Истоки республиканизма и кризис монархического строя в России

Истоки республиканизма и кризис монархического строя в России

Истоки республиканизма и кризис монархического строя в России

1. Республиканские идеи в истории общественного движения в России

В российской истории республиканские традиции восходят к удельно-вечевому периоду (с ХП в.). В Новгороде, Вятке и Пскове народные собрания (веча) удержались до 1478 г. По существу, эта феодальная республиканская государственность была одной из значительных и реально существовавших демократических традиций нашего Отечества. А.И.Герцен даже допускал возможность победы республиканских начал. По его мнению, в ХУ в. и даже в начале ХУ1 в. еще не было ясно, какой из принципов возьмет верх: «Князь или община. Москва или Новгород».

Республиканская государственность Новгорода, Вятки и Пскова - не стихийная и не спонтанная, а достаточно упорядоченная нормами обычного права. Своеобразие этой формы состоит в вечевом устройстве власти, в непосредственном участии населения в ее осуществлении. Об этом историк Н.И.Костомаров писал: «Все граждане, как богатые, так и бедные, как бояре, так и черные люди, имели право быть на вече деятельными членами, цензов не существовало... Масса всего народа, в том числе и черного, имела верховную власть».

Степень правовой защищенности личности, в т.ч. и феодально-зависимой, в республиках была более высокой, чем в русских государствах с монархическим устройством власти. «Республика Новгорода и Пскова продолжалась около У1 веков, - пишет декабрист Н.М.Муравьев, - Хлыновская,20 Вятская - около трех. Последняя уступила 60-тысячному войску. Села, богатство, торговля, население исчезли со свободой. Сим опровергается ни на чем не основанное мнение, что русский народ неспособен, подобно другимнародам распоряжаться своими делами».

По мнению С.А.Егорова, демократические порядки Древней Руси не внутренне себя изжили, а были сокрушены внешней силой - татаро-монголами и военной мощью Великого Московского князя.

С.Ф.Платонов придерживался противоположного мнения. В связи с тем, что сам вечевой институт (собрание, сходка) постепенно обрамлялся представительной атрибутикой - «вечевой избой» (канцелярией), «советом господ» (оспод), С.Ф.Платонов делает вывод, что новгородское вече фактически перешло в руки немногих бояр и «превратилось в игрушку немногих боярских фамилий». И делает заключение, что институты непосредственной демократии и все «новгородское устройство выродилось в охлократию, которая прикрывала собой олигархию».

Крупнейший исследователь проблем социальной организации вечевого строя В.Л.Янин также пришёл к заключению, что «новгородская государственность времён республики пережила закономерную эволюцию от показных форм феодальной демократии к откровенной олигархии. Показателем этой эволюции является отношение чёрного люда к республике. Ещё в ХШ и XIУ вв. её защита собирала под свои знамёна многочисленных представителей всех классов Новгорода, а в ХУ в. судьба республики волнуетлишь новгородских землевладельцев».

К такому же выводу пришли современные исследователи проблем представительства В.Н.Белоновский и А.В.Белоновский. Они считают, что прекращение деятельности вечевого института в Новгороде, Вятке и Псковеобусловливалось не только внешними факторами, но и разложением этого института изнутри, исчерпанностью его потенциала. Несмотря на то, что вече в республиках формально оставалось высшим органом власти, важнейшие вопросы экономической, политической, судебной и административной власти все больше сосредоточивались в руках верхушки боярства и должностных лиц. Всё больше возрастала власть боярского совета «оспод», который сосредоточивал в своих руках все делопроизводство, архив, канцелярию, штатные и кадровые назначения, определял круг вопросов, обсуждаемых на вече, готовил «повестку дня» и сценарий вечевого собрания, контролировалвыполнение вечевых решении и даже инсценировал их.

Уровень представительства «воли народа» верховной властью определяет её демократические устои. Чем меньше выражается верховной властью воля народа, тем более неустойчивы основы общества, тем более получают простор авторитарные и тоталитарные тенденции политических режимов.

Проблема юридического ограничения абсолютного самодержавия начала занимать русскую общественную мысль во второй половине ХУШ в. За принятие Конституции и установление конституционной монархии (по английскому образцу) высказывался, например, князь Д.А.Голицын.

Предлагалось и кардинальное решение вопроса: насильственно ликвидировать монархию и учредить республику. Республиканские идеи устами своих героев излагал Я.Б.Княжнин в трагедии «Вадим Новгородский» (1789 г.). По словам Г.В.Плеханова, «республиканцы, выведенные Княжниным, восстают не против «самовластия тиранов», а против монархической власти вообще, не делая исключения ни для государя-отца, ни для государыни-матери».

Последовательными сторонниками республиканизма были русские просветители. Ф.В.Кречетов, осужденный в 1793 г. за вольнодумство к бессрочному заключению, по показаниям свидетеля Окулова, стремился «свергнуть власть самодержавия и сделать либо республику, либо инако как-нибудь, чтобы всем жить равными».

А.Н.Радищев считал, что «самодержавство есть наипротивнейшее человеческому естеству состояние», видя в Новгородской республике образец народного правления. Общепризнанно, что его мировоззрение оказало большое влияние на декабристов, среди которых существовали как конституционно-монархические, так иреспубликанские убеждения.

Декабристу В.Ф. Раевскому, арестованному 6 февраля 1822 г., на военном суде вменялось и то, что на уроках в полковой школе он характеризовал русскую монархию как деспотически управляемую. При республиканском же правлении, считал он, «народ выбирает сам себе начальников и сам для себя делает законы».

Наиболее ярким документом конституционного творчества республиканского крыла декабристов была «Русская правда» П.И.Пестеля. И декабристы-республиканцы, и, позднее, революционеры-демократы, высоко оценивали демократизм античных республик. Подчеркнем, что в условиях самодержавной цензуры одним из способов выражения личной позиции в оценке государственной власти России и её перспектив стали отсылки к древней истории. Так, П.И.Пестель упоминал «блаженные времена Греции, когда она состояла из республик», и сравнивал «величественную славу Рима водни республики с плачевным ее уделом под управлением императоров». М.В.Петрашевский, высоко оценивая римскую республику, императорский Римсчитал веком «безумного деспотизма и рабского унижения». Историк-петрашевец Е.И.Ламанский, противопоставляя республиканский Рим деспотическому строю периода империи, полагал, что в период республики «свобода была единственною целью граждан, и всегда они защищали ее допоследней капли крови». Хорошо известно, что В.Г.Белинский в римской республике видел воплощение идей свободы и патриотического служения Отечеству. Деспотизму римских императоров он противопоставлял республиканскую форму правления, демократизм, высокую общественнуюактивность граждан Рима периода республики. Опору республиканским настроениям искали также в истории Великого Новгорода с его вече и в западноевропейских городах-республиках.

Монархическая власть карала не только за требования установить республиканский образ правления, запрещалось даже упоминать о республике. В «Наставление ректорам и деканам русских университетов» 1849 г., одобренном Николаем 1, указывалось: «ограждать университетское юношество от чуждых нам понятий о мнимом превосходстве республиканского иликонституционного правления...».По свидетельству академика,А.В.Никитенко, длительное время выполнявшего функции цензора, в Цензурном комитете из древней истории вымарывали «имена всех великих людей, которые ... были республиканского образа мыслей, в республикахГреции и Рима».

Новым рубежом в развитии республиканских идей можно считать конец 50 - начало 60-х годов XIX в., когда на смену республиканизму и конституционализму элитарного толка, возлагавшему надежды на просвещенную волю власть предержащих, стал все чаще приходить насильственный метод.

К идеям республиканизма в Россииотносились неоднозначно.Славянофилы отрицали конституцию, парламент и республику. Так, А.С.Хомяков говорил о себе, что он - «антиреспубликанец,антиконституционалист».

Н.А.Добролюбов, напротив, высказывался за демократическую республику, когда в решении вопросов жизни государства будет участвовать большинство населения. Его интересовали вопросы о ее возможных размерах,административно-территориальном делении, главе государства.

Н.Г.Чернышевский, готовый идти ещё дальше и видевший в республике государственную форму для перехода к «социальной демократии», писал о Франции, имея в виду русские проблемы: «История французской революции» Луи Блана - это «доказательство того, что единственная правительственная форма, пригодная для Франции, есть республиканская, а все другие правительства могут держаться во Франции только насилием, обманом,развращением народа инквизиционными средствами». Видя ограниченность буржуазных свобод на Западе, Н.Г.Чернышевский, тем не менее, считал эти свободы важным приобретением для народа: конституционная монархия все же лучше абсолютизма, а республика - это еще более передовая форма правления.

С точки зрения немалого числа русских социальных мыслителей второй половины XIX в., конституционная монархия уже не могла стать оптимальной для России формой политического строя. Развивая идеи «правильного государственного устройства», Н.А.Серно-Соловьевич, допускал возможность установления конституционного образа правления как переходного креспублике периода.

Н.П.Огарев разработал основные контуры будущей русской конституции, суть которой - установление республиканского образа правления с прямымивыборами от волостей и образованием комитета министров во главе с президентом. На территории России предполагалось создание девяти союзов, состав которых определялся бы по национальному или экономическому принципу («принцип породы» и «принцип промыслов») с представительством вних центральной власти.

В прокламации Московского революционного кружка, руководимого П.Г.Заичневским, шла речь о создании русской «социальной демократической республики» на основе добровольной федерации областей. На вопрос одного из участников сходок московских студентов: «Что же вы, господа, хотитеконституцию..?», прозвучало: «Нам нужна не конституция, а республика».

Следовательно, часть русской интеллигенции считала республиканский образ правления лучше конституционной монархии.

В стороне от республиканских идей не смогли остаться и некоторые убежденные сторонники монархии. У западников появилось тяготение к симбиозу передовых европейских веяний и российского традиционализма. Это порождало причудливые прожекты, одним из которых было учение К.Д.Кавелина о самодержавной республике, предполагавшее создание в России такого социального устройства, где не было бы господства одного класса над другим, и гармонически сочетались признаки политических систем республики и абсолютной монархии. Особенностью этого государственного образования являлся бы способ формирования органов власти путем непосредственного назначения монархом и путем выборности. Сходство самодержавной республики с классической республикой заключалось в наличии личных и политических прав у граждан государства, в предоставлении автономии административно-территориальным образованиям. В проекте самодержавной республики яркой чертой абсолютизма являлись наследственная верховнаявласть и ее неограниченность. В самодержавной республике должно было развиваться предпринимательство, права свободы деятельности в сфере хозяйствования, возможность добиваться определенных положений в обществе за счет личной инициативы и способностей, что свидетельствует о соответствии политических взглядов Кавелина духу развивающихся в Россиикапиталистических отношений.

На леворадикальном фланге республиканские идеи отстаивал М.А.Бакунин. Он был убежден, что революционное движение будет продолжаться до тех пор, пока весь континент, включая и Россию, не превратится в федеративную демократическую республику. Бакунин отвергал марксистский постулат государства диктатуры пролетариата, которое он называл тюрьмой. Диктатура пролетариата, писал Бакунин, начнется с захвата политической власти и ее усиления, а продолжится переходом этой власти от пролетариата «в полное распоряжение своих... учителей - начальников коммунистической партии, словом, г. Марксу и его друзьям, которые начнут освобождать по-своему». Образовываться и управляться республика по-бакунински должна не сверху вниз, путем бюрократически-принудительного соединения и централизации, а от периферии к центру, путем добровольного вступления в федерацию автономных общин, провинций и наций.

Л.Н.Толстой, несмотря на негативное отношение к буржуазному конституционализму, в том числе и к демократической республике, считал, что: «ежели бы Россия, кроме религиозного и народного знамени, выставила бы республиканское или хоть конституционное, мир был бы ее». Он был уверен, что «русский народ способен к республиканской жизни».

