Заволжское старообрядчество в XVIII-XIX вв.
ФЕДЕРАЛЬНОЕ АГЕНСТВО ПО ОБРАЗОВАНИЮ И НАУКЕ РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
Государственное образовательное учреждение высшего профессионального образования
ИСТОРИЧЕСКИЙ ФАКУЛЬТЕТ
КАФЕДРА ИСТОРИИ РОССИИ И КРАЕВЕДЕНИЯ
КУРСОВАЯ РАБОТА
ЗАВОЛЖСКОЕ СТАРООБРЯДЧЕСТВО В XVIII-XIX ВВ.
Нижний Новгород 2011
Содержание
Введение
Глава 1. География поселений нижегородского старообрядчества в XVIII-XIX вв.
.1 Наиболее важные места расселения старообрядцев
.2 Миграции и переселения раскольников в Нижегородском Поволжье
Глава 2. Быт раскольников Нижегородского Поволжья в XVIII-XIX вв.
.1 Внешность раскольников
.2 Населенные пункты, строения
.3 Занятия раскольников Нижегородской губернии XVIII-XIX вв.
.4 Образование и грамотность раскольников
Глава 3. Благотворительная деятельность старообрядцев
.1 Общая характеристика благотворительной деятельности старообрядцев Нижегородской губернии XVIII-XIX вв.
.2 Благотворительная деятельность Николая Александровича Бугрова
.3 Благотворительная деятельность Дмитрия Васильевича Сироткина
Заключение
Источники и литература
Приложения
Введение
Старообрядчество - уникальное явление в духовной жизни России. За три с половиной века существования оно оказало огромное влияние на духовную, экономическую и общественно-политическую сферы жизни российского общества. Старообрядчество, как одно из направлений в православии, возникает и развивается в неблагоприятных условиях оппозиционного положения по отношению к Русской Православной церкви и долгого периода преследований со стороны государства. Теоретическое обоснование необходимости «бегства от мира Антихриста» привело к возникновению компактных поселений старообрядцев как в центре Российской империи и на ее окраинах, так и за рубежом. Существование в условиях инонациональной, иноконфессиональной и культурной среды способствовало возникновению различных старообрядческих групп («кержаки», «поляки», «бухтарминцы», «липоване» и др.), а старообрядчество в целом становится определенной социокультурной общностью развивающейся в значительной степени самостоятельно.
Именно стремление к сохранению неизменными обряда и образа жизни часто приводило к поиску новых религиозно-идеологических основ своего существования, а это, в свою очередь, к возникновению многочисленных толков и согласий, созданию оригинальных религиозно-догматических учений, появлению новых и трансформации ряда уже существующих явлений в религиозной жизни. Здесь уместно было бы привести фразу старообрядческого писателя А.Мельникова: «В своей истории. старообрядчество идет двумя параллельными путями. Внутри стелется полоса веры, а снаружи бьет жизнь во всех ее видах и проявлениях»1.(
Наиболее важным сегодня представляется изучение истории и культуры старообрядчества тех регионов, где в XVIII - XIX вв. оно получило наибольшее распространение, и сегодня Старообрядческая церковь занимает прочные позиции. Одним из таких регионов является Нижегородское Поволжье. Старообрядчество Нижегородского Поволжья XVIII - XIX вв., его состояние, общественно-религиозный, семейный и бытовой уклад еще никогда не были предметом специального комплексного исследования, что и определяет актуальность темы данной курсовой работы.
Основная цель данного исследования - изучение состояния старообрядчества Нижегородского Поволжья XVIII - XIX вв. и его общественно-религиозного развития в условиях православного окружения. Представляется возможным рассмотреть различные стороны жизни старообрядцев в контексте взаимоотношений с окружающим православным населением, определив степень контактов и взаимного влияния представителей двух конфессиональных групп. Достижение данной цели становится возможным при постановке и решении следующих задач:
составить общий обзор состояния старообрядчества;
рассмотреть проблему взаимоотношений старообрядцев с окружающим православным населением, местной духовной и светской власти;
изучить основные принципы организации и функционирования старообрядческих общин;
выявить основные формы организации и деятельности старообрядческих скитов и молелен и раскрыть значение молитвенных учреждений в религиозной и общественной жизни старообрядчества;
рассмотреть бытовые особенности обрядности старообрядцев, присущие исключительно этой группе и черты, характерные для всего русского населения региона
определить вклад благотворительной деятельности старообрядцев в утверждении и развитии экономики и социальной политики Нижегородского края.
Хронологические рамки исследования определены периодом XVIII-XIX вв. На протяжении XVIII в. проходило формирование старообрядческих центров на территории изучаемого региона; произошло выделение большинства наиболее значительных старообрядческих толков и согласий, а также намечается смягчение правительственной политики по отношению к старообрядчеству. Хронологические границы исследования включают время признания этого религиозного течения со стороны государства. Также временные границы исследования охватывают важнейший период в развитии старообрядчества, который отмечен двумя взаимодополняемыми тенденциями: преодолением изоляции старообрядчества в экономической и социально-политической сферах, с одной стороны, и сохранение обособления в сфере религиозной, создание условий для продолжения «старой веры», с другой.
Выбор территориальных рамок исследования во многом обусловлен определенным географическим, природно-климатическим и культурным единством региона. В XVIII - XIX вв. в Нижегородской губернии были представлены фактически все крупные толки и согласия, существовали авторитетнейшие религиозные общины, а старообрядцы сыграли заметную роль в становлении экономической мощи данного региона.
Необходимо заметить, что источники по данной теме, различаются по степени достоверности, информативности и тематике представленного материала, что определяется целями, преследуемыми редакцией, приоритетной тематикой, цензурными соображениями и общей политической ситуацией в стране. Так, например, с начала 80-х гг. XIX можно наблюдать значительное увеличение публикаций, посвященных проблемам старообрядчества, на страницах центральной периодической печати. Подобное повышенное внимание характеризует не только интерес общества, но и необходимость отражения процессов в старообрядческом мире, вызванных как событиями во внутренней жизни (восстановление поповщинской иерархии), так и появлением ряда законов, расширяющих гражданские права старообрядцев.
Особо следует выделить отчет П.И.Мельникова о состоянии «раскола в Нижегородской губернии в 1854 г.». Отчет П.И.Мельникова представляет собой подробнейшее освещение всех сторон жизни нижегородского старообрядчества (экономической, духовно-религиозной, семейной) середины XIX в. П.И.Мельников не только перечисляет главные религиозные центры и описывает их состояние на 1854 г., но и рассматривает всю их предшествующую историю. Особое внимание он уделяет положению скитов после высылки из них значительного числа жителей в 1853 г. Работа П.И.Мельникова представляется чрезвычайно полным и информативным источником для изучения мировоззрения, обыденного сознания и нравственных норм старообрядцев. Изучение отчета П.И.Мельникова позволяет проследить изменения, произошедшие за полвека в жизни старообрядцев Нижегородской губернии.
В целом, источники, привлеченные при работе над курсовой работой, предоставляют богатый и разнообразный материал для изучения общественной, религиозной и семейной жизни старообрядцев Нижегородского Поволжья XVIII - XIX вв. и позволяют решать поставленные задачи.
Глава 1.География Нижегородского старообрядчества в XVIII-XIX вв.
1.1 Наиболее важные места расселения старообрядцев
Нижегородский край с первых дней раскола стал одним из оплотов «древлего благочестия». Это не удивительно, если принять во внимание тот факт, что ключевые фигуры раскола - инициатор церковных «новшеств» патриарх Никон и его яростный антагонист протопоп Аввакум - оба были выходцами с нижегородской земли.
П.И. Мельников-Печерский выделяет следующие места пребывания старообрядцев:
«Раскольники живут во всех уездах Нижегородской губернии. Луговая сторона Волги (Заволжье) и луговая же Оки составляющая северную часть губернии, населены преимущественно сектаторами поповщинских толков. На нагорной стороне Волги и Оки почти все раскольники принадлежат сектам безпоповщинским, в особенности же к Спасову согласию. Еретики распространены особенно в центре губернии (хлысты); оттуда они одной полосой проходят на север до села Лыскова на Волге; а другою по Московско-Симбирской почтовой дороге до пределов Владимирской губернии. Самая значительная часть по числу раскольников населенная местность село Городец Балахнинского уезда.»
