Малапропизмы в аспекте перевода
САНКТ-ПЕТЕРБУРГСКИЙ
ГОСУДАРСТВЕННЫЙ УНИВЕРСИТЕТ
Факультет
филологии и искусств
Кафедра
английской филологии и перевода
Выпускная
квалификационная работа
МАЛАПРОПИЗМЫ
В АСПЕКТЕ ПЕРЕВОДА
Гусева Елена Андреевна
Санкт-Петербург
Оглавление
Введение
Глава 1.
Теоретические основы исследования малапропизмов
1.1 Речь
как средство характеристики литературного героя
1.1.1 Проблема
соотношения терминов «языковая игра», «игра слов», «каламбур»
1.1.2
Малоизученные виды игры слов. Малапропизмы как разновидность игры слов
Выводы по
Главе 1
Глава 2.
Классификация английских малапропизмов и способы их переводов на русский язык
.1
Малапропизмы как лингвистическое явление
.2
Классификация малапропизмов по типам соотношения с формы УЕ и ПЕ
.3
Классификация малапропизмов УЕ и/или ПЕ, которые выражены именем собственным
.3.1 ПЕ - имя
собственное → УЕ - имя собственное
.3.2 ПЕ -
незнаменательное слово → ИЛЕ - имя собственное
.3.3 ПЕ имя -
собственное → УЕ - незнаменательное слово
.4 Способы
перевода малапропизмов на русский язык
.4.1 УЕ=ПУЕ;
ПЕ=ППЕ
.4.2 УЕ≠ПУЕ;
ПЕ=ППЕ
.4.3УЕ≠ПУЕ;
ПЕ≠ППЕ
.4.4 Перевод
УЕ английского малапропизма
.4.5 Перевод
ПЕ английского малапропизма
.4.6 Перевод
малапропизма с помощью нарушения лексической сочетаемости
2.4.7
Опущение малапропизма исходного текста
Выводы по
главе 2
Заключение
Список
источников примеров и их сокращений
Список
словарей
Введение
малапропизм английский перевод лингвистический
Настоящая дипломная работа посвящена изучению лингвистических
особенностей английских малапропизмов в аспекте перевода.
Актуальность данного исследования определяется тем, что оно имеет
непосредственное отношение к разработке одного из важнейших аспектов теории
перевода - проблемы переводимости. Несмотря на обилие работ, посвященных проблемам
перевода различных стилистических приемов, в лингвистике практически
отсутствуют исследования, посвященные такой их разновидности как малапропизмы.
Малапропизмы, широко используемые в художественной литературе, часто
причисляются исследователями к списку «непереводимых» явлений, что диктует
необходимость изучения данного стилистического приема в аспекте перевода.
Предметом исследования являются малапропизмы в англоязычных
художественных произведениях и способы их перевода на русский язык.
Теоретической основой исследования послужили труды по теории перевода
различных исследователей как отечественных так и зарубежных.
Целю исследования является изучение английских малапропизмов, их видов, а
также изучение существующих способов перевода малапропизмов на русский язык.
Достижение поставленной цели предполагает решение следующих задач:
. собрать корпус примеров английских малапропизмов и их переводов
на русский язык;
. классифицировать малапропизмы;
. классифицировать и проанализировать основные способы перевода
малапропизмов, использованные в собранном материале.
Материалом для исследования послужили 102 примера малапропизмов,
полученные методом сплошной выборки из произведений англоязычной прозы и их
переводы на русский язык.
Исследование малапропизмов предполагает применение метода
контекстуального анализа для классификации собранного материала в соответствии
со способами перевода малапропизмов, количественного метода для выявления
наиболее часто используемого способа перевода малапропизмов, а также анализа
методов перевода.
Практическая значимость настоящей работы состоит в разработке
классификации английских малапропизмов, а также составление классификации
способа перевода английских малапропизмов на русский язык.
Объем и структура работы. Настоящая дипломная работа состоит из введения,
двух глав, заключения, списка использованной литературы, списка словарей и
списка сокращений.
Глава 1. Теоретические основы исследования малапропизмов
1.1 Речь как средство характеристики литературного героя
Художественная литература - явление многоплановое. Речь здесь предстаёт,
во-первых, как средство изображения, во-вторых, в качестве предмета изображения
кому-то принадлежащих и кого-то характеризующих высказываний. Только в
литературе человек предстаёт «говорящим», чему принципиальное значение придал
М.М. Бахтин: «Основная особенность литературы - язык здесь не только средство
коммуникации и выражения-изображения, но и объект изображения» (Бахтин
1979:145).
Автор художественного текста создает характер героя посредствам описания
его поступков в отношении к другим людям, в описании чувств героя, а также
через его речь (Fludernik, Monika 1996).
«О речи персонажа, - отмечает К.Н. Ломунов, - часто говорят мимоходом,
как о чём-то второстепенном, не самом важном. Речевая характеристика может
показаться недостаточно значимой, если подходить к ней формально. Но она
позволит понять многое, если за речевыми особенностями того или иного героя мы
увидим и самого героя, и отношение к нему автора» (Габидумен 2003: 74). Герой
разговаривает, и особенности его словоупотребления, интонации, построения фразы
дают читателю представление о темпераменте говорящего, о степени его
образованности, о положении, возрасте, характере (Ломунов 1984:437).
«Словарь лингвистических терминов» под ред. Розенталя дает следующее
определение речевой характеристике: «Речевая характеристика (речевой портрет) -
это подбор особых для каждого действующего лица литературного произведения слов
и выражений как средство художественного изображения персонажей; в одних
случаях для этой цели используются слова и синтаксические конструкции книжной
речи, в других средством речевой характеристики служат просторечная лексика и
необработанный синтаксис и т.д., а также излюбленные «словечки» и обороты речи,
пристрастие к которым характеризует литературного персонажа с той или иной
стороны (общекультурной, социальной, профессиональной и т. п.)» (Гей 1978:514).
«Выразительность речи, ее воздействующая сила увеличивается,
если автор использует разнообразные изобразительно-выразительные средства,
которые аппелируют к миру чувств и эмоций. Наиболее распространены из них
метафора, эпитет, гипербола, сравнение». (Введенская, Павлова, 2003: 132) «Самобытность поэта может раскрываться не только через тематику, систему
образов и эмоциональный настрой его произведений, но и через выбор языковых
средств, с помощью которых адекватно авторскому замыслу отражаются чувства и
мысли» (Болтовская 1998: 18). Языковые средства, выбранные
автором для создания художественного образа, могут быть совершенно
разнообразными. «Это композиционные приемы, диалоги и монологи, все виды
описаний (портрет, пейзаж, интерьер), отступления, в которых автор может
высказать свое отношение к герою, речевые средства языка, приемы гиперболизации
(гротеск). Преувеличение каких-то черт в образе - это концентрация
существенного, общего в индивидуальном при заострении его внешней
характеристики.» (Болтовская , 1998: 20)
О языковых средствах, используемых автором для создания
художественного образа пишет В.И. Минина: «К лингвистическим средствам создания
образа относятся прежде всего средства номинации персонажей, маркеры,
уточняющие пространственно-временные рамки, выражающие различные модальные
оттенки, оттенки логизированной речи, вскрывающей отношения причины, следствия,
аргументов, выводов, средства индивидуальной образности для создания ироничного
отношения повествователя (сравнения, метафоры, гиперболы, каламбуры и т.п.), а
также различные графические средства для подчеркивания той или иной мысли
(скобки, курсив, различные знаки препинания).
Таким образом, речевая характеристика - это часть характеристики
персонажа или литературного героя, цель ее охарактеризовать его речь (манеру
говорить, всевозможные интонации, обороты речи, словарный запас).
«В речевой характеристике действующего лица или героя эпического
произведения писатель обобщает такие особенности речи людей, которые говорят
читателю об уровне культуры и принадлежности к определенной среде, исторической
эпохе»; раскрывает духовный мир и его психологию (Грин 2001:245).
Для читателя важно не только то, о чем говорит персонаж и как это его
характеризует. Важно и то, как он говорит. Ведь в самой манере выражать свои
мысли, в словаре, в построении фразы раскрывается духовный мир героя. Во многом
речь зависит от обстоятельств, в которые попадает человек. «Слово, - отмечает
К.В. Подарцев, - живая реакция на мысль собеседника, реакция на то, что
происходит вокруг, а также выражение раздумий, душевных переживаний героя»
(Бахтин 1979:27). За тем или иным персонажем закрепляются постоянные, только
ему присущие особенности речи, что приводит к индивидуализации образа.
Язык литературного героя помогает читателю не только понять его духовный
мир, полюбить или возненавидеть его, но и оказаться в центре описываемых
событий, воспринимать происходящее с позиций его участников (Stanzel, Franz
Karl 1984).
Как отмечает А.И. Ревякин: «Наблюдение над особенностями речи героев
помогает читателю понять индивидуальные особенности их характеров» (Грицанова
1985:112).
Кроме того, в речевом оформлении произведения проявляется непосредственно
авторский стиль писателя, его творческая манера. «Мы можем не только определить
отношение писателя к изображаемому им миру, но и рассмотреть особенности его
письма в соответствии с его взглядами на те или иные вещи, мировоззрением,
какими - то психологическими моментами, обстоятельствами, в связи с которыми
было написано произведение» (Гудзий 1955:318). В совокупности все это позволяет
понять замысел автора.
