосуществованию, которое для Брандта означало не только укрепление статус кво, но и стимуляцию трансформационных процессов в отношениях двух блоков.

Выдвинутая модель подверглась острой критике со стороны ряда видных функционеров СДПГ, усматривавших в ней угрозу своему "курсу сближения" с правящей коалицией. Несмотря на это, Брандт продолжал курс на смягчение проатлантической и проевропейской ориентации партии, которые в условиях разрядки и стагнации процесса интеграции не представлялись ему адекватными. Означенная установка, спроецированная на сферу внешней политики, с необходимостью означала пересмотр официального правительственного курса. Обоснованием этого стала речь Брандта, произнесённая 15 мая 1964 года в Нью-Йорке перед Объединением политических ассоциаций. Урегулирование европейских межгосударственных проблем должно было последовать в процессе сближения позиций противостоящих блоков. Конечным пунктом этого развития стало бы возникновение "европейского мирного порядка", который устранял бы причины конфронтации и раскола Европы, наиболее гротескно проявляющиеся в разделе Германии. Аморфность формулировок, используемых Брандтом, оставляла определённую свободу толкования характера будущего европейского мирного порядка, а, следовательно, и политики его составной части - ФРГ. Так, по отношению к странам Варшавского договора Брандт заявлял, что "наша политика не направлена против кого-либо". В то же время он отрицал нейтральность ФРГ перед Западом: "Мы не думаем о политике Рапалло. Балансирование между блоками для нас невозможно". Столь гибкое толкование обуславливалось дифференцированным подходом Брандта к НАТО. Отдавая Североатлантическому альянсу безусловный приоритет в вопросах безопасности, лидер СДПГ в то же время проводил курс на эмансипацию ФРГ в политической сфере: "принадлежность к НАТО отнюдь не означает, что страны-члены не могут занимать различные позиции по некоторым вопросам". Последнее служило обоснованием возможности интенсификации двусторонних контактов между странами обоих блоков для постепенного сближения их позиций. Необходимость прямых двусторонних экономических отношений в ещё большей степени диктовалась, по мнению Брандта, потребностями экономико-технологического сотрудничества государств континента. При этом функциональная логика возникновения "Соединённых Штатов Европы", согласно которой уплотнение хозяйственных связей с неизбежностью ведёт к образованию больших экономических пространств, являлась определяющей для объединения Европы. В условиях конца 60-х годов неявным подтекстом для образования "европейского нового порядка" выступала идея конвергенции различных идеологических систем. Брандт считал, что". коммунизм не является раз и навсегда застывшим каноном. Также и наши западные общества не останутся неизменными". Лидер СДПГ исходил из тезиса, что в будущем благополучие человечества всё более будет определяться объективными факторами. "Для мировоззренческих догм останется немного места. Общественные проблемы высокоразвитых стран будут становиться всё более похожими, что облегчит их сотрудничество". Капитализм и коммунизм, таким образом, должны были конвергировать в демократическом социализме. Почву для такого анализа создавало толкование этого центрального понятия, которое к концу 60-х годов, освободившись от идеологической нагруженности, понималось скорее технократически, как процесс непрерывного совершенствования общественных отношений на основе рационализации производства. Брандт был уверен, что и государства Восточной Европы стоят в первую очередь перед социально-экономическими проблемами. Их решение, а следовательно и предпосылки для конвергенции были возможны, по его мнению, лишь при условии стабильного международного положения. При этом Брандт, явно недооценивая диалектику, согласно которой стабилизация вела к укреплению, цементированию существующих различий, утверждал, что с идеологиями эти процессы не имеют ничего общего. Обозначенный теоретический просчёт является ключевым для характеристики "европейского мирного порядка". В качестве его конечной цели Брандт обозначал построение "свободной, единой Европы, в которой немецкий народ обретёт равноправие". Данное состояние являлось результатом сближения государств Восточной и Западной Европы на основе теории конвергенции. Фактически объединение Германии ставилось в зависимость от достижения единообразия на континенте. В связи с этим возникает вопрос, каким образом должен был осуществиться переход к этой фазе, если условием построения "европейского мирного порядка" объявлялось ещё и поддержание стабильности.

Следует заметить, что такая трактовка конечных целей интеграции в значительной степени шла вразрез с позициями атлантистов, влияние которых в партии в 60-е годы оставалось по-прежнему значительным. Последовательная реализация теории атлантистов ставила под угрозу активную самостоятельную восточную политику, а вместе с тем и "европейский мирный порядок". Причины заключались в фундаментальном несоответствии методов их осуществления: восточная политика билатеральна по своей натуре, европейская интеграция же базировалась на мультирализме и наднациональности. Описанные противоречия характеризуют идейную гетерогенность СДПГ. Ключевым, однако, являлся вопрос, в какой степени атлантическая и общеевропейская парадигма определяли политику Брандта. Позиция министра иностранных дел не была однозначной. Являясь действующим политиком, он должен был сохранять определённую преемственность по отношению к традиционно прозападному курсу ФРГ, поэтому выбор был сделан в пользу сохранения имеющегося. С этой целью он предлагал сосредоточиться на проведении ряда мер, призванных закрепить статус кво: заключении договоров об отказе от применения силы и вмешательстве во внутренние дела, а также на снижении военного потенциала обоих блоков. В то же время эти меры обозначались как "подготовительные" на пути к "европейскому мирному порядку".

Из сказанного можно сделать вывод, что, опираясь на блоки, Брандт де-факто ориентировался на цели их преодоления. Такое сочетание реализма и идеализма, балансирование между двумя труднопримиримыми полюсами обусловило внутреннюю напряжённость интеграционной стратегии Брандта.

Для Брандта было характерным рассмотрение специфических проблем ЕС в общеевропейском контексте: "Цели нашей европейской политики должны ориентироваться на большее, чем объединение западной части континента. Мы должны сохранять общеевропейскую перспективу". Сообщество, таким образом, - не самостоятельная цель, а элемент становления новой Европы. Закономерно возникающая проблема соотношения части и целого трактовалась Брандтом неоднозначно. С одной стороны, он подчёркивал значение ЕС, опыт которого являлся образцом для распространения на будущий "европейский мирный порядок. Одновременно с этим Брандт указывал на необходимость гармонизации европейской политики с долгосрочными целями "европейского мирного порядка". На программно-теоретическом уровне синтез необходимости синхронной реализации западноевропейской интеграции и "восточной политики" был осуществлён путём отказа от уточнения их приоритетности. В центр европейской концепции Брандта ставилась идея взаимообусловленности её западного и восточного направлений. Министр иностранных дел подчёркивал: "Для нас не существует противоречия между объединением Западной Европы и сотрудничеством с Восточной Европой. Увеличивающийся через интеграциюэкономический потенциал Запада будет служить мирному диалогу с Востоком". Одновременно с этим констатировалось, что конструктивная восточная политика увеличивает вес ФРГ и в ЕС. Вышеуказанное обуславливало двойственность задач в отношении ЕС. С одной стороны, интеграция Запада являлась частью общего объединения Европы. Брандт говорил в связи с этим, что "развитие Сообщества и "восточная политика" делают всё более чёткими контуры общеевропейского Сообщества". Такая взаимосвязь подчёркивала необходимость активации экономической сферы ЕС. С другой, ориентация на общеевропейскую перспективу означала исключение всех инициатив, которые могли бы повредить проведению восточной политики. Указанное обстоятельство обуславливало весьма осторожный подход Брандта к политической сфере интеграции. Сущность его позиции по вопросам наднационального объединения характеризуется фразой: "серьёзная европейская политика должна уважать границы возможного". В отличие от "европейского мирного порядка" в данном случае возможное у Брандта отождествлялось с реально существующим, поэтому он предлагал "исходить из наличествующих институтов. В нынешней ситуации создание новых органов создание новых органов ЕС представляется излишней, в любом случае не первоочередной задачей". В отличие от немецких голлистов, трактовавших Европу в контексте противостояния Востока и Запада и выступавших с этих позиций за интеграцию внешней и военной политики стран-членов, Брандт делал ставку на координацию межгосударственных отношений: "Я не верю, что Европейская Федерация сможет стать альтернативой традиционному сосуществованию наций. Опыт учит, что конституционные проекты ведут нас в тупик. Между статус кво и наднациональными формами существует множество возможностей с большей точностью выразить общее мнение". Такая оценка являлась, с одной стороны, реакцией на стагнацию процесса интеграции, с другой - соответствовала общеевропейской концепции Брандта, не склонного рассматривать достижение политического финала Европы в рамках ЕС: "Сообщество примет свой окончательный вид лишь после решения немецкого вопроса".

Основной вектор западноевропейской политики Брандта определялся задачами не углубления интеграции, а расширения ЕС. С этих позиций Брандт активно высказывался за принятие новых членов, Великобритании, Ирландии, Дании и Норвегии, а также за установление ассоциированных отношений со странами "Ассоциации Свободной Торговли". Расширение Сообщества трактовалось Брандтом многоаспектно. Включение новых членов представлялось важным с точки зрения объединения всего континента. Брандт говорил, что "дополнительное разделение Западной Европы бессмысленно, в то время когда мы стремимся к установлению сотрудничества с Восточной Европой". При этом особую роль он отводил Соединённому Королевству: "Идентификация британской политики с нарастающим объединение континента будет иметь два последствия. Во-первых, усилия по разрядке могли бы быть лучше скоординированы… Кроме того, увеличившаяся Европа смогла бы играть более значительную роль в мире". Очевидными для Брандта были и экономические преимущества расширения. Вхождение новых членов, по его мнению, "увеличивало экономический потенциал ЕС в полтора раза", что позволяло ему сделать рывок в технологической сфере и утвердиться за счёт этого по отношению к сверхдержавам. Указанные успехи, в свою очередь, должны были послужить вовлечению стран Восточной Европы в сотрудничество: "экономическая мощь расширившегося сообщества ещё яснее продемонстрирует странам, находящимся по ту сторону железного занавеса, необходимость установления более тесных контактов в торговой и технологической сферах".

Преимущественная ориентация на задачи объединения континента в то же время вступала в противоречие с императивами развития самого ЕС. В своих мемуарах Брандт отметил: "противники приёма новых членов постоянно указывали на то, что расширение Сообщества затруднит его внутреннее обустройство". Аргументами при этом выступали сложность экономического положения Великобритании и её "национальные традиции, трудно совместимые с политическим авторитетом Сообщества". Кроме того, особые отношения Соединённого Королевства с США шли вразрез с представлениями де Голля о "Европе как третьей силе" между сверхдержавами. С этих позиций французский президент в 1967 году вторично наложил вето на вступление новых членов. Акцентуация национальных интересов также не шла вразрез с представлениями Брандта о будущей Европе. Экономические же проблемы расширения министр иностранных дел ФРГ был склонен затушёвывать, руководствуясь функциональной логикой, согласно которой "адаптационные проблемы начального периода расширения впоследствии будут не только сглажены, но и сверхкомпенсированы увеличением объёмов внутренней торговли в рамках Общего Рынка". Прогресс в экономической сфере интеграции, таким образом, ставился в зависимость от экстенсивного развития ЕС. Брандт всячески стремился доказать, что "расширение Сообщества отнюдь не противоречит задачам его внутреннего выстраивания", поэтому в 1967 году он активно поддержал идею слияния исполнительных органов ЕЭС, ЕВРАТОМа и ЕУОС, а также высказался за образование в 1968 году (на полтора года раньше, чем это предусматривалось Римскими договорами) Таможенного союза и Общего Аграрного Рынка. Следствием этого явилась переориентация экспортных потоков аграрной продукции с внешнего на внутренний (между странами ЕС) рынок. Наибольшую выгоду извлекли Франция и Нидерланды, увеличившие свой сбыт в несколько раз. ФРГ же, как крупнейший импортёр, понесла значительные расходы, поскольку аналогичная продукция их третьих стран была значительно дешевле. Кроме того, СДПГ констатировала, что "выравнивание цен внутри ЕС приводит к убыткам национальных производителей, вызывая волнения и неуверенность в крестьянской среде".

Описанные трудности, а также европейская политика в целом стали предметом обсуждения в ходе проведения Нюрнбергского съезда СДПГ 17-21 марта 1968 года. Его главным итогом стало принятие ряда постановлений, объединённых под общим названием "Социал-демократические перспективы на рубеже 70-х годов". Новый документ являлся промежуточной стадией, "основой для дискуссии" на пути к выработке окончательной правительственной программы. Призванный консолидировать партию в преддверии выборов в Бундестаг в 1969 году, съезд, однако, подчеркнул наличие различных точек зрения в СДПГ по вопросам европейской интеграции.

Президиум партии делал акцент на том, что "политика разрядки должна создать предпосылки для преодоления раскола Европы и Германии". Исходя из этого, руководство СДПГ подчёркивало равнозначность и взаимообусловленность "восточной политики" и западноевропейской интеграции: "Обе имеют одинаковый ранг. Обе служат Европе". Отсюда закономерно выводился приоритет расширения ЕС: "настало время начать процесс принятия новых членов". Относительно же развития самого Сообщества инициатива президиума ограничивалась лишь расплывчатой формулировкой о том, что "ЕС должно получить последовательное внутреннее развитие".

В отличие от руководства, ряд социал-демократов придерживался более ограниченного понимания возможностей разрядки. Одобряя её цели в принципе, они подчёркивали долговременность их осуществления, поэтому ЕС приобретало в их стратегии особую значимость: "До тех пор, пока эти долгосрочные процессы изменения станут действенными, есть мало надежды на преодоление раскола Европы и Германии. В настоящее время только Западная Европа имеет шанс организовать свои силы таким образом, чтобы играть более самостоятельную роль в мире". Акцент на Европейском Сообществе при таком подходе был очевиден, из чего вытекала концентрация на его внутренних проблемах. Так, представители региональных организаций СДПГ из южного Гессена и Шлезвиг-Гольштейна предлагали "решать вопрос о расширении не только с точки зрения экономической целесообразности, но и с учётом того, насколько оно отразится на сохранении дееспособности ЕС".

Оппоненты курсу Брандта настаивали на уравновешивании экономической интеграции политическими инициативами: "Ограничивая интеграцию лишь экономической сферой, Сообщество находится на неверном пути. ЕС должно быть политизировано, если оно хочет принять завершённый вид". Для перевода интеграции в политическую плоскость предлагался каталог мер, повторяющий предложения СДПГ середины 60-х годов. Во избежание тупиковых ситуаций на переговорах социал-демократы требовали принятия решений в Совете Министров ЕС по принципу большинства. Укреплению материальной базы институтов Сообщества должно было служить создание собственных источников финансирования Европейской Комиссии, а также расширение прав Европарламента по принятию бюджета. Политизация Сообщества не могла ограничиваться лишь сферой межправительственного сотрудничества, поэтому "во избежание демократического дефицита" предлагалось провести всеобщие прямые выборы в ЕП. Формально-юридические меры дополнялись также созданием наднациональных политических и профессиональных объединений. Так, представители южного Гессена предлагали интенсифицировать взаимодействие социал-демократических партий Европы с целью создания их федерации. Аналогичным образом должно было осуществляться и сотрудничество профсоюзов. Целью этих мер объявлялась необходимость поддержания социальной симметрии в ЕС путём создания противовеса объединениям предпринимателей. Оппоненты Брандта ориентировались на неофункциональную модель интеграции1 которую лидер СДПГ взял на вооружение лишь в 70-е годы.