Можно заметить, что раскольники поповщицких сект, проживали по большей части селениями небольшими и малолюдными, а также близко одно от другого находящимися, тогда как раскольники безпоповщицких сект жили селениями более многочисленными и притом несколько отдаленными друг от друга. Это объясняется тем что раскольникам поповщицких толков было удобно скрывать своих монахов и попов, в случае опасности они переправлялись в другое селение. Раскольники безпоповщицкие в этом не нуждались, но им нужно было жить ближе друг к другу, чтобы не стать отшельниками.
Промышленная и торговая деятельность находились в тесной связи с расколом. «Крестьяне пока бедны и знают одну соху редко раскольничают. Где крестьяне на барщине - раскольников нет, но где они на оброке, там почти непременно встречаются сектаторы». Это можно объяснить тем что последние были вольны во времени и неограничены земелделием или бросая его они пускались в прибыльную для них промышленность. Начинали обычно заниматься деятельностью с извоза или с заработков в своей и ,нередко, других губерниях и сталкивались с раскольниками, в руках которых находились во многих местах промышленность и торговля. Поэтому раскол особенно развивался на путях сообщения пунктов промышленности и торговли. Как подсчитывает П.И. Мельников-Печерский: «Волга и Ока - судоходные реки. По берегам Волги на 265 верст живет 27 204 раскольников. По берегам Оки на 170 верст живет 18969 раскольников.» Из этого можно сделать вывод что почти четвертая часть всех сектаторов губернии живет на Волге и Оке. Чем ближе к верховьям рек, тем гуще население приречных раскольников. На каждую квадратную версту приходится по 4 раскольника. Население раскольников при судоходных реках в 2,5 раз гуще чем в губернии.
Выделяя следующие наиболее важные места в сектаторском отношении важно отметить:
Городец - располагается на левом берегу Волги в Балахнинском уезде, также главная пристань верхового Нижегородского Поволжья. Здесь строятся и зимуют суда, кипит торговля и промышленность.
По сведениям П.И. Мельникова-Печерского:
« В Городце 445. Раскольников, а с приходскими деревнями 5666. В Городце есть беглопоповая часовня, имеющая в 3 губерниях до 50000 прихожан, более 70 лет держаться беглые попы, главнейшее местопребывание архимандрита Афанасия.»
Но это село было важно, как место общей встречи сектаторов, куда сообщались новости из Москвы и передавались далее в Казань, Сибирь и Саратов. То есть, Городец являлся во второй половине XVIII века передаточным пунктом тайных сектаторских известий между Москвой и восточным краем России. «Это село и есть ключ в раскольничье Заволжье».
По поверию здесь был Святой город Китеж, разоренный татарами, часовня беглопоповская стоит на месте кельи, в которой скончался святой Александр Невский. Екатерина II, побывав в часовне выдала грамоту, по которой никто не может уничтожать часовни. В часовню по временам приходит из Костромы икона Федоровская Богородицы, бывшая прежде всего в Городце, что бы поплакать в благочестивом месте о том, что находится она в заточении у Никониан. На Оползне светятся по ночам гробы святых великих князей, а выйдут они наружу, когда падет церковь Никонианская, в это время Федоровская Богородица пойдет на небеси из Костромы в Городец и станет в их часовне. Если на заре поплывут бурлаки вниз по Волге мимо Кирилловой горы, она растворяется и выходят из нее старцы и говорят пловцам: «Когда будете в Жигулях, поклонитесь нашим братьям», то же самое бывает и в Жигулевских горах и оттуда старцы посылают поклоны к ним. Бурлаки же, подъезжая к Кирилловой горе, должны крикнуть: «Братья Кирилловой горы, вам кланяться велели братья Жигулевских гор, и выходят старцы, молча кланяются пловцам, в знак благодарности». Но если они забудут выполнить поручения то поднимается буря, судно садится на мель.
В Городце протекала городская жизнь, стоит заметить что, народ довольно образованный, и земледелие играло низкую роль в жизни общества. «Городецкий раскольник потому раскольничает, что ему выгодно раскольничать, поддерживать расколом свои торговые связи».
Васильева слобода - располагалась на правой стороне Волги, в 20 верстах от Городца. Отмечалась активной торговой деятельностью. А именно была налажена торговля веретенами и с Самарой, Дубовкой, Сибирью. Земледелием здесь практически не занимались. Раскол здесь играл важную роль, так как торговые связи с Васильевой слободы зависят от него и поддерживают раскол. В Васильевой слободе проживало 648 раскольников, что составляет 80 раскольников на 100 жителей. Долгое время здесь существовала беглопоповская часовня, и после ее запечатывания появилось 5 тайных молельных. В Васильевой слободе было несколько хлыстов, а также последователи секты бегуны, что вполне объяснимо, так как, географическое расположение слободы в обрывах помогает раскольникам скрываться от преследователей.
Нижний Новгород - в сектаторском отношении важен особенно из-за проходивших здесь ярмарок. Через Нижний Новгород происходила передача известий, книг и прочего от раскольников к их единомышленникам Костромской и Ярославской губерний. С Сибирскими раскольниками связь поддерживалась во многом благодаря торговым связям, а именно торговле железом с Камы и Волги. Также Нижний Новгород важен в сектаторском отношении потому, что он снабжал раскольников всей России книгами, рукописями и другими богослужебными принадлежностями, которые Нижегородские торговцы скупали в разных местах и распространяли между нижегородскими раскольниками. Общая численность раскольников на середину XIX века составляла 1758 раскольников.
Безводное село - располагалось на правом берегу Волги в Нижегородском уезде, в 33 верстах от Нижнего Новгорода. Это село можно отметить как торговое, промышленное и раскольничье. Безводное поставляло на Каспийское и Черное моря, на Волгу, Дон и Урал всю годовую потребность рыболовных уд. Важно заметить, в основном торговцами являлись раскольники, у которых были налажены экономические связи с раскольниками Уральскими, Донскими, Саратовскими. Село можно разделить на две части: в подгорной части - жил народ промысловый и хлебопашеством не занимался, и здесь же происходили сектаторские действия почти без опасения. В верхней же части занимались земледелием и здесь еще были православные.
Лысково - располагалось на правом берегу Волги, напротив г. Макарьева, одна из крупнейших хлебных пристаней. Зимой сюда съезжалось много торговцев и вместе с тем стекалось много помещичьих крестьян. Можно заметить, что жизнь в Лыскове была совсем городская, и никто не занимался земледелием. Устройство села имело городской характер. «Лысково всегда было известно как притон всякого рода подозрительных людей, так как в местно куда постоянно приезжают посторонние лица, подозрительным людям скрываться удобнее всего».
Особенно важно Лысково, как место встречи раскольников, съезжающихся сюда из разных мест по делам хлебной торговли.Здесь же производилась и передача известий из верховых городов в низовые и совещания о делах той или иной раскольнической общины. В разных местах Княгигинского и Нижегородского уездов за Волгой в Семеновском уезде переписывались разные раскольнические рассуждения. Все это вместе с торговлей хлебом свозилось в Лысково и отсюда распространялось в народ. Важно заметить, что раскольники-покупатели всегда старались завлечь в свои сети продавца, заключая более выгодные сделки. Так же с раскольником капиталы (так в Лыскове называли наиболее крупных купцов, торговцев) обращались как со своим братом, а перед православным же держали себя гордо, это действовало на самолюбие простого крестьянина и нередко одно желание стать за панибрата капиталу увлекало в раскол.
Горбатов - торговый уездный город Нижегородской губернии, находился рядом с селом Избыльцом. От Нижнего Новгорода находился в 73 верстах. В Горбатове располагались прядильные заводы, на которых заводчики нанимали отчасти и крестьян Горбатовского уезда. Канатные заводчики были закоренелые раскольники, отчего и народ заразился расколом до такой степени, что в Горбатове по числу раскольников - 2736 жителя приходится 73 раскольника на 100 человек.
В Горбатове было 3 молельных и кроме этого несколько тайных. Раскольники принадлежали к поповщинской и безпоповщинской сектам. Принадлежащие к последней чрезвычайно закоренелы. Раскольники Горбатова состояли в связях с Астраханью, Саратовом, Самарой, Оренбургским краем.
Чернорецкая волость - располагалась в Балахнинском уезде, по левому берегу Оки. В ней находились 13 селений, близко друг от друга находящихся и зараженных расколом. В них насчитывалось 2773 раскольника, что составляло 41 раскольник на 100 человек. Земледелием занимались но немного. Основное в развитии промышленности развивалась постройка речных и морских судов Волжского судоходства и Каспийских рыбных промыслов. Географическое расположение и местные условия способствовали развитию здесь раскола. В чернорецкой волости есть и беглопоповщина и безпоповщина. Чернорецкие раскольники общаются со всеми верховыми и нижневолжскими раскольниками. Из Костромской губернии сплавляют лес для построения судов и лодок, из Саратова, Волжска и Хвалынска возят разные товары в Нижний Новгород и Рыбинск. Но главнейшая связь с астраханскими раскольниками, живущими в Камышах, сплавляют туда суда и лодки с холстом и рыбными снастями.
