Проблема личности в психологии

Понятия тревоги и страха принято различать. Страх - реакция на вполне определенную угрозу, объект, который выражается словами «я боюсь того-то». Тревога - безобъектный страх, который выражается словами «я боюсь, тревожусь». «Если мы воспользуемся определением Фрейда, что страх является сигналом опасности, то тогда следует пояснить, какая угроза или угрозы вызывают чувство страха. При этом мы должны отдавать себе отчет в необходимости различать внутренние или внешние раздражители, которые действительно могут представлять собой угрозу, и раздражители, которые мы сами себе «воображаем» или «представляем» в фантазии».

Одним из объектов страха являются опасности, которые грозят индивиду извне, угрожают самосохранению организма (дикие животные, явления природы, разъяренный человек и проч.), а также события, которые могут вызвать неприятные ощущения, переживания (голод или жажда, насмешки, экзамен и проч.). При угрозах такого порядка у человека возникает чувство беспомощности и угнетения. Иногда это состояние напряженности и выдается за чувство страха.

Другим объектом страха может быть опасность наказания или отмщения, которые человек уже ранее переживал в похожих ситуациях. Такое переживание называется страхом перед Супер-эго, иными словами - это страх перед родителями, интернализированными в Сверх-Я в виде феномена совести. Чем больше стремление личности к получению удовольствия, тем сильнее проявляется данный вид страха. Сильное желание может быть удовлетворено с помощью замещающей деятельности путем сублимации.

Еще один объект страха - чужой человек или неизвестная ситуация. Этот вид страха возникает в связи с ощущением, что неизвестное сопровождается неприятными переживаниями, в первую очередь вызванными тем, что в новой ситуации велика вероятность оказаться во власти инстинктивных побуждений, не контролируемых со стороны Я. К страху перед неизвестным можно в какой-то степени отнести страх смерти и страх отделения. Впервые этот страх появляется у ребенка около восьми месяцев от рождения. Шпитц дал ему специальное название - «дичание», или «тревога восьмимесячных». Он называет его вторым этапом социализации, следующим за первым, которым является улыбка. Страх чужого человека и неизвестной ситуации у взрослого может проявляться в виде страхов чего-то нового, негативных переживаний, возникающих всякий раз, как только предстоит «шагнуть на новую ступень» (ситуация экзамена, выбор профессии, вступление в брак, решение родить ребенка, переход на новую работу, переезд, выход на пенсию и др.).

Страх утраты любви постоянно описывался Фрейдом начиная с его работ «Я и Оно» (1923). В первую очередь речь идет о страхе утраты матери, которая является для ребенка источником удовлетворения его самых разных потребностей - в самосохранении, в физическом комфорте, в кинематической подстройке, в привязанности, в цеплянии и проч. Тесная симбиотическая связь с матерью воспринимается младенцем как единое целое, в котором пока еще не выделяются отдельные фигуры - Я сам и моя мать. Ощущение симбиоза может переживаться как страх потери собственного Я в связи со страхом утраты матери. Страх утраты собственного Я называется экзистенциальным страхом, страхом уничтожения, потери собственной сущности.

Паранояльные страхи возникают вследствие проекции собственных агрессивных импульсов на другого человека и опасений, что он станет для нас угрожающей фигурой. Подобные страхи описаны Мелани Кляйн <#"justify">·Существует множество подходов к классификации способов психологического преодоления. Так, согласно одной из них, совладание включает такие формы, как:

o1) реальное (поведенческое или когнитивное) решение проблем;

o2) поиск социальной поддержки;

o3) перетолкование ситуации в свою пользу;

o4) защиту и отвержение проблем;

o5) уклонение и избегание;

o6) сострадание к самому себе;

o7) понижение самооценки;

o8) эмоциональную экспрессию.

Широко дискутируются такие вопросы, как эффективность coping-стратегий, влияние половых и возрастных особенностей на психологическое преодоление, специфика трудных ситуаций и ее связь с совладанием. Отдельно формулируется задача диагностики форм совладающего поведения. Многие вопросы здесь уже решены, некоторые еще предстоит подробно проанализировать.

Развитие эмоций неразрывно связано с развитием личности в целом. Эмоции и чувства, которые появляются у человека на определенной стадии его развития, не обязательно являются, хотя и усложненным опытом, но все же продолжением его эмоций на предшествовавшей стадии. Эмоции не развиваются сами по себе. Они не имеют собственной истории; изменяются установки личности, ее отношение к миру, складывающееся в деятельности и отражающееся в сознании, и вместе с ними преобразуются эмоции. Эмоции не развиваются из эмоций в замкнутом ряду. Чувства, специфические для одного периода, не находятся в непрерывной связи с чувствами предшествующего периода. Новые чувства появляются вместо старых, уже отживших. Когда определенная эпоха в жизни человека отходит в прошлое и на смену ей приходит новая, то вместе с тем одна система эмоций сменяется другой. В развитии эмоциональной жизни имеется, конечно, известная преемственность. Но переход от чувства одного периода к чувствам последующего опосредован всем развитием личности.

В свою очередь одно какое-нибудь чувство, ставшее особенно значительным переживанием для данной личности, может определить как бы новый период в ее жизни и наложить на весь ее облик новый отпечаток. В.Г.Короленко в своих автобиографических записках рассказывает, как впечатление, произведенное на него первым уроком нового учителя, стало поворотным моментом в его развитии, а А.М.Горький в «Детстве» пишет: «Дни нездоровья (после обиды, нанесенной ему побоями деда) были для меня большими днями жизни. В течение их я, должно быть, сильно вырос и почувствовал что-то особенное. С тех пор у меня явилось беспокойное внимание к людям, и, точно мне содрали кожу с сердца, оно стало невыносимо чутким ко всякой обиде и боли, своей и чужой».

Воспитание через эмоциональное воздействие - очень тонкий процесс. Менее всего в развитии эмоциональной стороны личности допустимо механистическое упрощенчество. Теоретические ошибки механистических теорий могут привести на практике к пагубным последствиям.

Для представителей тех теорий, для которых эмоция - или бесполезный пережиток, или дезорганизатор нашего поведения, единственным педагогическим выводом должно быть признание целесообразности подавления и преодоления эмоций. Но в действительности эмоции выступают далеко не как дезорганизующие шоки; они могут быть мощным стимулом к деятельности, мобилизующим нашу энергию.

Основная задача, поэтому заключается не в том, чтобы подавлять и искоренять эмоции, а в том, чтобы надлежащим образом их направить. Это большая по своему жизненному значению проблема.

При ее разрешении нужно учесть следующее: можно себе поставить сознательную цель что-нибудь понаблюдать, запомнить, продумать и т.д., но нельзя себе поставить прямой целью испытать определенное чувство. Всякая попытка его вызвать в себе может породить лишь игру в чувство, актерскую позу, вывих, фальшь - что угодно, но только не чувство. Большой мастер практической - сценической психологии К.С. Станиславский отлично это понимал и ярко показал. Сказанное им относится не только к чувствам актера на сцене. То же верно и для чувств человека в жизни. Подлинные чувства - переживания - плод жизни. Они не делаются, они возникают, зарождаются, живут и умирают, но возникают они, так сказать, по ходу действия, в зависимости от изменяющихся в процессе деятельности человека его отношений к окружающему. Поэтому нельзя произвольно, по заказу вызывать у себя чувство: чувство в своей непосредственности не подвластно действующей воле, оно - своевольное дитя природы. Но чувства можно косвенно, опосредованно направлять и регулировать через деятельность, в которой они и проявляются, и формируются.

Формирование и переделка эмоций совершается по преимуществу в результате включения человека в новую практику, изменяющую его основные установки, общую направленность личности. Существенное значение имеет при этом не сама деятельность, а новое осознание стоящих перед человеком задач и целей. Существенное значение в воспитании эмоций имеет также совершающееся в процессе умственного, нравственного и эстетического воспитания повышение общего уровня развития и его широты.

Если стремление подавлять или искоренять эмоции в корне неверно, то умение регулировать их проявление необходимо. Желательно, чтобы деятельность, направленная на разрешение стоящих перед нами задач, была эмоциональна, мобилизовала нашу энергию, но эмоции не должны превращаться в основной регулятор нашей деятельности. Признание их основным регулятором в конечном счете оказывается более или менее утонченной формой старой гедонической теории, согласно которой высший закон, определяющий человеческое поведение, сводится к тому, что человек всегда стремится к наслаждению или удовольствию, к приятному и избегает неприятного. Это утверждение не соответствует не только элитарной морали, но и фактам действительности. Эмоциональные факторы могут быть одним из мотивов поведения, но вопрос о регулировании человеческой деятельности в целом не решается одними эмоциями.

Тема 5: «Волевая регуляция личности»

Прежде чем переходить к обсуждению отдельных теорий и проблем психологии воли, хотелось бы отметить неудовлетворительное состояние этого вопроса в современной психологии. Проблема воли, длительное время занимавшая значительное место в психологических концепциях, теряет свою актуальность. В современных учебниках по психологии не всегда встретишь соответствующий параграф, где бы обсуждалось темы, имеющие отношение к волевому действию, волевым качествам личности, волевой регуляции.

Традиционно воля определяется как сознательное регулирование человеком своего поведения и деятельности, выраженное в умении преодолевать внутренние и внешние трудности при совершении целенаправленных действий и поступков.

Всякое волевое действие является целенаправленным действием. Волевое действие сформировалось у человека в процессе труда, направленного на производство определенного продукта. Направляясь на определенную цель, действие в своем ходе регулируется соответствием с этой целью. Цель, преследуемая действующим субъектом, должна осуществиться как результат его действий. Специфически человеческие действия являются волевыми в этом широком смысле слова - все они сознательные, целенаправленные действия, все они включают целеустремленность и регулирование хода действия в соответствии с целью.

Однако осознание единичной цели своего желания, порожденной побуждением, которое в данную минуту владеет человеком, представляет еще очень невысокую ступень сознательности. Сознательный человек, приступая к действию, отдает себе отчет о последствиях, которые повлечет за собой осуществление стоящей перед ним цели, а также о мотивах, которые его к этому действию побуждают. В результате может обнаружиться расхождение между желанной целью и нежелательными последствиями или трудностями, с которыми в силу объективных внешних условий связана ее реализация. Действие, совершающееся в условиях такого конфликта внутренне противоречивых тенденций, - это волевое действие в более специфическом смысле слова. В силу противоречивости действительности, а также сложной иерархии различных и часто противоречивых побуждений человека этот, в принципе, частный случай довольно распространен. Он придает волевому действию особую направленность.

Там, где этот конфликт противоречивых тенденций оказывается сверхтрудным, непосильным человеку, волевое действие переходит в аффективное или импульсивное действие - разрядку.

Различая волевые процессы, мы не противопоставляем их интеллектуальным и эмоциональным; мы не устанавливаем никакой взаимоисключающей противоположности между интеллектом, чувством и волей. Один и тот же процесс может быть (и обыкновенно бывает) и интеллектуальным, и эмоциональным, и волевым. Изучая волевые процессы, мы изучаем волевые компоненты психических процессов. Вместе с тем волевой процесс еще более непосредственно и органически, чем процессы эмоциональный и интеллектуальный, включен в действие и неразрывно связан с ним. Так что изучение волевого акта непосредственно переходит в изучение действия, или, вернее, изучение волевого акта - это и есть изучение действия в отношении способа его регуляции.

Теоретические подходы к исследованию воли

Среди наиболее популярных направлений в исследовании проблемы воли выделяются так называемые гетерономные и автономные (или волюнтаристские) теории воли.

1. Гетерономные теории сводят волевые действия к сложным психическим процессам неволевого характера - ассоциативным и интеллектуальным процессам. Так, например, в исследованиях, посвященных запоминанию, устанавливается ассоциативная связь между объектами А и В таким образом, что если я слышу А, то воспроизвожу В. Но естественно выглядит и обратная последовательность, т.е. если В, то А. В первом случае человек действует непроизвольно, а во втором, где действует закон обратимости ассоциаций, произвольно. Г. Эббингауз <#"justify">Волевое и произвольное действие. Требования к психологической теории. Критерии оценки теории личности

Исследования воли в психологии строятся вокруг следующих четырех феноменов: волевого действия, проблемы выбора мотивов и целей, волевой регуляции психических состояний, волевых качеств личности.

Рассмотрим проблему волевого действия. Как относительно самостоятельная область исследования волевое действие, в первую очередь, изучается с точки зрения имманентно присущих ему свойств. Не все действия могут быть охарактеризованы как волевые. В.А. Иванников подробно рассматривает различные признаки, которые прямо или косвенно относятся к волевому действию. Он, например, выделяет свойство сознательности и целенаправленности действия, которое является необходимым, но не достаточным признаком волевого действия. Есть целенаправленные действия, которые не обязательно являются волевыми, например, передвижение из одного пункта в другой. Такое действие действительно не сопряжено с волевым усилием, но при этом является целенаправленным. Еще одним свойством, которое может быть присуще волевому действию, является направленность на создание идеальных целей, в ситуации, в которой отсутствуют актуальные потребности, а также актуализация усилий при наличии препятствия на пути достижения жизненной цели.

Утверждается, что в качестве таких гипотетических признаков волевого действия выступают - наличие отдаленной цели или мотива, относительная независимость действия от текущих обстоятельств, подчиненность действий устойчивым, постоянным мотивам, которые противостоят ситуативным мотивам и проч. Правда, надо сказать, что не все из перечисленных категорий действительно могут претендовать на статус признака. Можно заметить, что многие из них имеют отношение не к свойствам действия, а к условиям его возникновения (например, наличие препятствий на пути достижения цели и др.).

Итак, общими признаками волевого действия являются: 1) осознанность, целенаправленность, намеренность действия; 2) необходимость его совершения; 3) наличие дефицита побуждения/торможения. Следует уточнить, что недостаток побуждения может возникать в разных по характеру ситуациях. Недостаток побуждения наблюдается в ситуации действия без актуальной потребности, либо при слабом социальном мотиве, либо в ситуации борьбы (конкуренции) мотивов.

Волевое и произвольное действие. Соотношение понятий воля и произвольность понимается в психологии по-разному. Одни исследователи считают, что воля - более общее явление, а произвольность - лишь некоторый ее аспект, например, первая стадия развития волевого качества. Другие исследователи, наоборот, именно произвольность выбирают в качестве базовой категории. При этом воля понимается как произвольное действие, совершаемое в определенных (трудных) условиях. Встречается и такая точка зрения, согласно которой волевая и произвольная регуляция - два абсолютно разных и независимых процесса.

Произвольное действие определяется как нерефлекторное и неинстинктивное действие, в основе которого лежат 1) намерения и план действия, 2) осознание причин поведения, 3) регуляция процесса его осуществления. Одним из признаков произвольного действия является отсутствие пускового сигнала для возникновения или изменения хода деятельности. Этот признак связан с отсутствием вынужденности поведения, что и указывает на его намеренность. Произвольное действие нельзя считать недетерминированным, оно обусловлено актуальной потребностью человека. Другим признаком произвольного действия является приобретение индивидом, личностью нового жизненного смысла. Условные рефлексы у животных, привычное действие, наделенное новым смыслом у человека, указывают на существенность этого признака произвольного действия. Третьим признаком произвольного действия является его осознанность.

По сравнению с произвольным действием волевое обладает всеми чертами произвольного процесса: оно приобретает новый смысл, редко определяется самой ситуацией, развертывается как следствие актуальной социальной необходимости. Отличие волевого действия от произвольного состоит в том, что первое связано с регуляцией смысловых ценностей. Волевая регуляция - последняя стадия в овладении человеком собственными процессами, наивысшим из которых является мотивационный. Волевая регуляция представляет собой произвольную форму мотивационного процесса, направленного на создание социально необходимого действия.

Иначе говоря, волевая регуляция - одна из форм произвольной регуляции, заключающаяся в создании дополнительного побуждения на основе произвольной (интринсивной) мотивации, которой является самодетерминация.

При традиционной трактовке воли предметом психологического анализа является то, что происходит в субъекте до начала волевого действия как такового. Внимание исследователя сосредоточивалось на внутренних переживаниях - борьбе мотивов, решении и т.д., предшествующих действию, как будто там, где начинается действие, кончается сфера психологии; для этой последней как будто существует бездейственный, только переживающий человек.

В тех случаях, когда проблема действия не выпадала вовсе из поля зрения психологов, действие лишь внешним образом связывалось с психикой или сознанием, как это имеет место в теории идеомоторного акта у У.Джемса. Согласно этой теории всякая идея имеет тенденцию автоматически перейти в действие. При этом опять-таки само действие рассматривается как автоматическая двигательная реакция или разрядка, вызванная идейным "раздражителем". Она связана с предваряющим его сознательным процессом, но сама будто бы не включает такового. Между тем в действительности проблема волевого действия не сводится лишь к соотношению идей, представлений, сознания и двигательных реакций организма. Волевое действие заключает в себе отношение - реальное и идеальное - субъекта к объекту, личности к предмету, который выступает в качестве цели, к действительности, в которой эта цель должна быть осуществлена. Это отношение реально представлено в самом волевом действии, которое развертывается как более или менее сложный процесс, психическая сторона которого должна быть изучена.

Всякое волевое действие предполагает в качестве отправного пункта состояние, которое складывается в результате предшествующей ему более или менее длительной и сложной внутренней работы и которое можно было бы охарактеризовать как состояние готовности, внутренней мобилизованности. Иногда переход человека к действию совершается с необходимостью естественного процесса, и действие стремительно нарастает, как бурный поток со снежных вершин; иногда же, несмотря на то что решение уже принято, нужно еще как-то собраться, чтобы от решения перейти к исполнению.

Само действие как исполнение протекает по-разному, в зависимости от сложности задачи и отношения к ней действующего человека. По мере того как в силу сложности задачи, отдаленности цели и т.д. исполнение решения в действии растягивается на более или менее длительное время, от решения отделяется намерение.

Всякое волевое действие является намеренным или преднамеренным действием в широком смысле этого слова, поскольку в волевом действии результат является целью субъекта и входит, таким образом, в его намерения. Возможно, однако, волевое, т.е. целенаправленное и сознательно регулируемое, действие, в котором намерение в специфическом смысле слова не выделяется как особый момент: в этом смысле существуют ненамеренные волевые действия, т.е. действия, которые, будучи волевыми, не предваряются особым намерением. Так бывает, когда решение непосредственно переходит в исполнение благодаря тому, что соответствующее действие легко, привычно и т.д. Но в сколько-нибудь сложных ситуациях, когда осуществление цели требует более или менее длительных, сложных, непривычных действий, когда исполнение решения затруднено или в силу каких-либо причин должно быть отсрочено, намерение отчетливо выступает как особый момент. Намерение является внутренней подготовкой отсроченного или затрудненного действия. Человек вооружается добрыми и более или менее твердыми намерениями, когда предвидит трудности в исполнении своего решения. Намерение представляет собой, по существу, не что иное, как зафиксированную решением направленность на осуществление цели. Поэтому, хотя оно не обязательно должно выступать в каждом волевом действии как особый, сознательно выделенный в нем момент, оно все же существенно, особенно для высших форм волевого действия.

Намерение может носить более или менее общий характер, когда оно выступает лишь как намерение осуществить известную цель или выполнить определенное желание, не фиксируя при этом конкретных способов реализации. Общее намерение, направленное на осуществление конечной цели, распространяется на всю цепь ведущих к ней действий и обусловливает общую готовность совершать применительно к различным ситуациям, создающимся в ходе действия, целый ряд различных частных действий.

Наличие общего намерения осуществить какую-нибудь сложную отдаленную цель не исключает возможности подчиненных намерений, специально направленных на то или иное частное действие, служащее осуществлению этой цели, но оно иногда делает их излишними. Внутри сложного волевого акта, в котором намерение регулирует исполнение, возможны в качестве компонентов такие простые волевые действия, которые не предваряются специальным намерением. Поэтому, рассматривая каждое частичное волевое действие само по себе, можно констатировать наличие волевых действий, которые не являются намеренными.

С другой стороны, само наличие намерения обусловливает в отдельных случаях автоматический характер выполнения действия. Образование намерения, т.е. переход цели в намерение при принятии решения, снимает необходимость осознания цели при выполнении действия.

В особенно яркой форме автоматизм некоторых намеренных действий проявляется в тех случаях, когда намерение носит специальный характер и приурочивает определенное действие к заранее фиксированным обстоятельствам. Так, выйдя из дому с намерением опустить в почтовый ящик написанное мною письмо, я могу, увидев по пути ящик, выполнить свое намерение как бы автоматически. Таким образом, рассматривая отдельное действие вне связи со сложным волевым процессом, в состав которого оно входит, можно констатировать наличие намеренных действий, которые носят не сознательно волевой, а автоматический характер.

Таким образом, схема, которая предусматривала бы только две категории действий: 1) целенаправленные, сознательно регулируемые, т.е. волевые и намеренные, и 2) неволевые и ненамеренные, такая схема представляется слишком упрощенной. Действительность противоречивее и сложнее. В ней как будто встречаются еще: 3) действия волевые и ненамеренные, а также 4) действия намеренные и не волевые, а автоматические.

