Теоретическая реконструкция Н.И. Бухариным философии Карла Маркса
Теоретическая реконструкция Н.И. Бухариным
философии Карла Маркса
Содержание
философия маркс бухарин гносеологический
1. Анализ проблемы субъекта и объекта как центральной проблемы философии Карла Маркса
. Гносеологические проблемы в «Философских арабесках» Н.И. Бухарина
Философские проблемы развития науки, искусства, духовной культуры в целом
Список использованных источников и литературы
1. Анализ проблемы субъекта и объекта как центральной проблемы философии Карла Маркса
В 1933 году в журнале «Социалистическая реконструкция и наука» Бухарин опубликовал расширенный текст доклада «Учение Маркса и его историческое значение» с которым он выступил на Общем собрании Академии наук в Ленинграде, посвященном 50-летию со дня смерти Карла Маркса. По сравнению с «Теорией исторического материализма», в которой Бухарин рассматривал исторический материализм прежде всего как социологическую теорию, в докладе он подчеркивает его философский характер, противопоставляя как механическому материализму с его антиисторизмом, признанием вечных абсолютных законов природы, так и неокантианству риккертовского толка, отрывавшему историю от природы, превращавшему общество в нечто сверхестественное. Обеим этим крайностям философ противопоставляет подход к взаимоотношению природы и общества с позиций диалектико-материалистического историзма. В докладе «Учение Маркса и его историческое значение» Бухарин удачно выделил специфику философских взглядов Карла Маркса.
В своем докладе философ представляет марксизм, прежде всего как научную систему, научное мировоззрение, вышедшее из прежних форм мышления. Марксизм это гениальный творческий синтез, возникший на основе наиболее ценных мыслительных продуктов эпохи: великой идеалистической философии Германии (критически переработанной), революционизированной английской политической экономии и французского социализма, превращенного из утопии в науку. Бухарин полагает, что на базе изумительного и совершенного знакомства со всеми дисциплинами, на основе упорного изучения новшеств естествознания, от математики до геологии, исключительного знакомства с литературой по истории всех времен и народов, самостоятельной упорной работы над первоисточниками, первоклассного знания мировой литературы и мирового искусства вообще и вырос марксизм как всеобъемлющая идеология, оформленная титаническим гением Карла Маркса. При этом в сравнении с самыми популярными и действительно делающими науку мыслителями тогдашнего Запада Бухарин знал не понаслышке: влияние Маркса на официальную науку огромно. Он пишет: «Все выдающиеся историки так или иначе попадают под влияние марксового гения: Максим Ковалевский, Эдуард Мейер, Лампрехт, Л. Гумплович, фон Белов, Допш, Матьез, Эритье, Зелигмен, Виппер и др.; методологи и философствующие историки, а затем и философы отдают дань гению пролетариата: БенедеттоКроче, Штаммлер, Макс Вебер, Трельч, Тенниес, Зиммель, Лориа, Р. Михельс, Джентиле (тепершний официальный философ фашизма) - все они вкусили от древа познания добра и зла. Даже философы ультра-новейшей формации, такие, как Макс Шеллер, теоретик католической философии современности, в огромной степени черпает «свои» идеи из величайшей сокровищницы марксова гения. Целые школы в других областях знания, смежных с историей, иногда развиваются под обаянием марксовой доктрины: такова была, например, вся антропологическая школа в Италии во главе с ЭнрикоФерри. Наконец, за самое последнее время, в особенности под влиянием русской марксистской литературы, началось проникновение марксизма в область теоретического естествознания. Если раньше это наблюдалось, главным образом, в связи с вопросами биологии (специально тема: марксизм и дарвинизм), то теперь представители теоретической физики (например, Ф. Франк) начинают вовлекаться в орбиту марксистских постановок различных методологических вопросов. Специально-критическая литература о Марксе необозрима. Маркс есть центральная проблема идеологической жизни современности, точно также, как коммунизм есть центральная проблема всего общественно-исторического развития нашего времени» .
Необходимо отметить, что в своем докладе Бухарин излагает философию Маркса, а не философию Маркса-Энгельса. «У Бухарина Маркс как философ есть Маркс»67.
Начиная анализ философии Карла Маркса Бухарин пишет: «Чтобы показать всю оригинальность философского творчества Маркса, целесообразно начать анализ с вопроса об отношении субъекта и объекта, где сразу обнаруживается, что Маркс открыл совершенно новую эпоху в историческом развитии философии» . В то же время, мыслитель уделяет большое внимание понятию «историзма» в философии Маркса. Законы материалистической диалектики это всеобъемлющие, наиболее общие законы становления, в их основе лежит глубокий и тоже всеобъемлющий историзм, то есть такой историзм, который охватывает все формы движения. Марксова диалектика как учение об историческом развитии впервые завоевала всю область природы. Здесь общество и природа есть единство, хотя и противоречивое, отмечает Бухарин. Общество само является продуктом исторического развития природы, но продуктом, который относительно противостоит природе, воздействует на нее и даже превращает, в процессе исторического развития, саму внешнюю природу в свой продукт (так называемый культурный ландшафт). Поэтому для Маркса существует только одна наука, наука истории, охватывающая собой и историю неорганического мира, и историю органического мира, и историю общества.
Философ подчеркивает, что в философии Маркса природная материя объективно и независимо от нашего сознания, существует во всем богатстве своих качественно различных многообразных форм, с историческим процессом перехода от одних форм в другие, со специфическими видами движения, и следовательно, со специфическими закономерностями этого движения. Уже в пределах неорганической природы механическое движение и движение химическое отличны, хотя и переходят одно в другое; органический мир вырастает из неорганического в процессе исторического развития, но раз возникнув, развивает свои специфические формы движения; общество исторически возникает из биологического вида, через стадо, но, раз возникнув, опять-таки развивается по своим усложненным законам; оно само пробегает различные стадии развития: оно всегда исторично, то есть реально существует в своей исторической форме, имеющей свои исторически определенные закономерности. Таким образом, все богатство и многообразие мира в историческом процессе мышления на основе исторического процесса развития общественной практики, все более адекватно «схватывается» этим мышлением. Всякая новая форма движущейся материи имеет, таким образом, свои особенные закономерности. Но эта новая форма и эти новые закономерности не отделены от исторически предшествующих: последние существуют в них - в этом и состоит историческая преемственность процессов, с другой стороны, разнообразие не исключает единства. Поэтому Бухарин говорит о диалектическом и материалистическом монизме Маркса, который адекватен реальному единству в многообразии и многообразию в единстве, со всеми формами противоречий, с взрывами и катаклизмами, с переходом одних форм в другие, который адекватен величественному и всеобщему историческому процессу развития.
Исторический взгляд на общество, считает Бухарин, это сокрушение математическо-анатомистическо-индивидуалистической концепции рационализма. Суть дела заключается в выяснении специфических общественных закономерностей на основе исторического взгляда на саму природу. Великая ограниченность естественнонаучных теорий до Маркса заключалась в «вечности» законов природы, то есть в предположении, что связи между вещами и процессами постоянны: это предполагало постоянство и неизменность вещей. Между тем вечные законы природы все более и более превращаются в исторические законы. «Что вода от 0 до 100 С жидка - это вечный закон природы, но, чтобы он мог иметь силу, должны быть: 1) вода, 2) данная температура и 3) нормальное давление... Вся наша официальная физика, химия и биология исключительно геоцентричны и рассчитаны для земли...» . Следовательно, делает вывод Бухарин, принципиального различия между обществом и природой нет.
Бухарин объясняет основной подход Маркса следующим образом: общество - звено в цепи всеобщего исторического развития мира, звено, развитие которого закономерно, так же как и развитие природы (в этом смысле законы общества являются естественноисторическими законами); но эта закономерность есть закономерность особая: это не закономерность ни физического, ни химического, ни биологического типа: это специфически-общественная закономерность. Таким образом, общество включалось Марксом как звено в универсальную историческую цепь, в полном соответствии с объективной исторической действительностью.
Бухарин особо подчеркивает своеобразие историзма Маркса по сравнению с историзмом «исторической школы»: практически ориентируясь на увековечение данного, теоретически историческая школа просто исключала всякий «перерыв постепенности», тогда как диалектика Маркса исходит из неизбежной смены общественных форм, включая исторически обусловленную противоречивость развития, обострение внутренних противоречий, классовую борьбу, катастрофический переход одной общественной формы в другую через революцию.
Строгое познание объективных законов общественного развития отнюдь не предполагает у Маркса какого-либо «рока». Сама история не превращается в своеобразного субъекта, стоящего над людьми. Наоборот, подчеркивает Бухарин, Маркс обрушивался на подобную трактовку вопроса. «История, -писал Маркс, - не есть какая-то особая личность, которая пользуется человеком, как средством для достижения своих целей. История - не что иное, как деятельность преследующего свои цели человека» . Общество не есть сумма изолированных и механически объединенных индивидуумов. Это есть определенная целокупность, расчлененная и противоречивая, с многообразием своих моментов. Поэтому объективные общественные законы не совпадают у Маркса с субъективными целеполаганиями и их нельзя, считает Бухарин, выводить из индивидуальных мотиваций; наоборот, каждый индивидуум уже рождается «обобществленным», и его действия детерминируются совокупностью его жизненных условий. Эту жизненную обстановку он уже преднаходит, хотя на нее и воздействует. Следовательно, для Маркса важно найти законы движения особой формы целокупности, человеческого общества, и притом исторического общества. Бухарин отмечает, что ряд критиков Маркса упрекает его за то, что он исходит из общества, а не из человеческой единицы. Между тем, именно из преодоления механической, бескачественной, количественно-математической концепции общества как раз и вытекает своеобразие законов специфической целокупности: целокупности (а не ее составной части), специфически общественной (а не биологической или физико-химической). Эта целокупность, общество не берется у Маркса как тощая абстракция . Маркс разрешает познавательную проблему человеческой истории - проблему индивидуального и типичного. Мыслитель, на основании кропотливейшего изучения истории, пришел к понятию экономической структуры общества, являющейся морфологическим принципом всего общественного целого, способа производства, как исторически индивидуального (и в то же время типичного), как специфической фазы исторического развития.
Таким образом, Бухарин приходит к следующему выводу: у Маркса общество является частью природы, но противопоставленной ей частью, особой и специфической, исторически возникшей. Общество воздействует на природу активно и изменяет ее, оно имеет свои специфические законы (общественные законы), качественно отличающиеся от законов неорганического мира и законов биологии (исторически возникшее новое качество), но не законы сверхнатурального свойства (материализм). Общество берется Марксом в многообразии своих исторических определений и в процессе своего исторического развития (диалектика абстрактного и конкретного).
Итак, Маркс рассматривает историю с двух сторон и делит на историю природы и историю людей, не отделяя друг от друга обе эти стороны, пока существуют люди, история природы и история людей обуславливают друг друга. Это раздвоение единой природы на противоположные начала и обуславливает все дальнейшее движение, как последняя инстанция; движение этой противоположности, борьба общества с природой, возрастающий процесс «очеловечения» природы, постоянное проникновение одной противоположности в другую лежит в основе всего движения: это есть закономерность развития производительных сил общества и основа его самодвижения. Отношение к природе в учении Маркса есть активное, деятельное отношение - это есть труд, процесс производства. Таким образом, подчеркивает Бухарин, первая предпосылка - это «телесная организация индивидов и данная этим связь с природой» . Производство жизненных средств и средств производства есть производство материальной жизни. Но это производство - не механическое рядоположение отдельных трудящихся индивидов, а производство, субъектами которого являются общественные индивидуумы в определенного типа общественной связи. Типы этой связи выясняются эмпирическим наблюдением. Это производственные отношения, основное общественное расчленение (в классовом обществе, прежде всего, расчленение на классы), тот базис, на котором вырастает политическая, моральная, философская, религиозная надстройки. Практика порождает теорию, материальное производство выделяет производство духовное. Духовное производство с ростом многообразного разделения труда и фиксацией разделенных функций за классами относительно отрывается от своей основы и получает в сознании своих агентов иллюзорную суверенную самостоятельность. Так возникает иллюзия самостоятельной истории религии и морали, права и философии, науки и искусства, делает вывод Бухарин. Люди, общественно-исторические люди, «как они обусловлены способом производства их материальной жизни», «являются производителями своих представлений, идей». Эти последние являются, таким образом, идеологическими рефлексами и отражениями этого жизненного процесса» , что вовсе не исключает, а, наоборот, предполагает их активный характер. Производительные силы (единство средств производства и рабочих сил), экономическая структура, соответствующая технико-производственной основе и уровню производительных сил; государственная организация составляют известное морфологическое единство общества в его конкретно-исторической определенности. Следовательно, обобщает Бухарин, эта историко-общественная целокупность выступает у Маркса как конкретный субъект истории, с множеством своих конкретных свойств и соответствующих определений; задача науки - в том, чтобы «изобразить все дело в его совокупности, а потому и взаимодействие этих различных сторон друг на друга» . Но вся эта совокупность взаимодействий и связей имеет свою материальную основу: материальный способ производства, следовательно - в движении - процесс непосредственного материального производства жизни, активную общественную практику, которая получает свое выражение в общественном сознании.