1.2 Миграции и переселения раскольников в Нижегородском Поволжье
Раскольники других губерний нередко бывали в Нижнем Новгороде, и тем поддерживали связи своих общин с Нижегородскими старообрядцами. Этому во многом способствовало расположение города, находящегося на перепутье из внутренней России в восточные губернии и в Сибирь. Наиболее важными пунктами стечения раскольников являлись Нижний Новгород, Городец и Лысково.
Нижний Новгород - здесь особенный прилив раскольников ожидался во время ярмарки. Одни приезжали сюда для торговли, другие для заработков, третьи же исключительно с сектаторскими целями. Наиболее часто приезжали раскольники из Москвы, Олонецкой, Ярославской и Костромской губерний, Казани, Екатеринбурга, Сибири, Дона, Урала, Саратова, Владимира, Тамбова, Воронежа. Во время ярмарки, приезжающие сюда, богатые раскольники собирались тайно для проведения их обрядов. Успенский пост, совпадающий со сроком ярмарки, и большие праздники, бывающие в это время, многие собирались в укромных местах для общественного богослужения. Так как во время ярмарки полиция переезжала за Оку, а остающаяся в городе часть патрулировала ярмарку, то раскольникам было удобно в отдаленных местах, малолюдного города, совершать свои обряды. Кроме того раскольники приезжающие на Нижегородскую ярмарку, собирались на богослужение в соседние от ярмарки селения Гордеевку и Сормово.
Сектаторы приезжали в Нижний Новгород и в неярмарочное время. Весной торговцы из Саратова, Симбирской, Казанской и Ярославской губерний - за канатами, судовыми снастями, солью, железом, хлебом. Расположение Нижнего Новгорода на двух судоходных реках способствовало стечению сюда раскольников. С открытия навигации до начала ярмарки здесь бывало до 30000 торговцев из них около 2000 раскольников. После ярмарки прилив купцов прекращался до открытия зимнего пути. Проезд через Нижний Новгород Казанских и Симбирских людей на Ростовскую ярмарку, связи Москвы с Ростовом, Казанью, Сибирью через Нижний Новгород составляют причину довольно значительного прилива сюда раскольников Московской, Ярославской и Костромской губерний.
Городец, называли «ключом сектаторского Заволжья». Это объяснялось тем, что сюда приезжало много раскольников поповской секты в часовню, в которой всегда были беглые попы. Городецкая часовня имела до 50000 прихожан, часть, которой жила в Костромской и Владимирской губерниях. Особенно много раскольников съезжалось зимой между Святками и Масленницей для совершения браков, а во время Великого поста - для исповеди и причастия. Также приезжало много торговцев из Владимирской, Костромской и Московской губерний.
Лысково - привлекало много раскольников в конце зимы, вызванное закупкой хлеба, производимое многими приволжскими торговцами на Лысковской пристани.
Кроме этого следует упомянуть еще об ярмарке, бывающей в сентябре в селе Спасском, куда из Казанской, Симбирской и Оренбургской губерний приезжают раскольники торгующие сырыми кожами. В Павлово на базары приезжало много раскольников из Владимирской и Костромской губерний.
Следует обратить внимание на то, что по вышеизложенным причинам жители Нижегородской губернии редко оставались в течение года на местах своего жительства. Часть из них в связи с коммерческими делами и другими занятиями проживали в Санкт-Петербурге и других губерниях, другие же отлучались только периодически, возвращаясь к своим семействам.
Глава 2. Быт раскольников Нижегородской губернии XVIII-XIX
.1 Внешность раскольников
Следует отметить, что по внешности даже можно было различить раскольников по их сектам. Последователи поповщины смотрят прямо, откинув голову назад. Принадлежащие к безпоповщине смотрят исподлобъя и взгляд их суровее. В лице молокана заметна какая-то отвага, а принадлежащий к сектам пророчествующим обращает на себя внимание бледным исхудалым лицом и тусклыми глазами, которые вспыхивают каким-то диким блеском.
В одежде же раскольники почти не отличались от православных крестьян, но имелась большая разница в значении придаваемом одежде. Раскольники старались внести свои религиозные толкования в бытовые мелочи и в одежде что-то освященное и изменить ее считалось грехом. Например брить бороду считалось грехом (по понятиям раскольников - это значило портить образ Христов). Они говорят: « образ Божий в бороде, подобие в усах; без бороды и в рай не пускают». По другой раскольнической пословице - цельность бороды для них дороже самой жизни: «режь наши головы, не тронь наши бороды». Но боясь так за свою бороду, большая часть раскольников Нижегородской губернии выстригали у себя на голове макушку. Стричь макушку или гуменцо начинают они у мальчиков 7 лет, и обряд этот называют постригами.
Крестьяне-раскольники обычно носили зипуны, на голове малахай, шапку или валенную шляпу. Следует отметить, что в секте поповщинской любят носить красные и цветные рубахи и бывают в них даже на молитве. Филипповцы, федосеевцы и последователи других закоренелых сект безпоповщинских, избегают этого наряда. Раскольники не одевают платков на шее и не завязывают ворот у рубахи шнурками или тесемкой, у них принято носить рубахи-косоворотки, застегивающиеся сбоку на пуговицу или запанки. Перетолковывая по своему 20 стих 15 главы Деяний Апостольских, они утверждают, будто всякую петлю или удавку носить на шее запретил Апостол Петр. Женщины и девушки ходили непременно в сарафанах и головы покрывают платками в роспуск, а девушки сверх того носили широкий передник.
Среди более зажиточных раскольников были и те кто бороду подстригали и во фраках ходили, но на молитве всякий раскольник строго держался «уставной одежды». Следует отметить, что если зажиточные раскольники отступали от некоторых изложенных правил, но на молитве всякий раскольник строго держался «уставной одежды». «Щеголь из молодого поколения раскольников, утром одетый в модный фрак, завитой рукою немца - парикмахера, раздушенный французскими духами, повязанный модным галстуком, дома, особенно же на молитве - бывает совсем в другом виде: на нем тогда надет кафтан враспашку, а пояс на рубахе спущен ниже пупа, широкие штаны запущены в выростковые сапоги и на правой руке висит кожаная листовка. Иные женщины раскольницы, обыкновенно одевающиеся в модных платьях и шляпках, танцующие на балах, ходят на молитву не иначе, как в сарафанах и платках, надетых в роспуск».
Но если раскольники жившие в больших городах не чуждались образованного общества, дозволяли себе такие отступления от уставной одежды, то в деревнях, где суеверие сильнее слилось с расколом, одежда могла быть причиной разделения одного толка на несколько согласий. Например, между раскольниками Спасова согласия, были разногласия: можно ли молиться в валенках. Одни носили сапоги другие, ссылаясь на Максима Грека, говорили, что носят сапоги только еретики. И все эти разногласия и споры ведутся между ними как о главнейших догматах веры, корили друг друга называя еретиками и не общались из-за этого «ни в молитве, ни в пище».
Характеризуя старообрядца, нужно отметить присущее ему чувство собственного достоинства, умение независимо держаться с чиновником, почтительность и предупредительность в разговоре с нужным лицом. В отношениях со своими единомышленниками раскольник "прост, ласков, но всегда степенен. А в отношениях с православными горд, неприступен, а при случае и дерзок. Однако с подающими надежду на отпадение от церкви ласков и многоречив, а с теми кто имеет на них влияние угодлив и обязателен». Мельников-Печерский отмечает: «что лень столь свойственная русскому человеку, в раскольнике заметна несравненно меньше чем в православных крестьянах, он и не так беззаботен, как православный. Отступился он от исконно правила человека русского: авось, небось, да как-нибудь. От того-то раскольники почти все деятельны, а от деятельности и зажиточнее.»
