Проблемы турецко-германских отношений

Проблемы турецко-германских отношений

Введение

Турецко-германское сотрудничество имеет прочные исторические корни. Существует множество исторических причин этого феномена.

Партнерские отношения двух стран последовательно развивались независимо от их внутреннего социально-экономического и политического положения.

Развитие отношений между Турцией и Германией повлияло и на политику некоторых балканских стран в военный период.

На протяжении 20 века, рубеже 20-21 вв. развитие взаимоотношений Турции и Германии находилось под влиянием ряда политических и экономических факторов, таких как: либерализация экономики Турции, вступление Турции, в Таможенный Союз с ЕС, объединение Германии в 1990 г. и др.

Турция, направляет усилия на углубление экономических связей с как Германией.

В настоящее время складываются новые условия для развития двусторонних отношений, которые следует рассматривать во взаимосвязи внутренних и внешних, глобальных и региональных, экономических и политических факторов развития, текущих и перспективных интересов сторон.

Актуальность рассматриваемой темы заключается в том, что стремление Турции стать полноправным членом Евросоюза объясняет ту особую важность, которую приобретают двусторонние связи Турции с членами ЕС, прежде всего - с имеющими наибольший экономический вес в Евросоюзе - Германией. Отношения Турции и Германии, представляют существенный научный интерес - отношения европейского гиганта и одного из самых влиятельных государств на евразийском геополитическом перекрестке, являющегося одним из самых верных, но и самых сложных союзников Запада.

Для Турции позиция Федеративной Республики Германии, которая в последнее время стала одним из лидеров и едва ли не самой активной сторонницей интеграции европейских стран в рамках Евросоюза, безусловно, играет ведущую роль и в отношениях Турции со странами ЕС.

Для Турции позиция Германии в вопросе о вступлении Турции в ЕС является решающей, эта тема во многом определяет как политические, так и экономические отношения двух стран, наличие в них проблем.

Однако, в последнее время позиция немецкого правительства по вопросу вступления Турции в ЕС весьма сдержанна и отстраненная, несмотря на то, что Турция рассчитывала именно на поддержку немецкого «друга». Это обстоятельство осложняет Турецко-Германские отношения.

Научная новизна работы заключается в том, что в работе сделан комплексный анализ Турецко-Германских отношений начиная с 1923 года и до настоящего времени, в работе анализируются экономические, политические, дипломатические взаимоотношения, а также сделан анализ личностного фактора взаимодействия Турции и Германии, рассмотрена проблема Турецко-Германский взаимоотношений на современном этапе.

Цель работы - раскрыть проблемы турецко-германский отношений в период с 1923 года по настоящее время.

Задачи работы: - выделить этапы турецко-германских правоотношений;

выделить основные проблемы турецко-германских отношений до современного периода;

выявить теорию и практику современных турецко-германских отношений;

определить современные проблемы турецко-германских отношений.

В работе использованы тексты двусторонних соглашений, протоколов к ним, статистические данные, исторические документы.

Значительная часть работы посвящена исследованию состояния отношений Германии и Турции в период 2-й мировой войны. Тенденции и особенности этого этапа так же не были всесторонне проанализированы отечественными исследователями. Проведен детальный анализ основных направлений сотрудничества двух стран на рубеже 20-21 вв., с учетом вступления Турции в ЕС и ее стремления стать полноправным членом ЕС. Уделено детальному изучению такого фактора, влияющего на развитие современных двусторонних отношений, как турецкая диаспора в ФРГ.

Объект исследования - Турция.

Предмет исследования - турецко-германские отношения.

Хронологические рамки исследования - период с 1923 года по настоящее время.

Методологической основой работы является общие и частные методы познания, в частности историко-генетический метод, метод системного комплексного подхода, предполагающий исследование по возможности большего числа компонентов двусторонних отношений, их внутренних взаимосвязей, а также воздействия на них исторических, политических, экономических и культурных факторов. В работе использованы также методы сравнительного анализа, а для обработки статистического материала - элементы математической статистики.

1. История развития турецко-германских отношений

1.1 Период турецко-германских отношений с 1923 года по 18 июня 1941 года

После войны за независимость, в 1923 году 29 октября Мустафа Кемаль принимает имя Ататюрк и становится первым президентом республиканского государства основанного на идеи национализма.

Взаимоотношения Турции с Германией с 1923 года и до начала второй мировой войны имели целью создание благоприятных международных условий для экономического роста и укрепления национальной независимости.

В свою очередь, Турция нужна была Германии лишь как объект осуществления своих империалистических планов на ближневосточном регионе.

С 1936 г. началась борьба двух империалистических блоков (англо-французского и германо-итальянского) за влияние в Турции. Эта борьба нашла свое отражение в зигзагах внешней политики Анкары в годы накануне и во время второй мировой войны.

Со времени переориентации внешней политики Турции с нейтралитета на Запад (1936-39 гг.) она, по выражению местного журналиста, «напоминает вагон, прицепленный к локомотиву, которым управляют другие».

Значение ближневосточного региона для империалистических держав заключалось в том, что, именно в этом регионе располагались ценные источники сырья и обширные рынки сбыта. Империалистические державы усилили борьбу за обладание этим районом.

Исключительно важное стратегическое и военно-политическое значение Турции сделало ее накануне второй мировой войны объектом большой политической активности крупнейших империалистических держав. Однако со своей стороны Турция преследовала во внешней политике с Германией собственные цели.

Основной линией внешней политики Турции до середины тридцатых годов было стремление упрочить международное положение страны, придерживаясь в целом принципиального курса направленного на обеспечение завоеванной национальной независимости. В то же время проявлялась тенденция к отходу от независимого внешнеполитического курса. Эти сдвиги во внешней политики Турции продиктованные отходом упрочившей свое экономическое и политическое положение турецкой национальной буржуазии от национальных интересов страны, с одной стороны, и активизация ближневосточной политики фашистской Германии - с другой, оказали сильное воздействие на развитие турецко-германских отношений.

Состояние турецко-германских отношений с момента прихода Гитлера к власти и до начала 1939 г. характеризуется, прежде всего, постепенным расширением экономических связей между обеими странами.

Германия уже с середины тридцатых годов своей экономической политикой в Турции преследовала далеко идущие политико-милитаристические цели. Об этом, в частности, свидетельствует деятельность германских официальных представителей в Турции, усилия которых были сосредоточены на сборе важнейших данных, необходимых для военно-стратегической подготовки войны.

В каком бы направлении ни готовил немецкий генеральный штаб будущие военные действия, Турция неизменно сохраняла в них свое стратегическое значение.

Однако влияние Германии на Турцию в политической области продолжало оставаться относительно слабым.

В гораздо большей степени прогрессировали англо-турецкие политические отношения. Основным стимулом, толкавшим Турцию к сближению с Англией, была тогда угроза итальянской агрессии (перевооружение и укрепление Додеканезских островов, заявления Муссолини о том, что исторические цели Италии лежат в Азии и Африке» и т.д.).

Все более укреплявшиеся в течение следующих двух лет связи Германии и Италии явились основной причиной предпринятых турецким правительством мер к некоторому ослаблению ставших обременительными уз экономических отношений с Германией и к дальнейшему сближению с соперницами Италии на Средиземном море-Великобританией и Францией.

Стремясь еще больше приблизить к себе Турцию, гитлеровская Германия предполагала использовать для этого и территориальную приманку-арабские области (Северная Сирия). Беседы Риббентропа с генеральным секретарем Министерства иностранных дел Турции Нуманом Менеменджиоглу 1 и 7 июля 1938 г. совершенно определенно были направлены на то, чтобы склонить Турцию присоединиться к политике стран оси.

Не довольствуясь уверениями Менеменджиоглу, что отношение Турции к Германии основывается на политике доброжелательного нейтралитета, Риббентроп заговорил о тесном сплочении всех государств, пострадавших от мирных договоров. В ответ, однако, последовало заявление: «Турция принципиально не нуждается в ревизии…» Турецкое правительство не считало тогда нужным устанавливать с Германией тесные политические связи. Отклонив предложение заключить договор о нейтралитете, Менеменджиоглу ограничился заверениями, что Турция будет развивать особо дружественные отношения с Германией, и не присоединится к антигерманской коалиции.

Неудачей закончились и длившиеся целый год германо-турецкие переговоры о присоединении Германии к конвенции, заключенной в Монтре.

Ссылаясь на юридические обоснования, турецкое правительство отказалось заключить с Германией двустороннее соглашение и гарантировать ей равноправное участие, наряду с подписавшими Конвенцию державами, при возможной в будущем ревизии этой Конвенции.

Вплоть до весны 1939 года Германия не проявляла особой настойчивости в дальнейшем развитии политических взаимоотношений между странами.

Турция после захвата Германией Чехословакии весной 1939 года, Нападение Италии на Албанию 7 апреля 1939 г. рассчитывала на прямую помощь Англии, если подвергнется агрессии на Средиземноморье.

Готовясь примкнуть к англо-французскому блоку, турецкое правительство вместе с тем хотело избежать ответных мер со стороны Германии.

Как Англия, так и Германия понимали, что из англо-германской борьбы за Турцию расчетливое турецкое правительство надеется извлечь определенную выгоду.

Германия, и раньше предостерегавшая турецкое правительство, после итальянской агрессии и в связи с ней уже прямо угрожала, что «даже незначительный отход» от политики нейтралитета будет иметь «роковые последствия не только для политических, но, естественно, для экономических и других отношений между странами», так как подобный шаг будет рассматриваться как переход в лагерь противника. Одновременно послом в Анкаре был назначен Франц фон Папен, первостепенная задача которого состояла в том, чтобы не допустить никаких неблагоприятных для рейха изменений в позиции Турции.