На съезде в Нюрнберге эти инициативы, однако, не получили поддержки большинства. Руководства партии пошло лишь на словесные уступки, констатировав, что сотрудничеству в Европе способствует эмансипация национальных интересов. Такое развитие не облегчает ход европейской интеграции. Задачи европейской интеграции, как и ранее, рассматривались в общеевропейском контексте, поэтому в "Перспективах." указывалось на то, что расширение и институциональное выстраивание ЕС не противоречат друг другу. Европа в будущем представлялась "организованной как сообщество наций". В отношении собственно ЕС указывалось, что в будущем оно нуждается в дальнейшей гармонизации социально-экономических условий. Данный пункт следует понимать в контексте стремления СДПГ обеспечить постоянный экономический рост, главным условием которого являлось сохранение устойчивой внутренней и внешней конъюнктуры. Последняя цель с необходимостью означала проекцию стабилизационного курса ФРГ на ЕС. В противном случае Западная Германия, извлекая выгоды из экспорта своей продукции, несла бы убытки, финансируя проблемы других членов Сообщества. Для устранения причин кризисов "Перспективы." призывали проводить активную структурную политику. Её сущностными чертами являлся отказ от "консервации устаревших хозяйственных структур" путём "модернизации на основе технического прогресса", а также меры по социальной адаптации населения к изменившимся условиям.

Конкретное выражение инициативы СДПГ нашли в разработке проекта закона "Об улучшении структуры аграрного сектора", принятого на Нюрнбергском съезде. В новом документе СДПГ проводило курс на повышение рентабельности немецких аграрных производителей, призывая их следовать "новым прогрессивным рыночным направлениям". Внутри ЕС должен был "возобладать дух справедливой конкуренции". В свою очередь, это требовало сближения национальных законодательств стран-членов, поскольку "неравные условия в налоговой, кредитной, социальной и других сферах действуют на конкуренцию уничтожающе".

Описанные императивы дальнейшего развития Общего Рынка, казалось бы, требовали углубления интеграции, в то же время эта линия не могла стать доминирующей, поскольку национальные интересы объективно выходили за рамки Сообщества. "Перспективы." подтверждали это фразой: "ФРГ в силу своей эксопортноориентированной экономики обречена на экономическую экспансию". Отсюда делался вывод о необходимости расширения ЕС и установления связей с Восточной Европой. Таким образом, интересы национальной экономики требовали в первую очередь новых рынков сбыта, то есть экстенсивного развития Сообщества, в то время как задачи его внутреннего обустройства отодвигались на второй план.

Тенденция рассматривать интеграционные процессы прежде всего с точки зрения национальных интересов всё более нарастала в период "Большой Коалиции". Обострившиеся в 1968 году в Европе проблемы инфляции поставили Францию перед выбором: либо девальвировать франк, либо ограничить импорт из стран ЕС. Продолжение функционирования Общего Рынка ставило на повестку дня вопрос о ревальвации немецкой марки. Министр экономики Ганс Иозеф Штраусс (ХСС) отказался от этой меры, поскольку она ставила под удар интересы немецкой индустрии. Примечательно, что поначалу и министр финансов от СДПГ Карл Шиллер поддержал Штраусса. Позиция социал-демократов изменилась лишь в 1969 году, когда стало ясно, что дешёвая валюта всё более провоцирует инфляцию в ФРГ, ударяя прежде всего по наёмным трудящимся - ядру электората партии. На заседании президиума в августе 1969 года Шиллер высказался за ревальвацию, обвинив правительство Кизингера в том, что "оно оказалось не в состоянии действовать в интересах Сообщества".

Дезинтеграционным процессам в Западной Европе вскоре был положе конец событиями 21 августа 1968 года. Ввод войск в Чехословакию выдвинул на повестку дня консолидацию Запада в рамках существующих структур НАТО и ЕС. Однако в СДПГ трагическое окончание "пражской весны" нашло неоднозначную оценку. Для атлантистов во главе с Венером "доктрина Брежнева", предусматривающая право вооруженной интервенции в страны социалистического лагеря по свидетельству Арнульфа Баринга, вела к осознанию жёстких реалий, заключающихся в том, что разрядка возможна лишь при условии сохранения существующих границ. Прямым следствием ориентации на статус кво являлась концентрация на решении внутренних проблем Сообщества и задачах его дальнейшего развития.

Брандт придерживался иных воззрений, сходных с тезисами, высказанными ещё в Тютцингенской речи Бара: применение военной силы для него являлось сигналом слабости и страха СССР, что служило дополнительным аргументом для "сохранения прозрачности и предсказуемости политики ФРГ". Последнее достигалось, по его мнению, через интенсификацию политики разрядки.

Общеевропейская перспектива, таким образом, сохраняла свою актуальность в качестве ориентира. Тем не менее некоторый перенос акцентов на ЕС становился неизбежным. Уже в сентябре 1968 года Брандт заявил, что правительство ФРГ видит первостепенную задачу в преодолении стагнации процесса европейского объединения. В качестве рецепта предлагалось создать равновесие между расширением и внутренним развитием Сообщества, то есть параллельность протекания обоих процессов. Означенная стратегия становилась всё более актуальной и в силу внутриполитических причин. В апреле 1969 года де Голль ушёл в отставку. Его преемник Помпиду если и не обещал полный отказ от "Европы Отечеств", то всё же давал надежду на более гибкую позицию Франции в вопросах интеграции. Этим обстоятельством попытался воспользоваться Франц Иозеф Штраусс, выдвинувший инициативу по учреждению наднационального органа, координирующего внешнюю политику стран-членов, и разработке проекта создания европейского ядерного оружия. Данные меры рассматривались им в качестве предпосылки для создания политического союза. Интересно, что Брандт придерживался обратной последовательности. Вопрос об оборонительном потенциале Европы для него являлся актуальным "лишь после возникновения Европейской Федерации, о которой сегодня никто не может сказать, как она будет выглядеть и станет ли она предпосылкой или результатом построения "европейского мирного порядка". Создание европейских вооружённых сил, по его мнению, поставило бы под удар урегулирование отношений Востока и Запада и "дало бы лишь новый импульс гонке вооружений".

Рассмотрение этой дискуссии важно и с точки зрения её внутриполитической функции. Диалектика предвыборной борьбы привела к тому, что Брандт был вынужден уделять теме интеграции гораздо большее внимание, чем он первоначально предполагал. Подтверждением этого тезиса служит рекомендация одного из членов президиума Ганса Юргена Вишневски, который писал: "Из-за событий во Франции европейской политике будет уделяться гораздо большее внимание, чем это ожидалось ранее. Для министра иностранных дел необходимо показать себя ангажированным европейцем в глазах общественности. В этих условиях проведение соответствующей конференции СДПГ было бы весьма полезным".

В свете сказанного принятая в ходе проведения конференции СДПГ по европейским вопросам 20-21 июля 1969 года в Бад Годесберге программа представляется компромиссом по отношению к изменившимся внешним и внутренним условиям. В отличие от "Перспектив." новый документ подчёркивал значение ЕС, объявлявшегося основой объединения Европы. Вилли Брандт также в своей речи назвал Сообщество "ядром будущей Европы". При этом он осуществил определённую перестановку акцентов. Если ранее в качестве первоочередной задачи он обозначал расширение ЕС, то теперь на первое место выдвигались задачи его укрепления. В ходе своего выступления Брандт уточнил этот тезис. Вопросы политической интеграции, как и ранее, не стояли на повестке дня: "Мы должны смириться с тем, что работа над политическим союзом должна быть приостановлена. Реальность подтвердила, что в экономике интеграция отнюдь не означает автоматического перехода к политическому объединению". Приоритетом для Брандта выступало не утверждение новых институтов, а квалифицированное политическое сотрудничество и интенсивные консультации стран-членов. Формы кооперации не являлись для Брандта промежуточным шагом. Конечной целью объединения Брандт назвал "всё более тесное сотрудничество европейских наций, которое приведёт к возникновению Соединённых Штатов Европы. Хотя при этом народы останутся организованными в рамках национальных государств".

Программа, принятая на конференции, разделяла этот подход. В сфере внешней политики ориентиром выступал поиск точек соприкосновения. При этом социал-демократы предлагали исходить из наличествующих органов ЕС. Некоторые новации касались развития существующих договоров. Так, СДПГ выступила за финансирование бюджета Сообщества из его собственных поступлений, а также за усиление контрольных и законодательных прав Европарламента. В отношении проведения прямых выборов в ЕП констатировалось, что "они остаются нашей целью". Брандт пояснил эту формулировку: "Ничто не говорит против реализации этой цели. Но мы должны учитывать, что в обозримой перспективе она остаётся недостижимой".

Скромность амбиций в политической сфере компенсировалась масштабными планами в области экономики. Брандт заявил, что семидесятые годы должны привести к образованию в Сообществе Экономического союза. Лидер СДПГ не уточнил его конкретного содержания, ограничившись лишь функционалистским утверждением о необходимости координации национальных экономик в условиях их нарастающей взаимозависимости. Более подробно идея была озвучена Клаусом фон Донани, чиновником министерства экономического сотрудничества и развития. По его мнению, "в современную эпоху разрешение национальных противоречий силовым путём становилось всё менее вероятным из-за взаимного переплетения интересов". На передний план выдвигались проблемы экономического соперничества. В условиях растущего потенциала США, Японии и СССР, Европе следовало предпринять усилия по созданию единого экономического пространства. Помимо задач самоутверждения в качестве одного из полюсов мировой экономики, Экономический союз должен был способствовать установлению сотрудничества с Восточной Европой и укреплению связей с развивающимися странами на началах равноправного партнёрства и справедливости. В перспективе Европа представлялась регионом, играющим стабилизирующую роль в мировой экономике, а вследствие этого и в политике. Донани указывал также на то, что осуществление Экономического союза является долгосрочной целью. Предпосылками его возникновения должны были стать гармонизация правовых, кредитных, налоговых и социальных условий в странах-членах, а также структурное сближение национальных экономик. Эти среднесрочные ориентиры и конечная цель были внесены в программу СДПГ, указывавшей на необходимость их обсуждения и конкретизации на ближайшей встрече глав правительств ЕС на высшем уровне.

Описанные инициативы должны были подвести фундамент под главное направление западноевропейской политики Брандта - расширение ЕС. Лидер СДПГ не уставал приводить аргументы в его пользу. Обоснованием приёма новых членов служил тезис о том, что "Сообщество - инструмент для объединения Европы, а не блок, направленный против кого-либо". По мнению Брандта, было бы неправильным "схематично отделять вопросы внутреннего выстраивания ЕС от задач его расширения". В 1969 году истекал переходный период существования Сообщества, что требовало внесения ряда изменений в его уставы. В связи с этим Брандт спрашивал: "Возможно ли принятие этих решений по углублению сотрудничества без знания того, на скольких членов оно должно распространяться?" В концентрированном виде эта мысль была выражена министром иностранных дел в одном из интервью в сентябре 1969 года: "Между углублением и расширением интеграции не существует связи в юридическом смысле. Однако никто не сможет отрицать, что такая взаимообусловленность присутствует в действительности". Возникающую вследствие расширения проблему адаптации новых членов к уставам ЕС Брандт также рассматривал в позитивном ключе. Вхождение новых членов, таким образом, должно было дать импульс для перестройки общего аграрного рынка.

Новая программа СДПГ претендовала на синхронность проведения расширения ЕС и углубления интеграции. Однако анализ высказываний Брандта свидетельствует, что в действительности все значимые инициативы, будь то проведение прямых выборов в ЕП или построение Экономического союза, понимались как задачи долгосрочные. В ближайшей перспективе безусловным приоритетом для Брандта оставалось расширение Сообщества, означающее шаг по направлению к общеевропейской перспективе.

В качестве резюме можно отметить следующее: ориентация на решение немецкого вопроса в рамках "европейского мирного порядка" обусловила внешнеполитический курса Брандта. Его сущностной чертой являлось то, что "восточная политика", направленная на трансформацию социалистического лагеря и всего континента, предполагала определённую эмансипацию национально-государственных интересов ФРГ по отношению к Европейскому Сообществу. Эта тенденция, однако, вступала в конфликт с наднациональным принципом, положенным в основу западноевропейской интеграции. При таком подходе ЕС хотя и оставалось константой внешней политики ФРГ, приобретало сугубо функциональное значение. Политические задачи постановки разрядки на более широкий фундамент определяли приоритет расширения Сообщества в стратегии Брандта, что в определённой мере вступало в конфликт с задачами его внутреннего развития. В то же время интеграция не могла быть однозначно принесена в жертву общеевропейской перспективе, которая понималась как долгосрочная задача. Парадокс заключался в том, что проведение "восточной политики" требовало стабильно развивающегося сообщества. Последнее вело к необходимости преодоления стагнации в экономической сфере определённой политической консолидации стран-членов. Балансирование между двумя трудносочетаемыми приоритетами, собственно, и определило своеобразие интеграционной стратегии Брандта.

1.2 Внешнеполитическая доктрина Гельмута Шмидта

После заявления о своей отставке Вилли Брандт "номинировал" в качестве своего приемника Гельмута Шмидта. Новый кандидат на роль главы правительства в силу ряда обстоятельств являлся на тот момент безальтернативным. Редко какой политический деятель был столь хорошо подготовлен к руководству страной: его семнадцатилетняя деятельность в Бундестаге, пребывание на посту министра обороны и финансов позволили ему приобрести необходимый опыт и высокую компетентность в конкретных вопросах. В тоже время Шмидт был не популярен среди левых партий, так как никогда не делал тайны из своих консервативных воззрений и не скрывал, что считает теоретические дискуссии бесполезными. Тем не менее партийное руководство утвердило его кандидатуру на пост канцлера почти единогласно, поскольку на кону стояло участие СДПГ в правительстве: новый лидер СвДП Ганс-Дитрих Геншер по сравнению со своим предшественником придерживался более либеральных воззрений. В этих условиях Шмидт был избран канцлером в Бундестаге 16 мая 1974 года.

Для нового канцлера в отличие от его предшественника, ориентировавшегося на долгосрочные перспективы, абсолютным приоритетом являлось сохранение достигнутого. В своем первом правительственном обращении от 17 мая 1974 года он объявил: "Во времена нарастающих проблем мы должны сконцентрироваться на реализме и на существенно важном, на том, что является сейчас необходимым, все остальное мы оставляем в стороне.". Заявленный прагматизм отразился и на внешней политике. Существенной чертой европейской концепции Шмидта являлась более ограниченное по сравнению с его предшественником понимание возможности разрядки. У Брандта европейская интеграция и "восточная политика" выступали как равнозначные векторы, Шмидт же трактовал последнюю с позиций укрепления Запада. Принципиальная линия разграничения проходила по вопросу о конечных целях разрядки. Если Брандт в перспективе ориентировался на замену существующих блоков "европейским мирным порядком", то Шмидт главную задачу видел в укреплении статус кво: "Мы будем активно работать над тем, чтобы поддержать необходимое для мира равновесие сил". Во внешней политике СССР, по его мнению, все большую значимость приобретали геополитические аспекты, подкрепляемые модернизацией его вооруженных сил. Отсюда вытекала необходимость стабилизации существующего военно-политического положения: "Мы должны исходить из того, что НАТО и Варшавский договор будут выполнять свои функции и в 80-е годы". В оценке Шмидта задачи разрядки редуцировались до углубления экономической кооперации со странами социалистического лагеря и продолжения переговоров по разоружению. Последнее оказывалось особенно актуальным в виду доктрины Никсона, предусматривающей снижение американского военного присутствия на континенте. В правительственном обращении новый канцлер ясно дал понять, что заключенные договоры являются достаточной основой для углубления сотрудничества с восточными соседями. Задачей объявлялась необходимость". прийти к конкретным результатам, чтобы придать процессу разрядки больше субстанции".

Относительная пассивность Шмидта в отношении "восточной политики" объяснялась тем, что центр его политической гравитации находился не в середине Европы, а на Западе. Равновесие, баланс сил в мировой политике предполагали консолидацию Запада. В отличие от своего предшественника Шмидт не был склонен дифференцировать трансатлантические отношения.