Отношение же к самим старообрядцам весьма спорно и неоднозначно: выражая интересы официальной церкви и государства, монастыри должны были выступать проводниками государственной политики в отношении "раскола". Но в монастырских вотчинах проживало немало старообрядцев. Так, власти Макарьевского Желтоводского монастыря в конце XVII - начале XVIII вв. неоднократно жаловались, что "в прошлых годех в государевых Заборовской и Коряковской волостях крестьяне-раскольники поселились в Нижегородском уезде в Закудемском стану в их монастырских вотчинах, лесах по реке по Керженцу и по Белбожу и по Моклодке и по иным речкам в их межах и гранях и урочищах насильно, и монастырские их леса пустошат, пашню и сенные покосы росчищают и починки себе строят и монастырскими их бортными деревьями завладели с пчелами больше пятисот деревень, и оттого их насильного владения монастырские их вотчинные леса и бортные ухожья разорены и запустошены без остатку". Но как землевладельцы монастыри были заинтересованы в хозяйственном освоении своих вотчинных земель, в притоке сюда новых рабочих рук и, соответственно, в получении новых доходов. Устраивая свои поселения на вотчинных землях того же Макарьевского монастыря, старообрядцы даже платили оброчные u1087 платежи монастырю. Это, безусловно, сказывалось на борьбе с "расколом" - власти монастырей были недовольны разорением старообрядческих скитов, следствием которого являлось уменьшение монастырских доходов. Так, в 1754 г., по объявлению обратившегося из "раскола" чернеца Леонтия в вотчину Макарьевского Желтоводского монастыря была направлена воинская команда для "сыску" старообрядческих скитов. Архимандрит монастыря Софроний выразил неудовольствие. В частности, он говорил Леонтию: "Напрасно де, отец Леонтий, на вотчины его наступаешь".
Более того, монастырские власти защищали не только старообрядческие скиты и их обитателей, но покровительствовали и крестьянам-старообрядцам в своих вотчинных поселениях. Например, в 1726 г. архимандрит того же Макарьевского монастыря Филарет даже посадил на несколько дней на цепь священника Мирона Дементьева, отказавшегося венчать крестьянина с дочерью "раскольника".
.2 Населенные пункты. Строения
Селения у раскольников XVIII - XIX вв. были как большие, так и в два - три дома. Все постройки крестьян можно разделить на две группы: жилые и хозяйственные строения. Каждый дом был обязательно огорожен, имел свой двор с различными хозяйственными постройками. На дворах находились помещения для скота, здесь же хранили хозяйственный инвентарь и запасы корма для скота. Дворы были как крытые одно- или двухэтажные, так и открытые и крытые частично. В качестве строительных материалов использовали в основном глину и древесину. Поэтому в селениях были в основном рубленые и глиняные избы.
Сруб представлял собой деревянную клетку из взаимно пересекающихся бревен, уложенных одно на другое. В зависимости от вышины и способа соединения бревен на углах существовали различные вида соединения. Например, «в угол», «в крюк», «в охряпку», «в лапу», «в охлуп», «в иглу», «в уклон».
В качестве крыши домов использовались различные виды кровли. В поселках староверов преобладала стропильная кровля. Крышу держали две пары бревен - стропил, установленных нижними концами на углах стен сруба, а верхними концами соединенные друг с другом так, что каждая пара образовывала равнобедренный треугольник. Вершины обоих треугольников соединялись поперечным брусом. На наклонные стороны треугольника набивались поперечные жерди - слеги, образуя решетку. При стропильной конструкции покрытие крыши могло быть как двух, так и четырех скатным, в зависимости от того, вертикально или наклонно по отношению к стене дома устанавливались треугольники. Покрывали постройки дранью (дранкой, дором). Дранью назывались отколотые от тесин более мелкие дощечки длиною около двух метров; крыли ими также как и тесом. Для покрытия использовали листву (лиственницу) или корье, что защищало дома от влаги. Деревянные дома часто изнутри мазались глиной.
«Непременной принадлежностью всякого раскольнического дома - прибитый над воротами на белой бумаге, иногда и без нее, медный восьмиконечный крест или образ.» Также у многих грамотных раскольников на каждой притолоке внутри и снаружи, а иногда и над окнами, приклеена бумажка со следующей надписью: «Христос с нами уставися вчера и днесь; той же и во веке веком, Аминь».
Дом обычно делился на 3 части: в середине большие сени с несколькими чуланами, впереди жилые помещения, а сзади горница.
Характерно, что в доме у старообрядцев всегда прибрано, каждый предмет имеет своё место. Главное место в доме -красный угол. В красном углу находилась божница, куда ставились иконы. Божница обязательно должна находиться в юго-восточном углу. Перед иконами висит лампада. Под божницей на столе лежали уникальные, старинные книги, лестовки. Лестовка - распространенный в Древней Руси и сохранившийся в обиходе старообрядцев тип четок. Представляет из себя плетеную кожаную или из другого материала ленту, сшитую в виде петли. Знаменует одновременно и лествицу (лестницу) духовного восхождения от земли на небо, и замкнутый круг, образ вечной и непрестанной молитвы. Употребляется лестовка для облегчения подсчета молитв и поклонов, позволяя сосредоточить внимание на молитвах. Лестовки и поныне являются главным атрибутом при чтении молитв. Под божницей медная ручная кадильница, один или 2 подручника, свечи и ладан, иногда псалтырь.
Между божницей и лавкой вешалась пелена с 8 конечным крестом. При иконах нет ни вербы, ни Троицких листьев, которые сохраняются через год при иконах православных.
По поводу предметов внутренней обстановки, следует сказать, что помещения были не заставлены. Главным, образом из-за маленьких габаритов избушки, в которой была всего лишь одна комната. Такие дома были преимущественно у старых, пожилых людей. Печь была в каждом доме. Устанавливалась она обычно в одном из углов избы, с некоторым отступом от стен во избежание пожара. Глина замешивалась с песком и сбивалась на месте слоями, при помощи специальных деревянных колотушек. Потом, с помощью формы устанавливался округлый полусвод печи, на который снова укладывали глину до определенной высоты. Также существовали формы для труб и. т. д. Когда печь была готова, формы сжигались, глина высыхала и сохраняла ту же форму. Для печи имелись различные приспособления. Ставили и вынимали посуду ухватом, имелись специальные совочек и щеточка для отчистки печи от золы, кочерга. По бокам печи, над полусводом, имелись два отверстия, называемые глазницами. Использовали их и для сушки варежек и для хранения серянок (спичек). Печи подобного строения с глазницами напоминали сцены из русских народных сказок. Небольшие шкафчики-полочки висели над столами, они предназначались для хранения посуды. Большинство староверов имеют связь с внешним миром, у каждого в доме имеются современные предметы наряду со старинными. Для освещения использовались керосиновые лампы, свечи, хотя уже в больших поселениях и домах были линии электропередачи. Вещей у старообрядцев было не очень много, поэтому хранили они их в небольших тумбочках и на полочках. Иногда вещи просто аккуратно лежали на столе. Для хранения жидкости использовались специальные берестяные туеса, глиняные горшки, банки.
В избах раскольников было чисто и опрятно. «Раскольник не станет в избе кормить зимой скот, держать кур, впустить собаку, так как это бы опоганило дом его, который после того нужно будет очищать молитвами.» Чистота в раскольничьих скитах доводилась до совершенства: избы мылись каждую субботу, пол после мыть покрывали огромной простыней приколачиваемой по краям гвоздиками; она снималась при гостях или в большие праздники».
В задней горнице у раскольников молельная. Здесь стоят иконы уже не в углу,а на полках по задней стене. Перед иконами висят лампады или стоят деревянные, крашенные голубой, желтой или красной краской подсвечники, на лавках лежали подручники, а рядом с ними несколько книг в кожаных переплетах.
В сенях дома раскольников много чуланов, а иногда даже устраиваются переходы, подполы и тайники.
У большинства староверов столовая посуда была фабричного производства - фарфоровые чашки, металлические вилки, только у пожилых людей сохранялись самодельные деревянные и глиняные чашки и деревянные ложки. Староверы к посуде относятся очень щепетильно, не позволяют есть из нее «мирским» людям.
Быт старообрядцев тесно связан с их образом жизни. Основную часть своего времени они отдают хозяйству, чтобы прокормить себя, но так же свято чтут свою веру и относятся к труду как к высшему предназначению человека. В повседневной жизни староверы руководствуются уставом. Даже в наши дни можно наблюдать, как строго они соблюдают правила. Особенно это касается старшего поколения. По прежнему много времени уделяют молитвам. Люди живут натуральным хозяйством, следуя библейской заповеди «В поте лица добывай хлеб свой».
В домах у хозяек видели и разные прялки. Прялка - подставка, к которой привязывалась кудель для прядения. Простые прялки изготавливались для своих нужд почти в каждом крестьянском доме. Различались два типа прялок - дельные и составные с отдельными донцами. Дельные, в свою очередь, разделялись на прялки из копани и на составные.