Заключение соглашения между Турцией и Англией опрокинуло расчеты Германии на то, что экономические интересы не позволят Турции изменить свою внешнюю политику. Перед германской дипломатией встала другая цель-если не предотвратить подписание окончательного договора Турции с западными державами, то, по крайней мере, уменьшить объем ее договорных обязательств.

Хотя германская политика получила достаточно ощутимый удар, реакция ее, вопреки ожидаемому, оказалась сдержанной.

Наиболее острым моментом политического противодействия со стороны Германии явилось резкое изменение позиции фашистских держав в вопросе Александреттского санджака (Хатая). Длительное время Германия, провоцируя франко-турецкий конфликт, поддерживала турецкие претензии в этом районе. Теперь же германские политики неожиданно вспомнили, что санджак является арабской территорией, и начали широкую кампанию против присоединения Хатая к Турции, сопровождавшуюся угрозами поддержать итальянские претензии относительно Сирии, в случае отхода Турции от политики нейтралитета.

Противодействие англо-турецкому сближению Германия предполагала осуществить главным образом в экономической области, где ее позиции продолжали оставаться исключительно сильными.

Попытки Германии повлиять на Турцию путем экономического давления окончились безрезультатно. Президент Инеяю 7 июня ответил Папену, что в вопросах жизни и смерти торговые дела играют второстепенную роль. Ответом на германское экономическое давление были затягивание Турцией поставок хромовой руды в Германию и угроза их полного прекращения.

Ослабив непосредственное политическое и экономическое давление на Турцию, Германия развила бурную деятельность в столицах Балканских стран. Цель этой дипломатической активности состояла в том, чтобы с помощью Балканских государств оказать косвенное влияние на позицию Турции.

Но повлиять на позицию Турции, используя Балканские страны, Германии тоже не удалось. 23 июня были подписаны два тесно связанных друг с другом, хотя формально отдельных, документа: в Анкаре-о присоединении Хатая к Турции и в Париже-декларация о взаимной помощи, которая полностью повторяла текст англо-турецкого соглашения.

К моменту нападения гитлеровской Германии на Польшу англо-франко-турецкий союзный договор был в сущности уже подготовлен.

Официальное подписание его задерживалось лишь из-за того, что не были закончены советско-турецкие переговоры, которые велись в сентябре 1939 г. в Москве. Тем временем Германия не оставляла попыток добиться изменения позиции Турции.

Даже в самый канун войны, 27 августа, президент Турции заявил германскому послу, что относительно Балкан Турция признает только обязательства, вытекающие из Балканского пакта, а представитель высшего командования сообщил, что Турция только тогда примет решительные меры, если станет объектом агрессии.

Германия, стараясь сохранить хотя бы частично свое влияние на Турцию, продолжала высказываться за поддержание взаимных экономических связей. Ввиду истечения срока действия германо-турецкого торгового договора, Германия подтвердила свою готовность заключить новый торговый договор. Турецкое правительство, однако, сочло неприемлемыми выдвинутые условия. Турецкое правительство решило воздержаться от заключения нового торгового договора.

Наконец, 19 октября уже в обстановке начавшейся второй мировой войны, которая первоначально развернулась как схватка империалистических держав, Турция подписала союзный договор с Англией и Францией.

Подписав союзный договор с Англией и Францией, Турция, тем не менее, продолжала делать все возможное, чтобы Германия не сочла ее позицию слишком определенной.

Турецкое правительство рассматривало этот договор как одностороннюю для себя выгоду, то есть лишь как обязательство Англии и Франции гарантировать безопасность Турции. Договор с западными державами не избавил Турцию от нажима со стороны фашистских агрессоров.

Свое отношение к подписанию англо-франко-турецкого договора Германия продемонстрировала дипломатическим демаршем 9 ноября 1939 года, в резкой форме поставив Турцию в известность, что усматривает в этом турецком шаге серьезный проступок относительно обязанностей не участвующего в войне государства и сознательный выпад против рейха. Одновременно последовало новое предложение о заключении германо-турецкого экономического соглашения. Турецкое правительство ответило согласием начать экономические переговоры.

Успешное завершение англо-франко-турецких экономических переговоров еще больше осложнило задачу Германии добиться путем экономического нажима на Турцию если не устранения, то хотя бы смягчения угрозы полного подчинения турецкого рынка интересам англо-французского блока.

Бесперспективность германо-турецких переговоров о заключении экономического договора побудила Германию добиваться оживления торговли на основе клиринга.

Избегая обострения отношений и не лишая Германию надежд на благополучное завершение экономических переговоров, Турция не шла на уступки.

Весна 1940 года принесла распространение военных действий на север Европы. Немедленно Германия довела до сведения турецкого правительства, что в германских действиях в Скандинавии нет каких-либо фактов, по которым можно сделать вывод о том, что война распространится на юго-восток.

Стремление Германии удержать Турцию вне войны совпадало в данном случае с собственными целями турецкого правительства, которое само изыскивало для этого благовидные предлоги. Германия по сути ломилась в открытую дверь. Ее военные успехи на севере Европы произвели перелом в оценке турецким правительством соотношения сил воюющих коалиций. Если прежде страх перед возможной агрессией Италии был важнейшим стимулом турецкой политики союза с Англией и Францией, то теперь Турция стремилась «перестраховаться» у Германии.

Однако изменившееся положение на Западном фронте позволило Германии изменить и свою тактику по отношению к Турции. Теперь уже не требовалось делать успокоительные жесты.

С развитием германского наступления во Франции Турция уже без всяких «успокоительных деклараций» со стороны Германии и Италии стала переходить с позиции невоюющего союзника Англии и Франции на позицию нейтралитета.

Сохранение Турцией нейтралитета рассматривалось германскими политиками только как временная мера, как очередная стратегическая задача, однако тот факт, что неучастие в империалистической войне действительно отвечало интересам Турции, делал позицию Германии на этом этапе значительно перспективней англо-французской.

Вся предшествовавшая политика турецких правящих кругов основывалась на убеждении в военном превосходстве союзников. Теперь, в июне 1940 года, эта политика потеряла почву под ногами. С одной стороны, продолжались домогательства Англии и Франции, убеждавших Турцию оставаться верной союзу с ними и хотя бы разорвать дипломатические отношения с Германией и Италией, с другой-Турция оказалась беззащитной перед лицом этих последних, так как тяжелое положение союзников (а потом и разгром Франции) исключали возможность получить от них действенную помощь в случае фашистской агрессии.

Так завершился переход Турции с позиции невоюющего союзника западных держав на позицию нейтральной страны.

Этот вовремя осуществленный маневр, хотя и предотвратил нападение держав оси, которое неминуемо имело бы место в случае выступления Турции на стороне Англии и Франции, отнюдь не гарантировал безопасность страны в ближайшем будущем.

Отказ Турции от участия в войне на стороне западных держав не может быть расценен как успех германской дипломатии, поскольку Турция с самого начала вообще не собиралась воевать. А германская активность, направленная на удержание Турции вне конфликта, угрозы с ее стороны и формальное сохранение в силе после поражения Франции договора от 19 октября позволили Турции предстать перед мировым общественным мнением в качестве верного и искреннего союзника западных держав, вынужденного в силу обстоятельств воздержатся от выполнения своих договорных обязательств.

К концу первого года войны, к августу 1940 года, международное положение Турции было крайне тяжелым. Не только сам факт разгрома Франции, но и быстрота, с которой она потерпела поражение, породили в Турции большую тревогу: следующая военная кампания могла начаться в ближайшее время. Великобритания не собиралась капитулировать, и Германия могла продолжить войну с ней в наиболее опасном для Турции направлении-на юго-востоке Европы, а затем атаковать английские коммуникации на Ближнем Востоке и Средиземном море.

В Германии сложившуюся обстановку сочли исключительно благоприятной и решили радикальными методами добиться расторжения англо-турецкого договора и присоединения Турции к Тройственному пакту.

В это же время представился случай и для того, чтобы не допустить улучшения советско-турецких отношений. В распоряжении Германии оказались секретные документы французского генерального штаба. Среди них были материалы англо-франко-турецких штабных переговоров относительно планов военных действий против советских нефтепромыслов на Кавказе, нападения на советские корабли на Черном море и т.д. Захваченные документы неопровержимо свидетельствовали об антисоветской направленности политики турецкого правительства. Именно это обстоятельство, и побудило Германию приступить к немедленной публикации трофейных материалов, так как в Берлине опасались, что оказавшееся в тяжелом положении правительство Турции может прийти к мысли улучшить советско-турецкие отношения. Публикация документов должна была обострить отношения Турции с СССР и, если удастся, спровоцировать советско-турецкий конфликт.

Германские публикаторы, чтобы добиться максимального эффекта, еще и исказили отдельные места. Одновременно в германской прессе началась кампания против турецкого правительства, включая премьер-министра Р. Сайдама, и прежде всего министра иностранных дел Ш. Сараджоглу. А гитлеровская дипломатия широко распространила слухи о якобы предстоявшем нападении Советского Союза на Турцию.

В Турции вспыхнуло сильное негодование, вызванное как публикацией, так и искажениями в тексте документов, предание гласности которых и без того было большим ударом для Турции. Турецкое правительство обвинило Германию в фальсификации. Прямым следствием скандала явилось резкое ухудшение германо-турецких отношений.

Турецкое правительство под открытым нажимом Германии не соглашалось на официальный разрыв отношений с Англией и расторжение англо-турецкого договора.

Получив отпор, Германия вынуждена была в конце концов принести турецкому правительству свои извинения. Было очевидно, что только какие-либо чрезвычайные обстоятельства могут изменить ситуацию в Турции.