Не общественное сознание определяет собой общественное бытие, а, наоборот, общественное бытие, как основа, определяет собой общественное сознание. Но Бухарин отмечает, что историческое общество само является диалектическим единством противоположностей. Его материальным содержанием, основным и непосредственным, является процесс производства жизни, то есть процесс труда, процесс роста производительных сил. Его содержательной формой, в которой конкретно-исторически происходит движение производительных сил, является экономическая структура общества. Противоположность формы и содержания превращается в противоречие. Когда это противоречие между производительными силами и производственными отношениями взрывает все единство, происходит социальная революция, общество из одной фазы переходит в другую.
Бухарин акцентирует внимание на том, что выясненные Марксом законы общественного развития говорят о том, как ведут себя большие массы людей, расчлененных и объединенных общими жизненными условиями, при изменениях этих жизненных условий. Противоречие между способом производства и развитием производительных сил отражается и выражается в ряде других противоречий, которые обнажают противоположность классов, усиливают классовую поляризацию, обостряют классовые интересы, производят идеологическое размежевание классов, форсируют формирование классового самосознания революционного класса и его союзников, и через революцию живых людей, через борьбу революционного класса против класса, закрепившего старые производственные отношения в форме своей государственной власти, через разрушение этой власти, через освобождение производительных сил и организацию новых форм движения этих сил общество переходит в другую форму исторического бытия.
Бухарин приходит к выводу, что общество рассматривается Марксом как исторически конкретное общество, историческая форма которого есть преходящая форма. Всеобщие законы исторического развития включают законы перехода одной общественной формы в другую и предполагают специфически исторические особенные законы различных общественно экономических формаций.
В основе теории исторического материализма, считает Бухарин, лежит следующая материалистическая предпосылка: все жизненные богатства общества, все содержание его жизненного процесса в целом в конечном счете определяется уровнем власти над природой, степенью реального овладевания (реального изменения) внешнего мира, то есть движением и самодвижением производительных сил, процессом материального труда, который проходит всегда в конкретной исторической общественной форме, то есть неразрывно связан с экономической структурой общества. По отношению к движущимся материальным производительным силам и меняющейся экономической структуре общества естественные предпосылки являются исторически исходным пунктом развития. Более того, движение этих естественных предпосылок как предпосылок общественного развития есть производная от движения производительных сил: скрытые естественные богатства общественно не функционируют; они должны перестать быть скрытыми; лишь тогда, когда они из материи превращаются в материал, из «вещей в себе» в «вещи для нас», вступая в материальный трудовой процесс, становясь объектом изменения, они изменяются (и количественно, и качественно), как «моменты» общественного развития. Но это количественное и качественное изменение является следствием развития производительных сил. Бухарин считает, что можно говорить о биологической природе человека как другой стороне естественных предпосылок общественного развития. «Телесная организация», «родовой» или «видовой» человек это историческая предпосылка общественно-исторического человека. Изменение «природы человека» (и телесной, и духовной) является производной от общественного развития: закономерность ее развития определяется закономерностью развития всего общества, в основе чего лежит закономерность развития производительных сил, то есть специфически общественная закономерность. Тем самым учением Маркса отвергается односторонний «географический» материализм, выводящий все историческое развитие из условий климата, почвы, а также и биологический материализм, механически переносящий биологические закономерности на общество и выводящий законы общественного развития из биологической природы человека. Явления общественного сознания есть производное от явлений общественного бытия, подчеркивает Бухарин. Материальный факт процесса развития производительных сил (или их упадка) в его общественно-исторической форме, то есть изменения в производительности общественного труда и людских отношений в процессе этого труда (производственных отношений), прямо или косвенно, непосредственно или через ряд промежуточных звеньев, обуславливают изменения всей сферы надстроек: юридических, политических, моральных, научных, эстетических, философских. Морфологическое единство общества (хотя и противоречивое, и притом с развитием этих внутренних противоречий по разным направлениям) именно и обуславливается тем, что оно имеет единую материальную основу.
Бухарин пишет: «Соответственно различным способам производства в различных странах и в разные эпохи, определенной экономической иерархии отвечает... своя иерархия душ, умов и понимания... Иерархии социальных отношений и экономическому развитию классов соответствует психология классов». Классовая борьба наполняет собой всю историю классовых обществ - это основа исторического процесса. Но сама эта борьба, расстановка классовых сил, их конкретное сочетание обуславливается развитием определенного способа производства, считает Бухарин. С другой стороны, она разыгрывается не только в области борьбы непосредственных материальных интересов, но и в самых высоких сферах идеологии: даже общие мыслительные формы эпохи выражают и отражают ее специфический стиль и ее классовое расчленение, то есть в конечном счете способ производства, связанный с уровнем производительных сил.
Итак, Бухарин приходит к следующему выводу по этому вопросу: материалистическое понимание истории есть материалистическая диалектика в ее специфической и обогащенной форме, есть диалектика общественно-исторического процесса, вскрывающая его объективную диалектику. Маркс первый вывел законы исторического развития общества. Материалистическое понимание истории, с его учением о классовой борьбе и революции, есть объективная научная теория: она выясняет, опираясь на самые общие законы бытия и становления (материалистическую диалектику или диалектический материализм), общие законы человеческой истории.
Действительный мир представляется в работе Бухарина исторически меняющейся величиной, предвечно и вечно текущей: она менее всего является неподвижным и неизменным абсолютом; действительный мир есть всепроцесс, где все в историческом движении и изменении, так как пространство и время не субъективные формы воззрения, а объективные формы существования движущейся материи. Природа имеет свою историю точно так же, как и человеческое общество. «Если взять землю, то ее геологическая история, ее переход, как целого, от состояния расплавленной массы до теперешнего состояния, включает и образование различных веществ и их изменение, и образование сложных пород, и появление органических тел, и появление мыслящей материи. Образование новых качеств - существеннейший момент исторического процесса, так же, как и исчезновение ряда других. Это великая объективная диалектика природы, предполагающая исчезающие моменты и бесконечное разнообразие качеств, свойств, форм и связей мирового целого и его частей, пишет Бухарин. Органическая природа наделена рядом свойств, отличающих ее от природы неорганической. Точно также мыслящая материя, выросшая в субъект, не перестает быть в то же время частью природы с особыми свойствами, и само сознание, как инобытие определенных материальных процессов, есть реальный факт, объективное свойство определенной качественной, квалифицированной материи. С этой точки зрения даже галлюцинация есть реальный факт, и она может быть и бывает объектом мышления. Науки о душевных болезнях не ниспадают в ничто, а имеют своим предметом нечто существенное. Можно писать историю иллюзий и заблуждений, ибо они - тоже факт. Галлюцинация и бред противопоставляются нормальному сознанию, поскольку галлюцинации (ее содержанию) ничего не соответствует во внешнем мире. Ее можно отрицать не как факт ненормального сознания, а именно с точки зрения соотношения с внешним: отрицать же ее бытие, как процесса сознания, было бы крайне нелепо» - пишет в своей работе Стивен Коэн.
Следовательно, по мнению Бухарина, и сознание имеет предикат бытия, и становиться само, на определенной стадии развития, объектом мышления: мышление о мышлении весьма важная часть философии. Другими словами: соотношение между бытием и мышлением является у философа диалектическим соотношением, ибо эти противоположности переходят друг в друга, и мышление существует, т.е. имеет предикат бытия, а бытие мыслит, т.е. имеет предикат мышления, мыслящая материя есть их реальное единство. Но в таком реальном единстве субстанций является материя, без которой не может существовать никакой дух, тогда как без него может существовать - и существует - материя в самых разнообразных формах.
Итак, объектом у Бухарина становиться действительный мир со всеми его свойствами и чертами, в том числе и с сознанием, как свойством определенной его части.
Философ выделяет следующие особенности трактовки объекта Марксом:
.Объект - исторически развивающаяся «величина». Мир, космос имеет свою историю. Природа не является неизменной, она диалектически изменяется, ее законы тоже историчны.
.Природа не абстрактная и бескачественная материя, как это представлялось механическому материализму; она включает многообразие качественных определений, с разными видами переходящих одно в другое движений.
.Объект как объект историчен и в другом смысле, а именно: он вырастает по мере того, как расширяется вторжение человека в природу. «Даже предметы простейшей «чувственной достоверности» даны субъекту только благодаря чувственному развитию, благодаря промышленности и торговым сношениям. Известно, что вишневое дерево ... появилось в нашем поясе лишь несколько веков тому назад благодаря торговле...» .
.У Маркса объект историчен потому, что он в известной мере есть продукт исторической деятельности исторического субъекта. Окружающий мир это не какая-то непосредственно от века данная, всегда самой себе данная вещь. Это продукт промышленности и общественного состояния, он в каждую историческую эпоху является результатом деятельности целого ряда поколений, из которых каждое стоит на плечах предшествующего ему поколения.
Субъект в философии Маркса Бухарин трактует следующим образом:
.Он - не абстракция интеллектуальной стороны человеческой деятельности, возведенная в самостоятельную сущность. Субъект в марксистской философии, считает Бухарин, есть целостный субъект. Это деятельный субъект, прежде всего практически-деятельный, производящий непосредственные условия своего существования.
.Субъект - не изолированный человеческий атом, а «обобществленный» человек. «Индивид есть общественное существо. Поэтому его проявление жизни (если бы оно даже не выражалось в непосредственной форме коллективного, происходящего одновременно с другими выражения жизни) есть проявление и выражение общественной жизни» . Он есть целокупность обобществленного, общественного человека. «Поэтому, - определяет Маркс, -хотя человек и есть некоторый особенный индивид, - и именно его особенность делает из него индивида и действительное индивидуальное общественное существо, - но он есть также и целокупность... субъективное бытие мыслимого и ощущаемого общества для себя, подобно тому, как он существует и в действительности, с одной стороны, как созерцание и действительный дух общественного бытия, а с другой - как целокупность человеческого проявления жизни. Таким образом, хотя бытие и мышление и отличны друг от друга, но в то же время они находятся в единстве друг с другом» .
.Но субъект не только общественный субъект, но он - и общественно-исторический субъект. Общество есть конкретно историческое общество, оно проходит различные фазы своего исторического развития. Особенности общественной структуры, исторического способа производства имеют и особенности адекватного «способа представления», особые мыслительные формы, в зависимости от исторической фазы общественного развития, классовых доминант жизни. Следовательно, в философии Маркса субъект есть не абстракция человека, не персонифицированный «вид» или «род» и даже не общественный человек вообще. Субъект есть общественно-исторический человек.
.Бухарин отмечает, что субъект в философии Маркса является деятельным субъектом, и, прежде всего практически-деятельным, производящим непосредственные условия своего существования. Самое глубокое расщепление общества - это разделение между умственным и физическим трудом. «Разделение труда становиться действительным разделением труда лишь тогда, когда наступает разделение материального и духовного труда. С этого момента сознание действительно может вообразить себе, что оно нечто иное, чем сознание существующей практики. С этого момента, как сознание начинает действительно представлять что-нибудь, не представляя чего-нибудь действительного, с этого момента оно оказывается в состоянии освободиться от мира и перейти к образованию «чистой теории», теологии, философии, морали и т.д.» . До Маркса именно это оторвавшееся теоретическое сознание искалеченного и разобщенного индивидуума, самое разобщение которого есть общественно-исторический факт, и застывало в философского субъекта. Мыслительно-созерцательные функции, оторвавшиеся от активно практических, мышление о мире, относительно удалявшееся от практики изменения мира, вызывали иллюзию самостоятельного и суверенного «движения духа», с его независимой «имманентной» логикой этого движения.
Таким образом, по мнению Бухарина, в рамках марксистской философии объект в известной мере зависит от субъекта, следовательно, истинным будет тезис: нет субъекта без объекта и объекта без субъекта. У Маркса субъект и объект поставлены в отношение взаимодействия, основной чертой которого является активное изменение мира. Это бытие как реальный процесс жизни людей; сознание никогда не может быть чем-то иным, как осознанным бытием, а значит гносеология Маркса едина с праксеологией.
Бухарин отмечает, что особая позиция Маркса в вопросе о соотношении между субъектом и объектом заключается в том, что с ним связана и проблема реальности внешнего мира, и проблема познания этого последнего, и вопрос о критериях познания, т.е. почти все основные вопросы философии.
До Маркса отношения между субъектом и объектом в философии рассматривались лишь как отношения между абстракцией интеллекта и объектом познания. Маркс в корне изменил всю постановку вопроса. У Маркса и исторически и логически первичной является практика. Первичная практика, практическое действие, практическое изменение мира является основной функцией жизнедеятельного общественно-исторического человека. «Сознание, - как определяет Маркс, - никогда не может быть чем-либо иным, как только осознанным бытием, а бытие людей - это реальный процесс их жизни» . Следовательно, на базисе практики растет общественно-историческое сознание общественно-исторического человека.