С образованием политических партий, идея смены монархической власти республиканскими институтами становится программной установкой и целью политической борьбы. Выдающийся русский марксист Г.В.Плеханов и члены возглавляемой им группы «Освобождение труда» настаивали на ликвидации самодержавия и замене его демократической республикой, предположительно по типу французской. В проекте программы РСДРП, выработанной редакциями «Искры» и «Зари», т.е. при непосредственном участии Плеханова, записано: ближайшая политическая задача - низвержение самодержавия и замена его республикой на основе демократической конституции. За этой ближайшей задачей должна была последовать главная - приход к власти рабочего класса. В комментарии к проекту сохранилось высказывание Плеханова: «Не так настоятельно необходимым может показаться с первого взгляда наше требование республики. Нам могут указать на Францию, где республиканское правительство расправляется с рабочими несравненно круче, чем правительство монархической Англии. Мы и сами знаем, что республика республике рознь. И что французскую республику не без основания называют монархией, которой недостает только монарха. Но ведь мы будем проповедовать идеи республики «республиканской»; мы хотим истинно демократической республики, на деле, а не только на бумаге, обеспечивающей политическое самодержавие народа. И несомненно, что такая республика ближе придвигает нас к нашей конечной цели, чем конституционная монархия, хотя бы и английского образца». Далее он приводит слова Энгельса, что демократическая республика есть специфическая форма диктатуры пролетариата. Поэтому, по мысли Г. В. Плеханова, не следует «откладывать в долгий ящик ясную формулировку республиканских стремлений».

В канун первой российской революции правительственные круги отстаивали монархический строй, либеральная буржуазия добиваласьконституционной монархии, а пролетариат и его союзники, в том числе, левые партии - демократической республики.

Программа РСДРП (1903 г.) поставила ближайшей политической задачей низвержение самодержавия и замену его демократической республикой -самодержавием народа, которое и обеспечит политические права.Впервой программе РСДРП, принятой П съездом партии в 1903 г. - программе минимум - содержалось требование установления в России демократической республики как наилучшей формы политического устройства в переходный период от капитализма к социализму.

В ходе первой российской революции левые силы ставили вопрос уже не только о цели политической борьбы, но и о средствах её достижения. На Ш съезде РСДРП (Лондон, апрель 1905 г.) средством установления демократической республики было названо вооружённое восстание, органом которого явится временное революционное правительство, способное созватьУчредительное собрание. В. И. Ленин писал: «Завоевание республики -гигантское завоевание для пролетариата, хотя для социал-демократа республика не «абсолютный идеал», как для буржуазного революционера, алишь гарантия свободы для широкой борьбы за социализм».

О республике говорилось в политических программах ряда партий и союзов, оформившихся в ходе первой российской революции. Например, в программе партии социалистов-революционеров (ПСР), утверждённой её первым съездом (декабрь 1905 г. - январь 1906 г.) провозглашалась необходимость установления «демократической республики с широкой автономией областей и общин как городских, так и сельских; возможно большее применение федеративных отношений между отдельныминациональностями, признание за ними безусловного права на самоопределение».

В российском обществе всё чаще стали раздаваться лозунги упразднения монархии и установления республики. Так, в июне 1903 г. учащиеся Горецкого ремесленного училища на похоронах своего товарища пели революционные песни и кричали: «Долой царя!», «Да здравствует республика!». На чрезвычайном Пироговском съезде (Москва, март 1905 г.), звучали лозунги: «Долой самодержавие!», «Да здравствует республика!». Часть съезда поддержала студентов. Требование демократической республики выдвинул и «Союз агрономов и статистиков» (март 1905 г.). Оно стало одним из лозунгов Всероссийской октябрьской стачки.

Идея республики стала проникать и в либеральные круги. Так, например, когда профессор М.М.Ковалевский на втором земском съезде в ноябре 1905 г. сказал, что республика в России кажется ему так же мало мыслимой, как монархия во Франции, его слова вызвали возражения участников съезда, причем не только со стороны «одних наиболее левых течений».

Учредительный съезд партии конституционных демократов, проходивший в Москве в октябре 1905 г., свои программные положения сводил к установлению конституционного строя. На съезде, вспоминает П.Н.Милюков, «вопросы гораздо более принципиальные, как республика или монархия... были обойдены или затушеваны в программных формулировках. Их решение предоставлялось будущему».

Поражение революции 1905 г. отложило, но не сняло с повестки дня вопрос о демократизации государственного строя России. На 1У съезде РСДРП(Объединительном) в апреле 1906 г. меньшевики выдвинули проект муниципальной платформы, в которой значилось «демократическое государство». Большевики предлагали заменить его словами «демократическая республика». По их мнению, термин «демократическое государство» -двусмысленный, неопределенный, которым злоупотребляют и кадеты.

Резолюция Пражской конференции большевиков (январь 1912 г.) провозгласила одним из лозунгов избирательной кампании по выборам в 1У государственную думу требование демократической республики. В Декларации социал-демократической фракции, оглашенной в 1У Государственной думе (декабрь 1912 г.), была высказана необходимость полной демократизации государственного строя России.

У крайне правых думцев само слово «республика» вызывало отрицательное отношение. Их представитель Марков 2-й говорил, что если страна встанет на путь «правовых начал», то это будет гибелью для монархии: Председатель Совета Министров В.Н.Коковцов «поведет государственный паровоз к станциям «Конституция», «Революция», «Демократическая республика».

Вопрос о республиканском строе поднимался в Думе вплоть до первой мировой войны. 11 марта 1914 г. социал-демократ Н.С.Чхеидзе в думской речи сказал: «наиболее подходящим режимом для достижения обновления страны является режим демократический, режим парламентский и, если хотите, еще более точное определение, режим республиканский». В этих словах власти усмотрели открытый призыв к ниспровержению монархии и замене ее республикой. Первый департамент Государственного совета привлек Чхеидзе к судебной ответственности, однако доказать факт «возбуждения к учиненню бунтовщического деяния, направленного к ниспровержению», не удалось, былолишь высказано мнение о предпочтительности республиканского строя. В ходе прений по поводу этого инцидента, депутаты - социал-демократы один за другим стали произносить слово «республика», и правительство отступило: «дело Чхеидзе» незадолго перед войной было прекращено.

Итак, существовавшая с ХУ по начало XX века авторитарная монархическая власть делала невозможным реализацию демократических моделей государственности, разрабатываемых учеными и политическими деятелями.

В период с 1905 г. по февраль 1917 г. основным вопросом политической жизни страны оставался вопрос об установлении нового демократического порядка в России как первостепенного условия развития страны по пути прогресса. Речь шла о преобразовании монархического строя в конституционно-монархический, либо о полной замене монархии республиканской формой государственного управления. Основу социальной базы второго радикального варианта изменения политической системы составляли революционно настроенная интеллигенция и передовая часть фабрично-заводского пролетариата, придерживавшиеся социалистических и социал-демократических взглядов. Эта социальная база не была твёрдо очерченной. Между первой и третьей русскими революциями она расширялась, но в конце 1916 г. имела тенденцию к неуклонному расширению.

В условиях первого массового движения за демократизацию страны, формирования политических партий, правительство было вынуждено провести относительно радикальные реформы, связанные созывом общероссийского представительства с законодательными политическими функциями -Государственной Думы. В послереволюционный период, несмотря на усилия П.А.Столыпина совместить представительство и самодержавие, начался отход от сделанных уступок и намеченных преобразований. Самодержавие так и не превратилось в конституционную монархию, объединённое правительство нестало кабинетом министров в западноевропейском смысле, сохранилась сословная система.

Царское правительство на протяжении всего периода с 1905 г. до февраля 1917 г. пыталось отыскать такую меру уступок, которая удовлетворила бы требования умеренных сил и препятствовала бы нарастанию массового движения и дестабилизации. Но политический курс определялся интересами момента, незыблемостью самодержавия. Этот принцип стал причиной острых политических противоречий между царем и думцами. Николай П отказывался удовлетворить не только требование ответственного перед Думой министерства, но и не шёл на создание «министерства доверия» из числа лиц, пользующихся поддержкой в Думе .

На протяжении 1905 - начала 1917 гг. партии вырабатывали и проверяли свои программные установки по всем вопросам, в том числе и по вопросам власти. Основные либеральные партии - октябристы и кадеты - представляли будущее России в форме конституционной монархии. Достичь этой цели они хотели мирным, конституционным путём, хотя кадеты не отрицали возможности политической революции.

Меньшевики и эсеры стояли за более радикальное преобразование общества с демократической республикой в конце пути. Не исключаяреволюционных способов действия, меньшевики проявляли большую склонность к реформаторству.

Большевики отстаивали собственный вариант решения вопроса о власти -уничтожение монархии вооруженным путём и замену её демократической республикой.

В силу остроты социально-экономических противоречий в стране, дошедших до своей критической точки под влиянием войны, так и неспособности правительства идти по пути последовательных реформ, Россия оказалась в ситуации, чреватой революционным взрывом в любой момент. Этот взрыв и произошёл в феврале 1917 года.

2. Борьба за форму государственного устройства после падения монархии

Экономический кризис в промышленности, сельском хозяйстве, финансах нарастал по мере продолжения войны и к началу 1917 г. Россия находилась на грани полного развала. Возмущение рабочих и солдат, вызванное бедствиями войны и распадом хозяйства страны, явилось основанием к восстанию в Петрограде.

О причинах Февральской революции ёмко сказано в телеграмме членов Государственного совета, отправленной Николаю П в ночь с 27 на 28 февраля. «Вследствие полного расстройства транспорта и отсутствия подвоза необходимых материалов, остановились фабрики и заводы. Вынужденная безработица и крайнее обострение продовольственного кризиса, вызванного тем же расстройством транспорта, довели народные массы до отчаяния. Это чувство ещё обострилось тою ненавистью к правительству и теми тяжкими подозрениями против власти, которые глубоко запали в народную душу. Всё это вылилось в народную смуту стихийной силы, а к этому движению присоединились теперь и войска. Правительство, никогда не пользовавшееся доверием России, окончательно дискредитировано и совершенно бессильносправиться с грозным положением».

Ещё в сентябре 1916 г. некоторые члены Государственной Думы (среди них Г.Е.Львов, А.И.Гучков, М.В.Родзянко, П.Н.Милюков, Н.В.Некрасов, А.И.Шингарев, М.И.Терещенко) провели секретное совещание. На нём было решено для предотвращения «уличного бунта» добиться отречения царя. Они видели в этом единственный выход. Так как остановить бунт «мы не можем, а присоединиться не хотим. Только ценой отречения государя, - считали члены совещания, - возможно получить известные шансы успеха в создании новойвласти». Но, несмотря на то, что «тут были люди республикански настроенные, как кадеты», речь не велась о свержении монархического строя. Предполагалось совершить очередной дворцовый переворот. «Родился замысел о дворцовом перевороте, - вспоминал А.И.Гучков, один из лидеров партии «Союз 17 октября», - в результате которого государь был бы вынужден подписать отречение с передачей престола законному наследнику. О возможности замены монархии другим строем речи и потом не было, но отречение государя давало возможность укрепить строй. У всех было ясно желание возможно меньше трясти основу».

Обосновывая причину не только классовой заинтересованности, но и своей ответственности в сохранении монархического строя в Российской империи, Гучков писал: «Мы привилегированный класс, мы участвуем в правлении, пользуемся большими...благами, поэтому на нас лежит сугубая обязанность в отношении России и данного строя, поэтому мы должны взять на себя выполнение тяжких задач, очистить сам строй. В случае крушения режима от дикой расправы стихийных масс, кто прежде всего и больше всего потерпит? Мы». Значит, монархисты защищали монархический строй не потому, что монархия «Божьей милостью», или что она скрепляет российскую государственность, а потому, что блага потеряют.

По мнению А.И.Гучкова, происходило «отвращение, отчуждение в России не к монархии, не к режиму, а к тем лицам, которые были воплощениемэтого режима в этот период».