Неудачная попытка путем неприкрытого давления привести Турцию в лагерь оси заставила германскую дипломатию произвести переоценку точек зрения на дальнейшие перспективы турецкой политики.

Нараставший итало-греческий конфликт был еще одним очень тревожным для Турции событием лета 1940 года. Проводившая политику балансирования, Турция при всем своем возмущении открытым давлением Германии и нежелании ему подчиниться, принимала прежде всего в расчет резкий перевес сил в пользу держав оси. С другой стороны, усилившаяся активность Италии продолжала оставаться важнейшим препятствием на пути к улучшению отношений с Германией. Сложившаяся ситуация была такой, что Турции не приходилось ожидать ничего утешительного от дальнейшего развития событий.

Вскоре опасения Турции приобрели конкретную форму. 28 октября 1940 года итальянская армия, базировавшаяся в Албании, совершила агрессию против Греции. Балканы стали ареной военных действий. В Турции это событие получило огромный резонанс, так как война вступила в турецкую «зону безопасности». И хотя эта агрессия не была неожиданностью для Турции, правительство вновь оказалось в трудном положении. Продвижение Италии к турецким границам, распространение военных действий на острова Эгейского моря явилось бы прямой угрозой жизненным интересам Турции. Полагая, что только Германия может принудить Италию не распространять военные действия на прилегающую к турецкой границе территорию, турецкое правительство заявило рейху, что «в настоящее время единственно от держав оси зависит возможность для Турции с честью сохранить мир».

В новой обстановке Турция теперь не скрывала свою заинтересованность в улучшении германо-турецких отношений, хотя и проявляла при этом большую осторожность.

Между тем в Германии всю осень 1940 г., вплоть до ноября, обсуждался вопрос о войне с Турцией в плане дальнейшего распространения германской агрессии.

Разрабатывавшийся с ноября 1939 года проект другой операции «Юго-восток», планировавшейся на 1940-1941 годы, намечал продвижение германских войск на Ближний Восток и далее в Центральную Азию и Индию по двум направлениям: из Северной Африки совместно с итальянской армией и через Болгарию (Грецию), Босфор, Анатолию к Ираку, где группировки должны были соединиться.

ноября 1940 г. Гитлер отверг план прорыва через Турцию, поскольку эта кампания представлялась ему длительной и связанной с большими трудностями. К этому времени Гитлер окончательно решил отказаться от частных военных операций, которые могли потребовать большого количества войсковых соединений на длительный срок, и сосредоточил все внимание на подготовке нападения на CCCP. Он утверждал: «Мы можем двинуться к проливам лишь после того, как Россия будет разбита». Соответственно германская дипломатия должна была пока что обеспечить нейтралитет Турции и ее сотрудничество с осью, для чего Турцию следовало «вынудить все больше освобождаться от связей с Англией». Правда в связи с решением Германии включиться, в войну против Греции, в конце ноября вновь встала перспектива возможных военных действий против Турции, но рассматривалась она Германией как крайняя мера на случай, если Турция примет участие в военных действиях на Балканах.

ноября турецкое правительство получило от Германии важное сообщение в ответ на свои запросы относительно дальнейшего развития германо-турецких отношений.

ноября 1940 года на встрече между Папеном и Сараджоглу в присутствии Менеменджиоглу началось конкретное обсуждение предстоявшего соглашения.

Оставалось договориться о формулировках.

В предварительном порядке Папен предложил следующие 5 пунктов:

Турция симпатизирует новому порядку в Европе в соответствии с идеями держав оси и согласна принять в нем активное участие, в частности в вопросах, относящихся к миру на Балканах и на Ближнем Востоке.

Турция предпринимает шаги, чтобы воздержаться от участия в войне Англии против держав оси.

Обязательства Турции по отношению к Англии, которые являются чисто оборонительными и касаются только сохранения турецких владений, не подвергаются изменению пунктом 2.

Державы оси обязуются не нападать на Турцию.

Державы оси привлекают Турцию к обсуждению нового порядка в Европе, в частности настолько, насколько будут затронуты интересы. Турции на Балканах и Ближнем Востоке.

Во время переговоров турецкое правительство выразило желание, чтобы устные заверения Германии получили конкретную юридическую форму и чтобы гарантия ненападения была распространена и на «зону турецких интересов». Таким образом, уже в начале декабря 1940 года договор о ненападении между странами мог бы быть подписан, если бы Папен не получил из Берлина новых инструкций.

Дело в том, что в Берлине сочли преждевременным договорное урегулирование отношений с Турцией.

Папен, однако, считал, что отказаться от заключения договора, не давая никаких объяснений, означает передать Турцию полностью в руки англичан.

В последней декаде декабря Риббентроп санкционировал продолжение переговоров с турками ровно настолько, чтобы «не позволить нити разорваться». Он подтвердил, что «в настоящий момент невозможно выразить в конкретной форме отдельные пункты возможного соглашения с Турцией».

С этого времени Папен начал сложную игру с правительством Турции, призванную скрыть решение Германии воздержаться от немедленного заключения германо-турецкого договора, поддерживая при этом у турецких правящих кругов уверенность в твердом стремлении рейха договорно урегулировать взаимоотношения между странами.

Турецкое правительство, однако, беспокоилось, что Германия сочтет бесперспективным для себя предполагавшийся договор, поскольку Турция им ни к чему не обязывалась. Эти сомнения подтверждались отсутствием всякой инициативы со стороны Германии после столь многообещающего начала переговоров.

В связи с этим турецкая дипломатия, по-прежнему избегая письменных обязательств, стала устно делать новые уступки германским требованиям. Когда Папен 24 декабря сообщил Сараджоглу, что Германия намерена «найти новую основу для взаимоотношений с большим доверием», министр сделал послу неожиданное заявление: «Турецкое правительство неукоснительно желает того же, и еще больше с тех пор, как события в значительной мере устранили мотив (служивший основой) для заключения пакта с Англией, а именно-страх перед итальянским империализмом». Впервые турецкое правительство ставило под сомнение целесообразность англо-турецкого союза. Заявление Сараджоглу содержало в себе явный намек на возможность отказа Турции от договора с Англией.

Еще более существенной уступкой германским требованиям явился фактический отказ Турции от давления на Болгарию. Прежние, заявления о возможном выступлении Турции на Балканах (в случае нападения Болгарии на кого-либо из членов Балканской Антанты) сменились просьбами дать разъяснения, не произойдет ли нарушения «зоны турецких интересов» из-за продвижения германских войск на Балканах. Риббентроп дал Папену по этому поводу инструкцию: приблизительно до 25 января в беседах с турецкими деятелями по возможности воздерживаться от обсуждения вопросов, касающихся передвижений германских войск.

После указанного срока рейх решил разговаривать с Турцией с позиции силы. «Пусть Ваш язык будет ясен и резок, - писал Риббентроп - …принятые рейхом решения о защите Балкан против любой угрозы со стороны Англии остаются неизменными… мы приняли все военные меры, чтобы молниеносно справиться с любой случайностью».

Давление Германии возымело свое действие. Турция не только перестала возражать против прохода германских войск через Болгарию в Грецию, но решила содействовать этому путем предоставления Болгарии полной свободы рук. С этой целью турецкое правительство пошло на заключение с Болгарией соглашения о взаимном ненападении.

марта Болгария официальна присоединилась к Тройственному пакту, в тот же день германские войска вступили в Болгарию. С появлением германских войск в Болгарии резко возросла угроза фашистской агрессии и для Турции. В свое время переброска германских войск из Венгрии в Румынию вызвала большое беспокойство в Турции.

Теперь турецкое правительство распорядилось взорвать мосты через Марицу в качестве оборонительной меры. Несколькими днями раньше Турция увеличила численность войск и артиллерии в районе проливов и начала их патрулирование военными кораблями.

Германия же, сконцентрировавшая все внимание на подготовке к осуществлению плана «Барбаросса» - нападению на Советский Союз, не хотела дополнительных осложнений в своих отношениях с Турцией, рассчитывая добиться присоединения Турции к оси путем дипломатических переговоров, сопровождаемых военно-политическим давлением.

Был открыт путь к возобновлению Германией официальных переговоров с Турцией о заключении договора. Чтобы окончательно приручить Турцию, Германия с середины марта стала усиленно разжигать в турецких правящих кругах антисоветские настроения. Антисоветские провокации гитлеровской дипломатии послужили для турецкого правительства дополнительным толчком к принятию германских предложений.

1.2 Период турецко-германских отношений с 1941 по 1943 гг.

апреля 1941 года Германия напала на Югославию и Грецию.

Шаг за шагом Германия изолировала Турцию от всех, больших и малых государств, которые могли бы получить хотя бы косвенную турецкую помощь против фашистской агрессии.

Германские войска оказались в непосредственной близости от Турции не только на ее европейской, но и на части азиатской границы: в случае утверждения Германии в Ираке Турция была бы окружена с трех сторон. Оценивая ситуацию, сложившуюся в мае 1941 года, Нэтчбэлл-Хьюджеесен отмечал, что Турция была «действительно отрезана от своих друзей, и ей угрожала опасность вражеского окружения».

В связи с решением оказать решительную поддержку иракскому правительству Германия немедленно усилила давление на Турцию, для чего, в частности, были использованы болгаро-турецкие переговоры о взаимном отводе войск с общей границы, начатые после окончания военных действий на Балканах. В ходе этих переговоров был достигнут определенный прогресс. В это время в Анкаре возобновились германо-турецкие переговоры о договоре.

Риббентроп распорядился вернуть переговоры в рамки пакта о ненападении.