Таким образом, речевая характеристика важна не только в раскрытии
психологических особенностей персонажа и конкретной исторической эпохи, но и
помогает писателю донести до читателя главную мысль произведения.
Языковые средства и способы создания комического эффекта
Понятие «комическое» произошло от греческого «koikós»
- «весёлый», «смешной» и
от «komos» - веселая ватага ряженых на сельском празднестве Диониса в Древней
Греции и перешло в русский язык со значением «смешное».
Можно дать следующую обобщенную схему создания комического в
художественной литературе: объективный смех (смешное) - средства комического
(языковые средства - фонетические, лексические, фразеологические,
грамматические средства и неязыковые средства) - формы комического (юмор,
сатира) - результат - смех (комизм) (Борев 1957:74).
Все средства создания комического можно разделить на несколько групп:
фонетические средства; лексические средства (тропы и использование просторечий,
заимствований и т.д.); морфологические средства (неправильное использование
форм падежа, рода и т.п.); синтаксические средства (использование
стилистических фигур: параллелизм, эллипсис, повторы, градация и т.п.)
К фонетическим средствам можно отнести, например, использование
орфоэпических неправильностей, что помогает авторам дать емкий портрет
рассказчика или героя.
К стилистическим фигурам относятся анафора, эпифора, параллелизм,
антитеза, градация, инверсия, риторические вопросы и обращения, многосоюзие и
бессоюзие, умолчание и т.п.
Синтаксические средства - умолчание, риторические вопросы, градации,
параллелизм и антитеза.
К лексическим средствам относятся все тропы как
изобразительно-выразительные средства, а так же каламбур, парадокс, ирония,
алогизмы и малапропизмы.
Это эпитеты - "слова, определяющие предмет или действие и
подчеркивающие в них какое-либо характерное свойство, качество".
Сравнения - сопоставление двух явлений с тем, чтобы пояснить одно из них
при помощи другого.
Метафоры - слова или выражения, которые употребляются в переносном
значении на основе сходства в каком-либо отношении двух предметов или явлений.
Ирония также относится к лексическим средствам. Ирония -
"употребление слова или выражения в смысле обратном буквальному с целью
насмешки".
Малапропизмы - замена похожих по произношению слогов и звуков
Кроме того, к лексическим средствам также относятся аллегория,
олицетворение, перифраза и т.д. Все указанные средства являются тропами.
Однако только тропы не полностью определяют лексические средства создания
комизма. Сюда же следует отнести употребление просторечной, специальной
(профессиональной), заимствованной или диалектной лексики.
К морфологическим, средствам мы отнесли случаи, когда автор
целенаправленно неправильно использует грамматические категории с целью
создания комизма.
Каламбур [фр. calembour] - игра
слов, основанная на нарочитой или невольной двусмысленности, порожденной
омонимией или сходством звучания и вызывающая комический эффект.
Алогизм (от a - отрицательная приставка и греч. logismos - разум) -
) отрицание логического мышления как средства достижения истины;
иррационализм, мистицизм, фидеизм противопоставляют логике интуицию, веру или откровение,
2) в стилистике намеренное нарушение в речи логических связей с целью
стилистического (в т. ч. комического) эффекта.
Парадокс - 1. Странное, расходящееся с общепринятым мнением,
высказывание, а также мнение, противоречащее (иногда только на первый взгляд)
здравому смыслу. Говорить парадоксами. 2. Явление, кажущееся невероятным и
неожиданным, прил. парадоксальный. (Современный словарь иностранных слов 1993)
Первые попытки классифицировать остроумие восходят к античной древности:
они были предприняты Цицероном и Квинтилианом. Цицерон дал первую формальную
классификацию и разделил все остроумие на два основных типа (Лук 1968:192).
1. Смешное проистекает из самого содержания предмета.
2. Словесная форма остроумия, которая включает в себя:
двусмысленность, неожиданные умозаключения, каламбуры, необычные
истолкования собственных имен, пословицы, аллегорию, метафоры, иронию.
В связи с исследованием теории комического в общем эстетическом плане
следует упомянуть книгу А. Макаряна «О сатире», в которой автор вопреки ее
названию больше говорит о «комическом». Автор рассуждает о двух видах
комических слов: остроумное и комическое слово. Думается, однако, что остроумие
представляет собой объект совершенно другой области исследования. Что же
касается комических слов, то они, по мнению Макаряна, связаны с невежеством,
культурной отсталостью, нервозностью и т.д. Пытаясь определить группы
комических слов, он пишет: «Отступление от общепринятого употребления слова:
диалектизмы, профессионализмы, архаизмы, неологизмы, варваризмы, нарушение
смысловых и грамматических связей - все это часто придает слову комическое
значение» (Макарян 1967:200).
Однако в конкретных случаях автор испытывает затруднения при
разграничении средств и способов комического. Так, основными источниками
словесного комизма автор считает беспорядочность мыслей и их логическое
оформление, скудость мысли, витиеватость, вычурность речи, нарушение связи
между репликами, комическое повышение или понижение интонации, потерю нити
мысли во время разговора, слова, выражающие противоречащие понятия, повторы,
комизм звуков и каламбуры.
Комический эффект обычных общеупотребительных слов связан прежде всего с
возможностями их метафоризации и с многозначностью. Комизм усиливается за счет
отдельных слов при их различном связывании, приобретении ими дополнительной
комической окраски в комической среде, при недоразумениях, возникающих в ходе
диалогов и взаимных реплик персонажей. Разумеется, комические возможности слов
проявляются и в языке автора в ходе повествования, однако язык персонажей
обладает более широкими возможностями для достижения художественных целей (Лук
1968:200).
Комическое искусство способно выявлять комический потенциал не только
общеупотребительных, эмоциональных слов, но и терминов, терминологических слов
и сочетаний. Важным условием приобретения лексическими единицами комической
окраски является комическая среда, неожиданная связь слова в тексте с другими
словами и выражениями (Alexander, Richard 1997).
.3 Игра слов как стилистический прием
.3.1 Проблема соотношения терминов «языковая игра», «игра слов»,
«каламбур»
Одним из первых изучением языковой игры стал заниматься Людвиг
Витгенштейн, основатель лингвистической философии или философии «обыденного
языка». Витгенштейн рассматривал язык как орудие, служащее человеку для
выполнения определенных задач и даже указывал на существование языков,
предназначенных для выполнения конкретных целей, например «язык приказов».
Соединение речи и действия ученый называл языковой игрой, т.е. игра в его понимании
охватывает все употребление языка, в то время как современные ученые-стилисты
считают языковую игру только его частью (Розенталь 1976).
На основе изученных работ, мы выделили три точки зрения на соотношение
терминов «игра слов» и «каламбур».
Первой точкой зрения, которой в своих работах придерживаются Е.Ф.
Болдарева и Л.А. Сазонова, заключается в том, что эти термины понимаются как
различные. В автореферате Е.Ф. Болдаревой «Языковая игра как способ выражения
эмоций» говорится, что к игре слов относится игра с омонимами, паронимами,
полисемантами и игра слов, основанная на способности слов расчленяться и
использоваться в нестандартных словосочетаниях (Болдарева 2002). А языковая
игра понимается в трактовке Витгенштейна.
В автореферате также представлен результат проведенного Е.Ф. Болдаревой
анализа сходств и различий между игрой слов и каламбуром, в ходе которого автор
основывалась на три критерия: на чем основано явление, как осуществляется в
тексте и что лежит в его семантической основе. Исходя из первого критерия Е.Ф.
Болдарева находит такие общие черты каламбура и игры слов как обыгрывание
разных значений полисемантов и обыгрывание паронимов, а в качестве различий
представлено то, что игра слов может быть основана еще и на обыгрывании
омонимов, а каламбур, в свою очередь, на обыгрывании фразеологических единиц,
на смысловом объединении псевдосинонимов и псевдоантонимов и на окказиональном
преобразовании слов. По тому, как игра слов и каламбур осуществляются в тексте,
данные понятия различаются тем, что игра слов чаще всего осуществляется в
разных репликах диалога, а каламбур - в одной. И, наконец, в семантической
основе игры слов лежит столкновение двух планов содержания в одном плане
выражения, а в основе каламбура - образование третьего плана содержания на
основе первого и второго. Таким образом, автор приходит к выводу, что понятия
игра слов и каламбур находятся в отношении пересечения. Что же касается
языковой игры, то по утверждению Е.Ф. Болдаревой, она объединяет разные виды
игры с языком, в числе которых названы нонсенс, заумь и игра букв (Болдарева
2002:5).
Точно такая же точка зрения высказана в работе Л.А. Сазоновой
«Закономерности передачи каламбура при переводе художественной литературы», в
которой общей чертой двух явлений Лариса Александровна, также, как и Е.Ф.
Болдарева, называет то, что семантическую основу обоих стилистических приемов
составляет двусмысленность, но различия, как утверждает Л.А. Сазонова,
необходимо искать в восприятии семантической основы явления, а не в ней самой.
В игре слов каждый из планов имеет свое собственное выражение, и воспринимается
последовательно. А в каламбуре оба плана восприятия слиты в одном словесном
выражении и воспринимаются, соответственно, одновременно (Сазонова 2004:8).
Поэтому, по мнению автора, каламбур - самостоятельный стилистический
прием, характерной чертой которого является выражение двусмысленности в одной
языковой единице, и оба значения воспринимаются одновременно. Но если
двусмысленность обнаруживается только в следующей фразе, в которой повторяется
обыгрываемое слово или даются пояснительные слова, то это уже игра слов. Также
в работе отмечается то, что игра слов и каламбур являются разновидностями
широкого понятия языковой игры (Сазонова 2004:9).