С ощущениями связаны и понятия, которые являются общественным продуктом: за каждым понятием стоит весь путь общественно-исторического развития (именно потому, что субъект - обобществленный субъект; за «я» уже скрывается «мы»); не пассивное получение ощущений есть первоначальное и исходное, а активное практическое действие.
Внешний мир (объект) и общественно-исторический субъект поставлены в отношение взаимодействия, полагает Бухарин, причем основной чертой этого взаимодействия является активное изменение мира. Отсюда - вопрос о гносеологическом значении практики вообще, техники в частности. Вопрос о возможности познания связывается у Маркса с вопросом о возможности материального изменения мира.
Проблема соотношения между субъектом и объектом есть проблема овладевания объектом. Но овладевание может быть практическим и теоретическим. Практическое овладевание (исходный пункт) порождает овладевание теоретическое, проверяемое и практически, обогащающее практику и, в свою очередь, получающее от практики добавочные импульсы развития на все новой основе. Практика и теория есть деятельность. Они - при примате практики - взаимосвязаны, взаимодействуют, переходят одна в другую: здесь нет тождества, но есть единство. Маркс формулирует проблему теории познания так: «Вопрос о том, свойственна ли человеческому мышлению предметная истина, вовсе не есть вопрос теории, а практический вопрос. На практике должен человек доказать истинность, т.е. действительность и силу, посюсторонность своего мышления». В круговороте (практика - теория -обогащенная практика) - теория есть момент расширенного воспроизводства жизни, расширенного процесса овладевания природой. Не может быть такого целесообразного изменения мира, если этому не соответствует адекватная практика; не может быть успешной практики, если не адекватно действительности ее теоретическое выражение («осознанная практика»). Это вовсе не исключает противоречий между звеньями процесса овладевания природой, взятого как целое, но это сразу же делает ясным вопрос о критериях истины, ибо критерий соответствия с действительностью и так называемый «практический критерий истины» (если речь идет о практике действительного изменения действительного мира) совпадают, а «сила мышления», его истинность, его адекватность доказываются процессом реального овладевания миром, процессом его изменения.
Действительный мир историчен, т.е. находится в процессе исторического изменения. Его свойства историчны, т.к. они изменчивы. Как объект он историчен в том смысле, что он становится объектом, когда появляется исторический субъект. Мыслящая материя, т.е. этот исторический субъект, сам становиться объектом. Сознание есть свойство определенного вида исторически возникшей и развивающейся материи. И, наконец, объект историчен и в том смысле, что он: исторически становится объектом, в меру роста практики и теории субъекта, удлинения радиуса его практической и теоретической ориентировки; он все время становится объектом, раскрывается, как объект; действительный мир частично и творится субъектом: вся искусственная среда, города и села, канавы и дороги, возделанные поля, убранные леса, подземные шахты - все это трансформированный человеком мир, здесь исторический момент уже прямо и непосредственно связан с человеческой историей. Бухарин трактует объект как объект практического и теоретического овладевания. Эта трактовка имеет твердую опору в фактах исторической действительности, где объект выступает прежде и раньше всего, как объект практического овладевания. Объект, как объект практического овладевания, есть первая фаза существования его, как объекта, исторический исходный пункт. Объект, как объект теоретического познания, вообще мог появиться лишь в меру существования самого теоретического познания. А само теоретическое познание появилось исторически гораздо позднее, выделившись из практики в особый и более или менее автономный процесс. Объект поэтому в сознании людей раздвоился сам: он стал, с одной стороны, объектом практического овладевания; с другой стороны - объектом теоретического овладевания.
Бухарин отмечает, что у Маркса понятие на известной ступени исторического развития становится объектом познания. «Познание не является материальной частью внешнего мира в философии Бухарина, а инобытием определенно-организованной материи, если мы его не берем как процесс мышления, то он не может быть непосредственным предметом материальной практики. Но так как его логический состав есть конденсация общественного опыта, т.е. огромного исторического процесса, включающего и практику, то мышление, как объект познания, связано с практикой, и не может быть диалектически понято вне этой связи - это во-первых; во-вторых, поскольку само мышление есть момент, практический процесс, поскольку через теоретическое овладение мышлением, получается и практическое овладение им; наконец, направление мышления на определенные объекты есть своеобразный процесс практического овладения им. Мышление о мышлении и есть процесс, когда само мышление становится объектом. И здесь момент практики играет существеннейшую роль» .
Так объект в философии Маркса выступает у Бухарина как многообразная и материально-единая в то же время, текучая, исторически меняющаяся величина, как объект теоретического и практического овладевания, овладевания в его двуединой форме.
Итак, субъект есть на самом деле субъект овладевания подобно тому, как объект есть объект овладевания.
«У философа Бухарина субъект овладевания историчен насквозь. Он появляется, как таковой, лишь на определенной стадии развития -следовательно, он историчен уже с самого начала своего бытия. Он историчен с точки зрения своей нарастающей исторической мощи, с точки зрения своего технически-практического и теоретического вооружения и соответствующих результатов. Он историчен с точки зрения типа общественной структуры и соответствующих способов представления» .
Субъект философии Бухарина есть исторически возникший, исторически общественно-определенный субъект овладевания миром, овладевания одновременно и связно практически-теоретического, субъект, вооруженный мощной производственной и экспериментальной техникой, совершенным способом представления, многообразный и многогранный в своей жизнедеятельности, целостный.
Процесс взаимодействия между субъектом и объектом, который в общем виде является процессом овладевания природой со стороны субъекта, сам является меняющимся историческим процессом. Взаимодействие между объектом постоянно налицо, но типы этого взаимодействия исторически различны. Точно также, как объект и субъект являются историческими переменными, так исторически переменной величиной является и взаимодействие между ними.
«Если на начальных ступенях человеческого развития субъект был подавлен грозными силами природы, немощен и беззащитен перед ее стихиями, то теперь он в значительной мере владеет ими, но владеет ими, подчиняясь им, поскольку он может управлять процессами природы, лишь опираясь на законы природы: в одно и тоже время и свободен, и несвободен; и царствует над природой, и подчиняется ей. Если мы будем рассматривать исторический процесс взаимодействия между обществом и природой в условиях общественного роста, то обнаруживается процесс высвобождения от подавленности человека силами природы» .
Таким образом исторически возникший субъект растет, как субъект, он сам исторически вырастает, и постольку общественно-исторический процесс является у Бухарина процессом овладевания природой, при полном приоритете объективных законов природы.
Этот процесс в целом выражается в формуле кругооборота теории и практики на все расширяющейся основе их взаимодействия. Расширение этой основы, в свою очередь, выражается в росте производительных сил, в том числе в росте техники, в повышении коэффициентов технических мощностей, в быстроте и разнообразии технологических процессов, в том числе и химических реакций всякого рода; во все большем количестве и многообразии неорганических и органических веществ, втягиваемых в процесс производства, как его сырье и материал всякого рода, расширение этой основы выражается и в росте науки, т.е. во все более широком и глубоком познавательном овладении миром. «Одно здесь опосредует другое и в своем совокупном движении образует двуединый процесс овладения миром. Искусственная среда и материальное изменение лика земли, т.е. превращение естественного ландшафта в культурный ландшафт есть наглядно-чувственно-материальное выражение этого процесса» . Убыстрение (или, наоборот, остановка и замедление) этого процесса связаны у Бухарина с условиями функционирования производительных сил, т.е. прежде всего, с исторической формой общества, причем каждая историческая форма его из формы развития диалектически превращается в оковы этого развития.
В процессе овладения объектом со стороны субъекта, объект все более и более раскрывается в бесконечном разнообразии своем, количественном и качественном, экстенсивном и интенсивном. Практически исторический человек, современный человек, переделывает огромные массы вещества, а познавательно уносится в сферы микрокосмоса. Необычайное многообразие объективных свойств, качеств, отношений, взаимозависимостей, связей для человека все время растет, ибо практика и теоретическое познание вскрывают все новые и новые их богатства, которые неисчерпаемы: здесь продолжается историческое превращение действительного, независимого от человека мира, природы, как таковой, в объект овладевания, переход от равнодушного бытия мира к соподчинению его растущему могуществу субъекта, который координирует со своими целями и соподчиняет им великие теллурические процессы.
«Этот процесс овладевания есть совершенно реальный исторический факт: мы переделываем вещество природы, мы все больше и больше познаем его свойства, мы во все большем масштабе можем предсказывать течение объективных процессов. Это и значит овладевать в двуединой форме практики и теоретического познания» .
Таким образом, поскольку речь идет об обществе, как об объекте, Бухарин отмечает следующее:
.общество вообще возникает до того, как оно в какой бы то ни было форме становится объектом познания и сознательного овладевания вообще;
.как объект, оно возникает исторически;
.оно меняет в историческом процессе развития свою конкретно-историческую форму, переходя из одной в другую, меняя способы производства;
. каждое из этих конкретно-исторических обществ развивает богатство своих особенных, специфических, только ему свойственных, свойств, черт, качеств.
В субъекте Бухарин выделяет следующее:
.субъект является исторически;
.он исторически различен и в том отношении, что в некоторых обществах он лишь частичен, а общество в целом не может быть субъектом;
.в социалистическом обществе и все общество становится субъектом по отношению к самому себе;
.капиталистический субъект не может быть в строгом смысле субъектом овладения;
.социалистическое общество есть исторически возникший субъект -объект в полном смысле этого слова.
Таким образом, считает Бухарин, Маркс произвел синтез материализма и диалектики, подняв диалектический метод, критически его переработав, на высшую ступень.
Бухарин следующим образом обрисовал специфику позиции Маркса: «Теория познания марксизма... имеет свои совершенно исключительные особенности, потому что ее исходные пункты не похожи на исходные пункты других философских концепций, в том числе и материалистических: другой объект, другой субъект, другое соотношение между ними. Теория познания марксизма социологична: ее абстракции суть абстракции совершенно иного логического порядка, чем обычные абстракции философии. В связи с этим перед марксизмом стоит особая проблема о формах знания, являющихся производными от форм материальной жизни; другими словами, если определенному «способу производства» соответствует определенный «способ представления», то эта проблематика «способа представления» в ее связи с исторически-классовым субъектом, носителем того или иного «способа представления», есть проблематика suiqeneris» .
. Гносеологические проблемы в «Философских арабесках» Н.И. Бухарина
Несомненную ценность представляют философские взгляды Н.И. Бухарина, выраженные в его рукописи «Философские арабески» (1937), которая посвящена проблемам диалектики и теории познания. В «Философских арабесках» мыслитель продолжает развивать тему, начатую еще статьями и выступлениями по организации науки и техники в Академии наук СССР. Своеобразие философской позиции Бухарина заключается в том, что центральной проблемой в работе становится марксистская идея практики, практического отношения человека к миру. Мировоззренческая позиция философа находит свое выражение в своеобразном понимании социальной природы субъекта и объекта познания и трактовке теории как теории и практики; в новом подходе к теологии, которая объясняется существованием целеполагающего субъекта; в осознании им практической направленности современной науки и социальной интерпретации чувственных данных. Целью философа является создание основанной на диалектике социальной теории познания, не просто преодолевающей разрыв между гносеологией и социологией, а формирующей новую социальную по своему существу систему отсчета при решении классических гносеологических проблем.
Среди тем, поставленных Бухариным в своей работе, следует особо отметить:
проблему абстрактного и конкретного;
трактовку практического, теоретического и эстетического отношения к миру как единого процесса, что вело к более широкому пониманию практики;
подчеркивание круговорота теории и практики, то есть непрерывного превращения теории в практику и практики - в теорию;
выявление различных типов связей в природе, не ограничивающегося причинностью, а включающего в себя и функциональное отношение, и статистические связи, и телеологическую связь;
оригинальное понимание телеологии как момента необходимости, когда «познание и производство, как разумные активные процессы, суть телеологические процессы, за спиной которых стоит необходимость»;
разработку проблем социологии мышления, как введения в философию, - анализ взаимоотношения способа производства и способа представления, который включает в себя не только критику идеологических форм сознания, но и механизмов репрезентации способов производства знания, названных им «стилевыми особенностями мышления»;
подчеркивание Бухариным роли переживания и сопереживания в искусстве и непосредственного знания в науке;
идею единства теории и истории, для которой теория исторична, а история теоретична.
Развитие физики и химии на рубеже веков дало подтверждение диалектическому материализму, материалистической диалектике; оно, прежде всего, доказало качественность атомов (качество стало утверждаться как объективное свойство объективных вещей и процессов). Одновременно получает свое блестящее подтверждение диалектический закон перехода количества в качество, так как в зависимости от количества определенных электронов меняется качество атома. Категории меры и скачка также получают уже в микрофизике свою твердую основу. Доказана дробимость атомов; атомы, как целые системы миров, кладут конец антидиалектическому воззрению на строение мироздания.