Различные соотношения намерения и сознательного волевого действия обусловлены в конечном счете различиями в самом строении деятельности: частичное действие, которое превращается для субъекта лишь в способ осуществления более общего действия, не предваряется особым намерением; когда же частичное действие, входящее звеном в цепь действий, направленных на общую цель, выделяется для субъекта в относительно самостоятельный акт, оно, чтобы быть преднамеренным, предполагает особо на него направленное намерение, не покрывающееся общим намерением, относящимся к осуществлению общей цели.

В сложном волевом действии для исполнения решения иногда недостаточно намерения, хотя бы самого искреннего и лучшего. Прежде чем приступить к осуществлению отдаленной цели, требующей сложного ряда действий, необходимо наметить путь, к ней ведущий, и средства, пригодные для ее достижения, - составить себе план действий.

При этом путь к конечной цели расчленяется на ряд этапов. В результате помимо конечной цели появляется ряд подчиненных целей, и то, что является средством, само на известном этапе становится целью. Психологически не исключена возможность и того, чтобы такая подчиненная цель-средство на время стала для субъекта самоцелью. В сложной деятельности, состоящей из цепи действий, между целью и средством развертывается сложная диалектика: средство становится целью, а цель - средством.

План бывает более или менее схематичен. Одни люди, приступая к исполнению принятого решения, стремятся все предусмотреть и как можно более детально спланировать каждый шаг; другие ограничиваются лишь самой общей схемой, намечающей только основные этапы и узловые точки. Обычно более детально разрабатывается план ближайших действий, более схематично или более неопределенно намечаются дальнейшие.

В зависимости от роли, которую играет при исполнении план, воля бывает более или менее гибкой. У некоторых людей раз принятый план так довлеет над волей, что лишает ее всякой гибкости. План для них превращается в застывшую, безжизненную схему, остающуюся неизменной при любом изменении обстоятельств. Воля, ни в чем не отступающая от заранее составленного плана, слепая по отношению к конкретным, изменяющимся условиям его осуществления, - это тупая, а не сильная воля. Человек с сильной, но гибкой волей, никак не отказываясь от своих конечных целей, не остановится, однако, перед тем, чтобы ввести в предварительный план действий все изменения, которые в силу вновь обнаружившихся обстоятельств окажутся необходимыми для достижения цели.

Когда конечная цель вовсе не определяет характер и способ действия, вместо единой системы действий, направленных на цель, легко может получиться простое рядоположение друг с другом не связанных действий, последовательность которых находится в полной зависимости от обстоятельств. В таком случае конечный результат действий может вовсе не совпасть с первоначальной целью.

Бесплановость ставит под вопрос достижение цели, на которую направлено волевое действие. Волевое действие в своих высших формах должно быть плановым действием.

Волевое действие - это в итоге сознательное, целенаправленное действие, посредством которого человек планово осуществляет стоящую перед ним цель, подчиняя свои импульсы сознательному контролю и изменяя окружающую действительность в соответствии со своим замыслом. Волевое действие - это специфически человеческое действие, которым человек сознательно изменяет мир.

Воля и познание, практическая и теоретическая деятельность человека, опираясь на единство субъективного и объективного, идеального и материального, каждая по-своему разрешают внутреннее противоречие между ними. Преодолевая одностороннюю субъективность идеи, познание стремится сделать ее адекватной объективной действительности. Преодолевая одностороннюю объективность этой последней, практически отрицая ее мнимую абсолютную разумность, воля стремится сделать объективную действительность адекватной идее.

Поскольку волевой акт является сознательным действием, направленным на осуществление цели, действующий субъект оценивает результат, к которому привело действие, сопоставляя его с целью, на которую оно было направлено. Он констатирует его удачу или неудачу и более или менее напряженно и эмоционально переживает его как свой успех или неуспех.

Волевые процессы являются сложными процессами. Поскольку волевой акт исходит из побуждений, из потребностей, он носит более или менее ярко выраженный эмоциональный характер. Поскольку волевой акт предполагает сознательное регулирование, предвидение результатов своих действий, учет последствий своих поступков, подыскание надлежащих средств, обдумывание, взвешивание, он включает более или менее сложные интеллектуальные процессы. В волевых процессах эмоциональные и интеллектуальные моменты представлены в специфическом синтезе; аффект в них выступает под контролем интеллекта.

Волевая регуляция личности

личность психология самосознание воля

Психология воли, как уже было сказано, изучает волевые действия, проблему выбора мотивов и целей, волевую регуляцию психических состояний, волевые качества личности.

Под волевой регуляцией понимают намеренно осуществляемый контроль побуждения к действию, сознательно принятому по необходимости и выполняемому человеком по своему решению. При необходимости торможения желательного, но социально не одобряемого действия имеют в виду не регуляцию побуждения к действию, а регуляцию действия воздержания.

Механизмами волевой регуляции являются: механизмы восполнения дефицита побуждения, совершение волевого усилия и намеренное изменение смысла действий.

Механизмы восполнения дефицита побуждения состоят в усилении слабой, но социально более значимой мотивации посредством оценки событий и действий, а также представлений о том, какую выгоду может принести достигнутая цель. Усиление побуждения связано с эмоциональной переоценкой ценности на основе действия когнитивных механизмов. Особое внимание роли интеллектуальных функций в восполнении дефицита побуждения уделяли когнитивные психологи. С когнитивными <javascript:void(0);> механизмами связана опосредствованность поведения внутренним интеллектуальным планом, который выполняет функцию сознательной регуляции поведения. Усиление мотивационных тенденций происходит за счет мысленного построения будущей ситуации. Предвидение положительных и отрицательных последствий деятельности вызывает эмоции, связанные с достижением сознательно поставленной цели. Эти побуждения и выступают дополнительной мотивацией к дефицитарному мотиву.

Необходимость совершения волевого усилия обусловливается степенью трудности ситуации. Волевое усилие - это способ, с помощью которого происходит преодоление трудностей в процессе совершения целенаправленного действия; оно обеспечивает возможность благополучного протекания деятельности и достижение ранее поставленных целей. Данный механизм волевой регуляции соотносят с различными видами самостимуляции, в частности с ее речевой формой, с фрустрационной <javascript:void(0);> толерантностью <javascript:void(0);>, с поиском положительных переживаний, связанных с наличием препятствия. Обычно выделяют четыре формы самостимуляции: 1) прямая форма в виде самоприказов, самоободрения и самовнушения, 2) косвенная форма в виде создания образов, представлений, связанных с достижением, 3) абстрактная форма в виде построения системы рассуждений, логических обоснований и выводов, 4) комбинированная форма как сочетание элементов трех предыдущих форм.

Намеренное изменение смысла действий возможно в силу того, что потребность жестко не связана с мотивом, а мотив не однозначно связан с целями действия. Смысл деятельности, по А.Н. Леонтьеву, состоят в отношении мотива к цели. Формирование и развитие побуждения к действию возможно не только благодаря восполнению дефицита побуждения (с помощью подключения дополнительных эмоциональных переживаний), но и благодаря изменению смысла деятельности. Можно вспомнить эксперименты Аниты Карстен (школа К. Левина) на пресыщение. Испытуемые продолжали выполнять задание не имея инструкции, когда его можно закончить, просто потому, что они изменили смысл деятельности, переформулировали задачу. Работа со смыслами была предметом логотерапии В. Франкла. Поиск такого смысла либо его переформулировка давали возможность, по собственным наблюдениям В. Франкла, узникам концентрационных лагерей справиться с нечеловеческими трудностями и выжить. "Что действительно было необходимо в этих обстоятельствах, так это изменение нашей установки к жизни. Мы должны были научиться сами и научить отчаявшихся товарищей, что реально значимым является не то, чего мы ожидаем от жизни, но скорее то, чего жизнь ожидает от нас. Мы должны перестать спрашивать о смысле жизни, а вместо этого начать думать о самих себе, как о тех, кому жизнь задает вопросы ежедневно и ежечасно. Наш ответ должен состоять не в разговорах и размышлениях, но в правильных действиях, и жизнь означает в конечном счете принятие ответственности за нахождение правильного ответа на ее проблемы и решение задач, которые она постоянно ставит перед каждым индивидом" (Франкл В. Доктор и душа. СПб.: Ювента, 1997. С. 226).

·Изменение смысла деятельности обычно происходит:

o1) путем переоценки значимости мотива;

o2) через изменение роли, позиции человека (вместо подчиненного стать лидером, вместо берущего дарующим, вместо отчаявшегося отчаянным);

o3) с помощью переформулировки и реализации смысла в области фантазии, воображения.

Волевая регуляция в своих наиболее развитых формах означает подключение незначимого или малозначимого, но обязательного для исполнения действия, к смысловой сфере личности. Волевое действие означает превращение прагматического действия в поступок вследствие его присоединения к моральным мотивам и ценностям.

Проблема волевой регуляции личности тесно связана с вопросом о волевых качествах человека. Под волевыми качествами понимают такие особенности волевой активности человека, которые способствуют преодолению внешних и внутренних трудностей и при определенных обстоятельствах и условиях проявляются как устойчивые личностные черты.

Наиболее важными волевыми свойствами являются - целеустремленность, настойчивость, решительность, инициативность, смелость и др.

Целеустремленность понимается как способность человека подчинять свои действия поставленным целям. Она проявляется в умении быть толерантным, т.е. устойчивым к возможным препятствиям, стрессам, неожиданным поворотам событий при ориентации на определенную цель.

Настойчивость - способность мобилизоваться для преодоления трудностей, умение быть сильным, а также разумным и творческим в сложных жизненных ситуациях.

Решительность - умение принимать и претворять в жизнь своевременные, обоснованные и твердые решения.

Инициативность - способность к принятию самостоятельных решений и их реализации в деятельности, спонтанное выражение побуждений, желаний и мотивов человека.

Нарушения волевого контроля

Волевая регуляция личности может быть нарушена, вследствие чего возникает нежелание совершения какой-либо деятельности, либо, наоборот, неумение справиться с неконтролируемой импульсивной активностью.

Наблюдаются следующие виды нарушения волевой регуляции деятельности:

Апатия (от греч. apatheia - бесстрастие) - отсутствие чувств, а нередко желаний и интересов; при апатии не наблюдается нарушения ориентировки в ситуации, но отсутствует эмоциональная оценка событий. Безразличие вызывают и радостные, и опасные жизненные эпизоды. Апатия, возникшая вследствие отсутствия побудительного импульса, может приводить к абулии.

Абулия ( от греч. аbulia - нерешительность) - психопатологический синдром, характеризующийся вялостью, отсутствием инициативы и побуждений к деятельности, ослаблением воли. В зависимости от вызывающих ее причин, абулия может быть кратковременным, ситуативным или периодически возвращающимся, длительно переживаемым состоянием. Тяжелая абулия - симптом, часто сопровождающий кататоническую форму шизофрении. Нередко абулия возникает при поражениях лобного отдела мозга, ответственного за регуляцию поведения.

Могущество воли (по К. Ясперсу) обнаруживается в ощущении собственной силы, способности управлять событиями и собой. Как защитный механизм могущество воли может проявляться в виде всемогущего контроля, т.е. ощущения, что другие люди, силы природы, неодушевленные предметы - все подчинено власти человека и находится под его контролем. Например, осадки, политические события, достижения конкретного человека оцениваются как результат собственной деятельности и личного вклада, при этом часто наблюдается обратное, т.е. безволие и бездействие.

Расстройство контроля над импульсами обнаруживается в неспособности сопротивляться импульсам, побуждениям, искушениям. Подобный вид расстройства может проявляться в различных патологически привычных, ставших побудительными действиями. Примерами таких нарушений являются клептомания, пиромания, трихотилломания.

Клептомания - периодически возникающие у субъекта непреодолимые импульсы украсть предметы, которые ему не нужны для личного пользования и которые не имеют для него материальной ценности. Такие действия сопровождаются возрастающим чувством напряжения, облегчением и удовольствием во время совершения кражи. В психоаналитической литературе называются следующие предполагаемые причины таких поступков: способ восстановления утраченных взаимоотношений с матерью, акт агрессии, защита от страха повреждения, способ получить наказание, способ восстановить и усилить самооценку, реакция на семейную тайну, достижение определенного уровня возбуждения, в том числе и сексуального.

Пиромания - обдуманные и целенаправленные поджоги, совершаемые неоднократно. Так же как и в случае клептомании при пиромании наблюдается возрастание внутреннего напряжения перед совершением поджога, зачарованность огнем, интерес, любопытство или влечение к нему, выраженная радость, удовлетворение, облегчение при виде пожара или участия в нем. Фрейд придавал огню бессознательную значимость, видя в нем символ сексуальности. Тепло, которое распространяется огнем, возбуждает те же самые чувства, которые сопровождают чувство сексуального возбуждения. Другие авторы рассматривают пироманию как патологическое стремление к силе и социальному престижу. Возможно, акт поджога - способ освободиться от накопленной ярости, от фрустрации, обусловленной чувством социального, физического и сексуального унижения. В ряде работ отмечено, что у пироманов часто не бывает дома отца, и их действия связаны с желанием его возвращения как спасителя.

Трихотилломания - периодически наступающая неспособность сопротивляться импульсам вырывать собственные волосы, в результате чего наблюдается значительное уменьшение числа волос. Действия предвосхищаются увеличением напряжения и сопровождаются чувством облегчения и удовольствия. Данное заболевание не имеет соматических причин (например, воспаления кожи). Трихотилломанию относят к патологически привычным действиям, которые приобрели самостоятельную побудительную силу. Причинами трихотилломании могут быть стрессовые ситуации, нарушение связи мать-ребенок, страх остаться одному, недавно перенесенная утрата. Действия, которые мы называем замещающими (почесывание, покачивание, потирание лба и проч.), выполняют функцию кратковременного снятия напряжения. Став патологически привычными, они приобретают для человека собственную значимость и магический смысл, которые по принципу "обходного пути", редуцируют накопленную энергию.

Все случаи патологически привычных действий нуждаются в своевременном выявлении и тщательной психотерапевтической проработке.

Волевые качества личности принадлежат к числу самых существенных. Во всем великом и героическом, что делал человек, в величайших его достижениях его волевые качества всегда играли значительную роль.

Развитие самосознания приводит к более полному пониманию собственных побуждений и создает предпосылки для углубленной мотивации. Складывающийся характер делает мотивы более устойчивыми и связными. Оформление мировоззрения приводит к постановке новых целей более высокого порядка и создает предпосылки для большей принципиальности решений. С формированием характера, мировоззрения и самосознания налицо основные предпосылки зрелой воли. Ее развитие неразрывно связано с развитием личности, формирующейся в процессе деятельности.

Поскольку деятельность человека совершается в более или менее длинной цепи действий, существенно, насколько все волевые акты личности объединены общей линией, насколько твердо сохраняются и последовательно проводятся одни и те же принципиальные установки в следующих друг за другом поступках. Бывают люди, которые могут с известной настойчивостью добиваться достижения какой-нибудь цели, но сами цели у них изменяются от случая к случаю, не объединяясь никакой общей линией, не подчиняясь никакой более общей цели. Это беспринципные люди без четких установок. Последовательность и принципиальность как свойства личности, характера, в силу которых через все поступки человека на протяжении больших периодов или даже всей его сознательной жизни проходит как бы единая линия, составляет выходящую за пределы собственно волевых качеств существенную черту характера личности. При наличии такой принципиальности все время от времени пробуждающиеся желания, любая частная цель, которая может встать перед человеком на каком-нибудь отдельном этапе его жизненного пути, подчиняются большой единой цели - конечной цели всей его жизни и деятельности.

Тема 6: «Структура личности»

Задачей данного курса является лишь введение в эту труднейшую и богатейшую проблематику.

Совершая попытку создания интегральной модели личности на основе современных психогенетических и нейропсихологических фактов, а также общепсихологических и философско-антропологических представлений мы обсудим следующие вопросы:

а) сущность и строение психики и личности, соотношение наследственно заданных и прижизненно образующихся аспектов личности, функциональные и структурные ее характеристики в единой модели личности и психики;

б) сущность и функционирование аппарата субъекта как оперативного управляющего блока личности;

в) общие особенности функционирования и развития психики и личности;

г) определение сущности психологических средств человека, их места в психике и личности, и принципиальных моментов развития.

В психологии личности существуют три основных течения в описании сущности личности, определении ее детерминант, движущих сил и структуры: 1) биоцентрический, в котором особо акцентируется преобладание в личности биологических начал, или особой внутренней инстанции - субъекта; 2) социоцентрический, в котором постулируется преимущественная детерминация личностных образований внешними социальными факторами; 3) интерактивный подход, по которому детерминация личности определяется всякий раз взаимодействующими внутренними и внешними факторами, а также собственной активностью субъекта.

В советской психологии, за редким исключением, доминировало марксистское представление о социальной, внешней обусловленности личности (то есть преобладало социоцентрическое сведение ее сущностных и причинных факторов). Внутреннее, биологическое, «индивидное» объявлялось лишь неким таинственным «условием» для протекания собственно психических, «содержательных» процессов. Утверждалось, что особенности личности всецело обусловлены каким-то непостижимым образом внешними социальными влияниями родителей, воспитателей и учителей. Получалось, что у новорожденного ребенка биопсихические процессы не обладают никаким содержанием, что у него нет личности, что его психика - как бы «пуста» и наполняется лишь при жизни транслируемым взрослыми «культурным» содержанием (любая мать, имеющая возможность длительно наблюдать поведение своего отпрыска, скажет, что это не так).

Настойчиво утверждалось, что личностью не рождаются, а становятся, что личность у ребенка возникает якобы в три или даже семь лет. Особенностью советской психологии также является рассмотрение как сущностных только характеристик идеала личности (личность как некий высокий уровень развития психики). Такой подход, возникший в тисках одной господствующей идеологии, обусловлен необходимостью внести хоть какую-то логику в представление о личности. В целом в «вершинной» психологии часто игнорировались сущностные признаки того, что на самом деле есть в психике ребенка, т.е. признаки реальной структуры и функций его личности.

Важно и то, что адепты советской доктрины личности полностью пренебрегают получаемыми в крупномасштабных лонгитюдных исследованиях данными психогенетики о наследовании личностных черт и интеллекта, не учитывают достижения нейропсихологии и нейрофизиологии в области изучения потребностей, эмоций, программирующих и управляющих функций субъекта. Этот фактический отрыв теории личности от ее материального субстрата и особенностей его функционирования прямо противоречит декларируемому определению психики как функции сложноорганизованной материи - мозга. Личность как бы оказывалась на деле вне психики и вне мозга. Представляется, что такая закрытость от нового, уход от целостного предметного рассмотрения личности, учитывающего как функции, так и несущую их материальную структуру, резко снижает фундаментальность положений любой теории личности.

Кроме того, возникают естественные вопросы, на которые в рамках данной доктрины нет вразумительных ответов. Например, если личность обусловлена целиком социальными влияниями извне, то откуда берется собственная активность ребенка? Как может быть, что ребенок не был какой-то период личностью и активным субъектом (т.е. был якобы лишь пассивным «индивидом») и вдруг стал ими? Разве из ничего может возникнуть что-то? Откуда берется механизм творчества ребенка, дающий подчас результаты, далеко выходящие за рамки интериоризируемого им содержания?

Более фундаментальный подход предполагает учет в единой архитектуре здания личности как реально имевшихся изначально функций и структуры, так и имеющихся в данный момент, и возможные в будущем структуры и функции личности.

Многие табуированные утверждения нашей традиционной психологии личности, не преодоленные и по сей день, противоречат открытому поиску фундаментальных основ личности, логике соотношения причин и следствий, и совершенно не соответствуют современным фактам психогенетики, нейропсихологии, нейрофизиологии, сравнительной зоопсихологии и эволюционной психологии (см.: Волочков А.А., 2003; Голдберг Э., 2003; Пломин Р. и Матени-младший А.П. в: «Детство идеальное и настоящее», 1994; Добсон Д., 1992; Дольник В.Р., 1996; Егорова М.С. с соавт., 2004; Купер К., 2000; Малиновский Б.К., 1990; Первин Л., Джон О., 2001; «Психология развития», 2001; Северцов А.Н., 1982; Симонов П.В., 1989,1998; Собчик Л.Н., 1998, 2002; Buss D.M., 1991; Kenrick D.T. et al., 1990, и др.).

Кроме того, фактически почти не было попыток развести важнейшие понятия психологии, их содержание легко накладывалось друг на друга. Например, личность отождествлялась то с психикой в целом, то с сознанием, то с субъектом. Где же элементарная логика в соотнесении понятий? Происхождение и сущность субъекта как особого аспекта личности, его место в ней также до сих пор остается не ясным, в силу очевидной нестыковки представлений о свободной субъектной активности, выражающейся, помимо прочего, в самостоятельной организации своего поведения и внутреннего мира, с заученным тезисом о социальной обусловленности личности. Иногда вообще закрадывалось сомнение в существовании такого особого аспекта личности как субъект.

Вызывает недоумение и традиционное представление о психике как функции мозга, заключающейся в «активном отражении субъектом окружающего мира…» (Психология: Популярный словарик. Под ред. И.В. Дубровиной. М.: Академия, 1997, с. 52). В дальнейшем тексте будет показано, что такой взгляд не раскрывает ее главного предназначения в живом организме.