В вышедшей в 80-е годы "Стратегии для Запада", служащей обобщением опыта канцлера, Шмидт проводил мысль о том, что "цели, которые ставит государства Запада в военной и экономической политике являются взаимообусловленными". Логическим следствием выступала необходимость координации этих сфер в рамках единой стратегии. Рассмотрение трансатлантических отношений как целостного комплекса, однако, оставляло немного места для планов по выстраиванию равноправного партнерства США и претензий на активную роль в мировой политике, поскольку предпосылкой для этого, как уже было показано в предыдущем параграфе, являлась возможность ограниченного соперничества в политической и экономической сферах между Европой и Америкой. Линия Шмидта, напротив, была направлена на избежание противопоставления европейской интеграции и США. Поэтому в правительственном обращении необходимость достижения политического союза упоминалась лишь однажды, без подробного разъяснения его содержания. Приоритеты Шмидта наглядно были продемонстрированы фразой: "Мы стремимся к политическому объединению Европы в партнерстве с Соединенными Штатами". Сдержанность Шмидта в вопросах политической интеграции объяснялась и тем, что его главные приоритеты находились в иной плоскости. В ситуации "экономизации внешней политики" одним из важнейших компонентов укрепления западного единства являлась его экономическая консолидация.

Ситуация в мировой экономике резко изменилась: с начала первого кризиса период почти непрерывного экономического роста подошел к концу. Экономики большинства ведущих индустриальных стран находились в состоянии стагфляции, главными составляющими которой являлись высокий уровень инфляции и растущая безработица. В противовес этому национальное хозяйство ФРГ находилось в гораздо лучшем положении: рос экспорт, безработица и инфляция были на самом низком уровне в Европейском Сообществе, поэтому главным стремлением Шмидта являлось сохранение национальной модели стабильности. Выполнение этой задачи, учитывая тесную включенность ФРГ в мировую торговлю, предполагала координацию и согласованные решения ведущих индустриальных держав по вопросам энергетики, и предотвращение протекционистских мер. ЕС в концепции канцлера отводилась роль одного из стабилизирующих элементов.

Однако, условием реализации этих глобальных планов являлось наведение порядка в финансово-экономической сфере самого Сообщества. В правительственном обращении канцлер подчеркнул, что "европейские партнеры на конференциях в Гааге и в Париже поставили амбициозные, весьма амбициозные планы". Хотя Шмидт и подтвердил, что они остаются для его правительства в силе, его дальнейшие высказывания свидетельствовали о радикальном пересмотре концепции Брандта. Вместо параллельного прогресса во всех сферах интеграции он предложил лишь концентрацию на сохранении достигнутого. При этом канцлер выразил готовность со стороны ФРГ внести вклад в выполнение этой задачи при условии, что его размеры должны соответствовать возможностям национальной экономики и не нарушать стабилизационного курса. Главный акцент, по мнению Шмидта, должен быть сделан на достижении стабильности в национальных рамках. Помощь со стороны ЕС и ФРГ рассматривалась как лишь как дополняющая эти усилия.

Пересмотру в программе нового канцлера подвергся и центральный проект СДПГ в сфере интеграции - план экономико-валютного союза. Шмидт неоднократно подчеркивал необходимость приведения его целей и стратегии в соответствии с реальностью. Позицию канцлера в этом вопросе наглядно характеризует высказывание нового министра финансов Ганса Апеля, ведомство которого являлось решающим критерием европейских инициатив правительства: "структурные различия стран ЕС в последние годы лишь увеличились. Честно говоря, к 1980 году реализация Экономико-Валютного Союза вряд возможна". Сам Шмидт позитивно отзывался о плане, поскольку "необходимость держаться в рамках паритетов оказывает дисциплинирующее воздействие на кредитную, налоговую и бюджетную политику европейских партнеров". Определенный стабилизационный эффект, по его мнению, достигался и в интернациональном масштабе. В то же время в начале своего правления Шмидт негативно относился к дальнейшему развитию Валютного Союза, так как предпосылкой для этого выступала конвергенция национальных экономик. Учитывая невозможность ее достижения в настоящий момент, канцлер предлагал ограничиться сохранением достигнутого. Задача Экономического союза редуцировались до проведения общей аграрной и региональной политики. Фактически такая позиция приводила к раздельному решению проблем экономического и валютного союзов, что являлось отступлением от социал-демократической теории интеграции. Преодоление этого разрыва, по мнению канцлера, было возможно лишь путем координации национальных экономических стратегий и инструментариев.

Таким образом, Шмидт изначально делал ставку на межгосударственное сотрудничество в сфере интеграции. Приоритетным партнером выступала Франция. С ее новым президентом Жискар Д'Эстеном Шмидта связывали как личные доверительные отношения, установленные еще в годы их сотрудничества в качестве министров финансов, так и общность экономических воззрений. В своих мемуарах Гельмут Шмидт подтвердил значимость союза с Францией. Учитывая такое взаимопонимание, на состоявшейся уже в конце мая 1974 года встрече президент и канцлер уже без труда договорились об основных принципах своей интеграционной политике, в целом соответствующей пожеланиям немецкой стороны. Договоренности, однако, носили весьма ограниченный характер, поэтому их достижение было важным, скорее, с точки зрения демонстрации обретения ведущими державами ЕС политической воли к объединению. Более значимым для дальнейшего хода интеграции стали соглашения о необходимости "организовать работу органов ЕС на более рациональной основе". Поскольку Европейская комиссия действовала более в духе декламаций, то главный акцент был сделан на усовершенствовании процедуры принятия решений в Совете министров. Гельмут Шмидт считал, что его раздутый бюрократический аппарат побуждает произносить лишь ни к чему не обязывающие, декларативные, торжественные речи, поэтому предлагал ограничить круг участников заседаний.

Концентрации власти для более адекватного реагирования на кризисные условия должны были способствовать также и неформальные встречи глав правительств ЕС, примером для которых служили консультации Шмидта и Д'Эстена. Фиксация Шмидта на экономических параметрах и авторитарный стиль руководства имели мало общего с традициями социал-демократии. СДПГ к началу правления Шмидта находилась в фазе интенсивной разработки социал-демократической программы для ЕС, что в общем являлось следствием ее общего "полевения". Эти усилия подкреплялись и сотрудничеством на интернациональном уровне.

Заседание лидеров социал-демократических партий ЕС в конце октября 1974 года постановило, что все сферы европейской политики должны быть сориентированы на социальные цели. Противопоставляя партийные интересы государственным, Шмидт проводил тезис о необходимости отказа от финансирования дорогостоящих социальных реформ как в национальных, так и европейских рамках. "В нынешней ситуации открытие денежного крана было бы ошибкой. Это привело бы к нарушению стабильности у нас и у наших соседей". Сохранение рабочих мест, по его мнению, означало ограничение расходов бюджета, подавление потребительского спроса и стимуляцию инвестиций в экономику. В прессе эта программа получила название "антикризисного менеджмента". Впрочем, сам канцлер был склонен аргументировать свой курс постулатом Канта о прагматизме как ответственном действии: "каждый политик обязан учитывать возможные последствия своих действий для населения, поэтому я не могу позволить себе рискнуть ради догмы судьбой даже мелкого акционера", - говорил Шмидт. Нельзя сказать, что в СДПГ эти доводы не находили отклика.

В то же время ряд видных социал-демократических функционеров, среди которых был даже поддерживающий Шмидта Венер констатировали, что "человек живет не хлебом единым, а демократия не одним кризисным менеджментом. Сам по себе прагматизм не открывает перспектив для будущего". По их мнению, Шмидт более узко, чем Брандт понимал задачи своего правительства. Он не разделял мнения, что руководители государства помимо решения конкретных задач должен ставить новые цели, будить гражданское сознание и развивать демократию.

В качестве резюме можно заметить следующее: если одной из главных причин непоследовательности интеграционной стратегии Брандта являлось ее противоречие с целями "восточной политики", то Шмидт в придачу к сложнейшим условиям мировой рецессии получил латентный идеологический конфликт с собственной партией. Последнее, в виду не желания канцлера идти на формальные компромиссы, обусловило хрупкость его отношений с партийным базисом.

2. Политика ФРГ по вопросам европейской безопасности

2.1 Военная разрядка в Европе и позиция ФРГ

Оздоровление политического климата в Европе в конце 60-х - начале 70-х годов ХХ века дало определенный стимул к снижению военной напряженности, вызвало рост интереса к ней среди различных кругов на Западе. Тем самым была заложена реальная основа для осуществления действенных мер, направленных на укрепление военной безопасности в Европе. Тем не менее, практически приблизиться к решению проблемы военной европейской безопасности 70-е годы не удалось.

Отсутствие прогресса по вопросам европейской безопасности объясняется взаимодействием целого комплекса объективных и субъективных факторов, определяющих отношение ведущих западных держав к этому сложному прогрессу, в котором Федеративной Республике Германии принадлежит далеко не последняя роль.

Проблема европейской безопасности в целом могла быть решена только при сочетании политических и военных аспектов разрядки вооружений. Вместе с этим в укреплении европейской безопасности можно выделить и другое важное направление: ограничение, а затем и полное исключение возможности применения силы или угрозы силой в отношениях между государствами. Особую роль играют в этой связи меры, направленные на укрепление доверия между государствами в военно-политической сфере, на предотвращение конфликтов и ликвидацию кризисных ситуаций.

Позиция Федеративной Республики Германии в отношении европейской безопасности на протяжении всего периода 1969-1982 годов являлась довольно противоречивой. Более того, противоречивость и непоследовательность внешнеполитического курса ФРГ проявилась в этой сфере особенно наглядно.

С одной стороны, существовала более или менее постоянная заинтересованность влиятельных кругов страны в укреплении безопасности на европейском континенте, которая объяснялась как сознанием необходимости предотвращения новой мировой войны, так и стремлением использовать военную разрядку в качестве одного из средств сдерживания кризисных явлений в западногерманской экономике, решения некоторых социальных проблем. Кроме того, переговоры по разоружению играли важную роль и как фактор воздействия на общественное мнение страны, являясь своего рода формой демонстрации миролюбивых намерений правительства ФРГ.

Наряду с этим своеобразное отношение ФРГ к решению проблемы укрепления европейской безопасности определялось, разумеется, и политическими соображениями. Фактор военной мощи играл и продолжает играть в современном мире очень важную роль.

Существенное влияние на позицию ФРГ в вопросах, связанных с укреплением европейской безопасности, оказывали также отношения между самими государствами - членами НАТО. Решающую роль играла в этом плане политика Соединенных Штатов Америки, для которых тесное взаимоувязывание экономических, внешнеполитических и военно-политических проблем и активное вовлечение других стран-членов НАТО в общие военные приготовления блока была важной формой контроля над своими союзниками. Для Федеративной Республики Германии, в то время в значительной степени зависимой от США, эта сторона проблемы была особенно актуальна.

В подходе ФРГ к вопросам европейской безопасности в 1969 - 1982 годах сталкивались две тенденции, отличающие в принципе позиции всех ведущих западных держав по этим вопросам. С одной стороны, признание необходимости усиления европейской безопасности в целях предотвращения возможности возникновения новой мировой войны; с другой стороны, курс на усиление гонки вооружений, попытки проведения в отношении социалистических стран политики с позиции силы, широкое распространение взглядов, согласно которым, военная мощь является необходимым условием безопасности страны.

Вместе с этим противоречивость политики ФРГ в сфере военной политики еще более усугубляясь ее своеобразным положением в системе европейских государств и особой ролью в политике и экономике Европы. Анализ геостратегического положения ФРГ, расположенной на границе двух социальных систем, привел западногерманских политиков и военных специалистов к выводу о том, что в случае военного конфликта в Европе ФРГ пострадает не только в первую очередь, но и сильнее, чем другие западноевропейские государства. С этой точки зрения, предотвращение войны и укрепление европейской безопасности в Европе были объявлены принадлежащими к числу жизненно важных интересов Федеративной Республики Германии.

Уменьшение военной напряженности в Европе было способно, кроме того, по мнению правящих кругов ФРГ, положительным образом повлиять на политический климат в отношениях ФРГ с социалистическими государствами, прежде всего с ГДР, что также отвечало политическим и экономическим интересам ФРГ.

В то же время, опираясь на относительно стабильную экономику и крупнейшие в мире валютные резервы, ФРГ стремилась изменить соотношение сил в Западной Европе в свою пользу, укрепить свое положение одной из ведущих держав в НАТО, а также играть одну из главенствующих ролей в системе международных отношений в целом и в этой связи считала необходимым сохранить значительный военный потенциал. Наряду с этим важно учитывать, что своеобразие геостратегического положения Федеративной Республики Германии, ее экономическая и военная мощь определяли в то время особую роль ФРГ в качестве форпоста НАТО в Европе.500-тысячная западногерманская армия была наиболее боеспособной армией Западной Европы. На долю бундесвера в Центральной Европе приходилось 50% всех сухопутных сил НАТО, 50% ПВО, 30% боевых самолетов, 70% ВМС, сосредоточенных в Балтийском море, и 100% морской авиации на Балтийском море. При этом программы вооружений, разрабатываемые в НАТО, и соглашения, подписанные в начале 80-х годов между ФРГ и США, предусматривали дальнейшее усиление военного присутствия блока НАТО на территории ФРГ и рост национальных вооруженных сил. Все это, разумеется, также влияло на позицию страны в вопросах, связанных с укреплением безопасности в Европе.

Переплетение и взаимодействие этих противоречивых моментов составило ту основу, на которой формировалась политика ФРГ в области европейской безопасности, и ее концептуальная база в период 1969-1982 годов. И, хотя в отношении ФРГ, вряд ли можно говорить о единой и стройной теории европейской безопасности, возможно все же выделить основные элементы, характеризовавшие подход ФРГ к данной проблеме в указанный период.

Необходимо отметить, прежде всего, что европейская безопасность в лексиконе политических деятелей и военных специалистов ФРГ трактовалась, как правило, в плане "совместного контроля над вооружениями". Важно подчеркнуть, что согласно концепции безопасности ФРГ и стран НАТО в целом, выработанной в 1967 году, необходимой предпосылкой и основой контроля над вооружениями было укрепление обороноспособности. Иными словами, контроль над вооружениями с самого начала рассматривался правящими кругами ФРГ в сочетании с наращиванием военного потенциала. Такой подход ограничил узкие рамки концепции контроля над вооружениями и определил ее внутреннюю противоречивость.

В соответствии с этой концепцией, достижение всеобщего и полного разоружения было объявлено "утопической целью", а в качестве единственно реальной в современных условиях формы разоружения выдвинут "совместный контроль над вооружениями в сочетании со стратегическим устрашением". При этом обеспечение "достоверности устрашения определялось как конечная и высшая цель контроля над вооружениями.

Концепция "контроля над вооружениями" была ориентирована, таким образом, не на осуществление действенных мер по укреплению европейской безопасности, а на обеспечение эффективности "устрашения", что с неизбежностью предполагало сохранение блоковых структур в международных отношениях и дальнейшее наращивание гонки вооружений.

Важнейшим элементом западногерманской концепции "совместного контроля над вооружениями в 1969-1982 годах являлось поддержание равновесия сил в мире и Европе. Этому вопросу постоянно уделялось большое внимание в западногерманской политической и исторической литературе, в выступлениях ведущих политических деятелей ФРГ.

Следует отметить, что и социалистические страны, в том числе и СССР, не отрицали значения поддержания равновесия сил для осуществления эффективных мер по разоружению. Однако, они исходили из того, что военное равновесие само по себе не может служить конечной целью и без подкрепления конкретными мерами в области разоружения не является достаточным для обеспечения прочного мира и безопасности. Данную точку зрения разделял и ряд западногерманских специалистов по вопросам европейской безопасности.

В отличие от этого в трактовке ФРГ "равновесие сил" приобрело самодовлеющий характер и служило не осуществлению эффективных мер по разоружению и военной разрядке, а обеспечению "достоверности устрашения". В этом контексте равновесие сил превращалось в "равновесие страха", которое, как отмечали западногерманские исследователи, "в высшей степени нестабильно" и таит в себе серьезную опасность для безопасности в Европе.

В концепции "совместного контроля над вооружениями" можно выделить и еще один важный момент. В качестве одного из основных направлений мер по ослаблению военной напряженности в Европе в политике ФРГ традиционно выдвигался отказ от применения военной силы в отношениях между государствами. Контроль над вооружениями представлял собой попытку мирными средствами ослабить существующие противоречия и тем самым конкретизировать закрепленный в Уставе ООН принцип отказа от применения силы.