Другой точки зрения придерживается О.Ю. Коновалова, которая рассматривает
каламбур, как один из видов игры слов. Игра слов, по ее мнению, это намеренное
или невольное употребление слова в определенном контексте, которое придает
двусмысленность всему речевому выражению и приводит к созданию различных художественных
эффектов. В игру слов, как правило, вступают две языковые единицы, каждая из
которых обладает собственным значением и формой. Результатом игры слов является
новое образование, которое соединяет значения этих двух единиц в одной форме.
Каламбуром же автор называет фигуру речи, включающую намеренную или
ненамеренную двусмысленность в речи, которая возникает в результате обыгрывания
двух различных по значению омонимов (Коновалова 2001:9).
Согласно третьей, наиболее распространенной точке зрения, все три понятия
«языковая игра», «игра слов» и «каламбур» являются синонимами. Этой точки
зрения придерживается в своей монографии И.Р. Гальперин. В данной работе мы
будем придерживаться именно этой точки зрения.
Определение языковой игры является в настоящее время в стадии разработки.
В настоящей работе игру слов, вслед за Е.Ф. Болдаревой, мы будем понимать как
варьирование плана выражения и плана содержания языковых знаков вплоть до
нарушения норм на разных уровнях языка с целью самовыражения, эмоционального
воздействия на адресата и для получения гедонистического эффекта (т.е. эффекта
удовольствия) языковой импровизации (Болдарева 2002).
.3.2 Малоизученные виды игры слов
Как отмечает В.И. Шаховский, языковые игры осуществляются внутри
эмоциональной рамки высказывания, стартовой границей которой является
эмоциональный мотив продуцента, а финальной - эмоциональный коммуникативный
эффект: гедонистический для продуцента, и, как правило, комический для
реципиента. При этом реципиентом может быть как непосредственный (т.е. прямой)
адресат, так и косвенный, то есть наблюдатель (слушающий, не адресат).
Естественно, коммуникативные эффекты языковой игры при этом могут не совпадать,
если в интенции имеются объединяющие продуцента и реципиента фоновые знания,
закрытые для наблюдателя (Шаховский 2000:35).
Среди различных форм языковой игры как разновидности речетворчества
выделены нонсенсы, пародии, пародоксы, анекдоты, шутки, палиндромы, заумь,
каламбуры, интертекстуальная импликация и многое другое (Санников1998), (Береговская
1999), (Новикова 2000).
Многообразие случаев игры с языком, игра эмотивных смыслов, фоносемантики
эмотивного словообразования, межъязыковой и внутриязыковой омофонии и др.
способы манипулятивного использования единиц различных уровней языка свидетельствует
о широком распространении языковой игры в карнавальной (по М.М. Бахтину)
функции. Мотивом всех этих случаев лингвопластики являются эмоции играющего с
языком.
В.И. Шаховский в монографии «Эмоции и коммуникативное игровое
пространство языка» выделяет малоизвестные и малоизученные формы игры слов:
. Межъязыковая омофония
. Концептуальные бленды
. Лексические бленды
. Синтаксические бленды:
. Малапропизмы (замена похожих по произношению слогов и звуков)
Замена одного единственного звука, по ошибке или намеренно, вызывает подмену
слова и создает юмористический эффект (Stanley Gerson: 1965).
Дж. Эйтчисон дает такое объяснение этому феномену, моделирующему
малапропизмы как вид языковой игры: «Слова группируются в ментальном лексиконе
человека по признаку схожего начального, конечного звука и схожего ритмического
паттерна» (Aitchison:127).
. Опущение одного из двух идущих друг за другом одинаковых слогов
. Звуковая транспозиция:
. Фонетическое взаимовлияние двух слов/фраз:
. Антитранскрипция (субституция сегмента, омофоничного названию
определенной буквы, соответствующей буквой)
. Графические преобразования.
То, что приведенные выше и все остальные случаи языковой игры, не
являются оговорками или языковыми ошибками указывает на их намеренное
использование в целях эмоциональной разрядки, экспресивизации общения и для
развлечения.
Б.Ю. Норман в предисловии к книге «Лингвисты шутят» отмечает, что «игра
для человека - не просто отдых и развлечение, это интеллектуальная разрядка и
одновременно тренинг: играющий как бы примеряет к себе разные роли и маски,
вырабатывает определенные навыки и мнения, которые могут ему в жизни
пригодиться» (Норман 2000).
Фактически надо признать, что все без исключения стилистические средства
и приемы - конституенты языковой игры и что практически вся речевая
деятельность homo sentiens - суть его языковая игра. В большей или меньшей
степени мы выбираем, в зависимости от контекста общения, различные языковые
знаки и стилистические приемы и средства и сочетаем их по-разному. Язык мыслей
и язык слов ни у кого не совпадает - это является онтологическим основанием
коммуникативности языковой игры изначально. Отсюда вывод: все говорение homo
loquens - игра, более или менее искусная, явная, эффективная. Вся
художественная литература, и особенно поэзия - языковая игра (Berger, Harry
2005)
Весь коннотативный пласт языка - это результат игры смыслов на данном
языке. Языковая игра является универсальным речемыслительным процессом, который
реализует креативное мышление человека. Как отмечает В.А. Пищальникова, «… то,
что называется языковой игрой, - отнюдь не отступление от закономерностей
существования языка. Напротив, это один из древнейших механизмов существования
языковой способности как неосознаваемого владения единицами и структурами
языка. Языковые механизмы заставляют носителя языка обнаружить модельную
аналогию неконвенционального характера. И в этом, кстати, одно из проявлений
регулирующей суггестивной функции языка» (Пищальникова 2000: 111).
1.4Проблемы, связанные с переводом игры слов
Переводчик, воссоздающий игру слов, подчиняется задаче, которую хорошо
определил Н.М. Любимов: «Если каламбур имеет совершенно определенный социально
- политический адрес, если он имеет идейное значение, переводчику надлежит
напрячь все усилия и передать его с художественной точностью. Там, где
присутствует чисто звуковая игра, переводчик вправе отступить от буквы
оригинала, если иначе ему не создать того самого комического эффекта, которого
добивался автор».Как отмечает Н.М. Любимова «непереводимой игры слов» почти не
существует. Дело мастера боится» (Любимов 1964).
В подтверждение этих слов можно привести мнение по этому же вопросу Н.И.
Галь, которая считает, что подстрочное примечание «непереводимая игра слов» -
это «расписка переводчика в собственном бессилии». «Конечно, − пишет она
дальше, − порой, ты и впрямь бессилен перед какой - то уж очень
головоломной задачей. Тогда вернее совсем пожертвовать игрою слов здесь и,
может быть, взамен сыграть в другом месте, где у автора ничего и нет, а
переводчику что-то придумалось. Но чем меньше потерь, тем, понятно, лучше, и
отступать без боя стыдно» (Галь 1981).
В отличие от перевода обычного текста, при котором его содержание (в том
числе образы, интонации, фон, авторский стиль) нужно влить в новую языковую
форму, здесь, при переводе, каламбура, перевыражению подлежит и сама форма
подлинника - фонетическая и/или графическая. Более того, нередко приходится
менять содержание в угоду форме - на новое, если невозможно сохранить старое.
Это необходимо потому, что для полноценного перевода художественного или
публицистического произведения план выражения может оказаться важнее плана
содержания (Alexieva, Bistra 1997). Нетрудно понять, что добиться при этом
стопроцентно верного перевода, т.е. передать неизменным содержание, не меняя
при этом и форму, удается сравнительно редко, так как между обыгрываемыми
словами/фразеологизмами языком оригинала и соотносительными единицами языка
перевода должны существовать не просто эквивалентные отношения, но полная
эквивалентность с охватом двух (или более) значений.
Однако даже при таком положении не всегда можно рассчитывать на
стопроцентно удачный перевод: между эквивалентами часто совсем неожиданно
обнаруживаются незаметные при других обстоятельствах расхождения, − в
сочетаемости. Частности или употребительности, в стилистической окрашенности
или эмоциональном заряде, в наборе синонимов или антонимов, в этимологии или
словообразовательных возможностях, в вызываемых ассоциациях или коварных
намеках и т.п. А иногда даже незначительного с виду отличия достаточно, чтобы
помешать правильному воспроизведению игры слов на язык перевода и заставить
переводчика искать для этого новых путей.
Следовательно, можно сделать вывод: буквального перевода (т.е. передачи
не только содержания, но и формы), к которому переводчик стремится как к идеалу
при переводе каламбура, можно добиться скорее в виде исключения; как правило,
здесь не обходится без потерь. Вот почему перед ним всегда стоит основной
вопрос: чем пожертвовать? Можно передать содержание, отказавшись от игры слов,
или же сохранить каламбур за счет замены образа, отклонения от точного
значения, затушевки идейного замысла, даже вообще сосредоточиться только на
игре, полностью абстрагировавшись от содержания, надо только решить, что будет
меньшим злом. Решение данной задачи зависит от ряда предпосылок, но в первую
очередь от требований контекста, главным образом широкого контекста, а нередко
и всего произведения в целом (David Fay, Anne Cutler 1977).
Жертвовать содержанием при переводе каламбура приходится не так уж редко.
Это происходит, например, при целенаправленном обыгрывании звуковой формы,
когда внимание читателя сосредотачивается на неожиданной или ожидаемой рифме,
аллитерации или новых «звуковых эффектах» (Колесниченко).