Для их завершения Германии пришлось сделать Турции одну, фактически незначительную, но формально сенсационную уступку: согласиться внести в германо-турецкий договор упоминание об англо-турецком союзе.

Наконец, 18 июня состоялось подписание договора. В основу его лег тот вариант, который был согласован между турецким правительством и Папеном еще в декабре 1940 года. Текст договора гласил: «Германская империя и Турецкая Республика, воодушевленные желанием установить отношения между странами на базе взаимного доверия и искренней дружбы, решили заключить договор с оговоркой, что этот договор будет уважать нынешние обязательства обеих стран. С этой целью назначили в качестве своих уполномоченных:

Германский рейхсканцлер-посла Франца фон Папена; Президент Турецкой Республики-министра иностранных дел Шюкрю Сараджоглу, которые в силу данных им полномочий договорились о нижеследующем:

Статья I. Германия и Турция обязуются взаимно уважать целостность и неприкосновенность их национальной территории и не применять никаких мер, которые были бы направлены прямо или косвенно против другой стороны.

Статья 2. Германия и Турция обязуются поддерживать в будущем дружественный контакт по поводу всех вопросов, касающихся их взаимных интересов, для того, чтобы достигать согласия по этим вопросам.

Статья 3. Этот договор будет ратифицирован и обмен ратификационными грамотами произойдет в кратчайший срок в Берлине. Договор вступает в силу со дня подписания и действителен на срок в десять лет. В подходящий момент договаривающиеся стороны придут к соглашению относительно продления договора».

Формально договор принес Германии лишь официальное обещание турецкого нейтралитета в обмен на гарантию неприкосновенности Турции, а потому, на первый взгляд, выглядит односторонне выгодной для Турции сделкой. Германия, казалось, удовлетворилась всего лишь констатацией сложившейся турецкой позиции. В действительности выиграла Германия.

Договор открывал Германии дорогу к дальнейшему расширению всесторонних, и прежде всего экономических, отношений с Турцией, а самое главное-что турецкое правительство, продемонстрировав исключительную враждебность к Советскому Союзу, открыло перед Германией перспективу создания германо-турецкого политического и даже военного блока, обеспечивающего Германии дальнейшие успехи в военных действиях не только против СССР, но и против Британской империи на Ближнем и Среднем Востоке. Договор должен был привести Турцию к полному подчинению германскому рейху.

Таким образом, облегчая Германии войну с СССР, турецкие правящие круги ставили на карту суверенитет своей страны.

Отмеченные выше особенности турецкой внешнеполитической линии и привели к тому, что накануне 22 июня 1941 года Турция официально состояла с каждой из воюющих тогда сторон в союзных или дружественных отношениях, которые плохо согласовывались друг с другом.

В отличии от своего официального союзника - Англии, которая сумела побороть свою многолетнюю враждебность к Советскому Союзу и выступило за сотрудничество с ним в войне против держав оси, Турция хотела победы Германии в войне с СССР.

С началом германо-советской войны усилилась деятельность пантюркистских (пантуранистских) организаций и связанных с ними мусульманских белоэмигрантских центров в Турции. 18 июля Али Фуад Эрден, начальник академии генерального штаба, сообщил Папену доверительно, что «Турция была бы удовлетворена» если бы на Кавказе была установлена федерация местных народов, в большей или меньшей степени зависимая от турок, в то время как образование к востоку от Каспийского моря независимого туранского государства рассматривалось бы как наилучшее решение».

В конце августа проблема присоединения Турции к оси обсуждалась Риббентропом, Кролем и Риттером в присутствии генерала Иодля. Речь шла о необходимости добиться согласия турецкого правительства на проход германских войск через территорию Турции для дальнейших операций на Ближнем и Среднем Востоке. Утверждая, что германские требования «ни в коем случае не должны принимать форму ультиматума, поскольку в этом случае турки ответят военными действиями, даже без надежды на победу», Кроль предлагал обещать Турции исправление границы у Эдирне; создание буферных государств под турецким контролем в кавказских районах; приобретения в Сирии (пограничный участок Багдадской ж. д. и Алеппо) и Ираке (Мосул); благоприятное для Турции решение вопроса об Эгейских островах. Срок осуществления предложенного плана, по мнению Кроля, «ни в коем случае не должен предшествовать уничтожению России, то есть Россия должна быть ослаблена до такой степени, чтобы можно было высвободить большую часть германской армии». Однако и в этом случае Кроль не был уверен, что при осуществлении предложенного им плана будет достигнуто согласие Турции на проход германских войск. Таким образом, оптимизм германского МИДа относительно Турции полностью основывался на уверенности в успехе «молниеносной войны». Таким образом, Берлин сделал фактически основным методом своей дипломатии в Турции военно-политическое давление. Предполагалось оказывать нажим на Турцию в соответствии с развитием германских операций в России. На советско-германском фронте решалась и судьба Турции.

В июле 1941 года в германо-турецких отношениях возникла определенная напряженность.

Осложнения в германо-турецких отношениях вызвало, как ни странно, именно то обстоятельство, что к середине июля турецкие правящие круги поверили в близкий успех «молниеносной войны».

Дело в том, что к этому времени Анкаре стало казаться-Германия побеждает слишком быстро и легко, а из этого вытекало, что она вот-вот окружит Турцию со всех сторон и заставит ее примкнуть к оси еще до того, как справится с Англией. Это никоим образом не могло устроить турок.

Таким образом, ситуация на советско-германском фронте породила страх у турецкого правительства.

Так что, поддерживая Германию в войне против Советского Союза, турецкие правящие круги не только предполагали, но и строили свои расчеты на том, что война между Германией и Советским Союзом будет достаточно длительной и упорной, и Германия закончит ее ослабленной. Как прямое следствие ослабления Германии ожидалось компромиссное урегулирование англо-германского конфликта, что в свою очередь сняло бы угрозу дальнейшего продвижения германских армий на Ближний Восток.

Германия использовала всевозможные методы шантажа и посулов, в плане пантюркизма.

Не побудило турецкое правительство к более тесным связям с Германией и настойчивое подчеркивание опасности для Турции, якобы исходившей от англо-советского сотрудничества.

В угрожающей ситуации лета-осени 1941 года Турция продолжала выжидать.

Это, однако, не означает, что позиция Турции летом 1941 года полностью соответствовала статуту нейтрального государства. Турция оказывала рейху услуги, выходившие за пределы официально провозглашенного нейтралитета.

Турецкий нейтралитет этого периода сводился фактически лишь к нежеланию турецкого правительства заключить военно-политический союз с Германией.

В основе турецкой политики балансирования лежало и то, что между германскими устремлениями на Ближнем Востоке и турецкими государственными и национальными интересами объективно существовала непримиримость. Многие турецкие государственные деятели понимали, что Германия при любом ходе войны и во всех вариантах своей ближне- и средневосточной политики будет стремиться к использованию турецкой территории, а это означает прямую угрозу независимости Турции.

Единственным стимулом к сближению с Германией были антисоветская направленность политики и пантюркистские планы турецких правящих кругов. Никаких других оснований предпочитать взаимоотношения с Германией своим политическим связям с Англией у Турции не было.

Турецкое правительство, отступая в пользу Германии от политики действительного нейтралитета, все же воздерживалось и от установления с ней более тесных политических связей.

Таким образом, в какой бы перспективе ни рассматривали турецкие правящие круги проблему германо-турецких отношений, они предпочитали «балансировать на грани нейтралитета», но не поддаваться требованиям Германии о союзе с ней.

Но если в политической области летом-осенью 1941 года Турция отказалась идти на дальнейшие уступки Германии, то в рамках экономических германо-турецких отношений отчетливо проявилось стремление турецкого правительства к содействию Германии в войне против СССР и его нежелание отказываться от выгодных сделок во имя соблюдения своих обязательств перед Англией.

октября была достигнута принципиальная договоренность и установлен срок действия нового германо-турецкого договора-до 31 марта 1943 г.

Успех экономических переговоров позволил смягчить и политическую напряженность в германо-турецких отношениях. За день до подписания экономического договора, 8 октября 1941 года, появилось германо-турецкое заявление, отрицавшее концентрацию германских войск на турецкой границе.

Однако, как и прежде, турецкое правительство, опасаясь агрессии, видело выход в компромиссном урегулировании англо-германских отношений.

К концу осени проявилась позиция Германии и относительно пантюркистских требований.

Не устраивала Германию и программа пантюркистов. В своем меморандуме для Риббентропа Верман в полном соответствии с идеями Гитлера прямо указывал: «После поражения Советского Союза большие территории бывшей Российской империи должны подпасть под влияние Германии, но не других государств». «С точки зрения… нефтяных интересов» Верман считал нежелательной и передачу Турции Мосульского района, хотя при некоторых обстоятельствах допускал этот шаг, «в то время как передача территорий Батуми и Баку в турецкие руки должна быть полностью исключена». Лишь в Туркестане он считал возможным «одобрить создание тюркских государств, союзных Турции».

Турецкие деятели, в частности Али Фуад Эрден, вернувшийся из поездки на Восточный фронт, пришли к выводу, что советские районы, интересующие Турцию, представляют для Германии особый интерес, и были уверены, что «фюрер намеревается как можно быстрее достигнуть Каспийского моря и Кавказа». Тогдашняя позиция Германии-без союза с ней Турция вообще ничего не получит-тоже была ясна турецкому правительству.

Два важнейших события декабря-поражение немцев под Москвой и вступление в войну Соединенных Штатов-произвели на турецкое правительство большое впечатление и побудили его к еще большей осторожности и осмотрительности.

Разгром немецко-фашистских войск под Москвой, означавший провал планов «молниеносной» войны против СССР, привел, и видимо, впервые, турецкое правительство к мысли, что возможна полная англо-американо-советская победа. И этот вариант не устраивал турецкое правительство.