А вообще ткацкие станки разделялись на горизонтальные и вертикальные. Горизонтальные употреблялись для изготовление ткани для шитья одежды, а вертикальные - для тканья ковров, половиков. Мы видели горизонтальные станки. Жители называли их кросна.
Сохранение традиционных способов ведения хозяйства, ремесел говорит об устойчивых формах образа жизни и быта, сохранении исконно национальных корней.
.3 Занятия раскольников Нижегородской губернии XVIII-XIX вв.
Основными занятиями раскольников Нижегородской губернии являлись преимущественно промыслы и торговля. Занятых исключительно земледелием почти не было. П.И. Мельников-Печерский отмечает что: «Раскол как то плохо уживается с запашкой и не проникает в помещичьи селения, где крестьяне состоят на господской запашке, а не на оброке. Крестьянину, век знающему соху и не оставляющему своей деревни некогда и не от кого научиться раскольничать, но если он имея свободное время и несколько залежных денег, пустится работать на сторону, или начнет торговать, то непременно войдет в соотношение с раскольниками, захватившими в руки вои многие отрасли промышленно-торговой деятельности и затем сам сделается раскольником».
Занятия раскольников Нижегородской губернии требующие подвижного образа жизни, частых переездов и доставляющие больших денежных выгод, тем самым ставят сектаторов на почетную степень в кругу поселян. Так как большая часть прибыльной промышленности и торговли находились в руках предприимчивых раскольников, дающих возможность пользоваться их выгодами только своим собратам, то в тех местах где неблагоприятные условия для земледелия, и имеются особенные удобства для промысловой деятельности - замечается сильная наклонность к расколу во всем народе.
У раскольников занимавшихся торговлей, имеющих заводы, фабрики и другого рода капиталы, можно отметить, что капиталы эти никогда не делились, а оставались в распоряжении старшего лица ( отца, брата, дяди и пр.) Это объясняется тем, что дает возможность раскольникам вести более обширную и развитую торговлю и делать более значительные обороты, а также, что немаловажно, служит в семье для поддержания раскола.
Занятия раскольников доставляли им значительные выгоды, например, что раскольники завладели торговлей и промышленностью и тем поставили раскол на почетное место в глазах простого народа. Подчинив своей зависимости народ промысловый, раскольники одних удерживали в расколе, а других соблазняли в раскол предоставлением житейских выгод.
В целом же можно выделить основные занятия раскольников Нижегородской губернии XVIII-XIX вв.:
Промысловая деятельность: садоводство и огородничество, маслобойничество, перемол хлеба, приготовление уксуса. Рыбная ловля на месте и на Каспийском море. Изготовление рыболовных уд и снастей. Лоцманство. Кожевенное и овчинное производства, кузнечные работы, плотницкое и столярное мастерство. Приготовление конфет и варенья. Извозничество.
Торговая деятельность: Торговля хлебом, железом пенькой, скотом, мясом, железными изделиями, рыболовными удами и снастями, холстом, кожами, овчинами, маслом. Молочная торговля по ярмаркам и базарам, судопромышленность.
.4 Образование и грамотность раскольников
Грамотность была широко распространена среди раскольников, это можно заметить, ведь почти все раскольники, дававшие показания, подписки и т.п. сами их подписывали, в то время как в документах вместо подписей «простолюдинов» находится или подпись приходского священника, или же какой-нибудь условный знак(крестик, кружок), что свидетельствует как широко распространенная необразованность этих слоев населения. Мельников Печерский отмечает: « В настоящее время в Нижегородской губернии грамотных среди раскольников гораздо больше чем у православных и это зависит от того, что раскольники всегда стараются обучать детей своих грамоте чтобы они могли читать старые книги, так и от того, что занимаются торговлей и промышленностью, они больше чем православные земледельцы имеют потребности в грамоте».
Сам процесс обучения был довольно замысловатым. Обучались дети старообрядцев или дома или у мастериц. Дома учились преимущественно тем дети, матери которых грамотны, следует заметить грамотность среди женщин-раскольниц была широко распространена. Если же мать ученика была безграмотна, то нанимали «мастериц», которые обучали детей раскольников, или в домах родителей, или же собирая учеников в свои дома, открывали свои школы. Мастерицы, обучающие детей из других селений, содержали их в свое доме, односельские же ученики приходили к ним в определенные часы.
Важно отметить, что не только дети раскольников, но весьма часто и православные отдаются родителями учится грамоте раскольницам-«мастерицам», которые в процессе учебы за псалтырем и часословом внушали ребенку свои убеждения, с которыми он свыкался ,с детства, а потом нередко и сам делался раскольником, так как детские впечатления сильно действуют на человека на протяжении его жизни. Обучая детей грамоте «мастерицы» сильно утверждали раскол в понятиях детей, которые поступая к ним, еще не знали, что такое вера.
Всякий грамотный раскольник всегда уделял часть своего времени на чтение книг. Стоит отметить, что смолоду раскольники обычно читали мало, но в зрелом возрасте, а особенно если раскольник занимает особое место в кругу старообрядцев, то с каждым днем читали все более и более. Даже существовала поговорка: «Где уж ему, старику, в лавке сидеть. Ему уж молиться да книги читать».
Книги, читаемые раскольником, исключительно духовного содержания - «божественные», как называет их народ. «Читать книги подвиг духовный, и читающий их - вдвойне пользуется общим уважением и как «человек подвижный», т.е. ведущий жизнь богоугодную ( в подвигах духовных) и как человек знающий, начитанный». В некоторых скитах начетчики имели нечто вроде духовного сана; это можно заметить между теми раскольниками, у которых общественное богослужение заменялось собраниями, в которых начетчики читали и объясняли «книги четьи».
Также следует отметить, что грамотность среди старообрядцев в ХIХ в. была распространена шире, чем в остальной массе населения. В поповщине грамотных было больше среди мужчин, а в беспоповщине - среди женщин. Возможно, причины этого кроются в хозяйственных расчетах. В поповческой среде ценились сыновья: сын - себе, дочь - другим. Иное дело у беспоповцев: не признавая брака, они меньше внимания уделяли воспитанию мальчиков, чем девочек. И учили здесь детей главным образом не мужчины, а женщины, причем обычно уже больших, с 15-16 лет и даже до 30.
Старообрядческие общины изыскивали средства, чтобы обеспечить своих учителей сторублевым жалованьем. Для учителя начальной школы такое вознаграждение в России рубежа ХIХ - ХХ вв., вещь неслыханная, и старообрядцы показывали пример, как нужно дорожить необходимыми людьми. Для них человек со средним образованием, посвятившей себя старой церкви, явление пока не совсем обычное, и такому человеку они спешили дать дорогу.
Таким образом, следует подчеркнуть что: большинство сельских семей (супруги, дети) являлись малограмотными (мужчины, главы семейств, их сыновья умели читать, писать). Процент грамотных старообрядцев, как мужчин, так и женщин был существенно выше, чем у православных. Особенно высоким был процент грамотных в тех местах, где помимо старообрядческой веры способствовали изучению грамоты и экономические предпосылки (наличие торговых путей, развитые ремёсла и т.п.).
Глава 3. Благотворительная деятельность старообрядцев
старообрядчество религиозный православный
3.1 Общая характеристика благотворительной деятельности старообрядцев Нижегородской губернии XVIII-XIX вв.
Традиции благотворительной деятельности уходят во времена Древней Руси и неразрывно связаны с этикой средневекового христианства, которую переняло и соблюдало старообрядческое купечество. Напомним, что по учению церкви благотворительность является одним из обязательных проявлений христианской любви к ближнему, выражающейся в безвозмездной помощи и поддержке всех нуждающихся. Ее главной целью было помогать другим строить свою жизнь на таком уровне, как должно жить истинному христианину. До сих пор в среде крестьян-старообрядцев сохраняются и соблюдаются традиции правильного подаяния: лучше всего подавать милостыню детям, солдатам и в тюрьму; самая же большая милостыня - это та, что подана тайно, не гордыни ради.
