Восприятие Первой мировой войны населением России
Правительство Российской Федерации
Государственное образовательное бюджетное учреждение
высшего профессионального образования
Национальный исследовательский университет
Высшая школа экономики
Факультет Прикладной Политологии
Направление подготовки "Реклама и Связи с общественностью"
Эссе
по дисциплине
«История»
на тему
«Восприятие Первой Мировой войны населением России»
Выполнил: студент 1 курса
Подолян И. Ю.
Проверил: преподаватель
Бахметьев Я. А.
Москва
«Страшно равнодушны были к народу во время войны, преступно врали об его патриотическом подъеме, даже тогда, когда уже и младенец не мог не видеть, что народу война осточертела» И.А. Бунин
Горькое разочарование государственной политикой в период войны, так эмоционально выраженное Иваном Алексеевичем Буниным в 1925 году в очерке «Окаянные дни», отражает настроения, в первую очередь, эмигрантских кругов, болезненно переживавших крах великой державы. «Как это случилось? Кто виноват?» - эти вопросы задавали себе и очевидцы событий, и историки-исследователи. Революционные преобразования в России произошли, безусловно, в результате изменений в политико-экономическом укладе страны, вызванных участием в войне. Но в 1914 году никто не мог даже предположить, как близки эти изменения.
Специфику любого крупного общественного явления невозможно понять без изучения его ментальной стороны - самоощущения, поведения и психологического принятия каждым участником или очевидцем в отдельности и обществом в целом. А ментальность неотрывно связана с процессами общественной модернизации, ценностями, моралью, традициями и массовым сознанием населения. С этой позиции Первая Мировая война особенно характерна, так как она стала финалом формирования человечества в Новое время и одновременно началом развития Новейшей модели мира. В своей работе я анализирую изменение восприятия Первой Мировой войны российским народом в 1914 - 1917 гг. Для этого я воспользовался различными научно-историческими и мемуарными источниками, преимущественно постперестроечными и эмигрантскими, поскольку специфика советской цензуры и идеологическая заданность методологий, характерная СССР в 30-80 годы, затрудняли написание объективных исследований.
Принципиально важно, что Германия напала на Россию, а не наоборот. Война сразу приняла характер оборонительной, каждый из воевавших или помогавших фронту становился защитником Веры, Царя и Отечества. Россия всегда выступала в качестве оплота православия и спасителя угнетаемых братских народов Балкан, и зарождение конфликта в Сербии внесло свой вклад в нацеливание общества на борьбу с «нехристями». Тревога за судьбу страны смешалась с глубоко укоренившимся недоверием к немцам. В отличие от Русско-японской войны, имевшей колониальный характер, этот конфликт был воспринят как реальная угроза независимости, территориальной целостности и культурной самобытности.
С первых же дней войны все слои населения охватил патриотический подъём. Об этом говорит огромное количество манифестаций и шествий в поддержку гос. политики; добровольная мобилизация; молебны о победе над врагом и во здравие призванных на фронт. Народный фольклор пополнился такими присловьями, как: «Коль немец прёт, то как не защищаться?». Лубочные картинки, высмеивавшие немцев, и патриотические плакаты тиражировались тысячами копий. Повсеместно собирались пожертвования в помощь солдатам и их семьям. Учреждения, которые перед войной уповали на увеличение государственных дотаций и постоянно писали жалобы на нехватку средств, в первые дни войны без промедления нашли деньги для помощи семьям военнослужащих и платежей на нужды фронта, а также выделили сотрудников для проведения общественных работ. Оборона стала объединяющей силой: в течение всего нескольких дней разрозненные земства соорганизовались в общеземский Союз.