В связи со сказанным хотелось бы процитировать авторов известного во всем мире современного учебника по психологии личности Л. Хьелла и Д. Зиглера: «…чтобы не потерять своей научной значимости, теории личности должны корректироваться по мере сбора новых эмпирических данных» (Хьелл Л., Зиглер Д. Теории личности. СПб: Питер, 2000, с. 603).

В настоящее время, с учетом современных данных психологии личности, нейропсихологии, нейрофизиологии и психогенетики крайне актуальным является построение целостной биопсихологической, природно-культурной модели личности. В такой модели должны объединяться как функциональные, так и структурно-материальные характеристики психики и личности.

О необходимости построения такой интегральной, объединяющей психологии еще в 1925 году пророчески писал Л.С. Выготский: «Новая психология исходит из инстинктов и влечений, как основного ядра психики… Она придет как широкий биосоциальный синтез учения о поведении животного и общественного человека. Эта новая психология будет ветвью общей биологии и вместе основой всех социологических наук. Она составит тот узел, в котором свяжутся науки о природе и науки о человеке» (Выготский Л.С. Предисловие к кн. Лазурского А.Ф. Психология общая и экспериментальная. Лен-д: Госиздат, 1925 , с. 22-23). Это, на мой взгляд, правильное стратегическое направление изучения и построения новой, более целостной модели психики и личности.

В настоящее время становится все более ясно, что интегральная модель личности должна, по возможности, опираться как на представления о психологических функциях и процессах, так и на нейропсихологические и нейрофизиологические их корреляты. В ней должны быть осмысленно объединены, с одной стороны, изначальные биологические мотивационно-эмоциональные образования и аппарат субъекта, и, с другой стороны, прижизненно образующиеся под влиянием внутренних и внешних факторов наслоения - Я-образования, прижизненные ценности (в отличие от изначальных метаценностей, с которыми мы рождаемся), ситуативные цели и подцели, значимый опыт. Необходимо описать место каждого из выделяемых аспектов, или блоков личности, в ее структуре, вносимый ими особый вклад, выполняемую специфическую функцию в общем процессе построения оптимального поведения. Такая интегральная, синтетическая модель личности в свою очередь должна быть встроена в более общую модель психики в целом, соотнесена с ее исполнительными психическими процессами и возможностями. Выстраиваемое взрослой личностью поведение является, очевидно, одновременно функцией как всех этих взаимодействующих внутренних психических факторов, так и функцией внешних по отношению к психике воспринимаемых и оцениваемых особенностей телесной, природной и социальной сред.

Чтобы сохранить целостность и логику предлагаемого предметного, интегрального подхода, далее, от общего к частному, будут последовательно и кратко рассмотрены следующие вопросы:

предметная сущность и общая структура психики, взаимодействие ее компонентов;

предметная сущность и структура личности, ее место в психике, взаимодействие ее блоков и общие особенности развития структуры личности;

сущность и виды психологических средств в психике и личности.

На данном этапе «продвинутости анализа» представляемая здесь в моделях психики и личности гипотетическая картина их структуры является пока что общим теоретическим эскизом, требующим дальнейшей кропотливой разработки в соответствии с появляющимися новейшими данными биологии, психогенетики, нейрофизиологии, психологии и т.п. Тем не менее, эти модели уже сейчас позволяют достаточно четко отграничить друг от друга доселе неясные и смутные представления о психике, личности, субъекте и сознании, дают возможность соотносить важнейшие атрибуты психики с ее нейропсихологическими и нейрофизиологическими коррелятами. Они также представляют собой концептуальную основу для постановки проблемы места психологических средств в структуре психики и личности и для выдвижения ряда других новых интересных вопросов.

Основные методологические принципы концепций личности

Описываемый ниже подход к рассмотрению психики и личности основывается на следующих основных принципах.

Предметность (структурно-функциональный принцип) - Это важнейший принцип рассмотрения любых природных явлений, к каковым относятся психика и личность. Суть его в следующем. Вечный и бесконечный Мир (Вселенная, Универсум) состоит из целостных предметов. В предмете, например, психике, мы, благодаря особенностям нашего мышления, интуитивно выделяем, абстрагируем материальный субстрат и функциональную составляющую. Такую двойственную природу мы обнаруживаем в любом рассматриваемом предмете Мира. Выпячивание одной стороны предмета и игнорирование другой его сущностной составляющей неизбежно ведет к нарушению целостного понимания и объяснения его функционирования.

Чтобы приблизиться к целостности наших представлений, при изучении психики необходимо рассматривать одновременно и ее функции, и ее материальную структуру, учитывать и психологические, функциональные проявления, и их структурные нейропсихологические корреляты (вспомним слова И.П. Павлова о том, что всегда существует «приуроченность функции структуре»). В психологии понятие «структура» сегодня чаще обозначает не закономерное соотношение частей материального субстрата, а лишь соотношение психических функций по их соподчинению, обобщенности и т.п.. Однако в ближайшей перспективе, с развитием нейрофизиологических и нейропсихологических методов и знаний, функциональные психологические структуры будут обязательно «поверяться» структурой нервных и мозговых образований, а также организма в целом.

Этот принцип предполагает и рассмотрение характеристик психики и личности как на психологическом «языке», в психологических понятиях, так и в терминах их нейропсихологических коррелятов.

Детерминизм - Из ничего не может появиться что-то. Всегда существует Особый предмет, который, при взаимодействии с окружающими факторами, а также посредством собственных внутренних процессов, может трансформироваться в Измененный особый предмет, сохраняя при этом свою первоначальную сущностную структуру. Например, любые прижизненные психологические образования в психике взрослого, будь то высшие психические функции, ценности, или интересы, или обобщенные значимые когнитивные схемы Я не могут в принципе появиться на пустом месте, в «пустой» психике. В детской психике всегда существуют первоначальные, задаваемые генотипом, психические (и их нейрофизиологические корреляты) метаструктуры и метафункции, трансформация которых в процессах созревания, обучения и саморазвития и приводит к их взрослым модификациям. Важно, что первоначальная природа, сущность и структура этих психических метахарактеристик всегда остаются одними и теми же в течение всей жизни. Иначе отдельный представитель нашего биологического вида как бы превращался бы в течение своей жизни в представителя какого-то другого, более идеального (или, наоборот, более безобразного) нового биологического вида, что противоречило бы биологическим принципам сохранения относительной устойчивости вида (стабилизации результатов отбора) и экономичности, нерасточительности процессов его изменчивости.

Принцип развития - Психика и личность изменяются в течение жизни, причем одновременно происходят как прогрессивные, так и регрессивные изменения (Шмидт Г.-Д., 1978, с. 115-116). Следовательно, целостное изучение психики и личности предполагает их одновременное рассмотрение:

) стороны их топологии, т.е. определения полного набора составляющих их блоков, качественно различных по функции или степени обобщенности, и структуры взаимодействия этих блоков между собой; это первоначальное определение того, что развивается - исследование строения внутреннего психического и личностного «пространства», и особенностей его взаимодействия с внешними по отношению к нему сферами жизнедеятельности;

) во временном аспекте - изучение изменений в первичных базовых структурах и в ассоциируемых с ними новых прижизненных подструктурах психики и личности, происходящих в течение жизни в процессах созревания, обучения и саморазвития, с учетом влияния на это развитие факторов генотипа, среды и собственной активности субъекта (см. Волочков А.А., 2003).

Развитие психики и личности рассматривается в логике детерминизма.

Принцип реализма - изучение в первую очередь фундаментальных характеристик того, что существует в личности на самом деле на всех пренатальных и постнатальных этапах ее развития, а не субъективно желаемых (психологами) ее признаков. Этот принцип подразумевает и опору на реальные, научно проверяемые факты, получаемые в тщательно спланированных и проведенных наблюдениях и экспериментах. В особых, трудно повторяемых ситуациях - это проведение дотошного анализа единичных случаев.

Принцип интегральности - этот принцип в данном случае - расширительное толкование принципа предметности рассмотрения психики и личности. Он включает в себя, помимо объединения их функций и материальной структуры, следующие аспекты, которые необходимо одновременно учитывать при анализе психических явлений.

Исследование как наследственно заданных, так и прижизненно образующихся структурных и функциональных особенностей психики и личности в их единой архитектуре, специфики их внутренних и внешних связей.

По этой общей логической схеме мой подход сближается с логикой Л.С. Выготского, в которой изначальная натуральная психика постепенно трансформируется в ходе жизни ребенка в психику «культурную». Отличие состоит в том, что Л.С. Выготский занимался в основном процессами развития натуральной психики, формированием на ее основе высших психических функций. При этом представления о структуре и функциях натуральной психики (и личности) специально не разрабатывались и потому мало дифференцированы. Внимание в целом больше уделялось внешним социальным влияниям на психическое развитие. В данном теоретическом исследовании акцент ставится, наоборот, на более дробной разработке природной структуры и функций натуральной психики и базовой личности, и на сохранении руководящей роли последней в процессе развития. В ходе прижизненных трансформаций первичные личностные образования сохраняют свою изначальную управляющую сущность и не заменяются культурными - функциональными и структурными - добавками, а лишь все более опосредствуются ими.

Одновременное рассмотрение изначальных природных структур, инициирующих развитие психики и личности, и подструктуры идеального, желаемого Я, которая также играет большую роль в развитии. Однако она органично включается в общую природную структуру личности и является внутренним, личностным средством ее развития. Жизненный импульс идеальные ориентиры саморазвития личности всегда получают изнутри от природной созревающей метапотребности в развитии, самоактуализации, личностном росте (МакДауголл У., Мюррей Г.А., Бюлер Ш., Маслоу А., Роджерс К., Симонов П.В., и др.).

Принцип интегральности подразумевает и целостное рассмотрение непрерывного взаимодействия мотивационно-эмоциональных и исполнительных процессов. В этом данный подход близок положению Л.С. Выготского о единстве аффекта и интеллекта: "Кто оторвал мышление с самого начала от аффекта, тот навсегда закрыл себе дорогу к объяснению причин самого мышления, потому что детерминистический анализ мышления необходимо предполагает вскрытие движущих мотивов мысли, потребностей и интересов, побуждений и тенденций, которые направляют движение мысли в ту или иную стороны" (Выготский Л.С. Избр. психол. исследования. М., 1956, с.54).

Принцип полярной двойственности - любое психическое образование, как личности, так и исполнительной психики, имеет полярную сущность. Всегда имеется, пусть даже в скрытом, дремлющем состоянии, противоположная мотивационная тенденция, или противоположная эмоция, или противоположный образ и представление, или противоположная схема действий. Этот принцип в отношении любого явления природы был постулирован еще в философии древнего Китая (принцип инь-ян).

Принцип позитивной природы личности - сущность личности хотя и двойственна, но в своих актуальных проявлениях чаще выражает себя позитивно, так как эта позитивность обладает высокой общей адаптивной ценностью. Одновременно всегда сосуществуют и иногда прорываются наружу и негативные тенденции. Такое ценностное отношение к природе личности близко подходу гуманистической психологии (Роджерс К., Маслоу А.).

Принцип оптимальности (гармоничности) - в психике и личности существует изначальная стихийная тенденция к самооптимизации своей структуры и своего функционирования. Об этом свидетельствуют феномены автоматизации успешных схем действий, экономии сил, увеличения с возрастом значения умеренности желаний и достижений, а также тенденций к большей реалистичности самооценки и к большей внутренней согласованности, интегрированности, факты интуитивной тяги к разнообразию занятий и нагрузок, к построению более полной и интересной жизни, и т.п. (Бергсон А., 1998; Голицын Г.А. и Петров В.М., 1990; Шоломий К.М., 1979, и др.).

Понятие «структура» в учении о личности. Взаимодействие структур и систем

Сейчас уже нет, пожалуй, ни одного советского психолога, который, говоря о личности, не употреблял бы слова «структура». Однако единства понимания этого понятия в применении его к личности в советской психологии все еще нет.

Разработка понятий структуры и системы и системно-структурных способов познания стала в середине нашего века общим явлением в самых различных науках, и, прежде всего в философии. Психология не является здесь исключением. Но в формировании структурного подхода к психическим явлениям существенную роль сыграла гештальтпсихология с ее искаженным пониманием структуры. Потому психологи нередко еще вольно или невольно опираются на взгляды гештальтпсихологии.

Вместе с тем разработке понятия «структура» как философской категории посвящено уже много работ советских авторов, и содержание понятия «структура» в его как историческом, так и логическом аспектах изучено уже достаточно хорошо.

В словарях русского языка слово «структура» обозначено как «строение». Его история достаточно полно раскрыта для французского языка, откуда оно и перешло в русский. Здесь специфическое понимание самостоятельного значения слова «структура» (structure) складывается примерно в 1500 г. Раньше, в XIV в., оно употреблялось только в смысле «строение», «сооружение» (construction), что соответствовало появившемуся ранее латинскому structurae, от structaere - строить, сооружать. Соответствующее прилагательное, structural, появилось во французском языке только в конце XIX в.

Впервые специальное научное исследование структуры некоего целого было произведено применительно к понятию «экономическая структура общества» К. Марксом в работе «К критике политической экономии» (1859). Он ввел это понятие и раскрыл его через понятие «совокупность производственных отношений». Хотя само понятие «структура» Маркс не определял, раскрытие его в этой особенной форме легло в основу современного марксистского понимания структуры в общей ее форме.

Буржуазными учеными структура до сих пор понимается только как некое построение, соотношение частей. «Выявить структуру объекта - значит упомянуть его части и способы, с помощью которых они вступают во взаимоотношения»,- пишет Бертран Рассел. В Кратком философском словаре под редакцией М. М. Розенталя и И. П. Юдипа 1940 г., как и 1954 г., этого слова не было. В их Философском словаре 1963 г. оно появилось с определением как «закономерная, устойчивая связь и взаимоотношение частей и элементов целого, системы... Она остается неизменной, несмотря на постоянное изменение частей и самого целого, и изменяется только тогда, когда все целое претерпевает качественный скачок». В последнем Философском словаре структура содержит смысл атрибута системы: «Строение и внутренняя форма организации системы, выступающая как единство устойчивых взаимосвязей между ее элементами, а также законов данных взаимосвязей. Структура - неотъемлемый атрибут всех реально существующих объектов и систем».

В. И. Свидерский дал достаточно полное и общее определение понятия «элемент». Он писал, что «под элементами следует понимать любые явления, процессы, образующие в своей совокупности данное явление, данный процесс, а также любые свойства явлений, образующие в своей совокупности некое новое свойство, и, наконец, любые отношения, образующие некое новое отражение». Однако в определении структуры он еще недалеко ушел от понимания ее Б. Расселом. «Под понятием структуры мы будем понимать принцип, способ, закон связи элементов целого, систему отношений элементов в рамках данного целого» ,- писал он, недооценивая значения целого.

Значение целого в структуре впервые и наиболее полно было раскрыто в гештальтпсихологии. При этом надо помнить, что немецкое Gestalt соответствует английскому Pattern, французскому structurale и русскому слову «структура» только в философском плане.

Понимание структуры (или гештальта) в гештальт-психологии отлично было сформулировано Л. С. Выготским при изложении им взглядов гештальтпсихологии. «Психологические процессы представляют собой не простое объединение элементов в суммарную связь частей, основанную на простом сосуществовании одной части рядом с другой, а являются структурами, т. е. такими целыми, которые обладают своими специфическими свойствами, характеризующими их именно как целые и не выводимых из свойств их частей». Именно это одностороннее понимание структуры до сих пор довлеет над умами психологов. Самому Л. С. Выготскому принадлежит заслуга разработки межфункциональных связей, которыми тоже иногда подменяют понятие структуры.

Потому для психологической теории личности (как и вообще для психологии в целом) значительно более «работающим» является понимание структуры не как атрибута любой системы, а как объективно существующего взаимодействия реально существующего психического явления, взятого за целое (в частности, личности), и также реально существующих его подструктур, элементов и их всесторонних связей.

Ленинская теория отражения помогает преодолеть существующую нечеткость при понимании структуры как только атрибута системы, поскольку большинство определений понятия «система» совпадает с приведенными определениями структуры, как, например, определение системы в том же словаре 1960 г.: «...совокупность элементов, находящихся в отношениях и связях между собой и образующих определенную целостность, единство» .

При таком понимании соотношения явлений объективной и субъективной диалектики структура - явление объективной диалектики. Структуры, как и ее компоненты - подструктуры и элементы, существуют реально и не зависят от воли человека. Они не могут быть истинными или ложными, а только более или менее правильно и полно познанными. Система же - это понятие субъективной диалектики.

Если система достаточно точно отражает структуру, она вполне (а иногда и полностью, как в случае хорошо познанных социальных и общественных систем) реальна. И в этом случае эти два термина - синонимы. Но система может быть не только истинной, но и ошибочной. Соотношение систем и структур можно глубже понять, используя категории «явление» и «сущность».

Система с этих позиций - это понимание явления, взятого за целое и состоящего из взаимосвязанных элементов и подсистем, их объединяющих, но большего, чем (как и любое явление) только сумма этих его компонентов. Причем это явление (как и любое явление) может восприниматься иллюзорно, а его компоненты могут выделяться по различным критериям.

Структура с этих позиций - это сущность познаваемого явления, причем сущность разных порядков, ибо его подструктуры уже раскрывают его сущность, хотя и имеют свои структуры как сущности второго порядка, а структуры элементов подструктур и структуры имеющихся связей - это уже сущности следующих порядков.

Итак, следует признать, что, несмотря на широкое признание системного подхода к изучению личности, единого взгляда на соотношение понятий «система» и «структура» в науке еще нет. Распространение понимания структуры как строения делает эти понятия синонимами, лишая первое самостоятельного значения.

Изложенное их понимание с позиции теории отражения не является еще общепризнанным. Потому, говоря о «системно-структурном анализе», ставят между этими терминами дефис.

Приступая к нему, при любом понимании этих терминов прежде всего надо четко установить, какой познаваемый феномен берется за целое, которое будет в дальнейшем раскрываться через его компоненты и их связи. Это может быть вся психологическая наука или только одна из ряда психологических наук, одна проблема или тема. Но это может быть и любая психологическая категория или только одно ее свойство пли проявление.

Так, применяя системно-структурный анализ, на его первом этапе может быть взята личность в целом или только направленность личности, деятельность в целом или только одно действие. Притом и личность, и ее направленность, как и ее деятельность и отдельные действия, могут быть взяты в их всеобщем, особенном или единичном значении. Необходимо только, чтобы эта целостность обязательно была отграничена и определена. Затем надо выяснить, что составляет элементы этой целостности, понимая под таковыми неразложимые в рамках данной системы и относительно автономные ее части.

На следующем важнейшем этапе системно-структурного анализа психических явлений необходимо вскрыть наиболее существенные и общие связи между элементами и между каждым из них и целостностью. Это могут быть как односторонние причинные связи, так и взаимозависимости и взаимовлияния в процессах функционирования, поведения и развития целого явления. Дальше следует выявить необходимое и достаточное число подструктур (или подсистем), в которые или на пересечении которых уложатся все элементы анализируемой целостности. Подструктуры (или подсистемы) и элементы подвергаются классификации, как необходимому шагу постижения их упорядоченности. Классификация частей и целого может быть выделена в самостоятельный этап системно-структурного анализа в психологии.

Далее существенно исследовать генетическую иерархию уровней компонентов и подсистем, вложившихся в процессе их развития в функциональную субординацию компонентов и целого.

Если системно-структурный анализ проводится только на одном из уровней формы отражения, то на этом системно-структурный анализ завершается. Но он может переходить с одного уровня на более высокий, раскрывая свойственную природу изучаемого феномена как системного качества.

Поиск психологической структуры личности

Системно-структурный анализ, являющийся реализацией того, что теперь называют «системным подходом» в психологии, далеко не всегда в такой его осознанной последовательности применяется к раскрытию структуры личности. Но его даже неполное и не во всем осознанное применение уже давно побуждало ряд психологов писать о своем ее понимании.

Историю преемственного учения о структуре личности и отечественной психологии надо начинать со следующего положения С. Л. Рубинштейна, не устаревшего и поныне: «В психическом облике личности выделяются различные сферы (удар по персонализму) или области черт, характеризующие разные стороны личности; но при всем своем многообразии, различии и противоречивости основные свойства личности, взаимодействуя друг с другом в конкретной деятельности человека и взаимопроникая друг в друга смыкаются все же в реальном единстве личности. Поэтому равно неправильны как та точка зрения, для которой единство личности выражается в аморфной целостное и превращающей ее психический облик в бесформенную туманность (удар по гештальт-психологии), так и другая, противоположная ей, которая видит в личности лишь отдельные черты и, утрачивая всякое подлинное, внутреннее единство психического облика личности, тщетно затем ищет „корреляций" между внешними проявлениями этих черт (удар по функциональной психологии)».

Своего понимания структуры личности С. Л. Рубинштейн не оставил. Но он не только четко наметил путь к ее пониманию, но и предостерег от возврата к прежним ошибкам. А они есть и поныне в двух формах. Во-первых, недооценка наличия динамических структур вообще и свойственной личности в частности, страх перед структурой, которая якобы всегда статична, приводят к возврату понимания личности как аморфной целостности. Во-вторых, недооценка связей структуры личности приводит к возврату понимания личности как «профиля» отдельных свойств.