Не желая признаться в своем бессилии политико-дипломатическим путем добиться перехода Турции на сторону держав оси, МИД Германии и пришел вдруг к выводу о нецелесообразности подобных домогательств: предстоявшие переговоры с Турцией «должны будут установить, насколько Турция готова расширить понятие благожелательного нейтралитета и облегчить тем самым германскому командованию доступ к арабскому пространству и Суэцкому каналу».

Поскольку было совершенно ясно, что ожидать перехода Турции на сторону оси в ближайшем будущем не приходится, Германии волей-неволей пришлось считаться с решением турецкого правительства сохранять нейтралитет. Летом 1942 года в Турции произошла реорганизация кабинета, вызванная смертью премьер-министра Р. Сайдама, но это не внесло каких-либо изменений в политику правительства.

Главой кабинета стал Ш. Сараджоглу, которого сменил на посту министра иностранных дел Н. Менеменджиоглу. Оба были хорошо известны откровенной антисоветской позицией, тем не менее, оба вызывали недовольство Германии своей политической осторожностью и расчетливостью, особенно новый премьер-министр-постоянный сторонник тесных англо-турецких политических связей.

Летом 1942 года во время временных успехов вермахта в ходе наступления на Кавказ и к Волге. Германия стала почти ультимативно настаивать на присоединении Турции к оси.

Угрозы, вновь появившиеся в заявлениях германских политиков, теперь уже не были обычными германскими дипломатическими приемами: за ними скрывалось значительное изменение германской позиции относительно дальнейших взаимоотношений с Турцией. Турецкое правительство высказывая свое нежелание вступить в войну, тем не менее, давало Германии понять, что заинтересовано в дальнейшей судьбе ряда советских территорий и хотело бы принять участие в решении этого вопроса.

Заявления, сделанные турецкими государственными деятелями в канун сентября 1942 г., явились, видимо, последней каплей, во всяком случае они вызвали новую волну раздражения турецкой позицией у руководителей рейха.

Осложнились и германо-турецкие экономические отношения, что нашло свое отражение в ходе начавшихся в мае экономических переговоров.

Однако, Турция продолжала концентрацию войск на советско-турецкой границе, то есть оказывала рейху очень ощутимую косвенную поддержку.

В сентябре в связи с упорным сопротивлением советских войск у Терека, на перевалах Кавказского хребта и в районе Сталинграда у турецкого генерального штаба, пристально следившего за развитием событий на советско-германских фронтах, значительно возросли сомнения в способности Германии добиться решительной победы до наступления зимы.

К концу октября - началу ноября Министерство иностранных дел Германии располагало сведениями уже о значительной смене настроений в Турции относительно германских перспектив.

Во всяком случае, турецкое правительство было решительно против оккупации Германией районов Кавказа. Это никак не отвечало его интересам.

То обстоятельство, что Турция официально сохраняла в силе англо-турецкий договор от 19 октября 1939 года и отказалась открыть для Германии проливы летом-осенью 1942 года, использовалось турецкими политическими деятелями в свое время для утверждения никак не вытекающих из этого тезисов о дружественном отношении Турции к Советскому Союзу, о верности Турции своим союзническим обязательствам. В действительности, сконцентрировав войска на границе с Советским Союзом, готовая в случае поражения СССР вторгнуться на территорию Кавказа, Турция хранила благожелательный для Германии нейтралитет, выжидая дальнейшего развития событий.

Поражения немецких войск у Сталинграда и в Северной Африке вызвали двоякого рода реакцию в турецких правящих кругах. Заместитель начальника генерального штаба Турции Асым Гюндюз не скрывал от военного атташе Германии своей «большой озабоченности» тем обстоятельством, что рейху «может не удаться довести операции на Восточном фронте до результата, обеспечивающего безопасность Европы».

Что касается позиции Берлина в отношении то теперь, после сокрушительных поражений рейха на советско-германском фронте, Германия уже была озабочена тем, как удержать Турцию на позиции нейтралитета. К моменту поражения германских войск у Сталинграда вопрос о дальнейшей позиции Турции приобрел для рейха еще большее значение.

Поражение у Сталинграда заставило Берлин произвести переоценку ценностей, и сохранение того самого турецкого нейтралитета, который так недавно вызывал откровенное раздражение у руководителей третьего рейха, теперь стало важнейшим предметом забот германской политики.

С декабря 1942 г. Германия начала разработку специального плана операции «Гертруда» - на случай вступления Турции в войну на стороне антигитлеровской коалиции.

Однако, проанализировав ситуацию на Балканах, Германия, наряду с разработками военных операций, усилила дипломатическую деятельность, направленную на удержание Турции вне войны. Увеличивавшиеся германские военные поставки в Турцию так же должны были содействовать этой цели.

Поскольку сложившиеся обстоятельства диктовали Германии необходимость удержать Турцию на позиции нейтралитета, единственным средством воздействия на эту страну стала для рейха область экономики. Еще в мае 1942 г. начались германо-турецкие экономические переговоры о возобновлении кредитного соглашения 1938 г. Ход этих переговоров, временами заходивших в тупик, протекал в прямом соответствии с изменением ситуации на фронтах.

Между тем англичане собирались использовать Турцию именно в том аспекте, которого так опасалась Германия. Следующим этапом были переговоры между Рузвельтом и Черчиллем относительно Турции на конференции в Касабланке.

2. Современный период турецко-германских отношений

2.1 Цели и задачи Турции в турецко-германских отношениях в современный период

отношение турецкий германский

На современном этапе Турецко-Германских отношений Турция ожидает от Германии, что последняя будет способствовать продвижению кандидатуры Турции к вступлению в Европейское сообщество.

Любое европейское государство может ходатайствовать о желании вступить в ЕС. Договор о Европейском сообществе предусматривает эту процедуру. Турция заявила о своем желании еще в апреле 1987 г. Однако переговорный процесс на эту тему состоялся спустя почти двадцать лет, 3 октября 2005 г.

О вступлении Турции в ЕС давно и последовательно призывало к началу переговоров руководство ФРГ. Сближение Турции с ЕС, тогда называемом еще ЕЭС, стартовало еще в сентябре 1963 г. Уже тогда Германия считала включение Турции в экономический союз Старого Света хотя и дальней, но вполне достижимой целью. На различных встречах глав государств и правительств ЕС неоднократно утверждалось, что Турция берется в расчет в качестве кандидатуры в члены ЕС.

На саммитах Европейского совета в Копенгагене (1993) и Люксембурге (1997) указывались условия для подобного вступления, которые Турция воспринимала как руководство к действию. В частности, говорилось, что важнейшими предпосылками для членства являются организационная стабильность как гарантия для развития демократического и правового государства; соблюдение прав человека, включая защиту меньшинств; закладка основ дееспособной рыночной экономики, которая может выдерживать давление со стороны конкурентов. Кроме того, членство предполагает не только права, но и определенные членством обязательства о том, что Европейское сообщество следует воспринимать как политический, экономический и валютный союз.

Турция продемонстрировала готовность следовать изложенным стандартам. В этом контексте ее связи с Германией упрочились и развились. ФРГ стала наставником Турции в продвижении процесса реформ. Тесная экономическая интеграция позволила и сейчас позволяет немецким и турецким предприятиям воспринимать достижения и экономические шансы оптимально и адекватно. Турция понимает свою важную стратегическую роль в регионе. Поэтому Германия, в частности, и Евросоюз в целом жаждут политической и экономической стабильности Турции и подчеркивают это как основное желание сообщества.

«Турция укрепляет свои демократические учреждения в рамках конституционной реформы, наполняет закон о статусе политических партий европейскими стандартами, в частности, приводит его в согласие с рекомендациями так называемой Венецианской комиссии Европейского совета», - подчеркнул министр иностранных дел ФРГ Франк-Вальтер Штайнмайер, комментируя принятое 30 июля с.г. решение турецкого Конституционного суда, который признал неправомочным запрет правящей партии.

По крайней мере, сегодня можно уверенно сказать, что действия именно правящей партии являются главным условием для вступления Турции в Евросоюз.

Сложным моментом являются отношения с Кипром. Германия, как ведущий член ЕС, подчеркивает необходимость признания Кипра Турцией, так как непризнание отрицательно отразилось бы на переговорном процессе для Турции и на нормализации отношений с другими членами Евросоюза. Если рассматривать позиции Турции в данном аспекте, ей еще многое предстоит пересмотреть в своем внешнеполитическом курсе. Кипрский вопрос, как известно, один из камней преткновения в отношениях Турции и Евросоюза, куда она стремится вступить в качестве полноправного члена. В декабре 2006 г. ее переговоры с ЕС были приостановлены по восьми из 35 пунктов интеграционного досье, в том числе в связи с отказом открыть в Никосии свои воздушные и морские порты. Официальная Анкара неоднократно заявляла, что не пойдет на уступки в вопросе открытия портов до прекращения международной изоляции Северного Кипра. Судя по высказываниям экспертов, компромисса по этому вопросу в обозримой перспективе ожидать не следует.

Зато активизация в Швейцарии турецко-армянских контактов, характерная для весны-лета текущего года, вызывает определенный оптимизм. Несмотря на то, что есть нерешенные проблемы и разные подходы к событиям 1915 г., конструктивный диалог между дипломатами двух стран направлен на преодоление разногласий. Важно при этом, что Турция одна из первых признала в 1991 г. независимость Армении, и тот факт, что обоюдные договоренности демонстрируют желание встреч представителей двух стран, сам по себе знаменателен и вселяет надежды. Это тем более важно, что в обеих странах есть политические круги, которые придерживаются другого мнения.