О патриотизме населения говорит и то, что на начальных этапах войны резко снизилось количество стачек, забастовок и народных выступлений по внутриполитическим и экономическим поводам - население осознавало, что государство в сложный период должно сконцентрироваться на противостоянии германской агрессии, и преступно во время борьбы с внешним врагом «вставлять власти палки в колёса». Известный современный историк, специалист по истории рабочего класса Ю. И. Кирьянов указывал, что с начала мобилизации в июле 1914 до начала 1915 года в стране не было ни одной демонстрации1. По всей стране революционные массы сменили красные повязки на хоругви и портреты царя. Студенты, самая социально нестабильная группа ввиду молодости и искренней веры в свою образованность, записывались на военную службу или шли на завод делать снаряды. Всеобщий порыв вверг общество в то состояние, когда забывались все старые обиды и распри, исчезали разногласия между социальными группами, между властью и обществом и когда одна общая цель - спасение Родины - сплачивала государство и народ в одно целое.
На начальных этапах войны Россия воспринималась населением как безусловный победитель. Оптимистичные прогнозы прессы, рассуждения о более высоком качестве русских орудий и боеспособности войск, сравнительно стабильное финансовое положение державы позволяли верить в то, что Российская империя при поддержке союзников быстро превозможет врага. Очевидец тех событий, российский общественный деятель В. Б. Станкевич вспоминал: «Хотя война воспринималась крайне абстрактно, как арифметическая задача, как техническая проблема, но всё же оптимистические цифры и факты невольно будили какие-то гордые ощущения силы коллектива, невольно рождали мысль: А что, если бы эту силу опустить на голову зазнавшемуся пруссачеству…» 2. Солдаты массово слали родным с фронта письма, в которых говорили, что готовы сражаться до последнего и умереть за веру и отчизну, при этом забывались и тяготы военной службы, и нехватка провизии, и тяжёлые условия, в которых проходили боевые действия. Мобилизацию подстёгивало ещё и то, что среди представлений о боях и военных походах важное место занимала жажда трофеев, а также грёзы о богатстве Европы.
Монарх обрёл статус героя, который должен привести страну к победе. Его воспевали, за него молились, перед ним преклонялись: «Когда Николай и Александра ступили на набережную у Дворцового моста, до них донеслись волны криков: Батюшка! Батюшка-царь, веди нас к победе!… Когда две одинокие маленькие фигуры появились на задрапированном красном балконе высоко над всеми, огромная толпа опустилась на колени, …стихийно запела царский гимн…»3. Настолько же превозносились и правители стран - союзников.
Боевые действия не смогли оправдать оптимистических настроений общественности. Начавшееся в августе 1914 года наступление в Восточной Пруссии поначалу воодушевило народ, но битва при Танненберге и отход войск к прежним позициям, а затем поражения Десятой русской армии в столкновениях с наступающими под Вильнюсом немцами, чудом не закончившиеся прорывом фронта, заставили народ усомниться во всемогуществе державы и скорой победе. Ещё одним фактором нарастания напряжённости были протестные настроения старого офицерства, осознавшего, что эта война не укладывается в рамки классического военного дела. Пулемёты, химическое оружие, «окопная война» и тыловые сооружения приводили их в негодование. «Нынешняя война казалась им только грубым нарушением всех священных принципов военного дела, закапыванием духа в землю»4. Ввиду нарастающего негативного отношения немалой части офицеров к войне, руководство ведением боевых действий производилось не самым лучшим образом, отсюда тактические и стратегические ошибки, имевшие место во многих сражениях. По моему мнению, во многом отсюда происходят неудачи России в войне и последующее развитие событий. Трагедия тяжёлых потерь и позорного отступления дала импульс развитию революционных процессов.