Диалектический закон раздвоения единого находит свое выражение в трактовке атома, как системы положительного и отрицательного электричества (протоны-электроны). Дальнейший анализ, все время осложняющий картину атомной структуры, делающей ее все более многообразной, открывающий все новые черты, стороны, процессы, связи, не уничтожает этой полярности, в которой раскрывается один из самых глубоких и основных законов диалектики. В связи с этим стоит и внутреннее движение атома. Диалектический закон противоречия обнаруживает себя в широчайшем масштабе на проблеме прерывности-непрерывности. Единство прерывного и непрерывного при переходе противоположностей в современной Бухарину физике приняло форму единства и противоположности в единстве. Частицы и волны, корпускулярная теория и кванты, пакеты частиц, волновая теория и волны - стремятся объединиться в диалектическом единстве, в котором теория (единство корпускулярной и квантовой) правильно отражала бы действительность (единство частицы и волны, их противоречивое диалектическое единство).
Диалектический материализм не провозглашает абсолютную истину достигнутой картины мира. Познанию характерна определенная тенденция развития, которая подтверждает законы диалектики. Все новые черты, открываемые дальнейшим процессом познания, идут по линии объективной диалектики - протоны и электроны связаны с волновым движением эфире; открытие незаряженных частиц вскрывает единство и противоположность нового порядка (незаряженные частицы - нейтроны - против заряженных; позитроны, т.е. частицы с массой электрона, но положительно заряженные -против электронов, заряженных отрицательно; частицы с массой протона, но заряженные отрицательно, против протона, заряженного положительно).
Таким образом, развитие теоретической физики и химии, создание новой физики и микрофизики подтвердило, по мнению Бухарина, учение диалектического материализма.
Рассматривая синтез материализма и диалектики философ подчеркивает примат материи. Сознание есть новое свойство, новое качество особого вида материи. Материальное отражается в сознании, поэтому познание адекватно действительности. Но это отражение не есть пассивное отражение: познание активно и эффективно; это вовсе не констатация полученных от внешнего мира ощущений и образование комплексов этих ощущений. «С одной стороны, по мере развития человеческой практики расширяется сам материал познания; с другой - познание активно перерабатывает этот материал, и результаты этого процесса, его продукты, гораздо более истинно отражают объективную действительность (поэтому теоретическое и действительно научное знание выше, истиннее, глубже поверхностного эмпиризма). Оно никогда не абсолютно, оно всегда более или менее одностороннее, оно асимптотически приближается ко всей истине - в этом и состоит процесс исторического развития. Но чем оно богаче и многостороннее, тем шире практика, на основе которой оно растет. Идеальное есть, следовательно, переведенное и переработанное в человеческом мозгу материальное: диалектика становится материалистической. С этой точки зрения она рассматривает каждую осуществленную форму в движении» .
Бухарин отмечает, что у Маркса резко подчеркнут исторический характер объекта, который сам диалектически развивается и исторический характер субъекта, который также проходит фазы своего диалектического развития. В самом отношении между объектом и субъектом проявляются основные законы диалектики: объект и субъект - это единство, ибо общество это не сверхъестественная величина; но это единство не есть тождество: объект и субъект противоположны; борьба этих противоположностей гонит историю, причем эти противоположности взаимно проникают друг в друга (процесс влияния природы на общество, процесс очеловечевания природы). Общество в конечном счете выросло из природы, но оно не мертвая материя и не биологический вид: оно - материя со специфическим качеством. Отношение к природе есть активное отношение - практическое и теоретическое; теория и практика есть единство, но противоречивое единство. Само общество есть единство, но опять-таки противоречивое: противоречие между его формой и его содержанием (производительные силы и производственные отношения), выражающееся в противоположности классов (в классовом обществе), -движущий момент исторического развития. Таким образом, считает Бухарин, материалистическая диалектика есть основа всего учения Маркса и в то же время всеобщий метод исследования: к формальной логике, с ее застывшими, статическими категориями, она стоит в таком же отношении, как высшая математика по отношению к низшей: это есть логика противоречивых процессов и универсальных связей, где абстракции конкретны, где анализ и синтез нераздельны, где границы условны, где понятия максимально гибки.
Так диалектика, став материалистической диалектикой, вступила в новую фазу своего развития, делает вывод философ.
Теория познания марксизма, как это следует из работы Бухарина, имеет свои совершенно исключительные особенности, потому что ее исходные пункты непохожи на исходные пункты других философских концепций, в том числе и материалистических: другой объект, другой субъект, другое соотношение между ними. «Теория познания марксизма социологична: ее абстракции суть абстракции совершенно иного логического порядка, чемпообычные абстракции философии» . В связи с этим перед марксизмом стоит и особая проблема о формах знания, являющихся производными от форм материальной жизни; другими словами, если определенному способу производства соответствует определенный способ представления, то эта проблематика способа представления в ее связи с историческим классовым субъектом, носителем того или иного способа представления своего рода. Отношение между социально обусловленным способом представления и степенью адекватности познания заключается в общем и целом в том, что класс, являющийся носителем более высокого способа производства (т.е. такого способа производства, где производительные силы более могущественны, где процесс овладевания природой идет более интенсивно и производительность труда выше), является и носителем более высокого способа представления (т.е. такого способа представления, который позволяет более быстро и более адекватно познавать объективный мир).
Рассудочное познание, формальная логика, ее законы, анализ, хотя и необходимы, по мнению Бухарина, но недостаточны, нужно выходить за его пределы. Разложение, анализ, фиксация тождественного, противопоставление, формальная логика, это - лишь первая ступень познания, которая может продолжаться исторически весьма долгое время (весь рационализм есть воплощение рассудочного познания). «Но следующий момент, это - движение, переход к противоположному, к своему отрицанию. А дальше наступает третья ступень; когда противоположности объединяются и выступает целое, включающее все, добытое анализом, расчлененное целое. Многообразное и конкретное, со своими законами, с совокупностью своих связей. Здесь единство противоположностей. Здесь восхождение к конкретному. Здесь рост содержания. Здесь синтез. Здесь снятие противоречий (и их преодоление, и их сохранение). Здесь - «отрицание отрицания». Здесь разум. Здесь высшая стадия познания. Если диалектика взята в своей рациональной форме, то есть материалистически, то в ней нет ни мистики, ни чуда, ни фокуса, ни выверта» . Это - более глубокий и всеохватывающий метод познания.
Марксизм и марксистская материалистическая диалектика, отстаивая разумное рациональное познание, отмечает Бухарин, не рационалистичны. Разум не отрывается здесь ни от рассудка, ни от чувства, ни от воли; сознательное не отрывается от бессознательного, логическое мышление не исключает ни фантазии, ни интуиции. Но самая интуиция понимается не как мистический процесс, а как отложившийся и выработанный культурой мышления научный инстинкт, отнюдь не отрицающий ни интеллекта, ни рационального познания. Диалектическое познание гораздо выше рассудочного и просто несравнимо с мистическим созерцанием.
Наука утверждает, что исторически первоначальным, исторически исходным пунктом было практически-активное отношение между человеком и природой. Не созерцание и не теория, а практика; не пассивное восприятие, а активное начало. Разум, т.е. Логос, вполне точно выражает историческую действительность. «Исторически, общественный человек, общественно-исторический человек, а не абстракция интеллектуальной своей стороны, персонифицированная в субъекте философами, прежде всего производил, пил и ел; творческая личность лишь потом выделилась, а затем обособилась, при разделении труда, в качестве самостоятельной (относительно самостоятельной) функции и застыла в определенных категориях людей умственного труда, в различных социально-классовых модификациях этой категории» . Из практики возникло и теоретическое познание. Активно-практическое отношение к внешнему миру, процесс материального производства, обуславливающий, по выражению Маркса, обмен веществ между человеком и природой, есть основа воспроизводства всей жизни общественного человека.
Отношение человека к природе, как отмечает Бухарин, в основном троякого порядка: практическое, теоретическое, художественно-эстетическое. Практика есть материальное, техническое овладение веществом природы, труд, преображение вещества, материальный обмен веществ между обществом и природой. Теория есть мыслительное овладение природой, познание ее качеств, свойств. Эстетика природы есть процесс переживания природной связи с природой. Практике соответствует воля. Теории соответствует интеллект. Эстетике соответствует чувство. Практика, это - царство материальных вещей и процессов. Теория - царство понятий и идей. Эстетика - царство эмоций и эмоциональных образов. Понимаемые, как процессы, они есть: процесс труда, процесс мышления, процесс художественно-эстетического созерцания. Их единство, делает вывод Бухарин, есть функция единого процесса производства и воспроизводства жизни.
Одним из основных вопросов философии Бухарин считает вопрос об объективной реальности внешнего, независимого от познающего субъекта, мира и вопрос о его познаваемости (непознаваемости), где огромную роль играет проблема теории и практики с точки зрения гносеологии. Прежде всего философ отмечает, что и теория и практика являются сутью деятельности общественного человека. Если рассматривать теорию не как застывшие «системы», а практику - не как готовые продукты, то есть не как «мертвый», застывший в вещах труд, а в активности, то налицо будут два вида трудовой активности, раздвоение труда на труд умственный и физический, духовный и материальный, теоретическое познание и практическое действие. Теория является аккумулированной и конденсированной практикой, поскольку она обобщает практику материального труда, является качественно особым и специфическим продолжением материального труда; она сама является качественно особой теоретической практикой, поскольку она деятельна; практикой, обработанной мышлением. С другой стороны, практическая активность, использует теорию, и поскольку сама является практикой -теоретична. Во всяком классовом обществе имеется разделенный труд и, следовательно, обобщает Бухарин, противоречие между умственным и физическим трудом, то есть противоречие между теорией и практикой. Но, как всякое разделение труда, и здесь оно является живым единством противоположностей. Действие переходит в познание, познание переходит в действие; практика толкает вперед познание, познание наполняет практику.
«Теоретическая способность начинает с налично сущего, данного, внешнего и превращает его в свое представление. Практическая же способность начинает, напротив, с внутреннего определения. Последнее называется решением, намерением, задачей. Затем внутреннее она превращает в действительное и внешнее, то есть дает ему наличное бытие. Этот переход от внутреннего определения к внешности называется деятельностью. Деятельность вообще есть соединение внутреннего и внешнего. Внутреннее определение, с которого она начинается, как чисто внутреннее должно быть снято в своей форме и стать чисто внешним. Наоборот, деятельность есть также и снятие внешнего, как оно дано непосредственно» . И теория и практика являются для Бухарина моментами в совокупном процессе «воспроизводства общественной жизни». Разделение труда становится действительно разделением труда лишь тогда, отмечает философ, когда наступает разделение материального и духовного труда. С этого момента сознание может действительно вообразить себе, что оно нечто иное, чем сознание существующей практики. С этого момента, как сознание начинает действительно представлять что-нибудь, не представляя чего-нибудь действительного, с этого момента оно оказывается в состоянии освободиться от мира и перейти к образованию «чистой теории», теологии, философии, морали. Таким образом практика вторгается в теорию познания, теория включает практику, действительная гносеология, то есть гносеология, которая исходит из единства теории и практики, включает практический критерий, который становится критерием истинности познания.
Бухарин считает, что взаимодействие между теорией и практикой, их единство, развивается на основе примата практики:
)исторически: науки появляются из практики, «производство идей отдиференцировывается от производства вещей»;
)социологически: «общественное бытие определяет собой общественное сознание»;
)гносеологически: практика воздействия на внешний мир есть первичная «данность».
Практически - а следовательно, и гносеологически, отмечает Бухарин - внешний мир «дан» как объект активного воздействия общественного, исторически развивающегося человека. Внешний мир имеет свою историю. Историчны отношения, складывающиеся между субъектом и объектом, а значит историчны формы этих отношений; исторична сама практика и теория, формы активного воздействия и формы познания, «способы производства» и «способы представления».
Практика есть действительный прорыв в действительность, выход за пределы субъекта, проникновение в объект, «очеловечение» природы, ее изменение. Практика есть опровержение агностицизма, процесс превращения «вещей в себе» в «вещи для нас», лучшее доказательство адекватности мышления, его - исторически, как процесс понимаемой - истинности. Так как если объективный мир изменяется через практику и согласно практике, которая включает теорию, то это значит, что практика проверяет истинность теории; это значит, что мы знаем в известной степени (и все больше узнаем) объективную реальность, ее качества, ее свойства, ее закономерности.