К наиболее трудно переводимым на многие языки следует отнести такие
каламбуры, в которых обыгрываются языковые средства, отсутствующие в других
языках, например, авторские неологизмы на основе глаголов движения.
Когда переводчик не имеет возможность путем «пословного» каламбура
достаточно четко передать «каламбурность» сочетания, тогда он не переводит тот
оборот, который дается ему автором подлинника, а создает свою игру слов, близко
напоминающую по тем или иным показателям авторский каламбур, но созданную
иногда на совсем иной основе и проводимую совсем другими средствами. Даже
термин «перевод» здесь часто неуместен, поскольку от данности оригинала не
осталось ничего; тем не менее, в рамках переводимого произведения такую
«интерпретацию» следует считать правильной. Вывод простой: взвесив внимательно
все возможности передачи каламбура, переводчик должен остановиться на той,
которая предоставляет наибольшие преимущества, независимо от употребленного
автором приема. Когда передать каламбур нужно во что бы то ни стало, а текст не
поддается, то можно постараться отыскать рифму, сочетать ее с антонимическим
употреблением (если этого требует оригинал). Или даже ограничиться рифмой, но
хоть как-нибудь подсказать читателю каламбурную сущность подлинника.
Практически непереводимыми в узком контексте следует считать каламбуры,
опирающиеся на осмысление кусков немотивированно расчлененных и иногда
измененных в некоторой степени слов. Получается игра, напоминающая шараду и
основанная на созвучиях (Влахов, Флорин 1980).
1.5 Основные способы передачи игры слов при переводе
На примере Библии Росс МакКерас, консультант в проекте по переводу Библии
на язык урипов в Тихоокеанском регионе, выделяющий шесть основных функций игры
слов: обеспечение связности повествования, выделение кульминационного момента,
выявление скрытой мысли, указание на шутливость тона, придание выразительности
письменному стилю, достижение поэтического настроения; рассматривает три
основных подхода перевода игры слов.
Первый заключается в том, чтобы переводить достаточно буквально и
объяснять игру слов кратко в сноске и более подробно в комментарии. Большое
количество библейских переводов полагалось на данный метод, и Библия шла
нарасхват. Этот метод продолжает находить своих сторонников.
Второй метод − подбирать игру слов в целевом языке и использовать
ее, даже если она не содержит точно таких же слов как оригинал, а другие слова
в близком контексте.
Третий метод состоит в подборе других средств в целевом языке, которые
смогли бы передать переводу дух оригинала (Ross McKerras:1994).
Таким образом, основными приёмами перевода каламбура являются: опущение,
компенсация и калькирование (Delabastita, Dirk 1996).
При приеме опущения игра слов опускается вовсе, передача текста на другой
язык осуществляется путем простого перевода.
Компенсация - это замена непереданного элемента подлинника аналогичным
или каким-либо иным элементом, восполняющим потерю информации и способны
оказать аналогичное (или подобное) воздействие на читателя. При воссоздании
каламбуров компенсация аналогичным приемом (полная компенсация) используется в
другом месте перевода по отношению к позиции этого приема в оригинале и
наиболее полно обеспечивает эквивалентность перевода. Компенсация иными
приемами (частичная компенсация) чаще всего применяется на месте не переданного
приема подлинника и восполняет потерю лишь частично. В частичной компенсации
наиболее часто используется рифма, аллитерация и графическое выделение.
Калькирование − построение лексических единиц по образцу
соответствующих слов иностранного языка путем точного перевода их значимых
частей или заимствование отдельных значений слов (Розенталь, Голуб, Теленкова
2003:69).
Перевод каламбуров относится к области узкоспециальных переводческих
вопросов, однако изучение этой проблемы, по справедливому замечанию А.В.
Федорова, представляет принципиальный интерес «в практической плоскости по
особой трудности задачи, а в плоскости теоретической - по чрезвычайной яркости
соотношения между нормальной категорией (омонимическое тождество или близость
слова) и ее смысловым, в конечном счете, образным использованием в контексте»
(Федоров 1968:326).
Выводы по главе 1
В первой главе были рассмотрены основные релевантные для данной работы
определения и положения, обзор и анализ которых позволяет сделать следующие выводы.
Речь персонажа раскрывает его характер, помогает понять отношение к нему
автора, а также показывает языковые особенности конкретной исторической эпохи.
В первой главе определяется понятие языковой игры, которое основано на
моделировании и декодировании лингвистического кода в пределах норм данного
языка.
Стратегия языковой игры ориентирована на достижение комического эффекта.
Она свойственна в большей или меньшей степени любой языковой личности, но
проявляется только в эмоциональной коммуникативной ситуации.
В данной главе также рассмотрены малоизученные виды языковой игры, одним
из которых является такой стилистический прием как малапропизмы. Приводится
определение малапропизмов, под которыми понимается замена похожих по
произношению слогов и звуков.
Изучены сложности при переводе игры слов и рассмотрены наиболее
распространенные способы перевода игры слов, среди которых были выделены такие
приемы как опущение, компенсация и калькирование.
Глава 2. Классификация английских малапропизмов и способы их переводов на
русский язык
.1 Малапропизм как лингвистическое явление
Малапропизмы получили своё название по имени миссис Малапроп, героине
пьесы Шеридана «Соперники» (1775), которая любила использовать некстати и
неуместно различные слова и выражения.
Малапропизмы имеют двойственную структуру. Каждый малапропизм состоит из
употребленной единицы (далее - УЕ) - это та единица, которая использована в
речи, а также из подразумеваемой единицы (далее - ПЕ) - единицы, которую
говорящий намеревался употребить. Малапропизм всегда реализуется в конкретном
контексте, так как читатель (реципиент) восстанавливает подразумеваемую единицу
исходя из общего содержания речи. В функции употребленной и подразумеваемой
единиц могут выступать фразеологизмы, клишированные единицы, свободные
словосочетания. Структуру малапропизма можно схематически изобразить следующим
образом:
Малапропизм
ПЕ
УЕ
(подразумеваемая единица) (употребленная единица)
Существует две точки зрения на то, что может считаться компонентами
малапропизмов. Некоторые зарубежные исследователи полагают, что в качестве УЕ
может быть использованы окказионализмы и различные речевые ошибки.
Приведем несколько примеров:
(1)If you want a more polished sort o' feller, well and good,
have him; but vages or no vages, notice or no notice, board or no board, lodgin'
or no lodgin', Sam Veller, as you took from the old inn in the Borough, sticks
by you, come what may; and let ev'rythin' and ev'rybody do their wery fiercest,
nothin' shall ever perwent it!' (Сh. D. 186)
В примере (1) в качестве УЕ использован индивидуально- авторский
окказионализм - perwent. В своей
работе «Dicken’s Use of Malapropisms» Стенли Джерсон относит данный
окказионализм к УЕ малапропизма, ПЕ которого - prevent. Однако в данной работе будет взят за основу другой
подход к компонентам малапропизма. А именно, комбинация УЕ и ПЕ может
называться малапропизмом только в том случае, если обе данные единицы являются
словарными. Так как, если брать за основу нашего исследования первую точку
зрения, то к малапропизмам можно будет отнести любую контекстуальную ошибку и
даже опечатку. Пример (1) не подходит для данного исследования, так как лексема
perwent не имеет словарного значения.
(2)"Why, yes, Sir," said Joe, "me and Wopsle
went off straight to look at the Blacking Ware'us. But we didn't find that it
come up to its likeness in the red bills at the shop doors; which I
meantersay," added Joe, in an explanatory manner, "as it is there
drawd too architectooralooral." (Сh. D. 27)
Пример (2) по мнению Стенли Джерсона содержит в себе малапропизм,
состоящий из УЕ - architectooralooral,
а ПЕ в данном случае - architectural. Однако и в рамках данного исследования подобные соотношения между УЕ и
ПЕ не будут рассматриваться в качестве малапропизмов, так как architectooralooral является описанием фонетической ошибки
говорящего и не имеет четко зафиксированного словарного значения. (Сh.D. 19)
Приведем пример малапропизма, подходящего для данной работы:
(3)‘Oh no, you’re not, mim, indeed you’re not,’ said Miggs;
‘I repeal to master; master knows you’re not, mim. The hair, and motion of the
shay, will do you good, mim, and you must not give way, you must not raly. She
must keep up, mustn’t she, sir, for all out sakes?
В примере (3) составляющими малапропизма являются УЕ- repeal и ПЕ- appeal. Обе данные лексемы имеют словарное значение, таким
образом могут быть использованы в качестве примеров в данной работе.
.2 Классификация малапропизмов по типам соотношения формы УЕ и ПЕ
В первой главе было дано определение малапропизмам, а именно малапропизм
- это смысловая ошибка, при которой одно знаменательное слово заменяется иным
знаменательным словом, близким по звучанию, но несовместимым с контекстом. В
данном разделе представлена классификация употребленных единиц и
подразумеваемых единиц в их схожести между собой на уровне слогов, ударных
гласных, и фонетических сегментов.