В свою очередь Германия воспринимает Турцию как важное ключевое звено в укреплении партнерских связей с исламскими государствами, прежде всего в регионе, а затем, в стратегическом плане, и в мире. Членство Турции в ЕС призвано усилить эту роль.

В более тесных связях с Турцией заинтересована и Германия. Это обусловлено многочисленной турецкой диаспорой, проживающей на территории ФРГ.

Турция также преследует цель укрепления экономических отношений с Германией. Ведущим экономическим партнером Турции уже давно является Германия. Начиная с 2000 г., объем импортно-экспортных операций имел тенденцию к резкому росту за счет перевеса доли импорта в Турцию почти в 5 млрд. марок. Затем наступил период выравнивания, главным образом за счет усиления экспорта в Германию одежды и электроприборов, которые уже в 2002 г. составили более половины вывозимой в ФРГ продукции.

Важная составляющая турецкой экономики - туризм. Отрасль активно поддерживается немцами. За последние 15 лет ежегодная численность немецких туристов в Турции не опускалась (за исключением 1994 г.) ниже 1 млн. человек. И хотя доля туристов из США долгое время преобладала, с начала 2000 г. наблюдается не менее 20-процентный ежегодный прирост приезжающих из ФРГ. 2000 год считается рекордным благодаря 64-процентному по сравнению с 1999-м приросту.

Немецкие туристы являются одной из наиболее привлекательных целевых групп для таких стран с развитой туристической инфраструктурой как Турция.

Начиная с 1995 г., растет объем немецких инвестиций в экономику Турции. Постепенно усиливается и обратный процесс - приток турецких инвестиций в экономику ФРГ.

С конца 80-х в турецкоязычной среде Германии стал наблюдаться процесс формирования прослойки предпринимателей, каковых в 1999 г. насчитывалось примерно 55 тыс.

Основанные турками в Германии предприятия имеют научно обоснованные концепции, на основе которых они успешно хозяйствуют и вполне выдерживают конкуренцию. По данным на середину 2003 г., на этих предприятиях были задействованы 293 тыс. работников, причем более 40% из них имеют нетурецкое происхождение.

Характерной особенностью их распределения по хозяйственным секторам является то, что половина предприятий действует в розничной и оптовой торговле, одна четверть - в гостиничной отрасли, примерно столько же - в других отраслях сферы услуг. К строительному сектору и другим предприятиям производственной сферы относятся около 11% турецких фирм.

Турецкие эксперты при сохранении подобной тенденции прогнозируют рост числа турецких предпринимателей до 100 тыс. Ежегодный оборот этих предприятий планируется в размере 95 млн. евро.

год стал рекордным в аспекте товарооборота между ФРГ и Турцией. Двусторонний торговый объем значительно превысил показатель 2006 г.: соответственно 24,8 млрд. евро против 23,6 млрд.

Каждая из названных целей которые ставит Турция во взаимоотношениях с Германией, существенным образом влияет и на стратегический характер взаимоотношений, и на повседневную сущность отношений между двумя странами.

.2 Практика Турецко-Германских отношений на современном этапе

На современном этапе инициатива вступления Турции в Европейский Союз остается главной целью Турецко-Германских отношений, и с уверенностью можно предположить, что в обозримом будущем, турецкое руководство будет следовать именно прозападной тенденции. Однако, в настоящее время указанная цель Турции не реализована, во многом из-за противоречий во взаимоотношениях с Германией.

Более важные вопросы (объединение Германии, обустройство Европы после холодной войны) оттеснили вопрос о вступлении Турции в ЕС на второй план.

К тому же, Германия препятствовала и препятствует вступлению Турции в Европейский Союз, выдвигая все новые и новые требования.

За последние годы в Турции было сделано много. Партия справедливости и развития, получившая большинство на парламентских выборах в 2002 г., пришла к победе с проеропейскими предвыборными лозунгами. Турецкое руководство достигло больших результатов, прежде всего в экономической сфере. Также были сделаны серьезные шаги на пути политических реформ. Существенные изменения вносятся в законодательство, касающееся прав человека, прав национальных меньшинств. Очевидно, что Турция не стоит на месте и предпринимает меры для выполнения требований Европы. Наиболее значительным изменениям подверглась судебная система страны. Постепенно были ликвидированы суды государственной безопасности, приговоры которых не подлежали обжалованию. 143-я статья Конституции, регламентирующая их работу, была отменена. Введена процедура обжалования судебного приговора в Европейском суде по правам человека, если его положения противоречат европейским правовым конвенциям. Частным и государственным каналам разрешено вещание на языках этнических меньшинств. Частные учебные заведения могут включать в свои учебные программы курсы по изучению этих языков. Анкара придерживается моратория на смертную казнь, значительно расширен гражданский контроль над вооруженными силами, которые на протяжении последних десятилетий были главной политической силой страны. В соответствии с критериями ЕС Турция провела на сегодняшний день демократическую ревизию более 45 законодательных актов.

Несмотря на многие достижения турецкого правительства за последние годы, вопрос о свободе слова и правах человека сильно омрачает отношения Анкары с Берлином, а заодно и с Брюсселем. К тому же последнее время эта проблема тесно соседствует с нерешенным вопросом о геноциде армян 1915 года, до сих пор не признанном турецкой стороной.

В экономической сфере сотрудничество двух стран укрепляется, и главным торговым партнером Турции по-прежнему является ФРГ.

Активное развитие турецко-германские отношения получили на гуманитарном уровне. В Турции были открыты филиалы влиятельных немецких фондов.

В Германии также действуют различные турецкие организации, но их роль не так уж и однозначна. Большинство этих организаций носит религиозный и националистический характер. Конечно, их целью является отстаивание прав мусульман (прежде всего турок), проживающих на территории ФРГ, помощь иммигрантам в сохранении своей религии, языка, самобытности и культуры. Но после событий 11 сентября деятельность этих организаций стала восприниматься во многом по-другому и, прежде всего, из-за их религиозного характера.

Среди действующих ныне в Европе турецких происламских организаций самой влиятельной является «Национальный взгляд. Европейское отделение». «Национальный взгляд» является европейской ассоциацией членов партии Н. Эрбакана, деятельность которой была запрещена Конституционным судом Турции. Эта организация не поддерживается ни турецким правительством, ни немецкими властями, и рассматривается как организация, несущая потенциальную угрозу турецкому и немецкому обществу.

Здесь следует подчеркнуть, что турецкие организации в Германии созданы исключительно для турок, в крайнем случае, для выходцев из других мусульманских стран. Иными словами, это сугубо иммигрантские организации, абсолютно чуждые немцам. Если же говорить о немецких организациях, фондах, работающих на территории Турецкой Республики, то в принципе, они ведут деятельность, направленную на расширение сотрудничества двух стран, а также косвенно содействуют проведению реформ в Турции и выполнению ею Копенгагенских критериев.

Несмотря на многие достижения турецкого правительства за последние годы, вопрос о свободе слова и правах человека сильно омрачает отношения Анкары с Берлином, а заодно и с Брюсселем. К тому же последнее время эта проблема тесно соседствует с нерешенным вопросом о геноциде армян 1915 года, до сих пор не признанном турецкой стороной.

Конечно, здесь можно легко проследить активную деятельность армянской диаспоры в Европе, требующей признания факта геноцида и извинений от Анкары. Но не стоит забывать и о том, что этот вопрос всегда был очень болезненным и принципиальным для Турции. Зная все это, можно предположить, что для противников членства Турции в ЕС требование признания геноцида армян от анкарского правительства становится просто незаменимым средством против турецкого вступления в Европейский Союз.

Турция для Германии является очень важным партнером в регионе. Это обусловлено и экономической взаимосвязью, политическим, военно-политическим и гуманитарным сотрудничеством государств. Об этом свидетельствует большое внимание, уделяемое немецкой прессой событиям, происходящим в Турции, а также активной деятельностью фиалов влиятельных немецких фондов в Анкаре и Стамбуле. Обе стороны заинтересованы в развитии и расширении двусторонних отношений. ФРГ внесла большой вклад в демократизацию Турции, в ее экономическое развитие.

2.3 Проблема турецко-германских отношений в современный период

Отношения Турции с Германией, можно разделить на такие составляющие: политическая, экономическая, военно-политическая и гуманитарная. Все эти группы отношений развиваются в тесной взаимосвязи друг с другом. Но, тем не менее, в разных сферах отношений достигнуты разные уровни. Если экономические и военно-политические отношения Турции с Германией не вызывают особых разногласий у сторон (Турция и Германия - давние партнеры по НАТО; торгово-экономическая составляющая отношений двух государств показывает стабильный рост уже на протяжении многих лет), то политическая и гуманитарная сферы порождают множество вопросов. Здесь на первый план выходит вопрос о вступлении Турецкой Республики в состав Европейского Союза.

Отношения между Турцией и Германией в последние годы подверглись большим испытаниям. Приход к власти Христианских демократов очень серьезно подорвал турецкое лобби в Европейском Союзе. Если правительство Г. Шредера так или иначе поддерживало Анкару в вопросе о вступлении Турции в ЕС, то А. Меркель еще во время выборной кампании достаточно успешно использовала антитурецкие настроения немцев в борьбе за голоса избирателей. Лидер ХДС стала активным сторонником идеи расширенного «привилегированного» партнерства Турции с Евросоюзом вместо полного ее членства в организации. Турция явно без воодушевления встретила победу Ангелы Меркель на выборах в бундестаг осенью 2005 года.

Турция для многих немцев - это по-прежнему страна, не придерживающаяся ценностей гражданского общества, и здесь по-прежнему нарушаются права человека. Почти 80 процентов опрошенных немцев заявили, что вопрос о вступлении Турции в ЕС не должен был стать темой предвыборной борьбы в Германии.