Февральскую революцию многие предвидели, ждали, но не были к ней готовы.

О «самоликвидации старой власти», испытывая «чувства, далекие от радости», П. Н. Милюков, лидер партии конституционных демократов, писал: «...Родзянко нашел у себя на столе указ о перерыве с 26 февраля и овозобновлении сессии «не позднее апреля 1917 г. в зависимости от чрезвычайных обстоятельств». Но 27 февраля сами члены Совета министров «ходили растерянные, ожидая ареста»... А на следующий день (28 февраля) уже и самый Совет министров подал в отставку и ушел в небытие... В этот момент в столице России не было ни царя, ни Думы, ни Совета министров. «Беспорядки приняли обличье форменной «революции».

Февральские события застали врасплох многие партии. Если либералы в большей степени боялись разгула анархии и поражения в войне, чем падения династии, то социал-демократы отнеслись первоначально к стихийным выступлениям рабочих как к инспирированной правительством провокации.

Петербургский комитет РСДРП (б) в 1911-1917 гг. был одним из центров большевистской партии в России. После ареста 12 января 1917 г. почти всего его состава, комитет возглавила исполнительная комиссия из пяти человек: П.А.Залуцкий, А.К.Скороходов, И.Д.Чугурин, К.И.Шутко и А.К.Костина.105 Почти ежедневные в конце февраля совещания большевиков носили больше информационный характер, и лишь вечером 25 февраля появилось решение «использовать в партийных целях возникшее движение и, взяв руководствоучаствующих в нем масс в свои руки, дать ему революционное направление». В донесении петроградского охранного отделения в МВД говорилось о планах по руководству восстанием, принятых на заседании Петербургского комитета РСДРП (б). В них входили: издание листовки, обращенной к солдатам с требованием уничтожения самодержавного строя, 26 февраля утром «созвать комитет для разрешения вопроса о наилучшем и целесообразном порядке управления уже возбужденными, но недостаточно ещё организованными массами бастующих рабочих. Из срочно образованных на заводах заводских комитетов выделить представителей в Информационное бюросоциалистических партий, и под руководством комитета РСДРП (б) образовать Совет рабочих депутатов «по типу функционировавшего в 1905 г.».

В организации «Информационного бюро социалистических партий» активное участие приняли либеральные деятели «социалистической окраски»: прогрессист А.И.Коновалов, трудовик А.Ф.Керенский, члены рабочей группы Центрального военно-промышленного комитета, некоторые социал-демократы. Бюро не было готово к таким же организованным действиям по руководству восставших масс, как Петербургский комитет РСДРП (б). А.Ф.Керенский в своих воспоминаниях, говорил, что «...вечером 26-го у меня (на квартире) собралось «Информационное бюро». Это отнюдь не был центр действий, а лишь обмен мнениями «за чашкой чая».

«Что касается других революционных организаций, - доносит 25 февраля в МВД охранное отделение, - то существующие в Петрограде отдельные представители партии социалистов-революционеров (организации этой партии в Петрограде нет) вполне сочувствуя начавшемуся движению, полагают примкнуть к нему, с целью поддержать революционное движение пролетариата».Представители анархических течений, используя этот момент в своих целях, стремятся развить террор против представителей правительственной власти (проектируют устроить взрыв охранного отделения и губернского жандармского управления). Учащиеся ВУЗов полностью сочувствуют движению, принимают участие в беспорядках на улицах.

25 февраля, когда рабочих стали поддерживать другие слои населения, движение переросло во всеобщую стачку. Она проходила под лозунгами: «Хлеб, мир, свобода!», «Да здравствует республика!». По примеру Петербургского комитета большевиков, поддержать всеобщую стачку были направлены усилия и других революционно-демократических организаций:Инициативной группы (меньшевиков-интернационалистов), группы «внефракционных социалистов» (Н.Н.Суханов, Н.Д.Соколов и др.), организационного комитета российских социал-демократов (меньшевиков), ЦК партии социалистов-революционеров и др.

27 февраля восставшие овладели важнейшими пунктами города. Тогда же, по инициативе Рабочей группы Центрального Военно-Промышленного Комитета во главе с меньшевиками К.А.Гвоздевым и Б.О.Богдановым, а также думской социал-демократической фракции во главе с Н.С.Чхеидзе, был создан Временный исполнительный комитет Петроградского Совета рабочих депутатов. К вечеру того же дня по призыву комитета был избран и сам Совет: по одному делегату от тысячи рабочих и по одному от роты солдат. Прибыло примерно 250 делегатов. Председателем Исполнительного комитета Совета стал меньшевик Н.С.Чхеидзе, его заместителями трудовик А.Ф.Керенский и меньшевик М.С.Скобелев. От большевиков в Исполком вошли А.Шляпников и П.Залуцкий- члены Русского бюро ЦК. Большинство в Исполкоме Совета и в самом Совете принадлежало меньшевикам и эсерам. В борьбе «снизу» начал складываться левый, демократический блок.

В этот же день, 27 февраля ЦК РСДРП (б) был издан Манифест «Ко всем гражданам России». Ночью листовки были расклеены по всему городу, а 5 марта текст манифеста был опубликован в 1-м номере газеты «Правда». Констатируя, что твердыни русского царизма пали, большевики определяли главную задачу рабочего класса и революционной армии - «создать Временное революционное правительство, которое должно встать во главенового нарождающегося республиканского строя».Целью Временного революционного правительства является создание «временных законов, защищающих все права и вольности народа, конфискацию монастырских, помещичьих, кабинетных и удельных земель и передать их народу, ведение 8-часового дня и созыв Учредительного собрания на основе всеобщего, без различия пола, национальности и вероисповедания, прямого, равного избирательного права с тайной подачей голосов». Призывая «по всей России, по городам и селам создавать правительство революционного народа», воззвание заканчивалось революционными здравицами, среди которых был лозунг «Да здравствует демократическая республика!». Так, в самом начале революционных выступлений в Петрограде, социал-демократы призывали массы к борьбе под лозунгом свержения монархии и введения в стране республиканского строя. падение монархия республиканский правление

27 февраля, почти одновременно с созданием Петроградского Совета, лидеры либеральных партий в Государственной Думе образовали «Временный комитет для восстановления порядка и для сношения с лицами и учреждениями» во главе с М. В. Родзянко, в который вошли В. В. Шульгин, В. Н. Львов и практически все бюро Прогрессивного блока, а также А. Ф. Керенский и Н. С. Чхеидзе из Петроградского Совета, от кадетов - П. Н. Милюков и Н. В. Некрасов.

В..В. Шульгин - сторонник монархии, так описывает чувства, владеющие в этот день им и его товарищами по блоку: «Мы были рождены и воспитаны, чтобы под крылышком власти хвалить её или порицать... Мы способны были, в крайнем случае, безболезненно пересесть с депутатских кресел на министерские скамьи... под условием, чтобы императорский караул охранял нас... Но перед возможным падением власти, перед бездонной пропастью этого обвала - у нас кружилась голова и немело сердце... Бессилие смотрело на меня из-за белых колонн Таврического дворца. И был этот взгляд презрителен до ужаса...». И было от чего ощущать этот бессильный ужас: «...старого правительства нет... Оно попросту разбежалось по квартирам... Не стало ивойск... I.e. весь гарнизон перешел на сторону «восставшего народа»...». Ириторический вопрос, ответ на который впоследствии искали и не могли найти оставшиеся в живых либералы: «В конце концов, что мы смогли сделать? Трёхсотлетняя власть вдруг обвалилась, и в ту же минуту тридцатитысячная толпа обрушилась на голову тех нескольких человек, которые могли бы что-нибудь скомбинировать».

По инициативе Временного комитета был составлен, так называемый великокняжеский манифест. Его подписали великие князья Павел Александрович, Кирилл Владимирович и Дмитрий Константинович. Это была последняя попытка сохранить на троне Николая П. Предполагалось, что этот манифест император подпишет сразу же по приезде в Петроград на вокзале.

Как отмечал позднее П. Н. Милюков, попытка сохранения монархии за счет превращения ее в конституционную, имела место в позиции либералов в эти дни, ибо многим казалось, что правительство без монарха, как привычного для масс символа власти, будет «утлой ладьей», которая сможет потонуть «вокеане народных волнении».

В тексте манифеста, датированном 1 марта в Царском Селе, (куда Николая П не пропустили восставшие войска и он отправился к ближайшему телеграфному аппарату во Псков), от имени императора объявлялось о его «твердом намерении переустроить государственное управление в империи на началах широкого народного представительства». Воплощая мечту кадетов о конституционной монархии, в Манифесте говорилось, «Мы предоставляем государству Российскому конституционный строй и повелеваем продолжить прерванные Указом НАШИМ занятия Государственного Совета и Государственной Думы, поручая председателю Государственной Думы немедленно составить временный кабинет, опирающийся на доверие страны...».

Но решение Николая П о введении в России конституционной монархии запоздало. В ночь на 28 февраля власть отсутствовала. К этому времени министры фактически прекратили всякую деятельность. Временный комитет взял исполнительную власть в свои руки. Он постановил: «впредь до образования нового правительства назначить для заведования отдельными частями государственного управления комиссаров из состава членов Государственной Думы».

Из 24 назначенных комиссаров 11 были кадетами. Они активновыступали среди народа, в войсках с целью не допустить дальнейшегоразвития революции и предотвращения анархии.Образовавшееся в результате революции безвластие не могло сохранятьсядолго. Судьба России решалась в переговорах Исполкома ПетроградскогоСовета с Временным комитетом Государственной Думы.

Правосоциалистические лидеры, отказываясь от притязаний на власть, готовы были передать её либеральному («буржуазному») правительству на определённых условиях. Они состояли из восьми пунктов и стали предметом ожесточенных споров: 1. декларация полной политической свободы; 2. амнистия; 3. немедленные меры к созыву Учредительного собрания; 4. демократизация армии; 5. организация народной милиции; 6. отмена сословных, национальных и религиозных ограничений; 7. неразоружение и невывод петроградского гарнизона; 8. введение демократической республики.

Основная дискуссия развернулась при обсуждении восьмого вопроса о форме государственного строя России. Здесь мнения членов Исполкома Петроградского Совета разошлись. Н.Н.Суханов, избранный 27 февраля членомИсполкома, писал: «Я считал излишним требовать от этого правительства дажеи таких актов, как немедленное объявление республики. В связи с вопросом обобразовании власти меня не интересовала судьба Романовых. Я был убеждён...,что республика, как и земля, в руках у демократии, что они обеспечены«стихийным ходом вещей», если только путём «использования» буржуазии,при помощи кабинета Львова-Милюкова удастся благополучно завершитьпереворот, ликвидировать царизм и перейти к новым условиям нашегообщественного бытия».

Программа, принятая в ходе пленарного заседания Исполкома Петроградского Совета, продолжала быть предметом ожесточённых споров в ночь на 2 марта между представителями Исполкома и членами Временного комитета Государственной Думы. Основным предметом спора было положение о форме государственного строя и программе нового правительства.

Переговоры вёл от имени Временного комитета П. Н. Милюков. Он отверг проект программы, составленный Советом, внес свои коррективы в новый проект, ему также принадлежала часть о восстановлении порядка в столице. «Меня поддерживало сознание важности переговоров, по-видимому, далеко не всем ясной. Шаг за шагом я отвоевывал у делегации то, что было в их тексте неприемлемого. Так, я не согласился считать «вопрос о форме правления открытым» (они хотели тут провести республиканскую форму)», -вспоминал П.Н.Милюков.

Спор закончился соглашением к 4 часам утра 2 марта. Делегаты Исполкома Н.Д.Соколов, Н.Н.Суханов, Ю.М.Стеклов, Н.С.Чхеидзе отказались от требования Совета немедленно декретировать демократическую республику в обмен на обязательство думских лидеров не провозглашать монархию до Учредительного собрания.