Отказ от применения силы в международных отношениях наряду с ограничением, сокращением и прекращением гонки вооружений входил как составная часть и в концепцию военной разрядки социалистических государств. Однако, социалистические страны полагали, что "при всей очевидной взаимозависимости этих двух главных направлений процесса международной разрядки в военной области особое значение, несомненно, имеют прекращение гонки вооружений и переход к реальному разоружению, т.е. прекращение материальной подготовки войны, ограничение, а затем и полная ликвидация материальной основы военной силы".

В концепции ФРГ, напротив, отказ от применения силы не только не занимал подменного по отношению к мерам по обузданию гонки вооружений положения, но зачастую вообще рассматривался изолированно от мер по разоружению и военной разрядке.

Важное место в концепции "совместного контроля над вооружениями" занимали также меры по укреплению доверия, но и они, как правило, рассматривались изолированно от реальных мер по разоружению.

Основной характерной чертой подхода ФРГ к проблеме европейской безопасности в исследуемый период можно считать, таким образом, отрыв мероприятий по контролю над вооружениями и договорных обязательств о неприменении силы в международных отношениях и о мерах укрепления доверия от осуществления конкретных мер в области военной разрядки и разоружения, что объяснялось стремлением правящих кругов ФРГ одновременно с ведением переговоров по военной разрядке и разоружению и дальше наращивать гонку вооружений, получая при этом для себя определенные военно-политические преимущества в целях усиления своего веса и влияния в НАТО, Западной Европе и системе международных отношений в целом. Подтверждением этого явилась практическая деятельность дипломатии ФРГ в ходе обсуждения вопросов военной разрядки на Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе, на белградской и мадридской встречах, на переговорах о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе, а также позиция ФРГ по вопросу об ограничении ядерных вооружений в Европе.

2.2 ФРГ на совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе

Совещание по сотрудничеству и безопасности в Европе, как известно, специально не занималось конкретными вопросами военной разрядки и разоружения. Однако, рассматривая проблемы безопасности и сотрудничества, совещание уделило внимание некоторым аспектам военной разрядки, а именно мерам по укреплению доверия и стабильности.

Вопрос о мерах по укреплению доверия и стабильности возник еще в ходе многосторонних консультаций по подготовке Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, проходивших с 22 ноября 1972 года в Хельсинки. И с самого начала его обсуждения обозначились расхождения в подходах к его решению со стороны стран НАТО и стран-участниц Варшавского Договора. Страны НАТО, в том числе ФРГ, поддерживая заинтересованность ряда малых и нейтральных государств, выступивших с инициативой по этому вопросу, в более активном и деятельном участии в решении проблем европейской военной разрядки, предприняли попытку расширить вопрос о связи политических и военных аспектов европейской безопасности, что проявилось, в частности, в стремлении западных государств увязать Совещание по безопасности и сотрудничеству в Европе с переговорами о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе. Такая позиция, по мнению социалистических стран, означала линию на срыв совещания, так как обсуждение на нем сложных конкретных вопросов, непосредственно связанных с сокращением вооруженных сил и вооружений, грозило затянуть его работу на неопределенное время и тем самым отодвинуть решение других неотложных проблем европейской безопасности. Поэтому подобный подход был подвергнут критике со стороны социалистических государств. Вместе с тем представители социалистических стран подчеркнули, что обсуждение и принятие элективных мер в области военной разрядки явилось бы важным дополнением разрядки политической, и в этой связи конструктивные шаги по укреплению доверия и стабильности могли бы сыграть свою позитивную роль.

В итоге острых дискуссий по этому вопросу в рекомендациях, согласованных на многосторонних консультациях по подготовке общеевропейского совещания, было зафиксировано, что принятие важных решений в политической области, призванных упрочить европейскую безопасность, является прерогативой Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, а обсуждение вопросов, непосредственно связанных с сокращением в военной области - переговоров о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе. Тем самым были четко разграничены предметные области, подлежащие рассмотрению на Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе и на переговорах о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе. Наряду с этим на многосторонних консультациях в Хельсинки был согласован ряд конкретных мер по укреплению доверия и стабильности, а именно - предварительное уведомление о крупных военных учениях и обмен наблюдателями на учениях.

Обсуждение вопроса о мерах доверия было продолжено и на самом Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе. Надо отметить, что среди его участников практически сразу же сложилось понимание относительно того, что в силу специфики мер по укреплению доверия обязательства государств-участников в этой области должны носить морально-политический, а не договорный характер. Однако, при более детальном рассмотрении вопросов, связанных с мерами по укреплению доверия и стабильности, вновь выявились принципиальные различия в подходе стран НАТО, в том числе ФРГ, и стран-участниц Варшавского Договора к целям и задачам таких мер.

Советский Союз и другие социалистические страны исходили из того, что, по их мнению, меры по укреплению доверия и стабильности в Европе должны быть наполнены реальным содержанием, основаны на принципе не нанесения ущерба безопасности ни одной из участвующих сторон и направлены в конечном итоге на ограничение и прекращение гонки вооружений и переход ко всеобщему и полному разоружению.

В подходе западных стран к мерам доверия просматривалось нечто общее с планами "контроля" без разоружения, выдвигавшихся на переговорах по разоружению ранее. Представители не социалистических государств, выступив так же, как и представители социалистических стран, за предварительное уведомление о крупных военных учениях, обмен наблюдателями на учениях и предварительное уведомление о крупных передвижениях войск, предприняли в то же время попытку установления контроля над вооруженными силами и вооружениями государств-участников. С этой целью наряду с важными предложениями, касавшимися мер укрепления доверия, западные страны выдвинули такие требования как раскрытие военной деятельности, "свободный поток информации" относительно военных данных и т.д.

Эти требования были поддержаны и представителями ФРГ. Делегация Федеративной Республики Германии, по согласованию с другими государствами НАТО, внесла, в частности, по данному вопросу предложение, предусматривавшее осуществление следующих мер: предварительное уведомление о крупных военных учениях с предоставлением сведений о характере, цели и наименовании учений, о сроках проведения учений, уровне командования, о численном составе и родах участвующих войск, а также о районе учений; обмен наблюдателями на учениях с предоставлением им свободы передвижения и т.д.

Требования, выдвинутые ФРГ и другими странами НАТО, касались, таким образом, либо вопросов, которые не могли быть решены в данный момент времени, при существующем уровне доверия между государствами, либо, по мнению социалистической дипломатии, преследовали цели получения односторонних преимуществ для Запада, что означало нарушение принципа не нанесения ущерба безопасности ни одной из участвующих сторон. Существенным элементом в позиции ФРГ и других западных государств явилось также и то, что меры по укреплению доверия и стабильности рассматривались их представителями практически вне связи с реальными мерами по ограничению и прекращению гонки вооружений.

предварительное уведомление о крупных военных учениях сухопутных войск численностью более 25 тысяч человек;

обмен наблюдателями на учениях;

предварительное уведомление о крупных передвижениях войск;

обмен военным персоналом.

Серьезное внимание вопросам европейской безопасности, военной разрядки и разоружения в Европе было уделено и на встрече представителей государств-участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, состоявшейся в октябре 1977 - марте 1978 гг. в Белграде.

Позиция ФРГ по вопросам военной разрядки в Европе на белградской встрече в целом мало отличалась от позиции других западных стран и по существу полностью вписалась в общую натовскую концепцию. Представитель ФРГ на первом этапе белградской встречи Г. ван Велль заявил о том, что федеральное правительство с самого начала работы Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе выступало за то, чтобы военные аспекты безопасности были включены в процесс разрядки. Делегацией ФРГ не было внесено на белградской встрече ни одного серьезного предложения в области военной разрядки. Все предложения по данной проблеме, выдвинутые ФРГ, в основном совместно с другими странами НАТО, свелись по существу к требованиям "открытости информации" относительно военной деятельности, свободы передвижения наблюдателей в районе учений, предоставления возможности наблюдателям вступать в контакт с представителями войсковых штабов и т.д., т.е. к тем требованиям, которые уже были отклонены странами-участницами Варшавского Договора в ходе многосторонних консультаций по подготовке к Совещанию по безопасности и сотрудничеству в Европе и в ходе работы самого совещания.

Вместе с этим представители ФРГ отклонили все предложения социалистических стран, направленные на дополнение политической разрядки в Европе разрядкой военной. Наиболее активно выступила делегация ФРГ против предложений государств-участников Варшавского Договора об отказе от применения первыми ядерного оружия и о не расширении военных союзов, заявив, что оба предложения направлены против НАТО, что социалистическими странами было расценено как доказательство отсутствия подлинной заинтересованности ФРГ в осуществлении военной разрядки. Представители ФРГ, как и представители других стран НАТО, отвергли также предложение социалистических государств о включении в итоговый документ встречи положения о целесообразности рассмотрения вопросов военной разрядки в рамках специально созданных органов из специалистов и экспертов в целях подготовки соответствующих решений для правительств.

Белградская встреча показала, таким образом, что курс ФРГ и других стран НАТО в сфере европейской военной разрядки стал жестче. Проявлением этого стало как отсутствие приемлемых для социалистического лагеря предложений со стороны западных стран по этим вопросам и позиция в отношении предложений, выдвинутых государствами-участниками Варшавского Договора.

В результате на белградской встрече не удалось придти к какой-либо договоренности по конкретным вопросам военной разрядки в Европе. Эти вопросы не были отражены и в итоговом документе встречи. Вместе с тем выступления, прозвучавшие в пользу военной разрядки на встрече в Белграде, явились убедительным свидетельством того, что решение проблемы военной разрядки в Европе отвечает объективным интересам всех европейских народов и представляет собой одну из самых неотложных задач при решении проблемы европейской безопасности в целом.

В полной мере это подтвердилось на проходившей в Мадриде с ноября 1980 года по сентябрь 1983 года второй встрече представителей государств-участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, где вопросы военной разрядки заняли центральное место, в частности, вопрос о созыве общеевропейской конференции по военной разрядке и разоружению.

Предложение о созыве конференции на политическом уровне с участием всех европейских стран, США и Канады для обсуждения вопросов военной разрядки и разоружения было выдвинуто социалистическими странами еще в мае 1979 года. При этом предполагалось, что такая конференция могла бы состояться уже в 1979 году. Однако в 1979 году созвать конференцию не удалось. Поэтому в декабре 1979 года государства-участники Варшавского Договора предложили принять решение о созыве конференции по военной разрядке и разоружению в ходе мадридской встречи представителей государств участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Одновременно социалистические страны внесли целый ряд предложений, связанных с организацией и проведением конференции. Предложения социалистических стран по этому вопросу были конкретизированы в Декларации государств-участников Варшавского Договора, принятой на совещании Политического консультативного комитета в мае 1980 года и в Коммюнике заседания Комитета министров иностранных дел государств-участников Варшавского Договора, проходившего в октябре 1980 года.

За необходимость проведения европейской конференции по разоружению не раз высказывались и представители крупнейших капиталистических государств. Еще в начале 1978 года на первой специальной сессии Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению бывший президент Франции В. Жискар д'Эстен внес предложение о проведении конференции по разоружению в Европе. В ноябре 1979 года французское предложение официально поддержали страны ЕЭС, а в декабре 1979 года оно было одобрено странами НАТО. В июне 1980 года в Коммюнике сессии Совета НАТО, проходившей в Анкаре, вновь было заявлено о поддержке французского предложения.

Предложение о проведении конференции в Европе на основе французского проекта, поддержало и правительство Федеративной Республики Германии. Министр иностранных дел ФРГ Г. - Д. Геншер, выступая на встрече в Мадриде 13 ноября 1980 года, отметил, что "на мадридской встрече должен быть согласован конкретный мандат конференции по разоружению в Европе.

Правительство ФРГ, выступив за проведение конференции по разоружению в Европе, надеялось, что в ходе второй фазы этой конференции может быть принято решение, способное воспрепятствовать превращению территории ФРГ в "зону с особым статусом", что будет иметь место, по ее мнению, в случае успешного завершения венских переговоров о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе, Наряду с этим определенная часть западногерманских политиков видела в конференции по разоружению в Европе возможность создания своего рода постоянно функционирующего политического механизма разрядки, продолжение которой, отвечает объективным интересам Федеративной Республики Германии. Кроме того, для ФРГ, стремящейся к усилению своего влияния на выработку общей линии стран НАТО и ЕЭС в вопросах политической и военной разрядки, конференция такого рода могла предоставить дополнительную возможность для достижения этой цели. Все это обусловило известную заинтересованность ФРГ в обсуждении на мадридской встрече вопроса об общеевропейской конференции по разоружению и в принятии решения о ее созыве.

Идея проведения конференции по военной разрядке и разоружению в Европе получила одобрение практически всех государств-участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Однако, при обсуждении конкретных вопросов, связанных с проведением конференции по военной разрядке и разоружению в Европе, между представителями стран НАТО и Варшавского Договора возникли серьезные разногласия, отразившие различия в подходе к решению проблемы европейской военной разрядки в целом.

Общая линия стран Варшавского Договора по вопросу о созыве конференции по военной разрядке и разоружению в Европе была изложена в предложении, внесенном делегацией ПНР, общая линия стран НАТО - в предложении, внесенном делегацией Франции. Помимо этого, отдельные предложения по данному вопросу были внесены представителями Югославии, Швеции, Румынии, Финляндии, Норвегии. Однако, основная дискуссия на мадридской встрече развернулась вокруг польского и французского проектов.

В соответствии с предложением, внесенным делегацией Польской Народной Республики, на конференции по военной разрядке и разоружению в Европе предусматривалось рассмотреть следующие вопросы:

• согласование мер по укреплению доверия между государствами-участниками в дополнение к мерам уже существующим;
• осуществление политических и договорно-правовых шагов по уменьшению опасности возникновения войны в Европе и по укреплению гарантий безопасности государств-участников;
• осуществление мер, направленных на понижение уровня и плотности военного противостояния в Европе, включая ограничение военной деятельности и сокращение вооруженных сил и вооружений.

Проведение конференции планировалось в два этапа. На первом этапе предполагалось разработать и принять меры по укреплению доверия, на втором - меры по понижению уровня и плотности военного противостояния в Европе.

Согласно французскому предложению, которое, как уже отмечалось, полностью поддержало и правительство ФРГ, проведение конференции по разорению в Европе также планировалось в два этапа. На первом этапе, как и в предложении социалистических стран, предлагалось выработать и согласовать меры укрепления доверия, а на втором - меры по сокращению вооруженных сил и вооружений. Вместе с этим в предложении, выдвинутом французской делегацией от имени стран НАТО и ЕЭС, в том числе ФРГ, имелся ряд моментов, принципиально отличавших позицию этих стран от позиции социалистических государств. Так, второй этап конференции мог начаться, в соответствии с французским предложением, лишь после того, как на очередной встрече представителей государств-участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе были бы подведены и оценены итоги первого этапа конференции. Другим таким моментом явился вопрос о критериях будущих мер доверия, в частности о зоне их применения, которая, по мнению стран HАТО, должна охватывать территорию от Атлантики до Урала. Именно вокруг этих вопросов и развернулась основная борьба на мадридской встрече при согласовании мандата конференции по мерам укрепления доверия и безопасности и разоружению в Европе.

Что касается первого вопроса, то в июле I98I года социалистические страны, согласились с тем механизмом перехода от первого этапа конференции ко второму, который был предложен странами НАТО. Разногласия же по вопросу о зоне применения мер доверия практически на протяжении всей работы встречи оставались одним из основных препятствий на пути к успешному завершению мадридской встречи.

Страны НАТО, как уже отмечалось, выдвинули на мадридской встрече требование распространения зоны применения мер доверия на европейскую территорию СССР. Данное требование было расценено советским руководством как противоречащее Заключительному акту и не учитывающее должным образом интересы Советского Союза и других социалистических государств. Однако СССР пошел навстречу пожеланиям западной стороны. На XXVI съезде КПСС прозвучало компромиссное предложение Советского Союза, предусматривавшее распространение зоны мер доверия на всю европейскую территорию СССР - при условии соответствующего расширения зоны мер доверия со стороны Запада.