Выборы четко показали, что немецкое общество очень сильно волнует вопрос отношений Германии и Европейского Союза с Турцией. Можно сказать, что турки, проживающие на территории ФРГ, нехотя, сыграли большую роль на выборах в Германии. Именно нежелание видеть новых турецких иммигрантов подтолкнуло многих немцев голосовать за Христианских демократов, выступавших против интеграции Турции в ЕС.

Главным «защитником» интересов Турции в Евросоюзе долгое время была Германия. Именно из Берлина были часто слышны многообещающие заявления. Такая позиция федерального правительства была непосредственно связана с нахождением у власти коалиции социал-демократов и «зеленых». Но после выборов в бундестаг в 2005 г. этот вопрос стал предметом открытой дискуссии в немецком правительстве. Нередко мнения канцлера А. Меркель не совпадает с мнением министра иностранных дел ФРГ Ф.-В. Штайнмайера (Штайнмайер является представителем социал-демократов). Несмотря на то, что Ангела Меркель была и остается противником членства Турции в ЕС, она вынуждена сохранять некоторую преемственность и хотя бы делать вид, что Германия выполняет обещания, данные предыдущим правительством.

Несмотря ни на что, правые и консервативные силы в Германии ясно дают понять, что они не позволят Турции войти в ЕС. Это позиция, неоднократно озвученная разными немецкими политиками, находит широкую поддержку среди населения. К тому же хоть и косвенно, но позиция других членов ЕС, особенно Франции, Австрии, Греции и Кипра, не может не воодушевлять противников интеграции Турции в Европейский Союз в Германии.

В то же время протурецки настроенные политики заявляют о том, что Германия не должна потерять Турцию как единственную исламскую страну-союзника на Ближнем Востоке, второе после Израиля государство с парламентской демократией в регионе.

С Турцией столь масштабные, многогранные и комплексные связи из всех стран ЕС, пожалуй, имеет лишь ФРГ. Причем если отношения взаимозависимости Евросоюза в целом и Турции имеют явный дисбаланс в пользу ЕС, то по линии ФРГ-Турция они значительно более сбалансированы (во многом - за счет диаспоры): то есть заинтересованность ФРГ в сохранении хороших отношений с Турцией значительно выше, чем у Евросоюза в целом.

Из всех ведущих стран Евросоюза Германия наиболее активно поддерживала планы включения в ЕС группы стран ЦВЕ, вошедших в «первую волну» (Польша, Венгрия, Чехия, Словения и Эстония), а также других стран, подписавших Европейское соглашение (Болгария, Литва, Латвия, Румыния и Словакия). В Германии считали исторической необходимостью присоединение к ЕС государств Центральной и Восточной Европы. Очевидно, что для ФРГ более приоритетной целью стало вовлечение стран ЦВЕ в европейские структуры, чем поддержка Турции на этом же пути. К тому же, помимо политической поддержки бывших стран соцлагеря, Германия выступала главным спонсором интеграции этих государств в европейские структуры.

Турецкая заявка на полное членство в Европейском Сообществе 1987 году была отложена на том основании, что «европейские страны не могут рассматривать вопросы о новых членах до воплощения договорённостей о более тесной интеграции, запланированной на конец 1992 года». Однако в том же 1992 году страны Европейского Сообщества согласились рассмотреть заявки Австрии, Швеции, Норвегии и Финляндии.

Почему же Германия препятствовала и препятствует вхождению Турции в Европейское Сообщество, а затем и Евросоюз? На первый взгляд это могло бы показаться даже неблагодарностью со стороны ФРГ, ведь Анкара поддерживала Германию на протяжении долгих лет. Конечно же, сотрудничество двух стран в экономической сфере продолжалось, но, видимо, правительство Гельмута Коля решило, что дружба и бизнес несовместимы. Руководство ХДС/ХСС не могло пойти на крайне непопулярный в Германии шаг и поддержать турецкую заявку. Во многом это было продиктовано нежеланием допустить свободное перемещение турецких рабочих в Европе. Стремительный рост турецкой диаспоры в Германии вызывает недовольство немцев и, в общем, уже выходит за рамки двусторонних турецко-германских отношений. Нестабильность в турецком политикуме и экономике, нарушение прав человека, нерешенный кипрский вопрос, чрезмерное влияние военных на гражданское общество только «упростили жизнь» европейским, а в частности, и немецким политикам. С таким набором проблем в Турции несложно было найти повод для отказа Анкаре в начале переговоров о вступлении в ЕС.

Консервативные политические партии, особенно христианские, всегда являлись источником неопределенности, беспокойства и замешательства для турецких политиков. Именно съезд Европейского христианско-демократического союза (ЕХДС) в марте 1997 года, за несколько месяцев до Люксембургского саммита, принял декларацию, провозглашавшую, что ЕС находится в процессе создания новой цивилизации, в которой нет места для Турции. Нельзя не отметить, что наиболее влиятельной христианской партией Европы, несомненно, считается ХДС, и ЕХДС вполне отвечал интересам правительства Г. Коля.

Период с 1997 по 1999 гг. оказался крайне сложным для турецко-германских отношений. Решение Люксембургского саммита ЕС исключить Турцию из процесса евроинтеграции, как и следовало ожидать, было встречено в Анкаре крайне негативно. Во многом это решение было обусловлено очередным вмешательством турецких военных в политическую жизнь страны в 1997 г. и отстранением тогдашнего премьер-министра Н. Эрбакана. Далеко не последнюю роль в принятии негативного для турок решения сыграл канцлер ФРГ Г. Коль - известный противник идеи включения Турции в Евросоюз. В Анкаре правительство ХДС рассматривалось как главный инициатор решения ЕС. Оказалось, что канцлер Коль выступал против вступления Турции в ЕС не только по причинам недемократичности турецкого общества, но также по культурным причинам.

Теперь старый постулат о том, что история развивается по спирали, очередной раз нашел свое подтверждение. Политика кабинета Ангелы Меркель во многом похожа на политику, проводимую Гельмутом Колем, но только 10-15 лет назад.

Приход к власти А. Меркель в Германии и Н. Саркози во Франции подвергает серьезному сомнению все надежды Турции по поводу вступления страны в ЕС. Тем временем население Турции все меньше поддерживает правительство в стремлении вступить в Евросоюз.

Хотя здесь необходимо отметить, что став федеральным канцлером, А. Меркель несколько смягчила свою позицию по отношению к Турции. Накануне своего визита в Турцию в октябре 2006 г. и непосредственно в ходе визита канцлер выступила за членство Турции в клубе европейских государств, правда при условии соблюдения Анкарой всех взятых на себя обязательств. Очевидно, что перемена мнения канцлера продиктована необходимостью сохранять преемственность во внешнеполитическом курсе, а также коалиционностью правительства.

За эти годы комплекс проблем, осложнявших германо-турецкие отношения, по сути не изменился. Турция, как и раньше, настаивает на своем праве вступить в Европейский Союз, а официальная Европа вместе с Германией отвечает ей предоставлением новых требований. Неофициальные высказывания многих политиков - если заявления таких высокопоставленных чиновников, как В.Ж. д'Эстен, можно рассматривать как неофициальные, - сводятся к тому, что Турция не имеет ничего общего с европейской и христианской цивилизацией, и, следовательно, ей не место в Европе.

Существуют и прямо противоположенные точки зрения, но их обоснованность не особо популярна среди населения Германии и Европы в целом.

Турецкие политики находятся в достаточно щекотливой ситуации, когда они идут на выборы под европейскими лозунгами, но получают туманные обещания и заведомо не подходящие предложения от своих европейских коллег.

Вопрос о вступлении Турции в ЕС и сопутствующие ему проблемы - соблюдение прав человека и свободы слова в Турции, кипрский вопрос, геноцид армян и т.д. - были и остаются самым существенной нерешенной проблемой двусторонних отношений. Навряд ли в ближайшие 20 лет в этой сфере произойдут какие-либо существенные изменения. Позиция Берлина может смещаться в ту или иную сторону в зависимости от того, какая партия находится у власти. Но это не отразится на требовании выполнения всех обязательств от Анкары. О том, что периодически будут появляться новые требования, можно даже не сомневаться. Хотя Германии гораздо интересней иметь заинтересованного компаньона-союзника, чем просто торгового партнера, и вероятней всего, время от времени из Берлина будут звучать оптимистичные для Турции заявления.

Реакция Турции на все вышесказанное будет также сильно зависеть от расстановки политических сил внутри страны, где помимо сторонников членства в ЕС есть также очень сильные противники евроинтеграции. Но в данный момент цель поставлена, и в Анкаре прекрасно понимают всю сложность ее достижения.

В 2010 году в отношениях Турции с Германией наступил переломный момент. По внутрипартийным причинам канцлер Германии Ангела Меркель не в состоянии поднять межгосударственные отношения с Турцией на более высокую ступень. В надежде исправить ситуацию президент страны Кристиан Вульф в октябре 2010 года направляется с четырехдневным визитом в Турцию.

Это первый визит германских властей в Турцию после десятилетнего перерыва. Ещё будучи главой администрации Нижней Саксонии Вульф продвинул немку с турецкими корнями Айгуль Эзкан на пост министра. Это является своего рода свидетельством того, насколько важны для него отношения между двумя государствами.

Двусторонняя работа Кристиана Вульфа и Абдуллы Гюля над восстановлением и развитием отношений может стать решением непростого вопроса. Президент Гюль уверен в том, что Турция сможет способствовать укреплению Евросоюза.