Действительный субъект активно преобразует мир, изменяя лицо всей земли, считает философ. Живя и работая в биосфере, общественный человек в корне переделал поверхность планеты: физический ландшафт все более превращается в штандорт какой-либо отрасли промышленности или сельского хозяйства, искусственная материальная среда заполнила пространство, гигантские успехи техники и естествознания, радиус познания, с прогрессом точных измерительных приборов и новых методов исследования, крайне удлиняется: взвешивание планет, изучение их химических составов, фотографирование невидимых лучей. Человек предсказывает объективные изменения мира и человек изменяет мир, но это немыслимо без действительного знания. Простая символика, стенограмма, система значков, фикций не может служить орудием объективных изменений, производимых субъектом. Познание, рассматриваемое исторически, есть все более и более адекватное отражение объективной действительности. Поэтому основным критерием истинности познания для Бухарина является критерий его адекватности, его соответствия объективной действительности. Инструментарный критерий истины не противоречит этому критерию, а совпадает с ним, если это инструмент для практики общественного человека, преобразующего объективный мир.
Диалектический материализм как метод познания, примененный к общественному развитию, создал теорию исторического материализма. Тогда вопрос о теории вообще должен быть поставлен - как это вытекает из учения Бухарина - с точки зрения общественной теории, то есть с точки зрения социологии и истории. Генетически теория выросла из практики, любая дисциплина имеет, в конечном счете, свои практические корни; с точки зрения общественного развития наука, теория являются продолжением практики. А значит, функция науки, в совокупном процессе воспроизводства общественной жизни, есть функция ориентации во внешнем мире и в обществе, функция расширения и углубления практики, повышение ее эффективности, функция своеобразной борьбы с природой, со стихией общественного развития, с враждебными данному общественно-историческому порядку классами.
Любая, даже самая абстрактная, дисциплина имеет совершенно определенное жизненное значение в ходе исторического развития (Бухарин говорит не о непосредственном практическом значении любого отдельного положения). В качестве примера философ берет область теории чисел, учение о множествах или теорию условных рефлексов: речь здесь идет о системах в целом, о соответствующей деятельности, о цепи научных истин, являющихся, в конечном счете, теоретическим выражением «борьбы с природой» и борьбы общественной. Активное отношение к внешнему миру, которое на чисто животной стадии человеческого развития предполагает естественные органы людей, как вида hominissapientis, сменяется отношением через и при помощи «удлинения органов», то есть при помощи орудий труда, системы общественной техники. Первоначально эта система является действительным продолжением органов человеческого тела . Затем она усложняется и получает свои собственные принципы движения. Но одновременно развивается исторически и ориентация во внешнем мире, также при помощи искусственных познавательных орудий, орудий «духовного» труда, в гигантское количество раз расширяющих сферу действия естественных телесных органов и орудий ориентации. Сейсмографы, телефон, телескоп, микроскоп, хроноскоп, термометры, микровесы - все это неизмеримо расширяет природные чувственные способности человека, открывает новые миры, делает возможным поступательное победное шествие техники.
Таким образом исторически подвижными оказались и «органы чувства» и так называемая «картина мира», проверяемая гигантской практикой современного человечества в целом, картина мира, гораздо более адекватная действительности, чем все предыдущие и потому именно столь плодотворная для практики, считает Бухарин.
Итак, человек в учении философа дан как общественный человек, этот общественный человек, то есть человеческое общество, чтобы жить должно производить. Производство есть реальный исходный пункт общественного развития, в процессе производства происходит «обмен веществ» между обществом и природой. В этом активном со стороны исторического и общественного человека процессе, материальном процессе, люди находятся в определенных отношениях друг к другу и средствам труда. Эти отношения историчны, их совокупность образует экономическую структуру общества. Она тоже является исторической переменной. Экономическая структура общества (способ производства) включает, прежде всего, отношения между классами. На этом базисе вырастают надстройки: политические организации и государственная власть, моральные нормы, научные теории, искусство, религия, философия. У Бухарина способ производства определяет собой и способ представления: теоретическая деятельность является «моментом» в производстве общественной жизни; ее материал дается опытом, широта которого зависит от степени могущества над силами природы, что определяется, в конечном счете, развитием производительных сил, производительностью общественного труда, высотой технического развития; толчки идут от задач, даваемых практикой; формирующие принципы «способ представления» в собственном смысле, отображают «способ производства», социально-классовую структуру общества и его сложные запросы. Господствующие представления это представления господствующего класса, являющегося носителем данного способа производства.
Но, отмечает Бухарин, подобно тому как естественно-историческое развитие меняет формы биологических видов, историческое развитие общества, в основе своей имеющее движение производительных сил, меняет общественно-историческую форму труда, «общественные структуры», «способы производства», вместе с которыми меняется и вся идеологическая надстройка, вплоть до высших форм теоретического познания. Движение производительных сил, противоречие между ними и историческими формами общественного труда являются, следовательно, считает философ, причиной смены этих форм, реализуемой через классовую борьбу. Таким образом философ приходит к выводу, что практика материального труда есть основная движущая сила всего процесса в целом, практика классовой борьбы есть критически-революционная практика общественного преобразования, практика научного познания есть продолженная в особых формах практика материального труда (естествознание), управления и классовой борьбы (общественные науки). С этой историко-материалистической точки зрения следует подходить и к вопросу о соотношении между теоретическими и прикладными дисциплинами.
С трудностями точного разделения прикладных и теоретических наук связана диалектика соотношений между теорией и практикой, переход одного в другое. Объективная диалектика действительности состоит у философа в том, что есть объективное противоречие между теорией и практикой и в то же время их единство; есть различие их как противоположных полюсов человеческой деятельности, и в то же время их взаимопроникновение; есть их раздельное существование как функций, как ветвей разделенного общественного труда, и в тоже время их единое бытие, как моментов совокупного «производства общественной жизни». В действительности есть целая цепь различных теоретических дисциплин, отмечает Бухарин, связанных внутренней связью, эти дисциплины рождаются из практики, которая ставит сначала «технические» задачи, эти последние требуют, в свою очередь, решения «теоретических» задач первого, второго и т.д. порядка. Практика, таким образом, перерастает в теорию, искомое правило действия превращается в поиски закона объективных соотношений; завязываются бесчисленные сплетения проблем и их решений; эти, в сою очередь, через технологию внедряются в технику и, следовательно, в непосредственную практику материального труда, преобразующую мир. Здесь у Бухарина закон превращается в правило действия, познавательное решение проверяется этим действием, теория снова превращается в практику, но практика становится практикой на более могущественной и качественно новой основе.
Бухарин не считает проблему «чистых» и «прикладных» наук, отражающую и выражающую проблему теории и практики, чисто логической проблемой. Она сама является проблемой преобразующей исторической практики. Поэтому философ говорит о том, что общественно-экономические формации (способы производства, экономические структуры) отличаются друг от друга определенным характером соотношения между теорией и практикой.
В качестве примера философ берет теократическое государство древнего Египта где были элементы натурального централизованного планового хозяйства, а также знание (теория) было тесно связано с практикой, так как целесообразно направлялось на практику. Но связь эта была особого типа: знание было недоступно массе работников, знание - окружено ореолом страшной тайны. В этом смысле наблюдался огромный разрыв между теорией и практикой. Беря для сравнения эпоху промышленного капитализма, эпоху расцвета «экономического» человека Бухарин отмечает, что здесь совершенно другая картина: в общественном масштабе никто не ставит организованно ни задач познания, ни задач приложения полученных знаний; разделение труда образует группу ученых и идеологов, связанных с господствующим классом, в сою очередь, разбитым конкуренцией на куски. Связь теории с практикой создается в значительной мере в частном порядке. Но раздвоение умственного и физического труда не уничтожается; оно получает иное выражение: демократизация знания, необходимая с точки зрения техники, образование большого слоя технической и другой интеллигенции, специализация науки, создание высоких теоретических обобщений, совершенно удаленных от сознания массы практических работников - это другой тип связи.
Из всего этого Бухарин делает вывод о том, что вопрос о теории и практике есть одновременно и теоретический, и практический вопрос, что и теория, и практика, и формы сочетания теории и практики - историчны, связаны с определенным историческим укладом общества, его развитием, его движением.
В связи с гносеологическими проблемами философ обращается к одной из центральных проблем философии: проблеме истины. Только тогда можно трактовать истину, как свойство действительного мира, когда этот мир не один, а предполагается удвоение или умножение миров, с разной степенью реальности. Здесь Бухарин ведет речь об истинном, т.е. правильном познании, об истинном, т.е. правильном, отражении объекта в субъекте. «Отражение мира не есть мир. Отражение мира не есть удвоение мира. Отражение мира есть его картина, но картина есть нечто совершенно отличное от того что на ней изображено. Отражение может быть более или менее правильным, более или менее полным, более или менее всесторонним; отражение может быть и безобразным искажением. Но никогда оно не есть сам предмет и никогда оно не может в действительности ни умножить, ни удвоить мира» . Мышление может создать (и создает) многие отражения, разной степени адекватности; их можно сравнить по их истинности, то есть по степени их соответствия с объективным миром. Поэтому истинность есть не что иное, как свойство отражения в человеческой голове, когда это отражение соответствует действительному миру, т.е. отраженному. Истинность или неистинность есть предикат мышления, соотнесенного с бытием, а не предикат самого бытия, вовсе не нуждающегося в апробации мышления. Недопустимо смешивать, считает Бухарин, галлюцинацию как факт с вопросом о том, что ей ничего не соответствует в предметном мире. Из того, что ей ничего не соответствует, не следует, что она сама не существует, но она существует именно как галлюцинация. Кривое зеркало кривит. Но оно существует как кривое зеркало. Заблуждение неправильно отражает действительность. Но оно существует как заблуждение в головах людей. Истина правильно отражает действительность, но она не есть эта отражаемая действительность, она - другое, она перевод действительности в головах людей. Совпадение есть совпадение тождественного, а отражаемое и отражение отнюдь не тождество: мышление о мире отнюдь не означает, что он есть тоже, что понятие о нем.
Отражение является у Бухарина сжатым, конденсированным, духовным воспроизводством действительности. Правильное, истинное отражение, это такое отражение, которое конденсирует именно эти связи, качества, свойства, отношения, процессы, а не создает иллюзорные, т.е. не имеющие своего материального коррелата или своего действительного, вне субъекта находящегося, коррелата вообще. Отражение, как система понятий, отнюдь не есть система произвольно выбранных символов или значков. Когда мы мыслим об электронах, то электрон - вовсе не значок реального, а духовное воспроизводство этого реального. Опосредованное значение снимает субъективность и проникает в объективные связи вещей и процессов. Но одну и ту же систему понятий можно выразить на разных языках, записать в математических формулах, уравнениях, буквах. Это - уже область символики, условного обозначения. Никак нельзя считать процесс образования понятий и мышления однородным с процессом выработки символов и символического писания.
Итак, критерием истины у Бухарина является соответствие с действительностью. Но теоретическое познание это есть одна сторона процесса овладевания, то есть теоретическое овладевание объектом. Следовательно, соответствие с действительностью есть критерий мощи теоретического овладевания. Истина это соответствие с действительностью. Истина есть мощь теоретического познания, его действительность в смысле его действенности, его эффективности. Положительный практический эффект, то есть практическое овладение предметом, его материальная трансформация, подтверждает истинность теории, т. е. практическая мощь подтверждает мощь теоретическую. Но так как всякая практика есть разумная целеполагающая деятельность (человеческая практика), то теоретическое начало в ней соприсутствует, какая бы система разделённого общественного труда ни была в данном обществе. И именно потому, что практика производит теорию, а теория практику; именно потому, что они переходят одна в другую и составляют единство в своем кругообороте, практический критерий истины совпадает с критерием соответствия с действительностью. Вскрытые теорией действительные причины (необходимые связи) становятся правилом в практике; истинность познания означает поэтому практическую мощь, а практическая мощь означает истинность познания, т. е. его соответствия с действительностью.
В своей работе мыслитель обращается и к проблеме человека. Человек -это запертый в каменных гробах, урбанистический неврастеник, лишенный солнца, воды, воздуха, раздавленный гулом машин, превращенный в винтик гигантского механизма, он тоскует по солнечному лучу, по свету, по зелени, по журчанию ручья. Он ущербен и искалечен. Его биологическая природа протестует против отрыва от всеприродной связи. Но это не является проблемой познания. Это проблема жизненного устройства. Это проблема большей полноты жизни. Требование сопереживания природы, то есть наслаждения природой, близости к ней, связи с ней, эстетического любования ею есть, по Бухарину, правомерное требование и правомерный протест против уродства односторонне-городской и калечащей человека культуры.