Предложение СССР нашло широкий отклик в западных странах, в том числе в ФРГ, и получило поддержку многих видных политических деятелей. Министр иностранных дел ФРГ Г. - Д. Геншер отмечал, в частности, что оно "в значительной степени улучшило перспективу достижения договоренности о конвенции по мерам доверия и разоружению в Европе". Тем не менее, официально советское предложение было отклонено как ФРГ, так и другими западными странами, выступившими против соответствующего расширения зоны мер доверия со стороны Запада.

В свою очередь, конкретизируя ранее изложенные соображения, западные страны выдвинули на мадридской встрече предложение, поддержанное и представителями ФРГ, согласно которому зона применения мер доверия должна была бы охватывать территорию Европы от Атлантики до Урала, включая прилегающие к Европе морские просторы и воздушное пространство, но только в том случае, если речь будет идти о маневрах военно-воздушных и военно-морских сил, непосредственно связанных с маневрами наземных войск на континенте.

Тем самым в западных предложениях предусматривалось фактически лишь одностороннее расширение зоны применения мер доверия за счет территории СССР, поскольку для западных государств такая зона ограничивалась по существу континентальной частью Европы. Кроме того, в предложении, выдвинутом странами НАТО, не было оговорена участие в будущих мерах укрепления доверия неевропейских государств, т.е. США и Канады, что также не соответствовало интересам безопасности СССР и других социалистических стран.

Позиция ФРГ и других стран НАТО на мадридской встрече по вопросу о зоне применения мер доверия, по мнению социалистических стран, была ориентирована, таким образом, на получение односторонних преимуществ для Запада, создавала трудности в работе мадридской встречи, препятствовала ее успешному и своевременному завершению. Наряду с этим на встрече в Мадриде социалистические страны так же, как и на белградской встрече, столкнулись с позицией западных государств, которая пыталась связать вопросы военной разрядки и разоружения с вопросами, не имевшими к ним, по мнению социалистических стран, прямого отношения, такими как права человека, события в Польше и Афганистане, и стремлением добиться за счет согласия на проведение конференции по мерам укрепления доверия и безопасности и разоружению в Европе уступок со стороны социалистических государств в других вопросах. Федеративная Республика Германии и в этом плане полностью поддержала общую линию стран НАТО на мадридской встрече.

Однако, несмотря на позицию стран Варшавского Договора, а также политическую заинтересованности нейтральных и не присоединившихся стран в позитивном решении данного вопроса, на встрече в Мадриде удалось все же согласовать мандат конференции по мерам укрепления доверия и безопасности и разоружению в Европе, первый этап которой начал свою работу в Стокгольме 17 января 1984 года. По вопросу о зоне применения мер доверия на мадридской встрече было принято компромиссное решение, согласно которому меры укрепления доверия и безопасности должны были охватывать всю Европу, а также прилегающий морской район (в этом контексте понятие прилегающего морского района трактовалось как относящееся также к океанским районам, прилегающим к Европе) и воздушное пространство. В отношении морских районов и воздушного пространства меры доверия должны были применяться в том случае, когда военная деятельность государств-участников будет затрагивать безопасность в Европе или являться частью такой деятельности, проходящей в пределах всей Европы. Необходимые же уточнения и дополнения по этим вопросам было запланировано сделать непосредственно на самой конференции.

В целом обсуждение вопросов военной разрядки и разоружения на Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе, белградской и мадридской встречах показало, что при решении этих вопросов представители ФРГ, выступая, как правило, совместно с представителями других стран НАТО, стремились, в первую очередь, добиться для себя преимуществ в военной и политической областях. С особой отчетливостью проявилось это на белградской и мадридской встречах представителей государств-участников общеевропейского совещания. Дискуссия по вопросам военной разрядки в рамках Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе показала также, что ФРГ, как и другие западные страны, в своем подходе к проблеме военной разрядки в Европе значительный акцент делала на согласовании мер укрепления доверия.

2.3 Позиции политических партий ФРГ по вопросам внешней политики

В системе институтов, оказывающих влияние на формирование внешнеполитического курса Федеративной Республики Германии, в том числе в вопросах европейской безопасности, видное место принадлежало политическим партиям ФРГ. Находясь у власти и в оппозиции, партии, с помощью имеющихся в их распоряжении средств, принимали самое активное участие в осуществлении политической линии ФРГ на международной арене. Официальная позиция ФРГ по тем или иным проблемам зачастую представляла собой компромисс между правительственными и оппозиционными партиями и являлась результатом острой борьбы между ними. В силу этого анализ позиции Федеративной Республики Германии по основным аспектам европейской политики представляется неполным без рассмотрения позиций по этим вопросам отдельных политических партий ФРГ.

2.3.1 Европейская безопасность и политика СДПГ

Позиция крупнейшей из политических партий ФРГ, в течение 13 лет - с 1969 по 1982 год - возглавлявшей федеральное правительство, оказала существенное влияние на внешнюю политику ФРГ в этот период, в том числе в вопросах европейской безопасности.

Приход СДПГ к власти в 1969 году ознаменовал собой, как известно, начало нового важного этапа во внешнеполитической жизни страны. С деятельностью СДПГ и возглавляемого ею правительства связан период нормализации отношений ФРГ с социалистическими странами и урегулирования важнейших проблем европейской безопасности на основе признания существующих политических и территориальных реальностей.

К осознанию положения, сложившегося в Европе в результате второй мировой войны и изменения соотношения сил на мировой арене, СДПГ, однако, пришла не сразу. В течение ряда лет руководство партии поддерживало достаточно агрессивный курс, проводившийся ХДС/ХСС. Представители СДПГ, в продолжение всего периода своей деятельности в составе правительства "большой коалиции" (1966-1969 гг.) поддерживали притязания ФРГ на право единоличного представительства всей Германии, выступали против международно-правового признания ГДР, заявляя при этом, что федеральное правительство является единственным свободно избранным правительством на немецкой земле, выдвигали в качестве предварительного условия окончательного урегулирования вопросов, связанных с послевоенными границами в Европе, подписание мирного договора с "Общегерманским правительством", отказывались от признания Мюнхенского соглашения недействительным с самого начала, рассматривали Западный Берлин как одну из земель ФРГ и выступали за его вовлечение в правовую, финансовую и экономическую системы ФРГ.

Особую позицию занимали лидеры СДПГ и по вопросу о подготовке Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе объявляя его созыв преждевременным и выдвигая разного рода предварительные условия.

Позиция СДПГ в период с 1966 по 1969 год тем самым мало отличалась от позиции ХДC/XCС и, несмотря на провозглашенное руководством партии стремление к миру, объективно не способствовала улучшению обстановки в Европе.

Изменение политической ситуации в мире к концу 60-х годов, а также перемены в экономическом и внутриполитическом положении ФРГ, заставили лидеров СДПГ по-новому взглянуть на сложившиеся условия и пересмотреть некоторые из своих прежних концепций и установок. В значительной степени это было обусловлено и настроениями, господствовавшими среди населения ФРГ, традиционно голосующих за СДПГ и активно выступавших в конце 60-х годов за нормализацию отношений с социалистическими странами. На пересмотр внешнеполитической линии СДПГ существенное влияние оказала также организация "Молодые социалисты", выдвинувшая требование ликвидации правительства "большой коалиции" и изменения политики в отношении социалистических стран. Аналогичную позицию занял и ряд земельных организаций СДПГ. Так, накануне выборов 1969 года земельная организация в Южном Гессене приняла собственную предвыборную платформу, в которой содержалось требование признать ГДР в качестве "равноправного суверенного государства немецкой нации". А организация СДПГ в Шлезвиг-Гольштейне потребовала установить "нормальные отношения между Федеративной Республикой и ГДР, как между равноправными суверенными государствами", выступала за окончательное признание границы по Одеру-Нейсе и официально заявила о недействительности Мюнхенского соглашения 1938 года.

Все это не могло не сказаться на позиции руководства СДПГ и партии в целом и в предвыборной программе СДПГ, принятой на съезде в Бад-Годесберге в апреле 1969 года, эти требования были в известной степени учтены. Съезд высказался за "взаимопонимание с Востоком", сокращение вооруженных сил и вооружений в Восточной и Западной Европе, присоединение к Договору о нераспространении ядерного оружия, улучшение отношений с ГДР. Кроме того, съезд принял решение, требовавшее, чтобы заключенное под угрозой применения силы Мюнхенское соглашение было аннулировано посредством договорного урегулирования.

Изменение внешнеполитической ориентации СДПГ, отвечавшее объективным интересам ФРГ, в значительной степени обусловило победу партии на выборах в бундестаг 1969 года. Победа на выборах, в свою очередь, позволила СДПГ сформировать правительство и осуществить на практике свои внешнеполитические концепции. Социал-демократическая партия Германии поддержала все практические шаги нового правительства в таких вопросах, как подписание договоров ФРГ с СССР, ПНР, ГДР, ЧССР, присоединение к Договору о нераспространении ядерного оружия.

Однако, для внешнеполитических концепций и основанной на них практике руководства СДПГ в вопросах, связанных с политической разрядкой в Европе, с самого начала были характерны элементы противоречивости. Выступив за политику мира и разрядки, и предприняв ряд действительно важных шагов в этом направлении, представители СДПГ в то же время в качестве основы безопасности в мире и Европе провозгласили укрепление НАТО и союз с США, а, высказавшись за нормализацию отношений с социалистическими странами, не отказались от прежних целей ФРГ, Так, признав территориальный статус-кво в Европе, лидеры СДПГ, тем не менее, подчеркивали, что "признание существующих границ не равнозначно желанию зацементировать их".

Особенно ярко проявилась противоречивость внешнеполитического курса СДПГ в этот период в отношении ГДР. Признав факт существования двух немецких государств, политические деятели СДПГ выдвинули концепцию особых "внутригерманских отношений", отказались от признания международно-правового статуса ГДР, признания гражданства ГДР и провозгласили "немецкий вопрос" открытым, высказав при этом надежду связать разрядку в отношениях между Востоком и Западом с созданием "новых рамок для решения немецкого вопроса".

Свидетельством этой противоречивости стала и принятая 17 мая 1972 года бундестагом ФРГ совместная резолюция фракций ХДС/ХСС, СДПГ и СвДП по вопросу о ратификации договоров ФРГ с Советским Союзом и Польшей, в которой отмечалось, что эти договоры "не создают правовой основы дня существующих границ", не затрагивают права немецкого народа на самоопределение и не противоречат политике Федеративной Республики Германии, направленной на мирное восстановление национального единства в европейских рамках".

Поворот во внешнеполитическом курсе СДПГ на рубеже 60-х и 70-х годов в сторону нормализации отношений и развития сотрудничества с социалистическими странами не означал, таким образом, коренного изменения все внешнеполитической стратегии СДПГ. Целевые установки партии во многом остались прежними. Однако методы их осуществления в значительной степени были пересмотрены, что оказало позитивное воздействие на политическую обстановку в Европе и сыпало важную роль в налаживании общеевропейского сотрудничества.

В последующие годы политика СДПГ в области разряда получила свое дальнейшее развитие. На съездах партии, проходивших в 1973-1975 годах, было подчеркнуто, что свою основную задачу Социал-демократическая партия Германии видит в предотвращении войны в Европе и продолжении политики мира. Была подтверждена приверженность СДПГ договорам, подписанным с социалистическими странами, заинтересованность в развитии взаимовыгодного сотрудничества с ниш. Положительно оценены были также итоги Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе.

Вместе с тем, несмотря на то, что ведущими политическими деятелями СДПГ вновь и вновь подчеркивалось, что политике разрядки "нет разумной альтернативы"2, позиция СДПГ по политическим аспектам европейской безопасности и в эти годы оставалась непоследовательной. Наряду с заявлениями о приверженности миру и разрядке в документах съездов партии настойчиво проводилась мысль о том, что основой внешней политики ФРГ остаются "Атлантический союз и европейская интеграция".

Противоречивой оставалась и позиция СДПГ в отношении Германской Демократической Республики. Выступая за точное соблюдение положений договора между ФРГ и ГДР и Четырехстороннего соглашения по Западному Берлину, лидеры СДПГ продолжали в то же время выдвигать тезис об открытости "немецкого вопроса", о существовании особых "внутригерманских отношений", об ответственности четырех держав за Германию и Берлин в целом.

При оценке итогов Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе СДПГ заняла во многом двойственную позицию. Признав важное значение Заключительного акта, подписанного в Хельсинки, представители СДПГ сделали при этом основной акцент не на закреплении территориального статус-кво в Европе, а напротив, на возможности мирного изменения существующих границ, чем подтвердили, что руководство СДПГ не отказалось полностью от стремления к достижению своих прежних целей.

Противоречивой была в первой половине 70-х годов и политика СДПГ в вопросах, связанных с военной разрядкой в Европе. Заявив о своей заинтересованности в реальных мерах по разоружению и, в частности, в успехе венских переговоров о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе, СДПГ тем не менее на съезде партии в Ганновере (апрель 1973 года) приняла решение о поддержке проектов "сбалансированного двустороннего сокращения войск", в которых на основании тезиса о военном превосходстве Советского Союза и других социалистических стран над вооруженными силами НАТО выдвигалось требование сначала сократить войска и вооружения социалистических государств, т.е. требование, совершенно неприемлемое для государств-участников Варшавского Договора и блокировавшее возможность достижения какого-либо прогресса на переговорах.

Таким образом, позиция СДПГ по основным аспектам европейской безопасности была, далеко не однозначной. Руководство СДПГ, провозглашая приверженность разрядке напряженности, зачастую проводило политику, шедшую вразрез с провозглашенными им же целями.

К середине 70-х годов негативные тенденции в подходе СДПГ к решению важнейших международных проблем усилились, что было обусловлено как общим изменением политики мировой политики в отношении социалистических государств, так и возросшим давлением со стороны оппозиционного блока ХДС/ХСС, не прекращавшего вести борьбу против политики разрядки, а также обострением политической борьбы в рядах самой СДПГ и активизацией правого крыла партии. Свидетельством острых разногласий, возникших в рядах партии, стала, в частности, отставка председателя СДПГ В. Брандта с поста федерального канцлера в мае 1974 года.

В ходе предвыборной кампании, развернувшейся в ФРГ летом 1976 года, эти тенденции проявились уже вполне отчетливо. Социал-демократическая партия Германии провела свою предвыборную кампанию под лозунгом: "Политике разрядки нет альтернативы". На предвыборном съезде СДПГ в Дортмунде в июне 1976 года отмечалось, что "разрядка - не дань моде, а выражение жизненно важных интересов". Вместе с тем, однако, на съезде вновь было подчеркнуто, что основной целью внешней политики и политики безопасности ФРГ на предстоящие года остается "укрепление единства в рамках Атлантического союза и сохранение обороноспособности", а также вновь было подтверждено стремление СДПГ к "воссоединению".

Отличительной чертой предвыборной кампании 1976 года стало также выдвижение лидерами СДПГ в качестве одного из основных направлений внешнеполитической деятельности партии вопроса о правах человека. Разрядка при этом трактовалась как единственный путь к наиболее полному осуществлению прав человека и основных свобод в социалистических странах.

После прихода к власти в США Дж. Картера, провозгласившего кампанию борьбы за права человека, которая была поддержана и правящими кругами ФРГ, в официальных документах СДПГ и выступлениях социал-демократических политических деятелей еще более активно стал муссироваться тезис о необходимости борьбы за осуществление прав человека во всем мире и о существующих нарушениях этих прав в социалистических странах. Под этим лозунгом СДПГ выступила и в ходе подготовки к белградской встрече представителей государств-участников Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, провозгласив "трезвую оценку" выполнения положений Заключительного акта, включая принцип уважения прав человека и основных свобод, одной из основных задач встречи. На съезде СДПГ в Гамбурге (1977 г.) была одобрена тактика федерального правительства на белградской встрече, поддержавшего, кампанию борьбы за права человека в социалистических странах, развернутую делегацией США и чуть было не приведшую к срыву встречи.