Первым стал рассматривать структуру личности В. Н. Мясищев, но только в качестве одной из ее сторон, наряду с направленностью, уровнем развития и динамикой. «Третьим существенным моментом является структурный аспект личности ... Структурная характеристика и освещает нам человека со стороны его целостности или расщепленности, последовательности или противоречивости, устойчивости или изменчивости, глубины или поверхности, преобладания или относительной недостаточности тех или иных психических функций»,- писал он.

Это понимание структуры как только одного из аспектов, одной из сторон личности было сформулировано им еще в 1936 г. Излагая понимание В. Н. Мясищевым структуры личности в сборнике, посвященном его 70-летию, Б. Г. Ананьев справедливо подчеркнул, что в «структуру личности» В. Н. Мясищевым «включается характеристика функционального развития человека». Черты направленности, темперамента, эмоциональности, по взглядам Мясищева, в структуру личности не входят.

В первом издании своей книги «Психология личности» А. Г. Ковалев только наметил структуру личности. Во втором издании уже содержались более подробные представления: «Из психических процессов на фоне состояний образуются свойства личности. В процессе деятельности свойства определенным образом связываются друг с другом в соответствии с требованиями деятельности, и образуются сложные структуры, к которым мы относим темперамент (система природных свойств), направленность (система потребностей, интересов, идеалов), способности (ансамбль интеллектуальных, волевых и эмоциональных свойств), характер (синтез отношений и способов поведения)».

В главах учебников психологии, в которых речь шла о структуре личности и которые писал А. Г. Ковалев, она несколько уточнялась, по-прежнему будучи скорее не объективной структурой, а традиционной системой. Условные компоненты в ней располагались в случайном порядке: первый компонент - направленность; второй - способности; третий - характер; четвертый - система управления, которую обычно обозначают понятием «Я», пятый - психические процессы.

Если у В. Н. Мясищева структура рассматривалась только как одна из четырех сторон личности и структурный анализ распространялся только на «те или иные психические функции», то А. Г. Ковалев, еще не употребляя понятия «подструктура», по существу выделяет четыре подструктуры. Но ни В. Н. Мясищев, ни А. Г. Ковалев не дают достаточно полного определения того, что надо понимать под структурой.

Б. Г. Ананьев наиболее удачное понимание структуры видел в переходе «от психических процессов к психическим состояниям и от них к психическим свойствам личности». Дополняя это понимание структуры, он представляет этот структурный ряд в виде пяти иерархически связанных подструктур, включая в пего еще психические функции (сенсорные, мнемическпе и др.) и общую элементарную мотивацию поведения (потребности и установки). Вместе с тем Б. Г. Ананьев считал, что, «как ни дополнять подобный структурный подход, он остается специально психологическим», в то время как «только в системе общественных связей и зависимостей строится структура человека как субъекта».

Для рассматриваемого понятия «структура личности» важно то, что эти группы в таком их понимании представляют собой не подструктуры личности, а категории психических явлений человека. Структура личности не тождественна этим категориям, хотя очень важно правильно понимать и их.

Надо упомянуть и о попытке В. С. Мерлина в ряде работ уточнить понимание структуры личности. Он исходил из двух подструктур, или, как он говорил, «групп индивидуальных особенностей». Первая группа, которую он называл «свойствами индивида», в свою очередь, имеет два подструктуры: темперамент и индивидуальные качественные особенности психических процессов. Вторая подструктура личности, называемая им «свойствами индивидуальности», имеет три подструктуры: 1) мотивы и отношения; 2) характер и 3) способности. Связи этих подструктур и определяют как социально-типическое, так и индивидуально-личностное. Однако и эта концепция, как и предыдущие, еще не обеспечивает понимания всей структуры личности.

Итак, начиная со ставшего классическим положения С. Л. Рубинштейна, все большее число психологов пытались и пытаются понять и сформулировать свое понимание структуры личности.

Однако, все известные попытки еще не могут считаться достигшими цели, так как они либо повторяют традиционные разделы оглавлений учебников психологии, либо абсолютизируют те или иные подструктуры личности, либо сознают условные системы существенных или ценных свойств личности и тем, вольно или невольно, искажают ее объективную целостную структуру.

Есть три понимания взаимодействия феноменов, обозначаемых терминами «система» и «структура».

Согласно первому из них эти термины являются синонимами. Это понимание опирается на неустойчивые и потому недифференцируемые их определения.

Согласно второму, наиболее широко распространенному пониманию структура является свойством (даже атрибутом) любой системы, как связь ее элементов, определяющая ее организацию. В этом случае структура, являясь только синонимом организации системы, также теряет свой смысл, так как наука не признает синонимов, а слово «организация» более понятное.

Согласно третьему, опирающемуся на теорию отражения пониманию взаимодействия этих феноменов структура - реально существующее единство целого, его подструктур, элементов и их всесторонних связей как явление объективной диалектики, т. е. как отражаемое, а система - это более или менее полное и точное ее познание, т. е. отраженное, и, следовательно, явление субъективной диалектики.

Система может быть ошибочной, а структура - только непознанной или недостаточно полно познанной. Такое их понимание не только теоретически глубже, но и практически может лучше «работать», опираясь на метод системно-структурного анализа.

Взаимосвязь представлений о строении и формировании личности

Личностью, как мы видели, человек не рождается; личностью он становится. Это становление личности существенно отлично от развития организма, совершающегося в процессе простого органического созревания. Сущность человеческой личности находит свое завершающее выражение в том, что она не только развивается как всякий организм, но и имеет свою историю.

В отличие от других живых существ человечество имеет историю, а не просто повторяющиеся циклы развития, потому что деятельность людей, изменяя действительность, объективируется в продуктах материальной и духовной культуры, которые передаются от поколения к поколению. Через их посредство создается преемственная связь между поколениями, благодаря которой последующие поколения не повторяют, а продолжают дело предыдущих и опираются на сделанное их предшественниками, даже когда они вступают с ними в борьбу.

То, что относится к человечеству в целом, не может не относиться в известном смысле и к каждому человеку. Не только человечество, но и каждый человек является в какой-то мере участником и субъектом истории человечества и в известном смысле сам имеет историю. Всякий человек имеет свою историю, поскольку развитие личности опосредовано результатом ее деятельности, аналогично тому как развитие человечества опосредуется продуктами общественной практики, посредством которых устанавливается историческая преемственность поколений. Поэтому, чтобы понять путь своего развития в его подлинной человеческой сущности, человек должен его рассматривать в определенном аспекте: чем я был? - что я сделал? - чем я стал? Было бы неправильно думать, что в своих делах, в продуктах своей деятельности, своего труда личность лишь выявляется, будучи до и помимо них уже готовой и оставаясь после них тем же, чем была. Человек, сделавший что-нибудь значительное, становится в известном смысле другим человеком. Конечно, правильно и то, что, чтобы сделать что-нибудь значительное, нужно иметь какие-то внутренние возможности для этого. Однако эти возможности и потенции человека глохнут и отмирают, если они не реализуются; лишь по мере того как личность предметно, объективно реализуется в продуктах своего труда, она через них растет и формируется. Между личностью и продуктами ее труда, между тем, что она есть, и тем, что она сделала, существует своеобразная диалектика. Вовсе не обязательно, чтобы человек исчерпал себя в том деле, которое он сделал; напротив, люди, в отношении которых мы чувствуем, что они исчерпали себя тем, что они сделали, обычно теряют для нас чисто личностный интерес. Тогда же, когда мы видим, что, как бы много самого себя человек ни вложил в то, что он сделал, он не исчерпал себя тем, что он совершил, мы чувствуем, что за делом стоит живой человек, личность которого представляет особый интерес. У таких людей бывает внутренне более свободное отношение к своему делу, к продуктам своей деятельности; не исчерпав себя в них, они сохраняют внутренние силы и возможности для новых достижений.

Речь, таким образом, идет не о том, чтобы свести историю человеческой жизни к ряду внешних дел. Меньше всего такое сведение приемлемо для психологии, для которой существенно внутреннее психическое содержание и психическое развитие личности; но суть дела в том, что само психическое развитие личности опосредовано ее практической и теоретической деятельностью, ее делами. Линия, ведущая от того, чем человек был на одном этапе своей истории, к тому, чем он стал на следующем, проходит через то, что он сделал. В деятельности человека, в его делах, практических и теоретических, психическое, духовное развитие человека не только проявляется, но и совершается.

В этом ключ к пониманию развития личности - того, как она формируется, совершая свой жизненный путь. Ее психические способности не только предпосылка, но и результат ее поступков и деяний. В них она не только выявляется, но и формируется. Мысль ученого формируется по мере того, как он формулирует ее в своих трудах, мысль общественного, политического деятеля - в его делах. Если его дела рождаются из его мыслей, планов, замыслов, то и сами его мысли порождаются его делами. Сознание исторического деятеля формируется и развивается как осознание того, что через него и при его участии совершается, наподобие того когда резец скульптора из глыбы каменной высекает образ человеческий, он определяет не только черты изображаемого, но и художественное лицо самого скульптора. Стиль художника является выражением его индивидуальности, но и сама индивидуальность его как художника формируется в его работе над стилем произведений. Характер человека проявляется в его поступках, но в его поступках он и формируется; характер человека - и предпосылка, и результат его реального поведения в конкретных жизненных ситуациях; обусловливая его поведение, он в поведении же и складывается. Смелый человек поступает смело и благородный ведет себя благородно; но, для того чтобы стать смелым, нужно совершить в своей жизни смелые дела, и чтобы стать действительно благородным, - совершить поступки, которые наложили бы на человека эту печать благородства. Дисциплинированный человек обычно ведет себя дисциплинированно, но как становится он дисциплинированным? Только подчиняя свое поведение изо дня в день, из часа в час неуклонной дисциплине.

Точно так же, чтобы овладеть высотами науки и искусства, нужны, конечно, известные способности. Но, реализуясь в какой-нибудь деятельности, способности не только выявляются в ней; они в ней же и формируются, и развиваются. Между способностями человека и продуктами его деятельности, его труда существует глубочайшая взаимосвязь и теснейшее взаимодействие. Способности человека развиваются и отрабатываются на том, что он делает. Практика жизни дает на каждом шагу богатейший фактический материал, свидетельствующий о том, как на работе, в учебе и труде развертываются и отрабатываются способности людей.

Для человека не является случайным, внешним и психологически безразличным обстоятельством его биография, своего рода история его "жизненного пути". Недаром в биографию человека включают прежде всего, где и чему учился, где и как работал, что он сделал, его труды. Это значит, что в историю человека, которая должна охарактеризовать его, включают прежде всего, что в ходе обучения он освоил из результатов предшествующего исторического развития человечества и что сам он сделал для его дальнейшего продвижения - как он включился в преемственную связь исторического развития.

В тех случаях, когда, включаясь в историю человечества, отдельная личность совершает исторические дела, т.е. дела, которые входят не только в его личную историю, но и в историю общества, - в историю самой науки, а не только научного образования и умственного развития данного человека, в историю искусства, а не только эстетического воспитания и развития данной личности и т.д., - она становится исторической личностью в собственном смысле слова. Но свою историю имеет каждый человек, каждая человеческая личность. Всякий человек имеет историю, поскольку он включается в историю человечества. Можно даже сказать, что человек лишь постольку и является личностью, поскольку он имеет свою историю. В ходе этой индивидуальной истории бывают и свои "события" - узловые моменты и поворотные этапы жизненного пути индивида, когда с принятием того или иного решения на более или менее длительный период определяется жизненный путь человека.

При этом все то, что делает человек, опосредовано его отношением к другим людям и потому насыщено общественным человеческим содержанием. В связи с этим дела, которые делает человек, обычно перерастают его, поскольку они являются общественными делами. Но вместе с тем и человек перерастает свое дело, поскольку его сознание является общественным сознанием. Оно определяется не только отношением человека к продуктам его собственной деятельности, оно формируется отношением ко всем областям исторически развивающейся человеческой практики, человеческой культуры. Через посредство объективных продуктов своего труда и творчества человек становится человеком, поскольку через продукцию своего труда, через все то, что он делает, человек всегда соотносится с человеком.

За каждой теорией всегда, в конечном счете, стоит какая-то идеология; за каждой психологической теорией - какая-то общая концепция человека, которая получает в ней более или менее специализированное преломление. Так, определенная концепция человеческой личности стояла за традиционной, сугубо созерцательной, интеллектуализированной психологией, в частности психологией ассоциативной, которая изображала психическую жизнь как плавное течение представлений, как протекающий целиком в одной плоскости процесс, урегулированный сцеплением ассоциаций наподобие бесперебойно работающей машины, в которой все части прилажены друг к другу; и точно так же своя концепция человека как машины или, вернее, придатка к машине лежит в основе поведенческой психологии.

Своя концепция человеческой личности стоит и за всеми построениями нашей психологии. Это реальный живой человек из плоти и крови; ему не чужды внутренние противоречия, у него имеются не только ощущения, представления, мысли, но также и потребности, и влечения; в его жизни бывают конфликты. Но сфера и реальная значимость высших ступеней сознания у него все ширятся и укрепляются. Эти высшие уровни сознательной жизни не надстраиваются внешним образом над низшими; они все глубже в них проникают и перестраивают их; потребности человека все в большей мере становятся подлинно человеческими потребностями; ничего не утрачивая в своей природной естественности, они сами, а не только надстраивающиеся над ними идеальные проявления человека, все в большей степени превращаются в проявления исторической, общественной, подлинно человеческой сущности человека.

Это развитие сознательности человека, ее рост и укоренение ее в нем совершаются в процессе реальной деятельности человека. Сознательность человека неразрывно связана с действительностью, а действенность - с сознательностью. Лишь благодаря тому, что человек, движимый своими потребностями и интересами, объективно предметно порождает все новые и все более совершенные продукты своего труда, в которых он себя объективирует, у него формируются и развиваются все новые области, все высшие уровни сознания. Через продукты своего труда и своего творчества, которые всегда являются продуктами общественного труда и общественного творчества, поскольку сам человек является общественным существом, развивается сознательная личность, ширится и крепится ее сознательная жизнь. Это в свернутом виде также цельная психологическая концепция. За ней, как ее реальный прототип, вырисовывается облик человека-творца, который, изменяя природу и перестраивая общество, изменяет свою собственную природу, который в своей общественной практике, порождая новые общественные отношения и в коллективном труде создавая новую культуру, выковывает новый, подлинно человеческий облик человека.

Тема 7: «Личность и общество»

Бесспорно, открытая социальная среда сегодня оказывает очень противоречивое влияние на процесс духовно-нравственного становления растущей личности. Часто она противостоит разумному, доброму, вечному, то есть тем гуманистическим идеалам, которые воспитатели-профессионалы из века в век стремятся привить молодому поколению с помощью средств учебной и внеурочной работы. Широко используемые в недалеком прошлом воспитательные модели института семьи в наши дни дают определенные сбои: родители сегодняшних подростков испытывают весьма существенные трудности в решении воспитательных задач духовно-нравственного уровня. А успешная социализация растущей личности в мозаичном социокультурном пространстве больших и малых городов России становится сегодня только декларируемой идеей, а не фактически достигнутым результатом реальной воспитательной деятельности.

Психология изучает то, что люди думают и чувствуют о своем социальном окружении, а также их взаимодействие и влияние друг на друга. Как формируются наши впечатления о людях и как мы приходим к пониманию их действий? Как складываются и изменяются наши социальные убеждения и установки, в том числе наши стереотипы и предубеждения? От чего зависит, кто нам нравится, кого мы любим или выбираем в качестве романтического партнера? Как мы влияем друг на друга?

В поисках ответов на эти вопросы социальные психологи начинают с того основного наблюдаемого факта, что поведение человека зависит и от него самого, и от ситуации. Каждый индивид привносит в ситуацию уникальный набор своих персональных качеств, вследствие чего разные люди в одной и той же ситуации действуют по-разному. Но и каждая ситуация воздействует на индивида своей уникальной расстановкой сил, поэтому в различных ситуациях человек действует по-разному. В исследованиях по социальной психологии было неоднократно показано, что ситуации гораздо сильнее определяют поведение, чем мы интуитивно можем себе представить.

Однако люди реагируют не просто на объективные признаки ситуации, а на свою субъективную их интерпретацию. Если человек воспринимает чье-либо оскорбляющее действие как проявление враждебности, он будет действовать иначе, чем тот, для кого это же действие выступает просто как результат невежества.

Социализация личности

Еще со времен Гоббса и Локка идет спор о том, должен ли быть человек социализирован или он по своей природе есть общественное существо. Если должен, то что же означает «социализация» (присвоение новых продуктов творчества людей)». Центр вопроса заключается вот в чем. Происходит ли социализация человека или необходимости социализации нет потому, что человек по природе своей социален? По природе своей - значит приходит в жизнь социализированным. По-видимому, может быть дан только один ответ. Человек не приходит в жизнь, если пользоваться этим термином, социализированным, то есть в качестве субъекта общественных по своей природе отношений. Он вступает в эти отношения. Существует, действительно, поиск предпосылок того, что человек, ребенок, представитель всякого нового поколения вступает в эти общественные отношения. И это предпосылки, то есть то, с чем приходит человек в мир, родится ребенок. Это правильно. Но это предпосылки, это условия. Человек, иначе говоря, с самого начала располагает известными возможностями. Но эти возможности - устанавливать общественные отношения, вступать в общественные отношения, - могут и не реализоваться. Известны некоторые случаи, их насчитывают около тридцати, хорошо верифицированные, хорошо проверенные случаи - когда в силу тех или других обстоятельств дети вырастали, физически, так сказать, развивались вне общения с людьми, вне установления отношений к человеческому миру, то есть к людям и человеческим предметам, и не овладевали способами человеческого действия с этими предметами. Такие случаи (повторяю, их немного) действительно существуют и достаточно хорошо запротоколированы. Я не буду говорить о них специально. Но что же все-таки происходит при этом? А при этом происходит развитие только тех предпосылок, с которыми рождается ребенок, лишенный обычного человеческого общения, общественных человеческих способов жизни. Ну, у него, естественно, не происходит развития человеческой психики, психических процессов, свойственных человеку. У него не возникает и не развивается речь с помощью языка, то есть речь в человеческой ее форме. Не возникает инструментальных движений, то есть движений, которые строятся по типу орудийных движений, воспроизводящих логику предмета, логику орудия.

Можно представить еще более надежный материал, еще более ясно документированный. Это дети, которые рождаются с обедненными возможностями связи с внешним миром или очень рано теряют эти возможности. Я имею в виду одновременно наступающую слепоту и глухоту. Одновременно - это значит через короткие промежутки времени, фактически одновременно. Всегда в относительно раннем возрасте. В таком возрасте, что прежние приобретения стираются в дальнейшем, они как бы не существуют. И мы имеем ту же картину. Без специальных условий, без специально организованных общественных отношений нормального развития психики не происходит. Таким образом, под термином «социализация» скрывается очень важный процесс, который некоторые авторы, среди них в первую очередь исследователи психофизиологического направления, называют термином «гуманизация», то есть очеловечивание, которое происходит в онтогенезе. Родившийся человек, я цитирую того же автора, это еще не вполне человек. Это человек виртуально. Что значит виртуально? В возможности. Эти возможности еще должны реализоваться. Вот реализация этих возможностей и создает процесс, который иногда называют процессом социализации.

Может быть такое представление, что до известной поры идет процесс психического развития, а затем начинается процесс социализации продуктов этого развития и этих процессов. Получается как бы двухэтапность - развитие до социализации и развитие после того как начинается социализация. Но это представление неточное. Это был первый шаг, который отразил это представление, - проникновение в высшие психические процессы человека. В действительности, первые шаги уже суть шаги, выражающие процессы социализации, как и всякое овладение речью, хотя бы в пассивной форме. Вы знаете, что развитие речи начинается с понимания! Значит, это уже есть шаг социализации. Потому что для понимания речи нужно, прежде всего, иметь общение с другим, говорящим человеком, то есть уже вступить в круг социальных отношений. По способу своего осуществления язык есть продукт общественного развития, общественный продукт. А общение с помощью языка - типически человеческая, общественная по своей природе, по своим способам и средствам деятельность. Это начинается с первых же предметных движений ребенка, потому что движения, действия по отношению к предмету, с одной стороны, заданы самим предметом, как правило, предметом каким? Природным, натуральным или произведенным, человеческим? Как правило, произведенным, человеческим. Причем этот предмет выступает в своей особой функции, той, которая ему придается человеком. Если даже это и натуральный предмет, то его использование происходит как использование социально фиксированное, то есть порожденное, опять-таки, ходом социального, общественного развития.

Например, самая элементарная вещь. Ребенок овладевает впервые кормлением при помощи ложки. Процесс орудийно опосредствован. Разделен между людьми? Да. Ребенок начинает с того, что его кормит другой человек. А потом переходит к тому, что он кормит себя. Но он кормить себя может с ложки только в том случае, если движение его руки, держащей ложку, уже подчиняется логике ложки. А когда оно еще не умеет подчиняться, то результат всем вам хорошо известен. Ложка переворачивается, когда ее подносят ко рту так, как подносят руку.