Главными центрами и организаторами христианской благотворительности на Руси служили прежде всего церкви и монастыри, которые, с одной стороны, вели широкую благотворительную деятельность, а с другой - сами нередко создавались и существовали на пожертвования православных. Описывая быт и нравы великорусского народа, известный историк Н.И. Костомаров отмечал, что "в старые времена каждый зажиточный человек строил церковь, содержал для нее священника и молился в ней со своею семьею" . Сооружение храма - "дома Господня", особенно храма каменного, требовало немалых денежных средств, выделить которые было под силу лишь очень состоятельному заказчику, зато оно и расценивалось как его личный величайший вклад в укрепление христианства и потому обеспечивало вкладчику долгую славу на земле и спасение в "вечной жизни". Первые каменные церкви в Нижнем Новгороде строились в ХVII веке на средства купцов как нижегородских, так и иногородних гостей. Для строительства церквей, гостиных дворов, каменных палат они приглашали лучших мастеров, создававших оригинальные по стилю, прекрасные по оформлению и практичные здания. На месте деревянных были возведены каменные церкви: Никольская (1656г.), Троицкая (1665г.); Гаврила Дранишников финансировал строительство церкви Иоанна Предтечи (1683г.), Афанасий Олисов - Казанской церкви (1687г.), церкви Успения на Ильинской горе (1672г.) и Сергиевской церкви в Петушках (1702г.).
На протяжении XVIII-XIX столетий старообрядцы ревностно сохраняли древнерусские традиции церковного строительства и благотворительности. Положение во враждебном миру заставляло их развивать у себя лучшие качества, такие как трудолюбие, предприимчивость, смекалку. Где крестьяне зажиточнее, там более раскола, - утверждал в 1853 г. Мельников-Печерский. Согласно статистике, приводимой им лиц купеческого сословия из числа староверов в середине XIX в. было: в Нижнем Новгороде - 84, в десяти уездных городах - 207; что составляло 18% от всех нижегородских купцов.
Особенно в 19 веке влияние старообрядческого купечества на Нижегородской земле возрастает, увеличиваются и масштабы их культурно-благотворительной деятельности. Купцы-старообрядцы строят школы, приюты, больницы, дома для своих работников, помогают церквям и скитам, вкладывают немалые средства в развитие культуры.
Покровительство единоверцам во всех сферах жизни - характерная общая черта для старообрядцев-предпринимателей, как крупных, так и средних. Нижегородским старообрядцам-поморцам из д. Корельской Семеновского уезда в 1891 г. помогал в строительстве моленной известный московский фабрикант Савва Морозов - он пожертвовал на это здание (с устройством внутри него часовни с "куполообразным" потолком) 400 руб. в память об умершем сыне [29].
Не так легко давалось устройство беглопоповской моленной семеновскому купцу 2-й гильдии Афанасию Павловичу Носову (1828 - 1912). С 1892 по 1895гг. добивались семеновские купцы Витушкины, мещане Осьмушниковы, Калугины, Прянишниковы во главе с купцом Носовым разрешения узаконить и расширить моленную, которая была организована выходцами из разоренного в 50-х гг. Оленевского скита и хранила древние скитские иконы и святыни. Афанасий Носов являлся доверенным лицом старообрядцев-беглопоповцев и в 1896 г. все же получил разрешение открыть моленную в доме мещанки Рыбиной, а через год - дозволение на строительство нового каменного здания, которое и было построено на его средства. После реформ веротерпимости Афанасий Павлович строит в центре г. Семенова Никольский храм с колокольней, сохранившийся до сей поры. Имя купца Носова хорошо известно жителям города Семенова и неразрывно связано с Никольским беглопоповским храмом, построенным уже после 1905 года и более известным под названием "Носовская церковь".
Унаследованные от предков-крестьян упорство и настойчивость, помогали Афанасию Носову достигать намеченных целей. Как и его отец, купец 3-й гильдии Павел Носов, Афанасий занимался ложкарным промыслом, торговал щепным товаром. По воспоминаниям жителя г. Семенова Б.П. Прорубщикова, хорошо знал Носова его отец - Петр Кузьмич, который был отдан в работники и служил, по выражению Прорубщикова, "мальчишком" на одном из складов: "Носов-то простой был, работящий, не гордился, как другие. Ну, как крестьянин из себя. Рубаха, лапти с "онючами" [онучами]. А денег много было. Богатый. Так ведь раньше-то у нас "банок" [банков] этих не было, теперь только банки эти везде. И вот Носов пойдет пешком в Нижний, в "банку" [банк]. Раньше обозы ходили. Пристроится к какому-то обозу и идет с крестьянами. И никто и не знает, какой с ними человек идет. Думают - крестьянин. А деньги-то, отец говорил, он в онючи прятал: разложит по ноге "капюры" [купюры], завернет онючами и идет."
Среди богатых купцов-старообрядцев Н.Новгорода и губернии было много собирателей книг и икон. Так, в Городце складывается целая школа художников, писцов, каллиграфов, создающих рукописные книги и иконы по образцам древлеписьменных и выполняющих заказы таких знатоков и любителей книг как Петр Алексеевич Овчинников и Григорий Матвеевич Прянишников.
Петр Алексеевич Овчинников (1843-1912) - волжский купец-хлеботорговец, жил в селе Городце Балахнинского уезда Нижегородской губернии. Был он известным старообрядческим деятелем, членом Совета Всероссийского братства беглопоповцев. По воспоминаниям С.Я.Елпатьевского, П.А.Овчинников собирал старину - иконы, но главным образом старые рукописные и старопечатные книги, собирал всюду - в Москве, по Архангельской и Вологодской губерниям, ездил в Поволжье и на Урал, особо интересовался болгарскими рукописями, которые добывал через проживающих в Болгарии и Румынии старообрядцев и в Нижнем на ярмарке. Последние годы жизни купец П.А.Овчинников занимался еще и издательской деятельностью, а, будучи в Москве, нередко ходил в Румянцевский музей, чтобы сравнить приобретенную им рукопись с теми, что хранятся в музее . Деятельность П.А.Овчинникова была оценена еще при его жизни - он был избран членом Нижегородской ученой архивной комиссии.
Другой собиратель русской старины Г.М.Прянишников (1845-1915) - "балахонский купец второй гильдии", торговец мануфактурой, попечитель Городецкой старообрядческой часовни - был известен своими коллекциями рукописной и старопечатной книги, древних икон, монет, золотого шитья, мелкой пластики.
Собрание Прянишникова включало в себя 710 икон старинного письма, множество серебряных крестиков и панагий с эмалью, 300 печатных книг, монеты, в том числе, золотые. Именно из этого собрания поступила в Нижегородский художественный музей икона конца XIV - начала XV века "Огненное восхождение пророка Илии, с Богоматерью Никопеей и преклоненными ангелами, с житием в 16 клеймах". Эта уникальная как по времени и месту создания, так и в композиционном отношении икона по праву считается жемчужиной нижегородского фонда.
В 1920-е гг. в рамках решения вопроса сбережения и охраны памятников искусства и старины коллекции купцов привлекли внимание "эмиссаров" и сотрудников Румянцевского музея. Собрание Овчинникова сначала было опечатано ЧК, а на коллекцию Прянишникова от Румянцевского музея и Всероссийской коллегии по делам музеев и охраны памятников искусства и старины была дана охранная грамота. Рукописные собрания Овчинникова и Прянишникова были впоследствии переданы в Румянцевский музей (сейчас - Российская Государственная библиотека). Фонд Овчинникова насчитывает ныне 841 памятник, фонд Прянишникова - 209, причем древнейшие рукописи датируются XIV и XV веками.
Формирование этих собраний, широко представляющих книжную культуру Древней Руси, является определенным отражением возросшего культурного уровня русского купечества - проблему в историко-культурном плане еще мало изученную в отечественной науке.
По заказам Прянишникова и Овчинникова работал замечательный городецкий каллиграф и художник-миниатюрист Иван Гаврилович Блинов, творческое наследие которого составляют около ста лицевых рукописных книг, включенных ныне в крупнейшие собрания России - Государственный Исторический музей, Третьяковскую галерею, Российскую Государственную библиотеку. Семнадцать рукописей И.Г.Блинова находятся в краеведческом музее Городца: это те работы, которые он выполнял по заказу П.А.Овчинникова, заботившегося, чтобы творения художника остались на родине.
Таким образом, частные меценатство и благотворительность, закрепившиеся в сознании купечества как один из ценностных и поведенческих стереотипов, в начале XX века приобрели необычайно широкий размах. По материалам Всероссийского съезда деятелей по призрению, состоявшегося в марте 1910 года, в России существовало 4762 благотворительных общества и 6278 благотворительных заведений, при этом 75% их бюджета исходило из средств частной благотворительности, то есть из добровольных пожертвований [45].
.2 Благотворительная деятельность Николая Александровича Бугрова
Особой славой благотворителя пользовался нижегородский 1-й гильдии купец Николай Александрович Бугров, самый крупный промышленник и финансист Нижнего Новгорода. Нажитые отцом и дедом капиталы он сохранил и не только значительно приумножил, а также продолжал жертвовать на благотворительные дела, начатые еще Александром Петровичем. Большие заслуги Н.А.Бугрова перед городом отразились даже в газетном некрологе, где его называли прежде всего "крупным благотворителем", и только затем "представителем хлебного дела" .