Фронту всегда требовались людские пополнения, и всё больше и больше здоровых и сильных работников покидали свои места и шли воевать, а вместо них выходили женщины и старики, а иногда даже дети, которые, естественно, не могли выработать ту же норму чисто физически. Глубокая коррумпированность власти на всех уровнях и недостаточность ресурсов не позволяли производить необходимое количество продукции. Войска страдали от отсутствия боеприпасов, оружия и фуража. В результате резкого снижения объемов производства обострилась проблема нехватки товаров в городах. Экономика постепенно погружалась в хаос, возникал сильнейший дефицит товаров первой необходимости. Для покрытия военных расходов власть была вынуждена прибегнуть к повышению налогов и сборов, предполагая, что общество пойдёт навстречу, осознавая всю сложность военного положения. Но резервы населения были истощены, и многим заплатить было просто нечем. Тем временем публичная жизнь светского общества была все так же роскошна. На этом фоне члены правительства постепенно стали восприниматься как мошенники, которые стремятся обогатиться, отбирая у народа последнее. Как ни прискорбно, отчасти это мнение было обосновано. Слой управленцев от низов до высших уровней при Николае II был насквозь пронизан коррупцией и воровством. «Сухомлиновские арсеналы» опустели во многом оттого, что кралось и продавалось на сторону всё, что можно. В тылу и на фронте циркулировали различные слухи, а корыстное поведение политиков воспринималось как государственная измена. Солдаты в своих письмах, в отличие от начала войны, стали жаловаться и негодовать: «Эта война хуже и японской. Ту пропили, а эту продали… Зря губят людей, показывая, что ведут войну… Эх, много есть похожего на измену прямо в глазах»5. Ещё одним важным источником информации о войне стали рассказы раненых, инвалидов и солдат-отпускников, переживших на фронте психологический кризис и телесные страдания. Все они сетовали на холод, плохое обмундирование и припасы, нехватку оружия и патронов, жестокое обращение офицеров. Часто реальные обстоятельства преувеличивались и искажались, обрастали всё новыми ужасными подробностями и деталями. В отчётах военных цензоров Западного фронта значилось: «Слухи о предательстве очень упорны и, что всего хуже, комментируются среди нижних чинов в фантастической форме и колоссальных размерах»6. Рассказы об изменниках в окружении царя наносили непоправимый ущерб нравственному авторитету царя, убивали веру в непогрешимость самодержавной власти. К сожалению, на этой патерналистской вере держалась вся государственная система Российской империи.
В общественной среде начали нарастать волнения. Местами концентрации масс, своеобразными «клубами» по обмену мнениями и прогнозами стали очереди у торговых точек. В этих "собраниях" начали принимать участие активисты различных партий и политических групп, которые своей пропагандой и агитацией подтачивали и без того пошатнувшийся патриотический порыв. Желая переменить общественное мнение, политическую обстановку в свою пользу, пропагандисты преувеличивали данные о потерях в войне и искажали информацию об общей ситуации в стране, что вкупе с потерей доверия к прессе запутало и дезориентировало народ. Стало неясно, что всё-таки происходит, кому стоит доверять, кого можно слушать. Массовое сознание населения, стабилизировавшееся было в начале войны, снова оказалось вовлечённым в водоворот идей и точек зрения. Особенно эффективной в этом направлении являлась деятельность РСДРП (б), члены которой в своей агитации делали основной упор на бедствия войны и призывы к миру, использовали ненависть низов к буржуазии и распространённые слухи о предателях в высших эшелонах власти. Успех их кампании полностью подтвердил разочарование масс в официальной концепции войны, усиление антивоенных настроений. Более образованная часть населения свои взгляды о необходимости перемены государственного и общественного строя, защиты прав угнетаемых классов, национальностей и пр. выражала через типичные формулы и постулаты, предлагаемые социалистическими лидерами. Зачастую процесс «выражения» имел место на общественных собраниях, что делало этих людей как бы вторичными агентами пропаганды.
Ещё одним важным фактом было то, что основные задачи войны - оборона и использование победы, если исход войны будет благоприятным, - отодвинулись на задний план и находились под подозрением. Либеральная оппозиция создала в августе 1915 Прогрессивный Блок в Государственной думе и возобновила борьбу с правительством. При этом цензура полностью сосредоточилась на том, чтобы не допустить раскрытия военных тайн, ослабив внимание к политическим вопросам, и это открыло широчайший простор для критики действующей власти в прессе, а также с трибун общественных организаций и органов местного самоуправления. Николай II поддался давлению со стороны общественности и пошёл на косвенное ограничение своих полномочий через привлечение представителей буржуазии и либералов к руководству обороной - санкционировал создание Особого совещания по государственной обороне, военно-промышленных комитетов и Земгора. Однако, желаемого результата это не дало. Протестные настроения преобладали над патриотическими.