«Мир бесконечен и бесконечно многообразен, и в то же время един. Неизмеримое и неисчерпаемое море качеств, свойств, связей, соотношений, при переходах из одного в другое, непрерывных превращениях, гибели одного, возникновении другого, нового, вечное становление и исчезновение, океан бесконечного движущегося вещества во всем великолепии его форм, - таков объективный мир. Совершенно очевидно, что он не может во всем бесконечном своем богатстве стать в конечном историческом времени объектом адекватного познания и адекватной практики. Он исторически раскрывается в мышлении субъекта» . Познание это процесс, и результаты этого процесса постоянно преобразуемые в историческом движении труда и мышления, не являются, считает Бухарин, какой-то застывшей величиной, а сами постоянно обновляют свой состав. Познание растет и экстенсивно, вширь, и интенсивно, вглубь: оно охватывает все новые и новые сферы бытия и в то же время открывает все более и более общие, т. е. все более и более глубокие типы связей, отношений, законов. Непрерывно расширяется сфера единичного, конкретных вещей и процессов, становящихся объектами, и в то же время познание, растущее на своей практической основе, идет ко всеобщему, вскрывая все более глубокие типы связей, открывая все более общие и универсальные законы, восходя от них к духовному воспроизводству многообразного понятного уже конкретного. Эти ступени познания соответствуют у Бухарина строению самого бытия, самой объективной действительности. Ибо объективно, совершенно независимо от человеческого, и всякого другого сознания, существуют и общие, универсальные связи и бесконечное количество связей частичных, дробных, специфических; существуют и общие, универсальные формы бытия, и формы частичные. Необходимость - тип универсальнейшей, всеприродной объективной связи; законы диалектики - обнимают все: природу, общество, мгновение.
Следовательно критерием истины у Бухарина является соответствие с действительностью, что подтверждается практикой, как соответствием ее материального результата с ее целью; критерий соответствия с действительностью совпадает с практическим критерием, подобно тому, как теоретическая мощь совпадает с мощью практической, ибо это есть лишь две стороны процесса овладения предметным миром; истинное мышление оказывается и самым экономным, т.е. самым производительным.
Таким образом, из работы Бухарина следует вывод о том, что теория познания марксизма имеет свои совершенно исключительные особенности. Гносеологический вывод к которому приходит Бухарин в «Философских арабесках» состоит в том, что в материалистической диалектике отношение к природе в основном троякого порядка: практическое, теоретическое и художественно-эстетическое. Практика есть материальное техническое овладение веществом природы, материальный обмен веществ между обществом и природой. Теория есть мыслительное овладение природой, познание ее качеств, свойств. Эстетика природы есть процесс переживания природной связи с природой.
Итак, активно-практическое отношение к внешнему миру, процесс материального производства, обуславливающий, согласно работе Бухарина, обмен веществ между человеком и природой есть основа воспроизводства всей жизни общественного человека.
Таким образом, создавая основанную на диалектике социальную теорию познания, одним из основных вопросов философии Бухарин считает вопрос об объективной реальности внешнего, независимого от познающего субъекта, мира и вопрос о его познаваемости (непознаваемости), где огромную роль философ уделяет проблеме теории и практики с точки зрения гносеологии. Теория и практика являются сутью деятельности общественного человека. Если рассматривать теорию не как застывшие «системы», а практику - не как готовые продукты, то есть не как «мертвый», застывший в вещах труд, а в активности, то налицо будут два вида трудовой активности, раздвоение труда на труд умственный и физический, духовный и материальный, теоретическое познание и практическое действие. Теория является аккумулированной и конденсированной практикой, поскольку она обобщает практику материального труда, является качественно особым и специфическим продолжением материального труда; она сама является качественно особой теоретической практикой, поскольку она деятельна; практикой, обработанной мышлением. С другой стороны, практическая активность, использует теорию, и поскольку сама является практикой - теоретична. Во всяком классовом обществе имеется разделенный труд и, следовательно, обобщает Бухарин, противоречие между умственным и физическим трудом, то есть противоречие между теорией и практикой. Но, как всякое разделение труда, и здесь оно является живым единством противоположностей. Действие переходит в познание, познание переходит в действие; практика толкает вперед познание, познание наполняет практику. Итак, практика вторгается в теорию познания, теория включает практику, действительная гносеология, то есть гносеология, которая исходит из единства теории и практики, включает практический критерий, который становится критерием истинности познания. Тем самым философом преодолевается разрыв между гносеологией и социологией и формируется новая по своему существу система отсчета при решении классических гносеологических проблем.
. Философские проблемы развития науки, искусства, духовной культуры в целом
Бухарин, ка7к никто другой из политических лидеров, был подготовлен к работе в области теории науки, техники и культуры. Глубокие теоретические интересы привели его к философии марксизма, дух которой пропитывал систематические занятия философа не только политикой и экономикой, но также искусством, литературой и естественными науками. Владение языками, как классическими (древнегреческий, латынь), так и европейскими (немецкий, английский, французский, итальянский), позволяло мыслителю свободно ориентироваться в первоисточниках, ведь привлекал философа не только Запад, но и Восток во всем многообразии его культуры как технической, так и воплощенной в искусстве. Философ изучал и использовал в своих работах труды отечественных естествоиспытателей (Н.И. Вавилова, В.И. Вернадского, И.П. Павлова) и филологов (А.Ф. Щербатского и Н.Я. Марра).
В 1929 году Бухарин стал первым в истории науки академиком-коммунистом, действительным членом Академии наук СССР. Философия, считает он, не является отдельной наукой «в себе»: она вскрывает и формулирует самые общие, универсальные и глубокие законы и связи, и при том в их соотношении с особенным и единичным. В связи с этим Бухарин ставит вопрос о соотношении между наукой и философией. Еще Аристотель говорил о науке и философии, что все другие науки более необходимы, чем философия, но ни одна не является более превосходной, чем философия. Она включает все науки, более того, если материалистическая диалектика становится методом всех наук, то есть если создается их методологическое единство, то внутри каждой науки, в любом ее подразделении появляются аналогичные соотношения. Между науками устанавливается тоже своя связь и свои переходы, соответствующие тем связям и переходам, которые есть в реальном бытии. Диалектическое мышление движется от первого конкретного через анализ отдельных сторон и выделение общего, а затем восходит через синтез ко второму конкретному. В развитии человеческого познания в исторически-гигантском масштабе Бухарин отмечает тот же процесс: мир в отдельных дисциплинах и в их подразделениях - больших, малых, совсем крохотных - познается с разных сторон, в своих различных и до известной степени противопоставленных друг другу формах; эти формы имеют свои специфические качества, свойства, закономерности.
Собственный предмет диалектики, по мнению Бухарина, составляют: общие законы бытия, общие законы мышления и общие законы соотношения между субъектом и объектом. Это значит, что диалектика, логика и теория познания совпадают и диалектика материализма охватывает все. Так как ее всеобщее не есть формально-логическое всеобщее, не пустая абстракция, а конкретное содержание всех наук. Общие закономерности переходят в особенные, специфические закономерности, множатся; особенные закономерности охватывают только единичное. Все связано воедино, но единое многообразно и многогранно. Это такое многообразие, где одно переходит в другое; это вечно движущееся и меняющееся многообразие, вечное превращение, исчезновение и рождение, появление нового, гибель старого, исторический процесс.
В докладе на первой Всесоюзной конференции по проблемам планирования науки, определяя задачи научной политики, Бухарин указывал: «Наука у нас, как того требовал Ленин, должна стать всепроникающим принципом» . Пионерский вклад Бухарина состоял в том, что в анализе самой науки разделялись и соотносились теория и практика: теория как самопознание природы науки - с одной стороны, практика как планирование и организация исследований - с другой. Из этого вытекала важная идея о том, чтобы, опираясь на теоретическую рефлексию о сущностных характеристиках и закономерностях науки как особой формы труда, разработать принципы ее планирования в системе общего народнохозяйственного плана.
Вдохновленная Лениным и развитая Бухариным, концепция теоретически продуманного планирования исследовательских работ в масштабах страны стала основой нового направления и в науке, и в государственной политике. Бухарин отмечал, что во все времена деятельность ученых хотя и неявно, но направлялась планом, поскольку она носит рациональный, упорядоченный соответственно определенным нормам и правилам характер.
Эту незримо правящую исследовательским трудом программу Бухарин назвал «внутренним планом». Элементы планирования, отмечал он, можно найти уже в древнегреческой науке. Они получили особое развитие в условиях современного капитализма, где широкие масштабы приобрел процесс сращивания научно-исследовательских объединений с промышленными трестами и органами государственной власти . В условиях социализма возникает качественно новая основа планирования науки, когда оно осуществляется во имя интересов всего общества. Бухарин видел здесь большую философскую проблему, которая охватывает отношения каузальности и телеологии. Наука развивается по определенным законам и потому подчинена принципу причинности (детерминизма), тогда как планирование предполагает зависимость от цели и в этом смысле телеологично.
В дальнейшем весь этот комплекс вопросов выступил в качестве предмета особой области знаний, известной под именем «науки о науке», или науковедения.
Планирование научно-исследовательской работы, по мнению Бухарина, состоит:
во-первых, в определении удельного веса этой работы в общественной жизни страны, в системе разделенного общественного труда и, следовательно, о соответственной доле в совокупном расходном бюджете страны;
во-вторых, самая важная, самая трудная и решающая составная часть планирования - планирование тематики научно-исследовательской работы;
в-третьих, планирование строительства научно-исследовательских учреждений;
в-четвертых, планирование размещения научно-исследовательских учреждений;
в-пятых, планирование средств;
в-шестых, планирование кадров.
Из этого и складывается в основном система установок в области планирования, которая представляет собой политику планирования научно-исследовательской работы.
Одной из главнейших и труднейших проблем планирования научно-исследовательской работы Бухарин называет проблему сочетания тем сегодняшнего и завтрашнего дня. В связи с этим философ выделяет ряд проблем: проблемы, вытекающие из прорывов; особо острые проблемы сегодняшнего дня; проблемы, связанные с текущими технико-экономическими планами; проблемы, связанные с перспективными планами; проблемы завтрашнего дня. Все эти категории проблем должны быть включены в план и, следовательно, появляется необходимость оптимальных сочетаний между различного рода проблемами.
Философ считает, что «обслуживание нужд текущего момента есть исходный пункт, решающая предпосылка, абсолютно необходимая, без которой всякое планирование превращается в простую бессмыслицу» .
Правильное соотношение между проблемами текущего момента и проблемами отдаленными не предполагает, что вначале решаются все текущие проблемы, чтобы потом решать проблемы отдаленного порядка. Можно и должно решать научно-исследовательские проблемы в разной степени приближенные к практике сегодняшнего дня. По мнению Бухарина, крупные теоретические проблемы решаются, не в фабрично-заводских лабораториях, не в вузовских лабораториях и даже не в специализированных научно-исследовательских институтах. Они решаются в институтах Академии наук. Рационально поставленное разделение труда внутри научно-исследовательской сети, между различными категориями научно-исследовательских коллективов должно отражать объективное различие (и в то же время объективную связь) между различными фазами исследовательского процесса, от теоретической работы до технического применения ее выводов на местах производства.
Таким образом, Бухарин считает, что переход науки в технику и через нее в практику материального труда и обратно, переход от материального труда через технику к науке, при единстве этого процесса должен быть отражен в сложной кооперации функционально отличных, но в то же время тесно между собой связанных, научно-исследовательских учреждений.
Планирование кадров Бухарин считает исключительно важным и выделяет следующий ряд вопросов:
)прежде всего, о числе работников на данные календарные сроки (это число определяется объемом развертывающихся научно-исследовательских работ, причем необходимо резкое форсирование воспроизводства этих кадров);
)далее идет вопрос о распределении работников по различным отраслям научно-исследовательского труда (здесь Бухарин отмечает исключительное несоответствие фактического распределения работников реальным потребностям как по отраслям научно-исследовательского труда, так и по степеням научной классификации);
)обеспечение соответствующей квалификации работников;
)обеспечение правильного хода всего воспроизводства работников всех степеней квалификации, вплоть до самых высших.
Таким образом, философ приходит к выводу, что все части планирования научно-исследовательской работы должны быть взаимно связаны и предоставлять единое органическое целое: планирование тематики, средств, кадров, все это - функциональные части одного плана, а весь этот план в свою очередь составляет функциональную часть общегосударственного плана.
В связи с планированием научно-исследовательской работы Бухарин рассматривает вопрос о методах ее планирования, которые должны быть тщательно продуманы. Здесь обязательно должны быть приняты во внимание специфические особенности научно-исследовательской работы, ее качественная характеристика, ее оригинальные черты. Наиболее общий принцип методики планирования должен заключаться в том, что сверху указываются лишь самые общие проблемы, указываются главные направления работы, узловые пункты, крупнейшие и особо актуальные задачи.
Методика планирования должна, по Бухарину, обеспечить наитеснейшую связь с практикой - это есть главный и основной регулятивный принцип всего планирования - следовательно, методы планирования должны, в первую очередь, обеспечить эту связь. Поэтому «разработка планов должна идти не только сверху вниз, но и снизу вверх, причем во всех соответствующих звеньях должно происходить согласование планов научных работ с планами производственных единиц» . Из этого положения Бухарин делает ряд выводов, касающихся методики планирования.