Кстати, вот почему Маркс говорил, что собственно развитие орудий и есть развитие способностей. Имелись в виду способности действия. Пила требует способности пиления, а рубанок - строгания, а электродвигатель - каких-то еще других способностей. Двигательного порядка, то есть способностей тактического действия. Они иначе строятся. Иначе распределяются усилия. Словом, действие опять как бы диктуется логикой самого объекта. Грубее ставится вопрос в этом споре. Может быть, все-таки то, что является Я, детерминированным в ходе истории, сложившимся в общественно-исторический период развития человека, в его общественно-историческом генезе, а не в глубоком биологическом филогенезе, все-таки фиксируется так же и с помощью тех же механизмов, как и с помощью каких механизмов фиксируется видовой опыт у животных в ходе эволюции. То есть, попросту говоря, может быть, механизм здесь генный, а способ передачи приобретенного есть наследование в биологическом значении этого слова? Это одна точка зрения. Другая точка зрения. Приобретенное в ходе истории не может фиксироваться, не фиксируется. Следовательно, и не может передаваться генным аппаратом. Вот о чем идет речь: передается нечто другое. Передается не то, что реализует общественную систему отношений человека, то есть его жизнь в условиях общества, а то, что реализует его прямые, натуральные связи. И, следовательно, то, что идет скорее из дочеловеческого генеза. В последнем никто не сомневается потому, что никаким образом законы наследственности не отменяются. Они продолжают действовать. Вопрос заключается лишь в том, на что их действие распространяется, а на что нет.

Вопрос этот очень острый и имеющий совсем прямое отношение ко всякой попытке построить представление о человеческой личности. Процесс этот острый потому, что энтузиасты-генетики вводят, защищают такой тезис, как, например, «генетические основы человеческой нравственности». Это грубая ошибка в духе естественнонаучного ограниченного материализма. Дело все в том, что само допущение возможности наследственной фиксации приобретений человечества (я имею в виду исторический период его развития) противоречит необходимости прогресса, реально происходящего прогресса. Как вы думаете, темп передачи механизмов биологической наследственности, то есть тех или других свойств, этот темп быстрый или медленный? Относительно медленный. В этом смысле и говорят, что наследственность представляет собой не силу изменчивости, а силу сохранения. Действительно, мы не случайно говорим: наследственность фиксируется. То есть сохраняется. И это очень важная функция - сохранение.

Представим себе теперь некоторую крайность. Представим себе, что прижизненные приобретения людей (а таковыми и являются приобретения опыта, выработанного человечеством) фиксируются. Время для переделки человека, скажем, сто лет. Маленькое или большое? С генетической, с эволюционно-биологической точки зрения. Сто лет - это сколько поколений? Три. Достаточно? Представим себе, что достаточно. Вот и зафиксировалось. Опыт жизни и человеческих отношений, которые сложились сто лет тому назад, сохранились. Как вы думаете, в сторону прогресса или, наоборот - в сторону торможения прогресса действует такая сила? Попробуйте представить себе образ жизни семьдесят пять лет тому назад. Зафиксируйте его. Это не подпадает под необходимость устойчивых образований. А в общем, если говорить всерьез, то даже при допущении механизма фиксации социально приобретаемого, за короткий срок существования, как некоторые антропологи говорят, «готового человека» (столь короткий, на фоне огромности биологической эволюции, срок), вклад такой наследственности все равно был бы ничтожно мал по сравнению с тем, что приобретает человек при жизни. Окружающий нас мир меняется так стремительно, что лучшее приспособление к нему - не иметь к нему фиксированного приспособления. Вам понятен этот парадокс? Ведь природа работала бы против человека, если бы он был устроен так, чтобы эти новые изменения и приспособления к ним записывались бы в его глубинном аппарате и передавались бы в порядке биологического наследования.

Итак, с самого начала человек начинает развиваться в качестве природного существа, вступающего в систему общественных связей с миром. И благодаря этому приобретает новое системное качество. Это системное качество и образует то, что мы называем личностью человека, в отличие от того, что человек представляет собой в качестве прирожденного и далее развивающегося индивида.

Личность является продуктом развития особенных связей с окружающим миром. Именно таких связей, которые по самой природе своей являются общественными, то есть которые существуют только у человека, живущего в обществе, и иначе существовать не могут. Сущностью человеческой личности является совокупность общественных отношений. Вот в движении, развитии этих отношений и происходит развитие личности.

Естественно, возникает вопрос: если личность есть некоторое целое, некоторое единство, подобное единству, целостности организма, то, что связывает между собой эти отдельные отношения или классы отношений к окружающему миру, в которые человек вступает, начиная уже с раннего возраста? Когда мы говорили об индивиде, то интеграция, в которой образуется целостность индивида, есть интеграция, происходящая в ходе прилаживания, приспособления одних отправлений или функций к другим, одних систем функционирования органов к другим системам. Что происходит не только дифференциация, но и некоторая интеграция этих систем в смысле взаимного приспособления, а не в другом значении слова. Систем, обеспечивающих жизнь. Здесь-то и впервые появляется действие особого рода отношений. Не только сами по себе отношения, интегрирующиеся в личность, особенные, но и отношения, связывающие друг с другом эти отношения, тоже оказываются особенными. Связи между ними оказываются особенными. Эти связи носят иерархический характер.

Это связи соподчинения, а не соединения, не объединения. Попросту говоря, это связи по типу «что главнее». Причем ответ на этот вопрос не есть ответ по типу - «что важнее для выживания организма». Здесь ответ похитрее, и хитрость этого ответа происходит из следующего факта. Речь идет о факте, а не о предположении, не о гипотезе, не об идее. Факт этот выражается специально человеческой формулой. Это формула напоминает ход развития потребностей, кстати, связанный именно с этой формулой. Дело в том, что путь развития личности - это путь от осуществления деятельности, то есть различных действий, операций, процессов, вообще от функционирования для поддержания существования, жизни, к поддержанию существования для осуществления деятельности.

Основные социальные установки личности

Люди отличаются друг от друга по способу взаимоотношений с окружающими. Можно выделить присущие каждому конкретному человеку определенные повторяющиеся стереотипы поведения и характерный для него способ установления отношений. Однако человек не всегда может придерживаться без каких-либо ограничений того стиля, к которому привык и который ему подходит. Устойчивость и жесткость некоторых навыков подчас затрудняет контакты с людьми. Эти навыки и привычки укореняются в человеке под влиянием прошлого опыта и проявляются в стереотипах мышления, восприятия и поведения. Сформированные в прошлом, они становятся частью личности и «всплывают» в актуальных ситуациях, «требуя», чтобы индивид воспользовался ими. Человек ощущает их как некоторую внутреннюю потребность.

Типичные схемы поведения в ситуациях межличностных контактов можно определить как ориентацию на людей, от людей, против людей, стремление занять позицию над людьми или под ними. Другими словами, имеется в виду готовность сближаться с людьми, избегать их, бороться с ними, доминировать над ними или подчиняться им. Анализ того, какие индивидуальные схемы поведения проявляются в контактах с теми или иными людьми, позволяет более полно охарактеризовать состояние этих контактов. Хорошим подспорьем для этого может стать одна из возможных типологий стилей отношений с другими людьми, приводимая ниже. Автором ее является известный психолог Уильям Шутц, который многие годы занимался изучением межличностных отношений и разработкой психологических средств воздействия на отношения с целью усовершенствования форм совместного существования людей. Предлагаю вам познакомиться с основными положениями этой типологии.

Хотелось бы начать изложение концепции Шутца с утверждения, что люди нуждаются друг в друге. Эта потребность настолько значима, настолько глубоко укоренилась во всей нашей жизни, что большая часть того, что было когда-либо написано о человеке, на самом деле так или иначе связана с этим фактом - нужде людей друг в друге.

Существует очень много разнообразных определений этой потребности и еще больше способов ее удовлетворения. Каждый из нас, внимательно посмотрев на себя или на других, может увидеть, что люди различаются, например, по тому, насколько охотно они проводят время в компании. Различаясь по степени готовности и желания проводить время с другими, люди могут иметь большую или меньшую потребность привязываться к окружающим.

Мы можем отличаться друг от друга и по готовности и стремлению влиять на других, а также на ситуации межличностного общения. Одни с большей легкостью контролируют свои отношения с окружающими и влияют на них, другим это удается хуже.

Еще один момент, на который следует обратить внимание при глубинном анализе индивидуальных различий, - это то, какой эмоциональный климат наиболее характерен для ситуаций общения данного конкретного человека с другими людьми. Одни предпочитают отношения, связанные с очень интенсивными переживаниями, «горячими» страстями, другие лучше чувствуют себя в более «прохладной» атмосфере, когда переживания не столь сильны, а эмоциональная вовлеченность слабее.

Итак, три основных вида индивидуальных потребностей и желаний, связанных с разными формами межличностных отношений, это:

. потребность в близости (привязанности) к людям,

. потребность влиять на людей,

. потребность в эмоциональной вовлеченности.

Каждому из нас свойственны индивидуальные и специфические для каждого вида потребностей модели поведения. Совокупность этих моделей называется основной установкой личности в межличностных отношениях. Такая установка характеризует наиболее устойчивые и привычные для данного индивида формы поведения. Естественно, что в повседневной жизни трудно полностью реализовать подобные модели и ожидания, поскольку разным людям свойственны разные стили поведения.

Каждый человек старается, часто неосознанно, вести себя в соответствии со своей индивидуальной установкой, а то, что происходит между людьми, по существу является результатом согласования разнородных стремлений. Ведь нередко характер поведения человека в межличностных отношениях отличается от его индивидуального стиля или модели. Кто-то значительно чаще, чем ему бы хотелось, оказывается в одиночестве. Другой имеет чересчур незначительное влияние на поступки других. Третий слишком мучительно переживает эмоциональную холодность, сложившуюся в той среде, где он живет. Бывает, что в отношениях двух или более людей возникают недоразумения и конфликты из-за того, что для этих людей характерны разные модели «привязанности», «влияния» и «эмоциональной вовлеченности».

То, что такие различия существуют, - факт совершенно обычный в повседневной жизни, и если люди стремятся к улучшению своих взаимоотношений, они должны научиться успешно разрешать проблемы, возникающие в связи с этими различиями. Часто источники таких проблем как бы скрыты за видимым поведением и реакциями. Чтобы успешно справляться с каждодневными проблемами, нужно уметь видеть их глубинный, скрытый смысл, понимать внутренние потребности людей, определяющие их стиль взаимоотношений с окружающими.

Можно выделить в плане анализа два аспекта этих потребностей. Один из них связан с рассмотрением позиции «Я» - по отношению к другим, то есть того, что наиболее характерно для данного человека в его поведении с другими, что хотелось бы ему делать по отношению к ним.

Второй аспект: другие - по отношению ко мне; он характеризует то, чего данному субъекту хотелось бы от окружающих, и то, что соответствует его желаниям.

Таким образом, каждый из трех видов потребностей может быть рассмотрен с точки зрения того, что индивид хотел бы делать по отношению к другим, что бы он хотел «давать», и с точки зрения ожиданий индивида от других, то есть того, что он хотел бы «получать».

Описывая каждую из потребностей, мы будем пользоваться примерами несколько гиперболизированных стереотипов поведения, которые могут быть продиктованы стремлениями к «привязанности», «влиянию на других» и «эмоциональной вовлеченности». Эти примеры можно как бы расположить на крайних полюсах шкал. Для каждого из трех видов потребностей мы приведем по четыре описания, два с позиции «Я → Другие», два - с позиции «Другие → Я». Мы надеемся, что каждый сможет найти свое место внутри этих шкал, место, которое лучше всего характеризует поведение, направленное на удовлетворение той или иной потребности.

В зависимости от того, что определяет наши поступки по отношению к другим людям, можно было бы выделить как бы две крайности, два противоположных типа поведения. Если представить их как два полюса одной шкалы, то на одном из полюсов следовало бы поместить человека, нуждающегося в постоянном пребывании в обществе других; он, как правило, так организует свою жизнь и время, чтобы никогда не оставаться в одиночестве, входит в состав множества организаций, различных клубов, кружков и т.д. Такой человек активно завязывает дружеские отношения и хорошо себя чувствует только в обществе. Поэтому можно сказать, что у него чрезвычайно развита потребность чувствовать себя включенным в любое человеческое сообщество.

На противоположном полюсе шкалы можно было бы поместить человека, который не особенно нуждается в контактах, любит одиночество, редко с кем-либо встречается по собственной инициативе, старается так организовать свое время и дела, чтобы избегать слишком частого общения с другими. Таким образом, можно сказать, что у него очень слабо развита потребность в привязанности к другим.

С точки зрения того, на какое поведение со стороны других рассчитывает человек, можно также выделить два противоположных типа ожиданий и представить их как два полюса одной шкалы.

На одном полюсе следовало бы поместить человека, крайне заинтересованного в том, чтобы другие искали дружбы и встреч с ним, часто приглашали его к себе и т.д. Он всегда готов принимать приглашения и рад любой инициативе в свой адрес. У него очень развита потребность в том, чтобы быть объектом чьей-то привязанности.

На другом полюсе шкалы можно было бы поместить человека, который не любит принимать приглашения, не откликается на желание других людей завязать с ним дружеские отношения, склонен скорее пресекать любую такого рода инициативу в свой адрес со стороны окружающих. У него очень слабо выражена потребность в том, чтобы другие чувствовали привязанность к нему.

Соединив каждую из этих двух пар полюсов прямыми линиями, любой из нас сможет найти свое место на шкалах, ближе или дальше к тому или иному полюсу. Это место покажет степень выраженности потребности каждого в том, чтобы испытывать привязанность к людям или быть объектом привязанности окружающих.

С точки зрения инициативности наших действий по отношению к другим можно выделить два противоположных типа, характеризующихся интенсивностью данной потребности. Эти типы также представляют из себя две крайности, которые графически можно было бы изобразить как полюсы шкалы. На одном полюсе следует поместить индивида, чрезвычайно заинтересованного в том, чтобы контролировать все, что происходит вокруг него, влиять на то, что делают, что чувствуют и о чем думают окружающие. Такой человек хотел бы обладать правом или средствами определять исход конкретных ситуаций межличностных контактов. Можно сказать, что у него очень развита потребность влиять на других людей.

На противоположном полюсе следовало бы поместить человека, не желающего никого контролировать, избегающего минимально влиять на людей даже тогда, когда это необходимо в связи с какими-нибудь существенными обстоятельствами. Такой человек всегда старается отказаться от дел, если они требуют от него усилий по организации ситуаций, связанных с участием других людей. Ему почти совсем не свойственна потребность влиять на других.

Анализируя отношения с позиции «Другие → Я», то есть с точки зрения того, какого рода влияния ждет человек от окружающих, можно также выделить два противоположных типа ожиданий. Крайний вариант одного типа будет представлять человек, нуждающийся в том, чтобы другие оказывали влияние на него, решали, что ему делать, дабы его поступки соответствовали их желаниям и ожиданиям. Такой человек не сопротивляется, когда его пытаются контролировать. Для него характерна выраженная потребность быть объектом контроля и влияния со стороны других.

Другая крайность - человек, старающийся противостоять любым влияниям окружающих, решительно протестующий против попыток контролировать его, независимо от ситуации и обстоятельств, не желающий принимать какие бы то ни было воздействия других людей и подчиняться им. Можно сказать, что у этого человека потребность во влиянии со стороны окружающих минимальна.

Если соединить прямыми линиями каждую из двух пар крайних точек, любой из нас наверняка найдет место и для себя на образовавшихся шкалах, ближе или дальше к одному из полюсов. Позиция на шкалах будет отражать степень выраженности потребности в том, чтобы влиять на других или быть объектом их влияния.

С позиции «Я → Другие» можно выделить два противоположных варианта поведения, характеризующие наше стремление к тому, чтобы общение с окружающими было эмоционально насыщенным. Вариант одного типа поведения будет характерен для человека, который обычно вступает со множеством других людей в близкие, личностно значимые отношения, стремится к уменьшению дистанции между собой и окружающими, нуждается в сильных, ярких эмоциональных переживаниях. У него очень сильная потребность в эмоциональной вовлеченности в отношения.

Противоположный вариант поведения будет присущ человеку, который стремится сохранять дистанцию в отношениях с другими, по возможности меньше вступать в тесные контакты, предпочитает даже в приятельских контактах прохладные отношения; старается не поддерживать с кем-либо близких эмоционально насыщенных связей. Таким образом, потребность в эмоциональной вовлеченности у такого человека минимальна.

Рассматривая ту же потребность с позиции «Другие → Я», то есть с точки зрения того, чего мы ожидаем от людей, также можно выделить два противоположных типа ожиданий. Одна крайняя позиция присуща человеку, страстно желающему, чтобы общающиеся с ним люди испытывали к нему сильные и разнообразные чувства, чтобы стремились к близким и интимным отношениям с ним, чтобы сокращали разделяющую их дистанцию. Для него характерна выраженная потребность в том, чтобы другие чувствовали сильную эмоциональную вовлеченность в общение с ним.

Противоположная крайность - человек, которому не нравится, когда другие пытаются сблизиться с ним или завязать с ним эмоционально насыщенные отношения Он чувствует больший комфорт, когда окружающие держатся от него на большой дистанции, сдержанно проявляют свои чувства в его адрес. Если каждую из двух пар позиций представить в виде точек и соединить прямыми линиями, образуются шкалы, на которых любой из нас сможет найти свое место. Точка на шкале будет отражать степень выраженности потребности каждого в эмоциональной вовлеченности: нашей - при общении с другими или других людей - при общении с нами.

С помощью приведенных выше характеристик каждый может попытаться описать себя или любого другого, интуитивно оценив свойственные себе или ему стремления и потребности с помощью позиций на шести полярных шкалах.

Перечисленные потребности, как правило, только частично удовлетворяются в повседневной жизни. Это нередко бывает причиной неудовлетворенности межличностными отношениями, хотя источник такого чувства обычно остается не до конца осознанным.

Социальные условия становления и развития личности. Личность в группе и коллективе

Учебники и учебные пособия по психологии, составлявшиеся в традициях функциональной психологии, после вводных глав о предмете и методах психологии и о развитии психологии, начинались анализом психических функций и заканчивались разделом о личности.

Вместе с тем, поскольку сознание «с самого начала есть общественный продукт» , а личность - это человек как носитель сознания, она также общественный продукт и не может ни изучаться, ни быть понятой вне данных социальной психологии и в русле только индивидуальной психологии. Однако это отнюдь не значит, что личность не должна изучаться в аспекте индивидуальной психологии. Основополагающим для этого является следующее положение.

«Социолог-материалист, делающий предметом своего изучения определенные общественные отношения людей, тем самым уже изучает и реальных личностей, из действий которых и слагаются эти отношения»,- писал В. И. Ленин. Это значит, что для более глубокого изучения личности необходимо изучать и те общественные отношения, которые слагаются из их действий. Ведь в этих отношениях проявятся те ее свойства, которые вне этих отношений не только не проявляются, но и просто не существуют. Эти свойства изучает социальная психология как психологическая наука, изучающая психические явления, существующие либо только в группе людей, либо у личности только в группе.

Наиболее четким примером последних и вместе с тем наиболее существенным для их понимания и формирования советского человека является свойство личности, которое может появиться у человека только в группе (и притом не любой, а только определенной), называемое коллективизмом.

Это свойство личности - осознанная солидарность с целями группы как коллектива, членом которого она является, и, следовательно, с целями и развитием своего общества в целом и наличие у нее стремления действовать согласно этим целям.

Этo определение двуедино определяет включение проблемы личности в русло социальной психологии. Во-первых, потому, что понятие «группа» - это категорий социальной психологии, во-вторых, потому, что «только в коллективе индивид получает средства, дающие ему возможность всестороннего развития своих задатков», как писали К. Маркс и Ф. Энгельс. Без рассмотрения этого вопроса, а, следовательно, и без уточнения понятий «коллектив» нельзя раскрыть психологической сущности задатков, а без них - способностей, а, следовательно, и личности в целом.

Каждый коллектив - это группа людей, но не каждая группа людей - коллектив. Известно, что В. И. Ленин понятие «класс» также определял через понятие группы: «Классами называются большие группы людей, различающиеся по их месту в исторически определенной системе общественного производства ...» - писал он. Коллектив - это малая группа, объединенная совместной деятельностью и межличностными отношениями, возникающими в процессе непосредственного или опосредованного общения.

Но сказанного еще мало для раскрытия сущности коллектива. Группа, объединенная только целями, не выходящими за ее рамки, есть не коллектив, а корпорация. Сущностью корпорации является ее враждебность смежным с нею группам. Так же как в условиях классового антагонистического общества «человек человеку волк», так и корпорации враждебны друг другу как стаи волков. Шайка бандитов, община сектантов, группа бизнесменов, столковавшихся для борьбы с конкурентами,- все это примеры корпораций, а не коллективов.

Цели деятельности коллектива не могут замыкаться в нем самом, они должны быть вынесены за рамки данной группы. Именно эти цели создают у личностей - его членов те отношения ответственной зависимости внутри; группы, которым А. С. Макаренко придавал решающее значение. И это не требование к коллективу, а его сущность, без которой его не существует. Бригада рабочих, замкнувшая цели своей деятельности внутри самой себя, оторвавшая их от целей своего цеха и завода в целом по существу, перестает быть не только трудовой бригадой, но и просто коллективом. Коллектив превращается в корпорацию. Различение коллективов и корпораций - одна из общих проблем социальной психологии и психологии личности. Решается она через анализ целей деятельности.