В результате этого исторического спора, в журнале заседания Временного комитета членов Государственной думы появилась запись, датированная 1 марта 1917 г.: «...Временный комитет членов Государственной думы, в целях предотвращения анархии и для восстановления общественного спокойствия после низвержения старого государственного строя, по становил, что необходимо «организовать, впредь до созыва Учредительного собрания, имеющего определить форму правления Российского государства, правительственную власть, образовав для сего Временный общественный советминистров в составе нижеследующих лиц...».

В сформированном Временном правительстве 4 из 12 министров были кадеты: П. Н. Милюков - министр иностранных дел, А. И. Шингарев - министр земледелия, А.А.Мануйлов- министр народного просвещения и Н.В.Некрасов-министр путей сообщения; 2 члена кабинета, близкие к кадетам - Председатель Совета Министров и Министр внутренних дел князь Г. Е. Львов и обер-прокурор Святейшего Синода В. Н. Львов. Управляющим делами был назначен кадет В. Д. Набоков. Кадеты определили и состав юридического совещания, созданного позднее, в марте, из семи человек для экспертизы законопроектов Временного правительства. Возглавил его кадет Ф. Ф. Кокошкин. Другими членами Временного правительства назначены 2 октябриста - А.И.Гучков (Военный и морской министр) и И.В.Годнев (Государственный контролер); трудовик А.Ф.Керенский (Министр юстиции); прогрессист А.И.Коновалов (Министр торговли и промышленности) и беспартийный М.И.Терещенко (Министр финансов).

Одним из обязательств Временного правительства Исполкому Петроградского Совета стало непредрешение формы будущего правления России до решения Учредительного собрания. Поэтому в правительственной декларации 3 марта 4 пунктом значилась «немедленная подготовка к созыву наначалах всеобщего, равного, тайного и прямого голосования Учредительного собрания, которое установит форму правления и конституцию страны».

Войдя в состав Временного правительства, кадеты стали правящей, государственной партией.

2 марта П.Н.Милюков выступал в Таврическом дворце перед рабочими, солдатами и матросами и объявил под возгласы и аплодисменты состав Временного правительства. Это была речь не столько Министра иностранных дел, сколько лидера Партии Народной Свободы: «Мы присутствуем при великой исторической минуте. Еще три дня назад мы были в скромной оппозиции, а русское правительство казалось всесильным. Теперь это правительство рухнуло в грязь..., а мы и наши друзья слева выдвинуты революцией, армией и народом на почетное место членов первого русского общественного кабинета. Вы спрашиваете о династии, я знаю наперед, что мой ответ не всех вас удовлетворит. Но я его скажу. Старый деспот, доведший Россию до границы гибели, добровольно откажется от престола или будет низложен. Власть перейдет к регенту, великому князю Михаилу Александровичу. ...это старая династия, которую может быть не любите вы, а может не люблю и я. Но дело сейчас не в том, кто сейчас любим. Мы не можем оставить без ответа и без решения вопрос о форме государственного строя. Мы представляем его себе как парламентскую конституционную монархию. Может быть, другие представляют себе иначе, но теперь, если мы будем об этом спорить..., то Россия очутится в состоянии гражданской войны и возродится только разрушенный режим... это не значит, что мы решили вопрос бесконтрольно. В нашей программе вы найдете пункт, согласно которому...свободно выбранное народное представительство решит, кто вернее выразит общее мнение России - мы или наши противники».

Упорная приверженность правых кадетов во главе с Милюковым к сохранению монархии проявилась и на заседании кадетского ЦК, проходившего на второй день революции за завтраком у кадета М. М. Винавера: «...Милюков решительно высказался за монархию. Его поддержало несколько правых кадетов... Большинство, однако склонялось к мнению, что монархия фактически уже не существует и что бороться за ее восстановление и нежелательно и бесцельно».

А к этому моменту, 2 марта 1917 г. династический вопрос, по - существу, решился. «Свершилось то, - писал М. В. Родзянко, - о чем предупреждали,грозное и гибельное, чему во дворце не хотели верить». На исходе 1 марта, когда Николай П уже был готов подписать Манифест о предоставлении России конституционного строя, Родзянко неожиданно сообщил, что эта уступка уже безнадежно запоздала и встал вопрос об отречении Николая П в пользу малолетнего наследника цесаревича Алексея при регентстве брата царя великого князя Михаила Александровича.

В виду этого, кадетская партия во главе с ее лидером П. Н. Милюковым, склонялась к блокировке дальнейшего развития «революционной анархии более значительной уступкой - устранением Николая П( а с ним и особо ненавистной императрицы), заменой его новым монархом, что, по расчетам Милюкова и его сторонников, давало хороший шанс на сохранениимонархии».

Последнее слово сказала армия. 1 марта днем был выпущен по войскам приказ №1, сообщенный по радиотелеграфу и на фронты. Составленный Советом рабочих и солдатских депутатов без предупреждения Временного комитета, он фактически выводил всю армию из-под начала командиров -офицеров и подчинил Петроградский гарнизон Петроградскому совету рабочихи солдатских депутатов. Опрос главнокомандующих фронтами и флотами, произведенный начальником штаба Ставки генералом М.В.Алексеевым в ту же ночь (с 1 на 2 марта) о возможности отречения царя от престола, выявил однозначную реакцию: это единственно верное решение, способное прекратить революцию и спасти Россию от ужасов анархии.

Судя по воспоминаниям генерала А.С.Лукомского, определенную роль здесь сыграло то доверие, которое питала часть высшего генералитета к известным либералам - депутатам Госдумы и возникшему в ее недрах Временному комитету.

Наверное, недаром П. Н. Милюков позже признал, что «русские реакционеры совершенно правы, когда они считают думских лидеров ответственными за успех революции».

Давящее мнение генералитета вынудило Николая П около 3 часов дня 2 марта решиться на отречение от престола. Когда поздно вечером 2 марта в Псков прибыли посланные Временным правительством и Временным комитетом А.И.Гучков и В.В.Шульгин, они имели форму отречения царя, порученную им этим блоком: передать престол сыну и назначить регентом великого князя Михаила Александровича. Этим обеспечивалась законная преемственность династии.

В ответ Николай П заявил, что он передумал и передает престол брату Михаилу Александровичу. Такое решение - отречься за несовершеннолетнего сына - нарушало права наследования, поэтому являлось незаконным и, по мнению П. Н. Милюкова, царь рассчитывал на то, чтобы когда все успокоится взять данное обещание обратно.

Тогда о незаконности отречения думать было некогда. Спасение России для монархистов и правых кадетов заключалось в спасении монархическогопринципа, спасении монархии. В беседе с Николаем П, А.И.Гучков сказал: «Опасность в том, что если Петроград попадет в руки анархии, и нас, умеренных, сметут, так как это движение начинает уже нас захлестывать. Их лозунг: провозглашение социальной республики. Это движение начинает захлестывать низы и даже солдат, которым обещают отдать землю... Мы опасаемся, что, если объявят республику, тогда возникнет междоусобие».

Когда депутаты попросили в текст отречения вставить фразу о присяге Конституции нового императора, это тут же было сделано Николаем П: «...заповедуем брату Нашему править делами государственными в полном и нерушимом единении с представителями народа в законодательных учреждениях на тех началах, кои будут ими установлены, принеся в том ненарушимую присягу во имя горячо любимой родины...».

Совет рабочих и солдатских депутатов 2 марта предупреждал через свой печатный орган, что «самым любезным исходом для буржуазных партий, примкнувших к Временному Комитету Государственной Думы, было бы возвращение Николая П в роли «конституционного монарха». Цель демократии - «участвовать в дальнейшем преобразовании страны,... войти в состав Временного правительства, не позволяя ему остановиться на полдороге, толкая его вперед и вперед, пока Учредительное собрание... не закрепить нового республиканского строя на прочных, незыблемых условиях».

В этой же газете в статье под заголовком «Может ли остаться Династия Романовых?» разъяснялось, чем лучше республиканский строй конституционной монархии: «Если власть будет вручена монарху, хотя бы и конституционному, и его ответственному министерству, то последний может произвести новое покушение на свободу народа и заковать его в цепи рабства... сохраняются привилегии наследства,... армия служит не народу, а монарху и он может употребить её во вред народу. У революционного народа хватит сил длясоздания нового строя - республики, гарантирующей все его права и свободы».137

Борьба за установление формы правления в России продолжалась и в здании Думы в ночь со 2 на 3 марта: министры и Временный комитет рассматривал различные ситуации о государственном строе. В случае принятия Михаилом Александровичем престола возможной формой правления в России будет конституционная монархия. Сторонников такого варианта в этих стенах, а особенно за его пределами было меньшинство.

Политическая агитация социалистического лагеря за установление республиканской формы правления принесла свои плоды.

«К ночи все внутренние и наружные караулы Таврического дворца, которые занимали все время преображенцы, были заняты Волынским полком, одновременно с этим к дворцу стали стягиваться вооруженные части войск с артиллерией и пулеметами, которые и окружили дворец. В это время, собравшиеся офицеры всех родов оружия и некоторые из членов Исполнительного комитета Совета рабочих и солдатских депутатов, убеждали Временный комитет, что в программу деятельности правительства должно непременно войти образование Учредительного собрания, избранного на основе всеобщего, прямого, равного и тайного голосования, которое и установит форму правления страны. Вопрос о сохранении царствующей династии, возбуждающей всеобщую ненависть, должен быть разрешенотрицательно и что с этим решением медлить нельзя».

От группы офицеров, избранных из всех частей, Временному комитету было предоставлено заявление, в котором говорилось, что «на всех улицах можно слышать обвинения в измене народу Временного правительства и, в частности, его председателя, в желании предать народ старой власти,... в намерении противодействовать народу ввести республиканский строй и созватьУчредительное собрание. Офицеры полагают, что Временное правительство должно ясно и точно высказаться о своем намерении дать народу самому избрать форму правления в лице Учредительного собрания...», иначе «офицеры отрицают возможность установить порядок в армии, в стране и столице исчитают анархию неминуемой».

Назревавший раскол во Временном правительстве по поводу формы правления П. Н. Милюков описывает так: « Мы сидели втроем в уголке комнаты: я, Керенский и Некрасов. Некрасов протянул мне смятую бумажку с несколькими строками карандашом, на которой я прочел предложение о введении республики. Керенский судорожно ухватился за кисть моей руки и напряженно ждал моего ответа. Я раздраженно отбросил бумажку с какой-то резкой фразой по адресу Некрасова. Керенский грубо оттолкнул мою руку. Он еще вечером объявил себя республиканцем в Совете р. и с. депутатов и подчеркнул свою роль «заложника демократии». Начался нервный обмен мыслей. Я сказал им, что буду утром защищать вступление великого князя на престол. Они заявили, что будут настаивать на отказе. Выяснив, что никто из нас не будет молчать, мы согласились, что будет высказано при свидании только два мнения: Керенского и мое- и затем мы предоставим выборвеликому князю».

Ранним утром 3 марта делегация думского Временного комитета и Временного правительства отправилась на Миллионную, 12 , где в это время под охраной скрывался Михаил Александрович. В ответ на вопрос великого князя: «А что, хорошо ведь быть в положении английского короля. Очень легко и удобно! А?», П. Н. Милюков ответил: «Да, ваше высочество, очень спокойно править, соблюдая конституцию». Выступили Родзянко и Керенский мотивируя необходимость отказа от престола. За ними наступила очередь Милюкова. Осознавая, что от него сейчас зависит существованиемонархии в России, Милюков, по описанию Шульгина «точно не хотел, не мог, боялся кончить. Этот человек, обычно столь учтивый и выдержанный, никому не давал говорить, он обрывал возражавших ему, обрывал Родзянку, Керенского, всех...».

П.Н.Милюков доказывал, что символом сильной власти, привычной для масс служит монархия. «Одно Временное правительство, без опоры на этот символ, просто не доживет до открытия Учредительного Собрания. Стране грозит при этом потеря всякого сознания государственности и полная анархия».