В ходе исследования, в корпусе собранных примеров были выделены следующие
закономерности в соотношении УЕ и ПЕ:
1. УЕ и ПЕ имеют общий начальный сегмент
2. УЕ и ПЕ имеют общую ударную гласную
3. УЕ и ПЕ имеют общий пост ударный сегмент
4. УЕ и ПЕ имеют общий конечный сегмент
Первая группа является самой многочисленной (48/ 50), приведем несколько
примеров:
(4)“Now that the marks is off that creetur's face, I do not
think it ever would have done. There are reagions in families for keeping
things a secret, Mr. Westlock, and havin' only them about you as you knows you
can repoge in. Who could repoge in Betsey Prig, arter her words of Mrs. Harris,
setting in that chair afore my eyes!” (Ch. D. 49)
В примере (4) лексема marks
является УЕ, и опираясь на контекст можно предположить, что ПЕ данного
малапропизма является слово masks.
Начальные сегменты данных ПЕ и УЕ совпадают. Можно отметить, что данный пример
можно отнести в группу 4, так как конечные сегменты ПЕ и УЕ также совпадают.
Отдельно от контекста можно привести в качестве примеров такие пары УЕ и
ПЕ
|
УЕ
|
ПЕ
|
|
Underlining →
Compiled → Compete → Experience → Disgusting →
Rearrested →
|
Underlying
Complied Commute Experiments Discussing Resurrected
|
В качестве примера для второй группы можно привести пример (5).
(5)There were old people, after working all their lives,
going and being shut up in the workhouse, much worse fed and lodged and treated
altogether, than Mr. Plornish said malefactors… (Ch. D. 12)
В примере (5) УЕ является лексема malefactors, ПЕ данного малапропизма
восстановима из контекста. Очевидно, что мистер Плорниш имел ввиду manufacturers. Данные ПЕ и УЕ имеют общую ударную
гласную. Из корпуса собранных примеров к данной группе можно отнести 44 из 50
примеров. Например, следующие пары УЕ и ПЕ:
|
УЕ
|
ПЕ
|
|
Experience →
Reserved → Infection →
|
Experiments
Reversed Affection
|
В третьей группе УЕ и ПЕ имеют общий постударный сегмент, что
иллюстрирует пример (6):
(6)There she identically goes! Poor sweet young creature,
there she goes, like a lamb to the sacrifice! If there's any illness when that
wessel gets to sea,' said Mrs. Gamp, prophetically, `it's murder, and I'm the
witness for the persecution.' (Ch. D. 40)
Пример (6) содержит пример малапропизма. УЕ- persecution, ПЕ - prosecution. Эти два слова имеют общий
постударный сегмент - secution. К данной группе в качестве примеров можно отнести следующие пары УЕ и
ПЕ:
|
УЕ
|
ПЕ
|
|
Correcting → Construction → Defective →
|
Collecting
Constriction Detective
|
К четвертой группе относятся случаи, когда УЕ и ПЕ имеют общий конечный
сегмент, например:
(7),' said Mrs. Gamp, cutting him very short, `I don't. Don't
think I do. The tortures of the Imposition shouldn't make me own I did. All I
says is,' added the good woman, rising and folding her shawl about her, `that
the Bull's a-waiting, and the precious moments is a flyin fast.' (Ch. D. 29)
УЕ в данном примере - imposition, а его ПЕ является слово inquisition. Данные слова имеют общий конечный сегмент - sition.
К данной группе можно отнести и следующие пары ПЕ и УЕ, выделенные в ходе
анализа собранного корпуса примеров:
|
УЕ
|
ПЕ
|
|
Infernally →
Affection → Illiterate → Concern →
|
Eternally
Infection Obliterate Decern
|
Данная классификация является релевантной в данной работе, так как в ходе
исследования способов перевода английских малапропизмов на русский язык были
выявлены случаи, когда переводчики создают малапропизмы в тексте перевода и для
создания фонетического сходства между УЕ и ПЕ используют продемонстрированные
варианты соотношения УЕ и ПЕ по схожести на уровне слогов, ударных гласных, и
фонетических сегментов.
.3 Классификация малапропизмов УЕ и/или ПЕ которых выражены именем
собственным
В ходе анализа были выявлены примеры малапропизмов, УЕ и ПЕ которых
являются именем собственным, а также примеры малапропизмов в которых одна из
составляющих является именем собственным.
.3.1 ПЕ - имя собственное → УЕ - имя собственное
В примере (8) продемонстрирован случай, когда одна из составляющих
малапропизма (УЕ) является именем собственным, в то время как ПЕ является также
именем собственным:
(8)For these reasons Mr Boffin passed but anxious hours until
evening came, and with it Mr Wegg, stumping leisurely to the Roman Empire. At
about this period Mr Boffin had become profoundly interested in the fortunes of
a great military leader known to him as Bully Sawyers… (Ch. D. 5)
В примере (8) УЕ является именем собственным - Bully Sawyers. Из контекста можно понять, что мистер Боффин имел в
виду византийского полководца Велисария (Belisarius), так как истории не известен такой
военный деятель как Bully Sawyers.
Данный способ образования малапропизмов может быть продемонстрирован также
на следующих примерах:
|
ПЕ
|
УЕ
|
Polly Beeious
Sarah’s Son’s Head Nemo
|
2.3.2 ПЕ - незнаменательное слово → УЕ - имя собственное
В примере (9) УЕ является имя собственное, а ПЕ является незнаменательное
слово:
(9) The visitor, clearly anything but reliant on this
assurance, doggedly muttered 'Alfred David.'
'Is that your name?' asked Lightwood.
'My name?' returned the man. 'No I want to take an Alfred
David.' (Ch. D. 12)
В данном примере в качестве УЕ выступает имя собственное Alfred David. Контекст данного примера позволяет, определит ПЕ,
которой в данном случае является слово affidavit, так как очевидно, что говорящий
имел в виду показания под присягой.
Данный пример представляет интерес, так как такое использование
малапропизмов в тексте или в речи является одним из самых продуктивных в
попытке создании комического эффекта.
Другие примеры, демонстрирующие данный способ образования малапропизмов
на базе имен собственных:
Bramah lock (замок с подвижными вырезами
<#"560943.files/image001.gif">ППЕ
В ряде случаев при переводе создаются новые малапропизмы, семантически не
связанные с малапропизмами оригинала. В этих случаях при переводе использованы
новые УЕ и ПЕ, которые, тем не менее, не противоречат контексту. Этот вариант
перевода малапропизмов можно классифицировать как одну из разновидностей
семантических переводческих трансформаций.
(18)
|
I am sorry to
say, Sir Anthony, that my affluence over my niece is very Small. (Sher.:53)
|
К огорчению моему, я
должна сознаться, сэр Энтони, что я в глазах моей племянницы не представляю
никакого раритета. (Т. ЩК.: 36)
|
В исходном тексте УЕ является слово affluence, ПЕ - influence. В переводе компоненты
малапропизма раритет - авторитет. ППЕ не является словарным переводом ПЕ,
однако связана с ней семантически. Такую трансформацию при переводе можно
определить как логическое развитие или причинно-следственную связь: influence (влияние) может
оказать только авторитетный (влиятельный человек). ПУЕ переводчик подобрал
исключительно по созвучию с ППЕ, что соответствует классификации малапропизмов
по постударному сегменту, продемонстрированной в разделе 2.2.
Стараясь передать комический эффект
оригинального текста переводчик создает новый малапропизм с УЕ - раритет. В
том, что это малапропизм нет сомнений, так как читателю переводного текста не
вызывает никаких затруднений восстановить ППЕ переводного малапропизма -
авторитет. Однако данная ППЕ никак не связана с оригинальной ПЕ, что позволяет
нам говорить о создании совершенно нового малапропизма в переводном тексте.
Такой вариант перевода малапропизма позволил переводчику сохранить комический
эффект, к которому стремился автор оригинального текста, а также указал на
специфические черты героини произведения, а именно на ее малообразованность.
Пример (19) также иллюстрирует способ перевода
малапропизма на русский язык новым малапропизмом, никак лексически не связанным
с исходным, в итоге ППЕ и ПЕ различны:
(19)
|
Now don't
attempt to extirpate yourself from the matter; you know I have proof
controvertible of it. (Sher.:13)
|
Не пробуй притворяться
невинностью, у меня имеются слишком конкурентные доказательства. (Т. ЩЮ.:12)
|
В примере (19) УЕ extirpate, ПЕ является слово extricate. В переводе в качестве ПУЕ выступает слово конкурентные, лексическое
значение которого никак не соотносится с английским вариантом УЕ. ППЕ русского
малапропизма является слово конкретные. Таким образом, можно снова
констатировать, что при использовании данного способа перевода, где ПЕ не
соответствует ППЕ, а УЕ не соответствует ПУЕ, является возможным сохранение
намерений автора придать произведению комический эффект, а также сохранить
важную характеристику героя.
.4.4 Перевод УЕ английского малапропизма
Достаточно частотны и случаи перевода малапропизмов с английского языка
на русский, когда только УЕ учитывается при переводе. В таких случаях в тексте
перевода отражено словарное значение УЕ, словарное значение которой не является
составной частью малапропизма, так как ППЕ отсутствует. Также главной
характеристикой данной группы является то, что читателю оригинального текста не
представляется возможным понять из контекста, что подразумевалось вместо
использованной лексической единицы.