Бугровы, отец Александр Петрович и сын Николай Александрович, построили на свои средства ночлежный дом на 840 человек, Вдовий дом на 160 вдов с детьми, а также участвуют в строительстве городского водопровода. В память об этом на Софроновской площади был поставлен "Фонтан благотворителей" с надписью: "Фонтан сей сооружен в память почетных граждан гор. Нижнего Новгорода: Ф.А., А.А., Н.А. Блиновых, А.П. и Н.А. Бугровых и У.С. Курбатова, давших своими пожертвованиями возможность городу соорудить в 1880 году водопровод при условии бесплатного навсегда пользования им жителями Нижнего Новгорода". Масштабно и выразительно выглядит помощь Н.А.Бугрова голодающим в бедственные 1891-1892 годы, особенно - на фоне общего, часто формального, подхода. Он согласился продать губернской Продовольственной комиссии весь закупленный хлеб по заготовительной цене - 1 руб. 28 коп. за пуд, т.е. полностью отказавшись от прибыли (в то время нижегородские помещики держали цены на хлеб на уровне 1 руб. 60 коп.) При этом многие купцы-хлеботорговцы ограничились лишь бесплатным предоставлением складских помещений для собранных Продовольственной комиссией продуктов.
Купец Н.А.Бугров не только славился участием в официальных благотворительных акциях, но и активно помогал своим единоверцам, старообрядцам беглопоповского согласия. Пользуясь своим богатством и весом в обществе, еще до реформ веротерпимости 1905-1906 гг. Бугров организовывал старообрядческие школы, богадельни, финансировал скиты. И в этом ему не смели перечить. В Государственном архиве Нижегородской области сохранилось множество дел, подтверждающих бессилие епархиального начальства воспрепятствовать "раскольнику Бугрову" в осуществлении задуманного. Бугров продвигал свои проекты, не останавливаясь перед необходимостью дать взятку для скорейшего продвижения дела, либо польстить самолюбию "опекуна" учреждаемого заведения, либо не сказать всей правды. Епархиальному начальству ничего не оставалось, как разрешить Бугрову открыть благотворительное заведение для нужд старообрядцев "не в пример для других подобных ходатайств". Слишком влиятелен и силен был "проситель". Православные миссионеры роптали на то, что под видом богаделен "раскольник Бугров" устраивает настоящие старообрядческие скиты или монастыри, в которых живут не только немощные и убогие из Семеновского и Балахнинского уездов, но и скитницы и скитники из разных губерний, и тем самым "укрепляет раскол по заранее придуманному им плану". Объясняя стремление Бугрова укрепить позиции беглопоповцев в Нижегородской губернии, уездные благочинные не упускали случая упомянуть о своих заслугах по обращению "раскольников к Православию". Фиктивная сущность их бодрых рапортов о ежегодном обращении до 10 "закоренелых раскольников" легко раскрывается при сличении старообрядческих и церковных метрических книг, "росписей небывших у исповеди" за разные годы. Формально соблюдая указания Духовной Консистории, на деле Бугров умел безнаказанно их игнорировать - обустраивал часовни и моленные, открывал училища задолго до официального разрешения начальства.
Под покровительством его деда, Петра Егоровича Бугрова при мельнице в д.Попово существовала тайная старообрядческая обитель. А Н.А.Бугров осуществлял в этих местах обширное каменное строительство - он возобновил Малиновский скит, закрытый в 1853г., в 1880-90-х гг. соорудил там часовню, каменные жилые здания. Во избежание препятствий со стороны епархиального начальства во всех документах скитские обители именовались богадельнями.
Для призрения немощных и убогих в 1893-1894 годах Бугров официально учредил в деревне Филипповской старообрядческую богадельню, предназначенную для проживания 40 престарелых и увечных женщин. Устав будущей богадельни был написан по образцу устава благотворительного учреждения купца Е.Я. Горина (г. Саратов) и представлен на рассмотрение министру внутренних дел Дурново. Разрешение свыше было получено, но с указанием убрать из названия слово "старообрядческая".
Не оставались без внимания купца-попечителя и те, кто работал в его богадельнях, ухаживал за немощными. За усердный и тяжелый труд Бугров награждал выходивших на отдых небольшим домиком. Одна жительница Городца рассказывала, что ее бабушка всю жизнь свою посвятила богадельне Бугрова, за больными ухаживала, пищу им готовила и носила, а когда состарилась и не по силам ей уже была работа такая: "сама стала немощной, спина не разгибалась, так и ходила, к земле пригнувшись, будто что ищет", - так Бугров семье ее "домик небольшой, но такой пригожий пожаловал; за работу добрую да верную" . В д. Ситниково Борского района Бугров построил для своих работников несколько домов и деревянное здание школы, которые сохранились до сих пор .
Важную роль играл благотворитель Бугров и на ниве просвещения. Ратуя за сохранение традиций старообрядчества, Бугров считал необходимым создание учебных заведений должного уровня для детей старообрядцев. В 1888 году Н.А.Бугров открывает в родной деревне Попово Семеновского уезда старообрядческую школу для деревень Попово, Белкино, Тюрино, Зуево, Ситниково, Кучищи, Шлыково, Плосково, Филипповское. Необходимость такого начинания он оправдывал отсутствием в Семеновском уезде двухклассных народных школ, что на самом деле документально не подтвердилось - школ было достаточно. Другим мотивом послужила неудовлетворенность уровнем образования детей старообрядцев, которое давали женщины-"мастерицы", учившие грамоте по Псалтыри. Отдавать детей в обычные школы у старообрядцев было не принято, и сам Николай Александрович получил домашнее образование у "мастерицы". По рекомендации губернатора Н.М. Баранова, как "личность вполне благонадежная, пользующаяся большим доверием и уважением", "не в пример для других подобных ходатайств" и благодаря "особливым требованиям", Бугров получает официальное разрешение на открытие школы в 1889г. Но еще за год до этого школа Бугрова функционирует, в том смысле, что в ней "саратовский крестьянин" Пармен Осипов обучает крюковому пению взрослых и детей. Епархиальное начальство пыталось взять на себя опеку над школой, направив для ревизии священника Николая Фиалковского, замечания которого о недостаточном "религиозном разумении" учащихся Бугров лишь принял к сведению. Позже школу поручили наблюдению Инспектора народных училищ, а не духовного ведомства. Школа содержалась на проценты с капитала, специально для этого пожертвованного Бугровым. К 1 января 1902г. учащихся было 120 чел.: "все - дети раскольников из губерний Нижегородской, Костромской, Самарской и Саратовской". Но Бугров в этом же году ходатайствует о расширении школы, увеличении числа учеников и учителей. Ему мягко попеняли на то, что он и так превысил дозволенные нормы - обещал обучать только детей из Филипповского прихода числом до 50-75 человек, а набрал учеников из четырех губерний. Но прошение удовлетворили и на сей раз.
Забота о единоверцах проявлялась и в поддержке Бугровым кустарного лестовочного промысла в г.Семенове, традиционном центре изготовления этих матерчатых старообрядческих четок. Шили и искусно украшали их бисером и золотым шитьем белицы и старицы из многочисленных скитских обителей. Бугров скупал лестовки в большом количестве и раздавал беглопоповцам.
.3 Благотворительная деятельность Дмитрия Васильевича Сироткина
Дмитрий Васильевич Сироткин происходил из старообрядческой семьи. Жизнь этого человека ярко иллюстрирует мысль, что костяком как московского, так и нижегородского купечества оказались выходцы из старообрядческих семей, где и воспитание было весьма суровым, и весь уклад жизни формировал человека делового, не склонного к праздности и порокам. Отец Сироткина был крестьянином деревни Остапово Балахнинского уезда, торговал щепным товаром и, быстро разбогатев, стал владельцем буксира.