Во-первых, проблема новых, выдвигаемых в ходе самого исследования, вопросов, в связи с чем возникает проблема гибкости и эластичности плана. Философ считает, что эта проблема решается следующим образом: всякое научно-исследовательское учреждение должно иметь известное количество забронированного пустого времени, известный его резерв, который заполняется в ходе его работ. Это время включено в план именно как резерв. Данное учреждение, данный институт, данная лаборатория по собственной инициативе, по собственному своему разумению наполняет его тем конкретным содержанием, которое заранее не может быть учтено и которое выявляется лишь в ходе научно-исследовательской работы.
Во-вторых, проблема плана и индивидуальных работ. При составлении плана научно-исследовательских работ необходимо, по правилу, заранее включать индивидуальные работы в план; при распределении и расстановке научно-исследовательских сил вообще, особо крупных ученых в частности, считаться с их особыми свойствами, научными интересами и склонностями, включая их в соответствующие (по объему, оборудованию, людским кадрам, направлению и характеру работ) научно-исследовательские учреждения. При таком положении конфликты между планом и индивидуальными работами будут минимальны, полагает Бухарин.
В-третьих, проблема научно-исследовательского риска. В области научно-исследовательской работы, где принцип новых творческих сочетаний является основным, право на риск должно быть особо подчеркнуто и закреплено. При этом должен быть налажен и усилен контроль за исполнением.
В-четвертых, проблема учета эффективности научно-исследовательских работ. В области научно-исследовательского труда Бухарин особо подчеркивает категорию качества и считает, что необходим переход на систему сложных показателей с учетом качественных характеристик, или к качественному описанию, сопряженному с количественным учетом в допустимых пределах этого учета, или к косвенным методам экономической оценки.
В-пятых, проблема подбора научно-исследовательских кадров. В научно-исследовательской работе необходим более сложный, более дифференцированный подход и определенный отбор научно-исследовательских работников: отбор из рабочих-изобретателей, рационализаторов; из талантливых и выдающихся рабочих на фабриках и заводах. «Фабрично-заводские лаборатории, производственные совещания, всевозможные научные и технические кружки могут здесь сыграть исключительную роль. В вузах и втузах, в повседневной работе студентов необходимо внимательно присматриваться к людям особой складки и выдвигать их на научно-исследовательскую работу» .
Коротко формулируя задачи Бухарин писал: «Теоретическая работа у нас, от установления частных закономерностей вплоть до высочайших обобщений, конденсирующих в кратких формулах огромное богатство конкретного содержания, есть совершенное орудие для переделки нашей страны и, в последней инстанции, для переделки всего мира. В одиннадцатом тезисе Маркса о Фейербахе говорилось: «Философы лишь объясняли мир так или иначе; но дело заключается в том, чтобы его изменять». Этот тезис есть действительная философия нашей эпохи, эпохи великих работ, героических усилий, широких планов, огромных воль, творчества миллионов, напряженной борьбы. Познание растет из материального труда, из живой жизненной практики» .
Проблема отношений между обществом, практикой хозяйственной жизни и научной теорией определила направление движения бухаринской мысли. В 1932 году Бухарин выступил на торжественном заседании Академии наук с речью «Дарвинизм и марксизм». В докладе отмечалось, что достижения генетики Менделя-Моргана, закон гомологических рядов Н.И. Вавилова и другие последарвиновские открытия не только не отменили установленной Дарвином основной закономерности эволюции органического мира, но, напротив, с ней гармонируют. Вместе с тем, тот факт, что человек, как и доказал Дарвин, является выходцем из животного стада, не дает оснований сводить к естественному отбору и борьбе за существование всемирно-исторический ход социальных процессов. Механизм этого хода, вскрытый Марксом, качественно отличен от механизма эволюции. Маркс высочайшим образом оценил дарвиновскую теорию, поскольку она обнажила естественнонаучные детерминанты такого неотъемлемого признака живого, как целесообразность его строения и функций, не прибегая, как это делалось во все предшествующие века, к понятию о цели.
Принципиально новый момент, внесенный Бухариным, касался того понимания отношений между практикой и теорией, которое отражала его концепция планирования науки. Вырастая из глубин производственной деятельности, научная теория, настаивал Бухарин, призвана - пусть очень сложными, опосредованными путями - в конце концов преобразовывать эту деятельность . Поэтому для философа недостаточно было раскрыть земную тайну происхождения абстрактных сублиматов науки, каковыми являются ее теории, стало быть, и дарвиновская.
Таким образом, самобытность бухаринского подхода заключается в том, что, он освещает наряду с проблемой социогенеза проблему обратного влияния творений человеческого духа на материальное производство, на процессы прямого взаимодействия общества с природой. Отныне дарвинизм выступил в качестве «Научной производительной силы, непосредственно связанной с материальным производственным процессом, превращающим сельское хозяйство в научно поставленную отрасль социалистической промышленности» .
Интегратизм бухаринской мысли просвечивает в его исследованиях не только научного, но также художественного творчества. Полновесно оценить вклад Бухарина в строительство социалистической культуры можно, лишь охватив весь широкий спектр проблем культуры - науки, философии, искусства, которые постоянно соотносились в его творческой лаборатории, образуя целостную концепцию философских представлений о природе и закономерностях духовной жизни общества.
В докладе «О поэзии, поэтике и задачах поэтического творчества в СССР» отправляясь от учения великого русского филолога А.А.Потебни о сходстве и различии науки и искусства, Бухарин присоединяется к положению, согласно которому художник, строя свой поэтический мир, мыслит не понятиями, как ученый, а образами. Вместе с тем Бухарин прослеживает демаркационную линию не только между образом и понятием, но и между сенсорным образом (ощущением, восприятием, чувственным представлением) и художественным образом. Бухарин стремился решить и другую искусствоведческую задачу - раскрыть признаки, по которым социалистический реализм следует ограничивать от реализма вообще.
В связи с этим Бухарин поднимает вопрос о стиле социалистической культуры. Маркс выдвинул понятие способа производства, экономической структуры общества, его экономической формации, как специфически исторической категории, со своими особыми законами движения. Маркс считал, что каждому способу производства соответствует адекватный ему способ представления, т.е. особый тип мышления, особый тип всех надстроечных форм, особый тип идеологии, особый тип духовной культуры . Отмечая это Бухарин говорит о едином стиле культуры, которая включает и материальные, и духовные моменты, образуя их единство. Под этим общим углом зрения философ рассматривает социалистический способ производства и социалистический способ представления.
Производительные силы социалистического общества представляют, как и производительные силы любого общества, комбинацию техники, т.е. средств производства и людей.
Производственные отношения социалистического общества отличаются полной ясностью и единством, выражающемся в плане, единством уже в самом процессе производства, где отдельные виды труда сразу же, с самого начала выступают как компоненты совокупного общественного труда.
Производственные отношения социализма в своей совокупности есть разумное единство, общество, как целеполагающий субъект, свободный, т.е. не подчиненный стихийным законам общественного развития. При единстве хозяйственного целого и множественности работ все более уничтожается однобокость людей, вызванная разделением труда, и что все больше растет творческая производящая личность, единство и целокупность которой проявляется, в свою очередь, в множественности ее жизнедеятельных функций. Отсюда вытекает, что в духовной культуре социалистического общества нет и не может быть места никаким метафизическим пустым абстракциям и пустым абстрактным нормам.
Материальное производство и материальная культура не отделены от духовного производства, практика объединена с теорией, здесь Бухарин выделяет следующие специфические черты интеллектуального производства:
)тесную связь с материальным производством и культурным строительством вообще;
)плановую организацию интеллектуального труда в его основных подразделениях (планирование средств, кадров, тематики);
)кооперацию и синтез прежде разобщенных специализированных дисциплин;
)единство метода и философских обобщений.
Этим самым философ снимает исторический дуализм материи и духа; систем, в которых научные абстракции и символы, так или иначе отражающие действительность, сами превращаются в субстанцию действительности, продукт интеллектуального труда отрывается от своей общественной основы и превращается во внешнюю мистическую силу, а «мыслящий дух», оторванный от «тела», становится иллюзорным творцом и Демиургом Космоса. Разнообразные отрасли знания будут подниматься в их естественной связи и взаимодействии между собой и со всей практической основой, будучи в то же время связаны друг с другом единством своего метода (т.е. будут связаны и по связи объекта, и по связи метода) . Таким образом, у Бухарина организация, синтез, единство включают в себя все многообразие конкретного.
Социалистический гуманизм раскрывается философом как совершенно новая и исторически-специфическая форма гуманизма. Здесь Бухарин впервые представляет человека не как односторонность, а как полнокровную целостность в целостном обществе. Поэтому в центре всего у него, как всепроникающий момент, стоит коллективизированный человек и человеческая коллективность. Внешний, независимо от человека и его сознания существующий мир, природа, рассматривается им, как материя, превращающаяся в материал для человека, как объект практического преобразования, теоретического овладения, художественного наслаждения. Техника, вещественный компонент производительных сил, «очеловечивается». Производство ориентируется на удовлетворение человеческих потребностей. Наука рассматривается не как чистая категория «в себе», а как средство ориентации в мире для удовлетворения человеческих нужд и материальных, и духовных, и чувственных, и интеллектуальных. Сам человек трактуется Бухариным как самоцель, в его развитии, в его многосторонних возможностях, в его солидарной связи с другими «сочеловеками». Общность, солидарность, братство, высокий альтруизм (не как принудительная норма, а как инстинкт), дружба, любовь, человечность во всех сферах отношений между людьми, покоящиеся на личном достоинстве и уважении к личности, героизм и величайшая способность идти на все для общества и во имя общества - таковы характернейшие черты социалистического гуманизма Бухарина. Таким образом, и здесь определяющим для философа является единое человечество в многообразных своих моментах.
Социалистический реализм, как стиль искусства, характеризуется мыслителем как отрицание всякого мистицизма и потусторонности. Но это лишь отрицательная его сторона. Положительно он включает все многообразие природы и человеческой жизни, все многообразные отношения в их взаимной связи, динамике, противоречиях и единстве. Поэтому он не исключает и многообразие форм: ни эпоса, ни лирики, ни романтики, но наивысшими формами считает монументальное искусство, которое отражает эпоху в целом, где образ не зачеркивает понятия, чувство - мысли, где концентрируется все богатство жизни и все богатство идей.
Социализм влечет за собой богатство коллективной жизни и жизненное богатство личности. Поэтому он вновь собирает распавшееся на куски искусство, но уже на неизмеримо более разнообразной и высокой жизненной основе, и эта синтетическая тенденция является и основным принципом социалистического искусства у Бухарина. Социализм объединяет моменты интеллекта, воли, чувства и художественного творчества (артистичности) в одно целое. Человек социализма есть человек работающий, мыслящий, творческий.
Бухарин отмечает еще две характернейшие черты социалистического мироощущения, которые глубоко связаны с общественным бытием социалистического человека. Это - динамизм и оптимизм, проникающие во все формы его общественного сознания. Материальная жизненная основа социализма - его производительные силы - величина, необычайно динамическая: она развивается с огромной быстротой, поэтому вся жизнь общества отличается крайней подвижностью. С другой стороны, мироощущение социализма глубоко оптимистично, ибо оно есть выражение прогрессивного развития. В мировоззрении социализм развивает теорию диалектического материализма, типичной чертой которого является познание универсальной связи мира в противоречивом движении его многообразных моментов, в его историческом развитии.
Диалектический материализм, исходя из реального существования внешнего мира, независимо от человеческого сознания, рассматривает единство мира как его материальное единство. Но сама материя представляется Бухарину не бескачественнойсплошностью, а качественным многообразием, с переходом одних качеств в другие, причем дух является одним из свойств определенным образом организованной материи. «Мир находится в вечном движении, в вечной смене форм, в исчезновении одних и появлении других качеств и форм, в вечном их становлении (т.е. в переходе от не-бытия к бытию). Диалектический материализм опирается не на формальную логику, а на логику более высокого порядка, на диалектику, которая есть логика противоречий, теоретически схватывающая формы движения, а не оперирующая застывшими и закоченевшими абстракциями формальной логики, статической по существу. Поэтому абстракции диалектического материализма конкретны» . Единство мира есть единство субъекта и объекта, но это, замечает Бухарин, противоречивое единство. Объект есть исторически развивающаяся величина, в свою очередь противоречивая; для субъекта он есть предмет теоретического и практического овладения. Субъект есть тоже исторически-общественный субъект, а не внеисторическое, абстрактное «Я». Общество, в свою очередь, есть единство противоречий, но исторически-конкретных типов и форм, переходящих одна в другую, в силу основного противоречия между ростом производительных сил и данной формой общества.
Познание есть теоретическая основа и теоретическое удлинение процесса практического овладения миром. Процесс познания есть исторический процесс, бесконечный во времени. Познание истинно, поскольку оно соответствует объективной действительности. Эта истинность, это соответствие действительности постоянно проверяется практикой, преобразующей мир.
Таковы некоторые основные положения диалектического материализма Бухарина. Нетрудно и здесь видеть, как способ производства отражается на способе представления, и как более высокий способ производства ведет к более высокому способу представления, познавательно гораздо более ценному, чем все предшествовавшие методы мышления о мире. Это есть движущееся противоречивое единство, с его многообразными определениями, т.е. расчлененная, диалектически развивающаяся, целостность. Это и есть основной стилевой принцип социалистической культуры, стиль действительного единства.