Великий князь поблагодарил П.Н.Милюкова за «патриотизм» и объявил, что отказывается от престола до окончательного решения вопроса о государственном строе России Учредительным собранием, созвать которое надлежало Временному правительству.

Законодательно это было подкреплено актом об отречении Михаила Александровича. Проект этого документа был набросан Н.В.Некрасовым, «но он не закончен и не вполне удачен». Текст отречения был составлен В. Д. Набоковым, В. В. Шульгиным и «таким тонким и осторожным специалистом по государственному праву, как барон Б. Э. Ноль де с сильным видоизменением некрасовского черновика».

В.Д.Набоков, считая, что восшествие Михаила Александровича на престол невозможно, т.к. противоречит закону о престолонаследии (соответственно и отречение не может быть законным), видел необходимость «воспользоваться этим актом для того, чтобы ... торжественно подкрепить полноту власти Временного правительства и преемственную связь его с Государственной Думой». Это и было сделано.

В тексте манифеста об отречении Михаила Александровича отмечалось, что всем гражданам державы Российской необходимо «подчиниться Временному правительству, по почину Государственной думы возникшему и облеченному всей полнотой власти впредь до того, как созванное в возможно кратчайший срок на основе всеобщего, прямого, равного, тайного голосования Учредительное собрание своим решением об образе правления выразит волюнарода...».

Этот акт, подписанный Михаилом Александровичем 3 марта в седьмом часу вечера, «был единственным актом, определившим объем власти Временного правительства». С этого момента, по словам В.Д.Набокова, считалось установленным, что Временному правительству принадлежит не только исполнительная, но и, что очень важно, законодательная власть, а выбор формы правления оставался на усмотрение всего народа.

Петроградский Совет назвал «ловким шагом» акт отречения Михаила Александровича, «заявившего, что примет власть лишь от Учредительного Собрания, избранного народом». Объясняя, в чём состоит эта ловкость, «Известия» писали, что «монархия является не только определённой формой государственного устройства, но имеет и определённое социальное содержание». Разъясняя эти сложные термины малограмотному восставшему народу, в большинстве своём тесно связанному с землей, Совет делает акцент на главном: «если сохранится монархия, не может быть и речи об отобрании частновладельческих и монастырских земель для обеспечения малоземельных крестьян. Это возможно только при республике».

Монарх отрекся. Республика в России будет провозглашена только 1 сентября 1917 г. «И не республика и не монархия... Государственноеобразование без названия», - писал об этом периоде В.В. Шульгин. «Новый временный государственный строй» - определяет его В.Д. Набоков.

Высказывалось мнение, что, несмотря на Февральскую революцию, в России все же сохранилась монархия. На троне нет определенных физических лиц (Николая, Алексея, Михаила), но юридически остался в силе монархический принцип, который может быть отменен только таким жеУчредительным собранием, которое его в 1613 году установило.

Либеральный правовед Я.М. Магазинер поставил вопрос: «В каком режиме мы живем сейчас - в монархическом или республиканском?» И сделал вывод: в режиме республики. Было бы странно устанавливать преемственность между учредительными собраниями 1613 и 1917 гг. В ХУП в. была «избирательная» монархия, а затем она превратилась в завещательную и наследственную, которая исключает избрание монарха.

Несмотря на споры о форме правления, юридически вся полнота власти стала принадлежать Временному правительству.

Таким образом, ни монарх, ни царское правительство, ни российские либералы не сумели предупредить социальный взрыв. Под его воздействием, монархия была вынуждена уйти со сцены политической жизни России. При заполнении вакуума легитимной власти, образовавшегося в связи с ликвидацией самодержавия, возникло одно из самых главных противоречий Февраля: нереволюционным либеральным партиям, стремившимся в основном к реформам и более успешному ведению войны, пришлось, как заметил Милюков, сначала «низлагать монархию», а потом, сформировав либеральное правительство, «всё больше подчиняться целям социализма» в лице другого института публичной власти - Петроградского Совета, без санкции которого новое правительство мало что могло предпринять.

Правовая и политическая ситуация этого периода уникальна. Правительство располагало официальной властью, но являлось «пленником» Совета, в руках которого была реальная сила в виде массовой поддержки и контроля над армией. Россия перестала быть монархией, но и не стала формально республикой.

Заключённый 2 марта компромисс между думскими и советскими лидерами о том, что определение формы правления, так же как и решение главных вопросов государственной жизни, является исключительно прерогативой Учредительного собрания («непредрешение»), говорит о равновесии основных политических сил общества в тот момент. Каждая из них сохраняла шанс на благоприятное для себя изменение общего политического климата в стране и успех на выборах в Учредительное собрание тех партий, которые их олицетворяли.

Леворадикальные круги связывали закрепление революционных завоеваний с Учредительным собранием с установлением в России демократической республики, полагая, что установление в России демократической республики наилучшим образом обеспечит интересы народа и будущую борьбу за социализм. С другой стороны, пока Учредительное собрание легитимно не провозгласит республиканский строй, у социалистов оставались опасения, что отречение Николая П не только за себя, но и за наследника, нарушавшее закон о престолонаследии, даст шанс монархистам объявить этот акт недействительным и восстановить монархию.

Либеральные круги, среди которых было много монархистов, знали неприятие народом старого режима. Опасаясь открыто говорить о монархии, они, тем не менее, надеялись что «решение Учредительного собрания не исключает возможности возвращения династии к власти».

Таким образом, юридическое определение формы правления Российского государства откладывалось до решения Учредительного собрания. Такоерешение по существу представляло временную, условную легитимизациюпослефевральского демократического режима в стране и закрепляло баланс сил, соединяя реформаторские и революционные устремления. Но чем дальше, тем более станет обнажаться оборотная сторона переходной формулы «непредрешения», роковая для страны.

3. Отношение политических партий, общественных организаций, населения к республиканской форме правления.

Несмотря на отсутствие юридического оформления республиканской формы правления, политическая система страны, в которой центрами законодательной и исполнительной власти оказались Временное правительство и Советы, получила мощный импульс движения в направлении создания республиканских институтов, альтернативой которым могли бы быть только различные формы диктатуры. Большинство политических партий и общественных организаций в России, а их к февралю 1917 г. в стране насчитывалось более сотни, объединяли в своих рядах десятки тысяч людей, жили предвкушением будущей республики.

На первый взгляд, идея демократического обновления государственного строя, воплощения которой так настойчиво добивались многочисленные партии и общественные организации, и которая, наконец, реализовалась, должна была принять надпартийный смысл, гарантировать гражданский мир и решение основных государственных проблем. На деле все оказалось иначе. Главной проблемой стало не общественное согласие с идеей республики, а механизм её провозглашения и реальное содержание республиканской формы государственного управления.

После провозглашения Временным правительством демократических свобод, политическая и общественная жизнь России переживала бурныйподъём. Одни из партий переживали трудности перехода от нелегальной деятельности к легальной, правомонархические партии, напротив, теряли влияние. Возросла активность масс, увеличилось её влияние на жизнь страны с помощью массовых организаций, различных публичных акций (митингов, демонстраций, забастовок и пр.). Поскольку процесс перехода монархической формы правления в республиканскую происходил во время третьего года тяжёлой мировой войны, то в политику втягивались миллионы военнослужащих.

В сложной и изменчивой структуре России от марта к октябрю 1917 г. особо выделяются три политических течения: большевики, блок умеренных социалистов - эсеры и социал-демократы (меньшевики) и либералы во главе с кадетами. В результате Февральской революции вопрос о власти разрешился так, как не предполагала ни одна партийная доктрина. Поэтому все ведущие политические партии вынуждены были пересматривать, а то и вовсе менять свою стратегию и тактику, приспособлять её к новым условиям и обстановке.

В образовавшийся одновременно с Временным правительством Совет рабочих и солдатских депутатов, входили эсеры, меньшевики и большевики. Постепенно Советы стали возникать по всей территории России. В это время большевики не играли в них заметной роли. Среди большевистских организаций выделялся лишь Петроградский комитет. Правда, большинство его членов стояло на умеренных позициях постепенного углубления демократических завоеваний Февраля.

Однако, В.И.Ленин с первых же дней образования Временного правительства, начал вести против него борьбу. 6 марта он отправляет телеграмму из Швейцарии в Стокгольм, в адрес шведского социал-демократа Лундстрема, для большевиков, отъезжающих в Россию: «Наша тактика: полное недоверие, никакой поддержки новому правительству; Керенского особенно подозреваем; вооружение пролетариата - единственная гарантия; немедленныевыборы в Петроградскую думу; никакого сближения с другими партиями. Телеграфируйте это в Петроград. Ульянов».

Не желая признать, что Февральская демократическая революция совершилась фактических без участия в ней большевиков, Ленин в «Письмах из далека» обвинял Временное правительство в том, что оно «уже работает над реставрацией царской монархии, уже предлагает кандидата на новые царьки, Михаила Романова, уже заботится об укреплении его трона, о замене монархии легитимной (законной, державшейся по старому закону) монархией бонапартистской, плебисцитарной (державшейся подтасованным народным голосованием)».

Провозглашая лозунг «свободной республики, безвозмездной передачи помещичьих земель крестьянам, 8-часового рабочего дня, немедленного созыва Учредительного собрания»,Ленин одновременно выдвигает тезис о немедленном переходе революции от первого своего этапа - буржуазного, ко второму - социалистическому. Он призывал «бороться за республику, полную свободу, за мир, полное разоружение царской монархии, за хлеб для народа, установление диктатуры пролетариата и передать всю власть в государстве Советам рабочих депутатов».

Прибыв 3 апреля в Петроград, Ленин признал, что «нет в мире страны, где бы сейчас была такая свобода, как в России». В своих «Апрельских тезисах», Ленин сформулировал необходимость перерастания буржуазно-демократической революции в социалистическую революцию, т.е. вместо буржуазно-парламентарной республики, нужно путём перехода власти к Советам, превратить их в органы чисто большевистской, пролетарской власти -Республики Советов. «Республика Советов рабочих, солдатских, крестьянских и прочих депутатов - вот что уже входит в жизнь у нас теперь, в данное время,по инициативе многомиллионного народа, самолично творящего демократию по-своему, не дожидающегося как гг. профессора-кадеты напишут свои проекты законов для парламентарной буржуазной республики...».

Здесь таился будущий источник социальных конфликтов и столкновений, вылившихся в гражданскую войну. Развивая тезис о «переходе» власти к Советам на УП Всероссийской конференции большевиков (24-29 апреля 1917 г.), Ленин сравнивал эту власть с Парижской Коммуной и определял её функциональную сущность: «такая власть является диктатурой, т.е. опирается не на закон, не на формальную волю большинства, а прямонепосредственно на насилие».

«Умеренные» большевики полемизировали с политической стратегией Ленина. Л.Б.Каменев в связи с эти писал: «Что касается общей схемы т. Ленина, то она представляется нам неприемлемой, поскольку она исходит от признания буржуазно-демократической революции законченной и рассчитана нанемедленное перерождение этой революции в социалистическую...».

Меньшевики и эсеры негативно восприняли призыв Ленина к немедленной социалистической революции. Г.В.Плеханов назвал апрельские тезисы Ленина «бредом», безумной и крайней вредной попыткой посеять анархическую смуту на Русской земле.

Трижды с апреля по октябрь Ленин вовлекал большевиков в острейшие дискуссии, целью которых было убедить их в необходимости борьбы за завоевание власти во имя социалистического переворота, призванного ознаменовать начало мировой революции. И хотя среди большевиков было немало сторонников реформистского пути, особенно на местах, но, тем не менее, Ленину, с его громадной политической волей каждый раз удавалось убедить колеблющихся.