Даже успехи кампании 1916 года, такие как «Брусиловский прорыв» и Митавская операция, не смогли воодушевить народ. На фронте рядовой состав и младшее офицерство начало отказываться от ведения боёв, участились случаи сдачи в плен, неподчинения приказам и дезертирства. Усилились пораженческие настроения: «Если строго рассудить, то класть свою голову за то, что другие набивают карманы, за то, что на каждом шагу измена, и в такую войну стремиться в бой, быть патриотом глупо»7. Всё чаще стали происходить случаи братания русских и немецких солдат ввиду того, что враг после многих контактов «очеловечивался», воюющие стали понимать, что противник - такой же простой и в чём-то хороший человек, как и они, просто волею судеб и командования он оказался в окопах с противоположной стороны поля боя. Мобилизованные крестьяне и рабочие, узнав, что в стране дефицит и люди живут почти впроголодь, стали массово проситься домой и намеренно получать ранения, чтобы выбыть из рядов воюющих. Они считали, что их возвращение к работе может помочь семьям прокормиться.
В конце 1916 - начале 1917 гг. набрали силу народные выступления в тылу. Прежде всего, они были направлены против дороговизны и поначалу имели стихийный характер. Причина была в девальвации рубля (к началу 1917 года рубль обесценился до 60 коп.8), и первые волнения имели форму погрома и грабежа лавок и магазинов. В то же время сами крестьяне и рабочие беднели, так как труд пленных, захваченных в боях, был заметно дешевле, и работодатели пользовались им со всё большей охотой. Это также стало причиной обострения противостояние между крестьянами и помещиками по поводу претензий на землю и послужило основой для трактовки причин войны представителями низших классов: «… в России большие господа, лучше сказать, крупные помещики, затеяли войну, дабы истребить мужиков, чтобы избавиться, так как мужики посягают на помещичью землю»9. Позже эти волнения вылились в открытое противостояние с местными властями и из экономически ориентированных превратились в забастовки, стачки и собрания, имеющие политическую подоплёку.
Под влиянием кризиса власти, проблем с продовольствием и разлагающих общественное сознание действий революционных партий произошла смена приоритетов и целей у населения. К тому же, эволюция непризнания войны всё ускорялась. Нарастала тенденция к превращению империалистической войны в гражданскую, то есть, в классовое противостояние.
С конца осени 1916 бунты стали возникать также и в войсках, в гарнизонах городов, прифронтовых распределительных пунктах и даже непосредственно в местах ведения боевых действий. Причём из-за воинской принадлежности участвующих эти беспорядки имели гораздо более кровавый характер, нежели волнения среди гражданского населения. Они сопровождались нападениями на офицеров, погромами арсеналов и открытыми столкновениями с полицией и соединениями, присланными для подавления восстаний. Зачастую в происшествиях принимали участие тысячи солдат. Основным лозунгом стало требование «Хлеба и Мира народу!», на основе чего возникла консолидация солдат с другими бедствующими слоями населения. Являясь мощной и грозной силой, солдаты представляли собой серьёзную угрозу существующему государственному режиму. Ненависть к внешнему врагу постепенно угасала, а на её место пришло неприятие внутреннего противника - предателей в правительстве. Это сопровождалось полным разочарованием в целях и задачах войны, нарастанием её восприятия как чего-то ненужного и навязанного России извне «тёмными силами». Усиление процесса неприятия войны в сознании масс привёл к борьбе с властью.
Нарастание революционных настроений в обществе свидетельствовало о морально-психологической готовности населения к свержению существующего строя. На волне беспорядков и забастовок зимы 1916 - 1917 (а к концу февраля только в Петербурге бастовало уже 240 000 рабочих)10 либеральная оппозиция провела государственный переворот. Волнения приняли форму буржуазно-демократической революции: 22 февраля Николай II отбыл в Ставку, оставив между собой и правительством лишь номинальную (телеграфную) связь, 26 февраля председатель Совета министров Н. Д. Голицын поставил вопрос о роспуске Государственной думы, 28 февраля Совет министров подал в отставку. В столице не было ни царя, ни правительства. Старая власть фактически ликвидировалась самостоятельно. 2 марта было созвано Учредительное Собрание, затем - создано Временное Правительство. 3 марта 1917 царь отрёкся от престола в пользу своего брата Михаила Александровича, который позднее тоже отказался принимать верховную власть. Начался новый виток в политической жизни России.