Младший Сироткин, окончив начальное училище, работал с юных лет на том же буксире, сначала - поваренком, матросом, потом - рулевым. Упорство и усиленные занятия самообразованием помогли Дмитрию Сироткину занять должное место среди предпринимателей: в 1910 г. купец 1-й гильдии коммерции советник Сироткин становится директором-распорядителем "торгово-промышленного и пароходного общества "Волга". Этот человек, сын крестьянина, обращал на себя внимание современников. Вот несколько деталей, зафиксированных в воспоминаниях И.А.Шубина, который встречался с ним в начале века: "В нем была не столько суровость, сколько деловитость... Очень любил музыку, бывал на концертах. Устраивал много концертов сам и много делал для публики, которая могла платить. На Нижнем базаре устраивал литературно-музыкальные собрания для бедноты... Читали классиков наших, стихотворения, а музыка была главным образом русских композиторов..." . В 1913 г. Сироткин был избран городским головой. Немало добрых дел следует поставить в заслугу этому человеку: при нем был осуществлен переход к всеобщему начальному обучению, построен Крестьянский поземельный банк.
Нижегородская губерния, всегда славившаяся своими народными промыслами, рождала множество талантливых мастеров. Для должного их обучения Сироткиным была создана в г. Семенове школа ХОД - школа художественной обработки дерева. Здание школы, выстроенное на средства Дмитрия Васильевича, сохранилось до сей поры - это дом № 59 по ул. Володарского. По воспоминаниям семеновских жителей, Сироткин будто бы говорил организатору школы Георгию Петровичу Матвееву: "Приходи и бери денег, сколько надо. Не будешь брать, обижусь на тебя."
Около 1907 года на средства Сироткина в Нижнем был построен каменный старообрядческий храм на ул.Телячьей (ныне ул.Гоголя), который, увы, был взорван в 1965 г. Старожилы вспоминают, как красная кирпичная пыль после взрыва прекрасного здания два дня висела в воздухе. Следует также упомянуть, что один из доходных домов Сироткина в Канавино долго оставался духовным центром старообрядчества - в нем до середины ХХ века размещалась моленная старообрядцев-спасовцев.
Сироткин покинул Нижний Новгород после революции, оставив о себе не только добрую память, но и почти все богатство. Город хранит уникальные коллекции фарфора, золотого шитья, народного костюма, собранные Дмитрием Васильевичем. Сбылась и мечта Сироткина о доме-музее - в его доме на Верхне-Волжской набережной ныне действительно располагается Нижегородский художественный музей. Но произошло это не после смерти владельца: Дмитрию Васильевичу суждено было прожить долго и скончаться в изгнании за пределами России.
Заключение
В XVIII - XIX в. старообрядчество Нижегородского Поволжья представляет собой особую конфессиональную группу русских изучаемого региона. Сохранение старообрядчеством традиционной культуры стало возможным в условиях постоянного воздействия как минимум двух внешних факторов. Во-первых, оппозиционное положение старообрядчества по отношению к официальной церкви, неполноправное юридическое положение поставило старообрядчество под угрозу преследования со стороны государственной власти по религиозным мотивам. И, во-вторых, существование в условиях достаточно однородного (русские, православные) многочисленного окружения создавало опасность растворения в результате неизбежных хозяйственных, общественных и родственных контактов. Таким образом, старообрядчество оказалось вынуждено выработать особые механизмы сохранения и передачи последующим поколениям основ дониконовской культуры. Традиционализм, консерватизм, присущие старообрядчеству, а также конфессиональные особенности, с одной стороны, и гибкость в восприятии изменяющихся условий существования, поиск компромиссных форм взаимодействия с государством, включенность старообрядчества в активную экономическую деятельность, с другой, сделали возможным решение данной задачи.
Причины, поддерживавшие старообрядчество, были следующие: одна из важнейших - приверженность к старообрядчеству богатых людей, оказывавших ему постоянное покровительство, ограждавших его от повышенного внимания местного духовенства и дававших средства от преследований полиции. Таких людей, как в самой Нижегородской губернии, так и за ее пределами у староверов было в большом количестве. Достаточно вспомнить о многочисленных благотворительных деятелях Нижегородской губернии. Ведь, благотворительность в старообрядческой среде всегда считалась обязательной, капитал не рассматривался как средство для устроения роскошной жизни или как самоцель, но как то, что дано Богом и потому должно служить людям. Другой причиной было наличие значительного количества старообрядческих книг и древних рукописей, распространенных между жителями всей губернии. Также старообрядчество поддерживалось отдаленностью селений от центра и трудностью сообщений. К тому же способствовали внутренние и внешние взаимоотношения местных староверов со своими единоверцами и покровителями в Санкт-Петербурге, Москве и других местах.
Основным институтом, способствующим сохранению «старой веры», стала религиозная община, которая обеспечивала возможность объединения старообрядцев, принадлежащих к одному толку в данной местности и отправления религиозного культа. Главными принципами построения и организации старообрядческих религиозных общин можно назвать прочную связь между отдельными общинами одного толка, их тесное взаимодействие, признание над собой главенства наиболее авторитетного центра и подчинение ему. Центрами религиозных общин старообрядчества Верхнего Поволжья конца XVIII - начала XX в. были скиты и молельни. Подобная организация по своей структуре во многом напоминала православный приход. Большую роль, как в организации религиозной общины, так и в ее функционировании, сыграло старообрядческое духовенство, причем независимо от статуса в религиозной иерархии. Деятельность религиозных общин старообрядчества не была замкнута исключительно рамками своей конфессиональной общности. Отправление службы, осуществление религиозных треб, обучение грамоте, особенно развитая экономическая деятельность привлекали сюда и приверженцев РПЦ. Факты массовых переходов были отмечены в XVIII - XIX в., что связано с развитием веротерпимости России в целом и поэтапной легализацией старообрядчества. Этот процесс представлял собой не увеличение раскола как такового, а выход его наружу: значительную долю приверженцев «старой веры» в Нижегородской губернии составляли так называемые «тайные раскольники», скрывающие свою истинную религиозную принадлежность. Стремление старообрядчества к полной бытовой и общественной изоляции от окружающего населения на практике оказалось неисполнимо. В изучаемом регионе в качестве знаковых средств, выделяющих старообрядчество из среды приверженцев «официального» православия, стали бытовые и религиозные особенности. Однако, к началу XIX в. консервативность старообрядческого быта начинает разрушаться, бытовые запреты и предписания выполняются уже не столь строго.
Таким образом, изучение Заволжского старообрядчества XVIII-XIX вв. контексте взаимоотношений с окружающим православным населением показывает, что своеобразие старообрядческой культуры в изучаемом регионе заключалось преимущественно в религиозной плоскости. Особенности вероучения и догматики старообрядческих толков, в свою очередь, опосредованным образом, влияли на общественную, семейную и бытовую сферы жизни, что позволяет рассматривать старообрядчество как особую конфессиональную группу русских Нижегородского Поволжья.
Источники и литература
Источники
1.Старообрядчество: светское и церковное законодательство. XVII-XIXвв. - Арзамас, 2001.
.Материалы для истории раскола на первое время его существования. Под ред. Н.И.Субботина. - М., 1875-1878. Т.1.
.Житие протопопа Аввакума. - Горький, 1988.
.Устав Старообрядческого одноклассного училища Министерства
.Народного Просвещения в д. Попово Семеновского уезда,
.Нижегородской обл.
.Мельников П.И. Отчет о современном состоянии раскола в
.Нижегородской губернии //Действия НГУАК. - Н. Новгород,
.1910.- т .9.
Литература
1.«Рождение мое за Кудьмою рекою…»: (материалы Первых аввакумовских чтений). - Н.Новгород: Вектор-ТиС, 2003.
.«Рождение мое за Кудьмою рекою»: (материалы Вторых Аввакумовских чтений). - Н.Новгород: Вектор-ТиС, 2005.
.Боханов А. Коллекционеры и меценаты в России. М., 1989.
.Адрианов Ю., Старый Нижний. Н. Новгород., 1994.
.Костомаров Н.И. Домашняя жизнь и нравы великорусского народа. М., 1993.
Приложения
Приложение I
Численность населения старообрядцев на территории Нижегородской губернии в XIXв.
Городец4 450г. Горбатов2 736г. Семенов1 782Павлово1 767Чернуха1 689Избылец1 674Ичалки1 665Большое Мурашкино1 555Ковакса1 525Кетрость1 395Большая Якшень1 230Личадево1 175Кеньшово1 168Безводное1 150Козино1 129Копосово1 117г. Василь1 090Ляпня1 071Богородское1 067г. Нижний Новгород1 027Сормово1 023
Приложение II
Численность населения старообрядцев на территории Нижегородской губернии в XIXв.(по уездам)
Балахнинский уезд29 451Горбатовский уезд29 198Княгининский уезд23 819Семеновский уезд20 911Нижегородский уезд17 602Арзамасский уезд12 911Ардатовский уезд11 104Макарьевский уезд8 682Васильевский уезд7 158Сергачский уезд5 005Лукояновский4 664