Здесь уместно напомнить о различии между понятиями и отраженными ими явлениями «совместная деятельность» и «коллективная деятельность». Человек может действовать один, но может и в группе, вместе с другими. Человек, бегущий в толпе, бежит не один, а вместе с другими. Но это еще не совместная деятельность, которая возникает только тогда, когда есть общая и совместно достигаемая цель. Ученик, пишущий под диктовку, если он не пытается «списывать», тоже действует вместе, но не совместно, как на перемене, играя в футбол. Но и не всякая совместная деятельность может быть названа коллективной.

Коллективная деятельность - это только такая совместная деятельность, общие цели которой «вынесены за рамки группы» и подчинены общим целям общества, в которое входит эта группа. Понять это особо важно потому, что это уточняет различие между совместным трудом, свойственным и рабовладельческому, и капиталистическому обществу, и коллективным трудом, свойственным эпохе раннего антропогенеза и социалистическому обществу. Совместная деятельность - понятие более широкое, а коллективный труд - более существенное и для теории личности, и для социальной психологии.

Межличностные отношения внутри группы, определяя ее внутреннюю структуру (симпатии - антипатии, авторитет, лидерство, разбивку па микрогруппы и т. д.), вместе с тем создают и так называемые социально-психологический климат и атмосферу внутри коллектива. Они проявляются, прежде всего, в настроении как отдельных членов коллектива, так и всего коллектива в целом. Социально-психологический климат - явление более стойкое, чем атмосфера, которая значительно более динамично может меняться иногда под влиянием одного неудачного слова. Вместе с тем социально-психологический климат и атмосфера представляют собой только одну, хотя и важнейшую, часть психологического климата и атмосферы. Ведь на психологический климат в целом влияют все, и в частности эстетические условия труда, общие цели деятельности.

Межличностные отношения и социально-психологический климат, свойственные коллективу, имеют большое и непосредственное воспитательное влияние па членов коллектива, они определяют тот процесс, который имеет все основания называться «законом самоукрепления коллектива»: чем крепче спаян коллектив, тем лучше он воспитывает всех своих членов, развивая у них их задатки, и он становится еще крепче.

Здесь надо разобрать вопрос, почему они лучше развиваются у личности в коллективе.

Дело в том, что в коллективе благодаря взаимной поддержке крепнет целеустремленность в решении поставленной задачи, обмен мнений позволяет продумать все более разносторонне и сокращает срок решения различных задач. В коллективе каждый обогащает свои знания, а опыт за счет знания и опыта других, и решение одного вопроса побуждает решать новые задачи, появившиеся в процессе «коллективного думанья».

Итак, социальная сущность сознания и личности требует изучать последнюю в аспекте не только индивидуальной, но и социальной психологии и в системе понятий единой для общей, индивидуальной и социальной психологии. Только поняв сущность коллектива и его отличие от корпорации и вместе с тем его общность со всеми видами групп, можно понять такое важнейшее для советского человека свойство, как коллективизм.

Трудовое воспитание личности в коллективе

Закономерности, определившие появление минимума человека и личности и дальнейшего их развития в антропогенезе, имеют место и в онтогенезе каждого человека. Еще не родившийся человек в пренатальном периоде своего развития уже не только индивид, но и включен через мать в общность людей и в коллектив, если семья, его родителей, как и большинство семей, таковой является. Но, и родившись, он, конечно, еще не член коллектива. Однако стать им он не только может, но и должен с помощью своих родителей возможно раньше.

Ведь только вступив в постоянное общение с другими людьми, обычно с родителями двух или даже трех старших поколений, его индивидуально-психологические особенности получают возможность, обогащаясь содержательным компонентом, становиться сознательными. Ведь также только с помощью общения со старшими поколениями он приобретает навыки предметной деятельности, овладевая бытовыми, игровыми и трудовыми навыками, становясь все более и более сознательным субъектом как общения, так и предметной деятельности.

Раньше не было необходимости определять эти два последних понятия - предметная деятельность и общение. Но теперь без этого нельзя последовательно раскрыть проблему, поставленную в заголовке параграфа. Нельзя также кончить эту книгу, не включив этих определений в единую систему понятий.

Ранее данное определение деятельности как взаимодействия человека - субъекта - с миром, в процессе которого он достигает сознательно поставленной цели. Правильное для взрослого человека, оно может быть сформулировано и в более общем виде, пригодном и для ранних этапов развития личности как субъекта: деятельность - это сознательное взаимодействие по схеме: субъект (субъекты) - объект (объекты).

Если объектами являются предметы, то эта формулировка принимает вид, определяющий предметную деятельность, становящуюся в процессе развития личности сначала игрой, потом ученьем и потом трудом. В этом случае взаимодействие будет иметь такой вид: субъект (субъекты) - предмет (предметы).

Но если объектом являются другие люди как субъекты, то это будет общение, при котором взаимодействие будет иметь такой вид: субъект (субъекты) - субъект (субъекты).

Понимание сущности трудовой деятельности является исходным и для понимания трудового воспитания личности. Особо существенное значение для этого имеют указания К. Маркса на сознательную цель и целесообразную волю. Они не только проявляются, но и формируются в труде, являясь системообразующим фактором трудовой деятельности в широком смысле последнего понятия.

Дело в том, что для включения ребенка в семейную группу достаточно его общения с другими членами семьи, а его предметная деятельность будет формировать его отдельные навыки. Но трудовое воспитание в подлинном смысле этого слова, включающее воспитание коллективизма, возможно только при сочетании субъект-предметной и субъект-субъектной деятельности, и только при подчинении первой второй. Одно дело, когда ребенок, играя, снимает и надевает носочек, и совсем другое, когда, сам, одеваясь, считает, что этим помогает матери.

Чем раньше и чем разнообразнее ребенок учится своими предметными действиями «помогать другим», тем успешнее он становится коллективистом и тем полноценнее его трудовое воспитание. Деятельность ребенка, который в помощь матери одевается, стелет постель или чистит картофель, полностью укладывается в определение труда. Более того, ребенок при этом не только трудится, но и включен в коллективный труд семьи с общей для всех членов целью. Но если в еще более раннем возрасте он приучен также «в помощь маме» сам одеваться, а, раздевшись, аккуратно складывать свою одежду, поднять упавший на пол предмет, прибирать свои игрушки, стелить постель куклы, следить, чтобы в комнате все лежало па своих местах,- психологически он тоже трудится и, главное, готовится тем к общественно полезному труду, приобретая умение ставить перед собой общественно полезную цель и достигать ее в процессе своей деятельности.

Хорошо известно, что не всякий труд формирует личность, а только тот, общественная польза которого трудящемуся видна, и главное - тот труд, в процессе которого он вступает в прямое или косвенное общение с другими людьми, осознает себя членом коллектива. Можно сказать короче: личность формируется в процессе общения и труда.

Воспитывающее обучение - это процесс превращения усвоенного в свойства личности, когда знания становятся убеждениями, их объем - эрудицией, навыки доводятся до умений и привычек, до мастерства и профессиональных способностей. В процессе такого обучения развивается активность, самостоятельность, дисциплинированность, чувство ответственности за порученное дело, коллективизм, творческое мышление и другие свойства личности, необходимые квалифицированному профессионалу. Однако воспитание положительных психических свойств, состояний и процессов возможно только при таком обучении и таких условиях производственной работы, при которых постоянно требуется проявление этих свойств, состояний и процессов.

Обучение даже общественно полезным делам может непроизвольно развивать бесполезную, а иногда и вредную для общества личность. Будут у этой личности специальные знания, профессиональные навыки и умения, возможно и мастерство, но и при всем этом может не быть стремления к труду для других людей, желания помогать совместно работающим, находиться в коллективе, добиваться высокой производительности труда.

Обучение воспитывает положительные личные качества учащихся при следующих психологических условиях: когда учащиеся не только усваивают знания и навыки, но и на деле убеждаются в их полезности для общества и для них самих; когда обучение осуществляется в совместной учебной и производственной деятельности с другими учащимися, при обоюдной заинтересованности в успехе каждого соученика своей учебной группы; когда педагог своим примером содействует стремлению учащихся к самосовершенствованию нужных им личных качеств.

Итак, трудовое воспитание в коллективе является основным видом формирования личности, ее гармонического развития. Оно внутренне присуще личности и, определив появление минимума человека и личности в антропогенезе, определяет ее развитие и в онтогенезе.

Трудовое воспитание личности, как формирование стремления «быть полезным другим», должно начинаться с раннего детства, хотя формы его проявления и руководства им, конечно, в разном возрасте различны. Без оценки эффективности воспитательных мероприятий, преднамеренно осуществляемых воспитателем, определить их полезность для воспитания невозможно. Трудовое воспитание определяет успешность морального воспитания.

Психология изучает восприятие, мышление и чувства людей, связанные с их социальным окружением, а также взаимодействие людей и их влияние друг на друга. Отталкиваясь от предпосылки, что поведение человека зависит как от него самого, так и от ситуации, социальные психологи подчеркивают роль ситуации и важность ее интерпретации человеком в детерминации социального поведения.

Стремясь объяснить других и самих себя, мы строим интуитивные теории человеческого поведения и решаем при этом те же задачи, что и формальный ученый: сбор данных, обнаружение соответствий и вывод причин. Однако сами наши теории влияют на восприятие нами данных, искажают оценку соответствий и вносят пристрастие в определение причины и следствия. Например, мы замечаем и воспроизводим живую информацию лучше, чем неживую, из-за чего в наши суждения о социальных событиях вносятся искажения.

Схематическая обработка - это восприятие и интерпретация поступающей информации при помощи упрощенных структур памяти, называемых схемами. Схемы - это мини-теории повседневных объектов или событий. Они позволяют человеку эффективно обрабатывать социальную информацию, допуская к кодированию и запоминанию только уникальные или наиболее отличительные черты нового объекта или события.

Поскольку схемы являются упрощением реальности, при схематической обработке социальной информации возникают искажения и ошибки. Например, при формировании впечатлений о других людях часто срабатывает эффект первичности: первая же воспринятая человеком информация вызывает из памяти одну из начальных схем и, следовательно, начинает сильнее определять общее впечатление, чем последующая информация. Вообще, в результате схематической обработки создаются впечатления, сопротивляющиеся изменению и относительно непроницаемые для новых данных.

Люди не очень точно определяют соответствие или корреляцию между событиями повседневной жизни. Когда наши схемы или теории заставляют нас ожидать наличия соответствия между двумя объектами или событиями, мы переоцениваем их реальную корреляцию; но когда на их счет у нас нет теории, их корреляцию мы недооцениваем.

Стереотипы можно представлять себе как теории или схемы соответствий. Подобно другим схемам, они сопротивляются изменению. В частности, они заставляют нас пропускать мимо данные, которые могли бы их опровергнуть. Кроме того, они бывают самоподдерживаемыми и самореализуемыми, поскольку влияют на того, кто ими обладает, заставляя его вести себя так, чтобы действительно вызвать это стереотипное поведение.

Атрибуция - это процесс интерпретации и объяснения поведения других людей, то есть стремление определить причину их действий. Важная задача атрибуции - решить, приписать ли чье-либо действие особенностям его личности или установкам (диспозитная атрибуция) или приписать его социальным силам и другим внешним обстоятельствам (ситуативная атрибуция). Мы склонны придавать слишком большой вес диспозитным факторам и слишком малый - ситуативным факторам. Этот сдвиг называют фундаментальной ошибкой атрибуции.

Согласно теории восприятия себя, мы используем одни и те же умозаключения и делаем те же ошибки как тогда, когда судим о себе, так и когда судим о других. Например, при интерпретации своего собственного поведения мы часто совершаем фундаментальную ошибку атрибуции.

Установки - это симпатии и антипатии, то есть благоприятные или неблагоприятные оценки объектов, людей, событий, идей и реакций на них. Установки имеют когнитивную, аффективную, и поведенческую составляющие. Главный предмет исследований установок - степень их внутренней согласованности. Несмотря на лабораторные данные, указывающие на наличие согласованности в установках человека, социальные ученые разделились в своих взглядах относительно того, насколько последовательны граждане в своих мнениях по социальным и политическим вопросам.

Установки могут выполнять много функций: установки, которых мы придерживаемся по практическим соображениям, выполняют инструментальную функцию; установки, придающие смысл окружающему, выполняют функцию знания; те, которые выражают ценности человека или отражают его представление о себе, выполняют функцию выражения ценности; те, которые защищают нас от тревожности или угрозы нашему самоуважению, выполняют функцию психологической защиты; те, которые помогают нам чувствовать себя частью сообщества, выполняют функцию социального приспособления.

Установки лучше всего предсказывают поведение, когда: (а) они прочные и последовательные; (б) имеют конкретную связь с соответствующим поведением; (в) основаны на непосредственном опыте человека; (г) человек осознает свои склонности. Согласно теории когнитивного диссонанса, когда поведение человека не согласуется с его установками, возникающий при этом диссонанс заставляет его изменить эти установки так, чтобы они соответствовали данному поведению.

Тема 8: «Самосознание личности»

Изучение личности не заканчивается изучением ее психических свойств - темперамента, мотивов, способностей, характера. Завершающий этап - изучение самосознания личности. Долгие годы самосознание было Золушкой в отечественной психологии. И лишь с активным проникновением идей гуманистической психологии проблема самосознания стала активно разрабатываться.

Самосознание является необходимым условием существования личности. Без него нет личности. Личность осознает не только окружающую действительность, но и саму себя в своих отношениях с окружающим. Поэтому прав был С. Л. Рубинштейн, когда отмечал, что изучение личности «завершается раскрытием самосознания личности».

Становление самосознание включено в процесс становления личности и поэтому оно не надстраивается над нею, а является одним из компонентов личности. В этой связи понять структуру самосознания, этапы его становления можно в ходе становления и развития самой личности, начиная с первых ее шагов по жизни.

Цель развития самосознания состоит в осознании личностью своего «Я», своей отдельности от других людей, что находит свое выражение в растущей самостоятельности и независимости субъекта.

Самосознание личности - это совокупность ее представлений о себе, выражающейся в «концепции-Я» и оценка личностью этих представлений -самооценка.

Самосознание: процесс и результат

Самосознание рассматривается как процесс и как результат. Обычно самосознание противопоставляется предметному миру. Особое внимание при этом уделяется соотношению сознания и самосознания, решению вопроса о первичности сознания. С.Л. Рубинштейн критикует идеалистический взгляд на самосознание, согласно которому «наличие психического совпадает с его осознанностью; сущность психики в том, что она есть непосредственно знание о самом себе; психическое отождествляется с сознанием, сознание - с самосознанием. В результате психическое ограничивается сферой осознанного, его осознание и познание - содержанием непосредственно данного» (Рубинштейн С.Л. Принципы и пути развития психологии. М., Изд-во АН СССР, 1959. с. 145). Отстаивая свой взгляд на проблему сознания и самосознания, Рубинштейн утверждает, что самосознание включает самоотношение, но не прямое, а опосредованное жизненными проявлениями субъекта, всей жизнью личности. Не сознание вырастает из самосознания, а, наоборот, самосознание формируется через активность субъекта. «Объектом самосознания и самопознания является не «чистое» сознание, то есть сознание, обособленное от реального материального бытия человека, а сам человек в неразрывной цельности своего существа» (Там же. С. 161).

Различение самосознания как процесса и продукта было введено У. Джемсом. Он различал Я-сознающее (I) и Я-как-объект (Me). Я-сознающее - чистый опыт, процессуальная характеристика самосознания. Я-как-объект - содержание этого опыта. Эти два аспекта самосознания мы можем представить как относительно автономные лишь теоретически, поскольку в реальности они не существуют один без другого.

Самосознание как процесс

Процесс познания может быть представлен в виде нескольких параметров. Согласно К. Ясперсу, таких параметров четыре: 1) осознание себя в качестве активного деятеля, 2) осознание собственного единства, 3) осознание собственной идентичности, 4) осознание себя как отличного от остального мира (мира объектов и других людей).

·Осознание себя в качестве активного деятеля связано с пониманием, что процесс осознания сопровождается ощущением себя как источника активности. Сознание присутствует во всех областях психической жизни. В форме «Я мыслю» оно сопровождает все восприятия, представления, чувства и ощущения. Любое действие человека, будь то телесное, моторное <javascript:void(0);>, ментальное <javascript:void(0);> или любое другое, несет в себе аспект принадлежности Я. Нарушения этого процесса могут выступать в виде: 1) потери чувства собственного Я, либо 2) осознания проявлений психического как явлений, вложенных извне, управляемых другим человеком или людьми, силами, мировой волей.

·Осознание собственного единства связано с пониманием, что в процессе самосознания участвует целостное, неделимое Я. Согласно этой форме осознания себя человек уверен в единстве свой личности в каждый данный момент времени. Этот процесс осуществляется благодаря существованию устойчивой иерархии мотивов и ценностей, соподчиненности отдельных аспектов Я. Нарушения чувства единства личности выражаются в феноменах раздвоения личности. Как кратковременное явление оно встречается у людей с нормальной психикой и означает стремление взглянуть на себя со стороны. Нарушение проявляется в устойчивом существовании двух или более независимых друг от друга личностей.

·Осознание собственной идентичности характеризует этот процесс с точки зрения устойчивости представлений о себе во времени. Иными словами, на фоне изменений, которые происходят с человеком в течение его жизни, он остается верным самому себе, чувствуя, что он тот, кем был всегда. Нарушения чувства идентичности связаны с отвержением себя в прошлом, с разрывом между прошлым и настоящим образами Я.

·Осознание себя как отличного от окружающего мира проявляется в отчетливом понимании «Я» и «не-Я», в ощущении, что есть невидимые границы между своей личностью и объектами окружающего ее пространства. Нарушение границ проявляется в отождествлении себя с другими людьми или даже неодушевленными объектами, а также в конфликте приближения/отдаления, характерном для пограничной личности.

Самосознание как результат

Самосознание как процесс может находить свое завершение в результате познания и осознания себя. Безусловно, мы говорим о некоторой условности завершения, поскольку остановки и прекращения самосознания явление редкое и связано с экстремальными для человека событиями жизни. Самосознание как результат описывается в терминах Я-концепции.

По мнению Карла Роджерса, Я-концепция складывается из представлений о собственных характеристиках и способностях индивида, представлений о возможностях взаимодействия с другими людьми и ценностных представлений, связанных с объектами и действиями.

Я-концепция - это существующая в сознании человека система представлений, образов, оценок, относящихся к нему самому. Она включает представления о том, как он выглядит в глазах других людей, а также то, каким бы он хотел быть и как он должен себя вести. Согласно этому определению Я-концепция - это реальный, идеальный образы Я и образ Я как результат отраженного самоотношения (Я в представлениях других людей, или зеркальное Я). Все три составляющие Я-концепции являются ее модальностями <javascript:void(0);>.

Кроме модальностей, Я-концепция представлена когнитивным (образ Я), эмоциональным (самооценка) и поведенческим (стратегии самоутверждения личности) компонентами.

Образ Я - это представление индивида о самом себе. Согласно Р. Бернсу, характеристики, которые приписываются себе, могут быть самыми разными - атрибутивными, ролевыми, статусными, психологическими качествами индивида, включая вещи, с которыми человек себя ассоциирует, типичные поведенческие стратегии, жизненные цели, близких и значимых людей и т.д. Все эти образы называются аспектами целостного Я и в более общем виде представляют собой физическое Я - образ, или схему, тела, социальное Я - роли, с которыми человек себя идентифицирует, возрастное Я - ощущение себя человеком определенного возраста, половую идентичность - все качества индивидуальных сочетаний мужских и женских черт, обусловленных биологическим полом и психологическими факторами, психологическое Я - неотъемлемые эмоциональные реакции и интеллектуальные качества, а также устойчивые потребности и мотивы.

Самооценка - отношение человека к себе, выражающееся в принятии или непринятии своей личности. Согласно У. Джемсу, самооценка складывается из двух составляющих - уровня притязаний и уровня реальных достижений. Уровень притязаний - это уровень трудности достигаемых целей. Если уровень притязаний будет очень высоким, а уровень реальных достижений - низким, то самооценка тоже будет низкой. При сочетании уровня притязаний и уровня достижений самооценка становится высокой и адекватной. Повышения самооценки, соответственно, добиваются двумя способами - путем снижения уровня притязаний или посредством улучшения реальных достижений. Самооценка - один из тщательно изученных психических феноменов.

Самоутверждение - поведенческий аспект Я-концепции. С нашей точки зрения, самоутверждение представляет собой одну из стратегий эго, это способ усиления Я, придания ему или поддержания силы, значимости. Для любого человека в большей или меньшей мере свойственна некоторая уязвимость в отношении того, кем он является и насколько ценным себя чувствует. Люди прибегают к разным способам поддержания значимости себя для того, чтобы чувствовать удовлетворение от собственной личности. Это могут быть идеализация и идентификация, в одном случае, проекция и обесценивание - в другом, самореализация - в третьем. В целом самоутверждение - это стремление к высокой оценке и самооценке своей личности и вызванное этим стремлением поведение (Никитин Е.П., Харламенкова Н.Е. Феномен человеческого самоутверждения. СПб.: Алетейя, 2000. С. 224.).