Одобрение Февральского переворота массами стало основой формирования нового патриотического всплеска и оборонческих настроений ради защиты успехов революции. На начальных этапах поддержка Временного Правительства населением была чрезвычайно высока. Под действием правительственной пропаганды и на волне революционного «оборончества» широко распространились идеи о необходимости ликвидации немецкого засилья и полной, окончательной победы над Германией. Но уже к лету 1917 года эти настроения пошли на спад. Перед новой властью на первом плане опять встал вопрос о войне и мире. Дума и министры Временного Правительства ожидали, что избавление России от гнёта царизма вызовет энтузиазм в войсках, что приведёт к повышению боеспособности и дальнейшим успехам на фронте. Но затянувшиеся бои слишком утомили армию. К тому же, вставала проблема с мобилизацией. Солдаты последних наборов были недисциплинированными и плохо обученными, значительная часть новобранцев разбегалась ещё по дороге на фронт, а те, что прибывали, по мнению более опытных солдат, лучше бы и не доходили до позиций вовсе. К тому же, процесс антивоенного разложения в солдатской среде зашёл уже далеко.
Возникла проблема: а может ли Россия продолжать вести войну? А если не может, то как быть? Но единственный очевидный выход из положения - сепаратный мир - рассматривался как несмываемый позор для страны. Осенью 1917 министр М. И. Терещенко открыто поставил вопрос о сепаратном мире на рассмотрение, что вызвало чрезвычайно сильное негодование во властных верхах и вынудило его уйти в отставку. В политической среде возникло новое течение - русский циммервальдизм, основным лозунгом которого было: «Война - или революция» вместо устоявшегося «Война или мир». Деятельное участие в продвижении этого лозунга принимали большевики, чем заработали ещё большую поддержку населения, измотанного войной и всё ещё недовольного властью. Тем временем, обесценивание старых идеалов и теории официальной народности как идеологического конструкта, обострение социальных противоречий, рост ненависти к "буржуям", которые теперь оказались у власти, привычка к насилию и девальвация человеческой жизни, сформировавшиеся в условиях войны, привели к невиданному разгулу анархии и насилия в обществе. Массы нашли себе нового, «классового», врага, и насилие по отношению к нему обосновывалось как необходимая часть движения к идеальному обществу (социалистическому), архетип которого укрепился в умах под действием революционной пропаганды.
Формула демократического мира (без аннексий и контрибуций, на базе самоопределения народов) наконец была принята за абсолютный приоритет не только массами и социалистическими партиями, но также Временным Правительством. Проблема была в том, что создание благоприятных условий для заключения всеобщего мира требовало времени и средств, так что часть политиков, в основном меньшевики и представители ПСР, настаивали на продолжении войны в течение некоторого периода вплоть до достижения мирового соглашения, что не совпадало со стремлениями и чаяниями большей части населения России. Солдаты на фронтах стали отказываться воевать и выдвигали угрозы бросить фронт. Они требовали прекращения боёв «любой ценой». Никакое правительство, кроме правительства мира, не могло быть принято народом, отсюда грандиозный успех большевиков в летне-осенний период 1917 г. Решительная политика РСДРП (б) и других социалистических партий, направленная на немедленное прекращение ведения войны, окончательно легитимизовала режим Советов в глазах миллионов, что вылилось в Октябрьский переворот 1917 г.
Вопрос о заключении сепаратного мира вызвал раскол в партии большевиков, ставшей во главе власти. Основой был вопрос о связи русской революции и революции международной. Вплоть до продолжения германского наступления в феврале 1918 года (после отказа советской делегации подписать ультиматум немецкого командования) в ЦК преобладали противники подписания Брестского договора. Однако 23 февраля в результате внутрипартийной борьбы и того, что германская армия сумела оккупировать огромные территории России, было принято решение о заключении мира на ещё более тяжёлых условиях. 3 марта 1918 года Брестский договор был заключён.