(20)
|
Sir, you
overpower me with good-breeding. He is the very pine-apple of politeness! (Sher.: 38)
|
Сэр, вы очень любезны! Он
прямо ананас по благовоспитанности. (Т. ЩК.:29)
|
В примере (20) малапропизм состоит из УЕ pine-apple,
и ПЕ существительного pinnacle. В переводном тексте переводчик, также как и в вышерассмотренных
примерах группы 2.4.1. использует словарное значение УЕ - ананас. Однако в
данном случае переводчик не создает новый малапропизм. В переводе нарушена
лексическая сочетаемость, так как ППЕ, которой бы при переводе являлось слово вершина,
совершенно не понятна из переводного текста. Главная цель переводчика
достигнута, так как ему удалось за счет нарушения лексической сочетаемости
сохранить созданный автором оригинала комический эффект. Соответственно,
малапропизм, присутствующий в английском варианте текста, при переводе передать
не удалось. А также читателю остается совершенно не понятным истинный смысл
высказывания.
В примере (21) ПЕ очевидна в исходном тексте, но в переводном варианте
малапропизм не передан:
(21)
|
We will spare for
no wit I warrant you: here's that shall drive some to a non-come, only get
the learned writer to set down our excommunication, and meet me at the jail.
(Sh.: 41)
|
Да уж ума не пожалеем,
ручаюсь тебе. (Показывая на голову.) Здесь хватит, чтобы загнать их в тупик.
Только приведи ученого писца, чтобы записать всю эту экскоммуникацию.
Встретимся в тюрьме. (Т. ЩК.: 54)
|
УЕ в данном случае является лексема excommunication, а ПЕ - examination. ПЕ восстановима из контекста, так
как автор описывает ситуацию о допросе осужденного, т.е. examination of the offender. Таким образом, читатель оригинала
при опоре на контекст восстанавливает ПЕ examination. В переводном же варианте примера
(21) переводчик снова использует словарное значение УЕ - экскоммуникация. Но
если в тексте оригинала читатель может восстановить ПЕ по созвучию с УЕ и,
опираясь на контекст, то в тексте перевода читателю, абсолютно не понятно, что
хотел сказать герой произведения и с каким словом он путает слово
экскоммуникация. Из контекста совершенно ясно, что слово экскоммуникация никак
не подходит по смыслу, так как это слово имеет значение «отлучение от церкви»,
так же как и английское слово excommunication. Таким образом в отличие от примера (20) комический эффект к
которому стремился автор произведения, теряется, так как современному читателю
оригинального текста совершенно не понятно, что должно было быть сказано вместо
слова экскоммуникация.
Еще одним примером данного способа перевода является пример (22):
(22)
|
O villaine! thou
wilt be condemn'd into everlasting redemption for this. (Sh.:
49)
|
Ах, мерзавец! Ты будешь за
это осужден на вечное искупление. (Т.ЩК.:68)
|
В данном примере лексема redemption является УЕ, ПЕ является слово damnation, которое восстанавливается из контекста читателем по созвучию.
В переводном же тексте переводчиком было использовано словарное значение УЕ -
искупление, однако это не позволяет читателю перевода, без труда восстановить
ППЕ, которой исходя из оригинального текста, является слово проклятье. Таким
образом, в переводном тексте малапропизм создать не удалось, а также произошло
искажение смысла, так как из контекста не понятно, что лексема искупление
должна быть заменена на лексему с совершенно иным лексическим значением -
проклятье. Комический эффект не передан.
В примере (23), приведенном ниже, в роли малапропизма выступает
совокупность УЕ - cardinally и ПЕ - carnally.
(23)
|
Marry, sir, by
my wife; who, if she had been a woman cardinally given, might have been
accused in fornication, adultery, and all uncleanliness there. (Sh.: 40)
|
Разумеется, от жены,
сударь. Если бы она не была такой кардинальной женщиной, то ее обвинили бы в
распутстве, в прелюбодеянии и во всяких непотребствах. (Т.ЩК.:52)
|
В приведенном примере (23) переводчик снова использует словарное значение
самой УЕ - кардинальной. Но если в тексте оригинала читатель может восстановить
ПЕ по созвучию с УЕ, то читателю текста перевода, не понятно, что хотел сказать
герой произведения и с каким словом он спутал слово кардинальной. И в отличие
от примера (20), в примере (23) нет никакого намека на юмор и комизм, так как
читатель совершенно справедливо может решить, что слово кардинальной и есть то,
что хотел сказать герой произведения, так как это слово совершенно не
выбивается из контекста переводного текста.
.4.5 Перевод ПЕ английского малапропизма
В отличие от рассмотренного выше способа перевода малапропизмов, в данной
группе переводчик фиксирует только перевод ПЕ малапропизма оригинального
текста. Данный способ перевода не позволяет передать комический эффект,
созданный в тексте оригинала, путем использования малапропизмов в речи
персонажей.
В рассмотренных ниже примерах английские малапропизмы переводятся на
русский язык с помощью передачи значения ПЕ малапропизма, например:
(24)
|
Sir Anthony, she
should be mistress of orthodoxy, that she might not mis-spell, and
mis-pronounce words so shamefully as girls usually do; and likewise that she
might reprehend the true meaning of what she is saying. (Sher.:
15)
|
Но главное, сэр Энтони,
главное - она должна была бы вполне овладеть географией, чтобы правильно
писать и не искажать так бессовестно произношение слов, как большинство
девиц! Самое важное, чтобы она понимала значение каждого слова. (Т. ЩЮ.:13)
|
В примере (24) УЕ - reprehend. ПЕ данного малапропизма - comprehend. Переводчик восстанавливает данную ПЕ малапропизма
оригинального текста в итоге в тексте перевода фигурирует слово - понимала.
Таким образом, в переводном тексте не создается новый малапропизм, а просто дан
перевод ПЕ оригинального малапропизма. В результате комический эффект, который
создает малапропизм в оригинальном тексте, не передан.
Такой же способ перевода использован в примере (25):
(25)
|
Oh! it gives me
the hydrostatics to such a degree.-I thought she had persisted from
corresponding with him; but, behold, this very day, I have interceded another
letter from the fellow; I believe I have it in my pocket. (Sher.: 26)
|
Ах, и не говорите! Я прямо
до истерики несколько раз доходила с ней. Я надеялась, что она бросила
переписку с ним - и что же? Сегодня я перехватила еще одну записку от этого
объекта. Вот она - у меня в кармане. (Т. ЩЮ.:29)
|
В примере (25) переводчик дважды использует при переводе малапропизма его
ПЕ. Так в первом случае УЕ hydrostatics, а ПЕ является, безусловно, лексическая единица hysterics, а во втором случае УЕ является interceded, ПЕ в данном контексте является
слово intercepted. В переводе же снова отражены только
лексические значения ПЕ - истерика и перехватила соответственно. Вследствие
чего, можно говорить о еще одном случае, когда комический эффект оригинального
произведения утерян.
В корпусе рассмотренных примеров использованных в данном разделе главы 2,
было замечено, что наиболее часто употребляемыми словами в качестве УЕ и ПЕ
являются слова comprehend, apprehend, reprehend. Проведенное исследование показало,
что данные слова, фигурирующие в тексте в качестве малапропизма, в большинстве
случаев переводятся с использованием данного способа перевода, а именно
перевода ПЕ английского малапропизма.
(26):
|
You shall
comprehend all vagrom men, you are to bid any man stand in the Princes name.
(Sh.: 34)
|
…хватай всех
праздношатающихся и останавливай всех именем принца. (Т. ЩЮ.:44)
|
В примере (26) УЕ является слово comprehend, а его ПЕ слово apprehend. Далее используется перевод ПЕ, а
именно - хватай, в итоге малапропизм в переводе не передан.
Пример (27) иллюстрирует случай использования слов reprehend, comprehend в качестве малапропизмов. УЕ здесь -
слово reprehend, ПЕ которого является созвучное с
ним слово comprehend, которое частично отражено в
переводе словом похвастать.
(27)
|
Sure, if I
reprehend any thing in this world, it is the use of my oracular tongue, and a
nice derangement of epitaphs! (Sher.:
39)
|
Если я чем-нибудь и могу
похвастать, то это именно своими оракульскими способностями, богатым запасом
всяких остроумных эпитафий. (Т. ЩЮ.:45)
|
2.4.6 Перевод малапропизма с помощью нарушения лексической сочетаемости
В разделе 2.4.6. рассматриваются случаи перевода малапропизмов путем
использования неуместного слова, которое приводит к нарушению лексической
сочетаемости в переводном тексте. Данный способ перевода малапропизмов является
одним из наименее распространенных видов перевода малапропизмов в рассмотренном
корпусе примеров. При использовании данного способа перевода малапропизмов его
ПЕ никак не отражена в переводном тексте, при этом переводчик не стремится к
созданию нового малапропизма со своей собственной ПЕ.
Английский малапропизм в таких случаях переводится на русский язык с
помощью нарушения лексической сочетаемости в контексте высказывания, причем ПЕ
не сохраняется в переводном тексте например:
|
Well, Sir
Anthony, I shall give Mr. Acres his discharge, and prepare Lydia to receive
your son's invocations. (Sher.: 13)
|
Решено, сэр Энтони: я пошлю
отказ мистеру Акру и подготовлю Лидию к декорации вашего сына. (Т. ЩЮ.:15)
|
В данном примере УЕ является слово invocations, ПЕ данного малапропизма -
существительное invitation. В
переводном варианте данного примера переводчик нарушает лексическую связь,
используя слово декорация. Так в данном переводном варианте текста ПУЕ
совершенно не понятна. Помимо этого, переводчик не стремится сохранить
малапропизм и путем его буквального перевода. Соответственно, можно говорить о
том, что малапропизм, присутствующий в английском варианте текста, передать при
переводе не удалось, но при этом главное намеренье автора по созданию комического
эффекта в переводном тексте сохранен.