Образ Я, самооценка и самоутверждение личности - взаимно обусловленные и обуславливающие друг друга феномены, поэтому их исследование должно основываться на принципе системности.

Структура самосознания, механизмы и функции

В структуре самосознания принято выделять: «Я»-реальное, т. е. совокупность представлений о себе в настоящем, «Я»-идеальное - т. е. то, каким бы хотел быть вообще, «Я»-прошлое, т. е. совокупность представлений о своем прошлом «Я», «Я»-будущее, т. е. совокупность о себе в будущем.

Ведущая функция самосознания - это саморегуляция поведения личности. Именно совокупность представлений о себе и оценка этих представлений составляет психологическую основу поведения личности. Человек в своем поведении может себе позволить ровно столько, насколько он знает себя. Эта формула в значительной мере обусловливает самодостаточность личности, степень ее уверенности в себе, независимость от других, свободу в поведении и осознание ограничений этой свободы.

Первый из них - это способность к осознанию психических явлений.

Уже в течение первого года жизни у ребенка формируется способность отделить себя от своих зрительных образов, т. е. осознать то, что мир существует независимо от него, но воспринимается посредством образов. Эта способность, формирующаяся в течение первого года жизни и развивающаяся впоследствии, составляет саму возможность осознания человеком своих психических процессов, переживаемых психических состояний, психических свойств и качеств. По мнению В.В. Столина, в основе сознаваемости лежат расщепляемость, т. е. возможность человека выделить из среды то, что он сейчас воспринимает («я это вижу»), то, посредством каких зримых признаков он воспринимает и выделяет объект из среды («я понимаю, что я вижу»), и собственная позиция наблюдатели, связанная со схемой тела («я как-то отношусь к тому, что я вижу»). Данная способность позволяет человеку осознать себя, свою отдельность от мира, других людей, т. е. выделить свое феноменальное «Я».

Однако, выделив себя из окружающей среды, ребенок, взаимодействуя с самой средой и людьми, каким-то образом проявляет себя, иными словами, его действующее «Я» способствует формированию его феноменального «Я» или «Я-концепции».

Основным механизмом формирования «Я-концепции», т. е. собственно самосознания личности являются феномены субъективного уподобления и дифференциации. В. В. Столин выделяет следующие феномены:

) принятие точки зрения другого на себя (прямое усвоение или опосредованное, другой точки зрения);

) прямое и косвенное внушение ребенку со стороны родителей как способы усвоения ребенком транслируемых ему оценок, норм, стандартов, способов поведения и т. д.;

) трансляция ребенку со стороны родителей конкретных оценок, стандартов, что формирует у ребенка уровень ожиданий и уровень притязаний;

) система контроля за ребенком;

) система межкомплиментарных отношений (система трансакций по Э. Берну);

) семейная идентичность, т. е. вовлечение ребенка в реальные взаимоотношения в семье.

) механизм идентификации.

Действия названных механизмов помогают ответить на вопрос: «как происходит процесс наполнения «Я»-концепции, т. е. посредством чего усваиваются и присваиваются представления о самом себе.

Дадим краткий комментарий к действиям этих механизмов.

)Принятие точки зрения другого на себя.

«Самосознание человека - это преобразованная и перенесенная во внутрь точка зрения других по поводу субъекта»,- таково мнение Дж. Мид - автора теории символического интеракционизма.

Действительно, в процессе межличностного взаимодействия ребенок усваивает значимые для него точки зрения других людей и, присваивая их себе, формирует самосознание. В процессе принятия точки зрения других важно оценить и себя, опираясь на отношение других людей. Что же усваивается ребенком?

Это -

а) ценности, параметры оценок и самооценок, нормы;

б) образ самого себя, как носителя определенных способностей и качеств;

в) отношение к себе родителей, выражаемое ими посредством эмоциональных и когнитивных оценок;

г) самооценки самих родителей, т. е. самооценка родителей или одного из них может стать самооценкой ребенка;

д) способ регуляции поведения ребенка родителями и другими взрослыми, который становится способом саморегуляции.

) Прямое и косвенное внушение.

Что хотят внушить и внушают своему ребенку? Перечислить все невозможно, назовем лишь некоторые феномены: волевые и моральные качества, дисциплинированность, интересы, способности, оценочные характеристики.

) Трансляция ребенку оценок, стандартов.

Родители всегда вооружают ребенка его конкретными оценками, целями поведения, идеалами, планами, стандартами исполнения действий. Если все они реалистичны, т. е. соответствуют возможностям ребенка, то достигая их, он повышает и свою самооценку, свой уровень притязаний, формируя тем самым позитивную «Я»-концепцию.

) Система контроля.

Речь идет о влиянии системы контроля за ребенком, стиля воспитания, избираемого родителями, на «Я»-концепцию ребенка. Контроль над поведением ребенка может осуществляться либо по линии предоставления автономии ребенку, либо по линии жесткого контроля. Кроме того, сам контроль может осуществляться двумя способами: либо поддержанием страха перед наказанием, либо вызыванием чувства вины или стыда. Наконец, контроль может быть абсолютно последовательным, либо случайным и непредсказуемым. С точки зрения формирующегося самосознания важно отдавать себе отчет, как система контроля, используемая родителями, трансформируется в систему самоконтроля за поведением у самого ребенка.

Например, жесткая дисциплина преобразуется в самодисциплину, а контроль с помощью страха превращается в самоконтроль с постоянной оглядкой на мнение других и избегания негативных о себе мнений.

Предсказуемый либо непредсказуемый характер родительского контроля может трансформироваться в такое личностное качество как интернальность-экстернальность поведения.

) Система комплиментарных отношений.

Речь идет о характере отношений, складывающихся между родителями и ребенком, которые могут предполагать:

а) равенство общающихся;

в) систему трансакций - действий субъекта, направленных на другого с целью вызвать в нем желаемое субъектом состояние и поведение (трансакции по Э. Берну).

Очевидно, что чаще всего отношения между родителями предполагают функциональное неравенство, но с возрастом они могут меняться на равноправные.

) Вовлечение ребенка в реальные взаимоотношения в семье.

Речь идет о роли семьи в формировании самосознания ребенка. В первую очередь следует охарактеризовать так называемую семейную идентичность, т. е. совокупность представлений, планов, взаимообязанностей, намерений и проч., которые создают семейное «МЫ». Именно оно, это семейное «МЫ» входит в содержание индивидуального «Я» ребенка. Кроме того, самосознание ребенка будет определяться и психологической структурой семьи, т. е. той невидимой сетью требований, предъявляемых членами семьи друг к другу. В этой связи семьи различаются на:

Семьи с жесткими непроходимыми границами между ее членами. Родители чаще всего ничего не знают о жизни ребенка, и только какое-то драматическое событие может активизировать внутрисемейное общение.

Такая структура - барьер на пути формирования у ребенка семейной идентичности. Ребенок как бы исключается из семьи;

Семьи с диффузными, спутанными границами (псевдовзаимные семьи). В них поощряется выражение только теплых, любящих, поддерживающих чувств, а враждебность, гнев, раздражение и другие негативные чувства всячески скрываются и подавляются. Такая недифференцированная семейная структура создает у ребенка трудности в самоопределении, в формировании его «Я», развитии самостоятельности.

Представленные характеристики разные семей - это два противоположных полюса, а в центре между ними нормально функционирующая семья.

) Идентификация.

Одним из механизмов формирования самосознания является идентификация, т. е. уподобление себя в форме переживаний и действий другому лицу. Идентификация - это и механизм формирования установок личности, и механизм психологической защиты. Действие этого механизма хорошо проиллюстрировано 3. Фрейдом в его теории психосексуального развития ребенка, в частности на третьей - фаллической стадии развития.

Этапы развития самосознания

Этапы формирования самосознания совпадают с этапами психического развития ребенка - становления его интеллектуальной и личностной сфер, которые разворачиваются от рождения по подростковый период включительно.

Первый этап связан с формированием у младенца схемы тела - субъективного образа взаимного положения состояния движения частей тела в пространстве. Этот образ формируется на основе информации о положении тела и его частей в пространстве (проприоцептивной информации и о состоянии движения органов (кинестетической информации). Схема тела простирается за пределы физического тела и может включать в себя предметы, долго находящиеся с ним в прикосновении (одежда). Ощущения, возникающие у ребенка на основе проприоцептивной и кинестетической информации, создают у него эмоционально окрашенное впечатление комфорта или дискомфорта, т. е. то, что можно назвать самочувствием организма. Таким образом, схема тела - изначально первый компонент в структуре самосознания.

Следующей ступенью в формировании самосознания является начало ходьбы. При этом существенно не столько техника овладения, сколько изменения во взаимоотношениях ребенка с окружающими людьми. Относительная автономность ребенка в его передвижении порождает некоторую самостоятельность ребенка по отношению к другим людям. С осознанием этого объективного факта связано первое представление ребенка о своем «Я». С. Л. Рубинштейн подчеркивал, что не существует «Я» вне отношений к «ТЫ».

Следующий этап в развитии самосознания связан с формирующейся у ребенка полоролевой идентичностью, т. е. отнесение себя к полу и осознание содержания половой роли. Ведущим механизмом усвоения половой роли является идентификация, т. е. уподобление себя в форме переживаний и действий другому лицу.

Важный этап в становлении самосознании - овладение ребенком речью. Возникновение речи изменяет характер отношений между ребенком и взрослым. Овладевая речью, ребенок получает возможность направлять действия других людей по своему желанию, т. е. из состояния объекта воздействий окружающих он переходит в состояние субъекта своих воздействий на них.

«Я-концепция» и проблема формирования половой идентичности

Мы выяснили, что «Я-концепция» представляет собой сложную систему, основными модальностями которой являются Я-реальное, Я-идеальное и Я-зеркальное, а компонентами - образ Я, самооценка и самоутверждение.

«Я-концепция» выполняет определенные функции:

обеспечивает внутреннюю согласованность (конгруэнтность по Роджерсу) личности. Важным моментом согласованности является совпадение представлений и себе с той информацией, которая поступает извне. «Я-концепция» может: 1) допускать опыт, соответствующий образу Я; 2) отрицать его, используя примитивные формы защиты; 3) искажать с помощью более зрелых защитных механизмов; 4) изменяться сама;

осуществляет интерпретацию опыта по типу атрибутивной проекции, уподобляя социум своему внутреннему миру. Так, если молодой человек уступает место женщине, то она может расценить этот поступок как проявление доброты, или как намек на возраст, или как стремление завязать знакомство;

предвосхищает будущие успехи или неудачи, определяя направление поиска и достижения. Ожидание успеха будет сопровождаться положительными эмоциями, позитивно сформулированной целью, разработкой инструментальных средств, направленных на достижение успеха, а ожидание неудачи - иными стратегиями и чувствами - негативными эмоциями, целью, в которой изначально будет заложено представление о неудаче, инструментальными средствами, направленными на избегание неуспеха.

«Я-концепция» изменяется под влиянием различных обстоятельств в процессе личностного развития человека. Известно, что с возрастом вес различных аспектов в целостном образе Я существенно меняется. Так, у пятилетних детей одним из базовых представлений о себе является образ тела - физическое Я. Чем старше становится ребенок, тем меньше в его образе Я представлены физическое, половое, возрастное Я и др. и значительнее - психические свойства и моральные качества

Значение половой идентичности для систематизации представлений о себе до сих пор активно обсуждается в научной литературе. Так, Р. Бернс считает, что осознание себя как представителя определенного пола не имеет большого веса в «Я-концепции» взрослеющего человека. С другой стороны, Ф. и Р. Тайсоны, например, уделяли этому фактору серьезное внимание, указывая на то, что в разные возрастные периоды наблюдается то усиление, то ослабление позиции этого аспекта образа Я в «Я-концепции» личности.

Половая идентичность обусловлена биологически. «Следует сказать, что роль биологических процессов состоит в согласовании между собой хромосомного, гормонального, морфологического и социального факторов, в совокупности определяющих нормальное развитие чувства половой идентичности» (Баттерворт Дж. Харрис М. Принципы психологии развития. М.: Когито-Центр, 2000. С. 304).

Итак, биологический пол индивида включает в себя несколько компонентов, последовательно формирующихся в процессе развития организма:

oхромосомный (генетический пол), который определяется в момент зачатия;

oгонадный пол - формирование мужских или женских половых желез;

oгормональный пол зародыша, от которого зависит дифференциация гениталий - половых органов;

oморфологический пол - строение внутрирепродуктивных органов и наружных гениталий;

oпубертатный пол - связанный с половым созреванием гормональный пол, ответственный за появление вторичных половых признаков.

Хромосомный фактор - это тот кариотип (набор хромосом), который характеризует биологического мужчину и женщину. В мужском кариотипе - 46 ХУ хромосом, в женском - 46 ХХ хромосом. Давно установлено, что факторы пола локализованы в специальных половых хромосомах. Факторы, определяющие мужской пол, локализованы в У-хромосоме <javascript:void(0);>, а факторы, определяющие женский пол, - в Х-хромосоме. Отклонения от нормального числа половых хромосом в клетках человека, приводят к аномалиям полового развития, среди которых известны синдром Шерешевского - Тернера (ХО хромосом) и синдром Свайера (ХУ хромосом <javascript:void(0);>) - у женщин, а также синдром Клайнфелтера (ХХУ) - у мужчин.

Клиника синдрома Шерешевского - Тернера впервые была описана Н.А. Шерешевским в 1926 г. Частота синдрома составила от 1:10000, 1:2500 - 1:2700 живорожденных девочек. Уже при рождении дети с синдромом Тернера отличаются малой массой тела и отеком рук и ног. С первого года жизни имеется нарастающее отставание в росте от сверстниц. Во взрослом состоянии рост их достигает 120-140 см. Кроме этого, для них характерно коренастое телосложение, неправильная осанка, непропорционально большая щитообразная грудная клетка и прочие соматические признаки. Возможно нарушение слуха, врожденные пороки сердца, аорты и мочевыделительных органов. Вторичные половые признаки не формируются. Психический статус девочек с синдромом Шерешевского - Тернера включает в себя признаки инфантилизма, диффузных представлений о себе, тревожности и повышенной ранимости. В отличие от больных с синдромом Шерешевского - Тернера, у пациенток с синдромом Свайера при резко выраженном половом инфантилизме отсутствуют соматические аномалии развития. Изолированный дефект гонад не сопровождается нарушениями развития мышечной, костной и других систем. Обычно эти больные нормального или высокого роста с женским фенотипом, что послужило причиной выбора для названия заболевания понятия «чистая» форма. У ряда больных при высоком росте имеется андроидное телосложение с увеличением окружности грудной клетки. Вторичные половые признаки также не формируются. Психический статус девушек с синдромом Свайера определяется высоким уровнем интеллекта, стремлением к независимости и автономии, уверенностью, ориентацией на образование и саморазвитие, потребностью в лидерстве, и, нередко, успешной адаптацией к условиям жизни. При синдроме Клайнфелтера у мужчин наблюдаются высокий рост, наличие удлиненных конечностей, нарушения развития признаков пола, бесплодие, умственная отсталость.

Гормональный фактор обусловлен образованием в половых железах (гонадах) стероидных гормонов. Гормоны регулируют половую дифференциацию и процесс полового размножения. Мужским половым гормоном, синтезируемым в семенниках, является тестостерон, а женским половым гормоном, синтезируемым в яичниках - эстроген.

Морфологический фактор определяется строением тела мужчины и женщины. Он выражается в более мощном развитии у мужчин скелета и мускулатуры, волосяного покрова на лице и проч., у женщин - в развитии грудных желез, более низком (по сравнению с мужчинами) росте, наличии округлых форм тела и жировой ткани.

Социальный фактор определяется теми стереотипами поведения, которые в обществе ассоциируются с мужским и женским, и определенным стилем поведения родителей, который выбирается ими в соответствии с биологическим полом ребенка. Так, например, родители могут негативно реагировать на плаксивость мальчика, на резкость и агрессивность девочки, но поощрять у мальчика активно-наступательные формы поведения, а у девочки - нежность, ранимость и незащищенность.

Половая идентичность - это «психологическая система, которая соединяет и интегрирует личностную идентичность с биологическим полом и на которую оказывает значительное влияние объектные отношения, идеалы Суперэго и факторы культуры» (Тайсон Ф., Тайсон Р. Психоаналитические теории развития. Екатеринбург: Деловая книга, 1998. С. 335).

С самых первых дней рождения ребенка родители начинают относиться к нему не просто как к новорожденному, а как к мальчику или девочке. Считается, что фантазии и ожидания женщины во время беременности влияют на ее первоначальные реакции по отношению к ребенку. Двух-трехлетний малыш, имея достаточно диффузное представление о половых различиях, может тем не менее назвать себя мальчиком или девочкой. Подражание, предпочтения в выборе игрушек и игр способствуют в этом возрасте процессу осознания себя как представителя того или иного пола. Самым интенсивным в этом смысле возрастом является период с 4 до 6 лет (фаллическая стадия по З. Фрейду). В этот период ребенок (ранее участвующий в диадных отношениях с матерью) включается в триадные отношения (Я, мать, отец). Это позволяет ему обнаружить различия между мужчинами и женщинами и идентифицировать себя с определенным полом.

Для девочки этот период развития связан, по Фрейду, с изменением отношения к матери. Теперь она воспринимается как соперница, а отец - как объект симпатии и любви. Тотальное же отвержение девочкой своей матери происходит только в патологических случаях. На принятие женской половой идентичности в этот период жизни может влиять позитивное, поддерживающее женскую линию развития отношение отца, чувства девочки по отношению к матери, позиция самой матери. На латентной <javascript:void(0);> и позже - на генитальной стадии телесные и гормональные изменения являются детерминантами физического и психического развития девушки, провоцируя ее на пересмотр образа своего тела, оживляя конфликты предыдущих стадий, которые, в свою очередь, обуславливают личностный рост и изменение представлений о себе. За сравнительно короткий период физические изменения этого возраста и их субъективные аранжировки «делают все более очевидными различия между мужчиной и женщиной, ребенком и взрослым» (Тайсон Ф., Тайсон Р. Психоаналитические теории развития. Екатеринбург: Деловая книга, 1998. С.366).

Для мальчика фаллическая стадия развития связана с разотождествлением с матерью, т.е. со сменой объекта идентификации. Конфликтные триадные отношения этого возраста обозначаются термином «Эдипов комплекс» - мальчик испытывает любовь и привязанность к матери и ненависть к отцу как к реальному сопернику. Роль отца в разрешении проблем этого возраста очень важна, т.к. поддерживая своего сына, он помогает ему регулировать свое агрессивное поведение и способствует разрыву симбиотических связей с матерью, «отец занимает позицию третьего, альтернативного объекта, способного помочь ребенку выйти из диады с матерью, избавиться от зависимости от нее … он создает необходимую дистанцию по отношению к образам матери, обеспечивая тем самым возможность свободного личного развития». Отец должен быть легкодоступен для мальчика, т.к. он идентифицируется с мужской половой ролью. Когда отец недоступен, или сверхагрессивен, или состязателен, могут появиться различные патогенные последствия. Разрешение Эдипова конфликта позволяет осуществить идентификацию мальчика со своим отцом, которая проявляется в желании на него походить, в копировании стиля поведения, черт характера, манеры одеваться. В подростковом возрасте оживают конфликты фаллической и доэдиповых стадий развития. Оживление ранних женских идентификаций может подрывать ненадежное чувство мужественности. Как правило, «юноша обычно уже имеет довольно стабильное чувство собственной общей половой идентичности. Оптимально, если он интегрирует некую смесь мужественности и женственности; его позиция относительно сексуальных предпочтений стабильна; у него есть ясное понятие о сексе и о желаемом объекте любви; и, соответственно, его половая идентичность более-менее целостна» (Тайсон Ф., Тайсон Р. Психоаналитические теории развития. Екатеринбург: Деловая книга, 1998. С. 394).

Кроме понятия половой идентичности используют следующие термины - «поло-ролевая идентичность», «половые стереотипы», «половые предпочтения», «сексуальная ориентация». Поло-ролевая идентичность формируется на базе половой идентичности, но не тождественна ей. Она означает выбор сознательных или бессознательных паттернов взаимодействия с другими людьми. Половые стереотипы - совокупность представлений, ассоциирующихся в данном обществе с мужским и женским характером и стилем поведения. Половые предпочтения - выбор мужского или женского стиля поведения в качестве образца. Сексуальная ориентация выражается в предпочтении объектов любви определенного пола.