«Однако, этого стоит ожидать только когда Евросоюз научится с пониманием относиться к представителям всех конфессий, которые проживают на его территории. Те, кто хотят открыться миру, должны уметь жить вместе с различными религиями».

Заключение

В заключение рассматриваемой темы следует сказать, что в работе была достигнута цель исследования - раскрыта проблема турецко-германский отношений в период с 1923 года по настоящее время.

В работе решены поставленные задачи исследования, так, в работе выделены этапы Турецко-Германских отношений, с 1923 года.

В работе выделены основные проблемы Турецко-Германских отношений до современного периода.

В период первой мировой войны Турция проводила в целом благожелательную политику для Германии. Турция в указанный период не полностью соответствовала статуту нейтрального государства, она оказывала рейху услуги, выходившие за пределы официально провозглашенного нейтралитета.

Турецкий нейтралитет этого периода сводился фактически лишь к нежеланию турецкого правительства заключить военно-политический союз с Германией.

Одной из основополагающих проблем Турецко-Германских отношений в настоящее время является проблема вступление Турции в Евросоюз и позиция Германии по этому вопросу.

Германия долгое время была главным «защитником» интересов Турции в Евросоюзе.

Отношения между странами последние годы подверглись большим испытаниям. Приход к власти Христианских демократов очень серьезно подорвал турецкое лобби в Европейском Союзе.

Для ФРГ более приоритетной целью стало вовлечение стран ЦВЕ в европейские структуры, чем поддержка Турции на этом же пути.

Вопрос о вступлении Турции в ЕС и сопутствующие ему проблемы - соблюдение прав человека и свободы слова в Турции, кипрский вопрос, геноцид армян и т.д. - были и остаются самым существенной нерешенной проблемой двусторонних отношений.

В работе анализируется практика современных Турецко-Германских отношений.

Германия выдвигает Турции все новые и новые условия при соблюдении которых Турция могла бы стать полноправной участницей Европейского Союза.

Так, за последние годы в Турции было сделано много. Партия справедливости и развития, получившая большинство на парламентских выборах в 2002 г., пришла к победе с проеропейскими предвыборными лозунгами. Правительство Р. Эрдогана приложило много усилий, чтобы приблизиться к достижению Копенгагенских критериев. Турецкое руководство достигло больших результатов, прежде всего в экономической сфере. Также были сделаны серьезные шаги на пути политических реформ. Существенные изменения вносятся в законодательство, касающееся прав человека, прав национальных меньшинств. Очевидно, что Турция не стоит на месте и предпринимает меры для выполнения требований Европы. Наиболее значительным изменениям подверглась судебная система страны. Постепенно были ликвидированы суды государственной безопасности, приговоры которых не подлежали обжалованию. 143-я статья Конституции, регламентирующая их работу, была отменена. Введена процедура обжалования судебного приговора в Европейском суде по правам человека, если его положения противоречат европейским правовым конвенциям. Частным и государственным каналам разрешено вещание на языках этнических меньшинств. Частные учебные заведения могут включать в свои учебные программы курсы по изучению этих языков. Анкара придерживается моратория на смертную казнь, значительно расширен гражданский контроль над вооруженными силами, которые на протяжении последних десятилетий были главной политической силой страны. В соответствии с критериями ЕС Турция провела на сегодняшний день демократическую ревизию более 45 законодательных актов.

Однако вопрос о вступлении Турции в Европейский Союз положительно для Турции не решен и во многом благодаря позиции Германии по этому вопросу.

В работе анализируются современные проблемы Турецко-Германских взаимоотношений.

Экономические и военно-политические отношения Турции с Германией не вызывают особых разногласий у сторон (Турция и Германия - давние партнеры по НАТО; торгово-экономическая составляющая отношений двух государств показывает стабильный рост уже на протяжении многих лет), то политическая и гуманитарная сферы порождают множество вопросов. Здесь на первый план выходит вопрос о вступлении Турецкой Республики в состав Европейского Союза.

Германия препятствовала и препятствует вхождению Турции в Европейское Сообщество.

Приход к власти Христианских демократов очень серьезно подорвал турецкое лобби в Европейском Союзе.

Турция для многих немцев - это по-прежнему страна, не придерживающаяся ценностей гражданского общества, и здесь по-прежнему нарушаются права человека.

В настоящее время для ФРГ более приоритетной целью стало вовлечение стран ЦВЕ в европейские структуры, чем поддержка Турции на этом же пути.

В последнее время комплекс проблем, осложнявших германо-турецкие отношения, по сути не изменился. Турция, как и раньше, настаивает на своем праве вступить в Европейский Союз, а официальная Европа вместе с Германией отвечает ей предоставлением новых требований.

Несмотря на многие достижения турецкого правительства за последние годы, вопрос о свободе слова и правах человека сильно омрачает отношения Анкары с Берлином, а заодно и с Брюсселем. К тому же последнее время эта проблема тесно соседствует с нерешенным вопросом о геноциде армян 1915 года, до сих пор не признанном турецкой стороной.

Вопрос о вступлении Турции в ЕС и сопутствующие ему проблемы - соблюдение прав человека и свободы слова в Турции, кипрский вопрос, геноцид армян и т.д. - были и остаются самым существенной нерешенной проблемой двусторонних отношений

Список литературы

1.Алексеев В.М., Керимов М.А. Внешняя политика Турции. - М.: Издательство Института международных отношений, 2004. - 96 с.

2.Гасратян М.А., Орешкова С.Ф., Петросян Ю.А, Очерки истории Турции. М., 1983. СССР и Турция: 1917-1979 / Ред. М.А. Гасратян; АН СССР. Ин-т востоковедения.-М.: Наука, 2001. - 320 с.

.Дашичев В.И. Банкротство стратегии германского фашизма. Исторические очерки. Документы и материалы. М., 2003. Т. 1. - 471 с.

.Данциг, Б.М. Турецкая Республика. / Б.М. Данциг. - М.: Знание, 1996. - 40 с.

.Данциг Б., Моисеев П. Особенности экономического развития Турции, «Мировая экономика и международные отношения». М, Зерцало. 2006. - 173 с.

.Дипломатия агрессоров: германо-итало-японский фашистский блок. История его возникновения и крах / В.Л. Исраэлян, Л.Н. Кутаков. - М.: Наука, 1997. - 436 с.

7.Деборин Г.А. Вторая мировая война. М., Воениздат, 2008. - 73 с.

.Живкова Л. Англо-турецкие отношения. 1933-1939 гг./Л. Живкова. - М.: Прогресс, 2005. - 90 с.

.Жуковский Н.П. На дипломатическом посту / Жуковский Н.П. - М.: Политиздат, 1993. - 351 с.

10.Зуев Ф.Г, Международные отношения накануне и в годы первой мировой войны. М.: Высшая партийная школа при ЦК КПСС, 1956. - 47 с.

.Иванов Л.П. Очерки международных отношений в период Второй мировой войны (1939-1945)/Л.И. Иванов. М.: Изд-во академических наук СССР, 1958. - 274 с.

.История Турции. XX век. Киреев Н.Г. Крафт+, ИВ РАН. 2007. - 609 с.

.Ингерсолл, Р. Совершенно секретно. - М.: Издательство иностранной литературы. - 1997. - 12 с.

.Киреев Н.Г. Развитие капитализма в Турции. К критике теории «смешанной экономики». - М.: Наука, 2002, 175 с.

.Киреев, Н.Г. Национальный и иностранный капитал во внешней торговле Турции: монография / Н.Г. Киреев; Академия наук СССР (М.). Институт народов Азии. - М.: Наука, 1968. - 159 с.

.Киреев Н.Г. История этатизма в Турции. - М; Наука, 1991. - 118 с.

.Миллер А.Ф. Очерки по новейшей истории Турции. 1948. АН СССР. - 280 с.

.Мольтке К. За кулисами второй мировой войны. М.; Иностранная литература 2002. - 174 с.

.СССР в борьбе за мир накануне мировой войны». Документы и материалы, М.: 1971. Док. №234,246,265,269,273.

.Поцхверия Б.М. Внешняя политика Турции в 60-х - нач. 80-х гг. XX века. - М.: Наука, 1996. - 294 с.

.Поцхверия Б.М. Внешняя политика Турции после второй мировой войны. - М.: Наука, 1996. - 306 с.

.Поцхверия Б.М. Турция между двумя мировыми войнами: очерки внешней политики / Б.М. Поцхверия. - М.: Наука, 2002. - 250 с.

.Пчелина (Кирпичникова) М.В. Региональная печать периода Великой Отечественной войны об антигитлеровской коалиции // Высшее образование XXI века. Всероссийская научно-практическая конференция / Под ред. Скворцова В.Н. - СПб, 2005. 208 с.

.Сахибов Ш. Проблемы внешней политики Турции в годы второй мировой войны. Дисс.канд. ист. наук. М., 2003. - 180 с.

.Трухановский В.Г. Внешняя политика Англии в период Второй мировой войны (1939-1945 гг.). М.: Наука, 1995. - 147 с.

.Турецкая Республика: Справочник. / А.Г. Аксененко и др. / под. ред. А.Г. Аксененко. - М.: Наука, 2000. - 382 с.

.Тегеран, Ялта, Потсдам», Сб. документов, М.: 1971. - 381 с.

.Документы Министерства иностранных дел Германии. Вып. 2, Германская политика в Турции (1941-1943), Госполитиздат, 1946. - 870 с.

.Ульченко Н.Ю. Экономика Турции в условиях либерализации (80-90-е годы) / Н.Ю. Ульченко. - М.: Институт изучения Израиля и Ближнего Востока, 2002. - 215 с.

.Я. Караосманоглу, Дипломат по неволе. Воспоминания и наблюдения, М.: 1966. - 281 с.