Стечение многих обстоятельств поставило во главе революционных процессов в февральские дни 1917 г. блок, состоящий в значительной степени из социалистов-демократов (меньшевиков) и социалистов-революционеров.

В рамках этого блока ведущее положение заняли не представители наиболее многочисленной эсеровской партии, а меньшевики, ставшие после Февраля, по мнению исследователей, «партией ведущей идеологии». Идейной базой партии социалистов-революционеров являлась концепция незрелости России для социализма и необходимости растянуть этап буржуазной демократии. Поэтому в первые дни марта Н. Н. Сухановым и О. А. Ерманским были сделаны заявления о том, что социализм в России мыслим лишь на фоне социалистической Европы и при её помощи», страна «вмарксистском смысле еще «не созрела» для социальной революции».

Именно деятели умеренного крыла российской социал-демократии меньшевистской партии (Н.С.Чхеидзе, М.И.Скобелев)возглавили

Петроградский Совет с момента его образования в феврале, настояли на включение лозунга Учредительного Собрания в программу новообразованного Временного правительства (в обмен на отказ последнего тотчас провозгласить Россию республикой).

Выйдя из подполья сразу же после Февральской революции, меньшевики поддержали идею объединения всех социал-демократов, включая большевиков, лидеры которых из Русского бюро ЦК (Л.Б.Каменев, И.В.Сталин, А.Г.Шляпников и др.) одобрительно отнеслись к этой инициативе. В 54 из 68 губернских центров России были созданы в то время объединённые организации РСДРП; однако приезд из эмиграции В.И.Ленина нейтрализовал подобные настроения в среде большевиков.

Лидеры меньшевиков сформулировали требования к Временному правительству в духе программы-минимум. В нем они оговорили условия поддержки правительства «постольку-поскольку» данная программа будет реализовываться: провозглашение полных политических свобод, амнистия и подготовка к созыву Учредительного собрания. Предполагалось, что другие требования, в том числе - немедленное объявление республики, новое рабочее законодательство, передача земли и т.д., будут осуществляться по мере благополучного завершения революции, в силу чего уже «в недалёком будущем» Временное правительство должно было оказаться действительно «временным», а победа демократии полновесной.

Центральным звеном концепции развития революции, лидеры меньшевиков считали достижения сотрудничества как с более прогрессивными элементами из среды цензовых и образованных слоев российского общества, а также соглашений с другими социалистическими партиями (эсерами и большевиками).

Однако, даже в своей партии, меньшевикам не удалось сохранить единство. Из-за идейных расхождений меньшевизм в 1917 г. был представлен рядом течений, обособленных даже организационно. На крайнем правом фланге особняком стояло плехановское «Единство», совмещавшее самый строгий марксизм с лояльностью к либерализму. Наиболее влиятельны в партии были центристы, возглавляемые Ф.И.Даном, И.Г.Церетели, Н.С.Чхеидзе. Левое крыло включало в себя интернационалистов от группы Ю.О.Мартова до внефракционных социал-демократов, тяготевших к газете «Новая жизнь» (редактор М.Горький). Левые меньшевики контактировали с большевиками, стараясь спасти единство демократических сил, и во многом разделяли их отношение к установлению республиканской формы правленияМеньшевики и большевики были единодушны во мнении, что в февральские дни Россия вступила в стадию буржуазной революции.

Меньшевики были против того, чтобы страна продолжала оставаться «вкаком-то промежуточном и неопределенном политическом состоянии». Говоря о выборе Учредительным собранием формы государственного строя, и сознавая, при этом, что крестьянство пойдёт не за ними, Центральный орган меньшевиков-оборонцев «Рабочая газета» 14 марта предполагала даже возможность того, что голосами крестьян будет восстановлена монархия, и дело народной свободы будет наполовину проиграно.

После кризисных дней 3 и 4 июля лидеры меньшевиков согласились на формирование 23 июля второго коалиционного правительства во главе с А.Ф.Керенским. Этому акту они предварили разработку программы «радикальных демократических реформ». Программа была составленаФ.И.Даном и принята 8 июля оргкомитетом меньшевистской партии. Обвинив в вооружённом выступлении масс в Петрограде против Временного правительства «большевиков, анархистов и действовавших под их флагамитемных сил»,Оргкомитет в целях поддержания «революционного порядка» предложил ряд мер по устранению «остатков старого режима»: провозглашение России демократической республикой, развитие местного самоуправления, урегулирование хозяйственной жизни и т.п. и, наконец, созыв Учредительного собрания без дальнейшей отсрочки. И.Г.Церетели назвал эти меры «общенациональной программой».

Таким образом, в июле 1917 г. объединенный комитет меньшевиков принял решение рассматривать государственный строй России как республиканско-демократический, однако формальное провозглашениереспублики предоставить Учредительному собранию. Видя в июльскихсобытиях проявление большевистского анархизма, и опасаясь его новых вспышек, лидеры меньшевиков, пытались до созыва Учредительного собрания«удержать локомотив революции на демократическом пути».

По мнению социалистов-революционеров «в России установилась республиканская форма правления. Установилась без торжественного обряда провозглашения, водворилась фактически, как будто без всяких усилий, -пришла незаметно сама собой».

Лидеры ПСР признавали лишь «предварительный» характер политической системы России после свержения самодержавия. По их мнению, срок её существования исчерпывался созывом Учредительного собрания, которое и должно было законодательно закрепить новое демократическое устройство. Соглашаясь с тем, что провозглашение республики есть дело Учредительного собрания, они высказывались в то же время за широкую пропаганду до его созыва идеи демократической республики как единственножелательной формы правления для России.

Лидер партии эсеров В.М.Чернов в апреле 1917 г. призывал «к объединению всех народнических групп и партий».Позднее он писал в своих мемуарах: «Наша точка зрения была такова, пока основой государственного строя в России не стало народовластие на базе всеобщего избирательногоправа, преступно разобщать, преступно оставлять в стороне хотя бы одну из тех политических сил, для которых народовластие - необходимое предварительное условие их нормальной жизнедеятельности. Чтобы осуществить это условие, все они должны встать в единый фронт».

Чернов считал необходимым, исходя из характера Февральской революции, поддержать буржуазное Временное правительство. На лекции в Москве 30 апреля и на совещании в Петрограде 5 мая, он говорил: «Демократия поступила совершенно правильно, предоставив цензовой России образовать власть», поскольку цензовые элементы были к тому подготовлены, а трудовая Россия наскоро импровизировала свою организацию - Совет РСД.

Во время Апрельского кризиса на заседании исполкома Петроградского Совета 1 мая, эсеры первыми из социалистических партий решили участвовать в коалиционном правительстве при условии вхождения в него социал-демократов. Чернов оговорил своё согласие с участием в правительстве И.Г.Церетели. 5 мая лидер ПСР стал министром земледелия.

Его назначение поддержал 1-й Всероссийский съезд Крестьянских депутатов, проходивший с 4 по 28 мая. На нём Чернов обещал провести радикальную земельную реформу и, прежде всего, в соответствии с эсеровской программой, запретить куплю-продажу земли, а также выступил против самовольного, в том числе, организованного, захвата земли крестьянами. Был избран в Исполком Всероссийского Совета Крестьянских депутатов.

На Ш съезде ПСР (25 мая-4 июня) с докладом «Об основных принципах государственного устройства России (республика, автономия, федерация)» выступал один из эсеровских лидеров М.В.Вишняк. Съезд высказался за установление федеративной демократической республики с территориально-национальной автономией, в пределах этнографического расселения народностей с обеспечением прав национальных меньшинств. На съезде такжебыли определены главные политические задачи переживаемого момента: создание демократического местного самоуправления и подготовка выборов в Учредительное собрание. Причем, реорганизация местной власти на началах «органического народовластия» рассматривалась, как начало демократизации страны в целом и должна была получить логическое завершение в созыве Учредительного собрания.

К Советам же эсеры, также как и меньшевики, относились как к органам, представлявших интересы значительной части населения. Но учреждениям «частноправовым», т.е. наделённым функциями не властных органов, а созданными исключительно для политического и гражданского воспитания масс. Период пребывания эсеро-меныпевистского большинства в Советах, В.М.Чернов называл «эпохой заботливого самоограничения» Советов, утраченного в связи с корниловским мятежом, когда они повсюду были властью».Это и обусловило в ноябре 1917 г. корректировку эсеровской модели общественно-политического устройства России.

Трудовики на Всероссийском съезде в апреле 1917 г. внесли изменение в свою программу: слово «народовластие было заменено словом «республика», как единственно приемлемая форма государственного управления».

Начиная с марта 1917 г. либеральные партии под влиянием бурных событий меняют свои позиции по вопросу государственного строя России, высказывались за установления республиканского образа правления. 10 марта расширенное заседание ЦК партии кадетов постановило «предложить съезду изменить параграф 13 программы партии, чтобы вместо парламентской монархии признать необходимость установления демократической республики». Д. И. Шаховской, член ЦК партии кадетов с 1905 г.,вернувшись с этого заседания, объявил корреспондентам: «С сегодняшнего дня в России - республика».

УП съезд партии Народной свободы (кадетов) проходил в Петрограде с 25 по 28 марта. Был заслушан специальный доклад «О пересмотре политического отдела программы» кадетов, сделанный Ф.Ф Кокошкиным. В нем содержалась новая редакция пункта 13-го программы, согласно которому Россия должна быть не парламентской монархией (как было записано в нем с 1906 г.), а демократической и парламентарной республикой. Законодательная власть должна принадлежать народному представительству. Во главе исполнительной власти должен стоять президент республики, избираемый на определенный срок народным представительством и управляющий через посредство ответственного перед народным представительством министерства.

Обосновывая причины изменение в программе формы правления, Ф. Ф. Кокошкин говорил, что кадетов нельзя было назвать монархистами в точном значении этого слова. «В большинстве своем мы никогда не считали монархию, хотя бы и парламентарную, наилучшей формой правления, никогда монархия не была для нас тем верховным принципом, которому мы подчинили всю нашу политическую программу. Монархия была для нас тогда вопросом не принципа, а политической целесообразности». Ф. Ф. Кокошкин не отрицал определенных подвижек у членов партии в сторону «социалистического мировоззрения», но «не того», которое считало возможным изменить экономический строй «путем насильственным», путем захвата политической диктатуры», а иного, предполагавшего постепенное врастание общества «в новый социальный строй», путем более безболезненным. Однако было отклонено предложение именовать партию «не кадетской», а «республиканско-демократической».На базе партии октябристов возникла Либеральная республиканская партия. Ее лидеры А.И.Гучков и Н.В.Савич в программе партии признавали, «что единственным государственным строем, могущим закрепить в стране начала свободы, равенства и братства, является строй республиканский, партия будет всемерно бороться против всяких контрреволюционных попыток возвращения к старому порядку и стремиться к укреплению республиканского строя на демократических началах избирательного права».

Образовалась также Республиканская демократическая партия во главе с крупным предпринимателем А.И.Путиловым и землевладельцем И.И.Дмитрюковым.

За республику высказался 1 Всероссийский торгово-промышленный съезд (19-20 марта 1917 г.). Съезд «здраво учитывая реальные соотношения политических сил, смело высказался за республику, зная, что иначе он пошелбы встречной волной против воли народной». На съезде говорилось, что «если будет принцип монархии ограниченной, то крестьянство за этим лозунгом не пойдет... оно пойдет ...в сторону республиканскую».

Комитет Московских общественных организаций в своем постановлении записал о недопустимости оставления монархической власти в России до Учредительного собрания.

В Харькове стал выходить «студенческий вестник», республиканский научно-политический орган, выставивший платформу, которая может, по мнению газеты, объединить большинство, если не все студенческие течения. Первым пунктом этой платформы был лозунг «Да здравствует демократическая Республика!». Студенческое собрание Психо-неврологического институтаПетрограда 10 марта постановило призвать «товарищей к деятельнойпропаганде идеи демократической республики».