Против него выступил широчайший спектр общественно-политических движений от сторонников продолжения войны до сторонников Л. Д. Троцкого с лозунгом «Ни мира, ни войны, а армию распустить». После Брестского мира наблюдался кратковременный патриотический всплеск, который был вызван унизительными потерями России. Но единства по отношению к договору не было ни в одной из социальных групп. По этой причине нарастала волна стачек, забастовок и других протестных акций. Этот раскол лёг в основу дальнейших противостояний общественно-политических групп, вылившихся в Гражданскую войну.
Таким образом, можно утверждать, что в России, в отличие от большинства стран-участниц Мировой войны, не существовало консолидации населения на основе единства принятия военного конфликта и понимания целей и задач державы. В конце XIX - начале XX веков в России пошатнулись устои политической культуры, господствовавшие с древнейших времён. Такие её характеристики, как патернализм, «наивный монархизм» и многие другие, являвшиеся основой для принятия царского режима, ушли. XX век для нашей страны начался с позора в Русско-японском конфликте и последовавшим за ним революционным кризисом 1905 г. Несмотря на то, что к 1914 году как внутреннее, так и международное положение страны значительно улучшилось, Россия оказалась духовно не готова к новой войне. Причинами этому послужили социокультурный конфликт в обществе, незаконченность формирования буржуазной нации и многое другое. Исторические источники, проанализированные мной, со всей убедительностью показывают, что на первом этапе войны всплеск патриотизма стёр социальные противоречия, но уже с 1915 года они вновь стали обостряться под влиянием экономического кризиса, неудач на фронте и потери властью доверия масс. Постепенно произошла окончательная десакрализация власти императора, которая в силу такой черты российской политической культуры, как патернализм, после Февраля 1917 заменилась вождизмом, базирующимся на харизме политического лидера. В течение войны возникло несколько патриотических подъёмов, но общая тенденция развития настроений масс говорит о том, что народ был чрезвычайно измотан войной и с 1916 года не желал ничего, кроме её окончания. На этих настроениях и сыграли сначала либеральная оппозиция, а затем Советы. За короткий период дважды произошла смена государственного режима.
Список использованных источников:
первый мировой война переворот
1)Бабенко В. Н. Первая Мировая война. - М.: ИНИОН, 1994
)Милюков П. Н. Воспоминания. - М.: Вагриус, 2001.
)Мэсси Р. Николай и Александра. - М.: Интерпракс, 1990.
)Политические партии и общество в России 1914-1917 гг.: Сб. статей и документов. - М.: РАН ИНИОН, 1999.
)Поршнева О.С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой Мировой войны. - М.:РОССПЭН, 2004.
)Соболев Г. Л. Пролетарский авангард в 1917 году: Революционная борьба и революционное сознание рабочих Петрограда. - СПб., 1993.
)Станкевич В.Б. Воспоминания. 1914 - 1919. - М.: Рос. Гос. Гуманит. Ун-т., 1994.
Примечания:
1)Соболев Г. Л. Пролетарский авангард в 1917 году: Революционная борьба и революционное сознание рабочих Петрограда. СПб., 1993, С. 22
)Станкевич В.Б. Воспоминания. 1914 - 1919. М.: Рос. Гос. Гуманит. Ун-т., 1994, С. 13
)Мэсси Р. Николай и Александра. М.: Интерпракс, 1990, С. 242
)Станкевич В.Б. Воспоминания. 1914 - 1919. М.: Рос. Гос. Гуманит. Ун-т., 1994, С. 16
)Политические партии и общество в России 1914-1917 гг.: Сборник статей и документов. М.: РАН ИНИОН, 1999, С.197
)Поршнева О.С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой Мировой войны. М.:РОССПЭН, 2004, С.105
)Политические партии и общество в России 1914-1917 гг.: Сборник статей и документов. М.: РАН ИНИОН, 1999, С. 210
)Поршнева О.С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой Мировой войны. М.:РОССПЭН, 2004, С.113
)Поршнева О.С. Крестьяне, рабочие и солдаты России накануне и в годы Первой Мировой войны. М.:РОССПЭН, 2004, С.113
)Милюков П. Н. Воспоминания. М.: Вагриус, 2001, С.559