(29):
|
O, he will
dissolve my mystery! (Sher.:76)
|
Ах! Он декорирует мою
тайну!.. (Т. ЩЮ.:54)
|
В Пример (29) английский малапропизм переводится на русский язык с
помощью нарушения лексической сочетаемости. В примере (16) в качестве
малапропизма выступает совокупность УЕ и ПЕ. УЕ в данном примере - dissolve. Читатель произведения может легко
воссоздать ПЕ - resolve. В
переводном же тексте малапропизм не создан, однако автор перевода стремясь
создать комический эффект нарушает лексическую связь. В итоге в переводном
тексте слово «тайна» сочетается с глаголом декорировать, хотя исходя из
контекста, на месте данного глагола должен быть глагол с семантикой
«рассказывать, раскрывать».
Тот же прием был использован в примерах (30), (31), (32):
(30)
|
I am sure I have
done everything in my power since I exploded the affair; (Sher.: 38)
|
С тех пор как я произвела полную экзекуцию всей этой
истории... (Т. ЩЮ.:29)
|
(31)
|
I have since
laid Sir Anthony's preposition before her; but…(Sher.: 38)
|
я сделала все, что в моих
силах: рассказала ей о продукте сэра Энтони, но… (Т. ЩЮ.:29)
|
(32)
|
I am sorry to
say, she seems resolved to decline every particle that I enjoin her. (Sher.:
38)
|
Я должна, к сожалению,
консультировать, что она решительно отвергает все партитуры, которые я ей
предлагаю (Т. ЩЮ.:29)
|
В примерах (30), (31), (32) при переводе малапропизмов используется
способ нарушения лексической сочетаемости. В примере (30) УЕ является слово exploded, а его ПЕ - exposed. В примере (31) УЕ является слово preposition, а его ПЕ - proposition. В примере (32) УЕ является слово particle, а его ПЕ - article. Автор перевода прибегает к нарушению лексической
сочетаемости, что позволяет сохранить юмористический эффект и описать героиню,
произносящую высказывание, как малообразованную.
Однако в примере (30) можно отметить отдаленную связь между УЕ и словом
экзекуция. Так как слово explode
и слово экзекуция внутри своего семантического поля имею в себе скрытый смысл
угрозы и разрушения.
.4.7 Опущение малапропизма исходного текста
Данная группа является одной из самых малочисленной по количеству
примеров. В рассмотренном корпусе примеров таких примеров было найдено всего
четыре. Исходя из этого, можно судить, что этот способ перевода не является
широко используемым среди переводчиков. Так же можно предположить, что причиной
этого может являться утеря смысла и юмора в произведении.
Рассмотрим пример (33) в котором малапропизм опускается:
(33)
|
and I hope you
will represent her to the captain as an object not altogether illegible.
(Sher.: 15)
|
Надеюсь, когда вы будете
говорить с ним, вы всячески поддержите резюме моей племянницы. (Т. ЩЮ.:13)
|
В данном примере УЕ является слово illegible, ПЛЕ которого является слово eligible. В переводном тексте мы видим, что
смысл текста оригинала сохранен, однако ни ПЕ ни УЕ в переводе не фигурируют. В
итоге юмористический эффект оригинала не передан.
Также среди отобранных примеров были найдены случаи, когда строка в
английском тексте, где фигурирует малапропизм, полностью отсутствуют в
переводе, например:
(34):
|
She will indite
him to some supper. (ПЕ- invite) (Sher: 43)
|
Отсутствует в переводе (Т.
ЩЮ)
|
Однако данный способ перевода малапропизмов является наиболее редким по
сравнению с другими выявленными способами.
Выводы по главе 2
В главе 2 была представлена классификация английских малапропизмов по
соотношению их УЕ и ПЕ. В ходе исследования отобранного методом сплошной
выборки корпуса примеров, были выявлены следующие группы малапропизмов с точки
зрения соотношения их УЕ и ПЕ: имеющие общий начальный сегмент, общий конечный
сегмент, общую ударную гласную, общий пост ударный сегмент.
Исследование вышеперечисленных групп показало, что наиболее
многочисленной является группа, где УЕ и ПЕ имеют общий начальный сегмент, а
также группа, где УЕ и ПЕ имеют общий конечный сегмент. Также было отмечено,
что при переводе английских малапропизмов на русский язык, переводчики
опирались на данные принципы соотношения УЕ и ПЕ.
Далее представлена классификация, где УЕ и/или ПЕ выражены именем
собственным. Анализ показал, что достаточно частотны случаи в художественной
литературе, когда УЕ и ПЕ являются именами собственными. Наименее же частотны
случаи, когда ПЕ является именем собственным, а УЕ является незнаменательным
словом. Приведенный выше анализ примеров показал, что комический эффект
наиболее ярко выражен в случаях, когда УЕ и ПЕ являются именем собственным, а
также важно констатировать тот факт, что в таких случаях ПЕ восстанавливается
проще.
В разделе 4 главы 2 представлена классификация переводов малапропизмов на
русский язык. Исследование выявленного корпуса примеров показало, что
существует достаточное количество различных методов передачи английских
малапропизмов на русский язык. Наиболее широко используемыми методами, являются
способ создания нового малапропизма в переводе, а также метод перевода
малапропизмов с помощью нарушения лексической сочетаемости. Данные два способа
отвечают главной цели, которую преследует автор произведения при создании
малапропизма в тексте художественной литературы, а именно создание уникальных
характеристик героя и придание произведению комического эффекта.
Однако также можно отметить и тот факт, что некоторые переводчики
посчитали невозможным передать английский малапропизм, и прибегли к такому
приему перевода как опущение. Данный прием перевода является наименее
эффективным при переводе малапропизмов, так как это не позволяет сохранить
функции, которые малапропизмы исполняют в тексте, как например создание
комического эффекта и создание особенного характера героя.
Также были выделены случаи, когда комический эффект терялся, например
если при переводе не создается новый малапропизм на русском языке, а также не
происходит нарушение лексической связи, а просто переводится ПЕ. Примеры к данному
явлению также были продемонстрированы в данном разделе.
Заключение
В ходе данной работы был сделан вывод, что, несмотря на, то, что такое
явление как малапропизмы не является одним из наиболее изучаемых в стилистике,
однако малапропизмы достаточно часто используются авторами художественных
произведений.
Главной задачей данной работы стало рассмотрение способов перевода
малапропизмов на базе собранных примеров из английской художественной
литературы. При этом было выявлено семь наиболее часто используемых способов
перевода малапропизмов, самым эффективными из которых, можно считать перевод
малапропизмов, где УЕ эквивалентна ПУЕ, а ПЕ эквивалентна ППЕ. Также был
выявлен самый непродуктивный способ перевода малапропизмов, а именно опущение.
При использовании данного приема не сохраняется, задуманный автором комический
эффект и теряются качества характера героя приписанные ему в оригинальном
тексте.
В ходе рассмотрения малапропизмов, были выявлены следующие способы их
перевода:
УЕ=ПУЕ; ПЕ=ППЕ
Первая схема определяет соотношение УЕ и ПУЕ, ПЕ и ППЕ, где семантическое
значение УЕ эквивалентно семантическому значению ПУЕ, а также семантическое
значение ПЕ эквивалентно семантическому значению ППЕ.
УЕ≠ПУЕ; ПЕ=ППЕ
Вторая схема демонстрирует соотношение УЕ и ПУЕ, ПЕ и ППЕ, где
семантическое значение УЕ не эквивалентно ПУЕ, однако ПЕ эквивалентно ППЕ. При
использовании данной схемы при переводе малапропизма, переводчик создает новую
ПУЕ при этом сохраняет исходную ПЕ в переводе.
УЕ ≠ПУЕ; ПЕ
ППЕ
Третья схема описывает соотношение УЕ и ПУЕ, ПЕ и ППЕ, где УЕ не
соотносится с ПУЕ, а ПЕ не соотносится с ППЕ. При использовании данной схемы
переводчик в тексте перевода создает совершенно новый малапропизм с новой ПУЕ и
с новой ППЕ.
Первые три способа перевода малапропизмов являются более сложными, так
как не всегда представляется возможным подобрать подходящие ПУЕ и ППЕ в языке
перевода. Однако результаты полученные при использовании данных трёх способов
позволяют воссоздать присущий оригинальному тексту комизм и юмор.
Следующие четыре способа, отмеченные в ходе анализа не предполагают
создания малапропизма в тексте перевода.
Первый способ предполагает перевод УЕ английского малапропизма. При
использовании данного метода в тексте перевода фигурирует словарное значение УЕ
исходного малапропизма, однако в тексте перевода малапропизма нет, так как нет
ни ПЕ ни УЕ.
Второй способ предполагает перевод ПЕ английского малапропизма. В отличие
от предыдущего способа перевода в данном случае в переводе сразу фиксируется
намеренье говорящего. Таким образом в отличие от способа, при котором
переводится УЕ комический эффект теряется.
Третий способ предполагает перевод малапропизма с помощью нарушения
лексической сочетаемости. Данный способ позволяет сохранить комический эффект в
тексте перевода, присущий тексту оригинала за счет нестандартного сочетания
слов.
Четвертый и наименее продуктивный способ перевода предполагает опущение
малапропизма, использованного в тексте оригинала. В данном случае теряется не
только комический эффект, но и важные характеристики героев, произносящих
высказывания.