Подданные иностранных государств, приветствуя «победу русской воли и её народного представительства», дипломатично опускали название нового строя. В декларации от 25 марта говорилось, что общее собрание чешско-словацкой колонии в Москве «радушно манифестирует русскую революцию и приветствует её чудный результат: полную свободу и всестороннее освобождение народа».

Партии и организации немало делали для популяризации идеи Учредительного собрания, необходимости установления на нём республиканской формы правления. Огромными тиражами распространялись листовки, газеты, брошюры, читались лекции по конституционному праву. В них лучшими правоведами России и лекторами разъяснялось преимущество республики перед монархией.

Зная, что русский народ чтит традиции предков, Ю. М. Стеклов говорил, что «в России будет именно Демократическая Республика, то есть народная республика, где управлять будет народ... будет так, как было когда-то встарь у нас до монархии, до крепостного права. Русский народ был когда-то свободным народом, славяне жили в свободной республике - древний Новгород, древний Псков. Эти великие русские народоправства не знали царей, не знали рабства...но потом, к несчастью, в Москве появились великие князья, которые затем сделались тиранами. Теперь это кончено. Мы снова становимся народомсвободным, народом республиканским...».

Пропагандируя демократическую республику как идеал самоуправления народа, каждая партия при этом ставила свои задачи.

Так, например, социалисты, справедливо считая, что «политический строй каждого государства, а, следовательно, и республики, определяется тем, какой общественный класс имеет в стране наибольшую силу и власть», считали необходимым «готовить народную силу, которая бы в союзе с революционной частью других классов общества не только смогла удержать в России республику и помешать восстановлению монархии, но и пойти дальше, и сделать Россию республикой демократической, то есть действительным народовластием, самоуправлением народа, совластием граждан».

Поскольку из «других классов общества», социалисты больше всего рассчитывали на необеспеченные и малообразованные слои, то объясняли, что «иностранное слово демократическая республика - по-русски значит народоправство», как «равенство, но не равенство имущества, а только равенство прав и обязанностей. Демократическая республика, - обещали они, -сделает трудящийся народ более зажиточным, уменьшит нищету... но не истребит нищеты... Социализм не может быть завоёван вооружённым восстанием, подготовка же его - дело медленное и трудное... Старый имущественный порядок, основанный на частном владении, станет лишним,как лишним, вредным и ненужным стало теперь царское самодержавие».

Кадеты также, как и большинство социалистов, полагали, что «судя по тому, как легко и скоро завершился у нас политический переворот, Россия уже вполне готова для республиканской формы политического существования». В своей политике они считали основными два момента. Во-первых, отказаться совсем от монархического принципа: «сохранение в России монархического строя, хотя бы в парламентарной форме, - писала газета «Речь», - повело бы к скрытой форме реакции самодержавия, с одной стороны, к постоянномуповторению революционных вспышек, с другой. Только демократическая республика с федеративным устройством обеспечит всероссийскому гражданству политическое успокоение и уверенность в сохранении трудно добытой свободы». Во-вторых, полагали кадеты, необходимо удержаться от призывов к дальнейшей борьбе в революционных формах. Они надеялись, что «в ближайшую эпоху своего развития российская демократическая республика будет такою, какими являются остальные великие демократии земного шара, т.е. экономический уклад её будет ещё покоится на частновладельческом и капиталистическом фундаменте». В светлое будущее «международного социалистического строя» человечество может вступить только эволюционным, а не революционным путём, при высоком развитии человеческого интеллекта. Зная, что из себя представляет большинство населения страны, они предостерегали от революционного скачка в социализм, предрекая, что «при полуграмотности и душевной малоразвитости большинства, всякий социализм будет неодолимо катиться к возврату назад, кнеравенству, разъединению и привилегиям».

Опираясь на интеллигенцию, кадеты ставили перед ней задачу овладевать знаниями по конституционному праву. «Для того, что бы действовать, надо знать, - говорил профессор В. Гессен. - Демократизация государственного строя возлагает на русскую интеллигенцию... политическую обязанность огромной важности... Для того, чтобы подняться на высоту событий, ей необходимо учиться, учиться, учиться...» .

Отсутствие на русском языке книги, «специально посвященной характеристике республиканского строя (книга на французском была издана в 1906 г.)», признавалось в высшей степени своевременным появление этойкниги на русском языке.

В преимуществе закона над силой кадет Ф. И. Родичев видел основной долг республиканца: «Для того, чтобы жить в республике, нужно работать больше, чем в монархии. Чтобы жить в республике, нужно самообуздание. Уметь ограничивать себя во имя права - вот 1-е достоинство и 1-я заслуга республиканца. Работа над внутренним миром - вот 1-й долг пролетариата республики».

Возвышенные идеи о демократической республике перебивалисьтрезвыми опасениями того, что «русские озвереют от свободы и затопчут ее».Однако, в материалах, сохранившихся в Канцелярии Комиссара Временного правительства по г. Москве, сторонники республиканской формы правления высказывали убеждение, «что раз у народа будет всё, что ему надо, и раз править им будут его же избранники, то насильничать будет и не надо и не над кем и не из-за чего» и так как президент, по их мнению, будет независим от избравшей его партии, ибо он «выбирается из самой многочисленной в стране партии и если он, будет поддерживать интересы большинства граждан, даже не обращая внимания на меньшинство, то он будет... лучше наследственного монарха, который всегда поддерживал интересы самого незначительного меньшинства...».

Многомиллионные массы после Февральской революции тоже пришли в движение. Ликование от победы над царизмом было в самом разгаре.

3 марта в декларации «О преемственности власти и права» бывшей Российской империи, Временное правительство выдвинуло следующую программу: всеобщая политическая амнистия и отмена смертной казни; отмена всяких ограничений в правах по социальным, религиозным и национальным признакам; распространение гражданских и политических прав на армию; подготовка выборов в Учредительное собрание, которое установит форму правления на основе всеобщего, равного, прямого и тайного голосования; демократизация учреждений земского и городского самоуправления; замена полиции народной милицией. Правительство также обещало не выводить из Петрограда войска, участвовавшие в революционном движении 23-28 февраля.

Некоторое время Временное правительство пользовалось практически полной поддержкой многих слоев населения. Огромная масса населения, в том числе и большинство рабочего класса, крестьян и солдат (вчерашних крестьян) также связывала с Временным правительством надежды на удовлетворение своих интересов. Массами двигало неодолимое стремление к закреплению и развитию демократических завоеваний. Монархически и вообще консервативно настроенные слои поддержали правительство, видя в нем единственную силу, способную противостоять революционной анархии.

Важнейшую роль в политической жизни 1917 г. сыграл изданный 1 марта Советом рабочих и солдатских депутатов Приказ № 1 по Петроградскому гарнизону. Приказ отменял старые порядки в войсках. Дисциплинарная власть офицеров в воинских частях передавалась выборным комитетам. Приказ призывал солдат создавать солдатские советы и ставил распоряжение офицеров и генералов под контроль советов. Хотя приказ относился лишь к Петроградскому гарнизону, явочным порядком его действие распространялось на все вооруженные силы, где, параллельно иерархии военного командования, возникла иерархия военных комитетов, начиная от ротных и кончая армейскими и фронтовыми.

Революционным и анархическим импульсам в войсках противостояло понимание необходимости порядка и законности в государстве.

В приветствии Временному правительству от 39 армейского корпуса, направленному 24 апреля, говорилось: «ожидая изъявления воли народной в Учредительном Собрании, мы полагаем, что демократическая республика наиболее обеспечивает народовластие и самоопределение наций».Члены Государственной думы Родзевич и Филоненко, посетившие в марте-апрелефронт, докладывали, что «солдаты стоят за народовластие, безусловную необходимость демократической республики, что настроение сплошь республиканское».

Программа «Союза республиканцев армии и флота крепости Кронштадт» (15 марта 1917 г) выдвигала задачу: «установление демократической республики через Учредительное собрание, созванное путем всеобщего,прямого, равного и тайного голосования».

В наказ, выработанный 13-14 апреля 1917 г. комитетом 768-го пехотного Осовецкого полка, было включено требование демократической республики. Офицеры, однако, возражая против этого пункта, говорили, что это вторжение в компетенцию Учредительного собрания.

В памятке солдата 6-й роты 121-го пехотного запасного полка, напечатанной 25 апреля с одобрения общего собрания полка, в частности, говорилось о доверии к партии эсеров и РСДРП. «До свержения дома Романовых только эти партии боролись за Демократическую Республику, -только они защищали и защищают народные интересы. Мы стоим за Демократическую Республику, в которой вся власть принадлежит трудовомународу».

Союз офицеров республиканцев Народной армии на заседании 16 апреля предлагает организовать Союз Офицеров Социалистов при санкции его всеми социалистическими партиями. Целью этого союза является агитация и пропаганда социализма в офицерской среде. Говорилось также и о лишении возможности «и при республиканском строе превратить военные силы страны в орудие правящих классов».

О недопустимости использовать армию в политических целях говорилось и на Всероссийском съезде союза офицеров армии и флота, проходившем 5 мая. Когда решался вопрос об участии делегатов данного съезда в проходящем параллельно с ним Петроградском офицерском съезде, оратор высказал мнение, что «на нашем же съезде прежде всего решается вопрос чисто военный; у нас в армии полный развал, надо прежде всего спасать Россию, а затем уже говорить о республике».

Другой выступавший (прапорщик Гусев) объяснил причины развала армии безвластием, царящим в армии: «Разлад идет в армии потому, что нет единства революционного творчества и революционной воли. Никто из нас не знает от солдата до генерала, сколько власти, какая власть и кого слушать. Установилось двоевластие и кто приведет страну к спасению - неизвестно. Нам необходима твердая власть, иначе разлада не прекратить».

Не все военнослужащие отождествляли борьбу за демократическую республику с поддержкой социалистических лозунгов большевиков. Социалистические лозунги большевиков в представлении части моряков Балтфлота противоречили идее демократической республики. Об отрицательном отношении к «Апрельским тезисам» Ленина говорил делегат Всероссийского съезда от моряков Южного района Балтийского флота доктор Соловьев. Рассказывая об образованном в Ревеле социалистическом клубе, в котором объединились все матросы и офицеры района, Соловьев подчеркнул, что «ленинцев в их среде нет. Матросы решили, что ни один ленинец не имеет права говорить в клубе о его идеях, ибо они теперь несвоевременны и т.к. далеко не все могут понять благо социализма, то это поведет лишь к разногласию... - это гибель для России». В заключение Соловьев зачитал резолюцию моряков Балтфлота, в которой, в частности, говорилось: «...мы стоим на страже свободы со стороны внешних и внутренних врагов. Да72 здравствует революционная армия и революционный флот! Да здравствует демократическая республика!»

Во время голосования по вопросу об Учредительном собрании, организованного в июле 1917 г. корпусным комитетом 46-го армейского корпуса, за демократическую республику высказались 15 769 человек, за буржуазную - 414, за конституционную монархию - 33, за абсолютную монархию - 0.

Несмотря на страдную пору весенней посевной, российские крестьяне принимали достаточно активное участие в политической жизни и определении будущей формы правления государства. Понимая, что крестьяне - «самый многочисленный класс России..., и ему будет принадлежать до 70 % представительства в Учредительном собрании», за влияние на него боролись все политические партии. Ведь «именно от крестьянских депутатов, в конечном счёте, будет зависеть та или другая организация будущего государственного строя России», - говорилось в Заявлении крестьянского союза 15 марта. Союз призвал «к созданию нового государственного строя на началах свободной демократической республики...» и образованию «Всероссийского Совета крестьянских депутатов в Петрограде».

Постановление крестьян Тверской губернии, принятое в апреле от имени 10 тыс. человек, гласило: «Никакой формы правления не желаем и не хотим, кроме как демократическую республику, и приложим все усилия к тому, чтобы Учредительное собрание таковую установило».