Гендерная идентичность и социальные представления личности. Гендерная идентичность

Во все времена и во всех культурах одним из самых распространенных способов классификации людей было деление на мужчин и женщин. Согласно теории, разработанной В.А. Геодакяном, с эволюционной точки зрения дифференциация полов связана с их специализацией, цель которой состоит в наилучшем приспособлении к среде и выживании. Консервативная специализация присуща женскому организму, а оперативная - мужскому. Организм женских особей обладает более широкой нормой реакции, т.е. способностью сочетать в своем поведении несколько стратегий. Мужская выборка обладает специализированным поведением, которое можно назвать менее пластичным и гибким. Различия в признаках мужчин и женщин называются половым диморфизмом. В стабильной среде половой диморфизм отсутствует. В изменчивой, нестабильной среде появляется половой диморфизм, который возрастает в следующих поколениях (Нартова-Бочавер С.К. Дифференциальная психология. М.: Флинта, 2003. С. 168)

Половой диморфизм обнаруживается в психологических различиях между мужчинами и женщинами. Так, у мужчин лучше развито аналитическое мышление, а у женщин - интуитивное, образное и чувственное. Такие же различия были получены в области языковых способностей «по нескольким показателям (при позитивном сдвиге в «женскую» сторону) - словарном запасе, речевой активности и ясности речи, в стратегиях реагирования на стресс, в ряде личностных переменных. Оказалось, что при переживании стресса женщина фиксируется на его причинах, а мужчина - дистанцируется от них, отвлекаясь на другие проблемы. К различиям в личностных качествах относятся - склонность к риску, агрессивному поведению, автономии, независимости у мужчин и осмотрительность, мягкость и дружелюбие в коммуникациях, заботливость у женщин. Мужчины и женщины различаются по предпочитаемым ими защитным механизмам, мужчины склонны к проекции, а женщины - к отрицанию.

В последнее время в научной литературе неоднократно ставился вопрос о необходимости различать половые и гендерные особенности, половую и гендерную идентичность. «Психологи предпочитают употреблять термин «гендер», подчеркивая тем самым, что многие различия между мужчинами и женщинами создаются культурой, тогда как слово «пол» подразумевает, что все различия являются прямым следствием биологического пола» (Берн Ш. Гендерная психология. СПб.: прай-ЕВРОЗНАК, 2001. с. 26). Когда мы употребляем термин «пол», мы имеем в виду информацию, которую дает человек, отвечая на вопрос анкеты: «Каков Ваш пол?». Гендер, со своей стороны, указывает на социально-психологический статус человека с точки зрения маскулинности и фемининности.

Маскулинность проявляется в ориентации личности на достижение целей за пределами непосредственной ситуации межличностного взаимодействия, фемининность опосредствует контакты с другими людьми, построенными на эмоциональной близости и привязанности.

·Два показателя - маскулинность и фемининность образуют четыре типа гендерной идентичности:

oмаскулинный (высокие показатели по маскулинным признакам - агрессивный, напористый, склонный к риску, независимый, мужественный и т.п. и низкие по фемининным - ласковый, женственный, добрый, верный, внимательный к другим и проч.);

oфемининный (низкие показатели по маскулинным признакам и высокие - по фемининным);

oандрогинный (высокие показатели и по маскулинным, и по фемининным признакам);

oнедифференцированный (низкие показатели и по маскулинным и по фемининным признакам).

В литературе существуют противоречивые сведения о том, как комплекс маскулинность/фемининность связан с адаптацией человека. «Психически здоровая личность, по мнению мужчин, должна обладать выраженными маскулинными характеристиками, для женщин же важнейшим показателем психологически адаптированной личности является фемининность».

По мнению целого ряда исследователей, психическая адаптация тесно связана с традиционной половой ролью, т.е. с преимущественно маскулинными чертами у мужчин и фемининными - у женщин. Иного мнения придерживаются те, кто считает, что комбинирование маскулинных и фемининных особенностей, т.е. андрогинность, представляет собой наилучший адаптационный вариант (С. Бем).

Существует и иная точка зрения, согласно которой тесная связь между андрогинностью и психическим здоровьем отсутствует, поскольку следствием андрогинного типа половой идентичности является не одно решение, а, по крайней мере, два. Первое - андрогинность может обеспечивать адаптацию и саморегуляцию личности и способствовать широкому использованию способов, средств, приемов в организации опыта и его управлении. Второе - андрогинность может приводить к спутанности стратегий инструментальности и экспрессивности или к маскировке одного симптомокомплекса другим (подчеркивание женской сущности при первичной маскулинизации).

Результаты ряда исследований показали, что андрогинность не является эквивалентом психического здоровья, а вот маскулинность отрицательно коррелирует с симптомами дистресса как у мужчин, так и у женщин. Психопатология ассоциируется с низкими показателями маскулинности у мужчин и женщин, а фемининность является атрибутом дистресса только у мужчин.

Становится ясным, что при всех возможных сочетаниях маскулинности и фемининности, в психике женщины и мужчины интегрируются как осознаваемые, соответствующие биологическому полу свойства, так и неосознаваемые признаки, и в разные периоды жизни человека может меняться как тип сочетания этих свойств, так и его связь с адаптацией личности.

Предположительно, что, например, в подростковом возрасте сильны тенденции дифференциации, т.е. существенного разведения маскулинных и фемининных признаков в представлениях подростков о себе и человеке противоположного пола, причем наибольшее расхождение в признаках должно, по-видимому, наблюдаться при изображении и описании человека того же пола. Подобные результаты, как нам представляется, характерны только для некоторой выборки подростков, психическое и соматическое развитие которых не выходит за пределы нормы. Именно в этой подгруппе обнаруживается дифференциация признаков маскулинности и фемининности и их частичная интеграция, а в остальных - либо отсутствие дифференциации, либо строгая дифференциация. Подобные предположения основаны на том, что «преобразования», которые мы ожидаем увидеть у подростков, могут по многочисленным причинам избегаться, блокироваться или запаздывать.

В конкретном эмпирическом исследовании было показано, что адаптивное развитие девочки в период полового созревания определяется не только своевременными гормональными и телесными изменениями, но и развитием конструктивных отношений с противоположным полом, с собственной матерью и отцом. На подростковой стадии развития обнаруживаются явные признаки дифференциации мужской и женской фигур по маскулинному и соответственно фемининному типу с элементами последующей интеграции черт, противоположных биологическому полу. Примечательно, что для большинства девочек, в отличие от мальчиков, женщина представляется фемининной, а мужчина - маскулинным, причем в образе женщины маскулинные и фемининные признаки более контрастны, чем в образе мужчины. По-видимому, это связано с тем, что собственный опыт телесных и психических изменений подвергается более тщательному анализу по сравнению с опытом познания другого человека. Данная особенность, однако, является характеристикой представлений только той части выборки, для которой свойственно нормальное и адаптивное развитие в этом возрасте.

При задержках полового развития или проблемах взаимоотношения с родителями (диадные, а не триадные) наблюдается снижение уровня адаптации девочки (т.е. переживание негативных эмоций в сочетании с неустойчивым контролем поведения), недифференцированность мужской фигуры по гендерным признакам, слабая дифференциация женской фигуры, или, наоборот, гипермаскулинизация мужской и женской фигур. В любом случае типичным для этих двух групп девочек является дефеминизация женщины и маскулинизация или недифференцированность мужской фигуры по гендерным признакам.

Можно сказать, что линия нормального развития девочки в период полового созревания представлена тремя фазами: первая фаза - недифференцированность в Я-образе маскулинных и фемининных признаков, вторая фаза - гипердифференциация этих признаков, третья фаза - их интеграция в образе Я. Отклонения в развитии связаны с недифференцированностью маскулинных и фемининных признаков и маскулинизацией мужчины и женщины.

Адаптивное развитие мальчика в период полового созревания определяется теми же факторами, что и развитие девочки (телесные и гормональные сдвиги, идентификация с отцом, сепарация от матери). Так же как и в группе девочек, у мальчиков наблюдается контрастность маскулинных и фемининных признаков в представлениях о себе и меньшая контрастность в представлениях о девочке/женщине. Однако это правило нарушается при задержках полового и психического развития.

Для большинства мальчиков свойственно наделять женщину маскулинными признаками. С целью объяснения этого явления было выдвинуто предположение о том, что подобный феномен есть следствие маскулинизации общества и смешения половых ролей между мужчинами и женщинами. Для проверки искомой гипотезы было проведено дополнительное исследование с применением теста «Рисунок человека» в группе юношей (17-18 лет). Оказалось, что у юношей картина существенно меняется. Во всех выделенных кластерах образ женщины включал больше фемининных признаков, чем маскулинных. В представлениях о мужчине - объекте идентификации доминируют маскулинные признаки. Был сделан вывод, что гипермаскулинизация женщин мальчиками-подростками связана не столько с социальными, сколько с психическими феноменами и с особенностями развития мальчика. Известно, что именно у мальчиков происходит смена объекта идентификации (замена матери, которая была объектом идентификации на доэдиповых стадиях развития, на отца - объект идентификации на эдиповой, латентной и генитальной стадиях). По-видимому, наделение женщины маскулинными признаками связано с более пластичной сменой объекта идентификации, которая осуществляется следующим путем: идентификация с матерью - идентификация с маскулинной матерью и отцом - идентификация с отцом.

Адаптивный путь развития мальчика, в отличие от девочки, определяется гипермаскулинизацией: в первом случае - мужской фигуры, и, частично, женской, во втором - женской фигуры. При задержках полового развития и других фрустрирующих факторах существенно снижаются показатели маскулинности как при изображении женщины, так и при изображении мужчины, что затрудняет дифференциацию гендерных признаков и замену объекта идентификации. В одной из неадаптивных групп объектом идентификации является мать, а в другой - объектом идентификации является отец, не имеющий явных маскулинных особенностей.

·Таким образом, линия нормального развития мальчика в период полового созревания также представлена тремя фазами, но больше растянута во времени и длится вплоть до юности:

oпервая фаза - недифференцированность маскулинных и фемининных признаков в образе Я;

oвторая фаза - маскулинизация женщины как объекта идентификации;

oтретья фаза - феминизация женщины и маскулинизация мужчины как объекта идентификации.

Социальные представления: проблемы и перспективы

Теория социальных представлений разработана С. Московичи <C:\Documents and Settings\Admin\Local Settings\Temp\Психология личности\Психология личности Учебник\biograf63.html>. Он считает, что представления - ведущая и единственная характеристика и общественного, и индивидуального сознания. Московичи утверждает, что любые формы убеждений, идеологических взглядов, знаний, включая науку, являются социальными представлениями.

Социальные представления - способность человека воспринимать, делать выводы, понимать, вспоминать, чтобы придавать смысл вещам и объяснять личностную ситуацию.

Представления, по Московичи, являются основой взаимодействия: прежде чем вступать в общение с человеком или группой, индивид должен представить себе возможные связи, результаты взаимодействия.

В качестве способа исследования социальных представлений, автор рассматривает здравый смысл (folk-science), который открывает исследователю непосредственный доступ к социальным представлениям.

В отечественной психологии этот подход находит отражение в работах К.А. Абульхановой-Славской <C:\Documents and Settings\Admin\Local Settings\Temp\Психология личности\Психология личности Учебник\biograf115.html> - руководителя лаборатории психологии личности Института психологии РАН и ее сотрудников. Она утверждает, что на смену теориям сознания, разработанным Л.С. Выготским, А.Н. Леонтьевым, С.Л. Рубинштейном и Д.Н. Узнадзе пришли концепции, перед которыми стояла другая задача - исследовать состояние реального сознания личности, раскрыть сущность и тенденции его реального изменения. Суть этого подхода - социальное мышление личности исследует сознание в процессе его функционирования.

Психологическое исследование социального мышления не сводится к раскрытию социальных условий этого вида мышления, поскольку сознание и мышление рассматриваются как обобщение личностью того способа жизни, которого она сама сумела достичь в конкретных социальных условиях.

Сознание определяется К.А. Абульхановой-Славской как жизненная способность личности, а мышление личности - как способность, а иногда и неспособность адаптации человека к новым условиям. В отличие от общей психологии данный подход изучает не просто мышление как таковое, а мышление личности, точнее мыслящую личность.

В мышлении каждого индивида функционирует общечеловеческая система понятий, обыденные и житейские представления, стереотипы социальной группы. Все эти понятия, представления являются в своей совокупности функциональной системой личности как мыслящего субъекта. Функциональными образующими социального мышления выступают следующие процедуры: проблематизация, интерпретация, репрезентация и категоризация.

Исследование функциональных процедур строилось с помощью двух приемов - типологического метода и метода кросс-культурного сравнения.

Проблематизация, по С.Л.Рубинштейну - основная процедура мышления и познания. Это - способность к теоретическому структурированию действительности и ее соотношения с субъектом; превращение некоторой неоформленной действительности в предмет мысли. Для выявления перехода от констатации проблемы к их превращению в предмет была проведена классификация проблем. Они были разделены на абстрактные и конкретные, перспективные и ситуативные, личностно значимые и нейтральные.

Проблематизация определяется способностью изменить отношение к действительности, умением преодолевать стереотипы способа мысли и способа жизни

Интерпретация - процедура, относящая нечто к субъекту переживания, понимания. Это - процесс выработки субъектом отношения: к объекту, к действительности, к событию, - и формирования собственного мнения, взгляда на вещи.

В исследовании А.Н. Славской в качестве объекта интерпретации были выбраны идеальные объекты - авторские концепции (теории крупных психологов - Л.С. Выготского, А.Н. Леонтьева, С.Л. Рубинштейна, Д.Н. Узнадзе и др.) В результате исследования выделелись четыре группы субъектов с разными особенностями интерпретации. Для первой группы была свойственна априорная интерпретация, которая начиналась с вывода, для второй - апостериорная, поскольку вывод в ней строился на основе рассуждения; третья группа в середине процесса рассуждения формулировала гипотезу, сужающую этот процесс, а четвертая формулировала гипотезу, расширяющую характер поиска.

Кроме интерпретации исследовалась и реинтерпретация, или реконструкция, авторской концепции, которая включала ее разбор, оценку, дополнения к точке зрения автора. Способами реинтерпретации являются: сопоставление, сравнение, противопоставление и разрушение авторской концепции.

В качестве общего заключения был сделан вывод о том, что интерпретация - это смыслообразование, определение новых смыслов на основе существующей у личности системы понятий. Это - осмысление и переосмысление действительности относительно данного субъекта.

Репрезентация - социальные представления о разных сферах действительности - правовой, политической, а также о себе (своем Я, ответственности, интеллекте и др.). При исследовании отечественной выборки было выявлено преобладание моральных представлений во всех остальных репрезентациях (представлениях о личности, интеллекте, ответственности). Моральные представления преобладают над правовыми, что отличает отечественную выборку от европейской. У последней ведущими являются не моральные, а рациональные представления.

Одним из важных этапов исследования социальных представлений является определение их содержания, выявление составляющих семантического пространства. Подобный подход состоит в нахождении смысла конкретных сочетаний различных понятий, которые и составляют содержание социальных представлений. Помимо семантического содержания социальных представлений, определяются: 1) общие ценности и верования, 2) представления о взаимосвязи различных социальных категорий, 3) связь представления и конкретных социальных позиций респондентов (В. Дуаз). Перечисленные влияния называются анкеровками.

В. Дуазом описываются результаты анализа явления анкеровки в исследовании социальных представлений о причинах делинквентности. В ходе исследования было выделено три фактора. В первый фактор попали суждения, отражающие социальные и экономические причины делинквентности (эксплуатация, социальное неравенство, рецидивизм как следствие наказания в тюрьме и проч.). Второй фактор отражал биологические объяснения возникновения делинквентного поведения (заболевания органического характера, наследственность, психические аномалии). Третий фактор составляли психологические объяснения этого явления (кризис подросткового возраста, неблагополучные межличностные отношения и др.). Следующий вопрос, который задавали испытуемым, состоял в том, какие нужно принимать меры общественного регулирования, чтобы справиться со случаями нарушения норм социального поведения. Все ответы распределились по трем факторам; первый фактор - проведение психотерапевтической работы с делинквентом, второй фактор - тюремное заключение, третий фактор - неэффективность ни психотерапевтической работы, ни заключения в тюрьму.

Анкеровка состоит в том, что социальные представления - реально существующие явления, отражающиеся в объективной действтельности, в конкретных случаях делинквентности.

Категоризация - процедура, позволяющая осуществлять познавательное отношение к объективной действительности в целях соотношения себя с другими людьми и формирования своей идентичности. Можно говорить о территориальной, этнической, половой, личной и других видах идентичности. В категоризации скрыт маргинальный механизм идентичности: на фоне стремления к межличностному сравнению, подражанию ярко выступает противопоставление «Я» и «Другой».

Так, например, социальная идентичность соотносится с тем, что впечатления о мире организуются в связанные интерпретации - идеи, установки, стереотипы, ожидания, которые выступают как регуляторы социального поведения.

Известна теория социальной идентичности Г. Тежфела. Согласно этой концепции, 1) индивид, считая себя членом какой-либо группы, стремится оценить ее положительно, поднимая статус группы и самооценку; 2) качество и значение идентичности определяется с помощью категоризации (логических операций) и сравнения своей группы с внешними группами по ряду параметров; категоризация и сравнение являются когнитивными способами самоопределения индивида; 3) позитивная социальная идентичность достигается на основе сравнений в пользу себя, своей группы и называется групповым фаворитизмом; 4) когнитивный компонент связан с эмоциональным, где последний описывается как переживание факта своей принадлежности к группе в форме различных чувств - любви, ненависти, обиды и др.

Представления, как, впрочем, и деньги, социальны, являются психологическим фактом в трех отношениях: имеют безличный аспект, принадлежа всему миру; считаются представлением другого, принадлежа иным людям или группе; они суть личностные представления, эмоционально ощущаемые как принадлежность Эго. Не будем забывать, что эти представления формируются, как и деньги, с двойной целью - действовать и оценивать. Они, таким образом, не принадлежат к обособленной отрасли знаний и поэтому подчиняются тем же правилам, что и другие тип социальных действий и оценок

Реальная личность, которая, отражаясь в своем самосознании, осознает себя как «я», как субъекта своей деятельности, является общественным существом, включенным в общественные отношения и выполняющим те или иные общественные функции. Реальное бытие личности существенно определяется ее общественной ролью: поэтому, отражаясь в самосознании, эта общественная роль тоже включается человеком в его «я».

Эта установка личности нашла себе отражение и в психологической литературе. Задавшись вопросом о том, что включает личность человека, У. Джемс отмечал, что личность человека составляет общая сумма всего того, что он может называть своим. Иначе говоря: человек есть то, что он имеет; его имущество составляет его сущность, его собственность поглощает его личность.

В известном смысле и мы можем, конечно, сказать, что трудно провести грань между тем, что человек называет самим собой, и кое-чем из того, что он считает своим. То, что человек считает своим, в значительной мере определяет и то, чем он сам является. Но только это положение приобретает у нас иной и в некотором отношении противоположный смысл. Своим человек считает не столько те вещи, которые он себе присвоил, сколько то дело, которому он себя отдал, то общественное целое, в которое он себя включил. Своим считает человек свой участок работы, своей он считает родину, своими он считает ее интересы, интересы человечества: они его, потому что он их.

Для нас человек определяется прежде всего не его отношением к его собственности, а его отношением к его труду. Поэтому и его самооценка определяется тем, что он как общественный индивид делает для общества. Это сознательное, общественное отношение к труду является стержнем, на котором перестраивается вся психология личности; оно же становится основой и стержнем ее самосознания.

Самосознание человека, отражая реальное бытие личности, делает это - как и сознание вообще - не пассивно, не зеркально. Представление человека о самом себе, даже о собственных психических свойствах и качествах, далеко не всегда адекватно их отражает; мотивы, которые человек выдвигает, обосновывая перед другими людьми и перед самим собой свое поведение, даже когда он стремится верно осознать свои побуждения и субъективно вполне искренен, далеко не всегда объективно отражают его побуждения, реально определяющие его действия. Самосознание человека не дано непосредственно в переживаниях, оно является результатом познания, для которого требуется осознание реальной обусловленности своих переживаний. Оно может быть более или менее адекватно. Самосознание, включая и то или иное отношение к себе, тесно связано и с самооценкой. Самооценка человека существенно обусловлена мировоззрением, определяющим нормы оценки.

Сознание человека - это вообще не только теоретическое, познавательное, но и моральное сознание. Корнями своими оно уходит в общественное бытие личности. Свое психологически реальное выражение оно получает в том, какой внутренний смысл приобретает для человека все то, что совершается вокруг него и им самим.

Самосознание - не изначальная данность, присущая человеку, а продукт развития; при этом самосознание не имеет своей отдельной от личности линии развития, но включается как сторона в процесс ее реального развития. В ходе этого развития, по мере того как человек приобретает жизненный опыт, перед ним не только открываются все новые стороны бытия, но и происходит более или менее глубокое переосмысливание жизни. Этот процесс ее переосмысливания, проходящий через всю жизнь человека, образует самое сокровенное и основное содержание его существа, определяет мотивы его действий и внутренний смысл тех задач, которые он разрешает в жизни. Способность, вырабатывающаяся в ходе жизни у некоторых людей, осмыслить жизнь в большом плане и распознать то, что в ней подлинно значимо, умение не только изыскать средства для решения случайно всплывших задач, но и определить сами задачи и цель жизни так, чтобы по-настоящему знать, куда в жизни идти и зачем, - это нечто, бесконечно превосходящее всякую ученость, хотя бы и располагающую большим запасом специальных знаний, это драгоценное и редкое свойство - мудрость.

Под общей редакцией Владимира Сергеевича Артамонова доктора военных наук, доктора технических наук, профессора, заслуженного работника высшей школы Российской Федерации, лауреата премии Правительства Российской Федерации в области науки и техники

Печатается в авторской редакции

Ответственный за выпуск А. И. Петимко