Обширный корпус собранных примеров английских малапропизмов показал, что
существует несколько способов создания малапропизмов на базе их ПЕ. Была
создана классификация УЕ и ПЕ, в основу которой, легла их схожесть между собой
на уровне слогов, ударных гласных, и фонетических сегментов. Таким образом,
было выявлено четыре группы УЕ и ПЕ.
В работе были проанализированы примеры малапропизмов, УЕ и/или ПЕ которых
являются именами собственными. Данный анализ показал, что наиболее
продуктивными в придании тексту комизма являются случаи, когда и УЕ и ПЕ -
имена собственные.
Главной задачей данной работы стало рассмотрение способов перевода
малапропизмов на базе собранных примеров из английской художественной
литературы. При этом было выявлено семь наиболее часто используемых способов
перевода малапропизмов, самым эффективными из которых, можно считать буквальный
перевод малапропизмов, где УЕ эквивалентна ПУЕ, а ПЕ эквивалентна ППЕ. Также
был выявлен самый непродуктивный способ перевода малапропизмов, а именно
опущение. При использовании данного приема не сохраняется, задуманный автором
комический эффект и теряются качества характера героя приписанные ему в оригинальном
тексте.
Список использованной литературы
1. Бахтин
М.М. Эстетика словесного творчества / Бахтин М.М. - М.: Сов. Россия, 1979. -
345 c.
. Береговская
Э.М. Специфика палиндрома как формы языковой игры // Филологические науки. -
1999. - № 5.
. Болдарева
Е.Ф. Языковая игра как способ выражения эмоций. Волгоград, 2002
4. Болтовская Е.А. Актуализация значения относительных
прилагательных в лирике А.Ахматовой, «Вопросы языкознания» №6, 1999. -80 с.
. Борев
Ю.Б. О комическом. - М.: Искусство, 1957. - 232 с.
. Бычков,
С.П. Л.Н. Толстой: Очерк творчества / С. Н. Бычков. - М.: Просвещение, 1954. -
354 с.
7. Введенская,
Павлова Культура и искусство речи, М.: 2003
. Влахов
С., Флорин С. Непереводимое в переводе М.: Международные отношения, 1980
. Габидумен,
Р. Лев Толстой. Ненасильственная борьба со злом: философские идеи писателя / Р.
Габидумен // Народное образование. - 2003. - №9. - 177-179 с.
.
Галь Н.И. Слово живое и мертвое М.: Сов.Писатель 1981
.
Гей, Н.К. Художественный мир Л.Н. Толстого / Н. К. Гей // Новый мир. - 1978. -
№8. -238-254 с.
.
Грин, Ц.И. Толстой и цензура / Ц.И. Грин //Книгочей. - 2001. - № 7. - С. 71-88;
. Гудзий,
Н.К. Жизненный и творческий путь Толстого / Н. К. Гудзий // Л.Н.Толстой:
Сборник статей. - М.: Советский писатель, 1955. - 19-68 с.
. Коммисаров
В.Н. Теория перевода. М., Высшая школа, 1990 - 252с.
. Колесниченко
С.А. Указ.соч., сс. 107-108
. Коновалова
О.Ю. Лингвистические особенности игры слов в современном английском языке. М.,
2001
. Ломунов,
К.Н. Лев Толстой: Очерк жизни и творчества / К. Н.
. Ломунов.
- М.: Дет. лит., 1984. - 437 с. - Библиогр.: 429-434 с.;
. Лук
А.Н. О чувстве юмора и остроумии. - М., Искусство, 1968. - 192 с.
. Любимов
Н.М. Перевод - искусство//Мастерство перевода 1963 М., 1964.
. Макарян
А. О сатире. Перевод с армянского. - М., изд-во «Советский писатель», 1967. -
381 с.
23. Минина
В.И. «О двух способах отражения действительности в художественных
произведениях»/ «Вопросы языкознания» Nr.4, 2003
. Новикова
В.Ю. Нонсенс как одна из разновидностей лингвистической игры // Филология на
рубеже веков: Материалы межд.конф: вып. 2. - Ростов-на Дону, 2000
. Норман
Б.Ю. Лингвистика и юмор // Лингвисты шутят. - Specimina Рhilologiаe Slavicae. - Band 126. - Munchen,
2000.
. Пищальникова
В.А. Языковая игра как лингвосингергетическое явление // Языковое бытие
человека и этноса: психолингвистический и когнитивный аспекты. - вып.2. -
Барнаул. 2000.
. Розенталь
Д.Э., И.Б Голуб, М.А. Теленкова Современный Русский Язык 2003 М.: Айрис-пресс
. Розенталь
Д.Э. Словарь-справочник лингвистических терминов. М., 1976
. Сазонова
Л.А. Закономерности передачи каламбура при переводе художественной литературы.
М., 2004
. Санников
В.З. Русский язык в зеркале языковой игры. М., 1999
. Федоров
А.В. Основы общей теории перевода. - М.: Высшая школа, 1968.
. Шаховский
В.И. Интеллектуальные импликации газетных заголовков как языковой карнавализации//
Актуальные проблемы психологии и лингвистики. - М., Пенза, 2000.
33. Aitchison
J. Words in the Mind. - New York, 1992.
. Alexieva,
Bistra. There Must Be Some System in This Madness. Metaphor, Polysemy and
Wordplay in a Cognitive Linguistics Framework. Traductio, Essays on
wordplayning and Translation. St. Jerome Publishing: Manchester (1997).
35. Alexander,
Richard J. Aspects of Verbal Humour in English.
<http://books.google.com/books?hl=en&lr=&id=zioy07JVHcwC&oi=fnd&pg=PR5&dq=%22Alexander%22+%22Aspects+of+Verbal+Humour+in+English%22+&ots=dEJKEHJHn_&sig=mswjtaQ_QvWVlrr4oUYeSco0E1I>
1997.
Narr, Tübingen
. Berger,
Harry Situated Utterances. Fordham University Press. (2005).
. Delabastita,
Dirk, Wordplay and Translation. St. Jerome Publishing: Manchester (1996).
. David
Fay, Anne Cutler, Malapromisms and Structure of the Mental Lexicon, Linguistic
Inquiry Volume 8 Num. 3 (1977), p. 507
39. Fludernik,
Monika. Towards a "Natural" Narratology. London: Routledge 1996.
. Ross
McKerras. How to Translate Wordplays. In: Notes on Translation, Vol. 8, Num.1,
1994.
. Stanley
Gerson, Dickens’s Use of Malapropisms, The Dickesian, lxi (1965),41,and Dobson
, p.407
. Stanzel,
Franz Karl. A theory of Narrative. Transl. by Charlotte Goedsche. Cambridge:
CUP 1984 (Transl. of Theorie des
Erzählens).
Список источников примеров и их сокращений
1. (Ch. D.) -
Charles Dickens “Martin Chuzzlewit” Oxford University Press
<http://www.ozon.ru/context/detail/id/856266/>, 1998
. (Ch. D.)
- Charles Dickens “Little Dorrit” Oxford University Press
<http://www.ozon.ru/context/detail/id/856266/>, 1999
. (Ch. D.)
- Charles Dickens “The Pickwick Papers” Wordsworth Classics
<http://www.ozon.ru/context/detail/id/4042060/>, 2000
. (Ch. D.)
- Charles Dickens “Bleak House” Wordsworth Editions Limited
<http://www.ozon.ru/context/detail/id/856270/>, 2001
. (Ch. D.)
- Charles Dickens “Our Mutual Friend” Oxford World's Classics 2007
. (Sher.) -
Richard Brinsley Sheridan “The Rivals” Dover Publications
<http://www.ozon.ru/context/detail/id/2882068/>, 1998
. (Sh.) -
William Shakespeare <http://www.ozon.ru/context/detail/id/4273330/> “Much
Ado about Nothing” Penguin Books Ltd.
<http://www.ozon.ru/context/detail/id/2800317/>, 1997
. (Sh.) -
William Shakespeare <http://www.ozon.ru/context/detail/id/3314919/> “Measure
for Mearsure” Dover Publications
<http://www.ozon.ru/context/detail/id/2882068/>, 1999
. (Sh.) -
William Shakespeare <http://www.ozon.ru/context/detail/id/3314919/> “Romeo
and Juliet” Penguin Books Ltd. <http://www.ozon.ru/context/detail/id/2800317/>,
1994
10. (Т. ЩК.) - Ричард
Бринсли Шеридан «Соперники»; Перевод Т. Щепкиной-Куперник,
"Искусство", 1956
. (Т. ЩК.) - Уильям
Шекспир <http://www.ozon.ru/context/detail/id/5128965/> «Ромео и
Джульетта»; Перевод Т. Щепкиной-Куперник, "Детиздат", 1939
. (Т. ЩК.) - Уильям
Шекспир <http://www.ozon.ru/context/detail/id/5128965/> «Мера за меру»;
Перевод Т. Щепкиной-Куперник, "Детиздат", 1939
. (Т. ЩК.) - Уильям
Шекспир <http://www.ozon.ru/context/detail/id/5128965/> «Много шуму из
ничего»; Перевод Т. Щепкиной-Куперник, "Детиздат", 1939
Список
словарей
1. Современный
словарь иностранных слов: / Изд-во «Рус. Яз.». - ок. 20000слов. - М.:Рус. яз.,
1993.
2. Simpson,
John (ed.) 2008. Oxford English Dictionary
<http://en.wikipedia.org/wiki/Oxford_English_Dictionary>. London: Oxford University Press .