По-прежнему противоречивой оставалась во второй половине 70-х годов и позиция СДПГ в отношении военной разрядки в Европе. Выступив за дополнение политической разрядки военной и за ограничение гонки вооружений, руководство СДПГ не предприняло никаких реальных шагов в этом направлении. Так, выдвинув в адрес федерального правительства требование как можно быстрее достичь соглашения на венских переговорах о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе, представители СДПГ в то же время объявили необходимыми предпосылками такого соглашения урегулирование так называемого "цифрового вопроса" и вопроса о сопутствующих мерах, т.е. как раз те вопросы, которые препятствовали достижению договоренности в Вене.

Противоречивость курса СДПГ, в том числе в области внешней политики, самым отрицательным образом сказалась на влиянии партии в массах. Разочарование в политике СДПГ привело к отходу от партии во второй половине 70-х годов ряда категорий избирателей, прежде всего молодежи. Если осенью 1972 года СДПГ предпочитали 62% граждан в возрасте до 30 лет, то осенью 1978 года - лишь 45% Сходная динамика по неквалифицированным рабочим: 58% и 46.8%, соответственно по крупным городам: 56% и 4%. Все это способствовало дальнейшему сдвигу партии вправо, в том числе, в вопросах внешней политики. Особенно отчетливо эта тенденция стала проявляться к концу 70-х годов, когда международная обстановка вновь заметно осложнилась. В этих условиях СДПГ поддержала "антисоветский и милитаристский" курс руководства США и НАТО.

Представители фракции СДПГ в ходе развернувшихся в бундестаге ФРГ дебатов заняли также "антисоветскую" позицию в отношении событий в Польше и Афганистане, поддержали предложение о проведении селективных санкций против СССР и ПНР, почти единогласно поддержали резолюцию бундестага, рекомендовавшую ФРГ не принимать участие в олимпийских играх 1980 года в Москве. Представители СДПГ приняли также активное участие в кампании борьбы за осуществление прав человека в ГДР.

Однако, наиболее ярко сдвиг вправо во внешней политике СДПГ сказался в военно-политических вопросах, в частности, в вопросе о размещении в Европе новых американских ракет средней дальности. Еще на съезде в Гамбурге в 1977 году СДПГ выразила опасение в связи с наращиванием ядерных вооружений, не входящих ни в переговоры ОСВ, ни в переговоры о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе, и выдвинула требование включить эти вооружения в переговоры по контролю над вооружениями. Дальнейшее развитие событий показало, что это требование свелось к поддержке планов производства и размещения в Западной Европе, и прежде всего на территории ФРГ, дополнительных ракетно-ядерных средств средней дальности, которые активно разрабатывались в НАТО во второй половине 70-х годов и были оформлены в виде так называемого "двойного решения" на сессии Совета НАТО в декабре 1979 года.

На съезде СДПГ в Западном Берлине в декабре 1979 года, на котором обсуждалось это решение, федеральный канцлер ФРГ Г. Шмидт однозначно высказался за принятие решения НАТО о "довооружении" в области средств средней дальности, а после более чем десятичасовой дискуссии руководству СДПГ удалось склонить на свою сторону и более 80% делегатов съезда, проголосовавших за размещение в Европе новых американских ракет средней дальности. Правда, решение НАТО было поддержано на съезде СДПГ с тремя оговорками: при условии ратификации Договора ОСВ-2, вступления США в переговоры с СССР по вопросу об ограничении ядерных вооружений в Европе и в том случае, если ракеты будут размещены не только на территории ФРГ.

Внешняя политика руководства СДПГ вызывала острые дискуссии и разногласия в рядах партии. Более 150 видных социал-демократов, в том числе депутаты бундестага, обратились к правительству с призывом отказаться от решения НАТО. Это обращение подписали тысячи активистов и членов СДПГ. Против размещения в Европе нового американского ракетно-ядерного оружия выступили организация "Молодые социалисты" и женская организация СДПГ. В той или иной форме против размещения на территории ФРГ американских ракет высказывался также ряд земельных организаций СДПГ. Многие депутаты от СДПГ приняли участие в 300-тысячной боннской мирной манифестации 10 октября I98I года. Тысячи членов СДПГ объявили о своем выходе из партии, добиваясь отказа руководства СДПГ от планов "довооружения".

Разногласия по вопросу о размещении в Европе новых американских ракет средней дальности и по вопросам, связанным с переговорами между СССР и США по данной проблеме, возникли ж в рядах руководства СДПГ. Предметом серьезных расхождений во мнениях стал, в частности, вопрос о моратории на развертывание в Европе новых ракетно-ядерных средств средней дальности. В отличие от федерального канцлера ФРГ Г. Шмидта, поддержавшего позицию американской стороны на переговорах в Женеве, отклонившей, как известно, предложение СССР о введении моратория на ракетно-ядерные средства средней дальности, ряд видных социал-демократических деятелей высказал по этому вопросу принципиально иное мнение. Так, председатель подкомиссии бундестага ФРГ по разоружению Э. Бар выступил за изучение советского предложения, а депутат бундестага от СДПГ К.Г. Ханзен призвал к его незамедлительному одобрению.

Различной была реакция отдельных представителей руководящих органов СДПГ и на советское заявление о введении в одностороннем порядке моратория на развертывание ядерных вооружений средней дальности в европейской части СССР. Если Г. Шмидт выступил против советской инициативы, то такие деятели СДПГ как председатель СДПГ В. Брандт, председатель подкомиссии бундестага ФРГ по разоружению Э. Бар, член президиума правления СДПГ Э. Эплер, председатель фракции СДПГ в бундестаге П. Вернер высказались по этому поводу хоть и в весьма осторожной форме, но в целом позитивно.

Массовые антивоенные настроения в рядах партии нашли свое отражение и на съезде СДПГ, проходившем в апреле 1982 года в Мюнхене. От низовых организаций СДПГ на съезд поступило 330 проектов резолюций и поправок по вопросам внешней политики, в том числе по вопросам о размещении в Европе новых американских ракет. Однако руководство СДПГ не изменило свою позицию. Что бы сломить оппозицию, лидеры СДПГ выдвинули тезис о "военном превосходстве" СССР и призвали вести переговоры с Советским Союзом под угрозой размещения в Европе американских ракет средней дальности. Под нажимом руководства СДПГ съездом была принята резолюция, практически санкционировавшая осуществление решения НАТО о "довооружении", хотя окончательное решении вопроса и было отложено до осени 1983 года.

Вместе с тем, итоги съезда показали, что позиция, занятая руководством СДПГ на съезде, привела к еще более серьезному углублению противоречий внутри партии, что не могло не сказаться на ее положении на внутриполитической арене ФРГ и способствовало дальнейшему ослаблению ее влияния среди избирателей. На выборах в 1982 году в ландтаги земель Нижней Саксонии, Гамбурга, Гессена и Баварии СДГГ понесла чувствительные потери и в трех из названных земель потерпела поражение. А 1 октября 1982 года в результате правительственного кризиса, разразившегося в ФРГ осенью 1982 года, Социал-демократическая партия Германии после 13 лет правления была отстранена от власти на федеральном уровне. Образовалось новое коалиционное правительство в составе ХДС/ХСС-СвДП.

Анализ позиции СДПГ по проблемам европейской безопасности в период 1969-1982 годов показывает, таким образом, что на протяжении всех лет пребывания у власти политика партии в этих вопросах отличалась противоречивостью, что было обусловлено сознанием необходимости предотвращения вооруженного конфликта в Европе и развития взаимовыгодного сотрудничества с социалистическими государствами, с одной стороны, и стремлением отстаивать в процессе разрядки прежде всего интересы правящей элиты ФРГ, одной из важнейших опор политической системы которого является СДПГ, с другой. С середины 70-х годов негативные тенденции в подходе СДПГ к решению важнейших вопросов европейской безопасности усилились и, хотя отстранение ее от власти в октябре 1982 года было связано в первую очередь с экономическими, внутриполитическими и социальными причинами, они в значительной степени способствовали нарастанию кризисных явлений в партии, ослаблению ее влияния в массах и переходу в конечном итоге в оппозицию.

2.3.2 СвДП во внешней политике

Свободная демократическая партия, несмотря на свою относительную немногочисленность, на протяжении 1969-1982 годов также принимала самое непосредственное участие в выработке и осуществлении внешнеполитического курса ФРГ. Позиция партии оказывала существенное воздействие на правительственную политику во всех международных вопросах, что объяснялось как зависимостью СДПГ, не обладавшей большинством голосов в бундестаге, от поддержки СвДП, так и тем фактом, что пост вице-канцлера и министра иностранных дел в этот период бессменно занимали представители СвДП. (с 1969 по 1974 год - В. Шеель, с 1974 года - Г. - Д. Геншер).

До 1966 года СвДП в коалиции с ХДС/ХСС входила в состав почти всех правительств, за исключением периода с 1956 по I961 год.

Позиция партии по основным внешнеполитическим проблемам в эти годы отличалась противоречивостью. С одной стороны, СвДП, отражавшая интересы тех политических кругов, которые понимали бессмысленность и опасность реваншистского курса ХДС/ХСС, выступила с резкой критикой политики "холодной войны" и была первой из парламентских партий ФРГ, предпринявшей попытку зондирования почвы для нормализации отношений с социалистическими странами Восточной Европы. С другой стороны, СвДП вместе с ХДС/ХСС отстаивала требования изменения восточных границ и присоединения к ФРГ "восточных областей", что не согласовывалось с курсом на разрядку напряженности и международное сотрудничество.

Примерно с конца 50-х - начала 60-х годов в социальной базе партии начали обозначаться существенные сдвиги. Число сторонников СвДП стало пополняться в первую очередь за счет лиц, работавших по найму, прежде всего средних и мелких служащих. Это привело к снижению в электорате партии удельного веса "самостоятельных" - частных собственников и лиц свободных профессий - и одновременно к росту удельного веса чиновников, служащих и рабочих.

Соответствующие изменения произошли и в составе партии. В результате к середине 60-х годов в СвДП образовалось влиятельное крыло, ориентировавшееся на новую социальную базу и выступившее за кардинальный пересмотр внешнеполитических установок партии и нормализацию отношений с социалистическими странами, включая ГДР.

После разрыва СвДП с ХДС/ХСС и выхода в 1966 году из правительственной коалиции тенденция к изменению внешнеполитической программы партии обозначилась еще более явно. На съезде СвДП в апреле 1967 года в Ганновере дискутировались предложения о серьезных коррективах в западногерманской внешней политике, которые, хотя и не собрали большинства голосов, продемонстрировали, тем не менее, стремление значительной части СвДП к более толерантной оценке международной ситуации. Новое направление в подходе СвДП к вопросам нормализации отношений с социалистическими государствами одержало окончательную победу в конце 60-х годов после перехода руководящей роли в СвДП к представителям более либеральных кругов во главе с В. Шеелем.

Конечной целью внешней политики ФРГ было объявлено создание "европейского мирного порядка", а основными задачами на пути к достижению этой цели - взаимный отказ от применения силы; присоединение к Договору о нераспространении ядерного оружия; отказ от претензий на единоличное представительство всей Германии и от доктрины Хальштейна; заключение государственного договора с ГДР; вступление ФРГ в ООН; урегулирование проблемы Западного Берлина. СвДП выступила также за созыв общеевропейского совещания по безопасности и сотрудничеству. И хотя в программе СвДП содержались положения о приверженности ФРГ НАТО и ЕЭС, а также о том, что ФРГ и ГДР не являются друг для друга заграницей и отношения между ними представляют собой отношения особого рода, в целом предвыборная программа в значительной мере отвечала объективным интересам Федеративной Республики Германии, призывая к осуществлению "политики разумных и решительных изменений". Новая внешнеполитическая ориентация СвДП подтвердила наметившееся в других вопросах сближение позиций с Социал-демократической партией Германии, что позволило в октябре 1969 года сформировать коалиционное правительство в составе СДПГ-СвДП.

В правительственной коалиции с СДПГ в первой половине 70-х годов Свободная демократическая партия способствовала нормализации отношений ФРГ с социалистическими странами Европы и процессу разрядки напряженности. Руководители партии неоднократно высказывались в поддержку курса, направленного на разрядку и развитие добрососедских отношений с Советским Союзом и другими социалистическими странами. Фракция СвДП в бундестаге ФРГ поддержала все важнейшие шаги федерального правительства в вопросах урегулирования отношений с социалистическими странами и нормализации обстановки в Европе.

Вместе с этим следует отметить, что, принимая в целом курс на разрядку напряженности, руководство СвДП выдвинуло лозунг "реалистической разрядки", в котором под реализмом понималась определенная "заморозка" наметившихся ранее "добрососедских" тенденций во взаимоотношениях с социалистическими странами. Свидетельством этого явился, в частности, тот факт, что после прихода СвДП к власти в 1969 году в позиции партии по основным политическим проблемам европейской безопасности элементы противоречивости и непоследовательности не только сохранились, но и еще более усилились. Так, на съезде СвДП в Бонне в 1970 году наряду с поддержкой внешнеполитического курса федерального правительства на урегулирование отношений ФРГ с социалистическими странами и осуществление политики мира и разрядки на основе отказа от применения силы и признания территориального статус-кво в Европе, в значительно большей степени, чем в предвыборной программе СвДП, был сделан акцент на приверженности ФРГ "западу", что объявлялось "незаменимой предпосылкой успеха" политики разрядки; более отчетливо прозвучал тезис о праве немецкого народа на самоопределение", и одной из основных целей "европейского мирного порядка" было провозглашено "окончательное решение немецкого вопроса".

Двойственность подхода партии к этим проблемам сказалась и в ходе обсуждения в бундестаге ФРГ договоров с Советским Союзом, Польшей и Германской Демократической Республикой, Председатель фракции СвДП В. Мишник, выступив в феврале 1972 года в поддержку договоров с СССР и ПНР, подчеркнул в то же время, что эти договоры не противоречат возможности "согласованного изменения границ".

Аналогичная формулировка содержалась, как уже отмечалось, и в резолюции бундестага ФРГ от 17 мая 1972 года, которую представители СвДП полностью поддержали.

Эта же линия нашла свое проявление и при оценке ведущими политическими деятелями СвДП итогов Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе. Так, представитель фракции СвДП Х.Г. Хоппе в ходе дебатов по этому вопросу в бундестаге ФРГ 25 июля 1975 года, подчеркнув позитивное значение общеевропейского совещания и подписанного на нем Заключительного акта, одновременно заявил, что Заключительным актом подтверждается "совместная ответственность четырех держав за Германию и Берлин в целом".

Неоднозначной была позиция партии и в отношении военной разрядки в Европе. Хотя в программных документах СвДП в этот период и подчеркивалось важное значение действенных, всеобъемлющих и сбалансированных мер по разоружению, конкретных предложений в них не выдвигалось, и вопросам военной разрядки в целом отводилась лишь незначительная роль.

Свободная демократическая партия, таким образом, так же, как и СДПГ, осознав бесперспективность продолжения политики "холодной войны", выступила за политику разрядки и сотрудничества между государствами с различным общественным строем и способствовала в первой половине 70-х годов ее практическому осуществлению. В то же время, с самого начала СвДП стремилась использовать этот процесс прежде всего в интересах западногерманской политической элиты, для достижения прежних целей "германской политики", в том числе для достижения "единства нации".

Во второй половине 70-х годов в СвДП усилилось влияние кругов, подходивших к политике разрядки напряженности с иных позиций. Эти силы попытались изменить направление внешней политики ФРГ. Эта тенденция отразилась, в частности, в документе "Перспективы либеральной германской политики", принятом на съезде СвДП в Майнце в 1975 году. Несмотря на то, что СвДП вновь подчеркнула в этом документе свою приверженность политике мира, акцент был сделан на "праве немецкого народа на самоопределение" и на возможности "мирного изменения" границы между ФРГ и ГДР, что, конечно, не устраивало страны соцлагеря.