Меняющийся мир, рождение новой эры проявлялись и в содержании культуры данного общества, поэтому Бухарин обращается к проблеме национальных культур и созданию целостной социалистической культуры. В связи с вопросом равноправия наций философ выделяет следующие специфические особенности у различных народов:
особенности природных условий, накладывающих свою печать на материальную и духовную жизнь людей;
особенности отправных точек экономического революционного развития (уклады, их сочетания, варианты);
история в ее конкретном развитии;
особенности быта, нравов, конкретных влияний других народов;
язык искусства в частности (система образов, метафор, народные их истоки);
особенности идеологического творчества, вытекающие из особенностей конкретного исторического развития (вплоть дорелигиозных и философских систем);
особенности литературного языка,письменности, художественных форм и символов. Совокупность этих особенностей, которые внутренне зависят друг от друга, и составляет морфологическое единство данной культуры в ее национальной специфичности. Основные морфологические типы культур есть культуры различных экономических формаций, которые и подлежат соответствующей исторической оценке, но так как сами экономические формации имеют различные национальные варианты, то последние Бухарин считает формой проявления первых.
Каждый способ производства имеет, как выражался Маркс, и соответствующий способ представления, особый, свойственный ему стиль культуры и особые идеологические доминанты. Сходные способы производства имеют сходные способы представления, но это всеобщее выражается в частном и особенном. Конкретная история разных народов вовсе не повторялась, как полная идентичность соответствующих процессов: во всем, начиная от природных условий и вплоть до сублимированных форм идеологии, есть и оригинальность, национально-индивидуальные особенности, иногда весьма значительные; никакой равномерности процессов нет, никакой одинаковости в интенсивности этих процессов; никакой равновеликости соответствующих периодов, стадий, циклов; никакой одинаковости в международно-историческом контексте развития.
Итак, процесс сближения культур и роста их единства Бухарин видит в национальных многообразиях. Материальной основой является материальный базис социалистического способа производства. Духовной основой является социалистический способ представления. Это единство способа производства и способа представления имеет решающее значение для образования единой социалистической культуры и взаимного ознакомления, связи и взаимодействия культур.
Рассматривая вопрос о «Европе» и «Азии» Бухарин отмечает, что он служил предметом горячих споров между западниками и славянофилами. Западники в общем и целом ориентировались на капиталистические пути развития, на усвоение соответствующих форм государственного бытия с его свободами и всей Западноевропейской культуры, в противоположность российскому крепостничеству. Славянофилы, наоборот, защищали самобытные пути развития России, считали, что она имеет свою особую историческую миссию, что она не пойдет по проторенным дорогам Западной Европы. Многие из славянофилов считали чрезвычайно устойчивой крепостнически-патриархальные отношения в русской экономике, самодержавие трактовали, как социальную монархию, стоящую над классами и опирающуюся на народ, православную церковь считали одним из устоев этой структуры государства. После исторического переворота в стране, Бухарин выделяет следующую проблематику:
Во-первых, СССР расположен на громадных пространствах Европы и Азии. Его география, этнография, история, социология и политика касается и Европы, и Азии.
Во-вторых, СССР объединяет в себе народы и европейской и азиатской культуры, поскольку есть некоторые различно окрашенные культурно-исторические традиции.
В-третьих, СССР лежит гигантским массивом между Западом и Востоком.
В-четвертых, СССР рано или поздно, будет поставлен перед проблемой теснейшей связи между обоими культурными полюсами великого евразийского континента.
Таким образом, социализм в СССР должен наследовать все ценные завоевания человечества. Он берет себе громаднейшие достиженияпервокласснойевропейско-американскоймашиннойтехники,экспериментальной науки, искусства и философии, ради человека применяя машину и критически перерабатывая духовное наследство Запада. Но он не может отбрасывать все то, что есть ценного и на Востоке.
Ставя вопрос о некотором различии между Европой и Азией Бухарин обнаруживает ряд важных особенностей развития. Азиатские культуры много древнее западноевропейских (Индия, Китай). Европа же раньше подошла к капитализму. Азиатские культуры чрезвычайно долго жили на основах своеобразного теократического рабовладения и феодализма, со стабильным, неподвижным характером отношений. Европа с переходом к машинной технике получила непрерывно революционизирующую основу своего бытия. В Азии, в особенности в Индии, на основе малоподвижных отношений, кастового расчленения и теократии, исключительно огромное значение приобрела религиозно-философская надстройка. В Европе, с прорывом из монастырских Средних Веков, на первый план выступила экспериментальная наука, исследование внешнего мира для делания вещей. В Азии господствующие классы, чтобы держать власть должны были создать систему против закономерностей чувственного мира, и в течении длительных исторических периодов тренировались на выработке необычных качеств, помогавших управлять своим собственным организмом и влиять на других. В Европе ориентация была не на развитие тех или иных свойств человека, а на производство новых и новых предметов, на накопление и развитие капитала. В Азии огромное значение имело чувственно-созерцательное начало. Но уже один факт существования азиатских культур в течении нескольких тысячелетий; факт замечательной архитектуры, ирригационной техники, громадного количества древних изобретений (в Китае книгопечатание, бумага, порох были изобретены гораздо раньше, чем в Европе), развитой медицины, гипноза, поразительных созданий искусства и интереснейших философских систем говорит о специфических особенностях культур великих азиатских народов. Но Бухарин не ограничивается давним прошлым: Китайские сказки, японская поэзия, современная литература Индии - все это представляет живейший и актуальнейший интерес. Все это тем более, что история азиатских культур прямо и непосредственно стоит в связи с историей многих народов, населяющих азиатские части СССР и Кавказа.
Бухарин приходит к выводу, о своеобразной, исторически определенной, культурной роли СССР. Наследовать культуру это значит ее критически перерабатывать. И поэтому только социализм может дать синтез Европы и Азии под углом зрения дальнейшего продвижения вперед, на основе социалистического гуманизма и ориентации на человека при использовании все более могучей власти над внешней природой. Так социализм, создающий целостного человека, создает и целостную межнациональную культуру.
Таким образом, Бухарин является выдающимся исследователем в области философии культуры. Его общий подход выражен в формуле, которая охватывает систему отношений между четырьмя факторами: макрологией истории общества, философией, формами культуры (наука, искусство) и практикой. Социализм призван навсегда утвердить средствами философии, науки, искусства абсолютную ценность свободного общественного человека. Определяя эту позицию как единственно адекватную марксизму, Бухарин противопоставлял ее расистской идеологии и антигуманистической практике.
Список использованных источников и литературы
1.Библиотека В.И. Ленина в Кремле. Каталог. М., 1961. С. 571-573. Пометки и подчеркивания В.И. Ленина на статье Н.И. Бухарина «Буржуазная революция и революция
пролетарская».
.Ленин В.И. Аграрная программа русской социал-демократии // Полн. собр. соч. Т. 6. С. 303-345.
.Ленин В.И. Две тактики социадемократии в демократической революции //Полн. собр. соч. Т. 11. С. 1-131.
.Ленин В.И. О лозунге Соединенных Штатов Европы // Полн. собр. соч. Т. 26. С. 351-355.
.Ленин В.И. Предисловие к брошюре Н.И. Бухарина «Мировое хозяйство и империализм» // Полн. собр. соч. Т. 27. С. 93-98.
.Ленин В.. О рождающемся направлении «империалистического экономизма» //Полн. собр. соч. Т. 30. С. 59-67.
.Ленин В.И. Марксизм о государстве // Полн. собр. соч. Т. 33. С. 123-307.
.Ленин В.И. О «левом» ребячестве и о мелкобуржуазности // Полн. собр. соч. Т. 36. С. 283-314.
.Ленин В.И. Детская болезнь левизны в коммунизме // Полн. собр. соч. Т. 41. С. 1-104.
.Ленин В.И. Еще раз о профсоюзах, о текущем моменте и об ошибках тт. Троцкого и Бухарина // Полн. собр. соч. Т. 42. С. 264-304.
.Ленин В.И. Письмо Н.И. Бухарину // Полн. собр. соч. Т. 48. С. 242.
.Ленин В.И. Письмо Г.Л. Пятакову, Е.Б. Бош, Н.И. Бухарину // Полн. собр. соч. Т. 49. С. 214-215.
.Ленин В.И. Письмо Н.И. Бухарину (август-сентябрь) // Полн. собр. соч. Т. 49. С. 293-294.
.Маркс К. Капитал. Т. 1.// Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 23. С. 1-784.
.Маркс К. Критика готской программы // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 9-32.
.Маркс К. Письмо В.И.Засулич // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 250-251.
.Маркс К. Письмо Ф.Энгельсу, 10 февраля // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 32. С. 356-359.
.Маркс К. Подготовительные работы для «Святого семейства» // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 124-739.
.Маркс К., Энегльс Ф. Предисловие ко второму русскому изданию «Манифеста коммунистической партии» // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 304-305.
.Маркс К., Энгельс Ф. «Тезисы о Фейербахе» // // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 3. С. 1-44.
.Энгельс Ф. Крестьянский вопрос во Франции и Германии // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 22. С. 501-525.
.Энгельс Ф. Письмо А.Бабелю // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. 2-е изд. Т. 19. С. 1-8.
.Абрамов М.А., Кобзева А.Ю. Н.И. Бухарин и общественная мысль 20 -30-х годов // Философские науки. 1989. № 11. С. 125-127.
.Авторханов А. Утопист Бухарин и реалист Сталин (Глава из кн. «Мемуаров» зап. историка) // Слово. 1991. № 3. С. 61-67.
.Алексеева Г.Д. Н.И. Бухарин о роли культуры в социалистическом строительстве // Общественная мысль: Исследования и публикации. Вып. 1. М., 1989. С. 210-216.
.Алыбаев А. Б. Проблемы диалектики переходного периода в трудах Н.И.Бухарина 20-х годов. Дис. ... канд. филос. наук. М., 1992. 185 с.
.Баевский Д. Борьба Ленина против бухаринских «шатаний мысли» // Пролетарская революция. 1930. № 1. С. 18-46.
.Бердяев Н.А. Истоки и смысл русского коммунизма. М., 1990. 224 с.
.Бердяев Н.А. Судьба России. М., 1990. 346 с.
.Биггарт Д. Бухарин, «культурная революция» и истоки сталинизма: (ст. из Великобритании) // Отечественная история. 1994. № 2. С. 90-104.
.Богданов А.А. Вопросы социализма: Работы разных лет. М., 1990. 479 с.
.Богданов А. О пролетарской культуре. Л.; М., 1924. 344 с.
.Богданов А.А. Открытое письмо т.Бухарину // Соц. исследования. 1990. №9. С. 115-117.
.Богданов А.А. Тектология: Всеобщая организационная наука. М., 1989. Кн. 1.304 с. Кн. 2. 351 с.
.Богданов А.А. Эмпириомонизм: Статьи по философии. М., 1905-1906. Кн. 1. 186 с. Кн. 2. 181 с.
.Богданов Б.В. Ленинские принципы анализа истории философии. М., 1970.240 с.
.Богданов Б.В. У истоков ленинизма (Россия на перепутье). М., 1991. 177 с.
.Бордюгов Г., Козлов В. Николай Бухарин: Этюды политической биографии//Коммунист. 1988. № 13. С. 91-109.
.Бордюгов Г.А., Козлов В.А. Поворот 1929 г. и альтернатива Бухарина // Вопр. истории КПСС. 1988. № 8. С. 15-33.
.Бордюгов Г.А., Козлов В.А. Поздний Бухарин: представления о социализме // Бухарин: человек, политик, ученый. М., 1990. С. 149-161.
.Бурлацкий Ф. Новое мышление. М., 1989. 431 с.
.Бутенко А.П. Откуда и куда идем: Взгляд философа на историю советского общества. Л., 1990. 288 с.
.Была ли откровенной исповедь? (Материалы партийной чистки Н.И.Бухарина в 1933 г.) // Вопр. истории КПСС. 1991, № 3. С. 40-63.
.Был ли у России выбор?: Н.И.Бухарин и В.М.Чернов в социально-философских дискуссиях 20-х годов. М., 1993. 174 с.
.Валентинов Н.В. Наследники Ленина. М., 1991. 240 с.
.Васецкий Н.А. Критика Н.И. Бухариным идеологии троцкизма // Бухарин: человек, политик, ученый. М., 1990. С. 131-148.
.Васильев Л. Кризис социализма // Через тернии. М., 1990. 792 с.
.Васильев С.Ф. Исторический материализм в освещении Н.И. Бухарина. Баку, 1930. 27 с.
.Ватлин А.Ю. Бухарин и «левый» поворот Коминтерна // Н.И. Бухарин и Коминтерн. М., 1989. С. 29 - 50.