Крестьяне ряда волостей на митинге 10 апреля в г. Бронницы Московской губернии постановили: «Демократическую республику признаем истинно народной, только однопалатную и без президента».

В апреле съезд крестьянских волостей Бугурусланского уезда единогласно постановил: добиваться демократической республики, землю засевать организованно.

Бобровский уездный крестьянский съезд (Воронежская губерния), проходивший в начале мая, вынес резолюцию «по отношению к будущему государственному строю: демократическая федеративная республика».

19-20 августа в «Известиях Всероссийского Совета крестьянских депутатов» опубликован примерный наказ, составленный на основе 242 наказов с мест депутатам 1-го Всероссийского съезда Советов крестьянских депутатов, проходившего в мае в Петрограде. В наказе призывалось к скорейшему созыву Учредительного Собрания, созданию демократической парламентской федеративной Российской Республики.

О том, что «строй правления России должен быть установлен -Российская Федеративная Демократическая Республика», говорилось и в наказах от съезда Крестьянских Депутатов Тарского уезда Сибири. В них же говорилось об автономии Сибири: «Сибирь должна выделиться в Федерацию Российской Республики, на основе полного внутреннего самоуправления».

Многочисленные народности бывшей Российской империи считали установление республиканского строя необходимым для их национального самоопределения.

В приветствии Временному Правительству от имени стотысячной еврейской общины г. Екатеринослава говорилось: «Добыв вместе с освобожденным русским народом права гражданственности, а с ним и права национального самоопределения, еврейский народ беззаветно отдаст все свои силы на защиту свободы и родины, грудью став вокруг вооруженного великой революцией стяга демократической республики».На Всероссийской конференции Бунда, проходившей в конце марта, обсуждался вопрос о национально-культурной автономии и способах ее осуществления. Член ЦК Бунда М.Г. Рафес считал необходимым, «чтобы конференция в согласии с установленной на У1 съезде Бунда программой, выдвинула требование культурно-национальной автономии для еврейского народа российской демократической республики».

Первый Всероссийский мусульманский съезд 7 мая принял резолюцию, в которой отмечалось, что отвечающей интересам мусульманских народов формой государственного устройства России является демократическая республика на национально-федеративных территориальных началах.

Наиболее впечатляющим свидетельством динамики политических предпочтений населения России после февраля 1917 г. служит обзор, составленный отделом сношений с провинцией при Временном комитете Государственной думы. В обзоре положения России за три месяца революции отмечалось, что относительно формы правления народ, при весьма малом своем знакомстве с существующими в других государствах формами правления, почти везде и единогласно (в резолюциях всех крестьянских и других съездов)стоит за демократическую республику.

В официальных государственных документах слово «республика» впервые появилось лишь в июле 1917 г. в одном из пунктов июльской декларации Временного правительства. А.Ф.Керенский вспоминал, что «к лету двусмысленное положение России, как государства без определенной формы правления стало нестерпимым. Было важно, однозначно используя слово «Республика», показать всем и каждому, что Россия как названием своим, так и конкретными делами сформировалась как демократия». После антиправительственного выступления большевиков 4 июля 1917 г. на совещании представителей социалистических партий о программе новогокоалиционного правительства (6 июля), Керенский настоял на включении в декларацию будущего правительства пункта о провозглашении республики в России.

Таким образом, низложение монархии в России в феврале 1917 г. открыло возможности для развития демократических свобод и институтов, которые де-факто существовали на протяжении нескольких месяцев.

Однако характер традиционной политической культуры в империи, а также обострение социальных и политических противоречий в течение 1917 г. крайне осложнили этот процесс. В условиях продолжающейся и уносящей всё новые жертвы войны, резкого ухудшения материального положения масс, нерешённости аграрного вопроса, политического брожения на национальных окраинах, сама судьба страны была поставлена под вопрос. Это ярко выразил в начале мая 1917 г. монархист В.В.Шульгин, говоря, что в России фактически существует республиканское правительство и хотя он является монархистом, но станет республиканцем, если это республиканское правительство спасет Россию.

Лидеры ряда политических партий (эсеров, меньшевиков, кадетов) сходились в том, что есть лишь один способ предотвратить растущий политический разброд в народе и предотвратить гражданскую войну - вести страну под лозунгом Учредительного собрания к демократической республике.

Невозможно отрицать рост общественного самосознания тех многочисленных слоев населения, которые прежде стояли вне политической жизни. Это был крупный шаг в формировании новой политической культуры, который мог быть закреплён при условии существования в стране демократии и многопартийности.

Первые месяцы революции вселяли в сторонников буржуазного демократического строя надежду, что революция, неизбежно развиваясь и стремясь к политическому завершению (через созыв Учредительного собрания, утверждение республиканской формы правления), останется в своих исходных, достаточно широких демократических рамках.

Меры по демократизации общества своей широтой и глубиной на несколько месяцев объединили общество, обеспечив относительное согласие всех революционных сил. Под лозунгом «Да здравствует Республика!» сложился временный «союз» буржуазных и мелкобуржуазных средних слоев. Ожидания коренных перемен большинством населения укрепили оборонческие, патриотические настроения. Повсеместно развернулась работа по образованию новых органов власти, обновлению политических программ, сотрудничеству различных партий в органах власти и общественных объединениях.

Пресса того периода отражала разнообразие политической мысли и общественных настроений, демонстрируя готовность к открытому диалогу. Создавалось впечатление, что в России все сплошь республиканцы.

Но то, что на короткое время сплачивало общество, далее уже подталкивало к расхождению, противостоянию, борьбе отдельных групп населения. Демократизацию в политической сфере большинство населения расценило как необходимый и желанный, но лишь первый шаг на пути реализации различных социальных программ. Революция из стадии начальных политических преобразований перетекала в стадию радикализации социальных требований и обострения социальных противоречий.

Все многочисленные противоречия, накопленные Россией к 1917 г. прорывались на поверхность, разрушая еще вчера единый фронт революционеров: под республиканскими лозунгами одни из них звали к миру, другие - к решению аграрных проблем, третьи - национальных, четвёртые -профессиональных и т.п.

Этот переход от первого - «политического» - этапа революции ко второму - «социальному» - мог быть совершен или эволюционно - на основе объявленных и активно проводимых сверху реформ, или революционно - через очередную смену власти. Но всем было ясно: как бы ни был совершён переход, республиканскую форму правления никакой политический режим, стоявший у власти не изменит.

В обстановке пробуждения стихии массового недовольства, большевики использовали тактические требования буржуазных и социалистических партий для завоевания их сторонников.

Носителями двух основных тенденций в развитии демократического процесса выступали Временное правительство (с подчинёнными ему местными органами власти) и центральные советские органы (с обширной сетью местных Советов). Республика Советов отвергала вариант возможного постепенного «вмонтирования» Советов в будущую стабильную систему демократических органов власти.

Судьба складывавшейся демократической системы власти зависела от того, смогут ли во Временном правительстве и Советах возобладать умеренно-центристские политические силы, готовые к политическому компромиссу и видящие выход из революционной ситуации не в разжигании социальных антагонизмов, а в выработке общей социально-политической программы действий, предусматривающей реальное решение вопросов о земле, войне и мире, преодоление экономической разрухи.

Альтернативой этому выступало сплочение леворадикальных сил и их выступление единым фронтом под лозунгами перерастания в новую стадию (социальную) и соответствующего изменения характера власти (её советизации).

Июльское антиправительственное выступление масс в Петрограде, которое после некоторых колебаний, попытались возглавить большевики, вызвало сплочение центристских и умеренно левых сил. Укрепился блокправящих партий, в числе которых наряду с кадетами прочное место занимали и социалисты (после их вхождения в состав коалиционного правительства с мая 1917 г.).

Вместе с тем, острота политической ситуации оставалась. Социальные противоречия углублялись с каждым месяцем войны и хозяйственной разрухи. Вакуум власти не был с определённостью заполнен; у лево- и праворадикальных сил сохранялся потенциал для попыток свернуть страну с республиканско-демократического пути.

Список использованных источников и литературы

2.Всероссийское Учредительное собрание. Первый и единственный день его занятий (5-6 января 1918 г.). Одесса. 1918 г.;

3.Второй Всероссийский съезд Советов рабочих и солдатских депутатов. М.-Л., 1928;

4.Государственное совещание. Стенографический отчёт. М.-Л., 1930.

5.Декреты Советской власти. Т. 1 , М., 1957;

6.Конституция Российской Федерации. М., 1997;

7.КПСС в резолюциях и решениях съездов, конференций и Пленумов ЦК. Т.1,М., 1970;

8.Меньшевики в 1917 году. Т. 2. М., 1995;

9.Первый Всероссийский торгово-промышленный съезд в Москве // Сборник материалов Комитета Московских общественных организаций. М., 1917. Вып. 1.;

10.Первый легальный Петербургский комитет большевиков в 1917 г.

11.Сборник материалов и протоколов. М.-Л., 1927;

.Переписка секретариата ЦК РСДРП (б) с местными партийнымиорганизациями. Сборник документов. Т. Март-октябрь 1917 г. М.,1957;

.Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов в 1917 г.

.Протоколы и материалы. Т.1. 27 февраля - 31 марта 1917 г. С.-Пб., 1993;

.Программы политических партий России. Конец XIX- начала XX вв. М.,1994;

.Протоколы и постановления ЦК Балтийского флота 1917- 1918, М., 1963;

.Протоколы Первого съезда партии левых социалистов-революционеров(интернационалистов). М., 1918;

.Протоколы Центрального Комитета РСДРП (б). Август 1917 -февраль1918. М., 1958;

.Разложение армии в 1917 г. М.-Л., 1925;

.Революционное движение в России после свержения самодержавия.Документы и материалы. М., 1957;

.Собрание Узаконений и распоряжений правительства за 1917 - 1918 гг.М., 1942;

.Святицкий Н.В. Итоги выборов во Всероссийское УчредительноеСобрание. М., 1918;

23..Советы крестьянских депутатов и другие крестьянские организации. Т.1.,ч.1,2. М., 1929;

24..Стенографический протокол заседаний УП съезда Партии НароднойСвободы. День первый. Петроград. 1917;

25..Третий съезд РСДРП. Протоколы. М., 1959;

26..Третий съезд социалистов-революционеров. Петроград. 1917.

27..Учредительное собрание. Харьков. 1918. 4 января;

28..Учредительное собрание. Официальный отчёт первого дня работы. Киев.1918;

.Учредительное собрание России 1918 г. Стенограмма и другиедокументы/ Сост. и автор предисловия Т.Е.Новицкая. М., 1991;

.Февральская революция 1917 года: Сборник документов и материалов.М., 1996;

..Шелохаев В.В. Меньшевики: Документы и материалы. 1903-1917 гг. М., 1996.

32..Вестник Временного правительства. 1917. 27 апреля;

.Вестник Партии Народной Свободы. 1917. № 1;

.Вперёд. 1918. 12 января;

.Голос минувшего. 1918. №4-6;

.Голос народа. Тула. 1917. 12 ноября;

.Дело народа. 1917. 15, 30 марта, 9 ,14 апреля, 5, 6 мая, 9 сентября;

.Единство. 1917. 12 апреля;

.Знамя труда. 1917. 13 октября;

.Известия. 1917. 3, 21 сентября;

.Известия Всероссийского Совета крестьянских депутатов. 1917. 20августа;

42..Известия Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917. 14, 15, 18, 25 марта;

43..Известия Совета рабочих и солдатских депутатов. 1917. 2, 5 марта;

.Известия ЦИК и Петроградского Совета. 1917. 8 октября;

.Искра. 1917. 3 октября;

.Народное слово. 1917. 8 сентября;

.Новая жизнь. 1917. 8 октября;

.Правда. 1917. 16 апреля, 27 октября, 22 ноября; 1924.14 октября;

.Право. 1917. 30 марта;

.Пролетарская революция. 1923. № 1; 1927. № 10.