Свидетельством изменения курса СвДП в этот период в отношении социалистических стран стали также высказывания председателя СвДП Г. - Д. Геншера. Выступив в одной из своих статей в 1976 году за продолжение политики разрядки и подчеркнув, что "ни один народ не заинтересован в разрядке больше, чем немецкий", Г. - Д. Геншер в то же время открыто провозгласил, что ее основными целями являются "обеспечение стабильных отношений между Востоком и Западом и " ограничение экспансионистских стремлений" СССР, а базисом - "угроза ядерной катастрофы". Неизменной целью внешней политики ФРГ назвал Г. - Д. Геншер и содействие "достижению состояния мира в Европе, при котором немецкий народ путем свободного самоопределения вновь обретает свое единство". Кроме того, председатель СвДП выдвинул требование распространения разрядки на идеологическую сферу.

Продолжением линии на изменение курса в отношении разрядки стала и предвыборная программа СвДП, принятая на съезде партии во Фрайбурге в мае 1976 года. Высшей целью внешней политики ФРГ в программе объявлялось "обеспечение мира во всем мире" и в связи с этим подчеркивалась необходимость продолжения "политики реалистической разрядки". Основной предпосылкой для успешного осуществления такой политики было провозглашено укрепление НАТО и ЕЭС. Более того, в программе СвДП вновь акцентуировалось внимание на возрастающей якобы "советской угрозе" и необходимости вследствие этого эффективных мер по укреплению обороноспособности НАТО. С этих же позиций были освещены и вопросы взаимоотношений ФРГ с Германской Демократической Республикой. При этом в программе СвДП уже не только содержалось положение о стремлении СвДП к достижению "единства нации" на основе "самоопределения", но и выдвигался лозунг о необходимости борьбы за права человека для всех немцев, что означало существенное сближение взглядов СвДП с позицией ХДСДСС в этом вопросе, требовавшими от федерального правительства детального рассмотрения вопроса о нарушении прав человека в ГДР.

Наметившиеся изменения во внешнеполитическом курсе СвДП, а также усилившийся акцент на вопросе о правах человека нашли свое отражение и в подходе СвДП к белградской встрече представителей государств-участников Совещания по безопасности и сотрудничества в Европе. Руководство СвДП полностью поддержало тактику федерального правительства на белградской встрече, которая, как известно, отнюдь не способствовала ее успешному завершению.

Столь же "малоконструктивной" с точки зрения социалистической дипломатии оставалась во второй половине 70-х годов и позиция СвДП по вопросам военной разрядки в Европе.

СвДП, хотя и подчеркивала свою заинтересованность в распространении разрядки на военную сферу и, в частности, в успехе венских переговоров о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе, практически не предпринимала каких-либо реальных политических шагов в этом направлении.

Все это свидетельствовало о том, что курс партии все более расходился с интересами новой социальной базы СвДП - работающих по найму рабочих и служащих, средней интеллигенции и молодежи, работающих женщин. В результате к концу 70-х годов в электорате партии снизилась доля рабочих и служащих (неквалифицированные рабочие: 1973 г. - 5%; 1978 г. - 4,5%; квалифицированные рабочие: 1973 г. - 6%; 1978 г. - 5,5%; служащие: 1973 г. - 12%; 1978 г. - 8,6% и возросла доля сельских хозяев (1976 г. - 1%; 1977 г. - 12%) и предпринимателей и лиц свободных профессий (1976 г. - 7%; 1977 г. - 12%).

Тем самым СвДП к концу 70-х годов стала возвращаться по существу к профилю организации преимущественно предпринимателей и лиц свободных профессий, что в свою очередь, способствовало дальнейшему изменению курса партии в вопросах, связанных с европейской безопасностью. В конце 70-х - начале 80-х годов СвДП так же, как СДПГ и партии правительственной оппозиции, несмотря на заявления ведущих политических деятелей партии о верности СвДП политике разрядки, поддержала политический курс США, направленный на наращивание вооружений в Европе.

CBДП полностью одобрила, в частности, политику США и федерального правительства в отношении событий в Афганистане. Председатель СвДП Г. - Д. Геншер, хотя и в завуалированной форме, но по существу выступил против участия ФРГ в Олимпийских играх в Москве, поставив вопрос об участии западногерманских спортсменов в Московской олимпиаде в зависимость от вывода советских войск из Афганистана. Представители фракции СвДП почти единогласно проголосовали за совместную резолюцию бундестага ФРГ, рекомендовавшую Национальному олимпийскому комитету ФРГ не принимать участия в Олимпийских играх в Москве.

"Негативную" (с точки зрения социалистических стран) позицию заняли свободные демократы и по вопросу о положении в Польше. Председатель фракции СвДП в бундестаге ФРГ В. Мишник от имени своей партии поддержал требования, выдвинутые в адрес ПНР федеральным правительством: освободить политических заключенных, отменить военное положение, продолжать диалог с церковью и профсоюзами. В зависимость от выполнения этих требований представители СвДП поставили предоставление ПНР финансовой и экономической помощи. Тем самым СвДП, не высказавшись открыто за применение экономических санкций против польского правительства, фактически выступила за использование их в качестве элемента оказания косвенного давления на правительство ПНР.

Руководство СвДП поддержало также политику ХДС/ХСС, развернувших в конце 70-х годов широкую кампанию борьбы за осуществление прав человека в ГДР. При этом выступления представителей фракций СвДП и ХДС/ХСС в ходе дебатов в бундестаге ФРГ по этому вопросу по содержанию практически не отличались друг от друга и основные дискуссии между ними велись не по вопросу о том, насколько правомерна такая постановка проблемы вообще, а по вопросу о том, чья политическая линия в большей степени соответствует поставленной задаче, т.е. борьбе за права человека во всем мире.

Проявлением наметившегося во внешнеполитической ориентации СвДП сдвига вправо стала и позиция руководства партии в вопросе о размещении в Западной Европе, в том числе на территории ФРГ, новых американских ракет средней дальности. Председатель СВДП Г. - Д. Геншер, выступая перед правлением СвДП 26 ноября 1979 года, со всей определенностью указал на необходимость принятия решения НАТО о "довооружении" в области средств средней дальности. А представитель фракции СвДП в бундестаге В. Меллеман в ходе парламентских дебатов по этому вопросу не только приветствовал решение НАТО от 12 декабря 1979 года, но и сделал акцент на той его части, которая касалась "довооружения", заняв тем самым позицию гораздо более близкую к ХДС/ХСС, чем к СДПГ. "Без необходимых мер по довооружению, - заявил В. Меллеман, - усилия в направлении контроля над вооружениями в условиях постоянно возрастающего советского военного потенциала не имеют шансов на успех".

Политика руководства СвДП, взявшего курс на наращивание гонки вооружений, вызвала резкие разногласия в рядах партии. На съезде СвДП в Кельне в мае 1981 года более трети делегатов съезда высказались против решения о "довооружении". Отрицательную позицию в отношении размещения в Европе нового ракетно-ядерного оружия заняла и молодежная организация "Молодые демократы", а также ряд земельных организаций СвДП

Разногласия по вопросу о "довооружении" затронули не только рядовых членов партии, но и ее руководящий состав. В рядах руководства СвДП оппозицию председателю партии Г. - Д. Геншеру составил видный деятель СвДП, член правления партии, В. Борм, с самого начала выступивший против идеи "довооружения", а в дальнейшем поддерживавший советские инициативы на переговорах об ограничении ядерных вооружений в Европе.В. Борм высказался, в частности, за принятие советского предложения о моратории на ракетно-ядерные средства средней дальности.

Однако, официальная позиция СвДП по вопросу о размещении в Европе новых американских ракет средней дальности оставалась неизменной.

Руководство партии полностью поддержало политическую линию США и на переговорах: об ограничении ядерных вооружений в Европе, приведшую, как известно, к срыву переговоров.

Анализ позиции Свободной демократической партии по основным аспектам европейской безопасности в период 1969-1982 годов показывает, таким образом, что в подходе СвДП к этим вопросам так же, как и в подходе к ним СДПГ, сочетались две противоречивые тенденции: политический реализм, основанный на осознании объективной ситуации в Европе и мире и национальных интересов ФРГ, и стремление использовать процесс разрядки напряженности прежде всего в интересах собственной и международной политической элиты. Исследование деятельности СвДП и ее программных документов в указанный период показывает также, что со второй половины 70-х годов позиция партии по проблемам европейской безопасности постоянно эволюционировала вправо, причем в большей степени, чем это имело место у СДПГ, что при сочетании с изменением позиции по экономическим и внутриполитическим вопросам привело в конечном итоге к распаду в октябре 1982 года коалиции СДПГ-СвДП и переходу СвДП на сторону ХДС/ХСС.

Заключение

Проведенное исследование позволило сделать следующие выводы:

1. Внешнеполитический курс Вилли Брандта был ориентирован на решение немецкого вопроса в рамках "европейского мирного порядка". Его сущностной чертой являлось то, что "восточная политика", направленная на трансформацию социалистического лагеря и всего континента, предполагала определённую эмансипацию национально-государственных интересов ФРГ по отношению к Европейскому Сообществу. Эта тенденция, однако, вступала в конфликт с наднациональным принципом, положенным в основу западноевропейской интеграции. При таком подходе ЕС хотя и оставалось константой внешней политики ФРГ, приобретало сугубо функциональное значение. Политические задачи постановки разрядки на более широкий фундамент определяли приоритет расширения Сообщества в стратегии Брандта, что в определённой мере вступало в конфликт с задачами его внутреннего развития. В то же время интеграция не могла быть однозначно принесена в жертву общеевропейской перспективе, которая понималась как долгосрочная задача. Парадокс заключался в том, что проведение "восточной политики" требовало стабильно развивающегося сообщества. Последнее вело к необходимости преодоления стагнации в экономической сфере определённой политической консолидации стран-членов. Балансирование между двумя трудносочетаемыми приоритетами, собственно, и определило своеобразие интеграционной стратегии Брандта.

2. Если взять за основу выводы о том, что одной из главных причин непоследовательности интеграционной стратегии Брандта являлось ее противоречие с целями "восточной политики", то Гельмут Шмидт в придачу к сложнейшим условиям мировой рецессии получил латентный идеологический конфликт с собственной партией. Последнее, в виду не желания канцлера идти на формальные компромиссы, обусловило хрупкость его отношений с партийным базисом.

3. Основной характерной чертой подхода ФРГ к проблеме европейской безопасности в исследуемый период можно считать отрыв мероприятий по контролю над вооружениями и договорных обязательств о неприменении силы в международных отношениях и о мерах укрепления доверия от осуществления конкретных мер в области военной разрядки и разоружения, что объяснялось стремлением правящих кругов ФРГ одновременно с ведением переговоров по военной разрядке и разоружению и дальше наращивать вооружения в стране, получая при этом для себя определенные военно-политические преимущества в целях усиления своего веса и влияния в НАТО, Западной Европе и системе международных отношений в целом. Подтверждением этого явилась практическая деятельность дипломатии ФРГ в ходе обсуждения вопросов военной разрядки на Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе, на белградской и мадридской встречах, на переговорах о сокращении вооруженных сил и вооружений в Центральной Европе, а также позиция ФРГ по вопросу об ограничении ядерных вооружений в Европе.

. Обсуждение вопросов военной разрядки и разоружения на Совещании по безопасности и сотрудничеству в Европе, белградской и мадридской встречах показало, что при решении этих вопросов представители ФРГ, выступая, как правило, совместно с представителями других стран НАТО, стремились, в первую очередь, добиться для себя преимуществ в военной и политической областях. С особой отчетливостью проявилось это на белградской и мадридской встречах представителей государств-участников общеевропейского совещания. Дискуссия по вопросам военной разрядки в рамках Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе показала также, что ФРГ, как и другие западные страны, в своем подходе к проблеме военной разрядки в Европе значительный акцент делала на согласовании мер укрепления доверия.

. Анализ позиции СДПГ по проблемам европейской безопасности в период 1969-1982 годов показал, что на протяжении всех лет пребывания у власти политика партии в этих вопросах отличалась противоречивостью, что было обусловлено сознанием необходимости предотвращения вооруженного конфликта в Европе и развития взаимовыгодного сотрудничества с социалистическими государствами, с одной стороны, и стремлением отстаивать в процессе разрядки прежде всего интересы правящей элиты ФРГ, одной из важнейших опор политической системы которого является СДПГ, с другой. С середины 70-х годов указанные тенденции в подходе СДПГ к решению важнейших вопросов европейской безопасности усилились и, хотя отстранение ее от власти в октябре 1982 года было связано в первую очередь с экономическими, внутриполитическими и социальными причинами, они в значительной степени способствовали нарастанию кризисных явлений в партии, ослаблению ее влияния в массах и переходу в конечном итоге в оппозицию.

6. Анализ позиции СвДП по основным аспектам европейской безопасности в период 1969-1982 годов показал, что в подходе СвДП к этим вопросам так же, как и в подходе к ним СДПГ, сочетались две противоречивые тенденции: политический реализм, основанный на осознании объективной ситуации в Европе и мире и национальных интересов ФРГ, и стремление использовать процесс разрядки напряженности прежде всего в интересах собственной и международной политической элиты. Исследование деятельности СвДП и ее программных документов в указанный период показывает также, что со второй половины 70-х годов позиция партии по проблемам европейской безопасности постоянно эволюционировала вправо, причем в большей степени, чем это имело место у СДПГ, что при сочетании с изменением позиции по экономическим и внутриполитическим вопросам привело в конечном итоге к распаду в октябре 1982 года коалиции СДПГ-СвДП и переходу СвДП на сторону ХДС/ХСС.

Список использованных источников и литературы

Источники

1.В интересах прочного мира и добрососедства: Визит Леонида Ильича Брежнева в ФРГ, 22-25 ноября 1981 г. Документы и материалы. - М.: Политиздат, 1981. - 41 с.

2.Визит Леонида Ильича Брежнева в Федеративную Республику Германия 4-7 мая 1978 года. Речи, документы, материалы. - М.: Политиздат, 1978. - 79 с.

.Внешняя политика Советского Союза и международные отношения. Сборник документов. 1970 - 1982. - М., 1971-1983.

.Заключительный акт Совещания по безопасности и сотрудничеству в Европе, Хельсинки, 30июня - 1 августа 1975. - М.: Международные отношения, 1987. - 156 с.

.Заявления Председателя Совета Министров ГДР Вилли Штофа по случаю переговоров между ГДР и ФРГ в Касселе // Документы по политике Германской Демократической Республики. - 1970. - № 8. - С.44 - 57.

.Итоговый документ мадридской встречи 1980 года…. - Новое время. - 1983. - № 39. - С.40 - 56.

.К переговорам между ГДР и ФРГ в Эрфурте // Документы по политике Германской Демократической Республики. - 1970. - № 4. - С.23-39.

.Серьезный вклад в упрочение мира и безопасности: Визит Федерального канцлера ФРГ Г. Шмидта и заместителя Федерального канцлера, федерального министра иностранных дел ФРГ Г. - Д. Геншера в Советский Союз 30 июня - 1 июля 1980. Документы и материалы. - М.: Политиздат, 1980. - 140 с.

.Организация Варшавского договора. Документы и материалы. 1955-1980. - М., 1980. - 455 с.

.Четырехстороннее соглашение по Западному Берлину и его реализация 1971 - 1977 гг. Документы. - М.: Международные отношения, 1977. - 453 с.

Научная литература

11.Абаренков В.П., Борисов К.П., Железнов P.Н. Разоружение: справочник / Абаренков В. П и др. - Н.: M. Политиздат, 1979. - 159 с.

12.Абрасимов П.А. Западный Берлин - вчера и сегодня / П.А. Абрасимов. - М.: Международные отношения, 1980. - 286 с.

.Адамо Г. ХДС/ХСС. Сущность и политика / Г. Адамо. - М.: Политиздат, 1979. - 368 с.

.Акопов P. M. Западный Берлин. Проблемы и решения / Р.М. Акопов. - М.: Международные отношения, 1974. - 264с.

.Актуальные проблемы разоружения / О.Н. Быков, В.В. Дуркин, А.Н. Калядин и др.; Отв. ред.О.Н. Быков. - М.: Наука, 1978. - 175 с.

.Алексеев Р.Ф. СССР - ФРГ. Прошлое и настоящее (советско-западногерманские отношения 1959-1986) / Р.Ф. Алексеев. - М., 1986. - 280 с.

.Артёмов В.А. У истоков идеи "единой Европы" и панъевропейского движения в Европе в 20-40-е годы XX века / В.А. Артёмов // Из истории международных отношений и европейской интеграции. Межвузовский сборник научных статей. - Вып.1/1. - Воронеж, 2003. - С.44-53.

.Ахтамзян А.А. Объединение Германии или аншлюс ГДР к ФРГ. В 2 - х кн. - М.: МГИМО, 1994. - Кн.1 - 2.

.Ахтамзян А.А. Федеративная Республика Германии в конце XX века // Новая и новейшая история. - 1999. - № 4. - С.38 - 44.

.Бакланов А.Г., Викторов А.В. Европа и современный мир / А.Г. Бакланов, А.В. Викторов. - М.: Международные отношения, 1982. - 292 с.

.Барановский В.Г. Западная Европа. Военно-политическая интеграция / В.Г. Барановский. - М, 1988. - 155с.

.Басманов В. За военную разрядку в Центральной Европе / В. Басманов. - М.: Международные отношения, 1978. - 136 с.

.Белецкий В.Н. За столом переговоров (обсуждение германских дел на послевоенных международных совещаниях и встречах / В.Н. Белецкий. - М.: Политиздат, 1979. - 302 с.

.Белецкий В.Н. Некоторые аспекты европейской политики ФРГ / В.Н. Белецкий // Проблемы современной Европы. - М., 1984. - С.78-90.

.Белецкий В.Н., Пятина Н.В. Европейская безопасность: проблемы и задачи / В.Н. Белецкий, Н.В. Пятина. - М.: Знание, 1979. - 64 с.

.Болдырев В.Н. Западный Берлин и европейская безопасность. - М.: Знание, 1973. - 64 с.

.Большаков В.В. Бизнес на правах человека. - М.: Мысль, 1983. - 380 с.

.Борко Ю.А. Западная Европа: социальные последствия капиталистической интеграции / Ю.А. Борко. - М.: Наука, 1975. - 145 с.

.Валентинов А. Европа на новых рубежах / А. Валентинов. - М.: Международные отношения, 1976. - 64 с.

.Вильданов Р. X. Рабочее движение в условиях капиталистической интеграции / Р. X. Вильданов. - М.: Политиздат, 1974. - 352 с.

.Владимиров С., Теплов Л. Курсом хельсинкских договоренностей / С. Владимиров, Л. Теплов. - М.: Международные отношения, 1980. - 224 с.

.Воронцов Г.А. Атлантические отношения и современность / Г.А. Воронцов. - М.: Международные отношения, 1977. - 112 с.

.Высоцкий В.Н. Западный Берлин и его место в системе современных международных отношений / В.Н. Высоцкий. - М.: Мысль, 1971. - 483 с.

.Галкин А.А. Современная социал-демократия: проблемы и перспективы / А.А. Галкин // Рабочий класс в мировом революционном процессе. - М.: Мысль, 1985. - 178 с.

.Дилигенский Г.Г. Социал-демократия и трудящиеся массы / Г.Г. Дилигенский // Рабочий класс и современный мир. - 1985. - № 5. - С.23-28.

.Европа перед выбором. Конфронтация или ослабление военной напряженности. - М.: Наука, 1980. - 56 с.

.Европейская безопасность и сотрудничество: предпосылки, проблемы, перспективы / Под ред.Д.М. Проэктора. - М.: Наука, 1976. - 302 с.

.Ежов В.Д. От "холодной войны" к разрядке. (Очерки о ФРГ) / В.Д. Ежов. - М.: Политиздат, 1978. - 229 с.

.Елисеев М.Г., Снапковскнй В.Е. Два германских государства и европейская безопасность: история и современность. - Минск, 1989. - 145 с.

.Ефремов А.Е. Европейская безопасность и кризис НАТО. Банкротство политики "устрашения". - М.: Политиздат, 1975. - 271 с.

.Железнов Р., Столешников А. Вопросы разоружения и будущее Европы. - М.: Международные отношения, 1978. - 95 с.

.Западная Европа в современном мире / Под ред.В.Н. Шенаева. - В 2-х т. Т.2. - М.: Мысль; Берлин: Дитцферлаг, 1979. - 317 с.

.Западная Европа в современном мире. В 2-х т. Т.1/Ред. кол.: Шенаев В.Н. Мельников Д.Е. Майер Л. (ГДР.). - М., 1979. - 359 с.

.Ивашин Э.И. Международная социал-демократия и молодёжь / Э.И. Ивашин // Борьба классов и современный мир. - М.: Международная жизнь, 1972. - С.45-58.

.Идейно-политическая платформа западногерманских либералов в 80 - е годы. Научно-аналитический обзор. / [Сост Т.К. Сейлханов]. - М.: ИНИОН РАН, 1992. - 47 с.

.Идеология современного реформизма: критика концепций правых социалистов / [Е.Д. Модржинская [и др.]; редколлегия: В.В. Мидцев [и др.]; Академия наук СССР. Институт философии. - Москва: Наука, 1970. - 382 с.

.Истягин Л.Г. Общественно-политическая борьба в ФРГ по вопросам мира и безопасности. 1947-1987/Л.Г. Истягин. - М.: Наука, 1988. - 289с.

.Калюжный В.М. Изменения внешнеполитических концепций СДПГ и "молодых социалистов" / В.М. Калюжный // Некоторые проблемы международного молодёжного движения. - М.: Мысль, 1976. - 346 с.

.Классы и классовая борьба в ФРГ / АН СССР, Ин-т междунар. рабочего движения, Акад. обществ. наук при ЦК СЕПГ, Ин-т марксистских исслед. во Франкфурте-на Майне. - М.: Наука, 1978. - 421 с.

.Княжинский В. Б Западная Европа и проблемы мирного сосуществования / В.Б. Княжинский. - М.: Наука, 1963. - 311 с.

.Козин Г.И. Интеграция правых лидеров СДПГ в систему государственно-монополистического капитализма / Г.И. Козин. - Саратов, 1975. - 231 с.

.Красин Ю.А. Идейное брожение в социал-демократии / Ю.А. Красин // Мировая экономика и международные отношения. - 1979. - № 3. - С.9-14.

.Кремер И.С. ФРГ: внутриполитическая борьба и внешняя ориентация / И.С. Кремер. - М.: Мысль, 1977. - 334 с.

.Кремер И.С. ФРГ: этапы восточной политики / И.С. Кремер. - М.: Мысль, 1986. - 367 с.

.Кузнецова Е.С. Вилли Брандт и примирение ФРГ со странами Восточной Европы / Е.С. Кузнецова // Из истории международных отношений и европейской интеграции. Межвузовский сборник научных статей. - Вып.1/1. - Воронеж, 2003. - С.11-20.

.Кузьмин И.Н. Крушение ГДР. Заметки очевидца - М.: Политиздат, 1993. - 128с.

.Кузьмин И.Н. Крушение ГДР. История. Последствия. - М.: Научная книга, 1996. - 229 с.

.Кузьмин В.Ю. Важный фактор стабильности и добрососедства в Европе / В.Ю. Кузьмин. - М.: Международные отношения, 1980. - 176 с.

.Кузьмин Ю.В. Стратегия мира и добрососедства. Политика европейских социалистических государств в отношении ФРГ и проблема безопасности Европы в 70-80-е годы / Ю.В. Кузьмин. - М.: Международные отношения, 1987. - 298 с.

.Леванский С.А. СДПГ: опыт правительственной и оппозиционной деятельности (1969-1989 гг.) / С.А. Леванский. РАН, Ин-т сравнит. политологии и проблемы раб. движения. - М.: Наука, 1992. - 199 с.

.Леванский С.А. Пути "молодых социалистов" / С.А. Леванский // Размежевание и сдвиги в социал-реформизме. - М.: Мысль, 1983. - С.56-67.

.Леванский С.А. ФРГ: проблемы развития страны в идеологии и практике ведущих политических партий / С.А. Леванский // Социал-демократический и буржуазный реформизм. - М.: Мысль, 1980. - С.89-101.

.Максимова М.М. Основные проблемы империалистической интеграции. Экономический аспект / М.М. Макисмова. - М.: Мысль, 1971. - 249 с.

.Максимычев И.Ф. Крушение. Реквием по ГДР // Последний год ГДР. - М.: Международные отношения, 1993. - С.123-144.

.Милюкова В.И. Отношения СССР - ФРГ и проблемы европейской безопасности, 1969-1980 гг. / В.И. Милюкова; АН СССР, Науч. совет по истории внеш. политики СССР и междунар. отношений, Ин-т истории СССР. - М.: Наука, 1983. - 302 с.

.Мир и разоружение. Научные исследования. - М.: Наука, 1980. - 350 с.

.Мир и разоружение. Научные исследования. - М.: Наука, 1982. - 399 с.

.Нарочницкая Н.А. США и новая восточная политика / Н.А. Нарочницкая. - М.: Наука, 1977. - 175 с.

.Новик Ф.И. СССР - ФРГ: проблемы сосуществования и сотрудничества, 1975-1986/Ф И. Новик; Отв. ред.А.Л. Нарочницкий; АН СССР, Ин-т истории СССР. - М. Наука 1987. - 244с.

.Орлов Б.С. Социал-демократы в 70-е годы: новые тенденции, старые противоречия / Б.С. Орлов // Рабочий класс и современный мир. - 1979. - № 2. - С.17-24.

.Орлов Б.С. Общественно-политические взгляды В. Брандта / Б.С. Орлов. - М.: ИНИОНРАН, 1972. - 64 с.

.Орлов Б.С. Перестройка и теоретические подходы социал-демократии / Б.С. Орлов // Рабочий класс и современный мир. - 1988. - № 5. - С.8-12.

.Орлов Б.С. СДПГ: идейная борьба вокруг программных установок / Б.С. Орлов. - М.: Наука, 1980. - 355 с.

.Орлов Б.С. Социал-демократия и внешняя политика/ Б.С. Орлов // Новое время. - 1978. - № 11. - С.12-17.

.Орлов Б.С. Эволюция концепции социализма в программных документах СДПГ / Б.С. Орлов. - М.: ИНИОН, 1990. - 64 с.

.Орлов Б.С. Социал-демократия в 80-е годы / Б.С. Орлов // Рабочий класс и современный мир. - 1986. - №1. - С.21 - 27.

.Павлов К.В. Внешняя политика ФРГ: концепции и реалии 80-х годов. - М.: Международные отношения, 1989. - 256 с.

.Павловский В.К. СДПГ - программа и политика / В.К. Павловский // Классы и классовая борьба в ФРГ. - М.: Мысль, 1978. - С.156-167.

.Петровский В.Ф. Разоружение: концепции, проблемы, механизм / В.Ф. Петровский. - М.: Политиздат, 1982. - 335 с.

.Проблемы военной разрядки / Под ред.А.Д. Никонова. - М.: Наука, I981. - 380 с.

.Проблемы современной Европы. Европейская безопасность и тенденции развития в Западной Европе. - М.: Мысль, 1974. - 440 с.

.Проэктор Д.М. Пути Европы / Д.М. Проэктор. - М.: Мысль, 1978. - 287 с.

.Рахманинов Ю.Н. Проблема европейской безопасности и исторический опыт её решения 1917-1977/ Ю.Н. Рахманинов. - М.: Мысль, 1979. - 350 с.

.Реутова С.А. "Молодые социалисты" в политической жизни ФРГ / С.А. Реутова // Рабочий класс и современный мир. - 1975. - № 4. - С.8-13.

.Розанов Г.Л. СССР - ФРГ: перестройка отношений / Г.Л. Розанов. - М.: Знание, 1977. - 63 с.

.Салычев С.С. В поисках "третьего пути": Эволюция идеологии социал-демократии в современную эпоху / С.С. Салычев. - М.: Мысль, 1988. - 316 с.

.Салычев С.С. Прошлое и настоящее социал-демократии / С.С. Салычев. - М.: Мысль, 1968. - 198 с.

.Салычев С.С. Социал-демократия: идейно-политическая эволюция и проблемы борьбы за единство рабочего класса. - М.: Наука, 1974. - 240 с.

.Санакоев Ш. На мадридской встрече. - Международная жизнь. - 1981. - № 1. - С.39 - 45.

.СДПГ: концепция "совместной безопасности": Научно-аналитический обзор / Т.И. Дудникова. - М.: ИНИОН РАН, 1989. - 42 с.

.Симычев М.К. Соседи по Рейну. Вчера и сегодня / М.К. Симычев. - М. Международные отношения, 1987. - 182 с.

.Согомонян Г.С. Апологетические концепции социал-реформизма / Г.С. Согомонян. - М.: Мысль, 1975. - 274 с.

.Согомонян Г.С. Социал-демократия и современность / Г.С. Согомонян // Мировая экономика и международные отношения. - 1975. - № 5. - С.11-18.

.Сокольский С.К. Прямые выборы в Европарламент - проблемы и противоречия / С.К. Сокольский // Мировая экономика и международные отношения. - 1979. - № 3. - С.17-24.

.Супрыгина Г.Г. К оценке "молодых социалистов" в СДПГ в западногерманской литературе / Г.Г. Супрыгина // Вопросы истории международного молодёжного движения. - Томск: Изд-во ТГУ, 1981. - С.78 - 85.

.Талалаев АН. Хельсинки: принципы и реальность. - М.: Юридическая литература, 1985. - 192 с.

.Теория и практика правых социалистов / Под ред. Б.П. Пономарёва. - М.: Международные отношения, 1971. - 330 с.

.Терехов В. Как "закрывался" германский вопрос // Международная жизнь. - 1998. - № 8. - С.62-94.

.Урьяс Ю.П. Политический механизм ФРГ / Ю.П. Урьяс. - М.: Наука, 1978. - 176 с.

.Фёдоров В.П. ФРГ: экономика и экономическая дипломатия / В.П. Фёдоров. - М.: Международные отношения, 1977. - 216 с.

.Фёдоров Р.П. Анонимная власть. Классовые организации монополистического капитала в ФРГ / Р.П. Фёдоров. - М. Наука, 1976. - 303 с.

.Фёдоров Р.П. Экономическая идеология западногерманской социал-демократии и её противоречия / Р.П. Фёдоров // Рабочий класс и современный мир. - 1974. - № 4. - С.45 - 53.

.Храмцов А.Ф. Организация "молодые социалисты" в борьбе за прогрессивную внутреннюю и внешнюю политику ФРГ / А.Ф. Храмцов // Борьба классов и современный мир. - М.: Мысль, 1973. - 267 с.

.Чубарьян А.О. Европейская идея в истории / А.О. Чубарьян. - М.: Международные отношения, 1987. - 352 с.

.Шишкова В.И. Отношения СССР - ФРГ и проблемы европейской безопасности / В.И. Шишкова. - М.: Наука, 1983. - 303 с.

.Шмид Ф. Военно-промышленный комплекс ФРГ / Ф. Шмид. - М.: Прогресс, 1974. - 198 с.

.Щепетов К.П. Идеология и политика западногерманской социал-демократии / К.П. Щепетов. - М.: Мысль, 1984. - 132 с.

.Щепкин Е.А. Роль СДПГ в процессе европейской интеграции в 1980 - 1982 гг. / Е.А. Щепкин // Из истории международных отношений и европейской интеграции. - Вып.1. - Воронеж, 2003. - С.45 - 54.

.Щепкин Е.А. Роль ФРГ в Европейском Сообществе в 1970-е гг. / Е.А. Щепкин // Новик. - № 3. - Воронеж, 2000. - С.32 - 40.